Баня пьеса – Маяковский «Баня» читать пьесу полностью онлайн или скачать текст произведения Владимира Владимировича

В. Маяковский, «Баня»: краткое содержание пьесы

Несколько сатирических пьес написал Владимир Маяковский. «Баня», краткое содержание которой мы рассмотрим, – одна из них. Как и многие произведения поэта, пьеса имеет социальную направленность. В ней высмеиваются самые острые пороки современного Маяковскому общества.

О пьесе

Создавал пьесу с 1928 по 1930 год Маяковский. «Баня» (краткое содержание представлено ниже) – сатирическое произведение, направленное на разоблачение такого уродливого явления, как карьеризм. Кроме того, автор не забывает и о других общественных пороках – бюрократизме, приспособленчестве, пустословии, «коммунистическом чванстве».

Отдал Маяковский дань и сокращениям, свойственным советской эпохе. Так, автор именует должность главного героя «главначпупс».

Маяковский, «Баня»: краткое содержание

Действие пьесы разворачивается в 1930 году, когда изобретатель по фамилии Чудаков создал машину времени. Теперь он собирается включить агрегат. Тут к нему заходит товарищ Велосипедкин, которому Чудаков рассказывает о важности своего изобретения. Самое же главное в машине – возможность остановить самый прекрасный момент в жизни и наслаждаться им сколько угодно, а несчастливое время сократить до нескольких секунд. Велосипедкин проникается важностью открытия и предлагает использовать агрегат для того, чтобы сокращать длинные доклады и убыстрять рост кур в инкубаторах. Слыша такие предложения, Чудаков начинает раздражаться: недопустима такая практичность к его прекрасному изобретению.

Понт Кич

Вводит и иностранцев в свою пьесу Маяковский («Баня»). Краткое содержание рассказывает о том, как изобретением Чудакова начинает интересоваться англичанин по имени Понт Кич. Он приходит к изобретателю, взяв с собой Мезальянсову, переводчицу. Чудаков рассказывает об устройстве своей машины. Понт Кич записывает что-то в свой блокнотик, а затем предлагает изобретателю финансовую помощь. В разговор вмешивается Велосипедкин и говорит, что деньги у них и так есть.

Велосипедкин провожает иностранного гостя и незаметно вытаскивает у того из кармана тот самый блокнот с пометками. Чудаков возмущенно и негодующе спрашивает Велосипедкина о том, зачем тот выгнал гостя и сказал, что у них достаточно средств. На это друг отвечает, что сейчас, конечно, денег нет, но он достанет их обязательно. Выясняется, что Велосипедкин решил, что англичанин — шпион, поэтому и выкрал записи.

Послание

Не упускает возможности описать бюрократические проволочки и другие явные недостатки советского общества Маяковский («Баня»). Анализ следующего эпизода пьесы может подтвердить эту мысль.

Чудаков включает агрегат, и тут же раздается взрыв. Появляется письмо, которое написано через 50 лет после этого события. В послании указано, что завтра прибудет посланник из будущего.

Велосипедкин и Чудаков идут к Победоносикову, который занимает должность главного начальника управления согласованием. Именно у него хочет получить денег Велосипедкин. Однако секретарь Оптимистенко не пропускает друзей к начальнику. У нее уже заготовлена резолюция – отказать. Оказывается, что все в учреждении решает только Оптимистенко.

Заботы Победоносикова

Серьезной критике в своем произведении подвергает и начальство всевозможных управлений Маяковский («Баня»). Анализ важных дел Победоносикова отлично характеризует не только самого героя, но и весь тип подобных руководителей.

Занят Победоносиков тем, что диктует безграмотную речь ко Дню открытия трамвайной линии. В ней герой именует Александром Семеновичем Пушкина, а Толстого называет «медведицей пера». На поправки машинистки Победоносиков отвечает угрозой ее увольнения.

Приходит к Победоносикову Бельведонский, художник. Он должен помочь подобрать мебель. Победоносиков останавливает свой выбор на стиле Луи XIV. Но просит выпрямить ножки, убрать позолоту и сделать много советских гербов.

Заканчивается их беседа тем, что Бельведонский начинает писать портрет начальника верхом на коне. Победоносиков позирует, не покидая своего письменного стола.

Ночкин и Поля

Очень много о казенных учреждениях рассказывает пьеса «Баня» (Маяковский). Бухгалтер Ночкин, работающий в том же учреждении, что и Победоносиков, притворяется, будто проиграл в карты казенные деньги. А на самом деле Ночкин отдал их все жене Победоносикова Поле. Женщина обещала отдать их на доработку машины Чудакова. Только благодаря усилиям Ночкина и Поли изобретение удается доработать.

Из-за пропажи денег между Ночкиным и Победоносиковым происходит ссора.

Наступает время отдыха. Победоносиков собирается взять с собой в качестве стенографистки Мезальянсову. Жена же останется дома. Поля понимает, почему муж не хочет брать ее с собой, и просит развода. Победоносиков отказывает ей.

Гостья

Произведение Маяковского «Баня» подходит к своей кульминации. Чудаков приносит на площадку в доме Победоносикова машину времени. Здесь агрегат искрится, взрывается, и на его месте появляется Фосфорическая женщина, делегатка из 2030 года. Прислал гостью Институт истории рождения коммунизма для того, чтобы отобрать и перебросить в коммунистическую эпоху лучших людей.

Женщина облетает всю страну и всем восхищается. Все могут отправиться с ней в будущее, ведь главное, чтобы у человека обнаружилась хотя бы одна из следующих черт: изобретательность, работоспособность, желание делиться и отдавать.

Победоносиков разговаривает с Фосфорической женщиной и говорит, что согласен отправиться в будущее только при одном условии: ему дадут должность, которая будет сравнима с нынешней. И вообще, кроме него, никто не достоин отправиться с ней. Чудаков вот пьет, а Велосипедкин, например, курит, жена его – мещанка. Гостья возражает, что зато они все работают.

Возвращение в будущее

Начинается подготовка к отправке в будущее. Победоносиков начинает возмущаться из-за того, что ему, как и всем остальным, придется стоять. Еще выясняется, что у них с Мезальянсовой слишком много вещей.

Потом Победоносиков начинает речь о том, как под его чутким руководством была изобретена эта чудесная машина. Но Чудаков заглушает его голос.

Машина начинает работать, раздается взрыв, и все исчезают. Остаются только Оптимистенко, Победоносиков, Мезальянсова, Бельведонский и Понт Кич.

Сатирические пьесы Маяковского отличаются не только своей злободневностью, но и фантастичностью. Мотив путешествия во времени вообще стал одним из любимых для писателя. Он используется не только в этой пьесе, но и в знаменитой комедии «Клоп».

fb.ru

Баня (пьеса) Википедия

«Баня» — сатирическая пьеса в шести действиях с цирком и фейерверком Владимира Маяковского. Создана в 1929—1930 годах. Высмеивает общественные пороки того времени — бюрократизм, приспособленчество, пустословие, «коммунистическое чванство».

Действующие лица

• Товарищ Победоносиков — главный начальник по управлению согласованием (главначпупс)
• Поля — его жена
• Товарищ Оптимистенко — его секретарь
• Исак Бельведонский — портретист, баталист, натуралист
• Товарищ Моментальников — репортёр
• Мистер Понт Кич — иностранец
• Товарищ Ундертон — машинистка
• Растратчик Ночкин
• Товарищ Велосипедкин — лёгкий кавалерист
• Товарищ Чудаков — изобретатель
• Мадам Мезальянсова — сотрудница ВОКС
• Товарищ Фоскин, товарищ Двойкин, товарищ Тройкин — рабочие
• Просители
• Преддомком
• Режиссёр
• Иван Иванович
• Учрежденская толпа
• Милиционер
• Капельдинер
• Фосфорическая женщина

Сюжет

Действие пьесы происходит в СССР в 1930 году.

Пьеса начинается со сцены, в которой товарищ Фоскин запаивает воздух паяльной лампой. Вокруг него обстановка конструкторского бюро: изобретатель Чудаков создаёт машину времени. Но всем заведует Победоносиков (закоренелый бюрократ), у которого Чудаков не может добиться приёма.

В третьем действии автор применяет приём «пьеса в пьесе»: герои оценивают сами себя, обсуждая постановку, где они же являются главными лицами. Никто, и Победоносиков тоже, конечно же, не узнают себя в зеркале сатиры.

Затем начинается своеобразная вторая часть пьесы: появляется посланница из будущего (из 2030 года) — фосфорическая женщина, которая соглашается взять с собой в будущее всех желающих. Только предупреждает, что время само срежет балласт. Наступает кульминация пьесы — после напыщенных прощальных монологов все отрицательные персонажи (Победоносиков, Оптимистенко, Мезальянсова, Иван Иванович, Понт Кич, Бельведонский) остаются на сцене, «скинутые и раскиданные чертовым колесом времени».

Завершается пьеса вопросом Победоносикова (который остался один), обращённым к зрителю: «И она, и вы, и автор, — что вы этим хотели сказать, — что я и вроде не нужны для коммунизма?!».

Лозунги к спектаклю

Маяковский предпослал «Бане» лозунги, в которых имеются аллюзии на актуальные темы:

• Фраза «Чтоб через МХАТ какой-нибудь граф не напустил на республику мистики» — намек на инсценировку «Воскресения» Л. Н. Толстого, поставленную в МХАТ в 1929 году;
• Фраза «Нотами всех комедиантов пересмешил комик — папа римский» — намек на антисоветские выступления папы Пия XI (занимавшего папский престол в 1922—1939 годах) в начале 1930 года.

Лозунги были размещены на сцене (на щитках, закрывавших в первом и втором действии [первый акт спектакля] нижнюю часть конструкции) и на полотнищах в зрительном зале (на стенах партера и по фронтонам бельэтажа и балкона)

[1].

Работа над пьесой

Пьесу «Баня» Владимир Маяковский писал по заказу Вс. Мейерхольда для его ГосТиМа. 22 сентября 1929 года поэт впервые прочёл пьесу друзьям^[2], но закончил работу лишь в середине октября.

