Иммануил кант кто это: Биография Иммануила Канта — РИА Новости, 22.04.2014

Биография Иммануила Канта — РИА Новости, 22.04.2014

В 1740 году он поступил в Кенигсбергский университет. Точных данных о том, на каком факультете учился Кант, нет. Большинство исследователей его биографии сходятся на том, что он должен был учиться на теологическом факультете. Однако, судя по списку предметов, которые он изучал, будущий философ отдавал предпочтение математике, естественным наукам и философии. За весь период обучения он прослушал всего один теологический курс.

Летом 1746 года Кант представил философскому факультету свою первую научную работу — «Мысли к истинной оценке живых сил», посвященную формуле количества движения. Работа была издана в 1747 году на деньги дяди Канта — сапожника Рихтера.

В 1746 году из-за тяжелого материального положения Кант был вынужден оставить университет, не сдав выпускных экзаменов и не защитив диссертацию на степень магистра. В течение нескольких лет он работал домашним учителем в имениях в окрестностях Кенигсберга.

В августе 1754 года Иммануил Кант возвратился в Кенигсберг.

В апреле 1755 года он защитил диссертацию «Об огне» на степень магистра. В июне 1755 года ему была присвоена докторская степень за диссертацию «Новое освещение первых принципов метафизического познания», которая стала его первой философской работой. Он получил звание приват-доцента философии, что давало право преподавать в университете, не получая, однако, от университета жалования.

В 1756 году Кант защитил диссертацию «Физическая монадология» и получил должность ординарного профессора. В том же году он подал прошение королю о занятии должности профессора логики и метафизики, но получил отказ. Только в 1770 году Кант получил постоянное место профессора этих предметов.

Кант читал лекции не только по философии, но также по математике, физике, географии, антропологии.

В развитии философских воззрений Канта выделяют два качественно различных периода: ранний, или «докритический», продолжавшийся до 1770 года, и последующий, «критический», когда он создал свою философскую систему, названную им «критической философией».

Ранний Кант — непоследовательный сторонник естественнонаучного материализма, который он пытался сочетать с идеями Готфрида Лейбница и его последователя Xристиана Вольфа. Наиболее значительным его трудом этого периода является «Всеобщая естественная история и теория неба» 1755 года), в которой автор выдвигает гипотезу о возникновении Солнечной системы (и аналогично о возникновении всей Вселенной). Космогоническая гипотеза Канта показала научную значимость исторического воззрения на природу.

Другим трактатом этого периода, важным и для истории диалектики, является «Опыт введения в философию понятия отрицательных величин» (1763), в которой проводится различие между реальным и логическим противоречием.

С 1771 года начинается «критический» период в творчестве философа. С этого времени научная деятельность Канта была посвящена трем основным темам: гносеологии, этике и эстетике, объединенной с учением о целесообразности в природе. Каждой из этих тем соответствовал фундаментальный труд: «Критика чистого разума» (1781), «Критика практического разума» (1788), «Критика способности суждения» (1790) и ряд других работ.

В своем главном труде — «Критика чистого разума» — Кант пытался обосновать непознаваемость сущности вещей («вещи в себе»). С точки зрения Канта, наше знание обусловливается не столько внешним материальным миром, сколько общими законами и приемами нашего ума. Этой постановкой вопроса философ положил начало новой философской проблеме — теории познания.

Дважды, в 1786 и 1788 годах, Кант был избран ректором Кенигсбергского университета. Летом 1796 года он прочитал свои последние лекции в университете, однако место в штате университета оставил только в 1801 году.

Иммануил Кант подчинил свою жизнь жесткому распорядку, благодаря чему прожил долгую жизнь, несмотря на слабое от природы здоровье; 12 февраля 1804 года ученый умер в своем доме. Последним его словом было «Gut».

Кант не был женат, хотя, по свидетельствам биографов, несколько раз имел такое намерение.

Кант похоронен у восточного угла северной стороны Кафедрального собора Кенигсберга в профессорском склепе, над его могилой была возведена часовня. В 1809 году склеп из-за ветхости снесли, а на его месте построили прогулочную галерею, которая называлась «Stoa Kantiana» и просуществовала до 1880 года. В 1924 году по проекту архитектора Фридриха Ларса мемориал Канта был восстановлен и приобрел современный вид.

Памятник Иммануилу Канту был отлит из бронзы в Берлине Карлом Гладенбеком по проекту Христиана Даниэля Рауха в 1857 году, однако был установлен напротив дома философа в Кенигсберге только в 1864 году, так как денег, собранных жителями города, оказалось недостаточно. В 1885 году в связи с перепланировкой города памятник был перенесен к зданию университета. В 1944 году скульптура была спрятана от бомбежек в имении графини Марион Денхофф, но впоследствии утрачена. В начале 1990-х годов графиня Денхофф пожертвовала крупную сумму на восстановление памятника.

Новая бронзовая статуя Канта, отлитая в Берлине скульптором Харальдом Хааке по старой миниатюрной модели, была установлена 27 июня 1992 году в Калининграде перед зданием университета. Захоронение и памятник Канту являются объектами культурного наследия современного Калининграда.

Жизнь канта

Иммануил Кант родился 22 апреля 1724 г. в городе Кенигсберге в семье шорника, т.е. ремесленника, который занимался изготовлением седел. При крещении он получил имя “Emanuel”, которое можно было найти в «Старом прусском альманахе» на эту дату. Однако впоследствии он сам поменял его на “Immanuel”. Всю свою жизнь Кант гордился данным ему именем, считая его наиболее подходящим для себя. Дом, в котором родился Кант, находился в пригороде Кенигсберга, называвшемся Фордере Форштадт. Там его родители жили в доме, который, похоже, принадлежал предыдущему поколению семьи матери Эмануила. Отца Канта звали Иоганн Георг Кант (1683-1746), мать — Анна Регина (в девичестве Рейтер — 1697-1737). По мужской линии первые следы фамилии Кантов прослеживаются в Мемельском крае, где прадед Иммануила был владельцем небольшого трактира в Вердере возле Хайдекруга. Его сын Ганс Кант изучил профессию шорника и около 1670 г.

был принят в цех шорников. Линия матери происходила из Нюрнберга, отцом Анны Регины был Каспар Рейтер, также ремесленник, член гильдии шорников.

Семья Кантов имела девять детей, хотя некоторые прожили совсем недолго. Иммануил был четвертым ребенком в семье, однако первый ребенок у Регины родился мертвым, а другой умер еще на первом году жизни. Так что Иммануил был вторым по возрасту ребенком в семье. Он имел трех сестер и одного брата (Иоганна Генриха).

Семья была скромной и религиозной. Мать, которая, несмотря на свою раннюю смерть в 1737 г., оказала наибольшее духовное влияние на Иммануила, принадлежала к тому направлению протестантизма, которое называется пиетизмом. Пиетизм подчеркивал личную набожность каждого отдельного человека. Из этого следовало, в частности, внутреннее приятие и строжайшее соблюдение нравственных правил.

Мать давала Канту первые уроки любовного отношения к окружающему миру. Впоследствии Кант говорил одному из своих биографов Р. Яхманну: “Я никогда не забуду свою мать, поскольку она посадила и вскормила первые ростки добра во мне, она открыла мое сердце впечатлениям природы, она пробудила и развила мои понятия, и ее наставления оказывали непрерывное благотворное воздействие на мою жизнь”[1]. Столь же благотворное влияние оказывала на Канта и вся атмосфера их дома. Позднее Кант говорил другому своему биографу Боровскому, что “никогда, ни одного раза мне не приходилось слышать от моих родителей чего-либо неприличного, или видеть что-либо недостойное”. В черновике письма к шведскому епископу Линдблому Кант замечает, что его воспитание, “рассматриваемое с моральной стороны, не оставляло желать лучшего”[2].

Образование маленького Иммануила началось в начальной школе, расположенной неподалеку от родительского дома при госпитале Святого Георга. Там будущий философ начал учиться читать, писать, считать и получил первые уроки по христианству.

Говоря об образовании Иммануила Канта, нельзя не упомянуть человека, сыгравшего значительную роль в его жизни — доктора теологии Франца Альберта Шульца (1692-1763). Шульц прошел школу пиетизма в Галле, но одновременно учился в тамошнем университете у самого известного тогда немецкого философа Вольфа, который говорил: «Если кто меня понял, так это Шульц в Кенигсберге». Мать Канта вместе со старшими детьми посещала занятия Шульца по Библии и его проповеди. Доктор Шульц часто бывал дома у своей ревностной слушательницы и заметил маленького Иммануила. Ранняя одаренность мальчика позволила ему рекомендовать отцу Иммануила отправить сына в гимназию, чтобы он мог получить соответствующее образование. В восемь лет Кант был определен в одну из лучших школ Кенигсберга, в латинскую школу “Фридрихс-Коллегиум” – Collegium Fridericianum — или, иначе говоря, гимназию имени Фридриха, названную так в 1703 г. в честь прусского короля Фридриха I. Далее Шульц будет сопровождать Канта в течение всей его молодости. Сначала он в 1733 г. становится директором “Фридрихс-коллегиум”, а затем профессором Кенигсбергского университета, как раз в те годы, когда в нем начал учиться Иммануил Кант.

В гимназии Кант учился с весны 1732 г. по 1740 г. Главными предметами преподавания на всех четырех ступенях были религия (лютеранский катехизис, Библия) и латынь, изучали также древнееврейский и греческий с целью освоения на языке оригинала текстов Ветхого и Нового заветов. Также к числу обязательных предметов относились география, история, немецкий язык, в старших классах — логика и философия, которые, по мнению Канта, преподавались в гимназии неудачно. Из области математики в обязательные занятия входил только счет. Остальная математика была, как бы мы сейчас сказали, факультативна, и преподавалась за отдельную плату. Занятия в гимназии начинались в семь часов и оканчивались в четыре пополудни. По свидетельству современников, особый интерес Кант испытывал к латыни и классической латинской литературе.

Уже в зрелом возрасте сам Кант отрицательно отзывался о преподавании философии и математики в гимназии.

В 1740 году, Иммануил Кант, которому тогда исполнилось всего лишь 16 с половиной лет, был принят в студенты Кенигсбергского университета. Эта дата символически совпала с восхождением на прусский престол Фридриха II, о котором Кант потом скажет, что «наш век есть век просвещения, или век Фридриха» (6, 33). В этом отношении Кант и Пруссия одновременно вступали в эпоху Просвещения. 24 сентября 1740 г. ректор университета добавил к реестру университетских студентов имя „Emanuel Kandt“. Для будущего философа это означало не только начало академических занятий, но и переход из одной корпорации в другую – из гильдии ремесленников в «академическую гильдию», что означало пользование академическими привилегиями и продвижение в более высокий общественный слой[3]. После жестокой дисциплины Фридрихс-Коллегиум университет с его выбором предметов и преподавателей и другими вольностями, наверняка, показался юному Канту царством свободы. К тому же Кант как студент снимает квартиру и переезжает в нее из родительского дома.

Кенигсбергский университет, основанный в 1544 г. первым светским герцогом Восточной Пруссии Альбрехтом Гогенцоллерном и в честь него называвшийся “Альбертиной”[4], в то время состоял из четырех факультетов: трех высших — теологического, юридического и медицинского, и одного низшего — философского. Студенты вначале обучались на философском факультете, а затем выбирали один из высших факультетов, на котором и получали профессиональное образование. Среди немецких университетов, которых тогда насчитывалось около трех десятков, Кенигсбергский университет занимал среднее положение. В разные годы XVIII века в не училось от 300 до 500 студентов. (Для сравнения в Гейдельберге число студентов падало иногда до 80). Университет имел интернациоанльный характер, поскольку привлекал студентов из Польши, Литвы и других соседних стран, включая и Россию[5].

Не существует точных данных, на каком высшем факультете учился Кант[6].

Большинство исследователей его биографии сходятся на том, что он должен был учиться на теологическом факультете. Однако, судя по списку предметов, которые он изучал, будущий философ отдавал предпочтение математике, естественным наукам и философии. За весь период обучения он прослушал всего один теологический курс, правда, у того самого Шульца, который покровительствовал ему с самых младых ногтей.

Для генезиса мировоззрения молодого Канта особенно интересны состояние философии и естественных наук в университете, поскольку именно их изучению Кант уделял наибольшее внимание. На протяжении всей первой половины XVIII века положение философии наилучшим образом характеризовалось традиционной средневековой формулой «философия – служанка теологии»[7]. В начале XVIII века в области философии господствовал традиционный протестантский аристотелизм, бывший к тому времени догматическим методом философствования. Развитие философии в Кенигсбергском университете кратко можно охарактеризовать как постепенный переход от господства догматического аристотелизма к преподаванию философии Христиана Вольфа – главного деятеля немецкого философского просвещения. В первой четверти века в университете преподают такие последователи Вольфа как Кристоф Фридрих Баумгартен, и Конрад Теофил Марквардт. Однако в 1725 последовала резкая пиетистская реакция на распространение просветительской философии и возврат к традиционной манере преподавания. Вольфианская философия не имела бы в кенигсбергском университете никаких перспектив, если бы не парадоксальное появление в университете уже известного нам Шульца, который был одновременно пиетистом и вольфианцем. Шульц защищал философию Вольфа, поскольку считал, что она вполне совместима с ортодоксальной христианской верой. Один из студентов Шульца, получивший пиетистское воспитание так вспоминал о теологических лекциях Шульца «он вносил так много философии в теологию, что приходилось поверить, что Христос и все его апостолы учились в Галле у Вольфа»[8]. Под таким прикрытием в университете оживилось вольфианство, а вместе в ним и дух более свободной философской мысли. Так что, когда молодой Кант стал студентом университета там все еще можно было встретить и сторонников традиционного протестантского аристотелизма и сторонников философии Вольфа, между которыми шла вялая дискуссия под присмотром теологического факультета.

Несколько лучше дело обстояло с естественными науками. На Канта повлияли занятия по экспериментальной физике профессора Иоганна Готфрида Теске (1704-1772), особенно его изложение теории электричества.

Однако главным событием студенческой жизни Канта была встреча с молодым экстраординарным профессором Мартином Кнутценом (1713-1751), физиком и философом вольфианской школы, также уроженцем Кенигсберга и выпускником «Альбертины». Молодой профессор привил начинающему философу любовь к ньютоновской физике, познакомив его с главным трудом Исаака Ньютона «Математические начала натуральной философии», Эту любовь Кант пронес через всю свою жизнь. Многое в философском творчестве Канта объясняется этим его увлечением. Ньютоновская механика навсегда стала для Канта идеалом науки. Можно сказать, что целью Канта стало дать метафизике столь же прочные научные основания, какие Ньютон создал для точного естествознания.

Не вызывает удивления, что первая научная работа Канта – «Мысли к истинной оценке живых сил» — была посвящена физическому вопросу – формуле количества движения. Кант пытался разрешить спор Декарта и Лейбница, не принимая строну ни того, ни другого, а декларируя позицию независимости исследователя физических и философских вопросов от авторитетов. Работа была представлена философскому факультету в летнем семестре 1746 г. и издана в 1747 г. на деньги дяди Канта сапожника Рихтера.

В 1746 г. умирает отец Канта, и семья попадает в трудное материальное положение. Скорее всего по этой причине Кант вынужден оставить университет, не сдав выпускных экзаменов и не защитив диссертацию на степень магистра. С целью заработать деньги для своей дальнейшей карьеры, Кант становится домашним учителем. Почти десять лет провел он в этом состоянии.

Первым местом его работы был дом реформистского священника Адерша в деревне Юдтшен (ныне пос. Веселовка Гусевского района). В Юдтшене Кант пробыл, по-видимому, до 1750 г., а затем становится домашним учителем в доме майора Бернхарда Фридриха фон Хюльзена в Гросс-Арнсдорфе между Ельбингом (Эльблонгом) и Остерроде (Оструде). В качестве третьего места пребывания Канта как домашнего учителя называют обычно имение графов Кайзерлингов Раутенбург в округе Тильзит-Нидерунг, однако некоторые исследователи, например, Карл Форлендер, подвергают это сомнению. Фактом остается то, что в августе 1754 г. Иммануил Кант возвращается в Кенигсберг. Период домашнего учительства не прошел бесследно для Канта. С одной стороны он прошел школу общественных условностей и приличий, а с другой, много времени посвятил улучшению своего образования и самостоятельным размышлениям на различные философские и естественнонаучные темы. Именно это обстоятельство объясняет, каким образом в течение одного года Канта смог защитить две диссертации и опубликовать свою главную естественнонаучную работу «Всеобщую естественную историю и теорию неба» (1755).

В апреле 1755 г. Кант защищает латинскую диссертацию “Об огне” и получает степень магистра, а в июне он получает докторскую степень за латинскую диссертацию «Новое освещение первых принципов метафизического познания», которое стало его первой чисто философской работой, и получает звание приват-доцента философии, что дает ему право преподавать в университете, правда не получая за это от университета денег.

Вся дальнейшая жизнь Канта связана с университетом, самым известным выпускником и профессором которого он постепенно стал. С этого момента начинается период в жизни Канта, который получил у его биографов название годов «элегантного магистра» (1755-1764).

Зимой 1755/1756 г. начинается лекционная деятельность Канта. Уже в первом своем семестре он читает курс логики, математики и метафизики, а в следующем семестре к этим курсам он добавляет курсы лекций по физической географии и по общему естествознанию. Постепенно он начинает читать лекции по этике, а также по механике и теоретической физике, арифметике, геометрии и тригонометрии. Подгоняемый необходимостью привлекать студентов, которые платили за свое обучение, он доводит объем лекционных часов до 34-36 часов в неделю. Еще долгое время ему придется заботиться о средствах к существованию. И это неудивительно, поскольку в университете бытовала шутка, согласно которой тот, кто решит посвятить себя Кенигсбергскому университету, должен принести обет бедности. Удивительно то, что при такой педагогической нагрузке Кант публикует в эти годы ряд небольших работ, каждая из которых содержит какую-либо оригинальную идею. В 1756 г. Кант защищает еще одну диссертацию по теме «Физическая монадология» и получает на занятие должности ординарного профессора. В том же году он подает прошение королю о занятии должности профессора логики и метафизики, освободившейся после смерти одного из его учителей Мартина Кнутцена. Однако получает отказ.

Определенное влияние на жизнь и творчество Иммануила Канта оказала война Пруссии с Францией, Австрией и Россией. Как известно, Пруссия потерпела в этой войне поражение. Кенигсберг был захвачен русскими войсками, и 24 января 1758 года город присягал на верность русской императрице Елизавете Петровне. Вместе с преподавателями университета принёс присягу и Кант. Русское присутствие принесло в жизнь Кенигсберга некоторую роскошь и оживление светских форм общения. Это не прошло бесследно и для Канта, который именно в это время формирует свой образ элегантного магистра. В эти годы улучшилось даже материальное положение Канта, поскольку русские офицеры не только посещали его лекции, особенно, по математике, но он давал им частные уроки, которые хорошо оплачивались. В эти же годы Кант входит в круг общения графов фон Кайзерлинг, игравших важную роль в культуре тогдашнего Кенигсберга. Особенно теплые отношения у него установились с графиней фон Кайзерлинг, в которой он видел «идеал женщины». Отношения с графиней он поддерживал около 30 лет. После ее смерти в 1791 г. он назовет ее «украшением своего пола» (6, 508).

В декабре 1758 г. в университете вновь освободилось место профессора логики и метафизики. Кант выставил свою кандидатуру по настоянию давнего благожелателя — пастора Шульца, который стал к тому времени профессором богословия и ректором университета. Из пяти кандидатов Академический совет выбрал двух — математика Бока и Канта. Однако окончательно вопрос о вакансии был решён не в пользу философа. Профессуру получил Бок, который был старше по возрасту и по преподавательскому стажу. Может, сыграло роль и другое обстоятельство. Андрей Болотов, занимавший в то время ответственное положение в губернской канцелярии, проявлял живой интерес к философии и был ревностным сторонником философии Крузия. Кант был явным антикрузианцем. Возможно, что Болотов, в силу своего положения имевший возможность повлиять на решение данного вопроса, предпочёл передать кафедру философии математику Буку, равнодушному к острым мировоззренческим проблемам, чем вольфианцу Канту.

Из дальнейших внешних событий в жизни Канта отмечу только то, что он довольно поздно, в 46 лет (в 1770 г.) получил постоянное место профессора логики и метафизики. Дважды, в 1786 и 1788 г. он был ректором Кенигсбергского университета. В 1783 г. Кант купил свой дом на Принцессин-штрассе возле Замка. Именно в этом доме жизнь его приняла окончательные очертания. В нем проходили знаменитые обеды, оттуда он выходил на свои не менее знаменитые прогулки.

Кант не был женат, хотя по свидетельствам биографов дважды имел такое намерение.

Летом 1796 г. Кант прочитал свои последние лекции в университете, однако свое место в штате университета Кант оставил только в 1801 г. С 1802 г. началось медленное угасание философа. По его собственному признанию, его силы постоянно слабели, хотя никакой определенной болезнью он не страдал. Последние месяцы его жизни были только медленной смертью. Уже в декабре 1803 г. он не мог отчетливо написать свое имя. Он более не находил вкуса в пище, голос уже почти нельзя было различить. 6 февраля наступило резкое ухудшение, с 7 февраля он оставался в кровати, и 12 февраля умер в своем доме. Последним его словом был «Gut». Город воспринял смерть Канта как печальное, но важное событие в своей жизни.

---

[1] Цит. по Vorländer K. Immanuel Kant. Der Mann und das Werk. Dritte Auflage. — Hamburg: Felix Meiner Verlag, 1992. S. 17.

[2] Ibid. S. 18.

[3] Подробнее об этом см. Kuehn M. Kant. A Biography. – New York: Cambridge University Press, 2001. P. 61-62.

[4] С историей Кенигсбергского университета можно подробнее познакомиться по книге: Лавринович К.К. Альбертина: Очерки истории Кенигсбергского университета. К 450-летию со времени основания. – Калининград: Калинигр. гос. Ун-т, 1995.

[5] 25 января 1716 г. Петр I даже подписал специальный указ, в котором говорилось: «Послать в Королевец человек 30 или 40, выбрав из молодых подьячих для научения немецкого языка, дабы удобнее в Коллегиум были, и послать за ними надзирателя, что, они не гуляли» (см. Костяшов Ю.В. Российские студенты в Кенигсберге // Очерки истории Восточной Пруссии / Г.В. Кретинин, В.Н. Брюшинкин, В.И. Гальцов и др. – Калининград: «Янтарный сказ, 2002. С. 171- 179).

[6] Проблема здесь в том, что ректор университета не указал в студенческих матрикулах факультет, на который записался Кант.

