Эдгар Аллан По – биография, книги, отзывы, цитаты
ЭДГАР АЛЛАН ПО — американский писатель, поэт, литературный критик и редактор, представитель американского романтизма. Наибольшую известность получил за свои «мрачные» рассказы. По был одним из первых американских писателей, кто создавал свои произведения в виде коротких рассказов, и считается создателем детективно-фантастического жанра в литературе. Его творчество способствовало появлению жанра научной фантастики.
По родился в Бостоне. Его родители — Элизабет Арнольд По и Дэвид По, были актёры бродячей труппы. Дэвид По покинул семью, когда Эдгар был еще совсем маленьким; вскоре он умер. Тем не менее, за недолгие годы совместной жизни с женой он оставил несколько наследников – у Эдгара были старший брат Уильям Генри и младшая сестра Розали. Матери Эдгара судьба также отмерила недолго — 8 декабря 1811 года ее не стало.
Эдгара взяли на воспитание Френсис и Джон Алланы – они были знакомы с матерью мальчика еще до ее смерти; вместе с новой семьей Эдгар стал жить в Ричмонде, штат Вирджиния.
Детство Эдгара прошло в обстановке любви и роскоши. У Алланов не было своих детей, и к Эдгару они относились с особой заботой. Они не жалели средств на его воспитание, и хотя порой дела их шли неудачно (были случаи, когда им даже грозило банкротство), мальчик этого не чувствовал: его одевали «как принца», у него была своя лошадь, свои собаки. Когда Эдгару было шесть лет, Алланы поехали в Англию и отдали мальчика в дорогой пансион в Лондоне, где он проучился пять лет. По возвращении Алланов в 1820 в США Эдгар поступил в колледж, который окончил в 1826. Заканчивать образование Эдгара отправили в университет в Ричмонде, тогда только что основанный.
Эдгар развился рано: в пять лет он читал, рисовал, писал, декламировал, ездил верхом. В школе он хорошо учился, приобрёл большой запас знаний по литературе, особенно английской и латинской, по всеобщей истории, по математике, по некоторым отраслям естествознания, таким как астрономия, физика.
Жизнь в богатстве кончилась для Эдгара, когда ему не было и полных 17 лет. В университете он пробыл всего год. Осенью 1826 произошёл разрыв между Джоном Алланом и его приёмным сыном. Кто был «виноват», теперь выяснить трудно. Есть свидетельства, неблагоприятные для Эдгара. Например, подтверждено, что он подделал векселя с подписью Джона Аллана, что однажды, пьяный, наговорил ему грубостей, замахнулся на него палкой и т. п. С другой стороны, неизвестно, что терпел гениальный юноша от разбогатевшего покровителя (Джон Аллан получил неожиданное наследство, превратившее его уже в миллионера), чуждого вопросам искусства и поэзии.
Для Эдгара По началась скитальческая жизнь. Покинув дом Алланов, он поехал в родной Бостон, где под псевдонимом «Бостонец» напечатал сборник стихов «Тамерлан и другие стихотворения», так и не вышедший в свет. Это издание, вероятно, поглотило все сбережения юноши. Не имея приюта, он решился на крутой шаг — поступил на службу в артиллерийский полк под вымышленным именем Эдгар А.Перри и завысив свой возраст до двадцати двух лет (хотя на самом деле ему было лишь восемнадцать). Службу он нёс около года, был у начальства на хорошем счету и даже получил чин сержант-майора. В начале 1828 поэт, однако, не выдержал своего положения и обратился к приёмному отцу, прося помощи, и, вероятно, выражал раскаяние.
Получив свободу, Эдгар По вновь обратился к поэзии. Он вновь побывал в Балтиморе и познакомился там со своими родственниками по отцу — с сестрой, бабушкой, дядей Георгом По и его сыном Нельсоном По. Последний мог познакомить Эдгара с редактором местной газеты, Уильямом Гвином. Через Гвина Эдгар получил возможность обратиться к видному тогда нью-йоркскому писателю Джону Нилу. И Гвину, и Нилу начинающий поэт представил на суд свои стихи. Отзыв, при всех оговорках, был самый благоприятный. Результатом было то, что в конце 1829 в Балтиморе был вторично издан сборник стихов По под его именем, озаглавленный «Аль-Аарааф, Тамерлан и малые стихотворения». На этот раз книжка поступила в магазины и в редакции, но прошла незамеченной.
Между тем Джон Аллан настаивал, чтобы Эдгар закончил своё образование.
Решено было, что он поступит в Военную академию в Вест-Пойнте. В марте 1830, по ходатайству Аллана, Эдгар всё же был принят в число студентов, хотя по возрасту не подходил. Его приёмный отец подписал за него обязательство отслужить в армии пять лет. Эдгар неохотно шёл в академию. Нормальным порядком покинуть её стены он не мог. С обычной горячностью он взялся за дело и сумел добиться, что в марте 1831 его исключили. Этим юный поэт вновь вернул себе свободу, но, конечно, вновь рассорился с Джоном Алланом.
Из Вест-Пойнта Эдгар По уехал в Нью-Йорк, где поспешил издать третий сборник стихов, названный, однако, «вторым изданием»: «Поэмы Эдгара А. По. Второе издание». Средства на издание собраны подпиской; подписались многие товарищи из академии, ожидающие, что найдут в книге те стихотворные памфлеты и эпиграммы на профессоров, которыми студент Аллан По стал известен в школе. Но им пришлось разочароваться. Покупателей у книги, оценённой в два с половиной доллара, не нашлось.
Период с осени 1831 по осень 1833 — самый тяжёлый период для Эдгара По.
Летом 1831 Эдгар жил в Балтиморе у своей тётки г-жи Клемм — матери той Виргинии, которая позже стала женой поэта. С осени 1831 его следы теряются. К концу этого периода Эдгар По дошёл до крайней нищеты. По женился в 1836 на Виргинии Клемм. Ему было 27, ей 13.
Несомненно, что в эти годы молодой поэт много работал. Им был написан ряд новелл — лучших в раннем периоде его творчества. Осенью 1833 балтиморский еженедельник объявил конкурс на лучший рассказ и лучшее стихотворение. Эдгар По послал шесть рассказов и отрывок в стихах «Колизей». Члены жюри единогласно признали лучшими и рассказ, и стихи Эдгара По. Однако, не считая возможным выдать две премии одному и тому же лицу, премировали только рассказ «Рукопись, найденная в бутылке», за который автору выдали сто долларов. Деньги подоспели вовремя. Автор буквально голодал.
В период с 1833 по 1840 автор выпускает много поэм и рассказов, работает в журнале Southern Literary Messenger в Ричмонде. В 1841-1843 он жил с семьёй в предместье в Филадельфии и работал в журналах Burton’s Gentleman’s Magazine и Graham’s Magazine.
Однако вскоре его постигло серьёзное испытание. У Виргинии после пения лопнул кровеносный сосуд и она находилась при смерти (она была больна туберкулёзом). К тому же в 1846 нью-йоркский журнал Broadway Journal, с которым он сотрудничал, закрылся, и По утратил средства к существованию. Возобновилась бедственная жизнь.
Последние годы жизни Эдгара По, 1847-1849, были годами метаний, полубезумия, успехов, падений и постоянной клеветы. Виргиния, умирая, взяла клятву с г-жи Шью, подруги Эдгара, никогда не покидать его. Эдгар По пленялся женщинами, воображал, что влюблён, шла речь даже о женитьбе. В жизни он держал себя странно, однако успел издать ещё несколько гениальных произведений.
Но припадки алкоголизма Эдгара По становились всё мучительнее, нервозность возрастала почти до психического расстройства. Госпожа Шью сочла нужным устраниться из его жизни.
7 самых жутких сюжетов Эдгара Аллана По — Российская газета
Ровно 205 лет назад родился самый «мрачный» представитель американского романтизма, писатель Эдгар Аллан По. Каждый год в этот день на его могиле в городе Балтимор собираются толпы людей, чтобы посмотреть на странный ритуал, совершаемый тайным поклонником писателя: облаченная во все черное фигура, с тростью, украшенной черным набалдашником, появляется на кладбище, произносит тост и уходит, оставив три красных розы и початую бутылку коньяка «Хеннеси».
Эта традиция лишь подчеркивает таинственность творческого и жизненного пути Эдгара По, которая отразилась практически в каждом его литературном произведении.
«РГ» выбрала самые мрачные и жуткие сюжеты американского писателя.
Преждевременные похороны
Основная часть рассказа предваряется несколькими небольшими историями о случаях, когда людей хоронили заживо, сочтя их умершими, хотя они пребывали в глубоком беспамятстве, коме или оцепенении. Одна из них повествует о женщине, которая заболев неразгаданной врачами болезнью, вскоре умерла. По крайней мере, так все решили, так как за три дня ее тело окоченело и даже стало разлагаться. Женщину похоронили в фамильном склепе, а через три года ее муж обнаружил ее скелет. Вот только он был не в гробу, а стоял прямо возле входа.
Герой рассказа болен каталепсией, когда состояние глубокой летаргии может длиться от пары дней до нескольких недель. Его преследует страх быть похороненным заживо. Однажды, во время одного из трансов, героя одолевает страшное видение: к нему является демон, поднимает его с постели, раскрывает перед ним могилы и показывает мучения погребенных заживо.
Под впечатлением от увиденного им ужаса, рассказчик решает подготовить фамильный склеп на случай, если его все-таки похоронят. Он запасается едой и устраивает все так, чтобы гроб можно было легко открыть. Однако, спустя некоторое время, он просыпается вовсе не в фамильном склепе. Он решает, что его закопали и начинает кричать. На крики прибегают мужчины, которые оказываются моряками: героя вовсе не похоронили, он всего лишь задремал в шлюпке. После этого происшествия рассказчик решает выбросить из головы бредовые мысли о смерти и зажить «по-человечески».
Убийство на улице Морг
В одну из ночей мирный сон обывателей, живущих в районе улицы Морг, нарушили душераздирающие крики. Они доносились из дома мадам Л’Эспанэ, которая жила с дочерью Камиллой. Когда взломали дверь спальни, люди в ужасе отступили- мебель была сломана, к полу прилипли седые пряди длинных волос. Позднее в дымоходе обнаружили изуродованный труп Камиллы, а тело самой мадам Л’Эспанэ нашли во дворе. Голова ее была отрезана бритвой.
Таинственное и крайне жестокое убийство вдовы и ее дочери ставит в тупик полицию Парижа. На помощь полицейским приходит мосье Дюпен, человек с необычайно развитыми аналитическими способностями. Он заостряет внимание на трех обстоятельствах: своеобразном, «нечеловеческом» голосе одного из преступников, который слышали свидетели, закрытая изнутри дверь и нетронутое убийцами золото покойных. Кроме того, преступники обладали неимоверной силой, раз сумели затолкать тело в трубу, да еще снизу вверх. Извлеченные из сжатой руки мадам Л’Эспанэ волоски и отпечатки «пальцев» на ее шее убедили Дюпена, что убийцей могла быть только гигантская обезьяна. Позже выяснилось, что убийцей, действительно, оказался сбежавший орангутан.
Морелла
Рассказчик женат на Морелле — женщине, которой доступны «запретные страницы» мистицизма. В результате ее экспериментов, она добилась того, что ее душа никогда не покидает материальный мир, а продолжает существовать в теле дочери, рождаемой ею перед смертью.
Морелла проводит время в кровати и учит своего мужа «черным искусствам». От осознания опасности, исходящей от жены, рассказчик приходит в ужас и страстно желает ей смерти и вечного упокоения. Его желание исполняется, но в момент смерти Морелла рожает дочь.
Вдовец держит дочь под замком, никому ее не показывает, даже не дает ей имя. Дочь подрастает и отец в страхе понимает, что она- точная копия матери. Однако дочь он любит так же сильно, как ненавидел жену. К десяти годам сходство девочки с умершей Мореллой становится невыносимым, а признаки того, что и в ней живет зло, несомненными. Отец решает крестить ее, чтобы изгнать из нее зло. Во время церемонии священник спрашивает рассказчика, каким именем он хочет наречь свою дочь, и с его губ, против его воли, слетает имя «Морелла». Дочь с восклицанием «Я здесь!» падает замертво. Отец относит тело дочери в семейный склеп и не находит там останков ее матери.
Черт на колокольне
Тихий и спокойный городок Школькофремен.
Жизнь здесь идет неторопливо и размеренно, по давно заведенному порядку. Основу любви и гордости бюргеров составляют капуста и часы. И вдруг, за пять минут до полудня, на горизонте показался молодой чужеземец, которому хватило этих нескольких минут, чтобы поломать все устои городка и часы вместо двенадцати пробили тринадцать.
И началось невообразимое: «все капустные кочаны покраснели, и казалось, сам нечистый вселился во все, имеющее вид часов. Часы, вырезанные на мебели, заплясали, точно бесноватые; часы на каминных полках едва сдерживали ярость и не переставали отбивать тринадцать часов, а маятники так дрыгались и дергались, что страшно было смотреть. Но еще хуже то, что ни кошки, ни свиньи не могли больше мириться с поведением часиков, привязанных к их хвостам, и выражали свое возмущение тем, что метались, царапались, повсюду совали рыла, визжали и верещали, мяукали и хрюкали, кидались людям в лицо и забирались под юбки — словом, устроили самый омерзительный гомон и смятение, какие только может вообразить здравомыслящий человек.
А в довершение всех зол негодный маленький шалопай на колокольне, по-видимому, старался вовсю. Время от времени мерзавца можно было увидеть сквозь клубы дыма. Он сидел в башне на упавшем навзничь смотрителе. В зубах злодей держал веревку колокола, которую дергал, мотая головой».
Падение дома Ашеров
Родерик Ашер, последний отпрыск древнего рода, приглашает друга юности навестить его и погостить в фамильном замке на берегу мрачного озера. Леди Мэдилейн, сестра Родерика, тяжело и безнадежно больна, дни ее сочтены и даже приезд друга не в состоянии рассеять печаль Ашера.
