Международные отношения в 1815–1875 годах
Стр.63
Рассмотрите карту (с. 62) и назовите территориальные изменения в Европе, произошедшие после Венского конгресса. Какие новые государства образовались в Европе?
На Венском конгрессе были принятые такие решения, как:
1. включение в состав королевства Нидерландов территорий современной Бельгии.
2. Австрийские земли вернулись под контроль Габсубргов.
3. В состав Пруссии были включены Саксония, Вестфалия, Рейнская область. Создан Германский союз вместо упраздненной Священной Римской Империи.
4. Дания передала территории Норвегии Швеции.
5. В Италии Папа Римский вернул контроль над Ватиканом и Папской Областью.
6. Бурбонам (французская династия) было возвращено Королевство Обеих Сицилий.
7. Герцогство Варшавское вошло в состав Российской Империи. Западные земли Польши делились между Пруссией и Австрией.
Стр.64
Почему, на ваш взгляд, Англия отказалась содействовать интервенции в Латинскую Америку?
Англия воспротивилась намерению Священного союза отправить сильную экспедицию против латиноамериканских повстанцев, потому что эти акции подрывали саму идею Священного союза – стремиться решать конфликты не силой оружия, а путем переговоров. А если нарушать эти принципы, то где гарантия, что подобное не может обернуться также против вас. Именно этим руководствовалась Англия, когда отказалась содействовать интервенции в Латинскую Америку.
Стр.66
Почему в 1833 г. турецкий султан обратился за помощью именно к России – давнему и традиционному противнику Турции?
Потому что на тот момент рос призрак «русской угрозы» в глазах европейских политиков. Гигантское государство, восточные границы которого выходили к Тихому океану, уже самими своими размерами наводило страх на многих. А укрепление военной и промышленной мощи России вызывало опасения, что эти границы могут продвинуться и на запад. Теоретически Россия стала сильнейшей державой в глазах европейцев. Именно поэтому турецкий султан Махмуд 2 в 1833 году попросил помощи у российского императора Николая 1 против восставших египтян, несмотря на то, что Россия давний и традиционный противник Турции.
Стр.69
Вопросы
1. Какие принципы лежали в основе решений Венского конгресса? Почему баланс сил в Европе после разгрома Наполеона могло обеспечить только создание военно – политических союзов?
Все решения Венского конгресса были направлены на поддержание всеобщего мира, сохранение границ, установленных Венским конгрессом, и на борьбу с революционным движением.
В ходе конгресса была выработана система договоров, направленных на восстановление и охранение феодально—абсолютистских монархий, разрушенных французской революцией и наполеоновскими войнами, и определилась новая расстановка сил в Европе, обозначив ведущую роль России, Пруссии, Австрии и Великобритании в международных отношениях, что способствовало созданию Венской системы международных отношений.
2*. Что не позволило Священному союзу стать гарантом мира и стабильности в Европе? Был ли такой итог неизбежным или же судьба и роль Священного союза могли оказаться иными?
Намерениями главных участников Священного союза были по своей сути консервативными: ведь они стремились не допускать никаких изменений в Европе. А не позволило Священному союзу стать гарантом мира и стабильности в Европе два обстоятельства: Во—первых, в Пруссии и в Австрии еще сильно было влияние феодальных порядков, а в России эти порядки преобладали. Такая «стабильность», конечно, вредила как развитию самих стран, так и их отношениям с другими европейскими державами, прежде всего с Англией. Во—вторых, существовали серьезные противоречия и между основными участниками Священного союза. Австрия и Пруссия соперничали за преобладание в германии, где уже начинались объединительные процессы. И обе они были недовольны значительным усилением влияния России в Европе. Священный союз поддерживал стабильность и мир в Европе не столько конкретными действиями, сколько своей внешней мощью. Этот итог был неизбежен из—за противоречий между участниками, потом они просто не стали возобновлять свои соглашения.
3. Почему европейские правители так опасались «русской угрозы»? Насколько обоснована была их боязнь?
Устаревшие вооружения (Поровой флот против парусного), отсутствие надежных транспортных путей, непрофессионализм высшего командования, общая отставание экономики России (крепостное право).
4. Были ли у России шансы на более успешный исход Крымской войны? Почему Россия, победившая гигантскую наполеоновскую армию, спустя 40 с небольшим лет не смогла справиться с англо – французским десантом (пусть даже сильным и многочисленным)?
Да, вполне могла. Не технологиями, но русским духом. Причины проигрыша в Крымской войне:
1. отсталость развития от передовых держав.
2. бездарность командования. Армией в Крыму командовал Меньшиков, который оставил на произвол судьбы Севастополь, закрыв перешеек, что бы англо—французская армия не прорвалась вглубь страны. Причина отставания России от Англии и Франции – правление Николая, который придерживался старых порядков, не реформируя армию.
Задания
1*. Объясните, можно ли считать эти формулировки достаточными для обеспечения мира и безопасности в Европе. Что вы могли бы предложить в добавление к ним?
Достаточно для обеспечения мира и безопасности. Добавить можно:
1. Создание единой армии для ведения военных действий.
2. Создание единой валюты на территории данных государств (типа нынешнего евро)
2. Скажите, что, по – вашему, стояло за этими словами: скрытая угроза, попытка выяснить намерения другой стороны (Англии), стремление договориться «по – хорошему» или что—либо ещё.
Николай I поддался на массонско—иллюминатские провокации по развалу империй. Сначала они развалили французскую, а потом уже немецкую и австро—венгерскую.
Ну а Англия, были извечными врагами России, потому как видели в ней наиболее реального претендента на мировое господство в море.
3. Назовите «менее могущественные» державы, о которых идёт речь. От каких вообще стран могла исходить угроза для России на Чёрном море?
Турция (Османская империя). Англия.
какую роль в истории Европы сыграл Священный союз — РТ на русском
205 лет назад в Париже императоры России и Австрии, а также король Пруссии подписали акт о создании Священного союза. Через некоторое время к объединению примкнули многие европейские монархи. Историки оценивают роль Священного союза неоднозначно. С одной стороны, он на несколько десятилетий избавил Европу от крупных войн, с другой — помешал решению острых международных проблем, которые со временем привели к новым конфликтам. Участие в Священном союзе поставило в сложное положение Россию: исполняя взятые на себя международные обязательства, российские власти порой вынуждены были идти на меры, противоречащие интересам государства.
26 сентября 1815 года российский император Александр I, австрийский император Франц II и прусский король Фридрих Вильгельм III подписали акт о создании Священного союза. В основе деятельности этого объединения лежал принцип сохранения власти всех правящих династий Европы. Благодаря союзу на время сгладились существовавшие между европейскими державами противоречия.
Создание Священного союза
В конце XVIII — начале XIX века Европа и мир пережили масштабные потрясения, связанные с буржуазной революцией во Франции и наполеоновскими войнами. Но в 1812 году Наполеон был разгромлен в России, а ещё через год потерпел поражение в Битве народов под Лейпцигом.
После разгрома Бонапарта остро встал вопрос о послевоенном мироустройстве. Англия хотела сохранить за собой захваченные колонии и не допустить усиления России. Австрия и Пруссия конкурировали за лидерство среди германских государств. Российские власти, в свою очередь, выступали за поддержание международной стабильности.
Также по теме
«В одиночку против союза сильнейших армий и флотов мира»: какие уроки вынесла Россия из Крымской войны165 лет назад Великобритания и Франция объявили войну России, поддержав Турцию. Чуть позже к ним присоединилась Австрия. С этого…
Новый миропорядок лидеры европейских государств обсуждали на Венском конгрессе, Генеральный акт которого был подписан 9 июня 1815 года. Англия, как и планировала, закрепила за собой новые колонии, Франция лишилась завоёванных Наполеоном земель, Австрия расширилась за счёт территорий на Апеннинском полуострове, а Пруссия — за счёт соседних германских государств. России отошла часть герцогства Варшавского. Также участники конгресса запретили работорговлю и приняли единое положение о дипломатических агентах.
Однако тогда механизм сохранения международной стабильности и территориальной целостности не был проработан до конца.
Собственный путь сохранения международной стабильности и предотвращения революций предложил российский император Александр I, инициировавший после Венского конгресса создание нового союза европейских государей. Он составил «Трактат братского христианского союза» или, как его называют современные историки, акт о создании Священного союза. 26 сентября 1815 года в Париже этот документ подписали три монарха: Александр I, австрийский император Франц II и прусский король Фридрих Вильгельм III.
- Венский конгресс
- Gettyimages.ru
- © Imagno
В акте указывалось, что «три союзных государя почитают себя аки поставленными от Провидения для управления тремя единого семейства отраслями». При этом документ предполагал, что подписавшие его главы государств будут «подавать друг другу пособие, подкрепление и помощь».
Как подчёркивают историки, Священный союз был призван сохранять незыблемость решений Венского конгресса и установленной по его итогам системы международных отношений. В основе его деятельности лежал принцип сохранения власти всех европейских правящих династий. К союзу постепенно присоединились монархи большинства государств Европы. Великобритания официально вступать в союз не стала, однако принимала участие в некоторых организованных им мероприятиях и поддерживала часть принятых в рамках этого объединения решений.
Деятельность союза
Важнейшими политическими мероприятиями Священного союза стали четыре международных конгресса: Аахенский, Троппауский, Лайбахский и Веронский.
Аахенский конгресс проходил осенью 1818 года. На нём присутствовали русский император Александр I, австрийский император Франц II и прусский король Фридрих Вильгельм III, а также высокопоставленные чиновники и дипломаты из России, Австрии, Пруссии, Англии и Франции. В ходе переговоров было принято решение о выводе с территории Франции оккупационных войск союзных держав, а также о присоединении официального Парижа к Священному союзу. На конгрессе обсуждались проблемы, связанные с торговым мореплаванием и запретом работорговли, а по его итогам была принята декларация в поддержку мира.
Также по теме
«Политика большой дубинки»: как с помощью Доктрины Монро США обосновали своё право на вторжение в суверенные государства115 лет назад президент США Теодор Рузвельт в своём ежегодном послании к конгрессу провозгласил расширенное толкование Доктрины Монро….
Троппауский конгресс состоялся в 1820 году. На нём в связи с революцией в Неаполитанском королевстве представители России, Австрии и Пруссии подписали протокол, провозглашавший право вмешательства во внутренние дела других стран с целью подавления революционных выступлений. Решения конгресса поручали Австрии осуществить оккупацию Неаполитанского королевства, но обеспечивали при этом неприкосновенность его государственности.
Лайбахский конгресс 1821 года стал продолжением Троппауского. На нём обсуждалась политика союза в отношении революционных выступлений в Неаполитанском королевстве, Испании и Греции.
Последней встречей руководителей Священного союза на высшем уровне стал Веронский конгресс 1822 года — наиболее значимый из всех союзных мероприятий. Официально он был инициирован австрийской стороной, чтобы «вновь подтвердить существование союза и единства монархов». Однако его главной темой фактически стали революционные события на юге Европы и в латиноамериканских колониях Испании. Также на конгрессе прошли переговоры по пограничным спорам в Европе, речному судоходству и борьбе с работорговлей.
- Лайбахский конгресс
- © Wikimedia commons
В Вероне собрались правители России, Австрии, Пруссии, Сардинии, Королевства обеих Сицилий, Тосканы, Модены и Пармы, а также уполномоченные дипломаты от Англии, Франции и Ватикана.
Представители России, Австрии, Пруссии и Франции выступили за подавление революционных выступлений в Испании. Был подготовлен протокол, позволявший официальному Парижу в случае ряда обстоятельств (антифранцузской агрессии, лишения монарха трона, нарушения прав королевской фамилии) применить силу против испанских революционеров, что в итоге и произошло в 1823 году.
Ещё сложнее шли переговоры по будущему испанских колоний в Латинской Америке. Англия, имевшая в регионе выгодные торговые контракты, выступила категорически против ограничения свободы молодых государств. Франция расплывчато предложила Мадриду обеспечить процветание Латинской Америки и уступить «силе вещей». Александр I пожелал испанской короне успехов в восстановлении связей с колониями. Австрия и Пруссия оказались более категоричны, отказавшись признавать независимость стран Южной и Центральной Америки. По этому вопросу консенсус так и не был достигнут.
- Веронский конгресс. Карикатура
- © Wikimedia commons
Кроме того, стали очевидными и разногласия относительно «восточного вопроса», связанного с будущим балканских владений Османской империи. Александр I оказался в неоднозначном положении: с одной стороны, он выступал за стабильность и осуждал революции, с другой — Россия традиционно симпатизировала борющимся за независимость от турок православным народам. Российская декларация, зачитанная на конгрессе, включала требования к Османской империи по выводу войск из Дунайских княжеств, а также по обеспечению прав греков и свободы мореплавания в Чёрном море. В той или иной степени участники конгресса поддержали пожелания России, а вот восстание в Греции члены Священного союза осудили. В целом, по мнению историков, на Веронском конгрессе участники союза находили общий язык с гораздо большим трудом, чем раньше.
«Веронский конгресс стал последним из конгрессов Священного союза. В конце жизни Александр I охладел к этому институту, и конгрессов больше не проводилось», — отметил в беседе с RT советник ректора МПГУ Евгений Спицын.
По свидетельствам экспертов, Россия на Веронском конгрессе играла первую скрипку, но далеко не все участники переговоров готовы были поддержать её инициативы по формированию «великой европейской семьи».
По словам профессора кафедры истории России МПГУ Леонида Ляшенко, на этом конгрессе «Россия попала в ловушку».
«Согласно правилам союза, она не имела права требовать смены формы правления европейских государств. Таким образом, формально Санкт-Петербург лишился права требовать и освобождения балканских народов, что для него было неестественной ситуацией», — пояснил Ляшенко в разговоре с RT.
В то же самое время Веронский конгресс обеспокоил Соединённые Штаты, претендовавшие на гегемонию в Западном полушарии. Желание части европейских держав вмешаться в дела Латинской Америки подтолкнули Вашингтон к принятию так называемой доктрины Монро. По словам историков, прикрываясь разговорами о свободе выбора для жителей бывших колоний, американцы решили сами вершить их судьбу.
- Александр I
- © Wikimedia commons
В 1833 году Россия, Австрия и Пруссия в ответ на подъём в Европе революционного движения подписали в Берлине акт о праве «легитимных» государств на взаимопомощь.
«В рамках союзнических обязательств Россия при Николае I приняла участие в подавлении Венгерского восстания 1848—1849 годов. Санкт-Петербург помог Вене, где в итоге утвердились антироссийские силы. Лучше бы потраченные на это средства пустили на закупку в преддверии Крымской войны пароходов», — отметил в интервью RT писатель и историк Александр Широкорад.
По словам Леонида Ляшенко, Венская система и Священный союз обеспечили Европе стабильность и дали ей возможность «несколько десятилетий прожить без крупных войн».
При этом, с точки зрения Евгения Спицына, точную дату окончания деятельности Священного союза назвать сложно.
«Одни историки утверждают, что Священный союз приказал долго жить с началом Крымской войны, другие — с началом Первой мировой. Он защищал принципы территориальной целостности государств и способствовал стабильности, но формальное выполнение заложенных в его правила принципов зачастую шло вразрез с интересами его же участников. Александру I пришлось во имя неукоснительного выполнения международных обязательств наступить на горло собственной песне, так как в геополитических интересах России было поддерживать восстания на Балканах против турок», — резюмировал Спицын.
Венский конгресс-2019
%PDF-1.5 % 1 0 obj > /Metadata 2 0 R /Pages 3 0 R /StructTreeRoot 4 0 R /Type /Catalog /Lang (ru-RU) >> endobj 5 0 obj /Author /Creator /Keywords /Producer /ModDate (D:20201013102126+07’00’) /Title >> endobj 2 0 obj > stream 2020-10-08T11:49:41+07:00Microsoft® Word 20102020-10-13T10:21:26+07:002020-10-13T10:21:26+07:00application/pdf
§ 6. Международные отношения в 1815–1875 годах
§ 6. Международные отношения в 1815–1875 годах
Европейская идея и Венский конгресс
Революционные и Наполеоновские войны, которые Франция вела против других европейских государств более 20 лет, стали прообразом мировых войн XX в. Мир в очередной раз увидел, сколь пагубно и опасно решать споры между государствами с помощью военной силы. Ведь в кровавых войнах гибли десятки тысяч людей, расходовались колоссальные средства. Становилось всё очевиднее, что конфликты и кризисы следует преодолевать только мирным путём. А для этого было необходимо поддержание стабильности, баланса сил в Европе и во всём мире.
Чтобы обеспечить такой баланс, необходимо было создать военно-политический союз с постоянными, долговременными целями. Именно такие цели ставили перед собой участники международного конгресса, собравшегося в Вене осенью 1814 г. (после первого отречения Наполеона I). Венский конгресс должен был подвести итоги многолетних войн и решить судьбу послевоенной Европы. Именно ответственность за судьбу многих стран заставила участников конгресса вспомнить о европейской идее, т. е. об объединении государств Европы (в той или иной форме) во имя поддержания мира на континенте.
Европейские монархи делят Европу на Венском конгрессе. Карикатура
Конгресс, в работе которого приняли участие представители всех европейских государств, продлился более 9 месяцев (1 сентября 1814 г. – 9 июня 1815 г.). Его председателем был австрийский дипломат Клеме?нс Меттерни?х. Между участниками конгресса не раз возникали острые споры. Важнейшие решения принимались великими державами – Австрией, Великобританией, Пруссией и Россией.
Парад на Оперной площади в Берлине. Художник Ф. Крюгер
Только после окончательного утверждения на троне во Франции прежней династии Бурбонов французский представитель был допущен к принятию решений на конгрессе. Им стал Шарль Морис де Талейран. Этот умный и изворотливый политик и дипломат был избран депутатом Генеральных штатов и участвовал в написании Декларации прав человека и гражданина. Затем он занимал пост министра иностранных дел и во время Директории, и в период правления Наполеона I. После свержения императора дипломат оказался полезен и Бурбонам. На Венском конгрессе Талейран отстаивал интересы Франции, лишившейся всех завоеваний и вернувшейся к границам 1792 г. Кроме того, страна должна была выплатить победителям контрибуцию в размере 700 млн. франков. Внезапное известие о бегстве Наполеона с Эльбы заставило союзников забыть о разногласиях. Ещё до битвы при Ватерлоо, 9 июня 1815 г., участники Венского конгресса подписали его заключительный акт. Россия, представленная на конгрессе императором Александром I, получила бо?льшую часть герцогства Варшавского (созданного Наполеоном I) под названием Царства Польского, управлявшегося на основе данной ему царём в 1815 г. Конституции. Пруссии достались богатая Рейнская область, Вестфалия, часть Саксонии и польских земель. Для осуществления принципа политического равновесия в Европе было решено укрепить соседей Франции. Нидерландское Королевство, расположенное на её восточных границах, получило в качестве вознаграждения за участие в войне с Наполеоном Бельгию и Люксембург. Германские государства, в числе которых были Пруссия и Австрия, объединялись в Германский союз, управлявшийся общегерманским парламентом. Теперь германских государств стало 38 (вместо 350). Значительные территории получила хозяйка конгресса – Австрия. В их числе были богатые итальянские земли – Ломбардия и Венеция, а также Иллири?йские провинции. Великобритания завладела островом Мальта, Ионическими островами и заморскими колониями – Цейлоном и Гвианой. По настоянию англичан весь французский флот был отдан союзникам, что укрепило позиции Британии как «владычицы морей».
Но самым важным результатом Венского конгресса было то, что во время его проведения выявилось стремление его главных участников (Великобритании, России, Австрии и Пруссии) взять под свой контроль европейские дела. И это стремление вскоре было реализовано.
Европа после Венского конгресса
Рассмотрите карту и назовите территориальные изменения в Европе, произошедшие после Венского конгресса. Какие новые государства образовались в Европе?
Священный союз и его роль в международной политике
26 сентября 1815 г. монархи России, Австрии и Пруссии заключили соглашение, вошедшее в историю как Священный союз. К нему в дальнейшем присоединились и другие европейские правители, кроме османского (турецкого) султана и Папы Римского. Осталась вне Священного союза и Великобритания. Но уже через два месяца Великобритания, Россия, Австрия и Пруссия возобновили действие Шомонского трактата, создав на его основе военно-политический союз. Так как бы восполнялся пробел, возникший в договорённостях о поддержании европейского единства, из-за нежелания Британии вступать в Священный союз.
Конечно, намерения главных участников Священного союза были по своей сути консервативными и реакционными: ведь они стремились не допускать никаких изменений в Европе. Но после военных бурь, пронёсшихся над континентом с начала Французской революции, именно политическая стабильность отвечала интересам не только правителей, но и народов Европы.
Между основными участниками Священного союза существовали серьёзные противоречия. Австрия и Пруссия соперничали за преобладание в Германии, где уже начинались объединительные процессы. И обе они были недовольны значительным усилением влияния России в Европе.
Оборона испанского города Кадис от французских войск в августе 1823 г.
Державы – участницы Священного союза присвоили себе право вмешиваться в дела других государств под предлогом противодействия революционным движениям. Борьба с революционными выступлениями в Италии была поручена ими Австрии, сумевшей в 1821 г. силой восстановить там старые порядки. В 1822 г. Франция по решению Священного союза подавила революцию в Испании. Вскоре между великими державами возникли серьёзные противоречия. Их единодушие в борьбе с революциями ослабло. В 1823 г. Великобритания воспротивилась намерению Священного союза отправить сильную экспедицию против латиноамериканских повстанцев. Дело в том, что испанский король уговорил монархов России, Австрии и Франции помочь ему спасти ускользавшие из рук колонии в Латинской Америке. Но без согласия Великобритании сделать это было невозможно. Её отказ содействовать интервенции привёл к фактическому разрыву англичан со Священным союзом. А в итоге рухнула и идея поддержания европейского единства с помощью этого союза.
Почему, на ваш взгляд, Великобритания отказалась содействовать интервенции в Латинскую Америку?
Формально Священный союз существовал до начала 1830-х гг., когда противоречия между его участниками настолько обострились, что страны не стали возобновлять свои соглашения.
Призрак «русской угрозы» и восточный вопрос
После победы русских войск над Наполеоном I в главных европейских столицах стали опасаться усиления России. Эти опасения возросли, когда Россия стала претендовать на главенство в Священном союзе. Но сама Россия тогда не стремилась противопоставлять кому-либо свою возросшую военную мощь. Так, когда в Греции началось восстание против османского ига, Россия вместе с Великобританией и Францией направила на помощь грекам эскадру. 20 октября 1827 г. в сражении в Нава?ринской бухте, у берегов Греции, мощный турецко-египетский флот был уничтожен.
Тем не менее призрак «русской угрозы» в глазах европейских политиков продолжал расти. Гигантское государство, восточные границы которого выходили к Тихому океану, уже самими своими размерами наводило страх на многих. Укрепление военной и промышленной мощи России, а также активное участие русских войск в европейской политике вызывали опасения, что эти границы могут продвинуться и на запад. Любой дипломатический или политический шаг России воспринимался предвзято и преувеличенно. В её стремлении отстоять свои законные права видели подготовку агрессии, в обычной дипломатической ноте – ультиматум.
Весь круг проблем и событий, связанных с судьбами Османской империи, в XIX – начале XX в. (т. е. вплоть до окончательного распада империи) обычно именовали восточным вопросом. Активное участие в его решении принимала и Россия.
Когда в 1833 г. турецкий султан Махму?д II попросил у российского императора Николая I помощи против восставших египтян, к Стамбулу двинулся сильный русский флот. В ответ Британия и Франция пригрозили султану, что они помогут египтянам. Перепуганный Махмуд II отказался было от русской военной помощи, но вскоре попросил о ней. И хотя Англия и Франция срочно послали свои эскадры к берегам Египта, России удалось заключить с Турцией выгодный для себя договор. В результате англо-русские противоречия крайне обострились.
За свободу Греции!
Больше всего англичане опасались, что Россия захватит основную часть владений слабеющей Османской империи. Николай I уже в 1840-е гг. не раз называл империю «больным человеком Европы» и предлагал англичанам договориться о её разделе. Но те уклонялись от ясного ответа, что, в свою очередь, вызывало раздражение и недоверие русского царя.
Почему в 1833 г. турецкий султан обратился за помощью именно к России – давнему и традиционному противнику Турции?
Крымская война и зарождение Балканского кризиса
К середине XIX в. напряжённость в отношениях России с рядом европейских держав достигла критической точки. Николай I продолжал настаивать на разделе провинций Османской империи между наиболее развитыми и сильными в военном отношении странами Европы. Но правящие круги Великобритании, Франции и Австрии не поддерживали дальнейшее увеличение Российской империи за счёт турецких провинций, так как это противоречило их собственным интересам.
Турецкая кавалерия. Гравюра
Царь полагался на свои личные отношения с английским, французским и австрийским монархами и, несмотря на отсутствие договоров по вопросу о Турции, надеялся, что в случае новой русско-турецкой войны правительства Британии, Франции и Австрии не выступят в поддержку султана. Эта ошибка, допущенная русским царём и его министрами, обернулась для России кровавой войной, унёсшей сотни тысяч жизней русских людей.
Английские моряки
В острой международной ситуации для начала оказалось достаточно даже незначительного повода. Им стал спор между правительствами России и Франции о том, у кого будут храниться ключи от христианских храмов в принадлежавшем туркам Вифлее?ме (Россия настаивала на передаче ключей православной общине, а Франция – католической). Николай I потребовал от султана восстановить все прежние привилегии православных в Турции и предоставить особое право русскому послу в Константинополе поддерживать православных подданных султана. Султан колебался, однако, получив поддержку Англии, решил передать ключи католикам.
Отправка английских и французских войск в Крым. Художник У. Симпсон
В ответ на отказ удовлетворить требования России в июне 1853 г. русские войска были направлены на территорию населённых христианами турецких провинций на Дунае – Молдавии и Вала?хии. После отказа царя вывести войска из этих земель в октябре 1853 г. султан объявил России войну. 30 (18) ноября 1853 г. эскадра под командованием адмирала Павла Степановича Нахимова разгромила турецкий флот в Сино?пской бухте. Успешно шли военные действия против турок и на Южном Кавказе (в Закавказье).
Но Великобритания и Франция не могли допустить разгрома Турции и её раздела по русскому плану. Они направили в Чёрное море свой объединённый флот и после отказа Николая I прекратить военные действия в марте 1854 г. объявили России войну. В сентябре в Крыму высадился мощный англо-французский десант, осадивший Севастополь – главную военно-морскую базу России на Чёрном море. Несмотря на мужественное сопротивление русских войск, им пришлось оставить Севастополь (сентябрь 1855 г.).
Медаль в честь заключения Парижского мира
Итоги Крымской войны подвёл собравшийся в Париже мирный конгресс (февраль – март 1856 г.). России предстояло ликвидировать свой флот и крепости на Чёрном море, вывести войска с занятых территорий. Но в дальнейшем Российская империя сумела вновь укрепить своё положение на международной арене. Когда осенью 1871 г. Франция, одна из главных «обидчиц» России, потерпела сокрушительное поражение от Пруссии, Россия объявила, что отказывается от условий Парижского договора, так как его не соблюдали другие страны. Вскоре начались волнения в османских владениях на Балканах, что привело к серьёзному международному кризису.
К середине 1870-х гг. в международных отношениях наступил перелом. После Венского конгресса военно-политические союзы создавались для поддержания баланса сил и, как следствие, – поддержания мира. Теперь же наметилась иная линия: формировать такие союзы ради изменения баланса сил в пользу той или иной группировки. Этот курс спустя четыре десятилетия привёл к страшной общеевропейской войне, превратившейся в мировую.
Подведём итоги
Попытки ведущих европейских государств сохранить стабильность в Европе и мире оказались преждевременными. Серьёзные противоречия не только не позволили осуществить европейскую идею, но и стали причиной новых международных кризисов.
• 1815, 9 июня – подписание заключительного акта Венского конгресса.
• 1815, 26 сентября – создание Священного союза.
• 1853–1856 – Крымская война.
Вопросы
1. Какие принципы лежали в основе решений Венского конгресса? Почему баланс сил в Европе после разгрома Наполеона I мог обеспечить только создание военно-политических союзов?
2*. Что не позволило Священному союзу стать гарантом мира и стабильности в Европе? Был ли такой итог неизбежным или же судьба и роль Священного союза могли оказаться иными?
3. Почему европейские правители так опасались «русской угрозы»? Насколько была обоснована их боязнь?
4. Были ли у России шансы на более успешный исход Крымской войны? Почему Россия, победившая гигантскую наполеоновскую армию, спустя 40 с небольшим лет не смогла справиться с англо-французским десантом (пусть даже сильным и многочисленным)?
Задания
1*. В акте о создании Священного союза монархи России, Австрии и Пруссии выражали свою «непоколебимую решимость – как в управлении вверенными им государствами, так и в политических отношениях ко всем другим правительствам – руководствоваться заповедями Святой веры, любви, правды и мира». Они также обязались при необходимости «подавать друг другу пособие, подкрепление и помощь».
Объясните, можно ли считать эти формулировки достаточными для обеспечения мира и безопасности в Европе. Что вы могли бы предложить в добавление к ним?
2. Посетив в июне 1844 г. Англию, Николай I заявил её премьер-министру: «Турция должна пасть. Я не хочу и вершка Турции, но и не позволю, чтобы другой получил хоть её вершок… Теперь нельзя решать, что следует сделать с Турцией, когда она умрёт. Такие решения ускорят её смерть. Поэтому я всё пущу в ход. чтобы сохранить статус-кво [т. е. прежнее положение]».
Скажите, что, по-вашему, стояло за этими словами: скрытая угроза, попытка выяснить намерения другой стороны (Англии), стремление договориться «по-хорошему» или что-либо ещё.
3. Министр иностранных дел России А. М. Горчаков, заявляя 31 октября 1870 г. об отказе России соблюдать условия Парижского договора 1856 г., напомнил, что. согласно этим условиям, южные берега России оказываются открытыми «для всякого нападения, даже со стороны держав менее могущественных, если только они располагают морскими силами, против которых Россия могла бы выставить лишь несколько судов слабых размеров».
Назовите «менее могущественные» державы, о которых идёт речь. От каких вообще стран могла исходить угроза для России на Чёрном море?