[7] Устойчивость этой традиции объясняет ту настойчивость, с которой в трактате «К вечному миру» Кант даже в конце века стремился осторожно освободить философию от засилья в ней теологии: «…О философии говорят, что она служанкабогословия… — Но еще не совсем ясно, «идет ли она с факелом впереди своей милостивой госпожи или несет ее шлейф» (6, 289).

[8] См. Kuehn M. Kant. A Biography. – New York: Cambridge University Press, 2001. P.70-71.

Пять афоризмов, приписываемых Эммануилу Канту — Российская газета

12 февраля 1804 года в возрасте 79 лет в прусском Кенигсберге умер великий немецкий философ, родоначальник немецкой классической философии Иммануил Кант.

Кант — энциклопедист и аналитик, философ математического склада, ввел в своей жизни строжайшие правила и жесткий распорядок дня, выкроив, таким образом, время для решения сложнейших интеллектуальных задач.

С детства Кант отличался слабым здоровьем . Он едва не умер при рождении, и всю последующую жизнь боролся с недугами. Однако предпринятая им попытка настроить организм на четкий суточный ритм, коего Кант придерживался всю свою жизнь, оказалась столь успешной, что позволила ученому не только прожить почти до 80 лет, но и до последнего дня оставаться в трезвом уме и ясной памяти.

Вся жизнь отца классической немецкой философии представляет сплошной эксперимент, поставленный гением над самим собой с целью доказать возможность и способность человека влиять на собственную судьбу.

Известно, что Иммануил Кант всю свою жизнь прожил в одном городе — прусском Кенигсберге, практически не покидая его и не уезжая далее 100 километров.

Перу философа принадлежат фундаментальные исследования «Критика чистого разума», «Критика практического разума», «Критика способности суждения» и др. Он много размышлял над тем, что есть мысль, вселенная, этика, Бог. Ему принадлежит множество афоризмов.

Но порой за высказывания великого ученого выдаются мысли, которые принадлежат другим великим людям. Что говорил и не говорил Кант — в подборке «РГ».

1. «Как становятся философами?» — спросил юноша, обратившись к философу. «Будет хорошая жена — будешь счастливым, будет плохая жена и ты будешь философом«. Это изречение часто приписывают Канту. На самом деле так говорил Сократ. Что вполне логично, так как за всю свою жизнь Иммануил Кант так и не обзавелся семьей (его биографы утверждают, что будущий гений мысли в юности много раз влюблялся, но из-за природной скромности так и не решался признаться в чувствах объектам обожания). А вот Сократ был отцом семейства, а его жена Ксантиппа (Рыжая Лошадь) действительно была одной из причин того, что Сократ искал утешение в философии. Говорят, что у нее был несносный характер и она всегда «пилила» своего умного супруга.

2. Впрочем, несмотря на свой по сути пуританский стиль жизни (на протяжении более чем пятидесяти лет ученый придерживался строгого распорядка дня, просыпался в 5 часов утра, до семи работал, выпивая несколько чашек чая и выкуривая трубку, после завтрака, всегда состоявшего из одних и тех же блюд, следовал в университет, ставший для него родным домом, после лекций возвращался на обед, после которого гулял в одиночестве), Кант много размышлял и о взаимоотношениях полов. Его всегда интересовала загадочная женская душа. Однако он не произносил широкоизвестную сегодня фразу «Природа намеревалась сделать женщину вершиной творения, но ошиблась глиной и выбрала слишком мягкую«. Автором этого выражения является Готхольд Лессинг — современник и соотечественник Канта, драматург, критик и мыслитель. Сам же Кант говорил, что «Женщины даже мужской пол делают более утонченным«.

3. «Жить — значит чувствовать«. Известное изречение, которое встречается во многих литературных произведениях. В той или иной мере его интерпретируют герои Горького («Старуха Изергиль») и Шолохова («Тихий Дон»). На самом деле великое изречение звучит так: » Жить — значит чувствовать и мыслить, страдать и блаженствовать; всякая другая жизнь — смерть» и принадлежит оно перу нашего соотечественника писателя и литературного критика Виссариона Белинского. У Канта есть созвучное выражение, но звучит оно все-таки немного иначе: «Мыслить — значит говорить с самим собой, слышать самого себя».

4. Сотворение мира — одна из величайших загадок, которая занимает умы ученых, начиная с древних времен и заканчивая современностью. Не мог остаться в стороне от решения этой задачи и великий немецкий мыслитель.

Кант представляет первоначальное состояние Вселенной, как хаотическое облако разнообразных материальных частиц. Эти частицы обладают способностью двигаться и двигаются друг к другу без какого-либо толчка. Одновременно действуют и силы отталкивания, которые заставляют эти частицы отклоняться от первоначального движения, и они получают круговые движения. Таким образом, частицы движутся и параллельно, и по краям. При этом, легкие частицы воспламеняются и становятся огненным шаром, то есть Солнцем. В то же время Кант высказал догадку о существовании Большой системы галактик вне нашей звездной системы. Кант считал, что своей работой он сделал огромное открытие, однако его концепция не имела воздействия на научную мысль своего времени. Канту часто прочат авторство таких строк: «Дайте мне материю и движение, и я создам мир«. На самом деле это говорил еще в XVII веке французский философ и математик Рене Декарт. Кант же утверждал: «Дайте мне материю, и я покажу, как из нее должен образоваться мир«.

5. «Цель оправдывает средства«- кому только не приписывают это крылатое изречение. Одни утверждают, что она принадлежит итальянскому мыслителю XV-XVI века Никколо Макиавелли. Другие — что французскому математику и философу Паскалю. Третьи — писателю Николаю Островскому. Четвертые — Иммануилу Канту. Кант, будучи, как пишут исследователи его наследия, человеком очень порядочным и добрым, не мог такое утверждать. Напротив, он учил: «Поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого также, как к цели, и никогда не относился бы к нему только как к средству«.

Между тем

Самое известное изречение Иммануила Канта, характеризующее его прежде всего как высоконравственного человека, звучит так: «Две вещи наполняют душу все новым и нарастающим удивлением и благословением, тем чаще, чем продолжительнее мы размышляем о них, — звездное небо надо мной и моральный закон во мне».

Иммануил Кант

 XPOHOC ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ ФОРУМ ХРОНОСА НОВОСТИ ХРОНОСА БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА ЭТНОНИМЫ РЕЛИГИИ МИРА СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ КАРТА САЙТА АВТОРЫ ХРОНОСА Родственные проекты: РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ ПРАВИТЕЛИ МИРА ВОЙНА 1812 ГОДА ПЕРВАЯ МИРОВАЯ СЛАВЯНСТВО ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ АПСУАРА РУССКОЕ ПОЛЕ

Иммануил Кант Кант (Kant) Иммануил (1724-1804) — немецкий философ и естествоиспытатель, с работ которого начинается немецкая трансцендентально-критическая философия. Вся жизнь К. была связана с Кенигсбергом, где он родился, закончил университет (1745), стал доцентом (1755-1770), профессором (1770-1796) и где был похоронен. В его интеллектуальной биографии традиционно различают два периода. Первый из них — «докритический» — охватывает время с 1746 — даты написания первой работы (трактат «Мысли об истинной оценке живых сил») — до конца 1760-х. В сочинениях этого периода еще не выработан характерный для последующего времени принцип критики. В центре философских интересов К. находятся вопросы философии природы и особенно космологии — происхождение и развитие солнечной системы, история Земли, перспективы ее развития и т.д. Сочинения этого периода (главным из них является «Всеобщая естественная история и теория неба», 1755) пронизаны гносеологическим оптимизмом, уверенностью в способность постигнуть то, что обычно представлялось недоступным познанию. Эпиграфом к творчеству этого периода могли бы стать слова самого же К. : «Дайте мне материю, и я построю из нее мир…». Философия второго, так называемого «критического периода», обычно датируется годом написания К. диссертации на тему: «О форме и принципах чувственно воспринимаемого и умопостигаемого мира» (1770). Она состоит из трех основных частей: гносеологии, этики и эстетики (объединенной с учением о целесообразности в природе). Каждой из трех частей соответствует одна из трех фундаментальных работ Канта — «Критика чистого разума«, «Критика практического разума«, «Критика способности суждения«. Этот период потому и называется критическим, что во всех сочинениях К. исходит из требования о том, что любое философское исследование должно базироваться на критике или критическом исследовании познавательных способностей человека и тех границ, до которых простирается само знание. Т.е., разработке непосредственно философской проблематики — онтологии, философии морали и т.д. должна предшествовать гносеология, или критическое исследование познавательных способностей, на которые опираются любые отрасли знания. Этой проблематике и посвящена центральная работа К. — «Критика чистого разума» («Kritik der reinen Vernunft», Riga, 1781), оказавшая системоформирующее воздействие на развитие последующей трансцендентально-идеалистической традиции в немецкой философии (Фихте, Шеллинг, К.Л.Рейнгольд и др.), а также на неокантианство, особенно в его марбургской версии (см. Марбургская школа неокантианства). По структуре «Критика чистого разума» состоит из предисловий к первому и второму изданиям, введения, «трансцендентального учения о началах» как главной в содержательном отношении части текста, и «трансцендентального учения о методе» — фрагменте, указывающем путь к построению всей системы трансцендентального идеализма, своего рода пропедевтикой к которой и задумывалась «Критика чистого разума». В свою очередь трансцендентальное учение о началах (или «элементах» в переводе Н.О. Лосского) подразделяется на две части — трансцендентальную эстетику и трансцендентальную логику, членимую затем на два отдела — трансцендентальную аналитику и трансцендентальную диалектику. Развивая свою концепцию научного знания, К. не оспаривает традиционный тезис тогдашнего эмпиризма о том, что всякое знание начинается с опыта и передается органами чувств; однако он считает необходимым дополнить познание формально-логическим или априорным моментом, который только и придает ему вид настоящего научного, т.е. всеобщего и необходимого, знания. Согласно К., воздействуя на нас, вещи не только дают нам многообразие ощущений — то, что составляет содержание познания, — но одновременно пробуждают нашу внутреннюю активность, которая и придает знанию организованный, оформленный характер. Эта независимая от всякого опыта познавательная активность и делает возможным познание опыта, придает ему всеобщий, необходимый и аподиктически достоверный характер. Важный для К. вопрос о том, как возможно новое знание, он формулирует следующим образом: как возможны априорные синтетические суждения, т.е. суждения, которые расширяют наше знание и в то же время обладают искомым статусом общезначимости. Будучи идеалом всякого знания, такие суждения, по К., не могут быть получены из опыта, а только — из чистого разума, априори (см. Априори). Целью теоретической философии и становится получение ответа на вопрос: благодаря чему и в какой мере можно достичь познания предметов посредством чистого разума? Этот вопрос становится тождественным вопросу об основании синтеза, ибо при «синтетическом суждении я должен иметь еще нечто другое (X), кроме субъекта, на что опирается рассудок, чтобы обнаружить предикат, который не заключен в субъекте». «Критика чистого разума» и построена таким образом, «чтобы распознать возможности чистых синтезов в соответствии с их источниками». При этом К. последовательно отвечает на вопрос о возможности априорных синтетических суждений в каждом из трех видов знания — в математике, теоретическом естествознании и метафизике (философии). Одновременно он исследует общие всем людям познавательные способности с точки зрения их априорных форм — чувственность (трансцендентальная эстетика), рассудок (трансцендентальная аналитика) и разум (трансцендентальная диалектика). В трансцендентальной эстетике К. обнаруживает априорные формы чувственности — чистые созерцания, с помощью которых разрозненные и не всегда отчетливые восприятия приобретают всеобще объективное значение. Трансцендентальное истолкование чувственности и ее форм позволяет ему показать, как возможны априорные синтетические суждения в математике. Именно априорные формы — пространство и время — придают, по К., объективную значимость идеальным математическим конструкциям. В трансцендентальной аналитике К. исследует рассудок и его синтез с чувственностью и одновременно отвечает на вопрос об условиях возможности априорных синтетических суждений в естествознании; демонстрирует, как осуществляется синтез уже организованной априорными формами (пространством и временем) чувственности с рассудочными предпосылками, которые сам рассудок обязательно присоединяет к чувственному материалу. Эти предпосылки К. называл чистыми понятиями рассудка или категориями, которые и представляют собой формы единства, прибавляемые к многообразию чувственности. К. насчитывает 12 таких категорий и объединяет их в 4 класса: количества, качества, отношения и модальности. В трансцендентальной диалектике он исследует такую познавательную способность, как разум и в то же время отвечает на вопрос о возможности априорных синтетических суждений в метафизике (или решает проблему о том, как возможна метафизика как наука). В отличие от рассудка и его категорий, применимых лишь в границах опыта, разум восходит за его пределы и начинает, по К., рассуждать о мире в целом, о природе как бесконечности, о свободе и Боге, доводя синтез опыта до безусловной, тотальной законченности. К. вводит здесь понятие «идей разума», которые и соответствуют потребности последнего восходить к безусловному и которым, как оказывается, нет адекватных предметов — аналогов опыта, т.к. мыслимое в них безусловное единство никогда не может быть найдено в границах этого опыта. К. настаивает тем не менее на важной роли этих идей как необходимых идеалов познания, регулятивов, направляющих познавательную и практическую деятельность человека. Однако в случае, если разум начинает делать свои идеи предметом непосредственного исследования, он впадает в противоречия с самим собой, которые выступают у К. как антиномии чистого разума. Старая метафизика и пыталась подвести идеи разума под реальные опытные предметы, демонстрируя тем самым свою полную несостоятельность. Вопрос о том, как возможна метафизика как наука, и становится по сути главным вопросом всей теоретической философии К. Следует отметить, что уже задолго до «Критики чистого разума», в своих ранних работах он много размышлял над проблемами метафизики и метафизического метода, о соотношении последнего с методами математики и опытного знания; о способности мышления (в виде чистого логического понятия и умозаключения) выразить структуру действительности и т.п., что свидетельствовало о новой ориентации в его философском развитии. Так в «Грезах духовидца, поясненных грезами метафизика» (1766) К. настойчиво проводил мысль о необходимости интеллектуальной проверки метафизики и ее основных положений и, более того, в резко сатирической форме обыгрывал все ее традиционалистские понятия, дефиниции и цепи логических умозаключений. Творчество шведского мистика Сведенборга было для него карикатурой на поиски «метафизики сверхчувственного мира», которой он и вынес свой обвинительный вердикт, призывая людей науки полагаться исключительно на опыт. В письмах к Мендельсону (8 апреля 1766) и Ламберту (2 сентября 1770) К. много рассуждал о необходимости нового определения метода метафизики, о необходимости превращения ее в действительную науку, которой должна предшествовать особая, чисто негативная наука, определяющая значимость и границы принципов чувственности, дабы предотвратить их воздействие на суждения о предметах чистого разума. Это и составило предмет глубочайшей и напряженнейшей работы кантовской мысли в течение более чем десятилетия, когда пропедевтика метафизического мышления была доведена им до истинной «подробности и очевидности». Исследуя уже в «Критике чистого разума» само понятие метафизики и те судьбы, которые она испытала при смене времен, К. отмечал ее значительные претензии на роль «царицы наук» и высшей инстанции для решения проблемы «бытия» и «истины». Однако на его взгляд, метафизика так и не достигла внутри себя требуемой нормы достоверности, и в этом смысле, с точки зрения самой ее истории, она невозможна как наука. Лишь в качестве необходимой «природной склонности», она, согласно К., не дает нам возможности отказаться от своих «проклятых» вопросов, и потому за ней должен быть сохранен статус науки, но уже не как дисциплины о вещах сверхчувственного мира, а как науки о границах человеческого разума. Тем самым К. радикально изменил представление о самом предмете, сути и назначении метафизики: она не должна была больше оставаться онтологией, т.е. рассуждать о бытии вообще, переходя от него к бытию отдельных конкретных вещей. В противовес всем предшествующим представлениям он предложил собственное видение философии, концентрирующееся вокруг теории познания. (Данный проект более тщательного изучения того, что мы можем знать и как мы можем знать путем изучения способа работы нашего ума, принято называть «эпистемологическим». ) В предисловии ко второму изданию К. четко зафиксировал свою точку зрения, назвав ее «революцией образа мышления» и, более того, «коперниканским переворотом», утвердившим в качестве исходного пункта не предмет познания, а специфическую закономерность самого познания, к которому и должна быть сведена определенная форма предметности. В контексте понимания К. сути «коперниканского переворота» становится эксплицитно-проясненным и понятие трансцендентального, которое он использовал в качестве квалификационной метки своей философии и под которым он понимал каждое познание, которое занимается не столько предметами, сколько видами нашего познания предметов, поскольку это познание должно быть возможным априори. Трансцендентальным К. полагал лишь знание, вообще не имеющее эмпирического происхождения, но в то же время определенным образом относящееся к предметам опыта. Таким образом из «царицы наук» метафизика, благодаря К., превратилась в понятие «наиболее базисной дисциплины — дисциплины оснований» (Рорти), став «первичной» уже не в смысле «наивысочайшей», а в смысле «лежащей в основе». У нее не осталось ни особой области исследования, ни особого круга содержаний и предметов, которые бы имманентно принадлежали ей одной. И все же этот новый предмет, который отошел к философии, — предмет, недоступный, по К., больше ни одной из наук, — был образован в виде оснований познания и, соответственно, направленная на них дисциплина — теория познания — приобрела еще более незыблемый по сравнению с предшествующей метафизикой статус всеобъемлющей дисциплины, способной к открытию «формальных» характеристик любой области человеческой жизни. Более того, именно благодаря ей все другие дисциплины стали приобретать свою легитимность. Во второй половине 20 в. тот статус философии, который она во многом приобрела благодаря «Критике чистого разума», подвергся многочисленным атакам (начиная с Хайдеггера и заканчивая Рорти — одним из проповедников лозунга о «смерти эпистемологии»). В контексте главного вопроса «Критики чистого разума» — о возможности метафизики как науки, К. в заключительных разделах работы ответил на него резко отрицательно: метафизика невозможна как наука и не является ею в том виде, в котором она тогда существовала. Критика им рациональной психологии, рациональной космологии и рациональной теологии, составлявших в совокупности существо прежней метафизики, показала научную несостоятельность последней в силу невозможности конститутивного применения трансцендентальных идей. До сегодняшнего дня философами обсуждается вопрос о вкладе К. в развитие метафизики: высказал ли он свой приговор в ее адрес (навсегда «похоронив ее»), либо же сделал все, чтобы преобразовать метафизику и сделать ее наконец подлинной наукой, основанной на познании «чистых принципов» самого разума? Многие современники К. восприняли его теоретическую философию как практически полное разрушение метафизики, поскольку, во-первых, она оказалась крайне критической как по форме (построению метафизики предшествовала критика самих ее возможностей), так и по содержанию. Будучи ядром всего кантовского учения, его критика очень специфически повлияла на многие кантовские основополагающие тезисы и выводы, придав им чисто отрицательное звучание. Имеются в виду и непознаваемость вещи в себе, и невозможность применения к ней понятий чистого рассудка, и невозможность конститутивного использования трансцендентальных идей, и исключительно негативный смысл, вкладываемый К. в понятие диалектики как только «логики видимости», и противопоставление «вещи в себе» — явлению, теоретического разума — практическому, невозможность рациональной психологии, космологии и теологии и т.д. и т.п. В самих своих результатах теоретическая философия К. оказалась по преимуществу критической. Во-вторых, К. в значительной мере лишил метафизику многих испокон веков присущих ей тем и вопросов, сузив тем самым ее содержание. Многие исследователи вполне справедливо поэтому считают, что сама идея критики означала уже «смерть метафизики». И тем не менее как это ни парадоксально, кантовская критическая философия открыла возможности для дальнейшего, более плодотворного развития метафизики. Отвергнув ее старую версию, К. сохранит ее в качестве конечной цели всей философии. Обсуждая вопрос о возможности метафизики, он по сути развивает саму ее систему, отводя «Критике чистого разума» место пропедевтики к этой науке. Однако на деле данная пропедевтика оказалась скорее мощным фундаментом, нежели робким введением, составив достаточно внушительную часть нового здания метафизики. Сам К. полагал, что его критика представляет «архитектонику», т.е. исходящий из базисных принципов полный план, с «ручательством за полноту и надежность всех частей этого здания» — систему всех «принципов чистого разума» (метафизика, по К., и есть также «знание из чистого разума в систематической связи»). Более того, он полагал, что критика чистого разума включает в себя все, что в конечном счете составляет содержание метафизики: «она есть полная идея трансцендентальной философии». Метафизика у К. должна была охватить вполне определенную область познания, границы которой никогда уже не будут подвержены каким-либо колебаниям. Он совершенно искренне был убежден в том, что благодаря его реформе метафизика сможет за короткое время «достигнуть такого успеха, что потомству останется только все согласовывать со своими целями — на дидактический манер, без малейшего расширения содержания». Источником познания здесь уже будут являться не предметы внешнего мира, а сам разум с его принципами. В результате после изложения основных законов последнего будут уже невозможны какие-либо новые открытия и метафизика будет приведена в неизменное состояние. По словам Фишера «такого безопасного и хорошо определенного положения метафизика никогда не имела до Канта». Очевидно, конечно, что само понятие метафизики благодаря кантовской критике предстало совсем не в том виде, в каком оно понималось в эпоху Просвещения. Критическое обоснование придало ей абсолютно новый характер. Поставив в центр философии теорию познания и превратив «метафизику» в нечто такое, что возникает именно из эпистемологии (а не наоборот, как это представлялось до него), К. перенес тем самым центр тяжести из системы в метод. «Эта критика, — писал он, — есть трактат о методе. А он — система самой науки». Вот почему решающей по значению, да и наиболее объемной частью всей его философии стало не доктринальное изложение, а основательное, систематически разработанное в плане архитектоники критическое введение в нее. В этом смысле между программными замыслами К. и их действительным воплощением в жизнь заметен значительный и отнюдь не случайный дисбаланс. Его программа была весьма внушительной и предполагала разработку полного очерка метафизической системы в совокупности пропедевтики, «метафизики природы» и «метафизики нравственности». В реальности же все оказалось иначе: основную ее часть составила развитая в трех грандиозных трудах пропедевтика, рядом с которой очень скромно выглядят те фрагменты, которые должны были выступить основными ее содержательными блоками. Очень схематичны по форме и уж совсем не обоснованы и декларативны кантовские рассуждения (в третьей главе трансцендентального учения о методе) под названием «архитектоника чистого разума». В ней еще и еще раз К. излагает свой проспект метафизики. Последняя в данном случае рассматривается им в качестве необходимого завершения всей культуры человеческого разума, — как нечто, лежащее в основе самой возможности некоторых наук (ибо она рассматривает разум со стороны его элементов и высших максим). Вновь К. акцентировал ее скорее негативный, предупреждающий заблуждения, характер, ее роль своеобразной цензуры, обеспечивающей общий порядок и согласие в мире науки. В этом смысле он навсегда лишил метафизику того положения, на которое она так решительно претендовала во все предшествующие периоды своей истории. Все слова К. о метафизике как о мировой мудрости, от которой человеческий дух никогда не сможет отказаться, звучат малоубедительно. Скорее они отдают последнюю дань огромной эпохе в истории духа — эпохе, которая так и не вернулась, ибо К. нанес ей смертельный удар. Этику К. следует рассматривать и как результат, и одновременно как исходный пункт его теоретической философии, т. к. именно проблема человека и его свободы явились побудительным мотивом всего философского творчества мыслителя. Замысел так называемой метафизики нравственности возник у К. еще в 1760-е. Написав «Критику чистого разума», он вновь возвращается к этике, которой посвятил «Основы метафизики нравственности» (1785), «Критику практического разума» (1788), «Метафизику нравов» (1797). В этике, как и в гносеологии, К. был занят поисками общезначимых, необходимых, вневременных, т.е. независимых от смены общественных состояний, прогресса и т.д., законов человеческого существования, определяющих те или иные поступки людей. В роли главного такого закона К. формулирует так называемый категорический императив или правило, определяющее форму морального поступка: поступай только согласно такой максиме, руководствуясь которой ты в то же время можешь пожелать, чтобы она стала всеобщим законом. Нравственно человек поступает лишь тогда, когда возводит в закон своих поступков долг перед человеком и человечеством, и в этом смысле ничто другое, по К. , быть нравственным просто не может. При этом К. стремился строго отделить сознание нравственного долга от всех чувств, эмпирических склонностей к выполнению этого закона: поступок будет нравственным, если он совершен исключительно из уважения к этому закону. Главным в этике для К. было, таким образом, найти всеобщую форму нравственного поведения людей, исключающую саму возможность безнравственных поступков, зла и несправедливостей. Эстетика изложена в первой части его «Критики способности суждения». Согласно К., прекрасное есть то, что с необходимостью нравится всем без всякого утилитарного интереса, а только своей чистой формой, т.е. это «незаинтересованное удовольствие», доставляемое созерцанием формы предмета. Прекрасное у К. во многом субъективно, и его оценка не может быть доказана, однако эстетическое суждение высказывается так, как если бы выражаемая в нем оценка имела всеобщее и необходимое значение. Высшим видом искусства К. объявляет поэзию, т.к. она возвышается до изображения идеала. В своей философии истории К. отказывается от теологического понимания истории и рассуждает в духе традиционных просветительских идей, объясняющих ее исключительно естественными причинами. Большую роль в историческом процессе он отводит естественным потребностям людей, а также конфликтам между ними, которые, по К., и являются источником исторического движения человечества к своей великой цели — всеобщему правовому гражданскому обществу. Важное место в социально-исторической философии К. занимали также проблемы войны и мира, а также установления состояния «вечного мира» между государствами. В трактате «К вечному миру» (1795) он подробно анализирует и формулирует главные средства достижения и сохранения мира. Учение К. представляет собой исходное звено в преемственном ряду систем философского идеализма, обозначаемых общим термином немецкая трансцендентально-критическая философия (хотя само оно последовательно идеалистическим не являлось). Значение творчества К. следует оценивать, имея в виду те достижения, которыми немецкая философия обогатила развитие человеческой мысли. В то же время следует отметить и личный вклад К. в это развитие: 1. К. впервые в истории философии обосновал творческий, конструктивный характер человеческого познания, мышления и деятельности, показав в предисловии ко второму изданию «Критики чистого разума», что сами предметы в процессе человеческой деятельности вынуждены сообразовываться с человеческим познанием и его результатами, а не наоборот. К. гносеологически обосновал человеческую свободу, доказав, что человек в принципе способен производить новое — и в теоретической и практической деятельности. Таким образом, чисто теоретическая проблема о возможности нового знания оказалась проникнута у К. глубоко гуманистическим пафосом. 2. Разделяя в целом многие идеалы просветительского новоевропейского рационализма, К., вместе с тем, впервые четко обозначил проблему границ и условий человеческого познания, «решительно отвергнув, по словам Ницше, притязания науки на универсальное значение и универсальные цели». Эта тенденция получит затем мощный импульс к развитию в различных философских системах 20 в. («философия жизни», феноменология, экзистенциализм.) 3. Создав глубоко противоречивое, дуалистическое учение об источниках познания, К. дал мощный толчок для дальнейшего развития философской мысли, попытавшейся в принципе по-разному устранить эту половинчатость. Дальнейшее развитие немецкой философии было связано, главным образом, с попытками создать целостный, полный идеализм совершенно чистой, в себе и через себя существующей философии. Этот идеализм в специфической форме обогатил человеческую мысль грандиозными достижениями и оказал колоссальное воздействие на развитие новейшей философии и всей духовной культуры и истории 20 ст. (См. также Антиномии чистого разума, «Вещь в себе», Доказательства бытия Бога, Категорический императив, Трансцендентальное единство апперцепции.) Т.Г. Румянцева Новейший философский словарь. Сост. Грицанов А.А. Минск, 1998. Вернуться на главную страницу Канта

