Все мы странники все блудницы: Все мы бражники здесь, блудницы… — Ахматова. Полный текст стихотворения

Содержание

Первая исповедь последнего года – Weekend – Коммерсантъ

В предблокадный сентябрьский день 1941 года на Михайловской площади сошли с трамвая Анна Ахматова и сопровождавший ее по делу Б. В. Томашевский, выдающийся филолог. В эту минуту завыла сирена воздушной тревоги. Всех погнали в ближайшее бомбоубежище. Первый двор, второй, лестница в подвал. Сели. И вместе произнесли: «Собака».

Артистическое кабаре «Бродячая собака» открылось в канун 1912 года и было закрыто весной 1915-го. Сразу оно стало приютом молодой петербургской богемы, поэтической, художнической, музыкальной, театральной. Перечисление через запятую тех, кто просиживал здесь ночи, занимает добрые полдюжины строк и, за малым вычетом, совпадает со списком первых имен Серебряного века. Ахматова была одной из самых заметных фигур.

На первую годовщину «Собаки» она написала стихи «Cabaret artistique», тотчас ставшие знаменитыми, впоследствии много раз переизданные, еще больше переписанные от руки, выученные наизусть. «Все мы бражники здесь, блудницы, // Как невесело вместе нам! // На стенах цветы и птицы // Томятся по облакам. // Ты куришь черную трубку, // Так странен дымок над ней. // Я надела узкую юбку, / Чтоб казаться еще стройней. // Навсегда забиты окошки: // Что там, изморозь или гроза? // На глаза осторожной кошки // Похожи твои глаза. // О, как сердце мое тоскует! / Не смертного ль часа жду? // А та, что сейчас танцует, // Непременно будет в аду». И дата — «1 января 1913». То есть вольно или невольно это оказалось первым заявлением, или исповедью, или просто песнью нового года, которому предстояло стать последним и переломным в добротной цепи лет большой эпохи.

Серебряный век уступал Золотому в мощи, но превосходил в культурной оснащенности. Золотой не знал о нем, а он освоил и усвоил все, что произвели тот и последовавшее, разделившее их календарное столетие. Сергей Судейкин превратил подвал дома на Михайловской, 5 не в арт-кафе, как принято сейчас определять это место, а в двуприродное пространство — искусства и бытового помещения. «На окнах были ставни, на ставнях были написаны фантастические птицы. На стене между окон я написал «Цветы зла» Бодлера». Ахматова последовательно сводит его к аду бодлеровскому и аду достоевскому: свидригайловской вечности, «комнатенке, эдак вроде деревенской бани, закоптелой, а по всем углам пауки». Бодлеровский тускло посвечивает не одними радужными оболочками цветов из неботанического семейства Зла, а и кошки — воплощающейся в отличие от les chats, любовниц книги Бодлера, в мужчине. Это сохраняет равновесие пары поэт-героиня, когда поэтом оказывается женщина («Увы, лирический поэт обязан быть мужчиной»). Позднее

кошка сделается художественным атрибутом «Бродячей собаки«, повторившись в стихотворении 1940 года «Подвал памяти»: «Сквозь эту плесень, этот чад и тлен // Сверкнули два зеленых изумруда. // И кот мяукнул». Изумруды у Ахматовой — те же агат и опал кошачьих глаз, что в стихах Бодлера.

Первая строчка, хотя и является эмблемой, не говоря уже визитной карточкой эпохи 1913 года,— еще не само стихотворение. Это Пролог, увертюра, это бражники и блудницы оперные, ничего общего с алкашами и шлюхами. Стихотворение начинается с «как не весело». «Ты куришь черную трубку — я надела узкую юбку» — фрагмент из лимерика,

нянюшкиных баек, частушек. Формула «Я надела узкую юбку, чтоб казаться еще стройней», в продолжение десятилетий франтившая в интеллигентских компаниях — от гимназических до итээровских — как маркировка времени и апробированная острота, все эти годы таила в себе созвучие не проявляющееся явно, но весьма существенное. «Странный» — расплывчатое слово, обычно его в растерянности ставят взамен какого-то другого, не приходящего на язык. Но здесь дымок над трубкой странен указанием на принадлежность к воскурениям иным, не табачным. Так вот, я надену узкую юбку, чтоб казаться… еще странней — два слова звучат так сходно, почти неразличимо.

Наши память и вкусы срослись с началом «Все мы бражники здесь, блудницы», и нам не приходит в голову, что его продолжение могло бы быть иным. Что им, например, вполне могло открываться описание одного из дантовских кругов Inferno. Это мы открываем для себя, только дочитав стихи до конца, до «в аду», и лишь тогда вспоминаем как главную тему увертюры. И финал «а та, что сейчас танцует, непременно будет в аду» не плоское морализирование Ахматовой, отнюдь. На крохотной эстраде «Собаки» импровизировали прославленные балерины, чья едва ли не самая знаменитая роль была Саломея. Но та, что выпросила у Ирода голову Иоанна Предтечи, непременно будет в аду, а как же иначе?

Вероятно, стихотворение так и жило бы, разделяя судьбу других популярных вроде блоковской «Незнакомки», если бы не советская власть. Чрезвычайная редкость, чтобы в поздние годы поэт, особенно такого калибра, как Ахматова, стал вносить исправления в ранний текст, особенно такой знаменитый. Однако Ахматова в конце жизни зачеркнула в нескольких изданиях первую строчку и вместо нее от руки вписала наивную и довольно бесцветную «Все мы вышли из небылицы». Прежде чем обвинять в измене вкусу, вспомним, что почти десятилетие после постановления 1946 года ее имя на всей территории СССР сопровождалось клеймом «полумонахиня-полублудница» — получалось, что она сама в этом призналась. Есть ее запись того же времени, что исправление: «»Все мы бражники…» — стихи скучающей капризной девочки, а не описание разврата, как принято думать теперь…» Не пережившему того, что она, не понять, что значили для нее тогдашние непрекращающиеся поношения.

В заключение — небольшой эпизод. Я ходил в школу по улице Ракова, бывшей и нынешней Итальянской. Дважды в день мимо «Бродячей собаки» — не зная того. Когда узнал и подошел к глухим воротам, их деление на две половинки было уже условным под сплошным щитом коричневой краски, наносимой каждый год к Первому мая и Седьмому ноября. Они не открывались никогда и, машинально взглядывая на них в детстве-отрочестве, я был уверен, что за ними спрятаны государственные секреты. Но однажды в конце 80-х, я увидел, что они приоткрыты — достаточно, чтобы мне протиснуться внутрь. Я попал в первый двор, вошел во второй, увидел под козырьком ступени, ведущие вниз, мятый жестяной футляр с кое-как прорезанными буквами «убежище» и спустился. Это была картонажно-плакатная мастерская, и в нее можно было войти. Длинный сводчатый зал, яркое электричество, столы, за ними люди, запах клея, рулоны грубой бумаги вперемежку с обрывками. Я прошел в торец, туда, где должен был быть камин. Которого не было. Зато на покатой стене во всю ширину свода сиял, по-другому не сказать, большой цветной портрет генералиссимуса. Того, что с тяжелым кавказским акцентом любил время от времени спрашивать: «Чьто падэлывает наша манахыня?» Он был в белом — бежевом — кителе с золотыми погонами, со звездой у горла. Дежурный люцифер с усатым лицом, излучающим заботу о вселенной. Лучшее, по-видимому, изделие этого заведения.

Глава 8 «Все мы бражники здесь, блудницы». А.А.

Глава 8

«Все мы бражники здесь, блудницы». А.А.

К началу нового, 1912 года художественный бомонд Петербурга ждал открытия кабаре под названием «Бродячая собака». Срочно обустраивали подвальчик на Михайловской площади, прежде служивший прачечной.

По замыслу организаторов — писателя А. Н. Толстого, художников М. В. Добужинского, Н. Н. Сапунова, С. Ю. Судейкина, театрального деятеля Н. Н. Евреинова, архитектора И. А. Фомина и главного вдохновителя «Собаки» режиссера и актера Б. К. Пронина — здесь в пародийных представлениях должны были объединиться новые художественные направления. Шуточно-романтический образ одинокого художника — «бесприютной бродячей собаки» — дал название кабаре.

В начале двадцатого века кабаре вошли в моду как своеобразные клубы художественной элиты, где посетителей объединяла игровая стихия, готовность принять участие в любой спонтанно возникавшей ситуации (от скандала до чтения стихов и пения романсов).

«Собака», открывшаяся новогодним маскарадом, стала любимым местом богемы. Три раза в неделю ночь напролет здесь проходили разнообразные представления, концерты, музыкальные и театральные вечера, чаще всего в жанре пародийно-юмористических скетчей. Читались в «Собаке» и лекции по вопросам искусства, устраивались чествования русских и зарубежных деятелей. Но юмор, эскапада, озорство преобладали во всем, что бы тут ни происходило.

К одиннадцати часам — официальному часу открытия «Собаки» — съезжались одни «фармацевты», то есть случайные посетители. Как правило, господа богатые и меценатствующие. Платили три рубля за вход, пили шампанское и всему удивлялись. Позже, вплоть до утра подтягивалась публика «своя» — отыгравшие спектакль актеры, художники, отужинавшие в ресторанах литераторы. «Собака» превращалась в клуб художественного бомонда.

В подвальчике с наглухо задрапированными окнами было всего три комнаты: буфетная и две залы — побольше и совсем крохотная. Стены были пестро раскрашены Судейкиным, Баклиным и Кульбиным, ярко горел огромный кирпичный камин, на одной из стен висело овальное зеркало, под ним стоял длинный диван — место для особо важных гостей. Нехитрый интерьер дополняли низкие столы, соломенные табуретки.

Сводчатые потолки всегда заволакивали клубы дыма, на крошечной эстраде звучали стихи, музыка, разыгрывались шуточные представления. Здесь дурачились, наряжались в карнавальный хлам — отдыхали от принятого в свете дендизма, вели принципиальные споры о будущем искусства, влюблялись. Здесь зажигались «звезды» и гасли самые пылкие мечты.

Большинство постоянных «собачников» составляли сотрудники или авторы аристократического «Аполлона», не лишавшие себя радости подурачиться. Часто «Собаку» навещали и именитые гости. Здесь бывал король французских поэтов Поль Фор, Эмиль Верхарн, Рихард Штраус, заходили все питерские и приезжие поэты: Маяковский — в желтой кофте, Игорь Северянин — в кожаном камзоле и автомобильных очках, Хлебников — с отсутствующим взглядом самоубийцы. Как-то появился юноша с ресницами-опахалами и ландышем в петлице — Осип Мандельштам.

Однажды вдохнув дымный воздух шумного подвала, Ахматова почувствовала — это ее место. Через год, под Первого января 1913 года, вспоминая новогодний маскарад в честь открытия кабаре, она написала «оду» «Бродячей собаке»:

Все мы бражники здесь, блудницы,

Как невесело вместе нам!

На стенах цветы и птицы

Томятся по облакам.

Ты куришь черную трубку,

Так странен дымок над ней.

Я надела узкую юбку,

Чтоб казаться еще стройней.

Навсегда забиты окошки:

Что нам, изморозь или гроза?

На глаза осторожной кошки

Похожи твои глаза.

О, как сердце мое тоскует!

Не смертного ль часа жду?

А та, что сейчас танцует,

Непременно будет в аду.

Вскоре после открытия кабаре на вечере, посвященном двадцатишестилетию поэтической деятельности Бальмонта, Ахматова впервые прочла стихи не через столик, как в «Башне», а с крошечной эстрады. Продумала сценический наряд, соответствующий настроению стихов: узкое черное шелковое платье, старинная шаль со стеклярусом — прабабушкина, из сундука свекрови.

Прямая и неторопливая, она прошла зальчик, встала вполоборота (как отрепетировала уже давно) — так хрупкая фигура казалась еще тоньше, вот-вот переломится в неправдоподобно узкой талии. Полупрофиль был четко очерчен, маленькая черная голова с атласной челкой опущена. Начала читать:

Сжала руки под темной вуалью…

«Отчего ты сегодня бледна?»

— Оттого, что я терпкой печалью

Напоила его допьяна.

Как забуду? Он вышел, шатаясь,

Искривился мучительно рот…

Я сбежала, перил не касаясь,

Я бежала за ним до ворот.

Задыхаясь, я крикнула: «Шутка

Все, что было. Уйдешь, я умру».

Улыбнулся спокойно и жутко

И сказал мне: «Не стой на ветру».

У нее был низкий, как бы ниспадающий голос. В начале строфы он набирал высоту и скользил вниз, замирая почти в шепоте. Такую манеру не назовешь «завыванием», но и на чтецкую она не походила: смысловые подробности не выделялись, слушатель схватывал мелодию всей строфы. Она не модулировала оттенки смысла — звук был полный и глубокий. Чтение Ахматовой чаще всего сравнивали со священнодействием. Она точно уловила необходимый ей стиль, производя впечатление сдержанного величия…

Тишина, и вдруг публика взорвалась криком: «Браво!» «Еще! Еще!» — скандировали зрители. К ней кинулся господин в смокинге и с розой в бокале шампанского:

— Позвольте объясниться вам в любви! Мы видимся впервые… Возможно, вам покажется странным…

— Впервые?! Удивительно, что вы не упомянули о пирамидах!.. Обыкновенно в таких случаях говорят, что мы, мол, с вами встречались еще у пирамид при Рамсесе Втором. Неужели не помните? — парировала Анна, ее реплику оценили взрывом смеха.

…Мандельштаму Анна Андреевна пророчески предрекла: «это наш первый поэт». И он не остался к ней равнодушен. Написал «портрет» Ахматовой, читающей стихи в «Собаке»:

Вполоборота, о печаль,

На равнодушных поглядела.

Спадая с плеч, окаменела

Ложноклассическая шаль.

Зловещий голос — горький хмель —

Души расковывает недра:

Так — негодующая Федра —

Стояла некогда Рашель.

«Ваши стихи можно удалить из моего мозга только хирургическим путем», — сказал Анне юный поэт. Они подружились на многие годы. Долгая дружба связывала ее и с женой Мандельштама Надеждой Яковлевной…

На посиделках в «Башне» Иванова среди снобов, все никак не могущих разделиться на футуристов, акмеистов и символистов, она еще испытывала комплекс «дворняжьей» породы. Уж больно все умные и горазды говорить красиво — о программах своих, манифестах, как иронично заметил Гумилев, «для будущих занудных исследователей» (в этом смысле куда ближе к истине Цветаева, отрицавшая всякое формалистическое деление поэтов, кроме как на хороших и плохих).

А в прокуренном подвальчике у Анны был свой зритель, именно тот, не искушенный авангардным искусством «фармацевт», предпочитавший стихи балету или музыке. Зритель, конечно, не с улицы. Большей частью — интеллигенция Петербурга.

Красавицей Анна не была, она, как считали ее поклонники, была больше чем красавица. Молодая Гумильвица даже среди красоток, собиравшихся в «Собаке», привлекала внимание своей нестандартной одухотворенностью, «отделенностью ото всех». Какая уж тут «дворняжка» — самая аристократическая порода заявляла о себе в манере двигаться, острить, молчать.

Да, я любила их, те сборища ночные, —

На маленьком столе стаканы ледяные,

Над черным кофеем пахучий, тонкий пар,

Камина красного тяжелый, зимний жар,

Веселость едкую литературной шутки…

Но конечно же у полупьяной, талантливой, шумной, валяющей дурака «Собаки» был сильный душок «кабака и вульгарности», как справедливо считали снобы. Блок, брезгливо «Собаки» сторонившийся, литературовед-аристократ Недоброво и прочие солидные мэтры сюда не заходили. Анна ощущала этот пошловатый, рисковый привкус увеселений. Он ей нравился, но отмежеваться от бесшабашного веселья она считала необходимым. Ведь у нее совсем иной полет. «Вечно и всюду чужая», — писал Гумилев. Значит, надо держать марку. Становясь примадонной «Собаки», Ахматова старалась сохранить манеру отстраненности и аристократической строгости. Но не лишала себя эксцентричных выпадов и амурных радостей. Поднявшись из-за стола, могла сделать «змейку» — обвить стул изогнутым, ноги к голове, телом. Ее гибкость, как и тонкость кости, — совершенно исключительная, ошеломляла многих. Однако смелые трюки не исключали довольно резкого тона с теми, кто, как считала Ахматова, позволял себе амикошонство.

Юный Маяковский однажды, держа ее хрупкую руку в своей огромной пятерне, громко восхитился:

— Пальчики-то, пальчики-то! Боже ты мой!

Ахматова нахмурилась и отвернулась. Таких манер она не принимала.

Гумилев привык, что Анна часто проводила в «Собаке» ночь напролет. Посидев в кабаре, пообщавшись с друзьями, он уезжал пораньше, оставив жену развлекаться.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Продолжение на ЛитРес

Все мы бражники здесь,… — Литературный Клуб Марии Авериной

▪️ Японские вариации на лавкрафтовские темы. Интервью с автором романа «Осьминог»

💕 Анаит Григорян — писательница из Санкт-Петербурга, кандидат биологических наук и филолог, публикующийся в известных толстых, как их называют, журналах автор. В недалеком прошлом ее роман «Поселок на реке Оредеж» вошел в Длинные списки премий «Ясная поляна» и Большая книга, а также в шорт-лист премии для молодых писателей ФИКШН35.

🤩 Этой весной издательство Inspiria представило новую книгу Анаит — роман «Осьминог». Главного героя зовут Александр, но жители Хикадзимы, где он застрял в сезон тайфунов, называют бывшего банковского менеджера из России Арэкусандору-сан. Ведь причудливая судьба привела незадачливого экономиста на крошечный рыбацкий остров, куда он поехал, когда закончился его двухлетний контракт. Это притягательное магической меланхолией повествование приглашает читателей в экзотический мир старинных японских легенд и восточного быта. Мы встретились с Анаит и поговорили с ней о новой книге.

— Лабиринт
О том, как оказался на Химакадзиме Александр, читатели узнают из книги. А как вы попали на этот остров, не самый популярный среди туристов?

— Анаит Григорян
Дело в том, что я никогда не бывала в Японии в качестве туристки, и даже, к своему стыду, не посещала многие знаменитые туристические места, популярные среди иностранцев. Летом 2018 года мой близкий друг — профессор Эйскэ Такада, замечательный исследователь русской литературы и переводчик моих текстов на японский язык, предложил в свободное время посетить остров Химакадзима, который находится неподалеку от города Нагоя. На тот момент Такада-сэнсэй уже знал, что я ищу прототип места действия для нового романа. Погода в тот день обещала быть хорошей, но с утра вдруг начался проливной дождь, который шел весь день, изредка сменяясь холодной моросью — неожиданным образом именно в эту влажную и промозглую погоду, которой хорошо фонетически соответствует японское слово «дзимэ?-дзимэ?», остров произвел на меня необходимое впечатление. Более того, ресторан «Отохимэ», названный в честь мифологической принцессы из подводного дворца Рюгу-дзе, тотчас превратился в моем воображении в ресторан «Тако» («Осьминог») в романе. Впоследствии я неоднократно возвращалась на Химакадзиму — уже с целью сбора фотоматериала и общения с местными жителями.

— Л
В вашем романе есть и детективная интрига, и мистическое начало, и описание экзотического для человека западной ментальности быта. Над чем пришлось работать усерднее всего во время создания книги? С кем вы консультировались?

— АГ
Для меня в текстах очень важна психологическая точность, а также, если говорить о романе «Осьминог», то я много работала над тем, чтобы постараться передать — хотя бы отчасти — нюансы японского языка русским читателям. Я консультировалась со своими японскими друзьями, в том числе русскоговорящими, иногда отсылала им фрагменты диалогов из рукописи, спрашивая: «Как бы ты ответил (а) в подобной ситуации?», уточняла те или иные сложные понятия. Мне трудно сказать, что именно заняло наибольшее количество времени — проработка сюжета, характеров персонажей или фактического материала. В романе есть история о том, как в Обон — трехдневный летний праздник поминовения усопших — дух умершего дедушки одной из героинь, который при жизни был очень рассеянным, приезжает навестить родных верхом на медленно скачущей призрачной корове, а уезжает обратно в мир духов и призраков на быстро скачущей призрачной лошади. Должно быть наоборот — к родным духи предков скачут на лошадях, чтобы поскорее с ними увидеться, а уезжают на коровах, потому что торопиться уже особенно некуда. Эту историю предложил мне включить в роман поэт Акира Моримура, — в действительности это рассказ о его собственном дедушке, который был очень легкомысленным и все время всюду опаздывал. В «Осьминоге» рассыпано очень много таких историй, вплетающихся в общую ткань повествования, — наверное, собрать их было наиболее сложно, ведь это не целенаправленная работа, а именно живой, рождающийся из самой жизни материал.

👉 Ссылка на полное интервью 👉 https://www.labirint.ru/now/intervyu-anait-grigoryan/

Все мы бражники здесь, блудницы, Как невесело вместе нам! На стенах цветы и птицы Томятся по облакам.

Ты куришь черную трубку,
Так странен дымок над ней.
Я надела узкую юбку,
Чтоб казаться еще стройней.

Навсегда забиты окошки:
Что нам, изморозь иль гроза?
На глаза осторожной кошки
Похожи твои глаза.

О, как сердце мое тоскует!
Не смертного ль часа жду?
А та, что сейчас танцует,

Бражники и блудницы: как отмечала новогодние праздники богема Серебряного века

— Богема 1910-х годов собиралась в «Бродячей собаке», а также в другом знаменитом кабаре Петербурга – «Привал комедиантов», – рассказывает корреспонденту «МК» заведующий Музеем Серебряного века в Москве Михаил Шапошников. – В Доме Серебряного века висит шарж неизвестного художника или художницы, изображающий поэтический вечер там.

На Новый год всегда устраивались розыгрыши, шарады, костюмированные представления. Кстати, поэты и писатели, посещавшие эти празднества, пили немного шампанского и ели весьма скромно. Главная история Серебряного века – общение друг с другом, а им нравилось разговаривать.

В «Бродячую собаку» приходили самые разные люди, среди них – Фёдор Сологуб с женой Анастасией Чеботаревской, в квартире которых в это время был известный салон, где собирались поэты и писатели, или Михаил Кузмин – человек своеобразный и невероятно талантливый, молодые ученики и друзья Николая Гумилёва. Они тогда еще вступали в литературу. Георгию Иванову в 1913 году исполнилось только девятнадцать лет, а он уже писал стихи, которые примечали и отчасти печатали.

— Как проходили эти представления?

— Молодые акмеисты из круга Гумилева устраивали праздничные, часто костюмированные торжества. Гости облачались в маски, изображавшие героев итальянской комедии дель арте. Кто-то был Коломбиной, а кто-то – Пьеро или Арлекином. Подобный маскарад идёт ещё от символистов, а точнее, от Александра Блока. Хотя сам Блок никогда не бывал в этих кафе, так же как Мережковский и Гиппиус. Костюмы шили сами. Тогда «формой» поэтов были чёрные фраки, что тоже пошло от символистов. Так любили одеваться Брюсов, Блок, Бальмонт. В Новый год это расцвечивалось цветами в петлице.

Мужчина появлялся в чёрном фраке с хризантемой в петлице, надушенный, в маске, которая полностью скрывала его лицо. Дамы – в платьях и длинных хитонах. Известно, что многие иностранцы и в девятнадцатом, и в начале двадцатого века говорили, что женщины из высшего света или из окололитературной и театральной богемы всегда, даже в зимний петербургский холод, были одеты довольно легко. Когда Булгаков в «Мастере и Маргарите» описывает Бал Сатаны, то он отчасти воспроизводит свои воспоминания о подобных торжествах, которые были, правда, не в Петербурге, а в Киеве. На праздник приходили пары гостей, чей облик отражал образы прошлого.

— А у поэтов были любимые образы-маски?

— Это обычно был секрет, потому что надо было подать себя по-другому, чем в прошлый раз. Какого-то устойчивого образа, на мой взгляд, не было. Даже выступающий в маске на сцене Вертинский сначала был белый Пьеро, потом чёрный Пьеро, а потом снял маску и выступал только во фраке.

Серебряный век – эпоха постоянного изменения, творческого поиска. Поэты не застаивались на одном образе. Хотя определённый имидж, конечно, присутствовал. Например, у Брюсова был имидж сильного, демонического мужчины, а у Гумилева – мужчины эпохи колониализма, покорителя Африки. У других – образы расслабленных молодых людей, таких голубков. Хотя они могли такими и не быть по сути своей, но предпочитали так выглядеть для широкой публики.

— Какую роль в рождественских сходках играли футуристы?

— Футуристы и авангардисты — Маяковский, Игнатьев, Кручёных и другие — устраивали иногда чуть не драки с публикой. Они специально, на Новый год (и не только), выходили в свет с разрисованными лицами, эпатируя публику, а в петлице у них была не хризантема, а редиска. Ботинки их были разорваны. Интересно, что некоторые почитатели футуристов ждали их утром у дома, любопытствуя, в чём они выйдут сегодня.

— Вы упомянули о «Бродячей собаке» и «Привале комедиантов». А где ещё литературная богема Серебряного века отмечала Новый год?

— В Петербурге это, конечно, Башня Вячеслава Иванова – большая квартира на последнем этаже в доме у Таврического сада, в которой он несколько лет жил со своей женой Лидией Зиновьевой-Анибал, а после её смерти – с Верой Шварсалон. Там устраивались большие костюмированные представления, разыгрывали целые пьесы. Это продолжалось с 1905 по 1912 год. У Вячеслава Иванова собиралось до восьмидесяти человек гостей. Благо было где.

Свой салон был и у Дмитрия Мережковского и Зинаиды Гиппиус, но к ним приходили только те, кого Гиппиус и в ещё большей степени Мережковский хотели у себя видеть. Дмитрий Сергеевич, порой, был не терпимее к людям, которые не исповедовали его символических воззрений, чем Зинаида Николаевна. В Москве литераторы отмечали Новый год в ресторане отеля «Метрополь». Празднества устраивал знаменитый меценат Николай Павлович Рябушинский. Огромные сборища происходили у него же на даче «Чёрный лебедь» в Петровском парке. Каждый предмет мебели, интерьера, и даже сервировка стола были украшены изображением чёрного лебедя.

Ещё одно главное место торжеств – Московский литературно-художественный кружок, объединение художников и писателей. Сначала он находился на Тверской, в доме княгини Волконской. Затем кружок переехал на Большую Дмитровку, в бывший дом Вострякова. Сейчас там находится генеральная прокуратура, а дом перестроен. А когда-то там собиралось до двухсот человек: выступали писатели и поэты, читались лекции. Реалисты – Бунин, Горький, Леонид Андреев – обычно отмечали Новый год в Москве, в доме своего близкого друга, писателя Николая Телешова на Покровском бульваре. Этот большой купеческий дом сохранился. Они весело проводили время и, пожалуй, гораздо больше любили алкоголь, чем символисты и акмеисты. К ним приходил Фёдор Шаляпин.

— Что произошло с этими торжествами после революции?

— Всё очень быстро закончилось, потому что большевики считали, что ёлка – это буржуазный предрассудок, и встреча Нового года – тоже. Эти встречи были запрещены до послевоенного времени. Люди зашторивали окна и тайно встречали Новый год. Об этом есть много воспоминаний.

Традиция отмечать Новый год и, тем более, Рождество в 1920-е-1930-е годы считалась антигосударственной. Вот почему так важны стихи Пастернака, а затем в 1960-е – Окуджавы о новогодней ёлке. Они не дали уйти традиции, что во многом спасло и поэзию, и страну. А в эмиграции для русских писателей и поэтов Новый год стал воспоминанием об ушедшей России. Георгий Иванов написал об этом пронзительные стихи:

В тринадцатом году, ещё не понимая,

Что будет с нами, что нас ждёт, –

Шампанского бокалы подымая,

Мы весело встречали – Новый Год.

Как мы состарились! Проходят годы,

Проходят годы – их не замечаем мы…

Но этот воздух смерти и свободы,

И розы, и вино, и счастье той зимы

Никто не позабыл, о, я уверен…

Должно быть, сквозь свинцовый мрак,

На мир, что навсегда потерян,

Глаза умерших смотрят так.

Вполоборота — Анна Ахматова, напротив — Николай Пунин. Фото: tsarselo.ru

Форма молчаливого сопротивления

Незабываемую атмосферу зимних торжеств эпохи Серебряного века передала Анна Ахматова.

— Христианские праздники, в том числе Рождество, памятные даты церковного календаря всегда были важны для Ахматовой, – рассказывает корреспонденту «МК» Мария Мясникова, заведующая научно-просветительским отделом Музея Анны Ахматовой в Фонтанном Доме в Петербурге. – Чуждая «показной религиозности», она, тем не менее, всю свою жизнь оставалась человеком глубоко верующим. Где бы она ни жила, в её доме всегда были иконы, она соблюдала посты, отмечала именины, ходила в церковь. О глубоком христианском мировоззрении поэта говорят её стихи и автобиографические записи. Однако, кроме нелюбви к вере «напоказ», религиозность Ахматовой имела и другие особенности, во многом обусловленные канвой разных периодов её жизни.

— Интересно, что говоря о кабаре «Бродячая собака», где собирались поэты Серебряного века, Ахматова написала: «Все мы бражники здесь, блудницы». Она ведь потом описала этот «новогодний маскарад» в «Поэме без героя»?

— В эпоху, которую принято называть Серебряным веком, сакральное соединяется с профанным, вера – с суевериями и мистицизмом, богословие – с философией, реальность – с игрой, ощущение пьянящего маскарада и безудержного веселья – с грозными предчувствиями грядущих перемен.

Всё это отражается, например, в стихах, написанных Ахматовой о «Бродячей собаке» – богемном артистическом кабаре, открывшемся в Петербурге в новогоднюю ночь 1911-1912 года. Ахматова часто посещала «Собаку», побывала там и в запомнившийся всем завсегдатаям заведения вечер, посвященный годовщине открытия. Грандиозным событием стал сочельник 1913 года, когда в «Бродячей собаке» был представлен «Вертеп кукольный. Рождественская мистерия». Слова и музыка Михаила Кузмина, постановка Константина Миклашевского.

Традиционная народная забава в канун Рождества в «Бродячей собаке» была воспроизведена в полном соответствии с атмосферой «подвала»: «На маленькой сцене декорация: на фоне синего коленкора написана битва между ангелами и черно-красными демонами. Перед синим доминирующим пятном стояло ложе, обтянутое красным кумачом. Красным кумачом затянуты все подмостки.

На красном ложе золотой Ирод в черном шерстяном парике с золотом. В углу коричневый грот, освещенный внутри свечами и выстланный сусальным золотом. Весь зал переделан, чувствуется как бы “тайная вечеря”. Длинные узкие столы, за ними сидит публика, всюду свет… Двадцать детей из сиротского дома, одетые в белое, с золотыми париками и серебряными крыльями ходили между столами с зажженными свечами и пели.

А на сцене черт соблазнял Ирода, рождался Христос, происходило избиение младенцев, и солдаты закалывали Ирода».

Богородицу играла Ольга Глебова-Судейкина (героиня другой, уже жизненной драмы, разыгравшейся некоторое время спустя после мистерии), а декорации создал Сергей Судейкин, муж исполнительницы главной роли.

По мнению исследовательницы Людмилы Тихвинской, «представление, которое Миклашевский задумал стилизовать под храмовое действо, больше походило, однако, на домашний спектакль или, что скорее, на рождественский детский праздник». «Вертеп кукольный» явился, наверное, самым ярким событием в сезон 1912-1913 годов и остался в памяти многих участников и зрителей этого мистического действа. Ахматова под впечатлением от увиденного пишет своё знаменитое стихотворение «Все мы бражники здесь, блудницы…»

А позже, в «Поэме без героя» на новогодний маскарад к ней «соберутся» тени из того далёкого 1913 года. Тени тех, кто когда-то, как и Ахматова, «жил среди огромной страны, как на необитаемом острове»…

Стихотворение «Новогодняя баллада» 1924 года также передаёт отнюдь не праздничную атмосферу. Ахматова к тому времени пережила немало трагических утрат (казнь Николая Гумилёва и смерть Блока в 1921 году). Гости, которых героиня «собирает» за праздничным столом, существуют только в её воображении. Никогда они не прикоснутся уже по-настоящему к приборам, никогда их уже не собрать вновь живых и невредимых за новогодним столом. Её исключительные друзья вызваны из своих миров её памятью.

— Насколько Ахматовой удалось сохранить традиции празднования Нового года и Рождества в 1920-е годы?

— С середины 20-х годов Ахматова жила в квартире своего третьего мужа, искусствоведа Николая Николаевича Пунина, во флигеле бывшего Шереметевского дворца. В доме Пуниных не любили советских праздников. Зимой всегда отмечали Рождество.

По воспоминаниям дочери Пунина, Ирины Николаевны, всегда ставили ёлку – даже в те годы, когда празднование Рождества и ёлка как таковая были под запретом. Её нарядно украшали, например, бумажными японскими фонариками, которые Пунин клеил вместе с детьми, побывав в 1927 году в Японии. В мемориальной квартире Пуниных-Ахматовой хранится картонный вертеп, привезенный Пуниным в том же 1927 году из Загорска (Сергиев Посад), в столовой на стене представлены фотографии празднования Нового 1928 года – в числе присутствующих и Ахматова.

