Корней Чуковский: Сказки — читать на сайте о семье Чуковских
Айболит
прослушать
Корней Чуковский — Айболит
К.И. Чуковского СС в 15 томах, т. 1, М.: ТЕРРА — Книжный клуб / 2001
Читает Корней Чуковский
Тег audio не поддерживается вашим браузером. СкачатьБармалей
прослушать
Корней Чуковский — Бармалей
К.И. Чуковский, СС в 15 томах, т. 1, М.: ТЕРРА — Книжный клуб / 2001
Читает Корней Чуковский
Тег audio не поддерживается вашим браузером.
Доктор Айболит (по Гью Лофтингу)
Краденое солнце
прослушать
Корней Чуковский — Краденое солнце
СС К.И. Чуковского в 15 томах, т. 1,М.: ТЕРРА — Книжный клуб / 2001
Читает Корней Чуковский
Тег audio не поддерживается вашим браузером. СкачатьКрокодил
прослушать
Корней Чуковский — Крокодил
К.
И. Чуковский СС в 15 томах, т. 1,М.: ТЕРРА — Книжный клуб / 2001Читает Автор
Тег audio не поддерживается вашим браузером. СкачатьМойдодыр
прослушать
Корней Чуковский — Мойдодыр
К.И. Чуковский СС в 15 томах, т. 1, М.: ТЕРРА — Книжный клуб / 2001
Читает Автор
Тег audio не поддерживается вашим браузером. Скачатьпрослушать
Корней Чуковский — Муха-Цокотуха
К.
И. Чуковский, СС в 15 томах, т. 1, М.: ТЕРРА — Книжный клуб / 2001
Читает Автор
Тег audio не поддерживается вашим браузером. СкачатьОдолеем Бармалея
Перепутанная сказка
Приключения Бибигона
прослушать
Корней Чуковский — Приключения Бибигона
Корней Чуковский, СС, т.1, Терра — книжный клуб / 2001Читает Автор
Тег audio не поддерживается вашим браузером. СкачатьПутаница
прослушать
Корней Чуковский — Путаница
Cобрание сочинений К.
И. Чуковского в 15 томах, т. 1, ТЕРРА — Книжный клуб / 2001
Читает Корней Чуковский
Тег audio не поддерживается вашим браузером. СкачатьСказка о царевне Ясносвете
Тараканище
прослушать
Корней Чуковский — Тараканище
К.И. Чуковского СС в 15 томах, т. 1, М.: ТЕРРА — Книжный клуб / 2001
Читает Автор
Тег audio не поддерживается вашим браузером. СкачатьТелефон
прослушать
Корней Чуковский — Телефон
Собрание сочинений К.
И. Чуковского в 15 томах, т. 1,М.: ТЕРРА — Книжный клуб / 2001
Читает Корней Чуковский
Тег audio не поддерживается вашим браузером. СкачатьТоптыгин и лиса
Топтыгин и луна
прослушать
Корней Чуковский — Топтыгин и луна
Собрание сочинений К.И. Чуковского в 15 томах, т. 1, М.: ТЕРРА — Книжный клуб / 2001
Читает Корней Чуковский
Тег audio не поддерживается вашим браузером. СкачатьФедорино горе
прослушать
Корней Чуковский — Федорино горе
К.
И. Чуковский СС в 15 томах, т. 1, М.: ТЕРРА — Книжный клуб / 2001
Читает Автор
Тег audio не поддерживается вашим браузером. СкачатьЧто сделала Мура, когда ей прочли сказку «Чудо-дерево»
прослушать
Корней Чуковский — Что сделала Мура, когда ей прочли сказку «Чудо-дерево»
К.И. Чуковский СС в 15 томах, т. 1, ТЕРРА — Книжный клуб / 2001
Читает Корней Чуковский
Тег audio не поддерживается вашим браузером. Скачать Чудо-деревопрослушать
Корней Чуковский — Чудо-дерево
К.
И. Чуковский СС в 15 томах, т. 1,М.: ТЕРРА — Книжный клуб / 2001
Читает Автор
Тег audio не поддерживается вашим браузером. СкачатьКорней Чуковский: Проза — читать на сайте о семье Чуковских
«Я решил ни одной минуты из этих постылых 6ти месяцев не потерять даром. Я у них шкуру сдеру и живой им в руки не дамся. Я с остервенением сажусь за свои книги. Я бесконечно учу слова (их уж очень немного), я читаю в постели, за обедом, на улице. В музей я прихожу в 9–10, а ухожу после звонка»
«Отражение личности писателя в языке его произведений и называется его индивидуальным стилем, присущим ему одному.
Потому-то я и говорю, что, исказив его стиль, мы тем самым исказим его лицо»
«Если вам захочется пристрелить музыканта, вставьте заряженное ружье в пианино, на котором он будет играть. Сделайте так, чтобы ружье было нацелено прямо в лоб музыканту. Ничего не подозревая, он сядет за ваш инструмент сыграть ну хотя бы Бетховена, но только нажмет педаль, пианино выстрелит, и нет музыканта»
Корней Чуковский. Из статьи «Триллеры и чиллеры», 1969 год.«А в деревне бабы рожают, петухи кричат, голопузые дети дерутся на солнце, — крепкий народ, правильный народ, он поставит на своем, не бойтесь. Хоть из пушек в него пали, а он будет возить навоз, любить землю, помнить зимних и вешних Никол, и ни своих икон, ни своих тараканов никому не отдаст»
Из письма А.
Н. Толстому, май 1922 года, Петроград«Л.Н. вернулся с прогулки очень усталый, но даже не присел отдохнуть, а тотчас же стал перечитывать рукопись и, сделав в ней своею рукой много поправок, очень четко и твердо подписал свое имя. Несмотря на все последующие события, Л.Н. не раз возвращался к своей статье»
«Каждая сказка моя (за исключением «Телефона») театральна по своей импровизации. Словно на сцене развертывается каждый сюжет. Чтобы детская поэма дошла до большей аудитории ребят, я строю ее, как театральную пьесу: в каждой есть завязка, коллизия враждующих сил и драматургическое разрешение этой коллизии»
Корней Чуковский.
Из статьи «Работа над сказкой», 1935 год.Творчество Корнея Чуковского | Сказки. Рассказы. Стихи
Стихи и сказки Корнея Чуковского для детей.Список произведений.Краткая биография,жизнь и творчество Корнея Чуковского
Айболит
Айболит и воробей
Бармалей
Бутерброд
Барабек
Бебека
Верблюдица
Головастики
Доктор
Елка
Ежики смеются
Закаляка
Загадки
Курица
Краденое солнце
Крокодил
Котауси и Мауси
Ленинградским детям
Мойдодыр
Муха в бане
Муха-Цокотуха
Обжора
Огород
Одолеем Бармалея
Перепутанная сказка
Песня о бедных сапожках
Поросенок
Пра-пра-правнукам
Приключения Бибигона
Путаница
Радость
Скрюченная песня
Свинки
Сказка о царевне Ясносвете
Слониха читает
Топтыгин и лиса
Топтыгин и Луна
Телефон
Тараканище
Федорино горе
Федотка
Храбрецы
Храбрый Персей
Чудо-дерево
Черепаха
Что сделала Мура
Список произведенийПерейти в раздел «Стихи и басни»
Корней Иванович Чуковский родился в 1882 году в Санкт-Петербурге и за годы своей жизни заслужил заслуженную репутацию одного из лучших советских поэтов, публицистов и литературоведов.Чуковский также является отцом двух известных писателей – Николая Корнеевича и Лидии Корнеевны Чуковской. Так какие произведения входят в состав литературного творчества Корнея Ивановича?
Краткая биография, жизнь и творчество Корнея Чуковского
Матерью будущего писателя является простая крестьянка из Полтавской губернии Екатерина Осиповна Корнейчукова, родившая от тогда еще студента Эммануила Соломоновича Левенсона. Детство Корнея Ивановича Чуковского прошло в городе Одесса, куда его мать была вынуждена переехать. Причиной данного решения было то, что отец писателя оставил ее, как женщину «не своего круга».
Первые публикации Корнея Чуковского вышли в газете «Одесские новости», чему поспособствовал его друг Жаботинский.
Затем произведения – статьи, очерки, рассказы и другие – просто «полились рекой», а уже в 1917 году писатель принялся за большой труд о творчестве Некрасова.
Затем Корней Чуковский брал в качестве предмета изучения многих других литературных деятелей, а уже в 1960 году писатель принялся за один из главных трудов своей жизни – пересказанное изложение Библии специально для детей.
Главный музей писателя Чуковского в настоящее время работает в подмосковном Переделкино, где Корней Иванович окончил свою жизнь 28 октября 1969 в результате заболевания вирусным гепатитом. В Переделкино дача Чуковского находится неподалеку от места, где жил Пастернак.
Творчество Корнея Чуковского
Для детей Корней Иванович Чуковский написал большое количество интересных и занимательных сказок, самыми известными из которых являются такие произведения – «Крокодил», «Тараканище», «Мойдодыр», «Муха-цокотуха», «Бармалей», «Федорино горе», «Краденое солнце», «Айболит», «Топтыгин и луна», «Путаница», «телефон» и «Приключения Бибигона».
Самыми известными детскими стихами Чуковского считаются следующие «Обжора», «Слониха читает», «Закаляка», «Поросенок», «Ежики смеются», «Бутерброд», «Федотка», «Черепаха», «Свинки», «Огород», «Верблюдица» и многие другие. Замечательно то, что практически все они не потеряли актуальности и живости и в настоящее время, поэтому часто включаются практически во все сборники-книги, предназначенные для подрастающего поколения.
Написал Корней Иванович Чуковский и несколько повестей. Например, «Солнечная» и «Серебряный герб».
Живо интересовался Чуковский вопросами и проблематикой детского воспитания. Именно ему читатели обязаны возникновением интересного труда о дошкольном воспитании «От двух до пяти».
Интересны для литературоведов и следующие статьи Корнея Чуковского – «История моего «Айболита», «Как была написана «Муха-Цокотуха», «О Шерлоке Холмсе», «Признания старого сказочника», «Страничка Чукоккалы» и другие.
————————————————
Корней Чуковский.Стихи
и сказки.
Читаем бесплатно онлайн
Перейти в раздел «Стихи и басни»
Стихи и сказки Чуковского
Сказки Чуковского читать можно с самого раннего детства. Стихи Чуковского со сказочными мотивами — отличные детские произведения, славящиеся огромным количеством ярких и запоминающихся персонажей, добрых и харизматичных, поучительных и в то же время, любимых детьми.
Сказки Чуковского читать
Стихи Чуковского читать любят без исключения все дети, да и что тут говорить, взрослые тоже с удовольствием вспоминают полюбившихся героев сказок Корнея Чуковского. А даже если вы не прочитаете их своему малышу, встреча с автором в детском саду на утренниках или в школе на уроках – обязательно состоится. В этом разделе сказки Чуковского читать можно сразу на сайте, а можно скачать в форматах.doc или.pdf любое из произведений.
О Корнее Ивановиче Чуковском
Корней Иванович Чуковский родился в 1882 году в Санкт-Петербурге.
При рождении ему было дано другое имя: Николай Васильевич Корнейчуков. Мальчик был незаконнорожденным, за что жизнь не раз ставила его в затруднительные положения. Отец оставил семью, когда Николай был ещё совсем маленьким, и он вместе с мамой переехал в Одессу. Однако и там его ждали неудачи: из гимназии будущего писателя отчислили, так как он пришел “из низов”. Жизнь в Одессе была несладкой для всей семьи, дети часто недоедали. Николай всё же проявил силу характера и сдал экзамены, подготовившись к ним самостоятельно.
Свою самую первую статью Чуковский опубликовал в “Одесских новостях”, а уже в 1903 году, через два года после первой публикации, молодой писатель отправился в Лондон. Там он прожил несколько лет, работая корреспондентом и изучая английскую литературу. После возвращения на родину, Чуковский издает свой журнал, пишет книгу воспоминаний и к 1907 году становится известным в литературных кругах, правда пока не как писатель, а как критик. Очень много сил Корней Чуковский потратил на написание произведений о других авторах, некоторые из них довольно известны, а именно, о Некрасове, Блоке, Ахматовой и Маяковском, о Достоевском, Чехове и Слепцове.
Эти издания внесли вклад в литературный фонд, но не принесли известности автору.
Стихи Чуковского. Начало карьеры детского поэта
Всё же Корней Иванович остался в памяти как детский писатель, именно детские стихи Чуковского внесли его имя в историю на долгие годы. Сказки автор начал писать довольно поздно. Первая сказка Корнея Чуковского – это Крокодил, была написана в 1916 году. Мойдодыр и Тараканище вышли уже только в 1923.
