Экономическо географическое положение это: Экономико-географическое положение — это… Что такое Экономико-географическое положение?

Экономико-географическое положение — это… Что такое Экономико-географическое положение?

Экономико-географическое положение

Экономико-географическое положение

Экономико-географическое положение — положение месторождения, предприятия, города, района, страны или иного экономико-географического объекта по отношению к прочим экономико-географическим объектам, имеющим для него хозяйственное значение.
Оценка ЭГП объекта зависит от его положения относительно источников сырья и энергии, населенных пунктов, рынков сбыта, транспортной сети и др. ЭГП объекта может быть оценено как благоприятное или неблагоприятное. Благоприятное ЭГП — возможность успешного хозяйственного развития, сама же степень развития и его темпы зависят от конкретных исторических и социально-экономических условий.

Синонимы:  ЭГП

См. также:  Территориальная организация общества   Экономические районы  

Финансовый словарь Финам.

.

• Экономико-географические карты
• Экономикс информации и неопределенностей

Смотреть что такое «Экономико-географическое положение» в других словарях:

• ЭКОНОМИКО-ГЕОГРАФИЧЕСКОЕ ПОЛОЖЕНИЕ — положение региона или страны относительно других объектов, имеющих для него экономическое значение. Э. г. п. категория историческая, может измениться в связи со строительством ж. д. или электростанции, началом разра­ботки месторождения полезного… …   Географическая энциклопедия

• Экономико-географическое положение — (ЭГП) это отношение объекта города, района, страны к вне его лежащим объектам, имеющим то или иное экономическое значение, все равно, будут ли эти объекты природного порядка или созданные в процессе истории (по Н.Н.Баранскому). Другими словами,… …   Википедия

• ГЕОГРАФИЧЕСКОЕ ПОЛОЖЕНИЕ — положение какого либо пункта или иного объекта на земной поверхности по отношению к другим территориям или объектам; относительно поверхности Земли географическое положение определяется с помощью координат. Различают географическое положение по… …   Большой Энциклопедический словарь

• географическое положение — положение какого либо пункта или иного объекта на земной поверхности по отношению к другим территориям или объектам; относительно поверхности Земли географическое положение определяется с помощью координат. Различают географическое положение по… …   Энциклопедический словарь

• Географическое положение —         положение какого либо пункта или ареала земной поверхности по отношению к территориям или объектам, находящимся вне этого пункта или ареала. Под Г. п. в математической географии понимается широта и долгота данных пунктов или местности, в… …   Большая советская энциклопедия

• транспортно-географическое положение — положение города, района (региона) или страны по отношению к транспортной сети, сети транспортных узлов и потоков. Особенности положения экономико географических объектов определяются характером территориального охвата (выделяют макроположение,… …   Географическая энциклопедия

• Чили. Экономико-географический очерк — Добыча железной руды на месторождении Альгарробо (провинция Уаско). Чили. Экономико географический очерк Общая характеристика экономики. Ч. относится к числу относительно развитых латиноамериканских стран. Она стоит на 5 м месте в Латинской… …   Энциклопедический справочник «Латинская Америка»

• ЭГП — Экономико географическое положение ЭГП 6 энергетический гетерогенный петлевой реактор 6 петель циркуляции теплоносителя …   Википедия

• Экономическая география —         экономическая и социальная география, общественная наука, изучающая закономерности территориального размещения общественного производства, условия и особенности его развития и размещения в различных странах и районах. Предмет исследования …   Большая советская энциклопедия

• Луганская область — Луганська область Герб (описание) …   Википедия

ЭКОНОМИКО-ГЕОГРАФИЧЕСКОЕ ПОЛОЖЕНИЕ • Большая российская энциклопедия

• В книжной версии

  Том 35. Москва, 2017, стр. 269-270

• Скопировать библиографическую ссылку:

  ---

Авторы: А. А. Ткаченко

ЭКОНО́МИКО-ГЕОГРАФИ́ЧЕСКОЕ ПО­ЛО­ЖЕ́НИЕ, ха­рак­те­ри­сти­ка мес­та объ­ек­та (пред­при­ятия, на­се­лён­но­го пунк­та, рай­она/ре­гио­на, стра­ны в це­лом) в гео­гра­фич. про­стран­ст­ве, воз­мож­но­сти его взаи­мо­дей­ст­вия с др. объ­ек­та­ми и вклю­чён­ность в со­ци­аль­но-эко­но­мич. про­ст­ран­ст­во ре­гио­на, стра­ны или все­го ми­ра. Тер­мин впер­вые ис­поль­зо­ван в 1929 рос. гео­гра­фом И. С.-Г. Ал­ки­ным (1895–1937). Н. Н. Ба­ран­ский раз­ра­бо­тал кон­цеп­цию Э.-г. п. Он оп­ре­де­лил Э.-г. п. как по­ло­же­ние не­ко­то­ро­го объ­ек­та по от­но­ше­нию к др. объ­ек­там (при­род­ным или соз­дан­ным че­ло­ве­ком), имею­щим эко­но­мич. зна­че­ние. В со­от­вет­ст­вии с мас­шта­бом раз­ли­ча­ют мак­ро-, ме­зо- и мик­ро­по­ло­же­ние. Э.-г. п. но­сит по­тен­ци­аль­ный ха­рак­тер, его вы­го­ды не­ред­ко не ис­поль­зу­ют­ся, а не­дос­тат­ки мо­гут быть пре­одо­ле­ны. Э.-г. п. объ­ек­та спо­соб­но ме­нять­ся во вре­ме­ни как вслед­ст­вие внеш­них из­ме­не­ний, так и в ре­зуль­та­те раз­ви­тия само­го объ­ек­та. Осн. свой­ст­во Э.-г. п. со­сто­ит в спо­соб­но­сти обес­пе­чи­вать не­ко­то­рым объ­ек­там кон­ку­рент­ные пре­иму­ще­ст­ва (рен­ту по по­ло­же­нию) в срав­не­нии с др. объ­ек­та­ми. Ана­лиз Э.-г. п. яв­ля­ет­ся обя­зат. ча­стью эко­но­ми­ко-гео­гра­фич. ха­рак­те­ри­сти­ки разл. объ­ек­тов. Он не­об­хо­дим при раз­ра­бот­ке про­гно­зов и стра­те­гий раз­ви­тия го­ро­дов и ре­гио­нов, схем тер­ри­то­ри­аль­но­го пла­ни­ро­ва­ния (рай­он­ной пла­ни­ров­ки), а так­же при вы­бо­ре мес­та для раз­ме­ще­ния раз­но­об­раз­ных про­из­вод­ст­вен­ных и иных объ­ек­тов. Оцен­ки Э.-г. п. обыч­но но­сят ка­че­ст­вен­ный ха­рак­тер (вы­год­ное или не­вы­год­ное). Фор­ма­ли­зо­ван­ная оцен­ка Э.-г. п. про­во­дит­ся с ис­поль­зо­ва­ни­ем мо­де­лей по­тен­циа­лов, тео­рии гра­фов и др.

По­ня­тие Э.-г. п. не име­ет пря­мых ана­ло­гов в за­ру­беж­ной гео­гра­фии. Наи­бо­лее близ­кий смысл вкла­ды­вал в тер­мин «гео­гра­фич. по­ло­же­ние» герм. гео­граф И. Г. Коль (1808–78), изу­чав­ший по­ложе­ние круп­ней­ших го­ро­дов Ев­ро­пы. И. М. Ма­ер­гойз про­вёл де­та­ли­за­цию Э.-г. п. и вы­де­лил его мно­го­числ. ви­ды (цен­траль­ное, глу­бин­ное, пе­ри­фе­рий­ное, при­мор­ское и др.), рос. гео­граф Е. Е. Лей­зе­ро­вич (1927–2014) обос­но­вал «ба­зо­вые» со­став­ляю­щие Э.-г. п. Осо­бен­но чёт­ко про­яв­ля­ет­ся Э.-г. п. тех объ­ек­тов, ко­то­рые мо­гут рас­смат­ри­вать­ся как точ­ки в гео­гра­фич. про­стран­ст­ве, по­это­му наи­бо­лее из­вест­ны ра­бо­ты, по­свя­щён­ные Э.-г. п. го­ро­дов, пре­ж­де все­го круп­ных (Ма­ер­гойз, В. В. По­кши­шев­ский и др.).

Физико-географическое и экономико-географическое положение

Услуги специалиста

Географическое положение включает разные по своей внутренней сущности категории: физико-географическое и экономико-географическое положение. В ряде случаев выделяют еще политико-, военно-, математико-географическое и др. положение. Физико-географическое положение — это пространственное расположение какой-либо местности (страны, района, населенного пункта или какого-либо другого объекта) по отношению к физико-географическим данностям (экватору, начальному меридиану, горным системам, морям и океанам и т.д.). Соответственно физико-географическое положение определяется географическими координатами (широта, долгота), абсолютной высотой по отношению к уровню моря, близостью (или отдаленностью) к морю, рекам, озерам, горам и т.п., положением в составе (расположением) природных (климатических, почвенно-растительных, зоогеографических) зон. С точки зрения экономической географии физико-географическое положение местности (как и отдельные его составные элементы) необходимо рассматривать как условие (предпосылку) для возможного осуществления какого-либо вида хозяйственной деятельности, т.е. как предпосылку для размещения производительных сил. Экономико-географическое положение (ЭГП) — это пространственное расположение местности (страны, района, населенного пункта или какого-либо другого хозяйственного объекта) по отношению к путям сообщения (транспортно-географическое положение), другим местностям (странам, районам, населенным пунктам, месторождениям полезных ископаемых и т.п.), с которыми данная местность или объект связаны либо как с источниками снабжения (сырьем, топливом, энергией и т.п.), пополнения рабочей силой, либо как с районами сбыта и т.п. И физико-географическое, и экономико-географическое положение любой местности сугубо индивидуально (неповторимо). Место, которое занимает каждое территориальное образование (местоположение страны, района, населенного пункта, предприятия и т.п.), не только индивидуально само по себе (в системе географических координат), но и в своем пространственном окружении, т.е. в своем расположении по отношению к морю, торговым центрам, путям сообщения и т.п. Следовательно, мест с одинаковым географическим положением нет. Экономико-географическое положение — категория пространства, так как образующие его элементы — это пространственно взаиморасположенные, т.е. находящиеся на определенном расстоянии друг от друга, объекты (страны, районы, предприятия, города, источники сырья, топлива и т.п.). Именно по принципу пространственной близости (отдаленности) различают так называемое «соседское положение» или ближайшее окружение какого-либо объекта, центральное положение, микро- (малое), мезо- (среднее), макро- (большое) положение. Расстояние (пространство) покрывается с помощью транспорта и воздействует на размещение производительных сил через определенный уровень транспортных издержек — geoglobus.ru. Следовательно, оценку экономико-географического положения любой местности, как одного из важнейших факторов размещения производительных сил (благоприятное, неблагоприятное, выгодное, невыгодное, удобное, неудобное и т. п.), следует также проводить с точки зрения возможной экономии транспортных издержек. Экономико-географическое положение не только категория пространства, но еще в большей мере общественно-историческое и экономическое понятие, так как по содержанию и характеру проявления (удобное или нет и т.п.) полностью зависит от условий общественного и хозяйственного развития той или иной территории. В самом деле, любой из элементов физико-географического положения (положение по отношению к начальному меридиану, экватору, морю, высота над уровнем моря, положение в составе климатических, почвенно-растительных и других зон и т.д.) практически навсегда остается неизменным, а потому их роль в возможном изменении физико-географического положения какой-либо местности абсолютно пассивна. Быстрое изменение физико-географического положения может быть обусловлено только природными катаклизмами (землетрясения, извержения вулканов, внезапное наступление моря, глобальное изменение климата на Земле и т.п.) или деятельностью самого человека. Напротив, все элементы экономико-географического положения (положение по отношению к путям сообщения, местам сбыта, источникам снабжения и т.п.) относятся к числу тех, которые существенно изменяются во времени (как и в пространстве), так как зависят от способа производства, уровня развития и характера экономики, науки, техники, технологии разных мест, а потому и сказываются на экономико-географическом положении этих мест. Наиболее быстро изменяющимся фактором экономико-географического положения является транспортно-географическое положение, то есть расположение местности по отношению к путям сообщения. Как совершенствование техники (средств сообщения) сказывается на экономико-географическом положении местности, особенно наглядно можно проследить на примере Австралии, которая вплоть до 70-х гг. XIX в. в экономико-географическом отношении была одной из самых изолированных стран мира. Появление новых, скоростных, технически совершенных, специальных транспортных средств (суда-рефрижераторы, суда-холодильники для перевозки скоропортящихся видов сельскохозяйственной продукции, танкеры для транспортировки нефти и природного газа в сжиженном виде, рудовозы и другие специальные суда для перевозки сухогрузов — пшеницы, угля и т.д.) сказалось на транспортно-географическом (соответственно и экономико-географическом — geoglobus.ru) положении этой страны таким образом, что фактически приблизило (по скорости и стоимости перевозок грузов) ее к центрам мировой торговли и важнейшим путям сообщения, сделало из невозможного реальным потребление продукции ее промышленности и сельского хозяйства практически в любой стране и районе мира. В настоящее время Австралия — один из крупнейших производителей и экспортеров самой разнообразной сельскохозяйственной продукции (масло, сыры, сгущенное молоко, мясо говядины, баранины, овечья шерсть, зерно, хлопок, тростниковый сахар и др.), продукции отраслей горнодобывающей промышленности (железная и марганцевая руда, оловянные, медные, свинцово-цинковые концентраты, уголь, нефть и др.). Очевидно, что изменение экономико-географического положения Австралии, ее роли в международном разделении труда было обусловлено прогрессом техники (транспорта), общим высоким уровнем экономики этой страны. Изменения в экономико-географическом положении могут быть обусловлены и другими причинами. Например, ослаблением роли или утратой экономического значения того или иного фактора размещения (сырьевого, топливного, энергетического, рабочей силы, потребительского, в том числе и транспортного) и соответственно автоматическим выходом их из состава определяющих связи данной местности с другими местностями (как с источниками сырья, топлива, энергии, рабочей силы или как с районами сбыта продукции) или, наоборот, усилением роли какого-либо из факторов и соответственно усилением его влияния на этот процесс. Например, экономико-географическое положение Урала как условие возможного развития здесь черной металлургии неоднократно менялось и в разные периоды времени его можно было оценить как весьма удобное на том этапе развития, когда в качестве топлива мог быть использован местный древесный уголь, а в качестве сырья — своя железная и марганцевая руда; как удобное, когда вынуждены, были использовать привозное топливо (кокс Кузнецкого бассейна России, Донецкого Украины или Карагандинского Казахстана), так как собственного коксующегося угля на Урале нет; наконец, не очень удобное, когда выработали железные и марганцевые руды на большинстве своих месторождений и вынуждены были завозить не только коксующийся уголь, но и железные и марганцевые руды из других мест (Центрально-Черноземный район России, Украина, Казахстан и др.). Дело усугублялось еще и тем, что это необходимо было делать в основном с помощью железнодорожных перевозок, так как возможности для завоза сырья и топлива дешевым морским путем (как в Балтиморе, Филадельфии или Торонто) на Урале нет. Таким образом, в ходе исторического развития экономико-географическое положение любой местности страны или района, населенного пункта, хозяйственного объекта может в корне измениться. Причина этому — прогресс в развитии науки, техники, технологии, экономики, организации производства, как в рамках данной местности, так и в ее окружении, то есть в пределах территории связанных с нею других мест.

Услуги специалиста

Экономико-географическое положение как фактор размещения

Экономико-географическое положение (ЭГП) – одно из важных понятий экономической и социальной географии, широко используемое и в учебной географии. Большой вклад в его формирование внесли Н. Н. Баранский, И. М. Маергойз, Ю. Г. Саушкин, некоторые другие ученые.

Согласно Н. Н. Баранскому, экономико-географическое положение есть отношение какого-либо места, района или города ко вне его лежащим объектам («данностям»), имеющим то или иное экономическое значение, – будь то объекты природного порядка или объекты, созданные в процессе хозяйственной деятельности человека. По Баранскому, ЭГП – историческая категория, изменяющаяся во времени. У него также есть стыки с физико-географическим положением, так что «китайской стены» между ними возводить не следует.

Экономико-географическое положение может быть общим (интегральным) и покомпонентным. Различают четыре вида интегрального ЭГП: 1) центральное, 2) периферийное, 3) соседское, 4) приморское положение.

Центральное положение, как правило, приносит значительные выгоды. Это можно показать на примере Центральной России как исторического ядра Русского государства. Н. Н. Баранский анализировал выгоды центрального положения на примере городов – Москвы, Мадрида, Парижа, Берлина, Праги.

Периферийное (глубинное) положение в целом значительно менее выгодно. Это относится как к отдельным крупным районам больших стран (Аляска в США, Амазония в Бразилии, центральные и северные районы Австралии, Север в России, Запад в Китае), так и к отдельным странам, примером которых может служить Монголия.

Соседское положение в условиях нормальных политических взаимоотношений между странами обычно выступает в качестве благоприятного фактора, важной предпосылки международной экономической интеграции, например в Западной Европе.

И. М. Маергойз предложил выделять соседство первого и второго порядка. Под соседями первого порядка подразумевают страны, с которыми данная страна непосредственно граничит, второго порядка – страны-соседи стран первого порядка. Например, Венгрия имеет шесть соседей первого порядка, но как бы «через них» она соседствует также с Россией, Польшей, ФРГ, Италией, Словенией, Боснией и Герцеговиной, Македонией, Болгарией. Роль соседства второго порядка возрастает в тех случаях, когда глубина территории стран первого порядка невелика, а проходимость ее хорошая.

Приморское положение фактически во все времена было выгодным фактором социально-экономического развития. Достаточно вспомнить Древнюю Грецию и Древний Рим, Венецию и Геную, Испанию и Португалию, Нидерланды и Великобританию, борьбу Петра I и Екатерины II за выход России к морям. В результате постепенного увеличения роли приморского положения приморское расселение стало одной из главных закономерностей общего расселения людей на земном шаре (уже говорилось о том, что в прибрежной 50-километровой зоне, занимающей всего 12 % суши, ныне сосредоточено почти 30 % мирового населения). В особенности это относится к тому географическому явлению, которое В. В. Покшишевский и С. И. Брук назвали приморской урбанизацией. В самом деле, в приморской зоне живут 40 % горожан мира. А из 20 сверхгородов 14 – морские порты (табл. 66).

Уже в эпоху НТР, в 1960—1970-х гг. в мировом хозяйстве также довольно четко обозначилась тенденция к приморскому (приокеанскому) размещению производительных сил, получившая в литературе наименование сдвига к морю. Этот сдвиг происходил под воздействием многих факторов, среди которых особо следует отметить рост значения морских перевозок и соответственно увеличение морских грузопотоков, развитие приморской урбанизации. В первую очередь он затронул отрасли «нижних этажей» промышленности (нефтепереработку, черную и цветную металлургию), занятые переработкой сырья, поступающего в морские порты. Сказался он и на отраслях «верхних этажей», отправляющих морскими путями свою экспортную продукцию. Такой сдвиг к морю в наибольшей мере проявился на западном и средиземноморском побережьях Западной Европы, на южном и юго-восточном побережьях о. Хонсю в Японии, на восточном и особенно южном побережьях США, на побережье Персидского залива, на восточном побережье Бразилии, на западном и восточном побережьях Австралии, на российском Дальнем Востоке. В результате во всех этих районах сложились крупные портово-промышленные комплексы. В некоторых из них сдвигу к морю способствовало развитие шельфовой добычи нефти и газа, хотя это, собственно говоря, уже не столько приморская, сколько собственно «морская» промышленность.

Что касается покомпонентных видов ЭГП, то, пожалуй, наиболее часто говорят о транспортно-географическом положении. В свое время И. М. Маергойз предложил выделять также энергогеографическое положение (по отношению к источникам топлива и энергии), агрогеографическое положение (по отношению к главным источникам продовольствия и сельскохозяйственного сырья), демогеографическое положение (по отношению к источникам трудовых ресурсов), рекреационно-географическое положение (по отношению к главным районам рекреации и туризма), но эти понятия не привились.

Экономико-географическое положение России, как и ее геополитическое положение, после распада СССР в целом изменилось к худшему. В первую очередь это связано с сокращением выходов в Мировой океан на Балтийском и Черном морях. С другой стороны, в системе стран СНГ территория России занимает центральное положение; на нее приходится 2/3 длины внешних границ этих стран. Именно с Россией они осуществляют многие важнейшие для них хозяйственные связи. Через территорию России проходят и транспортные пути, соединяющие их с целым рядом зарубежных государств.

Экономико-географическое и геополитическое положение как интегральная пространственная категория Текст научной статьи по специальности «Социальная и экономическая география»

УДК 911.6

Герасименко Т.И., Семёнов Е.А.

Оренбургский государственный университет E-mail: [email protected]

ЭКОНОМИКО-ГЕОГРАФИЧЕСКОЕ И ГЕОПОЛИТИЧЕСКОЕ ПОЛОЖЕНИЕ КАК ИНТЕГРАЛЬНАЯ ПРОСТРАНСТВЕННАЯ КАТЕГОРИЯ

Роль экономико-географического и геополитического положения в развитии территорий чрезвычайно велика, не случайно существует термин «давление места», или «позиционное давление», введённый в употребление Б.Б. Родоманом. Позиционный принцип — основополагающий в географии. Свойства экономико-географического и геополитического положения как важной интегральной пространственной категории, особенности их оценки позволяют оценить место того или иного региона или страны в геоэкономическом и геополитическом пространстве.

ЭГП и ГПП — не только важные категории, это одно из центральных учений экономико-географической науки. Классики отечественной экономической географии — Н.Н. Баранский, В.В. По-кшишевский, И.М. Маергойз — разработали основы учения об ЭГП и методику его оценки. Учение получило развитие в трудах современных авторов, что нашло отражение в представленной статье. Учёт этих категорий необходим при создании стратегий социально-экономического развития территорий и схем территориального планирования, при выборе геополитических и геоэкономических предпочтений.

Помимо таких важных элементов ЭГП как транспортно-географическое, промышленно-гео-графическое, рекреационно-географическое, гео-демографическое и другие, в условиях развития современной постиндустриальной экономики, нарастания процессов глобализации и интеграции, модернизации и диффузии инноваций, сжатия экономического пространства, повышения значимости институциональных факторов и мобильности производства особое значение приобретают такие новые черты как финансово-географическое, инновационно-географическое, агломерационно-географическое положение.