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
Продолжение на ЛитРесОкраинная политика как фактор устойчивости российской империи XVIII
Серия «История»
2017. Т. 21. С. 23-29 Онлайн-доступ к журналу: http://izvestia_hist.isu.ru/ru/index.html
И З В Е С Т И Я
Иркутского государственного университета
УДК 9(47)«ХУШ-ХХ»
Окраинная политика как фактор устойчивости Российской империи XVIII — начала XX в.
Л. М. Дамешек, И. Л. Дамешек
Иркутский государственный университет, г. Иркутск
Аннотация. В политическом отношении Российская империя к началу XIX в. являлась конгломератом множества регионов — как внутренних, так и окраинных. Вырабатывая основы окраинной политики по отношению к конкретной территории, правительство руководствовалось значением региона для государства, которое определяло его в составе империи. В случае признания особого статуса любой из территорий империи правительство вынуждено было фиксировать это в законодательном порядке. Это выражалось в разных степенях распространения на присоединенных территориях общеимперского законодательства: от сочетания общеимперского, местного законодательства и традиционного права (с преобладанием последнего) до полного перехода на унифицированную систему общеимперского законодательства. Постоянная борьба в правительственных сферах между сторонниками жесткой унификации управления окраинами, с одной стороны, и приверженцами идеи особого статуса окраинных территорий — с другой порождала непоследовательность и противоречивость этой политики. Тем не менее на протяжении XIX — начала XX в. окраинная политика была отражением основных целей и задач, стоявших перед имперским правительством.
Ключевые слова: Россия, империя, окраины, Сибирь, Кавказ, Польша, политика.
Российская модель управления окраинами формировалась и развивалась параллельно с процессом складывания территории государства. В первой половине XIX в. в числе исторически сложившихся существенных особенностей России следует отметить ее гигантскую территорию, объединяющую два континента — Европу и Азию. За триста лет существования романовской империи ее территория увеличилась с 14,1 в 1649 г. до 21,8 млн кв. км в 1914 г., т. е. в 1,55 раза. За это же время численность населения возросла с 6,7 до 178,4 млн чел. Все европейские страны существенно отставали от России. К середине XVIII в. доля населения России в Европе составляла примерно 18 %, к началу XIX в. она достигла 22, к середине XIX в. 27, к началу XX в. 32 %. Россия стала самым населенным государством Европы. Каждый третий житель Европы был подданным российского монарха. Народы России принадлежали к различным языковым группам, находились на разных ступенях развития, отличались вероисповеданием и психологией. В начале XX в. в состав романовской империи входило около 200 больших и малых народов. На первом месте по численности находились русские — в 1915 г. примерно 44,6 %, далее следовали украинцы — 18,1 %, затем поля-
ки — 4,2 %, евреи и белорусы — 4 %. Как видим, в отличие от середины XVII в., когда русские составляли 95 % населения государства, в романовской империи к началу XX в. титульная нация оказалась в меньшинстве. Национальный вопрос был отнюдь не простым для российского правительства. Россию периодически сотрясали мощные национальные конфликты. С учетом того обстоятельства, что нерусское население в большинстве своем проживало на инкорпорированных в XVIII и XIX вв. окраинных и сопредельных с иностранными государствами территориях империи, окраинная политика становилась важным фактором политической стабильности Российского государства.
Огромная территория России сложилась в результате противоречивого процесса. Земли, вошедшие в состав этого государства, характеризовались не только многообразием климата и ландшафта, но и разным уровнем хозяйственного освоения. Территории Российской империи существенно отличались между собой по уровню экономического развития. Региональные особенности управления отдельными, подчас весьма разнообразными территориями огромного государства вырабатывались правительством по мере их вхождения в состав России и упрочения власти и авторитета центрального правительства. Известный отпечаток на этот процесс накладывали и субъективные взгляды государственных деятелей каждой эпохи. Понятие «окраина» давно присутствует в российской административной практике, однако внутреннее содержание его менялось. Процесс содержательного насыщения понятий «центр», «периферия», «окраина» неразрывно связан с периодом формирования единого Российского государства второй половины XV — начала XVI в., когда под окраиной стали пониматься земли, не только удаленные от «центра», но и находящиеся в подчиненном к нему положении. Эта идеология нашла законодательное закрепление в судебниках 1497 и 1550 гг. Первое же официальное употребление термина «окраина» относится к эпохе Ивана Грозного, который в 1582 г. своим указом предписывал ссылать преступников в украинные города Севск, Курск и др.
При выработке доктрины окраинной политики правительство пыталось руководствоваться тремя принципами: увеличение налоговых поступлений, удобство управления и безопасность границ. Однако реализация только одного из названных принципов — доходности края — применительно к столь различным по уровню экономического развития и другим параметрам территориям, как Польша и Сибирь, Кавказ и Финляндия, со всей очевидностью свидетельствовала о невозможности проведения единых мероприятий.
Включение в состав Российской империи территорий с иноязычным населением каждый раз ставило перед правительством проблему введения его в общую правовую и административную систему [8, с. 131]. Постоянная борьба в правительственных сферах между сторонниками жесткой регламентации управления окраинами, с одной стороны, и приверженцами идеи особого статуса окраинных территорий, с другой, порождала непоследовательность и противоречивость этой политики на протяжении всего периода существования романовской империи. Особенно это стало заметно в XIX в.,
когда во внутренней политике правительства можно отчетливо наблюдать тенденцию к административно-финансовой унификации и в то же время необходимости учета территориальных и национальных особенностей окраин империи. Первым и основным принципом окраинной политики на вновь присоединённых территориях стало сохранение существующего порядка землепользования, верования и культуры в целом. В качестве примера укажем на восток страны, где эти противоречия проявились в правительственном подходе по отношению к вопросам землевладения государства и коренного населения. Со времени вхождения Сибири в состав России она стала предметом эксплуатации, организованной самой центральной властью. Правительственная позиция в отношении коренного населения определялась на первых порах фискальными интересами. Объявив себя сувереном и собственником земли, московские власти вместе с тем стремились сохранить значительную часть сибирских территорий в пользовании местного населения, обеспечивая этой мерой выполнение ими основной обязанности — уплаты ясака пушниной. Поэтому центральная власть по мере возможности пыталась не нарушать традиционных форм землепользования аборигенов и не допускать столкновений коренного населения и колонистов из-за земли. Эта особенность прослеживается в решениях 1-го и 2-го Сибирских комитетов, иных властных органов конца XIX в. Аналогичные тенденции в правительственной политике можно отметить и на примере Калмыкии, Казахстана, где с самого начала установления официальных отношений с Россией важным принципом окраинной политики стало широкое сотрудничество, а в правительственном курсе прослеживаются «федеративные принципы» [12, с. 15-19]. Следующим важным принципом окраинной политики стало сотрудничество имперской администрации с местными элитами. Эта тенденция отчетливо проявляется не только на примере анализа соответствующих разделов «Устава об управлении инородцев» М. М. Сперанского 1822 г., но и на материалах польской конституции 1815 г., в политике на Кавказе, выразившейся в приравнивании грузинского дворянства к русскому, на левобережной Украине.
Но если главной целью российской политики на Кавказе была его инкорпорация в империю, то при разработке модели окраинного управления в Финляндском княжестве столичные чиновники руководствовались иными соображениями. Присоединением Финляндии Россия стремилась достичь двух целей: во-первых, прочно гарантировать мир на северо-западе империи, выйдя к морскому побережью и обезопасив себя Ботаническим заливом, как рвом, от любых попыток нападения со стороны Швеции; во-вторых, гарантировать безопасность своей северной столицы, отодвинув от нее как можно дальше государственную границу. Обе указанные задачи носили исключительно оборонительный характер и полностью решались присоединением Финляндии. Заметим, что в исследуемый период времени царское правительство не делало секрета из того, что Финляндия была необходима империи из военно-стратегических соображений. Присоединение Финляндии, по мнению современников этого события, являлось одним из
«драгоценнейших приобретений» императора Александра I. Таким образом, Финляндия официально рассматривалась как территория, основное назначение которой — прикрывать Россию и особенно ее столицу с запада, служить гигантской оборонительной полосой. В то же время бывшая шведская провинция получила автономный статус Великого княжества Финляндского. Она приобрела привилегированное положение, причем не только по сравнению с другими национальными окраинами России, но и в первую очередь по сравнению с коренными областями империи. Такое положение новой окраины объяснялось довольно просто: чтобы привлечь бывших шведских подданных на свою сторону, царское правительство пошло на ряд уступок. Русские власти сохранили в княжестве сословное собрание (сейм) и оставили в силе шведскую законодательную систему. Находясь в составе Российской империи, Финляндия была абсолютно автономна — как в политическом, так и в экономическом плане: ее бюджет не сливался с общероссийским, общим с империей у нее оставался лишь глава государства — монарх.
Поливариантность российской окраинной политики можно наблюдать и на примере Польши. На Венском конгрессе 3 мая 1815 г. фактически произошел новый, четвертый раздел Польши. В результате Россия, удерживая за собой польские земли, полученные ею по предыдущим разделам, получила большую часть княжества с городом Варшавой под названием Царства Польского. Захватив большую часть Польши, Александр I и его преемники сделались фактически вершителями судеб польского народа вплоть до начала XX в. [7, с. 102]. В декабре того же 1815 г. Царство Польское получило конституцию, в соответствии с которой польскому народу гарантировались представительство на двухпалатном сейме и национальные государственные учреждения согласно «с образом существования, который правителем будет признан полезнейшим и приличнейшим для них» [14]. В конституции поляки видели базу дальнейшего развития польской государственности. Фактически в период 1815-1830 гг. Польша являлась автономной провинцией Российской империи. Кроме общего монарха, русского закона о престолонаследии, Царство Польское имело с Россией лишь общие органы для внешних сношений: Министерство иностранных дел и консулов. При этом трактаты, заключенные Россией, только тогда были обязательны для Царства Польского, когда в них о том особо оговаривалось [15, с. 26].
Польское восстание 1830-1831 гг. положило конец конституции 1815 г. — ее упразднили. Взамен 26 февраля 1832 г. явился в свет «Органический статут», согласно которому Царство объявлялось частью России, упразднялись сейм и польское войско. Старое административное деление на воеводства было заменено делением на губернии. По сути, это означало принятие курса на превращение Царства Польского в русскую провинцию -на территорию Королевства распространялись действовавшие во всей России монетная система, система мер и весов.
С определенными проблемами сталкивалось самодержавие и при выработке региональной политики в Сибири. Блеск первых пудов сибирского золота привел к возрождению в правительственных кругах интереса к этой
восточной окраине, заставил предпринять усилия по улучшению ситуации в области управления, налоговых поступлений и др. Однако проекты хозяйственного развития края 20-40-х гг. XIX в. были, как и в случае с Кавказом, весьма противоречивы. Применительно к Сибири единство взглядов проявлялось лишь в понимании значения переселения служилого и земледельческого населения в Зауральский край как основного средства обеспечения военно-стратегического присутствия России на Востоке.
Таким образом, в первой половине XIX в. правительство не смогло выработать универсальную модель управления окраинами. Политика унификации этой системы наталкивалась на неприятие и явную оппозицию противников такого подхода. На практике самодержавие было вынуждено учитывать различное геополитическое и экономическое значение окраинных территорий для судеб государства. Исходя из этого, понимались и определялись конкретные подходы к организации управления и административного устройства окраин империи. Эта политика, получившая в последнее время название политики имперского регионализма, способствовала устойчивости империи.
Во второй половине XIX в. правительственная политика в отношении окраин империи формировалась и развивалась как составная часть внутренней политики самодержавия в целом. По сути, она была производной от внутриполитических и внешнеполитических задач, решаемых центром. Несмотря на неоднократные попытки, правительству не удалось сконструировать единую модель окраинной политики. В основе таких явлений лежали различия взглядов правительственных чиновников на судьбы окраинных земель в составе России и геополитические особенности самих территорий. Поэтому на примере западных и юго-западных окраин — Финляндии, Польши, Кавказа — можно наблюдать поливариантность российской политики по отношению к окраинным территориям, ее достаточную гибкость: от абсолютной унификации с Россией до предоставления полной автономии. При этом российские автономии не были едины в своей внутренней структуре. Финляндия представляла собой форму политической автономии в составе Российского государства, польская автономия являла пример трансформации конституционно-монархического устройства в обычную административную автономию [2, с. 230].
Эпоха контрреформ начала 80-х гг. XIX в. охарактеризовалась изменением имперских подходов к управлению всеми российскими окраинами. По характеристике известного американского русиста Марка Раева, «правительство Александра III вступило на путь воинствующего шовинизма», когда в остзейских губерниях, в Польше, на Кавказе, даже в Финляндии началась политика беспощадной русификации [14, с. 225]. Одним из направлений внутриполитической деятельности российского правительства в период конца XIX — начала XX в. было завершение инкорпорации окраин в империю. Ее осуществление предполагалось посредством постепенной «русификации-унификации» окраин с остальной территорией государства. Единая Россия должна была стать унифицированной не только в административ-
ном, но и в культурном, а значит, языковом смысле [8, с. 133]. Русский язык становится обязательным в административных учреждениях, а местные чиновники постепенно замещаются русскоговорящими. В отличие от первой половины века, когда в основе окраинной политики лежали принципы регионализма, со второй половины столетия в основе имперских подходов к управлению окраинами преобладающим стал жесткий централизм, подразумевающий унификацию и стандартизацию форм управления и государственно-административной структуры.
Список литературы
1. Дамешек И. Л. Сибирь в системе имперского регионализма (компаративное исследование окраинной политики России в первой половине XIX в.) / И. Л. Дамешек. — Иркутск : Оттиск, 2002. — 208 с.
2. Дамешек И. Л. Российские окраины в имперской стратегии власти (начало XIX — начало XX в.) / И. Л. Дамешек. — Иркутск : Изд-во Иркут. гос. пед. унт-та, 2005. — 264 с.
3. Сибирь в составе Российской империи / И. Л. Дамешек [и др.]. — М. : Нов. лит. обозрение, 2007. — 368 с.
4. Дамешек Л. М. Сибирские «инородцы» в имперской стратегии власти (XVIII — начало XX в.) / Л. М. Дамешек. — Иркутск : Вост.-Сиб. издат. компания, 2007. — 320 с. — (Сер. Азиатская Россия.)
5. Дамешек И. Л. Сибирь в системе имперского регионализма (1822-1917) / И. Л. Дамешек, Л. М. Дамешек. — Иркутск : Вост.-Сиб. издат. компания, 2009. -390 с. — (Сер. Азиатская Россия.)
6. Дамешек Л. М. Сибирские реформы М. М. Сперанского 1822 г.: опыт административного регулирования интересов центра и региона / Л. М. Дамешек, И. Л. Дамешек, Т. А. Перцева. — Иркутск : Изд-во ИГУ, 2017. — 341 с.
7. Друнин В. П. Польша, Россия и СССР / В. П. Друнин. — Л. : [б. и.], 1928. -220 с.
8. Дякин В. С. Национальный вопрос во внутренней политике царизма (XIX в.) // Вопр. ист. — 1995. — № 9. — С. 130-142.
9. Ивановский В. В. Русское государственное право / В. В. Ивановский. — Казань : Литотип. Император. ун-та, 1890. — Т. 1, вып. 3. — 293 с.
10. Институт генерал-губернаторства и наместничества в Российской империи. В 2 т. / под ред. В. В. Черкесова. — СПб. : Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2001. -Т. 1. — 285 с.; СПб. : Юрид. центр Пресс, 2003. — Т. 2. — 330 с.
11. Коркунов Н. М. Русское государственное право / Н. М. Коркунов. — СПб. : Тип. М. М. Стасюлевича, 1909. — Т. 11. — 425 с.
12. Максимов К. Н. Калмыкия — субъект Российской Федерации / К. Н. Максимов. — М. : Республика, 1995. — 320 с.
13. Матханова Н. П. Генерал-губернаторы Восточной Сибири середины XIX в.: В. Я. Руперт, Н. Н. Муравьев-Амурский, М. С. Корсаков / Н. П. Матханова. — Новосибирск : Изд-во СО РАН, 1998. — 425 с.
14. Раев М. Понять дореволюционную Россию (Государство и общество в Российской империи) / М. Раев. — Лондон : Зарубеж. публикации, 1990. — 225 с.
15. Ссылка в Сибирь. Очерк ея истории и современного положения. — СПб. : Тип. С.-Петерб. тюрьмы, 1900. — 394 с.
16. Студницкий В. Польша в политическом отношении, от разделов до наших дней / В. Студницкий. — СПб. : [б. и.], 1907. — 199 с.
Marginal Policy as a Factor of Sustainability of the Russian Empire in the XVIIIth — the Early XXth Century
L. M. Dameshek, I. L. Dameshek
Irkutsk State University, Irkutsk
Abstract. In a political sense, at the beginning of the XIXth century the Russian Empire was a conglomeration of many regions, both internal and peripheral. Developing the basis of marginal policy in relation to a particular territory, the government was guided by the significance of the region for the Empire. Once the territory recognized its special status, the government was forced to commit it legislatively. It induced different levels of circulation of general imperial legislation in the annexed territories: from a combination of imperial and local legislation with the predominance of the traditional law to a unified system of imperial legislation.
The constant struggle in the government between the supporters of the rigorous unification of the administration in the marginal territories on the one hand and the adherents of the idea of their special status on the other caused inconsistency of this policy. Nevertheless, during the XIXth — the early XXth century the marginal policy reflected main goals and tasks of the imperial government.
Keywords: Russia, Empire, marginal territories, Siberia, Caucasus, Poland, policy.
Дамешек Лев Михайлович
доктор исторических наук, профессор, заведующий, кафедра истории России Иркутский государственный университет 664003, г. Иркутск, ул. К. Маркса, 1 тел.: 8(3952) 24-05-22 e-mail: levdameshek@gmail. com
Dameshek Lev Mikhailovich
Doctor of Sciences (History), Professor,
Head, Department of History of Russia
Irkutsk State University
1, K. Marx st., Irkutsk, 664003
tel.: 8(3952) 24-05-22
e-mail: [email protected]
Дамешек Ирина Львовна
доктор исторических наук, профессор, Педагогический институт Иркутский государственный университет 664009, г. Иркутск, ул. К. Маркса, 1 тел.: 8(3952) 24-07-00 e-mail: [email protected]
Dameshek Irina Lvovna
Doctor of Sciences (History), Professor
Pedagogical Institute
Irkutsk State University
1, K. Marx, Irkutsk, 664003
tel.: 8(3952) 24-07-00
e-mail: [email protected]
РСМД :: Как возвращаются войны
Статья Ивана Тимофеева, в которой автор проводит параллели между Днем Победы и подзабытым празднованием в XIX в. победы в Отечественной войне 1812 года, побудила меня изложить свой взгляд на эту интересную проблему. Подобному тому, как победа над Наполеоном сконструировала мир XIX века, победа во Второй мировой до сих пор лежит в основе современного мирового порядка. Сейчас, как и в 1945 г., верховная власть формально принадлежит Организации Объединенных Наций (ООН) и Совету Безопасности ООН (СБ ООН), постоянными членами которого все также являются пять держав-победительниц. Мировую экономику по-прежнему регулируют институты, созданные Бреттон-Вудской конференцией 1944 г. — МВФ, Всемирный банк и ГАТТ, преобразованное в ВТО. По-прежнему формально сохраняются три базовых правила Устава ООН: равенство народов и рас, гарантии безопасности всех стран и ограничение суверенного права государства на ведение войны. Даже наши моральные нормы по-прежнему во многом восходят к итогам Второй мировой войны.
Однако до этого было как минимум два мировых порядка — Вестфальский и Венский, также сконструированные по итогам тотальной войны. Каждый из этих порядков предполагал существование у него собственной институциональной структуры, иерархии государств, обусловленной совокупностью их ресурсов, и нормы (гласные и негласные) межгосударственного взаимодействия. В эти периоды в мире практически не было крупных вооруженных конфликтов — речь шла только о региональных столкновениях низкой и средней степени интенсивности. Современники каждого из этих порядков считали минувшую тотальную войну «последней в истории», а правовые нормы своего порядка «нормой на все времена». Вполне возможно, что Ялтинский мировой порядок не оригинален, а просто повторяет на новом витке развития весь цикл «от Вены до Сараево».
Идеология современного мирового порядка построена на идее, что Вторая мировая — это последняя большая война в истории человечества. Однако такая же идеология лежала в основе Вестфальского и Венского порядков. Наши идеологические баталии вокруг наследия Второй мировой войны мало чем отличаются от баталий вокруг наследия Тридцатилетней и Наполеоновских войн. Все мировые порядки прошли путь от одной тотальной 30-летней войны до другой, которая завершила их существование. Возможно, будущий конфликт отделит наш мир от будущего мира подобно тому, как Первая мировая сделала для нас Венский мир во многом иной и уже не всегда понятной цивилизацией.
Статья Ивана Тимофеева, в которой автор проводит параллели между Днем Победы и подзабытым празднованием в XIX в. победы в Отечественной войне 1812 года, побудила меня изложить свой взгляд на эту интересную проблему. Подобному тому, как победа над Наполеоном сконструировала мир XIX века, победа во Второй мировой до сих пор лежит в основе современного мирового порядка. Сейчас, как и в 1945 г., верховная власть формально принадлежит Организации Объединенных Наций (ООН) и Совету Безопасности ООН (СБ ООН), постоянными членами которого все также являются пять держав-победительниц. Мировую экономику по-прежнему регулируют институты, созданные Бреттон-Вудской конференцией 1944 г. — МВФ, Всемирный банк и ГАТТ, преобразованное в ВТО. По-прежнему формально сохраняются три базовых правила Устава ООН: равенство народов и рас, гарантии безопасности всех стран и ограничение суверенного права государства на ведение войны. Даже наши моральные нормы по-прежнему во многом восходят к итогам Второй мировой войны.
Однако до этого было как минимум два мировых порядка — Вестфальский и Венский, также сконструированные по итогам тотальной войны. Каждый из этих порядков предполагал существование у него собственной институциональной структуры, иерархии государств, обусловленной совокупностью их ресурсов, и нормы (гласные и негласные) межгосударственного взаимодействия. В эти периоды в мире практически не было крупных вооруженных конфликтов — речь шла только о региональных столкновениях низкой и средней степени интенсивности. Современники каждого из этих порядков считали минувшую тотальную войну «последней в истории», а правовые нормы своего порядка «нормой на все времена». Вполне возможно, что Ялтинский мировой порядок не оригинален, а просто повторяет на новом витке развития весь цикл «от Вены до Сараево».
Военные нарративы
Центральный сюжет статьи И.Н. Тимофеева заключается в том, что наше современное отношение к проблемам Второй мировой войны не является чем-то уникальным. Современники Вестфальского и Венского порядков относились к предшествующим им тотальным войнам точно так же, как наши современники — ко Второй мировой войне. Причем это отношение оставалось практически незыблемым на протяжении всей истории существования обоих порядков.
Иван Тимофеев выдвигает интересный тезис: «Контуры современного нарратива о победе стали формироваться в 1960-х гг., когда война отдалилась достаточно далеко, чтобы перестать быть частью повседневности и постепенно превращаться в историю». Добавим, что в предыдущих мировых порядках точно такую же роль играла прошедшая тотальная война. В Вестфальском порядке предметом постоянного размышления европейских политиков и стратегов была Тридцатилетняя война — с ней сравнивались текущая политика и военная стратегия. В Венском порядке культовой войной, легитимизирующей порядок, были Наполеоновские войны. В обоих случаях современники ощущали себя «по ту сторону» большой войны, победа в которой выступала как бы основой существующего мира.
«Для многих бывших “братских народов” война и победа превращена в “черную легенду”. Для России, наоборот, война еще в большой степени стала национальным символом и ключевым элементом идентичности», — пишет И.Н. Тимофеев. Это вполне традиционный исторический прецедент — в XIX в. не меньший раскол вызывала фигура Наполеона Бонапарта. Разбитого императора обожали и всячески романтизировали во Франции — стране, мечтавшей пересмотреть итоги Венского конгресса 1815 г. Бонапарта боготворили итальянские, польские, венгерские, ирландские национальные движения — коль скоро у них не было шансов создать свои государства без нового потрясения в Европе. И наоборот, Наполеона не любили державы-победительницы — Россия, Великобритания и Австрия. Заглянув в чуть более раннюю историю Вестфальского порядка, мы увидим, что точно также современники ожесточенно спорили о полководцах и политиках Тридцатилетней войны — Валленштейне, Ришелье и шведском короле Густаве-Адольфе. Дело было не в этих конкретных личностях, а в спорах о необходимости пересмотра итогов минувших войн.
Повторение истории отмечает и И.Н. Тимофеев, когда пишет: «В конце 1880-х гг. становится очевидной все более ожесточенная борьба за образ будущего. Миром овладевают новые утопии». Интересно, что и за 35–40 лет до конца Вестфальского порядка миром точно также стала овладевать утопия Просвещения. «К концу 1880-х гг. Россия уже “беременна” смутой. Ее предчувствие проявляется в культуре и литературе задолго до реакции Александра III», — отмечает И.Н. Тимофеев. Но точно также «смутой» — смутой Французской революции — был отягощен и Вестфальский порядок, начиная 1760-х гг., что предчувствовали властители умов того поколения — Вольтер и Руссо.
Не удивительно, что именно в это время начинается подготовка к новому этапу борьбы за мировую гегемонию. И.Н. Тимофеев справедливо указывает на формирование в 1880-х гг. новой блоковой системы — Тройственного и Франко-русского союзов, которые обозначат расстановку сил для новой европейской войны. «75 лет Бородинской битвы мы праздновали в 1887 г. (…) Всего через четыре года Россия заключит военный союз с Францией — противником из прошлого. А еще через тридцать лет будет в эпицентре бойни с союзниками из того же прошлого». Но ведь и в Вестфальском порядке предпосылкой для будущей тотальной войны станет Парижский мир 1763 г. — аккурат за 35–40 лет до ее наступления. Именно тогда, в середине 1760-х гг., начал закладываться расклад сил для будущей европейской, а затем, по факту, и мировой войны. Что если мы имеем дело с некой логикой саморазвития мировых порядков?
Несмотря на разные исторические условия, два предыдущих мировых порядка — Вестфальский и Венский — развивались по одной и той же логике. Они были установлены в результате тотальных войн. В начале их существования великие державы стремились играть по правилам, вынося свои противоречия в конфликты на периферии. В середине и Вестфальского, и Венского порядка происходила интенсификация военных конфликтов, в ходе которой рождался новый тип войн. Во второй половине периода их существования «долгий мир» между великими державами как бы восстанавливался, но в ходе этого «затишья», незаметно для современников, готовилась новая тотальная война. После этого следовал 30-летний период борьбы за мировую гегемонию, по итогам которого создавался новый мировой порядок.
В этой связи я не совсем соглашусь с выводом автора: «Урок из прошлого прост. Борьбу за будущее вряд ли можно выиграть лишь с опорой на консерватизм». Проблема, думаю, глубже. Возможно, прошлое Вестфальского и Венского порядков — это и есть будущее нашего, Ялтинского, порядка. Мы любим проводить параллели с прошлым. И эти параллели подводят к мысли, что наш порядок проходит тот же цикл, что и Вестфальский и Венский порядки — от «долгого мира» и серии ограниченных войн к очередному 30-летию ожесточенной борьбы за мировую гегемонию.
Цикл первый: от Вестфаля до Бастилии
Первый порядок национальных государств — Вестфальский — был установлен в результате тотальной Тридцатилетней войны (1618–1648 гг.). Ее итоги предопределили два ключевых правила игры на следующие 150 лет. Первое — крах имперских проектов и переход к системе национальных государств. Главным вопросом стало уже не построение глобальной империи, а выяснение, где провести границы того или иного государства («Что есть Англия?» «Где заканчивается Франция?» и т.д.). Второе — окончательное утверждение принципа положения религии вне политики. «Государственный интерес» вытеснил понятия «добро», «зло», «вера», «душа» и т.д.
В новом раскладе сил Франция стала ведущей державой Европы, которая по совокупности ресурсов превосходила остальные государства региона. Превосходство Франции было гарантировано тремя условиями: 1) наличием устойчивого партнерства с немецкими протестантскими князьями; 2) созданием «Восточного барьера Ришелье» — системы устойчивого партнерства Франции со Швецией, Речью Посполитой и Османской империей; 3) партнерством Франции с отдельными династиями, которые проводили профранцузскую политику нередко даже в ущерб объективным интересам своей страны. Ведущая политическая роль Франции дополнялась мощной мягкой силой — привлекательностью французской культуры для почти всех дворов Европы и статусом французского языка как языка международного общения.
Однако полной гегемонии у Франции не было. Англия, Голландия и Священная Римская империя объективно ограничивали ее ресурсы. Ни одна из них не могла противостоять Франции самостоятельно, однако все вместе они были в состоянии создавать коалиции, которые могли бы уравновесить ее влияние. Франция пыталась установить свою гегемонию посредством политического воздействия на другие дворы, сопровождающегося локальным применением силы. Задачей других держав было противостояние гегемонистской политике Франции. Это соперничество и стало своеобразным «стержнем» международной политики всего Вестфальского порядка.
Играя по правилам, великие державы уменьшили свои глобальные внешнеполитические цели до локальных задач. Новым типом конфликтов стали кабинетные войны, в которых стороны, обменявшись силовыми демонстрациями, принуждали противника к заключению мира как сделки — более удачной для победителя и менее удачной для побежденного. Подобные кабинетные войны велись как правило на ограниченных театрах военных действий (ТВД), причем участники войн не стремились их расширять. Армии в течение длительного времени (иногда по несколько лет) маневрировали, выступая друг против друга и не переходя к решающему сражению. Зато колоссальную роль играла культура стратегического жеста — взятие некоего символического объекта или достижение некой локальной победы, что должно было принудить противника сесть за стол переговоров. В подобных кабинетных войнах широко использовались негосударственные игроки: наемники (некоторые немецкие княжества строили на торговле солдатами свою экономику), каперы и даже «подставные армии», за спиной которых по факту действовали великие державы.
