Медный всадник
Первая после Белинского и Дружинина углублённая интерпретация «Медного всадника» принадлежит Дмитрию Мережковскому (статья «Пушкин», 1896):
«Здесь вечная противоположность двух героев, двух начал — Тазита и Галуба, старого Цыгана и Алеко, Татьяны и Онегина, взята уже не с точки зрения первобытной, христианской, а новой, героической мудрости. С одной стороны, малое счастье малого, неведомого коломенского чиновника, напоминающего смиренных героев Достоевского и Гоголя, простая любовь простого сердца, с другой — сверхчеловеческое видение героя. Воля героя и восстание первобытной стихии в природе — наводнение, бушующее у подножия Медного Всадника; воля героя и такое же восстание первобытной стихии в сердце человеческом — вызов, брошенный в лицо герою одним из бесчисленных, обречённых на погибель этой волей, — вот смысл поэмы».
Мережковский противопоставляет Пушкина последующим русским писателям, «врагам культуры», которые «будут звать назад — к материнскому лону русской земли, согретой русским солнцем, к смирению в Боге, к простоте сердца великого народа-пахаря, в уютную горницу старосветских помещиков, к дикому обрыву над родимою Волгой, к затишью дворянских гнёзд, к серафической улыбке Идиота, к блаженному «неделанию» Ясной Поляны», повторяя «богохульный крик возмутившейся черни: «добро, строитель чудотворный! Ужо тебе!»
Таким образом, Пётр у Мережковского — носитель не государственного сверхпроекта, а ницшеанского сверхчеловеческого (и антихристианского) начала, сторону которого Мережковский безоговорочно принимает в этот период.
Изменение отношения к «антихристу» Петру влияет на интерпретацию «Медного всадника»: «Медный всадник» — «петербургская повесть» — самое революционное из всех произведений Пушкина. <…> Под видом хвалы тут ставится дерзновенный вопрос… обо всём «петербургском периоде русской истории» («Петербургу быть пусту», 1908).
Валерий Брюсов в статье «Медный всадник» (1909), полемизируя с Мережковским и с польским исследователем Юзефом Третьяком, предлагает своё понимание поэмы:
«Пушкин выбрал своим героем самого мощного из всех самодержцев, какие когда-либо восставали на земле. Это — исполин-чудотворец, полубог, повелевающий стихиями. Стихийная революция не страшит его, он её презирает. Но когда восстаёт на него свободный дух единичного человека, «державец полумира» приходит в смятение. Он покидает свою «ограждённую скалу» и всю ночь преследует безумца, только бы своим тяжёлым топотом заглушить в нём мятеж души.
«Медный всадник», действительно, ответ Пушкина на упрёки Мицкевича в измене «вольнолюбивым» идеалам юности.
«Да, — как бы говорит Пушкин, — я не верю больше в борьбу с деспотизмом силами стихийного мятежа; я вижу всю его бесплодность. Но я не изменил высоким идеалам свободы. Я по-прежнему уверен, что не вечен «кумир с медною главой», как ни ужасен он в окрестной мгле, как ни вознесён он «в неколебимой вышине». Свобода возникнет в глубинах человеческого духа, и «ограждённая скала» должна будет опустеть».
«Да, — как бы говорит Пушкин, — я не верю больше в борьбу с деспотизмом силами стихийного мятежа; я вижу всю его бесплодность. Но я не изменил высоким идеалам свободы. Я по-прежнему уверен, что не вечен «кумир с медною главой», как ни ужасен он в окрестной мгле, как ни вознесён он «в неколебимой вышине». Свобода возникнет в глубинах человеческого духа, и «ограждённая скала» должна будет опустеть».Один из интереснейших опытов интерпретации — статья
Льва Пумпянского
Лев Васильевич Пумпянский (1891–1940) — литературовед, музыковед. После революции жил в Невеле, вместе с Михаилом Бахтиным и Матвеем Каганом образовал Невельский философский кружок. В 1920-х годах преподавал в Тенишевском училище, был членом Вольной философской ассоциации. Преподавал русскую литературу в Ленинградском университете. Автор классических работ о Пушкине, Достоевском, Гоголе и Тургеневе.
«Медный всадник» и одическая традиция XVIII века» (1939), в которой рассматривается эстетический спор Пушкина с его предшественниками.
Поэма в целом не есть достояние одной России: она будет оценена, понята и признана великой поэмою везде, где есть люди, способные понимать изящество
Александр Дружинин
Многочисленные работы, посвящённые «петербургской повести», появлялись и позднее. Тут были и текстологические труды (работы Николая Измайлова), и исследования фактических источников поэмы (статьи Александра Осповата), и попытки найти баланс между сочувствием «маленькому человеку» и державным пафосом (иногда не без влияния изгибов официальной идеологии). При этом «линию Белинского-Мережковского» продолжали, в частности,
Григорий Гуковский
Григорий Александрович Гуковский (1902–1950) — литературовед.
История написания и интерпретаций «Медного всадника» всесторонне освещена в книге Александра Осповата и Романа Тименчика «Печальну повесть сохранить.
..»: Об авторе и читателях «Медного всадника» (1985).
Важная веха в изучении поэмы — книга Александра Архангельского «Стихотворная повесть А. С. Пушкина «Медный всадник» (1990), содержащая не только анализ текста и обзор литературы, но и весьма оригинальную авторскую концепцию:
«В повести сплетаются два сюжета — «внешний», событийный, где ничто ни с чем как бы не связано, и «внутренний», символический, в котором всё связано со всем. Во «внутреннем» сюжете герои своими помыслами пробуждают дремлющую в недрах исторического бытия стихию, которая в сюжете «внешнем» оборачивается разрушительным наводнением, угрожающим счастью человека».
Несомненно, процесс переосмысления и реинтерпретации «Медного всадника» далеко не закончен.
у Пушкина, Брюсова, Ахматовой, Мандельштама, Кострова.
Медный всадник работы Этьена Мориса Фальконе — один из самых известных символов Северной столицы. Первое стихотворение о памятнике было написано спустя год после его открытия, и с тех пор монументальный образ появляется в литературе.
Вспоминаем «медного Петра» и его воплощения в русской поэзии.
Ермил Костров и «полубог» на каменной твердыне
Кто сей, превознесен на каменной твердыне,
Седящий на коне, простерший длань к пучине,
Претящ до облаков крутым волнам скакать
И вихрям бурным понт дыханьем колебать? —
То Петр. Его умом Россия обновленна,
И громких дел его исполненна вселенна.
Он, видя чресл своих предзнаменитый плод,Соплещет радостно с превыспренних высот.
И медь, что вид его на бреге представляет,
Чувствительной себя к веселию являет;
И гордый конь его, подъемля легкость ног,
Желает, чтоб на нем седящий полубог
Порфирородную летел лобзать девицу,
Поздравить россам вновь востекшую денницу.
Алексей Мельников. Открытие памятника Петру I на Сенатской площади в Санкт-Петербурге. Гравюра 1782 года
Ермил Костров — русский поэт XVIII века. По воспоминаниям Александра Пушкина, он служил стихотворцем при Московском университете: писал официальные стихотворения по торжественным случаям.
Ермил Костров первым в России перевел шедевры античной литературы — «Илиаду» Гомера и «Золотого осла» Апулея.
«Эклога. Три грации. На день рождения Ея Высочества Великия Княжны Александры Павловны» Костров написал, когда у Павла I родилась старшая дочь Александра. Стихотворение, созданное в античных традициях, построено как беседа трех граций (богинь красоты и радости): Евфросины, Талии и Аглаи. О памятнике Петру I и самом царе в эклоге говорит Аглая. С произведения Кострова началась литературная традиция изображать медного Петра как покровителя города, способного уберечь его от бед. Образ «гордого коня» из эклоги позже появится в «Медном всаднике» Александра Пушкина.
Александр Пушкин и Медный всадник
Медный всадникНа берегу пустынных волн
Стоял он, дум великих полн,
И вдаль глядел. Пред ним широко
Река неслася; бедный челн
По ней стремился одиноко.
По мшистым, топким берегам
Чернели избы здесь и там,
Приют убогого чухонца;
И лес, неведомый лучам
В тумане спрятанного солнца,
Кругом шумел.И думал он:
Отсель грозить мы будем шведу,
Здесь будет город заложен
На зло надменному соседу.
Природой здесь нам суждено
В Европу прорубить окно,
Ногою твердой стать при море.
Сюда по новым им волнам
Все флаги в гости будут к нам,
И запируем на просторе.
Александр Бенуа. Медный всадник. 1903
Некоторые исследователи считают автором метафоры «медный всадник» поэта-декабриста Александра Одоевского. В его стихотворении «Сен-Бернар» 1831 года есть такая строка: «В полночной мгле, в снегах, есть конь и всадник медной». Однако устойчивым это выражение стало после выхода одноименной пушкинской поэмы. Произведение о Евгении, потерявшем после наводнения 1824 года свою возлюбленную, поэт написал во время Болдинской осени 1833 года. В 1834 году вышла лишь ее первая часть — с цензурными правками Николая I. А целиком поэма была опубликована только спустя три года, уже после смерти Александра Пушкина. Для печати в «Современнике» текст подготовил Василий Жуковский.