Главные свойства экономико-географического положения — это, во-первых, его исторический характер. Оно подвержено динамике под воздействием разных факторов. Во-вторых, — потенциальный (вероятностный) характер ЭГП, которое дает возможности для развития, но не предопределяет его. В-третьих, дистанционный характер ЭГП позволяет оптимизировать логистические схемы.

Велико влияние ЭГП и ГПП на территориальную структуру, характер и направления внешних социально-экономических связей региона.

Ключевые слова: экономико-географическое и геополитическое положение, позиционное давление.

Человеческое общество сегодня как никогда нуждается в стратегии — национальной, экономической, образовательной и т. д., выработка которой в значительной степени связана с прогнозами [16]. Процесс регионального развития становится всё более стремительным и глобальным. На наших глазах происходит радикальное усложнение системы и сокращение периода срабатывания причинно-следственных связей, действующих в экономике, политике, культуре. Это делает практически невозможным их отслеживание и воздействие на них, что предвещает человечеству значительное расширение спектра проблем. Довершает картину возрастающая утрата преемственности, когда опыт и стереотипы, накопленные одним поколением, оказываются все в меньшей степени востребованными потомками [12]. Это приводит к росту роли региональных наук, в том числе и географии, поскольку изучение процессов регионального развития предполагает территориально дифференцированный (т. е. географический) под-

ход. Современный этап развития науки характеризуется процессом систематизации, теоретических обобщений, синтеза накопленных знаний, формированием единой методологической основы, позволяющей провести комплексный анализ и диагностику исследуемой территории, выявить диспропорции развития, получить рекомендации для их устранения и по возможности получить прогноз.

Одним из центральных в географической науке является учение о географическом, и в частности об экономико-географическом положении. Это учение вытекает из позиционного принципа — одного из основополагающих в географии. Б.Б. Родоман ввёл в употребление термин «давление места», или «позиционное давление». «Под влиянием такого давления легкоподвижные объекты мигрируют; менее подвижные меняют свои физические свойства или функции» [19, с. 78]. О важности географического положения говорили В.П. Семёнов-Тян-Шанс-кий [21], И. Тюнен [23] и др.

Экономико-географическое (ЭГП) и геополитическое положение (ГПП) — важнейшие категории общественной географии, предопределяющие многие аспекты пространственного развития и место региона в территориальном (географическом) разделения труда. Учёт этих категорий необходим при создании стратегий социально-экономического развития территорий и схем территориального планирования, при выборе геополитических и геоэкономических предпочтений. Географическое положение относится к факторам «первой природы», определяющей конкурентные преимущества (недостатки) территории, существующее вне зависимости от деятельности общества [3]. Это своеобразный географический адрес выделенного территориального объекта (таксона) с расширенными указаниями, характеризующие связи этого объекта с его окружением [1]. Термин ЭГП был впервые использован И. Алкиным. Основы теории ЭГП заложены Н.Н. Баранским и получили развитие в трудах В.В. Покшишевского и И.М. Маер-гойза [15]. Немалый вклад внёс и Б.Б.Родоман. В настоящее время ЭГП остаётся одной из важнейших категорий общественно-географической науки, хотя некоторые учёные (например, Л.В. Смирнягин) считают, что его роль преувеличена. Мы придерживаемся в данном вопросе позиции умеренного поссибилизма. Разумеется, ЭГП и ГПП не абсолютные категории, но их учёт и использование преимуществ при формировании системы внешних связей региона необходим.

Важно подчеркнуть, что ЭГП — это система внешних связей, а не характеристика территории. Это распространенная ошибка, которая прокралась даже в вузовские учебники. Так, в одном из учебных пособий указывается, что физико-географическое положение местности является важным условием и предпосылкой для размещения населения, осуществления каких-либо видов хозяйственной деятельности и формирования отраслей региональной специализации, особенно в АПК, транспортном секторе и туристско-рекреационной сфере [25]. ЭГП региона (субъекта РФ) является одним из главных геоэкономических маркёров. Оно характеризуется пространственным положением данного таксона по отношению к внешним природным либо антропогенным данностям, влияющим на его экономическое развитие и предопределяющим внешние связи. Классическое оп-

ределение Н.Н.Баранского характеризует экономико-географическое положение как отношение какого-либо места, района или города ко вне его лежащим объектам (как природного порядка, так и созданным в процессе хозяйственной деятельности человека), имеющим для него экономическое значение [2]. В этом отличие отечественного подхода к ЭГП от определения, данного, например, Ф. Ратцелем, который определял географическое положение как принадлежность к территории.

Кроме экономико-географического положения Н.Н. Баранский выделял математическое (относительно геокоординат) и физико-географическое (положение на физико-географической карте).

ГПП является важнейшей категорией не только географического положения, но и геополитики, которое на региональном уровне имеет особое значение для пограничных регионов. ГПП определяется как положение по отношению к соседним странам и прежде всего к приграничным регионам, с учетом сходства и различия их политических систем в контексте региональной политики, соотношения геополитических потенциалов, взаимных геополитических интересов и проблем [2], [4], [6], [8], [26]. Особая важность геополитического положения для пограничных регионов определяется функцией государственной границы в системе, складывающейся в определенный исторический период межгосударственных и межрегиональных отношений в условиях глобализации, международной регионализации и интеграции.

ЭГП имеет огромное значение для территориальной организации общества и в значительной мере определяет место страны или региона в территориальном (географическом) разделении труда. ЭГП — важный фактор размещения тех или иных объектов, который позволяет прогнозировать их функционирование и развитие.

Оценка экономико-географического и геополитического положения имеет интегральную синергетическую конструкцию, складывающуюся из отдельных компонентов ЭГП (ГПП), и разномасштабную структуру, зависящую от территориального охвата связей (макро-, мезо-и микроположение).

Географическое положение региона по отношению к особенностям расположения на тер-

ритории континента, макрорегиона, страны определяется как центральное (обеспечивающее наименьшую сумму расстояний до окружающих объектов) или периферийное (удалённое от центра). Существуют варианты: полупериферийное, внутреннее (глубинное), приграничное (окраинное).

Главными компонентами ЭГП по отношению к элементам производственной и непроизводственной сферы и инфраструктуры являются:

— транспортно-географическое (транзитное) положение, т. е. положение региона по отношению к путям сообщения с учётом их мощностей, степени загруженности и стоимости перевозок, и элементам транспортно-логистичес-кой инфраструктуры. Это наиболее динамичная часть ЭГП. Особо выделяют приморское положение, во все времена являющееся важнейшим фактором развития региона;

— промышленно-географическое положение — положение по отношению к крупным промышленным и научно-техническим центрам (технополисам), источникам производства топлива и энергии;

— агро-географическое положение определяет положение региона относительно ареалов производства продукции растениеводства и животноводства, крупных продовольственных баз, центров потребления сельскохозяйственной продукции и продовольственных товаров;

— ресурсно-географическое положение -положение по отношению к районам обеспеченных теми или иными видами природных ресурсов, к крупным месторождениям по запасам и объемам добычи полезных ископаемых;

— рыночно-географическое положение — это положение региона относительно действующих и потенциальных товарных рынков, ближайших торгово-экономических партнеров, межрегиональных и международных торговых путей;

— геодемографическое положение — положение относительно сгустков и концентрации населения с учетом демографической, половозрастной, профессионально-образовательной структуры и миграционных потоков трудовых ресурсов;

— рекреационно-географическое положение — положение относительно районов и центров рекреации, пространственных кластеров санаторно-курортной и туриндустрии.

В условиях развития современной постиндустриальной экономики, нарастания процессов глобализации и интеграции, модернизации и диффузии инноваций, сжатия экономического пространства, повышения значимости институциональных факторов и мобильности производства особое значение приобретают такие новые черты ЭГП и ГПП как:

— финансово-географическое положение, т. е. положение региона относительно крупных финансовых и инвестиционных центров и стран со значительными инвестиционно-финансовыми ресурсами;

— инновационно-географическое положение — положение относительно научно- высокотехнологических, инновационных центров и кластеров, а также ареалов развития 1Т-индус-трии и хай-тека;

— агломерационно-географическое положение — положение региона относительно крупных центров с выраженным «эффектом агломерации». Который обеспечивает опережающий экономический рост, разнообразие видов деятельности, потребительских товаров и услуг, высокую скорость создания новых рабочих мест, концентрацию финансовых и бюджетных ресурсов, разнообразного сервиса, образовательных, лечебно-оздоровительных и культурно-развлекательных услуг, большее количество высокооплачиваемых рабочих мест и более высокие доходы населения.

Наряду с пространственным содержанием экономико-географического и геополитического положения это также общественно-исторические, геополитические и социально-экономические категории, которые по содержанию и характеру проявления зависят от условий общественно-политического, хозяйственного и социально-культурного развития той или иной территории.

ЭГП обладает целым рядом черт, которые необходимо учитывать при его оценке, на что указывал И.М.Маергойз [15]. Во-первых, ЭГП — категория историческая. Одни и те же его характеристики в разные временные периоды могут иметь разное значение, вплоть до полярных. К тому же происходят многочисленные изменения огромного числа внешних объектов, с которыми устанавливаются взаимосвязи. Кстати, Ф. Ратцель считал заслуживающими внимания, только, стабильные характеристики ЭГП.

Если физико-географическое положение является долговременным и практически неизменным и роль ее элементов в возможном изменении географического положения какой-либо территории абсолютно пассивна, то экономико-географическое и геополитическое положение категории исторические, определяющие свои качества в координатах времени.

Исторический динамизм ЭГП и ГПП — важная особенность географического положения территорий [9], [10]

В ходе пространственно-исторической динамики мировой, национальной и региональной политики и экономики, ЭГП и ГПП таксонов разного уровня, в том числе регионов РФ, подвержены существенным изменениям под влиянием меняющегося внешнего окружения и особенностей внутреннего социально-экономического развития самого субъекта. Наиболее значимые перемены в экономико-географическом положении могут быть связаны с заметными сдвигами в географическом разделении труда, развитием и совершенствованием транспортной инфраструктуры, возникновением новых рынков товаров и услуг, реализацией международных инвестиционных и национальных проектов.

Например, в конце XIX и в первой половине XX века значительное улучшение ЭГП некоторых Уральских и Сибирских губерний было связано с качественным изменением их транспортно-географического положения, обусловленным прокладкой Транссибирской железнодорожной магистрали. Территории, расположенные вблизи нового, скоростного, более пассажиро- и грузоемкого транспортного пути получили колоссальный импульс экономического развития, а неприметные населенные пункты, через которые прошла железная дорога, превратились в большие цветущие города. Всего за 29 лет, согласно данным переписи населения 1897 г. и 1926 г., численность населения Омска увеличилась в 4,5 раза, а Новосибирска — в 15 раз. Не в последнюю очередь благодаря этому фактору Новосибирск из небольшого восьмитысячного поселка за 100 лет превратился в крупнейший полуторамилли-онный город — «столицу» Западной Сибири [17]. Вырос и стал процветающим Красноярск, а вот Енисейск, центр Енисейской губернии, через который не прошла магистраль, напротив, утратил свои позиции.

С открытием железнодорожной линии Самара — Оренбург (1876 г.) и Оренбург — Ташкент (1904 г.) произошел существенный сдвиг в усилении экономических позиций Оренбургской губернии и города Оренбурга, численность населения которого за 50 лет возросла с 20 до 150 тыс. чел. (1913 г.) [11]. Открытие железнодорожного сообщения качественно изменило экономическое положение Оренбуржья. Регион стал важным транспортным узлом, связывающим европейские губернии России с центрально-азиатскими территориями.

Юго-восточное направление стало для Российского государства стратегическим во внутренней и внешней экономической политике. Заметные отличия природных и социально-экономических условий центрально-азиатских владений России и, ее соседей от европейских территорий Империи, на этом направлении создавали естественные условия для географического разделения труда и обмена товарами.

Функционирование железнодорожной магистрали обусловило значительный рост инвестиций, торгово-промышленного капитала в экономику Оренбургской губернии и города Оренбурга, быстрого и устойчивого развития сельского хозяйства, промышленности, торговли и банковского дела.

Замедление темпов экономического роста Оренбургской области в 30-е годы по сравнению с бурным ростом экономики и масштабной индустриализацией в регионах Урала и Сибири связано с изменениями экономической парадигмы государства в выборе региональных приоритетов развития страны и, как следствие, формирования ее главной геоэкономической оси. Во главу промышленной политики было поставлено стратегическое развитие тяжелой индустрии, основанное на использовании минеральных ресурсов Урала и Сибири. Главным пространственным вектором экономического развития страны стало широтное направление (Уфа — Екатеринбург — Челябинск — Омск -Новосибирск — Новокузнецк). При этом юго-восточное направление (Самара — Оренбург -Актюбинск — Ташкент — Алма-Ата), заметно ослабло. В результате изменилось ресурсно-, транспортно- и промышленно-географическое положение Оренбургской области. Регион оказался в стороне от крупных разработок месторождений полезных ископаемых, новых про-

мышленных объектов, основных транспортных потоков и трасс проникновения в ресурсные районы.

В пространственно-временной динамике экономического развития Оренбуржья явно просматриваются исторические параллели. Будущее развитие региона, как и 270 или 100 лет назад, в первую очередь, также будет обусловлено свойствами его экономико-географического и геополитического положения. Качественно новый импульс развития области придаст создание трансконтинентального евразийского транспортного коридора между Зарубежной Европой и Восточной Азией.

Во-вторых, ЭГП имеет потенциальный (вероятностный) характер, т. е. характеризует лишь возможности развития. Однако его нельзя абсолютизировать [13], [14], [18]. Выгодность тех или иных компонентов ЭГП и ГПП не всегда может быть полноценно реализована. Как правило, это связано с рецессией или крайне низким экономическим ростом, отсутствием ввода новых производственных, социальных и инфраструктурных объектов, слабым развитием межрегиональной и международной интеграции, пространственно-сетевого производства товаров и услуг. Также неэффективностью государственного регулирования и планирования территориального развития при федеративном устройстве, дефицитом региональных бюджетов, относительной изолированностью секторов экономики на государственном и региональном уровне, изъянами региональной политики и управления и другими институциональными факторами.

Например, не в полной мере реализуется потенциал таких компонентов ЭГП и ГПП Оренбургской области как выгодное транзитное положение на пересечении важнейших существующих и перспективных межрегиональ-

ных, и особенно международных транспортных потоков. Недостаточно эффективно используется приграничное положение и геополитический потенциал региона, возможности его внешних взаимодействий и внешнеэкономической привлекательности, определяемой финансово-экономической самодостаточностью, значительным природно-ресурсным, трудовым, научно-образовательным и интеграционным потенциалом. Положение Оренбургского региона на оптимальном маршруте сжатия евразийского пространства может повысить его инфраструктурный и экономический потенциал как важнейшего коммуникационного узла на возрожденном Великом шелковом пути. При этом область может стать не только территорией обслуживания евразийского товарного потока, но и важнейшим каналом информационно-культурного обмена, но лишь при условии реализации этого преимущества [5], [20], [22].

В-третьих, ЭГП имеет дистанционный характер. Расстояние между объектами может быть геодезическим (кратчайшим), реальным географическим (измеренным по транспортным путям) и экономическим (измеряемым по времени в пути либо по стоимости перевозок). Последнее имеет наибольшее значение для развития территории и не всегда коррелирует с двумя вышеназванными. Нередко экономическое расстояние между российскими регионами минимально через Москву, что обусловлено спецификой транспортной инфраструктуры и логистической политики.

В заключение подчеркнем, что оценка ЭГП и ГПП населённого пункта, региона или страны позволяет выявить диспропорции и определить оптимальные геополитические и геоэкономические векторы развития, а также формы и направления внешних связей.

13.03.2014

Список литературы:

1. Алаев, Э.Б. Социально-экономическая география: Понятийно-терминологический словарь / Э.Б. Алаев. — М.: Мысль, 1983. — 350 с.

2. Бакланов, П.Я. Экономико-географическое и геополитическое положение Тихоокеанской России / П.Я. Бакланов. -Владивосток: Дальнаука. — 2009 — 172 с.

3. Баранский, Н.Н. Экономико-географическое положение / Н.Н. Баранский // Становление советской экономической географии: избр.труды. — М.:Мысль, 1980. — 287 с.

4. Вардомский, Л.Б. Внешнеэкономическая открытость и региональные процессы в России / Л.Б. Вардомский // Голос России. — 2000. — №1. — С. 30-32.

5. Географический атлас Оренбургской области / науч. ред. и сост. чл.-корр. РАН А.А.Чибилев. — М.: Изд-во «ДИК»; Оренбург: Оренб. кн. изд-во, 1999. — 95 с.

6. География мирового хозяйства / ред. проф. Н.С. Мироненко. — М.: Издательство «Тревел Медиа Интернэшнл». — 2012. -352 с.

7. Герасименко, Т.И. Проблемы этнокультурного развития трансграничных регионов: монография / Т.И. Герасименко. -С-Петербург. — 2005. — 235 с.

8. Гладкий, Ю.Н. Геоэкономика: предмет исследования и тенденции развития / Ю.Н. Гладкий // Известия РГО. — 2004. -№3. — С. 1-12.

9. Гладкий, Ю.Н. Россия в лабиринтах географической судьбы / Ю.Н. Гладкий. — Санкт-Петербург: Юридический центр Пресс, 2006.

10. Голубчик, М.М. Экономическая и социальная география: Основы науки / М.М. Голубчик. — М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС. — 2003. — 400 с.

11. Гуков, А.М. Оренбуржье — форпост России / А.М. Гуков. — Оренбург: ОАО «ИПК «Южный Урал». — 2010. — 128 с.

12. Капица, С.П. Синергетика и прогнозы будущего. 3-е издание / С.П. Капица, С.П. Курдюмов, Г.Г. Малинецкий. — М.: Эдиториал УРСС. — 2003. — 288 с.

13. Каледин, Н.В. Территориально-политические системы и политическая регионализация постсоветского пространства // Географическое пространство России: образ и модернизация. Сб. ст. / Н.В. Каледин ; Под ред. Н.В. Каледина и А.И. Чистоба-ева — СПб.: Изд-во «ВВМ». — 2011. — 354 с.

14. Кефели, И.Ф. Российское геополитическое пространство: история созидания и сценарии будущего // Географическое пространство России: образ и модернизация. Сб. ст. / И.Ф. Кефели ; Под ред. Н.В. Каледина и А.И. Чистобаева. — СПб.: Изд-во «ВВМ», 2011. — 354 с.

15. Маергойз, И.М. Территориальная структура хозяйства / И.М. Маергойз. — Новосибирск: Наука. — 1986. — 295 с.

16. Кризисы современной России: Научный мониторинг / Г.Г. Малинецкий [и др.] // Вестник РАН. — 2003. — №7. — С. 579-593.

17. Народонаселение мира. Справочник / Под ред. Б.Ц. Урланиса. — М.: Статистика. — 1978. — 447 с.

18. Плисецкий, Е.Л. Коммерческая география России: Территориальная организация производства и рынка / Е.Л. Плисецкий. — М.: КРОНУС. — 2007. — 216 с.

19. Родоман, Б.Б. География, районирование, картоиды / Б.Б. Родоман. — Смоленск: Ойкумена. — 2007. — 367 с.

20. Семенов, Е.А. Экономическая и социальная география Оренбургской области / Е.А. Семенов, Т.И. Герасименко, Р.Ш. Ахметов. — Оренбург: ОГУ, 2011. — 136 с.

21. Семёнов-Тян-Шанский, В.П. Район и страна / В.П. Семёнов-Тян-Шанский. — М. — Л. — 1928.

22. Стратегия развития Оренбургской области до 2020 года и на период до 2030 года [Электронный ресурс]. — Режим доступа: orenprom.com>files/strategylast3.doc. — (дата обращения: 15.03.2014).

23. Тюнен, И. Изолированное государство / И. Тюнен. — М. — 1926.

24. Чибилев, А.А. Российско-Казахстанский трансграничный регион: история, геоэкология и устойчивое развитие / А.А. Чибилев. — Екатеринбург: УрО РАН. — 2011. — 216 с.

25. Экономическая география / В.П. Желтиков, Н.Г. Кузнецов, С.Г. Тяглов. — Ростов н/Д: Феникс. — 2001. — 384 с.

26. Fujita, M. The Spatial Economy: Cities, Regions and International Trade / M. Fujita, P. Krugman, F.J. Venables. — Cambridge (Mass.). — 2000.

Сведения об авторах:

Герасименко Татьяна Ильинична, заведующий кафедрой географии и регионоведения геолого-географического факультета Оренбургского государственного университета, доктор географических наук, профессор

Семёнов Евгений Александрович, доцент кафедры географии и регионоведения геолого-географического факультета Оренбургского государственного университета, кандидат географических наук, докторант

460018, г. Оренбург, пр-т Победы, 13, ауд. 1407, тел. (3532) 372542, e-mail: [email protected]

Географическое положение Смоленской области | Русское географическое общество

Физико-географическое положение области в пределах Восточно-Европейской равнины определяют основные черты природы: умеренно-континентальный климат при существенном влиянии воздушных масс с Атлантики, что обуславливает значительное количество осадков, наличие множества малых рек, озер и болот, широкое распространение лесов и дерново-подзолистых почв, обладающих невысоким плодородием. Уникальной чертой физико-географического положения является тот факт, что Смоленская область, занимая наиболее возвышенный участок Восточно-Европейской равнины, расположена на водоразделе трех крупнейших рек Восточной Европы: Волги, Днепра и Западной Двины, относящихся к тому же к бассейнам трех морей – Каспийского, Черного и Балтийского.

Смоленская область обладает уникальным политико-географическим положением, связанным, прежде всего, с западной границей государства, на которую приходится 463 км, что составляет около 1/3 всего периметра границы области. Но это – особая государственная граница с входящей в Союзное государство Республикой Беларусь. Расположенные с белорусской стороны области (Витебская и Могилевская) имеют общие исторические корни и тесные современные экономические связи со Смоленщиной. (Показателен исторический факт, что именно в Смоленске 31 декабря 1918 г. была провозглашена Белорусская Советская Социалистическая Республика, частью которой стала Смоленская губерния. Правда, продолжалось это всего один месяц, и 2 февраля 1919 г. Смоленщина вошла в состав РСФСР.) Смоленская область граничит с пятью областями России: на севере – с Псковской и Тверской, на востоке – с Московской, на юго-востоке – с Калужской, на юге – с Брянской. С экономико-географической точки зрения, положение, безусловно, выгодное, что создает благоприятные условия для развития всех сфер деятельности региона. Оценка политико-географического положения была бы неполной без указания на территориальную близость Европейского Союза и НАТО, фактически являющихся соседями второго порядка для Смоленщины.

