Жан луи андре теодор жерико – Жерико, Теодор — Википедия

Жерико Жан-Луи-Андре-Теодор ( 1791 — 1824 )

Классицизм со своими строгими представлениями и холодным расчетом стал вызывать сопротивление тех художников, которые хотели выразить в искусстве прежде всего свои чувства, переживания и настроения, дать волю своему воображению. В противоположность классицизму, грезившему античностью, эти художники обратили свои взоры к средневековью, к далеким экзотическим странам, и особенно Востоку. Благодаря этому романтическому, т.е. мечтательному, поэтическому складу чувств в живописи II четверти 19-го века сложилось направление романтизм.

Вновь расцвела полузабытая пейзажная живопись, бурный подъем переживала историческая живопись, многие художники вдохновлялись литературными сюжетами, в частности, из романтических сочинений.

Живопись романтиков отличалась возбужденным горячим колоритом, сильным контрастом цветовых пятен, преднамеренным отказом от точности и классической отточенности рисунка. Композиция часто хаотична, лишенная величавости и незыблемого спокойствия.

Почти полстолетия длилась борьба между классицистами и романтиками: Романтики упрекали классицистов в холодной рассудочности, в отсутствии движения, а классицисты укоряли романтиков, что они пишут «будто бешеной метлой». Это была борьба двух различных художественных мировоззрений.

Первым художником романтизма во Франции был Теодор Жерико. Это мастер героических монументальных полотен, который соединил в своем творчестве черты и классицизма, и романтизма, и, наконец, мощное реалистическое начало, оказавшее огромное влияние на искусство реализма середины 19-го века. Но при жизни он был оценен лишь немногими близкими друзьями.

Впервые в 1812 году Жерико заявляет о себе большим полотном «Офицер конных егерей императорской гвардии, идущий в атаку». Картина имела успех, и Жерико получил за нее золотую медаль. Зато следующая большая картина — «Раненый кирасир» потерпело полную неудачу, ибо посчитала ее намеком на разгром Наполеона в России.

Всю жизнь Жерико имел страсть к лошадям, что нашло отражение в его картинах, где лошади изображались в различных сюжетах, в разных ситуациях.

В 1817 году художник уезжает в Италию, где изучает искусство античности и Возрождения, перед которым все преклонялись и которое, по признанию самого художника, даже подавляет своим величием. Жерико внимательно изучает классицизм, однако настойчиво ищет героические образы в современности. Так, события, происшедшие с французским кораблем «Медуза» летом 1816г., дали художнику сюжет, полный драматизма. Картину приняли сдержанно, страсти вокруг нее были чисто политические: одни видели в ней проявление художником гражданского мужества, другие — клевету на действительность.

Жерико уезжает в Англию и демонстрирует эту картину там, где она имела большой успех. По возвращении во Францию, художник писал трагические образы сумасшедших, людей с обостренной психикой.

Последние одиннадцать месяцев своей жизни Жерико уже смертельно болел: вследствии падения с лошади он был прикован к постели. Умер он в январе 1824 году.

cvetamira.ru

Теодор Жерико — биография, фото, личная жизнь, картины, причина смерти

Теодор Жерико: биография

Художник Теодор Жерико прожил короткую жизнь – всего 33 года. Из них на творчество было отпущено лишь полтора десятилетия, но и за этот срок он успел столько, сколько иной творец не успевает и за 40. Его гибель стала огромной потерей для искусства – он был основоположником революционного романтизма в живописи и отразил в полотнах весь накал страстей своего века.

Детство и юность

Жан Луи Андре Теодор Жерико родился в 1791 году в Руане, в семье зажиточных буржуа, но большую часть жизнь провел в Париже. Отец принадлежал к нормандской знати и владел табачными плантациями в южной части страны, а мать происходила из уважаемого купеческого рода. Она рано умерла, и Жоржу-Никола Жерико пришлось полностью взять на себя воспитание сына. Юные годы будущего художника пришлись на период Великой Французской революции, однако бурные события тех лет обошли его родителей стороной.

Портрет Теодора Жерико

Как отпрыск знатного семейства Теодор должен был получить достойное образование и пройти военную службу. Он учился в пансионе и окончил Императорский лицей. Мальчик много общался с дядей. Жан-Батист Каруэль собирал картины голландских и фламандских мастеров, часто брал Теодора в музей и поощрял его увлечение живописью. Он оказал сильное влияние на формирование вкусов и предпочтений художника – в течение всей карьеры Жерико считал работы фламандцев эталонными и тяготел к батальному жанру.

Живопись

В те годы во Франции был в моде стиль ампир, но это направление с его тяжеловесными чертами не нравилось Теодору. В 1808 году он начал учиться у Карла Верне, считавшегося тогда признанным мастером батальных сцен, и под руководством учителя создал первые работы на военную тему. Из раннего периода творчества сохранилось множество набросков и эскизов со сценами битв и изображением обожаемых художником лошадей.

Бюст Теодора Жерико

Юный Теодор сдружился с сыном Верне Орасом. Вместе с учителем и другом он ходил в Лувр, цирк Франкони, посещал конные заводы и манежи. В мастерской Карла Жерико провел 2 года, после чего перешел в обучение к Пьеру Герену, одному из основоположников романтического направления в искусстве.

Тот вкладывал в образование своих подопечных довольно мало усилий, но именно там манера письма Жерико сформировалась окончательно. С Гереном он сохранял связь и в последующие годы, часто заходил в гости, приглашал посмотреть на свои труды. Кроме того, в его доме Теодор познакомился с Эженом Делакруа, который потом стал близким другом и советчиком.

Картина Теодора Жерико «Потоп»

Вскоре Теодор почувствовал себя готовым к самостоятельному творчеству. С 1811-1812 годов сохранилось 50 этюдов обнаженной натуры, в которых впервые проявился стиль мастера – неожиданная игра света и тени, драматизм и напряжение, энергичная манера письма.

В 1812 году Жерико представил на суд публики картину «Портрет лейтенанта М. Д.» («Портрет Дьедонне»). Позже он выставлялся под другим названием – «Офицер конных егерей императорской гвардии, идущий в атаку». На нем художник изобразил воина в разгар битвы: белый конь встал на дыбы, персонаж смотрит назад, держа в руке обнаженную саблю. Картина стала результатом напряженного труда: к ней сохранилось 20 эскизов, и известно, что это только малая часть попыток.

Картина Теодора Жерико «Офицер конных егерей императорской гвардии, идущий в атаку»

После «Офицера…» Теодор Жерико стал известен в профессиональной среде. Успех батального полотна подтолкнул его к созданию серии картин, но его интересовали не столько красочные парады и битвы, сколько передача духа времени через изображения офицеров и солдат. Работы не были официальными заказами, поэтому Жерико чувствовал себя свободно и смог вложить в них свое видение. Очевидно, что они писались с конкретных людей, но Теодор постарался избежать упора на индивидуальность, стремясь передать лишь общие черты.

Новые творения были представлены в салоне в 1814 году, уже после поражения Наполеона, и стали напоминанием об уходящей эпохе. На выставке среди прочих картин, авторы которых выбрали нейтральные темы, его серия смотрелась не слишком выгодно. Успех дебютной работы повторить не удалось – искусствоведы либо проигнорировали труды Жерико, либо отозвались о них в неодобрительных выражениях. Самая известная работа серии «Раненый кирасир, покидающий поле боя» подверглась критике за тяжелый колорит, небрежность и дисгармоничность.

