Гитлер и геббельс – Гитлер, Геббельс и Магда: брак втроем | Что читают в Германии | DW

Гитлер, Геббельс и Магда: брак втроем | Что читают в Германии | DW

Новая биография доктора Йозефа Геббельса (Joseph Goebbels), гауляйтера Берлина, министра пропаганды «третьего рейха» и одного из главных нацистских преступников, — это более 900 страниц. Удивляться не приходится: ее автор, немецкий историк Петер Лонгерих (Peter Longerich), тщательно анализирует все рукописное «наследие» Геббельса, а это — дневники, тексты речей, статьи и брошюры, более 6700 рукописных листов и 34 тысячи машинописных!

Обложка книги

Книга представляет собой детальный психологический портрет Геббельса — человека, одолеваемого множеством комплексов, тщеславного, падкого на лесть, фанатика и донжуана. Геббельс был совершенно не похож на идеальный образ сверхчеловека, который проповедовал в своих речах. Маленького, чернявого, похожего на жука Геббельса товарищи по партии за глаза называли «карликовым арийцем». Вдобавок ко всему он довольно сильно хромал и носил ортопедическую обувь. Когда Геббельс выступал, выходя на трибуну из зала, то на всем протяжении этого пути ставили большие горшки с цветами, чтобы скрыть его хромоту.

Нарцисс и политтехнолог

«Чем ближе знакомишься с личностью Геббельса, — подчеркивает в интервью радиокомпании Deutschlandradio Kultur Петер Лонгерих, — тем яснее понимаешь, что тот был человеком с серьезной психической деформацией, которую принято определять как нарциссизм». Геббельс в невероятной степени зависел от отношения к нему окружающих и особенно — от признания, одобрения, похвалы своего идола Адольфа Гитлера (Adolf Hitler), которого считал мессией. У других вождей «третьего рейха» тоже были свои «отклонения», но столь экстремальная зависимость от других была типична только для доктора Геббельса.

Однако ничего сенсационно неожиданного во всем этом нет. Стоило ли тогда писать новую биографию? «Я не уверен в том, что мы уже не откроем ничего нового», — парирует Лонгерих. Он напоминает, что 29 дневников Геббельса, которые много говорят о его личности, полностью были опубликованы только четыре года назад, и там есть достаточно такого, о чем раньше не знали. Кроме того, как подчеркивает автор биографии, его интересовала не только собственно личность Геббельса, но, самое главное, возможность через него, через его роль в «третьем рейхе» показать, как функционировали механизмы манипуляции массами, как национал-социалисты управляли коллективным сознанием.

Бракосочетание Йозефа и Магды. Справа — Гитлер, свидетель на свадьбе

По убеждению историка, Геббельс вовсе не был таким уж гением пропаганды, каким он любил представлять себя сам и каким его обычно представляют сегодня. Он был хорошим, умелым политтехнологом, как мы сказали бы сегодня. «Но главными своими успехами Геббельс обязан аппарату, — уточняет Лонгерих. — Именно аппарат готовил пропагандистские кампании, подогревал и инсценировал массовый психоз». Кроме того, немцев, как правило, и не надо было особенно агитировать, добавляет историк: они и без этого вели себя именно так, как было угодно режиму. Пропаганда играла здесь второстепенную роль.

В гости без мужа

Работая над книгой, Петер Лонгерих изучал, разумеется, не только дневники министра пропаганды, его статьи, речи и так далее, но и то, что писали или рассказывали о Геббельсе знавшие его люди. Для многих явилось новым то, как автор биографии интерпретирует отношения между Геббельсом, его женой Магдой (Magda Goebbels) и Гитлером. Это чуть ли не любовный треугольник, брак втроем… Есть доказательства?

Актриса Лида Баарова

«Дневники Геббельса, причем, как раз те дневники, которые были расшифрованы и опубликованы сравнительно недавно, указывают на это вполне определенно, — убежден Лонгерих. — Там говорится о том, что когда Йозеф Геббельс познакомился с Магдой и стал за ней ухаживать, ею очень интересовался и Гитлер. Между претендентами состоялся, так сказать, решающий мужской разговор, в ходе которого Гитлер сказал Геббельсу, что отказывается от Магды в его пользу. Разумеется, о степени близости их отношений мы можем только гадать. Но я говорю о треугольнике, о браке втроем. Гитлер был чем-то вроде члена семьи Геббельсов».

Магда Геббельс с детьми

Стоит еще добавить, что после женитьбы Геббельса на Магде в 1931 году Гитлер был очень частым гостем в их семье, что отдыхать они нередко ездили втроем, что Магда бывала в гостях у Гитлера одна, о чем Геббельс писал в дневниках очень лаконично (ему это было явно неприятно). Именно к Гитлеру Магда пришла, когда ее супруг слишком уж серьезно «загулял» с чешской актрисой Лидой Бааровой, и Гитлер заставил Геббельса вернуться в семью. А когда Магде в 1943 году должны были оперировать лицо, Гитлер вмешался, чтобы ее отговорить: вдруг изуродуют? И все дети Геббельсов были названы именами, начинавшимися на латинскую букву «Н», как и фамилия Гитлер (Hitler).

Обо всем этом в новой книге рассказывается достаточно подробно, но автор не устает повторять: вся жизнь Геббельса, даже ее очень личные аспекты были подчинены идолу — Гитлеру. Геббельс, возможно, и самоубийство совершил вместе с Магдой 1 мая 1945 года, и детей своих убил, потому что не представлял себе, как он сам и его семья, которая была и семьей Гитлера, смогут пережить смерть обожаемого «фюрера».

Автор: Ефим Шуман
Редактор: Дарья Брянцева

Peter Longerich
«Goebbels. Biographie»
Siedler Verlag, München 2010

www.dw.com

Йозеф Геббельс — виртуоз нацистской пропаганды | История | DW

Йозеф Геббельс родился в 1897 году в небольшом городке Рейдт (сегодня это один из районов города Мёнхенгладбах). Отец его был бухгалтером и воспитывал своих детей в строго католическом духе. В 4-летнем возрасте Геббельс охромел, за что его часто дразнили в школе. Тем не менее он был лучшим учеником в своем классе. После школы он изучал германистику в нескольких немецких университетах, и в 1922 году в Гейдельбергском университете он получил степень доктора философии. Какое-то время Геббельс пытался — правда, без особого успеха — подвизаться на писательском и журналистском поприще.

«Немецкий коммунист» Геббельс

В 1924 году Геббельс вступает в НСДАП. Сначала он принадлежал к левому крылу партии во главе с братьями Штрассерами, ратовавшими за социализм и национализм. Геббельс даже считал, что Германии следует объединить свои усилия с Советским Союзом в борьбе против ненавистного Запада. Ленина он называл «национальным освободителем» России, а себя самого — «немецким коммунистом». При этом платформу компартии он категорически отвергал. В это время к Гитлеру он относился довольно настороженно из-за того, что будущий фюрер не стеснялся с благодарностью принимать деньги от промышленников. Впрочем, Гитлер знал и высоко ценил пропагандистские способности Геббельса и поэтому сделал все, чтобы переманить его к себе.

Геббельс во время одного из своих публичных выступлений

В 1926 году Геббельс становится гауляйтером Берлина; 2 года спустя — депутатом рейхстага. Своей карьерой он был обязан антисемитской демагогии и циничной клеветой в адрес левых политиков. Поэтому вскоре Гитлер поручил ему в НСДАП заниматься пропагандой, а после прихода нацистов к власти Геббельс получил пост министра народного просвещения и пропаганды. Кстати, торжества по случаю победы национал-социалистов на выборах комментировал сам Геббельс. Он указал, что эта победа стала «исполнением наших самых заветных желаний» и «венцом нашей работы».

Первым делом Геббельс установил жесткий государственный контроль над средствами массовой информации и культурой, что позволяло ему манипулировать общественным мнением.

Гитлер и Геббельс во время посещения выставки «дегенеративного» искусства в Мюнхене

Именно Геббельс организовал конфискацию произведений так называемого «дегенеративного» искусства и публичное сожжение книг неугодных авторов.

Несмотря на то, что роль Геббельса в идеологическо-пропагандистком обосновании Холокоста была значительной, его отношение к евреям было противоречивым. Первоначально он, видимо, не был антисемитом, поскольку среди его знакомых было немало евреев. Некоторые историки подозревают, что Геббельс публично поддерживал антисемитизм Гитлера из чисто оппортунистических соображений. Что, впрочем, не помешало ему активно участвовать в подготовке общегерманского еврейского погрома в ноябре 1938 года, вошедшего в историю как «хрустальная ночь».

Геббельс предчувствовал разгром Германии

Начавшуюся в 1939 году войну Геббельс встретил без восторга. Он понимал, что эта война непопулярна, и опасался поражения. Именно поэтому все свои силы пропагандиста он бросил на то, чтобы Германия и фюрер все-таки одержали победу. В 1943 году, чтобы поднять дух немцев после разгрома под Сталинградом, Геббельс произнес свою знаменитую речь о «тотальной войне».

Жена Геббельса Магда вместе с детьми

Июльский заговор 1944 года оказался неудачным не в последнюю очередь благодаря молниеносной реакции Геббельса: выступив по радио, он объявил о провале путча и тем самым привлек колебавшихся офицеров вермахта на сторону Гитлера.

За несколько дней до окончания войны Геббельс вместе с женой и 6 детьми перебрался в так называемый бункер фюрера, где Гитлер назначил его преемником на посту рейхсканцлера. Впрочем, Геббельсу не пришлось пережить своего кумира. 1 мая 1945 года его жена дала цианистый калий своим шестерым детям. После этого покончили с собой и супруги Геббельсы.

Сегодня имя Геббельса стало символом циничной пропаганды.

Автор: Анатолий Иванов
Редактор: Вадим Шаталин

www.dw.com

Гитлер ужинает у Геббельса…. Нацизм. От триумфа до эшафота

Гитлер ужинает у Геббельса…

Из нацистских руководителей первым приезжает на место происшествия Геринг. Хотя предвыборная борьба именно в эти дни достигает своего апогея, в этот вечер, в отличие от предшествующих дней и недель, «чисто случайно» он нигде не выступал с предвыборной речью. В этот поздний час Геринг «случайно» работал в учреждении на Унтер ден Линден, как раз в непосредственной близости от рейхстага.

Вскоре приезжает и Гитлер. Он тоже «случайно» в Берлине ужинал с Геббельсом, они вместе приезжают к рейхстагу, хотя и они в предшествующие дни и недели каждый вечер выступали на предвыборных митингах то в одном, то в другом провинциальном городе. Гитлер стоит посередине мостовой, широко расставив ноги, напротив моря огня и с каждой минутой все больше распаляется приступами гнева. Он выкрикивает указания Герингу о введении чрезвычайного положения и о мерах против коммунистов. Уже на следующий день социал-демократы и все левые буржуазные партии на себе чувствуют чрезвычайное положение. Их газеты запрещают, их руководителей арестовывают. В канун приближающихся парламентских выборов всю Германию захлестывает волна террора.

Поздно вечером 27 февраля 1933 г. германское радио сообщило, что в здании имперского собрания был арестован один из поджигателей, «голландский коммунист» Ван дер Люббе, у которого якобы нашли также членский билет коммунистической партии.

На другой день было опубликовано сообщение, инспирированное Герингом, в котором говорилось, что поджог рейхстага — это дело рук Коммунистической партии Германии, которая якобы этим давала сигнал к вооруженному восстанию. Все это нацисты обосновывали тем, что председатель коммунистической фракции рейхстага Торглер был последним депутатом, покинувшим накануне поджога здание рейхстага. Сразу вслед за этим был издан закон о чрезвычайном положении, отменены многие статьи Веймарской конституции, запрещены коммунистические и социал-демократические газеты.

