Кинематографичность в новелле И. Бунина «Волки»

2.4. Кинематографические способы изображения в новеллах и миниатюрах И. А. Бунина 1920—30-х годов

«Волки» (1940). В миниатюре «Волки» повествование ведется в 3-м лице повествователем, но периодически подключается точка зрения героини. Изображаемая сцена встречи с волками происходит в настоящем времени, но, как неожиданно выяснится в финале, эти события – «Дела давно минувших дней!» . Таким образом, хронотоп сопрягает два временного плана так, что прошлое сначала предстает перед читателем как актуальное настоящее и лишь в финале обнаруживается, действительно, настоящее время. Причем прошлое сначала описывается повествователем, а в финале о том же самом, но предельно лаконично вспоминает и говорит героиня.

Бунин использует прием расслоения эпизодов: от «сегодня» к «вчера», от «сегодня» к «когда-то», и от этих воспоминаний ко всей последующей жизни героини. Описания природы (пейзажи) чередуются с описаниями внешности (портретом) и действий персонажей, словно кадры кинофильма: «Тьма теплой августовской ночи, еле видны тусклые звезды, кое-где мерцающие в облачном небе… Дорога в поле, по которой катится тележка с двумя молодыми седоками – мелкопоместной барышней и юношей гимназистом»[622]. Бунин использует здесь такой вид монтажа, как панорамирование – вступление, описывающее место действия. Повествователь и читатель словно являются непосредственными зрителями описываемых событий.

В рассказе повествователя доминирует визуальная образность. Глядя на лес и поле, повествователь-наблюдатель, который будто бы сам был непосредственным участником событий, вспоминает, что «Вчера вечером на деревне был шум, крик…: волк зарезал в одном дворе овцу и едва не унес ее…» [623]. Так, вслед за названием, повторяя его, в самом начале миниатюры начинает функционировать мотив волка, который ассоциируется у читателя со сценой убийства, кровью, дерзостью.

Текст миниатюры изобилует динамичными эпизодами-кадрами: («Где-то над оврагом лошади еще раз взметнулись, но она, вскочив, успела вырвать вожжи из рук ошалевшего малого» [623], «Качаясь на боку тележки, она жжет и бросает в темноту спички…» [623]). В предложениях встречается много глаголов движения.

Взгляд читателя-зрителя движется то сверху вниз («… еле видны тусклые звезды, кое-где мерцающие в облачном небе… дорога в поле» [622], «она … повязана красным платочком, свободный вырез … открывает ее … шею» [622]), то переходит от далеких от нас предметов и существ к близким и показывает последних крупным планом («Лесок от зарева стал теперь черным и весь зыбко дрожит… Дрожит и все поле перед ним от … пламени, которое, несмотря на даль, полыхает… точно в версте от тележки… А под стеной леса стоят … три больших волка». Снова вводится мотив волков, которых из леса выгнал пожар. Описание последнего тоже очень важно в системе образов и авторской концепции миниатюры:

«В глаза бьет зарево пожара в дали направо. Тележка стоит против того леска, что открывался при зарницах. Лесок от зарева стал теперь черным и весь зыбко дрожит, как дрожит и все поле перед ним в сумрачно-красном трепете от того жадно несущегося в небе пламени, которое, несмотря на даль, полыхает с бегущими в нем тенями дыма точно в версте от тележки» . Мотивы волков и пожара взаимодействуют: «под стеной леса стоят, багрово серея, три больших волка, и в глазах у них мелькает то сквозной зеленый блеск, то красный, – прозрачный и яркий, как горячий сироп варенья из красной смородины» . Эти картины символичны, их подтекстовое значение – пожар в крови героини, стихия ее страсти и сила личности. Недаром в финале она сама скажет: «я была горячая, отчаянная…».

Повествователь описывает природу в сумрачных тонах: зеленый, серый, сумрачно-красный, черный, красный. Пламя охватывает весь «экран» (оно «разъяряется все жарче и грознее, охватывает горизонт шире и шире, – кажется, что жар его уже доходит до лица, рук…») [623].