Верность традициям, сохранение тех форм жизни и обычаев, к которым привыкли с детства, было для членов семьи Пунина, в том числе и для Ахматовой, формой сохранения прошлого, сохранения семейной памяти, тех незыблемых устоев, с которыми боролась советская власть. И, одновременно, формой молчаливого сопротивления и тайной свободы в условиях тоталитарного режима.

— Как Ахматова встречала Новый год, вернувшись в Ленинград после блокады?

— Ёлка, устроенная в доме Пуниных на Новый 1945 год – отражение надежд на новую, мирную жизнь, веры в то, что самое страшное позади. Анна Генриховна Каминская (внучка Николая Пунина) рассказывала о встрече Нового 1945 года: «Когда вот эта ёлка первая состоялась, было очень холодно ещё в квартире, в коридор мы выходили, накинув пальто и одев валенки, потому что в коридоре, конечно, никакого парового отопления и близко не было. И когда была эта первая ёлка, была масса всяких разных подарков, пришёл Дед Мороз, а маленький Саша Орешников дико его испугался, и взрослые не могли его никак утешить; в конце концов, они не нашли ничего лучше, как заставить Деда Мороза снять маску и показать, что это его отец. То есть для Саши это было ещё страшнее и тяжелее. Анна Андреевна его утешала, и он сидел у неё на коленях – и, в конце концов, его пришлось просто унести в другую комнату, а затем и увести раньше времени. И такие ёлки устраивались каждый год в этой квартире» (из аудиозаписей, хранящихся в фондах Музея Анны Ахматовой).

А вот рассказ о том же событии Ирины Пуниной, также из аудиозаписей в фондах нашего музея: «Ёлка была устроена, даже когда мы встречали впервые в Фонтанном доме 45-й год. И поскольку ни дров, ни стёкол не было – правда, литературовед Георгий Макогоненко раздобыл где-то стёкла, чтобы немножко застеклить Анне Андреевне комнату, в этой большой комнате была сделана ёлка – для уже следующего поколения детей, потому что мы уже стали взрослыми. И Анна Андреевна принимала в этом очень большое участие, ей это очень нравилось, грело её, и она со всеми детьми играла. И маска Деда Мороза, которая у нас бытовала, всегда кто-то наряжался Дедом Морозом, приходил с подарками, всем эти подарки раздавал, и Анна Андреевна тоже любила в этом принимать участие».

Семь окон в детство Марины Цветаевой

Пронзительные воспоминания о Рождестве сохранились и в семье Марины Цветаевой. Рассказать о них решили в Доме-музее поэта в Москве на виртуальной выставке «Москва-снег-Рождество». Её куратор – начальник отдела фондов Евгения Петлинская, а партнёром выступил Литературно-художественный музей Марины и Анастасии Цветаевых в городе Александров.

Марина и Анастасия Цветаевы. Фото: bessmertnybarak.ru

Зритель переносится в начало прошлого века – и даже в конец позапрошлого, оказываясь в отцовском доме семьи Цветаевых в Трёхпрудном переулке, где, чудится, вот-вот в дверь войдут неразлучные сестры – Марина и Ася. Созданный художником Владимиром Кудрявцевым макет уничтоженного вскоре после революции дома стал основой проекта, а предметы из фондов музея – его драгоценным наполнением. Атмосферу волшебства добавляет музыка из балета Чайковского «Щелкунчик».

Марина Цветаева вспоминала праздники в родительском доме спустя много лет, уже находясь в эмиграции. В 1938 году она писала Анне Тесковой: «Но ёлочка все-таки — была. Чтобы Мур (сын Марины Цветаевой Георгий Эфрон – прим. ред.) когда-нибудь мог сказать, что у него не было Рождества без ёлки: чтобы когда-нибудь не мог сказать, что было Рождество — без ёлки. Очень возможно, что никогда об этом не подумает, тогда эта жалкая, одинокая ёлка — ради моего детства…»

Цветаева привнесла неповторимый детский мир в свою поэзию. Уже в «Вечернем альбоме» – первой книге её стихов – куклы, картинки, уроки, книги, прогулки становятся главными героями:

Мы обе — феи, но большие (странно!)

Двух диких девочек лишь видят в нас.

Так Цветаева пишет о себе и своей сестре Анастасии. Именно Анастасия Ивановна, которой судьба отмерила почти век жизни, трепетно сохранила память о Марине. В воспоминаниях она передала ощущение волшебства, связанного с Рождеством: восторг перед наряженной ёлкой, запах мандаринов, свечей и дедушкиной сигары и, конечно, подарки. «Незаметно подошло Рождество.

Дом был полон шорохов, шелеста, затаенности за закрытыми дверями залы — и прислушивания сверху, из детских комнат, к тому, что делается внизу. Предвкушалась уже мамина “панорама” с её волшебными превращениями. Запахи поднимали дом, как волны корабль. Одним глазком, в приоткрытую дверь, мы видели горы тарелок парадных сервизов, перемываемых накануне, десертные китайские тарелочки, хрустальный блеск ваз, слышали звон бокалов и рюмок.

Несли на большом блюде ростбиф с розовой серединкой (которую я ненавидела), черную паюсную икру. Ноздри ловили аромат “дедушкиного” печенья – пишет Анастасия Цветаева в своих «Воспоминаниях» и продолжает: – Кто-то приехал — в гости. Другие заезжали без папы, оставив визитные карточки. Так проходит еще целый день — до сочельника. О! Настало же! Самое главное, такое любимое, что — страшно: медленно распахиваются двери в лицо нам, летящим с лестницы, парадно одетым, — и над всем, что движется, блестит, пахнет она, снизу укутанная зеленым и золотистым. Ее запах заглушает запахи мандаринов и восковых свечей. У нее лапы бархатные, как у Васи. Ее сейчас зажгут. Она ждет. Подарки еще закрыты. Лёра в светлой шелковой кофточке поправляет новые золотые цепи. Шары еще тускло сияют — синие, голубые, малиновые; золотые бусы и серебряный “дождь” — все ждёт… Папа подносит к свече первую спичку — и начинается Рождество!»

Отрывки из «Воспоминаний» Анастасии Ивановны, стихи Марины, навеянные Рождеством, а также ценные для неё предметы представлены на виртуальной выставке. Особенно трогательны первые письма Цветаевой близким, которые она подписывает «Муся». «Моя дорогая тётя! – пишет Цветаева на французском Сусанне Давидовне Мейн (“Тьо”), второй жене её дедушки по материнской линии на поздравительной рождественской карточке (Лозанна, декабрь 1903 года). – Поздравляю тебя с праздником Рождества и от всего сердца желаю тебе радостно провести его. Большое спасибо за подарки, мы еще их не открыли, храня их до самого Рождества, чтобы на праздник у нас что-то было. А мне так любопытно, что же лежит в этих пакетах. Как мила эта открытка, не правда ли? Мне это напоминает твой дом…Привет всем, включая собак. До свидания, моя добрая тётя! Твоя маленькая Муся (которая тебя очень любит!)»

На выставке можно увидеть и французский оригинал этого письма. Центральным же символом экспозиции выступает дом, о котором поэт писала:

Высыхали в небе изумрудном

Капли звезд и пели петухи.

Это было в доме старом, доме чудном…

Чудный дом, наш дивный дом в Трёхпрудном,

Превратившийся теперь в стихи.

Перед нами семь фасадных окон дома в Трёхпрудном — это семь окон в детство Марины Цветаевой. В каждом из них – отражение её души, её восприятие Рождества. Например, в первом окне – фотография детской заводной игрушки «Ослик» начала двадцатого века, выполненной из металла, папье-маше и шерсти. Игрушка бытовала в семье Карсавиных-Сувчинских, с которой Цветаева была дружна во Франции в 1920-е годы. С серым осликом перекликается её стихотворение «Рождественская дама»:

Серый ослик твой ступает прямо,

Не страшны ему ни бездна, ни река…

Милая Рождественская дама,

Увези меня с собою в облака!

Заглянув в другое окно, узнаёшь, что особенно любили сёстры Цветаевы. «Мы любили рождественские и новогодние картинки (лесная избушка с рыжим окошком, голое дерево и горящий снег или колокола в воздухе с осыпанной блестками лентой, лесные звери вокруг Деда Мороза на бертолетовом или борном снегу). Они висели над кроватями, крася день и отход ко сну. В ту пору были светящиеся насквозь открытки, сиявшие зеленовато-лунным блеском, — замки, ночи, пейзажи, здание Большого театра. Это тоже были друзья, страстно любимые. Кстати о Деде Морозе. На наших ёлках ему не было роли. Может быть, потому, что наши деды, и Мейн и Иловайский, были каждый — такой особенный, так не похожи на обычных, сходных с Дедом Морозом? В картинках Деда Мороза мы ценили лишь блестки, усыпавшие снег» – вспоминает Анастасия Цветаева.

В 2021 году исполнится ровно восемьдесят лет, как Марина Цветаева навсегда покинула этот мир, но чудо, в которое она так верила в своём благословенном детстве, встречая Рождество, случилось: остались её божественные стихи, её размышления, драматургия, её портреты и фотографии – а значит, память о поэте жива.

как будущий архиерей пытался закончить советскую школу

Когда я заканчивал школу, а было это в конце шестидесятых годов прошлого века, мне не хотели давать аттестат. Потому что все руководство знало: дальше учиться я пойду в Ленинградскую духовную семинарию. Я никогда своей веры ни от кого не скрывал — еще дошкольником знал, что стану служить Церкви Христовой.

В первом классе учительница меня спросила:

— Кем ты хочешь быть?

— Хочу быть как мой папа, — ответил я.

— А кто твой папа?

— Мой папа священник.

С 8-го класса я учился в 330-й математической школе Невского района, одной из лучших в Ленинграде. И стал единственным учеником, так и не вступившим в комсомол. Ведь при вступлении в ряды ВЛКСМ надо было поклясться, мол, «обязуюсь бороться с пережитками прошлого». А вера как раз и есть по их учению этот пережиток прошлого.

В конце учебного года мне все оценки снизили на один балл — зацепились за один безобидный проступок нашей школьной компании, проще говоря, нашли повод, который явно давно искали. И не видать бы мне аттестата, если бы не мои учительницы — по химии и по литературе…

В химии, надо сказать, я разбирался совсем плохо. Математика мне всегда давалась легче. Мне тогда нравилась девочка-одноклассница, и я всегда сначала решал ее вариант, а потом уже свой. А по химии ничего почти не знал, у меня годовая оценка была тройка — если снизить еще на балл, то все… Но учительница по химии признала мой ответ лучшим в школе. И поставила пятерку.

А на экзамене по литературе вместо ответа на вопрос билета я стал читать стихи. Сначала Анны Ахматовой:

Все мы бражники здесь, блудницы, 
Как невесело вместе нам! 
На стенах цветы и птицы 
Томятся по облакам….

Потом Пастернака, «Гамлета»:

Гул затих. Я вышел на подмостки. 
Прислонясь к дверному косяку, 
Я ловлю в далеком отголоске 
Что случится на моем веку…

Учительница меня спросила:

— А есть у тебя любимые стихи?

— У меня не любимые, — говорю, — а те, что близки состоянию моей души сегодня, сейчас.

И опять читаю…

— Молчи, молчи! — прерывает она меня. — Пятерка!

Школьный аттестат я тогда получил. И в Духовную семинарию поступил.

Много лет прошло с тех пор, но тот по-настоящему человеческий поступок двух моих учительниц, сумевших отважно противостоять жесткой атеистической системе, я до сих пор вспоминаю с сердечной благодарностью.

Историю записала Ирина Киселева

Фото на заставке: Ирины Киселевой

Размер стиха? Анна АхматоваВсе мы бражники здесь, блудницы, Как невесело вместе нам! На

Лес, точно терем расписной, Лиловый, золотой, багряный, Веселой, пестрою стеной Стоит над светлою поляной. Березы желтою резьбой Блестят в лазури голу … бой, Как вышки, елочки темнеют, А между кленами синеют То там, то здесь в листве сквозной Просветы в небо, что оконца. Лес пахнет дубом и сосной, За лето высох он от солнца, И Осень тихою вдовой Вступает в пестрый терем свой. Сегодня на пустой поляне, Среди широкого двора, Воздушной паутины ткани Блестят, как сеть из серебра. Сегодня целый день играет В дворе последний мотылек И, точно белый лепесток, На паутине замирает, Пригретый солнечным теплом; Сегодня так светло кругом, Такое мертвое молчанье В лесу и в синей вышине, Что можно в этой тишине Расслышать листика шуршанье. Лес, точно терем расписной, Лиловый, золотой, багряный, Стоит над солнечной поляной, Завороженный тишиной. (И.А. Бунин) Выполните задания к тексту. Задание 2 (10 баллов). Определите, о чем идет речь в стихотворении, какова его тема. Подчеркните в тексте строки (не менее 4), которые помогают определить тему. Запишите тему. stroki.png Задание 3 (10 баллов). Определите, какими мыслями, чувствами, настроением хотел поделиться автор. Сформулируйте полный ответ и запишите его. stroki.png Задание 4 (20 баллов). Выпишите из текста по одному примеру к каждому средству художественной выразительности. 1. Эпитет 2. Сравнение 3. Метафора 4. Олицетворение Задание 5 (10 баллов). Ответьте на вопрос: что такое рифма? Приведите пример рифмы из прочитанного текста.stroki.pngЛес, точно терем расписной, Лиловый, золотой, багряный, Веселой, пестрою стеной Стоит над светлою поляной. Березы желтою резьбой Блестят в лазури голубой, Как вышки, елочки темнеют, А между кленами синеют То там, то здесь в листве сквозной Просветы в небо, что оконца. Лес пахнет дубом и сосной, За лето высох он от солнца, И Осень тихою вдовой Вступает в пестрый терем свой. Сегодня на пустой поляне, Среди широкого двора, Воздушной паутины ткани Блестят, как сеть из серебра. Сегодня целый день играет В дворе последний мотылек И, точно белый лепесток, На паутине замирает, Пригретый солнечным теплом; Сегодня так светло кругом, Такое мертвое молчанье В лесу и в синей вышине, Что можно в этой тишине Расслышать листика шуршанье. Лес, точно терем расписной, Лиловый, золотой, багряный, Стоит над солнечной поляной, Завороженный тишиной. (И.А. Бунин) Выполните задания к тексту. Задание 2 (10 баллов). Определите, о чем идет речь в стихотворении, какова его тема. Подчеркните в тексте строки (не менее 4), которые помогают определить тему. Запишите тему. stroki.png Задание 3 (10 баллов). Определите, какими мыслями, чувствами, настроением хотел поделиться автор. Сформулируйте полный ответ и запишите его. stroki.png Задание 4 (20 баллов). Выпишите из текста по одному примеру к каждому средству художественной выразительности. 1. Эпитет 2. Сравнение 3. Метафора 4. Олицетворение Задание 5 (10 баллов). Ответьте на вопрос: что такое рифма? Приведите пример рифмы из прочитанного текста.stroki.png

1. Прочитай отрывок из произведения Кира Булычова «Путешествие Алисы» и выполни задания. – Куда сначала? – спросил Полосков. Он разглядывал космическу … ю карту. На ней был проложен курс на Палапутру, где находится рынок зверей. Но там же пунктиром мы наметили курс на Пустую планету, о которой рассказывал Верховцев. – На Палапутру мы всегда попадем, – ответил я. – А вот Пустая планета не указана ни в одном космическом справочнике. Может быть, рискнем? – Но даже сам доктор Верховцев сказал, что на ней звери пропали. Может, они умерли, и мы только зря время потеряем? – И горючего мало осталось, — вмешался в наш разговор Зеленый. – Все равно в Палапутре заправляться придется. А разве на Пустой планете заправишься? Вот и останемся без горючего – жди потом, пока кто-нибудь мимо пролетит. Но Зеленого мы не стали слушать. Он ведь пессимист. И мы были уверены, что у него горючего наверняка хватит. Он просто хотел перестраховаться. – И все-таки, – сказал я, – заглянем на Пустую планету. Это загадка, а нет на свете ничего интереснее, чем разгадывать загадки. И мы взяли курс на Пустую планету. Задание 1 Запиши ответы на вопросы. (4) 1)Какая цель была у космических путешественников?___________________________________________ _________________________________________________________________________________________ 2) Почему Зелёного считали пессимистом? ____________________________________________________ ____________________________________________________ СРОЧНО СРОЧНО СРОЧНО

Дайте відповідь на проблемне питання письмово «А як же треба жити на землі? (3-4реченя

EXСамый правдивый человек на Земле. Р. Распе «Приключения баронаМюнхгаузена». Урок 2Укажи порядок предложений для установления причинно-следственных с … вязей.Почти в тот же миг, к величайшей моей радости, я увидел, что одна из упокTбыстро подплыла, жадно схватила приманку и проглотила ее.1 К счастью, я вспомнил, что от завтрака в охотничьей сумке остался кусочек сала.І я привязал его к веревке и, спрятавшись за камыш, бросил ее в воду.е Назад

О каком другом мире говорится в произвидение

А)Почему история двух деревьев помещена в начале описания пути героев? Б)Почему жизнь этих деревьев названа трудной?В)Какой приём использует М.М. При … швин в описании деревьев?Г)Как в этом отрывке показана тревога и страх лисы?Д)Какой приём использует автор в описании лисы, чтобы передать её беззащитность. помогите пожалуйста

Помогитеееееееееееее

Питання закріплені. Прийом «Коло думок»

Установи причино-следственные связи в рассказе.Сформулируй несколько вопросов по прочитанному и задай их однокласснику(можете нормально адекватно отве … тить пожалуйста)

I. Прочитай отрывок из произведения Кира Булычова «Путешествие Алисы» и выполни задания.– Куда сначала? – спросил Полосков.Он разглядывал космическую … карту. На ней был проложен курс на Палапутру, где находится рынок зверей. Но там же пунктиром мы наметили курс на Пустую планету, о которой рассказывал Верховцев.– На Палапутру мы всегда попадем, – ответил я. – А вот Пустая планета не указана ни в одном космическом справочнике. Может быть, рискнем?– Но даже сам доктор Верховцев сказал, что на ней звери пропали. Может, они умерли и мы только зря время потеряем?– И горючего мало осталось, — вмешался в наш разговор Зеленый. – Все равно в Палапутре заправляться придется.А разве на Пустой планете заправишься? Вот и останемся без горючего – жди потом, пока кто-нибудь мимо пролетит.Но Зеленого мы не стали слушать. Он ведь пессимист.И мы были уверены, что у него горючего наверняка хватит. Он просто хотел перестраховаться.– И все-таки, – сказал я, – заглянем на Пустую планету. Это загадка, а нет на свете ничего интереснее, чем разгадывать загадки.И мы взяли курс на Пустую планету.Запиши ответы на вопросы.a) Почему Зелёного считали пессимистом? __________________________________________________________________________b)Определи тему прочитанного текста.__________________________________________________________________________с)Определи основную мысль прочитанного текста. Выпиши доказательство из текста.__________________________________________________________________________[3]II. Вспоминай! Повторяй!1.Кто автор произведения «Маленький принц»?А) Жюль Верн Б) Антуан де Сент-Экзюпери В) Алексей Леонов [1] 2.Узнай произведение по фрагменту.Второй мир был слишком жарким. Повсюду распласталась раскалённая лава. Солнца было почти не видно. Мрак затмил весь этот мир. Он мне сразу не приглянулся.А) «Я выхожу в космос» Б) «Вверх дном» В) «Из другого мира» [1]3.Соотнеси названия произведений с именами главных героев.«Дорога в космос» профессор Лиденброк«Путешествие к центру Земли» Эли«Из другого мира» Юрий Гагарин[1]III. Напиши мини-сочинение на тему « Эта загадочная планета » (9-10 предложений)._______________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________. Сор срочно по Литературе!

Разрушение последней мировой религии, часть 2

Мы пережили большое приключение, читая книгу Откровение. Его практичность и христианская жизнь не подлежат сомнению, потому что обещание в начале книги гласит: «Блажен тот, кто читает и понимает». Его влияние на наше понимание истории человечества, настоящего и будущего огромно. Мы знаем, куда идет мир, и знаем, как все развалится в конце.

Есть так много конкретных пророчеств, так много общих вещей, которые мы видели, что заставило нас осознать, что великая сила сатаны возрастает по мере того, как мы приближаемся к концу.И на протяжении всей этой книги мы пытались дать вам справедливую, ясную и здравую интерпретацию этих отрывков, не впадая в сенсацию.

Я хочу избежать этого, потому что не хочу выходить за рамки того толкования, которое позволяет Писание.

Я помню, когда я впервые приехал в церковь Грейс 25 лет назад, один джентльмен пришел сюда в воскресенье вечером и читал проповедь. Он объявил, что будет проповедовать по этой проповеди, и он проповедовал ее под названием «Почему Бог никогда не позволит человеку ходить по Луне».Вскоре после этой проповеди Нил Армстронг ступил на Луну.

Я читал пророческие книги, написанные в 30-40-х годах, в которых Гитлер был назван антихристом, а Муссолини — антихристом. Я читал книги, написанные в 60-х годах, в которых Генри Киссинджер представлялся антихристом. Существовали всевозможные применения толкования Откровения, выходящие за рамки того, что сделал бы соответствующий толкователь. Эти книги лежат где-то пылятся, и доверие к тому, кто их написал, несомненно, находится под вопросом, когда то, что он так предсказывал, совершенно не сбылось.

Честно говоря, это не обязательно современная слабость. Даже в ранней церкви было много ранних церковных толкователей Священного Писания, которые идентифицировали определенных, конкретных пап как антихриста, но промахнулись.

Итак, я хочу, чтобы вы поняли, что, толкуя книгу Откровения, мы не можем быть сенсационными; мы не можем идентифицировать ни одного человека в настоящее время. Нам очень трудно выйти за рамки Писания, не чувствуя, что мы каким-то образом вытеснили Слово Божье за пределы его намерения.И, честно говоря, в любом случае здесь достаточно того, что придает нам конкретности, чтобы мы могли ощутить и почувствовать, что мы определенно живем в день, который, вероятно, ближе к пришествию Христа, чем любой из нас думает.

Не нужно делать главу 17 сенсационной, чтобы она шокировала вас и произвела на вас огромное впечатление. Нет необходимости вдаваться в подробности. Вам не нужно идентифицировать конкретного человека или данную религию по ее названию, чтобы почувствовать огромное влияние этой главы.

Откровение 17 рассказывает нам историю — будущее повествование — об уничтожении последней формы ложной религии.Как мы узнали, конец человеческих дней, когда люди правили этим миром под сатанинским влиянием, подошел к концу. Мы изучали концовку. Вот что такое Откровение; это события, связанные с концом человеческих дней и возвращением Иисуса Христа.

Мы многое узнали о конце. Мы видели это с точки зрения Бога, точки зрения Христа. Мы видели это с точки зрения Церкви. Мы видели это с точки зрения Израиля. Мы видели это с точки зрения неискупленных людей в мире.Мы видели это с точки зрения сатаны. Мы видели это с точки зрения демонов. Мы пересекли его во всех смыслах, о которых говорится в книге Откровение.

Одним из самых захватывающих, одним из самых важных событий конца будет единая мировая религия, которая, безусловно, кажется мне повесткой дня в нашей нынешней мировой религиозной культуре. И книга Откровение указывает нам здесь, в семнадцатой главе, что будет существовать одна мировая религия, которая будет господствовать над всем царством сатаны и антихриста в конце.Это царство, эта религия будет уничтожена Христом, когда Он вернется и уничтожит сатану.

Итак, название этой последней мировой религии дано нам в 5-м стихе. Это не обязательно будет официальным мирским названием, но это его описательное имя, и имя — «Тайна, Вавилон Великий, Великий. Мать Блудниц и Мерзостей Земли ».

Мы обсуждали это в прошлый раз, и я просто хочу собрать отрывки из того, что мы не сказали, и, возможно, дать вам краткий обзор.Эта последняя форма мировой религии, описанная здесь, в главе 17, прежде всего называется тайной. То есть это больше, чем физическое; это больше, чем географическое; это больше, чем человек; это больше, чем то, что изобретено людьми. Это мистично; это сверхъестественно; он глубокий; это демонически. И пока что эта окончательная форма мировой религии еще не открыта. Так что это все еще загадка.

Его еще называют Вавилоном Великим. Потому что это последняя форма религии, когда все формы религии сливаются в одну.И как мы описали вам в прошлое воскресенье вечером, все мировые религии произошли от одной инициирующей религии, а именно религии Вавилона или Вавилона. Когда Господь рассеял всех тех людей, которые воздвигли религию не истинному Богу, когда Господь рассеял их и изменил их язык, Он рассеял их ложную религию на многих языках и культурах по всему лицу земли, так что все ложные религия берет свое начало в Вавилоне, и, в конце концов, все эти дети вернутся к матери, и последней формой вавилонской религии станет Вавилон Великий.Все религии, первоначально порожденные Вавилоном, будут вспоминать себя как последняя мировая религия, Вавилон Великий.

Далее она описывается как Мать блудниц. И я сказал вам, что вся ложная религия и всякое идолопоклонство характеризуются в Писании как блуд, проституция, интимные отношения с кем-то другим, кроме истинного Бога, своего рода духовное блудодеяние или духовное прелюбодеяние. И система в Вавилоне породила все это. Первоначально Вавилон был матерью всех религий блудниц, всех ложных религий.И, кроме того, ее называют не просто Матерью блудниц, а Матерью Мерзостей Земли. Она — источник всех кощунственных и отвратительных религиозных систем на земле. Все они приехали из Вавилона, и все они вернутся домой, в Мать Вавилон.

Итак, это будет мировая религия последних дней. Эта система, которая упадет в свою окончательную форму, будет духовной стороной мировой империи сатаны. Материальной стороной будет экономическая система, описанная в главе 18.Лидер духовной стороны — лжепророк; лидер материальной стороны — антихрист. Духовная сторона — это двойник материальной стороны или политического экономического царства. Оба будут уничтожены, когда вернется Христос.

Итак, наша очевидно, все более и более нерелигиозная культура — мы живем в культуре, когда мы чувствуем, что она становится все менее и менее религиозной, это вовсе не означает, что она становится все менее и менее религиозной; он становится все менее и менее христианским, но все более и более языческим в своей вере.

Наш, казалось бы, нерелигиозный мир станет совершенно религиозным, полностью религиозным, а не атеистическим. Он попадет под власть сатаны, под руководством антихриста и под влиянием лжепророка во время бедствий, и он станет все более религиозным. Согласно Откровению 13, оно превратится в сверхъестественное, только оно не будет поклоняться Богу; он будет поклоняться сатане, и он будет поклоняться зверю, и он будет поклоняться демонам. И все религии блудниц во всем мире объединятся.И эта последняя форма мировой религии соберется, вероятно, первоначально мотивированными социальными действиями, экзистенциальным религиозным опытом — то есть тем, что не может быть определено догмами, эмоциями — своего рода эфирной сентиментальностью и мистицизмом. В основном это не будет создано человеком.

Мы можем взглянуть на человеческую сторону и сказать: «Что объединит эти части религии во всем мире?» Социальные действия, экзистенциализм, эмоции и мистицизм могут быть на человеческом уровне, но реальность того, что их объединяет, — это влияние сатаны, доктрин демонов и духов-соблазнителей.

Мы уже узнали, что великие цари Востока собираются выступить в битве при Армагеддоне, и все они будут там убиты. Мы задаемся вопросом: «Что в мире могло бы заставить все великие империи Востока маршировать через Ближний Восток, через высохший Евфрат, который суверенитет Бога и сверхъестественно высыхает, и маршировать на землю Палестины, в конец времени, чтобы быть уничтоженным Христом. И единственный ответ, который вы можете найти в Писании, заключается в том, что они обмануты сатаной и его демонами.Такой же обман сформирует последнюю мировую религию.

Итак, нормально взглянуть на некоторые из текущих компонентов антихристианской, нехристианской языческой религии и предположить, что заставит людей объединиться, что станет общим основанием, опытом социальной деятельности или чем-то еще. Но, в конце концов, это будет сатанинский процесс.

Так вот, вся империя Антихриста, которая будет существовать во время скорби, как раз перед возвращением Христа, будет называться Вавилоном Великим.Я верю, что, скорее всего, будет буквальный город. Будет буквально восстановленный Вавилон, как теперь восстановленный Вавилон на Ближнем Востоке. Но город тут не совсем в виду. Здесь, в главе 17, имеется в виду религиозная часть системы Вавилона. И то, что имеется в виду в главе 18, — это материальная сторона или ее экономическая / политическая сторона. Папство и поклонение Марии не христианские; они вавилоняне. 15 февраля 1926 года католическая догма гласит, что младенец Иисус пришел и призвал католиков — цитата — «потратить эту преданность и возмещение непорочному сердцу святой матери Марии.И младенец Иисус провозгласил: «Чтобы человечество было спасено, необходимо возместить непорочное сердце Марии».

И я напоминаю вам, что в этой системе Иисус в некотором роде служит, чтобы привести мир к Марии. Католицизм продолжает изображать Иисуса беспомощным младенцем или маленьким ребенком, зависящим от Его матери Марии, которую до сих пор называют царицей небес. Чтобы вы не подумали, что такая озабоченность исчезла, никто не уверен в подлинности явлений и предполагаемых явлений Марии больше, чем нынешний Папа.И никто больше не предан Мэри. Иоанн Павел II посвятил себя и свой понтификат «Богоматери». На своем гербе он имеет букву М, которая означает Мэри. Его личный девиз вышит на внутренней стороне его мантии. А на внутренней стороне его мантии на латыни написано totus tuus sum Мария, Мэри, я вся твоя.

У нынешнего Папы есть необычные личные причины для его особой преданности Марии. Когда оправлялся от происшедшего нападения на его жизнь — помните? — еще 13 мая 1981 года было совершено покушение; Интересно, что это произошло в годовщину первого появления Девы Марии — предположительно — 13 мая 1917 года в Фатиме в Португалии.В видении она явилась ему, чтобы заявить, что она спасла его жизнь ради особой миссии, которую он должен был выполнить.

Иоанн Павел II совершил торжественное паломничество в Фатиму 13 мая 1982 года, где молился перед статуей Фатимской Богоматери. Тысячи слышали, как он говорил и посвящал мир Марии. Еще минимум три раза — 16 октября 1983 г .; 25 марта 1984 г .; 8 декабря 1985 г. — он посвятил мир Марии.

Итак, христианство Римской империи, которое стало известно как римский католицизм и которым сегодня является папа, нельзя считать тем же, что и библейское христианство.Это не библейское христианство ранней церкви. Это старое язычество Рима, сохранившееся под тонким слоем христианской терминологии и формы. Не меньше, чем великий историк Уилл Дюрант пишет: «Когда христианство завоевало Рим, церковная структура языческой церкви, титульные титулы Великого Понтифика, поклонение великой матери и множество утешающих божеств, чувство сверхчувственности. присутствие повсюду, радость или торжественность старых праздников и зрелище незапамятных церемоний, как материнская кровь, перешли в новую религию, и плененный Рим захватил ее победителя.В то время как христианство обратило мир, мир обратил христианство ». Так говорит Уилл Дюрант.

Многие из жизней пап были примером зла антихристового типа. Не один папа ушел, когда его убил разъяренный муж, который застал его в постели с женой. Даже католические историки признают, что многие папы были одними из самых бесчеловечных монстров на земле. В книге «Наместники Христа», книге иезуита Петера Де Розы, он напоминает нам, что «Папа за Папой обычно в больших масштабах участвовали в массовых беспределах и убийствах, грабежах, изнасилованиях, инцесте, симонии и развращении самого худшего сорта.Их злая жизнь, — сказал он, — является пятном на страницах истории.

Итак, Мать всех Блудниц нашла свой путь в Рим и снова найдет путь обратно в Рим, и последняя форма мировой религии вполне может быть сосредоточена там. Следует также отметить, что римская религиозная система также смешивает спасение по благодати, как и все другие ложные религии, а также смешивает работу Христа. Именно поэтому произошла реформация.

Должна была произойти реформация, чтобы отделить истинное христианство от нечестивой смеси.К сожалению, если бы Мартин Лютер был жив сегодня в Соединенных Штатах Америки, многие евангелисты сочли бы его смутьяном, нелюбящим и высокомерным. Римский католицизм противостоит истинному Евангелию, навязывая дела и искажая истинное дело Христа.

Доктор Мартин Ллойд-Джонс объяснил причину замешательства среди стольких протестантов, написав следующее: «В каком-то смысле вы вполне можете подумать, что Римско-католическая церковь является самой ортодоксальной церковью в мире. Он считает, что Иисус из Назарета был вечным Сыном Божьим.Он верит в непорочное зачатие. Он верит в воплощение. Он верит в Его чудеса. Он верит в Его заместительную работу на кресте и Его воскресение и так далее. Но здесь проявляется тонкость и возникают трудности. Ко всей этой ортодоксальной истине она добавляет проклятый плюс вещи, которые совершенно не соответствуют Писанию и действительно становятся отрицанием Писания. Таким образом, в конечном итоге она ставит нас в такое положение, когда, если мы принимаем ее учение, мы верим лжи ». Конец цитаты.