После смерти Мэдилейн местом ее временного погребения выбирается одно из подземелий замка. В течение нескольких дней Родерик пребывал в смятении, пока ночью не разразилась буря и не выяснилось одно чудовищное обстоятельство. Рассказчик долго не может заснуть из-за страхов, одолевающих его в темной комнате и мучений по поводу плачевного состояния друга. Вдруг, к нему в комнату заходит Ашер с фонарем в руках и герой отмечает «какую-то безумную веселость» в его глазах.
Чтобы успокоить друга он решает развлечь его книгой Ланселота Каннинга «Безумная печаль», но выбор оказывается неудачным. Все шумы, описанные в книге, герои слышат наяву. После очередного шума, рассказчик не выдерживает и подбегает к другу, который уже в беспамятстве что-то бормочет. Из несвязного рассказа сумасшедшего герой узнает, что сестра его друга была жива, когда ее хоронили. Ашер заметил, как она пошевелилась в гробу, но скрыл от всех этот факт. Неожиданно на пороге показывается Мэдилейн, она обнимает брата и забирает его в мир мертвых.
Маска Красной Смерти
Принц Просперо с тысячей приближенных во время эпидемии скрывается в закрытом монастыре, бросив своих подданных на произвол судьбы. Монастырь всем обеспечен и изолирован, поэтому они могут не бояться заразы. Устроенный принцем бал-маскарад настолько великолепен, что его роскошь отражается во всем: в музыке, в масках, в напитках и изысканном убранстве комнат, украшенных дорогим бархатом разных цветов. Каждый раз, когда часы отбивают время, гости останавливаются и музыка замолкает.
Когда же утихают часы, веселье продолжается вновь. Так произошло и тогда, когда часы пробили двенадцать, но на этот раз всех охватила какая-то непонятная тревога. На балу появилась маска, которую до этого никто не замечал, маска Красной Смерти. Все приняли необычного гостя за шутника. Принц, разгневанный дерзостью незнакомца, приказывает схватить его, но никто не решается к нему подойти, в то время как таинственная маска решительным шагом направляется к принцу. Правитель решает сам схватить нарушителя и бросается на него с кинжалом. Однако, когда он оказывается прямо возле незнакомца, падает замертво. Все понимают, что это вовсе не маска, а сама Красная Смерть, которая пришла на бал. Один за другим гости стали умирать и «над всем безраздельно воцарились Мрак, Гибель и Красная смерть».
Береника
Один из самых частых сюжетов Эдгара Аллана По, отчасти основанный на его собственной жизни: молодой человек Эгей влюблен в свою кузину Беренику, у которой случаются частые припадки эпилепсии, заканчивающиеся переходом в транс, почти неотличимым от смерти.
Но больна не только возлюбленная, болен и сам Эгей. Психический недуг герой называет мономанией, которая заставляет его с маниакальной жадностью разбираться в мелочах, овладевает его разумом. Когда-то Береника была красавицей и любила кузена, он же полюбил ее только теперь, когда она до неузнаваемости переменилась. Они — двое душевнобольных молодых людей — решают пожениться. Но накануне бракосочетания случается ужасное: служанка находит тело будущей жены героя. В ночь после похорон молодой человек остается один в своей библиотеке и пытается вспомнить несколько часов своей жизни, которые были будто стерты из памяти. Он помнил, как хоронили возлюбленную, как он направился к дому, но что было после, оставалось загадкой. Наконец, к нему ворвался слуга и стал кричать о неслыханном злодеянии: кто-то раскопал могилу Береники, которая оказалась живой, и изувечил ее до неузнаваемости. Слуга подводит Эгея к зеркалу и тот с ужасом понимает, что это он изуродовал свою невесту: его рубашка была перепачкана кровью, а на столе оказалась коробка с белоснежными зубами его невесты (мысль о том, что они безупречны, преследовали безумца).
Эдгар Аллан По (писатель) — биография, новости, фото, обсуждение
Другие имена, прозвища, названия: Эдгар По, Эдгар Алан По.
Великий писатель Эдгар Аллан По (Edgar Allan Poe) появился на свет 19 января 1809 года в городе Бостон (США). Его родители, актёры бродячей труппы, умерли, когда Эдгару было всего два года. Мать, Элизабет Арнольд По, была англичанкой. Отец, Дэвид По — американцем ирландского происхождения. После их смерти мальчика принял и усыновил зажиточный купец из Виргинии Джон Аллан.
Детство Эдгара прошло в обстановке достаточно богатой. Когда Эдгару было шесть лет, Алланы поехали в Англию, там отдали мальчика в дорогой лондонский пансион, где он учился пять лет. По возвращении (в 1820 году) в Штаты Эдгар поступил в колледж в Ричмонде, который кончил в 1826 году. Заканчивать образование Эдгара отправили в местный университет.
С ранних лет Эдгар писал стихи, увлекался фантастическими планами, любил производить психологические опыты над собой и другими; сознавая своё превосходство, давал это чувствовать.
Жизнь в богатстве кончилась для Эдгара, когда ему не было и полных 17 лет. В университете он пробыл всего год. Осенью 1826 года произошел разрыв между Дж. Алланом и его приёмным сыном. Поводом к ссоре послужило то, что Аллан отказался заплатить карточные долги Эдгара. Юноша считал их «долгами чести» и не видел иного исхода для спасения этой «чести», как покинуть богатый дом, где воспитывался.
Покинув дом Алланов, он поехал в родной Бостон, где напечатал сборник стихов под псевдонимом «Бостонец». Это издание, вероятно, поглотило все сбережения юноши. Не имея приюта, он решился на крутой шаг — и поступил солдатом в армию под вымышленным именем. Службу он нёс около года, был у начальства на хорошем счету и даже получил чин сержант-майора. В начале 1828 года поэт, однако, не выдержал своего положения, и обратился к приёмному отцу, прося помощи, и, вероятно, выражал раскаяние.
Эдгар вновь обратился к поэзии. Он вновь побывал в Балтиморе и познакомился там со своими родственниками по отцу — с сестрой, бабушкой, дядей Георгом По и его сыном Нельсоном По.
Последний мог познакомить Эдгара с редактором местной газеты, Уильямом Гвином. Через Гвина Эдгар получил возможность обратиться к видному тогда нью-йоркскому писателю Дж. Нилу. И Гвину и Нилу начинающий поэт представил на суд свои стихи. Отзыв, при всех оговорках, был самый благоприятный. Результатом было то, что в конце 1829 года в Балтиморе был вторично издан сборник стихов Э. По под его именем, озаглавленный «Аль-Аарааф, Тамерлан и малые стихотворения». На этот раз книжка поступила в магазины и в редакции, но прошла незамеченной.
После новой ссоры с приемным родителем Эдгар По уехал в Нью-Йорк, где поспешил издать третий сборник стихов, названный, однако, «Поэмы Эдгара А. По. Второе издание». Средства на издание собраны подпиской; подписались многие товарищи из академии, ожидающие, что найдут в книге те стихотворные памфлеты и эпиграммы на профессоров, которыми студент Аллан-По стал известен в школе. Но им пришлось разочароваться. Покупателей у книги, оценённой в два с половиной доллара, не нашлось.
С осени 1831 по осень 1833 года — самый тяжёлый период для Эдгара По. С осени 1831 года его следы теряются. К концу этого периода Эдгар По дошёл до крайней нищеты. По женился в 1836 году на Виргинии Клемм. Ему было 27, ей 13. В эти годы молодой поэт много работал. Им был написан ряд новелл — лучших в раннем периоде его творчества.
В период с 1833 по 1840 годы автор выпускает много поэм и рассказов, работает в журналах. В 1841-1843 годах жил с семьёй в предместье в Филадельфии. Но впереди поэта подстерегало серьёзное испытание. У Виргинии, после пения, лопнул кровеносный сосуд. Она находилась при смерти. К тому же с 1846 года возобновилась бедственная жизнь.
Виргиния, умирая, взяла клятву с г-жи Шью, подруги Эдгара, никогда не покидать его. Эдгар По ещё пленялся женщинами, воображал, что влюблён, даже шла речь о женитьбе. В жизни он держал себя странно, однако успел издать ещё несколько гениальных произведений.
Но недуг уже разрушал жизнь поэта; припадки алкоголизма становились всё мучительнее, нервозность возрастала почти до психического расстройства.
Г-жа Шью, не умевшая понять болезненного состояния поэта, сочла нужным устраниться из его жизни. Осенью 1849 года наступил конец. Полный химерических проектов, считая себя вновь женихом, Эдгар По в сентябре этого года с большим успехом читал в Ричмонде лекцию о «Поэтическом принципе». Из Ричмонда Эдгар По выехал, имея 1500 долларов в кармане. Что затем произошло, осталось тайной. Может быть, поэт подпал под влияние своей болезни; может быть, грабители усыпили его наркотиком. Эдгара По нашли в бессознательном состоянии, ограбленным. Его привезли в Балтимор, где Эдгар По и умер в больнице 7 октября 1849 года.
Средняя оценка: 9 из 10.
Всего голосов: 9.
Просмотры: 8484.
Великие российские писатели и поэты. Список
Мы ответили на самые популярные вопросы — проверьте, может быть, ответили и на ваш?
- Подписался на пуш-уведомления, но предложение появляется каждый день
- Хочу первым узнавать о новых материалах и проектах портала «Культура.РФ»
- Мы — учреждение культуры и хотим провести трансляцию на портале «Культура.РФ». Куда нам обратиться?
- Нашего музея (учреждения) нет на портале. Как его добавить?
- Как предложить событие в «Афишу» портала?
- Нашел ошибку в публикации на портале. Как рассказать редакции?
Подписался на пуш-уведомления, но предложение появляется каждый день
Мы используем на портале файлы cookie, чтобы помнить о ваших посещениях. Если файлы cookie удалены, предложение о подписке всплывает повторно. Откройте настройки браузера и убедитесь, что в пункте «Удаление файлов cookie» нет отметки «Удалять при каждом выходе из браузера».
Хочу первым узнавать о новых материалах и проектах портала «Культура.РФ»
Подпишитесь на нашу рассылку и каждую неделю получайте обзор самых интересных материалов, специальные проекты портала, культурную афишу на выходные, ответы на вопросы о культуре и искусстве и многое другое. Пуш-уведомления оперативно оповестят о новых публикациях на портале, чтобы вы могли прочитать их первыми.
Мы — учреждение культуры и хотим провести трансляцию на портале «Культура.РФ». Куда нам обратиться?
Если вы планируете провести прямую трансляцию экскурсии, лекции или мастер-класса, заполните заявку по нашим рекомендациям. Мы включим ваше мероприятие в афишу раздела «Культурный стриминг», оповестим подписчиков и аудиторию в социальных сетях. Для того чтобы организовать качественную трансляцию, ознакомьтесь с нашими методическими рекомендациями. Подробнее о проекте «Культурный стриминг» можно прочитать в специальном разделе.
Электронная почта проекта: [email protected]
Нашего музея (учреждения) нет на портале. Как его добавить?
Вы можете добавить учреждение на портал с помощью системы «Единое информационное пространство в сфере культуры»: all.culture.ru. Присоединяйтесь к ней и добавляйте ваши места и мероприятия в соответствии с рекомендациями по оформлению. После проверки модератором информация об учреждении появится на портале «Культура.РФ».
Как предложить событие в «Афишу» портала?
В разделе «Афиша» новые события автоматически выгружаются из системы «Единое информационное пространство в сфере культуры»: all.culture.ru. Присоединяйтесь к ней и добавляйте ваши мероприятия в соответствии с рекомендациями по оформлению. После подтверждения модераторами анонс события появится в разделе «Афиша» на портале «Культура.РФ».
Нашел ошибку в публикации на портале. Как рассказать редакции?
Если вы нашли ошибку в публикации, выделите ее и воспользуйтесь комбинацией клавиш Ctrl+Enter. Также сообщить о неточности можно с помощью формы обратной связи в нижней части каждой страницы. Мы разберемся в ситуации, все исправим и ответим вам письмом.
Если вопросы остались — напишите нам.
Великие российские писатели. Список
Мы ответили на самые популярные вопросы — проверьте, может быть, ответили и на ваш?
- Подписался на пуш-уведомления, но предложение появляется каждый день
- Хочу первым узнавать о новых материалах и проектах портала «Культура.РФ»
- Мы — учреждение культуры и хотим провести трансляцию на портале «Культура.РФ». Куда нам обратиться?
- Нашего музея (учреждения) нет на портале. Как его добавить?
- Как предложить событие в «Афишу» портала?
- Нашел ошибку в публикации на портале. Как рассказать редакции?
Подписался на пуш-уведомления, но предложение появляется каждый день
Мы используем на портале файлы cookie, чтобы помнить о ваших посещениях. Если файлы cookie удалены, предложение о подписке всплывает повторно. Откройте настройки браузера и убедитесь, что в пункте «Удаление файлов cookie» нет отметки «Удалять при каждом выходе из браузера».
Хочу первым узнавать о новых материалах и проектах портала «Культура.РФ»
Подпишитесь на нашу рассылку и каждую неделю получайте обзор самых интересных материалов, специальные проекты портала, культурную афишу на выходные, ответы на вопросы о культуре и искусстве и многое другое. Пуш-уведомления оперативно оповестят о новых публикациях на портале, чтобы вы могли прочитать их первыми.
Мы — учреждение культуры и хотим провести трансляцию на портале «Культура.РФ». Куда нам обратиться?
Если вы планируете провести прямую трансляцию экскурсии, лекции или мастер-класса, заполните заявку по нашим рекомендациям. Мы включим ваше мероприятие в афишу раздела «Культурный стриминг», оповестим подписчиков и аудиторию в социальных сетях. Для того чтобы организовать качественную трансляцию, ознакомьтесь с нашими методическими рекомендациями. Подробнее о проекте «Культурный стриминг» можно прочитать в специальном разделе.
Электронная почта проекта: [email protected]
Нашего музея (учреждения) нет на портале. Как его добавить?
Вы можете добавить учреждение на портал с помощью системы «Единое информационное пространство в сфере культуры»: all.culture.ru. Присоединяйтесь к ней и добавляйте ваши места и мероприятия в соответствии с рекомендациями по оформлению. После проверки модератором информация об учреждении появится на портале «Культура.РФ».
Как предложить событие в «Афишу» портала?