«Пушкин является в той же мере творцом образа Петербурга, как Петр Великий — строителем самого города».
На сюжет «Медного всадника» композитор Рейнгольд Глиэр написал балет. Его фрагмент — «Гимн Великому городу» — стал гимном Санкт-Петербурга.
Валерий Брюсов. «С рукою простертой летишь на коне»
К Медному всадникуВ морозном тумане белеет Исакий.
На глыбе оснеженной высится Петр.
И люди проходят в дневном полумраке,
Как будто пред ним выступая
на смотр.Ты так же стоял здесь, обрызган
и в пене,
Над темной равниной взмутившихся волн;
И тщетно грозил тебе бедный
Евгений,
Охвачен безумием, яростью полн.Стоял ты, когда между криков и гула
Покинутой рати ложились тела,
Чья кровь на снегах продымилась, блеснула
И полюс земной растопить не могла!Сменяясь, шумели вокруг поколенья,
Вставали дома, как посевы твои…
Свой конь попирал с беспощадностью звенья
Бессильно под ним изогнутой змеи.Но северный город — как призрак туманный,
Мы, люди, проходим, как тени во сне.
Лишь ты сквозь века, неизменный, венчанный,
С рукою простертой летишь на коне.
Александр Беггров. Медный всадник. XIX век
Валерий Брюсов одним из первых в русской литературе начал писать стихотворения на урбанистические сюжеты. В начале ХХ века облик обеих столиц менялся: на смену классической архитектуре и барокко пришли модерн и псевдорусский стиль. Вырастали новые жилые кварталы, вокруг городов появлялись заводы и фабрики. Валерий Брюсов писал об этих переменах как о приметах времени в городской культуре Петербурга.
В январе 1906 года поэт написал стихотворение «К Медному всаднику». Памятник Петру у Брюсова — единственное, что остается неизменным в Северной столице. Здесь случаются природные бедствия (вторая строфа — аллегория на поэму Пушкина), происходят перевороты (строки о «покинутой рати» — напоминание о неудавшемся восстании декабристов) и сменяются поколения.
Однако Медный всадник остается ядром Петербурга, вокруг которого вырастает новый город.
Читайте также:
Стихотворение «К Медному всаднику» вошло в цикл стихов-приветствий вместе с другими «архитектурными» произведениями: «Карл XII. Памятник в Стокгольме», «К собору Кемпэра», «Опять в Венеции». Они были опубликованы в сборнике «Все напевы» в 1909 году.
Анна Ахматова и «недовольный государь»
Вновь Исакий в облаченьи
Из литого серебра.
Стынет в грозном нетерпеньи
Конь Великого Петра.Ветер душный и суровый
С черных труб сметает гарь…
Ах! своей столицей новой
Недоволен государь.Сердце бьется ровно, мерно,
Что мне долгие года!
Ведь под аркой на Галерной
Наши тени навсегда.Сквозь опущенные веки
Вижу, вижу, ты со мной,
И в руке твоей навеки
Нераскрытый веер мой.Оттого, что стали рядом
Мы в блаженный миг чудес,
В миг, когда над Летним садом
Месяц розовый воскрес, —Мне не надо ожиданий
У постылого окна
И томительных свиданий.
Вся любовь утолена,Ты свободен, я свободна,
Завтра лучше, чем вчера, —
Над Невою темноводной,
Под улыбкою холодной
Императора Петра.
Семен Гесин. Медный всадник. XX век
Детские годы Анны Ахматовой прошли в Павловске и Царском Селе. В ее ранней лирике присутствовал образ пушкинского Петербурга. Поэтесса вспоминала: «Мои первые воспоминания — царскосельские: зеленое, сырое великолепие парков, выгон, куда меня водила няня, ипподром, где скакали маленькие пестрые лошадки, старый вокзал и нечто другое, что вошло впоследствии в «Царскосельскую оду».
«Стихи о Петербурге» Анна Ахматова написала в 1913 году. Медный всадник для нее — граница, у которой встретились строгая имперская столица ее детства и молодой фабричный город. Он становится свидетелем волнительных эпизодов в жизни петербуржцев. О тесной, порой мистической, взаимосвязи города и судеб его жителей Ахматова писала во многих стихотворениях о Петербурге.
«У Анны Ахматовой Петербург, как и у Блока, выступает в глубине поэтического образа, чаще всего как проникновенный свидетель поэм любви.
Петербург как фон, на котором скользят тени любящих».Осип Мандельштам. «Медный всадник и гранит»
…Дев полуночных отвага
И безумных звезд разбег,
Да привяжется бродяга,
Вымогая на ночлег.
Кто, скажите, мне сознанье
Виноградом замутит,
Если явь — Петра созданье,
Медный Всадник и гранит?Слышу с крепости сигналы,
Замечаю, как тепло.
Выстрел пушечный в подвалы,
Вероятно, донесло.
И гораздо глубже бреда
Воспаленной головы —
Звезды, трезвая беседа,
Ветер западный с Невы.
Василий Суриков. Вид памятника Петру I на Сенатской площади в Петербурге. 1870
Стихотворение Осипа Мандельштама, написанное в 1913 году, в первой публикации называлось «В душном баре иностранец…». Оно было напечатано в сборнике «Камень», куда вошли произведения о многих городах России и Европы.
Стихотворение начиналось со строфы:
В душном баре иностранец,
Я нередко, в час глухой,
Уходя от тусклых пьяниц,
Становлюсь самим собой.
В следующих публикациях поэт отказался от этого четверостишия, а произведение стало называться по новой первой строке — «Дев полуночных отвага…». Некоторые исследователи считали первую строфу аллегорией на «Незнакомку» Блока с ее «духами и туманами», а отказ от строфы — уходом Мандельштама от эстетики символизма. Годом ранее поэт вошел в группу акмеистов после знакомства с Анной Ахматовой и Николаем Гумилевым.
С именем Осипа Мандельштама в Петербурге связывают около 15 петербургских адресов: это квартиры, в которых в разное время проживал поэт. Многие его произведения созданы в жанре городской лирики. Об архитектуре Петербурга поэт писал как о рукотворной пятой стихии: «Нам четырех стихий приязненно господство, / Но создал пятую свободный человек» («Адмиралтейство»).
Пушкин Александр — Медный всадник. Слушать онлайн
МЕДНЫЙ ВСАДНИКПетербургская повесть
Читает Дмитрий Журавлев
Осенью 1833 года Пушкин вторично побывал в Болдино.
И вновь болдинская осень была удивительно плодотворной. За шесть недель, проведенных в имении, Пушкин написал две сказки, «Историю Пугачева», множество лирических стихотворений и одно из величайших своих созданий «Медный всадник».
Форма поэмы отливалась медленно… Пожалуй, прошло, более пяти лет с того времени (это было осенью 1828 года), когда Пушкин впервые подумал о фальконетовском «медном всаднике».
Мысль о создании поэмы была навеяна беседами с Адамом Мицкевичем в часы их прогулок по Петербургу. Петр! Россия! Петербург! Эти мысли наполняли гордостью сердце поэта, рождали грандиозные замыслы.
Тема близости Петра и России — одна из главнейших в поэме. Она находит свое наиболее полное выражение во «Вступлении». Перед нами Петр — основатель Петербурга, зодчий, творец… Пожалуй, только в «Медном всаднике» с такой невиданной силой обнаружились любовь поэта к великому городу, его восторг «Петра твореньем».Вся поэма строится на противопоставлении главных героев: Петра и одного из многих тысяч жителей Петербур¬га — мелкого дворянина Евгения. Ее кульминационным моментом является столкновение этих героев, олицетворяющих собой два различных мировоззрения. Исход их борьбы заранее предрешен всем ходом исторических событий. Носителем великих сил, несомненно является герой поэмы Пушкина – Петр.
Пушкин закрывает глаза на жестокие методы, которыми Петр вводил Новое, не забывает о «железной узде», которой Петр «Россию поднял на дыбы». Но в «Медном всаднике» для поэта главное — другое. Пушкина волнует творческая энергия Петра, его гениальные устремления, его грандиозные планы… Поэтому наибольшее внимание он уделяет его созидательной деятельности. Для Пушкина «кумир на бронзовом коне» — носитель высшей государственной мудрости, деятель невиданного масштаба, человек, творящий для будущего, для потомков.«Эта поэма,— писал о пушкинском «Медном всаднике» Белинский — апофеоза Петра Великого, самая смелая, ка¬кая могла только прийти в голову поэту, вполне достойному быть певцом великого преобразователя».
Народный артист РСФСР Дмитрий Николаевич Журавлев — один из крупнейших мастеров художественною слова. Вот уже четвертое десятилетие он с успехом выступает на многих концертных эстрадах нашей страны. Репертуар Журавлева обширен; он включает в себя произведения русской и зарубежной классики, а также стихи и прозу советских и зарубежных писателей и поэтов.
Дмитрий Николаевич Журавлев — артист большой культуры, редкого сценического обаяния. Его исполнитель¬ской манере присущи яркая эмоциональность, философская углубленность, умение проникать в самую сущность авторского замысла, придавать исполняемому произведению глубоко современное звучание.
«Медный всадник» Александра Пушкина — одна из наиболее интересных и значительных работ в репертуаре чтеца.
Читать «Медный всадник» — Пушкин Александр Сергеевич — Страница 1
А. С. Пушкин
Медный всадник
ИЗДАТЕЛЬСТВО «НАУКА»
Ленинградское отделение
Ленинград • 1978
ИЗДАНИЕ ПОДГОТОВИЛ Н. В. ИЗМАЙЛОВ
А. С. Пушкин. Бюст работы И. П. Витали. 1837 г. Мрамор.
От редколлегии
Издания серии «Литературные памятники» обращены к тому советскому читателю, который не только интересуется литературными произведениями как таковыми, вне зависимости от их авторов, эпохи, обстоятельств их создания и пр., но для которого не безразличны также личность авторов, творческий процесс создания произведений, роль их в историко-литературном развитии, последующая судьба памятников и т.
д.
Возросшие культурные запросы советского читателя побуждают его глубже изучать замысел произведений, историю их создания, историческое и литературное окружение.
Каждый литературный памятник глубоко индивидуален в своих связях с читателями. В памятниках, чье значение состоит прежде всего в том, что они типичны для своего времени и для своей литературы, читателей интересуют их связи с историей, с культурной жизнью страны, с бытом. Созданные гениями, памятники в первую очередь важны для читателей своими связями с личностью автора. В памятниках переводных читателей будет занимать (помимо всего прочего) их история на русской почве, их воздействие на русскую литературу и участие в русском историко-литературном процессе. Каждый памятник требует своего подхода к проблемам его издания, комментирования, литературоведческого объяснения.
Такого особого подхода требуют, разумеется, при своей публикации и произведения гения русской поэзии — А. С. Пушкина, и прежде всего такой центральный для его творчества памятник, как «Медный Всадник».
В творениях Пушкина нас интересует вся творческая их история, судьба каждой строки, каждого слова, каждого знака препинания, если он имеет хотя бы некоторое отношение к смыслу того или иного пассажа. «Следовать за мыслями великого человека есть наука самая занимательная» — эти слова Пушкина из начала третьей главы «Арапа Петра Великого» должны быть нами восприняты прежде всего в отношении того, кто их написал, думая не о себе, а об окружающем его мире гениев.
«Петербургская повесть» «Медный Всадник» принадлежит к числу самых любимых произведений каждого советского человека, а замысел этой поэмы и скрытые в ней идеи тревожат не только исследователей, но и широкого читателя. «Медный Всадник» — это поэма, идущая в русле центральных тем творчества Пушкина. Ее замысел имеет длительную предысторию, а последующая судьба поэмы в русской литературе — в «петербургской теме» Гоголя, Достоевского, Белого, Анненского, Блока, Ахматовой и многих других писателей — совершенно исключительна по своему историко-литературному значению.
Все это обязывает нас отнестись к изданию «Медного Всадника» с исключительной внимательностью, не упустить никаких мельчайших нюансов в истории его замысла, его черновиков, редакций, восстановить поэму в ее творческом движении, отобразить ее в издании не как неподвижный литературный факт, а как процесс гениальной творческой мысли Пушкина.
Такова цель того издания, которое предлагается сейчас требовательному вниманию читателей нашей серии. Именно этой целью объясняются характер статьи и приложений, включение раздела вариантов и разночтений.
Медный всадник
Петербургская повесть
1833
Предисловие
Происшествие, описанное в сей повести, основано на истине. Подробности наводнения заимствованы из тогдашних журналов. Любопытные могут справиться с известием, составленным В. Н. Берхом.
Вступление
Начало первой беловой рукописи поэмы «Медный Всадник» — Болдинского автографа (рукопись ПД 964).
На берегу пустынных волн
Стоял Он, дум великих полн,
И вдаль глядел.
Пред ним широко
Река неслася; бедный челн
По ней стремился одиноко.
По мшистым, топким берегам
Чернели избы здесь и там,
Приют убогого чухонца;
И лес, неведомый лучам
10В тумане спрятанного солнца
Кругом шумел.
И думал Он:
Отсель грозить мы будем шведу.
Здесь будет город заложен
На зло надменному соседу.
Природой здесь нам суждено
В Европу прорубить окно, [1]
Ногою твердой стать при море.
Сюда по новым им волнам
Все флаги в гости будут к нам
20И запируем на просторе.
Прошло сто лет, и юный град,
Полнощных стран краса и диво,
Из тьмы лесов, из топи блат
Вознесся пышно, горделиво;
Где прежде финский рыболов,
Печальный пасынок природы,
Один у низких берегов
Бросал в неведомые воды
Свой ветхий невод, ныне там
30По оживленным берегам
Громады стройные теснятся
Дворцов и башен; корабли
Толпой со всех концов земли
К богатым пристаням стремятся;
В гранит оделася Нева;
Мосты повисли над водами;
Темно-зелеными садами
Ее покрылись острова,
И перед младшею столицей
40Померкла старая Москва,
Как перед новою царицей
Порфироносная вдова.
Люблю тебя, Петра творенье,
Люблю твой строгий, стройный вид,
Невы державное теченье,
Береговой ее гранит,
Твоих оград узор чугунный,
Твоих задумчивых ночей
Прозрачный сумрак, блеск безлунный,
50Когда я в комнате моей
Пишу, читаю без лампады,
И ясны спящие громады
Пустынных улиц, и светла
Адмиралтейская игла,
И не пуская тьму ночную
На золотые небеса,
Одна заря сменить другую
Спешит, дав ночи полчаса. [2]
Люблю зимы твоей жестокой
60Недвижный воздух и мороз,
Бег санок вдоль Невы широкой,
Девичьи лица ярче роз,
И блеск и шум и говор балов,
А в час пирушки холостой
Шипенье пенистых бокалов
И пунша пламень голубой.
Люблю воинственную живость
Потешных Марсовых полей,
Пехотных ратей и коней
70Однообразную красивость,
В их стройно зыблемом строю
Лоскутья сих знамен победных,
Сиянье шапок этих медных,
Насквозь простреленных в бою.
Люблю, военная столица,
Твоей твердыни дым и гром,
Когда полнощная царица
Дарует сына в царский дом,
Или победу над врагом
80Россия снова торжествует,
Или, взломав свой синий лед,
Нева к морям его несет,
И чуя вешни дни, ликует.
Красуйся, град Петров, и стой
Неколебимо как Россия.
Да умирится же с тобой
И побежденная стихия;
Вражду и плен старинный свой
Пусть волны финские забудут
90И тщетной злобою не будут
Тревожить вечный сон Петра!
Была ужасная пора,
Об ней свежо воспоминанье…
Об ней, друзья мои, для вас
Начну свое повествованье.
Печален будет мой рассказ.
Часть первая
Над омраченным Петроградом
Дышал ноябрь осенним хладом.
Плеская шумною волной
100В края своей ограды стройной,
Медный всадник — Сайт библиотеки Всероссийского музея А. С. Пушкина
Заклинание и мистерия в поэме А.
С. Пушкина «Медный всадник»
Свободина С. В.
Время показало, что великий поэт
создал нечто большее, чем поэтически
совершенное художественное творение»;
«нередко размышления о поэме выходят за
пределы литературоведческой
проблематики.
А. Б. Перзеке 1
Поэма «Медный всадник» рассматривается исследователями в различных аспектах: историко-политическом, жанрово-поэтическом, изучаются фольклорные, античные, библейские мотивы2. В нашей статье речь пойдет об элементах заклинания и мистерии, трансформированных в художественную ткань поэмы.
Кроме прямой фантастики попробуем разглядеть в «Медном всаднике» еще иррациональный сюжет (элементы ритуала и явный мотив борьбы героя с Роком, Богами, идущий от античной трагедии, восприняты Пушкиным «в амальгаме с культурным опытом последующих веков»3.
Неявные отсылки к архаике в поэме — свидетельство преемственности и развития, проявление прошлого в современности). Такой дополнительный ход правомерен в качестве инструмента для исследования текста.
Известно, что пушкинское мышление было жанровым, поэтому посмотрим на поэму глазами таких ритуальных жанров, как заклинание и мистерия4.
Обращаясь к языческим моделям, мы ориентируемся только на структуру заклинания и мистерии. О структуре заклинаний пишет Н. Познанский в книге «Заговоры. Опыт исследования происхождения и развития заговорных формул»5. По Познанскому, заговоры, заклинания (он не проводит строгой границы между ними) являются словесными формулами, обладающими репутацией неотразимой магической силы, и средством для достижения определенного результата. Такие словесные формулы произносились чаще всего во время обрядов и обращены они к таинственным невидимым обычным взглядом существам. Слово в заклинаниях и заговорах соединено с действием. Классифицируя словесные формулы, Познанский приводит четыре основных вида: приказ, просьба, диалог и сравнение (отрицательное или положительное).
