| / Сочинения / Пушкин А.С. / Разное / Сравнительный анализ стихотворений А. С. Пушкина и М. Ю. Лермонтова «Пророк» В 1826 году А. С. Пушкин, находясь в ссылке в Михайловском, пишет стихотворение “Пророк”. Чуть позже, отправляясь на аудиенцию к Николаю I, который вызвал А. Пушкина из Михайловского в Петербург, поэт захватывает листок со стихотворением с собой. Почему же Пушкин придал такое важное значение этому стихотворению? После расправы над декабристами Пушкин переживает сильное потрясение и долгое время не пишет стихов. Находясь в ссылке в Михайловском, преследуемый мыслью “о друзьях, братьях, товарищах”, он обдумывает свою новую роль в обществе и свои возможности влияния на ход русской истории через фигуру Николая I. Поэт сознает, что обладает огромной властью над современниками. Образ библейского пророка, поучающего и спасающего свой народ, служит для А. Пушкина примером. Вживаясь в образ пророка, А. Пушкин почти текстуально следует за теми главами “Книги Исайи”, где Исайя рассказывает нам, как обыкновенный человек превращается в пророка. Библейская лексика, обилие церковнославянизмов создают высокую торжественность стиля и сообщают пушкинскому стихотворению сакральный смысл. Ведь пророк доносит до людей не свои собственные мысли, а то, что он услышал от Бога. Подтвердим прямую связь пушкинского и библейского пророка текстуально. Библия: В руце своей имаше угль горяшь… О, окаянный аз, яко……. И рече: или, и рцы людям У Пушкина: Конечно, славянский текст стихов Исайи творчески переосмыслен поэтом, и мы не можем говорить о простом заимствовании. Переложение псалмов и других библейских текстов — устойчивая традиция русской поэзии XVIII— XIX веков. В. К. Тредиаковский, М. В. Ломоносов, Г. Р. Державин — поэты русского классицизма — вспоминаются нам в связи с этой традицией. И А. Пушкин, сохраняя завораживающе торжественный стиль, свойственный классицистическим переложениям священных текстов, создает величайший философский манифест. По-моему, не столько перелагающий смысл Библии, сколько утверждающий мысль самого Александра Сергеевича Пушкина о жертвенном служении народу мудреца и поэта-пророка. Пушкинское стихотворение разные исследователи прочитывали по-своему. Некоторые ставили его в один ряд со стихотворениями о роли поэта и поэзии (“Поэт”, “Поэту”, “Поэт и толпа”), кое-кто рад был расценить пушкинского “Пророка” как политический демарш. Глубоко верующие люди видят в образе поэта-пророка посредника между Богом и людьми. С тех пор как Вечный Судия / Сочинения / Пушкин А.С. / Разное / Сравнительный анализ стихотворений А. С. Пушкина и М. Ю. Лермонтова «Пророк» | Смотрите также по разным произведениям Пушкина: Мы напишем отличное сочинение по Вашему заказу всего за 24 часа. Уникальное сочинение в единственном экземпляре. 100% гарантии от повторения! |
www.litra.ru
Сравнительный анализ стихотворений А.С. Пушкина «Пророк» и М.Ю. Лермонтова «Пророк». Разное Пушкин А.С. :: Litra.RU :: Только отличные сочинения
/ Сочинения / Пушкин А.С. / Разное / Сравнительный анализ стихотворений А.С. Пушкина «Пророк» и М.Ю. Лермонтова «Пророк».
Тема поэта и поэзии является классической для русской литературы. Так, два самых ярких представителя золотого века – Пушкин и Лермонтов – также не оставили без внимания эту тему. Но они, естественно, по-разному подошли к решению проблемы о назначении поэтического творчества.
Тема поэта для Лермонтова была глубоко личной. Вместе с тем, лермонтовские стихотворения о роли поэта и поэзии связаны с предшествующей литературой (декабристская лирика, романтическая).
В стихотворениях Пушкина акцент сделан на внутренней позиции поэта-пророка, который, хотя и не принят «толпой», не способен изменить голосу собственной совести. Поэт у Пушкина брезгливо отталкивается от толпы, гонит её:
Подите прочь – какое дело
Поэту мирному до вас!
