Как звали бабушку Лермонтова? Главная женщина в жизни поэта
Имя русского поэта Михаила Юрьевича Лермонтова знакомо каждому. Его произведения включены в школьную программу, а память о прозаике-драматурге живет в сердцах многих почитателей его таланта и сейчас, спустя несколько столетий. Большое участие в становлении личности одного из видных писателей XIX-XX веков принимала его бабушка. Однако те, кто ничего о ней не слышал, задаются вопросами о том, кем была эта женщина. Почему именно она занималась воспитанием? Как звали бабушку Лермонтова? В данной статье попытаемся найти ответы.
Всегда рядом, всегда в стороне
В годы детства и взросления будущего писателя на его долю выпало немало испытаний – еще в младенчестве умерла мать, оставив сына на попечение родственникам. Отец им не занимался, а потому воспитание взяла на себя та, которая искренне его любила.
Как звали бабушку Лермонтова? Это была невероятно волевая, сильная женщина, о которой слагали легенды, которую знали все в округе, но которая всегда оставалась где-то в стороне. Почему она это делала? Возможно, не хотела лишний раз напоминать о себе, отвлекать внимание внука, который занимался творчеством. После смерти поэта ее роль в его жизни будет заново пересмотрена. Несомненно, это участие велико, ведь, по сути, бабушка не только заменила мать, она стала другом и помощником Михаила Юрьевича. Как звали бабушку Лермонтова?
Любой красоты дороже доброе сердце
Елизавета Алексеевна Арсеньева родилась в 1773 году. Она была высокого роста и в меру неуклюжа. Ее также нельзя было назвать красавицей, однако ее уму и деловой хватке можно было позавидовать. Бабушка поэта Лермонтова принадлежала к знаменитому роду Столыпиных, ее отец выдвигался на пост управляющего Пензенской губернии. Помимо нее самой в семье было еще десять детей.
В 1795 году Елизавета Алексеевна родила единственную дочку Марию. Из-за ее проблем со здоровьем по женской части муж — Михаил Васильевич — влюбился в соседку-помещицу. Женщина была несвободна, что привело в итоге к решению Михаила Васильевича принять смертоносный яд.
Оставшись с дочерью, будущая бабушка Лермонтова, Елизавета Алексеевна, в одиночку управляла имением, которое, надо признать, по тому времени считалось состоятельным: в распоряжении находилось около шестисот крепостных, к которым она относилась весьма строго. Суровость и сила воли во многом проявлялись в характере и в последующие годы.
Несчастливое детство
Мария Михайловна, дочь Елизаветы Алексеевны, вышла замуж в семнадцать лет и поселилась в селе Тарханы, переименованном позже по имени писателя. Она не отличалась крепким здоровьем, а потому, когда приближалась дата родов, супруг отвез ее в Москву. Там, в ночь с 14 на 15 октября 1814 года на свет появился будущий поэт. Спустя несколько дней, 23 октября состоялось крещение Михаила. Бабушка Лермонтова, Елизавета Алексеевна, стала его крестной матерью.
Гармония в семье просуществовала недолго. Перешедшая по династии женская болезнь стала причиной разлада в отношениях между родителями будущего поэта. Они друг к другу охладели; Юрий Петрович завел короткую интрижку, а когда супруга возражала, начинал ее бить. Подобное положение установилось в их доме. Это способствовало развитию заболевания, перешедшего в новую болезнь – чахотку. После смерти Марии Михайловны в 1817 году отец вернулся в свое родовое поместье, оставив сына его бабушке.
Энергичная Елизавета Алексеевна пыталась сделать все для своего внука. Михаил не обладал сильным здоровьем, он перенес золотуху. Помня о том, что оба они являются продолжателями рода Лермонтовых, бабушка хотела дать все, что ему причиталось. Так, она выписала из Франции доктора Ансельма Левиса, еврея по происхождению, чтобы тот наблюдал за Михаилом. Позже детство писателя и влияние Елизаветы Алексеевны найдут свое отражение во многих произведениях, как, например, в “Повести” и немецком “Menschen und Leidenschaften”. Вместе с тем, Лермонтов испытывал постоянное одиночество. У него не было друзей-сверстников, тех, кто мог бы стать единомышленниками, отчего он ощущал себя несчастливым и потерянным. Все свои переживания он переносил на бумагу, которые в конечном счете выливались в яркие, драматические стихи и рассказы.
Попытки найти себя, две стороны характера и роковая дуэль
Будущий поэт становился взрослее. С его отцом Елизавета Алексеевна Арсеньева, бабушка Лермонтова, заключила соглашение, по которому она обязуется заниматься воспитанием до его шестнадцатилетия. Однако она так его любила, что упросила зятя не забирать Михаила к себе, ссылаясь на приближающуюся старость. Михаил Юрьевич согласился.
Писатель много путешествовал. Был на Кавказе, заезжал в Санкт-Петербург, оттуда в Ставрополь и Пятигорск. Там он встретил отставного майора Николая Мартынова. По признанию последнего, между ним постоянно были разногласия, Лермонтов не упускал случая остро пошутить, что однажды надоело Мартынову. На его просьбу прекратить Лермонтов ответил вызовом на дуэль.
Известно, что писатель любил стреляться. Роковая дуэль произошла 27 июля 1841 года. По основной версии, поэт выстрелил в воздух, а его оппонент – ему в грудь. Два дня спустя состоялись похороны писателя, на которые пришло большое число знавших его людей. Его захоронили в Пятигорске. Елизавета Алексеевна обратилась к императору с просьбой перенести могилу в село Тарханы, в котором прошло детство поэта. Весной 1842 года состоялось перезахоронение Лермонтова.
Бабушкой остаться навсегда
Даже после смерти она хлопотала за то, чтобы могила любимого ей человека осталась в родном селе. Как звали бабушку Лермонтова, эту стойкую самоотверженную женщину, показавшую пример истинного светлого чувства, которое способно испытывать любящее сердце? Елизавета Алексеевна вошла в историю как первая и последняя женщина в жизни поэта, посвятившая себя воспитанию и заботе о нем.
