Про наполеона стихи: Наполеон | — Стихи русских поэтов

«Наполеон» — Стихотворение Михаила Лермонтова

(Дума) В неверный час, меж днем и темнотой, Когда туман синеет над водой, В час грешных дум, видений, тайн и дел, Которых луч узреть бы не хотел, А тьма укрыть, чья тень, чей образ там, На берегу, склонивши взор к волнам, Стоит вблизи нагбенного креста? Он не живой. Но также не мечта: Сей острый взгляд с возвышенным челом И две руки, сложенные крестом. Пред ним лепечут волны и бегут, И вновь приходят, и о скалы бьют: Как легкие ветрилы, облака Над морем носятся издалека. И вот глядит неведомая тень На тот восток, где новый брезжит день; Там Франция!— там край ее родной И славы след, быть может скрытый мглой; Там, средь войны, ее неслися дни… О! для чего так кончились они!.. Прости, о слава! обманувший друг. Опасный ты, но чудный, мощный звук; И скиптр… о вас забыл Наполеон; Хотя давно умерший, любит он Сей малый остров, брошенный в морях, Где сгнил его и червем съеден прах, Где он страдал, покинут от друзей, Презрев судьбу с гордыней прежних дней, Где стаивал он на брегу морском, Как ныне грустен, руки сжав крестом.

О! как в лице его еще видны Следы забот и внутренней войны, И быстрый взор, дивящий слабый ум, Хоть чужд страстей, всё полон прежних дум; Сей взор как трепет в сердце проникал И тайные желанья узнавал, Он тот же всё; и той же шляпой он, Сопутницею жизни, осенен. Но — посмотри — уж день блеснул в струях. Призрака нет, всё пусто на скалах. Нередко внемлет житель сих брегов Чудесные рассказы рыбаков. Когда гроза бунтует и шумит, И блещет молния, и гром гремит, Мгновенный луч нередко озарял Печальну тень, стоящую меж скал. Один пловец, как ни был страх велик, Мог различить недвижный смуглый лик, Под шляпою, с нахмуренным челом, И две руки, сложенные крестом.

Михаил Лермонтов. Избранное. Всемирная библиотека поэзии. Ростов-на-Дону, «Феникс», 1996.

Три стихотворения о Наполеоне: genosse_u — LiveJournal

Никто не писал о Наполеоне лучше, чем он. Потому что он сам был Наполеоном среди поэтов.

I
ПОСЛЕДНЕЕ НОВОСЕЛЬЕ

Меж тем как Франция, среди рукоплесканий
И кликов радостных, встречает хладный прах
Погибшего давно среди немых страданий
В изгнанье мрачном и цепях;

Меж тем как мир услужливой хвалою
Венчает позднего раскаянья порыв
И вздорная толпа, довольная собою,
Гордится, прошлое забыв, —

Негодованию и чувству дав свободу,
Поняв тщеславие сих праздничных забот,
Мне хочется сказать великому народу:
Ты жалкий и пустой народ!

Ты жалок потому, что вера, слава, гений,
Все, все великое, священное земли,
С насмешкой глупою ребяческих сомнений
Тобой растоптано в пыли.

Из славы сделал ты игрушку лицемерья,
Из вольности — орудье палача,
И все заветные отцовские поверья
Ты им рубил, рубил сплеча, —

Ты погибал… и он явился, с строгим взором,
Отмеченный божественным перстом,
И признан за вождя всеобщим приговором,
И ваша жизнь слилася в нем, —

И вы окрепли вновь в тени его державы,
И мир трепещущий в безмолвии взирал
На ризу чудную могущества и славы,
Которой вас он одевал.

Один, — он был везде, холодный, неизменный,
Отец седых дружин, любимый сын молвы,
В степях египетских, у стен покорной Вены,
В снегах пылающей Москвы!

А вы что делали, скажите, в это время?
Когда в полях чужих он гордо погибал,
Вы потрясали власть избранную, как бремя,
Точили в темноте кинжал?

Среди последних битв, отчаянных усилий,
В испуге не поняв позора своего,
Как женщина, ему вы изменили
И, как рабы, вы предали его!

Лишенный прав и места гражданина,
Разбитый свой венец он снял и бросил сам,
И вам оставил он в залог родного сына —
Вы сына выдали врагам!

Тогда, отяготив позорными цепями,
Героя увезли от плачущих дружин,
И на чужой скале, за синими морями,
Забытый, он угас один —

Один, — замучен мщением бесплодным,
Безмолвною и гордою тоской —
И как простой солдат в плаще своем походном
Зарыт наемною рукой.

Но годы протекли, и ветреное племя
Кричит: «Подайте нам священный этот прах!
Он наш; его теперь, великой жатвы семя,
Зароем мы в спасенных им стенах!»

И возвратился он на родину; безумно,
Как прежде, вкруг него теснятся и бегут
И в пышный гроб, среди столицы шумной,
Остатки тленные кладут.

Желанье позднее увенчано успехом!
И краткий свой восторг сменив уже другим,
Гуляя, топчет их с самодовольным смехом
Толпа, дрожавшая пред ним.

И грустно мне, когда подумаю, что ныне
Нарушена святая тишина
Вокруг того, кто ждал в своей пустыне
Так жадно, столько лет спокойствия и сна!

И если дух вождя примчится на свиданье
С гробницей новою, где прах его лежит,
Какое в нем негодованье
При этом виде закипит!

Как будет он жалеть, печалию томимый,
О знойном острове, под небом дальних стран,
Где сторожил его, как он непобедимый,
Как он великий, океан!
1841

II
СВ. ЕЛЕНА

Почтим приветом остров одинокой,
Где часто, в думу погружен,
На берегу о Франции далекой
Воспоминал Наполеон!
Сын моря, средь морей твоя могила!
Вот мщение за муки стольких дней!
Порочная страна не заслужила,
Чтобы великий жизнь окончил в ней.

Изгнанник мрачный, жертва вероломства
И рока прихоти слепой,
Погиб как жил — без предков и потомства —
Хоть побежденный, но герой!
Родился он игрой судьбы случайной
И пролетел, как буря, мимо нас;
Он миру чужд был. Всё в нем было тайной,
День возвышенья — и паденья час!
1831

III
ВОЗДУШНЫЙ КОРАБЛЬ (из Цедлица)

По синим волнам океана,
Лишь звёзды блеснут в небесах,
Корабль одинокий несётся,
Несётся на всех парусах.

Не гнутся высокие мачты,
На них флюгера не шумят,
И молча в открытые люки
Чугунные пушки глядят.

Не слышно на нём капитана,
Не видно матросов на нём,
Но скалы, и тайные мели,
И бури ему нипочём.

Есть остров на том океане —
Пустынный и мрачный гранит.
На острове том есть могила,
А в ней император зарыт.

Зарыт он без почестей бранных
Врагами в сыпучий песок,
Лежит на нем камень тяжёлый,
Чтоб встать он из гроба не мог.

И в час его грустной кончины,
В полночь, как свершается год,
К высокому берегу тихо
Воздушный корабль пристаёт.

Из гроба тогда император,
Очнувшись, является вдруг, —
На нём треугольная шляпа
И серый походный сюртук.

Скрестивши могучие руки,
Главу опустивши на грудь,
Идёт и к рулю он садится
И быстро пускается в путь.

Несётся он к Франции милой,
Где славу оставил и трон,
Оставил наследника-сына
И старую гвардию он.

И только что землю родную
Завидит во мраке ночном,
Опять его сердце трепещет
И очи пылают огнём.

На берег большими шагами
Он смело и прямо идёт,
Соратников громко он кличет
И маршалов грозно зовёт.

Но спят усачи-гренадёры —
В равнине, где Эльба шумит,
Под снегом холодной России,
Под знойным песком пирамид.

И маршалы зова не слышат:
Иные погибли в бою,
Другие ему изменили
И продали шпагу свою.

И, топнув о землю ногою,
Сердито он взад и вперёд
По тихому берегу ходит,
И снова он громко зовёт:

Зовет он любезного сына,
Опору в превратной судьбе;
Ему обещает полмира,
А Францию только себе.

Но в цвете надежды и силы
Угас его царственный сын,
И долго, его поджидая,
Стоит император один —

Стоит он и тяжко вздыхает,
Пока озарится восток,
И капают горькие слёзы
Из глаз на холодный песок,

Потом на корабль свой волшебный,
Главу опустивши на грудь,
Идёт и, махнувши рукою,
В обратный пускается путь.
1840

Лермонтову сегодня исполнилось 195 лет.

Стихи про Наполеона Бонопарта | Стихи

Философские мысли Наполеона

Оскар Хуторянский

Наполеон велел будить
Лишь чтоб плохую новость встретить,
А при хорошей, лучше спи
Она и подождать сумеет.

Вернейший способ не солгать,
Сдержать обещанное слово —
Ни в коем случае не давать
Всем обещания пустого.

В его несчастии презирали
Сильнее более всего,
Кем прежде сами восхищались
И величали до того.

В любом великом предприятии
Нельзя всего предугадать,
На случай, на успех, удачу
Всегда надежду оставлять.

В России нет совсем дорог,
А есть пространство, направление…
И тот монарх, который добр
Не подойдёт в сраны правление.

Когда ведёт баранов лев
Всегда победу он одержит
Пред львами выбравшим себе
Барана лидером, невежду

Хороший лидер — это тот,
Кто торговать надеждой может..
Кто полагаясь на расчёт
И вдохновением движет тоже.

Величие создаст успех,
Кому при жизни. Многим позже.
Но помнят все лишь только тех,
Кто шёл к нему сквозь шквал и грозы.

Стремись всегда жить полной жизнью
Не половиня ничего,
И умереть сумей прилично…
Оставив память от того.

—

Что нам принёс Наполеон

Оскар Хуторянский

Что нам принёс Наполеон
Тот самозванец-император,
Французов гордость всех времён
И знаменитый узурпатор.

Окончил в Франции террор
С ним опустела гильотина,
Впервые в армию набор
Стал обязательным мужчинам.

Европу он перекроил
Границы все переиначил
Италию он объединил
Для Гарибальди путь означил.

Расчистил Бисмарку дорогу,
Нес революции идеал —
Свободу всем, евреям тоже

Ворота с гетто он снимал.

Мир современный — все идеи
Идут похоже от него:
Права на собственность имеем,
Кто ты — закону всё равно,

Религиозная терпимость
И обучение для всех,
От церкви в целом отделимость
Вот достижение и успех.

Он основал Французский Банк
И до сих пор Гражданский Кодекс
В законах европейских стран
Стоит незыблемой основой.

Впервые с Рима все законы
В всеобщий кодекс сведены —
Все европейские каноны
Сегодня с ним соединены.

Создал он орден Легиона
Сегодня высшую награду
Что у французского народа
Есть символ — лучшего не надо.

При нем науки и искусство
Так расцвели, как никогда
И Франция страной могучей
Взнеслась в Европе в небеса.

Учтите, что ещё ни слова
О полководце не сказал,
А с Александровских походов
Никто такого не видал.

Был побеждён и был он сослан

И умер он шесть лет спустя,
Но все шестнадцать лет у власти
Поверьте, он провёл не зря.

—

Наполеон

Сергей Мельников

Ты был обычный офицер.
Честолюбив был безгранично.
Шел по ступеням ты наверх.
Артиллеристом был отличным.

Умён, ответственен и смел
И прогрессивен был во взглядах.
Ты храбростью блеснуть умел
И показать себя где надо.

Фортуна выбрала тебя.
Ты рос в чинах, но по заслугам.
В сражениях был закалён,
Своим солдатам был ты другом.

Взамен побоев и муштры
И старой тактики линейной,
В бою ты применял манёвр
И к цели шёл прямолинейно.

Карьеру быстро сделал ты.
Был генерал, был первый консул.
И вот сбылись твои мечты,
Вознёсся ты как в небе солнце.

Французский занял ты престол.
Не по наследству, не по праву.
В монархов ты семью вошёл,

Свою построил ты державу.

Хотел ты миром управлять,
Себя считая многих выше.
Хотел ты брать — не созидать.
Я, только я — других не слышал.

Собрав огромный легион
И подчинив своей их власти,
Провозгласил войны закон,
Принёсший бедствие, несчастье.

В Европе ты хозяин был
И диктовал свою им волю.
Но что в России ты забыл?
Какую здесь искал ты долю?

Кто звал тебя в наш светлый край,
На землю, что угодна Богу?
Уж много было здесь врагов,
Но мало — кто нашёл дорогу.

—

Наполеон

Валентина Полянина

Авантюрист, но гениальный!
Полмира ты завоевал!
Тебя победы вознесли,
Так высоко на пьедестал.

Авантюрист, но гениальный,
Полмира в страхе ты держал.
Зачем в Россию ты пошёл?
Чтоб рухнул с треском пьедестал…

—

Бонапарт

Виктор Кедрин

Познал триумф. Познал и славы суть,
Изведал взлёт, позор и униженье,
Блистательный был Бонапарта путь,
Пришло и Ватерлоо пораженье.

Вот на утёсе он стоит один,
Совсем один. Без армии и флота,
Ни властелин, ни раб, ни господин,
Стоит он без короны и оплота.

Был император, стал теперь изгой,
Как полубог взлетел до поднебесья,
Но сброшен был элитою святой,
Как Асмодей, в тенета мракобесья.

Вдруг Ватерлоо встало на пути,
Всего лишь шаг от славы до позора!
Но к славе без таланта не дойти,
А пораженье — атрибут минора!

Низвержен был тогда Наполеон,
Вся армия его тогда была разбита,
Суровый приговора был закон,
И карта оказалась его бита. ..

Покинут всеми. Только не забыт,
Надменный взор его пронзает время,
И хоть с позором роком он побит,
Потомков, будет помнить его племя.

—

Гибель Наполеона

Елена Грислис

На Корсике рожденный знойной
У изумрудных моря волн,
Феноменально одаренный
Был с виду мал, величья полн.

Была неведомая сила
В чертах прекрасного лица,
В глазах ревниво-прозорливых,
В углах чарующего рта.

В нем магнетизм сквозил столь зримо!
Огонь сверкал в его очах,
Пылающий несокрушимо
В груди и пламенных речах.

Перед Версалем франтовато
Армейский генерал гулял.
В мечтах любовника-солдата
Тщеславный дух не угасал…

Спуститься трепетно к постели
И пить вино из жарких уст.
И страстью, налетевшей в хмеле,
Вершить судьбу любовных уз.

Стать властелином во Вселенной,
Забыв, что нет земных богов.
Слыть светочем купели бренной
Для всех народов и веков.

Он шел вперед по воле Неба —
На Землю падшая звезда.
То не сиянье было Феба,
А лишь презренья высота.

Но сокрушен был император!..
В России воинов схоронив,
Остался он великим Адом
Французов, падших от дубин

Тех русских зим, дорог и нравов.
Постыдной смерти колея!
А домик карточной державы
Распался, в вечность уходя.

Печатью дьявола, исчадьем
Жестокой воли дух восстал.
На Эльбу сосланный проклятьем
Врагов ненавистных, — он пал!

—

Наполеон Бонапарт — Поверженный император

Николай Чернов

Он был готов всем миром править,
Бросая взгляд на башни тут.
И в страшном сне не мог представить:
К Парижу русские идут!

Забыл тиран, что Бог однажды
Россию с небом повенчал, —
Здесь смерть найдёт воитель каждый,
Узрев бессмертие начал.

Здесь крест Еленой водружённый
Потомки Ольги обретут.
Найдёт воитель: окружённый
Волнами деспота приют.

Не сдавят грудь ни страх, ни горе, —
Судьбою всё предрешено.
Лишь злость, отчаянье во взоре, —
Встать над Россией — не дано!