В современной политологической литературе популярен тезис о переходе в последние десятилетия к «новому типу войн» — гибридным войнам. Однако концепцию «гибридных войн» (без использования самого термина) сформулировал не кто иной, как король Франции Людовик XIV (1643–1715 гг.). В период подготовки войны за Пфальцское наследство (1688–1697 гг.) он указал, что Версалю будет удобнее действовать в германских землях не напрямую, а с помощью зависимых от него немецких князей. В случае их поражения, Франция может без ущерба для своего престижа откреститься от них; в случае победы — выдать себя за ее автора. Отсюда следовал главный принцип французской политики следующего столетия: формировать региональные балансы сил за счёт использования малых стран (вплоть до совершения в них дворцовых переворотов) и их натравливания на великие державы. Те, кто говорит о «гибридных войнах» как о новом слове в военном искусстве, словно не замечают, что возвращают нас в XVII век.
К середине периода существования Вестфальского порядка ограниченные войны стали более интенсивными. Сформировался их новый тип — «войны за наследство». Прологом войн за наследство выступал кризис государственности определенной страны. В ней, как правило, действовали несколько политических группировок со своими вооруженными формированиями. Каждая из этих групп имела покровителя в лице великой державы и в определенный момент обращалась к ней за помощью. Соперничающие державы вводили войска на территорию такой страны, ведя боевые действия только на ее территории — в крайнем случае, дополняя их силовыми демонстрациями на других, чаще всего, неевропейских (североамериканском и индийском) ТВД. Стратегия войн за наследство, как и кабинетных войн, сводилась к нанесению противнику локального поражения, убеждающего его в бессмысленности продолжения войны.
Вершиной и тупиком этой системы стала Семилетняя война (1756–1763 гг.). Цели сторон носили ограниченный характер — принудить противника к выгодному для себя компромиссу. Технология ведения войны также напоминала войны за наследство — военные действия в приграничных регионах. Из всех ведущих держав война затронула только территорию Пруссии, которая, впрочем, еще только боролась за вхождение в клуб великих держав. Однако географический охват и интенсивность военных действий уже превратили эту ограниченную войну в глобальный военный конфликт. (Не случайно У. Черчилль назвал его «первой мировой войной»). Война завершилась компромиссом — Франция потеряла большую часть своих колоний, но при этом превратила Австрию в своего младшего партнера. Такая двойственность результатов доказала, что потенциал ограниченных войн исчерпан — следующая война будет уже тотальной.
Период с окончания Семилетней войны до начала Великой французской революции стал необычным сочетанием двух тенденцией. В Европе между ними в течение 30 лет отсутствовали войны, что породило многочисленные надежды просветителей на «отмирание войн» и «вечный мир». Но в войнах на периферии великие державы присматривались к новой стратегии — войнам не профессиональными армиями, а «вооруженным народом». Эффективность подобных нерегулярных образований доказала Война за независимость США (1775–1783 гг.), а также русско-турецкие войны, в ходе которых родилась «стратегия Суворова» — борьба с противником, слабым огнем, но обильным числом.
Окончание действия Вестфальского порядка было связано с перерождением политической системы Франции. На тот момент ведущая держава, разочарованная в предшествующих неудачах борьбы за гегемонию, установила к 1792 г. радикальный внесистемный и экспансионистский режим со своим знаменитым лозунгом: «Мир хижинам, война дворцам!». Франция — главная основа Вестфальского порядка — превратилась в державу-ревизиониста, нацеленную на его слом. Эта третья по счету попытка Франции установить свою гегемонию привела ко Второй тридцатилетней войне (1792–1815 гг.). Европа впервые со времен Тридцатилетней войны увидела тотальную войну миллионных армий, в которой показателем победы выступало уничтожение противника, а не принуждение его к компромиссу. Война приобрела фактически мировой характер, охватив Египет, Ближний Восток и Северную Америку. Результатом Второй тридцатилетней войны стал кардинальный слом Вестфальского порядка.
Цикл второй: от Вены до Сараево
Установленный в 1815 г. Венский порядок был, в отличие от Вестфальского, порядком баланса сил. В его основе лежала идея примерного равновесия потенциалов пяти великих держав: Австрии, Великобритании, Пруссии, России и Франции. При этом великие державы попытались установить порядок кооперационный. Весь период с Венского конгресса (1815 г.) до начала Крымской войны (1853 г.) стал «долгим миром» между великими державами.
Параллели с нашим, Ялтинским, порядком иногда поражают воображение. Вторая мировая война завершилась разгромом и оккупацией «держав Оси» с одновременной ликвидацией ее идеологии. Нечто подобное (хотя и в более мягкой форме) произошло и после Наполеоновских войн. Условия Парижского мирного договора, подписанного 20 ноября 1815 г., создавали режим оккупации Франции. В стране была восстановлена монархия Бурбонов, воспринимаемая французами как режим, навязанный союзниками. В 1818 г. министры иностранных дел четырех держав подписали Аахенскую конвенцию, в которой заявили о сохранении Четверного союза. Державы-победительницы заявили, что готовы соединить войска для поддержания во Франции существующего порядка «в тех случаях, когда в этой стране произойдёт какое-либо волнение, могущее оказаться опасным для спокойствия или безопасности ее соседей». Эти заявления создавали юридическую базу для организации интервенции во Францию в случае новой революции.
Россия, как в будущем и СССР, пыталась использовать тему победы в Отечественной войне 1812 г. для своеобразного сдерживания противников. Благоприятным поводом для этого стало празднование сначала 20-летия (1832 г.) победы в Отечественной войне 1812 г., затем 20-летия (1834 г.) и 25-летия (1839 г.) завершения Заграничного похода. На Дворцовой площади Санкт-Петербурга была воздвигнута монументальная Александровская колонна, в Москве были заложены сразу два здания по проекту архитектора К. А. Тона — храм Христа Спасителя и Большой Кремлевский дворец. На стенах храма и Георгиевского зала дворца разместили мраморные доски с именами героев и названиями отличившихся воинских частей. По указу императора Николая I, в 1835 г. начали разрабатываться проекты памятников на местах важнейших сражений Отечественной войны 1812 г. — в Бородино, Малоярославце, Ковно (Каунасе), Клястицах, Красном, Полоцке, Смоленске. Все это носило предупредительный характер в отношении Великобритании и Франции, особенно на фоне их позиции в отношении польского восстания 1830–1831 гг.
В начале существования Венского порядка великие державы, как и в начале существования Вестфальского порядка, сократили свои глобальные политические цели до локальных задач. Популярными стали локальные войны, в которых великие державы поддерживали ту или иную сторону. Соперничество выливалось в локальные конфликты на Пиренейском и Апеннинском полуостровах без прямого объявления войны друг другу. Между Россией и Великобританией начинается «большая игра» — соперничество на широком пространстве от Кавказа до Японии. Большая игра вернула гибридную войну»— стороны, не вступая в прямую конфронтацию друг с другом и даже внешне сохраняя партнерские отношения, поддерживают противников друг друга в Персии, на Кавказе, в Китае.
Революционная волна 1848 г. сделала ограниченные войны более интенсивными — аккурат к середине существования того мирового порядка. Великие державы декларировали все более масштабные политические задачи, но вели эти войны на локальных ТВД с целью принудить противника к компромиссу. Крымская война была набором силовых демонстраций на отдаленных от основной Европы ТВД — Черном и Азовском морях, в южном Закавказье, на Балтийском и Белом морях. Война Франции и Пьемонта против Австрии 1859 г. была ограниченным применением силы с целью изгнания австрийцев из Ломбардии. Войны Пруссии против Дании (1864 г.) и Австрии (1866 г.) были кратковременными конфликтами в пограничных регионах, в которых стороны использовали лишь часть наличных сил.
Вершиной и тупиком этой волны ограниченных войн стала Франко-прусская война 1870 г. Стороны решали в ней локальные и компромиссные задачи. Сама война фактически была приграничным конфликтом на протяжении трех месяцев. Однако в этой войне впервые после Наполеоновских войн возродился институт общей воинской обязанности. В ее ходе проводилась успешная апробация стратегии блицкрига — будущей модели мировых войн ХХ в. Стороны вернулись к ведению боевых действий массовыми армиями. Подобно Семилетней войне в Вестфальском порядке, Франко-прусская война исчерпала потенциал ограниченных войн между державами и открыла окно возможностей для подготовки будущих тотальных войн.
Следующие 44 года — с Франко-прусской войны до Первой мировой — удивительно напоминают 30-летнее затишье в конце существования Вестфальского порядка. Великие державы не ведут между собой войн; напротив, проводятся конференции по разоружению, а в общественном мнении укрепляется мысль о невозможности в будущем межгосударственных войн. Но одновременно великие державы разделились на два блока: Тройственный союз и Антанту. В конфликтах на периферии — Англо-бурской (1899–1902 гг.), Русско-японской (1904–1905 гг.) и Балканских (1912–1913 гг.) войнах — великие державы прощупывают механизмы ведения будущей тотальной войны.
Мировые войны ХХ в. и разделяющий их Версальский порядок можно рассматривать как новый 30-летний тур борьбы великих держав за гегемонию (Третья тридцатилетняя война, если использовать терминологию американского международника И. Валлерстайна). Инициаторами тотальных войн выступали две ревизионистские державы — Германия, а затем и Япония. Финалом этого 30-летия становится окончательный слом венской системы баланса сил.
Цикл третий: от Ялты до…?
Ялтинский порядок, установившийся в 1945 г., изначально имел двойственную основу. Формально он устанавливался как порядок баланса сил — равенства пяти держав-победительниц, ставших постоянными членами Совбеза ООН. Фактически же в нем была сильна тенденция к американскому гегемонизму. США заняли приоритетную позицию в системе мировых финансовых институтов, военно-воздушных и военно-морских сил, получили под свой контроль Западную Европу и часть Восточной Азии. СССР, не имея океанского флота, не мог проецировать силу в Западное полушарие, в то время как США могли делать это в Восточном полушарии. У СССР, кроме того, не было возможности проецировать силу за пределы Евразии. Таким образом, американский ресурс в рамках Ялтинского порядка можно назвать гегемонистским, а советский — блокирующим.
Ялтинско-Потсдамский порядок в публицистике часто отождествляют с биполярной конфронтацией СССР и США, что некорректно. Изначально его создавали не две, а пять держав-победительниц: Великобритания, Китай, СССР, США и Франция. Только в середине 1950-х гг. СССР и США через поддержку антиколониализма понизили статус Великобритании и Франции до уровня региональных держав. С этого времени Москва и Вашингтон вступили в период прямого военно-стратегического противоборства, значительно опередив в военном и экономическом отношении остальные державы.
Однако система советско-американской конфронтации не переросла в новую мировую войну. Главной причиной «долгого мира» был, видимо, устойчивый дефицит у сверхдержав политических причин и технических возможностей для ведения прямой войны друг с другом. У каждой из сверхдержав был свой мир — капитализма (либерализма) или социализма. Ялтинско-Потсдамский порядок гарантировал СССР и США привилегированное положение в международных отношениях. Любая война между сверхдержавами сразу привела бы к его краху, что не окупилось бы захватом полностью разрушенной территории. Несмотря на внешнюю непримиримость, советская и американская идеологии не отрицали право друг друга на существование, а постулировали соревнование двух систем. Ни в советском, ни в американском руководстве не было политиков-фанатиков, готовых рискнуть всем ради победы в «войне-Армагеддоне».
Помимо дефицита политических причин у лидеров СССР и США был дефицит технических возможностей для ведения тотальной войны. В случае начала мировой войны перед обеими сверхдержавами встала бы задача быстро перебросить в другое полушарие Земли многомиллионные армии и постоянно поддерживать их действия. Такая задача была и остается неосуществимой на нынешнем технологическом уровне. Для сравнения — США перебрасывали вооружённые силы для войны против Ирака на протяжении восьми месяцев (с июля 2002 г. по март 2003 г.). При этом враг заведомо не мог помешать этой переброске и оказать серьезное сопротивление. Тотальная война СССР и США могла сводиться только к обмену стратегическими ядерными ударами для уничтожения ключевых городов друг друга, но такой вариант не позволял конвертировать подобную акцию в политическую победу.
В ситуации системного соперничества США и СССР вынесли свои конфликтные противоречия на периферию. Вопреки расхожим заявлениям о невозможности войн в «ядерный век», в рамках Ялтинского порядка стал разворачиваться тот же процесс, что и в рамках Вестфальского и Венского порядков — переход к серии малых войн на периферии. На смену эталону большой войны и в США, и в СССР пришел эталон конфликта как локального применения силы с целью принуждения противника к компромиссу — более удачному для победителя и менее удачному для побежденного. Корейская (1950–1953 гг.), Индокитайская (1964–1973 гг.) и Афганская (1979–1989 гг.) войны можно считать классическими примерами подобных войн. Политически и технически они мало чем отличались от российско-британской «большой игры» XIX в. — воевать без объявления войны.
Войны Ялтинско-Потсдамского порядка делились на три типа:
— эвентуальная ядерная война, которую планировали, но не начинали обе сверхдержавы;
— региональные войны, поддерживаемые обеими сверхдержавами;
— полицейские акции, примерами которых стали однотипные акции США в Гондурасе и Гватемале, СССР — в Венгрии и Чехословакии.
Говоря об этом периоде, я намеренно не использую пресловутый термин «стратегическая стабильность». Во-первых, все наши концепции ядерного сдерживания пока остаются «игрой ума» — размышлениями в категориях «а что будет, если…?». Во-вторых, подобные «стратегические стабильности» легко отыскать в истории и Венского, и Вестфальского порядка. В-третьих, элиты СССР и США старались не допустить эскалации конфликтов, а не найти формы ведения новой войны. Ровно так же вели себя монархи Священного Союза в период 1815–1848 гг. Никакой апробации «стабильности» как прямого шантажа оппонента не было.
Распад социалистического содружества и СССР в 1989–1991 гг. стал аналогом европейских революций 1848–1849 гг. Начинаясь как «демократическое движение», они открыли путь к целой серии войн с участием великих держав на Балканах и на территории бывшего СССР. На этом фоне в мире возродился институт ведения межгосударственных войн. Он, собственно, не исчезал никогда, но теперь приобрел новые формы. Великие (и не очень великие) державы научились обходить Устав ООН за счет института «миротворчества», точнее, «принуждения к миру» (peace-enforcement operations) — за счет права великих держав вводить войска и вести военные действия в странах, переживающих кризис государственности. Первая (1990–1991 гг.) и Вторая (2003–2011 гг.) войны в Персидском заливе, военные операции НАТО в Боснии (1995 г.), Югославии (1999 г.) и Ливии (2011 г.) стали примерами нового типа войн-наказаний неугодных политических режимов.
Середина периода существования Ялтинско-Потсдамского порядка проходит под знаком интенсификации военных конфликтов — точно так же, как это было при Вестфальском и Венском порядках. Соединенные Штаты, провозгласив в 1990 г. курс на построение нового мирового порядка, на протяжении последних 30 лет пытались его реализовывать. Старая модель «оборонительного сдерживания» для построения такого порядка не годилась — нужно было приспособить ее под новое, наступательное сдерживание. Американские эксперты обозначили его термином «принуждение» (compellence). Такой процесс встретил сопротивление со стороны России, КНР, ряда региональных держав и даже некоторых стран ЕС, которые выступали за сохранение основ Ялтинско-Потсдамского порядка. Результатом стала серия военно-политических кризисов, которые несли риск прямого военного конфликта США с Россией и КНР. Конфликты вокруг Грузии (2008 г.), Украины (2014) и Сирии (2011–2017 гг.) поставили вопрос о том, могут ли великие державы напрямую столкнуться на территории подобных государств.
Война в Сирии, возможно, является попыткой найти новую модель ведения войны, в которой великие державы ведут военные действия на локальных ТВД. Такая война выступает своеобразной антитезой «Странной войне» 1939 – середины 1940 гг. Тогда великие державы Европы объявили друг другу войну, но не вели военные действия; теперь великие державы ведут военные действия, но формально не объявляют войну. Впрочем, любители истории вспомнят, что в Средние века института формального объявления войны часто не было, что не мешало странам вести войны. Будущие войны вполне могут напоминать не мировые войны XX в., а войны раннего Нового времени — те самые, которые мы сегодня называем Тридцатилетней, Семилетней, Десятилетней., Можно сказать, что современный мир напоминает мир 1850-х или 1860-х гг. с его поиском моделей будущих войн.
В этой связи интересно появление термина «гибридные войны». Он основан на идее, что эталоном войн являются мировые войны первой половины ХХ в. Однако большинство войн в истории носили ограниченный характер. Все они представляли собой комбинацию различных действий — от прямых конфликтов армий до использования наемников и повстанческих движений. Гибридные войны — это лишь возвращение к войнам, преобладавшим в прошлых мировых порядках.
Войны 2008–2018 гг. выявили тенденцию «подтягивания» военно-технических средств под ранее сформулированные военные цели. В итоге наземная война между Россией и США, почти невозможная в начале XX в. (что показала неудачная попытка США вмешаться в гражданскую войну в России) и затруднённая в годы холодный войны, через несколько десятилетий может стать технически осуществимой. Соответственно, она может превратиться в политическое искушение, намного более рациональное, чем апокалиптические выкладки 1980-х гг. на тему «ядерного апокалипсиса». Сирийская война, с ее перманентным балансированием России и США на гране прямого столкновения, демонстрирует как раз эту тенденцию. Технически ее подтверждает стремление обеих сторон развивать различные системы ПВО, тактической ПРО, воздушно-десантных сил, способных действовать на значительном удалении друг от друга.
Как видим, Ялтинско-Потсдамский порядок повторяет на новом витке развития путь предыдущих мировых порядков. В начале его существования произошел переход от больших стратегических целей к локальным политическим задачам, от периода тотальных войн — к локальным столкновениям. К середине своего существования Ялтинский порядок вступил в этап интенсификации ограниченных войн, вырабатывая новый их тип. Делая прогноз на будущее, можно предположить, что нас будет ожидать некий масштабный, хотя и ограниченный по целям, военный конфликт — аналог Семилетней войны для Вестфальского и Франко-прусской — для Венского порядков. После этой войны — вершины и тупика ограниченных войн — может наступить затишье, в ходе которого начнется подготовка к будущей борьбе за гегемонию. Сегодня нам трудно представить, что в будущем появятся режимы-ревизионисты, которые пожелают смести привычный нам Ялтинско-Потсдамский порядок. Но точно так же конец соответствующего мирового порядка было трудно представить современникам и очевидцам Вестфальского и Венского порядков. В периоды их расцвета в общественной атмосфере царили, как и сейчас, идеи «отмирания» войн и представления о будущем как «веке прогресса».
Будущая тотальная война не обязательно будет копией Второй мировой войны или выкладками на тему «ядерного апокалипсиса» 1980-х гг. Она может сочетать в себе «стратегию измора» противника с интенсивными военными действиями на определенном ТВД. Опыт Второй мировой войны доказал, что великие державы могут вести тотальную войну без применения оружия массового поражения. Здесь уместно вспомнить интересное наблюдение российского политолога В.Л. Цымбурского: «Пусть войны типа мировых XX в. трудно представить ведущимися с использованием ядерного оружия. Но разве можем мы то же самое сказать о войнах типа Итальянских или Тридцатилетней, — с относительной редкостью прямых тактических (в том числе, по новым условиям, и ядерно-тактических) столкновений, но при стремлении осуществить большие геополитические проекты методами «измора»? В конце концов достаточно реалистично выглядят войны в оруэлловском «1984», соединяющие «великие цели»… с «измором» и атомными бомбами ранга хиросимской». Вполне возможно, что это и будет сценарием нового мирового тура борьбы за гегемонию.
***
Идеология современного мирового порядка построена на идее, что Вторая мировая — это последняя большая война в истории человечества. Однако такая же идеология лежала в основе Вестфальского и Венского порядков. Наши идеологические баталии вокруг наследия Второй мировой войны мало чем отличаются от баталий вокруг наследия Тридцатилетней и Наполеоновских войн. Все мировые порядки прошли путь от одной тотальной 30-летней войны до другой, которая завершила их существование. Возможно, будущий конфликт отделит наш мир от будущего мира подобно тому, как Первая мировая сделала для нас Венский мир во многом иной и уже не всегда понятной цивилизацией.
ВЕНСКИЙ КОНГРЕСС 1814-1815 — это… Что такое ВЕНСКИЙ КОНГРЕСС 1814-1815?
— был созван союзниками после разгрома наполеоновской империи и продолжался с октября 1814 до июня 1815. В Вене собрались 216 представителей всех европейских государств (за исключением Турции) во главе с победителями Наполеона — Россией, Англией, Пруссией и Австрией.
Вена была избрана местом заседаний конгресса в силу центрального положения Австрии в Европе и роли посредника, которую разыгрывал Меттерних. Последний балансировал между Францией и Россией и получил возможность оказывать сильное влияние на переговоры. Общих заседаний всех дипломатов не созывали. В. к. как целое не был даже официально открыт. По важнейшим вопросам были составлены комитеты или комиссии. Во время конгресса между участниками был заключён ряд договоров о государственных границах и были приняты многочисленные декларации и постановления, значительная часть которых вошла в заключительный генеральный акт В. к. и приложения к нему. На В. к. вся Европа была впервые охвачена системой общих договоров. Россия, Англия, Франция и германские государства прежде не были связаны подобными договорами. Система отношений, созданная на В. к., в основном просуществовала до 50-х годов 19 в. Основной целью было восстановление феодальных порядков и ряда прежних династий в государствах, ранее покорённых Наполеоном. В этом были заинтересованы правящие классы многих больших и малых государств континента, в которых ещё сравнительно слабо была развита буржуазия. Правительства этих государств видели в Наполеоне порождение революции и намеревались воспользоваться его разгромом для установления повсюду, в т. ч. и во Франции, дворянской реакции.
Вторая задача заключалась в том, чтобы упрочить победу и создать устойчивые гарантии против возвращения Франции к бонапартистскому режиму и к попыткам завоевания Европы.
Третья задача победителей заключалась в удовлетворении их собственных территориальных притязаний и переделе Европы.
Четыре союзника — Англия, Россия, Австрия и Пруссия, — подписавшие Шомонский трактат 1814 (см.), намеревались предварительно договориться по всем существенным вопросам и затем принудить Францию к принятию их решений. Малые государства предполагалось допускать к обсуждению лишь тех вопросов, которые касались их непосредственно.
Четырём союзникам не удалось сохранить на В. к. полного единства. Хотя главный вопрос о будущих границах Франции был ими решён в полном согласии, но серьёзные разногласия вызывали вопросы о Польше и Саксонии. Этим воспользовался представитель Франции Талейран и стал пятым участником в совещаниях четырёх «союзников». Совещания представителей пяти государств стали главной частью всей деятельности В. к.
Переговоры велись в обстановке непрекращающихся празднеств, балов, торжественных приёмов и других развлечений, что дало повод князю де Линь назвать это собрание дипломатов и государей «танцующим конгрессом». Но при государях и министрах были лица, занятые подготовкой дипломатических документов, а празднества служили поводом для неофициальных встреч.
Большое влияние на ход В. к. оказывал русский император Александр I. В центре его планов стоял вопрос о создании такого политического равновесия в Европе, которое предоставило бы России преимущественное влияние на европейские дела и сделало бы невозможным создание против неё враждебной коалиции европейских держав.
Александр I стремился сохранить соперничество Австрии и Пруссии, ослаблявшее вес и влияние каждой из них. В то же время он не мог допустить чрезмерного ослабления Франции, способной отвлечь на запад силы германских государств. Александр I придавал огромное значение судьбе Польши и хотел присоединить её к своей империи в виде Царства Польского, предоставив ей конституцию и сохранив её местные учреждения. План Александра I поддерживала значительная часть польского дворянства и аристократии во главе с Адамом Чарторийским, т. к. считала эту программу меньшим злом, чем прусское владычество, испытанное поляками в течение 11 лет (с 1795 до 1807) и убедившее их, что от немецких государств нельзя ждать даже такой конституции, которую им обещал Александр I. О предоставлении же полякам государственной самостоятельности в их этнографических пределах не помышляли ни Австрия, ни Пруссия, ни Россия.
Александр I знал, что его проект присоединения Польши встретит сопротивление Англии, Австрии и Франции. Пруссию же за потерю польских земель царь рассчитывал вознаградить Саксонией, а саксонского короля лишить престола как вернейшего сателлита Наполеона. Россия представлена была на В. к. также уполномоченными — К. В. Нессельроде, А. К. Разумовским и Штакельбергом.
Представителем Англии на В. к. был лорд Кестльри, реакционный тори, враг Франции и либералов. Позднее его сменил герцог Веллингтон. Политика Кестльри заключалась в том, чтобы закрепить за Англией торгово-промышленную гегемонию и сохранить захваченные во время войн французские и голландские колонии, которые лежали на путях к Индии. Главными задачами Кестльри считал создание у границ Франции государственных барьеров и усиление Австрии и Пруссии в противовес Франции и России. Равновесие государств европейского континента давало бы Англии возможность играть между ними роль арбитра. На В. к. Кестльри оказал энергичную поддержку Пруссии во всём, что касалось Рейнских провинций, и пытался помешать польским планам Александра I.
Австрия была представлена на В. к. императором Францем I и канцлером князем Меттернихом, самым последовательным представителем дворянско-абсолютистской реакции. Цель Меттерниха заключалась в том, чтобы не допустить серьёзного усиления России и в особенности старой соперницы Австрии — Пруссии. Основываясь на принципах абсолютизма и легитимизма, Меттерних отстаивал неприкосновенность прав Саксонской династии, чтобы помешать передаче Пруссии Саксонского королевства, занимавшего положение буфера между Австрией и Пруссией.
Меттерних стремился обеспечить гегемонию Австрии в Германии и урезать проект Александра I о присоединении Польши к России. Меттерних был особенно заинтересован в восстановлении австрийского господства над Ломбардией, Венецией и мелкими итальянскими герцогствами, откуда австрийцы были изгнаны Наполеоном.
Стремясь сохранить и закрепить многонациональный состав Австрийской империи и господство австрийцев над итальянцами, венграми и славянами, Меттерних ревностно преследовал все либеральные, революционные и национально-освободительные движения.
От Пруссии на В. к., помимо Фридриха Вильгельма III, присутствовал канцлер Гарденберг. В основе прусской политики на В. к. лежало стремление выторговать Саксонию и получить новые богатые и стратегически важные владения на Рейне. Гарденберг и Фридрих Вильгельм III требовали самых суровых мер против Франции. Александр I противился этому, и благодаря ему мир с Францией оказался мягче, чем хотел Гарденберг.
Представителем Франции был Талейран. Ему удалось воспользоваться разногласиями между державами-победительницами, привлечь на свою сторону малые государства, которым он обещал поддержку, и добиться права участвовать в переговорах наравне с четырьмя союзниками. Малые государства, боявшиеся поглощения их земель великими державами, объединившись, могли серьёзно улучшить положение Франции. Главного врага Талейран видел в Пруссии и более всего страшился её усиления; поэтому он решительно выступил против лишения саксонского короля престола и владений. Талейран и Людовик XVIII прекрасно понимали, что сама Франция не может рассчитывать ни на какие территориальные приращения и что для неё будет большим успехом, если она хотя бы удержит то, что ей было оставлено по Парижскому мирному договору 1814 (см.). Для Франции самая выгодная позиция заключалась в «бескорыстии» и строгой «принципиальности». В целях сохранения саксонскому королю его престола и помощи мелким государям Талейран вступил в тайные сепаратные переговоры с Меттернихом и Кестльри.
3. I 1815 был подписан тайный договор Франции, Англии и Австрии, направленный против Пруссии и России (см. Венский секретный договор 1815). Союзники заставили русского царя и прусского короля пойти на уступки в польском и саксонском вопросах. Пруссия получила только северную половину Саксонии, а южная часть осталась самостоятельной. Александру I не удалось овладеть всеми польскими землями; Познань осталась в руках Пруссии. Только Краков был настолько спорным пунктом, что о его принадлежности не удалось договориться. Он был оставлен в качестве «вольного города», т. е. карликовой самостоятельной республики, которая впоследствии стала центром польской эмиграции.В. к. близился к концу, когда пришло известие о том, что Наполеон покинул о. Эльбу, высадился во Франции и двинулся к Парижу. Участники В. к. прекратили все споры и немедленно составили новую, седьмую коалицию. Шомонский договор был возобновлён.
За несколько дней до битвы у Ватерлоо был подписан заключительный генеральный акт В. к. Его подписали представители России, Франции, Пруссии, Австрии, Англии, Испании, Швеции и Португалии. Он предусматривал создание у границ Франции прочных государств-барьеров. Бельгия и Голландия были соединены в Нидерландское королевство, которое должно было служить противовесом Франции и устранить возможность владычества французов в Бельгии. Сильнейший барьер против Франции составили Рейнские провинции Пруссии. Швейцария была усилена: её границы были расширены, и в них были включены стратегически важные горные перевалы.
На северо-западе Италии было усилено Сардинское королевство: к нему вернулись Савойя и Ницца, на его территории находились важные перевалы через Альпы и проходы вдоль берега Средиземного моря, по которому армия Бонапарта прошла в Италию в 1796. К востоку от Сардинского королевства находились австрийские Ломбардия и Венеция, игравшие роль плацдармов против Франции.
Заключительный акт В. к. формулировал результаты передела Европы и колоний между победителями Наполеона. Россия получила Царство Польское, уступив Австрии Тарнопольскую область. Англия сохранила своё торговое и морское превосходство и закрепила за собой часть колоний, которые она захватила у Голландии и Франции. Самыми важными из них были о. Мальта на Средиземном море, Капская колония на юге Африки и о. Цейлон.
Австрия снова стала властвовать над северо-восточной Италией (Ломбардией, Венецией) и малыми итальянскими герцогствами. На тосканский и пармский престолы были посажены государи из Габсбургского дома. Австрия получила преобладание и в Германии. Из немецких государств был создан Германский союз. В. к. не принимал специальных мер для раздробления Германии или Италии: реакционные государи и дворянство этих стран сами не желали единства, а буржуазные национально-объединительные стремления ещё не созрели. Австрия и Пруссия вели не национальную, а дворянско-династическую политику. Германский союз был создан В. к. прежде всего для того, чтобы он образовал хотя бы слабое подобие единства и, не будучи сам способен к агрессивной политике, мог бы отразить нападение Франции. Английское правительство хотело как можно более усилить в Германском союзе позиции Пруссии, но Меттерних при поддержке южногерманских государств добился гегемонии Австрии. Австрия располагала председательством в единственном общегосударственном органе Германского союза — союзном сейме. Голоса в нём были распределены так, чтобы обеспечить большинство в пользу Австрии.