Для нее он оставался единственным во всех смыслах. Его она оберегала, от него она ждала новых писем. После известия о его смерти Елизавета Алексеевна не позволяла произносить вслух имя внука или любого другого писателя. Ее здоровье сильно пошатнулось, отнялись ноги, до конца своих дней она чтила память о Михаиле Юрьевиче.
Елизавета Алексеевна пережила почти всю свою семью – дочь, мужа и внука. Она умерла в 1845 году, погребена в фамильном склепе. В отличие от памятников и бюстов внука, расположенных в Пятигорске, Пензе, Санкт-Петербурге, Тамани, Тарханах, Грозном, Кисловодске, Москве и даже в Куала-Лумпуре (Малайзия), у нее памятника нет.
fb.ru
Как звали бабушку Лермонтова? Главная женщина в жизни поэта
Имя русского поэта Михаила Юрьевича Лермонтова знакомо каждому. Его произведения включены в школьную программу, а память о прозаике-драматурге живет в сердцах многих почитателей его таланта и сейчас, спустя несколько столетий. Большое участие в становлении личности одного из видных писателей XIX-XX веков принимала его бабушка. Однако те, кто ничего о ней не слышал, задаются вопросами о том, кем была эта женщина. Почему именно она занималась воспитанием? Как звали бабушку Лермонтова? В данной статье попытаемся найти ответы.
Всегда рядом, всегда в стороне
В годы детства и взросления будущего писателя на его долю выпало немало испытаний – еще в младенчестве умерла мать, оставив сына на попечение родственникам. Отец им не занимался, а потому воспитание взяла на себя та, которая искренне его любила.
Как звали бабушку Лермонтова? Это была невероятно волевая, сильная женщина, о которой слагали легенды, которую знали все в округе, но которая всегда оставалась где-то в стороне. Почему она это делала? Возможно, не хотела лишний раз напоминать о себе, отвлекать внимание внука, который занимался творчеством. После смерти поэта ее роль в его жизни будет заново пересмотрена. Несомненно, это участие велико, ведь, по сути, бабушка не только заменила мать, она стала другом и помощником Михаила Юрьевича. Как звали бабушку Лермонтова?
Любой красоты дороже доброе сердце
Елизавета Алексеевна Арсеньева родилась в 1773 году. Она была высокого роста и в меру неуклюжа. Ее также нельзя было назвать красавицей, однако ее уму и деловой хватке можно было позавидовать. Бабушка поэта Лермонтова принадлежала к знаменитому роду Столыпиных, ее отец выдвигался на пост управляющего Пензенской губернии. Помимо нее самой в семье было еще десять детей.
В 1795 году Елизавета Алексеевна родила единственную дочку Марию. Из-за ее проблем со здоровьем по женской части муж — Михаил Васильевич — влюбился в соседку-помещицу. Женщина была несвободна, что привело в итоге к решению Михаила Васильевича принять смертоносный яд.
Оставшись с дочерью, будущая бабушка Лермонтова, Елизавета Алексеевна, в одиночку управляла имением, которое, надо признать, по тому времени считалось состоятельным: в распоряжении находилось около шестисот крепостных, к которым она относилась весьма строго. Суровость и сила воли во многом проявлялись в характере и в последующие годы.
Несчастливое детство
Мария Михайловна, дочь Елизаветы Алексеевны, вышла замуж в семнадцать лет и поселилась в селе Тарханы, переименованном позже по имени писателя. Она не отличалась крепким здоровьем, а потому, когда приближалась дата родов, супруг отвез ее в Москву. Там, в ночь с 14 на 15 октября 1814 года на свет появился будущий поэт. Спустя несколько дней, 23 октября состоялось крещение Михаила. Бабушка Лермонтова, Елизавета Алексеевна, стала его крестной матерью.
Гармония в семье просуществовала недолго. Перешедшая по династии женская болезнь стала причиной разлада в отношениях между родителями будущего поэта. Они друг к другу охладели; Юрий Петрович завел короткую интрижку, а когда супруга возражала, начинал ее бить. Подобное положение установилось в их доме. Это способствовало развитию заболевания, перешедшего в новую болезнь – чахотку. После смерти Марии Михайловны в 1817 году отец вернулся в свое родовое поместье, оставив сына его бабушке.
Энергичная Елизавета Алексеевна пыталась сделать все для своего внука. Михаил не обладал сильным здоровьем, он перенес золотуху. Помня о том, что оба они являются продолжателями рода Лермонтовых, бабушка хотела дать все, что ему причиталось. Так, она выписала из Франции доктора Ансельма Левиса, еврея по происхождению, чтобы тот наблюдал за Михаилом. Позже детство писателя и влияние Елизаветы Алексеевны найдут свое отражение во многих произведениях, как, например, в “Повести” и немецком “Menschen und Leidenschaften”. Вместе с тем, Лермонтов испытывал постоянное одиночество. У него не было друзей-сверстников, тех, кто мог бы стать единомышленниками, отчего он ощущал себя несчастливым и потерянным. Все свои переживания он переносил на бумагу, которые в конечном счете выливались в яркие, драматические стихи и рассказы.
Попытки найти себя, две стороны характера и роковая дуэль
Будущий поэт становился взрослее. С его отцом Елизавета Алексеевна Арсеньева, бабушка Лермонтова, заключила соглашение, по которому она обязуется заниматься воспитанием до его шестнадцатилетия. Однако она так его любила, что упросила зятя не забирать Михаила к себе, ссылаясь на приближающуюся старость. Михаил Юрьевич согласился.
Писатель много путешествовал. Был на Кавказе, заезжал в Санкт-Петербург, оттуда в Ставрополь и Пятигорск. Там он встретил отставного майора Николая Мартынова. По признанию последнего, между ним постоянно были разногласия, Лермонтов не упускал случая остро пошутить, что однажды надоело Мартынову. На его просьбу прекратить Лермонтов ответил вызовом на дуэль.
