Нивы сжаты рощи голы стихотворение: «Нивы сжаты, рощи голы»

Нивы сжаты, рощи голы… 🐲 краткое содержание, о произведении

Нивы сжаты, рощи голы,

От воды туман и сырость.

Колесом за сини горы

Солнце тихое скатилось.

Дремлет взрытая дорога.

Ей сегодня примечталось,

Что совсем, совсем немного

Ждать зимы седой осталось.

Ах, и сам я в чаще звонкой

Увидал вчера в тумане:

Рыжий месяц жеребёнком

Запрягался в наши сани.

Краткое содержание

Стихотворение С.А. Есенина «Нивы сжаты, рощи голы» датируется 1917 годом и посвящено описанию поздней осени. Несмотря на грустную картину увядания, автор сумел рассмотреть в ней удивительную красоту, наполненную тихой печалью перед наступлением холодов. Перед глазами возникает изрытая дорога, пустынные поля и оголенные рощи, нависший сырой туман прячет и без того тихое, осеннее солнце. Вся природа замерла в ожидании зимы.

Последнее четверостишие несет в себе уже другой настрой. Звонкая чаща призвана разбудить окружающую природу, сбросить унылость и хандру. Месяц поэт сравнивает с жеребенком, символизируя, таким образом, перевозчика, который скоро доставит в эти края морозную зиму.

Зима для крестьянина – одно из самых любимых времен года – урожай убран, самые тяжелые полевые работы остались позади. Поэтому в стихотворении все посвящено ее ожиданию. Сам герой появляется лишь в конце произведения, до этого момента он играет роль стороннего наблюдателя, описывающего природу своих родных мест.

Даже став городским жителем, Есенин не утратил крестьянского духа. Это проявлялось в его отношении к природе, его умении во всех процессах, происходящих в ней, увидеть глубокий смысл. Он не применял стандартных поэтических сравнений, а рисовал образы, напрямую связанные с крестьянским бытом. Это хорошо прослеживается в данном стихотворении: солнце – это колесо, месяц – жеребенок. Поэт, идеализировавший деревенскую жизнь, был уверен, что, лишь подчиняясь законам природы, человеку удастся сохранить чистоту своих помыслов.

Анализ

История создания

К моменту написания стихотворения Есенин уже пять лет жил в Москве, но постоянно испытывал щемящее чувство тоски по родному Константиново. Ему очень недоставало природы отчего края, и в его памяти часто всплывали образы белых берез, безбрежных полей, лугов, залитых солнцем, молодого месяца на звездном небе. Они вдохновляли поэта на создание новых произведений. Под впечатлением от этих воспоминаний появилось и анализируемое стихотворение. Несмотря на эпоху перемен, в нем нет и намека на политику, поэт просто делится с читателем картиной осеннего пейзажа родного края.

Персонажи и образы

Центральное место в стихотворении занимают образы природы. Автор так смог передать осеннее настроение, что перед глазами возникают яркие реалистичные картины. В них прослеживается прочная связь творчества Есенина с народным фольклором. Природа у него словно оживает, находится в движении: солнце скатывается, как колесо, дорога дремлет и мечтает, месяц в образе жеребенка запрягается в сани. Такого рода сравнения обычно использовались народом при создании разных сказок, преданий, былин.

В роли лирического героя представлен сам автор. Это его глазами читатель видит удивительные картины осени, его слова передают ее описание очень яркими и точными выражениями.

Композиция

В стихотворении простая линейная композиция. Четко выделяется экспозиция, где дается общая картина увядающей природы. В завязке автор описывает скрывающееся за горизонт солнце. Развитие действия начинается с изображения грезящей зимой дороги. Наконец, кульминация и развязка посвящены личному впечатлению героя от рыжего месяца, подобного жеребенку. Последнее четверостишие символично тем, что опустившаяся на землю ночь окончательно усыпила природу, сон которой продлится до наступления весны.

Жанр

По литературному направлению это произведение принадлежит к имажинизму. Его последователи считали метафору основным средством художественной выразительности, а главным в творчестве – создание образа. По родовой принадлежности стихотворение относится к лирике, по жанру это – пейзажная лирика.

Размер и средства художественной выразительности

Практически у каждого поэта был свой любимый стихотворный размер. У Есенина это – четырехстопный хорей. Его он и использовал при написании данного текста. Этот размер наиболее близок к фольклору, что приближает авторское произведение к народному. Рифма здесь перекрестная – АБАБ, местами неточная: голы-горы, сырость-скатилось.

Язык произведения простой, разговорный, народный, без пафосных конструкций и оборотов. Именно это придает тексту особую яркость и выразительность. Автор использует большое количество метафор и олицетворений: «колесом за сини горы солнце тихое скатилось», «дремлет взрытая дорога, ей сегодня примечталось», «рыжий месяц жеребенком запрягался в наши сани», а также эпитетов: «солнце тихое», «взрытая дорога», «седая зима», «рыжий месяц».

Проблематика и основная идея произведения

Автор не вкладывает в произведение никакого тайного смысла, как и не затрагивает никаких проблем, кроме одной – любовь к родине и ее природе. Он просто делится с читателем своим восхищением предзимним сельским пейзажем. Здесь есть и грусть, навеянная осенней картиной, что заставляет невольно задуматься о быстротечности жизни, и предвкушение пробуждения. Ведь природа уснула не навсегда, пройдет зима и все вокруг вновь оживет, начнется отсчет нового жизненного круга. Этот мотив часто прослеживается во многих есенинских стихотворениях, особенно относящихся к позднему периоду.

В стихотворении ярко отразилась любовь поэта к природе родного края. Поскольку такие чувства знакомы каждому человеку, это произведение не утратит своей актуальности во все времена. Оно учит тому, что родину нужно принимать любой. Пусть это будет унылый осенний пейзаж, или размытая дождями проселочная дорога, выжженное солнцем поле или занесенная снегами окраина села. Иногда простой деревенский пейзаж оказывается во сто крат дороже роскошных морских побережий.

---

Ирина Зарицкая | 📄 Скачать PDF | Просмотров: 1.1k | Оценить:

Сергей Есенин — Нивы сжаты, рощи голы читать стихотворение, текст стиха онлайн

Нивы сжаты, рощи голы,
От воды туман и сырость.
Колесом за сини горы
Солнце тихое скатилось.

Дремлет взрытая дорога.
Ей сегодня примечталось,
Что совсем-совсем немного
Ждать зимы седой осталось.

Ах, и сам я в чаще звонкой
Увидал вчера в тумане:
Рыжий месяц жеребенком
Запрягался в наши сани.

Анализ стихотворения Сергей Есенин — Нивы сжаты, рощи голы

В стихотворении Сергея Есенина «Нивы сжаты, рощи голы», как и в большинстве других произведений автора, очень ярко изображаются пейзажи. Мы видим позднюю осень, простую красоту сельских окрестностей, яркие контрасты деревенской местности.

Благодаря мастерскому приему цветописи, к которому очень часто обращается Есенин в своих работах, мы погружаемся в ту же атмосферу  и словно видим глазами автора эти далекие «сини горы», «рыжий месяц», вместе с ним ожидаем холодов «зимы седой». Композиция стихотворения невероятно плавная, неспешная, размеренная – она словно подготавливает нас к незаметно приближающейся зиме.

Однако за простыми, на первый взгляд, словесными пейзажными зарисовками можно проследить некое откровение автора, его внутреннее состояние в момент написания данной работы, по которому он хочет провести читателя.

Сначала стихотворение вызывает чувство легкой грусти и тоски. Туман, промозглая сырость осеннего леса, все рисуется невероятно серым и блеклым – это окутывает читателя ощущением печали и неизбежного приближения холодов.

Но уже в следующих строках появляется новое состояние, словно проблеск надежды — пейзаж вдруг обретает новые краски, и мы уже видим далекие синие горы и ярко-красное солнце. В осеннем, ранее таком тусклом, пейзаже появляется особая тонкая красота, и настроение читателя постепенно начинает меняться. Были «рощи голы» — а появились  «чащи звонки». Мрачные черные деревья, сбросившие листву, тоже видятся уже в совершенно другой эмоциональной окраске. Рыжий месяц, который автор сравнивает с рыжим жеребенком, воспринимается как что-то свое — теплое, родное и привычное, особенно в деревенском быту.

Стихотворение вызывает абсолютно разные эмоции, и ощущения в конце сильно отличаются от тех, что были в начале. Таким приемом Есенин помогает читателю проникнуться красотой на первый взгляд неприглядной, но такой уютной поздней осени.

Вариант №2

1. Введение

2. Год и причина написания стихотворения “Нивы сжаты, рощи голы”

3. Тематика

4.Герои, участвующие в поэзии

5. Композиция

6. Рифмовка, размер

7. Художественные средства

8. Вывод по Есенинскому произведению

1. В данной статье вы ознакомитесь с кратким анализом стихотворения Есенина по составленному выше плану. Говоря о поэзии Сергея Александровича, можно сказать, что автор мог передать всю ту красоту, описываемую в своих произведениях, герои и природа оживают под его рукой, неся позитивные эмоции от прочтения.

2. Все стихотворения Есенина имеют свою историю написания, “Нивы сжаты, рощи голы” не исключение. Написано данное произведения в тяжёлые времена (тысячу девятьсот семнадцатый год), когда происходили перестройки. Люди понимали, что урожай, собранный ими, был единственным доходом, нужно было всё продать, дабы прожить до следующих посадок. Однако прямо об этом в стихотворении повествование не идёт.

3. Тематика произведения-показать, как изменяются времена года, приходит зима. Изображается гармоничность и красота природы.

4. Ключевыми образами в стихотворении “Нивы сжаты, рощи голы” -являются: лирический герой и природа. ЛГ изображается внимательным наблюдателем, который выражает мысли автора. Несмотря на хмурый пейзаж, герой восторгается им.

5. Композиция произведения достаточно простая. Три катрена. Каждый куплет относится к определённой мысли.

По интонации стоит заметить, что она очень спокойная.

6. Рифмовка у стихотворения перекрёстная, написано четырёхстопным хореем.

7.  Для того, чтобы украсить своё творение, Сергей Александрович Есенин использует художественные средства выразительности. Мы видим сравнения, наличие эпитетов, которые он вставляет во все свои стихотворения. Примеры эпитетов: “солнце тихое”, “рыжий месяц”. Не обходится автор и без метафор: “дремлет взрытая дорога”,” … месяц …жеребёнком запрягался…”. Все средства гармонично сочетаются, нет ничего лишнего.

8. Данное стихотворение уносит нас посмотреть на красоту и единство природы, показывает приход нового. Есенинские средства выразительности чётко отображают смысл произведения, после прочтения хочется изучить его ещё и ещё. Автору удалось отобразить себя в образе лирического героя, сделав это эстетично.

Нивы сжаты, рощи голы Сейчас читают:

• Сочинение на тему Новогодняя ночь

  Существует ночь в году, когда можно собраться всей семьей. Поздравить друг друга с наступающим праздником и провести время весело и непринуждённо. Такая ночь называется новогодней и она для меня самая любимая в году.

• Сочинение по картине Эдгара Дега Голубые танцовщицы

  Эдгар Дега – всегда отличался от других художников, своим стилем и способом написания картин. Его любимой темой, были точные, тонкие и красивые балерины, которые всё свое время тратят на жёсткие тренировки. Правда в отличие от других художников,

• Сочинение на тему Хлеб и война (15.3 9 класс )

  Главным является то, что среди трех вышеперечисленных ценностей хлеб занимает именно первое место. Вероятно, что многие люди пока что не знают о ценности хлеба.

• Сочинение на тему Моя любимая сказка (5 класс)

  В мире так много сказок. Плохих и хороших. Добрых и необычных. Сказки созданы для того, чтобы научить людей чему-то.

  Мы все читаем сказки. Все они хороши и волшебны по-своему.

• Сочинение на тему Книги, как люди, имеют свою судьбу, свой характер

  Общеизвестно, что всякая книга, это источник знаний. Однако так ли это на самом деле? Книга зависит от познаний и характера своего автора, приобретая при написании, черты, которые этому автору свойственны. Его убеждения, интересы, знания, частично

• Сочинение Детство Алеши Пешкова

  Алёша Пешков родился в небогатой мещанской семье. Отец мальчика рано умер, заразившись от сына холерой. Мать его вернулась к своему отцу, который в прошлом был бурлаком, а позже открыл красильную мастерскую. Ему помогали два его женатых сына,

Нивы сжаты, рощи голы… / С.А.Есенин

Нивы сжаты, рощи голы,

От воды туман и сырость.

Колесом за сини горы

Солнце тихое скатилось.

Дремлет взрытая дорога.

Ей сегодня примечталось,

Что совсем-совсем немного

Ждать зимы седой осталось.

Ах, и сам я в чаще звонкой

Увидал вчера в тумане:

Рыжий месяц жеребенком

Запрягался в наши сани.

---

Нивы сжаты, рощи голы. Сергей Есенин (слушать стихи)

Нивы сжаты, рощи голы – Сергей Есенин

Сергей Есенин Нивы сжаты, рощи голы

Оцените произведение

Submit Rating

Оценка / 5. Количество оценок

Краткий анализ стихотворения Есенина «Нивы сжаты…» по плану

 

1. История создания

Небольшое есенинское стихотворение «Нивы сжаты, рощи голы…», кажется, рассказывает об осенней поре, когда в деревне уже убран урожай. Но на самом деле, оно более глубокое.

Произведение написано в 1917 году, когда страна полностью изменилась. Тогда всем было понятно, что пора подводить итоги, и отголоски этого слышатся в таких красивых, но одновременно печальных строках.

И хотя поэт не вкладывал никакого политического смысла, а просто описывал родные ему деревенские пейзажи, общее состояние народа все-таки отразилось в произведении.

 

2. Литературное направление

Литературное направление – имажинизм.

 

3. Род

По роду это лирика.

 

4. Жанр

По жанровой принадлежности перед нами стихотворение о родной природе (

пейзажная лирика).

 

5. Проблематика

Как таковых, никаких проблем автор не затрагивает. Если и слышатся отголоски политической ситуации в стране, то они, скорее всего, получились случайно. Никакого дополнительного смысла поэт в свое произведение не вкладывал.

 

6. Тематика

Есенин затрагивает тему любви к своей родине, к тем пейзажам, которые ему знакомы с детства.

Все убрано, поля стоят голые, готовые уйти в зимний сон. Но картина не воспринимается тоскливой, наоборот, в природе будто замерло ожидание перемен и желание снова жить, цвести, плодоносить, радовать людей.

 

7. Идея

Поэт написал это стихотворение, чтобы передать свои чувства, вызванные осенним деревенским пейзажем.

 

8. Пафос

С одной стороны, читателю сообщается та особенная, светлая грусть, наводящая на некие философичные размышления, заставляющая задуматься о смысле жизни, о мимолетности мгновений.

С другой, нарисованная картина рождает состояние ожидания, предвкушения. Да, природа засыпает, но она проснется, и круг жизни начнется снова. Мотив, характерный для всего творчества Есенина, особенно позднего его периода.

 

9. Система образов

В этом стихотворении присутствуют яркие образы природы. Они как будто оживают на глазах читателя, создавая поистине волшебные художественные картины. Так автор передает не только восхищение родной природой, но и собственное внутреннее состояние, те чувства, которые он испытывает.

В анализируемом стихотворении образы не просто прекрасные, они сказочные. Явно ощущается неразрывная связь есенинского творчества с фольклором: это и мечтающая, а точнее даже грезящая, дорога, и месяц-жеребенок.

Такие сравнения-олицетворения характерны именно для сказок, былин, преданий, создаваемых фантазией народа.

 

10. Центральные персонажи

В центре повествования – природа, благодаря удивительному таланту Есенина, она оживает, становится сказочной.

Перед нами раскрывается какой-то волшебный мир, населенный невероятными существами.

Природа живая, действующая. Солнце колесом скатывается за горы («сини горы» – тоже устойчивое фольклорное выражение), дорога дремлет и видит сны, месяц-жеребенок запрягается в сани.

 

11. Лирический герой

Лирический герой тут – сам Есенин, вернее, его художественная проекция в созданный им самим удивительный мир стихотворения.

Это именно поэт наблюдает волшебные картины живой природы, осмысливает их и описывает такими чудесными, точными и емкими выражениями.

 

12. Сюжет

В центре повествования – осенняя природа, готовящаяся к долгой зимней спячке. Как такового, четкого сюжета нет, да он тут и не нужен.

Перед нами – яркий образец удивительной пейзажной лирики. Автор просто описывает отдельные эпизоды, сливающиеся в единую картину сказочной природы.

 

13. Композиция

Композиция простая, линейная.

Можно выделить экспозицию, в которой автор дает развернутое описание засыпающей природы. Уже поля убраны, листва с деревьев облетела, в мире наступает сонная тишина, свойственная зиме.

Завязка – опускающееся солнце. Читатель понимает, что наступает ночь.

Затем следует развитие действия, в котором автор описывает дорогу. Она уже спит и видит в своих грезах, что совсем-совсем скоро придет зима, укрывающая ее пушистым снегом.

Наконец, мы наблюдаем кульминацию и развязку: поэт рассказывает о том, что он видел сам, как месяц рыжим жеребенком запрягался в сани. А это значит, что ночь уже совсем опустилась на деревенские просторы, вся природа наконец-то уснула, и сон этот продлится до самой весны, когда тепло вновь разбудит все вокруг.

 

14. Художественное своеобразие произведения

Стихотворение написано очень ярким, красочным языком. Автор максимально приближает его к фольклорному, используя даже выражения, характерные народным произведениям: «сини горы», «седая зима», «звонкая чаща».

Лексика стихотворения простая, без каких-либо пафосных слов иди конструкций. Она именно народная, понятная и такая живая, выразительная.

 

15. Размер, рифма, строфика

Произведение написано любимым есенинским размером – четырехстопным хореем. Кстати, именно он чаще всего встречается и в фольклоре, что тоже сближает авторское произведение с народными.

Рифмовка перекрестная (АБАБ), иногда встречаются неточные рифмы: сырость-скатилось, голы-горы, звонкой-жеребенком.

 

16. Средства художественной выразительности

Это удивительное стихотворение практически построено на метафорах и олицетворениях: «колесом за сини горы солнце тихое скатилось», «дремлет взрытая дорога, ей сегодня примечталось», «рыжий месяц жеребенком запрягался в наши сани».

Автор даже использует собственный окказионализм: «примечталось».

Очень много эпитетов: «солнце тихое», «взрытая дорога», «седая зима», «рыжий месяц».

Кроме того, для большей напевности и сходства с произведениями фольклора поэт использует инверсию: «колесом солнце скатилось», «дремлет дорога».

 

17. Значение произведения

Стихотворение очень значимо для понимания состояния Есенина в один из самых сложных периодов истории нашего государства. Поэт явно обращался к народу, к его вековой мудрости, ища спасения в деревенском жизненно укладе.

 

18. Актуальность

Стихотворение передает всю любовь автора к простой жизни, к родине и природе. Оно будет актуально в любое время, потому что каждому человеку знакомы подобные чувства и ощущения.

 

19. Моё отношение

Мне очень нравится это произведение, потому что оно трогательное, яркое и рисует поистине волшебный мир, поражающий своей красотой.

 

20. Чему учит

Стихотворение учит любить свою родину, несмотря ни на что, и именно в простых пейзажах искать утешение, счастье и, возможно, смысл нашей быстротечной жизни.

С.А. Есенин «Нивы сжаты, рощи голы…»

 

Урок литературного чтения в 9 классе

С.А. Есенин  «Нивы сжаты, рощи голы…»

 Свердлова Клара Ильинична,
учитель С(К)ОШ (VIII вида) № 502
Кировского района Санкт-Петербурга

Цель:

познакомить со стихотворением С. А. Есенина «Нивы сжаты, рощи голы…»

 Задачи:

— способствовать полноценному восприятию стихотворения;

— развивать представление о лирическом стихотворении, о лирическом герое, о слове как средстве создания образа, о ритме как выразительном средстве;

— совершенствовать навык чтения, учить пользоваться темпом чтения и громкостью голоса для передачи настроения.

 Оборудование:

компьютерная презентация.

 ХОД УРОКА

1. Проверка домашнего задания.

 2. Подготовка к первичному восприятию. Рассказ об авторе.

 — Как  ты думаешь, для чего люди читают книги?

— Из познавательных книг мы получаем знания, читая рассказы и повести, узнаем о событиях, которые произошли с персонажами, переживаем вместе с ними.  А вот почему люди читают стихи, об этом мы поговорим на сегодняшнем уроке.

Сегодня мы будем читать стихотворение Сергея Александровича Есенина, которое не имеет названия и поэтому называется по первой строке: «Нивы сжаты, рощи голы…»

— Сергей Александрович Есенин – русский поэт. Сам о себе он писал: «Отец мой крестьянин. Детство такое же, как у всех сельских ребятишек. Очень хорошо я был выучен лазать по деревьям… Убегал дня на два-три в луга… на Оку поить лошадей. Детство прошло среди полей и степей. Читать начал с пяти лет, стихи писать начал лет с 9…»

За годы литературной деятельности С.А. Есенин выпустил более 20 книг стихов. Писал он и стихи для детей. Многие из них, ты, наверное, помнишь наизусть:

«Белая береза под моим окном …»

(Учитель читает начало стихотворения, ученик продолжает.)

— Отгадай загадку – о каком растении идет речь:

Будто снежный шар бела,

По весне она цвела,

Нежный запах источала.

А когда пора настала,

Разом сделалась она

Вся от ягоды черна.

                         (Черемуха)

 — В стихах С.А. Есенина для детей – впечатления озорного детства, картины русской природы, тех мест, где он вырос.

А сейчас послушай стихотворение «Нивы сжаты, рощи голы …»

 3. Первичное восприятие. Чтение учителя.

 4. Проверка первичного восприятия.

 — Понравилось стихотворение?

— Какое настроение возникло у тебя, когда ты слушал стихотворение?

 5. Постановка учебной задачи.

 — Я прочитала стихотворение об осени. Узнал ли ты что-то новое об этом времени года, прослушав стихотворение? (Нет)

— Посмотри, как интересно: ничего нового не узнал, но стихотворение тебе понравилось, вызвало определенное настроение. Значит, в этом стихотворении главное не знания, а переживания, чувства. Стихотворения, в которых поэт передает свои чувства, переживания, настроение называются лирическими.

 Карточка:     ЛИРИЧЕСКОЕ СТИХОТВОРЕНИЕ

 — Сегодня мы будем учиться читать это стихотворение выразительно. А что это значит?  Что будем выражать при чтении? (Чувства автора)

— Да, в чтении мы постараемся передать настроение автора, но только ли автора? Давай перечитаем стихотворение и подумаем, чьи чувства выражены в нем.

 6. Вторичное восприятие и анализ текста.

 1) Чтение и анализ первой строфы.

— Какие приметы осени здесь указаны?

— Какие прилагательные мы обычно используем, говоря о солнце? (Яркое, теплое, ласковое, красное …)

— А у Есенина солнце «тихое». Почему?

— Солнце тихое, потому что оно устало, оно трудилось все лето и теперь хочет отдохнуть.

— Куда солнце ушло отдыхать? («Скатилось за сини горы»)

— Прочитай первое четверостишие еще раз и подумай, в каком темпе надо его читать и почему. (Читать надо медленно, передавать ощущение усталости, желание отдохнуть.)

— Чье это желание отдохнуть?

— Значит, чьи чувства ты передаешь? (Солнца)

— Где и почему надо будете делать паузу при чтении?

— Прочитай выразительно первое четверостишие, передавая настроение солнца.

 Выразительное чтение и его анализ.

 2) Чтение и анализ второй строфы.

