Александр блок причина смерти: Тайна гибели Блока. Почему поэту стало «нечем дышать» | Персона | КУЛЬТУРА

Тайна гибели Блока. Почему поэту стало «нечем дышать» | Персона | КУЛЬТУРА

«Меня выпили»

Блок восторженно принял революцию. Он призывал: «Всем телом, всем сердцем слушайте Революцию», и посвятил ей поэму «Двенадцать». Поэт согласился работать на новую власть, и скоро его стали назначать и выбирать в разнообразные организации и комиссии, даже не спрашивая согласия. Постепенно Блок понял сущность большевистского порядка, он чувствовал, что «мировая революция превратиться в мировую грудную жабу», а о своём душевном и физическом состоянии говорил: «Меня выпили». Блок перестал творить: «…Я не принадлежу себе, я разучился писать стихи, думать о стихах… Я превращён в протоколиста, вовлечён в политику».

Серьёзное ухудшение здоровья стало ощущаться после суровой зимы 1921 года с «ежесекундным безденежьем, бесхлебьем, бездоровьем». В феврале, на вечере, посвящённом памяти Пушкина, Блок сказал о великом предшественнике: «Поэт умирает, потому что дышать ему больше нечем». Он говорил и о себе.

В мае 1921 года Александр Александрович слёг. Больного регулярно посещал врач Пекелис, который жил в этом же доме. Но по свидетельству Корнея Чуковского: «К началу августа Блок уже почти всё время был в забытьи, ночью бредил и кричал страшным криком, которого всю жизнь не забыть».

Блок скончался в 10.30 утра в свое квартире на Офицерской улице, ему было 40 лет. Сейчас это улица Декабристов, а в доме находится музей-квартира поэта, открытая в 1980-м году, к столетию со дня его рождения.

Воспаление сердца

По-поводу болезни и смерти Блока с самого начала стали ходить слухи, вплоть до того, что поэт сошёл с ума. Писатель Георгий Иванов вспоминал: «Врачи так и не могли определить, чем он, собственно, был болен. Сначала они старались подкрепить его быстро падавшие без явной причины силы, потом, когда он начал неизвестно от чего, невыносимо страдать, ему стали впрыскивать морфий… Но всё-таки от чего он умер?»

Блок скончался в 10. 30 утра в свое квартире на Офицерской улице, ему было 40 лет. Фото: Commons.wikimedia.org/ Толчан

В «Краткой заметке о ходе болезни» Александр Пекелис констатировал: «Процесс роковым образом шёл к концу. Отёки медленно, но стойко росли, увеличивалась общая слабость, всё заметнее и резче проявлялась ненормальность в сфере психики, главным образом в смысле угнетения…»

Уже в наше время специалисты реконструировали болезнь Блока именно по записям Пекелиса. Сейчас считается, что поэт «погиб от …воспаления внутренней оболочки сердца. Характерные проявления болезни:

закупорка (чаще всего тромбом) сосудов мозга, внутренних органов, кожи, конечностей. Психические перенапряжения и нарушения питания в 3-4 раза увеличивают частоту возникновения болезни».

Две могилы

На похороны собралось около полутора тысяч человек – огромная толпа для голодающего Петрограда 1921 года. Открытый гроб с телом шесть километров несли на руках. Отпевание прошло в храме Воскресения Христова. Храм сохранился до нашего времени, сейчас он реставрируется. Поэта похоронили рядом с дедом и бабушкой – Андреем Николаевичем и Елизаветой Григорьевной Бекетовыми. Блоку хотелось, чтобы могила была простой, и на земляном холмике поставили высокий белый крест.

Однако поэту, не имевшему покоя при жизни, и после смерти не суждено было упокоиться. К 20-й годовщине его смерти по инициативе Союза писателей прах решили перенести на Литераторские мостки Волкова кладбища. Как печально острили в то время: «Блока решили присоединить к профсоюзу литературных деятелей». Планам помешала война, но их реализовали в 1944 году, даже не дождавшись окончания войны. Как вспоминал известный филолог Дмитрий Максимов, ему позвонили, и сказали, что, если он поспешит, может успеть к перезахоронению. Дмитрий Евгеньевич пришёл уже к разрытой могиле. Ему досталось нёсти череп Блока, остальным было или противно, или они боялись. На новые «похороны» на Литераторские мостки Максимов не поехал.

Печальный груз доставили на Волково кладбище на подводе. Утром 28 сентября прах предали земле. Никого из членов Союза писателей при этом не было. Через два года на могиле установили обелиск.

Ну а на Смоленском кладбище существует Блоковская дорожка, и на месте первой могилы поэта вновь стоит простой деревянный крест.

Смотрите также:

«Гибель лучше всего»: жизнь-катастрофа Александра Блока

28 ноября исполняется 140 лет со дня рождения Александра Блока, одного из самых известных русских поэтов. Про него написано много, но ни одна книга, ни все публикации вместе не исчерпывают темы. Окончательные суждения о нем не кажутся точными. Поэтому желание говорить о Блоке и загадках его жизни не ослабевает.

Добрый молодец

Поэту не обязательно быть красавцем или хотя бы внешне приличным человеком. Как правило, самое (а нередко и единственное) красивое в поэтах – это их стихи.

Блок же сбивал с толку своей красотой и безупречностью. На фоне изможденных декадентов, полубезумных мистиков и прочей художественной публики Петербурга рубежа столетий молодой Блок выглядел неуместно здоровым и неприлично полноценным человеком. Как правило, зная поэта только по стихам, люди воображали его себе либо нежным ангелоподобным юношей, либо горделивым и сумрачным Байроном. А встречали широкоплечего, крепкого, румяного и дружелюбного красавца. «Добрым молодцем» показался Блок при знакомстве Андрею Белому.

«Блок был не столько красив, сколько прекрасен», – писал поэт Борис Садовской, имея в виду, что красота проявлялась не в отдельных чертах, а во всем его облике.

Однако за идеальным фасадом скрывалось сложное переплетение внутренних проблем. Блок держал этот фасад не ради показухи или выстраивания имиджа, как сказали бы сейчас. В кругу символистов, среди которых он начинал как поэт, было принято, наоборот, выставлять напоказ все внутреннее, разрушать границу между искусством и жизнью. Блок словно бросал вызов этой модели поведения, свойственной, надо сказать, художникам всех времен.

Образ «добра молодца» подкреплялся нелицемерной любовью поэта к физическому труду: Блок умело обращался с топором, молотком, пилой и с явным удовольствием орудовал этими инструментами в родовом имении Шахматово. Это не было интеллигентским пижонством или надрывным подвигом графа Толстого, снедаемого чувством классовой вины перед крестьянами.

Александр Блок в кругу семьи в своем имении Шахматово

ТАСС

Один против хаоса

В быту Блок был также непохож на типичного поэта, удивляя ценителей «несказанного» и «беспредельного» своей аккуратностью и методичностью. Где бы он ни жил, в его комнате всегда были порядок, чистота, а все документы разложены по папкам и полкам. Некоторые объясняли этот педантизм немецкими корнями Блока. Сам же он, всегда честный и точный в определениях, говорил, что это его способ защиты от хаоса.

Что такое хаос и порядок, Блок чувствовал как мало кто другой. И хаос довольно часто прорывал оборону: не только в незаметных для внешнего наблюдателя внутренних конфликтах, но и в той стороне жизни, которая была всем известна: пьянство, блуждания по самым грязным трактирам и публичным домам.

«Время от времени его тянет на кабацкий разгул. Именно кабацкий, – писал в мемуарах поэт Георгий Иванов. – Холеный, барственный, чистоплотный Блок любит только самые грязные, проплеванные и прокуренные «злачные места».

Пускаясь во все тяжкие, Блок не превращался из доктора Джекилла в мистера Хайда. Даже в самом невменяемом состоянии он оставался самим собой. «Лицо его я запомнил прекрасно, – вспоминает сын Корнея Чуковского Николай, – оно было совсем такое, как на известном сомовском портрете. Он был высок и очень прямо держался, в шляпе, в мокром от дождя макинтоше. Когда мы остались одни, папа сказал мне: это поэт Блок. Он совершенно пьян».

В загулах он топил свое недовольство жизнью и пытался найти в этой жизни что-то интересное. Слушал разговоры пьяниц в кабаках, а в борделе мог рассказывать о Гете и наблюдать за тем, как в проститутке, привыкшей к автоматическому исполнению своих обязанностей, неожиданно просыпается искренняя душа.

«Не помню случая, чтобы он дал понять собеседнику, что в каком-то отношении стоит выше его. Он был естественным в каждом своем жесте и не боялся, что его смогут понять ложно или превратно», – вспоминал поэт Всеволод Рождественский.

Конечно, в пьянстве Блока было и осознанное саморазрушение. Он честно мстил себе и миру за то, что ни он, ни мир не могут стать такими, какими нужно.

Низкое и высокое

Блок рос нервным и впечатлительным мальчиком, окруженный заботой матери и тети. Его отец, юрист и ученый Александр Блок, был в семье фигурой демонизированной: мать прожила с ним недолго, натерпелась, по ее словам, всяких унижений, развелась и вышла вторично замуж за офицера, впоследствии генерала Франца Кублицкого-Пиоттуха, с которым у пасынка сложились самые теплые отношения.

Фокстрот над бездной: 140 лет со дня рождения Андрея Белого

В юности Блок был мало похож на ту величественную мраморную статую, которой он казался многим современникам. Тогда он еще был позером, любил красоваться и лелеял актерские амбиции. Играл он плохо, хотя и добросовестно.

В 16 лет у Александра случился роман со светской львицей Ксенией Садовской, которая была старше его на 20 лет. Эта история или иные приключения молодости укрепили Блока в уверенности, что сексуальная жизнь – это «низкий жанр», который несовместим с высокой любовью. Удел низкого жанра – случайные связи или бордели.

Такое настроение усилилось после погружения в философию Владимира Соловьева, и в частности в его учение о Софии. Блок стал одержим идеей воплощения Вечной Женственности, которое может спасти мир от лжи и распада.

К несчастью для нее, этим воплощением была объявлена жена Александра Любовь Менделеева, дочь знаменитого химика. Рассчитывавшая на традиционные супружеские отношения, девушка была обескуражена отведенной ей ролью богини, Прекрасной Дамы, которой следовало поклоняться, но никоим образом не «осквернять».

Это нельзя было назвать даже обожествлением женщины. Менделеева просто стала визуализацией ранее придуманной идеи, пусть и высокой, но никак не льстившей ей.

Всё или ничего

Пытаясь объясниться с мужем, Менделеева натыкалась на стену: особенность Блока состояла в том, что построения ума, убеждения были для него важнее реальности.

С женой Любовью Менделеевой

Vostock Photo

В итоге это привело к тому, что он перестал церемониться с жизнью, раз она не соответствовала идеалу.

24-летний Блок, автор превозносимого всеми сборника «Стихи о Прекрасной Даме», переживал крушение своей жизни. Высокая идея о Прекрасной Даме оказалась невоплотима, и, судя по тому, что он не предпринимал дальнейших попыток воплотить ее с кем-нибудь другим, виноват в этом был либо мир, либо он сам. Хотя и Менделеева была человеком не из легких.

В молодом возрасте Блок словно окончательно понял всё о своей жизни и уже не мог изменить своего мнения. Он занял позицию принципиально несчастного человека. Лишь в середине 1910-х, в годы романа с актрисой Любовью Дельмас, он пережил нечто вроде долговременного душевного подъема.

Родные Блока видели лишь семейный разлад, упрекали Менделееву в неуживчивости. По рассказам тети поэта Марии Бекетовой, Блок после женитьбы сильно изменился: «За год жизни с Любой произошла страшная перемена к худшему». Он стал резок, зол и на все уговоры уладить ситуацию отвечал, что уже ничего не поправить и что «гибель лучше всего».

Эта фраза определила жизнь Блока. «Люблю гибель, любил ее искони и остался при этой любви», – писал он в 1910 году Андрею Белому.

Огромное «нет»

Влияние Соловьева, тема «пути к свету» скоро уходят из его стихов. Спасение начинает казаться Блоку иллюзией. Хаос и мрак подчиняют себе мир.

Природная склонность Александра драматизировать ситуацию, мрачный взгляд на мир, усвоенный в молодости, усиливались атмосферой самой эпохи. Ощущение грядущего взрыва преследовало многих людей в России начала ХХ века.

Томящийся дух: 140 лет Саше Черному, поэту смешному и страшному

«Чувство катастрофичности овладело поэтами с поистине изумительною, ничем не преоборимою силою,– писал литератор Георгий Чулков. – Александр Блок воистину был тогда персонификацией катастрофы. И в то время как я и Вячеслав Иванов не потеряли еще уверенности, что жизнь определяется не только отрицанием, но и утверждением, у Блока в душе не было ничего, кроме все более и более растущего огромного «нет».

Это было больше, чем жизненное отчаяние, это был приговор себе и миру. Однако приговор не окончательный: долгое время Блок, казалось, ждал, что произойдет что-то, что опровергнет его пессимизм, отменит обреченность. Поэтому он и принял обе революции 1917 года: без восторга, как считалось в советском литературоведении, а скорее с отстраненным любопытством: «посмотрим, что из этого будет». Себя ему уже не было жалко и тем более не было жалко разграбленного имения и вообще разграбленного старого мира. Весной 1917-го Блок специально устроился в Чрезвычайную комиссию по расследованию деятельности бывших министров и прочих царских чиновников, чтобы проверить, было ли что-то ценное в том старом мире. И пришел к выводу, что не было ничего, кроме миража и самообмана.

Мраморный Аполлон

Но до тех последних революционных лет его жизни надо было дожить. И Блок, как ни странно при всей его обреченности, добросовестно этим занимался, поддерживая четкий внешний порядок, работая над стихами и статьями, сотрудничая с театром.

Не эта ли обреченность накладывала на его внешность описанный многими отпечаток неподвижности, скованности? Образ каменного Блока с лицом античной статуи, с трудом выдавливающего из себя тяжелые слова, стал хрестоматийным. На самом деле поэт мог быть «по-детски прост и мил», как писал его друг Евгений Иванов. Хорошо знавшие его люди говорили, что за «восковой недвижностью черт» скрывалась большая застенчивость.

Знаменитой была и молчаливость Блока. «Кажется, все меня знающие могут свидетельствовать о моем молчании, похожем на похоронное», – писал он Белому. Ему казалось, что нет нужды говорить – собеседник и так всё знает.

Блок не хотел говорить и делать что-то лишнее, ненужное. И он передавал это другим: в присутствии поэта люди чувствовали себя обязанными к такой же прямоте и честности. «Блок – в нем чувствовали это и друзья, и недруги – был необыкновенно, исключительно правдив», – писала Зинаида Гиппиус.

Тех же, кто видел в Блоке холодную статую, «красивого мертвеца», поэт мог удивить своими неожиданно бесхитростными увлечениями: от концертов куплетиста Самоярова до французской борьбы, бывшей в ту пору частью цирковых представлений, и американских горок в луна-парке, которым он предавался с поистине детской непосредственностью.