Очень часто встречаются двучленные заговоры. Первая часть — эпическая, в которой говорится о чем-то чудесном, вторая — непосредственное обращение к духу. Отличительной чертой многих заклинаний является повторяемость в них некоторых слов, словосочетаний и звуков. Во Вступлении к поэме есть соответствия с такой схемой заклинания.
Вступление графически, интонационно и тематически распадается на шесть абзацев. В первом и втором абзаце местоимение «Он», не стоящее в начале строки и после точки, выделено (в рукописях курсивом или с большой буквы). Так пишут или о богах, или о людях, обладающих божественной силой. Пушкин обращается к той части личности Петра I, которая сравнима с божественной творящей силой. «На берегу пустынных волн/Стоял он, дум великих полн»; «И думал он». В двух первых абзацах перед нами представлено рождение идеи города. Города сложного — двойственного и противоречивого, задуманного с одной стороны «На зло надменному соседу», а с другой — именно на этом пустынном, не пригодном для жилья месте, «Природойздесь нам суждено» (курсив мой.
— С. С.). Обратимся к природе.
Во Вступлении (и в дальнейшем повествовании) совершается годовой цикл, правда, не всегда по порядку. Начинается он, скорей всего, с осени, солнца нет: «И лес, неведомый лучам / В тумане спрятанного солнца, / Кругом шумел». Далее, когда город возник «Из тьмы лесов, из топи блат», то похоже, что уже весна или лето; светло, шумно в городе, зелень листвы: «Темно-зелеными садами / Ее покрылись острова». Потом время белых ночей: «Твоих задумчивых ночей / Прозрачный сумрак, блеск безлунный», свет идет от золота стремящейся ввысь Адмиралтейской иглы, от нее и небо золотое: «И, не пуская тьму ночную / На золотые небеса, /Одна заря сменить другую / Спешит, дав ночи полчаса», затем прямо названа зима: «Люблю зимы твоей жестокой /Недвижный воздух и мороз» и весна: «Или, взломав свой синий лед, / Нева к морям его несет / И, чуя вешни дни, ликует». После Вступления события начинаются и заканчиваются осенью. Таким образом, поэма начинается с осенних дней (во всяком случае, с пасмурных) и завершается ими.
Известно, что фольклорно-мифологическое время круговое, оно воспроизводит повторяющийся годовой цикл. Природный ритм в языческом мире (календарные, семейные праздники и обряды) обеспечивал порядок, прочность и устойчивость. Город вроде бы живет в согласии с природой, однако в нем мало теплых солнечных дней. Пасмурные дни неприятные, тревожные, ассоциируются скорей со злом, чем с добром.
В третьем абзаце происходит материализация города-идеи, начинается все со слов «Прошло сто лет, и юный град», а заканчивается: «И перед младшею столицей / Померкла старая Москва, / Как перед новою царицей / Порфироносная вдова». Новый город возник, и с этим фактом отныне не считаться невозможно; город возник, и все пошло по-другому. Город «Вознесся пышно, горделиво». «Вознестись» означает подняться вверх над чем-либо с коннотацией необычного действия. То есть город этот, который описан в поэме, находится над водой и над землей, оказывается, что он не имеет отношения к временам года, и появился он как будто из-под земли: «Из тьмы лесов, из топи блат».
Город вознесся со своим собственным свечением, с золотыми небесами, он сам, как солнце, над пустынными водами и болотами. Другие олицетворения также создают впечатление появление города без человеческих рук, город как будто сам постепенно раскрывается: громады теснятся, корабли стремятся, оделася Нева, мосты повисли, садами покрылись острова.
Далее, в четвертом абзаце, звучит похвала городу, любование его особенностями, красотами, ритуалами. И для поэта город — идеальное место («Когда я в комнате моей / Пишу, читаю без лампады»). В этом отрывке пять раз повторяется слово «люблю». Мы можем предположить, что это слово несет основную магическую нагрузку6. Здесь эпическая часть заклинания закончилась.
Пятый абзац — собственно заклятие, обращенное к духу воды — приказ о вечном существовании города со слов: «Красуйся, град Петров» до «Тревожить вечный сон Петра!» Повелительное наклонение глаголов «красуйся», «стой», «Да умириться», утвердительная частица «да» с утвердительным значением слова «пусть» к глаголам «забудут», «не будут тревожить» — это приказ водной стихии смириться с тем, что на ее территории теперь расположен город.
Для того, чтобы такой город сохранить, чтобы он не исчез, и нужен заговор. Заклинание в поэме7 — охрана и защита призрачного города, в котором изначально заложено зло (тема зла разворачивается на протяжении всей поэмы8. Оно проявляется и в наводнении (при помощи метафор), и в памятнике (при помощи фантастики), и в пути героя к смерти).
В последнем абзаце мажорная интонация меняется на тревожную, на смену торжественного блеска приходит тень: «Была ужасная пора, / Об ней свежо воспоминанье… / Об ней, друзья мои, для вас / Начну свое повествованье, / Печален будет мой рассказ».
Заговор обычно предварял основную часть ритуала. Первая и вторая части поэмы — это мистерия жертвоприношения, связанная с водной стихией и магией металлов9. Во время обряда, мистерии или других действий, направленных на связь со сверхъестественным миром «человек испытывает особенные переживания, которые представляют собой проявление сил, «свернутых» в обычной жизни»10, они не проявляются в обычных условиях.
Эти переживания являются самым важным моментом, т. к. в результате у человека рождается религиозное сознание, он становится открытым к духовному миру.Очищение, просветление и соединение или слияние посвященного с божественной сферой — три основных мистериальных события11. Что-то похожее испытывает герой поэмы. Первое событие (очищение) в первой части поэмы для Евгения — это крушение всех надежд на жизнь с Парашей. «… Вокруг него / Вода и больше ничего!». С точки зрения мистерии — это очищение от всех земных привязанностей. Второе событие — просветление. Оно происходит во второй части. Евгений на острове в состоянии потрясения и от осознания случившегося «И вдруг, ударя в лоб рукою, / Захохотал». Евгений лишается земного разума. Хохот передает его экстатическое состояние, состояние транса, выхода сознания в другое измерение. Третье мистериальное событие (соединение с божественной сферой) в «Медном всаднике» — буквальная смерть героя.
Евгений молод, ему рано думать о смерти, он мечтает жениться, обзавестись домом, семьей.
Но предчувствие говорит о несбыточности его мечты: «…И грустно было / Ему в ту ночь». После того как герой заснул у себя дома, мы видим его уже сидящим на мраморном льведома Лобановых-Ростовцевых. Переходя в сон, Евгений начинает свой мистериальный путь (сон — это художественный прием для перехода в иное пространство в эпоху романтизма, так называемое двоемирие). Скульптуры львов перед входом в дом символизируют охранительные силы12, они пока еще связывают Евгения с земным счастьем. Он еще не убедился в гибели Параши. В конце первой части Пушкин задает два риторических вопроса о том, в каком мире находится Евгений и о целесообразности земной жизни вообще. В качестве ответа, перед взором героя возникает памятник как знак мира божественного (памятник не тронут наводнением): «И обращен к нему спиною / В неколебимой вышине, / Над возмущенною Невою / Стоит с простертою рукою / Кумир на бронзовом коне». Получается, что жизнь на земле не насмешка, а «жизнь ради Бога», настоящий дом человека не здесь.
Наводнение заканчивается, но история продолжается.
В начале второй части Евгений стремится на остров, где живет Параша. «Он перевозчика зовет», в нашем контексте перевозчик сравним с Хароном.(В литературе о «Медном всаднике» встречается такое толкование перевозчика13.) После переправы Евгений оказывается на острове мертвых («кругом, / Как будто в поле боевом, / Тела валяются»), там он теряет человеческий рассудок. «Его терзал какой-то сон», «И так он свой несчастный век / Влачил, ни зверь ни человек, / Ни то ни се, ни житель света, / Ни призрак мертвый», т. е.Евгений теперь находится в промежуточном, пограничном пространстве. Таким образом,вода (наводнение) как сверхъестественная сила лишает героя земного дома. Евгений очищается от желаний материального мира.
Скоро произойдет самое главное — подготовка Евгения к смерти и сама смерть. Перед вторым испытанием Евгений вырван из состояния сна: «Раз он спал / У Невской пристани» От сна он пробужден непогодой.
С непогодой «Перекликался часовой…». То есть Час Евгения настал: «Вскочил Евгений; вспомнил живо / Он прошлый ужас», память прояснила его мысли, он узнал место «и того, / Кто неподвижно возвышался / Во мраке медною главой, Того, чьей волей роковой /Под морем город основался…». Далее идет очень эмоциональное описание памятника — многочисленные восклицания, риторические вопросы, лексические повторы, большинство слов с семантикой, подчеркивающей неординарность, мощь, величие скульптуры. Тем самым передается безграничность силы, с которой встретился Евгений, с какой силой захотел заговорить (или обличить ее, или сказать ей какую-то правду,или ей угрожать). Также эмоциональность описания передает масштаб поступка Евгения, сравнимый с подвигом античного героя, бросившего вызов Богам. Это попытка человека отделиться от Божества, попытка стать самостоятельным. Но страх, неизвестность не дали возможности разговора на равных. Человек на земле неравен божеству.
Для внешнего мира Евгений остался бездомным, юродивым, городским сумасшедшим14.
В истории культуры юродивый — вестник правды и истины, это метафора ясновидения15. В сакральном пространстве начинается вторая мистерия во время погони всадника за Евгением. Прежде чем произойдет собственно жертва, внутреннее существо Евгения еще раз испытывается. На этот раз не через воду, а через воздействие металла (медь и олово) и силу животного (огненного коня, «А в сем коне какой огонь!»). Свойства металлов и определенные качества различных животных соответствуют духовным процессам в человеке, которые воспроизводились в мистериях. Точно так же как вода, огонь, так и медь, олово, железо, серебро, золото (и др.) применяются в культах16. Пушкин в поэме коня называет бронзовым, а всадника в названии — медным. Свойства меди меняют состояние Евгения, медь действует на уже омытую водой нефизическую часть существа Евгения и определенным образом формирует ее, эстетизирует, возвышает; страх, который отрицает Божественный промысел, переходит в мужество, необходимое для духовных испытаний.
Олово, как в пайке металлов, является соединительной силой с землей — Евгений пока еще в физическом мире. Огненная сила и железная воля коня «обуздывают» в Евгении смятение, гордыню. Бронзовый же конь, возможно, еще наделяет его благородной, высокой, не предназначенной для земной жизни, волей и силой. Через вторую мистерию Евгений получает то, что ему необходимо, чтобы уйти совсем из земного мира, а именно — смирение и избавление от гордыни и страха. Евгений в этот раз не просто пережил необычные чувства, как во время первой мистерии (водной), теперь полностью меняется его духовный облик.
Третья встреча с памятником — это готовность героя к завершению ритуала: смиренно, почтительно, не поднимая глаз, проходит он около памятника. После испытания у Евгения уже другой головной убор — не шляпа, а картуз (в черновиках встречается слово «колпак»). Символика головного убора восходит к венку на царе-жреце со времен древних цивилизаций. Колпак на шуте или юродивом является двойником царской короны17.
Для одного мира произошла смена социального статуса (был бедным чиновником, стал нищим сумасшедшим), для другого — изменился знак посвященного. «Картуз изношенный» – Евгений прошел воду, огонь и медные трубы. То есть он дошел до цели. В конце поэмы на острове мертвых жизнь человеческая завершается, она принесена в жертву, а душа Евгения обретает настоящий дом. Похоронили Евгения как нищего для земного мира. А для мира божественного — он, видимо, высокий посвященный, т.к. прошел путь мистерии, испытания, чтобы, совершив жертвоприношение, приблизиться к небесному царю. Заканчивается поэма строкой «Похоронили ради Бога». Последнее слово — ключевое в этой поэме.
Жанр поэмы «Медный всадник» Пушкина, особенности стиля
| «Медный всадник» и Евгений. Художник А. Н. Бенуа |
Жанр «Медного всадника» и его стиль обладают своими яркими особенностями, как и композиция поэмы.
Смотрите:
Краткое содержание поэмы
Все материалы по поэме «Медный всадник»
Жанр поэмы «Медный всадник» Пушкина, особенности стиля
В литературе о Пушкине «Медный всадник» принято называть поэмой. Сам Пушкин дал своем произведению подзаголовок «Петербургская повесть». Но к какому жанру на самом деле относится «Медный всадник»?
По мнению исследователей, жанр «Медного всадника» представляет собой, скорее, комбинацию особенностей нескольких жанров.
Известный исследователь Макогоненко пишет о жанре «Медного всадника» следующее:
«…Изложение истории … жизни в столице чиновной империи рождало необходимость создания особого жанра и его поэтики — после «Медного всадника» жанр петербургской повести о бедном чиновнике надолго утвердится в русской литературе…» (Г. П. Макогоненко, «Творчество А. С. Пушкина в 1830-е годы (1830—1833)», 1974 г.)Известный исследователь-пушкинист Д. Благой называет поэму «Медный всадник» парадоксом в отношении жанровой принадлежности:
«.По словам Д. Благого, в «Медном всаднике» соединяются в себе такие жанры, как героическая эпопея и лирико-драматическая «мещанская» повесть в стихах. При этом стиль поэмы «Медный всадник» также разнообразен и сочетает в себе как высокий, торжественный стиль, так и прозаически-разговорные эпизоды:
..Если угодно, «Медный всадник» является парадоксом и в жанровом отношении, сочетая в себе … лирико-драматическую повесть в стихах с эпопеей, быт с историей, величественное и ужасное с будничным, обыденным…» (Д. Благой, «Мастерство Пушкина», 1955 г.)«…Соответственно темам Петра и Евгения в «Медном всаднике» жанр героической эпопеи соединяется с жанром «мещанской», «петербургской повести», высокий, торжественно-архаический стиль кусков о Петре и о его «творенье» с прозаически-разговорной речью мест, рассказывающих о житье-бытье рядового петербургского чинуши…» (Д. Благой, «Медный всадник» // Путеводитель по Пушкину, 1931 г.)Таким образом, и жанр «Медного всадника» Пушкина представляет собой, по сути, комбинацию нескольких жанров, удивительно гармонично «уживающихся» в одном произведении.
То же самое можно сказать и о стиле «Медного всадника».Смотрите: Все материалы по поэме «Медный всадник»
Анализ поэмы Пушкина «Медный всадник»
Поэма «Медный всадник» А.С. Пушкина – одно из самых совершенных творений поэта. По своему слогу она напоминает «Евгения Онегина», а по содержанию приближена одновременно к истории и мифологии. Данное произведение отражает размышления А.С. Пушкина о Петре Первом и вобрало в себя различные мнения о реформаторе.
История создания
Поэма стала завершающим произведением из написанных в период Болдинской осени. В конце 1833 года «Медный всадник» был дописан.
Во времена Пушкина существовало два типа людей – одни боготворили Петра Первого, другие же приписывали ему родство с сатаной. На этой почве рождались мифы: в первом случае — реформатора называли Отцом отечества, рассказывали о небывалом уме, создании города-рая (Петербург), во втором – пророчили крушение города на Неве, обвиняли Петра Великого в связях с темными силами, называли антихристом.
Автор собрал различные видения личности правителя-реформатора, чтобы наиболее полно оценить Петровское время.
Суть поэмы
Начинается поэма с описания Петербурга, А.С. Пушкин подчеркивает уникальность места для строительства. В городе живет Евгений – самый обычный служащий, беден, не жаждет разбогатеть, ему важнее оставаться честным и счастливым семьянином. Финансовое благополучие требуется лишь для надобности обеспечивать свою возлюбленную Парашу. Герой грезит женитьбой и детишками, мечтает рука об руку встретить старость с любимой девушкой. Но мечтам его не суждено сбыться. В произведении описано наводнение 1824 года. Страшная пора, когда люди гибли вод слоями воды, когда Нева бушевала и поглощала город своими волнами. В таком наводнении и погибает Параша. Евгений же проявляет мужество во время бедствия, не думает о себе, пытается разглядеть дом любимой вдалеке и бежит к нему. Когда буря стихает, герой спешит к знакомым воротам: вот ива, но калитки нет и дома тоже.
Эта картина сломала молодого человека, он обреченно волочется по улицам северной столицы, ведет жизнь странника и каждый день переживает вновь события той роковой ночи. В одно из таких помутнений он набредает на дом, в котором раньше жил и видит статую Петра Первого на коне – Медного всадника. Он ненавидит реформатора за то, что тот построил город на воде, которая погубила его возлюбленную. Но внезапно всадник оживает и озлобленно несется на обидчика. Позднее бродяга умрет.
В поэме сталкиваются интересы государства и обычного человека. С одной стороны, Петроград называли северным Римом, с другой, его основание на Неве было опасно для жителей, и наводнение 1824 года подтверждает это. Злобные речи Евгения в адрес правителя-реформатора интерпретируют по-разному: первое — это мятеж против самодержавия; второе — это восстание христианства против язычества; третье — это жалкий ропот маленького человека, чье мнение не ставится в ряд с силой, необходимой для изменений государственного масштаба (то есть для достижения грандиозных целей всегда приходится чем-то жертвовать, и механизм коллективной воли не остановит беда одного человека).
Жанр, размер стиха и композиция
Жанр «Медного всадника» — поэма, написанная, как «Евгений Онегин», четырехстопным ямбом. Композиция довольна странна. Имеет непомерно большое вступление, которое вообще можно рассматривать как отдельное самостоятельное произведение. Далее 2 части, в которых рассказывается о главном герое, наводнении и столкновении с Медным всадником. Эпилога в поэме нет, точнее, он не выделен самим поэтом отдельно — последние 18 строк об острове на взморье и смерти Евгения.