Через несколько дней, 9 марта 1933 г., в Берлине был арестован Димитров и двое других болгарских граждан. Выдающийся деятель Болгарской коммунистической партии и международного рабочего движения Димитров находился на нелегальном положении в Германии под вымышленным именем, и нацистской полиции он подвернулся как раз кстати — она попыталась и его впутать в это дело. Председатель коммунистической фракции рейхстага Торглер на следующий день после поджога рейхстага без всяких предварительных консультаций с Центральным Комитетом партии добровольно явился в полицию с целью «реабилитации», где, естественно, и был арестован. За этим неверным шагом скоро последовали новые.

Поделитесь на страничке

Следующая глава >

history.wikireading.ru

Геббельс. Гитлер_директория

Фауст. Жить без размаху? Никогда!

Не пристрастился б я к лопате,

К покою, к узости понятии…

Мефистофель. Вот, значит, в ведьме и нужда!

Гёте. Фауст

О Геббельсе известно много, да и сам он, будучи среди фюреров Третьего рейха самым говорливым, был одновременно и довольно писуч — оставил не только речи, статьи, пьесы, стихи и прозу, но и письма, записки, дневники. Не оставил только воспоминаний — не успел.

Для интересующихся этой личностью можно порекомендовать трех его биографов: Е. Брамштеде, Г. Френкеля и Р. Манвелла. У нас выходила их книга «Йозеф Геббельс. Мефистофель усмехается из прошлого». Книга информативная, подробная, хотя общий тон повествования может раздражать своей сдержанностью. В ней имеется ряд неточностей и ошибок, связанных с той документальной базой, на которую опирались биографы в период работы. С тех пор открылись новые источники информации по истории Третьего рейха, и появилась возможность заполнять «белые пятна» не догадками и версиями, а фактическим материалом.

Чем интересен Геббельс? Своей схожестью со всеми неудачниками в той или иной профессии, которые рвутся в «большую политику», чтобы мстить всем и каждому за собственную несостоятельность? Своим гипертрофированным эгоизмом, подменяющим любовь к другу, ребенку, женщине — любовью к нации или человечеству? Своими «изобретениями», которым так радуется дьявол, например — методом «поэтической правды», которым (забывая поблагодарить изобретателя) широко пользуются современные политики и журналисты?

Ноу-хау Геббельса настолько сделалось нормой, хорошим тоном у этих господ в наши дни, что иногда кажется, что Геббельс изобрел не метод, а вычленил и слепил новую профессию, которая до него существовала лишь в качестве вкраплений в другие специальности. Приведу три примера.

Первый. «Наши враги утверждают, что солдаты фюрера прошли по всем странам Европы как завоеватели; на это мы можем сказать: везде, где бы они ни появлялись, они несли с собой счастье и благополучие, порядок, спокойствие, общественную гармонию, изобилие, работу и достойную жизнь». (Из выступления по радио 19 апреля 1945 г.)[4].

«Ну наглец! Вот свинья!» — возмутимся мы дружно.

Пример второй. «Большевики говорят, что их войска приходят в эти страны как освободители; но везде, где они оказываются, воцаряются бедность и страдания, разорение, хаос и разруха, безработица, голод и болезни, и провозглашенная свобода оборачивается жалким прозябанием, подобным жизни отсталых племен в глубинах Африки, где не знают, что такое жизнь, достойная человека».

Прочитали. Прислушались. Хор возмущенных голосов сильно поредел, не правда ли? А если бы удалось забыть об авторе, разве не кивнули бы многие из нас?

И третий. «Всегда будет править меньшинство, оставляя толпе только один выбор: жить под властью диктатуры смелых или вырождаться при демократии трусов».

«Нет, все-таки, свинья! Что ты понимаешь в демократии?! Сколько ни спотыкайся человечество о таких подонков, как ты и твой фюрер, другого пути у него все равно нет!..» — воскликнут те, что согласились бы со вторым изречением. Если бы, повторяю, забыли, кто это сказал. Те же, кто на втором высказывании вознегодовал, на третьем, пожалуй, вздохнут и согласятся.

Вот так — вместо того чтобы думать, мы в очередной раз начинаем ругаться или кивать. Так вместо общественной дискуссии начинается общественный распад, возводятся баррикады, летят камни… А Геббельс подмигивает из прошлого и еще добавляет: «Либерализм — это вера в деньги, а социализм — это вера в труд!».

Кто согласится, кто возмутится… Нам уже наплевать на Геббельса, мы знать не желаем, по какому поводу, в каких исторических обстоятельствах он это говорил, — у нас своя боль, свои сомнения. Чтобы их выразить, нужно формулировать. А это трудно и… и некогда. А Геббельсы тут как тут. Перекрасились или облысели, вымахали под два метра или отрастили пузо, переоделись, конечно, и снова на боевом посту: формулируют за нас — наше. И многим сумеют навязать свое.

Вот это я и называю новой профессией, которую породил Геббельс. Работа по словесному выражению чужих (то есть наших) мыслей, переживаний, опыта и боли. И если в Третьем рейхе было всего три-четыре таких «профессионала», то сейчас их, по-моему, наберется по нескольку десятков во многих традиционных профессиях. Насобачившись формулировать, они становятся так называемыми публичными людьми, и — вперед, в большую политику или, по крайней мере, — к большой политической кормушке.

…Я мучился — отчего меня не публикуют… Теперь, перечитывая свои опусы молодых лет, я понимаю, что не умел выразить себя, чересчур сложного и многостороннего, — пришлось бы пойти на упрощение… Но абсолютное большинство людей просты, даже примитивны. Выражать их мысли и чувства мне не составляет труда, они же благодарны мне за эту работу, за которую платят мне щедро — доверием. <…> Я оставил свои потуги заниматься писательством, бросил все амбиции банковского служащего и прочее. Я сделался голосом моей страдающей нации — голосом, которому вполне хватает моего тщедушного изувеченного тела… А поскольку «женщины любят ушами», как сказал кто-то из древних, ты сумеешь довольствоваться им… я тебе это докажу.

Это отрывок из письма Геббельса Магде Квандт от 23 апреля 1930 года. В ту весну Геббельс усиленно ухаживал за колеблющейся Магдой, засыпал ее письмами, в которых помимо объяснений в любви можно встретить и такие вот неожиданные вроде бы откровения. Но ничего неожиданного — просто жизненная программа, которую он реализует.

Одно замечание: полностью свои «потуги» заниматься писательством Геббельс так и не бросил. Мне даже удалось перевести в рифму несколько его стихотворений. Приведу здесь только одно, написанное им в 1918 году, а затем воспроизведенное на одной из светских вечеринок в 1938-м, якобы только что родившееся и посвященное жене Магде. Кстати, называется оно «Хрустальная ночь».

Этой ночи мерцанье

Я невольно услышал,

Как осколки Посланья,

Что ниспослано свыше.

Я сложить их не в силах.

Угасает мерцанье…

В темной ночи Желанья

Гаснет Неба Посланье…

Магда Геббельс, слишком хорошо знавшая своего Йозефа, тут же, на ухо, так прокомментировала это Эльзе Гесс: «И в двадцать лет был таким же х…».

Геббельс все-таки продолжал писать стихи, по крайней мере, до 1940 года. Более поздней даты я не видела. В основном это были рифмованные объяснения в любви. По посвящениям, которые он делал перед стихотворениями, и датам можно последовательно восстановить все имена его пассий.

Отслеживая поэтапно всю жизнь и деятельность этого человека, ясно видишь, как логично все в них развивается, как каждый новый этап вырастает из предшествующего. Однако если пойти в обратном направлении и дойти до конца, то есть до детства, то только плечами пожмешь и усомнишься: а ко всем ли относится утверждение о том, что все в человеке закладывается в первые ранние годы — и пороки, и добродетели его?

Можно сказать совершенно определенно — Йозефа в детстве любили. Его отец Фридрих Геббельс, служащий небольшой фирмы по производству газовых фонарей, был человеком покладистым, заботливым. Если вспомнить отцов других будущих вождей, например, отца Гитлера, который колотил сына так, что мать всякий раз опасалась за жизнь мальчика, или — Гиммлера, испытывавшего со стороны отца полное отчуждение, или Бормана, выросшего с занудой-отчимом, — то Геббельс, можно сказать, купался в отцовской любви. Мать, Катарина Мария, уроженка Голландии, не просто любила сына, как любила остальных своих сыновей и дочерей, — она за него боялась.

В раннем детстве Йозеф переболел полиомиелитом (сама его болезнь была кошмаром для родителей), и в результате болезни правая нога стала на 10 сантиметров короче левой, к тому же мальчик плохо рос. В семье был своего рода культ Есички (семейное прозвище Йозефа): отец и мать всегда держали его в поле зрения, следили за настроением; старшие братья — Ганс и Конрад, рослые крепкие парни, нещадно колотили всякого, кто только посмел косо взглянуть на их Йозефа; от него же самого покорно сносили любые притеснения. Но Йозеф отнюдь не сделался семейным тираном; за добро он платил добром и всю последующую жизнь заботился о своих родных, особенно о матери, способствовал карьере братьев.

Семья всегда была и до конца оставалась его опорой, и часто, когда жизнь в очередной раз давала ему пощечину, он находил утешение именно у матери. В детстве он был большой рева, и в те годы, как он сам вспоминал, мать, стараясь утешить его, обычно говорила: «Не плачь, мой маленький, все у тебя в жизни будет лучше, чем у всех». Когда он подрос, мать в этой фразе изменила одно слово. «Изменение было существенным», — писал по этому поводу Геббельс Магде. Когда в 1921 году его первый роман «Михаэль» был дружно отвергнут шестью боннскими издательствами, он приехал в родной Рейдт «грустный и недовольный», мать, так же целуя его, повторяла: «Не плачь, мой маленький, что-нибудь у тебя в жизни будет лучше, чем у всех». «Я тогда понял, что хотя бы мать верит в меня, — писал Геббельс. — Боже мой!.. Да если хотя бы одна женщина в мире в тебя верит, ты победишь!..»

Возможно, первые по-настоящему недобрые чувства к окружающему миру молодой Геббельс начал испытывать в студенческие годы (он слушал курсы в семи университетах). «…Тогда я был парией… не потому, что я меньше работал или был не так умен, как другие, а потому, что у меня не было денег, которых у других было полно, и они их тратили, не считая…»

Геббельс уже тогда начал открыто возмущаться социальной несправедливостью, он сделался убежденным социалистом, он, как сам пишет, «сострадал». Но кому — рывшимся на помойках нищим, изможденным рабочим, выкинутым хозяевами с заводов в годы депрессии, мимо которых он, студент, проходил, «ускоряя шаг и не глядя», или — самому себе, не имеющему возможность «ни посетить театр, ни выпить лишнюю кружку пива»?!

Йозеф Геббельс, безусловно, относился к той части человечества, чьи приоритеты лежат в духовной области. Если бы они лежали в области материальной, он бы занялся зарабатыванием денег и, конечно, преуспел бы; например, в «Дрезднер банке», где некоторое время работал. Но Геббельс рано понял, что зарабатывание денег — это судьба, в рамки которой он, со всем своим неуемным честолюбием, своими метаниями и разнообразными способностями не вместится.