(«Поэт и толпа»).
Внутренняя позиция поэта не подвергается критике или осуждению. Поэт охотно идет на разрыв с толпой и устремляется к союзу с народом в будущем:
И долго буду тем любезен я народу,
Что чувства добрые я лирой пробуждал…
(«Я памятник себе воздвиг нерукотворный…»)
Лермонтову исторический оптимизм Пушкина уже кажется иллюзией («Дума»). Ему недостаточно одной лишь веры в справедливость внутренней позиции поэта. Ему нужно иметь оправдание в реальности, получить неопровержимую объективную опору. Однако действительность зачастую противоречит идеальным представлениям о высокой миссии поэта.
У поэтов есть стихотворения с одним и тем же названием – «Пророк», которые являются своеобразными декларациями Пушкина и Лермонтова.
Стихотворение Александра Сергеевича написано в 1826-м году. Оно рассказывает о перерождении обычного человека в поэта-пророка. Автор указывает на необходимые пророку качества:
Отверзлись вещие зеницы,
Как у испуганной орлицы…
И внял я неба содроганье,
И горний ангелов полет…
И жало мудрыя змеи
В уста замершие мои
Вложил десницею кровавой…
И угль пылающий огнем,
Во грудь отверстую водвинул…
После мучительных метаморфоз перерожденный человек остается недвижим, потому что, несмотря на то, что он получил замечательные способности, он не имеет цели. Тогда Бога глас воззвал к поэту: «Глаголом жги сердца людей».
Последнюю строфу можно считать, по мнению Пушкина, назначением поэзии. К тому же поэт в самом начале стихотворения фразой – «Духовной жаждою томим» — отделяет «искателя» от остальных, намекая на невозможность заполнения сердца и духа в условиях жизни среди толпы. Как известно, Пушкин вообще во многих стихах противопоставляет «толпу» и «творца». Поэт уходит от общества: «В пустыне мрачной я влачился…»
В лермонтовском же стихотворении «Пророк» 1841-го года, являющимся как бы продолжением пушкинского, уже не поэт гонит толпу, а толпа изгоняет пророка. Лермонтовский поэт (получивший, видимо, те же способности, что и у Пушкина) не понят «ближними». Действительно, у Пушкина пророк, получая назидание от Бога, оставляется в покое, мы не знаем его дальнейшей судьбы. Лермонтов же как бы продолжает историю:
Провозглашать я стал любви
И правды чистые ученья:
В меня все ближние мои
Бросали бешено каменья.
Поэт расширяет понятие «толпа», которое становится синонимом слова «народ». Это подчеркивает глубину разрыва между пророком и толпой. Пушкинский же поэт, сознательно порывая с толпой, не мыслил разрыва с народом. Неслучаен призыв к нему Бога: «Глаголом жги сердца людей». То есть творчество поэта должно быть посвящено служению людям, должно быть к ним направлено.
У Лермонтова же этот разрыв стал фактом: «любви и правды чистые ученья» дороги только для поэта, реальное же их значение ничтожно.
Сознание полной, абсолютной, в отличие от Пушкина, оторванности пророка от людей сообщает стихотворению Лермонтова трагизм, но все же не ведет к отрицанию поэзии как высшего искусства:
Завет предвечного храня,
Мне тварь покорна там земная;
И звезды слушают меня…
Да, у Лермонтова искусство пока не служит народу, оно не «жжет глаголом», оно лишь для немногих, но исключительность и божественность назначения поэта и поэзии все равно подчеркивается.
0 человек просмотрели эту страницу. Зарегистрируйся или войди и узнай сколько человек из твоей школы уже списали это сочинение. |
/ Сочинения / Пушкин А.С. / Разное / Сравнительный анализ стихотворений А.С. Пушкина «Пророк» и М.Ю. Лермонтова «Пророк».
www.litra.ru
«Сравнительный анализ стихотворений А. С. Пушкина «Пророк» и М. Ю. Лермонтова «Пророк».»
Тема поэта и поэзии является классической для русской литературы. Так, два самых ярких представителя золотого века — Пушкин и Лермонтов — также не оставили без внимания эту тему. Но они, естественно, по-разному подошли к решению проблемы о назначении поэтического творчества.