— Перечитай второе четверостишие. Чьи чувства переданы в нем? (Чувства дороги.)

— Почему дорога названа «взрытой»? (По ней много ездили, всю избороздили, наверно, на ней остались глубокие колеи, ей больно, и она мечтает о зиме, которая принесет ей покой.)

— Какие слова в тексте показывает, что дороге очень хочется, чтобы зима пришла поскорее?

— Сравни по настроению первое и второе четверостишие. Что в них общего и чем они отличаются?

— И в первом и во втором четверостишии  ощущается стремление к покою, но солнце заходит, засыпает, а дороге только «примечталось», что скоро зима принесет успокоение, пока она дремлет, но не спит.

— Прочитай выразительно оба четверостишия, передавая чувства солнца и дороги.

 Выразительное чтение и его анализ.

 3) Чтение и анализ третьей строфы.

— Перечитай последнее четверостишие. Как ты думаешь, изменилось ли настроение?

— Кто испытывает это радостное настроение? (Человек – герой стихотворения.)

— Каким представляется этот герой? (Наверное, это молодой, веселый человек – месяц кажется ему жеребенком, чаща у него звонкая, он радуется, что скоро можно будет прокатиться на санях.)

 Выразительное чтение стихотворения и его анализ.

Оценка чтения учащимся стихотворения.

 7. Обобщение и домашнее задание.

 — Чьи чувства переданы в стихотворении?

— А за всем этим стоит автор – Сергей Александрович Есенин, который удивительно мог ощутить и передать в слове жизнь природы. В стихах Есенина дорога мечтает, березка, как девушка, печалится или смеется, клен мерзнет, стоя на одной ноге.

Как называются стихи, в которых выражены чувства и настроения автора?

— Можно ли назвать стихотворение «Нивы сжаты, рощи голы …» лирическим? Почему?

— Дома почитай это стихотворение еще и постарайся выучить его наизусть  полностью.

 

 

 

Урок литературного чтения в 3-м классе «С.А. Есенин. Нивы сжаты, рощи голы…»

Система «Школа России».

Раздел: Осень.

Тема: С. А. Есенин «Нивы сжаты, рощи голы:»

Восьмой урок в разделе из 16 часов.

Тип урока: урок нового материала.

Форма работы: фронтальная, парная, индивидуальная.

Цели:

• Познакомить с биографией С. Есенина, с основными темами его творчества, научить анализировать стихотворение, находить главную мысль стиха.
• Развивать речь учащихся, развивать умение выразительно читать стихи.
• Воспитывать любовь к природе, Родине.

Литература к уроку.

1. «Словарь русского языка» С. И. Ожегова, под редакцией Н. Ю. Шведовой, издание Москва, «русский язык», 1988 г.
2. Энциклопедия для детей «Русская литература», том девятый, под редакцией Марии Аксеновой, М., «Аванта плюс», 1998г.

Оборудование урока.

1. Портрет писателя С. А. Есенина.
2. Грампластинка. Чтение стихотворения С. Есенина «Нивы сжаты, рощи голы».

Ход урока

Под музыку Петра Ильича Чайковского «Осенняя песня» учитель читает стихотворение Сергея Есенина «Отговорила роща золотая:»

Отговорила роща золотая
Березовым веселым языком
И журавли, печально пролетая,
Уж не жалеют больше ни о чем:

:Стою один среди равнины голой,
А журавлей относит ветер вдаль,
Я полон дум о юности веселой
Но ничего в прошедшем мне не жаль

Не жаль лет растраченных напрасно
Не жаль души сиреневую цветь,
В саду горит костер рябины красной
Но никого не может он согреть.
С.А. Есенин

Учитель — на уроке мы будем продолжать изучать большой раздел о прекрасном времени года.

— O каком?

Учащиеся отвечают — об осени.

Учитель — ( Да, открываю на доске запись: Осень.)

— Об осени, времени года, которое воспевали не только поэты, художники, но и композиторы. Так вы слушали «Осеннюю песню» великого русского композитора Петра Ильича Чайковского. А прочла я стихотворение С. А. Есенина «Отговорила роща золотая».

А сегодня на уроке мы рассмотрим новое стихотворение Сергея Александровича Есенина. Открываю на доске запись: Сергей Александрович Есенин .

На доске висит портрет С. А. Есенина. Вы уже знакомились с произведениями этого автора во втором классе. — Каким?

Учащиеся: — «Белая береза».

Ну а сейчас вспомним еще одно произведение на тему «Осень». Вам был задан пересказ сказки Н. Сладкова «Почему ноябрь пегий?»

Трое учащихся пересказывают сказку по порядку. После каждого пересказа учитель задает дополнительные вопросы.

Вопрос первому учащемуся:

— Почему Н. Сладков называет ноябрь пегим?

Вопрос второму учащемуся:

— Как вы догадались, что это произведение - сказка?

Вопрос третьему учащемуся:

— Как изображена осень в сказке Сладкова?

Всем трем учащимся за домашнее задание поставлены отметки.

Ну а сейчас продолжим изучение раздела «Осень» на примере стихотворения великого русского поэта Сергея Александровича Есенина «Нивы сжаты, рощи голы».

Тема урока на доске открывается полностью. Сергей Александрович Есенин «Нивы сжаты, рощи голы».

Учитель: Зная тему, поставьте для себя цели на данный урок.

Учащиеся отвечают :

• Познакомиться с биографией писателя.
• Научиться выразительно читать стихотворение.
• Научиться анализировать данное стихотворение.
• Расширить знания об осенних изменениях в природе и т. д.

Знакомимся с биографией писателя. Дети готовили отрывки из биографии С. А. Есенина.

1. Первый учащийся выступает (наизусть): Сергей Есенин родился в 1895 году в семье крестьянина в селе Константиново Рязанской области. Когда Сереже было 3 года, его взяли на воспитание дед с бабушкой, а мама Сережи вынуждена была поехать на заработки в Рязань.

2. Второй учащийся выступает (наизусть). Поэтому большую роль в становлении Сергея Есенина сыграла бабушка.. Она рассказывала вечерами Сереже сказки, а он любил переделывать некоторые сказки с плохим концом на свой лад. Бабушка сумела передать внуку всю прелесть народной речи. Он всегда с любовью вспоминал милую бабушку и ее чудесные сказки.

Третий учащийся (наизусть).

В 1908 году Сережу определяют в церковно-учительскую школу в маленьком городке Спас-Клепиках. Уже тогда стихи Сережи Есенина выделялись среди стихов его товарищей по школе особой красотой.

4. Учитель продолжает: Все больше и больше поэзия увлекает Сергея Есенина. Он пишет стихи о России — своей Родине, о животных, о матери, которую он очень любил и уважал. Очень много у него стихов о природе. До сих пор люди читают, перечитывают, восхищаются стихами С. Есенина. В его поэзии есть особая музыка — музыка любви к природе, матери, Родине.

И сегодня его стихотворение «Нивы сжаты, рощи голы». Открываем стр. 78 учебника.

Учитель — Прежде, перед прочтением стихотворения я просила вас найти в словаре значение слова «Нивы».

Учащиеся: «Нива — засеянное поле, пашня» (словарь русского языка С. И. Ожегова).

Учитель — Как вы понимаете выражение: «рощи голы»?

Учащиеся — «голы» — краткая форма от прилагательного «голые».

Учитель — Посмотрите на иллюстрацию нашей ученицы к этому стихотворению, которую она назвала «Осенний пейзаж».

Попробуйте, слушая первое прочтение стихотворения, придумать название к нему.

Ответьте на вопрос — Какую картину вы представили, слушая стихотворение?

Учитель выразительно читает стихотворение.

Учащиеся говорят, понравилось ли им стихотворение.

Учащиеся дают свои названия к этому стихотворению.

Учащиеся говорят, какую картину представили они себе, слушая стихи.

Учитель — Как вы понимаете слова «взрытая дорога:»?

Разбор слова учащимся на доске по составу.

Найдите приставку (вз).

— А с какой более современной приставкой можно представить это слово?

Учащиеся — изрытая.

Учитель — Какое слово красивей звучит?

У Есенина красивей, таинственней.

Учитель — в этом стихотворении автор употребляет литературный прием — метафору.

Стр. учебника 78.

Прочитайте вслух.

Учащийся читает.

Метафора- это скрытое сравнение, когда свойствами человека или животного наделяется неживой предмет.

Учитель — попробуйте найти в стихотворении метафору.

Учащиеся — о дороге говорится, как о живом существе: «Дремлет взрытая дорога. Ей сегодня примечталось:»

Учитель — с каким чувством поэт говорит об осени в этом стихотворении?

Учащиеся — с грустью.

Учитель — как надо читать стихотворение?

Учащиеся — медленно, не торопясь, задумчиво.

Учитель — перед тем, как вы начнете читать это стихотворение, послушайте на грампластинке исполнение стихотворения мастером слова.

Учащиеся слушают.

Затем чтение стихотворения учащимися по две строки.

Первый учащийся:

Нивы сжаты, рощи голы,
От воды туман и сырость
Второй учащийся:
Колесом за сини горы
Солнце тихое скатилось
Третий учащийся:
Дремлет взрытая дорога,
Ей сегодня примечталось,
Четвертый учащийся:
Что совсем-совсем немного
Ждать зимы седой осталось.

Учитель: А сейчас работаем парами.

Учащиеся, сидящие за партой, выразительно читают друг другу стихотворение и ставят своему товарищу отметку за выразительное прочтение стиха.

Учитель: Назовите главную мысль стихотворения?

Что этим стихотворением хотел сказать автор?

Учащиеся: Осень — печальная пора. Осень наводит поэта на грустные мысли, но автор стихотворения верит, что скоро придет зима, все обновится и все будет хорошо:

Чтение стихотворения детьми по четверостишью. (2-3 учащихся).

Учитель : Может быть кто-то запомнил стихотворение и прочитает нам его наизусть?

Чтение стихотворения учащимися.

Учитель : Прекрасной осенью восхищались на своих полотнах многие русские художники.

Показ репродукций картин русских художников об осени (на доске).

Показ рисунков ребят, вывешенных на стенде «Осень».

Подводим итоги урока:

Учитель — какие цели на уроке вы осуществили?

Учащиеся — познакомились с биографией С. А. Есенина

— научились выразительно читать стихотворение

— учились анализировать стихотворение

— расширили знания об осенних изменениях в природе

— определяли главную мысль стихотворения

Учитель — домашнее задание. Стр. 78 учебника

Определение метафоры (наизусть)

Стр. 78 стихотворение (наизусть).

★ Анализ стихотворения нивы сжаты рощи голы по плану

Урок конспект по литературе: С. А. Есенин. Поёт зима аукает. V. А. К. Толстого ты мой, родимый край. Чтение и анализ стихотворения Нивы сжаты, рощи голы. I. Постановка задач урока, определение плана работы: от совместных практических. .. НИВЫ СЖАТЫ, РОЩИ ГОЛЫ….. Свой восторг окружающим миром он выражал в пейзажной лирике. К этому пласту творчества относится и стихотворение Нивы сжаты, рощи голы…. .. С.А. Есенин Нивы сжаты, рощи голы. 3 й класс. Нивы сжаты, рощи голы. От воды туман и Стихотворения А. С. Пушкина для 9 классов: анализ по плану. Александр. .. Чертов В. Ф. Уроки литературы. 5 класс. 6 сен 2018 Стихотворение Нивы сжаты, рощи голы написано в 1917 году – непростой для страны период. Тогда каждый понимал, что урожай. .. Есенин Нивы сжаты, рощи голы читать стихотворение и его. Анализ и текст стихотворения Есенина Нивы сжаты, рощи голы.. .. Тема 6. Методические основы работы над художественными. 25 мар 2019 Нивы сжаты, рощи голы 1917 поэтическая картина среднерусской природы, замершей в ожидании зимы. Первая строфа с.. .. Сергей Есенин стихи о природе и полный анализ. Уметь использовать простейшие приемы анализа различных видов текстов. Определять Составление характеристики действующих лиц по данному плану помощью С.А. Есенин. Стихотворения Нивы сжаты, рощи голы.. .. Есенин Нивы сжаты, рощи голы стих – читать. Полный стихотворений по плану. лирике С.А. Есенина для учеников 9–11 классов Анализ стихотворения Нивы сжаты, рощи голы…. .. Изобразительные средства языка: сравнение, метафора. Методика чтения и анализа лирических стихотворений. 2. к явлению природы, когда дети усваивают предметную сторону текста информативный план. Анализ стихотворения С.А. Есенина Нивы сжаты, рощи голы.. .. План конспект урока литературного чтения в 3 классе. окт 2013 План конспект урока литературного чтения 3 классе Изображение осени в стихотворении.А. Есенина Нивы сжаты, рощи голы. природы, которую воспевает С Есенин. Осуществлять анализ стихотворения..

С. А. Есенин Нивы сжаты, рощи голы читать онлайн, анализ. Стих Сергея Есенина Нивы сжаты, рощи голы посвящен, как и многие другие его произведения, природе среднерусской полосы. Он написан в 1917. .. Нивы сжаты, рощи голы… С. Есенин читать текст, анализ. Анализ стихотворения Есенина Нивы сжаты, рощи голы… Есть люди, которые любят зиму или же мечтают о солнечном лете. Поэт Сергей Есенин с. .. Рабочая общеобразовательная программа чтение 9б класс. 24 фев 2018 41 42 1. Проба пера Прочитайте стихотворение. Какое чувство оно вызывает? Запишите. Нивы сжаты, рощи голы, От воды.. .. Анализ стихотворения Есенина Нивы сжаты, рощи голы. . А. Есенин, Нивы сжаты, рощи голы, от воды…. В поэзии Тема урока: Стихотворение С. Есенина Поет зима, аукает. . .. Муниципальное автономное общеобразовательное учреждение. овладение процедурами эстетического и смыслового анализа для составления, тезисного плана, конспекта, доклада, написания стихотворение, стихотворения по выбору, Нивы сжаты, рощи голы….. .. Анализ стихотворения Есенина Нивы сжаты сочинения и текст. Читать стих поэта Сергей Есенин, на сайте РуСтих. Лучшие Анализ стихотворения Нивы сжаты, рощи голы Есенина.. .. Нивы сжаты, рощи голы анализ стихотворения Есенина. Рассмотрим строку Сергея. 5. Рис. 6. Строчки из стихотворения С. Есенина Нивы сжаты, рощи голы.. .. Стихи про осень русских поэтов классиков. Именно так появилось на свет стихотворение Нивы сжаты, рощи голы, в которое одновременно сквозят грусть, и умиротворение. Загрузка.. .. Сергей Есенин Нивы сжаты, рощи голы: читать стих, текст. 25 мар 2016 план конспект урока по чтению 3 класс на тему. Ананьева Фарида V. Мотивация к анализу и перечитыванию текста. Постановка Прочитайте стихотворение С. Есенина Нивы сжаты, рощи голы….. .. С.А. Есенин Нивы сжаты, рощи голы… Умники и умницы. 1 мар 2011 Тема нашего урока С. Есенин, стихотворение, Нивы сжаты, рощи голы, сырость, солнце тихое скатилось..

стихотворений ‘Рощи’ — Hello Poetry

ПЕРВЫЙ ДЕНЬ

1.
Кто хотел, чтобы я
поехал в Чикаго
6 января?
Я сделал!

Накануне вечером
20 минус
Фаренгейта
с холодным ветром;
как метель 99
лежала в горах
чернеющего снега.

Я упаковал два пальто,
два костюма,
три свитера,
несколько комплектов длинных брюк
и тяжелых белых носков
для двухдневного пребывания.

Я уехал из Ньюарка.
**** по плотности,
смущает!

Второй город кому?
2-й неплохой.
Довольно хорошо.
Если вы рассмотрите
Пекин и Прагу,
Токио и Того,
Манчестер и Москва,
Порт-о-Пренс и Париж,
Афины и Амстердам,
Буэнос-Овен и Йоханнесбург;
, это неплохо.

Что здесь происходит сегодня?
Чертовски заморожено.
До костей!

Но Чи-таун по-прежнему крутой.
Buddy Guy’s открыт.
барменов смешивают напитки,
таксистов застревают в перерывах,
официантки медовой росы подают сахар,
здания поворачивают,
проповедников с огненными языками проповедуют
и фермеры измеряют луну.

Озеро
, в отличие от Онтарио
, замерзает.
Кости льда
угрожают превратить
в твердую массу
на пространстве
озера Мичиган.
Если так и будет,
, вы можете пройти
до Торонто
по серебряному ковру.

Вдоль берега
лед сплошной.
Это первые сильные морозы
зимы
после долгого
бабьего лета.

Слава богу
Я поймал такси.
Снаружи я слышу, как
Ястреб
сильно пощипывает.
По уху,
пальцу ноги или пальцу ноги.
Укус тебя за нос тоже
, если ты не будешь осторожен.

Слава Богу,
Я не пойду сегодня вечером
Вабаш;
, но если прикрыть, то
слоев износа.

Чикаго,
Может ли это быть
Сэндбергс-Сити?

Я переполнен
, и я здесь уже в десятый раз.

Почти лучше,
иногда лучше,
во много раз лучше
и плотнее, чем Нью-Йорк.

Спросите любого поклонника Быка.
Я Кникербокер.
Да Нуэва Йорк,
город, который много лет занимал последнее
место в турнирной таблице
.
Кроме двух последних.
Янки — №1!

Но Чикаго
— это династия,
размером с
сердце Сэмми Сосы,
богатым и широким
, как ухмылка Майкла Джордана.

Середина страны,
центр континента,
чуть-чуть в среднем
полушария,
водоворот в мире,
Чикаго!

Канзас-Сити,
Нэшвилл,
St.Луи,
Детройт,
Кливленд,
Питтсбург,
Денвер,
Новый Орлеан,
Даллас,
Каир,
Сингапур,
Окленд,
Багдад,
Мехико
и Монреаль
приветствуют ее.

2.
Города,
Сборник тщеславия?
Спроектированный комплексный утилитаризм?
Потребность в сообществе социальная необходимость?
Эго одно с массой? Последние ******* от
Civilization?
Чикаго — это нечто большее.

Йомен-фермер Джефферсона
давно ушел
, но эта столица
Великих равнин
все еще демократична.

горожан этого города голосовали бы ежедневно,
если бы могли.

Чикаго,
Сэндберг, Чикаго,
Может быть?

Одноименная река
разделяет город,
торговых каналов,
перпендикулярно,
изобилует повсюду,
все еще ведет баржи
к Миссисипи
и Сен-Лоуренс.

Сейчас также
туристических аттракционов
для кафе общества.

Чикаго действительно джаз,
шикарных клуба,
больших стейков,
соков и напитков.

Вы получаете лучший кофе
из Сиэтла
и лучший чай
из Китая.

Отличные рестораны
подают жидкий джаз
al la carte.

Джаз Джаз Джаз
Все, что они служат, — это Джаз
Уравновешивай меня
Держи ритм
Держи ритм
Почувствуй жар!

Джаз Джаз Джаз
Все, что они есть, это Джаз
Быстрые машины доставят тебя
На шоу
Круглый бой, полночь
Куда прошло время?

впадает в Миссисипи,
мать рек Америки,
аорта империи.

Великие озера чудо воды.
Ниагарский водопад
Ее сердце все еще бьется вперед.

Буйвол связан с этим святым сердцем.
Озера Фингер и Адирондак
являются частью этого водораздела,
вплоть до
Делавэр и Чесапик.

Сэндберг в Чикаго?
Боже мой,
его чудо.
Кто покорил воображение
чудес рек.

Другие святые города вниз по течению
от дельты Миссисипи
, все нанесенные им на карту.

Его уста наша Дикси Труба
охраняют праведные братья каджунцы.

Средний Запад?
Откуда на Среднем Западе?
Это к северу от Каракаса и Лос-Анджелеса,
к востоку от Фэрбенкса,
к западу от Дублина,
и к югу от небольшой площади.

Его,
кто говорил о честных людях
и любящих женщинах.
Рабочие и матери
Несут граждан на строительство нации.

Не по годам развитый подросток Нового Света
попал в поток
бесконечных и захватывающих перемен,
много боли и жертв,
самоотверженности и потерь,
гордости и невзгод.

От него мы знаем
лиц всех людей.
Все их истории рассказаны.
Никогда не победить идею
Чикаго.

Сэндбург осмелился сказать
, что было в сердце людей, которые:

Победили индейцев,
Нанесли на карту местность,
помогли работорговцам,
Сразились в ужасной гражданской войне,
Подняли баржи,
Выросли еда,
Ударил пшеницу,
Пел песни,
Сражался во многих завоевательных войнах,
Расчищал землю,
Возводил мосты,
Захватил дичь,
Сложил рыбу,
Добыл уголь,
Выковал сталь,
Проложил рельсы,
Обстрелял тендеры,
Разрезал камень,
Замесил раствор,
Провёл водопровод,
И положил кирпичи
Из этой нации городов!

Фишка извините за человека Мальборо.
Плохое опровержение
грубой коммерческой символики.

Как я уже сказал, я фанат
Devil из Джерси
и Мэдисон Авеню
сделали свою работу надо мной.

Это странная алхимия
, которая превращает
гордую нацию Блэкхокс
в торговую лавку
хоккейных рубашек из родного города,
заставляет туземца казаться инопланетянином,
и нарушитель дома расслабляется,
греет ноги на вершине квартала лед,
глоток Old Style
с кликером в руке.

Дайте ему пива
и другие развлечения.
Если он играет с
своего приятеля во вторник вечером,
, я надеюсь, что он подает
как идеальную игру.

Он это заслужил.
Он много работает.
Трудолюбие и вера
построили этот город.

И не только вера
наполняет города
тысяч церквей,
храмов и
мечетей в субботу.

3.
В Чикаго во всем есть вера!

Брокер-алкоголик по имени Билл
живет Двенадцатью Шагами
, чтобы избавиться от страха и ненависти
еще на один день.
Билл верит в трезвость.

Капитан буксира по имени Мо
ждет весеннего таяния
, чтобы доставить баржи в Дулут.
Мо верит в времена года.

Фермер по имени Том
надеется, что он собрал последние
многих горьких урожаев.
Том верит в новое начало.

Бездомный по имени Эрл
завещает себе койку и горячую
в местном приюте.
Граф верит в избавление.

Пуллман-носильщик
по имени Джордж
работает сверхурочно
, чтобы получить своего первенца
через медицинскую школу.
Джордж верит в возможность.

Фолк-певец по имени Вуди
поет о наследстве
своих соотечественников
и умоляет их взять его.
Вуди верит в людей.

Шаткий по имени Джо
объединяет товарищей-сталелитейщиков
, чтобы они боролись за рай для рабочих
здесь, на земле.
Джо верит в идеалы.

Бухгалтер по имени Эдит
уверена, что при ее жизни она увидит, как Cubs
выиграют Мировую серию
.
Эдит верит в чудеса.

Электрик по имени ****
экономит деньги
, чтобы перевезти свою семью из Гданьска.
**** верит в Америку.

Банкир по имени Лия
знает, что Дитка вернет
и приведет Медведей
к другому Суперкубку.
Лия верит в ностальгию.

Кантор по имени Самуил
молится еще 20 лет
, чтобы он мог должным образом обучить
замену его Храма.

Самуил верит в традиции.
Старшеклассница Салли
отказывается сделать аборт.
Она знает, что
таит в себе нечто особенное.
Салли верит в жизнь.

Городской служащий по имени Мази
непрерывно молится
за своего заключенного в тюрьму сына
, отбывающего 10 лет в Куке.
Мази верит в искупление.

Джазер по имени Bix
помогает изобрести новую форму искусства
из тумана.
Bix верит в творчество.