Сценическая судьба

Опубликованная ещё до постановки, пьеса Маяковского вызвала острую полемику в прессе; один из идеологов РАППа, В. В. Ермилов, утверждал, что тема бюрократизма уже не актуальна, вот если бы Победоносиков олицетворял «правый уклон»…^[3] В ответ Маяковский в «Лозунгах к спектаклю „Баня“» написал «А еще бюрократам помогает перо критиков вроде Ермилова». Под давлением руководства РАПП лозунг был снят со сцены зрительного зала. В приписке к предсмертному письму Маяковский упомянул об этом: «Ермилову скажите, что жаль — снял лозунг, надо бы доругаться». В 1953 году Ермилов отказался от своей тогдашней позиции и признал, что не сумел «разобраться в положительном значении „Бани“»

[1].
Хотя пьеса была написана для ГосТиМа, первую постановку «Бани» осуществил Владимир Люце в Драматическом театре Государственного народного дома в Ленинграде; премьера состоялась 30 января 1930 года^[4]. Лишь 16 марта 1930 года премьеру «Бани» сыграл Театр им. Мейерхольда. После успеха пьесы А. Безыменского «Выстрел», в течение года сыгранной 100 раз, премьера «Бани» более походила на провал. «Зрители, — писал В. Маяковский, впервые увидевший спектакль 10 апреля, — до смешного поделились — одни говорят: никогда так не скучали; другие: никогда так не веселились»^[5]. «До смешного» разделились и критики, находившие в спектакле прямо противоположные недостатки. Однако претензии касались прежде всего пьесы и в равной мере предъявлялись её ленинградским постановкам; главная же претензия формулировалась в нескольких словах: «где коммунисты, где рабочие?» Тем не менее опасения Ермилова не оправдались: в ГосТиМе спектакль получился даже слишком острым, за что и был снят с репертуара; мейерхольдовская «Баня» стала выдающимся событием в истории советского театра ^[3].
17 марта того же года «Баня» была представлена на сцене филиала Ленинградского Большого драматического театра^[4]. Но после запрета спектакля ГосТиМа пьеса на протяжении многих лет не ставилась в СССР, лишь в 1950-х годах обрела новую сценическую жизнь. Начало ей положил радиоспектакль, поставленный Рубеном Симоновым в 1951 году, — первая трансляция состоялась 19 июля, в день рождения Маяковского. Победоносикова в этой постановке играл Игорь Ильинский, Чудакова — Алексей Грибов, Мезальянсову — Вера Марецкая^[4]. Событием театральной жизни стал спектакль, поставленный в 1953 году в Московском театре сатиры Н. Петровым, В. Плучеком и С. Юткевичем и не сходивший со сцены на протяжении нескольких десятилетий.
В 1950-х годах «Баня» шла на сценах многих периферийных театров СССР и в странах социалистического содружества; одну из первых постановок пьесы за рубежом осуществила ещё в 1948 году пражская театральная студия «Диск»

[4].

Известные постановки

• 1930 — Драматический театр Государственного народного, Ленинград. Постановка В. Люце; художник Снопков, композитор Богданов-Березовский. Роли исполняли: Победоносиков — Б. Бабочкин, Поля — В. Кибардина, Фосфорическая женщина — Магарилл. Премьера состоялась 30 января^[4].
• 1930 — Театр им. Вс. Мейерхольда. Постановка Вс. Мейерхольда; художник А. А. Дейнека; сценическая конструкция С. Е. Вахтангова; композитор В. Шебалин. Роли исполняли: Победоносиков — М. Штраух, Оптимистенко — В. Зайчиков, Чудаков — Чикул, Фосфорическая женщина — З. Райх, Мезальянсова — Серебренникова, Моментальников — В. Плучек, Понт Кич — Костомолоцкий, Поля — М. Суханова; Режиссёр — С. Мартинсон. Премьера состоялась 16 марта^[4].
• 1930 — Филиал Большого драматического театра. Постановка П. Вейсбрёма; художник Криммер, композитор Волошинов. В роли Победоносикова — Балашов. Премьера состоялась 17 марта
  [4].
• 1953 — Московский театр сатиры. Постановка Н. Петрова, В. Плучека и С. Юткевича. Художник С. Юткевич, композитор В. Мурадели. Роли исполняли: Победоносиков — Ячницкий, Оптимистенко — Лепко, Понт Кич — Кара-Дмитриев, Мезальянсова — Слонова, Фосфорическая женщина — Н. Архипова, Велосипедкин — Б. Рунге. Премьера состоялась 5 декабря^[4].
• 1956 — «Фольксбюне», Берлин. Постановка Н. Петрова, художник Вейль, композитор Г. Эйслер^[4].

Экранизации

• 1962 — Фильм «Баня» режиссёры-постановщики С. Юткевич и А. Каранович, композитор Р. Щедрин^[6].

Интересные факты

• Фамилия «главначпупса» — Победоносиков — аллюзия на умершего за 23 года до написания пьесы Константина Победоносцева. Фамилия репортера — Моментальников — аллюзия на литературного критика Давида Тальникова. Фамилия художника — Бельведонский — возможно, аллюзия на Аполлона Бельведерского.
• Сокращение «главначпупс» (главный начальник по управлению согласованием) Корней Чуковский использовал в главе «Канцелярит» (книга «Живой как жизнь») для характеристики сторонников канцелярского языка (например, «Почему милая и, несомненно, даровитая девушка, едва только вздумала заговорить по-научному, сочла необходимым превратиться в начпупса?»)^[7].
• Язык иностранца, «британского англосакса» Понта Кича представляет собой русские слова, по звучанию похожие на английские. Как писала переводчица Рита Райт, помогавшая Маяковскому в подборе этих слов, поэт сказал: «Надо сразу придумать и английское слово и то русское, которое из него можно сделать, например, „из вери уэлл“ — по-русски будет „и зверь ревел“. Из английского „ду ю уант“ вышел „дуй Иван“; „пленти“ превратилось в „плюньте“, „джаст мин“ — в „жасмин“, „андестенд“ — в „Индостан“, „ай сэй иф“ — в „Асеев“. Некоторые слова („слип“, „ту-го“, „свелл“) так и вошли в текст в русской транскрипции (с лип, туго, свел), а характерные английские суффиксы „шен“ и „ли“ дали „изобретейшен“, „часейшен“ и „червонцли“». ^[8]
• В «Бане» имеются аллюзии на реальные события:
  • Так, ремарка «Двойкин толкает вагонетку с перевязанными кипами бумаг, шляпными картонками, портфелями, охотничьими ружьями и шкафом-сундуком Мезальянсовой. С четырех углов вагонетки четыре сеттера» — возможно, аллюзия на приезд Льва Троцкого на станцию Фрунзе. Как писала газета «Правда», «публика была поражена обилием багажа Троцкого (свыше 70 мест) и наличием барских удобств, с которыми ехал высланный из Москвы Троцкий. Особо обращало на себя внимание то обстоятельство, что Троцкий привез с собой охотничью собаку и большой набор охотничьих принадлежностей. — Что за барин приехал? — спрашивали на станции». Далее по тексту Победоносиков употребляет выражение Троцкого «политика дальнего прицела»
    («Не теряйте политику дальнего прицела»)^[1].
  • Реплика Победоносикова «Я останавливаю поезд по государственной необходимости, а не из-за пустяков» — намек на эпизод, имевший место в 1929 году, когда Анатолий Луначарский при отъезде из Ленинграда по личным соображениям задержал отправку поезда^[1].
• Упомянутые Иваном Ивановичем (сцена в театре) Федор Федорович («Я позвоню Федору Федоровичу, он, конечно, пойдет навстречу») и Николай Александрович («Я позвоню Николаю Александровичу») — намек на Фёдора Раскольникова, занимавшего в 1929 году посты сперва председателя Главреперткома, а затем председателя Главискусства, и наркома здравоохранения Николая Семашко^[1].

Фраза «Время, вперед, вперед, время!» (Марш времени) из «Бани» была «подарена» во время встречи Маяковского с Валентином Катаевым в качестве заголовка к роману о первой пятилетке. В 1932 году Катаев выпустил в свет роман-хронику «Время, вперед!», который позже получил экранизацию, а Г. Свиридов написал к этому фильму всемирно известную увертюру «Время, вперед!». Маяковский не дожил до выхода в свет романа «Время вперед» (он застрелился 14 апреля 1930 года).

Примечания

Ссылки

wikiredia.ru

Баня (пьеса) — Википедия. Что такое Баня (пьеса)

«Баня» — сатирическая пьеса в шести действиях с цирком и фейерверком Владимира Маяковского. Создана в 1929—1930 годах. Высмеивает общественные пороки того времени — бюрократизм, приспособленчество, пустословие, «коммунистическое чванство».

Действующие лица

• Товарищ Победоносиков — главный начальник по управлению согласованием (главначпупс)
• Поля — его жена
• Товарищ Оптимистенко — его секретарь
• Исак Бельведонский — портретист, баталист, натуралист
• Товарищ Моментальников — репортёр
• Мистер Понт Кич — иностранец
• Товарищ Ундертон — машинистка
• Растратчик Ночкин
• Товарищ Велосипедкин — лёгкий кавалерист
• Товарищ Чудаков — изобретатель
• Мадам Мезальянсова — сотрудница ВОКС
• Товарищ Фоскин, товарищ Двойкин, товарищ Тройкин — рабочие
• Просители
• Преддомком
• Режиссёр
• Иван Иванович
• Учрежденская толпа
• Милиционер
• Капельдинер
• Фосфорическая женщина

Сюжет

Действие пьесы происходит в СССР в 1930 году.

Пьеса начинается со сцены, в которой товарищ Фоскин запаивает воздух паяльной лампой. Вокруг него обстановка конструкторского бюро: изобретатель Чудаков создаёт машину времени. Но всем заведует Победоносиков (закоренелый бюрократ), у которого Чудаков не может добиться приёма.

В третьем действии автор применяет приём «пьеса в пьесе»: герои оценивают сами себя, обсуждая постановку, где они же являются главными лицами. Никто, и Победоносиков тоже, конечно же, не узнают себя в зеркале сатиры.

Затем начинается своеобразная вторая часть пьесы: появляется посланница из будущего (из 2030 года) — фосфорическая женщина, которая соглашается взять с собой в будущее всех желающих. Только предупреждает, что время само срежет балласт. Наступает кульминация пьесы — после напыщенных прощальных монологов все отрицательные персонажи (Победоносиков, Оптимистенко, Мезальянсова, Иван Иванович, Понт Кич, Бельведонский) остаются на сцене, «скинутые и раскиданные чертовым колесом времени».

Завершается пьеса вопросом Победоносикова (который остался один), обращённым к зрителю: «И она, и вы, и автор, — что вы этим хотели сказать, — что я и вроде не нужны для коммунизма?!».

Лозунги к спектаклю

Маяковский предпослал «Бане» лозунги, в которых имеются аллюзии на актуальные темы:

• Фраза «Чтоб через МХАТ какой-нибудь граф не напустил на республику мистики» — намек на инсценировку «Воскресения» Л. Н. Толстого, поставленную в МХАТ в 1929 году;
• Фраза «Нотами всех комедиантов пересмешил комик — папа римский» — намек на антисоветские выступления папы Пия XI (занимавшего папский престол в 1922—1939 годах) в начале 1930 года.

Лозунги были размещены на сцене (на щитках, закрывавших в первом и втором действии [первый акт спектакля] нижнюю часть конструкции) и на полотнищах в зрительном зале (на стенах партера и по фронтонам бельэтажа и балкона)^[1].

Работа над пьесой

Пьесу «Баня» Владимир Маяковский писал по заказу Вс. Мейерхольда для его ГосТиМа. 22 сентября 1929 года поэт впервые прочёл пьесу друзьям^[2], но закончил работу лишь в середине октября.

Сценическая судьба

Опубликованная ещё до постановки, пьеса Маяковского вызвала острую полемику в прессе; один из идеологов РАППа, В. В. Ермилов, утверждал, что тема бюрократизма уже не актуальна, вот если бы Победоносиков олицетворял «правый уклон»…^[3] В ответ Маяковский в «Лозунгах к спектаклю „Баня“» написал «А еще бюрократам помогает перо критиков вроде Ермилова». Под давлением руководства РАПП лозунг был снят со сцены зрительного зала. В приписке к предсмертному письму Маяковский упомянул об этом: «Ермилову скажите, что жаль — снял лозунг, надо бы доругаться». В 1953 году Ермилов отказался от своей тогдашней позиции и признал, что не сумел «разобраться в положительном значении „Бани“»^[1].
Хотя пьеса была написана для ГосТиМа, первую постановку «Бани» осуществил Владимир Люце в Драматическом театре Государственного народного дома в Ленинграде; премьера состоялась 30 января 1930 года^[4]. Лишь 16 марта 1930 года премьеру «Бани» сыграл Театр им. Мейерхольда. После успеха пьесы А. Безыменского «Выстрел», в течение года сыгранной 100 раз, премьера «Бани» более походила на провал. «Зрители, — писал В. Маяковский, впервые увидевший спектакль 10 апреля, — до смешного поделились — одни говорят: никогда так не скучали; другие: никогда так не веселились»^[5]. «До смешного» разделились и критики, находившие в спектакле прямо противоположные недостатки. Однако претензии касались прежде всего пьесы и в равной мере предъявлялись её ленинградским постановкам; главная же претензия формулировалась в нескольких словах: «где коммунисты, где рабочие?» Тем не менее опасения Ермилова не оправдались: в ГосТиМе спектакль получился даже слишком острым, за что и был снят с репертуара; мейерхольдовская «Баня» стала выдающимся событием в истории советского театра^[3].
17 марта того же года «Баня» была представлена на сцене филиала Ленинградского Большого драматического театра^[4]. Но после запрета спектакля ГосТиМа пьеса на протяжении многих лет не ставилась в СССР, лишь в 1950-х годах обрела новую сценическую жизнь. Начало ей положил радиоспектакль, поставленный Рубеном Симоновым в 1951 году, — первая трансляция состоялась 19 июля, в день рождения Маяковского. Победоносикова в этой постановке играл Игорь Ильинский, Чудакова — Алексей Грибов, Мезальянсову — Вера Марецкая^[4]. Событием театральной жизни стал спектакль, поставленный в 1953 году в Московском театре сатиры Н. Петровым, В. Плучеком и С. Юткевичем и не сходивший со сцены на протяжении нескольких десятилетий.
В 1950-х годах «Баня» шла на сценах многих периферийных театров СССР и в странах социалистического содружества; одну из первых постановок пьесы за рубежом осуществила ещё в 1948 году пражская театральная студия «Диск»^[4].

Известные постановки

• 1930 — Драматический театр Государственного народного, Ленинград. Постановка В. Люце; художник Снопков, композитор Богданов-Березовский. Роли исполняли: Победоносиков — Б. Бабочкин, Поля — В. Кибардина, Фосфорическая женщина — Магарилл. Премьера состоялась 30 января^[4].
• 1930 — Театр им. Вс. Мейерхольда. Постановка Вс. Мейерхольда; художник А. А. Дейнека; сценическая конструкция С. Е. Вахтангова; композитор В. Шебалин. Роли исполняли: Победоносиков — М. Штраух, Оптимистенко — В. Зайчиков, Чудаков — Чикул, Фосфорическая женщина — З. Райх, Мезальянсова — Серебренникова, Моментальников — В. Плучек, Понт Кич — Костомолоцкий, Поля — М. Суханова; Режиссёр — С. Мартинсон. Премьера состоялась 16 марта^[4].
• 1930 — Филиал Большого драматического театра. Постановка П. Вейсбрёма; художник Криммер, композитор Волошинов. В роли Победоносикова — Балашов. Премьера состоялась 17 марта^[4].
• 1953 — Московский театр сатиры. Постановка Н. Петрова, В. Плучека и С. Юткевича. Художник С. Юткевич, композитор В. Мурадели. Роли исполняли: Победоносиков — Ячницкий, Оптимистенко — Лепко, Понт Кич — Кара-Дмитриев, Мезальянсова — Слонова, Фосфорическая женщина — Н. Архипова, Велосипедкин — Б. Рунге. Премьера состоялась 5 декабря^[4].
• 1956 — «Фольксбюне», Берлин. Постановка Н. Петрова, художник Вейль, композитор Г. Эйслер^[4].

Экранизации

• 1962 — Фильм «Баня» режиссёры-постановщики С. Юткевич и А. Каранович, композитор Р. Щедрин^[6].

Интересные факты

• Фамилия «главначпупса» — Победоносиков — аллюзия на умершего за 23 года до написания пьесы Константина Победоносцева. Фамилия репортера — Моментальников — аллюзия на литературного критика Давида Тальникова. Фамилия художника — Бельведонский — возможно, аллюзия на Аполлона Бельведерского.
• Сокращение «главначпупс» (главный начальник по управлению согласованием) Корней Чуковский использовал в главе «Канцелярит» (книга «Живой как жизнь») для характеристики сторонников канцелярского языка (например, «Почему милая и, несомненно, даровитая девушка, едва только вздумала заговорить по-научному, сочла необходимым превратиться в начпупса?»)^[7].
• Язык иностранца, «британского англосакса» Понта Кича представляет собой русские слова, по звучанию похожие на английские. Как писала переводчица Рита Райт, помогавшая Маяковскому в подборе этих слов, поэт сказал: «Надо сразу придумать и английское слово и то русское, которое из него можно сделать, например, „из вери уэлл“ — по-русски будет „и зверь ревел“. Из английского „ду ю уант“ вышел „дуй Иван“; „пленти“ превратилось в „плюньте“, „джаст мин“ — в „жасмин“, „андестенд“ — в „Индостан“, „ай сэй иф“ — в „Асеев“. Некоторые слова („слип“, „ту-го“, „свелл“) так и вошли в текст в русской транскрипции (с лип, туго, свел), а характерные английские суффиксы „шен“ и „ли“ дали „изобретейшен“, „часейшен“ и „червонцли“».^[8]
• В «Бане» имеются аллюзии на реальные события:
  • Так, ремарка «Двойкин толкает вагонетку с перевязанными кипами бумаг, шляпными картонками, портфелями, охотничьими ружьями и шкафом-сундуком Мезальянсовой. С четырех углов вагонетки четыре сеттера» — возможно, аллюзия на приезд Льва Троцкого на станцию Фрунзе. Как писала газета «Правда», «публика была поражена обилием багажа Троцкого (свыше 70 мест) и наличием барских удобств, с которыми ехал высланный из Москвы Троцкий. Особо обращало на себя внимание то обстоятельство, что Троцкий привез с собой охотничью собаку и большой набор охотничьих принадлежностей. — Что за барин приехал? — спрашивали на станции». Далее по тексту Победоносиков употребляет выражение Троцкого «политика дальнего прицела» («Не теряйте политику дальнего прицела»)^[1].
  • Реплика Победоносикова «Я останавливаю поезд по государственной необходимости, а не из-за пустяков» — намек на эпизод, имевший место в 1929 году, когда Анатолий Луначарский при отъезде из Ленинграда по личным соображениям задержал отправку поезда^[1].
• Упомянутые Иваном Ивановичем (сцена в театре) Федор Федорович («Я позвоню Федору Федоровичу, он, конечно, пойдет навстречу») и Николай Александрович («Я позвоню Николаю Александровичу») — намек на Фёдора Раскольникова, занимавшего в 1929 году посты сперва председателя Главреперткома, а затем председателя Главискусства, и наркома здравоохранения Николая Семашко^[1].

Фраза «Время, вперед, вперед, время!» (Марш времени) из «Бани» была «подарена» во время встречи Маяковского с Валентином Катаевым в качестве заголовка к роману о первой пятилетке. В 1932 году Катаев выпустил в свет роман-хронику «Время, вперед!», который позже получил экранизацию, а Г. Свиридов написал к этому фильму всемирно известную увертюру «Время, вперед!». Маяковский не дожил до выхода в свет романа «Время вперед» (он застрелился 14 апреля 1930 года).

Примечания

Ссылки

wiki.sc

Баня (пьеса) — Википедия (с комментариями)

Материал из Википедии — свободной энциклопедии

У этого термина существуют и другие значения, см. Баня.

«Баня» — сатирическая пьеса в шести действиях с цирком и фейерверком Владимира Маяковского. Создана в 1928—1930 годах. Высмеивает общественные пороки того времени — бюрократизм, приспособленчество, пустословие, «коммунистическое чванство».

Действующие лица

• Товарищ Победоносиков — главный начальник по управлению согласованием (главначпупс)
• Поля — его жена
• Товарищ Оптимистенко — его секретарь
• Исак Бельведонский — портретист, баталист, натуралист
• Товарищ Моментальников — репортёр
• Мистер Понт Кич — иностранец
• Товарищ Ундертон — машинистка
• Растратчик Ночкин
• Товарищ Велосипедкин — лёгкий кавалерист
• Товарищ Чудаков — изобретатель
• Мадам Мезальянсова — сотрудница ВОКС
• Товарищ Фоскин, товарищ Двойкин, товарищ Тройкин — рабочие
• Просители
• Преддомком
• Режиссёр
• Иван Иванович
• Учрежденская толпа
• Милиционер
• Капельдинер
• Фосфорическая женщина

Сюжет

Действие пьесы происходит в СССР в 1930 году.

Пьеса начинается со сцены, в которой товарищ Фоскин запаивает воздух паяльной лампой. Вокруг него обстановка конструкторского бюро: изобретатель Чудаков создаёт машину времени. Но всем заведует Победоносиков (закоренелый бюрократ), у которого Чудаков не может добиться приёма.

В третьем действии автор применяет приём «пьеса в пьесе»: герои оценивают сами себя, обсуждая постановку, где они же являются главными лицами. Никто, и Победоносиков тоже, конечно же, не узнают себя в зеркале сатиры.

Затем начинается своеобразная вторая часть пьесы: появляется посланница из будущего (из 2030 года) — фосфорическая женщина, которая соглашается взять с собой в будущее всех желающих. Только предупреждает, что время само срежет балласт. Наступает кульминация пьесы — после напыщенных прощальных монологов все отрицательные персонажи (Победоносиков, Оптимистенко, Мезальянсова, Иван Иванович, Понт Кич, Бельведонский) остаются на сцене, «скинутые и раскиданные чертовым колесом времени».

Завершается пьеса вопросом Победоносикова (который остался один), обращённым к зрителю: «И она, и вы, и автор, — что вы этим хотели сказать, — что я и вроде не нужны для коммунизма?!».

Лозунги к спектаклю

Маяковский предпослал «Бане» лозунги, в которых имеются аллюзии на актуальные темы:

• Фраза «Чтоб через МХАТ какой-нибудь граф не напустил на республику мистики» — намек на инсценировку «Воскресения» Л. Н. Толстого, поставленную в МХАТ в 1929 году;
• Фраза «Нотами всех комедиантов пересмешил комик — папа римский» — намек на антисоветские выступления папы Пия XI (занимавшего папский престол в 1922—1939 годах) в начале 1930 года.

Лозунги были размещены на сцене (на щитках, закрывавших в первом и втором действии [первый акт спектакля] нижнюю часть конструкции) и на полотнищах в зрительном зале (на стенах партера и по фронтонам бельэтажа и балкона).^[1]

Работа над пьесой

Пьесу «Баня» Владимир Маяковский писал по заказу Вс. Мейерхольда для его ГосТиМа. 22 сентября 1929 года поэт впервые прочёл пьесу друзьям^[2], но закончил работу лишь в середине октября.

Сценическая судьба

Опубликованная ещё до постановки, пьеса Маяковского вызвала острую полемику в прессе; один из идеологов РАППа, В. В. Ермилов, утверждал, что тема бюрократизма уже не актуальна, вот если бы Победоносиков олицетворял «правый уклон»…^[3] В ответ Маяковский в «Лозунгах к спектаклю „Баня“» написал «А еще бюрократам помогает перо критиков вроде Ермилова». Под давлением руководства РАПП лозунг был снят со сцены зрительного зала. В приписке к предсмертному письму Маяковский упомянул об этом: «Ермилову скажите, что жаль — снял лозунг, надо бы доругаться». В 1953 году Ермилов отказался от своей тогдашней позиции и признал, что не сумел «разобраться в положительном значении „Бани“». ^[1]
Хотя пьеса была написана для ГосТиМа, первую постановку «Бани» осуществил Владимир Люце в Драматическом театре Государственного народного дома в Ленинграде; премьера состоялась 30 января 1930 года^[4]. Лишь 16 марта 1930 года премьеру «Бани» сыграл Театр им. Мейерхольда. После успеха пьесы А. Безыменского «Выстрел», в течение года сыгранной 100 раз, премьера «Бани» более походила на провал. «Зрители, — писал В. Маяковский, впервые увидевший спектакль 10 апреля, — до смешного поделились — одни говорят: никогда так не скучали; другие: никогда так не веселились»^[5]. «До смешного» разделились и критики, находившие в спектакле прямо противоположные недостатки. Однако претензии касались прежде всего пьесы и в равной мере предъявлялись её ленинградским постановкам; главная же претензия формулировалась в нескольких словах: «где коммунисты, где рабочие?» Тем не менее опасения Ермилова не оправдались: в ГосТиМе спектакль получился даже слишком острым, за что и был снят с репертуара; мейерхольдовская «Баня» стала выдающимся событием в истории советского театра^[3].
17 марта того же года «Баня» была представлена на сцене филиала Ленинградского Большого драматического театра^[4]. Но после запрета спектакля ГосТиМа пьеса на протяжении многих лет не ставилась в СССР, лишь в 50-х годах обрела новую сценическую жизнь. Начало ей положил радиоспектакль, поставленный Рубеном Симоновым 1951 году, — первая трансляяция состоялась 19 июля, в день рождения Маяковского. Победоносикова в этой постановке играл Игорь Ильинский, Чудакова — Алексей Грибов, Мезальянсову — Вера Марецкая^[4]. Событием театральной жизни стал спектакль, поставленный в 1953 году в Московском театре сатиры Н. Петровым, В. Плучеком и С. Юткевичем и не сходивший со сцены на протяжении нескольких десятилетий.
В 50-х годах «Баня» шла на сценах многих периферийных театров СССР и в странах социалистического содружества; одну из первых постановок пьесы за рубежом осуществила ещё в 1948 году пражская театральная студия «Диск»^[4].

Известные постановки

• 1930 — Драматический театр Государственного народного, Ленинград. Постановка В. Люце; художник Снопков, композитор Богданов-Березовский. Роли исполняли: Победоносиков — Б. Бабочкин, Поля — В. Кибардина, Фосфорическая женщина — Магарилл. Премьера состоялась 30 января^[4].
• 1930 — Театр им. Вс. Мейерхольда. Постановка Вс. Мейерхольда; художник А. А. Дейнека; сценическая конструкция С. Е. Вахтангова; композитор В. Шебалин. Роли исполняли: Победоносиков — М. Штраух, Оптимистенко — В. Зайчиков, Чудаков — Чикул, Фосфорическая женщина — З. Райх, Мезальянсова — Серебренникова, Моментальников — В. Плучек, Понт-Кич — Костомолоцкий, Поля — М. Суханова; Режиссёр — С. Мартинсон. Премьера состоялась 16 марта^[4].
• 1930 — Филиал Большого драматического театра. Постановка П. Вейсбрёма; художник Криммер, композитор Волошинов. В роли Победоносикова — Балашов. Премьера состоялась 17 марта^[4].
• 1953 — Московский театр сатиры. Постановка Н. Петрова, В. Плучека и С. Юткевича. Художник С. Юткевич, композитор В. Мурадели. Роли исполняли: Победоносиков — Ячницкий, Оптимистенко — Лепко, Понт-Кич — Кара-Дмитриев, Мезальянсова — Слонова, Фосфорическая женщина — Н. Архипова, Велосипедкин — Б. Рунге. Премьера состоялась 5 декабря^[4].
• 1956 — «Фольксбюне», Берлин. Постановка Н. Петрова, художник Вейль, композитор Г. Эйслер^[4].

Экранизации

• 1962 — Фильм «Баня» режиссёры-постановщики С. Юткевич и А. Каранович, композитор Р. Щедрин^[6].

Интересные факты

• Фамилия «главначпупса» — Победоносиков — аллюзия на Константина Победоносцева. Фамилия репортера — Моментальников — аллюзия на литературного критика Давида Тальникова. Фамилия художника — Бельведонский — возможно, аллюзия на Аполлона Бельведерского.
• Сокращение «главначпупс» (главный начальник по управлению согласованием) Корней Чуковский использовал в главе «Канцелярит» (книга «Живой как жизнь») для характеристики сторонников канцелярского языка (например, «Почему милая и, несомненно, даровитая девушка, едва только вздумала заговорить по-научному, сочла необходимым превратиться в начпупса?»)^[7].
• Язык иностранца, «британского англосакса» Понта Кича представляет собой русские слова, по звучанию похожие на английские. Как писала переводчица Рита Райт, помогавшая Маяковскому в подборе этих слов, поэт сказал: «Надо сразу придумать и английское слово и то русское, которое из него можно сделать, например, „из вери уэлл“ — по-русски будет „и зверь ревел“. Из английского „ду ю уант“ вышел „дуй Иван“; „пленти“ превратилось в „плюньте“, „джаст мин“ — в „жасмин“, „андестенд“ — в „Индостан“, „ай сэй иф“ — в „Асеев“. Некоторые слова („слип“, „ту-го“, „свелл“) так и вошли в текст в русской транскрипции (с лип, туго, свел), а характерные английские суффиксы „шен“ и „ли“ дали „изобретейшен“, „часейшен“ и „червонцли“».^[8]
• В «Бане» имеются аллюзии на реальные события:
  • Так, ремарка «Двойкин толкает вагонетку с перевязанными кипами бумаг, шляпными картонками, портфелями, охотничьими ружьями и шкафом-сундуком Мезальянсовой. С четырех углов вагонетки четыре сеттера» — возможно, аллюзия на приезд Льва Троцкого на станцию Фрунзе. Как писала газета «Правда», «публика была поражена обилием багажа Троцкого (свыше 70 мест) и наличием барских удобств, с которыми ехал высланный из Москвы Троцкий. Особо обращало на себя внимание то обстоятельство, что Троцкий привез с собой охотничью собаку и большой набор охотничьих принадлежностей. — Что за барин приехал? — спрашивали на станции». Далее по тексту Победоносиков употребляет выражение Троцкого «политика дальнего прицела» («Не теряйте политику дальнего прицела»).^[1]
  • Реплика Победоносикова «Я останавливаю поезд по государственной необходимости, а не из-за пустяков» — намек на эпизод, имевший место в 1929 году, когда Анатолий Луначарский при отъезде из Ленинграда по личным соображениям задержал отправку поезда^[1].
• Упомянутые Иваном Ивановичем (сцена в театре) Федор Федорович («Я позвоню Федору Федоровичу, он, конечно, пойдет навстречу») и Николай Александрович («Я позвоню Николаю Александровичу») — намек на Фёдора Раскольникова, занимавшего в 1929 году посты сперва председателя Главреперткома, а затем председателя Главискусства, и наркома здравоохранения Николая Семашко^[1].

Фраза «Время, вперед, вперед, время!» (Марш времени) из «Бани» была «подарена» во время встречи Маяковского с Валентином Катаевым в качестве заголовка к роману о первой пятилетке. В 1932г Катаев выпустил в свет роман-хронику «Время, вперед!», который позже получил экранизацию , а Г.Свиридов написал к этому фильму всемирно известную увертюру «Время, вперед!» К сожалению, Маяковский не дожил до выхода в свет романа «Время вперед» (он застрелился 14 апреля 1930г)

Напишите отзыв о статье «Баня (пьеса)»

Примечания

1. ↑ ^{1 2 3 4 5} [feb-web.ru/feb/mayakovsky/texts/ms0/msb/msb-643-.htm?cmd=0&hash=%CF%DC%C5%D1%DB.%C1%E0%ED%FF.%D0%E5%EF%EB%E8%EA%E0_435_%DF_%EE%F1%F2%E0%ED%E0%E2%EB%E8%E2%E0%FE_%EF%EE%E5%E7%E4 ФЭБ: Февральский. Примечания: Маяковский. ПСС: В 13 т. Т. 11. — 1958 (текст)]
2. ↑ [v-mayakovsky.com/dates.html Основные даты жизни и творчества Владимира Маяковского]
3. ↑ ^{1 2} Золотницкий Д. И. Будни и праздники театрального Октября. — Л.: Искусство, 1978. — С. 213—216. — 255 с.
4. ↑ ^{1 2 3 4 5 6 7 8 9} [www.booksite.ru/fulltext/the/ate/theater/tom1/14.htm Баня] // Театральная энциклопедия (под ред. С. С. Мокульского). — М.: Советская энциклопедия, 1961—1965. — Т. 1.
5. ↑ Маяковский В. В. Письмо Л. Ю. Брик // Полное собрание сочинений. — М.: Государственное издательство художественной литературы, 1961. — Т. 13. — С. 136—137.
6. ↑ С. В. Асенин. Волшебники экрана: [3d-master.org/volshebniki/19.htm Направления поисков. «Баня» В. Маяковского на экране] 3d-master.org.
7. ↑ [vivovoco.astronet.ru/VV/BOOKS/LANG/LANG_6.HTM Vivos Voco: Корней Чуковский «Живой как жизнь / рассказы о русском языке»]
8. ↑ [www.kuchaknig.ru/show_book.php?book=164317&page=78 Маяковский Владимир — Баня :: страница: 78; скачать / читать в электронной библиотеке kuchaknig.ru!]

Ссылки

• Маяковский В. В. [az.lib.ru/m/majakowskij_w_w/text_0710.shtml Баня. Драма в шести действиях с цирком и фейерверком] / Подготовка текста и примечания А. В. Февральского // Полное собрание сочинений: В 13 т. — М.: Государственное издательство художественной литературы, 1958. — Т. 11. Киносценарии и пьесы (1926—1930).

Отрывок, характеризующий Баня (пьеса)

Не только в этих случаях, но беспрестанно этот старый человек дошедший опытом жизни до убеждения в том, что мысли и слова, служащие им выражением, не суть двигатели людей, говорил слова совершенно бессмысленные – первые, которые ему приходили в голову.
Но этот самый человек, так пренебрегавший своими словами, ни разу во всю свою деятельность не сказал ни одного слова, которое было бы не согласно с той единственной целью, к достижению которой он шел во время всей войны. Очевидно, невольно, с тяжелой уверенностью, что не поймут его, он неоднократно в самых разнообразных обстоятельствах высказывал свою мысль. Начиная от Бородинского сражения, с которого начался его разлад с окружающими, он один говорил, что Бородинское сражение есть победа, и повторял это и изустно, и в рапортах, и донесениях до самой своей смерти. Он один сказал, что потеря Москвы не есть потеря России. Он в ответ Лористону на предложение о мире отвечал, что мира не может быть, потому что такова воля народа; он один во время отступления французов говорил, что все наши маневры не нужны, что все сделается само собой лучше, чем мы того желаем, что неприятелю надо дать золотой мост, что ни Тарутинское, ни Вяземское, ни Красненское сражения не нужны, что с чем нибудь надо прийти на границу, что за десять французов он не отдаст одного русского.
И он один, этот придворный человек, как нам изображают его, человек, который лжет Аракчееву с целью угодить государю, – он один, этот придворный человек, в Вильне, тем заслуживая немилость государя, говорит, что дальнейшая война за границей вредна и бесполезна.
Но одни слова не доказали бы, что он тогда понимал значение события. Действия его – все без малейшего отступления, все были направлены к одной и той же цели, выражающейся в трех действиях: 1) напрячь все свои силы для столкновения с французами, 2) победить их и 3) изгнать из России, облегчая, насколько возможно, бедствия народа и войска.
Он, тот медлитель Кутузов, которого девиз есть терпение и время, враг решительных действий, он дает Бородинское сражение, облекая приготовления к нему в беспримерную торжественность. Он, тот Кутузов, который в Аустерлицком сражении, прежде начала его, говорит, что оно будет проиграно, в Бородине, несмотря на уверения генералов о том, что сражение проиграно, несмотря на неслыханный в истории пример того, что после выигранного сражения войско должно отступать, он один, в противность всем, до самой смерти утверждает, что Бородинское сражение – победа. Он один во все время отступления настаивает на том, чтобы не давать сражений, которые теперь бесполезны, не начинать новой войны и не переходить границ России.
Теперь понять значение события, если только не прилагать к деятельности масс целей, которые были в голове десятка людей, легко, так как все событие с его последствиями лежит перед нами.
Но каким образом тогда этот старый человек, один, в противность мнения всех, мог угадать, так верно угадал тогда значение народного смысла события, что ни разу во всю свою деятельность не изменил ему?
Источник этой необычайной силы прозрения в смысл совершающихся явлений лежал в том народном чувстве, которое он носил в себе во всей чистоте и силе его.
Только признание в нем этого чувства заставило народ такими странными путями из в немилости находящегося старика выбрать его против воли царя в представители народной войны. И только это чувство поставило его на ту высшую человеческую высоту, с которой он, главнокомандующий, направлял все свои силы не на то, чтоб убивать и истреблять людей, а на то, чтобы спасать и жалеть их.
Простая, скромная и потому истинно величественная фигура эта не могла улечься в ту лживую форму европейского героя, мнимо управляющего людьми, которую придумала история.
Для лакея не может быть великого человека, потому что у лакея свое понятие о величии.

5 ноября был первый день так называемого Красненского сражения. Перед вечером, когда уже после многих споров и ошибок генералов, зашедших не туда, куда надо; после рассылок адъютантов с противуприказаниями, когда уже стало ясно, что неприятель везде бежит и сражения не может быть и не будет, Кутузов выехал из Красного и поехал в Доброе, куда была переведена в нынешний день главная квартира.
День был ясный, морозный. Кутузов с огромной свитой недовольных им, шушукающихся за ним генералов, верхом на своей жирной белой лошадке ехал к Доброму. По всей дороге толпились, отогреваясь у костров, партии взятых нынешний день французских пленных (их взято было в этот день семь тысяч). Недалеко от Доброго огромная толпа оборванных, обвязанных и укутанных чем попало пленных гудела говором, стоя на дороге подле длинного ряда отпряженных французских орудий. При приближении главнокомандующего говор замолк, и все глаза уставились на Кутузова, который в своей белой с красным околышем шапке и ватной шинели, горбом сидевшей на его сутуловатых плечах, медленно подвигался по дороге. Один из генералов докладывал Кутузову, где взяты орудия и пленные.
Кутузов, казалось, чем то озабочен и не слышал слов генерала. Он недовольно щурился и внимательно и пристально вглядывался в те фигуры пленных, которые представляли особенно жалкий вид. Большая часть лиц французских солдат были изуродованы отмороженными носами и щеками, и почти у всех были красные, распухшие и гноившиеся глаза.
Одна кучка французов стояла близко у дороги, и два солдата – лицо одного из них было покрыто болячками – разрывали руками кусок сырого мяса. Что то было страшное и животное в том беглом взгляде, который они бросили на проезжавших, и в том злобном выражении, с которым солдат с болячками, взглянув на Кутузова, тотчас же отвернулся и продолжал свое дело.
Кутузов долго внимательно поглядел на этих двух солдат; еще более сморщившись, он прищурил глаза и раздумчиво покачал головой. В другом месте он заметил русского солдата, который, смеясь и трепля по плечу француза, что то ласково говорил ему. Кутузов опять с тем же выражением покачал головой.
– Что ты говоришь? Что? – спросил он у генерала, продолжавшего докладывать и обращавшего внимание главнокомандующего на французские взятые знамена, стоявшие перед фронтом Преображенского полка.
– А, знамена! – сказал Кутузов, видимо с трудом отрываясь от предмета, занимавшего его мысли. Он рассеянно оглянулся. Тысячи глаз со всех сторон, ожидая его сло ва, смотрели на него.
Перед Преображенским полком он остановился, тяжело вздохнул и закрыл глаза. Кто то из свиты махнул, чтобы державшие знамена солдаты подошли и поставили их древками знамен вокруг главнокомандующего. Кутузов помолчал несколько секунд и, видимо неохотно, подчиняясь необходимости своего положения, поднял голову и начал говорить. Толпы офицеров окружили его. Он внимательным взглядом обвел кружок офицеров, узнав некоторых из них.
– Благодарю всех! – сказал он, обращаясь к солдатам и опять к офицерам. В тишине, воцарившейся вокруг него, отчетливо слышны были его медленно выговариваемые слова. – Благодарю всех за трудную и верную службу. Победа совершенная, и Россия не забудет вас. Вам слава вовеки! – Он помолчал, оглядываясь.
– Нагни, нагни ему голову то, – сказал он солдату, державшему французского орла и нечаянно опустившему его перед знаменем преображенцев. – Пониже, пониже, так то вот. Ура! ребята, – быстрым движением подбородка обратись к солдатам, проговорил он.
– Ура ра ра! – заревели тысячи голосов. Пока кричали солдаты, Кутузов, согнувшись на седле, склонил голову, и глаз его засветился кротким, как будто насмешливым, блеском.
– Вот что, братцы, – сказал он, когда замолкли голоса…
И вдруг голос и выражение лица его изменились: перестал говорить главнокомандующий, а заговорил простой, старый человек, очевидно что то самое нужное желавший сообщить теперь своим товарищам.
В толпе офицеров и в рядах солдат произошло движение, чтобы яснее слышать то, что он скажет теперь.
– А вот что, братцы. Я знаю, трудно вам, да что же делать! Потерпите; недолго осталось. Выпроводим гостей, отдохнем тогда. За службу вашу вас царь не забудет. Вам трудно, да все же вы дома; а они – видите, до чего они дошли, – сказал он, указывая на пленных. – Хуже нищих последних. Пока они были сильны, мы себя не жалели, а теперь их и пожалеть можно. Тоже и они люди. Так, ребята?
Он смотрел вокруг себя, и в упорных, почтительно недоумевающих, устремленных на него взглядах он читал сочувствие своим словам: лицо его становилось все светлее и светлее от старческой кроткой улыбки, звездами морщившейся в углах губ и глаз. Он помолчал и как бы в недоумении опустил голову.
– А и то сказать, кто же их к нам звал? Поделом им, м… и… в г…. – вдруг сказал он, подняв голову. И, взмахнув нагайкой, он галопом, в первый раз во всю кампанию, поехал прочь от радостно хохотавших и ревевших ура, расстроивавших ряды солдат.
Слова, сказанные Кутузовым, едва ли были поняты войсками. Никто не сумел бы передать содержания сначала торжественной и под конец простодушно стариковской речи фельдмаршала; но сердечный смысл этой речи не только был понят, но то самое, то самое чувство величественного торжества в соединении с жалостью к врагам и сознанием своей правоты, выраженное этим, именно этим стариковским, добродушным ругательством, – это самое (чувство лежало в душе каждого солдата и выразилось радостным, долго не умолкавшим криком. Когда после этого один из генералов с вопросом о том, не прикажет ли главнокомандующий приехать коляске, обратился к нему, Кутузов, отвечая, неожиданно всхлипнул, видимо находясь в сильном волнении.

8 го ноября последний день Красненских сражений; уже смерклось, когда войска пришли на место ночлега. Весь день был тихий, морозный, с падающим легким, редким снегом; к вечеру стало выясняться. Сквозь снежинки виднелось черно лиловое звездное небо, и мороз стал усиливаться.
Мушкатерский полк, вышедший из Тарутина в числе трех тысяч, теперь, в числе девятисот человек, пришел одним из первых на назначенное место ночлега, в деревне на большой дороге. Квартиргеры, встретившие полк, объявили, что все избы заняты больными и мертвыми французами, кавалеристами и штабами. Была только одна изба для полкового командира.
Полковой командир подъехал к своей избе. Полк прошел деревню и у крайних изб на дороге поставил ружья в козлы.
Как огромное, многочленное животное, полк принялся за работу устройства своего логовища и пищи. Одна часть солдат разбрелась, по колено в снегу, в березовый лес, бывший вправо от деревни, и тотчас же послышались в лесу стук топоров, тесаков, треск ломающихся сучьев и веселые голоса; другая часть возилась около центра полковых повозок и лошадей, поставленных в кучку, доставая котлы, сухари и задавая корм лошадям; третья часть рассыпалась в деревне, устраивая помещения штабным, выбирая мертвые тела французов, лежавшие по избам, и растаскивая доски, сухие дрова и солому с крыш для костров и плетни для защиты.
Человек пятнадцать солдат за избами, с края деревни, с веселым криком раскачивали высокий плетень сарая, с которого снята уже была крыша.
– Ну, ну, разом, налегни! – кричали голоса, и в темноте ночи раскачивалось с морозным треском огромное, запорошенное снегом полотно плетня. Чаще и чаще трещали нижние колья, и, наконец, плетень завалился вместе с солдатами, напиравшими на него. Послышался громкий грубо радостный крик и хохот.
– Берись по двое! рочаг подавай сюда! вот так то. Куда лезешь то?
– Ну, разом… Да стой, ребята!.. С накрика!
Все замолкли, и негромкий, бархатно приятный голос запел песню. В конце третьей строфы, враз с окончанием последнего звука, двадцать голосов дружно вскрикнули: «Уууу! Идет! Разом! Навались, детки!..» Но, несмотря на дружные усилия, плетень мало тронулся, и в установившемся молчании слышалось тяжелое пыхтенье.
– Эй вы, шестой роты! Черти, дьяволы! Подсоби… тоже мы пригодимся.
Шестой роты человек двадцать, шедшие в деревню, присоединились к тащившим; и плетень, саженей в пять длины и в сажень ширины, изогнувшись, надавя и режа плечи пыхтевших солдат, двинулся вперед по улице деревни.
– Иди, что ли… Падай, эка… Чего стал? То то… Веселые, безобразные ругательства не замолкали.
– Вы чего? – вдруг послышался начальственный голос солдата, набежавшего на несущих.
– Господа тут; в избе сам анарал, а вы, черти, дьяволы, матершинники. Я вас! – крикнул фельдфебель и с размаху ударил в спину первого подвернувшегося солдата. – Разве тихо нельзя?
Солдаты замолкли. Солдат, которого ударил фельдфебель, стал, покряхтывая, обтирать лицо, которое он в кровь разодрал, наткнувшись на плетень.
– Вишь, черт, дерется как! Аж всю морду раскровянил, – сказал он робким шепотом, когда отошел фельдфебель.
– Али не любишь? – сказал смеющийся голос; и, умеряя звуки голосов, солдаты пошли дальше. Выбравшись за деревню, они опять заговорили так же громко, пересыпая разговор теми же бесцельными ругательствами.
В избе, мимо которой проходили солдаты, собралось высшее начальство, и за чаем шел оживленный разговор о прошедшем дне и предполагаемых маневрах будущего. Предполагалось сделать фланговый марш влево, отрезать вице короля и захватить его.
Когда солдаты притащили плетень, уже с разных сторон разгорались костры кухонь. Трещали дрова, таял снег, и черные тени солдат туда и сюда сновали по всему занятому, притоптанному в снегу, пространству.
Топоры, тесаки работали со всех сторон. Все делалось без всякого приказания. Тащились дрова про запас ночи, пригораживались шалашики начальству, варились котелки, справлялись ружья и амуниция.

wiki-org.ru

Баня (пьеса) — Википедия

«Баня» — сатирическая пьеса в шести действиях с цирком и фейерверком Владимира Маяковского. Создана в 1929—1930 годах. Высмеивает общественные пороки того времени — бюрократизм, приспособленчество, пустословие, «коммунистическое чванство».

• Товарищ Победоносиков — главный начальник по управлению согласованием (главначпупс)
• Поля — его жена
• Товарищ Оптимистенко — его секретарь
• Исак Бельведонский — портретист, баталист, натуралист
• Товарищ Моментальников — репортёр
• Мистер Понт Кич — иностранец
• Товарищ Ундертон — машинистка
• Растратчик Ночкин
• Товарищ Велосипедкин — лёгкий кавалерист
• Товарищ Чудаков — изобретатель
• Мадам Мезальянсова — сотрудница ВОКС
• Товарищ Фоскин, товарищ Двойкин, товарищ Тройкин — рабочие
• Просители
• Преддомком
• Режиссёр
• Иван Иванович
• Учрежденская толпа
• Милиционер
• Капельдинер
• Фосфорическая женщина

Действие пьесы происходит в СССР в 1930 году.

Пьеса начинается со сцены, в которой товарищ Фоскин запаивает воздух паяльной лампой. Вокруг него обстановка конструкторского бюро: изобретатель Чудаков создаёт машину времени. Но всем заведует Победоносиков (закоренелый бюрократ), у которого Чудаков не может добиться приёма.

В третьем действии автор применяет приём «пьеса в пьесе»: герои оценивают сами себя, обсуждая постановку, где они же являются главными лицами. Никто, и Победоносиков тоже, конечно же, не узнают себя в зеркале сатиры.

Затем начинается своеобразная вторая часть пьесы: появляется посланница из будущего (из 2030 года) — фосфорическая женщина, которая соглашается взять с собой в будущее всех желающих. Только предупреждает, что время само срежет балласт. Наступает кульминация пьесы — после напыщенных прощальных монологов все отрицательные персонажи (Победоносиков, Оптимистенко, Мезальянсова, Иван Иванович, Понт Кич, Бельведонский) остаются на сцене, «скинутые и раскиданные чертовым колесом времени».

Завершается пьеса вопросом Победоносикова (который остался один), обращённым к зрителю: «И она, и вы, и автор, — что вы этим хотели сказать, — что я и вроде не нужны для коммунизма?!».

Маяковский предпослал «Бане» лозунги, в которых имеются аллюзии на актуальные темы:

• Фраза «Чтоб через МХАТ какой-нибудь граф не напустил на республику мистики» — намек на инсценировку «Воскресения» Л. Н. Толстого, поставленную в МХАТ в 1929 году;
• Фраза «Нотами всех комедиантов пересмешил комик — папа римский» — намек на антисоветские выступления папы Пия XI (занимавшего папский престол в 1922—1939 годах) в начале 1930 года.

Лозунги были размещены на сцене (на щитках, закрывавших в первом и втором действии [первый акт спектакля] нижнюю часть конструкции) и на полотнищах в зрительном зале (на стенах партера и по фронтонам бельэтажа и балкона)^[1].

Пьесу «Баня» Владимир Маяковский писал по заказу Вс. Мейерхольда для его ГосТиМа. 22 сентября 1929 года поэт впервые прочёл пьесу друзьям^[2], но закончил работу лишь в середине октября.

Опубликованная ещё до постановки, пьеса Маяковского вызвала острую полемику в прессе; один из идеологов РАППа, В. В. Ермилов, утверждал, что тема бюрократизма уже не актуальна, вот если бы Победоносиков олицетворял «правый уклон»…^[3] В ответ Маяковский в «Лозунгах к спектаклю „Баня“» написал «А еще бюрократам помогает перо критиков вроде Ермилова». Под давлением руководства РАПП лозунг был снят со сцены зрительного зала. В приписке к предсмертному письму Маяковский упомянул об этом: «Ермилову скажите, что жаль — снял лозунг, надо бы доругаться». В 1953 году Ермилов отказался от своей тогдашней позиции и признал, что не сумел «разобраться в положительном значении „Бани“»^[1].
Хотя пьеса была написана для ГосТиМа, первую постановку «Бани» осуществил Владимир Люце в Драматическом театре Государственного народного дома в Ленинграде; премьера состоялась 30 января 1930 года^[4]. Лишь 16 марта 1930 года премьеру «Бани» сыграл Театр им. Мейерхольда. После успеха пьесы А. Безыменского «Выстрел», в течение года сыгранной 100 раз, премьера «Бани» более походила на провал. «Зрители, — писал В. Маяковский, впервые увидевший спектакль 10 апреля, — до смешного поделились — одни говорят: никогда так не скучали; другие: никогда так не веселились»^[5]. «До смешного» разделились и критики, находившие в спектакле прямо противоположные недостатки. Однако претензии касались прежде всего пьесы и в равной мере предъявлялись её ленинградским постановкам; главная же претензия формулировалась в нескольких словах: «где коммунисты, где рабочие?» Тем не менее опасения Ермилова не оправдались: в ГосТиМе спектакль получился даже слишком острым, за что и был снят с репертуара; мейерхольдовская «Баня» стала выдающимся событием в истории советского театра^[3].
17 марта того же года «Баня» была представлена на сцене филиала Ленинградского Большого драматического театра^[4]. Но после запрета спектакля ГосТиМа пьеса на протяжении многих лет не ставилась в СССР, лишь в 1950-х годах обрела новую сценическую жизнь. Начало ей положил радиоспектакль, поставленный Рубеном Симоновым в 1951 году, — первая трансляция состоялась 19 июля, в день рождения Маяковского. Победоносикова в этой постановке играл Игорь Ильинский, Чудакова — Алексей Грибов, Мезальянсову — Вера Марецкая^[4]. Событием театральной жизни стал спектакль, поставленный в 1953 году в Московском театре сатиры Н. Петровым, В. Плучеком и С. Юткевичем и не сходивший со сцены на протяжении нескольких десятилетий.
В 1950-х годах «Баня» шла на сценах многих периферийных театров СССР и в странах социалистического содружества; одну из первых постановок пьесы за рубежом осуществила ещё в 1948 году пражская театральная студия «Диск»^[4].

Известные постановки[править | править код]

• 1930 — Драматический театр Государственного народного, Ленинград. Постановка В. Люце; художник Снопков, композитор Богданов-Березовский. Роли исполняли: Победоносиков — Б. Бабочкин, Поля — В. Кибардина, Фосфорическая женщина — Магарилл. Премьера состоялась 30 января^[4].
• 1930 — Театр им. Вс. Мейерхольда. Постановка Вс. Мейерхольда; художник А. А. Дейнека; сценическая конструкция С. Е. Вахтангова; композитор В. Шебалин. Роли исполняли: Победоносиков — М. Штраух, Оптимистенко — В. Зайчиков, Чудаков — Чикул, Фосфорическая женщина — З. Райх, Мезальянсова — Серебренникова, Моментальников — В. Плучек, Понт Кич — Костомолоцкий, Поля — М. Суханова; Режиссёр — С. Мартинсон. Премьера состоялась 16 марта^[4].
• 1930 — Филиал Большого драматического театра. Постановка П. Вейсбрёма; художник Криммер, композитор Волошинов. В роли Победоносикова — Балашов. Премьера состоялась 17 марта^[4].
• 1953 — Московский театр сатиры. Постановка Н. Петрова, В. Плучека и С. Юткевича. Художник С. Юткевич, композитор В. Мурадели. Роли исполняли: Победоносиков — Ячницкий, Оптимистенко — Лепко, Понт Кич — Кара-Дмитриев, Мезальянсова — Слонова, Фосфорическая женщина — Н. Архипова, Велосипедкин — Б. Рунге. Премьера состоялась 5 декабря^[4].
• 1956 — «Фольксбюне», Берлин. Постановка Н. Петрова, художник Вейль, композитор Г. Эйслер^[4].

• 1962 — Фильм «Баня» режиссёры-постановщики С. Юткевич и А. Каранович, композитор Р. Щедрин^[6].

• Фамилия «главначпупса» — Победоносиков — аллюзия на умершего за 23 года до написания пьесы Константина Победоносцева. Фамилия репортера — Моментальников — аллюзия на литературного критика Давида Тальникова. Фамилия художника — Бельведонский — возможно, аллюзия на Аполлона Бельведерского.
• Сокращение «главначпупс» (главный начальник по управлению согласованием) Корней Чуковский использовал в главе «Канцелярит» (книга «Живой как жизнь») для характеристики сторонников канцелярского языка (например, «Почему милая и, несомненно, даровитая девушка, едва только вздумала заговорить по-научному, сочла необходимым превратиться в начпупса?»)^[7].
• Язык иностранца, «британского англосакса» Понта Кича представляет собой русские слова, по звучанию похожие на английские. Как писала переводчица Рита Райт, помогавшая Маяковскому в подборе этих слов, поэт сказал: «Надо сразу придумать и английское слово и то русское, которое из него можно сделать, например, „из вери уэлл“ — по-русски будет „и зверь ревел“. Из английского „ду ю уант“ вышел „дуй Иван“; „пленти“ превратилось в „плюньте“, „джаст мин“ — в „жасмин“, „андестенд“ — в „Индостан“, „ай сэй иф“ — в „Асеев“. Некоторые слова („слип“, „ту-го“, „свелл“) так и вошли в текст в русской транскрипции (с лип, туго, свел), а характерные английские суффиксы „шен“ и „ли“ дали „изобретейшен“, „часейшен“ и „червонцли“».^[8]
• В «Бане» имеются аллюзии на реальные события:
  • Так, ремарка «Двойкин толкает вагонетку с перевязанными кипами бумаг, шляпными картонками, портфелями, охотничьими ружьями и шкафом-сундуком Мезальянсовой. С четырех углов вагонетки четыре сеттера» — возможно, аллюзия на приезд Льва Троцкого на станцию Фрунзе. Как писала газета «Правда», «публика была поражена обилием багажа Троцкого (свыше 70 мест) и наличием барских удобств, с которыми ехал высланный из Москвы Троцкий. Особо обращало на себя внимание то обстоятельство, что Троцкий привез с собой охотничью собаку и большой набор охотничьих принадлежностей. — Что за барин приехал? — спрашивали на станции». Далее по тексту Победоносиков употребляет выражение Троцкого «политика дальнего прицела» («Не теряйте политику дальнего прицела»)^[1].
  • Реплика Победоносикова «Я останавливаю поезд по государственной необходимости, а не из-за пустяков» — намек на эпизод, имевший место в 1929 году, когда Анатолий Луначарский при отъезде из Ленинграда по личным соображениям задержал отправку поезда^[1].
• Упомянутые Иваном Ивановичем (сцена в театре) Федор Федорович («Я позвоню Федору Федоровичу, он, конечно, пойдет навстречу») и Николай Александрович («Я позвоню Николаю Александровичу») — намек на Фёдора Раскольникова, занимавшего в 1929 году посты сперва председателя Главреперткома, а затем председателя Главискусства, и наркома здравоохранения Николая Семашко^[1].

Фраза «Время, вперед, вперед, время!» (Марш времени) из «Бани» была «подарена» во время встречи Маяковского с Валентином Катаевым в качестве заголовка к роману о первой пятилетке. В 1932 году Катаев выпустил в свет роман-хронику «Время, вперед!», который позже получил экранизацию, а Г. Свиридов написал к этому фильму всемирно известную увертюру «Время, вперед!». Маяковский не дожил до выхода в свет романа «Время вперед» (он застрелился 14 апреля 1930 года).

ru.wikiyy.com

краткое содержание по главам :: SYL.ru

В пьесе «Баня» переплелись отголоски будущего и реалии настоящего, это рассказ о бюрократических проволочках, которые не оставляют ни одну страну в мире без внимания. Борьба за место под солнцем будущего творит с людьми ужасные вещи. Зависимость от своих желаний в итоге не позволяет начальнику по согласованиям и его сподвижникам пройти через временной портал.

Сатирическое высмеивание Маяковским всей бюрократической прослойки было одной из основных идей этого литературного создания. Фантастическое развитие событий и убежденность в светлом коммунистическом будущем сделали из пьесы хороший пропагандистский ролик.

Создание пьесы

Пьеса «Баня» была написана Маяковским для Мейерхольда и его театра, первая вычитка была в сентябре 1929 г., но дописал работу он только через месяц. Публикация состоялась еще до театральной постановки. Через анализ краткого содержания «Бани» Маяковского можно понять, что многие были согласны с идеей автора, но находились такие критиканы, которые твердили о том, что тема буржуазии давно исчерпана и не актуальна.

История с товарищем Ермиловым до сих пор известна в кругах почитателей Маяковского. Ермилов — это идеолог РАППа (Российской ассоциации политических писателей). Изначально он очень хорошо раскритиковал «Баню», всячески пытаясь помешать ее дальнейшей экранизации, но в середине ХХ века все-таки признал, что не до конца понял положительное влияние пьесы.

Первые постановки

Изначально все постановки потерпели оглушительный провал, мнения разделились на два совершенно противоположных лагеря: одним было смешно до коликов в животе, другие же буквально засыпали от скукоты. Но именно мейерхольдовская постановка сделала свое коронное дело — добавила нужной остроты, да так, что спектакль сняли с показов совсем. Именно в его театре «Баня» совершила подвиг и стала самой выдающейся пьесой за всю историю сатирического театра в Союзе.

На целых двадцать лет пьеса ушла в небытие, и только в 1950 годах постановку возобновили. Сначала с помощью радиоспектакля, которые были очень популярными в те времена. В театральную нишу пьеса вернулась в 1953 году и больше не попадала под запреты советских идеологов и буржуазных деятелей искусства.

Действующие лица

Если смотреть краткое содержание «Бани», Маяковский делит главных героев на две части — хорошие и плохие.

Товарищу Победоносикову, как главному начальнику по управлению согласованиями (главначпупс), отдана основная роль расхитителя государственных умов.

Поля — жена начальника, борется за свои женские права в их семейном гнездышке.

Оптимистенко — секретарь, который вместе с репортером Моментальниковым, портретистом Бельведонским, Иван Ивановичем, иностранцем Понт Кичем и Мезальянсовой входит в состав «группировки» буржуазии местного производства, но это все только по их мнению.

Чудаков — изобретатель машины времени, а Велосипедкин — его помощник и друг.

Фоскин, Двойкин и Тройкин — рабочие, которые помогают Чудакову с его машиной.

Уиндертон — бывшая обманутая машинистка, уволенная по личной прихоти Победоносикова.

И два нейтральных персонажа — это режиссер и Фосфорическая женщина.

Сюжет

Краткое содержание «Бани» Маяковского по главам уносит нас в далекие 30-е года социалистического прошлого, где процветающий бюрократ-начальник не дает пробиваться дальше со своим величайшим изобретением простым рабочим-инженерам. Последний взмах паяльной лампы — и машина времени в руках Чудакова готова! Даже фамилия говорит сама за себя.

Каждое действие «Бани» Маяковского по краткому содержанию имеет свое определенное пространство: то мы находимся в подвале вместе с друзьями товарищами, создателями машины, то в следующем действии переносимся в кабинет Победоносикова, и жизнь пьесы проходит у стола Мезальянсовой, а шестое действие начинается в квартире глупого бюрократа.

Третье действие по-своему уникально, ведь режиссер начинает высмеивать на сцене работу Победоносикова, героям дается право оценить свою роль в «Бане». Но сатирическое зеркало, к которому их подвел режиссер, так и не помогает им понять свои гнилые стороны.

При написании краткого содержания пьесы Маяковского «Баня» действие можно разделить на две части. Вторая начинается с главы, описывающей «совместную жизнь» странной компании рабочих и начальства — жадных расхитителей местного бюджета. Именно вторая часть пьесы раскрывает характеры главных героев, а кульминация наступает в самых последних строках, где зрителю дается надежда на то, что напыщенные отрицательные персонажи все-таки осознали свое поведение.

Даже краткое содержание пьесы «Баня» Маяковского дает шанс оправдаться всем тем, кого скинула машина времени. Победоносиков обращается к залу с вопросом о ненужности его и остальных людей для коммунистического будущего, да и для советского настоящего тоже.

Краткое содержание пьесы «Баня» Маяковского

Повествование рассказывает о создании машины времени и способах ее запуска. Действия начинаются в подвальном помещении, время революции прошло, в стране правит социализм.

Как-то Чудаков спроектировал и собрал удивительную машину, дело было в 30-м году ХХ века. Со своим товарищем Велосипедкиным он размышляет о том, что эта машина обязательно сделает человека еще более счастливым. Ведь только подумайте, минуты счастья можно продлить всего одним поворотом рукоятки!

Но Велосипедкин настаивает не на повторении радостных моментов, а на более практичных делах. Например, можно будет повысить производительность инкубаторов с курами или сократить время на неинтересных выступлениях. Машина была сделана так, что умела не только удлинять счастливые дни, но и добиваться сокращения негативных моментов, например, оплакивание человека, которое иногда длится годами.

На мгновение между друзьями пробегает волна неприязни, но тут появляется странный иностранец Понт Кич. Он хочет приобрести эту машину и предлагает крупные суммы денег, но Велосипедкин его выставляет, украдкой вытащив из его кармана записную книжку, в которой иностранец делал какие-то заметки. На самом деле денег не было, но товарищи верили, что смогут их раздобыть для дальнейших опытов.

После тестового запуска машины она неожиданно выплевывает письмо из будущего, написанное через 50 лет. Оно сообщает о том, что на следующий день должен прибыть гость из далекого будущего. Тогда Чудаков и его друг спешат за получением финансирования для следующего опыта, чтобы не пропустить приход незнакомца. Но Победоносиков слишком упрям и жаден, как и его машинистка-секретарь: не дослушав их, она выдает им уже пропечатанный отказной лист.

Чудаков и остальные рабочие решаются пойти на кардинальные меры: поднять машину к квартире Победоносикова, пока Бельведонский пишет его портрет в образе суперважной персоны социалистического развития.

Вторая половина пьесы с третьего по шестое действия

Третье действие начинается с так называемого приема «театр в театре», когда режиссер пьесы выходит на сцену и начинает со зрителями разыгрывать несуществующую сцену, которая на самом деле входит в основной сценарий пьесы. Это золотая середина.

Далее опять появляется начальник по согласованиям. Он собрался в свой запланированный отпуск с Мезальянсовой, несмотря на то, что состоит в официальном браке с Полей. Но жену свою он ни во что не ставит и считает ее чуть ли не отбросом общества. Поля глупая, а он — элита советского государства. Она узнает, что билета на отдых два, просится с ним, но получает отказ. Поля, конечно, в курсе всех его похождений и очень хочет свободы, но и тут Победоносиков не сокрушим.

Стоя на лестничной площадке и обжигая руки о горячую машину времени, ученые осознают, что вот-вот свершится то, для чего машина была создана. Неожиданно в пятом действии машина озаряется фейерверком, из нее выходит Фосфорическая женщина. Она называет себя делегаткой, которая прибыла из 2030 года.

Женщина рассказывает героям, что через сто лет из социализма в Союзе вырос хороший крепкий коммунизм. Даже учреждение, приславшее ее, имеет название подтверждающее ее слова — Институт истории рождения коммунизма. У нее специальная миссия по набору лучших из лучших для продолжения деятельности в коммунистическом веке. Приняты будут все, кто обладает хотя бы одной чертой, сближающей человека с коллективномым обществом: он должен быть счастлив от выполнения своей работы, обладать самопожертвованием и постоянным стремлением изобретать что-то новое. А время, пока они будут добираться до 2030 года, оторвет весь балласт ненужных и неправильных.

В кратком содержании «Бани» Маяковского сказано, что Фосфорическая женщина успевает побеседовать со всеми участниками действа для того, чтобы полностью понять их характеры. Например, Поля, жалуется на своего мужа, что он любит находиться в компании более умных женщин, ранее сокращенная за крашение губ секретарша Ундертон делится своей бедой рыжего цвета и объясняет, что только губы и могут привлекать хоть какое-то внимание к ее персоне.

Каждый из персонажей хочет отправиться в путешествие и покорить просторы будущего коммунизма.

В шестой главе у Победоносикова и Фосфорической женщины возникает спор: начальник не желает находиться в очереди на переброску и выказывает неуважение и пренебрежение к Чудакову, который выпивает, Велосипедкину, который курит табак, а жену свою и вовсе обзывает мещанкой. Женщина в долгу не остается и доказывает свою убежденность в правильном выборе, оппонируя ему тем, что они все хорошие работники и любят свою деятельность. Например, Чудаков озадачен идеей выполнить пятилетний план за четыре года.

Несмотря на собранный багаж, все представители буржуазии после запуска машины были скинуты за пределы ее действия. Тут и сыграли правила попадания в будущее, о котором упоминала Фосфорическая женщина.

Интересные факты пьесы

В кратком содержании «Бани» Маяковского есть некоторые факты написания пьесы. Например, многие персонажи создавались из образов реальных людей. Прототипом портретиста Бельведонского стал Аполлон Бельведерский. Должность «главначпупс» начальника по согласованиям была взята из книги Чуковского.

Странный язык иностранца был придуман вместе с Ритой Райт, которая помогала автору в подборе русских слов, по звучанию похожих на английские. Так, например, из слова «understand» — «понимать» получилось «индостан», а «Do you want» — «хотите ли вы» вышло «Дуй Иван».

www.syl.ru

Баня (пьеса) Википедия

«Баня» — сатирическая пьеса в шести действиях с цирком и фейерверком Владимира Маяковского. Создана в 1929—1930 годах. Высмеивает общественные пороки того времени — бюрократизм, приспособленчество, пустословие, «коммунистическое чванство».

Действующие лица[ | ]

• Товарищ Победоносиков — главный начальник по управлению согласованием (главначпупс)
• Поля — его жена
• Товарищ Оптимистенко — его секретарь
• Исак Бельведонский — портретист, баталист, натуралист
• Товарищ Моментальников — репортёр
• Мистер Понт Кич — иностранец
• Товарищ Ундертон — машинистка
• Растратчик Ночкин
• Товарищ Велосипедкин — лёгкий кавалерист
• Товарищ Чудаков — изобретатель
• Мадам Мезальянсова — сотрудница ВОКС
• Товарищ Фоскин, товарищ Двойкин, товарищ Тройкин — рабочие
• Просители
• Преддомком
• Режиссёр
• Иван Иванович
• Учрежденская толпа
• Милиционер
• Капельдинер
• Фосфорическая женщина

Сюжет[ | ]

Действие пьесы происходит в СССР в 1930 году.

Пьеса начинается со сцены, в которой товарищ Фоскин запаивает воздух паяльной лампой. Вокруг него обстановка конструкторского бюро: изобретатель Чудаков создаёт машину времени. Но всем заведует Победоносиков (закоренелый бюрократ), у которого Чудаков не может добиться приёма.

В третьем действии автор применяет приём «пьеса в пьесе»: герои оценивают сами себя, обсуждая постановку, где они же являются главными лицами. Никто, и Победоносиков тоже, конечно же, не узнают себя в зеркале сатиры.

Затем начинается своеобразная вторая часть пьесы: появляется посланница из будущего (из 2030 года) — фосфорическая женщина, которая соглашается взять с собой в будущее всех желающих. Только предупреждает, что время само срежет балласт. Наступает кульминация пьесы — после напыщенных прощальных монологов все отрицательные персонажи (Победоносиков, Оптимистенко, Мезальянсова, Иван Иванович, Понт Кич, Бельведонский) остаются на сцене, «скинутые и раскиданные чертовым колесом времени».

Завершается пьеса вопросом Победоносикова (который остался один), обращённым к зрителю: «И она, и вы, и автор, — что вы этим хотели сказать, — что я и вроде не нужны д

ru-wiki.ru