В разделе «Афиша» новые события автоматически выгружаются из системы «Единое информационное пространство в сфере культуры»: all.culture.ru. Присоединяйтесь к ней и добавляйте ваши мероприятия в соответствии с рекомендациями по оформлению. После подтверждения модераторами анонс события появится в разделе «Афиша» на портале «Культура.РФ».
Нашел ошибку в публикации на портале. Как рассказать редакции?
Если вы нашли ошибку в публикации, выделите ее и воспользуйтесь комбинацией клавиш Ctrl+Enter. Также сообщить о неточности можно с помощью формы обратной связи в нижней части каждой страницы. Мы разберемся в ситуации, все исправим и ответим вам письмом.
Если вопросы остались — напишите нам.
ВЦИОМ. Новости: Русский писатель глазами читателей
9 июня 2021 г. ВЦИОМ представляет данные о том, сколько россияне читают и какими видят современных отечественных писателей.
Портрет современного читателя |
Наиболее многочисленная группа опрошенных (44%) сообщили, что за последние полгода прочитали от 1 до 5 книг. Эти «ленивые», если так можно выразиться, читатели чаще встречаются среди москвичей и петербуржцев (55%) и жителей городов-миллионников (52%), россиян с высшим и неполным высшим образованием (50%) и граждан 25-34 лет (51%). Кроме того, таких читателей по 47% среди граждан 35-44 лет, женщин и активных пользователей интернета.
Каждый четвертый (25%) опрошенный прочитал пять и более книг и может быть отнесен к «завзятым читателям». Они наиболее представлены среди молодых людей 18-24 лет (38%), россиян с высшим и неполным высшим образованием (31%), к ним принадлежат 29% жителей городов от 100 до 500 тыс. человек, по 28% жителей Москвы и Санкт-Петербурга, городов-миллионников и россиян 60 лет и старше.
Около трети опрошенных (30%) за последние полгода не прочитали ни одной книги. Эта группа наиболее многочисленна среди мужчин (36%), не пользующихся интернетом (48%), малообразованных — с неполным средним либо средним образованием (48%) и селян (46%).
Портрет современного писателя |
Самые популярные писатели среди россиян — Дарья Донцова (5%), Борис Акунин (4%), Захар Прилепин (4%), Виктор Пелевин (3%) и Татьяна Устинова (3%). Топ наиболее популярных писателей совпадает для всех трех групп читателей, при этом пять наиболее популярных авторов чаще упоминались в ответах «нечитателей» (Донцова — 7%, Акунин — 6%, Прилепин — 5%, Пелевин — 7%, Устинова — 4%). Завзятые читатели чаще других называли авторов, которые не набрали 1% ответов (31% против 18% среди всех опрошенных).
Две трети россиян (66%) считают писателей интеллектуальными и умными, только каждый десятый (10%) полагает их ограниченными. Свыше половины (57%) ответили, что писатели оказывают влияние на умы и настроения людей, 27% не согласны с этим мнением. Как и в ответах на предыдущий вопрос, «нечитатели» реже других признавали за писателями такое влияние (50%). Чуть менее половины (48%) считают, что писатели — глубокие люди и серьезно относятся к своему творчеству, а каждый пятый (21%) полагает, что писатели — поверхностные и несерьезные.
Считают, что писателям присущи высокое эстетическое чувство и утонченность, 40% наших соотечественников, а 18% полагают, что писатели — люди вульгарные и пошлые. Те, кто книг не читают, имеют чуть лучшее мнение о наличии эстетического чувства у писателей (41% против 39% у «ленивых» и 38% у «завзятых» читателей), а также менее склонны считать писателей вульгарными (16% против 18% среди «ленивых» и 20% среди «завзятых» читателей).
По мнению половины россиян (53%), писатели движимы стремлением заработать денег, каждый пятый (22%) считает, что писатели стремятся создать великие произведения и войти в историю. Получается ли у них это? Не очень! Считают современных писателей успешными и богатыми только 33% наших соотечественников, каждый пятый (21%) полагает, что это не так. Эти пропорции сохраняются в ответах всех трех групп читателей. Столько же (33%) полагают, что современные писатели — люди известные и популярные, обратного мнения придерживаются также около трети наших сограждан (31%). «Ленивые» читатели немного чаще считают современных писателей известными (35%). Среди «завзятых» читателей доля тех, кто считает, что современные писатели известны и популярны, чуть меньше тех, кто имеет противоположное мнение (36% к 38%).
Только каждый пятый (21%) убежден, что писатели занимают высокое положение в обществе, с этим мнением не согласны вдвое больше (48%). При этом чаще оценивают положение писателей как высокое «нечитатели» (21%), тогда как завзятые читатели гораздо чаще уверены в невысоком положении писателей в обществе (53%).
«Издательства погубят не конкуренты, а собственное бездействие»
В мире, где средством коммуникации все чаще становятся гаджеты, задача заинтересовать ребенка книгой превращается в настоящий вызов. Меняются герои, язык общения и окружающий мир. Писатель Олег Рой нашел из этой ситуации свой выход, открыв несколько студий и начав снимать анимационные сериалы по мотивам своих романов. Анимационные проекты Роя удостоились более чем 40 международных наград, сериалы закупают Netflix и ivi, а его романы переводят на английский, китайский и японский.
«Идея отключить ребенка от гаджетов утопична»
– Вы пишете детские книги уже почти 20 лет. Какой язык близок и понятен сегодняшнему ребенку?
– Прежде всего это язык визуализации. Современные дети привыкли, что информацию им разжевывают через визуальные образы и они эти образы потребляют. Этот тренд нам демонстрирует и Gravity Falls, Marvel, и Disney. И надо признать, что происходящее немного напрягает писателя: литература строится все-таки не на визуальных, а на вербальных образах. А сегодня автору приходится менять свой язык и делать его более визуальным. Ты больше не рассказываешь ребенку историю, ты показываешь ему литературным языком ту или иную ситуацию.
Язык должен быть доступным, понятным, а содержание – ценным. Ответственные родители (а у нас таких, к счастью, много) книгу, которую сами не прочитали и не наслышаны о ней, ребенку не дадут. И поэтому автору необходимо так строить язык своего повествования, чтобы он еще и родителю показался интересным. Найти подход к родителю легче, если твои книги транслируют те ценности, которые сегодня важны. Это здоровый образ жизни, гармоничные отношения в семье, социализация ребенка, умение общаться в коллективе, реализация творческих способностей. Из всех этих составляющих и складывается мироощущение твоего произведения.
– Роль визуальной культуры возрастает, и родителям все сложнее вызвать у ребенка интерес к книге. Что вы им посоветуете?
– Сейчас это практически не зависит от писателя, как ни прискорбно это мне как автору признавать. Навряд ли еще хотя бы один писатель или издательство вам в этом признаются, но, увы, такова реальность. Мы живем в удивительное время, когда писатель и та история, которую он рассказывает, не имеют первостепенного значения. На первый план выходят маркетинговые инструменты, которые стимулируют совершить покупку книги. Это прекрасно видно на примере Гарри Поттера. Почему он владеет умами миллионов детей? Потому что маркетологи создали вокруг него целую вселенную, целую франшизу. При этом в силу привычки к визуальной культуре ребенок становится все более ленивым в плане работы над текстом. Чтение – это труд. В книгу нужно вникнуть, осмыслить ее содержание. Делу трудно помочь, если дома нет культуры семейного чтения, привычки обсуждать прочитанное, играть с ребенком, дописывать сюжеты, рисовать картинки к прочитанному, дополняя иллюстрации или создавая новые.
Идея отключить ребенка от гаджетов утопична. Она может осуществиться, только если исчезнет интернет как таковой. Сейчас платформы идут на всевозможные уловки, чтобы сделать ребенка постоянным потребителем визуального контента, и у них в руках великое множество эффективных инструментов для достижения этой цели. Владельцам платформ некогда думать про чтение, и с точки интересов их бизнеса они правы: зачем им про чтение думать – бизнес у них другой. Про чтение должны думать издательские дома, но они предпочитают почивать на лаврах минувших дней. И очень напрасно: они упускают время и теряют контроль над ситуацией. Уверен, что в ближайшие несколько лет мы увидим крушение многих издательских домов, которых погубят не конкуренты, а их собственное бездействие. На обломках этих рухнувших домов будут расти дети – и вырастут без книг.
По писателям. Для писателей. — Мидтаун Паблишинг
Почему выбирают нас?
«Писатели. Для писателей »- это наша миссия. Проще говоря, мы сидели там, где сидите вы. В MidTown Publishing мы превосходим стандартные «отношения издатель / писатель», предлагаемые в других издательских домах, потому что мы изменили наш подход к публикации от «универсального для всех» до того, что мы называем «персонализированная публикация».
В MidTown Publishing персонализированная публикация — серьезный бизнес.Мы хотим, чтобы вы заслужили награду за все часы, проведенные за писательским столом. Во-первых, мы смотрим на ваши метаданные (ваш сюжет, синопсис, целевой читатель, ваши маркетинговые планы и т. Д.), Которые вы предоставили нам вместе с шаблоном письма-запроса. На основе этой информации мы поговорим с вами о рекламных каналах, которые, по нашему мнению, принесут вашему новому названию наибольший потенциал продаж.
В старые добрые времена издатели продавали работы нового автора с помощью автографов, за которыми следовала серия интервью с газетами и на телевидении.Сегодня не так много. В настоящее время, если вам повезет, автограф-сессия может принести достаточно денег, чтобы заполнить половину вашего бензобака, а если сегодня медленный день новостей, у вас может быть пять минут с перегруженным работой репортером местных новостей. Это все еще освященные пиар-шаги, и мы не рекомендуем вам их игнорировать; тем не менее, MidTown Publishing увеличивает продажи за счет работающих сетей всех типов, будь то группы социальных сетей в Интернете, такие как Facebook , Twitter , Google + , Reddit , Tumblr , Pinterest , StumbleUpon и Linkedin или через торговые группы и ассоциации единомышленников, которые связаны с определенной аудиторией.Да, вы можете написать книгу и ожидать, что найдете определенных читателей, потому что MidTown Publishing соответствует сути вашей истории, которая находит отклик у конкретной аудитории.
Одна из платформ, которые мы используем для привлечения новых читателей, — это AuthorWebChat ™. Это наш онлайн-сервис, основанный на видеоматериалах, где проводятся интервью с авторами. Интервью будут загружены на наш канал YouTube и доступны на вашем личном веб-сайте. Вы можете вставить их на свою страницу профиля автора MidTown, свою страницу в Facebook, а также поделиться ими в других социальных сетях.
Другими ключевыми элементами в увеличении объема продаж являются любые социальные круги, которые вы создали, развивая свою историю. Например, исследовательские контакты, исторические общества и даже профессиональные ассоциации могут быть включены в ваш рекламный контрольный список. Нишевые рынки теперь являются каналами создания ценности в издательском деле. Работая в тесном сотрудничестве с нашими авторами, MidTown Publishing помещает каждого нового автора в каналы возможностей и побуждает читателей класть новое название наших авторов в свою корзину.
Джанет Малкольм, воспоминания писателей
Когда я начинал как писатель журнала, Джанет Малкольм была моим кумиром. Она все еще есть.
Работа писателя, по бессмертным словам Говарда Козелла, «рассказать, как есть». В своих произведениях Джанет всегда полностью сосредоточена на понимании того, что происходит на самом деле. К тому же она совершенно несентиментальна. Ей неинтересно льстить своим подданным или своим читателям. Она снимает крышку. Даже когда она описывает, она препарирует.Я чувствую, что это именно то, чего вы хотите от журналов.
В то же время Джанет знала, что видеть вещи такими, какие они есть на самом деле, в конечном итоге невозможно. Одна из ее великих тем — перенос. Это явная тема ее первой книги «Психоанализ: невозможная профессия», но это также основа динамики, которую она описывает в «Журналисте и убийце». Перенос — это то, что делает все отношения, в том числе отношения писателя со своим предметом, такими противоречивыми, и то, что затрудняет «говорить как есть».Мы несем свой психический багаж при каждой встрече. Мы ничего не можем с этим поделать. Мы занимаем чью-то сторону. Мы катектируем.
Впервые я встретил Джанет очень давно, когда я работал в офисе в Нью-Йоркском университете, и мы оба были членами группы под названием Нью-Йоркский гуманитарный институт. Однажды мы болтали на одном из обедов в институте, и она спросила, можно ли навестить меня в моем офисе. Я сказал лишь полушутя: «Конечно, при условии, что вы обещаете никогда не описывать это в одном из своих произведений». Она посмотрела на меня широко раскрытыми глазами и спросила: «Что ты имеешь в виду?» Я подумал, ах.Это действительно Джанет Малкольм.
Но мы справились. Я только начал писать для The New Yorker — это было тридцать лет назад — и она меня очень вдохновляла. Интерес писателя к моему письму не значил для меня больше, чем ее — может быть, столько же, но никогда больше. Для меня она была настоящим подарком. —Луис Менанд
По какой-то причине в 2016 году я стал проверять факты Джанет. Возможно, это произошло потому, что я много разбирался в музыке — ее единственное произведение в том году было «Профиль пианистки Юйцзя Ван» — хотя это не имело большого отношения к тому, что вышло позже.В первый раз, когда мы встретились, на ней была большая зеленая шляпа и такая мягкая улыбка, что я был уверен, что я ей неинтересен, но вскоре стало ясно, что ей интересно все. Два года спустя, когда она назвала меня «скрупулезным» (это было по электронной почте, поэтому напуганные цитаты выделялись), я был счастлив, что над мной издевались. Если журналистика действительно морально неоправданна, как она писала в начале «Журналистки и убийцы», то проверка фактов в ее материалах могла быть только абсурдной, и, хотя я этому не верил, я был благодарен за эту мысль.Проверять ее было все равно, что быть запертым с леопардом: она была очаровательной, разноцветной, склонной к атакам. Я буду очень скучать по этому чувству. —Фергус Макинтош
В 2004 году, после смерти Гарднера Ботсфорда, редактора (и мужа) Джанет Малкольм, Джанет сказала мне: «Теперь это только мы». Я работал с Джанет и Гарднер в течение многих лет, и, хотя Гарднер некоторое время не приходил в офис, он определенно был там, за кулисами, со своим карандашом и своей редакторской проницательностью. Так что это означало новую, иную, немного нервную ответственность.В основном мы работали, пересылая рукописи и корректуры туда и обратно, по электронной почте или через FedEx, с запросами и изменениями или исправлениями в скобках или цветах, а иногда и разговаривая по телефону. Джанет была маленькой, тихой, застенчивой девушкой, всегда носившей что-то завораживающе красивое — шарф, пиджак, шляпу или туфли — когда она заходила в офис, чтобы закрыть вещь, но в ней тоже было что-то пугающее. . У нее была железная воля и непоколебимая уверенность в себе. Хотя она спрашивала ваше мнение и, казалось, рассматривала ваши вопросы и предложения и даже соглашалась с некоторыми из них, она почти никогда не соглашалась с ними; как только у пьесы была основная структура и сюжет, она была заложена в ее сознании.Не то чтобы она не исправляла и не возилась с предложениями или абзацами, но она с самого начала знала, чего хочет. Иногда она выражала сомнение, но на самом деле я думаю, что сомнений у нее не было.