Поначалу Геббельс усиленно пробовал себя в избранной профессии — филологии, но получал одни щелчки по носу, а то и оплеухи. И всю жизнь он не мог забыть, как им однажды пренебрегли в Гейдельбергском университете, где он слушал курс лекций известного историка германской литературы Фридриха Гундольфа. Профессор входил в элитарный кружок друзей и почитателей знаменитого поэта Стефана Георге, страстным поклонником которого был Геббельс. Понятно, как он мечтал быть введенным в этот избранный круг, сколько приложил усилий! Но профессор Гундольф не счел студента Геббельса достойным такой чести, видимо, не находя его перспективным и достаточно одаренным. Любопытная деталь: вместо Геббельса в кружок друзей поэта легко попали другие: Клаус фон Штауффенберг, тот самый — герой покушения на Гитлера в 1944-м, а также — будущий вождь гитлерюгенда Бальдур фон Ширах…

Получив степень доктора философии, Геббельс, в сущности, не знал, куда ему деваться. Попробовал пробиться в журналистику — написал и послал сорок восемь (!) статей в крупную газету «Берлинер тагеблатт». Но редакторы сочли все статьи «суетливыми и чересчур антисемитскими», и автора на работу не приняли. Потом были новые пробы, поиски и неудачи, пока наконец, будучи секретарем одного из депутатов рейхстага, Геббельс в 1923 году не познакомился с братьями Штрассерами, и Грегор Штрассер (фактический основатель «первой версии» НСДАП) взял его на должность заместителя главного редактора своей издательской фирмы «Кампфферлаг» и одновременно своим личным секретарем. И еще интересная подробность: чтобы принять Геббельса на должность своего секретаря, Штрассеру пришлось снять с нее — кого бы вы думали? — Генриха Гиммлера как менее в этой области способного.

Штрассер первым разглядел в Геббельсе ораторские способности и всячески стимулировал его на этом поприще, постоянно прогоняя от стола «драть глотку на улицах»: от Гиммлера он этого добиться не сумел.

Наконец-то впервые в жизни Геббельс точно знал, что ему делать, а прочитав «Майн кампф», нашел для себя и некую «знаковую» личность — Адольфа Гитлера — до этого предмет своих постоянных размышлений и критики. В самом начале своей деятельности в НСДАП Геббельс по отношению к Гитлеру сильно «прокололся», говоря современным языком-активно выступил против Гитлера в его споре со Штрассером и даже потребовал на совещании гауляйтеров исключения из партии «мелкого буржуа Адольфа Гитлера». За этот демарш он потом всю оставшуюся жизнь расплачивался и окончательно реабилитировал себя лишь перед смертью, принеся фюреру в жертву не только себя и жену, но и своих шестерых детей.

В тот период Геббельс начинает периодически вести дневник, в котором больше рисовки, чем хроники и размышлений, а также составляет «Обидный словарь» — особый род геббельсовского творчества, содержащий разные прозвища, шуточки, забавные характеристики своих коллег и соратников по борьбе. Читая этот «словарь», понимаешь, как тяжело жилось тогда этому человечку и сколько в его маленьком теле скопилось яда. Иногда, по-видимому, чувствуя себя совсем уж отравленным, Геббельс как бы переводит дыхание и примиряется с миром: например, если в «словаре» Юлиус Штрейхер — «хрюкающий антисемит», то чуть позже, в дневнике — «Юлиус хотя бы честен, черт вас всех подери!». Доктор Лей в «словаре» поначалу — «тупоголовый интриган» и «всерейнский е…рь» (приношу извинение за дословный перевод), потом — «рыцарь» и «якобинец», а в сорок четвертом снова впадает в немилость Йозефа и становится «специалистом по белым кроликам».

Борман же так и проходит у Геббельса «хитрожопым тупицей» аж до 1941 года (снова приношу извинения за вынужденную неэстетичность лексики, однако остальные характеристики, данные Геббельсом своим соратникам, еще более пошло-физиологичны).

Многие биографы Геббельса считают, что свои ранние дневники он писал, не надеясь на их публикацию, и поэтому нет причин сомневаться в их искренности. Но вот что он сам говорит о своих пристрастиях в области человеческих типажей: «Люблю людей неровных, страстно-непредсказуемых, романтично-циничных, беспокойных, все переворачивающих, людей, чьи души — огонь, чьи мысли — цунами, чей приход — революция». Таким он и предстает в своих ранних дневниках, чтобы хоть на бумаге себе нравиться. Но вот что говорит о нем в начале 1927 года один из его соратников — Вальтер Штеннес, командир С А в Восточной Германии. Гитлер тогда только что назначил Геббельса гауляйтером Берлина, таким образом превратив бывшего секретаря Штрассера в его соперника. Штеннес, начавший вплотную работать с новым гауляйтером, высказывается о Геббельсе так: «В жизни его едва видно… Это мышь, которая тянется, стоя на задних лапках и вынюхивая, но когда разверзает пасть — это тигр, рычащий и устрашающий, — и тут мы говорим: браво, маленький доктор!».

Это «браво» — прежде всего за то, что Геббельс умел убеждать. «Пусть сколько угодно говорят о том, что наша пропаганда — крикливая, грязная, скотская, что она нарушает все приличия, — плевать! Важно только одно — чтобы она вела к успеху!..»

«Как дела на «кухне»»? — по свидетельствам Функа и Ханке, любил подразнить Геббельса Роберт Лей в перерыве какого-нибудь партийного совещания, уже после прихода нацистов к власти. Или еще бывало так: заезжая по делам в Министерство пропаганды на Вильгельмплац в бывший дворец принца Фридриха-Леопольда, где в 1933 году расположился рейхсминистр пропаганды, Лей заходил, например, в отдел театров и весело вопрошал:

Что, малыши, у вас кипит?

Какой попахивает пищей?

Сотрудники в недоумении пялили глаза на грозного рейхсляйтера, и Геббельсу приходилось реагировать самому, так же шутливо, в тон:

Похлебкою для братьи нищей!

Да-а, тут у нас «широкий сбыт»!

Такие сцены, вроде этой из «кухни ведьмы» (из «Фауста» Гёте, запрещенного, между прочим, к преподаванию в университетах гитлеровской Германии! — Е.С.) в Министерстве пропаганды были не редкостью. Соратники обожали поддевать Геббельса всеми возможными способами. Сам Геббельс говорил, что ему завидуют, и тут я с ним согласна. На своем посту Геббельс сумел развернуться как никто широко. На его «кухне» варилась пропагандистская «похлебка» для всех нищих духом Германии, а позже — Австрии и ряда других оккупированных стран Европы.

Основные принципы: простота выражений, агрессивность тона (всегда только нападать), врагов называть сразу, побольше простых лозунгов, еще больше обещаний, разящие заголовки (часто несущие в себе смысл, обратный следующей далее информации, если она невыгодна) и повторы, повторы, повторы.

Фирменное блюдо Геббельса — это, конечно, общественное мнение. Чтобы его готовить, нужно хорошо знать ингредиенты, правильно их обрабатывать и составлять. «Еще Фридрих Великий не ленился заглядывать в суповые миски обывателей, — наставлял Геббельс своих сотрудников. — Вы же должны заглядывать в головы».

У пропагандиста одна цель, но множество орудий: от газет, радио, театра — до картинок на поздравительных открытках. И цензура, цензура, цензура.

А чтобы народ не чувствовал себя оторванным от большой политики, чтобы она перестала быть для масс терра инкогнита, «…почаще выводите массы на улицы, — инструктировал Геббельс своих сотрудников, — На митингах каждый должен иметь право голоса или возможность подписать обращение или петицию. <…> Так масса прочувствует свое участие в политике государства». И так далее, и тому подобное.

Вообще деятельность Геббельса на посту министра пропаганды требует отдельного подробного разговора. Требует особенно в том случае, если читатель хочет лучше понять, как с ним самим работает современная пропаганда.

Вот только один конкретный пример, как доводилась до немцев информация о событии, запланированном как блистательная победа, а на деле — обернувшемся позорным поражением. Ведущая партийная газета «Фёлькишер беобахтер» так комментирует сражение под Москвой:

10 октября 1941 года. Огромными красными буквами: «Час великой победы пробил! Кампания на Востоке выиграна!». Но мы-то знаем, как самоотверженно и умело сражалась в эти дни на подступах к Москве 16-я армия Рокоссовского, как героически держали оборону на Волоколамском направлении воины 316-й дивизии Панфилова, как насмерть стояли москвичи-коммунисты добровольческих рот и батальонов!

И вот 11 октября «Фёлькишер беобахтер» снижает тон. И буквы от злости чернеют и ужимаются: «Прорыв на Востоке углубляется!».

12 октября: «Уничтожение советских армий почти закончено».

Как бы не так! Но едва ли большинство читателей обратило внимание на это кислое словечко «почти».

14 октября — заголовок, от которого все ждут победной окончательности, выглядит точно подернутым плесенью: «Операции на Востоке идут по плану».

15 октября — то же самое: «Операции на Востоке развиваются так, как и было предусмотрено».

В следующих номерах пойдут рассуждения о количестве пленных, о трудностях начавшейся зимы, о «русских дорогах»… В конце ноября Геббельс поучительно напишет: «Война — суровое испытание, а не увеселительная прогулка для солдат». Но простых немцев это еще не насторожит. И даже когда появится совсем уж наглое: «Спекуляции насчет даты окончательной победы абсурдны», — никто не возмутится: а не ты ли сам три с лишним месяца вколачивал нам в головы эту дату — 7 ноября 1941 года, которая будет ознаменована победным парадом на их Красной площади?!

«Никто» — конечно, понятие относительное, как и понятие «все». Всегда есть люди, умеющие читать между строк или хотя бы — все слова в строке, а главное — никому и никогда не позволяющие вместо себя формулировать. Я снова возвращаюсь к этой мысли в связи с одним инцидентом, случившимся на геббельсовской пропагандистской «кухне» в самом конце 1941 года. Одновременно с Гитлером, который после поражения под Москвой вышибал со своих постов опозорившихся генералов, Геббельс провел чистку и в своем пропагандистском аппарате. Он выгнал агитаторов, посмевших импровизировать на собраниях и митингах, на ходу переделывая готовые формулировки, которые они обязаны были заучивать наизусть. Около четырех сотен кадровых агитаторов отправились на фронт с напутствием Геббельса: «Там вас научат выполнять приказ».

Во время войны геббельсовская активность нарастает как снежный ком. В прошлом остались все сомнения, порывы, семейные проблемы. Роман с чешской актрисой Бааровой (славянкой! — Е.С.), случившийся у Геббельса в 38-м году, обычно преподносят как причину осложнений его отношений с Гитлером.

Это, конечно, смешно. Чтобы так считать, нужно, по-моему, ничего не понимать ни в их отношениях, ни в отношениях политиков вообще.

Геббельс сам все объяснил в покаянном письме жене Магде (романчик-то был, и не один). Объяснил предмет, который хорошо знал, и — человеку, который его самого тоже знал отлично. «Фюрер вступил в полосу триумфов. Он стал меньше во мне нуждаться. Прежде Гесс «играл» его для партии, а я — для народа, пока он был королем. А теперь он император, бог! <…> Ничего, когда начнется полоса неудач, он еще обо мне вспомнит».

Когда начались неудачи, Гитлер не просто «вспомнил» о своем верном «маленьком докторе», он вцепился в него и его семью зубами и когтями и не выпускал до конца. Самой нелепой жертвой этой сцепки сделались шестеро детей Йозефа и Магды: Хельга (старшая, тринадцати лет), Хильда, Хельмут, Хольда, Хедда, Хейда (младшая, пяти лет).

Советские и американские офицеры присутствовали при похоронах этих детей (их тела длительное время находились в единственном оставшемся в Берлине морге). Из родственников была только их бабушка фрау Катарина Геббельс. Детей похоронили под девичьей фамилией матери Магды — Беренд. По воспоминаниям журналистки Джессики Редсдейл, мать Геббельса все сокрушалась: как же, мол, могла ее невестка дать загубить детей?! Ведь шесть внуков, шесть! А старшая-то, совсем взрослая девочка! Фрау Катарина, совсем забывшись, жаловалась советскому офицеру, что все это оттого, что у ее Есички «головка всегда была не тем занята».