Иммануил Кант

 XPOHOC ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ ФОРУМ ХРОНОСА НОВОСТИ ХРОНОСА БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА ЭТНОНИМЫ РЕЛИГИИ МИРА СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ КАРТА САЙТА АВТОРЫ ХРОНОСА Родственные проекты: РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ ПРАВИТЕЛИ МИРА ВОЙНА 1812 ГОДА ПЕРВАЯ МИРОВАЯ СЛАВЯНСТВО ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ АПСУАРА РУССКОЕ ПОЛЕ

Иммануил Кант Иммануил Кант (1724-1804) — титан философской мысли всех времен. Он часто рассматривается самым крупным философом после Платона и Аристотеля. Он родился в Кенигсберге в Пруссии. Отец его был ремесленником (шорником) и заботился, чтобы дать образование своему сыну, мечтая о том, чтобы тот стал пастырем. После окончания школы Кант поступил в Кенигсбергский университет. Закончив его, он зарабатывал себе на жизнь частными уроками в прусских семьях, но продолжал свое образование самостоятельно. Успешно защитив диссертацию, он стал приват-доцентом, читал различные курсы в Кенигсбергском университете. В 1770 г. стал профессором логики и метафизики этого университета и оставался на этом посту до того, как ушел в отставку за три года до смерти. Жизнь Канта была бедна событиями. Он жил спокойной и размеренной жизнью, путешествовал мало и приобрел репутацию очень пунктуального человека. Ежедневно совершал прогулки в точно назначенное время, и люди могли сверять свои часы по этим прогулкам. Одним из редких случаев, когда он опоздал на прогулку после обеда, был тот день, когда он читал книгу Руссо «Эмиль». Имел много друзей, его уважали и им восхищались все те, кто знал его, но его социальная жизнь была также регулируема, как и работа. Он так и остался холостяком, хотя, как говорят, любил компании, особенно красивых и воспитанных женщин. Он заслужил репутацию живого лектора, хотя никто не мог это сказать на основании его работ, которые трудны для понимания и сухи, как по стилю, так и по содержанию. Кант соединил в себе, как никто другой, спекулятивную оригинальность Платона с энциклопедичностью Аристотеля, и поэтому его философия считается вершиной всей истории философии до XX в. Все творчество Канта условно делится на два периода: докритический и критический. Первый период охватывает 1746-1760 гг., второй начинается с 1770г., когда впервые в работе «О формах и принципах чувственно воспринимаемого и умопостигаемого мира» Кант впервые упоминает принципы своей системы критической философии. Это, конечно, не означает, что первый период не содержал произведений, в которых критически рассматриваются философские проблемы. В первый период основное свое внимание Кант уделяет вопросам естествознания и философии природы. Он пишет выдающийся трактат «Всеобщая естественная история и теория неба» (1755), в котором излагает свою знаменитую космогоническую гипотезу, обосновывающую диалектический взгляд на Вселенную. При рассмотрении проблемы возникновения Вселенной Кант отказывается от первотолчка и представляет первоначальное состояние Вселенной как хаотическое облако разнообразных материальных частиц. Эти частицы обладают способностью двигаться и двигаются друг к другу без какого-либо толчка. Одновременно действуют и силы отталкивания, которые заставляют эти частицы отклоняться от первоначального движения, и они получают круговые движения. Таким образом, частицы движутся и параллельно и по краям, легкие частицы воспламеняются и становятся огненнь11*’шаром, т.е. Солнцем. Кант считал, что своей работой он сделал огромное открытие и восклицал: «Дайте мне материю, и я построю из нее мир, т.е. дайте мне материю, и я покажу вам, как из нее должен возникнуть мир» [Соч. В 6 т. Т. 1. С. 126]. Хотя Кант и признавал Бога в качестве создателя мира, но вся его концепция развития утверждала, что в мире уже содержится сама причина возникновения и развития природы. Эта концепция не имела воздействия на научную мысль своего времени, так как долгое время не была известна общественности из-за того, что издатель обанкротился и весь тираж пропал. Впоследствии концепция Канта была названа гипотезой Канта-Лапласа. Последний независимо от Канта выдвинул свою версию возникновения мира. Основные положения критического периода изложены Кантом в произведении «Критика чистого разума» (1781), в котором он собирался разработать принципы теоретического и практического познания. «Критикой» он называл все, что подвергает критическому рассмотрению догматизм, под которым подразумевал одностороннюю рационалистическую метафизику, начинающуюся с Декарта и до Лейбница. Одновременно он ставил перед собой задачу критически исследовать познавательные способности человека. Эта задача решалась Кантом как в первой «Критике», так и в последующих произведениях — «Критике практического разума» и «Критике способности В 1783 г. он публикует «Пролегомены ко всякой будущей метафизике, могущей возникнуть в качестве науки», а в 1787 г. -второе издание «Критики чистого разума», существенно переработанное и дополненное. В «Критике чистого разума» Кант выявляет условия, при которых возможны главные формы научного знания. Эта проблема конкретизируется у Канта в следующих трех вопросах: «Как возможна чистая математика?», «Как возможно чистое естествознание», «Как возможна метафизика как наука?». Такой способ рассуждения, когда задаются вопросы и даются на них ответы. Кант называет трансцендентальным, а свои ответы на эти вопросы — трансцендентальной теорией. Хотя Кант и признавал вслед за Локком, что все наше познание начинается с опыта, но тут же утверждал, что это наше познание не исходит из опыта. «Опыт никогда не дает своим суждениям истинной и строгой всеобщности, он сообщает им только условную и сравнительную всеобщность (посредством индукции)». Всеобщность достигается лишь априорностью. Человеческое познание содержит всеобщие и необходимые истины, но они — чистые априорные суждения. К ним относятся все положения математики и теоретического естествознания. Под априорными Кант понимал знания, к которым совершенно не примешивается ничто эмпирическое. Априористский подход к истине можно найти и в античной философии, и особенно в европейской философии Нового времени у Декарта. Новое, что характеризует Канта, это то, что он приписывает априоризм не только интеллекту, но и чувственности. Таким образом, по Канту, у познания имеются два источника: эмпирический и априорный. Априорная сторона познания формулируется Кантом следующим образом: «Все теоретические науки, основанные на разуме, содержат априорные синтетические суждения как принципы». Под синтетическими суждениями Кант понимал такие суждения, где связь предиката и субъекта мыслится без тождества. Синтетические суждения отличаются от аналитических тем, что в последних эта связь мыслится через тождество. Эти выражения означают, что в аналитических суждениях предикат лишь поясняет содержание субъекта, а в синтетических суждениях он дает новые характеристики субъекту. И Кант ставил гносеологический вопрос: «Как возможны априорные синтетические суждения?» Этому Кант посвятил свою «Критику чистого разума». Первая часть «Критики…» подразделяется у Канта на два раздела: на «трансцендентальную эстетику», т.е. учение о чувственности, и на «трансцендентальную логику», т.е. учение об интеллекте. Таким образом. Кант разграничивает чувственное и рациональное, чувственность и интеллект как два основных ствола человеческого познания. Под чувственностью Кант понимал способность получать представления способом, каким предметы воздействуют на нас. Посредством чувственности предметы нам даются, и только она доставляет нам созерцания, т.е. чувственные представления. «Всякое мышление, -писал Кант, — однако, должно в конце концов прямо или косвенно… иметь отношение к созерцаниям, стало быть. .. к чувственности, потому что ни один предмет не может быть нам дан иным способом» [Соч. Т. 3. С. 127]. В то же время чувственные образы Кант называет явлениями, которые отличаются от непознаваемых вещей-в- себе. Эти явления представляют предметы научного познания. Более того, Кант стремился выявить априорные формы чувственности. Этими формами для Канта выступали пространство и время. Кант утверждал «трансцендентальную идеальность» пространства и времени. Он считал, что положение об априорности пространства и времени обосновывает всеобщую и необходимую значимость математических положений. «Трансцендентальной логикой» Кант называет такую логику, которая имеет дело с законами рассудка и разума, которые не отвлекаются от какого-либо содержания и определяют происхождение, объем и объективную значимость априорных знаний. Трансцендентальную логику Кант противопоставлял «общей», т.е. формальной, которая отвлекается от содержания познания. Содержательность трансцендентальной логики дает связь познающего мышления с чувственными представлениями, т. е. с созерцаниями. Лишь из соединения чувственности и рассудка, говорит он, может возникнуть знание. «Мысли без содержания пусты, а созерцания без понятий слепы». Рассудок обладает, по Канту, активностью, а чувственность — пассивностью. При переходе от чувственности к рассудку происходит скачок качественного плана. В «трансцендентальной логике» Кант выделяет учение о рассудочном знании, которое он называет трансцендентальной аналитикой, и учение о разумном знании, которое называет трансцендентальной диалектикой. Трансцендентальная аналитика подразделяется у него на аналитику понятий и аналитику основоположений. Под аналитикой понятий он разумеет отыскание априорных понятий в рассудке и анализ чистого применения рассудка. Для него понятия — это предикаты возможных суждений. Эти понятия он называет категориями. Суждения разделяются на четыре группы: количества, качества, отношения, модальности. Эти группы в свою очередь подразделяются на три вида каждая. Категории у Канта также образуют четыре группы, имеющие те же названия, но другие подразделения. Главная задача, которую ставил перед собой Кант, это показать априорность категорий по отношению к предметам как объектам научного познания. Здесь он приходит к выводу, что все данное в созерцании многообразие объединяется в понятие об объекте благодаря трансцендентальному единству апперцепции. В этом положении выражается у Канта принцип единства анализа и синтеза. Аналитика основоположений — «трансцендентальное учение о способности суждения», т.е. учение об определении априорных правил образования суждений. По мнению Канта, «должно существовать нечто третье, однородное, с одной стороны, с категориями, а с другой -с явлениями», т.е. нечто, которое «с одной стороны, интеллектуальное, а с другой — чувственное». Это опосредствующее представление Кант называет «трансцендентальной схемой», которая представляет собой «правила объективного применения категорий». По мнению Канта, аналитика основоположений завершает априорную структуру рассудка, которая объясняет возможность существования естествознания как науки а именно: априорность всеобщих и необходимых понятий, лежащих в основе научного познания, а также правил соединения суждения и правил применения к созерцаниям, приводит к тому, что научные истины также имеют всеобщий и необходимый характер. Основной вывод, к которому приходит Кант, состоит в положении, что рассудок диктует законы природе. В этом состоит совершенная Кантом «революция в философии», аналогичная коперниканскому перевороту. Под природой Кант понимал «связь существования явлений по необходимым правилам, т.е. по законам», и эти законы априорны, и они делают природу возможной. Природа для Канта реальна лишь в «эмпирическом смысле», т.е. как мир явлений. Если вещи-в-себе непознаваемы, то явления вполне познаваемы. Кант различает феномены и ноумены. Под феноменом Кант подразумевает явления, под ноуменом — не вещи-в-себе, которые непознаваемы, но реально существуют, а то, что реально не существует, но умопостигаемо. Это дало возможность обвинять Канта в идеализме наподобие берклианского. В связи с этим Кант во второе издание «Критики чистого разума» включил раздел «Опровержение идеализма», в котором подверг критике идеализм Беркли, а свое учение называл «трансцендентальным идеализмом». Трансцендентальная диалектика у Канта занимается исследованием разума, который является высшей познавательной способностью. Он пишет:’ «Всякое наше знание начинается с чувств, переходит затем к рассудку и заканчивается в разуме, выше которого нет в нас ничего для обработки материала созерцаний и для подведения -его под высшее единство мышления» [Соч. Т. 3. С. 340]. Исследование чистого разума должно дать ответ на вопрос о том, возможна ли метафизика как наука. «Если рассудок есть способность создавать единство явлений посредством правил, то разум есть способность создавать единство правил рассудка по принципам» [Соч. Т. 3. С. 342]. Трансцендентальные идеи, т.е. идеи разума. Кант разделяет на три класса: душа, мир. Бог. Эти три идеи являются предметами исследования метафизики, состоящей поэтому из трех чисто рациональных дисциплин: психологии, космологии и теологии. При рассмотрении рациональной космологии большое значение имели выдвинутые Кантом антиномии, которыми он называл противоречащие друг другу космологические утверждения. Исследование этих антиномий он называет трансцендентальной аналитикой. Первая антиномия: мир имеет начало во времени и ограничен в пространстве, мир не имеет начало во времени и не имеет границ в пространстве, он бесконечен как во времени, так и в пространстве. Вторая антиномия: всякая сложная вещь в мире состоит из простых частей, ни одна сложная вещь в мире не состоит из простых частей. Третья антиномия: все в мире совершается в соответствии с необходимыми законами природы и познается на основе закона причинности, в мире причинность является не единственным законом, для объяснения требуется допустить существование свободной причинности. Четвертая антиномия: в миру существует в качестве его части или в качестве его причины безусловно необходимая сущность, в мире нет нигде никакой абсолютной необходимой сущности в качестве его причины. Первые две антиномии Кант называл математическими, а последние две — динамическими. Он полагал, что возникновение антиномий обусловлено ложным допущением, что мир как безусловное целое является предметом теоретического познания разума. Вся диалектика противоречий, содержащаяся в антиномиях, согласно Канту, мнимая. На самом деле учение Канта об антиномиях поставило перед философией ряд сложных проблем — о противоречивом единстве конечного и бесконечного, простого и сложного, необходимого и случайного, необходимости и свободы. Поэтому проблема антиномий явилась мощным стимулом для диалектических подходов в разрешении истинных противоречий действительности. При рассмотрении «рациональной теологии» заслуживает внимания выявленная Кантом несостоятельность доказательств бытия Бога, которые у него сводятся к трем: онтологическому, космологическому, физико-теологическому. Опровергнув все доказательства бытия Бога, Кант приходит к выводу, что все попытки чисто спекулятивного применения разума к теологии бесплодны, а принципы его применения к природе не ведут к теологии. Значение этих опровержений доказательств бытия Бога в том» что они способствовали освобождению философии от теологии, которая еще была сильна в то время в Германии. Общим выводом Канта было утверждение, что рациональные психология, космология и теология не могут существовать как науки. В то же время он считал, что возможно преобразовать метафизику в науку. Этика. Разработка этических проблем занимает в творчестве Канта особое место. Им посвящено несколько работ: «Основы метафизики нравственности» (1785), «Критика практического разума» (1788), «Метафизика нравов» (1797), «Об изначально злом в человеческой природе» (1792), «О поговорке «может быть это верно в теории, но не годится для практики» (1793), «Религия в пределах только разума» (1793). Одной из важнейших задач философии Кант считал понимание сущности нравственности, которая регулирует поведение человека. Он писал: «Две вещи наполняют душу всегда новым и все более сильным удивлением и благоговением, чем еще и продолжительнее мы размышляем о них, — это звездное небо надо мной и моральный закон во мне» [Соч. Т. 4. Ч. l.C. 499]. Основа нравственности лежит, по Канту, априори в понятиях чистого разума. В данном случае разум Кант понимает как практический разум, а не теоретический, как было раньше. Практический разум — это и есть нравственность, имеющая дело с проблемами свободы и свободной воли. Чистый разум функционирует как практический, когда он определяет волю и она становится свободной волей. Кант исходит в построении своей системы нравственности из наличия «доброй воли» как сущности нравственности. Кант начинает свое рассмотрение нравственности с известного утверждения, что «нигде в мире, да и нигде вне его, невозможно мыслить ничего иного, что могло бы считаться добрым без ограничения, кроме одной только доброй воли» [Соч. Т. 4. Ч. 2. С. 228]. Воля определяется лишь моральным законом. Кроме понятий доброй воли и морального закона, основным понятием нравственности является понятие долга, которое содержит в себе понятие доброй воли. Волю Кант фактически отождествляет с практическим разумом и понимает как автономную, не зависящую от какого-либо внешнего воздействия: как от материального, в том числе социального, так и от религиозного. Нравственная воля, по Канту, содержит практические основоположения, которые подразделяются на аксиомы и законы. Максима -это субъективный принцип воления, закон — это объективный принцип воления. Законы как императивы подразделяются в свою очередь на гипотетические и категорические. Категорический императив Канта имеет несколько формулировок, в которых он оттачивал этот закон. Окончательно он формулируется в следующем виде: «Поступай так, чтобы максима твоей воли могла в то же время иметь силу принципа всеобщего законодательства» [Соч. Т. 4. Ч. 1. С. 331]. Этот категорический императив дополнялся у Канта требованием поступать «так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого так же, как к цели, и никогда не относился бы к нему только как к средству» [Соч. Т. 4. Ч. 1. С. 270]. В работе «Метафизика нравов» он представил целый комплекс нравственных обязанностей человека. Он считал очень важными обязанности человека по отношению к самому себе, в которые включал заботу о своем здоровье и своей жизни. Он рассматривал в качестве пороков самоубийство, подрыв человеком своего здоровья путем пьянства и обжорства. К добродетелям относил правдивость, честность, искренность, добросовестность, чувство собственного достоинства. Высказывался, что не следует становиться холопом человека, допускать безнаказанного попрания своих прав другими, допускать угодничества и т.п. К числу обязанностей в отношении друг к другу он относил любовь и уважение. Пороки, которые противостоят уважению, являются высокомерие, злословие и издевательство. Особенно подчеркивал дружбу между людьми, основанную на взаимной любви и уважении. Кант полагал, что добродетели необходимо учить и начинать это делать надо с ранних лет, наставляя ребенка в моральном катехизисе. Кант довольно определенно высказывается о независимости нравственных норм от веры в Бога. Он писал: «Мораль, поскольку она основана на понятии о человеке как существе свободном, но именно поэтому и связывающем себя безусловными законами посредством своего разума, не нуждается ни в идее о другом существе над ним, чтобы познать свой долг, ни в других мотивах, кроме самого закона, чтобы этот долг исполнять» [Соч. 4. Ч. 1. С. 40]. «Мораль отнюдь не нуждается в религии» [С. 78]. Все существовавшие в истории религии Кант рассматривал как виды ложного богопочитания. Единственно истинная религия содержит в себе лишь нравственные законы, устанавливаемые практическим разумом, и ничего более. В этом духе он стремился истолковать христианство. Таким образом, этика Канта — это этика долга, имеющая своим источником стоицизм. Однако к стоическому духу своей этики Кант присоединил «нечто такое, что обеспечивает наслаждение жизнью». «Это нечто — всегда радостный дух», по идее добродетельного Эпикура. «Критика способности суждения». Кроме двух «Критик» — «Критики чистого разума» и «Критики практического разума» — Кант написал еще третью «Критику» — «Критику способности суждения», которая должна была связать первые две и представить рефлектирующую способность суждения. Она подразделяется на две части: философию искусства и философию органической природы. В своей философской эстетике Кант дал понятие прекрасного. Он говорит, что «прекрасно то, что всем нравится без (посредства) понятия». Эстетическая способность суждения для Канта состоит в том, чтобы испытать чувство удовольствия (благорасположения), которое испытывают от предметов, оцениваемых как прекрасные или возвышенные. Эстетическое удовольствие отличается от просто приятного, которое испытывают в чувствах, и доброго, которое испытывают в моральных отношениях. Эстетическая оценка произведения искусства, по Канту, заключается в том, что мы получаем удовольствие, получаемое не из понятия, а из созерцания формы эстетического предмета. В этом случае эта эстетическая оценка субъективна, но она высказывается так, что вроде имеет всеобщее значение. Произведение искусства должно рассматриваться как целесообразное, но эта целесообразность не имеет цели, а потому прекрасное и нравится нам, что мы не имеем практического интереса. Кант заканчивает анализ эстетической способности суждения рассмотрением эстетически возвышенного, основывающегося на чувственном восприятии предметов природы. Социальная философия. В этой области Кант написал следующие работы: «Идея всеобщей истории во всемирно- гражданском плане» (1784), «Ответ на вопрос: что такое «Просвещение»?», «К вечному миру» (1795), «Метафизика нравов» (первая часть). Кант исходил из выдвинутого идеологами Просвещения идеи прогресса в историческом развитии человечества. Он пытался выявить сущность закономерности, которая направляет этот прогресс, полагая, что история развивается по определенному плану. При этом Кант придавал решающее значение деятельности самих людей в создании этого прогресса. Заслуга Канта состоит в том, что он поставил проблему противоречий в общественном прогрессе, источником которых выступает конфликт между людьми, порождаемый эгоизмом, честолюбием, властолюбием, корыстолюбием, хотя Кант трактовал эти страсти чисто натуралистически. Он полагал, что главной проблемой человечества является достижение правового гражданского общества. Идеалом же государственного устройства считал республиканский строй, хотя и полагал, что лучше всего, если этот республиканский строй будет возглавлять монарх, руководствующийся общей волей граждан, выражаемой философами. Республиканский строй «есть государственный принцип отделения исполнительной власти (правительства) от законодательной» [Соч. Т. 6. С. 269]. Для Канта философы были истинными представителями народа перед государственной властью. Концепция философии истории Канта направлена против феодализма и абсолютизма. Большое значение придавалось Кантом вопросам войны и мира. В работе «Идея всеобщей истории…» он высказывает мысль о вечном мире, который должен быть заключен между государствами, иначе войны могут уничтожить все достижения цивилизации. Он разработал проект договора о вечном мире, который подробно изложен в произведении «К вечному миру». Сначала у Канта идут шесть предварительных статей проекта: 1) по договору уничтожаются все имеющиеся причины будущей войны, например, территориальные притязания; 2) ни одно государство не может быть приобретено другим государством по наследству, в обмен, посредством купли, дара; 3) со временем постоянные армии должны полностью исчезнуть; 4) государство не может использовать займы для подготовки войны и ее ведения; 5) «ни одно государство не должно насильственно вмешиваться в политическое устройство и правление других государств»; 6) ни одно государство не должно использовать такие враждебные действия, которые подрывали бы взаимное доверие (например, засылка убийц, подстрекательство к государственной измене). Основные статьи проекта Канта предусматривали создание всемирной федерации государств, которые отвергают войны и проводят принцип гостеприимства, гарантирующий чужестранцу, прибывшему в другую страну, чтобы с ним обращались подобающим образом. Для Канта вечный мир -это «высшее политическое благо», которое достигается только при наилучшем строе, «где власть принадлежит не людям, а законам» [Соч. Т. 4. Ч. 2. С. 283]. Большое значение имел сформулированный Кантом принцип о примате морали над политикой. Этот принцип был направлен против аморальной политики власть имущих. Главные положения безнравственной политики Кант определяет следующим образом: 1) захватывание чужих земель, а затем поиск оправдания этим действиям; 2) отрицание своей причастности к преступлениям; 3) проведение принципа «разделяй и властвуй». Главным средством против безнравственной политики Кант считает публичность, гласность всех политических действий. Он полагал, что «несправедливы все относящиеся к праву других людей поступки, максимы которых несовместимы с публичностью», при этом «все максимы, которые нуждаются в публичности (чтобы достигнуть своей цели), согласуются и с правом, и с политикой» [Соч. Т. 3. С. 303, 308]. Кант утверждал, что «право человека должно считаться священным, каких бы жертв ни стоило это господствующей власти» [Соч. Т. 6. С. 302]. Блинников Л.В. Краткий словарь философских персоналий. М., 2002. Вернуться на главную страницу Канта

