Цикл «Кармен» | Библиотека СЕРАНН
Александр Блок. Избранные произведения. Ленинград, Лениздат. 1980.
Л. А. Д.
Как океан меняет цвет…
* * *
Как океан меняет цвет, Когда в нагроможденной туче Вдруг полыхнет мигнувший свет, — Так сердце под грозой певучей Меняет строй, боясь вздохнуть, И кровь бросается в ланиты, И слезы счастья душат грудь Перед явленьем Карменситы.
4 марта 1914.
На небе — празелень…
* * *
На небе — празелень, и месяца осколок
Омыт, в лазури спит, и ветер, чуть дыша,
Проходит, и весна, и лед последний колок,
И в сонный входит вихрь смятенная душа…
Что месяца нежней, что зорь закатных выше?
Знай про себя, молчи, друзьям не говори:
В последнем этаже, там, под высокой крышей,
Окно, горящее не от одной зари…
24 марта 1914
Есть демон утра…
* * *
Есть демон утра. Дымно-светел он,
Золотокудрый и счастливый.
Как небо, синь струящийся хитон,
Весь — перламутра переливы.
Но как ночною тьмой сквозит лазурь,
Так этот лик сквозит порой ужасным.
И золото кудрей — червонно-красным,
И голос — рокотом забытых бурь.
24 марта 1914.
Бушует снежная весна…
* * *
Бушует снежная весна. Я отвожу глаза от книги… О, страшный час, когда она, Читая по руке Цуниги, В глаза Хосе метнула взгляд! Насмешкой засветились очи, Блеснул зубов жемчужный ряд, И я забыл все дни, все ночи, И сердце захлестнула кровь, Смывая память об отчизне… А голос пел: Ценою жизни Ты мне заплатишь за любовь!
18 марта 1914
Среди поклонников Кармен…
* * *
Среди поклонников Кармен, Спешащих пестрою толпою, Ее зовущих за собою, Один, как тень у серых стен Ночной таверны Лиллас-Пастья, Молчит и сумрачно глядит, Не ждет, не требует участья, Когда же бубен зазвучит И глухо зазвенят запястья, — Он вспоминает дни весны, Он средь бушующих созвучий Глядит на стан ее певучий И видит творческие сны.
26 марта 1914
Сердитый взор бесцветных глаз…
* * *
Сердитый взор бесцветных глаз. Их гордый вызов, их презренье. Всех линий — таянье и пенье. Так я Вас встретил в первый раз. В партере — ночь. Нельзя дышать. Нагрудник черный близко, близко… И бледное лицо… и прядь Волос, спадающая низко… О, не впервые странных встреч Я испытал немую жуткость! Но этих нервных рук и плеч Почти пугающая чуткость… В движеньях гордой головы Прямые признаки досады… (Так на людей из-за ограды Угрюмо взглядывают львы.) А там, под круглой лампой, там Уже замолкла сегидилья, И злость, и ревность, что не к Вам Идет влюбленный Эскамильо, Не Вы возьметесь за тесьму, Чтобы убавить свет ненужный, И не блеснет уж ряд жемчужный Зубов — несчастному тому… О, не глядеть, молчать — нет мочи, Сказать — не надо и нельзя… И Вы уже (звездой средь ночи), Скользящей поступью скользя, Идете — в поступи истома, И песня Ваших нежных плеч Уже до ужаса знакома, И сердцу суждено беречь, Как память об иной отчизне, — Ваш образ, дорогой навек… А там: Уйдем, уйдем от жизни, Уйдем от этой грустной жизни! Кричит погибший человек… И март наносит мокрый снег.
25 марта 1914
Вербы — это весенняя таль…
* * *
Вербы — это весенняя таль,
И чего-то нам светлого жаль,
Значит — теплится где-то свеча,
И молитва моя горяча,
И целую тебя я в плеча.
Этот колос ячменный — поля,
И заливистый крик журавля,
Это значит — мне ждать у плетня
До заката горячего дня.
Значит — ты вспоминаешь меня.
Розы — страшен мне цвет этих роз,
Это — рыжая ночь твоих кос?
Это — музыка тайных измен?
Это — сердце в плену у Кармен?
30 марта 1914
Ты — как отзвук забытого гимна…
* * *
Ты — как отзвук забытого гимна
В моей черной и дикой судьбе.
О, Кармен, мне печально и дивно,
Что приснился мне сон о тебе.
Вешний трепет, и лепет, и шелест,
Непробудный, дикие сны,
И твоя одичалая прелесть —
Как гитара, как бубен весны!
И проходишь ты в думах и грезах,
Как царица блаженных времен,
С головой, утопающей в розах,
Погруженная в сказочный сон.
Видишь день беззакатный и жгучий И любимый, родимый твой край, Синий, синий, певучий, певучий, Неподвижно-блаженный, как рай.
В том раю тишина бездыханна, Только в куще сплетенных ветвей Дивный голос твой, низкий и странный, Славит бурю цыганских страстей.
28 марта 1914
О, да, любовь вольна, как птица…
* * *
О, да, любовь вольна, как птица,
Да, все равно — я твой!
Да, все равно мне будет сниться
Твой стан, твой огневой!
Да, в хищной силе рук прекрасных,
В очах, где грусть измен,
Весь бред моих страстей напрасных,
Моих ночей, Кармен!
Я буду петь тебя, я небу
Твой голос передам!
Как иерей, свершу я требу
За твой огонь — звездам!
Ты встанешь бурною волною
В реке моих стихов,
И я с руки моей не смою,
Кармен, твоих духов…
И в тихий час ночной, как пламя,
Сверкнувшее на миг,
Блеснет мне белыми зубами
Твой неотступный лик.
За бурей жизни, за тревогой, За грустью всех измен, — Пусть эта мысль предстанет строгой, Простой и белой, как дорога, Как дальний путь, Кармен!
28 марта 1914
Нет, никогда моей, и ты ничьей не будешь…
* * *
Нет, никогда моей, и ты ничьей не будешь.
Так вот что так влекло сквозь бездну грустных лет,
Сквозь бездну дней пустых, чье бремя не избудешь
Вот почему я — твой поклонник и поэт!
Здесь — страшная печать отверженности женской
За прелесть дивную — постичь ее нет сил.
Там — дикий сплав миров, где часть души
вселенской
Рыдает, исходя гармонией светил.
Вот — мой восторг, мой страх в тот вечер
в темном зале!
Вот, бедная, зачем тревожусь за тебя!
Вот чьи глаза меня так странно провожали,
Еще не угадав, не зная… не любя!
Сама себе закон — летишь, летишь ты мимо,
К созвездиям иным, не ведая орбит,
И этот мир тебе — лишь красный облак дыма,
Где что-то жжет, поет, тревожит и горит!
31 марта 1914
serann.ru
Александр Блок. Цикл стихотворений «Кармен»
Выполнила Шулимова Евгения
11 «Б» класс СОШ №20 с.Пшада, Геленджикского района
В период творческой деятельности А. Блока с 1907 по 1926 года поэт создает два опуса, по масштабу своей значимости сходных с вулканическими взрывами. Одним из них явился цикл стихов «Кармен» 1914-го года.
Толчком к созданию этого цикла явилось увлечение поэта артисткой Любовью Александровной Дельмас, которая исполняла роль Кармен в опере Бизе.
Надо сказать, что эта работа была смысла противоположного философско-аллегоричной поэме «Соловьиный сад», работа над которой велась в это же время. Вообще, вся деятельность этого периода носила в целом противоречивый характер: с промежутками в один-два дня поэт пишет радостное «О, я хочу безумно жить» и совсем иное :
Я – Гамлет. Холодеет кровь,
Когда плетет коварство сети,
И в сердце – первая любовь
Жива – к единственной на свете.
Тебя, Офелию мою,
Увел далеко жизни холод,
И гибну, принц, в родном краю,
Клинком отравленным заколот.
Но столь разнохарактерные, разно смысловые произведения не были разрозненны в своем рождении, все они образовывали некую борьбу противоположных устремлений, чем отражали и внутренний мир художника и противоречия самой эпохи.
Так как же возник цикл «Кармен»?
На спектакле петербургского Театра музыкальной драмы Блок впервые увидел Дельмас в роли Кармен. В его записной книжке к этому периоду относится запись, датированная 14-м февраля «…пела Дельмас – мое счастье».
Поэт увидел в этом персонаже страсть бытия, силу духа, силу, раздвигающую горизонты. Чтобы понять эти стихи нужно обязательно разглядеть в образе Кармен силу жизни, вихрь чувств и страстей.
Видимо, именно это новое, сильное привлекало поэта, ведь образ Кармен извечно ассоциировался с бушующей страстью, жаждой жизни, бурными эмоциями. Кармен – это яркая пылающая роза среди серого пепла бытия, как его видел Блок. Противоположности тянуться друг к другу.
Цикл «Кармен» — одна из глав в сюжетном развитии блоковского «романа в стихах», а внутри этой «новеллы» есть свое самостоятельное сюжетное движение. Десять стихотворений «новеллы о любви» образуют сложную логическую зависимость, — перед читателем возникает драма души. Например, стихи в этом цикле расположены не в хронологическом порядке их создания, а в особой драматической последовательности. Даже само введение многозначительно:
Как океан меняет цвет,
Когда в нагроможденной туче
Вдруг полыхнет мигнувший свет, —
Так сердце под грозой певучей
Меняет строй…
Этот факт можно легко объяснить тем, что Блок описывал факты своей биографии, свои собственные мысли, переживания, мечты и чаяния. Поэтому для него было важно не «солгать» в этом.
Весь цикл «Кармен» был написан за один месяц – март.
Многие проводят параллели между циклом «Кармен» и поэмой «Соловьиный сад». Об этом писал критик Р.В. Иванов-Разумник, об этом свидетельствовала и сама Дельмас – по ее словам на подаренном ей поэтом и, к сожалению, утерянном экземпляре поэмы «Соловьиный сад» имелась надпись: «Той, которая поет в соловьином саду».
mirznanii.com
|
Кармен 1 Вдруг полыхнет мигнувший свет, – Так сердце под грозой певучей Меняет строй, боясь вздохнуть, И кровь бросается в ланиты, И слезы счастья душат грудь Перед явленьем Карменситы. 4 марта 1914 2 Окно, горящее не от одной зари… 24 марта 1914 3 24 марта 1914 4 18 марта 1914 5 26 марта 1914 6 25 марта 1914 7 30 марта 1914 8 28 марта 1914 9 28 марта 1914 10 31 марта 1914 1 4 марта 1914 2 24 марта 1914 3 24 марта 1914 4 18 марта 1914 5 26 марта 1914 6 25 марта 1914 7 30 марта 1914 8 28 марта 1914 9 28 марта 1914 10 31 марта 1914 «Петербургские сумерки снежные…» 14 мая 1914 |
rulibs.com
Стихотворение Кармен | Блок Александр Александрович
7Вербы – это весенняя таль,
И чего-то нам светлого жаль,
Значит – теплится где-то свеча,
И молитва моя горяча,
И целую тебя я в плеча.
Этот колос ячменный – поля,
И заливистый крик журавля,
Это значит – мне ждать у плетня
До заката горячего дня.
Значит – ты вспоминаешь меня.
Розы – страшен мне цвет этих роз,
Это – рыжая ночь твоих кос?
Это – музыка тайных измен?
Это – сердце в плену у Кармен?
8
Ты – как отзвук забытого гимна
В моей черной и дикой судьбе.
О, Кармен, мне печально и дивно,
Что приснился мне сон о тебе.
Вешний трепет, и лепет, и шелест,
Непробудные, дикие сны,
И твоя одичалая прелесть —
Как гитара, как бубен весны!
И проходишь ты в думах и грезах,
Как царица блаженных времен,
С головой, утопающей в розах,
Погруженная в сказочный сон.
Спишь, змеею склубясь прихотливой,
Спишь в дурмане и видишь во сне
Даль морскую и берег счастливый,
И мечту, недоступную мне.
Видишь день беззакатный и жгучий
И любимый, родимый свой край,
Синий, синий, певучий, певучий,
Неподвижно-блаженный, как рай.
В том раю тишина бездыханна,
Только в куще сплетенных ветвей
Дивный голос твой, низкий и. странный,
Славит бурю цыганских страстей.
9
О да, любовь вольна, как птица,
Да, всё равно – я твой!
Да, всё равно мне будет сниться
Твой стан, твой огневой!
Да, в хищной силе рук прекрасных,
В очах, где грусть измен,
Весь бред моих страстей напрасных,
Моих ночей, Кармен!
Я буду петь тебя, я небу
Твой голос передам!
Как иерей, свершу я требу
За твой огонь – звездам!
Ты встанешь бурною волною
В реке моих стихов,
И я с руки моей не смою,
Кармен, твоих духов…
И в тихий час ночной, как пламя,
Сверкнувшее на миг,
Блеснет мне белыми зубами
Твой неотступный лик.
Да, я томлюсь надеждой сладкой,
Что ты, в чужой стране,
Что ты, когда-нибудь, украдкой
Помыслишь обо мне…
За бурей жизни, за тревогой,
За грустью всех измен, —
Пусть эта мысль предстанет строгой,
Простой и белой, как дорога,
Как дальний путь, Кармен!
10
Нет, никогда моей, и ты ничьей не будешь.
Так что так влекло сквозь бездну грустных лет,
Сквозь бездну дней пустых, чье бремя не избудешь.
Вот почему я – твой поклонник и поэт!
Здесь – страшная печать отверженности женской
За прелесть дивную – постичь ее нет сил.
Там – дикий сплав миров, где часть души вселенской
Рыдает, исходя гармонией светил.
Вот – мой восторг, мой страх в тот вечер в темном зале!
Вот, бедная, зачем тревожусь за тебя!
Вот чьи глаза меня так странно провожали,
Еще не угадав, не зная… не любя!
Сама себе закон – летишь, летишь ты мимо,
К созвездиям иным, не ведая орбит,
И этот мир тебе – лишь красный облак дыма,
Где что-то жжет, поет, тревожит и горит!
И в зареве его – твоя безумна младость…
Всё – музыка и свет: нет счастья, нет измен…
Мелодией одной звучат печаль и радость…
Но я люблю тебя: я сам такой, Кармен.
poets.name
* * *
Бушует снежная весна.
Я отвожу глаза от книги...
О, страшный час, когда она,
Читая по руке Цуниги,
В глаза Хозе метнула взгляд!
Насмешкой засветились очи,
Блеснул зубов жемчужный ряд,
И я забыл все дни, все ночи,
И сердце захлестнула кровь,
Смывая память об отчизне...
А голос пел: Ценою жизни
Ты мне заплатишь за любовь!
18 марта 1914
* * *
Среди поклонников Кармен,
Спешащих пестрою толпою,
Ее зовущих за собою,
Один, как тень у серых стен
Ночной таверны Лиллас-Пастья,
Молчит и сумрачно глядит,
Не ждет, не требует участья,
Когда же бубен зазвучит
И глухо зазвенят запястья, -
Он вспоминает дни весны,
Он средь бушующих созвучий
Глядит на стан ее певучий
И видит творческие сны.
26 марта 1914
* * *
Сердитый взор бесцветных глаз.
Их гордый вызов, их презренье.
Всех линий - таянье и пенье.
Так я Вас встретил в первый раз.
В партере - ночь. Нельзя дышать.
Нагрудник черный близко, близко...
И бледное лицо... и прядь
Волос, спадающая низко...
О, не впервые странных встреч
Я испытал немую жуткость!
Но этих нервных рук и плеч
Почти пугающая чуткость...
В движеньях гордой головы
Прямые признаки досады...
(Так на людей из-за ограды
Угрюмо взглядывают львы).
А там, под круглой лампой, там
Уже замолкла сегидилья,
И злость, и ревность, что не к Вам
Идет влюбленный Эскамильо,
Не Вы возьметесь за тесьму,
Чтобы убавить свет ненужный,
И не блеснет уж ряд жемчужный
Зубов - несчастному тому...
О, не глядеть, молчать - нет мочи,
Сказать - не надо и нельзя...
И вы уже (звездой средь ночи),
Скользящей поступью скользя,
Идете - в поступи истома,
И песня Ваших нежных плеч
Уже до ужаса знакома,
И сердцу суждено беречь,
Как память об иной отчизне, -
Ваш образ, дорогой навек...
А там: Уйдем, уйдем от жизни,
Уйдем от этой грустной жизни!
Кричит погибший человек...
И март наносит мокрый снег.
25 марта 1914
* * *
Вербы - это весенняя таль,
И чего-то нам светлого жаль,
Значит - теплится где-то свеча,
И молитва моя горяча,
И целую тебя я в плеча.
Этот колос ячменный - поля,
И заливистый крик журавля,
Это значит - мне ждать у плетня
До заката горячего дня.
Значит - ты вспоминаешь меня.
Розы - страшен мне цвет этих роз,
Это - рыжая ночь твоих кос?
Это - музыка тайных измен?
Это - сердце в плену у Кармен?
30 марта 1914
* * *
Ты - как отзвук забытого гимна
В моей черной и дикой судьбе.
О, Кармен, мне печально и дивно,
Что приснился мне сон о тебе.
Вешний трепет, и лепет, и шелест,
Непробудные, дикие сны,
И твоя одичалая прелесть -
Как гитара, как бубен весны!
И проходишь ты в думах и грезах,
Как царица блаженных времен,
С головой, утопающей в розах,
Погруженная в сказочный сон.
Спишь, змеею склубясь прихотливой,
Спишь в дурмане и видишь во сне
Даль морскую и берег счастливый,
И мечту, недоступную мне.
Видишь день беззакатный и жгучий
И любимый, родимый свой край,
Синий, синий, певучий, певучий,
Неподвижно-блаженный, как рай.
В том раю тишина бездыханна,
Только в куще сплетенных ветвей
Дивный голос твой, низкий и странный,
Славит бурю цыганских страстей.
28 марта 1914
* * *
О да, любовь вольна, как птица,
Да, всё равно - я твой!
Да, всё равно мне будет сниться
Твой стан, твой огневой!
Да, в хищной силе рук прекрасных,
В очах, где грусть измен,
Весь бред моих страстей напрасных,
Моих ночей, Кармен!
Я буду петь тебя, я небу
Твой голос передам!
Как иерей свершу я требу
За твой огонь - звездам!
Ты встанешь бурною волною
В реке моих стихов,
И я с руки моей не смою,
Кармен, твоих духов...
И в тихий час ночной, как пламя,
Сверкнувшее на миг,
Блеснет мне белыми зубами
Твой неотступный лик.
Да, я томлюсь надеждой сладкой,
Что ты, в чужой стране,
Что ты, когда-нибудь, украдкой
Помыслишь обо мне...
За бурей жизни, за тревогой,
За грустью всех измен, -
Пусть эта мысль предстанет строгой,
Простой и белой, как дорога,
Как дальний путь, Кармен!
28 марта 1914
|
alexander-blok-poetry.narod.ru
Стихи из цикла “Кармен” Сочинения на свободную тему
Размышляя о великих возможностях любви, открывающей в человеке неисчерпаемые источники сил и преображающей весь его внутренний состав, Блок записывает в начале 1909 года: есть страсть освободительная буря, когда видишь весь мир с высокой горы. И мир тогда мой – и поэт, стремясь выразить и передать это чувство во всем его величии и широте, в его грозной и неодолимой силе, обращается к образу океана, над которым собирается и готовится разразиться гроза. Этим образом, словно ключом, открывается цикл стихов Кармен – один из самых важных и значительных в лирике Блока. Стихотворение Ты как отзвук забытого гимна, входящее в цикл Кармен, написано 28 марта 1914 года. Поэт вновь смотрит спектакли театра музыкальной драмы Кармен с участием Л.
А. Дельмос. 14 февраля он пишет ей первое письмо, а 4 марта появляется первое стихотворение цикла Кармен. 28 марта он закончен и посвящен Л. А. Дельмос. Ты как отзвук забытого гимна – воспоминание о сне, в котором автору пригрезилась любимая. Уже с первых строк мы попадаем в мир чарующий, наполненный истинной любовью. Поэт стремится вместе со своей возлюбленной Кармен унестись в край нескончаемых фантастических грез, мир музыки, наслаждений, сияния света, весны, в мир любви, который не знает предела. И душа погружается в атмосферу дум и грез, и вновь появляется романтический образ Кармен. Эта Кармен царица, сказочное виденье, утопающее в розах. И чувствуешь, как личное, частное у Блока связывается с бессмертным, мировым, оказывается его неотъемлемой частью. Любовь в глазах поэта только тогда достойна этого имени, когда она пробуждает самые большие чувства, безгранично расширяет всю область переживаний, переливающихся через все края и пределы, вот почему Кармен Блока не только женщина, чей навеки дорогой образ видится поэту царицей блаженных времен, в ореоле роз, а и мировое явление, родственное стихиям земли и неба. А это и даль морская, берег счастливый, мечта, родимый край. Вот та любовь, дивная и прекрасная в каждом своем проявлении, облик которой виделся поэту, – и голос Кармен, дикий и странный, славящий бурю цыганских страстей, вызывает у него образы безмерные и прекрасные. Волна вдохновения так высоко возносит поэта, что весь мир для него день беззакатный и жгучий; певучий край, неподвижно блаженный, как рай. Блок видит себя в мире восторга, в мире тишины бездыханной, в круге оплетенных ветвей. Поэта никогда не покидала вера в любовь как в силу, способную преобразить человеческую душу и целый мир, озарить их немеркнущим светом, – и герой его стихов снова и снова шел на поиски той женщины, которая не только разделит его понимание истинной женственности и красоты, но и превзойдет его мечты, ответит восторженным чувством. И сколько бы разочарований он не испытал, все равно знал, что новые порывы и увлечения не минуют его, и снова он отдастся их неодолимо влекущей силе, знал, что вновь и вновь захочет оказаться в этом блаженном раю. Я перечитываю строки стихотворения Ты как отзвук забытого гимна и ловлю себя на мысли, насколько же оно звучащее. Начало забытый гимн, второе четверостишие и лепет, и шелест. Звуки торжественного гимна вдруг затихают, замирают и мы оказываемся в мире весны, ощущаем легкое, едва заметное ее дыхание, нежное прикосновение ветерка, еле уловимый лепет распустившейся листвы, таинственный шелест просыпающегося леса да, мы все это слышим так явно, будто сразу перенеслись в чарующий мир пробуждающейся от зимнего сна природы. А весна-то волшебница! В ее лице автор видит свою Кармен. Вот она, прелестная, загадочная, с гитарой и бубном. И мы слышим гимн любви и весне. А звучание стихотворения продолжается. Родимый край Кармен певучий, тишина бездыханна, голос низкий и странный. Теперь обратимся к другим художественным особенностям стихотворения. Во-первых, эпитеты автор подбирает самые необычные: судьба дикая, черная, прелесть одичалая, мечта неуступная, день беззакатный, жгучий. Сравнения поражают своей образностью: любимая отзвук забытого гимна, ее прелесть как гитара, как бубен Весны. Есть одна интересная деталь, которую в произведении нельзя не заметить. Это безглагольность. Да, действительно, действия здесь мало. Образности автор достигает при помощи существительных, и подбор их великолепен: отзвук, судьбе, сон, трепет, лепет, сны, прелесть, в душах, змеею, рай. К творческим удачам Блока можно отнести и повторы: синий, синий, певучий, певучий и употребление старославянизмов: дивно, блаженных, куща. Это придает особую торжественность стиху. Синтаксическая сторона произведения не отличается особой сложностью, предложения в основном просты по конструкции, но насыщены различными речевыми оборотами, придающими предложениям особую выразительность: И приходишь ты в думах и грезах, Как царица блаженных времен, С головой, утопающей в розах В любовной лирике Блока есть одна особенность. Любовь в его стихах всегда составляет нечто неизмеримо большее, чем счастье или несчастье, грех или добродетель, любовь обретает такое огромное значение именно потому, что она раздвигает пределы внутреннего мира и вместе с нею у человека возникает реальное чувство единства с миром, то чувство, в котором тонет все остальное, как в том мощном и животворном потоке, где он находит обновление и бессмертие
Loading…Блок: Стихи из цикла “Кармен”
ege-russian.ru
Анализ цикла стихотворений Блока “Кармен”
Александр Блок вошел в историю классической литературы, как певец Вечной Женственности, служитель образа Прекрасной Дамы. Такой страсти, силы и глубины, переданного поэтическими средствами чувства, нет ни у кого другого. Словно звуком камертона откликается человеческое сердце на мощное звучание стихов поэта.
Достойный ученик своего великого учителя – философа Владимира Соловьева, Блок следом за ним поет гимн обобщенному образу Вечной женственности. Но у Блока прекрасный и непостижимый Идеал приобретает все более осязаемые черты земной, из плоти и крови состоящей, часто грешной и порочной, Женщины.
Ярким примером высокой поэзии о любви к земной женщине является поэтический цикл стихотворений, названный именем главной героини: «Кармен». Поводом для написания послужил реальный факт, случившийся с поэтом в 1913 году. Театр Музыкальной драмы в Петербурге предложил зрителям оперу Бизе «Кармен». Исполнительницей главной роли была Любовь Александровна Андреева-Дельмас. Она и стала прекрасным прототипом Боковской Карменситы. Поэтический цикл получился шедевром не случайно – поэт был страстно влюблен в актрису, поэтому: «И слезы счастья душат грудь перед явленьем Карменситы».
Перед нами проходит вся любовная история с момента знакомства: «В партере – ночь. Нельзя дышать. Нагрудник черный близко, близко». До осознания фатальности встречи:
«А голос пел: Ценою жизни ты мне заплатишь за любовь». А с приходом весны, когда из сердца рвется молитва: «И молитва моя горяча, и целую тебя я в плеча», и становится понятно, что «это сердце в плену у Кармен».
А еще поэт приходит к выводу, что ничто не случайно в нашей жизни и такие встречи: «Ты – как отзвук забытого гимна в моей черной и дикой судьбе. О, Кармен, мне печально и дивно, что приснился мне сон о тебе». Это поистине гимн, набатом звучащий в каждом влюбленном сердце.
Буря страсти разгорается, подогретая сюжетом спектакля: «Дивный голос твой, низкий и странный, славит бурю цыганских страстей». Но эта женщина не только на сцене, она и в объятьях любящего е мужчины: «И твоя одичалая прелесть – как гитара, как бубен весны!»
school-essay.ru