—

Кодекс Наполеона

Оскар Хуторянский

Республику взял под защиту
Амбициозный генерал.
Народа волей он воздвигнут
И парадокс тогда убрал. (1)

Сначала был в триумвирате
Обычным консулом из трёх,
Потом “пожизненным” избрали
Как Гитлера — истории ход. (2)

Идея римская, конечно,
И развивая мысли нить —
Стал императором навечно
Республику чтоб сохранить.

Империей первою зовётся
Тот уникальный новый строй.
Где нет сословий, каждый citizen (3)
За конституцию горой.

Где голосуют поголовно
И пред законом все равны.
Владей имуществом свободно,
Распоряжайся без вины.

Там церковь власти не имеет,
Гражданский там царит закон —
Не важно как, во что ты веришь.
Ограничений нет ни в чём.

И протестанты и евреи
Все граждане, одна семья…
Впервые короли немея
Узнали “мы”, забыли “я”.

Не важно кем и где родился,
А важен ум твой и талант.
Наполеон и сам гордился
Началом, где пустой карман.

Написан кодекс эллегантным
Доступным люду языком.
Во всей Европе стал он главным
Законом, принципом основ.

(1) В 1802 году Наполеон, опираясь на результаты плебисцита, провёл через Сенат сенатус-консульт о пожизненности своих полномочий (2 августа 1802 года).
(2) Пожизненное консульство — период в истории Первой французской республики со 2 августа 1802 года до 18 мая 1804 — даты провозглашения Первой французской империи. Период пожизненного консульства начался 14 термидора X года французского республиканского календаря (2 августа 1802 года) — в этот день Сенат официально объявил итоги плебисцита по вопросу о продлении срока полномочий Наполеона Бонапарта как первого консула с десятилетнего до пожизненного.
(3 citizen — гражданин (фр)
(4) Кодекс Наполеона — фундаментальный законодательный акт Франции, представляющий собой масштабную кодификацию гражданского права и давший мощный толчок для последующего кодификационного процесса во многих странах мира. Разработан и принят в начале XIX века по инициативе первого консула Французской республики Наполеона Бонапарта и действует с изменениями и дополнениями вплоть до наших дней.

Анализ стихотворения Пушкина Наполеон сочинения и текст



Анализ стихотворения Пушкина «Наполеон»

Анализ стихотворения Пушкина «Наполеон»

Портретно-исторический тип элегии представляет собой стихотворение «Наполеон» (1821). Ее содержание — раздумье над историческим значением и исторической судьбой великой и трагической личности. Наполеоновская тема решается здесь (в отличие, например, от «Воспоминаний в Царском Селе») в высоком, романтическом ключе. При этом высокий пафос и стиль стихотворения внутренне мотивированы тем, что героя его уже нет в живых, что он только что умер:

Чудесный жребий совершился:

Угас великий человек.

В мерник; мрачной накатился

Наполеона грозный век.

Исчез властитель осужденный,

Могучий баловень побед,

И для изгнанника вселенной

Уже потомство настает.

Характеристика Наполеона дается ретроспективно, из романтического, «возвышающего далека». Автора привлекает в герое больше всего его трагическая судьба, его необыкновенность, тяготение над ним рокового начала. В другом стихотворении па ту же тему — «Недвижный страж дремал на царственном пороге» (1824), построенном на неоднозначной и резко контрастной характеристике героя, — до конца проясняется эта точка зрения поэта-романтика на Наполеона:

То был сей чудный муж, посланник провиденья,

Свершитель роковой безвестного веленья.

Это уже имеет отношение не только к Наполеону, но и к России. В обоих названных стихотворениях важное место занимает тема России в ее тесной связи с темой Наполеона. Эти темы в их взаимозависимости и позже волновали Пушкина, они были для него не только поэтически привлекательными, по и исторически значимыми. К ним он еще не раз вернется — например, в седьмой главе «Евгения Онегина».

В стихотворениях «Наполеон» и «Недвижный страж дремал на царственном пороге» Пушкин не только дает романтический образ Наполеона, но и разворачивает перед читателем свою концепцию ближней истории: французской революции, подавленной свободы, наполеоновской диктатуры и наполеоновской экспансии, Отечественной войны, которую пела Россия с Наполеоном, и по веленью судьбы, «безвестному веленью», исторического возвышения России и русского парода. И в этих, и в некоторых других своих произведениях на историческую тему Пушкин уже в молодые годы начинает осознавать себя не только поэтом, но и историком, толкователем истории.

Сочинения по темам:

1. Анализ стихотворения Пушкина «Няне» Стихотворение «Няне» было написано в Михайловском в 1826 году. В 1824-1826 годах няня поэта Арина Родионовна вместе с Пушкиным жила.
2. Анализ поэмы Пушкина «Полтава» Свою вторую по величине поэму написал в рекордно короткие сроки Пушкин. «Полтава» была задумана еще весной 1828 года, но работа.
3. Анализ стихотворения Пушкина «На холмах Грузии лежит ночная мгла» Стихотворение «На холмах Грузии лежит ночная мгла. » было написано Пушкиным в 1829 году во время поездки поэта в Закавказье.
4. Анализ стихотворения Пушкина «Возрождение» На протяжении многих лет в качестве времени написания стихотворения «Возрождение» без каких-либо сомнений указывался 1819 год, хотя автографа не сохранилось.
5. Анализ стихотворения Пушкина «Вольность» в произведениях этого автора, способных передать весь спектр чувств, испытываемых поэтом. Еще со времен своей лицеистской юности Пушкин искренне верил.
6. Анализ стихотворения Лермонтова «Эпитафия Наполеона» Лермонтов по своему характеру, во много был похож на французского императора, возможно поэтому он в своих произведениях как никто другой.
7. Анализ стихотворения Пушкина «Моя эпитафия» В лицейские годы Пушкин смело экспериментировал с формой, содержанием и жанрами лирики. Среди его раннего творчества встречаются эпиграммы и элегии.

Вы сейчас читаете сочинение Анализ стихотворения Пушкина «Наполеон»

Анализ стихотворения пушкина «наполеон»

Портретно-исторический тип элегии представляет собой стихотворение «Наполеон» (1821). Ее содержание — раздумье над историческим значением и исторической судьбой великой и трагической личности. Наполеоновская тема решается здесь (в отличие, например, от «Воспоминаний в Царском Селе») в высоком, романтическом ключе. При этом высокий пафос и стиль стихотворения внутренне мотивированы тем, что героя его уже нет в живых, что он только что умер:

• Чудесный жребий совершился:
• Угас великий человек.
• В мерник; мрачной накатился
• Наполеона грозный век.
• Исчез властитель осужденный,
• Могучий баловень побед,
• И для изгнанника вселенной
• Уже потомство настает.

Характеристика Наполеона дается ретроспективно, из романтического, «возвышающего далека». Автора привлекает в герое больше всего его трагическая судьба, его необыкновенность, тяготение над ним рокового начала. В другом стихотворении па ту же тему — «Недвижный страж дремал на царственном пороге» (1824), построенном на неоднозначной и резко контрастной характеристике героя,— до конца проясняется эта точка зрения поэта-романтика на Наполеона:

• То был сей чудный муж, посланник провиденья,
• Свершитель роковой безвестного веленья.

Это уже имеет отношение не только к Наполеону, но и к России. В обоих названных стихотворениях важное место занимает тема России в ее тесной связи с темой Наполеона. Эти темы в их взаимозависимости и позже волновали Пушкина, они были для него не только поэтически привлекательными, по и исторически значимыми. К ним он еще не раз вернется — например, в седьмой главе «Евгения Онегина».

В стихотворениях «Наполеон» и «Недвижный страж дремал на царственном пороге» Пушкин не только дает романтический образ Наполеона, но и разворачивает перед читателем свою концепцию ближней истории: французской революции, подавленной свободы, наполеоновской диктатуры и наполеоновской экспансии, Отечественной войны, которую пела Россия с Наполеоном, и по веленью судьбы, «безвестному веленью», исторического возвышения России и русского парода. И в этих, и в некоторых других своих произведениях на историческую тему Пушкин уже в молодые годы начинает осознавать себя не только поэтом, но и историком, толкователем истории.

Похожие сочинения

Анализ стихотворения пушкина «клеветникам россии»

Стихотворение это чрезвычайно важно для понимания развития пушкинской народности. Но традиционно оно рассматривается (и то бегло) в плане «утверждения идеи всеславянского единения, с одной стороны, и национального величия, славы и могущества России — с другой». Внешним поводом к написанию стихотворения явилось выступление некоторых депутатов во французской палате с призывом вооруженного вмешательства в военные действия между Read More.

Наполеон родиона раскольникова и наполеон андрея болконского

(По романам Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание» и Л. Н. Толстого «Война и мир») Роман Л. Толстого «Тысяча восемьсот пятый год», впоследствии первый том «Войны и мира», и роман Ф. Достоевского «Преступление и наказание» печатались на страницах одного и того же журнала («Русский вестник») в одно и то же время (1866 год). И в Read More.

Чудесный жребий совершился:
Угас великий человек.
В неволе мрачной закатился
Наполеона грозный век.
Исчез властитель осужденный,
Могучий баловень побед,
И для изгнанника вселенной
Уже потомство настает.

О ты, чьей памятью кровавой
Мир долго, долго будет полн,
Приосенен твоею славой,
Почий среди пустынных волн.
Великолепная могила!
Над урной, где твой прах лежит,
Народов ненависть почила
И луч бессмертия горит.

Давно ль орлы твои летали
Над обесславленной землей?
Давно ли царства упадали
При громах силы роковой;
Послушны воле своенравной,
Бедой шумели знамена,
И налагал ярем державный
Ты на земные племена?

Когда надеждой озаренный
От рабства пробудился мир,
И галл десницей разъяренной
Низвергнул ветхий свой кумир;
Когда на площади мятежной
Во прахе царский труп лежал,
И день великий, неизбежный —
Свободы яркий день вставал, —

Тогда в волненье бурь народных
Предвидя чудный свой удел,
В его надеждах благородных
Ты человечество презрел.
В свое погибельное счастье
Ты дерзкой веровал душой,
Тебя пленяло самовластье
Разочарованной красой.

И обновленного народа
Ты буйность юную смирил,
Новорожденная свобода,
Вдруг онемев, лишилась сил;
Среди рабов до упоенья
Ты жажду власти утолил,
Помчал к боям их ополченья,
Их цепи лаврами обвил.

И Франция, добыча славы,
Плененный устремила взор,
Забыв надежды величавы,
На свой блистательный позор.
Ты вел мечи на пир обильный;
Все пало с шумом пред тобой:
Европа гибла — сон могильный
Носился над ее главой.

И се, в величии постыдном
Ступил на грудь ее колосс.
Тильзит. (при звуке сем обидном
Теперь не побледнеет росс) —

Тильзит надменного героя
Последней славою венчал,
Но скучный мир, но хлад покоя
Счастливца душу волновал.

Надменный! кто тебя подвигнул?
Кто обуял твой дивный ум?
Как сердца русских не постигнул
Ты с высоты отважных дум?
Великодушного пожара
Не предузнав, уж ты мечтал,
Что мира вновь мы ждем, как дара;
Но поздно русских разгадал.

Россия, бранная царица,
Воспомни древние права!
Померкни, солнце Австерлица!
Пылай, великая Москва!
Настали времена другие,
Исчезни, краткий наш позор!
Благослови Москву, Россия!
Война по гроб — наш договор!

Оцепенелыми руками
Схватив железный свой венец,
Он бездну видит пред очами,
Он гибнет, гибнет наконец.
Бежат Европы ополченья!
Окровавленные снега
Провозгласили их паденье,
И тает с ними след врага.

И все, как буря, закипело;
Европа свой расторгла плен;
Во след тирану полетело,
Как гром, проклятие племен.
И длань народной Немезиды
Подъяту видит великан:
И до последней все обиды
Отплачены тебе, тиран!

Искуплены его стяжанья
И зло воинственных чудес
Тоскою душного изгнанья
Под сенью чуждою небес.
И знойный остров заточенья
Полнощный парус посетит,
И путник слово примиренья
На оном камне начертит,

Где, устремив на волны очи,
Изгнанник помнил звук мечей,
И льдистый ужас полуночи,
И небо Франции своей;
Где иногда, в своей пустыне
Забыв войну, потомство, трон,
Один, один о милом сыне
В унынье горьком думал он.

Да будет омрачен позором
Тот малодушный, кто в сей день
Безумным возмутит укором
Его развенчанную тень!
Хвала! он русскому народу
Высокий жребий указал
И миру вечную свободу
Из мрака ссылки завещал.

Воспроизводится по изданию: А. С. Пушкин. Собрание сочинений в 10 томах. М. ГИХЛ, 1959—1962. Том 1. Стихотворения 1814–1822.

© Электронная публикация — РВБ, 2000—2017. Версия 5.0 от 1 декабря 2016 г.

2. «Ода на смерть Наполеона» 7

3.Незаконченные стихотворения поэта о Наполеоне. 11

4. Стихотворение «К морю». 12

5. Стихотворение «Герой». 14

III. Заключение. 17

Список используемых источников 18

В моей работе анализируется роль, которую играет образ Наполеона в художественном мире Пушкина.

Актуальность темы исследовательской работы проявляется в том, что в настоящее время возник широкий интерес к изучению произведений, созданных в русской литературе в первой половине XIX века и отражение в них Отечественной войны 1812 года.

Новизна исследовательской работы обусловливается более пристальным вниманием значения исторической личности на творчество поэта.

Объект исследования: стихотворения А. С. Пушкина, посвящённые Наполеону; стиль писателя, научные и критические труды, посвящённые изучению пушкинского наследия.

Материал исследования: стихотворения А. С. Пушкина «Воспоминания в Царском селе», «Наполеон», «К морю», «Герой».

Цель исследовательской работы: проследить развитие наполеоновской темы в художественном мире Пушкина.

Для достижения указанной цели в ходе исследования решаются следующие задачи: 1.Дать анализ произведениям А. С. Пушкина, посвящённым Наполеону. 2.Познакомиться с научной и критической литературой по поставленной проблеме

3.Определить вклад Пушкина в создание «наполеоновской легенды»

Проблеме, вынесенной в название исследовательской работы, посвящено ряд книг, статей, где авторы излагают свой взгляд на литературное творчество А. С. Пушкина: Грехнёв В. А. Болдинская лирика Пушкина, Листов В. С. Из творческой истории стихотворения «Герой», Лотман Ю. М. Роман А. С. Пушкина «Евгений Онегин», О. С. Муравьёва. Пушкин и Наполеон. Реизов Б. Г. «Пушкин и Наполеон», Томашевский Б. В. «Пушкин и Франция».

Образ Наполеона в литературной мифологииXIXвека.

История распорядилась так, что образ Наполеона в литературной мифологии XIX века сыграл роль не менее значительную, чем Наполеон – военный и политический деятель – в истории Европы. Известно, что между историческим Наполеоном и всей суммой его литературных воплощений обнаруживаются очевидные различия. Поэтому интерпретация личности и судьбы Наполеона в творчестве нескольких поколений поэтов и прозаиков заведомо отделяется от исторической оценки французского императора и носит название «наполеоновской легенды».

1.Лицейские стихотворения А. С. Пушкина о Наполеоне.

Лицейские стихотворения Пушкина о Наполеоне органично входят в контекст русской поэзии периода Отечественной войны 1812 года. В бесчисленных стихотворениях русских авторов этого времени Наполеон выступает неизменно как воплощение всех сил зла. При этом поэты не скупятся на самые зловещие эпитеты. Тот же характер носят и публицистические статьи в русской периодической печати тех лет. «Кровожадный зверь», «страшилище природы», «убийства жаждущий злодей» и т. п. – аналогичные выражения можно найти едва ли не в любом стихотворении или статье 1812-1815 г.г. посвящённых Наполеону. Гнев и ненависть к врагу, яростно изливаемые в этих произведениях, — чувства естественные и справедливые. Но порой авторы теряли чувство меры, и нагромождение проклятий и бранных слов приобретало комический оттенок. Эта особенность военно-патриотической лирики обсуждалась и лицеистами. Пушкин в своих лицейских стихотворениях в этом отношении сравнительно сдержан: «хищник», «губитель», «ужас мира» — это наиболее резкие слова, которые он допускает, да и прибегает к ним он достаточно редко. Но это свидетельствует только о художественном вкусе юного поэта, а не о каких бы то ни было идейных расхождениях с современными ему поэтами и публицистами. В это время Пушкин, безусловно, разделяет общее отношение к Наполеону, выраженное в русской поэзии и публицистике.

Так, формула «бич вселенной», к которой прибегает Пушкин в «Воспоминаниях в Царском Селе», является общеупотребительной. Речь идёт не просто о словесном штампе, но о целой концепции, рассматривающей Наполеона как источник некоего абсолютного зла, а не только как временного врага России. В этой концепции присутствовал мистический оттенок: и в официальной церковной пропаганде, и в сознании определённой части общества Наполеон являл собой Антихриста. И слово «зверь», столь часто применяемое к Наполеону в русской патриотической лирике 1812 года, имело не просто ругательный, а мистический смысл, апокалипсический зверь, т.е. Антихрист! Присутствовала здесь и ненависть к Наполеону как к главе беззаконного, с точки зрения феодальной Европы, государства, самим своим существованием угрожающего старому общественному порядку. Даже наиболее вольнодумные представители русского общества, приветствовавшие демократические завоевания французской революции, сходились с консерваторами в резко отрицательной оценке якобинского террора. В связи с этим Наполеон, ведущий откровенно захватнические войны, воспринимался как преемник французской революции, использующий её «беззаконные» методы во внешней политике. Таким образом, во время войны с Наполеоном русское общество в массе своей придерживалось традиционной точки зрения легитимистов, согласно которой Наполеон был, в сущности, ни кто иной, как «Робеспьер на коне». Это убеждение лежало в основе разнообразных обличительных речей в адрес Наполеона как тирана, захватившего власть незаконным путём и способного удержать её только путём насилия и агрессии. В «Сыне отечества» (1813 г. №33) писалось: «Наполеон – естественный враг каждому как в войне, так и в мире».

Юный Пушкин, ещё недостаточно хорошо ориентирующийся в противоречиях социальной жизни и мыслящий отвлечёнными политическими формулами, присоединяется к общему хору, решительно противопоставляя «законным царям» «мятежную власть» «коварством, дерзостью венчанного царя» и обвиняя Наполеона в намерении «мечом низвергнуть тропы». С этих же позиций Пушкин оценивает период «Ста дней» как «буйную измену» и приветствует падение «шаткого трона» Наполеона.

Формула «сын счастья», повторяющаяся в пушкинских стихотворениях о Наполеоне также была общеупотребительной. В ней не было в то время романтического оттенка, который может прозвучать в современном восприятии. Выражение «сын счастья» и аналогичные ему («счастливый губитель человечества», «недостойный любимец» «славы и счастья» и т.п. ) имели, безусловно, негативную окраску. Одной из тем в развенчании Наполеона была настойчиво внушаемая мысль, что его невиданный взлёт и могущество объясняются вовсе не гениальностью, а исключительно удачливостью, счастливым стечением обстоятельств. На этом понимании возвышения Наполеона как жребия незаслуженного и его самого как недостойного баловня судьбы основывались ставшие общим местом противопоставления его истинному полководцу – Кутузову и истинному монарху – Александру I. К таким противопоставлениям прибегает и Пушкин в стихотворениях «Воспоминания в Царском Селе» и «Александру».

Лицейские стихотворения Пушкина о Наполеоне не отличаются оригинальностью и несут на себе явный отпечаток официозности. Они выражают действительные мысли и настроения Пушкина, разделявшего оценки своих современников.

В оде «Вольность»(1817г.) строфа «Самовластный злодей…» знаменует некоторый сдвиг, произошедший в художественном сознании Пушкина по отношению к образу Наполеона. Яростные обличения «злодея» становятся абстрактными. Слова «тиран», «злодей» и т.п. применяемые к Наполеону, постепенно стали обозначать любого тирана, «тирана вообще».

2.«Ода на смерть Наполеона»

Затем на протяжении четырёх лет Пушкин ни разу не упоминает о Наполеоне – до тех пор, пока 18 июля 1821 года не отметит записью известие о смерти Наполеона и не набросает сразу же план и черновик посвящённого ему стихотворения. Вскоре работа над стихотворением «Наполеон» завершается, в нём сделана попытка осмыслить весь жизненный путь Наполеона, дать оценку его исторической роли.

За прошедшие четыре года многое изменилось в политической и общественной жизни Европы, и эти изменения самым непосредственным образом повлияли на отношение к Наполеону и в европейском и в русском обществе. Создавался ореол исключительности вокруг Наполеона – человека, личное участие или неучастие которого в мировой политике имело столь громадные последствия. Кроме того, существовали причины и чисто психологического характера. С годами в памяти народа бледнели воспоминания об ужасах войны, о тяжести деспотического режима и на первый план выступали представления о военной славе, о процветании и могуществе государства. И точно также, по мере того как забывались негативные черты личности Наполеона, всё ярче делался образ непобедимого полководца, твёрдого и умного правителя. Обаяние исключительной личности постепенно затмевало воспоминание о жёстком и деспотичном самодержце, «герой» заслонял «тирана». Способствовал этому и тот мученический ореол, который приобрёл Наполеон за годы изгнания и заточения. И наконец, его смерть, положившая конец земным распрям и претензиям, решительно переключила внимание на трагические и героические аспекты его личности и судьбы. Создавался культ Наполеона, который поддерживали Байрон, Гюго, Беранже, Гейне. «Наполеоновская легенда», таким образом, быстро набирала силу. Исключительные качества личности Наполеона не раз отмечали даже в русской публицистике периода войны 1812г. но тогда они служили лишь контрастом к картинам зла, им содеянного, подчёркивалось, что он не сумел направить свой талант на благо людей, а использовал его во зло им. С развитием же «наполеоновской легенды» прежние характеристики не отменяются вовсе, этические критерии никогда не утрачивают до конца своего значения, но акцент на исключительности до известной степени менял сами эти критерии. Великому человеку прощалось то, что не прощалось простому смертному, его образ постепенно идеализировался и приобретал всё большее влияние на умы.

Такова была общекультурная ситуация, в которой следует рассматривать произведения Пушкина о Наполеоне начиная с 1821 года.

Исторические воззрения самого Пушкина с лицейских времён претерпели значительные изменения. Прежде всего, изменилось его отношение к революции, которая теперь представляется благодетельной и желанной. Переоценка Французской революции неизбежно влекла за собой и переоценку исторической роли Наполеона. Теперь для Пушкина Наполеон не абстрактный «тиран», а деспот, подчинивший революционные завоевания народа своим эгоистическим целям, направивший энергию «обновлённого народа» по ложному пути, принесший страну в жертву своим честолюбивым замыслам. Противопоставляется уже не узурпатор законному монарху, а самодержец – революционной стихии.

Как известно, Наполеон захватил власть не в разгар революционных событий, а в период спада социальной активности; вырвал её не у народных вождей, а у вялого правительства Директории, которое привело страну в полный упадок. Аналогичное «выпрямление» наблюдалось и в оде «Вольность», только там оно было следствием идеи о нравственных уроках истории, о неотвратимости наказания за содеянные преступления. В стихотворении же «Наполеон» это происходит в угоду создания романтического образа титана, управляющего историей по своему произволу. Следовательно, строки:

Тогда в волненьи бурь народных

Предвидя чудный свой удел,

В его надеждах благородных

Ты человечество презрел-

не отражают реального хода конкретных исторических событий, а задают определённую интерпретацию этих событий.

Стихотворение «Наполеон» удивительно тем, что в сущности однозначно отрицательная оценка исторической роли и деяний Наполеона сочетается с романтически-восторженной его характеристикой. В первых же строчках декларируется: «Чудесный жребий совершился, Угас великий человек», и, таким образом, все дальнейшие рассуждения идут под этим знаком, с презумпцией величия. Б. Д. Томашевский склонен был относить этот аспект темы за счёт романтических увлечений Пушкина, которые были для поэта преходящими и не слишком глубокими. На этом основании исследователь просто не придавал значения подобным поэтическим декларациям, полагая, что не романтические черты героя занимают Пушкина: «Тема Наполеона для него – повод для исторических размышлений о причинах современного положения вещей».

Между тем романтизацию образа Наполеона нельзя просто сбросить со счетов. Пушкин не просто принимает как данность величие Наполеона и исключительность его судьбы; он стремился определить своеобразие и историческую уникальность этого величия и исключительности. Только в двух строках: «Тебя пленяло самовластье Разочарованной красой» — дана столь точная и проницательная характеристика индивидуальных и вместе с тем точно обусловленных исторической ситуацией мотивов, вдохновляющих Наполеона. Внутри этого стихотворения разительны резкие противоречия. Безусловно отрицательная оценка всех деяний Наполеона и безусловное же удовлетворение в связи с его поражением плохо сочетаются с представлением о «чудесном жребии» «великого человека». К тому же в стихотворении бросается в глаза смешение разных стилей: романтической поэтики с её тяготением к ярким парадоксальным образам и элементов одической системы с её моралистическим пафосом. Само отношение Пушкина к Наполеону не укладывается в рамки однозначной оценки. Противоречивость образа Наполеона воплощена здесь как раз в романтических образах, допускающих сочетание «героического» и «преступного». Отсюда и формулы: «блистательный позор», «в величии постыдном», «зло воинственных чудес». Но соседство в одном стихотворении таких характеристик, как «великий человек» и «враг», «тиран»; таких высказываний, как «Надменный! Кто тебя подвигнул? Кто обуял твой дивный ум?» и «…до последней все обиды Отплачены тебе, тиран!», свидетельствует не о разных гранях одного образа, а о разных, противоречащих друг другу образах.

В письме к А. И. Тургеневу от первого декабря 1823 года Пушкин писал: «…вы желаете видеть оду на смерть Наполеона? Она не хороша. Вот вам самые сносные «строфы». Далее он приводит строки от «Когда надеждой озарённый…» до «Их цепи лаврами обвил» и последнюю строфу, по поводу которой замечает: «эта строфа ныне не имеет смысла, но она написана в начале 1821 года – впрочем, это мой последний либеральный бред».

Итак, сам Пушкин был этим стихотворением не удовлетворён. Почему? С последней строфой всё достаточно ясно; видимо, в ней имелся в виду национально-освободительный подъём, достигший высшей точки в период борьбы с Наполеоном и направленный затем против других тиранов. Так Наполеон, порабощая народы, провоцировал их на борьбу и, как это ни парадоксально, «завещал миру вечную свободу». В 1824 году Пушкин, разочарованный в современном ему революционном движении, отказывает Наполеону в подобной исторической роли.

В качестве других «самых сносных» строф Пушкин предлагает целостный и почти самостоятельный отрывок, где образ Наполеона выдержан в романтических тонах. Можно предположить, что Пушкина не удовлетворяла именно разностильность стихотворения, идущая от отсутствия у поэта единой концепции образа Наполеона и его исторической роли. Как человек, увлечённый революционными идеями, Пушкин не может рукоплескать диктатору и самодержавцу. Как патриот и свидетель Отечественной войны, он не может рассуждать бесстрастно о полководце-завоевателе. К тому же именно в 1821 году Пушкин проникается пацифическими настроениями. В его записи о вечном мире звучат явные намёки если не конкретно на Наполеона, то на подобных ему исторических деятелей: «Что же великих страстей и великих военных талантов, то на это всегда будет гильотина, так как обществу мало заботы до восхищения великими комбинациями победоносного генерала – имеются иные дела – и не для того поставили себя под защиту законов»(Полное собрание сочинений том 12 Изд. А.Н. СССР 1959г). Ирония и негодование по адресу «великих военных талантов» никак не могли способствовать восхищению Наполеоном.

И всё-таки Пушкин восхищается Наполеоном в этом стихотворении. Восхищается, как поэт, — яркостью и необычностью судьбы, блеском дарований, дерзостью и отвагой самоутверждения. Примирить между собой эти противоречивые чувства, определить позицию, с которой можно найти разгадку этой личности, Пушкин здесь не сумел. В стихотворении отразилось смешение противоречивых чувств, не нашедших гармонического разрешения. Здесь восторжествовала сложная диалектика пушкинской мысли, согласно которой Наполеон – это герой и тиран одновременно. Итак, в стихотворении «Наполеон» романтические образы и «поэтический восторг» приходят в противоречия с позицией Пушкина как политика и гражданина. Личность и деятельность Наполеона были слишком связаны с кардинальными проблемами политической и общественной жизни, чтобы Пушкин мог удовлетвориться отвлечённо-романтической его характеристикой. Пушкин вообще уже терял интерес к зловещему образу «преступника и героя», который плохо укладывался в его систему ценностей.

3.Незаконченные стихотворения Пушкина о Наполеоне

К 1822 году относится статья Пушкина «По смерти Петра I…», где он неожиданно вспоминает Наполеона, рассуждая о Петре I: «Пётр I не страшился народной Свободы, неминуемого следствия просвещения, ибо доверял своему могуществу и презирал человечество может более, чем Наполеон»(XI, 14). Пушкин переносит на Петра формулу, обращённую к Наполеону: «Ты человечество презрел». Пушкин нашёл какие-то точки сближения между этими историческими фигурами. Не случайно он снова поставит их рядом в заметках 1831 года («О дворянстве»): «Средства, которыми совершают переворот, не те, которыми его укрепляют. Пётр I одновременно Робеспьер и Наполеон. Интересно, что Наполеон, восхищаясь Петром I, видел в нём пример «моральной автократии» и с этой точки зрения находил много общего между ним и собой. И именно Петр I из всех деятелей российской истории сближается с Наполеоном в восприятии Пушкина и в восприятии самого Наполеона.

В 1824 году Пушкин начинает два стихотворения, посвящённые Наполеону, — «Недвижный страж дремал…» и «Зачем ты послан был…» Оба остались незавершёнными. Судя по дошедшим до нас отрывкам, Пушкин в это время разделял имевшую широкое хождение идею о фатально предопределённой миссии Наполеона. В стихотворениях 1824 года Наполеон со всей безусловностью заявлен как фатальный герой истории: «посланник провидения», «свершитель роковой безвестного веленья», «муж судеб». Но, признавая Наполеона выражением воли провидения, Пушкин не становится на сторону его обожателей. Вопрос: «Чего, добра иль зла ты верный был свершитель?» — для Пушкина остаётся открытым. Оба стихотворения о Наполеоне остаются в черновиках. После поэтического афоризма. «Мятежный вольности наследник и убийца» — следует строка. «Сей хладный кровопийца», словно возвращаясь к стихотворной беллетристике 1812 года. Внутренние противоречия по-прежнему препятствуют созданию законченного и целостного образа.