Пруссия, получив северную Саксонию и Познань, была компенсирована за свой вынужденный отказ от южной Саксонии значительным расширением её владений на Рейне. Она получила две области — Рейнскую провинцию и Вестфалию, самые крупные в Германии по своему экономическому развитию и важные по стратегическому положению. Их присоединение обеспечивало в дальнейшем возможность для Пруссии стать во главе Германии и превратиться в опаснейшего врага Франции. Новые Рейнские области сделали Пруссию гораздо более сильной, чем она была до разгрома под Иеной. Пруссия приобрела также о-в Рюген и шведскую Померанию, полученные Данией от Швеции по Кильскому миру 1814.
Особые статьи заключительного акта В. к. предписывали установление международных правил сбора пошлин и судоходства по рекам, которые служили границей государств или же протекали через владения нескольких государств, в особенности по Рейну, Мозелю, Маасу и Шельде.
К генеральному акту В. к. был присоединён ряд приложений; одно из них содержало запрещение торговли неграми.
В. к. впервые установил единое деление на «классы» дипломатических агентов (см. Венский регламент).Несмотря на все усилия, В. к. оказался не в состоянии полностью искоренить результаты революционных и наполеоновских войн. Он вынужден был отказаться от последовательного проведения в жизнь принципа «легитимизма» в отношении немецких княжеств и узаконил уничтожение легитимных династий в большинстве из них, произведённое при Наполеоне. Вместо 360 мелких немецких княжеств Германский союз был составлен лишь из 38 государств и трёх вольных городов. Большинство присоединений к Бадену, Баварии и Вюртембергу было сохранено за ними. Ликвидировать влияние французских буржуазных порядков и упразднить наполеоновский кодекс в западных германских областях реакция не смогла.
Оплотом Венских трактатов 1815 было сотрудничество Англии, России, Австрии и Пруссии. Всякое обострение их взаимных отношений грозило крушением Венских договоров. Уже в 1815 слухи о разногласиях между победителями на В. к. склонили Наполеона к оставлению о. Эльбы и высадке во Франции. Стодневное новое правление Наполеона и кампания 1815 показали участникам В. к., что подписанным на нём договорам грозила серьёзная опасность со стороны Франции, не говоря уже о национально-освободительном и революционном движении европейских народов. Поэтому система отношений, созданная В. к., была дополнена созданием Священного союза (см.), вторым Парижским миром с Францией и возобновлением Четверного союза Англии, России, Австрии и Пруссии (ноябрь 1815).
Литература: Маркс, К. и Энгельс, Ф. Сочинения. Т. V. С. 13, 15, 177. Т. IX. С. 372, 511. Т. XI. Ч. II. С. 45-46, 54, 227. Т. XVI. Ч. I. С. 206-207, 452-453.- Мартенс, Ф. Ф. Собрание трактатов и конвенций, заключённых Россиею с иностранными державами. Т. 3. Спб. 1876. С. 207-533. — Асten des Wiener Congresses in den Jahren 1814-1815. Hrsg. von I. L. Kliiber. 2. Aufl. Bd 1 — 9. Erlangen 1833-1835. — Angeberg [Chodzko]. Le Congrès de Vienne et les traités de 1815 préc. et suivis des actes diplomatiques. Vol. 1-4. Paris. 1864.- Correspondanсe du comte Pozzo di Borgo… et du comte de Nesselrode… 1814-1818. T. 1 — 2. Paris. 1890-1897. — Соrrespоndance du comte de Jaucourt… avec le prince de Talleyrand pendant le Congrès de Vienne. Paris. 1905. 375 p. — Correspondance médite du prince de Talleyrand et du roi Louis XVIII pendant le Congrès de Vienne. Paris. 1881. XXVIII, 528 p. — Mellerniсh, K. L. W. Mémoires, documents et écrits divers… publ. par son fils… T. 1-2. Paris. 1880. Autorisirte deutsche Original-Ausgabe: Aus Metternich s nachgelassenen Papieren… Bd 1-2. Wien. 1880. Соловьёв, С. М. Венский конгресс. «Русский вестник». 1865. № 2. С. 375-438.-Weil, M. H. Les dessous du Congrès devienne d après les documents originaux des archives du ministère impérial et royal de l Intérieur à Vienne. Vol. 1- 2. Paris. 1917. — [Webster, Ch. K.]. The Congress of Vienna, 1814-1815. London. 1920. 174 p.-Debidour, A. Histoire diplomatique de l Europe. Depuis l ouverture du Congrès de Vienne jusqu à la fermeture du Congrès de Berlin (1814-1878). T. 1. Paris. 1891. Перевод: Дебидур, А. Политическая история XIX века. История внешних сношений европейских держав с 1814 по 1878 г. Т. 1. Священный союз. Спб. 1903. — Sorel, A. L Europe et la Révolution française. Pt. 8. La coalition, les traités de 1815. 17-me éd. Paris. 1922. 520 p. Перевод: Сорель, А. Европа и французская революция. Т. 8. Спб. 1908. 420 с.
Дипломатический словарь. — М.: Государственное издательство политической литературы. А. Я. Вышинский, С. А. Лозовский. 1948.
Принципы, критика и священный союз
Венское соглашение: принципы, критика и священный союз!
Венское мировое соглашение было основано на трех принципах, а именно: восстановление, законность и компенсация.
Что касается принципа восстановления, было решено восстановить, насколько это возможно, границы и правящие семьи нескольких европейских стран, какими они были до Французской революции и прихода Наполеона.
Наполеон сильно исказил политическую карту Европы.Он оторвал территории от одних штатов и присоединил их к другим штатам для своего удобства.
Источник изображения: upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/4/45/Vienna_Congress.jpg
Однако, когда он был свергнут в 1814 году и отправлен на остров Эльба, перед европейскими государственными деятелями стояла проблема: как карта Европы должна была быть перерисована. Поскольку Меттерних сыграл важнейшую роль в свержении Наполеона, Вена была выбрана местом переговоров и урегулирования европейского конфликта.
Многие императоры, министры иностранных дел и государственные деятели собрались в Вене и провели свои совещания зимой 1814-15 гг. Среди победителей было много споров относительно судьбы Польши и Саксонии.
Пруссия хотела аннексировать всю Саксонию в обмен на большую часть польской территории, которую она сдавала России, и царь Александр «поддерживал» Пруссию до предела. Меттерних отказался предоставить Пруссии столь обширную территорию, прилегающую к Австрии, и Каслри и Талейран (Франция) поддержали его.Разница доходила до грани войны.
В начале 1815 года Франция, Австрия и Англия образовали оборонительный союз, чтобы противостоять притязаниям России и Пруссии. Этот крайний шаг дал желаемые результаты. Царь был убежден, что другая сторона скорее будет сражаться, чем уступать дорогу. В результате он уступил по некоторым пунктам, и Пруссия последовала его примеру. В конечном итоге Пруссия получила только около половины Саксонии.
Роль Талейрана несколько преувеличена.Неверно говорить, что он создавал разногласия между союзниками. Все, что ему удавалось, это то, что он разжигал и использовал разногласия между союзниками в пользу Франции.
В результате все было улажено, когда пришло известие, что Наполеон сбежал с острова Эльба, а Людовик XVIII покинул Францию. Работа Конгресса была завершена после свержения Наполеона при Ватерлоо в 1815 году.
Содержание:
1. Принципы, на которых основывалось Венское соглашение
2.Критика Венского урегулирования
3. Священный союз
1. Принципы, на которых основывалось Венское мировое соглашение:(1) Венское мировое соглашение было основано на трех принципах, а именно: восстановление, законность и компенсация. Что касается принципа восстановления, было решено восстановить, насколько это возможно, границы и правящие семьи нескольких европейских стран, какими они были до Французской революции и прихода Наполеона.
Принцип восстановления соответствовал принципу легитимности, который французский государственный деятель Талейран использовал, чтобы спасти Францию от дальнейшего территориального разграбления и дать побежденной стране возможность играть важную роль в обсуждениях в Европе. Венское поселение восстановило Бурбонов в Испании, Неаполе и Сицилии. В Голландии отреставрировали Дом Апельсинов.
Дом Савойи был восстановлен в Пьемонте и Сардинии. Папа также был восстановлен со всем своим имуществом в Италии.Различные немецкие князья, территории которых были включены Наполеоном в Рейнскую конфедерацию, также были возвращены на свои территории. Была восстановлена Швейцарская Конфедерация. Тироль был возвращен Австрии. Право Австрии на Австрийские Нидерланды было признано, но ей разрешили обменять его на какую-то другую территорию.
(2) Во время наполеоновских войн Великобритания захватила важные голландские колонии Цейлон, Капскую колонию, Южную Африку и Гвиану.Эти колонии были ей подтверждены. Однако с целью компенсации Голландии, а также создания сильного государства на северной границе Франции, Австрийские Нидерланды были переданы Голландии. Король Голландии стал королем Соединенных Штатов. Австрия получила компенсацию за потерю австрийских Нидерландов и расстреляла Ломбардию и Венецию в Италии.
Члены рода Габсбургов взошли на троны Тосканы, Пармы и Модены. Финляндия и шведская Померания были отобраны у Швеции и переданы России и Пруссии соответственно.Швеция получила компенсацию в виде Норвегии, которую отняли у Дании. Дания долгое время подвергалась наказанию за союз с Наполеоном.
(3) Пруссия тоже много выиграла. Она вернула все немецкие территории, отнятые у нее Наполеоном. Ей также досталась шведская Померания, две пятых Саксонии, вся Вестфалия и большая часть Рейнской области.
Одной из причин, по которой Пруссии были отданы эти территории, было то, что это было предназначено сделать Пруссию оплотом против Франции.Однако в результате этих приобретений Пруссия стала лидером Германии. Эти уступки увеличили ее запасы полезных ископаемых и помогли ей стать великой промышленно развитой страной. Пруссия также стала чисто немецким государством после сдачи ее польской территории России.
(4) С целью поддержания баланса сил и создания кольца вокруг Франции было решено расширить и укрепить королевство Сардиния. К этому королевству были восстановлены Савойя и Пьемонт и добавлена Генуя.
(5) Что касается заселения Германии, было решено не восстанавливать все мелкие государства, существовавшие до Французской революции. Священная Римская империя была упразднена Наполеоном в 1806 году, и не было предпринято никаких попыток ее возродить. Верно, что такие люди, как Штейн, выступали за объединение Германии под верховенством единой державы, но Фридрих Вильгельм III не проявил никакого желания стать лидером Германии, и Меттерних также пообещал принцам Южной Германии, что их суверенные права будут защищены.
Ни Пруссия, ни Австрия, ни князья малых германских государств не проявили энтузиазма по поводу объединенной Германии, и поэтому возможность создать объединенную Германию была упущена. Была создана свободная Германская Конфедерация из 38 государств.
Во Франкфурте должен был состояться сейм, который должен был состоять из делегатов от различных суверенных государств Германии. На сейме должен был председательствовать канцлер Австрии. Австрии было дано право направить в сейм шесть делегатов.В нем не были представлены все Штаты.
Членам было запрещено вступать в союз с иностранной державой как против Конфедерации в целом, так и против других членов. Хотя Германская Конфедерация номинально была гарантирована всеми европейскими державами, на практике Австрия доминировала в ее политике.
(6) России было позволено удержать Финляндию, которую она отвоевала у Швеции. Ей также была отдана Бессарабия, которую она отняла у турок.Ей также досталась большая часть Великого княжества Варшавского. Англия оккупировала Гельголанд в Северном море, Мальту и Ионические острова в Средиземном море, Капскую колонию в Южной Африке, Цейлон и другие острова.
Австро-Венгрия вернула себе польские владения. В качестве компенсации за австрийские Нидерланды, переданные Голландии, она получила Ломбардию и Венецию. Ей также достались иллирийские провинции на восточном побережье Адриатики. Герцогство Парма было отдано Марии Луизе, жене Наполеона и австрийской принцессе.Принцы, связанные с австрийской императорской семьей, были восстановлены на престоле Модены и Тосканы.
Во имя законности Франция была восстановлена, но ее окружали Нидерланды, Пруссия и Сардиния. Руководство Европой перешло к Австрии из Франции. Приобретение Австрии сделало ее великой державой в Европе. Она доминировала как в Германии, так и в Италии. Она стала больше немкой, чем раньше. Хотя австрийский император потерял титул императора Священной Римской империи, все же контроль Австрии над Германией был полным.
2. Критика Венского урегулирования:По мнению профессора Файффа, «Венское законодательство, находящееся на границе двух веков, является важной вехой в истории». Нельзя отрицать, что Венское поселение 1815 года было не так плохо, как парижское поселение 1919-20 годов.
Из-за влияния Каслри поселение 1815 года не было доходным. Он справедливо сказал присутствовавшим в Вене государственным деятелям, что они собрались не для того, чтобы раздавать военные трофеи, а для того, чтобы создать такое урегулирование, которое принесет мир народу Европы.
Принцип компромисса применялся везде, где это было возможно, и, следовательно, Франция не подвергалась избиениям или порке. В 1919 году Германия была привлечена к ответственности за все бездействие и действия Вильгельма II и была лишена своих территорий, колоний, инвестиций и т. Д. И была вынуждена выплатить огромную военную компенсацию в размере миллиардов долларов, которая не входила в рамки. ее способность платить.
Нельзя отрицать, что Наполеон был ответственен за акты беспричинной агрессии и очень сильно потревожил Европу, но Франция не была признана виновной во всех его проступках.Даже когда Наполеон потерпел второе поражение в 1815 году при Ватерлоо, Франция была навязана очень мягким договором. Ее границы были ограничены границами 1791 года и даже не границами 1789 года, когда фактически началась Французская революция.
Франция должна была восстановить свои сокровища искусства, которые Наполеон украл из других стран. Ее просто попросили выплатить военное возмещение в размере 700 000 000 франков. Период оккупации союзников был прерван в 1818 году, когда Франция выплатила военное возмещение.Результатом такого доброго обращения с Францией стало то, что в Европе не было общего пожара 99 лет (1815-1914).
Моряк говорит: «Тем не менее Венское соглашение не должно рассматриваться как само по себе предотвращение европейской войны на протяжении столетия. Вместо этого можно сказать, что ни в одном из своих положений он не содержал семян будущей войны между великими державами, и поэтому его следует оценивать как лучший мир, чем Утрехт или Версаль. Утрехт терзал сердца Габсбургов, а его колониальные и коммерческие положения побудили британцев в должное время начать новые войны против Франции и Испании.
Версаль унизил или, казалось, унизил немцев; создали новые демократические государства, демократия которых не имела корней и независимый суверенитет которых был иллюзорным; отменили старые проблемы меньшинств только для того, чтобы создать новые; разочаровал итальянцев и раздул французов; и, апеллируя к иррациональным силам массового разума, порождает хаос, трагически контрастирующий с упорядоченностью, достигнутой Веной, полностью игнорируя массы. Ибо пренебрежение либерализмом и национализмом в Вене (поскольку они игнорировались) не привело к войне.
Они были правы, думая в 1815 году, что прежде чем революции могут вызвать войны, сначала должны быть войны, которые поощряют революции. Они увидели, что вопросы мира и войны решаются великими державами и только ими. Следовательно, тот простой факт, что Венское соглашение не содержало пункта, который предлагал какой-либо из великих держав повод для войны, является его полным и достаточным оправданием ».
О Венском конгрессе Генц, его секретарь, написал: «Прекрасные фразы о« реконструкции общественного порядка »,« возрождении политической системы Европы »и прочном мире, основанном на« справедливом перераспределении ». сил »и др., были предназначены только для того, чтобы успокоить людей и придать торжественной встрече вид величия и достоинства; настоящей целью Конгресса было разделить между завоевателями трофеи побежденных ». Однако Кетельбей не согласен с этой точкой зрения.
По его словам, победоносные державы неизбежно стремились защитить свои интересы, но их отношение к побежденному врагу было отмечено разумностью и даже щедростью. Верно, что державы-победители получали свою прибыль, но не столько за счет Франции, сколько за счет других стран, таких как Польша.Верно, что державы-победители говорили о «правах, свободе и независимости всех наций», они не имели в виду очерчивать политические границы вокруг каждой группы четко выраженных националистов.
Они были полны решимости предотвратить новую европейскую войну и обеспечить защиту от нее. Они видели разрушения, причиненные даже народной войной, и, следовательно, они отвергли влияние и пример революционной французской демократии точно так же, как Организация Объединенных Наций отвергла немецкий нацизм или итальянский фашизм после Второй мировой войны 11.Не следует забывать, что державы-победительницы заключили мир с Францией еще до Венского конгресса и позволили представителям Франции поехать в Вену на равных условиях.
То, что Конгресс воплотил в своем Заключительном акте, уже было согласовано между державами. Судьба Финляндии, Норвегии, Бельгии и государств, граничащих с Францией, уже решена. Основная работа, оставленная Конгрессу, заключалась в урегулировании политической модели немецкого, швейцарского и итальянского государств и польско-саксонского вопроса.
Венский конгресс реставрировал везде, где была возможна реставрация. Он пытался защитить Европу от возрождения французского империализма. Он предоставил гарантийный ордер и инициировал политику урегулирования будущих споров. В целом он построен на принципе сбалансированного европейского общества пяти крупных держав.
В результате почти сорок лет не было большой войны. Россия извлекла огромную пользу из договоренностей, достигнутых на Венском конгрессе, и она начала принимать активное участие в делах Западной Европы и продолжала это делать до своего поражения в Крымской войне.
Победители 1815 года признали исчезновение Священной Римской империи, вывод Швеции в сравнительно скандинавскую изоляцию и отказ от ее трансбалтийских амбиций. Количество государств в Германии сократилось, что помогло делу объединения Германии.
Новые укрепленные королевства России и Сардинии должны были помочь объединению Германии и Италии. Верно, что Венский конгресс не удовлетворил чаяний Польши, он проигнорировал население Бельгии и привязал Норвегию к Дании, но он проявил и умеренность, и политическую мудрость.Он обеспечил реальный фундамент, на котором впоследствии должна была строить Европа, и сохранял международную стабильность в течение сорока лет.
(1) Однако нельзя утверждать, что Венское поселение было идеальным, и можно указать на многие его недостатки. По словам профессора Хейса, «во всех этих территориальных перестройках было мало постоянного и много временного.
Союз Голландии и Бельгии длился всего 15 лет. Итальянско-немецкое поселение просуществовало всего 50 лет, а польское — всего лишь столетие.Наполеон аннексировал Голландию в 1811 году из-за отказа Людовика строго соблюдать континентальную систему.
Однако не было никаких оснований объединять Бельгию с Голландией. Голландия была демократической, протестантской и тевтонской. Бельгия была консервативной, католической, и большинство ее жителей говорило на французском языке. Народу Бельгии не нравилось главенство Голландии, и неудивительно, что они восстали в 1830 году и завоевали свою независимость.
Можно отметить, что Англия была ответственна за этот неестественный союз.Она опасалась, что без Голландии Бельгия одна не сможет противостоять французскому давлению и, следовательно, необходимо объединить ее с Голландией, чтобы Франция не смогла сожрать Бельгию одним глотком.
Союз России и Финляндии был распущен в 1917 году, а союз Швеции и Норвегии — в 1905 году. Немецкая конфедерация со всеми ее атрибутами была разрушена Бисмарком. Заселение Италии было полностью разрушено Кавуром.
(2) Еще одним недостатком поселения было то, что оно полностью игнорировало националистическое движение, которое волновало поляков, испанцев, итальянцев и немцев.Лидер польских националистов Чарторыйский присоединился к царю Александру I с целью обеспечения независимости своей страны, но его усилия потерпели неудачу. Польша была поставлена под контроль России и должна была управляться как отдельная территория.
Полякам на протяжении XIX века приходилось напрягать свои силы, чтобы добиться своей независимости, и при этом они сильно страдали. Они были раздавлены тираническим режимом России. Точно так же не осуществилась мечта Штейна о создании единого немецкого государства.Была создана свободная германская конфедерация. Австрию обвиняют в том, что она не выдала многих, единства и конституционного правления.
Однако следует отметить, что даже одна гегемония Британии считалась нежелательной. Венский конгресс не упустил из виду германский конституционализм, но проблема возникла из-за реакционной политики, которой впоследствии придерживался Меттерних в Германии. Что касается Италии, было указано, что своевременная передача власти из Вены могла дать Италии хорошее правление итальянцами.
Венский конгресс не имел полномочий заставить Австрию предоставить Италии самоуправление. Конгресс объединил королевство Савойя и Пьемонт с республиками Генуя и Ницца. Союз оказался временным, и в Генуе и Ницце было много горечи.
Несмотря на это, объединение этих небольших итальянских государств косвенно привело к объединению Италии. Мадзини, апостол итальянского освобождения, был уроженцем Генуи. Гарибальди, оруженосец Италии, родился в Ницце.Именно из Генуи в 1860 году под предводительством Гарибальди отплыла знаменитая «Тысяча» краснорубашечников, чтобы освободить Сицилию. В 1859 году Кавур воспользовался помощью Наполеона III, чтобы изгнать австрийцев из Венеции и Ломбардии, отдав ему Ниццу и Савойю.
(3) Надежды либералов не оправдались. Правители, восстановленные Венским соглашением, установили в своих странах реакционные режимы, и повсюду были репрессии. Это было особенно верно в Испании и Неаполе, где были восстановлены Бурбоны.Сам Меттерних пытался управлять Европой.
Где бы ни поднимался либерализм, он терпел поражение. Либеральные идеи считались кинжалом. Протокол Троппау помог европейским государствам вмешиваться во внутренние дела других государств. Собственное мнение Меттерниха заключалось в том, что «европейский народ хочет не свободы, а мира».
(4) Согласно профессору Хейсу, Венское поселение было несовершенным, поскольку люди считались пешками в игре династического возвышения.
(5) Согласно Круттуэллу, «было подло и лицемерно не распространять доктрину легитимности республик. И Венеция, и Генуя прожили более длительную и более славную независимую жизнь, чем многие монархи, но обе они были уничтожены без единого ропота в предполагаемых интересах защиты Северной Италии от Франции ».
(6) Согласно Гранту и Темперли, «было принято называть миротворцев Вены крайне реакционными и нелиберальными. Это действительно правда, что они представляли старый режим и в значительной степени не были затронуты новыми идеями.Но они представляли лучшее, а не худшее из старого режима, и их поселение предотвратило любую крупную войну в Европе на сорок лет. Судя по их освещению, поселок был неплохим.
К Франции относились снисходительно, и корректировка баланса сил и территории проводилась со скрупулезной аккуратностью, как бакалейщик взвешивает свои товары или банкир балансирует на своих счетах. Одна только Россия получила больше, чем полагается ей, и это произошло потому, что у нее была чрезмерная доля вооруженных сил.
В соглашении не учитывались национальные претензии, принудительные неестественные союзы в Норвегии и Швеции, а также в Бельгии и Голландии. Но в каждом случае союзник и более сильный партнер (Швеция и Голландия) требовали этого, и союзники не видели своего способа противостоять этому требованию.
Более серьезной критикой было неуважение к взглядам меньших держав. Хотя соглашение должно было быть в пользу старых и существующих прав, меньшие государства были безжалостно принесены в жертву в пользу более крупных.Этой стороне деятельности миротворцев нет оправдания, и это самая серьезная критика их действий ».
(7) Критики отмечают, что Венский конгресс не дал удовлетворительного решения восточного вопроса. Однако Венскому конгрессу не удалось успешно решить этот вопрос. Этот вопрос не был решен, несмотря на усилия европейских государственных деятелей на протяжении XIX века. «Больной из Европы» был большой загадкой.Все европейские державы хотели иметь Константинополь, и невозможно было прийти к какому-либо урегулированию. Более того, российские договоры с Турцией, особенно Бухарестский 1812 г., усугубили проблему.
По словам Хазена, «Венский конгресс был конгрессом аристократов, для которых идеи национальности и демократии, провозглашенные Французской революцией, были непонятны или омерзительны. Правители перестраивали Европу в соответствии со своими желаниями, распоряжаясь ею, как если бы это была их личная собственность, игнорируя чувство национальности, которое в последнее время так чудесно возбуждалось, безразлично к желаниям людей.
Не могло быть никаких «настроений», потому что они игнорировали факторы, которые сами по себе сделали бы урегулирование постоянным. Истории Европы после 1815 года суждено было стать свидетелем неоднократных и часто успешных попыток исправить эту кардинальную ошибку Венского конгресса ».
По данным H.A. Киссинджер: «Государственные деятели в Вене не были заинтересованы в преобразовании человечества, потому что в их глазах эти усилия привели к трагедии четвертьвековой борьбы. Преобразовать человечество волевым актом, превзойти французский национализм во имя Германии, им показалось бы, что они заключают мир революцией, ищут стабильности в неизвестном, признают, что миф, однажды разрушенный, не может быть восстановлен.Таким образом, проблема в Вене заключалась не в реформе против реакции — это интерпретация потомков. Вместо этого проблема заключалась в том, чтобы создать порядок, в котором изменения могли бы происходить через чувство долга, а не за счет утверждения власти ».
И снова: «Что бы ни думали о моральном содержании их решения, оно не исключало ни одной крупной державы с европейского континента и, следовательно, свидетельствовало об отсутствии непреодолимых расколов. Урегулирование не основывалось на простой добросовестности, что создало бы слишком большую нагрузку на самоограничение; ни об эффективности чистой эволюции власти, которая сделала бы расчет слишком неопределенным.Скорее, была создана структура, в которой силы были достаточно уравновешены, так что самоограничение могло показаться чем-то большим, чем самоотречение, но которая учитывала исторические притязания его компонентов, так что его существование могло быть преобразовано в принятие.
Внутри нового международного порядка не существовало ни одной державы, которая была бы настолько недовольна, что не предпочла бы искать средства правовой защиты без рамок Венского урегулирования, а не в его свержении. Поскольку политический порядок не содержал «революционной» силы, его отношения становились все более спонтанными, исходя из растущей уверенности в том, что катастрофические потрясения маловероятны.
«То, что Венское соглашение стало общепризнанным, не было счастливой случайностью. На протяжении всей войны Каслри и Меттерних настаивали на том, что их усилия были направлены на стабильность, а не на месть, оправдывающуюся не сокрушением врага, а его признанием ограничений. Если мы сравним схему Венского урегулирования с планом Питта и его легитимацию с инструкциями Шварценбергу, мы обнаружим, что удача в политике, как и в других сферах деятельности, — всего лишь остаток замысла.Это не означает, что поселение явило предвидение, которое заставило все события соответствовать определенному видению. Каслри, отказавшись от своей убежденности в механическом равновесии в пользу исторического равновесия, поддерживаемого посредством конфиденциального общения между его членами, все больше отделял себя от духа своей собственной страны. Меттерних, пытаясь сохранить господство как в Италии, так и в Германии, был вынужден пойти на политику, выходящую за рамки его возможностей. Его все более жесткая борьба за легитимность выявила растущее осознание недостаточности материальной базы Австрии для европейской задачи, которую он перед ней поставил.Если политика чистой власти самоубийственна для Империи, расположенной в центре континента, то опора на ничем не подкрепленную легитимность деморализует и ведет к стагнации. Изящество может заменить силу, когда цели определены, но не заменяет концепцию, когда проблемы стали внутренними. И Пруссия, с опасениями и колебаниями, с чувством национального унижения и неохотной капитуляции, была вынуждена принять участие в германской миссии вопреки самой себе. Распространившись теперь от Вистуалы до Рейна, он символизировал поиски германского единства.Разбросанный анклавами по всей Центральной Европе, его потребность в безопасности, если не его концепция национальной миссии, вынудила его стать, хотя и неохотно, агентом германской политики. Расположенная между основными водными и сухопутными путями, Пруссия стала экономически доминировать над Германией, прежде чем объединила ее физически. Поражение в Саксонии, которое так сильно возмущало, стало орудием окончательной победы Пруссии над Австрией ».
3. Священный союз (1815):Кажется желательным сослаться на Священный союз 1815 года, созданный царем Александром I, который был провидцем, мистиком, человеком настроений и нестабильным воображением. .Такой план был выдвинут ранее Салли, министром Генриха IV Франции, в его Великом замысле.
Целью Великого замысла было «навсегда избавить их от страха перед кровавыми катастрофами, столь распространенного в Европе; чтобы обеспечить им безупречный покой, чтобы все князья могли впредь жить вместе как братья ». Предполагалось создать Генеральный совет или сенат, состоящий из 66 делегатов из разных стран, в обязанности которых входило разрешение споров и поддержание мира в Европе.Однако из этого ничего не вышло из-за преждевременной смерти Генриха Наваррского в 1610 году.
Царя Александра I поощряли выдвигать свой план Священного союза из-за его преобладающего влияния в Европе после свержения Наполеона. Он также придерживался либеральных взглядов из-за влияния своего швейцарского наставника. Александр I хотел, чтобы правители европейских государств применяли принципы христианства в своих отношениях друг с другом.
Они также должны были относиться к своим подданным как к своим детям.Он намеревался одухотворить политику. По словам Александра, «настоящий акт не имеет другой цели, кроме как опубликовать перед лицом всего мира их твердое решение, как в администрации своих соответствующих государств, так и в их политических отношениях с любым другим правительством, которое следует принять за свои Единственным руководящим принципом их священной религии, а именно, заповедей Справедливости, Христианства, Милосердия и Мира, которые не могут быть применимы только к частным делам, должны иметь непосредственное влияние на советы князей и направлять всех их подданных, поскольку быть единственным средством консолидации человеческих институтов и исправления их недостатков.
Следует отметить, что Священный союз почитался больше за его нарушение, чем за соблюдение. Это правда, что Россия, Австрия и Пруссия сделали необходимое заявление, но на практике это заявление не соблюдалось. Священный союз был попыткой применить принципы морали в области международной дипломатии и создать политическое сознание Европы, но он потерпел неудачу в достижении своей цели. Царю не удалось обеспечить «прозрачную душу Священного союза телом», и план остался мертворожденным.
Великобритания отказалась присоединиться к принципу Священного союза. По словам Каслри, Священный союз был «воплощением возвышенного мистицизма и бессмыслицы». Меттерних рассматривал это как «громкое ничто» или «моральную демонстрацию».