Несмотря на нестандартную структуру, произведение воспринимается как целостное. Данный эффект создают композиционные параллелизмы. Петр Первый жил на 100 лет раньше, чем главный герой, но это не мешает создать ощущение присутствия правителя-реформатора. Его личность выражена через монумент Медного всадника; но и сама персона Петра появляется в начале поэмы, во вступлении, когда речь ведется о военной и экономической значимости Петербурга. А.С. Пушкин так же несет мысль о бессмертии реформатора, поскольку даже после его гибели появлялись нововведения и долго время имели силу старые, то есть, он запустил ту тяжелую и неповоротливую машину изменений в России.
Итак, фигура правителя появляется на протяжении всей поэмы, то в качестве собственной персоны, то в образе памятника, его оживляет помутившийся ум Евгения. Временной промежуток повествования между вступлением и первой частью равен 100 годам, но, несмотря на такой резкий прыжок, читателю он не чувствуется, поскольку А.С. Пушкин связал события 1824 года с так называемым «виновником» наводнения, ведь именно Петр построил город на Неве. Интересно заметить, что данная книга по построению композиции совершенно не свойственна для пушкинского стиля, это эксперимент.
Характеристика главных героев
- Евгений – о нем нам известно немного; жил в Коломне, там же служил. Был беден, но не имел пагубной склонности к деньгам. Несмотря на совершенную обычность героя, а он легко бы затерялся среди тысячи таких же серых жителей Петербурга, он имеет высокую и светлую мечту, которая полностью отвечает идеалам многих людей – женитьба на любимой девушке. Он – как любил сам Пушкин называть своих персонажей – «герой французского романа». Но мечтам его не суждено сбыться, Параша погибает при наводнении 1824 года, а Евгений сходит с ума. Поэт нарисовал нам слабого и ничтожного молодого человека, чье лицо мгновенно теряется на фоне фигуры Петра Первого, но даже этот обыватель имеет свою цель, которая по силе и благородству соизмерима или даже превосходит личность Медного всадника.
- Петр Первый – во вступлении его фигура представлена, как портрет Творца, Пушкин признает в правителе невероятный ум, но подчеркивает деспотизм. Сначала поэт показывает, что хоть император и выше Евгения, но он не выше Бога и стихий, которые ему не подвластны, но сила России пройдет сквозь все невзгоды и останется невредимой и непоколебимой. Автор не раз замечал, что реформатор был слишком самовластен, не обращал внимания не беды обычных людей, которые становились жертвами его глобальных преобразований. Наверное, мнения на эту тему всегда буду разниться: с одной стороны, тирания — плохое качество, которого не должно быть у правителя, но с другой – а возможны были бы такие обширные изменения, если бы Петр был мягче? Каждый сам отвечает для себя на этот вопрос.
Тематика
Столкновение власти и обычного человека — главная тема поэмы «Медный всадник». В этом произведении А.С. Пушкин размышляет над ролью личности в судьбе целого государства.
Медный всадник олицетворяет Петра Первого, чье правление было приближено к деспотизму и тирании. Его рукой были введены реформы, полностью меняющие ход обычный русской жизни. Но когда рубят лес, неизбежно летят щепки. Может ли маленький человек найти свое счастье, когда такой вот лесоруб не считается с его интересами? Поэма отвечает – нет. Столкновение интересов власти и людей в таком случае неизбежно, конечно, последние остаются в проигрыше. А.С. Пушкин размышляет о строении государства в петровские времена и о судьбе отдельного взятого героя в нем – Евгения, приходя к выводу, что империя жестока к людям в любом случае, а стоит ли ее величие таких жертв – вопрос открытый.
Также творец обращается к теме трагической потери близкого человека. Евгений не выдерживает одиночества и горя утраты и не находит, за что же зацепиться в жизни, если нет любви.
Проблематика
- В поэме «Медный всадник» А.С. Пушкин поднимает проблему личности и государства. Выходцем из народа является Евгений. Он самый обыкновенный мелкий чиновник, живет впроголодь. Душа его полна высоких чувств к Параше, о женитьбе с которой он грезит. Лицом государства становится монумент Медного всадника. В забвении разума молодой человек набредает на дом, в котором жил до гибели возлюбленной и до своего сумасшествия. Взгляд его натыкается на памятник, а больной ум оживляет статую. Вот оно, неизбежное столкновение личности и государства. Но всадник озлобленно гонится за Евгением, преследует. Как посмел герой роптать на императора?! Реформатор думал более масштабно, рассматривая планы на будущее в полнометражном измерении, как с высоты птичьего полета он смотрел на свои творения, не вглядываясь в людей, которых захлестывали его нововведения. Народ подчас страдал от решений Петра, так же, как сейчас подчас страдает от правящей руки. Монарх воздвиг прекрасный город, который во время наводнения 1824 года стал кладбищем для многих жителей. Но он не считается с мнением обыкновенных людей, создается ощущение, что своими мыслями он ушел далеко вперед своего времени, и даже через сто лет не все смогли постичь его замысел. Таким образом, личность никак не защищена от произвола вышестоящих особ, ее права грубо и безнаказанно попираются.
- Проблема одиночества тоже беспокоила автора. Герой не вынес и дня жизни без второй половины. Пушкин размышляет, как же мы все-таки уязвимы и ранимы, как разум не крепок и подвержен страданию.
- Проблема равнодушия. Горожанам никто не помог эвакуироваться, последствий бури тоже никто не исправлял, а компенсации семьям погибших и социальная поддержка пострадавших и не снились чиновникам. Государственный аппарат проявил удивительное безразличие к судьбам подданных.
Государство в образе Медного всадника
Впервые с образом Петра Первого мы сталкиваемся в поэме «Медный всадник» во вступлении. Здесь правитель изображается как Творец, покоривший стихию и построивший город на воде.
Реформы императора были губительны для обычного народа, поскольку ориентировались только на знать. Да и ей пришлось несладко: вспомним, как Петр насильно стриг бороды боярам. Но главной жертвой амбиций монарха стал обыкновенный рабочий люд: именно он сотнями жизней выстилал дорогу северной столице. Город на костях – вот оно – олицетворение государственной машины. В нововведениях было комфортно жить самому Петру и его приближенным, потому что видели они только одну сторону новых дел – прогрессивную и приносящую пользу, а то, что губительное действие и «побочные эффекты» данных изменений ложились на плечи «маленьких» людей никого не волновало. На утопающий в Неве Питер элита смотрела с «высоких балконов» и не чувствовала на себе все горести водного основания города. Петр отлично отражает в себе безапелляционную абсолютистскую государственную систему – реформам быть, а народ «как-нибудь проживет».
Если вначале мы видим Творца, то уже ближе к середине поэмы поэт пропагандирует мысль, что Петр Первый — не Бог и совладать со стихиями полностью не в его силах. В конце произведения мы лицезреем лишь каменное подобие бывшего нашумевшего в России правителя. Спустя года Медный всадник стал только поводом для необоснованного переживания и страха, но это лишь мимолетное чувство сумасшедшего.
Образ Петра Первого до сих пор вызывает противоречивые эмоции у современников. Нельзя не признавать его заслуг перед Россией, ума и силы, но и закрывать глаза на страдания народа, на плечи которого ложились вся последствия реформ — так же невозможно. Как относиться к нему, решайте сами, а А.С. Пушкин в своей поэме «Медный всадник» показал разностороннюю и многогранную личность императора, которая описана также в сочинении «Образ Медного всадника».
В чем смысл поэмы?
Пушкин создал многогранное и неоднозначное произведение, которое необходимо оценить с точки зрения идейно-тематического содержания. Смысл поэмы «Медный всадник» заключается в противостоянии Евгения и Медного всадника, личности и государства, которое критика расшифровывает по-разному. Итак, первый смысл – противостояние язычества и христианства. Петру часто присуждали звание антихриста, а Евгений выступает против подобных дум. Еще одна мысль: герой – обыватель, а реформатор – гений, они живут в разных мирах и не понимают друг друга. Автор, тем не менее, признает, что для гармоничного существования цивилизации нужны оба типа. Третий смысл – в лице главного героя олицетворялся мятеж против самодержавия и деспотизма, который пропагандировал поэт, ведь принадлежал к декабристам. Ту же беспомощность восстания он аллегорически пересказал в поэме. И еще одна трактовка идеи – жалкая и обреченная на неудачу попытка «маленького» человека изменить и повернуть в другую сторону ход государственной машины.
Маленький человек
Образ маленького человека в поэме представлен в лице Евгения. А.С. Пушкин даже не дает фамилию своему герою. Мечты и стремления его заключены вокруг семьи и семейного счастья, он не стремится что-либо изменить в своем бедном положении, не тоскует о прошлом и ничем не отличается от обычных мелких чиновников Петербурга. Злобный шепот на Петра заключен только в рамках собственных душевных терзаний, не является конструктивной и глубокой критикой. Он считает реформатора виновником смерти Параши, не более. Больное мышление оживляет самодержавца, герой в ужасе убегает от всадника. Подробнее мы написали об этом в сочинении об образе маленького человека в поэме «Медный всадник».
Автор: Анастасия Фёдорова
Интересно? Сохрани у себя на стенке!Анализ медного всадника — бесплатный образец бумаги
Прочитав стихотворение Александра Пушкина «Медный всадник», стало ясно, что поэт поддерживал исторический путь Москвы, а не Петербурга. Эта идея также основана на наблюдении Пушкина за Москву в его стихотворении «Евгений Онегин».