Особенности политико-географического положения в разные периоды истории оборачивались многочисленными войнами: Смоленщина не раз была ареной ожесточенных сражений, сдерживающих врага на подступах к Москве. Поэтому издавна Смоленск называют «Город-ключ».

Транспортно-географическое положение региона уникально: Смоленская область является важнейшим транспортным и коммуникационным узлом. С востока на запад область пересекает транспортный коридор, связывающий Центральную Россию с Западной Европой. Его основой являются железнодорожная и автомобильная магистраль Москва – Минск – Варшава – Берлин. Нередко Смоленщину называют «Западными воротами в Москву». С севера на юг область пересекает автотранспортный коридор «Санкт-Петербург – Юг России». Через область проходит кратчайший путь из Центральной России в Западную Европу: расстояние от Смоленска до Берлина составляет 1470 км. Транспортные магистрали соединяют область с крупнейшими портами на Балтике: от Смоленска до Риги – 617 км, до Санкт-Петербурга – 706 км.

Кроме того, по территории Смоленской области проходят: один из крупнейших газопроводов «Ямал – Европа», высоковольтный энергомост «Россия – Беларусь – Западная Европа», мировая волоконно-оптическая телекоммуникационная магистраль. Все транспортные коммуникации обеспечены соответствующей инфраструктурой. Объем внешнеторговых грузовых перевозок через Смоленскую область составляет почти 2/3 всего российского грузооборота. Географическое положение Смоленской области является важнейшим ресурсом регионального развития.

Экономико-географическое положение Смоленской области в целом определяется соседством с Московской областью и Москвой как главным экономическим центром страны, а также близостью Санкт-Петербурга и зарубежных стран – партнеров (страны Балтии, Евросоюза). Решающее значение на современном этапе на социально-экономическое развитие Смоленщины оказывает Москва с ее огромным финансово-экономическим потенциалом. Влияние это весьма многоаспектно и далеко неоднозначно: с одной стороны, это инвестирование предприятий, вложение средств в экономику региона, с другой стороны, в Москву стекается трудоспособное население, особенно образованная и предприимчивая молодёжь. В целом же влияние столичного региона можно оценивать как весьма позитивное. В силу соседского положения с Москвой Смоленщина вправе претендовать на размещение новых производств крупных компаний, в том числе транснациональных, закрепившихся в столице, но осваивающих соседние территории с удобными транспортными коммуникациями и более дешевой рабочей силой.

Особое влияние Москвы проявляется в том, что соседние области превращаются в ее рекреационную зону. В настоящее время огромные масштабы приобретает явление, получившее название «второго дома», используемого чаще всего в рекреационных целях. Московская область уже практически освоена: более 3,5 млн. земельных участков принадлежит москвичам. В Смоленской области в зону первоочередного рекреационного влияния попали восточные районы (Гагаринский, Вяземский), на очереди – другие удобные территории, расположенные в непосредственной близости от автотрассы Москва – Минск, а также уникальные в природном отношении участки вблизи национального парка «Смоленское Поозерье» и зругих заповедных мест и охотохозяйств. К тому же туристские группы из Москвы формируют основной поток, стимулируя развитие культурно-познавательного туризма.

Менее интенсивно развиваются экономические связи с другими соседними регионами: наши соседи, в частности Калужская, Брянская, Тверская области, также в большей степени ориентируются на Москву.

Соседство с Республикой Беларусь создает благоприятные предпосылки для социально-экономического развития региона во многих сферах: промышленность, торговля, туризм и др. Регулярно проводятся совместные мероприятия (выставки, ярмарки, конференции) под эгидой Союзного государства. Благотворно сказывается влияние Беларуси и на развитии туризма: в настоящее время разрабатываются совместные туристские маршруты. Кроме того, санаторно-курортные услуги, предоставляемые в Беларуси по достаточно низким ценам при высоком уровне сервиса, привели к увеличению выездного турпотока из Смоленской области.

Стратегия развития Кемеровской области

24 Сентября 2021, 11:19

Паспорт Кемеровской области — Кузбасса

Кемеровская область (Кузбасс) образована в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 26.01.1943 №5.

Кемеровская область — Кузбасс расположена на территории Сибирского федерального округа и граничит с Томской и Новосибирской областью, Красноярским и Алтайским краями, Республикой Хакасия и Республикой Алтай.

Численность населения на 01.01.2020 – 2657,9 тыс. человек.

Площадь области – 95,7 тыс. кв. километров, что составляет 0,6% территории Российской Федерации.

Кузбасс расположен на юго-востоке Западной Сибири; север области – юго-восточная часть Западно-Сибирской равнины, восток и северо-восток – горы Кузнецкого Алатау, юго-запад – Салаирский кряж, юг – хребты Горной Шории, центральная часть – Кузнецкая котловина.

Протяженность области с севера на юг почти 500 километров, с запада на восток — 300 километров.

Кемеровская область расположена в подтаежной и лесостепной зонах. Лесной фонд Кемеровской области занимает 5,4 млн гектаров, или 56,3 % всей территории земельного фонда региона.

На территории области расположены 27 особо охраняемых природных территорий регионального и местного значения, в том числе 3 особо охраняемые природные территории федерального значения: Государственный природный заповедник «Кузнецкий Алатау», «Шорский государственный природный национальный парк» и природно-исторический памятник «Кузедеевский липовый остров».

Регион имеет огромный сырьевой потенциал. На территории области детально разведано и учтено Государственным балансом запасов полезных ископаемых Российской Федерации около 500 месторождений различных полезных ископаемых.

Промышленность занимает ведущее место в экономике Кузбасса. Доля промышленности в валовом региональном продукте составляет более 50%.

Кузбасс – экспортоориентированный регион. В 2019 году внешнеэкономическая деятельность осуществлялась со 109 странами мира. На экспорт отправлялось свыше 50% добываемого угля и производимой металлургической и химической продукции.

В Кемеровской области — Кузбассе одна из развитых транспортных систем в России за Уралом. По ее территории проходят участки железнодорожных магистралей широтного направления международного значения: Транссибирская железнодорожная магистраль на севере, Южно-Сибирская – на юге. Крупнейшие железнодорожные узлы – Мариинск, Тайга, Юрга, Топки, Белово-Артышта, Новокузнецк. Область имеет прямое железнодорожное сообщение со всеми регионами страны. Действуют 3 аэропорта: в городе Кемерово (статус международного с 1998 года), в городе Новокузнецке (статус международного с 2012 года) и в городе Таштаголе (аэропорт местного значения).

Туризм в Кузбассе – это одна из приоритетных отраслей экономики региона. Богатый туристско-рекреационный потенциал позволяет развивать на территории области различные виды туризма: от горнолыжного до экологического.

Для ознакомления с полной версией паспорта Кемеровской области — Кузбасса, пожалуйста перейдите по ссылке.

Экономическая география — обзор

Значение для глобальной экономической географии

Глобальную экономическую географию можно представить в терминах институтов, центров силы и потоков влияния. В условиях развитой современности политика и практика управления разрабатываются экспертами в учреждениях, сосредоточенных в нескольких центрах силы, глобальных городах, которые обладают властью в мировом пространстве. Каждый центр силы может рассматриваться сам по себе как место в смысле кластера взаимосвязанных институтов или того, что можно было бы назвать институциональным комплексом.Кроме того, центры власти можно классифицировать как принадлежащие к трем основным типам в соответствии с доминирующей целью их ведущих институтов и типом власти, которую они инициируют: (1) экономические, что означает, что их ведущие институты имеют дело в основном с деньгами, как с финансовыми. рынки, инвестиционные банки или корпоративные штаб-квартиры, а также передача власти в виде контроля над инвестициями и финансовой экспертизой; (2) идеологический, означающий, что институты имеют дело с идеями, созданными на уровне теории, как, например, с университетами, исследовательскими институтами и фондами, и передают власть в виде научно обоснованных идей, рациональностей и дискурсов; и (3) политический, что означает, что институты конструируют и реализуют идеи в практических форматах, как в случае с правительством и центрами управления, которые передают власть как политику.Таким образом, власть принимает три формы: идеологическую, то есть контроль над рациональностью; экономический, то есть контроль над капиталом; и политический, что означает контроль над практикой.

Центры силы, состоящие из комплексов институтов, также можно нанести на карту, рассматривая властные отношения или как власть, передаваемую через пространство — это обеспечивает организационную основу для глобальных экономических географических регионов. Для начала каждый центр силы концентрирует ресурсы (капитал, идеи и знания) из более широкого «поля власти».Это поле может быть физически непрерывным, в смысле отдаленной местности. Он может состоять из сетей между широко разнесенными центрами. Или он может быть «виртуальным» в смысле положения во всемирной паутине. Эксперты, сгруппированные в центрах силы, обрабатывают интеллектуальные, теоретические и практические ресурсы, извлеченные из областей власти, применяя свои собственные концентрированные знания и опыт. Как указывалось выше, центры власти, образованные институциональными комплексами, можно классифицировать как гегемонистские, что означает, что они производят идеи и политику с достаточной теоретической глубиной и финансовой поддержкой, чтобы доминировать в мышлении над широкими сферами власти; субгегемонистские, относящиеся к периферийным центрам власти, которые переводят полученные дискурсы, изменяют и дополняют идеи и предоставляют доказательства их действительности через региональную практику; и контргегемонистские, то есть центры, институты и движения, основанные на противоположных политических убеждениях, которые борются с общепринятыми и отстаивают политические альтернативы.Более того, в современном мире идеи, поддерживаемые политическими, культурными и экономическими ресурсами, передаются между центрами власти в особой идеологической форме дискурсов, которые узаконены как научные и подкреплены ресурсами, признанными производительными, такими как капитальные вложения. На приемном конце, в центрах субгегемонии, дискурсы высвобождают свое содержание в виде «силовых эффектов», как в случае с теоретическим убеждением. Даже в этом случае этот взрыв убедительного содержания не следует рассматривать как одностороннее движение некритически принятой власти, а, скорее, как артикуляцию в обоих смыслах этого термина: как творческое сочетание с идеями и опытом, исходящими из местных институтов; и, следовательно, как процесс переписывания и модификации, но также как самостоятельное открытие и творческая адаптация.Периферийные центры власти являются субгегемонистскими в том смысле, что они в основном поддерживают, изменяя, идеологические позиции центральных институтов. Однако они также могут быть контргегемонистскими в том смысле, что они принципиально отличаются друг от друга, предлагая альтернативные идеи, подкрепленные их собственным разнообразным опытом, способами интерпретации и интеллектуальными, если не финансовыми, ресурсами. Периферийный опыт, сформированный органическими интеллектуалами в альтернативных дискурсах, борется против политики в субгегемонистских, гегемонистских и (хотя они редки) контргегемонистских центрах власти.Власть даже самой очевидной твердой и бесспорной силы всегда дестабилизируется классовыми, гендерными, этническими и региональными различиями в опыте и интерпретации.

Экономическая география — GIS Wiki

Экономическая география — это исследование расположения, распределения и пространственной организации экономической деятельности на Земле. На исследуемую тему сильно влияет методологический подход исследователя. Теоретики неоклассической локации, следуя традициям Альфреда Вебера, обычно сосредотачиваются на промышленном размещении и используют количественные методы.С 1970-х годов две широкие реакции против неоклассических подходов существенно изменили дисциплину: марксистская политическая экономия, выросшая из работ Дэвида Харви; и новая экономическая география, которая учитывает социальные, культурные и институциональные факторы пространственной экономики.

Экономическая география обычно рассматривается как подполе дисциплины географии, хотя в последнее время такие экономисты, как Пол Кругман и Джеффри Сакс, преследовали интересы, которые можно рассматривать как часть экономической географии. ^[1] Кругман зашел так далеко, что назвал свое применение пространственного мышления к теории международной торговли «новой экономической географией», которая напрямую конкурирует с подходом в рамках географической дисциплины, также называемой «новой экономической географией». В качестве альтернативы было предложено название «географическая экономика». ^[2]

Учитывая разнообразие подходов, экономическая география включает множество различных вопросов, включая: расположение отраслей, экономику агломерации (также известную как «связи»), транспорт, международную торговлю и развитие, реальные недвижимость, джентрификация, этническая экономика, гендерная экономика, теория ядра и периферии, экономика городской формы, отношения между окружающей средой и экономикой (увязанные с долгой историей географов, изучающих взаимодействие культуры и окружающей среды) и глобализация.Этот список ни в коем случае не является исчерпывающим.

Подходы к изучению

Поскольку экономическая география — это очень широкая дисциплина, в которой экономисты-географы используют множество различных методологий при изучении экономических явлений в мире, с течением времени эволюционировали некоторые различные подходы к изучению:

• Теоретическая экономическая география фокусируется на построении теорий о пространственном расположении и распределении экономической деятельности.
• Региональная экономическая география изучает экономические условия отдельных регионов или стран мира.Он касается экономического регионализации, а также местного экономического развития.
• Историческая экономическая география исследует историю и развитие пространственной экономической структуры. Используя исторические данные, он исследует, как смещаются центры населения и экономической активности, какие модели региональной специализации и локализации менялись с течением времени и какие факторы объясняют эти изменения.
• Критическая экономическая география — подход с точки зрения современной критической географии и ее философии.
• Поведенческая экономическая география , изучающая когнитивные процессы, лежащие в основе пространственного мышления, принятия решений о местонахождении и поведения фирм ^[3] и отдельных лиц.
• …

Экономическая география — это региональная система экономической деятельности человека, занимающая центральное место в дисциплине, это важные отраслевые дисциплины антропогеографии, включающие экономическую деятельность, положение, типы сочетания пространств и процесс развития и т. Д.Для производства как основной части экономической деятельности человека, включая производство, обмен, распределение и потребление всего процесса, материальным потоком, потоком товаров, потоком населения и потоком информации сельские и городские жилые районы, транспортная площадка, коммерческая объекты обслуживания, а также финансовый и другой экономический центр связаны друг с другом и образуют систему экономической деятельности. Эта серия видов экономической деятельности относится к конкретным областям, таким образом, с региональным для мира единичных исследований, региональной экономической деятельностью системы и процессом ее развития, и становится особой областью исследований экономической географии.

Филиалы

Тематически экономическую географию можно разделить на следующие дисциплины:

• «География сельского хозяйства»
• «География промышленности»
• «География международной торговли»
• «География ресурсов»
• «География транспорта и связи»
• и другие

Однако их области изучения могут пересекаться с другими географическими науками или могут рассматриваться сами по себе.

История экономической географии

В истории экономической географии было много влияний, исходящих главным образом от экономики и географических наук.

Первые следы изучения пространственных аспектов экономической деятельности на Земле можно найти в книге Страбона Geographika , написанной около 2000 лет назад. Однако недавно это было оспорено семью китайскими картами государства Цинь, датируемыми 4 веком до нашей эры.

В период, известный в географии как экологический детерминизм, заметное (хотя впоследствии и подвергшееся критике) влияние исходило от Элсворта Хантингтона и его теории климатического детерминизма.

Ценный вклад внесли такие теоретики местоположения, как Иоганн Генрих фон Тюнен или Альфред Вебер. Другими влиятельными теориями были теория центрального места Уолтера Кристаллера, теория ядра и периферии.

Статья Фреда К. Шефера Исключительность в географии: методологическая экспертиза , опубликованная в американском журнале Annals (Ассоциация американских географов), и его критика регионализма оказала большое влияние на экономическую географию. Статья стала объединением для молодого поколения экономистов-географов, которые стремились преобразовать эту дисциплину в науку.В исследованиях стали преобладать количественные методы. Известными экономическими географами этого периода являются Уильям Гаррисон, Брайан Берри, Уолдо Тоблер, Питер Хаггетт, Уильям Бандж и другие.

Современные экономисты-географы, как правило, специализируются в таких областях, как теория местоположения и пространственный анализ (с помощью географических информационных систем), исследование рынка, география транспорта, оценка цен на землю или недвижимость, региональное и глобальное развитие, планирование, география Интернета. , инновации, социальные сети и другие.

Экономисты и экономисты-географы

Экономисты и экономисты-географы различаются в своих методах решения схожих экономических проблем по-разному. В общем, экономический географ будет придерживаться более целостного подхода к анализу экономических явлений, который должен концептуализировать проблему с точки зрения пространства, места и масштаба, а также открытой экономической проблемы, которая изучается. В то время как экономист может просто смотреть на цифры ВВП или другие индексы страны, чтобы составить свое мнение об ее общем экономическом здоровье, экономист-географ должен разбить категории, которые составляют цифры ВВП, например, с точки зрения площади, места и масштаб.Экономические географы принимают во внимание географию человека в рамках этих точек зрения или чувств. У экономистского подхода, согласно тексту, есть четыре основных недостатка или «экономическая ортодоксальность, которая имеет тенденцию к гомогенизации экономического мира способом, которого экономисты-географы пытаются избежать (Коу, стр. 10)». Первый — универсализм, что означает, что экономисты, похоже, думают, что один набор финансовых средств будет работать в любой ситуации без учета таких факторов, как пространство, место и масштаб.Вторая — это экономическая рациональность, согласно которой наиболее вероятная причина проблемы на самом деле является ее источником. Третий — экономисты, предполагающие, что капитализм (или конкуренция и равновесие) — лучший экономический подход к любой экономической проблеме или экономическим явлениям, которые могут быть проанализированы. В-четвертых, экономисты мыслят в терминах процессов, основанных на определенных законах и принципах в области экономики (Коу, стр. 11). Экономический географ будет использовать свой опыт во многих областях для целостного определения основных причин экономической проблемы.

В качестве примера, экономический географ подошел бы к определенным расчетам или методам ВВП совершенно иначе, чем экономист. Расходы на потребление, которые являются частью формулы ВВП, в настоящее время рассчитывают общую сумму, потраченную людьми за год, которая включает продукты питания, топливо, жилье, одежду, бытовую технику и т. Д. Экономические географы могут сомневаться в концепции того, что представляет собой экономическая операция, совершаемая отдельным лицом или то, что традиционно считается экономическим актом. «Если вы едете или едете на автобусе до своего кампуса или места работы, значит, вы участвуете в экономической деятельности (Yeung p.35) », но если вы идете пешком или едете на велосипеде, это не учитывается при расчетах ВВП, хотя очевидно, что работа была выполнена. Экономический географ будет склонен мыслить за пределами «концептуальных границ (Йунг, стр. 35)» традиционных экономических формул и законов. Экономическому географу может потребоваться ввести отдельный компонент потребительских расходов, такой как «зеленый» или экологически чистый расход топлива, и придать ему некоторую ценность. Другой пример мышления, выходящего за рамки концептуальных границ экономических действий, — это включение работы, выполняемой домохозяйкой на дому, в расчет положительного дохода или расчет стоимости жилья.Экономисты будут склонны думать об экономике (или экономических явлениях) как об одной крупной сущности, которую они могут вычислить и придумать однородный план, который будет работать практически в любой ситуации. Такой подход может быть проблематичным. Хорошо продуманный целостный подход экономического географа, который учитывает пространство, место, масштаб и другие факторы, также должен быть рассмотрен при попытке проанализировать экономические явления.

См. Также

• Перечень тем по экономической географии
• Теория местоположения
• Пространственный анализ
• География развития
• Краеведение
• География розницы
• Сельское хозяйство
• Городское хозяйство
• Бизнес-кластер
• Гравитационная модель торговли
• географическая экономика

Список литературы

1. ↑ Гордон Л.Кларк, Мерик С. Гертлер и Мэриэнн П. Фельдман, изд. Оксфордский справочник по экономической географии . Издательство Оксфордского университета. ISBN 978-0-19-823410-4.
2. ↑ Стивен Бракман, Гарри Гарретсен, Чарльз ван Маррейк. Введение в географическую экономику .
3. ↑ Schoenberger, E. (2001): Корпоративные автобиографии: повествовательные стратегии корпоративных стратегов . Журнал экономической географии 1, 277-98.

4. Юнг, Генри Вай-Чунг, Нил М.Коу и Филип Ф. Келли. Экономическая география: современное введение. Гранд-Рапидс: Блэквелл Лимитед, 2007.

Дополнительная литература

• Ллойд, П. Э. — Дикен, П. (1977): Местоположение в космосе — теоретический подход к экономической географии , второе издание. Harper & Row Ltd, Лондон.
• Мэсси Д. (1984): Пространственное разделение труда, социальные структуры и структура производства , Макмиллан, Лондон.
• Ли Р. — Уиллс Дж. (1997): Географии экономики , Арнольд, Лондон.
• Дикен, стр. (2003): Глобальный сдвиг: изменение глобальной экономической карты в 21 веке , четвертое издание. Гилфорд Пресс.
• Скотт, А. Дж. (2006) География и экономика . Издательство Оксфордского университета.

Научные журналы

Economic Geography — основан и издается ежеквартально в Университете Кларка с 1925 года
Journal of Economic Geography — издается Oxford University Press с 2001 года
Zeitschrift für Wirtschaftsgeographie — Немецкий журнал экономической географии издается с 1956 года.
Tijdschrift voorconomische en sociale geografie (TESG) — Издается Королевским голландским географическим обществом (KNAG) с 1948 года.

Внешние ссылки

Что такое экономическая география? — WorldAtlas

Пол Кругман — экономист, внесший значительный вклад в экономическую географию.

Что такое экономическая география?

Экономическая география — это дисциплина, изучающая расположение, распределение и пространственную организацию экономической деятельности по всему миру.На протяжении многих лет экономическая география применяла различные подходы к различным предметам, таким как расположение отраслей, выгоды, которые фирмы получают, располагаясь рядом друг с другом (экономика агломерации), география транспортировки, которая изучает связь и перемещение между людьми и товарами. Другие темы включают взаимосвязь между окружающей средой и экономикой, международную торговлю, экономику городских территорий, недвижимость и развитие, а также джентрификацию, которая представляет собой возрождение и развитие городских районов, находящихся в плохом состоянии.