Очень мелкий пример: в статье 2007 года о книге Аллена Шона «Хотел бы я быть там: заметки из фобической жизни», она написала: «Шон возвращается к предмету [смертность] в поэтическом отрывке, который внезапно и без видимой причины попадает в последнюю главу и приобретает вес ватического послания.За этим предложением последовала пометка: «Энн: есть ли лучшее слово, чем« плавать »?» Я отправил ей несколько предложений, и она ответила: «Дорогая Энн, большое спасибо за ваши прекрасные предложения. Я обнаружил, что «поплавки» не кажутся плохими при другом прочтении ».
Когда ей действительно приходилось вносить изменения, скажем, для проверки фактов, она часто придумывала не очевидное или простое решение (например, удаление проблемного факта), а элегантное решение, позволяющее обойти проблему в кратчайшие сроки. совершенно неожиданный способ.Если она не понимала это с первого раза или не была удовлетворена, она упорствовала до тех пор, пока не сделала этого; Я получил много писем по электронной почте с заголовком «исправление исправления».
И ее мягкий вид не был действительно обманчивым: Джанет была доброй, теплой, веселой и щедрой, и я думаю, также благодарной, независимо от того, приняла она предложение редакции или нет. Вот голос Джанет, который вносит поправку в предложение в одной из своих работ Гертруды Стайн:
Фланнер также была причастна к замечательной идее Токласа о том, что [как Католик] она воссоединилась бы на Небесах со Штейном, который, как гений, была избавлена от участи своих товарищей, попросту мертвых евреев, и была жду ее там.(Негенический Токлас вынужден был довольствоваться механизмы вечной жизни, открытые для обычных соблюдающих католиков.)
Энн: Я удалила слово «как католик». Безумие — это часть Еврейский штейн отправляется в рай. Было бы неплохо думать, что католики попасть в рай, правда?
—Энн Гольдштейн
Я вырос в семье, где имена писателей из Нью-Йорка носили с особенным видом. « Это Ян Фрейзер», — могла бы сказать моя мама, или «, что Джанет Малкольм.Сценаристы всегда были «очень хорошими», и я предположил, что читать их работы — все равно что есть овощи, от которых потом чувствуешь себя умным. К тому времени, когда я учился в колледже, я читал The New Yorker , но только из-за его стихов и художественной литературы. Однажды я позвонил домой и узнал об «очень хорошей» статье «, что Джанет Малкольм». Произведение называлось «Ифигения в Форест-Хиллз». Я поискал его, потому что мне понравилось название.
В первых нескольких предложениях «Ифигении» защитник оглушает зал суда, в котором женщину судят за убийство, объявив, что его клиент хочет дать показания от своего имени.Подсудимая, Мазолтув Борухова, «маленькая, худощавая женщина привлекательной внешности». Она одета «в мужской черный пиджак и черную юбку до пола», а ее «длинные, темные, плотно завитые волосы» «связаны красным шнурком». Никто не предупреждал меня, что сцена, язык сразу же завораживают. Командование Малькольма было абсолютным; отмечая потенциальную энергию свернутых в спираль волос, перевязанных красной нитью, я помню, как почувствовал своего рода панику, как будто я пришел на экзамен неподготовленным. Она пришла.Главным обвинителем был «невысокий пухлый мужчина с усами, который ходит стремительными движениями петуха». К странице была прикреплена сущность; и все же изображение казалось слишком лаконичным, чтобы описать реального человека. Эффект был жутким. Затем, когда мне стало интересно, что именно захватил Малкольм, она внезапно, казалось, начала задумываться о том же. Наблюдения за обманчивым «заклинанием» рассказывания историй начали прорезать ее повествование о судебном процессе.Юристы, писала она, превращали неоднозначные доказательства в «рассказы о виновности или невиновности». Сама статья, как я понял, была разбита на фрагменты, как будто она разваливалась.
С тех пор я приравнял Малкольма к мастерству, настолько абсолютному, что оно может только начать отменять то, что он сделал. Глубоко тронутые воспоминания друзей и коллег Малкольма вызвали более глубокий трепет. Она кажется щедрой, проницательной, доброй. Однако я хочу вкратце поговорить с теми из читателей Малькольма (а я думаю, что многие из нас), чье открытие ее работ совпало с нашим открытием того, на что может быть способна научная литература.Не уверен, что Малькольм пожелал бы, чтобы это открытие было полностью счастливым. Демонстрируя, на что способно письмо, она, возможно, демонстрирует то, что люди с их размытыми гранями и непоследовательностями не могут сделать. И все же она прекрасно справляется с этим; она была очень хороша, но она также была непревзойденной. —Кэти Уолдман
Редко, когда эссеист с превосходным интеллектом и превосходным стилем никогда не затмевает или затмевает своих испытуемых; Джанет Малкольм не сделала ни того, ни другого. Всю свою жизнь она направляла свой спокойный, веселый, пугающе проницательный взгляд вовне, на искусство, на литературу, на людей, и под ее тревожным взглядом они начинали дрожать и светиться.В ее критике банальные артефакты — наполовину сломанный стул в студии Дэвида Салля, свободная фотография Вирджинии Вульф и ее несчастной семьи — были превращены в заколдованные объекты, и загорелись идеи о сухих, как пыль. Самый безвкусный роман обнаружил в себе поразительную и комичную моральную глубину. Кривое платье, грубое замечание, неуравновешенный жест, сказка, рассказанная дважды и рассказанная по-разному — из этих несоответствий она могла разгадать историю жизни, и она сделала это с огромной интеллектуальной серьезностью, с глубоким чувством драматического напряжения. между откровением и сокрытием, близостью и одиночеством.Ее последняя статья в этом журнале о Сьюзен Зонтаг завершается невозможностью примириться с собственной смертью. «Она была самой умной девочкой в классе, но она не могла понять, почему она — мы — должны были умереть», — написала она. Сама не имея ответа, Малькольм снова обратила свое внимание на жизнь — ее страдания, ее краткость — и на ужасную несправедливость, которую, когда мы умираем, история о том, кто мы были и что мы сделали, переходит из наших рук в руки незнакомцев. Тем не менее, несмотря на всю жестокость существования, жизни, увиденные в словах Малкольма, оставались сияющими до их — и ее — конца. —Merve Emre
Я никогда не встречал Джанет Малкольм — к тому времени, когда я присоединился к журналу, она была не только полу-почетной, но и полуканонической, — но однажды я провел лето в качестве младшего сотрудника в университетской прессе. и мне поручили вычитать ее будущую книгу, и эта обязанность показалась мне привилегированной и интимной, хотя я так и не нашел ничего, что можно было бы изменить. Книга называлась «Две жизни», ее портрет отношений между Гертрудой Стайн и Алисой Б. Токлас. Оно было недолгим и набрано узким, похожим на столбец текстом, вероятно, для того, чтобы казаться длиннее.Но письмо странным образом заполняло воображение читателя, так что оно казалось большим и полностью задуманным, и оно было опасно захватывающим с первых строк:
Когда я прочитал Поваренную книгу Алисы Б. Токлас для Впервые Эйзенхауэр был в Белом доме, и Лиз Тейлор увела Эдди Фишера у Дебби Рейнольдс. Книгу, опубликованную в 1954 году, мне подарил один из членов группы претенциозных молодых людей, с которыми я бегал, у которых не было ничего, кроме забавного презрения к американской культуре среднего уровня, и чей бунт против конформности времени в значительной степени взял на себя форма покровительства мебельному магазину под названием «Исследование дизайна» и написание манерных писем друг другу по образцу манерных писем известных литературных гомосексуалистов, тогда еще не известных как таковые.
Я прочитал эти два предложения около двадцати раз в офисе, якобы проверяя номера сносок, пытаясь выяснить, как работает их магия. В стиле Малькольма есть элемент, который является прямым, декларативным, терпеливым в деталях и синтаксически строгим. («Книгу, изданную в 1954 году, мне подарили…») Многое из этого было типично для The New Yorker в то время, когда она начала писать для нее. Что не было — то, что она принесла сама, — так это косвенность и преломляющую иронию, которая вместо того, чтобы распространять ее идеи, привлекла их к более широкому фокусу.Малькольм мог уравновесить эти два режима, откровенно прямой и эллиптически непрямой, в одном предложении, и этот баланс в конечном итоге помог ей выйти за рамки журналистских форм, которые она использовала, чтобы удерживать в поле зрения ее предмет и процесс. Это делало ее странной и часто забавной. Кто еще мог взять синтаксическую форму фразы вроде «тогда еще не известная как таковая» и сделать ее пикантной изюминкой? В какой-то момент мне довелось показать «Две жизни» другу детства, чьи устные антенны были настроены на совсем другую длину волны — он был ироничным рэпером, прославившимся благодаря треку о франшизной еде, — и он был так очарован, как Я был.Настоящая вещь говорит сама за себя.
Малькольм имел репутацию неблагородного портретиста. «Две жизни», среди прочего, предполагают, что Штейн был эгоистичным, абсурдно ленивым писателем. Однако великодушие принимает множество форм. «Две жизни» не является главной книгой Малькольма — большинство читателей начинают с «Журналист и убийца» или «В архивах Фрейда» — вот почему его качество, строчка за строчкой, было таким увлекательным, неожиданный подарок, который невозможно было не раскрыть. Одной из постоянных целей Малькольма было скрывающееся тщеславие и тенденциозные рассказы журналистов. и отчасти ее явно раздражало то, что писатели ставили свои производственные привычки выше интересов читателя.В своей работе она тратила больше времени и внимания, чем требовала работа. Она небрежно копалась в восхитительных кусочках мира («покровительствовала мебельному магазину Design Research»), пыталась преодолеть границу между письменной и реальной жизнью и откровенно говорила о гейзенберговской неопределенности своих измерений как репортера. Для писателя научной литературы нет большего подвига, чем изобретение способа видеть и говорить, открывающего ранее невидимые созвездия значений, но Малькольм делал это снова и снова.Она была в высшей степени щедрой в отношениях с читателем, которые важны для писателя. Это отношения — она сама знала, что изучает текст, — которые могут пережить любые впечатления, сформированные в жизни. — Натан Хеллер
Джанет Малкольм вместе с Джоан Дидион была самым влиятельным литературным журналистом своего времени — и под «литературным журналистом» я подразумеваю не того, кто пишет о литературе, а того, кто использует журналистские возможности литература бывает.Прежде всего она была писателем. Даже те из нас, кто мог не соглашаться с ее конкретным взглядом на предмет — например, из-за ее искренней преданности Фрейду, — никогда не переставали восхищаться гипнотической фиксацией ее страниц. На протяжении всей своей жизни она оставалась мастером фраз и кинематографистом сцен.
Итак, мгновение или две, потраченные на размышления о ее стиле, кажутся правильной данью ее уходу. Ее творчество было основано на этом журнале, в манере репортажей Джозефа Митчелла, которого она часто называла своим идеалом: минимализм, точность, отсутствие шоу и застенчивой суеты.И это также укоренилось — хотя она упоминала об этом реже — в репортажах о Лилиан Росс в пятидесятые годы, об этом язвительном, неуклюжем письме «Картинка» и портрете Хемингуэя, способности быть одновременно дружелюбным и жестоким.
Тем не менее, ее материалы были уникальными материалами грозного среднеевропейского интеллектуала, которым она по рождению и воспитанию тайно оставалась. Возможно, будет слишком банальным, хотя и не ложным, сказать, что ее достижением было объединение манеры Митчелла и Росс с материалом Джорджа Штайнера или Ханны Арендт.Она помогла поднять мыслящую бровь этого журнала, не изменяя плавности его пишущих пальцев. И, возможно, больше, чем любой другой писатель ее времени, включая Дидион, она была застенчиво настроена на великий постмодернистский поворот, который бушевал в нашу эпоху. Ее профиль художника Дэвида Салле, например, был шедевром адаптации ее стиля к предмету — в данном случае к собственной фрагментарной, эпизодической, в высшей степени «мета» эстетике. Должно быть, это один из самых влиятельных профилей за последние тридцать или сорок лет.
В последние годы ее жизни не было ничего более трогательного, чем ее статьи об исчезающем Нью-Йорке эмигрантской культуры: незаменимый книжный магазин Argosy и его трех сестер-владельцев Коэна, например, или ее репортаж в радиостанции на станции классической музыки WQXR. . В этом последнем произведении она написала о «гордости, которую мой отец и его товарищи-эмигранты испытывали к своей способности изучать язык, как если бы это было поле полевых цветов, из которого они могли собрать избранные образцы». Ее прогулки по языку помогли изменить его. — Адам Гопник
Когда я застрял — а застрял все время — я смотрю на «Сорок один ложный запуск», профиль Джанет Малкольм художника Дэвида Салле. Эта статья — странная песнь факту журналистской ошибки. Вы никогда не сможете запечатлеть реальное сходство предмета. Есть слишком много возможных начал, из которых можно выбирать, слишком много способов написать предложение, раскрыть детали или поделиться наблюдением, и остановка на одной возможности исключает все остальные. Но Малькольм нашел способ не выбирать — признать ее ограничения таким образом, что они превратились в нечто прекрасное, уникальное, и она сделала это с таким стилем и умом, что остальным из нас остается только положить карандаши и крикнуть. это в день.Это триумф, замаскированный под неудачу, и исполнение пьесы неповторимо: как писатель, который ее написал, единственный в своем роде. —Александра Шварц
Есть люди, которым имя не совсем подходит, даже в умах их друзей. Считается неприличным считать Джанет Малкольм своим другом. Она была , но я никогда не мог думать о ней просто как о «Джанет». В моей голове она всегда была ее полным именем. Я никогда не встречал человека (и не читал работы человека), который был бы так уверен в себе.Ее блестящие книги почти удивительны тем, что они упускают из виду, а это все, что ее не интересовало. В ее сочинении не было ничего послушного: если ей не нравился какой-то элемент истории, она просто не включала его. Она была такой же и лично, замолкала, когда разговор перешел в сторону, которая показалась ей скучной. «Трудно поверить, что такие люди существуют!» Я слышал, как она произносила эту фразу несколько раз, имея в виду цифры, которые она считала глупыми. Такой достойный и осуждающий способ выразить отвращение: сомневаться в самом чьем-то существовании.