4.Стихотворение «К морю»

В стихотворении «К морю» (1824) образ Наполеона выступает в том же качестве, что и образ Байрона. Пушкин сравнивает между собой не полководца и поэта – он сравнивает масштабы личности и роли в общественном сознании эпохи. Пушкин ставит между ними знак равенства: оба они – «гении» и «властители дум». Наполеон в самом деле походил на байронического героя с его культом индивидуализма и исключительности, пылким и мрачным характером, презрением к обществу. По мысли Пушкина, Байрон в очередной раз изобразил своего излюбленного героя. Героя, который во многом походил на него самого, но одновременно, и на Наполеона. Теперь Пушкин воспринимает Наполеона не только как героя истории, но и как героя культуры, вполне определённого идеала, которым увлекалось поколение «романтических» эгоистов. Во второй главе «Евгения Онегина», законченной 8 декабря 1823 года до стихотворения «К морю», Пушкин очерчивает тот образ, воплощением которого представлялся новому поколению Наполеон:

Все предрассудки истребя,

Мы почитаем всех нулями,

А единицами – себя.

Мы все глядим в Наполеоны;

Двуногих тварей миллионы

Для нас орудие одно,

Нам чувство дико и смешно.

Обвинения Наполеона в аморальности, готовности принести всё и вся в жертву своему честолюбию были обычными и даже избитыми в русской периодической печати в период войны С Наполеоном. Такие определения, как «честолюбец кровожадный», сей надменный», «низверженная гордыня», «честолюбия рог кичливый»; такие высказывания, как «ты сам себе казался бог», «доколь богине своенравной ты будешь жертвовать людей», были общим местом в поэзии и публицистике тех лет. Этот образ прочно укрепился за Наполеоном в общественном сознании эпохи. Но вот что интересно: именно те черты Наполеона, которые прежде вызывали наибольшее отвращение, десятилетие спустя стали вызывать восхищение и стремление к подражанию. В России во время Отечественной войны 1812 г. усиливалось ощущение национального единства, причастности общему справедливому делу. Когда же в обществе стали нарастать тотальное недовольство современной жизнью, разочарование и в патриархальных устоях, и в возвышенных идеалах, неверие в возможность быстрых благих перемен, возникло скептическое отношение к нравственным ценностям и к идее изначальной доброте человека. Героем времени становился не добродетельный энтузиаст, а скучающий и разочарованный индивидуалист. Общее убеждение: «Кто жил и мыслил, тот не может В душе не презирать людей» — стало хорошей почвой для уважения к тому, кто возвысился «презрев человечество». И Наполеон, естественно, стал символом подобного мироощущения, «властителем дум».

Этот горький период пережил вместе со своим поколением и Пушкин. О тяжёлом душевном кризисе свидетельствует и «Демон», и «Свободы сеятель пустынный», и XLVI строфа первой главы «Евгения Онегина». Однако Пушкин быстро преодолевает односторонность этого взгляда на мир и выходит за пределы очерченного им самим мироощущения. Неприкрытая ирония строфы «Мы все глядим в Наполеоны» демонстрирует уже отстранённое отношение поэта к этим проблемам. Байрон и Наполеон становятся любимыми героя Евгения Онегина, и это во многом определяет тип личности пушкинского персонажа, но автор романа не отождествляет себя со своим героем. Какое-либо личное отношение к Наполеону у Пушкина здесь не проявляется.

Следующее крупное законченное произведение Пушкина о Наполеоне – стихотворение «Герой» — появится только в 1830 году. «Герой» написан в Болдине. Эпиграфом являются слова: «Что есть истина?» Главный философский смысл «правда» или «обман». Стихотворение можно рассматривать как спор между идеалистом и реалистом, а разрешение спора в заключительном монологе: «Да будет проклят правды свет». В стихотворении решаются проблемы героизма и проблема истины. В развитии наполеоновской темы возникает противопоставление «света правды» и «тьмы низких истин».

Пушкинский «Герой» с его призывом: «Оставь герою сердце, что же Он будет без него? Тиран…» — естественно включается в контекст современных ему дебатов вокруг личности Наполеона.

Рассуждая об изменчивости и прихотливости славы и о том, как падок на неё народ, Друг интересуется, кто из избранников славы «властвует душой» Поэта. Поэт иносказательно называет Наполеона, рисуя романтический, роковой образ. Друг, продолжая размышлять о славе, перечисляет наиболее знаменитые и эффектные эпизоды из жизни Наполеона, не интересуясь ни историческим, ни этическим их смыслом. Поэта же воодушевляют не поразительная удачливость Наполеона, не его военный талант, не трагедия его позора и заточения. Восхищённое отношение к Наполеону определено для него историей с чумными больными в Яффе. Принимая версию друзей Наполеона, Поэт считает поведение Наполеона в отношении больных столь безусловным доказательством возвышенности и исключительности его личности, что перед ним теряют значение любые противоречащие доводы: «…кто жизнию своей Играл пред сумрачным недугом, Чтоб ободрить угасший взор, Клянусь, тот будет небу другом, Каков бы ни был приговор Земли слепой…» Друг иронически опровергает эту версию как заведомо идеалистическую: «Мечты поэта – Историк строгий гонит вас!» В ответ поэт раздражается страстным романтическим монологом: «Да будет проклят правды свет…» Завершается спор репликой Друга: «Утешься…», которую трудно понять иначе, нежели как снисходительность трезвомыслящего человека к прекраснодушному идеалисту.

Друг всё время говорит о славе, а Поэт как раз к славе-то и равнодушен, он презирает приговор «Земли слепой». Ему важен приговор «неба», т.е. некое безусловное одобрение или порицание, существующее над всеми частными дебатами и не нуждающееся в подтверждении извне.

Тот подход к пониманию Наполеона, который предложен Пушкиным в этом стихотворении, не сводится к благородному, но и безоглядному энтузиазму Поэта. Заставляя персонажей стихотворения строить отношение к Наполеону на основании противоречивых версий о происшествии в Яффе, Пушкин демонстрирует как бы сам процесс формирования образа на основе непроверенных свидетельств, недоказанных фактов, противоречивых предложений. Во многом именно на такой основе формируется образ любого исторического персонажа.

Все перечисленные в стихотворении деяния Наполеона мог свершить и герой, и тиран; но если он – герой, тогда и исторический смысл деяний, и содержание судьбы освещаются особым светом. Ответ на этот вопрос ищется в человеческих потенциях личности, и если они велики – это, безусловно, герой. В зависимости от ответа одни и те же действия и поступки предстают или слепою злодеяний тирана, или трагической историей личности, на себе испытавшей всю опасную диалектику добра и зла.

Личность Наполеона становится точкой скрепления противоборствующих мировоззренческих позиций. На основе споров о Наполеоне Пушкин выходит к важнейшим художественным идеям. В стихотворении «Герой» Пушкин впервые определил в наполеоновской теме свой индивидуальный угол зрения, предложил оригинальный подход к постоянно дебатируемым проблемам. И то, что он впервые ощутил Наполеона в чём-то своим героем, сразу выдвинуло стихотворение на уровень того художественного совершенства, которого не достигали ещё «наполеоновские» стихотворения Пушкина. С лицейских стихотворений о Наполеоне поэт прошёл длинный путь, пробиваясь через вереницу канонизированных в общественном сознании образов, чтобы прийти к собственному, личному, оригинальному взгляду на Наполеона.

«Герой» не мог, конечно, исчерпать весь круг вопросов, связанных с Наполеоном, которые занимали Пушкина. В произведениях Пушкина 1830-х годов Наполеон по-прежнему выступает в разных ипостасях, не сводимых к концепции «Героя». Судьба Наполеона предстаёт опасным искушением, непреодолимым соблазном, который, будоража воображение, толкает на опасные и гибельные поступки.

Итак, Наполеон как исключительный тип был Пушкину чужд. В отличие от Байрона Пушкин никогда не ощущал Наполеона «своим» героем. Конечно, Наполеон вызывал у Пушкина неизменный и напряжённый интерес. Таким образом, вырисовывается своеобразный комплекс переживаний: эмоциональность – внутренняя отчуждённость – настойчивый интерес.

Развитие образа Наполеона у Пушкина могло определяться в принципе двумя различными причинами. Поэт мог всё лучше и глубже узнавать Наполеона, знакомясь с появляющимися мемуарами, публицистическими и историческими материалами, или же восприятие Наполеона менялось соответственно изменению взглядов и интересов самого поэта. При этом мы наблюдаем интересное явление: Пушкин постепенно как бы приближает к себе Наполеона, выделяя в нём черты интересные и дорогие для себя. Наполеон, который «хладно руку жмёт чуме» и рискует жизнью для того, чтобы «ободрить угасший взор». Наполеон, который с «простодушием гения» беседует со своим врагом. Наполеон, который «не командовал ни одною егерскою ротой», — это пушкинские образы, состоящие из сложного сплава черт реального Наполеона и представлений Пушкина о гениях и героях.

Все эти образы – «счастья сын», «самовластный злодей», «ратник, вольностью венчанный», «царь, исчезнувший, как тень зари», «муж судеб», — живут в художественном мире Пушкина, включаются в общую систему поэтических образов, рождённых в постепенном развёртывании наполеоновской темы, и являют собой пушкинский вариант «наполеоновской легенды».

Грехнёв В. А. Болдинская лирика Пушкина. Горький,1987.

Листов В. С. Из творческой истории стихотворения «Герой». Временник Пушкинской комиссии Л.,1985.

Лотман Ю. М. Роман А. С. Пушкина «Евгений Онегин». Комментарии. Л.,1980.

Пушкин А. С. Исследования и материалы. Том XIV Л. «Наука»,1991.

Пушкин А. С. Сочинение в трёх томах. М. «Художественная литература», 1985.

Реизов Б. Г. Пушкин и Наполеон. Л.,1970.

Томашевский Б. В. Пушкин и Франция. Л. 1960.

Этапное стихотворение “Наполеон”

Еще более ярким образцом пушкинского историзма является в своем роде этапное стихотворение «Наполеон», написанное в 1821 г. в связи со смертью Наполеона. Сам Пушкин называл поначалу это стихотворение «одой». Но оно имеет глубокое принципиальное отличие от од XVIII в. не только дает строго последовательное и вполне реальное, лишенное какого бы то ни было условного мифологического реквизита изображение исторической деятельности Наполеона, но и осмысляет эту деятельность во всех ее противоречиях, в ее сильных и слабых сторонах.

Именно на основе этого осмысления, резко противостоящего традиционно-односторонней оценке Наполеона как «хищника» и «свирепого тирана» — оценке, которой следовал и сам Пушкин в своих лицейских стихах (см. например, «Наполеон на Эльбе», 1815), поэт даст три года спустя замечательную по своей диалектической остроте и глубине политическую характеристику Наполеона: «Мятежной Вольности наследник и убийца» («Недвижный страж дремал. «, 1824). В этой характеристике подчеркнута и историческая закономерность возвышения Наполеона в результате французской революции XVIII в. и предательство им завоеваний революции: провозглашение себя императором и сосредоточение в своих руках абсолютной власти. Углубляющийся историзм Пушкина заставляет его все пристальнее вглядываться в события современности и стараться осмыслить их историческую сущность. Поражение одного за другим западноевропейских национально-освободительных движений, усиливающаяся реакция Священного союза, возглавляемого императором Александром I, разгром кишиневской ячейки «Союза благоденствия», арест В. Ф. Раевского — все это наносит тяжелые удары по политическому романтизму Пушкина, по его надеждам на неизбежное близкое торжество освободительного движения «народов» против «царей». В стихотворении «Кто, волны, вас остановил. » (1823) поэт еще продолжает призывать революцию:

Взыграйте, ветры, взройте воды,

Разрушьте гибельный оплот!

Где ты, гроза — символ свободы?

Промчись поверх невольных вод.

Но он все меньше и меньше верит в действенность этих призывов; в его стихах начинают все громче звучать ноты скепсиса и неудовлетворенности окружающим, проявляется ироническое отношение к «возвышенным чувствам», к романтическому восприятию действительности.

Эти настроения сквозят в послании 1822 г. «В. Ф. Раевскому» («Ты прав, мод друг. «), в черновом наброске «Бывало, в сладком ослепленье. » (1823) и, наконец, в обобщающем все эти мотивы стихотворении «Демон» (1823), являющемся одним из значительнейших произведений данного периода. К темам разочарования в дружбе, в любви, развивающим и углубляющим аналогичные мотивы ранних элегий Пушкина, присоединяется теперь новая тема — разочарование в «вольнолюбивых надеждах», признание тщетности порывов к свободе. Сперва поэт, верный романтическому культу «героев», готов винить «народы» в том, что они не поддержали своих вождей и рабски терпеливо сносят невольничий ярем («Свободы сеятель пустынный. «, 1823). Однако острый кризис романтического мировосприятия вызывает в Пушкине потребность более трезвым, «прозаическим» глазом взглянуть на действительность, увидеть ее такой, какая она есть. И проявляется это именно в пересмотре поэтом своей прежней восторженной романтической оценки «героев». Еще раньше, в уже упомянутом стихотворении 1821 г. «Наполеон», романтически приподымая образ французского императора, излюбленного героя поэтов-романтиков, Пушкин вместе с тем подчеркивал его безмерное честолюбие, крайний эгоизм, жажду личной власти и презрение ко всему человечеству. Эти «наполеоновские» черты Пушкин начинает считать теперь типичными для романтического героя-индивидуалиста, «современного человека», видя в них выражение духа эгоистического века, века зарождающихся буржуазных отношений. В начатом как раз в особенно острый момент кризиса «Евгении Онегине» поэт прямо заявляет: «Мы все глядим в Наполеоны,

Двуногих тварей миллионы

Для нас орудие одно. » Вообще приступ к работе над романом в стихах

«Евгений Онегин» — центральным произведением всего пушкинскою творчества —

Был наиболее ярким выражением и результатом кризиса романтического

Мировосприятия поэта (см. об этом подробнее в примечаниях к «Евгению

Примерно в это же время Пушкин постепенно переоценивает личность и

Деятельность столь героизированного им несколько лет назад вождя греческого

Восстания Александра Ипсиланти; полное свое выражение это нашло в написанной

Позднее, уже в 30-е гг. повести «Кирджали», где симпатии Пушкина явно на

Стороне не героя-индивидуалиста, а «миллионов» — рядовых участников

Восстания. Но складывалось такое критическое отношение уже в пору южной

Кризис пушкинского романтизма ярко проявляется также в двух больших

Стихотворениях этой поры: «К морю», начатом им в самом конце южной ссылки и

Законченном уже в Михайловском (июль — октябрь 1824 г.) и в «Разговоре

Книгопродавца с поэтом», написанном вскоре по приезде в Михайловское

(сентябрь 1824 г.).

Необходимо запомнить информацию? Сохраняйте — » Этапное стихотворение “Наполеон”. И все в закладках.
Разработка урока на тему: Этапное стихотворение “Наполеон”. опубликована: 21 Дек 2011 в рубрике: Разработки уроков

Слушать стихотворение Пушкина Наполеон

Темы соседних сочинений

Картинка к сочинению анализ стихотворения Наполеон

Наполеон в раннем творчестве Пушкина Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

УДК 821.161(082) + 821.0

Е.А. Федунова

аспирантка кафедры русской литературы

ФГБОУ ВПО «Новосибирский государственный

педагогический университет»

НАПОЛЕОН В РАННЕМ ТВОРЧЕСТВЕ ПУШКИНА

В данной статье рассматриваются предпосылки и особенности формирования наполеоновского мифа А.С. Пушкина на материале стихотворений лицейского периода. Отмечается, что образ французского императора, созданный лицеистом Пушкиным, безусловно, несет на себе отпечаток общественных тенденций и поэтических приемов эпохи, но при этом он скрывает больше оригинальности, чем может показаться на первый взгляд.

Ключевые слова: личность; французский император; миф; поэт; стихотворение; А. С. Пушкин; Наполеон.

Влияние личности Наполеона было необыкновенно сильным как в Европе, так и в России. Если ему не удалось стать властителем мира, как он того желал, то стать властителем дум удалось в полной мере.

На протяжении XIX столетия одновременно с историками писатели и поэты постоянно обращались к личности французского императора, создавая, таким образом, в искусстве своего рода «наполеоновскую теорию», как определил данное явление П.А. Анненков. В ее рамках каждый из художников разрабатывал и представлял свое видение Наполеона-полководца, политика, человека, а следовательно, формировал свой оригинальный вариант наполеоновской легенды (наполеоновского мифа).

Л.И. Вольперт выделяет два направления, в рамках которых формировался наполеоновский миф как в зарубежной, так и в русской литературе -апологетическое и антибонапартистское. «Первая линия ведет к созданию» образа героя-спасителя, несущего перемены, свет и свободу, вторая линия представляет императора Франции в образе героя-губителя, тирана и деспота [3, 293].

Среди русских писателей XIX века, создавших собственную версию наполеоновского мифа, можно назвать Лермонтова, Достоевского, Л. Толстого. Но в начале данного списка, безусловно, следует поставить

Пушкина. Именно в контексте его творчества тема наполеонизма была впервые сформулирована и глубоко осмыслена в русской литературе.

В постижении личности французского императора русский художник проделал долгий и трудный путь, отдав должное всем направлениям. Пройдя также период творческого заимствования и подражания предшественникам, он создал в итоге свою собственную наполеоновскую концепцию.

Возможно, столь серьезный интеллектуальный труд, проделанный поэтом, является одной из причин исключительной обширности и неоднородности наполеоновского пласта в системе французского субтекста Пушкина. Данный сегмент включает в себя широкий круг разножанровых текстов и оказывается сверхнасыщен различными социо-историко-культурными характеристиками.

В литературоведении имеется сравнительно небольшое количество работ, касающихся темы «Пушкин и Наполеон». Данный вопрос в разных аспектах и масштабах рассматривался Л.И. Вольперт, И.В. Немировским, Б.Г. Реизовым, О.С. Муравьевой и другими. Стоит также отметить, что, несмотря на многоаспектность и обширность данной проблемы, исследователи сходятся во мнении, что именно в лицейский период общественное влияние на восприятие Пушкиным личности Наполеона было наиболее сильным, а следовательно, представление его о Наполеоне — вполне стандартным. Возможно, именно по этой причине многие авторы научных работ обходят вниманием лицейские произведения поэта в плане отражения в них наполеоновской тематики. Исследователи, как правило, лишь вскользь касаются проявления здесь основных тенденций, с обязательным упоминаем того, что все образы Пушкина так или иначе заимствованы поэтом у предшественников13.

Такой подход в изучении образа Наполеона в раннем творчестве поэта, представляется нам неполным. По нашему мнению, образ французского императора, созданный лицеистом Пушкиным, безусловно, несет на себе отпечаток общественных тенденций и поэтических приемов эпохи, но при этом он скрывает больше оригинальности, чем может показаться на первый взгляд.

13Немировский И. В. Генезис стихотворения Пушкина «Наполеон» (1821) // Пушкин: Исследования и материалы / РАН, Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом). — СПб.: Наука, 1995. — Т. 15. — С. 176—183; Реизов Б.Г. Пушкин и Наполеон // Русская литература. — 1966. — № 4. — с. 49 — 58; Муравьева О.С. Пушкин и Наполеон: (Пушкинский вариант «наполеоновской легенды») // Пушкин: Исследования и материалы / АН СССР, Ин-т рус. лит. — Л., 1991. Т. 14. С. 5 — 32, и другие.

Но прежде чем приступить непосредственно к исследованию пушкинских произведений, необходимо рассмотреть особенности восприятия Наполеона в образованных кругах российского общества начала XIX столетия, чтобы иметь представление об общем историческом фоне, на котором начинал формироваться наполеоновский миф Пушкина.

В первой трети XIX века в России отношение к Наполеону можно разделить на два четко отграниченных периода. Первый этап охватывает первую половину 1800-х годов, то есть период консулата, до начала завоевательных войн, когда Наполеон рассматривался как тонкий, мудрый политик, проводник свободы. Н.М. Карамзин, например, чье влияние в той или иной мере Пушкин испытывал на себе в течение всей жизни, в этот период в «Вестнике Европы» посвятил Наполеону целую подборку статей, составленную французскими авторами под заголовком «История Французской революции, избранная из латинских писателей», где о Первом консуле говорилось следующим образом: «Грядущие веки без сомнения удивятся, читая в Истории или внимая повестям о делах твоих: сколько воинов рассеянных, сколько провинций, тобою покоренных!.. Но если мудрыми законами не утвердить государственного правления, то имя твое в отдаленных потомках будет скитаться и не найдет места твердого. Мнение потомков, подобно нашему, будет различно. Одни превознесут до небес дела твои; другие, может быть, пожалеют, что ты отказался от самой лучшей славы, не сделав того, чтобы бедствие отечества было приписано року, а

14

спасение — твоей мудрости» .

Противоположные тенденции в отношении россиян к Первому консулу начали складываться в связи с военными походами Наполеона, то есть во второй половине 1810-х годов. В этот период за Наполеоном прочно утвердился образ бича свободы, врага, завоевателя. Так, русская литература периода Отечественной войны 1812 года, изобиловала набором клишированных образов, эпитетов и сравнений относительно фигуры французского императора. Можно сказать, что определенный набор поэтических средств переходил от одного автора к другому. В частности, Карамзин в этот период создал образ Наполеона-злодея, чья миссия «людей карать и землю претворять в могилу» («Освобождение Европы и слава Александра I»). У Державина в лиро-эпическом гимне «На прогнание французов из Отечества» Наполеон предстает в виде огромного зверя,

14 Вестник Европы. — 1802. — № 23. — С. 100.

дракона. Жуковский видит императора Франции страшилищем, питомцем ужасов, безвластия и брани («Послание императору Александру»). Иными словами, в русской литературе и в российском обществе под влиянием негативного отношения к завоевательным походам Наполеона в целом и подъема патриотических чувств в период Отечественной войны 1812 года в частности сложился устойчивый образ Наполеона-тирана.

Можно сказать, что в эти годы в той или иной степени таких взглядов придерживались все наиболее прогрессивные люди России, среди которых помимо уже упомянутых нами писателей можно назвать братьев Тургеневых, М.Ф. Орлова, Вяземского. В данном случае особую важность приобретает тот факт, что именно эти мыслители находились в ближайшем окружении молодого Пушкина и оказали наибольшее влияние на его мировоззрение.

К ранним произведениям поэта, в той или иной мере отражающим тему наполеонизма, можно отнести стихотворения «Воспоминание в Царском Селе» (1814), «Наполеон на Эльбе» (1815) и «На возвращение государя императора из Парижа в 1815 году» (1815), «Принцу Оранскому» (1816), а также стихотворение «Тень Фонвизина» (1815). Последнее, на наш взгляд, стоит несколько особняком в этом ряду, поскольку изображение Наполеона в нем строится как бы от лица Державина и имеет явно иронический характер по отношению к прославленному поэту.

Несмотря на различную тематику перечисленных произведений, в контексте каждого из них Наполеон предстает в характерном для конца первого десятилетия XIX века образе тирана, бича вселенной. «Вострепещи, тиран! уж близок час паденья!» — восклицает молодой поэт в «Воспоминании в Царском Селе» [9, 72].

В целом образ Наполеона, созданный юным Пушкиным в этом стихотворении, не отличается особой оригинальностью. Первый консул представляется молодому поэту некой абстрактной злой силой, источником войны, разрушения.

Восстал вселенной бич — и вскоре лютой брани Зарделась грозная заря.

<…>

Дымится кровию земля;

И селы мирные, и грады в мгле пылают,

И небо заревом оделося вокруг [9, 70].

Неприятие Пушкиным личности Наполеона выражается и усиливается также за счет неоднократных как косвенных, так и прямых противопоставлений незаконной, по мнению Пушкина, власти Наполеона истинному монарху Александру I. Согласно русскому поэту, Наполеон взошел на престол, презрев «правды глас, и веру, и закон, // В гордыне возмечтав мечом низвергнуть троны» («Воспоминание в Царском Селе») [9, 74]. В то время как Александр I, по мнению молодого поэта, — полноправный владелец трона: «Достойный внук Екатерины! <…> Тобою восхищен» («Воспоминание в Царском Селе») [9, 74].

В стихотворении «На возвращение государя императора из Парижа в 1815 году» противопоставление двух правителей становится еще более ярко выраженным:

Свершилось!.. Русской царь, достиг ты славной цели! Вотще надменные на родину летели; Вотще впреди знамен бесчисленных дружин В могущей дерзости венчанный исполин На гибель грозно шел, влек цепи за собою: Меч огненный блеснул за дымною Москвою! <…>

Содрогся счастья сын, и, брошенный судьбою, Он землю русскую невзвидел под собою [9, 113].

Молодой Пушкин стремится подчеркнуть, что необыкновенно сильный и дерзкий в своих желаниях и поступках враг, несущий порабощение всему миру, был побежден именно на русской земле, русским царем.

Стоит заметить, что данное стихотворение в целом построено антитетически, Пушкин рисует образ бесстрашного русского царя — вождя побед, отца народа, на фоне губителя-Наполеона, олицетворяющего собой, по мнению Пушкина, беззаконие и бунт.

О, сколь величествен, бессмертный, ты явился Когда на сильного с сынами устремился; <…>

И ветхую главу Европа преклонила,

Царя-спасителя колена окружила Освобожденною от рабских уз рукой, И власть мятежная исчезла пред тобой! [9, 114].

Важно также обратить внимание на тот факт, что ни в одном из упомянутых стихотворений Пушкин не называет французского императора по имени. По отношению к завоевателю молодой поэт несколько раз употребляет субстантивированные прилагательные сильный, грозный, гордый, которые, на наш взгляд, указывают на признание поэтом могущества французского императора. Таким образом, победа над ним Александра I представляется еще более блистательной.

При этом стоит отметить, что данные характеристики способствуют созданию более абстрактного образа Наполеона, а использование Пушкиным клишированных формул, таких как «счастья сын», «губитель», «вселенной бич», подчеркивают тот факт, что у молодого поэта еще нет собственного, глубокого понимания личности и исторической роли французского полководца. Наполеон воспринимается юным Пушкиным не как реальная историческая фигура, а как некий отвлеченный образ врага, завоевателя.

Наряду с этим небезынтересно отметить, что в стихотворении «На возвращение государя императора из Парижа в 1815 году» у Пушкина в изображении Наполеона впервые возникает мотив огня, пламени, который впоследствии станет сквозным мотивом всей пушкинской лирики, посвященной французскому императору:

Звезда губителя потухла в вечной мгле И пламенный венец померкнул на челе! [9, 113].

На наш взгляд, интересным представляется тот факт, что, согласно Пушкину, на челе Наполеона пламенный венец. Эта деталь приобретает особую важность, если учесть, что в интересующий нас исторический период слова венок, венец воспринимались как «метонимические синонимы слова слава» [4, 84]. То есть можно заключить, что данная подробность указывает на признание поэтом определенных достоинств и заслуг императора Франции, следовательно, несет в себе положительный оттенок. В этом случае использование Пушкиным эпитета «пламенный» можно объяснить представлением о богине Славе, образ которой ассоциировался с чем-то сияющим, ярким.

Также в ранних произведениях поэта важной и при этом исключительно пушкинской деталью, по замечанию Вольперт, является «мысль о великодушии россиян» по отношению к побежденному врагу [3, 299].

В Париже Росс! — где факел мщенья? Поникни, Галлия, главой.

Но что я зрю? Герой с улыбкой примиренья Грядет с оливою златой. <…>

А он — несет врагу не гибель, но спасенье И благотворный мир земле [9, 73].

(«Воспоминание в Царском Селе»)

Впоследствии мотив благородного отношения к поверженному врагу неоднократно будет возникать в произведениях Пушкина, посвященных императору Франции.

В рамках исследуемой тематики крайне интересным представляется еще одно произведение, созданное Пушкиным в лицейский период, — это стихотворение «Наполеон на Эльбе». На наш взгляд, данное произведение можно назвать первой попыткой молодого поэта проникнуть во внутренний мир Наполеона, постичь и объяснить его феномен. Но вместе с тем образ, созданный Пушкиным в этом стихотворении, остается однополярным. Наполеон по-прежнему рассматривается исключительно как губитель, хищник, бич, олицетворяющий собой войну и мятеж.

Наряду с этим стоит отметить, что образ французского императора в данном произведении становится несколько более конкретным. Молодой Пушкин называет изгнанника Эльбы по имени, а также вскользь касается его внешних черт:

Сидел Наполеон

<…>

И, к дальним берегам возведши взор угрюмый, Свирепо прошептал [9, 100].

Несмотря на столь малое описание внешности, оно, по нашему мнению, является значимым, так как взгляд, глаза человека отражают его внутренний настрой, состояние души. В данном случае Пушкин использует

клишированное выражение «взор угрюмый». Словарь языка Пушкина дает следующие толкование эпитета «угрюмый»: «испытывающий тягостное настроение, мрачный» или «выражающий тягостное настроение» [11, 669]. Необходимо заметить, что в стихотворении «К ***» (Не спрашивай…), написанном Пушкиным в 1817 году, поэт также использует данное клише:

Не спрашивай, зачем унылой думой Среди забав я часто омрачен, Зачем на все подъемлю взор угрюмый, Зачем не мил мне сладкой жизни сон [9, 280].

Таким образом, можно заключить, что в стихотворении «Наполеон на Эльбе» бывший император представляется молодому поэту не только как враг, носитель разрушительных идей, но как человек, находящийся в унылом, подавленном состоянии.

В данном произведении Пушкин создал также необыкновенно мрачную атмосферу, окружающую Наполеона на Эльбе, описание которой поэт дает в оссианическом духе. Художник намеренно стремится к максимальному сгущению красок, рисуя темный пейзаж с бледными тучами, туманной луной, седым, одетым мглой небосводом, дикою скалой.

В данном контексте необходимо сказать, что присутствие оссианических мотивов в этом произведении прослеживается также в изображении самого Наполеона. Пушкин создает образ одинокого, некогда блистательного воина, сожалеющего о своей прошедшей славе и строящего жестокие планы на будущее.

Прейду я к вам сквозь черные пучины И гряну вновь погибельной грозой! И вспыхнет брань! за галльскими орлами, С мечом в руках победа полетит, Кровавый ток в долинах закипит, И троны в прах низвергну я громами И сокрушу Европы дивный щит!… [9, 100 — 101].

В этом случае, как и в предыдущих произведениях, Наполеон представляется поэту угрозой для европейских монархий, опорой для которых, согласно Пушкину, является Россия как щит для других стран.

При этом интересно отметить, что даже в речи Наполеона Александр I представлен героем, освободителем, а сам Наполеон несчастным побежденным:

Полнощи царь младой! — ты двигнул ополченья, И гибель вслед пошла кровавым знаменам, Отозвалось могущего паденье, И мир земле, и радость небесам,

А мне — позор и заточенье! [9, 101].

Таким образом, по Пушкину, даже сам Наполеон осознает свою ничтожность в сравнении с Александром I.

В этом случае становится уместным заметить, что Пушкин специально прибегает к заведомо излишней идеализации русского императора с целью выделения на его фоне образа свирепого и в то же время жалкого врага-завоевателя. Данный факт, на наш взгляд, еще раз подчеркивает незрелость образа Наполеона в раннем творчестве Пушкина.

Необходимо также сказать, что, несмотря на всю силу, воинственность французского императора, его судьба, по Пушкину, предопределена:

<.> трепещи! погибель над тобою,

И жребий твой еще сокрыт! [9, 102].

Таким образом, можно сделать вывод, что в целом образ Наполеона в раннем творчестве Пушкина является типичным для 1810-х годов. Молодой поэт склонен рассматривать французского императора односторонне, как некий отвлеченный образ, носителя абсолютного зла, полностью лишенного каких-либо человеческих качеств и чувств.

В данном контексте особого внимания заслуживает точка зрения О.С. Муравьевой, высказанная в статье «Пушкин и Наполеон», где исследователь говорит о мнимом подражании и отсутствии художественного своеобразия в лицейских стихотворениях Пушкина о Наполеоне.

О.С. Муравьева, по нашему мнению, делает ценное наблюдение, отмечая: «Просто его (Пушкина) восприятие мира здесь временно совпало с общенациональным, а вернее, вобрало это общенациональное в себя. Не важно, что здесь он проявил так мало оригинальности, важно, куда он двинется дальше» [7, 9].

Следовательно, можно сделать вывод, что тема наполеонизма в контексте раннего творчества Пушкина должна рассматриваться не под углом заимствования поэтом тех или иных тем и мотивов, но как органическое соединение рецепции молодым поэтом личности Наполеона с общественными настроениями и литературными тенденциями данного исторического периода.

Список литературы

1. Батюшков К.Н. Опыты в стихах и прозе. М.: Наука, 1977.

2. Вестник Европы. — 1802. — № 23.

3. Вольперт Л.И. Пушкин в роли Пушкина. Творческая игра по моделям французской литературы. Пушкин и Стендаль. М.: Школа «Языки русской культуры», 1998.

4. Григорьева А.Д., Иванова Н.Н. Поэтическая фразеология Пушкина. М: Наука, Ленинградское отделение, 1977.

5. Иезуитова Р.В. Поэзия русского оссианизма // Русская литература. Л.: Наука, Ленинградское отделение. 1965. — № 3. — С. 53 — 74.

6. Левин Ю.Д. Оссиан в русской литературе: конец XVIII — первая треть XIX века. Л.: Наука, Ленинградское отделение,1980. С. 208.

7. Муравьева О.С. Пушкин и Наполеон: Пушкинский вариант «наполеоновской легенды» // Пушкин: исследования и материалы; АН СССР, Ин-т рус. лит. Л., 1991. Т. 14. С. 5 — 32.

8. Немировский В.И. Генезис стихотворения Пушкина «Наполеон» (1821) // Пушкин: исследования и материалы: РАН, Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом). СПб.: Наука, 1995. Т. 15. С. 176 — 183.

9. Пушкин А.С. Полное собрание сочинений: в 10 т. Л.: Наука, Ленинградское отделение, 1977. Т. 1.

10. Реизов Б.Г. Пушкин и Наполеон // Русская литература. Л.: Наука,1966. — № 4. -С. 49 — 58.

11. Словарь языка Пушкина: в 4 т. / отв. ред. В.В. Виноградов. — 2-е изд., доп.; Российская академия наук, Ин-т рус. яз. Им. В.В. Виноградова, М.: Азбуковник, 2000. Т.3, 4.

Образ Наполеона в стихотворениях поэтов XIX века

Образ Наполеона является одним из ведущих в произведениях поэтов и писателей XIX века. В лирике этот образ понимается неоднозначно. В прозе Л.Н. Толстого и Ф.М.Достоевского он включён в произведения как средство характеристики центральных персонажей. Образ Бонапарта в русской поэзии первой трети XIX века возникает, прежде всего, в связи с темой Отечественной войны 1812 года. Именно поэтому в произведениях русских поэтов французский полководец воспринимается как тиран, завоеватель. В данном реферате рассмотрим несколько известных произведений, в которых упомянут Наполеон как правитель и как личность.
Наша цель – сравнить, как в творчестве разных поэтов XIX века раскрывается образ Наполеона.

Художественное осмысление образа Наполеона в поэзии В.А.Жуковского

В творчестве В.А.Жуковского прослеживается тема Отечественной войны 1812 года.
Произведение «Певец во стане русских воинов» (1812) написано в духе романтизма. По своему жанровому своеобразию это лирическая песнь. В данном произведении примечательно отношение лирического героя к личности Наполеона:
Давно ль, о хищник, пожирал
Ты взором наши грады?
Беги! Твой конь и всадник пал:
Твой след – костей громады;
Беги! И стыд, и страх сокрой
В лесу с твоим сарматом.
Поэт использует следующие средства художественной выразительности: гипербола – «костей громады», метафора – «пожирал взором наши грады». В данном произведении авторское изображение Наполеона резко отрицательное.
Произведение «Бородинская годовщина» (1831) было написано в честь открытия памятника на Бородинском поле. Стоит отметить высокий стиль повествования, эмоционально-экспрессивную лексику, благодаря этому чётко прослеживается авторская оценка Бородинской битвы:
Как ярилась, как кипела,
Как пылала, как гремела
Здесь народная война
В страшный день Бородина.
По жанру произведение ближе всего к героико-исторической песне. В нём наблюдается элегический мотив утраты при описании погибших героев:
И вождей уж прежних мало:
Много в день великий пало
На земле Бородина.
В «Бородинской годовщине» Наполеон изображён не как тиран, а как обычный человек. Стоит отметить, что В.А.Жуковский выбирает для его описания общепринятую лексику.
Проанализировав произведения В.А.Жуковского, можно сделать вывод: отношение поэта к личности Наполеона неоднозначно. В произведениях раннего периода Наполеон представлен как «надменный хищник», а в произведениях более позднего периода изображение образа несколько смягчается. Наполеон – человек, который отдалён от общества.

Образ французского полководца в лирике А.С.Пушкина

Имя Бонапарта «было известно каждому и заключало в себе какое–то безотчётное понятие о силе без всяких границ»1. А.С.Пушкин не мог в своём творчестве обойти вниманием его яркую личность и великие свершения.
Поэт посвятил Наполеону большое количество произведений, написанных в разные периоды творчества. Первое упоминание о Наполеоне мы находим в стихотворении 1814 года «Воспоминания в Царском Селе». В произведении есть не только описание всех красот Царского Села, но и размышление об Отечественной войне 1812 года:
И быстрым понеслись потоком
Враги на русские поля.
Пред ними мрачна степь лежит во сне глубоком,
Дымится кровию земля;
И сёла мирные, и грады в мгле пылают…
…Сразились. Русский-победитель!
И вспять бежит надменный галл;
Но сильного в боях небесный вседержитель
Лучом последним увенчал.
В данном отрывке наблюдаются черты классицистической оды: возвышенный стиль, употребление слов высокого стиля (кровию, надменный, вседержитель) и общий патриотический подъём произведения.
В стихотворении дана классицистическая трактовка образа Наполеона. Наполеон — тиран, завоеватель:
1Михайловский-Данилевский А.И. Описание Отечественной войны 1812 года. Изд. 3. Ч.I. Спб. С.141

Страшись, о рать иноплеменных!
России двинулись сыны;
Восстал и стар и млад; летят на дерзновенных,
Сердца их мщеньем зажжены.
Вострепещи, тиран! Уж близок час паденья!
А.С.Пушкин однозначно выражает своё негативное отношение к Наполеону как к захватчику:
Блеснул кровавый меч в неукротимой длани
Коварством, дерзостью венчанного царя;
Восстал вселенной бич…
Элегия «Наполеон на Эльбе» (1815) была написана А.С.Пушкиным после получения известия о том, что Бонапарт покинул остров Эльба и 1 марта 1815 года высадился во Франции. В произведении Наполеон – губитель Европы, завоеватель.
Основная часть произведения представлена монологом Наполеона:
Уж мир лежит в оковах предо мной!
Прейду я к вам сквозь чёрные пучины;
И гряну вновь погибельной грозой.
В своих думах ссыльный император восклицает:
Страшись, о Галлия! Европа! Мщенье, мщенье!
Рыдай – твой бич восстал – и всё падёт во прах,
Всё сгибнет, и тогда, в всеобщем разрушенье
Царём воссяду на гробах.
Наполеон действует как бы вне исторического контекста. Лишь счастье выступает единственной причиной его побед, а отсутствие счастья – единственной причиной его поражения:
О счастье! Злобный обольститель,
И ты, как сладкий сон сокрылось от очей,
Средь бурей тайный мой хранитель
И верный пестун с юных дней!
В данной элегии Наполеон изображён как отрицательный герой классицистической трагедии XIX века. Поэт использует монолог – как средство самохарактеристики персонажа. А.С.Пушкин предопределяет будущее Наполеона:
……трепещи! Погибель над тобою,
и жребий твой ещё сокрыт!
Таким образом, в лицейский период А.С.Пушкин следовал распространённой классицистической традиции в восприятии Наполеона. В произведениях можно видеть следование А.С.Пушкина традициям классицизма (произведения написаны в жанре оды).
В мае 1821 года Наполеон Бонапарт умер. В связи с этим А.С. Пушкин пишет оду «Наполеон» (1821). В произведении поэт осуждает захватнические походы Наполеона. Но уже появляется чувство сострадания к изгнаннику:
Чудесный жребий совершился:
Угас великий человек.
В неволе мрачной закатился
Наполеона грозный век
Исчез властитель осуждённый,
Могучий баловень побед.
В оде прослеживается противопоставление индивидуализма Наполеона и самоотверженности русского народа. Поэт высказывает мысль, что Наполеон был игрушкой в руках истории:
Надменный! Кто тебя подвигнул
Кто обуял твой дивный ум?
Как сердца русских не постигнул
Ты с высоты отважных дум?
В оде французский полководец сталкивается с Немезидой, богиней, карающей за высокомерие:
И длань народной Немезиды
Подъяту видит великан
И до последней все обиды
Отплачены тебе, тиран.
Наличие высокой лексики (угас великий человек), помогает определить авторскую позицию. Поэт использует старославянизмы и мифические образы (и длань народной Немезиды), эпитеты (сон могильный), метафоры (помчал к боям их ополчения, их цепи лаврами обвил).
Таким образом, можно сделать вывод, что трактовка образа Наполеона несколько меняется. Появляется сочувствие к изгнаннику, хотя поэт продолжает осуждать французского полководца. Проанализировав обзорно творчество А.С.Пушкина, можно сделать вывод, что образ Наполеона в его лирических произведениях динамичен. В ранних элегиях образ французского полководца представлен в традиционной классицистической трактовке. Наполеон – тиран, жестокий завоеватель, губитель Европы. А.С.Пушкин использует классицистическую типизацию, приём контраста, эпитеты, гиперболу. В романтической оде «Наполеон» (1821) имя Бонапарта вызывает сочувствие поэта.
Образ Наполеона остаётся предметом творчества А.С.Пушкина на протяжении всей его литературной деятельности.

Личность Наполеона в творчестве М.Ю.Лермонтова

М. Ю. Лермонтовым написано много произведений, посвященных Наполеону. В одних он рассматривает французского полководца как человека с исторической судьбой, в других — победу русского народа над наполеоновской армией в Отечественной войне 1812 года. Исторические события XIX века диктовали поэту темы для произведений, например, десятилетие со дня смерти Наполеона; перенос его праха с острова Святой Елены во Францию; годовщина Бородинского сражения.
М.Ю.Лермонтова волнует вопрос, насколько потомки достойны героя недавнего прошлого. Для решения этого вопроса в творчестве поэта возникает образ романтического бунтаря, который окажется важнейшим в поэзии М.Ю.Лермонтова. Романтическая концепция личности на протяжении всего творческого пути сохраняется в лирике М.Ю.Лермонтова и последовательно раскрывается в традиционно жанровом ключе, воплощённом в элегии и балладе.
Впервые образ Наполеона возникает в творчестве М.Ю.Лермонтова в элегии «Наполеон» (1829). Это произведение открывает наполеоновский цикл. В нём отразилось преклонение перед личностью Наполеона, характерное для целого ряда русских и европейских романтиков 1820-1830 годов. По своим жанровым особенностям это элегия, так как в нём присутствует мотив утраты, скорби по прошедшим дням, великим сражениям:
Не здесь ли звук мечей
Гремел, носился глас священный
Нет! Рок хотел отсюда удалить
И честолюбие, и кровь, и гул военный.
…………………………………………………………………………………….
Покоен ты; и в тихий час утра
Как над тобой порхнёт зефир весенний,
Безвестный гость, дубравный соловей.
Образ Наполеона передан скорбной песней певца. Слава, блистательные победы — всё это исчезло.
Во второй части элегии появление образа Наполеона вызывает у певца ужас и страх:
Умолк певец. Струится в жилах хлад;
Он тайным ужасом объят
И струны лопнули,…и тень ему предстала.
В данном произведении М.Ю.Лермонтов подчёркивает мотив одиночества героя, его оторванность от окружающего мира. Наполеон – великий завоеватель, но его время безвозвратно прошло.
В элегии «Святая Елена» (1830) поэт несколько расширяет круг проблем. Произведение написано, вероятно, в связи с десятилетием смерти Наполеона. В центре элегии находится образ императора-изгнанника. В данном произведении образ Наполеона представлен как загадочное, почти сверхъестественное явление. Герой отдалён от мира как географически, так и метафизически:
Он миру чужд был. Всё в нём было тайной
День возвышенья – паденья час.
В произведении возникает тема предопределённости судьбы. М.Ю.Лермонтов характеризует главного героя как жертву рока и страстей:
Изгнанник мрачный, жертва вероломства
И рока прихоти слепой…
Родился он игрой судьбы случайной
И пролетел, как буря, мимо нас.
По сравнению с более ранними обращениями М.Ю.Лермонтова к данной теме, в элегии впервые появляется тема суда над современниками. Спустя десять лет после смерти Наполеона происходит осмысление деятельности французского полководца. В данном произведении центральный персонаж предстаёт как жертва рока. У героя появляется трагическая вина. Он наказан за тщеславие, гордыню, эгоизм. И поэт называет Наполеона «жертвой вероломства». Наполеон не заслужил права умереть на родной земле. Возникает мотив жертвенности. В данном произведении использованы следующие средства художественной выразительности: метафора (родился он игрой судьбы случайной), эпитеты (жертва вероломства). Следует отметить, что произведение создано в высоком стиле, благодаря которому создаётся определённый настрой, ясна авторская позиция. Стоит отметить, что в элегии пейзаж минимален. М.Ю.Лермонтов показывает лишь место изгнания Наполеона. В элегии главенствует тема личной судьбы французского императора. В произведении интерпретация образа Наполеона М.Ю.Лермонтовым остаётся неизменной. Но образ усложняется. Наполеон остался непонятым, и великий человек окончил свою жизнь в бесславии, одиночестве, забвении:
Погиб, как жил – без предков и потомства
Хоть побеждённый, но герой.
Таким образом, можно сделать вывод: впервые в раннем творчестве М.Ю.Лермонтова у героя появляется трагическая вина. Обратившись к произведениям более позднего периода, можно сделать вывод, что образ Наполеона в лирике М.Ю.Лермонтова остаётся статичным, поэт просто расширяет круг проблем. Наполеон интерпретируется поэтом как великий человек с трагической судьбой.
В ходе работы были проанализированы стихотворения, входящие в наполеоновский цикл, где наиболее ярко представлен образ французского полководца. Таким образом, можно сделать вывод, что образ Наполеона в лирике М.Ю.Лермонтова строится в соответствии с романтической типизацией. В произведениях образ Наполеона стоит в центре внимания. В элегиях поэт вводит фантастические элементы, которые показывают, что герой противостоит миру. В ранних произведениях возникает образ великого человека с трагической судьбой. М.Ю.Лермонтов даёт портретную характеристику героя с выделением художественной детали, которая раскрывает личность таинственного персонажа. Также в элегии «Наполеон» (1829) присутствует приём самохарактеристики героя. В соответствии с выбранным жанром в лирике прослеживается тема утраты, скорби, невозможности вернуть прошлое. Наполеон в глазах современников уже часть истории. В элегии «Святая Елена» главенствует тема личной судьбы французского императора. В ней впервые звучит тема суда над современниками, которая получит в творчестве М.Ю.Лермонтова дальнейшее развитие. Стоит отметить, что в элегии у главного героя появляется трагическая вина. Он «жертва вероломства». Трагическая вина – это всегда приём усложнения образа, показатель неразрешимого противоречия. М.Ю.Лермонтов для создания образа использует средства художественной выразительности: эпитеты, метафоры, обращения. Все элегии созданы в высоком стиле, этому соответствует возвышенная лексика. М.Ю.Лермонтов интерпретирует образ Наполеона как великого человека с трагической судьбой. В более поздний период творчества, 1840-1841гг., трактовка образа несколько меняется. Поэт выбирает жанр баллады, вводя фантастический элемент. В последнем обращении к наполеоновской теме М.Ю.Лермонтов выбирает жанр послания «Последнее новоселье» (1841). Поэт расширяет круг проблем, в частности, М.Ю. Лермонтов поднимает вопрос о том, что потомки Наполеона не достойны его героического прошлого. Также чётко прослеживается романтическое противопоставление героя и общества. Образ Наполеона героизирован. М.Ю. Лермонтова интересует судьба полководца, автор даёт оценку политической и военной деятельности Наполеона. Можно сделать вывод, что на протяжении творчества М.Ю. Лермонтова оценка Наполеона несколько эволюционирует: в юношеских произведениях доминирует мотив романтического восхищения личностью Наполеона, сменившийся впоследствии более трезвыми суждениями. Однако на фоне гражданского упадка личность Наполеона в более поздних произведениях вновь приобретает черты величия.