История экономической географии

Всесторонние знания географии были расширены несколько лет назад благодаря разработке карт и путевых журналов, в которых были различные описания коренных жителей, климата, ландшафта и уровней продуктивности в различных местах, классифицированных как наука о картографии.Благодаря обширным знаниям, предоставленным этими журналами, были установлены модели трансконтинентальной торговли, которые привели к развитию экономической теории и практики с 16 века. Дальнейшей популяризации географических знаний способствовала Вторая мировая война, в то время как рост экономической географии как дисциплины наблюдался после войны во время восстановления и развития экономики. Различные теории, такие как климатический детерминизм Эллсуорта Хантингтона и теория центрального места ядра и периферии Уолтера Кристаллера, также сыграли важную роль.

Отрасли экономической географии

География сельского хозяйства

Это первая ветвь, которая исследует земную поверхность, которая была преобразована в результате деятельности человека. Основное внимание уделяется строениям и сельскохозяйственным ландшафтам.

География отрасли

Эта отрасль определяет положение или местонахождение конкретной отрасли, сырья, продукции и распределения, а также то, как это влияет на ее производительность.

География международной торговли

Международная торговля — это международная торговля.География международной торговли изучает как используемые модели, так и теории.

География ресурсов

Это еще одна важная отрасль, которая помогает определить местонахождение природных ресурсов, их доступность и то, как они будут удовлетворять потребности и желания людей.

География транспорта и связи

Эта ветка исследует перемещение и связь людей и товаров, пытаясь дать представление о сложных транспортных средствах, доступных на поверхности земли.

География финансов

Это направление в основном изучает географические структуры финансов во всем мире и уделяет особое внимание созданию новых финансовых центров в мире. Он также изучает, как различные факторы, такие как суверенитет и культура, влияют на финансовое распределение.

Актуальность и практическое применение

Знания, полученные в результате изучения экономической географии, позволяют исследовать их производство в связи с окружающей средой, в то время как они могут вызвать несоответствия между разными регионами.Несоответствие в основном устраняется мобилизацией ресурсов и четким пониманием взаимосвязи между человеком и окружающей средой. Экономическая география — обширная дисциплина и важный элемент как для географов, так и для экономистов. Различные исследователи используют разные методы в своем исследовании, например, теоретики-неоклассики, которые сосредотачиваются на количественных методах, в то время как марксистская политическая теория и новая экономическая география учитывают все аспекты, связанные с социальными, культурными и институциональными факторами.Следовательно, при правильном понимании и использовании это важный фактор, очень полезный для производительности.

Кеннет Кимутаи тоже Апрель 25 2017 in Экономика

1. Дом
2. Экономика
3. Что такое экономическая география?

Географическая экономика: историческая перспектива [*]

10 (a) Тюнен (1826- [1966]) пытался объяснить структуру сельскохозяйственной деятельности в городах в доиндустриальной Германии.Каждое место в космосе характеризуется различными факторами, такими как почвенные условия, рельеф, географическое положение и т. Д. И арендная плата за землю, и землепользование различаются в зависимости от местоположения в зависимости от этих характеристик. Среди них наиболее важным для теоретиков местоположения является разница в стоимости транспортировки в пространстве. В то время как Рикардо в своем объяснении земельной ренты сконцентрировался на различиях плодородия, Тюнен построил теорию, сосредоточив внимание на различиях в транспортных расходах в разных местах. С этой целью он использовал очень простую и элегантную обстановку, в которой пространство представлено равниной, на которой земля однородна во всех отношениях, за исключением рыночного города, в котором должны происходить все сделки с сельскохозяйственными товарами.Предполагается указать местонахождение рыночного городка, а причины его существования оставить вне анализа. Выделение акра земли возле города для выращивания некоторых культур косвенно сказывается на расходах на доставку всех других культур, поскольку их приходится выращивать дальше. Следовательно, определить, какие культуры где выращивать, — непростая задача. Несмотря на простоту, этот сеттинг достаточно богат, чтобы показать, как конкурентный земельный рынок может структурировать использование земли в пространстве с помощью совершенно разделенных видов деятельности.

11 Принципы, лежащие в основе его модели, настолько общие, что Тюнена можно считать основателем маржинализма (Samuelson, 1983). Кроме того, важность анализа Тюнена для развития теории местоположения двояка: пространство рассматривается как экономическое благо и как субстрат для экономической деятельности. В его рамках показано, что распределение земли для различных видов экономической деятельности возникает как равновесный результат абсолютно конкурентного рынка земли.Предположение о конкурентном земельном рынке может быть оправдано тем, что земля в небольшом районе любого места, принадлежащего сплошному пространству, в значительной степени заменяема, что делает процесс конкуренции за землю очень жестким. Тюнен очень изобретательно представил процесс, в котором каждый фермер делает предложение, основанное на излишках, которые он может произвести, используя одну единицу земли, доступную в любом конкретном месте. Это привело его и его преемников к разработке концепции функции ставки ренты, которая описывает максимальную цену, которую агент готов заплатить, чтобы занять каждое место.

12 Этот подход, вероятно, и делает анализ землепользования Тюненом таким оригинальным. В некотором смысле он основан на идее о том, что земля в определенном месте соответствует единственному товару, цена которого не может быть получена путем взаимодействия большого числа продавцов и покупателей с помощью учебников. В частности, земля в любой момент выделяется для деятельности в соответствии с процессом торгов, в котором производитель, предлагающий самую высокую ставку, обеспечивает соответствующий лот. Ставка фермера зависит от транспортабельности его продукции и количества земли, необходимой для производства одной единицы товара.Земля выделяется тому, кто больше заплатит, и хозяйственная деятельность распределяется по известной схеме концентрических колец, каждое из которых специализируется на выращивании одной культуры. Земельная рента уменьшается по мере удаления от рыночного города со скоростью, которая постоянна в каждом кольце и снижается от одного кольца к другому.

13 (b) Модель может быть закрыта, если предположить, что вся сельскохозяйственная деятельность использует землю и рабочую силу, в то время как промышленные товары производятся в городе только с использованием рабочей силы, обычно в форме ремесленничества.Такая специализация задач отражает традиционное разделение труда между городом и деревней. Рабочие совершенно мобильны, а арендодатели проживают в городе; все они имеют одинаковые предпочтения. Решение такой модели общего пространственного равновесия, в которой реальная заработная плата, общая для всех рабочих, а также цены на сельскохозяйственные и промышленные товары, являются эндогенными, было получено Самуэльсоном (1983).

14 Тем не менее, несмотря на его колоссальный вклад в экономическую мысль, идеи Тюнена томились в течение нескольких десятилетий.По словам Блауга (1985, с. 615), « Изолированное государство настолько извилисто сконструировано, что его центральное послание трудно распознать». Пришлось подождать, пока Лаунхардт (1885, глава 30) четко и формально изложит идеи Тюнена в частном случае двух культур. Первая модель с обработкой урожая n принадлежит Данну (1954), в то время как Швейцер и Варайя (1976) предоставили полное решение общей модели с технологией Леонтьева, в которой товары могут использоваться как в конечном, так и в промежуточном секторах. .Каким бы ни было их использование, товары либо отправляются на рынок, либо используются на месте. Нам пришлось ждать, пока Бекманн (1972a) не расширил модель Тюнена до неоклассической производственной функции.

15 Еще больше времени потребовалось, чтобы объяснить, как и когда рыночный город, который импортирует сельскохозяйственные товары и экспортирует промышленные товары в свои сельские районы, может появиться в качестве равновесного результата. Точнее, ключевой вопрос, который десятилетиями лежал в основе географической экономики, можно сформулировать следующим образом: что связывает производственные фирмы и рабочих в городе? Используя новую структуру экономической географии, обсуждаемую в разделе 4, Фуджита и Кругман (1995) определили достаточные условия для возникновения моноцентрической экономики в качестве равновесного результата.В частности, когда (1) стоимость транспортировки сельскохозяйственного товара низка по сравнению с производственным товаром и (2) когда общая численность населения достаточно мала, все производственные фирмы, которые работают с увеличивающейся отдачей, объединяются в одном районе вместе. со своими рабочими, в то время как фермеры рассредоточены по сельским районам. Когда одно из этих двух условий не выполняется, доставка продукции из одного рыночного города и в него обходится настолько дорого, что возникает несколько городов и формируется городская система.

16 (a) Экономика городов считает, что близость к некоторым конкретным местам является причиной столь высокой арендной платы за землю. Как аккуратно выразился Лукас (1988, стр. 39), «за что люди могут платить за аренду на Манхэттене или в центре Чикаго, если не за то, что они находятся рядом с другими людьми?» Как объяснить иначе, что в развитых и развивающихся странах доля расходов на жилье в расходах потребителей продолжает расти по причинам, не все из которых связаны с качеством жилья? В большинстве обитаемых регионов земного шара предложение земли значительно превышает спрос на землю.Следовательно, без учета близости, земля будет бесплатным товаром .

17 В своей докторской диссертации Алонсо (1964) преуспел в распространении центральной концепции Тюнена кривых арендной платы на городской контекст, в котором рынок заменяется Центральным деловым районом (CBD). В этом контексте единственной пространственной характеристикой местоположения является его удаленность от центра города, в то время как земля, доступная для выращивания сельскохозяйственных культур, теперь используется для жилья, растений, офисов и инфраструктуры.Основная цель городской экономики — объяснить внутреннюю структуру городов, то есть то, как земля распределяется между различными видами деятельности и почему в городах есть одна или несколько центральных деловых районов. Базовая концепция городской экономики — это рынок земли, который служит для распределения как экономических агентов, так и видов деятельности в пространстве. Алонсо (1964) и Миллс (1967) можно считать основоположниками этого направления. Следуя по стопам этих авторов, несколько экономистов и региональных ученых разработали модель моноцентрического города.Основное внимание уделяется тому, чтобы домашние хозяйства находили компромисс между размером жилья и доступностью центров занятости, обычно КБР. Начиная с 1970-х годов, городская экономика быстро развивалась. Причина этого успеха, вероятно, в том, что каноническая модель может использовать конкурентную парадигму экономической теории.

18 В состоянии равновесия идентичные потребители обосновываются в городе, чтобы уравнять полезность в пространстве. В таком состоянии ни у кого нет стимула менять местоположение, поскольку арендная плата за землю в конкретном месте равна самой большой ставке в этом месте.Основываясь на этой идее, городские экономисты попытались объяснить внутреннюю структуру городов, то есть то, как земля распределяется между видами деятельности и экономическими агентами в центральном деловом районе. Хотя модель моноцентрического города очень проста, она дала ряд результатов, согласующихся с характерными особенностями городов. В частности, этим объясняется снижение арендной платы за городские земли по мере удаления от центра города, а также падение плотности населения по мере удаления от центра.Модель также объясняет, как развитие современных транспортных средств (автомобилей и общественного транспорта) привело как к субурбанизации, так и к выравниванию плотности городского населения — эволюции, известной как разрастание городов. Лучший на сегодняшний день синтез результатов, полученных в рамках моноцентрической системы, остается знаковой книгой Фудзиты (1989).

19 (b) Как и в модели Тюнена, которая не объясняет, почему транзакции совершаются в данном рыночном городе, в модели моноцентрического города ничего не говорится о причинах, которые могли бы объяснить существование района, в котором есть рабочие места.Итак, остается вопрос: почему существуют центры городов? Или, в более общем плане, почему существуют города? Этот вопрос не давал покоя географической экономике на протяжении десятилетий.

20 Насколько мне известно, первое социально-экономическое объяснение существования городов было предложено Кантильоном (1755). Согласно этому автору, происхождение городов следует искать в концентрации земельной собственности, которая позволяет землевладельцам жить на расстоянии от своих поместий в местах, где они «живут в приятном обществе», и в спросе землевладельцев, который привлекает ремесленников и мастеров. торговцы.Бекманн (1976) согласился с этой идеей, рассматривая личные отношения как сущность общества, хотя последствия отношений часто обоюдоострые. Склонность к взаимодействию с другими людьми носит гравитационный характер, поскольку ее интенсивность увеличивается с увеличением количества людей, живущих в каждом месте, и уменьшается с увеличением расстояния между двумя местоположениями. Затем Бекманн сосредоточилась на компромиссе между желанием человека взаимодействовать с другими и потребностью потреблять большой участок земли.При таких предпочтениях пространственное равновесие демонстрирует колоколообразную плотность населения, поддерживаемую кривой земельной ренты аналогичной формы, и, таким образом, личный контакт поддерживает урбанизацию. Это дает наглядное объяснение существования городов, сочетающих в себе естественную общительность людей с их желанием занимать больше места.

21 Этот подход, хотя и наводит на размышления, не объясняет существования центра занятости, поскольку фирмы остаются в стороне.Таким образом, помимо стандартных рыночных операций, в которых участвуют фирмы, можно задаться вопросом, какие взаимодействия могут способствовать их концентрации. Причина здесь сильно отличается от того, что предполагал Бекманн, в том, что она относится к роли информации как к основному входу в деятельность фирм, к виду информации, которую трудно кодифицировать, потому что она негласная и может быть собрана путем личного общения. только связь. Обмен информацией между фирмами приносит каждой из них выгоду, аналогичную внешним эффектам.При условии, что фирмы владеют различными частями информации, преимущества коммуникации обычно возрастают по мере увеличения числа фирм. Качество информации также лучше, когда собираются фирмы с меньшим количеством промежуточных звеньев. Поскольку связь обычно связана с эффектом уменьшения расстояния, выгода будет больше, если фирмы будут располагаться в одном районе.

22Основной вклад в этом отношении принадлежит Огаве и Фудзите (1980), которые исследовали последствия вторичных эффектов, на интенсивность которых отрицательно влияет эффект уменьшения расстояния.В частности, сила агломерации берет свое начало в существовании обмена информацией, который позволяет компаниям учиться друг у друга, как делать дела лучше. Передача неявных знаний и информации часто требует личного общения между агентами, что обычно связано с расходами, зависящими от расстояния. Следовательно, преимущества информации тем больше, чем ближе фирмы расположены друг к другу. С другой стороны, объединение многих фирм в одну зону увеличивает среднее расстояние до работы их работников, что, в свою очередь, приводит к более высокой заработной плате и арендной плате за землю в районе, прилегающем к кластеру.Такие высокие заработные платы и арендная плата за землю, как правило, препятствуют объединению фирм и действуют как рассеивающая сила. Следовательно, равновесное распределение фирм и домашних хозяйств / работников определяется как баланс между этими двумя противоположными силами.

23Огава и Фудзита показали, что высокие затраты на проезд приводят к полностью смешанной конфигурации, то есть к модели без привязки к земле и поездок на работу. По мере того, как затраты на поездки снижаются, а интенсивность общения между фирмами растет (две довольно общие тенденции, наблюдаемые с начала промышленной революции), каждый переходит от дворового капитализма к моноцентрическому городу с полной специализацией земли.Другими словами, низкие затраты на проезд и / или сильные пространственные внешние эффекты способствуют появлению моноцентрического города, в котором компании собираются, чтобы сформировать CBD.

24Огава и Фудзита рассматривали фирму как единое целое, игнорируя тот факт, что современные фирмы проводят часть своей деятельности во фронт-офисах, расположенных в центре города, в то время как остальная часть их деятельности осуществляется в бэк-офисах, созданных в городе. окраина города. Сохраняя другие предположения Огавы и Фудзиты неизменными, Ота и Фудзита (1993) предположили, что передние подразделения взаимодействуют с другими фронтальными подразделениями для бизнес-коммуникаций, в то время как задние подразделения обмениваются информацией или управленческими услугами только со своими собственными фронтальными подразделениями.В таком контексте действует следующая дополнительная сила: по мере того, как затраты на внутрифирменную связь становятся меньше, тыловые подразделения отделяются от фронтальных и устанавливаются в местах, где земля дешевле. Как только затраты на проезд и внутрифирменные коммуникации станут достаточно низкими, рыночный результат будет включать в себя агломерацию фронтальных единиц, которые образуют центральный деловой район, который окружен жилым районом, в то время как вспомогательные единицы устанавливаются на окраинах города вместе. со своими сотрудниками.

25 (c) С тех пор городская экономика исследовала гораздо более широкий круг вопросов.Здесь стоит упомянуть, что современные модели соседних эффектов и сегрегации берут начало в новаторской работе Шеллинга (1969, 1971). Городская экономика теперь имеет прочные связи с теориями социальных сетей и других форм локальных взаимодействий, при этом городские окрестности являются местом, где развиваются многие нерыночные отношения (Durlauf, 2004). Это также тесно связано с новыми теориями роста благодаря изучению микроэкономических основ агломерационной экономики (Duranton and Puga, 2004).

26Несмотря на такой значительный прогресс, самая острая проблема городской экономики, а именно, существование городской иерархии, включающей большие и средние города, а также поселки и деревни, остается нерешенной. Хотя Кристаллер (1933- [1966]) убедительно утверждал, что количество товаров, поставляемых в город, увеличивается с его размером, при этом промышленные товары, поставляемые в город с низким уровнем развития, также поставляются в города с более высоким статусом. комплексная микроэкономическая модель, объясняющая городскую иерархию.Леш (1940- [1954]) дал много важных выводов, но не смог построить аналитическую основу, которую можно было бы использовать в последующих исследованиях. В его анализе различные рыночные модели организованы таким образом, что все промышленные товары, поставляемые в город с низким рейтингом, также поставляются в города с более высоким рейтингом. Эти соображения интересны только в том случае, если они основаны на микроэкономических принципах. Если нет экономических сил, которые заставляют фирмы разных типов объединяться в кластеры, трудно понять, почему система централизованного размещения, такая как предложенная Лёшем, с большей вероятностью возникнет, чем любая другая конфигурация.

27 До сих пор наиболее элегантное предложение описать, как возникают города разного размера, было сделано Хендерсоном (1974, 1988), чья работа послужила основой для большого потока исследований городских систем (Abdel-Rahman and Anas, 2004). ). В каждом городе снова возникает напряжение между двумя силами. С одной стороны, существует внешняя экономия, связанная с агломерацией фирм в центре города. С другой стороны, есть убытки, вызванные необходимостью добираться до центра города.Следовательно, в равновесии каждый город имеет четко определенный размер, который зависит от типа компаний, в которых он работает. Поскольку города различаются по структуре своей промышленности, они имеют разные размеры, потому что отрасли различаются по внешней экономике, которую они могут создать. Однако настройка остается незавершенной. Города похожи на плавучие острова, потому что ничего не сказано об их взаимном расположении. Более того, в модели ничего не говорится о том, почему некоторые города диверсифицированы, а другие специализируются на определенных видах деятельности.

Национальный стандарт географии 11 | Национальное географическое общество

Фотография Д.Дж. Zeigler

Географически информированный человек должен понимать пространственную организацию экономических, транспортных и коммуникационных систем, которые поддерживают сети торговли сырьем, промышленными товарами, капиталом (человеческим и денежным), идеями и услугами. Ресурсы распределены на Земле неравномерно, и ни одна страна не имеет всех ресурсов, необходимых для выживания и независимого роста.Таким образом, люди должны торговать с другими во все более сложных глобальных сетях.

Таким образом, Стандарт 11 содержит следующие темы: Экономическая деятельность, Местоположение и пространственные модели экономической деятельности и Связь экономической деятельности.

Экономическая деятельность зависит от капитала, ресурсов, энергии, труда, информации и земли. Пространственные структуры ресурсов создают сети торгово-экономической взаимозависимости, существующие на местном, региональном, национальном и международном уровнях.Местная и мировая экономики объединяются для создания сетей, схем движения, транспортных маршрутов, систем связи, рынков и внутренних районов.

Пространственные измерения экономической деятельности становятся все более сложными. Сырье может быть отправлено в места за тысячи миль для обработки, а затем снова транспортировано на столь же большие расстояния для сборки или продажи. Натуральное сельское хозяйство часто существует бок о бок с товарным сельским хозяйством. Во многих развивающихся странах миллионы людей покидают сельские районы в города в поисках работы, некоторые из которых были переданы на аутсорсинг из промышленно развитых стран.Технологии и телекоммуникации освободили многие рабочие места от привязки к конкретным местам. Работу можно выполнять совместно в разных местах, используя разные часовые пояса для повышения эффективности.

По мере роста населения мира, роста затрат на энергию, увеличения ценности времени, истощения или открытия ресурсов, а также по мере того, как новые продукты отвечают новым требованиям, экономические системы должны быть более эффективными и гибкими.

Студенты должны понимать мировые модели и сети экономической взаимозависимости и осознавать, что традиционные модели торговли, миграции людей, а также культурных и политических союзов видоизменяются в результате глобальной взаимозависимости.Понимание этих тем позволяет учащимся оценить влияние глобальных экономических процессов на места независимо от их размера и местоположения.

География и макроэкономика: новые данные и новые открытия

Абстрактные

Связь между экономической деятельностью и географией очевидна: население группируется в основном на побережьях и редко на ледниковых щитах. Проведенным ранее исследованиям взаимосвязи между экономической деятельностью и географией препятствовали ограниченные пространственные данные об экономической деятельности.В настоящем исследовании представлены данные о глобальной экономической активности, база данных G-Econ, в которой измеряется экономическая активность для всех крупных стран, измеренная по шкале 1 ° широты и 1 ° долготы. Описаны методики исследования. Исследуются три приложения данных. Во-первых, обнаруживается загадочная «обратная связь между климатом и производительностью», когда взаимосвязь между температурой и производительностью отрицательна при измерении на душу населения и сильно положительна для каждой территории. Во-вторых, база данных позволяет лучше определить влияние географических атрибутов на бедность в Африке, а определение географии является важным источником различий в доходах по сравнению с регионами с высокими доходами.Наконец, мы используем данные G-Econ для оценки экономического воздействия парникового потепления с более крупными оценками ущерба от потепления, чем предыдущие исследования.

Связь между экономической деятельностью и географией очевидна для большинства людей: население группируется в основном на побережьях и редко на ледниковых щитах. Тем не менее, современная макроэкономика и экономика роста обычно игнорируют географические факторы, такие как климат, близость к воде, почвы, тропические вредители и вечная мерзлота. В этом вступительном эссе исследуется это интеллектуальное разделение, представлены данные о географической экономической деятельности и исследуются некоторые из основных взаимосвязей между макроэкономической деятельностью и географическими показателями.Полное описание данных и методов можно найти на веб-сайте проекта (http://gecon.yale.edu).

Почему макроэкономика обычно игнорирует географию? Как будет показано в последующих разделах, три фактора помешали тщательному учету географических факторов в макроэкономическом анализе. Во-первых, теория экономического роста подчеркивает роль эндогенных и политических факторов, таких как накопление капитала, образование и технологии, а не экзогенных факторов, таких как география или даже население.Хотя природные ресурсы (особенно земля и полезные ископаемые) рассматривались в некоторых исследованиях, климат, почвы, тропические болезни и подобные «неизменные» факторы обычно не включались в современный анализ экономического роста.

