Очерк Леонида Бляхера об истоках дальневосточного предпринимательства. Часть 1 — EastRussia
Про дальневосточных предпринимателей пишут сегодня немало. И это понятно. По логике вещей, именно они должны быть инвесторами в ТОРах, ТОСЭРах и тому подобных свободных портах. Именно их жизнь должны облегчать «налоговые каникулы», призывы «не кошмарить бизнес» проверками и другие административные меры по борьбе с административными мерами. При этом гораздо реже задается вопрос о том, кто они – дальневосточные предприниматели? Какие они? Чем занимаются? Особенно редко интересуют власти предержащие представители того самого малого бизнеса, появление которого заклинают с помощью заклинаний и ритуальных действий со всех высоких трибун.Так получилось, что с 1996-го года я, более или менее регулярно, интервьюировал представителей малого бизнеса в регионе. Люди попадались очень разные. Разным был у них бизнес. По-разному выстраивали они и отношения с государством. Но было и общее. По крайней мере, в каждом поколении. Об этом общем и хотелось бы рассказать. Начнем с начала.
Они-то и составили первый отряд постсоветского предпринимательства. Не все. Кто-то предпочел остаться в уютной тени. Но многие, особенно, «цеховики» пересели на первые подержанные японские машины и оделись в красивые малиновые пиджаки. К ним примкнули многочисленные умельцы, еще в прежние годы чинившие машины и водопроводные краны, делавшие ремонт и массу других полезных вещей. Ведь, по существу, этот бизнес, точнее, промысел был уже отстроен. Со времен первых горбачевских указов они и получили возможность для легализации. В грустную, уже почти забытую эпоху карточек (совсем не банковских) и талонов на все и вся они, по мере сил, наполняли прилавки магазинов, не давали жителям региона скатиться к голоду. Конечно, не себе в убыток. Но они были не единственными.
Уже в самом начале 90-х годов возникают в самых неожиданных местах дальневосточных городов стихийные «китайские рынки». Граждане Поднебесной торгуют там невиданными прежде яркими кофтами и джинсами, продуктами и сумками – торгуют всем, что покупается. Но очень скоро им на смену приходят наши соотечественники. «Челноки» стали еще одной группой, из которой вырос малый бизнес в регионе. Люди с огромными баулами на вокзалах и в аэропортах становятся приметой времени. В «челноки» шли представители самых разных слоев. Были там рабочие сокращаемых заводов и учителя, которым как-то забывали платить зарплату. Попадались музыканты и журналисты, врачи и ученые. Кого там только не было. Для кого-то это была разовая акция в трудное время. Кто-то полностью уходил в этот промысел. Именно их стараниями, более, чем стараниями старых «промысловиков» лотки и магазины заполнились товарами, а дальневосточники оделись в китайские джинсы и свитера, шубы и шапки, обзавелись бытовой техникой.
Отдельная песня про главное – подержанные японские автомобили. Первые чудеса японского автопрома появляются еще в позднесоветские годы. Даже очень старые «японки» оказывались лучше изделий отечественных автозаводов. Но только в постсоветские годы этот промысел становится массовым. Находка, Владивосток, Ванино и Петропавловск, а за ними и другие города региона, точнее, их жители пересаживаются с Жигулей и Запорожцев в Тойоты. Это становится, своего рода, визитной карточкой региона. В те же годы, почти одновременно с наплывом японских машин, появляются умельцы, эти машины ремонтирующие. В прибрежных регионах привоз, продажа и обслуживание этой техники становится если не основной, то значимой отраслью. Конечно, большая ее часть остается в «тени». Но именно она позволяет выжить десяткам тысяч дальневосточников.
Не менее многочисленный отряд составили комсомольские и партийные работники, хозяйственные руководители, поменявшие власть на собственность. Впрочем, эта группа не составляла специфику Дальнего Востока. Партия – наш рулевой не только на далекой окраине, но по всей стране. Однако была и региональная специфика. «Советский трофей», который со всей коммунистической страстью и задором делили на остальной части страны, на Дальнем Востоке был весьма однообразным – оборонное производство. Попытка его конверсировать во что-то, что можно было бы продавать во вне региона (в другие регионы или за рубеж) обнаружила его потрясающую нерентабельность. Ведь завозилось плюс-минус все. Даже те заводы, которые работали не на «оборонку» или не совсем на «оборонку» испытывали большие трудности из-за распавшихся межрегиональных связей.
В этих условиях гораздо более привлекательными объектами дележа были те, которые в региональных отчетах советского периода упоминались вскользь. Типа, и это тоже есть. Это были лесные деляны и рыболовецкие флотилии, рудные месторождения и плодородные земли. Отдельным пространством промыслов становилось восстановление рухнувших межрегиональных и международных связей. Например, с «Балканкаром», поставлявшим в советские годы технику в регион. Нужны были комплектующие для износившихся погрузчиков и дорожных машин. Их и стали поставлять новые бизнесмены. Если первые группы пополняли, в основном, сферу малого бизнеса, то из последней группы выходил и средний, и даже крупный бизнес. Правда, с легальностью и здесь было не все гладко.
Можно долго говорить о страшных 90-х, о криминальном бизнесе в России. Все это уже говорилось. Гораздо интереснее подумать, а почему он был такой? И здесь тоже особой тайны нет. Вплоть до второй половины 90-х годов законодательство оставалось советским. Закон, а следом за ним и государство просто «не видело» новую реальность. Но любому предпринимательству нужно как-то гарантировать сделку, обеспечить трансакцию, перевод денег. Собственно, это – производство порядка – главная функция государства в отношении хозяйства, да и не только хозяйства. Но именно эта функция не исполнялась. Роль государства в этот период и берет на себя криминалитет. Именно он («воры», «бандиты», «спортсмены») выполняет функцию гаранта для первых предпринимателей.
Случалось, что «крыша» просто грабила. Но «грабители» долго не жили и редко оставались на плаву. Выживали и процветали те «крыши», которые брали деньги за «решение вопросов», то есть выполняли функции государства. Выполняли плохо. Но других производителей порядка на тот момент просто не было. Именно они «договаривались» с таможней и милицией, с кредитами и партнерами. Когда сегодня о ком-то говорят, что в 90-е он был связан с криминалом, по сути, о нем только сообщается, что он что-то значимое делал, был заметен. Но эпоха криминальных «крыш» и совсем маленького бизнеса продолжалась недолго. Уже к середине 90-х дальневосточный бизнес начинает остро нуждаться в другом производителе порядка. О следующем поколении дальневосточных предпринимателей и следующем производителе порядка мы и поговорим во втором очерке.
www.eastrussia.ru
Краткий очерк истории предпринимательства
Многие считают, что предпринимательство — это новое явление в нашей экономике, связанное с развитием рыночных отношений. Перестройка и развитие рынка, начавшиеся в конце 80-х годов прошлого столетия, открыли новый этап развития предпринимательства.
В России предпринимательство уходит своими корнями во времена царизма, когда экономические отношения строились на базе частной собственности на средства производства. После Октябрьского (1917 г.) переворота история предпринимательства прошла несколько этапов.
Первый — охватывал период с октября 1917 г. до начала 20-х годов. Его особенностью было широкое вытеснение предпринимательства из экономической жизни, что обусловлено марксистскими представлениями о коммунистическом обществе. Рассматривая предпринимательскую деятельность, классики марксизма связывали ее, прежде всего, с частной собственностью и эксплуатацией, хотя и признавали созидательные и организаторские функции предпринимателя. Первые революционные преобразования проводились строго по Марксу. Отношение к предпринимательству было однозначным: оно не совместимо с социализмом. Нельзя, однако, говорить, что предпринимательские отношения в те годы не существовали. Предпринимательской деятельностью продолжало заниматься немалое количество мелких и средних самостоятельных (частных) хозяйств. Одни относились к «бывшим», другие в условиях мелкотоварного сектора экономики только зарождались.
В этот период предпринимательство было вытеснено из сферы производства и сохранялось в сфере обслуживания: бондарство, извоз, шорничество и другие виды деятельности. Государство проводило свою политику последовательно и бескомпромиссно.
Период НЭПА знаменовал собой второй этап. При неизменной стратегической линии по отношению к предпринимательству оно стало использоваться для развития экономики. Возрождение предпринимательской деятельности в концепции новой экономической политики рассматривалось как вынужденная необходимость, отступление перед капитализмом. Но даже в этих условиях оно стало развиваться на всех уровнях. Предпринимательскими, по сути своей, функциями стало заниматься и государство. Это проявилось, в частности, в концессиях. Концессия представляла собой договор между Советским государством и иностранным капиталистом (концессионером), в соответствии с которым капиталисту передавались для эксплуатации на определенный срок хозяйственные объекты или природные ресурсы. От использования объекта концессионер получал прибыль. Со своей стороны он должен был ввести объекты в эксплуатацию (восстановить, отремонтировать и пр.) и отчислить обусловленную часть прибыли в бюджет государства.
Первые договоры о концессиях были заключены уже в 1921 г. В их числе можно назвать концессию между Правительством РСФСР и Большим Северным телеграфным обществом на эксплуатацию подводных телеграфных линий между Россией, Данией, Японией, Китаем, Швецией и Финляндией; русско-германское общество «Дерулюфт» и др. Особой формой экономической деятельности государства в эти годы являлось содействие в создании и прямое участие в акционерных обществах и других объединениях. Акционерная форма широко использовалась государством как организационная форма государственных предприятий. Так появились государственные и смешанные акционерные общества. Наибольшего расцвета акционерное предпринимательство достигло к середине 20-х годов.
Оценивая годы НЭПа в целом, следует отметить, что оживление деловой активности ускорило процесс восстановления производства экономического подъема. К середине 20-х годов были почти полностью восстановлены тяжелая промышленность и транспорт, сельское хозяйство превысило довоенный уровень производства, впечатляющих результатов добилась торговля.
Третий этап истории предпринимательства в России был самым длительным и драматичным. Он охватил период, длившийся около 60 лет — с конца 20-х до второй половины 80-х годов. Это был период безраздельного господства административно-командной системы. Административно-командная система базировалась на планово-распределительных методах хозяйствования, когда центральные планирующие органы (Госплан СССР и Союзные министерства) планировали территориальное и отраслевое развитие народного хозяйства. Планирование осуществлялось «от достигнутого» без должного учета возможностей предприятий и потребностей. Разработанные планы «спускались» сверху и доводились до исполнителей. Выполнение и перевыполнение планов всемерно поощрялось.
Распределение материальных ресурсов осуществлялось Госснабом СССР и его территориальными органами, Советом министров СССР и отраслевыми министерствами, которые «доводили» до исполнителей фонды материальных ресурсов, выделенные на выполнение планов, выдавая фондовые извещения и планы прикрепления потребителей к поставщикам. Реальных товарно-денежных отношений между предприятиями не существовало.
Из легального сектора экономики предпринимательство было практически изгнано (если не считать малочисленную группу, занимающуюся индивидуально-ремесленнической деятельностью). Оно перешло на нелегальное положение, переместившись в теневую экономику. Став одной из составных частей этого сектора экономики, предпринимательская деятельность в меньших масштабах и с большей для себя опасностью все же продолжала свое существование. Уйдя «в тень», предприниматели пытались реализовать свой коммерческий опыт через спекуляцию под вывеской колхозной или комиссионной торговли. На протяжении десятилетий «теневики» весьма успешно конкурировали с государственным сектором. Конкурентоспособности «теневого» бизнеса способствовала его ориентация на спрос, гибкость производства, высокий оборот капитала. По некоторым данным, и в настоящее время в сфере нелегального сектора экономики задействовано около 20 млн чел., что составляет более 20% общей численности занятых в народном хозяйстве.
Во второй половине 80-х годов начали возрождаться некогда забытые формы хозяйствования: подряд, аренда, кооперация. Радикальные экономические реформы в странах Восточной Европы конца 80-х годов, нарастание экономических трудностей внутри нашей страны заставили заново осмыслить новые реалии. В качестве стратегической цели дальнейшего развития экономики была поставлена задача коренной перестройки самой системы хозяйствования. Административно-командная система стала разрушаться, формировались условия для перехода к рыночной модели общества. Это потребовало коренным образом изменить отношение к таким явлениям, как частная собственность, конкуренция, предпринимательство. Впервые после НЭПа предпринимательство в советской экономике получило официальное признание. Под развитие предпринимательской деятельности была подведена юридическая основа, в ряде стран ближнего зарубежья были приняты специальные законы.
Все это дает основание говорить о начале принципиально нового — четвертого этапа в истории предпринимательства в России — развитие рыночной экономики.
Пионерами предпринимательства были энергичные личности. Человечество привыкло, что главой предпринимательского дела становились его хозяева, а успех самого дела обуславливался «хозяйским глазом». Однако, по мере усложнения экономических связей, единоличный хозяин — предприниматель оказался не в состоянии справляться со все более и более усложняющимися задачами организации и управлении предприятием. В результате довольно медленного исторического развития предпринимательских форм сложилась комбинация капитала — собственности и капитала — функции, при которой ведение дела отделялось от собственника. Постепенно вместо центральной фигуры единоличного хозяина сформировалась коллективная воля многих владельцев без чьего-либо абсолютного преобладания. Но, несмотря на это, центром, вокруг которого группируются другие элементы, остается сам предприниматель.
Без личности предпринимателя все остальные структуры и факторы становятся бессмысленными. Сектор малых и средних предприятий является одной из основных движущих сил, новой социально-экономической структурой общественного производства и, в частности, формирования в ней целостного мелкотоварного уклада, объединяющего различные виды собственности: частную, кооперативную, арендную, муниципальную, государственную, смешанную.
Во всех зарубежных странах, для которых рыночная экономика по понятным причинам никакой принципиальной проблемой не является, существует мощная государственная поддержка малого и среднего предпринимательства (МСП), опирающаяся на систему научных исследований. В США, несмотря на наличие свыше 20 млн малых фирм, ежегодные государственные расходы на субсидии МСП составляют порядка 4 млрд дол., в Германии — около 3 млрд евро. В конгрессе США проблемами малого бизнеса заняты два комитета, а все государственные структуры, причастные к этому, насчитывают 4,5 тыс. сотрудников. Во главе стоит администрация МСП. Ее основная функция — поддержка малого бизнеса, чрезвычайно чувствительного к малейшим колебаниям рынка. В каждом штате есть региональные отделения по 30-40 чел. Ни центральные, ни региональные чиновники не командуют малым бизнесом, а только откликаются на просьбы, дают информацию о состоянии рынка. Несомненно, зарубежный опыт по стимулированию малого бизнеса со стороны государства не может быть проигнорирован нашей страной. Особое значение он должен иметь на современном этапе развития экономики, укрепляющихся международных связях, вступлении в ВТО.
В Японии подсчитали, что для начала дела требуется сумма, равная 2,5-кратному среднему годовому доходу одного работающего человека. Значит, чтобы организовать предприятие, рядовому японцу потребуется 70% дополнительного капитала. Понятно, что частные банки не хотят рисковать, вступая в отношения с неизвестными лицами, а потому правительство выдает ссуды из госбюджета через «Народную корпорацию по финансированию малых предприятий». Кроме того, есть ряд акционерных обществ по инвестиции и развитию малого бизнеса. Сроки кредитования могут быть от 3 до 15 лет, и кредиты выдаются под льготные проценты. Причем долгосрочные кредиты — не исключение. Это свидетельствует о вере в малый бизнес, основанной на серьезной его поддержке. Ведь долгосрочная ссуда защищает предприятие от рисковых операций; позволяет осуществить более сложные и надежные программы. Можно получить ссуду на развитие предприятия даже без залога, без гарантии и без начисления процента из фонда взаимопомощи малых предприятий, которые служат целям взаимоподдержки представителей малого бизнеса. Есть в Японии и незнакомая нам форма бизнеса — объединение малых предприятий в кооперативы на основании существующего законодательства. Они объединяются для совместной деятельности, обращений к правительству, освоения новых приоритетных отраслей индустрии, получения льготных кредитов под строительство центров для размещения малых предприятий.
Нет в Японии таких, как у нас, палаток, хибарок, которые уродуют архитектуру городов. Например, малые торговые предприятия, объединяющиеся в кооператив, создали торговую галерею на центральной улице города Саппоро. В Японии представителю малого бизнеса предлагают консультации, деньги, технику и даже крышу над головой, т. е. создают все условия, чтобы любой человек мог стать предпринимателем.
investobserver.info
Предприниматели Мурмана на рубеже веков
Книга первая
Мурманск 2002 г.
ББК 65.9 (2Рос-4Му) Д57
Автор и исполнитель проекта Надежда Добычина.
Д57 Предприниматели Мурмана на рубеже веков: (Биогр. очерки о предпринимателях Мурмана постсоветского периода) / Надежда Добычина. — Мурманск, 2002. — 352 с. Кн.1. — 2002. — 352 с: илл.
Книга биографических очерков о предпринимателях Мурмана постсоветского периода.
Мы живем в не простое время, и чтобы добиваться успехов на трудовом поприще, нашим землякам приходится преодолевать множество объективных и субъективных преград. Но многие из них с честью прошли через испытания начального периода эпохи экономических, политических и социальных реформ и сумели крепко утвердиться на северной земле, продолжая лучшие традиции российского предпринимательства. И мы глубоко благодарны сегодняшним героям за их предприимчивость, самоотверженный труд, выдержку и огромный вклад в выполнение экономических и социальных программ Мурманской области.
© Н. Добычина, 2002 г.
ПРЕДИСЛОВИЕ
СОДЕРЖАНИЕ
ПРИВЕТСТВИЕ ГУБЕРНАТОРА МУРМАНСКОЙ ОБЛАСТИ Ю. А. ЕВДОКИМОВА
ПРИВЕТСТВИЕ ПРЕДСЕДАТЕЛЯ СЕВЕРНОЙ ТОРГОВО-ПРОМЫШЛЕННОЙ ПАЛАТЫ А. М. ГЛУШКОВА
1000 ЛЕТ РУССКОГО ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВА
ИСТОКИ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВА В РОССИИ КОНЦА XX ВЕКА
ОТ АВТОРА
РУДОЛЬФ САРКИСЯН: РОМАНТИК «НОВОЙ ВОЛНЫ»
ЮРИЙ ЗАДВОРНЫЙ: СУДЬБА РЫБАКА, ЗВЕЗДА РЫБАКА
ВАЛЕРИЙ МАРАРИЦА: ПОНИМАТЬ И СЕРДЦЕМ, И УМОМ
ИВАН ЖАДНОВ: «МОЯ ФАМИЛИЯ — ЭТО ГАРАНТИЯ…»
ОЛЕГ КОВАЛЕВ: НЕ ПРОСТО ЖИТЬ ЛИДЕРОМ!
ЛЮДМИЛА ДЕМЕНТЬЕВА: В ЦЕНТРЕ ФИРМЫ — КАК В ЦЕНТРЕ ВСЕЛЕННОЙ
СВЕТЛАНА ВЫСОКИХ: «ДЫША ДУХАМИ И ТУМАНАМИ…»
ГАЛИНА ТИМОФЕЕВА: ИГОЛКА СТАЛЬНАЯ — ДА РУКИ ЗОЛОТЫЕ!
ТАТЬЯНА БОРИСЕНКО: «НАДЕЖДЫ МАЛЕНЬКИЙ ОРКЕСТРИК»
МАРИНА ХРАМОВА: СВОЯ СТРОКА В ЛЕТОПИСИ
ПРИЛОЖЕНИЕ: ЭКСПЕРТНЫЕ ОЦЕНКИ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЕЙ МУРМАНА
Сборник биографических очерков
Надежда Добычина ПРЕДПРИНИМАТЕЛИ МУРМАНА НА РУБЕЖЕ ВЕКОВ
Книга 1
Техническое редактирование и верстка С. В. Руденко.
Подписано в печать 9.09.2002 г. Формат 60×84/16. Гарнитура «Таймс».
Печать офсетная. Усл.-п. л. 20,5. Тираж 3000 экз. Заказ 3730.
Отпечатано с готовых диапозитивов.
Федеральное государственное унитарное предприятие Мурманское издательско-полиграфическое предприятие «Север»
183624, г. Мурманск, ул. К. Маркса, 18
МАЛЫЙ БИЗНЕС
helion-ltd.ru
МОСКОВСКИЕ ПРЕДПРИНИМАТЕЛИ (XVI — НАЧАЛО ХХ ВЕКА)
Купцы. XIX век. Раскрашенная фотография
Историко-биографические очерки о московских предпринимателях дореволюционного периода.
От редакции
Предпринимательством называют экономическую (производственную, торговую, строительную, сервисную и т. п.) деятельность — коллективную и индивидуальную, направленную на получение дозволенной законом прибыли. В дореволюционной России предпринимателями были в первую очередь промышленники и купцы. Вело подобную деятельность и государство. Все это в совокупности представляло собой сложную пеструю картину, включающую также ряд внеэкономических, но в значительной степени экономически обусловленных составляющих — социальную, научную, культурную и другие. Предпринимательство — одна из важнейших сфер общественного бытия. Посвященная ему исследовательская и художественная литература поистине необозрима. На этом фоне наша задача выглядит скромнее: путем публикации ряда историко‑биографических очерков представить читателю нечто вроде коллективного портрета московских предпринимателей дореволюционного периода (после 1917 года отечественное предпринимательство в классическом виде прекратилось, а сегодняшний «бизнес» требует особого разговора). О купцах и промышленниках Первопрестольной написано множество книг и статей. Имена выдающихся московских заводчиков, хозяйственников, создателей торговых домов — таких, как Морозовы, Мамонтовы, Рябушинские, Бахрушины, Третьяковы, Перловы, Елисеевы и другие — у всех на слуху. Кроме предпринимательства они широко прославились на ниве общественного служения, благотворительности в области призрения неимущих, храмоздательства, медицины, культуры и искусства, оставив после себя основанные ими учебные заведения, больницы, научные учреждения, музеи, картинные галереи, великолепные памятники архитектуры… Опять‑таки нет ни смысла, ни возможности нам повторяться, пытаясь на немногих журнальных страницах объять необъятное. Мы хотели бы напомнить читателям о менее известных, но не менее замечательных представителях делового мира дореволюционной Москвы начиная с XVI века, что позволит расширить традиционно установившийся здесь круг персоналий и исторические рамки заявленной темы. При этом мы ориентировались не столько на собственно предпринимательство (работу предприятий, анализ их финансового состояния, характеристику продукции, вопросы эффективности производства), сколько на человеческие качества самих предпринимателей. Что это были за люди? Что ими двигало? Как сложились их судьбы? Иначе говоря, речь идет о попытке показать московский деловой мир рассматриваемого периода в лицах, чему и посвящены помещаемые ниже очерки.
Приложение доступно по ссылке: Предприниматели
mosjour.ru
С.И. Сметанин. §2. Предприниматели нового типа. История предпринимательства в России. История России. Библиотека.
§2. Предприниматели нового типа
Естественно, что при переходе к капитализму в России состав и положение слоя предпринимателей существенно изменяются. Если прежде модно было условно говорить о сословии предпринимателей, то теперь правильнее называть их просто буржуазией в соответствии со структурой буржуазного общества.В ходе акционирования предпринимательство обезличивается: на смену частным предпринимателям приходят акционерные общества, и уже не хозяин предприятия выполняет предпринимательские функции, распоряжаясь и рискуя собственным капиталом, а директор, который использует чужой капитал.
Состав буржуазии усиленно пополняется дворянами. Нарастающий процесс продажи помещичьих имений после отмены крепостного права и переход их в руки новых хозяев не всегда означал разорение помещиков. Развязавшись с обременительным, требующим забот и нередко убыточным поместьем, бывший помещик вкладывал полученные за поместье деньги, а также выкуп за освобождение крестьян, в ценные бумаги, акции, сразу включаясь в систему наиболее зрелого капитализма.
Некоторые дворяне включаются в предпринимательство еще более активно, основывая собственное дело. Среди дворян, получивших после крестьянской реформы купеческие свидетельства, мы встречаем такие знатные фамилии, как князь Голицын или граф Бобринский. Следует сказать, что покупка акций не требовала вступления в купеческую гильдию, но для основания собственного дела это было необходимо.
Пример частных предпринимателей из дворян — братья Шиповы. Начали они с питейных откупов, как, впрочем, многие предприниматели России. Затем учредили пароходное общество «Дружина», машиностроительный завод в Костроме, приобрели два горных завода1.
Состав предпринимателей пополнялся за счет людей, связанных с государственным хозяйством, «знатоков» этого хозяйства и общей экономической конъюнктуры в России — чиновников, инженеров. Используя свои связи и осведомленность, они с минимальным капиталом, а иногда и совсем без капитала включались в дела, которые пользовались покровительством государства, получали казенные кредиты, совершали спекулятивные сделки, грабили казну.
Примером может служить Дервиз. Небогатый чиновник, секретарь в Сенате, стал организатором железнодорожного строительства и одним из крупнейших железнодорожных и банковских воротил. Николай Иванович Путилов (не путать с Алексеем Путиловым, главой Русско-Азиатского банка) был инженером-кораблестроителем. Затем основал несколько машиностроительных предприятий, работавших в основном на казну, в том числе Путиловский завод2.
Переход крупных чиновников в правления частных обществ в это время становится обычным делом. Переходя на новую работу, они обеспечивали связь с государственной властью, помогали получать выгодные заказы, подряды и концессии. Тот же Дервиз писал: «В России не может быть честного и способного человека, который бы не соблазнялся легкой возможностью поживиться за счет казны»3.
Капиталистическое преобразование России коснулось и гильдейского купечества. Стремясь сохранить сословную структуру, втиснуть новые явления в рамки сословий, правительство проводит очередную гильдейскую реформу. Теперь вместо трех были оставлены только две гильдии. К первой гильдии относилась оптовая торговля, ко второй — розничная торговля и фабрично-заводская промышленность. Формально без гильдейского свидетельства человек не имел права заниматься предпринимательской деятельностью. А купить гильдейское свидетельство мог любой житель страны и даже иностранец. Купечество теперь получало ряд почетных привилегий. Так, купцы первой гильдии получили право ношения шпаги, представления к императорскому двору, получения чинов, дававших дворянское звание.
Но в прокрустово ложе гильдий не вмещались новые формы предпринимательства — акционерные компании и банки. И представители других сословий не спешили записываться в гильдии. В 1870 году 75% московского купечества составляли прежние купцы, и только 25% — выходцы из крестьян, мещан, чиновников и дворян.
Грюндерство (массовое учредительство акционерных компаний), железнодорожные концессии — все это проходило в стороне от купечества. Предприятия купцов сохраняли семейный характер. Морозовская фирма оставалась в руках Морозовых, Прохоровская принадлежала Прохоровым.
Правда, следуя требованиям времени, купцы включались в процесс акционирования, но они основывали не акционерные общества, а «товарищества». Разница между ними заключалась в том, что акционерные общества создавались для сбора капиталов, привлечения капиталов со стороны, а товарищества — для укрупнения производства на базе уже имеющихся капиталов. В то время как акционерное общество стремилось привлекать новых членов (а значит — и новые капиталы), в товарищество новых пайщиков привлекали неохотно. Это были замкнутые семейные группировки. Иногда все товарищество состояло из родственников, а его достояние увеличивалось не присоединением новых членов, а основанием или приобретением новых предприятий.
Купцы очень недоверчиво относились ко всяким нововведениям, особенно если эти новшества шли сверху, со стороны государства и его чиновников. Ключевский это назвал «запуганностью капиталов».
Несмотря на заигрывание верховной власти с купечеством, чиновники, дворяне, да и интеллигенция относились к ним с оттенком презрения. Не случайно в нашей литературе почти не было положительных образов купцов: погоня за богатством у нас всегда считалась чем-то низменным, противоположным духовным устремлениям, духовности. Особенностью нашей литературы было отражение «вины» образованного общества перед страдающим «народом», т. е. перед низами, вины благополучных людей перед нищетой низов. Купцы, естественно, не включались в состав такого «народа».
Купцы чувствовали несоответствие своего социального статуса своему вкладу в развитие хозяйства страны и стремились компенсировать свою ущербность.
Одни старались сблизиться с господствующим «благородным» сословием через чины и звания, через благотворительность. Другие старались добиться признания в области культуры, выступая меценатами, как Третьяков или Бахрушин. Третьи, напротив, вызывающе подчеркивали свое происхождение. Богатый купец Губонин «ходил в картузе и сапогах бутылками и надевал звезду на долгополый сюртук»4.
Верхушка купечества перенимает европейскую одежду и светские манеры, посылает детей учиться за границу, заказывает дворцы знаменитым архитекторам, но сохраняет верность традициям. За модернистским фасадом дома Рябушинских находилась раскольничья часовенка для семейных обрядов.
Но времена менялись. Если прежде мелкий предприниматель, коробейник, владелец ткацкой «светелки», постепенно увеличивая свое состояние, мог выдвинуться в состав крупной буржуазии, то теперь в предпринимательскую элиту шли другими путями — из чиновников и дворян, за счет казнокрадства и спекуляции. Они не начинали с низов, а сразу основывали дело в крупных масштабах.
Купцы проходили весь путь развития предпринимательства с первых примитивных его форм, чем и объяснялась в какой-то степени их консервативность. Примером могут служить братья Елисеевы. Они начали торговую деятельность в начале XIX в. — открыли фруктовую лавочку на Невском проспекте.
К середине века торговый дом Елисеевых имел сеть продовольственных магазинов не только в Петербурге, Москве и Киеве, но и в ряде европейских стран. Три их собственных морских судна перевозили товары. Елисеевы не занимались рискованными делами, не прибегали к государственной помощи. Они просто постепенно расширяли свою торговлю. Новые же предприниматели, не обремененные традициями и предрассудками, сразу включались в высшие формы предпринимательства.
Предпринимательство в это время, по выражения исследователя Радаева, развивается на двух уровнях — «на горе» и «под горой». Предпринимательство «на горе» связано с государством, работает на «госзаказ». Сюда входят представители родовой аристократии и чиновники государственного аппарата. «Под горой» вырастает предпринимательство на базе народных потребностей. Здесь действуют кустарные промыслы, масса мелких предпринимателей и лавочников. Здесь многое определяется общинными традициями, патриархальностью крестьянского быта5.
Традиционное потомственной купечество оказывается между этими двумя полюсами. Оно не приемлет новшеств, лишено авантюрности, поэтому отталкивается от верхнего, «казенного» уровня. А крупные капиталы и предприятия с новейшей техников отрывают его от «почвенного» низшего уровня.
Особую группу предпринимателей составляли иностранцы. К 1900 году им принадлежала треть акционерного капитала в России6. После отмены крепостного права, которая по представлению европейцев стала поворотом России на капиталистический, европейский путь развития, в хозяйство страны хлынул иностранный капитал.
Высокие пошлины препятствовали продвижению на русский рынок иностранных товаров, но одновременно они делали этот рынок особенно привлекательным, потому что из-за пошлин цены на российском рынке были выше, чем за границей. Поэтому вместо товаров можно было ввозить сюда капиталы, строить заводы и продукцию этих заводов, конечно, продавать без пошлин. Бельгийский консул в 1894 г. писал из Одессы, что «…громадный успех некоторых фирм привел в замешательство весь деловой мир. Все теперь стремятся в Россию»7.
В деятельности иностранных предпринимателей наблюдалась определенная специализация. Франко-бельгийский капитал вкладывался преимущественно в металлургическую и угольную промышленность, английский — в добычу нефти и золота, немецкий — в машиностроительную, электротехническую и химическую промышленность.
Иностранные капиталы быстро «русифицируются». Поскольку условия предпринимательства в России существенно отличались от западноевропейских, то было необходимо тесно сотрудничать с русскими предпринимателями, знавшими эти условия.
Важной частью этих условий были особенности правительственной экономической политики. Феодальные правительства, начиная с Кольбера во Франции и кончая Петром I в России, обычно покровительствовали буржуазии, только старались стиснуть новые буржуазные явления в старые феодальные формы. Вот и российское правительство этого времен (а оно-то оставалось, в сущности, феодальным) старалось законсервировать старые, «купеческие» формы предпринимательства, не допустить развития новых форм — акционирования, биржевого дела, синдикатов. Но парадокс заключался в том, что именно в этих новых формах и происходило сращивание частного предпринимательства с государством, а носители старых форм открещивались от сотрудничества с правительством.
Фондовые биржи у нас практически были запрещены до конца XIX в. Только в 1900 г. был основан фондовый отдел Петербургской товарной биржи. А что касается товарных бирж, то до 1893 г. закон предписывал биржевые сделки не за наличные деньги «считать недействительными, а обличенных в подобных сделках подвергать наказаниям, за азартные игры установленным».
Практически это значило, что товарные биржи были под запретом. Несмотря на это биржи действовали. К концу столетия в России насчитывалось 24 биржи. Появились специализированные товарные биржи, например, хлебные. Поскольку Россия занимала ведущее место по экспорту хлеба, без них было невозможно обойтись. Более того, именно здесь, на биржах, не вполне разрешенных законом, рождались первые представительные организации буржуазии — биржевые комитеты.
Поскольку были запрещены фондовые биржи, на которых продаются акции, закон не допускал существования и акционерных обществ. Законом до 1871 г. разрешались только именные акции, которые не могли быть объектом биржевой игры. Основание новой акционерной компании допускалось только по специальному разрешению правительства и обставлялось целым рядом бюрократических запретов. Тем не менее ко времени ликвидации крепостного права в стране действовало свыше 80 акционерных компаний, а после этого начался массовый переход к акционерной форме предпринимательства. Законы, запрещавшие новые формы предпринимательства, не действовали. О том, как правительственные чиновники и новые предприниматели сотрудничали в нарушение законов, мы будем говорить в раздели о банковском деле.
Итак, после отмены крепостного права на решающие позиции в хозяйстве страны выдвигаются предприниматели нового типа, из государственных чиновников и дворян. Их выдвижение было обусловлено, с одной стороны, процессом акционирования и рождением новых форм предпринимательства, с другой — особой ролью государства в экономике. Традиционное купечество оттесняется на задний план.
1 См.: Кузьмичев А. Д., Шапкин И. Н. Отечественное предпринимательство. Очерки истории. М., 1995. С. 101.
2 См.: Рындзюнский П. Г. Утверждение капитализма в России. М., 1978. С. 253.
3 Там же.
4 Радаев В. В. Два корня российского предпринимательства: фрагменты истории. М., 1995. С. 11.
5 См.: Радаев В. В. Два корня российского предпринимательства: фрагменты истории. М., 1995. С. 15.
6 См.: Бовыкин В. И. Формирование финансового капитала в России. М.,
1984. С. 168.
7 См.: Кузьмичев А. Д., Шапкин И. Н. Отечественное предпринимательство. Очерки истории. М., 1995. С. 122.
Вперёд>>
Просмотров: 2485
statehistory.ru
Изучающим курс Предпринимательство и меценатство в России
ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВО И МЕЦЕНАТСТВО В РОССИИ
1.Бессолицин А.А. История российского предпринимательства.-М.: Маркет,2008.-224с.
2.Боханов А.Н. Коллекционеры и меценаты в России. М.: Наука,1989.-198с.
3.Власов П.В. Благотворительность и милосердие в России.-М:Центрполиграф,2001.-443с.
4.Гавлин М. Российские Медичи. Портреты предпринимателей.-М.:Терра,1996.-319с.
5.Династия Рябушинских.-М.: Русская книга,1997.-200с.
6.История предпринимательства в России / Сост. А.А.Тимофеева.-М.:Флинта,2008.-192с.
7.Кабанов С.А.,Кулевский Л.К. Во благо России! Очерки о предпринимателях и меценатах России .-СПб.:Боныч,1997.-207с.
8.Кононова Т.Б. Очерки истории благотворительности .-М.: Дашков и К0,2005.-340с.
9.Осбринк Б. Империя Нобелей.-М.:Текст,2003.-287с.
СТАТЬИ ИЗ ПЕРИОДИЧЕСКИХ ИЗДАНИЙ 2002-2007 гг.
1 . Боева Л.А.Организационно-методические указания к изучению спецкур-
са «История предпринимательства и меценатства в России»// Вопросы
гуманитарных наук.-2004.-№2.-с.212-216.
2. Васильева Г.П. Меценатство в Астрахани на рубеже Х1Х-ХХ вв.// Вопро-сы гуманитарных наук.-2005.-№21.-с.13-17.
3. Мирошниченко Е.А. Купцы-старообрядцы в городах Европейской России
в середине 18 века / Из истории российского предпринимательства/
//Отечественая история.-2006.-№5.-с.28-39.
4. Осипов Е.М. Предпринимательская деятельность в России : направления социологического анализа // Вопросы гуманитарных наук.-2005.-№1.-с.375-377.
5. Петров В.Н. В.О.Губерт – забытый деятель здравоохранения дореволюционного Петербурга // История Петербурга.-2006.-№4.-с.34-37.
6. Тазьмин Ю.Н. Меценатство и благотворительность в России. К вопросу о мотивациях // Социс.- 2002.-№2.-с.92-97.
7. Юденкова Т.В. Павел и Сергей Третьяковы: предпринимательская и благотворительная деятельность // Отечественная история.-2007.-№2.-с.16-32.
www.nizrp.ru
Очерк о русской бизнес-культуре. Характер в России важнее идей | Бизнес
Основной хозяйственной деятельностью наших предков на протяжении долгого времени было освоение леса. Русское слово «дорога» происходит от глагола «дергать» — дорогу буквально продирали сквозь лес. Так же выдирали у леса землю под пашню. Участок расчищали, вырубленный лес сжигали (палили), добиваясь таким образом искусственного удобрения небогатой почвы, — такие участки назывались палями. Были они, как правило, небольшими, поскольку для земледелия годились только сухие места, а они на постледниковой Русской равнине были очень редки. Едва ли поселение составляло один, три крестьянских двора. Через шесть-семь лет паль истощалась, и деревне приходилось идти дальше, снова рубить и жечь лес. Такое лесное кочевание охватывает столетия русской истории. И лес все равно стоит.
Известный историк Василий Ключевский говорил: «История России есть история страны, которая колонизуется». Правда, в отличие от Западной Европы внутренняя колонизация здесь была не следствием относительного перенаселения, а спецификой хозяйственной жизни. Русские не столько расселялись, сколько переселялись, словно стая птиц, с одной пали на другую. Благо громадная пустота Русской равнины это позволяла. Аналогично выглядела и древнейшая русская промышленность, под которой изначально понимали исключительно промысел пушного зверя. Первое серебро Сибирь даст в 1704 году, золото — в 1752 году, но основным мотивом ее освоения с XVI века являлась именно добыча пушнины (этому посвящена статья Максима Артемьева в номере).
Характерно, что, когда русский человек попадал в средневековую Западную Европу, его поражала «хитрость» тамошней жизни. Вот что пишет анонимный автор из Суздаля, который первым из соотечественников оставил записки о своем путешествии на Запад около середины XV века: «И среди града того (Люнебурга в Германии. — Forbes) суть столпы устроены, в меди и позолоченные, вельми чудно, трех сажень и выше; и у тех столпов у каждого люди приряжены тоже из меди (то есть медные статуи. — Forbes) и истекают из тех людей изо всех воды сладкие и студеные: у одного из уст, а у иного из уха, а у другого из ока, а у иного из локтя, а у иного из ноздри, истекают же вельми прытко, яко из бочек; те люди выглядят как живые, и те бо люди напояют весь град той и скот; и все приведение вод тех вельми хытро, истекание их несказанно». А вот Лейпциг: «И таковаго товара и хитра рукоделиа ни в коем граде из описанных не видел». Нюрнберг: «И полаты в нем деланы белым камнем, вельми чудны и хитры; такоже и реки приведены к граду тому великими силами хитро; а иные воды во столпы приведены хитрее всех предписанных градов, и сказати о сем убо не мощно и недомыслено отнюдь».
Европейцы хитры, русские бесхитростны. Умничанье у нас вообще не поощряется (по политическим мотивам тоже). Столетия экстенсивной экономики, безусловно, сформировали особый тип личности — «бесхитростный», не «умствующий», или, как бы мы сказали сегодня, неинновационный. Можно было бы назвать его даже паразитическим, если бы жизнь нашего народа не была так трудна и трагична. При всей громадности Россия была страной, в которой суровый климат и бедные почвы обрекали население на скромную жизнь, часто на грани существования. Запад почти не знает голода с XVIII века, Россия — только со второй половины XX века. «В Европе, — пишет Ключевский, — нет народа менее избалованного и притязательного, приученного меньше ждать от природы и судьбы и более выносливого». Правда, и более склонного к краткому, зато чрезвычайному напряжению сил в миг короткого северного лета, нежели к постоянному размеренному труду в течение всего года. Корабельное слово «аврал» — спешная работа на судне — пришло в наш язык из голландского уже при Петре, но очень точно описывает национальные трудовые привычки. Предприниматель Игорь Рыбаков, разговаривая со мной для этого номера, метко назвал этот национальный навык предельной концентрации на задаче «кузькиной матерью».
Почти все мои собеседники отмечали огромную роль неформальных связей для русской бизнес-культуры. При желании корни этого феномена можно обнаружить еще в старообрядческом капитализме, который строился на основе конфессиональной близости и культа «купеческого слова». Но, безусловно, решающее воздействие на развитие неформальных связей оказала сама многолетняя история авторитаризма в России. Ученые давно обратили внимание на феномен атомизации масс при тоталитаризме. Когда задача всех легальных общественных институтов заключается в подавлении личности, индивиды вынуждены вырабатывать неформальные стратегии приспосабливания и выживания. Старообрядческая этика — одна из таких стратегий. В этом смысле и русский блат, и русскую коррупцию можно также отнести к особенностям национальной бизнес-культуры. Их удельный вес прямо пропорционален степени государственного давления на индивидов.
Означает ли все вышесказанное, что Россия не слишком приспособлена к предпринимательству? Отнюдь. Более того, сложности среды привели в российский бизнес людей сильных и рисковых. Характер здесь часто важнее идей, а значение эмоционального интеллекта обусловлено не только логикой развития глобального бизнеса, но неразвитостью легальных процедур и практик.
www.forbes.ru