Известно, что писатель любил стреляться. Роковая дуэль произошла 27 июля 1841 года. По основной версии, поэт выстрелил в воздух, а его оппонент – ему в грудь. Два дня спустя состоялись похороны писателя, на которые пришло большое число знавших его людей. Его захоронили в Пятигорске. Елизавета Алексеевна обратилась к императору с просьбой перенести могилу в село Тарханы, в котором прошло детство поэта. Весной 1842 года состоялось перезахоронение Лермонтова.
Бабушкой остаться навсегда
Даже после смерти она хлопотала за то, чтобы могила любимого ей человека осталась в родном селе. Как звали бабушку Лермонтова, эту стойкую самоотверженную женщину, показавшую пример истинного светлого чувства, которое способно испытывать любящее сердце? Елизавета Алексеевна вошла в историю как первая и последняя женщина в жизни поэта, посвятившая себя воспитанию и заботе о нем.
Для нее он оставался единственным во всех смыслах. Его она оберегала, от него она ждала новых писем. После известия о его смерти Елизавета Алексеевна не позволяла произносить вслух имя внука или любого другого писателя. Ее здоровье сильно пошатнулось, отнялись ноги, до конца своих дней она чтила память о Михаиле Юрьевиче.
Елизавета Алексеевна пережила почти всю свою семью – дочь, мужа и внука. Она умерла в 1845 году, погребена в фамильном склепе. В отличие от памятников и бюстов внука, расположенных в Пятигорске, Пензе, Санкт-Петербурге, Тамани, Тарханах, Грозном, Кисловодске, Москве и даже в Куала-Лумпуре (Малайзия), у нее памятника нет.
autogear.ru
Ответы@Mail.Ru: Бабушка М. Ю. Лермонтова?
Арсеньева Елизавета Алексеевна (1773-1845)Бабушка Лермонтова по матери. Урожденная Столыпина. Обладала способностями и природным умом, развитию которых благоприятствовали культурные интересы семьи. Пользовалась уважением многочисленных родственников и знакомых. В 1794г. вышла замуж за Михаила Васильевича Арсеньева. Получила домашнее образование.
От брака с М. В. Арсеньевым имела единственную дочь, которая умерла в 1817г. С этого времени всю свою любовь Арсеньева перенесла на внука, в чем признавалась: «…он один свет очей моих, все мое блаженство в нем». Любовь к внуку была одновременно самоотверженной и властной; ради Лермонтова бабушка готова была на любые жертвы, но с тем, чтобы распоряжаться судьбой внука безраздельно. По завещанию 1817г. внук остался у нее.
Арсеньева не жалела средств для воспитания и образования Лермонтова, постоянно заботилась о его здоровье: несколько раз возила его на Кавказ. В конце лета 1827г. Арсеньева переехала с внуком в Москву для подготовки его к поступлению в Пансион и до 1832г. жила с ним в Москве.
В июле — начале августа 1832г. Арсеньева с внуком переехала в Петербург, где Лермонтов поступил в Школу юнкеров. После ареста Лермонтова за стихотворение «Смерть поэта» и за дуэль с Э. Де Барантом хлопотала перед царскими особами о прощении его.
Известие о смерти внука застало Арсеньеву в Петербурге, и в конце августа 1841г. она вернулась в Тарханы. О ее состоянии в это время писала М. А. Лопухина: «Говорят, у нее отнялись ноги, и она не может двигаться. Никогда не произносит она имени Мишеля, и никто не решается произнести в ее присутствии имя какого бы то ни было поэта».
В 1842г. Арсеньева добилась права на перевоз тела Лермонтова из Пятигорска в Тарханы. После перезахоронения внука на фамильном кладбище по воле Арсеньевой была возведена часовня.
Через четыре года после смерти внука умерла Е. А. Арсеньева. Похоронена она в фамильном склепе, где и ее внук. Мраморная плита, установленная под окном часовни, гласит: «Елизавета Алексеевна Арсеньева, рожденная Столыпина, скончалась 16 ноября 1845 г .. 85 лет».
Кооментрий о дате рождения и возрасте: Год и дата рождения Е. А. Арсеньевой точно неизвестна. Метрики не сохранились. Но сохранились церковные книги, где она упомянута как прихожанка и записан возраст — тот, что она указывала на исповеди. Исходя из этих сведений, считается, что родилась она в 1772 или 1773 году. После смерти дочери на исповеди в Тарханской церкви она прибавляла себе 12 лет. Возможно, называя тот возраст, на который себя ощущала. Отсюда и неточность в надписи на памятнике, скончалась Арсеньева в возрасте 73 года, а не 85. Утверждение Шугаева о том, что Елизавета Алексеевна была значительно старше супруга спорно и не подкрепляется официальными документами
otvet.mail.ru
Бабушка Лермонтова — borisliebkind
Елизавета Столыпина походила из знатного дворянского рода, который одарил Россию многочисленными верными сынами и выдающимися государственными деятелями. Её отец, Алексей Емельянович Столыпин, слыл человеком большого ума и выдающихся деловых качеств – хозяином был превосходным, состояние имел солидное. Жена Мария подарила ему одиннадцать наследников, Елизавета же была первенцем.
Дети у Столыпиных рождались, надо сказать, толковые, и Лиза исключением не стала. Она была разумна и унаследовала отцовскую деловую хватку, характером была тверда и бескомпромиссна. Эти семейные качества помогли её братьям занять почётное место в истории государства Российского: среди них были генералы и предводители дворянства, один даже стал сенатором. Но принадлежность к женскому полу автоматически лишила дочь этой знатной семьи возможности повторить судьбу братьев, ей была уготована традиционная роль – жены и матери.