Не многие знают, что Чуковский был прекрасным детским психологом, он умел чувствовать и понимать детей, все свои наблюдения и познания он подробно и весело описал в особенной книге “От двух до пяти”, которая впервые была издана в 1933 году. В 1930 году, пережив несколько личных трагедий, писатель основное время стал уделять написанию мемуаров и переводу произведений иностранных авторов.
В 1960-ые годы Чуковский загорелся идеей изложения Библии на детский лад. К работе были привлечены и другие литераторы, однако первое издание книги было полностью уничтожено властью.
Уже в 21 веке, эта книга была издана, и найти её можно под названием “Вавилонская башня и другие библейские предания”. Последние дни своей жизни писатель провел на даче в Переделкино. Там он встречался с детьми, читал им собственные стихи и сказки, приглашал известных людей.
Начиная читать сказки Чуковского, никак не можешь остановиться и с каждым произведением понимаешь, что таких людей как он – единицы.
«Искренняя детская сказка всегда рождена оптимизмом»: как и о чем писал Корней Чуковский — Культура
Небольшой домик в подмосковном поселке Переделкино — место экскурсий детей и взрослых. Два этажа, несколько комнат: библиотека, рабочий кабинет (он же спальня), столовая. Есть особая комната на первом этаже, так называемая солженицынская. Здесь в 1965 году, а также в 1973–1974 годах накануне изгнания из страны жил автор «Архипелага ГУЛАГ» Александр Солженицын. А «укрывательством» занимались хозяин дома — великий детский писатель, поэт, публицист, переводчик и литературный критик Корней Иванович Чуковский, а после его смерти — дочь Лидия Корнеевна Чуковская.
О том, чем жил, над чем работал, кого встречал Чуковский на своей писательской даче, — в материале ТАСС к 135-летию со дня рождения поэта.
Дедушка для нескольких поколений детей
По итогам 2016 года Российская книжная палата назвала Чуковского самым издаваемым детским поэтом в России. Его произведения есть на полке в любом доме. Его наизусть декламируют мамы, толкающие перед собой коляски с малышами, бабушки, присматривающие за внуками, его читают детям в саду и в школе. Редкий россиянин не сможет продолжить фразу «Ехали медведи…» или «Ох, нелегкая это работа…». Чуковский вписан в наш культурный код.
О секрете писателя мы спросили заведующего отделом Государственного литературного музея Сергея Агапова, который вот уже 40 лет работает в доме-музее Чуковского в Переделкине и многие годы был учеником и помощником дочери поэта Лидии Корнеевны.
Перед смертью Чуковский написал статью, которая называется «Признания старого сказочника». И в ней он сказал, что поэт, который пишет для детей, должен писать в минуты счастья
Завотделом Государственного литературного музея Сергей Агапов
«Этот позитив, это счастье он передавал своими ритмами: веселыми, быстрыми.
Это ребенку нужно как физзарядка, как прививка счастья. Поэтому дети требуют «Муху-цокотуху», «Айболита». И в «Тараканище» тоже есть много веселых строчек. Вот поэтому он наиболее издаваемый и читаемый», — считает Агапов.
Автор «Мойдодыра», «Федорина горя» и «Чудо-дерева» считал счастье естественным состоянием ребенка. А если поэт чем-то обеспокоен, огорчен или удручен, когда пишет, его произведения не будут созвучны детской душе. Чуковский знал, как надо писать детские произведения, учитывая психологию маленького ребенка. Главный секрет автор раскрыл в своей последней статье: «Всякая искренняя детская сказка всегда бывает рождена оптимизмом. Ее живит благодатная детская вера в победу добра над злом».
«Корней Иванович создал свой мир, — говорит научный сотрудник музея Владимир Спектор. — Изучая детский язык, предрасположенность детского уха к поэтическому языку, он выводил законы, которыми должен руководствоваться детский поэт. Основные принципы: образность, обилие гласных, глагольных форм, частые смены ритма, сюжетные повороты, чтобы сразу увлечь ребенка».
Корней Чуковский был лишен радости общения с отцом или дедом, но сам прекрасно справился с этими ролями и фактически стал дедушкой для нескольких поколений детей. Например, во время встречи Чуковского и Гагарина в 1961 году космонавт признался, что любит его стихи с детства.
Никогда я не знал, что так весело быть стариком.
С каждым днем мои мысли светлей и светлей.
Возле милого Пушкина, здесь на осеннем Тверском,
Я с прощальною жадностью долго смотрю на детей.
И, усталого, старого, тешит меня
Вековечная их беготня и возня.
Да к чему бы и жить нам
На этой планете,
В круговороте кровавых столетий,
Когда б не они, не вот эти
Глазастые, звонкие дети,
Которые здесь, на моем
Грустном, осеннем Тверском,
Бездумно летят от веселья к веселью,
Кружась разноцветной своей каруселью,
В беспамятстве счастья, навстречу векам,
Каких никогда не видать старикам!
К.Чуковский, 1946 год
Продолжение
Литературный критик, а не только детский поэт
На эту тему
В Доме-музее Чуковского детей любят, уважают, общаются с ними с интересом, но все-таки подчеркивают, что большую часть творческой жизни самый издаваемый в России детский поэт посвятил работе литературного критика, публициста, исследователя поэзии и прозы.
И сам автор часто переживал, что о его доме будут говорить: «Тут жил какой-то детский писатель», хотя в пятнадцатитомном собрании сочинений, которое по крупице собирала внучка поэта Елена Цезаревна Чуковская, сугубо детские произведения составляют только первый том.
И многие взрослые посетители дома-музея сегодня удивляются, что Чуковский проводил серьезные исследования творчества Чехова (любимый писатель), Некрасова (любимый поэт), Блока, Толстого, Горького, Ахматовой. Он делал переводы с английского языка, который начал изучать еще в Одессе по самоучителю. В частности, переводил стихи своего любимого американского поэта Уолта Уитмена, которого ценили русские футуристы Хлебников и Маяковский.
В своем письме в 1923 году Чуковский говорит:
Я написал двенадцать книг, и никто на них никакого внимания. Но стоило мне однажды написать шутя «Крокодила», и я сделался знаменитым писателем
Корней Чуковский
«Боюсь, что «Крокодила» знает наизусть вся Россия, — сетует писатель.
— Боюсь, что на моем памятнике, когда я умру, будет начертано «Автор «Крокодила». А как старательно, с каким трудом писал я другие свои книги, например «Некрасов как художник», «Жена поэта», «Уолт Уитмен», «Футуристы» и проч. Сколько забот о стиле, композиции и о многом другом, о чем обычно не заботятся критики!.. Но кто помнит и знает такие статьи!..»
Научный сотрудник музея Владимир Спектор отмечает, что Чуковский-критик отличался от своих маститых коллег тем, что умел просто рассказывать о сложном, он так начинал свои литературоведческие труды, что простой читатель непременно хотел узнать подробнее о «площадном Маяковском» или «благочестивой молитвеннице Ахматовой». Ниспровергая авторитеты в начале статьи, Чуковский постепенно открывал читателю весь талант описываемого автора. Современники даже утверждали, что он не совсем литературный критик, а литературный портретист, точными мазками набрасывающий ключевые черты писателей и поэтов в своих статьях.
«В сборнике «От Чехова до наших дней», который только в 1908 году переиздавался несколько раз, Чуковский отмечал: «Каждый писатель для меня вроде как бы сумасшедший.
Особый пункт помешательства есть у каждого писателя, и задача критики в том, чтобы отыскать этот пункт». Конечно, читатель за это цеплялся и начинал читать», — говорит Владимир Спектор.
Дом Чуковских — «рассадник антисоветчины»
Чуковский заочно стал первым рецензентом повести Александра Солженицына «Один день Ивана Денисовича». Главный редактор журнала «Новый мир» поэт Александр Твардовский дал ему рукопись некоего А.Рязанского под рабочим названием «Щ-854», а потом показал положительный отзыв Чуковского и других поэтов председателю Совета министров СССР Никите Хрущеву, получив тем самым добро на публикацию. Чуть позже, в 1963 году, состоялось очное знакомство Чуковского и Солженицына. В 1965 году, когда за Солженицыным пристально следили спецслужбы, Чуковский пригласил его пожить в Переделкине. Тогда обошлось без ареста.
«После смерти Чуковского его дочь Лидия Корнеевна пригласила Солженицына, ставшего персоной нон грата, пожить здесь, чтобы избежать ареста.
Здесь он провел несколько месяцев до февраля 1974 года, когда уехал в Москву и был арестован», — рассказывает Владимир Спектор.
На даче в Переделкине в 1963 году был устроен концерт Александра Галича, поэта, драматурга, барда, чьи публичные официальные выступления были вскоре запрещены властями. Внучка поэта Елена Чуковская вспоминала:
В 70-е годы… дом Чуковского пользовался нелестной репутацией у властей
Внучка Корнея Чуковского Елена Цезаревна
«Лидия Корнеевна выступала с открытыми письмами в защиту Андрея Дмитриевича Сахарова, у нас, повторяю, часто гостил Солженицын. Дом считался рассадником антисоветчины и т. п., — говорится в письме. — В ноябре 1973 года шеф КГБ Юрий Андропов в записке ЦК КПСС, в частности, констатировал: «Л.К. Чуковская… использует дачу Литературного фонда Союза писателей СССР в поселке Переделкино, выделенную в свое время К.Чуковскому. Для закрепления права пользования дачей за собой на будущее Чуковская добивается превращений ее в литературный музей отца, рассчитывая стать его директором».
Союз писателей должен отказать Чуковской в создании музея в поселке Переделкино».
Музей, где интересно детям и взрослым
Музей Чуковского после смерти писателя в 1969 году был добровольным личным начинанием Лидии и Елены Чуковских: в дом пускали всех, кто желал узнать больше о поэте. Бывали здесь часто пациенты детского санатория №39, расположенного в усадьбе Измалково, пионеры, туристы из Москвы и других городов. Часто бывали иностранцы.
Не сразу, но битва за музей была выиграна. В 1988 году Мособлисполком присвоил поселку Переделкино статус историко-культурного заповедника. Дача Корнея Чуковского была превращена в дом-музей. С 1994 года музей получил статус филиала Государственного литературного музея. После завершения реставрационных работ в 1996 году дом писателя регулярно принимает посетителей. Желающих зачастую бывает слишком много. Если вы соберетесь приехать, обязательно позвоните в музей, просят сотрудники.
Со времен Чуковского в музее осталась традиция проводить летние и осенние костры, на которые приглашаются дети, их родители, детские писатели и поэты.
В мае этого года они вновь соберутся на праздник «Здравствуй, лето!».
На столе Корнея Ивановича — макет Чудо-дерева и маленький Бибигон — храбрый герой стихотворной сказки. Их очень любят рассматривать маленькие посетители музея. Как говорят сотрудники музея, домашняя атмосфера часто вводит их в заблуждение: выйдя из дома Чуковского, они ждут, что их поведут в «настоящий музей», где расскажут скучно и монотонно о непонятных артефактах под стеклянными колпаками. В Доме-музее Чуковского все не так. Здесь интересно и детям, и взрослым. Чуковский — часть каждого из нас, потому что все мы родом из детства.
Екатерина Ефимова
Корней Чуковский
Корней Иванович Чуковский (настоящее имя — Николай Васильевич Корнейчуков) Русский поэт, публицист, критик, также переводчик и литературовед, известен в первую очередь детскими сказками в стихах и прозе.
Родился 31 марта 1882 в Санкт-Петербурге.
Писатель долгие годы
страдал от того, что был «незаконнорожденным». Его отцом был Эммануил
Соломонович Левенсон, в семье которого жила прислугой мать Корнея
Чуковского — полтавская крестьянка Екатерина Осиповна Корнейчук. Отец
оставил их, и мать переехала в Одессу. Там мальчик был отдан в гимназию,
но в пятом классе его отчислили из-за низкого происхождения. Эти
события он описал в автобиографической повести «Серебряный герб».
С 1901 года Чуковский начинает писать статьи в «Одесских новостях». В
литературу Чуковского ввёл его близкий гимназический друг, журналист
Владимир Жаботинский. В 1903 Чуковский был отправлен корреспондентом в
Лондон, где основательно ознакомился с английской литературой.
Вернувшись в Россию во время революции 1905 года, Чуковский был захвачен
революционными событиями, посетил броненосец «Потёмкин», начал издавать
в Петербурге сатирический журнал «Сигнал». Среди авторов журнала были
такие известные писатели как Куприн, Фёдор Сологуб и Тэффи.
После
четвёртого номера его арестовали за «оскорбление величества». К счастью
Корнея Ивановича, его защищал знаменитый адвокат Грузенберг, добившийся
оправдания. В 1906 году Корней Иванович приезжает в финское местечко
Куоккала (ныне Репино, Курортный район Санкт-Петербурга), где сводит
близкое знакомство с художником Ильёй Репиным и писателем Короленко.
