Что такое община по истории определение: Община это в истории что такое? (6 класс, определение слова) 🤓 [Есть ответ]

ОБЩИНА — это… Что такое ОБЩИНА?

ОБЩИНА — ОБЩИНА, форма социальной организации. Первобытная (родовая) О. характеризуется коллективным трудом и потреблением, более поздняя форма соседская (территориальная, сельская) О. сочетает индивидуальное и общинное владение, характерна для… …   Русская история

ОБЩИНА — Слово община старославянизм в составе русского языка. Оно было очень употребительно в древнерусской литературе и выражало разные значения. Можно выделить в нем четыре основных значения: 1) общение или наличие чего нибудь общего; единение,… …   История слов

Община — (community) Социальная группа людей, связанных между собой конкретным местом. Однако характер социальных связей и местоположения общины вызывают идеологические споры. Традиционные консерваторы подчеркивают, что в основе общины лежит общность… …   Политология. Словарь.

ОБЩИНА —         первичная форма социальной организации, возникшая на основе природных, кровнородств. связей. В процессе образования классового общества и государства первобытная кровнородств. О. трансформируется в соседскую (терр.) организацию сел.… …   Философская энциклопедия

ОБЩИНА — ОБЩИНА, форма социальной организации. Первобытная (родовая) община характеризуется общим владением средствами производства, коллективным трудом и потреблением, более поздняя форма соседская (территориальная, сельская) община сочетает… …   Современная энциклопедия

ОБЩИНА — форма социальной организации. Первобытная (родовая) община характеризуется коллективным трудом и потреблением, более поздняя форма соседская (территориальная, сельская) община сочетает индивидуальное и общинное владение, характерна для… …   Большой Энциклопедический словарь

община — и община. В знач. «нижняя палата в английском парламенте» община. Палата общин. В знач. «организация, общество» обычно община. Студенческая община. Религиозная община …   Словарь трудностей произношения и ударения в современном русском языке

ОБЩИНА — и (редк.) ОБЩИНА, общины, жен. (книжн.). 1. Самоуправляющаяся организация жителей какой нибудь территориальной единицы (селения, города; юр.). Средневековые городские общины (коммуны). Клан община, связанная кровным родством и собственностью. 2.… …   Толковый словарь Ушакова

Община — I общ ина ж. 1. Древнейшая форма организации общества, характеризующаяся коллективной собственностью на средства производства, совместным трудом и уравнительным распределением, а также полным или частичным самоуправлением (сохраняется в ряде… …   Современный толковый словарь русского языка Ефремовой

община — См …   Словарь синонимов

Община — естественно сложившееся надсемейное объединение людей, связанных общими интересами, иногда общностью происхождения, эмоциональным или культурным единством и т.п. (например, земляческая, эмигрантская, религиозная общины). В узком смысле община… …   Исторический словарь

Ученые: амиши стареют медленнее и живут дольше из-за генной мутации

16 ноября 2017

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

На протяжении многих поколений амиши вступают в брак только с единоверцами. Семьи амишей остаются многодетными, численность общины довольно быстро растет

Представители обособленной протестантской общины — амиши — живут дольше и стареют значительно медленнее благодаря мутации в одном из генов, сообщили американские ученые.

Многие члены общины амишей — сторонников простой жизни в селе — имеют генную мутацию, которая замедляет процесс старения и продлевает их жизнь в среднем на 10 лет. К такому выводу пришли ученые из американского Северо-Западного университета (штат Иллинойс).

Эта редкая мутация в гене SERPINE1 защищает ее носителей от диабета 2 типа, риск развития которого повышается с возрастом.

Ученые надеются, что это открытие поможет больше узнать о том, как протекают процессы старения на клеточном уровне, и создать препараты, позволяющие продлить жизнь других людей.

Полезная мутация

Обнаруженная у многих членов общины амишей генная мутация оказывает влияние на белок — ингибитор активатора плазминогена 1 (PAI-1), который ранее был известен прежде всего как один из факторов, обеспечивающих свертываемость крови.

Как выяснилось, у каждого четвертого представителя общины амишей мутация в гене SERPINE1 приводит к более низкому содержанию белка PAI-1 в крови. Ученые и раньше предполагали, что у PAI-1 есть и другие функции, помимо обеспечения свертываемости крови.

Кардиолог из Северо-Западного университета Дуглас Воган говорит, что «побочное» действие белка PAI-1 было выявлено в ходе эксперимента с мышами. Грызуны, в крови которых было больше белка PAI-1, старели и умирали от проблем с сердечно-сосудистой системой в довольно молодом возрасте. Тогда как мыши с более низким содержанием этого белка в крови жили дольше.

По словам ученого, эта зависимость справедлива и для человека. Люди, в крови которых наблюдается более высокий уровень PAI-1, чаще заболевают диабетом 2 типа, у них чаще бывают проблемы с обменом веществ, и они умирают в более молодом возрасте, как правило, от заболеваний сердечно-сосудистой системы.

Подпись к фото,

Жизнь амишей отличается простотой: в основном они живут в деревнях, занимаются сельским хозяйством, носят довольно простую одежду и отказываются от использования современных технологий

Ученые еще в 1991 году заметили, что многие члены общины амишей имеют низкий уровень содержания PAI-1 в крови. Два года назад исследователи из Северо-Западного университета решили выяснить, с чем это связано и к каким последствиям приводит. В исследовании участвовали 177 представителей общины амишей, живущих в сельской местности штата Индиана.

Все дело — в образе жизни?

Амиши — движение протестантов-последователей Якоба Аммана. Оно возникло в 1693 году в Швейцарии. Вероучение амишей основывается на строгом, почти буквальном, толковании Библии.

Жизнь амишей отличается простотой: в основном они живут в деревнях, занимаются сельским хозяйством, носят довольно простую одежду и отказываются от использования современных технологий.

Численность амишей составляет более 200 000 человек, по этническому происхождению это в основном эльзасцы — потомки примерно 200 основателей, эмигрировавших из Европы в Северную Америку в 17-начале 18 века. В настоящее время большинство амишей проживают в США и Канаде.

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

Амиши отказываются от автомобилей и в основном передвигаются на лошадях и в повозках

На протяжении многих поколений амиши вступают в брак только с единоверцами. Семьи амишей остаются многодетными, численность общины довольно быстро растет: при высокой рождаемости в общине очень низкая младенческая смертность.

По словам ученых, несмотря на довольно обособленный образ жизни амишей, работать с ними при проведении исследования было легко.

«Некоторые молодые люди, когда мы брали у них анализ крови, теряли сознание, так как многим из них никогда даже не делали уколов», — сказал Дуглас Воган газете New York Times.

«Эти люди живут так, как жили их предки в 18 веке, и почти не пользуются достижениями современной медицины. Но они были очень вежливы, предупредительны и приветливы», — отмечает ученый.

То, что удалось выяснить Вогану и его команде исследователей, поразило ученых.

Те амиши, у которых наблюдалась генная мутация, жили в среднем до 85 лет — то есть на 10 лет дольше, чем их товарищи по общине, не имеющие этой мутации. Также среди них не оказалось ни одного страдающего от диабета 2 типа. Тогда как среди амишей, не имеющих этой генной мутации, заболеваемость диабетом составила 7%.

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

В прошлом году ученые выяснили, почему дети в общине амишей реже страдают от астмы

Как выяснилось, у носителей генной мутации уровень инсулина был на 28% ниже, чем у их товарищей по общине, у которых не наблюдалось мутации в гене SERPINE1.

«Это впечатляющий показатель того, что эта генная мутация фактически защищает от возрастных изменений, происходящих с обменом веществ», — говорит Воган.

Также ученые выяснили, что теломеры (концевые участки хромосом) носителей генной мутации были в среднем на 10% длиннее, чем теломеры остальных амишей. Именно длина теломер и определяет биологический возраст человека: клетка перестает делиться в тот момент, когда длина хотя бы одной теломеры достигает предельно короткой величины.

Механизм действия белка PAI-1 на процессы старения пока не ясен, однако исследователи уверены, что можно говорить о прямой зависимости низкого уровня PAI-1 в крови и замедления процессов старения.

Что дальше

Исследователи уже работают над препаратом, который будет оказывать на организм действие, сходное с эффектом от работы мутировавшего гена. Как надеются ученые, их разработки помогут продлить людям жизнь и справиться с рядом заболеваний, в том числе сахарным диабетом и болезнью Альцгеймера.

Команда исследователей из Университета Тохоку (Япония) уже провела тесты препарата, который снижает уровень белка PAI-1. Воган и его команда также намерены добиваться разрешения на проведение в США тестов своего препарата, имеющего аналогичное действие.

Как отмечают ученые, они не ставят целью полностью «избавить» своих пациентов от белка PAI-1, поскольку он играет важную роль в процессе свертываемости крови. Полное отсутствие в крови белка PAI-1 приводит к заболеванию, похожему на гемофилию.

В прошлом году Воган и его коллеги представили исследование, в котором говорится, что представители общины амишей менее склонны к заболеванию астмой. По предположению ученых, все дело в том, что у амишей с детства формируется более устойчивая иммунная система. В дома амишей, которые живут в деревнях, вместе с пылью попадают различные микробы от животных — эти бактерии помогают детям выработать устойчивость к астме. Такой устойчивости к заболеванию астмой не наблюдается у городских жителей, выросших в «стерильных» условиях.

Посадская община в России XVIII столетия

Посадская община
в
России XVIII столетия *** А.А. Кизеветтер 1903

Предисловие

ХVIII-е столетие составляет знаменательную эпоху в истории нашего государственного развития. В течение этого столетия в различных сферах русской жизни вырабатываются первые признаки приближающегося перехода к новым началам государственного быта, не похожим на все, унаследованное от старого московского царства. — Колеблется крепостной уклад старой государственности. Подготовляется нарождение свободно-самоуправляющихся общественных союзов. – Законодательные акты Екатерины II, подводя итог тому, что было достигнуто в этом направлении к началу последней четверти ХVIII ст., санкционировали два общественных соединения нового типа: корпорацию привилегированных землевладельцев – «дворянское общество» и всесословное «общество градское». – Подробности каждой из этих организаций нам известны, мы можем изучать их по жалованным грамотам 1785 года. Но текст названных грамот ничего не сообщит нам ни о том, как возникли эти новые для того времени общественные формы, ни о том, в какое отношение встали провозглашенные в Екатерининских грамотах начала к русской действительности того времени. Для ответа на эти вопросы требуется предварительное изучение всей социальной истории России XVIII ст., для которого сравнительно еще так немного сделано в нашей научно-исторической литературе.

Настоящее исследование посвящено изучению посадской общины в России XVII ст. за время, протекшее между двумя крупными реформами городского устройства: учреждением Петровских магистратов и введением городового положения Екатерины II.

Отмеченный момент может представить особенный интерес для исследования эволюции городского самоуправления в старой России. То была пора перекрестного взаимодействия старых и новых начал муниципальной жизни. С одной стороны посадская община в течение всего этого периода остается такой же общиной торгово-промышленных тяглецов, какой она была и в старом московском царстве. – С другой стороны, начиная с Петра I, правительство пытается влить в эти старые мехи новое вино заграничного привоза. В Петровском регламенте главному магистрату, в инструкции городовым магистратам ясно проводится стремление создать из русского тяглого города центр промышленности и культуры и заложить в рамках городской жизни основания общественного самоуправления. После кратковременной реакции против муниципальной реформы Петра I Елизавета восстановляет петровские магистратские учреждения почти во всей их неприкосновенности. Екатерина II еще настойчивее выдвигает проблему возрождения русского города к новой жизни. Она мечтает о заведении в городах тогдашней крепостной России «третьего сословия» на западноевропейский манер. Она хочет возвысить русский город на степень его западного собрата.

Мне казалось, что изучение фактического состояния русской городской общины в период такого столкновения глубоко архаических корней городской жизни с идущими сверху законодательными экспериментами может представить несомненный научный интерес. В какой мере появление этих экспериментов оправдывалось разложением того строя, который они должны были реформировать и, наоборот, в какой мере их осуществление в свою очередь содействовало этому разложению? Вот небезразличные для историка и социолога вопросы, которые могут быть освещены не иначе, как изучением фактического положения общинно-городской жизни интересующей нас эпохи.

В нашей литературе имеются почтенные труды по истории законодательных мероприятий XVIII ст., касавшихся устройства русского города. Это известные работы Плошинского, Иригары, Дитятина. В предлагаемом исследовании мы попытались осветить другую сторону того же вопроса. Мы поставили себе задачу выяснять те реальные условия, в которых протекала фактически жизнь городской общины того времени и которые могут быть изучены только на основании еще неизданного архивного материала.