Ее самоуверенность заставляла жизнь казаться такой простой. Чуть больше года назад я рассказывал ей о книге, которую писал, заламывая руки о разных людях, которые не хотели со мной разговаривать. Ее совет был прост: «Забудьте о них. Просто напишите о людях, которые будут с вами разговаривать. Это то, чем я занимаюсь.» Это было похоже на откровение. Точно так же, когда я пригласил ее на лекцию, которую собирались провести возле ее дома, она ответила: «Дорогая Алиса, спасибо, что подумали обо мне, но я так не думаю.xxxJ »Я не уверен, получал ли я когда-нибудь более вдохновляющее или поучительное электронное письмо.
Все это заставляет ее звучать сурово, но на самом деле это не так. Она была очень забавной, любила посплетничать, увлекалась модными журналами и восхищалась их абсурдностью. Когда она узнала, что я встретил владельцев дачи в штате Мэн, которая когда-то принадлежала психоаналитику Курту Эйсслеру (персонаж из «Архивов Фрейда»), она спросила меня о них подробнее. Однажды днем за чаем я показал ей, как использовать смайлики, и она была в восторге от перспективы отправить лошадь своей внучке, о которой она все время с любовью говорила.Она была сдержанной и устрашающей, но когда она была очарована чем-то, это действительно проявлялось.
Джанет (я постараюсь отбросить фамилию, хотя это покажется странным) написала мои любимые книги, которые я когда-либо читал. Для меня было привилегией узнать ее, и я бы хотел, чтобы она все еще была здесь. Я буду очень по ней скучать. —Алиса Грегори
В первом абзаце «Девушка духа времени», Профиле Ингрид Сиши Джанет Малкольм, где она описывает грозный интерьер квартиры арт-критика Розалинды Краусс, есть строчка: «Каждый предмет мебели и каждый предмет использования или украшение, очевидно, должен был пройти суровое испытание, прежде чем попасть в эту презренно интересную комнату.Малькольм идентифицирует ее собственный интерес не только к тому, что выставлено на обозрение, но и к тому, чего нет, ко всему, что «не хватает», ко всем обычным пешеходным предметам, от которых Краусс нашел в себе силы отказаться. Малькольм продолжает: «Никто не может покинуть этот чердак, не почувствовав небольшого упрека: собственный дом внезапно кажется загроможденным, незрелым, банальным».
Малькольм должен был знать, что это кольцо автопортрета. Она не могла не заметить неуклюжие способы, с помощью которых мы раскрываем то, чего нам в себе мрачно не хватает.В некоторых ее более поздних работах видно, что ее испытуемые понимали, хотя и беспомощно, во что они ввязались. Никто не способен проявлять такой самоконтроль, который мог бы полностью изгнать выражение личного тщеславия, слабости, беспорядка, банальности. В Профиле Эйлин Фишер есть сцена, где Фишер к своему явному ужасу понимает, что ее попытка изгнать одну из ее домашних кошек была воспринята Малкольмом как незначительный признак некоего неясного изъяна в характере. Фишер повторяет свои оправдания — что, хотя кошка живет на улице, он остается самым здоровым из ее кошек, — но она, кажется, понимает, что даже ее защитная реакция что-то выдала.Несколько лет назад мы с Малкольмом встретились за чашкой кофе в пекарне недалеко от ее дома. Когда мы сели, я сделал праздное, бессмысленное замечание о том, как много лет проезжал мимо этого заведения и никогда не заходил внутрь. Я знал, еще до того, как закончил говорить, что говорю что-то просто для того, чтобы что-то сказать. Малкольм, полностью в образе, не пытался скрыть ее недоумение. «Это странно», — сказала она и остановилась. «Он открылся только неделю назад». —Гидеон Льюис-Краус
Так много работ Джанет Малкольм постоянно живет в моей памяти.Но книга, к которой я возвращаюсь снова и снова, — это «Безмолвная женщина» 1994 года, выросшая из одноименного произведения New Yorker . «Безмолвная женщина» — это поэтесса Сильвия Плат, хотя ее бурная жизнь — не столько тема Малькольма, сколько побудительный инцидент для грандиозного исследования биографического письма. Как и большинство работ Малькольма, эта книга представляет собой сложную, но головокружительную поездку на качелях: Малкольм считал, что написание биографий по своей сути является неэтичным, «трансгрессивным» начинанием.И все же она пишет мета-биографию об орде биографов Плат, которые пытаются втиснуть калейдоскопическое существование поэта между обложек.
Когда она начала писать, Малкольм намеревался выяснить, почему так много биографов Плата оказались в ожесточенных ссорах как с вдовцом Плата, Тедом Хьюзом, так и с его суетливой бюджетной сестрой Олвин, которая тщательно охраняла поместье Хьюз / Плат. Биографы, как выяснил Малкольм, совершенно не сочувствовали Хьюзу, обвиняя его в депрессии Плат и даже в ее смерти.Малькольм ясно дает понять, что она считает этот вывод редуктивным («Человек, который умирает в тридцать лет в разлуке, навсегда остается в этом беспорядке», — писала она), но она избегает аккуратных суждений. Что заставляет меня возвращаться к «Безмолвной женщине», так это то, что каждый раз, когда я ее читаю, мои симпатии колеблются. Я обнаруживаю, что мне больше нравится дело Хьюза, потом Плат, а затем я слышу суровый голос Малькольма, говорящий мне, что выбор стороны — это именно то поведение, которому она не доверяет. Удовольствие от книги заключается в том, что вы наблюдаете за ее головоломкой через важные вопросы, спрашивая, стоит ли ей вообще копаться в секретах другой женщины, постоянно вовлекая себя, продвигаясь вперед.Ее волнующее самоанализ было своего рода поэтическим стремлением. —Рэйчел Сайм
Джанет Малкольм принадлежала к кругу писателей, частью которых я стремлюсь стать и предполагаю, что никогда не присоединюсь. Однажды я сказал ей: «Вы писатель, у которого я читаю, чтобы учиться», — это очень серьезно, но я восхищался ею, и это было правдой. Кроме того, если похвала искренняя, зачем на нее скупаться? Ее мышление было точным и исключительно высоким. У нее была способность находить интригующую строку слов, соответствующую ее интригующему и почти всегда необычному образу мышления.К тому же она была озорной и любила делать какие-то нападки — отличительная черта, как знает любой, кто читал «Журналиста и убийцу». В этой книге, написав о конкретном наборе обстоятельств, она сделала их общими и заставила их обозначать идеи.
Она была маленькой и тонкокостной. Однажды я видел ее в метро, и среди всех нас ее хрупкость поражала. Среди животных она выглядела стройной и элегантной фигурой. У нее было широкое лицо и глаза, которые смотрели прямо в ваши.Я считал ее лицо оценивающим и всегда немного ее боялся, но не знаю, стоило ли мне этого бояться. Однако ее манеры были несколько суровы, так что я всегда чувствовал, что недостаточно прочитал или узнал достаточно, чтобы начать разговор, который мог бы быть ей интересен.
Я встретил ее в 1975 году, когда мне было двадцать три года, я работал полицейским в Веллфлите, Массачусетс, на Кейп-Коде, и она и ее муж Гарднер Ботсфорд были в гостях у ее сестры Мари Винн и мужа Винн, Аллана Миллера, дом в лесу Труро, который арендовали Уинн и Миллер.Дом находился на пруду Хорслич, прямо за океаном и дюнами, в самом сердце национального побережья Кейп-Код, в уединении, среди сосновых и дубовых лесов. Тем летом я встретил Аллана и Мари, они мне очень понравились, и я имел обыкновение хвастаться, загоняя полицейскую машину в лес, чтобы навестить их. Однажды, когда я это сделал, там были Джанет и Гарднер. Есть что-то вроде памятной фотографии того лета, на которой все выстроились в очередь, в стиле ежегодника, за пределами дома, а я в своей полицейской форме являюсь своего рода реквизитом.Хотел бы я иметь его сейчас, но я его потерял.
Невозможно вообразить, когда мы молоды, кем мы станем, если проживем долгую и интересную и, в случае Малькольма, последовательную жизнь в результате десятилетий чтения, взглядов и разговоров. Такой исключительный человек, как Малкольм, был чем-то вроде архива чувств и мыслей, незаменимым, и когда такой человек умирает, это, как сказал Джон Апдайк, Уильяма Максвелла, как если бы сгорела библиотека. Такие люди, как Малькольм, которые кажутся такими самими собой, редки и вдохновляют, и потеря такого человека — это обнищание. —Алек Уилкинсон
Как облучение, как чистка грязных очков, как погружение раздутого мозга в прохладную воду, как наблюдение чистой фундаментальной геометрии социального представления и обмана, впервые раскрытой манипулятивным и абсолютно безошибочным Бог. Каждый раз, когда я читаю «Сорок один ложный запуск», мне хочется бегать и кричать, вспоминая, что возможно. — Джиа Толентино
Услышав известие о смерти Джанет Малкольм, я первым делом заплакал.Второе, что я сделал, — это поискал по электронной почте, чтобы узнать, когда мы в последний раз общались — слишком много месяцев назад, во время первой волны пандемии, — а затем прочитал некоторые из сообщений, которые она отправляла за эти годы. . Щедрые слова, веселые слова, полезные слова. Мне пришлось отменить запланированный обед из-за домашнего кризиса: моя кошка пропала за несколько дней до того, как я должен был переехать из дома. Джанет, любительница кошек, дала совет: пробовала ли я расклеивать листовки? Она делала это много раз в похожих ситуациях.«Они совершенно непредсказуемы. Возможны многие сценарии », — говорится в электронном письме. Одна из ее собственных кошек на несколько дней оказалась в ловушке в пустом соседском доме — она полагала, что ей пришлось пить из туалета. «Иногда им требуется много времени, чтобы вернуться из какого-то глупого непреодолимого приключения», — писала она: идеальное сочетание прилагательных.
Я знал Джанет как подписчика задолго до того, как узнал ее как коллегу. Я переехал в Нью-Йорк, чтобы поступить в школу журналистики, всего за несколько месяцев до того, как был опубликован «Журналист и убийца»; и я прочитал это, как и все мы тогда, с шоком от нового.Как персонаж на странице она выглядела устрашающе: яростно умная, неуклонно аналитическая, с хладнокровной точностью во фразе. Я могла бы пропустить J-школу и вместо этого просто прочитать Джанет. И, по сути, чтение ее работ было образованием на протяжении всей карьеры: отрывок за куском она предлагала непрерывный урок о том, как слушать, к чему слушать и как построить непреодолимую структуру. Она была устрашающей во всех отношениях.
Однако как коллега она была безмерно теплой и благосклонной. Одной из особенностей и сильных сторон такого учреждения, как The New Yorker , является его межпоколенческий охват, с возможностью дружбы и просвещения на протяжении десятилетий.В свои восемьдесят лет Джанет могла быть так взволнована работой коллег, которым было за двадцать, так же как они были поражены ее легендарными достижениями. Острая открытость и восприимчивость, которые характеризовали ее позицию как репортера, также способствовали ее щедрому подходу как коллеге, и в этом отношении, как и во многом другом, она была неизгладимым источником вдохновения. Когда моя пропавшая кошка вернулась на следующий день после нашего отмененного обеда, я сфотографировал своего радостного сына, лежащего рядом с ней, когда она спала после своего глупого неотразимого приключения, а затем отправила его по электронной почте Джанет.«Его прекрасная улыбка рассказывает всю историю», — написала она в ответ. «И ее поза, подобранная в туалете, как бы говорит ей об этом». Как ужасно потерять Джанет с ее несравненной способностью видеть историю и рассказывать ее. —Ребекка Мид
Фавориты жителей Нью-Йорка
«Любовь, потеря и тоска»: лучшие книги о миграции, выбранные писателями | Книги
Не все писатели считают мигрантов «безликой коричневой массой». В самом деле, если есть что-то, что читатели должны вынести из злополучного выпуска чрезмерно разрекламированной американской грязи, так это то, что истории мигрантов и беженцев рассказывались и продолжают рассказываться писателями со всего мира и , с нюансами и без опоры на банальные стереотипы.
Мы попросили авторов некоторых из наших любимых романов об иммигрантах и миграции порекомендовать альтернативный список для чтения «Американской грязи». Вот их выбор.
Вьет Тхань Нгуен
Вьет Тхань Нгуен — автор книг «Сочувствующие и беженцы». Фотография: APЛуис Альберто Урреа «Дом разбитых ангелов», — роман о латиноамериканском стиле, который Опра должна была выбрать для своего книжного клуба. В романе есть все — юмор, история, политика, эмоции — все это упаковано в хорошо читаемый рассказ о мексиканской американской семье, которая находится на границе Соединенных Штатов и Мексики.Это великий американский роман, если под «американцем» мы подразумеваем большую Америку, которая находится как к северу, так и к югу от границы. Урреа является экспертом в области границ и миграции, он потратил годы и много книг, исследуя эти темы. Он сочетает это сокровенное знание с талантом писателя-мастера, чтобы втянуть нас в семью, чьи проблемы имеют исторические корни, но чьи чувства известны всем — любовь, потеря и тоска.