По словам Меттерниха, «Священный союз был всего лишь филантропическим стремлением, облаченным в религиозную одежду». «Это не было учреждением, ограничивающим права людей, продвигающим абсолютизм или любую другую тиранию. Это был всего лишь избыток пиетизма и применение императором Александром христианских принципов в политике.
Практическое значение Священного союза было незначительным. Его принципы так и не были реализованы. Однако народы Европы путали Священный союз с Четверным союзом, и поскольку Четверной союз использовался с целью подавления национализма и либерализма повсюду в Европе, Священный союз также осуждался и считался символом реакции, союзом князей против своих народов и заговор против либерализма. Однако отношение различных держав к Священному союзу показало, что между державами нет единства целей и есть все возможности их разрыва, если того потребуют обстоятельства.
Моряк говорит, что Священный союз «был важным хранителем мира в Европе. Пока он держал Австрию, Россию и Пруссию вместе, мир был почти неизбежен, а война, когда она наступила, была лишь частичной. Тот факт, что Священный союз существовал, помешал Пруссии и Австрии воевать против России в Крымской войне и, таким образом, удерживал конфликт за пределами основного европейского региона, ограничивая его Крымом, где ничего жизненно важного не могло быть уничтожено и никаких существенных изменений. быть произведенным.Его крах после 1856 г. стал прелюдией к различию в соглашении 1815 г. в Италии и Германии; ибо только потому, что Австрия была изолирована от пострадавшей России, Наполеон III и Бисмарк могли создать новую Италию и новую Германию (и косвенно автономную Венгрию) за счет Австрии. Более того, первой заботой Бисмарка после 1871 года было создание Альянса, годы затмения которого он извлек для него выгоду. Лига трех императоров 1872 г., как и Протокол Троппау, была основана на общем сопротивлении республиканизму; и вся последующая изобретательность Бисмарка в международных делах была направлена на ту же цель, что и политика Меттерниха — не допустить австрийцев и русских в борьбе по восточному вопросу.Ибо только тогда, когда это произойдет, неизбежна общеевропейская война ».
Чем был Венский конгресс?
«Долгий 19 век» был периодом относительного мира, который, возможно, начался с Венского конгресса в сентябре 1814 года и продолжался до начала Первой мировой войны в июле 1914 года.
Император Наполеон потерпел поражение в мае 1814 года, и казаки двинулись по Елисейским полям в Париж. Победившие великие державы (Россия, Великобритания, Австрия и Пруссия) пригласили другие государства Европы прислать полномочных представителей в Вену для мирной конференции.В конце лета императоры, короли, принцы, министры и представители собрались в австрийской столице, заполнив обнесенный стеной город. Первым приоритетом Венского конгресса было решение территориальных вопросов: новая конфигурация немецких государств, реорганизация Центральной Европы, границы центральной Италии и территориальные переходы в Скандинавии. Хотя союзники были близки к ударам из-за раздела Польши, к февралю 1815 года они предотвратили новую войну благодаря ряду ловких компромиссов.Предстояло решить и другие неотложные вопросы: права немецких евреев, отмена работорговли и судоходства по европейским рекам, не говоря уже о восстановлении королевской семьи Бурбонов во Франции, Испании и Неаполе, конституция Швейцарии, вопросы дипломатического приоритета и, наконец, что не менее важно, основание новой германской конфедерации взамен несуществующей Священной Римской империи.
В марте 1815 года, в разгар всех этих лихорадочных переговоров, произошло немыслимое: Наполеон сбежал из своего места ссылки на Эльбе и вновь занял трон Франции, начав приключение, известное как Сотня дней.Союзники снова объединились и нанесли ему решительное поражение при Ватерлоо 18 июня 1815 года, через девять дней после подписания Заключительного акта Венского конгресса. Чтобы Франция никогда больше не стала угрозой для Европы, они ненадолго задумались о ее расчленении, как это было с Польшей несколькими десятилетиями ранее. В конце концов, однако, французам сошло с рук иностранная военная оккупация и большие военные репарации. Наполеона отправили на остров Св. Елены, заброшенное британское владение в Южной Атлантике, где он оставался в стороне до самой смерти.
Урегулировать последствия войны было достаточно сложно, но у великих держав была более широкая цель: создание новой политической системы в Европе. Предыдущий был основан столетием раньше, в 1713 году, в Утрехтском мире. Основываясь на принципе баланса сил, требовалось два противостоящих военных союза (первоначально возглавляемые соответственно Францией и Австрией). Напротив, победители над Наполеоном стремились к «Системе мира»: в Европе должен был существовать только один политический блок держав.Это привело к созданию цикла регулярных многосторонних конференций в различных европейских городах, так называемой системы конгрессов, которая действовала по крайней мере с 1815 по 1822 год. Это была первая в истории попытка построить мирный континентальный порядок на основе активных сотрудничество крупных государств.
Из Утрехта в ВенуПочему участники в Вене хотели реформировать Утрехтскую систему? Почему активное сотрудничество стало так необходимо в 1814 году, а не раньше? Объяснение довольно очевидно: было нарушено прежнее равновесие.В течение 18 века военные силы были поровну разделены между двумя основными союзами, но Наполеон склонил чашу весов. С мощной армией ему удалось сокрушить всех своих противников, кроме Великобритании и России, создав континентальную империю. Его победа потребовала огромных совместных усилий со стороны других держав. Переломным моментом стало сражение под Лейпцигом в октябре 1813 года, в котором приняли участие более полумиллиона солдат.
Что еще хуже, наполеоновские войны разрушили границы и разрушили политические институты в некоторых частях континента, особенно в Германии.Чтобы залечить раны, Европе нужен мир. Следовательно, первоочередной задачей было уберечь его от двух хронических проблем: гегемонистских авантюр (чтобы никогда больше не было наполеоновской империи) и междоусобных войн (чтобы не было причин воевать друг с другом).
Интересно, что система Конгресса представляла собой комбинацию различных противоядий, предложенных великими державами. Британский кабинет и его дипломаты во главе с виконтом Каслри по-прежнему верили в свою прежнюю формулу «баланса сил».Традиционно британская стратегия была антигегемонистской и дальновидной. В Вене, как и в Утрехте век назад, Великобритания считала важным сдерживать Францию от возможного военного возрождения. Действительно, в 1815 году Великобритания поддержала аналогичный сценарий создания буферных государств вокруг Франции, как это было в 1713 году, с севером на юг, состоящим из Голландского королевства, Швейцарии и Савойи. На этот раз британцы пошли немного дальше: они хотели нового европейского порядка, который отвечал бы их собственным интересам, которые в основном касались морской торговли.Если бы это могло быть достигнуто путем переговоров, а не путем военного соревнования, тем лучше — и в этих пределах Великобритания была бы готова поддерживать частые дипломатические отношения с другими европейскими державами. Более того, его представители активно участвовали в системе Конгресса в последующие годы.
Что касается Австрии, принц Клеменс фон Меттерних также полагался на форму «баланса сил», хотя его применение было более приземленным. В 1813 году, когда победоносная русская армия вошла в Германию и освободила Берлин, присоединение к коалиции против Франции стало для Австрии предложением жизни или смерти.Таким образом, он участвовал в битве под Лейпцигом и последующих кампаниях. После поражения Наполеона Австрии предстояло решить еще один сложный вопрос: как управлять своим могущественным и обременительным союзником — Россией? У нее не было другого выбора, кроме как пойти вместе с Россией и вступить в «баланс переговоров», натравливая союзников по одному блоку друг против друга.
Удивительно, но взгляд России на мир в Европе оказался наиболее продуманным. Через три месяца после заключительного акта Конгресса царь Александр предложил своим партнерам, Священному союзу, договор.Этот короткий и необычный документ с христианским подтекстом был подписан в Париже в сентябре 1815 года монархами Австрии, Пруссии и России. Существует поляризованная интерпретация, особенно во Франции, что «Священный союз» (в широком смысле) был лишь регрессом, как социальным, так и политическим. Каслри пошутил, что это «образец возвышенного мистицизма и чепухи», хотя и рекомендовал Великобритании подписать его. Правильная интерпретация этого документа — ключ к пониманию европейского порядка после 1815 года.
Хотя дух времени, несомненно, был мистическим, мы не должны останавливаться на религиозном резонансе договора Священного союза, потому что он также содержал некоторую реальную политику. Три подписавших монарха (царь России, император Австрии и король Пруссии) ставили свои православные, католические и протестантские вероисповедания на равные условия. Это было не что иное, как закулисная революция, поскольку они фактически освободили папу от его политической роли арбитра континента, которую он выполнял со времен Средневековья.Таким образом, парадоксально, что «религиозный» договор Священного союза освободил европейскую политику от церковного влияния, сделав его основополагающим актом светской эпохи «международных отношений».
Кроме того, к идее «христианской» Европы был придан второй поворот. Поскольку султан Османской империи был мусульманином, царь мог удобно иметь оба варианта: либо он мог рассматривать султана как законного монарха, либо быть его другом; или же думать о нем как о нехристианине и становиться его врагом.Само собой разумеется, что у России все еще были территориальные амбиции на юг, в направлении Константинополя. В этой двусмысленности лежит прелюдия к Восточному вопросу, борьба между великими державами за судьбу Османской империи («больной Европы»), а также контроль над проливами, соединяющими Черное море со Средиземным морем. К его чести, царь Александр не воспользовался этой двусмысленностью, но его брат и преемник Николай вскоре начал новую русско-турецкую войну (1828-29).
Удивительно, но Святой Союз был также проникнут идеей, вдохновленной Просвещением: идеей вечного мира. Французский аббат Сен-Пьер опубликовал книгу в 1713 году (в том же году, что и Утрехтский мир), в которой критиковал баланс сил как просто вооруженное перемирие. Напротив, он предложил, чтобы европейские государства сосуществовали, сохраняя при этом свою свободу, в рамках федерации с судом и общей армией. Священный союз определенно не достиг этой цели, поскольку это было просто декларацией намерений.Тем не менее это был многосторонний договор не для установления мира в Европе, а для поддержания мира между суверенными европейскими государствами. В конце концов, большинство из них, за исключением Великобритании и Святого Престола, подписали Священный союз.
Назначен ПровидениемАлександр был человеком довольно либеральных взглядов в отношении России. Он назначил польского патриота Адама Чарторыйского своим руководителем кабинета с 1804 по 1806 год, поддерживал парламентскую систему Финляндии, предоставил Польше конституцию в 1815 году, а позже поддержал конституционную монархию во Франции.Однако последовавший за этим Священный союз и система Конгресса выродились в то, что называют «реакцией», поскольку европейские аристократии, которым прежде угрожали, снова сосредоточили власть и богатство в своих руках.
Причина снова может быть найдена в Священном союзе, поскольку в нем говорилось, что три договаривающихся монарха были назначены Провидением; другими словами, они имели божественную законность. Таким образом, он подтвердил традиционный взгляд на общество сверху вниз, в котором власть исходит от Бога к людям, а не от людей к их суверену.На практике монархи отказывались отвечать на растущие требования политического представительства со стороны культурных элит. Это оказалось опрометчивым, поскольку последний начал высказывать критические мнения в прессе и парламентах. Не будучи услышанными, протестующие вышли на улицы, как в студенческих беспорядках в Германии в 1817 году. Первой «реакцией» со стороны великих держав было заставить замолчать парламенты и подвергнуть цензуре прессу. Италия также вспыхнула народными восстаниями, и дальнейшие неприятности в Испании перекинулись на Мексику и Южную Америку.
Что еще хуже, монархи вскоре начали одалживать друг другу армии, чтобы подавить восстания. Поскольку термин «мир» в то время также имел коннотацию «закон и порядок», он был оправдан в рамках Священного союза. «Мир» стал синонимом подавления народного недовольства. В 1830 году Чарторыйский, оказавшийся не на той стороне в восстании Польши против России, сетовал на то, что, хотя вечный мир стал замыслом самых могущественных монархов континента (в частности, он имел в виду царя Александра), дипломатия развратила его. и превратил его в яд.Система Конгресса быстро превратилась в систему управления: синдикат монархов, которые поддерживали друг друга против внутренних политических конкурентов, особенно своих парламентов.
Внешний успех, внутренний отказНасколько эффективна была эта «система мира»? Это часть вековых дебатов между пацифистами и секьюритаристами: первые полагают, что мир ведет к безопасности, а вторые считают, что безопасность должна быть sine qua non для мира («если вы хотите мира, готовьтесь для войны ‘).
Политическая доктрина, применявшаяся царем Александром в постнаполеоновскую эпоху, была определенно пацифистской. Однако в этом случае пацифизм не был кротостью. В 1815 году царь не только выиграл у Наполеона Великую Отечественную войну в России. Его армия, безусловно, самая мощная в Европе, вошла в самое сердце Европы, чтобы освободить Пруссию и Австрию. Не имея ничего, что нужно было доказывать, он мог позволить себе отстаивать мир, в том числе быть замеченным в глазах своих подданных. В этом отношении он скорее применил принцип «мир для сильных, а война — для слабых».С точки зрения международных отношений доктрина великих держав имела оглушительный успех, но с точки зрения внутренней политики это был явный провал.
Система Конгресса официально прекратила свое существование в 1823 году, когда великие державы перестали регулярно встречаться. И все же одноблочная система просуществовала три десятилетия. Он пережил волну общеевропейских революций 1848 года, когда монархи Австрии, Пруссии и России должным образом помогали друг другу подавить повстанцев. Только пять лет спустя союз между великими державами окончательно распался.В 1853 году Россия решила вступить в армию Османской империи и угрожала Константинополю. Англия и Франция в ответ отправили экспедиционный корпус, начав Крымскую войну. Корень кризиса снова может быть найден в недостатке системы Конгресса (и снова в Священном союзе): отказе Османской империи от мира в Европе. Концерт Европы продлился до 1914 года, но мечта о вечном мире в Европе умерла при осаде Севастополя (1854-55) во время Крымской войны.
Стелла Гервас — приглашенный научный сотрудник Центра европейских исследований Гарвардского университета. В настоящее время она завершает работу над книгой « Завоевание мира: от Просвещения к Европейскому Союзу » для издательства Harvard University Press.
Три урока мира: от Венского конгресса до украинского кризиса
2014 год запомнится как переходный год в политическом климате Европы. После гражданской войны на востоке Украины и присоединения Крыма к Российской Федерации на континенте происходит переход от системы консенсуса к системе, которая больше напоминает прошлое противостояние между НАТО и Варшавским договором.Этот сдвиг может показаться еще более удивительным, потому что новый порядок, который быстро возник после окончания «холодной войны», с его регулярными конференциями и саммитами, стал нормой дня. К сожалению, в международных отношениях нет единого пути прогресса; Конечно, «конца истории» нет.
Были и яркие моменты в прошлом. В частности, опыт Венского конгресса после падения Наполеона Бонапарта стал переломным в международных отношениях.Его двухсотлетие в 2014-2015 годах — полезная возможность поразмышлять над вопросом, который вновь стал актуальным в связи с нынешним кризисом в Украине: когда между двумя или более державами возникают сильные разногласия, каков наиболее эффективный и наименее затратный способ решения? их? В отсутствие эффективного международного арбитража традиционно использовались три метода: война (как судебная дуэль), баланс сил (два военных блока, которые взаимно нейтрализуют друг друга, опасаясь открытого конфликта) и дипломатия конференций.Все три применялись в Европе в постнаполеоновскую эпоху и именно в таком порядке.
Первым была война. Наполеон сознательно и с хладнокровной решимостью вел свои собственные кампании вторжения. Для него, как позже напишет Карл фон Клаузевиц: «Война — это акт насилия, направленный на то, чтобы заставить противника выполнить чью-то волю». Несомненно, французский император эффективно использовал эту форму аргументации против двух великих держав того времени, Австрии и Пруссии: двумя быстрыми кампаниями в 1805 и 1806 годах он окончательно победил первую и стер с карты вторую.Применяя принцип «сила делает право», он добился удовлетворения всех своих требований, включая руку дочери австрийского императора.
Однако война — дело рискованное и обычно влечет за собой возмездие. Кампании Наполеона были дорогостоящими как в человеческом, так и в экономическом плане для Франции и для Европы в целом. Прежде всего, его вторжение в Россию закончилось печальным поражением, за которым последовало молниеносное контрнаступление русских в сердце Германии, кульминацией которого стала битва под Лейпцигом в октябре 1813 года (также называемая Битвой Наций).В конце концов, союзники оккупировали Париж в мае следующего года. Пришла их очередь писать договоры, как им заблагорассудится; французские полномочные представители не могли не поклониться и не подписать их.
Тогда вопрос заключался в том, как восстановить новый европейский порядок: это была задача Венского конгресса, который проходил с сентября 1814 года по июнь 1815 года. После Французской революции и двадцати лет войны границы многих государств были произвольно изменены, а некоторые даже были стерты с карты.Следовательно, континент, и особенно Германия, находился в состоянии политического хаоса. Больше всего возникла новая угроза. Европа долгое время была разделена на два военных союза, явление, которое тогда называлось «балансом сил» — союзы изменились, но всегда были два противостоящих блока. (Предыдущие годы не были исключением, поскольку Французская империя подтолкнула к созданию континентальных коалиций.) Как только Наполеон потерпел поражение, недоверие и соперничество снова всплыли на поверхность. Казалось, история повторится.
Кризис разразился зимой 1815 года, когда русский царь Александр I изъявил желание расширить свой контроль над Польшей. Две соперничающие с Россией державы, Пруссия и Австрия, серьезно встревожились этой схемой, которая сместила бы российские границы дальше на запад. Принц Клеменс фон Меттерних, министр иностранных дел Австрии, не хотел отдавать России контроль над высотой над основным маршрутом вторжения в Вену; план царя также угрожал превратить Пруссию в вассальное государство России.Австрия и Пруссия дошли до того, что предложили секретный союз недавно побежденной Франции. Что касается Великобритании, лорд Каслри, министр иностранных дел, был обеспокоен ростом российской мощи и расколом между континентальными державами. Существовал реальный риск того, что российский проект, каким бы благими намерениями он ни был, может перерасти в новый раздел континента и, возможно, войну.
К счастью, худшего удалось избежать благодаря умелому дипломатическому маневрированию и потому, что обе стороны хотели найти мирное решение.Австрия и Пруссия хотели обеспечить свою безопасность, но особенно они хотели мира после двух десятилетий изнурительной войны. Что касается царя, он стремился создать союз с Англией еще в сентябре 1804 года, а после этого — европейскую «федерацию», которая будет основана на национальном праве (идея, которая перекликалась с «Планами вечного мира»). Просвещения). Следовательно, меньше всего он желал нового конфликта, замороженного или открытого. Осознав, что его план ведет в тупик, он отступил и согласился с необходимостью переговоров.Другой аспект, который можно резюмировать под парадоксальным принципом «мир для сильных, война для слабых», заключается в том, что, будучи победителем Наполеона, он находился в хорошем положении — морально и на местах — чтобы подавать иски мир.
В конце концов, Заключительный акт Венского конгресса от 9 июня 1815 г. определил территориальное поселение Европы в целом и Польши в частности. Польский кризис имел неожиданный исход: в конечном итоге он укрепил солидарность между союзниками.В сентябре того же года царь предложил другим державам заключить короткий договор, названный Священным союзом. Он был оригинальным в том смысле, что предназначался не для установления мира, а для его поддержания. В первоначальной версии (подвергнутой цензуре Меттерниха) он даже предполагал, что Россия, Пруссия и Австрия были «единой нацией», и предусматривал наличие общей армии. В своей окончательной форме он способствовал рождению системы Конгресса: в течение нескольких лет (до 1822 г.) великие державы регулярно встречались, чтобы обсудить вопросы безопасности и интересующие их вопросы.Для этого они выбрали разные города Европы для своих встреч, положив начало традиции, которая продолжается и по сей день: Экс-ла-Шапель (Ахен), Карловы Вары (Карловы Вары), Троппау (Опава), снова Вена, Лайбах (Любляна). и наконец Верона. Это знаменует рождение конференционной дипломатии в международных отношениях.
Большинство европейских государств, за исключением Соединенного Королевства Великобритании и Ирландии и Святого Престола, подписали договор о Священном союзе. Тем не менее британцы были довольны участием в континентальной системе, которая позволяла им защищать свои собственные интересы в Европе, которые в основном касались морской торговли.Система Конгресса стала функциональным примером того, как державы с разными интересами могут регулярно встречаться для установления общей основы коллективной безопасности в Европе. Конференции (которые в то время назывались «конгрессами») были не формальными встречами, возможно, для соблюдения какой-либо институциональной повестки дня или для публичного выступления, а содержательной деятельностью, направленной на решение конкретных проблем. Еще три десятилетия до Крымской войны (1853–1856 гг.) Не было разделения Европы на два союза, а был только один блок, который стал известен как Европейский концерт.Фраза «европейская семья» имела в те годы небывалую популярность.
Эта политическая система, однако, имела свои недостатки, поскольку она была направлена на сохранение принципов статус-кво и династической легитимности любой ценой. С внутренней стороны, это привело к общественным беспорядкам и подавлению гражданских свобод, от цензуры прессы до закрытия парламентов, явление, называемое реакцией. К сожалению, задача конгрессов заключалась в основном в том, чтобы «сохранить мир» среди населения Европы посредством скоординированных и часто жестоких интервенций союзных армий.Конечным результатом была бесконечная череда восстаний в течение 1820-х годов вплоть до революций 1848 года. Граф Адам Чарторыйский, бывший министр царя, ставший польским патриотом, сетовал, что, хотя Священный союз был заключен во имя святых и вечных законов , дипломатия превратила эту гарантию в яд.
Учитывая этот исторический опыт, можно ли извлечь уроки из польского кризиса начала 1815 года и рождения Системы Конгресса для сегодняшнего кризиса на востоке Украины? Можно выделить три из них.
Во-первых, разделение континента на два антагонистических блока никогда не было безопасным для европейской безопасности. Монархи и дипломаты 1815 года понимали, что мир не может установить, а тем более поддерживать его; вместо баланса (военной) силы они предпочли баланс переговоров. Сегодня эскалация за счет усиления антагонизмов между НАТО и Россией приведет только к разделению Европы на два противостоящих блока. В таком замороженном конфликте мир будет «вооруженным перемирием» с повышенным риском открытого конфликта.
Второй урок заключается в том, что переговоры между двумя сторонами могут привести к более эффективным результатам, чем конфронтация, и с меньшими затратами. Успешный исход польского кризиса 1815 года материализовался, потому что одна из сторон, которая могла себе это позволить, осторожно отступила от борьбы, тем самым предоставив место для переговоров. Сегодня только одновременная деэскалация военных угроз откроет возможности для мирного урегулирования разногласий.
Третий урок венской системы состоит в том, что игнорирование желаний населения или их принуждение ведет к бесконечным политическим беспорядкам.Цензура прессы и военное вмешательство иностранных держав — какими бы благими намерениями они ни были — не смогли успокоить общественные беспорядки; они сдерживали его только на время. Еще одно дополнительное требование, которому должна соответствовать сегодняшняя дипломатия конференций по сравнению с тем, что было в 1815 году, — это уделять больше внимания требованиям заинтересованного населения в политическом представительстве (право, в котором, к сожалению, было отказано полякам). Поэтому для установления прочного мира — и, следовательно, безопасности — недостаточно концентрироваться на геополитических интересах вовлеченных государств во время дипломатических переговоров.В настоящее время установлен принцип, согласно которому человеческое население не является движимым имуществом, которое можно захватывать, как это сделал Наполеон, или торговать между государствами, как великие державы на Венском конгрессе. По существу, Устав Организации Объединенных Наций настаивает на основных правах человека, а также на достоинстве и ценности человеческой личности. Следовательно, прежде чем принимать решение о каком-либо территориальном урегулировании, следует тщательно пересмотреть желания всех заинтересованных граждан в рамках строго свободного и законного демократического референдума.Чтобы соответствовать критериям законности, он должен быть организован под суверенитетом Украины, ранее существовавшего государства, признанного международным сообществом.
Банкноты
Посетите веб-сайт автора по адресу http://www.ghervas.net/, а для получения дополнительной информации о книге автора Réinventer la Traditional: Alexandre Stourdza et l’Europe de la Sainte-Alliance посетите http://www.ghervas.net/. ghervas.net/fr_FR/publications/reinventer-la-tradition.html
Венский конгресс | Цели, значение, определение и карта
Венский конгресс , ассамблея 1814–1815 годов, реорганизовавшая Европу после наполеоновских войн.Он начался в сентябре 1814 года, через пять месяцев после первого отречения Наполеона I, и завершил свой «Заключительный акт» в июне 1815 года, незадолго до кампании Ватерлоо и окончательного поражения Наполеона. Урегулирование было самым всеобъемлющим договором, который когда-либо видела Европа.
Венский конгрессВенский конгресс , акварель Августа Фридриха Андреаса Кампе, из собрания Государственного Бородинского военно-исторического музея, Москва.
Fine Art Images / Heritage-ImagesПредварительные сведения
Австрия, Пруссия, Россия и Великобритания, четыре державы, которые в основном сыграли важную роль в свержении Наполеона, заключили между собой особый союз с Шомонским мирным договором 9 марта 1814 года, за месяц до первого отречения Наполеона.Последующие мирные договоры с Францией, подписанные 30 мая не только «четверкой», но также Швецией и Португалией, а 20 июля — Испанией, предусматривали, что все бывшие воюющие стороны должны направить своих полномочных представителей на конгресс в Вене. Тем не менее, «четверка» по-прежнему намеревалась оставить реальное решение за собой.
Делегаты
Представители начали прибывать в Вену ближе к концу сентября 1814 года. Вся Европа прислала своих самых важных государственных деятелей. Клеменс, принц фон Меттерних, главный министр Австрии, представлял своего императора Франциска II.Царь России Александр I руководил собственной дипломатией. Король Пруссии Фридрих Вильгельм III назначил Карла, принца фон Харденберга, своим главным министром. Великобританию представлял ее министр иностранных дел виконт Каслри. Когда Каслри должен был вернуться к своим парламентским обязанностям, его заменил герцог Веллингтон, а лорд Кланкарти стал главным представителем после отъезда герцога. Восстановленный Людовик XVIII из Франции послал Шарля-Мориса де Талейрана. В Испании, Португалии и Швеции их представляли только люди умеренного уровня.Появились многие правители малых государств Европы. С ними прибыло множество придворных, секретарей и дам, чтобы насладиться великолепной светской жизнью австрийского двора.
Помогая Меттерниху в качестве принимающей стороны, Фридрих Генц сыграл жизненно важную роль в управлении протоколом и секретарской организации конгресса. Социальная сторона конгресса была, по сути, одной из причин долгой и неожиданной задержки в достижении результата, поскольку Меттерних, по крайней мере, иногда подчинял бизнес удовольствиям.
Получите подписку Britannica Premium и получите доступ к эксклюзивному контенту. Подпишитесь сейчасПроцедура
Порядок проведения съезда определялся сложностью и сложностью решаемых вопросов. Сначала была проблема организации съезда, для которой не было прецедентов. «Четверка» была полна решимости полностью оставить решение основных проблем в своих руках, но, поскольку они довольно опрометчиво созвали съезд, им пришлось уделить ему внимание.Таким образом, министры Австрии, Пруссии, России и Великобритании рано собрались для обсуждения и, наконец, 22 сентября 1814 года согласились, что именно «четверка» должна решать будущее всех завоеванных территорий. Затем они должны были сообщить о своих решениях Франции и Испании. Полный съезд должен был быть созван только тогда, когда все было готово.
Такова была ситуация, которую обнаружил Талейран, прибыв 24 сентября. Он отказался принять ее, и его поддержал представитель Испании маркиз де Лабрадор.Талейран отрицал, что «четверка» или «шестерка» (включая Францию и Испанию) была юридически учрежденной организацией, и хотел, чтобы конгресс был созван для избрания руководящего комитета. Если какой-либо другой орган имел права в этом вопросе, то именно группа держав — Австрия, Великобритания, Пруссия, Россия, Швеция, Испания и Португалия — подписала Парижский договор 1814 года с Францией (таким образом, «восьмерка» ), который впервые положил конец Наполеоновским войнам. Четыре ядра были сильно обеспокоены, зная, что меньшие силы поддержат Талейрана, если они дадут ему шанс обратиться к ним.Однако они не собирались уступать дорогу и отказались созвать собрание всех представителей. Открытие съезда было отложено до 1 ноября. Однако решения не удалось найти, и после встречи «восьмерки» 30 октября открытие снова было отложено.
Между тем работа продолжалась без санкции основного состава полномочных представителей. «Четверка» неформально обсудила между собой основные территориальные проблемы. «Восьмерка» взяла на себя формальное руководство конгрессом; комитет германских земель собрался, чтобы составить конституцию Германии, а специальный комитет по Швейцарии был назначен «четверкой».Таким образом, Талейран был исключен из основной работы конгресса, но его протесты от имени более мелких держав стали слабее, поскольку он понял, что «четверка» не согласна; Каслри и Меттерних постепенно завоевали его доверие и, наконец, настояли на том, чтобы Бурбон Франс был принят в основную группу. Именно этот комитет из пяти человек и был настоящим Венским конгрессом. В период с 7 января по 13 февраля 1815 года он установил границы всех территорий к северу от Альп и заложил основы для заселения Италии.Тем временем комитет восьми занимался более общими вопросами. Конгресс как представительный орган всей Европы так и не собирался.
«Глава 11 — Венский конгресс, эпоха -Измов и революции 1848 года» в «Спорные взгляды: история западной цивилизации с 1648 года» на OpenALG
Ключевые термины:
Конгресс Вена
Консерватизм
Эдмунд Берк
Джозеф де Местр
Принц Клеменс фон Меттерних
Либерализм
Джон Стрит РикардоНационализм
Burschenschaften
Романтизм
Чарльз Дарвин
Социальный дарвинизм
902 Анри де Сен-Симон
- 900 02 Манифест Коммунистической партии
Закон о кощунстве
Закон о возмещении убытков
Июньские дни
Луи-Наполеон Бонапарт,
- Вильгельм IV Мадьяр
Парламент Франкфурта
Großdeutsch
Kleindeutsch
Krone aus der Gosse
Вопросы:
- «Конгресс» 9000ars Европы восстановил Европу?
Как различные идеологии девятнадцатого века реагировали на вызовы индустриализации и политических волнений?