Во-вторых, исследования влияния географии на экономическую активность подчеркивают уровень или рост производства на душу населения. Хотя такой подход имеет смысл для такой дисциплины, как экономика, которая фокусируется на национальной экономической политике и уровне жизни, трудно уловить неизменные во времени географические факторы в таких исследованиях.Чтобы отделить географические факторы, в этом исследовании исследуются удельная площадь выпуска продукции и выпуск на душу населения. Мы увидим, что изменение меры резко меняет предполагаемое влияние географического положения на экономическую активность.

В-третьих, большинство показателей экономической активности были временными рядами или панелями, измеренными на уровне страны, что дает ≈100 наблюдений в чрезвычайно разных географических масштабах. Представленный здесь набор данных (gecon 1.1), который измеряет выходные данные с разрешением 1 ° широты на 1 ° долготы, охватывает 25 572 ячейки наземной сетки.Такое увеличение разрешения аналогично снимкам с телескопа Хаббл, которые дают ясные и четкие ответы на многие ранее трудные и нечеткие вопросы.

Предлагаемое здесь изменение акцента оказывает огромное влияние на предполагаемое влияние географических атрибутов на экономическую деятельность. База данных G-Econ (подробно описанная во второй части этой статьи) может быть полезна не только экономистам, интересующимся пространственной экономикой, но и ученым-экологам, которые хотят связать свои спутниковые и другие географические данные с экономическими данными.

Я начинаю с краткого обзора роли географических факторов в экономическом анализе и эмпирической работе. В этом обзоре я буду обсуждать в основном макроэкономику, и необходимо подчеркнуть, что эти замечания представляют собой очень сжатый взгляд на исследования, которые относятся к глобальным экономическим процессам. Обширная и впечатляющая литература по географии и региональной экономике в значительной степени выходит за рамки данного исследования.

Будет полезно указать, что я имею в виду под «географическими» факторами (или, лучше сказать, геофизическими факторами, изучаемыми в «физической географии»).Эти физические атрибуты привязаны к определенным местам. Они могут быть нестохастическими в соответствующей шкале времени (например, широта, расстояние от береговой линии или высота) или они могут быть стохастическими с медленно меняющимися средствами и изменчивостью (например, климатом или почвами). Одна из важнейших особенностей настоящего подхода состоит в том, что географические факторы являются статистически экзогенными в том смысле, что они вызывают, но в первом приближении не обусловлены экономическими и другими социальными переменными. Для наших целей мы опускаем большинство экологических и эндогенных географических переменных, таких как загрязнение, землепользование и содержание природных ресурсов в торговле или производстве.Хотя эти факторы имеют решающее значение для многих целей, здесь основное внимание уделяется экзогенным и крупномасштабным факторам, на которые в значительной степени не влияет деятельность человека в десятилетних временных масштабах.

Размышляя о богатстве наций, ранние экономисты предположили, что климат был одним из основных определяющих факторов национальных различий. В обществах, где большая часть населения проживает на фермах, это предположение, вероятно, было правильным. Более ранние цивилизации, такие как те, что исследовались в «Истории экономического роста Ландеса» (1) или в анализе социальных коллапсов Даймонда (2), сильно зависели от местных ресурсов и климатических условий и были менее способны к специализации и торговле, чем большинство современных экономик.

Однако одним из основных факторов экономического развития стал переход от чувствительного к климату сельского хозяйства к нечувствительному к климату производству и услугам. В 1820 году 72% занятости в США приходилось на фермы, тогда как к 2004 году эта доля снизилась до 1,2%. Многие исследования показывают, что рыночная экономика в развитом мире относительно нечувствительна к умеренным и постепенным изменениям климата или аналогичным географическим условиям (см. Ниже).

В современных теориях и эмпирических исследованиях экономического роста не уделяется большого внимания климату как основе различий в богатстве наций.Обзор нескольких учебников по экономическому развитию показывает, что климат ограничивается несколькими строками на сотнях страниц. (Исключения составляют ссылка 3 и более поздние работы, обсуждаемые ниже.) Современный взгляд на экономический рост представляет развитие как двигатель, подпитываемый капиталом, рабочей силой и технологиями; иногда сюда включаются полезные ископаемые, но только после серьезной интерпретации мы можем отождествить ресурсы с географическими атрибутами. Недавняя волна исследований, посвященных международным различиям в производительности, обычно не рассматривала климат как определяющую переменную.

За последнее десятилетие экономисты начали вводить географию в исследования экономического роста и развития. В одном из ранних исследований Холла и Джонса (4) изучались причины огромного разнообразия доходов на душу населения в разных странах. Их основная гипотеза заключалась в том, что разница в среднем объеме производства по странам в первую очередь определяется институтами и политикой правительства. Изучая статистически экзогенные инструменты, они обнаружили, что география (измеряемая как расстояние от экватора) была одной из наиболее значимых переменных, влияющих на различия в выпуске продукции на душу населения по странам.Они предположили, что местоположение влияет на экономический успех из-за структуры населенных пунктов, которые влияют на институты.

Изучение экономической географии было возобновлено работами Сакса и его коллег (5, 6). Основная цель этой работы — понять экономические проблемы тропической Африки. Они рассматривают географические факторы, такие как процент площади суши в тропиках, как влияющие на рост. Их неожиданный вывод таков: «Наши статистические оценки, правда, неточные, фактически приписывают примерно две трети веса отставания в экономическом росте Африки« неэкономическим »условиям и только одну треть — экономической политике и институтам» (5).В других исследованиях изучается роль «отсутствия выхода к морю», прибрежных поселений и тропических болезней на экономическую активность (6).

Географические исследования Африки подверглись резкой критике как по техническим, так и по экономическим причинам. Одна группа вопросов касается статистической «эндогенности» независимых переменных. Вторая и более серьезная критика касается относительной важности институтов. В нескольких исследованиях утверждается (в соответствии с рассмотренными выше линиями Холла и Джонса), что высокие доходы сегодня лучше всего понимать как определяемые историческими условиями, в которых география привела к моделям поселений, которые были благоприятными для хороших институтов (например, британское поселение в Северной Америке), и затем эти хорошие институты привели к высоким доходам (7).Хотя эти исследования не являются последним словом по этому вопросу, случайный взгляд на Восточную и Западную Германию, Северную и Южную Корею, а также Нижнюю и Альту-Калифорнию несомненно указывает на важность институтов в экономическом росте.

Существующие исследования служат многим полезным целям, но у них есть три явных недостатка для определения воздействия географических атрибутов на экономическую активность, все из которых устраняются с помощью настоящего набора данных. Во-первых, практически все исследования сосредоточены на национальных данных. Если институты действительно являются ключевой составляющей экономического роста, тогда будет очень трудно отделить географическое влияние от национального без разбивки ниже национального уровня.Используемые здесь данные с координатной привязкой преодолевают это препятствие за счет использования почти 20 000 наземных наблюдений (следовательно, многих на страну) по сравнению с 100 или около того национальными наблюдениями, обычно используемыми в только что рассмотренных исследованиях.

Во-вторых, анализ здесь в первую очередь касается географической интенсивности экономической деятельности, а не личной интенсивности экономической деятельности. Другими словами, он фокусируется на интенсивности экономической деятельности на единицу площади, а не на душу населения или на отработанный час.Хотя географическая интенсивность может быть менее интересной для многих политических целей, чем детерминанты дохода на душу населения, нынешний подход явно делает упор на географию.

В-третьих, практически все предыдущие исследования были сосредоточены на заместителях для географических переменных, а не на тех, которые по сути важны. Например, расстояние от экватора и процентная площадь в тропиках не имеют внутреннего экономического значения. Одно из преимуществ использования данных с координатной привязкой, а не национальных данных, заключается в том, что они позволяют нам использовать гораздо более богатый набор географических атрибутов.Большинство важных географических данных (включая климат, местоположение, удаленность от рынков или морских побережий и почвы) сопоставляются по географическому принципу, а не по политическим границам. Существует также важное взаимодействие между более точным разрешением экономических данных и использованием географических данных, поскольку для многих стран средние значения большинства географических переменных (таких как температура или расстояние от побережья) охватывают такую ​​огромную территорию, что они практически бессмысленны. , тогда как для большинства ячеек сетки средние значения охватывают достаточно небольшую площадь.

Методика оценки валового клеточного продукта

Концепция валового продукта клеток (GCP).

Основным статистическим вкладом данной исследовательской программы является разработка данных с привязкой к сетке или GCP. В данной работе «ячейка» — это поверхность, ограниченная контурами 1 градус широты и 1 градусом долготы. Полное описание данных и методов можно найти на веб-сайте проекта (http://gecon.yale.edu).

Глобус содержит 64 800 таких ячеек сетки; мы предоставляем оценки результатов для 25 572 наземных сот.Из этих наземных ячеек 19 136 ячеек находятся за пределами Антарктиды, 17 433 имеют полные данные минимального качества, а 14 859 имеют полные данные минимального качества с ненулевым населением и выходными данными.

Ячейка сетки выбрана, потому что это единица измерения, по которой данные, особенно по населению, наиболее многочисленны. Это также наиболее удобно для интеграции с глобальными экологическими данными. Кроме того, эта система координат (в первом приближении) статистически не зависит от экономических данных (что, очевидно, не относится к политическим границам), а элементы имеют (почти) одинаковый размер, за исключением полярных регионов.С практической точки зрения альтернативы сеточной системе измерения, подобной той, которая используется в статье, нет.

Концептуальная основа GCP такая же, как и у валового внутреннего продукта и валового регионального продукта, разработанных в счетах национального дохода и продукта основных стран, за исключением того, что географической единицей является ячейка сетки широты и долготы. GCP — валовая добавленная стоимость в определенном географическом регионе; Валовая добавленная стоимость равна общему объему производства рыночных товаров и услуг в регионе за вычетом закупок у других предприятий.GCP объединяет все ячейки в стране в валовой внутренний продукт. Мы измеряем выпуск в долларах США 1995 года с поправкой на покупательную способность, используя национальные агрегированные показатели, рассчитанные Всемирным банком. Обычно мы не учитываем разницу в покупательной способности отдельных стран. Исключением из этого правила является то, что мы корректируем покупательную способность добычи нефти и полезных ископаемых в странах с высокой долей добычи из этих источников.

Общая методика расчета GCP следующая:

Подход в формуле. 1 является особенно привлекательным, потому что группа географов и демографов недавно построила подробный набор оценок населения по ячейкам сетки, первый член в правой части уравнения. 1 . ^† Поэтому оценки GCP в первую очередь требуют новых оценок выпуска на душу населения по ячейкам сетки.

Методологии оценки GCP на душу населения.

Детализация и точность экономических и демографических данных сильно различаются в зависимости от страны, и мы разработали альтернативные методологии в зависимости от наличия и качества данных.Описываются методологии (http://gecon.yale.edu; WN, Q. Azam, D. Corderi, NM Victor, M. Mohammed и A. Miltner, неопубликованные данные), а данные по каждой стране также доступны на запрос.

При разработке данных и методов для проекта центральными являются два различных атрибута: уровень пространственной дезагрегации и исходные данные, используемые для построения оценок валового продукта клеток. С точки зрения пространственной дезагрегации, обычно существует три политических подразделения: ( i ) национальные данные, ( ii ) «государственные данные» из первого политического подразделения и ( iii ) «данные по провинциям» из второго политического подразделения. подразделение.Мы используем самое низкое политическое подразделение, по которому имеются данные, хотя иногда комбинируются разные уровни.

Существует четыре основных источника экономических данных: ( i ) валовой региональный продукт (например, валовой государственный продукт США), ( ii ) региональный доход по отраслям (например, трудовой доход по отраслям и округам или провинций США и Канады), ( iii ) региональная занятость по отраслям (например, подробная занятость по отраслям и регионам для Египта) и ( iv ) региональное городское и сельское население или занятость вместе с агрегированными отраслевыми данными о сельскохозяйственные и несельскохозяйственные доходы (используются для африканских стран, таких как Нигер).Для каждой страны мы объединяем один или несколько из четырех наборов данных на одном или нескольких региональных уровнях.

Специальные методологии.

Несколько примеров иллюстрируют разнообразие методологий. ( i ) Для США правительственные оценки доступны для валового государственного продукта для 50 штатов. Мы используем подробные данные о трудовых доходах по отраслям для 3100 округов для расчета валового продукта округа на душу населения. Затем мы применяем пространственное изменение масштаба, описанное ниже, чтобы преобразовать данные округа в 1369 ячеек наземной сетки для Соединенных Штатов.Мы считаем эти оценки весьма надежными. Аналогичный подход был использован для Канады, Европейского Союза и Бразилии. ( ii ) Для большинства других стран с высоким уровнем доходов мы используем валовой региональный продукт по первому политическому подразделению (например, по областям в Российской Федерации). Для малых или средних стран (Аргентина) этот подход будет относительно надежным, в то время как для крупных стран (Россия) регионы иногда бывают очень большими, и, следовательно, пространственное разрешение оставляет желать лучшего.( iii ) Для многих стран со средним уровнем дохода, таких как Египет, у нас есть данные недавних переписей, которые собирают данные о занятости по регионам и отраслям. Затем мы используем эти данные вместе с данными национальных счетов о национальном выпуске по отраслям для оценки выпуска по регионам и отраслям, а затем агрегируем эти данные по отраслям для получения оценок валового регионального продукта. ( iv ) По Нигерии и многим странам с низкими доходами у нас нет региональных экономических данных. В этих случаях мы комбинируем переписи сельского и городского населения с национальными данными о занятости и выпуске для оценки выпуска на душу населения по регионам.Для этих стран из-за скудности экономических данных и ограниченных региональных данных оценки GCP менее точны, чем оценки для стран с высоким уровнем доходов.

Пространственное изменение масштаба.

Данные о выпуске продукции и выпуске на душу населения оцениваются по политическим границам. Чтобы создать данные с координатной привязкой, нам нужно преобразовать данные в географические границы. Я называю этот процесс «пространственным изменением масштаба», хотя в количественной географии он имеет много названий, таких как «проблема изменяемых площадных единиц», «агрегация по площадям» или «площадная интерполяция» (10–12).Пространственное изменение масштаба возникает в ряде различных контекстов и требует вывода распределения данных в одном наборе пространственных агрегатов на основе распределения в другом наборе пространственных агрегатов, где ни один из них не является подмножеством другого. Проблема масштабирования возникает здесь, потому что все экономические данные публикуются с использованием политических границ, и эти данные необходимо преобразовать в географические границы.

Рассмотрев альтернативные подходы и выполнив некоторое моделирование с использованием экономических данных, мы остановились на правиле «пропорционального распределения» (подробности доступны по запросу).Первый шаг — разделить каждую ячейку сетки на «ячейки подсетки», каждая из которых однозначно принадлежит наименьшей доступной политической единице (назовем их «провинциями»). Следующим шагом является сбор или оценка объема производства на душу населения для каждой провинции. В-третьих, правило пропорционального распределения предполагает, что объем производства на душу населения равномерно распределен в каждой провинции и что население равномерно распределено в каждой ячейке сетки. Основываясь на этих предположениях, мы можем рассчитать предварительную оценку выпуска для каждой ячейки подсетки как произведение площади ячейки подсетки, умноженной на плотность населения ячейки сетки, умноженное на выпуск на душу населения в провинции.Затем мы вычисляем опорную точку как сумму выходов каждой ячейки подсетки. Последний шаг — настроить опорные точки, чтобы они соответствовали итоговым значениям для провинции и страны.

Этот подход требует больших объемов данных и обременительных вычислений, поскольку он требует оценки доли каждой ячейки сетки, принадлежащей каждой провинции, и оценки экономических данных для каждой из провинций. Расчеты показывают, что дезагрегирование дает значительный выигрыш в точности. Для Соединенных Штатов, используя фактические данные по округам, мы оцениваем, что дезагрегирование от среднего национального показателя по округам уменьшает среднеквадратичную ошибку среднего значения ячейки в 5 раз.

Влияние географии, климата и другой географической деятельности на экономическую деятельность

В этом заключительном разделе представлены некоторые результаты анализа моделей экономической деятельности с использованием нового набора данных G-Econ. Это исследование не предназначено для всестороннего анализа, для которого необходимо дождаться интеграции данных с другими географическими атрибутами и временными рядами пространственных экономических данных. Более того, на данном этапе мы в первую очередь изучаем основные закономерности и оценки в сокращенной форме; будущая работа должна быть сосредоточена на структурных оценках основных переменных.

Экономическая карта Европы.

На рис. 1 показана экономическая контурная карта Европы с отмеченными важными горами и низменностями. В отличие от знакомых контурных карт, эта имеет высоту, пропорциональную выходной плотности (выход на квадратный километр) в разных регионах. Экономические горы Эверест расположены вдоль основного региона от южной Англии до северной Италии, тогда как периферийные области, особенно арктическая Европа, являются экономическими низменностями.Карты для других стран доступны по запросу.

Рисунок 1.

Экономическая карта Европы. На этом рисунке показана экономическая топографическая карта Европы с высотой, пропорциональной валовому внутреннему продукту на площадь. Обратите внимание на то, как экономическая активность группируется в центре, тогда как на периферии экономические возвышения намного ниже.Эти наблюдения измеряют экономическую активность в миллионах долларов США 1995 г. на км ² на шкале 1 ° широты и 1 ° долготы.

На рис. 2 показаны графики фрактильного ядра пяти основных географических переменных. График фрактиля сначала упорядочивает переменную от самого низкого до самого высокого наблюдения. Затем он оценивает функцию плотности ядра или сглаженную нелинейную связь между фрактилем и логарифмом (log ₁₀ ) выходной плотности.Например, выходная плотность отличается в 10 ⁵ от минимума до пика для средней температуры, тогда как разница для среднего количества осадков составляет 10 ² от впадины к пику. Очевидно, что все географические переменные оказывают серьезное систематическое влияние на экономическую активность. Взаимосвязи трудно уловить простым способом, потому что воздействия очень нелинейны.

Инжир.2.

График фрактиля для ключевых географических переменных. На рисунке показаны графики фрактилей для ключевых переменных (средняя температура, среднее количество осадков, среднее расстояние от берега, средняя высота и абсолютное значение широты). Фрактили ранжируют каждую переменную от наименьшего к наибольшему количеству наблюдений за ячейками. Для каждой переменной мы приспособили функцию плотности ядра к двумерной зависимости между логарифмом ₁₀ (выходная плотность) и географической переменной. Нулевые значения вывода включены как равные 0 ( n = 17,796).

Изменение климата и отдачи.

Первый набор тестов исследует взаимосвязь между экономической деятельностью и ограниченным набором географических видов деятельности, уделяя основное внимание климату. Во многих экономических исследованиях изучалась взаимосвязь между географией и экономической деятельностью. Один из основных выводов заключается в том, что объем производства на душу населения растет с удалением от экватора. В этих исследованиях в качестве единицы наблюдения использовались страны.Подтверждаются ли результаты, когда единица наблюдения уточняется до ячеек сетки внутри стран?

На рис. 3 показана «прямоугольная диаграмма» зависимости между средней температурой в каждой ячейке сетки и выходом на душу населения в этой ячейке сетки. Ящичковая диаграмма группирует наблюдения в каждой ячейке, а затем оценивает несколько статистических данных для этих наблюдений; различные статистические данные поясняются в легенде на рис. Для этого бункеры имеют ширину 2 ° C (каждый второй бункер показан на нижней оси).Рис. 3 подтверждает сильную отрицательную, но очень нелинейную зависимость между температурой и объемом производства на душу населения.

Рис. 3.

График производительности на душу населения и температуры. Более ранние исследования показывают, что в странах с высокими широтами объем производства на душу населения выше, чем в странах с низкими широтами. Это соотношение подтверждается использованием средней температуры в качестве географической переменной для ячеек сетки.Производство продукции на душу населения в самых холодных регионах в ≈12 раз выше, чем в самых теплых регионах. На прямоугольных диаграммах средние значения — это красные кружки, медианы — жирная красная горизонтальная линия, диапазоны медианы в одну сигму — области, заштрихованные синим цветом, а межквартильные диапазоны — это прямоугольники. Ширина поля пропорциональна квадратному корню из числа наблюдений в каждой ячейке. Бункер показан на горизонтальной оси, но на этом графике может поместиться только любой другой лоток. Вертикальный масштаб равен log ₁₀ , так что каждая единица имеет коэффициент 10.Нулевые наблюдения опускаются ( n = 15 755).

Хотя выпуск на душу населения является ключевой экономической переменной, выпуск на единицу площади является ключевой переменной с географической и экологической точки зрения. На рис. 4 показан прямоугольный график зависимости между средней температурой в каждой ячейке сетки и выходной плотностью в этой ячейке сетки. Для этой цели мы предположили, что данные подвергаются цензуре и что нулевые наблюдения имеют нижний диапазон усечения — 1 доллар на км ² , поэтому log ₁₀ (усеченные наблюдения) = 0.Оценки относительно ненадежны для log ₁₀ плотностей <1.

Рис. 4.

Коробчатая диаграмма выходной плотности и температуры. Эта диаграмма показывает распределение выходной плотности по температуре. Плотность выпуска варьируется как минимум на пять порядков от холодного до умеренного региона. Пояснения к коробчатым диаграммам см. На рис.3. Нулевые наблюдения установлены на log ₁₀ (x) = 0 ( n = 18 995).

Поразительным открытием является очень резкий положительный градиент между выходной плотностью и температурой от самых низких наблюдений до ≈5 ° C; разница между пиковыми и низкотемпературными (полярными) областями составляет не менее 10 ⁵ . Выходная температура слегка колеблется выше 0 ° C, достигая пика от 7 ° C до 14 ° C. Выходная плотность падает в ≈100 раз от пика к высокотемпературным областям.

Поразительный парадокс, показанный на рис. 3 и 4 можно обозначить как изменение климата-выхода. Этот разворот указывает на противоположные отношения между климатом и производительностью в зависимости от того, смотрим ли мы на выпуск на человека или на производство на площадь. (Эта связь аналогична, если географической переменной является широта.)