Элейн Кастильо «Америка — не сердце» занимает особое место в моем сердце, потому что он расположен в 408 — коде южной бухты Залива.В заливе доминирует Сан-Франциско, но 408 — менее чем очаровательная земля спальных районов, включая Милпитас Кастильо и мой Сан-Хосе. Кастильо, сама филиппинка, сосредотачивается на жизни документированных и недокументированных филиппинцев / ос и прослеживает их происхождение до воздействия американской колонизации на Филиппинах и поддержки США режима военного положения Фердинанда Маркоса. В то время как политика и революция составляют основу романа, на переднем плане все сосредоточено на силе, удовольствии и опасности родства и романтики, представленных в красиво нарисованном портрете филиппинской американской общины.Плюс много горячего гомосексуального секса.
Луис Альберто Урреа
Луис Альберто Урреа. Фотография: Астрид Ставиарц / Getty ImagesКризис представительства и присвоения, разожженный American Dirt, заставил меня обратиться к множеству достойных книг в каждом жанре по этой проблеме. Для меня было бы почти невозможно предложить * книгу * по этой теме. Но одна из книг, которая у меня на уме, — это трогательная работа свидетеля Тима Эрнандеса , «Все, что они будут звать». Он рассказывает забытую историю о судьбе группы мигрантов, депортированных правительством США в 1948 году и погибших в самой ужасной авиакатастрофе в истории Калифорнии.Что не дает мне покоя, так это его забота об историях мертвых, его отказ позволить забыть этих людей. Это типичная история о мигрантах, что делает ее поистине американской историей.
Урреа является автором 17 книг, в том числе фаворита Нгуена, сборника рассказов «Музей воды», «Дорога дьявола», финалистов Пулитцеровской литературы в научной литературе и нескольких сборников стихов.
Энджи Круз
Автор Энджи Круз. Фотография: © Erika Morillo / The Shipman AgencyЯ настоятельно рекомендую Bang от Daniel Peñ a , Butterfly Boy Rigoberto Gonz ález , Mean Myriam Gurba и Moths and Other Stories by Marína Helena Helena Viramontes, , все они написаны писателями чикано, посвятившими себя исследованиям, изучению и написанию статей о границе и иммиграции и вокруг них.Я читал Вирамонтеса на старшекурснике. Ее работы преподавали в классе социологии. На уроках письма и освещения меня учили таких писателей, как Симпсон, Гейтскилл и Этвуд. Все они были писателями того же поколения, что и Вирамонтес, но книжные магазины стояли на разных полках. И это, очевидно, проблема, потому что рассказы Вирамонтес новаторские, острые и красиво написанные, и, если бы они были опубликованы сегодня, можно надеяться, что ее коллекция не должна была бы включать длинное академическое введение для создания контекста и достоверности ее работы, а вместо этого была бы рассмотрена и отмечена в основных литературных пространствах за взрывное содержание, нюансы персонажей и ее уникальный литературный стиль.
Еще одна работа рассказчика, работающего на сцене, меня восхищает, — это Андреа Томе «Фанданго для бабочек (и койотов)». Если вы находитесь в Нью-Йорке, вы не хотите пропустить шоу, в котором рассказывается история иммигрантов без документов, которые собираются вместе на фанданго вечером во время ледового рейда в Нью-Йорке, ожидая прибытия любимого человека из Гондураса. Это произведение, вдохновленное интервью с нелегальными иммигрантами из Латинской Америки, проживающими в Нью-Йорке, станет общественным праздником, в котором истории воплощаются в жизнь посредством живых выступлений, музыки и танцев.
Круз — автор трех романов, в том числе «Доминикана», о ребенке, которого заставили выйти замуж, чтобы обеспечить будущее своей семьи в Америке.
Мохсин Хамид
Автор Мохсин Хамид на улице Анаркали в Лахоре, Пакистан. Фотография: Эд Каши / VII / CorbisЯ хотел бы предложить две очень разные книги.
Тайеб Салих «Сезон миграции на север» — это роман о молодом человеке, направляющемся из Судана в Европу. Он учится, погружается в другую культуру и возвращается измененным, одновременно злым и вызывающим гнев, но также озадаченным и глубоко встревоженным.Это оригинальный текст не о мигранте, который ассимилируется и достигает так называемой мечты, а о мигранте, который уезжает и возвращается. В этой книге очень четко говорится о сексуализации мигранта и происходящей самоэкзотизации, но также и о невозможности возвращения. Вы можете вернуться туда, откуда пришли, но человек, который возвращается, больше не тот, кто ушел. Это тема, которую мы снова и снова видим в художественной литературе о мигрантах. Важно помнить, что нам нужны противоядия от мысли о том, что выдумки о мигрантах — это просто люди, идущие на север или на запад.Очень часто это люди, которые вольно или невольно должны вернуться, изменившись, туда, где они начали.
Джули Оцука «Будда на чердаке» — это невероятная работа на нескольких уровнях. В нем рассказывается история поколения женщин, целого корабля японских жен, которые направляются в Калифорнию, используя имя во множественном числе от первого лица, что очень необычно. Иногда мы слышим об опасности в художественной литературе писателя, изображающего группу как «безликую массу», или о том, что он пытается говорить от имени всей группы закулисными методами.Книга Оцуки замечательна: она действительно говорит от имени группы, но использует форму, чтобы ниспровергнуть и опровергнуть эту критику. Возникает повествовательный голос группы людей с постоянно индивидуализированными особенностями. Это очень сложная задача, но я думаю, что Оцука великолепно справляется. Я бы предложил эту книгу как противоядие от ограниченных представлений о том, чем, по нашему мнению, может быть повествование, и как напоминание о силе литературной фантастики в разгадывании некоторых из этих загадок. Это действительно уникальная и впечатляющая книга.
Мэтт де ла Пенья
Автор Мэтт де ла Пенья. Фотография: © Хизер Варакса / PenguinЯ никогда не забуду тот интуитивный опыт, который я испытал, когда впервые прочитал мощную книгу Луиса Альберто Урреа «Дорога дьявола». Я жил в Бруклине, штат Нью-Йорк, и мы с женой ждали нашего первого ребенка. Тогда я читал много книг, действие которых происходило на границе с Мексикой. Я сам вырос в приграничном районе и думаю, что это был мой способ оставаться на связи с домом. Когда я был молод, мы часто совершали короткие поездки в Тихуану, чтобы навестить семью, и я помню, как смотрел за окнами нашего Volkswagen Vanagon, очарованный тем, как радикально все изменилось в ту секунду, когда мы официально покинули Сан-Диего и въехали в Мексику.Но именно «Дорога дьявола» разбудила меня и разбудила политическую пародию, окружавшую этот барьер между двумя странами. Я был так потрясен жестоким рассказом Урреа о 26 мужчинах и их переходе через границу в пустыню Аризоны, что, как только я закончил, я начал снова. На этот раз я слушал аудиокнигу, которую читал сам Урреа, когда катал спящего новорожденного по Проспект-парку в коляске. Именно во время этих прогулок, слушая «Дьявольское шоссе», глядя на свою маленькую девочку, я понял, что все, что пишу, — это политическая литература.И моя собственная работа навсегда изменилась.
Книги Де ла Пенья для молодежи включают в себя «Мексиканский белый мальчик» и «Мы были здесь». Он также написал несколько книг для младших читателей, в том числе получившую медаль Ньюбери «Последняя остановка на Маркет-стрит».
Дина Найери
Автор Дина Найери. Фотография: Роберто Риччиути / Getty Images«Мы потеряли свой дом, а это означает привычную повседневную жизнь. Мы потеряли занятие, а это означает уверенность в том, что мы приносим пользу в этом мире.Мы потеряли язык, что означает естественность реакций, простоту жестов, непринужденное выражение чувств ». Ханна Арендт написала эти слова в эссе 1943 года «Мы, беженцы».
Я думаю об этих словах, когда читаю рассказы об иммигрантах, чтобы напомнить себе о том, чем честный рассказ обязан читателю. Боролся ли автор над этими частными и тонкими расчетами? Понимает ли она эти особые унижения? Или она хочет изобразить драму для развлечения других? Приведенные ниже книги произвели на меня впечатление, потому что они понимали более глубокие истины о жизни перемещенных лиц.Они чествовали иммигрантов даже в унизительные моменты вместо того, чтобы использовать их истории.
Несколько лет назад я прочитал романы Динау Менгесту «Прекрасные вещи, которые несут небо» , и «Все наши имена» в быстрой последовательности . Обе истории — это истории эфиопских мужчин, которые изо всех сил пытаются начать новую жизнь в Вашингтоне и Чикаго, чтобы найти товарищеские отношения и любовь, несмотря на бедность, горе в разрушенном доме и столько враждебности со стороны Америки. В обоих романах показаны действующие из лучших побуждений американские женщины, которые, пытаясь помочь, попирают мужское достоинство, безопасность и многое другое.
99 ночей в Логаре Джамиль Ян Кочай настолько глубоко укоренился в голосе и опыте афганского рассказчика, что выходит за рамки сочувствия, унося читателя. Он игнорирует западный взгляд и рассказывает историю так, как нужно ее подопытным. Результат получился забавным, резким и разрушительным. Одна глава, частная семейная история, написана на пушту, потому что не для всех.
Кэтрин Чанг «Забытая страна», , великолепно написана и полна сердца.И это еще один способ уважать предмет: писать хорошо. Потрудился изучить ремесло (как многие не смогли сделать). Книга Чанга о сестрах, семейной преданности и войне. Он проницательный и чувственный, а персонажи оживают благодаря заботе точного и сострадательного автора, который всю жизнь изучал свое ремесло.
Наери — автор двух романов, «Убежище» и «Чайная ложка земли и моря», а также мемуаров «Неблагодарный беженец».
Аида Салазар
Аида Салазар, автор книги «Внутренняя луна».Фотография: Фото Lluvia HigueraЭти недавно опубликованные или готовящиеся к выпуску книги для детей и молодежи являются частью более широкого диалога о реалиях иммигрантов и правосудия в отношении мигрантов, который происходил до фиаско American Dirt. Следует признать, что не существует одной окончательной истории о мигранте , но существует множество и должно включать не только голоса мексиканцев, но и множество голосов мигрантов в Соединенные Штаты.
Книжки с картинками: «Моя обувь и я» от Ren é Colato La ínez ; Откуда ты? автор: Yamile Saied M éndez ; Мечтатели by Yuyi Morales .
Средний класс: Габи, Бюро находок, автор Анджела Сервантес ; Стойка регистрации Kelly Yang ; Другие слова для дома Jasmine Warga ; Эфрен Разделенный на Эрнесто Сиснерос и моя книга «Страна журавлей».
Молодые люди: все звезды отвергнуты Гваделупе Гарсия МакКолл ; Дневник неохотного мечтателя Альберто Ледесма ; Расстояние между нами Рейна Гранде ; American Street by Ibi Zoboi ; Незаконно Francisco X Stork ; Хранитель скорби от Александра Вилласанте ; Мы не отсюда Дженни Торрес Санчес ; Лобизона от Romina Russell ; Сиа Мартинес и лунное начало всего, Ракель Васкес Гиллиланд ; Неделимо на Даниэль Алеман .
Симпозиум писателей у моря
Симпозиум писателей у моря — это ежегодное мероприятие, на котором в PLNU проходят интервью с творческими новаторами, рассказы о жизни, примеры великих писательских работ и вызывающие воспоминания беседы, которые вдохновляют как читателей, так и писателей. Среди прошлых гостей были Рэй Брэдбери, Энн Ламотт, Филип Янси, Дэйв Эггерс, Эми Тан, Билл Маккиббен, Дональд Миллер, Джордж Плимптон и многие другие.
Вечерние интервью, проводимые основателем симпозиума доктором Дином Нельсоном, включают живые разговоры об историях, лежащих в основе рассказов автора.Как член аудитории вы сможете подслушивать эти обмены мнениями и, возможно, даже пообщаться с автором во время сеанса вопросов и ответов. Специализированные дневные семинары, проводимые опубликованными писателями, дают советы и понимание процесса написания. Приглашаем вас присоединиться к нам и послушать, что говорят некоторые из современных писателей!
27-й Ежегодный симпозиум писателей у моря
Присоединяйтесь к нам 22-25 февраля для интервью с отмеченными наградами писателями Дэвидом Бруксом, Надей Больц-Вебер и Корнелом Уэстом.
Для получения дополнительной информации о писателях этого года и информации о билетах щелкните здесь.
Симпозиум писателей у моря в 2021 году
В мероприятиях 2021 года участвовали писатели из Университета Пойнт-Лома-Назарет. Щелкните здесь, чтобы посмотреть интервью, дискуссии и семинары с Симпозиума писателей у моря 2021 года.
Следите за симпозиумом в социальных сетях
Присоединяйтесь к списку рассылки
Присоединяйтесь к списку рассылки Симпозиума писателей, чтобы быть в курсе событий этого года!
Стань другом писательского симпозиума!
Чтобы поддерживать высокое качество программирования симпозиума, нам нужна ваша помощь в достижении нашей годовой цели в размере 50 000 долларов в виде пожертвований.Пожалуйста, подумайте о сотрудничестве с Writer’s Symposium by the Sea, сделав пожертвование, не облагаемое налогом. Важен каждый подарок, независимо от его размера. Друзья могут сделать одноразовое пожертвование или постоянный ежемесячный подарок.
Для получения дополнительной информации о пожертвовании симпозиуму писателей, пожалуйста, напишите по адресу [email protected] или щелкните здесь, чтобы сделать пожертвование сегодня!
Спасибо за вашу поддержку.
Смотреть заархивированные интервью
Благодаря нашему партнерству с UCSD-TV, вы можете посмотреть предыдущие интервью с Writer’s Symposium by the Sea на ucsd.ТВ / писатели. Интервью включают беседы с Алисой Уокер, Каримом Абдул-Джаббаром, Энн Ламотт, Рэйчел Хелд Эванс, Юджином Петерсоном и другими.
Изображения прошлых симпозиумов
Использование доказательств: Руководства по написанию: Учебные пособия по написанию: Университет Индианы, Блумингтон
Использование доказательств
Подобно адвокату в суде присяжных, писатель должен убедить свою аудиторию в обоснованности своих аргументов, используя доказательства эффективно. Как писатель, вы также должны использовать доказательства, чтобы убедить читателей принять ваши утверждения.Но как использовать доказательства в своих интересах? Ведя читателя через свои рассуждения.
Типы используемых вами доказательств переходят от дисциплины к дисциплине — вы можете использовать цитаты из стихотворения или литературного критика, например, в литературной газете; вы можете использовать данные эксперимента в лабораторном отчете.
Процесс объединения ваших аргументов называется анализом — он интерпретирует свидетельство , чтобы поддержать, проверить и / или уточнить утверждение .Основная претензия в аналитическом эссе называется тезис . Тезис обеспечивает контрольную идею для статьи и должен быть оригинальным (то есть не полностью очевидным), убедительным и аргументированным. Сильный тезис также требует твердого доказательства для его поддержки и развития, потому что без доказательств утверждение является просто необоснованной идеей или мнением.
На этой веб-странице будут рассмотрены следующие основные вопросы (вы можете щелкнуть или прокрутить вниз до конкретной темы):
Включение доказательств в свое эссе
Когда следует включать доказательства?
После того, как вы сформулировали свое утверждение, ваш тезис (идеи и советы см. В брошюре WTS «Как написать тезис»), вы должны использовать доказательства, чтобы укрепить свой тезис и любое сделанное вами утверждение, которое касается вашего Тезис.Вот несколько способов включить доказательства в ваш текст:
- Предложите доказательства, которые до определенного момента согласуются с вашей позицией, а затем дополните их своими собственными идеями.
- Представьте доказательства, которые противоречат вашей позиции, а затем опровергните (опровергните) эти доказательства и, таким образом, укрепите свою позицию.
- Используйте источники друг против друга, как если бы они были экспертами в группе, обсуждающей ваше предложение.
- Используйте цитаты для подтверждения своего утверждения, а не просто для того, чтобы изложить или повторить свое утверждение.
Слабое и сильное использование доказательств
Чтобы эффективно использовать доказательства, вам необходимо плавно интегрировать их в свое эссе, следуя этой схеме:
- Изложите свое утверждение.
- Приведите свои доказательства, не забывая связывать их с иском.
- Прокомментируйте доказательства, чтобы показать, как они подтверждают требование.
Чтобы увидеть разницу между сильным и слабым использованием доказательств, вот два абзаца.
Слабое использование доказательств
Сегодня мы слишком эгоистичны.Большинство семей больше не садятся за стол вместе, предпочитая есть на ходу, спеша на следующую встречу (Gleick 148). Все о том, чего мы хотим.
Это слабый пример доказательства , потому что доказательства не имеют отношения к иску. Какое отношение имеет утверждение об эгоцентризме к совместному обеду в семьях? Писатель не объясняет связи.
Одно и то же доказательство может быть использовано для подтверждения того же утверждения, но только с добавлением четкой связи между заявлением и доказательством и некоторым анализом цитируемых доказательств.
Более строгое использование доказательств
Сегодня американцы слишком эгоцентричны. Даже наши семьи больше не имеют такого значения, как раньше. Другие люди и занятия имеют приоритет. Фактически, данные показывают, что большинство американских семей больше не едят вместе, предпочитая вместо этого есть в дороге, спеша на следующую встречу (Gleick 148). Сидячие обеды — это время, чтобы поделиться и пообщаться с другими; однако эта связь стала менее ценной, поскольку семьи начинают ценить индивидуальную деятельность за общее время, продвигая эгоцентризм над групповой идентичностью.
Это гораздо лучший пример, поскольку доказательства более плавно интегрируются в текст, связь между претензией и доказательствами усиливается, а сами доказательства анализируются для подтверждения претензии.
Использование цитат: особый тип доказательств
Один из эффективных способов поддержать ваше утверждение — использовать цитаты. Однако, поскольку цитаты включают в себя чужие слова, вам нужно проявлять особую осторожность, чтобы интегрировать такого рода доказательства в свое эссе.Вот два примера использования цитат, один менее эффективный, а другой более эффективный.
Неэффективное использование предложения
Сегодня мы слишком эгоистичны. «Мы — потребители в бегах … само понятие семейной трапезы как повода для сидения исчезает. Взрослые и дети едят … на пути к следующему занятию» (Gleick 148). Все о том, чего мы хотим.
Этот пример неэффективен , потому что цитата не интегрирована с идеями автора.Обратите внимание, как автор поместил цитату в абзац, не проводя никакой связи между ней и утверждением. Кроме того, она не обсудила значение цитаты, из-за чего читателю трудно увидеть взаимосвязь между доказательствами и точкой зрения автора.
Более эффективное использование котировок
Сегодня американцы слишком эгоцентричны. Даже наши семьи больше не имеют такого значения, как раньше. Как говорит Джеймс Глейк в своей книге « Faster », другие люди и занятия имеют приоритет.«Мы — потребители в бегах … само понятие семейной трапезы как места для сидения исчезает. Взрослые и дети едят … на пути к следующему занятию» (148). Сидячие обеды — это время, чтобы поделиться и пообщаться с другими; однако эта связь стала менее ценной, поскольку семьи начинают ценить индивидуальную деятельность за общее время, продвигая эгоцентризм над групповой идентичностью.
Второй пример более эффективен , потому что он следует руководящим принципам по включению доказательств в эссе.Также обратите внимание, что здесь используется вводная фраза («… как Джеймс Глейк говорит в своей книге Faster »), чтобы ввести прямую цитату. Эта вводная фраза помогает объединить цитату с идеями автора. Также обратите внимание, что автор обсуждает и комментирует цитату сразу же после нее, что позволяет читателю увидеть связь цитаты с точкой зрения автора.
ПОМНИТЕ: Обсуждение значимости ваших доказательств развивает и расширяет вашу статью!
Цитирование ваших источников
Доказательства появляются в очерках в форме цитат и перефразирования.Обе формы доказательства должны быть процитированы в вашем тексте. Приводить доказательства означает отличать информацию других авторов от ваших собственных идей и отдавать должное вашим источникам. Есть много общих способов цитировать. Обратите внимание на вводные фразы и знаки препинания (кроме скобок) в следующих примерах:
Цитата: Согласно источнику X, «[прямая цитата]» ([дата или номер страницы]).
Перефразируя: Хотя Источник Z утверждает, что [его / ее точка зрения вашими словами], лучший способ взглянуть на проблему — это [ваша собственная точка зрения] ([цитата]).
Подведение итогов: В своей книге Источник P главными пунктами является Q, R и S [цитата].
Ваша задача во время написания эссе — убедить читателей в том, что ваши утверждения осуществимы и являются наиболее эффективным способом интерпретации доказательств.
Вопросы, которые следует задать себе при редактировании своей статьи
- Предлагал ли я моему читателю доказательства в обоснование каждого утверждения, которое я делаю в своей статье?
- Объясняю ли я, почему / как мои доказательства подтверждают мои идеи?
- Могу ли я избегать обобщения в своей статье, конкретно объясняя, насколько мои доказательства репрезентативны?
- Предоставляю ли я доказательства, которые не только подтверждают, но и квалифицируют основные утверждения моей статьи?
- Могу ли я использовать доказательства для проверки и развития своих идей, а не просто для их подтверждения?
- Правильно ли я цитирую свои источники?
Произведено Writing Tutorial Services, Университет Индианы, Блумингтон, IN
Детские имена, вдохновленные писателями
Невозможно описать словами, какие чувства вызывает у вас ребенок, но эти известные писатели могут вдохновить вас на выбор имени.Если вы любите книги и людей, которые их создают, вы можете найти здесь идеальное имя для мальчика или девочки.
Имена для новорожденных девочек
| Имя | Writer | |||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Adrienne | Adrienne Rich | |||||||||||
| Agatha | 61Agatha | 61Agatha 905 905 Amatha 905 | Анаис | Анаис Нин | ||||||||
| Энн | Энн Тайлер | |||||||||||
| Энни | Энни Прулкс | Уолк905 | Одри Ниффенеггер | |||||||||
| Арундхати | Арундати Рой | |||||||||||
| Айелет | Айелет 9063 906 Бетти 905 905 905 905 905 Аелет Уолдман | |||||||||||
| Бхарати | Бхарати Мукерджи | |||||||||||
| Камилла | Камилла Пэглиа | |||||||||||
| Кэрол | Карол Шилдс | 905 905 906 Шарлотта Бронте, Шарлотта Перкинс Гилман|||||||||||
| Кристина | Кристина Россетти | |||||||||||
| Клэр | Клэр Бут Люс | Колеттри Колетт | Элизабет Кертис Ситтенфельд | |||||||||
| Даниэль | Даниэль Стил | |||||||||||
| Дороти | Дороти Паркер | Дорис Дорис Дорис 905 Джуна | Джуна Барнс | |||||||||
| Эдит | Эдит Уортон | |||||||||||
| Эдна | Эдна Стрит.Винсент Миллей | |||||||||||
| Эдвидж | Эдвидж Дантикат | |||||||||||
| Элиот | Джордж Элиот, также известная как Мэри Энн Эванс | |||||||||||
| Eloise Хинтон | ||||||||||||
| Элизабет | Элизабет Барретт Браунинг | |||||||||||
| Эмили | Эмили Бронте, Эмили Дикинсон | |||||||||||
| 905 905 905 905 905 Erica 905 | ||||||||||||
| Фланнери | Флэннери О’Коннор | |||||||||||
| Джеральдин | Джеральдин Брукс | |||||||||||
| Гертруда | Гертрудея 905 905 905 905 Гертруда 905 Грейс | Грейс Пэли | ||||||||||
| Гвендолин | Гвендолин Брукс | |||||||||||
| Харпер | Харпер Ли | |||||||||||
| 905 Ирис | Изабель Альенде | |||||||||||
| Джейн | Джейн Смайли | |||||||||||
| Жан | Жан Рис | |||||||||||
| Жанет | ||||||||||||
| Жанетт | 905 905 Джинетт 905 Джинетт 905 Джинет 905Джоан | Джоан Дидион | ||||||||||
| Джоан | Джоан «Дж.К. «Роулинг | |||||||||||
| Джой | Джой Харджо | |||||||||||
| Джойс | Джойс Кэрол Оутс | |||||||||||
| 9066 9063 Блютер | Джудин 905 Джудин | Джудин | Джудин||||||||||
| Кин | Молли Кин | |||||||||||
| Киран | Киран Десаи | |||||||||||
| Лаура | Лаура Инглс 905 905 905 66 Лесли Инголлс Уайлдер Луиза | Луиза Мэй Олкотт | ||||||||||
| Луиза | Луиза Эрдрич | |||||||||||
| Маргарет | Маргарет Этвуд 905 905 Маргарет Митчелл 905 | Мэрилин Робинсон | ||||||||||
| Мэри | Мэри Шелли | |||||||||||
| Марис | Марис Конде | |||||||||||
| Максин 905 | ||||||||||||
| Надин | Надин Гордимер | |||||||||||
| Наоми | Наоми Вольф | |||||||||||
| Нелли | Нованки 6110 905 905 905 905 905 905 905 Джи Блай 905 | Нора Винсент | ||||||||||
| Пенелопа | Пенелопа Фицджеральд, Пенелопа Лайвли, Пенелопа Шотт | |||||||||||
| Сандра | Сандра Сиснерос 905 556 | Сильвия | Сильвия Плат | |||||||||
| Тейлор | Тейлор Колдуэлл | |||||||||||
| Тони | Тони Моррисон 905 | Вирджиния Вульф | ||||||||||
| Уилла | Уилла Кэтэр | |||||||||||
| Зади | Зэди Смит | |||||||||||
| Зора | ||||||||||||
| Зора | 5 905 ИмяПисатель | |||||||||||
| Абдулла | Абдулла Саид | |||||||||||
| Абу | Абу Мади | |||||||||||
| Альберт | Альберт | Альберт9 0556 | Амвросий | Амвросий Бирс | ||||||||
| Амори | Амори Томас | |||||||||||
| Антон | Антон Чехов | Антон Чехов | ||||||||||
| 906 | Басо Мацуо | |||||||||||
| Беккет | Сэмюэл Беккет | |||||||||||
| Бен | Бен Окри | |||||||||||
| Брет | Эллис 905 905 905 Ист||||||||||||
| Calvin | Calvin Trillin | |||||||||||
| Карл | Карл Хиаасен | |||||||||||
| Карлос | Карлос Фуэнтес | Джеймс Фенимор | ||||||||||
| Кормак | Кормак Маккарти | |||||||||||
| Данте | Данте Алигьери | |||||||||||
| 10 905 Дэвид Фэгэйс 905 Дэвид 905 Дэвид Эггерс 905 Дэвид Мамет | ||||||||||||
| Дон | Дон Делилло | |||||||||||
| Дилан | Дилан Томас | |||||||||||
| Эдвард | Эдвард 905 905 Эдуард Эбби Т.С. Элиот | |||||||||||
| Эрнест | Эрнест Хемингуэй | |||||||||||
| Форд | Мэдокс Форд | |||||||||||
| Фостер | 906 Дэвид Фостер 905 | |||||||||||
| Franz | Франц Кафка | |||||||||||
| Федор | Федор Достоевский | |||||||||||
| Gabriel | Габриэль Гарсиа Маркес | |||||||||||
| Geoffrey | Джеффри Чосер | |||||||||||
| Джордж | Джордж Оруэлл, Джордж Мередит, Джордж Бернард Шоу | |||||||||||
| Грэм | Грэхем Грин | |||||||||||
| Гарольд | Гарольд Пинтер | |||||||||||
| Генри Уодс | ||||||||||||
| Херман | Херман Мелвилл | |||||||||||
| Ян | Иэн МакЭван | |||||||||||
| Итало | Итало | |||||||||||
| Джек Джеймс | Джеймс Болдуин, Джеймс Джойс, Генри Джеймс, Джеймс Миченер | |||||||||||
| Жан | Жан Кокто | |||||||||||
| Джон | Джон Китс, Джон Чивер | Хорхе | Хорхе Луис Борхес | |||||||||
| Джулиан | Джулиан Барнс | |||||||||||
| Кадзуо | Казуо Ишигуро | Кьюо Ишигуро | 5 | Кингсли Эмис | ||||||||
| Редьярд Киплинг | ||||||||||||
| Курт | Курт Воннегут | |||||||||||
| Логан | Логан Джон | Майкл 905 Майкл Чабон, Майкл Ондатье | ||||||||||
| Мигель | Мигель Сервантес | |||||||||||
| Милан | Милан Кундера | |||||||||||
| 9066 905 Натанаэль 905 Натанаэль Уэст 905 | ||||||||||||
| Норман | Норман Мейлер | |||||||||||
| Оливер | Оливер Голдсмит | |||||||||||
| Оскар | Оскар Хиджуэлос 905 905 | Pelham | Pelham Grenville «P.Дж. «Вудхаус | |||||||||
| Филип | Филип Рот | |||||||||||
| Ральф | Ральф Эллисон | |||||||||||
| 9066 Раймонд | Чендлер905 Рэймонд | Рэймонд 905 Лавлейс, Ричард Форд, Ричард Руссо | ||||||||||
| Роальд | Роальд Даль | |||||||||||
| Роберт | Роберт Блай, Роберт Браунинг, Роберт Бернс, Роберт Лоуэлл | |||||||||||
| Сэлинджер | Дж.Д. Сэлинджер | |||||||||||
| Сол | Сол Беллоу | |||||||||||
| Скотт | Ф. Скотт Фицджеральд | |||||||||||
Трумэн| Трумэн | 905 905 905 905 Трумэн Капоте Владимир209 | Уоллес | Уоллес Стегнер, Дэвид Фостер Уоллес | Уолт | Уолт Уитман | Вашингтон | Энвин Ирвинг | 906 Уильям | Уильям Берроуз, Уильям Фолкнер, Уильям Шекспир, Уильям Блейк, Уильям Голдинг | Янн | Янн Мартель | |
Разнообразие — это просто книга Сценаристы — Маркетинговый матовый RS, Too: Кодовый переключатель: NPR
В мире книги и литературы «разнообразие» в последнее время стало предметом горячих споров, наряду с другими сферами культуры и СМИ.Хотя некоторые цветные писатели, кажется, становятся более яркими, демография тех, кто работает за кулисами в издательском деле, остается почти полностью белой. malerapaso / Getty Images скрыть подпись
переключить подпись malerapaso / Getty ImagesПисательница Анджела Флурной недавно сказала: «Я думаю, что это чрезмерное бремя для цветного писателя, который просто пытается заставить людей заботиться о своей книге так же сильно, как о книгах других людей, чтобы тогда он также был единственным, кто мог получить ответы.