Городская община XVIII ст. оставалась такой же сословной посадской общиной, какой она была и в эпоху московского царства. Вот почему и наше исследование, посвященное изучению общинного городского устройства, касается только посадского населения городов того времени. Исследование разбивается на четыре части. В первой части рассматривается тот социальный материал, из которого строилась посадская община XVIII ст., а именно состав посадского населения, степень его численного развития и характер, его социальной дифференциации. В двух следующих частях — второй и третьей – изучается тяглая организация посадской общины, а именно организация посадских служб и платежей, причем главной задачей изучения ставится выяснение того, в какое соотношение стала организация посадского тягла к социальному строению посадской общины. Наконец, четвертая и последняя часть посвящена очерку мирского посадского самоуправления, а именно деятельности мирского посадского схода и всех примыкавших к нему исполнительных органов. Здесь рассматривается, как отразилось тяглое положение посадской общины на характере и пределах мирского самоуправления и как повлияла роль различных групп посадского населения в отправлении общинного тягла на характер и степень участия каждой из этих групп в деятельности мирского схода.

В основу рассмотрения всех этих вопросов положен архивный материал, главным образом дела главного магистрата, городовых магистратов, камер-коллегии и сената, хранящиеся в московском архиве министерства юстиции, а также дела комиссии о коммерции, хранящиеся в петербургском архиве департамента таможенных сборов. Исчерпывающее знакомство с этим необозримо громадным документальным материалом превышает силы отдельного исследователя. Вот почему, решаясь предложить вниманию читателей настоящую работу, основанную на изучении лишь известной части этого материала, я сознательно иду навстречу возможным упрекам в пробелах и упущениях в тех или других частях своего исследования. Смотря на эту работу лишь как на предварительный осмотр относящегося к данной теме материала, я решаюсь предположить, что она может принести известную долю пользы для будущих исследователей в качестве первоначальной ориентировки в соответствующих вопросах, если только научная критика признает правильною самую постановку, данную в предлагаемом сочинении этим вопросам.

Чем обильнее будут дальнейшие дополнения, вызванные настоящей работой, чем скорее устареет эта книга, тем большое удовлетворение получит ее автор.

Заключение

В заключение настоящего исследования считаю не излишним указать в немногих словах на взаимную связь его отдельных частей… Я рассмотрел порознь социальный состав, тяглую организацию и строй самоуправления посадской общины XVIII ст. Сопоставляя результаты этих исследований, нетрудно заметить, что организация посадского тягла обусловлена социальной структурой посадской общины, а господствующие черты муниципального устройства в этой общине определялись ее податными и служебными обязанностями по отношению к государственной власти.

Социальный состав типичной посадской общины XVIII ст. слагался из небольшой кучки богатых купцов и многочисленной малотяглой массы мелких торговцев, ремесленников, чернорабочих и хлебопашцев. Эта малотяглая масса находилась в сильнейшей экономической зависимости от маленькой кучки первостатейных, «лучших» людей местного посада. Организуя посадское тягло, государственная власть воспользовалась этими фактическими отношениями и воздвигла на их основе стройную схему посадско-общинной круговой поруки при отправлении государственных повинностей и служб, возложенных на посадскую общину. — Доля ответственности каждого участника такой круговой поруки была прямо пропорциональна степени его «пожиточности» и таким образом «первостатейные» члены общины являлись главными и первыми ответчиками перед государственною властью за тяглоспособность всей общины; этот порядок применялся как к отправлению служб, так и к отбыванию податей. – Службы отправлялись мирскими очередями, причем однако к каждой статье обыкновенно приурочивался определенный круг служб, а именно; малотяглые члены общины отправляли наибольшее количество менее ответственных служб, а на долю первостатейных людей выпадало сравнительно меньшее количество служб, но за то таких, которые были сопряжены с более важной имущественной ответственностью. Подавшие на посадскую общину прямые налоги разводились между общинниками по животам и промыслам, так как все они, не исключая и подушного налога, носили репартиционный характер. В значительной мере таким же характером проникался порядок и косвенного обложения. Таможенные, кабацкие и канцелярские сборы взимались по определенным окладам, а в силу широкого применения содержания этих сборов на вере и на местных магистратах все недоборы по окладам раскладывались на всю общину по обычным приемам мирского развода. Прямым последствием организации посадского тягла на началах круговой поруки являлось дальнейшее усиление зависимости малотяглой массы от первостатейных людей, которые несли за всю общину финансовую ответственность перед государством. Зато та же ответственность выдвигала первостатейных людей на первый план на поприще посадского мирского самоуправления, получавшего в силу этого резко выраженную олигархическую окраску. Главные плательщики за мир являлись и полновластными распорядителями на мирском сходе, тем более, что и в XVIII в. согласно старинным традициям мирское самоуправление рассматривалось прежде всего, как орудие осуществления фискальных задач и интересов. Яркое выражение такого взгляда мы нашли в постановке муниципальных выборов в изученном нами периоде. Мы встретились здесь с тем же началом принудительной поруки, которое лежало в основе организации и посадского тягла.

Однако, как ни велико было первенствующее значение этого начала в строе посадского хозяйства и в строе посадского самоуправления, — им не исчерпывалось содержание посадско-общинной жизни интересующей наст эпохи. Формы общинной жизни, хотя и приспособляемые преимущественно к удовлетворению фискальных потребностей государства, сами по себе представляли известную почву для появления в среде посадских общин стремлений к истинной автономии. Мы имели возможность отметить зародыши этих стремлений и в сфере мирского хозяйства и в сфере муниципальных выборов. Но то были только зародыши, для укрепления и широкого развития которых в окружающей обстановке не доставало благоприятных условий. Эти стремления могли бы найти для себя свободный исход лишь с устранением крепостного характера посадкой общины.

Рассматривая строй посадской общины в течение первых трех четвертей XVIII ст. мы могли однако заметить что крепостной характер ее к концу изучаемого периода медленно, но постепенно шел на убыль. Этот процесс и подготовил почву для коренной реформы муниципального строя, осуществленной в 80-х гг. XVIII ст. Перемены, постепенно назревавшие в сфере государственного хозяйства России, привели к разрушению изученной нами системы посадских служб и платежей. Замена верных служб откупной системой взимания косвенных сборов сильно урезала размеры посадских служб и видоизменила их господствующий характер: вместо служб государственных сборов теперь выступили на первый план службы по местному мирскому управлению. Отмена внутренних таможен и большинства канцелярских сборов и наконец снятие с посадских обществ подушного налога разрушили в самых основаниях прежнюю систему специального посадско-общинного тягла, построенную на начале круговой поруки. С тем вместе устранялась необходимость поддерживать законодательным путем как выделение посадских тяглецов в особую замкнутую общину из среды прочего городского населения, так и олигархический характер муниципального строя. Городовое положение 1785 г., создавшее всесословное общество градское, и заменившее прежние мирские посадские сходы градской думой – представительным органом всех городских домовладельцев — и выразило собой этот новый фазис, в который вступало теперь развитие муниципальной жизни в России.

Скачать книгу

 

МАРКА (ПОГРАНИЧНЫЕ ЗЕМЛИ ОБЩИНЫ) — информация на портале Энциклопедия Всемирная история

МАРКА — гра­ни­ца, по­гра­нич­ная об­ласть.

1) в Сред­не­ве­ко­вье в Ев­ро­пе по­гра­нич­ные зем­ли об­щи­ны, со­сто­яв­шие в основном из ле­сов, лу­гов, пус­то­шей, во­до­ёмов, других не­об­ра­ба­ты­вае­мых уго­дий. В от­ли­чие от аль­мен­ды под маркой по­ни­ма­лись так­же об­щие уго­дья не­сколь­ких сель­ских по­се­ле­ний. Марка не обо­зна­ча­ла соб­ст­вен­но об­щи­ну, од­на­ко в не­ко­то­рых зем­лях, например в Ба­ва­рии или Вест­фа­лии, чле­нов сель­ских об­щин на­зы­ва­ли про­из­вод­ны­ми от марки сло­ва­ми — commarcani и, со­от­вет­ст­вен­но, marchenoten.

2) Тер­мин, вве­дён­ный в на­учный обо­рот во второй половине XIX — начале XX веков. ря­дом ис­то­ри­ков [Г. Л. фон Мау­рер (Гер­ма­ния), О. Ю. фон Гир­ке, А. Мей­цен (Гер­ма­ния), Э. Фри­мен (Ве­ли­ко­бри­та­ния), Э. Глас­сон (Франция), П. М. Ви­ол­ле, М. М. Ко­ва­лев­ский и др.] для обо­зна­че­ния сель­ской об­щи­ны, ко­то­рую они трак­то­ва­ли как древ­ней­ший ин­сти­тут гер­ман­цев и не­ко­то­рых других ев­ропейских на­ро­дов. По их мне­нию, марка сло­жи­лась в об­щих чер­тах ещё в ро­до­п­ле­мен­ном об­ще­ст­ве и по­слу­жи­ла ос­но­вой для раз­ви­тия вот­чи­ны, тер­ри­то­ри­аль­ной вла­сти и го­ро­дов (т. н. мар­ко­вая тео­рия).

Главным ме­то­дом изу­че­ния марки был из­бран рет­ро­спек­тив­ный ме­тод, пред­по­ла­гав­ший ре­кон­ст­рук­цию ран­них форм об­щи­ны на ос­но­ве реа­лий бо­лее позд­не­го вре­ме­ни, луч­ше от­ра­жён­ных в ис­точ­ни­ках и да­же дос­туп­ных не­по­средственно на­блю­де­нию (при этом ши­ро­ко ис­поль­зо­вал­ся так­же срав­нительно-ис­то­рический ме­тод). Основное вни­ма­ние уде­ля­лось ана­ли­зу аг­рар­ных рас­по­ряд­ков (сис­те­мы по­лей, се­во­обо­ро­тов и т. д.) и иму­ществ. от­но­ше­ни­ям. Мар­ко­вой тео­рии про­ти­во­стоя­ла воз­ник­шая позд­нее вот­чин­ная тео­рия, вы­во­див­шая об­щи­ну из вот­чин­ных ус­та­нов­ле­ний и от­но­сив­шая её воз­ник­но­ве­ние к Сред­не­ве­ко­вью [Н. Д. Фюс­тель де Ку­ланж, Ф. Си­бом (Ве­ли­ко­бри­та­ния), В. Вит­тих, Ф. Гут­ман (Гер­ма­ния), А. Допш и др.].

Мар­ко­вая тео­рия бы­ла вос­при­ня­та и раз­ви­та К. Мар­ксом и Ф. Эн­гель­сом, счи­тав­ши­ми, что марка пред­став­ля­ла по­след­ний этап раз­ви­тия об­щи­ны, а имен­но т. н. со­сед­скую об­щи­ну, ха­рак­те­ри­зо­вав­шую­ся со­че­та­ни­ем ча­ст­ной соб­ст­вен­но­сти на при­уса­деб­ные уча­ст­ки и па­хот­ные зем­ли с кол­лек­тив­ной соб­ст­вен­но­стью на не­об­ра­ба­ты­вае­мые уго­дья. Раз­ло­же­ние марки они свя­зы­ва­ли с раз­ви­ти­ем ча­ст­ной соб­ст­вен­но­сти на зем­лю, по­влёк­шим за со­бой ра­зо­ре­ние сво­бод­но­го кре­сть­ян­ст­ва и под­чи­не­ние марки феодальной вот­чи­ной, ко­то­рое, од­на­ко, не унич­то­жи­ло об­щи­ну, со­хра­нив­шую­ся до Но­во­го вре­ме­ни. Это пред­став­ле­ние бы­ло за­им­ст­во­ва­но советской ис­то­рио­гра­фи­ей (А. И. Не­усы­хин, А. И. Да­ни­лов, А. Р. Кор­сун­ский, Л. Т. Миль­ская, Я. Д. Се­ро­вай­ский и др.) и лег­ло в ос­но­ву гос­под­ство­вав­шей в ней кон­цеп­ции со­ци­аль­но-эко­но­мической ис­то­рии ран­не­го Сред­не­ве­ко­вья.

На близ­ких по­зи­ци­ях стоя­ла ис­то­рио­гра­фия ГДР (К. С. Ба­дер, Э. Мюл­лер-Мер­тенс, С. Эп­пер­ляйн). В ра­бо­тах ис­то­ри­ков по­след­них де­ся­ти­ле­тий [Э. Лют­ге, Х. Ян­кун (Гер­ма­ния), С. Им­сен (Нор­ве­гия), Л. Ку­хен­бух (Гер­ма­ния), Т. Ивер­сен (Нор­ве­гия), В. Рё- ­зе­нер (Гер­ма­ния), Ю. Н. Ка­ня­шин (Ка­зах­стан)] изу­ча­ют­ся в основном ча­ст­ные во­про­сы, пре­ж­де все­го тер­ри­то­ри­аль­ная ор­га­ни­за­ция, фор­ма и раз­ме­ры по­се­ле­ния, сис­те­ма по­лей, отдельные аг­рар­ные рас­по­ряд­ки, ста­тус ста­рых и но­вых по­се­лен­цев, сель­ский сход, цер­ков­ный при­ход и др.; не от­ри­ца­ет­ся связь марки с об­щин­ны­ми по­ряд­ка­ми ран­не­го Сред­не­ве­ко­вья, од­на­ко марка рас­смат­ри­ва­ет­ся как по­ро­ж­де­ние бо­лее позд­не­го вре­ме­ни, от­ме­чен­но­го го­раз­до боль­шей, по срав­не­нию с ран­ним Сред­не­ве­ковь­ем, плот­но­стью на­се­ле­ния, ин­тен­сив­ной экс­плуа­та­ци­ей зем­ли (гос­под­ством трёх­по­лья), вклю­чён­но­стью об­щи­ны в со­ци­аль­ные и пра­во­вые ин­сти­ту­ты уже феодального об­ще­ст­ва, скла­ды­ва­ни­ем сель­ско­го цер­ков­но­го при­хо­да.

