Островский Александр Николаевич, стр. 1

———————————————

Александр Николаевич Островский

Бесприданница

(Драма в четырех действиях)

Действие первое

Лица

Харита Игнатьевна Огудалова , вдова средних лет; одета изящно, но смело и не по летам.

Лариса Дмитриевна , ее дочь, девица; одета богато, но скромно.

Мокий Пармевыч Кнуров , из крупных дельцов последнего времени, пожилой человек, с громадным состоянием.

Василий Данилыч Вожеватов , очень молодой человек, один из представителей богатой торговой фирмы; по костюму европеец.

Юлий Капитоныч Карандышев , молодой человек, небогатый чиновник.

Сергей Сергеич Паратов , блестящий барин, из судохозяев, лет за 30.

Робинзон .

Гаврило , клубный буфетчик и содержатель кофейной на бульваре.

Иван , слуга в кофейной.

Действие происходит в настоящее время, в большом городе Бряхимове на Волге. Городской бульвар на высоком берегу Волги, с площадкой перед кофейной; направо от актеров вход в кофейную, налево — деревья; в глубине низкая чугунная решетка, за ней вид на Волгу, на большое пространство: леса, села и проч.; на площадке столы и стулья: один стол на правой стороне, подле кофейной, другой — на левой.

Явление первое

Гаврило стоит в дверях кофейной, Иван  приводит в порядок мебель на площадке.

Иван . Никого народу-то нет на бульваре.

Гаврило . По праздникам всегда так. По старине живем: от поздней обедни все к пирогу да ко щам, а потом, после хлеба-соли, семь часов отдых.

Иван . Уж и семь! Часика три-четыре. Хорошее это заведение.

Гаврило . А вот около вечерен проснутся, попьют чайку до третьей тоски…

Иван . До тоски! Об чем тосковать-то?

Гаврило . Посиди за самоваром поплотнее, поглотай часа два кипятку, так узнаешь. После шестого пота она, первая-то тоска, подступает… Расстанутся с чаем и выползут на бульвар раздышаться да разгуляться. Теперь чистая публика гуляет: вон Мокий Парменыч Кнуров проминает себя.

Иван . Он каждое утро бульвар-то меряет взад и вперед, точно по обещанию. И для чего это он себя так утруждает?

Гаврило . Для моциону.

Иван . А моцион-то для чего?

Гаврило . Для аппетиту. А аппетит нужен ему для обеду. Какие обеды-то у него! Разве без моциону такой обед съешь?

Иван . Отчего это он все молчит?

Гаврило . «Молчит»! Чудак ты. Как же ты хочешь, чтоб он разговаривал, коли у него миллионы! С кем ему разговаривать? Есть человека два-три в городе, с ними он разговаривает, а больше не с кем; ну, он и молчит. Он и живет здесь не подолгу от этого от самого; да и не жил бы, кабы не дела. А разговаривать он ездит в Москву, в Петербург да за границу, там ему просторнее.

Иван . А вот Василий Данилыч из-под горы идет. Вот тоже богатый человек, а разговорчив.

Гаврило . Василий Данилыч еще молод; малодушеством занимается; еще мало себя понимает; а в лета войдет, такой же идол будет.

Слева выходит Кнуров и, не обращая внимания на поклоны Гаврилы и Ивана, садится к столу, вынимает из кармана французскую газету и читает. Справа входит Вожеватов .

Явление второе

Кнуров , Вожеватов , Гаврило , Иван .

Вожеватов (почтительно кланяясь) . Мокий Парменыч, честь имею кланяться!

Кнуров . А! Василий Данилыч! (Подает руку.) Откуда?

Вожеватов . С пристани. (Садится.)

Гаврило подходит ближе.

Кнуров . Встречали кого-нибудь?

Вожеватов . Встречал, да не встретил. Я вчера от Сергея Сергеича Паратова телеграмму получил. Я у него пароход покупаю.

Гаврило . Не «Ласточку» ли, Василий Данилыч?

Вожеватов . Да, «Ласточку». А что?

Гаврило . Резво бегает, сильный пароход.

Вожеватов . Да вот обманул Сергей Сергеич, не приехал.

Гаврило . Вы их с «Самолетом» ждали, а они, может, на своем приедут, на «Ласточке».

Иван . Василий Данилыч, да вон еще пароход бежит сверху.

Вожеватов . Мало ль их по Волге бегает.

tululu.org

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ. «Бесприданница» | Островский Александр Николаевич

 

Карандышев и Лариса.

Лариса. Я сейчас все за Волгу смотрела: как там хорошо, на той стороне! Поедемте поскорей в деревню!

Карандышев. Вы за Волгу смотрели? А что с вами Вожеватов говорил?

Лариса. Ничего, так, — пустяки какие-то. Меня так и манит за Волгу, в лес… (Задумчиво.) Уедемте, уедемте отсюда!

Карандышев. Однако это странно! Об чем он мог с вами разговаривать?

Лариса. Ах, да об чем бы он ни говорил, — что вам за дело!

Карандышев. Называете его Васей. Что за фамильярность с молодым человеком!

Лариса. Мы с малолетства знакомы; еще маленькие играли вместе — ну, я и привыкла.

Карандышев. Вам надо старые привычки бросить. Что за короткость с пустым, глупым мальчиком! Нельзя же терпеть того, что у вас до сих пор было.

Лариса (обидясь). У нас ничего дурного не было.

Карандышев. Был цыганский табор-с — вот что было.

Лариса утирает слезы.

Чем же вы обиделись, помилуйте!

Лариса. Что ж, может быть, и цыганский табор; только в нем было, по крайней мере, весело. Сумеете ли вы дать мне что-нибудь лучше этого табора?

Карандышев. Уж конечно.

Лариса. Зачем вы постоянно попрекаете меня этим табором? Разве мне самой такая жизнь нравилась? Мне было приказано, так нужно было маменьке; значит, волей или неволей, я должна была вести такую жизнь. Колоть беспрестанно мне глаза цыганской жизнью или глупо, или безжалостно. Если б я не искала тишины, уединения, не захотела бежать от людей — разве бы я пошла за вас? Так умейте это понять и не приписывайте моего выбора своим достоинствам, я их еще не вижу. Я еще только хочу полюбить вас; меня манит скромная семейная жизнь, она мне кажется каким-то раем. Вы видите, я стою на распутье; поддержите меня, мне нужно ободрение, сочувствие; отнеситесь ко мне нежно, с лаской! Ловите эти минуты, не пропустите их!

Карандышев. Лариса Дмитриевна, я совсем не хотел вас обидеть, это я сказал так…

Лариса. Что значит «так»? То есть не подумавши? Вы не понимаете, что в ваших словах обида, так, что ли?

Карандышев. Конечно, я без умыслу.

Лариса. Так это еще хуже. Надо думать, о чем говоришь. Болтайте с другими, если вам нравится, а со мной говорите осторожнее! Разве вы не видите, что положение мое очень серьезно! Каждое слово, которое я сама говорю и которое я слышу, я чувствую. Я сделалась очень чутка и впечатлительна.

Карандышев. В таком случае я прошу извинить меня.

Лариса. Да бог с вами, только вперед будьте осторожнее! (Задумчиво.) Цыганский табор… Да, это, пожалуй, правда… но в этом таборе были и хорошие, и благородные люди.

Карандышев. Кто же эти благородные люди? Уж не Сергей ли Сергеич Паратов?

Лариса. Нет, я прошу вас, вы не говорите о нем!

Карандышев. Да почему же-с?

Лариса. Вы его не знаете, да хоть бы и знали, так… извините, не вам о нем судить.

Карандышев. Об людях судят по поступкам. Разве он хорошо поступил с вами?

Лариса. Это уж мое дело. Если я боюсь и не смею осуждать его, так не позволю и вам.

Карандышев. Лариса Дмитриевна, скажите мне, только, прошу вас, говорите откровенно!

Лариса. Что вам угодно?

Карандышев. Ну чем я хуже Паратова?

Лариса. Ах, нет, оставьте!

Карандышев. Позвольте, отчего же?

Лариса. Не надо! не надо! Что за сравнения!

Карандышев. А мне бы интересно было слышать от вас.

Лариса. Не спрашивайте, не нужно!

Карандышев. Да почему же?

Лариса. Потому что сравнение не будет в вашу пользу. Сами по себе вы что-нибудь значите, вы хороший, честный человек; но от сравнения с Сергеем Сергеичем вы теряете все.

Карандышев. Ведь это только слова: нужны доказательства. Вы разберите нас хорошенько!

Лариса. С кем вы равняетесь! Возможно ли такое ослепление! Сергей Сергеич… это идеал мужчины. Вы понимаете, что такое идеал? Быть может, я ошибаюсь, я еще молода, не знаю людей; но это мнение изменить во мне нельзя, оно умрет со мной.

Карандышев. Не понимаю-с, не понимаю, что в нем особенного; ничего, ничего не вижу. Смелость какая-то, дерзость… Да это всякий может, если захочет.

Лариса. Да вы знаете, какая это смелость?

Карандышев. Да какая ж такая, что тут необыкновенного? Стоит только напустить на себя.

Лариса. А вот какая, я вам расскажу один случай. Проезжал здесь один кавказский офицер, знакомый Сергея Сергеича, отличный стрелок; были они у нас. Сергей Сергеич и говорит: «Я слышал, вы хорошо стреляете». — «Да, недурно», — говорит офицер. Сергей Сергеич дает ему пистолет, ставит себе стакан на голову и отходит в другую комнату, шагов на двенадцать. «Стреляйте», — говорит.

Карандышев. И он стрелял?

Лариса. Стрелял и, разумеется, сшиб стакан, но только побледнел немного. Сергей Сергеич говорит: «Вы прекрасно стреляете, но вы побледнели, стреляя в мужчину и человека вам не близкого. Смотрите, я буду стрелять в девушку, которая для меня дороже всего на свете, и не побледнею». Дает мне держать какую-то монету, равнодушно, с улыбкой, стреляет на таком же расстоянии и выбивает ее.

Карандышев. И вы послушали его?

Лариса. Да разве можно его не послушать?

Карандышев. Разве уж вы были так уверены в нем?

Лариса. Что вы! Да разве можно быть в нем неуверенной?

Карандышев. Сердца нет, оттого он так и смел.

Лариса. Нет, и сердце есть. Я сама видела, как он помогал бедным, как отдавал все деньги, которые были с ним.

Карандышев. Ну, положим, Паратов имеет какие-нибудь достоинства, по крайней мере, в глазах ваших; а что такое этот купчик Вожеватов, этот ваш Вася?

Лариса. Вы не ревновать ли? Нет, уж вы эти глупости оставьте! Это пошло, я не переношу этого, я вам заранее говорю. Не бойтесь, я не люблю и не полюблю никого.

Карандышев. А если б явился Паратов?

Лариса. Разумеется, если б явился Сергей Сергеич и был свободен, так довольно одного его взгляда… Успокойтесь, он не явился, а теперь хоть и явится, так уж поздно… Вероятно, мы никогда и не увидимся более.

На Волге пушечный выстрел.

Что это?

Карандышев. Какой-нибудь купец-самодур слезает с своей баржи, так в честь его салютуют.

Лариса. Ах, как я испугалась!

Карандышев. Чего, помилуйте?

Лариса. У меня нервы расстроены. Я сейчас с этой скамейки вниз смотрела, и у меня закружилась голова. Тут можно очень ушибиться?

Карандышев. Ушибиться! Тут верная смерть: внизу мощено камнем. Да, впрочем, тут так высоко, что умрешь прежде, чем долетишь до земли.

Лариса. Пойдемте домой, пора!

Карандышев. Да и мне нужно, у меня ведь обед.

Лариса (подойдя к решетке). Подождите немного. (Смотрит вниз.) Ай, ай! держите меня!

Карандышев (берет Ларису за руку). Пойдемте, что за ребячество! (Уходят.)

Гаврило и Иван выходят из кофейней.

litra.pro

Полное содержание Бесприданница Островский А.Н. [5/5] :: Litra.RU




Есть что добавить?

Присылай нам свои работы, получай litr`ы и обменивай их на майки, тетради и ручки от Litra.ru!


/ Полные произведения / Островский А.Н. / Бесприданница

    Вожеватов подходит к Ларисе.
     Лариса (взглянув на Вожеватова). Вася, я погибаю!
     Вожеватов. Лариса Дмитриевна, голубушка моя! Что делать-то? Ничего не поделаешь.
     Лариса. Вася, мы с тобой с детства знакомы, почти родные; что мне делать — научи!
     Вожеватов. Лариса Дмитриевна, уважаю я вас и рад бы… я ничего не могу. Верьте моему слову!
     Лариса. Да я ничего и не требую от тебя; я прошу только пожалеть меня. Ну, хоть поплачь со мной вместе!
     Вожеватов. Не могу, ничего не могу.
     Лариса. Иу тебя тоже цепи?
     Вожеватов. Кандалы, Лариса Дмитриевна.
     Лариса. Какие?
     Вожеватов. Честное купеческое слово. (Отходит в кофейную.)
     Кнуров (подходит к Ларисе). Лариса Дмитриевна, выслушайте меня и не обижайтесь! У меня и в помышлении нет вас обидеть. Я только желаю вам добра и счастья, чего вы вполне заслуживаете. Не угодно ли вам ехать со мной в Париж на выставку?
     Лариса отрицательно качает головой.
    И полное обеспечение на всю жизнь?
     Лариса молчит.
    Стыда не бойтесь, осуждений не будет. Есть границы, за которые осуждение не переходит: я могу предложить вам такое громадное содержание, что самые злые критики чужой нравственности должны будут замолчать и разинуть рты от удивления.
     Лариса поворачивает голову в другую сторону.
    Я бы ни на одну минуту не задумался предложить вам руку, но я женат.
     Лариса молчит.
    Вы расстроены, я не смею торопить вас ответом. Подумайте! Если вам будет угодно благосклонно принять мое предложение, известите меня, и с той минуты я сделаюсь вашим самым преданным слугой и самым точным исполнителем всех ваших желаний и даже капризов, как бы они странны и дороги ни были. Для меня невозможного мало. (Почтительно кланяется и уходит в кофейную.) ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ
     Лариса одна.
     Лариса. Я давеча смотрела вниз через решетку, у меня закружилась голова, и я чуть не упала. А если упасть, так, говорят… верная смерть. (Подумав.) Вот хорошо бы броситься! Нет, зачем бросаться!.. Стоять у решетки и смотреть вниз, закружится голова и упадешь… Да, это лучше… в беспамятстве, ни боли… ничего не будешь чувствовать! (Подходит к решетке и смотрит вниз. Нагибается, крепко хватается за решетку, потом с ужасом отбегает.) Ой, ой! Как страшно! (Чуть не падает, хватается за беседку.) Какое головокружение! Я падаю, падаю, ай! (Садится у стола подле беседки.) Ох, нет… (Сквозь слезы.) Расставаться с жизнью совсем не так просто, как я думала. Вот и нет сил! Вот я какая несчастная! А ведь есть люди, для которых это легко. Видно, уж тем совсем жить нельзя; их ничто не прельщает, им ничто не мило, ничего не жалко. Ах, что я!.. Да ведь и мне ничто не мило, и мне жить нельзя, и мне жить незачем! Что ж я не решаюсь? Что меня держит над этой пропастью? Что мешает? (Задумывается.) Ах, нет, нет… Не Кнуров… роскошь, блеск… нет, нет… я далека от суеты… (Вздрогнув.) Разврат… ох, нет… Просто решимости не имею. Жалкая слабость: жить, хоть как-нибудь, да жить… когда нельзя жить и не нужно. Какая я жалкая, несчастная. Кабы теперь меня убил кто-нибудь… Как хорошо умереть… пока еще упрекнуть себя не в чем. Или захворать и умереть… Да я, кажется, захвораю. Как дурно мне!.. Хворать долго, успокоиться, со всем примириться, всем простить и умереть… Ах, как дурно, как кружится голова. (Подпирает голову рукой и сидит в забытьи.)
     Входят Робинзон и Карандышев.
    ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ
     Лариса, Робинзон и Карандышев.
     Карандышев. Вы говорите, что вам велено отвезти ее домой?
     Робинзон. Да-с, велено.
     Карандышев. И вы говорили, что они оскорбили ее?
     Робинзон. Уж чего еще хуже, чего обиднее!
     Карандышев. Она сама виновата: ее поступок заслуживал наказания. Я ей говорил, что это за люди; наконец она сама могла, сама имела время заметить разницу между мной и ими. Да, она виновата, но судить ее, кроме меня, никто не имеет права, а тем более оскорблять. Это уж мое дело: прошу я ее или нет; но защитником ее я обязан явиться. У ней нет ни братьев, ни близких; один я, только один я обязан вступиться за нее и наказать оскорбителей. Где она?
     Робинзон. Она здесь была. Вот она!
     Карандышев. При нашем объяснении посторонних не должно быть; вы будете лишний. Оставьте нас!
     Робинзон. С величайшим удовольствием. Я скажу, что вам сдал Ларису Дмитриевну. Честь имею кланяться! (Уходит в кофейную.)
     Карандышев подходит к столу и садится против Ларисы.
    ЯВЛЕНИЕ ОДИННАДЦАТОЕ
     Лариса и Карандышев.
     Лариса (поднимая голову). Как вы мне противны, кабы вы знали! Зачем вы здесь?
     Карандышев. Где же быть мне?
     Лариса. Не знаю. Где хотите, только не там, где я.
     Карандышев. Вы ошибаетесь, я всегда должен быть при вас, чтобы оберегать вас. И теперь я здесь, чтобы отметить за ваше оскорбление.
     Лариса. Для меня самое тяжкое оскорбление — это ваше покровительство; ни от кого и никаких других оскорблений мне не было.
     Карандышев. Уж вы слишком невзыскательны. Кнуров и Вожеватов мечут жеребий, кому вы достанетесь, играют в орлянку — и это не оскорбление? Хороши ваши приятели! Какое уважение к вам! Они не смотрят на вас, как на женщину, как на человека, — человек сам располагает своей судьбой; они смотрят на вас, как на вещь. Ну, если вы вещь, — это другое дело. Вещь, конечно, принадлежит тому, кто ее выиграл, вещь и обижаться не может.
     Лариса (глубоко оскорбленная). Вещь… да, вещь! Они правы, я вещь, а не человек. Я сейчас убедилась в том, я испытала себя… я вещь! (С горячностью.) Наконец слово для меня найдено, вы нашли его. Уходите! Прошу вас, оставьте меня!
     Карандышев: Оставить вас? Как я вас оставлю, на кого я вас оставлю?
     Лариса. Всякая вещь должна иметь хозяина, я пойду к хозяину.
     Карандышев (с жаром). Я беру вас, я ваш хозяин. (Хватает ее за руку.)
     Лариса (оттолкнув его). О, нет! Каждой веши своя цена есть… Ха, ха, ха… я слишком, слишком дорога для вас.
     Карандышев. Что вы говорите! мог ли я ожидать от вас таких бесстыдных слов?
     Лариса (со слезами). Уж если быть вещью, так одно, утешение — быть дорогой, очень дорогой. Сослужите мне последнюю службу: подите пошлите ко мне Кнурова.
     Карандышев. Что вы, что вы, опомнитесь!
     Лариса. Ну, так я сама пойду.
     Карандышев. Лариса Дмитриевна! Остановитесь! Я вас прощаю, я все прощаю.
     Лариса (с горькой улыбкой). Вы мне прощаете? Благодарю вас. Только я-то себе не прощаю, что вздумала связать судьбу свою с таким ничтожеством, как вы.
     Карандышев. Уедемте, уедемте сейчас из этого города, я на все согласен.
     Лариса. Поздно. Я вас просила взять меня поскорей из цыганского табора, вы не умели этого сделать; видно, мне жить и умереть в цыганском таборе.
     Карандышев. Ну, я вас умоляю, осчастливьте меня.
     Лариса. Поздно. Уж теперь у меня перед глазами заблестело золото, засверкали бриллианты.
     Карандышев. Я готов на всякую жертву, готов терпеть всякое унижение для вас.
     Лариса (с отвращением). Подите, вы слишком мелки, слишком ничтожны для меня.
     Карандышев. Скажите же: чем мне заслужить любовь вашу? (Падает на колени.) Я вас люблю, люблю.
     Лариса. Лжете. Я любви искала и не нашла. На меня смотрели и смотрят, как на забаву. Никогда никто не старался заглянуть ко мне в душу, ни от кого я не видела сочувствия, не слыхала теплого, сердечного слова. А ведь так жить холодно. Я не виновата, я искала любви и не нашла… ее нет на свете… нечего и искать. Я не нашла любви, так буду искать золота. Подите, я вашей быть не могу.
     Карандышев (вставая). О, не раскайтесь! (Кладет руку за борт сюртука.) Вы должны быть моей.
     Лариса. Чьей ни быть, но не вашей.
     Карандышев (запальчиво). Не моей?
     Лариса. Никогда!
     Карандышев. Так не доставайся ж ты никому! (Стреляет в нее из пистолета.)
     Лариса (хватаясь за грудь). Ах! Благодарю вас! (Опускается на стул.)
     Карандышев. Что я, что я… ах, безумный! (Роняет пистолет.)
     Лариса (нежно). Милый мой, какое благодеяние вы для меня сделали! Пистолет сюда, сюда, на стол! Это я сама… сама. Ах, какое благодеяние… (Поднимает пистолет и кладет на стол.)
     Из кофейной выходят Паратов, Кнуров, Вожеватов, Робинзон, Гаврило и Иван. ЯВЛЕНИЕ ДВЕНАДЦАТОЕ
     Лариса, Карандышев, Паратов, Кнуров, Вожеватов, Робинзон, Гаврило и Иван.
     Все. Что такое, что такое?
     Лариса. Это я сама… Никто не виноват, никто… Это я сама.
     За сценой цыгане запевают песню.
     Паратов. Велите замолчать! Велите замолчать!
     Лариса (постепенно слабеющим голосом). Нет, не зачем… Пусть веселятся, кому весело… Я не хочу мешать никому! Живите, живите все! Вам надо жить, а мне надо… умереть… Я ни на кого не жалуюсь, ни на кого не обижаюсь… вы все хорошие люди… я вас всех… всех люблю. (Посылает поцелуй.)
     Громкий хор цыган.
    16 октября 1878 г.
    КОММЕНТАРИИ
     Печатается по тексту первой публикации в журнале «Отечественные записки», 1879, э 1, с отдельными уточнениями по изданию Сочинений А. Н. Островского, т. X, Спб., 1884.
     Как свидетельствует помета Островского на первом листе автографа, драма была задумана 4 ноября 1874 года в Москве. 1 октября 1876 года, сообщая Ф. А. Бурдину о своей работе над комедией «Правда — хорошо, а счастье лучше», Островский писал: «Все мое внимание и- все мои силы устремлены на следующую большую пьесу, которая задумана больше года тому назад и над которой я беспрерывно работал. Я думаю кончить ее в этом же году и постараюсь отделать самым тщательным образом, потому что это будет сороковое мое оригинальное произведение». На черновом автографе «Бесприданницы», хранящемся в Отделе рукописей Государственной библиотеки СССР им. В. И. Ленина, Островский пометил: «Opus 40». Вторичное упоминание о работе над «Бесприданницей» встречается в письме драматурга к Бурдину от 3 февраля 1878 года из Москвы: «…я теперь занят большой оригинальной пьесой; я желаю ее кончить зимой к будущему сезону, для того, чтобы быть свободнее летом».
     Намерение Островского закончить пьесу до лета не осуществилось. С особенным творческим подъемом работал Островский над «Бесприданницей» летом и осенью 1878 года в Щелыкове (см. его письма к Бурдину от 26 августа и 5 октября). Одновременно велись переговоры о постановке пьесы в Петербурге и в Москве.
     «Бесприданница» была закончена в середине октября 1878 года. В рукописи завершение работы над пьесой датировано 17 октября, а в тексте «Отечественных записок» — 16 октября. 26 октября Островский послал переписанный набело текст пьесы Бурдину. Накануне он писал ему: «К постановке приеду и сам прочитаю пьесу артистам. По получении пьесы свези ее к цензору и попроси его прочесть поскорее, так чтобы она одновременно прошла и цензуру и комитет, и в воскресенье же или понедельник была отправлена в Москву». 28 октября «Бесприданница» уже была одобрена к постановке Театрально-литературным комитетом.
     Ф. А. Бурдин, для которого Островский предназначал роль Кнурова, остался ею недоволен, считая, что это «аксессуарная роль». В письме к Островскому от 1 ноября 1878 года он сообщал, что, по его убеждению, актер Н. Ф. Сазонов откажется от предложенной ему роли Карандышева, и с своей стороны указывал на необходимость «кое-каких сокращений». Письмо это вызвало следующий ответ Островского: «Если Сазонов услышит пьесу в моем чтении, он ни за что не откажется от роли Карандышева. Если он заломается при раздаче ролей, так ты попроси его подождать моего приезда. Пьесу свою я уже читал в Москве пять раз, в числе слушателей были лица и враждебно расположенные ко мне, и все единогласно признали «Бесприданницу» лучшим из всех моих произведений. Я более года думал, чтобы написать для тебя роль спокойную и типичную, т. е. живую; я тебе вперед говорил о ней; в Москве эту роль исполняет Самарин, он горячо благодарил меня, что я даю ему возможность представить живой современный тип, а ты находишь Кнурова жалким, неблагодарным аксессуаром, не представляющим ничего живого, т. е. никакой роли. Да что ж тебе за неволя брать эту роль, если ты к ней так презрительно относишься? Моя пьеса невелика, при ней ты можешь еще дать такую пьесу, в которой есть эффектная для тебя роль. Здесь ни на считке, ни на репетициях, ни мне, ни артистам и в голову не приходило ни о каких сокращениях; а вы, если найдете нужным, делайте какие угодно, я спорить не буду» (письмо к Бурдину от 3 ноября 1878 г.).
     Первая постановка «Бесприданницы» состоялась в Москве, на сцене Малого театра, 10 ноября 1878 года, в бенефис актера Н. И. Музиля, игравшего роль Робинзона. Остальные роли были распределены между Г. Н. Федотовой (Лариса), А. П. Ленским (Паратов), М. П. Садовским (Карандышев), Медведевой (Огудалова), И. В. Самариным (Кнуров), С. П. Акимовой (Евфросинья Потаповна), Решимовым (Вожеватов), Лентовским (цыган Илья), Колосовым (Гаврило) и Живокини 2-м (Иван). Через несколько дней после первого представления «Бесприданница» была вновь дана в бенефис М. П. Садовского; роль Ларисы играла М. Н. Ермолова.
     Островский неоднократно свидетельствовал о большом успехе пьесы в Москве (см. его письмо к Бурдину от 27 декабря 1878 г., а также «Записку по поводу проекта «Правил о премиях… за драматические произведения» 1884 г.).
     В Петербурге «Бесприданница» в первый раз была поставлена на сцене Александрийского театра 22 ноября 1878 года, в бенефис Бурдина, с участием М. Г. Савиной, исполнявшей роль Ларисы. В спектакле также приняли участие: Полонский (Карандышев), Бурдин (Кнуров), Сазонов (Вожеватов), Нильский (Паратов), Читау (Огудалова), Арди (Робинзон), Васильев 1-й (Гаврило), Горбунов (Иван), Константинов (Илья), Натарова 1-я (Евфросинья Потаповна). Театральная критика в особенности отмечала превосходную игру Савиной.
     С конца девяностых годов «Бесприданница» заняла выдающееся место в репертуаре русской сцены. Популярности пьесы у зрителей способствовала В. Ф. Коммиссаржевская, создавшая прекрасный сценический образ Ларисы.
     Роль Ларисы стала любимой ролью Коммиссаржевской, и в течение ряда лет она бессменно выступала в ней на сцене Александрийского театра.
     «Бесприданница» принадлежит к числу пьес Островского, пользующихся наибольшей любовью советского зрителя. Именно на сцене советского театра впервые был выражен глубокий социальный пафос этой замечательной драмы. Она ставилась во многих драматических театрах Москвы, Ленинграда и периферии. Из московских постаноиок «Бесприданницы» особенно значительны постановки Драматического театра (б. Корша) с В. Н. Поповой в роли Ларисы (1932 г.) и Центрального театра транспорта (1946 г.). В 1948 году «Бесприданница» возобновлена на сцене Малого театра. Свидетельством глубокого интереса советского театра к «Бесприданнице» служат многочисленные ее постановки на сценах национальных братских республик. Яркое художественное и социальное истолкование драмы Островского дает спектакль Азербайджанского драматического театра (1939 г., возобновлен в 1946 г.) с актрисой Фатьмой Кадри в главной роли.


[ 1 ] [ 2 ] [ 3 ] [ 4 ] [ 5 ]

/ Полные произведения / Островский А.Н. / Бесприданница


Смотрите также по произведению «Бесприданница»:


Мы напишем отличное сочинение по Вашему заказу всего за 24 часа. Уникальное сочинение в единственном экземпляре.

100% гарантии от повторения!

www.litra.ru

Монолог Ларисы из пьесы «Бесприданница» Островского из действия IV явления 9 (текст отрывка) |LITERATURUS: Мир русской литературы

Лариса Огудалова.
Художник А. А. Парамонов
В этой статье представлен монолог Ларисы из пьесы «Бесприданница» Островского из действия IV явления 9 (текст отрывка).

Монолог Ларисы из пьесы «Бесприданница» Островского

(отрывок из действия IV явления 9)


Лариса одна.

Я давеча смотрела вниз через решетку, у меня закружилась голова, и я чуть не упала. А если упасть, так, говорят… верная смерть! (Подумав.) Вот хорошо бы броситься! Нет, зачем бросаться!.. Стоять у решетки и смотреть вниз, закружится голова и упадешь… Да, это лучше… в беспамятстве, ни боли… ничего не будешь чувствовать! (Подходит к решетке и смотрит вниз. Нагибается, крепко хватается за решетку, потом с ужасом отбегает.) Ой, ой! Как страшно! (Чуть не падает, хватается за беседку.) Какое головокружение! Я падаю, падаю, ай! (Садится у стола подле беседки.) Ox, нет!.. (Сквозь слезы.) Расставаться с жизнью совсем не так просто, как я думала. Вот и нет сил! Вот я какая несчастная! А ведь есть люди, для которых это легко. Видно, уж тем совсем жить нельзя, их ничто не прельщает, им ничто не мило, ничего не жалко. Ах, что я!.. Да если и мне ничто не мило, и мне жить нельзя, и мне жить незачем! Что ж я не решаюсь? Что меня держит над этой пропастью? Что мешает? (Задумывается.) Ах, нет, нет… не Кнуров… Роскошь, блеск… нет, нет… я далека от суеты… (Вздрогнув.) Разврат… ох, нет… Просто решимости не имею. Жалкая слабость: жить, хоть как‑нибудь, да жить… когда нельзя жить и не нужно. Какая я жалкая, несчастная. Кабы теперь меня убил кто‑нибудь… Как хорошо умереть… пока еще упрекнуть себя не в чем. Или захворать и умереть… Да я, кажется, захвораю. Как дурно мне!.. Хворать долго, успокоиться, со всем примириться, всем простить и умереть… Ах, как дурно, как кружится голова. (Подпирает голову рукой и сидит в забытьи.)

***

Это был текст монолога Ларисы из пьесы «Бесприданница» Островского: отрывок из действия IV явления 9.

www.literaturus.ru

Лариса: «Я любви искала и не нашла» (о пьесе «Бесприданница» А. Н. Островского) | доклад, реферат, сочинение, сообщение, отзыв, статья, анализ, характеристика, тест, ГДЗ, книга, пересказ, литература

Все действие «Бесприданницы» скон­центрировано вокруг одного персо­нажа — Ларисы — и носит целена­правленный и напряженный характер. Можно даже сказать, что в целом «Гроза» более эпична, а «Бес­приданница» — более драматична. Это проявляется, в частности, в том, что действие в «Бесприданнице» протекает быстрее, чем в «Грозе». В «Грозе» за­вязка действия происходит почти на наших глазах, а в «Бесприданнице» действие уже «завязано» до того, как поднялся занавес. Лариса еще раньше была влюблена в Паратова; после его внезапного отъезда она из отчаяния дает согласие стать женой Карандышева. Сюжетная пружина уже натянута. Поэтому драматург получает возможность соблюсти «единство времени». Самый горячий приверженец классицистических правил мог быть доволен Ост­ровским. Ведь называемое «единство времени» тре­бовало, чтобы сценическое действие продолжалось не более суток. В «Бесприданнице» же оно проте­кает даже быстрее: начинается в полдень и закан­чивается в полночь. Но эти 12 часов перевернули всю жизнь Ларисы, которая наконец-то поняла свое положение в собственническом мире.

В конце пьесы она с горечью говорит: «На меня смотрели и смотрят, как на забаву. Никогда никто не постарался заглянуть ко мне в душу, ни от кого я не видела сочувствия, не слыхала теплого, сердеч­ного слова. А ведь так жить холодно».

Драма Ларисы и заключается в том, что она живет в холодном, жестоком и. безжалостном мире, в котором нет милосердия. Это относится ко всем, кто окружает героиню: к родной матери, к Кнуро­ву, Вожеватову, Паратову, Карандышеву…

В «Бесприданнице» отчетливо проявляется столк­новение между циничной, антигуманной филосо­фией и практикой дельцов и «горячим сердцем» героини, пытающейся отстоять свою человеческую индивидуальность, гибнущую в неравной борьбе с ми­ром, в котором царствуют деньги, выгода, расчет.

Лариса — красивая, умная, гордая, самолюбивая девушка. Она наделена душевной чуткостью и от­зывчивостью. Чувство собственного достоинства не позволяет ей пассивно мириться с окружающей об­становкой. Она противопоставлена всем остальным действующим лицам. Те преследуют свои личные, своекорыстные цели, Лариса же неспособна на ложь и обман. Она живет в ожидании необыкновенного счастья, тянется к людям, готова верить им, но мечты ее о счастье несбыточны.

«Лариса» в переводе означает «чайка». Героиня «Бесприданницы», как и Катерина из «Грозы», тоже хочет улететь далеко-далеко. Отсюда ее тяготение к широкому, беспредельному пространству, что неод­нократно подчеркивается в пьесе.

Как в «Грозе», так и в «Бесприданнице», дейст­вие в основном происходит на улице, на берегу Вол­ги. Это укрупняло конфликт, помогало восприни­мать трагическую участь героини на широком фоне русской природы, символизирующей устремленность к иной — светлой, свободной жизни, к полету. Но первая же ремарка в пьесе «Бесприданница» соеди­няет две противоположные сферы: пошлое, обыден­ное, будничное «здесь» и таинственно-поэтическое «там». Здесь — обычная кофейня с официантами, там — вид на Волгу и большое пространство: леса, села и прочее. И Лариса, едва появившись на сце­не, садится на скамейку и смотрит в бинокль на Волгу. Как вы думаете, зачем Островский застав­ляет ее пользоваться биноклем? Любоваться при­родой можно и без него. Не в театре же сидит Лариса, а на бульваре… Очевидно, с помощью би­нокля она хочет приблизить к себе поэтический простор, волжскую даль и вместе с тем отодви­нуться, отгородиться от пошлой реальности, которая ей так противна.

Кульминацией пьесы можно считать сцену, когда Лариса поет романс на слова Е. А. Баратынского.

Мир романса с его нежностью, надрывом, откры­тостью в выражении чувств — это и есть мир Ла­рисы. Жизнь она воспринимает сквозь призму ро­мансных представлений и идеалов. Однако красивые иллюзии долго существовать не могут. Ее возвы­шенные представления о любви, об «идеале муж­чины», о дружбе, вообще о жизни закономерно терпят крах.

В русской литературе любовь всегда была серьез­ным испытанием для действующих лиц, испытанием на человечность, на душевную стойкость и благо­родство. В «Бесприданнице» только Лариса выдержи­вает это испытание. Все остальные (Паратов, Кну­ров, Вожеватов, Карандышев) любви недостойны. Для них существует своя система ценностей: или любовь, или расчет. Расчет побеждает.

Как же относится сама Лариса к этой системе ценностей? Вряд ли можно однозначно ответить на этот вопрос. Она, конечно, решительно протестует против мира торгашества, цинизма, унижения челове­ческого достоинства, но, вместе с тем, на себе уже испытывает воздействие нового времени, его социа­льные, идейные, нравственные тенденции. У нее уже нет той цельности, которая так характерна была для Катерины. Еще раз отметим: в Ларисе, разумеется, есть нечто, резко выделяющее ее среди окружающих: яркий характер, талантливость, внутренняя чистота, правдивость. «Не в матушку,— так говорит о ней Вожеватов.— У той все хитрость да лесть, а эта вдруг, ни с того ни с сего и скажет, что не надо». «То есть правду?» — спрашивает Кну­ров. «Да, правду, а бесприданницам так нельзя»,— утверждает Вожеватов.

Даже в манере одеваться Лариса резко отли­чается от родной матери. Авторские ремарки в этом отношении точны и выразительны. Старшая Огудалова «одета изящно, но смело и не по летам», а младшая «одета богато, но скромно». (Попробуйте и здесь применить прием устного рисования.)

И все же Лариса в гораздо большей степени, чем Катерина, своя в этом мире. Она может быть без­жалостной и бессердечной. Вот в первом действии Лариса выговаривает Карандышеву, упрекая его в бестактности: «Я сделалась очень чутка и впечатли­тельна». Все это так, но чуткости она требует только по отношению к себе. Во втором действии Карандышев буквально умоляет ее: «Пожалейте вы меня хоть сколько-нибудь!» Лариса не склонна его жалеть. «Вы только о себе, — упрекает она своего жениха. — Все себя любят!» Карандышев действи­тельно думает прежде всего о себе; но разве Лариса поступает иначе?

Отмечая глубину внутреннего мира своей героини, Островский вовсе не идеализирует ее. Чувствуется в Ларисе ранняя усталость от жизни, какая-то опусто­шенность, разочарованность. В «Грозе» все же ощу­щалось, что Катерина пришла в этот мир откуда-то со стороны, что она «не от мира сего» (если вос­пользоваться названием одной из позднейших пьес Островского). Лариса же тут выросла, тут воспи­тывалась, тут получила первые представления о жизни, о людях. И друг детства Вася Вожеватов потихонечку возил ей романы, «которые девушкам читать не дают». Становится понятным, почему она не просто влюблена в Паратова: в ее глазах он — идеал мужчины, а ведь это уже критерий, та свое­образная точка отсчета, которая определяет многие противоречивые черты в ее сознании и поведении. Материал с сайта //iEssay.ru

Тлетворное влияние среды уже затронуло герои­ню «Бесприданницы», отравило ее чистую душу. Драма происходит не только вокруг нее, но и в ней самой. Она в конечном счете сама осознает себя вещью и готова даже принять циничное предло­жение Кнурова. «Уж теперь у меня перед глазами заблестело золото, — говорит она, — засверкали брил­лианты». В финале Лариса не щадит ни Карандышева, ни, что особенно важно, самоё себя: «…я искала любви и не нашла… ее нет на свете… нечего и искать. Я не нашла любви, так буду искать золота».

В заключительном монологе Ларисы ощущается какой-то надрыв, что-то похожее на истерику. Мо­жет быть, она сама даже не отдает себе отчета в том, что она говорит, что ей несет выбор, что ожи­дает ее в будущем. «Позовите Кнурова» — ведь это все равно, что в петлю, что в омут. Поэтому вы­стрел Карандышева для нее — единственный выход, избавление от позора, от медленной мучительной казни сознания. Подобно Катерине, она сама себя судит. Не суда людей она боится, а суда соб­ственной совести. Смерть оказывается единственным и самым желанным выходом.

«Бесприданница» — одна из лучших пьес позд­него Островского. Здесь уже заметно усложняется психологическая характеристика действующих лиц. В отличие, например, от Кабанихи или, тем более, от Дикого, персонажи, окружающие Ларису, не вы­глядят прямыми злодеями. Характеры их более слож­ные, порою противоречивые. Внутренняя психологи­ческая сложность героев пьесы есть одно из прояв­лений жанровой специфики «Бесприданницы». Перед нами — психологическая драма, ведущая в перспек­тиве к драматургии А. П. Чехова.

На этой странице материал по темам:
  • таблица лариса из бесприданницы
  • закономерен ли финал бесприданница
  • бесприданница я искала любовь
  • монолог ларисы я любви искала и не нашла текст
  • монолог ларисы из бесприданницы я вещь

iessay.ru

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *