Я помню чудное мгновенье годы написания: Я помню чудное мгновенье установилось обновление. Анализ стихотворения Пушкина «Я помню чудное мгновение. Анализ стихотворения Пушкина «Я помню чудное мгновенье…»

Содержание

Я помню чудное мгновенье установилось обновление. Анализ стихотворения Пушкина «Я помню чудное мгновение. Анализ стихотворения Пушкина «Я помню чудное мгновенье…»

Комедия Грибоедова «Горе от ума» является сатирическим произведением, высмеивающим нравы аристократического общества Москвы во времена крепостничества. Проведя анализ произведения, можно обнаружить, что образцом для написания этой комедии послужила пьеса Мольера «Мизантроп». Ниже приведен один из вариантов анализа комедии по плану. Этот материал может помочь понять смысл «Горя от ума», выделить основную мысль комедии, и сделать правильный вывод, при подготовке к уроку по литературе в 9 классе, и самостоятельной подготовке к ЕГЭ.

Краткий анализ

Год написания – 1822-1824

История создания – Желание Грибоедова создать новое направление в литературе посредством соединения различных стилей.

Тема – Проблематика комедии разнообразна, в ней поднимается множество острых тем той эпохи, высмеивание чинопочитания и благолепия перед вышестоящими чинами, невежества и лицемерия.

Крепостное право, бюрократия – все злободневные проблемы того времени охвачены одной пьесой.

Композиция – Комедия состоит из четырех актов, умело соединенных в единый сценарий, где некоторые уместные интервалы придают пьесе особую ритмичность и своеобразный темп. Действие пьесы движется по нарастающей, в четвертом акте развитие ускоряется, и стремительно движется к финалу.

Жанр – Пьеса. Сам Грибоедов считал, что первое написание этого произведения было более значимым, но для постановки его на сцене, ему пришлось упростить комедию. По мнению критиков, это не просто комедия, а реалистичные зарисовки из обычной общественной жизни, сыгранные на сцене.

Направление – Классицизм и реализм. В традиционное классическое направление, Грибоедов уверенно ввел смелое реалистическое решение, создав необычное жанровое разнообразие.

История создания

История создания «Горе от ума» относится к периоду возвращения писателя из Персии в Тифлис, в Москве был завершен начальный вариант комедии.

В Москве Грибоедов имел возможность наблюдать за нравами дворянского общества, и герои его произведения получили реалистические образы. Смелая идея социально – политического характера охватывает целое поколение людей эпохи декабристского движения.

К созданию именно такой комедии, Грибоедова подтолкнул случай, имевший место на одном из аристократических раутов. Писатель заметил, с каким подобострастием и лицемерием, высшее общество лебезит перед представителем иностранного государства. Пылкий человек, имеющий более прогрессивные взгляды на жизнь, Грибоедов резко высказался по этому поводу. Лицемерные гости отнеслись к высказыванию молодого писателя с осуждением, быстро распространив слухи о его сумасшествии. Грибоедов решил высмеять общепринятые пороки общества, борьбу прогрессивных и консервативных взглядов, и начал работу над пьесой.

Тема

В комедии «Горе от ума» анализ произведения дает возможность выделить множество тем, задействованных автором. Злободневные проблемы той эпохи, затронутые Грибоедовым, были встречены цензурой в штыки. Главная тема «Горе от ума» – это пороки общества, пустившие глубокие корни и цветущие пышным цветом. Лицемерие и бюрократизм, чванство и чинопочитание, любовь к иностранщине – все это имеет место в пьесе Грибоедова.

Главная проблема – это противоборство между «новой» и «старой» жизнью, вечный конфликт поколений, где представителем старого уклада жизни является Фамусов, а приверженцем новых взглядов – Чацкий.

В этом и смысл названия «Горе от ума» – в то время человек прогрессивных взглядов, стремящийся к новой жизни, мыслящий широко и всесторонне, для обывателей, придерживающийся старинки, был безумцем, человеком со странностями. Для фамусовых и молчалиных таким представителем, страдающим «горем от ума», и является Чацкий, умный и пылкий человек нового поколения.

Сама идея пьесы уже заложена в ее названии. Прогрессивные взгляды Чацкого не соответствуют общепринятым нормам консервативного дворянства, и общество обвиняет его в безумстве. Обвинить в безумстве легче, чем менять свою тихую обывательскую жизнь в соответствии с новыми веяниями времени, ведь это коснется не только личного мирка каждого, но и общества в целом, касаясь множество и других сфер жизни. Надо будет пересматривать и национально-культурные, и бытовые, и политические вопросы, менять все устройство жизни.

Композиция

Особенность композиции текста пьесы Грибоедова состоит в ее целостной завершенности. Уверенная и смелая подача действий, яркие образы, параллельное и симметричное развитие двух сюжетных линий, общественной и личной – в целом все это выливается в единый, динамичный сценарий.

Разделение пьесы на четыре действия , явилось грибоедовским нововведением в создание этого жанра. Отказ от общепринятого механизма создания пьесы, новизна подачи материала – все это вызвало потрясение зрителей, и сделало произведение Грибоедова бессмертным.

Особенности композиции пьесы, вызвали недружелюбное отношение критики, и эти же особенности выявили в авторе великий талант поэтического мастерства.

Главные герои

Жанр

Невозможно одним словом определить жанр «Горе от ума». Мнения критиков, при таком жанровом своеобразии произведения, во многом расходятся в его оценке. Пьесы Грибоедова можно отнести как к жанру комедии, так и к жанру драмы, общая суть произведения от этого не меняется. Социальный и любовный конфликты идут параллельно друг другу, они тесно взаимосвязаны между собой, и не приводят к логическому завершению. И в том, и в другом конфликте, каждая сторона противоборствующих сил остается при своем мнении, не находя понимания со стороны оппонента. Развитие сразу двух конфликтов не укладывается в рамки традиционного классицизма, и пьеса имеет, наряду с ним, ярко выраженное реалистическое начало.

Пьеса Грибоедова является одним из самых цитируемых произведений русской классики, фразы из которой стали крылатыми, и разлетелись по всему миру, не теряя своей актуальности и поныне.

Тест по произведению

Рейтинг анализа

Средняя оценка: 4.7 . Всего получено оценок: 5501.

Я помню чудное мгновенье: Передо мной явилась ты, Как мимолетное виденье, Как гений чистой красоты. В томленьях грусти безнадежной В тревогах шумной суеты, Звучал мне долго голос нежный И снились милые черты. Шли годы. Бурь порыв мятежный Рассеял прежние мечты, И я забыл твой голос нежный, Твой небесные черты. В глуши, во мраке заточенья Тянулись тихо дни мои Без божества, без вдохновенья, Без слез, без жизни, без любви. Душе настало пробужденье: И вот опять явилась ты, Как мимолетное виденье, Как гений чистой красоты. И сердце бьется в упоенье, И для него воскресли вновь И божество, и вдохновенье, И жизнь, и слезы, и любовь.

Стихотворение обращено к Анне Керн, которую Пушкин встретил задолго до своего вынужденного затворничества в Санкт-Петербурге в 1819 году. Она произвела на поэта неизгладимое впечатление. В следующий раз Пушкин и Керн увиделись только в 1825 году, когда она гостила в имении своей тётки Прасковьи Осиповой; Осипова была соседкой Пушкина и хорошей его знакомой. Считается, что новая встреча вдохновила Пушкина на создание эпохального стихотворения.

Однако вдруг наступает воскресение души, чудо возрождения жизни, обусловленное явлением божественного образа музы, которая приносит с собой прежнюю радость творчества и созидания, которая открывается автору в новом ракурсе. Именно в момент духовного пробуждения лирический герой вновь встречает героиню: «Душе настало пробужденье: И вот опять явилась ты…».

Образ героини существенно обобщён и максимально поэтизирован; он значительно отличается от того образа, который предстаёт на страницах пушкинских писем в Ригу и друзьям, созданных в период вынужденного времяпровождения в Михайловском. Вместе с тем неоправданна постановка знака равенства, равно как и отождествление «гения чистой красоты» с реальной биографической Анной Керн. На невозможность признания узко биографической подоплёки стихотворного послания указывает тематическая и композиционная схожесть с другим любовным поэтическим текстом под названием «К ней», созданного Пушкиным в 1817 году.

Здесь важно вспомнить об идее вдохновенья. Любовь для поэта ценна также и в смысле дарования творческого вдохновения, желания творить. В заглавной строфе описывается первая встреча поэта и его возлюбленной. Пушкин характеризует этот момент очень яркими, выразительными эпитетами («чудное мгновение», «мимолетнее виденье», «гений чистой красоты»). Любовь для поэта – это глубокое, искреннее, волшебное чувство, которое полностью захватывает его. Дальнейшие три строфы стихотворения описывают следующий этап в жизни поэта — его изгнание. Тяжелое время в судьбе Пушкина, полное жизненных испытаний, переживаний. Это время «томленья грусти безнадежной» в душе поэта. Расставание с его юношескими идеалами, этап взросления («Рассеял прежние мечты»). Возможно, были у поэта и моменты отчаяния («Без божества, без вдохновенья») Упоминается также о ссылке автора («В глуши, во мраке заточенья …»). Жизнь поэта словно замерла, потеряла смысл. Жанр – послание.

К 215-летию со дня рождения Анны Керн и 190-летию со дня создания пушкинского шедевра

«Гением чистой красоты» наречет ее Александр Пушкин, — ей посвятит бессмертные стихи… И напишет полные сарказма строки. «Как поживает подагра вашего супруга?.. Божественная, ради Бога, постарайтесь, чтобы он играл в карты и чтобы у него сделался приступ подагры, подагры! Это моя единственная надежда!.. Как можно быть вашим мужем? Этого я так же не могу себе вообразить, как не могу вообразить рая», – в отчаянии писал влюбленный Пушкин в августе 1825-го из своего Михайловского в Ригу красавице Анне Керн.

Девочке, нареченной Анной и появившейся на свет в феврале 1800 года в доме ее деда, орловского губернатора Ивана Петровича Вульфа, «под зеленым штофным балдахином с белыми и зелеными перьями страуса по углам», была уготована необычная судьба.

За месяц до своего семнадцатилетия Анна стала женой дивизионного генерала Ермолая Федоровича Керна. Супругу шел пятьдесят третий год. Замужество без любви не принесло счастья. «Его (мужа) невозможно любить, мне не дано даже утешения уважать его; скажу прямо – я почти ненавижу его», – лишь дневнику могла поверить юная Анна горечь своего сердца.

В начале 1819 года генерал Керн (справедливости ради, нельзя не упомянуть о его боевых заслугах: не раз являл он своим солдатам образцы воинской доблести и на Бородинском поле, и в знаменитой «Битве народов» под Лейпцигом) прибыл в Петербург по делам службы. Вместе с ним приехала и Анна. Тогда же в доме своей родной тетки Елизаветы Марковны, урожденной Полторацкой, и ее супруга Алексея Николаевича Оленина, президента Академии художеств, она впервые встретилась с поэтом.

Был шумный и веселый вечер, молодежь забавлялась играми в шарады, и в одной из них царицу Клеопатру представляла Анна. Девятнадцатилетний Пушкин не мог удержаться от комплиментов в ее честь: «Позволительно ли быть столь прелестной!». Несколько шутливых фраз в ее адрес молодая красавица сочла дерзкими…

Им суждено было встретиться лишь через шесть долгих лет. В 1823-м Анна, бросив мужа, уехала к родителям в Полтавскую губернию, в Лубны. А вскоре стала любовницей богатого полтавского помещика Аркадия Родзянко, поэта и приятеля Пушкина по Петербургу.

С жадностью, как вспоминала Анна Керн позже, она прочитала все известные тогда пушкинские стихи и поэмы и, «восхищенная Пушкиным», мечтала встретиться с ним.

В июне 1825 года по пути в Ригу (Анна задумала примириться с супругом) она неожиданно заехала в Тригорское к тетушке Прасковье Александровне Осиповой, частым и желанным гостем коей был ее сосед Александр Пушкин.

У тетушки Анна впервые услышала, как Пушкин читал «своих Цыган», и буквально «истаивала от наслаждения» и от дивной поэмы, и от самого голоса поэта. Она сохранила свои удивительные воспоминания о той чудесной поре: «…Я никогда не забуду того восторга, который охватил мою душу. Я была в упоении…».

А спустя несколько дней все семейство Осиповых-Вульф на двух экипажах отправилось с ответным визитом в соседнее Михайловское. Вместе с Анной Пушкин бродил по аллеям старого заросшего сада, и эта незабываемая ночная прогулка стала одним из любимых воспоминаний поэта.

«Каждую ночь гуляю я по своему саду и говорю себе: здесь была она… камень, о который она споткнулась, лежит на моем столе возле ветки увядшего гелиотропа. Наконец я много пишу стихов. Все это, если хотите, крепко похоже на любовь». Как больно было читать эти строки бедной Анне Вульф, адресованные другой Анне, – ведь она так пылко и безнадежно любила Пушкина! Пушкин писал из Михайловского в Ригу Анне Вульф в надежде, что та передаст эти строки своей замужней кузине.

«Ваш приезд в Тригорское оставил во мне впечатление более глубокое и мучительное, чем то, которое некогда произвела на меня встреча наша у Олениных, – признается красавице поэт, – лучшее, что я могу сделать в моей печальной деревенской глуши, – это стараться не думать больше о вас. Если бы в душе вашей была хоть капля жалости ко мне, вы тоже должны были бы пожелать мне этого…».

И Анна Петровна никогда не забудет той лунной июльской ночи, когда гуляла с поэтом по аллеям Михайловского сада…

А на следующее утро Анна уезжала, и Пушкин пришел проводить ее. «Он пришел утром и на прощанье принес мне экземпляр II главы «Онегина», в неразрезанных листках, между которыми я нашла вчетверо сложенный почтовый лист бумаги со стихами…».

Я помню чудное мгновенье:
Передо мной явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.

В томленьях грусти безнадежной,
В тревогах шумной суеты,
Звучал мне долго голос нежный

И снились милые черты.

Шли годы. Бурь порыв мятежный

Рассеял прежние мечты,
И я забыл твой голос нежный,
Твои небесные черты.

В глуши, во мраке заточенья

Тянулись тихо дни мои

Без божества, без вдохновенья,
Без слез, без жизни, без любви.

Душе настало пробужденье:
И вот опять явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.

И сердце бьется в упоенье,
И для него воскресли вновь

И божество, и вдохновенье,
И жизнь, и слезы, и любовь.

Потом, как вспоминала Керн, поэт выхватил у нее свой «поэтический подарок», и ей насилу удалось вернуть стихи.

Много позже Михаил Глинка положит пушкинские стихи на музыку и посвятит романс любимой – Екатерине Керн, дочери Анны Петровны. Но Екатерине не суждено будет носить фамилию гениального композитора. Она предпочтет иного мужа – Шокальского. И сын, появившийся на свет в том супружестве, океанограф и путешественник Юлий Шокальский прославит свою фамилию.

И еще одна удивительная связь прослеживается в судьбе внука Анны Керн: он станет другом сына поэта Григория Пушкина. И всю жизнь будет гордиться своей незабвенной бабушкой – Анной Керн.

Ну а как сложилась судьба самой Анны? Примирение с мужем было недолгим, и вскоре она окончательно порывает с ним. Жизнь ее изобилует многими любовными приключениями, в числе ее поклонников – Алексей Вульф и Лев Пушкин, Сергей Соболевский и барон Вревский… Да и сам Александр Сергеевич отнюдь не поэтически сообщил о победе над доступной красавицей в известном письме к приятелю Соболевскому. «Божественная» непостижимым образом трансформировалась в «вавилонскую блудницу»!

Но даже многочисленные романы Анны Керн не переставали удивлять прежних любовников ее трепетным благоговением «перед святынею любви». «Вот завидные чувства, которые никогда не стареют! – искренне восклицал Алексей Вульф. – После столь многих опытностей я не предполагал, что еще возможно ей себя обманывать…».

И все же судьба была милостива к этой удивительной женщине, одаренной при рождении немалыми талантами и испытавшей в жизни не одни лишь наслаждения.

В сорокалетнем возрасте, в пору зрелой красоты, Анна Петровна встретила свою настоящую любовь. Ее избранником стал выпускник кадетского корпуса, двадцатилетний артиллерийский офицер Александр Васильевич Марков-Виноградский.

Анна Петровна обвенчалась с ним, совершив, по мнению ее отца, безрассудный поступок: вышла замуж за бедного молодого офицера и лишилась большой пенсии, что полагалась ей как вдове генерала (супруг Анны умер в феврале 1841 года).

Молодой муж (а он приходился супруге троюродным братом) любил свою Анну нежно и самозабвенно. Вот образец восторженного преклонения перед любимой женщиной, милый в своей безыскусности и искренности.

Из дневника А.В. Маркова-Виноградского (1840 г.): «У моей душечки глаза карие. Они в чудной своей красе роскошествуют на круглом личике с веснушками. Волоса этот шелк каштановый, ласково обрисовывает его и оттеняет с особой любовью… Маленькие ушки, для которых дорогие серьги лишнее украшение, они так богаты изяществом, что залюбуешься. А носик такой чудесный, что прелесть!.. И все это, полное чувств и утонченной гармонии, составляет личико моей прекрасной».

В том счастливом союзе родился сын Александр. (Много позже Аглая Александровна, урожденная Маркова-Виноградская, подарит Пушкинскому Дому бесценную реликвию – миниатюру, запечатлевшую милый облик Анны Керн, ее родной бабушки).

Супруги прожили вместе долгие годы, терпя нужду и бедствия, но не переставая нежно любить друг друга. И скончались почти в одночасье, в 1879-м недобром году…

Анне Петровне суждено было пережить обожаемого мужа всего лишь на четыре месяца. И словно ради того, чтобы однажды майским утром, всего за несколько дней до кончины, под окном своего московского дома на Тверской-Ямской услышать сильный шум: шестнадцать лошадей, запряженных цугом, по четыре в ряд, тащили огромную платформу с гранитной глыбой – пьедесталом будущего памятника Пушкину.

Узнав причину необычного уличного шума, Анна Петровна облегченно вздохнула: «А, наконец-то! Ну, слава Богу, давно пора!. .».

Осталась жить легенда: будто бы траурный кортеж с телом Анны Керн встретился на своем скорбном пути с бронзовым памятником Пушкину, который везли на Тверской бульвар, к Страстному монастырю.

Так в последний раз они повстречались,

Ничего не помня, ни о чем не печалясь.

Так метель крылом своим безрассудным

Осенила их во мгновении чудном.

Так метель обвенчала нежно и грозно

Смертельный прах старухи с бессмертной бронзой,

Двух любовников страстных, отплывающих розно,

Что простились рано и встретились поздно.

Явление редкостное: и после смерти Анна Керн вдохновляла поэтов! И доказательство тому – эти строки Павла Антокольского.

…Минул год после кончины Анны.

«Теперь уже смолкли печаль и слёзы, и любящее сердце перестало уже страдать, – сетовал князь Н.И. Голицын. – Помянем покойную сердечным словом, как вдохновлявшую гения-поэта, как давшую ему столько «чудных мгновений». Она много любила, и лучшие наши таланты были у ног её. Сохраним же этому «гению чистой красоты» благодарную память за пределами его земной жизни».

Биографические подробности жизни уже не столь и важны для земной женщины, обратившейся в Музу.

Последний свой приют Анна Петровна нашла на погосте сельца Прутня Тверской губернии. На бронзовой «странице», впаянной в могильный камень, выбиты бессмертные строки:

Я помню чудное мгновенье:

Передо мной явилась ты…

Мгновение – и вечность. Как близки эти, казалось бы, несоизмеримые понятия!..

«Прощайте! Сейчас ночь, и ваш образ встает передо мной, такой печальный и сладострастный: мне чудится, что я вижу ваш взгляд, ваши полуоткрытые уста.

Прощайте – мне чудится, что я у ваших ног… – я отдал бы всю свою жизнь за миг действительности. Прощайте…».

Странное пушкинское – то ли признание, то ли прощание.

Специально для Столетия

А.С. Пушкин, как и любой поэт, очень остро переживал чувство любви. Все его переживания, ощущения выливались на листе бумаге чудесными стихами. В его лирике можно увидеть все грани чувства. Произведение «Я помню чудное мгновенье» можно назвать хрестоматийным образцом любовной лирики поэта. Наверное, всякий человек без труда сможет наизусть рассказать хотя бы первое четверостишье знаменитого стихотворения.

По сути, стихотворение, «Я помню чудное мгновенье» является историей одной любви. Поэт в красивой форме передал свои чувства о нескольких встречах, в данном случае о двух самых значимых, сумел трогательно и возвышенно передать образ героини.

Стихотворение было написано в 1825 году, а в 1827 году опубликовано в альманахе «Северные цветы». Публикацией занимался друг поэта — А. А. Дельвиг.

Кроме того, после выхода в печать произведения А.С. Пушкина стали появляться различные музыкальные интерпретации стихотворения. Так, в 1839 году М.И. Глинка создал романс «Я помню чудное мгновенье…» на стихи А.С. Пушкина. Поводом к написанию романса послужила встреча Глинки с дочерью Анны Керн — Екатериной.

Кому посвящено?

Посвящено стихотворение А. С. Пушкина племяннице президента Академии художеств Оленина — Анне Керн. Впервые поэт увидел Анну в доме Оленина в Петербурге. Это было в 1819 году. На тот момент Анна Керн была замужем за генералом и не обратила внимания на юного выпускника Царскосельского лицея. Но тот самый выпускник был очарован красотой молодой женщины.

Вторая встреча поэта с Керн случилась в 1825 году, именно эта встреча послужила толчком к написанию произведения «Я помню чудное мгновенье». Тогда поэт находился в ссылке в селе Михайловское, а Анна приехала в соседнее имение Тригорское. Они весело и беззаботно проводили время. Позже Анну Керн и Пушкина связывали больше дружеские отношения. Но те мгновенья счастья и восторга навсегда запечатлелись в строках пушкинского произведения.

Жанр, размер, направление

Произведение относится к любовной лирике. Автор раскрывает чувства и эмоции лирического героя, который вспоминает лучшие мгновенья своей жизни. И связаны они с образом любимой.

По жанру это любовное послание. «…Передо мной явилась ты…» — герой обращается к своему «гению чистой красоты», она стала для него утешением и счастьем.

Для данного произведения А.С. Пушкин выбирает пятистопный ямб и перекрёстный тип рифмовки. С помощью этих средств передаётся ощущение рассказа. Мы как будто вживую видим и слышим лирического героя, который неторопливо излагает свою историю.

Композиция

В основе кольцевой композиции произведения лежит антитеза. Стихотворение разделено на шесть катренов.

Первое четверостишье повествует о «чудном мгновенье», когда герой впервые увидел героиню.
Затем по контрасту автор рисует тяжёлые, серые дни без любви, когда образ любимой постепенно начал стираться из памяти.
Но в финале героиня вновь является ему. Тогда в его душе снова воскресает «и жизнь, и слёзы, и любовь».

Таким образом, произведение обрамляется двумя чудесными встречами героев, мигом очарования и озарения.

Образы и символы

Лирический герой в стихотворении «Я помню чудное мгновенье…» представляет собой человека, жизнь которого меняется, как только в его душе появляется незримое чувство влечения к женщине. Без этого чувства герой не живёт, он существует. Только прекрасный образ чистой красоты может наполнить его существо смыслом.

В произведении нам встречаются всевозможные символы. Например, образ-символ бури, как олицетворение житейских невзгод, всего того, что пришлось пережить лирическому герою. Образ-символ «мрак заточенья» отсылает нас к реальной основе данного стихотворения. Мы понимаем, что здесь говорится о ссылке самого поэта.

И главным образом-символом выступает «гений чистой красоты». Это нечто бестелесное, прекрасное. Так, герой возвышает и одухотворяет образ возлюбленной. Перед нами не простая земная женщина, а существо божественное.

Темы и проблемы

Центральной темой в стихотворении является любовь. Это чувство помогает герою жить и выживать в суровые для него дни. Кроме того, тема любви тесно связана с темой творчества. Именно волнение сердца пробуждает в поэте вдохновение. Автор может творить, когда в его душе расцветают всепоглощающие эмоции.
Так же А. С. Пушкин, как настоящий психолог, очень точно описывает состояние героя в разные периоды его жизни. Мы видим, как поразительно контрастны образы рассказчика во времена встречи с «гением чистой красоты» и во времена его заточения в глуши. Это как будто два совершенно разных человека.
Кроме того, автор затронул проблему несвободы. Он описывает не только свою физическую неволю в ссылке, но и внутреннюю тюрьму, когда личность замыкается в себе, отгораживается от мира эмоций и ярких красок. Именно поэтому те дни в одиночестве и тоске стали для поэта заточением во всех смыслах.
Проблема разлуки предстает перед читателем неизбежной, но горькой трагедией. Жизненные обстоятельства часто являются причиной разрыва, который больно бьет по нервам, а после скрывается в недрах памяти. Герой даже утратил светлое воспоминание о возлюбленной, ведь осознание потери было невыносимо.

Идея

Главная мысль стихотворения состоит в том, что человек не может жить полноценно, если его сердце глухо, а душа спит. Только открывшись любви, её страстям, можно по-настоящему прочувствовать эту жизнь.

Смысл произведения в том, что всего одно маленькое, даже незначительное для окружающих событие способно полностью поменять тебя, твой психологический портрет. А если меняешься ты сам, то меняется и твоё отношение к окружающему миру. Значит одно мгновенье способно изменить твой мир, как внешний, так и внутренний. Нужно лишь не пропустить его, не потерять в сутолоке дней.

Средства художественной выразительности

В своём стихотворении А.С. Пушкин использует разнообразные тропы. Например, для более яркой передачи состояния героя автор использует следующие эпитеты: «чудное мгновенье», «грусти безнадёжной», «голос нежный», «небесные черты», «шумной суеты».

Встречаем в тексте произведения и сравнения, так уже в первом катрене видим, что появление героини сравнивается с мимолётным видением, а она сама — с гением чистой красоты. Метафора «бурь порыв мятежный рассеял прежние мечты», подчёркивает, как время несчадно забирает у героя его единственное утешение — образ любимой.

Так, красиво и поэтично, А.С. Пушкин смог рассказать свою историю любви, многими незамеченную, но дорогую для него.

история создания стихотворения. Я помню чудное мгновенье

Кому посвящено?

Посвящено стихотворение А.С. Пушкина племяннице президента Академии художеств Оленина — Анне Керн. Впервые поэт увидел Анну в доме Оленина в Петербурге. Это было в 1819 году. На тот момент Анна Керн была замужем за генералом и не обратила внимания на юного выпускника Царскосельского лицея. Но тот самый выпускник был очарован красотой молодой женщины.

Жанр, размер, направление

Композиция

В основе кольцевой композиции произведения лежит антитеза. Стихотворение разделено на шесть катренов.

Первое четверостишье повествует о «чудном мгновенье», когда герой впервые увидел героиню.
Затем по контрасту автор рисует тяжёлые, серые дни без любви, когда образ любимой постепенно начал стираться из памяти.
Но в финале героиня вновь является ему. Тогда в его душе снова воскресает «и жизнь, и слёзы, и любовь».

Таким образом, произведение обрамляется двумя чудесными встречами героев, мигом очарования и озарения.

Образы и символы

Темы и проблемы

Центральной темой в стихотворении является любовь. Это чувство помогает герою жить и выживать в суровые для него дни. Кроме того, тема любви тесно связана с темой творчества. Именно волнение сердца пробуждает в поэте вдохновение. Автор может творить, когда в его душе расцветают всепоглощающие эмоции.
Так же А. С. Пушкин, как настоящий психолог, очень точно описывает состояние героя в разные периоды его жизни. Мы видим, как поразительно контрастны образы рассказчика во времена встречи с «гением чистой красоты» и во времена его заточения в глуши. Это как будто два совершенно разных человека.
Кроме того, автор затронул проблему несвободы. Он описывает не только свою физическую неволю в ссылке, но и внутреннюю тюрьму, когда личность замыкается в себе, отгораживается от мира эмоций и ярких красок. Именно поэтому те дни в одиночестве и тоске стали для поэта заточением во всех смыслах.
Проблема разлуки предстает перед читателем неизбежной, но горькой трагедией. Жизненные обстоятельства часто являются причиной разрыва, который больно бьет по нервам, а после скрывается в недрах памяти. Герой даже утратил светлое воспоминание о возлюбленной, ведь осознание потери было невыносимо.

Идея

Средства художественной выразительности

Интересно? Сохрани у себя на стенке!

Главная тема стихотворения — любовь. Пушкин представляет ёмкий очерк своей жизни между первой встречей с героиней и настоящим моментом, косвенно упоминая основные события, произошедшие с биографическим лирическим героем: ссылка на юг страны, период горького разочарования в жизни, в который были созданы художественные произведения, проникнутые ощущениями неподдельного пессимизма («Демон», «Свободы сеятель пустынный»), подавленное настроение в период новой ссылки в родовое имение Михайловское. Однако вдруг наступает воскресение души, чудо возрождения жизни, обусловленное явлением божественного образа музы, которая приносит с собой прежнюю радость творчества и созидания, которая открывается автору в новом ракурсе. Именно в момент духовного пробуждения лирический герой вновь встречает героиню: «Душе настало пробужденье: И вот опять явилась ты…».

Я это мгновение помню,-
увидел тебя в первый раз,
тогда в день осенний я понял,
попался в плен девичьих глаз.

Вот так получилось, так вышло
среди городской суеты,
мою жизнь наполнила смыслом
девчонка из детской мечты.

Сухая, хорошая осень,
короткие дни, все спешат,
пустынно на улицах в восемь,
октябрь, за окном листопад.

Её целовал в губы нежно,
какая была благодать!
В людском океане безбрежном
Она была тихая гладь.

Я это мгновение слышу,
«- Да, здравствуй,
— Привет,
-Это Я!»
Я помню, я знаю, я вижу,
Она быль и сказка моя!

Стихотворение Пушкина по мотивам которого было написано моё стихотворение.

Я помню чудное мгновенье:
Передо мной явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.

В томленьях грусти безнадежной
В тревогах шумной суеты,
Звучал мне долго голос нежный
И снились милые черты.

Шли годы. Бурь порыв мятежный
Рассеял прежние мечты,
И я забыл твой голос нежный,
Твой небесные черты.

В глуши, во мраке заточенья
Тянулись тихо дни мои
Без божества, без вдохновенья,
Без слез, без жизни, без любви.

Душе настало пробужденье:
И вот опять явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.

И сердце бьется в упоенье,
И для него воскресли вновь
И божество, и вдохновенье,
И жизнь, и слезы, и любовь.

А.Пушкин. Полное собрание сочинений.
Москва, Библиотека «Огонек»,
изд-во «Правда», 1954.

Это стихотворение написано перед восстанием декабристов. А после восстания сплошной круговорот и чехарда.

Период для Пушкина сложный. Восстание гвардейских полков на Сенатской площади в Петербурге. Из бывших на Сенатской площади декабристов Пушкин знал И. И. Пущина, В. К. Кюхельбекера, К. Ф. Рылеева, П. К. Каховского, А. И. Якубовича, А. А. Бестужева и М. А. Бестужева.
Роман с крепостной девушкой Ольгой Михайловной Калашниковой и не нужный, неудобный Пушкину будущий ребенок от крестьянки. Работа над «Евгением Онегиным». Казнь декабристов П. И. Пестеля, К. Ф. Рылеева, П. Г. Каховского, С. И. Муравьева-Апостола и М. П. Бестужева-Рюмина.
Установление Пушкину диагноза « варикоз» (На нижних оконечностях, а в особенности на правой голени, повсеместное расширение кровевозвратных жил.) Смерть Александра Первого и восшествие на престол Николая Первого.

Вот моё стихотворение в пушкинской стилистике и в привязке к тому времени.

Ах, обмануть меня не трудно,
Я сам обманываться рад.
Люблю балы, где многолюдно,
Но скучен царский мне парад.

Стремлюсь туда, где девы, шумно,
Я жив лишь тем, что рядом вы.
Люблю я вас в душе безумно,
А вы к поэту холодны.

Я трепет сердца нервно прячу,
Когда вы на балу в шелках.
Я ни чего для вас не значу,
Судьба моя в твоих руках.

Ты благородна и красива.
Но муж твой старый идиот.
Я вижу, с ним ты не счастлива,
На службе он гнетёт народ.

Я вас люблю, я вас жалею,
Быть рядом с ветхим стариком?
И в мыслях о свиданье млею,
В беседке в парке над ставком.

Придите, сжальтесь на до мною,
Не надо больших мне наград.
В сетях я ваших с головою,
Но этой западне я рад!

Вот оригинальное стихотворение.

Пушкин Александр Сергеевич.

ПРИЗНАНИЕ

К АЛЕКСАНДРЕ ИВАНОВНЕ ОСИПОВОЙ

Я вас люблю — хоть я бешусь,
Хоть это труд и стыд напрасный,
И в этой глупости несчастной
У ваших ног я признаюсь!
Мне не к лицу и не по летам…
Пора, пора мне быть умней!
Но узнаю по всем приметам
Болезнь любви в душе моей:
Без вас мне скучно,- я зеваю;
При вас мне грустно,- я терплю;
И, мочи нет, сказать желаю,
Мой ангел, как я вас люблю!
Когда я слышу из гостиной
Ваш легкий шаг, иль платья шум,
Иль голос девственный, невинный,
Я вдруг теряю весь свой ум.
Вы улыбнетесь — мне отрада;
Вы отвернетесь — мне тоска;
За день мучения — награда
Мне ваша бледная рука.
Когда за пяльцами прилежно
Сидите вы, склонясь небрежно,
Глаза и кудри опустя,-
Я в умиленье, молча, нежно
Любуюсь вами, как дитя!..
Сказать ли вам мое несчастье,
Мою ревнивую печаль,
Когда гулять, порой, в ненастье,
Вы собираетеся вдаль?
И ваши слезы в одиночку,
И речи в уголку вдвоем,
И путешествие в Опочку,
И фортепьяно вечерком?. .
Алина! сжальтесь надо мною.
Не смею требовать любви:
Быть может, за грехи мои,
Мой ангел, я любви не стою!
Но притворитесь! Этот взгляд
Всё может выразить так чудно!
Ах, обмануть меня не трудно!..
Я сам обманываться рад!

Интересна последовательность написания Пушкином стихотворений
после признания Осиповой.

Не нашел Александр Сергеевич отклика в душе
у Осиповой, не напоила она его любовью и
вот он сразу томимый духовной,
а может любовной жаждой
пишет «Пророка.»

Духовной жаждою томим,
В пустыне мрачной я влачился, —
И шестикрылый серафим
На перепутье мне явился.
Перстами легкими как сон
Моих зениц коснулся он.
Отверзлись вещие зеницы,
Как у испуганной орлицы.
Моих ушей коснулся он, —
И их наполнил шум и звон:
И внял я неба содроганье,
И горний ангелов полет,
И гад морских подводный ход,
И дольней лозы прозябанье.
И он к устам моим приник,
И вырвал грешный мой язык,
И празднословный и лукавый,
И жало мудрыя змеи
В уста замершие мои
Вложил десницею кровавой.
И он мне грудь рассек мечом,
И сердце трепетное вынул,
И угль, пылающий огнем,
Во грудь отверстую водвинул.
Как труп в пустыне я лежал,
И бога глас ко мне воззвал:
«Восстань, пророк, и виждь, и внемли,
Исполнись волею моей,
И, обходя моря и земли,
Глаголом жги сердца людей».

Пожег он глаголами и существительными сердца и ума людей,
надеюсь пожарную команду не пришлось вызывать
и пишет к Тимашевой, и можно сказать дерзит
«Я пил отраву в вашем взоре,»

К. А. ТИМАШЕВОЙ

Я видел вас, я их читал,
Сии прелестные созданья,
Где ваши томные мечтанья
Боготворят свой идеал.
Я пил отраву в вашем взоре,
В душой исполненных чертах,
И в вашем милом разговоре,
И в ваших пламенных стихах;
Соперницы запретной розы
Блажен бессмертный идеал…
Стократ блажен, кто вам внушал
Не много рифм и много прозы.

Разумеется дева была глуха к духовной жажде поэта.
И конечно в минуты тяжелейшего душевного кризиса
куда все идут? Правильно! Конечно к маме или няне.
Жены в 1826 году у Пушкина еще не было, да если бы и была,
что она могла понять в любовных,
душевных треугольниках талантливого мужа?

Подруга дней моих суровых,
Голубка дряхлая моя!
Одна в глуши лесов сосновых
Давно, давно ты ждешь меня.
Ты под окном своей светлицы
Горюешь, будто на часах,
И медлят поминутно спицы
В твоих наморщенных руках.
Глядишь в забытые вороты
На черный отдаленный путь:
Тоска, предчувствия, заботы
Теснят твою всечасно грудь.
То чудится тебе…

Разумеется старушка не может успокоить поэта.
Нужно бежать из столицы в пустыню, глушь, деревню.
И Пушкин пишет белый стих, нет ни какой рифмы,
полная хандра и истощение поэтических сил.
Пушкин мечтает и фантазирует о приведении.
Только сказочная дева из его грёз может
успокоить его разочарование в женщинах.

Ах Осипова и Тимашева, зачем же вы так
поиздевались над Александром?

Как счастлив я, когда могу покинуть
Докучный шум столицы и двора
И убежать в пустынные дубровы,
На берега сих молчаливых вод.

О, скоро ли она со дна речного
Подымется, как рыбка золотая?

Как сладостно явление ее
Из тихих волн, при свете ночи лунной!
Опутана зелеными власами,
Она сидит на берегу крутом.
У стройных ног, как пена белых, волны
Ласкаются, сливаясь и журча.
Ее глаза то меркнут, то блистают,
Как на небе мерцающие звезды;
Дыханья нет из уст ее, но сколь
Пронзительно сих влажных синих уст
Прохладное лобзанье без дыханья,
Томительно и сладко — в летний зной
Холодный мед не столько сладок жажде.
Когда она игривыми перстами
Кудрей моих касается, тогда
Мгновенный хлад, как ужас, пробегает
Мне голову, и сердце громко бьется,
Томительно любовью замирая.
И в этот миг я рад оставить жизнь,
Хочу стонать и пить ее лобзанье —
А речь ее… Какие звуки могут
Сравниться с ней — младенца первый лепет,
Журчанье вод, иль майской шум небес,
Иль звонкие Бояна Славья гусли.

И удивительно, призрак, игра воображения,
успокоили Пушкина. И вот:

«Tel j»etais autrefois et tel je suis encor.

Беспечный, влюбчивый. Вы знаете, друзья,»

Грустновато, но вполне жизнерадостно.

Tel j»etais autrefois et tel je suis encor.
Каков я прежде был, таков и ныне я:
Беспечный, влюбчивый. Вы знаете, друзья,
Могу ль на красоту взирать без умиленья,
Без робкой нежности и тайного волненья.
Уж мало ли любовь играла в жизни мной?
Уж мало ль бился я, как ястреб молодой,
В обманчивых сетях, раскинутых Кипридой,
А не исправленный стократною обидой,
Я новым идолам несу мои мольбы…
Чтобы не быть в сетях обманчивой судьбы,
Пью Чай и не веду бессмысленной борьбы

В завершение ещё одно моё стихотворение в теме.

Болезнь любви не излечима? Пушкин! Кавказ!

Болезнь любви не излечима,
Мой друг позволь мне дать совет,
Судьба к глухим не умолима,
Не будь, как мул дорожный слеп!

К чему страданья не земные,
Зачем тебе огонь души
Одной отдать, когда другие,
Ведь тоже очень хороши!

В плену волнений сокровенных,
Жить не для дела, а для грез?
И быть во власти дев надменных,
Коварных, женских, хитрых слез!

Скучать, коль рядом нет любимой.
Страдать, бессмысленной мечтой.
Жить как Пьеро с душой ранимой.
Подумай, ветреный герой!

Оставь все вздохи и сомненья,
Кавказ нас ждет, чечен не спит!
И конь, почуяв брань, в волненьи,
В конюшне без седла храпит!

Вперед к наградам, царской славе,
Мой друг, Москва не для гусар
Нас помнят шведы под Полтавой!
Турецких били янычар!

Ну что же киснуть здесь в столице?
Вперед на подвиги мой друг!
В бою мы будем веселиться!
Война зовет покорных слуг!

Стихотворение написано,
под впечатлением известной фразы Пушкина:
«Болезнь любви неизлечима!»

Из лицейских стихотворений 1814-1822,
печатавшиеся Пушкиным в позднейшие годы.

НАДПИСЬ НА СТЕНЕ БОЛЬНИЦЫ

Вот здесь лежит больной студент;
Его судьба неумолима.
Несите прочь медикамент:
Болезнь любви неизлечима!

И в завершении хочу сказать. Женщины, Женщины, Женщины!
Сколько от вас печалей и волнений. Но без вас нельзя!

Есть хорошая статья в интернете о Анне Керн.
Приведу её без купюр и сокращений.

Лариса Воронина.

Недавно я была на экскурсии в старинном русском городе Торжке Тверской области. Кроме прекрасных памятников паркового строительства 18 века, музея золотошвейного производства, музея деревянного зодчества, мы побывали в маленькой деревне Прутня, на старом сельском кладбище, где похоронена одна из прекраснейших женщин, воспетых А.С.Пушкиным — Анна Петровна Керн.

Так уж сложилось, что все, с кем пересекался жизненный путь Пушкина, остались в нашей истории, ведь на них падали отблески таланта великого поэта. Если бы не пушкинское «Я помню чудное мгновенье» и последовавшие затем несколько трогательных писем поэта, имя Анны Керн давно бы забылось. А так интерес к женщине не утихает – что же в ней было этакое, заставившее запылать страстью самого Пушкина? Анна родилась 22 (11) февраля 1800 года в семье помещика Петра Полторацкого. Анне было всего 17 лет, когда отец выдал её замуж за 52-летнего генерала Ермолая Фёдоровича Керна. Семейная жизнь сразу же не заладилась. За служебными делами времени на молодую жену у генерала оставалось маловато. Так что развлекать себя Анна предпочитала сама, активно заводя романы на стороне. К сожалению, отношение к мужу Анна частично перенесла и на дочерей, заниматься воспитанием которых явно не хотела. Пришлось генералу устраивать их в Смольный институт. А вскоре супруги, как говорили в то время, «разъехались», стали жить раздельно, поддерживая только видимость семейной жизни. Впервые Пушкин появился «на горизонте» Анны в 1819 году. Произошло это в Петербурге в доме её тётушки Е. М. Олениной. Следующая встреча произошла в июне 1825 года, когда Анна заехала погостить в Тригорское, имение своей тётушки, П. А. Осиповой, где вновь повстречалась с Пушкиным. Михайловское находилось рядом, и вскоре Пушкин зачастил в Тригорское. Но Анна закрутила роман с его приятелем Алексеем Вульфом, так что поэту оставалось только вздыхать и изливать чувства на бумаге. Тогда-то и родились знаменитые строки. Вот как об этом вспоминала впоследствии Анна Керн: «Стихи эти я сообщила тогда барону Дельвигу, который их поместил в своих «Северных цветах»…». Следующая встреча у них произошла через два года, и они даже стали любовниками, но ненадолго. Видимо, права пословица, что сладким бывает только запретный плод. Страсть вскоре утихла, но чисто светские отношения между ними продолжались.
А Анну кружили вихри новых романов, вызывая пересуды в обществе, на которые она не очень-то обращала внимание. Когда ей было 36 лет, Анна внезапно исчезла из светской жизни, хотя пересудов от этого меньше не стало. И посудачить было о чем, ветреная красавица влюбилась, причем её избранником стал 16-летний кадет Саша Марков-Виноградский, бывший чуть старше её младшей дочери. Все это время она продолжала формально оставаться женой Ермолая Керна. А когда отвергнутый муж в начале 1841 года скончался, Анна совершила поступок, вызвавший не меньше пересудов в обществе, чем её прежние романы. Как генеральской вдове, ей полагалась солидная пожизненная пенсия, но она от неё отказалась и летом 1842 года обвенчалась с Марковым-Виноградским, приняв его фамилию. Муж Анне достался преданный и любящий, но не богатый. Семья с трудом сводила концы с концами. Естественно, что из дорогого Петербурга пришлось перебраться в небольшое поместье мужа в Черниговской губернии. В момент очередного острого безденежья Анна даже продала письма Пушкина, которыми очень дорожила. Семья жила очень бедно, но между Анной и мужем была истинная любовь, которую они сохранили до последнего дня. Они и скончались в один год. Анна пережила супруга всего-то на четыре месяца с небольшим. Она ушла из жизни в Москве 27 мая 1879 года.
Символично, что в последний путь Анну Маркову-Виноградскую везли по Тверскому бульвару, где как раз монтировали памятник Пушкину, обессмертившему её имя. Похоронили Анну Петровну возле небольшой церквушки в деревне Прутня под Торжком, недалеко от могилы, в которой был похоронен ее муж. В истории Анна Петровна Керн так и осталась «Гением чистой красоты», вдохновившим Великого поэта на прекрасные стихи.

Я помню чудное мгновенье:
Передо мной явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.

В томленьях грусти безнадежной,
В тревогах шумной суеты,
Звучал мне долго голос нежный
И снились милые черты.

Шли годы. Бурь порыв мятежный
Рассеял прежние мечты,
И я забыл твой голос нежный,
Твои небесные черты.

Душе настало пробужденье:
И вот опять явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.

И сердце бьется в упоенье,
И для него воскресли вновь
И божество, и вдохновенье,
И жизнь, и слезы, и любовь.

Анализ стихотворения «Я помню чудное мгновенье» Пушкина

Первые строки стихотворения «Я помню чудное мгновенье» известны практически каждому. Это одно из самых известных лирических произведений Пушкина. Поэт был очень влюбчивым человеком, и многие свои стихи посвящал женщинам. В 1819 г. он познакомился с А. П. Керн, которая на долгое время захватила его воображение. В 1825 г., во время ссылки поэта в Михайловском, состоялась вторая встреча поэта с Керн. Под влиянием этой неожиданной встречи Пушкин и написал стихотворение «Я помню чудное мгновенье».

Короткое произведение является образцом поэтического признания в любви. Всего в нескольких строфах Пушкин разворачивает перед читателем долгую историю взаимоотношений с Керн. Выражение «гений чистой красоты» очень емко характеризует восторженное преклонение перед женщиной. Поэт влюбился с первого взгляда, но Керн во время первой встречи была замужем и не могла ответить на ухаживания поэта. Образ прекрасной женщины преследует автора. Но судьба на несколько лет разлучает Пушкина с Керн. Эти бурные годы стирают из памяти поэта «милые черты».

В стихотворении «Я помню чудное мгновенье» Пушкин показывает себя великим мастером слова. Он обладал удивительной способностью сказать о бесконечно многом всего лишь в нескольких строках. В небольшом стихе перед нами предстает промежуток в несколько лет. Несмотря на сжатость и простоту слога автор доносит до читателя перемены в своем душевном настроении, позволяет пережить радость и печаль вместе с ним.

Стихотворение написано в жанре чистой любовной лирики. Эмоциональное воздействие усилено лексическими повторами нескольких фраз. Их точная расстановка придает произведению свою неповторимость и изящество.

Творческое наследие великого Александра Сергеевича Пушкина огромно. «Я помню чудное мгновенье» — одна из самых дорогих жемчужин этого сокровища.

К 215-летию со дня рождения Анны Керн и 190-летию со дня создания пушкинского шедевра

Я помню чудное мгновенье:
Передо мной явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.

В томленьях грусти безнадежной,
В тревогах шумной суеты,
Звучал мне долго голос нежный

И снились милые черты.

Шли годы. Бурь порыв мятежный

Рассеял прежние мечты,
И я забыл твой голос нежный,
Твои небесные черты.

В глуши, во мраке заточенья

Тянулись тихо дни мои

Без божества, без вдохновенья,
Без слез, без жизни, без любви.

Душе настало пробужденье:
И вот опять явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.

И сердце бьется в упоенье,
И для него воскресли вновь

И божество, и вдохновенье,
И жизнь, и слезы, и любовь.

Ну а как сложилась судьба самой Анны? Примирение с мужем было недолгим, и вскоре она окончательно порывает с ним. Жизнь ее изобилует многими любовными приключениями, в числе ее поклонников – Алексей Вульф и Лев Пушкин, Сергей Соболевский и барон Вревский. .. Да и сам Александр Сергеевич отнюдь не поэтически сообщил о победе над доступной красавицей в известном письме к приятелю Соболевскому. «Божественная» непостижимым образом трансформировалась в «вавилонскую блудницу»!

Так в последний раз они повстречались,

Ничего не помня, ни о чем не печалясь.

Так метель крылом своим безрассудным

Осенила их во мгновении чудном.

Так метель обвенчала нежно и грозно

Смертельный прах старухи с бессмертной бронзой,

Двух любовников страстных, отплывающих розно,

Что простились рано и встретились поздно.

…Минул год после кончины Анны.

Биографические подробности жизни уже не столь и важны для земной женщины, обратившейся в Музу.

Я помню чудное мгновенье:

Передо мной явилась ты…

Мгновение – и вечность. Как близки эти, казалось бы, несоизмеримые понятия!..

Прощайте – мне чудится, что я у ваших ног… – я отдал бы всю свою жизнь за миг действительности. Прощайте…».

Странное пушкинское – то ли признание, то ли прощание.

Специально для Столетия

«Я помню чудное мгновенье» перевели на 200 языков мира

220 лет назад родился великий русский поэт Александр Пушкин. Ежегодно 6 июня в день рождения гения в нашей стране отмечают Пушкинский день. Последние 20 лет праздник поэзии имеет Всероссийский статус.

Александра Пушкина считают основоположником современного русского литературного языка. Творчество поэта и его жизнь пришлись на время формирования отечественной культуры нового времени, когда определились ее язык и ее будущность. Именно Пушкину предстояло завершить формирование литературного языка, начатое его предшественниками в XVIII веке.

Сегодня русский поэт имеет своих почитателей почти во всех уголках нашей планеты. Одно из самых лиричных его стихотворений «Я помню чудное мгновенье» было переведено более, чем на 200 языков мира.

С 1997 года согласно Указу президента РФ Пушкинский праздник поэзии получил статус Всероссийского. По многолетней традиции центром праздника является дом-музей Михайловское — родовое имение поэта, где, находясь в вынужденной ссылке, он написал «Евгения Онегина», «Бориса Годунова» и многие другие известные стихи и поэмы. В Пушкинском заповеднике собираются тысячи людей, чтобы посетить усадьбу, где жил поэт, знаменитую липовую аллею, прогулка по которой в компании Анны Керн вдохновило Пушкина на написание одного из лучших в мировой поэзии стихотворений о любви. В этот день в Пушкиногорье проходят поэтические произведения в исполнении молодых и уже состоявшихся поэтов.

Ко дню рождения Александра Пушкина приурочен также День русского языка. Решение о проведении Дня русского языка 6 июня было принято Департаментом общественной информации ООН по инициативе ЮНЕСКО.

Русский язык — один из крупнейших языков мира, является самым распространенным из славянских языков, самым распространенным европейским языком в географическом смысле и по общему числу говорящих занимает место в первой десятке мировых языков. По последним данным, в мире более 150 миллионов русскоязычных, еще более 100 миллионов владеют русским как вторым языком.

Краткий анализ и содержание стихотворения. Пушкин, Я помню чудное мгновение

«Я помню чудное мгновенье» Пушкина – это одно из самых трепетных, проникновенных и гармоничных шедевров любовной лирики поэта. И это несмотря на то, что подобных откровений у него немало. Например, «Я вас любил», «Заклинание», «Признание» и многие другие. Чувства без остатка растворены в тексте стихотворения. Слова «Я помню чудное мгновение» будто бы сами непринужденно ложатся на музыку. М.И. Глинка сочинил в 1840 году знаменитый романс. И с тех пор прекрасная поэзия навсегда соединилась в сознании русского человека с чарующей музыкой.

Анализ стихотворения. Пушкин, «Я помню чудное мгновение»: адресат

Считается, что автор обращается в этом произведении именно к А.П. Керн. Впервые он познакомился с ней, когда в 1819 году гостил у Олениных. Уже тогда ее красота и обаяние очаровали поэта. Прошло шесть лет, и они встретились во второй раз в Тригорском. Анна гостила там у своей тетки, Осиповой П.А. Почти забытое, угаснувшее чувство вновь воскресло в душе Пушкина, пробудило его в обстановке тягостной, однообразной михайловской ссылки. Перед отъездом Анны он написал стихотворение и подарил ей вместе со второй главой «Онегина».

Анализ стихотворения. Пушкин, «Я помню чудное мгновение»: аналогия с «Письмом Татьяны к Онегину»

Уже первые слова произведения, его музыка завораживают читателя. С каждой строкой все четче слышится что-то давно знакомое. Не сразу, но постепенно вспоминается: это письмо Татьяны, в котором она изливает душевную тоску в чистосердечных признаниях. Известно, что третья глава «Онегина» была написана до второй встречи с Анной Керн. Возможно, именно письмо Татьяны и натолкнуло поэта на написание первых строк стихотворения «Я помню…». Конечно, если считать, что оно посвящено конкретному человеку, то сравнение с «Евгением Онегиным» не совсем удачное. Однако в данном случае важнее не столько сам адресат, сколько то состояние чистоты и свежести чувства, которое вызвало к жизни признание в любви, близкое к молитве. Поэтический образ наполнен у Пушкина земным содержанием. У него это идеальная, прекрасная, но все-таки реальная женщина.

Анализ стихотворения. Пушкин, «Я помню чудное мгновение»: годы петербургской жизни

Последующие строки произведения автобиографичны, но их эмоциональность не падает. Поэт вспоминает, как он жил несколько лет в шумном, суетном Петербурге, как томилась его душа от грусти. Далее он говорит о тягостных днях, проведенных в самой глуши во время михайловской ссылки. Здесь поэт не просто воспроизводит то, что раньше пережил, а делает акцент на том, что в его душе не угас нежный голос, не стерлись милые, небесные черты. И вдруг чувства взрываются с новой силой. На место тихой нежности приходит бурная страсть. Упоение поглотившей его любовью, красотой женщины приносит поэту блаженство уже само по себе. Он испытывает счастье, не сравнимое более ни с чем. Поэт понимает, что для него без вдохновенья, божества и любви нет жизни.

Анализ стихотворения. Пушкин, «Я помню чудное мгновение»: покоряющая сила произведения

Особенно привлекательна эта поэзия тем, что является не просто любовной лирикой. В стихотворении эта линия неразрывно связана с философскими размышлениями Пушкина о жизни вообще, о радости бытия, о возобновлении творческих сил в столь редкие минуты встречи с настоящей красотой. Эмоциональный взрыв, страсть сочетаются в нем с такими нежными чувствами, как трепетность, лиричность. Явление возлюбленной побудило поэта упиваться и восхищаться ею целомудренно, подарило ему просветленное вдохновение.

Оценка критиками я помню чудное мгновение. Анализ стихотворения А.С

Образ лирического героя, авторское «я». –
«Я помню чудное мгновенье» — одно из самых проникновенных, трепетных, гармонических стихотворений Пушкина, относящихся к любовной тематике. Оно автобиографично и посвящено Анне Петровне Керн.
Стихотворение начинается с воспоминания о дорогом и прекрасном образе, на всю жизнь вошедшем в сознание лирического героя. Это глубоко сокровенное, затаенное воспоминание согрето таким трепетным и горячим, незатухающим чувством, что мы невольно и незаметно приобщаемся к этому благоговейному преклонению перед святыней красоты:
Я помню чудное мгновенье:
Передо мной явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.
Эмоциональная тональность последующих строф также не снижается. Лирический герой вспоминает годы своей петербуржской жизни, прошедшие «в томленьях грусти безнадежной, в тревогах шумной суеты» . Иной настрой чувств он воссоздает, вспоминая свою жизнь в период южной ссылки («Бурь порыв мятежный рассеял прежние мечты») . Поэт упоминает и про «мрак заточенья» Михайловской ссылки, о тягостных днях, проведенных «в глуши»: «Без божества, без вдохновенья, Без слез, без жизни, без любви» .
Но всегда в памяти героя были «милые» , «небесные» черты, «голос нежный» все так же звучит в его душе. Любви присуще и трагическое – ревность, разлука, смерть любимой.
Неразделенная любовь лирического героя Пушкина лишена всякого эгоизма. Он по-настоящему любит женщину, заботится о ней, не хочет тревожить ее своими признаниями.
У лирического героя Пушкина дни разлуки с любимой протекали «в тревогах шумной суеты» , то есть со всеми обычными проявлениями повседневной жизни. Был «бурь порыв мятежный» , который оттеснял личное, «рассеял прежние мечты» . Было и томительное бездействие: «В глуши, во мраке заточенья тянулись тихо дни мои…» .
Стилистические фигуры произведения.
1. Фразы с прямым и обратным порядком слов складываются в особый ритм. Этот ритм сразу манифестируется контрастом стихов (1) и (2):
Я помню чудное мгновенье:
Передо мной явилась ты.. .
2. Стихи обращены друг к другу по правилу слегка сдвинутой зеркальной симметрии или неполной инверсии, что является одним из наиболее частых приемов Пушкина. Фигура еще резче подчеркнута поляризованной позицией личных местоимений «Я» и «Ты». Они берут оба стиха в композиционно-смысловую рамку и задают условия для дальнейшего фразового ритма.
3. Синтаксические противопоставления подыгрывают антонимической смене мотивов «память-забвение», и в перекличке «Я помню» (1) и «я забыл» (11) второй и последний раз возникает местоимение первого лица.
Я помню чудное мгновенье:
И я забыл твой голос нежный,
4. Строфы IV и V построены на обратном порядке слов, причем в V две таких фразы (ст. 17-18). Душе настало пробужденье:
И вот опять явилась ты,
5. в целом обратный порядок слов превышает прямой фактически в два раза, если вычесть восемь стихов с «нейтральными» анафорическими вставками.

Сущностью жизни каждого человека является любовь. Именно это чувство учит ценить во многих своих произведениях Александр Сергеевич Пушкин. Любовь была вдохновением для поэта на творение его шедевров. В любовной лирике гения рассматриваются многие философские и бытовые проблемы. Образцом гениального и блистательного амурного послания выступает стихотворение Александра Пушкина «Я помню чудное мгновенье». Анализ этого творения продемонстрирует вам воодушевленное состояние влюбленного человека, особенности композиции и языка шедевра. Общепринятая версия названия этого сочинения — «К***». В этом заглавии скрыто, кому посвящено «Я помню чудное мгновенье». Что ж, стоит познакомиться с этой таинственной дамой.

История стихотворения Пушкина «Я помню чудное мгновенье»

Строки, принадлежащие к вершине мировой любовной лирики, посвящены светской красотке с именем Анна Керн. Эту красавицу боготворили многие поклонники, среди которых был сам император. Ее девичья фамилия — Полторацкая. Легко запоминающуюся фамилию ей подарил престарелый муж. Итак, известный шедевр предназначался светской петербургской красавице Анне Керн. Первая встреча между будущими влюбленными состоялась на торжественном приеме в 1819 году. Прекрасная женщина сразу вызвала у юного поэта пылкую страсть. Но роковая соблазнительница в то время была замужем. Светские законы не позволяли выражать свои чувства замужним женщинам.

Кокетливая Анна, в свою очередь, даже не обратила внимания на малопривлекательного Александра среди именитых кавалеров. Некоторые высказывания и реплики юноши даже раздражали ее. В следующий раз они встретились в усадьбе Тригорское (1825 г). К этому времени Анна уже стала поклонницей творчества Пушкина. Дама была просто очаровательна и не держалась столь робко, как прежде. Делая анализ «Я помню чудное мгновение», стоит упомянуть, что именно после этого случая было написано послание Керн. Такое внимание очень льстило Анне, но взаимных чувств не вызвало. Вскоре Пушкин отправился в ссылку в Михайловское и договорился с красавицей о переписке.

Два года поэт посвящал Керн пылкие признания. Она была для него божеством, наполненным невероятными достоинствами. Красавице посвящены самые гениальные признания. Позже он стал ее ревновать, что выражал порой оскорбительно. В 1827 году Анна рассталась с мужем и завела роман с племянником мужа на 20 лет моложе нее. Александр Сергеевич разочаровался в ней. Однажды между возлюбленными все же состоялась связь в Петербурге, после которой поэт полностью охладел к своей музе. Она же стала счастливой женой того же молодого племянника.

В анализе «Я помню чудное мгновение» не помешает упомянуть, что это послание опубликовала сама Керн в альманахе Дельвига «Северные цветы» (1825 г). Будучи на полгода моложе Александра Сергеевича, она на 42 года пережила поэта. Анна сделала вывод, что Пушкин никого всерьез не любил.

Основной мотив

Знакомясь с анализом «Я помню чудное мгновение», в стихотворении читатели четко видят главную тему. Это, конечно же, любовь. Пушкин предоставляет любимой маленькое описание своей жизни между их первой и второй встречей, когда он собирался в Михайловское. За это время промелькнула южная ссылка, горькое разочарование в жизни, создание пессимистических произведений. Но плохое настроение поэта изменяет образ божественной музы. В творчество автора опять вернулась радость. Именно во время этой встречи с героиней душа его пробудилась.

Идея послания

Анализ «Я помню чудное мгновенье» нельзя представить без выделения главной мысли стихотворения. Пушкин показывает любовь не только как чувство к женщине, но и как вдохновение для творчества. Любовь для Александра Сергеевича является искренним, глубоким, волшебным чувством, полностью им овладевшим. Кроме того, Пушкин хотел показать внутренний мир поэта в жестокой действительности.

Композиция шедевра

Композиция стихотворения состоит из трех фрагментов. У каждого из этих эпизодов свой смысл и свое настроение. Первая часть передает читателю воспоминания поэта о встрече с гением чистой красоты. Вторая часть — описание черных дней в заточении, когда не было никакого вдохновения. Третий фрагмент передает состояние души лирического героя, которому вновь хочется творить и любить.

Жанровое своеобразие

Теперь мы знаем, кому посвящено «Я помню чудное мгновение». Определим жанр произведения. Это любовное послание. Не обделил его поэт и философскими размышлениями. Вы можете видеть моменты из биографии Пушкина. В первой строфе говорится о жизни в Петербурге, во второй — о южной ссылке, в третьей — о предстоящей ссылке в Михайловское.

Особенности языка и средства выразительности

Лексика стихотворения «Я помню чудное мгновенье» наполнена эпитетами и сравнениями. Как музыкальный рефрен дважды повторяется красочное словосочетание «голос нежный». Все рифмы наполнены гармонией и песенностью. Не зря известный композитор М. И. Глинка написал романс на основе данного текста.

Кроме повторений, в послании встречается инверсия, параллелизм, умолчание. Поэт прибегает к риторическому вопросу. С помощью сложного синтаксиса Пушкин добивается легкости и ясности текста. Автор пользуется прямым и обратным порядком слов, различными позициями эпитетов, чередованием анафор. Для написания послания поэт использовал пятистопный ямб с перекрестной рифмовкой. Чередование гласных в ассонансе придает стихотворению напевности и плавности.

Данное гениальное творение гения известно во многих уголках мира. В 2013 году вышла книга, в которую собрали переводы этого творения Пушкина на 210 языков. 13% опрошенных россиян назвали это произведение своим любимым.

Стихотворение посвящено Анне Петровне Керн.
В его основу положены реальные факты биографии
Александра Сергеевича Пушкина.

Стихотворение разделено на три равные части — по
две строфы. Каждая часть пронизана особым тоном и
настроением. Первая часть посвящена воспоминанию
о первой встрече: «Н помню чудное мгновенье » ,
Вторая часть начинается со слов: «Шли годы » ,
Дни ссылки тянулись долго и томительно, и время
стёрло из памяти « небесные черты » , Третья часть
рассказывает об удивительном пробуждении души
лирического героя — о том, как охватил его порыв
прежних светлых чувств.
Описывая первую встречу со своей возлюбленной,
поэт выбирает яркие, выразительные эпитеты (чуд-
ное мгновенье; мимолётное виденье). Пушкин не
рисует портрет Анны Керн. Он даёт читателю лишь
обобщенный образ — «гений чистой красоты» (слово
гений, которое повторяется дважды, в то время упо-
треблялось в поэтическом языке в значении дух или
образ). Возникший в первой строфе образ чистой кра-
соты воспринимается как символ красоты и поэзии
самой жизни. Любовь для поэта — это глубокое,
искреннее, волшебное чувство, которое полностью
захватывает его.
Следующие три строфы рассказывают об изгнании
поэта — о тяжёлом времени в его судьбе, полном
жизненных испытаний. Пушкин называет это время
«томленьем грусти безнадежной». Это и взросление,
и расставание с юношескими идеалами, когда «бурь
порыв мятежный рассеял прежние мечты ». Казалось,
что жизненные невзгоды навсегда изгладили из
памяти радостное юношеское видение. В ссылке —
«в глуши, во мраке заточенья» — жизнь поэта словно
замерла и потеряла смысл.

«Мрак заточенья» — это не просто биографи-
ческий намёк. Это образ неволи, которая лишала
жизнь поэта всех её радостей. Для него невозможно
жить «без Божества, без вдохновенья е. Божество,
вдохновение, слёзы, жизнь, любовь Пушкин ставит
в один ряд, потому что они символизируют полноту
и яркость чувств, светлую сторону бытия — всё, что
противоположно «мраку заточенья».
Но как ни тяжелы испытания, выпавшие на
долю поэта, какой безысходной ни кажется жизнь
во «мраке заточенья», душа поэта всегда готова от-
кликнуться на зов красоты.
И в пятой строфе поэт рассказывает о своём воз-
рождении: «Душе настало пробужденье … » — он
снова чувствует вдохновение, желание творить,
вновь встречает свою прекрасную Музу. Вот почему
эта строфа очень похожа на первую — к поэту воз-
вращается мимолётное и прекрасное видение его
юности, которое так дорого его сердцу.
Музыкальность, всегда свойственная поэзии
А. с. Пушкина, в послании к А. п. Керн достигает
высшей степени совершенства. Поэзия Пушкина
вдохновляла многих композиторов — на его стихи на-
писано более 60 романсов. Романс «Я помню чудное
мгновеньех был написан в 1825 году Н. с. Титовым,
на те же стихи в 1829 году написал романс компози-
тор А. А. Алябьев, а в 1832 году был создан самый
известный романс М. и. Глинки.
Стихотворение написано пятистопным ямбом с
перекрестной рифмой. Из шести строф стихотворения
четыре построены на мягкой женской рифме: «енье».
Это звукосочетание повторяется восемь раз.

Стихотворение «Я помню чудное мгновенье…», обращенное к скрытому адресату («К***»), имеет реальную жизненную основу, так как было подарено поэтом предмету его чувства — Анне Петровне Керн. Знакомство с ней произошло в доме родственника Керн (президента Академии художеств А.Н. Оленина, жене которого А.П. Керн приходилась племянницей), во время пребывания Пушкина в Петербурге, еще до ссылки, в 1819 г. Во второй раз они увиделись через шесть лет. В это время поэт находился в Михайловском на положении ссыльного. Владелицей соседнего с Михайловским имения, Тригорского, оказалась родственница Керн, П.А. Осипова, в семье которой он был радушно принят. Анна Петровна заезжала к Осиповой на несколько недель по пути в Ригу. Уезжая из Тригорского, она получила в дар от автора экземпляр второй главы романа в стихах «Евгений Онегин», куда было вложено послание «К***».

Первая строфа (всего в стихотворении шесть четверостиший, четырехстопный ямб с перекрестной рифмовкой) обращает к прошлому, когда произошла встреча, которую лирический герой вспоминает как видение идеала. Выявить смысл впечатления помогает осознание реминисцентного фона. Образ «гений чистой красоты», с которым сравнивается возлюбленная, принадлежит В.А. Жуковскому (стихотворение «Лалла Рук», 1821, являющееся интерпретацией одноименной поэмы Т. Мура). Для него это ангел, воплощение небесного идеала красоты. Кроме напоминания о конкретном произведении, реминисценция важна и в связи с тем, что вызывает в памяти целый ряд характеристик идеала в творчестве романтиков. У Жуковского красота — это «гость… с вышины», навещающий поэта во сне, в воспоминаниях, мечтах, озаряющий земную жизнь «на минуту», которая помнится долго, «неразлучна с сердцем».

Лирический герой Пушкина вспоминает, что встреча с милой («милые черты») вызвала пробуждение эмоций и напомнила о земных проявлениях божественного начала, то есть и чувство, и мысль ожили в нем в одно мгновение, что и сделало его волшебным, «чудным»:

Я помню чудное мгновенье:

Передо мной явилась ты,

Как мимолетное виденье,

Как гений чистой красоты.

На возлюбленную падает свет небесного идеала, и ее черты приобретают возвышенность и нежную, прекрасную таинственность. Эти впечатления сохраняются и в разлуке, контрастируя с «шумной суетой» обыденности. Но они звучат все глуше (в показе смолкающей душевной бури решающее значение имеет мотив голоса, возникающего в памяти, но потом забытого — строфы 2—3) на ее фоне, реальность прошлого только снится:

Бури внешнего мира сильнее времени, не влиявшего на безнадежную любовь лирического героя, но даже они не властны «рассеять» (как их порыв «Рассеял прежние мечты») его приверженность идеалу. Четвертая строфа, центральная в композиционном разделении шести четверостиший на две части (по три строфы), где внимание сосредоточено на двух этапах любви. Если в первых трех строфах стихотворения «Я помню чудное мгновенье…», анализ которого нас интересует, создается образ возникшего несколько лет назад чувства, которое томило своей безнадежностью целые годы, то в заключительных — переживание меняет характер, становится внутренним ощущением. И тогда все внешнее отодвигается на второй план. В стихотворении нет мотива романтического выбора между двумя мирами, мечты и жизненные бури, «томленье грусти безнадежной» и «тревоги шумной суеты» наполняют бытие лирического героя, делая его богатым и разноплановым (звучат голос нежный и шум бури и суеты). Значение сосредоточенности на внутренних аспектах подчеркнуто в связи с открытием их животворящего (Жуковский) смысла: в них проявляется божественное начало. Мрак заточенья становится метафорой земной темницы, где бесконечно тянутся пустые дни лирического героя (пустота подчеркнута благодаря пятикратному повторению предлога «без»):

В глуши, во мраке заточенья

Тянулись тихо дни мои,

Без божества, без вдохновенья,

Без слез, без жизни, без любви.

Любовь выделена среди всех переживаний, выводу о том, что она главное, чего лишен лирический герой, способствует восходящая интонация, представление о которой возникает благодаря перечислению. Вершиной, куда она приводит, становится слово «любви». Помимо интонационных, возвышению понятия помогают фонические художественные средства, необычность рифмовки. В четырех из шести строфах использованы одинаковые созвучия в мужской рифме (в первой и пятой они повторяют друг друга: ты — красоты; в четвертой появляется новая рифма, задачей которой и становится выделение ключевого слова (мои — любви ). Этот эффект подчеркнут и тем, что в женской рифме строфы нет новизны, она созвучна с окончаниями нечетных срок в первом четверостишии (заточенья — вдохновенья — мгновенье — виденье).

На смысловом уровне значение любви утверждается благодаря тому, что с ней связано воскресение лирического героя, пробуждение его души. Впечатление повторяется, он снова переживает (строфа 5) «чудное мгновенье» (выделен дословный повтор образов первой строфы):

Душе настало пробужденье,

И вот опять явилась ты,

Как мимолетное виденье,

Как гений чистой красоты.

Любовь наполняет сердце, подобно идеалу, одухотворяя Божественным светом земной мрак. В контексте анализируемого стихотворения «Я помню чудное мгновенье…» Пушкина чувство оказывается не менее важным, чем стремление к бесконечному, и, в связи с воспроизведением субъективно-психологических переживаний, предстает ощутимым и убедительным проявлением духовности. В последней строфе речь идет о совершенном им чуде — после тревог, разочарований, опасностей, волнений, мрачных предчувствий, одиночества сердце снова бьется в упоенье, воскресли надежды и творческие мечты.

Восходящая интонация ведет дальше, и на вершине снова высвечивается главный ориентир (интонационному возвышению, оживляющему устное прочтение, существующему в сознании читателя, благодаря внутреннему слуху, способствует перечисление — для чего использовано семикратное повторение союза «и»). Слово «любовь» выделяется и благодаря новому созвучию. Если женская рифма шестого четверостишия повторяет ту, которая была использована в первой, четвертой и пятой строфах (упоенье — вдохновенье, рифмующиеся с нечетными строчками этих четверостиший, заканчивающихся словами: «мгновенье— виденье» — 1, «заточенья — вдохновенья» — 4, «пробужденье — виденье» — 5), то мужская построена на ассонансе «о» (вновь — любовь). Он побуждает вспомнить о созвучных словах в предыдущем тексте, среди которых были признания в долгой памяти о мимолетном впечатлении (помню, передо мной, мимолетное, тревогах, годы, слез — в этих словах «о» на ударной позиции) и образ, выражающий ощутимость воспоминания: «Звучал мне долго голос нежный…» Вместе с повторами звуков «е» (помимо рифм, слова «гений, томленья, рассеял, прежние, небесные, душе, сердце, воскресли»), «и» («явилась, чистой, снились, милые, твои, жизни») и «у» («чудное, грусти, шумной, бурь») ассонанс «о» придает неповторимую музыкальность стихотворению. В последнем четверостишии он звучит как завершающая тоника (основной, опорный тон):

И сердце бьется в упоенье,

И для него воскресли вновь

И Божество, и вдохновенье,

И жизнь, и слезы, и любовь.

Последний аккорд завершает развитие лирического сюжета, где были и чудные мгновенья, и годы безнадежных переживаний, и дни заточенья, оптимистической эмоциональной нотой. Внутренняя жизнь лирического героя предстает целым миром, где царят красота и гармония. Ее звуковая, фоническая характеристика не случайна, так как впечатление согласованности, стройности, соразмерности легче и убедительнее передать музыкальными художественными средствами (гармонией, от лат. «соразмерный, слаженный», называется область выразительных средств в музыке основанных на объединении тонов в созвучия и их связи между собой). Валерий Яковлевич Брюсов, один из основателей русского символизма, назвал пушкинское мастерство в создании словесных симфоний (от греч. «созвучие») «звукописью» (одна из множества работ Брюсова о поэзии Пушкина называется «Звукопись Пушкина», 1923). Если вам, вслед за Брюсовым и многими другими литераторами и филологами, интересно приоткрыть тайны дарования великого поэта, придется не интуитивно, а вполне сознательно и вдумчиво рассмотреть его стихотворение.

Попробуйте прочесть стихотворение Пушкина «К***» вслух, воспроизводя восходящую интонацию в четверостишиях 4 и 6 (последние строчки строф, где звучат повторяющиеся предлоги или союзы), как будто поднимаясь на вершину, где царит завершающее строфу слово («любви», «любовь»). Кроме этого, постарайтесь услышать мелодию, создаваемую ассонансами на сильных местах в тексте, их соединением с полугласным и сонорными. Она прозвучит мажорно (от лат. «больший», музыкальный лад, устойчивые звуки которого создают бодрое, радостное настроение), несмотря на безнадежность, подавленность, выраженные в содержании. Во второй — четвертой строфах, где речь идет об одиночестве лирического героя (грусть безнадежная, милые черты лишь снятся, а потом и вовсе забыты, дни в глуши, во мраке заточенья), о его тяжелых переживаниях, звуковые повторы построены на тех же согласных, что и в передающих совсем другие чувства первом, пятом и шестом четверостишиях. «Н », «м », и «л » с гласными образуют мелодичные сочетания: томлень ях, звучал мне дол го голо с не жный , снил ись мил ые, дни мои и др. Соединение в рамках одного стихотворения «Я помню чудное мгновенье…», анализ которого мы провели, разнонаправленных эмоциональных тенденций позволяет выразить гармоничное мировосприятие.

Оно становится характерной особенностью лирического героя в пушкинских стихотворениях, проявляя его стремление принять жизнь во всем многообразии ее черт, совместить внимание к подробностям с обобщением, непосредственность с философской углубленностью. Для него нет в мире ничего однопланового и законченного. Для его души «Иль слишком мало всех, иль одного довольно» («От многоречия отрекшись добровольно…», 1825), все зависит от того зеркала, где отражается реальная ситуация. Но приближает ли оно детали или позволяет взглянуть на жизнь в целом, над полотном всегда видно «солнце бессмертное» («Вакхическая песня», 1825), настоящее воспринимается как этап («Все мгновенно, все пройдет;/Что пройдет, то будет мило». — «Если жизнь тебя обманет…», 1825), остановленное волей художника мгновение, прекрасное, «чудное» или тоскливое, мрачное, но всегда милое своей неповторимостью.

Это стихотворение было написано поэтом в Михайловском в 1825 году. Оно посвящено и обращено к А.П.Керн (племяннице П. А.Осиповой), с которой Пушкин познакомился в С.-Петербурге в 1819 году. Поэт вручает это послание адресату в день отъезда Анны Керн из соседнего с Пушкиными имения – Тригорского 19 июля 1925 года.

Тема, жанр и композиция стихотворения «Я помню чудное мгновенье»

Разумеется, основная тема этого шедевра – любовь. Тем не менее, там также присутствуют и размышления молодого автора о философском значении каждого мгновения в человеческой жизни, о самоценности каждого такого мига.

Жанр этого произведения – любовное послание.

Композиционно стихотворение «Я помню чудное мгновенье» отображает биографию влюбленного автора. Так,

в первом и втором катрене можно проследить петербургский период Пушкина. Надо помнить, что поэт встретил эту даму впервые именно в 1819 году.
А уже в третьем катрене – отображен период южной ссылки автора.
В четвертом – «заточенье» в Михайловском, где тянулись дни поэта (без божества, без вдохновенья…)
Пятый и шестой – новая встреча и «пробужденье»

Это явление «гения чистой красоты» заново дарит поэту и восхищение, и упоение, и просветление, и, конечно, новые лирические откровения.

Пушкин выражает всесильность любви, которую невозможно уничтожить ни «грустью безнадежной», ни «тревогой мирской суеты». Чудесное мгновенье настоящей любви способно и воскресить, и подарить смысл жизни, оно очевидно сильнее любых страданий и невзгод.

Художественные средства стихотворения

Им Пушкин уделяет особенное внимание, в стихотворении «Я помню чудное мгновенье» не очень много, но они тщательно выбраны, что дает этой лирике одновременно и простоту, и изысканность.

Пушкинские эпитеты

«гений чистой красоты», «чудное мгновенье», «любимые черты»

и возвышенны, и удивительно гармоничны.

Простота образа у автора достигается, на первый взгляд, привычными, обычными словами, а вот особая стремительность и страстность передана посредством метафор. Любовь у поэта не уничтожается, лишь «прежние мечты» может развеять «бурь порыв мятежный».

А сам образ возлюбленной появляется у поэта « как мимолетное виденье». Эти эпитеты превращают героиню в неземное, чуть загадочное, особенное существо, но вместе с тем реальное и осязаемое.

Интересно, что образ «чистой красоты» Пушкиным был позаимствован у учителя поэта – В.Жуковского, что превращает его в этом стихотворении литературную цитату.

Отдельно следует отметить мелодичность произведения, которая достигается синтаксическими средствами –

В пушкинских строфах этого стихотворения наблюдается чередование рифм:

Женских – упоенье-заточенье
Мужских – красоты-суеты

Рифмовка – перекрестного вида, аллитерация представлена сонорными согласными «л», «м», «н».

Все это способствует особенной мелодике данного произведения. Общеизвестно, что это стихотворение особенно привлекало многочисленных музыкантов. Среди известных – романс , причем, посвященный Михаилом Ивановичем дочери той самой А.Керн.

Стихотворение «Я помню чудное мгновенье»написано любимым размером автора – четырехстопным ямбом. Каждый катрен является самостоятельной ритмической единицей, переход между ними мягкий, неярко выраженный сквозными рифмами, которые и объединяют все произведение в единую удивительную лирическую и мелодичную композицию стиха.

Вам понравилось? Не скрывайте от мира свою радость — поделитесь

Я помню чудное виденье. «Я помню чудное мгновенье» А

Я помню чудное мгновенье:
Передо мной явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.

В томленьях грусти безнадежной,
В тревогах шумной суеты,
Звучал мне долго голос нежный
И снились милые черты.

Шли годы. Бурь порыв мятежный
Рассеял прежние мечты,
И я забыл твой голос нежный,
Твои небесные черты.

Душе настало пробужденье:
И вот опять явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.

И сердце бьется в упоенье,
И для него воскресли вновь
И божество, и вдохновенье,
И жизнь, и слезы, и любовь.

Анализ стихотворения «Я помню чудное мгновенье» Пушкина

К Керн*

Я помню чудное мгновенье:
Передо мной явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.

В томленьях грусти безнадежной,
В тревогах шумной суеты,
Звучал мне долго голос нежный
И снились милые черты.

Шли годы. Бурь порыв мятежный
Рассеял прежние мечты,
И я забыл твой голос нежный,
Твои небесные черты.

Душе настало пробужденье:
И вот опять явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.

И сердце бьется в упоенье,
И для него воскресли вновь
И божество, и вдохновенье,
И жизнь, и слезы, и любовь.

Анализ стихотворения «Я помню чудное мгновенье» Пушкина

«Я помню чудное мгновенье…» Александр Пушкин
Я помню чудное мгновенье…
Я помню чудное мгновенье:
Передо мной явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.
В томленьях грусти безнадежной
В тревогах шумной суеты,
Звучал мне долго голос нежный
И снились милые черты.
Шли годы. Бурь порыв мятежный
Рассеял прежние мечты,
И я забыл твой голос нежный,
Твой небесные черты.
В глуши, во мраке заточенья
Тянулись тихо дни мои
Без божества, без вдохновенья,
Без слез, без жизни, без любви.
Душе настало пробужденье:
И вот опять явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.
И сердце бьется в упоенье,
И для него воскресли вновь
И божество, и вдохновенье,
И жизнь, и слезы, и любовь.

Анализ стихотворения Пушкина «Я помню чудное мгновенье»

Одно из самых знаменитых лирических стихотворений Александра Пушкина «Я помню чудное мгновенье…» было создано в 1925 году, и имеет под собой романтическую подоплеку. Посвящено оно первой красавице Санкт-Петербурга Анне Керн (в девичестве Полторацкой), которую поэт впервые увидел в 1819 году на приеме в доме ее тетки, княгини Елизаветы Олениной. Будучи по натуре человеком страстным и темпераментным, Пушкин сразу же влюбился в Анну, которая к тому времени была замужем за генералом Ермолаем Керн и воспитывала дочь. Поэтому законы приличия светского общества не позволили поэту открыто выразить свои чувства женщине, которой он был представлен всего несколько часов назад. В его памяти Керн осталась «мимолетным виденьем» и «гением чистой красоты».

В 1825 году судьба вновь свела Александра Пушкина и Анну Керн. На этот раз – в Тригорском поместье, недалеко от которого находилось село Михайловское, куда поэт было сослан за антиправительственные стихи. Пушкин не только узнал ту, которая 6 лет назад пленила его воображение, но и открылся ей в своих чувствах. К тому времени Анна Керн рассталась с «мужем-солдафоном» и вела довольно свободный образ жизни, который вызывал осуждение в светском обществе. О ее бесконечных романах ходили легенды. Однако Пушкин, зная об этом, все же был убежден, что эта женщина является образцом чистоты и благочестия. После второй встречи, которая произвела на поэта неизгладимое впечатление, Пушкин и создал свое стихотворение «Я помню чудное мгновенье…».

Произведение является гимном женской красоте , которая, по мнению поэта, способна вдохновить мужчину на самые безрассудные подвиги. В шести коротких четверостишьях Пушкин сумел уместить всю историю знакомства с Анной Керн и передать те чувства, которые испытал при виде женщины, которая на долгие годы пленила его воображение. В своем стихотворении поэт признается, что после первой встречи «звучал мне долго голос нежный и снились милые черты». Однако по воле судьбы юношеские грезы остались в прошлом, и «бурь порыв мятежный рассеял прежние мечты». За шесть лет разлуки Александр Пушкин стал знаменитым, но, вместе с тем, утратил вкус жизни, отмечая, что лишился остроты чувств и вдохновенья, которое всегда было присуще поэту. Последней каплей в море разочарования стала ссылка в Михайловское, где Пушкин был лишен возможности блистать перед благодарными слушателями – владельцы соседних помещичьих усадьб мало интересовались литературой, предпочитая охоту и выпивку.

Поэтому неудивительно, когда в 1825 году в имение Тригорское пожаловала генеральша Керн с престарелой маменькой и дочерьми, Пушкин тут же отправился к соседям с визитом вежливости. И был вознагражден не только встречей с «гением чистой красоты», но и удостоен ее благосклонности. Поэтому неудивительно, что последняя строфа стихотворения наполнена неподдельным восторгом. Он отмечает, что «воскресли вновь и божество, и вдохновенье, и жизнь, и слезу, и любовь».

Тем не менее, по утверждению историков, Александр Пушкин заинтересовал Анну Керн лишь как модный поэт, овеянный славой непокорности, цену которой эта свободолюбивая женщина знала очень хорошо. Сам же Пушкин неверно истолковал знаки внимания со стороны той, которая вскружила ему голову. В итоге между ними произошло довольно неприятное объяснение, которое расставило все точки над «i» во взаимоотношениях. Но даже несмотря на это, Пушкин посвятил Анне Керн еще множество восхитительных стихотворений, долгие годы считая эту женщину, посмевшую бросить вызов моральным устоям высшего общества, своей музой и божеством, перед которым преклонялся и которым восхищался, вопреки сплетням и пересудам.

Я это мгновение помню,-
увидел тебя в первый раз,
тогда в день осенний я понял,
попался в плен девичьих глаз.

Вот так получилось, так вышло
среди городской суеты,
мою жизнь наполнила смыслом
девчонка из детской мечты.

Сухая, хорошая осень,
короткие дни, все спешат,
пустынно на улицах в восемь,
октябрь, за окном листопад.

Её целовал в губы нежно,
какая была благодать!
В людском океане безбрежном
Она была тихая гладь.

Я это мгновение слышу,
«- Да, здравствуй,
— Привет,
-Это Я!»
Я помню, я знаю, я вижу,
Она быль и сказка моя!

Стихотворение Пушкина по мотивам которого было написано моё стихотворение.

Я помню чудное мгновенье:
Передо мной явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.

В томленьях грусти безнадежной
В тревогах шумной суеты,
Звучал мне долго голос нежный
И снились милые черты.

Шли годы. Бурь порыв мятежный
Рассеял прежние мечты,
И я забыл твой голос нежный,
Твой небесные черты.

Душе настало пробужденье:
И вот опять явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.

И сердце бьется в упоенье,
И для него воскресли вновь
И божество, и вдохновенье,
И жизнь, и слезы, и любовь.

А.Пушкин. Полное собрание сочинений.
Москва, Библиотека «Огонек»,
изд-во «Правда», 1954.

Это стихотворение написано перед восстанием декабристов. А после восстания сплошной круговорот и чехарда.

Вот моё стихотворение в пушкинской стилистике и в привязке к тому времени.

Ах, обмануть меня не трудно,
Я сам обманываться рад.
Люблю балы, где многолюдно,
Но скучен царский мне парад.

Стремлюсь туда, где девы, шумно,
Я жив лишь тем, что рядом вы.
Люблю я вас в душе безумно,
А вы к поэту холодны.

Я трепет сердца нервно прячу,
Когда вы на балу в шелках.
Я ни чего для вас не значу,
Судьба моя в твоих руках.

Ты благородна и красива.
Но муж твой старый идиот.
Я вижу, с ним ты не счастлива,
На службе он гнетёт народ.

Придите, сжальтесь на до мною,
Не надо больших мне наград.
В сетях я ваших с головою,
Но этой западне я рад!

Вот оригинальное стихотворение.

Пушкин Александр Сергеевич.

ПРИЗНАНИЕ

К АЛЕКСАНДРЕ ИВАНОВНЕ ОСИПОВОЙ

Я вас люблю — хоть я бешусь,
Хоть это труд и стыд напрасный,
И в этой глупости несчастной
У ваших ног я признаюсь!
Мне не к лицу и не по летам…
Пора, пора мне быть умней!
Но узнаю по всем приметам
Болезнь любви в душе моей:
Без вас мне скучно,- я зеваю;
При вас мне грустно,- я терплю;
И, мочи нет, сказать желаю,
Мой ангел, как я вас люблю!
Когда я слышу из гостиной
Ваш легкий шаг, иль платья шум,
Иль голос девственный, невинный,
Я вдруг теряю весь свой ум.
Вы улыбнетесь — мне отрада;
Вы отвернетесь — мне тоска;
За день мучения — награда
Мне ваша бледная рука.
Когда за пяльцами прилежно
Сидите вы, склонясь небрежно,
Глаза и кудри опустя,-
Я в умиленье, молча, нежно
Любуюсь вами, как дитя!..
Сказать ли вам мое несчастье,
Мою ревнивую печаль,
Когда гулять, порой, в ненастье,
Вы собираетеся вдаль?
И ваши слезы в одиночку,
И речи в уголку вдвоем,
И путешествие в Опочку,
И фортепьяно вечерком?..
Алина! сжальтесь надо мною.
Не смею требовать любви:
Быть может, за грехи мои,
Мой ангел, я любви не стою!
Но притворитесь! Этот взгляд
Всё может выразить так чудно!
Ах, обмануть меня не трудно!..
Я сам обманываться рад!

Интересна последовательность написания Пушкином стихотворений
после признания Осиповой.

Не нашел Александр Сергеевич отклика в душе
у Осиповой, не напоила она его любовью и
вот он сразу томимый духовной,
а может любовной жаждой
пишет «Пророка. «

К. А. ТИМАШЕВОЙ

Ах Осипова и Тимашева, зачем же вы так
поиздевались над Александром?

О, скоро ли она со дна речного
Подымется, как рыбка золотая?

И удивительно, призрак, игра воображения,
успокоили Пушкина. И вот:

«Tel j»etais autrefois et tel je suis encor.

Беспечный, влюбчивый. Вы знаете, друзья,»

Грустновато, но вполне жизнерадостно.

Tel j»etais autrefois et tel je suis encor.
Каков я прежде был, таков и ныне я:
Беспечный, влюбчивый. Вы знаете, друзья,
Могу ль на красоту взирать без умиленья,
Без робкой нежности и тайного волненья.
Уж мало ли любовь играла в жизни мной?
Уж мало ль бился я, как ястреб молодой,
В обманчивых сетях, раскинутых Кипридой,
А не исправленный стократною обидой,
Я новым идолам несу мои мольбы. ..
Чтобы не быть в сетях обманчивой судьбы,
Пью Чай и не веду бессмысленной борьбы

В завершение ещё одно моё стихотворение в теме.

Болезнь любви не излечима? Пушкин! Кавказ!

К чему страданья не земные,
Зачем тебе огонь души
Одной отдать, когда другие,
Ведь тоже очень хороши!

Стихотворение написано,
под впечатлением известной фразы Пушкина:
«Болезнь любви неизлечима!»

Из лицейских стихотворений 1814-1822,
печатавшиеся Пушкиным в позднейшие годы.

НАДПИСЬ НА СТЕНЕ БОЛЬНИЦЫ

Вот здесь лежит больной студент;
Его судьба неумолима.
Несите прочь медикамент:
Болезнь любви неизлечима!

И в завершении хочу сказать. Женщины, Женщины, Женщины!
Сколько от вас печалей и волнений. Но без вас нельзя!

Есть хорошая статья в интернете о Анне Керн.
Приведу её без купюр и сокращений.

Лариса Воронина.

Пушкин был страстной, увлекающейся личностью. Его влекла не только революционная романтика, но и женская красота. Читать стих “Я помню чудное мгновенье” Пушкина Александра Сергеевича – это значит вместе с ним переживать волнение красивой романтической любви.

Относительно истории создания стихотворения, написанного в 1825 году, мнения исследователей творчества великого русского поэта разделились. Официальная версия гласит, что “гением чистой красоты” была А.П. Керн. Но часть литературоведов полагает, что произведение было посвящено супруге императора Александра I, Елизавете Алексеевне, и носит камерный характер.

С Анной Петровной Керн Пушкин познакомился в 1819 году. Он моментально влюбился в нее и долгие годы хранил в сердце поразивший его образ. Шесть лет спустя, отбывая наказание в Михайловском, Александр Сергеевич вновь встретился с Керн. Она уже была разведена и вела достаточно свободный для 19 столетия образ жизни. Но для Пушкина Анна Петровна продолжала оставаться неким идеалом, образцом благочестия. К сожалению, для Керн Александр Сергеевич был только модным поэтом. После мимолетного романа она повела себя не должным образом и, как считают пушкиноведы, вынудила поэта посвятить стихотворение себе.

Текст стихотворения Пушкина “Я помню чудное мгновенье” условно поделен на 3 части. В заглавной строфе автор восторженно повествует о первой встрече с удивительной женщиной. Восхищенный, влюбленный с первого взгляда автор недоумевает, девушка ли это, или “мимолетное видение”, которое вот-вот исчезнет? Главной темой произведения является романтическая любовь. Сильная, глубокая, она поглощает Пушкина полностью.

Последующие три строфы повествуют об изгнании автора. Это тяжелое время “томления грусти безнадежной”, расставание с прежними идеалами, столкновение с суровой правдой жизни. Пушкин 20-х годов – это страстный борец, сочувствующий революционным идеалам, пишущий антиправительственные стихи. После гибели декабристов его жизнь точно замирает, утрачивает смысл.

Но потом Пушкин опять встречает прежнюю любовь, что кажется ему подарком судьбы. Юношеские чувства вспыхивают с новой силой, лирический герой точно пробуждается ото спячки, чувствует желание жить и творить.

Стихотворение проходят на уроке литературы в 8 классе. Учить его достаточно легко, поскольку в этом возрасте многие переживают первую любовь и слова поэта находят отклик в сердце. Читать стихотворение онлайн или скачать его можно на нашем сайте.

Я помню чудное мгновенье:
Передо мной явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.

В томленьях грусти безнадежной
В тревогах шумной суеты,
Звучал мне долго голос нежный
И снились милые черты.

Шли годы. Бурь порыв мятежный
Рассеял прежние мечты,
И я забыл твой голос нежный,
Твои небесные черты.

Душе настало пробужденье:
И вот опять явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.

И сердце бьется в упоенье,
И для него воскресли вновь
И божество, и вдохновенье,
И жизнь, и слезы, и любовь.

Мое восприятие, истолкование, оценка стихотворения А. С. Пушкина “Я помню чудное мгновенье” 📕

Лирика величайшего русского поэта Александра Сергеевича Пушкина, поэта, победившего время, тематически разнообразна, но тема любви занимает в ней ведущее место. Это связано с тем, что любовь для Пушкина – самое естественное и самое сильное чувство человека. Любовь, овладевая человеком, приводит в движение все его внутренние силы.

Очарование и силу любви доносит до нас и стихотворение, посвященное Анне Петровне Керн “Я помню чудное мгновенье…”. В этом очень многим известном стихотворении с необычайной простотой и силой выражены

чувства и переживания поэта.

Это стихотворение было написано в 1825 г. в Михайловском, в период михайловской ссылки, уединения, одиночества, и тем ценнее любая встреча…

А встреча с Керн дала столько воспоминаний, переживаний, счастья и горя одновременно. Сначала – неожиданная встреча с той, в ком когда-то поэт увидел образ совершенной женской красоты:

Я помню чудное мгновенье: Передо мной явилась ты, Как мимолетное виденье, Как гений чистой красоты.

Пришла разлука, которая многое, к сожалению, приводит к забвению:

Шли годы. Бурь порыв мятежный Рассеял прежние мечты, И я забыл твой голос

нежный, Твои небесные черты. В глуши, во мраке заточенья Тянулись тихо дни мои Без божества, без вдохновенья, Без слез, без жизни, без любви.

Но вот – неожиданная и такая радостная встреча, и поэтому “душе настало пробужденье…”

В торжественности и величии Михайловского парка с его сдержанностью и страстностью в аллее из вековых лип, где Пушкин гулял с Анной Керн накануне ее отъезда, родились восхитительные, возвышенные и возвышающие строки:

И сердце бьется в упоенье, И для него воскресли вновь И божество, и вдохновенье, И жизнь, и слезы, и любовь.

Не случайно поэт часто вспоминал ту незабываемую прогулку, когда он, пойманный в волшебную сеть леса, луны, любви, бережно поднял камешек, о который споткнулась героиня его легких, как дыхание, строк о любви: “Каждую ночь гуляю я по своему саду и говорю себе: она была здесь, камень, о который она споткнулась, лежит у меня на столе”.

Стихотворение “Я помню чудное мгновение…” мне очень нравится. Исполненное большой силы, искренности и чистоты чувства, оно становится краткой опоэтизированной духовной биографией Александра Сергеевича Пушкина и из личного вырастает во всечеловеческое.

txt_nabokov_translation_1941

Источник: http://www.newrepublic.com/article/113310/vladimir-nabokov-art-translation#
(загружено в июне 2013 г.)

Владимир Набоков: «Искусство перевода» ( Новая Республика , 4 августа 1941 г.)

Без Эдмунд Уилсон, Америка, возможно, никогда бы не узнала Владимир Набоков. Это был литературный роман года Новой Республики годов. критик, приветствовавший русского писателя в октябре 1940 года, всего лишь месяцев после того, как он сбежал из Европы и прибыл в Нью-Йорк.(Двоюродный брат Набокова отвечал за вступление; Набоков потеряла номер телефона Уилсона, но мужчинам все же удалось установить встречу.) Уилсон оставался защитником и другом Набокова на протяжении много лет. Когда Набоков пожаловался, что The New Yorker’ s Кэтрин Уайт возилась с его прозой, Уилсон накатал примечание, обвиняющее ее в «действительно тревожном состоянии редакторской ошеломить». Набоков написал несколько произведений для The New Republic , включая этот ранний вклад «Искусство перевода» — перечень грехов непочтительного или ленивого переводчика и размышление о его собственной борьбе.Но это был перевод в конечном итоге разрушил братство между Уилсоном и Набоковым. «Мистер. Набоков имеет обыкновение вводить любую работу такого рода который он предпринимает, объявляя, что он уникален и несравненны», — писал Уилсон в обзоре 1965 года Набокова. перевод Евгения Онегина, «и что все остальные, кто пытался это сделать, — болваны и невежда». Отношения так и не восстановились.

В квир-мире можно различить три степени зла вербальной трансмиграции. Первый и меньший включает очевидные ошибки из-за незнания или ошибочного знания. Это просто человеческая слабость и поэтому простительна. Следующий шаг в ад взято переводчиком, который намеренно пропускает слова или отрывки что он не удосуживается понять или что может показаться неясным или непристойные для смутно воображаемых читателей; он принимает пустой взгляд что его словарь дает ему без каких-либо угрызений совести; или темы ученость к чопорности: он так же готов знать меньше, чем автор, как он должен думать, что он знает лучше. Третье, и худшее, степень пошлости достигается, когда шедевр шлифуется и вылеплен в такую форму, подло приукрашен таким образом, что соответствовать представлениям и предрассудкам данной публики. Этот является преступлением, подлежащим наказанию акциями, как плагиаторы в дни пряжки для обуви.

Ревуны, входящие в первую категорию, в свою очередь разделены на два класса. Недостаточное знакомство с задействованный иностранный язык может трансформировать общеупотребительное выражение в какое-то замечательное заявление, которое настоящий автор никогда не намеревался делать.« Bien être general » становится мужественным утверждение, что «генералом быть хорошо»; к какому галантному вообще известно, что французский переводчик «Гамлета» икра. Точно так же в немецком издании Чехова некий Учитель, как только он входит в класс, становится был поглощен «своей газетой», что побудило напыщенного рецензента комментарий о плачевном состоянии народного просвещения в досоветской Россия. Но настоящий Чехов просто имел в виду классную комнату. «журнал», который учитель открывал для проверки уроков, оценок и отсутствующие. И наоборот, невинные слова в английском романе такие как «первая ночь» и «публичный дом» стали по-русски перевод «брачная ночь» и «бордель». Эти простые примеры достаточно. Они смешны и неприятны, но в них нет пагубная цель; и чаще всего искаженное предложение все еще имеет некоторый смысл в исходном контексте.

Другой класс грубых ошибок в первой категории включает более изощренная ошибка, вызванная атакой лингвистический дальтонизм внезапно ослепляет переводчика. Ли привлекало надуманное, когда очевидное было под рукой (Что Что предпочитает эскимос — мороженое или жир? Мороженое) или то ли бессознательно основывает свой перевод на каком-то ложном значении которые повторные чтения запечатлелись в его уме, ему удается искажать неожиданным, а иногда и весьма блестящим образом самое честное слово или самая скромная метафора. я знал очень добросовестный поэт, который, борясь с переводом измученный текст, переданный «покрыт бледным оттенком мысль» таким образом, чтобы создать впечатление бледности лунный свет. Он сделал это, приняв как должное, что «серп» относится к форме новой луны. И национальное чувство юмор, приводимый в движение сходством между русскими словами означающее «дуга» и «луковица», побудил немецкого профессора перевести «а изгиб берега» (в сказке Пушкина) «Луковым морем.

Второй и гораздо более серьезный грех — не учитывать хитрости. пассажи все еще простительны, когда переводчик сбит с толку ими сам; но как презрен самодовольный человек, который, хотя вполне понимая смысл, опасается, что это может поставить в тупик болвана или развратить дофина! Вместо того, чтобы блаженно укрыться в объятиях великий писатель, он постоянно беспокоится о маленьком читателе играть в углу с чем-то опасным или нечистым. Возможно самый очаровательный пример викторианской скромности, который когда-либо мой путь лежал в раннем английском переводе «Анны Карениной». Вронский спросил Анну, что с ней. «Я беременна » (курсив переводчика), — ответила Анна, переводя иностранное читатель недоумевает, что это была за странная и ужасная восточная болезнь; все потому, что переводчик подумал, что «я беременна» может шокировать чистую душу, и что хорошей идеей было бы оставить Русский как он есть.

Но маскировка и приглушение кажутся мелкими грехами по сравнению с лица третьей категории; Ибо здесь он идет напыщенно и расстегивая украшенные драгоценностями манжеты, ловкий переводчик, который обустраивает будуар Шехерезады по своему вкусу и с профессиональной элегантностью старается улучшить внешний вид своих жертвы. Так было с русскими версиями Шекспира. чтобы дать Офелии более богатые цветы, чем бедные сорняки, как она обнаружила. То Русский рендеринг

Вот она пришла с фантастическими гирляндами
Из вороньего цветка, крапивы, маргаритки и длинной пурпурной

, если перевести обратно на английский язык, будет выглядеть так:

Она пришла с самыми прекрасными гирляндами
Из фиалок, гвоздик, роз, лилий.

Великолепие этой цветочной композиции говорит само за себя; между прочим, это сводило на нет отступления королевы, давая ей аристократизма, которого ей так прискорбно не хватало, и отвергая либеральные пастухи; как кто-то мог сделать такую ботаническую коллекцию рядом с Хелье или Эйвоном другой вопрос.

Но таких вопросов торжественный русский читатель не задавал, во-первых, потому что он не знал исходного текста, во-вторых, потому что ему было наплевать на ботанику, а в-третьих, потому что единственный В Шекспире его интересовало то, что немецкое комментаторы и местные радикалы обнаружили на пути «вечные проблемы». Так что никто не возражал, что случилось с Гонерильей. болонки когда строка

Поднос, Бланш и Милая, смотрите, они на меня лают

превратился в

Мне по пятам лает стая гончих.

Весь местный колорит, все осязаемые и незаменимые детали были проглочены этими собаками.

Но месть сладка, даже бессознательная месть. Величайший Когда-либо написанный русский рассказ — это гоголевская «Шинель» (или «Мантия», или «Плащ», или «Ше-нель»). Его существенная черта, что иррациональная часть, которая образует трагическую подоплеку иначе бессмысленный анекдот, органически связан с особый стиль, в котором написан этот рассказ: есть странные повторения одного и того же нелепого наречия, и эти повторения стать добрым или хитрым заклинанием; есть описания, которые Выглядите достаточно невинно, пока не обнаружите, что хаос лежит прямо за углом, и что Гоголь вставил в то или иное безобидное предложение слово или сравнение, которое разрывает отрывок в дикий показ кошмарного фейерверка. Есть и такое неуклюжесть, которая со стороны автора является сознательной рендеринга неотесанных жестов наших снов.

Ничего из этого не осталось в чопорности, и задорно, и очень прозаичная английская версия (см. — и больше никогда не увидит — «The Mantle», в переводе Клода Филда). Следующий пример оставляет мне складывается впечатление, что я свидетель убийства и могу сделать ничего не мешает:

Гоголь: … его [мелкого чиновника] третий или четвертый этаж плоская… с несколькими модными безделушками, типа лампы например, — мелочи, купленные ценой многих жертв. …
Сфера: … с некоторыми претенциозными предметами мебели покупные и т.д…

Фальсификация крупных или второстепенных иностранных шедевров может повлечь невинная третья сторона в фарсе. Совсем недавно известный русский композитор попросил меня перевести на английский русское стихотворение, которое сорок лет назад он положил музыку. В английском переводе он указал, должен был внимательно следить за самими звуками текст — который, к сожалению, был версией Эдгара К. Бальмонта. «Колокола» Аллана По. Как выглядят многочисленные переводы Бальмонта легко понять, когда я говорю, что его собственная работа неизменно обнаруживал почти патологическую неспособность писать единая мелодичная строка. Имея в своем распоряжении достаточное количество избитых рифмовок и брался за любую автостопом метафора, которую он случайно встретил, он превратил что-то, что По приложил значительные усилия, чтобы составить что-то, что любой Русский стишок мог сорваться в любой момент.В перевернув его на английский, я был озабочен исключительно тем, чтобы найти Английские слова, которые будут звучать как русские. Сейчас если однажды кто-нибудь наткнется на мою английскую версию этого русского версию, он может по глупости переперевести ее на русский, чтобы Стихотворение без По будет бальмонтироваться до тех пор, пока, «Колокола» становятся «Молчанием». Произошло нечто еще более гротескное изысканно мечтательному «Приглашению в путешествие» Бодлера (« Mon amie, ma soeur, connais-tu la douceur.…») Русский версия была связана с пером Мерейковского, у которого было еще меньше поэтический талант, чем у Бальмонта. Начиналось так:

Моя милая маленькая невеста.
Давай прокатимся;

Вскоре он породил залихватскую мелодию и был принят всеми шарманщики России. Мне нравится представлять себе будущего французского переводчик русских народных песен, перефранцизировав их на:

Вена, моя дорогая,
Нижни

и так далее, до бесконечности .

За исключением откровенных обманщиков, слабоумных слабоумных и бессильных поэтов, существует, грубо говоря, три типа переводчиков — и это не имеет ничего общего с моими тремя категориями зла; или, скорее, любой из трех типов может ошибаться подобным образом. Эти трое: ученый, стремящийся заставить мир оценить работы безвестного гения так же, как и он сам; в взлом в хорошем смысле; и профессиональный писатель, отдыхающий в компания иностранного собрата.Ученый будет, я надеюсь, точные и педантичные: сноски — на той же странице как текст, а не спрятан в конце тома — может никогда не будьте слишком обильными и подробными. Трудолюбивая дама переводит в одиннадцатом часу одиннадцатый том чьего-то собрания работы будут, боюсь, менее точными и менее педантичными; но дело не в том, что ученый совершает меньше ошибок, чем труженик; дело в том, что, как правило, и он, и она безнадежно лишенный всякого подобия творческого гения.Ни учиться, ни усердие может заменить воображение и стиль.

Теперь приходит подлинный поэт, у которого есть два последних актива и который находит расслабление, переводя немного Лермонтова или Верлена между написанием собственных стихов. Либо он не знает языке оригинала и спокойно опирается на так называемый «буквальный» перевод, сделанный для него гораздо менее блестящим, но несколько более ученый человек, или же, зная язык, ему не хватает точность ученого и опыт профессионального переводчика.Однако основным недостатком в данном случае является то, что Чем больше его индивидуальный талант, тем больше шансов, что он утонет чужой шедевр под сверкающей рябью собственного индивидуальный стиль. Вместо того, чтобы одеться, как настоящий автор, он переодевает автора в самого себя.

Теперь мы можем вывести требования, которыми должен обладать переводчик для того, чтобы иметь возможность дать идеальный вариант иностранного шедевр.Во-первых, он должен обладать таким же талантом или, по крайней мере, такой же талант, как и автор, которого он выбирает. Хотя в этом только в этом уважайте Бодлера и По или Жуковского и Шиллера стали идеальными товарищами по играм. Во-вторых, он должен досконально знать оба нации и два задействованных языка и быть в совершенстве знакомыми со всеми подробностями, касающимися его авторской манеры и методов; также, с социальным фоном слов, их модой, история и исторические ассоциации.Это приводит к третьему пункту: имея гениальность и знания, он должен обладать даром мимикрию и уметь играть как бы настоящую авторскую роль подражая его уловкам поведения и речи, его манерам и его ум, с предельной степенью правдоподобия.

В последнее время я пробовал переводить нескольких русских поэтов, либо были сильно изуродованы прежними попытками, либо никогда не вообще переведено.Английский в моем распоряжении, безусловно, тоньше моего русского; разница, по сути, в том, что существует между двухквартирной виллой и наследственным поместьем, между застенчивым комфортом и привычной роскошью. я не поэтому удовлетворены достигнутыми результатами, но мои исследования раскрыл несколько правил, которым другие писатели могли бы следовать при выгода.

Я столкнулся, например, с следующая начальная строка одного из самых удивительных стихотворений Пушкина:

Yah pom-new жевал-не-яй мг-но-тщетно-яй

Я передал слоги ближайшими английскими звуками I мог найти; их мимическая маскировка делает их довольно уродливыми; но не бери в голову; «жевать» и «напрасно» связаны фонетически с другими русскими словами, означающими красивый и важные дела, и мелодия строчки с пухленькой, золотисто-спелый «жевал-не-яй» прямо посередине, а «м» и «н», уравновешивающие друг друга с обеих сторон, для русского уха самое волнующее и успокаивающее — парадоксальное сочетание, которое любой художник поймет.

Теперь, если вы возьмете словарь и посмотрите эти четыре слова, которые вы получится следующее дурацкое, плоское и фамильярное утверждение: «Я вспомни чудесный момент». Что делать с этой птицей вы сбили только для того, чтобы обнаружить, что это не райская птица, а сбежавший попугай, все еще выкрикивающий свое идиотское сообщение, когда закрылки на земле? Ибо никакое воображение не может убедить английского читателя, что «я помню чудесный момент» идеальное начало идеального стихотворения. Первое, что я обнаружилось, что выражение «буквальный перевод» более или меньше глупостей. «Yah pom-new» — более глубокое и плавное погружение в прошлое, чем «Я помню», которое падает на брюхо как неопытный водолаз; «Жевал-не-яй» имеет прекрасный русский язык «чудовище» в нем, и шепотом «слушай», и дательный падеж окончание «солнечного луча» и многие другие справедливые отношения между русскими словами. Оно принадлежит фонетически и мысленно к определенному ряду слов, а эта русская серия не соответствует английской серии в котором встречается «я помню».И наоборот, «помнить», хотя конфликтует с соответствующей серией «пом-новых», связана с собственной английской серией всякий раз, когда ее используют настоящие поэты. И центральное слово в произведении Хаусмана «Что это за синие запомнились холмы?» становится по-русски «вспом-неев-ше-еся», ужасное лохматое существо, сплошь горбы и рога, которые не могут слиться в какую-либо внутреннюю связь с «голубым», как это гладко происходит в английский, потому что русское чувство голубизны принадлежит другая серия, чем русское «помнить».

Эта взаимосвязь слов и несоответствие словесных ряды на разных языках предполагают еще одно правило, а именно, что три основных слова строки вытягивают друг друга и добавляют то, чего не было бы ни у кого из них отдельно или в любом другое сочетание. Что делает этот обмен тайными ценностями возможен не только простой контакт между словами, но и их точное положение как в отношении ритма строки, так и в отношении одного Другая.Это должен учитывать переводчик.

Наконец, проблема рифмы. «Мг-но-вайняй» имеет более двух тысяч стишков про Джека из коробочки, звучащих на малейшего давления, тогда как я не могу придумать ни одного, чтобы «моментировать». То положение «mg-no-vain-yay» в конце строки не тоже ничтожно, так как это связано с более или менее сознательно зная, что ему не придется охотиться за своей половинкой.Но положение «момент» в английской строке не подразумевает такого безопасность; напротив, он был бы на редкость безрассудным малым кто его туда поставил.

Так предстала передо мной та вступительная строка, такая Пушкинская, такой индивидуальный и гармоничный; и внимательно изучив его с предложенные здесь различные ракурсы, я взялся за это. Борьба процесс длился большую часть ночи. я перевела на последний; но изложение моей версии в этот момент может привести к тому, что читатель сомневаться в том, что совершенство достижимо, просто следуя нескольким идеальные правила.

AWP: Writer’s Chronicle Features Archive

Марк Доти | Октябрь/ноябрь 2005 г.

Ехать в Мемфис не было моей идеей. Я не возражал, если Пол хотел проехать и посмотреть, сможем ли мы найти дом на Рамзес-стрит, где я жил в 1959 году, когда я пошел в первый класс.Мы направлялись из Хьюстона в Кейп-Код, миграция на север, которую мы совершали вместе каждый год после моей ежегодной преподавательской работы в Техасе. Мемфис был не совсем на пути, но и не сильно отклонялся от курса, и если Пол думал, что это будет интересная прогулка, то я был готов попробовать.

По крайней мере, так я представлял себе это тем утром в машине, когда ехал на север от мотеля в Миссисипи, где мы провели ночь. Это путешествие стало ритуальным; мы научились загружать универсал нашими компьютерами, парой чемоданов, необходимыми книгами.На самом деле самое большое пространство в машине было отдано домашним животным — задняя часть для двух наших ретриверов, которые проводят время, свернувшись калачиком, и спят, или сидя, глядя в окна, ожидая дара наблюдения за домашним скотом, приветственного приема. повод оживиться и полаять. Две кошки ехали в переносках на заднем сиденье, в безопасности в своих замкнутых пространствах, спали или сидели, уставившись в пространство со своих кроватей из наших старых футболок. Этот долгий путь занял по крайней мере три дня, и к его концу как люди, так и животные путешественники были утомлены и духовно ослаблены. Не так много боковых поездок или осмотра достопримечательностей; нам нужно было попасть туда, покончить с этим паломничеством.

Но Мемфис, что ж, это было искушением. Или это было, когда я изучал атлас, думая о длинном участке автострады перед нами, и красные буквы города привлекли мое внимание. Я не был в Мемфисе ровно сорок лет. Хотя я чувствовал, что был. Не так давно, в одной из первых глав мемуаров, я мысленно возвращался к этому месту. Сцены из моей жизни там — специфический запах клея, лака и мокрой куртки начальной школы Пибоди, моя соседка Кэрол, радостно рубящая совком пополам огромного дождевого червя, болезненный лоскут кожи на раненой ноге моего отца, порезанный осколком стекла, которое я разбил, когда пытался сбалансировать его на голове, как модель, — ну, все эти сцены вставали в моей памяти с галлюцинаторной живостью.В моих воспоминаниях была своего рода интенсивность, которая выдавала то, как воображение и память сливались, что и происходит, с нашими самыми ранними воспоминаниями, особенно когда они касаются мест и людей, которых мы не можем посетить снова, времена и миры, оставленные позади. Моя семья уехала из Теннесси, одного из многих мест, которые мы уедем, когда мне только исполнилось семь лет, и поэтому все в той жизни осталось для меня запечатанным, как бы в собственной сфере, набором воспоминаний и впечатлений. не проверенный опытом, не исправленный временем.

Непересмотренный? Ну, в некотором роде. Спросите человека, который всю жизнь жил в одном и том же доме, на что похож этот дом, и вы получите взрослую точку зрения, точку зрения настоящего момента. Но когда ты ушел из дома много лет назад, он только меняется в твоей памяти, и эти изменения другие — более тонкие, более мечтательные, прошлое мягко переписано в сторону чувств. Память стирает комнаты, которые не имели значения; очаги ощущения усиливаются, увеличиваются. Сон о прошлом становится более глубоким сном.

Набоков обращается к этому в « Говори, Память », когда он реконструирует мир, в который невозможно вернуться, потому что его больше не существует; мир дореволюционной России атомизирован, разрушен. То, что существует из знакомой ему истории, заключается в некоторых фотографиях, в некоторых артефактах, таких как дорожный саквояж, ставший эмблемой всех русских изгнанников, и в его великолепных чеканных фразах. В каком-то смысле прошлое каждого разделяет с набоковским его невозвратимость, но если существуют такие вещи, как степени исчезновения, то его прошлое в большей степени исчезло — игроки памяти мертвы, ее загородные дома разрушены, ее социальная ткань сметена.

Странно тогда думать, что я написал мемуары, в которых решил не возвращаться в места прошлого, когда, в отличие от Набокова, мог. Я мог бы найти места детских сцен и взять интервью у родственников, ища исправления или подтверждения, но это не было проектом моей книги. Что меня интересовало, так это сама память, архитектурные конструкции памяти, интерпретативный акт запоминания. В стихотворении Альфреда Корна есть отрывок, в котором это красиво сказано:

.
Идея, которую трудно сфокусировать
, заключается не в том, как вещи
выглядели, а в том, как выглядел этот взгляд
тогда — и тогда, и сейчас.

«Как я себя чувствовал» было именно то, что я хотел. Я не осознавал, насколько это был проект моей книги, пока не закончил. В одном отрывке я задавалась вопросом, почему моя сестра, вышедшая замуж в молодости, носила бежевое свадебное платье. Я представил несколько причин, по которым она могла сделать этот выбор, или он мог быть сделан для нее, — а затем редактор на полях рукописи написал: «Почему бы вам просто не спросить у нее ?» (Это был не особенно сочувствующий редактор.) Потом я удивился, почему мне никогда не пришло в голову спросить ее, и тотчас же понял, что это просто не та книга; мое исследование было направлено на память, а не на историю: каково быть этому ребенку, когда этот ребенок вновь возникает в уме, воображаемо реконструированный, вновь обитаемый. Именно так прошлое продолжается и продолжается в нас, меняясь, развиваясь, его вид и смыслы строятся и перестраиваются с течением времени.

Прошлое не статично и не всегда завершено; с возрастом мы видим с новых позиций, меняя угол зрения. Мой друг-терапевт любит использовать метафору винтовой лестницы, которая ведет внутрь маяка. Когда кто-то поднимается по этой лестнице, ядро в центре не меняется, но вы постоянно видите его с другой точки зрения; если прошлое является ядром того, кто мы есть, то наше движение во времени всегда приводит нас к новым отношениям с этим ядром.

Именно такое движение к «новым отношениям», казалось, сделало возможной мою книгу. Будучи молодым поэтом, я писал о своей семье, но оглядываясь назад, я не могу сказать, что какие-то из этих стихов хороши.Сначала я замаскировал их сюрреалистическими средствами; Помню, на первом поэтическом чтении в Аризонском университете, когда я читал стихотворение, в котором я представил своих родителей артистами цирка, моя мать восседала на сложной трапеции, а отец жонглировал разбитой посудой. Мои родители, присутствовавшие в зале, не знали, что с этим делать, но я помню, как сильно нервничал, что затушил сигарету и сунул ее в карман пиджака, и обеспокоенная аудитория должна была рассказать мне об этом. член, после прочтения, что я тлел.

Позже я написал стихи о своей семье, которые были если не побочным продуктом терапии, то непосредственно под ее влиянием; Я хотел достичь какой-то ясности в отношении того, кем мы были и что с нами случилось, и я хотел завладеть своей историей; это работа терапии, в конце концов, повествование сказки для пользы рассказчика. Это были прямолинейные, исследовательские стихи; они стремились к истине, и тогда это было для меня важным проектом, но теперь стихи кажутся немного одномерными, их точка зрения, наконец, недостаточно сложна, чтобы ее удовлетворить.

Но мне было около двадцати или чуть больше тридцати, когда я их написал, и к тому времени, когда я начал писать прозаическую книгу о своей семье, в которой я хотел как лирически описать опыт этого ребенка, так и создать контекст вокруг него и его воспитание — мне было сорок пять или около того, примерно столько же было моему отцу, когда начинается моя книга. Я стоял, возвращаясь к моей спиральной метафоре, на еще одной ступеньке лестницы; У меня было несколько более отстраненное (или, по крайней мере, иначе привязанное) и пытливое отношение к прошлому. Или, по крайней мере, это было правдой некоторое время; Одна из первых вещей, которым вас учат, когда вы пишите мемуары, — это поразительная эластичность вашего «я»: как вы совершенно доступны восприятию семилетнего ребенка и тревогам пятнадцатилетнего, состоянию ума, в которое можно просто скользить. Детство, кажется, в соседней от этой комнате; взрослая отстраненность приобретается, теряется и обретается снова, а в области памяти время и место крутятся, как старомодная игрушка, вроде тех, где неподвижные картинки могут внезапно прийти в движение.

Где-то за пределами Мемфиса мы включили радио, чтобы отвлечься, и началась программа об африканской музыке особого рода: песнях, созданных одержимостью предков. Певец в трансе не пишет песню, а получает ее; это слова предков, и их нужно повторять в точности; изменить песню, импровизировать — значит предать их. Песни красивые и живые, а программа резонирует в моем воображении с Мемфисом. Мы останавливаемся за картой улиц города, а пока я веду Пола, который увлекается картами, поисками и исследованиями, переворачивая развернутый лист в разные стороны, но он не может найти мою старую улицу. Мы снова останавливаемся на стоянке торгового центра, и когда я выхожу во влажную, залитую солнцем атмосферу, струящуюся по асфальту, я вдруг понимаю, что хочу оказаться в Мемфисе, я сильно хочу Мемфис, его жару и запах, давление его влажного воздуха на мой череп, запах его листьев и перегноя в нос, его речь в уши и на язык. И в то же время я вдруг шатаюсь на ногах и готов расплакаться: я предал предков, не я ли, писав о них, я сделал это не так, я перепел их музыку ; Я своими словами ранил бессильных мертвецов.

Firebird — это книга, очень посвященная перформансу и тому, как опыт перформанса поднимает человека от самости, определяемой другими, к более радостной, самостоятельно созданной, более открытой идентичности. Ряд спектаклей структурирует историю, и первое из них произошло в начальной школе Пибоди в Мемфисе, когда Маленькая Мисс Санбим, эмблема и представитель одноименной хлебной компании, появилась в моей школе на том, что в памяти восторженная аудитория детей, пораженных ее красотой и достижениями.

Мы изучаем карту, сосредоточившись на старых районах города. Есть парк развлечений, я думаю, я мог бы вспомнить, и есть Розовый дворец, детский музей, который я посещал с отцом, и — вот! Школа Пибоди. Доказательства прошлого, похоже, действительно можно найти. Мы покидаем пригородный торговый центр и находим окрестности, которые на самом деле не кажутся такими уж знакомыми, хотя и интересными и оживленными: старые витрины переделываются в галереи и кафе, знакомая городская динамика.Мы еще раз пытаемся найти улицу Рамзеса, но безуспешно, все кажется неправильным, пока мы не поворачиваем за угол и не видим школу — известняк или какой-то другой желтоватый камень, красивое, хотя и несколько самодовольно выглядящее здание первой половины ХХ века, уже не школа, а общественный центр. Паркуемся, идем через улицу, поднимаемся по ступенькам — и только там, когда я оборачиваюсь и стою лицом к улице, тело вспоминает: вдруг мне очень ясно, что мне нужно сделать, чтобы дойти до дома; Я знаю дорогу, повороты, которые были так важны сорок лет назад, моя первая долгая самостоятельная прогулка. Это самое странное ощущение — знать дорогу на уровне, который, кажется, находится ниже уровня мышления — и он ведет нас по одной улице (там были большие деревья, с которых капала вода), поворот направо, еще один — на Макилхенни! Вот и все, наша улица никогда не называлась Рамзес. Я выдумал это из памяти о мумиях в музее, слове «Мемфис» и того факта, что в нашем доме были толстые сужающиеся колонны, похожие на уменьшенные копии колонн в Луксоре. В детстве я любил археологию, и мне пришлось бы быть экскаваторщиком, чтобы найти какие-либо остатки нашего старого дома, которого сейчас нет, его снесли, чтобы освободить место для квартир, но вокруг него бунгало из знакомого мне района.Теперь это был черный, рабочий район, который в какой-то степени его и сохранил, поскольку ни у кого не было денег сделать эти дома неузнаваемыми: те же колонны и качели на крыльце, те же травянистые лужайки, и нежные мимозы, и живые дубы с их большими корни выгибают тротуары. Все смутно знакомые, ни один из них не совсем мой, и, конечно же, нам здесь не очень рады, мы не очень значимы, два белых парня в «Вольво», полном животных — машина, за которую, кстати, заплатили мои мемуары, — разъезжают по городу. медленно, глядя и глядя.

Почему я воспринял свою книгу как предательство?

Жизнь других людей непознаваема. Период. Я не стал бы заходить так далеко, как мой коллега-поэт, который говорит, что «представление — это убийство», но я признаю, что изображать — значит калечить. Когда я описываю силы, которые сформировали мою мать как девочку, я работаю с комбинацией воспоминаний, интуиции, свидетельств, семейной истории; Я могу делать разумные интерпретации и обоснованные предположения, но факт остается фактом: я должен создать ее как персонажа в своей книге, и я принимаю решения о том, как этот человек — в данном случае сложный, драматичный, преследуемый — будет представлен.Я просто не могу написать книгу, в которой она остается непостижимой, просто гигантской тенью на стене, которой наши родители являются для нас в детстве, — вся точка мемуаров в некотором роде состоит в том, чтобы сделать этих людей известными.

Тем не менее, как и любой биограф, я просеиваю то, что знаю, и выбираю символические моменты, выделяю одну нить над другой и, наконец, должен признать, что есть нити, которые я никогда не смогу восстановить. Мое изображение исказит его предмет; это, конечно, запись и воплощение процесса познания; речь идет «о» создании знания, которое является гораздо более масштабным и нестабильным делом, чем систематизация простых фактов.Это было бы правдой, если бы я взял интервью у каждого выжившего родственника и бродил по маленькому родному городу моей матери в Теннесси, как детектив, выискивающий улики, и, следовательно, насколько более верным, если я пишу книгу, преданную памяти, интересуясь способами, которыми ребенок имел смысл тех людей, в том, как они выглядят и кажутся «тогда и сейчас».

Эта особая форма искажения — неизбежное переписывание тех, кого мы любим, в процессе простого описания — является предательством, встроенным в мемуары, в рассказывание воспоминаний.Но альтернатива, конечно, хуже: готовы ли мы потерять прошлое, позволить его стереть, потому что познать его можно лишь частично? Для многих мемуаристов история, которую мы рассказываем, — это все, что будет о наших персонажах, или, по крайней мере, все о них , какими мы их знали . Моя сестра, конечно, тоже помнит мою мать, и мой отец тоже, но человек, которого они помнят, не моя мать, не совсем так; есть набор внутренних отношений, феноменология, если хотите, которые только я могу назвать, потому что только я их знаю.Именно это имела в виду моя сестра, когда очаровательно сказала после прочтения моей книги: «То, что вы сделали неправильно, просто делает это намного больше вас!» Идеальный и подарок мемуаристу, этот ответ.

Реакция моего отца была не такой радостной.

По правде говоря, здесь я должен, как говорит Шекспир, «признать препятствие». До сих пор я рассказывал вам одну историю, хотя вы, несомненно, поняли, что воспоминание о моем визите в Мемфис передано здесь для того, чтобы позволить мне сказать кое-что о памяти и мемуарах.Повествование утешительно; как читатели, нас успокаивает присутствие рассказчика, чей формирующий голос уверяет, что все более или менее под контролем, что есть разумное ожидание связности.

Но когда дело доходит до разговоров о моем отце и моих мемуарах, мне приходится выбирать между честностью и последовательностью; если я пойду по первому пути, то кажется почти неизбежным, что любое чувство стабильности, которое я здесь состряпал, скатится в трясину противоречивых чувств.

У нас с ним неурегулированная история, когда дело доходит до моих письменных слов.В один трудный вечер, после того как я дал ему свою первую книгу, тонкую книжку с нео-сюрреалистическими текстами, изданную в середине семидесятых, он швырнул ее в меня, заявив, что в ней нет смысла. Это было не так, если не считать утонченной, косвенной манеры таких стихов, но я не был готов к силе его реакции. Что это значит? Что он потратил деньги на мое образование только для того, чтобы получить этот бесполезный и непонятный продукт? Что он злился на то, что его исключили из моей внутренней жизни, текст которой был для него нечитаем? Или что его раздражало, что он не был представлен там , подобно тому, как Оскар Уайльд говорит, что ярость общества к искусству — это ярость Калибана, не видящего своего лица в зеркале?

По мере того, как мои стихи становились яснее, мое нежелание показывать их отцу — неудивительно, я думаю, после того злосчастного вечера! Мы сохраняли дистанцию вокруг предмета моей работы, чему способствовал тот факт, что мы жили на разных концах страны, и эта дистанция только стиралась, когда моя работа была более заметной. Когда мой отец смог купить мою книгу в Barnes and Noble в ближайшем торговом центре, его представление о ценности работы сына изменилось.

И тогда он прочитал мои первые мемуары, книгу о горе, любовное письмо к умершему и размышление о том, что отцы церкви называют «последними вещами». Он написал мне замечательное письмо о своем чувстве эмоциональной связи с книгой, о случаях в своей жизни, когда он чувствовал что-то вроде того, что я описал. К тому времени, как он прочитал книгу, он тоже овдовел, хотя в письме об этом не говорилось; Я понятия не имею, резонируют ли конкретные переживания утраты, о которых я писал, с его опытом, но что-то было, и он имел прямоту, чтобы сказать об этом.

Отчасти это был дар прозы, которую, конечно, читало гораздо больше людей, и читало из-за того, о чем она, чем когда-либо увидит стихотворение. Это может показаться самоочевидным в современной Америке, но я могу засвидетельствовать, что для поэта это до сих пор шокирует. Кто ожидает, что незнакомцы будут читать его, а тем более принимать близко к сердцу? Если бы я серьезно подумал, что один из этих незнакомцев был моим собственным отцом, я сомневаюсь, что когда-либо смог бы написать книгу. Я не привык, чтобы он меня видел, и, как многие дети-геи или лесбиянки, я защищал свою внутреннюю жизнь от пристального внимания родителей из-за страха осуждения — вполне разумного страха, учитывая уровень гомофобии в нашей стране и в моей семье.

Но эта гомофобия просто смылась, опосредованная временем и тем, как возраст (а в случае моего отца повторный брак с социально либеральной женщиной) меняет приоритеты и ценности человека. Я думаю, что мой отец искренне чувствовал, что он получил новый доступ к моей жизни, и какое-то время мы были ближе.

Не, спешу добавить, близко. Между нами было чувство неловкости с тех пор — я не знаю, на заре записанного времени? — так что было бы абсурдно ожидать, что это полностью изменится.Но мне было восхитительно и странно обнаружить, что расстояние между нами было не из-за сексуальности, на самом деле — если не сказать, что расстояние всей жизни возникло там, и тогда мы были бессильны изменить его. Было несколько действительно странных моментов (я имею в виду странных в том смысле, что я никогда не мог предсказать их в своей жизни), когда мой отец, мачеха, Пол и я были двумя парами, собиравшимися вместе пообедать или прогуляться по пляжу. . Если бы мне в молодости сказали, что это возможно, у меня, наверное, случился бы своего рода когнитивный срыв; сначала должна измениться структура реальности.

Возможно, это также был какой-то элемент этого кардинального изменения, который побудил меня написать Firebird . Если бы меня можно было видеть так далеко, если бы была возможна такая откровенность…? Но в самом начале, когда книга только начиналась, я спросил у отца что-то о том детстве в Мемфисе и услышал, как тон его голоса изменился в его ответе: «Почему ты хочешь знать?» Теперь я думаю, что он, должно быть, уже предвкушал тот день, когда я напишу о своем взрослении, когда я напечатаю свою версию семейного романа.И он, должно быть, уже боялся этого; время от времени он спрашивал меня: «Как продвигается работа над Мемфисом?» Я больше никогда не задавал ему вопросов, отчасти потому, что понимал, что пишу не такую книгу, а отчасти потому, что знал, что если буду это делать, то просто разожгу его страхи.

Опасения? Ну, на самом деле моя семья никогда не хотела иметь дело с чем-либо напрямую, и я вырос с ощущением, что назвать проблему означало навлечь на себя большие неприятности. Проблемой , если таковая существовала, был алкоголизм моей матери, предполагаемый источник которого менялся по-разному: мой гомосексуальность, плохое поведение моей сестры, боль в спине моей матери, или одиночество, или подавление творчества, или несоответствие брака.Ни одна из этих «причин» не рассматривалась напрямую, не совсем; они просто носились в воздухе нашего дома, или выпаливались в пьяные и мучительные моменты, или были подслушаны, или предлагались в виде конфиденциальных объяснений шепотом. Я предполагаю, что мой отец боялся, что его взрослый сын назовет его на всеобщее обозрение и что это откровение нашей истории будет рассказано не в его пользу.

Или боялся, что я скажу невысказанное между нами, что я чувствовал, что он не смог защитить меня? Правда моих школьных лет в том, что я был в значительной степени один, в то время как мои родители были полностью поглощены драмой впечатляющего краха моей матери.Был примерно трехлетний период, когда никто не вспоминал, например, купить мне туфли. Я пытался покончить с собой, в пятнадцать лет, и где-то там, точно не помню, когда (кто бы хотел?) моя мать пыталась застрелить меня из револьвера моего отца. Другими словами, он не смог защитить меня. Уйдя из дома в семнадцать лет, чтобы самой выйти замуж за алкоголика, я заплатила тяжкий долг, необходимый для того, чтобы усвоить невыносимый урок детства — что нельзя спасти никого, ни мать, ни супругу, ни самого сильного ребенка в мире, который, безусловно, должен быть у меня. вообразил себя таким, не может ничего исправить, независимо от того, насколько он хорош или умен, и как бы он ни маскировался, чтобы попытаться быть тем, кем, по его мнению, он должен быть.Независимо от того, насколько верен он своей пьяной матери или насколько лояльно он будет вести себя позже по отношению к отцу, действуя так же, как он.

Нет чудо мой отец не хотел, чтобы я писал еще мемуары!

Но я написала ее, сдерживая мысль, что он и моя сестра будут читать книгу; чтобы работать свободно, мне нужно было вести себя так, как будто в процессе сочинения я находился на арене чистой свободы, безответственности; здесь я мог сказать что угодно без последствий. Такого разрешения требует творческая жизнь, и я мог позволить себе его — на самом деле увеличивая свое чувство свободы в последовательных черновиках книги, которые с каждым разом становились все более рискованными и углублялись. Иногда я ловил себя на том, что говорю: «О, тебе не обязательно это писать, кто хочет это читать?» А потом понимая, что, проецируя эти сомнения вовне на читателей, я на самом деле защищал не потенциального читателя, а себя; Я был тем, кто не хотел читать о том, что меня беспокоило.А потом, как только я это понял, мне захотелось и прочитать, и написать.

Но пришло время, конечно, когда я должен был показать книгу двум живым людям, наиболее замешанным в ней. Я дал его моей сестре с некоторым рвением; Я хотел знать, что она думает. И я не знал, что она рассказывала своим детям и внукам о своих диких деньках, и уж точно не хотел, чтобы они узнали эти истории из моей книги! Ее ответ — много смеха — был милостив, нежен и прекрасен.

По правде говоря, я просто избегал отдавать рукопись отцу, хотя и обещал себе. Я этого не делал и не делал, а потом юристы моего издателя сказали мне, что я должен. Не самый мудрый план с моей стороны: теперь мои личные опасения по поводу его реакции соединились с внешним, юридическим беспокойством. Адвокаты попросили меня подписать ему освобождение от ответственности, сказав, что он не будет подавать на них в суд, но я отказался. Я просто не мог себе представить, чтобы вручить ему рукопись с запиской, в которой говорилось бы, что он может захотеть подать в суд!

Поэтому я отправил толстую стопку страниц, из которых состояла моя книга, автобиографию за период от шести до шестнадцати лет, вместе с письмом, объясняющим, что я понимаю, что это может быть не самое легкое чтение, и что если в ней есть вещи, которые он не мог жить с я хотел поговорить о них.Я не знаю, что бы я сделал, если бы он определил вещи, которые он хотел, чтобы я изменил; сейчас мне трудно представить, на что мог быть похож этот обмен, потому что этого никогда не было. Мой отец просто никогда не отвечал мне вообще.

Когда я написал ему, через неделю или две, мое письмо вернулось со штампом почты на лицевой стороне конверта: Отказано, вернуть отправителю . Моя реакция на эти слова была интуитивной; Я чувствовал, как они топтались на моем лице, немного жгли там, как пощечина или ощущение мчащегося воздуха, когда дверь захлопывается перед твоим носом.

Я попробовал еще раз, с тем же результатом, и больше не пробовал. Я не хотел продолжать стучать в эту дверь. И я начал чувствовать, оправданно это или нет, мелодраматично или нет, что Отказ, возврат отправителю был на самом деле девизом, который я мог бы носить на своей коже всю свою жизнь; это было каким-то негласным образом запечатлено в моем детстве, и чернила никогда не выцветали.

Мой отец, которому сейчас за девяносто, не разговаривал со мной пять лет. Между нами не было никаких контактов.Я спрашиваю сестру, как у него дела; Я не знаю, спрашивает ли он обо мне. Она рассказала мне, что однажды он сказал, что, по его мнению, у книги «есть планы против него», и что она сказала ему, что ее не следует воспринимать так буквально, что все можно изменить, «чтобы сделать историю лучше». Но потом, я думаю, им пришлось перестать говорить об этом.

Поскольку мой отец никогда не говорил со мной о книге, я потратил много сил на то, чтобы представить особенности его реакции. Что ему не понравилось? (Возможно, что он ценил в этом , было бы более сложным вопросом!) Было ли это просто тем, что я рассказала семейные тайны, выставив наш позор соседям? Был ли он смущен тем, что я говорил о том, сколько раз мы переезжали, потому что он снова и снова менял работу, что, как я всегда понимал, имело отношение к государственным трансфертам, которые он не мог контролировать, — пока он не сказал мне, что на самом деле он никогда не мог ладить со своими начальниками или коллегами, и поэтому мы никогда нигде не оставались надолго? Вполне возможно, что мой отец рассказывал людям — моей мачехе, например, — очень разные версии историй, которые рассказывал я.

Было ли это потому, что я рассказал самый мрачный момент в семейной истории — как, когда моя мать умирала от цирроза печени, мой отец предпринял согласованную попытку позволить ей умереть дома, без медицинского вмешательства. Он сказал, что не хочет, чтобы она страдала от рук врачей. Врач в больнице, где она умерла, сказал мне, что никогда не видел пациента, доставленного в больницу в худшем состоянии. Если мой отец считал себя героем, то это был героизм глубоко извращенного толка — крайний поступок созависимости.

За что я не хочу его винить; опыт учит нас, что эти люди могли бы быть кем-то, что нет такого жеста или выбора, который они сделали бы, чего я не мог бы сделать сам, при правильных обстоятельствах, без удачи или благодати какой-то корректирующей точки зрения. На самом деле, я очень много работал, написав Firebird, , чтобы прийти к эмпатии. Это великий психологический магический акт мемуаров; люди, которых вы знали, становятся вашими персонажами, и вы не можете ненавидеть своих персонажей — если вы относитесь к ним как к злым, одномерным или даже просто непостижимым, форма просто рушится в нарциссическую путаницу.Таким образом, работа по написанию хорошей книги неожиданно становится эмпатическим приключением, попыткой заглянуть в жизнь других. Даже если такое «заглядывание» по своей природе частично, интерпретативная фикция, это то, что мы имеем.

Таким образом, не только потому, что я тоже была замужем за алкоголиком, перед болезнью которого я была вынуждена признать свою полную беспомощность, но и потому, что я написала книгу, в которой пытаюсь понять горечь, человеческую катастрофу — ну, для по этим причинам я хочу, чтобы мой отец увидел в моих мемуарах жест сострадания.Или хотя бы как возможность узнать своего сына от и до. По моему опыту, который, по общему признанию, искажен из-за семьи, в которой я вырос, дети обычно не позволяют своим родителям узнать себя. Это небезопасно. Если бы я был отцом, я думаю, что хотел бы только узнать своих детей, увидеть, как они понимают и переживают свою жизнь, даже если это смущает меня.

Но это то, что я хотел бы, не обязательно то, что хочет мой отец.И я также должна столкнуться с возможностью, я полагаю, что теперь он знает меня лучше, и ему не нравится то, что он знает.

Опыт, о котором я рассказываю здесь, я полагаю, кошмар каждого мемуариста; что мы потеряем людей в нашей жизни, написав о них. Я заменил ненастоящее отношение — прежний разговор с его многочисленными исключениями — подлинным молчанием. Это лучше? Я не могу честно сказать, что я уверен. Мой отец собирается умереть, кажется, так и не поговорив со мной; это его форма захвата власти.Поскольку я американский писатель, я не чувствую себя могущественным, но я забываю, что для других людей, особенно для тех, кто не пишет, способность рассказать историю, создать язык и опубликовать его в книге, после все, чтобы быть автором; это дает авторитет. Сейчас я рассказал семейную историю, авторизованную версию, и, возможно, мой отец чувствует себя бессильным исправить ее.

Также вполне возможно, что моему отцу не нравится моя книга по совершенно неизвестным мне причинам. Мой покойный редактор рассказал мне замечательную историю о мемуаристе, который был отпрыском известной семьи, изобилующей психическими заболеваниями и беспорядками. Она показала свою рукопись членам семьи с величайшим трепетом, и действительно некоторые из них были расстроены, но не потому, что она вел хронику срывов или разводов. Содержание их жалоб было больше похоже на: «Как вы смеете рассказывать всем, что я надел это нижнее белье на собаку, когда мне было пять лет?» Или у меня , а не есть темная родинка на подбородке.

Когда мой партнер Пол опубликовал мемуары о детстве в Нью-Джерси, самое удивительное письмо, которое он получил, было от школьного учителя математики — оказалось, даже не его учителя , — который боялся, что он вызвал у Пола беспокойство по поводу математики на всю жизнь. , и был встревожен и опечален этим сообщением о собственной неудаче.Но рассматриваемый отрывок, по мнению Павла, на самом деле о том, как его увлечение сочинением литургической музыки заставило его полностью потерять интерес к школе, включая математику.

Мораль: быть представленным — странная и ужасная вещь, и то, что представляют из этого, не во власти представителя.

Учитывая все это, я спросил себя, почему я должен был написать книгу. Все началось со странного воспоминания — чудесного освобождающего опыта импровизационного танца в 1962 году, когда мой учитель четвертого класса в Тусоне, штат Аризона, поставил сюиту «Жар-птица» Стравинского на наш классный фонограф и сказал классу: «А теперь, дети, переместите .«Я танцевала самозабвенно, без застенчивости, и моему учителю это нравилось. Оглядываясь на этот кусочек памяти, я задавался вопросом о своем образовании в творческой жизни, о связи между искусством и выживанием. И я начал думать о других случаи перформанса в моем детстве и чувства присоединения моего маленького ограниченного и запутанного «я» к большому миру того, что делают люди, традиции художественного творчества, в которых для меня было чувство безопасности, разрешения и расширения .Это, несомненно, история многих мальчиков-геев моего поколения (а также многих других детей и целого ряда поколений): свобода, предлагаемая творческой жизнью, становится убежищем, а чувство выполненного долга, которое можно там получить, становится источник силы и утешения. Но, конечно, я не мог рассказать эту историю, не упомянув о том, почему мне понадобились сила и утешение, и поэтому воды моей книги почти сразу потемнели. Что искусство спасает нас от ?

Как и любую историю жизни, мою можно было рассказать с разных точек зрения; другой организующий принцип (экономический, духовный, интеллектуальный) произвел бы совсем другую историю.Я хотел рассказать историю через призму искусства (и, соответственно, сексуальной ориентации и перформанса), потому что именно это я хотел лучше понять в тот момент.

И я хотел рассказать историю своей жизни, чтобы в очередной раз взять ее под свой контроль, сформировать какой-то понятный элемент причинно-следственной связи, потому что нестабильность и сложность опыта означает, что это ощущение закономерности всегда ускользает. подальше от нас. Мемуары — это способ восстановить, хотя бы на время, чувство правильности в жизни.

И было бы неискренним отрицать, что здесь тоже нет какого-то элемента если не мести, то хотя бы личного варианта установления истины. Я не могу изменить то, что произошло, но я могу рассказать об этом со своей стороны, не так ли? Рассказывайте это всеми доступными мне средствами, чтобы это казалось реальным. Кто-нибудь, глядя на меня, когда-нибудь думал о том, что этот мальчик напишет эту историю? Как тот чудесный момент в стихотворении Шэрон Олдс «Я возвращаюсь в 1933 год», когда говорящая представляет, как вмешивается в отношения своих родителей еще до своего рождения, предупреждая их, а затем говорит: «Нет, делай то, что собираешься сделать, и я напишет об этом.

И всегда хочется надеяться, что рассказ истории из собственной жизни окажется полезным; чтобы другие могли видеть там свое отражение, в увеличивающем и просветляющем стекле или, по крайней мере, в таком, которое помогает им исследовать особый характер их собственного опыта. (Разговаривая с группой квир-детей в Миннеаполисе во время книжного тура Firebird , молодыми людьми, либо бездомными, либо рискующими оказаться на улице, я так остро почувствовал это. Эти дети были так повреждены, так почти выброшены школах и их родителями, что большинство из них на самом деле не умели читать книгу, но мы могли говорить о ней.И в этом разговоре я почувствовал такую силу, для них и для меня: я был ребенком, которого чуть не бросили из-за моего сексуального отличия, а теперь я был взрослым, работающим, достаточно счастливым, процветающим взрослым, который дожил до этого.)

Если читатель слышит чувство вины в этой попытке самооправдания, он прав. Ведь я ранил старика, который собирается умереть, не простив меня; я сделал разрыв; я пролил свет на темные места и таким образом навлек позор на свою семью; Я сказал правду, которая действительно может освободить вас, но не без цены предательства.Вы не можете петь песни своих предков так, как они задумали их петь, как они сами их сформулировали. Если вы вообще решите их петь, вы предадите своих предков, потому что вы никогда не поймете их так, как они хотели бы, чтобы их поняли.

Это «предательство» животворно; это условие говорить правду; это состояние подлинной жизненности, которая требует эмоциональной честности с самим собой — без этого что же такое эта жизнь? Альтернатива — молчание, застывшая вежливость, фальшивая жизнь. Я полагаю, что быть эмоционально честным с самим собой не обязательно писать об этом книгу, но для меня это всегда было написанное слово, которое проникает туда, куда не может произнести речь, формирует то, что в противном случае оставалось бы угнетающе зачаточным. Нужно ли было издавать эту книгу, пока мой отец был еще жив? Кажется, мне нужно было это сделать, возможно, просто из-за голодного ребенка во мне, который хотел быть увиденным .

И, как всякий художник, когда я сделал что-то, что считаю красивым, что с этим делать, как не отдать кому-нибудь?

Если из этого и следует извлечь смысл, так это то, что искусство не может исправлять трещины внутри или снаружи.Его работа заключается в том, чтобы привести нас к грани ясности. Джой Уильямс пишет: «Писатель пишет, чтобы служить — безнадежно он пишет в надежде, что сможет служить — не себе и не другим, но той великой холодной стихийной благодати, которая знает нас». Ясность, желали мы ее когда-либо или нет, — вещь подлинная. И любой пример подлинности, каким бы неудобным он ни был, и хотя он может совсем не казаться таковым, заслуживает благодарности.

Я привык к молчанию моего отца, а его молчание — это пламя, в котором я живу.В худшие минуты я думаю: «Ну, теперь у меня нет родителей». Тогда я думаю, я никогда не делал. Затем я думаю, что да, были моменты утверждения, были уроки красоты и мастерства, были случаи обучения, когда мне показывали то, что поддерживало мою жизнь. Оба верны. В этом загвоздка, застрявший между ними. Меня больше не волнует, что думает мой отец, и я в какой-то степени парализован его реакцией. Я не хочу ни его присутствия, ни его отсутствия. Я горжусь своей книгой и не изменил бы в ней ни слова.Лучше бы я никогда этого не писал. Нет, не знаю. Да. Нет, не знаю.

АРМ

Марк Доти является автором нескольких сборников стихов, в том числе Источник , Сладкая машина , Вифлеем среди бела дня , Черепаха, Лебедь , Атлантида и Моя 1 Александрия 9. Его недавняя коллекция — School of the Arts . Доти также опубликовал три книги прозы: Heaven’s Coast: A Memoir , автобиографию Firebird и Натюрморт с устрицами и лимоном .Он единственный американец, выигравший TS. Премия Элиота.

Дорогой Томас, это первое письмо, которое я написал. Очевидно, я не знаю, писал ли я что-нибудь до Лабиринта. Но даже если это не мой первый, он, вероятно, будет моим последним. Я хочу, чтобы ты знал, что я не боюсь. Ну, во всяком случае, не умирать. Это больше забывчивость. Я теряю себя из-за этого вируса, вот что меня пугает. Поэтому каждую ночь я произносил их имена вслух. Алби, Уинстон, Чак. И я просто повторяю их снова и снова, как молитву, и все возвращается обратно.Всего лишь мелочи, вроде того, как солнце падало на Глэйд в тот идеальный момент, прямо перед тем, как оно скользнуло под стены. И я помню вкус тушенки Фрайпана. Никогда не думал, что буду так скучать по этому делу. И я помню тебя. Я помню, как ты впервые появился в коробке.

Просто напуганный маленький Грини, который даже не мог вспомнить свое собственное имя. Но с того момента, как ты побежала в Лабиринт, я знал, что пойду за тобой куда угодно. И я имею. У всех нас есть. Если бы я мог сделать это снова, я бы сделал это.И я бы ничего не изменил. И я надеюсь на вас, что когда вы оглянетесь назад через много лет, вы сможете сказать то же самое. Будущее теперь в твоих руках, Томми. И я знаю, что ты найдешь способ поступить правильно. У вас всегда есть. Позаботься обо всех ради меня. И берегите себя. Вы заслуживаете быть счастливым. Спасибо за то, что ты дружишь со мной. До свидания, приятель. Тритон.
Дорогой Томас, это первое письмо, которое я написал. Очевидно, я не знаю, писал ли я что-нибудь до Лабиринта.Но даже если это не первый мой, он, вероятно, будет моим последним. Я хочу, чтобы ты знал, что я не боюсь. Ну, во всяком случае, не умирать. Это скорее забывчивость. Я теряю себя из-за этого вируса, вот что меня пугает. Поэтому каждую ночь я произносил их имена вслух. Алби, Уинстон, Чак. И я просто повторяю их снова и снова, как молитву, и все возвращается обратно. Всего лишь мелочи, вроде того, как солнце падало на Глэйд в тот идеальный момент, прямо перед тем, как оно скользнуло под стены. И я помню вкус жаровниной похлебки.Я никогда не думал, что буду так скучать по этим вещам. И я помню тебя. Я помню, как ты впервые появился в коробке. Просто напуганный маленький Грини, который даже не мог вспомнить свое собственное имя. Но с того момента, как ты побежала в Лабиринт, я знал, что пойду за тобой куда угодно. И я имею. У всех нас есть. Если бы я мог сделать это снова, я бы сделал это. И я бы ничего не изменил. И я надеюсь на вас, что когда вы оглянетесь назад через много лет, вы сможете сказать то же самое. Будущее теперь в твоих руках, Томми.И я знаю, что ты найдешь способ поступить правильно. У вас всегда есть. Позаботься обо всех ради меня. И берегите себя. Вы заслуживаете быть счастливым. Спасибо за то, что ты дружишь со мной. До свидания, приятель. Тритон.
ESPN.com: MLB — Воспоминания об отличной игре
Сету Свирски было скучно. Автор песен из Лос-Анджелеса, лишенный своего любимого бейсбольного мяча во время забастовки игроков 1994-95 годов, он решил заполнить пустоту, написав нескольким игрокам высшей лиги и попросив их вспомнить о своей карьере.
«Это как бы вышло из-под контроля», — смеется Свирски.
В итоге он разослал 500 писем и получил 400 ответов, лучшие из которых он решил собрать в книге 1996 года «Бейсбольные письма», одной из самых очаровательных книг, которые когда-либо видел этот вид спорта. Своим собственным почерком и с замечательными оплошностями в орфографии и грамматике Боб Кейн вспоминал, каково это было — питчинг карлику Эдди Геделю; Кэл Рипкен писал о руководстве своего отца; и даже Сал Дуранте, болельщик, поймавший 61-й хоумран Роджера Мариса, вспоминал: «Я все еще вижу бейсбольный мяч в полете, надеясь, что именно я его поймаю.»
«Бейсбольные письма» были настолько популярны, что породили продолжение «Каждый питчер рассказывает историю» с десятками новых переписок, а этой весной вышло третье издание «Кое-что, о чем стоит написать домой» (Crown, $29,95). ) собирает еще одну эклектичную группу воспоминаний о бейсболе, от Эрни Бэнкса до Джорджа Буша, от Питера Торка до Тома Сивера. (Это касается Baseball Letters III, и вы почти ожидаете появления Clubber Lang.) Есть даже Леонард Гарсия, бэтбой, которого по ошибке сфотографировали для бейсбольной карточки Аурелио Родригеса 1969 года.«Кстати, — пишет он, — теперь я работаю на Topps!»
Сохраняя исчезающее искусство сидеть и писать письмо (здесь нет электронной почты), Свирски продолжил свой взгляд на прошлое бейсбола, столь же особенное, сколь и уникальное. Вот 10 лучших ответов, которые он получил за эти годы — с преследователем Бэйб Рут:
Эрни Бэнкс о происхождении своего ныне известного девиза:
Я ехал по Лейк-Шор-Драйв в Чикаго в 110-градусный летний день в 1969 году… Я просто посмотрел на всю картину своей жизни и подумал обо всех людях во всем мире и на других планетах и о том, что я всего лишь маленькая точка на этой Земле, но я должен играть в бейсбол. Это был такой чудесный момент! …
Я добрался до бейсбольного стадиона, расписываясь, когда входил в клуб. Все ходили в замедленной съемке, было так жарко, и я сказал: «Боже, какой прекрасный день — давай сыграем вдвоем!!!» и все вроде проснулись. Билли Уильямс и Рон Санто сказали: «Ты всегда сумасшедший — о чем ты говоришь сегодня, играя в два ? Убирайся из этого клуба!» Но я сказал: «Вы только посмотрите на этот прекрасный день, мы должны играть вдвоем!» Писатель Джимми Энрайт подхватил это, и до сих пор, куда бы я ни пошел, я слышу: Эрни, давай поиграем в два! Эта фраза отражает, насколько я искренне люблю бейсбол.
Гейтс Браун, выдающийся нападающий чемпиона Мировой серии Tigers 1968 года, о своем самом запоминающемся выступлении со сцеплением:
Мы играли в дневную игру в Детройте с Нормом Кэшем, который не играл в тот день, и я обычно покупал друг другу хот-доги каждый иннинг или около того.
Я знал, что менеджер Мэйо Смит обычно не заходил ко мне до 7-го иннинга, но в этот день он зашел ко мне в 6-м иннинге, и, как я сказал, мы с Нормом сидели в конце скамейки и ели их. Я не мог оставить их там, потому что знал, что когда вернусь, их там не будет. Итак, я положил хот-доги в свою майку и пошел бить.
Из всех случаев, когда мне было все равно, получу ли я удар, вы поверите, что я попал один в разрыв и должен был идти головой вперед во второй. Когда я встал, весь перед моей майки был в горчице и кетчупе.
Когда я вернулся на скамейку, все хохотали как черт…
Многие болельщики «Ред Сокс» считают, что Джон Макнамара совершил грубую ошибку, не заменив Билла Бакнера на первой базе Дэйвом Стэплтоном в Мировой серии 1986 года до того, как наземный мяч Муки Уилсона прошел через ноги Бакнеру и проиграл шестую игру.Похоже, Стэплтон среди них:
. Причина, по которой он оставил Бакнера, заключалась в том, чтобы быть на поле, когда мы выиграем игру, чтобы он мог отпраздновать это вместе с другими. Как вы хорошо знаете, никто не стал праздновать из-за этого плохого решения … Он должен жить со своим решением до конца своей жизни. И великие фанаты «Ред Сокс» по всей стране продолжают страдать из-за этого.
Джим Колборн, нынешний тренер по подаче «Доджерс», был известен своими розыгрышами не меньше, чем подачей в 1969-78 годах.Один из его лучших результатов пришелся на последний день сезона 1976 года, когда его несчастные пивовары и тигры просто хотели вернуться домой:
Насколько я помню, Джим Денкингер, судья на тарелке, позволил мне одолжить свой внешний нагрудник и маску … Алекс Грэммас, наш менеджер, поприветствовал Ральфа Хоука словами: «Хорошей вам зимы, Ральф». Ральф сказал: «Ты тоже, Алекс». Я вмешался: «Ты тоже, Алекс». Он полупокосился на меня, сделал двойной взгляд и склонился над смехом. Наша скамья громко и словесно оскорбляла судью на тарелках, меня, в надежде, что нас бросят, чтобы они могли пораньше отправиться домой.Я разместил Рэя Садеки и Гормана Томаса, но не мог понять, как выбросить себя…
Хармон Киллебрю о том, видел ли его отец его 500-й хоумран:
Он скончался, когда мне было 16, и так и не увидел, как я играю в бейсбол высшей лиги. Но наибольшее влияние на мою спортивную карьеру он оказал. Он заставил меня заниматься всеми видами спорта в очень раннем возрасте … Моя мать жаловалась моему отцу на дыры во дворе, и он сказал ей, что мы не выращиваем траву — мы растим мальчиков!
Гарри Дэннинг ловился за «Нью-Йорк Джайентс» с 1933 по 1942 год, часто за великого Карла Хаббелла.Свирски спросил Дэннинга об отличном контроле этого сумасшедшего питчера, и Дэннинг вспомнил вечер, когда он и несколько товарищей по команде пошли на карнавальный променад:
Мы наткнулись на игру, в которой девушка в купальном костюме сидела на куске дерева над большим чаном с водой — цель заключалась в том, что если вы нажмете «бычий глаз», доска оторвется, и девушка упадет в воду. . Я взял свою очередь, Мел (Отт) свою, а Марк (Кёниг) свою, и теперь настала очередь Карла. Он столько раз подряд попадал в яблочко, что бедняжка бросила игру и больше не будет сидеть на доске.
Вы когда-нибудь задумывались, как неистовая песня Расса Ходжеса «Гиганты выигрывают вымпел!» призыв в 1951 году был запечатлен для потомков? Радиостанция не записала. Ни Гиганты, ни Доджерс. Слава Богу, у фаната по имени Лоуренс Голдберг:
. Мне было 26 лет, и я работал в офисе на Манхэттене, я знал, что у меня не будет доступа к радио, но я хотел услышать конец игры плей-офф. Я был давним поклонником Giant, поэтому я настроил радио на WMCA, настроил свой катушечный магнитофон, показал маме, какую кнопку нажимать, когда начнется девятый иннинг.Затем я сел на поезд BMT на работу.
В тот вечер мне не терпелось вернуться домой, чтобы послушать кассету. Я знал, что произошло, но должен был услышать это сам. Я перемотал пленку, и там Расс Ходжес кричал: «Гиганты выигрывают вымпел … Я не верю в это … все сходит с ума». …
Прошли годы, но каждый раз, когда этот хоумран показывают по телевизору — с саундтреком, основанным на моей записи, — я улыбаюсь и думаю про себя: «Мы сделали это — Ральф Бранка, Бобби Томсон, Расс Ходжес, я и мои мать !»
Третий игрок с низов Yankees Тодд Зейл о том, что он дальний родственник Джона и Джона Куинси Адамс:
Я помню, как подумал, что было «довольно круто» иметь прямое отношение к семье Адамс (не путать с Гомес и Мортишей), но не так круто, как мой приятель, чей дедушка анимировал мультфильм Флинтстоунов для Ханны Барбера. В конце концов, разве мог бы Джон Адамс сравниться с дедушкой, который одним плавным росчерком пера выкинул Фреда Флинтстоуна, Джорджа Джетсона или Скуби-Ду?
Питчер «Рейнджерс» Чан Хо Пак рассказал о своей первой игре в высшей лиге (против «Брейвз» в апреле 1994 года) на английском и своем родном корейском языке. Он начал с того, что написал: «Никакие слова не могли бы выразить то, что я чувствовал в тот момент», а затем сделал это весьма красноречиво.
Я не чувствовал своих ног, когда выбегал на насыпь из-за волнения и напряжения, которые вызывали у меня мурашки около минуты.50 000 болельщиков стояли и подбадривали меня, пока я шел к кургану, и хотя я не мог понять, что они говорили, я знал только одно: они болели за меня. Это еще больше разожгло во мне возбуждение, и, добравшись до кургана, я не мог вспомнить, бежал ли я туда или прилетел туда.
Милт Мэй, в 12:32. 4 мая 1975 года он выступил за «Астрос» против «Сан-Франциско», чтобы заехать Бобу Уотсону, которому приписывают миллионный забег в бейсболе.
Они считали на табло в Candlestick количество пробежек, которое должно было стать миллионным.Я понимаю, что они делали это на всех стадионах … Я был в круге на палубе, и это было 7, 5 или что-то в этом роде, и Боб Уотсон сделал дубль. Когда я вошел в коробку для теста, он щелкнул один . Первая подача Джона Монтефуско была низкой фастболом, и она вышла в аут. Боб Уотсон помчался домой с миллионным пробегом. Очевидно, Дэйв Консепсьон сделал хоумран одновременно со мной и помчался по базам, но Боб, который уже был вторым, совершил прыжок и забил секундами раньше.
Мейс Браун, прославившийся исполнением песни Габби Хартнетт «Гомер в сумерках» в 1938 году, в 1935 году наблюдал из блиндажа «Пиратов», как Бэйб Рут совершил 714-й и последний хоумран в своей карьере.
После того, как «Бэйб» Рут ударил свой третий гомер в игре, который очистил крышу двухъярусных трибун, он пересек домашнюю площадку, врезался прямо в нашу землянку и сел прямо рядом с мной на конце скамейки. ! Он сидел там около 4 или 5 минут рядом со мной.Единственное, что я помню, он сказал: «Ребята, последнее было приятно».
Алан Шварц — старший автор журнала Baseball America и постоянный автор ESPN.com.
62 Цитаты о лучших временах, которые напомнят вам о лучших днях
Хорошие времена — это лучшие моменты, которые превращаются в воспоминания, которые заставят вас оглянуться назад и улыбнуться.
Хорошие времена — это то, что мы помним, лелеем и ждем. Они заставляют нас делать позитивные вещи и наполняют нас новой энергией.
Здесь, в этой статье, вы найдете несколько цитат о хороших временах. Некоторые из них могут быть именно той положительной цитатой, которая вам нужна сегодня! Если вы ищете более интересные цитаты, ознакомьтесь с нашими статьями о цитатах о моем солнечном свете и [цитатах об активности].
‍
Поговорки о хороших временах
В трудные времена вспоминаются хорошие времена, чтобы укрепить себя и создать позитивный настрой вокруг себя. Вот несколько цитат о хороших временах и воспоминаниях.
1.» Лучшие времена, которые у нас были на земле, обычно были с теми, кого мы любим.»
— Ван Харден.
2.»Не позволяйте своему разуму помешать вам хорошо провести время.»
-Джейсон Мраз. жизнь.»
-Анураг Пракаш Рэй.
4″Жизнь движется так быстро. Ты должен задокументировать хорошие времена, чувак.»
-Большой Бой.
5″Хорошие времена сегодня — это грустные мысли о завтрашнем дне. »
-Боб Марли.
6.»Странно, как лучшие моменты нашей жизни мы почти не замечаем, кроме как оглядываясь назад.»
-Джо Аберкромби.
7.»Если у вас не будет плохих времен, вы не сможете оценить хорошие времена.»
-Джо Торре.
8.»У всех нас есть машины времени. Некоторые возвращают нас назад, их называют воспоминаниями. Некоторые ведут нас вперед, их называют снами.»
-Джереми Айронс.
9.»Память — это способ удержать то, что вы любите, то, чем вы являетесь, то, что вы никогда не хотите потерять. »
-Чудесные годы.
10.»В хорошие времена радуйся, а в плохие времена подумай; Бог создал и то, и другое.»
-Библия.
11.»Жизнь — бурная биография. Воспоминания сглаживают грани.»
-Терри Гиллеметс.
12.»Удивительно, как много воспоминаний строится вокруг незамеченных в то время вещей.»
-Барбара Кингсолвер.
13.» конец, улыбнитесь, потому что это случилось.»
-Доктор Сьюз.
14″У всех есть проблемы. У всех бывают плохие времена. Неужели мы жертвуем всеми хорошими моментами из-за них?»
-‘Зачарованно’.
15″Будут и хорошие и плохие времена, но расслабься.»
-Крис Пайн.
16. «Давайте не будем отчаиваться, и встретимся дальше по дороге.»
— Брюс Спрингстин.
17″Хорошие времена становятся хорошими воспоминаниями, а плохие — хорошими уроками.»
-Неизвестно*.
18″Просто верь в хорошее время, сколько бы времени оно ни заняло.»
— Дайана Росс.
19.»В конце года вспомните хорошее и оставьте остальное, зная, что оно становится все лучше и лучше.»
— Моника.
20.»Удивительно, как много воспоминаний связано с незамеченными в то время вещами.»
-Барбара Кингсолвер. знак хорошо проведенного дня. Они являются наградой за преодоление трудных времен, через которые мы все проходим. Пожалуйста, найдите ниже некоторые цитаты о хороших временах, которые мы любим читать.
21.»Место в твоей память, дорогая, Это все, что я требую; Остановиться и оглянуться назад, когда услышишь звук моего имени.»
— Джеральд Гриффин.
22. «Лучшие друзья делают хорошие времена лучше, а трудные — легче!»
— Неизвестно*.
23.
-Неизвестно*.
24.»Спасибо за хорошие времена, за дни, наполненные удовольствием. Спасибо за приятные воспоминания и за чувства, которыми я всегда буду дорожить.»
-Карл Фукс.
25.»Хорошие времена и сумасшедшие друзья — самые лучшие воспоминания.
-Неизвестно*.
Цитаты из «Лучших времен»
Часто, пока мы не переживаем трудности, мы не осознаем, как нам повезло провести хорошие времена с хорошими людьми вокруг нас. ‘ здесь заставляет вас осознать ценность каждого счастливого момента, проведенного в вашей жизни.
26.»Наблюдайте за хорошими моментами, чтобы уйти в себя. Почаще размышляйте о том, как добр к вам Бог.»
-Фома Кемпийский.
27.»Воспоминания — это сокровища, которые мы храним глубоко в хранилище наших душ, чтобы согреть наши сердца, когда мы одиноки.»
— Бекки Алигада.
28.»Но каждое воспоминание о дружбе, даже на короткое время, является сокровищем, как солнечный свет и тепло в нашей жизни, как прохладный ветерок во влажный день, как ливень дождь, освежающий землю.»
-Неизвестно*.
29.»Жизнь похожа на камеру. Сосредоточьтесь на том, что важно. Запечатлейте хорошие моменты. А если что-то не получится, просто сделайте еще одну попытку.»
-Зиад К. Абдельнур.
30″Жизнь заключается в том, чтобы хорошо проводить время.»
-Норман Лир.
Good Positive Quotes Of Reassurance
Хорошо провести время не значит только с людьми. Это может быть ваш питомец, места, еда и даже музыка, создающая хорошее настроение, которое останется в памяти навсегда. Ниже приведены некоторые цитаты о том, как хорошо провести время.
31. «Скоро другой день, мы хорошо проведем время. И никто не отнимет это время. Можешь оставаться сколько хочешь.»
— Джеймс Тейлор.
32.»В лучшие времена будут слезы, а в худшие — смех.»
-Марти Рубин.
33.»Сердце, хорошо подготовленное к невзгодам, в плохие времена надеется, а в хорошие — опасается перемены судьбы.»
-Гораций.
34. хорошо провести время.»
-Майли Сайрус.
35″Это не обязательно должно быть последнее хорошее время. Но рано или поздно наступало последнее хорошее время. Это важно для всех нас.»
-Стивен Кинг.
36.»Однажды все, о чем вы беспокоились раньше, исчезнет, и все, о чем вы будете думать, это о хороших временах, которые у вас были тогда.»
-Лена Кареш.
37.»Время все изменится и ни плохие, ни хорошие времена не длятся вечно. Иногда вы никогда не узнаете цену момента, пока он не станет воспоминанием. Когда все потеряно, остается память.
— Анураг Пракаш Рэй.
Цитаты «Всему свое время»
В нашей жизни бывают хорошие и плохие времена. День, проведенный с близкими, в любимом месте или даже под любимую музыку, оставляет воспоминания на долгие годы. Ниже приведены некоторые цитаты о том, как хорошо провести время.
38.»Я люблю шутить и хорошо проводить время.»
-Софи Нелисс.
39.»Что такое человеческая жизнь? Первая треть хорошо провести время, остальные помнят об этом.»
-Марк Твен.
40″Движение в неправильном направлении, но очень хорошее время.»
— Чери Хубер.
41.»Были хорошие времена, были трудные времена, но никогда не было плохих времен. »
— Стив Джобс.
42″Мой девиз — больше хороших времен.»
— Джек Николсон.
43.»Ты узнаешь гораздо больше, когда переживаешь трудный период, по сравнению с хорошими временами, когда все идет своим чередом.»
-МС Дхони.
44″Иногда хорошие времена длятся недолго.»
— Левон Хелм.
45.»Никогда не следует жить с сожалениями или мыслями «а что, если». Я любил хорошие времена, и я извлек уроки из плохих. В целом, это была довольно сказочная жизнь для меня.»
-Ивана Трамп.
46.»Я живу очень радостной жизнью, много смеха и хороших моментов.»
— Кимберли Элиз.
47.»Всегда бывают хорошие и плохие времена.»
— Кейлор Навас.
48″Иногда ты понимаешь, что жизнь не определяется хорошими временами.»
— Кения Баррис
49.»Иногда вы никогда не узнаете цену мгновению, пока оно не станет воспоминанием.»
-Доктор Сьюз
50″Не беспокойтесь ни о чем. Иди и хорошо проведи время».
— Ричард П. Фейнман.
Цитаты и высказывания о великих временах
Когда мы стареем, мы понимаем, что собираем больше воспоминаний, которыми дорожим всю оставшуюся жизнь.Ниже вы можете найти несколько удивительных цитат о «прекрасном времени», которые связаны с вашими приятными воспоминаниями.
51. «Сегодня такой день, когда солнце встает только для того, чтобы тебя унизить».
— Чак Паланик, «Бойцовский клуб».
52. «Память — это дневник, который мы все носим с собой».
— Оскар Уайльд.
53». .»
-Линда Эллерби.
54.»Вы должны пройти через хорошие и плохие времена, чтобы достичь того, к чему стремитесь.»
-Аллен Айверсон.
55.»Живите со своими воспоминаниями и храните их как воспоминания, и это здорово. Забудьте о плохих временах, просто помните хорошие, и вы будете знать и надеяться, что завтра будет хороший день.»
-Роджер Меддоуз Тейлор.
56″Пусть идут хорошие времена.»
-Неизвестно*. «В хорошие и плохие времена я всегда буду на твоей стороне. Для этого и нужны друзья.»
-Неизвестно*.
58.»Люди думают, что хорошие времена будут длиться вечно, но это не так.»
— Фрэнк Зонненберг.
59.» Не позволяй своему разуму помешать тебе хорошо провести время.»
-Неизвестно*.
60″Мы будем помнить хорошие времена.»
-Эйдан Нолан.
61.»Мы не не помню дней; мы помним моменты. Богатство жизни заключается в воспоминаниях, которые мы забыли.»
-Чезаре Павезе.
62.»И наши редкие хорошие времена будут редкостью, потому что у нас есть критическое чутье, и нас нелегко одурачить смехом.»
-Чарльз Буковски.
*Вы знаете, откуда взялась эта цитата? Пожалуйста, напишите нам, чтобы сообщить нам об этом по адресу [email protected]
Здесь, в Kidadl, мы тщательно создали множество интересных семейных цитат, которые понравятся всем! Если вам понравились наши предложения по цитатам о хороших временах, почему бы не взглянуть на [вам достаточно цитат] или [цитаты о правах женщин].
‍
Как написать о счастливых моментах в мемуарах
Я только что вернулся с выходных в моем родном юго-восточном Иллинойсе, где сейчас сезон сбора урожая.Комбайны режут сою и убирают кукурузу. Шестьдесят лет назад мой отец совершил ошибку, пытаясь прочистить засорившуюся коробку передач, не выключив сначала коробку отбора мощности. Вращающиеся ролики в сбрасывающем ящике тянули сначала одну руку, а затем, когда он попытался освободить его, они тянули и другую руку. Я часто писал об аварии и ее последствиях, особенно о гневе отца, принесенном в наш дом, и о сложных отношениях, которые у нас были, пока мы не помирились в конце моего подросткового возраста.Но во всех этих трудностях была и нежность, и юмор, и, да, даже любовь.
Пока я ехал по Среднему Западу, я думал о том, сколько раз мы с отцом работали в поле, сколько раз мы боролись с поломавшейся техникой, сколько раз я, должно быть, разочаровывал его своей неумелостью и незаинтересованностью, сколько раз мы взорвались в гневе.
Но одно воспоминание не соответствует этому шаблону. Я уже писал об этом ранее, поэтому констатирую только факт. Однажды летним вечером, незадолго до уборки пшеницы, мы с отцом стояли на краю поля, и он попросил меня оторвать колосья пшеницы и покатать его в руке, чтобы освободить зерно.Затем он попросил меня положить зёрнышко ему в рот. Это было одно из самых приятных времен между нами — время общения, время нежности, время близости. Я осторожно положил пшеничное зернышко ему на язык, и он откусил его, чтобы посмотреть, готов ли урожай к скашиванию.
Когда дело доходит до написания мемуаров, вполне естественно сосредоточиться на эпизодах, которые были болезненными, неудобными, постыдными, достойными сожаления. Но наша жизнь состоит не только из негатива. У всех нас есть моменты, подобные тому, что я разделил с моим отцом в тот день на пшеничном поле.
Вот письменное задание, которое поможет нам подумать о том, как писать о милом, юмористическом, радостном.
1. Сосредоточьтесь на члене семьи, с которым у вас были определенные трудности. Вспомните момент с ним или с ней, который удивил вас, потому что это был момент, выходящий за рамки ваших трудностей. Может быть, вы могли бы начать с такой подсказки: «Однажды он/она меня удивил. . . ». Изобразите этот момент удивления в сцене.
2. Затем найдите более мрачный фон для этого момента восторга или радости.Возможно, поможет такая подсказка: «Я часто буду тосковать по этому моменту в грядущие годы, годы, когда. . . ». Ключ в том, чтобы придать дополнительное значение яркому моменту, оттеняя темные тона ваших отношений с этим конкретным членом семьи.
Мои воспоминания о том моменте с моим отцом на пшеничном поле становятся тем слаще, когда я противопоставляю их более болезненным моментам наших отношений. Мы не должны игнорировать благословения нашей жизни, но чтобы придать им то значение, которого они заслуживают в наших мемуарах, нам нужно научиться сочетать их с более суровыми моментами.
Story История идеального момента от автора Аманды Буше, доступная в сети уже 2 года и 11 месяцев. Это был долгий день для всех
Добрый день. Я обычная девушка без писательского образования. У меня есть талант, который дал мне Бог. Я из солнечной Южной Африки. Так что мой родной язык — красивый африкаанс. у меня такая мечта [+]
Это был долгий день для всех них.Мо откидывается на спинку кресла. Небо заполнено тысячами звезд. Здесь, на вершине холма, немного за городом, он чувствует гораздо большую связь с Богом. «Дорогой Господь, спасибо за то, что обеспечиваете наши повседневные нужды. Спасибо, что вернул меня на эту святую землю, которую Ты благословил. Прошло много времени с тех пор, как я держал руки женщины, как я обещал. Но опять же , Ты знаешь, как сильно я люблю Рене, и Ты знаешь, что Ты благословил меня и исцелил от демонов, завладевших моими мыслями и телом.Если с Тобой все в порядке, я бы хотел снова иметь Рене в своих объятиях». Ночные звуки в последние несколько лет придали Мо много уверенности. Он помнит то утро, когда ушел от любви всей своей жизни. «Они были так молоды в то время. Она до сих пор оказывает на него то успокаивающее воздействие, но в тот день он был так зол. Его день начался плохо, и все пошло не так. Потом его уволили с работы за то, чего он даже не делал». Он помнит ее лицо, когда вернулся домой.
Лицо ангела и улыбка, способная согреть самое холодное сердце.Он никогда не сможет защитить ее или обеспечить ее. У них были такие большие мечты. Он мог слышать ее смех, когда входил в дверь. Дорогой Рене, все хотели быть рядом с ней. Иногда это сводило бы его с ума, если бы он видел ее с кем-то еще, как сейчас. Такой счастливый и беззаботный. Останется ли она когда-нибудь ему верной. Он наблюдает за ними от двери. Никто даже не подозревает, что он там. Так счастливы, как и должны быть они вдвоем. Смеяться и шутить. «Звучит довольно бодро». Мо старался сохранять спокойствие, пытаясь впитать в себя частичку радости и любви.Но его душа покрывается самой холодной ненавистью, которую он когда-либо испытывал.
Рене поворачивается к двери. Красивая улыбка делает маленькие искры в ее глазах. Почему он не чувствует бабочек в животе? Что эти болезненные удары делают в его сердце? Она подходит к нему ближе и обнимает его. От запаха ее свежести у него перехватывает дыхание. Он так нуждается в ней в этот момент. Все его существо нуждается в ее свежести и вере. Но что-то вырывает его сердце, и ему остается только оттолкнуть ее от себя.Ему просто нужно развернуться и уйти.
Ее глаза были наполнены миром и любовью. Он так хотел принять все это, но просто не мог. Он просто ушел в тот день, не объяснив ей причину. Она позвала его обратно, но он просто продолжал идти. Ее слова преследовали его долгие годы. Но он просто не вернулся. «Мо, пожалуйста, останься. У меня отличные новости. Мо, возвращайся». Но он просто продолжал идти.
Сегодня, когда все искали Джека, он видел тот же страх в ее глазах.Страх, смешанный с верой в Бога. Зная это, Господь еще раз усмотрит. Сегодня он снова увидел, как Рене разговаривает с Кати. Предоставив все Богу, и ведите себя с чрезвычайным спокойствием. Причина, по которой он влюбился в нее столько лет назад.
Мо еще раз взгляните на небо. «Дорогой Господь, почему Ты отвернулся от меня? Почему Ты позволил мне уйти от единственного человека, которого я когда-либо любил?» Мо чувствует мягкую, теплую руку на своем плече. Он так скучал по этому прикосновению.Его голос наполнен эмоциями, когда он начинает говорить. «Это было давно, Рене. Сомневаюсь, что ты когда-нибудь простишь меня за то, что я отвернулась от тебя. Но ты мне нужен. Я всегда нуждался в тебе». Ее голос мягкий, теплый так близко к его уху. «Это было долгое ожидание, Мо». Он притягивает ее к себе, чтобы она могла сесть в его лаборатории. «Мы были так молоды в то время. Может быть, я просто испугался». Рене положила голову ему на плечо. Она никогда не понимала, почему он ушел, но всегда молилась, чтобы он вернулся. Голос Мо снова наполняет ее сердце радостью.Она просто слушала его слова и позволяла им струиться по ней, как мягкому лесному дождю после зимы. «Моя жизнь была пуста без тебя. Никто не мог заполнить пространство, где ты был. Ни один голос не был так мягок, как твой. И ни один смех не был так искренен, как твой. Ничьи зеленые глаза не обещали покоя моей душе. найти тебя снова». Мо чувствует, как тепло Рене начинает наполнять воздух вокруг него. На мгновение он прислушивается к звуку ее дыхания в ночной тишине. Почему-то это заставляет его снова чувствовать себя живым.Его тело начинает вспоминать, что чувствовали его руки каждый раз, когда он водил пальцем по ее лицу. Откуда-то луна пробилась сквозь деревья и, словно прожектор, Мо могла видеть эмоции на ее лице. Он хочет целовать ее всю, но это будет означать, что он не сможет смотреть на нее. «Я представлял этот момент так много раз раньше. Я репетировал свои слова миллион раз. Но ничто не могло сравниться с красотой, которую я вижу в этот лунный момент. Это так прекрасно, что мне хочется убежать.Рене открывает глаза. Она вытирает слезы, катящиеся по щекам Мо. «Я сохраню этот бриллиант в сейфе своего сердца с этими словами, которые ты дал мне, Мо. Я сохранила все наши воспоминания в безопасности в своем сердце. Пора, Мо, начать с новых воспоминаний. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить больше времени». Мо притягивает ее ближе. Он слышит биение своего сердца в ночной тишине. Ее губы такие мягкие и теплые, когда они скрепляют это обещание великого будущего.
Губы Мо мягко перелетают с листа на лист, как бабочка, когда он впитывает каждый дюйм ее тепла.Он проявляет особую осторожность, чтобы убедиться, что он снова защитит ее от любой боли. Тело Рене помнит каждый момент, когда они были вместе. Она до сих пор не понимает, почему он ушел в тот день. Она хотела сообщить ему хорошую новость. Но он просто развернулся и ушел. Но сегодня ночью все это исчезло. Сегодня просто вытерла все слезы. Где-то в момент своего сна они дрейфовали в глубоком сне. Вся боль и тоска друг по другу, часть старого древнего мира. Оставшись в прошлом, освободив место для совершенно новой эры.Завтра, когда солнце будет светить высоко и все проснутся с чувством завершенности, Рене соберет их всех. Прошло уже много времени, и ей нужно очистить свою грудь. Ей нужно сказать правду. Только Джек знает ее секрет, если он помнит ту часть их жизни.
На следующее утро, когда солнце будит Рене, она улыбается, вспоминая, что произошло прошлой ночью. Они никогда не говорили о том, почему он ушел, и она никогда не говорила ему, что Кэти была их ребенком. Но сегодня все изменится.Ей нужно снова собрать свою большую семью. «Вот о чем я говорю. Просто посмотрите на эту широкую улыбку. Я надеюсь, что я являюсь частью причины этой улыбки, такой ранней утром». Рене берет кофе у Мо. «Спасибо. Конечно, да. Но тебе придется подождать, пока Кэти и Джек тоже не придут. Я хочу сказать тебе все сразу». Мо целует Рене в лоб. «Ну, к счастью, нам не придется долго ждать. Заходите, ребята», — кричит Мо через плечо. Кэти пришла с веселым танцем и закончила перед Рене идеальным колесом.«Доброе утро всем вам. У меня есть несколько интересных новостей, которыми я хочу поделиться со всеми вами». Кэти стоит перед Рене. Она оглядывается на Джека. «Я же говорил тебе, что сегодня произойдет что-то великое, дедушка Джек». Все они посмеиваются над этими мудрыми словами 10-летнего ребенка. Мо стоит позади Рене, положив руки ей на плечи, оберегая. «Я буду краток и мил». Рене вздрагивает и прочищает горло. «Я и Мо скоро поженимся. Подожди, подожди…» она развела руками. «И Кэти, у мамы и папы никогда не было детей, но потом, когда Мо ушел в тот день, я не мог сказать ему, что ты едешь.Поэтому я отдал тебя им. Я надеюсь, что ты когда-нибудь сможешь простить меня.» Кэти посмотрела на Рене. «Тогда моя мама сказала мне правду, когда была в больнице. Она сказала мне, что теперь она на небесах.