Биография андрей белый презентация: «Андрей Белый.. Андрей Белый ( Борис Николаевич Бугаев; 14(26) , ) -прозаик, поэт, критик, литературовед, мемуарист.». Скачать бесплатно и без регистрации.

Для этого не нужен год. Некоторым слушателям хватает нашего онлайн-курса в 12–16 часов, чтобы изменить представление, расставить акценты, начать смело, может даже как-то вызывающе, мыслить. Но в среднем качественный скачок можно сделать за два-три месяца. Главное — научиться фильтровать контент в соответствии с целью, а потом визуализировать все, что можно визуализировать. Если вы пишете — мы выросли в два раза, значит, «два» должно вырасти визуально в несколько раз.

Самый короткий способ научиться — срисовывать готовые красивые слайды. Так многие вдохновляются нашим телеграм-каналом bonnieandslide, где мы рассказываем, как сделать красиво. Главное — красть как художник, чтобы вам кто-нибудь не сказал, что где-то это уже видел.

Нужен ли какой-то креативный бэкграунд, чтобы успешно развиваться в вашем направлении, или это доступно даже самому упертому технарю?

Креативный бэкграунд — не залог успеха. Были примеры, когда дизайнеры, приходившие учиться в «Академию убойных презентаций», делали не самые сильные работы. Они часто думают, что если умеют пользоваться сложными инструментами и могут обтравить картинку в Photoshop, то в результате получится классный продукт, но в презентации нужна и очень сильная аналитическая составляющая, чтобы переработать контент и сделать его интересным и понятным зрителю.

Самое интересное, что человека без базы гораздо легче сразу научить делать правильно и красиво. Конечно, потенциал важен: у кого-то изначально есть определенный талант и вкус, у этого человека чуть больше шансов. Но так с любым делом — успех на 10% зависит от таланта и на 90% от работы. У нас на курсе был чиновник, который до этого никогда не делал презентации. Через месяц мы готовы были взять его на работу, такая страсть к дизайну у него открылась.

Пример работы студента Академии презентаций Bonnie&Slide

Сегодня презентации нужны всем: и чиновникам, и менеджерам, и дизайнерам, и технарям, потому что это язык общения в бизнесе. И на этом языке надо учиться разговаривать.

Автор: Николай Пере, управляющий партнер Bonnie&Slide

Презентация поселения

Страницы истории

Село Приморка, расположено на побережье Азовского моря, в Таганрогском заливе – севернее устья Дона, находится недалеко от Таганрога, село насчитывает свою 310-летнюю историю и очень популярно среди любителей рыбалки. Рыбный промысел был основным занятием местных жителей на протяжении всех 310 лет истории.

На железнодорожной остановочной площадке с. Приморка ежедневно совершают остановку поезда, следующие по направлениям: Ростов-Главный — Успенская, Ростов-Главный — Таганрог-2.
Во времена Екатерины 2, Приморка именовалась урочищем Курячья Коса. Интересна история куричанской земли, пережившая набеги многих народов: гуннов, хазар, половцев, татаро-монголов. С началом строительства Троицкой крепости Петром 1, на Таганьем мысу началось заселение побережья у крутых обрывов. Эти обрывы и прозвали притонами, а людей облюбовавших обрывы на косе – косьянами. Первые упоминания о жителях поселения относиться к 1704 году. Привлекало многих рыбная ловля. В 1765 году в урочище насчитывалось 125 домов. Примерно в черте нынешнего железнодорожного полотна, ближе к морю, проходил тракт, по которому в 1820 году, проехал в экипаже А.С. Пушкин.

С 1887 года село принадлежало к войску донскому. В 1902 году, в царской семье родился долгожданный наследник престола, — Алексей. В честь его рождения, край, где жили куричане, получил имя Царско-Алексеевская волость, а посёлок стал именоваться: Куричье — Косьянский посёлок Царско–Алексеевской волости, Таганрогского уезда, Ростовского округа. А самое главное, по высочайшему повелению, специальным указом, за мальчиками, родившимися в селе в тот же год, закрепили землю. И стало село большим, приметным. До 1905 года обучение проводилось на дому у писаря Филарета. Так протекала жизнь на побережье. Рыбаки сдавали рыбу прасолам. Целую неделю ловили, а в субботу на расчёт!

В октябре 1917 грянула революция. В село, которое уже насчитывало 400 дворов, приехал участник октябрьской революции Платон Ефимович Шелюстюков, который активно взялся за установление Советской власти на селе. Юг был занят войсками Деникина. В селе была создана подпольная группа во главе которой стоял Иван КорнеевичЗабурненко. В январе 1920 года. В село прибыл бронепоезд № 89, на котором были жители Куричьей Косы. На первом заседании Ревкома, в конце января 1920 года Куричья Коса была переименована в Приморку.

Отгремели залпы гражданской войны. Дома вплотную подошли к Белокаменке. Первым председателем Волостного Совета стал Константин Анистратенко. Были созданы земельные отряды, которыми руководил Иван Забурненко — черноморский моряк. В коллективизацию в селе были национализированы мельницы, пекарни, рыбпункты. В селе был создан кооператив рыбаков в который входили бедные жители. Председателем был в то времяЗабурненко Иван Корнеевич. В 1920 году рыбаки Приморки отправили голодающим детям Петербурга и Москвы 4 тысячи пудов рыбы. А это 64 тонны. И это был однодневный улов. Сейчас даже не вериться. В газете «Красная газета» была опубликована статья «Братская помощь».

25 декабря 1929 года был образован рыболовецкий колхоз «Красный десант». Первый председатель колхоза стал Платон Ефимович Шелестюков. К 1941 году в колхозе уже работало 26 рыболовецких бригад, каждая имела 2 парусные лодки. Изменилось село за годы Советской власти. Выросли красивые дома, были построены магазины, аптека, амбулатория. В селе было построено 3 школы.

11 ноября 1941 года была закончена эвакуация, отключен телефон, вывезены архивы села. Немцы заняли Приморку. Из Приморки на фронт ушли 350 человек. Село помнит и знает своих героев. Это черноморские моряки Капинос и Кулик, понтонщики Любчич и Шепелен, радисты Гончаров, Скрипник, защитник Малой земли Ковалёв, защитники Ленинграда Волгин и Стеканов, лётчики Шелестюк и Черноусов, погибшие в воздушных боях. Восемь месяцев Приморка была ареной кровопролитных боёв. Война унесла 235 жизней наших односельчан, в деревне осталось всего12 полуразрушенных домов. После окончания войны село снова стало восстанавливаться.

Председатель сельского совета Черноусов Филипп Афанасьевич, первым делом стал хлопотать о строительстве школы. Вот уже 64 года в стенах этой школы обучаются дети. Был построен клуб со зрительным залом на 200 мест.

Село строилось и с каждым годом сюда приезжало всё больше и больше отдыхающих из разных концов страны. В 1958 году председателем колхоза стал Александр Исаевич Власов. 60-70 годы это были годы подъёма рыболовецкого хозяйства. Парусный флот заменили моторным, береговые бригады полностью оснастили современным орудиями лова, в колхозе действовали два рыбообрабатывающих цеха, заработал пресервный цех, печи для копчения рыбы.

Есть в с. Приморка округ его ещё называют Белокаменнкой. Своё название он получил от залежей белого камня. В годы Великой Отечественной войны здесь работали наши военнопленные, добывали белый камень. А дети, проживавшие на Белокаменке, а сегодня они уже старожилы села, носили им еду.

Росли и благоустраивались не только Приморка, но и вся территория Приморского сельского совета, рыбколхоз «Красный десант», в 1970 годы открыла свои двери новая двухэтажная школа 10-ти летка,в 1972 начала работать Таганрогская птицефабрика.

С 1973 по 1982 г. председателем сельского совета был Шелестюк Юрий Сергеевич. При нем построено новое здание сельского совета, улицы села были отсыпаны твердым тырсовым покрытием. 9 мая 1979 года в день 35-летия Великой Победы был открыт музей боевой и трудовой славы.

С 1982 г. по 2005 г. в сложны годы «перестройки» председателем сельского совета был Федор Тимофеевич Рынза. При нем проведены радиовещание, реставрация памятника павшим воинам и установлена стена памяти. Вокруг кладбища возведена ограда.

С 1984 года председателем колхоза был избран Владимир Дмитриевич Гребенюк, в село был проведён газ, асфальтированы дороги, построен детский сад «Солнышко». С 1992 председателем колхоза стал Михаил Филиппович Черноусов при его правлении был построен цех по производству консервов и пресервов, модернизирована линия посола рыбы в керченском цеху и многое другое.

В юбилейный год села свой юбилей отпразднует Гнилицкая Лидия Ивановна, Рубан Надежда Антоновна, а так же проживают старожилы села, которые перешагнули свой 80 летний рубеж Петренко Павел Фёдорович, Оберемок Иван Фёдорович, Мирошниченко Татьяна Петровна, Овсиенко Анна Ивановна, Ладановская Зинаида Ивановна. Более 80 лет прожили в родном селе Луценко Иван Александрович, Жук Валентина Александровна, Шайдаров Денис Сидорович. Сучков Илья Константинович, Снименко Мария Тимофеевна – 85 лет. 80 летний юбилей отметили – Бондаренко Вера Ивановна, Ткачёва Нина Владимировна, Смитченко Мария Тимофеевна, Артамонова Анна Павловна, Волкова Вера Ивановна.В с. Приморка проживабтстарейшие жители села – Ховайко Валентина Васильевна в сентябре ей будет 90 лет, Цитрина Зинаида Никандровна, которая прожила в Приморке 95 лет,Твердова Прасковья Харитоновна — 91 год, 90 лет в 2014 году отметила Малик Надежде Ильиничне.

/Из материалов статьи А.В. Пудов — Заслуженного работника культуры Российской Федерации. «Отличник курортов профсоюзов СССР» ст. Морская/

Сегодня наше село уютно расположилось по побережью Таганрогского залива, утопая в зелени садов, и цветущих роз. При содействии предпринимателей в центре с. Приморка установлены фонтан и скамья примирения. Предприятием ООО «Цеховик», руководитель Байдак В. Ф. установлено дерево влюбленных, где молодые уже повесилисвои первые замочки, как символ нерушимой любви , и «свили гнездышко аисты» — которые в этом году порадовали новорожденными уже более 30 семей . В 2014 году в нашем селе появилось на свет 29 новорожденных.

Благодаря усилиям Главы Приморского поселения И. Ю. Яровенко и депутату районного собрания депутатов А. Ю. Яровенко проведен частичный ремонт Дома культуры и библиотеки.

Депутат законодательного собрания области В.Д. Гребенюк и Глава Неклиновского района А.И.Журавлев сделали долгожданный подарок к юбилею села — новую асфальтовую дорогу протяженностью 3 км. от трассы Ростов-Таганрог по направлению к с. Приморка.

В селе Приморка находится Приход Святых Первоверховных Апостолов Петра и Павла, возведенный в конце 20 века. При приходе открыта воскресная школа

В марте 2014 г. в с. Приморка состоялось торжественное открытие почты. Новое здание почтового отделения, построенное в течение полугода, стало настоящим подарком для жителей села.

Операционный зал отделения связи представляет собой мультисервисный центр нового образца, оформленный в корпоративном стиле. Теперь здесь можно производить все виды платежей, оформлять подписку, отправлять электронные денежные переводы, получать банковские услуги и многое другое. В операционном зале оборудовано место для доступа в Интернет.

Коллектив ОПС Приморка, состоящий из 4 почтальонов, начальника и оператора, предоставляет широкий спектр почтовых и финансовых услуг. ОПС обслуживает более 4 тысяч человек.

Торжественное открытие нового здания отделения почтовой связи в селе Приморка

Мы назвали и осветили далеко не все события и достойных людей, в чей адрес можно было сказать много благодарных и добрых слов, но всех мы их знаем и надеемся, что ещё долгие годы они будут своим трудом украшать своё родное село.

Эндрю Уайт | Биография и история

Прилагательные не воздают должного этому человеку, и даже трудно вызвать образы, подходящие для описания его достижений. Есть игроки, известные как музыканты музыкантов; Эндрю Уайт, можно сказать, музыкант музыкант-музыкант. Любой из его талантов мог бы быть сочтен невозможным для любого другого простого смертного: например, обучение игре на гобое; перезапись квартета камерной музыки и самостоятельная игра на всех инструментах; расшифровка всех соло Джона Колтрейна и Эрика Долфи; или иметь выносливость, чтобы отыграть 24-часовой концерт, изматывая при этом три ритм-секции.Это не говоря уже о том, что он играл на басу и делал аранжировки для замечательной поп- и соул-группы The 5th Dimension; появление в раннем альбоме Weather Report, от которого умилило уши; или опубликовать его автобиографию, веселый Sugar. Поклонники джаза, которые поймали одно из его живых выступлений, несомненно, хранят в памяти его удивительную энергию и, казалось бы, бездонный кладезь импровизационных идей. Как и у многих великих артистов, в его карьере есть аспекты, которые интересны не только с точки зрения его жанра, в данном случае джаза.

В начале 70-х Уайт начал самостоятельно издавать свои альбомы, вдохновляя и создавая образец для подражания для многих других музыкантов, поскольку философия захвата власти артистами над своими собственными записями начала распространяться и на многие другие жанры. Сырость многих из его ранних LP-релизов оскорбила обидчивых, пуристических джазовых критиков, некоторые из которых продолжали жаловаться на этот аспект работы Уайта в 90-е годы и в эпоху компакт-дисков, что, разумеется, привело к тому, что Уайт продолжал выпускать том после объем его собственной музыки, часто записанной вживую.Небрежная художественная работа, плохая запись звука, расстроенные фортепиано, повторяющееся программирование, слабые ритм-секции, безвкусные шутки; это все жалобы, которые были сделаны в отношении White productions. Но есть масса слушателей джаза, которые видят это иначе. Стиль упаковки White — это гораздо больше, чем просто народное искусство, это проверка реальности стиля музыки, который слишком часто превращается в высококлассный потребительский товар. Те, кто жаждет связи между американской джазовой музыкой и вольным анархическим панком и домашними сценами, вероятно, назначат Уайта одним из своих любимых джазовых исполнителей.Джазовые продюсеры или фанаты, которым нравится коммерческий престиж звездных составов, постоянно сетуют на то, что хотят поставить Уайта перед ритм-секцией «его сверстников». Слушатели, которым нравится ощущать возбуждение от настоящего джаза, который не был «спродюсирован», могут предпочесть слушать ритм-секцию, буквально борющуюся за то, чтобы не отставать от Уайта; в таких ситуациях никого нельзя обвинить в том, что он экономил на себе.

Наконец — вероятно, нет, у Уайта всегда есть еще одна вещь — это его марафонские выступления и последующая документация, события, которые вводят его в царство исполнительского искусства, и изнурительный поджанр музыкального выступления, в котором доказательство выносливости художественная награда.24-часовое выступление Белого — в какой-то момент в 70-х годах доступное с девяти сторон — было его вкладом в этот тип музыкальной истории, который также включает в себя 24-часовое выступление российского сольного исполнителя Ури Касьяника, некоторые из которых были выпущен на компакт-диске Рекорда Гиннеса (еще не зафиксирован), а также печально известный 24-часовой концерт импровизированной музыки с участием таких лондонских музыкантов, как Эван Паркер и Дэвид Туп. В этом контексте Уайт хвастается своими почти чудесными саксофонными способностями, и он, безусловно, находится в лиге с любым прошлым чемпионом по джазовым гладиаторам, таким как Джонни Гриффин.Уайт — превосходный интерпретатор Джона Колтрейна, одного из немногих игроков, который действительно может подняться до уровня мастерства. В отличие от Колтрейна, у него сильное чувство юмора в игре, которое он проявляет больше в хард-бопе, свинге или фанке. Он даже называет «смех» одной из «сфер своей карьеры». Сочетание виртуозно-технической игры с юмором, иногда шумным и хриплым, снова подвергающимся критике со стороны встревоженных джазовых критиков, помещает его в уникальный класс великих джазовых исполнителей, таких как Рахсан Роланд Кирк и Фэтс Уоллер.

О марафонской выносливости этого человека свидетельствует также его темп работы в качестве композитора и транскриптора. Уайт написал почти 1000 композиций для инструментальных ансамблей всех размеров и утверждает, что он переписал и самостоятельно опубликовал самый большой в мире каталог транскрипций саксофона. В его книге более 1000 отдельных транскрипций, большинство из них из Колтрейна, но также из Чарли Паркера, Пола Гонсалвеса, Джонни Ходжеса и Эрика Долфи, а также его собственные соло.Хотя большую часть его деятельности он выполнял в качестве капитана своего корабля, будь то группа, звукозаписывающая компания или издательское предприятие, Уайт также сделал респектабельную карьеру в качестве помощника в джазе и был чрезвычайно занят как сессионный исполнитель и аранжировщик ритм-н-блюз и соул. В 80-х он работал с такими выдающимися барабанщиками-тяжеловесами, как Элвин Джонс и Бивер Харрис, а в 1987 году участвовал в нескольких превосходных проектах, созданных саксофонистом Среднего Запада и композитором Джулиусом Хемфиллом.Он также работал с великим пианистом МакКоем Тайнером, записывая прекрасный концертный альбом Asante. В 1994 году Уайт гастролировал по Европе с трубачом Тедом Керсоном. Одной из его первых групп была группа J.F.K. Quartet, который выступал и записывался на своей базе в Вашингтоне, округ Колумбия, в первой половине 60-х годов, привлекая внимание сильных нападающих, таких как Cannonball Adderley, который вызвался продюсировать первый альбом группы.

Основав Andrew’s Music в 1971 году, Уайт выпустил более 45 собственных альбомов.На гобое и английском рожке у него совершенно отдельная карьера, связанная с классической музыкой, что является большим достижением с технической точки зрения, поскольку большинство саксофонистов в лучшем случае играют на сложном гобое лишь примитивные игроки. Он учился в Парижской консерватории в 1964 и 1965 годах и был гобоистом в Центре творческих и исполнительских искусств Университета Нью-Йорка в Буффало. В конце 60-х Уайт был главным гобоистом Американского театра балета в Нью-Йорке. На электрическом басе? Опять же, еще одна карьера в совершенно другой сцене.Он гастролировал со Стиви Уандером с 1967 по 1970 год, после чего начались его отношения с 5th Dimension, которые длились до 1976 года.