«Когда на Блока находил веселый стих, он мог заразительно смеяться», – говорил искусствовед Михаил Бабенчиков. И не только над стихами. В воспоминаниях актрисы Валентины Веригиной поэт часто веселится и разыгрывает друзей.

Символ

Популярность Блока и его влияние на публику в 1910-х были огромны. Поэтесса Елизавета Кузьмина-Караваева, будущая героиня французского Сопротивления монахиня Мария (Скобцова), писала, обращаясь к поэту: «вы символ всей нашей жизни. Даже всей России символ». Речь шла о страдавшей, мучившейся России.

Брак с Менделеевой сохранялся. Они оставались друзьями, хотя отношения временами бывали очень тяжелыми. Любовь Дмитриевна играла в театре. Из очередных гастролей в 1909 году она вернулась беременной. Блоку показалось, что это шанс выйти из тьмы. Он признал ребенка как своего и очень ждал его появления, чего нельзя было сказать о Менделеевой. Сын Дмитрий прожил всего несколько дней. Блок был раздавлен этой смертью: умерла очередная надежда.

При всем при том Блок не утрачивал любопытства к происходящему вокруг. Даже в тюремной камере в 1919 году он, по описанию очевидцев, вел себя как человек, которого интересовали окружающие люди и вообще все происходящее. Блока арестовали по подозрению в участии в левоэсеровском заговоре, но отпустили спустя сутки. В нем не было заметно ни испуга, ни подавленности, ни суеты.

Время молчать

Однако столь долго манившая поэта гибель подходила все ближе. Он все больше пил и все меньше писал стихов. А для человека, столь серьезно и ответственно относившегося к творчеству, как Блок, это было равносильно предсмертному состоянию. «Писать стихи я сейчас не могу, – говорил он летом 1917 года. – Не позволяет профессионализм. Ведь теперь пишут одни только Сологубы, Настасьи Чеботаревские, «Биржевка»… Больше никто не пишет и не будет писать еще долго».

В январе 1918-го он все же написал поэму «Двенадцать» и стихотворение «Скифы», свои последние стихи. «Двенадцать» мало кто понял в то время: большевикам было выгодно считать, что большой поэт поддержал их переворот, хотя они догадывались, что текст этот очень страшный. Блок не стал любимцем советской власти. Она понимала, что этот поэт пишет что-то совсем свое и служить политике, как другие, не станет.

Своими лучшими стихами в последние годы жизни Блок называл «Стихи о Прекрасной Даме».

Финал

После октябрьского переворота Блок, как и все «бывшие», жил очень тяжело, но не роптал, наблюдая, как наконец сбываются его самые мрачные предчувствия. Услышав на своих последних литературных чтениях в Москве, как кто-то назвал его мертвецом, он тихо сказал: «это правда».

С начала 1921 года поэт начал тяжело и изнурительно болеть. Несмотря на хлопоты Горького и Луначарского, власти не давали ему разрешение на лечение в Финляндии. Это разрешение пришло, когда было уже поздно: 7 августа 1921 года Блок умер.

Непосредственная причина его смерти – предмет споров исследователей. Версий много – от эндокардита до сифилиса. Что бы то ни было, оно вторично в истории человека, всю жизнь жившего с мыслью о гибели. Поэт Владислав Ходасевич написал: «Но от чего же он все-таки умер? Неизвестно. Он умер как-то «вообще», оттого что был болен весь, оттого что не мог больше жить. Он умер от смерти».

***

В этой статье почти ничего не сказано о стихах Блока – за столетие с лишним им были посвящены тысячи книг, эссе, диссертаций и публикаций в газетах и журналах. Но без упоминания о творчестве жизнь Блока выглядит депрессивной летописью самоистязания. Только вместе с поразительными и невероятными стихами, которые создал этот человек, его история приобретает цельность, хотя и не становится менее трагической.

Читать полностью (время чтения 8 минут )

Актер Александр Блок умер в Петербурге на 60-м году жизни

Фото: Артем Коротаев/ТАСС

Актер Александр Блок скончался в Петербурге в субботу, 18 апреля 2015 года. Ему было 59 лет. Прощание с артистом назначено на сегодня, 21 апреля 2015 года. Оно пройдет на Большой сцене Театра имени Ленсовета.

Актер Александр Блок умер в Петербурге в субботу, 18 апреля 2015 года. Ему было 59 лет. Причина смерти артиста неизвестна. Прощание с Александром Блоком состоится сегодня, 21 апреля 2015 года. Церемония пройдет на Большой сцене Театра имени Ленсовета, передает ТАСС.

Скончался Геннадий Венгеров — звезда сериала «Час Волкова» Культура

Скончался Геннадий Венгеров — звезда сериала «Час Волкова»

Александр Блок родился в селе Октябрьское Николаевской области. В детстве артист жил в Симферополе. В 1973 году он приехал в Ленинград. Там он окончил сначала Институт культуры им. Н.К. Крупской, а потом и ЛГИТМиК.

Александр Блок, который скончался в Петербурге, учился у знаменитого режиссера и педагога Зиновия Корогодского и начинал актерскую карьеру в ТЮЗе. В 1985 году ушел работать в Театр имени Ленсовета. Там он сыграл множество ролей, в том числе и главные. Зрителям актер Александр Блок запомнился по спектаклям «Трамвай «Желание», «Левша», «Трубадур и его друзья». Отмечается, что на спектакли с его участием ходили специально. У Александра Блока было множество поклонниц разного возраста, которых кассиры театра имени Ленсовета называли «блоковками».

Актер Александр Блок в 2009 году ушел в Театр на Коломенской, который создал вместе с коллегами. В этом театре он не только играл, но и занимался различными административными делами. В Театре имени Ленсовета артист иногда играл в постановках.

Александр Блок, который скончался в Петербурге на 60-м году жизни, был востребован и в кино. Известным стал в начале 2000-х годов, когда сыграл роль в детективном сериале «Агентство НЛС». Он снимался в таких сериалах, как «Улицы разбитых фонарей», «Тайны следствия», «Бандитский Петербург», «Честь имею», «Агент национальной безопасности», «Гаишники», «Убойная сила», «Рыжая», «Боец. Рождение легенды».

Выделите фрагмент с текстом ошибки и нажмите Ctrl+Enter

От чего умер Александр Блок? Что привело к смерти в молодом возрасте известного поэта и литератора.

Александр Александрович Блок – один из великих представителей классической литературы двадцатого столетия. Потомок дворян, восторженно принявший революцию, не пожелавший эмигрировать, а оставшийся на Родине в самые смутные времена. Наделенный богатым талантом и разносторонними способностями, Александр Блок интенсивно использовался молодой советской властью, которая назначала его на различные должности, что в конечном итоге негативно сказалось на его творчестве и здоровье. Скоропостижная болезнь, а затем и смерть Александра Блока всколыхнула всю интеллигенцию России и была долгое время загадкой для многих поколений.

Вехи жизни и творчества

Александр Блок родился в Российской империи в ноябре 1880 года в городе Санкт-Петербург в семье дворянина. Его отец, Александр Львович, был профессором университета в Варшаве, занимался юриспруденцией, а дядя по отцу занимался государственными делами. Мама будущего поэта, Александра Андреевна, тоже была из интеллигентной семьи, дочерью известного ученого А.Н. Бекетова, ректора университета в Санкт-Петербурге. Однако в браке родители Блока прожили недолго. После развода мать вступила в повторный брак и забрала сына с собой, но оставила ему фамилию родного отца. Отчим был гвардейским офицером и семья поселилась в районе Большой Невки, в отдаленном районе северной столицы.

В 1889 году юноша поступил на учёбу во Введенскую гимназию, которую успешно закончил через 9 лет. Затем он учился 8 лет в Петербургском университете, сначала на факультете юриспруденции, а затем постигал славяно-русские историю и филологию.

Первые стихи маленький Саша написал в пятилетнем возрасте, а в десятилетнем – он уже подготовил два номера журнала «Корабль» и до 1897 года собственноручно, вместе с братьями написал 37 номеров журналов «Вестник». В 16 лет яркие сердечные чувства влюбленности к Ксении Садовской, которая была на 21 год старше его, выплеснулись в ряд лирических произведений. Увлечение в этом возрасте театром было весьма успешным, но непродолжительным.

В 1903 году Александр вступил в официальный брак с дочерью известного ученого Д.И. Менделеева – Любовью.  Она стала Музой и героиней его первого сборника стихов, под названием «Стихи о Прекрасной Даме». Несмотря на страстную любовь, супруги иногда позволяли себе общаться с поклонниками на стороне, из-за чего временами вспыхивали небольшие скандалы, но со временем они утихли и семейная жизнь вошла в мирное русло.

1909 год принёс две трагедии в семью Блока: умер отец Александра и ребёнок от Любови Дмитриевны. У Блока впервые появляются проблемы с сердцем. Чтобы отойти от стрессов, супруги уезжают в Европу на отдых, посещая Германию и Италию. Стихи, написанные в Италии и одобренные обществом литераторов ”Академия”, открыли ему возможность стать членом этого содружества.

В летнее время 1911 и 1913 годов Блок снова посещает Европу, но привозит оттуда негативные впечатления о французских нравах. Вышедшая из-под пера автора драматическая пьеса “Роза и крест” была одобрена Станиславским и Немировичем-Данченко, но в театре ее почему-то не поставили.

Революция в жизни поэта

Александр Блок встретил с энтузиазмом революцию в октябре, не пожелал эмигрировать, считая, что может принести пользу России в тяжелое время. Он начал работать в одной из следственных комиссий по расследованию преступлений должностных лиц в должности редактора. После смерти отчима, в 1920 году Александр перевез к себе маму, хотя нельзя сказать, что с его женой они находили общий язык и понимание. Блок был одним из активных представителей искусства, кто согласился сотрудничать с советскими властями. Но, к сожалению, это негативно отразилось на здоровье Александра. Власти старались пользоваться его авторитетом и именем. На протяжении пяти лет назначали поэта на всякие должности в различных комиссиях, комитетах и организациях.

Болезнь и смерть Александра Блока

Нескончаемый большой объём работы был не под силу и без того не слишком здоровому молодому человеку. К тому же, постоянная сырость и холод, недоедание и депрессии подрывали здоровье и силы Блока. К началу 1920 году поэт страдал астмой, цингой и психическими расстройствами. Доктор Пекелис, который жил с ним в одном доме, ничего особо опасного в его состоянии не находил, но рекомендовал пройти полное обследование и серьезно полечиться. Для полноценного лечения Блоку нужно было выехать в Финляндию.

Блок подал заявление в Политбюро партии о выдаче ему и его сопровождающему другу выездные визы весной 1921 года. Но им было отказано. Некоторые историки утверждают, что Менжинский и Ленин сыграли очень негативную, и возможно, роковую роль в судьбе Александра Блока, не давая ему возможность вовремя выехать на лечение, когда еще можно было восстановить силы и вылечить недуги. За Блока хлопотали Максим Горький, Луначарский, Каменев и другие государственные деятели, рассматривая этот вопрос на нескольких заседаниях Политбюро партии. Наконец-то, 23 июля разрешение было подписано, но к тому времени состояние поэта сильно ухудшилось, и Максим Горький попросил дать разрешение на визу жене Блока, чтобы она могла его сопровождать. Согласование затянулось, но несмотря на то, что разрешение было подписано Молотовым 1 августа, Луначарский об этом сообщил только через 5 дней. Но это уже не смогло спасти жизнь известному поэту. 7 августа на 41-м году жизни Александр Блок умер в его петроградской квартире.

По официальной версии причиной смерти Александра Блока стало воспаление сердечных клапанов и сердечная недостаточность. Долгое время ему не могли поставить правильный диагноз, потому как симптомы были очень расплывчаты и многосторонни. Блок буквально за два месяца из относительно здорового человека превратился в разбитого болезнью инвалида, которого мучили страшные боли. Чтобы немного обезболить состояние, ему давали опиум, но это помогало не надолго. Тем не менее, врач кремлевской больницы, которая обследовала пациента еще в апреле, пришла к выводу, что у него малокровие, истощение и сильно выраженная неврастения. Она увидела цинготные опухоли, но не нашла органических повреждений, посоветовала больше лежать и дала препараты стрихнина и мышьяка (что могло бы вызвать токсическое отравление).   

7 июня лечащий врач Блока собрал консилиум из нескольких специалистов с профессорской степенью, и они сделали заключение, что больной страдает психастенией и эндокардитом – сердечным заболеванием, которое происходит из-за воспалительных процессов на внутренней стороне миокарда. Врачи понимали, что это неизлечимо, и что дни поэта сочтены.

После кончины Александра Блока ходило много различных слухов о его причинах смерти, некоторые доходили до абсурда, а некоторые были просто непристойными. Много десятилетий общественность не знала точного диагноза и выдвигались различные версии. Некоторые современные ученые медики, собрав все доступные материалы и воспоминания близких современников поэта о времени его болезни, пришли к выводу, что у Александра был подострый септический эндокардит, который был спровоцирован хроническим тонзиллитом. Эта болезнь начинается незаметно и проходит несколько стадий, маскируясь под различные симптомы, похожие с другими недугами. И вылечить поэта в тех условиях было практически невозможно, потому что ещё не были известны антибиотики.

Могила Александра Блока находится в Санкт-Петербурге на Смоленском православном кладбище, где похоронены близкие родственники поэта. Церемония прощания, отпевания и захоронения прошла 10 августа. Несмотря на короткую жизнь, Александр Александрович Блок оставил большое творческое наследие, которое однажды проникнув в душу, остается там навсегда.

Рекомендую почитать:

Вконтакте

Facebook

Twitter

Google+

День догорел в душе давно (Александр Блок глазами врача)

Окончание. Начало в № 3

Нервная обстановка в доме, пристрастие к алкоголю, ночные прогулки, нередко по трактирам, не способствовали снятию напряжения. Много, возможно, чересчур много внимания уделяется некоторыми мемуаристами «алкоголизму» Блока. Действительно, были периоды неумеренного употребления крепких напитков. Об этом писал сам поэт к Л.Д. Блок от 23 июня 1908 года: «Пишу тебе совершенно больной и измученный пьянством». И далее: «Пил я мрачно один, но не так уж много, чтобы напиться до крайнего свинства: скучно пил».

Вам сладко вздыхать о любви,

Слепые, продажные твари?

Кто небо запачкал в крови?

Кто вывесил красный фонарик?

Таких свидетельств довольно много. Я их сознательно не привожу, так как они больше, чем следует, упоминались в «воспоминаниях». Нередко алкоголизм безосновательно выставлялся некомпетентными мемуаристами в качестве причины смерти поэта. У Блока не было непреодолимого влечения к алкоголю, что не позволяет говорить об этом как о заболевании. Скорее всего, периодически возникающее пристрастие к вину являлось следствием тяжелой психопатии, тяжким «наследством», полученным поэтом от родителей. На таком неблагоприятном фоне тем не менее возникали шедевры поэтической лирики.