Чем объясняется разворот климатической отдачи? В первом приближении причина в том, что люди подвижны, а земля — ​​нет. В экономических условиях, существовавших на протяжении истории, продуктивность площадей низкая в покрытых льдом и очень холодных регионах.Это очевидно для сельского хозяйства, но, за некоторыми исключениями (такими как лыжный спорт и гляциология), это также верно и для других секторов экономики. Для иллюстрации мы можем использовать различные регионы стран с высоким уровнем доходов. Плотность добычи на севере Гренландии составляет 500 долларов на км ² , плотность добычи без учета нефти на Аляске в среднем составляет 6000 долларов на км ² , тогда как плотность добычи в нижних 48 США составляет 800000 долларов на км ² . Если глобальная экономика не будет в значительной степени посвящена добыче льда, вполне вероятно, что низкая продуктивность холодных регионов будет преобладать.

Причины высокой душевой продуктивности низкотемпературных регионов не так очевидны. Чтобы увидеть, что можно объяснить человеческим поведением, рассмотрим идеальную экономическую мобильность в космосе. Другими словами, предположим, что люди мигрируют до тех пор, пока средние результаты не выровняются во всех регионах. При таком предположении градиент температуры / выпуска на душу населения на рис. 3 будет горизонтальным. Хотя предположение об идеальной мобильности не выполняется в последние годы, особенно через национальные границы, человеческая мобильность, несомненно, лежит в основе различия между рис.3 и 4.

Три других фактора могут дать отрицательный наклон градиенту температуры / выпуска на душу населения. Во-первых, некоторая продукция в регионах с низкими температурами является очень капиталоемкой (например, добыча нефти) и, следовательно, имеет тенденцию к высокой производительности на душу населения. Этот фактор можно исключить, учитывая относительную незначительность добычи полезных ископаемых в высокоширотных регионах. Во-вторых, могут существовать «компенсирующие дифференциалы», когда людям требуется более высокая реальная заработная плата, чтобы жить в неприятных холодных условиях.Здесь снова, хотя холодные регионы непривлекательны, данные о компенсирующих различиях не могут объяснить большие различия. Более того, тропические регионы имеют свои опасности и не могут показать столь же большие компенсирующие различия. В-третьих, и это наиболее сложно, является плохо изученный факт, что страны с умеренным и более холодным климатом имеют более высокий уровень производства на душу населения, чем большинство низкоширотных и высокотемпературных регионов. Как описано в первом разделе, основная дискуссия в литературе по экономическому росту заключается в том, связаны ли эти различия в первую очередь с географией или национальными институтами.

Мы можем использовать набор данных G-Econ, чтобы отделить институциональные и другие национальные факторы от географических. Оценки линейного уравнения натурального логарифма производства на душу населения от средней температуры могут быть выполнены с фиксированными эффектами страны и без них для всех больших и средних стран ( n = 15 229). Если национальные эффекты, вовлекающие институты и политические системы, являются наиболее важными, то страновые эффекты будут отражать такие воздействия. Эффект страны снижает чувствительность журнала продукции на душу населения к средней температуре примерно на одну треть, с -0.От 058 (± 0,00068) до -0,040 (± 0,00092). Этот результат показывает, что примерно две трети градиента, показанного на рис. 3, не могут быть объяснены специфическими для страны факторами, такими как институциональные различия, история, основные географические преимущества и такие национальные факторы. На данный момент остающиеся источники изменения климата — все еще остаются открытым вопросом.

Объясняется ли разница в выпуске чистой географией?

Один из центральных вопросов экономической географии — насколько дисперсия выпуска объясняется географическими переменными.Данные G-Econ представляют собой идеальную лабораторию для ответа на этот вопрос. Для этой цели я оценил многомерную регрессию с логарифмом производительности на км ² в качестве зависимых переменных, с независимыми переменными, такими как температура, осадки и другие географические переменные. Точнее, уравнение имеет вид где i — ячейка, j — страна или регион, а k — географическая переменная. Переменные y _ij — выход на км ² в 1995 году международный U.Прайс, граф _j — страновые эффекты, а ε _ij — остаток уравнения. Географические переменные, Geo _ijk, — это среднегодовая температура, среднегодовое количество осадков, средняя высота над уровнем моря, «шероховатость», измеренные как стандартное отклонение высоты в ячейке сетки, категории почвы и расстояние от береговой линии. g ^k представляют полиномиальные функции географических переменных.Греческие переменные β _0j являются коэффициентами по регионам, тогда как β _k — коэффициенты регрессии по географическим переменным. Следует отметить, что мы опускаем все явно эндогенные переменные (такие как плотность побережья, близость к рынкам и состояние здоровья).

Этот тест использует плотный набор экзогенных переменных для регистрации всех взаимодействий. ^‡ Уравнение объясняет 91% дисперсии выходной плотности для всех 17 409 наблюдений минимального качества.Все географические переменные очень важны (как видно из температуры на рисунках 3 и 4).

У уравнения есть несколько интересных особенностей. Это означает, что «оптимальная» температура (которая максимизирует выходную плотность) составляет ≈12 ° C. Более того, это говорит о том, что в некоторых странах дела обстоят особенно хорошо или плохо с учетом их климата. Страны, которые являются большими отрицательными выбросами, — это Австралия, Мозамбик, Мадагаскар и Ангола. Положительные эффекты для стран оказали Дания, Япония, Франция и Италия.Низкая плотность производства в Гренландии, Канаде, России и на Аляске согласуется с экономически неблагоприятным климатом в этих регионах.

Следует признать, что большая часть разброса экономической деятельности необъяснима; стандартная ошибка многомерной регрессии составляет 1,97, что эквивалентно средней ошибке фактора exp (1,97) = 7,2. Географические переменные, вероятно, никогда не смогут объяснить высокую плотность экономической активности в Мадриде, Париже или Москве, равно как и относительно низкие уровни в Южной Америке и Южной Африке с умеренным климатом.География важна, но остается много вариаций.

Африка: география, экономика и судьба.

Африка широко признана проблемным континентом земного шара. С точки зрения экономической статистики, хотя валовой внутренний продукт на душу населения в 2004 году составлял более 30 000 долларов США в странах с высоким уровнем доходов, 10 стран тропической Африки оценили объем производства на душу населения в этом году менее 1 000 долларов США. Для тех, кто живет на мирном и процветающем севере, эти абстрактные цифры вряд ли могут отразить состояние условий жизни в этом регионе (6, 13).

Каковы источники бедности в тропической Африке? Эта тема занимала ученых не менее двух столетий, и недавняя работа сосредоточена на сложном взаимодействии факторов: рабство и колониальные репрессии, зависимость от сырьевых товаров, плохо продуманная экономическая политика, политическая нестабильность и гражданские конфликты, перенаселение, высокий уровень этнолингвистических и языковых навыков. религиозное разнообразие, плохое здоровье и недавняя эпидемия СПИДа. На протяжении всего анализа развития Африки подчеркивались неблагоприятные географические условия.Например, Блум и Сакс заключают: «В основе бедности Африки лежит ее чрезвычайно невыгодное географическое положение…» (6) В своем крупном статистическом анализе Африки Блум и Сакс используют в качестве зависимой переменной рост производства на душу населения и их географические переменные — это процентная доля площади суши в тропиках, плотность населения прибрежных районов и африканский манекен. В недавней работе исследуются структурные оценки взаимосвязи между болезнями и климатом (14).

Эти исследования чрезвычайно полезны, но они не могут реалистично отразить влияние географии по трем основным причинам.Во-первых, на самом деле во многих исследованиях нет интересных измерений географии, и, что наиболее важно, они не учитывают никаких климатических переменных. Основной географической переменной в большинстве экономических исследований является широта, которая в лучшем случае является показателем температуры. Во-вторых, как обсуждалось выше, единицей наблюдения обычно является страна. Поскольку страны явно имеют разные институциональные особенности (см. Северная Корея и Южная Корея), практически нет степеней свободы для любых используемых географических переменных.В-третьих, статистический анализ затруднен проблемами идентификации, поскольку многие объясняющие переменные являются эндогенными и, следовательно, частично определяются климатом (например, плотность населения прибрежных районов явно эндогенная).

База данных G-Econ может использоваться для более точной оценки воздействия климата на экономические показатели тропической Африки. Для этого в качестве выборки используются 22 страны тропической Африки, по которым есть экономические данные в базе данных G-Econ.Затем мы оцениваем уравнение. 2 и рассчитать влияние географии на тропическую Африку и шесть других регионов. Все остальные регионы представляют собой низкоширотные ячейки сетки (широта <25) за пределами Африки, индустриальной Европы (промышленные регионы Западной Европы), Гренландии и трех стран: Австралии, России и прилегающих Соединенных Штатов.

Подход состоит в том, чтобы оценить влияние географии с помощью уравнения. 2 выше, а затем примените коэффициенты к географии различных регионов.Эти уравнения представляют собой скорее приведенную форму, чем структурные эконометрические оценки. Влияние географии рассчитывается как умножение оценочных коэффициентов на значения географических переменных для каждого региона. Например, влияние географии на тропическую Африку оценивается как где i = ( j ∈ Af ) указывает, что оценка содержит только ячейки сетки для тропической Африки ( Af ). Затем мы вычисляем дифференциальное влияние географического положения между регионами p и m, как

В таблице 1 показаны оценки географических воздействий Δ _pm в виде матрицы для различных эталонных регионов.Каждая запись показывает логарифмическое преимущество области вверху по сравнению с областью слева. Анализ показывает влияние на три переменные: плотность производства (долларов США на км ² ), объем производства на душу населения (долларов США на человека) и плотность населения (человек на км ² ). Размер выборки составляет 2315 для тропической Африки и от 153 наблюдений (промышленная Европа) до 3066 наблюдений (другие низкие широты) для других регионов.

Таблица 1.

Оценки влияния географии на разные регионы

Первый блок таблицы показывает общее влияние географии на плотность выпуска. Эта оценка показывает, что тропическая Африка находится в крайне неблагоприятном положении по сравнению с промышленными регионами, с географическим недостатком -2,25 по сравнению с индустриальной Европой (что эквивалентно снижению плотности на 89% в Африке). Он также находится в невыгодном положении по сравнению с другими низкоширотными регионами. С другой стороны, он имеет выгодное географическое положение по сравнению с Россией и замерзшей Гренландией.

Что касается производства продукции на душу населения, Африка находится в значительно более неблагоприятном географическом положении по сравнению со всеми регионами, хотя географический недостаток лишь небольшой по сравнению с другими низкоширотными регионами. География снижает объем производства на душу населения на 0,67 по сравнению с промышленными странами, в то время как объем производства на душу населения снижается на 0,16 по сравнению с другими низкоширотными регионами. Относительное влияние географии на плотность населения неоднозначно: Африка находится в невыгодном положении по сравнению со средними широтами и в преимуществах по сравнению с холодными регионами.

Насколько разница в экономических показателях объясняется географическим положением? Последний столбец таблицы 1 показывает логарифмическую разницу в фактических значениях между Африкой и регионом в столбцах 3–8. Отношение коэффициентов в первом столбце к последнему является оценкой доли логарифмической разницы, объясняемой географическим положением. География объясняет 20% разницы в объеме производства на душу населения между тропической Африкой и двумя промышленными регионами; и это объясняет ≈12% разницы в производстве продукции на душу населения между тропической Африкой и другими низкоширотными регионами.Следовательно, географическое положение в значительной степени способствует плохим экономическим показателям Африки, но другие факторы, как представляется, вносят больший вклад.

В целом, географическое положение Африки значительно снижает плотность производства и объем производства на душу населения по сравнению с промышленными регионами. С другой стороны, производство продукции на душу населения в тропической Африке, по-видимому, не имеет серьезных географических недостатков по сравнению с другими низкоширотными регионами.

Следует подчеркнуть, что этот анализ исключает многие географические факторы, динамику и социальные факторы.Ясно, что тропическая география в настоящее время экономически непродуктивна, но причины этого не могут быть решены с помощью текущих данных. Тем не менее, главный вывод заключается в том, что тропическая география оказывает существенное негативное влияние на плотность производства и выпуск продукции на душу населения по сравнению с регионами с умеренным климатом.

Влияние изменения климата на объем производства.

Помимо понимания текущих моделей глобального производства, данные G-Econ можно использовать для исследования последствий изменений окружающей среды.Одним из ярких примеров является влияние глобального потепления на объем производства как в мире, так и по регионам.

В большинстве исследований экономических последствий глобального потепления анализировалось воздействие на конкретные секторы (например, сельское хозяйство) или на региональные экосистемы (15–17). Однако исследования воздействия были сосредоточены на Соединенных Штатах и ​​странах с высоким уровнем дохода с экстраполяцией на другие регионы.

Используя базу данных G-Econ, мы можем оценить влияние различных сценариев потепления на объем производства, используя глобальную базу данных.Допущения, лежащие в основе этого прогноза, аналогичны допущениям, использующим «рикардианский» метод для оценки экономических последствий изменения климата в сельском хозяйстве (18). В частности, этот подход предполагает, что экономики находятся в долгосрочном равновесии в отношении климатических и других географических переменных (эта взаимосвязь называется «равновесием климата и экономики»). Поскольку климатические переменные в последние годы менялись медленно относительно времени оборота большинства основных фондов и других основных экономических переменных, допущение о равновесии между климатом и экономикой является разумным, за исключением тех областей, где капитал или природные запасы изменяются чрезвычайно медленно (контрпримером являются почвы. , водно-болотные угодья или расположение таких городов, как Новый Орлеан).

Чтобы оценить влияние изменения климата, я сравниваю экономическую продуктивность существующего климата с производительностью двух сценариев изменения климата, которые отражают равновесное воздействие удвоения эквивалентных атмосферных концентраций CO ₂ .

CC1.

Первый сценарий предполагает изменение только температуры. Мы берем стандартный сценарий, который соответствует удвоению атмосферных концентраций CO ₂ -эквивалентных парниковых газов.Этот сценарий предполагает изменение средней приземной температуры на 3,0 ° C по всем ячейкам наземной сетки в выборке, а изменение температуры зависит от широты, чтобы получить оценки из моделей общей циркуляции. Первый сценарий предполагает отсутствие изменений количества осадков.

CC2.

Второй сценарий — это тот, в котором наблюдается усыхание в средней части континента, а также изменение температуры, принятое в CC1. Для моделирования среднеконтинентального высыхания предполагается, что количество осадков уменьшается на 15% в областях, по крайней мере, в 500 км от побережья в регионах средних широт (между 20 и 50 широтами северной или южной широты), тогда как количество осадков увеличивается на 7% в других областях. (19).

Сценарии взяты из многомодельных оценок, приведенных в Третьем оценочном докладе Межправительственной группы экспертов по изменению климата (19), глава 9, рисунки 9.10 и 9.11. Их масштаб был изменен, чтобы соответствовать увеличению глобального среднего равновесия на 3 ° C. CC1 широко использовался в литературе по ударным воздействиям. Несмотря на чрезмерное упрощение, он достаточно хорошо отражает результаты моделей общей циркуляции. Допущения, лежащие в основе второго сценария, менее четко установлены, поскольку степень и местоположение среднеконтинентального высыхания значительно различаются в разных моделях.Одна из задач будущих исследований в этой области будет заключаться в том, чтобы напрямую связать выходные данные с привязкой к сетке и другие экономические взаимосвязи с климатическими моделями.

Прогноз воздействия изменения климата начинается с уравнения. 2 описано выше с одной дополнительной модификацией. Я изменил спецификацию в формуле. 2 за счет использования более скупого списка переменных и добавления переменных, которые представляют собой линейные температурные эффекты для конкретной страны.Цель этих модификаций — снизить вероятность ложных корреляций и гарантировать, что низкокачественные страновые данные не искажают оценки. ^§

Чтобы оценить влияние двух сценариев, необходимо выполнить следующие шаги: ( i ) Во-первых, оценить регрессию выхода ячеек, используя исторический климат и другие переменные. ( ii ) Затем измените температуру и осадки по ячейкам сетки в соответствии со сценариями CC1 или CC2.( iii ) Затем оцените изменение выпуска как разницу между прогнозами для сценариев в ( i ) и ( ii ). ( iv ) Затем агрегируйте изменения, используя в качестве весов площадь ячеек, выход и численность населения. ( v ) Поскольку уравнения и преобразования сильно нелинейны, оцените статистическую изменчивость оценок и прогнозов, используя методы «бутстрапа» с 100 повторениями.

Основные результаты показаны в таблице 2, где мы комбинируем два сценария и бутстрапы с различными подходами к агрегированию.Веса населения измеряют изменение средних доходов, веса выпуска оценивают влияние на глобальный выпуск, а веса площадей спрашивают, что происходит со средним расположением на суше.

Таблица 2.

Предполагаемое влияние глобального потепления на мировое производство

Основное сообщение состоит в том, что сценарий CC1 (потепление без изменения количества осадков) показывает отрицательное влияние на выпуск любой из трех систем взвешивания.Прогнозируемое изменение выхода составляет -0,9% при использовании выходных весов ячеек и -1,7% с использованием весов популяции клеток. Диапазон в одну сигму вокруг оценок указывает на то, что оценки очень точно определены.

Сценарий CC2 (потепление с усыханием в средней части континента) показывает более неблагоприятные последствия, чем сценарий CC1. Различия между двумя сценариями постепенно увеличиваются по мере того, как веса перемещаются от выпуска к площади к населению. Интуиция подсказывает, что наибольшие воздействия происходят там, где плотность населения самая высокая.Возможно, наиболее подходящим результатом является взвешенный по численности населения сценарий CC2, который указывает на среднее влияние -3,0% среднего выпуска от сценария удвоения.

Эти результаты являются одними из первых всеобъемлющих оценок глобального экономического воздействия парникового потепления. Эти глобальные оценки также имеют статистическую основу и, следовательно, могут определять соответствующие статистические ошибки. Предполагаемые воздействия больше, чем большинство существующих оценок рыночного ущерба. Нордхаус и Бойер оценили воздействие 2.Потепление на 5 ° C составит -0,2% и -0,4% от глобального производства для выпуска продукции и веса населения, соответственно (17). Базовая оценка Тола для потепления на 1 ° C составляет + 2,3% для взвешенных воздействий на результат (20). Р. Мендельсон, А. Динар и Л. Уильямс (неопубликованное исследование) используют подход, аналогичный нынешнему, сосредотачиваясь на странах, и находят нейтральный эффект изменения климата (± 0,1% в глобальном масштабе при использовании весов выпуска) в 2100 г. хотя ожидается, что страны с низкими широтами испытают серьезные негативные экономические последствия.

В то же время следует выделить три оговорки. Во-первых, оценки влияния географических переменных на выпуск оставляют значительную часть выпуска необъяснимой. Пока вариации результатов не будут полностью и надежно объяснены, мы не можем быть уверены в прогнозе, основанном на неполной модели. Во-вторых, эти оценки включают только рыночный объем производства и не включают какие-либо нерыночные воздействия или резкие изменения климата. Следовательно, воздействия на экосистемы или удобства, и особенно возможность резкого изменения климата, должны быть включены в полный анализ воздействий (21, 22).Наконец, модель, лежащая в основе оценок, в частности, предположение о равновесии климата и экономики, сильно упрощена. Динамический характер экономического роста не может быть адекватно отражен в перекрестных оценках. Учитывая вялую реакцию расселения населения на изменяющиеся условия, существующие поселения и экономические модели все еще могут приспосабливаться к экономическим и климатическим условиям. Для решения каждой из этих проблем требуются дополнительные данные и методологические разработки.

Следующие шаги.

В этой статье описывается лишь начальный экскурс в использование географически масштабированных экономических данных для понимания местоположения экономической деятельности в глобальном масштабе. Остается еще много работы. Для базы данных важно не только расширить данные в пространстве, но, что еще более важно, создать временные ряды и, в конечном итоге, дезагрегировать данные по основным секторам (особенно сельскому хозяйству, горнодобывающей промышленности и производству). Для аналитической работы необходимо будет включить другие географические переменные и переменные, отражающие исторические, технологические и институциональные факторы.Структурные оценки путей от климата к производству и уровню жизни — важный следующий шаг.

Несмотря на ограниченность анализа и данных, следует выделить четыре момента. Во-первых, очевидно, что можно измерить глобальную экономическую активность в более точном масштабе, чем это делалось до сих пор; Такие подходы, как данные G-Econ, обеспечивают более единообразные измерения, обеспечивают большее пространственное разрешение в ≈100 раз и позволяют лучше увязать экономические данные с географическими данными.Во-вторых, данные показывают модель, в которой плотность экономической деятельности очень сильно зависит от географических условий, особенно температуры, осадков и близости побережья. В-третьих, применяя данные к тропической Африке, мы оцениваем, что география Африки действительно является серьезным экономическим недостатком по сравнению со странами с умеренным климатом, но география Африки лишь незначительно невыгодна по сравнению с другими низкоширотными регионами. Наконец, используя данные G-Econ для оценки воздействия глобального потепления, мы оцениваем, что равновесное удвоение концентрации CO ₂ -эквивалентных парниковых газов будет иметь значительно более негативные последствия, чем было обнаружено в более ранних исследованиях.

Благодарности

Я благодарю многих сотрудников, которые помогли разработать базу данных G-Econ, а также Роберта Мендельсона, Джеффри Сакса, В. Керри Смита, Ричарда Тол, Уолдо Тоблера, Б. Л. Тернера II и Кристофера Удри. Это исследование финансировалось Национальным научным фондом и фондом Glaser Progress.

Сноски

• * Эл. Почта: william.nordhaus {at} yale.edu

• Этот вклад является частью специальной серии инаугурационных статей членов Национальной академии наук, избранных 1 мая 2001 г.

• Вклад авторов: W.D.N. разработал исследование, провел исследование и написал статью.

• Заявление о конфликте интересов: Конфликты не декларировались.

• ↵ † Данные о населении с привязкой к сетке доступны в Интернете по адресу http://sedac.ciesin.columbia.edu/plue/gpw с полной документацией в исх.8 и обновлено в исх. 9.

• ↵ ‡ Точная спецификация в формуле. 2 содержит 72 эффекта страны плюс девять полиномиальных членов по температуре и осадкам, шесть статистических данных об экстремальных и более высоких моментах температуры и осадков, первый и второй моменты подъема, три переменные для расстояния от побережья (<50 км, <100 км и < 200 км) и 27 типов почв.Уравнение имеет 17 305 степеней свободы, хотя это, вероятно, завышено из-за пространственной корреляции. Дальнейший анализ этих данных с использованием методов пространственной статистики является важной областью исследований. Все результаты подробно описаны в справочной документации, доступной по запросу.