Тема поэта для Лермонтова была глубоко личной. Вместе с тем, лермонтовские стихотворения о роли поэта и поэзии связаны с предшествующей литературой (декабристская лирика, романтическая).
В стихотворениях Пушкина акцент сделан на внутренней позиции поэта-пророка, который, хотя и не принят «толпой», не способен изменить голосу собственной совести. Поэт у Пушкина брезгливо отталкивается от толпы, гонит её:
Подите прочь — какое дело
Поэту мирному до вас!
(«Поэт и толпа»).
Внутренняя позиция поэта не подвергается критике или осуждению. Поэт охотно идет на разрыв с толпой и устремляется к союзу с народом в будущем:
И долго буду тем любезен я народу,
Что чувства добрые я лирой пробуждал…
(«Я памятник себе воздвиг нерукотворный…»)
Лермонтову исторический оптимизм Пушкина уже кажется иллюзией («Дума»). Ему недостаточно одной лишь веры в справедливость внутренней позиции поэта. Ему нужно иметь оправдание в реальности, получить неопровержимую объективную опору. Однако действительность зачастую противоречит идеальным представлениям о высокой миссии поэта.
У поэтов есть стихотворения с одним и тем же названием — «Пророк», которые являются своеобразными декларациями Пушкина и Лермонтова.
Стихотворение Александра Сергеевича написано в 1826-м году. Оно рассказывает о перерождении обычного человека в поэта-пророка. Автор указывает на необходимые пророку качества:
Отверзлись вещие зеницы,
Как у испуганной орлицы…
И внял я неба содроганье,
И горний ангелов полет…
И жало мудрыя змеи
В уста замершие мои
Вложил десницею кровавой…
И угль пылающий огнем,
Во грудь отверстую водвинул…
После мучительных метаморфоз перерожденный человек остается недвижим, потому что, несмотря на то, что он получил замечательные способности, он не имеет цели. Тогда Бога глас воззвал к поэту: «Глаголом жги сердца людей».
Последнюю строфу можно считать, по мнению Пушкина, назначением поэзии. К тому же поэт в самом начале стихотворения фразой — «Духовной жаждою томим» — отделяет «искателя» от остальных, намекая на невозможность заполнения сердца и духа в условиях жизни среди толпы. Как известно, Пушкин вообще во многих стихах противопоставляет «толпу» и «творца». Поэт уходит от общества: «В пустыне мрачной я влачился…»
В лермонтовском же стихотворении «Пророк» 1841-го года, являющимся как бы продолжением пушкинского, уже не поэт гонит толпу, а толпа изгоняет пророка. Лермонтовский поэт (получивший, видимо, те же способности, что и у Пушкина) не понят «ближними». Действительно, у Пушкина пророк, получая назидание от Бога, оставляется в покое, мы не знаем его дальнейшей судьбы. Лермонтов же как бы продолжает историю:
Провозглашать я стал любви
И правды чистые ученья:
В меня все ближние мои
Бросали бешено каменья.
Поэт расширяет понятие «толпа», которое становится синонимом слова «народ». Это подчеркивает глубину разрыва между пророком и толпой. Пушкинский же поэт, сознательно порывая с толпой, не мыслил разрыва с народом. Неслучаен призыв к нему Бога: «Глаголом жги сердца людей». То есть творчество поэта должно быть посвящено служению людям, должно быть к ним направлено.
У Лермонтова же этот разрыв стал фактом: «любви и правды чистые ученья» дороги только для поэта, реальное же их значение ничтожно.
Сознание полной, абсолютной, в отличие от Пушкина, оторванности пророка от людей сообщает стихотворению Лермонтова трагизм, но все же не ведет к отрицанию поэзии как высшего искусства:
Завет предвечного храня,
Мне тварь покорна там земная;
И звезды слушают меня…
Да, у Лермонтова искусство пока не служит народу, оно не «жжет глаголом», оно лишь для немногих, но исключительность и божественность назначения поэта и поэзии все равно подчеркивается.
www.allsoch.ru
Сопоставительный анализ стихотворений «Пророк» А.С.Пушкина и М.Ю.Лермонтова
Духовной жаждою томим,
В пустыне мрачной я влачился, —
И шестикрылый серафим
На перепутьи мне явился.