Ис­то­рио­гра­фические обоб­ще­ния это­го ма­те­риа­ла ред­ки [А. Я. Гу­ре­вич, К. Мод­зе­ле­вский, К. Уик­хэм (Ве­ли­ко­бри­та­ния)]. Об­щи­на ран­не­го Сред­не­ве­ко­вья пред­став­ля­ет­ся се­го­дня объ­е­ди­не­ни­ем со­се­дей, в ко­то­ром кол­лек­тив­ное ре­гу­ли­ро­ва­ние сельскохозяйственной жиз­ни, осо­бен­но зем­ле­де­лия (при­ну­дительные се­во­обо­ро­ты, кол­лек­тив­ный вы­пас, че­рес­по­ло­си­ца, упо­ря­до­чен­ное поль­зо­ва­ние аль­мен­дой), ещё не иг­ра­ло оп­ре­де­ляю­щей ро­ли; главными об­щи­ми де­ла­ми бы­ли за­щи­та от вра­гов и ди­ких зве­рей, под­дер­жа­ние пра­во­по­ряд­ка и вы­пол­не­ние об­щественных по­вин­но­стей пе­ред го­су­дар­ст­вом, из хо­зяйственных за­ня­тий — со­вме­ст­ное ис­поль­зо­ва­ние аль­мен­ды, в т. ч. для нужд ско­то­вод­ст­ва.

Дополнительная литература:

Wernli F. Zur Frage der Mark­genossen­schaften. Trübbach, 1961;

Bader K.S. Dorf­ge­nossenschaft und Dorfgemeinde. Weimar, 1962;

Das Dorf der Eisenzeit und des frühen Mit­telalters: Siedlungsform, wirtschaftliche Funk­tion, soziale Struktur / Hrsg. von H. Jankuhn, R. Schützeichel, F. Schwindt. Gött., 1977;

Ис­то­рия кре­сть­ян­ст­ва в Ев­ро­пе. М., 1985–1986. Т. 1–3.

© Большая Российская Энциклопедия (БРЭ)

Нюрнбергские законы | Энциклопедия Холокоста

В сентябре 1935 года нацистской Германией были приняты два отдельных законодательных акта, известные под общим названием «Нюрнбергские законы», — Закон о гражданстве рейха и Закон о защите немецкой крови и немецкой чести. В этих законах воплотились многие расистские теории, лежащие в основе нацистской идеологии. Нюрнбергские законы стали юридической основой для систематического преследования евреев в Германии.

15 сентября 1935 года Адольф Гитлер выступил с постулатами, лежащими в основе Нюрнбергских законов. Парламент Германии (рейхстаг), в состав которого входили исключительно нацисты, принял эти законопроекты. Антисемитизм лежал в основе убеждений нацистов, поэтому Гитлер созвал экстренное заседание парламента на ежегодном съезде нацистской партии в немецком городе Нюрнберге.

ЗАКОН О ГРАЖДАНСТВЕ РЕЙХА

Нацисты в течение долгого времени искали юридическое определение, которое идентифицировало бы евреев не на основании вероисповедания, а исходя из теории расового антисемитизма. Евреев, живших в Германии, было непросто определить лишь по внешнему виду. Многие из них отказались от соблюдения обрядов и традиционной еврейской внешности, интегрировавшись в основную часть общества. Некоторые евреи больше не исповедовали иудаизм и даже начали отмечать христианские праздники вместе со своими соседями-неевреями — особенно это касалось Рождества. А еще больше евреев стало жениться на христианах или обращаться в христианство.

Согласно закону о гражданстве рейха и многочисленным пояснительным постановлениям о его исполнении, право быть гражданами Германии имели только люди «немецкой или родственной крови». Закон определял, кто являлся (или не являлся) немцем, а также кто являлся (или не являлся) евреем. Нацисты отвергали традиционные взгляды, в соответствии с которыми человек считался евреем, если он являлся членом еврейской религиозной или культурной общины. Вместо этого они утверждали, что евреи представляют собой расу, которая определяется рождением и кровью.

Несмотря на настойчивые заявления нацистских идеологов, научных оснований для выделения евреев в отдельную расу не существовало. Таким образом, для определения расы человека нацистские законодательные органы взяли за основу генеалогию его семьи. Лица, у которых трое или более предков во втором поколении (бабушки или дедушки) родились в еврейской религиозной общине, по закону считались евреями. Дедушек и бабушек, родившихся в еврейской религиозной общине, причисляли к «еврейской расе». Их «расовый статус» переходил к их детям и внукам. В соответствии с принятым законом евреи, проживающие в Германии, являлись не гражданами, а «подданными» страны.

Этому юридическому определению понятия «еврей» в Германии соответствовали десятки тысяч людей, которые не считали себя евреями или не имели религиозных или культурных связей с еврейской общиной. Например, согласно этому определению евреями считались лица, перешедшие из иудаизма в христианство. Кроме того, евреями в этом случае признавались и люди, чьи родители или бабушки и дедушки обратились в христианство. По закону они лишались гражданства Германии и своих основных прав.

Еще больше усложняло ситуацию то, что ряд лиц, проживавших в Германии, Нюрнбергские законы не относили ни к немцам, ни к евреям, — это касалось тех людей, у которых только один или два предка во втором поколении (бабушки или дедушки) родились в еврейской религиозной общине. Этих лиц «смешанного расового происхождения» называли «полукровками» (нем. Mischlinge). Они обладали теми же правами, что и «расовые» немцы, но их права постоянно урезались по мере принятия дальнейших законов.

ЗАКОН О ЗАЩИТЕ НЕМЕЦКОЙ КРОВИ И НЕМЕЦКОЙ ЧЕСТИ

Второй Нюрнбергский закон, закон о защите немецкой крови и немецкой чести, запрещал браки между евреями и немецкими гражданами. Также вводилась уголовная ответственность за сексуальные отношения между этими группами. Такие отношения именовались «расовым загрязнением» (нем. Rassenschande).

Кроме того, данный закон запрещал евреям нанимать немок моложе 45 лет в качестве прислуги. Это было сделано, чтобы мужчины не могли склонять прислугу к совершению «расового загрязнения». Тысячи людей обвинялись в совершении «расового загрязнения» или просто пропадали без вести в концентрационных лагерях.

ЗНАЧЕНИЕ НЮРНБЕРГСКИХ ЗАКОНОВ

Нюрнбергские законы повернули вспять процесс эмансипации евреев, в ходе которого проживающие в Германии евреи становились полноправными членами общества и полноценными гражданами страны. Что еще более значимо, они заложили основу для дальнейших антисемитских мер, проведя юридическое разграничение между немцами и евреями. Впервые в истории евреи подверглись преследованиям не по причине своих убеждений, а по принципу рождения — своего или родителей. В нацистской Германии ничто не могло сделать еврея немцем: ни профессия, ни убеждения, ни действия, ни заявления. В результате многие немцы, никогда не исповедовавшие иудаизм или не исповедовавшие его уже в течение многих лет, пали жертвами нацистского террора.

Хотя в Нюрнбергских законах упоминались только евреи, их действие также распространялось на чернокожее и цыганское население Германии. Присвоение евреям, чернокожим и цыганам-рома статуса расовых изгоев способствовало тому, что в Германии эти категории населения стали подвергаться гонениям.

Во время Второй мировой войны многие страны, заключившие союз с Германией или оказавшиеся в зависимом от нее положении, приняли законы, аналогичные Нюрнбергским. К 1941 году Италия, Венгрия, Румыния, Словакия, Болгария, режим Виши во Франции и Хорватия приняли антиеврейское законодательство, аналогичное Нюрнбергским законам нацистской Германии.

Декларация Организации Объединенных Наций о правах коренных народов — Декларации — Декларации, конвенции, соглашения и другие правовые материалы

Декларация Организации Объединенных Наций о правах коренных народов

Принята резолюцией 61/295 Генеральной Ассамблеи от 13 сентября 2007 года

Генеральная Ассамблея,

руководствуясь целями и принципами Устава Организации Объединенных Наций и принципом добросовестности в выполнении обязательств, взятых на себя государствами в соответствии с Уставом,

подтверждая, что коренные народы равны со всеми другими народами, и одновременно признавая право всех народов отличаться друг от друга, считать себя отличающимися от других и пользоваться уважением в таком своем качестве,

подтверждая также, что все народы вносят вклад в многообразие и богатство цивилизаций и культур, которые составляют общее наследие человечества,

подтверждая далее, что всякие доктрины, политика и практика, которые основаны на превосходстве народов или людей по признаку национального происхождения или расовых, религиозных, этнических и культурных различий или которые утверждают такое превосходство, являются расистскими, научно несостоятельными, юридически недействительными, морально предосудительными и социально несправедливыми,

подтверждая, что коренные народы при осуществлении своих прав должны быть свободны от какой бы то ни было дискриминации,

будучи обеспокоена тем, что коренные народы стали жертвами исторических несправедливостей в результате, среди прочего, их колонизации и лишения их своих земель, территорий и ресурсов, что препятствует осуществлению ими, в частности, своего права на развитие в соответствии с их потребностями и интересами,

признавая насущную необходимость уважать и поощрять неотъемлемые права коренных народов, основанные на их политических, экономических и социальных структурах, а также на их культуре, духовных традициях, истории и философии, особенно их прав на свои земли, территории и ресурсы,

признавая также насущную необходимость уважать и поощрять права коренных народов, закрепленные в договорах, соглашениях и других конструктивных договоренностях с государствами,

с удовлетворением отмечая тот факт, что коренные народы объединяют свои усилия для политического, экономического, социального и культурного развития и с целью положить конец всем формам дискриминации и угнетения где бы то ни было,

будучи убеждена в том, что осуществление коренными народами контроля за событиями, затрагивающими их и их земли, территории и ресурсы, позволит им сохранять и укреплять свои институты, культуру и традиции, а также содействовать своему развитию в соответствии с их устремлениями и потребностями,

признавая, что уважение знаний, культуры и традиционной практики коренных народов способствует устойчивому и справедливому развитию и надлежащей заботе об окружающей среде,

подчеркивая вклад демилитаризации земель и территорий коренных народов в дело достижения мира, экономического и социального прогресса и развития, взаимопонимания и дружественных отношений между нациями и народами мира,

признавая, в частности, право семей и общин коренных народов на сохранение совместной ответственности за воспитание, обучение, образование и благополучие их детей, в соответствии с правами ребенка,

считая, что права, закрепленные в договорах, соглашениях и других конструктивных договоренностях между государствами и коренными народами, в некоторых ситуациях являются предметом заботы, заинтересованности и объектом ответственности международного сообщества и носят международный характер,

считая также, что договоры, соглашения и другие конструктивные договоренности и отношения, которые они отражают, служат основой для более прочного партнерства между коренными народами и государствами,

признавая, что Устав Организации Объединенных Наций, Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах¹ и Международный пакт о гражданских и политических правах¹, а также Венская декларация и Программа действий² подтверждают основополагающее значение права на самоопределение всех народов, в силу которого они свободно устанавливают свой политический статус и свободно осуществляют свое экономическое, социальное и культурное развитие,

памятуя о том, что ничто в настоящей Декларации не может быть использовано для отказа любому народу в его праве на самоопределение, осуществляемом в соответствии с международным правом,

будучи убеждена, что признание прав коренных народов в соответствии с настоящей Декларацией будет способствовать развитию гармоничных и базирующихся на сотрудничестве отношений между государством и коренными народами, основанных на принципах справедливости, демократии, уважения прав человека, недискриминации и добросовестности,

побуждая государства соблюдать и эффективно осуществлять все их обязательства в отношении коренных народов по международным договорам, в частности тем договорам, которые имеют отношение к правам человека, в консультации и сотрудничестве с соответствующими народами,

подчеркивая, что Организация Объединенных Наций призвана играть важную и последовательную роль в поощрении и защите прав коренных народов,

полагая, что настоящая Декларация является еще одним важным шагом на пути к признанию, поощрению и защите прав и свобод коренных народов и в развитии соответствующей деятельности системы Организации Объединенных Наций в этой области,

признавая и подтверждая, что лица, принадлежащие к коренным народам, имеют право без какой-либо дискриминации пользоваться всеми правами человека, признанными в международном праве, и что коренные народы обладают коллективными правами, которые абсолютно необходимы для их существования, благополучия и всестороннего развития как народов,

признавая, что положение коренных народов различно в разных регионах и в разных странах и что необходимо принимать во внимание важность национальных и региональных особенностей и различных исторических и культурных традиций,

торжественно провозглашает нижеследующую Декларацию Организации Объединенных Наций о правах коренных народов в качестве эталона, которому надлежит следовать в духе партнерства и взаимного уважения:

Статья 1

Коренные народы имеют право, коллективно и индивидуально, на полное осуществление всех прав человека и основных свобод, признанных в Уставе Организации Объединенных Наций, Всеобщей декларации прав человека³ и в нормах международного права, касающихся прав человека.