Заключение

Реальные источники романтического искусства в России следует искать в Отечественной войне 1812 года. Именно этим было вызвано то, что большую роль в развитии такого художественного метода, как романтизм, сыграла борьба мнений, развернувшаяся в Европе по поводу политического и военного наследия Наполеона, что не могло не отразиться в литературе первой половины XIX века. В основном Наполеон в то время появлялся как герой романтических произведений. Романтизм пытается решить философскую проблему исторической ответственности великих людей, проблему влияния личных свойств и качеств правителей на судьбы народов, проблему взаимоотношений героя и толпы. В это время имя Наполеона всё реже произносится с ненавистью, его жизнь становится объектом изучения современниками и поэтами в том числе.
В.А.Жуковский в своих произведениях отрицательно относился к Наполеону. Особенно это прослеживается в произведениях более раннего периода. Позднее поэт проявляет сочувствие к французскому полководцу, но не перестаёт его осуждать.
А.С.Пушкин негативно изображает Наполеона, но с чувством сострадания к изгнаннику.
У М.Ю.Лермонтова Наполеон представлен как великий человек с трагической судьбой. Поэт видит в нём романтического героя, отвергнутого обществом и забытого потомками.
Познакомившись с произведениями поэтов XIX века, я увлеклась творчеством М. Ю. Лермонтова. Мне нравится, как поэт рассматривает французского полководца как человека с исторической судьбой. В своих произведениях Лермонтов находит слова, которые дают нам четкое представление о Наполеоне. Понимаешь, с каким тираном пришлось сражаться в Отечественной войне 1812 года, и испытываешь гордость за победу над наполеоновской армией.

Список литературы

1. Жуковский В.А./ Баллады.- М.: Эксмо, 2003.
2. Лермонтов М.Ю./ Сочинения в двух томах. Том первый. – М.: Правда, 1988.
3. Михайловский-Данилевский А.И./ Описание Отечественной войны 1812 года. Изд. 3. Ч.I. Спб.
4. Пушкин А.С. /Полн. Собр. Соч. Том 4. — Л.: Наука, 1986.
5. Шувалов С.И./ Влияние на творчество М.Ю. Лермонтова русской и европейской поэзии. М.: Просвещение, 1992.
6. Якушин Н.И./ Русская литература XIX века. М.: Наука, 1980.

Скачать вложения: 

Фёдор Глинка — Судьба Наполеона

Он шел — и царства трепетали, 
Сливался с стоном звук оков, 
И села в пепл, града пылали, 
И в громе битв кипела кровь; 
Земля пред сильным умолкала... 
Он, дерзкий, скиптрами играл; 
Он, грозный, троны расшибал; 
Чего ж душа его алкала? 
  
Народы стали за права; 
Цари соединяли силы; 
Всхолмились свежие могилы, 
И, вихрем, шумная молва: 
«Он пленник!» Осветились храмы! 
Везде восторг и фимиамы, 
Народы — длани к небесам, 
И мир дивится чудесам! 
  
Гремящих полчищ повелитель, 
Перун и гибель на боях,— 
Один, утесов дикий житель, 
Как дух пустынный на холмах... 
Летят в пределы отдаленны 
Надеждой флоты окриленны, 
Все мимо — и никто за ним; 
Как страшно самому с самим! 
В душе, как в море, мрак и волны... 
  
Как кораблей бегущих тень, 
Исчезли дни, величья полны, 
И вечереет жизни день... 
«Чья новая взнеслась могила?» 
Ответ: «Тут спит Наполеон! 
И буря подвигов — как сон... 
И с ним мечты, и гром, и сила 
В затворе тесном улеглись!» 
— «Быстрей, корабль, в Европу мчись! 
Пловец друзьям.— Смелей чрез волны 
Летим с великой вестью мы!» 
Но там, в Европе, все умы 
Иных забот и видов полны... 
  
И все узнали: умер он, 
И более о нем ни слова; 
И стал он всем — как страшный сон, 
Который не приснится снова; 
О нем не воздохнет любовь, 
Его забыли лесть и злоба... 
Но Греция встает из гроба 
И рвется с силой из оков! 
Чья кровь мутит Эгейски воды? 
Туда внимание, народы: 
Там, в бурях, новый зиждут мир! 
Там корабли ахейцев смелых, 
Как строи лебедей веселых, 
Летят на гибель, как на пир! 
  
Там к небу клятвы и молитвы! 
И свирепеет, слыша битвы, 
В Стамбуле гордый оттоман. 
Растут, с бедой, бесстрашных силы, 
И крест венчает Термопилы! 
И на Олимпе — ратный стан!.. 
Молва и слава зазвучала, 
Но — не о нем... в могиле он, 
И позабыт Наполеон!.. 
Чего ж душа его алкала? 
  
          1821

Наполеон Бонапарт — стихотворение Шакновского

В семнадцатьсот шестьдесят девять
Наша история началась,
На Корсике родился ребенок,
г. Наполеон Бонапарт.

Вскоре он выбрал
Военную карьеру,
И быстро поднялся по служебной лестнице,
Солдат без равных.

Во Франции пришла революция,
Они убили своего короля и королеву.
Наполеон прославится
И женится на Жозефине.

Европейская монархия
Послал солдат во Францию,
Чтобы сокрушить новую демократию
С ружьем, мечом и копьем.

Но вскоре они осознали
Безумие их дела,
Наполеон был их кончиной,
Он сокрушил их без остановки.

И Франция восстала к славе,
Наполеон у руля,
Когда-то солдат в армии,
Теперь император королевства.

Бонапарты Корсики
Теперь воссели на троне
Из многих европейских земель
Только по его желанию.

Но Жозефина была бесплодна
И не могла родить его ребенка.
Нет наследника, носящего его имя,
Эта мысль свела его с ума.

Наполеон оставил бедную Жозефину,
Он взял австрийскую невесту,
Но когда он потерял свою бывшую королеву
Удача покинула его.

Из Австрии, Франции и Пруссии,
С полумиллионом человек,
Он двинулся за границу в Россию,
Его империя расширилась.

Русские бежали раньше его силы,
Он шел все дальше и дальше.
Они подожгли свои дома и посевы
И Москва загорелась.

Его люди замерзли и проголодались
Когда зима пересекла равнины,
И так, лишившись победы,
Они снова повернули к дому.

С замороженными руками и замороженными ногами,
Непрекращающийся русский огонь посреди,
Они отступили на тысячу миль,
С жизнью их единственное желание.

Его армия теперь истощена,
Его слава почти израсходована,
Наполеон потерпел поражение,
Его послали на Эльбу.

Он пробыл там ненадолго,
Потом вернулся во Францию.
Они приветствовали его из ссылки
И все равно любили его.

Сто дней славы
Все, чего хватило бы,
Для битвы ожесточенной и кровопролитной,
Вернулся, как в прошлом.

Французские и британские войска
столкнулись бы при Ватерлоо,
Но свежие ресурсы Пруссии
сокрушили бы французов заново.

На острове Святой Елены,
Эту жизнь он действительно ушел.
Величайший герой Франции,
Наполеон Бонапарт.

Поэзия Наполеоновской войны |

Отрывок, «Эхо: или часы досуга с немецкими поэтами». Перевод А. К. Кендрика. Рочестер: 1855.

ЗАВЕТ ПЕСНЯ

До битвы при Данненберге

Мрачный, суровый, мрачный,

Разрывает великий ужасный день;

А кроваво-красное солнышко тускло выглядит

По нашему кровавому пути.

За один час сборки,

Накопите огромные состояния нации;

И вот жребии дрожат,

И чугунный штамп отлит.

Братья, в святейшем компактном единстве,

Предупрежден по часам, да будет исполнен наш торжественный обет,

Приходи жизнь или смерть, чтобы быть верным до последнего!

Посмотрите назад — шестерня ночного ворона

Волны стыда и оскорблений;

За владениями немецкого дуба

Преклоненные и сломленные иностранные рабы.

На наш язык постигло бесчестье,

И наши святейшие обряды хулиганят;

Братья, мы заложили нашу честь;

Братья немцы, не искупайтесь.

Вот, где горит пламя мести небесной!

Up! и его проклятие от нашей страны будет разворачиваться!

Поднимитесь, и выкупите потерянную свободу!

Благословенные надежды сияют перед нами,

И золотые дни будущего;

Целое небо блаженства висит над нами,

Откуда изливает свои лучи честная свобода.

Искусство, ты снова появляешься ярко!

Песнь, снова восторги твои горят!

Любовь и красота, самое дорогое,

Все самое яркое, см. Отдачу.

Е ждет нас отчаянная дерзость;

Кровь надо проливать все бесплатно и без щадя:

Только в крови будет гореть звезда нашей славы.

Теперь — с Богом — не дрогнем,

Смело встречай тяжелейший удар судьбы,

Положите наши сердца на алтарь свободы,

И до смерти беспощадно идти.

Родина, за тебя погибнем;

На все твои торги осмелимся;

Они нежно лелеют нашу грудь

Да разделит твоя купленная кровью свобода.

Дуб нашей страны, шире и смелее!

Протяни свои гордые руки над местом, где мы лепим!

Слушай, о страна наша, клятву, которой мы клянемся!

Теперь ваши мысли о домашних сокровищах

Еще на одно короткое мгновение бросили;

Расстанься с этими цветущими удовольствиями

Который упал на юг, ядовитый взрыв.

Хотя тихая слеза начнется,

Sh a Мне такие слезы не нужны;

Подари им последний поцелуй на прощание,

Тогда возлюбленного Богу хвалить!

Все сладкие уста, пробуждающиеся в молитве,

Все нежные сердца, которые истекают кровью и разбиваются,

Могущественный Иегова, утешай и защищай!

Привет, битва, Вендинг,

Глаз и дух обращаются к небу;

Земная жизнь в da r kness end,

Вот, где горит слава небесная!

Смело, каждый доблестный брат!

Каждый нерв герой докажет!

Верные сердца соединяются друг с другом;

А теперь прощай всякая земная любовь!

Слушайте! где гремят громы битвы!

На, где мелькает буря красных молний!

Встретимся снова в царствах выше!

Ода Наполеону Бонапарту — Поэма лорда Байрона

I
‘Это сделано — но вчера король!
И вооружился Королями, чтобы бороться —
И теперь ты безымянная тварь:
Такая жалкая — но все же живая!
Это человек тысячи престолов,
Кто усыпал нашу землю враждебными костями,
И сможет ли он таким образом выжить?
С тех пор, как он ошибочно прозвал Утреннюю Звезду,
Ни человек, ни демон не пали так далеко.

II
Злой человек! зачем бичевать свой род
Кто так низко преклонил колени?
Глядя на себя, ослеп,
Ты научил остальных видеть.
Могущество, неоспоримое, — сила спасать, —
Твой единственный дар была могила,
Тем, кто поклонялся Тебе;
До твоего падения смертные не могли догадаться.
Честолюбие меньше ничтожности!

III
Спасибо за этот урок — Он научит
Последователей большему,
Чем может проповедовать высокая Философия,
И тщетно проповедовал раньше.
Это заклинание в умах людей
Разрывы, чтобы никогда больше не объединяться,
Это привело их к поклонению
Эти пагодские вещи с саблей
С медными фасадами и глиняными ногами.

IV
Торжество и суета,
Восторг раздора —
Землетрясение, голос Победы,
Тебе дыхание жизни;
Меч, скипетр и это влияние
Который человек, казалось, сделал, кроме как повиноваться,
Который был распространен славой —
Все подавлено! — Темный дух! что должно быть
Безумие твоей памяти!

V
Пустошь Desolator!
Победитель свергнут!
Судья чужих судеб
Истец за свои собственные!
Есть ли еще какая-то имперская надежда
Что с такой переменой спокойно может справиться?
Или только страх смерти?
Умереть принцем — или жить рабом —
Твой выбор гнусно храбр!

VI
Тот, кто издревле разрывал дуб,
Не мечтал о отдаче:
Прикованный к стволу он тщетно сломал —
Один — как он выглядел?
Ты, в суровости силы твоей,
То же дело сделал в конце,
И судьба темнее нашла:
Он пал, добыча лесного хищника;
Но ты должен съесть свое сердце!

VII
Римлянин, когда его пылающее сердце
Было залито кровью Рима,
Бросил кинжал — осмелился уйти,
В диком величии, домой —
Он осмелился уйти в крайнем презрении
Из людей, которые такой ярмо нес,
Но оставил ему такую ​​гибель!
Его единственной славой был тот час.
Самодостаточной оставленной силы.

VIII
Испанец, когда похоть власти
Утратил свое оживляющее заклинание,
Отлитые короны для розариев прочь,
Империя для клетки;
Строгий бухгалтер своих четок,
Тонкий спорщик вероучений,
Его слабоумие — мелочь:
Но лучше бы он не знал
Святилище фанатиков и трон деспота.

IX Но ты — от твоей неохоты руки
Молния отжимается —
Слишком поздно ты leav’st верховное командование
На что слабость твоей цеплялся;
Весь злой дух, как ты,
Достаточно огорчить сердце
Чтобы увидеть твое собственное без струн;
Думать, что справедливый мир Божий был
Подножие такой злой вещи;
X
И Земля пролила за него свою кровь,
Кто таким образом может накопить свою собственную!
И монархи преклонили дрожь,
И поблагодарили его за трон!
Справедливая свобода! мы можем дорожить тобой,
Когда так твои самые могущественные враги, их страх
В самом скромном обличье показали.
Ой! тиран не оставит после себя
Более яркое имя, чтобы соблазнить человечество!

XI
Твои злые дела записаны кровью,
Не напрасно написаны —
Триумфы твои больше не говорят о славе,
Или углубляют каждое пятно:
Если бы ты умер, как умирает честь,
Может возникнуть новый Наполеон ,
Опять позорить мир —
Но кто взлетит на солнечную высоту,
Заходить в такую ​​беззвездную ночь?