Чего достигли революции 1848 года? В чем заключались их неудачи?
Венский конгресс
Границы и правители
После того, как Наполеон закончил (фактически, даже до его окончательного поражения при Ватерлоо), европейские лидеры решили, что им не нравится то, что Французская революция и Наполеон сделали с ними. Европа.Итак, эти лидеры встретились на Венском конгрессе с 1814 по 1815 годы, чтобы решить, как следует изменить границы Европы, чтобы исправить ущерб, нанесенный Наполеоном и Французской революцией. Они не только пытались заново провести границы европейских королевств, эти дипломаты также пытались решить, кто должен отвечать за Европу, как на уровне того, какие страны будут контролировать континент, так и на более локальном уровне. человек или королевский дом должен управлять различными странами, завоеванными, реорганизованными и в конечном итоге освобожденными от контроля Наполеона.Оба вопроса были урегулированы этим конгрессом (что означает просто «встреча»), и его последствия сохранятся примерно на следующие полвека.
К несчастью для правителей и дипломатов, Венский конгресс не смог просто снова собрать Европу, как это было до 1789 года, как если бы это был Шалтай-Болтай. Это произошло потому, что Наполеон не только выигрывал войны, но и реорганизовал части Европы, создавая в некоторых случаях новые государства, вытесняя старые монархии и заменяя их новыми (примеры: Варшавское герцогство, Княжество Саксония, Нидерланды , Рейнская конфедерация, а также отдельные итальянские государства) в других.Главный принцип, лежащий в основе Венского конгресса, был своего рода балансирующим действием между пятью великими державами Европы (Австрией, Пруссией, Великобританией, Россией и Францией), которые будут сотрудничать для поддержания мира и безопасности между собой и между всеми. Европейские государства.
Освобождение?
Это означает, что великие державы хотели установить набор правил и границ, которые привели бы к миру, чего Европа не знала почти двадцать пять лет (!).Во многих случаях это было достигнуто путем «восстановления» к власти старых монархий, свергнутых Наполеоном. Вот почему мы иногда называем это время «Реставрация Европы». Иногда это означало, что вновь созданные территории оставались независимыми, но в других случаях это означало возвращение земель восстановленным монархиям. Другими словами, Конгресс не был заинтересован в том, чтобы народы, освобожденные от контроля Наполеона, оставались свободными и независимыми. Вместо этого они хотели вернуть Европу под контроль монархий (только не расширенной французской монархии).В случае местных беспорядков или восстаний против восстановленных монархий великие державы пошлют армии, чтобы поддержать или восстановить власть этих правящих домов, чтобы поддержать порядок и стабильность в Европе. В случае вторжения одной страны в другую (даже если это была великая держава), (оставшиеся) великие державы также начали бы войну, чтобы сохранить этот статус-кво. Таким образом, во многих отношениях Европа, возможно, на самом деле не была «освобождена» от тисков Наполеона, вместо этого она просто переходила из рук в руки от одного неизбранного монарха к другому.
ПАУЗА для 60-секундной викторины №1. Как Венский конгресс попытался «восстановить» Европу после войн Наполеона? Какое из утверждений верно?
Венский конгресс восстановил монархию Бурбонов во Франции, но позволил гражданам голосовать за монархию в других странах.
Венский конгресс позволяет гражданам стран за пределами Франции голосовать за присоединение их страны к Франции или сохранение независимости.
Венский конгресс вернул Наполеона Бонапарта к власти во Франции.
Венский конгресс попытался вернуть все границы и правителей, как они были до завоевания Наполеона.
Мысль девятнадцатого века
Конечно, не все в Европе были удовлетворены результатами Венского конгресса, хотя немногие (возможно, за пределами Франции) хотели вернуть империю Наполеона. Теперь мы обратим наше внимание на «эру -измов», фразу, относящуюся к росту и разнообразию идей, которые характеризовали политическую и экономическую мысль по всей Европе в десятилетия после Французской революции.Многие из идей имели долгосрочные последствия, и несколько школ мысли сохранились (хотя и в модифицированной форме) в двадцатом веке и даже сегодня. Однако прежде чем мы пойдем дальше, важно напомнить себе, что историки должны уделять особое внимание специфике времени и пространства. Итак, хотя некоторые из этих терминов могут показаться вам знакомыми, как студенту американского колледжа в 2020 году, имейте в виду, что значение слов может (и часто меняется) со временем меняться. Мы смотрим на эти ярлыки в контексте европейской истории 19, и веков, поэтому не позволяйте этим определениям вводить вас в заблуждение, если вы наблюдаете за современной американской политикой.
Консерватизм:
Политические идеи, стоящие за Конгрессом Европы, были в основном консервативными . Консерватизм в Европе вырос из противостояния Просвещению и особенно Французской революции. Консерватизм как идеология стремился к поддержанию «статус-кво», ему не нравились социальные и политические перемены, вызванные Революцией и Наполеоном.
Реакция против Просвещения и революции
Итак, консерватизм был реакцией против Просвещения и революции.Он стоял за традиционализм над «разумом» и «рационализм», который был основой Просвещения. Особенно это касалось государственных дел. Консерватизм стремился восстановить традиционные формы правления.
Консерватизм стремился поддержать (а в некоторых случаях восстановить) традиционную социальную иерархию и церковную власть. Монархия, дворянство и Римско-католическая церковь были традиционными источниками власти в Европе, но Французская революция уничтожила большую часть их власти в Европе — консерватизм стремился исправить это.Их не интересовали идеалы социального равенства, рожденные революцией. Консерватизм выступал за уважение власти и монархии. Добродетель и разум передавались из поколения в поколение.
Другими словами, консерватизм подчеркивал важность общины (особенно христианской общины), а не роли отдельного человека, что восхвалялось Просвещением. По сути, консерватизм был ответной реакцией на Французскую революцию и идеи Просвещения, которые помогли вызвать революцию, поскольку он (консерватизм) стремился восстановить старый порядок в обществе.
Основные деятели консерватизма.
Мы собираемся взглянуть на нескольких выдающихся консервативных теоретиков Европы. Первым был Эдмунд Берк.
Эдмунд Берк (1729-1797)
Эдмунд Берк написал Размышления о революции во Франции (1790). В этой работе (написанной на ранних этапах Французской революции) Берк осудил революцию, потому что революционеры отвергли французские традиции и встали на путь, который, по его мнению, был опасным путем экспериментализма.Берк не был против перемен, но он считал, что они должны осуществляться постепенно традиционным правительством страны. Он верил в перемены изнутри системы, а не в ее ниспровержение, что и произошло во время революции.
В отличие от Джона Локка, он не верил, что люди по своей природе хорошие, поэтому он считал, что необходима сильная власть, чтобы люди не рвали друг друга на куски, как дикари. (То есть Берк был больше похож на Гоббса.) Берк утверждал, что монархия, аристократия и христианство были цивилизующими и сдерживающими силами в обществе.Следовательно, эти институты не должны быть снесены, что и сделала Французская революция.
Жозеф де Местр (1753-1821)
Следующим теоретиком был Жозеф де Местр , который написал Эссе о генеративном принципе политических конституций (1808-1809). Де Местр ненавидел Просвещение, потому что оно привело к Французской революции. Он видел революцию как восстание против Бога. Он видел в церкви цивилизационную силу среди человечества. Он считал, что Франции нужно попросить у Бога прощения за Французскую революцию и обратиться за советом к Папе.
Де Местр верил в традиции, церковь и монархию, а не в письменные конституции. По сути, де Местр критиковал философов, Французскую революцию и конституции. Он считал конституции плохими, потому что они наносят ущерб традиционному порядку в обществе.
Принц Клеменс фон Меттерних (1773-1859)
Одним из консерваторов, который был очень активен на европейской арене после поражения Наполеона, был принц Клеменс фон Меттерних Австрии.Меттерних был самым сильным консерватором в Европе. Венский конгресс (описанный выше) во многом был идеей Меттерниха. Меттерних выступал против Французской революции и Наполеона. Он думал, что французские революционеры подорвали цивилизацию и что Наполеон нанес серьезный ущерб европейской государственной системе. Он стремился исправить ущерб, нанесенный Европе Французской революцией и Наполеоном, и сделать так, чтобы этого больше никогда не повторилось.
Либерализм
Что ж, не все после Французской революции и Наполеона хотели вернуться к традиционному образу жизни.В Европе было много людей, которым нравились идеи Просвещения и социальное равенство и свобода Французской революции. Это были либералы. Политический либерализм продолжил традиции Просвещения и Французской революции.
Более пристальный взгляд на просвещенческие идеи либерализма.
Individual
Либерализм продолжил традиции Просвещения и Французской революции. Он стремился к свободе и равенству отдельного гражданина.Либералы отвергли идею о том, что аристократия и духовенство имеют особые привилегии в обществе, а либерализм призывал к равенству возможностей для всех классов. Они также выступали за религиозную терпимость.
Старый режим
Либералы выступили против восстановления правительств старого режима — абсолютных монархий, аристократии и т. Д.
Репрессии
Либералы выступили против правительственных репрессий, таких как цензура прессы, тайная полиция, произвольные аресты и т. Д.
Конституция
Либералы выступали за письменные конституции и выборные парламенты.
Причина
Так же, как философы Просвещения, либералы считали, что люди в основном хорошие, и что социальные проблемы могут быть решены с помощью образования и разума.
Class
Либерализм был движением буржуазии или среднего класса. Хотя они верили в конституции и парламенты, они не обязательно были демократами и боялись того, что простые люди будут делать, если у них будет власть. Таким образом, многие либералы хотели, чтобы человек имел право голоса и обладал имуществом и образованием.То есть вы должны владеть определенным количеством земли и иметь определенный уровень образования, чтобы иметь возможность голосовать.
Этот последний пункт вызвал разделение между буржуазией и рабочими, которые вернутся, чтобы преследовать либералов во время революций 1848 года, на что мы обратимся ниже. Либералы помогли начать эти революции во многих разных частях Европы, чтобы получить конституции и парламенты. После того, как они были получены, либералы хотели отменить революции, но радикальные рабочие этого не сделали.Рабочие тоже хотели социальных реформ.
Основная фигура либерализма
Джон Стюарт Милль (1806-1873)
Одним из самых выдающихся либералов был британский философ, член парламента и государственный деятель Джон Стюарт Милль . Он написал О свободе (1859). Милль выступал за свободу мысли, свободу слова, свободу публикаций, свободу преследовать собственные цели и свободу собраний. Он верил в права низших классов.Он также выступал за права женщин. Милль заявил, что правительство не должно подавлять свободы людей и что правительства, по сути, не имеют права препятствовать или ограничивать свободу человека до тех пор, пока этот человек не делает что-то со своей свободой, чтобы нанести вред чужим свободам. Милль также выразил большую озабоченность по поводу «тирании большинства», ситуации, которую он предвидел, когда большинство общества может решить навязать определенные правила или политику противоположному меньшинству, что в некоторой степени ущемит свободы этого меньшинства. это не было оправдано (т.е. это меньшинство не причинило вреда никому из большинства).
Политический либерализм против экономического либерализма.
Это была одна из двух основных причин революции в Европе между 1820 и 1848 годами. Другой был национализм, о котором мы поговорим ниже. Еще одним аспектом либерализма, который развился в XIX веке, был экономический либерализм.
Laissez-faire.
В традициях Адама Смита экономические либералы верили в laissez-faire : правительство не должно вмешиваться в экономические дела, несмотря ни на что.Правительство должно обеспечивать только национальную оборону, полицию и общественные работы.
Примеры экономических либералов.
Томас Мальтус.
Одним из влиятельных экономических либералов был Томас Мальтус (1766-1834), он написал свое эссе о принципах народонаселения (1798). Мальтус утверждал, что население растет быстрее, чем запасы продовольствия, что приводит к бедности, голоду, голоду, эпидемиям и всевозможным плохим вещам, которые природа использует для сдерживания перенаселения.Он говорит, что все это естественный способ борьбы с перенаселенностью. Он сказал, что государство не должно вмешиваться в такие естественные процессы. Если люди голодают, это просто естественный способ борьбы с перенаселенностью.
Давид Рикардо (1772-1823):
Еще одним экономическим либералом был Давид Рикардо , который написал Принципы политической экономии и налогообложения (1817). В этой работе Рикардо выдвинул теорию, известную как железный закон заработной платы. Это говорит о том, что прирост населения равняется большему количеству рабочих.Увеличение числа рабочих равняется более низкой заработной плате для всех рабочих, и в конечном итоге заработная плата будет ниже прожиточного минимума, что приведет к голоду, что, в свою очередь, приведет к сокращению населения, что приведет к сокращению количества рабочих, что, в свою очередь, приведет к более высокая заработная плата, что равняется увеличению семьи и росту населения. Это был циклический и бесконечный процесс, который постоянно повторялся.
Рикардо утверждал, что искусственные попытки поднять заработную плату только поощрят большие семьи и ухудшат ситуацию.Следовательно, правительству нужно было оставить все в покое, и если люди голодали, потому что не зарабатывали достаточно, чтобы жить, тогда это был естественный способ борьбы с избыточным населением.
Национализм
Другой новой идеологией начала 19 века был национализм . Национализм был одним из самых значительных идеологических движений в новейшей истории Европы и привел к большим изменениям в европейской государственной системе. Однако это немного сложно.Чтобы понять национализм, нам нужно обсудить некоторые ключевые термины.
Определение терминов.
Во-первых, что такое нация?
Нация — это группа людей, имеющих общую национальную идентичность. Например, немецкий народ — это нация.
Что такое национальная принадлежность?
Национальная идентичность — это общее чувство культуры в группе людей, что часто означает общий язык, обычаи и религию. Таким образом, национальная идентичность — это общая культура, разделяемая группой людей, которая делает их нацией, что отличает их от других групп людей — других наций.Например, у немецкого народа общая национальная идентичность — у них общий язык, обычаи и по большей части общая религия. Все эти факторы не высечены на камне.
Что такое национализм?
Национализм — это движение, целью которого является обретение политического суверенитета нации. Целью национализма было создание национального государства. Например, немецкий национализм был направлен на создание немецкого государства.
Что такое национальное государство?
Национальное государство — это политическая единица нации — страны.Например, Германия сегодня является национальным государством немецкого народа.
Целью национализма было дать нации политическую независимость. Националисты стремились освободить народы, которыми правили другие группы, и сплотить нации. Например, немецкий национализм в XIX веке хотел создать немецкое государство — такой вещи как Германия еще не существовало — просто группа немецких государств, управляемых независимо маленькими правителями.
Национализм особенно распространялся на Германию, Италию и Венгрию, которые в начале 19 века были регионами, в которых находились нации, не имевшие политической независимости.Германия и Италия не были объединены, а были просто кучкой небольших государств. Венгрия находилась под властью Австрии.
Национализм представлял большую угрозу существующему политическому порядку в Европе. Объединенная Германия или Италия или независимая Венгрия угрожали нарушить баланс сил, который был создан Венским конгрессом в 1815 году после отречения Наполеона. Мы поговорим больше о балансе сил, но пока это была система, созданная на Венском конгрессе, чтобы не дать какой-либо одной стране в Европе стать слишком сильной и иметь возможность угрожать остальной Европе.Однако, если небольшие германские государства, которые сами по себе не представляли угрозы для Европы, когда-либо были объединены в немецкое государство, они бы повлияли на баланс сил.
Между национализмом и либерализмом существует связь. Большинство националистов начала 19 века также были либералами. Они считали, что борьба за национальные права и борьба за права личности идут рука об руку. Они думали, что, как только Европа будет организована в национальные государства, поводов для войны больше не будет и индивидуальные свободы будут гарантированы.
Ранние националистические движения
Франция.
Ранние националистические движения были продуктом Французской революции и Наполеоновских войн. Во Франции до революции обычные люди не считали себя французами — их преданность была гораздо более местной. Они считали себя жителями определенной деревни или арендаторами некоего дворянина — это было их верностью. Единственное реальное чувство преданности, которое они испытывали по отношению к государству, было к королю.
Что ж, после свержения и казни короля Людовика стало ясно, что французы больше не были в долгу перед королем — потому что он был мертв — вместо этого они были в долгу перед Францией. Создание французской национальной армии Комитетом общественной безопасности и войны Французской революции усилили национальные чувства среди французов. Это продолжалось при Наполеоне. Французы гордились достижениями своей армии. Каждый раз, когда Наполеон побеждал австрийцев или пруссаков, это было триумфом для французской нации.Все это привело к большому чувству французской национальной идентичности. Итак, после Французской революции и наполеоновского периода французы идентифицировали себя как французы, а не только как крестьянин из Марсельезы и т. Д. Французская революция / наполеоновский период были рождением национализма во Франции.
Германия
Однако Французская революция / наполеоновский период были важны не только для развития французского национализма. Из-за наполеоновских войн национализм возник во многих областях.Одним из мест, где он действительно прижился, была Германия. Во время войн у немецкого народа развилось чувство национальной идентичности, поскольку у него был общий враг — Наполеон. В меньшей степени это имело место в Италии, Испании и других странах, где доминировал Наполеон.
Еще одним фактором, увеличившим желание во многих из этих областей к политической независимости, был тот факт, что Наполеон установил конституцию во всех своих государствах-сателлитах — это повлияло на жителей этих областей, чтобы они настаивали на политической автономии после войны.
В Германии одной группой, которая сыграла очень важную роль в распространении националистической идеологии и националистической агитации после войны, были Burschenschaften , которые были (немецкие студенческие братства). Они продолжали настаивать на объединении немецкого государства.
Во многих отношениях национализм стал светской религией XIX века. Это дало людям набор верований, чувство общности и товарищества, повод для борьбы и смерти и священные дни для мучеников, которые пожертвовали собой ради нации.
Но разве национализм — это явление XIX века? Был ли национализм все еще мотивирующим фактором в ХХ веке? Как насчет 21-го? Можете ли вы вспомнить области, в которых национализм при нашей жизни приводил к войнам и разрушениям? Северная Ирландия; бывшая Югославия; Палестина — арабский национализм? С 2016 года идет разговор о «национализме», который часто имеет расовый или религиозный смысл (или и то, и другое).
Романтизм.
Романтизм был еще одним идеологическим движением XIX века, оказавшим очень важное влияние на искусство, литературу и музыку.
Романтизм был культурным движением, бросившим вызов «рационализму» Просвещения и Французской революции. Романтики видели, что все, что Просвещение и Французская революция принесли в Европу, — это война, разрушение и духовная пустота. Романтизм подчеркивал чувства, эмоции и воображение вместо разума. Романтики стремились к самовыражению в искусстве, литературе и музыке. Они взяли новый взгляд на природу по сравнению с мыслителями Просвещения. В то время как философы Просвещения рассматривали природу как машину, работающую в соответствии с принципами, изложенными сэром Исааком Ньютоном, романтики видели природу как живое существо, в котором Бог проявлял свою силу и славу.
Итак, романтизм сделал новый акцент на религии, и в особенности это было возрождение католицизма. При романтизме Бог был активной силой в повседневной жизни. Романтики не верили в деизм, в котором Бог создал Землю, а затем оставил ее в покое.
Философы осуждали Средние века как темное время суеверий и фанатизма, блокирующих прогресс. Но романтики почитали Средние века как время социальной гармонии, героизма и единого христианства.Особенно нравилось рыцарство средневековья — король Артур и Круглый стол и все такое.
Романтизм действительно был связан с политическим консерватизмом из-за его упора на традиции. Романтизм также был связан с национализмом. В своих произведениях романтики делали акцент на традициях, языке, народной культуре и истории разных народов. Это было особенно важно в Германии и отчасти в Италии. Это не ограничивалось только писательством — художники-романтики писали картины, прославляющие нацию, а композиторы-романтики сочиняли произведения, вдохновляющие национализм в различных областях.Это называется романтическим национализмом.
Единственная проблема заключалась в том, что романтический национализм с его чрезмерной эмоциональностью в конечном итоге породил радикальные и опасные националистические движения, такие как нацизм и фашизм. Примерами романтиков были такие писатели, как Уильям Вордсворт, Джон Китс, лорд Байрон, Виктор Гюго, Мэри Шелли и Эдгар Аллан По; такие артисты, как Каспер Давид Фридрих, Джон Констебл, Дж. М. Тернер и Эжен Делакруа; и такие музыканты, как Бетховен, Шуберт, Шопен и Вагнер.
Теперь мы обратим внимание на две другие школы мысли, но те, которые не могут находиться исключительно в сфере политики или культуры.19, -е, -е годы были также периодом, когда вера в науку действительно взлетела. «Наука», конечно, не нова, и вы можете вернуться, чтобы прочитать главу о научной революции, чтобы увидеть, как ученые выражают веру в способность науки помочь людям понять и улучшить свой мир. В 19, и годах два ученых написали очень влиятельные книги, которые изменили не только их собственные дисциплины биологии и экономики, но и вызвали широкий резонанс, поскольку европейцы взяли эти идеи и использовали их, применяя эти идеи ко всем видам проблем и видение новых и радикальных решений.
Прежде чем мы поговорим о Дарвине и Марксе, мы должны сделать паузу, чтобы указать, что наша цель здесь — поговорить об этих людях из-за того влияния, которое каждый из них оказал на западную цивилизацию — на историю. Каждая из их идей была очень спорной, когда они вышли, и остаются таковыми до сих пор. Я не говорю о Дарвине или Марксе, чтобы сказать, что вы должны верить в любое из них, если они отличаются от ваших религиозных убеждений. Тем не менее, часть опыта обучения в колледже сталкивается с новыми, противоречивыми и / или иными сложными убеждениями.Ученые-эволюционисты сказали бы, что я могу показать вам доказательство того, что Дарвин — абсолютный факт, но это не научный класс. Точно так же некоторые экономисты и историки могут также сказать, что они могут доказать, что Маркс был прав относительно того или иного, но, хотя это урок истории, мы пытаемся взглянуть на прошлое через множество аналитических линз; Марксистская историография славилась идеологической жесткостью. Итак, мы будем обсуждать Дарвина и Маркса просто потому, что их теории оказали влияние на человечество.
Революция в науке: Чарльз Дарвин
Чарльз Дарвин (1809-1882)
Чарльз Дарвин вполне естественно возник благодаря своей любви к науке и научным исследованиям. Его дед, Эразм Дарвин, опубликовал книгу под названием « законы органической жизни», , в которой исследовались модификации животных. Основой работы Чарльза Дарвина было путешествие на HMS Beagle , которое отправилось из Англии в 1831 году и в течение пяти лет исследовало Южную Америку, особенно Галапагосские острова.Галапагосские острова остались в значительной степени нетронутыми человеком, поэтому на них обитает изобилие дикой природы и видов, которых не было в Европе. Свои коллекции из этого путешествия он позже использовал для подтверждения своих теорий.
Во время своего путешествия он заметил небольшие различия в видах — в Южной Америке и на Галапагосских островах были виды, которые были близки к видам в Европе, но с разными особенностями. Он также обнаружил, что многие виды вымерли, что образовались новые виды и что существует связь между старыми и новыми видами.
Дарвин находится под влиянием работ Томаса Мальтуса, который в своем эссе Essay on the Principles of Population (1798) сказал, что население растет быстрее, чем снабжение продовольствием, что приводит к бедности, голоду, голоду, эпидемиям и разного рода эпидемиям плохие вещи, которые природа использует для сдерживания перенаселения. Дарвин включает это в свою работу.
Идеи Дарвина.
Дарвин определяет, что жизнь — это борьба за существование, и что небольшие различия или модификации, которые он видел у видов в Южной Америке, показывают приспособляемость вида — что вид приспособился к лучшему процветанию в своей среде с течением времени.Итак, идея состоит в том, что вид со временем будет адаптироваться, и каждое последующее поколение будет развивать черты, которые сделают его более пригодным для выживания, чем предыдущее поколение. Например, вид птиц со временем развивает более длинный клюв, что позволяет им более эффективно выкапывать червей из земли. Однако Дарвин не объяснил, как произошли эти изменения. Он просто определил, что есть положительные и отрицательные черты. Со временем старые, более слабые виды вымирают, и появляются новые.
Идеи Дарвина вряд ли были оригинальными.Очевидно, он черпал из работ своего деда и Чарльза Лайеля, отца современной геологической мысли. Лайель утверждал, что планета эволюционировала с течением времени.
Происхождение видов, 1859
Дарвин, как и Коперник, знал, что его работа будет противоречивой, и долго медлил перед публикацией. Его первая книга, Происхождение видов , была опубликована в 1859 году. В этой книге Дарвин объясняет свою теорию естественного отбора, который он определяет как постоянную борьбу за выживание всех видов.Дарвин первым связал эволюцию и естественный отбор для объяснения эволюционных изменений.
Происхождение человека, 1871
Самой спорной книгой Дарвина было «Происхождение человека», опубликованное в 1871 году. В этой книге Дарвин применяет свои теории естественного отбора к эволюции человека. Он намекнул на это в Происхождение видов , но не говорил напрямую о людях. В книге Происхождение человека он утверждает, что человечество, как и все живое на Земле, произошло от более ранних, более простых живых форм.Люди произошли от низших, нечеловеческих видов за миллионы лет.
Дарвин и религия
Хорошо, как вы думаете, у кого были бы большие проблемы с работой Дарвина? Да, как и ученые научной революции, Дарвин в своей опубликованной работе угрожал авторитету церкви.
Церковь, под этим мы подразумеваем как Римско-католическую, так и протестантскую церкви, всегда учила сотворению Земли, как это было написано в Книге Бытия. Христианская теория творения заключалась в том, что Бог мгновенно создал вселенную со всеми уже установленными растениями и животными.Во время творения растения, животные, реки, горы и океаны были в целостной, постоянной форме. Вид был создан со всеми характеристиками, необходимыми для выживания, и отличался от других видов. Произошло это 5000-6000 лет назад.
Итак, Дарвин пришел и сказал, что нет, растительная и животная жизнь на Земле не зафиксирована, что растения и животные сегодня эволюционировали с течением времени из меньших форм, так что они были лучше приспособлены для выживания — они не были в их полная, постоянная форма, и что растения и животные, включая человека, все еще развиваются и изменяются.
Взгляды Дарвина, несомненно, потрясли церковь — его взгляды способствовали светскому пониманию происхождения человека — работа Дарвина положила конец начатой Коперником и Галилеем тенденции оспаривания авторитета церкви. Коперник и Галилей подтвердили христианам, что Земля не была создана Богом в центре Вселенной исключительно для них. Дарвин утверждал, что сами люди не были особым творением Бога, а на самом деле были случайностями природы. Итак, Галилей начал процесс отрицания авторитета Библии в вопросах науки, и это было продолжено в большей степени благодаря работе Дарвина.Библия больше не рассматривалась многими как высший авторитет в научных вопросах.
Социальный дарвинизм
Уродливая сторона работы Дарвина не была тем, что он задумал сам — она называется Социальный дарвинизм . Это использование теорий Дарвина другими для объяснения социальных и экономических ситуаций.
Многие люди утверждали, что тем, кто не добился успеха в социальной или экономической сфере, не суждено было побеждать, и что это было частью эволюционного цикла.Например, социальные дарвинисты сказали бы, что если вы бедны и не можете найти работу, которая поддерживала бы вас и вашу семью, то это было частью порядка вещей, в который правительство не должно вмешиваться, это был естественный порядок вещей. . Термин «выживание наиболее приспособленных» возник на основе социального дарвинизма.
Это не было частью работы Дарвина, и он не собирался применять свои теории за пределами научной области.
Это также оправдание империализма, которое мы рассмотрим в следующей главе. Социальный дарвинизм использовался для оправдания европейской колонизации таких регионов, как Африка, где были «менее развитые цивилизации», потому что европейцы были «более сильным видом» и это было их «правом» войти и использовать эти страны в качестве сырья и рынков.
Экономическая революция: Карл Маркс (1818-1883)
Социализм до Маркса
Подобно тому, как Дарвин нарушил порядок размышлений о биологии (и христианстве), Карл Маркс оказал аналогичное влияние в области экономики и мышления. о социальном классе. Маркс, вероятно, самый известный социалист, и на то есть веские причины, но нам нужно поближе взглянуть на социализм до Маркса , чтобы понять, как Маркс сравнивается с социалистами, которые были до него.
Маркс был социалистом, но он не изобрел социализм, он просто поднял его на новый уровень.К середине 19 века социализм стал важной политической силой, но его корни уходили в христианскую традицию, которая ценила равенство всех людей и гуманное обращение. Забота о несчастных была ключевым элементом христианского учения, и социализм воспринимал этот принцип как данность.
Конечно, христианство существовало давно, но социализм был чем-то новым в 19, и веках, так что же изменилось? Короткий ответ — Французская революция и Промышленная революция. Социализм на самом деле был побочным продуктом обоих. Как мы видели, во время промышленной революции люди были подвержены тяжелым условиям труда, низкой заработной плате, плохим жилищным условиям и санитарным условиям. И все же социализм был в некотором роде побочным продуктом Французской революции с упором на права и свободы личности. Итак, социализм развился как движение, призванное облегчить проблемы промышленной революции и помочь рабочему классу, используя некоторые из просвещенческих терминов Французской революции.
Основные убеждения социализма:
Это не означает, что отдельные лица не важны — все дело в том, чтобы улучшить жизнь отдельных рабочих и их семей. Однако социализм считал, что ключом к этому является объединение людей в сообщество и принятие мер для улучшения своего положения как группы. Это произошло потому, что сосредоточение внимания на правах и богатстве на чисто индивидуальном уровне просто привело к хаосу и проблемам.
Сотрудничество, а не конкуренция.
Вот почему определение прав (в частности, прав собственности) на индивидуальном уровне было проблематичным (в глазах социалистов), потому что люди стремятся улучшить свое собственное богатство и, следовательно, конкурируют (в некоторых случаях расточительно), что создает победителей и проигравших. Вместо этого социализм сказал, что люди должны сотрудничать при принятии решений о распределении ресурсов, чтобы избежать этой конкуренции, в результате которой некоторые люди неизбежно умирают от голода (а-ля Мальтус выше).
Народное благо над частной собственностью.
Частная собственность просто ведет к конкуренции. Производственная собственность должна быть общей для блага людей. Не обязательно в государственной собственности.
Социалисты-утописты.
Вскоре после начала промышленной революции участники осознали, что внедрение машинного производства, сосредоточенного на фабриках, не обошлось без проблем, большая часть которых пришлась на новый рабочий класс. Интересно, что некоторые из первых критиков, стремившихся реформировать новую индустриализацию с помощью социалистических решений, сами были владельцами фабрик.Этих реформаторов обычно называют социалистами-утопистами. Они хотели помочь рабочим нереволюционными и ненасильственными способами. В Великобритании Роберт Оуэн повысил заработную плату рабочих на своих хлопчатобумажных фабриках, улучшил их условия труда, обеспечил своих рабочих домами и улучшил качество жизни, и он доказал, что это можно делать и при этом получать прибыль. Французские промышленники Шарль Фурье и Клод Анри де Сен-Симон считали, что распределением труда и собственности должны руководствоваться профессионалы с научной точки зрения, а не оставлять его на произвол судьбы свободного рынка (или жадности тех, кто имеет власть принимать деловые решения). .Ключ к этим утопическим социалистам заключается в том, что они НЕ искали какой-то жестокой конфронтации между менеджментом и рабочими — вместо этого они думали о совместных решениях.
Карл Маркс (1818–1883) и Фридрих Энгельс (1820–1895)
Что ж, с Карлом Марксом появился социалист нового типа: революционные социалисты. Революционные социалисты по существу хотели, чтобы были приняты более крайние меры, чтобы обуздать чрезмерную индустриализацию и укрепить экономическую и политическую мощь рабочего класса.
Маркс родился в Рейнской области Германии в богатой еврейской семье, принявшей христианство. Он поступил в Боннский университет в 1835 году, чтобы стать юристом, но позже перешел в Берлинский университет, чтобы изучать философию, чтобы стать профессором философии. Он стал радикальным агитатором в школе, чтобы, когда он закончит со степенью доктора философии, его никто не нанял. Таким образом, он стал профессиональным агитатором и начал писать для газеты. Однако в течение года газета была признана правительством слишком радикальной и была запрещена.
После этого он переехал в Париж, где познакомился с Фридрихом Энгельсом, сыном богатого немецкого фабриканта текстиля, который не понаслышке знал о рабочих и налоговых условиях, в которых они трудились на этих новых фабриках. В 1848 году, накануне революций по всей Европе, они опубликовали книгу, известную как «Манифест Коммунистической партии » . Однако книга имела небольшой первоначальный успех, и, по крайней мере, в течение следующих 30 лет или около того, ее читало относительно небольшое количество людей.Тем не менее, это было достаточно спорно, что им обоим пришлось бежать в Англию, где Карл Маркс провел большую часть своей оставшейся жизни, исследуя Британскую библиотеку (он сидел на одном месте так долго, что его, очевидно, беспокоили проблемы с геморроем). .
Основной аргумент Коммунистического манифеста состоит в том, что рабочая сила подвергалась преследованиям со стороны капиталиста, которому принадлежала промышленность, и это должно быть изменено. Маркс и Энгель использовали историю как доказательство всей своей аргументации.Они видели историю как бесконечную борьбу между классами, которая, по их мнению, закончится победой пролетариата — рабочих — в коммунизме. Они утверждали, что уже была борьба между аристократами и буржуазией, в которой буржуазия (средний класс) победила, потому что они были лидерами промышленной революции, владельцами фабрик, купцами и т. Д. ведущий класс в обществе — не аристократы / дворянство. Теперь у них было все богатство.Он сказал, что продолжающаяся борьба идет между буржуазией и пролетариатом — между теми, кто владеет «средствами производства», имея в виду буржуазию, и теми, кто эксплуатируется для обеспечения богатства высшей группе — это пролетариат.
Согласно Марксу и Энгельсу, буржуазия обогащалась у рабочих за счет воровства так называемой «прибавочной стоимости», которая представляет собой разницу между действительной стоимостью продукта, то есть стоимостью материалов и затраченного труда. сделать это и цена продажи.Он считал, что рабочие должны получить полную сумму. Они утверждали, что это пародия, потому что работающие мужчины и женщины не могут даже покупать свою продукцию.
Маркс и Энгельс утверждали, что капитализм создал источник своего собственного разрушения, потому что отличительной чертой капитализма является конкуренция. Капиталисты соревнуются между собой, чтобы собрать наибольшее богатство. Они снижают заработную плату, чтобы получить конкурентные преимущества, чтобы их продукт продавался по более низкой цене. Другие производители следуют примеру, создавая цикл непрерывного снижения заработной платы.Они утверждали, что капитализм не может исправить недостатки своей системы и что этот цикл будет продолжаться.
В конце концов условия для пролетариата станут настолько плохими, что они восстанут, отбирая средства производства (фабрики и т. Д.) У буржуазных капиталистов, а также захватывая власть. Маркс чувствовал, что все, что нужно, это чтобы несколько профессиональных революционеров, таких как он, донесли до пролетариата послание, чтобы подготовить его к революции.
После того, как пролетариат свергнет буржуазию, возникнет диктатура пролетариата во главе с профессиональными революционерами.Это был бы переходный этап социализма на пути к коммунизму. Он был «социалистическим», потому что все средства производства (т. Е. Фабрики, но также и частная собственность) находились в коллективной собственности всего общества. Для этого все формы частной собственности должны были быть экспроприированы у буржуазии, что потребовало бы авторитарного правительства, чья работа заключалась в том, чтобы делать эти вещи. Может потребоваться сила, и люди могут умереть, но это была цена прогресса по этому плану. Цель захвата частной собственности и иного осуществления этой революции путем захвата контроля над правительством и приведения его в действие в интересах пролетариата заключалась в том, чтобы подготовиться к появлению коммунизма.
Согласно плану Маркса, со временем государственный аппарат «отомрет» и возникнет коммунизм. Коммунизм был термином Маркса для последней стадии своего плана, когда не будет ни правительства, ни полиции, ни армии, это будет состояние полного мира. При коммунизме не было бы классов, поэтому не было бы классовых конфликтов (только рабочие). Не было бы и эксплуатации, значит, не было бы нужды в государстве, которое отмирает. Все вместе владели бы средствами производства и были бы счастливы работать, потому что работали на себя.Это должен был быть просто большой старый счастливый мир. Поскольку у всех было то же самое, не было бы ревности и конкуренции.
Мы действительно не знаем, сработает ли план Маркса, потому что ни одно коммунистическое государство так и не добралось до стадии коммунизма — они никогда не прошли стадию «диктатуры пролетариата». Маркс также сказал, что эта революция произойдет в современном индустриальном государстве. Он имел в виду либо Германию, либо Британию — но места, где позже произошли марксистские революции, не были современными или индустриализированными — они были довольно отсталыми.Итак, мы действительно не знаем, мог ли его план сработать.
Свое величайшее произведение Маркс написал в 1867 году, когда жил в Великобритании. Он был известен как Das Capital (1867) — и представлял собой критику современного капиталистического общества. В этой работе он говорил о проблемах капитализма и изложил свой план коммунизма.
ПАУЗА для 60-секундной викторины №2. Как каждая из идеологий девятнадцатого века реагировала на вызовы индустриализации и политических волнений? Какое утверждение неверно?
Консерватизм ответил на политические волнения Французской революции отказом от демократии и принятием монархии и традиций.
Либерализм ответил на возможность Французской революции, потребовав ограниченных правительственных полномочий, индивидуальных гражданских прав и индивидуальных прав собственности.
Национализм ответил на возможность Французской революции, потребовав образования независимых национальных государств для всех наций людей.
Романтизм ответил на волнения и потрясения Французской революции (и Просвещения до нее), призвав вернуться к чувствам, интуиции, природным талантам и способностям, а также фольклору.
Социализм отреагировал на волнения Промышленной революции, призвав к защите прав собственности, принципу laissez-faire и отказавшись от способности правительства вести экономические дела.
Революции 1848 года
Трещины в Венском поселении
Итак, эти различные идеологии циркулировали одновременно в ситуации, когда традиционный старый порядок был восстановлен сильными мира сего и элитой на Венском конгрессе. без особого популярного мнения или мнений.Как бы сильно консервативные монархии ни хотели воссоединить Европу и перемотать часы к 1787 году, к 1820-м годам уже существовали эти новые школы мысли, каждая из которых предлагала новый язык или теорию для понимания проблем современности и того, что им делать. сделать, чтобы их решить. Это означало, что европейцы не будут просто бездельничать и безоговорочно принимать консерватизм.
Испанское восстание, 1820 год
В Испании, после того как король Фердинанд VII вернулся на престол в 1814 году, он ввел строгую цензуру книг и газет, что вызвало гнев его подданных и даже его солдат.В 1823 году, после того как несколько лет назад поднялись внутренние волнения против консервативной монархии, французская армия вторглась, чтобы поддержать режим (что является примером работы Венского конгресса!). Ясно, что консерватизм не был принят испанским народом безоговорочно, поскольку испанское правительство заключило тысячи восставших граждан в тюрьмы, пытая, изгнав или казнив своих худших преступников.
Италия, 1821
Часть этого рвения перекинулась через Альпы в Италию, где на итальянском полуострове сосуществовали несколько независимых городов-государств, республик и небольших королевств, но не существовало «итальянского» национального государства.В Италии наблюдалось не просто сопротивление консерватизму, но излияние национализма (с примесью элементов либерализма), когда буйные солдаты присоединились к националистическим тайным обществам и призвали к написанию конституций (в некоторых обстоятельствах), восстали против правления иностранных власть (в местах, где итальянцами правили австрийцы) и призывает к объединенному итальянскому национальному государству, чтобы управлять всеми итальянцами на полуострове. Все беспорядки были подавлены иностранной интервенцией (опять же, Венский конгресс в действии), когда австрийская, прусская и русская армии вторглись и подавили различные группы повстанцев.
Россия, 1825
В России также было восстание в 1825 году, когда умер царь Александр I, и движение восставших армейских офицеров пыталось присягнуть не брату Александра Николаю (который должен унаследовать трон, а его другой брат, Константин, вместо этого.Это также был пример проблем, с которыми сталкиваются даже более могущественные консервативные режимы, поскольку солдаты должны были быть лояльными монарху, но здесь некоторые из них сопротивлялись системе и были готовы сражаться, чтобы изменить ее.В этом случае у Николая было достаточно других верных ему солдат, чтобы его войска могли подавить так называемых декабристов (названных в честь месяца в году, когда они восставали).
Османская империя, 1817-1830 гг.
Точно так же греки, сербы и албанцы на Балканском полуострове, живущие под властью Османской Турции, также начали призывать и бороться за свою независимость, причем Сербия получила независимость к 1817 году, а греки победили с помощью Европейская помощь в 1830 году.
Более пристальный взгляд: Франция, 1825 год
Во Франции было больше волнений в 1825 году, когда ультрароялисты (консерваторы и дворяне, которые хотели, чтобы король более или менее стерли предыдущие сорок лет французской истории, убедил короля Карла X (младшего брата Людовика XVIII) принять Закон о возмещении убытков в 1825 году, несмотря на возражения законодательного органа.Этот закон требовал, чтобы французское правительство выплачивало деньги в качестве компенсации дворянам за потерю их собственности (что такое компенсация) во время событий Французской революции. Почти в то же время Чарльз также ввел в действие Закон о кощунстве , который предпринял решительные шаги для защиты католической церкви, увеличив наказание за определенные преступления (в основном связанные с кражей предметов из церквей), чтобы признать их смертными преступлениями (то есть , карается смертью).
Карл X в конечном итоге превратился в потенциального абсолютного монарха, распустив парламент и подвергнув цензуре тех, кто выступал против него.Он также предпринял шаги по ограничению права голоса, чтобы теперь исключить либеральных банкиров, промышленников и других, которые поддерживали его в законодательном органе, но теперь выступали против него, потому что он отходил от либерализма в сторону консерватизма. (Эти законы были объявлены указами, поскольку законодательный орган не заседал).
И, конечно же, этот возврат к абсолютизму (со стороны короля, который долгое время сопротивлялся революции 1789 года) спровоцировал массовые демонстрации в Париже, в чем-то вроде повторения 1789 года, хотя и без той же смеси. протестующих.Тогда как санкюлоты и особенно бедные женщины оказывали давление на французское правительство, в 1830 году это были рабочие (мы можем использовать термин «рабочий класс», потому что к настоящему времени промышленная революция достигла Франции). студенты университетов, писатели, поэты, профессора и другие элитные или образованные группы людей среднего класса, объединенные под названием «интеллигенция». 26 июля 1830 года протесты переросли в уличные бои, в результате которых умеренные либералы взяли под свой контроль, чтобы предотвратить возвращение республики.
Другими словами, «умеренные либералы» были в основном людьми среднего класса, образованными, владеющими собственностью, но не сверхбогатыми. Им не нравилось то, что делал король, но они хотели защитить свои политические права и свою собственность. Таким образом, консерватизм короля казался им угрожающим, как и шумные массы на улицах, которые могли защищать социализм или демократию — каждое решение (экономическое или политическое), которое либералы считали слишком опасным. Итак, чтобы не дать массам захватить власть, эти либералы предложили корону кузену Карла X, Луи-Филиппу, герцогу Орлеанскому.(Карл X отрекся от престола и сбежал.)
Почему эти либералы так боялись социализма в массах? Потому что перед Францией стояли реальные проблемы, выходящие за рамки вопросов политической власти. Цены на продукты питания росли из-за плохих урожаев, и даже в самых лучших обстоятельствах фабричные рабочие обычно платили около 50% своей заработной платы за еду. Итак, когда цены выросли, у них действительно было мало места, чтобы позволить себе разницу. (Это был также период, когда картофельный упадок поразил Ирландию, унеся жизни 1 миллиона из 8 миллионов населения.) Если увеличения расходов на продукты питания было недостаточно, одним из основных побочных эффектов роста цен на продукты питания было последующее падение продаж потребительских товаров.
Очевидно, что если люди в городских районах должны платить за свою еду (потому что у них нет земли для ее выращивания), и им внезапно приходится тратить больше на еду, они могут тратить только меньше на другие предметы, такие как инструменты. , одежда и тому подобное. Однако снижение спроса на промышленные товары означает, что владельцы заводов, следовательно, сократят производство, чтобы избежать оплаты почасового труда, который не приносит компании прибыль из-за медленных продаж готовой продукции.Таким образом, промышленные рабочие в Париже и других местах действительно оказались в затруднительном положении: они столкнулись с повышением стоимости жизни, в то время как их заработная плата снизилась, или они полностью остались без работы. Итак, люди голодны, и они не уверены, что их консервативные правительства сделают что-нибудь, чтобы им помочь.
Революции 1848 года
Франция
Разочарованные реформаторы
Помните, новый французский король Луи-Филипп должен был стать «безопасным выбором» для тех умеренных либералов, которые хотели избежать крайнего консерватизма Карла. X, но также (в их глазах) анархия масс.И все же к 1848 году Луи-Филипп сопротивлялся либеральным попыткам реформировать законы о голосовании (чтобы расширить право голоса) во Франции, и разочарование этих либералов королем вылилось из зала заседаний на улицы снова в феврале. 22, 1848. За этим последовали вызовы армии и полиции, чтобы разогнать толпу, и они случайно открыли по ней огонь, что еще больше разозлило демонстрантов. К 24 февраля было построено 1500 баррикад и очень разъяренная толпа, побудившая короля (как и Карла X до него) бежать из Франции в Англию.
Вторая республика
Теперь Франция снова стала республикой и снова провела (в основном) реформы либерального стиля. Право голоса было расширено до всеобщего избирательного права мужчин (но все еще не избирательного права женщин). Цензура прессы прекратилась, политические преступления больше не карались смертью, и рабство во французских колониях было (снова) отменено. Несколько удивительно, но новое (либеральное) правительство также пыталось снизить уровень безработицы, создав сеть «национальных мастерских», чтобы обеспечить гарантированную работу (и, следовательно, заработную плату) безработным французским мужчинам.Очевидно, это не была экономическая политика невмешательства, но в данном случае экономические проблемы, похоже, спугнули этих либеральных лидеров на то, что они сделали что-то, чтобы попытаться облегчить проблемы рабочего класса.
Реакция среднего класса
Вся эта деятельность наэлектризовала население, и рост политической активности на низовом уровне во всех слоях французского общества был отмечен еще раз. Эта политическая активизация испугала тех самых либералов из среднего класса (и некоторых консервативных союзников) в законодательной власти, поскольку эти группы не были заинтересованы в росте демократической активности рабочего класса.И на этот раз в умах людей была не только абстрактная политика, но и природа существующего общественного строя. То есть, если законодательный орган предоставит всеобщее избирательное право для мужчин, тогда все эти бедные, голодающие мужчины (но не женщины) могут внезапно проголосовать, и опасаются, что они могут проголосовать за экономическую политику, которую средний класс и богатые сочтут вредной. Фактически, после того, как в Национальное собрание было избрано консервативное правительство, многое из того, что они приняли в качестве закона в апреле 1848 года, разозлило рабочий класс.Правительство назначило исполнительный комитет, который намеренно исключил политических лидеров, которые сочувствовали бы интересам рабочих. Они также отказались вернуть развод и права женщин. В конце концов, французское правительство ограничило, а затем попыталось распустить популярную национальную программу семинаров после того, как в десять раз больше рабочих, которых ожидалось записать, попыталось записаться.
Ответ рабочего класса
За этим последовали « июньских дней », когда 23 июня 1848 года рабочие Парижа десятками тысяч вышли на улицы.Против них боролись французская армия, национальная гвардия и другие проправительственные военизированные формирования, которым не составило труда подавить протесты. Здесь мы наблюдаем разрыв между ожиданиями либералов среднего класса, с одной стороны (индивидуальные права, свободная торговля), и социалистов и рабочих, с другой (большее управление или направление экономики, чтобы дать рабочим больше экономической власти, наряду с увеличением политическая власть тоже).
Триумф консерваторов
Затем, в декабре 1848 года собрание представило конституцию, призывающую к президентским выборам на основе всеобщего избирательного права взрослых мужчин, и победителем, выбранным электоратом, стал Луи-Наполеон Бонапарт, бывший племянник императора (получивший 5.5 миллионов голосов из 7,4 миллиона поданных!). Этот Бонапарт был чем-то вроде политического хамелеона: иногда он утверждал, что поддерживает интересы рабочих, но иногда сокрушает социалистов, заявляя о поддержке республики, но затем вступая в союз с консервативными интересами. Он был переизбран на пост президента в 1851 году, но затем, в 1852 году, президент Бонапарт объявил себя императором Наполеоном III (годы правления 1852-1870)!
В конечном счете, это был конец Второй республики, поскольку эти конфликты между группами людей, приверженных той или иной идеологии, мешали попыткам управлять и решать проблемы.Мы вернемся позже, чтобы проверить во Франции, но революционный дух там на какое-то время улетучивается.
Италия
Революция распространяется
Однако эти события во Франции вдохновили итальянских националистов в разных частях полуострова также (снова) подняться на вооруженные демонстрации против иностранного правления австрийцев (на севере) и местных правителей в юг. Даже если национально объединенная Италия была целью множества подобных конфликтов между различными группами, приверженность конкурирующим идеологиям не позволяла итальянцам объединиться для проведения единого набора реформ.
Венский конгресс содержит
Война против австрийцев на севере идет плохо, война на юге против местных властей в пользу демократических и националистических целей идет лучше. Националисты изгнали Папу из Рима и основали там республику, но затем им помешали французские войска, посланные Луи-Наполеоном. Таким образом, объединение Италии и попытки создать национальное государство сорваны. Революционный дух не исчез полностью в Италии, но нам придется оставить эту историю, чтобы продолжить.
Австрия
Революция распространяется
В Австрии революция 1848 года идет уже знакомым курсом. Подобно тому, как северные итальянцы под контролем Австрии пытались восстать, в Венгрии мадьяры (которые говорили на мадьярском языке, но были этнически не немцами, а принадлежали к другой этнической группе) становились все более неудовлетворенными, живя под властью Австрии. Фактически, национализм набирал обороты и в Венгрии, и мадьярских националистов желали отделиться от Австрийской империи и начать править сами.13 марта 1848 года протесты в Вене (столице), призывающие к политическим изменениям, переросли в грабежи и беспорядки. Несколько удивительно, что это побудило Меттерниха (министра иностранных дел) уйти в отставку и бежать из страны, в то время как император Фердинанд I (годы правления 1835-1848) пообещал представить новую конституцию, которая будет включать выборный парламент (а не просто монархию). ), а также ослабление цензуры.
Почему эти демонстрации считались настолько опасными для правительства Австрии? Австрийская империя управляла территорией, состоящей из мешанины различных групп, удерживаемых вместе монархией и ее вооруженными силами.Все эти разные этнические анклавы управлялись далеким монархом, но, опять же, это было нормой на протяжении веков. Однако язык национализма и идея о том, что у каждого народа есть собственное государство со своими собственными законами, для защиты и продвижения своих обычаев и интересов, бросили чрезвычайно мощный вызов правителям Габсбургов, и (опять же) консерватизм сам по себе не был универсальным. принят народом. Итак, венгры получили самоуправление и собственное внутреннее правительство.
Этнические подразделения содержат.
Но, к сожалению для австрийских революционеров, их история следует той же схеме, что мы уже видели в Италии и (частично) во Франции. То есть разные взгляды на то, какие проблемы стояли перед австрийскими подданными, каковы были бы правильные решения, а также конфликты по поводу принадлежности к этническим группам или интересов сорвали этот момент потенциальной революции. То есть каждая этническая группа чувствовала угрозу или пренебрежение, когда другая группа проводила реформы, адресованные именно им.В то же время Австрийская империя не была четко разделена на разные сектора. Скорее, в одном районе с этническим большинством все еще будут проживать районы других этнических меньшинств. Эти группы «чужаков» занервничали, когда окружающая группа большинства начала утверждать свой собственный национализм. Это недоверие внезапно стало чрезвычайно полезным для монархии Габсбургов, которая использовала возможность разделения между одной группой и другой в своих интересах, используя смесь частичных реформ для подавления демонстрантов, в сочетании с военной силой для подавления насилия и сопротивления, чтобы в конечном итоге положить конец революция.
Торжество консерваторов.
В декабре 1848 года новый император занял трон, Франциск Иосиф (годы правления 1848-1916) сменил своего дядю Фердинанда и смог более жестоко расправиться с революционерами, поскольку он утверждал, что обещания, данные его дядей для Реформа не коснулась нового императора. Весной 1849 года австрийские войска при поддержке русского царя подавили последних мятежников в Италии и Венгрии, что позволило австрийскому престолу восстановить свою власть.
Германия.
Революция распространяется.
В то же время немцы также наблюдали за «весной европейских народов» (как ее называли), и те немцы, которые были склонны к тем же целям (либеральные правительства, национальные государства и / или социалистические экономические реформы), также хотели революция и в немецких землях. Напомним, что «Германии» еще не существует, но немцы в Прусском королевстве начали серьезно говорить об объединении различных немецких государств в одно единое национальное государство.В Берлине к середине марта 1848 г. разразились уличные демонстрации (например, во Франции, Италии и Австрии). Прусский король Фридрих Вильгельм IV (годы правления 1840-1861 гг.) Неожиданно решил не делать этого. отправить свои войска на улицы, чтобы подавить демонстрации, и, что, возможно, еще более удивительно, казалось, был открыт для проведения ограниченных политических реформ. Тем не менее, напряженность между солдатами и демонстрантами накалилась, когда демонстранты были вынуждены покинуть берлинскую площадь возле дворца, и солдаты открыли огонь по мирным жителям.
В ответ король выглядел искренне раскаявшимся и даже, казалось, хотел откликнуться на требования народа. Фридрих Вильгельм призвал к созданию прусского учредительного собрания (то есть законодательного органа, состоящего из представителей прусского народа) и поручил этому собранию написать новую конституцию. Король, казалось, соответствовал своим словам, публично появившись на балконе дворца, когда разгневанные берлинские демонстранты выставили напоказ трупы своих революционных товарищей в своего рода похоронной процессии.Таким образом, многим в Пруссии казалось, что прусский король допустит конституционные реформы в своем королевстве, но он также намекнул, что Пруссия поможет осуществить националистический проект объединения всей Германии в одно государство.
Консерватизм содержит.
Однако этот оптимизм вскоре оказался неуместным. После того, как были проведены выборы в это учредительное собрание, избранные и посланные в Берлин представители заговорили о гораздо более радикальных реформах, чем король был готов допустить.Теперь явно незаинтересованный в демократии, Фредерик Уильям и его консервативные советники предпочли просто проигнорировать новое учредительное собрание. Фредерик только что назначил совет министров, которые, как известно, сочувствовали либеральным реформам. Однако, столкнувшись с его непримиримостью, либеральные «мартовские министры» подали в отставку, а король просто заменил их более консервативными.
Новая надежда?
Парламент Франкфурта.
Хотя Восточная Пруссия испытала консервативную реакцию перед лицом либеральной и демократической революции, в других частях Германии, особенно в Рейнской области, произошло нечто иное.В мае 1848 года немецкие националисты, представлявшие различные германские государства, составляющие Германскую конфедерацию (свободная организация немецких государств, образованная в годы после Наполеона), встретились в церкви Святого Павла во Франкфурте, чтобы обсудить превращение этой конфедерации в более единое национальное государство. Их целью было создание единого немецкого государства для немецкого народа с умеренной либеральной конституцией (а не консервативной, радикальной или социалистической).
Идеологический конфликт.
То, что мы знаем об этих различных идеологических движениях и людях, которые следовали за ними в девятнадцатом веке, не должно вызывать удивления, что это либеральное решение было неприятно консерваторам, которые считали, что конституционные реформы подорвут традиции и авторитет их правителей. различных немецких государств), а также социалистов и демократов (здесь имеется в виду людей, которые хотели расширить избирательные права и участие в политической жизни; часто это были люди из рабочего класса, которые хотели политических прав, а также экономических реформ социалистического стиля).Таким образом, немецкие консерваторы не желали поддерживать проект объединения во Франкфурте, в то время как рабочий класс в государствах Рейнской области не верил, что либералы будут действовать в лучших интересах рабочих. (Помните: либералы выступали за конституционные права, ограничение власти монарха и экономику laissez-faire, что означало, что либералы обычно выступали против законов, касающихся заработной платы, цен и условий труда на фабриках.) Этот раскол между либеральными реформаторами и демократическими или рабочими реформаторы класса продержатся до конца века.
Географические разногласия.
Другим большим камнем преткновения для Франкфуртского парламента был вопрос о том, как будет выглядеть объединенная Германия. То есть некоторые из этих либеральных реформаторов хотели решения großdeutsch [«большая Германия»], что означает, что они хотели объединить все немецкие земли под австрийским руководством, в то время как другие хотели kleindeutsch [«маленькая Германия» »] Решение, что означает, что они хотели объединить все немецкие земли, кроме Австрии, и вместо этого они хотели иметь прусское лидерство.Первоначально парламент склонялся к гросдойче, предлагая корону объединенной Германии австрийскому императору, который ее отверг. Это не оставило другого выбора, кроме как пойти в противоположном направлении, исключить Австрию из нового соглашения и надеяться, что прусский король примет его.
Триумф консерватизма
Примерно через год обсуждений и дебатов (люди на улице называли его «Professoren Parlament» — «Парламент профессоров») 27 марта 1849 года Франкфуртский парламент завершил работу над своей конституцией. .Они пытались предложить корону этого нового немецкого государства королю Пруссии Фридриху Вильгельму IV, как описано выше, но он отказался. Причина этого восходит к одной из основных трудностей, с которыми сталкиваются эти либеральные националисты — противодействию консерваторов на высоких постах. В этом случае Фридрих Вильгельм объявил, что он был сделан Богом королем Пруссии, поэтому никто на земле не может забрать у него эту корону. Однако, если бы он принял эту искусственную корону от парламента, он был бы подотчетен тем либералам в парламенте, которые имели бы право лишить его короны, если бы они захотели это сделать.Другими словами, он не нуждался и не хотел в этом « Krone aus der Gosse » («корона из водостока»)! Итак, после этого Франкфуртский парламент начал распускаться, а прусские войска силой разогнали тех, кто остался на заседании. Наконец, в апреле 1849 года прусский король повернул свое консервативное правительство против перспективы либеральных реформ в самой Пруссии. Он отправил на родину учредительное собрание и издал свою собственную, более консервативную конституцию для прусского народа, которая, как известно, расширила избирательные права, но создала трехклассовую систему голосования, дающую богатым дворянам большую долю политической власти над всеми остальными.Более поздние поправки сделали королевских министров подотчетными только королю (не парламенту — представителям народа!) , , а также заставили армию и офицерский корпус присягать на верность только королю, а не прусскому государству. .
Великобритания.
Вы, наверное, задавались вопросом, когда мы доберемся до Великобритании. Революций 1848 года не было ни в Великобритании, ни в Бельгии, ни в Нидерландах. То есть те места, которые наиболее урбанизированы и индустриализированы, с большим рабочим классом и более резким разделением между богатыми и бедными, избежали насилия и хаоса революции 1848 года, что может показаться нелогичным.В случае Великобритании причиной этого был рост чартизма в 1838 году — движение в Британии за всеобщее избирательное право для мужчин, голосование тайным голосованием, равные избирательные округа, ежегодные выборы, отсутствие более имущественного права и заработной платы для Депутаты. Успехи составителей графиков превосходили достижения более раннего Закона о реформе от 1832 года , который предоставил большему количеству представителей среднего класса право голоса в Великобритании. Также в это время были отменены хлебные законы, что означало, что больше не нужно было платить пошлины на импорт зерна, что было плохо для консервативных землевладельцев, поскольку иностранное зерно теперь было дешевле, чем выращенное в Великобритании, но это было хорошо. вещь для торговцев из среднего класса, которые могли делать важные дела и продавать зерно городским потребителям.Все эти меры были победой либерализма, показав, что британские либералы адаптировались к социальным и политическим стрессам, вызванным индустриализацией и Французской революцией, предотвратив революцию на своих улицах. Однако случай в Великобритании также показывает, что в целом аристократия оставалась у власти, даже восстанавливая свою власть, хотя в Великобритании господствовал либерализм, а не консерватизм.
Торжество консерватизма?
Triumph
И все же этот триумф аристократии был обычной историей 1848 года.Революции 1848 года на европейском континенте потерпели неудачу в своих попытках реформировать консервативные правительства (либо в либеральном, либо в социалистическом / демократическом направлениях). Вместо реформ эти консервативные правительства могли подавлять восстания по одному (часто из-за конфликтов между различными фракциями революционеров), а консервативные правители могли рассчитывать на поддержку со стороны других великих держав, которые поддержали бы их. вверх по системе Венского конгресса.