Тебе повезло! Используйте промо «samples20»
и получите индивидуальную бумагу на
«Анализ медного всадника»
со скидкой 20% !
Заказать сейчас
Пушкинский вид Петербурга в «Медном всаднике» — это крепость, мощный город, который называют магнитом для многих других народов из зарубежных стран.Пушкин описывает грацию, гордость, богатство и величие Петербурга, сравнивая его с молодой царицей, чья красота затмевает внешность вдовствующей царицы. Пушкин признается в любви к Петербургу, перечисляя все места и вещи, которые он любит в этой «столице, прекраснейшая моя». Он обращается и к Петербургу напрямую, с пожеланиями вечной мощи и сияния. Все это может быть намеком на то, что Пушкин поддерживает исторический путь Петербурга и абсолютно положительно относится к нему. Однако сам сюжет поэмы, где бронзовый всадник становится убийцей невинного и безумного юноши, а также драматизм, с которым поэт описывает ситуацию, заставляют читателя думать об обратном.По сути, Петербург предстает городом нищеты, ужасных условий жизни для масс и темной истории (построенным руками многочисленных рабов царя на месте, которое не мог построить ни один город из-за «болотного холода» и «холода болот»). лес темный »). Трагический финал наводит на мысль, что Петербург — город-убийца, город, который не жалеет русских людей и отнимает у них свободу и жизни.
Напротив, Москву называют королевой-вдовствующей. Хотя поэт говорит, что время Москвы на престоле закончилось, он по-прежнему изображает ее как альтернативу богатому и холодному Петербургу.В другом его знаменитом стихотворении «Евгений Онегин» Москва изображается как «любимая дочь России», которой нет равных, и как «мать» для всех россиян, которую невозможно не любить. В отличие от Петербурга, ассоциируемого со смертью (из-за смерти Евгения и его невесты в «Медном всаднике»), Москва ассоциируется с весной (что означает возрождение), с плодородием («свадьба-ярмарка») и с ее значением для всех горожан. империи как центр духовной жизни. Поскольку Пушкин часто подчеркивает древние корни Москвы, становится ясно, что он видит в ней естественную столицу России, мать всех людей в России.Он думает, что Москва пойдет дальше и добьется еще большего успеха и богатства. Поэтому автор более позитивно относится к пути исторического развития Москвы, чем Петербурга. .
Если учесть сходство и различие в изображении Петербурга Белым и Пушкиным, они отчетливо видны. В стихотворении Пушкина Петербург — настоящий город, столица России, где сосуществуют судьбы двух противоборствующих миров — богатого и бедного. В романе Белого Петербург нереален, призрачен, космичен.Белый, например, вводит мистические моменты, такие как, например, Иисус Христос, идущий по улицам города; в физических объектах нет четких физических границ и т. д. Обычным явлением является изображение бронзового всадника как божества, правящего городом. Однако в стихотворении Пушкина Петр Великий — причина смерти главного героя в результате противостояния; в романе Белого Петр становится другом Дудкина, даже называя его сыном.
Пушкинский «Медный всадник» и эпическая традиция на JSTOR
Abstract«Медный всадник» (1833) озадачил критиков, и трудности самого Пушкина с темой, которые привели к отказу от Езерского (1832), говорят о том, как тяжело ему было писать об этом.Понятно, что его целью не была простая социальная сатира, поскольку он изображает Петра Великого далеко не сатирически. Стихотворение лучше всего определить как эпос, но своеобразный эпос. Эти особенности, однако, следует объяснять не ссылкой на современную европейскую поэзию (Ариосто, Гете), а рассмотрением Пушкина как части европейской эпической традиции, примером которой является Вергилий, но восходящей к Каллимаху (III век до н.э.), и уже замечен у Аполлония Родосского (3 век до н. э.). В этом новом александрийском эпосе акцент на неожиданности, введение антигероя, очищение языка в сочетании с разговорным языком, обучением и музыкальностью — все это было использовано для возрождения разлагающейся гомеровской манеры.Вергилий добавил заботу о моральном учении, резюмированную им в использовании старого термина «vates» для обозначения «поэт». На этом фоне Медный всадник оказывается на своем месте, но не как загадка, а как каллимахийский, вергилианский эпос, написанный с александрийской двусмысленностью, но также с существенной моральной заботой. (JKN)
Journal InformationComparative Literature Studies публикует сравнительные критические эссе, охватывающие богатые традиции Африки, Азии, Европы, Северной и Южной Америки, и исследующие литературные отношения между Востоком и Западом, Севером и Югом.Статьи могут также исследовать движения, темы, формы, историю идей, отношения между авторами, основы критики и теории, а также вопросы языка и перевода. Каждый выпуск CLS также содержит многочисленные книжные обзоры наиболее важных монографий и сборников статей по сравнительной литературе.
Информация об издателеЯвляясь частью Университета штата Пенсильвания и отделом библиотек и научных коммуникаций Университета Пенсильвании, издательство Penn State University Press обслуживает университетское сообщество, граждан Пенсильвании и ученых всего мира, продвигая научное общение по основным дисциплинам гуманитарных наук. гуманитарные и социальные науки.Пресса объединяется с выпускниками, друзьями, преподавателями и сотрудниками, чтобы вести хронику жизни и истории университета. И как часть учреждения, предоставляющего землю и поддерживаемого государством, Press выпускает как научные, так и популярные публикации о Пенсильвании, призванные способствовать лучшему пониманию истории, культуры и окружающей среды штата.
Пушкин берет жену и пишет «Медного всадника»
Наталья Николаевна Гончарова происходила из бедной семьи, но она имела репутацию одной из выдающихся красавицы.Пушкин пнул в Москву, и хотя не раз обращался за разрешением на выезд за границу Николай всегда отказалась. Брак — единственная перспектива перемен в жизни что едва ли было под его контролем, но брак продолжал откладывать — отчасти из-за плохого финансового положения Пушкина. ситуация. Умер дядя, потом Пушкин поместили на карантин во время осенью в Болдино, имении отца, из-за вспышки холера.По возвращении в Москву умер еще один старый друг, и свадьба не состоялась до февраля 1831 года.
Годы его ухаживаний и ранней супружеской жизни были у Пушкина. самый продуктивный. Закончил Евгений Онегин , написал четыре высоко оцененные трагедии (в том числе Моцарт и Сальери ), новаторская группа рассказов, повествовательная поэма и о 30 коротких стихотворений.Он также серьезно работал над историей казачества. восстание против императрицы Екатерины под предводительством Емельяна Пугачева. Николай дал разрешение на публикацию и одолжил ему денег на публикацию за свой счет.
Пушкин чувствовал, что его будущее обеспечено. Осенью 1833 года Пушкин закончил свою историю и написал стихотворную сказку, два рассказа и роман, а завершил его эпической поэмой «Бронза». Всадник .Это стихотворение остается выдающимся произведением, которое продолжается чтобы затмить большую часть произведений Пушкина. С другой стороны, прозаический стиль таких рассказов, как Пиковая дама , был оказывать большее влияние на следующие поколения писателей, как в России, так и за ее пределами.
Кураторство для Британской библиотеки Майком Филлипсом
Далее — «Смерть Пушкина и ее последствия»
Антиутопическое видение его шедевра «Медный всадник — Пушкинский дом»
Как и многие его современники, отношение Пушкина к царизму было двойственным.По его мнению, те периоды русской истории, в которых наблюдался наибольший прогресс, были достигнуты по инициативе отдельных правителей, но зачастую дорогой ценой. Возможно, самым ярким примером этого было правление Петра Великого. Считающийся царем-чудотворцем, он победил Шведскую империю и, несмотря ни на что, основал совершенно новый город Санкт-Петербург на отдаленных и негостеприимных берегах Невы. Решимость Петра открыть «окно на Запад», однако, была достигнута только ценой тысяч жизней, и его новая столица была построена в месте, которое подвергалось катастрофическому наводнению, когда зимние штормы обрушивались с Балтийского моря. .И великие достижения Петра, и ужасные последствия его действий создают основу для того, что многие считают величайшим шедевром Пушкина, «Медный всадник».
Похвала книге:
«Я не знаю другого исследования шедевра Пушкина« Медный всадник », столь хорошо исследованного, с таким энтузиазмом и столь ясно написанного. Стихотворение может показаться легко доступным и так, но в нем есть скрытые глубины и сложности, которые Джек Робертсон не только переводит, но и мастерски исследует и объясняет.’ Дональд Рэйфилд
‘ Это образец силы. Знания Джека Робертсона и глубокое понимание русской истории и литературы создают критическую обстановку для творчества Александра Пушкина. Робертсон открывает нам Пушкина, который был намного больше, чем поэт и драматург — он был также серьезным историком, который озвучивал радикалов и оппозиционеров на протяжении всей истории России. «Человек, который грозил царю кулаком» — великолепное произведение политической и литературной биографии, прекрасно написанное.« Мюррей Армстронг
» Это важная и своевременная книга. Замечательно видеть перевод Пушкина на современный доступный английский язык, чтобы англоговорящие могли оценить великого русского поэта. Джек Робертсон излагает политику времени и стихотворения ». Майкл Розен
Родился в Эдинбурге в 1949 году. Джек Робертсон , журналист на пенсии. Он на протяжении всей жизни был социалистом, антирасистским активистом и активным профсоюзным деятелем.В 1980-х он вел еженедельную колонку для журнала Socialist Worker под псевдонимом Birdy, а в 1990-х годах — ежемесячную колонку для журнала Socialist Review, на этот раз как The Walrus. В период с 1992 по 1996 год он изучал русский язык, литературу и историю в QMW и SSEES. Он прожил в Восточном Лондоне большую часть своей взрослой жизни и женат на терапевте Ист-Энда. У них две дочери и две внучки.