Статья 2

Лица, принадлежащие к коренным народам, и коренные народы свободны и равны со всеми другими народами и отдельными лицами из их числа и имеют право быть свободными от какой бы то ни было дискриминации при осуществлении своих прав, в особенности дискриминации на основе их коренного происхождения или самобытности.

Статья 3

Коренные народы имеют право на самоопределение. В силу этого права они свободно устанавливают свой политический статус и свободно осуществляют свое экономическое, социальное и культурное развитие.

Статья 4

Коренные народы при осуществлении их права на самоопределение имеют право на автономию или самоуправление в вопросах, относящихся к их внутренним и местным делам, а также путям и средствам финансирования их автономных функций.

Статья 5

Коренные народы имеют право сохранять и укреплять свои особые политические, правовые, экономические, социальные и культурные институты, сохраняя при этом свое право, если они того желают, на полное участие в политической, экономической, социальной и культурной жизни государства.

Статья 6

Каждый человек, принадлежащий к коренному народу, имеет право на гражданство.

Статья 7

1. Лица, принадлежащие к коренным народам, имеют право на жизнь, физическую и психическую неприкосновенность, свободу и личную безопасность.

2. Коренные народы имеют коллективное право на жизнь в условиях свободы, мира и безопасности в качестве самобытных народов и не должны подвергаться никаким актам геноцида или каким бы то ни было другим актам насилия, включая принудительное перемещение детей, принадлежащих к группе, в другую.

Статья 8

1. Коренные народы и принадлежащие к ним лица имеют право не подвергаться принудительной ассимиляции или воздействию в целях уничтожения их культуры.

2. Государства обеспечивают эффективные механизмы предупреждения и правовой защиты в отношении:

а) любого действия, имеющего своей целью или результатом лишение их целостности как самобытных народов или их культурных ценностей, или этнической принадлежности;

b) любого действия, имеющего своей целью или результатом лишение их своих земель, территории или ресурсов;

с) принудительного перемещения населения в любой форме, имеющего своей целью или результатом нарушение или подрыв любого их права;

d) принудительной ассимиляции или интеграции в любой форме;

е) пропаганды в любой форме, имеющей целью поощрение или разжигание расовой или этнической дискриминации, направленной против них.

Статья 9

Коренные народы и принадлежащие к ним лица имеют право принадлежать к коренной общине или народности в соответствии с традициями и обычаями данной общины или народности. Осуществление такого права не может порождать никакой дискриминации в какой бы то ни было форме.

Статья 10

Коренные народы не подлежат принудительному перемещению со своих земель или территорий. Никакое перемещение не осуществляется без свободного, предварительного и осознанного согласия соответствующих коренных народов и производится после заключения соглашения, предусматривающего справедливую и честную компенсацию и, где это возможно, вариант возвращения.

Статья 11

1. Коренные народы имеют право на соблюдение и возрождение своих культурных традиций и обычаев. Это включает в себя право на сохранение, защиту и развитие прежних, нынешних и будущих форм проявления их культуры, таких, как археологические и исторические объекты, памятники материальной культуры, рисунки, обряды, технологии, изобразительное и исполнительское искусство и литература.

2. Государства обеспечивают средства правовой защиты через эффективные механизмы, которые могут включать в себя реституцию, разработанные совместно с коренными народами, в отношении их культурной, интеллектуальной, религиозной и культовой собственности, отчужденной без их свободного, предварительного и осознанного согласия или в нарушение их законов, традиций и обычаев.

Статья 12

1. Коренные народы имеют право соблюдать, отправлять, развивать и передавать свои духовные и религиозные традиции, обычаи и обряды; право сохранять, охранять и посещать без постороннего присутствия свои места религиозного и культурного значения; право пользоваться и распоряжаться своими обрядовыми предметами и право хоронить на родине останки своих умерших.

2. Государства стремятся обеспечить возможность доступа к находящимся у них обрядовым предметам и останкам умерших и/или их возвращения на родину в рамках справедливых, транспарентных и эффективных механизмов, разработанных совместно с соответствующими коренными народами.

Статья 13

1. Коренные народы имеют право возрождать, использовать, развивать и передавать будущим поколениям свою историю, языки, традиции устного творчества, философию, письменность и литературу, а также давать свои собственные названия и имена общинам, местам и лицам и сохранять их.

2. Государства принимают действенные меры по обеспечению защиты этого права, а также по обеспечению того, чтобы коренные народы могли понимать происходящее и быть понятыми в ходе политических, судебных и административных процессов, путем, если это необходимо, обеспечения перевода или с помощью других надлежащих средств.

Статья 14

1. Коренные народы имеют право создавать и контролировать свои системы образования и учебные заведения, обеспечивающие образование на их родных языках, таким образом, чтобы это соответствовало свойственным их культуре методам преподавания и обучения.

2. Лица, принадлежащие к коренным народам, в особенности дети, имеют право на получение государственного образования всех уровней и во всех формах без какой-либо дискриминации.

3. Государства совместно с коренными народами принимают действенные меры для того, чтобы принадлежащие к коренным народам лица, в особенности дети, в том числе проживающие вне своих общин, имели, когда это возможно, доступ к образованию с учетом их культурных традиций и на их языке.

Статья 15

1. Коренные народы имеют право на достоинство и многообразие их культуры, традиций, истории и чаяний, которые должны соответствующим образом отражаться в сфере образования и общественной информации.

2. Государства в консультации и сотрудничестве с соответствующими коренными народами принимают действенные меры по борьбе с предрассудками, искоренению дискриминации и развитию терпимости, взаимопонимания и добрых отношений между коренными народами и всеми другими слоями общества.

Статья 16

1. Коренные народы имеют право создавать свои собственные средства массовой информации на своих языках и получать доступ ко всем видам средств массовой информации, не принадлежащих коренным народам, без какой-либо дискриминации.

2. Государства принимают действенные меры для того, чтобы обеспечить надлежащее отражение в государственных средствах массовой информации культурного многообразия коренных народов. Государствам без ущерба для обеспечения полной свободы выражения мнений следует побуждать частные средства массовой информации адекватно отражать культурное многообразие коренных народов.

Статья 17

1. Лица, принадлежащие к коренным народам, и коренные народы имеют право в полной мере осуществлять все права, установленные в соответствии с применимым международным и внутригосударственным трудовым правом.

2. Государства в консультации и сотрудничестве с коренными народами принимают конкретные меры для защиты детей коренных народов от экономической эксплуатации и выполнения любой работы, которая может быть опасной или мешать учебе ребенка, или наносить вред здоровью или физическому, умственному, духовному, нравственному или социальному развитию детей, принимая во внимание их особую уязвимость и важность образования для расширения их возможностей.

3. Лица, принадлежащие к коренным народам, имеют право не подвергаться дискриминации в отношении условий их труда и, в частности, занятости или заработной платы.

Статья 18

Коренные народы имеют право на участие в принятии решений по вопросам, которые затрагивали бы их права, через представителей, избираемых ими самими по своим собственным процедурам, а также на сохранение и развитие своих собственных директивных учреждений.

Статья 19

Государства добросовестно консультируются и сотрудничают с соответствующими коренными народами через их представительные институты с целью заручиться их свободным, предварительным и осознанным согласием, прежде чем принимать и осуществлять законодательные или административные меры, которые могут их затрагивать.

Статья 20

1. Коренные народы имеют право на сохранение и развитие своих политических, экономических и социальных систем или институтов, гарантированное пользование своими средствами, обеспечивающими существование и развитие, и на свободное занятие своей традиционной и другой экономической деятельностью.

2. Коренные народы, лишенные своих средств, обеспечивающих существование и развитие, имеют право на справедливое возмещение ущерба.

Статья 21

1. Коренные народы имеют право без дискриминации на улучшение социально-экономических условий их жизни, в том числе, в частности, в таких областях, как образование, занятость, профессионально-техническая подготовка и переподготовка, обеспечение жильем, санитария, здравоохранение и социальное обеспечение.

2. Государства принимают действенные меры и, при необходимости, особые меры по обеспечению непрерывного улучшения социально экономических условий их жизни. Конкретное внимание уделяется правам и особым потребностям престарелых, женщин, молодежи, детей и инвалидов, принадлежащих к коренным народам.

Статья 22

1. При осуществлении настоящей Декларации конкретное внимание уделяется правам и особым потребностям престарелых, женщин, молодежи, детей и инвалидов, принадлежащих к коренным народам.

2. Государства совместно с коренными народами принимают меры для обеспечения того, чтобы женщины и дети, принадлежащие к коренным народам, пользовались полной защитой и гарантиями от всех форм насилия и дискриминации.

Статья 23

Коренные народы имеют право определять приоритеты и разрабатывать стратегии в целях осуществления своего права на развитие. В частности, коренные народы имеют право активно участвовать в разработке и определении здравоохранительных, жилищных и других социально-экономических программ, которые их затрагивают, и, насколько это возможно, реализовывать такие программы через свои собственные институты.

Статья 24

1. Коренные народы имеют право на свою традиционную медицину и на сохранение своей практики врачевания, включая сохранение важнейших лекарственных растений, животных и минералов. Лица, принадлежащие к коренным народам, также имеют право на доступ без какой бы то ни было дискриминации ко всем видам социального и медицинского обслуживания.

2. Лица, принадлежащие к коренным народам, имеют равное право на пользование наивысшим достижимым уровнем физического и психического здоровья. Государства предпринимают все необходимые шаги для постепенного достижения цели полной реализации этого права.

Статья 25

Коренные народы имеют право поддерживать и укреплять свою особую духовную связь с традиционно принадлежащими им или иным образом занятыми или используемыми ими землями, территориями, водами и морскими прибрежными водами, а также другими ресурсами и нести свою ответственность перед будущими поколениями в этом отношении.

Статья 26

1. Коренные народы имеют право на земли, территории и ресурсы, которыми они традиционно владели, которые они традиционно занимали или иным образом использовали или приобретали.

2. Коренные народы имеют право иметь в собственности, использовать, осваивать или контролировать земли, территории и ресурсы, которыми они обладают в силу традиционного владения или другого традиционного занятия или использования, а также те, которые они приобрели иным образом.

3. Государства обеспечивают юридическое признание и защиту таких земель, территорий и ресурсов. Такое признание осуществляется с должным уважением к обычаям, традициям и системам землевладения соответствующих коренных народов.

Статья 27

Государства с должным признанием законов, традиций, обычаев и систем землевладения коренных народов устанавливают и осуществляют совместно с соответствующими коренными народами справедливый, независимый, беспристрастный, открытый и транспарентный процесс признания и юридического подтверждения прав коренных народов в отношении их земель, территорий и ресурсов, включая те, которыми они традиционно владели или которые они иным образом занимали или использовали. Коренные народы имеют право участвовать в этом процессе.

Статья 28

1. Коренные народы имеют право на возмещение при помощи средств, которые могут включать в себя реституцию или, когда это не представляется возможным, в виде справедливой компенсации за земли, территории и ресурсы, которыми они традиционно владели или которые они иным образом занимали или использовали и которые были конфискованы, отчуждены, заняты, использованы или которым был нанесен ущерб без их свободного, предварительного и осознанного согласия.

2. Если с соответствующими народами не имеется добровольно достигнутой договоренности об ином, такая компенсация предоставляется в форме земель, территорий и ресурсов, равноценных по своему качеству, размеру и юридическому статусу, или в виде денежной компенсации или другого соответствующего возмещения.

Статья 29

1. Коренные народы имеют право на сохранение и охрану окружающей среды и производительной способности их земель или территорий и ресурсов. Государства создают и осуществляют программы помощи для коренных народов в целях обеспечения такого сохранения и охраны без какой-либо дискриминации.

2. Государства принимают действенные меры по недопущению хранения опасных материалов на землях или территориях коренных народов или вывоза опасных материалов на земли или территории коренных народов без их свободного, предварительного и осознанного согласия.

3. Государства принимают также действенные меры по обеспечению, в случае необходимости, надлежащего осуществления программ мониторинга, сохранения и восстановления здоровья коренных народов в том виде, как они разрабатываются и осуществляются народами, подвергшимися негативному воздействию таких материалов.

Статья 30

1. Военная деятельность на землях или территориях коренных народов не проводится, за исключением случаев, когда ее проведение оправдано наличием соответствующих государственных интересов или в ее отношении имеются иным образом свободно выраженное согласие или просьба со стороны соответствующих коренных народов.

2. Перед использованием земель или территорий коренных народов для военной деятельности государства проводят эффективные консультации с заинтересованными коренными народами посредством надлежащих процедур и, в частности, через их представительные институты.