Уайт родился Эндрю Натанил Уайт III в Вашингтоне, округ Колумбия, в начале 40-х годов, ходил в начальную школу в Нэшвилле, прежде чем вернуться в столицу страны, где он практически оставался с тех пор.По крайней мере, когда он звонит куда-то домой. Его разнообразная деятельность пронесла его по всему миру, «от недр самого грубого южного расизма до пиков высочайшего уровня изощренных эшелонов, которые лелеют и хранят художественно-пердежную классическую музыку, возвышенный джаз и ультра-модный рок-н-ролл. , «как всегда забавный художник описывает это в аннотации к своей автобиографии, опубликованной самостоятельно в 2001 году. Возможно, ничто не демонстрирует непредсказуемость этого художника больше, чем его обширный каталог опубликованных письменных работ, объем текста, который поддержал бы команду печатать эльфы заняты годами.Они включают ряд серьезных и простых образовательных томов с простыми названиями, такими как Транскрипция и Профессионализм, до серии томов с рейтингом «X». У него есть одна книга юмора без рейтинга X, полностью посвященная гобою, а другая с увлекательным названием DUDE! Об отцовской ловушке. Весной 2002 года на сцене «Миллениум» Кеннеди-центра состоялось мероприятие под названием «Празднование 30-летия Эндрю Уайта», на котором были исполнены его классические композиции Westhampton Winds.Уайт выпустил Forever Number One 2003 года и Who Got de Funk? 2012 года.

Эндрю Дж. Уайт, докторская биография> Биография факультета педиатрии

Бреннан, С., Мармор, И., Шафер, К., Ко, Дж., Торрес Гарсия, Дж. А., Росман, И.С., Кафлин, К., Коверстоун, А. и Уайт, А. Дж. Реакция сывороточной болезни после начала терапии элексакафтором / тезакафтором / ивакафтором. DOI: 10.1002 / ppul.25072 Детская пульмонология .2020.

Мари Э. Фонан, доктор медицинских наук; Йоханнес Дж. Магер, доктор медицинских наук; Стивен Хеттс, доктор медицины; Валери А. Палда, доктор медицины, магистр наук; Келли Лэнг-Робертсон; Элизабетта Бускарини, доктор медицины; Эрик Десландрес, доктор медицины; Радж С. Кастури, доктор медицины; Андреа Лаусман, доктор медицины; Дэвид Поэткер, доктор медицины, Массачусетс; Феликс Ратьен, доктор медицины; Марк С. Чеснатт, доктор медицины; Марианна Клэнси, RDH, MPA; Кевин Дж. Уайтхед, доктор медицины; Ханни Аль-Самкари, доктор медицины; Мурали Чакинала, доктор медицины; Майлз Конрад, доктор медицины; Даниэль Кортес, BscPhm; Клаудиа Крочионе; Джама Дарлинг, доктор медицины; Эльс де Гуссем, доктор медицины; Кэрол Дерксен; Софи Дюпюи-Жирод, доктор медицинских наук; Патрик Фой, доктор медицины; Урбан Гейстхофф, доктор медицины; Джеймс Р.Gossage, MD; Адриенн Хэммилл, доктор медицины; Кетил Хеймдал, доктор медицины; Кэтрин Хендерсон, магистр медицины, CGC; Вивек Н. Айер, доктор медицины, магистр здравоохранения; Анетт Д. Кьельдсен, доктор медицины; Масаки Комияма, доктор медицины; Кевин Коренблатт, доктор медицины; Джейми Макдональд, магистр медицины, CGC; Джек МакМахон; Джастин МакВильямс, доктор медицины; Мэри Е. Мик, доктор медицины; Меир Мей-Захав, доктор медицины; Скотт Олицки, доктор медицины, магистр делового администрирования, Сара Палмер, доктор философии; Роза Панталоне, РН; Джей Ф. Пиччирилло, доктор медицины; Бет План, штат Мэриленд, штат Массачусетс, США; Мэри Э.М. Портеус, доктор медицины; Марко К. Пост, доктор медицины, Иван Радованович, доктор медицины; Пол Дж. Рочон, доктор медицины; Хосанна Родригес-Лопес, доктор медицины; Карло Сабба, доктор медицины; Марсело Серра, доктор медицины; Клэр Шовлин, доктор медицины, Деннис Спречер, доктор медицины; Эндрю Дж.Белый, MD; Ингрид Виншип, МБЧБ, доктор медицины; и Роберто Заррабейтиа, доктор медицины. Второе Международное руководство по диагностике и лечению наследственной геморрагической телеангиэктазии Annals of Internal Medicine . 2020.

Kilian, A .; Latino, G.A .; White, A.J .; Clark, D .; Chakinala, M.M .; Ratjen, F .; McDonald, J .; Whitehead, K .; Gossage, J.R .; Lin, D .; Хендерсон, К .; Pollak, J .; McWilliams, J.P .; Kim, H .; Lawton, M.T .; Faughnan, M.E .; Исследовательская группа HHT Консорциума сосудистых мальформаций головного мозга.. Генотип-фенотипические корреляции у детей с HHT J. Clin. Med. 2020, 9, 2714. . 2020.

Эндрю Уайт, MSA SC 3520-14030

Эндрю Уайт (1579-1656)
MSA SC 3520-14030

Биография:

Основание Мэриленда — Образовательный проект для начальной школы и учащихся средних школ
Общественное телевидение Мэриленда и архив штата Мэриленд (январь-февраль 2003)
написано Марией А.Day, MSA Archival Intern

Отец Эндрю Уайт был римско-католическим священником и членом Церкви. Общества Иисуса. Священники из Общества Иисуса также называли иезуиты. Иезуиты — католические священники, посвятившие свою жизнь обучение и наука. Они также помогают людям в качестве служителей и священников. Многие иезуиты едут в другие страны со специальными миссиями для католиков. Церковь. Отец Уайт родился в Англии и учился в колледжах. в Англии, Испании и Франции.Став иезуитским священником, он учил студенты двух университетов Франции. Но отец Белый любил приключения, и хотел увидеть мир. Католическим священникам не разрешили жить или работать в то время в Англии. Отец Уайт тайно приехал в Англию много раз навещать своих католических друзей. Наконец-то он устроился на работу для Сесила Калверта, второго лорда Балтимора. Сесил Калверт нуждался в отце Помощь Уайта в поиске католических семей для поселения в его новой колонии, Мэриленд. Отец Уайт хотел, чтобы иезуиты основали католическую миссию в Колония Мэриленд. Он думал, что иезуиты могут обратить коренных американцев в свою веру. католической вере. В ноябре 1633 года он и его соратники-священники и девять слуг приготовились к долгому путешествию. Встретили корабль Ark на острове Уайт, незадолго до отплытия в Новый Свет. Отец Белый вел дневник этого путешествия под названием, Путешествие в Мэриленд, — Сесил Калверт в Англии и Общество Иисус.Это очень важная книга о ранней истории Мэриленда. Этот журнал описывает, какой была жизнь колонистов в их путешествии и в первые месяцы их заселения.

Это был трудный путь, который длился четыре месяца. В середине их рейса пассажиры и экипаж испугались из-за ужасного шторма. Они думали, что их корабль может перевернуться. Отец Уайт написал в своем дневнике что он боялся. Он молился Богу о помощи. К счастью, шторм ветры подул Ark на юг и британскую колонию на Барбадосе, который находится в Карибском море.Поселенцы отдыхали в английской колонии на Барбадосе. Они отремонтировали Ark, и снова отправились в плавание. побережье Северной Америки. Сначала они приземлились в Вирджинии. Они выбрали получить больше припасов и опытных гидов, таких как капитан Генри Флит. Ну наконец то, 25 марта 1664 г. все пассажиры Ковчег приземлился на берег возле устья реки Святой Марии. Отец Белый отпраздновал первая католическая месса в Мэриленде, чтобы поблагодарить Бога за их благополучную посадку.Они заключил договор с индейцами яокомико о земле в устье Чесапика Залив. Там они остались и построили новый город под названием «Город Святой Марии».

Отец Уайт очень много работал, чтобы выучить индейские языки. индейцев Пискатауэй из Южного Мэриленда. Он записал словарь индийских слов. Он перевел католические молитвы на индийский язык. язык. В 1639 году отец Уайт встретил Tayac , или главного вождя, индейцев Пискатауэй. тайак назывался Киттамакунд. Kittamaquund сказал, что верит в католическую религию. Отец Белый крестил Киттамакунда и его семья. Отец Уайт тоже хотел торговать с индейцами за продукты питания и ценные бобровые меха. В 1641 году он предоставил лодку Матиусу де Соуза, чтобы использовать, когда он торговал с индейцами.

Миссия отца Уайта в Мэриленд закончилась в 1645 году. Ричард Ингл и его товарищи-протестанты совершили набег на церковь Святой Марии. Люди Ингла захватили католиков священники и лидеры колонии Мэриленд.Ингл привел отца Белые и другие католические лидеры вернулись в Англию. Английское правительство держал отца Уайта в тюрьме до января 1648 года. на суде в английском суде. Суд решил, что отец Уайт не сделал что-то не так, поэтому они освободили его. Отец Белый вернулся в Европу чтобы помочь Обществу Иисуса. Он умер в Англии в декабре 1656 года.

Профиль Эндрю Уайт | Американский университет, Вашингтон, округ Колумбия,

Эндрю Диксон Уайт (1884) | AHA

Президент Ассоциации, 1884–85

Газета, прочитанная Американской исторической ассоциацией на ее первом публичном собрании, Саратога, Нью-Йорк, 9 сентября 1884 года.Опубликовано в Papers of the American Historical Association, vol. I (1886), 49–72 .

Об исследованиях по всеобщей истории и истории цивилизации

При основании ассоциации по развитию исторических исследований в Соединенных Штатах естественно, что мы оглядываемся вокруг, чтобы увидеть, в каких направлениях и по каким каналам можно лучше всего направлять деятельность американских ученых-историков.

В каждой области обучения есть области, в которые все ученые всех стран могут вступать на равных условиях и с равными шансами на успех; но есть также особые области, в которых каждая национальная группа ученых работает с преимуществом и в которых ученые других стран должны, как правило, прикладывать максимум труда к минимуму результата; и это отнюдь не в последнюю очередь верно при изучении истории.

Очевидно, например, что ученые каждой нации обладают особыми преимуществами в том, что касается исследования истории своей собственной страны: имея более близкий доступ к ее документам и более тонко понимая ее образ мышления, они легче проникают в мир. исторический поток течет через их нацию, чем обычно может ученый извне. Действительно, из этого правила есть исключения. Такие люди, как Ранке, Бакл, фон Сибель, сэр Джеймс Стивен, Паркман, Бэрд и Чарльз Кендалл Адамс, писавшие об истории Франции; Гизо, Паули и Гнейст об общей и конституционной истории Англии; Пестрый, по истории Голландии; Прескотт, Тикнор и Данэм по истории Испании; Робертсон, Брайс, Карлайл и Герберт Таттл по истории Германии; Хакстхаузен и Уоллес по истории России; Де Токвиль, Лабуле и фон Хольст, рассматривая историю Соединенных Штатов, показывают, что общее правило имеет множество поразительных исключений, действительно так много исключений, что указывает на существование подчиненного правила, которое, проще говоря, состоит в том, что человек, стоящий за пределами страны, может быть настолько разобщен и разобщен, чтобы иметь более четкое представление о вопросах, связанных с религиозными или патриотическими предрассудками, чем большинство ученых внутри страны, вероятно, сделают.Тем не менее, большое правило, несомненно, состоит в том, что основная работа в развитии исторического знания о любой стране должна выполняться учеными этой страны.

Но кроме этих специальных полей есть общие поля. Они связаны с эволюцией человека и общества в человеческих событиях на обширных пространствах и во времени — с философским синтезом человеческих дел или с тем, что можно назвать «подведением итогов» истории.

Эти поля открыты для мыслящих людей из всех стран; они могут изучаться с примерно равными шансами на успех людьми во всех частях мира, где человеческая мысль не находится под каким-либо ограничением и где любовь к истине как истине и вера в истину как истину преобладают над преданностью любой системе, правительству, церковный, философский или научный.

Признавая огромную ценность специальных исследований и вклада в историческое знание отдельных народов, не будет преувеличением сказать, что высочайшее усилие и благороднейший результат, к которому ведут эти специальные исторические исследования, — это философский синтез всех специальных результатов в единой форме. большой, правдолюбивый, любящий справедливость дух.

Исходя из этого, Бакл в отрывке, достойном размышлений, поместил наблюдение у подножия лестницы, открытие рядом с ней и философский метод на вершине.Он показал, что без истинного философского синтеза специальные исследования и открытия часто уводят нас далеко от каких-либо ценных плодов и что такие специальные исследования могут быть хуже, чем их отсутствие.

К этим общим соображениям относительно полей можно добавить кое-что о мотивах учебы. Ученый действительно может найти мотив для любого специального исследования в любопытстве или гордости, или желании укрепить себя в своей профессии или возвеличить славу своего района или страны.Действительно, из таких побуждений могут вырасти хорошие вещи, и эти ростки могут привести к прекрасному цветению и плодам; но даже лучшие из них должны быть особенными и частичными. Великая и глубокая почва, из которой могут вырасти обширные исторические исследования, — это этическая основа — простая этическая необходимость совершенствования, во-первых, человека как человека и, во-вторых, человека как члена общества; или, другими словами, необходимость развития человечества с одной стороны и общества с другой. Следовательно, может показаться, что, какими бы драгоценными ни были специальные исследования, наиболее ценным из всех является синтез, произведенный просвещенными людьми, просматривающими обширные поля, в свете лучших результатов специальных исторических исследований, чтобы показать нам, через какие циклы рождения мы живем. рост и упадок прошли различные народы; какие законы развития можно справедливо считать установленными и по каким законам религиозного, морального, интеллектуального, социального и политического здоровья или болезни; какие достижения были хорошими, способствующими развитию самого лучшего в человеке и обществе; какие события были злыми, ведущими к регрессу человека и общества; как различные нации спотыкались и впадали в ужасные ошибки, и с помощью каких процессов они были выведены из этих ошибок; насколько масса людей в целом, действуя друг на друга в соответствии с общими законами развития живой природы, стремится к совершенствованию человека и общества; и насколько определенные индивидуальные умы, которые возникли либо в результате мысли в свое время, либо вопреки ей — вопреки любому закону, который мы можем сформулировать, — внесли свой вклад в эту эволюцию.Что касается результатов, то у нас есть подтверждение содержательной линии Публия Сира, Discipulus est prioris posterior dies.

Это изучение истории, в целом или в больших частях, имеет огромную ценность и как метод и проверка специальных исследований, с одной стороны, и удовлетворения высочайших потребностей человека, с другой. Мы действительно можем рассматривать его как ствол, чьи особые истории и биографии являются живыми ветвями, дающими им и получающими от них рост и симметрию, черпая из них жизнь, посылая в них жизнь.

То, что такая связь между общим и частным исследованием, между критическим анализом явлений, с одной стороны, и синтезом результатов, с другой, является не теорией, а достоверным фактом, можно легко увидеть, взглянув на продолжающуюся историческую работу. в наше время.

Возьмем сначала Францию. Широкая трактовка в «Всеобщей истории» Босуэ, в «Essai sur les Moeurs » Вольтера () и в очерках Кондорсе и Тюрго была причиной и, в некоторой степени, результатом значительного роста числа специальных историй в прошлом веке.Великий философский трактат Гизо по истории цивилизации в Европе, монументальная работа профессора Лорана из Гента, посвященная истории человечества, прослеживаемая в русле международного права, а также работы Дауну, Ру-Феррана, Мишле и Анри Мартен, были причинами и результатами нового большого роста специальных исторических исследований в этом столетии. Здесь некогда останавливаться на отдельных лицах, но я могу по крайней мере упомянуть работы Тьерри, Минье, Кине и Ланфри как примеры драгоценных специальных историй, которые никогда не были бы написаны иначе, как в свете этих общих философских историй.Если скажут, что Тьер — исключение из правил, я отвечу, что его карьера — всего лишь доказательство этого, и что причина, по которой он был самым пагубным защитником среди французских историков и величайшим архитектором разрушения среди современных французов. государственных деятелей, можно найти в его явном отрицании какой бы то ни было философской основы истории.

Возьмем следующую Англию. Мы видим такие шедевры общеисторической работы, как работы Гиббона и Робертсона в прошлом веке, а также Грот, Бакл, Уэвелл и Лекки, которые мощно действуют как причины и следствия особых историй.

Возьмите нашу страну. Работы Бэнкрофта и Хилдрета, История международного права Генри Уитона, отрывочные лекции президента Дью, Колледжа Уильяма и Мэри, вводные главы книги Прескотта Фердинанда и Изабеллы и Голландской республики Мотли, История интеллектуального развития Европы Дрейпера (хотя это и искажено его взглядом на аналогию между национальным и индивидуальным развитием) и такими недавними работами, как работы Ли, Чарльза Кендалла Адамса, Макмастера, Койта Тайлера, Лоджа, Паркмана и других, работа над которыми сейчас ведется. В Кембридже, Университеты штатов Мичиган и Висконсин, Университеты Джонса Хопкинса и Корнелла демонстрируют тот же закон в полной мере.

И если мы пойдем в более отдаленные области, мы найдем в Италии великие философские обобщения Вико, воплощенные в трудах Сисмонди, Коллетты, Виллари, Канто, Бонги, Сеттембрини и многих других. Даже в Испании мы обнаруживаем, что Бальмес, как бы он ни был вдумчив, обладая просто мыслью и глубиной особого умоляющего, стимулирует мужчин с такими же дефектами в особых областях.

Но величайшее доказательство того, что эти два роста исторической мысли неразрывно связаны, можно найти даже в самом быстром обзоре работ, проводимых в Германии.Из огромного количества особых наростов у меня нет времени представить ни малейшего зарисовки; их тщательность и объем проиллюстрированы в Monumenta Germaniae , выполненном Вайцем, Ваттенбахом и их соратниками. Но работа по изучению всеобщей всемирной истории и истории цивилизации развивалась как причина и результат этой специальной работы. Из обширных и философских трактатов у нас есть такие всемирные истории разного достоинства, как у Лео, Шлоссера, Вебера и Ранке; и, охватывая части великого поля, но в том же общем духе, такие работы, как работы Ранке, Моммзена, Эрнста Курциуса, Дройсена, Гизебрехта, Грегоровиуса и множества других; и в историях цивилизаций, таких как Ваксмут, Дюбуа Реймон, Бидерман, Каррьер, Хенн-Ам-Рейн, Кольб, Хельвальд, Онеггер, Грюн, Лазарус, Прутц и другие, — список, охватывающий весь спектр возможностей .Я привожу эти факты, и особенно этот пышный рост в общих исторических исследованиях Германии, просто чтобы показать, что такой общий рост сопровождается специальным историческим изучением, и что, сколько бы мы ни делали и должны были сделать в этой стране в отношении специальных исследований, Признаки здорового роста можно найти в общей и синтетической работе, даже если некоторые из них неадекватны.

И здесь позвольте мне обратить ваше внимание на использование термина «расследование». Часто возникает идея, что это слово можно справедливо применять только для поиска мелких существенных фактов и документов; но разве не так же верно то, что можно исследовать отношения и законы фактов? То же самое и в отношении фразы, которую мы постоянно слышим: «развитие знания.Но разве знание продвигается только путем изучения мельчайших фактов и происшествий? Разве это не может быть также продвинуто путем изучения отношений, методов и законов, регулирующих такие факты и явления? В руках историка-философа, занимающегося общей историей, исследование является таким же средством продвижения знаний, как и в руках самого подробного летописца, имеющего дело с какой-то забытой частью дипломатии или стратегии. Разве это не потребовало стольких оригинальных исследований и не было ли область знаний столь же расширенной, когда Гизо дал нам свои глубокие и плодотворные обобщения относительно законов, управляющих и вытекающих из национального развития в цивилизации под влиянием одного или многих людей? элементы, как, например, когда Гашард обнаружил факты, касающиеся монастырской жизни Карла V, или когда г.Пул показал связь Манассии Катлера с Северо-западным территориальным постановлением? Два расследования — общее и специальное — должны идти вместе. Так было в случае с Гизо; так должно быть во всех случаях.

Но давайте теперь более внимательно рассмотрим этот вопрос исследования исторических фактов, особенно в том, что касается преследуемых целей и требуемых качеств. Несомненно, цель — это точная истина, и первое необходимое качество — правдивость. Но тогда возникает вопрос: какова правда и на каких линиях правдивость? Возьмем кейс.Двое мужчин исследуют формирование конституции одного из наших штатов. Немногое известно о конституционном развитии других наших государств, нации или зарубежных стран. Он дает нам ясное, сухое изложение фактов, которые он видит, которые, конечно, в основном являются поверхностными фактами. Он особенно сообщает нам даты заседаний, имена председателей, глав комитетов, составителей и содержание выступлений. Другой, столь же правдивый, многое знает о развитии конституционной истории в нашей стране и других странах.Он тоже дает нам то, что видит; и поэтому он заставляет фундаментальные факты сиять сквозь поверхностные анналы. Здесь просто разница между историей зарождения американского содружества, написанной проницательным сельским юристом — таким же увлеченным, если хотите, как Тьер, — с одной стороны, и, с другой стороны, историей, Кули, или Стаббс. Возьмем другой случай. Двое мужчин исследуют историю народного правительства в одном из наших великих городов — возможно, в Нью-Йорке. Один — аккуратный, кропотливый летописец, и не более того.Он владеет поверхностными фактами, поскольку они приводятся в различных хрониках, от устава Стуйвесанта и губернатора Донгана до свержения Твида и господства Келли. Другой такой же осторожный и правдивый, но нечто большее. Он изучал и размышлял о других городах; он, возможно, сделал то, что, по словам Раскина, должен делать каждый ученый, — изучил историю пяти великих городов мира; задумался о росте торгового духа в итальянских городских республиках, в Ганзейском союзе и в крупных английских портах; после роста городских фракций со времен Клавдия и Милона в Риме, через синих и зеленых в Константинополе, Бианки и Нери во Флоренции, Ремонстрантов и Контрремонстрантов в городах Голландии, и нью-йоркские «залы»; всплески гражданского общественного духа, подобные тем, которые породили Парфенон в Афинах, Дуомо во Флоренции и ратуши Нидерландов; по добрым и злым тенденциям накопленного гражданского богатства от Красса, Жак Кер и Медичи, Пибоди, Куперу и Вандербильту; о тенденциях гражданского пролетариата, типичных для таких примеров, как предписания Марии в Риме, действия толпы в средневековом Лаоне и Льеге. e со своими епископами, террором и коммуной Парижа, беспорядками Незнайки в Филадельфии и беспорядками призывников в Нью-Йорке.Кто не видит, что последний ученый откроет массу важных фактов и отношений, которые другой никогда не сможет найти?

И снова двое мужчин отправились исследовать рост какой-то фазы веры. Обе правдивы, но одна — кропотливая, кропотливая, ограниченная сектантскими путями, с небольшим светом извне истории; другой провел обширные исследования в области сравнительной филологии и религии. Что может дать нам что-то, что, даже если рассматривать его просто как расследование, имеет реальную ценность?

Но не стоит допускать случаев.Каждый читатель истории может вспомнить реальные случаи «расследования», «расширения границ познания», показывающие огромную разницу между летописцем и историком. Возьмите одну из самых свежих. Профессор Ине в своей замечательной «Истории Рима» провел новое расследование истории Публия Эбуция и панических преследований фанатиков-вакханок. Кто читает его отчет, тот не видит, что самый важный элемент в его расследовании исходит из его общих знаний и что он проливает мощный свет на глубины истории благодаря знанию самого сокровенного духа панических преследований ранних христиан. , евреев в средние века и католиков в Англии при Карле II?

А теперь позвольте мне обратить внимание на некоторые второстепенные указания относительно метода, данные общей историей специальной истории.Хотя я очень восхищаюсь основным направлением аргументов г-на Герберта Спенсера об исторических исследованиях в его трактате об образовании, мне кажется, что некоторые из его утверждений требуют ограничения. Иногда кажется, что он путает изучение истории с изучением статистики и, таким образом, требует научных доказательств, когда природа материала может дать только моральное доказательство. Аналогия между изучением истории и путешествиями справедливо поразила многие умы и проливает некоторый свет на заблуждение мистера Спенсера. Давайте рассмотрим эту аналогию при создании дела.Двое молодых американцев едут в Англию на год. Каждый посвящает себя, в строгом соответствии с теорией г-на Спенсера, «описательной социологии», которая по правилам, установленным г-ном Спенсером, приводит к статистическому табулированию огромного множества фактов; другой занят тем, что размышляет о времени, доминирующем или воинствующем, читая лучшие книги, разговаривая с лучшими людьми во всех областях, отмечая цели и методы в работе всех видов, изучая, сравнительно, различные способы решения политических и социальных проблем, наблюдая за обществом во всех его ветвях, даже слушая текущую болтовню и лепет в различных социальных слоях.Оба могут вернуться полезными людьми; но я думаю, что никто из нас не станет отрицать, что как человек второй — историк — будет гораздо лучше развит и как мыслитель, писатель или деловой человек будет гораздо лучше подготовлен, чем первый — статистик. Г-н Спенсер может многое сказать о бесполезных источниках и бесполезных фактах. По правде говоря, факт, который кажется очень мелким, может иметь огромную ценность, если он беременен, а факт, который кажется очень важным, бесполезен, если он бесплоден. Принятие Людовиком XIV Конде на большой лестнице Версаля в то время было огромным фактом; для нас, в свете общей истории, это ничего не значит.Людовик XVI призывал принести хлеб и сыр при аресте в Варенне и объявлял его лучшим хлебом и сыром, которые он когда-либо ел, представляет собой факт, явно бесполезный, но действительно важный, поскольку он раскрывает ту легкомысленную беспомощность, которая так важна для крушение старой французской монархии, по сути, тот самый дух, причины и результаты которого Томас Джефферсон так забавно обобщил в своем письме губернатору Лэнгдону.

Тот факт, что Руфус Чоат наполнил эту республику своим ласковым красноречием в качестве специального защитника и был отправлен в Сенат Соединенных Штатов, каким бы великим он тогда ни казался, теперь, как это проверено законами общей истории, не имеет никакой ценности.С другой стороны, тот факт, что Уильям Ллойд Гаррисон редактировал в Бостоне мелкую газету, недостойную внимания, как казалось тогда, теперь считается одним из величайших фактов в американской истории — действительно, наиболее поучительным фактом в общей истории. .

Этот тест, применяемый общей историей к специальным исследованиям, выявляет в истинном свете большую часть нынешнего негодования относительно бесполезности информации о битвах, осадах и договорах, а также высшей ценности фактов, касающихся народной жизни.

Мистер Спенсер презрительно отзывается об историческом внимании к сражениям; тем не менее, битвы могут быть важны, и небольшая битва может иметь огромную ценность, а большая битва — никакой. Маленькая битва при Саратоге имеет большое значение как поворотный момент в истории человечества; великая битва при Аустерлице имеет сравнительно небольшое значение, поскольку показывает лишь результат столкновения двух временных событий в европейской политике. Мистер Спенсер мало читает мемуары; тем не менее, небольшие мемуары баронессы Ридезель проливают свет на дух, в котором велась эта маленькая битва при Саратоге и в которой американская колониальная империя была проиграна британскими наемниками и выиграна американским йоманри; на самом деле, он проливает свет на глубины философской истории, поскольку показывает силу любви к свободе против служения деспотизму.

Г-н Спенсер говорит нам, что «знакомство с придворными интригами, заговорами, узурпациями и т.п., а также со всеми сопровождающими их личностями очень мало помогает в выяснении причин национального прогресса». В основном это справедливо, но несколько раздуто. Немногие предметы в современной истории могут быть более плодотворными для размышлений, чем взлет, слава и упадок абсолютной монархии во Франции от Ришелье до Неккера. Каждый историк, независимо от того, согласен он с теорией Бакля или нет, должен признать свое мастерское использование этого предмета для передачи некоторых из наиболее важных моральных и политических уроков нашему нынешнему миру.Но насколько меньше было бы Бакля знаний о внутреннем устройстве того времени, если бы ему и нам не были открыты мемуары и дневники Сен-Симона, Данго, Барбье и им подобных. Весьма сомнительно, что тщательный сбор статистики компенсирует их потерю.

Мистер Спенсер также неуважительно и справедливо относится к деталям сражений. И все же, в значительной степени сочувствуя его утверждению в этом отношении, внимательный историк должен признать, что есть детали сражений, которые вдумчивый студент вполне может помнить.Например, когда в начале нашей недавней гражданской войны наши северные войска уступили в Булл-Ран и в других местах первому натиску врага, при оценке значения такой уступки было полезно помнить, что в первом В битвах Французской революции с Европой войска, впоследствии столь успешные, не раз разбивались таким же образом. Есть те из нас, кто может помнить, насколько драгоценным было знание этого небольшого исторического факта для нас тогда, и один, насколько мне известно, использовал его перед большой аудиторией, чтобы поддержать мужество своих сограждан в это опасное время. .

Г-н Спенсер спрашивает: «Предположим, вы внимательно читаете отчеты обо всех сражениях, о которых упоминает история, насколько более разумным будет ваш голос на следующих выборах?» Мыслящие американцы того возраста, которого достигли большинство из нас, несут ответ на этот вопрос, который ярко отпечатался в нашей памяти. В ужасном кризисе нашей Гражданской войны были определенные истории, значительную часть которых составляли сражения, которые были драгоценными. Я помню, как в то время в одном из наших величайших университетов ко мне в аудиторию приходили группы студентов и спрашивали: «Что нам читать?» я ответил: «Прочтите историю Рима сразу после битвы при Каннах; прочитайте историю Голландской республики Мотли и особенно осады Лейдена; прочитайте отчет Маколея об осаде Лондондерри; прочтите брошюру Провоста Стилле «Как великие люди вели долгую войну.«Все мы знаем, что на многих выборах, возможно, на большинстве из них, речь идет не о знаниях, а о поведении; то есть не «Что мне делать?» но «Есть ли у меня смелость делать то, что я должен?» Иногда исторические факты, которые невозможно представить в виде социологических таблиц, помогают нам ответить на один или оба этих вопроса. Вышеупомянутый факт — что другая ведущая нация, хотя ее войска панически разбивались два или три раза вначале, довела обширную войну до окончательной победы, — использовался в начале нашей Гражданской войны для самой цели просвещения граждан как к их долгу «голосовать на следующих выборах» — используется, чтобы показать им, что они не должны голосовать за кандидатов, которые выражают общественное разочарование и тенденцию идти на компромисс, включающий либо разобщение, либо сохранение рабства навсегда, в Конституции Соединенные Штаты.

Также я вспоминаю еще один исторический факт, который эффективно использовался в то время для поддержания храбрости нашего народа в отношении голосования людей и средств ведения войны, а также голосования за кандидатов, полных решимости сопротивляться разъединению и увековечиванию рабства. Это был факт, который, вероятно, никому бы не пришел в голову как укладывающийся в социологическую таблицу, и все же для американского народа это был важный поступок. Просто в начале великой гражданской войны в Англии, в середине семнадцатого века, первая раса генералов на стороне народа — таких людей, как Манчестер и Эссекс — потерпела неудачу, потому что они не могли полностью оценить обсуждаемые вопросы. и этот успех пришел только тогда, когда во главе были поставлены люди с более твердыми целями.Этот исторический факт, как по своему развитию, так и по результатам, находит полное отражение в нашей собственной истории.

То же и с договорами. Парижский договор после Крымской войны имеет лишь временный интерес; Вестфальский договор до сих пор был активен в политическом, интеллектуальном и моральном развитии Европы.

То же и в отношении фактов, очевидно, засохших и увядших. Брошюра забытого софиста вроде Ройера и выступление презренного демагога, такого как Гуи, в начале Французской революции, в котором приводятся доводы в пользу неограниченного выпуска бумажных денег, — это факты, которых нет ни в одной таблице описательной социологии; и все же, когда этой республике недавно пришлось иметь дело с самым важным вопросом со времен Гражданской войны, — вопросом необузданной финансовой и валютной инфляции, — аргументы в брошюре Ройера и речи Гуи и других подобных им, которые когда-то использовались погрузить Францию ​​в пучину банкротства и разорения за счет неограниченного выпуска бумажных денег, были продемонстрированы в нашей стране с решительным эффектом перед комитетами в Вашингтоне, перед собраниями деловых людей в Нью-Йорке и в рекламных проспектах.Это, безусловно, были факты огромной важности в отношении «голосования на следующих выборах» — голосования, которое должно было решить, должна ли эта республика с помощью аналогичных аргументов и политики погрузиться в нищету и позор.

То же самое и с фактами, касающимися индивидуальных действий: Аристотель в аптеке, Платон в роще, Эригена и Фома Аквинский в школах, Коперник в своей камере, Ньютон в саду, кардинал Д’Айи пишет свой Imago Mundi , Гроций пишет свой De Jure Belli ac Pacis , Коменский пишет свой маленький Orbis Pictus , Вольта в своем университете, Ватт в своей рабочей комнате, Декарт переходит от естествознания к философии, Паоло Сарпи советует Венецианской республике, как встретить запрет и написать свою Историю Трентского совета, Томасиус публикует трактат против колдовства от имени ученика, Беккариа пишет свою небольшую книгу о преступлениях и наказаниях, Адам Смит пишет свое Богатство народов, Кант пишет свою Критику Чистый и практический разум, Бомарше пишет свой Mariage de Figaro , Гарриет Бичер-Стоу пишет Хижину своего дяди Тома, Дарвин на «Бигле», Кавур встречает Наполеона III в Пломе bières, Бисмарк встречает Фридриха Вильгельма IV в Венеции, Линкольн принимает пень в Иллинойсе, — что это за факты!

Простая правда в том, что есть факты и факты.В начале этого века Меттерних считался великим лидером европейской политики; О Штайне в его бюро мало думали. В наше время Наполеон III на троне, по-видимому, был великим фактом; но насколько важнее был факт Пастера в своей лаборатории! В Англии глупого лорда Джона Рассела, читающего проповеди европейским кабинетам и едва не увязавшего в большой войне с Соединенными Штатами, называли государственным деятелем и казались контролирующей личностью; но насколько мало его реальное влияние на Англию или мир в целом по сравнению с влиянием довольно одинокого принца-консорта, который, несмотря на его рождение и окружение, а также ограничения, наложенные насмешливым судом и завистливыми людьми, так успешно трудился для развития искусство и наука во всем мире, и использовал свое влияние против войны, которую так много сделал безумие лорда Джона Рассела.

Простое правило и проверка, которые общая история и история цивилизации дают специальному исследованию, состоит в том, что если для нашего познания великих линий исторической эволюции важно знание битвы, интриги или человека, то эти факты важные; в противном случае они не важны.

Таким образом, на утверждение, что история слишком много занималась королями, дворами и завоевателями и что она должна «заниматься людьми», истинный исторический синтез дает ответ, что история должна быть занята людьми и событиями, которые означают что-нибудь.Мужчины могут быть святыми или злодеями, папами или монахами, королями или крестьянами, завоевателями или заговорщиками, строителями соборов или ткачами стихов, железнодорожными королями или поденщиками, публицистами или сатириками, филантропами или демагогами, государственными деятелями или мафиози, философами или фразами. торговцы. Событие может быть стихотворением или конституцией, битвой или дебатами, договором или драмой, картиной или железной дорогой, путешествием или книгой, законом или изобретением, возвышением нации или падением государства. клика.

Удовлетворение нашей этической потребности в историческом знании с помощью статистики и табулированной социологии полностью или в основном похоже на восполнение нашей нехватки пищи путем постоянного употребления концентрированной эссенции говядины.

Опять же, возможно ли свести необходимые исторические знания к такой концентрированной и табличной форме? Есть статистика и статистика; некоторые увеличивают наше восприятие истины, некоторые уменьшают его. В качестве примера обоих этих фактов возьмем заявление, сделанное в книге Монтескье «Величие и упадок римлян» с прекрасными заметками г-на Бейкера. Монтескье статистически и очень эффективно допускает, что в первые дни Рима соотношение солдат к населению составляло один к восьми, тогда как в Европе во времена Монтескье оно составляло примерно один к сотне; и что этот последний показатель является наивысшим показателем, который можно безопасно поддерживать в современном государстве.Г-н Бейкер очень убедительно подтверждает это, показывая, что количество людей, служащих в армиях и флотах великих современных европейских государств, остается примерно от одного до ста. Пока что эти статистические данные увеличивают наше восприятие истины. Они просто, но убедительно показывают, насколько сильнее воинственное чувство лелеяли в Риме, когда вместо одного солдата или моряка на сотню, как в современных государствах, приходилось от одного до восьми.

Но, с другой стороны, возьмем другое статистическое утверждение, которое гласит, что при Римской империи, во время ее наибольшего расширения, на 266 жителей приходился только один солдат и матрос, но это соотношение немногим больше одного. третье по величине, чем в семи великих военных государствах Европы сегодня.Это статистическое утверждение, помимо других сведений, неизбежно привело бы к выводу, что Римская империя прекратила воевать; что по сравнению с великими современными государствами Европы она мало думала о самообороне и мало о ней думала; в то время как факт в том, что Рим в то самое время постоянно находился в состоянии войны, эта война была его самой большой заботой — фактически, его государственные деятели не думали ни о чем другом в больших масштабах, кроме войны.

Опять же, есть материальная статистика и моральная статистика, и каждой из них должно быть отведено надлежащее место.Разложение и упадок Рима — одна из самых важных вещей в анналах человечества. Это разложение и упадок так же реальны, как и существование самого Рима. Но как это понимать? Материальные статистические данные относительно количества завоеванных территорий, богатства, захлестнувшего Рим после Карфагенской и Восточной войн, обнищания сельскохозяйственного населения, замены йоменов рабами, латифундий, крестьянских ферм и т. Д., Если бы мы могли их получить, могли бы быть использования.Но есть не меньшая ценность моральной статистики. Поэма Лукреция, показывающая, что мыслящие люди пережили старую веру и что между разумом и религиозными учреждениями открылась огромная пропасть; Колеблющееся отношение Цицерона к процессуальным пыткам; диалог Люциана, показывающий, что старая религия полностью разрушилась; интрижка в Ювенале по поводу возникающих истерических суеверий, особенно среди женщин; приговор Тацита, одобряющий казнь четырехсот рабов Педания Секунда за то, что один из них, неизвестный другим, убил своего хозяина; картина гладиаторского боя Жерома и картина Алмы Тадемы преторианцев, увлекающих Клавдия на трон, — в каждый из этих фактов включена целая колонка моральной статистики, которая позволяет нам глубоко заглянуть в дух времени и причины этого имперского упадка, чего нельзя сказать о столбцах материальной статистики.