Например, к признанию того, что Христос умер за наши грехи, католицизм добавляет догмы, действие которых заключается в отрицании того, что его смерти было достаточно. К тому, что сделал Христос, нужно добавить собственные добрые дела, послушание церкви, участие в таинствах. Также требуются четки, исповедь священнику, крещение в церкви и индульгенции. В дополнение к Христу, страдающему на кресте, человек должен также пострадать за свои грехи в чистилище, где вся душа — я бы сказал, где душа, хотя и очищенная кровью Христа, должна быть очищена более тщательно.

Далее идет бесконечный список милостыни, добрых дел и масс, которыми должны заниматься другие после смерти человека, чтобы получить его или ее освобождение из чистилища и, наконец, вход на небеса.

Тридентский собор придумал много такого, чтобы вы не думали, что устаревший совет больше не существует, это было подтверждено II Ватиканом. Вот что они сказали: «Если кто-нибудь скажет, что после получения благодати оправдания вина настолько прощена, а долг вечного наказания так снят с каждым раскаявшимся грешником, что не остается никакого долга временного наказания, который должен быть выплачен. собственное страдание человека, будь то в этом мире или в чистилище, прежде чем врата небесные могут быть открыты, пусть он будет анафемой », что означает« вечно проклятый ».

Другими словами, если вы говорите, что есть полное и полное прощение через веру во Христа, и что нет необходимости страдать в этой жизни и в чистилище, вы будете прокляты.

Далее, Второй Ватикан сказал: «Мы подтверждаем, что существует чистилище, и что душам, задержанным там, помогает избирательное право верных, и что епископ должен следить за тем, чтобы избирательные права живых, т. Е. Мессы, молитвы, милостыня и другие благочестивые дела, которые они привыкли совершать по отношению к умершим верным, должны быть благочестивыми и благочестивыми в соответствии с законами церкви.Конец цитаты.

Другими словами, эти люди не могут выбраться оттуда, если вы не сделаете что-то, что каким-то образом искупит их грех. Отрицание простоты и полноты библейского Евангелия невозможно выразить более четко. Как же тогда протестанты могут присоединиться к католикам в евангелизации мира?

Мартин Ллойд-Джонс выразил протест. И снова он пишет: «Возникают движения, которые пытаются приблизить своего рода сближение между римлянами» — это сближение — «между католицизмом и протестантизмом.Римско-католическая система в целом более опасна, — сказал Ллойд-Джонс, — чем коммунизм. Римский католицизм — величайший шедевр дьявола. Это такой отход от христианской веры и учения Нового Завета, что ее догма — подделка. Она, как сказано в Писании, шлюха. Позвольте мне очень торжественно предупредить вас, что, если вы радуетесь этим экуменическим подходам к Риму, вы отрицаете кровь мучеников. Есть невинные люди, которых обманывает такая ложь, и это ваше и мое дело — открыть им глаза.

Меня просто потрясает, когда ведущая и ведущая популярного христианского телешоу, крупнейшей христианской телевизионной сети, которая у нас есть — мы видим это все время — часто создает у зрителей впечатление, что католическая доктрина не отличается от евангелистов. В одной программе, беседуя с тремя католическими лидерами, ведущий заявил, что «разница между протестантской и католической доктриной — это просто вопрос семантики». Цитировать.

Что касается пресуществления, ереси, настолько великой, что тысячи людей умерли на костре за эти годы, вместо того, чтобы принять ее, хозяин сказал: «Ну, мы, протестанты, верим в то же самое.Мы действительно имели в виду одно и то же, но просто говорили это немного по-другому. Я исключаю слово «протестант» даже из своего словаря. Я ничего не протестую. Пришло время католикам и некатоликам объединиться как одно в Духе и одно в Господе ». Конец цитаты.

Пресуществление было верой — верованием Римской церкви, что священник буквально превращает чашу и хлеб в настоящую кровь и тело Христа, и когда они едят, они едят Христа.Как я уже сказал, тысячи людей погибли, борясь с этой ересью. Чтобы просто стереть это из соображений семантики и отодвинуть в сторону? Глупый.

Более того, римская система всегда поглощала ее инакомыслие. Вы можете прочитать о римских священниках-диссидентах. Возможно, вы слышали или читали о таких людях, как Ханс Кюнг, и других, кто не согласен с этим. Система никогда их не выбрасывает; он просто продолжает поглощать и обнимать, так что он никогда не разделяется; он всегда побеждает. Он становится все шире и шире. У вас есть, например, Мать Тереза, чье место для умирающих — больных и умирающих, которое я посетил, находится рядом с самым грубым, невообразимым местом поклонения во всей индуистской Индии.Это настолько отвратительно, что не стоит даже описывать. И они все еще приносят там кровавые жертвы и поклоняются извращенным и уклончивым образом. Она прямо по соседству.

Это то, что Мать Тереза сказала в своей книге — книге о ней, я бы сказал, под названием «Мать Тереза: ее народ и ее работа», опубликованной в 1976 году: «Если, встречаясь лицом к лицу с Богом, мы принимаем Его в своей жизни» , тогда мы станем лучшими индуистами, лучшими мусульманами, лучшими католиками, лучше кем бы мы ни были. Вы должны принять то, что представляет собой Бог.Итак, это всеобъемлющее и всеобъемлющее заявление.

Знаменитый римско-католический мистический монах по имени Томас Мертон, ставший очень популярным даже среди некоторых евангелистов, сказал экуменическому собранию представителей многих религий, которые собирались в Калькутте — и я цитирую — «Мой дорогие братья, мы уже одно, но мы воображаем, что это не так, и то, что мы должны открыть, — это наше изначальное единство ». Вернемся в Мать Вавилон.

Итак, я не говорю это недоброжелательно по отношению к католикам.Я обязан, имея дело со Словом Божьим, говорить правду. Есть много протестантов, которые заблудились и находятся на пути в ад и станут очень значительной частью окончательной формы мировой религии. Но и Рим будет нести большую часть своего фундамента. Римско-католическая иерархия ухаживает за буддистами. На повестке дня глобальное религиозное единство.

Итак, последней формой мировой религии будет не атеизм, а разгул сверхъестественного с участием Сатаны, зверя-лжепророка. И тот, кто обманул людей в Вавилоне и начал все это, снова обманет их и вернет туда, откуда они начали.

Это подводит нас к 1 стиху Откровения 17. Давайте посмотрим на текст. Уничтожение этой последней мировой религии — тема этой главы, и я дам вам три пункта, один из которых сегодня вечером. Разоблачение этой религии, ее объяснение и ее искоренение. Разоблачение, объяснение и истребление. Вот видение суда над последней вавилонской религией, разоблачения блудницы.

Стих 1: «И подошел один из семи ангелов, имевших семь чаш, и заговорил со мной, говоря:« Подойди сюда, я покажу тебе суд над великой блудницей, сидящей на водах многих.’»

«Один из семи ангелов, у которых были семь чаш, подошел и заговорил со мной». Это связывает этот приговор здесь, в главе 17, с последними изливаемыми семью казнями. Помните, было семь ангелов, которые вылили семь чаш, описанных в главе 16? Один из этих ангелов приходит и рассказывает ему об этой великой религии блудницы.

Это связывает, как я сказал, суд с последними изливаемыми семью казнями. Это не какое-то дополнительное мероприятие. Это не в дополнение к.Это просто ангел, который выходит и говорит: «Я рассказал вам о разрушении; а теперь позвольте мне сказать вам, что будет уничтожено ». Это религиозная система, глава 17; это экономическая или материальная система, глава 18. Он больше не описывает суждения, как в печатях, трубах и чашах, но он описывает, что и кто разрушается этими суждениями.

И вот, в этих двух главах, наиболее полное описание последней системы сатаны в книге Откровения или, если уж на то пошло, где-либо еще.Суждения чаши будут последними суждениями. Их описала глава 16. Они заканчиваются в стихе 21 тем, что эти стофунтовые градины сокрушают людей. И тот, кто переживет это, конечно же, будет уничтожен, когда Христос вернется в Армагедон и уничтожит собранные армии мира.

Итак, глава 16 действительно заканчивается незадолго до возвращения Христа. Но Христос не вернется до главы 19. Итак, мы вставили главы 17 и 18, чтобы описать для нас систему, которая происходит в мире, которая будет разрушена чашами и возвращением Христа.Хронология останавливается; сцена возвращается, внимательно смотрит на разрушаемое королевство.

Итак, один из семи ангелов говорит: «Подойди сюда, я покажу тебе». Это прекрасное приглашение к великому озарению не только для Джона, но и для всех нас. Ангел говорит: «Подойди сюда, я покажу тебе блудницу».

Посмотрите на главу 21, стих 9, просто для интересного сравнения. Глава 21, стих 9, то же введение: «Один из семи ангелов, имевших семь чаш, наполненных семью последними язвами, подошел и заговорил со мной, говоря:« Иди сюда, я покажу тебе »» — не блудница, но какие? — «Невеста, жена Агнца.«Вот она — невеста, жена Агнца, истинная Церковь, очищенная от всякого пятна, от всякого скверны пролитой кровью Агнца. Жених Господа — чистый, святой, добродетельный, великолепный, вечно славный.

Но вот она блудница, мать всех блудодейств и мерзостей и мерзостей идолопоклонства. Прежде чем я покажу вам невесту, я должен показать вам блудницу. Я покажу тебе выступ великой блудницы. Тема этой главы — суждение. Нам нужно время, чтобы добраться до него, но это тема.Между прочим, когда этот приговор падает, небо радуется. Глава 19, стих 3, они кричат «Аллилуйя», потому что дым разрушенного Вавилона поднимается во веки веков.

Как я уже сказал, великая блудница — это действительно метафора духовной ложной религии, духовного отступничества, идолопоклонства, религиозного отступничества? А пророческий язык, проституция, блуд, прелюбодеяние равны идолопоклонству или отступничеству. И в прошлый раз мы отметили, что в Ветхом Завете несколько городов называются городами блудниц, потому что их население причастно к идолопоклонству.В Науме, глава 3, стихи 1 и 4 Ниневия описана как город блудниц. В 23 главе книги пророка Исаии Тир описан как город блудниц. К сожалению, в Исаии 1:21 Иерусалим описан как город блудниц. «Как верный город стал блудницей?» говорит Исайя. Любой город, который проституировал себя, совершая духовный блуд, — город блудниц.

Один комментатор говорит: «Все сообщества городов-блудниц, упомянутые в Священном Писании, имеют определенные общие характеристики, которые также отражены в описании Иоанном великого Вавилона, в котором он объединяет описания древнего Вавилона и Иерусалима в одно целое.«Что это за характеристики? Королевское достоинство и великолепие в сочетании с процветанием, изобилием и роскошью; самоуверенность, хвастовство, сила и насилие, особенно против народа Божьего; угнетение и несправедливость; и больше всего идолопоклонство. Где бы и когда бы эти характеристики ни проявлялись исторически, всегда появляется вавилонянин. Но вот самая ужасная блудница, великая блудница, как сказано в стихе 1.

Итак, блудница теперь должна быть разоблачена. Прежде всего, давайте посмотрим на авторитет блудницы.Авторитет блудницы. Эта религия будет авторитетной в мире. Обратите внимание на маленькую фразу «великая блудница, сидящая на водах многих». «Кто сидит» — сидение — знак отличия. И я напоминаю вам, что сидели — вот что делали короли. Они сели на свой трон. Это была позиция суверенитета; это была власть.

Между прочим, некоторые археологические материалы из Египта, Ближнего Востока и греческого мира подтверждают тот факт, что сидение всегда следует рассматривать как отличительную позу божества.Божества. Он символизирует власть. Он символизирует суверенитет, занимая место на троне.

Обратите внимание, что здесь говорится: «Сидя на водах многих», и эта метафора продолжается. Города располагались у воды. Не правда ли? В древние времена водоснабжение было всем. И никакой великий город, подобный Вавилону, никогда не мог бы существовать без воды. Итак, великие города были построены водами, либо морем, реками, озерами, источниками. В давние времена Вавилон был построен на берегу Евфрата. Фактически, Иеремия 51:13 говорит: «О ты», — говоря о Вавилоне, — «О ты, живущий на водах многих.В Вавилоне были каналы, траншеи, болота. Фактически, они говорят нам, что одним из семи чудес света был город Вавилон, потому что они разработали сложную систему — вы можете в это поверить? — система кондиционирования воздуха с использованием капающей воды, через которую прошел ветер.

И как Вавилон был построен у многих вод, заняв там свое место, так и эта великая блудница изображена на изображениях сидящей у многих вод. Что это обозначает? Об этом говорится в 15-м стихе главы. «И он сказал мне:« Воды, которые ты видел там, где блудница, — это народы и множества, и племена, и языки.«И так было в древние времена, когда город был построен на большом водном пути, что это принесло? Торгуйте отовсюду. Это означало, что сюда придут народы и народы, племена и языки.

И вот Вавилон, и Вавилон имеет власть, и великая блудница имеет власть, и великая блудница сидит, так сказать, в положении командовать всеми народами, всякими народами, всякими народами. нации и языки. И это опять же четырехкратное описание невозрожденного мира будущего.Авторитет Вавилона огромен. Эта мировая религия займет господствующее положение над всеми народами мира. Все они придут поклоняться вавилонской системе.

Во-вторых, здесь раскрывается не только власть Вавилона, как видна разоблаченная блудница, но и союзы блудницы. Авторитет и, во-вторых, союзы. Посмотрите стихи 2 и 3. И есть несколько союзов. Прежде всего, «с которыми цари земные совершали безнравственные поступки, и живущие на земле напивались вином ее безнравственности.И он унес меня в Духе в пустыню; и я увидел женщину, сидящую на алом звере, полную богохульных имен, с семью головами и десятью рогами ». Эти два стиха знакомят нас с союзами блудницы, ассоциациями.

Прежде всего, эта религия блудниц ассоциируется с царями земли. В этом видении Иоанн видит, что блудница совершает безнравственные поступки с царями земли. Масштабы этого влияния огромны. Блудница становится союзником всего мира на высшем уровне руководства: королей, государей, президентов, императоров, диктаторов, премьер-министров, премьер-министров, как бы их ни называли.Все приходят к Матери Вавилон, и их половой акт описывается как эпорнейсан; блуд — porneía.

Очень важное замечание, которое я хочу передать вам здесь. Символика духовного прелюбодеяния не используется, потому что прелюбодеяние — это слово, используемое для определения сексуального греха со стороны кого-то, кто — что? — в браке. И эти языческие народы никогда не знали и никогда не знали Бога; они не Его. Они никогда не были Его невестой или женой. Итак, то, что они сделали, в техническом смысле не является прелюбодеянием — хотя именно так было в случае с какой нацией? — Израиль.Но не языческие народы. Это блуд. Это идолопоклонство, но здесь ясно указано, что это «блуд», и этот термин всегда используется для людей, которые поклоняются другим божествам — людей, которые могут называть имя истинного Бога, но проституируют перед другим божеством. Концепция духовного прелюбодеяния используется при описании отступничества Израиля. Вы можете видеть это в Иезекииля 16, Иезекииля 23 и других местах.

Иоанн видит этих царей, царей всего мира, блудодействующих с блудницей.Это поглощается этой религиозной силой. Обманутые лжепророком, демоны-соблазнители, сатана, антихрист, все лидеры мира собираются вместе, проститутируя себя для одной уединенной религии. Они ложатся спать с одной и той же блудницей, заболевают ее заразной болезнью и погибают. Удивительно, что весь мир собирается на этой основе.

Что ж, мы доказали, не так ли? — что он не может объединиться на политической основе. Вы смотрели Организацию Объединенных Наций или любую другую из этих групп? На этом огромном уровне культур на политической и экономической основе они никогда не сойдутся.Но отметьте себя — не так ли? — одна и та же сила правит каждой ложной религиозной системой в мире. Верно? Итак, когда приходит его день, чтобы собрать все воедино, оно приходит вместе.

Но союз не только с правителями. В стихе 2 также говорится: «И живущие на земле напоены вином безнравственности ее». «Живущие на земле» — это еще один из терминов в книге Откровения, и он относится к неверующим. Живущие на Земле — неверующие.

Те же самые люди, описанные в стихе 15 — народы, множества, племена и языки, невозрожденные — все они падают; все они становятся жертвами.Еще в главе 13, когда была представлена религия антихриста, и они поклонялись дракону, который есть сатана, и они поклонялись зверю. В стихе 8 сказано: «Все живущие на земле будут поклоняться Ему». Все они попадают в нее. В стихе 14 главы 13: «Он обманывает живущих на земле» — это лжепророк обманывает их. Они все приходят; все они поклоняются зверю, воскресение которого было ложным, поддельным. Все увлечены этим обманом, и все они — обратите внимание на образы — «все напились вином ее безнравственности.

Он не говорит о настоящем вине и не говорит о настоящей сексуальной аморальности. Он говорит о том, чтобы стать частью ложной формы религии. Они все напиваются этим; все они опьянены страстью к этой религии. Полностью, страстно, сильно они отдают свои сердца этому отвратительному вавилонству. Сатана руководит всем. Все люди и все лидеры объединяются в этой великой мировой религии.

И есть еще одна составляющая в союзах блудницы.Посмотрите на стих 3: «Он увел меня в Духе в пустыню; и я увидел женщину, сидящую на алом звере, полную богохульных имен, с семью головами и десятью рогами ».

Теперь мы не хотим увлекаться. Мы часто используем это выражение и говорим: «Ну, ты же не хочешь увлекаться», но каждый раз, когда Джон увлекался, происходило что-то очень впечатляющее. Он привык к увлечению. Это случилось с ним в главе 1 и главе 4. Это произойдет снова в главе 21.Святой Дух просто поднял его, взял и показал ему кое-что еще, чтобы придать больше богатства и понимания. Взял его в ермон, забрал в пустынное место, в уединенное место, в место запустения. Взял его в пустоши. Несомненно, то место, где сегодня находится город Вавилон.

И где-то в том пустынном месте, куда он привел его посредством видения. Пришло видение. Святой Дух отстранил его от разговора с ангелом, увел в это пустынное место.Он сказал: «Я видел женщину». Угадай, кто это? Это блудница Вавилон. К тому видению, которое он уже видел, добавляется нюанс: «И я видел ее сидящей на алом звере». Что ж, мы знаем, кто это зверь, не так ли? Антихрист. Она сидит на звере. Что это значит? Что ж, некоторые говорят, что это означает, что зверь ее поддерживал. Это правда. Некоторые говорят, что это означает, что она была главной, потому что всадник отвечает за то, что он едет или она. Возможно, оба варианта верны. Зверь поддерживает ее и сначала ею управляет.

Другими словами, это религиозная система, которая действительно захватывает мир. Это религиозная система, которая объединяет весь мир. Изначально в те последние дни господствует религиозная система. Религиозная сила — это контролирующая сила. В конце концов, мир обратится к религии, потому что экономика, военная мощь и политика рушатся вокруг них с такой скоростью. Когда все силы неба и земли дрожат, религиозная система берет на себя ответственность.

И хотя зверь, безусловно, поддерживает религиозную систему, именно религиозная система оказывает контролирующее влияние. Некоторое время они сосуществуют, но ненадолго. Только на время, потому что в стихе 16 говорится: «Зверь возненавидит блудницу и сделает ее опустошенной и нагой, съест ее плоть и сожжет ее в огне». Вы знаете, что будет в итоге? Зверь восстанет, поглотит религиозную систему и поглотит ее в одно целое. И что это? Я считаю, что именно тогда поклонение мира обращается к Антихристу, и он становится тем, кому поклоняется весь мир.И мы находим это еще в главе 13, когда лжепророк, который, должно быть, возглавлял эту мировую религию, теперь требует, чтобы весь мир поклонялся антихристу. Он бог новой религии. Он фальсифицирует воскресение, чтобы сделать его заслуживающим доверия, и творит знамения и чудеса, а поклонение миру обращается к зверю. И таким образом зверь поглощает и пожирает сосуществующую религиозную систему, и теперь у вас есть одна система, которая включает в себя материальную сторону и поклонение антихристу в одной великой вавилонской системе.

Далее зверь описывается в стихе 3 как алый зверь, цвет роскоши, цвет великолепия, цвет царственности. Исайя скажет вам цвет греха, а некоторые скажут цвет крови. Мы могли заключить роскошное, великолепное, царственное, греховное, кровавое чудовище. Далее о звере сказано, что он был исполнен кощунственных имен. Почему? Потому что мир теперь идентифицирует его как кого? Бог. Они идентифицируют его как бога, и он — еще в главе 13, стихе 1 — «На его рогах было десять диадем, а на его головах были кощунственные имена.Там написано: «На его головах были кощунственные имена». Здесь сказано: «Полный богохульных имен». Они были повсюду вокруг него. Самообожествление. Называя себя богом по каждому имени, которое Бог мог бы иметь, возможно, называя себя Всемогущим, Владыкой, Создателем, Подателем жизни. Кто знает, что такое «богохульные имена»? Он возьмет каждое имя, принадлежащее Богу, и сам будет носить его.

Даниил наверняка видел что-то в этом невероятном богохульстве. Глава 7 Даниила, стих 25, «Он будет выступать против Всевышнего» — другими словами, он хулит Бога тем, что он говорит, и он хулит Бога тем, что он заявляет для себя.Глава 11 Даниила, стих 36: «Он будет делать, что хочет; он будет превозносить и превозносить себя выше всякого Бога. Он будет говорить чудовищные вещи против Бога богов ». Это его богохульство: самообожествление. И самообожествленный Антихрист сосуществует, как бы верхом на нем, неся на своей спине эту систему, которую использовал сатана, чтобы подчинить мир Своему контролю.

Далее он описывает этого алого зверя как имеющего семь голов. Имея семь голов — если вы хотите знать, что это значит, все, что вам нужно сделать, это перейти к стиху 9: «Семь голов — это семь гор, на которых сидит женщина, и они — семь царей; пятеро пали, один есть, другой еще не пришел; и когда он придет, он должен остаться ненадолго.«Мы займемся этим изучением, когда доберемся туда. Но семь голов представляют семь гор, а также семь царей: пять павших, один существующий и еще один будущий. Итак, это относится к прошлым и нынешним правительствам того времени.

И у зверя тоже десять рогов. Десять рогов. В стихе 12 десять рогов означают десять царей. Стих 13 говорит, что у этих десяти царей одна цель — они отдают свою силу и власть зверю.

Итак, этот зверь — своего рода воплощение всех прошлых империй мира и комбинация последних десяти сил, которые собрались вместе, чтобы сформировать будущее правительство.Мы расскажем об этом подробнее, когда доберемся туда. В этой главе так много всего; мы должны позволить ему развернуться, когда мы подойдем к нему.

Это показывает нам, что его союзы всеобъемлющи. Он в союзе со всеми правителями мира. Блудница связана — ложная религиозная система связана со всеми правителями мира, со всеми людьми мира, и является кульминацией всех правительств прошлого, а также является кульминацией, утверждением и суммой всего. правительства будущего.Другими словами, это доминирующая в мире религиозная система во всех смыслах. Одна великая мировая система будет сокрушена сатаной, когда он скажет: «Нет больше религии, кроме зверя». А затем он пожирает эту систему, заставляет весь мир поклоняться антихристу, что они добровольно делают, потому что их обманывают, и затем приходит Христос и разрушает эту систему. Грядет одна мировая религия.

«Ньюсуик» от 21 сентября 1987 г. писал: «Жемчужина международного дизайна Папы — утопическое видение объединенной и перехристианизированной Европы, простирающейся от Атлантического океана до Уральских гор.Первый этап — положить конец разногласиям между Восточной и Западной Европой ». Это будет Римско-католическая церковь и Православная церковь. «Фаза вторая, примирение между католиками и православными христианами Советского Востока». Международный замысел Папы состоит в том, чтобы разрушить стену и объединить эти разделенные части романизма. Папа считает, что, как он неоднократно говорил, это единственная надежда на объединение Европы; общая религия может связать их вместе.

Возможно, вам будет интересно узнать, что в Восточной Европе, где я довольно много путешествовал, в вакууме, оставленном падением правящего коммунизма, одной из величайших сил возрождения является православное христианство. Русская Православная, Восточная Православная Церковь устремляется к власти.И мы увидим в будущем, что церковь станет величайшим гонителем библейского христианства в этих странах.

Проститутки, я полагаю, исторически обычно наряжались в наряды, чтобы привлечь внимание, чтобы соблазнить предполагаемой красотой. И блудница Вавилон не исключение. Давайте посмотрим на ее одежду в стихе 4. Ее авторитет, ее союзы, ее одежда. Посмотрим, как она была одета. «Женщина была одета в пурпур и багряницу, украшена золотом, драгоценными камнями и жемчугом, и в руке у нее была золотая чаша, полная мерзостей и нечистоты ее безнравственности.«Мы просто возьмем первую часть этого стиха. «Она была одета в пурпур и алое». Что это такое? Роялти, достаток, благородство, богатство. Эта проститутка станет преуспевающей проституткой. Это проститутка высокого класса, если ее нет и нет. Это тот, кто хорошо освоил свое ремесло и стал чрезвычайно богатым. Это тот, кто украсил себя.

Иезекииль 16: «Так ты был украшен» — стих 13 — «золотом и серебром, и одежда твоя была из виссона, шелка и вышитой ткани.Вы ели муку тонкого помола, мед и масло; так что вы были чрезвычайно красивы и продвинуты до королевской власти. Тогда твоя слава распространилась среди народов благодаря твоей красоте, ибо она была совершенна благодаря Моему великолепию, которое Я одарил тебя, — провозглашает Господь Бог. «Но вы полагались на свою красоту, и вы играли блудницу из-за своей славы, и вы изливали свои блуды на каждого прохожего, который хотел» ».

История продолжается:« «Ты взял кое-что из ваша одежда; вы сделали себе высокое место разного цвета; ты развратил их.Вы взяли свои прекрасные драгоценности, сделанные из Моего золота и Моего серебра, которые Я дал вам, и сделали себе мужские образы, чтобы вы могли с ними блудодействовать. Ты взял свою расшитую ткань, ты накрыл их и поднес перед ними Мой елей и Мой фимиам ».

И Он продолжает обвинять их, и Он говорит об Иерусалиме. «У тебя было богатство и процветание, и Я дал его тебе, и ты проституировал все это». Женщина одета в пурпур и алое.

Кстати, алый всегда был цветом пап и кардиналов.Фактически, Папа Павел II запретил кому-либо, кроме кардинала, носить алую шляпу. Римская церемония началась 300 лет назад римским архиепископом Марцеллом, провозгласившим пять предметов одежды для пап и кардиналов; все должно быть алым. В их числе жилет из жемчуга, золота и драгоценных камней.

Блудница здесь украшена золотом, драгоценными камнями и жемчугом. Как интересно. Очень богатый. Огромное богатство у этой блудницы. И сегодня римская система — сотни и сотни миллиардов долларов.И это не только Рим, я просто так ясно вижу здесь параллели. Более того; это включает также отступнический протестантизм.

Джон видит, что она держит в руке золотой кубок. И это тоже возвращает нас к Иеремии 51, стихам 7 и 8. Еще одно свидетельство богатства — эта золотая чаша, но из нее происходят мерзости и нечистоты ее безнравственности. Это так наглядно.

Д-р Барнхаус сказал: «Также очень важно, чтобы о мерзостях и нечистотах говорили как о исходящих из золотой чаши.«Вавилон был золотой чашей в руке Господа, опьянившей всю землю. Народы напились ее вина. Поэтому народы обезумели », — говорится в Иеремии 51: 7».

Барнхаус говорит: «Тем, кто знаком с историей древних религий. Это значение усиливается сравнением с правами языческих религиозных мистерий. Французский ученый Сальверт, писавший об оккультных науках, рассказывает о пьянстве в связи с этими демоническими церемониями. Он сказал: «Употребление таинственных напитков было необходимо для всех, кто искал посвящения в эти мистерии.Эти загадочные напитки состояли из вина, меда, воды и муки, а также других местных ингредиентов. Судя по природе явно используемых ингредиентов и по характеру других, не заявленных, но, безусловно, используемых, не может быть никаких сомнений в том, что они имели опьяняющий характер. До тех пор, пока стремящиеся не попали под их власть, пока их понимание не затуманилось и их страсти не возбудились лекарственным напитком, они не были должным образом подготовлены к тому, что им предстояло услышать или увидеть.’” Конец цитаты.

Блудница, прежде чем заняться любовью с жертвой, хочет напоить жертву. Она достает золотую чашу, которая так манит, и она наполнена мерзостями и нечистотами ее безнравственности. Вы пьете грязь. А одежда очень обманчива. Очень обманчиво.

Это приводит к четвертому аспекту ее разоблачения: власть, союзы, одежда, мерзости блудницы. Мы читаем их там, в конце стиха 4. Чаша, сколь бы прекрасна она ни была, полна грязи.Когда чаша предлагается на церемонии, она оскверняет. Это делает грязным — грязным. В нем нет ничего, кроме зла, мерзости. Всякое идолопоклонство отвратительно для Бога. Все это.

Фактически, в главе 18 говорится о Вавилоне как о грехах, накопленных до небес. Эта система порочна, гнусна, отвратительна, полна идолопоклоннической непристойности. И чаша полна нечистоты ее безнравственности. Это очень наглядная фраза. Чашка наполнена остатками ее porneía. И мерзости продолжаются в стихе 5, и мы уже обсуждали это: «И на лбу ее было написано имя:« Тайна, Вавилон Великий, Мать блудниц и мерзостей земли ».Имя на голове.

От Сенеки до Ювенала, двух древнеримских писателей, мы узнаем, что у римских проституток было принято носить повязки с их именем. Иеремия 3: 3 отмечает даже лоб блудницы. «Без стыда выставляя напоказ свое блудодеяние и свое несчастье на всеобщее обозрение, они носили имя блудодеяния». Как и эта проститутка, и имя, которое мы уже видели. Источник всего зла, порождающий всю ложную религию и идолопоклонство, и теперь все они возвращаются домой к матери.

Ну, наконец, мы видели ее власть, ее союзы, ее одежду, ее мерзости, теперь ее обвинение в стихе 6. Вот обвинение против нее, воплощение ее преступлений: «И я видел женщину, пьяную с кровь святых и кровь свидетелей Иисуса ».

Как и большинство блудниц, эта пьяна. Только он опьянен кровью святых и кровью свидетелей Иисуса. Есть ли разница в этих двух? Несомненно, свидетели Иисуса — святые, а святые — свидетели Иисуса.Некоторые будут рассматривать первых как святых Ветхого Завета, а вторых — как святых Нового Завета. Некоторые увидят, что это всего лишь два способа говорить об одном и том же. Различие на самом деле не важно.

Дело в том, что блудница — убийца. И ее убийство началось в Ветхом Завете, в этом нет никаких сомнений, и продолжалось от начала до самого конца. От ветхозаветных святых до тех, кто свидетельствовал об Иисусе. Ложная религия, рожденная в Вавилоне, всегда была убийцей истинных святых.Всегда.

Пока мир опьянен похотью по ней, она напивается и кровью народа Божьего. Она напивается чем-то другим. Вы можете оглянуться назад; По самым точным оценкам, только римская система за столетия убила 50 миллионов человек, причем 1 миллион только благодаря инквизиции. На прошлой неделе я читал о резне в церкви Святого Варфоломея, где были убиты протестанты. А папа, в ответ на резню протестантов в соборе Святого Варфоломея, назначил религиозную службу благодарения и чеканил памятные медали.Однако не только эта религия убила святых. Все ложные религии на протяжении веков ненавидели истину, и многим из них приходилось убивать святых.

Итак, это ее обнажение, и это какое-то видение. И мы читаем в конце стиха 6: «Когда я увидел ее, я очень удивился». Шок, удивление, испуг — какая еще может быть реакция. Вот куда движется религия. Мы верим, что прежде чем все это произойдет, Церковь будет убрана.Затем наступает время бедствий. Когда приходит время бедствий, лжепророк сплачивает мир, сосуществуя со зверем и его материальным царством. Где-то в середине того времени они сливаются в одну большую систему. У него есть духовная сторона и материальная сторона, и обе будут уничтожены при возвращении Христа. Это разоблачение. В следующий раз объяснение и истребление.

Господь, когда мы заканчиваем сегодня вечером, наши умы просто ошеломлены всем этим. Отец, мы знаем, что есть много людей, попавших в ловушку этих ложных религий, которые просто слепо, блаженно, под обманом сатаны, пойдут в ад.Господь, как нам надлежит призывать их к истине, говорить правду, проповедовать правду и вывести людей из этих проклятых ложных религий, чтобы они могли избежать этого окончательного и пугающе мощного обмана последних времен.

Отец, мы молимся, чтобы Ты привел нас ко многим с готовыми сердцами, чтобы слышать, уверовать и спастись, кто избежит сатанинского обмана, пленившего весь мир, и будет править и править с Господом Иисусом Христом во славе. Сделай нас верными.Вы поручили нам это служение примирения, и мы хотим его исполнить. Надели нас силой и наделили нас силой, дай нам возможность, ради Христа, аминь.

Ярмарка тщеславия: просто проходит через

Ярмарка тщеславия «сломала Интернет» своей историей шока и стыда. Пока церковь размышляет о том, как мир отреагировал с ликованием, мы должны помнить, что живем в Vanity Fair. Нам, христианам, не следует удивляться; нам нужно понять, что мы живем в мире, враждебном Богу и Его славе.

Претенциозный и замечательный Oxford English Dictionary определяет Vanity Fair как «место или сцену, где все — легкомыслие и пустое зрелище; мир или его часть как сцена праздного веселья и несущественной демонстрации».