Мать Геббельса переживет его на пять лет, но, похоже, так и не узнает, чем были заняты головы ее сына и остальных фюреров Третьего рейха.

И еще пример. К одному из бланков Министерства народного просвещения и пропаганды, изъятых в мае 1945 года, был подколот листок со следующим текстом из двух абзацев с пометкой «от шефа» и датой — «24 сентября» (видимо, 1941 года. — Е.С.). Вот он:

«Русская литература, музыка, театр, кино, фольклор, вся славянская православная культура требуют не надзора, не обработки, а искоренения и перекапывания самой почвы под ними. <…> Какой труд, какая величественная задача! Полное уничтожение самой памяти о православных и иудейских заповедях и добродетелях, на которых стоит коммунистическая идея, можно осуществить лишь при полном физическом уничтожении носителей — сначала коммунистов-славян и коммунистов-евреев, затем — всех евреев и всех славян».

Видимо, это кто-то из местных руководителей сделал выписку из речи или инструкции своего шефа для внедрения в головы своих сотрудников. А ведь даже в конкретные планы «практика» Гиммлера на ближайшие двадцать пять лет уничтожение всех славян не входило. Но если слово было уже сказано, то… Дальше формулируйте сами.

Поделитесь на страничке

Следующая глава >

biography.wikireading.ru

Геббельс | зеркало лурк Lurkmore

Материал из Lurkmore

(Перенаправлено с Гёббельс)

БЛДЖАД! Эта статья полна любви и обожания. Возможно, стоит добавить немного критики?

«	— Нi, постривай, бо зараз моя черга загадувать, i як ти щас менi не зможеш вiдповiсти, то тебе з говном змiшаю я разом з твоїми цуценятами. Що це таке, вiдповiдай негайно: сичав, сичав, та й замовк, вигляда з нори, як вовк? — То, може, то скажена барсучиха. — Тупа пизда! Це — Гєбєльс!	»
— «Павлик Морозов». Лесь Подервянский

I did it for lulz!

Па́уль Йо́зеф Ге́ббельс (правильно Гёббельс, фаш. Paul Joseph Goebbels морфировало в русском в нынешний вид из-за ряда долбоёбов), 1897 — 1 мая 1945, Берлин) — министр правды народного просвещения и пропаганды Третьего Рейха, считается величайшим лжецом, пиздуном и провокатором всех времён и народов. По сексуальной ориентации национал-социалист, по образованию — доктор философии.

Чем прославился

В молодости увлекался, кроме национализма, ещё и большевизмом, и даже долгое время выбирал, куда вступить — в КПГ или НСДАП, но в первой было слишком много евреев в руководстве.

После получения степени доктора (диссер по истории драмы романтической школы) написал полуавтобиографический рассказ, 2 пьесы и много стишат. Ничего из этого не было опубликовано или поставлено — не правда ли, история, до боли знакомая по одному недохуйдожнику?

Красноречие Геббельса позволяло ему убедительно доносить свою точку зрения до быдла. Являясь нацистом, ненавидел и стремился уничтожить даунов, жыдов и ахтунгов при помощи Холокоста, за что нынче люто, бешено ненавидим соответственно поцреотами, мировой общественностью и пидарасами. Автор первой попытки объединить Адъ и Израиль в отдельно взятых лагерях. При этом все эпитеты в адрес «не подходящих по расовому признаку» от хромого с рождения недоростка с совершенно не арийской внешностью были вполне применимы и к нему самому.

Доктор Геббельс считается одним из основоположников (вместе с политруками и религиозными проповедниками) теории и практики массовой промывки мозгов, особенно — применения на этом поприще последних достижений технологии. Его личным изобретением является идея о том, что каждый гражданин должен иметь возможность (и обязанность) постоянно слышать голос вождя (фюрера, партии, государства и т. п.), для чего было развёрнуто специальное массовое производство недорогих радиоприёмников. Кстати, как и политруки, справедливо считал народ за быдло.

Другим эпичным изобретением в области пропаганды являлась формулировка вундерваффе — таинственное и секретное, разумеется, поэтому никаких подробностей, кроме обещаний великой победы над всеми врагами, никто о нём не знал. Во второй половине ХХ века данная метода пиздобольства, сопряжённого с подавлением когнитивного диссонанса фанатизмом и общим разжижением мозга, была успешно перенята и экстраполирована не только на приборы, но и на примитивные удои поросят и увеличение темпов роста производительности труда. Неси любую ерунду, лишь бы она обещала всеобщее счастье и победу — быдло не способно проверить реальность даже таблицы умножения, а уверовать во что-то великое, таинственное и всепобеждающее оно готово в любой момент.

Смерть

Геббельс молчит, что случалось нечасто

Последний отжиг Геббельса

В 1945 году, после самовыпила Гитлера, стал рейхсканцлером… на один день. Весь Рейх к этому моменту умещался на территории Берлина^[1], однако этого ему показалось мало, и он стал героем, предварительно напоив йадом шестерых детишек, застрелив жену и застрелившись сам.

Как вариант, существует и менее популярная версия: Борман, Геббельс и его семья тайно убиты в рейхсканцелярии сторонниками Гиммлера, расстроенного тем, что Гитлер объявил его предателем, а рейхсканцлерское кресло завещал скромному парнишке Йозе. Именно этим и объясняется более чем странное ведение переговоров о сдаче засевшими в рейхсканцелярии.

Геббельс сегодня

Сегодня, как ни странно, Геббельс мёртв. Однако дело его живёт, а имя стало нарицательным обозначением говорящего связно и убедительно пиздобола, в самые бредовые речи которого Искренне Верят.

Вышло так потому, что Геббельс столь много и метко прицельно плевал в чужие недостатки, что они обиделись и, став победителями, объявили, что он всё врал, форсировав этот мем до наших дней. Самый лулз заключается в том, что доктор Геббельс удавился бы от зависти, глядя на то, как засирают людям мозги нынешние СМИ. Однако чуть менее, чем все политические речи современных лидеров — творчески переработанная копипаста (как правило — убогая) с его речей (ибо быдлоспичрайтерам лень придумывать своё, ведь куда проще переделать Мастера^[2]), которые Йося писал сам. Amen.

Сегодня имя «Йозеф» среди послевоенного поколения немцев — особенно осси — встречается чуть реже, чем никогда, ибо считается таким же запомоенным, как и «Адольф».

Убогие подражатели

• КПСС в целом. Компропаганда из оригинальной и актуальной в 20-е годы к 60-м превратилась в унылое говно.
• Партия «Единая Россия». Тоже в целом. Похоже, скоро сможет конкурировать с КПСС и Мишико, если будет и дальше позволять выступать личностям типа Майи Шалуновой и Кристины Потупчик. Тем не менее, несмотря на многочисленные фэйлы ЕР на поле пропагандонства, тучные стада быдла вполне искренне голосуют за Путина с Медведевым.
• Юлий Эдельштейн — министр пропаганды государства Израиль.
• Белорусское телевидение — ротовой орган президента Лукашенко
• Поцреарх всея Руси Кирилл «Михайлов» Гундяев, пейсатель статей Чаплиным — тут, как говорится, no comment.
• Димка «Совпадение» Киселёв и борцун за «гусский миг», Вовка «Баллон» Соловьёв.
• Аркашка Мамонтов
• Вовка Жириновский.
• Fox News Channel, CNN, MSNBC, etc.
• ARD, Spiegel.
• Украинское телевидение после известных событий.
• Цензор.нет — прославилась эпическим наебаловом и фотошопной журналистикой, алсо является одним из главных вдохновителей джихада против кацапов для диванных фейксбучных борцов за незалежную залежность.
• Николай Стариков. Главный разоблачитель агентов Госдепа и англо-саксов, учредитель премии им. Геббельса.
• Сергей Кургинян, ряженый коммунист-поцреот.

Высказывания

Как правило, в приписываемых ему высказываниях изначальный смысл изменён на противоположный; впрочем, по мнению журналамеров, эта личность вполне им соответствует, так что всем похуй:

• Когда я слышу слово «культура», я хватаюсь за пистолет.^[1]На самом деле это написал Ханнс Йост в пьесе «Шлагетер»: «Когда я слышу о культуре… я снимаю свой браунинг с предохранителя». Педивикия знает. А сказал, похоже, всё-таки Геринг.
• Они должны остерегаться! Когда-нибудь наше терпение кончится, и тогда мы заткнем евреям их лживые и наглые рты!
• Чем чудовищнее ложь, тем легче в неё верят ^[2] — в действительности это сказано о Черчилле в качестве критики.
• Один народ, одна держава, один вождь.^[3]
• Популяризовал «ARBEIT MACHT FREI»^[4] — надпись на воротах Заксенхаузен, Освенцима и ещё кое-где. Немцы вообще мастера были на такие шуточки: в Бухенвальде, например, на воротах было написано «Jedem das Seine» — «Каждому своё»^[5].
• Всё гениальное просто.
• Еврейский вопрос более сложен, чем это представляется. Но капиталистические и большевистские евреи — это не одно и то же.
• Имей мужество жить в опасности!
• «Я исхожу из того, что только тот вправе критиковать, кто действительно обладает знаниями о критикуемом предмете» (см.).
• Мы добиваемся не правды, а эффекта.
• Русские — это не народ в общепринятом смысле слова, а сброд, обнаруживающий ярко выраженные животные черты. Это можно с полным основанием отнести как к гражданскому населению, так и к армии (говорил в 1942 году).
• Приходишь к горькому выводу, что военное руководство Советского Союза состоит из людей классом выше, чем наше собственное. Запись от 16 марта 1945 г. из дневника Геббельса.
• Риббентроп — партнёр с отнюдь не джентльменскими манерами. Он путает политику с торговлей шампанским^[6].
• Собственность обязывает и крепко привязывает.
• Страна населена смесью рас, которую не назовёшь народом. Про США. Запись от 8 октября 1940 г. из дневника Геббельса.
• Худший враг любой пропаганды — интеллектуализм.
• Человек был и остаётся животным. С низкими или высокими инстинктами. С любовью и ненавистью. Но животным он остаётся всегда.
• Юриспруденция— продажная девка политики.
• Дайте мне средства массовой информации, и я из любого народа сделаю стадо свиней!
• Хотите ли вы тотальной войны? — ключевая фраза эпичнейшей речи сабжа в берлинском дворце спорта (18.02.43, то бишь через две недели после капитуляции немцев под Сталинградом — дела обстояли наихуёвейшим образом). Риторический вопрос, ответом на который должен был быть (и был) бешеный рёв «JAAA» приглашённого нацибыдла в количестве чуть большем, чем 9000. Речь транслировалась живьём по радио, и выглядело это натурально как рёв поддержки народных масс. Естественно, сообщить о том, что вход на сие мероприятие был разрешён только по партийным пригласительным билетикам и только самым упоротым идеологически устоявшимся партайгеноссе, невзначай забыли^[7].
• Если вы произнесёте достаточно большую ложь и будете её повторять, то люди в итоге в неё поверят. Также известен более лаконичный вариант фразы — «Ложь, повторённая тысячу раз, становится правдой.»
• «Англичане во всём мире известны отсутствием совести в политике. Они знатоки искусства прятать свои преступления за фасадом приличия. Так они поступали веками, и это настолько стало частью их натуры, что они сами больше не замечают этой черты. Они действуют с таким благонравным выражением и такой абсолютной серьёзностью, что убеждают даже самих себя, что они служат примером политической невинности. Они не признаются себе в своём лицемерии. Никогда один англичанин не подмигнёт другому и не скажет: „но мы понимаем, что имеем в виду“. Они не только ведут себя как образец чистоты и непорочности — они себе верят. Это и смешно и опасно». Йозеф Геббельс, «Дети с отрубленными ручками».
• Критик должен быть готов в любой момент и по первому требованию заступить на место критикуемого им и исполнять его обязанности профессионально, компетентно и исчерпывающе; в противном случае критика превращается в наглую самодовлеющую силу и становится тормозом на пути культурного прогресса.