Клем Сесил — русскоязычный специалист в области языков, литературы и сохранения архитектуры, с многолетним опытом работы в России и с Россией, сначала в качестве корреспондента The Times, а затем в качестве соучредителя Московского архитектурного заповедника. Общество.Соавтор четырех книг о Москве, Санкт-Петербурге и Самаре. С 2012 по 2016 год она была директором SAVE Britain’s Heritage и SAVE Europe’s Heritage. Клем — исполнительный директор Пушкинского дома.
Ветхозаветный пейзаж «Медного всадника»
Чуть более века назад Валерий Брюсов выделил три новых направления в научном ответе на «Медный всадник» Пушкина, примерно соответствующие трем доминирующим идеологическим планам стихотворения: социальному, политическому и и религиозный.Как замечает Дэвид Бетеа, религиозный аспект стихотворения в последующие десятилетия, особенно после 1917 года, мало критиковался; Однако последние несколько лет восстановили некоторый баланс в критическом восприятии, поскольку новое поколение ученых начало обращаться к богатому метафизическому контексту стихотворения. В 1990 году Игорь Немировский утверждал, что основная организация Медного всадника вокруг священных событий и тем (сотворение мира; гнев Господа; наказание потопом) раскрывает Библию как главную творческую основу, на которой Пушкин моделирует мир своего Петербургская сказка.Конечно, как заметил не один пушкинский ученый, «Пролог к« Медному всаднику »представляет собой космогоническую драму, в которой Петр Великий — мифический создатель города, вынимающий миры из слов и вырывающий космос из болотного хаоса. Многие критики назвали этот отрывок откровенно библейской драмой, в которой Питер играет в главной роли больше, чем какой-либо старый демиург: городской теоретик Маршал Берман называет Пролог «своего рода петербургской Книгой Бытия, начинающейся в разуме Бога-создателя города», а Гэри Розеншилд считает поэтапный генезис, изложенный в Прологе, метафорическим обожествлением.Без сомнения, библейская родословная Петра хорошо известна в критической литературе; но как быть с его смертным двойником, Евгением: был ли у бедного героя Пушкина библейский предшественник? Рассмотрим следующий синопсис: Бог-творец наблюдает за своим творением. Мы встречаемся с героем истории, благородным человеком, который доверяет существующему порядку своего создателя. Внезапное небесное вмешательство лишает его имущества и близких. Скромный, терпеливый герой открытия рассказа превращается из-за своей сокрушительной потери в разъяренного бунтаря, который, убежденный в своей невиновности, демонстративно проклинает создателя.В кульминации истории божественная несправедливость побуждает безумного героя открыто бросить вызов своему Богу, требуя оправдания своих страданий. Фигура Бога спускается вниз и, кружась в ярости, заставляет замолчать своего объекта подавляющим проявлением силы. Герой, испуганный демонстрацией власти, наконец покоряется покаянию. В конце концов, Бог награждает героя за его покорность, вдвойне восстанавливая его добро и здоровье. До последнего поворота этот краткий очерк библейской Книги Иова мог одинаково хорошо описывать контуры сюжета пушкинского «Медного всадника».Несомненное тематическое сходство побудило советского критика А. Тархова постулировать джобанский подтекст пушкинского «Петербургского повести»; Однако с момента публикации его краткой, но провокационной статьи в 1977 году связи между двумя стихотворениями так и не были исследованы и разработаны более полно. Это исследование будет исследовать богатые отголоски текста Иова, которые звучат в пушкинском «Медном всаднике», с различных точек зрения: знакомство поэта с ветхозаветной сказкой и восхищение ею, а также его трактовка тем Иобана в его более ранних творческих работах; структурные и тематические параллели между библейской историей и поэмой девятнадцатого века; и, наконец, тщательный анализ ключевых тем Логоса и творчества в обоих текстах.Вначале стоит задуматься, почему поэт, возможно, решил создать рассказ Евгения по образцу печально известной трудной Книги Иова; в конце концов, раскрытие подтекста, извлеченного из проблемной библейской истории, вряд ли могло служить для упрощения «Медного всадника»: эти два стихотворения связаны своим отказом предложить однозначное послание, каждое из которых порождает множество значений и обеспечивает плодородную основу для толкования для поколений. критиков и обычных читателей. Возможно, ответ кроется в репрессивном политическом климате лет, последовавших непосредственно за восстанием декабристов, из-за которого художникам было опасно открыто заниматься темами справедливости, восстания и индивидуальности; возможно, прядение нити Джобана глубоко в ткани его стихотворения позволило Пушкину одновременно исследовать и скрывать эти подрывные идеи в своем творчестве.Интертекст Иов вводит политически опасное понятие …
Петербург с Пушкинским Медным всадником
Я читал произведения, в которых упоминается Петербург, последние несколько недель, чтобы подготовиться к этому удивительному городу. Было фантастически воссоединиться с моей любовью к русской литературе, но сейчас все немного не так. Каждый раз, когда я куда-то гуляю, я испытываю ужасный трепет перед красотой зданий, перед тем удивительным образом, как солнце освещает каждое здание золотым светом каждый вечер поздно вечером, как каждый канал влечет вас и вызывает желание остановиться на мосту и долго смотреть на воду.
Золотой свет сияет на Доме книги, прямо за углом от университета.Я наслаждался своим Гоголем и Достоевским, но было трудно найти автора, с которым можно было бы по-настоящему идентифицировать себя. Петербург изменился, и это космополитический город, поэтому мне кажется, что я слишком надуман, если на Невском проспекте за ними гонятся дамы, готовые к балу, и лейтенанты, преследующие их в стиле одноименного рассказа Гоголя. Однако на подготовительных чтениях я упустил важного русского автора: Пушкина.Его стихотворение «Медный всадник» является важным чтением по истории города, и в нем рассказывается о наводнении 1824 года. Повесть довольно грустная, петербургская в стиле Достоевского, но стихи пролога действительно находили у меня отклик. иллюстрирующие красоту города:
Красивые каналы«Рассвет после заката спешит — / Полчаса на ночь». — Канал Грибоедова в эти волшебные полчаса ночи.Новой столицей сразу затмила младшая,
Старая Москва —
Так затмила вдовствующая королева
Новая королева, когда придет ее время.
Я люблю тебя, творение Петра великое,
Люблю твой взгляд на суровость и грацию,
Царственное шествие Невской волны,
Серый гранит — платье ее берега,
Воздушные чугунные ограды,
Нежный прозрачный полумрак,
Безлунный блеск твоих беспокойных ночей,
Когда я так легко читаю и пишу
Одинокий без лампы в своей комнате,
И виден камень каждого огромного здания
Из левых улиц, такой яркий
Полет Адмиралтейства,
И когда, не допуская ночной тьмы
Достичь высоты золотого неба,
Заря после захода солнца спешит —
И полчаса на ночь.
Слова Пушкина вызывают у меня отклик, потому что Санкт-Петербург кажется таким невероятно королевским и изящным. Каждое здание в центре выглядит так, будто когда-то в нем жил какой-то известный писатель. Он так ухожен, что выглядит немного суровым, но все же таким элегантным. Его описание Белых ночей — как точно! Ночью отдыхать было труднее, свет снаружи заставляет меня писать, читать, бодрствовать до полуночи, когда солнце, наконец, садится, чтобы снова подняться через короткое время.Этот отрывок из Медного всадника — лучшее, что я нашел до сих пор, из того, что я чувствую всякий раз, когда выхожу в центр Петербурга, — чистое благоговение и любовь к этому городу, а также непреодолимое чувство благодарности за возможность полюбоваться. Великое творение Петра.
Медный всадник — в реальной жизниВетреный, дождливый день, когда я решил прочитать стихотворение Пушкина, был также прекрасным временем, чтобы выйти и найти настоящего медного всадника. Название стихотворения отсылает к статуе Петра 1 st , заказанной Екатериной Великой, расположенной сразу за церковью Св.Исаакиевский собор на берегу Невы. Я называю этот день идеальным, потому что стихотворение рассказывает историю смертельной бури в Петербурге, поэтому поход к статуе в солнечный день, вероятно, был бы диссонансным. Я был там ненадолго, так как я спешил в класс, но, как и многие другие места, которые я проезжаю в Петербурге, Медный всадник оставил меня голодным и жаждущим сопоставить больше мест с их литературными описаниями.