Композиция миниатюры фрагментарна, что придает повествованию динамичность. Смена кадров в ней контрастна, они соединены с помощью монтажа. В миниатюре доминируют подтекстовые (лирические) связи фрагментов текста. Один из используемых видов монтажа – акцентный, нарушена логичность повествования, оно сжато. Поскольку различные временные пласты накладываются друг на друга, можно говорить и о функционировании временного монтажа. Бунин использует панорамирование: поле наблюдения последовательно разворачивается перед читателем, который видит, в каком положении находятся предметы, детали, попадающие в его поле зрения, как они двигаются.

Бунин использует прием дистанцирования (героиня вспоминает событие, которое произошло с ней когда-то давно) и одновременно становится ясно, что произошедшее тогда не отделено от ее настоящего. Символическим знаком этого является «легкий шрам в уголке ее губ». Встреча с волками выявила глубинную импульсивность и страстность личности героини, которая всегда оставалась такой. Поэтому «Те, кого она не раз любила в жизни, говорили, что нет ничего милее этого шрама, похожего на тонкую постоянную улыбку» [623].

vseosvita.ua

Волки читать онлайн Бунин И.А.

ВОЛКИ

Тьма теплой августовской ночи, еле видны тусклые звезды, кое-где мерцающие в облачном небе. Мягкая, неслышная от глубокой пыли дорога в поле, по которой катится тележка с двумя молодыми седоками — мелкопоместной барышней и юношей гимназистом. Пасмурные зарницы освещают иногда пару ровно бегущих рабочих лошадей со спутанными гривами, в простой упряжи, и картуз и плечи малого в замашной рубахе на козлах, на мгновение открывают впереди поля, опустевшие после рабочей поры, и дальний печальный лесок. Вчера вечером на деревне был шум, крик, трусливый лай и визг собак: с удивительной дерзостью, когда по избам уже ужинали, волк зарезал в одном дворе овцу и едва не унес ее — вовремя выскочили на собачий гам мужики с дубинами и отбили ее, уже околевшую, с разорванным боком. Теперь барышня нервно хохочет, зажигает и бросает в темноту спички, весело крича:

— Волков боюсь!

Спички освещают удлиненное, грубоватое лицо юноши и ее возбужденное широкоскулое личико. Она кругло, по-малорусски, повязана красным платочком, свободный вырез красного ситцевого платья открывает ее круглую, крепкую шею. Качаясь на бегу тележки, она жжет и бросает в темноту спички, будто не замечая, что гимназист обнимает ее и целует то в шею, то в щеку, ищет ее губы. Она отодвигает его локтем, он намерение громко и просто, имея в виду малого на козлах, говорит ей:

— Отдайте спички. Мне закурить нечем будет.

— Сейчас, сейчас! — кричит она, и опять вспыхивает спичка, потом зарница, и тьма еще гуще слепит теплой чернотой, в которой все кажется, что тележка катится назад. Наконец она уступает ему долгим поцелуем в губы, как вдруг, толчком мотнув их обоих, тележка точно натыкается на что-то — малый круто осаживает лошадей.

— Волки! — вскрикивает он.

В глаза бьет зарево пожара вдали направо. Тележка стоит против того леска, что открывался при зарницах. Лесок от зарева стал теперь черным и весь зыбко дрожит, как дрожит и все поле перед ним в сумрачно-красном трепете от того жадно несущегося в небе пламени, которое, несмотря на даль, полыхает с бегущими в нем тенями дыма точно в версте от тележки, разъяряется все жарче и грознее, охватывает горизонт все выше и шире, — кажется, что жар его уже доходит до лица, до рук, виден даже над чернотой земли красный переплет какой-то сгоревшей крыши. А под стеной леса стоят, багрово серея, три больших волка, и в глазах у них мелькает то сквозной зеленый блеск, то красный, — прозрачный и яркий, как горячий сироп варенья из красной смородины. И лошади, шумно всхрапнув, вдруг диким галопом ударяют вбок, влево, по пашне, малый, на вожжах, валится назад, а тележка, со стуком и треском, мотаясь, бьется по взметам…