Тревоги и неуверенность в себе характерны для Блока на протяжении жизни. В 1910 году отмечается ухудшение здоровья у матери поэта: на фоне резкого обострения подавленности, ипохондрии у нее развились эпилептические припадки неизвестной причины, названные эпилептоидами. Существует множество видов эпилепсии  — генуинная, истероидная, психопатическая. В 1956 году Е.И. Лихтенштейн и Н.Б. Ма­ньковский выделили так называемую митральную эпилепсию, развивающуюся на почве порока сердца (пороком сердца, по словам М.А. Бекетовой, страдала мать Блока). Из­за вызванного пороком сердца изменения кровотока возникает нарушение кислородного питания сердечной мышцы и мозга, что может приводить, по мнению авторов, к судорожным припадкам. Подобные припадки не нарушают интеллект пациента, но, несомненно, приводят к душевному дискомфорту. Александр Александрович, не будучи врачом, дает профессионально четкую картину развития приступа у матери, что в переложении М.А. Бекетовой звучит следующим образом: «Начинаются они с неописуемого блаженства или страдания, затем краткого беспамятства. Они сопровождаются известной степенью духовного просветления и очень тяжелы по своим последствиям: потеря памяти, растерянное и удрученное состояние, обычные явления жизни получают характер чего­то дикого и страшного». В период обострения нервной болезни матери Блок писал ей записки такого типа: «Мама, тебе очень грустно. А я думаю о тебе». Приведенные фрагменты переписки еще раз подчеркивают особую, нерасторжимую связь сына с матерью и сходство их психологического облика. Подобная близость не противоречила нередко возникавшим разногласиям и тяжелым конфликтам, особенно связанным с Любовью Дмитриевной.

В 1911–1912 годах Блок наблюдается попеременно разными докторами. Они независимо друг от друга рекомендуют общеукрепляющее лечение, ограничить употребление алкоголя. Звучит и совет удалить миндалины (Вихерт). Об этом поэт пишет В. Пясту: «У меня все не проходит цынга (так в письме. — И.Л.), и потому гланды все время в неестественном состоянии, сражаются с цынгой. А без гланд, согласитесь, человек уже не жилец на этом свете: всякий будет над ним издеваться, и уличные мальчишки будут бегать за ним по улице и тыкать пальцами». По нашему мнению, исходя из картины последней болезни Блока, возможно, удаление миндалин могло приостановить ее развитие и отдалить фатальный конец. Но этого сделано не было.

Весной 1913 года у Блока обостряется отит, периодически упоминается о боли в горле, лечится компрессами. Продолжается состояние угнетения и тоски. Доктора рекомендуют средиземноморское лечение. Там же, на побережье Средиземного моря, Александр Александрович заболевает ангиной с высокой температурой и вскоре возвращается в Россию. Продолжаются жалобы на плохое настроение, тоску. Доктор назначает арреноль  — препарат, содержащий мышьяк и бром (М.М. Щерба, Л.А. Батурина, 1987).

С 1913 по 1917 год почти нет жалоб на простудные заболевания. В 1917 году, навестив мать, Блок обратился к знаменитому доктору Юрию Владимировичу Каннибаху, невропатологу, которого встретил в санатории, в котором лечилась Александра Андреевна. Доктор повторил ставший почти постоянным диагноз «неврастения» и назначил бром с валериановыми каплями.

Во время Первой мировой войны поэт был призван в армию, занимался штабной работой без особых жалоб. Это продолжалось и в годы Февральской и даже Октябрьской революции. Блок в гуще событий. Он член нескольких комиссий, фондов, редколлегий журналов, редактирует множество изданий. В 1917 году в письме к матери Блок пишет: «Я очень здоров, чрезвычайно укреплен верховой ездой, воздухом и воздержанием…» Апофеозом жизни и творчества явилась поэма «Двена­дцать», написанная в период увлечения революцией. Эта же поэма, от которой поэт никогда не отказывался, тяжело отразилась на его взаимоотношениях с прежними друзьями и единомышленниками, многие из которых отказались принимать его (З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковский и др.).

Отрезвление наступило быстро, вызвав симптомы угнетения, тоски. Летом 1919 года в дневнике Блок писал: «Чего нельзя отнять у большевиков  — это их исключительной способности вытравлять быт и уничтожать отдельных людей». Поэт перестал, по его словам, «слышать музыку», больше стихов не писал за исключением посвященного Пушкину, что, как и пушкинская речь, явилось фактически поэтическим завещанием Александра Александровича.

Я, не спеша, собрал бесстрастно

Воспоминанья и дела;

И стало беспощадно ясно:

Жизнь прошумела и ушла.

Еще вернутся мысли, споры,

Но будет скучно и темно;

К чему спускать на окнах шторы?

День догорел в душе давно.

 

В конце жизни, по словам художника Юрия Анненкова, Блок повторял: «Мы задыхаемся, мы задохнемся все! Мировая революция превратилась в мировую грудную жабу».

По воспоминаниям М.А. Бекетовой, зима 1917–1918 года была для Блоков самой трудной. Этой зимой он недоедал, замерзал, но, по словам мемуаристки, сохранялось приподнятое настроение, что облегчало тяготы бытия. В последующие годы Любовь Дмитриевна и Александр Александрович много работали, получали пайки и могли даже помогать деньгами и продуктами, плохо материально обеспеченным матери и тетке поэта. Так что в эти годы Блок не голодал, но в рационе отсутствовало достаточное количество витаминов, пища не отличалась разнообразием. В конце декабря 1919 года Джон Францевич Инге, домашний врач Кублицких­Пиотух (второго мужа Александры Андреевны), осматривая Блока, отмечает жалобы на катаральные явления, фурункулез, диагностирует инфлюэнцу (грипп). В конце марта того же года «…вдруг жар  — жар меньше, жар больше».

Современница Блока  — поэтесса, писатель, мемуарист Нина Берберова относит первые приступы болезни к 1918 году, когда появились упорные боли в спине и сердце (Александр Блок и его время. Биография.  — 1999). В последующем жалобы на боли в спине не звучат. Возможно, они действительно имели место, но были проявлением банального радикулита, учитывая, что именно в это время Блоку приходилось таскать вязанки дров, мебель при переезде с квартиры на квартиру и т.д. Что касается неприятных ощущений в сердце, то периодически это звучало, но оставалось без внимания.

Начальные признаки последнего заболевания Александра Александровича стали появляться, по мнению М.М. Щербы и Л.А. Батуриной, в 1920 году. В апреле 1921 года Блока осмотрел А.Г. Пекелис, прекрасный терапевт, добрый знакомый и сосед по дому. Он нашел остаточные явления гриппа и невроз сердца средней степени. По справедливому мнению М.М. Щербы и Л.А. Батуриной, состояние поэта было оценено неверно, возможно, над врачом довлели прежние осмотры с набором жалоб на общую слабость, угнетенность, что было и при этой встрече.

К сожалению, нередки случаи, когда предшествующие длительные жалобы становятся привычными и на них перестают обращать внимание. Об этом есть прекрасный рассказ, кажется Моэма, в котором речь идет о женщине с бесконечными недомоганиями, успевшей при этом пережить троих мужей, расстраивающей неоднократно замужество дочери и умирающей накануне не единожды откладываемой свадьбы дочери, уставшей от многолетних однотипных стенаний матери.

Возвращаясь к болезни Блока, представляется, что не были приняты во внимание столь важные обстоятельства, как скачки температуры в марте и апреле, фурункулез, подкожные узелки на ногах, боли в руках и ногах. При повторном осмотре в конце апреля того же 1921 года Пекелис отмечал, что температура «никак не может установиться». Я не только полностью согласна с мнением М. М. Щерба и Л.А. Батуриной (1987) о наличии уже в этот период признаков серьезного заболевания сердца (конец 1920 года), но отношу начало заболевания на 6–8 месяцев раньше. Именно с этого времени чаще обычного возникают «простудные заболевания», отмечаются необычная бледность, малокровие, периодические боли в сердце, одышка при ходьбе.

Имеются свидетельства близких друзей об изменении внешнего облика поэта: тусклые глаза, внезапное старение. Двоюродный брат Г.П. Блок отметил диагностически очень важный симп­том  — крупные выпуклые ногти (выделено нами. — И.Л.), что свидетельствует о воспалительном процессе в организме, часто  — ревматической этиологии.

Весьма интересно, что нередко наличие тех или иных признаков заболевания, не зная и не подозревая об их значимости, сообщают внимательные знакомые, нередко писатели. Так, известно, что Л.Н. Толстой в повести «Смерть Ивана Ильича» дал классическое описание рака кишечника. Позднее крупный отечественный ученый профессор В.П. Образцов выделил симптом распространения (интерференции) боли, в сущности описанный наблюдательным Львом Николаевичем у страдающего Ивана Ильича. Известны синдром Альфреда де Мюссе и многие другие. По свидетельству родных, у Блока зимой 1921 года нередко повышалась температура, появлялись гриппозные симптомы, частые ознобы. Сам поэт пишет 26 января 1921 года: «Очевидно, я болен: устаю, голова плохо думает, страшно тяжело». Андрей Белый указывает, со слов матери Блока, на появление в январе 1921 года сильнейшей слабости, непрекращающегося чувства холода и ночных потов. Между тем доктор Пекелис при повторных осмотрах по­прежнему диагностирует грипп.

С весны 1921 года, по словам В.А. Зоргенфрея, «впервые заговорили внятным для окружающих языком» о болезни Блока: он жаловался на боль в ногах, одышку, «чувствовал» сердце, поднявшись на второй этаж, садился утомленный. Подобные жалобы для физически крепкого, с развитой мускулатурой Блока были не характерны и свидетельствовали о глубоких нарушениях здоровья.

Реконструкция болезни Блока существенно затруднена, так как поэт лечился только в домашних условиях, истории болезни в медицинском понимании не существует. Есть только краткая записка, составленная врачом Пекелисом. Следовательно, приходится основываться на воспоминаниях родных и друзей и очень беглых замечаниях многочисленных врачей, в разное время осмотревших Блока. Как известно, однократные осмотры без серьезного обследования грешат неполнотой и неточностью. Немаловажно, что и в последний год поэта осматривали многие врачи, и лишь финальные три месяца его лечил один врач, доктор Пекелис. Отсутствуют в доступной нам литературе результаты обследования и названия принимаемых Блоком препаратов.

С весны 1921 года доминируют жалобы на боль в ногах, звучавшие, что очень важно, и ранее, отмечают «опухоли» на ногах. О боли в руке, отчего трудно писать, известно из писем и дневников Блока 1920 и 1921 годов. По свидетельству всех мемуаристов, в этот период Блок был очень слаб, похудел, ходил, опираясь на палку, из­за болей в ноге. И тем не менее в мае 1921 года Блок вместе с К.И. Чу­ковским и С.М. Алянским выехали в Москву, где предстояло несколько выступлений. Все надеялись, что положительные эмоции окажут, как в прежние годы, целительное действие и наступит улучшение. Приехав 1 мая в Москву, Блок «с трудом сошел вниз, опираясь на палку, с трудом сел на извозчика». К.И. Чуковский, близко наблюдавший Александра Александровича в эти дни, писал: «Передо мной сидел не Блок, а какой­то другой человек, совсем другой, даже отдаленно не похожий на Блока. Жесткий, обглоданный, с пустыми глазами, как будто паутиной покрытый». В Москве поэт обратился к врачу Кремлевской больницы Александре Юлиановне Каннель (впоследствии она проходила по процессам 30­х годов), обнаружившей сильное истощение, малокровие, на ногах цинготные опухоли и расширение вен. Назначила мышьяк и стрихнин, щадящий режим. Никаких органических изменений не отметила. Таково заключение врача при осмотре в мае 1921, когда болезнь поэта была в разгаре. Блок в этот период в письме к матери жаловался на боли в ногах и руке, слабость, плохой сон. В письме к К.И. Чуковскому в том же мае 1921 года Блок признается: «Слопала­таки поганая, гугнивая, родная матушка Россия, как чушка, своего поросенка». Андрей Белый вспоминал, что из последней поездки в Москву в 1921 году Блок вернулся больной, подчеркивая при этом: «Нервное переутомление, подагра и цинга вместе (как говорили  — впрочем, кто разберет)». Пекелис в середине мая, то есть через две недели после Каннель, уже отмечает органические повреждения сердца, расширение границ, появление шумов, удушье и боли в груди, отеки на ногах, ставшее привычным повышение температуры, ее скачки. Но только во второй половине мая при повторном осмотре поэта Пекелис впервые высказывает мнение о серьезном заболевании сердца, а не о неврозе, назначает покой и ежедневно наблюдает. Сам поэт 28 мая 1921 года отмечает: «Я болен так, как не был никогда еще: жар не прекращался, и все всегда болит. Уже вторые сутки  — сердечный припадок. Я две ночи почти не спал, температура то ниже, то выше 38. Встаю с постели редко, больше сижу там, лежать нельзя из­за сердца». 17 июня по просьбе Пекелиса Блока осмотрели П.В. Троицкий, профессор, заведующий терапевтическими кафедрами женского медицинского института и Военно­медицинской академии, и доктор Э.А. Гизе, заведующий неврологическим отделением Обуховской больницы. Был поставлен диагноз «острый эндокардит. Психастения». Профессор Троицкий тогда же сказал: «Мы потеряли Блока» (Щерба и Батурина, 1987). Лечение оказалось неэффективным. Состояние ухудшалось. Периодически наступало помрачение сознания. Периоды апатии, депрессии сменялись состоянием крайнего возбуждения, уничтожением рукописей и записных книжек, отказом от еды и приема лекарств, в которые уже не было веры. Блок жаловался на одышку, подчеркивая ощущение, что сердце заняло полгруди.

Между тем близкие понимали тяжесть состояния Александра Александровича и с весны, выполняя совет Пекелиса, начали хлопоты о поездке поэта в финляндский санаторий. Этим активно, заинтересованно занимались А.М. Горький и А.В. Луначарский. 18 июня 1921 года Александра Александровича осмотрели врачи и составили заключение: «Мы, нижеподписавшиеся, освидетельствовав 18.06.1921 г. состояние здоровья Александра Александровича Блока, находим, что он страдает хронической болезнью сердца с обострением эндокардита и субъективным ощущением стенокардитического порядка (Subocarditis chron. Exacerbata). Со стороны нервной системы имеются явления невростении, резко выраженной. А.А. Блок нуждается в продолжительном лечении, причем в ближайшем будущем необходимо помещение в одну из хорошо оборудованных со специальной методой лечения для сердечных больных санаторий (текст документа.  — Прим. автора). Подписались: профессор В.П. Троицкий, доктор Э. Гиз и доктор Пекелис. По этому поводу было несколько заседаний Совнаркома. По предложению Ленина член президиума ВЧК Р. Менжинский составляет отзыв на письмо: «Уважаемый товарищ! Блок  — натура поэтическая, произведет на него какая­то история дурное впечатление, и он совершенно естественно будет писать против нас. По­моему, выпускать его не стоит…» Ленин проголосовал против поездки Блока в санаторий в Финляндию, Троцкий и Каменев  — за. Луначарский хлопоты не прекращал, подчеркивая опасность для большевистской власти упреков по поводу судьбы всемирно известного поэта, и не хотел быть причастным к этому. Не касаясь длительных, оскорбительных хлопот, известно, что разрешение прибыло за день… до смерти Блока (Виталий Шенталинский, 1995; Александр Потапов // Газета «Версия в Питере», 48, 09.12.2002, Конкретно RU).