Статья 31

1. Коренные народы имеют право на сохранение, контроль, охрану и развитие своего культурного наследия, традиционных знаний и традиционных форм культурного выражения, а также проявлений их научных знаний, технологий и культуры, включая людские и генетические ресурсы, семена, лекарства, знания свойств фауны и флоры, традиции устного творчества, литературные произведения, рисунки, спорт и традиционные игры и изобразительное и исполнительское искусство. Они имеют также право на сохранение, контроль, защиту и развитие своей интеллектуальной собственности на такое культурное наследие, традиционные знания и традиционные формы выражения культуры.

2. Совместно с коренными народами государства принимают действенные меры, в целях признания и защиты осуществления этих прав.

Статья 32

1. Коренные народы имеют право определять приоритеты и разрабатывать стратегии освоения или использования своих земель или территорий и других ресурсов.

2. Государства добросовестно консультируются и сотрудничают с соответствующими коренными народами через их представительные институты с целью заручиться их свободным и осознанным согласием до утверждения любого проекта, затрагивающего их земли или территории и другие ресурсы, особенно в связи с освоением, использованием или разработкой полезных ископаемых, водных или других ресурсов.

3. Государства обеспечивают эффективные механизмы справедливого и честного возмещения в связи с любой такой деятельностью, и принимаются надлежащие меры для смягчения ее неблагоприятных последствий для окружающей среды, экономики, общества, культуры или духовного развития.

Статья 33

1. Коренные народы имеют право определять себя или свою этническую принадлежность в соответствии со своими обычаями и традициями. Это не наносит ущерба праву лиц, принадлежащих к коренным народам, на получение гражданства государств, в которых они проживают.

2. Коренные народы имеют право определять структуру и избирать членов в состав своих институтов в соответствии со своими собственными процедурами.

Статья 34

Коренные народы имеют право на поощрение, развитие и сохранение своих институциональных структур и своих особых обычаев, духовности, традиций, процедур, практики и, в тех случаях, когда они существуют, правовых систем или обычаев, в соответствии с международными стандартами в области прав человека.

Статья 35

Коренные народы имеют право определять обязанности отдельных лиц по отношению к их общинам.

Статья 36

1. Коренные народы, в частности те народы, которые разделены международными границами, имеют право поддерживать и развивать контакты, отношения и сотрудничество, в том числе в связи с деятельностью духовной, культурной, политической, экономической и социальной направленности, с теми, кто входит в их состав, а также с другими народами через границы.

2. Государства, в консультации и сотрудничестве с коренными народами, принимают действенные меры по облегчению использования этого права и обеспечению его осуществления.

Статья 37

1. Коренные народы имеют право на признание, соблюдение и обеспечение исполнения договоров, соглашений и других конструктивных договоренностей, заключенных с государствами или их правопреемниками, и на соблюдение и уважение государствами таких договоров, соглашений и других конструктивных договоренностей.

2. Ничто в настоящей Декларации не может быть истолковано как умаляющее или исключающее права коренных народов, содержащиеся в договорах, соглашениях и других конструктивных договоренностях.

Статья 38

Государства в консультации и в сотрудничестве с коренными народами принимают действенные меры, в том числе законодательные меры, для достижения целей настоящей Декларации.

Статья 39

Коренные народы имеют право на доступ к финансовой и технической помощи со стороны государств и посредством международного сотрудничества в целях осуществления прав, содержащихся в настоящей Декларации.

Статья 40

Коренные народы имеют право на доступ и быстрое решение в рамках справедливых процедур урегулирования конфликтов и споров с государствами или другими сторонами, а также на эффективные средства правовой защиты в случае любых нарушений их индивидуальных и коллективных прав. В таких решениях должным образом принимаются во внимание обычаи, традиции, нормы и правовые системы соответствующих коренных народов и международные права человека.

Статья 41

Органы и специализированные учреждения системы Организации Объединенных Наций и другие межправительственные организации способствуют полной реализации положений настоящей Декларации путем налаживания, в частности, сотрудничества с целью оказания финансовой и технической помощи. Должны быть определены пути и средства обеспечения участия коренных народов в решении затрагивающих их вопросов.

Статья 42

Организация Объединенных Наций, ее органы, включая Постоянный форум по вопросам коренных народов, и специализированные учреждения, в том числе на страновом уровне, и государства содействуют соблюдению и полному применению положений настоящей Декларации и принимают последующие меры по эффективному осуществлению настоящей Декларации.

Статья 43

Признанные в настоящей Декларации права представляют собой минимальные стандарты для обеспечения выживания, уважения достоинства и благополучия коренных народов мира.

Статья 44

Все права и свободы, признанные в настоящей Декларации, в равной мере гарантируются мужчинам и женщинам, принадлежащим к коренным народам.

Статья 45

Ничто в настоящей Декларации не может быть истолковано как умаляющее или прекращающее права, которыми обладают в настоящее время или которые могут приобрести в будущем коренные народы.

Статья 46

1. Ничто в настоящей Декларации не может толковаться как подразумевающее какое либо право любого государства, народа, группы лиц или отдельного лица заниматься любой деятельностью или совершать любые действия в нарушение Устава Организации Объединенных Наций или рассматриваться как санкционирующее или поощряющее любые действия, которые вели бы к расчленению или к частичному или полному нарушению территориальной целостности и политического единства суверенных и независимых государств.

2. При осуществлении прав, провозглашенных в настоящей Декларации, уважаются права человека и основные свободы всех. На осуществление прав, изложенных в настоящей Декларации, распространяются только такие ограничения, которые определяются законом, и в соответствии с международными обязательствами в области прав человека. Любые такие ограничения являются недискриминационными и строго необходимыми исключительно в целях обеспечения должного признания и уважения прав и свобод других и удовлетворения справедливых и наиболее насущных требований демократического общества.

3. Положения, изложенные в настоящей Декларации, толкуются в соответствии с принципами справедливости, демократии, уважения прав человека, равенства, недискриминации, благого управления и добросовестности.

---

¹ См. резолюцию 2200 А (XXI), приложение.

²A/CONF.157/24 (Part I), глава III.

³Резолюция 217 А (III).

«Неортодоксальная»: как на самом деле живут женщины в хасидской общине

Мини-сериал Unorthodox («Неортодоксальная») снят по мотивам автобиографической книги писательницы Деборы Фельдман «Неортодоксальная: скандальный отказ от моих хасидских корней» (2012). Книга и сериал — с некоторыми расхождениями — рассказывают историю бегства 19-летней женщины Эсти из общины сатмарских хасидов в Бруклине. Она оставляет своих родных, мужа, налаженную жизнь и, главное, детально регламентирующую эту жизнь религию, в которой воспитывалась с детства. Она прилетает в Берлин, где обретает свободу и любимое дело.

Не стоит ожидать от сериала большой глубины, неоднозначности и внимания к нюансам — по подаче материала он довольно прямой, стереотипный, черно-белый, как костюм хасида. Российскому зрителю это становится понятно при встрече с тремя «русскими» персонажами: уборщицей, проституткой и мошенником. Сам Берлин, куда бежит главная героиня, изображен не менее стереотипно, чем его «русская» диаспора. Неизменно залитый солнцем живой зеленый город, где все смеются, обнимаются, купаются, ходят в кафе, бегают и катаются на велосипедах, где на десяток берлинцев приходится две гей-пары. Там Эсти попадает в пеструю компанию иностранных студентов, будто сошедшую с обложки языкового учебника, — и ни одного пасмурного дня, ни одного немца-ксенофоба. Если Берлин — это светлый полюс фильма, его темный полюс — Уильямсбург, Бруклин. Там серость, уродливая архитектура, одинаково блекло одетые люди, ведущие нездоровый образ жизни и связанные между собой нездоровыми, на взгляд извне, отношениями.

Хасиды в сериале (предназначенном, разумеется, для нехасидской аудитории) предстают как Иные, обитатели другой планеты, приткнувшейся посреди Бруклина. Про нее зрителю сообщают две вещи: хасидский образ жизни экзотичен и морально неприемлем для современного светского западного человека. Чтобы подчеркнуть эту экзотику, авторы сериалы тщательно проработали все детали: костюмы и прически (и о работе костюмера подробно рассказывается в докьюментари о съемках), целые ряды штраймлов — хасидских меховых шапок, пейсы разных оттенков, воссозданы интерьеры (в том числе супружеская спальня с двумя раздельными кроватями), показаны повседневные обряды и крупные праздничные церемонии — свадьба главной героини и пасхальный седер.

Реклама на Forbes

Но параллельно зритель узнает, что эти удивительные люди — мужчины в чулочках и женщины в париках — живут в весьма неприглядном, на взгляд зрителя, пространстве. Это замкнутое общество, строго охраняющее свои внешние границы. Это общество взаимного надзора, где внутренние границы — скажем, стены супружеской спальни — легко проницаемы для бдительного ока родственников или соседей. Это патриархальное общество, где управляют мужчины, а женщина должна быть хорошей женой и матерью, ее личные амбиции (если такие вдруг появляются) или чувства никого не интересуют. Впрочем, чувства ее мужа тоже никого не интересуют, если дело доходит до угрозы благополучию общины и предписанному свыше порядку. За этим следит раввин, причем не стесняясь в средствах. Так, в погоню за сбежавшей главной героиней, которую необходимо вернуть, потому что она беременна «ребенком своего мужа» (sic) и чтобы не создалось «опасного прецедента», отправляется некий Мойше — мерзавец, не в ладах с законом. Только он не сам по себе мерзавец (право еврейского народа иметь своих мерзавцев отстаивал еще Владимир Жаботинский) — он посланник раввина и разделяет его уверенность в том, что святая цель (интересы общины и семьи) оправдывает любые поступки, — и Бог на их стороне.

Помимо того что зритель может интерпретировать самостоятельно, мы получаем две краткие, но емкие критические характеристики ультраортодоксальной общины — от сбежавшей из общины мамы главной героини («все эти правила, все эти сплетни») и от светской израильтянки Яэль (светские израильтяне традиционно не любят ультраортодоксов): «Там мужчины только учат Талмуд, а женщины — машины для вынашивания детей».

Если Дебору Фельдман хасиды обвиняли во лжи и намеренной дискредитации их общины и образа жизни, то сериал, который лишь отчасти следует сюжетной канве книги и не включает всех описанных ею эпизодов из жизни сатмарской общины, в том числе самых одиозных, обвинить в фактических искажениях трудно. Все правда — все это известно из истории, в том числе самой недавней, и других ультраортодоксальных еврейских общин: ранние договорные браки, неразвитость индивидуальности, власть семьи и общественного мнения, подчиненное положение женщины, а главное — защита общиной собственных границ, невозможность мирного выхода из общины, использование разных средств, чтобы вернуть беглянку и/или оставить в общине ее детей. И это логично: в рамках самого сериала мы видим, как опасно — для общины — создавать «прецедент», который по принципу домино запускает ряд аналогичных «девиаций». Если бы у главной героини не было матери-беглянки, со скандалом покинувшей общину 15 лет назад, и если бы она не занималась музыкой с нееврейской учительницей, у нее бы вряд ли появился замысел бегства. Которое она и не смогла бы осуществить в одиночку — два нарушения границ приводят к третьему. Возможно, эти два прецедента в анамнезе привели к тому, что Эсти так удивительно легко адаптируется в Берлине, в секулярной нееврейской среде. Правдоподобнее выглядит ее муж с его типичной пингвиньей походкой, говорящий по-английски с сильным идишским акцентом (хузбанд), пугающийся всего незнакомого — а за пределами Уильямсбурга ему незнакомо все, начиная со смартфона.

Однако, помимо правдивости или ложности фактов, есть еще вопрос их интерпретации и оценки. Сериал, снятый по мемуарам беглянки светскими людьми, чуждыми еврейской ортодоксии, неизбежно грешит демонизацией. Соответственным образом на это смотрят зрители — представители секулярного Запада: действительно, их ценности — свобода выбора, индивидуализм, гендерное равенство — здесь нерелевантны, и лишенная всего этого община предстает «тоталитарной сектой», «средневековым гетто», заповедником фанатизма, нетерпимости, сексизма и «кухонного рабства». Представитель такой светской, критически настроенной аудитории, комментируя скандал, разразившийся после выхода книги Фельдман, писал, что хасиды своими опровержениями достигли обратного эффекта, только добавив Фельдман известности, — теперь, прогнозировал он, все девушки в Уильямсбурге будут читать эту книгу с фонариком под одеялом и планировать побег. А вот это представляется крайне маловероятным.

Важно понимать, что все те же факты, те же элементы еврейского патриархата можно повернуть по-другому, истолковать иначе. В сериале Эсти говорит, что в Талмуде сказано: муж должен доставлять жене удовольствие. И это правда. Патриархат не ставит женщин вровень с мужчинами, но в какой-то мере учитывает их интересы. И за последние десятилетия появилось немало работ феминистически настроенных исследователей, старающихся оправдать раввинистический иудаизм в этом отношении, показав, что на разных этапах своего развития, включая и Талмуд, и «дремучее» Средневековье, еврейское религиозное право в отсутствие гендерного равенства все же не было мизогинистично.