XII
На весах, герой прах
Мерз, как вульгарная глина;
Весы твои, Смерть! всего
Для всех умерших:
Но все же я думал, что живые великие
Некоторые высшие искры должны оживить,
Ослепить и смутить:
Не считалось, что Презрение не могло таким образом вызвать веселье
Из них, Покорителей земли.

XIII
И она, скорбный цветок гордой Австрии,
Твоя еще императорская невеста;
Как переносит свою грудь час мучений?
Она все еще цепляется за тебя?
Должна ли она тоже согнуться, должна ли она тоже разделить
Твое позднее покаяние, долгое отчаяние,
Ты, убийца без престола?
Если она все еще любит тебя, копи этот драгоценный камень, —
‘Это стоит твоей исчезнувшей диадемы!

XIV
Тогда поспеши на твой угрюмый Остров,
И взгляни на море;
Эта стихия может встретить твою улыбку —
Ты никогда не владел ею!
Или проследи своей бездействующей рукой
В блуждающем настроении по песку
Эта Земля теперь так же свободна!
Педагог Коринфа теперь
Перенес свое словечко на твоё чело.

XV
Ты Тимур! в клетке своего пленника
О чем ты будешь думать,
Размышляя в своей тюрьме, будешь гнев?
Но одно — «Слово было мое!»
Если, как он из Вавилона,
Всякий смысл в твоем скипетре
Жизнь недолго ограничится
Этот дух излился так широко —
Так долго повиновался — так мало смысла!

XVI
Или, как разбойник огня с неба,
Ты выдержишь удар?
И поделись с ним, непрощенным,
Его коршун и его скала!
Foredoom’d by God — by man accurst,
И этот последний поступок, хотя и не самый худший,
Самая дьявольская пародия на арку;
Он в своем падении сохранил свою гордость,
И, если бы он был смертным, так же гордо умер!

XVII
Был день — был час,
Пока земля принадлежала Галлии — Галлии твоей —
Когда эта неизмеримая сила
Не уйти в отставку
Была актом более чистой славы
Чем собирается вокруг имени Маренго,
И позолочил упадок свой,
Сквозь долгие сумерки всех времен,
Несмотря на проплывающие облака преступности.

XVIII
Но ты должен быть королем,
И надень пурпурный жилет,
Как будто эта глупая одежда могла вырвать
Воспоминание из груди твоей.
Где эта выцветшая одежда? где
Безделушки, которые ты любил носить,
Звезда, шнурок, герб?
Тщеславное лукавое дитя империи! скажи:
Неужели все твои игрушки украдены?

XIX
Где отдыхает усталый глаз
Глядя на Великое;
Где не светится ни слава виноватая,
Ни гнусное состояние?
Да — один — первый — последний — лучший —
Западный Цинциннат,
Кого зависть не смела ненавидеть,
Завещал имя Вашингтон,
Чтобы заставить человека покраснеть, нужно было, но один!

Шелли и Наполеон Бонапарт в JSTOR

Информация о журнале

Studies in Romanticism — ведущий журнал в своей области, ежеквартальный журнал с международным тиражом, публикующий статьи, представляющие весь спектр дисциплин периода романтизма.Он был основан в 1961 году Дэвидом Боннеллом Грином. SiR (так называемая аббревиатура) процветала под руководством прекрасной череды редакторов: Эдвина Сильвермана, У. Х. Стивенсона, Чарльза Стоуна III, Майкла Кука, Мортона Пейли и (непрерывно с 1978 года) Дэвида Вагенкнехта. С 1976 года SiR регулярно публиковал тематически контролируемые «специальные выпуски», а также сборники. Иногда выпуски были посвящены географическому или национальному типу (например, немецкий романтизм, шотландский романтизм), или авторам, даже отдельным произведениям («Сарданапал»), или одаренным ученым (например.грамм. «Посвящение Дэвиду Эрдману») или особым подходам («Риторика романтизма» Поля де Мана), и в каждом случае SiR обращается, помимо выдающихся личностей, к новым ученым, которые демонстрируют изобретательность и строгость.

Информация об издателе

Одно из крупнейших издательств в Соединенных Штатах, Johns Hopkins University Press объединяет традиционные издательские подразделения книг и журналов с передовыми сервисными подразделениями, которые поддерживают разнообразие и независимость некоммерческих, научных издателей, обществ и ассоциаций.Журналы The Press — это крупнейшая программа публикации журналов среди всех университетских изданий США. Отдел журналов издает 85 журналов по искусству и гуманитарным наукам, технологиям и медицине, высшему образованию, истории, политологии и библиотечному делу. Подразделение также управляет услугами членства более чем 50 научных и профессиональных ассоциаций и обществ. Книги Имея признанные критиками книги по истории, науке, высшему образованию, здоровью потребителей, гуманитарным наукам, классической литературе и общественному здравоохранению, Книжный отдел ежегодно публикует 150 новых книг и поддерживает более 3000 наименований.Имея склады на трех континентах, торговые представительства по всему миру и надежную программу цифровых публикаций, Книжный отдел связывает авторов Хопкинса с учеными, экспертами, образовательными и исследовательскими учреждениями по всему миру. Проект MUSE® Project MUSE — ведущий поставщик цифрового контента по гуманитарным и социальным наукам, предоставляющий доступ к журналам и книгам почти 300 издателей. MUSE обеспечивает выдающиеся результаты для научного сообщества, максимизируя доходы издателей, обеспечивая ценность для библиотек и предоставляя доступ ученым по всему миру.Услуги Hopkins Fulfillment Services (HFS) HFS обеспечивает печатную и цифровую рассылку для выдающегося списка университетских издательств и некоммерческих организаций. Клиенты HFS пользуются современным складским оборудованием, доступом в режиме реального времени к критически важным бизнес-данным, управлением и сбором дебиторской задолженности, а также беспрецедентным обслуживанием клиентов.

У могилы Наполеона перед выборами в Америке — ноябрь 1912 г. Автор Алан Сигер — Стихи

(Для чтения перед статуей Лафайета и Вашингтона в Париже, в День украшения, 30 мая 1916 г.)

I

Да, это уместно в этот праздник,
В память о погибшем солдате,
Когда — сладкими цветами нашей Новой Англии, май
Скрытые лишайниковые камни за пятьдесят лет посерели —
Их могилы в каждом городе украшены гирляндами,
Это тоже надо отдать благочестивую дань
Нашим бесстрашным немногим
Незаметно павшим здесь, за морем.
Те, кто хотел сохранить величие своей страны, погибли;
Но смерть этих
То, на что мы можем смотреть с гордостью.
Достигнуто, и на него никто не ответит.
Могут ли насмехаться над обвинением, которое они совершают.
Это из войны, в которой была поставлена ​​Свобода. стоял в стороне.

II

Будь они помнили здесь с каждым возрождающейся весной,
Мало того, что в мае, когда жизнь прекраснейшей,
Вокруг Невиль-Сен-Вааст и спорная гребень
Из Vimy, они великолепно, недрогнувшей,
В том прекрасный натиск, который не мог остановить ни один огонь,
Parted стремительно отправился в свой первый штурм;
Но они принесли свежее сердце и весну.
На эту высокую миссию, и они встретятся, чтобы посыпать
Веточками сирени и самой ранней весенней розой
Кенотаф тех
Которые из-за того, что история больше всего любит
Упал в солнечном утро и цвет их юных лет.

III

И все же не искали ни воздаяния, ни похвалы,
Ни упоминания в другом дыхании
Чем их товарищей в голубых мундирах, великие дни которых
Их гордостью было разделить — ау, разделить даже до смерти!
Нет, скорее, Франция, они поблагодарили тебя
(Видя, что они пришли за честью, а не ради выгоды),
Кто, открыв им свои славные звания,
Даровал им тот великий повод преуспеть,
Тот шанс жить достойной жизнью. жизнь, свободная от пятен
И эта редкая привилегия хорошо умереть.

IV

О друзья! Я не знаю с тех пор, как началась эта война
От которой никто не стоит благородно в стороне
Если во все моменты мы доказали
Добродетелей, которые считались американскими.
Не знаю, все ли сделано и сказано
Все хорошо и хорошо,
Или каждый из нас может держать голову
Так гордо, как должен,
Или, по образцу тех могучих мертвецов
Чьи тени наша страна почитает сегодня,
Если мы не несколько пали и несколько заблудились.
Но вы, кому дорого доброе имя нашей земли,
Если здесь есть кто-нибудь
Кто задается вопросом, уменьшится ли ее мужское достоинство,
Расслабил его сухожилия и его кровь менее красна
Чем это в сарае Шайло и Антиетам,
Гордитесь этим , радуйтесь хотя бы этому,
И восклицайте: «Слава богу,
Что в тот час, который больше всего подвергал ее опасности,
Угрожал ее свободе, кто прежде всего поднял
яркий флаг свободы Европы, некоторые были
Которые, не забыв о античный долг,
Вернулся щедрым путем Лафайета;
И когда противник был самым грозным
Она сдерживала каждое наступление, с трудом сдерживая их —
Помешала и сорвала их —
На тех красных полях, где удар с яростным ударом
Отразился, будь то гигантское сражение
, Катившееся у Мааса или на Буа Сабо,
Наши акценты были в ожесточенной схватке;
И на тех самых дальних краях священной земли
Где покинутый, храбрый заряд истекает,
Когда убитый горнист давно перестал звучать,
И на запутанных проводах
Последний дикий митинг шатается, рушится, останавливается,
Иссушается внизу железные ливни шрапнели: —
Слава богу, мы пролили несколько смелых капель;
Теперь слава богу, несколько смелых капель были нашими.

V.

Вот, неподвижно, в ледяной стойкости,
Их штыки к манящим границам,
Они лежат — наши товарищи — лежат среди своих сверстников,
Одетые в славу павших воинов,
Мрачные скопления под колючими шипами решетки,
Сухая, самая дальняя пена на бедных берегах,
Листья, которые в прошлом году сделали красивыми, все еще разбросаны
Даже когда они падали, неизменные, под меняющейся луной;
И земля в своем божественном безразличии.
Катится, и много мелочей и злых вещей.
Прайт, чтобы быть услышанным, и каперство, которое должно быть видно.
Но они молчат, спокойны; их красноречие
Это несравненное отношение;
Никаких человеческих присутствий, их свидетелей,
Но летние облака и закат малиновые,
И ливни, и ночные ветры, и северная звезда.
Нет, даже наши приветствия кажутся оскверненными,
Противоположными их Елисейскому спокойствию;
Наши приветствия зовут издалека,
Из нашего неблагородного плана
И неотличимы наши меньшие части:
Радуйтесь, братья, и прощайте; вы дважды благословлены, храбрые сердца.
Двойная слава твоя — погибший таким образом,
Ибо ты умер за Францию ​​и оправдал нас.

«Наполеон» Вальтера де ла Мара

«Что такое мир, воины?
Это Я:
Я, этот непрекращающийся снег,
Это северное небо;
Солдаты, это одиночество
, через которое мы проходим
Is I. ‘

Я люблю Вальтера де ла Мара за его способность создавать такие потрясающие образы ясным, простым языком. Я думаю, что в его стихах также есть очень музыкальное качество, и Napoleon полон всей лирической простоты, которой я так восхищаюсь в творчестве этого поэта.

Это стихотворение кажется мне прекрасным выражением одиночества, которое может окружать силу и агрессию. Упоминание «непрекращающегося снега» и «северного неба» напомнило мне русскую кампанию Наполеона, которая привела к его падению и окончательному изгнанию. Образ в стихотворении вызывает ужасную русскую зиму (лучшее оружие против захватчиков) и русскую тактику непрерывного отступления (каждый раз, когда Наполеон и его войска продвигались, они встречали только пустынную, выжженную землю).Русские сожгли землю, чтобы не дать Наполеону прокормить своих солдат (он ожидал относительно короткой кампании), и это в конечном итоге вынудило наполеоновскую армию Grande Armee отступить.

Для меня эти образы передают идею того, что агрессия эго встречает ледяное (и, в конечном счете, более мощное) молчание. Стремление Наполеона к империи посредством войны и завоеваний является прекрасным примером силы и жестокости эго (стихотворение, конечно, не осуждение Наполеона в частности, но скорее использует его как пример для всех тех, кто стремится к власти через агрессию или завоевание. ).В конце концов природа в виде русского климата расправилась с Наполеоном; россиянам не пришлось. Я думаю, что это такой мощный образ, и я думаю, что де ла Мар прекрасно передает это короткое стихотворение.

Говорящий (Наполеон) начинает с вопроса своим людям; «Что такое мир?» он спрашивает. Конечно, он не ждет их ответа, а отвечает сам: «Это я». В этом ответе есть такая явная уверенность, и он кажется совершенно подходящим для помешанного на власти и высокомерного характера, который был приписан Наполеону.

Де ла Маре Наполеон — удивительно драматическое произведение. Кажется, что он отражает легендарное качество человека с его величественным, героическим тоном, но он также показывает, как эго и насилие всегда достигают точки выгорания или точки, где уже некому побеждать. Я считаю, что образ «непрекращающегося снега» очень острый. Я просто представляю себе Наполеона, смотрящего в тишину падающего снега — пустынного и горящей земли — и понимающего, что сражаться здесь некому.Насилие — это сила, которую, очевидно, нужно потратить, но однажды она растрачивается; после того, как вы убили, сражались и побеждали — сколько бы земли или богатства вы ни приобрели, — вам все равно придется столкнуться с оглушительной тишиной и пустотой созданного вами мира.

Отзыв Эмили Арда

Прощание с Наполеоном. I. Личное, лирическое и элегическое. Лорд Байрон. 1881. Поэзия Байрона

4 СОДЕРЖАНИЕ · БИБЛИОГРАФИЧЕСКАЯ ЗАПИСЬ Выберите поискWorld FactbookМеждународный тезаурус РоджераЦитаты БартлеттаУважительно процитированыFowler’s King’s EnglishСтиль СтранкаМенкенский языкКембриджская историяБиблия короля ДжеймсаОксфорд ШекспирАнатомия ГреяФермерская поваренная книгаЭтикет поста, фраза пивовара и мифология БулфонаЭлиот, Т.С.Фрост, Р. Хопкинс, GMKeats, Дж. Лоуренс, DHMasters, Э.Л.Сэндбург, К.Сассун, С.Уитман, У. Вордсворт, У. Йейтс, WB Все документальные произведения Гарвардская классикаАмериканские очерки Относительность Эйнштейна История УэллсаПрезидентские инаугурацииВся художественная литератураПолка художественной литературыИстории о привиденияхКраткие рассказыШоу, Дж. Б. Стейн, Г. Стивенсон, Р. Л. Уэллс, HG Versems Лорд Байрон (1788–1824).Поэзия Байрона. 1881. I. Personal, Lyric и Elegiac Прощание Наполеона 6 907 мрак моей Славы Возникла и затмила землю своим именем — Она покидает меня сейчас — но страница ее рассказа, Самая яркая или самое черное, наполнено моей славой. Я сражался с миром, который победил меня только 5 Когда метеор завоеваний слишком заманил меня; Я справился с народами, которые боялись меня таким одиноким, Последний единственный пленник миллионов на войне. Прощай, тебе, Франция! когда твоя диадема короновала меня, Я сделал тебя драгоценным камнем и чудом земли, — 10 Но твоя слабость велит мне оставить, как я нашел тебя, Развалился в славе и утонул в твоей ценности. Ой! для сердец ветеранов, которые были потрачены впустую В борьбе со штормом, когда их битвы были выиграны — Затем Орел, чей взгляд в тот момент был взорван, 15 Еще парил бы глазами, устремленными на солнышко победы! Прощай, Франция! — но когда соберется свобода Еще раз в твоих регионах, вспомни меня тогда. Добавить комментарий Отменить ответ Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены * Комментарий * Имя * Email * Сайт