Все люди — философы. Часть II. Иммануил Кант — философ Просвещения — Гуманитарный портал

Памятная речь к 150-летию со дня смерти философа Иммануила Канта. 150 лет назад в Кёнигсберге — провинциальном прусском городке — умер Иммануил Кант. Здесь он провёл все восемьдесят лет своей жизни. Годами он жил в полном уединении. Друзья Канта намеревались скромно предать его земле. Но этот сын ремесленника был похоронен, как король. Когда по городу распространился слух о смерти философа, толпы людей устремились к его дому. В течение многих дней с утра и до позднего вечера сюда съезжались толпы народа. В день похорон все движение в Кёнигсберге было приостановлено. Под звон колоколов всего города за гробом следовала необозримая вереница людей. Как свидетельствуют современники, жители Кёнигсберга никогда не видели такой похоронной процессии. Что могла бы значить эта многолюдная и стихийная процессия? Едва ли её можно объяснить лишь славой Канта как великого философа и доброго человека. Мне представляется, что это событие имело глубокий смысл. Я бы осмелился предположить, что тогда, в 1804 году, во времена абсолютной монархии Фридриха Вильгельма III, каждый звон колокола по Канту был отголоском американской и французской революций, отголоском идей 1776 и 1789 годов. Для своих сограждан Кант был символом этих идей, и они шли за его гробом в знак благодарности своему учителю за провозглашённые им человеческие права, принципы равенства перед законом, космополитизма, вечного мира на земле и, что, может быть, важнее всего — самоосвобождения посредством знания. Ростки этих идей были привнесены сюда на континент  Примечания»>1 Англией, в частности книгой Вольтера «Письма из Лондона об англичанах», опубликованной в 1732 году 2. В этой книге Вольтер противопоставил английскую конституционную форму правления континентальной абсолютной монархии; он сопоставил английскую религиозную терпимость с нетерпимостью римской церкви и систему мира Исаака Ньютона и английский эмпиризм Дж. Локка с догматизмом Ренэ Декарта. Книга Вольтера была сожжена. Но её появление знаменовало собой начало философского движения, имеющего всемирно-историческое значение — движения, своеобразный наступательный порыв которого едва ли был понят в Англии, поскольку он не отвечал духу этой страны. Это движение обычно именуют по-французски «eclaircissement», a по-немецки «Aufkärung» («Просвещением»). Почти все современные философские и политические движения сводятся прямо или косвенно к нему, поскольку они возникли либо непосредственно из Просвещения, либо из реакции на него романтиков, которые именовали обычно Просвещение «просвещённостью» («Aufklärerei») или «просветительством» («Aufkläricht»). Спустя шестьдесят лет после смерти Канта эти изначально английские идеи представлялись самим англичанам как «легкомысленный и претенциозный интеллектуализм». Английское слово «enlightenment» («просвещение», «просвещённость»), которое использовалось с самого начала для перевода слова «Aufklärung» («Просвещение») на английский язык, даже ещё и сегодня несёт на себе отпечаток легкомысленной и претенциозной «просвещённости» («Aufklärerei»). Кант верил в Просвещение, он был его последним великим поборником. Моя позиция по отношению к Канту расходится с общепринятой на сегодня точкой зрения. В то время как в Канте я вижу последнего поборника Просвещения, большинство считают его основателем школы, которая отрицала Просвещение — это школа романтиков «немецкого идеализма», школа Фихте, Шеллинга и Гегеля. Я утверждаю, что эти две точки зрения несовместимы. Фихте и поздний Гегель попытались воспользоваться славой Канта; они выдали его за основателя их школы. Но Кант ещё при жизни отверг неоднократно предпринимаемые Фихте попытки выдать себя за его последователя и наследника. В своём публичном, мало кому известном «Заявлении по поводу наукоучения Фихте» (7 августа 1799 года) Кант писал: «Боже, спаси нас… от наших друзей… бывают и такие так называемые друзья, лживые, коварные, которые стремятся к нашей погибели, хотя при этом и говорят на языке благожелательства; по отношению к ним и их козням надо всегда быть в высшей степени настороже» 3. Однако после смерти Канта, когда он не мог больше себя защитить, этот гражданин мира был успешно использован националистической школой романтиков, несмотря на всё, что он говорил и писал против духа романтиков, сентиментального энтузиазма и мечтательности. Но послушаем, что говорит сам Кант об идее Просвещения: «Просвещение, — пишет он, — это выход человечества из состояния своего несовершеннолетия, в котором он находится по собственной вине. Несовершеннолетие есть неспособность пользоваться своим рассудком без руководства со стороны кого-то другого. Несовершеннолетие по собственной вине — это такое, причина которого заключается не в недостатке рассудка, а в недостатке решимости и мужества пользоваться им без руководства со стороны кого-то другого. Sapere aude! — имей мужество пользоваться собственным умом! — таков, следовательно, девиз Просвещения» 4. То, что здесь говорит Кант, является, несомненно, его личным признанием, 45 его исповедью; это — очерк его собственной истории. Кант, выйдя из нужды, обстановки пуританской строгости, в которых он рос, смело вступил на путь самоосвобождения посредством знания. Спустя много лет он иногда с ужасом вспоминал (как сообщает Хиппель) 5 свою «невольную молодость», годы своего духовного несовершеннолетия. Пожалуй, можно было бы сказать, что путеводной звездой всей его жизни была борьба за своё духовное освобождение. Ньютоновская небесная механика и космология Решающую роль в этой борьбе играла физика и небесная механика Ньютона, которые приобрели известность в Европе благодаря Вольтеру. Коперниканская и ньютоновская системы мира оказали очень большое влияние на интеллектуальное развитие Канта. Его первая значительная книга «Всеобщая естественная история и теория неба» имела интересный подзаголовок «Опыт об устройстве и механическом происхождении всего мироздания, истолкованных сообразно принципам Ньютона» 6. Эту книгу, по-видимому, можно рассматривать как величайший вызов, брошенный когда-либо космологии и космогонии. Она содержала не просто первую и ясную формулировку теории, обычно именуемой сегодня «кантовско-лапласовской гипотезой о происхождении Солнечной системы», но и её применение к самой системе Млечного пути (которую за пять лет до этого Томас Райт  Примечания»>7 трактовал как звездную систему). Этим Кант предвосхитил идею Джинса 8, которую, однако, затмила попытка кёнигсбергского философа трактовать звёздные туманности как далёкие Млечные пути, ближайшие звёздные системы, подобные нашей собственной. В ней (книге «Всеобщая естественная история и теория неба». — Прим. перев.) по существу была поставлена, как поясняет сам Кант в одном из своих писем 9, космологическая проблема, приведшая его затем к теории познания и «Критике чистого разума». Проблема, которую он пытался решить — её ни один космолог не мог обойти — это достаточно сложная и запутанная проблема конечности или бесконечности мира в пространстве и времени. Вопрос о конечности или бесконечности мира в пространстве блестяще разрешил Эйнштейн, показав, что мир конечен, но не имеет границ. Эйнштейн тем самым, можно сказать, развязал кантовский узел, основываясь при этом на самом Канте и его современниках. По проблеме конечности или бесконечности мира во времени, напротив, до сих пор нет ещё такого ясного решения. В этом же письме 10 Кант сообщает, что он пришёл к центральной проблеме «Критики чистого разума», когда попытался ответить на вопрос: имеет ли мир начало во времени или нет. К своему удивлению он открыл, что, по-видимому, обе возможности в равной мере могут быть доказаны. Оба доказательства представляют интерес, и чтобы их понять требуется приложить некоторые усилия. Рассмотрение первого доказательства мы начнём с анализа понятия бесконечного ряда лет (или дней, или каких-нибудь других одинаково равных и конечных интервалов времени). Такой бесконечный ряд постоянно стремится к бесконечности и никогда не завершается. Он никогда не может завершиться: замкнутый или завершённый бесконечный ряд является (для Канта) нелепостью, противоречием в себе. Первое доказательство Кант аргументирует следующим образом: мир должен иметь начало во времени, ибо, в противном случае, в любой данный момент времени бесконечный ряд лет обнаруживается как прошедшее, и потому он должен быть замкнутым и завершённым. Однако это, как мы видели, невозможно, что и требовалось доказать. Рассмотрение второго доказательства мы начнём с анализа понятия абсолютно пустого времени — времени возникновения мира. Такое пустое время, в котором вообще ничего не существует, должно быть временем, в котором ни одна его часть не отличается от другой его части в их временном отношении к вещам или процессам, поскольку последние вообще не существовали. Теперь рассмотрим последний интервал пустого времени — интервал времени, непосредственно предшествовавший началу мира: тогда очевидно, что этот интервал времени отличается от всех предшествующих тем, что он непосредственно связан с таким явлением, как возникновение мира. Однако, как мы видели, этот же самый интервал времени — пуст, это значит, что он никак не может быть связан с каким-либо явлением или процессом. Следовательно, этот последний интервал пустого времени является нелепостью, противоречием в себе. Второе доказательство Кант аргументирует следующим образом: мир не может иметь начала во времени, ибо, в противном случае, должен был бы существовать интервал времени, — интервал, непосредственно предшествующий возникновению мира, — одновременно и пустой, и тесно связанный с каким-то событием в мире. Однако это, как мы видели, невозможно, что и требовалось доказать. Здесь мы имеем противоречие между двумя доказательствами. Кант назвал такого рода противоречие «антиномией»; аналогичным образом он доказывает и другие антиномии, например антиномию о конечности или бесконечности мира в пространстве. Однако я не буду здесь в них вдаваться. Пространство и время Чему могут нас научить, спрашивал Кант, эти, сбивающие нас с толку, антиномии? Его ответ гласит: наши представления о пространстве и времени неприменимы к миру как целому. Представления о пространстве и времени применимы, разумеется, к обычным физическим вещам и событиям. Но сами пространство и время не являются ни вещами, ни событиями. Они не могут наблюдаться, по природе своей они совершенно иного характера. Скорее всего они ограничивают собой определённым способом вещи и события, их можно сравнить с системой предметов или с системным каталогом для упорядочивания наблюдений. Пространство и время относятся не к действительному эмпирическому миру вещей и событий, а к нашему собственному духовному арсеналу, духовному инструменту, с помощью которого мы постигаем мир. Пространство и время функционируют подобно инструментам наблюдения. Когда мы наблюдаем определённый процесс или событие, мы его локализуем, как правило, непосредственно и интуитивно в пространственно-временную структуру. Поэтому мы можем характеризовать пространство и время как структурную (упорядоченную) систему, основанную не на опыте, а используемую в любом опыте и применимую ко всякому-опыту. Но такой подход к пространству и времени сопряжен с определённой трудностью, если мы пытаемся применить его к области, выходящей за рамки всякого возможного опыта; примером тому служат наши два доказательства начала мира. Теории, которую я здесь изложил, Кант дал неудачное и вдвойне ошибочное название «трансцендентальный идеализм». Вскоре он сожалел о своём выборе, так как оно послужило поводом для некоторых его читателей считать Канта идеалистом и поверить в то, что он отверг якобы реальность физических вещей, выдавая их за чистые представления или идеи. Тщетно Кант пытался разъяснить, что он отверг лишь эмпирический характер и реальность пространства и времени — эмпирический характер и реальность такого рода, которые мы приписываем физическим вещам и процессам. Но все его усилия уточнить свою позицию оказались напрасными. Трудность кантовского стиля решила его судьбу; тем самым он был обречён войти в историю как основоположник «немецкого идеализма». Сейчас как раз пришло время пересмотреть эту оценку. Кант всегда подчёркивал, что физические вещи действительны в пространстве и времени — реальны, а не идеальны. А что касается несуразных метафизических спекуляций школы «немец» кого идеализма», то избранное Кантом название «Критика чистого разума» возвещало о его критическом наступлении на такого рода спекуляции. Критике подвергается чистый разум, в частности априорные «чистые» выводы разума о мире, не следующие из чувственного опыта и не проверяемые наблюдениями. Кант критикует «чистый разум», показывая тем самым, что чисто спекулятивное, не осуществляемое на основе наблюдений, рассуждение о мире должно приводить нас всегда к антиномиям. Кант писал свою «Критику…», сложившуюся под влиянием Юма, с целью показать, что границы возможного чувственного мира совпадают с границами разумного теоретизирования о мире. Подтверждение правильности этой теории он посчитал найденным, когда обнаружил, что она содержит ключ ко второй важной проблеме — проблеме значимости ньютоновской физики. Как и все физики того времени, Кант был совершенно убеждён в истинности и неоспоримости ньютоновской теории. Он полагал, что данная теория не может быть лишь результатом накопленных наблюдений. Что всё-таки могло служить основанием её истинности? Для решения этой проблемы Кант исследовал, прежде всего, основания истинности геометрии. Евклидова геометрия, говорил он, зиждется не на наблюдениях, а на нашей пространственной интуиции, на нашем интуитивном понимании пространственных отношений 11. Аналогичная же ситуация имеет место и в ньютоновской физике. Последняя хотя и подтверждается наблюдениями, но, тем не менее, она есть результат не наблюдений, а наших собственных методов мышления, которыми мы пользуемся, чтобы упорядочить, связать, понять наши ощущения. Не факты, не ощущения, а наш собственный рассудок — вся система нашего духовного опыта — ответствен за наши естественнонаучные теории. Познаваемая нами природа с её порядком и законами есть результат упорядочивающей деятельности нашего духа, Кант сформулировал эту идею так: «Рассудок не черпает свои законы а priori из природы, а предписывает их ей» 12. «Коперниканский переворот» Канта Эта формулировка выражает собой одновременно и идею, которую сам Кант с гордостью назвал своим «коперниканским переворотом». Он писал: «… когда оказалось, что гипотеза о вращении всех звёзд вокруг наблюдателя недостаточно хорошо объясняет движение небесных тел, то он (Коперник. — Прим. перев.) попытался установить, не достигнет ли он большего успеха, если предположить, что движется наблюдатель, а звезды находятся в состоянии покоя» 13. Кант аналогичным «переворотом» попытался решить проблему оснований истинности естествознания, точнее, проблему как возможна точная естественная наука типа ньютоновской физики. Он допускал, что такое решение со временем будет найдено. Мы должны, говорит Кант, отказаться от идеи, что остаёмся пассивными созерцателями, ожидающими, что природа навязывает нам свои законы. Вместо этого мы должны выдвинуть идею, что мы, созерцатели, навязываем нашим чувствам, ощущениям порядок и законы нашего рассудка 14. Наш космос несёт на себе печать нашего духа. Это указание Канта на активную роль наблюдателя, исследователя и теоретика наложило свой отпечаток не только на философию, но и на физику и космологию. В этом смысле можно говорить о неком интеллектуальном кантовском климате, вне которого немыслимы теории Эйнштейна или Бора, а Эддингтон в этом отношении был, пожалуй, так можно сказать, более кантианцем, чем сам Кант. Даже те, кто не любит во всём следовать Канту (к их числу я отношу и себя), вынуждены согласиться с ним в том, что разум исследователя «должен заставлять природу отвечать на его вопросы, а не тащиться у неё словно на поводу» 15. Исследователь должен брать природу «измором», силой, чтобы увидеть её в свете своих сомнений, предположений, идей и побуждений. Я считаю такой подход в высшей степени философским. Он позволяет рассматривать естествознание (не только теоретическое, но и экспериментальное) как подлинное человеческое творение и излагать его историю, подобно истории искусства и литературы, как часть истории идей. Но «коперниканский переворот» Канта несёт в себе и другой смысл, указывающий нам на противоречивость (двойственность) кантовской позиции. Этот переворот разрешает в определённом смысле проблему человека, которая была поставлена самим Коперником: Коперник отнял у человечества его центральное место в мире. «Коперниканский переворот» Канта — восстановление этой позиции, так как великий кёнигсбергец не только доказал, что наше пространственное положение в мире несущественно, но и показал, что в определённом смысле наш мир вращается вокруг нас, что мы — те, кто, по меньшей мере отчасти, создаёт открываемый нами в мире порядок. Мы — те, кто творит наше знание о мире. Мы — те, кто исследует мир, а исследование — это творчество, искусство. Коперниканский переворот в этике Теперь от Канта-космолога, гносеолога и философа науки обратимся к Канту — философу морали. Я точно не знаю, не указывал ли уже раньше кто-нибудь на то, что основная идея кантовской этики также зиждется на коперниканском перевороте, описанном мною выше. Кант сделал человека законодателем морали таким же самым образом, каким он сделал его законодателем природы. Благодаря этому перевороту человек стал занимать у него такое же центральное место в нравственном мире, какое до этого он занимал в мире физическом. Кант очеловечил этику, равно как и очеловечил науку. Учение об антиномиях Коперниканский переворот Канта в этике содержится в его учении об антиномиях, в котором он говорит, что нам не следует никогда слепо повиноваться требованиям авторитета, слепо подчиняться сверхчеловеческому авторитету как законодателю морали. Если мы не повинуемся требованию авторитета, то в таком случае берём на себя ответственность решать, является ли это требование нравственным или нет. Авторитет может иметь возможность осуществлять свои требования, не встречая при этом никакого сопротивления с нашей стороны; но если у нас есть фактически возможность выбирать наш способ поведения, тогда вся ответственность ложится на нас. Решение зависит от нас; от нас зависит повиноваться требованиям или нет, признавать или отвергать авторитет. Та же самая идея смело проводится Кантом и в области религии. Он пишет: «Звучит хотя и сомнительно, но отнюдь не предосудительно, когда говорят, что каждый человек сам себе создаёт бога, и по моральным понятиям… даже обязан его создавать, чтобы уважать в нём того, кто создал его самого. Ибо какими бы способами некая сущность ни была изучена и описана другим как бог и даже, быть может… являлась ему самому — всё же подобное представление он должен прежде всего согласовать со своим идеалом, чтобы решить, имеет ли он право считать и почитать эту сущность как божество» 16. Нравственный закон Этика Канта не ограничивается лишь положением о том, что совесть человека остаётся его единственным авторитетом. Больше того, он пытается также установить, что может требовать от нас наша совесть, Кант даёт различные формулировки нравственного закона, Одна из них гласит: «Поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своём лице, и в лице всякого другого как к цели, и никогда не относился бы к нему только как к средству» 17. Дух кантовской этики можно, пожалуй, обобщённо выразить так: поступай так, чтобы сохранять свою свободу, и уважай, и защищай свободу других. На основе этой этики Кант строит своё учение о государстве и всемирно-гражданском праве. Он ратовал за союз народов, «федерализм свободных государств», чтобы на их основе утвердить и сохранить мир на земле. Кант и Сократ Я попытался обрисовать в нескольких штрихах кантовскую философию мира и человека с её двумя основополагающими идеями: ньютоновской космологии и этики свободы; идеями, о которых так прекрасно выразился сам Кант в словах (нередко ошибочно понимаемых) о звёздном небе над нами и нравственном законе в нас 18. Чтобы определить в общих чертах место Канта в истории, бросим взгляд в прошлое. Мы можем сравнить его, пожалуй, лишь с Сократом. Оба обвинялись в покушении на государственную религию и в развращении молодёжи. Оба считали себя невиновными и оба боролись за свободу мысли. Свобода для них значила нечто большее, чем просто отсутствие насилия: свобода для них была единственно достойным образом жизни. Оправдательную речь и смерть Сократа можно рассматривать как воплощение идеи свободного человека в живую реальность. Сократ был свободным, потому что был свободным его дух; он (Сократ. — Прим. перев.) был свободным, потому что сознавал, что ему ничто не может навредить. Этой сократовской идее свободного человека, хорошо прижившейся на нашем Западе, Кант придал новый смысл в сфере как знания, так и этики. Он развил её в идею общества свободных людей — в идею гражданского общества (einer Gesellschaft aller Menschen). Кант показал, что каждый человек свободен: не потому, что он рождается свободным, а потому, что он рождается уже обременённым — обременённым ответственностью за свободу своего решения.