Перстами легкими как сон
Моих зениц коснулся он.
Отверзлись вещие зеницы,
Как у испуганной орлицы.
Моих ушей коснулся он, —
И их наполнил шум и звон:
И внял я неба содроганье,
И горний ангелов полет,
И гад морских подводный ход.
И дольней лозы прозябанье.
И он к устам моим приник,
И вырвал грешный мой язык,
И празднословный, и лукавый,
И жало мудрыя змеи
В уста замершие мои
Вложил десницею кровавой.
И он мне грудь рассек мечом,
И сердце трепетное вынул
И угль, пылающий огнем,
Во грудь отверстую водвинул.
Как труп в пустыне я лежал,
И бога глас ко мне воззвал:
«Восстань, пророк, и виждь, и внемли,
Исполнись волею моей,
И, обходя моря и земли,
Глаголом жги сердца людей».
1826
С тех пор как вечный судия
Мне дал всеведенье пророка,
В очах людей читаю я
Страницы злобы и порока.
Провозглашать я стал любви
И правды чистые ученья:
В меня все ближние мои
Бросали бешено каменья.
Посыпал пеплом я главу,
Из городов бежал я нищий,
И вот в пустыне я живу,
Как птицы, даром божьей пищи:
Завет предвечного храня,
Мне тварь покорна там земная;
И звёзды слушают меня,
Лучами радостно играя.
Когда же через шумный град
Я пробираюсь торопливо,
То старцы детям говорят
С улыбкою самолюбивой:
“Смотрите: вот пример для вас!
Он горд был, не ужился с нами:
Глупец, хотел уверить нас,
Что бог гласит его устами!
Смотрите ж дети, на него:
Как он угрюм и худ и бледен!
Смотрите, как он наг и беден,
Как презирают все его! ”
Духовной жаждою томим,
В пустыне мрачной я влачился, —
И шестикрылый серафим
На перепутьи мне явился.
Перстами легкими как сон
Моих зениц коснулся он.
Отверзлись вещие зеницы,
Как у испуганной орлицы.
Моих ушей коснулся он, —
И их наполнил шум и звон:
И внял я неба содроганье,
И горний ангелов полет,
И гад морских подводный ход.
И дольней лозы прозябанье.
И он к устам моим приник,
И вырвал грешный мой язык,
И празднословный, и лукавый,
И жало мудрыя змеи
В уста замершие мои
Вложил десницею кровавой.
И он мне грудь рассек мечом,
И сердце трепетное вынул
И угль, пылающий огнем,
Во грудь отверстую водвинул.
Как труп в пустыне я лежал,
И бога глас ко мне воззвал:
«Восстань, пророк, и виждь, и внемли,
Исполнись волею моей,
И, обходя моря и земли,
Глаголом жги сердца людей».
1826
С тех пор как вечный судия
Мне дал всеведенье пророка,
В очах людей читаю я
Страницы злобы и порока.
Провозглашать я стал любви
И правды чистые ученья:
В меня все ближние мои
Бросали бешено каменья.
Посыпал пеплом я главу,
Из городов бежал я нищий,
И вот в пустыне я живу,
Как птицы, даром божьей пищи:
Завет предвечного храня,
Мне тварь покорна там земная;
И звёзды слушают меня,
Лучами радостно играя.
Когда же через шумный град
Я пробираюсь торопливо,
То старцы детям говорят
С улыбкою самолюбивой:
“Смотрите: вот пример для вас!
Он горд был, не ужился с нами:
Глупец, хотел уверить нас,
Что бог гласит его устами!
Смотрите ж дети, на него:
Как он угрюм и худ и бледен!
Смотрите, как он наг и беден,
Как презирают все его! ”
infourok.ru
А.С.Пушкин
В основе сюжета стихотворения встреча поэта с Серафимом. Духовной жаждою томим В пустыне мрачной я влачился И шестикрылый Серафим На перепутье мне явился.
влачился /волочился/ угль /уголь/ глас /голос/
мудрыя /мудрое/
духовная жажда – жажда мудрости, открытия, приобщения к высшему знанию томиться – испытывать сильные душевные мучения, страдания перепутье – «быть на перепутье» – находиться в состоянии сомнения зеницы – глаза вещий – мудрый горний (уст.) – небесный лукавый – лживый внимать – понимать, слышать, впитывать уста – губы восстань – возродись виждь – видеть
Пустыня мрачная – до встречи с Серафимом поэт одинок, кругом мрак, он слеп, не знает куда идти. Возникает перепутье – момент сомнения и поиска. Только после встречи с Серафимом и своим преображением все вокруг просветлело, наступает момент прозрения физического и духовного.
«Как труп в пустыне я лежал…» Нужна еще высокая цель, высокая идея, во имя которой поэт творит и которая оживляет, дает смысл, содержание всему тому, что он так глубоко и точно видит и слышит, и так тонко и мудро умеет выразить в слове. Эта «цель» поэтически обозначена как «Бога глас», взывающий к пророку: Восстань пророк И виждь, и внемли, Исполнись волею моей, И, обходя моря и земли, Глаголом жги сердца людей. Основное предназначение поэта, по мысли автора, – это словом направлять людей на истинный путь, на путь добра. Истинное слово – великая сила, которой поэт способен воздействовать на умы людей. | М.Ю.Лермонтов
изгнание пророка выражение скорби /голову посыпали пеплом/ наказание «отступников» от веры предков /их забрасывали камнями/ В основе сюжета стихотворения встреча поэта с людьми, ради которых он претерпел все изменения, «восстал» и мечтал «глаголом жечь сердца людей». С тех пор как Вечный Судия Мне дал всеведенье пророка, В очах людей читаю я Страницы злобы и порока.
использование неполногласных сочетаний: град /город/ глава /голова/ гласить /говорить/ устаревшие книжные и церковно-славянские слова, афористичные выражения: Вечный Судия – Бог, Всевышний всеведенье – обладание знанием обо всем. Именно это помогло Пророку понять тайные страсти и побуждения людей очи – глаза любовь – это не только любовь к близким, но и любовь к человеку, любовь активная, оказывающая помощь и поддержку тому, кто в ней нуждается чистые ученья – утверждение высокой нравственности и добродетели /Словарь Д.Н.Ушакова/ ближние мои – (не близкие, т.е. ограниченный круг людей), по религиозно-нравственным представлениям – всякий человек для другого близок глава – голова дар Божьей пищи – духовная завет – наказ Предвечный – извечно существующий /а не Всевышний – выше сущего/, философское осмысление Бога тварь – живое существо старцы — /не отцы в значении родоначальники/ — старейшины, где явно подчеркивается преклонный возраст старейшин, их приверженность к устоявшимся каноном самолюбивый – человек, который любит почет и лесть, везде хочет быть первым /уст., словарь В.Даля/; порок, ослепляющий разум /словарь Академии Российской XIX в./
И звезды слушают меня, Лучами радостно играя. Здесь воплотилась мечта самого поэта: гармония природы, в которой душа лирического героя обретает покой, счастье. Оценку деятельности Пророка дают старцы, самодовольно и безжалостно судящие поэта. Он для них – глупей! И не только глупец, а глупец наказанный Богом. Об этом говорит его бедственное положение Как он угрюм, и худ, и бледен! Смотрите, как он наг и беден, Как презирают все его! к которому они не испытывают никакого сочувствия. Это подтверждается словом «презирают». Они наоборот, удовлетворены тем, что перед ними изможденный человек, нищий, которого они изгоняют вторично. В речи старцев нет образности выражений, присущих Пророку. Убогая мудрость старцев к этому не располагает. Для них характерны простота лексики, присущие разговорной речи интонации, односоставные предложения и повторения слов: «смотрите: вот пример для вас!», «смотрите ж, дети, на него…», «смотрите, как он наг и беден…».
Это стихотворение о изгнаннической судьбе, одиночестве, бесперспективности участи поэта в обществе, в котором царит «самолюбие». |
studfiles.net
Сравнение “Пророка” Пушкина и Лермонтова
План
История написания произведений О чем данные произведения? Жанр Главная идея
История написания произведений
Сравнение “Пророка” Пушкина и Лермонтова следует начинать с истории создания данных творений. А. С. Пушкин принимается за свое бессмертное произведение в 1826 году, узнав о казни восставших на декабрьской площади людей. Поэт хорошо был знаком с казненными декабристами и считал их честными людьми. Известие о несправедливой гибели своих друзей возмутило А. С. Пушкина и он выражает свое несогласие с произошедшими событиями в строках: “Духовной жаждою томим…” . Именно духовный смысл жизни заботит автора в этом период более всего.
“Пророк” Лермонтова берет свое начало с места окончания “Пророка” Пушкина: “С тех пор, как вечный судия мне дал всеведенье пророка… “. У Лермонтова все произведение насыщено горечью переживаний и душевной болью. Сравнивая произведения между собой можно прийти к выводу, что одно из них является продолжением другого и между ними существует некая преемственность.
О чем данные произведения?
“Пророк” Пушкина и Лермонтова являются одними из ключевых творений в жизни каждого из поэтов.
Обоих поэтов постигла учесть людского непонимания и раннего ухода из жизни.
В произведении А. С. Пушкина и М. Ю. Лермонтова пророки обладают “даром провидения”. Прототипами
у каждого из них является библейский персонаж: Пушкина на – Исайе, Лермонтов на – Иеремии.
Пушкин своего героя меняет из ужасного во всевидящего. Его пророку открыта высшая истина, необходимая людям. В своем творении Пушкин описывает этапы создания пророка Творцом, наделившим его многими высшими качествами. “Пророк” Пушкина глубоко верит в человеческую личность и справедливость общества.
Жизнь героя Лермонтова наполнена болью и страданиями от неверия людей в его истину. Его героя сопровождают вечные насмешки и презрение. Лермонтов наделяет своего “Пророка” вполне человеческими чертами: “бледен”, “худ”, “одет в лохмотья”, “он пробирается через город, слыша за спиной оскорбительные возгласы”. Герой Лермонтова лишен надежды и не верит в лучшее будущее.
Жанр
Великие произведения великих авторов написаны в жанре лирической исповеди. И в первом и во втором случае произведение основано на библейском прототипе. Александр Сергеевич наделяет своего пророка величественными качествами, используя в произведении различные старославянизмы. У Михаила Юрьевича пророк наделен более земными качествами, а само произведение построено в стиле современной лексики. Проявлений Пушкинской торжественности в стихотворении Лермонтова практически не ощущается, зато чувствуется глубокая душевная печаль от возложенной миссии.
Главная идея
Анализируя “Пророка” Лермонтова и Пушкина перед читателем представляется картина противостояния поэта и общественности. “Пророк” Пушкина изображается автором как совершенствование душевных порывов над собственными пороками человечества. Герою Пушкина открывается истина, заключенная в служении людям.
Находясь один в “пустыни мрачной” герой Пушкина стремится только к людям. Пушкин считает, что за подаренный дар провидица, его герой должен послужить людям, неся в их жизнь свет и добро, а свою жизнью стоит пожертвовать ради других.
“Пророк” Лермонтова абсолютно противоположен ” Пророку” Пушкина. Выразив свою истину в собственных творениях, герой Лермонтова не находит поддержки среди людей и устремляется от них в пустыню. Все произведение Лермонтова насыщено болью и отчаянием. Поэт чувствует свое бессилие над миром людей. Все его старания по преображению человека оказались пустыми, и он был: “унижен”, “осмеян”, и “изгнан”.
Данные произведения по-разному трактуют представление о пророческой доли поэта. А. С. Пушкин описывает направление пути следования поэта, а М. Ю. Лермонтов показывает, насколько тернист и сложен, бывает такой путь. Производя сравнение двух бессмертных можно найти как черты сходства, так и черты различия между ними. В обоих стихотворениях идет обращение к библейскому персонажу и присутствует некая метафоричность. В тоже время произведение А. С. Пушкина наполнено более философическим смыслом и содержит многочисленные церковнославянизмы. “Пророк” Пушкина написан в стиле классицизма. Произведение М. Ю. Лермонтова наполнено трагичностью от людского непонимания и относится к стилю романтизма.