Именно Чуковский убедил Репина серьёзно отнестись к своему писательству и
подготовить книгу воспоминаний «Далёкое близкое». В Куоккале Чуковский
прожил около 10 лет. От сочетания слов Чуковский и Куоккала образовано
«Чукоккала» (придумано Репиным) — название рукописного юмористического
альманаха, который Корней Иванович вёл до последних дней своей жизни. В
1907 году Чуковский опубликовал переводы Уолта Уитмена. Книга стала
популярной, что увеличило известность Чуковского в литературной среде.
Чуковский становится влиятельным критиком, громит бульварную литературу
(статьи о Анастасии Вербицкой, Лидии Чарской, «Нат Пинкертон» и др.
),
остроумно защищает футуристов — как в статьях, так и в публичных лекциях
— от нападок традиционной критики (познакомился в Куоккале с Маяковским
и в дальнейшем с ним приятельствовал), хотя сами футуристы далеко не
всегда ему за это благодарны; вырабатывает собственную узнаваемую манеру
(реконструкцию психологического облика писателя на основании
многочисленных цитат из него). В 1916 году Чуковский с делегацией
Государственной думы вновь посетил Англию. В 1917 году выходит книга
Паттерсона «С еврейским отрядом в Галлиполи» (о еврейском легионе в
составе британской армии) под редакцией и с предисловием Чуковского.
После революции Чуковский продолжал заниматься критикой, издав две
наиболее знаменитые свои книги о творчестве современников — «Книга об
Александре Блоке» («Александр Блок как человек и поэт») и «Ахматова и
Маяковский». Обстоятельства советского времени оказались неблагодарны
для критической деятельности, и Чуковскому пришлось этот свой талант
«зарыть в землю», о чём он впоследствии сожалел.
С 1917 года Чуковский
засел за многолетний труд о Некрасове, его любимом поэте. Его стараниями
вышло первое советское собрание стихотворений Некрасова. Чуковский
закончил работу над ним только в 1926 году, переработав массу рукописей и
снабдив тексты научными комментариями. Помимо Некрасова, Чуковский
занимался биографией и творчеством ряда других писателей XIX века
(Чехова, Достоевского, Слепцова), участвовал в подготовке текста и
редактировании многих изданий. Самым близким себе по духу писателем
Чуковский считал Чехова.
Увлечение детской словесностью, прославившее Чуковского, началось
сравнительно поздно, когда он был уже знаменитым критиком. В 1916
Чуковский составил сборник «Ёлка» и написал свою первую сказку
«Крокодил». В 1923 выходят его знаменитые сказки «Мойдодыр» и
«Тараканище». В жизни Чуковского было ещё одно увлечение — изучение
психики детей и того, как они овладевают речью. Он записал свои
наблюдения за детьми, за их словесным творчеством в книге «От двух до
пяти» в 1933.
В 1930-х гг. Чуковский много занимается теорией
художественного перевода («Искусство перевода» 1936 года переиздали
перед началом войны, в 1941 году, под названием «Высокое искусство») и
собственно переводами на русский язык (М. Твен, О. Уайльд, Р. Киплинг и
др., в том числе в форме «пересказов» для детей). Начинает писать
мемуары, над которыми работал до конца жизни («Современники» в серии
«ЖЗЛ»). В 1960-х годах К. Чуковский затеял пересказ Библии для детей. К
этому проекту он привлёк писателей и литераторов и тщательно
редактировал их работу. Сам проект был очень трудным в связи с
антирелигиозной позицией Советской власти. Книга под названием
«Вавилонская башня и другие древние легенды» была издана в издательстве
«Детская литература» в 1968 году. Однако весь тираж был уничтожен
властями. Первое книжное издание, доступное читателю, состоялось в 1990
году. В 2001 году в издательствах «Росмэн» и «Стрекоза» книга стала
выходить под названием «Вавилонская башня и другие библейские предания».
В последние годы Чуковский — всенародный любимец, лауреат ряда
государственных премий и орденов, вместе с тем поддерживал контакты с
диссидентами (Александр Солженицын, Иосиф Бродский, Литвиновы, видным
правозащитником была также его дочь Лидия). На даче в Переделкино, где
он постоянно жил последние годы, он устраивал встречи с окрестными
детьми, беседовал с ними, читал стихи, приглашал на встречи известных
людей, знаменитых летчиков, артистов, писателей, поэтов. Переделкинские
дети, давно ставшие взрослыми, до сих пор вспоминают эти детские
посиделки на даче Чуковского.
Умер Корней Иванович 28 октября 1969 г. от вирусного гепатита. На даче в Переделкино, где писатель прожил большую часть жизни, ныне действует его музей.
Лукошко сказок дедушки Корнея
Корней Иванович Чуковский — один из величайших отечественных писателей с его творчеством знаком почти каждый ребёнок.
«Долгое время мне и в голову не приходило, что из меня выйдет поэт для детей…» — писал Чуковский.
Но в жизни случаются разные повороты.
Корней Иванович был веселым и жизнерадостным человеком, родился 31 марта 1882 г. в г. Санкт-Петербурге. Это он придумал множество сказочных героев: Муху-Цокотуху, Бармалея, Мойдодыра, Айболита. И хотя, этого замечательного человека уже много лет нет с нами, книги его живут, и будут жить еще очень долго.
Настоящее имя Чуковского — Николай Васильевич Корнейчуков.
Из своей длинной фамилии он придумал литературный псевдоним «Корней Чуковский», который впоследствии сделал своим именем и передал это имя по наследству своим детям.
Много лет он жил недалеко от Москвы, в посёлке Переделкино, в небольшом доме, там Чуковский устраивал встречи с детьми из окрестных деревень. Вся советская детвора к этому времени звала его уже «Дедушка Корней». Чуковский разговаривал со своими гостями о литературе и жизни, разводил большой костёр, читал свои стихи…
Вставал очень рано, как только вставало солнце, и сразу же принимался за работу.
Весной и летом копался в огороде или в цветнике перед домом, зимой расчищал дорожки от выпавшего за ночь снега. Проработав несколько часов, отправлялся гулять. Ходил удивительно легко и быстро, иногда даже пускался наперегонки с малышами, которых встречал во время прогулки. Именно таким малышам он посвятил свои книги.
Корней Иванович писал не только для маленьких детей, которые не умеют ещё и читать, но и для ребят школьников, подростков, взрослых, которые тоже с удовольствием читают его прекрасные стихи, повести и даже сказки.
Хоть Чуковский и прославился в основном, как детский писатель, ничуть не меньший вклад он внёс и в качестве переводчика. На русский язык он перевёл множество произведений Артура Конан Дойля, Редьярда Киплинга, Даниэля Дефо, Герберта Уэллса и других авторов. Именно он перевёл на русский язык великолепную книгу про приключения Робинзона Крузо.
Героями своих произведений сказочник сделал зверей, птиц, насекомых. Кроме животных, активными действующими лицами являются вещи.
Писатель не признавал детских книг без иллюстраций, утверждая, что подходящие картинки помогают лучше доносить до юных читателей смысл прочитанного.
Для детей Корней Иванович Чуковский написал большое количество интересных и занимательных сказок, самыми известными из которых являются такие произведения – «Крокодил», «Тараканище», «Мойдодыр», «Муха-цокотуха», «Бармалей», «Федорино горе», «Краденое солнце», «Айболит», «Топтыгин и луна», «Путаница», «Телефон» и «Приключения Бибигона». О том, как создавались эти сказки, Корней Иванович написал в статье «Признания старого сказочника».
Первая детская поэма « Крокодил » (1916) родилась случайно. Корней Иванович вместе с маленьким сыном ехали в поезде в Петроград. Мальчик болел и, чтобы отвлечь его от страданий, Корней Иванович начал рифмовать строки под стук колес.
Жил да был Крокодил,
Он по улицам ходил,
Такое не раз бывало в литературе для детей: сказка, придуманная для своего ребенка, становилась затем литературным произведением.
Мальчик успокоился, но потом попросил еще раз рассказать эту историю. Так появилась первая детская сказка К.И. Чуковского «Крокодил».
«Чудо-дерево». Корней Иванович написал эту сказку для себя. Он был многодетным отцом: было у него четыре ребёнка, два мальчика и две девочки, и вопрос с детской обувью стоял очень остро. Каждый месяц кому-нибудь из детей обязательно надо было покупать обувь: то туфли, то галоши, то сапоги, то ботинки. И где-то в глубине души Чуковский мечтал о таком дереве, на котором вместо яблок и груш растет обувь. Вот так и родилась сказка про чудо-дерево. Интересно, что Мурочка (Мария) — это не вымышленный персонаж, а дочь Корнея Ивановича Чуковского, которой он посвятил много стихотворений и сказок. Так и сказка «Чудо-дерево» заканчивается повествованием про дочь Чуковского Мурочку, которая посадила новое чудо-дерево.
«Мойдодыр» (1922 г.
) Эту сказку он посвятил своей дочке Мурочке – она, будучи маленькой, не хотела умываться и у папы родились строчки:
Надо, надо умываться
По утрам и вечерам,
А нечистым трубочистам
Стыд и срам, стыд и срам.
«Путаница». Сказка «Путаница» была написана по заказу и рецепту Мурочки. Чуковский долго думал, для чего русский и английский народ создают небылицы. Ответ ему помогла найти двухлетняя Мурочка. Однажды она вошла в кабинет отца с очень озорным и в то же время смущенным лицом, которое говорило о том, что она затевает необыкновенную каверзу. Ещё издали она крикнула ему: «Папа, ава – мяу!» — то есть сообщила отцу сенсационную и заведомо неверную весть, что собака, вместо того чтобы лаять, мяукает. И засмеялась приглашая Чуковского тоже посмеяться над этой выдумкой. Но папа ответил: «Нет, ава – гав». Тогда Мурочка снова засмеялась и сказала: «Ава – мяу!», хотя в свои два года она твёрдо знала, что собака лает, кошка мяукает, а петух кукарекает.
И тогда Чуковский решил поддержать её игру и сказал: «А петух кричит гав!» Это игра продолжалась достаточно долго и в результате привела к написанию сказки «Путаница».
В сказке в стихах читатель встречается со многими действующими лицами. Это многочисленные животные, птички, рыбки, насекомые, которые сначала решили разговаривать на языке других зверей: котята — хрюкать, утята — квакать… И лишь сознательный зайка пытался остановить это безобразие.
А затем звери и вовсе начали заниматься не своими делами: жабы — летать по небу, рыбы — гулять по полю, а лисички зажгли море. Вот тогда-то все дружно начали море тушить, кто чем мог. И потушили.
Опасность и борьба с пожаром всех «дебоширов» привела в чувство. Все вернулось на свои места, все занялись своими делами.
Основная мысль произведения: каждый должен заниматься тем, что ему предназначено природой, и что он умеет.
«Муху-цокотуху», известная история о доброй Мухе-Цокотухе, которая щедро потчует гостей чаем и сладостями, злобном Пауке и храбром Комарике, который спасает Муху из лап злодея.
Он сочинил ее для внучки Марины. Как вспоминал сам автор, это была единственная сказка, которую он написал за один день, сгоряча. «Я очень люблю вспоминать, как эта вещь писалась» — рассказывал Чуковский в статье «Как я был писателем». «У меня бывали такие внезапные приливы счастья, совершенно ни на чем не основанные… Такое настроение было у меня 29 августа 1923 года, когда я…вдруг почувствовал, что на меня нахлынуло, что называется, вдохновение:
Муха, Муха-Цокотуха,
Позолоченное брюхо!
Муха по полю пошла,
Муха денежку нашла.
Я еле успевал записывать на клочках бумаги, каким-то огрызком карандаша. И потом, к стыду своему, должен сказать, что когда в сказке дошло до танцев, то я, 42-летний, уже седеющий человек, стал танцевать сам…».
«Айболит» – может быть, самая трогательная и героическая сказка Чуковского. Самого себя доктор готов позабыть ради несчастных пациентов — и повсюду встречает ответную доброту.
Даже серые волки несут Айболита на спинах, помогая добраться до Африки.
А история написания «Айболита» совсем не так проста. Корней Иванович давно мечтал написать сказку о целителе зверей, но строки ее давались с трудом. Однажды на Кавказе он заплыл далеко от берега. Вдруг возникли строки:
О, если я утону,
Если пойду ко дну…
Но начала и конца у сказки не было. Потом появились варианты:
— И пришла к Айболиту коза:
У меня заболели глаза!
— Прилетела к нему сова:
Ой, болит у меня голова!
И только через несколько дней появились строки:
И пришла к Айболиту лиса:
Ой, меня укусила оса!
И пришел к Айболиту барбос:
Меня курица клюнула в нос.
«Бармалей». Если дети не слушаются маму с папой — жди беды. Еще немного — и съел бы людоед-Бармалей непослушных ребят! Впрочем, у сказки свои законы: на помощь малышам прилетел Айболит, и всех спас, и даже Бармалей совсем перевоспитался.
«Федорино горе». Эту сказку писатель писал очень долго, как он сам признавался строки зарождались в моменты возвращения его подсознания в детство, но создавались в результате упорного и долгого труда. Но вот, однажды летом, когда Чуковский был на даче, он забрёл в глушь и провел там 3 часа. Неподалеку в ручейке копались дети и Корней Иванович с удовольствием к ним присоединился. Вместе с детьми Чуковский лепил из глины и грязи человечков и зайцев, бросали в ручеёк шишки и даже ходили дразнить индюка. Домой он возвратился счастливый, отдохнувший. Воодушевлённый Корней принялся за написание сказки, которую он начал писать еще позапрошлым летом. Вдруг в его мыслях появились грязные стаканы, утюги, корыта, блюдца, вилки, которые начали убегать из дома. Чуковский записывал все образы, рифму и звучание на бумагу. Так была написана сказка «Федорино горе», которая учит детей аккуратности, показывает, к чему приводит лень и нежелание содержать свой дом в чистоте.
Очень не любит Чуковский лентяев и нерях! Вот и на бабушку Федору посуда разобиделась за то, что не мыла она ее и не чистила. Ушла от Федоры посуда, и только после долгих уговоров простила бабушку и вернулась домой.
«Топтыгин и лиса». Поручительная сказка о медведе, у которого не было хвоста. Пришел он к Айболиту и попросил пришить хвост. Доктор предложил ему несколько хвостов на выбор от козла, осла, лошади. Но хитрая лиса посоветовала медведю выбрать павлиний хвост…
Заважничал Топтыгин, хвост распустил, чтобы все звери его видели. Охотники издали заметили яркий павлиний хвост, прибежали, косолапого кушаками связали. А коварная Лиса посмеялась над глупцом и весь хвост у бедняги повыдергала.
«Телефон»
Корней Иванович Чуковский написал сказку в 1926 году. Сказка написана в форме диалога. Главному герою постоянно кто-то звонит и просит помочь. И, конечно же, то ли Доктор Айболит, то ли сам Чуковский никому не отказывает, а всем помогает.
Практически все просьбы, кроме последней (спасение бегемота), кажутся взрослому человеку смешными и нелепыми. Но ведь Чуковский писал для детей. В первую очередь, по мнению автора, сказка должна быть интересна и понятна детям. События должны развиваться очень быстро, чтобы маленький читатель (или слушатель) ни в коем случае не заскучал.
«Я три ночи не спал,
Я устал.
Мне бы заснуть,
Отдохнуть…
Но только я лёг —
Звонок!»
Это реальные строчки из жизни самого Чуковского. Он писал сказку не в самый лучший момент своей жизни. Куча навалившихся проблем не давали ему заснуть. И свою проблему он отобразил в сказке «Телефон».
Самыми известными детскими стихами Чуковского считаются следующие «Обжора», «Слониха читает», «Закаляка», «Поросенок», «Ежики смеются», «Бутерброд», «Федотка», «Черепаха», «Свинки», «Огород», «Верблюдица» и многие другие. Замечательно то, что практически все они не потеряли актуальности и живости и в настоящее время, поэтому часто включаются практически во все сборники-книги, предназначенные для подрастающего поколения.
Создавая сказки, Чуковский определял для себя цели и задачи:
- «По-моему, цель сказочника в том, чтобы воспитать в ребенке человечность…»
- «…Наша задача заключается в том, чтобы пробудить в детской душе драгоценную способность сопереживать, сострадать, сорадоваться…»
Чуковский считал, что «писатель для малых детей непременно должен быть счастлив, как и те, для кого он творит». Таким счастливцем ощущал он себя, когда писал детские сказки.
По произведениям Чуковского было снято около 30 мультипликационных и художественных фильмов.
Сказки дедушки Корнея научат малыша любви к людям, животным и природе, взаимовыручке, дружбе, поддержке, а также поднимут настроение всей семье!
Корней Чуковский писатель, поэт, переводчик и критик :: люди :: Россия-Инфоцентр
. Николай Васильевич Корнейчуков родился 31 марта 1882 года в Санкт-Петербурге. Писатель работал под псевдонимом Корней Чуковский с самого начала своей литературной деятельности.
Позже он добавил к своему псевдониму искусственное отчество Иванович. В 1901 году Чуковский занялся журналистикой и через два года стал корреспондентом в Лондоне. Чуковский вернулся домой в 1905 году. Под впечатлением революционных событий он начал издавать сатирический журнал «Сигнал».Но вышло всего четыре номера — вскоре Чуковский был арестован. Благодаря адвокату Грузенбергу он оправдался.
С 1906 года Чуковский провел десять лет в селе Куоккала. Здесь он подружился с художником Ильей Репиным и поэтом Владимиром Маяковским. Корней Чуковский постепенно становился все более известным и влиятельным. Он критиковал статьи и защищал футуристов.
В 1916 году он уехал в Англию. После революции талант критика у Чуковского все больше расцветал.Но постепенно, если рассматривать краткую биографию Корнея Чуковского, он отошел от этого рода деятельности. С 1917 по 1926 год он работал над книгой о поэте Некрасове, а также писал о других выдающихся литературных деятелях.
Корней Иванович Чуковский уделял большое внимание детским книгам, в основном он известен как детский писатель. Его первая сказка вышла в 1916 году. За ней последовали «Ваш’эм’члин» и «Гигантский таракан». Чуковский также работал переводчиком книг и пересказывал детям Библию.
Детские стихи Чуковского подверглись жестоким гонениям при Сталине, хотя известно, что сам Сталин неоднократно цитировал свою сатирическую версию «Тараканище». Инициатором преследования была Надежда Крупская, неадекватной критике поспособствовала и детская поэтесса Агния Барто. Среди критиков и редакторов КПРФ даже появился специальный термин — «чуковщина». Чуковский взял на себя обязательство написать православно-советское произведение для детей «Веселое колхозное хозяйство», но не справился.
1930-е годы ознаменовались двумя личными трагедиями Чуковского: в 1931 году его дочь Мурочка скончалась после тяжелой болезни, а в 1938 году муж его дочери Лидии — физик Матвей Петрович Бронштейн был сбит как враг народа (писатель узнал о своем сыне: смерть свекрови только после двух лет усилий в инстанциях).
Чуковский много занимался теорией художественного перевода и переводов на русский язык (Марк Твен, Оскар Уайльд, Редьярд Киплинг и др.), в том числе переводы в виде «пересказов» для детей).
Корней Иванович умер от вирусного гепатита 28 октября 1969 года. Писатель был похоронен на кладбище в Переделкино. Сейчас его музей работает на даче в Переделкино, где писатель провел большую часть своей жизни.
Корней Чуковский: известный и неизвестный одесский писатель
Владимир Жаботинский друг детства ; защитник Бориса Пастернака и Анны Ахматовой ; переводчик Оскара Уайльда, Марка Твена и Редьярда Киплинга; летописец творчества поэзии Николая Некрасова и плодовитый литературный критик.Корней Чуковский получил широкую известность — неожиданно — в основном своими детскими стихами.
Писатель вырос в Одессе, городе, который считал плебейским и безвкусным.
Николай Корнейчуков родился вне брака у еврея Эммануила Соломоновича Левинсона и украинки из Полтавы Екатерины Осиповны Корнейчуковой. Мать будущего писателя работала горничной в доме Левинсонов.До свадьбы с Эммануилом в Петербурге родился Николай, который позже возьмет псевдоним Корней Чуковский, 19 марта 1882 года. К сожалению, вскоре после рождения Николая молодая семья распалась: Эммануил отказался официально жениться. Екатерина, несмотря на то, что у нее двое детей (Николай, а также его старшая сестра Мария), а также прожили три года в гражданском браке. Дети не смогли даже взять отцовскую фамилию.Узнав о решении Эммануила жениться на другой женщине, Екатерина забрала двоих детей и переехала в Одессу, поселившись на Новорыбной (ныне Пантелеймоновской) улице.
Трагический конец отношений его родителей сильно повлиял на молодого Чуковского. Его сверстники безжалостно дразнили его, никогда не позволяя забыть о своем статусе внебрачного ребенка.
Ему часто приходилось быть свидетелем грубого и враждебного отношения к его матери со стороны соседей, которые сурово осуждали незамужнюю мать.Уже в детстве Чуковский начал ускользать от письма, фантазии о битвах добрых и злых персонажей служили отражением бушующих в его сознании конфликтов. Чувство неполноценности, привитое ему в детстве, продолжало преследовать автора и во взрослой жизни — эти печальные воспоминания можно проследить и в первом романе автора «Серебряный герб». В книге он описывает дом своего детства на Новорыбной улице: грязное и шумное место, где живут самые низкие слои общества.Его семья была очень бедной. Екатерина большую часть времени работала, а ее дети проводили свободное время на улице, в типичном одесском дворе, где жители «… жарили рыбу на подсолнечном масле на том же месте, где выбрасывают мусор; спорить, ссориться и мириться — и весь день с утра до ночи кричать на своих бесчисленных детей, которые кричат в ответ, как дикие животные. Каждый раз, когда вы заходите во двор, это звучит так, как будто только что произошла катастрофа — провалилась крыша или кто-то был убит.
Однако это обыкновенный двор, до краев заполненный южанами, которые просто не умеют молчать ». Многие одесские писатели черпали вдохновение в такой обстановке, но, по мнению Чуковского, в такой жизни было мало очарования.
Похоже, что Эммануил оказал хоть какую-то финансовую поддержку своим детям, поскольку Екатерина смогла отправить 6-летнего Чуковского в очень уважаемый детский сад на Еврейской улице, 22, которым управляет госпожа Бухтеева.Именно там произошла первая встреча Николая с Володей Жаботинским — будущим поэтом, публицистом и одним из основателей государства Израиль. Дружба с Жаботинским сыграла важную роль в жизни Чуковского. Позже, будучи одноклассниками в одной из городских гимназий, они работали над студенческим сатирическим журналом. Николая исключили из школы за это раннее литературное начинание (хотя в некоторых версиях причиной отчисления были его семейные обстоятельства), но это не положило конец дружбе между двумя молодыми людьми.
После исключения Чуковский проводил большую часть своего новообретенного свободного времени в своих книгах.
Наткнувшись на рабочую тетрадь по английскому, он выучил язык настолько, что смог прочитать английских авторов в оригинале: Эдгара Аллана По и Уолта Уитмана, Томаса Мэйна Рида, Александра Дюма, Роберта Стивенсона и Вальтера Скотта. Позже Николай увлекся западной философией и посвятил себя изучению произведений Шопенгауэра, Ницше, Спенсера, Энгельса и других. Молодой писатель даже сформулировал свою философскую теорию, которую согласились выслушать только три человека: дворник по имени Савелий, девушка, которая впоследствии станет женой Чуковского.Его лучшим другом в то время был Жаботинский. Последний заинтересовался теориями друга и порекомендовал Чуковского своему начальнику в газете «Одесса Новости». Будучи принятым на работу журналистом в 1901 году, Николай придумал то, что впоследствии стало его знаменитым псевдонимом — «Корней Чуковский». Он писал статьи и фельетоны для «Одесских новостей», брал интервью у писателей, которые бывали в Одессе, таких как Лазарь Кармен, Иван Бунин, Александр Куприн.
Его знание английского пригодилось в 1903 году, когда его отправили репортером в Англию.Там в ходе работы Чуковский познакомился с Уинстоном Черчиллем и будущим британским монархом Георгом V.
После возвращения в Одессу в 1904 году Чуковский продолжал писать для публикаций в Одессе, Киеве и Санкт-Петербурге. К тому времени он уже переехал по другому адресу в Одессе, на углу Канатной и Базарной улиц. В 1906 году он переехал в небольшой финский городок Куоккала (ныне Репино), а затем в деревню Переделкино на окраине Петербурга.Он получил известность как критик и переводчик, а также познакомился со многими известными поэтами и писателями: Владимиром Маяковским, Владимиром Короленко, Анной Ахматовой, Осипом Мандельштамом и другими. Чуковский особенно гордился своей дружбой с Борисом Пастернаком. Он также был первым, кто поздравил Пастернака с получением Нобелевской премии по литературе в 1958 году, за что он впоследствии подвергся преследованиям со стороны советских властей.
В 1907 году Чуковский опубликовал свои переводы стихов Уолта Уитмена, укрепив свою репутацию в литературном сообществе.
В 1917 году он приступит к обширной работе над своим любимым русским поэтом Николаем Некрасовым. Это был проект, который длился много лет. Он первым опубликовал многие стихотворения Некрасова, подвергшиеся цензуре в царской России. В 1962 году выполненная работа — «Ремесло Некрасова» — удостоена престижной государственной награды — ордена Ленина.
Корней Чуковский заинтересовался детской литературой и психологией только тогда, когда был уже состоявшимся литературным критиком. Его изучение «детского языка» станет одним из его величайших вкладов в русскую и мировую литературу.Книга Чуковского «От двух до пяти» широко считается одной из самых важных книг в русскоязычной области детской психологии и педагогики, но именно стихи, которые он написал для детей, сделали его известным и любимым во всем СССР. Надо сказать, что добиться успеха как детский писатель намного сложнее, чем завоевать известность у взрослой аудитории. Очень сложно поставить себя на место ребенка и увидеть мир их глазами.
Чуковский оказался в этом мастером, и его стихи продолжают радовать детей даже столетие спустя.Его герои, воплощенные в фильмах и мультфильмах — добрый зверобой Айболит, пират Бармалей, Крокодил и говорящий умывальник Мойдодыр — до сих пор согревают сердца ностальгирующих взрослых и развлекают маленьких детей. Возможно, секрет Чуковского в том, чтобы сохранять детское чудо жизни, преодолев тонкую грань между реальностью и воображаемым сказочным миром, который мы оставляем взрослыми.
Конечно, фундамент большого таланта Чуковского был заложен в его детстве — и это было детство, проведенное в Одессе, хотя сам Чуковский не испытывал к нему особо теплых чувств.Он называл Одессу «отвратительным» городом и считал себя «петербуржцем». Негодование писателя понять нетрудно — детство его было далеко не беззаботным. Но Одесса не обижается на его смешанные чувства! Действительно, каждый год в августе в Одессе проходит литературный фестиваль Корнея Чуковского, а дом, в котором он, как считается, жил в детстве, украшен мемориальной доской с его именем.
Интересные факты о Корнее Чуковском:
- Хотя Чуковский сам выучил английский, но у него не было возможности попрактиковаться в разговорной речи, у него были плохие произношение и грамматика.Во время своего первого визита в Англию в 1903 году ему часто было трудно заставить себя понять. Причина в том, что почти все слова Чуковский произносил фонетически: например, он сказал «писатель» вместо «писатель» и «тхе таблай» вместо «стол».
- В 1905 году Чуковский стал свидетелем восстания броненосца «Потемкин» в Одессе. Он дважды был на борту корабля и доставил на берег письма моряков.
- В 1960-х Чуковский решил адаптировать Библию для советских детей.Это был рискованный проект для любого советского писателя. Власти потребовали исключить из текста слова «Бог» и «Евреи». С этой целью для Бога был придуман творческий псевдоним — он будет называться «Волшебник Яхве». Книга под названием «Вавилонская башня и другие библейские сказки» была выпущена в 1968 году, но вскоре после этого все копии были уничтожены.
- Чуковский был другом многих советских диссидентов и в меру своих возможностей предлагал им помощь.Сергей Есенин, Александр Блок, Исаак Бабель, Осип Мандельштам, Александр Солженицын и Анна Ахматова были частыми гостями в его доме.
- Современники Чуковского, а также историки литературы отмечают, что Чуковский часто использовал кодированный язык, чтобы записывать друзей и врагов в свои детские книги. Один из самых известных примеров — Иосиф Сталин в роли злодея в «Тараканище».
- Награждая Чуковского орденом Ленина в 1957 году, Никита Хрущев пожаловался писателю, что, хотя он очень устает на работе, внуки все равно заставляют его читать им «Мойдодыр» по вечерам.
- В 1962 году Чуковский получил звание почетного доктора литературы Оксфордского университета.
ДУХ — ЭТО ВСЕ — The New York Times
Ни книга, ни искусство не были гладкими. Даже в 60-х годах, в последних изданиях, Чуковский не мог упомянуть, что соавтор брошюры, поэт-акмеист Николай Гумилев, был казнен властью в 1921 году.
Однако он рассказывает удивительную историю Татьяны Гнедич. Гнедич был «арестован в 1944 году и, как пишут в газетах», разделил трагическую судьбу многих людей в период культа личности.Но приговоренная к одиночному заключению и лишенная всех книг и письменных принадлежностей, она перевела в уме почти три песни Байрона «Дон Жуан»; она заранее запомнила их на английском языке, а затем выполнила перевод по памяти.
Возможно, менее драматично, но более характерно история Бориса Пастернака, который в опасную сталинскую четверть века предпочел перевод как жизнеспособный поджанр того, что один из его коллег-писателей назвал «жанром молчания».От своих произведений он обратился к Шекспиру, Гете, Шиллеру, Рильке и Верлену, к трем восточноевропейским поэтам XIX века, Шандору Петефи из Венгрии, Юлиушу Словацкому из Польши и украинцу Тарасу Шевченко, а также к ряду поэтов из Восточной Европы. современные грузинские поэты. Их работы дали ему голос, который был относительно безопасным, но благородным.
Чуковский уделяет много внимания тому факту, что основные писатели советского периода отдавали переводам творческую энергию, но, безусловно, такие смягчающие обстоятельства, как эти, нуждаются в огласке.
Еще одно обстоятельство, которое ослабляет претензии Чуковского к советскому переводу, — это повсеместная угроза цензуры. Та же самая цензура, конечно, не позволяет Чуковскому заняться этим вопросом напрямую, но в отрывке о тенденциозном переводе «Кориолана», поставленном в Comedie Fran, caise в 30-х годах, он обращается к нему путем умозаключений. Цензоры не только категорически отвергают определенные произведения, но и имеют прерогативу вмешиваться в те произведения, которые они принимают. Например, персонаж Теннесси Уильямса, вероятно, будет иметь меньше греховных мыслей на русском языке, чем на английском, и (следовательно, возможно) придет к менее трагическому концу.Будь то из соображений стыдливости или из политических соображений, переводы западной литературы пронизаны неотмеченными сокращениями.
При этом нельзя отрицать утверждение Чуковского о том, что работа современной советской переводческой школы находится на завидно высоком стилистическом уровне. Большая часть радости «Высокого искусства» связана с его описанием техник, обеспечивающих его высокий уровень.
Как он красноречиво демонстрирует, Чуковский хорошо осознает, что теория и практика перевода развиваются со временем, что как средневековая литература отличается от литературы эпохи Возрождения, а классическая — от романтической, так средневековый перевод отличается от перевода эпохи Возрождения, классический от романтического.В основном, однако, маятник колеблется между буквальной школой и бесплатной школой. Нынешняя советская школа во многом придерживается последнего убеждения, и она достигла гегемонии только путем вытеснения фракции буквалистов — сторонников строчки, слово в слово — в 30-х годах. Как и многое в Советском Союзе, полемика имела идеологическую подоплеку. Буквалисты потребовали научного одобрения своего метода, тем самым согласовав его с господствовавшим в то время монолитным научным мировоззрением.
Нелералисты не могли предложить определенных, готовых решений проблем и были вынуждены прибегнуть к таким старомодным, не поддающимся количественной оценке человеческим концепциям, как талант, вкус, такт и культурные стандарты переводчика.
Отметить конец лета на даче писателя
Спустя более 40 лет после своей смерти Корней Чуковский остается одним из самых любимых в стране детских авторов, а его классические книги, такие как «Доктор Айболит» о докторе, разговаривающем с животными, по-прежнему широко читаются.
Поклонники автора, которого звали Николай Корнейчук и взяли под псевдонимом Корней Чуковский, могут принять участие в традиции, заложенной самим автором, поскольку в сентябре на его даче под Москвой проходит детская вечеринка «Прощай, лето». 12.
№ «Костры у дома Чуковского поставил автор в 1955 году, — сказал Сергей Белорусец, руководитель Чуковского детского фестиваля и один из организаторов летнего праздника. «Его дом всегда был полон детей; он изобрел разные игры для детей.
”
Чуковский организовал на своей даче два ежегодных фестиваля: «Добро пожаловать в праздник лета» в июне и вечеринку «Прощай, лето», на которой дети собираются у костра во вторые выходные сентября, чтобы послушать сказки и спеть песни. дача в подмосковном писательском поселке Переделкино.
Традиция возродилась 10 лет назад, и в этом году организаторы празднуют 55-летие первого костра.
Чуковский писал рассказы и стихи, чьи «заводные ритмы и атмосфера озорства и легкости», как писал один критик, пленили детей — хотя и не всегда родителей.
Одно из самых известных его стихотворений — «Крокодил», которое он рассказал своему сыну в поездке на поезде. Его сын вспомнил сказку, и именно так было написано стихотворение, когда они вернулись.
«Я люблю читать Чуковского дочери Арине, которой 3 года, — сказала 34-летняя домохозяйка Валентина Шадрина. «Ей нравится ритм стихов, и она очень быстро их запоминает».
«Некоторые очень маленькие дети, кажется, на самом деле боятся персонажей.
При чтении Чуковского ребенку нужно быть очень осторожным — некоторым очень чутким слушателям это может не понравиться », — говорит логопед для дошкольников Татьяна Ступникова.Поэтесса Анна Ахматова однажды сказала, что детские стихи Чуковского были садистскими, и это обвинение выдвигалось в адрес многих детских авторов, в том числе английского писателя Роальда Даля.
Чуковский был не только детским писателем, но и профессиональным репортером, переводчиком и психологом, который оказал большое влияние на проблему детского образования. Его самая известная работа о детях, а не о детях, — это вышедшая в 1933 году книга «От двух до пяти» о детской речи.
Он также был писателем, который, согласно его дневникам, пытался помогать другим советским писателям, когда они вступали в конфликт с властями.
Когда Борис Пастернак, живший недалеко от Чуковского в Переделкино, получил Нобелевскую премию, Чуковский был единственным официальным писателем, который его поздравил.
После смерти Чуковского в 1969 году его дача была превращена в музей, и посетители могут совершить экскурсию по старому деревянному дому, в котором хранится его обширная книжная коллекция.
Многие книги на английском языке.До революции Чуковский работал репортером в Лондоне, где познакомился с писателями Гербертом Уэллсом и Артуром Конан Дойлем. Позже он переводил американского поэта Уолта Уитмена, а также Дэниела Дефо и Редьярда Киплинга.
В этом году вечеринку «Прощай, лето» посетят такие известные детские поэты, как Эдуард Успенский и Геннадий Гладков. Как обычно, также будет костер и песни.
Вечеринка «Прощай, лето» состоится 12 сентября в полдень.Дом-музей Корнея Чуковского, улица Серафимовича, 3. Переделкино, Московская обл. Тел. 593-2670. Бесплатный вход.
Приступайте к культуре, господа!
Бегите к культуре, господа!
На первый взгляд может показаться, что история жизни Корнея Чуковского — одна из ошеломляющих: мальчик из Одессы, рожденный вне брака у девушки из прачечной, стал самым широко публикуемым российским писателем и заслуженным доктором литературы Оксфордского университета.
Начав в полуподвале, к концу жизненного пути у него было все, о чем могли только подумать его скромные соотечественники: дача в Переделкино, квартира на Тверской, машина и много денег на повторные издания его книг, которые стали классикой и бестселлерами. Он купался в народной любви и получал письма читателей мешками. Но был ли он счастлив?
Читая на страницах его дневника, давно знакомый портрет седовласого господина с лукавой улыбкой на лице обнаруживает прежде незаметные черты: горькие складки у рта и нечеловеческую тоску в глазах.Дневник Чуковского могут читать только сильные духом, потому что тяжело пролистывать страницы, полные мутного и черного отчаяния. Действительно, за свою долгую жизнь он перенес столько потерь, что непостижимо, как он смог вынести все это горе. Он пережил троих из четырех своих детей, жену и многих близких друзей. Его неоднократно увольняли, публично опозорили, исключили из литературных кругов и, казалось, навсегда отлучили от печатного станка.
Но каждый раз он поправлялся и боролся дальше.
Начало
Он был крещен как Николай, и его отчество было внесено в церковные записи по имени священника, совершившего обряд — Васильевич, хотя следовало написать Эммануилович. Его отец Эммануил Левинсон, сын лекаря из Одессы, учился в Санкт-Петербурге, куда он взял с собой свою горничную Екатерину Корнейчукову. За несколько лет у этой пары родилось двое детей — Маруся и Коля. Позже их отец покинул их, после того как его семья нашла ему богатую невесту.Его мать вернулась в свой родной город со своими детьми, где она зарабатывала на жизнь стиркой. Дети целый день черпали для нее воду. Соседи не поздоровались с его мамой Екатериной на улице, а у Коли было клеймо мерзавца. Даже когда он вырос и писал статьи для местной газеты, он не знал, как отвечать на вопросы об отце и отчестве.
В остальном у него было обычное детство одесского мальчика, который бегал по дворам, ловил рыбу, играл, собирал почтовые марки и ходил в утомительную гимназию.
Он очень хорошо разбирался в гуманитарных науках и довольно плохо разбирался в математике и физике.
Николай был вспыльчивым и взрывным — он часто набрасывался на обидчиков кулаками, а дома сплетничал и бредил. Его исключили из гимназии — видимо, с седьмого класса, а не с пятого, как он сам везде писал, — и не из-за своего «низкого происхождения», а за издание рукописного журнала, что было категорически запрещено ученикам гимназии.
Подростком он бодался с мамой, сбегал из дома, снимал жилье, работал маляром и выучил английский язык с помощью пособия по саморазвитию, записывая английские слова на крышах кистью.Он много читал — не только стихов, но и книги по философии и экономике. Он читал страстно и наугад, формируя собственное мировоззрение на основе прочитанного, как и многие другие думающие молодые люди его времени. Такой подход позже помог ему сформировать взгляды на роль искусства и литературы в жизни человека, которые он не изменил в дальнейшем. Эти взгляды кристаллизовались в простой постулат: искусство создано ради искусства, красоты и гармонии.
Литература — категория абсолютная, она не может и не должна служить какой-то особой цели.
Позже он переработал свою «крестьянскую» фамилию Корнейчуков в знакомый псевдоним Чуковский для своих первых публикаций. Прижизненное кредо Чуковского заключалось в том, что эстетика — единственный надежный критерий оценки любого произведения искусства.
Коля Корнейчуков показал свой трактат своему другу Владимиру (Зеву) Жаботинскому, тогда еще молодому корреспонденту «Одесских новостей» (потом их пути разошлись — оба бросили журналистику, но один ради литературы, а другой — воевать. для израильской государственности).Жаботинский отнес работу своего друга в редакцию, где она просидела какое-то время, а затем, в конце концов, увидела свет — автору даже заплатили гонорар. Когда возник вопрос, кого можно отправить в Лондон в качестве корреспондента газеты, Жаботинский рекомендовал Чуковского, так как последний говорил по-английски. Чуковский сразу женился на своей девушке Маше, которая происходила из хорошей еврейской семьи, но сбежала из дома и крестилась ради этого супружества.
Затем молодая пара отправилась в Соединенное Королевство.Бюджет у них был ограничен, и им приходилось переезжать из одного пансионата в другой, и все это были убогие места. Вместо работы корреспондентом молодой Чуковский ежедневно посещал библиотеку Британского музея, и в конце концов ему предложили работу составителя славянских каталогов.
Revolution
Он вернулся в Россию, когда газета перестала платить ему, полный ярких впечатлений и нового опыта. После Лондона Одесса казалась слишком тесной и убогой — его тянуло к Санкт-Петербургу.В Петербурге, где он пытался устроиться корреспондентом, но безуспешно. Дома ждал его сынишка, тоже Коля. Он должен был зарабатывать на жизнь, будучи еще молодым парнем лет двадцати с небольшим; и, честно говоря, он умел в очень немногих вещах. И все же уроки Лондона отточили его перо и научили быть более кратким и резким, чем раньше — его ранние доклады были подавляюще многословными и громоздкими. Новый Чуковский отличался лаконичной манерой письма, но никто не спешил предлагать ему работу.
г. Затем разразилась революция 1905 года, в Одесском порту пришвартовался мятежный броненосец «Потемкин», и город взбудоражился. Чуковский побывал на линкоре с группой молодых ребят, перевозбужденных неслыханными событиями — они просто принесли мятежным морякам выпить кваса и забрали их письма родным и близким. Затем он наблюдал ночной пожар в гавани и покорение мятежников. Он видел, как трупы матросов были застрелены и сожжены в унесенном костре.С тех пор он горел энтузиазмом по поводу революции и не мог думать или говорить ни о чем другом, кроме жестокого акта жестокости, совершенного в его глазах. Он хотел участвовать в революционных событиях, но не знал, на что способен…
Осенью он снова отправился в Петербург, где начал издавать сатирический журнал «Сигнал», воспользовавшись царским манифестом о свободе печати. Вскоре в отношении редактора журнала было возбуждено уголовное дело за издевательства над властями.Ему инкриминировали несколько преступлений — от оскорбления членов королевской семьи до призывов к свержению режима.
Это уголовное дело длилось до 1907 года, и после этого Чуковский не захотел вмешиваться в политику.
Критика
К тому времени он уже перебрался в финскую Куоккалу недалеко от Петербурга, где можно было снимать недорогие дачи. Там не было столичной суеты, и у него был свой кабинет посреди леса и моря.Страдая с юных лет бессонницей, Чуковский чувствовал себя там вполне комфортно. В его семье родился второй ребенок. Его работа для множества мелких периодических изданий наконец принесла плоды: юная звезда русской литературной критики получила признание и была приглашена работать в газету «Речь», издаваемую партией кадетов. Здесь Чуковский опубликовал свои лучшие современные литературные критики.
Читал много лекций по литературе. Он был прирожденным лектором, очень упорно проводил обмен мнениями со своей аудиторией, ошеломляя их своими внезапными сравнениями и поворотами сюжета.Читатели и слушатели задавались вопросом, действительно ли возможно смотреть на писателя через призму его текстов, а он заверил их, что текст раскрывает все секреты любого писателя, даже некоторые из которых он сам не знает.
Спасательная литература
Его быстро растущие дети заставили его задуматься о развитии детской психики, развитии языковых навыков, детском творчестве и работах для детей. Он читал книги своим детям и не мог не сетовать на посредственность большинства из них.И сам начал сочинять детские сказки. Он вышел со своим «Крокодилом», может быть, для Коли, а может, для Бобы, своего третьего ребенка. Это знаменитое стихотворение впервые увидело свет в 1916 году.
В годы Первой мировой войны Чуковский ездил в Англию в компании Алексея Толстого, Владимира Набокова и еще нескольких человек, чтобы увидеть, как союзники вели эту войну. Оттуда он написал несколько крупных корреспонденций для журнала «Нива».
По возвращении из Англии Чуковский занял деньги и выкупил дачу, в которой жил.Вскоре разразилась революция, и его «дача» осталась в теперь уже независимой Финляндии по ту сторону границы, а Чуковские, уехавшие в город, где их дети должны были ходить в школу, там застряли.
Революция принесла голод и безработицу. Чуковский даже продавал газеты вместе со старшим сыном. Корни также обменял свои лекции на продукты и дополнительные продовольственные пайки для своей семьи. Печатники замерли: бумаги не было, писатели и поэты голодали.Чуковский планировал спасти русскую литературу от гибели, собрав литераторов в жилых помещениях, где они могли согреться, перекусить, поговорить друг с другом, прочитать лекции на литературные темы и услышать новости о том, кто что пишет… Максим Горький помог ему получить и здание, и деньги на это предприятие. Дом искусств сыграл важную роль в спасении многих писателей, поэтов и художников той голодной зимой.
Сказки
Он был деятелем культуры по призванию, и его родина тогда как никогда нуждалась в культурной работе.И он согласился заниматься этим ежедневно неблагодарным, временами скучным, а временами вдохновляющим делом: обучать читателя. До середины 1920-х он мог писать то, что думал, и публиковать свои работы.
Но вскоре стали закручивать гайки, и очень скоро ему пришлось отказаться от литературной критики, которая выдерживала постоянное идеологическое давление. По своему обыкновению, на стыке эпох Корни изменил свое стремление к чему-то новому. Затем он сосредоточился на воспитании своей дочери Марии, четвертого, самого младшего и, возможно, самого любимого ребенка в семье.Она была счастлива получить пользу от его зрелого и зрелого отцовства — игр, разговоров, стихов… Он рассказал ей свои любимые сказки — именно так доктор Дулиттл и другие переведенные стихи увидели свет в дополнение к его собственным, который надвигался наводнением.
К концу 1920-х годов над его головой начали сгущаться тучи. Сначала его дочь Лида была привлечена к ответственности за принадлежность к политическому кружку и выслана из Ленинграда. Через некоторое время началась коллективизация — не только среди сельчан, загнанных в колхозы, но и среди писателей.Сказки объявили ядовитым пережитком прошлого, а с Чуковским обращались чуть ли не как с саботажником.
Он был вынужден отказаться от своих сказок, признать свою глупость и пообещать верное служение делу социализма. Раздираемый социалистической критикой, которая требовала, чтобы книги Чуковского были исключены из всех библиотек, отлучены от писательства, Чуковский согласился. Он пообещал написать для советских детей сборник новых песен и частушек о колхозах «Веселая страна колхозов» — и при этом раскололся.Он не мог простить себе этого шага до конца своей жизни и считал страшную болезнь дочери наказанием за свое трусливое сердце.
Ужасная печаль
Мария заболела костным туберкулезом. Они не знали, как вылечить этот ужасный недуг — пациентку просто поместили в мягкий климат и прописали питательную диету в надежде, что ее здоровье улучшится, а иммунная система сможет лучше бороться с болезнью. Но еды не хватало, надвигался голод начала тридцатых годов, и единственной надеждой был мягкий климат.Ослепшая на один глаз Мария с гипсом на обеих ногах была доставлена в санаторий Алупка в Крыму, где пытались лечить таких детей.
Санаторий отличался дикой дисциплиной: ребенка забирали у родителей, которым не разрешали видеться с ними. Чтобы добраться до дочери, отцу пришлось придумывать какие-то несуществующие журналистские задания и писать очерки о том санатории для Нового Мира, или детским писателем ездить к детям … Крымский климат не помог, и в 1931 году его дочь умер.Чуковский сильно постарел и вернулся в Москву с седыми волосами и с «ампутированной половиной души».
Между тем в Москве появились признаки перемен. Власти изменили свое отношение к писателям, которых больше не ругали, не клеветали и не атаковали. Партия осудила эксцессы и начала проявлять уважение к писателям, издавать их книги, выплачивать им зарплату и переселять в новые квартиры. Постепенно обессиленный горем Чуковский обрел новую жизнь.В те дни Чуковский видел лучший способ справиться со своей депрессией и унынием: помогать другим людям. «Тебе нужно усилить свое сердце, — писал он однажды, — впуская других людей в их беды и помогая им».
Он уже не мог писать сказки, так как неоднократно заявлял, что детский писатель должен быть счастливым человеком. Литературная критика тоже была для него под запретом. Он погрузился в изучение Некрасова и переводов. Он также серьезно задумался о создании библиотек и преподавании литературы в школе, написав множество блестящих статей на эту тему.
Когда начались годы репрессий, он помогал детям осужденных, говорил добрые слова людям, сидящим в тюрьме, и тем, кто ушел в безвестность. Его зять, муж его дочери Лидии и талантливый врач Матвей Бронштейн, был одним из них. Его семья постепенно сжималась мертвой хваткой. Уговорить Лидию уехать из Ленинграда ему не удалось — уже выдан ордер на арест; тайная полиция собиралась обвинить его сына Колю в шпионской деятельности … По неизвестной причине репрессии были приостановлены до того, как они причинили вред семье Чуковского — мы, наверное, никогда не узнаем почему.Но оставаться в Ленинграде было опасно, и поэтому в 1938 году Корней вместе с женой и сыном Бобой переехал в Москву.
Вскоре им предоставили дачу в новом писательском поселке Переделкино, где Чуковский провел следующие 30 лет.
Изгой
Здесь он мог спокойно и спокойно работать. Но продолжалось это недолго: как только дом в Переделкино обжили, началась война. Оба его сына воевали на передовой — его возлюбленный Боба погиб осенью 1941 года под Москвой, а его старший сын Николай стал свидетелем ужасной смерти в блокадном Ленинграде.
Корней сам писал статьи для Совинформбюро, а затем, будучи эвакуированным в Ташкент, помогал эвакуированным детям найти их семьи и написал «Дети и война», где рассказал, как грамотно дети воюющей нации помогали взрослым в их работе. Он придумал почти невыполнимую идею: рассказать малышам, что такое война, и объяснить им на языке, который они могли понять, за что борются взрослые. Он устроился на вешалке, снова и снова переписывая свою книгу, читая ее детям в больницах и школах и проверяя, как они воспринимают сказку «Победа над злодеем».
Наконец, он опубликовал его в Ташкенте и попытался издать в Москве. Но сказку, в которой доблестные звери разъезжали на танках и охраняли наступление от гиен, многие восприняли как остроумное остроумие по поводу горя и подвига советского народа … Чуковский в послевоенные годы предпринял еще одну попытку написать сказку. В его Бибигоне была дача и мирное лето. Карлик Бибигон в треуголке храбро сражался с индюшатником и спас свою сестру Цинцинеллу от дракона.