Пока мир кричит «чудесно», а церковь стонет от отвращения, мы должны помнить, откуда взялось название Ярмарка тщеславия.

Тогда я увидел во сне, что, когда они вышли из пустыни, они вскоре увидели перед собой город, и имя этому городу — Суета; и в городе есть ярмарка, которая называется Ярмарка тщеславия.Хранится круглый год. Он носит название Ярмарка тщеславия, потому что город, в котором он хранится, светлее суеты, а также потому, что все, что там продается, или что приходит туда, суета; как говорят мудрые: «Все грядущее — суета».

Звучит знакомо? Эта ярмарка — не новоиспеченный бизнес, а вещь древнего происхождения.

История продолжается:

Почти пять тысяч лет назад к Небесному городу шли паломники, как и эти два честных человека: и Вельзевул, Аполлион и Легион со своими товарищами, по тропе, по которой проложили паломники, понимали, что их путь в город лежит. через этот город тщеславия они умудрились устроить здесь ярмарку; ярмарка, на которой должна продаваться всякая суета, и что она должна длиться круглый год.Следовательно, на этой ярмарке продаются все такие товары, как дома, земли, ремесла, места, почести, преференции, титулы, страны, королевства, похоти, удовольствия; и всевозможные удовольствия, такие как блудницы, жены, мужья, дети, хозяева, слуги, жизни, кровь, тела, души, серебро, золото, жемчуг, драгоценные камни и тому подобное.
>> Более того, на этой ярмарке всегда можно увидеть подтасовки, жульничества, игры, пьесы, дураков, обезьян, мошенников и проходимцев и всякого рода. Здесь тоже можно увидеть, и это напрасно, кражи, убийства, прелюбодеяния, клятвопоклонники и кроваво-красный цвет.>…
> Теперь, как я уже сказал, путь в Небесный город лежит как раз через этот город, где проходит эта похотливая ярмарка; и тому, кто пойдет в город, но не пройдет через этот город, «надобно будет выйти из мира». Сам князь князей, оказавшись здесь, прошел через этот город в свою страну, причем на ярмарку; да, и, как я думаю, именно Вельзевул, главный властелин этой ярмарки, пригласил его купить его тщеславие, да, сделал бы его хозяином ярмарки, если бы он оказал ему благоговение, когда он прошел через город.Да, поскольку он был такой почетной личностью, Вельзевул водил его с улицы на улицу и за короткое время показал ему все царства мира, чтобы он мог, если возможно, соблазнить этого Благословенного удешевить и купить немного его тщеславие; но он не имел никакого отношения к товарам, и поэтому покинул город, не выложив ни одного гроша на эту суету. Следовательно, эта ярмарка — старинная, давняя и очень большая ярмарка.
Итак, эти паломники, как я уже сказал, должны пройти через эту ярмарку.Что ж, так они и сделали; но вот, даже когда они вошли на ярмарку, весь народ на ярмарке был взволнован; да и сам город как бы возмутился вокруг них, и тому по нескольким причинам.

Когда мы думаем о Vanity Fair из классического произведения Джона Буньяна Pilgrim’s Progress , мы вспоминаем, что этот мир — не наш дом. Мы проходим через него, ища город, строителем и создателем которого является Бог. Пусть наш крик будет: «Приди, Господь Иисус».

Мир и церковь никогда не согласятся, что должно быть на обложке Vanity Fair .Буньян приводит три причины, по которым присутствующие на ярмарке были в «шуме» из-за паломников, пересекающих ярмарку по пути в Небесный город:

1. Они не были похожи на мир. Люди смотрели на них и думали, что они дураки и сумасшедшие.

2. Паломников не могли понять. Паломники говорили на языке небес, и мир не мог их слышать.

Паломники мало пользовались товарами и товарами Vanity Fair, потому что их сокровища были на небесах.

Если вы задумаетесь о том, насколько важна для вашей жизни Vanity Fair и ее прикрытие с культурной точки зрения, есть несколько вопросов, которые вы должны рассмотреть. Где твои сокровища, Пилигрим? Когда вы путешествуете по этой Ярмарке тщеславия и видите пустоту, готовы ли вы, чтобы вас считали глупцом, чтобы окружающий мир погрузился в «суматоху», чтобы некоторые могли увидеть Иисуса Христа и присоединиться к паломничеству в Небесный город? Шум Vanity Fair временами становится невыносимым. Но мы должны пройти через это, путешествуя в Небесный город.Мы должны. Поблагодарите за то, что Иисус прошел перед нами.

Тайна Вавилона Мать блудниц

Кто эта коварная женщина

Ниже мы перечислили некоторые стихи из 17-й главы Откровения, которые позволят читателю определить ключи, данные Богом, чтобы показать, кто эта женщина. Тот факт, что мы имеем дело с женщиной, которая согласно Откровению 13 желает, чтобы ей поклонялись, показывает, что это будет религиозная система.

Откровение 17: 1-6, 9,15,18

1 И пришел один из семи ангелов, у которых было семь чаш, и говорил со мной, говоря мне: подойди сюда; Я покажу тебе суд над блудницей великой, сидящей на водах многих:

2 с которым цари земные блудодействовали, и жители земли напоены вином блудодеяния ее.

3 И увел он меня в духе в пустыню; и я увидел женщину, сидящую на багряном звере, исполненном богохульских имен, с семью головами и десятью рогами.

4 И была женщина облачена в пурпур и багряницу, и украшена золотом, драгоценными камнями и жемчугом, и в руке у нее была золотая чаша, полная мерзостей и мерзостей блуда своего.

5 И на лбу ее было написано имя: ТАЙНА, ВАВИЛОН ВЕЛИКИЙ, МАТЕРИ БОЛЬШИН И МЕРЗАНИЙ ЗЕМЛИ.

6 И я увидел женщину, опьяненную кровью святых и кровью мучеников Иисуса: и когда я увидел ее, я удивился великому восхищению.

9 И вот разум, имеющий мудрость. Семь голов суть семь гор, на которых сидит женщина.

15 И сказал мне: воды, которые ты видел, где сидит блудница, суть народы и народы, и племена, и языки.

18 И женщина, которую ты видел, есть тот великий город, который царствует над царями земли.

Давайте посмотрим, насколько Ватикан в Риме сегодня похож на этот Вавилон:

«И другой Ангел следовал за ним, говоря: пал, пал Вавилон, город великий, потому что он напоил все народы вином гнева блуда своего». (Откровение 14: 8)

Ни одна власть на земле не взаимодействовала с миром и его политическими системами в большей степени, чем Ватикан.
И великий город разделился на три части, и города народов пали; и явился Вавилон великий в память пред Богом, чтобы дать ему чашу вина ярости гнева Его.(Откр. 16:19)
Бог однажды разрушит духовный Вавилон в великом гневе из-за его великого зла.

«И пришел один из семи ангелов, у которых были семь чаш, и говорил со мной, говоря мне: подойди сюда; Покажу тебе суд над блудницей великой, сидящей на водах многих »(Откр. 17: 1)

Ватикан (Великая блудница) — религиозная система, вовлеченная в обман мира; «Много вод» относится к народам мира, всемирной системе ложной религии, контролируемой одним городом, но покрывающей всю землю.Никто, кроме Ватикана, не участвует в экуменическом движении, религиозной терпимости и единстве. Сегодня это призыв к «человечеству», а не к «Единству» Христа и не к отделению от мировых религий. Это призыв сегодняшней католической церкви.

«С Которым цари земные блудодействовали, и жители земли напоены вином блудодеяния ее» (Откр. 17: 2)

Религиозное блуд — это термин, который Бог использует для падшего существа, которое утверждает, что является христианином, но на самом деле является предателем всего, что Бог предопределил.

«И увел меня в духе в пустыню; и я увидел женщину, сидящую на багряном звере, полное богохульственных имен, имеющее семь голов и десять рогов» (Откр. 17: 3)

Женщина — католическая церковь с ее единством с падшими христианами и ложными религиями мира, поддерживаемая антихристом. «Алый зверь» — это власть объединенных правительств под одним правителем, который будет править миром. Этот правитель (Антихрист) будет использовать эту «Блудницу», чтобы получить власть и объединить мир, но в конце концов оба падут.

«И была женщина облачена в пурпурный и червленый цвета, и украшена золотом, драгоценными камнями и жемчугом, и в руке у нее была золотая чаша, полная мерзостей и мерзостей блуда своего» (Откр. 17: 4)

Кто еще, как не католическая церковь, одевается в пурпурный и алый, цвета королевской семьи. Золотая чаша — это именно то, что Папа использует для мессы.

«И на лбу ее было написано имя: ТАЙНА, ВАВИЛОН ВЕЛИКИЙ, МАТЕРИ БОЛЬШИН И МЕРЗАНИЙ ЗЕМЛИ.(Откр. 17: 5)

«Тайна» «скрыта», «какое-то время не известна миру». Католическая церковь и ее организованная религия — худшая из всех мировых ложных религий. Она обратилась ко всем религиям с призывом к единству, и все они смотрят на нее. Католическая церковь даже заявила, что сегодня ислам — это авраамическая вера, и сегодня мусульмане видят, что католическая церковь чтит ислам. Даже Папа Римский целует Коран на всеобщее обозрение. Это действительно мерзость.

«И я увидел женщину, опьяненную кровью святых и кровью мучеников Иисуса; и когда я увидел ее, я удивился великому восхищению» (Откр. 17: 6)

За тысячу лет до Мартина Лютера всегда существовало «антикатолическое» движение, которое всегда было отдельно от католицизма и даже не называло себя протестантами или даже преследуемыми евреями.Подобно евреям в Европе, миллионы этих христиан были казнены путем сожжения и утопления. Эти верующие были отделены от «протестантов» — термин, который позже был добавлен к тем, кто был отлучен от католической церкви.
Эти христиане, которые буквально следовали еврейской Библии и заплатили за нее, умирая миллионами. Иннокентий III за один день убил гораздо больше христиан, чем любой римский император во всем своем регионе. Великий историк Уилл Дюрант пишет:

По сравнению с преследованием ереси в Европе с 1227 по 1492 год, преследование христиан римлянами в первые три века после Рождества Христова было мягкой и гуманной процедурой.Миллионы христиан были сожжены католической церковью на костре, чаше мерзостей, достойной библейских стихов, упомянутых в Священном Писании, «опьяненных кровью святых и мучеников Иисуса» (Откр. 17: 6). Святой Фома Аквинский сказал: «Они [христиане] заслужили быть изгнанными из земли смертью».

«А вот ум, имеющий мудрость. Семь голов суть семь гор, на которых сидит женщина »(Откр. 17: 9)

Сегодня Рим называют городом семи холмов, а Ватикан (Женщина, Блудница) находится в Риме и по сей день.

«И я услышал другой голос с неба, говорящий: выйди из нее, народ мой, чтобы вы не участвовали в грехах его и не принимали на себя бедствий его. Ибо грехи ее дошли до небес, и Бог вспомнил беззакония ее (Откр. 18: 4-5)

Нам нужно отделиться от католической церкви и любого связанного с ней экуменического движения. Сегодня мы видим, как многие деноминации попадают прямо в тиски Католической церкви, призывая к единству и «разрушая стены», которые призывают к разрушению деноминаций, призванных сохранить Церковь в неприкосновенности.

Какая религиозная система

а. Управляет массами, народами и языками?

г. Обольстил королей и жителей земли. Одет в пурпурный и алый?

г. Украшен серебром и золотом? ,

e. Напился кровью мучеников Иисуса? Сидит на семи горах?

г. Великий город правит королями?

Если читатель не будет сознательно неосведомлен, становится очевидным, что описанная здесь религиозная система должна быть великой церковью Рима; так называемый вечный город семи холмов.

Но обратите внимание, что в Откровении 17:15 она описывается как Мать с дочерьми-блудницами.

Если мать — незаконнорожденная церковь, то и дочери будут. Скудное изучение всех протестантских конфессий покажет, что они действительно произошли из чрева Рима.

Когда Мартин Лютер был вдохновлен Богом на создание реформации, это было настоящее пробуждение. Однако последователи Лютера вместо того, чтобы быть ведомыми Святым Духом к дальнейшему свету, обозначили послание Лютера и породили другую организацию.Так родилась первая дочь, и точно так же родились все последующие дочери.

Каждая церковь смешала свое вероучение со Словом Божьим и, как мать, отклонилась от прямого руководства Бога и превратилась в мертвую незаконную организацию. К моменту возвращения Господа Рим и ее прелюбодейные дочери превратились в обширную систему, способную контролировать политику, религию и торговлю.

От таких истинных «Невеста Иисуса Христа должна будет отделиться и прислушаться к призыву Откровения 18: 4.«Выйдите из нее, мой народ, и не будьте соучастниками ее грехов, и дабы вы не получили от нее язв.

ПОЧЕМУ ARE.WE.NOT.A.DENOMINATION? 58-0927

Цитата — А теперь вот ваш шокирующий момент. Вы скажете: «Ну, Брат Бранхам, ты меня не ударил». Но позволь мне спросить тебя кое о чем. Давайте вернемся к 5-му стиху. И на ее голове было… написано: ТАЙНА, ВАВИЛОН ВЕЛИКИЙ, МАТЕРИ МЕРЗОСТЕЙ,… (или)… МАТРИЦА БУЛИЦ И МЕРЗОТОВ ЗЕМЛИ.Что она была? W-h-o-r-e. И она была m-o-t-h-e-r. Какие? М-о-т-ч-э-р, она что-то родила. Мать сыновей? Блудниц. Что такое блудница? То же, что и шлюха: аморальная женщина. Что сделало ее аморальной? Ее учение.

Она притворялась христианской церковью, но выдавала искусственные догмы. И здесь она сказала, что у нее … Если она была первой организацией, то вроде бы какие-то организации вышли из нее. Она была матерью блудниц. Это правильно? Мать блудниц.Теперь не могла быть матерью мальчиков. Не могла быть матерью… Это должна была быть мать женщины. А если они были женщинами, то это были церкви. А теперь давайте выясним. Что получилось из…

Какой была первая организация? Католическая церковь. Какая была вторая организация? Лютер. Какая была третья организация? Цвингли. К чему все это привело? Кальвин. А потом это перешло в англиканскую, а затем англиканскую — в методистскую. Методисты, что создали методисты? Оттуда вышел Александр Кэмпбелл.А из Александра Кэмпбелла вышел Джон Смит; от Александра Кэмпбелла была христианская церковь, затем у них было четыре или пять Церкви Христа, и все эти маленькие измы закончились.

А вот и баптистская церковь, у нее было много маленьких отрывов. И из методистской церкви вышли… из методистской церкви вышли, сначала пришли, уэслианские методисты, затем они прерывались четыре или пять раз. Затем они приходят к методистам другого типа, и затем они снова уходят, затем они приходят к бесплатным методистам.И — и затем они пришли от этого к Назарянину. И от Назарянина к Святейшеству Паломника, и Святости Паломника вниз. Просто маленькие «измы», которые вот так убегают, продолжайте идти вниз, каждый из этих маленьких — маленьких стартеров там, давай, давай дальше. И что делал каждый из них? В конце концов они попали в Пятидесятницу.

А что сделала Пятидесятница? То же самое сделала их мамочка; они сразу же вернулись и организовались. И во что это превратилось? A – номинал. Войдите в одну; первое: «Какое у вас учение?» Мальчик, они расчесывают тебя тонкой расческой (понимаете?), Чтобы узнать, кто ты такой, во что ты веришь.И если ты не сравняешься с ними, брат, тебя прямо сейчас отлучили от церкви. И это правильно. И не думайте, что вы в безопасности только потому, что говорите, что вы пятидесятник. Брат, я уверен, что на дороге будет столько же Пятидесятников, сколько и на дороге. Видеть?

666

Откровение 13: 16-18. «И он повелевает всем, малым и большим, богатым и бедным, свободным и рабам, получить начертание на правую руку их или на чело их; и чтобы никто не мог покупать или продавать, кроме того, у кого есть начертание, или имя зверя, или число его имени.Вот мудрость. Пусть разумный сосчитает число зверя, потому что это число человека; а его число шестьсот шестьдесят шесть ».

ВЫ ЧАСТЬ ТЕЛА ХРИСТА ИЛИ ЧАСТЬ СИСТЕМЫ ?

Если ваша вера полностью основана на Слове Божьем, вы являетесь Его частью.

Мэтт. 4: 4. «Не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божьих».

ЧТО ТАКОЕ СИСТЕМА? В ВАТИКАНЕ ЗАПИСАНЫ ЛАТИНСКИЕ СЛОВА, КОТОРЫЕ ПЕРЕВЕДЕНЫ ОЗНАЧАЮТ
Вместо Сына Божьего

Представьте себе богохульство человека, будь то священник или папа, который заявляет, что стоит перед народом «вместо Сына Божьего.’»Вторая глава II Фес. хорошо его описывает:

II Фесс. 2: 4. «Кто противится и превозносит Себя выше всего, кого называют Богом или которому поклоняются; так что он, как Бог, сидит в храме Божьем, показывая себя, что он Бог. «

Это становится еще более поучительным, когда понимаешь числовое значение этого кощунственного названия.

В римском языке нет букв «u», только «v», а значение этих цифр в этом заголовке составляет 666! Именно на этом престоле однажды откроется антихрист.

Давайте не будем слепыми, не случайно основные религиозные движения сегодня все больше склоняются к католицизму. Не случайно харизматическое движение становится связующим звеном, скрепляющим католицизм, пятидесятничество и либеральный протестантизм. Не случайно англиканская церковь пытается слиться с Римско-католической церковью. Не случайно и то, что у нас есть Всемирный совет церквей с их стремлением к единой церкви.

Хотя все это очень духовно и происходит много активности, помните, что Священные Писания говорят о двух церквях, одной очень большой и прославленной, а другой очень маленькой и скромной.

Не дайте себя одурачить, потому что нет такой вещи, как «единство и единство» в отношении Бога, если только это не единство вокруг. Слово Божие. В этой мешанине католики по-прежнему остаются католиками, и каждая другая церковь придерживается своих вероучений с одинаковым упорством. Мало внимания уделяется основным библейским основам, таким как святость, место женщины, правильное водное крещение, ошибка крещения младенцев и многие другие. В этом ложном возрождении незаменимым элементом является сама Библия.

Я должен также упомянуть, что Священные Писания нигде не указывают на обширное пробуждение последнего времени и не учат, что Живых Святых во время его второго пришествия будет сколько-нибудь велико. (Луки 18: 8) Когда придет Сын Человеческий, найдет ли он веру на «земле»? . . . Так же, как во дни Ноя (Луки 1}: 26) Бог будет говорить с Лаодикийской церковью и будет призывать людей, QY, своего пророка, присоединиться к Христу (TH E WORD) вне церкви. Откр. 3:20 Вот, я стою у двери и стучу: если кто услышит голос мой и отворит дверь, войду к нему, и буду ужинать с ним, а он со мной.Это верное меньшинство будет представлять Его прекрасную, но крошечную НЕВЕСТУ последнего времени.

Братья и сестры, проснитесь, пожалуйста, и узнайте, что происходит. Мы все должны становиться все более тревожными. В наши намерения не входит обидеть человека этой статьей, а, скорее, предупредить каждого, кто заявляет о своей вере во Христа, оставаться со Словом в эти смутные времена и прислушиваться к голосу Пророка Божьего. (Откр. 10: 7)

ХАРЛОТ ЕДЕТ НА ЗВЕРЬЕ

В 17 главе Апокалипсиса (Откровение Иисуса Христа) Иоанн Возлюбленный, который был заключен в тюрьму на острове Патмос, видит открытое видение, которое его поражает.Он видит неверную женщину, блудницу, едущую на зверю с десятью рогами. Она держит в руке Чашу Завета которую она осквернила и осквернила. Иоанн видит, как блудница едет на десятирогом алом красном звере когда он выходит из пустыни.

Revelation 17
1 Тогда один из семи ангелов, у которых было семь чаш, подошел и заговорил со мной, говоря:
«Подойди сюда, я покажу тебе суд над великой блудницей , сидящей на водах многих,
2 .с которой цари земные совершали безнравственные дела,
и живущие на земле напоены вином ее безнравственности «.
3. И он унес меня в Духе в пустыню ;
и я увидел женщину, сидящую на алом звере, полную богохульных имен,
с семью головами и с десятью рогами.
4. Женщина была одета в пурпур и багряницу,
и украшена золотом, драгоценными камнями и жемчугом,
имея в руке золотую чашу, полную мерзостей
и нечистых вещей ее безнравственности,
5.и на лбу ее было написано имя,
тайна, «ВАВИЛОН ВЕЛИКИЙ, МАТЕРИ БОЛЬШИН
И МЕРЗОТЫ ЗЕМЛИ».
6. И я увидел женщину, опьяненную кровью святых,
и кровью свидетелей Иисуса.
Когда я ее увидел, я очень удивился.
7. И ангел сказал мне: «Почему ты удивляешься?
Я открою тебе тайну женщины и зверя, носящего ее,
, у которого семь голов и десять рогов.

Здесь, в Откровении 17, Иоанн видит зверя и блудницу на сцене вместе. В самом деле, блудница верхом на десяти рогах глобального зверя последнего времени или правит им. Этот должен быть в периоде времени от до десять рогов получают венцы и тем самым их собственная суверенная власть править. (Rev.13) Когда Иоанн смотрел на блудницу в Откровении 17 у десяти рогов не было ни корон, ни диадем. У них , а не , имели свой суверенитет. В Rev.17:12 как Иоанн видит видение блудницы, восседающей на звере, ангел Гавриил сообщает Иоанну, что десять рогов имели «еще не получили царство» . Итак, видение зверя, несущего блудницу, как Иоанн видит в Откровении 17, является зверь в более раннем временном интервале, чем десятирогий и десять венценосный зверь, которого Иоанн видит в Откровении 13.

Это потрясающее видение. Джон был поражен этим видением. Блудница все контролирует. И пока она едет, она определенно проявляет суверенитет.Это должно быть изображение Новый мировой порядок поскольку он открывается в первые 3,5 года 70-я неделя. Десятирогий зверь — пророческое изображение четвертого зверя из Даниила 7. Это Новый мировой порядок система последних семи лет этого возраста. Мы знаем это из Даниила 7, Откровения 17 и Откровения 13. где Дэниел и Джон сообщают о том, что видели эту десятирогую глобальную политическую сущность. Оба сообщают, что Зверь преследует святых, людей, спасенных и запечатленных Вечным Заветом Бога Израиля.Да, у зверя семь голов. Так что это действительно было замечено в предыдущие эпохи. Но здесь, когда у него вырастают десять рогов, мы видим его на арене мировой истории в кульминационный момент этого века.

Эта сущность десяти рогатого зверя правит миром в конце истории этого века. Мы знаем это из того, что Даниил сообщает в Даниила 2. Десять рогов зверя соответствуют десяти пальцам ног статуи из сна / кошмара Навуходоносора. во 2-й главе Даниила пророк видит, как Поражающий камень приближается и ударяет статую по ногам.Этот удар полностью разрушает всю статую. И на этом заканчивается владычество язычников. В тот день исполняются «времена язычников». Мы знаем наверняка, что это эпическое, кульминационное, решающее, апокалиптическое событие последнего времени. Потому что Даниилу было ясно сказано:

ДАНИИЛ 2
34 Вы видели, как без рук вырезали камень,
который ударил статую по ногам из железа и глины и разбил их на куски.
35 Тогда железо, глина, медь, серебро и золото раздавились вместе,
и сделались, как солома с летних гумнов;
ветер унес их так, что не было найдено никаких следов.
И Камень, поразивший изображение, стал великой горой и наполнил всю землю .
44 И во дни этих царей Бог небесный установит царство, которое никогда не будет разрушено;
И Царство не должно быть оставлено другим людям;
Он сокрушит и истребит все эти царства,
И будет стоять вечно.

Итак, Блудница, распутное библейское пророчество, отрицающее западное христианство, вместе с скомпрометированной святой землей, продающей Израиль. должен быть связан с этим десятипалым зверем, системой Нового Мирового Порядка последнего времени.Иоанн видит, как Блудница верхом на всем этом Он поражен. Он ошеломлен увиденным. Но пророк Даниил сказал нам, что многих тех самых людей, которых Бог призвал к Себе. подтвердит крепкий завет с самозванцем. (Дан.9: 27) Сам Иисус сказал нам то же самое. (Иоанна 5:43) Даниэль сказал, что «многие» будут участвовать в этом семилетнем договоре. (Дан.9: 27) Придет время испытать души людей. «Многие», которые скажут , что они народ завета Божьего, ответят скорее страхом, чем верой.Они отступят от веры в большое падение. Наш апостол Павел говорит нам, что будет массовое отступничество тех, кто которые ранее говорили, что они христиане или верны Богу Израиля. (2Фес.2: 3) Они перейдут к другому, даже ложный мессия.

Здесь мы видим классический предпоследний случай «Красавицы и чудовища». Это тема, которая очень распространена в нашем западном искусстве и литературе. Но это не просто детская сказка Диснея. Тема, которой мы постоянно занимаемся, поистине пророческая для нашего времени.Красавица и чудовище будет ужасной реальностью последнего времени. Западное христианство и Израиль (многие из обоих домов заветного народа Божьего), начнется с заключения договора о разделении суверенитета с глобальным мега-дилером. Через три с половиной года принц выйдет из-за кулис, чтобы сломать договор Даниила 9:27 на полпути через семилетний период. Он прекратит ежедневные жертвоприношения, осквернит восстановленный храм и его жертвенник, и таким образом быть «раскрытым» как Зверь Апокалипсиса.Многие из них лично посвятят себя завету 666 этому ложному мессии.

Итак, блудница из народа завета Божьего, люди, у которых есть Священные Писания и которые должны знать лучше, отступят от закона Израиля и путей христианской благодати. Они будут активно участвовать в договоре Даниила 9:27. Эта передача национального суверенитета, этот утопический мирный договор в то время может показаться хорошей идеей. Все хотят видеть разоружение во всем мире, «мир и безопасность» во всем мире и процветание во всем мире.Но без истинного Мессии это несбыточная мечта. Это наивная фантазия в стиле Поллианны. Библия говорит нам, что семилетний договор Даниила 9:27 будет заключаться при посредничестве. с Антихристом в его ранней роли «посредника мира». Позже окажется, что он Зверь.

Это потрясающая правда. Но, как верующие библейские христиане, мы должны сесть и обратить внимание на это. Организованная экуменизированная церковь, которую мы видим сегодня на мировой арене, не заботится о библейских пророчествах. Они верят своим собственным религиозным фантазиям и мечтам о личном богатстве и владычестве.Сегодня экуменизированная церковь ругал Израиль, вынуждая ее отказаться от Святой Земли. Они продвигают «Дорожную карту к миру» к ее Дану. 9:27 конечная остановка.

Итак, у блудницы есть планы. Или, по крайней мере, у темных княжеств и сил в нижних сферах темных ангелов есть планы. Они дёргают за ниточки детей непослушания, даже за ниточки компрометирующих священников. И повестка дня блудницы такая же, как и всегда со времен Семирамиды в древнем Вавилоне.Все дело в узурпации ее собственной мировой власти. Она оставила свою Первую любовь. Нравиться Гомер, она уезжает в город со своими любовниками, политическими чемпионами мира. Она потеряла связь со своим Истинным Мужем. Она сбежавшая невеста, даже дезертир.

В церкви блудниц говорят, что у нее нет мужа.
Итак, у «избранной» женщины теперь нет выбора.
Ее темные ангелы соблазняют ее на эту ужасную вещь.
И возвестить Новый мировой порядок.

Но кто об этом знает?
Кто бы мог такое заподозрить?
И мудрые, как змеи, и безобидные, как голуби,
……. кроме верующих в Библию евангельских христиан?

Блудница будет вести свои дела, используя вековые уловки Иезавели.
Она выполнит договор из Даниила 9:27.
Она знает, что народы не будут доверять диктатору и не отдадут ему свой суверенитет.
Итак, она выйдет вперед и проложит себе путь к мировой власти.

После ее захвата она захватит власть, и это будет возвращение к обычному бизнесу.
Объединенная всемирная церковь вернется к своей средневековой роли, преследуя библейских христиан.
Блудница самонадеянно сядет на зверя.
Тогда она выступит править народами.

Итак, блудница последнего времени примет суверенитет над народами.
Она соблазнит неосторожных и воспользуется своим религиозным колдовством.
Она будет доминировать, запугивать и манипулировать.
Тогда она будет крепко удерживать свою незаконно полученную незаконную власть.

О да, время конца Мировая Доминионистская Церковь отрицает грядущего Мессию.
Они будут стремиться создать свои «Царство сейчас» и «править и царствовать» сами по себе.
Они будут действовать предположительно в духе Теологию доминиона мы видим сегодня.
Они поднимутся к правилу до того, как Мессия вернется!
Это, в конце концов, и есть истинная сущность церковного доминионизма.

Религия блудниц — это на самом деле квазихристианская система кабалы, контролируемый фронт оппозиции. против истинной веры, которая была впервые передана святым. В грядущие времена блудница запугает и заточит в тюрьму многих прекрасных христиан, как и в прошлом.Но все это будет напрасно. Поскольку связанные или свободные, истинные христиане действительно свободны во Христе и полны радости, когда они таким образом свидетельствуют о Христе. Апостол Павел много раз был в цепях в темнице. Но он всегда заявлял, что Слово Божье не связано.

Вавилонская блудница должна быть такой. Потому что она будет обязана своему куратору. И в будущую 70-ю неделю этот человек будет антихристом фазы 1. Когда блудница пытается править миром, зверь Антихрист знает, что она откусила больше, чем может прожевать.Она начала стремиться осуществить несбыточную мечту. Эта рукотворная религиозная программа без посвящения Христу не имеет силы. Это просто религиозный гуманизм. И это будет таким же провалом, каким был до него светский гуманизм.

ХРИСТИАНСТВО ХАРЛОТА — ЭТО «РЕЛИГИОЗНЫЙ ГУМАНИЗМ».

РЕЛИГИОЗНЫЙ ГУМАНИЗМ ЛУЧШЕ, ЧЕМ СЕКУЛЯРНЫЙ ГУМАНИЗМ
, УВИДЕННЫЙ В ПРОШЛОЙ ИСТОРИИ?
ЗАКОНЧИТСЯ РЕЛИГИЯ ХАРЛОТА ТАК ЖЕ ТРАГИЧЕСКИМ ПУТЬ? Сделаем здесь паузу и перечислим былые кровавые провалы секулярного гуманизма.

№ 1 во французском секулярном гуманизме; В конце 1700-х гг. Французская революция поднимается. Он был основан на «человеческом разуме», поклонении «Природе» и Масон разработал языческое богословие под названием деизм. Результат? Полный провал. Французская революция закончилась «царством террора». За этим последовали денежная инфляция, экономический коллапс и диктатура при Наполеоне. Наполеоновские войны закончились поражением британцев в битвах при Трафальгаре и Ватерлоо.

# 2 немецкий светский гуманизм; Германия приняла рационализм так называемого «Просвещения» 18 века.И после Реформации Лютера 1500-х годов Германия не смогла продолжить и развить верное библейское исралеведение. Соответственно, немецкий народ был отброшен к средневековому августинцу, Оригенианская и антисемитская «Теология замещения». Это отвратительное богословие. Это навсегда оттолкнет евреев. Богословие не остается в коробке. Все это имело политические последствия. В 20 веке Германия втянула Запад в две мировые войны. В Первой мировой войне погибло 20 миллионов человек. Во время Второй мировой войны погибло 50 миллионов человек.Третий рейх Германии стал свидетелем подъема национал-социализма под названием нацизм и диктатор. тиранит Германию. Результат? Позорный геноцид против 6 миллионов евреев. Германия потерпела ужасное военное поражение на руки Красной Армии и союзных войск Запада. Бомбардировки союзников видели ужасные огненное разрушение многих немецких городов.

№3 Русский светский гуманизм. В начале 20 века наблюдался подъем большевизма. и утопическая мечта рабочего рая. Коммунизм находит свое окончательное выражение в кровавой тирании над благородными душами России, поэты, художники и писатели, христиане и евреи.Сатанистский диктатор Сталин в конце концов приходит к власти и делает вид, что правит от его имени низшего рабочего класса. Миллионы людей попадают в ГУЛАГ, чтобы недоедать и работал насмерть на морозе. 60 миллионов человек умирают при Сталине.

# 4 Китайский светский гуманизм. В 1949 году Мао Цзэ Дун совершил свой «долгий марш», и коммунизм установился. как «культурную революцию», в которой правили члены районного комитета. Приспешники низкого ранга и приспешники при поддержке и подстрекательстве группового консенсуса выступили судьями.Толпа предоставила палачей, погибло 75 миллионов человек в те ужасные времена, которые продолжаются и по сей день.

№ 5 Камбоджийский светский гуманизм. В 1970-х годах коммунистические кофейни Парижа взволнованно говорили об идеальном обществе. с единой классовой прослойкой сельскохозяйственных и фабрично-заводских рабочих. Это привело к его политическому выражению «поля смерти» и произвольным массовым убийствам. через сельскую местность Камбоджи. Погибла треть населения Камбоджи.

ХАРЛОТ ЕДИНЫХ МИРОВЫХ РЕЛИГИОЗНЫХ ПРАВИЛ НА СЕЗОН.