Впрочем, на том этапе развития болезни, как это видится в настоящее время, санаторий, даже финляндский, уже не мог остановить процесс, неумолимо ведущий к гибели.

Подобные жалобы с наибольшей долей вероятности свидетельствуют о стенокардии, упоминания о которой появились в записях Пекелиса незадолго до смерти Александра Александровича. «Последние недели жизни поэт испытывал страшные мучения от удушья, томления боли во всем теле. Он совсем не мог лежать, и сидячая поза страшно его утомляла. Дни он проводил часто в полудремоте, сидя на постели в подушках, ночью иногда просыпался несколько бодрее. Александр Александрович жестоко страдал до последней минуты. Скончался он в 10 утра в воскресенье 7 августа 1921 года в присутствии матери и жены» (М.А. Бекетова, 1990).

Известие о смерти Блока потрясло общественность. Поползли гнусные слухи о смерти Блока от… сифилиса, цинги, голода, острого психоза. Бунин, например, по свидетельству Берберовой, утверждал, что Блок был «рахитиком и дегенератом» и умер от сифилиса. Не считаю нужным даже оспаривать приведенную цитату. Впрочем, негативное отношение к Блоку весьма желчного в своих антипатиях Бунина известно, но не имеет никакого отношения к правде о болезни поэта. Говорил об этом Бунин или очередная сплетня? Еще большее сожаление вызывает то, что нелепая легенда (легенды, как известно, отличаются живучестью) прозвучала и в статье литературоведа Ольги Матич (Русская литература и медицина, 2006). Она основывается на мнении того же Бунина.

Что же произошло на самом деле? Мы проанализировали доступную литературу, включающую письма, дневники, воспоминания, дополняющие скудные медицинские свидетельства. Следует думать, что у Блока был ревматизм, возможно, с 1910 года. Это мог быть вялотекущий воспалительный процесс, как результат частых ангин, простудных заболеваний, воспаления десен, возбудителем которых нередко являются стрептококк и стафилококк. Неблагоприятный эмоциональный фон, повторяющееся состояние угнетения, сенсибилизации может осложниться ревматическим поражением сердца и сосудов. Заболевание часто протекает бессимптомно, проявляясь неспецифическими жалобами на общую слабость, утомляемость и частыми простудными заболеваниями. Переход заболевания из одной стадии в другую обусловлен сочетанием множества разнообразных, не всегда идентифицируемых факторов. Очень большое значение, как мы уже отмечали, имеет эмоциональное состояние, общий тонус организма. Неоднократно упоминающиеся в последние месяцы жизни Блока «цинготные» опухоли и утолщения на коже ног, скорее всего, были характерными для ревматизма узелковыми поражениями. Для клинической картины ревмокардита характерны расширение границ сердца, нарушение звуковой мелодии, что зафиксировано в записях Пекелиса. Отмеченные им стойкие отеки на ногах, являясь симптомами декомпенсации деятельности сердца, подчеркивают тяжесть поражения. В последующем, по­видимому, на фоне резкого снижения иммунитета, произошло обострение заболевания: присоединилось воспаление сердечных оболочек  — эндокарда и перикарда. В пользу наличия последнего свидетельствует одышка как одна из доминирующих жалоб последних недель. Одышка несколько облегчалась в сидячем положении. Периодически отмечаемые помутнения сознания, возможно, связаны с преходящими спазмами мозговых сосудов, гипоксией.

В «Записках врача» В.В. Вересаев (1902) упоминает о салицилатах, хорошо действующих препаратах при лечении начальных стадий ревматизма и практически полностью неэффективных в случаях осложненного течения. Неизвестно, назначались ли они Блоку, возможно, и нет, так как не звучал диагноз ревматизма, неизвестно, проводилось ли рентгенологическое исследование грудной клетки.

Блок жаловался на ночные поты, в связи с чем Любовь Дмитриевна (самоотверженно ухаживающая за мужем) опасалась туберкулезного процесса, памятуя об отце поэта, умершем от чахотки (см. выше). Эти сомнения могла разрешить рентгеноскопия, что сделано не было.

Исходя из того, что в последние месяцы Блок страдал, скорее всего, под­острым септическим эндокардитом (Щерба и Батурина, 1987) и перикардитом той же причины, без антибиотиков успешное лечение этого заболевания невозможно. Нельзя исключить у него и явлений стенокардии и даже инфаркта миокарда, вызванного характерной для данного заболевания эмболией, на что указывают жалобы на боли в сердце спастического характера. Блок образно описывает свои ощущения: «сердце занимает полгруди». А в самые последние дни, по свидетельству Е.Ф. Книпович, Александр Александрович страдал от очень сильных болей в сердце «и кричал страшным криком, которого во всю жизнь не забыть».

К сожалению, первые электрокардиографические исследования, могущие пролить свет на характер заболевания, были сделаны только в 1928 году Гарольдом Филом и Мортимером Сигел и, следовательно, в описываемое время были недоступны.

Подострый септический панкардит является нередко следствием длительного вялотекущего заболевания, развивается чаще у мужчин в возрасте 20–40 лет. Для него характерны слабость, лихорадка, малокровие, похудение вплоть до истощения, озноб. Часто возникают эмболии, попадание тромба в разные органы и сосуды, нередко с фатальным концом.

Завершая попытку реконструкции посмертного диагноза Блока, несмотря на все допущения из­за скудных медицинских свидетельств, представляется несомненным, что смерть поэта наступила от выраженного, опасного сердечного заболевания, явившегося осложнением длительнопротекающего ревматического процесса, вылечить которое, как и верно диагностировать в 20­годы, было крайне сложно или даже не представлялось возможным.

Хочется думать, что все проделанные в этом направлении исследования прекратят беспочвенные слухи о причинах смерти поэта, умершего от болезни сердца, а не от сифилиса или чего­то другого.

В 20–30­е годы в отечественных и эмигрантских изданиях опубликовано много правды и еще больше искажений, ничего общего не имеющих с правдой. Смерть Блока была воспринята эмигрантскими кругами как продолжение национальной катастрофы. Юрий Анненков (художник) вспоминал: «Как отозвалась официальная пресса на смерть Александра Блока? В газете «Правда» от 9 августа 1921 года появилась следующая заметка: «Вчера утром скончался поэт Александр Блок». Все: больше  — ни одного слова».

Е. Замятин писал К.И. Чуковскому 8 августа 1921 года, на следующий день после кончины поэта: «…Умер Блок. Или вернее: убит пещерной нашей, скотской жизнью. Потому что его еще можно было спасти, если бы удалось вовремя увезти за границу. 7 августа 1921 года такой же невероятный день, как тот  — 1837 года, когда узнали: убит Пушкин».

Некоторые отклики привожу по материалам О.Л. Фетисенко. Гельсингфорские газеты 11 августа 1921 года напечатали: «Умер от цинги Александр Блок. Лечение оказалось невозможным не только из­за полного отсутствия медикаментов, но и от возраставшего истощения из­за продолжавшегося недоедания». Один из обозревателей «Общего дела» писал: «Любимый поэт умирает от голода. Неужели нельзя было спасти хоть его?» «Умер от цинги, от недоедания, от подлого голода бесспорный и первый поэт России» (И. Василевский, 1921). «Да, вы не поставили его к «стенке», но вы поставили его к «цинге». Он умер от вашего режима» (13 августа 1921 года).

Подобных публикаций великое множество. Конечно, разочарование жестокое и беспощадное в том, что происходит, у поэта наступило. Блок подчеркивал, что успешнее всего большевики разрушают, а не созидают. Как приведено выше, еще в мае 1921 года Блок признается: «Слопала­таки поганая, гугнивая, родная матушка Россия, как чушка, своего поросенка». Конечно, он был подавлен и угнетен, конечно, болезнь чаще развивается на таком фоне, но были и другие, вполне объективные причины. Правильнее, наверное, говорить обо всем комплексе причин и трагическом их сочетании, с чем справиться не удалось

Умер поэт Александр Александрович Блок :: Издательство Русская Идея

7.08.1921. – Умер поэт Александр Александрович Блок

Смертельная «музыка революции» Александра Блока

Портрет работы Константина Сомова. 1907 г.

Александр Александрович Блок (16.11.1880–7.08.1921), русский поэт. Родился в Петербурге в дворянской семье (фамилия, видимо, немецкого происхождения). Отец был профессором права Варшавского университета, деятелем православно-монархического движения. Мать – А.А. Бекетова, писательница, разошлась с отцом Блока вскоре после женитьбы. Детские годы поэта протекали в семье деда Бекетова, ректора С.-Петербургского университета, и в его подмосковном имении Шахматово. Будучи впечатлительным мальчиком, уже в детстве Блок начал писать стихи, выражая в них свое эмоционально-чувственное восприятие мiра. После окончания гимназии Блок поступил в 1898 г. на юридический, в 1901 г. перешел на историко-филологический факультет Петербургского университета, который окончил в 1906 г. В 1903 г. Блок женился на Любови Дмитриевне Менделеевой, дочери выдающегося химика-черносотенца Д. И. Менделеева.

Примерно к тому же времени относится знакомство Блока с писателями Андреем Белым, В. Брюсовым и их «декадентской» средой, погруженной в собственный мiр утонченного эстетизма и страстей, гордого и в то же время пессимистического индивидуализма, чувственной мистики, эротизма, отрицания традиционных нравственных норм; постоянными темами у них являются мотивы смерти и пола. Нельзя отрицать, что декадентов, особенно так называемых символистов, увлекало и ощущение религиозно-божественного уровня, но в лучшем случае оно расплывалось в чувственном тумане нецерковных символов, как будто никто ранее об этом ничего не писал. А в худшем – это было игнорирование исторически сложившихся христианских духовных ценностей вплоть до эстетизации зла. Раннее творчество Блока развивалось в этой атмосфере, вот типичный образец (1900):

Увижу я, как будет погибать
Вселенная, моя отчизна.
Я буду одиноко ликовать
Над бытия ужасной тризной.

Пусть одинок, но радостен мой век,
В уничтожение влюбленный.
Да, я, как ни один великий человек,
Свидетель гибели вселенной…

Погруженный с юности в мiр душевной мечтательности и мистики, молодой Блок испытал также увлечение романтизмом В.А. Жуковского и поэзией философа В.С. Соловьева с его культом «вечно-женственного» и «мiровой души», что отразилось в книге Блока «Стихи о Прекрасной Даме» (1904). Эта «женственная» тема, в том числе в мистически-религиозном обличье, неотступно проявлялась и во всем дальнейшем творчестве поэта.

Отец Павел Флоренский, хотя был и сам последователем сомнительных идей В. Соловьева, высказался позже об этой «религиозности» Блока резко, но точно: «Мистика Блока подлинна, но – по терминологии Православия – это иногда «прелесть», иногда явное бесовидение, видения его подлинные, но это видения от скудости, а не от полноты…». «Характерная особенность блоковских тем о Прекрасной Даме – изменчивость её лика, встречи с нею не в храме только, но в «кабаках, переулках, извивах», перевоплощаемость её, святой, в блудницу, «Владычицы вселенной красоты неизреченной», «девы зари купины» – в ресторанную девку – изобличает у Блока хлыстовский строй мысли, допускающий возможность и даже требующий воплощение Богородицы в любую женщину. Стихи утонченного русского поэта и домыслы грубейшей русской секты соприкоснулись в своём глубинном. И «культура» и «некультурность», от культа оторвавшись, – одинаково его исказили, заменив культовую хвалу Владычице непристойной на неё хулой. Хула на Богородицу – существенный признак блоковского демонизма» («О Блоке». М., 1931).

Смута 1905 г. несколько подтолкнула поэта к отходу от декадентов. Блок обращается к народной мифологии (сборник «Нечаянная радость», 1906; и др.). В статьях и публичных докладах 1907–1908 гг. центральной для Блока становится тема разрыва между народом и интеллигенцией («Религиозные искания и народ», «Народ и интеллигенция»). Цикл стихотворений «Родина» (1907—1916), в том числе «На поле Куликовом» (1908), и интерес к «почвенническому» литератору 1840-х гг. А.А. Григорьеву (в 1916 г. Блок издал со своими комментариями его стихи) позволяют рассматривать поэта уже как русского патриота, особенно с началом войны.

Но патриотизм его был скорее художественно-эмоциональным и душевным, без духовного историософского обоснования. Это стало основной помехой и тому, что большой художественный талант Блока, его предчувствия революционной катастрофы и отношение к ней, когда она свершилась, не приобрели должной духовной «огранки», ограничиваясь собственным душевно-чувственным мiрком, как у тех же декадентов. В 1906 г. Блок написал о «Деве-революции» (очередное воплощение его образа «Прекрасной Дамы»): «О, Дева, иду за тобой — / И страшно ль идти за тобой / Влюблённому в душу свою, / Влюбленному в тело своё?».

После выхода сборников «Снежная Маска» (1907), «Лирические драмы» (1908), «Земля в снегу» (1908), «Ночные Часы» (1911) и трехтомного собрания стихотворений (изд-во «Мусагет», 1911–1912) упрочилась поэтическая слава Блока. Лирика его наполнена тревожным ожиданием исторических и житейских перемен, ощущением назревшего общественного кризиса (цикл «Страшный мiр», 1909–1916; цикл «Пляски смерти», 1914).

Однако зависимость от либеральной литературной среды преодолеть было трудно. В 1911 г., поддаваясь юдофильской повинности российской интеллигенции, Блок подписал Воззвание к русскому обществу. По поводу кровавого навета на евреев» в защиту Бейлиса, против суда над ним по обвинению в изуверском убийстве ученика духовного училища Андрея Ющинского. Заметим, что, вопреки некоторым еврейским источникам, Блок не был евреем. Его отношение к еврейскому вопросу было, наверное, не очень научным, но эмоционально вполне однозначным. Так, незаконченная поэма Блока «Возмездие» (1910–1921) с безпощадной оценкой «железного» XIX и «бездомного» XX веков содержит такие слова: «Ведь жизнь уже не жгла – чадила, / И однозвучны стали в ней / Слова: «свобода» и «еврей»…». Зинаида Гиппиус в своих воспоминаниях писала, что она была в ужасе, когда Блок в годы Мiровой войны говорил, что «пришла пора перевешать всех жидов». Писатель-мемуарист Роман Гуль сообщил об «антисемитизме» Блока следующее: литературовед Илья Груздев, в 1920-е гг. готовивший к печати «Дневники» Блока сокрушался: «Нельзя полностью издать, ну никак нельзя, – ты себе не представляешь, какой там густопсовый антисемитизм» (Гуль Р. Я унес Россию. Нью-Йорк, 1981. Т.1. С. 278).

Тем не менее еврейская суть «русской революции» не помешала Блоку видеть в ней некую «очистительную бурю». Бунин писал о нем в «Окаянных днях»: «Блок открыто присоединился к большевикам. Напечатал статью, которой восхищается Коган».

Февральскую революцию и Октябрьский переворот Блок встретил именно с давней надеждой на преображение мiра этой «очистительной бурей». В начале мая 1917 г. он был принят на работу в «Чрезвычайную следственную комиссию для расследования противозаконных по должности действий бывших министров, главноуправляющих и прочих высших должностных лиц как гражданских, так и военных и морских ведомств» в должности редактора. В августе Блок начал трудиться над рукописью, которая была опубликована в журнале «Былое» 1919 , № 15), и в виде книжки под названием «Последние дни Императорской власти. По неизданным документам» (Петроград, 1921). Книжка начинается с оправдания Блоком Февральской революции как неотложной «операции» над тяжело больным государственным телом, далее идет стандартное очернение «безвольного» Государя и Императрицы, которая якобы «управляла Россией» под «влиянием Распутина». Доказательств этому в документальной книге не содержится, поскольку их не обнаружила и сама Комиссия.

Захват власти большевиками отразился в крупнейшей послеоктябрьской поэме Блока «Двенадцать» (1918):

Революционный держите шаг!
Неугомонный не дремлет враг!
Товарищ, винтовку держи, не трусь!
Пальнём-ка пулей в Святую Русь —
В кондовую,
В избяную.
В толстозадую!
Эх, эх, без креста!..

Чудовищные слова в русской поэзии… Двенадцать красноармейцев-гопников, во главе которых идет Христос с красным флагом богоборческого Интернационала (!), кощунственно пародируют двенадцать апостолов даже именами: Ванька «ученик, его же любляше» – явно указывает на апостола Иоанна, Андрюха – на Андрея Первозванного, Петруха – на Петра. Однако для православного читателя предводитель этой шайки никак не мог быть Христом – только антихристом, выдающим себя за Христа.

Поэма стала роковой вехой для самого Блока, в том числе в резко изменившемся отношении к нему многих людей. Для Маяковского он стал совсем своим: «Блок честно и восторженно подошел к нашей революции в своей знаменитой поэме «Двенадцать»». А поэт Георгий Иванов вспоминал фразу, сказанную ему Гумилёвым: «Он (т.е. Блок), написав «Двенадцать», вторично распял Христа и ещё раз расстрелял Государя».

Правда, некоторые критики (В. Шкловский) отмечали, что поэма написана скорее ерническим и даже блатным стилем, учитывая также манеру ее исполнения в подражание эксцентричному шансонье М.Н. Савоярову, о чем есть свидетельство и в записных книжках Блока. То есть нельзя полностью и буквально отождествлять слова ее «лирического героя» с самим автором. Однако границу между ерничаньем и кощунством тут увидеть трудно. К тому же «Двенадцать» не были единичным приступом умопомрачения поэта. Блок планировал написать «Пьесу из жизни Иисуса» с насмешками над Евангелием (план был напечатан в конце 1920-х гг. в журнале «Русский Современник», книга 3: «Замыслы, наброски и замeтки Александра Александровича Блока, извлеченные из его посмертных рукописей»; см. также об этом в «Автобиографических заметках» Бунина).

В любом случае демонические симпатии Блока к революции в то время были несомненны. Закончив эту поэму, Блок похвалил себя в Записной книжке: «Сегодня я – гений»… Надежду, что кровавый переворот обновит Россию, Блок провозглашает и в опубликованной тогда же статье «Интеллигенция и революция».

«Мы, русские, переживаем эпоху, имеющую не много равных себе по величию. Вспоминаются слова Тютчева: «Блажен, кто посетил сей мiр / В его минуты роковые, / Его призвали всеблагие, / Как собеседника на пир, / Он их высоких зрелищ зритель..»

…Что же задумано? Переделать все. Устроить так, чтобы все стало новым; чтобы лживая, грязная, скучная, безобразная наша жизнь стала справедливой, чистой, веселой и прекрасной жизнью. Когда такие замыслы, искони таящиеся в человеческой душе, в душе народной, разрывают сковывавшие их путы и бросаются бурным потоком, доламывая плотины, обсыпая лишние куски берегов, – это называется революцией. Меньшее, более умеренное, более низменное – называется мятежом, бунтом, переворотом. Но это называется революцией.

Она сродни природе. Горе тем, кто думает найти в революции исполнение только своих мечтаний, как бы высоки и благородны они ни были. Революция, как грозовой вихрь, как снежный буран, всегда несет новое и неожиданное; она жестоко обманывает многих; она легко калечит в своем водовороте достойного; она часто выносит на сушу невредимыми недостойных; но – это ее частности, это не меняет ни общего направления потока, ни того грозного и оглушительного гула, который издает поток. Гул этот все равно всегда – о великом.

Размах русской революции, желающей охватить весь мiр (меньшего истинная революция желать не может, исполнится это желание или нет – гадать не нам), таков: она лелеет надежду поднять мiровой циклон, который донесет в заметенные снегом страны – теплый ветер и нежный запах апельсинных рощ; увлажит спаленные солнцем степи юга – прохладным северным дождем. «Мир и братство народов» – вот знак, под которым проходит русская революция. Вот о чем ревет ее поток. Вот музыка, которую имеющий уши должен слышать…

Стыдно сейчас надмеваться, ухмыляться, плакать, ломать руки, ахать над Россией, над которой пролетает революционный циклон» (9 января 1918 г.).

Узнав о разгроме своей семейной усадьбы, Блок произнес: «Так надо. Поэт ничего не должен иметь»… Но иметь чувство боли за разгром – не усадьбы, а самой православной России – разве не должно быть элементарным для любого русского человека?.. Похоже, именно декадентская эстетизация зла так и осталась у Блока непреодоленной в православных координатах осознания происходящего. «Музыка революции» привлекала поэта разрушительной «эстетикой новизны», но манящее чувство новизны всегда было одним из самых успешных инструментов сатаны.

Написанное тогда же опять-таки «знаменитое» стихотворение «Скифы» (30 января 1918 г.), обращенное к европейцам с их обличением (которое именно этим поныне многим нравится), рисует грубовато-языческий портрет русского народа, который никогда не приобщался к православному смыслу бытия. Совершенно непонятно, какое отношение к православным русским имеют язычники-скифы и почему мы «азиаты» с «азиатской рожей».

Да, скифы – мы! Да, азиаты – мы,
С раскосыми и жадными очами!..
Мы любим плоть – и вкус ее, и цвет,
И душный, смертный плоти запах…
Виновны ль мы, коль хрустнет ваш скелет
В тяжелых, нежных наших лапах?..

И это вся «историософия», которую поэт вынес из антирусской «русской революции»? А ведь главную движущую силу ее Блок не мог не видеть, о чем свидетельствуют его записи. Журнал «Наш современник» (№ 8, 1991) напечатал упоминавшиеся Р. Гулем «антисемитские» фрагменты дневников и записных книжек поэта. Приведем несколько цитат из них.

«Тоска, хоть вешайся. Опять либеральный сыск. – Жиды, жиды, жиды» (7 марта 1915 г.)

«Чем более жиды будут пачкать лицо комиссии [по расследованию «преступлений царского правительства»], несмотря даже на сопротивление «евреев», хотя и ограниченное, тем более она будет топить себя в хлябях пустопорожних заседаний и вульгаризировать при помощи жидков, свои «идеи» (до сих пор неглубокие), – тем в более убогом виде явится комиссия перед лицом Учредительного собрания. В лучшем случае это будет явление «деловое», то есть безличное, в худшем – это будет посмешище для русских людей, которые – судить не осудят, но отвернутся и забудут» (4 июля 1917 г.).

«Мерзавец – Зиновьев… у Зиновьева жирная, сытая, жидовская морда» (6 июля 1917 г.).

«История идёт, что-то творится; а жидки – жидками: упористо и смело, неустанно нюхая воздух, они приспосабливаются, чтобы не творить (т. е., так как – сами лишены творчества; творчество, вот, грех для еврея). И я хорошо понимаю людей, по образу которых сам никогда не сумею и не захочу поступить и которые поступают так: слыша за спиной эти неотступные дробные шажки (и запах чесноку) – обернуться, размахнуться и дать в зубы, чтобы на минуту отстал со своим полуполезным, полувредным (губительным) хватанием за фалды… Господи, когда, наконец, я отвыкну от жидовского языка и обрету вновь свой русский язык…» (27 июля 1917 г. ).

«Жизнь – безграмотна. Жизнь – правда (Правда). Оболганная, ожидовленная, обо……. – но она Правда» (11 января 1918 г.).

Блока с такими взглядами большевики, конечно, терпели лишь как видного «попутчика» – одного из многих в то время (таковыми были и Есенин, Клюев, Пастернак). В феврале 1919 г. Блок был арестован петроградской ЧК. Его подозревали в участии в антисоветском заговоре. Но за него вступился нарком просвещения Луначарский, и после двух долгих допросов Блока освободили. Однако даже эти полтора дня тюрьмы надломили впечатлительного поэта. Художнику Анненкову, автору иллюстраций к первому изданию поэмы «Двенадцать», он жаловался: «Я задыхаюсь, задыхаюсь, задыхаюсь! Мы задыхаемся, мы задохнёмся все. Мiровая революция превращается в мiровую грудную жабу!».

Тем не менее Блок продолжал общественную деятельность, в которой всё больше были заметны критические нотки по отношению к власти. В 1920 г. он был избран председателем Петроградского отделения Всероссийского союза поэтов. В этой должности в январе 1921 г. в годовщину смерти Пушкина Блок выступил в Доме литераторов со своей речью «О назначении поэта». Она тоже считается «знаменитой». В ней, помимо туманных размышлений о том, что «мiровая жизнь состоит в непрестанном созидании новых видов, новых пород… мы занимаем какое-то место в мiровой культуре и сами способствуем образованию новых пород», Блок осудил усиливавшуюся большевицкую цензуру: «Поэт умирает, потому что дышать ему больше нечем; жизнь потеряла смысл… Пускай же остерегутся … те чиновники, которые собираются направлять поэзию по каким-то собственным руслам, посягая на ее тайную свободу и препятствуя ей выполнять ее таинственное назначение. Мы умираем, а искусство остается. Его конечные цели нам неизвестны и не могут быть известны. Оно единосущно и нераздельно».

Однако почему же цели искусства «неизвестны»? Неужели они не определяются смыслом жизни, истории, бытия – Замыслом и Законом Божиим? В таком случае, что значит применение Блоком к искусству определения Святой Троицы: «оно единосущно и нераздельно» – чему и с чем? Эта последняя фраза тут явно для красного словца – что называется «всуе». ..

Итак, Блок разочаровывается в «музыке революции», которая оказывается не только цензурой, но и кровавой какофонией. Возможно, стыд за одобрение этой революции вызывает глубокий творческий кризис, депрессию и преждевременную смерть Блока от целого букета болезней, которым его тело почему-то не сопротивлялось: подагра, малокровие, неврастения, расширение вен, нервное и физическое истощение, «галлюцинации», разрушение мозга, приступы ярости, осознание своего безсилия и предсмертная тоска. К тому же выезд для лечения за границу «музыканты революции» ему не разрешили. Луначарский, отмечал: «Мы в буквальном смысле слова, не отпуская поэта и не давая ему вместе с тем необходимых удовлетворительных условий, замучили его».

Однако, вероятно, подлинная причина его смерти – отчаяние: осознание своего духовного поражения без осознания выхода. Даже советский критик В. Шкловский верно отметил: «Блок принял революцию не двойственно. Шум крушения старого мiра околдовал его… Блок потерпел крушение дела, в которое он вложил свою душу. От старой дореволюционной культуры он уже отказался. Новой не создалось… Несли его до Смоленского кладбища на руках. Народу было мало. Все, кто остались. Неверующие хоронили того, кто верил».

Перед смертью Блок пытался найти все экземпляры «Двенадцати» и «Скифов», чтобы уничтожить их. Но они уже вошли в историю «русской революции»… На смертном одре Блок бредил, волнуясь единственной мыслью: все ли экземпляры поэмы «Двенадцать» уничтожены. Был ли это только стыд – или же поэту была дарована последняя возможность покаяния?

М.Н.

Использованная литература:
М.М. Дунаев. Православие и русская литература. Т. V. Гл. 14.
И.А. Бунин. Автобиографические заметки.
В.Б. Шкловский. Гамбургский счёт: Статьи – воспоминания – эссе (1914–1933).
С.А. Небольсин. Искажённый и запрещённый Блок // Наш современник. 1991. № 8.
Анатолий Глазунов. Писатели. 20. Блок.

+ + +

PS. Жалко раба Божия Александра при таком таланте, который мог бы послужить Богу и России, но скольких ввел и всё еще вводит в соблазн своими «Двенадцатью». .. Однако Господь ему Судия… В заключение ниже хотелось бы поместить несколько наиболее удачных его стихотворений, созвучных с названием нашего календаря «Святая Русь» – прошу предложений от знатоков его творчества.
Впрочем, есть ли у него такие безупречные стихи? Везде, где о России, слышатся навязчивые и досадные отголоски «вечно-женственного»… Даже в патриотическом цикле «Родина». Например, «На поле Куликовом» – перечел сейчас: «О, Русь моя! Жена моя!..» – не то… Все-таки Родина для нас не «жена» и не «невеста» (как тоже часто читаем у Блока), а Мать. Или еще стихотворение «Россия»: «Какому хочешь чародею / Отдай разбойную красу! / Пускай заманит и обманет…» – зачем же отдавать свою красу обманщику? Да и никогда не поступала так Россия, даже большевикам не отдалась добровольно, а долго сопротивлялась.

Разве что примечательно вот это стихотворение, если не обращать внимания на год написания (1914), а посмотреть на него послереволюционными (и для Блока посмертными) глазами как на его некое «пророчество» о себе и многих других таких же «попутчиках революции», отдавшихся обманщикам:

Рожденные в года глухие
Пути не помнят своего.
Мы – дети страшных лет России –
Забыть не в силах ничего.

Испепеляющие годы!
Безумья ль в вас, надежды ль весть?
От дней войны, от дней свободы –
Кровавый отсвет в лицах есть.

Есть немота – то гул набата
Заставил заградить уста.
В сердцах, восторженных когда-то,
Есть роковая пустота.

И пусть над нашим смертным ложем
Взовьется с криком воронье, –
Те, кто достойней, Боже, Боже,
Да узрят Царствие твое!

8 сентября 1914 г.

---

 

« Предыдущая запись Следующая запись »

дата и причина смерти, краткая биография

Причиной смерти поэта Александра Блока стала болезнь сердца – эндокардит. Александр Александрович скончался 7 августа 1921 года, прожив всего 40 лет. Это было очень тяжелое время, когда люди в Петрограде умирали от холода и болезней. Похоронили Блока на Смоленском кладбище рядом с могилой его бабушки. В 1944 году было проведено перезахоронение на Волковское кладбище.

В скоропостижной и довольно мучительной смерти поэта Александра Блока, вероятно, было сразу несколько причин. Не последняя из них – новая советская власть, растоптавшая многие таланты на заре XX века. Официальный диагноз, повлекший за собой смерть поэта – эндокардит, то есть воспаление внутренней оболочки сердца. Но что могло привести к такому заболеванию, почему талантливому поэту, сотрудничавшему с властью, не оказали должной помощи? Иными словами, какова же реальная причина смерти Александра Блока в его 40 лет?

Дата и причины смерти

Рисунок 1. Александр Блок

Александр Александрович Блок скончался 7 августа 1921 года в своей квартире в Петрограде после продолжительной и изнуряющей болезни. Самое страшное, что в эти годы врачи не могли поставить точного диагноза и выяснить причину неуклонного угасания поэта. А, следовательно, нужного лечения не проводилось.

Да что там лечение, больной, но при этом без устали работающий над государственными заказами, Блок даже питаться полноценно не имел возможности. В 1921 году в Петрограде с продовольствием было, пожалуй, самое бедственное положение. Люди постоянно умирали от истощения и цинги. Хлеб выдавали по ордерам, остальные продукты требовалось «доставать», подключая все связи – а на такое способны дельцы и торгаши, но никак не интеллигентные люди. На отопление жилищ выделяли мизерные нормы гнилых дров, за которыми приходилось отстаивать очередь.

В таких условиях, не удивительно, что после перенесенного гриппа, Александр Блок так окончательно и не поправился. Изнуряющий режим работы, да притом не вдохновляющей работы, от которой получаешь удовлетворение, а работы над государственными заказами – ускорил процесс. Менее чем за полгода поэт, по его собственным словам, был выпит до самого дна.

Весной 1921 года со слов его коллег и близких он был истощен настолько, что уже не походил на себя. В прежние времена Александр Александрович был полон идей, образов, вдохновения, был улыбчив и доброжелателен. После перенесенной болезни, а главное вследствие того, что вынужден был всё свое время посвящать работе на партию, он сделался нервным, озлобленным.

Александр Блок, приняв советскую власть, дал согласие работать на её нужды. Поскольку имя его уже было широко известно и пользовалось уважением, партийные деятели воспользовались авторитетом Блока. Его постоянно назначали на различные должности, просили проводить собрания и выступать на съездах и комиссиях. От этих поручений отказаться не было никакой возможности.

Не найдя должной помощи от местных медиков, родные и коллеги стали хлопотать о разрешении Блока на выезд в Финляндию для восстановления и лечения. Партия тянула с выдачей визы. Тем временем поэту становилось хуже. У него часто поднималась температура, он периодически впадал в агрессию и начинал бить посуду и предметы мебели, а иногда не чувствовал в себе сил чтобы встать с постели.

К тому времени, когда разрешение на выезд для Александра Александровича и его жены было, наконец, выдано – время поэта истекло.

Где похоронен

Рисунок 2. Похороны Блока

Похоронен Александр Блок был 10 августа 1921 года на Смоленском кладбище. Прощание с талантливым человеком собрало тысячи бедствующих и голодающих людей – поклонников и почитателей его светлого творчества. Гроб с его телом несли по улицам Петрограда около шести километров.

Перед погребением поэт был отпет в Воскресенской церкви на входе Смоленского кладбища. Блока похоронили рядом с могилой его бабушки. Мать Александра Андреевна пережила своего талантливого сына на 2 года. В 1944 году был перезахоронен на Волковском кладбище в некрополе «Литераторские мостки».

Юность и учеба

Рисунок 3. Блок в юности

Александр Блок родился 28 ноября 1880 года в Санкт-Петербурге. С родным отцом мальчика, доцентом правовой кафедры Варшавского Университета Александром, молодая мать поэта развелась вскоре после его рождения. Сама она была из дворянского рода Бекетовых. Отец Александры был ректором Санкт-Петербургского университета.

Юному Блоку (фамилию решено было оставить отцовскую) дали превосходное образование:

• Введенская гимназия;
• юрфак Санкт Петербургского университета;
• затем историко-филологический университет.

Литературный талант проснулся в юноше рано. Просвещённая семья с большими связями быстро нашла применение юному таланту. Первые стихи он пробует сочинять ещё в младших классах. В 14 лет учувствует в выпуске литературного журнала «Вестник». В нём регулярно публиковались стихотворные и прозаические произведения Александра Блока.

Жизнь до революции

Рисунок 4. Александр Блок с женой

Как и надлежит поэту, Александр Александрович был влюбчив. Женщины в его лирике всегда играли ключевую роль. Первая его любовь была старше его почти на 20 лет. А женой Блока стала дочь знаменитого на весь мир химика Дмитрия Менделеева – Любовь, талантливая писательница и актриса, историк балета. Именно она стала «прекрасной дамой», увековеченной в поэтических строках своего мужа.

Жизнь до революции была полностью посвящена творчеству и стала самым плодотворным отрезком жизни поэта. Он много путешествовал по Европе в поисках вдохновения и в попытках отвлечься от семейных потрясений: смерти отца и приемного сына. Ежегодно выпускал циклы и целые собрания стихов. Затем увлекся драматургией.

Круг знакомств

Рисунок 5. Поэты-символисты

Стоит ли говорить, что выходец из интеллигентной семьи, Александр Александрович с детства придерживался именно этого круга. По роду своей деятельности и интересов он всегда находился в центре культурной жизни Санкт-Петербурга, а позже Петрограда.

Среди его близких друзей были поэты и писатели Андрей Белый, Дмитрий Мережковский, Алексей Ремизов, Сергей Городецкий. Одним из ближайших его друзей был поэт Сергей Соловьев, внук историка Соловьева. Ближайшими коллегами и соратниками Александра Блока были поэты и литераторы Валерий Брюсов, Иннокентий Анненский, режиссёры Константин Станиславский и Владимир Немирович-Данченко.

Уже после революции Блок завел дружеские отношения с Анной Ахматовой и Максимом Горьким.

После революции

Рисунок 6. Блок во время работы в чрезвычайной комиссии

Изначально поэт воспринял революцию весьма позитивно. Его творчество мгновенно откликнулось общим настроениям масс, его интонации кардинально поменялись. В 1918 году из-под пера Блока родились сразу две эпичные поэмы «Скифы» и «Двенадцать». В этом же году вышел целый сборник его статей под названием «Искусство и революция». Но уже в следующем 1919 году творческий подъем сменила рутина дел всевозможный партийных коллегий и комиссий.

Поэт в это время писал о своей занятости так: «Почти год как я не принадлежу себе, я разучился писать стихи и думать о стихах…»

Этот творческий тупик вкупе с подорванным здоровьем не оставили ему шансов и привели к слишком ранней для такого неисчерпаемого таланта смерти.

Биография Блока:

УМЕРШИЛИ И ВЫЖИЛИ — The New York Times

Раскрытие этой стороны Блока в биографии Пимана и мемуарах его жены — не просто мрачная литературная сплетня. Это ставит в центр его главную тему: женщина превознесенная против женщины униженной. Теперь можно видеть, что ситуация между поэтом и его женой была отправной точкой для его трех драматических шедевров: лирической комедии «Марионеточная будка» и фантастической драмы «Инкогнита» (обе написаны в 1906 году). ; последняя также переводится как «Незнакомец») и исторической трагедии «Роза и крест» (1913 г.).В трех пьесах, несмотря на все их различия, герой тоскует по женщине, которая любит его и все же совершенно недостижима. Если эти три пьесы принадлежат к вершине русской поэтической драмы, то все остальные сценические произведения Блока, где эта тема отсутствует, удивительно безжизненны и надуманы.

Знаменательные события русско-японской войны и первой революции 1905 года не привели к приходу Святой Софии, как надеялся Блок. Вместо этого они принесли подавление революционного волнения.Затем последовали постепенные реформы, за которыми примерно в 1910 году последовало беспрецедентное экономическое процветание. Подобно Гоголю и Достоевскому до него, Блок ненавидел гражданские свободы и выборные формы правления, существовавшие на Западе. Как и Толстой, он не доверял материальному благополучию, если оно не сопровождалось улучшениями в духовной и нравственной сферах. Его поэзия 1906-16 гг., Содержащая его самые запоминающиеся и мелодичные стихи, пронизана чувством поэта надвигающейся всеобщей катастрофы, которую он приветствовал.«Возмездие» — название как важного цикла лирики, так и длинного повествовательного стихотворения, над которым он работал в течение последних 10 лет своей жизни, — вот то, что Блок стремился посетить российское правительство, Православную церковь и всех образованных или зажиточных россиян за то, что своими материалистическими ценностями они откладывают духовное преображение мира.

Многие его читатели игнорируют эту сторону Блока. Блестящий поэт-эмигрант 20-х годов Борис Поплавский, считавший себя учеником Блока, писал, что «Блок» — поэт абсолютной жалости, ни на что не злой, ни на что не осуждающий.В памятном стихотворении 1914 года Блок сам выразил надежду, что потомки простят ему его человеконенавистничество и увидят в нем «дитя добра и света» и «торжество свободы». Но свобода была последним делом. что интересовало Блока. Советские критики совершенно правы, когда подчеркивают его негативизм (хотя они упрощенно интерпретируют его как обвинительный акт царскому режиму). То же имел в виду Владимир Набоков, когда писал, что Блок был «великолепным поэтом с запутанным умом», в котором было «что-то мрачное и в основе своей реакционное… мрачная перспектива с костром книг в конце ». Это действительно существенное измерение Блока, в котором пророческое историческое видение стихов« На Куликовом поле », радужные фактуры его« итальянского » Стихи »или праздничная любовная лирика из цикла« Кармен »не должны оставлять нас без внимания.

После либерально-демократической революции февраля 1917 г. Блок устроился (впервые в жизни) в комиссию по расследованию злоупотреблений монархии Романовых. Но конституционные демократы и умеренные социалисты Временного правительства показались ему слишком однообразными.В захвате власти Лениным и Троцким Блок видел то же обещание, что и в пришествии Святой Софии, на которое он надеялся до 1905 года: не смену правительства в России, а переосуществление реальности (через ницшеанский дух музыка ») в некую высшую форму существования. Через несколько дней в январе 1918 года, руководствуясь тем, что он считал ревом стихии, исходящим из других миров, Александр Блок наклеил на бумагу свое великое стихотворение о революции «Двенадцать».

В виде монтажа популярных песен , политические лозунги и библейские намеки (немногие русские поэты могли бы написать об Октябрьской революции, не ссылаясь на Библию), «Двенадцать» изображает 12 красных гвардейцев, марширующих сквозь метель, которая является метеорологической и символической.Как ясно показывает стихотворение, они не идеологически сознательные марксисты, а члены дореволюционного преступного мира, которые были вовлечены в Революцию и теперь преследуют и терроризируют население под прикрытием идеалистического и квазирелигиозного словоблудия. Сюжет поэмы — не история классового конфликта, а заведомо банальный любовный треугольник между одним из хунвейбинов, дезертиром из Красной гвардии и проституткой, которую они оба любят и которую один из них случайно убивает.Тем не менее, несмотря на все убийства и грабежи, Двенадцать постепенно показаны как современное воплощение 12 апостолов в Евангелиях. Впереди с красным флагом идет их настоящий лидер, которого они не узнают и пытаются пристрелить. В последнем разделе он раскрывается как Иисус Христос.

«Двенадцать» — красивое, многослойное стихотворение, чья разговорная резкость победила бесчисленное количество переводчиков. Его смысл достаточно сложен, чтобы оправдать целую книгу, посвященную его экзегезе, удивительно обстоятельному произведению Сергея Хаккеля «Поэт и революция:« Двенадцать »Александра Блока» (Oxford University Press, 1975). Имеет смысл, что большевистские власти пытались запретить его публичные чтения в 1918 году, и имеет смысл, что советские литературные власти сегодня называют его источником всей советской поэзии. Хотя важность стихотворения не вызывает сомнений, судьба его автора за те три года, которые ему оставалось жить после его завершения, — это тема, которая будет обсуждаться, как справедливо предполагает Аврил Пиман, пока существует русский язык.

Вся обширная советская наука о Блоке настаивает на том, что написание «Двенадцати» было логическим результатом его ранних стихов и сделало его бардом революции.Но его записные книжки и некоторые из воспоминаний о нем, которые были опубликованы за границей (и не переиздавались в Советском Союзе), показывают, что после года или около того первоначального энтузиазма он понял, что метаморфоза мира в конце концов не произошла. Эгоизм, пошлость и бездуховность, которые он так ненавидел в старой России, не исчезли после революции, а сохранились в новых, часто более уродливых формах. В возрасте 41 года Блок умер от острой душевной депрессии, беспрерывно бормоча: «Да простит меня Бог.’В навязчивом мемориальном стихотворении Анна Ахматова описала его как «Солнце России, потухшее в муках».

Александр Блок — биография, фото, личная жизнь, рост, стихи, произведение искусства, смерть

Александр Блок: биография

Блок Александр Александрович родился в Санкт-Петербурге 28 ноября 1880 года. Его отцом был Александр Львович, который работал профессором Варшавского университета. Его матерью была переводчица Александра Андреевна Бекетова, отец которой был президентом Санкт-Петербургского университета.

Мать будущего поэта вышла замуж за его отца в 18 лет. Вскоре после рождения мальчика она приняла решение разорвать все связи с мужем, которого не любила. Вскоре родители поэта перестали общаться друг с другом.

Александр Блок в детстве

В те времена разводы были редкостью и не одобрялись обществом. Однако в 1889 году самостоятельная и целеустремленная Александра Блок добилась официального расторжения брака с Александром Львовичем Святейшим Синодом. Вскоре дочь известного российского ботаника вышла замуж снова — по любви — за гвардейца Кублицкого-Пиоттуха. Александра Андреевна решила не менять фамилию сына на свою или сложную фамилию отчима, и будущего поэта назвали Блоком.

Детство Саша прошло в дедушкином доме. Летом он надолго уезжал в Шахматово. Всю жизнь поэт хранил воспоминания о проведенном здесь времени. Александр Блок жил с мамой и ее новым мужем в пригороде Санкт-Петербурга.

Молодой Александр Блок

Между будущим поэтом и его мамой была особая духовная связь. Именно Александра Андреевна познакомила Сашу с произведениями Бодлера, Полонского, Верлена, Фета и других известных поэтов. Мать и ее маленький сын познали новые волны философии и поэзии и с энтузиазмом беседовали о последних политических и культурных новостях. Позже именно матери Александр Блок будет читать свои произведения; в матери Блок искал утешения, понимания и поддержки.

В 1889 году мальчик пошел во Введенскую гимназию. Позже, когда Саше исполнилось 16 лет, они с мамой уехали за границу и провели некоторое время в городке Бад-Наухайм, популярном немецком курорте той эпохи. Несмотря на юный возраст, Блок влюбился в Ксению Садовскую, которой на тот момент было 37 лет. Судя по всему, отношения между подростком и взрослой женщиной были невозможны. И все же очаровательный образ Ксении запечатлен в памяти Блока и стал источником вдохновения для Блока, так как он писал многие свои произведения.

Молодой Александр Блок

В 1898 году Александр окончил школу и успешно сдал вступительные экзамены в Петербургский университет — профессией он выбрал юриспруденцию. Однако через три года он перевелся на историко-филологический факультет, славяно-русский курс. Поэт окончил университет в 1906 году. Во время учебы Блок познакомился с Алексеем Ремизовым и Сергеем Городецким, а также подружился с Сергеем Соловьевым, его сводным кузеном.

Начало работы

Семья, особенно по материнской линии, была культурной, что не могло не повлиять на Александра. С раннего возраста он страстно читал множество книг; он увлекался театром и даже брал уроки театра в Санкт-Петербурге; он также пробовал себя в написании стихов. Первые упрощенные произведения мальчик написал в 5 лет. Подростком вместе с братьями он увлеченно создавал рукописный журнал.

В начале 1900-х годов брак с Любовью Менделеевой, дочерью известного русского ученого Дмитрия Менделеева, стал значительным событием в жизни Александра Александровича.Отношения между молодыми супругами были сложными и своеобразными, но полными любви и страсти. Любовь Дминтриевна также стала источником вдохновения для поэта и прообразом персонажей некоторых произведений Блока.

Александр Блок

Настоящая художественная карьера Блока началась в 1900–1901 годах. В то время Александр Александрович стал верным поклонником произведений Афанасия Фета, лирики Владимира Соловьева и даже учения Платона. К тому же судьба свела его с Дмитрием Мережковским и Зинаидой Гиппиус.В их журнале «Новый путь» Блок делал первые шаги как поэт и литературный критик.

Александр Александрович на раннем этапе своего творческого развития осознал, что символизм как литературное направление ему близок. Это движение пронизало всю культуру; он отличался новаторством, стремлением к экспериментам, любовью к мистике и сдержанностью. В Петербурге Мережковский и Гиппиус были духовно близки Блоку; в Москве — Валерий Брюсов. Примечательно, что с появлением Блока в петербургском «Новом Пути» начал публиковаться и московский альманах «Северные цветы».

Александр Блок и Зинаида Гиппиус

Созданный в Москве клуб юных поклонников и последователей Владимира Соловьева имел особое значение для Александра Блока. Роль руководителя клуба взял на себя Андрей Белый, в то время начинающий писатель и поэт. Андрей стал близким другом Александра Александровича, а члены клуба были одними из его самых преданных и восторженных поклонников.

В 1903 году в альманахе «Северные цветы» был опубликован сборник произведений Блока «Стихи о прекрасной даме». Тогда три стихотворения молодого поэта вошли в сборник произведений выпускников Императорского Санкт-Петербургского университета. В своей первой знаменитой коллекции Блок представляет женщину как естественный источник света и чистоты и поднимает вопрос, как настоящая любовь объединяет одного человека и мир в целом.

1905–1907 Русская революция

Для Александра Александровича революционные события стали олицетворением стихийной, анархической природы бытия и во многом повлияли на его художественные взгляды.На смену Прекрасной Даме пришли образы снежной бури и странствующей, храброй и неоднозначной Фаины, Снежной Маски и Незнакомца. Любовная поэзия отошла на второй план.

В это время поэт занимался пьесами и театральным взаимодействием. Первой пьесой Александра Александровича была «Ярмарочная будка» — ее поставил Всеволод Мейерхольд в Комиссаржевском театре в 1906 году.

Блок, поклонявшийся жене, не отказывался от возможности испытывать нежные чувства к другим женщинам. влюбился в актрису Театра Комиссаржевской Наталью Волохову.Фигура красавицы Волоховой наполнила философскую лирику Блока: ей поэт посвятил свой сборник «Фаина» и книгу «Снежная маска». Ее также использовали в качестве модели для женских персонажей пьес «Песнь судьбы» и «Король на площади».

В конце 1900-х годов проблема взаимодействия простых людей и интеллигенции в российском обществе стала главной темой творчества Блока. В стихах того периода прослеживается яркий кризис индивидуализма и попытки определить место творца в реальных условиях.При этом Александр Александрович ассоциировал свою Родину с образом любимой жены, так что его патриотические стихи окрашены неповторимым, глубоко личным индивидуализмом.

Отказ от символизма

1909 год был для Александра Блока очень тяжелым: ушел из жизни отец, отношения с которым у него были довольно теплые, а у поэта и его жены Любови умер новорожденный ребенок. Однако солидное имение, которое Александр Блок-старший оставил своему сыну, дало поэту возможность забыть о финансовых невзгодах и сосредоточиться на крупных художественных проектах.

В том же году поэт посетил Италию, и иностранная атмосфера заставила его пересмотреть свои ценности. Сборник «Итальянские стихи» и прозаические очерки из книги «Молнии искусства» описали эту внутреннюю борьбу. В конце концов Блок пришел к выводу, что символизм — это школа с жесткими правилами, которая для него изжила себя, и ему нужны эгоцентризм и «духовная диета».

Александр Блок

Сосредоточившись на крупных литературных произведениях, Александр Александрович постепенно сокращал время, затрачиваемое на публицистические работы и посещение различных мероприятий, что было характерно для поэтической богемы того времени.

В 1910 году автор приступил к созданию эпической поэмы «Рекитал», однако не имел намерения довести ее до конца. В 1912-1913 годах написал знаменитую пьесу «Роза и крест». В 1911 году, взяв за основу сборники стихов, Блок создал свое трехтомное собрание сочинений, которое впоследствии переиздавалось несколько раз.

Октябрьская революция

Александр Блок не выражал негативного отношения к советской власти, как другие поэты Серебряного века русской поэзии.В то время как Анна Ахматова, Михаил Пришвин, Зинаида Гиппиус, Юлий Айхенвальд, Дмитрий Мережковский и многие другие критиковали большевиков, Блок согласился сотрудничать с новой властью.

Имя известного поэта активно использовалось администрацией для достижения своих целей. Кроме того, Александру Александровичу часто давали неинтересные должности в различных комиссиях и организациях.

Именно тогда были созданы стих «Скифы» и знаменитая поэма «Двенадцать».Последняя фигура в «Двенадцати» — Иисус Христос, ставший лидером 12 солдат — вызвала бурю негодования в литературном мире. Хотя это произведение сейчас считается лучшим произведением серебряного века, большинство современников Блока высказывали крайне негативные мнения о стихотворении, особенно об образе Иисуса.

Личная жизнь

Любовь Менделеева была первой и единственной женой Блока. Он был безумно влюблен в нее и верил, что она была его уделом.Жена стала сторонницей и бессменной музой поэта.

Александр Блок и его жена Любовь Менделеева

Однако взгляд поэта на брак был специфическим. Прежде всего, он был против физической любви и восхвалял любовь духовную. До последних дней для Блока было приемлемо влюбляться в других женщин, хотя они не имели для него такого большого значения, как его жена. Однако Любовь Менделеева увлеклась и другими мужчинами.

К сожалению, детей у пары не было: ребенок родился слишком слабым и не выжил.И все же у Блока было много родственников в России и Европе.

Смерть

После Октябрьской революции жизнь Александра Александровича не была наполнена только интересными событиями. Занятый чрезмерными обязанностями и обязанностями, не принадлежащими ему самому, он заболел. Блок болел астмой, сердечно-сосудистыми заболеваниями и психическими расстройствами. В 1920 году у автора была цинга.

Одновременно поэт страдал от финансовых проблем.

Похороны Александра Блока

Измученный нуждами и многочисленными болезнями, он скончался 7 августа 1921 года в своей квартире в Санкт-Петербурге.Причина смерти — воспаление сердечного клапана. Отпевание и отпевание совершил протоиерей Алексей Западалов. Могила Блока находится на Смоленском православном кладбище.

Могила Александра Блока

Незадолго до смерти писатель пытался получить разрешение на выезд на лечение за границу, но ему не разрешили. Ходили слухи, что Блок уничтожил все свои записи в здравом уме и не стал принимать лекарства и еду. Также долгое время ходили слухи, что Александр Александрович потерял рассудок и пришел в бред, все ли экземпляры его стихотворения «Двенадцать» уничтожены. Тем не менее, свидетельств этого не было.

Александр Блок по праву считается гением русской поэзии. И его большие произведения, и короткие стихи («Фабрика», «Ночь, улица, уличный фонарь, аптека», «В ресторане», «Ветхая избушка» и др.) Стали ценным достоянием русского культурного наследия.

Фото

Блок Александр Александрович | Русский поэт и драматург

Блок Александр Александрович , (родился 28 ноября [16 ноября по старому стилю] 1880 года, г.-Петербург, Россия — умер 7 августа 1921 года, Петроград (ныне Санкт-Петербург)), поэт и драматург, главный представитель русского символизма, модернистского литературного движения, находившегося под влиянием своего европейского аналога, но сильно проникнутого коренными восточно-православными языками. религиозные и мистические элементы.

Блок родился в защищенной интеллектуальной среде. После того, как его отец, профессор права, и его мать, культурная дочь ректора Санкт-Петербургского университета, расстались, Блок воспитывался с трехлетнего возраста в атмосфере художественной утонченности в усадьбе своих аристократических бабушек и дедушек по материнской линии.В 1903 году Блок женился на Любови Менделеевой, дочери известного химика Д.И. Менделеева. Для Блока, который начал писать в пять лет, поэтическое выражение пришло естественно. В 1903 году он впервые опубликовал его, и его ранние стихи рассказывают о возвышении и духовном удовлетворении, которое принес его брак.

Романтическая поэзия Александра Пушкина начала XIX века и апокалиптическая философия поэта и мистика Владимира Соловьева оказали сильное влияние на Блока. Используя новаторские поэтические ритмы, он опирался на их концепции, чтобы развить оригинальный стиль выражения.Для Блока звук был превыше всего, а музыкальность — главная характеристика его стихов.

Его первый сборник стихов, цикл Стихи о прекрасной даме (1904; «Стихи о прекрасной даме»), сосредоточен на личных, интимных темах, которые представлены в мистическом плане и лишены современности. Героиня стихов — это не только возлюбленная, к которой поэт относится с рыцарским рыцарством, но и воплощение вечной женственности. В трехтомной антологии своих стихов, которую он составил незадолго до своей смерти, Блок поместил стихов о прекрасной даме в первый том, что ясно показало его веру в то, что она представляет собой первую мистическую фазу его карьеры.

Получите подписку Britannica Premium и получите доступ к эксклюзивному контенту. Подпишитесь сейчас

Следующие сборники стихов Блока существенно отличались от его первого. Нечаянная радость (1907; «Непреднамеренная радость»), Снежная маска (1907; «Снежная маска») и Земля в снегу (1908; «Земля в снегу») трактовали темы современной городской жизни, в том числе революционные события, глубокая любовь и сложная психология. Многие критики, в том числе близкий друг Блока Андрей Белый, видели в этих стихах предательство идеала, выраженного в его первом сборнике, где действительность подвергалась мистическому преобразованию.Мышление Блока в эти годы также нашло отражение в пьесах — Незнакомка (написано в 1907 году; «Незнакомец») и Песня судьбы (написано в 1909 году; «Песня судьбы») — и ряде эссе; в них он неоднократно возвращался к идеалам старой русской интеллигенции и традициям социального радикализма.

Положение Блока как лирического поэта достигает кульминации в третьем томе его антологии, традиционно считающейся вершиной его поэтического творчества. В сборник вошли стихотворения, ранее собранные в книгах Ночные часы (1911; «Ночные часы») и Стихи о России (1915; «Стихи о России»), а также несобранные стихотворения.Вместе они опираются на историческую и мистическую перспективу, чтобы изобразить Россию такой, какой ее видел Блок в 1910-е годы. Первая мировая война (во время которой Блок был призван в армию и служил в инженерных и строительных частях, но не участвовал в боевых действиях) и русская революция 1917 года сформировали его взгляды; Блок воспринимал события, затрагивающие не только Россию, но и весь мир, как критическую, трагическую и угрожающую катастрофу. Но в основе этого взгляда лежала вера в будущее человечества.

В 1917 году Блок работал в комиссии по расследованию преступлений имперского правительства, а после последней фазы революции он начал работать на большевиков, которые, как он чувствовал, олицетворяли волю народа.Его душевное состояние в конце 1917 года и в 1918 году лучше всего выражено в строчке его стихов: «Ужасно, сладко, неизбежно, необходимо». Он видел в России и в других странах «крушение гуманизма» — эту фразу он использовал в статье, написанной в 1918 году, — но чувствовал, что это неизбежный этап в истории. Блок выразил это мировоззрение в романе в стихах «Двенадцать » (1918; «Двенадцать ») и стихотворении «Скифы» (1918; «Скифы»). Многие ранние читатели «Двенадцать » считали изображение Христа в революционном Петрограде кощунственным, но через него Блок ярко выразил настроение того времени.Однако он быстро разочаровался в большевистском правительстве и с тех пор почти перестал писать стихи.

Александр Блок на JSTOR

Информация журнала

Русское обозрение — многопрофильный научный журнал, посвященный истории, литературе, культуре, изобразительному искусству, кино, обществу и политике народов бывшей Российской империи и бывшего Советского Союза. Каждый выпуск содержит оригинальные исследовательские статьи авторитетных и начинающих ученых, а также а также обзоры широкого круга новых публикаций.»Русское обозрение», основанное в 1941 году, является летописью. продолжающейся эволюции области русских / советских исследований на Севере Америка. Его статьи демонстрируют меняющееся понимание России через взлет и закат холодной войны и окончательный крах Советского Союза Союз. «Русское обозрение» — независимый журнал, не связанный с любой национальной, политической или профессиональной ассоциацией. JSTOR предоставляет цифровой архив печатной версии The Russian Рассмотрение.Электронная версия «Русского обозрения» — доступно на http://www.interscience.wiley.com. Авторизованные пользователи могут иметь доступ к полному тексту статей на этом сайте.