Если обратиться к современности и не к исследовательским реконструкциям, а мнению живых людей, то эти люди — как мужчины, так и женщины из ультраортодоксальных общин — говорят, что у них нет иерархии, где мужчины выше, а женщины ниже: просто они разные, у них разные заповеди, разные обязанности перед Богом и людьми. Да, мужчина изучает Тору и Талмуд, а женщина печет халу, но это не дискриминация — это различия, женщине и не нужно учить Талмуд, ведь Бог лучше знает, что нужно женщине, чем она сама. В еврейской семье при этом не патриархат, а тонко устроенный матриархат: да, мужчина — глава семьи, но женщина — шея, вертящая этой головой. Да, внутри общины про всех все знают, но это не сплетни (злоязычие запрещено тем же Талмудом) и не доносительство — это взаимопомощь, ведь если кто-то оступился, ему надо помочь. Да, у женщин в ультраортодоксальной общине мало возможностей профессиональной самореализации, но они счастливы — счастливы семьей, детьми, тем, что муж не изменяет, не уйдет, участвует в воспитании детей, а многочисленные родственники и община всегда помогут — с работой или жильем — и защитят от внешнего мира с его многочисленными опасностями. Кроме того, как были, есть и будут беглецы и беглянки из ультраортодоксальных общин, так же есть те, кто приходит в них извне. Появился уже целый ряд монографий о секулярных американских еврейках, которые вступили в ультраортодоксальные общины — со всеми их «правилами и сплетнями», со всем тем, от чего Эсти Шапиро бежала в Берлин.

Безусловно, описанный выше подход к устройству жизни разделяют далеко не все в общине — и вот здесь начинаются основные сложности, потому что вырваться оттуда по многим причинам, в том числе финансовым, чрезвычайно трудно. И чем быстрее развивается общество, тем сложнее удерживать подобный уклад жизни, который для большей части светского, феминизированного мира, просто невозможен. И история Эсти (и самой Деборы Фельдман) — яркое тому подтверждение.

Возвращаясь к теме упрощенчества, которым грешит сериал с его идеализированным Берлином и демонизированным Бруклином, надо отметить неназванного героя, который больше всего страдает от этой бинарности. Это иудаизм. Иудаизм здесь подается в пакете с ультраортодоксией: если иудаизм, то бесправие, одиночество, психологическое насилие, и наоборот — если Берлин, друзья и музыка, то сразу сэндвич с ветчиной. Разумеется, в действительности это не так: есть широкий спектр деноминаций, позволяющих исповедовать иудаизм совершенно иначе, чем в Уильямсбурге. И поскольку сериал не является экранизацией книги Деборы Фельдман (а лишь воспроизводит первую, бруклинскую, часть ее истории), можно представить ему плодотворное продолжение, которое бы показывало дальнейшее личностное развитие Янки, мужа главной героини. Сын доминантной матери и типичный продукт своей среды, Янки претерпевает некоторую эволюцию вследствие травмы ухода жены и своих новых контактов в Берлине. С одной стороны, он принимает мысль, что должен доставлять жене удовольствие, а не просто запускать репродуктивный механизм, с другой — теща бросает ему упрек в «монополизации Бога», подразумевающий, что в Него верят и за пределами сатмарской общины. В результате он «готов тоже измениться» и со слезами отстригает свои пейсы, но Эсти не принимает его жертву. У сериала открытый финал: Эсти выиграла лишь первый раунд, но грядет второй. В будущем, как грозится мерзавец Мойше, они вернутся, чтобы отнять у нее ребенка, — и вот тут у Янки есть прекрасная возможность по-настоящему измениться: уйти из общины, тем самым лишив ее возможности отсудить у Эсти ребенка, и постараться воссоединиться с женой в Берлине, не оставляя при этом религиозный образ жизни: ультраортодоксальный — да, но не религиозный.

Такая эволюция, кажется, достойная следующих четырех серий.

Краткая история сообщества. Люди собираются вместе, чтобы образовать… | от Dscovr | Dscovr

«В одиночку мы можем сделать так мало; вместе мы можем так много сделать ». — Хелен Келлер

Сообщества всегда определялись на основе местоположения, идентичности или организации. Так было до тех пор, пока не взялась оцифровка. Пост, который, мы все как-то пытались определить сообщества для себя и потеряли понимание того, что это означало изначально.

В то время как сообщества, основанные на идентичности, традиционно включали субкультуры, этнические группы, религиозные взгляды, мультикультурные группы или глобальные цивилизации; наиболее широко признанными сообществами являются те, которые демонстрируют образ жизни.

Сообщества, популяризирующие умы людей, являются виртуальными сообществами. Это те, где знания и информация являются ключевыми движущими факторами. В то время как физическое сообщество может похвастаться более прочными связями, интернет-сообщества имеют больший резонанс. У них есть уникальная способность охватывать большую географию и предоставлять возможность незнакомцам общаться друг с другом.

Фотографы. Любители природы. Писатели. Лидеры мысли. Ученые. Художники. Список сообществ можно продолжать и продолжать.Все эти сообщества основаны на общих интересах и мыслях, разделяемых их членами.

Сообщества создают у своих членов чувство принадлежности. Каждый чувствует себя частью чего-то важного. Это становится источником гордости для людей, участвующих в этом процессе. Говоря языком социальных сетей, многие приравнивают это к подтверждению — необходимости быть принятым. Это так же важно, как и необходимость выживания. «Чувство принадлежности», которое мы получаем от сообщества, — это гораздо больше, чем просто группа людей.Это та самая ткань, которая удерживает наше восприятие как человека.

Самое первое определение «сообщества» было сформулировано как «группа мужчин, имеющих общие ценности».

Система ценностей, выходящая за рамки обычных рамок семьи или близких, обычно составляла основу сообщества. Чаще всего они определялись общим местом или определенной географией. Сообщество породит культуру. Тогда культура потребует управления и, следовательно, формирования правительства.Что привело к экономике и развитию и модернизации.

Основным элементом всех сообществ всегда был «рост».

Это определение сообщества со временем расширилось, чтобы включить в него постоянно меняющийся человеческий ландшафт. Индустриализация, Интернет и глобализация в конечном итоге разрушили местный аспект каждого сообщества и открыли мир для всех. Внезапно кто угодно мог стать частью нескольких сообществ. Не было границ, чтобы кого-то сдерживать.И это было хорошо.

Из-за этого первоначальное определение редко когда-либо было удовлетворительным. Да, он всегда указывал путь к большим и лучшим сообществам, но разрыв тоже увеличился. Посмотрите на любое сообщество в действии в современном глобальном обществе. Практически любой коллектив людей, который мы называем сообществом, имеет явные пробелы в форме различий между членами.

Эти различия проистекают из того факта, что в глобальном сообществе есть члены из разных частей мира.Каждый с разной степенью понимания мира, лежащего в основе их корней. Из-за различий в окружающей среде, в которой каждый человек развивается в первые годы жизни, конструкция глобального сообщества для всех очень разная.

Это неотъемлемое качество глобального сообщества адекватно описал Сэмюэл П. Хантингтон, чье эссе «Столкновение цивилизаций?» изображал возникновение глобальной культуры как утопическую фантазию. Эта теория подверглась серьезной критике со стороны лидеров и сторонников глобальной цивилизации.Но Хантингтон был прав.

Он знал, что «человеку свойственно ненавидеть».

«для самоопределения и мотивации людям нужны враги: конкуренция в бизнесе, соперники в достижениях, противники в политике» — Сэмюэл П. Хантингтон

Возьмите любое сообщество, и мы могли бы обнаружить, что это неотъемлемый элемент. Проблема началась, когда масштабы сообщества резко возросли и стали привлекать людей со всего мира. Это причина того, что все эти цифровые сообщества, созданные для «всех», в конечном итоге теряют блеск.

Сообщество должно быть приспособлено к этому неотъемлемому качеству личности. Нет, дело не в том, чтобы контролировать свои чувства, когда в сообществе есть отличия от других. Речь идет о понимании этого и предоставлении общей основы, которая могла бы помочь каждому из нас сочувствовать другому даже в конфликте.

Различия между людьми, принадлежащими к разным культурам, заняли центральное место и, в конечном итоге, имеют свою цену — рост. Но это не всегда так.Может быть способ получше.

Определение сообщества, которое заботится о человеческом элементе различий, является необходимостью сегодня. Для построения глобальных сообществ нужна структура, которая могла бы удерживать воедино различия из общей точки соприкосновения.

География как общий язык больше не актуальна. Нам нужна всеобъемлющая общность. Тот, который мог бы проводить дискуссии, чтобы помочь разрешить разногласия с сочувствием.

Элемент, общая основа, которая нам нужна, может быть «страстью».«Сообщества, основанные на энтузиазме, всегда понимали, что у каждого члена есть хорошие намерения, поскольку их страсти являются общими.

Таким образом, одно из наиболее подходящих определений сообществ звучит так: «больше, чем сумма его членов».

Мы никогда не увидим, чтобы сообщество, основанное на энтузиазме, теряло из виду рост во время дебатов. Сообщества, основанные на страсти, — единственное исключение, когда дело доходит до советов и, в конечном итоге, для принятия решения. А правда в том, что нерастущие сообщества рано или поздно умирают.

Мы, как сообщество, нуждаемся в энтузиазме. Чтобы выжить и расти.

(PDF) В поисках истории сообщества

действий и артефактов, которые определили его, географические места, в которых он был расположен,

время совершения и риторика, посредством которой он был узаконен, представляли

и обсуждали. Историки сообщества, сосредоточив внимание на одном или нескольких аспектах

в определенных местах в определенные периоды в прошлом, могут пролить свет на создание сообщества

, а также на то, как общие процессы работают в конкретных

местах.Таким образом, комбинация методологии, разделяемой с микроисторией, и явного осознания социального конструирования сообщества

может начать снабжать

истории сообщества теми « узнаваемыми руководящими принципами » и более четкими определениями, которые ищет

Деннис Миллс.

Ссылки

Коэн, А. П. (редактор) (1986), Символизируя границы: идентичность и разнообразие в

британских культурах, Манчестер: Manchester University Press.

Дикс, А.(1999) «Вид на наш город с холма: общины демонстрируются как местное наследие

», Международный журнал культурных исследований 2, 3, 349-68.

Дрейк, М. (1994) «Введение» в Дрейке, М. (ред.) Время, семья и

сообщество: взгляды на историю семьи и сообщества. Кембридж:

Издательство Кембриджского университета, 1-9.

Дрейк М. (2003) «Младенческая смертность: некоторые подходы к семье и общине» Семья

и история сообщества, 6, 2: 107-12.

Дрейк, М., Миллс, Д., Ходжес, М. и Рау, Д. (1995) Знакомство с историей общины,

Харрогейт: Общество изучения местного населения.

Finberg, H.P.R. (1967) «Краевед и его тема» в H.P.R. Финберге и

В.Х.Т. Скипп, Местная история, цель и стремление, Ньютон Эббот, Дэвид и

Чарльз.

Финнеган Р. и Дрейк М. (редакторы) (1994) От генеалогического древа к семейной истории.

Издательство Кембриджского университета: Кембридж.

Франкенберг, Р. (1966) Сообщества в Великобритании. Harmondsworth: Penguin

Hudson, P. (1999) «Индустриализация в Великобритании: вызов микроистории»,

История семьи и сообщества 2, 1, 5-16.

Маршалл, Дж. Д. (1997) Тирания дискретного: обсуждение проблем местной истории

в Англии, Олдершот: Scolar Press.

Очень краткая история значения слова «сообщество»

Некоторые слова стали такими многозначными, как «сообщество».В период своего средневекового происхождения он стал основой самых ранних форм демократического суверенитета, но Восстание Комунерос в 1520 году сделало этот термин синонимом восстания и восстания собраний. Кеведо использует этот термин в этом смысле, а также, в некоторой степени, тонкого и всегда критического Сервантеса.

Энциклопедия Дидро и Даламбера восстанавливает свое гильдейское значение, определяя его как «союз людей, занимающихся одним и тем же искусством или занятием в соответствии с определенными общими правилами, образующих политический орган», определение, которое подготовило расширение его использования во время «Век революций» означает любую форму местного суверенитета, поддерживаемую схемами долевой собственности.

Кабе, гораздо более популярный, чем Фурье в 1840-х годах, называет свои эгалитарные колонии «сообществами» и, следовательно, определяет основанную на них социальную систему как «коммунизм». Термин был настолько успешен среди «анти» того времени, что стал обозначать движения, мало или совсем не заинтересованные в создании фаланстерий или кооперативных колоний. Таким образом, в течение десятилетия на «сообщество» и «коммунизм» претендовали две группы, которые редко были откровенно антагонистичными, но определенно соревновались за внимание беспокойных и недовольных, поскольку их соответствующие пропагандистские аппараты игнорировали друг друга.