.
ege-essay.ru
Сравнение «Пророка» Пушкина и Лермонтова
Сравнение «Пророка» Пушкина и Лермонтова следует начинать с истории создания данных творений. А. С. Пушкин принимается за свое бессмертное произведение в 1826 году, узнав о казни восставших на декабрьской площади людей. Поэт хорошо был знаком с казненными декабристами и считал их честными людьми. Известие о несправедливой гибели своих друзей возмутило А. С. Пушкина и он выражает свое несогласие с произошедшими событиями в строках: «Духовной жаждою томим…». Именно духовный смысл жизни заботит автора в этом период более всего.
«Пророк» Лермонтова берет свое начало с места окончания «Пророка» Пушкина: «С тех пор, как вечный судия мне дал всеведенье пророка… «. У Лермонтова все произведение насыщено горечью переживаний и душевной болью. Сравнивая произведения между собой можно прийти к выводу, что одно из них является продолжением другого и между ними существует некая преемственность.
О чем данные произведения?
«Пророк» Пушкина
и Лермонтова являются одними из ключевых творений в жизни каждого из поэтов. Обоих поэтов постигла учесть людского непонимания и раннего ухода из жизни.
В произведении А. С. Пушкина и М. Ю. Лермонтова пророки обладают «даром провидения». Прототипами у каждого из них является библейский персонаж: Пушкина на — Исайе, Лермонтов на — Иеремии.
Пушкин своего героя меняет из ужасного во всевидящего. Его пророку открыта высшая истина, необходимая людям. В своем творении Пушкин описывает этапы создания пророка Творцом, наделившим его многими высшими качествами. «Пророк» Пушкина глубоко верит в человеческую личность и справедливость общества.
Жизнь героя Лермонтова наполнена болью и страданиями от неверия людей в его истину. Его героя сопровождают вечные насмешки и презрение. Лермонтов наделяет своего «Пророка» вполне человеческими чертами: «бледен», «худ», «одет в лохмотья», «он пробирается через город, слыша за спиной оскорбительные возгласы». Герой Лермонтова лишен надежды и не верит в лучшее будущее.
Жанр
Великие произведения великих авторов написаны в жанре лирической исповеди. И в первом и во втором случае произведение основано на библейском прототипе. Александр Сергеевич наделяет своего пророка величественными качествами, используя в произведении различные старославянизмы. У Михаила Юрьевича пророк наделен более земными качествами, а само произведение построено в стиле современной лексики. Проявлений Пушкинской торжественности в стихотворении Лермонтова практически не ощущается, зато чувствуется глубокая душевная печаль от возложенной миссии.
Главная идея
Анализируя «Пророка» Лермонтова и Пушкина перед читателем представляется картина противостояния поэта и общественности. «Пророк» Пушкина изображается автором как совершенствование душевных порывов над собственными пороками человечества. Герою Пушкина открывается истина, заключенная в служении людям. Находясь один в «пустыни мрачной» герой Пушкина стремится только к людям. Пушкин считает, что за подаренный дар провидица, его герой должен послужить людям, неся в их жизнь свет и добро, а свою жизнью стоит пожертвовать ради других.
«Пророк» Лермонтова абсолютно противоположен » Пророку» Пушкина. Выразив свою истину в собственных творениях, герой Лермонтова не находит поддержки среди людей и устремляется от них в пустыню. Все произведение Лермонтова насыщено болью и отчаянием. Поэт чувствует свое бессилие над миром людей. Все его старания по преображению человека оказались пустыми, и он был: «унижен», «осмеян», и «изгнан».
Данные произведения по-разному трактуют представление о пророческой доли поэта. А. С. Пушкин описывает направление пути следования поэта, а М. Ю. Лермонтов показывает, насколько тернист и сложен, бывает такой путь. Производя сравнение двух бессмертных можно найти как черты сходства, так и черты различия между ними. В обоих стихотворениях идет обращение к библейскому персонажу и присутствует некая метафоричность. В тоже время произведение А. С. Пушкина наполнено более философическим смыслом и содержит многочисленные церковнославянизмы. «Пророк» Пушкина написан в стиле классицизма. Произведение М. Ю. Лермонтова наполнено трагичностью от людского непонимания и относится к стилю романтизма.
home-task.com