Возьмем другую область — моральное разложение Франции перед революцией. Это был важный для Европы факт. Несомненные утверждения могут быть сведены в таблицу, чтобы показать это ухудшение, но какая статистика может пролить на него столько света, как тот простой факт, что святой Фенелон сменил в архиепископстве Камбрей печально известный кардинал Дюбуа; что, хотя правительство опозорило Фенелона, оно награждает Дюбуа почестями; и что, хотя духовенство безропотно допустило разгром Фенелона, они пригласили Дюбуа председательствовать в их Национальном собрании.

Возьмем совсем другую тему. Дикое партизанское безумие Англии по отношению к Франции, которая подтолкнула к войне против первой Французской республики, преподает философский и практический урок каждой современной нации. Какое утверждение можно свести в таблицу, чтобы показать его? Тем не менее, одна-единственная карикатура на Гиллрея, прославляющая это печально известное убийство австрийцев Бонье и Робержо, французских посланников на Конгрессе в Растадте, с карикатурной надписью, восхваляющей это худшее нарушение международного права в наше время, рассказывает всю историю.

Возьмем еще более новое поле. Статистические данные об уменьшении роста солдат французской армии во время более поздних войн Наполеона имеют большую ценность, поскольку показывают не только ужасающее состояние истощения, до которого была доведена империя, но и цена, которую нация должна заплатить. платить за «славу». А теперь посмотрите на моральную статистику, показывающую то же самое. Один из мемуаров рассказывает нам, что когда Наполеон, отбросив свою армию численностью более пятисот тысяч человек в московской кампании, поспешил обратно во Францию ​​и почти один вошел в Тюильри, он потер руки перед огнем и просто сказал: : «Здесь определенно комфортнее, чем в Москве», без дальнейшего упоминания о потерях, понесенных Францией, и, очевидно, без сочувствия к миллионам, которых он потерял.Вот моральная статистика, имеющая такой же эффект, что и только что процитированная материальная статистика, и имеющая не меньшую ценность для демонстрации духа, в котором творил наполеонизм, и, действительно, с точки зрения общей истории, духа, который неизбежно порождает военный деспотизм.

Снова возьмем историю, которая сейчас происходит между нами. Будущий историк Соединенных Штатов, несомненно, будет уделять особое внимание воссоединению северных и южных штатов как однородной нации после Гражданской войны — этот процесс продолжается в настоящий момент.Какие существенные факты, которые можно свести к описательной социологии, проливают на нее хоть какой-то свет? Я ничего не вижу. Если вы скажете статистику голосов в коллегиях выборщиков на последних президентских выборах, я отвечу, что они наверняка введут в заблуждение будущего историка, если он не будет очень осторожен, поскольку они, казалось бы, показывают абсолютный и полный разрыв между Севером. и Юг — большее разделение, чем до войны. Но разве в данном случае нет более реальной моральной статистики, показывающей прямо противоположную этому? Я думаю так.Возьмем тот простой факт, что стихотворение судьи Финча «Синий и серый» читается в День украшения, на севере и юге; возьмем тот факт, что г-н Аткинсон выступил со своей речью на выставке в Джорджии и нашел самую уважаемую аудиторию за свои очень простые заявления о недостатках Юга, которые перед войной, скорее всего, стоили бы ему жизни; Возьмите гостеприимный прием северных военных рот на Юге, несущих знамя, против которого южане рисковали своей жизнью с храбростью, очень известной в человеческих анналах; — это типы множества фактов, которые нельзя сопоставить ни в одной таблице с материальной статистикой. , но которые являются моральными показателями величайшей ценности.

А теперь о некоторых ограничениях в методах исследования, наложенных на нас обстоятельствами, свойственными нам самим. Я помню, как несколько лет назад в речи перед руководством американского университета один джентльмен, временно известный в политике (один из hommes alors célèbres Карлайла) , заявил, что вся история должна быть переписана с американской точки зрения. В то время это утверждение, казалось, отдавало той расплывчатостью и масштабностью, которые часто отмечались в высказываниях американского политика во время его путешествий, что, на нашем просторечии, удачно названо «болтовней»; но поскольку с тех пор это утверждение приходило мне в голову в разные периоды времени, мне казалось, что наш политический друг говорил более мудро, чем он думал.Ибо разве не правда, что мы в этой республике призвали помочь построить новую цивилизацию, перед нами развивающаяся политическая и социальная история, последствия которой для добра или зла должны быть сопоставимы с теми, которые проистекают из жизни? о Риме и Британской империи, — это неправда, что для нас изменился взгляд на огромную часть истории; что история, которая для различных европейских народов была написана с мельчайшим вниманием к деталям, должна быть написана для нас более масштабно и философски?

И разве не правда, что так быстро развивающаяся здесь история бросает новый свет на многие уже развитые истории? Какой законодатель не может увидеть, что история наших американских муниципалитетов проливает свет на республики средневековья и проистекает из них? Какой государственный деятель не может лучше понять проблему британского правительства в Ирландии в свете нашей собственной проблемы в городе Нью-Йорк? Какой ученый-классик не сможет лучше понять продавца кожи Клеона, когда мы смеемся над действиями некоего американского политика, который теперь «играет главную роль в провинции»? Какой публицист не может более справедливо взвесить ближайший дореволюционный период во Франции, когда он отмечает некий тонкий, свободный гуманизм наших дней, который делает нашу землю раем убийц? Какой историк не сможет более правильно оценить ценность определенного беззаботного оптимизма, который не видит ничего кроме хорошего в будущем, если вспомнить самодовольное общественное мнение, высказанное итальянским историком незадолго до 1789 года, о том, что отныне мир должен был быть мирным. царствовать в Европе, поскольку великие войны стали невозможными? Какой студент, изучающий общественные науки, не сможет лучше оценить самое страшное антиобщественное зло среди нас, отметив бесплодие брака в период упадка Рима и затмения Франции?

В этом смысле я думаю, что утверждение о переписывании истории с американской точки зрения содержит большую истину; и именно этот видоизмененный взгляд на эволюцию человеческих дел, на развитие человека как человека и человека в обществе открывает широкое поле для американских историков-философов, стремятся ли они охватить весь круг человеческого опыта, или просто представить какую-то изюминку.

Необходимость такой работы видна со всех сторон. Никто из нас не читает текущие обсуждения общественных дел в Конгрессе, в законодательных собраниях штатов или в газетах, кто не видит столь сильных и острых взглядов, как многие из них, огромная часть ценного света закрыта незнанием поворотные моменты в истории человеческой цивилизации до настоящего времени. Никогда еще такой недостаток широких исторических взглядов у лидеров американского общественного мнения не ощущался так остро, как сейчас. Подумайте о слепоте по отношению к одной из величайших вещей, которые прославляют нации, вовлеченным в обязанности, возложенные Конгрессом на произведения искусства.Подумайте также о слепоте по отношению к одному из главных факторов разрушения каждой великой республики до сих пор, проявившейся в пренебрежении к принятию поправки к конституции, которая освободит нас от опасности государственного переворота по адресу подсчет голосование выборщиков. Подумайте о хладнокровном пренебрежении простейшими учениями общей истории, связанном с небрежностью законодательства или доктринальным сопротивлением мерам по борьбе с неграмотностью в наших южных штатах. Никогда еще такой недостаток широких исторических взглядов в нашем законодательстве не был так очевиден, как сейчас.В ранней истории этой республики мы постоянно находим, что такие люди, как Джон Адамс и Томас Джефферсон, не говоря уже о меньшем свете, очень много и эффективно черпали из своих исследований истории человечества. В переходный период такие люди, как Калхун, Джон Куинси Адамс, Эверетт и Вебстер, черпали большую часть своей силы из этого источника. И в тот великий период, через который мы недавно прошли, два государственных деятеля, которые самым мощным образом стремились превратить смутные надежды в великие события — Уильям Генри Сьюард и Чарльз Самнер — были двумя из всех американских государственных деятелей своего времени, черпавших вдохновение и силу в знание общей истории человечества.Ничего, кроме этого, не могло поддержать веру Сьюарда или цели Самнера. Отсутствие такого рода света среди наших общественных деятелей в настоящее время, несомненно, возникает из-за необходимости нашего материального развития после Гражданской войны и потребности в точных арифметических доказательствах в финансах, а не в моральных демонстрациях в широких вопросах государственной политики; но по мере того, как мы все больше и больше приближаемся к нормальному положению вещей, потребность в таких общих исследованиях должна становиться все сильнее и сильнее.

Что касается работы наших американских университетов и колледжей в исторической области, мы должны признать, что она крайне несовершенна; но есть признаки, особенно среди тех институтов, которые превращаются из массы колледжей в университеты, что наступают лучшие времена.Они действительно должны уступить течению, проносящемуся сквозь века. Это эпоха исторических исследований. На самом деле это просто и легко проверяется, если в прошлом веке государственные проблемы и мировые проблемы, как правило, решались философией, и даже такие историки, как Вольтер, Гиббон ​​и Робертсон, считались скорее философами, чем историками, в нынешнем веке такие проблемы чаще всего изучаются в свете истории.

Еще одним обнадеживающим фактом является то, что передовые исследования всех видов все больше и больше принимают историческую форму; Рост исторической школы в политической экономии — лишь один из многих примеров этого.Все больше и больше ощущается, что «надлежащее изучение человечества — это человек»; все более и более ясной становится идея, навязанная Дрейпером, что к величайшим проблемам человечества нужно подходить не столько через изучение отдельного человека, сколько через изучение человека в целом и исторически.

Этой тенденции уже соответствовали великие университеты старого мира, и ей должны соответствовать институты продвинутого обучения в нашей собственной стране, прежде чем они смогут занять какое-либо должное место в системе высшего образования и быть достойными называться даже зачатками высшего образования. университеты.

Именно в этих учебных заведениях должна начаться работа по историческому исследованию, которую я особенно защищаю, — это соединение тщательного научного анализа с большим философским синтезом. Несомненно, количество профессоров, занимающихся историческими исследованиями в немецких университетах, является главной причиной того, что Германия превзошла другие современные нации не только в специальных исследованиях, но и в общих исторических исследованиях. Важные исследования действительно проводились за пределами ее университетов, но подавляющее большинство из них, безусловно, было сделано университетскими людьми; и это указывает направления, по которым исторические исследования должны лучше всего развиваться в нашей стране.Каждый профессор истории в университете должен стремиться к основательному изложению какой-либо специальной области; для расширения, углубления или ускорения специальных знаний в этой области; вести своих учеников к исследованиям в нем. Несомненно, то, что, как правило, приносит наибольшие плоды специальным и оригинальным исследованиям американских студентов, можно найти в английской и американской политической, социальной и конституционной истории. Но пока профессор американского университета проводит специальные исследования, он должен работать над чем-то вроде конспекта истории человечества — если не всей истории человечества, то хотя бы какой-то значительной ее части.Так он не должен допускать, чтобы его обобщения стали расплывчатыми, а исследования — тривиальными.

Во время недавнего проживания в Германии я не раз встречал самых талантливых исследователей, людей мирового уровня, которые сетовали на относительную недостаточность этого большого философского труда. Ректор одного из ведущих университетов сказал мне: «Мне грустно видеть, как многие из моих лучших молодых людей полностью ограничиваются только специальностями и тонкостями. Результатом всего этого является чрезмерная специализация обучения, которая, если продвинуться дальше, сделает университет невозможным.”

Привести американских студентов в наши университеты и колледжи преждевременно и в основном к специальным и оригинальным исследованиям — значит просто навязывать им характер мелких летописцев. С такой специальной работой следует идти, pari passu , вдумчивое изучение великих связанных событий.

Среди множества примеров, доказывающих эту необходимость у университетского профессора, больших общих исследований в связи с лучшими специальными работами, у нас есть несколько особенно ярких в наше время.Кто не видит, что замечательные исследования средневековой истории профессора Фримена черпают, возможно, большую часть своей убедительности из очень широкого диапазона его исследований во времени и пространстве? Кто не чувствует, что даже когда он исследует мельчайшие моменты того, что Милтон сравнивал с «войнами коршунов и ворон», привычка ума, порожденная этим общим исследованием, значительно увеличивает ценность его специального исследования, позволяя ему увидеть Что здесь скрывается за поверхностной историей и что там может стать поворотным моментом? То же самое и с профессором Голдвином Смитом.Кто из нас не чувствует во время обсуждения простейшего пункта, даже местной канадской истории, что мы находимся в руках человека, который привносит в эту тему обширные знания, которые позволяют ему осветить мельчайшее местное событие светом как источником света. простой летописец и простой специальный исследователь никогда не смогли бы этого сделать? Кто имел удовольствие слышать таких профессоров, как Эрнст Курциус в Берлине или Онкен в Гиссене, не видел, чтобы секрет силы немецкого профессора, как обычно предполагалось, заключался не только в его подробных исследованиях, а в значительной степени в его исследованиях. его освещение специальных исследований широким общим исследованием? Таковы специальные занятия в сочетании с общими занятиями.Но кто не видел их, когда они не соединены таким образом?

Знал ли я, что местный историк посвятил себя глубокому изучению таких вопросов из истории провинциального города, как то, находилась ли пожарная машина изначально по соседству с деревенской школой или городской насосной станцией, и был ли мелкий чиновник недавно ушедший был в ранний период своей жизни, сочувствуя пресвитерианам или методистам.

Таким образом, следует надеяться, что на будущих собраниях Ассоциации, о которых мы сейчас думаем, могут часто представляться документы, дающие результаты не только хорошей специальной работы по истории и биографии, работы, требующей острого критического анализа, но и хорошей работы в области истории и биографии. более обширная область, требующая философского синтеза.Безусловно, должен быть раздел или разделы в американской истории, общей и местной, и, возможно, в других специальных областях; но должен быть также раздел или разделы, посвященные общей истории, истории цивилизации и философии истории.

Конечно, в таком разделе есть свои опасности. Как в разделе, посвященном специальной истории, будет опасность мелочности и тривиальности, так и в разделе, посвященном общей истории, будет опасность расплывчатости и неопределенности — опасности попыток приблизиться к темным результатам Гегеля.Но с этими трудностями в обеих областях Ассоциация должна встречаться по мере их возникновения. Несомненно, подобная конфедерация — ученых-историков со всех частей страны, побуждающих друг друга к новой деятельности — должна вызвать ценнейшую работу в обеих областях и внести значительный вклад в здоровое развитие, с одной стороны, человека как человека. а с другой стороны, открытию лучшего политического и социального будущего для нации в целом.

Никто не может почувствовать это сильнее, чем небольшая группа ученых-историков, которые, разбросанные по разным частям страны, вдали от больших библиотек и отделенные друг от друга, трудились в течение последней четверти века, чтобы сохранить жизнь в этой стране. пламя философского исследования истории как средства для большего просвещения своей страны и лучшего развития человечества.

Эндрю Д. Уайт (7 ноября 1832 г. — 4 ноября 1918 г.) в течение ряда лет преподавал в Мичиганском университете, а затем стал первым президентом Корнельского университета. Он также был автором книг «История войны науки и теологии в христианском мире», и «Инфляция бумажных денег во Франции».

Банкноты

1. См. «История цивилизаций Англии», английское издание, т. II, стр. 387.

2. См. «Consulat et l’Empire» Тьера, т.XII., Предисловие.

3. См. «Историю Рима» Инне, гл. XIII.

4. См. «Образование» Герберта Спенсера, гл. I.

5. См. «Величие и упадок римлян» Монтескье, гл. III и XV, с примечаниями Бейкера.

6. См. Montesquieu, как указано выше, гл. XV.

7. Думаю, Бурриен.

8. См. Cant, «Histoire des Italiens».

Хирам Колледж | Эндрю Уайт

Эндрю Уайт — доцент кафедры психологии и координатор программы спортивного менеджмента.Его область знаний — спорт, физические упражнения и психология производительности, с акцентом на психологию спортивных травм и тренировку умственных навыков для достижения спортивных результатов.

Педагогические интересы Эндрю включают спорт и психологию физических упражнений, аномальную психологию, историю и философию спорта, а также общую психологию. Ему также нравится работать со студентами над их независимыми исследованиями или предоставлять студентам возможность участвовать в его исследовательских проектах.

Образование

• Б.А., Уэслианский университет Огайо,
• MA, Виндзорский университет
• Доктор философии, Университет Миннесоты

Научные интересы

Исследовательские интересы Эндрю включают позитивное развитие молодежи (образовательное, социальное, эмоциональное и физическое) с помощью спорта, стратегии снижения травматизма в молодежном спорте и восприятие тренировки умственных способностей. Многие из этих интересов проводятся в рамках интервенционных исследований на уровне сообществ.

Избранные публикации

• Белый, А.C., Heffernan, C., & Kihl, L. (в печати). Академические результаты внешкольной спортивной программы: исследование с участием местных сообществ с повторными измерениями. В кейсе о методах исследования SAGE. Лондон, Великобритания: Sage Publications.
• Уайт, А. К., Рассел, Х. К., Вуд, К. Н., Лундстрем, К., и Визе-Бьорнсталь, Д. М. (2017, октябрь). Ширина или глубина? Оценка психологических, работоспособности и результатов травм после тренировки многомерных или отдельных умственных навыков у марафонцев.Плакат, представленный на 32-й ежегодной конференции Ассоциации прикладной спортивной психологии, Орландо, Флорида.
• White, A.C. & Wiese-Bjornstal, D. (2016, сентябрь). Прикладной подход к анализу поведения для снижения уровня спортивного мастерства и травм в юношеском футболе. Плакат, представленный на 31-й ежегодной конференции Ассоциации прикладной спортивной психологии, Феникс, штат Аризона.
• Визе-Бьорнсталь, Д., Уайт, А.С., Рассел, Х.С., и Смит, А.М. (2015). Психология спортивных сотрясений мозга.Обзор кинезиологии, 4, 169-189. DOI: 10.1123 / kr.2015-0012.
• Кнежевич Б., Педден В., Уайт А., Хоакен П. и Миллер К. (2015). Многофакторная концептуализация импульсивности: последствия для исследований и клинической практики. Журнал индивидуальных различий, 36, 191–198. DOI: 10.1027 / 1614-0001 / a000173.

Интересные факты

• Любит животных, имеет двух собак, двух кроликов и птицу
• Любит заниматься всеми видами спорта, особенно баскетболом, гольфом и софтболом.
• Студент колледжа в первом поколении

Дополнительные ссылки

Эндрю Вайсберг | ТОО «Уайт энд Кейс