Готовность к компромиссу?
Интересно и важно для следующей главы, эти консервативные правительства также были более склонны мириться с либеральными реформами и наоборот — никто не хотел иметь дело с социалистами или другими радикалами! Тем не менее, история реформ и идеологического конфликта продолжается в двух конкретных контекстах потенциальных великих держав — раздробленной Италии и Германии.
ПАУЗА для 60-секундной викторины №3. Чего добились революции 1848 года? В чем заключались их неудачи? Какое утверждение неверно?
Революция 1848 года во Франции не смогла установить долговременное демократическое правительство и закончилась новой монархией.
Революция 1848 года в Италии успешно объединила итальянские государства в одно национальное государство.
Революция 1848 года в Австрийской империи не смогла разбить Империю на отдельные национальные государства, каждое со свободным конституционным правительством.
Революция 1848 года в Германии не смогла объединить немецкие государства в одно национальное государство с либерально-конституционным правительством.
Ключ к 60-секундным тестам:
d. Венский конгресс попытался вернуть все границы и правителей такими, какими они были до завоевания Наполеона. То есть они нацелены не только на Францию, и они не пытались достичь этой цели демократическим путем — Венский конгресс является хорошим примером консерватизма в действии, когда монархи и их благородные советники принимают все решения.
e. Социализм отреагировал на беспорядки промышленной революции, призвав к ограничению прав собственности и экономики laissez-faire, потому что социалисты считали, что laissez-faire принес проблемы и нуждается в исправлении с помощью закона, регулирующего минимальную заработную плату и максимальные цены, а также максимальное время работы и более безопасные условия труда. Эти законы были в глазах либералов неправильными, поскольку они противоречили многим требованиям либералов.
б.Революция 1848 года в Италии не смогла успешно объединить итальянские государства в одно национальное государство.
Упражнение по первичному источнику
Чтения:
Эдмунд Берк, Размышления о Французской революции (1790)
Джузеппе Мадзини, 000 по национальности , Джон Милл,
О свободе (1859), (** ТОЛЬКО Глава первая **)
Дэвид Рикардо, Железный закон о заработной плате (1817)
Народное прошение (1838)
После того, как вы ознакомитесь с первоисточниками, перечисленными выше (а также с главой 11), ответьте на следующие вопросы, основываясь на том, что вы узнали на данный момент:
Что, по вашему мнению, важно знать об авторах этих тексты? Что вы можете узнать из слов, написанных каждым на странице? Что вы можете вывести или собрать воедино из справочной информации в главе учебника? Почему это важно?
Какова цель каждого автора при написании своего текста? Кому каждый адресовал свои идеи? Какой цели служил каждый? Можете ли вы указать на один или несколько примеров из каждого текста, чтобы поддержать этот анализ?
Какие скрытые предположения вы можете обнаружить в каждом из этих текстов? То есть можете ли вы найти выбор слов, формулировку, намек или другие примеры (явной или неявной) предвзятости авторов в отношении предмета? Влияет ли эта предвзятость (или эти предположения) на то, как вы понимаете слова каждого автора и реагируете на них? Почему или почему нет?
200 лет после Венского конгресса
Оценка общества государств, созданного в 1815/1816 гг.
Венский конгресс 1815 года стал важной вехой в истории европейского международного сообщества.Он ввел новый метод дипломатии в традиционную концепцию баланса сил в Европе. До 1815 года политика баланса сил была политикой силовой конфронтации. Его насильственный характер «порождал невыносимую международную напряженность, порождал все более серьезные вооруженные конфликты и вдохновлял все более экстравагантные планы агрессии» (Elrod 1976: 161). Представленная до 1815 года концепция баланса сил была пагубной и не сохраняла ни мира, ни стабильности (Там же). В этом эссе будет доказано, что развитие дипломатии конгресса, «система Меттерниха», в 1815 году было эффективным средством, смягчившим суровый характер баланса сил в Европе восемнадцатого века.Это подняло мышление о балансе сил на следующий уровень, когда действия по уравновешиванию больше не полагались на власть (Kissinger, 1994). Вместо этого действия по уравновешиванию рассматривались в отношении морального равновесия, которое отражало гегемонистские и ревизионистские амбиции. Это моральное равновесие было основано на дипломатии конгресса между великими державами, которая даровала им общее чувство ответственности за Европу (Elrod 1976, Osiander 1994). Таким образом, развитие дипломатии конгрессов имело глубокие разветвления для европейского сообщества государств.
Дипломатия Конгресса жертвует дипломатии конгрессом или конференцией. В случае международного кризиса великие державы XIX века собрались и попытались выработать «европейские решения европейских проблем» (Elrod 1976: 162). Как только возник европейский международный вопрос, дипломаты великих держав подошли друг к другу и оценили позиции своих коллег по соответствующему вопросу. Следующим шагом стал pourparler , где государственные деятели дополнительно изучали точки зрения друг друга, которые затем могли быть официально обсуждены на международной конференции.В дополнение к этому государственные деятели и дипломаты регулярно встречались для выполнения обязательств друг друга в рамках ранее достигнутых договоренностей. Это был революционный метод дипломатии. В следующих разделах этого очерка сначала будет подробно рассказано о природе конгрессной дипломатии. Будут подчеркнуты его корни из хаоса по поводу территориальных споров, вызванных наполеоновскими войнами. Можно утверждать, что Четверной альянс, состоящий из Великобритании, Австрии, Пруссии и России, был движущей силой дипломатии Конгресса.Полное понимание дипломатии конгресса необходимо для понимания ее глубоких последствий для европейского сообщества государств с 1815 по 1853 год. Этот аргумент будет обсуждаться во втором разделе. В процессе обсуждения станет ясно, что концепция дипломатии конгресса не только вторглась в общество государств сразу после 1815 года, но и имеет сильную современную валюту.
Возникновение концепции конгрессной дипломатии можно объяснить различными факторами.Эти факторы имеют свои корни не только в событиях конца восемнадцатого века, но также и в процессах, происходивших в начале девятнадцатого века. Это необходимо подчеркнуть, потому что концепцию дипломатии конгресса нельзя объяснить исключительно на основе идеологического столкновения между консерватизмом, с одной стороны, и либеральным радикализмом, возникшим в результате Французской революции, с другой. Эти идеологические разногласия вызвали лишь незначительную озабоченность Венского конгресса между 1814 и 1815 годами.Хотя идеологические оговорки, вызванные Французской революцией и ее либеральным радикализмом, вызывали озабоченность, особенно министра иностранных дел Австрии Меттерниха (Kissinger, 1964), в центре Венского конгресса находились широко распространенные территориальные проблемы, возникшие в результате хаоса, вызванного военными завоеваниями Наполеона. по всему континенту (Osiander 1994) в начале девятнадцатого века. Для решения этих широко распространенных территориальных вопросов требовалось «общеевропейское собрание» ( Ibid : 168), в которое входило более 200 штатов, городов и ассоциаций.Однако участниками Венского конгресса были восемь лиц, изначально подписавших Парижский договор от мая 1814 года ( Там же, ). Из этих восьми подписавших сторон только четыре самые могущественные, великие державы Европы, обладали значительными полномочиями в принятии решений и руководили Конгрессом за закрытыми дверями. Австрия, Россия, Пруссия и Великобритания сформировали рабочие группы и определили повестку дня. Они составляли исключительную группу, «магический круг избранных и могущественных» (Elrod 1976: 167).Киссинджер (1964) также подчеркивает эту исключительную атмосферу Конгресса, когда «большая четверка» принимала решения, а затем представляла их Франции, Испании и остальной части Конгресса для ратификации. Внутри этого «магического круга элиты и сильных мира сего» развивалось особое чувство равноправного сообщества. Это особое чувство общности со сверстниками характеризовалось признанием общей ответственности (Osiander 1994: 186; Clark 2007) в связи с трансъевропейскими проблемами в повестке дня Венского конгресса.В основе этой повестки дня лежали территориальные споры из-за Польши и Саксонии. Это противоречит распространенному мнению о том, что Венский конгресс был исключительно инструментальным средством Священного союза для сдерживания Франции. Франция вызывала меньшее беспокойство. Например, Великобритания в лице Каслри была гораздо больше озабочена Россией и ее экспансией в Европу (Kissinger, 1964). Фактически, Киссинджер (1964) утверждает, что в Вене угроза Франции затмилась опасностью с Востока (148).Вдобавок он утверждает, что для Австрии, представленной Меттернихом, было чрезвычайно важно, чтобы «прусское господство было невозможно» (147) в Германии и Центральной Европе. Австрию и Великобританию особенно беспокоили растущее влияние России в Восточной Европе (Osiander 1994; Kissinger 1994) и требования Пруссии в Саксонии. Поэтому они выступали за передел Польши между Россией, Пруссией и Австрией. При этом Пруссия должна получить только часть Саксонии.Разногласия между Россией и Пруссией, с одной стороны, и Австрией и Великобританией, с другой, были настолько серьезными, что война между двумя сторонами стала возможной. Поэтому Австрия и Пруссия заключили секретный союз с Францией. Это привело к тому, что Франция вошла во внутренний круг Конгресса (Osiander 1994). В конце концов, Россия и Пруссия неохотно согласились на передел Польши и Саксонии. Помимо Польши и Саксонии, были урегулированы и другие территориальные споры. Россия, например, приобрела Финляндию у Швеции, а Швеция приобрела Норвегию у Дании.Урегулирование таких территориальных споров выявило две характеристики взаимоотношений между великими державами: во-первых, он обнаружил высокий уровень сотрудничества и взаимодействия, необходимых для решений, доступных для всех великих держав. Комплексно принятые решения могут быть достигнуты только путем плодотворного сотрудничества, учитывающего множество факторов, таких как интерес и престиж каждой великой державы (Elrod 1976). Благодаря этой форме сотрудничества во время Венской конференции великие державы привыкли тесно сотрудничать друг с другом и в то же время уважать друг друга.Однако следует также принять во внимание, что сотрудничество великих держав работало лучше, когда вопросы касались меньших держав, а не самих великих держав ( Там же, ). Это стало очевидным во время территориальных споров из-за Польши и Саксонии, сопряженных с соглашением о постоянном нейтралитете Швейцарии. Во-вторых, он высветил множество общих интересов великих держав в европейских делах. Согласно Osiander (1994), это стало очевидным во время спора о Польше и Саксонии.Он также цитирует Талейрана, который в предисловии к своим мемуарам писал, что интересы Франции никогда не противоречат интересам Европы. Талейран также подчеркнул это в письме к Меттерниху, где он утверждал, что в связи с саксонским вопросом интересы Австрии и интересы Германии совпадают с общими интересами Европы (172). Талейран написал аналогичное письмо Каслри, утверждая, что интересы Великобритании, Франции и Европы действительно совпадают. Каслри в принципе не отрицал слов Талейрана, как утверждает Элрод (1976).
Соответствующие шаги, предпринятые бывшим антинаполеоновским альянсом в отношении Франции, возникли только после подписания Заключительного акта Венского конгресса 9 июня 1815 года. После окончательного поражения Наполеона при Ватерлоо территория Франции была «сведена к границам 1790 »(Осиандер 1994: 170). Франция также была оккупирована до 1818 года. В то время как опасения, связанные с агрессивной Францией при Наполеоне, до сих пор только накапливались и циркулировали в дипломатической почте — как, например, в официальном письме послу России в Лондоне премьер-министром Великобритании Уильямом Питтом о 19 января 1805 г. (Webster 1921) — с момента возвращения Наполеона в Париж к его заклятому врагу при Ватерлоо предыдущие опасения по поводу Франции теперь публично выражались великими державами.Франция считалась «хронически агрессивной, по своей сути дестабилизирующей державой» (Kissinger 1994: 82). Это восприятие возродило Священный союз, в который вошли Австрия, Россия и Пруссия. Хаос и непрекращающийся конфликт, вызванный Наполеоном, развили в Священном союзе «культуру и концепцию международных отношений, подчеркивающую сдержанность» (Black 2002: 236). Разумно предположить, что этот здравый смысл сдержанности присутствовал до возрождения Наполеона и не позволял Священному союзу плюс Британия развязать войну из-за территориальных споров в Польше и Саксонии во время Венского конгресса.
Однако было бы ошибочным предположение, что Священный союз использовал свою власть на Конгрессе исключительно для сдерживания Франции. Меттерних все еще был готов заключить мир с Францией в марте 1814 года, и Австрия в целом была страной, наиболее желающей оставить Наполеона у власти ( Там же, ). Хотя Франция была второстепенным вопросом, как показали территориальные поселения с Королевством Сардиния и Австрийскими Нидерландами, ключевыми проблемами в Вене были Польша и Саксония.Киссинджер (1964) утверждает, что Меттерних и Каслри, два архитектора общества государств после 1815 года, были меньше озабочены Францией, чем территориальными проблемами Польши и Саксонии. Особенно в отношении Меттерниха, он утверждает, что то, что руководило Меттернихом и его политикой на протяжении всей его жизни, было идеей о необходимости достижения равновесия между государствами в Европе, которое не было основано на соображениях силы. Его вторая забота заключалась в том, что власть Франции должна быть ограничена в рамках этого равновесия.Однако сдерживание якобы агрессивного государства должно основываться не на силе других участников международной системы, а на их «решимости использовать ее» (14). Сдержанность актеров в использовании своей физической силы была в основе дипломатии конгресса.
Таким образом, особенностью Венского конгресса было развитие конгрессной дипломатии. Дипломатия Конгресса была новым методом дипломатии, встроенным в традиционный баланс сил.Как указывалось выше, Венский конгресс способствовал развитию дипломатии конгрессов по следующим причинам: во-первых, процедурная схема Конгресса, разработанная великими державами Австрией, Россией, Пруссией и Великобританией (позже также и Францией), привела к особым ощущениям одноранговое сообщество в группе. Это привело к признанию совместной ответственности за общее дело после крестового похода Наполеона. Во-вторых, успешное сотрудничество великих держав в различных, прежде всего территориальных вопросах, продемонстрировало высокую степень межгосударственной компетенции, в том числе взаимное уважение интересов и престижа друг друга.В-третьих, с успешным решением вопросов во время Конгресса также было тесно связано относительно большое количество общих интересов. Часто бывает, что по крайней мере два, а иногда и три участника имеют одинаковые интересы.
На данном этапе можно сделать вывод, что дипломатия конгрессов, которая развивалась во время Венского конгресса в 1815 году, была в основном изобретена Каслри и Меттернихом (Kissinger, 1964). В то время как основной целью Каслри было физическое равновесие сил, тщательно рассчитанное на основе силы и территориального владения, Меттерних добавил концепцию морального равновесия, основанного на общих интересах, ответственности и взаимном уважении.Дипломатия Конгресса включает оба этих аспекта. Самой его опорой был физический баланс сил Каслри, обстановка, необходимая для работы морального равновесия. Великие державы Европы созывали и разрешали спорные вопросы мирным путем, прежде всего, исходя из соображений баланса. С другой стороны, «система Меттерниха» обезоружила крайне агрессивную и ортодоксальную концепцию баланса сил, унаследованную от предыдущих столетий. Он сформировал общее чувство единства между великими державами, основанное на коллективной приверженности мирному разрешению возникающих вопросов.Как это здравое чувство единства повлияло на общество государств после Венского конгресса, мы обсудим в следующем разделе этого эссе.
Согласно Буллу (2002) «общество государств (или международное сообщество) существует, когда группа государств, осознающих определенные общие интересы и общие ценности, формирует общество в том смысле, что они считают себя связанными общей совокупностью. правил в их отношениях друг с другом и участвуют в работе общих институтов »(13).Хотя до Венского конгресса существовали различные формы международных обществ, особенно религиозные, концепция конгрессной дипломатии сделала Европу, согласно определению Булля, между 1815 и 1853 годами самым чистым обществом государств до окончания Второй мировой войны. Европейское сообщество государств между 1815 и 1853 годами, особенно великие державы Европы, очень хорошо осознавали определенные общие интересы. Ядро Конгресса, Четверной альянс, ранее было объединено их целью победить Наполеона, а затем, после его возвращения, держать «государство-агрессор» под контролем (Kissinger, 1994).Священный союз, Россия, Пруссия и Австрия были объединены страхом перед распространением революции. По словам Киссинджера (1994), Меттерних был убежден, что демократии были нестабильными, непредсказуемыми и агрессивными, благодаря своему опыту с Францией и Наполеоном после Французской революции. После Венского конгресса Франция все более воинственно относилась к урегулированию, а Россия и Австрия были привержены сохранению своих консервативных систем (Taylor, 1954). Россия и Австрия также, несмотря на ссору из-за Польши, взяли на себя обязательство поддерживать статус-кво в Турции (Taylor 1954).И, как указывалось выше, Австрия и Великобритания объединились в противодействии продвижению России в Восточную Европу, особенно Польшу, и все более сильной Пруссии путем аннексии Саксонии. Великие державы также были связаны общими ценностями, несмотря на идеологический раскол между либерализмом на Западе и консерватизмом на Востоке. Булл (2002) утверждает, что переход от восемнадцатого к девятнадцатому веку стал свидетелем того, как Европа преодолела идентификацию, основанную на христианстве. «Новая» Европа больше определялась как европейская, а не как христианская (см. Также Armstrong 1993).Это было также время, когда политические теоретики начали делать явные ссылки на «Европу» в своих работах. Таким образом, Булл утверждает, что в начале девятнадцатого века в обществе государств возник европейский характер.
Однако, хотя общества государств, подобные древнегреческим городам-государствам, или общества народов, подобных тем, которые связаны общей религией с общими интересами и ценностями, существовали и раньше, дипломатия конгресса привнесла беспрецедентную структуру международного сообщества.Учитывая предпосылки общих интересов и общих ценностей, дипломатия конгресса установила новую легитимность европейской международной системы. После поражения Наполеона в России международная система была разрушена. Ему нужна была новая форма легитимности, не основанная на силе. Это была амбициозная цель Меттерниха, который утверждал, что «легитимность зависит от принятия, а не навязывания» (Kissinger 1964: 21). По мнению Меттерниха, необходимо было достичь морального равновесия между государствами в Европе, которое могло бы ограничить мощь Франции и сделать невозможным «прусское господство» (Kissinger 1964: 147).Поэтому в Вене Меттерних выдвинул свою идею «достижения международного порядка, основанного на соглашении, а не на силе» (160). Для Кларка (2007) международная система после 1815 года, легитимность которой была основана на соглашении и согласии, была регулирующим миром, который установил «роль великих держав и родственное развитие принципов концерта» (87). Он утверждает, что в Вене старая европейская логика баланса сочеталась с новыми механизмами управления и сдерживания власти. Управление и сдерживание власти достигалось регулярными собраниями для поддержания существующих поселений (Clark 2007).Хинсли (1967) резюмирует процедурные условности дипломатии конгресса следующим образом:
Великие державы согласились возобновить через определенные промежутки времени … встречи с целью обсуждения их общих интересов и изучения мер, которые в каждую из этих эпох будут считаться наиболее полезными для спокойствия и процветания наций и для всего народа. поддержание мира в Европе (Hinsley 1967: 194–195).
Таким образом, дипломатия Конгрессадостигла того, что государства Европы после 1815 г. были «связаны вместе чувством общих ценностей» (Kissinger 1994: 79), которое в дополнение к балансу сил порождало моральное равновесие, которое уменьшало желание применять силу на международном уровне. связи.Для Армстронга (1993) эта форма легитимности, легитимность согласия, является формой социализации в обществе государств, посредством которой государства подчиняются конвенциям международного сообщества и посредством чего возрастающая вовлеченность в существующую структуру гомогенизирует поведение государств. Дипломатия Конгресса добивалась этого растущего запутывания посредством регулярных встреч и согласования интересов и позиций государств по определенным вопросам. Это породило форму ассоциации, которая превзошла простое уважение к суверенитету (Armstrong 1993) и породила общество государств, которое было колыбелью современного международного права, где «договоры, заключенные правительством, были обязательными для его правопреемников» (Bull 2002: 34 ).Такое международное общество «второго поколения» привело к возникновению межгосударственных организаций, таких как Центральная комиссия судоходства по Рейну, основанная в 1815 году. По Армстронгу (1993), это то, что сделало общество государств после 1815 года особенным: интенсивное дипломатическое межгосударственное сотрудничество как основа постоянной приверженности правительств сделанным ранее уступкам. Следовательно, после 1815 года общество государств было международным сообществом, в котором обещания соблюдения юридических соглашений и правил поведения в международной политике основывались на общем согласии.Это было достигнуто с помощью дипломатии конгресса Меттерниха, которая углубила и активизировала общество государств и, следовательно, превратила пост-вестфальское общество в международное общество «второго поколения», которого раньше не существовало. Государственное общество после 1815 года было обновлением общества государств, которое постепенно возникло после 1648 года, Вестфальского мира и катастрофических событий наполеоновских войн. По мнению Булла (Bull, 2002), это второе поколение международного сообщества было связано определенными принципами, такими как то, что все члены имеют одинаковые основные права, что «обязательства, которые они берут на себя, являются взаимными», что «правила и институты международного сообщества вытекают из их согласия». (33) и что участники за пределами Европы должны быть исключены из этого международного сообщества.Несмотря на значительные потрясения, нанесенные обществу государств после 1815 года в результате революций и войн (Armstrong 1993) в 1848, 1853 — 1856, 1914 — 1918 и 1939 — 1945 годах, принципы Булля, подкрепленные дипломатией конгресса, по-прежнему принадлежат нашему современному европейскому обществу. государств, «третье поколение» международного сообщества. Эти современные общие ценности и принципы в европейском международном сообществе записаны в письменной форме в каждом договоре — от Договора об учреждении Европейского сообщества угля и стали в 1951 году до Лиссабонского договора в 2009 году.Более того, дипломатия конгресса по-прежнему остается высшим методом дипломатии. В рамках Совета Европейского Союза, например, министры иностранных дел стран-членов встречаются примерно раз в месяц. Одна из ключевых задач Совета — координировать политику государств-членов, в то время как Совет занимается множеством вопросов, таких как квоты на вылов рыбы, управление водными ресурсами Европы, правила проверки транспортных средств или согласование политики ЕС с его политикой. соседствует с Россией в вопросах, связанных с торговлей, энергетической политикой или международными конфликтами, такими как Сирия.Эта форма конгрессной дипломатии, когда государственные деятели регулярно встречаются для обсуждения политики друг друга, уходит своими корнями в Венский конгресс 1814/1815 годов и систему дипломатии конгресса Меттерниха.
Можно сделать вывод, что после Венского конгресса 1814/1815 гг. В обществе государств было все больше и больше переплетающихся межгосударственных отношений и обязательств, где «идея международного сообщества приняла иную форму» (Bull 2002: 31). Дипломатия Конгресса добилась того, что «сохранение баланса сил было возведено в статус цели, сознательно преследуемой международным сообществом в целом» (35).Развитие дипломатии конгрессов и ее последующее влияние на международное сообщество после 1815 года стало возможным только потому, что великие державы Европы на Венском конгрессе осознали меняющийся характер межгосударственных отношений. Они оценили общую ответственность за Европу, научились целенаправленно сотрудничать и уважать друг друга в дипломатических переговорах, а также признали общие интересы, на основе которых ранее упомянутое сотрудничество могло быть плодотворным.Без этих революционных изменений «система Меттерниха» была бы невозможна. А без развития конгрессной дипломатии общество после 1815 года не было бы столь полезным для современности, как оно было.
Ссылки
Элрод Р. (1976), «Концерт Европы: новый взгляд на международную систему», в: World Politics , Vol. 28, № 2, с. 159 — 174
Киссинджер Х. (1994), Дипломатия , Саймон и Шустер в мягкой обложке, Нью-Йорк
Осиандер А.(1994), Система государств Европы , Clarendon Press, Oxford
Вебстер К. К. (1921), Британская дипломатия 1813-1815 гг. , Белл, Лондон, стр. 389-90
Black J. (2002), European International Relations 1648 — 1815 , Palgrave, Basingstoke
Киссинджер Х. (1964), Восстановленный мир , Гроссет и Данлэп, Нью-Йорк
Bull H. (2002), The Anarchical Society , 3 rd edition, Palgrave
Тейлор, А.Дж. П. (1954), Борьба за мастерство в Европе 1848-1918 , Oxford University Press
Армстронг Д. (1993), Революция и мировой порядок: революционное государство в международном обществе , Дата публикации в печати: 1993 г., опубликовано в Oxford Scholarship Online: ноябрь 2003 г.
Кларк И. (2007), Легитимность в международном обществе, Дата публикации в печати: 2007 г., опубликовано в Oxford Scholarship Online: январь 2008 г.
Хинсли, Ф.Х. (1967). Власть и стремление к миру . Лондон; in: Clark I. (2007), Legitimacy in International Society, Print date: 2007, Опубликовано Oxford Scholarship Online: январь 2008 г., стр. 89
—
Автор: Йохен Клинглер
Написано в: Даремский университет
Написано для: International Systems
Дата написания: 12/2013
Дополнительная литература по электронным международным отношениям
ЕВРОПЕЙСКИЙ КОНГРЕСС.; ПАПА И КОНГРЕСС. ПОЛУОФИЦИАЛЬНАЯ ДЕКЛАРАЦИЯ ФРАНЦУЗСКОГО ИМПЕРАТОРА.
V.
История, религия, политика полностью оправдывают отступление от обычных и нормальных условий жизни народов. Нет ничего проще, законнее и важнее, чем Папа, восседающий в Риме и обладающий ограниченной территорией. Для удовлетворения столь высокого интереса вполне разрешено изъять несколько сотен тысяч душ из жизни наций, однако не принося их в жертву и не давая им гарантий благосостояния и социальной защиты.Правительство Папы должно быть отцовским в своем управлении, так как оно таково по своей природе. Тот, кто называет себя Святым Отцом, должен быть отцом для всех своих подданных. Если его институты выходят за рамки принципов, гарантирующих права правительства в политическом обществе, его действия должны быть только более безупречными, а когда ему не может подражать никто, он станет предметом зависти для всех людей. Поэтому мы смотрим на временное Правительство Папы как на образ Правительства Церкви.Это понтификат, а не диктатура. Широкое развитие его муниципального района освобождает его от ответственности за административные интересы, он может поддерживать себя в сфере, намного превышающей управление делами. Член Итальянской Конфедерации, он находится под защитой Федеральной армии. Папская армия не должна быть чем-то большим, чем символом совершенного порядка. Когда нужно сражаться с врагами, дома или за границей, глава церкви не обнажает меч. Кровь, пролитая от его имени, кажется оскорблением божественного милосердия, которое он принес, дарит подарки; когда он поднимает руку, это должно быть для благословения, а не для удара.
Еще один очень важный момент заключается в том, что католическая религия не остается исключительно в ведении подданных Папского правительства. Папа — духовный властитель всей своей паствы; было бы несправедливо, если бы необходимые расходы для поддержания великолепия, присущего величию главы Церкви, поддерживались населением его государств. Католические державы должны предоставить средства, которые касаются их всех, в виде большой дани Святому Отцу.Таким образом, его бюджет не будет исключительно римским, а будет международным, как и его авторитет, который с религиозной точки зрения признается и уважается везде, где догмы, которые он представляет, являются законом совести. Таким образом будет сохранен двойной результат, столь же ценный. С одной стороны, Папа найдет в дани католических сил новое доказательство универсальности и единства моральной силы, которую он проявляет; и, с другой стороны, он не будет обязан давить на свой народ налогами, которые не пополнили бы его казну, кроме как путем дискредитации его имени.
Короче говоря, в Европе будет народ, которым правит не король, а отец, и чьи права будут гарантироваться скорее сердцем суверена, чем властью законов и институтов. У этого народа не будет ни национального представительства, ни армии, ни прессы, ни магистратуры. Все его политическое существование будет ограничено его муниципальной организацией. За пределами этого узкого круга у него не будет других ресурсов, кроме созерцания, искусства, изучения руин (будь то культура руин) и молитвы.Он будет навсегда лишен наследства той благородной части деятельности, которая в каждой стране является стимулом для патриотизма и законным проявлением способностей разума высших личностей. При правлении Верховного Понтифика не может быть стремления ни к славе воина, ни к победам оратора или государственного деятеля. Это будет правительство мира и размышлений — своего рода оазис, где не будут нарушаться страсти и интересы политики, и в котором будут только сладкие и спокойные созерцания духовного мира.
Несомненно, в этом исключительном состоянии есть что-то болезненное для мужчин, которые чувствуют в себе благородные амбиции служить и поднять себя заслугой, и которые обречены на бездействие. Это жертва, которую следует требовать от них в интересах более высокого порядка, перед которыми должны падать частные интересы. Более того, если подданные Папы лишены политического существования, они, с другой стороны, будут возмещены самым отеческим правительством, освобождением от налогов, моральным величием их страны, которая является центром всеобщего благосостояния. католической веры и присутствием Суда, блеск которого, необходимый для двойного величия понтифика и князя, будет поддерживаться за счет щедрых подати, выплачиваемых католическими державами Европы.Эти соображения, несомненно, имеют некоторую ценность, и, в конце концов, при такой системе с такими преимуществами и возможностью иметь великих Пап, таких как исторические записи, всегда будет честью называть себя римским гражданином — гражданским Ром [???] нас.
VI.
Необходимость сохранения светской власти Папы: необходимость максимально лишить его всех обязанностей, возложенных на правительство, и поместить Главу Церкви в сферу, где его духовная власть не может быть ни скована, ни скомпрометирована его политическим авторитетом; необходимость для достижения этого ограничения, а не расширения его территории, и уменьшения, а не увеличения числа его подданных; необходимость дачи населению этих государств; тонн лишенных преимуществ политического существования, компенсации отцовской и экономической администрации.Такова в нескольких словах суть того, что мы пытались продемонстрировать на предыдущих страницах.
Вследствие этой демонстрации возникает другой вопрос — деликатный вопрос, но решение которого, как мы представляем, станет легче в свете изложенных нами принципов.
Романья на несколько месяцев де-факто была отделена от власти Папы. Он жил при временном правительстве. Им активно управляет правительство, полномочия которого распространяются на все штаты Центральной Италии.