Страницы: 1 2

bunin-prize.ru

Читать книгу Волки Ивана Бунина : онлайн чтение

Иван Алексеевич Бунин
Волки

Тьма теплой августовской ночи, еле видны тусклые звезды, кое-где мерцающие в облачном небе. Мягкая, неслышная от глубокой пыли дорога в поле, по которой катится тележка с двумя молодыми седоками – мелкопоместной барышней и юношей-гимназистом. Пасмурные зарницы освещают иногда пару ровно бегущих рабочих лошадей со спутанными гривами, в простой упряжи, и картуз и плечи малого в замашной рубахе на козлах, на мгновение открывают впереди поля, опустевшие после рабочей поры, и дальний печальный лесок. Вчера вечером на деревне был шум, крик, трусливый лай и визг собак: с удивительной дерзостью, когда по избам уже ужинали, волк зарезал в одном дворе овцу и едва не унес ее – вовремя выскочили на собачий гам мужики с дубинами и отбили ее, уже околевшую, с разорванным боком. Теперь барышня нервно хохочет, зажигает и бросает в темноту спички, весело крича:

– Волков боюсь!

Спички освещают удлиненное, грубоватое лицо юноши и ее возбужденное широкоскулое личико. Она кругло, по-малорусски, повязана красным платочком, свободный вырез красного ситцевого платья открывает ее круглую, крепкую шею. Качаясь на бегу тележки, она жжет и бросает в темноту спички, будто не замечая, что гимназист обнимает ее и целует то в шею, то в щеку, ищет ее губы. Она отодвигает его локтем, он намеренно громко и просто, имея в виду малого на козлах, говорит ей:

– Отдайте спички. Мне закурить нечем будет.

– Сейчас, сейчас! – кричит она, и опять вспыхивает спичка, потом зарница, и тьма еще гуще слепит теплой чернотой, в которой все кажется, что тележка катится назад. Наконец она уступает ему долгим поцелуем в губы, как вдруг, толчком мотнув их обоих, тележка точно натыкается на что-то – малый круто осаживает лошадей.

– Волки! – вскрикивает он.

В глаза бьет зарево пожара вдали направо. Тележка стоит против того леска, что открывался при зарницах. Лесок от зарева стал теперь черным и весь зыбко дрожит, как дрожит и все поле перед ним в сумрачно-красном трепете от того жадно несущегося в небе пламени, которое, несмотря на даль, полыхает с бегущими в нем тенями дыма точно в версте от тележки, разъяряется все жарче и грознее, охватывает горизонт все выше и шире, – кажется, что жар его уже доходит до лица, до рук, виден даже над чернотой земли красный переплет какой-то сгоревшей крыши. А под стеной леса стоят, багрово серея, три больших волка, и в глазах у них мелькает то сквозной зеленый блеск, то красный – прозрачный и яркий, как горячий сироп варенья из красной смородины. И лошади, шумно всхрапнув, вдруг диким галопом ударяют вбок, влево, по пашне, малый, на вожжах, валится назад, а тележка, со стуком и треском, мотаясь, бьется по взметам…

Где-то над оврагом лошади еще раз взметнулись, но она, вскочив, успела вырвать вожжи из рук ошалевшего малого. Тут она с размаху полетела в козлы и рассекла щеку об что-то железное. Так и остался на всю жизнь легкий шрам в уголке ее губ, и, когда у ней спрашивали, отчего это, она с удовольствием улыбалась.

– Дела давно минувших дней! – говорила она, вспоминая то давнее лето, августовские сухие дни и темные ночи, молотьбу на гумне, ометы новой пахучей соломы и небритого гимназиста, с которым она лежала в них вечерами, глядя на ярко-мгновенные дуги падающих звезд. – Волки испугали, лошади понесли, – говорила она. – А я была горячая, отчаянная, бросилась останавливать их…

Те, кого она еще не раз любила в жизни, говорили, что нет ничего милее этого шрама, похожего на тонкую постоянную улыбку.