Приданым Алексей Емельянович дочерей не обидел, выделив каждой достаточно для удачного замужества. Старшая Лиза не была красавицей, но богатое приданое и репутация умной и хозяйственной барышни сделали её невестой не из последних. В возрасте 22 лет она обвенчалась с Михаилом Васильевичем Арсеньевым. Жених был хорош собой и состоятелен, также походил из знатной семьи, но людьми они были очень разными. Для семейной жизни Арсеньев приобрёл в Пензенской губернии имение Тарханы, где и зажил с молодой женой спустя некоторое время после свадьбы.
Приземлённой Лизе были непонятны экстравагантные развлечения мужа, которого хлебом не корми, а дай устроить какое-нибудь представление в домашнем театре. Когда родилась дочь Мария, у Елизаветы появились серьёзные проблемы со здоровьем, что и внесло окончательный разлад в отношения пары. Михаил Васильевич нашёл ей замену в лице замужней соседки – помещицы, супруг которой был за границей в действующей армии.
Однажды в канун Нового года Арсеньеву пришло известие о возвращении мужа возлюбленной, ещё и жена масла в огонь подлила – так после ссоры бедняга совсем отчаялся и порешил себя. Елизавета и слезинки по благоверному не пролила, лишь лаконично заключила: «Собаке – собачья смерть», а потом отбыла в Пензу, не приняв участие в похоронах и поминках Михаила Васильевича. Обозлившись на бесстыдника мужа, Арсеньева сгоряча решила обрушить гнев на их общую дочь. Но, к счастью, одумалась, решив пожалеть единственного своего ребёнка. Маша стала центром её мира и смыслом жизни.
Да только у всех дочерей есть одна особенность – рано или поздно они становятся безраздельной собственностью своих мужей. Вот и 17-летняя Маша Арсеньева, влюбившись в обаятельного капитана Юрия Петровича Лермонтова, пожелала себе той же участи. У образованного, привлекательного и родовитого Юрия была одна слабость – он был далеко не богат. И Елизавета, видимо, знала, как ею пользоваться, поэтому и благословила брак Марии с Лермонтовым, хотя и питала к зятю очевидную неприязнь.
Основные средства молодой семьи принадлежали Маше, но чтобы держать дочь на коротком поводу, матушка, овдовев, оформила всё состояние на себя и полностью им распоряжалась, а при непослушании грозилась оставить дочь без копейки. Поэтому жить отдельно от Елизаветы Алексеевны молодые не могли – таковым было её условие.
В октябре 1814 года в Москве родился их сын – великий поэт Михаил Лермонтов. Его рождение, увы, не смогло спасти отношения родителей, которые становились хуже день ото дня. Спустя три года после появления сына, в неполные 22 года, Мария Михайловна скончалась от чахотки. Хрупкая молодая женщина болезненно переживала разлад с мужем и домашние войны матери с возлюбленным – говорят, все болезни от нервов… Существуют также версии об изменах Юрия, что в сложившейся ситуации было бы ожидаемо, однако доподлинно известно одно – Мария до последних дней очень любила мужа.
Биографы Лермонтова говорят, что Юрий Петрович, может, и хотел воспитывать сына, но Елизавета Алексеевна, прикипевшая к внуку всей душой, решила действовать по принципу «не мне – так никому». Пустилась в страшные угрозы: заберёшь Мишу – тебя разорю, внука прокляну и жизни ему не дам. И у зятя были причины принять их всерьёз. К тому же, в материальном плане бабушка могла дать мальчику несоизмеримо больше отца.
Бабушка любила внука безмерно, а Мишенька рос на редкость избалованным мальчиком – от него доставалось и самой Елизавете Алексеевне. Конечно, и умён он был не по годам. Внук рос, мужал, а Арсеньева привязывалась к нему всё сильнее. Когда пришла пора подумать о хорошем образовании для мальчика, Арсеньева с внуком перебралась в Москву, дабы не расставаться с ним. Учителям своим Михаил дерзил, общался с ними свысока, всем своим видом показывая интеллектуальное превосходство. То же самое происходило в светском обществе.
Когда Мартынова, убийцу Лермонтова, спросили, не стыдно ли ему, погубившему светило русской поэзии, он ответил: «Господа, если бы вы знали, что это был за человек! Он был невыносим. Если бы я промахнулся тогда на дуэли, я бы убил его потом. Когда он появлялся в обществе, единственной его целью было испортить всем настроение. Все танцевали, веселились, а он садился где-то в уголке и начинал над кем-нибудь смеяться, посылать из своего угла записки с гнусными эпиграммами. Поднимался скандал, кто-то начинал рыдать, у всех портилось настроение. Вот тогда Лермонтов чувствовал себя в порядке».
В 1837 году поэзия Лермонтова привела к его ссылке на Кавказ. Кстати, вопреки всеобщему мнению, это было вполне мягким наказанием, которое выпросила для внука Елизавета Алексеевна, заручившись поддержкой всех своих влиятельных родственников. За критику государственной системы и имперских реалий Лермонтов не пошёл по этапу в кандалах, а всего лишь в офицерском чине отправился на Кавказ! Весь период службы Михаила на Юге Арсеньева писала прошения о помиловании, умоляя отправить внука в отставку, простить ему юношеский бунт. До конца жизни переживала она, что весной 1841 года не смогла из-за весенних дорог попасть в Петроград из Тарханов на встречу к Лермонтову, приехавшему на побывку с Кавказа. Больше Мишу живым она не видела.
Известие о смерти поэта в Петербурге встретили словами «туда ему и дорога». Он действительно имел очень много недоброжелателей. Сам Николай I по иронии судьбы отреагировал на смерть поэта теми же словами, которыми его бабка, Елизавета Арсеньева, прокомментировала смерть своего мужа: «Собаке – собачья смерть». Он уходил, ему бросали вслед упрёки и проклятия, лишь те немногие близкие друзья, которые знали его другим – добрым и глубоким, скорбели о незаурядном человеке и великом поэте.
Елизавета Алексеевна получила известие о смерти внука в Петербурге, куда приехала вымаливать отозвание Мишеля с Кавказа. В тот день она перестала видеть солнце. Очевидцы говорят, что старушка не в силах была поднять опухших от слёз век, у неё отнялись ноги, и на этой земле её держало лишь одно – желание похоронить внука на родной земле, рядом с матерью и дедом. Последние её силы ушли на согласование формальностей, и через полгода тело поэта упокоилось в родном имении Тарханы.
Сама она пробыла на этой земле ещё четыре года. Как прожила она их? Сожалела ли о том, что расстроила брак дочери, или о том, что не желала понять и простить мужа… Жалела ли о том, что не дала Мише почувствовать отцовскую любовь? Кто знает… Но у этой одинокой богатой старухи было время подумать о событиях своей длинной и не слишком счастливой жизни.
Без сомнения, Елизавета Алексеевна Арсеньева была сложной и яркой натурой: она умела страстно любить и ненавидеть и совсем не умела прощать предательство. Но в жизни своего великого внука она осталась самой любящей и преданной женщиной.
Анна Синаревскаяborisliebkind.livejournal.com
Середниково. Лермонтов и его бабушка.
В эту усадьбу я попала неожиданно — я даже не знала, куда нас привезут. Нам сказали, что будет экскурсия по лермонтовским местам в Подмосковье, но я плохо училась в школе и совершенно не помнила, что это за такие лермонтовские места. В моем мироощущении Лермонтов так и остался на Кавказе. А до этого, должно быть, жил в Петербурге.
Однако, внезапно оказалось, что до Кавказа и Петербурга Миша был маленьким мальчиком, мама которого умерла, когда ему было года два или три от роду. А папу выгнала бабушка, мамина мама — он не внушал ей доверия. А так как бабушка была вполне состоятельна и пообещала лишить внука наследства, если тот продолжит общаться с отцом, то отец внял этой угрозе и больше особо и не пытался общаться с сыном. Так маленький Миша и поступил в полное владение бабушки. Надо думать, это во многом и определило его характер.
Впрочем, эта усадьба, куда я попала, не была их собственностью, тогда она принадлежала родному брату бабушки, урожденной Столыпиной, и они с внуком провели тем всего лишь несколько летних сезонов. Но бабушка Миши ведь тоже была непроста. Ее история весьма примечательна.
Елизавета Столыпина происходила из знатного дворянского рода, который одарил Россию многочисленными выдающимися государственными деятелями. Её отец, Алексей Емельянович Столыпин, слыл человеком большого ума и выдающихся деловых качеств – хозяином был превосходным, состояние имел солидное. Жена Мария подарила ему одиннадцать наследников, Елизавета же была первенцем.
Дети у Столыпиных рождались, надо сказать, толковые, и Лиза исключением не стала. Она была разумна и унаследовала отцовскую деловую хватку, характером была тверда и бескомпромиссна. Эти семейные качества помогли её братьям занять почётное место в истории государства Российского: среди них были генералы и предводители дворянства, один даже стал сенатором. Но принадлежность к женскому полу автоматически лишила дочь этой знатной семьи возможности повторить судьбу братьев, ей была уготована традиционная роль – жены и матери.
Приданым Алексей Емельянович дочерей не обидел, выделив каждой достаточно для удачного замужества. Старшая Лиза не была красавицей, но богатое приданое и репутация умной и хозяйственной барышни сделали её невестой не из последних. В возрасте 22 лет она обвенчалась с Михаилом Васильевичем Арсеньевым. Жених был хорош собой и состоятелен, также происходил из знатной семьи, но людьми они были очень разными. Для семейной жизни Арсеньев приобрёл в Пензенской губернии имение Тарханы, где и зажил с молодой женой спустя некоторое время после свадьбы.
Приземлённой Лизе были непонятны экстравагантные развлечения мужа, которого хлебом не корми, а дай устроить какое-нибудь представление в домашнем театре. Когда родилась дочь Мария, у Елизаветы появились серьёзные проблемы со здоровьем, что и внесло окончательный разлад в отношения пары. Михаил Васильевич нашёл ей замену в лице замужней соседки – помещицы, супруг которой был за границей в действующей армии.
Однажды в канун Нового года Арсеньеву пришло известие о возвращении мужа возлюбленной, ещё и жена масла в огонь подлила – так после ссоры бедняга совсем отчаялся и 1 января 1810 года.отравил себя. Елизавета лишь лаконично заключила: «Собаке – собачья смерть», а потом отбыла в Пензу, не приняв участие в похоронах и поминках Михаила Васильевича. Обозлившись на мужа, Арсеньева сгоряча решила обрушить гнев на их общую дочь. Но, к счастью, одумалась, решив пожалеть единственного своего ребёнка. Маша стала центром её мира и смыслом жизни.
Да только у всех дочерей есть одна особенность – рано или поздно они становятся безраздельной собственностью своих мужей. Вот и 17-летняя Маша Арсеньева, влюбившись в обаятельного капитана Юрия Петровича Лермонтова, пожелала себе той же участи. У образованного, привлекательного и родовитого Юрия была одна слабость – он был далеко не богат. И Елизавета, видимо, знала, как ею пользоваться, поэтому и благословила брак Марии с Лермонтовым, хотя и питала к зятю очевидную неприязнь.
Основные средства молодой семьи принадлежали Маше, но чтобы держать дочь на коротком поводу, матушка, овдовев, оформила всё состояние на себя и полностью им распоряжалась, а при непослушании грозилась оставить дочь без копейки. Поэтому жить отдельно от Елизаветы Алексеевны молодые не могли – таковым было её условие.
В октябре 1814 года в Москве родился их сын – будущий поэт Михаил Лермонтов. Его рождение, увы, не смогло спасти отношения родителей, которые становились хуже день ото дня. Спустя три года после появления сына, в неполные 22 года, Мария Михайловна скончалась от чахотки. Хрупкая молодая женщина болезненно переживала разлад с мужем и домашние войны матери с ним – говорят, все болезни от нервов… Существуют также версии об изменах Юрия, что в сложившейся ситуации было бы ожидаемо, однако доподлинно известно одно – Мария до последних дней очень любила мужа.
Биографы Лермонтова говорят, что Юрий Петрович, может, и хотел воспитывать сына, но Елизавета Алексеевна, прикипевшая к внуку всей душой, решила действовать по принципу «не мне – так никому». Пустилась в страшные угрозы: заберёшь Мишу – тебя разорю, внука прокляну и жизни ему не дам. И у зятя были причины принять их всерьёз. К тому же, в материальном плане бабушка могла дать мальчику несоизмеримо больше отца.
Бабушка любила внука безмерно, а Мишенька рос на редкость избалованным мальчиком – от него доставалось и самой Елизавете Алексеевне. Конечно, и умён он был не по годам. Внук рос, мужал, а Арсеньева привязывалась к нему всё сильнее. Когда пришла пора подумать о хорошем образовании для мальчика, Арсеньева с внуком перебралась в Москву, дабы не расставаться с ним. Учителям своим Михаил дерзил, общался с ними свысока, всем своим видом показывая интеллектуальное превосходство. То же самое происходило в светском обществе.
Когда Мартынова, убийцу Лермонтова, спросили, не стыдно ли ему, погубившему светило русской поэзии, он ответил: «Господа, если бы вы знали, что это был за человек! Он был невыносим. Если бы я промахнулся тогда на дуэли, я бы убил его потом. Когда он появлялся в обществе, единственной его целью было испортить всем настроение. Все танцевали, веселились, а он садился где-то в уголке и начинал над кем-нибудь смеяться, посылать из своего угла записки с гнусными эпиграммами. Поднимался скандал, кто-то начинал рыдать, у всех портилось настроение. Вот тогда Лермонтов чувствовал себя в порядке».
В 1837 году поэзия Лермонтова привела к его ссылке на Кавказ. Кстати, вопреки всеобщему мнению, это было вполне мягким наказанием, которое выпросила для внука Елизавета Алексеевна, заручившись поддержкой всех своих влиятельных родственников. За критику государственной системы и имперских реалий Лермонтов не пошёл по этапу в кандалах, а всего лишь в офицерском чине отправился на Кавказ! Весь период службы Михаила на Юге Арсеньева писала прошения о помиловании, умоляя отправить внука в отставку, простить ему юношеский бунт. До конца жизни переживала она, что весной 1841 года не смогла из-за весенних дорог попасть в Петербург из Тарханов на встречу к Лермонтову, приехавшему на побывку с Кавказа. Больше Мишу живым она не видела.
Известие о смерти поэта в Петербурге встретили словами «туда ему и дорога». Он действительно имел очень много недоброжелателей. Сам Николай I по иронии судьбы отреагировал на смерть поэта теми же словами, которыми его бабка, Елизавета Арсеньева, прокомментировала смерть своего мужа: «Собаке – собачья смерть». Он уходил, ему бросали вслед упрёки и проклятия, лишь те немногие близкие друзья, которые знали его другим – добрым и глубоким, скорбели о незаурядном человеке и великом поэте.
Елизавета Алексеевна получила известие о смерти внука в Петербурге, куда приехала вымаливать отозвание Мишеля с Кавказа. В тот день она перестала видеть солнце. Очевидцы говорят, что старушка не в силах была поднять опухших от слёз век, у неё отнялись ноги, и на этой земле её держало лишь одно – желание похоронить внука на родной земле, рядом с матерью и дедом. Последние её силы ушли на согласование формальностей, и через полгода тело поэта упокоилось в родном имении Тарханы.
Сама она пробыла на этой земле ещё четыре года. Как прожила она их? Она была полностью парализована, и только глаза ее по-прежнему двигались, и из глаз ее лились слезы.
В основе — текст Анны Синаревской с моими изменениями и дополнениями.
Продолжение следует. У нас еще не исследована сама усадьба и не рассказано про ее привидение.
gallika.livejournal.com
Бабушка Елизавета Алексеевна Арсеньева. Лермонтов без глянца
Бабушка Елизавета Алексеевна Арсеньева
Корнилий Александрович Бороздин:
Арсеньева, несмотря на свои шестьдесят лет, была очень бодрая еще старуха ‹…›. Высокая, полная, с крупными чертами лица, как все Столыпины, она располагала к себе своими добрыми и умными голубыми глазами и была прекрасным типом, как говорилось в старину, степенной барыни.
Моисей Егорович Меликов:
Е. А. Арсеньева была женщина деспотического, непреклонного характера, привыкшая повелевать; она отличалась замечательной красотой, происходила из старинного дворянского рода и представляла из себя типичную личность помещицы старого закала, любившей при том высказывать всякому в лицо правду, хотя бы самую горькую.
Петр Кириллович Шугаев (1855–1917), пензенский помещик, краевед:
Павел Александрович Висковатов:
По рассказам знавших ее в преклонных летах, Елизавета Алексеевна была среднего роста, стройна, со строгими, решительными, но весьма симпатичными чертами лица. Важная осанка, спокойная, умная, неторопливая речь подчиняли ей общество и лиц, которым приходилось с нею сталкиваться. Она держалась прямо и ходила, слегка опираясь на трость, всем говорила «ты» и никогда никому не стеснялась высказать, что считала справедливым. Прямой, решительный характер ее в более молодые годы носил на себе печать повелительности и, может быть, отчасти деспотизма, что видно из отношений ее к мужу дочери, к отцу нашего поэта. С годами, под бременем утрат и испытаний, эти черты сгладились, – мягкость и теплота чувств осилили их, – хотя строгий и повелительный вид бабушки молодого Михаила Юрьевича доставил ей имя Марфы Посадницы среди молодежи, товарищей его по Юнкерской школе. В обширном круге ее родства и свойства именовали ее просто «бабушка». ‹…› Елизавета Алексеевна, бабка Лермонтова, сочеталась браком с гвардии поручиком Михаилом Васильевичем Арсеньевым, который был моложе ее лет на восемь.
Арсеньев был членом большой семьи, владевшей селом Васильевским в Тульской губернии, Ефремовского уезда. Женившись, Михаил Васильевич переехал с женой в имение Тарханы, Пензенской губернии, Чембарского уезда. В Васильевском оставались жить родные сестры его, девицы Варвара и Марья Васильевны, вдовая Дарья Васильевна да четыре его брата. Бывая в Москве и перекочевывая из нее в Пензенскую губернию, Арсеньевы подолгу гостили у них в Васильевском. От брака этого была всего одна дочь, Марья Михайловна. Отец ее, по рассказам, умер неожиданно и при необыкновенных обстоятельствах.
Хотя старушка Арсеньева впоследствии охотно говорила о счастливом своем супружестве, но в действительности сравнительно молодой муж чувствовал себя, кажется, не вполне счастливым с властолюбивою женой. Он увлекся соседкой помещицей, княгиней или даже княжной, Ман‹сыре›вой. Елизавета Алексеевна воспылала ревностью к своей счастливой сопернице и похитительнице ее прав. Между женою и мужем произошла бурная сцена. Елизавета Алексеевна решила, что нога соперницы ее не будет в Тарханах. Между тем, как раз к вечеру 1?го января охотники до театральных представлений Арсеньевы готовили вечер с маскарадами, танцами и театральным представлением новой пьесы – шекспировского «Гамлета» в переводе Висковатова. Гости начали съезжаться рано. Михаил Васильевич постоянно выбегал на крыльцо, прислушиваясь к знакомым бубенчикам экипажа возлюбленной им княжны. Полная негодования Елизавета Алексеевна следила за своим мужем, с которым она уже несколько дней не перекидывалась словом. Впоследствии оказалось, что она предусмотрительно послала навстречу княжне доверенных людей с какою-то энергическою угрозою. Княжна не доехала до Тархан и вернулась обратно. Небольшая записка ее известила о случившемся Михаила Васильевича.
Что было в этой записке? Что вообще происходило между Арсеньевым и женой?.. Дело кончилось трагически. Пьеса разыгрывалась господами, некоторые роли исполнялись актерами из крепостных. Сам Арсеньев вышел в роли могильщика в V действии. Исполнив ее, Михаил Васильевич ушел в гардеробную, где ему и была передана записка княжны. Пришедшие затем гости нашли его отравившимся. В руках он судорожно сжимал полученное извещение.
Аким Павлович Шан-Гирей:
Бабушка сама была очень печальна, ходила всегда в черном платье и белом старинном чепчике без лент, но была ласкова и добра, и любила, чтобы дети играли и веселились, и нам было у нее очень весело.
Михаил Николаевич Лонгинов (1823–1875), историк литературы, библиограф, мемуарист, дальний родственник Лермонтова:
Она была женщина чрезвычайно замечательная по уму и любезности. Я знал ее лично и часто видал у матушки, которой она по мужу была родня. Не знаю почти никого, кто бы пользовался таким общим уважением и любовью, как Елизавета Алексеевна. Что это была за веселость, что за снисходительность! Даже молодежь с ней не скучала, несмотря на ее преклонные лета. Как теперь, смотрю на ее высокую, прямую фигуру, опирающуюся слегка на трость, и слышу ее неторопливую, внятную речь, в которой заключалось всегда что-нибудь занимательное. У нас в семействе ее все называли бабушкой, и так же называли ее во всем многочисленном ее родстве. К ней относится следующий куплет в стихотворении гр. Ростопчиной «На дорогу М. Ю. Лермонтову», написанном в 1841 году, по случаю последнего отъезда его из Петербурга и напечатанном в «Русской беседе» Смирдина, т. II. После исчисления лишений и опасностей, которым подвергается отъезжающий на Кавказ поэт, в стихотворении этом сказано:
Но есть заступница родная,
С заслугою преклонных лет:
Она ему конец всех бед
У неба вымолит, рыдая.
К несчастию, предсказание не сбылось. Когда эти стихи были напечатаны, Лермонтова уже полгода не было на свете.
Павел Александрович Висковатов:
Другой современник и близкий родственник Лермонтова рассказывал мне, что бабушка так дрожала над внуком, что всегда, когда он выходил из дому, крестила его и читала над ним молитву. Он, уже офицером, бывало, спешит на ученье или парад, по службе, торопится, но бабушка его задерживает и произносит обычное благословение, и так, бывало, по нескольку раз в день…
Александр Францевич Тиран:
Выступаем мы, бывало: эскадрон выстроен; подъезжает карета старая, бренчащая, на тощих лошадях; из нее выглядывает старушка и крестит нас. «Лермонтов, Лермонтов! – бабушка». Лермонтов подскачет, закатит ланцады (крутой и высокий прыжок верховой лошади, от франц. lan?ade. – Сост.) две-три, испугает бабушку и, довольный собою, подъезжает к самой карете. Старушка со страху спрячется, потом снова выглянет и перекрестит своего Мишу. Он любил свою бабушку, уважал ее – и мы никогда не оскорбляли его замечаниями про тощих лошадей. Замечательно, что никто не слышал от него ничего про его отца и мать.
Александр Матвеевич Меринский:
Все юнкера, его товарищи, знали ее, все ее уважали и любили. Во всех она принимала участие, и многие из нас часто бывали обязаны ее ловкому ходатайству перед строгим начальством. Живя каждое лето в Петергофе, близ кадетского лагеря, в котором в это время обыкновенно стояли юнкера, она особенно бывала в страхе за своего внука, когда эскадрон наш отправлялся на конные ученья. Мы должны были проходить мимо ее дачи, и всегда видели, как почтенная старушка, стоя у окна, издали крестила своего внука и продолжала крестить всех нас, пока длинною вереницею не пройдет перед ее домом весь эскадрон и не скроется из виду.
Алексей Зиновьевич Зиновьев (1801–1884), преподаватель русского и латинского языков в Московском университетском Благородном пансионе (1822–1830), переводчик, автор трудов по педагогике, теории словесности и по римским древностям; репетитор и преподаватель Лермонтова:
В доме Елизаветы Алексеевны все было рассчитано для пользы и удовольствия ее внука. Круг ее ограничивался преимущественно одними родственниками, и если в день именин или рождения Миши собиралось веселое общество, то хозяйка хранила грустную задумчивость и любила говорить лишь о своем Мише, радовалась лишь его успехами. ‹…› Лермонтов всегда был благодарен своей бабушке за ее заботливость, и Елизавета Алексеевна ничего не жалела.
Елизавета Алексеевна Арсеньева (1773–1845). Из письма П. А. Крюковой 17 января 1836 г.:
Нет ничего хуже, как пристрастная любовь, но я себя извиняю: он один свет очей моих, все мое блаженство в нем, нрав его и свойства совершенно Михаила Васильича (дед Лермонтова. – Сост.), дай боже, чтоб добродетель и ум его был.
Петр Кириллович Шугаев:
Когда в Тарханах стало известно о несчастном исходе дуэли Михаила Юрьевича с Мартыновым, то по всему селу был неподдельный плач. Бабушке сообщили, что он умер; с ней сделался припадок, и она была несколько часов без памяти, после чего долгое время страдала бессонницей, для чего приглашались по ночам дворовые девушки, на переменках, для сказывания ей сказок, что продолжалось более полугода. Тот образ Спаса Нерукотворенного, коим когда-то Елизавета Алексеевна была благословлена еще ее дедом, которому она ежедневно молилась о здравии Мишеньки, когда она узнала о его смерти, она приказала отнести в большую каменную церковь, произнеся при этом: «И я ли не молилась о здравии Мишеньки этому образу, а он все-таки его не спас». В большой каменной церкви этот образ сохранился и поныне; ему, говорят, самое меньшее лет триста.
Поделитесь на страничкеСледующая глава >
biography.wikireading.ru
Ответы@Mail.Ru: Бабушка М. Ю. Лермонтова
Елизавета Алексеевна Арсеньева (1773—1845), — бабушка Лермонтова по матери. Принадлежала к богатому и влиятельному роду Столыпиных, известному с XVI века. Ее отец Алексей Емельянович Столыпин, обладавший огромным состоянием, приобретенным во времена Екатерины II, был губернским предводителем дворянства в Пензе. Своим детям он дал весьма основательное по тем временам образование и светское воспитание, сыновья его были широко известны как государственные и военные деятели.Супружеская жизнь Елизаветы Алексеевны была омрачена неверностью мужа и закончилась трагически — 1 января 1810 г. Михаил Васильевич покончил с собой.
Вскоре умерла и дочь Арсеньевой. Всю свою любовь Елизавета Алексеевна сосредоточила на внуке, в котором видела «единственный предмет услаждения остатка дней своих и совершенного успокоения горестного своего положения», как было сказано в ее завещании. Ни сил, ни средств не жалела она на его воспитание и образование. При всех обстоятельствах жизни Лермонтова в Москве и Петербурге Елизавета Алексеевна была рядом с ним, оставляя его одного лишь на короткое время, когда хозяйственные дела требовали ее присутствия в Тарханах. Разлука причиняла боль обоим. «Не могу выразить, как меня печалит отъезд бабушки, — сообщал в одном из писем Лермонтов. — Перспектива в первый раз в жизни остаться одиноким меня пугает. Во всем этом большом городе не останется ни одного существа, которое бы мною искренне интересовалось… «.
Сохранившиеся письма Елизаветы Алексеевны полны трогательных свидетельств ее беспредельной любви к внуку: «…он один свет очей моих, все мое блаженство в нем… «. Она не только заботилась о материальных делах Лермонтова, давая ему возможность вести образ жизни, подобающий блестящему гвардейскому офицеру, но была в курсе и его литературных дел.
Прочтя очередное сочинение внука, сообщала ему: «Стихи твои, мой друг, я читала, бесподобные, а всего лучше меня утешило, что тут нет нонешной модной неистовой любви, и невестка сказывала, что Афанасию очень понравились стихи твои и очень их хвалил… Да как ты не пишешь, какую ты пиесу сочинил, комедия или трагедия? Уведомь, а коли можно – перешли почту. Все, что до тебя касается, я неравнодушна… «.
В период обеих ссылок Лермонтова на Кавказ именно Елизавета Алексеевна была самым настойчивым и неутомимым ходатаем перед власть имущими за опального внука. В первую очередь благодаря ее неусыпным хлопотам он вернулся с Кавказа в1837 году, а в начале 1841 года, находясь во второй ссылке, получил отпуск в Петербург.
Известие о смерти внука застало Арсеньеву в Петербурге, и в конце августа 1841 г. она вернулась в Тарханы. О ее состоянии в это время писала М. А. Лопухина: «Говорят, у нее отнялись ноги, и она не может двигаться. Никогда не произносит она имени Мишеля, и никто не решается произнести в ее присутствии имя какого бы то ни было поэта».
Смерть Лермонтова лишила жизнь Елизаветы Алексеевны смысла. Оставшиеся силы ушли на хлопоты о получении разрешения на перезахоронение его праха в Тарханах. Последний раз Елизавета Алексеевна встретила внука на пороге родного, гнезда 21 апреля 1842 года, 23 апреля он был вторично захоронен в тарханской земле рядом с могилами матери и деда, а над их памятниками была возведена часовня.
Через четыре года после смерти внука умерла Е. А. Арсеньева. Похоронена она в фамильном склепе рядом с мужем, дочерью и внуком.
otvet.mail.ru