Картина Теодора Жерико «Раненый кирасир, покидающий поле боя»

После творческой неудачи молодой художник решил изменить свою жизнь, причем весьма неожиданным образом. Даже авторы официальных биографий не могут пояснить, чем он тогда руководствовался в своих поступках. К удивлению друзей и близких, Теодор, до этого сторонившийся военной службы, поступил в мушкетерскую роту. Ему довелось сопровождать до границы Людовика XVIII, спасавшегося бегством во время Ста дней, после чего самому Жерико пришлось перебираться в Нормандию, притворившись крестьянином. Там художник остался до середины 1815 года и вернулся к творчеству, начав перерабатывать полученные впечатления в новые картины.

Как и многим творцам того времени, Жерико хотелось посетить Италию, которая считалась колыбелью живописных традиций. Денег на поездку не хватало, но вскоре подвернулась возможность заработать росписью стен дома в Вилле-Котре. Он уехал в Италию спешно и в смятенном состоянии духа, причиной стали неурядицы в личной жизни.

Картина Теодора Жерико «Плот «Медузы»

Художник провел в другой стране год, который впоследствии охарактеризовал как «грустный и несчастный». С творческой точки зрения время прошло продуктивно: Жерико посетил достопримечательности, написал несколько пейзажей, зарисовал знаменитые фрески в Санта Мария Новелла и обзавелся новыми друзьями и полезными знакомствами, но жажда чего-то эпического и масштабного так и осталась неутоленной.

Из Италии Теодор привез идею картины «Плот «Медузы», посвященной трагическому эпизоду в истории французского флота – гибели фрегата у Канарских островов. К созданию своего шедевра художник подошел со всей основательностью: собрал свидетельства, нашел и расспросил очевидцев, прочел книгу о событии. В это время он часто посещал набережные для написания этюдов неба и моря, а также больничные морги, чтобы лучше изобразить на картине мертвые головы, и даже создал у себя в ателье нечто вроде анатомического театра.

Картина Теодора Жерико «Скачки в Эпсоме»

«Плот «Медузы» получил противоречивые оценки публики и критики. С одной стороны, это было очевидно гениальное произведение, точно передавшее драматизм ситуации. С другой, ряд искусствоведов отметил в полотне неестественность поз, излишнюю патетику и холодность красок.

В 1821 году художник съездил в Англию, где поселился в семье Адама Элмора, торговца лошадьми. Под его влиянием он вернулся к любимой теме и написал работу «Скачки в Эпсоме», где изобразил 4-х наездников на фоне зелени бегового поля и мрачных грозовых облаков. Это одна из его немногих полноценных картин того времени, когда Жерико отдавал предпочтение гравюрам и акварели.

Картина Теодора Жерико «Сумасшедшая старуха»

Последние годы художника отмечены несколькими портретами, отчетливо продемонстрировавшими его подавленное состояние: «Умалишенный, воображающий себя полководцем», «Сумасшедшая старуха». Эти портреты считаются вершиной французской живописи XIX столетия, но, кроме мастерства исполнения, они поражают зрителя своим драматизмом и отчаянием.

Личная жизнь

О любовных увлечениях художника известно немного. Он так и не женился, а из детей у него был только внебрачный сын, плод кратковременной связи с женой дяди, Александриной Модест Карюэль. Роман не принес Жерико счастья, напротив, породил только чувство глубокого стыда и раскаяния.

Вероятный портрет Александрины Модест Карюэль

Родившегося ребенка пришлось отдать в приют, его мать спешно покинула Париж, а художник в знак скорби обрил голову и заперся в мастерской. Когда у Теодора появился шанс уехать в Италию, он устремился туда в поисках душевного покоя, но личную драму переживал до конца дней.

Смерть

Художнику было всего 33 года, но его физическое здоровье стремительно ухудшалось. Помимо болезней, состояние усугубили травмы, полученные во время верховых прогулок.

Могила Теодора Жерико

Причина его смерти точно не известна, по одной из версий, ею стало очередное падение с лошади — Жерико получил сильный удар в висок. Мастер скончался в Париже 26 января 1824 года. Его работы хранятся в музеях Лувра и Руана, несколько картин есть и в собрании Эрмитажа.

Картины

• 1812 – «Офицер конных егерей императорской гвардии, идущий в атаку»
• 1817 – «Бег свободных лошадей в Риме»
• 1817 – «Конный рынок»
• 1817 – «Рабы, останавливающие лошадь»
• 1817 – «Укрощение быков»
• 1814 – «Раненый кирасир, покидающий поле боя»
• 1818 – «Отрубленные головы»
• 1818-1819 – «Плот «Медузы»
• 1819 – «Жертва крушения»
• 1819-1822 – «Портрет клептомана»
• 1820 – «Кораблекрушение»
• 1821 – «Конь во время грозы»
• 1821 – «Скачки в Эпсоме»
• 1822-1823 – «Печь для обжига извести»
• 1823 – «Две почтовые лошади»

Фото

24smi.org

Теодор Жерико – биография и картины художника в жанре Романтизм – Art Challenge

Жан Луи Андре Теодор Жерико — французский живописец эпохи романтизма.

Теодор Жерико родился в 1791 году в Руане. Его отец Жорж Никола Жерико был адвокатом, а мать Луиза Карюэль де Сен-Мартен происходила из старого и богатого буржуазного рода. Теодор Жерико учился у Карла Верне (1808—1810), а потом у Пьера Герена (1810—1811), которого огорчали его приемы передачи природы не в соответствии с принципами школы Жака-Луи Давида и пристрастие к Рубенсу, но впоследствии признавший рациональность стремлений Жерико.

В 1812 году Жерико представляет в Салоне свою работу Офицер конных императорских егерей во время атаки. С 1810 по 1815 год художник занимается в Лувре, копируя работы П. П. Рубенса, Тициана, Д. Веласкеса и Рембрандта.

Служа в королевских мушкетерах, Жерико писал преимущественно батальные сцены, однако после путешествия в Италию в 1817—19 гг. он исполнил большую и сложную картину Плот „Медузы“ (находится в Лувре, в Париже). Новизна сюжета, глубокий драматизм композиции и жизненная правда этого мастерски написанного произведения не были сразу оценены по достоинству, но вскоре оно получило признание даже со стороны приверженцев академического стиля и принесло художнику славу талантливого и смелого новатора.

Наслаждаться этой славой ему пришлось недолго: едва успев возвратиться в Париж из Англии, где главным предметом его занятий было изучение лошадей, он погиб в результате несчастного случая — падения с лошади. Этюды с натуры, мастерские литографии и многочисленные жанры, исполненные Жерико в последние годы жизни и изображающие лошадей в различных отношениях к человеку, отличаются необыкновенной энергией и верностью натуре. Преждевременная кончина помешала ему написать уже задуманную большую картину Отступление французов из России в 1812. Помимо полотна Плот „Медузы“, в Лувре находится семь батальных картин и шесть рисунков этого художника.

Жан Луи Андре Теодор Жерико — французский живописец эпохи романтизма.

Теодор Жерико родился в 1791 году в Руане. Его отец Жорж Никола Жерико был адвокатом, а мать Луиза Карюэль де Сен-Мартен происходила из старого и богатого буржуазного рода. Теодор Жерико учился у Карла Верне (1808—1810), а потом у Пьера Герена (1810—1811), которого огорчали его приемы передачи природы не в соответствии с принципами школы Жака-Луи Давида и пристрастие к Рубенсу, но впоследствии признавший рациональность стремлений Жерико.