7 октября 1940

iknigi.net

Бунин Иван — Волки. Слушать онлайн

Волки
литературно-музыкальная композиция по одноим. рассказу.
читает А.Демидова

«… Вчера вечером на деревне был шум, крик, трусливый лай и визг собак: с удивительной дерзостью, когда по избам уже ужинали, волк зарезал в одном дворе овцу и едва не унес ее – вовремя выскочили на собачий гам мужики с дубинами и отбили ее, уже околевшую, с разорванным боком. …»

Демидова Алла Сергеевна — актриса, народная артистка РСФСР (1984), лауреат Государственной премии СССР (1977), лауреат премии Президента России (2001). Лауреат премии имени К.С.Станиславского (1993), а также ряда других премий в области кино- и театрального искусства.

Родилась 29 сентября 1936 года в Москве. Мать — Харченко Александра Дмитриевна, лаборант кафедры экономического факультета МГУ, отец — Демидов Сергей Алексеевич, погиб на фронте при взятии Варшавы в 1944 г., муж — Валуцкий Владимир Иванович, кинодраматург.
Не признавая проторенных театральных троп, Демидова сломала устоявшийся стереотип псевдочеховской героини, сыграв Раневскую из «Вишневого сада» дамой эпохи декаданса, тем самым открыв новые пути и для театра, и для литературоведения. Впоследствии идет на другой эксперимент: прививает эстетику Серебряного века античной трагедии.

Возможно, именно тяга к трагедийности наделила актрису неповторимой манерой поэтического чтения — она читает русскую поэзию, следуя, подобно поэтам, за музыкой стихов и одновременно передавая трагизм судеб их создателей.
Внутренний культ красоты, эстетизм, отличающий эту актрису, объясняет ее приверженность искусству Серебряного века. Обладая способностями филолога-исследователя, она заново открывает для слушателей культуру этого периода. Ни «Федра» Марины Цветаевой, ни «Реквием» и «Поэма без героя» Анны Ахматовой никогда прежде не игрались и не исполнялись публично. Впрочем, и пьесы немца Хайнера Мюллера до спектаклей Театра «А» были русскому зрителю неизвестны.

Находясь уже около 10 лет в «свободном плавании» (исключение — сотрудничество с театром «Школа драматического искусства», где она сыграла Донну Анну в спектакле Анатолия Васильева «Дон Жуан или «Каменный гость» и другие стихи»), Демидова по-прежнему остается звездой, окруженной — из-за жесткой избирательности в ролях и замкнутой личной жизни — ореолом таинственности. Следуя древним комедиантским традициям, она ездит по разным уголкам мира со спектаклями, поэтическими вечерами и мастер-классами. В Москве выступает лишь изредка, и тогда рецензенты отмечают, что «этой Коонен нужен свой Таиров». В ожидании его наделенная литературным талантом актриса написала шесть книг, размышляя о природе искусства и вспоминая современников.

И.А. Бунин – писатель, который создавал в своих стихотворениях и прозе прекрасные образы русской природы. «Так знать и любить природу, как умеет И.А. Бунин, мало кто умеет» — так о Бунине писал Александр Блок. Картины природы, созданные Буниным, так восхищали читателей и критиков, что в 1903 году ему присудили Пушкинскую премию за сборник стихотворений «Листопад».

Особенной любовью поэта пользовалась природа русской деревни. Бунина вообще можно назвать певцом русской деревни. Он на протяжении всего творчества возвращался к описаниям русской деревни, создавал картины деревенской патриархальной жизни, уходящей в прошлое. Во многом этому способствовали детские воспоминания автора. Детство Бунина прошло среди красот русской природы, в орловском имении. Красота лесов, полей, лугов… Он навсегда запомнил запах скошенной травы, луговых цветов. Память о красоте родного края помогала ему при создании произведений.

teatr.audio

Бунин Иван Алексеевич. Волки



Файл с книжной полки Несененко Алексея
http://www.geocities.com/SoHo/Exhibit/4256/