«Буржуа Адольф Гитлер должен быть исключён из национал-социалистической партии!»

Удивились? А ведь это чистая правда! Дело было так.

Когда-то давным давно, когда NSDAP только поднималась на ноги, она задумывалась основателями как СОЦИАЛИСТИЧЕСКАЯ партия с патриотическим уклоном — навроде КПРФ или какого-нибудь Чаушеску. Гитлер же начал рвать покровы и переиначивать еврейский социализм Маркса. Он говорил о том, что не нужно отбирать предприятия у буржуев, а достаточно заставить их жёстко подчиняться, и, мол, тогда наступит социализм, без революций и гражданских войн. Тащемта, сии идеи живы и по сей день на одной ше восьмой — вспомним хотя бы историю с мистером ходором и другими, наглядно сорвавшую те же покровы. Да и лозунг про «оранжевую угрозу» тоже кагбэ заставляет задуматься.

Капитан Очевидность поясняет, что буржуинам глубоко плевать на всё, что не касается профита, а ему это способствовало напрямую — террор отдаляет революцию, давит забастовки. Поэтому они не стеснялись жертвовать Гитлеру куботонны бабла для борьбы с коммунистами. Со временем в партии назрел явный раскол между социалистами (их возглавляли братья Штрассеры) и националистами (собственно, Гитлер-фаги), а поводом для фразы послужил отказ Гитлера и его сторонников голосовать за национализацию помещичьих земель. Вот тогда-то Йося и сказал свою малознаменитую фразу: «Буржуа Адольф Гитлер должен быть исключён из национал-социалистической партии!».

После того как Гитлер начал аккуратно выпиливать всех своих противников по партии, Геббельс понял, что сотрудничество наступает на яйца. За это он остаток дней работал флюриком в министерстве народного просвещения и пропаганды, а штамп «национал-социализм» навсегда закрепился за фашистами.

Геббельс vs Боев

В 1972 году вышла книженция одного советского кинодокументалиста Романа Кармена «Но пасаран!». В ней он рассказывает, как в качестве военного корреспондента был свидетелем штурма Берлина и присутствовал при разговоре военного переводчика Виктора Боева с министром пропаганды Третьего Рейха Геббельсом. Отрывок:

Одним из самых тяжелых этапов борьбы за Берлин были бои по форсированию канала Берлиншпандауэршиффартс. Вчера он был форсирован, и [184] сегодня танки генерала Богданова подошли к реке Шпрее. Между каналом и Шпрее расположены раскинувшиеся на большой площади предприятия «Сименсверке» — пятьдесят процентов всей электропромышленности германии. Сегодня я их осматривал. Эту корреспонденцию я пишу в одном из домов рабочего поселка Сименсштадт. Меня заинтересовал телефон, стоящий на столе в одной из квартир этого поселка. Ведь отсюда прямая связь с центром Берлина. У меня возникла мысль, которой я поделился с моими товарищами — офицерами-танкистами. — Давайте, — сказал я им, — попробуем вызвать по телефону Геббельса. Предложение было встречено веселым одобрением, и за выполнение этого плана взялся молодой наш переводчик, прекрасно владеющий немецким языком, Виктор Боев. Но как добиться по телефону Геббельса? Мы набрали номер берлинского «Шнеллербюро». Ответившей сотруднице сказано было, что по весьма срочному и весьма важному делу необходимо соединиться с доктором Геббельсом. — Кто просит? — спросила она. — Житель Берлина. — Подождите у телефона, — сказала она, — я запишу. Минут пятнадцать мы ожидали, вслед за тем снова голос сотрудницы сообщил нам, что сейчас нас соединят с кабинетом рейхсминистра пропаганды доктора Геббельса. Ответивший мужской голос снова спросил, кто спрашивает Геббельса. На этот раз Виктор Боев сказал: — Его спрашивает русский офицер, а кто у телефона? — Соединяю вас с доктором Геббельсом, — ответил после паузы голос. Щелкнул телефон, и новый, мужской голос произнес: — Алло. Дальнейший разговор передаю стенографически: Переводчик Виктор Боев. Кто у телефона? Ответ. Имперский министр пропаганды доктор Геббельс. Боев. С вами говорит русский офицер. Я хотел бы задать вам пару вопросов. Геббельс. Пожалуйста. Боев. Как долго вы можете и намерены драться за Берлин? Геббельс. Несколько… (неразборчиво). Боев. Что, несколько недель?! Геббельс. О нет, месяцев! Боев. Еще один вопрос — когда и в каком направлении вы думаете бежать из Берлина? Геббельс. Этот вопрос я считаю дерзким и неуместным. Боев. Имейте в виду, господин Геббельс, что вас найдем всюду, куда бы вы ни убежали, а виселица для вас уже приготовлена. В ответ в телефоне раздалось неопределенное мычание. Боев. У вас есть ко мне вопросы? — Нет, — ответил доктор Геббельс сердитым голосом и положил трубку. Слух об этом веселом разговоре быстро разнесся среди танкистов. Боеву пришлось десятки раз повторять свой рассказ о том, как он по душам побеседовал с комиссаром обороны Берлина. — Ну, а мы уже постараемся, как можно скорее поговорить с Геббельсом не по телефону, а лично, — сказал один из танкистов, усаживаясь в танк.

[3]

Не выдержав столь толстого троллинга, Йося подавился мацой. Epic Win.

Нахваливает сабжа

9 июля 2014 года Перзидент Всея Роисси, отчитываясь перед вышестоящим начальством, сделал на камеру официальное заявление, назвав Йосю «талантливым человеком, который добивался своего».

В действительности фраза Геббельса, произнесённая Путиным, от которой еврейские гости малость прихуели, перефразирована, а принадлежит изначально Гитлеру и звучит в контексте «Mein Kampf» следующим образом:

Эти господа исходили из того правильного расчёта, что чем чудовищнее солжёшь, тем скорей тебе поверят. Рядовые люди скорее верят большой лжи, нежели маленькой. Это соответствует их примитивной душе. Они знают, что в малом они и сами способны солгать, ну а уж очень сильно солгать они, пожалуй, постесняются. Большая ложь даже просто не придёт им в голову. Вот почему масса не может себе представить, чтобы и другие были способны на слишком уж чудовищную ложь, на слишком уж бессовестное извращение фактов. И даже когда им разъяснят, что дело идёт о лжи чудовищных размеров, они все ещё будут продолжать сомневаться и склонны будут считать, что вероятно все-таки здесь есть доля истины. Вот почему виртуозы лжи и целые партии, построенные исключительно на лжи, всегда прибегают именно к этому методу. Лжецы эти прекрасно знают это свойство массы. Солги только посильней — что-нибудь от твоей лжи да останется.

Галерея

1	3	yes	Показать	Скрыть
А. Брекер. Доктор Гёббельс «Я таки не пальцем делан!» «Говоришь, картины мои нравятся?» Вьюноша бледный со взором горящим В Осло, братается с норвежским тёзкой Тербовеном

См. также

Примечания

1. ↑ А также Богемии, Шлезвига, Дании и Норвегии.
2. ↑ Особо интересующимся — читать «Повесть о третьем сроке»
3. ↑ «Одна страна — один народ» Гитлер писал ещё в Mein Kampf
4. ↑ Изначально это — название романа, написанного Лоренцом Дифенбахом в 1872 году. Дифенбах придерживался НС-идей.
5. ↑ «Suum cuique» (c) Цицерон
6. ↑ Йоахим фон Риббентроп был выходцем из старинного, но захиревшего баронского рода, неслабо поднявшимся на виноторговле. За что и был презираем как парвеню остальным прусским юнкерством, которое продолжало хранить идеалы помещиков-землевладельцев. Жри говно, но не торгуй!
7. ↑ Сей факт кагбе подтверждает предыдущую цитату сабжа про СМИ и стадо свиней, ибо пипл настолько схавал, что бурление этих говн можно найти даже по сей день в деятельности всяческих фошистов, цитирующих эту речь сабжа до сих пор.

	Чтобы организовать революцию, важно знать, что есть Геббельс, камрад!

	Геббельс входит в уроки истории на Уютненьком. Луркмор образовательный.

	Геббельс — враг народа СССР.

	Геббельс — достойный сын германской нации.

lurklurk.com

У Гитлера и Геббельса. Мои часы идут иначе

У Гитлера и Геббельса

Гитлер становится рейхсканцлером, а доктор Йозеф Геббельс — рейхсминистром народного просвещения и пропаганды.

Изменившиеся нравы этого Третьего рейха дают о себе знать необычным приглашением: в один прекрасный день мама сообщает мне на студию по телефону, что меня ждут во второй половине дня на приеме у господина министра пропаганды. Будет фюрер, он же рейхсканцлер.

Мама, дама старинного воспитания до мозга костей, крайне возмущена: что за манера с утра по телефону приказывать даме прибыть по приглашению во второй половине дня?..

Я же удивлена в большей степени пренебрежением к установленному и дорогостоящему съемочному времени. Обычно съемки идут с семи утра до семи вечера. У кого одновременно и спектакли в театре, должны прямо из павильона ехать в свою гримерную и освобождаются не раньше 23 часов.

Я сообщаю своему режиссеру о звонке из министерства и втайне надеюсь, что приглашение будет отклонено ввиду моей занятости. Но режиссер и руководство разрешают, распорядившись отснять меня раньше. Необычное явление. Пока еще необычное. Позднее любое пожелание министерства пропаганды сразу становится приказом или воспринимается как таковое.

Из этого уже кое-что вырисовывается. Продюсер, несомненно, предчувствует развитие событий гораздо лучше, нежели я.

Доктора Геббельса мне описывают как человека, который «завоевал» Берлин для национал-социалистов, человека, без сомнения, с острым умом и способного пропагандиста, блестящего оратора. Бесцеремонные берлинцы острили, будто он ночует не в своей постели, а в собственной «глотке»*.

Итак, теперь он рейхсминистр народного просвещения и пропаганды, а его «вождь» Адольф Гитлер сделался рейхсканцлером — не надолго, как уверяют. В этой раздробленной республике без республиканцев национально-консервативным кругам Гитлер нужен как «барабанщик», щит от возрастающей коммунистической угрозы. После того как он «отбарабанит» необходимое время, его снова уберут так это представляет себе кое-кто…

Меня отсняли только в 17 часов. Вечером спектакль, так что правительственный прием обойдется и без меня, полагаю я, поскольку, пока я приду в себя и переоденусь, пройдет не меньше часа и тогда…

Дальше зайти в своих размышлениях я не успеваю: как только собираюсь покинуть студию, навстречу спешит надутый чиновник министерства пропаганды и везет меня как есть — непереодетой, в полуспортивном костюме — на Вильгельмштрассе. По дороге мне удается лишь купить розу в петлицу, чтобы предстать на правительственном чаепитии не совсем уж «голой».

В министерстве меня сначала представляют фрау Марте Геббельс. Она с мягким укором спрашивает:

— Так поздно, фрау Чехова?

— Я приехала прямо с работы, фрау Геббельс, кроме того, меня известили по телефону только сегодня утром…

Госпожа Геббельс не подает виду, что поняла.

Перед помещением, в котором сервирован чай, стоит Гитлер в цивильном. Он тотчас же заговаривает о моем фильме «Пылающая граница», премьера которого состоялась только что. Я играю польскую революционерку. Гитлер осыпает меня комплиментами.