Дети были в восторге от новой сказки по радио. Они отправили Чуковскому кучу писем, в которых наперебой приглашали Бибигона к себе домой, присылали ему свои рисунки и подарки … Он даже хотел устроить экспозицию этих трогательных писем, присланных ребятами, только что пережившими страшную войну. Но Бибигон тоже был заклеймен как вульгарный, аполитичный и злобный персонаж. На радиостанции уничтожили множество мешков с письмами, выставки не было.
Следующие несколько лет, вплоть до смерти Сталина и «оттепели», Корней жил как изгой.
Писал статьи в честь юбилеев великих писателей — Чехова, Некрасова, Шевченко и других. Он приложил все усилия, чтобы сохранить наследие Некрасова, восстановил в своих стихах те фразы, которые были удалены советской цензурой, и подготовил свои произведения к печати.
В последние десятилетия своей жизни, когда знойная атмосфера позднего сталинизма уступила место энтузиазму «оттепели», он был занят распространением культуры и объяснением грамотных способов написания стихов для детей, обучением их литературе, литературным творчеством. переводы, говорящие по-русски и пишущие по-русски, избегая банальностей и двухпенсовых стандартных фраз.Он бурно радовался новому таланту, защищая его от преследований, защищая Василия Аксенова и Иосифа Бродского. Солженицын долгое время жил на даче…
Дом Чуковского в Переделкино, как и его дача в Куоккале, превратился в центр притяжения советской интеллигенции. Его посещали поэты, писатели, переводчики, педагоги и иностранные делегации. В их глазах он был не просто детским поэтом, критиком, литературоведом и теоретиком перевода — он был живым воплощением русской культуры, несколько урезанной в советские годы, но при этом живым и непобедимым.
О счастье
Как так получилось, что этот гимназист в рваных штанах в конце своей жизни превратился в неоспоримого авторитета в русской литературе? Наверное, секрет в его огромной силе воли и непрекращающемся самообразовании. «Каждое утро я возбуждаю в себе бич», — писал он в самом конце своей жизни. Непрерывное чтение на английском и русском языках, постоянный ежедневный труд, независимо от погодных условий или состояния его разума и души, независимо от политического климата в стране.Работа была его способом бегства, его радостью и его проклятием. Он систематически работал на протяжении всей своей жизни, превратившись в настоящего русского интеллектуала. Чехов всегда был его моральным компасом; у него он научился быть нежным и добрым с людьми и, следуя примеру Чехова, построил детскую библиотеку в Переделкино. Всю свою жизнь он бескорыстно служил русской литературе, о чем еще в 1906 году сказал: «Литература абсолютна».
Был ли этот седой патриарх русского искусства, хитрый дедушка в окружении малышей и одинокий литературный волк по-настоящему счастлив в своей долгой и тяжелой жизни? В его дневниках мы находим не только бездну безнадежности, но и ослепительные восхождения радости, когда весь мир как бы танцевал вокруг: солнце в небе кружилось в танце, летучие мыши на крыше колыхались своими платки и танцы, на березках горели слезы радости, созревали апельсины.
Депрессивный человек с переменчивым характером, он мог разделить эту радость, как никто другой — в своих сказках, где добро, побеждающее зло, толкает лодку, и в своей критике, где он не только упрекал посредственность, но и уважал гений Толстого, Чехова. и Блок. На протяжении всей своей жизни он различал красоту языка, стиля, человеческой души, окружающего мира и мог поделиться этой красотой с читателем. Возможно, именно поэтому он выдержал все удары беспощадной судьбы.
Автор: Ирина Лукьянова
Архив Уолта Уитмана — Переводы
Цитируйте эту страницу: Irwin Weil.Воспоминания о Чуковском как о незаурядном человеке и поэтическом переводчике. 2008. Архив Уолта Уитмена . Быт. Ред. Мэтт Коэн, Эд Фолсом и Кеннет М. Прайс. По состоянию на 24 декабря 2021 г.
Еще в конце 1950-х в Гарвардском университете я работал над проектом, кульминацией которого стала книга об А. Горького. В процессе я обнаружил несколько книг начала двадцатого века, страницы которых были настолько хрупкими, что их едва можно было коснуться, написанных человеком, ранее мне неизвестным; его звали Корней Иванович Чуковский.
В отличие от большинства материалов о «великом пролетарском писателе», эти книги не содержали всякого идеологического лозунга и довольно точно фиксировали качества чрезвычайно популярного Горького, а также правильно предсказывали дальнейший ход его творчества. Нечасто критик может сделать точные прогнозы о литературном будущем, и эта ситуация действительно возбудила мое любопытство.
Следовательно, когда я впервые приехал в СССР в 1960 году, я спросил в Союзе советских писателей: кто этот человек? Ответ поразил меня: поправили время моего глагола: не «был», а «есть» — он был еще жив! Сначала я был настроен скептически, думая, может быть, это сын или внук, или, возможно, случайность с именами.Нет, они согласились помочь мне встретиться с ним во плоти в московской писательской колонии, в красивом подмосковном поселке под названием «Переделкино». Вскоре я увидел очаровательного мужчину лет семидесяти, явно заинтересованного в моем происхождении и нынешней работе, и полностью готового проверить меня на мои знания как английского, так и русского языков.
Он хотел убедиться, что я настоящий американец, а не кто-то, кого советские люди называли «органами» (хороший русский каламбур, означающий тайную полицию). В то же время он хотел узнать, знаю ли я, о чем я говорю, когда касался темы русской литературы в целом и неоднозначной карьеры Горького в частности.
Для этого он быстро увел меня в лес, где любопытные уши не могли слышать, и провел меня через самую приятную третью степень, которую я когда-либо испытывал. За короткое время мой английский акцент в Цинциннати и мой относительно (для американца) говорливый русский язык убедили его в обоих пунктах. В течение двадцати или тридцати минут он давал мне информацию о русской литературе в советские времена, такую информацию, которую нельзя найти (или не найти в то время) в книгах по истории литературы.Короче говоря, в течение следующих девяти лет, вплоть до своей смерти в 1969 году, он стал для меня чем-то вроде второго отца в Советском Союзе. Но то, что он открыл моим глазам и моему сердцу, была подлинная Россия, которая стояла за Советским Союзом, а иногда и под ним.
В течение нескольких месяцев, когда я был в деревне, я навещал его каждое воскресенье, и у нас были долгие беседы вместе, а также бесчисленные встречи с писателями и критиками, которые навещали его толпами. Я также познакомился с его семьей, в том числе с будущей невесткой, отпрыском Дмитрия Шостаковича.Не менее важными среди людей были дети, которые приходили в специальную библиотеку, которую он приказал построить и снабдить для них. Он часто говорил, что хочет, чтобы они видели настоящего американца, а не карикатуры в советской прессе. В эти годы я часто видел его с людьми, которые работали над художественными переводами на русский язык. Это была тема, очень близкая его сердцу и его творчеству. В то время я уже знал некоторые великие переводы, выполненные в девятнадцатом веке, продолженные и улучшенные так называемым Серебряным веком на рубеже начала двадцатого века.Корней Иванович (как я всегда называл его по-русски) особенно интересовался Эдгаром Алланом По, как и многие русские интеллектуалы, и его очаровывала переводческая способность Валерия Брюсова:
Звон колоколов, колокольчиков, колоколов,звон колоколов.
. . Звон, Звон, Звон, Звон, Звон, Звон, Звон
Звон, Звон, Звон
Бубенцов скользящих санок, многозвучный перезвон
(В. Брюсов, Избранные сочинения, Москва: Гослитиздат, 1955 Том 2], с.130.)
Я хорошо помню несколько раз, когда он собирал группу людей, которые стремились опубликовать некоторые из замечательных историй Ветхого Завета. Следует помнить, что в то время, в 1963 году, это был очень опасный проект, учитывая общий советский запрет на религиозные материалы и идеи. Это тяжелое и гнетущее слово «безбожники» (безбожники) лежало по земле, как свинцовое одеяло, провозглашенное обществом с замечательным названием (союз воинствующих безбожников) — настоящим непоэтическим трепом.
Группа собралась, решив рассказать историю Эдемского сада и довольно неудачного столкновения Адама с Богом. Чуковский в полной мере воспользовался двусмысленностью Адама: когда Бог спросил о яблоке (или о фрукте, упомянутом в тексте), Адам ответил, что не видел ни шкуры, ни волос предмета.
Бога, конечно, не могли отпугнуть такие махинации. «Как старый садовник (как старый садовник) он считал оставшиеся на сучке, повторяя счет несколько раз.Нет, нет, нет — пришли божественные слова: вчера их было семь, сегодня только шесть — вы их взяли! »Конечно, группа подобрала тон повествования, который был в стиле, который мог просто пройти мимо советских цензоров. в рукописи под названием «Истории древней классики», без упоминания Ветхого Завета.
Писатели начали перебирать возможные слова, играя с текстом и идеями, которые Корней Иванович выбрасывал. обрести форму, хотя и не без серьезной критики и исправлений.К переводу нельзя было относиться легкомысленно или просто отмахиваться, как от такой тяжелой работы. Корней Иванович резко критиковал то, что он считал излишне поспешными попытками западных переводчиков, зачастую делавшимися просто для того, чтобы заработать деньги, которые затем поддержали бы их в их собственном творчестве. Нет, для него перевод был высокой и благородной работой, которую нужно было выполнять медленно и осторожно, как хорошие писатели делают свое собственное дело.
Кроме того, должна была быть почти детская непосредственность, свежесть, которая придала бы работе особую жизнь и очарование.Когда он писал о переводе, он называл его благородным, высоким искусством высокое искусство . Более того, он подчеркнул детскую непосредственность художественного языка в своей знаменитой книге « От двух до пяти» («От двух до пяти»), где очаровательно описал свежесть и лингвистическое проникновение в язык маленьких детей. Многие курсы языкового обучения могли бы извлечь урок из того, как он описал понимание ребенком языковой структуры. Многие западные лингвисты извлекли уроки из этой книги.
Но работа, которая, возможно, доставляла Корнею Ивановичу наибольшее удовлетворение, о которой он часто говорил, заключалась в его переводе на русский язык произведения Уолта Уитмена «Листья травы », которое он много раз перерабатывал и переделывал. Когда он рассказывал о своей работе, он неоднократно цитировал многие отрывки из этих стихов.
Намного раньше, во введении к первой советской опубликованной версии Листьев травы , Корней Иванович в своей обычной шутливой форме сообщает, как комментаторы обвинили его в том, что он выдумал существование американского поэта.Очевидно, они очень мало знали о репутации Уитмена. Чуковский даже признается, что прибегал к преступлениям («мне приходилось прибегать к преступлениям»): он «улучшал» стихи, придавая им более условную форму и создавая рифмы. Он даже называет их «криминальными рифмами». Затем он продолжает укреплять свою репутацию среди новых советских правителей, вспоминая, как он и его книга предстали перед царским судом в 1905 году, и эта книга даже была конфискована и уничтожена. Он также упоминает издателя И.Д. Сытин, которым Корней Иванович много лет спустя часто выражал огромное восхищение. Это был человек, который признавал и ценил настоящую художественную литературу и без колебаний критиковал и редактировал произведения даже известных и популярных писателей.
Неоднократно он сидел через плечо Горького и заставлял страстного мужчину сокращать и усиливать свою порой многословную прозу.
Интересно посмотреть, как Корней Иванович был собственным редактором и критиком на протяжении многих лет, которые он продолжал переделывать собственное творение.Возьмем очень простое стихотворение, в котором Уитмен характерно рассказывает о своей жизни и своей славе. Это явно была проблема, которая волновала поэта до навязчивой идеи.
Когда я прочитал книгу, биография знаменитая,Неужели это (сказал я) автор называет жизнью человека?
В 1923 году переводчик начинает с прямого перевода первого предложения Kogda ia chitaju , за которым следует причастие opisana , представляющее существительное Уитмена, биографию.«Прилагательное« знаменитый »остается прилагательным в русском языке, знаменитая . Сорок шесть лет спустя переводчик начинает с причастия chitaia (« читая »), и прилагательное также является причастием, proslavlennuiu ( буквально «прославился»).
Две противоположные линии выглядят так:
(Буквально: «Когда я прочитал книгу, в которой была описана известная жизнь»)
Читая книга, биография прославленной
(Буквально: «Читая книгу, ставшая известной биография»)
Чуковский решил, что сжатие, производимое двумя причастиями подряд, более эффективно, чем прямой перевод английского синтаксиса.
Когда он доходит до последней части стихотворения, где Уолт Уитмен спрашивает, может ли кто-нибудь, даже он сам, знать что-то реальное о его жизни, он выражает это следующим образом:
Как будто кто-нибудь действительно знает что-нибудь о моей жизни,Почему даже мне самому часто кажется, что я мало или совсем ничего не знаю о своей реальной жизни,
В более ранней версии Чуковский опускает «я часто думаю» и заставляет поэта просто заявить, что он ничего не знает.
Нетто, я и сам ничего не знаю о моей подлинной жизни(Буквально: «А я сам ничего не знаю о своей настоящей жизни»)
Сорок шесть лет спустя он снова ставит сомнение: «Я сам часто думаю, что знаю мало или ничего»:
Нетто, зачастую я думаю, я и сам ничего не знаю о моей подлинной жизни(Буквально: «Часто мне кажется, что я сам ничего не знаю о своей настоящей жизни.
«) Ясно, что Корней Иванович постоянно работает и перерабатывает свой подход к американскому поэту, которого в предисловии к своей более поздней версии он называет «кумиром моей юности». Он никогда не довольствовался одной версией, какой бы нежной она ни была создана и о которой вспоминают. Что-то внутри него постоянно подталкивало художника-переводчика — а он настаивал на том, что переводчик был и остается художником — к изменениям и совершенствованию.
Примерно современником ранних лет Чуковского был очень талантливый поэт, принадлежавший к Движению символистов, у которого были такие мощные творческие годы за десятилетия до революции 1917 года.Поэт, о котором идет речь, — Константин Бальмонт, чья богатая и волнующая поэзия сумела шокировать многих русских читателей и критиков своим богатством тяжелых образов и сложным языком — в томной речи почти чувствовалась тяжесть и аромат духов. его поэтические ритмы и звуки. Многие критики смотрели на Бальмонта как на своего рода изнеженную, возможно, даже изнеженную личность, но тем не менее ему удалось создать одни из самых красивых цветочных красок в поэзии русских символистов.
В последующие годы Чуковский должен был язвительно, с значительной сатирической пародией говорить о символистском подходе к поэзии и литературе в целом; Тем не менее, в замечательном журнале символистов «Весы» в первом десятилетии двадцатого века можно найти статьи молодого Чуковского о его впечатлениях от Англии наряду с критическими статьями и стихами Поэты-символисты и художники-авангардисты.
Учитывая репутацию Бальмонта как изнеженного члена элитной группы поэтов, можно с некоторым удивлением прочесть его реакцию на работы Уолта Уитмена. В номере журнала «Весы» 1904 года, всего через три года после открытия молодым Чуковским американского поэта, Бальмонт охарактеризовал Уитмена как одного из очень немногих поэтов в мире, которым не нужно «обращаться к области печали как единственное настроение, подходящее … для достижения художественной победы, для создания гипнотического очарования «. Вместо этого в произведениях Уолта Уитмена Бальмонт чувствует необходимость восхвалять «великого певца жизни».
. . и могущественный Бард свободной Америки, стоящий как грубое дерево со множеством переплетенных ветвей, как старый вяз ». Бальмонт признает, что Уитмен игнорирует поэтические формы, столь знакомые европейским читателям, и выражает себя со свободой, присущей неподвижному языку. молодая трансатлантическая республика. Для русского поэта это представляет собой качество, весьма желанное в поэтическом искусстве начала двадцатого века.
Бальмонт берет на себя задачу перевода поэта, который работает так не так, как почти все известные поэты. европейскому читателю.Парадоксально, но затем он обращается к стихотворению Уитмена, основанному на Библии, которая вряд ли является источником, неизвестным европейским читателям. Но Бальмонт видит в этом упоминании нечто совершенно новое, «библейское в лучшем смысле этого слова», поскольку оно «относится к дням будущего», а не к прошлому. Это короткое стихотворение:
Как Адам рано утром
Как Адам рано утром,
Выходя из беседки, освеженный сном,
Смотри на меня, где я прохожу, слышу приближение моего голоса
Прикоснись ко мне, прикоснись ладонью к моему телу, когда я прохожу,
Не бойся моего тела.
Интересно сравнить и сопоставить переводы этого стихотворения Чуковским и Бальмонтом. Чуковский начинает с самой первой строчки с эго Уитмена, «Я», столь любимого американским поэтом:
Когда я как Адам («Когда я, как Адам»)В то время как Бальмонт придерживается библейского персонажа и времени:
Как Адам, ранним утром («Когда Адам рано утром») Оба русских поэта без труда освежают вчерашний сон, но спотыкаются о слове «беседка».«Чуковский, который в то время был весьма скучен по поводу буквальной точности английского языка, который он усвоил с такой любовью, использует слово« шалаш », имея в виду хижину из натуральных материалов в лесу. Бал ‘mont использует слово «беседка», что-то вроде беседки, сделанной из искусственного светлого дерева, не имеющей непосредственного отношения к слову «беседка», по крайней мере в его современном смысле, который, несомненно, использовал Уитмен: «лиственный вольер в лесу». «Русские переводчики, несомненно, пользовались словарем, который давал более устаревшее поэтическое ощущение« грубой деревянной конструкции ».
Позднее переводчики пришли к линии, которая была рассчитана на то, чтобы шокировать американских читателей: речь шла о бесстрашном прикосновении к телу американского поэта — идее, к которой Уитмен неоднократно подходит во многих стихотворениях, включая прикосновение как женских, так и мужских рук. его тело. Чуковский пишет: «Тронь меня, тронь моэ тэло рукою, / Ne boisia tela moego» («Прикоснись ко мне, прикоснись к моему телу рукой / Не бойся моего тела»). строка с дактильным повторением, которое грубо останавливается в следующей строке.Повелительное наклонение глагола «тронуть» односложно и дает представление об очень простом, прямом действии. Бальмонт пишет: «Прикоснитесь ко мне, прикоснитесь к ладонью руки …». («Подойдите ко мне и коснитесь слегка, коснитесь слегка ладонью …») / «Не бойтесь, не страшно, / Тело моэ!» («Не бойся, это не страшно / мое тело!»). Бальмонт использует анапест, который вовлекает читателя в действие, но не останавливается так быстро и переносится в следующую строку.
Кроме того, он использует трехсложное слово для глагола, в отличие от более простого односложного глагола Чуковского, который дает более тонкий подход со стороны человека, который будет касаться.Как будто Бальмонт уже представляет себе легкое прикосновение того, кто оценит красоту тела Адама (или, возможно, Уитмена). И есть двухсложное слово «страшно» (его полностью избегает Чуковский), чтобы придать легкости и размах подхода. Короче говоря, Бальмонт вводит Уитмена, которого он хвалит за представление нового и отличного от него поэтического подхода, в его собственный мир сложных поэтических красок и линий, в то время как Чуковский прямо обращается к тому, что он считает смыслом мысли Уитмена.Оба перевода созданы их собственными авторами — и оба показывают разные аспекты поэтического присутствия Уитмена. Художественный перевод — сложная и трудная задача, требующая многих разных лингвистических навыков, понимания и интеллекта. Нетрудно понять, почему Чуковский назвал это «высоким искусством», достойным наших лучших устремлений.
В этом отношении есть что-то от Уолта Уитмена. Русский переводчик никогда не впадал бы в разветвленную, многословную манеру письма Уитмена, но все же внутри Чуковского была обширная и разнообразная динамика, которая отражала его параллель в Уитмене.Корней Иванович без колебаний высмеивал и критиковал многие вещи в США и их культуре. Когда я его знал, это было время грубой антиамериканской пропаганды, поддерживаемой правительством. Как и многие представители советской интеллигенции, он относился к этому с чувством юмора и любил высмеивать пропаганду. Увидев, что его внук, отличный спортсмен Митя, выбил из меня дьявола в игре в бадминтон, он издевательски крикнул: «Эй, Митя, бей американских империалистов, бей, бей!». («Эй, Митя, бей американских империалистов, бей их!») Он прекрасно знал, что я понимаю иронию этого заявления и не воспринимаю всерьез буквальные слова.И нужно помнить, что это имело особый эффект во времена официальной советской травли и сквернословия в отношении США.
Все это было пищей для самосатирических и популярных анекдотов того времени. С другой стороны, он мог искренне критиковать американскую поэзию и часть ее интеллектуальной жизни, за которой он довольно внимательно следил, несмотря на официальные попытки Советского Союза скрыть такие знания от страны. Он очень восхищался популярностью и искусством доктора Сьюза, американского автора стихов для детей.И все же он не гнушался критиковать автора « Кот в шляпе» , когда тот слишком долго придерживался одного и того же ритма, по крайней мере, на вкус Корнея Ивановича. Чуковский всегда гордился тем, что его собственные популярные детские стихи (Вряд ли в СССР вырос человек, не умевший цитировать свои стихи наизусть) сознательно использовал разные ритмы и подчеркивал их разнообразие в одном стихотворении. И его критика американской жизни не ограничивалась поэтическим ритмом. Романы и статьи Набокова, доставленные ему контрабандой друзьями, позволили ему получить представление о некоторых тонкостях американской академической и литературной критической политики.
Особенно с его проницательным и обширным опытом советской политики, он смотрел на все это предвзято. В этом контексте интересно, как он видел положение своего возлюбленного Уитмена в контексте американской политики и общей общественной жизни в США. Он ценил те части поэзии Уитмена, которые критиковали американское общество или, по крайней мере, могли быть поняты в этом контексте. направление. В то же время он также чувствовал очень эксцентричную часть позиции Уитмена, постоянную необходимость в самовосхвалении, многословность в отношении идей, которые Уитмен воспринимал всерьез.Я думаю, что свидетельством подлинной чуткости Чуковского к человеческим устремлениям и поэтического таланта является то, что он увидел то, чем можно было восхищаться в творчестве Уитмена и его позиции — талантливого бунтаря, которого тогда не трогала критика филистеров. Конечно, это могло быть выгодно Корнею Ивановичу в советские времена, если только это относилось исключительно к американскому контексту. И Корней Иванович прекрасно знал, что он может подать это так, чтобы это не было применимо к советскому контексту, где подобная критика обывателей могла быть легко применена.
Такие люди отнюдь не отсутствовали в Советском Союзе, несмотря на официальную социалистическую идеологию. Корней Иванович знал, что его интеллигентные советские читатели это поймут, хотя переводчик не умел расставлять точки над «i» и «перечеркивать». Это нужно было понять в том стиле, который инстинктивно понимали почти все советские люди. Это было не менее мощно из-за того, что явно не указано иное. Словом, Корней Иванович Чуковский использовал свои версии стихов Уолта Уитмена, чтобы показать, что можно сделать с высоким и благородным искусством перевода, развить это искусство во многих различных вариантах и попытках усовершенствования, а также выразить свое собственное отношение к американской культуре. и общество с элементами восхищения, смешанными с определенным количеством критических и аналитических наблюдений.Как поэт и переводчик он был выдающейся фигурой. Как человеческая личность, он был теплым и очаровательным человеком.
Корней Чуковский. Русские стихи в переводах
Чуковский, настоящее имя Николай Васильевич Корнейчуков, учился в гимназии в Одессе.
С 1903 по 1905 год он был лондонским корреспондентом одесской газеты Одесские новости . В Петербурге он издавал сатирический журнал «Сигнал , » (1906).С 1912 по 1917 год он жил на просторной даче в финском селе Куоккала, где его посещали самые известные русские писатели и художники того времени. Из их произведений и рисунков в своем гостевом альбоме (1914-1969) он составил необыкновенный том, Чукоккала, (1979). Он блестяще перевел английские народные песни и «Листья травы» Уолта Уитмена (1907–1954) и написал важные исследования по искусству перевода, кульминацией которых стало издание « Высокое искусство, » (1964).
С 1916 года по сегодняшний день на детских стихах Чуковского воспитывались поколения детей, в том числе и большинство поэтов этого антологии. Некоторые читатели предполагают, что в одном стихотворении Чуковский изобразил Сталина в виде кровожадного таракана-монстра. Издано около пятидесяти миллионов экземпляров детских стихов Чуковского.
В книге « От двух до пяти », которая была выпущена многочисленными изданиями и переведена на многие языки, он с радостью и мудростью исследует, как дети начинают говорить.Когда Петя, сын составителя этой антологии, долго не разговаривал, его отец был в отчаянии и попросил помощи у Чуковского. Чуковский приехал на игрушечном английском пароходе, который дымился, и заперся в комнате наедине с Петей. Через час они вышли, и Чуковский сказал: «Ну, Петя, расскажи, почему ты долго не разговаривал». Петя вдруг опустил голову и ответил: «Потому что я стеснялся».
В 1962 году Чуковский получил Ленинскую премию за книгу Ремесло Некрасова .В том же году он получил почетную докторскую степень Оксфордского университета. Чуковский одним из первых обнаружил российского диссидента Александра Солженицына и приютил его, когда он был в немилости. Для этой антологии Чуковский дал свой бесценный совет по выбору поэтов начала двадцатого века.
Блестящая плеяда русских поэтов этого века писала для детей, в том числе С.