Флорной, автор знаменитого романа Тернер Хаус, говорил о том, в какой степени цветных писателей задают в интервью о разнице в разнообразии издательского дела, и оспаривал представление о том, что они являются ключом к решению исторической и системной белизны отрасли. .
В мире книг и литературы «разнообразие» в последнее время стало предметом горячих споров, наряду с другими сферами культуры и средств массовой информации. Хотя некоторые цветные писатели, такие как Флурной, кажутся более яркими, демография тех, кто работает за кулисами издательского дела остаются почти полностью белые.
В 2015 году Lee & Low Books, независимый издатель многокультурной детской и юношеской литературы, начал первое серьезное исследование разнообразия персонала в издательском деле. В нем приняли участие более 40 издателей и обзорных журналов. Результаты показали, что почти 80 процентов опрошенных, которые работали в издательском бизнесе, идентифицировали себя как белые.
Обзор Lee & Low также сообщил о демографической структуре персонала по отделам.В маркетинге и рекламе 77 процентов были белыми. Это люди, которые принимают решения о том, как позиционировать книги для прессы и потребителей, а также о том, куда и когда отправлять авторов — важнейшие соображения для успешного запуска любого издания. Для цветных писателей отсутствие разнообразия в отделах рекламы книг может показаться предсмертным звоном.
Кима Джонс, владеющая рекламной компанией Jack Jones Literary Arts, говорит: «В издательском деле на руководящих должностях должно быть больше цветных женщин.Когда я вижу другие книжные клубы и серии выступлений, сериалы для чтения, организации, посвященные цветным писателям, писателям-квирам, писателям-инвалидам, другим маргинальным писателям, я такой: да, сделайте это! Это то, что нам нужно ».
Как публицист, Джонс является экспертом в специфическом маркетинге. Агентство сотрудничает исключительно с писателями, которые исторически недостаточно представлены в издательском бизнесе; в список ее клиентов входит бестселлера New York Times Долен Перкинс-Вальдес, современный молодой писатель Лиллиам Ривера, писательница и активистка Сара Шульман.Она также представляет Kimbilio, организацию, которая поддерживает и развивает писателей-беллетристов из африканской диаспоры.
Кима Джонс, владеющая рекламной компанией Jack Jones Literary Arts, говорит: «В издательском деле, на руководящих должностях, должно быть больше цветных женщин». Рэйчел Элиза Гриффитс скрыть подпись
переключить подпись Рэйчел Элиза ГриффитсКима Джонс, владеющая рекламной компанией Jack Jones Literary Arts, говорит: «В издательском деле, на руководящих должностях должно быть больше цветных женщин.«
Рэйчел Элиза Гриффитс«Я хочу подтвердить работы писателей, которые чувствуют себя так, будто издатель не знает, как их продавать, как говорить о них, как« найти свою аудиторию », — говорит она. «Это писатель, который меня интересует».
Джонс основала свою рекламную компанию в 2015 году. Менее чем за год компания Jack Jones Literary Arts выросла с двух клиентов до 17. «Девяносто пять процентов моих клиентов — цветные писатели», — говорит Джонс, и это предмет ее гордости.Самопровозглашенная «чернокожая девушка из Гарлема», — говорит Джонс, — «я выросла, читая все, от « Папа был бегуном по цифрам », до работ Гейл Джонс, Сандры Сиснерос, Тони Моррисон, Тони Кейд Бамбара, Джун Джордан».
Уроженка Нью-Йорка, Джонс теперь живет в Лос-Анджелесе, где она жила с тех пор, как несколько лет назад получила стипендию ПЕН-центра USA Emerging Voices Fellowship. (Помимо своей рекламной работы, Джонс также является публикуемым поэтом, писателем-фантастом и эссеистом, который в настоящее время получает степень магистра в области художественной литературы в колледже Уоррена Уилсона.)
Публицисты, такие как Джонс, с проверенным опытом связи клиентов с мультикультурными читателями и знатоками новых методов создания онлайн-шума для писателей, чувствуют себя особенно важными в то время, когда литературный мир, кажется, взрывается голосами с полей. Шорт-лист 2016 года на престижную премию ПЕН-клуба / Роберта Бингема за дебютную фантастику, за которую присуждается желанная награда в размере 25000 долларов, был полностью заполнен цветными писателями, включая Флурнуа. Один из номинантов этого списка, Вьет Тхань Нгуен, получил Пулитцеровскую премию за свой роман « Сочувствующий ».(PEN / Bingham был востребован Миа Альвар для ее сборника рассказов In the Country. )
Шорт-лист 2016 года на престижную премию ПЕН-клуба / Роберта Бингема за дебютную фантастику был полностью заполнен цветными писателями. ПЕН Америка скрыть подпись
переключить подпись ПЕН АмерикаШорт-лист престижного ПЕН-клуба за 2016 год / Роберт У.Премия Бингема за дебютную фантастику была полностью заполнена цветными писателями.
ПЕН Америка«Сейчас у нас прекрасное место для публикации», — признает Джонс, но делает оговорку. «Что меня беспокоит, так это то, что люди говорят, что мы живем в новый культурный момент. На самом деле мы не … Чернокожие и цветные на протяжении десятилетий были культурными продюсерами в искусстве, литературе, музыке. Мы живем в такое время в истории издательского дела, когда мы начинаем получать больше представительств и платить за нашу работу, получать награды за нашу работу, получать признание.«
Конечно, идентификация как цветного человека не делает автоматически публициста культурно компетентным в продвижении книг разных авторов». Недостаточно сказать, например, что чернокожие люди будут читать эту книгу. «Черные люди не монолит», — говорит Джонс. «Или дело не только в том, что автор — японец, давайте сделаем что-нибудь в японском культурном центре, это не так просто».
Каждый клиент уникален, — говорит она. В своих прошлых проектах она исследовала сегментированную аудиторию, начиная от книжных клубов афроамериканских женщин-пенсионеров, футбольных организаций Южной Азии, СМИ, представляющих интересы Тринидада как в США, так и за рубежом, до внеклассных программ, ориентированных на подростков Южного Бронкса.Она работает как ведущий публицист над проектами, так и была нанята для проведения культурно-ориентированной кампании по выпуску книги, в то время как внутренняя команда издателя фокусируется на традиционной, основной прессе.
Согласно отчету переписи населения США 2015 года, более половины детей в США в возрасте до 18 лет будут принадлежать к этническим или расовым меньшинствам к 2020 году. Поскольку население страны неуклонно движется к «меньшинству-большинству», можем ли мы надеяться чтобы увидеть больше книг о цветных людях и о них?
Если судить по последним 20 годам, перемены будут происходить медленно.Центр совместной детской книги отслеживает количество книг, выпущенных создателями книг афроамериканцев, американцев азиатского происхождения, коренных / коренных народов и латиноамериканцев с 1994 года; За последние 20 лет количество мультикультурных книг колебалось около 10 процентов, а в 2015 году внезапно выросло до 20 процентов.
Ханна Эрлих, директор по маркетингу и рекламе Lee & Low Books, говорит: «Когда вы продаете разнообразные книги, важно налаживать связи с влиятельными лицами в сообществах, о которых книга рассказывает, кто станет евангелистами.«По словам Эрлиха, библиотекари и преподаватели уже давно поддерживают различные названия, опережая рынок торговли.« Я думаю, что он начинает наверстывать упущенное », — говорит она.« Все люди, занимающиеся торговлей, понимают, что у нас разнообразная страна. и мы должны заниматься маркетингом для всего нашего населения ».
В качестве примера она цитирует« Вкуснятина: Последние дни коротышки с южной стороны », графический роман Дж. Нери, основанный на реальной истории мальчика из чикагской банды. Это одна из самых успешных книг Ли и Лоу.Эрлих говорит: «Нам очень помогли библиотекари, которые работают в центрах содержания несовершеннолетних. Для них это была действительно особенная книга, потому что до того времени не было книг, отражающих реалии их учеников».
Что касается Джонса, она считает, что «независимый книжный магазин — безусловно, наш лучший друг, и он мало используется. Речь идет о том, чтобы доставить книгу продавцу, поместить ее на полку, рекомендованную персоналом». Она оплакивает закрытие La Casa Azul в Восточном Гарлеме, Нью-Йорк, в конце прошлого года.«Этот магазин был прекрасным местом для латиноамериканских и латинских писателей, для людей, интересующихся латиноамериканской литературой. Когда вы теряете такой магазин, вы также теряете сообщество».
В Лос-Анджелесе есть Eso Won Books в Леймерт-парке, книжном магазине, принадлежащем чернокожим, который работает уже почти три десятилетия. Джеймс Фугейт, один из совладельцев, говорит: «Наш магазин — это такое пространство, которое позволяет черным писателям приходить и чувствовать себя как дома. Когда они приходят сюда, они могут высказать свое мнение, они знают владельцев, существует мультикультурный , разнообразная аудитория.Тогда как, когда они идут в Barnes & Nobles, это должно быть другое чувство ».
Эсо Вон принимал подписи с такими громкими именами, как Мухаммед Али, Терри Макмиллан и Та-Нехиси Коутс, а также бесчисленное множество новичков. новые писатели и поэты с момента открытия магазина в 1989 году. Когда мы говорили, Фугейт был занят подготовкой к мероприятию с Уолтером Мосли, самым продаваемым криминальным писателем и детективом. Как и многие авторы, с которыми Фугейт и его совладелец Том Гамильтон, построили значимые отношения, Мосли много лет проводит чтения в Eso Won.
Fugate рассказывает замечательную историю о молодом писателе, который впервые подписал контракт с Eso Won в 1995 году и собрал жалкую толпу из 10 человек, «причем пятеро из них работали в магазине!» В 2006 году второе подписание книги того же писателя и Эсо Вон привлекло почти тысячу поклонников. «А теперь он президент Соединенных Штатов», — говорит Фугейт, раскрывая личность писателя и двух его книг: Dreams from My Father и The Audacity of Hope .
Анекдот о том, как президент Обама принимает от одной книги к другой, является исключением — ни один литературный писатель не может разумно ожидать, что он достигнет такого уровня известности, — но точка зрения Фугейта состоит в том, что в Эсо Вон владельцы стремятся поддерживать черных писателей вообще. этапы их карьеры.
Мне нравится знакомить читателей с новым голосом, который не похож ни на один другой голос, существующий сейчас.
Кима Джонс, владелец рекламной компании Jack Jones Literary Arts
«С черными писателями и представителями других меньшинств история издательского дела была невосприимчивой», — говорит Фугейт. «Я думаю, что важно, чтобы у нас были магазины и места, такие как Eso Won. Если вы пойдете в большинство других независимых, у них будет секция афроамериканских книг. Но целый книжный магазин заполнен книгами об афроамериканцах? Это то, что люди должны видеть.«
» Книги не прекратятся в ближайшее время, — говорит публицист Кима Джонс. «Расизм утверждает, что чернокожие и цветные писатели не могут написать« великий американский роман ». Этому разговору уже несколько десятилетий; люди должны видеть, что черная литература — это не антропология. Это искусство. И если говорить, что это что-то иное, то это снижает целостность искусства ».
Со своей стороны, Джонс упорно работает над тем, чтобы ее клиенты получали такие же шансы на литературную славу, как и все остальные.Будь то культурная кампания или организация национального тура с целью привлечь как можно больше посетителей по всей стране, Джонс говорит, что ее поддерживает любовь к литературе, и точка. «Я люблю книги», — говорит она. «Я человек, который полностью защищает литературу. Мне нравится знакомить читателей с новым голосом, который не похож ни на один другой голос, существующий сейчас».
Жан Хо — писатель из Лос-Анджелеса. В настоящее время она является докторантом USC в области творческого письма и литературы Ph.D. программа.
.