Тьма теплой августовской ночи, еле видны тусклые звезды,
кое-где мерцающие в облачном небе Мягкая, неслышная от
глубокой пыли дорога в поле, по которой катится тележка с
двумя молодыми седоками — мелкопоместной барышней и юношей
гимназистом. Пасмурные зарницы освещают иногда пару ровно
бегущих рабочих лошадей со спутанными гривами, в простой
упряжи, и картуз и плечи малого в замашной рубахе на козлах,
на мгновение открывают впереди поля, опустевшие после
рабочей поры, и дальний печальный лесок. Вчера вечером на
деревне был шум, крик, трусливый лай и визг собак: с
удивительной дерзостью, когда по избам уже ужинали, волк
зарезал в одном дворе овцу и едва не унес ее — вовремя
выскочили на собачий гам мужики с дубинами и отбили ее, уже
околевшую, с разорванным боком. Теперь барышня нервно
хохочет, зажигает и бросает в темноту спички, весело крича.
— Волков боюсь!
Спички освещают удлиненное, грубоватое лицо юноши и ее
возбужденное широкоскулое личико. Она кругло,
по-малорусски, повязана красным платочком, свободный вырез
красного ситцевого платья открывает ее круглую крепкую шею.
Качаясь на бегу тележки, она жжет и бросает в темноту
спички, будто не замечая, что гимназист обнимает ее и целует
то в шею, то в щеку, ищет ее губы Она отодвигает его локтем,
он намеренно громко и просто, имея в виду малого на козлах,
говорит ей:
— Отдайте спички. Мне закурить нечем будет.
— Сейчас, сейчас! — кричит она, и опять вспыхивает
спичка, потом зарница, и тьма еще гуще слепит теплой
чернотой, в которой все кажется, что тележка катится назад.
Наконец, она уступает ему долгим поцелуем в губы, как вдруг,
толчком мотнув их обоих, тележка точно натыкается на что-то
— малый круто осаживает лошадей.
— Волки! — вскрикивает он.
В глаза бьет зарево пожара в дали направо. Тележка стоит
против того леска, что открывался при зарницах. Лесок от
зарева стал теперь черным и весь зыбко дрожит, как дрожит и
все поле перед ним в сумрачно-красном трепете от того жадно
несущегося в небе пламени, которое, несмотря на даль,
полыхает с бегущими в нем тенями дыма точно в версте от
тележки, разъяряется все жарче и грознее, охватывает
горизонт все выше и шире, — кажется, что жар его уже доходит
до лица, до рук, виден даже над чернотой земли красный
переплет какой-то сгоревшей крыши. А под стеной леса стоят,
багрово серея, три больших волка, и в глазах у них мелькает
то сквозной зеленый блеск, то красный, — прозрачный и яркий,
как горячий сироп варенья из красной смородины. И лошади,
шумно всхрапнув, вдруг диким галопом ударяют вбок, влево, по
пашне, малый, на вожжах, валится назад, а тележка, со стуком
и треском, мотаясь, бьется по взметам…
Где-то над оврагом лошади еще раз взметнулись, но она,
вскочив, успела вырвать вожжи из рук ошалевшего малого. Тут
она с размаху полетела в козлы и рассекла щеку об что-то
железное. Так и остался на всю жизнь легкий шрам в уголке
ее губ, и, когда у ней спрашивали, отчего это, она с
удовольствием улыбалась.
— Дела давно минувших дней! — говорила она, вспоминая то
давнее лето, августовские сухие дни и темные ночи, молотьбу
на гумне, ометы новой пахучей соломы и небритого гимназиста,
с которым она лежала в них вечерами, глядя на
ярко-мгновенные дуги падающих звезд. — Волки испугали,
лошади понесли, — говорила она. — А я была горячая,
отчаянная, бросилась останавливать их…
Те, кого она еще не раз любила в жизни, говорили, что нет
ничего милее этого шрама, похожего на тонкую постоянную
улыбку

thelib.ru

Иван Бунин — Волки | Виражи Искусства

Иван Бунин — Волки
(сборник рассказов «Темные аллеи» часть 2)