• ↵ § Уравнение, используемое для уравнения глобального потепления, представляет собой логарифм выходной плотности в качестве зависимой переменной и, в качестве независимых переменных, средней и возведенной в квадрат температуры, среднего и квадрата осадков, высоты, шероховатости, квадрата шероховатости, трех переменных расстояния от берега. , страновые эффекты и линейные температурные эффекты по странам.

• Сокращение:

  GCP,

  валовой продукт клеток.

• Свободно доступен онлайн через опцию открытого доступа PNAS.

• © 2006 Национальная академия наук США

Почему регионы развиваются и меняются? Вызов для географии и экономики | Журнал экономической географии

Объяснение роста и изменения регионов и городов — одна из важнейших задач социальных наук.В области экономической географии и связанной с ней экономики в последние годы были разработаны основы, которые, решая основные вопросы пространственного экономического развития, не обладают способностью объяснять географическое развитие причинно-следственным образом и учитывать основные силы изменений.

1. Зачем сосредотачиваться на росте и изменениях?

Объяснение роста и изменения регионов и городов — одна из важнейших задач социальных наук. Города или регионы, как и любой другой географический масштаб экономической системы, имеют сложные процессы экономического развития, которые формируются почти бесконечным диапазоном сил.Возникает острый вопрос о том, что социальные науки должны стремиться делать перед лицом такой сложности.

В развивающихся странах региональное и городское развитие по очевидным причинам рассматривается как неотъемлемая часть широкого процесса индустриализации, при этом исследования сосредоточены на формировании городской системы и пространственной динамике населения и экономической активности, лежащих в основе городско-индустриальная традиция (Black and Henderson, 1999). Системы отсчета, используемые для размышления о таких процессах, в основном заимствованы из «долгосрочной точки зрения назад», то есть того, как развитые в настоящее время экономики создавали свои городские системы в то время, когда они развивались (Fujita et al., 1999; Габе и Иоаннидес, 2004). Преимущество такого заимствования заключается в том, что он смотрит на долгосрочную перспективу, на динамику и изменения. Но он обязательно должен «усредняться» по многим опытам развития и, следовательно, может ошибаться в атрибуции причин или во взаимосвязи между универсально присутствующими причинами и национальными или региональными контекстами. Таким образом, в современных развитых странах городские системы сильно различаются, несмотря на их широкую конвергенцию во многих областях экономической структуры и показателей.Более того, даже в развитых странах, которые используются в качестве шаблонов для теоретизирования причин, модели городского и регионального развития меняются за счет различных комбинаций деиндустриализации и потери населения, роста, солнечных и морозных поясов, расширения мегаполисов и стимулируются изменением моделей специализации и занятости. , генерируя при этом новые модели доходов. Таким образом, прошлое может быть только самым основным прологом для размышлений о будущей динамике, будь то в развитых или развивающихся странах.

Было бы нереально требовать от какой-либо области теории и исследований — особенно в области такого сложного взаимодействия человека и техники, как пространственная экономика — полностью решить все эти задачи. Но сосредоточение внимания на изменениях и причинно-следственных связях, под которым я подразумеваю изучение городов и регионов как поступательных процессов развития, должно определить, что является наиболее важным для определения амбиций в этой области. Конкретно, тогда поле должно быть в состоянии ответить на такие вопросы, как: почему регионы растут? Почему некоторые отказываются? Что отличает регионы, способные поддерживать рост, от регионов, которые этого не делают? Какие силы приводят к сближению или расхождению доходов на душу населения и при каких условиях они действуют? Каковы основные закономерности роста городов и регионов, а также какие события и процессы не являются регулярными во времени или географическом плане, но оказывают долговременное влияние на пути развития?

2.Развитие новой экономической географии и новой неоклассической экономики города

¹

За последние годы получили развитие две отрасли пространственной экономики. Новая экономическая география (NEG) проистекает из основополагающего документа Кругмана (1991), тогда как Новая неоклассическая городская экономика (NNUE) развивается из более старых традиций городской экономики, предлагая амбициозный и всеобъемлющий набор моделей межрегионального пространственного равновесия. Эти два понятия существенно отличаются друг от друга, но оба имеют значительные пробелы в своей способности объяснять определенные виды пространственно-экономической динамики.

NEG в основном занимается производством. NEG рассматривает пространственную концентрацию экономической деятельности как эндогенную часть экономического процесса и, следовательно, не зависящую от «географии первой природы», такой как неравномерное распределение природных ресурсов, климат или близость к побережьям и рекам. Экономия на масштабе способствует концентрации рабочих и фирм, каждая из которых пользуется более тесным контактом со своими рынками и доступом к большему разнообразию ресурсов и продуктов, если торговые издержки даже умеренно положительны (Krugman, 1991; Fujita and Thisse, 2002).Более того, торговые издержки полностью интегрированы в этот образ мышления, что ранее было невозможно. Торговые издержки также могут иметь определенные эндогенные характеристики, поскольку взаимодействие на местном уровне может приводить к дополнительной экономии от масштаба и увеличивать разрыв в торговых издержках между местными и удаленными экономическими агентами (Martin and Ottaviano, 1999).

Это значительные достижения, хотя большая часть лежащих в их основе идей существует довольно давно. Поколение экономистов по вопросам развития, представленное Альбертом Хиршманом, Гуннаром Мюрдалем, Сельсо Фуртадо и Раулем Пребишем, которые сами опирались на таких выдающихся мыслителей, как Василий Леонтьев и Франсуа Перру, определили циклические и неравномерные характеристики развития экономики посредством кумулятивных и самоусиливающихся процессов. агломерации (Myrdal, 1957; Hirschman, 1958).Между тем исследователи городов уже давно описывают маршалловские процессы экономической агломерации как основу городской экономики (Pred, 1977; Hall, 1998). Эти более ранние мыслители подчеркивали промежуточные связи, эффекты внутреннего рынка и обучение на местном уровне, точно так же, как это делает NEG сегодня; но они не поместили свои идеи в рамки с последовательным взглядом на торговые издержки, отношения открытой экономики, мобильность рабочей силы, эффект масштаба и надежные микрофундации. Таким образом, NEG представляет собой фундаментальный скачок вперед.

Новая неоклассическая городская экономика (NNUE) использует другой подход, который не менее амбициозен. Он пытается объединить в единую структуру поведение фирм при выборе местоположения, отдельных лиц и домохозяйств при выборе места жительства и разработчиков при формировании застроенной среды. В ее основе лежит то, как фирмы стремятся повысить производительность, а отдельные люди — удовлетворять свои предпочтения в отношении дохода, платных и немонетизированных удобств. Примечательно, что NNUE представляет местную политику в отношении земли и жилья как ключевую сферу, в которой возможности фирм и частных лиц определяются неравномерно от одного места к другому.В этом сложном географическом силовом поле миграция становится эндогенной. NNUE также представляет собой широкую концепцию городской и региональной динамики.

Эти два существенных соперника друг другу. NEG объяснил бы подъем Кремниевой долины эффектом самоусиливающегося процесса агломерации, возникшего в результате первоначальной аварии; и это могло бы объяснить высокие доходы там как результат огромной экономии за счет масштаба и разнообразия, с одной стороны, и квалификационной структуры спроса на рабочую силу в этой агломерации, с другой.NNUE сказал бы, что рабочие стремятся к взаимодействию и, следовательно, отправляются в Кремниевую долину; что фирмы группируются там, чтобы присоединиться к таким работникам и получить выгоду от их производительности; и что домохозяйства стремятся к удобствам в районе залива Сан-Франциско, но что реальные доходы не выше, чем в других регионах, из-за высокой стоимости жилья, что частично связано с ограничениями, налагаемыми квалифицированными работниками / гражданами, ищущими удобства. , которые ограничивают земельно-жилищную застройку. Таким образом, NEG сосредотачивается на экономии за счет масштаба производства и потребления и пространственном развитии как огромной шахматной доске монополистической конкуренции; NNUE делает очень обычные допущения о структуре производства и потребления (что она делима) и фокусируется на оптимальном удовлетворяющем предпочтения поведении со стороны фирм, рабочих, домашних хозяйств и строителей в мире совершенной конкуренции.Другими словами, механизмы пространственной сортировки людей и активности в этих двух теориях радикально различаются.

3. Ограничения НЭГ и ННУЭ

И NEG, и NNUE обладают потенциально важными знаниями о некоторых аспектах процесса пространственно-экономического развития; но в обоих есть существенные пробелы в объяснении причинно-следственной связи и изменений, и многие допущения обоих нереалистичны, потому что они обусловлены требованиями теоретической согласованности, а не тем, что происходит в реальном мире.

Первое существенное ограничение NNUE состоит в том, что некоторые допущения, используемые для объяснения изменений, крайне маловероятны. Главное из них — понятие «пространственное безразличие». С этой точки зрения фирмы могут в значительной степени заменять капитал и рабочую силу, выбирая одно из различных возможных месторасположений. Фирма может расположиться в месте с более высокими относительными затратами на рабочую силу, заменив больше капитала в пропорциях, продиктованных ее производственной функцией, но в то же время она может выбрать альтернативные места с более низкими относительными ценами на рабочую силу, используя более высокую долю рабочей силы. .Другими словами, фирма (благодаря своему положению в производственной функции) считается своего рода «замазкой», которой можно придать форму с помощью альтернативных местоположений (Glaeser, 2008). С этим безразличием фирмы тесно связано безразличие индивида как домохозяйства или индивида как работника: предполагается, что существует значительная эластичность денежной заработной платы по таким параметрам, как размер жилья или такие удобства, как климат и культура, и что они влияют на выбор местоположения между регионами (а не только на выбор района внутри региона).Людей считают мастерами, как и фирмы.

Фирмы, безусловно, выбирают местоположения в соответствии с относительными ценами факторов в разных местах; но есть скудные свидетельства того, что они могут быть по-настоящему безразличными между регионами, как того требует это предположение. В любой данный момент спрос на капитал и рабочую силу — поскольку он распределен между различными местами — определяется в первую очередь полуфиксированными коэффициентами факторов требовательных фирм. При наличии сильной положительной экономии на масштабе на уровне предприятия (стандартный случай NEG) и относительно низких уровнях межрегиональных торговых издержек фирмы « переходят » на трудовые ресурсы, как в случаях размещения новых месторождений или даже перевода на периферию в глобальном масштабе. .Когда промежуточные торговые издержки для поставщиков высоки или когда в выборе фирмы преобладает потребность в высокой квалификации или высокой текучести кадров, фирмы «переходят» к другим фирмам и объединениям рабочей силы. Замещение рабочей силы на маржу незначительно, и фирмы не «равнодушны». Таким образом, в краткосрочной перспективе экономика не работает как система одновременного замещения в разных местах.

NEG использует другой подход. Его большой вклад состоит в том, чтобы поставить феномен локализации или агломерации в центр процесса географического развития.Это достигается путем введения экономии от масштаба и обеспечения мобильности факторов производства (особенно рабочей силы), а затем определяет степень неравномерности развития, которая будет определяться взаимодействием этой экономии от масштаба с торговыми издержками между фирмами и между фирмами. и их рынки. NEG позволяет создавать несколько агломераций в рамках одной отрасли даже с очень низкими торговыми издержками, учитывая разнообразие продуктов — ключевой реалистичный аспект современной экономики. NEG объясняет перекрестную (внутриотраслевую) торговлю между одинаково развитыми регионами.Выгоды от торговли в NEG связаны не только с рикардианской специализацией, но и с географически дифференцированным приростом производительности от агломерации. NEG имеет иное представление о пропорциях факторов производства и ценах, чем NNUE. Номинальная заработная плата может варьироваться в зависимости от масштаба предприятия или наличия кластеров, которые повышают производительность. То же самое можно сказать и о стоимости жизни, когда более высокая стоимость жизни компенсируется доступом к разнообразию потребителей, которое становится дешевле на более крупных внутренних рынках для NEG и представляет собой чистое «вкусовое» удовольствие в NNUE.Экономическое равновесие, возникающее в результате такого мышления, обычно предполагает высокий уровень неравномерности выпуска и, в некоторых версиях, дохода на душу населения.

В долгосрочной перспективе большинство теоретиков NEG продолжают предполагать, что межрегиональная конвергенция доходов возникнет в результате снижения торговых издержек, что позволит лучше сортировать продукцию между конкурирующими регионами, а также за счет увеличения мобильности рабочей силы. Но в NEG это гораздо более неравномерный во времени и географически процесс, чем в NNUE, потому что эффект масштаба — внутри и между фирмами — является фундаментальной характеристикой экономики.Более того, инновации и обучение признаются некоторыми теоретиками NEG как потенциальные источники долгосрочной производительности и факторных ценовых различий между местами, хотя их очень трудно смоделировать. Из-за этой последней особенности они никогда не интегрируются полностью в модели NEG «большой картины» (Duranton, 2007; Fujita and Thisse, 2009). Это оставляет сильное различие между отраслевыми перспективами пространственного развития NEG, которые продвигают видение изменений и дифференциации, и его общими моделями (Duranton and Puga, 2001; Duranton, 2007), которые часто предлагают механизмы долгосрочного сглаживание развития, такое как кривые колокола в распределении населения и экономической активности (Thisse, 2010; Rossi-Hansberg and Wright, 2007).NEG также избегает попыток объяснить, «где» агломерации или пространственной иерархии доходов (какие места находятся наверху или внизу), предпочитая относить эти исходные источники различий к «историческим случайностям», вместо того, чтобы спрашивать, существуют ли они. любые закономерности или структурные детерминанты такого происхождения.

У NNUE и NEG есть дополнительные различия в мышлении об изменениях и развитии. В NEG экономия на масштабе производства приводит к повышению производительности и заработной платы в определенных местах; что, в свою очередь, приводит к концентрации разнообразных товаров по более низким ценам (потребительские удобства), что, в свою очередь, приводит к беспроигрышному выбору для людей, когда они размещаются в местах с высокой заработной платой, низкими ценами и большим разнообразием потребителей.Таким образом, «удобства» являются эндогенными для процесса пространственной концентрации, движимыми масштабом и транспортными расходами. Эта каноническая модель «ядро-периферия» привлекательна тем, что описывает реальность городов-регионов с высокими доходами. Но это не объясняет, почему люди и фирмы идут в места с более низкой заработной платой и меньшим разнообразием потребительских товаров или услуг без цен. Именно здесь NNUE противостоит центрально-периферийному мышлению NEG, утверждая, что в некоторых случаях люди будут снижать свою номинальную заработную плату на периферии, чтобы получить лучшие неоцененные удобства и более дешевое жилье, таким образом, сортируя различные типы местоположений с достигаются разные характеристики.NEG считает, что заработная плата в основных регионах, возможно, включает в себя реальный рост заработной платы за счет более низких потребительских цен (разнообразие и производительность, поддерживаемые масштабом), а не гладкую, основанную на арбитраже и замещении версию пространственного равновесия.

Общая картина дополняется подходами NNUE, добавляя представление о том, что другие секторы экономики реагируют на эту динамику, но также — и это очень важно — формируют их. Самый важный из таких секторов — жилищный. Жилищный фонд реагирует на спрос, который, в свою очередь, зависит от того, что, как говорится, определяет рост населения (рабочие места? Или рабочие места рабочим?).Это, однако, может быть сформировано политическими силами, такими как регулирование землепользования, что иногда связано с конфликтом интересов внутренних и внешних нарушителей между теми, кто уже находится в каком-либо месте, и теми, кто хотел бы туда мигрировать. Однако в NNUE часто предполагается, что предложение жилья ограничит потенциальную въездную миграцию, что, в свою очередь, частично определяет, могут ли фирмы прибыть в регион и создать рабочие места, а в случае, когда предложение жилья ограничит рост населения, в результате рабочая сила будет ограничена (отсюда и будут установлены ограничения на расширение фирм), что приведет к росту цен на жилье, номинальной заработной плате и снижению реальной заработной платы.Другими словами, для того, чтобы полностью интегрировать этот сектор, необходимо исходить из того, что он имеет долгосрочную возможность участвовать в разнообразных факторах замещения и корректировках цен, причем не только на « неважной » марже, но и в величинах, которые фундаментально влияют на цены (заработная плата) и количество (население) региональных экономик и обеспечивают равновесие, состоящее из сильной конвергенции реальной заработной платы / дохода в краткосрочной перспективе и конвергенции номинальной заработной платы / дохода в долгосрочной перспективе.

В целом, фундаментальная архитектура этих теорий основана на представлении о том, что существует множество факторов, влияющих на параметры определения рабочих мест, людей и жилья, и что их эластичность замещения является основным интересом исследователей, пытающихся выяснить это. что структурирует данное равновесное устройство пространственной экономики и как такие равновесия меняются с течением времени.На основной вопрос о том, что движет региональными изменениями населения, как NEG, так и новая неоклассическая городская экономика отвечают, что «люди идут на работу, а работа — на людей, более или менее одновременно» (ср. Muth, 1971).

И NEG, и новая неоклассическая городская экономика разделяют видение этой экономики как набора компромиссов, в котором нет идентифицируемых отправных точек, которые причинно более важны или последовательно предшествуют другим при определении последующих путей изменений. Они различаются деталями, конкретными структурными детерминантами, эластичностью, временными рамками корректировок и некоторыми результатами.Этот агностицизм в отношении причин и последовательностей изменений имеет то преимущество, что позволяет открыто рассматривать многие возможные силы. Но у него есть параллельный недостаток, заключающийся в том, что на основе допущения исключается возможность иерархии причин или направлений причинности, приводящих к серьезным изменениям в космической экономике. Например, если теория нейтральна в отношении того, идут ли люди на работу или на работу к людям, как она может объяснить, что запускает последовательность взаимодействий, которая приводит к развитию одних ранее неразвитых мест или развитию других?

4.Фирмы на первом месте, люди идут на работу

Есть ли какие-то силы, которые являются «лидерами», а другие «последователями» в создании изменений в пространственных моделях? Реалистичный взгляд на историю пространственного развития предполагает, что пространственную экономику движет вперед создание новых границ производственных возможностей. На переднем крае технологий это включает в себя инновации процессов и продуктов; На границе «издержек-издержки» экономики он состоит из сил, которые открывают новые факторы производства или условия производства (например, посредством либерализации торговли или улучшения транспортной инфраструктуры).

В случае инноваций на технологической границе экономики, таких как основные новые типы продуктов (включая рождение новых секторов), применение инноваций для создания новых процессов в других секторах или развитие новых организационных возможностей для предоставления пакеты услуг, которые ранее были невозможны — есть два последствия, которые наблюдаются снова и снова. Во-первых, такая деятельность имеет склонность к агломерации, потому что она связана с формами транзакционной, выходной и информационной неопределенности и требует скудных знаний.Это дорогостоящие атрибуты, которыми можно управлять путем сочетания организационной фрагментации и высоких уровней внешних транзакций, которые она порождает, а также объединения ресурсов (Duranton and Puga, 2004). Это одно из самых больших совпадений между NEG и EG; Фактически, последний имел процветающую литературу по агломерации в 1980-х, до того, как были опубликованы основополагающие статьи NEG.

Однако географы не могут в целом согласиться с тем, как и NEG, и NNUE интерпретируют более широкие экономические эффекты инноваций и агломерации.Для экономистов-географов определение цен факторов производства и цен на продукцию в инновационных агломерациях не является стандартным конкурентным равновесием, и во многих случаях оно даже не представляет собой расчистку рынка (без избытка) в каком-либо реалистичном смысле этого термина. Неважно, называем мы пространственную структуру фирм и людей равновесием или нет (острый вопрос, не имеющий большого практического значения). Важно то, что в инновационных секторах, фирмах и местах, на рынках факторов производства и товаров используются процессы аукционов, которые поднимают цены выше стандартного правила нулевого избытка.Таким образом, как правило, существуют высокие темпы накопления капитала компаниями и высокая реальная заработная плата (накопление богатства) для людей, а также высокие реальные региональные доходы на душу населения, которые существенно отличаются от других регионов в течение длительных периодов времени. Эффекты обеспеченности этими процессами затем окажут сильное влияние на будущее состояние экономики в целом и некоторых регионов в частности.

Когда такие разработки связаны с радикальными инновациями, такими как вычисления или биотехнология, они, кажется, создают «окна возможностей размещения» в том смысле, что они не сдерживаются ранее существовавшей внешней экономикой или производственными ресурсами (Scott and Storper, 1987 ).Их «новизна» сводит на нет преимущества старой среды и может даже превратить ее в препятствия. В других случаях, когда инновации опираются на существующие отрасли, но, тем не менее, являются существенными, новый вид деятельности может восстановить существующую производственную агломерацию, но существенно изменить динамику ее роста и местного развития. На несколько более поздних стадиях, обычно на раннем этапе расширения коммерциализации, только очень ограниченное число регионов может удовлетворить основные потребности фирм, какими бы ни были цены на землю, капитал и рабочую силу в этих регионах.

Если это шумпетерианское мышление включить в теорию, то это будет иметь огромные последствия для того, как регионы, как считается, «захватывают» или привлекают эту стимулирующую экономику инновационную деятельность. В совершенно конкурентных отраслях экономики некоторые виды деятельности могут иметь гибкие коэффициенты фактора, а фирмы могут быть похожи на «замазку». Это небольшая корзина видов деятельности, в основном в секторах с низким уровнем технологий. В других секторах, где факторные коэффициенты в значительной степени фиксируются технологией, но продукты стандартизированы, а торговые издержки низкие, стандартная сортировка мест / видов деятельности происходит через факторные затраты мест.Но на передовых рубежах экономики оба таких механизма пространственной сортировки в значительной степени неактуальны. Грубо говоря, фирмы имеют полуфиксированные коэффициенты факторов; но у них мало вариантов размещения в этих секторах, потому что ресурсы (люди, навыки и организационные компетенции) редки и специализированы, а результаты не стандартизированы. Более того, изменения происходят настолько быстро, что в течение соответствующих периодов принятия решений и инвестирования в соответствующие периоды принятия решений о местонахождении и инвестирования невозможно провести конкурентную очистку рынка. Это означает, что люди идут на работу, как во временной последовательности, так и в качестве представления иерархии причин, которые должны входить в архитектуру теории.

Второй случай серьезного изменения пространственной организации экономики более тонкий, чем первый. Что происходит, когда происходят серьезные «шоки» транспортных расходов, большие изменения в открытости для торговли (например, изменение тарифов или торговых барьеров) или другие подобные «события»? Последовательность корректировок такова, что фирмы реагируют на такие условия реорганизацией и перемещением, поскольку шоки достаточно велики, чтобы преодолеть существующие невозвратные издержки или экономию агломерации. Это, в свою очередь, изменяет расположение пулов рабочей силы, к которым они теперь могут получить доступ.В этом смысле фирмы могут «обращаться к людям», и это наблюдается в современной делокализации на периферию страны и оффшоринга в менее развитые страны. С этих начальных отправных точек разворачиваются вторичные процессы, включая миграцию людей на рабочие места, а это, в свою очередь, запускает дополнительные процессы местного развития, такие как рост внутренних рынков и обратная связь местной экономики. Причинная последовательность — с чего все начинается — и иерархия причин ясны.

Локально отрицательная версия этого процесса может включать в себя региональную экономику, которая является недиверсифицированной и испытывает серьезный «шок перемещения».Как только это произойдет, есть вероятность кумулятивного нисходящего течения — через безработицу и эмиграцию, но они отличаются от предсказаний стандартной теории. Когда рабочие места исчезают, упадок неторгуемых секторов приводит к деградации местной застроенной среды (отсутствие значительных государственных инвестиций), потому что изменение количества жилья и зданий происходит медленно. Цены снижаются, что приводит к накоплению негативных внешних эффектов и эффектов репутации или «имиджа» места.В то же время миграция может быть недостаточно плавной, чтобы приспособить местное предложение рабочей силы к спросу (социальные отношения, психологические издержки и т. Д.). Но некоторые цены на рабочую силу могут быть жесткими из-за институтов, соглашений и контрактов. Этот путь корректировки может быть достаточно сложным как с ценовой, так и с количественной стороны, чтобы сохранить результаты, далекие от любого стандартного понятия межрегиональной конвергенции номинального или реального дохода. Если результирующая деградация имиджа произойдет в более широком региональном масштабе, это может оказать долговременное воздействие на последующие инвестиции и пути экономической корректировки еще долгое время после того, как исчезнет жесткость цен на рабочую силу и даже когда жилье и земля станут очень дешевыми.Это отрицательный тип круговой и кумулятивной причинности, который отражает положительный тип, обнаруживаемый в «горячих» центрах роста. Процесс пространственного экономического развития пронизан этой динамикой, а не плавными заменами и средним возвратом, вокруг которых построено большинство моделей NEG и NNUE. Это пространственная версия критики структуры равновесия, которая была сделана в длинной череде мыслителей от Кейнса до Шумпетера и Дугласа Норта.

Можно ли включить такие силы прерывистых и сложных изменений «в» теорию экономической географии и регионального развития? Никакая теория социальных наук не может полностью эндогенизировать все причины изменений.Проблема большинства современных пространственных экономик (NEG или NNUE) не в том, что они полностью игнорируют эти силы, а в том, что они слишком строго ограничивают эти причины и пути их воздействия. Они не пытаются объединить их с систематически релевантными временными горизонтами. В основном они смотрят назад. Из-за своих требований теоретической согласованности, но вопреки наблюдаемой реальности, они преувеличивают важность гипотетической точки достижения безизбыточного равновесия. Следовательно, они скрывают неравновесные цены и количества, которые являются обычным явлением, и то, как они влияют на будущие пожертвования.Это, в свою очередь, мешает им реалистично оценить, как сегодняшнее развитие влияет на будущую эволюцию и пространственное распределение экономических возможностей и, следовательно, на долгосрочный процесс пространственного распределения развития и доходов.

5. Методы

Еще одна проблема, которая отделяет EG от NEG и NNUE, заключается в том, что два последних используют больше эконометрики, чем первые. Эконометрика хороша в обнаружении повторяющихся, большого количества факторов, влияющих на результаты, но, как известно, плохо выявляет причины основных сдвигов в моделях развития, упомянутых выше «потрясений».Изменения иногда можно обнаружить с помощью таких методов, но для определения точек, в которых сдвигались структурные детерминанты, требуется много удачи и «искусства». Их легко упустить, если нет четкой ориентации на изменения и динамику, а также на какую-то возможную причинную иерархию, встроенную в исследовательские усилия заранее и в качестве предмета существенной теоретической приверженности. Более того, как только огромное количество факторов включено в причинно-следственную связь и предполагается, что соответствующие скорости их изменения обнаруживают взаимную « причинную » перекрестную эластичность, тогда даже превосходная эконометрика может затруднить выявление основных событий, потрясений и причинно-следственных связей. это может лежать в основе более продолжительных последующих корректировок.Предположение, что большая часть изменений является постепенным результатом острой и широко доступной произвольной выборки предпочтений и факторов, является властным и в значительной степени бездоказательным предположением о мире и о том, как он работает.

6. Экономическая география

Ответ на большую часть работы экономистов-географов состоит в том, что они идут в противоположном направлении от пространственных экономистов, подчеркивая, что пространственное экономическое развитие является результатом уникальных, контекстно-зависимых, зависящих от места комбинаций сил, которые, как следствие, не могут ни можно смоделировать и даже не подвергать крупномасштабному причинно-следственному исследованию.В лучшем случае их иногда можно уловить в описательных типологиях. У этой крайности есть свои слабые стороны, к которым мы сейчас обратимся, но мы также заметим, что ЭГ разработала некоторые ключевые идеи в области пространственного развития, которые могут быть успешно включены в обновленную структуру НЭГ.

ЭГ здесь относится к разным работам по пространственной экономике, выполненным географами, опытными региональными экономистами и некоторыми отраслями инноваций и исследований организаций. Существует меньше согласия по теории и методам, чем в NEG и NNUE, и, следовательно, EG труднее дать краткую характеристику.

С 1980-х годов ученые ЭГ достигли значительного прогресса в понимании того, как функционируют агломерации. Они исследовали свои местные рынки труда, географию вторичных технологических эффектов и региональные контексты формальных правил, неформальных норм и соглашений. Все это, по-видимому, определяет способы функционирования агломераций и их постоянное развитие, упадок или устойчивость перед лицом проблем.

В этой области экономисты-географы приложили значительные усилия — параллельно с усилиями экономистов — чтобы увидеть местные и региональные процессы в более широком контексте сил открытой экономики.Это подтолкнуло к значительной работе над взаимоотношениями на местном и дальнем расстоянии (что отражает озабоченность по поводу торговых издержек в другой литературе), а также над тем, как развивается разделение труда и фрагментация производственных систем. Подход географов к торговым издержкам подчеркивает разрыв между инновационными видами деятельности или видами деятельности, в которых преобладает неопределенность, и рутинными видами деятельности, отмечая их тенденцию иметь разные организационные структуры (масштаб и масштабы фирм, степень промежуточных операций) и, следовательно, торговые издержки (Скотт, 1988; 2004 г.).

И NEG, и EG интересуются динамическими аспектами этих сил. Более низкие транспортные издержки могут привести к пространственной концентрации, не только в простом случае обслуживания крупных рынков крупными фирмами и заводами, но и посредством более тонкой динамической реорганизации секторов, так что в итоговых торговых издержках на единицу продукции присутствует эндогенный компонент. С этой точки зрения более низкие торговые издержки, по-видимому, усиливают конкуренцию на обширных рынках (устраняя старые эффекты пространственной монополии) и побуждают фирмы ускорять внедрение новых продуктов, что, в свою очередь, вносит новые формы сложности и неопределенности в их стратегии, а следовательно, повышение затрат на торговлю на единицу продукции на начальных этапах производства, поскольку они фрагментируют производственные системы, чтобы сделать их более гибкими и реактивными, что, в свою очередь, приводит к пространственной концентрации (Duranton and Storper, 2008).

Теории пространственного экономического развития сталкиваются с дополнительной проблемой: как охарактеризовать закономерности роста и упадка мест с достаточно высоким уровнем разрешения. Эта задача не то же самое, что понимание средних характеристик мест роста и убывания или средней траектории агломерации или рассредоточения. Многие экономисты предпочитают сглаживать структуру вокруг средств и тенденций в средствах и учитывать, что случаи, которые далеки от средств, существуют из-за «случайных эффектов» или «шума».Географы склонны называть эти же эффекты «сложными, специфическими процессами развития» и полагают, что к ним следует относиться серьезно и даже теоретически. Эти различия отражают противоречащие друг другу убеждения в отношении пространственно-экономического развития по линиям, которые я прослеживал. Таким образом, для большинства экономистов разброс вокруг среднего значения — всего лишь вопрос времени, потому что «история имеет значение» только на некоторое время после случайных потрясений (пока все не вернется к среднему значению в теориях пространственного равновесия).В NEG новые локальные равновесия вокруг агломераций могут временно включать некоторые довольно важные пространственные различия в ценах между плотными и большими регионами и менее плотными или маленькими регионами. Однако в отличие от объясненной выше точки зрения неравновесия, такие различия должны строго отражать пространственные различия в производительности, а не альтернативные пространственно-дифференцированные аукционы факторов (с арендной платой и накоплением ресурсов и зависимостями от их пути). По мнению большинства других экономистов, с шумом можно просто справиться, введя меры контроля.Географов меньше думают о шуме, и они больше склонны полагать, что локальные процессы роста, основанные на агломерации, имеют ненаблюдаемые особенности, которые маскируются теориями и методами экономистов; как отмечалось выше, некоторые географы также считают, что понятие общего пространственного равновесия фактически скрывает устойчивые экономические различия между местами и препятствует точному картированию цен, количества и обеспеченности.

В отличие от пространственных экономистов, географы потратили значительные усилия на объяснение «где» агломерации и частично преуспели в этом.Во-первых, они утверждали — даже до того, как существовала NEG, — что важные новые инновации создают «окна возможностей для размещения» в том смысле, что структуры затрат и трудовые навыки в ранее существовавших отраслях могут иметь мало отношения к новым секторам (Скотт и Сторпер, 1987). Если такие существующие виды деятельности также институционально организованы, они могут даже препятствовать новому развитию, монополизируя ресурсы, внимание и навыки (Chinitz, 1961). Такие регионы могут оказаться не в состоянии захватить новые отрасли, несмотря на больший размер их внутренних рынков по сравнению с альтернативными менее развитыми местами.Важно отметить, что это базовое — «шумпетерианское» — дополнение к пространственной экономике, но теоретики NEG не подхватили его.

Во-вторых, географы приложили усилия для теоретического обоснования возникновения или захвата инновационной деятельности регионами или, по крайней мере, того, как регионы «сочетаются» с такой деятельностью. Экономические географы-эволюционисты утверждают, что в хорошо развитых регионах ранее существовавшие порядки и компетенции фирм, работников и институтов формируют их способность захватывать новые виды деятельности, какие виды инноваций они создают и какие препятствия на пути к устойчивости они могут проявлять ( Boschma and Frenken, 2006; Boschma and Martin, 2007).Они напрямую основываются на представлении эволюционной экономики о том, что технология зависит от пути. Таким образом, регионы будут стремиться развивать или захватывать виды деятельности, связанные с технологиями («родственное разнообразие»). Это фундаментальное понимание, но оно, вероятно, больше приспособлено к тенденции «европейских» регионов подниматься по служебной лестнице в смежных областях. Однако инновации в «американском стиле» имеют более высокую долю более радикальных инноваций, которые плохо объясняются концепцией родственного разнообразия. В ярком случае с индустрией полупроводников и информационных технологий США ранее существовавшие скопления телефонного и вещательного оборудования на восточном побережье США не помешали сектору кластеризоваться в Кремниевой долине, удаленной на 4600 км.В самой Кремниевой долине не было четко определенных технологических предшественников ИТ-индустрии. В развивающемся мире быстрое восхождение Южной Кореи по технологической лестнице нельзя объяснить как эволюционный процесс родственного разнообразия; Корейцы, как и Кремниевая долина, справились с радикальным пространственным и экономическим разрывом с прошлым. То же самое произошло, когда авиакосмическая промышленность США располагалась в Лос-Анджелесе в 1920-х годах, или киноиндустрия в 1910-х годах. Есть и другие примеры из Европы 19 века.

Географы также активно исследовали институциональные подходы к происхождению агломераций, пространственной сортировке экономической деятельности и соответствию регионов видам деятельности (Farole et al., 2010). Если такие вещи, как: технологии, торговые издержки, агломерация и миграция, вызывают широкие тенденции в распределении видов деятельности по местам, они, тем не менее, усиливаются или блокируются региональными социальными силами, которые также неравномерно распределены по местам. «Темная материя» регионального развития — это специфика взаимодействия людей из одного места в другое, его контекст.«Контекст» относится к микроэкономическим способам структурирования поведения агентов посредством институционализированных, пространственно-дифференцированных сил (Storper, 2009).

«Учреждения» можно рассматривать в двух разных шкалах. В отраслевом масштабе или масштабе деятельности любая агломерация будет иметь такие особенности, как сети предпринимательства и рынка труда; бизнес-ассоциации; специально адаптированные отношения с самоуправлением; сети технологий и исследований и разработок; и, возможно, даже местные или региональные финансовые схемы (такие как венчурный капитал сегодня).В последнее время появилось множество литературы по таким явлениям, граничащим с географией, социологией и исследованиями менеджмента (Saxenian, 1994; Powell and Sandholtz, 2011; Powell et al., 2011). Другой масштаб — это регион — его формальные институты государственного сектора, институты экономической жизни, которые пересекают сектора, и институты гражданской жизни, которые включают участников из многих различных секторов и взаимодействуют с экономическими и государственными институтами. В этом направлении было проведено несколько многообещающих тематических исследований (Safford, 2009).Другие пытались теоретизировать такие институты, их микроэкономические свойства, пути изменений и связь с региональным развитием и устойчивостью (Storper, 2005, 2008; Rodriguez-Pose and Storper, 2005). Таким образом, в целом некоторые части загадки «где?» Существуют, но географам необходимо более прочно связать их с концепциями NEG и NNUE пространственного развития открытой экономики; в то же время экономистам следовало бы попытаться включить разброс процессов роста в свои рамки и причины такого разброса путем выбора и сопоставления мест и видов деятельности, а не с помощью в значительной степени бессодержательных стратегий статистического контроля.

7. Элементы каркаса

В свете вышеизложенного, структура для данной области должна иметь дело как с распределением, так и с корректировкой пространственных моделей «внутри» набора параметров, а также с основными причинами роста и изменений. Другими словами, он должен иметь дело как с крупномасштабными, непрерывными, так и с «регулярными» процессами роста и иметь возможность включать «шоки» и «события». Более того, он должен включать эндогенную региональную динамику, которая потенциально нелинейна и которая сами порождают дальнейшие внезапные изменения и процессы местного отбора.Для этого, возможно, пришло время вернуться к некоторым основным задачам в этой области. Каковы наиболее фундаментальные модели поведения и процессы, которые можно считать строительными блоками обновленной структуры?

Исследования экономического роста долгое время боролись с проблемой взаимосвязи между структурами и событиями. Формальные экономические модели, а также индуктивные эмпирические подходы являются структурными в том смысле, что они ищут параметры, связанные с ростом в широком диапазоне регионов.Но решающие единичные события часто упоминаются, когда упоминаются среднесрочные судьбы отдельных экономик: Детройт приходит в упадок «из-за» реструктуризации и упадка американской автомобильной промышленности; В Лос-Анджелесе наблюдается снижение дохода на душу населения «из-за» массовой волны иммигрантов с низкой квалификацией в 1980-х и сокращения военно-промышленного комплекса времен холодной войны в 1990-х; Вашингтон, округ Колумбия, становится богаче «из-за» быстрого роста индустрии лоббирования высокой заработной платы. Часто последние рассматриваются как экзогенные шоки в формальных моделях, но если такие события являются частыми и важными факторами роста, то многое, что важно для объяснения, произвольно исключается из построения структуры.

Эта двусмысленность особенно важна в отношении специализации, порождаемой агломерацией. Теории агломерации показывают, что локализационная экономика носит структурный характер: однажды начавшись, она может быть сильно самоподдерживающейся; но, как уже отмечалось, объяснение их происхождения может потребовать обращения к разовым событиям, а также к структурным факторам. Теперь можно предложить две будущие стратегии для анализа причин роста регионов. Первый будет состоять из структурированных, глубоких сравнений траекторий роста в различных областях с использованием набора стандартизированных категорий, таких как сортировка, отбор и формирование.Результат будет богат на детализацию и точность «на земле», но будет иметь несколько степеней свободы.

Второй подход потребует крупномасштабных данных. Как уже отмечалось, проблема большинства существующих эконометрических анализов роста городов и регионов заключается в том, что он может идентифицировать определенные структурные детерминанты роста, но делает это инвариантно во времени, и затрудняет отделение фиксированных эффектов от сил, которые формируют пути и выбирают города в разный опыт роста.Идеальным выходом из этой дилеммы была бы возможность оценить источники роста по широкой группе городов за разные периоды времени. Потребуются высококачественные, достаточно дезагрегированные данные о характере специализации, человеческом капитале и институтах, а также данные для широкого набора средств контроля. После оценки и сравнения структурных детерминант для разных периодов следующий этап исследования будет заключаться в их оценке для отдельных городов-регионов.

Наконец, исследование географии развития выиграет от сбора точных данных о событиях / потрясениях, а не просто на панелях фиксированных эффектов, структурных детерминант или средств контроля.Например, наличие данных о создании и закреплении локализаций или других зависящих от времени шоков, таких как технологии, которые влияют на торговые издержки существующих секторов, или изменений в учреждениях, которые изменяют сравнительные преимущества, а затем оценка их воздействия совместно с структурные детерминанты в разные периоды времени приблизят нас к измерению последовательных (возможно, определяющих траекторию) сил и структурных детерминант в единой модели.

Это будет значительным отходом от большинства исследований, о которых сообщается сегодня, поскольку оно объединит подходы, радикально разделенные в академических кругах: крупномасштабный количественный анализ структурных детерминант, одобренный экономистами, и крупномасштабное сравнительное развитие. , как в методологической традиции Баррингтона Мура (1966) или Чарльза Тилли (1984), с существенными современными проблемами сравнительной экономики роста и «наземной» чувствительностью географов.Хотя задача огромна, только подход, который объединяет структуру, события и процессы и, следовательно, может решать направления причинно-следственной связи, может значительно продвинуть нас в понимании сложной проблемы дифференцированной региональной специализации и развития, а также крупномасштабной трансформации городского хозяйства. и региональные системы.

Список литературы

Черный

D

Хендерсон

V

Теория городского роста

Журнал политической экономии

1999

107

252

—

284

Bosch

R

Построение эволюционной экономической географии

Journal of Economic Geography

2007

7

537

—

548

Boschma

RA

Economic Geography

эволюционная наука? На пути к эволюционной экономической географии

Journal of Economic Geography

2006

6

273

—

302

Chinitz

B

Контрасты в американской агломерации: New York and Pittsburgh 9000 Economic Review, New York and Pittsburgh Труды

1961

51

279

—

289

Duranton

G

Puga

D

Henderson

J

J

Справочник по региональной и городской экономике

2004

4

Амстердам

Elsevier

2063

—

2117

Duranton

G

Rodriguez-Collide

или сказка о львах и бабочке лежит

Журнал экономической географии

2005

5

545

—

566

Duranton

G

Storper

M

Рост торговых издержек? Агломерация и торговля с внутренними транзакционными издержками

Canadian Journal of Economics

2008

41

292

—

319

Farole

T

Rodriguez-Pose

M0005

A

Человеческая география и институты, лежащие в основе экономического роста

Прогресс в человеческой географии

2010

Fujita

M

Thisse

JF

Новая экономическая география Пола Кругмана: прошлое, настоящее и будущее 2009

Mimeo

CORE-UC Louvain Бельгия

Fujita

M

Krugman

P

Mori

T

Об эволюции иерархических городских систем

209

–

251

Gabaix

X

Ioannides

Y

Thisse

JF

Henderson

JV

Эволюция распределений городского размера

Справочник по городской и региональной экономике

EL

Города, агломерация и пространственное равновесие

2008

Oxford

Oxford University Press

Grossman

G

Helpman

E

MA

MIT Press

Hall

P

Cities in Civilization

1998

London

Pantheon

Henderson

JV

Экономические размеры

Экономические размеры 1974

64 900 05

640

—

656

Hirschman

AO

Стратегия экономического развития

1958

Нью-Хейвен

Yale University Press

Кругман

Увеличение экономической прибыли и

A

Журнал политической экономии

1991

99

483

—

499

Кругмана

P

Venables

A

Глобализация и неравенство стран 1995

Journal of Economics

110

857

—

880

Мартин

Ph

Оттавиано

GIP

Места роста: положение отрасли в модели эндогенного роста

European Economic Review

1999 43

–

302

900 04

Martin

R

Критический обзор.Новый «географический поворот» в экономике. Некоторые критические размышления

Cambridge Journal of Economics

1999

23

65

—

91

Muth

R F

Миграция: курица или яйцо?

Southern Economic Journal

1971

37

295

—

306

Myrdal

G

Экономическая теория и слаборазвитые регионы

1957

Лондон

Лондон

Лондон

Packen

K

Whittington

K

Padgett

J

Powell

W

‘Организационный и институциональный генезис: появление высокотехнологичных кластеров в области наук о жизни

and Markets

2011

Powell

WW

Sandholtz

K

Padget

J

Powell

W

Chance, Nécessité 4: новая организационная форма, Naivet организаций и рынков

201 1

Pred

A R

Городские системы в странах с развитой экономикой

1977

Лондон

Hutchinson

Rodriguez-Pose

A

Storper

или более сильные сообщества О социальных основах институциональных изменений и их экономических последствиях

Экономическая география

2005

82

1

—

25

Росси-Хансберг

E

Wright

M

Городская структура и

рост

Обзор экономических исследований

2007

74

597

—

624

Скотт

AJ

Метрополис: от разделения труда к городской форме

1988

Беркли

1988

University of California Press

Scott

AJ

Перспектива экономической географии

Journal of Economic Geography

2004

5

479

—

499

Scott4

M

Высокотехнологичная промышленность и регион Все разработки: теоретическая критика и реконструкция

International Social Science Journal

1987

112

215

—

232

Storper

M

Общество, сообщества и экономическое развитие

Исследования в области сравнительного международного развития

2005

39

30

—

57

Storper

M

Amin

A

Робертс

J

Создание сообщества и экономики

Экономика и экономика

2008

Oxford

Oxford University Press

37

—

68

Storper

M

Региональный контекст и мировая торговля

Экономическая география

2009

85 9000 210005

85 9000 21000

Сторпер

M

Агломерация, торговля и пространственное развитие: возвращение динамики в

Journal of Regional Science

2010

50

313

—

342

© Автор (2010).