И АНТИХРИСТ ЖДЕТ В КРЫЛЬЯХ, ТЯГАЯ ВРЕМЕНИ. Итак, пока блудница правит, антихрист ждет за занавеской, выжидая своего часа. За свои короткие 3,5 года правления она попытается подчинить всех своих подданных желаниям своего хозяина. Она будет подвергнута огромному принуждению преследовать святых. Так было и раньше. Видеть это видео на YouTube

500 библейских христиан со всего мира умирают каждый день прямо сейчас.
Это резко возрастет, когда Блудница получит власть.
И разноцветная одежда Иосифа пропитана кровью.

А как насчет Израиля и его грядущего Мессии? Является антисемитизм, связанный с этим последним церковным доминионизмом?
Конечно, в прошлом. В этот последний раз все не будет исключением.

Дорогие святые, эта религия блудниц — ужасная вещь.
О да, в конце времен скомпрометированный христианский мир «захватит власть» .
«Церковь Вселенская и Триумфальная» будет «ездить» .
Даже когда истинная и верная Церковь преследуется. (Откр.17: 6)

Но Иоанн увидел эту неверную блудницу в церковной системе в Апокалипсисе.
Он также видел, как она пришла к позорной кончине.
Зрелище было не из приятных.
Иоанн видел блудницу, сожженную огнем. (Откровение 18)

Эти годы блудницы должны занимать первую половину семь лет. Блудница должна скакать в течение первых трех с половиной лет с до середина недели «мерзость запустения».Фаза 2 или режим Зверя Антихрист тогда будет «раскрыт» тем, кем он является на самом деле. Раньше он ждал своего часа как супруг Блудницы. Но на полпути через эти последние семь лет он одержим и меняет характер. Сдерживающий лишен своей задачи удерживать зверя-демона в цепях тьмы. И чудовище снова появляется из Бездонная яма для изменения истории. Антихрист, человек, одержим Зверь-демон Бездны. И в середине этих последних семи лет Антихрист играет свою роль. использовать свою экономическую систему / систему поклонения 666, чтобы захватить всю мировую власть.

Когда Иоанн видит Зверя в Откровении 13, блудница больше не едет верхом. Таким образом, мы можем с полным основанием предположить, что блудница правила в течение первых 3,5 лет 70-я неделя Даниила. Она правит в течение первых 3,5 лет из последних семи лет этого возраста.

Итак, этот снимок десяти рогатого зверя из Откровения 17 показывает Блудница. Она «берет власть» и едет на звере. Она делает шаг вперед до того, как ее Мессия прибыл на мировую арену. И она предположительно осуществляет мировое правление с языческой эгоисткой супругой.(См. От Иоанна 5:43)

Вот церковь, полюбившая власть. Она тосковала по Доминион. И всякий раз, когда она получает это, проливается кровь народа завета Божьего. (Евр.11) Она украла виноградник Навуфея. Она предположила, что владеет девой Марией. И она искажает истину, чтобы сделать ее соискупителем вместе с Иисусом, что является богохульством. Совсем недавно она «назвала и потребовала». Она «проболталась и схватила». Теперь, наконец, блудница ложной религии получает желаемое владычество. Наконец-то она осуществила свою мечту.Она сидит на своем троне в своем собственном «Королевство сейчас».
Это ее!
— По крайней мере, на короткий период 3,5 года.

Следовательно, мы можем поместить видение блудницы, восседающей на десяти рогатом звере.
Это первая половина последних семи лет этого возраста.

Этот библейский факт о соправительстве церкви блудниц с антихристом в его ранней миротворческой роли до последние 3,5 года Великая скорбь святых учителя библейских пророчеств редко говорят об этом.И ложное учение о Частичный претеризм пытается чтобы скрыть это от христиан, приписывая 70-ю неделю и ее событиям Скорби в разграбление Иерусалима еще в 70 году нашей эры.

Вот в чем суть всего этого. Правление Церкви блудниц последнего времени чрезвычайно затрудняет организованные компромиссные экуменические движения. Лаодикийская религия. И другие Церковь Блудницы пытается «скрыть» или «отвести дух» от своего будущего 3,5-летнего правления с ложной хронологией. Претеризм пытается заставить нас поверить в то, что Будущая семидесятая неделя Даниила не о чем беспокоиться.(Говорят), это прошлая история.
См. ЭТО ВИДЕО .

ДУХ И ХАРАКТЕР ХАРЛОТА

И ЕГО КОНЕЦ В УЖАСНОМ ОГНЕННОМ СУДЕ. Джон удивлен увиденным. Он видит блудницу, держащую чашу завета, которую она осквернила мирским миром. Но она не поклоняется Иисусу Христу в глубине своего сердца. И она не отдает дань уважения Единому которому причитается всякая честь и поклонение. Нет, она опьянена собой, даже люциферианским эгоизмом и религиозный гуманизм.Она опьянена властью. Ее мощность !

Revelation 18
7 Сколько она прославляла себя и жила сладко,
столько мучений и печали дайте ей:
ибо она говорит в сердце своем:
Я сижу царицей, и я не вдова, и не увижу печали.

Когда Иоанн видит блудницу, она ведет себя отвратительно и кроваво.
Она осквернила святую чашу Христа (и себя) нечистотами языческой примеси.
Она убивает истинных святых Бога.
Иоанн видел ее опьяненной кровью святых.
И вот по мере того, как возраст подходит к концу, она подходит к ужасному концу.
(См. Отрывок из Откровения 17 в том виде, в каком он продолжается ниже).

Откровение 17
12. « десять рогов , которые вы видели, — это десять царей , которые еще не получили царства,
, но они получают власть как цари со зверем на один час.
13. Эти иметь одну цель, и они отдают свою силу и власть зверю.
14. «Они будут вести войну против Агнца, и Агнец победит их,
потому что Он — Господь господствующих и Царь царей,
и те, кто с Ним {являются} призванными, избранными и верными».
15. И он сказал мне:
«Воды, которые ты видел, где сидит блудница,
суть народы и множества, и племена и языки.
16.» И десять рогов , которые ты видел, и зверь ,
они возненавидят блудницу и сделают ее опустошенной и обнаженной,
и съедят ее плоть и сожгут ее Пожар.
17. «Ибо Бог вложил в их сердца исполнить Свой замысел, имея общую цель,
и отдав свое царство зверю, пока не исполнятся слова Божьи.
18.« Женщина, которую вы видели ». это великий город,
, который правит царями земли »-Отр. 17

Когда Джон видит это удивительное видение, он поражается. Вот женщина и женщина в священном писании это картина Божьего народа завета и будущего Невеста Самого Бога ЯХВХ, Жены Агнца.(Осия, Откр.21: 9)

Можно сказать, что Книга Откровения — это история двух женщин. Потому что здесь мы видим женщину в порядке.
И эта женщина, безусловно, делает свое дело!
Но что она за женщина?
А какой грандиозный вход видит Джон?

Женщина из Откровения 17 определенно не та женщина из Откровения 12. Она не та женщина в муках, которая носит звездная корона, которую Иоанн видел в другом видении. Эта женщина не та славная женщина, облаченная в солнце, с луной под ногами. и увенчан диадемой из 12 звезд.Это совсем другой человек!

Джон изумлен и потрясен. Женщина, которую он видит, — шлюха. Вот женщина, осквернившая чашу завета. И она самонадеянно взяла власть над тем, во что не имеет права вмешиваться. Блудница — Израиль? Является ли блудница церковью? Или эта блудница — часть обоих?

Церковь и Израиль и войдут в горнило 70-я неделя вместе быть уточненным. Они появятся как одно собрание последнего времени. Они будут очищены как золото, чтобы появиться во славе как единственный остаток Избранный царственное священство и святой народ.(1Пет.2: 9) К тому времени мы поймем Содружество или гражданство Израиля в Ефесянам 2: 12-13 и прививка диких оливковых ветвей в Израиле в 11-й главе Послания к Римлянам. Мы также поймем окончательное единство всего народа завета с Богом. это в Новом Завете Иеремии 31:31, где Тора или закон Бога написаны в сердцах. Мы также поймем, что пребывающий Мессия — это Обетованное Семя Авраама мы видим в Галатам 3:29. В тот день мы узнаем, что Церковь Остатка (или Конгрегация Остатка) и оставшийся Израиль — одно и то же.

Так что насчет блудницы? Является ли эта блудница шлаком Израиля и шлаком Церкви, которая Который всплывает на вершину горнила в огненной драме конца времен? Является ли эта блудница, даже Таинственный Вавилон, картиной конечной стадии Доминионизм?

Мы знаем, что Мессия придет как Уточняющий. (Зах.13: 9, Мал.3: 3))
И Он сметет шлак сверху.
Его лицо тогда будет отражено в расплавленном золоте.
И отбросы будут отброшены.
Вот как Конец доминиона теологии?

Когда Иоанн видит блудницу верхом на звере, она правит сама по себе.Конечно, она действует без божественной власти . Она была призвана быть Невестой Христа. И ей, безусловно, был дан доступ ко Христу и Его власти в Великое поручение. Она также знает, что власть над этой землей принадлежит ей. Муж, грядущий Мессия. Но здесь она поступила самонадеянно. Она бросила пистолет. Она говорит в своем сердце, «Он мой Муж. Он имеет власть над другими. Я ЕСМЬ «маленький бог». Я ЕСМЬ такой же, как Он.Так что я возьму эту власть от Него и управлять своим путем ради собственного удовольствия. И я возьму будущую временную власть Мессии по этой земле для меня! » Блудница решила, что она, , возьмет на себя земную диктатуру от имени своего Мужа. Она будет править планетой! И она «восстанет» и «возьмет господство» до того, как вернется Мессия. О да. Она сделает все возможное, чтобы установить ее Королевство сейчас!

Дорогие святые. Это ужасный проступок.
Это масонство 33-й степени Люцифер, поклоняющийся эгоизму, не меньше волка в овечьей шкуре.
Ему нет места в Конгрегации Иисуса Христа / Иешуа Хамашиаха.
Молитесь Богу, чтобы никто, читающий эти слова, не соблазнялся Теология доминиона.
Потому что в следующей главе, Откровение 18, мы видим его ужасный огненный конец.

ГАРЛОТРИЙ И ДУХ ИЕЗЕВЕЛИ

Когда женщина узурпирует правила для себя над владениями и властью ее Мужа — это ужасно.
Это дух Иезавели.

Царица Иезавель была типичным прототипом этого. Она проявляла бунтарское отношение и ненасытную жажду власти. Она подорвала данную Богом власть ее мужа, царя Ахава, который был правителем северного царства Израиля. Иезавель узурпировала трон, используя колдовские приемы (то есть господство, запугивание и манипуляции). Запишите это. Каждый раз, когда вы видите, что это происходит, будьте внимательны, чтобы различить дух Иезавели в действии.Хитростью Иезавель схватила царский скипетр. Затем без божественной власти она приступила к узурпации власти, данной ее мужу, царю Ахаву, Богом. Она управляла Царством Бога с незаконными полномочиями .

Видим ли мы этот дух бунта в церкви сегодня? Мы много слышим о женоненавистничестве. И либеральная церковь очень терпима к мужеложству и лесбиянству. Но можно ли распознать этот темный дух Иезавели? Ему противостоят и изгоняют?

Увы, ленивый неконфронтационный дух Ахава позволяет этому духу Иезавели не сдерживаться.Религиозное колдовство — это зловещий хитрый бунт против власти Бога. Действительно восстание против законной власти Бога это истинная суть колдовства . Вот Слово Бога по этому поводу.

«Послушание (Богу) лучше жертвы ……..
Ибо мятеж подобен греху колдовства,
а упорство — беззаконию и идолопоклонству» (1 Сам.15: 22-23)

Кадр из сериала «Красавица и чудовище».

Когда Иоанн видит эту блудницу, он совершенно ошеломлен. Вот женщина, которой уготовано прекрасное. Она могла бы увидеть истинную славу. Но что он видит. Женщина стала блудницей! И она пытается оседлать дикого уродливого зверя!

Садиться блуднице на этого ужасного зверя явно очень опасно. У зверя десять рогов, обозначающих 10 мировых держав. Зачем она это делает? Что случилось с ее преданностью своему Обручнику? Она даже помнит Его? А что с ее новым и последним любовником? Понимает ли она, что эти десять рогов в конечном итоге забьют ее до смерти?

Это ужасная картина.
Вот женщина, которая могла войти в истинную славу.
Но она пошла дорогой мира.
Она забыла своего Возлюбленного.

А теперь она женщина из Таинственного Вавилона.
Она просто еще одна неверная женщина, еще одна блудница.
Она узурпировала власть, чтобы оседлать мирового зверя.
Это зверь, которого она не может надеяться контролировать.

ХАРЛОТ ЕДЕТ НА ЗВЕРЬЕ. ЭТО НАХОДИТСЯ В

ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ ПОСЛЕДНИХ СЕМЬ ЛЕТ ЭТОГО ВОЗРАСТА. Пророческий период времени для этого видения должно быть начало.Это должна быть первая половина 70-й недели. Потому что в другом видении Иоанн видит зверя в другой период времени. Он видит зверя без блудница на спине. (Rev.13)

Когда блудница едет на звере, мы видим, что эти десять рогов еще не коронованный. У них пока нет собственной суверенной власти.

Когда у них действительно есть такая власть, должно быть очень поздно. Потому что десять рогов — это десять королей .

Даниил 7
23.Так он сказал: зверь четвертый будет четвертым царством на земле, который будет отличен от всех царств и пожрет всю землю, и попирают его, и разламывают на куски. 24. И десять рогов из этого царства суть десять царей , которые восстанут:

Из более раннего видения Даниилом статуи в Даниила 2 мы знаем, что это будет во время правления этих десяти царей что поражающий камень упадет. ТОГДА Бог установит Свое Царство на этой земле.

Daniel 7 KJV
42 И как носки ног были частью железа, а частью глины,
так будет царство отчасти крепкое, а отчасти сокрушенное.
…………………………………………. ……..
44 И во дни этих царей
Бог небесный установит царство, которое никогда не будет разрушено:
и царство не будет оставлено другим людям,
Но он сокрушится и истребит все эти царства,
и будет стоять вечно.

Итак, когда мы видим эти десять рогов с коронами на них и зверя в общем без блудница, сидящая на спине, мы знаем, что это поздняя картина Нового Мирового Порядка, когда он наконец поднимает свою уродливую голову. В видении из Откровения 13 Иоанн видит зверя, на головах которого написаны богохульные имена. (Откр.13: 1) Здесь мы видим зверя, раскрывающего то, кем он является на самом деле. Он совершил мерзость запустения. И мы знаем, что это происходит в середине семи лет.(Дан.9: 27б, 11:31, 12:11) Период времени вот вторая половина 70-я неделя.

Итак, мы должны предположить, что блудница, которую мы видим в Откровении 17 это ранняя картина Новый мировой порядок, когда он находится под контролем блудницы. Это будет политико-религиозный режим глобального масштаба. В течение первой половины 70-й недели (70-я неделя — это последние семь лет этого возраста), мировая система будет под владычество этой блудницы. Это последнее время блудница будет оседлать зверя в более ранний период времени, чем видение Иоанн увидел в Откровении 13.В этом видении Джон видит зверь, выходящий из моря (народов). Это должно быть зверь, обнаруженный в его более позднем воплощении. Потому что здесь мы видим, что десять рогов увенчаны диадемами их собственного владычества. И в то время зверя уже не , на нем блудница.

ХАРЛОТ ПОТЕРЯЕТ ПОЛИТИЧЕСКУЮ ВЛАСТЬ.

В ОТКРОВЕНИИ 17 МЫ ВИДИМ, ЧТО МИР ОТКРЫВАЕТ ЕЕ.
ОНА ЗАКЛЮЧАЕТ ОТНОШЕНИЕМ И СЖИГАЕТСЯ В ОГНЕ.
И ОЧЕНЬ НЕВЕРОЯТНЫМИ СТРАНАМИ, КОТОРЫЕ ОНА ПРЕДНАЗНАЧАЛА. Преобладающие богословы этого мира не читают свои Библии. Они также не принимают близко к сердцу евангельское послание и библейские пророчества. Экуменисты по большей части в первую очередь являются политиками, а во вторую — «модными людьми». Многие из них не знают Христа лично. Они также не руководствуются Его Святым Духом. Большинство из них не имеют ни малейшего представления об этой огромной мировой шторме последнего времени, надвигающейся на скомпрометированное христианство.

Вот факты из истории Церкви и факты из истории Израиля раньше.Скомпрометированные претенденты на завет, действующие во плоти, преследуют бескомпромиссных дети завета, те, кто от Духа. Измаил, сын плоти, преследовал Исаака, сына Обетования.

Galatians 4: 28-29 (NKJV)
28 Теперь мы, братья, как Исаак, дети обетования.
29 Но, как рожденный по плоти
тогда гнал рожденного по духу,
так и сейчас.

В краткосрочной перспективе кажется, что соглашатели выходят вперед.Но, в конце концов, ни один мужчина или женщина на этой земле не презирают больше, чем скомпрометированный христианин. Апостол Иоанн видел ужасную гибель блудницы в последние дни. Ее уничтожение будет полным и тотальным. О блуднице написано последнее время. раньше времени в Откровение 17: 15-18: 12 .

Откровение 17: 15-18: 12 (NKJV>
15 И сказал мне: воды, которые ты видел, где сидит блудница,
суть народы, множества, племена и языки.
16 И десять рогов, которые вы видели у зверя,
они возненавидят блудницу, разорят ее и обнажат, съедят плоть ее и сожгут ее на огне.
17 Ибо Бог вложил в их сердца исполнить Свой замысел, быть единодушными,
и отдать царство их зверю, доколе не исполнятся слова Божьи.
18 И женщина, которую вы видели, есть тот великий город, который правит царями земными.

Как обычно, это сообщение первыми улавливают художники.Затем они выражают правду, которую воспринимают, в своем искусстве, музыке или поэзии. Затем они представляют его миру. Они рассказывают историю и заранее показывают нам определенную реальность будущего.

Вот пример. Языческие художники подхватили эту тему блудницы, когда она приближается к своему горькому концу. И с библейской точки зрения это действительно так. В песне «Женщина с золотой пылью» мы видим, как блудница кончает с собой. Она безмерно наделена богатством и богатством; даже «серебряная ложка во рту».Мир стоит в стороне и наблюдает за тем, что она делает.

Мирские наблюдатели приходят к выводу, что ее так называемая «вера» — это «безбожный вызов». И почему так? Потому что она «выбирает своих путей, , а затем (после она решает, что ей нужно, ), она молится». Другими словами, она использует Бога как средство для достижения цели и пытается заставить Его добиться своего. Поскольку она «визуализирует, молится и актуализирует», она — королева всего, что она исследует. Блудница — материальная девушка.Она диктует свои требования, болтая и хватая то, что ей приходит. от Суверенного Бога, который для нее — «Сахарный папочка». Она «называет и заявляет», и это нормально, если это находится в суверенной воле и помазании Бога. Но эта блудница делает это не для славы Божьей и не из этой мотивации. Вместо этого она «называет и требует» себя и свои плотские желания.

Но с какой целью?
Она «просыпается утром, чтобы увидеть, как утихает ее восход солнца».

«Так возьми древнюю царицу» (здесь ссылка на Иезавель).
«Следуй за теми, кто бледнеет в твоей тени».

Еще одна классическая линия — это.
«Вы знаете, что у правителей бывают плохие любовники.
Лучше выставьте ваше королевство на продажу ».

Насколько правильно!
Здесь мы видим ссылку на «Царство сейчас» или Королевство самоуправления Доминионистское движение.
К сожалению, этот дух быстро распространяется в скомпрометированных кругах Западной церкви.

Песня заканчивается вопросом.

«Ну, она заставила тебя плакать,
Разбила тебя,
Разбила твои иллюзии любви?
Ну, теперь все кончено, ты знаешь как,
Собери осколки и иди домой?»

Да поможет нам Бог!
И да сохранит нас Бог от пути блудницы!

Посмотреть песню «Gold Dust Woman» в исполнении «Fleetwood Mac»
можно на ЭТО ВИДЕО или на YouTube или в Google Video.

ЗВЕРЬ НОВОГО МИРОВОГО ПОРЯДКА

ПОСЛЕ БЫЛ ИЗБАВЛЕН. В Откровении 13 Иоанн видит Десятирогий зверь.

ОТКРОВЕНИЕ 13
13: 1 И стал дракон на песке морского берега. Потом я увидел зверь, выходящий из моря, имеющий десять рогов, и семь головы, и на его рогах {были} десять диадем, и на его головы кощунственные имена.
13: 2 И зверь, которого я видел, был как барс, и ноги его были как у медведя, и пасть его как пасть льва.И дракон дал ему свою силу, свой престол и великую власть.
13: 3 {я видел} одну из его голов, как если бы она была убита, и его роковую рана зажила. И вся земля изумилась {и следовал} после зверя;
13: 4 Они поклонялись дракону, потому что он дал свою власть зверь; и они поклонились зверю, говоря: «Кто подобен зверю?» зверь, и кто может воевать с ним? »
13: 5 Ему даны были уста, говорящие надменные слова. и богохульства, и власть действовать в течение сорока двух месяцев была дано ему.
13: 6 И он открыл уста свои в богохульстве против Бога, в богохульстве. Его имя и Его скиния, то есть живущие на небесах.
13: 7 Ему также дано было вести войну со святыми и преодолеть их, и власть над каждым племенем и народом и ему был дан язык и нация.

-Рев.13: 1-7 НАН Беларуси Писание выше — это видение это Иоанн увидел в изгнании на острове Патмос в конце I века. Это мощная картина глобальной сцены последнего времени во второй половине 70-я неделя и правление Зверя / Антихриста.Однако за 600 лет до этого пророк Даниил, также видел видение того же самого последнего десятирогого зверя. Он видел это возникновение как четвертое в серии появившихся современных зверей. от моря (символ народов) в последние дни. Даниэль описал это как ужасное. Этот десятирогий зверь, кажется, является мировой державой. из которого извергается «рог» / «князь» / антихрист. Князь обретает суверенитет по собственному праву и полностью раскрывается как антихрист / зверь, в котором он находится. финал 3.5 лет / 42 месяца / 1260 дней 70-й недели Даниила. Вот отрывок из Даниила 7.

ДАНИИЛ 7
7. После этого я видел в ночных видениях, и вот, четвертый зверь, ужасный и ужасный, чрезвычайно сильный. У него были огромные железные зубы; это было пожирая, ломая и топчая остатки ногами. Он отличался от всех животных, которые были до него, и имел десять рогов.
8. Я рассматривал рога, и был еще один рог, маленький, подходя к ним, перед которым стояли три первых рога вырваны с корнем.И там, в этом роге, были глаза, подобные глаза человека и рот, говорящий напыщенные слова.

Путешествие странника из этого мира в будущий

СОДЕРЖАНИЕ

Перейти к: Передняя крышка 1 Передняя крышка 2 Лицевая сторона 1 Лицевая сторона 2 Лицевая сторона 3 Фронтальная часть Страница iPage iiСтраница iiiСтраница ivСтраница vСтраница viСтраница viiСтраница viiiСтраница 9Страница 10Страница 11Страница 12Страница 13Страница 14Страница 15Страница 16Страница 17Страница 18Страница 19Страница 20Страница 21Страница 22Страница 23Страница 27Страница 32 40Page 41Page 42Page 43Page 44Page 45Page 46Page 47Page 48Page 49Page 50Page 51Page 52Page 53Page 54Page 55Page 56Page 57Page 58Page 59Page 60Page 61Page 62Page 63Page 64Page 65Page 66Page 67Page 68Page 69Page 70Page 71Page 72Page 73Page 74Page 75Page 76Page 77Page 78Page 79Page 80Page 81Page 82Page 83Page 84Page 85Page 86Page 87Page 88Page 89Page 90Страница 91Страница 92Страница 93Страница 94Страница 95Страница 96Страница 97Страница 98Страница 99Страница 100Страница 101Страница 102Страница 103Страница 104Страница 105Страница 106Страница 107Страница 108Страница 109Страница 110Страница 111Страница 112Страница 113Страница 114Страница 115Страница 116Страница 117Страница 118Страница 119Страница 120Страница 121Страница 122Страница 122 GE 128Page 129Page 130Page 131Page 132Page 133Page 134Page 135Page 136Page 137Page 138Page 139Page 140Page 141Page 142Page 143Page 144Page 145Page 146Page 147Page 148Page 149Page 150Page 151Page 152Page 153Page 154Page 155Page 156Page 157Page 158Page 159Page 160Page 161Page 162Page 163Page 164Page 165Page 166Page 167Page 168Page 169Page 170Page 171Page 172Page 173Page 174Page 175Page 176Page 177Page 178Page 179Page 180Page 181Page 182Page 183Page 184Page 185Page 186Page 187Page 188Page 189Page 190Page 191Page 192Page 193Page 194Page 195Page 196Page 197Page 198Page 199Page 200Page 201Page 202Page 203Page 204Page 205Page 206Page 207Page 208Page 209Page 210Page 211Page 212Page 213Page 214Page 215Page 216Page 217Page 218Page 219Page 220Page 221Page 222Page 223Page 224Page 225Page 226Page Стр. GE 253Page 254Page 255Page 256Page 257Page 258Page 259Page 260Page 261Page 262Page 263Page 264Page 265Page 266Page 267Page 268Page 269Page 270Page 271Page 272Page 273Page 274Page 275Page 276Page 277Page 278Page 279Page 280Page 281Page 282Page 283Page 284Page 285Page 286Page 287Page 288Page 289Page 290Page 291Page 292Page 293Page 294Page 295Page 296Page 297Page 298Page 299Page 300Page 301Page 302Страница 303Страница 304Страница 305Страница 306Страница 307Страница 308Страница 309Страница 310Страница 311Страница 312Реклама 1Реклама 2Реклама 3Реклама 4Реклама 5Реклама 6Реклама 7Реклама 8Реклама 9Реклама 10Реклама 11Реклама 12Назад 1Задний материал

Нажмите на изображение ниже, чтобы переключиться на масштабируемую версию

Религии | Бесплатный полнотекстовый | Секуляризация и потеря любви в «Путешествии паломников» Беньяна

1.Ориентация на секуляризацию в семнадцатом веке

Бросив свою семью в Городе разрушения и выбравшись из трясины Отчаяния у границ этого города, Кристиан противостоит мистеру Мирскому-Мудрецу из Города Плотской Политики. Собеседник Кристиана спрашивает о его семье и его бремени и советует Кристиану «как можно скорее избавиться от своего бремени», чтобы «насладиться благами благословения, которое Бог даровал тебе» ([1], с.18). Когда Кристиан излагает свой план по устранению бремени, которое он испытал при чтении своей книги, продвигаясь через калитку к Небесному городу, мистер Мирский-Мудрец предупреждает его об опасностях («усталость, болезненность, голод, опасности, нагота, меч, львы, драконы, тьма и, одним словом, смерть, а что нет? »([1], с. 18)), которая будет преследовать его, и советует ему« послать за женой и детьми твоими к тебе в это деревня, где сейчас стоят пустующие дома, один из которых ты можешь получить по разумной цене; Обеспечение там также дешевое и хорошее, и то, что сделает твою жизнь более счастливой, — это быть уверенным, что там ты будешь жить у честных соседей, в надеждах и в хорошем состоянии »([1], с.20). Затем он советует Кристиану позволить Законности и Вежливости (из города Нравственности) избавиться от его бремени. Христиан сначала находит этот совет убедительным и оставляет свой путь до тех пор, пока не встретится с евангелистом, который предостерегает его от «отвратить тебя с дороги… трудиться, чтобы вознести тебе Крест» и «… ставить ноги так, чтобы вести к администрации. смерти »([1], с. 21). Наказанный, христианин предпочитает игнорировать совет Мирского Мудреца и избегать вопросов морали и законности в надежде на более опасный путь к искуплению.Буньян прямо сообщает читателям, что он желает, чтобы его книга «направила тебя в Святую Землю» ([1], стр. 8), давая духовные наставления в светском пространстве, потому что она «кажется новинкой, но все же содержит / Ничего, кроме звука. и честные евангельские напевы »([1], стр. 9). Большая часть введения касается борьбы Беньяна с потенциальными собеседниками, которые обвиняют его в использовании темных тем, аллегорий, фигур или изображений, которые отклоняются от самого библейского текста: против этих критиков Буньян отстаивает свое право рассказывать историю, утверждая, что ее благотворное влияние будет улучшить читателей.Встреча Кристиана с мистером Мирским-Мудрецом предлагает читателям другой способ переживания борьбы между священным и светским царствами, который имеет мало общего с намерениями автора. Помещая деревню Плотской Политики в поле зрения Нравственности и отделяя ее от Города Разрушения, Буньян открывает пространство для секуляризованной гражданской религии. Совет г-на Мирского-Мудреца христианам честен и практичен — хотя евангелист осуждает совет, удерживающий христианина от искупления в Небесном городе, он не утверждает, что описание опасностей этого путешествия, данное Мирским-мудрецом, неверно.Путь в рай ведет вдали от домашнего и семейного комфорта, отрицая утешение безопасности, сосредоточенное в секуляризованном пригороде: семья, дома по разумным ценам, еда без инфляции и приятные и честные соседи. Единственное, чего не хватает в этом сценарии, — это искупление, опосредованное Крестом, которое будет куплено по высокой цене и за счет больших рисков (вместо «кредита», доступного в Городской политике плоти).

Таким образом, хотя он выступает против секулярного и временами преувеличивает его природу, Беньян не уклоняется от обсуждения его привлекательности — типа честной жизни, которую обеспечивает сознательный секулярный гуманизм.Описывая мистера Мирского-Мудреца как соответствующего «этому миру», Буньян через Евангелиста наставляет читателей, что аллегорический ландшафт (как социальная сфера, по которой проходит читатель) остается проникнутым светским и наполненным им. Мир аллегории — это не святое или священное царство; напротив, это другая версия собственного мира читателя, наполненного искушениями, опасностями и опасностями. Подразумевается, что рассказываемый мир дает читателю возможность попрактиковаться в ориентировании на аналогичные проблемы в мире за пределами текста.

Аллегорический рассказ Буньяна представляет собой важный пример богословских возможностей литературы, а также указывает на то, что поставлено на карту в слиянии священного и зарождающегося светского предвзятого понимания мира. Притча Беньяна, чувствительная к духовным и культурным сдвигам, предлагает читателям множество способов ориентироваться в новых возможностях, открывающихся с приходом светской эпохи. Я ограничиваю чтение этого текста Частью Первой, документом, который не требует второй части, по двум причинам.Первая часть была написана и опубликована за семь лет до Второй части и не только представляет собой более раннее взаимодействие с появлением светского, но также более созвучна интроспективной работе Беньяна, автобиографически проявляющейся в «Изобилии благодати». Кроме того, я чувствую, что сосредоточение Беньяна на одном главном герое, а не на сообществе во Второй части, более полезно раскрывает первичный феноменологический опыт общения со светским. Поскольку мой интерес к этой статье касается способов, которыми люди договаривались о наступлении новых возможностей, которые возникли с новым социальным воображением, я предпочитаю опираться на работу Чарльза Тейлора по секуляризации.Хотя работу Тейлора критиковали за отсутствие исторической строгости, большинство критиков также указывают на то, что большая часть рассказа Тейлора правдоподобна; Сосредоточение внимания на Беньяне дает ранний «практический» пример того, как реальные исторические личности могли ориентироваться на вступление в светскую эпоху более или менее, как описывает Тейлор. Сосредоточение внимания на светском как на воображаемом также обеспечивает плодотворную линзу для исследования ландшафта снов Беньяна, который сам по себе был мощной силой, формирующей социальное воображаемое на протяжении поколений после его первоначальной публикации.

После обсуждения светского, я перехожу к описанию того, как Беньян использует образ сновидения как способ настройки читателей на удобное присвоение смешанного светского и священного (указывая на то, как он избегает излишеств полностью секуляризованного интерьера Vanity Fair). а также то, как кальвинистское богословие, которое он принимает, обеспечивает скрытое признание светского через его договорные (заветные) опосредствования. Затем я размышляю о том, как акцент Беньяна на десекуляризованном объятии священного, опосредованный вызывающей беспокойство контрактной теологией, в конечном итоге исключает возможность любви — более того, эта потеря любви окрашивает наш опыт современности в значительной степени благодаря интернализации о необходимости сравнивать наш опыт со стандартом рационализации.В заключение я исследую, как охватившая любовь позволила бы читателям познавать мир способами, которые не придерживаются ни нигилистической, рационалистической расы светского, ни иногда бессердечной и часто опасной тяги к священному. Вместо этого, я утверждаю, любовь позволяет нам страстно использовать возможности уверенности, смиренно цепляясь за разнообразие доступных нам благ, избегая опасных экзистенциальных эксцессов, возникающих из-за игнорирования священного или светского.