     Тьма теплой августовской ночи, еле видны тусклые звезды, кое-где мерцающие в облачном небе. Мягкая, неслышная от глубокой пыли дорога в поле, по которой катится тележка с двумя молодыми седоками — мелкопоместной барышней и юношей гимназистом. Пасмурные зарницы освещают иногда пару ровно бегущих рабочих лошадей со спутанными гривами, в простой упряжи, и картуз и плечи малого в замашной рубахе на козлах, на мгновение открывают впереди поля, опустевшие после рабочей поры, и дальний печальный лесок. Вчера вечером на деревне был шум, крик, трусливый лай и визг собак: с удивительной дерзостью, когда по избам уже ужинали, волк зарезал в одном дворе овцу и едва не унес ее — вовремя выскочили на собачий гам мужики с дубинами и отбили ее, уже околевшую, с разорванным боком. Теперь барышня нервно хохочет, зажигает и бросает в темноту спички, весело крича:
     — Волков боюсь!
     Спички освещают удлиненное, грубоватое лицо юноши и ее возбужденное широкоскулое личико. Она кругло, по-малорусски, повязана красным платочком, свободный вырез красного ситцевого платья открывает ее круглую, крепкую шею. Качаясь на бегу тележки, она жжет и бросает в темноту спички, будто не замечая, что гимназист обнимает ее и целует то в шею, то в щеку, ищет ее губы. Она отодвигает его локтем, он намерение громко и просто, имея в виду малого на козлах, говорит ей:
     — Отдайте спички. Мне закурить нечем будет.
     — Сейчас, сейчас! — кричит она, и опять вспыхивает спичка, потом зарница, и тьма еще гуще слепит теплой чернотой, в которой все кажется, что тележка катится назад. Наконец она уступает ему долгим поцелуем в губы, как вдруг, толчком мотнув их обоих, тележка точно натыкается на что-то — малый круто осаживает лошадей.
     — Волки! — вскрикивает он.
     В глаза бьет зарево пожара вдали направо. Тележка стоит против того леска, что открывался при зарницах. Лесок от зарева стал теперь черным и весь зыбко дрожит, как дрожит и все поле перед ним в сумрачно-красном трепете от того жадно несущегося в небе пламени, которое, несмотря на даль, полыхает с бегущими в нем тенями дыма точно в версте от тележки, разъяряется все жарче и грознее, охватывает горизонт все выше и шире, — кажется, что жар его уже доходит до лица, до рук, виден даже над чернотой земли красный переплет какой-то сгоревшей крыши. А под стеной леса стоят, багрово серея, три больших волка, и в глазах у них мелькает то сквозной зеленый блеск, то красный, — прозрачный и яркий, как горячий сироп варенья из красной смородины. И лошади, шумно всхрапнув, вдруг диким галопом ударяют вбок, влево, по пашне, малый, на вожжах, валится назад, а тележка, со стуком и треском, мотаясь, бьется по взметам…
     Где-то над оврагом лошади еще раз взметнулись, но она, вскочив, успела вырвать вожжи из рук ошалевшего малого. Тут она с размаху полетела в козлы и рассекла щеку об что-то железное. Так и остался на всю жизнь легкий шрам в уголке ее губ, и, когда у ней спрашивали, отчего это, она с удовольствием улыбалась:
     — Дела давно минувших дней! — говорила она, вспоминая то давнее лето, августовские сухие дни и темные ночи, молотьбу на гумне, ометы новой пахучей соломы и небритого гимназиста, с которым она лежала в них вечерами, глядя на ярко-мгновенные дуги падающих звезд. — Волки испугали, лошади понесли, — говорила она.      — А я была горячая, отчаянная, бросилась останавливать их…
     Те, кого она еще не раз любила в жизни, говорили, что нет ничего милее этого шрама, похожего на тонкую постоянную улыбку.