В 1812 году Жерико представляет в Салоне свою работу Офицер конных императорских егерей во время атаки. С 1810 по 1815 год художник занимается в Лувре, копируя работы П. П. Рубенса, Тициана, Д. Веласкеса и Рембрандта.

Служа в королевских мушкетерах, Жерико писал преимущественно батальные сцены, однако после путешествия в Италию в 1817—19 гг. он исполнил большую и сложную картину Плот „Медузы“ (находится в Лувре, в Париже). Новизна сюжета, глубокий драматизм композиции и жизненная правда этого мастерски написанного произведения не были сразу оценены по достоинству, но вскоре оно получило признание даже со стороны приверженцев академического стиля и принесло художнику славу талантливого и смелого новатора.

Наслаждаться этой славой ему пришлось недолго: едва успев возвратиться в Париж из Англии, где главным предметом его занятий было изучение лошадей, он погиб в результате несчастного случая — падения с лошади. Этюды с натуры, мастерские литографии и многочисленные жанры, исполненные Жерико в последние годы жизни и изображающие лошадей в различных отношениях к человеку, отличаются необыкновенной энергией и верностью натуре. Преждевременная кончина помешала ему написать уже задуманную большую картину Отступление французов из России в 1812. Помимо полотна Плот „Медузы“, в Лувре находится семь батальных картин и шесть рисунков этого художника.

Сохранить

artchallenge.ru

Теодор Жерико | Artifex.ru

«В нем материала на несколько живописцев»

, — говорил о своем ученике Герен.

К нему молодой Жан Луи Андре Теодор Жерико (Jean Louis André Théodore Géricault) пришел в 1810 году, чтобы учиться изобразительному искусству. Начинающий художник был настолько талантлив, что заканчивал рисовать этюд, в то время как другие ученики еще не успевали набросать эскиз. Тогда Тео начинал этюд в другом ракурсе и экспериментировал с фоном, а остальные мастера отчаянно пытались подражать товарищу.

 

До наших дней дошли прекрасные анатомические рисунки и эскизы фигур животных. Конечно, лошадей. Жерико был очарован грациозными скакунами, славился как отличный наездник и часто выбирался на долгие прогулки, останавливая свой выбор на самых норовистых жеребцах.

Страсть к этим животным соседствовала с давней увлеченностью живописью. Теодор часто бывал в Лувре, где копировал картины других известных мастеров. А в 1812 году сам дебютировал большой работой с не менее «большим» названием «Офицер конных егерей императорской гвардии, идущий в атаку». По традиции в центре композиции был изображен вставший на дыбы конь, который словно увлекает всадника в разгоревшуюся битву.

 

 

Молодой художник проявил себя как настоящий новатор и отступил от канонов классицизма. В противовес фронтальной композиции Жерико уделил внимание плоскости холста и направил действие вглубь картины. К тому же мастер использовал новые контрасты, а цвет стал главным средством художественной выразительности. Высшим признанием для Теодора была не столько золотая медаль, полученная за эту работу, сколько восклицание старого Давида, который сказал:

«Откуда это? Я не знаю этой кисти!»

В офицере Жерико воплотил свое поколение, которое выросло под грохот триумфальных побед французской армии. Но в том же 1812 году Францию потрясла новость о поражении войск Наполеона в России. Еще некоторое время военная тема занимала мысли художника, и он создал портрет «Офицер карабинеров», в котором чувствовалась переломная атмосфера. Здесь нет действия, зритель видит только человека, в глазах которого без труда читается тревога. Эта картина написана в лучших традициях романтизма, который был обращен к чувствам и эмоциям.

 

 

Настроение самого Жерико было противоречивым. С одной стороны, он был огорчен, что во Франции в 1815 году вновь воцарились Бурбоны. С другой стороны, он испытывал огромное желание совершенствовать свои профессиональные навыки и использовал для этого все возможности. Теодор принял участие в конкурсе молодых живописцев, но проиграл. Приз — поездку в Рим — получил другой мастер, а настойчивый и разгневанный Жерико решил, что тоже отправится в Италию. Пусть даже и за свой счет. В путешествии художник видел возможность для расширения кругозора, поэтому не жалел средств.

В Риме он продолжал копировать картины других художников и делать наброски с натуры. Жерико был очарован работами Караваджо и фресками Микеланджело в Сикстинской капелле. А в еще больший восторг его приводили скачки вольных лошадей по Корсо. Художник был поражен тем, как лошади вырывались из сильных рук молодых людей, и под этим впечатлением была написана картина «Бег свободных лошадей в Риме».

 

 

Ошибочно предполагать, что полотна Жерико всегда праздные и посвящены прославленным людям. Он славится как автор серии портретов, главными героями которых были душевнобольные. Находясь в госпитале Сальпетриер, художник рисовал тамошних пациентов – людей с гипертрофированными страстями и навязчивыми идеями.

 

Эти картины не предназначались для продажи или демонстрации на широкую публику, в них художник избегал изысков и лишних деталей, поэтому серия отличалась своей простотой. Жерико давал себе отчет в том, кого изображает, но не драматизировал состояние больных, а всего лишь констатировал очевидное.

Картины в будущем сыграли важную роль в истории живописи, а мотивы этих работ потом встречались на полотнах Делакруа, Мане и Курбе. Но сам Теодор Жерико все равно находился в поиске темы для главного, монументального произведения. Кажется, сама судьба подарила ему нужную идею, воплощенную в реальном трагическом событии…

Художник написал картину Плот «Медузы», которая стала первой и последней большой «жемчужиной» его творчества.

artifex.ru

Жан Луи Андре Теодор Жерико

1. Художники
2. «Творчество — это непосредственное живое воплощение, это индивидуальный мир художника… это независимость от авторитетов и всякой выгоды» — так писал сам великий японский художник. Творческое наследие Хокусая чрезвычайно велико: он создал около тридцати тысяч рисунков и гравюр и проиллюстрировал около пятисот…
3. Знаменитый художник Делакруа сказал: «Надо видеть Рубенса, надо Рубенса копировать: ибо Рубенс — бог!» В восторге от Рубенса М. Карамзин писал в «Письмах русского путешественника»: «Рубенс по справедливости называется фламандским Рафаэлем… Какие богатые мысли! Какое согласие в целом! Какие живые краски,…

1. Художники
2. «Творчество — это непосредственное живое воплощение, это индивидуальный мир художника… это независимость от авторитетов и всякой выгоды» — так писал сам великий японский художник. Творческое наследие Хокусая чрезвычайно велико: он создал около тридцати тысяч рисунков и гравюр и проиллюстрировал около пятисот…
4. Знаменитый художник Делакруа сказал: «Надо видеть Рубенса, надо Рубенса копировать: ибо Рубенс — бог!» В восторге от Рубенса М. Карамзин писал в «Письмах русского путешественника»: «Рубенс по справедливости называется фламандским Рафаэлем… Какие богатые мысли! Какое согласие в целом! Какие живые краски,…
6. Первую биографию художника составил Ян Орлерс, бургомистр Лейдена. «Сын Харменса Херритса ван Рейна и Нельтхен Виллемс родился в Лейдене 15 июля 1606 года. Родители поместили его для изучения латинского языка в школу Лейденского университета, имея в виду поступление его впоследствии на…
8. Репин являл собой пример беззаветной преданности искусству. Художник писал: «Искусство я люблю больше добродетели… Люблю тайно, ревниво, как старый пьяница, — неизлечимо. Где бы я ни был, чем бы ни развлекался, как бы ни восхищался, чем бы ни наслаждался, — оно…
10. Делакруа так начинает исторический очерк о художнике: «Жизнь Пуссена отражена в его творениях и так же красива и благородна, как и они. Это прекрасный пример для всех, кто решил посвятить себя искусству». «Его творения служили для наиболее благородных умов примерами, коим…
12. Основатель собственного абстрактного стиля — супрематизма — Казимир Северинович Малевич родился 23 февраля 1878 (по другим данным — 1879) года в Киеве. Родители Северин Антонович и Людвига Александровна по происхождению были поляками. Позднее художник вспоминал: «Обстоятельства, в которых протекала моя жизнь…
14. В историю мировой живописи Тёрнер вошел как родоначальник принципиально нового отношения к цвету, создатель редких свето-воздушных эффектов. Знаменитый русский критик В.В. Стасов писал о Тёрнере: «…Будучи около 45 лет от роду, он нашел свою собственную дорогу и совершил тут великие чудеса.…
16. Блистательному, самобытному художнику XIX — начала XX века М.А. Врубелю были подвластны монументальные росписи, станковая живопись, графика, скульптура. Судьба художника трагична: он много страдал и даже годы находился на грани безумия. Врубель много экспериментировал с красками, и поэтому часть его полотен…
18. И.Е. Репин назвал Кустодиева «богатырем русской живописи». «Большой русский художник — и с русской душой», — сказал о нем другой известный живописец — М.В. Нестеров. А вот что пишет Н.А. Саутин: «Кустодиев — художник разностороннего таланта. Великолепный живописец, он вошел в…
20. Творчество Тьеполо продолжало великие традиции венецианской живописи. Но только в двадцатом столетии он вновь получил то признание, которого заслуживает. Сегодня искусство Тьеполо считается самым значительным явлением в живописи позднего барокко. Джованни Баттиста Тьеполо родился в Венеции 5 марта 1696 года. Его…

Жан Луи Андре Теодор Жерико

«Жан Луи Андре
Теодор Жерико»

В Жерико привлекают реализм, дар поэтизации действительности, широта его мужественного эпического стиля, страстная любовь к жизни, пронизывающий его творчество гуманизм.

Жан Луи Андре Теодор Жерико родился 26 сентября 1791 года в Руане. Его отец Жорж Никола Жерико был адвокатом, а мать Луиза Карюэль де Сен-Мартен происходила из старого и богатого буржуазного рода.

Теодор ничем не походил на своего осторожного, расчетливого и скептического отца. После того как в 1797 или 1798 году семья обосновалась в Париже, мальчик часто бегал со сверстниками на Марсово поле, к решетке Тюильри или к заставам, чтобы любоваться военным парадом или с замиранием сердца ждать вступления в Париж полков наполеоновской армии.

Каждое лето он, как правило, проводил в Руане или на родине своего отца, в окрестностях Мортена. Здесь он мог гулять по полям, сидеть в конюшне или в кузнице. Чувство глубокого уважения, которое всегда питал Жерико к людям труда, родилось именно в эти годы.

В 1801 году Теодора поместили в интернат частного пансиона Дюбуа-Луазо, а затем отец перевел его в пансион Рене Ришара Кастеля. Около 1804 года Жерико поступил в Императорский лицей, где преподавал все тот же Кастель. Теодору было тогда тринадцать лет. Уроки не интересовали его. Он забывал о них и покрывал страницы своих тетрадей рисунками, увлекался музыкой и много читал.

С детства мальчик пристрастился к конному спорту и уже в шестнадцать лет был первоклассным наездником. В Париже он использовал каждый свободный день, чтобы пойти либо в Лувр, где его внимание приковывал Рубенс, либо в цирк наездника Франкони. А в Мортене он без страха скакал на необъезженных лошадях.

Первого июля 1808 года Теодор покинул лицей. Он принимает два решения: купить собственную лошадь и посвятить свою жизнь живописи. Осенью 1808 года Жерико стал учеником Карла Верне — довольно посредственного, но модного в то время парижского баталиста и жанриста, большого мастера рисовать лошадей. Жерико, однако, относился к своему учителю скептически: «Одна моя лошадь съест семь его лошадей!»

Через два года молодой художник избирает для продолжения учебы мастерскую убежденного последователя классицизма Пьера Герена. Здесь Теодор начал упорно и внимательно изучать натуру, законы композиции и методы классицистического обобщения. Тяготение Жерико к героическим образам приобретает вполне отчетливый характер.

Осенью 1812 года Жерико создает свое первое большое полотно — «Офицер конных императорских егерей во время атаки», он представляет его и в Салоне того же года. Картина имела успех, она обратила внимание художественных кругов на незнакомое до тех пор имя.

«Офицер императорских егерей» принадлежит к числу произведений, необычайно эффектных по замыслу, поражающих с первого взгляда, надолго врезывающихся в память.

«Жан Луи Андре
Теодор Жерико»

Картина полна пафоса, она дышит романтикой битвы. Жерико присудили золотую медаль. Но, к большому разочарованию художника, картину правительство не купило.

В 1813 году Жерико, живший до того вместе с отцом, переезжает в собственную мастерскую. Он создает в 1813-1814 годы ряд картин и этюдов на военные темы: «Три конных трубача», «Кирасир», «Сидящий трубач».

В Салоне 1814 года Жерико выступил с картиной «Раненый кирасир».

Если в «Офицере» художник рисует образ бесстрашного молодого героя, увлекающего полки к победе, то в «Раненом кирасире» мы видим трагический образ раненого воина, испытавшего поражение, вынужденного оставить поле сражения.

Картина не имела успеха. Замысел Жерико — поэтизация военных неудач — остался непонятым. Ближайшие работы, созданные Жерико, вращаются по-прежнему вокруг военной тематики. Это великолепный эскиз «Выезд артиллерии», «Повозка с ранеными», «Атака кирасиров».

В начале 1816 года Жерико уезжает в Италию. Здесь он изучал и копировал антики, творения Рафаэля и Микеланджело. У итальянских художников он почерпнул те тенденции к обобщению, монументальности, благородству языка, которые скажутся в работе над монументальными замыслами ближайших лет.

Новый этап творчества мастера, начавшийся по возвращении его в Париж, был отмечен созданием картины «Плот «Медузы» (1818-1819). Стремясь представить на полотне историю спасения в море людей, потерпевших кораблекрушение, художник сделал множество подготовительных штудий.

Жерико умножает этюды с натуры, работает в госпитале, неутомимо пишет больных и умерших.

«Его мастерская, — передает его биограф, — превратилась в своего рода морг, где он сохранял трупы до полного их разложения, работая в обстановке, которую лишь на короткий срок могли переносить заходившие друзья и натурщики».

Не довольствуясь этим, Жерико всюду ищет модели, которые могли бы послужить ему правдивыми образцами. Встретив случайно своего друга Лебрена, больного желтухой, он приходит в восторг. «Я внушал страх, — рассказывает Лебрен, — дети убегали от меня, принимая за мертвого, но я был прекрасен для живописца, искавшего всюду цвет, свойственный умирающему».

Придавая частному событию глубокий и исторический смысл, Жерико раскрывает в картине сложную гамму человеческих чувств — от полного отчаяния и апатии до страстной надежды на спасение.

В Салоне 1819 года картина была замечена и быстро сделалась одним из центральных экспонатов выставки. Пресса подняла вокруг нее борьбу. К художественным оценкам примешивались и мотивы политического порядка: работа Жерико воспринималась как определенный выпад против существующего режима. Жерико так и не получил предложение правительства о ее покупке.

Разочарованный тем, что его грандиозный замысел не был по достоинству оценен, Жерико в 1820 году уехал в Англию, где провел два года.

Там он познакомился с Джоном Констеблем, который своим энтузиазмом пробудил в Жерико новые силы, склонив его приняться, вопреки владевшей им депрессии, за второе большое произведение «Скачки в Эпсоме» (1821).

Четыре лошади вихрем летят над полем скачек, их передние и задние ноги вытянуты параллельно земле. Создается впечатление необычайной стремительности, полета. Лошади, жокеи выписаны с большой тщательностью, с некоторой неожиданной для Жерико сухостью. Наоборот, пейзаж — покрытая зеленой травой равнина с холмами на горизонте, облачное с просветами небо — написан широко, обобщенно. Кажется, что лошади несутся вперед, а земля стремительно убегает под их ногами.

Яркий образ скачущих лошадей, созданный Жерико, приобрел громадную популярность, сделался своего рода классическим каноном, был повторяем несчетное количество раз, вызывая впечатление быстроты, полета.

Весной 1822 года Жерико возвращается во Францию с пошатнувшимся здоровьем. Несмотря на это, за несколько месяцев он успевает создать ряд интересных произведений.

Такова прежде всего его «Известковая печь», которую следует рассматривать как важный этап в развитии реалистического пейзажа.

«Все сурово в этом пейзаже — отсутствие деревьев, всякой растительности подчеркивает пустынность, заброшенность места, — пишет Б.Н. Терновец. — Колорит картины еще усиливает это настроение. Красочная гамма сведена к коричневым, тепло-зеленым, серо-желтым тонам. Жерико в этом произведении выступает родоначальником реалистического пейзажа, он подымает значение пейзажа как самостоятельного жанра».

Кроме того, Жерико создает замечательную серию портретов душевнобольных, среди них «Безумный», «Одержимый манией воровства». Образы эти овеяны какой-то возвышенной грустью, носят отпечаток той высокой гуманности, которой проникнуто отношение художника к сломленным, потерянным человеческим существам.

К несчастью, серьезная болезнь не позволила художнику реализовать все таланты. В феврале 1823 года он слег в постель. Посетивший его в декабре 1823 года Делакруа записывает в дневнике: «Сегодня вечером я был у Жерико. Какой печальный вечер! Он умирает, его худоба ужасна; его бедра стали толщиной с мои руки, его голова — голова умирающего старика… Какое ужасное изменение! Возвратился домой полный энтузиазма перед его живописью. В особенности этюд головы карабинера! Помнить о нем. Это указующая веха. Прекрасные этюды! Какая крепость! Какое превосходство! И умирать рядом со всеми этими работами, созданными во всей силе и страсти молодости, когда не можешь повернуться ни на палец в своей кровати без чужой помощи!»

Жерико умер 26 января 1824 года в возрасте 33 лет.

 

1. Люди и биографий — Художники
2. «Творчество — это непосредственное живое воплощение, это индивидуальный мир художника… это независимость от авторитетов и всякой выгоды» — так писал сам великий японский художник. Творческое наследие Хокусая чрезвычайно велико: он создал около тридцати тысяч рисунков и гравюр и проиллюстрировал около пятисот…
3. Знаменитый художник Делакруа сказал: «Надо видеть Рубенса, надо Рубенса копировать: ибо Рубенс — бог!» В восторге от Рубенса М. Карамзин писал в «Письмах русского путешественника»: «Рубенс по справедливости называется фламандским Рафаэлем… Какие богатые мысли! Какое согласие в целом! Какие живые краски,…

  Рейтинг — 3320, Статистика просмотров сегодня — 3

the100.ru

Теодор Жерико картины

Теодор Жерико (Жан Луи Андре Теодор Жерико) — великий французский художник, живописец, один из самых ярких представителей французского романтизма  XIX века.

Теодор Жерико родился 26 сентября 1791 года в Руане, Франция. Его учителями были такие прославленные художники, как Пьер Герен  и Карл Верне. С самого начала Теодор стремился к особой выразительности своих картин, которые иногда шли вразрез с установившимися правилами высокой живописи того времени. Некоторые, в том числе и его учителя, были не совсем довольны таким свободолюбием начинающего художника и его излишним стремлением сделать всё по-своему. Однако именно эти принципы живописца и подарили ему славу и место в истории.

Будучи новатором по своей натуре, он пытался создать нечто особенное, красивое и для него было не важно — вписывается ли это в рамки академического стиля или нет. Знаковой во всём творчестве художника стала картина «Плот Медузы», которая была основана на реально произошедших трагических событиях. Сюжетная картина с невероятным драматизмом и поражающим реализмом прославила его и сделала одним из родоначальников французского романтизма. С написанием этой картины к нему пришло признание, однако продолжалось это недолго. В возрасте 32 года (26 января 1824, Париж) он погиб в результате падения с лошади. Известно, что перед смертью Теодор Жерико задумывал написать большую картину «Отступление французов из России в 1812».

Бег свободных лошадей в Риме

 

Две почтовые лошади

 

Дерби 1821 года в Эпсоме

 

Лошади

 

Офицер конных егерей императорской гвардии, идущий в атаку

 

Печь для обжига извести

 

Плот «Медузы»

 

Портрет офицера

 

Портрет сумасшедшей

 

Серая в яблоках лошадь

 

Сцена кораблекрушения

 

Укрощение быков

 

Человек на улице

 

Любите создавать различные поделки и хотите на этом заработать? В этом вам поможет уникальный Новогодний конкурс! Заходите на Skillville, чтобы ознакомиться с подробностями.

art-assorty.ru

Жерико Жан Луи Андре Теодор Википедия

Жан Луи́ Андре́ Теодо́р Жерико́ (фр. Jean-Louis-André-Théodore Géricault; 26 сентября 1791, Руан — 26 января 1824, Париж) — французский живописец, крупнейший представитель европейской живописи эпохи романтизма. Его картины, в том числе «Плот „Медузы“» и «Скачки в Эпсоме», стали новым словом в живописи, хотя их подлинное значение в развитии изобразительного искусства было осознано гораздо позднее. Среди исследователей нет единой точки зрения на то, представителем какого направления был художник: его считают предтечей романтизма, реалистом, опередившим своё время, или одним из последователей Давида.

Биография

Семья. Детские годы и юность

Теодор Жерико родился в 1791 году в Руане. Его отец, Жорж-Никола Жерико, был состоятельным человеком: владельцем табачных плантаций и крупным торговцем табаком, а мать, Луиза-Жанна-Мари Карюэль де Сен-Мартен, происходила из семьи, принадлежавшей к аристократии Нормандии. Семья Жерико в 1796 году перебралась в Париж. В 1801 году Теодора поместили в интернат частного пансиона Дюбуа-Луазо, а затем отец перевёл его в пансион Рене Ришара Кастеля. В 1804 году Жерико поступил в Императорский лицей. После смерти матери воспитанием Теодора занимался отец. Мальчик рано стал проявлять интерес к живописи, этому способствовало общение с его дядей — Жаном-Батистом Каруэлем, который коллекционировал произведения фламандских и нидерландских художников. Знакомые дяди, начинающие художницы и ученицы Герена, Аделаида де Монгольфьер и Луиза Сватон, брали Теодора с собой в музей, где копировали произведения старых мастеров. Каникулы мальчик проводил в Нормандии, где, по словам одного из его друзей, много рисовал^[2].

Годы учёбы

В конце 1808 года Жерико поступил в обучение к Карлу Верне, мастеру батальных и жанровых сцен, в творчестве которого отразилась вся жизнь императорского Парижа. В мастерской Верне начинающий художник большей частью практиковался в изображении лошадей, знакомился с анатомическим рисунком животного, здесь же он имел возможность видеть эстампы, выполненные с произведений английских анималистов, копировал картины Верне. Жерико также посещал Лувр, где изучал конные сцены, украшающие античные саркофаги. Теодор стал вхож в дом Верне, вместе с ним бывал в цирке Франкони, манежах и конных заводах Парижа и его ближайших окрестностей. В годы учёбы у Верне началась его дружба с сыном учителя — Орасом, возможно эти дружеские отношения являются причиной того, что Жерико так долго оставался в мастерской Верне^[3].

В 1810 году Жерико покинул мастерскую Верне, чтобы продолжить учёбу у Пьера Герена, который, по словам Этьена Делеклюза, был «единственным в то время — после Давида во всяком случае, — кто питал действительное расположение к педагогике»^[4]. В начале XIX века французская публика и критики видели в Герене художника, который отошёл от искусства Давида и его последователей. В этой тенденции немалую роль сыграла антидавидовская реакция, по сути же дела реформы Герена продолжались в направлении, указанном давидовской школой. Как бы то ни было, но из мастерской Герена, «адепта давидовской школы» и наименее «преромантичного»^[5] мастера своего времени, вышли наиболее яркие представители романтизма^[5]. О методах обучения в мастерской Герена сохранилось мало достоверных сведений. Известно лишь то, что он не навязывал ученикам своих взглядов, и последние не получали систематического профессионального образования. Жерико посещал ателье Герена нерегулярно около шести месяцев, вероятно, чтобы иметь возможность писать с натуры и общаться с другими учениками мэтра. Один из них, художник Шампионе, писал по-новому — «жирным мазком», это повлияло на манеру письма Жерико, а позднее и на манеру ещё одного ученика Герена — Эжена Делакруа. Теодор продолжал бывать у Герена и после окончания учёбы, поддерживая с ним и его учениками связь. Впоследствии Теодор первым пригласил Герена посмотреть только что завершённый «Плот „Медузы“»^[6].

Этюд натурщика. Ок. 1812

Как и в ателье Верне, Жерико копировал у Герена произведения учителя, а также перерисовывал анатомические листы. Картины, написанные им в то время («Самсон и Далила», «Отплытие Одиссея с острова Итаки», «Оборона Фермопильского ущелья»), по словам Шарля Клемана, биографа художника, отличала «„энергичная“ кисть»; движения персонажей, лишённые однообразия; «композиционные ритмы», восходящие к живописи Давида. С обучения у Герена для Жерико начался процесс формирования индивидуального стиля, а вскоре он, уже не нуждаясь в каком-либо руководстве, перешёл к самостоятельной работе^[7].

Вероятно, в 1811—1812 годах, Жерико исполнил около пятидесяти этюдов с обнажёнными натурщиками. Его живописные штудии от обычных для того времени академических отличает «смелая и энергичная кисть»; неожиданные, почти театральные эффекты светотени; напряжённое драматическое настроение. Художник не стремится точно воспроизвести натуру, но сочиняет для каждого персонажа новый облик. Одним из характерных образцов таких штудий является «Этюд натурщика» (Москва, ГМИИ им. А. С. Пушкина) из серии «Гладиаторы». Контраст глубокой тени и резкого света подчёркивает тревожный образ человека, «подвластного року». Как отмечает В. Турчин, эти работы Жерико вызывают в памяти слова Герена, обращённые к ученику: «Ваш колорит лишён правдоподобия: все эти контрасты света и тени могут заставить меня подумать, что вы пишете при лунном свете…»^[8]

В это же время Жерико писал этюды лошадей, которые принципиально отличаются от его штудий с натурщиками. Художник работал в Версальских конюшнях преимущественно в 1811—1813 годах. Он создал «портреты» известных скакунов, одна из его картин — «Лошадь Наполеона» — получила награду императрицы Марии-Луизы. В процессе работы художник искал индивидуальность, присущую каждому животному, изучал его повадки, практиковался в точности изображения породы. Его лошади помещаются в конкретную, чаще всего природную, среду. Жерико писал эти полотна малыми кистями, прорабатывая детали и избегая больших цветовых пятен и сильных светотеневых контрастов. Разнообразие манеры письма, проявившееся в работе над штудиями натурщиков и лошадей, будет характерно для него и в дальнейшем. Страстный любитель лошадей и верховой езды, он создал произведения чисто анималистического жанра, подобных которым ещё не было во Франции^[9].

Вероятно, в эти годы Жерико выполняет своё гипсовое экорше «Лошадь», которое было широко известно среди современников. В скульптурных работах он разрабатывал мотивы, которые позднее переносил на живописное полотно^[10].

Изучение живописи старых мастеров

Жерико внимательно копировал картины старых мастеров, начиная с художников Возрождения. Среди тех, чьи оригиналы либо с гравюрные повторения произведений^[11] привлекли Теодора: П. П. Рубенс, Тициан, Д. Веласкес, Рембрандт, Джорджоне, Пармиджанино и многие другие. Известно более шестидесяти копий, выполненных Жерико. Он продолжал изучение старых мастеров и во время своих поездок в Италию (1816—1817) и Англию (1820—1821). Жерико также выполнил ряд графических листов с переработкой тем с картин Микеланджело, Карраччи, французских последователей Караваджо и декоративных работ художников XVIII века. Он не стремился подражать оригиналу, многое обобщая, придавая более экспрессии ритму, усиливая колористическое решение картины^[12]: «Он стремился постичь тайну огромной жизненности, масштабности образов произведений старых мастеров, их воздействия на современного зрителя. Стремясь к искусству активному, действенному, он жаждал найти примеры того же понимания и в предшествующие времена. Этим определялась направленность его поисков»^[13].

Салоны 1812 и 1814 годов

В 1812 году Жерико представил в Салоне свою работу «Портрет Дьедонне» (в настоящее время экспонируется как «Офицер конных императорских егерей, идущий в атаку» (Париж, Лувр)). Картина художника, неизвестного до той поры ни широкой публике, ни в профессиональной среде (говорили даже, что он «почти не учился»), привлекла внимание критиков. Её похвалил М.-Б. Бутар, посоветовав начинающему художнику заняться батальным жанром, который в эпоху Империи ставился выше остальных. Ж. Дюрдан, поместивший анализ полотна в «Галери де Пейнтюр франсэз», отозвался о Жерико как «быть может, лучшем из всех наших живописцев». Полотно отметил и сам Давид^[14].

Вероятно, успех «Офицера…» подал Жерико идею о создании серии, посвящённой военной истории наполеоновской Франции. Но он, в отличие от знаменитых мастеров той эпохи, не задумывал масштабные произведения с изображениями битв и парадов, а стремился передать «дух времени» в портретах солдат и офицеров, представителей всех родов войск («Портрет офицера карабинеров», «Трубач гусаров», «Три горниста», «Ветеран», «Голова солдата»). Жерико не был связан условиями официальных заказов, как Гро, Жироде и Давид, и поэтому был свободен в своей трактовке происходящего. Его работы 1813—1815 годов отличают «яркий живописный темперамент, а порой и тонкий психологизм». Они безусловно писались с конкретных людей, однако здесь нет явно выраженных индивидуальностей, главенствует внимание к человеку как носителю черт того или иного типа^[15].

Париж впервые увидел «Офицера конных императорских егерей во время атаки» тогда, когда уже стало известно о поражении французской армии в России (осень 1812), а в Салоне 1814 года эта композиция была выставлена в паре с «Раненым кирасиром, покидающем поле боя» (Париж, Лувр). Салон 1814 года проходил после падения Наполеона, и картины Жерико были единственным напоминанием об уже уходящей трагической и славной эпохе, выделяясь среди работ других художников, избравших нейтральные темы. Художественные критики в своих обзорах Салона либо ничего не писали о произведениях Жерико, либо отзывались о них неодобрительно^[16].

Поступки Жерико в тот период были столь противоречивы, что биографы художника затрудняются объяснить, чем руководствовался он в своих решениях. В конце 1814 года (декабрь) при содействии отца и дяди он, ещё недавно уклонявшийся от исполнения воинской обязанности, приобрёл патент на службу в мушкетёрской роте под командованием Лористона — привилегированном воинском соединении. Во время Ста дней Жерико был в эскорте спасавшегося бегством Людовика XVIII, потом, под видом крестьянина, художник перебрался в Нормандию, где, вероятно, оставался до середины лета 1815 года^[17].

• Офицер конных егерей императорской гвардии, идущий в атаку, 1812

• Раненый кирасир, покидающий поле боя. 1814. Париж, Лувр

• 

  Потоп. Ок. 1814. Париж, Лувр

Несмотря на неблагоприятные личные обстоятельства, именно в это время формируется новый стиль художника, он обращается к новым темам, разрабатывает новые идеи. Возвратившись в Париж, он приступил к работе над композицией «Потоп», которая является вольной переработкой «Потопа» Пуссена из Лувра. Это полотно, являющееся по сути «пейзажем-драмой»^[18], явно создано под влиянием итальянского изобразительного искусства, прежде всего, творчества Микеланджело, что особенно заметно в пластическом решении фигур гибнущих людей. Впоследствии Жерико наиболее полно разработал тему человека перед лицом стихии в самой известной своей картине «Плот „Медузы“»^[19].

Италия

Жерико, как и многие европейские художники, стремился посетить Италию для изучения работ старых мастеров. Средства для поездки можно было получить, приняв участие в конкурсе Школы изящных искусств, и Жерико первоначально намеревался написать для него композицию «Умирающий Парис». Однако работа не задалась, и средства на путешествие художник выручил, выполнив пейзажные панно для дома одного из своих друзей в Вилле-Котре. Это обстоятельство развязывало Жерико руки: победив в конкурсе Школы, он был бы обязан провести в Италии шесть лет (полный срок пенсионерской поездки), что не входило в его планы. Художник уезжал на время из Франции и ещё по одной причине, на этот раз личного характера. В то время он вступил в любовную связь с женой дяди, Александриной-Модест Карюэль, и опасался её раскрытия^[20].

10 октября 1816 года Жерико прибыл во Флоренцию, по его собственному признанию, «страшное состояние духа», вызванное неурядицами в личной жизни, не покидало его. Он посещал представителей высшего света, бывал на театральных представлениях, ездил верхом и совсем не работал красками, зато постоянно носил с собой альбом, в котором делал карандашные наброски. Художник осматривал местные церкви и музеи, зарисовывал фрески Мазаччо в Санта Мария Новелла и скульптуры с усыпальниц Медичи, а также рисунки с античной керамики, античную скульптуру и гробницы^[21].

Он побывал в Неаполе, рисовал местные пейзажи и жителей, изучал произведения художников неаполитанской школы. Больше всего времени Жерико провёл в Риме. Увидев воочию работы Микеланджело (особенно сильное впечатление на него произвели фрески Сикстинской капеллы), Жерико, как сообщает Клеман, испытал шок. Его увлекает монументализация форм, его рисунки пером, напоминающие рисунки Микеланджело (например, «Человек, повергающий быка»), стали одними из самых интересных, исполненных в Риме^[22].

Имея при себе рекомендации Герена, художник виделся с пенсионерами Французской академии, идеалы которых он не разделял. Тем не менее, его близкими знакомыми в Риме стали Огюст (с 1814 работал в основном как скульптор), Шнетц (в то время занимавшийся жанровой живописью), Тома и Робер^[23]. Жерико искал сюжеты для большой композиции или нескольких композиций. Поначалу его привлекали картины повседневной жизни, жанровые или уличные сцены, однако вскоре художник охладел к «сентиментальной „итальянщине“» (Турчин), не интересовали его и античные мифы и античная история^[24].

Вдохновение пришло к концу римского карнавала, в начале февраля 1817 года. Праздник завершался состязанием неоседланных лошадей, бежавших по улицам города от Пьяцца-дель-Пополо до Венецианского дворца. Страстный любитель лошадей, Жерико создал целый ряд картин на этот сюжет. Он задумал грандиозную композицию (в длину около 10 метров). Наброски для неё представляют из себя то точно пойманные вполне определённые мотивы (по выражению Шарля Клемана, «как портреты»), то варианты обобщенной передачи натуры. Жерико работал в современной манере и классической антикизированной (отделывая работу в древнем стиле). Для живописного эскиза (1817, Балтимор, Картинная галерея Уолтер) он использовал композицию популярной в то время гравюры с изображением состязания, выдержанной в классицистическом духе. Жерико придал сцене более жизненный и современный характер, используя интенсивный цвет; добился большей экспрессии за счет некоторого сокращения пространства и кадрировки трибун со зрителями и фигур конюхов, удерживающих животных^[25]. Ещё одна вариация темы — несколько эскизов, разработанных в антикизированной манере — из них самым удачным искусствоведы признают версию, хранящуюся ныне в Руане («Лошадь, останавливаемая рабами»). По мнению Шарля Клемана, именно она более всего близка к задуманному Жерико полотну. В этой работе художник удачно синтезировал свои наблюдения пейзажей Пуссена, «ритмы Парфенона» (Турчин), результаты изучения изображений человека у Микеланджело и маньеристов^[26]. Наконец, в последнем (по мнению Клемана) эскизе (Париж, Лувр), Жерико обратился к обобщению изображения. На этот раз он снова выбрал момент перед стартом, нарушив ради большей выразительности и экспрессии композиции, законы перспективного построения^[27].

В сентябре 1817 года Жерико покинул Италию. Сам он оценивал год, проведённый там, как «несчастный и грустный», видимо, сказалось одиночество, неурядицы в личной жизни и, более всего, неудовлетворённость результатами работы: он так и не удовлетворил свою жажду грандиозного, эпического, которое владело многими художниками того времени. Ему не удалось вырваться из рамок камерности и создать произведение, масштабное и обращённое к людям^[28].

«Плот „Медузы“»

Плот «Медузы». 1818—1819. Париж, Лувр

Осенью 1817 года вышла в свет книга «Гибель фрегата „Медуза“». Очевидцы события, инженер-географ Александр Корреар и врач Анри Савиньи, описали в ней один из наиболее трагических эпизодов в истории французского флота — тринадцатидневное скитание плота с пассажирами фрегата, которые покинули корабль, севший на мель у Канарских островов. Книга (вероятно, это было уже второе её издание) попала в руки Жерико, который увидел в истории сюжет для своего большого полотна. Он воспринял драму «Медузы» не только и не столько как «дидактический пример узкого политического значения» (капитан фрегата, бывший эмигрант, на которого возлагалась бо́льшая часть вины в гибели пассажиров плота, был назначен по протекции), а как общечеловеческую историю^[29].

Жерико пошёл по пути воссоздания происшедшего через исследование доступных ему материалов и встречаясь со свидетелями и, как говорит Клеман, составил «досье показаний и документов». Художник познакомился с Корреаром и Савиньи, даже, вероятно, написал их портреты. Он досконально изучил их книгу, возможно, издание с литографиями, достаточно точно изображавшими эпизоды трагического события. Плотник, служивший на фрегате, исполнил для Жерико уменьшенную копию плота^[30]. Сам художник изготовил фигурки людей из воска и, располагая их на плоту, изучал с разных точек зрения композицию, может быть прибегая к помощи камеры-обскуры^[31]. По мнению исследователей, Жерико могла быть знакома брошюра Савиньи «Обозрение влияния голода и жажды, испытанных после гибели фрегата „Медуза“» (1818). Он посещал больничные морги, делая этюды мёртвых голов, истощённых тел, отрубленных конечностей, в своём ателье он, по свидетельству художника О. Раффе, создал нечто вроде анатомического театра. Завершила подготовительные работы поездка в Гавр, где Жерико писал этюды моря и неба^[32].

Искусствовед Лоренц Эйтнер выделил несколько главных сюжетов, которые разрабатывал Жерико^[33]: «Спасение потерпевших», «Битва на плоту», «Каннибализм», «Появление „Аргуса“»^[34]. Всего в процессе выбора сюжета художником было создано около ста штудий, наиболее интересными для него оказались сцены спасения и каннибализма на плоту^[35].

Наконец, Жерико остановился на одном из моментов наивысшего напряжения в истории: утре последнего дня дрейфа плота, когда немногие оставшиеся в живых увидели на горизонте корабль «Аргус»^[36]. Жерико снял студию, в которой могло поместиться задуманное им грандиозное полотно, и работал над ним восемь месяцев, почти не покидая мастерскую^[37].

Жерико создал композицию из четырёх групп персонажей, отказавшись от классических построений с использованием параллельных линий, он сформировал энергичную диагональ. От группы с мёртвыми телами и отца, склонившегося над погибшим сыном взгляд зрителя направляется к четырём фигурам у мачты. Динамичный контраст их сдержанности составляют люди, пытающиеся подняться и группа подающих сигналы. Океан занимает не так много места на огромном полотне, но художнику удалось передать ощущение «масштабности бушующей стихии»^[38].

По свидетельству ученика Верне и друга Жерико, Антуана Монфора, Теодор писал прямо по непроработанному холсту («на белой поверхности», без подмалёвка и цветного грунта), по которому был нанесён только подготовительный рисунок. Тем не менее, его рука была тверда:

«Я наблюдал, с каким пристальным вниманием он смотрел на модель, прежде чем коснуться кистью полотна; казалось, он был крайне медлителен, хотя на самом деле действовал быстро: его мазок ложился точно на свое место, так что необходимости в каких-либо исправлениях не возникало.»^[37].

Таким же образом писал в своё время Давид, метод которого был знаком Жерико со времён ученичества у Герена^[39]. Жерико был всецело поглощён работой, он оставил светскую жизнь, к нему заходили лишь несколько друзей. Писать он начинал с раннего утра, как только позволяло освещение и трудился до вечера.

«Плот „Медузы“» получил противоречивые отклики у французских критиков и публики. Лишь спустя годы картина была оценена по достоинству. Успех «Плот «Медузы»» имел в Лондоне, где предпринимателем Буллоком была организована её выставка. Она проходила с 12 июня по 30 декабря 1820 года, картину увидели около 50 тысяч посетителей. Критики называли «Медузу» шедевром, который отражает реальную жизнь, а её автор удостоился сравнения с Микеланджело и Караваджо. Вместе с тем, не слишком разбираясь в реалиях современной французской живописи, британцы причисляли Жерико к представителям школы Давида. Критик из «Таймс» говорил о «холодности», которой отличалась эта школа и отмечал в картине Жерико те же «холодность колорита, искусственность поз, патетизм». Лондонская выставка одной картины стала успешной для Жерико и в материальном плане, он имел право на треть выручки от продажи входных билетов и получил 20 тысяч франков^[40].

Последние годы

Вернувшись в Париж из Англии, Жерико много болел, его состояние усугубилось несколькими падениями во время верховых прогулок. Он умер в Париже 26 января 1824 года.

Жерико в художественной литературе

Луи Арагон сделал Жерико главным героем своего романа «Страстная неделя» («La semaine Sainte»). Действие романа происходит одну неделю — с 19 по 26 марта 1815 года; юный Жерико, служащий в армии Людовика XVIII в Париже, со смешанными чувствами ожидает предполагаемый захват французской столицы Наполеоном.

Примечания

1. ↑ artist list of the National Museum of Sweden — 2016.
2. ↑ Турчин, 1982, с. 12.
3. ↑ Турчин, 1982, с. 12—14.
4. ↑ Турчин, 1982, с. 14.
5. ↑ ^{1 2} Турчин, 1982, с. 16—17.
6. ↑ Турчин, 1982, с. 18.
7. ↑ Турчин, 1982, с. 18—19.
8. ↑ Турчин, 1982, с. 19—20.
9. ↑ Турчин, 1982, с. 22—23.
10. ↑ Турчин, 1982, с. 23.
11. ↑ У Жерико было большое собрание гравюр (не всегда хорошего качества), выполненных с картин, находившихся в крупнейших итальянских коллекциях живописи. Альбомы с такими гравюрами были очень популярны в ту эпоху.
12. ↑ Турчин, 1982, с. 23, 26.
13. ↑ Турчин, 1982, с. 26.
14. ↑ Турчин, 1982, с. 35—36.
15. ↑ Турчин, 1982, с. 48.
16. ↑ Турчин, 1982, с. 53.
17. ↑ Турчин, 1982, с. 57—58.
18. ↑ Направление не получило дальнейшего развития в живописи французского романтизма, кроме работ Юэ^[fr] и Изабе.
19. ↑ Турчин, 1982, с. 58.
20. ↑ Турчин, 1982, с. 64—65.
21. ↑ Турчин, 1982, с. 66.
22. ↑ Турчин, 1982, с. 67—68.
23. ↑ Турчин, 1982, с. 66—67.
24. ↑ Турчин, 1982, с. 67—69.
25. ↑ Турчин, 1982, с. 70—71.
26. ↑ Турчин, 1982, с. 72.
27. ↑ Турчин, 1982, с. 72—73, 75.
28. ↑ Турчин, 1982, с. 79—80.
29. ↑ Турчин, 1982, с. 88—90.
30. ↑ Плот на фрегате строился под руководством Корреара, его схема публиковалась в книге Корреара и Савиньи, начиная со второго издания.
31. ↑ Турчин, 1982, с. 97.
32. ↑ Турчин, 1982, с. 97—98.
33. ↑ Названия сюжетов присвоены Эйтнером.
34. ↑ Корабль, обнаруживший плот.
35. ↑ Турчин, 1982, с. 98.
36. ↑ Турчин, 1982, с. 100.
37. ↑ ^{1 2} Турчин, 1982, с. 104.
38. ↑ Турчин, 1982, с. 100-101.
39. ↑ Турчин, 1982, с. 104-105.
40. ↑ Турчин, 1982, с. 143—144.

Литература

Ссылки

wikiredia.ru