Архитектор по имени Фрэнк
восстанавливает Лежбище.
Фрэнк верит в космос.

Солдат по имени Айк
ведет войны за демократию.
Айк верит в мир.

Раввин по имени Джесси
проповедует Моисею.
Джесси верит в освобождение.

Где-то в Чикаго
ребенок все еще верит в Босоногого Джо.
Малыш
верит в честность игры.

Имам по имени Людовик
занят строительством нации
внутри страны.
Луи верит в
самоопределения.

Учитель по имени Хайди
отдает все, что у нее есть, своим ученикам.
Она возлагает на них большие надежды.
Хайди верит в будущее.

4.
Есть ли будущее у Чикаго?

Этот город,
полный ковбоев
и диких животных
, предсказывает
будущее!

Взрыв, удар
Стреляй в них
Ставь претензию
Это твоя местность
Просверли я дыру
Разбей богатство
Скорее
Ты босс
Рискни
Смотри на убыль
Попробуй еще раз
Небесные выгоды

Чикаго
город фьючерсов
— священная Мекка
для всех дневных трейдеров.

Кожа у них серая,
взъерошенных волос,
громких галстуков и
забавных пальто,
пальцем через
листков бумаги,
удерживаемых ногтем,
обгрызанных рук.
Обещание продажи
без производной стоимости
для колл-опционов вне денег
и пут-опционов в деньгах.
Забастовка — это не трудовая акция
в этом городе профсоюзов,
— это знак спекулянтов,
— желание капиталистов,
— ставка хеджеров,
— государственный долг
и справедливый доход фермеров
.

Указатели на все.
Количественные модели
, способные лопнуть казу.

Вы знаете меру
всего в Чикаго.
Но действительно ли это объективно?
Изгнала ли математика
субъективных намерений,
направляя их на добросовестную практику,
рыночной эффективности,
своего рода научное оправдание?

Я слышал, что там
назревает спор о
из-за количества снегопадов
, выпавших 1-го числа.

Мэрия города,
с использованием официальной городской линейки
измерила 22 дюйма
снега на земле.

Национальная метеорологическая служба
сообщает, что не может обнаружить больше
снега, чем 17 дюймов.

Мэр думает, что
он поймает меньше тепла
для поездов, которые не ходят,
, автобусов, которые не прибывают,
и школ, которые стоят пустыми,
с добавлением 5 дюймов.

Аналитики говорят, что
— это захват ликвидности.

Ликвидность,
Можете ли вы поместить большое озеро
в пипетку?

Его 20 ниже
и все жидкие вещества
представляют собой твердые массы
или в лучшем случае липкую вязкость.

Вода везде замерзшая.
Но Чи-таун все еще жидкий,
течет быстрее
, затем мигают цифровые метки
на стенах
CBOT.

Мечты
никогда не замораживаются в Чикаго.
Биржи торгуют
без промедления.

Торговля мокрыми снами,
кристаллизованный пар
IPO
залог миллиарда пунктов
доступа в Интернет
или совершение набега на государственные казначейства
из
огромных хранилищ золота
центрального банка с помощью валютных свопов.

Использование инструментов
бабочек-спредов
и свечей
для достижения цели.

Короткая позиция по Russell
или покупка Dow,
открытая длинная позиция по
CAC и DAX.
Вы торгуете в евро?
Тебе лучше быть
или скоро будет.
Я знаю,
вы — Чикаго,
вы обменяетесь чем угодно. Здесь торгуются
WEBS,
Spiders,
и Leaps
,
вместе со сладкой нефтью,
North Sea Brent,
фанеры и фьючерсы на казначейские векселя;
и самое главное
товаров,
суглинка
, которые сформировали этот город
широкоплечих.

А как насчет нашей пшеницы?
Еще бить и
житница миру.

Нефть,
важное ископаемое топливо
деноминировано в
хороших старых долларах.

Porkbellies,
не просто фигня
на Wabash,
, но и бекон, яйца
и лепешки
входят в меню
каждой закусочной в Джерси
как «All American».

Хлопок,
наш вклад
в Золотой треугольник,
когда-то мировая валюта
использовалась для обогащения
джентльменов класса
культурных
южных работорговцев,
теперь предпочитает ткань
Томми Хилфигера.

Я думаю, он отправляет его
в Бангкок, где
детей-рабов
превращают его в
хромых золота ».

Сорго,
Я считаю его выносливым.

Соевые бобы,
заменитель нью-эйдж
для гамбургера
отлично сочетается с лазаньей с тофу.

Кукуруза,
ADM производит этанол,
они хотят, чтобы мы водили более чистые автомобили.

Крупный рогатый скот,
когда-то загоняли в
кровавы этого города на убой,
теперь перемалывают на
миллиарда Бигмаков
ежегодно.

Когда семя
становится товаром?
Когда товар
станет будущим?
Когда истекает будущее?

Вы можете найти ответы на эти вопросы
в Чикаго
и найти состояние в дыре в полу.

Посмотрите в ямы.
Услышьте крики боли
и прибыльные наслаждения.

Бешеные люди
роятся, как масса
эпилептических муравьев
на вершине самого большого в мире кубика сахара
бурят на свободные рынки мира.

Сцена на
хаотичнее, чем на
100 беспорядков на Хеймаркет-сквер
умножить на 100
съездов Демократической партии 1968 года.

Среди перевернутых муравейников,
они снуют и к
в выдающихся
черных и красных мундирах.

Борьба друг с другом
как контрагенты
по сделке жизни и смерти.

Это эффективный рынок
, который пересекает земной шар.

Нефть султана Брунея,
йены из страны Hitachi,
длинных облигаций от ФРС,
никель из Квебека,
платина и палладий
из Сибири,
FTSE из Лондона
и тростник из Гаваны
обведены вокруг них. ямы.

Тихуана,
Шанхай
и Стамбул
Лучшие трейдеры
только вдвое уступают
среднему трейдеру в Чикаго.

Чикаго,
этот мясник свиней в мире,
специализируется на упаковке и распространении.

Мужчины в пропитанных кровью халатах,
еще считают головы
, входящие в городские ворота.

Их работа
отправляется на баржах
и железнодорожных линиях в виде замороженных пакетов
фьючерсов
, ожидающих доставки
анонимному контрагенту
на другом конце света.

Центр этой страны
превратился в
главного поставщика
в мире;
вдоль всех рек,
шоссе,
железных дорог
и эстуариев
это тянутся щупальца.

5.
Сэндберг, Чикаго,
— город народов мира.

Многие ряды стриверов составляют
его многочисленных окрестностей.

нордический стоицизм,
восточноевропейское ортодоксальное
и афроамериканское
вибрации калипсо
— три из многих шнуров
, играющих на струнах
Чикаго.

Sandburg’s Chicago,
, если бы вы написали вечно
, вы бы только поцарапали его поверхность.

Люди ждут поездов
, которые войдут в город из О’Хара.
Замерзшие слезы
смотрят в глаза
на далекие небоскребы,
твердые куски
соплей блокируют нос
и зеленые сосульки слизи
усы корочкой.
Они борются, чтобы дышать.

Сэндберг в Чикаго
— это Земля Линкольна,
Спаситель Союза,
защитник Республики.
Послал
армий сыновей и дочерей,
барж, товарных вагонов,
канонерских лодок, продовольствия,
пушек и
выстрелов, чтобы уничтожить
юга и уничтожить преемственность.

Биография старого Эйба
до сих пор мне неизвестны тома.
Я должен увидеть и прочитать великие слова.
Вы никогда не узнаете достаточно;
, но я был в Вашингтоне
и видел памятник этому человеку.
Восьмое чудо Свободного Мира,
охраняет генерал Грант,
, который все еще следит за Ричмондом
и рукой на его мече.

Через эту американскую зиму
Эйб размышляет.
Вид, который он обозревает, ужасен и трагичен.

Наш действующий президент
объявил
импичментом за ложь о *******.

Партизаны
в сенате приведены к присяге и усажены.
Наш главный судья,
, украшенный золотыми слитками
, будет выносить решения по делу.
Это идеальный контрапункт
нестареющему Эйбу, мыслящему
со злым умыслом ни к кому
и милосердием ко всем,
залечит раны
нации.

Эйб, наш гранитный ангел,
Чикаго продолжается,
Союз силен!

ВТОРОЙ ДЕНЬ

1.
За моим окном
взошло солнце.

Согласно
местному прогнозу
его минус 9
увеличивается до
6 сегодня.

Озеро,
золотая подушка облаков
застыла во времени.

Я восхищаюсь
древними
находчивостью
и тем, как
они овладели
этими крайностями.

Прошлое, настоящее и будущее
не имеет значения
в Цитадели
Прерии сегодня.

Я установил на своих часах
центральное стандартное время.

Войдя в
вестибюль отеля
, консьерж
с гладкими волосами,
идеальным галстуком
и английской линией
безупречно спрашивает,
«Вы знаете, куда вы собираетесь, сэр?
Могу я дать вам карту? »

Он протягивает мне один из Чикаго.
Я вижу, ему недавно сделали ногти.
Он рисует зеленую линию
вдоль Вакер-драйв и говорит:
: «Включите Джексон, Ла-Салле, Вабаш или Мэдисон
, и вы попадете туда, куда хотите.
Прогулка в 14 или 15 кварталах от Стритервилля —
(я начинаю с Белого дома в Чикаго.
Они называют это так, потому что Хиллари Родхэм
остается здесь, когда она в городе.
Также утверждается, что Стедман
завтракает здесь
, но Opra
никогда не видел
.
Интересно, как я получил доступ
в это место элиты?)
— вниз, в центр The Loop.

Выйдя из отеля,
Швейцар
в погонах полковника
на корпоративном зимнем пальто
и меховой казачьей шапке
, запеленавшей его круглое черное лицо
.

Кожа лица
отслаивается от
минусового ветра.

Он спрашивает меня
с прищуренной зубастой ухмылкой,
«Могу я вызвать вам такси?»
«Нет, думаю, я пойду пешком», — отвечаю я.
«Хорошая шерстяная шапка,
толстых перчаток, с тобой все будет в порядке».
Он подмигивает и пропускает меня.

Я выхожу наружу.
Город ветров
метает колющие холодные копья
летит на крыльях со скоростью 30 миль в час.
Мой внешний вид ожесточается.
Я чувствую, как застывание
углубляет
в мою внутренность.
Не знаю,
, но внутри
мое сердце все еще тепло.
Как долго
я не могу сказать.

Я начинаю
свою прогулку
среди шпилей
этого великого города,
вертикальных прыжков
, которые закрепляют большое озеро,
удерживает свое место
против исторического ледяного штурма
.

Колебания зданий,
модулируемых ударов
злобных ударов природы.

Жесткое навязывание
городу и его жителям.

Перчаток,
тюбетейки,
длинного белья,
свитера,
куртки
и пальто
не хватает
, чтобы
не проникали в человека,
холода.

Подобно распознаванию
слоев этого города,
даже множества слоев,
все еще недостаточно
, чтобы понять
глубину смысла
сердца
этого глубинного города.

Сэндберг хорошо знал город.
Расположен среди рощ пригорода
, которые простираются во все стороны.
Концентрические круги
окружают город.
После пригородов идут фермы,
Великие равнины и горы.
Аппалачи и Скалистые горы
— это всего лишь кротовины
на заднем дворе города.
Это terra firma
останавливается только у моря.
Пт. От кургана до Рога,
простиралось много мысов.

На периферии
его придатков,
его конечностей,
его внешних крайностей.
Все связаны идеей,
унесены непрекращающимся ветром
этой великой нации.
Сообщение
Города ветров отправлено в четыре стороны света.
Это послание силы.
английский мир
общий язык
здесь говорят,
вместе с Ebonics,
испанский,
мандаринский,
чешский,
русский,
корейский,
арабский,
хинди,
немецкий,
французский,
электроника,
сталь,
машины,
мультфильмов,
рэп,
спорт,
фильмов,
столица,
пшеница,
и многое другое.

Всегда больше.
Намного больше
в Чикаго.

2.
Sandburg
говорит на всех диалектах.

Он слышал их все,
он понимал
с большой точностью
с высочайшей точностью
микрометра для токарного станка.

Сэндберг понял
, что значит смеяться
и быть счастливым.

Он понял
рабочего дня,
научных трактатов,
университетских кафедр,
бесконечных фолиантов,
великих библиотек города,
утраченных языков,
древних,
секретных кодов,
абстрактного искусства,
влияние архитектуры,
уличных диалектов и идиом
повседневного выражения жизни.

Все борются за жизнь,
пытаются построить жизнь,
новую жизнь
в этом современном мире.

Проходя
по мосту на Мичиган-авеню
, я вижу, что здание Wrigley Building
аккуратно вырезано,
catty загнано в угол на площади.

Интересно, наблюдал ли старик Ригли
, как его баржи
, загруженные мятой
и двойной мятой
, выходили на озеро
из одного из тех готических окон
, расположенных высоко над улицей.

Откроет ли он окно
и закричит мужчинам ниже
, чтобы они перестали глушить и работать усерднее
, или он
между щелкающим звуком
, который он издал своим ртом
, полным жевательной резинки
Предложит им билеты
на игру в Ригли Филд
в тот день?

Смогут ли люди ниже
понять
человека, общающегося
с такой большой высоты?

Я слушаю, как разговаривают мужчина
и женщина.
Они на шаг позади меня
, пока мы бредем по Ваккер Драйв.

«Вы сейчас в Чикаго».
Человек заявляет с глубиной.
«Если я отпущу тебя
, ты скоро найдешь свой уровень
в этом городе.
Вы понимаете, о чем я?»

Нет.
Я думаю про себя.
Какой у вас уровень, мне интересно?
Вы сидите на вершине
передаточного шпиля
башни Хэнкок?

Я бы так не подумал
или ваши уши растопить
от ветровага.

Думаю.
Она содержанка?
Она величественно облачена
в меховую шапку и пальто.
В шкурах животных
не поймали, как она,
, а забили
с ферм
, я уверен.

О каком уровне
он говорит?

В этом городе много уровней
;
много слоев булыжника,
железа Пенсильвании,
гранита Hoosier
и вертикальные перепады.

Интересно,
, обнаружу ли я
конденсацию
в его голосе?

Какие
его намерения?
Это предупреждение
о разорванном романе?
Ожидается розовая квитанция?
Посоветуйте наркоману
, отказывающемуся придерживаться
режима выздоровления?

Какой у него уровень?
Он такой высокий и могущественный,
Выше и могущественнее
, чем этот великий город
, частью которого мы все являемся,
, который мы все помогли построить,
, который нам всем нужен
, чтобы сохранить эту нацию
процветающей демократической
империя это?

Это крамольный разговор!

3.
Эль-
Лупа по-прежнему проходит через
основных транспортных магистралей города.

Люди перевозятся
над шумом улицы,
смотрят вниз
на обычных пешеходов
вроде меня.

Super CEO’s
на верхних этажах
в романском стиле,
в греческом возрождении,
в новом Баухаусе,
в стиле ар-деко,
и пост-нуво,
в неомодерне,
в авангардном стиле улица.

Автомобили, автобусы,
поездов и грузовиков
покрыты
пленкой каменной соли.

Соль покрывает
мои голые ступни
и пачкает
мою одежду.

Соль,
первичный элемент
земли
покрывает все
в Чикаго.

Это настоящий уровень
этого города.

Слой
под
всеми слоями,
, на котором
лежит все,
,
построено,
растет,
процветает,
затем умирает.
Чтобы
снова возвратился
к нижним
уровням
, где он может
пустить корни
снова
и вырасти
на
великих равнинах.

Всплеск
нации,
помазание
людей
своим
благословением.

Благословение,
Чикаго?

Сюда входят все реки
.

Все вещи
нашли здесь свой путь
через каналы
и задние бухты
из
величайших озер мира.

Здесь начинаются все дороги,
рельсов и
воздушных маршрутов
и заканчиваются
.

Корова миссис О’Лири
получила *** рэп.
Пожар не начался,
— мы.

Мы зажгли факел
, который превратил
город в пепел.
Из кучи пепла
Чикаго снова поднялся.

Forever Chicago!
Навсегда лампа
, которая ярко горит
на западном берегу Великого озера
!

Чикаго
маяк
посылает в мир сообщение

своими порывами ветра,
на баржах,
хлопающих поезда,
летающих тандемов,
цепей T1
и рев самолетов.

Сэндберг знал
Чикаго
Я никогда не узнаю.

Он знал
ритм жизни
, по которому шли люди.
инструментов, которые они использовали,
снов, которые им приснились,
песен, которые они пели,
вещей, которые они построили,
вещей, которые они любили,
боли,
мотивов, которые росли,
действий, которые разрушили
молитв, которые они молились,
еды, которую они съели,
их смертельных моментов.

Сэндберг знал
слоев города
до глубины
и ветреных высот
, я не могу понять.

Блюз
прибыл в этот город,
на крыльях
щебечущей птицы,
на посту
шаткого поезда,
на взрыве
злого саксофона
несется по ветру,
на вестендском блице
нахальной короны Попа,
на звоне
на мерцающем пианино
на гребной лодке
и на струнах
гитары одинокого человека.

Пройдите в клубы,
многоквартирных домов,
рядных домов,
подпольных кафе
, и вы услышите, как Блюз
шепчет, как
тихая молитва.

Tidewater Blues
из Вирджинии,
Delta Blues
из нижней части
Миссисипи,
Boogie Woogie
из Аппалачей,
Texas Blues
из какой-то Одинокой звезды,
Big Band Blues
из Канзас-Сити,
Blues Street из
Blues Street
Блюз Джелли Ролла
из Латинского квартала.

Черт, даже Чикаго
обзавелся собственным брендом
Блюза.

Все здесь.
Он оказался здесь
и был отправлен
по ветрам западных ветров
на ухо нетерпеливого мира
по сильным реактивным потокам
простых мелодий
и жестких истин.

Широкоплечая женщина
, мать-одиночка
стоит
на улице
с тремя плачущими младенцами.
Их одежда
покрыта
солью.
Она умоляет
о перерыве,
молится
о новом начале.
Бедняжка и
недоделанная
против торрента
холодная погода
она умоляет о помощи.
Ее светлые волосы
и черты лица
указывают на ее скандинавское происхождение
.
Интересно,
она родственница Сэндбергу
, когда я прохожу мимо
ее по улице.
Ее ноги
кровоточат
сквозь кроссовки
Canvass.
Рот ее малышки
застегнуты на молнию
с замороженной чепухой
и слизистой.

The Blues живут
в Чикаго.

Блюз
навсегда останется в ней.
Поворачивая за угол
, чтобы пройти Чудо-Майл
, я вижу, как она охвачена
воронкообразным облаком соли,
снега и кусочками
белой бумаги,
кружится вокруг нее
и ее детей
в гневном
неумолимом водовороте
.

Семейство
начинается с

растворяется, как улитка
, посыпанная солью;
и мать
и ее дети
просто исчезают
в тротуаре
на углу
Дирборна,
в Чикаго.

Музыка:

Роберт Джонсон
Sweet Home Chicago

jbm
Chicago
1/7/99

Evangeline: A Tale of Acadie Генри Уодсворта Лонгфеллоу — Стихи

Prelude

Это первобытный лес.Шепчущие сосны и болиголовы,
Бородатые мхом, в зеленых одеждах, неразличимые в сумерках,
Стой, как друиды древности, с грустными и пророческими голосами,
Стой, как сены арфистов, с бородой на груди.
Громко из каменистых пещер соседний океан
Громко говорит и безутешно с акцентом отвечает на вой леса.

Это первобытный лес; но где же сердца, которые под ним
Прыгали, как косуля, когда он слышал в лесу голос охотника
Где деревня с соломенной крышей, дом акадских фермеров,
Людей, чьи жизни скользили по рекам, которые текут по воде леса,
Затемненные тенями земли, но отражающие образ неба?
Отходы — те приятные фермы, а фермеры ушли навсегда!
Рассеяны, как пыль и листья, когда мощные порывы октября
Захватят их, закружат ввысь и окропят далеко над океаном.
От красивой деревни Гран-Пре остались только традиции.

Вы, которые верят в любовь, которая надеется, и терпит, и терпеливы,
Вы, кто верит в красоту и силу женской преданности,
Примите скорбную традицию, все еще воспеваемую соснами в лесу;
Список к сказке о любви в Академии, доме счастливых.

Часть первая

Песнь I

В акадской земле, на берегу Бассейна Минас,
Вдали, уединенная, тихая, маленькая деревушка Гран-Пре
Лежит в плодородной долине.Обширные луга простирались к востоку,
давая название деревне, и пастбища для бесчисленных отар.
Плотины, которые руки фермеров поднимали с непрекращающимся трудом,
Не позволяйте бурным приливам; но в назначенное время года шлюзы
открывались и приветствовали море, чтобы оно свободно бродило по лугам.
На западе и на юге были льняные поля, фруктовые сады и кукурузные поля.
Далеко простирались и не оградились по равнине; и далеко на север
Взошел Бломидон, и леса старые и возвышались над горами
Морские туманы раскинули свои палатки, и туманы могучей Атлантики
Смотрел на счастливую долину, но никогда не спускался со своей станции
Туда посреди своих ферм покоилась акадская деревня.
Прочно построенные были дома из дуба и болиголова.
Такие, как крестьяне Нормандии, построенные во времена правления Генриха.
Крытые соломой крыши со слуховыми окнами; и фронтоны, выступающие
Над цокольным этажом, защищали и затеняли дверной проем.
Там тихими летними вечерами, при ярком закате
Освещая деревенскую улицу и позолочая лопатки на дымоходах,
Матроны и девушки сидели в белоснежных чепчиках и в киртлах.
Алые, синие и зеленые, с прялками, вращающимися вокруг золотой
Лен для ткацких станков, чьи шумные челноки в дверях
Смешивали их звук с жужжанием колес и песнями девиц,
Торжественно по улице шел приходской священник и дети
Сделали паузу в своей игре, чтобы поцеловаться руку, которую он протянул, чтобы благословить их.
Преподобный ходил среди них; и поднялись матроны и девушки,
приветствуя его медленное приближение словами нежного приветствия.
Тогда работники пришли домой с поля, и солнце спокойно опустилось.
Спустился в его покой, и преобладали сумерки. Анон с колокольни
Тихо прозвучал Ангелус, и над крышами деревни
Столбы бледно-голубого дыма, как восходящие облака ладана,
Поднялись из сотни очагов, домов мира и довольства.
Так жили вместе в любви эти простые акадские земледельцы, —
жили в любви Бога и человека.Так же они были свободны от
Страха, царящего с тираном, и зависти, порока республик.
Ни замков у дверей их не было, ни решеток на окнах;
Но жилища их были открыты, как день, и сердца их владельцев;
Там самые богатые были бедными, а самые бедные жили в достатке.

Несколько в стороне от деревни, ближе к бассейну Минаса,
Бенедикт Беллефонтен, самый богатый фермер Гран-Пре,
Жил на своих приусадебных участках: и вместе с ним, руководя его хозяйством, жила
Нежная Эванджелина, его ребенок и гордость села.
Сталворт, величавый по форме, был человеком семидесяти зим;
Здоров и бодр был он, дуб, покрытый снежинками;
Белыми, как снег, были его локоны, а щеки коричневые, как дубовые листья.
Прекрасна была она созерцать ту деву семнадцати лет.
Черными были ее глаза, как ягода, растущая на шипе у обочины дороги,
Черными, но как нежно они сияли под коричневым оттенком ее локонов!
Сладко было ее дыхание, как дыхание коров, кормящихся на лугах.
Когда в жару она несла жнецам в полдень
Бутылки домашнего эля, ах! Прекрасна была девушка,
Прекрасная была она, когда в воскресенье утром, когда колокол из башни
Окропил святыми звуками воздух, как священник своим иссопом
Окропляет паству и осыпает их благословениями,
Падение длинная улица, по которой она прошла, с ее венком из бус и миссалом,
В своей норманнской фуражке и синей юбке, и с серьгами,
Привезено в старину из Франции, а с тех пор, как семейная реликвия,
Вручено от матери к ребенку через долгие поколения.
Но небесное сияние — более неземная красота —
Сияла на ее лице и окружала ее фигуру, когда после исповеди
Она безмятежно шла домой с благословением Бога на нее.
Когда она ушла, это было похоже на прекращение изысканной музыки.

Прочно построенный из дубовых балок дом фермера
Стоял на склоне холма, возвышающегося над морем; а у двери росла тенистая сикомора
, обвившаяся дровами.
Грубо вырезано крыльцо с сиденьями под ним; и тропинка
Вела через фруктовый сад и исчезла на лугу.
Под платаном были ульи, нависшие над навесом,
Такие, как путешественник видит в отдаленных краях у обочины дороги,
Построен из ящика для бедных или блаженного образа Марии.
Дальше, на склоне холма, был колодец с его поросшим мхом ведром
, скрепленным железом, а рядом с ним корыто для лошадей.
Защищали дом от штормов с севера амбары и приусадебный участок.
Там стояли телеги с широкими колесами, старинные плуги и бороны;
Там были загоны для овец; и там, в своем пернатом сералье,
выступил над царственным индейцем и пропел петуха тем же самым голосом
, который в древности поразил кающегося Петра.
Амбары засыпаны сеном, а сами села. В каждом из них
Вдали от фронтона выступала соломенная крыша; и лестница,
Под навесом, вела на пахучий кукурузный чердак.
Там тоже стояла голубятня со своими кроткими и невинными обитателями
Непрекращающееся бормотание любви; а наверху в варианте breeses
Бесчисленные шумные флюгеры дребезжали и пели мутации.

Таким образом, в мире с Богом и миром, фермер из Гранд-Пре
Жил на своей солнечной ферме, а Эванджелина управляла его домом.
Многие юноши, когда он преклонил колени в церкви и открыл свой молитвенник,
Смотрел на нее как на святую своей глубочайшей преданности;
Счастлив был тот, кто прикоснулся к ее руке или краю ее одежды!
Многие женихи приходили к ее двери, подружившись с темнотой,
И, когда он стучал и ждал, чтобы услышать звук ее шагов,
Не знал, что бьется громче, его сердце или железный молоток;
Или на радостном празднике Покровителя деревни,
Смелее выросла и сжала руку в танце, когда он шептал
Торопливые слова любви, которые казались частью музыки.
Но среди всех, кто пришел, только юный Гавриил был желанным гостем;
Габриэль Лажунесс, сын кузнеца Василия,
человек был сильным в деревне и уважаемым из всех людей;
Ибо от рождения времени во все века и народы
Народ почитает ремесло кузнеца.
Василий был другом Бенедикта. Их дети с самого раннего детства
Выросли вместе как брат и сестра; и отец Фелициан,
священник и педагог в деревне, научил их письму
из той же книги, с церковными гимнами и простой песней.
Но когда гимн был спет и ежедневный урок закончен,
Быстро поспешили к кузнице Василия кузнеца.
Там они стояли у двери, с удивленными глазами созерцая его.
Возьми в его кожаные колени копыто лошади, как игрушку,
Прибив башмак на его место; а рядом с ним шина колеса телеги
Лежала, как огненная змея, свернувшись кольцом пепла.
Часто в осенние дни, когда снаружи в сгущающейся тьме
Вспыхивала светом кузница, сквозь каждую щель и щель,
Тепло у кузницы внутри они смотрели на работающие мехи,
И когда его дыхание прекратилось, и искры погасли в пепел,
Весело рассмеялся и сказал, что это монахини, входящие в часовню.
Зимой едут на санях, стремительны, как орел,
Преследуя по склону холма, они скользили по лугу.
В сараях они карабкались к многолюдным гнездам на стропилах,
Жадными глазами ища тот чудесный камень, который ласточка

Приносит с берега моря, чтобы вернуть вид своим птенцам;
Повезло тому, кто нашел этот камень в гнезде ласточки!
Так прошло несколько стремительных лет, и они больше не были детьми.
Он был отважным юношей, и лицо его, как лицо утра,
Осчастливило землю своим светом и созрело мысль в действие.
Теперь она была женщиной, с сердцем и надеждами женщины.
— «Солнце святой Евлалии» — так звали ее; ибо это был солнечный свет
, Который, как полагали фермеры, наполнит их сады яблоками
Она тоже принесет в дом своего мужа радость и изобилие,
Наполнив его любовью и красными детскими лицами.

Песнь II

Теперь вернулось время года, когда ночи становятся все холоднее и длиннее,
И заходящее солнце входит в знак Скорпиона.
перелетных птиц плыли по свинцовому воздуху от скованных льдом,
пустынных северных заливов к берегам тропических островов,
были собраны урожаи; и дикие с ветрами сентября
г. Боролись деревья в лесу, как в древности Иаков с ангелом.
Все знамения предсказывали зиму долгую и ненастную.
Пчелы с пророческим инстинктом нужды копили мед
Пока ульи не переполнились; и индийские охотники утверждали, что
будет холодной зимой, потому что у лисиц был густой мех.
Так наступила осень. Затем последовал тот прекрасный сезон,
год, названный благочестивыми акадскими крестьянами Летом Всех Святых!
Воздух был наполнен мечтательным и волшебным светом; и пейзаж
Лежит как будто заново созданный во всей свежести детства.
Казалось, мир воцарился на земле, и беспокойное сердце океана
На мгновение утешилось.Все звуки были гармонично смешаны.
Голоса играющих детей, кукареканье петухов на фермах,
Шум крыльев в сонном воздухе и воркование голубей,
Все было подавлено и низко, как шепот любви и великое солнце
Смотрел оком любви сквозь золотые пары вокруг него;
Каждое сияющее дерево в лесу, облаченное в красные, алые и желтые одежды,
Сияло от росы.
Сверкало, как платан перс, украшенный мантии и драгоценностями.

Теперь возобновилось царство покоя, любви и покоя.
День с его бременем и зноем ушел, и закатились сумерки.
Вернул вечернюю звезду в небо и стада в усадьбу.
Они подошли к земле, опираясь шеями друг о друга,
И с раздутыми ноздрями вдыхая вечернюю свежесть.
Прежде всего, несущая колокольчик, красивая телка Эванджелины,
Гордится своей белоснежной шкурой и лентой, которая развевалась на ее воротнике,
Тихо шагала и медленно, как будто чувствовала человеческую привязанность.
Потом вернулся пастух со своими блеющими стадами с моря,
Где было их любимое пастбище. За ними следовал сторожевой пес,
Терпеливый, полный важности и величавый в гордости своего инстинкта,
Ходит из стороны в сторону с властным видом и великолепно
Размахивает своим пушистым хвостом и подгоняет отставших;
Правителем стада был он, когда пастырь спал; их защитник,
Когда ночью из леса, сквозь звездную тишину выли волки.
Поздно, с восходом луны, вернули телеги с болот,
Груженные соленым сеном, наполнявшим воздух своим запахом.
Весело заржали кони, с росой на гривах и путях,
Пока на их плечах висели тяжелые деревянные седла,
Раскрашены блестящими красками и украшены малиновыми кистями цветет.
Терпеливо стояли коровы между тем и отдавали вымя
Руке доярки; в то время как громко и в правильном ритме
В звуковые ведра спускались пенящиеся ручейки.
Мычание скота и раскаты смеха были слышны во дворе фермы,
Эхом отозвались в сараях. Вскоре они погрузились в тишину;
Сильно закрытые, с дребезжащим звуком, клапаны дверей сарая,
Стукнули по деревянным прутьям, и все какое-то время было тихо.

В дверях, в тепле у широко раскрывшегося камина, праздно фермер
Сидел в своем кресле и смотрел, как пламя и клубы дыма
Сражались вместе, как враги в горящем городе. Позади него
Кивая и насмехаясь вдоль стены, с фантастическими жестами,
метнул свою огромную тень и исчез в темноте.
Лица, неуклюже вырезанные из дуба, на спинке его кресла
Смеялись в мерцающем свете, и оловянные тарелки на комоде
Ловили и отражали пламя, как щиты армий солнечный свет.
Фрагменты песен, которые пел старик, и рождественские гимны,
Такие, как дома, в старину, его отцы до него
Пели в своих нормандских садах и ярких бургундских виноградниках.
Рядом с отцом сидела кроткая Эванджелина.
Прядильная льняная ткань для ткацкого станка, стоявшая в углу позади нее.
Некоторое время молчали его педали, покоился его прилежный челнок,
В то время как монотонное гудение колеса, как гудение волынки,
следовало за песнями старика и объединяло фрагменты воедино.
Как в церкви, когда пение хора через промежутки прекращается,
Слышны шаги в проходах, или слова священника у алтаря,
Итак, в каждой паузе песни размеренным движением щелкают часы.

Таким образом, когда они сели, послышались шаги, и, внезапно поднявшись,
Щелкнула деревянная защелка, и дверь распахнулась на петлях.
Бенедикт знал по прибитым гвоздями ботинкам, что это кузнец Василий.
И по ее бьющемуся сердцу Эванджелина знала, кто был с ним.
«Добро пожаловать!» — воскликнул фермер, когда их шаги остановились на пороге.
«Добро пожаловать, Бэзил, друг мой! Давай, займи свое место на поселке
Рядом с дымоходом, который без тебя всегда пуст;
Возьми с полки наверху трубку и коробку с табаком;
Никогда так много Ты сам — как будто сквозь вьющийся
Дым трубы или кузницы твое дружелюбное и веселое лицо сияет
Круглое и красное, как полная луна, сквозь туман болот.
Тогда, с довольной улыбкой, так ответил кузнец Василий,
С легкостью взяв привычное сиденье у камина: —
«Бенедикт Беллефонтен, у тебя всегда была твоя шутка и твоя баллада!
Ты всегда в самом веселом настроении, когда другие полны
Мрачные предчувствия зла и видят перед собой только развалины.
Счастлив ты, как будто каждый день подбирал подкову ».
Сделав паузу, чтобы взять трубку, которую принесла ему Эванджелина,
И с углем, зажженным от тлеющих углей, он медленно продолжил: —
« Четыре Прошли дни с тех пор, как английские корабли у своих якорей
едут в устье Гасперо, направив свои пушки против нас.
Неизвестно, какой у них может быть дизайн; но всем повелено
Завтра собраться в церкви, где приказ Его Величества
будет провозглашен законом в стране. Увы! тем временем
Многие догадки зла тревожат сердца людей ».
Затем дал ответ крестьянину: -« Возможно, какая-нибудь более дружеская цель.
Приносит эти корабли к нашим берегам. Возможно, урожаи в Англии
были испорчены несвоевременными дождями или несвоевременной жарой,
И из наших лопнувших сараев они будут кормить свой скот и детей.«
» «Не так думают жители деревни», — тепло сказал кузнец.
Покачивая головой, как будто сомневаясь, затем, вздохнув, продолжил: —
«Луисбург не забыт, и Бо Сежур, ни Порт-Ройял.
Многие уже сбежали в лес и прячутся на его окраинах,
С тревогой ожидая в сердцах сомнительной завтрашней судьбы.
Оружие отнято у нас, и боевое оружие всех видов;
Ничего не осталось, кроме кузнечных саней и косы косилки.
Затем с приятной улыбкой ответил веселому земледельцу: —
«Безопаснее мы без оружия, среди наших стад и наших кукурузных полей,
Безопаснее в этих мирных плотинах, осажденных океаном,
Чем наши отцы в фортах, осажден вражеской пушкой.
Не бойся зла, друг мой, и сегодня ночью не может быть тени печали
Падать на этот дом и очаг; потому что это ночь контракта.
Построены дом и сарай. Веселые ребята села
Сильно и хорошо построили; и, разбив вокруг них глеб,
наполнил сеновал сеном, а дом — пищей на двенадцать месяцев.
Рене Леблан скоро будет здесь со своими бумагами и чернильницей.
Не будем ли мы тогда радоваться и радоваться радости детей наших? »
Она стояла у окна, держа руку в руке своего возлюбленного,
Покраснев, Эванджелина услышала слова, сказанные ее отцом,
И, как умерли на его устах, вошел достойный нотариус.

Песнь III

Согнутое, как рабочее весло, которое трудится на волнах океана,
Согнутое, но не сломанное возрастом было формой нотариуса;
Прядь желтых волос, как шелковая нить кукурузы, свисала
Ему на плечи; его лоб был высоким; и очки с рогами
Сидел верхом на носу с видом божественной мудрости.
Он был отцом двадцати детей, и более сотни детей
Детей катались на его коленях и слышали тиканье его огромных часов.
Четыре долгих года во время войны он томился в плену.
Много страдал в старинном французском форте как друг англичан.
Теперь, хотя он стал более осторожным, без всякой хитрости и подозрений,
Он был зрел в мудрости, но терпелив, прост и по-детски.
Его любили все, и больше всего дети;
Ибо он рассказал им сказки о Луп-гару в лесу,
И о гоблине, который пришел ночью напоить лошадей,
И о белом Летиче, привидении ребенка, некрещеного
Умер и был обречен преследовать невидимые комнаты детей;
И как в канун Рождества волы говорили в хлеву,
И как лихорадку вылечил паук, заключенный в двух словах,
И о чудесных силах четырехлистного клевера и подков,
Со всем, что было написано в предания деревни.
Затем встал со своего места у камина, кузнец Василий,
Выбил из трубки пепел и медленно протянул правую руку,
«Отец Леблан, — воскликнул он, — ты слышал разговоры в деревне,
И , возможно, не может сообщить нам некоторые новости об этих кораблях и их поручении «.
Затем со скромным поведением заставил ответить нотариуса, —
«Я слышал достаточно сплетен, по правде говоря, но никогда не стал мудрее;
И в чем они могут заключаться, я знаю не лучше других.
Но я не из тех, кто воображает какое-то злое намерение.
Приносит их сюда, ибо мы живем в мире; и зачем тогда приставать к нам? »
« Имя Бога! »- закричал торопливый и несколько вспыльчивый кузнец;
« Должны ли мы во всем искать, как, и почему, и почему?
Ежедневно совершается несправедливость, и сила — право сильнейшего! »
Но, не обращая внимания на его теплоту, продолжал нотариус, —
« Человек несправедлив, но Бог справедлив; и наконец справедливость
Triumphs; и хорошо я помню историю, которая меня часто утешала,
Когда я был пленником в старом французском форте в Порт-Рояле.
Это была любимая сказка старика, и он любил ее повторять.
Когда его соседи жаловались, что им была нанесена какая-то несправедливость.
«Однажды в древнем городе, имя которого я уже не помню,
Поднялся на колонне, медная статуя Справедливости
Стояла на общественной площади, поддерживая весы в левой руке,
И в правой руке меч, как эмблема, что справедливость председательствовала
Над законами страны, сердцами и домами людей .
Даже птицы построили свои гнезда на весах,
Не боясь меча, сверкающего в лучах солнца над ними.
Но со временем законы страны были искажены;
Сила заняла место правды, и слабые были угнетены, и сильные
Правили железным жезлом. Потом случилось это во дворце дворянина.
Ожерелье из жемчуга было потеряно, и вскоре возникло подозрение.
Упал на девочку-сироту, которая жила служанкой в ​​доме.
Она, после судебного разбирательства, приговорена к смерти на эшафоте,
Терпеливо встретила свою гибель у подножия статуи Справедливости.
Что касается ее Отца на небесах, ее невинный дух вознесся,
Вот! над городом поднялась буря; и молнии грома
поразили статую из бронзы и швырнули в ярости из левой руки
вниз на мостовую под грохочущими весами
И в дупле их было найдено гнездо сороки,
в чьи глиняные стены были вытканы из жемчуга.»
Замолчал, но не убедил, когда история закончилась, кузнец
Стоял, как человек, который хотел бы говорить, но не находит языка;
Все его мысли застыли в морщинах на его лице, когда пары
Замерзли в фантастическом фигурки на оконных стеклах зимой.

Затем Эванджелина зажгла медную лампу на столе
Filled, пока она не переполнилась, оловянную кружку с домашним пивом
Nut-brown, который славился своей крепостью в деревне Гранд-Пре;
Пока нотариус извлекал из кармана бумаги и чернильницу,
твердой рукой записывал дату и возраст вечеринок,
Называя приданое невесты в отарах овец и крупного рогатого скота.
Все шло по порядку, и было сделано должным образом и хорошо,
И большая печать закона была поставлена, как солнце, на поле.
Затем из своего кожаного мешка фермер бросил на стол
В три раза больше платы старика твердыми сребрениками;
И нотариус встал и благословил невесту и жениха,
Поднял кружку с элем и выпил за их благо.
Вытирая пену с губы, он торжественно поклонился и ушел.
Пока остальные сидели и размышляли у камина,
Пока Эванджелина не вытащила черновую доску из угла.
Вскоре началась игра. В дружеской борьбе старики
Смеялись над каждым удачным попаданием или неудачным маневром,
Смеялись, когда короновали человека, или когда в королевском ряду была сделана брешь
Между тем, в сумеречном мраке оконной проемы,
сб. влюбленные, и шептались вместе, созерцая восход луны
Над бледным морем и серебристым туманом лугов.
Тихо, одна за другой, на бесконечных лугах небесных
Расцвели прекрасные звезды, незабудки ангелов.

Так прошел вечер. Вскоре звонок с колокольни
Пробил час девятого, деревенский комендантский час, и тотчас
Гости поднялись и ушли; и в доме царила тишина.
Много прощальных слов и сладких пожеланий на пороге
Надолго задержались в сердце Эванджелины и наполнили его радостью.
Осторожно залили тлеющие угли на очаге,
И на дубовой лестнице раздались шаги фермера.
Вскоре беззвучным шагом последовала нога Эванджелины.
Вверх по лестнице продвинулось светлое пространство в темноте,
Освещенное лампой меньше, чем сияющее лицо девушки.
В молчании она прошла через холл и вошла в дверь своей комнаты.
Простая эта камера с белыми занавесками и прессом для одежды
Просторная и высокая, на просторных полках которых аккуратно сложены
Льняные и шерстяные ткани, сотканные рукой Эванджелин.
Это было драгоценное приданое, которое она принесет своему мужу в браке.
Лучше, чем отары и стада, что свидетельствует о ее умении домохозяйка.
Вскоре она погасила свою лампу, для мягкого и сияющего лунного света
Потекла через окна и осветила комнату, пока сердце девушки
Раздулось и повиновалось своей силе, как трепетные волны океана.
А! она была прекрасна, невероятно красива на вид, когда она стояла с
голыми белоснежными ногами на блестящем полу своей комнаты!
Ей мало снилось, что внизу, среди деревьев в саду,
Ждала своего возлюбленного и смотрела на мерцание ее лампы и ее тень.
Тем не менее, ее мысли о нем, а временами чувство печали
Прошло в ее душе, как плывущая тень облаков в лунном свете
Промелькнула по полу и на мгновение затемнила комнату.
И, глядя из окна, она безмятежно увидела, как луна проходит.
Далее из складок облака, и одна звезда идет по ее стопам,
Как из шатра Авраама молодой Измаил бродил с Агарь!

Песнь IV

Следующим утром солнце приятно взошло над деревней Гран-Пре.
Приятно сияла в мягком, сладком воздухе Низина Минас.
Корабли с их колеблющимися тенями стояли на якоре.
В деревне уже давно кипела жизнь и шумный труд.
Стукнул сотней рук в золотые ворота утра.
Теперь из окрестностей, из ферм и окрестных деревушек,
Приехали в праздничных нарядах веселые акадские крестьяне.
Многие радостное доброе утро и веселый смех молодежи.
Сделал ясный воздух ярче, как на многочисленных лугах,
Там, где не было видно никакой тропы, кроме колеи колес в зелени,
Группа за группой появлялись, и присоединился, или проехал по трассе.
Еще до полудня в деревне заглушили все звуки труда.
Улицы были переполнены народом; и шумные группы у дверей дома
Сидели на веселом солнышке, вместе радовались и сплетничали.
Каждый дом был гостиницей, где всех встречали и пировали;
Ибо с этим простым народом, жившим вместе, как братья,
Все было общим, и то, что было у одного, принадлежало другому.
И все же под крышей Бенедикта гостеприимство казалось более изобильным:
Ибо Эванджелина стояла среди гостей своего отца;
Яркое было ее лицо с улыбками, словами приветствия и радости.
Свалилось с ее прекрасных губ и благословило чашу, когда она подала ее.

Под открытым небом, в благоухающем воздухе сада,
Пик его золотых плодов распространился праздник обручения.
Там в тени притвора сидели священник и нотариус;
Там сидел добрый Бенедикт и крепкий Василий кузнец.
Недалеко от них сидр-пресс и ульи.
Скрипач Михаил был поставлен в самом веселом из сердец и в жилетах.
Тень и свет от листьев поочередно играли на его белоснежных
Волосах, колыхаясь на ветру; и веселое лицо скрипача
Сияло, как живой уголь, когда пепел развевается из тлеющих углей.
Старик Гейли пел под живые звуки своей скрипки,
Tous les Bourgeois de Chartres, и Le Carillon de Dunkerque,
И вскоре своими деревянными туфлями отбивал время под музыку.
Весело, весело кружили колеса головокружительных танцев.
Под фруктовыми деревьями и по тропинке к лугам;
Старики и молодые вместе, и дети смешались между ними.
Самой прекрасной из служанок была Эванджелина, дочь Бенедикта!
Благороднейшим из юношей был Гавриил, сын кузнеца!

Так прошло утро.И вот! с зовом звонким
Зазвенел колокол с его башни, и над лугами забил барабан.
Давным-давно переполненная церковь была с людьми. На улице, на погосте,
Ждали женщины. Они стояли у могил и повесили на надгробия
Гирлянды из осенних листьев и вечнозеленых растений, только что из леса.
Тогда вышла стража с кораблей, и гордо маршировав среди них
Вошел в священный портал. С громким и диссонирующим лязгом
Отразился эхом их медных барабанов с потолка и окон, —
Отозвался лишь на мгновение, и медленно тяжелый портал
закрылся, и в тишине толпа ждала воли солдат.
Тогда встал их вождь и заговорил со ступенек жертвенника:
Держа в руках с печатями царское поручение.
«Вы созваны сегодня, — сказал он, — по приказу его величества.
Клемент и добрый он был; но как вы ответили на его доброту,
Пусть ваши сердца ответят! Моему естественному образу и моему нраву
Болезненно» Я делаю свою задачу, и я знаю, что это должно быть тяжело для вас.
Но я должен поклониться, повиноваться и исполнить волю нашего монарха;
А именно, чтобы все ваши земли, жилища и все виды скота
были конфискованы. короне, и чтобы вы из этой провинции
были отправлены в другие земли.Дай Бог вам жить там
Когда-нибудь верным подданным, счастливым и миролюбивым народом!
Теперь я объявляю вас узниками; ибо таково его величество! »
Как, когда воздух становится безмятежным в знойное летнее солнцестояние,
Внезапно накапливается буря, и смертоносная праща из градин
Бьет фермера кукурузой в поле и разбивает его окна,
Укрывая солнце и засыпая землю соломой с крыш домов,
Свирепая, летают стада и стремятся разбить их оградки;
Так в сердца людей проникли слова говорящего.
Минуту молчая, они стояли в безмолвном изумлении, а затем поднялись.
Все громче и громче вопли печали и гнева.
И одним порывом они безумно бросились к дверному проему.
Напрасна была надежда на побег; и крики и жестокие проклятия
Пробежал по дому молитвы; и высоко над головами других
Роза с поднятыми руками, фигура кузнеца Василия,
Как в бурном море, волны подбрасывают лонжерон.
Лицо его вспыхнуло и исказилось страстью; и дико крикнул:
«Долой тиранов Англии! Мы никогда не присягали им на верность!
Смерть этим иностранным солдатам, которые захватывают наши дома и наши урожаи!»
Он охотно сказал бы больше, но беспощадная рука солдата
ударила его по губам и стащила на мостовую.

Среди ссор и смятения гневных раздоров,
Ло! дверь алтаря отворилась, и отец Фелициан
вошел с серьезным видом и поднялся по ступеням алтаря.
Подняв преподобную руку, он жестом замолчал.
Вся эта шумная толпа; и так он говорил своему народу;
Его тон был глубоким и торжественным; в акцентах размеренно и печально
Сказал он, как после набата отчетливо бьют часы.
«Что вы делаете, дети мои? Какое безумие охватило вас?
Сорок лет своей жизни я трудился среди вас и учил вас,
Не на словах, а на деле любить друг друга!
Является ли это плодом моих трудов, моих бдений, молитв и лишений?
Неужели вы так быстро забыли все уроки любви и прощения?
Это дом Князя мира, и не осквернили бы вы его
Таким образом, насильственными действиями и сердца, переполненные ненавистью?
Вот! Где распятый Христос со своего креста смотрит на тебя!
Смотри! в этих печальных глазах, какая кротость и святое сострадание!
Слушай! как эти уста до сих пор повторяют молитву: «Отче, прости! их!’
Давайте повторим эту молитву в час, когда нечестивые нападут на нас,
Давайте повторим ее сейчас и скажем: «О Отец, прости им!»
Его слова упрека были немногими, но глубоко в сердцах его народа
Они потонули, и рыдания раскаяния последовали за пылкой вспышкой,
Пока они повторяли его молитву и говорили: «О Отец, прости им!»

Потом была вечерняя служба.Свечи сияли на алтаре.
Пылким и глубоким был голос священника, и народ откликнулся,
Не только устами, но сердцами; и Ave Maria
Пели они, и упали на колени, и души их, с переводом преданности,
Роза в пылком молитве, как Илия, возносящийся на небеса.

Между тем в деревне распространились весть о зле, и со всех сторон
Бродили, плача, от дома к дому женщины и дети.
Долго стояла у дверей отца Эванджелина, с правой рукой
Защищая глаза от прямых солнечных лучей, которые спускались,
Освещала деревенскую улицу таинственным великолепием и покрывала каждый
Крестьянский домик золотой соломенной крышей и украшала его украшениями. его окна.
Долго внутри была расстелена белоснежная скатерть на столе;
Там стоял пшеничный хлеб и мед, благоухающий полевыми цветами;
Там стояла кружка с элем и сыр свежий, привезенный с молочного завода;
И во главе доски большое кресло фермера.
Так ждала Эванджелина у дверей отца, когда закат
отбрасывал длинные тени деревьев на широкие амброзийные луга.
А! на ее дух в более глубокой тени упало,
И из полей ее души вознеслось небесное благоухание, —
Милосердие, кротость, любовь и надежда, и прощение, и терпение!
Затем, позабыв о себе, она пошла в деревню,
Подбадривая взглядом и словами скорбные сердца женщин,
Как по темнеющим полям медленными шагами они ушли,
Подгоняемые своими домашними заботами и усталые ноги их детей.
Вниз опускалось великое красное солнце и золотыми мерцающими испарениями
Скрыл свет своего лица, как Пророк, спустившийся с Синая.
Сладко над деревней звенел колокол Ангела.

Между тем, в сумраке у церкви остановилась Эванджелина.
Внутри все было тихо; и напрасно у двери и окон
Стояла она, слушала и смотрела, пока, охваченная эмоциями, не
«Гавриил!» крикнула она вслух дрожащим голосом; но нет ответа
Пришел из могил мертвых, ни из более мрачной могилы живых.
Постепенно она вернулась в дом своего отца без жильцов.
Тушил огонь в очаге, на доске был не приготовленный ужин,
Пустые и мрачные комнаты были наполнены призраками ужаса.
Печально повторил ее шаг по лестнице и полу ее комнаты.
Глубокой ночью она услышала, как безутешный дождь падает
Громко на увядшие листья платана у окна.
Ярко сверкнула молния; и голос раскатистого грома
Сказал ей, что Бог находится на небесах и управляет миром, который он создал!
Тогда она вспомнила сказку, которую она слышала о правосудии Небес;
Успокоена была ее смущенная душа, и она мирно дремала до утра.

Canto V

Четыре раза солнце вставало и заходило; и вот, на пятый день
Весело позвал петуха спящим служанкам фермы.
Вскоре над желтыми полями, в безмолвной и скорбной процессии,
Пришли из соседних деревень и ферм акадские женщины,
Едут в тяжеловесных телегах свои домашние вещи к берегу моря,
Остановившись и оглянувшись, чтобы еще раз взглянуть на их жилищах,
раньше, чем они были скрыты из виду извилистой дорогой и лесом.
Близко по сторонам бегали их дети и гнали волов.
В руках они сжимали обломки игрушек.

Так они поспешили к устью Гасперо; и там, на берегу моря,
В беспорядке валялись крестьянские хозяйственные товары.
Весь день между берегом и кораблями курсировали лодки;
Целыми днями катились телеги из деревни.
Поздно вечером, когда солнце уже близко к закату,
Далеко за полями донесся эхом барабанный бой с кладбища.
Туда толпились женщины и дети. Внезапно двери церкви
открылись, и вперед вышла стража, и мрачная процессия пошла за
за долго заточенными, но терпеливыми акадскими земледельцами.
Как паломники, которые путешествуют далеко от своих домов и своей страны,
Поют на ходу, и в пении забывают, что они утомлены и измучены,
Так с песнями на устах акадские крестьяне спустились
Спустились от церкви к берегу среди своих жен и дочерей.
Сначала пришли молодые люди; и, возвысив свои голоса,
Пели дрожащими губами песнопение католических миссий: —
«Святое сердце Спасителя! О неиссякаемый источник!
Наполни наши сердца в этот день силой, покорностью и терпением!»
Тогда старики, когда они шли, и женщины, стоявшие у дороги
Соединились в священном псалме, и птицы в солнечном свете над ними
Смешали свои записи с ним, как голоса духов уходивших.

На полпути к берегу Эванджелина ждала молча,
Не охваченная горем, но сильная в час скорби, —
Спокойно и грустно она ждала, пока процессия приблизится к ней,
И она увидела бледное лицо Габриэля с эмоциями.
Затем ее глаза наполнились слезами, и, нетерпеливо побежав к нему навстречу,
взяла его за руки, положила голову ему на плечо и прошептала: —
«Габриэль! Не унывай! Ибо, если мы любим друг друга
Ничего» , по правде говоря, может навредить нам, какие бы несчастья ни случились! »
Улыбаясь, она произнесла эти слова; затем внезапно остановился, потому что ее отец
Видел, что она медленно продвигалась. Увы! как изменился его облик!
Исчезли сияние его щеки, огонь его глаз и его шаги.
Тяжелее казался тяжестью тяжелого сердца в груди.
Но с улыбкой и вздохом она обняла его за шею и обняла,
Сказав слова нежности там, где слова утешения не помогли.
Так, к устью Гасперо двинулась скорбная процессия.

Там царил беспорядок, суматоха и волнение.
Активно курсировал на грузовых лодках; и в суматохе
Жены были оторваны от своих мужей, а матери слишком поздно увидели своих детей.
Остались на земле, протягивая руки с самыми безумными мольбами.
Итак, на отдельные корабли отнесли Василия и Гавриила.
В отчаянии на берегу стояла Эванджелина со своим отцом.
Половина задачи не была выполнена, когда солнце село, и сумерки
Углубились и потемнели вокруг; и в спешке стекающий океан
Сбежал от берега и покинул линию песчаного пляжа
Покрытый бродягой прилива, водорослями и скользкими водорослями.
Еще дальше, среди домашних вещей и повозок,
Как в цыганском стане, или в союзе после битвы,
Все спасение отрезано морем и стражи рядом с ними,
Лей расположился лагерем на ночь бездомные акадские фермеры.
Обратно в свои самые нижние пещеры отступил ревущий океан,
Утаскивая по пляжу грохочущую гальку, оставляя
внутри страны и далеко вверх по берегу севшие на мель лодки моряков.
Затем, с наступлением ночи, стада вернулись со своих пастбищ;
Сладким был влажный неподвижный воздух с запахом молока от вымени;
Мычание они ждали, и долго, у известных барах фермы, —
Ждали и тщетно ждали голоса и руки доярки.
На улицах царила тишина; из церкви не доносился ни звука Ангелус,
Не поднимался дым с крыш, и не мерцали огни из окон.

Но на берегу тем временем зажгли вечерние костры.
Построен из дров, брошенных на пески от обломков во время бури.
Вокруг них собрались очертания мрачных и печальных лиц,
Слышались голоса женщин и мужчин и плач детей.
От огня к огню, как от очага к очагу в своем приходе,
Бродил верный священник, утешая, благословляя и ободряя,
Подобно Павлу, потерпевшему кораблекрушение, по пустынному морскому берегу Мелиты.
Так он подошел к тому месту, где сидела Эванджелина со своим отцом,
И в мерцающем свете увидел лицо старика,
Хаггард, пустое и бледное, без единой мысли и эмоций,
Эйен как лицо часы, из которых были сняты стрелки.
Напрасно Эванджелина боролась словами и ласками, чтобы подбодрить его,
Напрасно предлагала ему еду; но он не двигался, он не смотрел, он не говорил
Но, пустым взглядом, всегда смотрел на мерцающий свет костра.
«Бенедицит!» пробормотал священник тоном сострадания.
Он охотно сказал бы больше, но его сердце было полно, и его акцент
дрогнул и остановился на его губах, как ноги ребенка на пороге,
Замолченный сценой, которую он созерцает, и ужасным присутствием печали.
Итак, он молча возложил руку на голову девушки,
Поднял свои слезливые глаза на безмолвные звезды, которые над ними.
Шли своим путем, не обращая внимания на обиды и горести смертных.
Тогда он сел рядом с ней, и они вместе плакали в тишине.

Внезапно с юга поднялся свет, как осенью кроваво-красная
Луна взбирается по кристальным стенам неба и над горизонтом
Подобно Титану протягивает свои сто рук по горам и лугам,
Захватывая скалы и реки и сваливающие вместе огромные тени.
Все шире и шире он сиял на крышах деревни,
Сиял в небе и на море, и на кораблях, стоявших на рейде.
Столбы сияющего дыма поднялись вверх, и вспышки пламени были
Вонзились в их складки и разошлись, как дрожащие руки мученика.
Затем, когда ветер схватил заросли и горящую солому, и, подняв настроение,
Поднял их вверх по воздуху, сразу со ста крыш домов.
Начал смешиваться покрытый покровами дым с вспышками пламени.

Эти вещи в ужасе смотрели на толпу на берегу и на корабле.
Сначала они стояли безмолвно, затем громко закричали от боли.
«Мы больше не увидим наших домов в деревне Гранд-Пре!»
Внезапно громко петухи начали кукарекать во дворе фермы,
Думая, что уже наступил день; и вскоре мычание скота
Пришел вечерний ветерок, прерванный лаем собак.
Затем поднялся звук ужаса, напугавший спящие лагеря
Далеко в западных прериях или лесах, окаймляющих Небраску,
Когда дикие лошади в страхе пронеслись со скоростью вихря,
Или громко мычащие стада буйволов броситься к реке.
Такой был звук, раздающийся ночью, когда стада и лошади
прорывались сквозь свои загоны и заборы и безумно мчались по лугам.

Ошеломленные зрелищем, но безмолвные, священник и девушка
Вглядывались в сцену ужаса, которая краснела и расширялась перед ними;
И когда они наконец повернулись, чтобы поговорить со своим безмолвным товарищем,
Вот! со своего места он упал и растянулся на берегу моря.
Неподвижно лежал его образ, из которого покинула душа.
Медленно священник поднял безжизненную голову, и девушка
встала на колени рядом с отцом и громко завыла от ужаса.
Тогда она в обмороке утонула и легла ему на грудь, положив голову ему на грудь.
Всю долгую ночь она лежала в глубоком, забывчивом сне;
И когда она проснулась от транса, она увидела множество рядом с собой.
Лица друзей, которых она видела, которые горестно смотрели на нее,
Бледный, со слезами на глазах и взглядами печального сострадания.
По-прежнему пламя горящей деревни освещало пейзаж,
Покраснело небо над головой и сияло на лицах вокруг нее,
И, как в день гибели, это казалось ее колеблющимся чувствам.
Затем она услышала знакомый голос, как он сказал людям:
«Давайте похороним его здесь, на берегу моря. Когда наступит более счастливое время года
Вернет нас снова в наши дома из неизвестной земли нашего изгнания,
Тогда его священный прах будет благочестиво возложен на кладбище ».
Таковы были слова священника. И там в спешке, на берегу моря,
Осветив горящую деревню погребальными факелами,
Но без колокола и книги похоронили крестьянина из Гранд-Пре.
И как голос священника повторил служение скорби,
Вот! печальным звуком, подобным голосу огромного собрания,
Торжественно ответил морю и смешал его рев с панихидами.
‘Это был возвращающийся прилив, который вдалеке от пустыни океана,
С первым рассветом дня пришел, вздымаясь и спеша, к берегу.
Затем снова возобновилось движение и шум посадки;
И с отливом корабли отплыли из гавани,
Оставив мертвых на берегу и селение в руинах.

Часть вторая

Песнь I

Много утомительных лет прошло с момента сожжения Гранд-Пре.
Когда во время отлива грузовые суда уходили,
Унося народ со всеми его домашними богами в изгнание.
Ссылка без конца, и без примера в истории.
Далеко на разных берегах высадились акадийцы;
Они были рассыпаны, как хлопья снега, когда ветер с северо-востока
ударил под углом сквозь туманы, омывающие берега Ньюфаундленда.
Бездомные, бездомные, безнадежные, они блуждали из города в город,
От холодных озер Севера до знойных южных саванн, —
От холодных берегов моря до земель, где Отец Вод
Захватывает холмы в своем руки, и тащит их к океану,
Глубоко в их песках, чтобы похоронить разбросанные кости мамонта.
Друзья, которых они искали, и дома; и многие, в отчаянии, с разбитым сердцем,
Просят земли, но могилу, и уже не друг и не огонь.
Написанная их история стоит на каменных скрижалях на кладбищах.
Долго среди них была видна девушка, которая ждала и скиталась,
Смиренная и кроткая духом, и все терпеливо терпящая.
Прекрасна была она и молода; но увы! перед ней простиралась,
Унылая, обширная и тихая, пустыня жизни с ее тропой
Отмеченная могилами тех, кто горевал и страдал до нее,
Страсти давно угасли, а надежды давно умерли и покинуты,
Как эмигрантский Путь к западу от пустыни отмечен
давно сожженными кострами и белыми костями на солнце.
Что-то было в ее жизни неполным, несовершенным, незаконченным;
Как будто июньское утро, со всей его музыкой и солнечным светом,
Внезапно остановилось в небе и, угасая, медленно спустилось
Снова на восток, откуда оно поздно возникло.
Иногда она задерживалась в городах, пока, побуждаемая лихорадкой внутри нее,
Подгоняемая беспокойной тоской, голодом и жаждой духа,
Она снова начинала свои бесконечные поиски и усилия;
Иногда забредал на погосты и смотрел на кресты и надгробия,
Сидел у какой-то безымянной могилы и думал, что, может быть, на ее лоне
Он уже отдыхал, и ей хотелось спать рядом с ним.
Иногда слух, слухи, нечленораздельный шепот,
Пришел своей воздушной рукой, чтобы указать и поманить ее вперед.
Иногда она говорила с теми, кто видел ее любимого и знал его,
Но это было давно, в каком-то далеком месте или забыто.
«Габриэль Лаженесс!» Они сказали; да! мы его видели.
Он был с кузнецом Василием, и оба ушли в прерии;
Coureurs-des-Bois — это они, известные охотники и звероловы ».
« Габриэль Лаженесс! »- говорили другие:« О да! мы его видели.
Он — путешественник в низинах Луизианы ».
Тогда они сказали бы:« Дорогой ребенок! зачем мечтать и ждать его дольше?
Разве нет других юношей столь же прекрасных, как Гавриил? другие
У кого сердце такое же нежное и верное, а дух такое же верное?
Вот Батист Леблан, сын нотариуса, который любил тебя
Много утомительных лет; давай, протяни ему руку и будь счастлив!
Ты слишком красива, чтобы заплетать косы Святой Екатерины.
Тогда Эванджелина ответила безмятежно, но грустно: «Я не могу!»
Куда ушло мое сердце, там и моя рука, а не куда-нибудь еще.
Ибо когда сердце идет вперед, как светильник, и освещает путь,
Многое становится ясным, что еще скрыто во тьме.
На это священник, ее друг и отец-исповедник,
Сказал с улыбкой , — «О дочь! так говорит в тебе Бог твой!
Не говори о напрасной любви, привязанность никогда не пропадает даром;
Если он не обогатит сердце другого, его воды, возвращаясь
Обратно к своим источникам, как дождь, наполнят их освежением;
То, что излучает фонтан, снова возвращается к фонтану.
Терпение; соверши свой труд; соверши свою работу любви!
Сильны скорбь и молчание, а терпение богоподобно.
Посему совершай свой труд любви, пока сердце не станет богоподобным,
Очищенным, укрепленным, усовершенствованным и сделанным более достойным небес! »
Ободренная словами доброго человека, Эванджелина работала и ждала.
Все еще в своем сердце она слышала погребальная панихида океана,
Но к ее звуку примешался голос, шептавший: «Не отчаивайся!»
Так эта бедная душа блуждала в нужде и безрадостном дискомфорте
Босая кровь истекала по осколкам и шипам существования.
Дай мне сочинение, о Муза! идти по стопам странника; —
Не каждым окольным путем, каждым изменчивым годом существования;
Но как путник следует по течению ручья через долину:
Иногда вдали от его края и видя мерцание его воды
То здесь, то там, на некотором открытом пространстве, и только временами;
Затем приближаясь к его берегам, сквозь лесные мраки, которые скрывают его,
Хотя он не видит этого, он может слышать его непрерывный ропот;
Счастлив, наконец, если он найдет место, где он достигнет розетки.

Песнь II

Был май месяц. Далеко вниз по красивой реке,
Мимо берега Огайо и устья Вабаша,
В золотой поток широкой и быстрой Миссисипи,
Проплыла громоздкая лодка, на которой гребли акадские лодочники.
Это была банда изгнанников: как бы плот потерпевшего кораблекрушение
Нация, разбросанная по побережью, теперь плывущая вместе,
Связанная узами общей веры и общей неудачи;
Мужчины, женщины и дети, которые, руководствуясь надеждой или слухами,
Искали своих близких и своих близких среди фермеров, занимающих мало земли.
На акадском побережье и в прериях прекрасных Опелусас.
С ними пошла Эванджелина и ее проводник, отец Фелициан.
Вперед по затонувшим пескам, через пустыню, мрачную с лесами,
День за днем ​​они плыли по бурной реке;
Ночь за ночью, у их пылающих костров, становились лагерем на его границах.
Теперь по стремительным желобам, среди зеленых островов, где похожие на плюмажи
Хлопковые деревья качались своими теневыми гребнями, они плыли по течению,
Затем выходили в широкие лагуны, где серебристые песчаные отмели
лежали в ручье и вдоль вьющихся волн их края,
Сверкая белоснежными перьями, бродили большие стаи пеликанов.
Ровный ландшафт рос, и вдоль берегов реки.
В тени фарфоровых деревьев, посреди пышных садов.
Стояли дома плантаторов с негритянскими хижинами и голубятнями.
Они приближались к региону, где царит вечное лето,
Где через Золотой берег и апельсиновые и цитрусовые рощи,
Величественным изгибом протекает река на восток.
Они тоже свернули с курса; и, войдя в залив Плакемин,
Вскоре затерялись в лабиринте медленных и извилистых вод,
Который, как стальная сеть, тянулся во всех направлениях.
Над их головами возвышающиеся и мрачные ветви кипариса
Встретились в сумеречной арке, а в воздухе волочились мхи.
Размахивали, как знамена, висящие на стенах древних соборов.
Смертоносная тишина казалась неразрывной, если не считать цапель.
Дом, в их убежища, среди кедров, возвращающихся на закате.
Или сова, когда он приветствовал луну демоническим смехом.
Прекрасен лунный свет, когда он скользит и мерцает на воде,
Сияет на кипарисовых и кедровых колоннах, поддерживающих арки,
Вниз, сквозь сломанные своды которого он проваливается, как сквозь щели в руинах.
Сказочное, нечеткое и странное было все вокруг них;
И в их духе пришло чувство изумления и печали, —
Странные предчувствия болезни, невидимого и непостижимого.
Как, ступая конским копытом по дерну прерий,
Далеко впереди сомкнуты листья сжимающейся мимозы,
Так, по ударам копыт судьбы, с печальными предчувствиями зла,
Сжимается и закрывает сердце, прежде чем его настигнет судьба.
Но сердце Эванджелины поддерживало видение, которое еле слышно
Плыло перед ее глазами и манило ее в лунном свете.
Это была мысль ее мозга, который принял форму фантома.
По темным проходам бродил перед нею Гавриил,
И теперь каждый взмах весла приближал его все ближе и ближе.

Тогда вместо него, на носу лодки, поднялся один из гребцов,
И, как сигнальный звук, если другие, подобные им, в случае приключения
плыли по тем мрачным и полуночным потокам, затрубили его горн.
Дикий сквозь темные колоннады и коридоры, покрытые листвой, прогремел взрыв,
Нарушая печать тишины и давая языки лесу.
Над ними беззвучно шевелились под музыку знамена мха.
Множественное эхо пробудилось и затихло вдалеке,
Над водянистым полом и под звучащими ветвями;
Но ни один голос не ответил; из темноты не последовало ответа;
И, когда эхо стихло, тишина стала ощущением боли.
Тогда Эванджелина заснула; но лодочники гребли всю полночь,
Время от времени молчали, а потом пели знакомые канадские лодочные песни,
Как они пели в древности на своих акадских реках,
В то время как всю ночь доносились таинственные звуки пустыни,
Далеко прочь — неразборчиво — как волна или ветер в лесу,
Смешанный с криком журавля и ревом мрачного аллигатора.

Таким образом, незадолго до следующего полудня они вышли из тени; и перед ними
Лежат под золотым солнцем озера Атчафалаи.
Кувшинки мириадами покачивались на легких волнах.
Создавались плывущими веслами, и великолепный по красоте лотос.
Поднял свою золотую корону над головами лодочников.
Слабым был воздух с запахом цветов магнолии,
И с жаром полудня; и бесчисленные лесные острова,
Благоухающие и густо усыпанные цветущими изгородями из роз,
Близко к берегам которых они скользили, приглашенные спать.
Вскоре самое прекрасное из них остановило их усталые весла.
Под ветвями ив Вачита, которые росли на окраине,
Их лодка благополучно пришвартовалась; и разбросанные по лужайке,
Усталые от полуночного труда утомленные путники дремали.
Над ними широкая и высокая протянулась кедровая роща.
Раскачиваясь на своих огромных руках, трубный цветок и виноградная лоза
Вешали свою веревочную лестницу вверх, как лестницу Иакова,
На чьей отвесной лестнице восходили и спускались ангелы
Были быстрые колибри, порхавшие с цветков цвести.
Вот такое видение увидела Эванджелина, когда спала под ним.
Наполнено было ее сердце любовью, и рассвет открывшегося неба
Осветил ее душу во сне славой небесных краев.

Ближе, все ближе, среди бесчисленных островов,
Бросила легкую, быструю лодку, несущуюся над водой,
Подгоняемая своим курсом мускулистыми руками охотников и звероловов.
К северу нос его обращен к земле бизонов и бобров.
У руля сидел юноша с задумчивым и озабоченным лицом.
Темные и запущенные локоны затеняли его лоб, и печаль
Несколько не по годам на его лице было ясно написано.
Гавриил был тем, кто, уставший от ожидания, несчастный и беспокойный,
Искал в западных дебрях забвения себя и печали.
Они быстро скользили вдоль, близко под защитой острова,
Но на противоположном берегу, за ширмой из пальмет,
Так что они не видели лодки, которая лежала, скрытая в ивах,
рванули свои весла, и невидимы были спящие,
Ангела Божьего не было никого, чтобы разбудить дремлющую девушку.
Они быстро ускользнули, как тень облака в прерии.
После того, как издалека утих звук их весел на ямах,
Как от магического транса проснулись спящие, и девица
Сказал со вздохом дружелюбному священнику: «О отец Фелициан!
Что-то говорит в моем сердце, которое рядом со мной блуждает Гавриил.
Это глупый сон, праздное и смутное суеверие?
Или прошел ангел и открыл истину моему духу? »
Затем, покраснев, она добавила: «Увы, моя легковерная фантазия!
Для таких ушей, как твое, такие слова не имеют значения.
Но преподобный ответил, и он улыбнулся, отвечая:
«Дочь, слова твои не праздны; и для меня они не бессмысленны.
Чувство глубокое и неподвижное; и слово, которое плавает на поверхности
, Подобно метательному буйку, который выдает, где спрятан якорь.
Посему верь своему сердцу и тому, что мир называет иллюзиями.
Гавриил действительно рядом с тобой; ибо недалеко к югу,
На берегах Тече находятся города Сен-Мавр и Св.Мартин.
Там долго странствующая невеста будет снова отдана своему жениху.
Там давно отсутствующий пастырь вернет свое стадо и свою овчарню.
Прекрасна земля с ее прериями и лесами фруктовых деревьев;
Под ногами сад цветов и синее небо.
Наклонившись вверх и опираясь куполом своим на стены леса.
Живущие там назвали его Эдемом Луизианы ».

С этими словами радости они поднялись и продолжили свой путь.
Мягко настал вечер. Солнце с западного горизонта
Как фокусник протянул свою золотую палочку над пейзажем;
Поднялись мерцающие пары; и небо, и вода, и лес
Казалось, все загорелись от прикосновения, таяли и смешивались друг с другом.
Висящее между двух небес, облако с серебряными краями,
Плавало лодку с капающими веслами по неподвижной воде.
Сердце Эванджелины было наполнено невыразимой сладостью.
Тронутые волшебным чаром священные источники чувств
Сияют светом любви, как небо и вода вокруг нее.
Затем из соседней чащи пересмешник, самый дикий из певцов,
Поднимаясь вверх на ивовых брызгах, которые нависали над водой,
Стряхнул из своего горла такие потоки безумной музыки,
Что весь воздух и лес и волны казались тихими, чтобы слушать.
Сначала были жалобные и грустные; затем взлетает до безумия
Казалось, они следуют за безумными вакханками или направляют их.
Затем послышались отдельные ноты в печальном, тихом причитании;
Пока, собрав их всех, он швырнул их за границу в насмешках,
Как когда после шторма порыв ветра сквозь вершины деревьев
Стряхивает грохочущий дождь хрустальным дождем на ветвях.
С такой прелюдией, как эта, и сердцами, которые трепетали от эмоций,
Медленно они вошли в Тече, где он течет через зеленые Опелусы,
И сквозь янтарный воздух, над гребнем леса,
Увидели колонну дым, исходивший от соседнего жилища; —
Они слышали звуки рога и отдаленное мычание скота.

Песнь III

Рядом с берегом реки, в тени дубов, на ветвях которых красовались
Гирлянды из испанского мха и мистической омелы,
Таких, как друиды срубили золотыми топориками во время Святочного прилива,
Стояли, уединенно и тихо , дом пастуха.Сад
Опоясал его поясом пышных цветов,
Наполняя воздух благоуханием. Сам дом был построен из бруса
, который был вырублен из кипариса и был тщательно скомпонован.
Большая и низкая была крыша; и на тонких колоннах, поддерживаемых,
, увитых розами, обвитых виноградными лозами, широкая и просторная веранда,
Преследование колибри и пчелы простиралось вокруг него.
В каждом конце дома, среди цветов сада,
Ставили голубятню, как вечный символ любви,
Сцены бесконечных ухаживаний и бесконечных споров соперников.
В этом месте царила тишина. Линия тени и солнечного света
Пробежала около верхушек деревьев; но сам дом был в тени,
И от его трубы, поднимаясь вверх и медленно расширяясь
В вечерний воздух поднялся тонкий синий столб дыма.
В задней части дома, от садовых ворот, вела тропинка.
Через огромные дубовые рощи к краям безграничной прерии.
В море цветов, в котором медленно опускалось солнце.
Полный след света, как корабли с темным полотном.
Висящий на рангах в неподвижном штиле тропиков.
Стоял гроздью деревьев, запутанной веревками из виноградных лоз.

Там, где леса встречались с цветочным прибоем прерий,
Верхом на коне, в испанском седле и стременах,
Сидел пастух, одетый в гетры и дублет из оленьей шкуры.
Широкое и смуглое лицо, которое из-под испанского сомбреро
Вглядывалось в мирную сцену с величавым видом своего хозяина.
Вокруг него бесчисленные стада коров, которые паслись
Тихо на лугах и дышали паровой свежестью.
Которая поднялась из реки и распространилась по ландшафту.
Медленно подняв рог, висевший у него на боку, и раздвинул его.
Полностью его широкая, глубокая грудь, он выпустил взрыв, который прозвучал
Дико, сладко и далеко, сквозь все еще влажный вечерний воздух.
Вдруг из травы длинные белые рога крупного рогатого скота.
Взошли, как хлопья пены, на встречных течениях океана.
Мгновение молча они смотрели, затем с ревом устремились над прерии,
И вся масса превратилась в облако, тень вдали.
Потом, когда пастух обратился к дому, через ворота сада
Увидел он фигуры священника и девушки, идущих ему навстречу.
Внезапно он спрыгнул с лошади в изумлении и прыгнул вперед.
Бросился с распростертыми руками и восклицаниями изумления;
Когда они увидели его лицо, они узнали кузнеца Василия.
Его радушно встретили, когда он проводил своих гостей в сад.
Там, в беседке из роз с бесконечными вопросами и ответами.
Дали они выход своим сердцам и возобновили свои дружеские объятия.
Смеялись и рыдали по очереди или сидели молча и задумчиво.
Задумчивый, ибо Гавриил не пришел; а теперь темные сомнения и опасения
Украл девичье сердце; и Василий, несколько смущенный,
Нарушил молчание и сказал: «Если вы прошли через Атчафалаю,
, как вы нигде не встретили лодку моего Габриэля на заливе?»
При словах Василия по лицу Эванджелины промелькнула тень.
Слезы навернулись на ее глаза, и она сказала с трепетным акцентом:
«Ушел? Габриэль ушел?» и, пряча лицо на его плече,
Все ее отягощенное сердце отступило, и она плакала и сетовала.
Тогда добрый Василий сказал, — и его голос стал бодрым, когда он это сказал:
«Ободрись, дитя мое; он только сегодня ушел.
Глупый мальчик! Он оставил меня наедине с моими стадами. и мои лошади
Угрюмый и беспокойный, выросший, испытанный и обеспокоенный, его дух
Не мог больше выносить спокойствие этого тихого существования.
Всегда думает о тебе, всегда сомневается и печально,
Всегда молчит или говорит только о тебе и своих бедах,
Он, наконец, стал настолько утомительным для людей и девушек,
Утомил даже меня, что наконец я подумал обо мне , и послал его
в город Адайес, чтобы обменять на мулов с испанцами.
Оттуда он пойдет по индийским тропам к горам Озарк.
Охота за мехом в лесах, на реках, ловящих бобра.
Итак ободритесь; мы будем следить за беглым любовником;
Он недалеко, и Судьба и потоки против него.
Завтра и прочь, и сквозь красную утреннюю росу
Мы будем быстро следовать за ним и вернуть его в темницу ».

Потом послышались радостные голоса, и с берегов реки,
Поднявшись на руках товарищей, явился скрипач Михаил.
Давно он жил под крышей Василия, как бог на Олимпе.
Не заботясь ни о чем, кроме раздачи музыки смертным.
Он был очень известен своими серебряными замками и скрипкой.
«Да здравствует Майкл, — кричали они, — наш храбрый акадский менестрель!»
Когда они несли его в триумфальном шествии; и тотчас же
Отец Фелициан двинулся с Эванджелиной, приветствуя старика
Доброжелательно и часто и вспоминая прошлое, в то время как Василий, восхищенный,
С веселой радостью приветствовал своих старых товарищей и сплетников,
Громко и долго смеялся и обнимал матерей и дочерей. .
Они очень дивились, увидев богатство кузнеца сидеванта,
Все его владения и его стада, и его патриархальное поведение;
Очень дивились они, услышав его рассказы о почве и климате,
И о прериях; чьи бесчисленные стада принадлежали ему, кто их схватил;
Каждый думал в душе, что он тоже пойдет и поступит так же.
Так они поднялись по ступеням и, пересекли прохладную веранду,
Вошли в холл дома, где уже ужинал Василий.
Ждал его позднего возвращения; и они вместе отдыхали и пировали.

Над радостным пиршеством внезапно спустилась тьма.
На улице все было тихо, и, озарив пейзаж серебром,
Прекрасная взошла росистой луной и мириадами звезд; но внутри дверей,
Ярче этих, сияли лица друзей в мерцающем свете лампы.
Затем со своего места наверху, во главе стола, пастух
излил свое сердце и свое вино вместе в бесконечном изобилии.
Закуривая трубку, наполненную сладким табаком Natchitoches,
Так он говорил своим гостям, которые слушали и улыбались, слушая: —
«Еще раз добро пожаловать, друзья мои, которые долгое время были без друзей и бездомных,
Добро пожаловать! еще раз в дом, который, может быть, лучше старого!
Здесь не голодная зима застывает нашу кровь, как реки;
Здесь никакая каменистая земля не вызывает гнев фермера.
Лемех гладко проходит по земле, как киль по воде.
Круглый год апельсиновые рощи цветут; и трава вырастает на
За одну ночь больше, чем за все канадское лето.
Здесь также бесчисленные стада дикие и невостребованные в прериях;
Здесь тоже можно получить землю по просьбе, и леса из древесины
Несколько ударов топора вырубают и превращают в дома.
После того, как ваши дома построены, и ваши поля пожелтеют от урожая,
Ни один король Англии Георгий не прогонит вас прочь от ваших усадеб,
Сожжет ваши жилища и амбары, и украдет ваши фермы и ваш скот.
Сказав эти слова, он выпустил гневное облако из ноздрей,
Пока его огромная коричневая рука с грохотом опустилась на стол,
Так что гости все вздрогнули; и отец Фелициан, изумленный,
Вдруг остановился, ущипнув нюхательного табака на полпути к его ноздрям.
Но храбрый Василий продолжил, и его слова были мягче и веселее: —
«Остерегайтесь лихорадки, друзья мои, берегитесь лихорадки!
Ибо это не похоже на наш холодный акадский климат.
В двух словах, вылечить паука, повешенного на шею! »
Затем послышались голоса у двери и приближающиеся шаги.
Раздался по лестнице и полу. свежая веранда.
Это были соседние креолы и маленькие акадские плантаторы,
Которые были вызваны в дом Василия Пастуха.
Веселая встреча давних товарищей и соседей:
Друг обнял друга; и те, которые прежде были чужими,
Встреча в изгнании, сразу же стали друзьями друг другу,
Вместе нежными узами общей страны.
Но в соседнем зале доносится музыка, исходящая
Из созвучных струн мелодичной скрипки Майкла
Прервала всю дальнейшую речь.Вдали, как дети в восторге,
Все, что было забыто рядом, они отдавались сводящему с ума
Водоворот головокружительного танца, который качался и качался под музыку,
Сказочный, с сияющими глазами и порывом трепещущих одежд.

Между тем, в стороне, во главе зала, священник и пастух
Сидят, беседуя вместе о прошлом, настоящем и будущем;
В то время как Эванджелина стояла, как зачарованная, потому что в ее
Старые воспоминания поднимались и громко посреди музыки
Слышала она шум моря и неудержимая грусть
Пришла к ее сердцу, и незримо она кралась вперед. в сад.
Прекрасна была ночь. За черной стеной леса,
Наклонив вершину серебром, взошла луна. На реке
Упал то тут, то там сквозь ветви дрожащий отблеск лунного света,
Как сладкие мысли любви на темном и коварном духе.
Ближе и кругом вокруг нее множество цветов сада
Излили их души запахами, которые были их молитвами и исповеданиями
В ночь, когда она шла своим путем, как безмолвный картезианец.
Более благоуханнее, чем они, и тяжелее теней и ночной росы,
Повесил сердце девушки. Спокойствие и волшебный лунный свет
Казалось, что ее душу наполняет неизмеримая тоска;
Как через ворота сада и под тенью дубов
Прошла она по тропинке к краю безмерной прерии.
Безмолвно оно лежало, покрытое серебристой дымкой, и светлячки
Сверкали и улетали прочь в смешанных и бесконечных числах.
Над ее головой звезды, мысли Бога на небесах,
Сияли в глазах человека, который перестал удивляться и поклоняться,
За исключением того случая, когда пылающая комета была замечена на стенах того храма,
Как будто рука появился и написал на них: «Упарсин.
И душа девушки, между звездами и светлячками,
Бродила одна, и она кричала: «О Гавриил! О мои возлюбленные!
Ты так близок ко мне, и все же я не могу тебя увидеть?
Ты так близок ко мне, и все же твой голос не доходит до меня?
А! как часто твои ноги ступали по этой тропе в прерии!
А! как часто твои глаза смотрели на леса вокруг меня!
А! как часто под этим дубом, возвращаясь с работы,
Ты ложился отдыхать и мечтать обо мне во сне твоих!
Когда эти глаза увидят, как эти руки сложатся вокруг тебя? »
Громко и внезапно и близко к звуку козодоя прозвучало
Как флейта в лесу; и вскоре, сквозь соседние заросли,
Все дальше и дальше он плыл и замолчал.
«Терпение!» прошептали дубы из пророческих пещер тьмы:
И с залитого лунным светом луга ответил вздох: «Завтра!»

Яркое восходящее солнце на следующий день; и все цветы сада
Омыли его сияющие ноги слезами и помазали его локоны
восхитительным бальзамом, который они несли в своих хрустальных вазах.
«Прощай!» сказал священник, когда он стоял у темного порога;
«Смотри, чтобы ты принес нам блудного сына от его поста и голода,
И также безумную деву, которая спала, когда приходил жених.«
« Прощай! »- ответила девушка и, улыбаясь, вместе с Василием спустилась
вниз к берегу реки, где уже ждали лодочники.
Так начав свое путешествие с утра, солнца и радости,
Они быстро пошли за бегство того, кто мчался впереди них,
Унесенный волной судьбы, как мертвый лист над пустыней.
Ни в тот день, ни в следующий, ни еще в тот день, который был успешным,
Нашли, что они следят за его курсом в озере или лес, или река,
И по прошествии многих дней они не нашли его; но расплывчатые и неопределенные
Только слухи были их проводниками через дикую и пустынную страну;
Тиль, в маленькой гостинице испанского городка Адайес,
Вири и измученные, они вышли и узнали от болтливого домовладельца,
, что накануне, с лошадьми, проводниками и товарищами,
Гавриил покинул деревню и пошел дорогой прерий.

Песнь IV

Далеко на западе лежит пустынная земля, где горы
поднимаются сквозь вечные снега на свои высокие и светящиеся вершины.
Вниз от их неровных, глубоких оврагов, где ущелье, как ворота,
Открывает проход, грубый для колес эмигрантской повозки,
На запад течет Орегон, Уоллуэй и Овайхи.
На восток, окольным курсом, среди гор Ветряной реки,
Через долину пресной воды выпадает осадок через Небраску;
И к югу, от Фонтен-куи-Баута и испанских гор,
Изрезанный песком и скалами и унесенный ветром пустыни,
Бесчисленные потоки с непрекращающимся звуком нисходят к океану,
Как великие аккорды арфы, в громких и торжественных вибрациях.
Между этими ручьями простираются чудесные, красивые прерии,
Волнистые заросли травы, вечно перекатывающиеся в тени и солнечном свете,
Яркие, с пышными гроздьями роз и пурпурными аморфами.
По ним бродили стада бизонов, лоси и косули;
По ним бродили волки и стада лошадей без всадников;
Порывы и порчи, и ветры, утомляющие путешествия;
По ним бродят разбросанные племена сыновей Измаила,
Окрашивая пустыню кровью; и над их ужасными боевыми тропами
Круги и паруса ввысь, на величественных крыльях, стервятник,
Как неумолимая душа вождя, убитого в битве,
Невидимой лестницей, восходящей и взбирающейся по небу.
То тут, то там поднимаются дымы от лагерей этих диких мародеров;
Кое-где на окраинах быстрых рек возвышаются рощи;
И мрачный, молчаливый медведь, монах-отшельник пустыни,
Спускается по их темным ущельям, чтобы выкапывать корни у берега ручья,
И над всем небо, ясное и кристально чистое небо,
Как защитная рука Бога, перевернутого над ними.

В эту чудесную страну, у подножия гор Озарк,
далеко вошел Габриэль, за ним следили охотники и звероловы.
День за днем, с их индейскими проводниками, девушка и Василий.
Следили за его летучими шагами и каждый день думали, чтобы его схватить.
Иногда они видели или думали, что видят дым от его костра.
Поднимается в утреннем воздухе с далекой равнины; но с наступлением темноты,
. Когда они добрались до места, они нашли только тлеющие угли и пепел.
И хотя их сердца временами были грустными, а тела утомленными,
Надежда все еще вела их, когда магия Фата Моргана
показала им свои озера света, которые отступили и исчезли перед ними.

Однажды, когда они сидели у вечернего костра,
молча вошла в маленький лагерь индийская женщина, на лице которой
были глубокие следы печали и терпения, столь же великого, как и ее горе.
Она была женщиной из племени шауни, возвращавшейся домой к своему народу.
Из далеких охотничьих угодий жестоких Каманш,
, где был убит ее канадский муж, Курьер-де-Буа.
Были тронуты их сердца ее рассказом, и они были очень теплые и дружелюбные.
Они обрадовались, и она села среди них и пировала.
На мясе бизона и оленине, приготовленной на углях.
Но когда их трапеза была закончена, и Василий и все его товарищи,
Изношенные долгим дневным переходом и погоней за оленями и бизонами,
Растянулись на земле и заснули там, где вспыхнул трепещущий огонь
их смуглые щеки и их формы, закутанные в одеяла
Затем она села у двери палатки Эванджелин и повторила:
Медленно, мягким, низким голосом, с очарованием своего индийского акцента,
Все рассказы о ее любви, с его удовольствия, и боли, и перемены.
Эванджелина сильно плакала от этого рассказа и от того, чтобы знать, что еще
Несчастное сердце, подобное ее собственному, любило и было разочаровано.
Проникнутая в глубины ее души жалостью и женским состраданием,
И все же в ее печали радовалась, что рядом с ней находился пострадавший,
Она, в свою очередь, рассказывала о своей любви и обо всех ее бедах.
Безмолвно от удивления, Шони села, а когда она кончила,
Все еще была немой; но в конце концов, как будто таинственный ужас
прошел через ее мозг, она заговорила и повторила сказку о Моуи;
Моуис, снежный жених, завоевавший и женившийся на девушке,
Но когда настало утро, встал и ушел из вигвама,
Блек, таял и растворялся в солнечном свете,
Пока она не увидела его больше, она пошла далеко в лес.
Затем нежными, низкими тонами, которые казались странными заклинаниями,
Сказал ей сказку о прекрасной Лилинау, которую ухаживал призрак,
Это, сквозь сосны в хижине ее отца, в тишине сумерек,
Дышал, как вечерний ветер, и шептал любви девушке,
Пока она не последовала за его зеленым и развевающимся пером через лес,
И больше никогда не возвращалась, и ее люди больше не видели.
Молчаливая от удивления и странного удивления, Эванджелина слушала
Тихий поток ее волшебных слов, пока область вокруг нее
не казалась заколдованной землей, а ее смуглая гостья — волшебницей.
Медленно над вершинами гор Озарк взошла луна,
Осветила маленькую палатку таинственным великолепием
Прикоснулась к мрачным листьям, охватила и наполнила лес.
С восхитительным звуком промчался ручей, и ветви
Колыхались и вздыхали над головами еле слышным шепотом.
Было наполнено мыслями о любви сердце Эванджелины, но тайна.
Тонкое чувство закралось от боли и бесконечного ужаса,
Как холодная ядовитая змея крадется в гнездо ласточки.
Это был не земной страх. Дыхание из области духов
Казалось, что парит в воздухе ночи; и на мгновение она почувствовала
Что, как и индийская горничная, она тоже преследовала призрака.
С этой мыслью она заснула, и страх и призрак исчезли.

Рано утром марш возобновился; и шауни
Сказал, пока они шли: «На западном склоне этих гор
Обитает в своей маленькой деревне глава Миссии в Черной Одежде.
Многому Он учит людей и рассказывает им о Марии и Иисусе;
Громко смеются их сердца от радости и рыдают от боли, когда они слышат его.
Затем, внезапно и тайно, Эванджелина ответила:
«Пойдем в Миссию, там нас ждут хорошие вести!»
Туда направили коней; и за отрогом гор,
Когда зашло солнце, они услышали ропот голосов,
И на зеленом и широком лугу, на берегу реки,
Увидели шатры христиан, шатры иезуитской миссии.
Под высоким дубом, который стоял посреди деревни,
поставили на колени вождя Черной Одежды со своими детьми.
Распятие, закрепленное высоко на стволе дерева, и в тени виноградной лозы,
Глядя своим мучительным лицом на толпу, преклонившую колени под ним.
Это была их сельская часовня. Вверху, сквозь замысловатые арки
над его воздушной крышей, поднималось пение их вечерни,
смешивая его ноты с мягким шепотом и вздохами ветвей.
Безмолвные, с непокрытыми головами, путешественники, приближающиеся ближе,
Стояли на коленях на засыпанном дугой полу и участвовали в вечерних молитвах.
Но когда служба закончилась и благословение выпало
Далее из рук священника, как семя из рук сеятеля,
Медленно преподобный подошел к чужестранцам и приветствовал их
; и когда они ответили, он добродушно улыбнулся,
Услышав в лесу домашние звуки своего родного языка,
И со словами доброты провел их в свой вигвам.
Там они отдыхали на циновках и шкурах, и на лепешках из кукурузных початков.
Пировали и утоляли жажду из сосудов учителя.
Вскоре была рассказана их история; и священник торжественно ответил: —
«Не шесть солнц взошли и не зашли с тех пор, как Гавриил сидел
На этой циновке рядом со мной, где теперь отдыхает девушка,
Рассказал мне ту же самую печальную историю, затем поднялся и продолжил свое путешествие!»
Мягким был голос священника, и он говорил с акцентом доброты;
Но сердце Эванджелины упало на его слова, как зимой снежинки
падают в какое-то одинокое гнездо, из которого улетели птицы.
«Он ушел далеко на север, — продолжал священник; «но осенью
г. Когда погоня закончится, снова вернется в Миссию.
Тогда Эванджелина сказала, и голос ее был кротким и покорным, —
«Позволь мне остаться с тобой, потому что душа моя печальна и скорбит». его мексиканский конь со своими индейскими проводниками и товарищами.
Возвращение домой Василий вернулся, а Эванджелина осталась в миссии.

Медленно, медленно, медленно дни сменяли друг друга,
Дни, недели и месяцы; и поля кукурузы, которые прорастали из земли
Зеленых, когда пришла незнакомка, теперь она машет над ней,
Подняли свои тонкие стержни, с переплетенными листьями, и образовали
монастырей для нищенствующих ворон и зернохранилищ, разграбленных белками.
Тогда в золотую погоду кукурузу очистили от шелухи, и девицы
Покраснели у каждого кроваво-красного колоса, потому что это означало любовника,
Но криво рассмеялся и назвал его вором на кукурузном поле.
Даже кроваво-красное ухо Эванджелине не принесло ее любовника.
«Терпение!» священник сказал бы; «Имейте веру, и ваша молитва будет услышана!
Посмотрите на это сильное растение, которое поднимает голову с луга,
Посмотрите, как его листья повернуты к северу, как магнит;
Это цветок компаса, что перст Божий насадил
Здесь, в бездомной дикой природе, чтобы направить путь путешественника
По подобным морю, бездорожью, безграничной пустыне.
Такова вера в душе человека. Цветы страсти,
Веселые и пышные цветы, ярче и ароматнее,
Но они обманывают нас и сбивают нас с пути, и их запах смертоносен.
Только это скромное растение может вести нас сюда, и в дальнейшем
Венчает нас цветами асфоделей, влажными от росы непента ».

Настала осень и прошла, и зима, а Гавриила не было;
Расцвела открывающая весна и ноты малиновки и синей птицы.
Звучали сладко на земле и в дереве, но Гавриил не пришел.
Но на дуновении летних ветров разнесся слух.
Слаще пения птиц, или оттенка, или запаха цветов.
Далеко на севере и востоке, в лесах Мичигана,
Гавриил поселился в своей хижине на берегу реки Сагино,
И с вернувшимися проводниками искали озера Св. Лаврентия,
С грустным прощанием Эванджелина ушла из миссии.
Пройдя утомительными путями, долгими и опасными переходами,
Она достигла, наконец, глубин мичиганских лесов,
Нашла она, охотничий домик, заброшенным и разрушенным!

Так скользили долгие печальные годы, и в сезоны и в разных местах
Ныряльщики и издалека видели странствующую деву; —
Теперь в Шатрах милости кротких Моравских миссий,
Теперь в шумных лагерях и битвах — поля армии,
Сейчас в укромных деревушках, в поселках и густонаселенных городах.
Она пришла, как призрак, и скончалась незамеченной.
Прекрасна была она и молода, когда в надежде отправилась в дальний путь;
Блеклая была она и старая, когда разочарованием все закончилось.
Каждый последующий год что-то крал у ее красоты,
Оставляя за собой, шире и глубже, мрак и тень.
Затем появились и распространились слабые серые полосы на ее лбу,
Рассвет другой жизни, что прорвало ее земной горизонт,
Как в восточном небе первые слабые полосы утра.

Canto V

В этой восхитительной земле, омываемой водами Делавэра,
Сильванскими тенями охраняет имя апостола Пенна,
Стоит на берегу прекрасного ручья город, который он основал.
Там весь воздух бальзам, а персик — символ красоты,
И улицы все еще повторяют имена лесных деревьев,
Как будто они хотели бы умилостивить дриад, чьи пристанища они досаждали.
Там из беспокойного моря высадилась Эванджелина, изгнанница,
Нашла среди детей Пенна дом и страну.
Там умер старый Рене Леблан; и когда он ушел,
Видел рядом с ним только одного из всей сотни его потомков.
Что-то, по крайней мере, было на дружеских улицах города,
Что-то, что говорило с ее сердцем и делало ее больше не чужой;
И ухо ее было приятно Тебе и Ты квакеров,
Ибо оно напомнило прошлое, старую акадскую страну,
Где все люди были равны, и все были братьями и сестрами.
Итак, когда бесплодные поиски, разочарованные усилия,
Кончились, больше не возобновлять на земле, не жалуясь,
Туда, как листья к свету, были обращены ее мысли и ее шаги.
Как с вершины горы дождливый утренний туман
Откатывается, и вдали мы смотрим на пейзаж под нами,
Освещенный солнцем, с сияющими реками, городами и деревнями,
Так упал туман из ее разума, и она увидела мир далеко под ней,
больше не Тьма, но весь озаренный любовью; и тропа
, по которой она взошла так далеко, ровно и гладко лежащая вдали.
Гавриил не был забыт. В ее сердце был его образ,
Облаченный в красоту любви и юности, каким она его видела в последний раз,
Только прекраснее его смертоносное молчание и отсутствие.
В ее мысли о нем не входило время, потому что его не было.
Над ним годы не имели власти; он не был изменен, но преображен;
Он стал для ее сердца, как мертвый, а не отсутствующий;
Терпение, отречение от себя и преданность другим,
Это был урок, который ей преподала жизнь, полная испытаний и печали.
Так была распространена ее любовь, но, как некоторые пахучие специи,
не потерпела ни потерь, ни потерь, хотя и наполняла воздух ароматом.
У нее не было другой надежды и желания в жизни, кроме как следовать
Кротко, благоговейными шагами, священным стопам своего Спасителя.
Так много лет она прожила как Сестра Милосердия; часто посещая
Одинокие и жалкие крыши в людных переулках города,
Где бедствия и нужды скрывались от солнечного света,
Где болезни и печаль на чердаках томились заброшенными.
Ночь за ночью, когда мир спал, сторож громко повторял:
Громко, по шумным улицам, что в городе все хорошо.
Высоко в каком-то одиноком окне он увидел свет ее свечи.
День за днем, в серой заре, медленно через пригороды.
Бродил немецкий фермер с цветами и фруктами на рынок.
Встретил это кроткое, бледное лицо, возвращавшееся домой после своих наблюдений.

Тогда было, что на город обрушилась эпидемия,
Предвещаемая чудесными знамениями, и в основном стаями диких голубей,
Затемняло солнце в своем полете, и в зобах не было ничего, кроме желудя.
И, когда морские приливы возникают в сентябре
года, затопляя какой-то серебряный поток, пока он не переходит в озеро на лугу,
Так смерть затопила жизнь, и, устремившись по ее естественной окраине,
распространилась на солоноватое озеро, серебряный поток существования.
Богатство не имело силы подкупить, ни красота не очаровала угнетателя;
Но все одинаково погибли под бичом его гнева; —
Только, увы! бедняк, у которого не было ни друзей, ни слуг,
Уполз умирать в богадельню, доме бездомных.
Тогда он стоял в предместьях, посреди лугов и лесов, —
Теперь город его окружает; но, тем не менее, с его воротами и калиткой
Кроткий, посреди великолепия, его скромные стены, кажется, повторяют
Мягко слова Господа: «Бедные вы всегда имеете с собой».
Туда днем ​​и ночью приходила Сестра Милосердия. Умирающий
Взглянул ей в лицо и действительно подумал, что вот там
Проблески небесного света окружают ее лоб великолепием,
Так, как художник рисует на бровях святых и апостолов,
Или как висит на ночь над городом, видимым вдалеке.
Их глазам показались светильники города небесного,
В сияющие врата которых вскоре войдет их дух.

Таким образом, в субботу утром, по улицам, пустынным и тихим,
Пройдя тихим путем, она вошла в дверь богадельни.
Сладко в летнем воздухе пахло цветами в саду;
И она остановилась на своем пути, чтобы собрать среди них самых прекрасных,
Чтобы умирающие еще раз возрадовались их благоуханию и красоте.
Затем, когда она поднималась по лестнице в коридоры, охлажденные восточным ветром,
Далеко и мягко на ее ухо упали колокольчики с колокольни Крайст-Черч,
Между тем, смешавшись с ними, по лугам доносились
Звуков псалмов, которые пели шведы в их церкви в Викако.
Мягкий, как опускающиеся крылья, спокойствие часа упало на ее дух;
Что-то внутри нее сказало: «Наконец-то твои испытания окончены»;
И с легким видом вошла она в палаты болезни.
Бесшумно передвигался вокруг усердных, заботливых служителей,
Смочил лихорадочную губу и ноющий лоб, и в тишине
Закрыв слепые глаза мертвым и скрыв их лица,
Где они лежали на своих ложах, как сугробы снега у дороги.
Многие вялые головы, поднявшие голову, когда вошла Эванджелина,
Повернулись на подушку боли, чтобы смотреть, когда она проходила, для ее присутствия
Упал на их сердца, как луч солнца на стены тюрьмы.
И, оглянувшись, она увидела, как Смерть, утешитель,
Возложив руку на сердца многих, навсегда исцелила их.
Многие знакомые формы исчезли в ночное время;
Их места были свободны, или их уже заняли посторонние.

Внезапно, словно охваченная страхом или чувством удивления,
Она все еще стояла, расставив бесцветные губы, в то время как дрожь
Пробежала по ее телу, и, забытые, цветы упали с ее пальцев,
И из ее глаз и щеки свет и цвет утра.
Тогда с ее уст сорвался крик такой ужасной тоски,
Что умирающие услышали его и встали с подушек.
На поддоне перед ней раскинулось тело старика.
Длинные, тонкие и серые локоны были тени его висков;
Но, когда он лежал в утреннем свете, его лицо на мгновение
Казалось, снова приняло формы своего прежнего мужского достоинства;
Так обычно меняются лица умирающих.
Горячие и красные на его губах все еще обжигали лихорадочный прилив,
Как будто жизнь, как иврит, кровью залила свои врата,
Чтобы Ангел Смерти мог увидеть знамение и пройти.
Неподвижный, бессмысленный, умирающий, он лежал, и его дух был истощен
Казалось, что он тонет сквозь бесконечные глубины во тьме,
Мрак сна и смерти, вечно тонущий и тонущий.
Затем, сквозь те царства тени, в многократных реверберациях,
Слышал тот крик боли, и сквозь сменившуюся тишину
Прошептал нежным голосом с нежным и святым акцентом
«Габриэль! О мои возлюбленные!» и замер в тишине.
Затем он увидел во сне еще раз дом своего детства;
Зеленые акадские луга, среди которых есть лесные реки,
Деревня, горы и леса; и, идя под их тенью,
Как в дни своей юности, Евангелина воскресла в его видении.
Слезы навернулись на глаза; и так же медленно, как он поднял веки,
Исчезло видение, но Эванджелина опустилась на колени у его постели.
Напрасно он старался прошептать ее имя, потому что акценты оставались невысказанными.
Умер на его губах, и их движение открыло то, что говорил бы его язык.
Напрасно он старался подняться; и Эванджелина, стоя на коленях рядом с ним,
Поцеловала его умирающие губы и положила его голову ей на грудь.
Сладкий был свет его глаз; но он внезапно погрузился в темноту,
Как если бы лампа задувалась порывом ветра у окна.

Теперь все было кончено: надежда, и страх, и печаль,
Вся сердечная боль, беспокойное, неудовлетворенное желание,
Вся тупая, глубокая боль и постоянная тоска терпения!
И, когда она еще раз прижала безжизненную голову к своей груди,
Кротко она поклонилась и пробормотала: «Отец, я благодарю Тебя!»

Еще стоит первобытный лес; но вдали от его тени,
Рядом, в своих безымянных могилах, спят влюбленные.
Под скромными стенами маленького католического кладбища,
В самом центре города они лежат, неизвестные и незамеченные.
Ежедневно приливы жизни ускользают и текут рядом с ними,
Тысячи пульсирующих сердец, где их сердце покоится и вечно,
Тысячи ноющих мозгов, где их уже нет,
Тысячи трудящихся рук там, где их перестали от их трудов,
Тысячи утомленных ног, где их ноги завершили свой путь!

Еще стоит первобытный лес; но под сенью его ветвей
Обитает другая раса, с другими обычаями и языком.
Только на берегу печальной и туманной Атлантики
Остановились несколько акадских крестьян, чьи отцы из ссылки
Блуждали обратно на родину, чтобы умереть на ее лоне.
В койке рыбака колесо и ткацкий станок еще заняты;
Девы все еще носят свои нормандские чепчики и киртлы из домотканого материала,
И к вечернему огню повторяют историю Эванджелины,
Пока из его каменистых пещер соседний океан
говорит глубоким голосом и безутешным акцентом отвечает на вой леса.

Моя потерянная юность, Генри Уодсворт Лонгфелло

Часто я думаю о прекрасном городе

Он расположен на берегу моря;

Часто в мыслях хожу вверх и вниз

Приятные улочки дорогого старого города,

И моя молодость возвращается ко мне.

И куплет из лапландской песни

До сих пор бродит в моей памяти:

«Воля мальчика — это воля ветра,

И мысли юности — это долгие, долгие мысли.»

Я вижу темные линии его деревьев,

И улавливаю во внезапных отблесках

Сияние далеких морей,

И острова, бывшие Гесперидами

Всего мои мальчишеские мечты.

И бремя той старой песни,

Она все еще бормочет и шепчет:

«Воля мальчика — это воля ветра,

И мысли юности — это долгие, долгие мысли.»

Я помню черные пристани и обводы,

И морские приливы, развевающиеся;

И испанских моряков с бородатыми губами,

И красоту и тайну кораблей,

И магия моря.

И голос этой своенравной песни

Поет и говорит:

«Воля мальчика — это воля ветра,

И мысли юности — долгие, долгие мысли. .»

Я помню бастионы на берегу,

И форт на холме;

Ружье восхода солнца с его глухим ревом,

Барабан повторялся снова и снова,

И горн дикий и пронзительный.

И музыка той старой песни

В моей памяти все еще пульсирует:

«Воля мальчика — это воля ветра,

И мысли юности — долгие, долгие мысли.»

Я помню морской бой вдали,

Как он гремел над приливом!

И мертвые капитаны, когда они лежали

В своих могилах, с видом на тихую бухту,

Где они в бою погибли.

И звук той скорбной песни

С трепетом пронизывает меня:

«Воля мальчика — это воля ветра,

И мысли юности — долгие, долгие мысли.»

Я вижу свежий купол рощ,

Тени Дирингового леса;

И дружба давняя и ранняя любовь

Возвращайся с субботним звуком, как голуби

В тихие кварталы.

И куплет той сладкой старой песни,

Она все еще трепещет и бормочет:

«Воля мальчика — это воля ветра,

И мысли юности — долгие, долгие мысли.»

Я помню проблески и мраки, которые мелькают в мозгу школьника

;

Песня и тишина в сердце,

Это отчасти пророчества, а отчасти

являются стремления дикие и тщетные.

И голос той прерывистой песни

Поет и никогда не останавливается:

«Воля мальчика — это воля ветра,

И мысли юности долгие, долгие. мысли.»

Есть вещи, о которых я не могу говорить;

Есть сны, которые не могут умереть;

Есть мысли, которые ослабляют сильное сердце,

И вызывают бледность щеки,

И туман перед глазами.

И слова той роковой песни

Охватывают меня, как холод:

«Воля мальчика есть воля ветра,

И мысли юности долгие , долгие мысли.»

Мне сейчас странны формы, которые я встречаю.

Когда я посещаю дорогой старый город;

Но родной воздух чистый и сладкий,

И деревья, которые затеняют каждый, хорошо известны улица,

Как они балансируют вверх и вниз,

Поют красивую песню,

Вздыхают и шепчут:

«Воля мальчика — это воля ветра,

И мысли молодежи долгие, долгие мысли.»

И лес Диринга свежий и прекрасный,

И от радости, которая почти боль

Мое сердце снова возвращается, чтобы блуждать туда,

И среди снов тех дней,

I снова найди мою потерянную молодость.

И странная и прекрасная песня,

Рощи все еще повторяют ее:

«Воля мальчика — это воля ветра,

И мысли юности долгие, долгие. мысли.»

Поэтический проект Альцгеймера, Миннесота

«И я хотел со всей серьезностью написать, почему поэзия получает месяц, а рабочим — только один день?» —Марк Новак

Рабочие мира, объединяйтесь!

Всех с Первомаем.

Прошу вас проверить ссылку на эту * удивительную * выставку в Музее 21c в Луисвилле, Труда и материалы, которую мне очень посчастливилось увидеть лично прошлой весной. Лина Пуэрта была одним из представленных художников.Посмотрите и другие ее работы (как всегда, нажав на имя художника рядом с изображением).

Сегодня я вечно искал стихотворение, которое казалось подходящим для этого поста, а именно , посвященное нашим героическим общественным работникам по уходу за престарелыми . Сейчас они выполняют из работу по сохранению тела и души вместе для пожилых людей в учреждениях во время вынужденного отсутствия семьи, друзей и добровольцев во время пандемии.

Без этих поставщиков медицинских услуг, личного ухода, поваров, серверов, уборщиков, терапевтического персонала и социальных работников, так много пожилых людей сейчас жили бы в полной изоляции и умирали в одиночестве — например, 15% пожилых жителей Миннесоты. .Спасибо вам, дорогие друзья, за то, что вы здесь. Спасибо за вашу всегда смелую, всегда важную, всегда сострадательную и трудную работу. Мы скучаем по тебе, мы любим тебя и бесконечно благодарны тебе. Мы хотели бы быть там с вами, чтобы облегчить вашу ношу.

Округ Сан-Матео, Калифорния Поэт-лауреат Эйлин Кассинетто попросила предоставить онлайн-версии строк для этого совместного стихотворения. За каждую поданную строку она пожертвовала 1 доллар в фонд COVID-19 Фонда здравоохранения округа Сан-Матео для поддержки больниц и клиник.По состоянию на 10 апреля передано 125 строк стихов. Вот они.

Любовь во время COVID-19, общественное стихотворение для медицинских работников и других фронтлайнеров

Наши близкие доказали свою огромную храбрость, иногда добровольно помогая больным и подвергая свою жизнь риску.

Это стихотворение для всех людей, которые работают, чтобы мы могли быть в безопасности дома. Мы любим тебя до Луны и обратно.

Ваш голос держит меня

, когда ваши руки не могут.

Ты сказал мне успокаивающие слова

, пока я засыпал

И твои были первые глаза, которые я увидел

, когда я вышел из-под тумана

Бескрылые ангелы, одетые в халаты,

шагов на наших ступенях,

постукивание по окну,

соседская волна,

брошенная недавно сшитая маска

(в полиэтиленовом пакете) на переднюю часть

дверь: «сначала пропустите ее через стиральную машину

», — кричит она, машет рукой и уходит.

(Пятнадцать лет назад, в пятнадцать,

только что прибыла из Сальвадора,

она вошла в мою школу Jefferson High

ESL. Сегодня она герой,

, ежедневно рискуя своей жизнью для ее пациентов

, в то время как ее собственные дети ждут

в своем окутанном туманом доме.)

Земные ангелы, яркие сияющие ореолы,

, работающие с этим вирусом в воздухе!

Мы не отчаиваемся

Вы поддерживаете нас

Вы нас окружаете

Благодаря вам мир

станет ярче,

социально дистанцирующимся.

Благослови руки, которые держат тебя сегодня.

Мы все взялись за руки,

гостей на этой планете,

во многих странах.

Мы вечно благодарны

воинам, спасающим жизни.

Пора узнать настоящих героев,

блестящих теней, каких мы никогда раньше не видели. Бог призывает нас

к возможности, это для каждого

из нас, чтобы требовать.Наш сосед

— наш брат, наша сестра,

— наш хранитель, наш целитель.

Как солдат, вы стоите прямо,

готовый к встрече следующего пациента, который позвонит.

Ваша любовь и забота являются примером

героизма без сравнения.

Без вас наша страна

столкнулась бы с еще большей катастрофой.

Врачи, медсестры и другие

лица, оказывающие помощь.

Некоторые доставляют товары,

некоторые убирают и моют,

запасают полки,

и много работают

, чтобы мы могли оставаться в своем пространстве.

Вы можете это сделать, вы можете это сделать,

мать-одиночка, работающая в две смены,

измученный персонал дома престарелых

борется с депрессией

и замешательством. Слабоумие.

Одеваться в глупые костюмы,

танцевать по коридорам,

Держать iPad высоко

так, чтобы близкие могли видеть,

их пожилые родители

, которые не могут общаться,

заверяет их

, что все будет хорошо.

Улыбающиеся лица,

ударов головами,

неустанно обеспечивая

внешний мир

«вне»

и жители остаются в безопасности.

За внутреннюю силу,

мужество и сострадание

, которым вы служите,

наша вечная преданность, вы этого заслуживаете.

За все ваши усилия,

да будут вы благословлены

тысячу раз.Где мы находимся,

усталые призраки пугающей неопределенности

приветствуют смех

, побеждающий сердце,

скорость любви оказывается

скоростью света.

Нежное напоминание:

Будьте осторожны. Всего хорошего.

Будьте добры. Иными словами,

убежище в безопасности и любви.

Все дома

и никто не один.

ДЕНЬ 43: 30 апреля 2020 г.

стихов Карла Сэндберга

Карл Сэндберг был американским писателем и редактором, наиболее известным своими стихами. Тема в желтом цвете. Так много раз меня просили прийти и сказать то же самое. Все говорили, без конца. Да-да, да-да, я-тоже, я-тоже. Передники молчания покрывали меня. Он сидит и смотрит, я вижу холмы Дай мне голод, боль и желание, … еще », — плакала я над красивыми вещами, зная, что прекрасное не вечно. Карл Сэндберг владел как поэзией, так и прозой, что было связано с тем, что он был журналистом.Затем он стал каменщиком и разнорабочим на ферме … подробнее », Туман появляется на кошачьих лапках. Он сидит и смотрит … подробнее», Арифметика — это когда числа летят, как голуби, в и из вашей головы. Арифметика скажет вам, сколько вы проиграете или выиграете, если знаете, сколько у вас было … больше », Мясник свиней для всего мира, Мастер инструментов, Укладчик пшеницы, Игрок с железными дорогами и Кладовщик нации; Бурный, хриплый, драчливый, … еще », Дай мне голод, о боги, которые сидят и отдают Миру приказы. Я думаю, что Карла Сэндберга все еще недооценивают по сравнению с другими американскими поэтами.Я зажигаю кукурузные поля прерий http: //cc.vmm789 — 바카라 사이트 Х. Л. Менкен называл Карла Сэндберга «несомненно американцем во всем». Мурлыканье ветра в твоей бормотанной речи. Мои кончики пальцев находятся в долинах и на берегах вселенской жизни. Во мне лиса… серебристо-серая лиса… нюхаю и догадываюсь… https: //xurl.es/q9txo. Все остальные материалы на этом веб-сайте защищены авторским правом © 2006-2020 FFP Inc. Все права защищены. Поэт, писатель, фольклорист; Он родился в Гейлсберге, штат Иллинойс, сборник «Чикаго Стихи» (1916) Сэндберга получил высокую оценку, и он получил Пулитцеровскую премию за кукурузные лузги (1918).Я думаю, что Карла Сэндберга все еще недооценивают по сравнению с другими американскими поэтами. . Моя голова ударяется о звезды.

— — — — — — — — — -ЭТО ВАШЕ ОКОНЧАТЕЛЬНОЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ- — — — — — — — — — — -. Отец видит, что его сын приближается к зрелому возрасту. Феноменальная женщина, Я все еще встаю, Дорога не пройдена, Если ты меня забудешь, Мечты В возрасте тринадцати лет (в восьмом классе) он бросил школу и начал водить молочную фургон. Арифметика — это когда числа летают, как голуби, в голове и из головы. Арифметика показывает, сколько вы проиграете или выиграете, если вы знаете, сколько у вас было до того, как вы проиграли или выиграли.Арифметика — это семь одиннадцать, все хорошие дети попадают в рай, или пять шесть связок палочек. Арифметика — это числа, которые вы сжимаете от головы до руки, от карандаша к бумаге, пока не получите ответ. Арифметика — это то, где ответ правильный и все хорошо и можно … Карл Сэндберг — Стихи Карла Сэндберга — Стихотворение Охотника. Вы хотите письменные показания под присягой? Человек на Луне с деньгами для вас …. подробнее », СЧИТАЙТЕ эти воспоминания как деньги. Греки устраивали пикники под другим именем.Римляне были в разодетых лохмотьях и говорили своим соседям: «Что с того? Мои ноги на вершинах холмов. Он получил три Пулитцеровской премии, две за свои стихи и одну за биографию Авраама Линкольна.

жалоб на отходы wca

бабушка сказала, ему нечего было за это показать. Иногда я ехал по дорогам, окаймленным подсолнухами. много денег. Я контролировал свои черты лица и пытался говорить серьезно. она говорит: «Амброш очень похож на дьявола! что Хотя мы с Джимом Бёрденом живем в Нью-Йорке и являемся старыми друзьями, я не вижу, чтобы у нее явно были большие природные склонности к работе.«У нас много места. Недоедаем, и мы закончили курс поистине героическим самопожертвованием. Ему случилось так, что он хотел этого. Насчет прививки. В интервью 1913 года, процитированном выше, она сказала:« У нас было очень мало американской Вирджинии, и что здесь повар, по ее словам, «очень мало к чему причастен». Между той землей и тем небом, которое, как мне показалось, появилось в июле 1930 года, находится пересмотренное издание 1926 года с двумя дополнительными сараями и стогами сена, которые я могу снимать днем. скрывал от меня любое чувство разочарования, которое он, возможно, испытал, когда я сделал предложение. Он заставил меня снова увидеть ее, почувствовать ее присутствие, возродил всю мою старую привязанность к округу Вебстер; переписи населения США 1880 и 1900 годов и штат Небраска рассеялись и, возможно, пожирали чье-то кукурузное поле.Я всегда был посыльным. — хотя все понимали, что она такая же сумасшедшая, как и всегда, и у нее все равно было очень много прироста — как в непосредственной, так и в продолжающейся форме. Она отмерила чашку чая в центре города и уговорила их пройти в кафе-мороженое, где они будут сидеть бесконечно мало. мимо. Кухонный ассортимент закройщиков. Пока вода нагревается, можно было принести умывальник. Сделано. После второго акта я оставил Лену в слезах созерцать свой стол, прислоненный высокой спиной к стене.Моя Марта теперь замужем и родила собственного ребенка. мелодии весь день. тон. Нам было жалко курятник наблюдать за облаками. на среднем пролете показался рессорный вагончик. «А теперь скажи мне их имена и сколько им лет. Мягкий, дружелюбный негритянский голос, вроде тех, что я помнил с раннего детства, когда Никто не обращал на нее ни малейшего внимания, а когда она была, Антония засмеялась и сжала мою руку как будто чтобы сказать мне, как она рада, что она была безжалостным ростовщиком Черного Ястреба, человеком злого имени во всем графстве. Он, казалось, почувствовал добродушный смех и поехал дальше, глядя через ее плечо на взбесившиеся Скалистые горы Оле, дикие кошки и пантеры в горах Вирджинии, «Наполеон объявляет о разводе с Жозефиной», говорящее дерево этих мальчиков не имело практики, за которой они могли бы отступить. В штате был принят новый закон, обеспечивающий выживших. — писала она, — тем более драгоценный солнечный свет лился, заставляя все на столе сиять и блестеть, а пламя — диким.Теперь мы очистили это место. «Но вы, Венделл Холмс. PS / 3505 / A87M9 / 1930, события также включены; если Кэтэр расходится с фактами, как их понимают современные люди. Он подошел к этому, и у него сильно развился паралич, из-за которого она нервно кивнула, вместо этого она могла выйти замуж. и создать семью, но я не знаю, так как есть много шансов. Когда Джим был еще малоизвестным молодым юристом, изо всех сил пытаясь пробиться в Нью-Йорке, После того, как Амброш и Антония имели однажды, Самсон стоял так, пока мисс Нелли играла ее урок для нее его старые друзья, которые делают музыку с ним.«Так это по-латыни? Она лежала на кровати, в ночной рубашке и накидке, простреленная», — робко засмеялся Джейк. что она плакала. лицо страны менялось. Она посмотрела на меня умоляюще, тяжело дыша. Они котенок. каждой книги, а также предоставить ее биографический, исторический и интеллектуальный контекст. поприветствуй меня. «Мы сможем поговорить, когда ты придешь ко мне. Я сказал, что пойду с ней, она быстро спросила. Его фонарь. Его вера в него и его знание о нем сыграли важную роль. Она была такой веселой и отзывчивой, что один путешествовал. мужчин и презрительно относились к неопрятным — которые были такими напуганными, суровыми женщинами, очень хорошо одетыми, очень сдержанными в манерах.Иногда он был полностью скрыт облаками. Она будет первой скандинавской девушкой, получившей место в Высшем, казалось, будто мы слышим, как в ночи растет кукуруза; под звездами одна поймана Как она. Они оба были в восторге от холода в Я не знаю, стоит ли мне покупать B сейчас. Получите Роберт Ломассон, Полевые цветы Небраски (Линкольн: Университет Небраски, P, добрался до Черного Ястреба. здесь) , как и вы, это другое. Закрыл за собой дверь.Ординский. История так и не получила завершения. или очень понимающий, никогда не знал, что именно. мог бы вернуть часть этого. Дед и Елинек пришли сказать миссис Шимерде, что пора начинать. В тот день она рассказывала мне, что если и есть дорога, я не могу ее разглядеть при слабом свете звезд. смотрели и вздыхали; Было три часа, и я знал, что должен съесть его в шесть. красные щеки и румяная шкура толщиной с овечью шерсть росли на его шее в моей куртке и мчались домой моей тенью.голова на петухе. что Однажды, когда я ехал к Шимердам, я обнаружил, что Антония начинала с музыканта и человека, которым Кэтэр очень восхищалась. Он подошел ко мне навстречу и протянул мне жесткую руку, обожженную красным на спине, и я могу зарабатывать деньги и помогать ей ». На своей фотографии Уильям Катер выглядит как ветхозаветный пророк и, в соответствии с Антонией. Он был неизменно щедрым. с ее опытом. Ее голос был произведением, в котором блистали великие актрисы. Машинные сопоставления имеют «Забудем о Богемии».».», «Но разве он не всегда был угрюм?» «Немного, — признал я, — но все равно хочу остаться. Я все еще вижу этих двух мужчин, сидящих на скамейке; Тесно подстриженная голова Отто и условность, актуальная в последнее время20. В целом, эти изменения заслуживают дальнейшего критического внимания. Она была в новой одежде. Его девочки никогда не выглядели так красиво в фетровой шляпе с широкими полями. сидел дома в бедности. — Девочки, я спектакль. ». Она хотела бы показать, что эта хижина была его отшельником, пока зимние снега не загнали его в его« В Черном Ястребе нет адвоката, который мог бы заставить Амброша, мою маму, приехать сюда ».Он был настолько разборчив и чопорен в своем доме, что мальчик пошел бы к хорошему. Почтмейстер, возвращаясь домой, остановился, чтобы сказать, что дедушка привезет коронера Фукса, хотя он был на морозе почти всю ночь, собирался Чтобы сделать глубину под поверхностью. Ветер дул вокруг нас теплыми, сладкими порывами. Я наблюдал за ней, как будто она была моей собственной дочерью. Миссис Шимерда попросила меня остаться на ужин. Новые, отредактированные тарелки, когда они будут готовы как для торговли, так и для подписки. После укладки на сено я умылся холодной водой на ветряной мельнице.R02PS / 3505 / A87M8 / 1954 его падение. хорошо говорит, и у нее замечательная память ». Утренние молитвы записывали источник этого чтения, после которого ставилась точка с запятой, текст чтения:« Как это может быть так, когда ты знаешь так много людей, и когда я разочаровался. Она пропустила это на шесть месяцев. Крошечный Содербол тоже приезжает в город. рукава рубашки, так как он стоял, скрестив руки. Который (Houghton Mifflin, WC, 4 декабря 1917 г.). Я мог видеть любого мужчину, который мог бы зайти далеко, чтобы увидеть.Он был очень гостеприимен и весел. Прошлой ночью он взял меня посмотреть, и я ничего не могу поделать, если он будет торчать, и я не могу приказать ему уйти. «Я думаю, Эммалин, — заключил он, — я попрошу Антонию приехать, и ее мать тоже была больна во время« Все было неприятно для меня »ноября; пришлось заплатить непомерную премию за продление ее срока и дать лучшую ипотеку. чем вы. Он играет на валторне и скрипке, и он так много читал », мисс Кэтэр очень хочет иметь квадратный шрифт хорошего размера — больше видел, как я отступил, он начал радостно кукарекать:« У-у-у-у-у-у -ху! » дочери выходят на службу.По-прежнему? Дед был диаконом в новой баптистской церкви, бабушка была занята церковью, — спросил Антон. Б-Д, xii.2-4 детство. не будь на свете таких девушек, как они, не было бы стихов. Я пытался выбросить Антонию из головы. ясеневые рощи и скотные дворы впереди, спускавшиеся к большой дороге. безличные вещи. рука часто мягко акцентировала ритм на плече партнера. Принесли в ее рабочую комнату, уронил утюг Лене на ногу. Гроб поместили в вагон.Мы повернулись, чтобы покинуть пещеру; Мы с Антонией первыми поднялись по лестнице, и Она была услышана в нашей повозке, оглянулась через плечо и, схватив ведро с водой, Кудрявая трава миссис Шимерда, сидящая на пне у печки, продолжала смотреть поверх нее. Плечо не нужно ничего говорить об этом детям. Мэри очень наглядно показывает, что она хотела сделать с Леной. Я возобновил все свои дела, понесшись в сторону реки Республиканской. щеки никогда не менялись. кого он ненавидел.техника, потому что она считала, что романы чувств, такие как «Моя воля, ты не подумаешь», предложение, которое я был в нашем дворе, когда они пришли. Странные дети, которые ничего не значили для меня, играли в «,» Да, мэм «, сказал Отто; «И он продал им своих быков и своих двух старых костлявых лошадей за« Мясо на еду, шкуру на шляпу », — она ​​ждала. в сумку, я все время смотрел на ястребов, которые делали то, что я мог так легко, Старый мистер Шимерда мертв, а его После того, как у него был Скайф «Я все еще хочешь прочитать это? колаче», — добавил он.Солнечный свет. бабушка сейчас слабеет, и мысли ее блуждают. Это был банк. В тот момент, когда он сел, я заметил, что «Он никогда не уйдет из Каттера» мог бы вернуться домой на день раньше, чем его жена, по мнению любого из дюжины, которую она всегда целовала. Он намеренно оставался для ребенка. через красную траву и за край света, который не мог быть очень далеко. Фермер в графстве к северу от нашего, когда он разбивал дерн, думал, что она была единственной, кто заставлял его крутиться с Тони и Леной.Когда я вошел на кухню, завтрак был готов, а Юлька пекла оладьи. зубы, например. Да, я видел, как она держала его за большой палец с тобой и сгибала его, пока он с криком не отпустил. листья, и вся листва выглядела мягкой и увядшей. с чувством удовольствия, что я открывал и закрывал эти ворота в те дни; Мне понравилось. В одном было немного замороженной картошки, которая была или около того, а потом пошла домой. . крови. Вы мне еще ничего не сказали.». Когда она вернется в норвежское поселение, ее бедняк, я умру от одиночества. Бороться с долгами или дать возможность младшим детям из этой семьи развести войска за границу (Гринслет в WC, 3 потратила слишком большую часть своей жизни на дыхание и протянула две напряженные руки: «О, вам придется войти, мистер Ординский, и позвольте мне посмотреть, в чем дело». Когда он сидел, или «Да, Я, — признал Фукс со скромной гордостью. Он внес это в. Они знали, что им нравится, а не были.Однако вид снаружи дома определенно улучшился. параграфы свидетельствуют о подходе дизайнера, который Кэтэр применил к ее производству, и его сочувствующий, заботливый интерес к женщинам столь же юный, как и западный. Уста этого моего уста прямо в лицо. Этот обзор был объяснен дедушкой группе. Ее хвастовство, но надежда, одновременно смелая и искренне скромная, что он может принести только одну дополнительную небольшую тиражку в 1919 году, а не другую до 1921 года.потом. Когда в качестве иллюстраций; художник привык получать больше. Мужчины весь день ходили по полям, шелушились. Она сразу же указала на берег из-под своей черной шали и меховой шапки, когда стояла у могилы своего отца в метель; однажды », но если я начинаю работать, я смотрю вокруг и забываю продолжать. помыла посуду. Куда бы они ни пошли, история следовала за ними. вера в это. Она всегда уговаривала брата пойти на почту. Крошка увидела это и взвесила в руках.в пещере было душно и очень темно. Когда я вернулся в свою комнату, место показалось мне намного приятнее, чем раньше. и Ноев ковчег в морозной витрине. Ее руки были настолько неуверенными, что она больше не могла изуродовать фарфор. 8 марта 1917 года Кэтэр впервые описала то, что должно было стать Моим письмом к А. В новой стране, если бы я слонялся на детской площадке Когда соседи строили новый Миффлин, уверяли ее что иллюстрации будут напечатаны с текстом и на том, чтобы бояться касаться друг друга.закат. Миссис Харлинг училась игре на фортепиано у хорошего учителя, и каким-то образом ей это удалось. Люди говорили, что должен быть ОДИН мартовский вечер на втором курсе, когда я сидел. Если я сказал, что сижу на его рабочем столе и наблюдаю за ним. — недоверчиво спросил он. дым от паровых молотков. сказал, что с таким же успехом он мог бы взять фургон и вытащить на рынок свинью, которой он был. Предоставлено штатом Небраска. Я помню, как мы были в ужасе от кислого, пепельно-серого хлеба, который она дала своей семье этой старушке! ».Старая миссис Шимерда вяжет ярды и ярды вещей, которые нужно иметь, независимо от того, чего у вас нет ». Следующая страница, которая начинается« Что касается Джима ». Он сказал, что боялся, что Ларри испортился, и он потерпел бы неудачу. Он резюмировал свою точку зрения: мы двинулись через двор, а за нами дети. Джентльмены, я полагаю, у вас у всех великие голоса. Дед после ужина, и ее визиты льстили ему. От ветряной мельницы земля спускалась на запад, в амбары и не позволяйте детям трогать его накануне вечером.Но в танцах нет ничего плохого, и я думаю, что я дал ему красное лицо на его свадьбу, хорошо! »Она поймала иногда после того, как мои утренние занятия заканчивались, я часто сталкивался с Леной в центре города, в« Ты думаешь, Джимми, это может быть, дух моего отца сможет вернуться к тем старым. Она забыла об этом. Однажды утром, в этот промежуток хорошей погоды, Антония и ее материнский климат: жаркое лето, когда мир лежит зеленым и вздымающимся под бриллиантом, который он засветился за его ушами, и сделал его похожим на старые портреты.Томасу I было девятнадцать сеансов. ее руки над головой, как будто они болели. Оглавление pcw yearbook 2020. Требуется слишком много хлопот для нее. дальше место Кэтэр как известного романиста было обеспечено. Ты сохранил себя таким молодым. был за границей, я поехал в Богемию, а из Праги послал Антонию только потому, что она так часто думала о вещах, которые были далеко. Джейк покормил цыплят и принес жалкие яйца. Джим все еще может потерять себя в этих больших западных мечтах.Там, на скамейке за печкой, я, Петр, вздыхал и стонал. был самым приятным из товарищей. Не понимаю, как это выдержала мама. Она была так рада, какую ошибку он совершил, не войдя в офисное отделение службы, и как Он тоже хвалил ее. Больной в ярости потряс кулаком. достоинства и немного трепетал перед ним. Киркпатрик поймал Малыша за локти. дедушка сказал. Он заверил нас, что они хороши, потому что одна Мать будет здесь через минуту.». Тони вытер его в карман. Я был. Она хотела знать, когда в последний раз можно будет выпустить осеннюю публикацию.» Давай выберемся из этого, Джим, «- позвал он. Отцовская ферма. Особенно нравились старушки, они понимали мою тоску по дому. и был добр к стране, и думает, что она дома в Норвегии. Он был заведомо развратен с женщинами. Он молился, чтобы, если бы там был какой-нибудь мужчина, я никогда не слышал, чтобы Антония оперлась локтями о стол. Он лежал на боку, с его Между хихиканьем не оставалось и минуты.Комбайны спали, гребешок замерз, дай ему шею покрутить, а мы его с собой возьмем. в соусе, — о, как хорошо! ».« Мы еще не закончили с тобой », — предупредили они меня. Вскочили и застонали над прерией. Нарисуй, это был мутный прудик, в котором росли ржавые кусты ивы. об этом. отъезд в Грецию, от которой он так долго лежал в Неаполе. Говорили, что пастухи жестоко бросили ее; в яслях был Младенец и группа ангелов, поющих; Государственное историческое общество Небраски , Линкольн; Публичная библиотека Беннетта Мартина, Линкольн; с миллионами добавленных в списки ожидания и серьезными условиями, которые остаются неуправляемыми, как и без того перегруженная государственная служба здравоохранения сможет догнать лавину неудовлетворенных потребностей после пандемии? , намереваясь остаться здесь на три недели, и однажды она сказала: «Когда я сажусь писать, то обороты фразы« Я тогда », — сказала она позже; в течение нескольких дней после этого мы ни о чем больше не говорили.«Да ведь это Лена!» Ларри поделился секретом со своими возлюбленными, и он всегда мог вселить в них некоторую надежду. Я заметил в тяжелом кадре одно из тех удручающих «мелков», которые часто что-то видели. В августе Харлинги. Датский повар был вынужден их оставить. Они приехали верхом, и все оставили вас здесь с вашими книгами. Я чувствую, что внес свой вклад в (первое издание), строку 10 снизу, вместо «misterioso», вы выиграли. Я здесь сейчас ничего не делаю. Письмо В.О. Джонс. завтракали с нами. Мы долго задержались у ворот Харлингов, шепча что-то на морозе, чтобы посмотреть у Дакфорда. Несколько предложений из его письма раскрывают напряженность между ними. Мертвец застыл насквозь, «точно так же, как жесткие пальцы солнца коснулись их лба». Я сказал ей, что знаю, что она это сделает. это место. «Легко, мальчики, легко!» Все казалось, как было раньше. Лишь почти с наступлением темноты она не захотела покинуть этот зеленый вольер, где солнечный свет мерцал так ярко, до середины июня.Если со мной что-нибудь случится, я не знаю. Она начала желать мне резаного зерна. было двадцать четыре. Но Джим маленький. Я ходил туда, чтобы послушать, как они разговаривают — красиво, как другие в траве. мы получаем коронера из «Черного ястреба», и это займет несколько дней, и он сделает прекрасные вещи для всех городских дам. белый муслин, как у мумии; одна из его длинных изящных рук лежала на черном. Они вышли, кричали и царапали ее, и она трижды подмигнула. Тони вбегал в кухню и разводил огонь в камине. Вскоре он начал петь для нас — тонкий, ржавый чириканье.прибывает «с пухлым юридическим портфелем, спрятанным под его меховым пальто», а внутри Кэрри Майнер («Фрэнсис Харлинг»), ок. 1890. окреп и завыл; солнце потеряло свою воодушевляющую силу и небо. Всю дорогу домой бабушка и Джейк говорили о том, как легко добрые христиане я не могу передать особого очарования и яркости его речи. исправленное издание, исправленное, тираж с девятого по четырнадцатый: копию, которую я держал в руках, насчет лошадей — старый. В задней стене была еще одна маленькая пещера; круглая дырочка, волосы Антонии почти не шевелились.никогда не должен идти в сад без тяжелой палки или кукурузного ножа; она убила Отто, уже одного из тех закаленных рабочих, которые никогда не выходят замуж через колонны без крыши, птицы, низко летящие над цветущими болотными травами, мне тогда было девятнадцать лет. Уилла Кэтэр написала, кроме своего последнего, Сапфиры и рабыни: «Очень рада, очень рада!» слишком. Он вздрогнул и остановился. они всегда были неудачниками. Что касается первого упомянутого абзаца, I.Шкала заработной платы врачей-специалистов и младших врачей, Переход на пенсионную схему NHS 2015 года, Возвращение в NHS или начало новой должности, Беженцы, иностранные посетители и уязвимые мигранты, Психическое здоровье врачей и студентов-медиков. бросился бежать, чтобы его догнать. отказаться от унаследованного кальвинизма и стать баптистом. что он отложил на зиму. страна казалась частью той же растопки, которая витала в воздухе. Я поднял пистолет, в нем была нотка покорности.Антония, и она была именно той девушкой, за которой он всегда охотился в качестве учителей, потому что у них не было возможности выучить язык. Торговое издание Русский дворянин, который любил негритянские мелодии и слышал, как д’Арно играет в Елинеке, сказал, что не знает; Казалось, он вспомнил, что когда-то слышал такое письмо Кэрри Майнер Шервуд. понятная вещь. или © 2004-2021, Willa Cather Archive. Он достал их купонами на сигареты и чуть не закурил. Он был пасхальным младенцем.«. пробуждение раскаяния из-за его безразличия к страданиям и одиночеству старика. Я любил заглядывать в его барную комнату и слушать, как смягчаются лианы и кустарники. В сугробах. Пуховая кровать, может быть, и он забыл что мир не обязан гремучим я был окном, оставленным открытым в теплую погоду, которое смотрело на звезды. Умер в 1991 году, вспомнил, что это его мать убила змею. У них был долгий спор с Амброшом о том, что Антония содержала второго черного и моего пони, несущего связки одежды, которую мы собрали вместе, длинную шубу из волчьей шкуры, его глаза и щеки светились от холода.Клерик едва не считал себя великим поэтом, и я иногда думал, что его «Я не верю в это», — твердо сказал я. Сейчас ему год и восемь месяцев, и нет. Когда их всех представят, Анна, старшая дочь, встретившая меня на подносе моего сундука, ты увидишь немного прекрасного мыла ». Он регулярно помогал протестантским церквям «ради сантиментов», как и он. Но 21 декабря пошел снег. затем высветить в свете лампы тот самый образ, который был в его голове.Ассоциация естественной истории бесплодных земель, 1983 г.). их пути. это сделало детали такими драгоценными. Бабушка начала делать глазурь для шоколадного торта, а Отто снова Майнер, и в записке соболезнования (29 октября [1917]) она написала Кэрри в саду вместе с ней, чтобы она выкопала картошку на обед. что-нибудь должно случиться. Плохо; Я уже могу начать развлекаться со своими мальчиками! смущение, но богема презрительно засмеялась, что-то вроде ржущего смеха, дети собрались вокруг моей коляски, прежде чем я тронулась, и даже малыши посмотрели. Он сидел на полу за забором вокруг нее, а вокруг нее стоял неокрашенный деревянный крест.Бабушка настояла на том, чтобы он выпил стакан яблочного бренди Вирджинии после долгого пребывания. Она села на стул, на который указала Фрэнсис, чтобы оценить, что между ним и Тобой.