7 октября 1940 года

ПОХОЖИЕ СООБЩЕНИЯ:

virazhi-iskusstva.ru

Бунин Иван — Темные аллеи

Книга «Темные аллеи» особенно похожа на книгу стихов. Стихотворений и малых поэм, баллад. Тридцать восемь стихотворений и размер, самый хороший для сборника. И тематическое содержание, единство идеально соблюдено: любовь и смерть — только об этом. 
    Таинственны, необычайно новы все подряд рассказы, все одинаково наполнены печалью воспоминаний, глубокой тоскою обо всем, что здесь говорится,- о каждом женском образе, каждой истории, рассказанной с полной искренностью и беспримерной, жарко-плотской откровенностью. 

Волки
читает А.Демидова

«… Вчера вечером на деревне был шум, крик, трусливый лай и визг собак: с удивительной дерзостью, когда по избам уже ужинали, волк зарезал в одном дворе овцу и едва не унес ее – вовремя выскочили на собачий гам мужики с дубинами и отбили ее, уже околевшую, с разорванным боком. …»

Демидова Алла Сергеевна — актриса, народная артистка РСФСР (1984), лауреат Государственной премии СССР (1977), лауреат премии Президента России (2001). Лауреат премии имени К.С.Станиславского (1993), а также ряда других премий в области кино- и театрального искусства.

И.А. Бунин – писатель, который создавал в своих стихотворениях и прозе прекрасные образы русской природы. «Так знать и любить природу, как умеет И.А. Бунин, мало кто умеет» — так о Бунине писал Александр Блок. Картины природы, созданные Буниным, так восхищали читателей и критиков, что в 1903 году ему присудили Пушкинскую премию за сборник стихотворений «Листопад».

Особенной любовью поэта пользовалась природа русской деревни. Бунина вообще можно назвать певцом русской деревни. Он на протяжении всего творчества возвращался к описаниям русской деревни, создавал картины деревенской патриархальной жизни, уходящей в прошлое. Во многом этому способствовали детские воспоминания автора. Детство Бунина прошло среди красот русской природы, в орловском имении. Красота лесов, полей, лугов… Он навсегда запомнил запах скошенной травы, луговых цветов. Память о красоте родного края помогала ему при создании произведений.
Биография И.А. Бунина
Русский писатель: прозаик, поэт, публицист. Иван Алексеевич Бунин родился 22 октября (по старому стилю — 10 октября) 1870 года в Воронеже, в семье обедневшего дворянина, принадлежавшего к старинному дворянскому роду.
Литературная известность к Ивану Бунину пришла в 1900 году после выхода в свет рассказа «Антоновские яблоки». В 1901 году в издательстве символистов «Скорпион» вышел сборник стихотворений «Листопад». За этот сборник и за перевод поэмы американского поэта-романтика Г. Лонгфелло «Песнь о Гайавате» (1898 год, в некоторых источниках указан 1896) Российской Академией наук Ивану Алексеевичу Бунину была присуждена Пушкинская премия. В 1902 году в издательстве «Знание» вышел первый том сочинений И.А. Бунина. В 1905 году Бунин, живший в гостинице «Националь», стал свидетелем Декабрьского вооруженного восстания.

Последние годы писателя прошли в нищете. Умер Иван Алексеевич Бунин в Париже. В ночь с 7 на 8 ноября 1953 года, через два часа после полуночи его не стало: он умер тихо и спокойно, во сне. На его постели лежал роман Л.Н. Толстого «Воскресение». Похоронен Иван Алексеевич Бунин на русском кладбище Сен-Женевьев-де-Буа, под Парижем.
В 1927-1942 годы другом семьи Буниных была Галина Николаевна Кузнецова, ставшая глубокой поздней привязанностью Ивана Алексеевича и написавшая ряд мемуарных произведений («Грасский дневник», статья «Памяти Бунина»). В СССР первое собрание сочинений И.А. Бунина вышло только после его смерти — в 1956 году (пять томов в Библиотеке «Огонек»).

teatr.audio

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *