Читать книгу Сборник диктантов по русскому языку для 5-11 классов М. П. Филипченко : онлайн чтение
Текущая страница: 16 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]
6
Прилетела Жар-птица
На днях в наших перелесках еще одной радостью стало больше: заявились иволги, не задержались с прилетом. Значит, сейчас все птицы дома.
Иволга – самая красивая птица. Она всем взяла: и пером, и песней. Да и зовется нежно, любовное что-то в этом слове, близкое к Волге-реке и к иве-ивушке. Недаром и вошла в наши народные сказки как Жар-птица. И в самом деле: летит она, ярко-желтая, золотая с черными крыльями и рубиновыми глазами. Ну чем, скажите, не Жар-птица из сказки? А какие песни поет! Чистые, звонкие, переливчатые: фю-тиу-лиу. А все, наверное, потому, что сначала она тихо прощебечет, пропоет еле слышно про себя, а уж потом и на весь лес выплеснет на радость всем свою красивую трель.
Особенно чиста ее песня утром, она под стать росистому лугу и свежему воздуху, еще не согретому солнцем. Так и ждешь, что ей вот-вот ответят песней оба березовых склона. Да, если сказку в лесу рождает кукушка, то настоящую музыку все-таки – иволга.
Это очень осторожная птица. Она и прилетает всех позднее, когда уже листва густая, непроглядная, и перелетает только поверху, над деревьями, и гнезда вьет на самых верхушках. Потому и редко ее увидишь. Но уж если придется увидеть, запомнишь на всю жизнь. Мне посчастливилось ее видеть. Впервые это было в костромских лесах, в любимых местах А. Н. Островского. Тропинка от Галичского тракта нырнула в лесную глушь, в мокрую малину и вскоре привела в залитую солнцем Ярилину долину, окруженную сосняком и молодыми березками.
Чуть в стороне голубой ключ. Вода в нем и в самом деле голубая и такая чистая, что видны на дне пульсирующие в песке роднички. А может быть, это не роднички вовсе, а бедное Снегурочкино сердце? Ведь на этом месте она, по преданию, и растаяла. Мы загляделись в голубой омут, и вдруг кто-то из ребят неожиданно крикнул: «Жар-птица!» И оторвавшись от колодца, все увидели, как перелетала сказочную долину золотая птица. А вскоре и песню ее услышали. Потом нетерпеливо ждали, что чудо повторится. Но не повторилось. Да иначе оно бы и не было чудом. Вот и осталась красивым воспоминанием эта солнечная птица из сказки.
Еще видел ее в Великих Сорочинцах, на Полтавщине. Мы ночевали с ребятами в старенькой деревянной школе, в стороне от села, где много тишины и тополей. И утром, когда умывались во дворе, видели, как иволга несколько раз улетала и снова садилась на школьные тополя, а потом долго звала своей песней кого-то.
А однажды в таремских перелесках она перелетала с одного березового склона на другой прямо над моей головой. И последняя встреча с ней была в амачкинских лесах: она сама осторожно подкрадывалась на мой свист. Знать, и вправду поверила.
Только четыре встречи за всю жизнь. А сколько от них радости. Они и сейчас волнуют, как только заслышу в лесном долу ее звонкую и переливчатую трель: «Фю-тиу-лиу…»
7
Начало грозы
Еще только одиннадцатый час на исходе, а уже никуда не денешься от тяжелого зноя, каким дышит июльский день. Раскаленный воздух едва-едва колышется над немощеной песчаной дорогой. Еще не кошенная, но наполовину иссохшая трава никнет и стелется от зноя, почти невыносимого для живого существа. Дремлет без живительной влаги зелень рощ и пашен. Что-то невнятное непрестанно шепчет в полудремоте неугомонный кузнечик. Ни человек, ни животное, ни насекомое – никто уже больше не борется с истомой. По-видимому, все сдались, убедившись в том, что сила истомы, овладевшей ими, непобедима и непреодолима. Одна лишь стрекоза чувствует себя по-прежнему и как ни в чем не бывало пляшет без устали в пахучей хвое. На некошеных лугах ни ветерка, ни росинки. В роще, под пологом листвы, так же душно, как и в открытом поле. Вокруг беспредельная сушь, а на небе ни облачка.
Полуденное солнце, готовое поразить каждым своим лучом, жжет невыносимо. Бесшумно, едва приметно струится в низких берегах кристально чистая вода, зовущая освежить истомленное зноем тело в прохладной глубине.
Но отправиться купаться не хочется, да и незачем: после купания еще больше распаришься на солнцепеке.
Одна надежда на грозу: лишь она одна может разбудить скованную жаром природу и развеять сон.
И вдруг впрямь что-то грохочет в дали, неясной и туманной, и гряда темных туч движется от юго-восточной стороны. В продолжение очень короткого времени, в течение каких-нибудь десяти-пятнадцати минут, царит зловещая тишина и все небо покрывается тучами.
Но вот, откуда ни возьмись, в мертвую глушь врывается резкий порыв ветра, который, кажется, ничем не сдержишь. Он стремительно гонит перед собой столб пыли, беспощадно рвет и мечет древесную листву, безжалостно мнет и приклоняет к земле полевые злаки. Ярко блеснувшая молния режет синюю гущу облаков. Вот-вот разразится гроза и на обнаженные поля польется освежающий дождь. Хорошо бы в пору укрыться от этого совсем нежданного, но желанного гостя. Добежать до деревни не удастся, а усесться в дупло старого дуба впору только ребенку. Гроза надвигается: изредка вдалеке вспыхнет молния, слышится слабый гул, постепенно усиливающийся, приближающийся и переходящий в прерывистые раскаты, обнимающие весь горизонт. Но вот солнце выглянуло в последний раз, осветило мрачную сторону небосклона и скрылось. Вся окрестность вдруг изменилась, приняла мрачный характер, и гроза началась.
8
Шмель
Зиму шмель провел в земле, в брошенной полевой мышью норке. В оцепенении глубоком, почти равном смерти, он не чувствовал и не знал ничего зимнего – ни морозов, ни метелей, ни снегов. Когда же весной земля начала оживать, пробуждаться, начал пробуждаться и он. А будило их с землей солнце, все более яркое, высокое и горячее.
Хотя шмель и вышел из зимнего сна благодаря теплу, но его все-таки было мало, и он начал согревать себя сам, быстро сокращая мышцы груди и оставляя пока неподвижными крылья. Он разогревался, как мотор, гудел, словно в полете, и желание реального полета возникало в нем, становясь все настоятельней. Согревшись вполне, шмель захотел выбраться из тьмы и тесноты зимнего своего пристанища на свет, волю. Он начал пошевеливать своими мохнатыми, отвыкшими от движения лапками, сначала оставаясь на месте, а потом и продвигаясь понемногу вперед. Набирая силу, он протискивался, проталкивался все упорнее сквозь рыхлые комочки земли, травинки, листья полуистлевшие. И вот впереди забрезжило то, что он добровольно оставил прошлой осенью и к чему теперь чувствовал неодолимую тягу – свет. Он прибывал и рос, и шмелю нелегко было переносить полузабытый его напор, и он время от времени замирал, отдыхая и осваиваясь с новой прибавкой, порцией света.
Когда же он, наконец, вполне выбрался на волю-вольную, на свет полного уже, яростного, слепящего накала, то замер надолго. У него возникло ощущение, что он только что родился, и надо было свыкнуться с этим. И радость жизни вернувшейся он должен был освоить – она шевельнулась в нем в самый момент пробуждения и с тех пор росла и росла.
Лежа на солнце и легком ветерке, шмель прогревался по-настоящему, до самой-самой глубины своей, подсыхал, освобождался от зимней промозглой сырости. С шерстки его понемногу исчезала серость подземная, и краски проступали – золото и чернь. Уходила и тяжесть, в землю стекая, сменяясь легкостью, обещавшей полет.
Перед первой попыткой полета нужно было размяться, и шмель пополз вперед, куда придется. Время от времени он останавливался, даже на бок падал изнеможенно, и снова полз. Оказавшись на бугорке, с которого был виден склон крутой, серо-зеленый, он почувствовал, что может попробовать взлететь. Запустив «мотор» – грудные мышцы, – он работал ими долго, гудел, все усиливая звук. Потом слежавшиеся за зиму крылья стал понемногу расправлять, расклеивать и тоже включать в работу. Их трепет был поначалу вял, неровен, но понемногу набирал и постоянство, и напор. Момент взлета, отрыва от земли приближался с неотвратимостью, и шмель радостно это чувствовал. Равновесие зыбкое, колебавшееся между тяжестью его тела и тягой вверх, держалось и держалось и вдруг исчезло. Он оторвался от земли и полетел – низко совсем, почти ее касаясь. Сил у него хватило ненадолго – лишь для того, чтобы впервые прозвучала внятно натянутая его полетом басовая, еще робкая, хрупкая, готовая вот-вот оборваться, струна.
9
Тихий сентябрьский день был на исходе. По лесным дорогам в гору двигались искусно замаскированные ветвями пушки и трехтонки, шли караваны груженных, по-видимому, минами лошадей. У всех в этот день было приподнятое настроение: обессилевшие за последние дни бойцы, расположившись небольшими, но плотными группками или поодиночке, наспех писали письма и, вполголоса переговариваясь, подкреплялись тушенкой.
Уже совсем стемнело и в ущелье стало холодно, когда, покинув позиции, батальоны отправились в путь. Было непонятно, как в густом лесу, при едва брезжащем свете луны, двигаясь на ощупь, люди найдут свое место в горах и приготовятся к бою. Однако командиры рот заранее изучили окрестности, и поэтому отход протекал нормально.
Неприятель, в течение ночи почти не пытавшийся штурмовать, на рассвете в открытую ринулся на нашу арьергардную роту, оставленную в теснине… Но никто из фашистов не видел, как на вершине кристаллических скал, укрытые охапками легких стелющихся растений, едва зыблющихся на ветру, расположились наблюдатели, буквально не сводившие глаз с врага.
Взволнованные долгим ожиданием, готовые стоять насмерть, лежали бойцы на скалах, а на дорогах недоступные огню шли фашисты. Опасность была настолько велика, что ни у кого не возникла мысль пренебречь ею или хотя бы приуменьшить ее.
И в эту минуту как будто раскололось небо, загрохотали пушки и минометы, тысячекратным эхом канонада отразилась в горах, и в блистающую, кристально чистую голубизну неба поднялся изжелта-багровый дым.
С хриплыми, далеко не стройными голосами, бойцы бросились врукопашную, и было хорошо видно, как по дороге суматошно, словно шарики рассыпанной ртути, метались фашисты. Только ночью гитлеровцы нащупали почти незащищенное место и, прорвав оборону, врассыпную бросились по теснине. Так закончился бой.
10
Цветут незабудки
Больше недели серебрился одуванчиками дол. Куда ни глянь – везде его пышные шапки. Как будто и нет других цветов. Но вот налетел дождь, не успели одуванчики спрятать свою красу и враз лишились ее. И остались лишь голые стебельки, что стыдливо выглядывают из травы. У Васильева угла весь курган в клейкой кровавой смолке, а понизу его, словно ожерельем, окружают красные клевера. Чуть дальше красуются ромашки с длинными лепестками и очень частыми, без просвета. Цветут колокольчики, мятлик, луговая овсяница. И гудит по-летнему луг. Гудит и благоухает. А тут еще пахнуло и ароматом незабудок. Неужели они? И точно: вон прижались к краешку у протоки.
Скромнее незабудок и нет цветов: пять мелких голубеньких лепесточков с золотистой точкой в середине. И все. А какую красоту дарят людям!
Я и раньше встречался с незабудками. Не забыть лесную речку Солотчу, что в Мещерском крае. Весь берег в них. И мы с ребятами осторожно перешагивали через цветы, чтобы спуститься к воде. Встречал их и около озера под Заплатином. А здесь – впервые. Может быть, это беспокойная чайка принесла в клюве семечко из Вьюхтонских лугов и уронила тут? Тогда ей спасибо за это.
Я сорвал несколько цветочков на память, добавил к ним вероники дубравной, несколько кусточков красного клевера да подорожника с нежно-розовыми шапками. И получился скромный букет. И не хрусталь под него подставил, не керамику с узорами, а простой стакан с холодной водой. И целую неделю цвели на столе незабудки. Только однажды сменил воду и подставил их под кран. Они враз посвежели, будто только что с луга, все в капельках воды, словно в утренней росе. И неделю полнилась комната тонкими запахами.
Первыми в букете отцвели незабудки и усеяли белый лист под стаканом бледно-голубыми звездочками.
11
Отправляя в разведку Метелицу, Левинсон наказал ему во что бы то ни стало вернуться этой же ночью. Но деревня, куда был послан взводный, на самом деле лежала много дальше, чем предполагал Левинсон: Метелица покинул отряд около четырех часов пополудни и на совесть гнал жеребца, согнувшись над ним, как хищная птица, жестоко и весело раздувая тонкие ноздри, точно опьяненный этим бешеным бегом после пяти медлительных и скучных дней, – но до самых сумерек бежала вслед, не убывая, тайга – в шорохе трав, в холодном и грустном свете умирающего дня. Уже совсем стемнело, когда он выбрался наконец из тайги и придержал жеребца возле старого и гнилого, с провалившейся крышей омшаника, как видно, давным-давно заброшенного людьми.
Он привязал лошадь и, хватаясь за рыхлые, осыпающиеся под руками края сруба, взобрался на угол, рискуя провалиться в темную дыру, откуда омерзительно пахло задушенными травами. Приподнявшись на цепких полусогнутых ногах, стоял он минут десять не шелохнувшись, зорко вглядываясь и вслушиваясь в ночь, невидный на темном фоне леса и еще более похожий на хищную птицу.
Метелица прыгнул на седло и выехал на дорогу. Ее черные, давно неезженые колеи едва проступали в траве. Тонкие стволы берез тихо белели во тьме, как потушенные свечи.
Он поднялся на бугор: слева по-прежнему шла черная гряда сопок, изогнувшихся, как хребет гигантского зверя; шумела река. Верстах в двух, должно быть возле самой речки, горел костер, – он напоминал Метелице о сиром одиночестве пастушьей жизни; дальше, пересекая дорогу, тянулись желтые, немигающие огни деревни. Линия сопок справа отворачивала в сторону, теряясь в синей мгле, в этом направлении местность сильно понижалась. Как видно, там пролегало старое речное русло; вдоль него чернел угрюмый лес.
«Болото там, не иначе», – подумал Метелица. Ему стало холодно: он был в расстегнутой солдатской фуфайке поверх гимнастерки с оторванными пуговицами, с распахнутым воротом. Теперь он походил на мужика с поля, после германской войны многие ходили так, в солдатских фуфайках.
Он был уже совсем близко от костра, – вдруг конское тревожное ржание раздалось во тьме. Жеребец рванулся и, вздрагивая могучим телом, завторил страстно и жалобно. В то же мгновение у огня качнулась тень и Метелица с силой ударил плетью и взвился вместе с лошадью.
(По А. Фадееву)
12
Осторожнее, несмышленыши!
У птиц нет более тревожной и в то же время счастливой поры, чем та, когда их потомство вылетает из гнезда и пробует крылья. Сколько гомону, суетни и крику в лесу, на лугах, в оврагах. Одни учатся летать с деревьев, другие тренируются на лугу, а то и на горе. И, полетел несмышленыш, а ни силы, ни сноровки. Только страх да любопытство. Не хватило сил, зацепился крыльями за ветки, висит, кричит. А то упадет в траву. И, мать тут как тут: что-то выговаривает, учит. А то и клювом – за промах.
Прошла неделя, и вот уже грачата летают и никак не налетаются: им все ново, они еще не ведают опасности. Вон их сколько на лугу, неуклюжих, маленьких, горбатеньких. Да только ли грачей!
На лесной дороге молоденький нарядный дятел чуть ли не задел крылом за мою шляпу: знать, не боится. А чуть дальше дрозд беззаботно пьет воду из лужицы у тропы. Ему тоже все нипочем. Я смотрю на него и думаю: сколько их поплатилось и сколько еще поплатится за свою неопытность, пока не научатся осторожности. Не зря разлетались черные вороны и все парами, парами. Зловещ и неприятен их крик. От них хорошего не жди.
Раньше в перелесках их не было. А сейчас – вон их сколько развелось. Это не к добру: ворон – страшный враг всех певчих и промысловых птиц, особенно, когда их много. Так что будьте осторожны, несмышленыши!
13
В лесу
Небольшая дорожка вела нас через свежескошенный луг, и мы вволю налюбовались веселым полевым пейзажем. Как только мы вошли в лес, внимание наше привлек незнакомый нам доселе знак, вырубленный на сосне. Он напоминал изображение оперенной стрелы, длиной не менее полутора-двух метров, так что оперение охватывало ствол во всю его ширину.
Приглядевшись к одной из сосен, мы увидели, что у нижнего конца стрелы там, где положено быть наконечнику, прикреплен к дереву железный колпачок, наполненный белой массой, похожей на топленое масло. Тогда память подсказала читанное в ученых книгах и даже стихах небезызвестное слово «живица».
Сегодня сосна оказалась с таким же фантастическим значком, и третья, и четвертая…
Всмотревшись в неясную далекую глубину бора, мы увидели, что все сосны, как одна, несут на себе изображение огромной стрелы. Сквозь сосны вскоре проглянули невысокие постройки, и мы, предварительно спросив у продавщицы магазинчика, сидевшей на завалинке у своего сельпо и щелкавшей тыквенные семечки, очень скоро нашли технорука.
Это был молодой мужчина невысокого роста, с малозаметными усиками, в простой, в полоску, рубахе с резинками на рукавах, в шевиотовых брюках, заправленных в валяные сапоги. Звали его Петр Иванович. Он, извиняясь за свой внешний вид, сообщил нам, что весной застудил ноги и теперь вынужден даже в жару ходить в валенках. Рассказывая, он незаметно подвел нас к домику и, смущаясь, пригласил войти. В комнате с высокой дощатой перегородкой, сплошь увешанной плакатами и картинками с видами леса, нас встретила молодая красивая хозяйка, с черными до блеска волосами и ярко-голубыми глазами. На ней было скромное ситцевое платье с какими-то замысловатыми разводами совершенно непонятного цвета. Не успели мы как следует поздороваться с ней, как она уже поставила на стол большое деревянное блюдо с вареными грибами, чашку с печенным в золе картофелем, квашеную капусту, моченые яблоки, молоко, хлеб.
Мы впоследствии несколько дней кряду с благодарностью вспоминали гостеприимных хозяев в маленькой лесной деревеньке, от которых узнали много интересного о тайнах живицы.
14
Есть в русском языке забытые нами слова, а они так звучны и поэтичны, что и ныне удивляют своей первозданной красотой: ополье, снежница, околица, водополица. Среди них и ополица, узкая полоска леса, отделенная от основного массива полем, а то и лугом.
Где их только не встретишь. Есть они и в наших перелесках. И каждая ополица хороша по-своему.
То это березки вперемежку с соснами у полевой дороги на Александровку, любимое место первых подберезовиков: просторно им тут, светло под солнцем, тепло. Не надо и в лес идти, если здесь пусто. Но зато каких свежих красавцев нарежешь после дождя.
Другая ополица узеньким островком врезалась в пшеничное поле. Здесь среди осин и можжевельника красуются пять подружек-берез, выросших из одного пня. По краям – стройные белоствольные красавицы, а одна из них, что в середине, прежде чем подняться вверх, изогнулась по-над землей. Потому она и ниже своих сестер и косы у нее до земли. Я люблю здесь отдыхать: сидишь на изогнутом стволе, теплом от солнца, как в беседке. И слышно в тишине, как шепчется листва над голо вой, как чуть-чуть позванивает тяжелыми колосьями пшеничное поле.
Но все-таки самая любимая – амачкинская ополица, десятка четыре берез, насквозь прогретых солнцем. С краешку от поля растет земляника, наливная, ароматная, а по лугу – колокольчики, медульник, ромашки. Вот и все. Но сколько раз дарила она мне радость, награждая белыми грибами. Со временем грибница здесь пропала, и года три не было никаких грибов. Но каждый раз я заходил сюда, хотя и был уверен, что ничего не найду. Просто тянуло, хотелось встретиться.
А в прошлом году белые грибы появились здесь снова. Их и не так много на этой маленькой ополице, но зато на солнце они тугие, тяжелые, будто литые – одно загляденье. Выскочит из рук такой здоровяк, ударится о землю и хоть бы что – жив, невредим.
Но особенно радовало то, что именно здесь появляются первые белые грибы. Вот и в прошлом году: я не думал, что они уже пошли, и пришел за аптечной ромашкой на окраину пшеничного поля. Обратно той же полевой дорогой идти не захотелось, решил возвращаться луговой тропинкой понизу. Зашел на ополицу и вдруг увидел шесть темно-коричневых крепышей. Они стояли почти рядышком, как игрушечные, будто кто-то только что их расставил под березкой. Удивился, обрадовался и долго стоял счастливый, любуясь такой приятной неожиданной встречей. Не хотелось разрушать эту гармонию красоты, этот подарок ополицы. Потом еще встретились семеек пять.
И в этом году вчера она порадовала своей щедростью. А сегодня и не нашел ничего. Даже не поверил: ведь только вчера было счастье. Снова вернулся. И напрасно вернулся. Но заметил, когда уходил, что ополица переживает, невесело провожая меня. Соседний лес пошумливает листвой, а она нет, стоит молчаливая, задумчивая, будто виноватая. Вот и пришлось успокаивать: «Что ты, ополица. Я не держу на тебя никакой обиды. Ты же не виновата. Если бы была возможность, последние бы отдала, ничего не утаила. Знаю твою щедрость. Вон ведь ты как вчера. Наверное, только для меня и берегла все свое сокровище, будто ждала. Потому и с радостью выложила все: «Наконец-то пришел… Дождалась…» А сегодня… Что ж поделаешь. Может быть, другие тут побывали до меня. И, наверное, побывали. Им же тоже надо. Не переживай. Ну, улыбнись, пожалуйста. Не последняя же у нас с тобой встреча. Еще порадуешь. За тобой не пропадет».
И, мне показалось, что зашевелилась ее листва, зашепталась на солнце.
Вот какие наши ополицы. Разве их разлюбишь когда, забудешь?
iknigi.net
Сочинение на тему: «Начало грозы летом»
На дворе было лето. Уже много дней палящие лучи солнца изнуряли всё вокруг. Под их яростным натиском пожухли зелёные луговые и полевые травы, ветки деревьев огорчённо поникли, птицы пели не так звонко, как обычно, а люди словно задыхались в духоте. Казалось, что совсем немного – и всё засохнет, так и не дождавшись благодатного дождя.
Тот день был таким же жарким, как и все предыдущие. Я решила погулять вместе со своими друзьями. Мы так увлечённо разговаривали друг с другом, что даже и не заметили, как привычное голубое небо потемнело, стало каким-то грозным, тяжёлым. Солнце скрылось за огромной чёрной тучей. Но всё это я увидела лишь тогда, когда почувствовала на коже холодное прикосновение обычно ласкового ветра. Раздался оглушающий гром. Откуда-то издалека ему вторил другой, не менее грозный раскат. Совсем рядом сверкнула молния, разрезавшая потемневшее небо, как острый нож. Мы стремглав кинулись ко мне домой, опасаясь такого буйства природы. И не успели…
Пошёл ливень. Нам казалось, что это кто-то сверху вёдрами выливает на нас воду. Да, это была настоящая гроза, первая этим летом! До дома было ещё довольно далеко, а укрыться было негде. Нам всем даже стало немного страшно. Дождь был буен, как горный водопад, вода была кругом. Мы продолжали бежать, теперь уже наугад, ведь ничего не было видно. Молнии всё ещё сверкали, освещая окрестность, а вот грома уже почти не было слышно.
Неожиданно ливень превратился в мелкий, шепчущий дождик. Мы наконец-то прибыли к пункту своего назначения. Открыв дверь, вбежали в мой дом, насквозь мокрые. Из любопытства я и мои друзья прильнули носами к окну, внимательно наблюдая за погодой на улице. Дождь негромко тарабанил своими мокрыми ладошками по шиферу крыши.
(Картина Васильева «Мокрый луг»)
А потом он закончился, словно его и не было вовсе. Воспоминанием о нём служили лишь огромные лужи, стекавшая с крыши вода, мокрые деревья и травы да свежий воздух.
Природа ожила. Всё ликовало, радовалось долгожданному прошедшему дождю. Мы выбежали с радостью на улицу и увидели радугу. Это незабываемое зрелище и яркое впечатление.
xn—-8sbiecm6bhdx8i.xn--p1ai
Начало грозы | СЕТЕРАТУРА et cetera
Как же я соскучилась по настоящему хорошему дождю! По такому, чтобы пролился на землю так, чтобы она напилась. А то стоит сушь уже половину лета…
Иногда небо всё-таки темнеет и даже хмурится. Изредка, бывает, капает дождик. Но его последствия очень быстро и бесследно исчезают, как будто это вовсе и не дождь был, а просто мираж.
Я уже говорила, что очень люблю дождь. Дождь – это красиво, это свежо, это уютно (когда сидишь дома) и весело (если это летний дождь).
Недавно мы попали под дождь в лесу. В жаркий-жаркий день. В городе в тот день не упало ни капли. У меня до сих пор такое подозрение, что та туча была только над нами…
Конечно, у нас не было зонтиков – ничто не предвещало дождя в этот день. А до машины было идти пару часов по лесу.
Постепенно капли становились всё крупнее и крупнее. А потом начался настоящий ливень. Короткий, летний, озорной…
Дети немного повизжали, но никто даже не огорчился. Мы спрятались от дождя, укрыли собой детей – они были почти сухие.
Вышли из леса, еле очистили ноги от грязи, сели в машину и поехали в город, в магазин. Наверное, люди думали, что мы купались в фонтане, потому что всё равно никто бы не поверил, что ещё пару часов назад мы мокли под дождём в лессу: небо в городе даже не хмурилось. Был ослепительно солнечный и безумно жаркий день.
Летний дождь особенно прекрасен. В нём нет ни капли тоскливости – только веселье и радость.
А вот грозу я не люблю…
Точнее, у меня к ней уважительно-боязливое отношение. И хотя она очень красива, но любоваться ею я предпочитаю из-за плотно закрытого окна. И каждый раз пугаюсь ударов грома.
Я уже писала, как обыгрывают писатели дожди и грозы в своих произведениях. И это – только малая часть. Дождь в литературе – это интересная и благодатная тема, мало исследованная и такая манящая…
Но я не буду сегодня цитировать великих. Я просто предлагаю Вам почитать моё стихотворение, всё из того же сборника «Сердце вещей» (может, когда-то мы доберёмся и до других моих книг))…
—
Начало грозы
—
Она поднималась над сколами дола,
исчерканного зигзагом огней,
и колыхался гром, словно молот,
давящий горсть сухарей.
—
Битое зеркало сыпалось градом,
крупным горохом разбитых витрин.
Корни деревьев в ловушке заката
жгли серебро паутин.
—
Чёрный язык, защемившийся в тучах,
солнечный палец пытался слизать,
только обжёгся и каплею жгучей
в землю упала слеза.
—
Вот так меня вдохновила гроза.
А какое у Вас отношение к грозе?
Рождает она у Вас лирическое настроение?
ceteratura.ru
Начало грозы летом — Сочинения на свободную тему
На дворе было лето. Уже много дней палящие лучи солнца изнуряли все вокруг. Под их яростным натиском пожухли зеленые луговые и полевые травы, ветки деревьев огорченно поникли, птицы пели не так звонко, как обычно, а люди словно задыхались в духоте. Казалось, что совсем немного – и все засохнет, так и не дождавшись благодатного дождя.
Тот день был таким же жарким, как и все предыдущие. Я решила погулять вместе со своими друзьями. Мы так увлеченно разговаривали друг с другом, что даже и не заметили, как привычное голубое небо потемнело, стало каким-то грозным, тяжелым. Солнце скрылось за огромной черной тучей. Но все это я увидела лишь тогда, когда почувствовала на коже холодное прикосновение обычно ласкового ветра. Раздался оглушающий гром. Откуда-то издалека ему вторил другой, не менее грозный раскат. Совсем рядом сверкнула молния, разрезавшая потемневшее небо, как острый нож. Мы стремглав кинулись ко мне домой, опасаясь такого буйства природы. И не успели.
Пошел ливень. Нам казалось, что это кто-то сверху ведрами выливает на нас воду. Да, это была настоящая гроза, первая этим летом! До дома было еще довольно далеко, а укрыться было негде. Нам всем даже стало немного страшно. Дождь был буен, как горный водопад, вода была кругом. Мы продолжали бежать, теперь уже наугад, ведь ничего не было видно. Молнии все еще сверкали, освещая окрестность, а вот грома уже почти не было слышно.
Неожиданно ливень превратился в мелкий, шепчущий дождик. Мы наконец-то прибыли к пункту своего назначения. Открыв дверь, вбежали в мой дом, насквозь мокрые. Из любопытства я и мои друзья прильнули носами к окну, внимательно наблюдая за погодой на улице. Дождь негромко тарабанил своими мокрыми ладошками по шиферу крыши.
Загрузка…
Творчество сайге.
studentguide.ru
300 ДИКТАНТОВ
300 ДИКТАНТОВ №2 Начало грозы Еще только одиннадцатый час на исходе, а уже никуда не де- нешься от тяжелого зноя, каким дышит июльский день. Раскален- ный воздух едва-едва колышется над немощеной песчаной дорогой. Еще не кошенная, но наполовину иссохшая трава никнет и стелется от зноя, почти невыносимого для живого существа. Дремлет без живительной влаги зелень рощ и пашен. Что-то невнятное непрес- танно шепчет в полудремоте неугомонный кузнечик. Ни человек, ни животное, ни насекомое — никто уже больше не борется с исто- мой. По-видимому, все сдались, убедившись в том, что сила исто- мы, овладевшей ими, непобедима и непреодолима. Одна лишь стре- коза чувствует себя по-прежнему и как ни в чем не бывало пляшет без устали в пахучей хвое. На некошеных лугах ни ветерка, ни ро- синки. В роще, под пологом листвы, так же душно, как и в откры- том поле. Вокруг беспредельная сушь, а на небе ни облачка. Полуденное солнце, готовое поразить каждым своим лучом, жжет невыносимо. Бесшумно, едва приметно струится в низких берегах кристально чистая вода, зовущая освежить истомленное зноем тело в прохладной глубине. Но отправиться купаться не хочется, да и незачем: после купания еще больше распаришься на солнцепеке. Одна надежда на грозу: лишь она одна может разбудить скован- ную жаром природу и развеять сон. И вдруг впрямь что-то грохочет в дали, неясной и туманной, и гряда темных туч движется с юго-восточной стороны. В продолже- ние очень короткого времени, в течение каких-нибудь десяти—пят- надцати минут, царит зловещая тишина и все небо покрывается ту- чами. Но вот, откуда ни возьмись, в мертвую глушь врывается резкий порыв ветра, который, кажется, ничем не сдержишь. Он стреми- тельно гонит перед собой столб пыли, беспощадно рвет и мечет дре- весную листву, безжалостно мнет и приклоняет к земле полевые злаки. Ярко блеснувшая молния режет синюю гущу облаков. Вот-вот разразится гроза и на обнаженные поля польется освежающий дождь. Хорошо бы в пору укрыться от этого совсем нежданного, но желанного гостя. Добежать до деревни не удастся, а усесться в дупло старого дуба впору только ребенку. Гроза надвигается: изредка вда- леке вспыхнет молния, слышится слабый гул, постепенно усилива- ющийся, приближающийся и переходящий в прерывистые раска- ты, обнимающие весь горизонт. Но вот солнце выглянуло в после- дний раз, осветило мрачную сторону небосклона и скрылось. Вся окрестность вдруг изменилась, приняла мрачный характер, и гроза началась.www.diktantov300.narod.ru
Сочинение на тему: «Начало грозы летом»
На дворе было лето. Уже много дней палящие лучи солнца изнуряли всё вокруг. Под их яростным натиском пожухли зелёные луговые и полевые травы, ветки деревьев огорчённо поникли, птицы пели не так звонко, как обычно, а люди словно задыхались в духоте. Казалось, что совсем немного – и всё засохнет, так и не дождавшись благодатного дождя.
Тот день был таким же жарким, как и все предыдущие. Я решила погулять вместе со своими друзьями. Мы так увлечённо разговаривали друг с другом, что даже и не заметили, как привычное голубое небо потемнело, стало каким-то грозным, тяжёлым. Солнце скрылось за огромной чёрной тучей. Но всё это я увидела лишь тогда, когда почувствовала на коже холодное прикосновение обычно ласкового ветра. Раздался оглушающий гром. Откуда-то издалека ему вторил другой, не менее грозный раскат. Совсем рядом сверкнула молния, разрезавшая потемневшее небо, как острый нож. Мы стремглав кинулись ко мне домой, опасаясь такого буйства природы. И не успели…
Пошёл ливень. Нам казалось, что это кто-то сверху вёдрами выливает на нас воду. Да, это была настоящая гроза, первая этим летом! До дома было ещё довольно далеко, а укрыться было негде. Нам всем даже стало немного страшно. Дождь был буен, как горный водопад, вода была кругом. Мы продолжали бежать, теперь уже наугад, ведь ничего не было видно. Молнии всё ещё сверкали, освещая окрестность, а вот грома уже почти не было слышно.
Неожиданно ливень превратился в мелкий, шепчущий дождик. Мы наконец-то прибыли к пункту своего назначения. Открыв дверь, вбежали в мой дом, насквозь мокрые. Из любопытства я и мои друзья прильнули носами к окну, внимательно наблюдая за погодой на улице. Дождь негромко тарабанил своими мокрыми ладошками по шиферу крыши.
А потом он закончился, словно его и не было вовсе. Воспоминанием о нём служили лишь огромные лужи, стекавшая с крыши вода, мокрые деревья и травы да свежий воздух.
Природа ожила. Всё ликовало, радовалось долгожданному прошедшему дождю. Мы выбежали с радостью на улицу и увидели радугу. Это незабываемое зрелище и яркое впечатление.
moitvoru.ru
Гроза. Как образуется
Гроза — атмосферное явление, при котором внутри облаков или между облаком и земной поверхностью возникают электрические разряды — молнии, сопровождаемые громом. Как правило, гроза образуется в мощных кучево-дождевых облаках и связана с ливневым дождем, градом и шквальным усилением ветра.
Перед грозой бывает очень жарко и душно. Чаще всего грозы возникают в тех случаях, когда солнце в летний день нагревает почву, и над ней образуется горячий, влажный слой воздуха. Горячий воздух поднимается, воздушные массы «взбираются» все выше и выше. Образуется теплый воздушный поток, который может подниматься на несколько сот или даже тысяч метров в высоту. Там воздух довольно быстро охлаждается. Он уже больше не может держать влагу, и на небе появляются облака.
Приток теплого, быстро охлаждающегося наверху воздуха не прекращается. Облака сгущаются и превращаются в грозовые тучи. Капли дождя или даже кристаллы льда падают из них и проходят сквозь облака. При этом они охлаждают облака. Вследствие этого образуется еще больше капель воды или даже градин.
На земле сначала дует холодный ветер — предвестник дождя или града, а потом выпадают осадки.
А как же тучи получают электрический заряд? Маленькие, положительно заряженные, частички поднимаются в туче наверх, отрицательно заряженные части опускаются вниз. Таким образом, молния — это что-то вроде искры, которая перескакивает от полюса к полюсу (либо от тучи к туче, либо от тучи к земле), и благодаря которой снимается напряжение. Молния нагревает воздух вокруг себя. Из-за этого он расширяется, и при этом происходит взрыв: гремит гром. А так как звук распространяется в воздухе медленнее, чем гаснет свет, то мы слышим гром лишь спустя некоторое время.
Поделиться ссылкой
sitekid.ru