2.Травма секуляризации

Чарльз Тейлор описывает «секуляризацию» как корни трансформации в семнадцатом веке, утверждая, что этот момент представил новую возможность, «концепцию социальной жизни, в которой« светское »было всем, что было». Новизна ситуации возникла потому, что у этого термина больше не было контрапункта в терминах «религиозного» времени, связанного с трансцендентным способом организации. Тейлор поясняет, что «секулярное в новом смысле было против любого заявления, сделанного во имя чего-то трансцендентного по отношению к этому миру и его интересам.»([2], с. 32). Основываясь на этом различии, Тейлор утверждает, что со временем люди достигли предвзятого понимания, согласно которому «низший, имманентный или светский порядок — это все, что существует, и что высший, или трансцендентный, является человеческим изобретением» ([2 ], стр. 33). Таким образом, термины, которые изначально различали взаимодополняющие переживания времени в повседневной жизни (светское и религиозное), трансформировались и стали обозначать противоположные способы понимания мира (имманентные и трансцендентные). Хотя «религиозное» (то, что я назвал сакральным выше) никогда не искореняется как категория, Тейлор утверждает, что культурный мир стал таким, в котором заботы о трансцендентном стали необязательными, а не ожидаемыми.Этот процесс часто переводят как прогресс, но Тейлор подчеркивает, что секуляризация — это не история «вычитания», в которой люди отказываются от своих ложных убеждений; Вместо этого секуляризация описывает изменения, которые изменили то, как люди в целом понимали мир. Одно из наиболее интересных и менее спорных утверждений Тейлора касается создания «буферной» личности (которая дает людям чувство дистанции и контроля над своей судьбой) вместо «пористой» личности (которая считает, что это «самый могущественный» а важные эмоции находятся вне «разума» »([2], с.41)). Презумпция автономии, независимости и контроля, создаваемая «буфером», вводит новое ощущение власти над окружающим миром. Отделение сил от агентов позволяло индивидуумам, удаляющимся от окружающей среды, объективировать окружающие их пространства как объекты, над которыми можно было доминировать и которыми можно было манипулировать. Дэвид Харви, который обнаруживает сдвиг в восприятии пространства и времени в семнадцатом веке (параллельный тому, что Тейлор определяет как подъем секуляризма), обсуждает этот сдвиг с точки зрения пространственной ориентации и допущений:

То, что многие сейчас считают первым великим всплеском модернистского мышления, рассматривало господство над природой как необходимое условие человеческого освобождения.Поскольку пространство — это «факт» природы, это означало, что освоение и рациональное упорядочение пространства стало неотъемлемой частью проекта модернизации. Разница на этот раз заключалась в том, что пространство и время должны были быть организованы не для отражения славы Бога, а для празднования и облегчения освобождения «Человека» как свободной и активной личности, наделенной сознанием и волей… Карты, лишенные всего элементы фантазии и религиозных верований, а также любые признаки опыта, вовлеченного в их производство, стали абстрактными и строго функциональными системами для фактического упорядочивания явлений пространства.

Ограниченные пространства современных карт, которые подразумевают создателей, которые усвоили дистанцированное, объективное ощущение себя, и пользователей, которые привыкли к имманентному восприятию пространства, являются симптомами растущего влияния светской эпохи.

Включение границы позволяет различать агентов и силы и дает людям способность становиться хозяевами земли, которая становится более предсказуемой, познаваемой и достоверной. Успешное овладение этим чувством мастерства приводит к увеличению экономических выгод, что положительно коррелирует с большим количеством видов власти на Земле.Однако, несмотря на это, Тейлор утверждает, что наше переживание ограниченного «я» часто лишено возможности: «многие люди сегодня оглядываются на мир пористого« я »с ностальгией, как если бы теперь возникла плотная эмоциональная граница между нами и космосом. жил как потеря »([2], с. 42). Изучение мира объективно требовало пожертвовать своей способностью быть постигнутым миром, предлагая ослабленное чувство близости и гармонии, уменьшая частоту, с которой мы достигаем качества «полноты», которому Тейлор уделяет внимание в конце своей основной работы. Светский век [4].Пропаганда полноты Тейлора привела к тому, что некоторые критики обвинили его в контрабанде католиков; однако для этого Тейлор должен испытать ностальгию, которой он избегает на протяжении всей своей работы. Более широкое толкование этой «полноты» понимает ее как потенциальный способ бытия-в-мире, для которого католическая религия в какой-то момент и в определенных областях обеспечивала рамки определения. Тейлор не указывает на желание «вернуться» к этой структуре — полнота — это абстракция, доступная только в светском мире с множеством путей к достижению этого смысла ([5], стр.300, 321) .Хотя создание инструментов и знаний создает для нас границы, которые уменьшают ощущение того, что мы существуем по нелегким прихотям непостижимых и часто недобрых сил, возникающее в результате чувство безопасности лишь частично удовлетворяет нашу более фундаментальную потребность в уверенности. Даниэль Эрвье-Леже утверждает, что уверенность является «источником поиска, чтобы сделать жизненный опыт понятным и который постоянно вызывает вопрос, почему», описывая, как современность «порывает со священным в том смысле, что она ставит перед человечеством задачу рационализировать мир », но в конечном итоге воспроизводит неопределенность, которую он намеревался приручить« в форме стольких фрагментированных требований смысла, актуальность которых отражает мир, который больше не является фиксированным и стабильным, представляющим естественный порядок, но непредсказуемым и незащищенным »([ 6], с.73). Выбор дополнить мир человеческим вмешательством, направленным на то, чтобы сделать жизнь более предсказуемой, даже в случае успеха, сводит естественные и сверхъестественные сферы к тому, что можно контролировать и определять. Просто уменьшая количество сайтов, на которых можно было бы искать ответы, и полностью избегая возможности комфортной жизни в условиях неопределенности и культивирования человеческой способности к вере, стремление современности к рационализации (и наступающая как следствие секуляризация) приглашает нас к забывчивости. что возможны более широкие ответы.Мы желаем вместе с г-ном Мирским-Мудрецом безопасности, предлагаемой домами, семьями, продуктами, соседями и кредитом, безопасности, предлагаемой, когда «этот мир» (как описывает его Евангелист) избавляется от неудобного бремени, вызванного откровением от Бог. Удовлетворение этих желаний за счет нашего более обширного потенциала создает ощущение того, что мы бездомные, бездомные. Мы переживаем пустоту и разбитость, а не полноту. Медленный сдвиг в сторону секуляризма в культурном воображаемом, сдвиг, который признают большинство критиков Тейлора (оспаривая возможность установления дат), сделал более вероятным, что люди ищут безопасности, рожденной скептицизмом, а не уверенность, рожденная доверием.Эти факторы способствовали возникновению чувства неурегулированной тревоги: принципы, которые позволяли верующим комфортно ориентироваться в социальных образах средневекового мира, больше не работали должным образом. Лишенные традиционных методов выражения смысла, культурные продукты, в том числе «Путешествие странника» Беньяна, часто в конечном итоге порождали сомнения, вместо того, чтобы облегчить их. Уильям Баусма обсуждает, что происходит, когда знакомые границы стираются в семнадцатом веке:

Но его затруднительное положение было бы еще хуже, если бы этот опыт научил его сомневаться в самом существовании границ.Затем он казался брошенным, дезориентированным, обратно в пустоту, из которой задачей культуры было спасти его. И это, как я полагаю, является непосредственным объяснением необычайной тревоги этого периода. Это был неизбежный ответ на растущую неспособность унаследованной культуры наделять опыт смыслом.

Каким бы ни был его потенциал для понимания и регулирования природного мира, рационализация, скептицизм и развертывание секуляризованного мира мало что помогли мне в участии в значимом космосе, в котором я мог бы быть уверен, что я имею значение, что я я важен.Наше стремление к уверенности перерастает из потребности в истинное значение — возникающее в результате чувство полноты наиболее ярко проявляется в отношениях, основанных на любви, но это проявление любви остается, по-видимому, несовместимым с разновидностями секуляризации и рационализации, которые стали доминирующими.

Наше современное недомогание, вызванное беспорядками, которые продолжаются, несмотря на то, что мы осознаем, что обезопасили себя от всех известных опасностей, отличается от недовольства тех, что были в период раннего Нового времени. У людей на ранних стадиях секуляризации были воспоминания о некотором роде любви, предполагаемое присутствие которой уже не было определенным, несмотря на то, что в последнее время оно появлялось очень часто: сегодня мы переживаем только отсутствие любви, которая убеждает нас в том, что мы значим.Дистанция только увеличилась из-за нашей неспособности погрузиться в теплоту непосредственного, в любовных делах, которые связывают и связывают нас без технологического удаления. В сакрализованном космосе люди могли чувствовать себя в безопасности, зная о благотворной высшей силе, но чувствовали боль, порожденную незнанием того, что эта сила ощущала по отношению к ним, и беспокоилась ли эта сила или интересовалась ли их жизнью. Те, кто находился под влиянием богословия Кальвина, как Буньян, были освобождены от необходимости работать для своего спасения или зарабатывать на нем, но им не хватало решающего знания о том, были ли они просто призваны и оставались неизбранными, грешниками в руках разгневанного Бога.

Написанная на стыке перехода от религиозной к светской эпохе, «Путешествие пилигрима» свидетельствует о том, как люди пытались понять значение этого изменения, как они пытались сохранить свое значение. В книге показано, как Буньян призывает мир вокруг себя участвовать в космической борьбе, используя знакомые ориентиры, чтобы закрепить духовное путешествие из Города Проклятия в Небесный Город. Альберт Джон Фостер [8] и Вера Бриттен [9] показывают, как места, важные для христианского прогресса, отражают географию мира Беньяна.С одной стороны, локализация топографических особенностей его сна на мирских пространствах вокруг него показывает, что Буньян все еще сохраняет «проницаемое» чувство собственного достоинства, способного видеть духовные силы как соплеменников своего окружения. С другой стороны, представление Беньяна о путешествии Кристиана как о сне показывает, как он включил в себя чувство границы — повествовательная рамка обеспечивает тот самый буфер, который обсуждает Тейлор. Проще говоря, структура текста отображает культуру во время традиции. Следование за христианином (в отличие от Христа), увлечение The Pilgrim’s Progress как дополнения к Библии, было важным, поскольку читатели могли научиться ориентироваться в мире, даже если он менялось.Другими словами, в дополнение к буквальному обозначению христианского путешествия, образ сновидения как способ отследить путешествие христианина предоставил читателям один способ ориентироваться в изменениях границ, введенных с наступлением светской эпохи. Миры снов, как и вымышленные миры, предлагают обрамленные пространства, в которых кажется возможным нарушить правила, которые считаются нормальными. У них также есть то преимущество, что они являются частными и внутренними мирами, придерживаясь мнения Тейлора о том, что религия приватизируется в светскую эпоху ([4], с.52). Создавая буквально воображаемое царство, текст Беньяна уникальным образом вызвал новое читательское сообщество, способное обсуждать происходящие изменения в социальном воображаемом.

3. Знакомство читателей со смешанным миром

Фуко описывает Дон Кихота Сервантеса, представленного в 1606 году, как «прилежного паломника», чьи «приключения будут разгадывать мир», когда он пытается перевести рыцарскую символическую матрицу в настоящее. день Испания ([10], стр. 46–47). Шестьдесят лет спустя христианин Беньяна предоставляет автору и читателям средство передвижения, способное доставить их в мир, оторванный от мирского царства, занятого Кихотом.В отличие от донкихотского интереса к репрезентации и желания найти этот язык, указывающий на саму вещь, путешествие Кристиана через сон Беньяна предоставляет читателям доступ к миру метафорических репрезентаций. В отличие от сатирического взгляда Сервантеса на человека, который одновременно облагорожен и лишен людей в своих попытках цепляться за мир, свободный от тревог, Буньян пишет о себе, но о себе, способном добиваться прогресса, не поддаваясь агонии неопределенности.Отклоняясь от повествовательной формы Сервантеса, которая позволяет читателю насладиться резкой дистанцией рассказчика от приключений Кихота, Буньян постоянно интегрируется в текст. Самым ранним указанием на это является фронтиспис, выгравированный Робертом Уайтом, на котором изображен Буньян в центре с закрытыми глазами и рукой, покоящейся на львином логове (и рядом, в более поздних дополнениях, с черепом и костями), с Кристианом, идущим вверху, из город возле правого плеча Беньяна (левое поле) в сторону города в правом верхнем углу страницы, освещенного ярким солнцем в правом верхнем углу.Иллюстрация Уайта показывает, что Кристиан читает книгу: читатели, таким образом, неявно связаны с читающим странником, момент отождествления усиливается дополнительным отождествлением автора с Кристианом. И Буньян, и читатель свидетельствуют о тяжелом положении Кристиана и его товарищей, когда они пересекают нереальный, буквально сакрализованный мир; Включение Буньяна в текст информирует читателей о том, как преодолеть пропасть между священным и светским, как отдельную и важную заботу.

То, что Буньян намеренно представляет свою работу как пространство, в котором читатели могут практиковать интеграцию светского и священного, проявляется в его частых напоминаниях о его сновидении. Нарушая развитие повествования Кристиана, эти напоминания о сновидении Беньяна закрепляют историю в имманентной, материальной, обыденной реальности. Чаще всего эти перерывы являются подталкиванием, поскольку Буньян начинает серию описаний с простого «Я видел» — двух слов, которые напоминают читателям, что Буньян является свидетелем, дающим свои показания.Реже встречается фраза «Теперь я видел во сне», которая встречается в тексте всего 36 раз: она подчеркивает наиболее важные эпизоды в пути Кристиана — когда он встречает на своем пути неудачу, успех или нового путешественника. Частые напоминания Беньяна о структуре предлагают читателям практиковаться в переходе от реального мира, переживающего процесс секуляризации, к аллегорическому миру, который цепляется за буквальное понимание священного. Уходя от чистой аллегории, которая описывала бы путешествие Кристиана без вмешательства автора, частые перерывы Беньяна снижают вероятность того, что читатели просто сочтут историю принадлежащей другому миру и последуют за Буньяном в обеспечении физических якорей для преобразующего поиска.Приспосабливая читателей к двойному существованию, перерывы Беньяна одновременно признают реальность мира, который становится все более секуляризованным, и способность находиться в этом светском мире, не будучи его частью. Таким образом, Беньян также демонстрирует, как начало светской эпохи не просто отрицало религию таким образом, что требовало ее возвращения; вместо этого текст Буньяна показывает, как светские люди с самого начала требовали от людей создания новых способов познания религии.

На всем протяжении Беньяна поощряет повторные чтения, которые еще больше погружают читателя в мир грез Беньяна.В конце книги Буньян предлагает читателям следующий вызов: «Читатель, я рассказал тебе свой сон / Посмотри, сможешь ли ты истолковать его мне / себе или ближнему…» ([1] , стр. 143). Эти строки не только усиливают материальное присутствие Беньяна как автора и со-свидетеля видения, но также побуждают читателей к более глубокому и надежному взаимодействию с текстом. Буньян уступает абсолютный контроль над своим миром, явно давая читателям возможность создавать свои собственные интерпретации событий.Подходя к концу рассказа, эта задача требует перечитывания, объединения его частей в значимые целые, которые позволят читателям стать соавторами текста — более активная роль, чем простое свидетельство. Третья линия, объединяющая читателей и соседей, позволяет облаку свидетельства расширяться за пределы автора, создавая сообщество тех, кто продолжает уважать стойкость духовного. И повторные чтения, и явный запрос читателя на интерпретацию текста неявно подтверждают наступление секуляризации, поскольку в противном случае не было бы необходимости в ознакомлении или пробела, который делает интерпретацию необходимой.Эта заключительная структура также признает растущую важность светского в увещевании Беньяна «не проявлять крайностей в игре с внешним миром своей мечты» ([1], стр. 143). «Внешнее» явно ссылается на мирской мир, из которого Буньян ( и читатели) свидетельствуют о поисках Кристиана Небесного Города, а также ссылаются на те материальные якоря, чьи личности обеспечивают реальных родственников аллегорическим фигурам и местам, которые описывает Буньян. Беньян желает, чтобы читатели сосредоточились на духовных истинах, а не на буквальных тенях, но не исключительно: на команде, завершающей вторую строфу: «Ты видишь суть моего дела?» ([1], стр.143) содержит удвоенную валентность. Читатели, которые понимают «субстанцию» и «материю» как образные (следуя предложению из предыдущих строк), видят «материю» как концептуальную проблему, а «субстанцию» — как предложенный Буньяном план управления секуляризацией путем перехода от одной точки зрения к другой, оставаясь раскол между двумя все более расходящимися мирами. Другая интерпретация — понимание «субстанции» и «материи» как относящихся к более частным, плотским реалиям, обнаруживает, что эти строки побуждают читателей держать весь текст в напряжении.С точки зрения, основанной на сакрализованном измерении, Буньян призывает читателей обратить внимание на якоря плоти за пределами текста: его материю, его сущность, его тело. Выбор терминов, столь разделенных по своему значению, открывает третью перспективу, которая видит, что важность текста Беньяна заключается не в обыденности рационализированного мира и не в паломничестве по священному ландшафту сна, а в пространстве, которое его читатели могли бы найти. занимают, пространство, которое удерживает два мира в напряжении, пространство, открытое и открытое рассветом секулярного.

4. Духовная экономика и центральная роль тщеславия Ярмарка

Пригородный рай мистера Мирского-Мудреца — не единственное светское пространство в тексте: прогресс христианина отмечен серией столкновений со светским. Эти сбои в продвижении христианина проиллюстрировали множество способов, которыми отдельные люди могут сочетать светское и священное, и важность этой книги в отображении таких возможностей для читателей частично объясняет ее неизменную популярность. Экспозиция Беньяна предоставила читателям возможность проследить медленный переход в светскую эпоху — это можно увидеть на карте, представленной в лондонском издании книги Беньяна 1778 года.Эта карта (рис. 1) дала читателям способ визуализировать ландшафт, который описывает Буньян в нарративизированном виде, более напоминающем картографию более раннего (эпохи Возрождения), чем то, что фактически использовалось в то время ([3], стр. ). В пространственной ориентации тройной карты сочетаются духовные и повествовательные аспекты: как и повествования, их читают слева направо; подобно духовному путешествию, дорога «восходит» сверху вниз на каждой панели. Таким образом, Город Разрушения, откуда паломник-христианин начинает свое путешествие, находится в нижнем левом углу карты, а Небесный Город — в верхнем правом углу.Отклонение этой карты от топографии Бедфордшира (и ее характера как более ранней формы повествовательной картографии) можно увидеть, сравнив ее с нарисованным от руки видом того же пейзажа Альбертом Фостером ([8], стр. 19), который помещает история на одной странице, ориентированной на север. Из любого места на карте Vanity Fair оказалась самой заметной вехой на пути Кристиана, превзойдя даже Небесный город в качестве прочного якоря текста в светскую эпоху. Барри Э. Хорнер отмечает, что гравюра Роберта Уайта «Спящий портрет» отсутствовала в первом издании «Путешествие странника», потому что город был помечен как «Тщеславие», а не «Разрушение» ([11], с.iv). Карта иллюстрирует важность тщеславия (и его ярмарки) для помощи читателям в ведении переговоров со светским миром. Визуально иллюстратор изображает его центральную роль, позволяя тщеславию — наиболее откровенно светской обстановке в повествовании Беньяна — доминировать в центре средней панели. В отличие от «Долины тени смерти», место, взятое из еврейской Библии и буквально обозначенное как географическая депрессия в повествовании, а также отличное от «трясины отчаяния», которая, кажется, отражает местную географию с духовным смыслом. Ярмарка тщеславия — это культурное место, смысл которого в отсутствии духовной глубины: он символизирует светское, а не священное, встраивая светское в сердце якобы религиозного повествования.Его новизна требует, чтобы Беньян прервал свое повествование, чтобы дополнить историю ярмарки: «Ярмарка — это не новый бизнес, а вещь с давними традициями. Я покажу вам ее оригинал »([1], с. 78). Он продолжает рассказывать читателям, что он был построен «почти пять тысяч лет назад» Вельзевулом, Аполлионом и Легионом, дата, отражающая предположения семнадцатого века о возрасте мира (которых придерживались религиозные деятели, такие как епископ Ашер, и ученые, такие как Ньютон) ). Товары ярмарки разнообразны, в том числе «дома, земли, промыслы, места, почести, должности, титулы, страны, королевства, похоти, удовольствия и удовольствия всех видов, такие как шлюхи, бабы, жены, мужья, дети, хозяева». , слуги, жизни, кровь, тела, души, серебро, золото, жемчуг, драгоценные камни и многое другое »([1], с.79). Таким образом, секулярному предоставляется как постоянное место в мире, так и широкий спектр предметов, которые когда-то принадлежали сфере любви (дети, жены, мужья), объединяются в список, в значительной степени соответствующий тому, что является «светским». (собственность, почести, удовольствия).

Рисунок 1. Карта 1778 года из лондонского издания The Pilgrim’s Progress.

Перечислив огромное количество и ассортимент доступных товаров, Буньян затем показывает географические масштабы ярмарки, позволяя ей служить пупком, соединяющим с миром за пределами текста.Буньян пишет: «Несколько рядов и улиц под их собственными именами, где продаются такие-то и такие-то товары: так и здесь у вас есть подходящие места, ряды, улицы (то есть страны и королевства), где товары этой ярмарки скорее всего будут продаваться. можно найти: вот Британский ряд, Французский ряд, Итальянский ряд, Испанский ряд, Немецкий ряд, где должны быть проданы несколько видов тщеславия ». ([1], стр. 79). Обширный спектр культур и традиций, начиная с того, что является наиболее локальным для Беньяна и распространяется через Ла-Манш, позволяет Ярмарке служить микрокосмом мира в целом, включая общий светский мир (в частности, отсутствуют духовные центры, такие как Рим или Иерусалим) в пейзаж его мечты.Ярмарка тщеславия — в отличие от большинства мест, через которые проходит Кристиан в своем путешествии — кажется искренне игнорирующей окружающий ее контекст, полностью и имманентно поглощенная вопросами земных благ и удовольствий. Стремление к наживе дает универсальный язык, который позволяет всем понимать друг друга — и заставляет всех неправильно понимать христианина и верного. Хотя Кристиану не сложно разговаривать с другими людьми, которых он встречает на своем пути, в Vanity Fair «немногие могли понять, что [Кристиан и Верный] сказал… те, кто хранил Ярмарку, были людьми этого мира: так что от одного конца Ярмарки до другого они казались друг другу варварами »([1], с.80). Всецело сосредоточенные на перспективах бизнеса, жители тщеславия обвиняют паломников в том, что они «враги и мешают своей торговле» ([1], стр. 82), что указывает на важность торговли в светском мире. Ярмарка тщеславия — это особенно своеобразное место в духовной и аллегорической топографии остальной части текста. Предполагая, что тщеславие воплощает в себе телос процесса секуляризации в полном устранении священного (в отличие, например, от более вежливого и дружелюбного окружения Плотской политики), Буньян использует Ярмарку тщеславия, чтобы предостеречь от возможности чрезмерной секуляризации, позволяя это синехдокальное представление всего окружающего мира.Тот факт, что Буньян позволяет христианам и верным понять жителей Ярмарки тщеславия (хотя жители не понимают паломников), дает небольшое признание долга богословия перед языком и теориями светской экономики. Пасторы часто полагались на светскую терминологию для объяснения сложных понятий, а словарь рынка помогал проиллюстрировать такие понятия, как «заветы», «жертвоприношение» и «обмен» ([12], с. 167). Однако более коварно логика светских рационализаций окрашивала риторику, используемую для объяснения христианства.Помимо самого известного примера, пари Паскаля, христиане в эпоху раннего Нового времени все больше полагались на системы затрат и выгод, знакомые по рыночной экономике. Элементы этого заражения The Pilgrim’s Progress: помимо того, что Кристиан и Верный заявляют, что «покупают правду», прогуливаясь по Vanity Fair ([1], стр. 80), Беньян по-прежнему зациклен на термине «прибыльный» по всему тексту: он дразнит читателей во введении, спрашивая: «Вы для чего-то редкого и прибыльного?» ([1], стр.8), а Толкователь заставляет христианина «видеть то, что будет полезно» ([1], с. 28). Опасности этого стандарта проявляются через By-Ends из городка Fair-Speech, который легко усваивает этот язык, описывая свои старые принципы как «безвредные и прибыльные» ([1], с. 89). Несмотря на то, что прибыльность становится подчеркнутой, что указывает на усвоение рыночной логики капитализма, Беньян признает свою двойственность в отношении ее внешнего вида, позволяя ввести термин в его структуру за пределами текста и позволяя как благородным, так и неблагородным персонажам использовать его. .Инвестируя в предрасположенность читателей к получению прибыли, Буньян, похоже, признает, что такие термины, как «прибыль» и более крупные системы, которые они указывают, не поддаются приручению теологическими системами, но не полностью осознает масштабы сдвига парадигмы, вызванного таким случайным использованием. Обещание прибыли одновременно обеспечивало возможность безопасности и полностью устраняло любые претензии на гарантированную гарантию. Как утверждает Лори Бранч, эпизод из «Ярмарки тщеславия» (в центре метафизики покупки и продажи) показывает, как Буньян пытается «спасти товарную культуру», обнаружив, что текст Беньяна «по своей сути секуляризован» отчасти благодаря усилиям Беньяна «примирить религии к дискурсам экономики и мастерства »([13], с.84–85). Эта работа по примирению приводит к тому, что религиозное становится светским, а светское — религиозным: становится трудно сказать, какой тип мышления играет доминирующую роль. Буньян четко отождествляет понятие секуляризма и борется с ним; однако, живя на заре светской эры, полезные различия, которые читатели 21 ^-го-го века принимают как должное, не зафиксированы. Как предполагает Бранч, «тревожная систематическая духовность Джона Беньяна указывает на» «проблематизацию разрыва между светским и религиозным» ([13], с.88), а не его простое принятие. Отчасти поэтому меня убеждает нежелание Тейлора считать термин «постсекулярный» полезным или говорить о «возвращении религии». Вместо этого сосредоточение Тейлора на «религиозных и светских возможностях, которые имманентная рамка позволяет и позволяет» ([5], стр. 13), позволяет читателям увидеть, насколько похожа борьба Беньяна за определение границ внутри имманентной рамки (и каждой рамки, от Аполлиона до Ярмарка тщеславия в мире снов для спящего рассказчика Беньяна, кажется странно замкнутой с собственной точки зрения), для их собственного опыта.Сказать, что Беньян желал «спасения товарной культуры», не означает, что он был сторонником капитализма как самоцели; действительно, я согласен с Ричардом Л. Гривзом, который утверждает, что «Беньян не был сторонником развивающейся капиталистической экономики, потому что она была основана, по его мнению, на духе стяжательства», подкрепляя свою точку зрения, интерпретируя фигуру Холд-те- мир (который утверждал, что «люди могут законно стать (более) религиозными, чтобы улучшить свой бизнес или торговлю») в рамках сатирической атаки Буньяна против «тех, как Уилкинс, бывший пуританин и нынешний епископ Честера, которые стремились к соглашению между капиталистический дух и религия »([14], с.255). В самом деле, нечестное использование религии как средства для улучшения бизнеса следует рассматривать как прямую противоположность ожидаемому Буньяну способу примирения как пространству, в котором вера приобретает определенность, являющуюся предметом сбыта. Как свидетельствует Бранч, «[хотя] текст выражает неодобрение многого плохого в обмене во времена Беньяна, он никогда не ставит под сомнение аналогию рынка, проецируемую на христианство и отношения с Богом» ([13], с. 84). Отважная попытка Беньяна использовать светскую логику для достижения религиозных целей демонстрирует как возможности, предоставляемые творческим (а не критическим) мышлением, так и его интуитивное понимание новых теологических преимуществ, которые открывает светское.

Включение Баньяном Vanity Fair и его принятие капиталистической структуры ценностей является симптомом более серьезных культурных трудностей. Уводя читателей от отчаяния и уныния, Буньян гарантирует, что это полностью секуляризованное пространство будет введено в нанесенный на карту ландшафт, который имеет сбалансированное (хотя и двойственное) признание священного, путь которого ведет к скрытому месту, которое предлагает полное уничтожение светского. в абсолютных объятиях сакральности. Таким образом, пейзаж иллюстрирует третий метод (после пейзажа снов и перспективы гражданской религии), который позволяет тексту Беньяна помочь читателям справиться с чувством утраты, сопровождающим секуляризацию: хотя в его рамках светский мир кажется всеобъемлющим, верующим дают знать что он находится в пределах гораздо более обширных и распространяющихся владений, которые (даже неизвестные его жителям) подпадают под юрисдикцию Лорда Небесного Города.Те, кто не понимает ценности священного, кто настолько окружен светским, что остаются глухими к священному языку, обречены воплощать невероятно ограниченную перспективу, как имя первого присяжного заседателя, испытавшего паломников, Слепой- Человек, кажется, указывает.

5. Утрата любви в «Сверхъестественном мире грез» Беньяна

От извинений автора до своего заключения Баньян ясно дает понять, что он принял стандарт рационализации, стандарт, который влияет на его брак священного и светского в его мире грез.Это ставит Беньяна в качестве культурного (а не философского) прародителя того, что Майкл Аллен Гиллеспи называет «истоками современности», которые «лежат не в человеческом самоутверждении или разуме, а в великой метафизической и теологической борьбе, положившей конец истории мира. средневековый мир и который преобразовал Европу за триста лет, разделяющих средневековый и современный миры »([15], с. 12). Принимая богословскую традицию, унаследованную им в средневековый период, Беньян подчеркивает аргументацию, которая оправдывает (или осуждает) выбор христианина, основанный на логике и апеллирует к библейскому тексту.Якобы эта история демонстрирует, как рационализация может гармонично сочетать светское и священное — что проблематично, то, как он выполняет этот мост, происходит за счет любви. В отличие от использования разума, который смотрит на то, как разум может наложить свой отпечаток на мир (выбирая точки идентичности и игнорируя необходимость различий, включая материальные особенности), любовь ценит то, что является частным, полностью погружаясь в интимное и имманентное. объятия того, что теряется, помимо самого этого момента.Поскольку Буньян, по-видимому, усвоил стандарты рационализации, убеждая своих читателей с помощью расчетной логики прибыли и убытков, он упускает способность любви наставлять и информировать о других возможностях жизни. Тон книги перекликается с этим решением, сосредотачиваясь на вопросах отчаяния и потери вместо того, чтобы резонировать с переживаниями радости и любви. В предисловии Беньяна, сформулированного в терминах расчетливого соблазнения, слово «любовь» упоминается только три раза («Если ты хочешь, не читайте, не говоря уже о том, что одни любят мясо, некоторые любят ковырять кости »([1], с.4), «Любишь ли ты собирать мясо» ([1], стр. 9)) в секуляризованном, мирском контексте, который лишает любовь ее мощных богословских возможностей. Это банальное использование любви перекликается с тоном вступления, поскольку Буньян пытается вовлечь желания читателя в кокетливый флирт («Ты за что-то редкое и выгодное?»), Поощряя все большее сближение читателя:

Ты бы во сне не спал?
Не хочешь ли ты потерять себя и не поймать вреда
И снова оказаться без чар?
Не стал бы читать самого себя, и читать ты не знаешь, что
И все же знаешь, благословен ты или нет,
Читая те же строки? О, тогда иди сюда,
И положи мою книгу, твою голову и сердце вместе.

Намек Беньяна на пороговое пространство (бессонный сон, отделение от себя) и интонации мастерства («читай себя») завершаются буквальной фразой «иди сюда», завершающейся изображением Беньяна, смешивающегося с читателем. . Хотя это, с одной стороны, утешительный способ бегства от реальности, особенно с учетом гарантии Беньяна, что «никто не причинит вреда», обвинение в последней строке предполагает режим анонимной сексуальности, лишенный всех эмоциональных или теологических свойств любви.

Майкл Дэвис «Похищение Баньяна: секс и сексуальная игра слов в сочинениях Джона Баньяна» утверждает, что эротика текста Беньяна имеет теологическую миссию [16]. Он предполагает, что Буньян предполагает мир сексуальных проступков и падений, который требует исправления, чтобы позволить читателям найти свой путь к Богу. Тем не менее, даже это понимание остается открытым для интерпретации Беньяна как лишенного любви: понятие «трансгрессивной» сексуальности, происходящей из светского или десакрализованного мира, отпавшего от Бога, заканчивается объятием Бога, испорченным этим исправлением.Вместо того, чтобы использовать видение любви, которое позволяет читателям наслаждаться и ценить воплощение и близость, работа Беньяна соблазняет читателей, ссылаясь на унизительную похотливость, и «спасает» их, применяя бестелесные коррективы. Любовь потеряна.

Коррелируя со стремлением к бесплотным перспективам, которые лежали в основе картографии после эпохи Возрождения, систематическое исключение Беньяна физического, материального и воплощенного соответствует как растущей культуре семнадцатого века, так и его пониманию богословия.Однако вместо того, чтобы аргументировать эту необходимость, Буньян подкрепляет эти предположения через жителей своего мира снов. Эти фигуры не совсем люди или люди — мало что можно увидеть или сказать об их форме. Напротив, аллегорический характер текста позволяет абстрактным понятиям, концепциям и идеям участвовать в разговоре. Упоминания тел обычно включают умерщвление плоти. Христианин ранен и ранен в битве с Аполлионом — однако раны Кристиана мгновенно и чудесным образом исцеляются рукой, держащей листья древа жизни.С верующих сдирают кожу, побивают камнями и сжигают дотла. Жена Лота — как соляной столб — воплощенное предупреждение против недостатка внимания. В лучшем случае тело игнорируется (например, в таких фигурах, как Евангелист, который может перемещаться (с кажущимся нарушением физических законов) через мир снов Беньяна). Упомянутые красивые тела (Вежливость имеет красивую форму, а Болтливый, по крайней мере, привлекательна на расстоянии) принадлежат тем, кто задерживает продвижение Кристиана. Тело является помехой для Кристиана лично: оно заставляет его спотыкаться в Трясине отчаяния, заставляет его устать и спать, и в конечном итоге приводит его к самоубийству.

Буньян косвенно указывает на неполноценность материала вторым способом, считая тревогу и беспокойство физическими, а не эмоциональными или духовными тяготами. Первоначально это происходит в начале истории, так как Буньян впервые видит Кристиана как «человека, одетого в лохмотья, стоящего в определенном месте, с лицом из собственного дома, с книгой в руке и огромной ношей на спине. »([1], с. 11), а позже Кристиан признает, что бремя возникло« из-за того, что я прочитал эту книгу в руке »([1], с.19): он носит его до тех пор, пока не придет к Кресту, когда «ноша его спустилась с его плеч и упала с его спины» ([1], с. 35). Материализация отрицательных качеств нашла отражение в создании Тучи Отчаяния, которая, как объясняет Хелп, заключается в следующем:

такое место, которое не подлежит ремонту; это нисхождение, куда непрестанно бежит нечисть и нечистота, сопровождающие осуждение за грех, и поэтому это называется Трубой отчаяния: поскольку грешник все еще пробуждается о своем потерянном состоянии, в его душе возникает множество страхов и сомнений. , и обескураживающие опасения, которые все собираются вместе и оседают в этом месте; и в этом причина плохости этой земли.

Является ли основание места материализованной тревогой паломников, или почва испорчена накопившимися страхами и сомнениями, оторвавшимися от тел паломников, менее актуально, чем смысл: Буньян указывает, что материальные тела — это не более чем накопление духовных болезней и, следовательно, недостаточны для выражения любви.

Отсутствие сексуальной близости совпадает с исключением любви, красоты и тела — и совпадает с религиозными и светскими рамками.Следы сексуальности проявляются в фигурах семьи Кристиана, но намека на физическую близость не просматриваются. Сексуальность, действительно, упоминается только как то, от чего следует, подобно Верному, бежать с закрытыми глазами.

Исключение любви продолжается на протяжении всего текста рассказа, в рамках как автора, так и мечтателя, и включает в себя бедственное положение паломника, Кристиана, который движется к Небесному городу. «Прогресс» Пилигрима измеряется эпизодами, как правило, по мере того, как он борется.Хотя Буньян включает в себя физические препятствия (Топь отчаяния, Аполлион, Долина тени смерти, Ярмарка тщеславия, Гигантское отчаяние), которые отражают более традиционные повествовательные условности того времени, основная часть его истории включает возникающие идеологические или теологические споры. через беседу (мистер Мирский-Мудрец, Разговорчивый, Невежественный) или через наставления Кристиана от назидательных собеседников, с которыми он сталкивается (Евангелист, Переводчик, Пастырь).

Более общие разделы в книге появляются благодаря тому, что мы обращаемся к товарищам Кристиана, разделяя текст на три части: первая часть посвящена одному только христианскому путешествию, которому помогают развивающиеся помощники.Пройдя через Долину Тени Смерти, Кристиан встречается со своим первым другом и товарищем-паломником Верным. Казнь Фэйтфула руками обитателей Vanity Fair завершает вторую часть. Верность верующих до смерти дает надежду тому, кто обретает надежду, кто остается в третьей части и завершает путешествие в Небесный город с Христианином. Есть Верный, Есть Надеющийся и Христианин (в отличие от «Любвеобильного», которого можно было бы ожидать).Все трое паломников во время паломничества получили новое имя. Кристиан представлен как таковой — только на странице 42 читатель узнает, что его имя сначала было Безблагодатным (имя, которое, казалось бы, подразумевает, что Кристиан теперь Изящен, сохраняя параллель с другими). Благодать — это также название города, из которого родом Временный (сосед Поворота, попавший в Ад). Кажущееся противодействие Безблагодатному — Великая Милость — могущественная фигура, обитающая в городе Доброго доверия.Благодать — это также то, что Христос тайно добавляет в огонь благодати, чтобы помешать попыткам дьявола потушить его. Любовь человечна, благодать божественна, но сам человек Буньян, как и его аллегорическая фигура христианина, пренебрегает первым и ищет второе.

Не следует упускать из виду разрыв между Безблагодатным и Христианином — в некотором смысле; это первый ключ к тени тревоги, преследующей Беньяна. «Изобилие благодати», духовная автобиография Беньяна, повествует о разрыве между спасением и искуплением, между безопасностью и уверенностью, между благодатью и любовью.Буньян может принять и во многом желать своей христианской идентичности. Его муки проистекают из сомнений относительно его самооценки как недостаточной грации, проявляющейся в интенсивном самоанализе, вызванном усвоением стандарта рациональности, требующего способа проверки или фальсификации, не подходящего для этого содержания. Пренебрегая воплощением, желания и стремления Беньяна к внешнему и небесному позволяют ему оставить любовь, не осознавая преимущества способов, которыми любовь дает уверенность, отсутствие которой не дает ему покоя.

Хотя Буньян не хочет называть Кристиана «Лавфулл», он позволяет вариантам любви характеризовать другие фигуры в тексте. Первое взаимодействие с такой фигурой происходит в Прекрасном Дворце, где Кристиан встречает Милосердие (девственницу, живущую со своими сестрами, Благоразумием и Различием). Милосердие спрашивает о его жене и семье, которых оставил Кристиан, и беседа заканчивается Милосердие заверяет христианина в том, что «Ты избавил душу твою от крови их» ([1], с.48). Здесь любовь снова связана с божественным прощением таким образом, что превозносится трансцендентное (душа) над материальным (кровью) и противостоит ему, а священное (божественное) противопоставляется светским (человеческим) связям. Исключение человеческой любви не ограничивается любовью семьи — связи, которые христианин поддерживает со всеми другими, на удивление лишены какой-либо заботы об их благополучии, даже филотической или братской любви. Например, будучи добросердечным по отношению к своим товарищам, Кристиан кажется удивительно непоколебимым даже после рокового прощания со своим другом Фейтфул — Кристиан просто не упоминает о верном до конца текста.Это отражает ориентацию Беньяна на будущее за счет прошлого, позволяя прошлой любви, связям и обязательствам оставаться позади. Буньян включает любовь вторым образом, что отражает его понимание того, что секуляризованный мир унизит и разрушит потенциал любви. Это изображение любви наиболее заметно проявляется в персонажах, которые нападают на христианина, когда он движется к Небесному городу. Таким образом, «Mr. Love-lust »- один из присяжных, который пробует« Кристиан и Верный »в Vanity Fair ([1], с.85), в то время как Мистер Мани-Лав, который был родом из Лав-Гиганта в Графстве Стремление ([1], стр. 89), прерывает Кристиана и Надежды, пока они продвигаются по пути. Оба персонажа отражают беспокойство по поводу того, что «любовь» без Бога по своей природе будет направлена на незаконные цели, хотя это беспокойство явно основывается на выборе Беньяна действовать в рамках рационализированных параметров прибыли и убытков вместо предположений, более благоприятных для нежного обмена отдаванием и получением этого. течет в любви. Проблематично, что с этим выбором Буньян полностью устраняет понятие любви, которая могла бы пригласить священное в светский мир вместо того, чтобы просто развращать его, та, чья воплощенная форма обеспечивала бы физически обоснованную уверенность.Устраняя всякую золотую середину, Буньян предлагает читателям искаженную и бесчеловечную форму любви.

6. Потребность в любви в светском мире

Столкнувшись с кажущимися непримиримыми полюсами светского и священного, которые возникли в семнадцатом веке, Беньян решил постулировать их брак, который признал место светского в мире контекст, который по-прежнему признавал суверенитет священного. Буньян ловко объединяет конкурирующие мировоззрения, создавая фантастический ландшафт, соединяющий светское и священное по осям их сходства: презрение к физическому и принятие рационального.Слияние светского и священного позволяет истории действовать в смысловом мире, который следует священным для христианства протоколам, подтверждая при этом логику, знакомую светскому миру коммерции. Читая текст Буньяна, читатели становятся свидетелями того, как перемещаться по местности мира по мере того, как он переходит от трансцендентного якоря к заселению имманентного царства, предполагающего самореализацию.

Цена сочетания этих двух идеологических штаммов симптоматично проявляется в продолжающемся акценте текста на отчаянии и сосредоточении на бестелесном чувстве благодати: то, что обе идеологические системы игнорируют в своих объятиях рационализации, — это понимание самой человеческой потребности в любви. .Наложение Буньяна священных и светских произведений посредством богословского присвоения коммерческого языка, который ценит прибыль без потерь и затрат, и культурного стремления с уверенностью схватить те компоненты человеческой жизни, которые, что важно, остаются неопределенными. Ее секрет — в изменчивости любви: те, кто нейтрализует эту черту любви, желая только известного и предсказуемого, сводят ее к наименее важным и прекрасным ее проявлениям. Любовь побуждает меня отдавать убытки, не заботясь о прибыли, и побуждает помогать тому, кто, возможно, никогда мне не вернет.Каждое переживание любви и встреча с ней индивидуальны. Любовь конкретизирована, локализована, воплощена: она меняется по мере того, как меняются отношения между людьми, охваченными любовью.

Человеческое переживание любви остается неконтролируемым и неопределенным: кажется, что наши сердца жаждут ориентировать нас на объекты помимо нас самих, которые делают нас слабыми и уязвимыми. Наши тела изменяются в ответ на усиление страстной хватки любви: мы становимся сильнее и слабее, становимся восприимчивыми к большим удовольствиям и большим страданиям, чем то, что посещало нас раньше.Мы влюбляемся и разрываемся: то, что раньше наполняло и информировало наш мир, придавая каждому прикосновению, взгляду и запаху дополнительную силу, может внезапно исчезнуть. Вера обеспечивает предварительное понимание, которое позволяет мне признать, что те, кто меня окружает, обладают возможностью для моего совершенствования, а надежда ориентирует и ведет меня к тому потенциальному будущему, в котором мой возлюбленный продолжает танцевать со мной, в отношениях, которые позволяют нам сохранять наши отношения. индивидуальность, но все же сохраняется как сумма более чем двух наших частей.Любовь, величайшая из них, воплощает их сопоставление в страстном воплощении настоящего: слова «я люблю тебя» осуществляют это слияние таким образом, который не может быть сведен к химическим веществам и, конечно, не может быть доказан. Отсутствие этой неопределенной, плотской логики любви в мире Беньяна отразило и наполнило светское воображаемое по мере того, как оно развивалось в семнадцатом веке.

Хотя я критически отношусь к компромиссам Беньяна при построении его притчи и сожалею о потере любви, которая повлияла на его аллегорию — и многие религиозные мысли на протяжении веков, — это в значительной степени потому, что выбор отделить религию от любви во всех его формах (плотских, братских, родительских, супружеских) сводит к минимуму степень, в которой религия может сыграть полезную роль в защите нас от наступления чрезмерно рационализированной секулярности.Лишенное своих трансцендентных якорей, которые предотвращают иллюзию того, что люди являются мерой всех вещей, последующее сокращенное мировоззрение напоминает Город тщеславия и его Ярмарку. Нашим современным миром, кажется, правят его повелители: плотское наслаждение, роскошь, желание, разврат и жадность к обладанию. Эти типы побуждений и удовольствий — то, что остается от любви, когда человек достигает абсолютного контроля и избегает делиться или быть каким-либо образом захваченным внешними силами. В конце концов, консьюмеризм обеспечивает покупку товаров или удовольствий, которыми мы владеем: это дает нам возможность контролировать их использование и способность устранять их, когда они перестают быть полезными (или когда что-то, что привлекает наше желание, отвлекает нас).Управляемые этими мастерами войны и удобства, мы становимся окруженными жюри сверстников, которых называет Буньян: Мистер Слепой, Мистер Ногуд, Мистер Мэлис, Мистер Любовь-похоть, Мистер Лайв-Рой, Мистер Хэди , Мистер Высокий ум, Мистер Вражда, Мистер Лжец, Мистер Жестокость, Мистер Свет ненависти и Мистер Непримиримый.

Результат отсутствия рефлексии, добавленный к стремлению к пьянящему интеллектуализму и неспособности быть удовлетворенным, привели к нашей современной техноцивилизации. Лишенные любви, мы позволяем вражде, жестокости и злобе определять, как мы используем наши инструменты: в 20 веке это стало Освенцимом.В своем эссе «Образование после Освенцима» Теодор Адорно связывает отсутствие любви и возможность чего-то вроде Освенцима. Он пишет: «Нас беспокоят люди этого типа, склонные к фетишизму технологий, — грубо говоря, люди, которые не могут любить … Эти люди совершенно холодны: глубоко внутри себя они должны отрицать возможность любви, должны отказываться от любви. другие люди изначально, еще до того, как оно может развернуться. И что бы способность любить как-то в них не сохранилась, они должны тратить на уловки »([17], с.200–201). Эти устройства представляют собой протезы, которые позволяют людям постигать мир с усиленной абстракцией, усиливая стремление отчуждаться от непосредственного и воплощенного. Эссе Адорно функционирует как оплакивание успеха стандарта рационализации, который, дополняя священное, успешно настиг его и превратил пейзаж в имманентный тотальный мир. Он комментирует:

Я не хочу проповедовать любовь. Я считаю бесполезным проповедовать это; никто не имеет права проповедовать это, поскольку недостаток любви, как я уже сказал, есть недостаток, присущий всем людям без исключения в том виде, в каком они существуют сегодня … Одним из величайших импульсов христианства, не сразу тождественным его догме, было чтобы искоренить пронизывающий все холод.Но эта попытка не удалась; конечно, потому что он не проник в общественный порядок, который производит и воспроизводит эту холодность. Вероятно, то тепло среди людей, которого все так жаждут, никогда не было, кроме кратковременных периодов и очень небольшими группами, может быть, даже среди мирных дикарей.

Недавние дискуссии о нюансах секуляризма. Подозрения Адорно в отношении христианства, которые в любом случае не были его основной точкой ориентации. Как я показал, потенциал христианства по искоренению холода был утрачен, поскольку оно приветствовало в своей структуре стремление к рационализации, абстрагированию и отчуждению от своей воплощенной формы.История Беньяна показывает, как этот богословский вариант распространился на популярное культурное воображение.

Адорно отмечает, что призыв к любви опирается на ту же идеологическую холодность, которая допускает Освенцим: оно привносит в отношения чуждое качество, препятствующее возникновению любви. Любовь, как поясняет Адорно, «есть нечто непосредственное и, по сути, противоречит опосредованным отношениям» ([17], с. 202). Имея это в виду, аллегорию Беньяна можно рассматривать как предупреждение против тревог, вызванных попаданием в ловушку любой символической структуры — будь то книга или отвлечение тщеславия.Усвоение потребности в «прогрессе» вместо того, чтобы уделять внимание усиливающемуся теплу любви, приводит нас к холоду и лишает нас наших самых сокровенных — и важных — возможностей. Любовь побуждает нас отказаться от даров холодности и отстраненности — поддерживать контроль, регулировать наши отношения. Вместо одиночества любовь может дать нам укоренившееся чувство уверенности, находя нас рядом с другим человеком в интимный момент. Хотя Буньян, возможно, имел в виду, что гражданская религия, которую разрекламировал мистер Уорли-Уайзман, могла вызвать презрение его читателя, я предлагаю, чтобы мы снова осознали ценность того, чтобы семьи оставались близкими, в хороших районах.В зрелом светском мире цепляние за ценность близости и отсутствие интереса к «прогрессу» как ценности может позволить нам использовать больше возможностей для занятия любовью, возвращая часть тепла, потерянного давным-давно.

Анна Ахматова | Фонд Поэзии

Анна Ахматова считается одним из величайших поэтов России. Помимо стихов, она писала прозу, в том числе мемуары, автобиографические произведения, а также писала о русских писателях, таких как Александр Сергеевич Пушкин.Она также переводила итальянские, французские, армянские и корейские стихи. За свою жизнь Ахматова испытала и дореволюционную, и советскую Россию, однако ее стихи расширили и сохранили классическую русскую культуру в периоды авангардного радикализма и формальных экспериментов, а также удушающей идеологической критики соцреализма. Ахматова разделила судьбу, постигшую многих ее блестящих современников, в том числе Осипа Эмильевича Мандельштама, Бориса Леонидовича Пастернака, Марину Ивановну Цветаеву.Хотя она прожила долгую жизнь, она была непропорционально омрачена тяжелыми моментами. Исайя Берлин, который посетил Ахматову в ее ленинградской квартире в ноябре 1945 года, когда служил в России первым секретарем британского посольства, точно назвал ее «трагической королевой», по словам Дьёрдя Далоса. Оценка Берлина отозвалась эхом через поколения читателей, которые понимают Ахматову — ее личность, поэзию и, что более туманно, ее поэтический образ — как символ благородной красоты и катастрофического положения.

Она родилась Анна Андреевна Горенко 11 июня 1889 года в Большом Фонтане, недалеко от Черного моря, третья из шести детей в семье высшего сословия. Ее мать, Инна Эразмовна Стогова, принадлежала к влиятельному клану помещиков, а ее отец, Андрей Антонович Горенко, получил титул от своего отца, который был создан потомственным дворянином для службы на королевском флоте. Горенко вырос в Царском Селе (буквально Царское село), очаровательном пригороде Санкт-Петербурга, где располагалась роскошная летняя королевская резиденция и великолепные особняки русских аристократов.В Царском Селе в 1903 году она познакомилась со своим будущим мужем, поэтом Николаем Степановичем Гумилевым, покупая рождественские подарки в большом универмаге «Гостиный двор». Эта первая встреча произвела на Гумилева гораздо более сильное впечатление, чем на Горенко, и он упорно ухаживал за ней в течение многих лет. В Царском Селе Горенко посещала женскую Мариинскую гимназию, но закончила последний год в Фундуклеевской гимназии в Киеве, которую окончила в мае 1907 года; они с матерью переехали в Киев после разлуки Инны Эразмовны с Андреем Антоновичем.В 1907 году Горенко поступила на юридический факультет Киевского женского училища, но вскоре отказалась от юридических исследований в пользу литературных занятий.

Горенко начал писать стихи еще подростком. Хотя сначала ей не нравился Гумилев, они развили совместные отношения вокруг поэзии. Он отредактировал ее первое опубликованное стихотворение, которое появилось в 1907 году во втором номере журнала Sirius , основанного Гумилевым в Париже. Это стихотворение «На руке его много блестящих колец» (в переводе «На руке у него много сияющих колец», 1990) она подписала своим настоящим именем Анна Горенко.В конце концов, однако, она взяла псевдоним Ахматова. Псевдоним произошел от семейных преданий, что одним из ее предков по материнской линии был Хан Ахмат, последний татарский вождь, принимавший дань от русских правителей. Согласно семейной мифологии, Ахмат, убитый в своем шатре в 1481 году, принадлежал к королевской крови Чингисхана.

В ноябре 1909 года Гумилев навестил Ахматову в Киеве и, неоднократно отвергая его внимание, наконец согласилась выйти за него замуж. Венчание состоялось в Киеве в церкви Никольской Слободки 25 апреля 1910 года.Медовый месяц пара провела в Париже, где Ахматова была представлена Амедео Модильяни, в то время никому не известным итальянским художником. Встреча была, пожалуй, одним из самых необычных событий юности Ахматовой. Модильяни писала письма всю зиму, и они снова встретились, когда она вернулась в Париж в 1911 году. Ахматова пробыла в это время в Париже несколько недель, снимая квартиру возле церкви Святого Сюльписа и исследуя парки, музеи и кафе. Пэрис со своей загадочной спутницей.Адресатом стихотворения «Мне с тобою п’яным весело» (опубликовано в журнале Vecher , 1912; переводится как «Когда ты пьян, так весело», 1990) был назван Модильяни. В лирике осенний цвет вязов — это сознательная смена времен года со стороны поэтессы, уехавшей из Парижа задолго до конца лета: «Когда ты пьян, это так весело … смысл. / Ранняя осень натянута / Вязы с желтыми флажками ». Модильяни сделал 16 рисунков Ахматовой в обнаженном виде, один из которых остался с ней до самой смерти; он всегда висел над ее диваном в той комнате, которую она занимала в течение ее часто неспокойной жизни.

Примерно в это же время Гумилев стал лидером эклектичной и свободно сплоченной литературной группы, амбициозно получившей название «акмеизм» (от греческого akme, — вершина или время цветения). Акмеизм восстал против предшествующей литературной школы, символизма, которая находилась в упадке после доминирования на русской литературной сцене в течение почти двух десятилетий. Отличительными чертами символизма были использование метафорического языка, вера в божественное вдохновение и упор на мистицизм и религиозную философию.Символисты поклонялись музыке как наиболее духовной форме искусства и стремились передать «музыку божественных сфер», что было обычным символистским выражением, через посредство поэзии. Напротив, Гумилев и его соратники-акмеисты обратились к видимому миру во всей его торжествующей материальности. Они сосредоточились на изображении человеческих эмоций и эстетических объектов; заменил поэта-пророка поэтом-мастером; и продвигал пластические модели для стихов за счет музыки. В октябре 1911 года Гумилев вместе с другим акмеистом Сергеем Митрофановичем Городецким организовал литературную мастерскую, известную как «Цех поэтов», или «Гильдия поэтов», на которой за чтением новых стихов последовала общая критическая дискуссия.Шесть поэтов составили ядро новой группы: помимо Гумилева, Городецкого и Ахматовой, которые были активным членом гильдии и служили секретарем на ее собраниях, в нее вошли также Мандельштам, Владимир Иванович Нарбут и Михаил Александрович Зенкевич. Несколько десятков других поэтов в то или иное время разделяли программу акмеистов; наиболее активными были Георгий Владимирович Иванов, Михаил Леонидович Лозинский, Елизавета Юрьевна Кузьмина-Караваева, Василий Алексеевич Комаровский.

Гумилев изначально был против того, чтобы Ахматова занималась литературной карьерой, но в конце концов он поддержал ее стихи, которые, как он обнаружил, находились в гармонии с некоторыми эстетическими принципами акмеизма.В феврале и марте 1911 года несколько стихотворений Ахматовой появилось в журналах Всеобщий журнал ( Universal Journal ) , Gaudeamus и Apollon. Когда она опубликовала свой первый сборник, Vecher (1912; переведено как Evening , 1990), сразу же последовала слава. Vecher включает интроспективную лирику, ограниченную темами любви и личной судьбы женщины как в блаженных, так и, чаще всего, в несчастных романтических отношениях.Стиль Ахматовой лаконичен; вместо того, чтобы прибегать к пространному изложению чувств, она предоставляет психологически конкретные детали для представления внутренней драмы. В «Песне последних встреч» (в переводе «Песня последней встречи», 1990) достаточно неловкого жеста, чтобы передать боль разлуки: «Тогда беспомощно похолодела моя грудь, / Но мои шаги были легкими. / Я натянул перчатку на левую руку / На правую ». Точно так же абстрактные понятия раскрываются через знакомые конкретные объекты или существа.Например, в «Любовь» (в переводе «Любовь», 1990 г.) змея и белый голубь символизируют любовь: «Сейчас, как маленькая змея, сворачивается в клубок, / Завораживая твое сердце, / Потом на несколько дней. он будет ворковать, как голубь / На маленьком белом подоконнике ».

Читатели испытывали искушение искать в этих стихотворениях автобиографический подтекст. Фактически, Ахматова трансформировала личный опыт в своей работе с помощью серии масок и мистификаций. В стихотворении о Гумилеве под названием «О любви…» (опубликовано в журнале « Вечер»; в переводе «Он любил…» 1990 г.), например, она изображает из себя обычную домохозяйку, ее мир ограничен домом и детьми.Героиня оплакивает желание мужа оставить простые радости домашнего очага в далекие, экзотические страны:

На любви три вещи на свете:
За вечерней пенье, белых павлинов
Я стертые карты Америки.
Не любил, когда плачут дети,
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . А я была его женой.

(В жизни он любил три вещи:
Вечерняя песня, белые павлины
И старые карты Америки.
Он ненавидел, когда плачут дети,
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . А я была его женой.)

У Ахматовой и Гумилева не было обычного брака. Большую часть времени они жили отдельно; Одним из самых сильных увлечений Гумилева были путешествия, и он участвовал во многих экспедициях в Африку. Более того, отношение Ахматовой к мужу не было основано на страстной любви, и за время их недолгого брака у нее было несколько романов (они развелись в 1918 году).Когда было написано «О любви…», она еще не родила ребенка. Её единственный сын, Лев Николаевич Гумилев, родился 18 сентября 1912 года. Ахматова доверила своего новорожденного сына опеке свекрови Анны Ивановны Гумилевой, проживавшей в городе Бежецк, и поэт вернулся к ней. богемная жизнь Петербурга.

Вторая книга Ахматовой, Четки ( Розарий , 1914), была ее самой популярной. К моменту выхода тома она стала фаворитом петербургского общества.Петербургский литературный бомонд и славился поразительной красотой и харизматической индивидуальностью. В эти предвоенные годы, с 1911 по 1915 год, эпицентром петербургской богемы было кабаре «Бродячая собака», размещавшееся в заброшенном погребе винного магазина особняка Дашковых на одной из центральных площадей. города. Художественная элита обычно собиралась в дымном кабаре, чтобы насладиться музыкой, чтением стихов или случайным импровизированным выступлением звезд балета.Стены погреба были расписаны ярким орнаментом из цветов и птиц театральным художником Сергеем Юрьевичем Судейкиным. Ахматова часто читала свои стихи в «Бродячей собаке», ее фирменная шаль накинулась на плечи.

Мандельштам увековечил выступление Ахматовой в кабаре в коротком стихотворении «Ахматова» (1914). В стихотворении шаль Ахматовой задерживает ее движение и превращает ее в вневременную трагическую женскую фигуру. Мандельштам довольно долго преследовал Ахматову, хотя и безуспешно; однако она была более склонна к диалогу с ним в стихах, и в конце концов они стали проводить меньше времени вместе.

«Бродячая собака» была местом, где начинались любовные интриги, где покупатели были опьянены искусством и красотой. Ахматова впервые встретила там нескольких любовников, в том числе мужчину, который стал ее вторым мужем, Владимира Казимировича Шилейко, еще одного поборника ее поэзии. У нее был роман с композитором Артуром Сергеевичем Лурье (Лурье), по всей видимости, сюжет ее стихотворения «Все мои бражники здесь, блудницы» (из Четки; переводится как «Мы все тут пирушки и распутные бабы, 1990), который впервые появился в Apollon в 1913 году: «Вы курите черную трубку, / Клубок дыма имеет забавную форму./ Я надела узкую юбку / Чтобы выглядеть еще стройнее ». Это стихотворение, точно изображающее атмосферу кабаре, также подчеркивает мотивы греха и вины, которые в конечном итоге требуют покаяния. Две темы — грех и раскаяние — повторяются в ранних стихах Ахматовой. Страстная, земная любовь и религиозное благочестие сформировали оксюморонность ее творчества, что побудило критика Бориса Михайловича Эйхенбаума, автора книги «Анна Ахматова: Опыт анализа » («Анна Ахматова: попытка анализа», 1923), назвать ее «половинкой». монахиня, наполовину шлюха.Позже слова Эйхенбаума дали чиновникам Коммунистической партии, отвечающим за искусство, повод запретить поэзию Ахматовой; они критиковали его как аморальный и идеологически вредный.

В Chetki героиню часто можно увидеть молящейся или вызывающей Бога в поисках защиты от преследующего образа ее возлюбленного, который отверг ее. Такой женский образ появляется, например, в «Я научилась просто, мудро жит» (перевод «Я научился жить просто, мудро», 1990), впервые опубликованной в Русская мысль в 1913 году: «Я научился жить просто, мудро, / Смотреть в небо и молиться Богу… / А если бы ты постучал в мою дверь, / Мне кажется, я бы даже не услышал.Подобная героиня говорит в «Будеш жить, не знайа лиха» (в переводе «Будешь жить без беды», 1990):

Будеш жизнь, не знающая лиха,
Править и судить,
Соей подругой тихой
Сыновей растить.
. . . . . . . . . . . .
И для нас, склоненных долу,
Алтари гориат,
Наши к Божьему престолу
Golosa letiat.

(Живешь без беды,
Вы будете править, вы будете судить.
Со своим тихим партнером
Вы вырастите своих сыновей.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
А нам, спускающимся в долину,
Алтари горят,
И наши голоса парят
К самому престолу Бога.)

И снова она находит наиболее экономичный способ обрисовать свой эмоциональный пейзаж. Простота ее словарного запаса дополняется интонацией повседневной речи, передаваемой через частые паузы, которые обозначаются тире, например, как в «Provodila druga do perednei» (переводится как «Я вывел своего любовника в зал», 1990), который впервые появился в ее четвертом томе стихов, Подорожник ( Подорожник , 1921): «Одноразовый! придумал слово — / Я действительно записка или цветок? » Поэзия Ахматовой также известна своим многоточием, еще одним примером перерыва или паузы в речи, как это показано в «Я не люблю твоей прошу» (переводится как «Я не прошу твоей любви», 1990), написанном на 1914 и впервые опубликовано в журнале Звезда ( The Star ) в 1946 году: «Я не прошу твоей любви — / Теперь она в безопасном месте…» Смысл безответной любви в лирике Ахматовой двоякий, потому что говорящий то страдает, то заставляет страдать других.Но независимо от того, становится ли она жертвой безразличия своего возлюбленного или становится причиной чьей-то беды, персонаж передает видение мира, который регулярно подвергается ужасным событиям — идеал счастья остается неуловимым.

Начало Первой мировой войны ознаменовало начало новой эры в истории России. Многие восприняли 1913 год как последнее мирное время — конец утонченного и беззаботного периода fin de siècle . Художники больше не могли позволить себе игнорировать жестокую новую реальность, которая быстро надвигалась.Для петербургской богемной элиты одним из первых проявлений нового порядка стало закрытие кабаре «Бродячая собака», не отвечавшего цензурным нормам военного времени. Меняется и поэтический голос Ахматовой; все чаще и чаще она отказывалась от частных причитаний в пользу гражданских или пророческих тем. В стихотворении «Молитва» (в переводе «Молитва», 1990) из сборника Война в русской поэзии ( Война в русской поэзии , 1915) лирическая героиня умоляет Бога восстановить мир в ее стране: « Об этом молю на твоей литургии / После стольких мучительных дней / Чтоб грозовая туча над затемненной Россией / Может стать облаком славных лучей.”

Третий сборник Ахматовой, Белая Стая ( Белая Стая , 1917), включает не только любовную лирику, но и множество стихотворений с сильным патриотизмом. Осознавая свою новую гражданскую роль, она объявляет в стихотворении, написанном в день объявления Германии войной России, что она должна очистить свою память от любовных приключений, которые она описывала, чтобы запечатлеть грядущие ужасные события. В «Памяти 19 июля 1914» (в переводе «Памяти 19 июля 1914, 1990»), впервые опубликованной в газете Война свободы ( Во имя свободы ) 25 мая 1917 года, Ахматова предлагает эта личная память отныне должна уступить место исторической памяти: «Как отныне ненужная ноша, / Тени страсти и песен исчезли из моей памяти.В стихотворении, адресованном возлюбленному Борису Васильевичу Анрепу, «Нет, царевич, ia ne ta» (в переводе «Нет, царевич, я не тот», 1990), первоначально вышедшем в Северные записки ( Northern Notes , 1915), она регистрирует свое превращение из влюбленной женщины в пророчицу: «И больше не делай мои губы / Целуй — они пророчествуют». Ахматова родилась в канун святого Иоанна, особый день в славянском народном календаре, когда считалось, что ведьмы и демоны свободно бродят по миру, и считала себя ясновидящей.Многие из ее современников признавали ее дар пророчества, и она иногда называла себя Кассандрой в своих стихах.

Независимо от того, предвидела ли «прорицательница» Ахматова невзгоды, ожидавшие ее в советском государстве, она никогда не считала эмиграцию жизнеспособным вариантом — даже после революции 1917 года, когда многие из ее близких друзей уезжали и упрекали ее последовать примеру. Большую часть революционных лет она провела в Петрограде (бывший Санкт-Петербург) и пережила крайние лишения.В тяжелые годы Гражданской войны в России (1918-1920 гг.) Она жила в Шереметьевском дворце, также известном как Фонтанный Дом (Фонтанный дом), одном из самых красивых дворцов в городе, который был «национализирован» властями. Большевистское правительство; Большевики регулярно перестраивали заброшенные особняки русских дворян, чтобы предоставить жилые помещения выдающимся ученым, художникам и бюрократам, которые считались полезными для недавно основанного государства рабочих и крестьян. Ахматова смогла жить в Шереметьевском дворце после того, как в 1918 году вышла замуж за Шилейко — поэта, близкого к гильдии акмеистов, блестящего знатока Ассирии и профессора Археологического института.За неоценимый вклад в стипендию Шилейко получил комнаты в Шереметьевском дворце, где они с Ахматовой останавливались с 1918 по 1920 годы.

Дворец был построен в 18 веке для одного из самых богатых аристократов и меценатов России, графа Петра Борисовича Шереметьева. Для Ахматовой этот дворец был связан с дореволюционной культурой; она прекрасно знала, что здесь социализировались многие поэты XIX века, в том числе Александр Сергеевич Пушкин и Петр Андреевич Вяземский.

В течение нескольких лет после революции большевистское правительство было занято войной на нескольких фронтах и мало вмешивалось в художественную жизнь. Этот короткий период, казалось бы, абсолютной творческой свободы дал начало русскому авангарду. По городу проводилось много литературных мастерских, Ахматова была частой участницей поэтических чтений. Большинство ее стихотворений того времени было собрано в двух книгах: Подорожник и Anno Domini MCMXXI (1922).Среди ее самых ярких тем в этот период — эмиграция друзей и ее личная решимость остаться в своей стране и разделить ее судьбу. В стихотворении «Ты — отступник: за остров зеленый» (из Подорожник; в переводе «Ты отступник: за зеленый остров», 1990), впервые опубликованном в Воля народа ( Народная воля ) на 13 апреля 1918 года, например, она упрекает своего возлюбленного Анрепа в том, что он бросил Россию ради «зеленого острова» Англии. Вспоминая Россию, она создает стилизованный сказочный образ мирной страны с сосновыми лесами, озерами и иконами — образ, навсегда искалеченный разрушительными действиями войны и революции: «Ты отступник: за зеленый остров / Ты Предал, предал Родину Родину, / Наши песни и наши иконы / И сосна над тихим озером.Предательство Анрепа России сливается со старой темой Ахматовой о личном отказе, когда в последней строфе она обыгрывает значение своего имени, Анна, которое ассоциируется с благодатью: «Да, ни сражения, ни море не пугают / Тот, кто лишился благодати. ”

Твердая позиция Ахматовой против эмиграции коренится в ее глубоком убеждении, что поэт может поддерживать свое искусство только в своей родной стране. Прежде всего определяя свою личность как поэт, она считала русскую речь своей единственной настоящей «родиной» и решила жить там, где на ней говорят.Позже советские историки литературы, пытаясь переделать творчество Ахматовой в приемлемом русле социалистического реализма, внесли чрезмерный грубый патриотизм в интерпретацию ее стихов об эмиграции. Например, стихотворение «Когда в тоске самоубийства» (переводится как «Когда в суицидальной тоске», 1990), опубликованное в « Воля народа » 12 апреля 1918 г. и включенное в «Подорожник », регулярно появлялось в советских изданиях без нескольких из них. его вступительные строки, в которых Ахматова выражает свое понимание жестокости и утраты традиционных ценностей, господствовавших в России во время революционных потрясений; этот период был «Когда столица на Неве, / Забыв о своем величии, / Как пьяная проститутка / Не знала, кто возьмет ее следующей».Роман Давидович Тименчик предложил библейский источник для ее сравнения между российской имперской столицей и пьяной проституткой. Пророк Исаия изображает евреев «грешным народом», их страну — «опустошенной», а их столицу Иерусалим — «блудницей»: «Как верный город стал блудницей! он был полон суждений; в нем обитала праведность; а теперь убийцы »(Исайя 1:21). Кроме того, Ахматова сообщает о «голосе», который «успокаивающе» взывал к ней, предлагая эмиграцию как способ сбежать из адского ада российской действительности.Но ее героиня отвергает новое имя и личность, которые «голос» использовал, чтобы соблазнить ее: «Но спокойно и безразлично, / Я закрыл уши руками, / Чтобы мой скорбный дух / Не был запятнан этими постыдными словами». . » Вместо того, чтобы запятнать свою совесть, она полна решимости сохранить пятна крови на своих руках в знак общей судьбы и своей личной ответственности, чтобы сохранить память о тех драматических днях.

В «Петроград, 1919» (перевод 1990 г.), из Anno Domini MCMXXI , Ахматова повторяет свой трудный личный выбор отказаться от свободы ради права остаться в любимом городе:

Никто нам не отель помощи
За то, что мы остались дома,
За то, что, город своей любви,
А не крылатую свододу,
Мои сохранили для себии
Его дворцы, огонь и воду.

(Никто не хочет нам помогать
Потому что мы остались дома,
Потому что любя наш город
И не крылатая свобода,
Мы сохранили для себя
Его дворцы, его огонь и вода.

В стихотворении «Ne s temi ia, kto brosil zemliu» (переводится как «Я не с теми, кто покинул свою землю», 1990), написанном в 1922 году и опубликованном в Anno Domini. Стихотворения. Книга третья ( Anno Domini. Стихи. Книга третья , 1923), расширенное издание Anno Domini MCMXXI , она противопоставляет себя тем, кто уехал из России, но жалеет их печальную участь чужаков в чужой стране: « Я не с теми, кто покинул свою землю / К терзаниям врага … / Но для меня изгнание навеки жалко.«Из-за года, когда было написано стихотворение,« враг »здесь не Германия (война закончилась в 1918 году), а большевики.

Ахматова и Шилейко недовольны вскоре после свадьбы, но прожили вместе, время от времени, еще несколько лет. Когда в 1924 году ему выделили две комнаты в Мраморном дворце, она переехала к нему и жила там до 1926 года. Этот дворец на набережной Невы, в непосредственной близости от Зимнего дворца, изначально был построен для графа Григория Орлова, графа Григория Орлова. фаворит Екатерины Великой, а затем перешел в руки великих князей.Однако, несмотря на «королевские» помещения, еды, спичек и почти всех других товаров не хватало. И Ахматова, и ее муж были заядлыми курильщиками; она начинала каждый день с того, что выбегала из неотапливаемой дворцовой комнаты на улицу, чтобы попросить прохожего прикурить.

В 1920-е годы более эпические темы Ахматовой отражали непосредственную реальность с точки зрения человека, который ничего не выиграл от революции. Она сетовала на культуру прошлого, отъезд своих друзей и личную потерю любви и счастья — все это противоречило оптимистичной большевистской идеологии.Критики стали называть Ахматову «пережитком прошлого» и «анахронизмом». Ее критиковали из эстетических соображений коллеги-поэты, которые воспользовались радикальными социальными изменениями, экспериментируя с новыми стилями и предметами; они отвергли более традиционный подход Ахматовой. В конце концов, когда железная хватка государства усилилась, Ахматова была объявлена идеологическим противником и «внутренней эмигранткой». Наконец, в 1925 году все ее публикации были официально запрещены. Государство разрешило публикацию следующей книги Ахматовой после Anno Domini под названием Из шести книг ( Из шести книг ) только в 1940 году.

Пятнадцать лет, когда книги Ахматовой были запрещены, были, пожалуй, самым тяжелым периодом в ее жизни. За исключением своей краткой работы библиотекарем в Институте агрономии в начале 1920-х годов, она никогда не зарабатывала на жизнь никаким другим способом, кроме как писательница. Поскольку все литературное производство в Советском Союзе теперь регулировалось и финансировалось государством, она была отрезана от своего непосредственного источника дохода. Однако, несмотря на фактическое исчезновение ее имени из советских публикаций, Ахматова оставалась чрезвычайно популярной как поэт, а ее притягательная личность продолжала привлекать новых друзей и поклонников.Помощь, которую она получила от своего «окружения», вероятно, позволила ей пережить невзгоды этих лет. Иногда, благодаря самоотверженным усилиям ее многочисленных друзей, ей поручали переводить стихи. Помимо перевода стихов, она также занималась литературоведением. Ее очерки о Пушкине и его творчестве были посмертно собраны в О Пушкине ( О Пушкине , 1977).

В 1926 году Ахматова и Шилейко развелись, и она навсегда переехала к Николаю Николаевичу Пунину и его большой семье, которые жили в том же Шереметьевском дворце на реке Фонтанке, где она жила несколько лет назад.Пунин, как и первые два мужа Ахматовой, Гумилев и Шилейко, был поэтом; его стих был опубликован в журнале Acmeist Apollon. Он впервые встретил Ахматову в 1914 году и стал частым гостем в доме, который она тогда делила с Гумилевым. До революции Пунин был знатоком византийского искусства и участвовал в создании Отдела иконописи Русского музея. После 1917 года он стал поборником авангардного искусства. Большевистское правительство высоко оценило его усилия по продвижению новой революционной культуры, и он был назначен комиссаром Народного комиссариата просвещения (Народного комиссариата просвещения или Министерства образования), также известного как Наркомпрос.На протяжении большей части своей карьеры Пунин работал с Русским музеем, Академией художеств и Ленинградским государственным университетом, где заработал репутацию талантливого и интересного преподавателя. К 1922 году, как выдающемуся искусствоведу, ему разрешили жить в квартире во флигеле Шереметьевского дворца. Романтические отношения Ахматовой с Пуниным датируются примерно этим же годом, и следующие несколько лет она часто подолгу жила в его кабинете. Хотя дворец был ее резиденцией в течение короткого времени, пока она была с Шилейко, он стал ее давним домом после того, как она снова переехала туда, чтобы быть с Пуниным.Неизбежно, он служил декорацией для многих ее работ.

Пунин, которого Ахматова считала своим третьим мужем, в полной мере воспользовался относительно просторной квартирой и заселил ее своими последующими женами и их семьями. Обустройство Фонтанного дома было типичным для советского образа жизни, которому не хватало места и уединения. В течение многих лет Ахматова делила квартиру с первой женой, дочерью и внучкой Пунина; после расставания с Пуниным в конце 1930-х годов она жила с его следующей женой.Несмотря на шум и общую тревогу обстановки, Ахматова, похоже, не возражала против совместной жизни и сумела сохранить свой царственный образ даже в тесной, неухоженной и плохо обставленной комнате. Лидия Корнеевна Чуковская, писательница и близкая знакомая Ахматовой, которая вела дневники их встреч, запечатлела противоречие между достойной жительницей и убогой обстановкой. В статье «Записки об Анне Ахматовой, » ( «Записки об Анне Ахматовой», , 1976; переведено как «Журналы Ахматовой, , 1994»), в записи от 19 августа 1940 года, Чуковская описывает, как Ахматова сидела «прямо и величественно в одном углу. ободранный диван, выглядящий очень красиво.”

В течение длительного периода навязанного молчания Ахматова не написала много оригинальных стихов, но то немногое, что она сочинила — тайно, под постоянной угрозой обыска и ареста, — является памятником жертвам террора Иосифа Сталина. В период с 1935 по 1940 год она написала длинное повествовательное стихотворение Реквием (1963; переведено как Реквием в Избранные стихотворения [1976]), впервые опубликованное в России в годы перестройки в журнале « Октябрь ». (Октябрь) 1989 г.Это шепотом шептали ее самые близкие друзья, которые быстро запомнили услышанное. Затем Ахматова сжигала в пепельнице клочки бумаги, на которых она написала Rekviem. Если бы это стихотворение было обнаружено тайной полицией, оно могло бы спровоцировать новую волну арестов за подрывную деятельность.

Как говорит Ахматова в коротком прозаическом предисловии к произведению, Rekviem была задумана, когда она стояла в очереди перед центральной тюрьмой в Ленинграде, известной как Кресты, в ожидании известий о судьбе своего сына.Талантливый историк, Лев провел большую часть времени с 1935 по 1956 год в исправительно-трудовых лагерях — его единственным преступлением было то, что он был сыном «контрреволюционера» Гумилева. До того, как его в конце концов отправили в лагеря, Льва сначала держали в Крестах вместе с сотнями других жертв режима. Эпоха чисток охарактеризована в Rekviem как время, когда «Ленинград, как бесполезный придаток, вырвался из тюрем». Ахматова посвятила стихотворение памяти всех, кто разделил ее судьбу — кто видел, как близких утащили посреди ночи, чтобы быть раздавленными актами пыток и репрессий: «Они увели вас на рассвете, / Я шла за вами, как скорбящий… »

Без единого или последовательного размера, разбитого на строфы разной длины и рифм, Rekviem выражает распад личности и мира.Смешивая разные жанры и стили, Ахматова создает поразительную мозаику из элементов народных песен, народных траурных обрядов, Евангелий, одической традиции и лирической поэзии. Она возрождает эпическую условность заклинаний, обычно обращенных к музе или божеству, вызывая вместо этого Смерть, которую в других местах называют «блаженной». Смерть — единственный способ избавиться от ужасов жизни: «В любом случае вы придете — так почему не сейчас? / Я жду тебя — больше терпеть не могу. / Я потушил свет и открыл дверь / Тебе так просто и чудесно.”

В эпилоге, визуализирующем памятник, который может быть установлен ей в будущем, Ахматова вызывает тему, которая восходит к оде Горация «Exegi monumenum aere perennius» («Я воздвигла памятник прочнее бронзы», 23 г. до н. Э.). Эта тема неизменно пользуется популярностью в европейской литературе на протяжении последних двух тысячелетий, и пушкинская «Я памятник себе воздвиг нерукотворный» («Мой памятник, который я воздвиг, а не рукотворный», 1836) была самой известной ее обработкой в русских стихах.Гораций и его последователи использовали изображение памятника как аллегорию своего поэтического наследия; они считали, что стихи обеспечивают посмертную славу лучше, чем любая материальная статуя. Ахматова же буквально говорит о бронзовом памятнике самой себе, который должен быть установлен перед воротами тюрьмы:

А если когда-нибудь в этой стране
Воздвигнут задумают памятник мне,

Согласие на это даю торжество,
Нет только с условиями — не ставить его

Николо моря, где я родилась;
Последняя с морем разорвана связь.

Ни в царском саду у заветного пня,
Где десять безутешная ищет меня,

А здесь, где стояла иа триста часов
Я где для меня не открыли засов.

(А если когда-нибудь в этой стране
Решают поставить мне памятник,

Я согласен на эту честь
В этих условиях — что стоит

Ни у моря, где я родился:
Моя последняя связь с морем разорвана,

Ни в царском саду у заветного пня сосны,
Где меня ищет безутешный оттенок,

Но вот, где я простоял триста часов,
И там, где мне никогда не открывали двери.)

Ахматова находит другую, гораздо более личную метафору значимости своего поэтического наследия: ее стихотворение становится «мантией слов», распространяющейся на людей, которых она хочет почтить память. Она пишет: «Я хотела бы назвать их всех по имени /, но список конфискован, и его нигде нет. / Я соткал для них широкую мантию / Из их скудных, подслушанных слов. Изображение мантии напоминает защитный покров, который, согласно раннехристианской легенде, Богородица накинула на прихожан в византийской церкви, событие, которое ежегодно отмечается праздником в православном календаре.Ахматова, хорошо разбирающаяся в христианских верованиях, переосмысливает эту легенду, чтобы отразить ее собственную роль спасительницы своего народа; она плетет мантию, которая защитит память о жертвах и тем самым обеспечит историческую преемственность. Таким образом, Rekviem является свидетельством катарсической функции искусства, которое сохраняет голос поэта даже перед лицом невыразимого.

В более поздний период Ахматовой, возможно, отражая ее поиски самоопределения, тема поэта становится все более доминирующей в ее стихах.Она всегда верила в «святое ремесло» поэта; она писала в «Наше священное Ремесло» (Священное наше ремесло, 1944; впервые опубликовано в Знамя , 1945): «Наше святое ремесло / просуществовало тысячу лет … / С ним даже мир без света был бы ярким». Также она верила в общую поэтическую судьбу. В коротком предвоенном цикле под названием «Тростник» (переведено как Reed , 1990) и впервые опубликованном как «Ива» (Ива) в сборнике 1940 года « Из шести книг » Ахматова обращается ко многим поэтам, живым и умершим, в пытаются сосредоточиться на архетипических особенностях своей судьбы.Жизнь поэта, как становится ясно из этого цикла, определяется изгнанием, понимаемым как буквально, так и экзистенциально. Данте Алигьери для Ахматовой является прототипом поэта в изгнании, тоскующего по родной земле: «Но босиком, в рубахе, / С зажженной свечой он не шел / По своей Флоренции — любимой, / Вероломный, низменный, тоскующий… »(« Данте », 1936 г.). Среди ссыльных русских поэтов, упомянутых Ахматовой, есть Пушкин; Михаил Юрьевич Лермонтов, посланный царем на далекий Кавказ; и ее друг и современник Мандельштам, которого по приказу Сталина посадили в провинциальный город Воронеж.Она даже включает себя в этот собирательный образ ссыльного поэта — только ее изгнание не из места, а из времени. Живя во мраке советской жизни, Ахматова тосковала по прекрасному и радостному прошлому своей юности. В лирике «Тот город, много любимый с детства» (в переводе «Город, любимый мною с детства», 1990), написанной в 1929 году и опубликованной в журнале Из шести книг , она изображает себя иностранкой в своем родном городе. , Царское Село, место, ныне неузнаваемое:

Тот город, много любимый с детства,
В его декабрьской тишине
Моим промотанным наследством
Сегодня показалась мне.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Но с любопытством иностранки,
Плененной каждой новой,
Глиадела ия, как мчатся санки,
Я слушала язык родной.

(Город, любимый мной с детства,
Мне показалось сегодня
В своей декабрьской тишине
Как мое растраченное наследство.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Но с чужим любопытством,
Очарованы каждой новинкой,
Смотрел как санки скользили,
И слушал свой родной язык.)

В основе всех этих размышлений о поэтической судьбе лежит фундаментальная проблема взаимоотношений поэта и государства. Ахматова предполагает, что, хотя поэт находится во власти диктатора и уязвим для преследований, запугивания и смерти, его искусство, в конечном счете, преодолевает все угнетения и выражает правду. С этой точки зрения название «Тростник» символизирует слово поэта, которое невозможно заставить замолчать. Образ тростника восходит к восточной сказке о девушке, убитой своими братьями и сестрами на берегу моря.Согласно легенде, вскоре из лужи ее пролитой крови выскочил тростник, и когда пастух позже разрезал тростник на трубу, инструмент спел историю об убийстве несчастной девушки и предательстве ее братьев и сестер.

В 1940 году Ахматова написала длинное стихотворение «Путь всей земли» (опубликовано в журнале « Бег времени », 1965; переведено как «Путь всей Земли», 1990), в котором она размышляет. смерть и оплакивает неминуемое разрушение Европы в горниле войны.Ее память переносит ее на рубеже веков и ведет ее через места самых важных военных столкновений, включая англо-бурскую войну, уничтожение российского флота при Цусиме и Первую мировую войну, которые предвещали катастрофу для Европы. В эту зловещую панораму прошлого вплетены личные воспоминания о Санкт-Петербурге и Крыму. Несмотря на назойливый апокалиптический настрой стихотворения, героиня спокойно созерцает приближающуюся смерть, конец, обещающий облегчение и возвращение в «родительский сад»: «И я займу свое место спокойно / В легких санях… / В своем последнем жилище / Уложи меня на покой.Здесь Ахматова перефразирует слова средневекового русского князя Владимира Всеволодовича Мономаха, которые появляются в его «Поучении» (Поучение, около 1120 г.), которое он произнес, обращаясь к своим детям, со своего смертного одра (представленного в виде «саней», использованных древними славянами для передачи трупов для захоронения). В «Путем всей земли» Ахматова берет на себя аналогичную роль и говорит как мудрый, опытный педагог, инструктирующий своих соотечественников.

Ахматова провела первые месяцы Великой Отечественной войны в Ленинграде.По мере усиления немецкой блокады города многие писатели, музыканты и представители интеллигенции обратились к своим согражданам в серии специальных радиопередач, организованных литературным критиком Георгием Пантелеймоновичем Макагоненко. Участвуя в этих передачах, Ахматова еще раз стала символом своего страдающего города и источником вдохновения для его жителей. В конце сентября 1941 г. уехала из Ленинграда; вместе со многими другими писателями она была эвакуирована в Среднюю Азию. Но даже из Ташкента, где она жила до мая 1944 года, ее слова доходили до народа.Ее поэтический голос, ставший в предвоенные годы более эпическим и философским, приобрел в стихах военного времени отчетливую гражданскую каденцию. Самым известным из этих стихотворений, впервые опубликованных 8 марта 1942 года в газете Правда ( Правда ), а затем опубликованных в Бег времени , является «Мужество» (в переводе «Мужество», 1990), в котором поэт призывает своих соотечественников прежде всего беречь русский язык: «И мы сохраним тебя, русская речь, / Могущественное русское слово! / Мы передадим вас нашим внукам / Свободным, чистым и спасенным из плена / Навсегда! » Здесь, как и во время революции, патриотизм Ахматовой является синонимом ее усилий служить хранителем исчезающей культуры.

В Ташкенте Ахматова часто читала стихи на литературных собраниях, в госпиталях и в Военной академии имени Фрунзе. После выздоровления от тяжелого тифа в 1942 году она начала писать свою отрывочную автобиографию. Очарованная своим окружением в Узбекистане, она посвятила своему «Азиатскому дому» несколько коротких поэтических циклов, в том числе «Луна в зенит: Ташкент 1942-1944» (в переводе «Луна в Зените», 1990), изданную в виде книги в году. Бег за время . Особое отношение Ахматовой к Ташкенту стимулировалось ее верой в свою азиатскую родословную, поскольку она пишет в цикле «Луна в зенит»: «Я не была здесь семьсот лет / Но ничего не изменилось…».”

Ахматова вернулась в Ленинград в конце весны 1944 года, полная новых надежд и светлых ожиданий. Годом ранее, из-за временного ослабления государственного контроля над искусством во время войны, вышло ее издание « Избранное »; его издание было осуществлено при содействии известного и влиятельного писателя Алексея Николаевича Толстого. Более того, она собиралась выйти замуж за Владимира Георгиевича Гаршина, выдающегося доктора и профессора медицины, с которым познакомилась до войны.Они регулярно переписывались во время пребывания Ахматовой в Средней Азии, и Гаршин в одном из своих писем предлагал жениться. Однако после ее приезда в Ленинград он разорвал помолвку, что она приписала его наследственному психическому заболеванию — он был родственником эмоционально обеспокоенного русского писателя XIX века Всеволода Михайловича Гаршина, который покончил с собой, бросившись вниз. лестница. Тем не менее, есть свидетельства того, что настоящей причиной был роман Гаршина с другой женщиной.Ахматова нехотя вернулась жить в Шереметьевский дворец. Ее сын Лев, который был освобожден из трудового лагеря ближе к концу войны и отправлен на фронт для участия в штурме Берлина, был восстановлен в Ленинградском государственном университете и позволил продолжить свои исследования. К 1946 году Ахматова готовила еще одну книгу стихов.

Однако, когда ее жизнь, казалось, наладилась, она стала жертвой еще одного жестокого нападения правительства. Скорее всего, это было вызвано двумя визитами Исайи Берлина, которого советские чиновники, естественно, подозревали в шпионаже только из-за его должности в британском посольстве.Осенью 1945 года Берлин организовал два частных визита к Ахматовой и снова увидел ее в январе 1946 года. Ахматова всегда хранила воспоминания о ее ночных беседах с Берлином, блестящим ученым в своем роде. Вдохновленная их встречами, она составила любовный цикл «Чинкве» (впервые опубликован в журнале Ленинград, в 1946 году; перевод 1990 года), который вошел в Бег времени; отчасти гласит: «Звуки стихают в эфире, / И тьма настигает сумрак./ В мире немом на все времена / Есть только два голоса: твой и мой ».

Она заплатила высокую цену за эти моменты счастья и свободы. Решением Коммунистической партии от 14 августа 1946 года два журнала, Звезда и Ленинград , были выделены и подвергнуты критике за публикацию произведений Ахматовой и писателя Михаила Михайловича Зощенко — произведений, признанных недостойными и декадентскими. В осуждающей речи партийный секретарь назвал стих Ахматовой пессимистичным и укоренившимся в буржуазной культуре; ее называли «монахиней» и «шлюхой» — ее критики-коммунисты позаимствовали термины из монографии Эйхенбаума 1923 года.Ахматова испытала драматические последствия. Исключена из Союза писателей СССР; потеря этого членства означала серьезные трудности, поскольку в то время не хватало продуктов питания, и только члены Союза имели право на продовольственные карточки. Почти все экземпляры ее недавно изданных книг были уничтожены, а дальнейшие публикации оригинальных стихов были запрещены. Наиболее важно то, что Лев, только что защитивший диссертацию, был повторно арестован в 1949 году.

Ситуация казалась настолько безнадежной, что друзья посоветовали Ахматовой выкупить помилование сына, скомпрометировав ее дар поэзии.В сталинской России от всех художников ожидалось, что они будут защищать дело коммунизма, и для многих случайное применение их талантов с этой целью было единственным путем к выживанию. Вынужденная пожертвовать своей литературной репутацией, Ахматова написала десяток патриотических стихов на предписанные советские темы; она восхваляла Сталина, прославляла Родину, писала о «счастливой» жизни в Советском Союзе и разоблачала «ложь» о нем, которая распространялась на Западе. Опубликованный в журнале « Огонек » ( Пламя ) в 1949–1950 годах цикл «Слава миру» (Хвала миру) был отчаянной попыткой спасти Льва.Однако такое восхваление палача его жертвой, одетой в утонченную классическую форму Ахматовой, не убедило даже самого Сталина. Ей не удавалось сделать свои пропагандистские стихи достаточно искренними, и поэтому они остались напрасной жертвой — еще одним свидетельством художественного угнетения при советской власти.

Самым значительным творческим произведением Ахматовой в ее более поздний период и, возможно, ее шедевром, является Поэма без героя (в переводе Поэма без героя , 1973), начатая в 1940 году и неоднократно переписываемая и редактируемая до 1960-х годов; он был опубликован в Beg time in 1965.Это самое сложное стихотворение Ахматовой. В нем есть резкие сдвиги во времени, разрозненные образы, связанные только косвенными культурными и личными аллюзиями, полуцитатами, внутренней речью, эллиптическими отрывками и различными метрами и строфами. Темы этой поэмы (длинное повествовательное стихотворение) можно сузить до трех: память как нравственный поступок; ритуал искупления; и похоронный плач. Столкнувшись с прошлым в Poema bez geroia , Ахматова обращается к 1913 году, до того, как «настоящий — не календарный — двадцатый век» открыл свою первую глобальную катастрофу — Первую мировую войну.Это время ее юности ознаменовалось элегантным беззаботным декадансом; эстетические и чувственные удовольствия; и отсутствие заботы о человеческих страданиях или ценности человеческой жизни. Тени прошлого предстают перед поэтом, когда она сидит в своем освещенном свечами доме накануне 1940 года. Ее знакомые, теперь уже все мертвые, приходят в облике различных персонажей комедии дель арте и вовлекают поэта в «адскую арлекинаду».

Маски гостей ассоциируются с несколькими выдающимися деятелями искусства модернистского периода.Ахматова использует Poema bez geroia отчасти, чтобы выразить свое отношение к некоторым из этих людей; например, она превращает поэта-гомосексуалиста Михаила Алексеевича Кузьмина, критиковавшего ее стихи в 1920-е годы, в сатану и главного грешника ее поколения. Среди этой сюрреалистической и праздничной толпы появляются и ее бывшие друзья и возлюбленные. Как единственная выжившая в этом богемном поколении («Только как это случилось / Что я один из них все еще жив?»), Она чувствует себя обязанной искупить коллективные грехи своих друзей — акт искупления будет обеспечить лучшее будущее своей стране.Один из лейтмотивов этого произведения — прямая связь между прошлым, настоящим и будущим: «Как будущее созревает в прошлом, / Так прошлое гниет в будущем…» За сценами 1913 года следуют отрывки из «Части». «tret’ia: Epilog» (Часть третья: Epilogue), которые описывают настоящий ужас войны и лагерей для военнопленных, возмездие за греховное прошлое:

А за проволокой колючей,
В самом сердце тайги дремучей —
Я не знаю, какой бог —
Ставший горсть лагерной пыли,
Ставший сказкой из страшной были,
Мой двойник на допрос идет.

(А из-за колючей проволоки,
В самом сердце тайги —
Не знаю, в каком году —
Став грудой «походной пыли»,
Став жуткой сказкой,
Мой двойник идет на допрос.)

Ахматова помещает коллективную вину в небольшое частное событие: бессмысленное самоубийство молодого поэта и солдата Всеволода Гаврииловича Князева, покончившего с собой из-за своей безответной любви к Ольге Афанасьевне Глебовой-Судейкиной, красивой актрисе и Ахматовой. друг; Ольга становится дублером самой поэтессы.Хотя самоубийство Князева — центральное событие поэмы , он не настоящий герой, поскольку его смерть наступает не на поле боя, а в момент эмоциональной слабости. Другие тени прошлого, такие как Князев, не могут считаться героями, и поэма «» осталась без таковой. Ученые сходятся во мнении, что единственный настоящий герой произведения — это время. По сути, Poema bez geroia напоминает мозаику, изображающую артистическую и причудливую юность Ахматовой в 1910-х годах в Санкт-Петербурге.Петербург.

Отождествляя себя со своим поколением, Ахматова в то же время действует как хор древних трагедий («И роль рокового хора / Я согласен взять на себя»), функция которого — обрамлять события, которые она рассказывает, с комментариями, обожанием. , осуждение и оплакивание. Кроме того, негативная эстетика играет важную роль в Poema bez geroia. Они выражаются, в частности, не только в отсутствии конкретного героя, но и в многоточиях, которые Ахматова вставляет, чтобы предложить темы, которые нельзя было обсуждать открыто из-за цензуры.Другой центральный момент стихотворения — это не событие, такое как пропущенная встреча с гостем, который должен навестить автора: «Он придет ко мне во Дворце фонтанов / Выпить новогоднее вино / И он опоздает в это время». туманная ночь ». Отсутствующий персонаж, которого поэт далее называет «гостьей из будущего», не может влиться в тени друзей Ахматовой, потому что он еще жив. Этот загадочный гость был идентифицирован как Берлин, чей визит к Ахматовой в 1945 году привел к таким драматическим последствиям для ее сына и для нее самой (отсюда и строчка: «Он несет смерть»).В 1956 году, когда Берлин был в короткой поездке в Россию, Ахматова отказалась принять его, предположительно из-за страха за Льва, только что вышедшего из тюрьмы. Она разговаривала с Берлином только по телефону, и это «несоответствие» впоследствии появилось в Poema bez geroia в виде нечетких намеков. Цикл Ахматовой «Шиповник цветет» (опубликован в Beg vremeni; переведен как «Sweetbriar in Blossom», 1990), в котором рассматриваются встречи с Берлином в 1945-1946 годах и несвоевременные встречи 1956 года, имеет много перекрестных ссылок на Poema bez Герои.

Наконец, как и положено современной повествовательной поэме, самое сложное произведение Ахматовой включает в себя метапоэтическое содержание. В «Часть второго: Интермеццо. Решка »(Часть вторая: Интермеццо. Хвосты) Поэмы без героя рассказчик спорит со своим редактором, который жалуется на непонятность произведения, а затем напрямую обращается к поэме как к персонажу и собеседнику. Ахматова знала, что Poema bez geroia будет считаться эзотерическим по форме и содержанию, но она сознательно отказалась давать какие-либо разъяснения.Во время интервью Берлину в Оксфорде в 1965 году на вопрос, планирует ли она комментировать работу, Ахматова ответила, что она будет похоронена вместе с ней и ее веком — что она написана не для вечности или потомства, а для тех, кто еще помнит мир, который она описала в нем. В самом тексте она признает, что ее стиль — «секретное письмо, криптограмма / запрещенный метод», и признается в использовании «невидимых чернил» и «зеркального письма». Poema bez geroia свидетельствует о сложности поздних стихов Ахматовой и остается одним из самых захватывающих произведений русской литературы ХХ века.

В 1952 году Ахматова и Пунины с большим неудовольствием переехали из Фонтанного дома, который полностью перешел в собственность Арктического института, и разместились в другой части города. Несмотря на ухудшение состояния здоровья, последнее десятилетие жизни Ахматовой было довольно спокойным, отражая политическую «оттепель», последовавшую за смертью Сталина в 1953 году. Лев был освобожден из тюрьмы в 1956 году, и несколько томов ее стихов, хотя и подвергнутые цензуре, были опубликованы в газете. конец 1950-х и 1960-е гг.В этот период вышел и ее самый важный сборник стихов. Вышедший в 1965 году « Бег времени » собрал стихи Ахматовой с 1909 года и включал несколько ранее изданных книг, а также неопубликованную «Седьмую книгу». К тому времени, когда ей было уже за 70, ей разрешили совершить две поездки за границу: в 1964 году она поехала в Италию, чтобы получить Международную премию Этна Таормина в области поэзии, а в 1965 году она поехала в Англию, где ей была присуждена степень почетного доктора Оксфорда. Университет.Во время второй поездки она ненадолго остановилась в Париже, чтобы навестить своих старых друзей, уехавших из России после революции.

Анна Андреевна Ахматова умерла 5 марта 1966 года в Домодедово (Подмосковье), где она выздоравливала от сердечного приступа. После официальной похоронной церемонии в столице ее тело было доставлено в Ленинград на богослужение в Никольском соборе. Она была похоронена в Комарово, расположенном в пригороде Ленинграда и наиболее известном как место отдыха; в 60-е годы жила в Комарово на даче, предоставленной Литературным фондом.Полного признания в родной России Ахматова получила только в конце 1980-х, когда все ее ранее не публиковавшиеся работы наконец стали доступны широкой публике. В 1989 году ее столетний день рождения был отмечен множеством культурных мероприятий, концертов и поэтических чтений. Коммунальная квартира в Шереметьевском дворце, или Фонтанном доме, где она жила с перерывами почти 40 лет, теперь является музеем Анны Ахматовой.

Все мы странники все блудницы: Все мы бражники здесь, блудницы… — Ахматова. Полный текст стихотворения — Все мы бражники здесь, блудницы…