Мое первое впечатление о нем: робкий, неловкий, хотя держит себя с дамами с австрийской любезностью; ничего «демонического», завораживающего или динамичного. Это впечатление разделяют многие, кто сталкивался с Гитлером в узком кругу. Поразительно, почти непостижимо его превращение из разглагольствующего зануды в фанатичного подстрекателя, когда он оказывается перед массами. Тут он воспламеняет тысячи, а позднее и миллионы. Кто возьмется это оспаривать!

В чайной комнате встречаю знакомых коллег: Вернера Краусса, Ойгена Клёпфера, Генриха Георге, Кэте Дорш, Георга Александера, Вилли Фрича — короче говоря, всех, кто в Берлине обладает весом и именем.

Гитлер тщетно старается быть обаятельным, Геббельс таков и есть. Как всегда покрытый ровным кварцевым загаром, он рассыпает шутки направо и налево, непринужденно острит. Внешне обойденный природой, с трудом передвигающийся маленький человек явно наслаждается министерским постом и возможностью собрать вокруг себя деятелей культуры.

Пресловутый рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер производит на меня впечатление чего-то незначительного. Смахивающий на землемера на пенсии, со своим круглым мещанским личиком, он в основном молча топчется и явно чувствует себя не в своей тарелке. На одном из более поздних приемов мне удается шокировать его: я являюсь в глубоком декольте. Он каменеет от изумления. «Когда женщина сильно обнажается, это приводит его в исступление», — рассказывают мне те, кто его близко знает. «Это на него похоже», — думаю я, «прошелестев» мимо. Мой повседневный костюм на государственном приеме он явно воспринимает как вполне уместный. Беседа тянется вяло и бессодержательно. Гитлер много говорит о своих художественных амбициях. Акварели, эскизы и рисунки его прежних лет передаются из рук в руки. Ни одна из этих работ не осталась в моей памяти.

Вскоре я откланиваюсь и еду в театр.

Следующее приглашение не только необычно, оно трагикомично и имеет какой-то призрачный оттенок. Мы — видные коллеги-актеры и я в том числе после спектакля сидим за длинным столом в задней комнате партийного ресторанчика. Ничтожества, вознесенные партией в кресла функционеров, председательствуют в униформе СА и СС. Они устроились вольготно. Перед ними лежат снятые портупеи и кобуры с пистолетами.

Битый час функционеры разглагольствуют о наших «обязанностях художников» в Третьем рейхе и разражаются непотребными нападками на иностранных и еврейских коллег.

Когда один из них нападает на Фрици Массари — некоронованную королеву знаменитого театра «Метрополь», — поднимается Фриц Одемар, отец «комиссара» Эрика Оде. От имени всех нас он протестует против выпадов в адрес Фрици Массари, Пауля Моргана, Курта Геррона, Феликса Брессарта, Камиллы Шпиры и предлагает нам покинуть собрание.

Так мы и делаем.

Месть этих маленьких шавок от искусства я ощущаю на себе очень скоро; как выясняется, власть их простирается далеко: на роли, которые предназначались мне, берут других актрис — разумеется, всегда с «глубоким сожалением», с беспомощным пожиманием плеч.

Так продолжается год.

У меня нет существенных сбережений, на которые можно было бы длительное время жить с семьей, и я вынуждена продать свой автомобиль, уволить шофера и научиться наконец-то ездить на велосипеде…

Тем временем я пытаюсь как-то оживить свои заграничные связи, но это не так просто и поначалу тоже не дает результатов. И тогда не остается ничего иного, как сбыть следующую вещь — один из моих ковров.

И вот тут звонит Альфред Хичкок из Лондона. Мне предлагают главную роль в детективе «Мэри»*. Ковер спасен.

Хичкок оказывается необыкновенно умным, любезным человеком с обезоруживающим, совершенно особым чувством юмора; и похож он на кого угодно, только не на англичанина, скорее русского — своей дородностью и хлебосольством.

В Лондоне мне удается заключить договор на съемки в Париже — фильм «Деньги» по роману Золя.

Но и в Париже политика настигает меня, точнее, мой автомобиль. Возвращаюсь из студии на Елисейских полях в свой отель и вижу — он полностью искорежен, на груде обломков грубо нацарапано: «Боши — свиньи». Причина подобного вандализма в том, что немецкие войска без объявления вошли в Рейнскую область, занимаемую Францией со времен первой мировой войны.

Я возвращаюсь в Германию. Кто позаботился о том, чтобы я вновь смогла сниматься, не знаю. Возможно, свою роль сыграл положительный резонанс в международной прессе, меня снова стали воспринимать как немецкую актрису, которая содействует восстановлению мирового культурного значения Германии. В любом случае я опять занята. Более того, становлюсь «государственной актрисой»: в одно из воскресений нам в дверь звонят двое господ, чинно просят прощения за вторжение, представляются чиновниками министерства пропаганды, торжественно выстраиваются передо мной и зачитывают указ: за «вклад в киноискусство и театр» меня производят в государственные актрисы.

Я благодарю «за цветы», которые господа, конечно же, не принесли, и узнаю, что и других коллег постигла подобная оригинальная и неожиданная честь; на деле почетное звание бессмысленно, оно не приносит ни денег, ни пенсии по старости, напротив, поначалу вызывает лишь раздражение. Я езжу на иностранном автомобиле, подержанном «паккарде». Но мне дают понять, что немецкая государственная актриса не должна ездить на «иностранном». «Это нежелательно», — передает мне министр Геббельс через доверенных лиц. Пришло время, когда в Германии все должно быть немецким. Через тех же доверенных лиц я отвечаю министру, что на «мерседес», к примеру, денег у меня нет, но я согласна ездить на любой другой представительной немецкой машине, если правительство мне ее подарит. Геббельс чувствует иронию. Государственные автомобили не предусмотрены для государственных актеров, слышу я его ответ через посредника. На этом автомобильная тема исчерпана.

В это время я снимаюсь в одном из самых моих любимых и вообще самых известных немецких фильмов — «Маскараде» — с Паулой Весселы, Адольфом Вольбрюком, Петером Петерсеном, Юлией Сердой, Вальтером Янсеном, Хансом Мозером. Режиссер — Вилли Форст.

Это открытие молодой актрисы Весселы и одновременно ее триумф. Ее неподражаемый голос, обворожительная естественность и милая лучезарность в одну ночь вознесли ее до небес.

Это и огромный успех Адольфа Вольбрюка, который доказывает, что в роли утонченного бонвивана он способен на большее, нежели просто играть красавчика, каковым был и в жизни. Позднее он эмигрирует в Англию, поскольку кто-то из его дедушек или бабушек «неарийского» происхождения. Там благодаря своим способностям к языкам легко сходится с людьми и после войны возвращается в Германию зрелым и еще более искусным и утонченным мастером.

И в первую очередь это доказательство выдающегося режиссерского таланта Вилли Форста. Именно «Маскарадом» он утверждает себя на всю свою последующую режиссерскую карьеру как мастер жанра «каммершпиль» в кино. Он не поддается чужим влияниям, дисциплинирован, пунктуален, точен, непреклонен в своих решениях, но всегда уважителен к коллегам.

Вилли Форст распределяет главные и второстепенные роли в соответствии с «учением о гармонии»: не существует «звезд» — как в слаженном оркестре, существуют только высококлассные специалисты, соучастники совместного творчества.

У него это заходит настолько далеко, что, к примеру, для фильма «Бургтеатр»* он делает «пробные съемки» Вернера Краусса, прежде чем окончательно утвердить его на роль. Конечно же, Краусс, десятилетиями причисляемый к сонму великих актеров театра и кино, не хочет пробоваться. Но Форсту известен страх Краусса перед крупными планами. Как только камера подъезжает к нему вплотную, Краусс начинает нервничать, он не переносит этого «монстра», дрожит, как ребенок перед фотоаппаратом.

Форст снимает у Краусса этот детский комплекс, и ему удается воплотить в жизнь то, о чем мечталось, — съемки крупным планом как стилистический прием.

Я рада после «Маскарада» и «Бургтеатра» сделать с Форстом еще и «Милого друга». Он сам играет главную роль и неподражаемо поет «Тебе везет с женщинами, милый друг…» — шлягер, который совсем выпадает из «героической эпохи» и, вероятно, именно поэтому становится невероятно популярным.

Теперь я снова снимаюсь без перерывов и попутно en suite* играю в театре: «Любимая», «Чернобурая лисица», «Шестая жена» и другие спектакли.

Мои домашние — мама, сестра, дочь Ада и племянница Марина — называют меня «ночной постоялицей»: я уезжаю на студию еще до семи утра и, как правило, возвращаюсь со спектакля лишь к полуночи.

Между тем Берлин меняет свое политическое лицо. Марши «коричневых колонн» и море знамен со свастикой все больше отличают город и его жизнь. Насильственное приобщение, подгонка всех под национал-социалистическую идеологию никого не минует, в том числе кино и театр. Несмотря на это, Берлин пока еще остается Меккой творческих людей и мастеров своего дела; и, к раздражению министра народного просвещения и пропаганды, как раз среди актеров больше всего упрямцев — ведь они такие индивидуалисты. Например, Густав Грюндгенс. Незадолго до прихода к власти нацистов я играла с ним в фильме режиссера Макса Офюльса «Любовные игры» по Шницлеру.

На сцене и в жизни между нами нет и намека на чувство душевного товарищества, которое связывает меня с другими коллегами. Но теперь, в Третьем рейхе, он вызывает мое, и не только мое, а всеобщее безоговорочное уважение: как главный художественный руководитель, он ограждает Прусский государственный театр от Геббельса и всех национал-социалистских попыток его политизации. Как режиссер и актер, создает великий, формирующий стиль и лично каждый день проявляет большое мужество и дипломатическое искусство. Чтобы иметь возможность реализовать свой взыскательный и свободный от господствующей идеологии репертуар и поддержать политически уязвимых коллег, он идет на союз с рейхсмаршалом и министром-президентом Пруссии Германом Герингом.

Геринг женат на Эмми Зоннеманн, бывшей актрисе. Через нее Грюндгенс дает понять министру-президенту, что тот смог бы стать патроном Прусского государственного театра в подлинном смысле этого слова, если бы этот театр остался «островком культуры и искусства».

В качестве покровителя Геринг с наслаждением использует любую возможность показать Геббельсу, которого он терпеть не может, что государственные театры его не касаются. Геббельс кипит. Относительно «неарийских» актеров и их жен Геринг заявляет: «Я сам определяю, кто еврей»…

Разумеется, Грюндгенс понимает, что пользоваться Герингом как ширмой ему позволяет отнюдь не понимание министром-президентом искусства — его нет и в помине, а тщеславие последнего, напыщенность и склонность к шарлатанству. Грюндгенс лучше других знает подлинный лик Геринга. Он знает, что за внешностью добродушного толстяка, делающей его таким популярным, скрывается жестокий циник, человек, который за несколько лет до еврейских погромов устранял политических противников сотнями. И несмотря на это, Грюндгенс идет на союз с Герингом, чтобы спасти театр и его труппу, — отважное и год от года все более опасное хождение по краю пропасти…*

А вот Адель Зандрок всегда была индивидуалисткой, личностью непоколебимой и неприступной с совершенно другой точки зрения.

Адель (мы все называем ее так с полным уважением) для рядового кинозрителя — «комическая старуха» немецкого кино. Она глубоко страдает от этого. Актерская судьба ее драматична: когда-то красивая женщина, настоящая сценическая «светская дама», знаменитая героиня «Бургтеатра», она объездила всю Европу со своей лучшей ролью «дамы с камелиями».

Красота вянет, патетика остается, а времена меняются: то, что когда-то потрясало в жесте, в интонации, уже не пользуется спросом или становится просто смешным.

Адель Зандрок остается явлением, достойным уважения; и все же как актриса она — как многие — не приспособилась к переходу в старость. Ей угрожает забвение, уход в небытие. Дела у нее плохи.

И тут кто-то открывает ее удивительно смешное дарование. Она снова при деле — уже как «комическая старуха».

Внутренне она отторгает это амплуа, живет воспоминаниями о своем великом прошлом, игнорирует то, что происходит вокруг нее, или все зло вышучивает. Меня — всегда величественно — Адель одаряет милостью своей дружбы. Она зовет меня «Мышка», и мне не раз доводилось быть свидетельницей как веселых, так и очень серьезных ситуаций.

Вилли Эйхбергеру, молодому, с ослепительной внешностью актеру, она как-то говорит:

— Вы-то мне еще нравитесь, молодой человек, да боюсь, что я вам уже нет…

Однажды, фотографируясь с ребенком, который совершенно голый пищит в колыбельке, Адель направляет свой лорнет ему пониже пупка и бормочет:

— Да это мальчик, если мне не изменяет память…

Как-то в полдень она приходит ко мне в гардеробную и утверждает, что наша общая гримерша подвела мне глаза более ярко, чем ее собственные. При этом мои ресницы накрашены голубым, а у Адели — коричневым.

Она вызывает гримершу и начинает кричать на нее:

— Хотите стать корифеем в своем деле? Не возражайте мне. Если хотите, то немедленно озаботьтесь тем, чтобы впредь я выглядела так же, как Мышка…

Я во время этой сцены с чистой совестью ем пироги, которые мне дала с собой мама.

— Что это ты ешь? — строго экзаменует меня Адель.

Я объясняю, что это русские пирожки с капустой, которые мы сами печем дома.

— Скажи-ка, пожалуйста, своей маме, чтобы она пекла и для меня, ведь я так люблю все русское. — Она поднимает очи гор?е и погружается в мечтательные воспоминания: — Если бы ты знала, кто в те времена всё бросал к моим ногам, когда я гастролировала с «Дамой с камелиями», — великие князья, а однажды уж одним-то из них я полакомилась. Я бы и царя не пощадила, думаю, да жаль… жаль, он уже был болен. А вообще — мужчины! Все они трусы, моя дорогая Мышка, все… ну, скажем так: почти все. Я понимаю, почему ты не выходишь снова замуж. А ты знаешь, что Артур Шницлер был моей большой любовью?..

Я замялась.

— Так знаешь или нет? — спрашивает Адель с легкой грозой в голосе.

— Не знаю, — послушно и искренне отвечаю я.

— Ну, — торжествует она, — это была моя великая любовь! Но не спрашивай, чего мне стоило покорить его. Сначала, как это приличествует даме, я ждала его любовных признаний. Я предоставила ему для этого достаточно возможностей: в театре, после театра, но он постоянно избегал оставаться тет-а-тет. Тут я узнаю, что он любит устрицы. Приглашаю его к себе домой, велю подать из ресторана несколько дюжин устриц и много шампанского. Мы наслаждаемся, Мышка, наслаждаемся — устрицами и шампанским… А я флиртую с ним на грани приличий. Часы в гостиной бьют, бьют снова и снова. И что затем происходит, как ты думаешь?

— Полагаю, что господин Шницлер…

— Та-та-та, господин Шницлер, — перебивает меня задетая Адель и неприязненно продолжает: — Артур хватается за новую бутылку шампанского, но тут я перенимаю инициативу. «Сначала марш в постель!» — командую я. И ты не поверишь, Мышка…

Морщинистое лицо Адели разглаживается:

— Это помогло…

Не могу сказать, насколько она привирает или говорит чистую правду, рассказывая свои истории, — об этом, пожалуй, никто не знает, кроме нее самой.

В другой раз она просит меня отвезти ее на прием в министерство пропаганды. У нее нет машины. Обычно она ездит с сестрой на такси, но сестру не пригласили, а Адель одна никуда не ходит из принципа, стало быть, я должна сопровождать ее.

— Эти люди представления не имеют о приличиях, — сердится она.

Итак, мы вместе приезжаем в министерство; Адель, как всегда, закутана в широкие, ниспадающие волнами одеяния, на руке висит огромная вышитая сумка.

Партийные бонзы и кинознаменитости сидят вперемешку. Центром тут же становится она, окруженная благоговейно внимающими и молодыми и пожилыми коллегами. Тема — само собой разумеется — ее великое сценическое прошлое на подмостках «Бургтеатра»…

В этот момент входит Гитлер и начинает, как обычно, сразу же с монолога. Он знает «Бургтеатр» с юношеских лет, с восхищением вспоминает великие спектакли и тут же сожалеет, что в те времена также «добились чести и славы и еврейские актеры». Гитлер намеревается и далее развивать эту тему, как вдруг происходит нечто, чего до сего момента уж точно не случалось: его перебивают!

Адель безмятежно и отчетливо произносит:

— Господин рейхсканцлер, оставим эту тему. Я не желала бы об этом ничего слышать. Но если это вас интересует — и между нами: моими лучшими любовниками всегда были евреи.

Гитлер столбенеет.

Адель поднимается, с достоинством кланяется и спокойно бросает:

— Au revoir*, господа. — Поворачивается ко мне и приказывает: — Отвези меня, пожалуйста, домой, Мышка.

В последний раз я разговариваю с ней в больнице. Она лежит там уже несколько недель с переломом бедра и ворчит на жалкую эпоху, в которой больше не осталось кавалеров:

— Вместо русской икры мне присылают цветы, и взгляни-ка, Мышка: разве они не похожи на кактусы?..

На стене больничной палаты висит белая атласная рубашка с дорогими кружевами — прощальный подарок киностудии, на которой снимался наш общий фильм «Фаворит императрицы». Она носила ее в фильме. Адель любит этот фильм, потому что он напоминает ей о триумфе в «Даме с камелиями». Тогда она играла в похожем дорогом наряде. Она хочет, чтобы в ней ее положили в гроб.

Несколько дней спустя она умирает.

Поделитесь на страничке

Следующая глава >

history.wikireading.ru

Доктор Геббельс — главный пропагандист Рейха. Биографии. История пропаганды

Доктор Йозеф Геббельс — один из самых известных пропагандистов двадцатого столетия. Министр народного просвещения и пропаганды Третьего Рейха. На протяжении долгих двенадцати лет именно его ведомство решало, какие передовицы появятся на первых полосах газет, какие песни прозвучат в радио-эфире, какие фильмы выйдут на экраны кинотеатров и каков будет репертуар на театральных подмостках. Во многом благодаря министерству пропаганды немцы продолжали сражаться на Восточном фронте до самого конца, когда исход войны был очевиден всем и каждому. Многие немцы, не имевшие возможности бежать в тыл, кончали жизнь самоубийством, предварительно убив жен и детей. И сам Геббельс и его супруга тоже покончили с собой, отравив перед этим шестерых своих детей.

Будущий рейхсминистр родился 28 октября 1897 года в городке Рейдт в Рейнланде в семье набожного бухгалтера. Отец мечтал о том, что юный Йозеф станет католическим священником, но его сын мечтал о карьере писателя и драматурга. При финансовой поддержке католического «Общества Альберта Магнуса» прослушал курс гуманитарных дисциплин почти во всех крупных университетах Германии. 21 апреля 1922 года после защиты диссертации «Вильгельм фон Шютц как драматург. К вопросу об истории драмы романтической школы» получил степень доктора философии Гейдельбергского университета. Первая мировая не прервала изучение Геббельсом истории драмы романтической школы — студента-гуманитария призвали негодным к строевой службе из врожденного дефекта — колченогости (одна нога была у него короче другой). Карьера драматурга, о которой он мечтал, не задалась — написанную им пьесу «Странник» («Der Wanderer») никто не хотел ставить. Не получилось из Геббельса и писателя — роман «Михаэль», повествующий о трагической судьбе Германии, не вызвал интереса у издателей. Роман был закончен в 1924 году, а опубликовать его удалось лишь пять лет спустя, когда Геббельс был уже известным политиком, журналистом, депутатом Рейхстага. До 1924 года Геббельсу приходилось зарабатывать на жизнь, трудясь скромным банковским клерком.
В 1923 году после Пивного путча (9 ноября 1923 г.) — попытки захватить власть в Баварии, вся Германия узнала о существовании Национал-Социалистической Германской Рабочей Партии во главе с Адольфом Гитлером. Судебный процесс над самим собой Гитлер использовал для того, чтобы рассказать всей стране о себе, своей партии и своих взглядах. И Геббельс решил, что эта партия (официально запрещенная после суда) ему подходит. К 1924 году отделение НСДАП появилось и родном городе Геббельса и он не замедлил вступить в эту партию (партийный билет № 8762).

Геббельс и Геринг. 1930

В нацистской партии в то время было сильное левое крыло — часть нацистов во главе с Грегором Штрассером слишком серьезно воспринимали слово «социалистический» в названии НСДАП. К этому радикально социалистическому крылу и примкнул несостоявшийся писатель и драматург. И Штрассер доверил молодому человеку редакторский пост в своей газете «НС-Бриф». Тем временем, в декабре 1924 года, не просидев и года из пятилетнего срока, к которому его приговорили, на свободу вышел Адольф Гитлер. К социализму он относился более чем прохладно и в партии разгорелась между его сторонниками и последователями Штрассера. В ходе этой полемики радикально настроенный Геббельс дошел до требований исключить «буржуа Гитлера» из партийных рядов. Но в 1926 году после личной встречи с фюрером Геббельс безоговорочно перешел на его сторону. Тон статей Геббельса резко сменился — его статьи превратились в настоящие хвалебные оды вождю. И Гитлер по достоинству оценил этот поток славословия — в октябре все того же 1926-го назначил своего нового поклонника гауляйтером (главой партийной ячейки) в Берлин. Сложно сказать, обрадовала ли Геббельса такая честь — Берлин с его обширными рабочими кварталами традиционно был «красным» городом. Партийная ячейка НСДАП в столице насчитывала всего тысячу человек и почти все они были сторонниками Штрассера. А партийный бюджет состоял из одних долгов. Геббельс провел решительную чистку партийных рядов, изгнав из партии почти тысячу человек. Но за счет новых сторонников численность нацистов в Берлине неуклонно росла. Геббельс организовывал митинги и драки с коммунистами. Впоследствии об этом периоде своей политической карьеры он написал книгу «Борьба за Берлин» (Kampf um Berlin, 1934).

Хорст Вессель во главе своего отряда штурмовиков на партийном съезде в Нюрнберге

Растущую популярность нацистов и их берлинского вожака по достоинству оценили власти Берлина — 5 мая 1927 года нацистская партия и отряды СА в Берлине попали под запрет, а самому Геббельсу запретили любые публичные выступления в городе. Впрочем, запрет не мешает Геббельсу заниматься издательской деятельностью — он выпускает еженедельник «Ангриф». Поднятая им кампания протестов на страницах прессы приводит к отставке начальника берлинской криминальной полиции еврея Вайсса. В том же 1927 году один из подчиненных Геббельса — штурмфюрер (командир роты) СА, начинающий поэт по имени Хорст Вессель положил на мелодию старинной немецкой песни «Der Abenteurer» («Искатель приключений») свои слова, про стиснутые ряды, в которых незримо стоят павшие герои. Получилась бодрая строевая песня, которую охотно исполняли и штурмовики и … коммунисты. Только в оригинале у Весселя маршировали штурмовики, а коммунисты меняли СА на Рот-Фронт (Союз Красных Фронтовиков — военизированные подразделения Коммунистической Партии Германии, главные противники штурмовиков в уличных стычках). Возможно эта песня, так и осталась бы местным берлинским хитом, про который сейчас никто и не вспомнил бы, но благодаря Геббельсу хотя бы название этой песни известно всему миру. В 1930 году ее автор сам пополнил «сомкнутые ряды павших героев», будучи застреленным коммунистом и Геббельс превратил юношу по имени Хорст Вессель в символ борьбы и мученичества, а написанная им песня стала официальным партийным гимном (после 30 января 1933 года она же стала частью государственного гимна, который состоял из двух частей — один куплет из «Немецкой песни», за которым следовал первый куплет «Хорста Весселя»). В 1932 году он использовал в таких же пропагандистских целях смерть Герберта Норкуса, подростка из Гитлерюгенда. Сразу после прихода нацистов к власти, летом 1933 года, киноконцерн UFA оперативно выпустит два фильма, посвященные этим героям — «Ганс Вестмар — один из многих» и «Квекс из Гитлерюгенда».
Но вернемся к «борьбе за Берлин». Запрет нацистской партии не продержался и года — 31 мая 1928 года он был снят. И уже 20 апреля 1928 года Геббельс становится депутатом Рейхстага от города Берлин. 9 января 1929 года к должности гауляйтера Берлина у Геббельса добавляется должность имперский руководитель пропаганды (Reichspropagandaleiter). Одним из «достиженией» Геббельса на этом посту можно назвать то, что в декабре 1930 он добился запрета показа в немецком прокате американской экранизации знаменитого романа Эриха Ремарка «На Западном фронте без перемен».
В 1932 году он убедил Гитлера выдвинуть свою кандидатуру на выборах рейхспрезидента. Гитлер первоначально отказывался. А кроме того, он вообще не мог выставлять свою кандидатуру на какие то ни было выборы — у него не было немецкого гражданства. Гражданства у него не было вообще! После «Пивного путча», опасаясь депортации на родину, он отказался от австрийского гражданства, а немецкое гражданство предоставлять ему никто не спешил. Но 25 февраля 1932 года министр внутренних дел Брауншвейга назначил фюрера атташе в берлинском представительстве этой земли, а присвоение такой должности означало автоматическое предоставление германского гражданства. Геббельс возглавил руководство предвыборной кампанией Гитлера и 13 марта фюрер занял второе место с 30,1 % голосов (первое досталось Паулю фон Гинденбургу — 49,6 % голосов). В 1932 году в Германии выбирали не только главу государства, дважды, с интервалом менее полугода — 4 июня и 6 ноября, проводились выборы в Рейхстаг. Если на президентских выборах Гитлер занял второе место, то на парламентских нацисты добились большего успеха — 37,8 % голосов (230 мест) в июне. В ноябре успехи были уже не столь значительны — нацистам досталось всего 196 депутатских мест. Но к тому времени немцы уже элементарно устали от бесконечных выборов. Как бы то ни было, по конституции Веймарской республики правительство может формировать та партия (или коалиция партий), которая наберет на выборах в Рейхстаг более 50 % голосов. К такому результату нацисты только приблизились летом 32-го. Но в том же году в конституцию Германии было внесено важное изменение — теперь рейхсканцлера (главу правительства) мог по своему усмотрению назначать рейхспрезидент (глава государства). Что он, собственно говоря и сделал, назначив 30 января 1933 года рейхсканцлером Адольфа Гитлера. 13 марта того же года специально для Геббельса организуется Имперское министерство народного просвещения и пропаганды.

Гебельс и Гитлер на одной из студий киноконцерна UFA. 1935

И Геббельс сразу же принялся наводить «новый порядок» культурной жизни Германии. Из библиотек были изъяты книги, проникнутые «негерманским духом». Список вредных книг составил 14 тысяч названий 141 немецкого автора. 10 мая 1933 года многие из этих книг полетели в огромные костры. Полновластным диктором в области культуры и средств массовой информации он стал не сразу — за контроль над прессой ему пришлось бороться с Максом Аманном, занимавшим должность Имперский руководитель печати и директор Центрального издательства НСДАП «Эхер ферлаг», в дела искусства пытался вмешиваться Альфред Розенгберг, среди должностей которого была и такая как Уполномоченный фюрера по контролю за общим духовным и мировоззренческим воспитанием НСДАП. Но властных полномочий у него становится все больше больше — 22 сентября 1933 года им создается Имперская палата культуры, в которую обязаны были вступить все представители творческих профессий. Двумя годами позже к Палате культуры добавляется еще и Имперский сенат культуры (разумеется, тоже во главе с Геббельсом). 14 мая 1934 под контроль Геббельса переходят все театры Германии. Процесс создания фильмов он контролирует еще на стадии написания сценария. Для прессы он выпускает пространные брифинги — инструкции, содержащие обстоятельные указания, как именно освещать те или иные события в жизни Германии и за ее пределами.

Геббельс и Лени Рифеншталь

О том как Геббельс использовал свое служебное положение знала вся Германия — он часто заводил романы с актрисами театра и кино. Правда, далеко не все принимали его назойливые ухаживания. Например, знаменитая актриса и режиссер Лени Рифеншталь не ответила ему взаимностью. Но размолвка со всемогущим министром пропаганды никак не сказалась на ее блестящей карьере — среди поклонников ее таланта был сам фюрер. Именно он поручил ей в 1934 году снять фильм о Нюрнбергском партийном съезде. В своих воспоминаниях она рассказывает о том, что ее немногочисленная съемочная группа столкнулась с открытым противодействием — но стоило пожаловаться Гитлеру, как тот устроил Геббельсу самый настоящий разнос. Фильм «Победа веры», правда, пришлось положить на полку — там было слишком много Эрнста Рема, убитого во время «ночи длинных ножей». Но годом позже Рифеншталь сняла новый фильм про следующий съезд — «Триумф Воли», признанный классикой мировой документалистики.

Йозеф и Магда Геббельсы со своими детьми

Кстати, и знаменитая песня Лили Марлен стала мировым хитом также вопреки воле Геббельса (более подробно об этом мы рассказывали здесь).

Выступление Геббельса во время визита Муссолини

В 1938 году ведомство Геббельса начало подготовку к скорой неизбежной войне. Генерал Кейтель и Геббельс заключают соглашение, регламентирующее ведение пропаганды в военное время. И в том же году начинается создание войск пропаганды. Формируются роты пропаганды со штатной численностью в 115 человек. В состав такой роты входили фотографы, художники, кинооператоры, журналисты. При этом все они проходили и военную подготовку. Приветствовалось и наличие военных специальностей — ведь человек, хорошо знающий военную технику не допустит в своем репортаже досадных ошибок. Так что, среди пропагандистов были не только пехотинцы, но и представители всех родов войск В мирное время солдаты-пропагандисты вели работу среди своих сослуживцев. А в военное время их задачей становилась и работа с противником, для этого этим ротам придавались переводчики и специалисты по странам, которые предстоит покорить. Каждая такая рота предавалась армейскому корпусу.

Гебельс обсуждает детали военной пропаганды. 1941

Именно войска пропаганды делали во время войны знаменитый киножурнал Die Deutsche Wochenschau (Еженедельное немецкое обозрение), появившийся в 1940 году. До этого в Германии были целых четыре киножурнала — Ufa-Tonwoche, Deulig-Tonwoche, Fox Tönende Wochenschau и Emelka-Tonwoche, оставшиеся еще со времен Веймарской Республики. Но тогда их выпускали разные частные кинокомпании, при Гитлере все они попали под жесткий контроль «Немецкого центра еженедельных новостей при министерстве народного просвещения и пропаганды» (Deutsche Wochenschauzentrale beim Reichsministerium für Volksaufklärung und Propaganda). А с началом войны для упрощения производства вместо четырех киножурналов остался один, продолжительностью 45 минут. Его печатали тиражом в 2 тысячи экземпляров и в обязательном порядке показывали перед каждым фильмом. Еще тысяча экземпляров печаталась для иностранных зрителей — киножурнал переводили на 15 европейских языков. Для одного выпуска требовалось 1200 метров пленки, но создатели эффектных сюжетов выбирали лучшие кадры из десятков тысяч метров, отснятых фронтовыми операторами. Этот киножурнал стал любимым детищем Геббельса.
Тем временем к должностям Геббельса добавилась еще одна — 16 ноября 1942 его означают имперским комиссаром обороны Берлина. До битвы за Берлин еще далеко, но интенсивность налетов союзной авиации на столицу Третьего Рейха растет с каждым днем. А 1 апреля 1943 года становится имперским президентом Берлина. Провалу переворота 20 июля 1944 года способствовало не только неудачное расположение взрывного устройства в ставке Гитлера, но и решительные действия Геббельса на посту главы Берлина.

Речь о тотальной войне во Дворце Спорта

18 февраля 1943 года он произносит в берлинском Дворце Спорта свою знаменитую речь о тотальной войне. А 25 июля 1944 года он становится имперским уполномоченным по этой самой тотальной войне — он организует отряды фольксштурма. Третий Рейх бросает на фронт стариков и подростков — свой последний резерв. Ведомство Геббельса всеми силами создает страшный образ врага — кровожадных дикарей с Востока, которые идут грабить, насиловать и убивать. В 1943 году Геббельс дает пространные, объемом в десятки машинописных страниц, инструкции прессе о том как именно нужно освещать расстрел польских офицеров в Катанском лесу. В этом деле он контролирует каждую мелочь — весь мир должен ужаснуться жестокости русских варваров (в годы перестройки наша страна взяла вину за этот расстрел на себя, но официального судебного процесса не было и юридически наша вина не доказана). В октябре 1944 года советские войска несколько дней удерживали немецкий городок Немерсдорф в Восточной Пруссии. 23 октября немцы отбили этот городок и нашли там 11 тел расстрелянных мирных жителей. Стараниями Геббельса этот инцидент превратился в настоящую бойню — число жертв выросло в 6 раз. Все женщины в Немерсдорфе якобы были изнасилованы, убиты, их обезображенные тела были приколочены гвоздями к дверям сараев. Непрерывная истерика в геббельсовской прессе, действительно, стоила жизни тысячам немецких женщин и детей — при приближении наших войск их убивали мужья и отцы, прежде чем покончить с собой.
Впрочем министерство пропаганды занималось не только запугиванием, оно пыталось и поднять боевой дух защитников рейха. Например, в январе 1945 на экраны немецких кинотеатров выходит масштабная историческая драма «Кольберг», повествующая о героической обороне этого города во время наполеоновских войн. Кольберг тогда выдержал двухлетнюю осаду и не сдался французам. Бюджет фильма составил астрономическую сумму в 8 миллионов марок, а в роли статистов снялись солдаты, отправленные на съемочную площадку прямо с передовой. Но в январе 45-го никакие исторические кино-драмы на исход войны повлиять не могли (а сам город Кольберг был взят советскими войсками сразу после премьеры фильма). Приближался закономерный финал — советские войска форсировали Вислу и Одер и приближались к Берлину. Геббельс и его семья остались вместе с Гитлером в бункере под руинами Рейхсканцелярии. 30 апреля Гитлер покончил с собой, оставив Геббельса своим преемником на посту рейхсканцлера. Главой правительства Германии Геббельс пробыл всего один день. Он попытался договориться с русскими о перемирии, но советское командование рассматривало только один исход переговоров — безоговорочная капитуляция.

Одна из последних фотографий Геббельса. 9 марта 1945 года

1 мая 1945 года Йозеф и Магда Геббельсы отравили цианистым калием всех шестерых своих детей. Потом Геббельс застрелил супругу и застрелился сам.
Многие наработки ведомства Геббельса использовались в пропагандистской борьбе с нашей страной в годы холодной войны и перестройки, используются они и в наши дни. Из его творческого наследия остались невостребованными только многочисленные антисемитские материалы, а из остального многое используется даже без изменений. Например, стоит вспомнить миф о миллионах изнасилованных немок.

www.propagandahistory.ru