Слева, только некоторые еврейские эмигранты, находящиеся под влиянием идей ультраминоритарной русской социалистической партии Поале Цион, с 1909 года восстанавливают термин для обозначения своих поселений в Палестине. Основанное на совместном использовании товаров, труда и сбережений, движение «сообществ» станет крупнейшим добровольным социальным экспериментом века. Как это ни парадоксально, но в остальном мире термин «сообщество» будет обновлен не только в его еврейской форме: «кибуц»).

Однако с тридцатых годов Тоннис и Вебер в области социологии и Адлер в области психологии разработали определение сообщества — «Gemeinschaft», которое наберет обороты в восьмидесятые годы, сделав политологию и историю «реальными». сообщество.Бенедикт Андерсон подчеркивает это различие в противопоставлении нации, типичному «воображаемому сообществу».

Согласно этому определению, сообщество — это любая группа, объединенная межличностными отношениями, где все члены знают и признают других в равной принадлежности, что подразумевает личные и коллективные права. Нуклеарная или обширная семья и в меньшей степени досовременная гильдия становятся образцом «сообщества» для образованного человека.

Между тем, в США слово «сообщество» пересекло территориальные характеристики с идеологическими значениями.Важность инакомыслия религиозных групп в культуре англосаксонской колонизации Северной Америки ассоциировала города и поселения с некоторыми христианскими культами. Напряжение между проиллюстрированными политическими ценностями молодого государства и конкретными верованиями каждой церкви было частично перенесено на всегда противоречивое определение полномочий между штатами и федеральным правительством. Но это также породило новую концепцию: «общественные стандарты», которые усилили связь между местом жительства и добровольным принятием более или менее слабого и обширного набора частных правил.

«Общественные стандарты» играли в англосаксонской Америке такую ​​же роль, как и местные культуры в Европе: демонстрируя разнообразие, которое можно было похвастать растущей национальной идентичностью, но при этом они составляли определение основной группы, к которой принадлежала значительная часть фермерского населения. , и, таким образом, вызывая подозрение у проиллюстрированных городских классов. Но по мере того, как религиозная идентичность была размыта в качестве основного признака принадлежности к североамериканской культуре, слово «сообщество» все чаще ассоциировалось со слабыми обязательствами добрососедства, материализованными в добровольной и благотворительной деятельности, организованной церквями.«Сообщество» обычно означало совокупность людей, независимо от того, знали ли они друг друга, которые разделяли физическое или социальное пространство. Университеты, разработки, ассоциации всех видов, а в последнее время и онлайн-сети стали определяться как сообщества со своими собственными «стандартами», которые теперь были лишь негласными или явными правилами сосуществования и сотрудничества.

Итак, когда разговор стал глобальным, «сообщество» стало означать почти все, от проживания в одном городе до совместного использования всего.«Сообщество» сейчас — одно из тех слов, которые вызывают эмоциональное и позитивное согласие. Но уместно спросить себя, когда два человека используют его в одном разговоре, действительно ли они имеют в виду одно и то же.

Перевод Алан Фурт с оригинала на испанский.

история сообщества | Национальный совет по общественной истории

Tag Archive

23 марта 2021 — Джон Р. Легг

Примечание редактора: как студенты могут получить ценный опыт обучения за границей дома? Джон Р.Легг, аффилированный редактор с [адрес электронной почты] и аспирант Университета Джорджа Мейсона, интервью д-ра Нильса Эйххорна о государственной учебной поездке, ориентированной на общественную историю, которая познакомила студентов с американской революцией, гражданской войной и гражданскими правами -эра исторические места на юго-востоке. Подробнее

09 марта 2021 — Джеймс Ньюберри

Вторая из двух частей серии, посвященной развитию выставки «Наша сторона путей» в парке Дойал Хилл в Акворте, штат Джорджия.В первой части рассказывается об истоках проекта, начиная с партнерства между Департаментом музеев, архивов и редких книг Государственного университета Кеннесо и городом Акворт, штат Джорджия, а также излагается предыстория изменений в развитии за последние 40 лет исторически сложившейся книги Экворта «Черный». окрестности. Подробнее

02 марта 2021 — Джеймс Ньюберри

Первый из двух выпусков серии, посвященной развитию выставки «Наша сторона путей» в парке Дойал Хилл в Акворте, штат Джорджия, часть первая описывает истоки проекта, начиная с партнерства между факультетом Государственного университета Кеннесо. музеев, архивов и редких книг и города Акворта, штат Джорджия, а также предоставил справочную информацию об изменениях в развитии за последние сорок лет в исторически черных кварталах Акворта. Подробнее

21 января 2021 — Уилл Уокер

21 декабря 2020 года Конгресс одобрил создание Национального музея американских латиноамериканцев (наряду со Смитсоновским музеем истории женщин) в рамках общего законопроекта о расходах. ^[1] Это одобрение было получено после того, как предыдущая попытка была заблокирована сенатором Майком Ли из Юты, который утверждал, что такие усилия по созданию новых музеев вызывают разногласия и что существующие здания Смитсоновского института, а не отдельные новые, являются подходящими местами для изучения истории латинских людей и женщин.Узнать больше

22 декабря 2020 — Эми Тайсон

Примечание редактора. Майлз Харви — автор книг «Король уверенности», «Сказка об утопических мечтателях», «Пограничники», «Истинно верующие», «Лжепророки» и «Убийство американского монарха», в которых рассказывается история Джеймса Джесси Стрэнга, 19-го века. Мошенник века, который — как самопровозглашенный пророк и царь вселенной — возглавил секту мормонской веры под названием Strangites. Подробнее

17 декабря 2020 — Джереми Даймонд

Как общественный историк в течение двадцати лет, я часто вспоминаю время, проведенное в классе, и ежедневные дебаты по поводу определения термина «публичная история».«В последнее время я стал чаще задумываться об этих беседах в классе, которые велись десятилетия назад. Узнать больше

10 декабря 2020 — Рэй Смит

Центр устной истории K-25 History Center представляет собой тихую комнату рядом с главным входом, оборудованную простым в использовании интерфейсом, который упрощает создание устной истории, но обеспечивает высококачественные результаты. Это последнее достижение в технике — еще один пример важной роли устной истории в захвате истории Ок-Риджа.Узнать больше

19 октября 2020 — Брэдфорд Хант

Примечание редактора: это эссе является частью серии рефлексивных постов, написанных лауреатами премий, которые будут вручены на ежегодном собрании NCPH 2020 в Атланте, штат Джорджия. Проект Чикаго 1919, организованный Библиотекой Ньюберри, был удостоен награды за выдающийся проект общественной истории в 2020 году. Подробнее

12 октября 2020 — Карен Кристиансон

Примечание редактора: это эссе является частью серии рефлексивных постов, написанных лауреатами премий, которые будут вручены на ежегодном собрании NCPH 2020 в Атланте, штат Джорджия.Проект «Чикаго 1919», организованный Библиотекой Ньюберри, получил премию 2020 года за выдающийся проект общественной истории. Подробнее

01 октября 2020 — Ханна О’Дэниел МакКаллон

Примечание редактора: это одна из серии сообщений о пересечении архивов и общедоступной истории в эпоху COVID-19, которые будут опубликованы в течение октября, Месяца архивов в США. Эту серию редактируют член правления Национального совета по общественной истории (NCPH) Криста Маккракен, [адрес электронной почты] , аффилированный редактор Кристин О’Брассилл-Кулфан и соредактор NCPH The Public Historian / редактор цифровых медиа Николь Белолан. Подробнее

О поле | Национальный совет по общественной истории

КАК МЫ ОПРЕДЕЛЯЕМ ОБЩЕСТВЕННУЮ ИСТОРИЮ?

Когда дело доходит до определения публичной истории, у практикующих общественных историков может возникнуть соблазн вспомнить судью Верховного суда Соединенных Штатов, который дал это провокационное сокращенное определение непристойности и порнографии еще в 1964 году: «Я знаю это, когда вижу». Для ветеранов и начинающих профессионалов этого может быть достаточно. Но для тех, кто не знаком с этим термином, следует немного пояснить.

Название блога NCPH — [защищено по электронной почте] — предлагает удобную формулировку: публичная история описывает многочисленные и разнообразные способы использования истории в мире. В этом смысле история применяется к проблемам реального мира. Фактически, прикладная история была термином, который в течение ряда лет использовался как синоним и как синонимы общественной истории. Хотя публичная история в последние годы приобрела господство в качестве предпочтительной номенклатуры, особенно в академическом мире, прикладная история, вероятно, остается более интуитивным и самоопределяющимся термином.

КТО ДЕЛАЕТ ОБЩЕСТВЕННУЮ ИСТОРИЮ?

Общественные историки бывают самых разных форм и размеров. Они называют себя консультантами по истории, музейными работниками, государственными историками, архивариусами, устными историками, менеджерами культурных ресурсов, кураторами, продюсерами фильмов и средств массовой информации, историческими интерпретаторами, специалистами по сохранению исторических памятников, советниками по вопросам политики, местными историками и общественными активистами и многие другие должностные инструкции. . Все разделяют интерес и стремление сделать историю актуальной и полезной в общественной сфере.Широкий спектр доступных вакансий можно увидеть на нашей странице вакансий, обновляемой еженедельно.

КАК ИСПОЛЬЗУЕТСЯ ОБЩЕСТВЕННАЯ ИСТОРИЯ?

Хотя общественные историки иногда могут быть учителями, общественная история обычно определяется как история, выходящая за рамки традиционных классных комнат. Он может включать бесчисленное множество способов, которыми история поглощается широкой публикой. Те, кто не всегда с любовью вспоминают свои уроки истории в средней школе и колледже, часто являются теми же людьми, которые проводят каникулы, каникулы и свободное время в поисках истории по своему выбору: совершают паломничества к полям сражений и мемориалам, посещают музеи, смотрят телевизионные документальные фильмы и т. Д. волонтерство в исторических обществах, участие в проекте истории сообщества и исследование семейных историй.

Менее известны способы создания истории для специализированной аудитории и использования ею. Эти формы публичной истории не обязательно предназначены для общественного потребления, хотя иногда они могут влиять на широкую публику, например, когда система государственных парков принимает план управления для переосмысления исторического места или когда местная некоммерческая организация организует проект устной истории сообщества. который предоставляет исследования для исторической пешеходной экскурсии. Также важно помнить, что, хотя публичная история может способствовать общему пониманию истории, цель многих проектов может вообще не быть чисто образовательной.Таким образом, институциональная история, написанная историческим консультантом для бизнес-клиента, может быть использована для помощи в организации корпоративного архива. Другим видом «продукта» или «результата» может быть история окружающей среды и землепользования, используемая судом для решения вопроса о западных правах на воду. Город, который заказывает архитектурное обследование, скорее всего, будет способствовать сохранению исторического наследия и повышению качества жизни, а также, возможно, способствовать развитию культурного туризма и экономическому развитию.

КАК ОБЩЕСТВЕННАЯ ИСТОРИЯ ОТЛИЧАЕТСЯ ОТ «ОБЫЧНОЙ» ИСТОРИИ?

С точки зрения интеллектуального подхода теория и методология публичной истории прочно остаются в рамках исторической дисциплины, и вся хорошая публичная история зиждется на здравой науке. Например, большинство университетских программ по общественной истории обучают своих студентов в первую очередь историкам, с дополнительным обучением навыкам и перспективам, полезным в практике публичной истории. На протяжении многих лет некоторые утверждали, что общественные историки более сознательно междисциплинарны, чем традиционные историки, но это различие, похоже, исчезает, поскольку сама историческая дисциплина стала более широко междисциплинарной.В отличие от многих историков в академии, общественные историки обычно участвуют в совместной работе с членами сообщества, заинтересованными сторонами и профессиональными коллегами, а некоторые утверждают, что сотрудничество является фундаментальной и определяющей характеристикой того, что делают государственные историки. Коллективный подход вызывает регулярные дискуссии о роли «общей власти» и надлежащем месте для «профессионализации» местной истории. Как и общественная наука в целом, цифровые технологии играют все более важную роль в работе общественных историков, создавая новые пространства, где они делятся своей работой и встречают свежую и разнообразную аудиторию.

ОТКУДА БЫЛА ОБЩЕСТВЕННАЯ ИСТОРИЯ?

Историки всегда занимались общественной исторической работой внутри и вне академии, хотя к 1960-м и 1970-м годам, в разгар печального кризиса работы для докторов наук, профессия в значительной степени забыла свои профессиональные корни в исторических обществах, музеях, архивах и т. Д. и правительственные учреждения. «Движение» за общественную историю возникло в Соединенных Штатах и ​​Канаде в 1970-х годах, получая известность и влияние благодаря созданию государственных и прикладных программ по истории в университетах.К этому периоду относится создание Национального совета по общественной истории и его научного журнала The Public Historian . Сегодня трудно рассматривать общественную историю как движение, когда она включена в учебные программы сотен высших учебных заведений по всему миру, в Канаде и Соединенных Штатах, а также в Австралии, Китае, Германии, Индии, Ирландия, Новая Зеландия и Соединенное Королевство (см. Наше Руководство по программам публичной истории). Некоторые, однако, утверждают, что он сохраняет характеристики движения благодаря постоянной приверженности многих нынешних практиков идеалам социальной справедливости, политической активности и вовлеченности общества.

Определение публичной истории: возможно ли? Это необходимо? | Перспективы истории

Несмотря на все разговоры об общественной истории, которые мы слышим более 25 лет, немного неловко, что историки все еще не уверены в том, что на самом деле может означать «публичная история». Даже у Национального совета по общественной истории (NCPH) возникли трудности с определением этого термина. После значительного внутреннего обсуждения члены правления NCPH недавно высказали предположение, что публичная история — это «движение, методология и подход, который способствует совместному изучению и практике истории; его практики стремятся сделать свои специальные идеи доступными и полезными для общественности.»Это только спровоцировало дальнейшие дискуссии между членами. Кажется, у всех разные определения. 1

Академики склонны рассматривать публичную историю как область изучения, как один из почти 300 специализированных предметов, которые перечисляет Американская историческая ассоциация, когда она просит своих членов определить свои исследовательские и педагогические интересы. С другой стороны, более социально вовлеченные историки считают публичную историю призванием, призванным «помочь людям писать, творить и понимать свою собственную историю. 2 Третьи считают, что публичная история должна влиять на формулирование государственной политики. Но большинство, вероятно, просто определяет сферу деятельности на рабочем месте: академическая история, как они полагают, практикуется в университете, публичная история где-то еще. Так что, возможно, это бесполезно искать консенсус по единому определению. Когда все сказано и сделано, публичная история может даже походить на джаз или порнографию: легче описать, чем дать определение, и вы узнаете это, когда слышите или видите.

Скорее всего, термин «публичная история» показался бы излишним, когда в 1884 году была основана Американская историческая ассоциация.В то время AHA стремилось сделать историю более профессиональной, сделать ее более научной, создать и обслужить аудиторию среди местных исторических обществ, учителей, историков-любителей и практически всех, кто интересовался прошлым. Это изменилось, когда AHA превратилась в более строго научную ассоциацию, оставив общение с общественностью музеям и историческим местам, общественным организациям, любителям истории и, конечно же, Американской ассоциации государственной и местной истории (AASLH), которая раскололась. из AHA в 1940 году.Возникновение движения за общественную историю в 1970-х годах, возможно, было ответом на разрыв, возникший между историками, и призывом к профессии вернуться к своим более общественным корням. 3

Как бы мы это ни определяли или описывали, общественная история, похоже, утвердилась всего за несколько коротких лет — определенно в университетских городках, где множество разнообразных программ общественной истории помогли оживить профессию, которая, возможно, рискует стать чрезмерно эгоцентричной и даже неактуальной. .Выпускники этих программ и программ истории в целом находили все больше и больше работы за пределами университета: в области сохранения исторического наследия и музейного дела, в общественных исторических проектах, в государственных учреждениях, даже в частном бизнесе — и куда бы они ни пошли, эти молодые историки повысили профессиональные стандарты и улучшили понимание людьми прошлого.

Частично благодаря историкам с университетским образованием из Службы национальных парков, например, агентство теперь интерпретирует поля сражений Гражданской войны в контексте причин и следствий войны, а не только как священные поля доблести, на которых военные стратеги соревновались друг с другом. в смертельных играх в шахматы. 4 В Нью-Йорке, Филадельфии и Провиденсе частные и государственные учреждения объединились с активистами сообщества, чтобы сообщить людям новости о том, что рабство когда-то было очень реальной частью истории их городов. Защитники природы работали над сохранением культур, а также зданий и расширением своей аудитории за пределы избранных. Быстро меняющиеся технологии позволили историкам, особенно молодым, работать с экспертами по электронике, графическими дизайнерами, педагогами и другими людьми, чтобы донести до публики хорошую профессиональную историю, которую было трудно представить даже несколько лет назад.

Вопрос в следующем: если историки в академии и вне ее проходят подготовку в одних и тех же учреждениях, если они разделяют образовательную миссию и если они производят работу, которая выдерживает профессиональную проверку, то в чем разница между государственными историками и более традиционными историками. те? Возможно, дело просто в том, что общественные историки работают с людьми, не относящимися к профессии, и для них, а ученые, особенно те из них, которые принимают лишь узкое определение исторической работы как фактора при принятии решений о сроках пребывания в должности и повышении по службе, трудятся в основном между собой. .Однако это упускает суть. Отношения историков со своей аудиторией не так просты. Многие справедливо согласятся с Майклом Фришем, который однажды предположил, что историки и их аудитория учатся друг у друга и разделяют авторитет для создания более значимого и полезного прошлого. 5 С другой стороны, некоторые общественные историки уступают публике слишком большой авторитет. Джон Дурел и Анита Новери Дурел, например, недавно предложили (в эссе, опубликованном в History News , информационном бюллетене AASLH), что некоммерческие исторические организации, такие как музеи и исторические места, принимают бизнес-модель, основанную на удовлетворении ожиданий аудитории.По их мнению, аудитория будет состоять в основном из институциональных членов и групп по интересам. Вместо исторических толкователей на сайтах будут работать «фасилитаторы» взаимного обучения, чтобы помочь участникам ощутить «духовность» исторических мест. Сторонники «гражданского диалога» утверждают, что, как много правильных чувств по отношению к произведению искусства, так много исторических «истин». Они полагают, что каждый понимает прошлое так же авторитетно, как и все остальные, и, по словам председателя AASLH Барбары Франко, «роль историка или ученого в гражданском диалоге должна быть сосредоточена на создании безопасных мест для разногласий, а не на документировании фактов или достижении. связный тезис.» 6

Это понятие кажется его сторонникам великодушно демократичным, но, возможно, профессиональный опыт историка не ограничивает демократию. Это позволяет. 7 То есть в рациональном обществе, в котором мы берем «от каждого по его способностям» и даем «каждому по его потребностям», люди могут быть равны, но не все они обладают одинаковыми способностями. Врачи заботятся о больных, например, архитекторы проектируют здания, а историки исследуют и интерпретируют прошлое.Конечно, есть много разных историков, но хорошие из них признают, что в условиях демократии понимание, интерпретация и передача истории влекут за собой тяжелое бремя ответственности. Стоит только вспомнить прозрение Оруэлла о том, что «тот, кто контролирует настоящее, контролирует прошлое; тот, кто контролирует прошлое, контролирует будущее».

Задумайтесь на мгновение, что большинство историков знают, что на отцов-основателей больше повлияло Просвещение, чем Библия, что Холокост действительно случился и что Саддам Хусейн никогда не планировал терактов 11 сентября.Конечно, есть много людей, которые понимают вещи иначе. Почему? Возможно, потому, что они находятся под влиянием тех, кто интерпретирует прошлое громче, хотя и менее рационально, чем другие, часто по радио, телевидению и в Интернете, или в церквях, барах и в политических кампаниях. Если мы ничему не научились за последние годы, так это тому, что история очень сильна и может быть опасна в чужих руках, будь то в местных сообществах или в столице страны. Кажется, что на идеализированном рынке, на котором каждый является своим экспертом и все идеи равны, самопровозглашенные защитники демократии могут узаконить свой потенциально неограниченный авторитет, не обосновывая свою истину объективными, научно определенными фактами, а выдумывая и продажа корыстных историй, которые играют на общественных страхах, предрассудках и жадности.Конечно, не все идеи равны. Историки это знают, и время от времени хочется, чтобы они с большей готовностью выполняли тяжелую работу, необходимую для установления того же авторитета среди неисториков, который они имеют между собой. В идеальном мире историки могли бы помочь санкционировать и ограничить социальную и политическую власть, обеспечив, чтобы понимание прошлого, на котором общественность формирует свое будущее, было фактическим, точным, понятным, значимым, полезным и устойчивым к циничным манипуляторам, торгующим змеиным маслом. как историческая правда.

Ничего из этого не дает нам единого определения публичной истории, хотя это предполагает, что, по крайней мере, в условиях демократии, практикующие дисциплины являются педагогами, которые не отрицают свой опыт и не хранят его при себе. Независимо от того, работают ли они в классах, музеях или исторических местах, они с уважением слушают людей, с которыми они делятся авторитетом, и учатся у них, но, в конце концов, они берут на себя ответственность за внесение окончательных правок в историческое наследие сообщества (или страны). повествование.Разве это не то, что имели в виду историки XIX века, когда основывали Американскую историческую ассоциацию? Разве не парадоксально, что движение за публичную историю добьется успеха, когда мы вернемся во времена, когда потребность в определении «публичной истории» снова станет излишней?

— Роберт Вейбл, бывший президент Национального совета по общественной истории, историк штата и главный хранитель Музея штата Нью-Йорк.

Банкноты

1. Кэти Стэнтон, «Что такое публичная история?» Redux, Public History News 27: 4 (сентябрь 2007 г.).

2. Рональд Дж. Греле, «Чья публика? Чья история? Какова цель общественного историка?» Общественный историк 3: 1 (зима 1981 г.), 46.

3. Чтобы получить представление о ранних отношениях между академиками и государственными и местными историками в AHA, см. Ian Tyrrell, «Good Beginnings: AHA и первая конференция исторических обществ, 1904 г.», History News 59: 4 (осень 2004 г.) ), 21–24. Между тем Организация американских историков не была преимущественно научной группой, как сегодня, когда она была основана как Историческое общество долины Миссисипи.Это также способствовало установлению тесных отношений между учеными, мыслящими научными и национальными взглядами, и членами исторического общества, ориентированными на регион. См. Иэн Тирелл, «Публика при сотворении мира: место, память и историческая практика в Исторической ассоциации долины Миссисипи, 1907–1950», Journal of American History 94: 1 (июнь 2007), 19–46.

4. См. Дуайт Т. Питкэйтли, «Государственное образование и служба национальных парков: интерпретация гражданской войны», Perspectives ноябрь 2007 г.

5. Майкл Фриш, Общий авторитет: Очерки ремесла и значения устной и публичной истории (Олбани: Государственный университет Нью-Йорка, 1990).

6. Джон Дурел и Анита Новери Дурел, «Золотой век исторических ценностей», History News 62: 3 (лето 2007 г.), 7–15; и Барбара Франко, «Публичная история и гражданский диалог», OAH Newsletter 34: 2 (май 2006 г.), 3.

7. См. Кевин Маттсон, «Книга либеральных добродетелей», Американский проспект , 17: 2 (февраль 2006 г.).

Семейно-историческая история общины | История Великобритании после 1450 г.

Это второй том в крупной новой инициативе по изучению местной истории, призванной вооружить студентов и энтузиастов-любителей овладеть основными методами и концепциями, необходимыми для углубленного изучения предмета. От семейной истории к истории общины исследуются перемещения населения, пространственное деление и социальные структуры в городе и сельской местности, а также даются указания относительно значения слова «община».Также изучаются региональные условия, идея «места» и изменения во времени, при этом особое внимание уделяется моделям и процессам всех форм миграции. Эти темы порождают новые исследовательские идеи в области истории семьи и общины.

• Позволяет исследователям-краеведам, любителям и профессионалам, изложить свои выводы в более широком контексте
• Полностью иллюстрированный, с двухцветным текстом повсюду
• Объясняет практические аспекты ведения семейной и общественной истории в четкой, прямой и структурированной последовательности

Подробнее

Отзывы клиентов

Еще не рассмотрено

Оставьте отзыв первым

Отзыв не размещен из-за ненормативной лексики

×

Подробнее о продукте

• Дата публикации: август 1994 г.
• формат: Мягкая обложка
• isbn: 9780521465786
• длина: 256 страниц

• размеры: 245 x 188 x 16 мм
• вес: 0.616 кг
• наличие: Распечатано, нет планов перепечатки

Содержание

Список рисунков и таблиц
Соавторы
Предисловие
Введение WTR Pryce
Часть I. Люди в движении:
1. Изучение миграции WTR Прайс и Майкл Дрейк
2. Аспекты английского, валлийского, шотландского и Ирландские миграции WTR Прайс и Ян Доннаки
3. Перемещения на Британские острова: три дополняющих друг друга точки зрения Моника Шелли, Питер Брэхэм и Рут Финнеган
4.Используя количественные и картографические методы
, два примера W. T. R. Pryce
Часть II. Место и сообщество:
5. Города и их региональные особенности W. T. R. Pryce
6. Города и деревни: социальное разделение и пространственные модели
7. Пребывание и перемещение: связи между миграцией и сообществом Рут Финнеган и Бренда Коллинз
Часть III. Община и территориальность: иллюстрация:
8. Еврейский Восточный Лондон, 1850–1950 Дэвид Энгландер
Часть IV. Размышляя над проблемами:
9.Сообщество и история сообщества Рут Финнеган и У. Т. Р. Прайс
Упражнения: ответы и комментарии
Благодарности
Указатель.

Редактор

WTR Pryce , The Open University, Milton Keynes

Contributors

WTR Pryce, Ian Donnachie, Monica Shelley, Peter Braham, Ruth Finnegan, Harold Carter, Brenda Lew Англия

.