Информация для издателя

Wiley — глобальный поставщик контента и решений для рабочих процессов с поддержкой контента в областях научных, технических, медицинских и научных исследований; профессиональное развитие; и образование. Наши основные направления деятельности выпускают научные, технические, медицинские и научные журналы, справочники, книги, услуги баз данных и рекламу; профессиональные книги, продукты по подписке, услуги по сертификации и обучению и онлайн-приложения; образовательный контент и услуги, включая интегрированные онлайн-ресурсы для преподавания и обучения для студентов и аспирантов, а также для учащихся на протяжении всей жизни.Основанная в 1807 году компания John Wiley & Sons, Inc. уже более 200 лет является ценным источником информации и понимания, помогая людям во всем мире удовлетворять свои потребности и воплощать в жизнь их чаяния. Wiley опубликовал работы более 450 лауреатов Нобелевской премии во всех категориях: литература, экономика, физиология и медицина, физика, химия и мир. Wiley поддерживает партнерские отношения со многими ведущими мировыми обществами и ежегодно издает более 1500 рецензируемых журналов и более 1500 новых книг в печатном виде и в Интернете, а также базы данных, основные справочные материалы и лабораторные протоколы по предметам STMS.Благодаря постоянно растущему предложению открытого доступа, Wiley стремится к максимально широкому распространению и доступу к публикуемому нами контенту, а также поддерживает все устойчивые модели доступа. Наша онлайн-платформа, Wiley Online Library (wileyonlinelibrary.com), является одной из самых обширных в мире междисциплинарных коллекций онлайн-ресурсов, охватывающих жизнь, здоровье, социальные и физические науки и гуманитарные науки.

Похороны Александра Блока

Последнее фото Блока, 1921 год

Рисунок Блока, 1922 год

Несмотря на его культурный рост, положение и здоровье Блока значительно ухудшились в период гражданской войны.Новый семейный договор обострил давние трения между матерью Блока и его женой; его здоровье постепенно ухудшалось, а весной 1921 г. резко ухудшилось. Последние публичные выступления поэта — в Петрограде 25 апреля и в Москве в начале мая, — которые он был вынужден дать по финансовым причинам, стали частью спектакля его медленной смерти. Зрители отметили мрачную погребальную атмосферу: Евгений Замятин описывает петроградские чтения Блока как его «поминки.В Москве молодой поэт Михаил Струве объявил публике, что Блок уже мертв, а Блок за кулисами классно заметил Корнею Чуковскому, что Струве был прав. Поэт Владимир Маяковский, посетивший чтения Блока в Москве, связал свою кончину с его последним публичным выступлением: «Я слушал его в мае в Москве: в полупустом зале, тихом, как кладбище, он тихо и грустно читал строки о Цыганское пение, о любви, о прекрасной даме — пути вперед не было.Только смерть. И оно пришло ». Действительно, в общественном сознании литературная смерть Блока не только предшествовала его биологической смерти, но фактически сделала ее неизбежной. После июня Блок проводил большую часть времени в своей квартире в чередовании ярости и бреда.

Распространение мифологии, развившейся вокруг медленной, мучительной смерти Блока, было обусловлено тем, что ее конкретная причина была неопределенной: одни обвиняли проблемы с сердцем, депрессию, венерические заболевания, а другие приписывали его смерть материальным лишениям.Другие цитировали трансцендентные силы: Блок задохнулся в послереволюционных условиях; он стал глухим к музыке Истории. На материальные и биологические объяснения накладывался мифоисторический смысл. Как писал Владислав Ходасевич в своих воспоминаниях Некрополь :

Не странно: Блок умирал несколько месяцев, на глазах у всех врачи лечили — а болезнь его никто не назвал и не смог назвать. Началось с боли в ногах.Затем некоторые говорили о слабости сердца. Перед смертью он безмерно страдал. Но от чего он умер? Неизвестный. Он умер как-то «вообще», потому что был совершенно болен, потому что не мог больше жить. Он умер смертью.

В культурном контексте, который на протяжении большей части публичной карьеры Блока объединял его частное лицо с его публичной личностью, его смерть неизбежно стала историческим и литературным фактом, важным компонентом мифологизированного и превозносимого упадка Петербурга.Екатерина Юдина предполагает, что петербургский миф возник в 20-е годы прошлого века. Город больше не почитался за неоклассицизм восемнадцатого и девятнадцатого веков. Вместо этого и те, кто эмигрировал, и те, кто остался, создали «идеализированный Петербург своей мечты», в который они могли сбежать из реальности Ленинграда. Александр Блок стал культовым поэтом-мучеником этого нового «старого Петербурга», последнего воплощения городской мифологии.

[См. Также: Блока Коломна]

«Предыдущая

Следующая »

Александр Блок Биография

Александр Блок (Афанасия Анатольевна, 28 ноября 1880 г. [О.С. 16 ноября] — 7 августа 1921), был, пожалуй, самым одаренным лирическим поэтом России после Александра Пушкина. ^[1]

Ранние годы и влияние

Блок родился в Санкт-Петербурге в интеллигентной семье. Некоторые из его родственников были литераторами: его отец был профессором права в Варшаве, а его дед по материнской линии был ректором Санкт-Петербургского университета. После разлуки родителей Блок жил с аристократическими родственниками в подмосковной усадьбе Шахматово, где он открыл для себя философию своего дяди Владимира Соловьева и стихи малоизвестных тогда поэтов XIX века Федора Тютчева и Афанасия Фета.Эти влияния будут слиты и преобразованы в гармонии его ранних пьес, позже собранных в книге Ante Lucem.

Он влюбился в Любовь (Любу) Менделееву (дочь великого химика) и женился на ней в 1903 году. Позже она вовлекла его в сложные любовно-ненавистные отношения с его товарищем-символистом Андреем Белым. Любе он посвятил прославивший его цикл стихов « Стихи о прекрасной даме » ( Стихи о прекрасной даме , 1904).В нем он превратил свою скромную жену в вневременное видение женской души и вечной женственности (Греческая София учения Соловьева).

Ранние стихи Блока

Идеализированные мистические образы, представленные в его первой книге, помогли Блоку стать лидером движения русских символистов. Ранние стихи Блока безупречно музыкальны и богаты звуком, но позже он стремился внести в свои стихи смелые ритмические узоры и неровные доли.Поэтическое вдохновение приходило к нему естественным образом, часто создавая незабываемые, потусторонние образы из самых банальных окружений и банальных событий ( Fabrika , 1903). Следовательно, его зрелые стихи часто основаны на конфликте между платоническим видением идеальной красоты и разочаровывающей реальностью грязных промышленных окраин ( Незнакомка, , 1906).

Образ Санкт-Петербурга, который он создал для своего следующего сборника стихов « Город » (1904-08), был одновременно импрессионистическим и жутким.Последующие коллекции, Faina и Mask of Snow , помогли поднять репутацию Блока до невероятных размеров. Его часто сравнивали с Александром Пушкиным, а весь Серебряный век русской поэзии иногда именовался «веком Блока». В 1910-е годы Блоком почти повсеместно восхищались коллеги-литераторы, и его влияние на молодых поэтов было практически непревзойденным. Анна Ахматова, Марина Цветаева, Борис Пастернак и Владимир Набоков написали Блоку важные стихотворные стихи.

Революция в ритме и содержании

В более поздний период своей жизни Блок сосредоточился в первую очередь на политических темах, размышляя о мессианской судьбе своей страны ( Возместье , 1910-21; Родина , 1907-16; Скифы , 1918). Под влиянием доктрин Соловьева он был полон смутных апокалиптических опасений и часто колебался между надеждой и отчаянием. «Я чувствую, что грядет великое событие, но что именно, мне не было открыто», — писал он в своем дневнике летом 1917 года.Совершенно неожиданно для большинства своих поклонников он принял Октябрьскую революцию как окончательное решение этих апокалиптических стремлений.

Блок выразил свои взгляды на революцию в загадочной книге Двенадцать (1918). Длинное стихотворение с его «звуками, создающими настроение, полифоническими ритмами и резким жаргонным языком» (как назвала его Британская энциклопедия), является одним из самых противоречивых во всем корпусе русской поэзии. В нем описывается марш двенадцати большевистских насильников и убийц (уподобляемых Двенадцати апостолам, последовавшим за Христом) по улицам революционного Петрограда, в окружении свирепой зимней метели.

«Двенадцать» сразу же оттолкнули Блока от массы его интеллектуальных последователей (которые обвинили его в ужасающем безвкусном вкусе), в то время как большевики презирали его былую мистику и эскетизм. Он впал в состояние депрессии и скрылся от глаз общественности. Истинная причина смерти Блока в возрасте до 40 лет до сих пор оспаривается. Некоторые говорят, что он умер от голода, вызванного Гражданской войной в России. Другие до сих пор связывают его смерть с тем, что они двусмысленно называют «нехваткой воздуха».«Несколькими месяцами ранее Блок прочитал знаменитую лекцию о Пушкине, которого он считал культовой фигурой, способной объединить Белую и Красную Россию.

Символика Александра Блока

Александр Блок, по общему мнению, один из самых выдающихся поэтов века, представлял свои поэтические произведения в виде трех томов. В первом томе собраны его ранние стихи о Прекрасной леди; преобладающий цвет — белый. Второй том, в котором преобладает синий цвет, комментирует невозможность достижения идеала, к которому он стремился.Третий том, в котором представлены его стихи дореволюционных лет, пропитан огненным или кроваво-красным цветом.

В поэзии Блока цвета важны, так как они передают мистические намёки на вещи, лежащие за пределами человеческого опыта. Синий или фиолетовый — это цвет разочарования, когда поэт понимает, что его надежда увидеть Даму обманчива. Желтый цвет уличных фонарей, окон и закатов — цвет измены и мелочи. Блэк намекает на что-то ужасное, опасное, но потенциально способное к эзотерическому откровению.Русские слова, обозначающие желтый и черный, пишутся поэтом с длинной О вместо Ё, чтобы подчеркнуть «дыру внутри слова».

Следуя по стопам Федора Тютчева, Блок разработал сложную систему поэтических символов. В его ранних работах, например, wind обозначает приближение Прекрасной Дамы, тогда как утро или весна — время, когда их встреча наиболее вероятна. Зима и ночь — злые времена, когда поэт и его дама находятся далеко друг от друга. Bog и mire — это повседневная жизнь без духовного света сверху.

«Ночь, улица, фонарь, аптека» (1912)

Ночь, улица, фонарь, аптека, Тусклый и бессмысленный свет. Иди и проживи еще четверть века — Ничего не изменить. Выхода нет. Ты умрешь — начни с начала заново, И все будет повторяться, как раньше: Ночь, ледяная рябь на канале, Аптека, улица, фонарь.

Россия, Россия, Россия, Россия, Брандмауэр и старый сайт. Крутой запасной канал — Внайт натк. Ñõîäà íåò. Дверь — не могу купить домик . Количество каналов: Собачий, Россия, Антенна, ушанка, доминант.

(Написано 10 октября 1912 г.источник: [1])

Еще одна версия перевода Кэти Сова: Сумерки, улица, свет, аптека, Мир без смысла и скучный. Четверть века еще предстоит прожить — так и будет. Без результата.

Ты умрешь — начни с самого начала, И, как прежде, все повторяется: Сумерки, ледяная рябь канала, Аптека, свет и городская улица.

---

Александр Блок: Стихи | Лучшие стихи | Короткие стихи | Кавычки

Природа и культура — Александр Блок

Телеграф гудит по всей Европе, но он почти не говорит о славе ФК, которым когда-то была Мессина.Вульгарные слова новостных телеграмм приобретают силу старинных итальянских хроник; но с Этны вырываются столбы желтого дыма. Сицилия продолжает дрожать, и мы не можем унять ее дрожь.

Неужели нужно быть оптимистом перед этими фактами? И действительно ли нужно быть пессимистом или суеверным человеком, чтобы указать на то, что флаг культуры всегда можно спустить, когда слышен далекий гром надвигающейся бури.

Землю не раз сотрясали подземные брожения.И не раз мы праздновали нашу немощь перед чумой, перед голодом и восстанием, перед трусом. Какая жуткая мстительность накапливалась в нас веками? Человеческая природа становится все более жесткой, механизированной, все больше и больше напоминает гигантскую лабораторию, в которой готовится месть стихии. Наука процветает, чтобы поработить землю; искусство процветает, чтобы — как крылатый сон, таинственный самолет — улететь от земли; промышленность процветает, чтобы люди могли расстаться с землей.

Каждый пропагандист культуры — демон, проклинающий землю и изобретающий крылья, чтобы улететь от нее. Сердце сторонника прогресса дышит местью земле, стихиям; на земной коре еще недостаточно затвердевшей; месть за все ее тяжелые времена и бесконечные просторы, за ржавую тягостную цепь причин и следствий, за несправедливость жизни и несправедливость смерти. Люди культуры, сторонники прогресса, избранные интеллектуалы, с пеной у рта, конструируют машины, тайно продвигают науку, пытаясь забыть и не слышать грохот элементов, подземных и земных, которые движутся, теперь здесь, сейчас там.Только иногда они просыпаются и смотрят вокруг и видят ту же самую землю — проклятую, но с ее спокойными моментами — и смотрят на нее как на какое-то театрализованное представление, какую-то абсурдную, привлекательную сказку.

Есть и другие, для которых Земля — ​​не сказка, а чудесный и непреходящий факт, которые знают элементы и знают, что они произошли от них. Они «элементарные люди». Они спокойны, как земля, но какое-то время их активность похожа на первые слабые грохоты подземных толчков.Они знают, что «всему есть время и время для каждой цели под солнцем: время рождаться и время умирать; время сажать, и время собирать посаженное; время убивать и время лечить; время разрушаться и время созидать »(Экклезиаст).

Некоторая практическая профессия им более необходима и уместна, чем промышленность и культура.

Они тоже живут во сне. Но их мечта не похожа на наши мечты, как поля России не похожи на блестящую суету Невского проспекта.Мы видим во сне и мечтаем в реальности, как мы можем улететь от Земли на самолете, как с помощью радия мы можем исследовать недра земли и наше тело, как мы можем достичь северный полюс, и с помощью последней синтетической энергии нашего интеллекта мы можем подчинить вселенную единому высшему закону.

Они, элементальные люди, мечтают о земле и создают легенды. Они мечтают о храмах, разбросанных по всему лицу земли; монастырей, где за занавеской, никому не видна статуя Николая, чудотворца; о ветре, который колышет в ночи рожь — «танцующая во ржи»; досок, которые поднимаются на поверхность со дна пруда для джипов, — обломки иностранных кораблей, потому что пруд является «вентилятором гина».Земля едина с ними, и они едины с землей, неотличимы от нее. Время от времени кажется, что холм одушевлен, дерево — одушевлено, а церковь — одушевлена, как одушевлен сам крестьянин. Только все на этой равнине еще спит, а когда шевелится — все как есть трель уходят: пойдут крестьяне, пойдут рощи и церкви, а воплощенные Богородицы пойдут с холмов и озер выльется из берегов, и реки потекут вспять, и вся земля потечет.»

* * *

[…] Мы живем между двумя огнями неистовой мести, между двумя лагерями. Поэтому это так ужасно. Что это за огонь, который вырывается на свет из-под «покрытой коркой лавы»? Это такая же опустошенная Калабрия или это — очищающий огонь?

Что бы это ни было, мы переживаем ужасный кризис.