Периодизация творчества Канта

Главной особенностью критического периода Канта является переход от догматизма к критическому анализу.

❗️ Теперь главными вопросами во всех областях для него выступают не «что это такое?» и «какими признаками оно обладает?», а «как это вообще возможно?», «при каких условиях оно работает?».

🤔 Критика для Канта — не ругань и не разбор недостатков. Критический метод он определяет как «выявление априорных условий возможности чего-либо» (чистых, доопытных). Эти условия возможности коренятся в устройстве фундаментальных способностей самого субъекта — прежде всего, познавательной способности, нравственной способности и эстетической способности.

Например, вот как проблему времени ставили философы до Канта 👇

❓ Что такое время? Куда оно течет?

А вот как видит эту проблему Кант 👇

❓ Как оказалось, возможно, что мы упорядочиваем все наши восприятия именно с помощью категорий времени, как будто время — своеобразные «очки», которые мы не можем снять со своего сознания?

Кант формулирует три главных вопроса своей философии в критической форме:

🔹 Что я могу знать?

🔹 Что я должен делать?

🔹 На что я могу надеяться?

→ И общим знаменателем к этим трем вопросам оказывается:

🔹 Что такое человек?

🗝 Для Канта человек — ключ ко всем философским загадкам. Кант чувствует, что должен понять через человека все остальное — даже законы природы и морали.

🗣 «Две вещи наполняют душу всегда новым и все более сильным удивлением и благоговением, чем чаще и продолжительнее мы размышляем о них, — это звездное небо надо мной и моральный закон во мне».

🌌 Позже философ раскроет для себя секрет этих двух переживаний: в звездном небе мы, на самом деле, видим отражение структуры «чистого», то есть теоретического разума, а в моральном законе — отражение структуры «практического», то есть действующего разума.

Получается, что куда бы ни смотрел человек, он смотрит прежде всего на себя самого и видит свое собственное отражение.

Критика метафизики Канта (Стэнфордская энциклопедия философии)

Несмотря на то, что Кант посвящает совершенно новый раздел своей Критика к разделам специальной метафизики, его критика повторяет некоторые из требований, уже защищенных в обоих Трансцендентальная эстетика и трансцендентальная аналитика. Действительно, два центральные учения из этих ранних частей Critique — трансцендентальная идеальность пространства и времени и критическое ограничение всего применения концепций понимание до «видимости» — уже несите с собой их отказ Канта от «онтологии» ( метафизика generalis ).Соответственно, в Трансцендентальном Кант-аналитик возражает против любых попыток познания «Объекты в целом» через формальные понятия и принципы понимания, взятые сами по себе. В этом связи, Кант отрицает, что принципы или правила любого общего логика (например, принцип противоречия) или собственные «Трансцендентальная логика» (чистые концепции понимание) сами по себе дают знание объекты. Эти утверждения вытекают из хорошо известного Канта различие »между пониманием и чувственностью вместе считая, что знание требует сотрудничества обоих факультеты.Эта позиция, сформулированная в Аналитике, влечет за собой: что независимо от их применения к интуиции концепции а принципы рассудка — это просто формы мысли, которые не может дать знания об объектах.

Ибо, если бы не было никакой интуиции, соответствующей концепция, концепция все равно будет мыслью, поскольку ее форма обеспокоен, но будет без всякой цели и без знания все было бы возможно с его помощью. Насколько я мог знать, не было бы ничего и не могло быть ничего, о чем моя мысль может быть применен.B146

Таким образом, мы находим одну общую жалобу на попытки приобрести метафизическое знание: использование формальных концепций и принципов, в абстрагирование от чувственных условий, при которых объекты могут быть дано, не может дать знания. Следовательно, «трансцендентный» использование понимания (его использование независимо от условий чувствительность), по мнению Канта, диалектическая, включающая ошибочное применение концепций с целью получения знаний о вещи независимо от чувствительности / опыта.На протяжении Аналитик Кант развивает эту общую точку зрения, отмечая, что трансцендентное использование понимания, направленное на знание вещей независимо от опыта (и, следовательно, знание «Noumena») является незаконным (см. A246 / B303). Именно в этом связь, которую Кант утверждает, как известно в «Аналитике», что «… Гордое название онтологии, которая может предложить синтетический априори познания вещей вообще… должен уступить место более скромному названию трансцендентного аналитический »(ср.A247 / B304). Заполняя это, Кант предлагает принять себя, чтобы иметь непосредственный интеллектуальный доступ к объектам (иметь «бессмысленное» знание) соотносится с предположение, что существуют неощутимые объекты, которые мы можем знать. К предположить, однако, что это объединяет «феномены» (или явления) с «ноуменами» (или вещами в себе). В неспособность провести различие между внешностью и вещами в сами по себе являются отличительной чертой всех этих пагубных систем мышления которые стоят под названием «трансцендентный реализм.«Трансцендентальный идеализм Канта — лекарство от эти.

Отказ Канта от более специализированных разделов метафизики — это частично основаны на этом более раннем утверждении, а именно, что любая попытка применить концепции и принципы понимания независимо от состояния чувствительности (т. е. любое трансцендентное использование понимание) является незаконным. Таким образом, одна из основных претензий Канта заключается в том, что метафизики стремятся вывести априори синтетических знаний просто из несистематизированных (чистых) концепций понимание.Стремление получить метафизические знания через одни только концепции, по Канту, обречены на провал, потому что (в простейшей формулировке) «понятия без интуиции суть пустой »(A52 / B76).

Хотя это общее обвинение, безусловно, составляет значительную часть кантовской жалоба, на этом история не заканчивается. Переходя к конкретному дисциплины специальной метафизики (касающиеся души, мир и Бог), Кант уделяет много времени обсуждению человеческие интересы, которые, тем не менее, втягивают нас в тернистый вопросы и разногласия, характеризующие особые метафизика.Эти интересы бывают двух типов и включают теоретические цели достижения полноты и систематического единства знаний, практические интересы в обеспечении бессмертия души, свободы, и существование Бога. Несмотря на их вклад в метафизические иллюзии, Кант говорит нам, что рассматриваемые цели и интересы неизбежный, неизбежный и присущий самой природе человека причина. Таким образом, во Введении в трансцендентальную диалектику Кант вводит «разум» как средоточие этих метафизических интересы.

2.1 Теория разума и трансцендентальной иллюзии

В этой связи важен упор на разум, и он связывает с проектом кантовской «критики» чистого разума. А основной компонент этой критики включает освещение основы в причина наших попыток сделать ошибочные метафизические выводы (чтобы используют понятия «трансцендентно»), несмотря на то, что такое использование уже было показано (в Трансцендентальной аналитике) как незаконный. В «Диалектике» возникает более сложная история, Кант стремится раскрыть и критиковать «трансцендентальное земля », что приводит к неправильному применению мысли, охарактеризовать конкретные метафизические аргументы.При разработке позиция, что наши метафизические склонности основаны на «Сама природа человеческого разума», Кант (во Введении к диалектике) опирается на концепцию разума как способности к силлогистическое рассуждение. Эта логическая функция разума находится в формальная деятельность по включению предложений во все более общие принципов, чтобы систематизировать, унифицировать и «довести до завершение »знания, полученные в результате реального использования понимание (A306 / B363-A308 / B365). Кант так характеризует это деятельность как та, которая ищет «условий» для всего это обусловлено.Следовательно, это центральное место в кантианском концепция разума, что он озабочен «Безусловный, что остановит регресс условий путем обеспечение условия, которое само по себе не обусловлено повернуть.»

Спрос на безусловное — это, по сути, спрос на окончательное объяснение и увязывается с рациональным рецептом обеспечить системное единство и полноту знаний. Причина, в Короче говоря, он занимается тем, что в конечном итоге учитывает все вещи.В виде Кант формулирует этот интерес разума в первом Критика , характеризуется логической максимой или заповедь: « Найдите обусловленное знание, данное через понимание безусловного, посредством которого его единство сводится к завершение ”(A308 / B364). Это центральная часть диалектики Канта. что это требование систематического единства и полноты знание заложено в самой природе нашего разума. Спорно, Кант не считает, что это требование безусловный — это то, что мы можем отклонить, и он не принимает у нас есть интересы в метафизике, чтобы быть просто продуктами ошибочный энтузиазм.

Хотя востребованность безусловного заложена в самом природа нашего разума, хотя это неизбежно и обязательно необходимо, Кант тем не менее не считает, что это без проблем уникального сорта; для того же самого спроса, которым руководствуется наша рациональная научных исследований и определения нашего (человеческого) разума также является локусом ошибок, которые необходимо обуздать или предотвратить. В связи с этим принцип, то Кант также определяет разум как место уникального своего рода ошибка, которая по сути связана с метафизическими склонности, и тот, который он называет «трансцендентным иллюзия [ transzendentale Illusion ].Кант определяет трансцендентная иллюзия со склонностью «принять субъективная необходимость связи наших концепций . .. для объективная необходимость в определении вещей в сами »(A297 / B354). В общем, Кант утверждает, что особенность разума, что он неизбежно берет свое субъективные интересы и принципы «объективно.» И это склонность, это «Трансцендентная иллюзия», согласно Канту, прокладывающая путь к метафизике. Разум играет эту роль, порождая принципы и интересы, которые побуждают нас игнорировать ограничения знание, уже подробно описанное в Transcendental Analytic.В Поэтому введение в трансцендентальную диалектику интересно. для представления Канта о разуме как предположительно обособленной способности для познания, которое, как выразился Кант, побуждает нас разрушать границы уже установлены в Analytic (см. A296 / B352). Кант относится к этой способности разума как к той, которая ведет к конкретно трансцендентных суждений, которые характеризуют метафизика. Таким образом, Трансцендентальная Диалектика называется озабочены «разоблачить иллюзию в трансцендентном судебные решения »(A297 / B354). Действительно, диалектика определяется как «Логика иллюзии [ Schein] » (A293 / B350).

Центральная проблема заключается в том, что указанный выше рецепт искать безусловное представляется разуму как метафизический принцип, который сообщает нам, что безусловным является , уже заданное , и это было) «там», чтобы его можно было найти. Этот проблемный принцип формулируется Кантом следующим образом : «Если условное дано абсолютно безусловное… тоже дано » (A308 / B366).Этот «высший принцип чистого разума» обеспечивает исходное предположение, при котором метафизик продолжается. Эти утверждения определяют повестку дня проекта Канта, который предполагает не просто показать, что метафизические аргументы ошибочны, но также обнажают их источник в более общих иллюзиях разума.

Традиционно считается, что Кант предлагает метод избегания коварная «трансцендентная иллюзия», рождает метафизику. Если читать таким образом, «Диалектика Канта» предлагает критика не только конкретных аргументов метафизики, но и трансцендентного, метафизического (умозрительного или теоретического) интересов и самих склонностей . Это, безусловно, соответствует с большим количеством диалектики, и в частности с хорошо известным кантовским утверждают, что знания должны быть ограничены возможным опытом. Кант, однако несколько усложняет ситуацию, неоднократно заявляя, что иллюзия, лежащая в основе метафизики (грубо говоря, безусловное уже дан) неизбежно. Более того, Кант иногда предлагает что такая иллюзия каким-то образом необходима для нашей эпистемологической проекты (см. A645 / B673). В связи с этим Кант утверждает, что трансцендентные идеи и принципы разума действительно играют положительную роль в играть в приобретение знаний, пока они толкуются «Регулятивно», а не «конститутивно».» Он таким образом, предполагает, что вместо того, чтобы отбросить идеи метафизических предметы (что-то вроде бы он не думает, что мы в положении делать), лучше всего определить правильное использование и функцию этих идеи и принципы. Это критическое переосмысление включает в себя утверждать, что идеи и принципы разума должны использоваться «Регулирующе», как устройства для направления и заземления наших эмпирические исследования и проект познания приобретение. По мнению Канта, идеи не обеспечивают концепции, с помощью которых мы можем получить доступ к объектам, которые могут быть известны через умозрительное использование разума.

Необходимость этого критического переосмысления проистекает из того факта, что потребность разума в безусловном не может быть удовлетворена или удовлетворена. В абсолютно «безусловный», независимо от того, что он представляет разум как объективный, не является предметом или положением дел это можно было уловить в любом возможном человеческом опыте. В подчеркивая этот последний пункт, Кант отождествляет метафизику с усилия, чтобы получить знания о заданных «объектах», но в нам не дано (или не дается) мудрого опыта.В своих усилиях по довести знание до завершения, то есть разум постулирует определенные идеи, «душа», «мир» и «Бог». Каждая из этих идей представляет собой попытки разума осмыслить безусловным по отношению к различным наборам объектов, которые воспринимаются нами как обусловленные.

Это общая теория разума как способности мыслить (посредством «идей») за пределами всех стандартов смысла, и как несущие с этим уникальным и неизбежным спросом на безусловное, что образует кантовское неприятие метафизики. В основе этого отторжение — это точка зрения, согласно которой, хотя разум неизбежно стремятся к безусловному, его теоретические усилия по достижению этого неизбежно бесплодный. Идеи, которые могли бы обеспечить такой безусловный знаниям не хватает объективной реальности (не относиться к объекту), и наши ошибочные попытки получить окончательное метафизическое знание ведутся заблуждаются иллюзией, которая, по Канту, «непрестанно издевается и мучает нас »(A339 / B397).

Диалектика стремится подорвать три отдельные ветви особая метафизика в философской традиции: Рациональная Психология, рациональная космология и рациональное богословие.Каждый из них дисциплины стремится получить знания о конкретных метафизических «Объект» — «душа», «Мир» и «Бог» соответственно. Это существо заявил, что Диалектика продолжает систематически подрывать аргументы, относящиеся к каждой из этих дисциплин — аргументы о, например, природа души и мира, и существование Бога. Однако, несмотря на различие в их объектах, есть количество задач, разделяемых всеми дисциплинами специальных метафизика. В самом общем виде центральная проблема каждого из этих попыток связано с тем, что предполагаемые Рассматриваемые «объекты» — это «Трансцендентный.«Хотя мы думаем, что душа, мир и Бог (обязательно) как объекта, эти идеи на самом деле отсутствуют объективная реальность (нет объекта, соответствующего идеям, которые есть или может быть дано нам в любой интуиции). Таким образом, это не редкость обнаружить, что Кант ссылается на эти предполагаемые метафизические сущности как на «Просто мыслительные сущности», «фикции мозг »или« псевдообъекты ». Хотя Диалектика не претендует на доказательство того, что такие объекты не существуют или не могут существовать, Кант ограничен рамками своего собственного трансцендентного эпистемологии к утверждению, что идеи разума не дают нам с концепциями «познаваемых» объектов.По этой причине в одиночку усилия метафизиков самонадеянны, и по крайней мере, эпистемологическая скромность исключает знание, которое искал.

Подробнее о теории иллюзий Канта см. Allison (2004), Butts (1997), Гриер (2001), Нейман (1994), Тайс (1985), Берд (2006). Видеть также Америкс (2006), Дайк (2014).

2.2 Гипостатизация и субрепция

В критике Кантом метафизика. Во-первых, Кант предлагает отчет и критику идей разума, специфичного для каждой дисциплины.В связи с этим общая теория разума играет роль в попытках Канта аргументировать против «гипостатизации» каждой из идей. Более в частности, критика Кантом метафизических дисциплин сосредотачивает о его усилиях показать, что идеи разума (душа, мир и Бог), которые мыслится в соответствии с требованием безусловный, который может унифицировать соответствующую область условий, получить ошибочно «гипостатизированы» по причине или считались независимые от разума «объекты», о которых мы могли бы искать знание.Таким же образом, то есть рецепт искать безусловность представляется разуму объективным принципом, субъективные идеи кажутся рассудку объектами, существующими в независимый от разума способ. Цель Канта — закрепить субъективные идеи усиливая свой субъективный статус и тем самым обезвреживая метафизика, которая их интересует.

Таким образом, критика метафизики Кантом одновременно включает отрицание чистое использование теоретического разума как инструмента для знания трансцендентных объектов, и защиты идеи разума как прогнозы или цели, которые играют важную роль играть в общем проекте приобретения знаний.Как мы будем Видите ли, Кант, к сожалению, не так ясен, как нам хотелось бы, в этом проблема. Иногда он, кажется, утверждает, что идеи и принципы разум играют чисто эвристическую роль в руководстве и систематизации уже полученные знания. В других случаях он предлагает, чтобы эти идеи очень важны для проекта приобретения знаний, и что их предположение совершенно необходимо, если мы хотим получить знание. Независимо от того, как решить этот вопрос, он ясно, что критика метафизики Кантом не влечет за собой никаких прямой отказ от идей и принципов причина. В самом деле, это как раз и является рациональным ограничением для перейти к идеям разума, который связывает нас с нашими метафизическими склонности и, таким образом, требует критики того типа, который предлагается Канта.

Помимо критики «гипостатизации» идеи разума, Кант стремится обнажить «подрецепции» участвует в использовании идей. Термин «субрецепция» относится к заблуждению, которое конкретно связано с тайными подмена разных видов терминов и понятий.Кант обычно использует этот термин для обозначения ошибки сбивания с толку или замена концепций и принципов, предназначенных для использования в опыте (те, которые применимы к внешнему виду) с принципами «Чистый разум». Таким образом, концепция или принцип, который это условие нашего опыта (например, принцип апперцепции) используется таким образом, что предполагает его приложения к «объектам в общее »или вещи сами по себе. В качестве альтернативы, наиболее общий, формальный, принят принцип, который применим только к вещам в целом, сам по себе, чтобы дать знание о внешнем виде. Этот второй вид критики, встречающейся во всей диалектике, таким образом, относится к кантовскому усилия по выявлению подрецепций, лежащих в основе иллюзорных метафизических аргументы. В конце концов, Кант также будет стремиться раскрыть самое конкретные формальные заблуждения, искажающие метафизические аргументы, чтобы продемонстрировать, что (хотя они и выглядят разумными) позиции в каждом случае неявно основываются на или развертывают, диалектическое употребление терминов и понятий, неправильное применение принципов, и слияние явлений с вещами в себе.Что мы находим в кантовской критике метафизики, иными словами, это сложный счет, основанный на довольно устойчивой теории человеческого разума. Соответственно, он определяет разум как средоточие определенных принципов. и склонности, и некие «иллюзии», которые сотрудничают с неправильным применением концепций и принципов для создания ошибок уже раскрыто в Transcendental Analytic. Хотя эта разновидность целей и жалоб, безусловно, усложняет дискуссии Канта в Диалектика, она также способствует более богатой и проницательной критике. метафизики.

Один исторически преобладающий метафизический интерес связан с определение природы и строения души. Частично для практические соображения, частично для теоретического объяснения, формы разума идея метафизически простого существа, души. Такая идея мотивировано требованием разума к безусловному. Кант ставит это точки разными способами, предполагая, что идея души к которому мы ведем неизбежно, поскольку мы ограничены причина искать «тотальность» «синтеза условия мысли в целом »(A397), или постольку, поскольку мы стремятся представить «безусловное единство» «Субъективные условия представлений в целом» (A406 / B433).Более прямо Кант утверждает, что метафизика душа порождается требованием «абсолютного (безусловное) единство самого мыслящего субъекта » (A334 / B391). Раздел метафизики, посвященный этой теме, — это Рациональная психология. Рациональные психологи, среди которых Декарт или Лейбниц мог бы служить удачным историческим примером, стремясь продемонстрировать, например, основательность, простота и индивидуальность душа. Однако каждый такой вывод предполагает заключение «Из трансцендентальной концепции предмета, содержащей ничего многообразного, абсолютное единство самого предмета, из которого Я вообще не имею понятия »(A340 / B398).Другими словами, Кант заставляет рационального психолога ускользнуть (ошибочно) от формального черты нашей Я-концепции материальным или существенным метафизическим утверждения о предполагаемом (сверхчувственном) объекте (душе).

Существенным аспектом всех этих аргументов, согласно Канту, является их попытка сделать выводы о природе и конституции «души» априори , просто из анализа активности мышления. Классический пример такой попытки: предоставленный Декартом, который вывел субстанциальность самости из предложение (или, что лучше, действие) «Я считать.Этот шаг очевиден в картезианском выводе из «I думаю »на утверждение, что« Я », следовательно,« вещь », которая думает. Для Декарта этот ход не вызывает проблем: мысль является атрибутом и, следовательно, предполагает субстанцию, в которой она присуще. Кант подчеркивает, что a priori составляет основу метафизическое учение о душе, утверждая, что в рациональном психологии предполагается, что «я думаю» «Единственный текст» (A343–4 / B401–02). Это особенность дисциплина, которая помогает отличить ее от любой эмпирической доктрины самости (любая эмпирическая психология), и которая обеспечивает его статус как «метафизику», которая стремится предоставить синтетические априори знания.

Критика Кантом рациональной психологии опирается на ряд различных источников, одним из которых является кантовское учение об апперцепции, или трансцендентное самосознание (часто формулируемое в терминах необходимая возможность прикрепить «Я думаю» ко всем своим представления (B132). Кант отрицает, что метафизик имеет право на свои выводы по существу на том основании, что деятельность самосознания не дает никакого предмета для размышлений. Тем не менее разум руководствуется своей проекцией и объективизацией. склонности.В соответствии с ними самосознание «Гипостатизированный» или объективированный. И здесь Кант утверждает что «естественная иллюзия» заставляет нас воспринимаемое единство сознания как интуиция объекта (A402). Неизбежно субъективная природа самосознания и неуловимость «я» в контексте этого деятельности, таким образом, являются хорошо известными основаниями для ответа Канта на рациональной психологии, а учение об апперцепции играет важную роль в отвержении Канта. В каждом случае Кант считает, что особенность самосознания (сущностно субъективное, унитарное и идентичность «я» апперцепции) получает превращается в метафизику себя (как объекта), которая якобы «известная» только благодаря разуму как существенная, простые, идентичные и т. д.Этот слайд из «Я» апперцепция к конституции объекта (души) получила значительное внимание к вторичной литературе, и подпитывает большое внимание кантианской теории разума и ментального Мероприятия.

Утверждение, что «я» апперцепции не дает объекта знания (поскольку это не сам объект, а только «Средство передвижения» для любой репрезентации объективности как таковой) лежит в основе кантовской критики рациональной психологии. Кант таким образом тратит много времени на аргументы в пользу того, что объект не задан в трансцендентальном самосознании, и поэтому рациональное усилия психолога по распознаванию черт личности, рассматриваемые как метафизическая сущность, основанная только на разуме, лишена достоинств.К выяснить способы, которыми рациональный психолог, тем не менее, соблазнили сделать этот слайд из формальных представлений о себе сознания к метафизике себя, Кант исследует каждую из психологические аргументы, утверждая, что все такие аргументы о души диалектичны. Он ссылается на аргументы, призванные привлечь такие выводы, «трансцендентные паралогизмы», и, следовательно, Глава Критики, критикующая рациональную психологию, проходит мимо название «Паралогизмы чистого разума.”А трансцендентальный паралогизм, согласно Канту, есть «силлогизм в который вынужден трансцендентным основанием нарисовать формально недействительное заключение »(A341 / B399). Кантовский последующий таким образом, усилия направлены на демонстрацию паралогистического (ошибочный) характер рассуждений о душе.

Кантовский диагноз заблуждений получил значительное внимание, и вызвал серьезные споры. В каждом случае Кант говорит нас, аргумент виновен в ошибке софизма figurae dictionis , или заблуждение двусмысленность / неоднозначная середина.Кант предполагает, что в каждом из силлогизмы, термин употребляется в разных смыслах в мажоре и миноре. помещение. Рассмотрим первый паралогизм, аргумент, который якобы выводит субстанциальность души. В выпуске А Кант формулирует аргумент следующим образом:

То, что репрезентация которого является абсолютным предметом нашего суждения и не могут использоваться как определение чего-либо другого, это субстанция.

Я, как мыслящее существо, являюсь абсолютным субъектом всех моих возможных суждения и это представление о себе не может использоваться как определение любой другой вещи.

Следовательно, я, как мыслящее существо (душа), есть субстанция. (A349)

Кант обнаруживает двусмысленность, содержащуюся в аргументе, в использовании термин «вещество». Согласно Канту, основная посылка использует этот термин «трансцендентно», тогда как несовершеннолетний посылка и заключение используют один и тот же термин «эмпирически». (A403). Кант, по-видимому, имел в виду следующее: основная посылка развертывает термин «вещество» в очень общем смысле, который абстракции от условий нашей чувственной интуиции (пространство и время).Таким образом, основная предпосылка просто предлагает самые общие определение субстанции, и, таким образом, выражает наиболее общее правило в соответствие тому, какие объекты можно было бы мыслить как вещества. Тем не менее, чтобы применить понятие субстанции таким образом, чтобы определить объект, категория должна быть используется эмпирически. К сожалению, такое эмпирическое использование исключается тот факт, что предполагаемый объект, к которому он применяется, не эмпирический. Еще более проблематично то, что, по мнению Канта, нет объект отдан на все .На кантианском жаргоне категория дает только знание объектов, если оно «схематизировано», применяется к данные объекты в условиях времени.

Такого же рода претензии предъявляются к каждому паралогистическому силлогизмы, характеризующие рациональную психологию. Таким образом, утверждает Кант против вывода о простоте души, отметив, что психолог тайком делает вывод о фактическом простота метафизического объекта просто из формальных особенностей субъективность (тот факт, что «Я» унитарно в нашем представительская экономика).Личная личность души напали на аналогичных основаниях. В каждом случае метафизический вывод считается нарисованным только путем двусмысленности в использовании или значении понятие понимания.

Это иллюстрирует попытки Канта продемонстрировать ошибочную природу аргументов, характеризующих метафизику, а также его заинтересованность в выявлении источников таких ошибок. Учитывая это, Кантовский критика рациональной психологии не так прямолинейна, как мог ожидать, поскольку в его критике рациональной психологии на самом деле ряд различных обвинений: 1) идея души, хотя это то, к чему мы, естественно, ведем в наших поисках безусловное основание мысли, не соответствует какому-либо объекту то есть (или может быть) , фактически данное нам интуитивно . В гипостатизация этой идеи, поэтому, хотя это может быть естественно, глубоко проблематично. 2) Потому что идея души не уступает, сам по себе, любой познаваемый объект, аргументы о нем, хотя они могут выглядеть законными, на самом деле включают диалектические приложения понятий. Другими словами, аргументы содержат заблуждения, искажающие их выводы. 3) Аргументы можно проследить до определенных черт человеческого разума, которые не могут быть искоренены, но это можно и нужно обуздать и критически переосмысление.В частности, спрос на безусловное, и идея души, которую он порождает, может быть истолкована регулятивно как средства направления запросов, но никогда не — никогда, то есть как основание для всякого априорного синтетического знание метафизического «я», непосредственно данное чистому разуму.

Паралогизмы Канта привлекли большое внимание в вторичная литература. См. Америкс (1992), Брук (1994), Китчер, Патрисия (1990), Пауэлл (1990), Селларс (1969, 1971), Вольф, Р.П. (1963). Есть также отличные обсуждения, которые можно найти в Эллисон. (1983, 2004), Беннет (1974), Бурокер (2006), Гайер (1987), Вюрт (2010), Берд (2006), Америкс (2006), Мельник (2006), Дайк (2014), Proops (2010).

Вторая дисциплина рационалистической метафизики, отвергаемая Кантом, — это Рациональная космология. Рациональная космология занимается аргументами о природе и устройстве «мира», понимается как сумма всех явлений (объектов и событий в пространство и время) (A420 / B448).Споры о мире занимают особенно важное место в отказе Канта от метафизики. Нет только Кант обращается к задаче обесценить метафизические аргументы в космологии, но решение некоторых из он утверждает, что эти конфликты служат косвенным аргументом в пользу его собственного трансцендентальный идеализм.

Рассуждения о мире Кант называет «Антиномии», потому что в области космологии разум приводит к множеству противоположных аргументов («тезис» и «антитезис») по каждому вопросу.Таким образом случай здесь отличается от паралогизмов (и, как мы увидим, от паралогизма Идеально). Причина этого различия кроется в природе идея разума под вопросом. Идея «мира» претендует на то, чтобы быть идеей безусловного, но все же разумного объект (см. A479 / B509). В отличие от души и Бога, которые явно предполагается, что это бессмысленные метафизические сущности, совокупность все явления относятся конкретно к пространственно-временным объектам или Мероприятия. Кант подчеркивает эту уникальную особенность представления о мире. отмечая, что в то время как идеи души и Бога «Псевдорациональная» идея мира «Псевдоэмпирический.«Именно эта особенность идея (что оба они предназначены для ссылки на какой-то разумный объект И что он включает в себя мышление этого объекта, как уже дано в его безусловной тотальности), что приводит к двум противоположным наборам аргументы. Ибо по каждой решаемой проблеме (конечность против бесконечности мира, свободы против причинности и т. д.), можно либо принять широко «догматический» (платонический), либо широко «Эмпирический» (эпикурейский) подход, каждый из которых отражает другой образ мышления совокупность условий (см. A471–2 / B499–500).В частности, можно подумать безусловное как понятное основание явлений или как полный (даже если бесконечный) набор всех явлений. К сожалению, каждый этих концептуальных стратегий неудовлетворительна. Для размещения тезис интерес к конечным (понятным) началам состоит в том, чтобы постулировать что-то «слишком большое» для понимания, что-то, что никогда не встретить эмпирически (например, свобода, в конечном итоге простая вещества). Таким образом, хотя положения тезиса удовлетворяют спрос на безусловное, они делают это, убегая (однако невольно) в понятную сферу, предоставляя объяснения это отрывок от того, что есть или могло быть дано в любом пространственно-временной опыт.Но принять эмпирический подход — нет в конечном счете, более полезный; хотя противоположность позиции остаются надежно закрепленными в пределах «собственной природы ресурсов », они никогда не смогут соответствовать требованиям разума. идеи. Такая стратегия «слишком мала» по той причине, что, даже несмотря на его способность мыслить за пределами всех стандартов здравого смысла и требованием более подробного объяснения. Хуже того, противоположность аргументы, отказываясь выйти за пределы пространственно-временной области, в конечном итоге столь же догматичны, как и их противоположности, поскольку предполагается, что все, что удерживается в пространстве и времени, также сохраняется вообще.Предполагать это означает принять то, что для Канта является просто субъективными чертами нашего интуиция (формы чувствительности, пространства и времени) универсальна онтологические условия, удерживающие все что угодно.

Поскольку обе стороны космологических споров кажутся способными успешно аргументирует противоположное, Кант находит в антиномиях драматическая выставка «конфликта», причина которого неизбежно падает (и в котором он останется) до тех пор, пока ему не удастся принять свое собственное трансцендентное различие между видимостью и вещи сами по себе.Исторический разгром конфликта разума с сам дает Канту драматическую демонстрацию колебаний причина между двумя альтернативами, ни одну из которых он не может принять (или уволить) без недовольства. Оставленный неразрешенным, этот конфликт приводит к к «эвтаназии чистого разума» (A407 / B434), в чувство скептического отчаяния.

4.1 Математические антиномии

Есть четыре «антиномии» чистого разума, и Кант делит их на два класса. Называются первые две антиномии «Математические» антиномии, видимо потому, что в каждой случае, нас интересует связь между тем, что якобы быть чувственными объектами (либо самим миром, либо объектами в нем) и пространство и время.Важный и фундаментальный аспект кантовского отказ от каждого из этих наборов аргументов основывается на его точке зрения, что Каждый из этих конфликтов восходит к фундаментальной ошибке, ошибка, которую, согласно Канту, можно обнаружить в следующем диалектический силлогизм:

Если дано условное, то весь ряд условий, серия, которая поэтому сама абсолютно безусловна, также учитывая

Объекты чувств даны как обусловленные

Следовательно, весь ряд всех состояний объектов чувства уже даны. (см. A497 / B525).

По мнению авторов, с этим аргументом возникает ряд проблем. Канта. Очевидно, одна проблема находится в главной предпосылке, в предположение, что безусловное «уже дано». В Проблема, утверждает Кант, в том, что такая совокупность никогда не встретится. с опытом. Рациональное предположение, что общий ряд все условия уже даны, будут выполняться только для вещей в самих себя. В сфере явлений целостность никогда не дается. нам, как конечным дискурсивным познающим.Самое большее, что мы имеем право сказать, Что касается внешнего вида, это то, что безусловный установлен как задача , что есть рациональный рецепт для продолжения поиска объяснения (A498 / B526-A500 / B528). Как конечные (разумные) познающие, однако мы никогда не достигнем абсолютного завершения знание. Предположить, что мы можем это сделать, — значит принять теоцентрическую модель познания, характерная для устрашающего трансцендентного реалист.

Эта гипостатизация представления о мире, то, что он воспринимается как независимый от разума объект, действует как лежащий в основе предположение, мотивирующее обе стороны к двум математическим антиномиям. Первая антиномия касается конечности или бесконечности пространственно-временной мир. Аргумент тезиса стремится показать, что мир в пространстве и времени конечен, т.е. имеет начало во времени и ограничение в пространстве. Противодействие противоречит тому, что оно бесконечно с с учетом как пространства, так и времени. Вторая антиномия касается окончательное строение объектов в мире, с аргументацией тезиса для в высшей степени простых веществ, в то время как антитезис утверждает, что объекты безгранично делимы. При этом тезисные позиции таковы. каждый заинтересован, чтобы довести объяснительную попытку до конца, аргументируя для окончательного или, как говорит Кант, «разумного начала» (ср.A466 / B494). Утверждение, что существует «первый начало »или в конечном итоге простая субстанция поддерживается только абстрагируясь от пространственно-временных рамок. Предполагаемый сторонник аргументов антитезиса, с другой стороны, отвергает любые вывод, выходящий за рамки разумных условий космоса и время. Согласно аргументам антитезиса, мир бесконечен в и пространство, и время (они тоже бесконечны), и тела (в в соответствии с бесконечной делимостью пространства) также бесконечно делимый.

В каждом из этих антиномиальных конфликтов разум оказывается в тупик. Удовлетворение требований, предъявляемых нашей рациональной способностью мыслить за пределами опыта, аргументы тезиса предлагают то, что кажется удовлетворительное место отдыха для объяснений. Противоположные обвинения что такая стратегия не находит подтверждения, и, ссылаясь на неоправданное бегство в разумное царство, ложится прямо в области «опыта». В каждом из этих случаев конфликты разрешаются путем демонстрации того, что выводы, сделанные на обе стороны ложны.

Как Кант это демонстрирует? И тезис, и антитезис аргументы апагогичны, т. е. представляют собой косвенные доказательства. An косвенное доказательство устанавливает свой вывод, показывая невозможность своей противоположности. Таким образом, например, мы можем захотеть узнать, как в первая антиномия, конечен ли мир или бесконечен. Мы можем искать показать его конечность, продемонстрировав невозможность его бесконечность. В качестве альтернативы мы можем продемонстрировать бесконечность мир, показывая, что это невозможно, что он конечен.Это именно то, на что претендуют аргументы тезиса и антитезиса, соответственно. Та же стратегия используется во второй антиномии, где сторонник тезисной позиции аргументирует необходимость какую-то в высшей степени простую субстанцию, показывая невозможность бесконечная делимость вещества и т. д.

Очевидно, успех доказательств зависит от легитимности исключительное разъединение, согласованное обеими сторонами. Обе стороны, то есть предположить, что «существует мир», и что это так, например, «либо конечное, либо бесконечное.В этом заключается проблема, по Канту. Для Канта мир не является ни конечным, ни бесконечно. Противостояние между этими двумя альтернативами просто диалектический. В космологических дебатах каждая сторона спора становится жертвой двусмысленности в представлении о мире.

Таким образом Кант структурирует свой анализ математических антиномий. апеллируя к общему диалектическому силлогизму, представленному в конце раздела 4.0 (Если условное — дать, то безусловное — дано, объекты чувств даны как условный….и т.д.). Проблемы возникают из-за применения принцип, выраженный в первой посылке к объектам чувств (появления). И здесь Кант диагностирует ошибку или заблуждение. содержится в этом силлогизме как неоднозначная середина. Он утверждает что в основной посылке используется термин «обусловленный» трансцендентно, как чистое понятие, тогда как второстепенная посылка использует термин «эмпирически» — то есть как «концепция понимание применяется к простой видимости » (см. A499–500 / B527–528). Кант имеет в виду, что основная посылка использует термин «обусловленный» в очень общем виде, который рассматривает вещи в отвлечении от разумных условий наша интуиция.Однако второстепенная посылка, конкретно касающаяся объектам в пространстве и времени (видимости), стремится к эмпирическое использование термина. В самом деле, такое эмпирическое использование потребовало бы быть развернутым, если должен быть достигнут вывод. Вывод такой что вся серия всех условий появления на самом деле данный. Другими словами, вывод состоит в том, что существует мир, понимается как сумма всех явлений и их условий (A420 / B448).

В динамических антиномиях Кант несколько меняет свою стратегию.Вместо того, чтобы утверждать (как в математических антиномиях), что оба выводы ложны , Кант предполагает, что обе стороны спор может оказаться правильным. Эта опция доступна здесь, а не в двух математических антиномиях, потому что сторонники аргументы тезиса не связаны исключительно с утверждениями о пространственно-временных объектах. В третьей антиномии тезис утверждает, что в дополнение к механистической причинности мы должны постулировать некоторые первая беспричинная причинная сила (Трансцендентальная свобода), в то время как антитезис отрицает все, кроме механистической причинности.Итак, вот обсуждение является стандартом (хотя в данном случае космологический) спор между свободой и детерминизмом. Наконец, в четвертая антиномия, требование необходимого существа исказилось против своей противоположности. Тезисная позиция свидетельствует о необходимости бытие, тогда как антитезис отрицает, что такое бытие существует.

В обоих случаях тезис выбирает позицию, абстрагированную от пространственно-временные рамки, и, таким образом, принимает в широком смысле платоновские Посмотреть.Постулирование свободы равносильно постулированию вневременная причина, причинность вне ряда явлений в пространство и время (A451 / B479). Точно так же в своих усилиях отстаивать «Необходимое бытие», разум вынужден (против собственного аргумент) в бессмысленную сферу. Если есть необходимое существо, оно должны быть «вне» серии выступлений: «Либо, следовательно, рассуждают, требуя безусловный должен оставаться в конфликте с самим собой, иначе это безусловное должно быть положено вне ряда, в внятно »(A564 / B592).Рациональная необходимость постулирования такое необходимое существо или причинность свободы удовлетворяет рациональное требование внятного объяснения. Против этого антитезис справедливо отмечает, что концепция трансцендентального свобода, или необходимое существо, снова представляет собой попытку абстрагироваться из «собственных ресурсов природы» (A451–2 / B479–80). Поскольку антитезис отрицает оправданность этого, конечно, это Говорят, что он придерживается широко эпикурейской точки зрения. Проблема здесь, однако в том, что отказываясь выходить за рамки «собственных ресурсов », антитеза тайком проникает в пространственно-временные условия как основа универсального онтологического утверждают, что, тем не менее, превосходит любой опыт.Если пространство и время были вещи сами по себе, тогда, конечно, применение спрос на это безусловный будет оправдан. Точка зрения Канта, однако, что пространство и время не являются условиями вещей в самих себя.

Разрешение этих антиномий здесь состоит в том, чтобы дать каждой стороне его должное, но одновременно ограничивая область, в которой претензии держать. Тезис требует абсолютного причинного начала или необходимому существу можно было бы позволить стоять, но, конечно, не так, как «Часть» или как объяснение появления в природа. Точно так же могут стоять противоположные выводы, но только в отношение к объектам в природе, рассматриваемым как видимость. Здесь конфликт кажется неразрешимым только при условии, что внешнее вещи сами по себе. Если бы явления были вещами сами по себе, например, тогда наверняка могло бы показаться правдой, что либо они все без исключения подвержены механистической причинности или нет. В таком случае, имеет смысл как аргументировать вневременное начало, так и отрицать такое начало. Оставаясь неразрешенным, эта антиномия оставляет нам остроумие. следующая дилемма: исходя из предположения о трансцендентальном реализме, как природа, так и свобода кажутся подорванными.Чтобы этого избежать, Кант апеллирует к трансцендентальному идеализму, который должен спасти разум от конфликта. Учитывая трансцендентальный идеализм (с его отличием между явлениями и вещами в себе) остается возможным, что помимо механизма природы, или случайного существования, существует разумная причинная сила или необходимое существо.

Подробное обсуждение антиномий Канта можно найти в Аль-Азм. (1972), Беннет (1974), Гри (2001, 2006), Гайер (1987), Хеймсёт (1967), Стросон (1966), Тиль (2006), Уоткинс (1998, 2000), Ван Клив (1984).См. Также Allison (1983) и Walsh (1975). Также Bird (2006), Вуд (2010).

Метафизический драйв и потребность в безусловном, кажется, найти свое естественное место отдыха в идее Бога, абсолютно необходимое и в высшей степени реальное существо, понятие которого «Поэтому на всякую причину» (A585 / B613). Это здесь, в концепции Бога, что требования систематического единства и полнота знаний находят свою «объективную коррелировать ». Кант называет эту идею идеальной, предлагая ее определяет себя как «понятие отдельного объекта, который полностью определяется простой идеей »(A574 / B602).В Идеал представляет собой высшее единственное проявление потребности разума для безусловного.

Таким образом, последняя область метафизики, подвергшаяся атаке, — это рациональное мышление. Богословие. Критика рационального богословия Кантом осложняется его критикой. желание выяснить источников диалектических ошибок, которые он разоблачит в связи с конкретными аргументами в пользу Божьего существование. («… Просто чтобы описать процедуру нашего разума и его диалектики недостаточно; мы также должны стремиться обнаружить источники этой диалектики, чтобы мы могли объяснить … иллюзия, которую она породила »(A581 / B607).) Кант таким образом тратит много времени, прослеживая идею Бога до его рациональные, умозрительные, источники. По Канту, «… .Идеал… основан на естественном, а не просто произвольная идея »(A581 / B607). На этот счет Кант хочет сказать нам, что мы вынуждены думать об идее Бога ( Ens realissimum ) при изучении определенных умозрительных или философских интересы. Более конкретно, идея в высшей степени реального существа ( ens realissimum ) — это то, к чему мы неизбежно приходим во время наши попытки объяснить чистую возможность вещей вообще. В результате идея ens realissimum не является идеальной. произвольный или легко заменяемый. Вместо этого Кант предлагает разум философски вынужден перейти к такой идее в ее усилия досконально все определить. Такие усилия требуют мышление о совокупности или «Все» реальности ( omnitudo realitatis ). Такая идея философски требуется, потому что в наших усилиях по тщательному определению каждой вещи (чтобы знать это полностью, указать исчерпывающе), мы должны уметь скажем, любого возможного предиката и его противоречия ( p v ˜ p ) в каком из двух удерживается вещь в вопрос.(Для каждого объекта это либо A , либо нет A , либо B , либо не B и т. Д., И это процесс повторяется до тех пор, пока каждая пара предикатов (каждая положительная реальность) исчерпывается — у Канта явно есть лейбницевская процедура полная решимость здесь.) Этот процесс паразитирует на идея «суммы всех предикатов вещей в Общее.» Или, другими словами, мы представляем «каждый вещь как получение собственной возможности из доли, которую она имеет в вся возможность »(A572 / B600). Такая идея, Все реальность же определяет себя как отдельную вещь и ведет нас к изображению «в высшей степени реального существа». В По мнению Канта, проблема возникает, когда «Вся» реальность гипостазируется, и (в конце концов) персонифицированный, таким образом давая ens realissimum (ср. A583 / B611n). И здесь Кант считает, что сама эта идея становится понятной. превращается в понятие данного объекта благодаря уникальному субрепция, посредством которой мы диалектически заменяем принцип, который предназначено только для эмпирического использования. Общее.Аргумент, который предлагает Кант, мучителен, но существенный Дело в том, что так же, как идея души включает субрецепцию гипостатизированное сознание, как и идея Ens realissimum генерируется как по принципу subrepted, так и по гипостатизация.

Как и в случае рациональной психологии и рациональной космологии, тогда одна центральная проблема, таким образом, связана с предположением, что чистая (умозрительная) причина дает любой доступ к трансцендентному объекту (в в данном случае, Бог), о котором он имеет право искать априори знание. Несмотря на то, что он настаивал на том, что идея Бога незаменим и «неизбежен» (ср. A584 / B612), Кант снова отрицает, что мы можем получить какие-либо теоретические знания о Якобы «объект» продумал такую ​​идею. На одном стороны, тогда идея Бога — это «венец нашего усилия ». С другой стороны, как и в случае обоих рациональных психология и космология, идея отвечает ни на что не дано и теоретически познаваемый объект (A339 / B397). Действительно, согласно Канту, идея Бога не должна заставлять нас «предполагать существование существа, соответствующего этому идеалу, но только представление о таком бытие, и это только с целью получения безусловного совокупность полного определения обусловленная совокупность.то есть ограниченное… »(A578 / B606). Как и в других дисциплинах метафизики, Кант предполагает, что мы мотивированы (возможно, даже принужден), чтобы представить идею как реальный объект, гипостазировать это, согласно заявке на безусловную:

Несмотря на эту настоятельную потребность в разуме предположить что-то, что может дать пониманию достаточную основу для полного определения его концепций еще слишком легко сознавая идеальный и чисто вымышленный характер такого предположение позволить себе убедить себя только на этом основании что простое создание собственной мысли — реальное существо — были дело не в том, что его побуждают искать покоя с другой стороны. место в регрессе от условного, которое дано, к безусловный (A584 / B612)

Эта потребность в безусловном, по Канту, связана с спрос на какое-то в конечном итоге необходимое существо.Причина, то есть непрестанно требует земли всех контингентных существ в существование, и не успокоится, пока не остановится на абсолютном необходимое существо, которое их обосновывает. Идея Ens realissimum играет исключительную роль в удовлетворении этого желания причина, для всех концепций, это то, «что лучше всего сочетается с концепция безоговорочно необходимого существа »(A586 / B614). Фактически, согласно Канту, рациональное богословие основано на совпадение рациональных требований к в высшей степени реальное существо и существо с абсолютно необходимым существованием.Если движение к идея Бога как безусловной основы неизбежна, она тем не менее, столь же проблематичен, как и другие рациональные идеи:

Действительно, это безусловное сам по себе реален, ни как имеющий реальность, вытекающую из простого концепция; однако только это может завершить серию условия, когда мы продолжим проследить эти условия до их основания. Это курс, по которому наш человеческий разум в силу своей природа ведет всех нас (A584 / B612; ср.A584 / B612n).

Таким образом, хотя Кант наиболее известен своими атаками на специфические аргументы в пользу существования Бога, его критика рационального богословия на самом деле более подробно и включает в себя серьезную критику идеи Сам Бог. Это объяснение рационального происхождения и важности идея Бога расчищает почву для отказа Канта от метафизические аргументы о существовании Бога. Кант выделяет три традиционные аргументы, онтологические, космологические и физико-теологический (аргумент от замысла).Что все такое Аргументы делать — это попытка развязать идею Ens realissimum с понятием необходимого существования. В то время как Онтологический аргумент перемещает из в концепцию Ens. realissimum до утверждение, что такое существо существует обязательно, космологические и физико-богословские аргументы от примерно необходимых до заключения, что такое существо должно быть ens realissimum .

5.1 Онтологический аргумент

Кантовская формулировка онтологического аргумента справедливо прямолинейный, и его можно резюмировать следующим образом:

1. Бог, ens realissimum , это концепция существа, которое содержит всю реальность / предикаты.
2. Существование — это реальность / предикат.
3. Следовательно, Бог существует.

Кант считает, что ошибки, связанные с этим аргументом, настолько изменилось, что кажется удивительным, что его так часто просто говорят выступили против использования «существования» в качестве предикат. Его первая жалоба на то, что это «Противоречивый», поскольку он вводит «Существование» в «понятие вещи, которую мы заявляют, что думают исключительно о его возможности » (A597 / B625).Это говорит о том, что он думает, что, принимая «все реальность », чтобы означать или включать« существование », рациональный теолог задается вопросом и уже ставит аналитическую связь между концепцией Ens realissimum и необходимое существование.

В основе этой жалобы лежит более общая жалоба, а именно: есть проблема с попыткой вывести или как обязательно существующие. Хотя, по мнению Канта, причина в том, что неизбежно привело к понятию абсолютно необходимого существа, понимание не позволяет идентифицировать кандидата, отвечающего на идея.(см. A592 / B620). Ясно, что онтологический аргумент призваны показать, что на самом деле — это один (и только один) кандидат, отвечающий на эту идею, а именно, ens Реалиссимум . Но он делает это, выводя необходимое существование из концепции Ens realissimum (существо, которое содержит всю реальность или предикаты) только через второстепенную предпосылку, которая «Существование» — это сказуемое или реальность. Кант, однако, лихо отрицает, что существование является «реальным предикатом», или определение.Таким образом, одна критика состоит в том, что этот аргумент объединяет просто логическая с реальными (определяющими) предикатами. Настоящая (определяющий) предикат — это тот, который расширяет понятие, до которого он прилагается. Кажется очевидным, что здесь локус ошибки, как в другой метафизической дисциплине, является точка зрения, что идея ens realissimum дает нам концепцию «Объект», к которому было бы целесообразно применить категории или понятия определяющим образом. Таким образом, включенный в кантовский критика — это утверждение, что категория существования подвергается к трансцендентной неполноценной занятости (A598 / B626).Это неправильное применение категория проблематична именно потому, что, согласно Канту, мы имеют дело только с объектом чистой мысли, чье существование не может быть известен (A602 / B630).

5.2 Другие доказательства

Если онтологический аргумент стремится отойти от концепции ens realissimum к концепции абсолютно необходимого существо, как космологические, так и физико-теологические доказательства движутся в противоположное направление. То есть каждый утверждает, что есть что-то, что должен существовать с абсолютной необходимостью и заключает, что это существо Ens realissimum . Поскольку эти доказательства направлены на выявление ens realissimum с необходимым существом, и поскольку попытка сделать это требует априорного аргумента (он не может быть продемонстрировано эмпирически), Кант считает, что они оба (в конечном итоге) испорченные своей опорой на онтологические доказательство. В частности, они оба смягчаются своим предположением. что ens realissimum — единственный объект или кандидат, который может выполнять работу по необходимости. Поскольку он думает, что онтологический аргумент в некотором смысле неявно полагается на такое утверждение, эти аргументы выдерживают или опускаются вместе с ним.По мнению Канта, как мы увидим, они падают.

Космологическое доказательство , согласно Канту, состоит из двух частей. В виде выше, сторонник аргумента сначала пытается продемонстрировать существование абсолютно необходимого существа. Во-вторых, рациональное космолог пытается показать, что это абсолютно необходимое существо является Ens realissimum .

Как формулирует Кант, космологический аргумент таков:

Если что-то существует, то абсолютно необходимое существо также должно существует.

Сам я, по крайней мере, существую.

Следовательно, существует абсолютно необходимое существо.

Как указано выше, теист в конечном итоге захочет определить это необходимое будучи с ens realissimum , отождествление, которое Кант тайно мыслит контрабандой в (диалектических) онтологических аргумент. Здесь утверждается, что сторонник космологического аргумент направлен на принятие онтологического аргумент, учитывая ее попытку идентифицировать необходимое существо с Ens realissimum .Хотя это говорит о том, что космологический аргумент опирается на онтологический, Кант также указывает, что усилия по созданию чисто априорных аргументов в пользу Божьего Само существование (онтологический аргумент) получает импульс от потребность разума найти необходимое основание для существования в целом, потребность выражается в космологическом аргументе (см. A603–04 / B631–32). Это говорит о том, что Кант придерживается онтологического и космологические аргументы, чтобы быть дополнительными выражениями одного лежащий в основе рациональный спрос на безусловное.

Даже помимо своей предполагаемой приверженности онтологическому аргументу, У Канта есть ряд претензий к космологическому аргументу. Действительно, согласно Канту, космологический аргумент характеризуется «целым скоплением диалектических предположений», которые должны быть освещенным и «уничтоженным» (A609 / B637). Эти диалектические презумпции включают попытку сделать вывод из обусловленный (в пределах опыта) причиной, лежащей за пределами мира чувства в целом, усилие, включающее трансцендентное неправильное применение категорий.Он также включает, как утверждает Кант, диалектическая попытка вывести из концептуальную невозможность бесконечного ряда причин примерно фактических первопричин вне смысла. Такие усилия связаны с «ложным самоудовлетворение », согласно которому разум чувствует себя наконец-то приземлились на действительно необходимое существо. К несчастью, согласно Канту, это достигается только путем объединения простого логическая возможность концепции (что это не противоречивый) с трансцендентным (реальным) возможность вещь .Короче говоря, космологический аргумент получает импульс путём смешения рациональных или субъективных потребностей с реальные или объективные, и, следовательно, включает трансцендентную иллюзию (см. A605 / B633).

Наконец, мы подошли к физико-теологическому доказательству , которое утверждает из конкретной конституции мира, в частности, его красоту, порядок и целесообразность, необходимые для существования разумное дело (Бог). Такой аргумент выходит за рамки космологического один, перейдя не из существования в целом , а из некоторых детерминированный опыт для демонстрации существования Бога (A621 / B649).Хотя это может показаться сильной стороной, это Согласно Канту, стратегия обречена на провал. Никакой опыт не мог быть адекватным идее необходимого, изначального существа: «Трансцендентальная идея необходимого самодостаточного оригинала. Бытие так безмерно велико, так возвышенно над всем эмпирическим, всегда обусловленным тем, что отчасти можно никогда даже не добыть достаточно материала, чтобы заполнить такой понятие, и отчасти, если искать безусловное среди обусловленные вещи, тогда человек будет искать вечно и всегда в напрасно »(A621 / B649).

Кант утверждает, что даже если бы мы могли выполнить это требование, целеустремленность природы дает нам веские основания предполагать умный конструктор, это не дает оснований делать вывод о Ens Реалиссимум . В лучшем случае, говорит нам Кант, доказательство могло бы установить «Высочайший архитектор мира…., Но не создатель мир.» (A627 / B655). Последний вывод, что для Ens realissimum отрисовывается только при удалении от любого рассмотрение актуального (эмпирического) мира.Другими словами, здесь Кант также считает, что рациональный теолог полагается на трансцендентный ( априори ) аргумент. Действительно, согласно Канта, физико-теологическое доказательство никогда не смогло бы, учитывая его эмпирические отправная точка, установить существование высшего существа само по себе в одиночку и должен полагаться на онтологический аргумент на решающих этапах (см. A625 / B653). Поскольку, согласно Канту, онтологический аргумент терпит неудачу, терпит неудачу и физико-теологический.

Хотя Кант отвергает физико-теологический аргумент как теоретическое доказательство существования Бога, он также видит в этом мощное выражение потребности разума признать в природе целенаправленное единство и дизайн (ср.A625 / B651). В этом физико-теологический аргумент акцент на целенаправленности и систематическом единстве природы проливает свет на предположение, которое Кант считает важным для нашей усилия в области естественных наук. Существенную роль играет предположение о целевом и систематическом единстве, и о той роли, которую оно играет в научных изысканий, рассмотрен Кантом в Приложении к Трансцендентальная диалектика. Теперь мы переходим к этой теме.

Для некоторых дискуссий об идеале чистого разума и рационального Богословие см. Caimi (1995).Англия (1968), Грир (2001), Генрих (1960), Longuenesse (1995, 2005), Rohs (1978), Walsh (1975) и Wood (1978), Chignell (2009), Grier (2010), Chignell (2014).

Критика метафизических аргументов, предложенная в Трансцендентальная диалектика не завершает дискуссию Канта. Действительно, в «Приложении» к трансцендентальной диалектике Кант возвращается к вопросу о положительной или необходимой роли разума. В любопытный «Аппендикс» вызвал массу недоумений, и не без причины.В конце концов, вся направленность диалектики казалось, было направлено на «критику» и обуздание чистых разум, и подрывая его претензии на какое-либо реальное использование. Тем не менее, Кант далее предполагает, что сама причина, которая привела нас к метафизическая ошибка также является источником некоторых необходимых идей и принципов, и более того, что эти рациональные постулаты играют существенная роль в научном теоретизировании (A645 / B673; A671 / B699). Какую именно роль они должны играть в этом отношении? менее ясно.

Приложение к трансцендентальной диалектике разделено на два части. В первом, «О нормативном использовании идей чистой Причина », — пытается определить Кант. «Имманентное» употребление по причине. В самом общем виде Кант призван установить необходимую роль принципа разума систематического единства. Этот принцип был впервые сформулирован Кантом в Введение в трансцендентальную диалектику в двух формах, одна предписывающий, а другой — в том, что казалось метафизическим требовать.В первой, предписывающей форме, принцип предписывает нам: «Найдите обусловленное знание, данное через понимание безусловного, посредством чего его единство сводится к завершение. » Дополнительный метафизический принцип убеждает нас что «безусловное» действительно дано и должно быть нашел. Взятые вместе, эти принципы выражают интересы разума в обеспечение систематического единства знаний и доведение этих знаний до завершение.

Кант совершенно ясно понимает, что потребность разума в систематичности играют важную роль в эмпирическом исследовании.В связи с этим Кант предполагает, что связное действие понимания каким-то образом требует руководящего влияния разума, особенно если мы хотим объединить знание, данное через реальное использование понимания в научная теория (см. A651–52 / B679–80). Заказать знания систематически, для Канта, означает относить или объединять его к меньшему количеству и меньше принципов в свете идеи единого «целого знания », чтобы его части были выставлены в необходимом соединения (см. 646 / B674).Идея формы целого Таким образом, считается, что знание постулирует «полное единство в знание, полученное посредством понимания, с помощью которого это знание должно быть не просто условной совокупностью, а системой, связанной в соответствии с к необходимым законам »(A646 / B676). Сказав это, должно быть отметил, что позицию Канта трудно определить в деталях. Иногда Кант предлагает просто искать систематическое единство знаний, и это исключительно для собственного теоретического удобство (A771 / B799-A772 / B800).Однако в других случаях он предлагает что мы должны предположить, что сама природа соответствует нашему требует систематического единства, и это обязательно, если мы хотим обеспечить даже эмпирический критерий истины (см. A651–53 / B679–81). В поэтому точный статус потребности в систематичности в некоторой степени спорный.

Несмотря на эти более тонкие текстовые проблемы, Кант остается приверженным к мнению, что правильное использование разума всегда только «Регулирующий» и никогда не определяющий.Различие между регулирующим и конститутивным можно рассматривать как описывая два разных способа, с помощью которых утверждения разума могут быть интерпретируется. Согласно Канту, принцип разума является конститутивным, когда требуется предоставить концепцию реального объекта (A306 / B363; A648 / B676). На протяжении всей «Диалектики» Кант возражал против этого. (конститутивная) интерпретация идей и принципов разума, утверждая, что эта причина так далеко превосходит возможный опыт, что в опыте нет ничего, что соответствовало бы его идеям.Несмотря на то что Кант отрицает конститутивность разума, тем не менее, поскольку мы видно, настаивает на том, что в нем есть «совершенно необходимая» регулирующее использование. В соответствии с требованием разума понимание направляется и ведет к обеспечению систематического единства и завершения знание. Другими словами, Кант стремится показать, что разум требует систематическое единство связано с проектом эмпирического знания приобретение. В самом деле, Кант связывает требование систематичности с три других принципа — однородность, спецификация и близость, которая, по его мнению, выражает фундаментальные предположения которые направляют нас в формировании теории.Существенный момент кажется что развитие и расширение эмпирических знаний всегда, как бы «уже» руководствуясь рациональными интересами в обеспечение единства и полноты знаний. Без такого руководства повестки дня, и без предположения, что природа соответствует нашему рациональные требования к обеспечению единства и согласованности знаний, наши научным занятиям не хватало бы ориентации. Таким образом, утверждение, что принципы разума играют необходимую «регулирующую» роль в наука отражает критическую интерпретацию Кантом традиционных рационалистический идеал достижения полного знания.

Именно в связи с этим рассуждает Кант во второй части Приложение («О конечной цели естественной диалектики человека»). Разум »(A669 / B697)), что три высших идеи разума имеют важную теоретическую функцию . В частности, в В этом разделе Кант отворачивается от общего обсуждения важных (регулирующее) использование принципа систематичности, к рассмотрению трех трансцендентных идей (Душа, Мир и Бог) на вопрос в диалектике.Как примеры объединяющей и руководящей роли идей разума, Кант ранее апеллировал к идеям «Чистая земля» и «чистый воздух» в химии или идея «фундаментальной силы» в психологическом расследования (см. A650 / B678). Ранее он предполагал, что эти идеи неявно присутствуют в практиках, управляющих научными классификации и побуждают искать объяснительные связи между разрозненные явления. Таким образом, постулаты разума служат для обеспечения ориентир, к которому стремятся наши объяснения, и в в соответствии с которым наши теории постепенно достигают систематической взаимосвязь и единство. Точно так же Кант предполагает, что каждый из три трансцендентальных идеи разума, обсуждаемые в Диалектике служит воображаемой точкой ( focus imaginarius ) в направлении которые наши исследования гипотетически сходятся. В частности, он предполагает, что идея души служит руководством для наших эмпирических исследования в области психологии, идеи физики мирового основания, и идея Бога обосновывает объединение этих двух ветвей естествознание в единую науку (ср.A684 / B712-A686 / B714). В каждом из этих случаев, утверждает Кант, идея позволяет нам представить (проблематично) систематическое единство по отношению к к чему мы стремимся и что предполагаем в эмпирических исследованиях. В в соответствии с идеей Бога, например, мы «рассматриваем каждый связь в мире в соответствии с принципами [ Principien ] систематического единства, отсюда , как если бы у них были все возникшие из одного всеобъемлющего существа, как высшее и всесторонняя причина »(A686 / B714). Такое утверждение, спорное как таковое, проясняет точку зрения Канта о том, что эмпирические исследования едины и все предпринимается в свете рациональной цели единого единого тела знаний. Это также указывает на кантовский взгляд, позже в Трансцендентальной Доктрине метода подчеркивается, что причина теоретические и практические интересы в конечном итоге формируют высший единство.

Для обсуждения Приложения и роли разума и систематичность, см. Allison (2004), Brandt (1989), Buchdahl (1967), Бриттон (1978), Форстер (2000), Фридман (1992), Гинзборг (1990), Гриер (2001), Гайер (1990a, 1990b), Хорстманн (1989), О’Нил (1992), Патрисия Китчер (1991), Филип Китчер (1984), Ниман (1994), МакФарланд (1970), Уокер (1990), Уолш (1975), Вартенберг (1979, 1992), Раушер (2010).

Для важного обсуждения «единства» теоретические и практические причины, см. снова Forster (2000). Смотрите также Велкли (1989).

Иммануил Кант> Примечания (Стэнфордская энциклопедия философии)

1. Лучшая биография Канта, посвященная который изображен в этом разделе, — это Kuehn 2001.

2. Kuehn 2001, 38, 44. См. Также 54.

3. Об интеллектуальном развитии Канта. и докритическую мысль, см. Walford and Meerbote 1992, Beiser 1992, Laywine 1993, Schönfeld 2000, Kanterian 2018, Allison 2020 и Кант, Иммануил: философские разработки.

4. Цитаты из текстов Канта. см. номера томов и страниц в издании Akademie (см. библиография), за исключением ссылок на Critique of Pure Reason , который цитируется номерами страниц в исходном первом (A) и втором (B) редакции. Далее следуют все цитаты из Канта, с некоторыми незначительными alterations, английские переводы в The Cambridge Edition произведений Иммануила Канта (см. библиографию).

5. См. Gardner 1999, главы 1-2; и Beiser 2000.

7. В «Пролегоменах » , Кант переименовал его в «критический идеализм», но это название не прижилось (4: 293).

9. Первоначальный обзор Гарве был резко сокращено, сильно отредактировано и анонимно опубликовано Федер в январе 1782 года. Кант ответил прямо в Prolegomen . (4: 372 и след.). Как оригинальный обзор Гарве, так и версия, отредактированная Feder переведены и обсуждаются в Sassen 2000.

10. Недавние сторонники интерпретация двух объектов включает Strawson 1966, Aquila 1983, Guyer 1987 г., Ван Клев 1999 г. и Янковяк 2017 г.

11. Недавние сторонники двухаспектная интерпретация включает Bird 1962, Bird 2006, Prauss 1974, Langton 1998, Allison 2004 и Allais 2015.

12. Например, Bxviii – xix, A38–39 / B55–56, A42 / B59, A247 / B303, A490–491 / B518–519 и отрывки о проблемной границе понятие ноумена в главе о феноменах и ноуменах и в конец Амфиболии.

13. Примеры и обсуждение см. Robinson 1994 и Ameriks 1992. См. также Allison’s ответы в Allison 1996, глава 1.

14. Например, см. Генрих. 1969; Генрих 1976; Америкс 1978; Guyer 1987, часть II; Guyer 1992; Китчер 2011; Longuenesse 1998; Longuenesse 2005, часть I; Эллисон 2004, глава 7; Bird 2006, главы 13–16; и Allison 2015. См. также Кант, Иммануил: теория суждения, Кант, Эммануил: трансцендентные аргументы, и Кант, Эммануил: взгляд на разум и самосознание.

15. См. Также A116 и Guyer. 1987, 132–139.

16. На самом деле, это тоже суждений, которые в Пролегоменах Кант называет суждениями восприятие (4: 298–299).Но это суждения о моем субъективном состояний, а не об объектах, отличных от меня. В качестве суждений они имеют ценность истины: правда или ложь, что я испытываю ностальгию когда я вижу этот дом. Однако, по мнению Канта, я могу делать такие суждения о моем собственном предмете только в том случае, если я также высказываю суждения о объекты отличные от меня. Чисто субъективные суждения о восприятии паразитируют на объективно обоснованных суждениях опыта, потому что самосознание требует, чтобы я поместил себя в объективный мир и относить по крайней мере некоторые из моих представлений к объектам, отличным от меня.См. Beck 1978.

17. См. A66–83 / B91–116, B159, и Longuenesse (2006).

18. Кант называет пространство в в частности, «энс воображариум» или существо воображения, чтобы подчеркнуть, что, по его мнению, мы каким-то образом не осознаем всю пространства, которое он также описывает как «бесконечную заданную величину» (292 / B348–349, A25 / B39). Скорее, мы осознаем пространство только для того, чтобы степень, в которой мы представляем в нем объекты, но мы должны представлять объекты в едином пространстве и не могут представлять какие-либо границы космос.См. Longuenesse 2005, глава 3.

21. См. Wood 1984, Allison. 1990 и Allison 2020. Важные рассуждения Канта о свободе включают не только цитируемые здесь тексты из Критики практического разума , но также Третья антиномия и ее разрешение в Критике чистого разума и раздел III документа Основы .

24. См. Beck 1960, 244–45; и Вуд 1970, 95–96.

25. См. Silber 1959; Древесина 1970, 94–95; Reath 1988; and Engstrom 1992, 776–777.

27. Rohlf 2008 разрабатывает еще одну способ понимания этой проблемы, подчеркивающий ее моральные значение для Канта.

Введение в работы Иммануила Канта

Философию Иммануила Канта (1724–1804) можно разделить на две основные ветви. Его теоретическая философия, включающая метафизику, основана на рациональном понимании концепции природы. Вторая, его практическая философия, включающая этику и политическую философию, основана на концепции свободы.Обе эти ветви оказали огромное влияние на последующую историю философии.

Критика метафизики Канта

В одном из самых известных философских комплиментов в истории Кант назвал работу Дэвида Юма (1711–1776) нарушением его «догматической дремоты» и направлением его мышления на совершенно новый путь. Чтобы лучше понять результаты этой новой мысли, мы должны кратко рассмотреть рассматриваемую «догму» и атаку Юма на нее. Преобладающей философской ортодоксией во времена Канта был рационализм, изложенный Готфридом Лейбницем (1646-1716) и систематизированный Кристианом Вольфом (1679-1750). По мнению таких рационалистов, эмпирическое знание, основанное на опыте, вызывает подозрение, потому что оно обязательно связано с субъективными перспективами людей. Поскольку человеческие чувства по своей природе подвержены ошибкам, эмпирические исследования никогда не смогут выявить, каков мир на самом деле, незапятнанный перспективой: объективное познание мира может быть достигнуто только с помощью разума. Лейбниц, например, представил описание мира, основанное только на двух основных принципах, которые, по его мнению, были самоочевидными.

Дэвид Юм был сторонником эмпиризма, доктрины, противоположной рационализму. По мнению эмпириков, все знания основаны на чувственном опыте, и, следовательно, субъективные точки зрения наблюдателей никогда не могут быть полностью преодолены. Согласно этой позиции, рационалистические попытки обойти чувства, полагаясь только на разум, обречены на провал. Разум может способствовать познанию, но только связывая идеи друг с другом, а идеи в конечном итоге основываются на чувственных впечатлениях. Следовательно, независимый «мир идей» или доступ к знанию реальности, незапятнанной человеческими чувствами, невозможен.Юм был особенно эффективен в выявлении скептических выводов из позиции эмпирика. Он утверждал, что ни личная идентичность, ни причинность не могут быть обоснованно выведены из опыта. Хотя мы можем заметить, что одни события регулярно следуют за другими, мы не можем сделать вывод, что одно вызвало другое. Кант находил атаку Юма на причинность особенно тревожной, поскольку она угрожала основам современного естествознания.

В своей книге Критика чистого разума Кант излагает свой ответ на этот философский спор.Кант видит силу скептических возражений против рационализма и поэтому стремится восстановить некоторые утверждения разума на более твердой основе. Кант соглашается с эмпириками в том, что не существует «постижимой области», доступной только разуму, и отрицает, что мы можем получить знание о том, как устроен мир, независимо от всякого опыта. Однако он не заключает, что все человеческие знания в конечном итоге сводятся к конкретным переживаниям. Согласно Канту, можно сделать общие выводы о чувственном мире, объяснив, как человеческое понимание структурирует весь опыт.Как он пишет в Предисловии ко второму изданию Critique:

До сих пор предполагалось, что все наши знания должны соответствовать объектам. Но все попытки расширить наши знания об объектах путем установления чего-либо относительно них a priori с помощью концепций, исходя из этого предположения, заканчивались неудачей. Поэтому мы должны испытать, можем ли мы добиться большего успеха в задачах метафизики, если мы предполагаем, что объекты должны соответствовать нашему знанию.

Кант сравнивает свои метафизические исследования с исследованиями Коперника, который произвел революцию в изучении астрономии, объяснив положение наблюдателя за небесными телами. Точно так же Кант стремится произвести революцию в метафизике, объясняя структуру понимания, которое постигает природу. Согласно Канту, чувственный мир имеет определенные особенности, которые могут быть известны a priori не потому, что они являются особенностями самих объектов, а, скорее, потому, что они являются особенностями человеческого понимания. Мы можем знать a priori , что все объекты будут существовать в пространстве и времени, потому что это формы нашей интуиции; мы не могли бы даже представить себе существующий объект без этих форм. Точно так же весь опыт структурирован категориями понимания, такими как субстанция и причинность. С кантианской точки зрения человеческое понимание становится законодателем природы, потому что «законы природы», которые мы воспринимаем в мире, устанавливаются нашим пониманием.

В книге Критика чистого разума Кант стремится показать пределы того, что может быть познано теоретическим разумом, и его стратегия зависит от различия между феноменами (объекты, как мы их воспринимаем) и ноуменами (объекты как они существуют сами по себе).В каком-то смысле Кант наказывает амбиции разума. Поскольку все знания структурированы категориями понимания, мы должны отказаться от знания вещей в себе. Однако знание этих категорий также позволяет нам сделать априори обобщения о феноменальном мире. Например, мы знаем, что мир природы управляется принципом причинности, потому что причинность — это форма знания. Ограничивая свои выводы миром опыта, Кант может противостоять угрозе юмовского скептицизма и поставить естественные науки на прочный фундамент.

Моральная философия

Понимание Кантом моральной свободы и моральных принципов было центральным в дискуссиях о морали с его времен. Его моральная философия — это философия свободы. Без человеческой свободы, думал Кант, моральная оценка и моральная ответственность были бы невозможны. Кант считает, что если человек не может поступить иначе, то его поступок не может иметь моральной ценности. Кроме того, он считает, что каждый человек наделен совестью, которая заставляет его или ее осознавать, что моральный закон имеет над ними власть.Кант называет это «фактом разума» и рассматривает его как основу веры в человеческую свободу. Однако Кант также считает, что весь мир природы подчиняется строгому ньютоновскому принципу причинности, подразумевая, что все наши физические действия вызваны предшествующими событиями, а не нашей свободной волей. Как же тогда возможны свобода и нравственность?

Говоря упрощенно, ответ Канта на эту проблему состоит в том, что хотя люди подвержены причинно-следственной связи в феноменальном царстве, мы свободны в нуменальном мире .Чтобы понять этот ответ, необходимо понять различие Канта между теоретическим и практическим разумом. Критика чистого разума дает отчет о теоретическом разуме и его пределах. Теоретический разум может понять мир природы через категории рассудка. Практический разум отвечает на вопросы о том, каким должен быть мир , и говорит нам о нашем долге. Это также приводит людей к концепции идеального мира, создание которого становится нашей целью.Однако для правильного функционирования практического разума необходимо наличие определенных условий, таких как Бог, бессмертие души и, что наиболее важно, свобода воли. Поскольку ничего из этого не содержится в категориях рассудка, теоретический разум ничего о них не может знать. Однако, утверждает Кант, поскольку теоретический разум также не способен опровергнуть их существование, мы вправе признать их существование практически. Как он отмечает в предисловии ко второму изданию «Критики чистого разума » , Кант «должен был отрицать знание, чтобы освободить место для веры.”

Согласно Канту, этика, как и метафизика, равна a priori , что означает, что наш моральный долг определяется независимо от эмпирических соображений. Таким образом, этику Канта можно противопоставить этическим взглядам, таким как утилитаризм, согласно которым мораль поступков проистекает из их последствий. В «Основах метафизики морали » Кант излагает свой фундаментальный этический принцип, который он называет «категорическим императивом». Моральный принцип «императивен», потому что он командует, и он «категоричен», потому что он делает это безусловно, то есть независимо от конкретных наклонностей и обстоятельств актера.Этот моральный принцип дан разумом и гласит, что мы можем действовать только таким образом, чтобы максима нашего действия, т.е. принцип, регулирующий наши действия, могла стать универсальным законом. Например, запрещается действовать в соответствии с принципом «ложь всякий раз, когда это дает преимущество», потому что такая максима разрушила бы доверие среди людей, а вместе с тем и возможность получить какое-либо преимущество от лжи. Те, кто руководствуется неуниверсальными максимами, попадают в своего рода практическое противоречие.В другой формулировке категорического императива Кант указывает, что мы всегда должны уважать человечество в себе и других, рассматривая людей всегда как самоцель, а не просто как средство.

Свобода для Канта, таким образом, не есть «свобода» следовать своим склонностям. Напротив, свобода подразумевает мораль, а мораль подразумевает свободу. Действовать в соответствии со своими склонностями или желаниями, даже если он желает нравственно правильного поступка, должен определяться причинными силами природы и, следовательно, быть несвободным или «гетерономным».«Действовать нравственно — значит действовать« автономно », то есть действовать в соответствии с законом, который дает себе. Недостаточно только выполнять действия, требуемые моралью; также необходимо действовать намеренно в соответствии с моральным долгом.

Политическая философия

Политическая философия Канта переплетается с его моральной философией. Политическая деятельность в конечном итоге определяется моральными принципами, основанными на автономии человека. Поэтому в своем эссе «О расхожем высказывании:« Это может быть истиной в теории, но не применимо на практике »» Кант критикует политических мыслителей, таких как Макиавелли, которые считают, что аморальные или аморальные средства допустимы в политика.Тем не менее, хотя Кант утверждает, что мораль обязательна в политике, он не считает, что реальное политическое поведение людей контролируется долгом.

Одним из наиболее важных политических актов, требуемых по долгу службы, является создание государства, основанного на законе, Rechtsstaat. В Доктрине права (вторая часть Метафизики морали ) Кант говорит нам, что единственное врожденное право — это «свобода, поскольку она может сосуществовать со свободой каждого другого в соответствии с универсальным законом. .«Свобода и достоинство человека должны уважаться, и это возможно только в правовом государстве, управляемом законом, который защищает гражданские права людей. Кант дифференцирует «республики», тип правительства, который он защищает, от «деспотий» в зависимости от того, отделены ли их исполнительная и законодательная ветви друг от друга. Когда исполнительная и законодательная власть передаются одному органу, правительство становится деспотическим, потому что закон больше не универсален, а определяется определенной волей.Таким образом, прямые демократии неизбежно являются деспотиями, потому что большинство подавляет меньшинство, а не действует в соответствии с универсальным законом.

Акцент Канта на законном правительстве и гражданских правах связывает его с концепцией естественных прав предшественников, таких как Гоббс, Локк и Руссо. Однако оправдание государства Кантом не ограничивается оправданиями, предлагаемыми этими мыслителями. Кант утверждает не только то, что люди заключают государственный или общественный договор из соображений благоразумия, потому что их интересы наилучшим образом обслуживаются государством, но также и то, что мы обязаны уважать свободу человека, и это требует от нас создания Rechtsstaat , если один еще не существует.

Каким бы ни было место морали в политике, Кант видит, что людьми управляют их наклонности и желания, которые делают их пристрастными к себе и опасными друг для друга. Более того, настоящие правители часто подавляют своих подданных. Тем не менее, несмотря на то, что фактические правительства часто не в состоянии реализовать принципы права, Кант отвергает идею о том, что подданные должны восстать против существующих правительств, чтобы создать более совершенные. Он считает любое «право на революцию» бессвязным, потому что государство — единственное существующее воплощение права.Вместо этого Кант утверждает, что подданные всегда обязаны подчиняться своим правительствам, хотя они могут использовать свой общественный разум для их критики.

Политическая философия Канта характеризуется разрывом между сферой политических принципов и материальными мотивами большинства человеческих поступков. Он утверждает, что для того, чтобы свести эти два вместе, именно с помощью негативных или асоциальных характеристик человечества создаются общества, которые приближаются к соблюдению требований морали. Как он пишет в своем эссе «Вечный мир», проблема гражданского правления может быть решена даже для расы демонов, если они будут разумными. Даже самые корыстные субъекты поймут, что государство является лучшим средством защиты своих интересов от других, даже если они предпочли бы освободиться от закона. Они будут создавать институты, которые могут заставить всех подчиняться закону и действовать так, как если бы они руководствовались моралью. По словам Канта, установление законного и мирного государства «не требует, чтобы мы знали, как достичь морального совершенствования людей, но только чтобы мы знали механизм природы, чтобы использовать его на людях, организуя конфликт между людьми». враждебные намерения присутствуют в людях таким образом, что они вынуждены подчиняться принудительным законам.”

Взгляды Канта на международные отношения демонстрируют такое же противоречие между принципом и фактом. Кант утверждает, что состояние вечного мира необходимо морально. Однако такое состояние может возникнуть только тогда, когда вступит в силу набор невероятных политических условий. Для установления вечного мира все штаты должны иметь республиканскую гражданскую конституцию, участвовать в союзе штатов, упразднить постоянные армии и отказаться брать на себя государственные долги за войну, а также ряд других условий. Хотя мы не можем ожидать, что существующие правительства установят эти условия только из своих собственных желаний, существует историческая телеология (утверждает Кант), посредством которой они, тем не менее, могут возникнуть.Война играет центральную роль в этом процессе. Под угрозой войны люди формируют правительства и обнаруживают, что республиканские конституции наиболее эффективны в борьбе с внутренними и внешними опасностями. Более того, поскольку отдельные лица и государства преследуют свои интересы посредством растущей торговли, они обнаруживают, что война несовместима с прибылью. Таким образом, государства будут избегать войны, чтобы более эффективно добиваться богатства. Одной из причин того, что постоянное преследование личных интересов способствует миру, является то, что модернизация и экономический прогресс сделают войны настолько катастрофичными по своим последствиям и дорогостоящими в их ведении, что государства будут все более склонны избегать их.Таким образом, мы все ближе и ближе подходим к состоянию мира, предписываемому моралью.

Хотя политические институты вызваны злыми элементами в человеческой конституции, Кант надеется, что такие институты могут иметь некоторый реабилитационный эффект на их подданных. Как он пишет в «Вечный мир»: «От морали не следует ожидать хорошей конституции, но, наоборот, хорошего морального состояния народа следует ожидать только при хорошей конституции». Однако разрыв между идеальным миром морали и естественным миром политики никогда не может быть закрыт полностью.Кантовская мораль зависит от намерений. Если раса дьяволов действует в соответствии с законом только потому, что они вынуждены делать это в своих собственных интересах, их состояние не будет хорошим с моральной точки зрения. Они действуют только так, как если бы они были моральными. Нравственность требует, чтобы человек следовал долгу из воли. Тем не менее, в естественном мире невозможно с уверенностью отличить человека, который действует согласно долгу, и того, кто следует закону из естественной склонности. В самом деле, невозможно с уверенностью провести это различие в конкретном случае.Также невозможно отличить состояние прочно установленного вечного мира от временного затишья в международном конфликте. Несмотря на эти ограничения, Кант утверждает, что простой возможности вечного мира и совпадения счастья и нравственности достаточно, чтобы заставить нас сделать эти идеалы своей целью.

Для дальнейшего вводного чтения см. Также:

Ричард Велкли, Свобода и конец разума: на моральных основах критической философии Канта, Чикаго: 1989.

Сьюзан Мелд Шелл, Кант и пределы автономии, Кембридж: 2009.

Биография Иммануила Канта

В современной западной философии нет ни одного аспекта, на который бы не повлиял Иммануил Кант. Не покидая окрестностей своего родного города Кенигсберга, философ изменил курс этики, моральной философии, метафизики и эстетики.

Кант родился в 1724 году в Кенигсберге, тогдашняя Восточная Пруссия, ныне часть России, в семье скромного мастера сбруи.Мальчиком Канта отправили в школу пиетистов для раннего обучения. В шестнадцать лет он поступил в Кенигсбергский университет, также известный как Альбертина, где заинтересовался философией.

Когда Кант закончил учебу шесть лет спустя, у него не было финансовой возможности сразу продолжить академическую карьеру, и поэтому он несколько лет работал частным репетитором. В возрасте 31 года он получил неоплачиваемую должность частного доцента в университете, читая в среднем двадцать часов в неделю по множеству предметов, включая логику, метафизику, математику и физическую географию.В дополнение к преподаванию доминирующей философии Вольфо-Лейбница, Кант также использовал идеи из-за границы. Давид Юм (1711–1776) и Жан-Жак Руссо (1712–1778), в частности, оказали влияние на мысли Канта, и он поделился своими размышлениями об этих мыслителях со своими учениками. Кант опубликовал несколько значительных эссе в течение первых десятилетий своей карьеры в Альбертине. Хотя эти эссе не были столь влиятельными, как его более поздние работы, они уже содержали семена его «критической философии».”

Как академик Альбертины, Кант вел жизнь строгой самодисциплины. Говорят, что его распорядок был настолько жестким, что его соседи устанавливали свои часы ко времени его дневных прогулок, которые он пропустил только один раз, в день, когда он обнаружил Эмиля Жан-Жака Руссо. Эта самодисциплина сослужила ему хорошую службу, позволив ему сосредоточить всю свою энергию на развитии своих мыслей. Несмотря на необычную регулярность своего распорядка, Кант вел активную общественную жизнь. Те, кто его знал, описывали его как блестящего собеседника, а также как увлекательного лектора.Он часто развлекался дома и был заметной фигурой в общественной жизни Кенигсберга.

Кант не публиковал свою первую крупную работу, Критика чистого разума , до 1781 года, в возрасте 57 лет. Эта книга стала результатом более чем десятилетних размышлений, в которых он не опубликовал ничего другого значимого. Однако его появление быстро укрепило его репутацию по всей Европе и положило начало периоду, когда Кант печатал свои самые устойчивые работы. Его влиятельные Основы Метафизики морали (1785), второе издание Критики чистого разума , Критика практического разума (1788) и Критика силы суждения ( 1790), все последовало в течение следующего десятилетия.Эти работы, вместе составляющие «критическую философию» Канта, обеспечили ему международную известность и стали доминировать в немецкой философии. Кант продолжал создавать значительные произведения вплоть до 1790-х годов.

Последняя официальная лекция Канта состоялась в 1796 году. Он умер 12 февраля 1804 года.

Для получения дополнительной биографии см .:

Роджер Скратон, Кант: очень краткое введение , Oxford: 2001.

Иммануил Кант — Школа жизни Статьи

]]>

Иммануил Кант — философ, который пытался понять, как люди могут быть добрыми и добрыми — помимо увещеваний и уговоров традиционной религии.

Он родился в 1724 году в прибалтийском городе Кенигсберг, который в то время был частью Пруссии, а теперь принадлежит России (переименован в Калининград).

Родители Канта были очень скромными; его отец был мастером по изготовлению седел. У Канта никогда не было много денег, с которыми он легко справлялся, ведя очень скромный образ жизни. Только когда ему исполнилось пятьдесят, он стал профессором, получающим полную зарплату, и достиг среднего уровня благосостояния.

Его семья была глубоко религиозной и очень строгой.Позже у Канта не было никаких традиционных религиозных убеждений, но он остро осознавал, насколько религия способствовала способности его родителей справляться со всеми невзгодами своего существования — и насколько полезной могла бы быть религия в укреплении социальной сплоченности и социальной сплоченности. сообщество.

Кант был физически очень худощавым, хилым и совсем не красивым. Но он был очень общительным, и некоторые из его коллег часто критиковали его за то, что он ходит на слишком много вечеринок.

Когда — в конце концов — он смог развлечься, у него были правила разговора; в начале званого обеда он постановил, что люди должны обмениваться рассказами о том, что происходило недавно.Затем должна быть основная фаза рефлексивного дискурса, в которой присутствующие попытаются прояснить важную тему; и, наконец, должен быть завершающий период веселья, чтобы все ушли в хорошем настроении.

Он умер в 1804 году на восьмидесятилетнем возрасте в Кенигсберге, редко испытывая потребность проводить какое-либо время за пределами города, в котором он родился.

**

Кант писал в очень интересный период истории, который мы теперь знаем как Просвещение. В эссе под названием What is Enlightenment (опубликовано в 1784 году) Кант предположил, что отличительной чертой его эпохи был ее растущий секуляризм.В интеллектуальном плане Кант приветствовал упадок веры в христианство, но в практическом плане он также был встревожен этим. Он был пессимистом в отношении человеческого характера и считал, что мы по своей природе чрезвычайно подвержены коррупции.

Именно это осознание привело его к тому, что станет целью его жизни: к желанию заменить религиозный авторитет авторитетом разума; то есть человеческий интеллект. Кант реализовал этот грандиозный проект в большой серии книг с устрашающими названиями, в том числе:

Критика чистого разума (1781)

Пролегомены к любой будущей метафизике (1783)

Основы метафизики морали (1785)

Критика практического разума (1788)

Критика суждения (1793)

В книге о религии под названием Религия в пределах одной только разума (1793) Кант утверждал, что, хотя все исторические религии ошибались в содержании того, во что они верили, они ухватились за огромную потребность в продвижении этических норм. поведение, которое еще осталось.

Именно в этом контексте Кант придумал идею, которая, возможно, до сих пор наиболее известна: то, что он назвал категориальным императивом . Этот странно звучащий термин впервые появился в работе с ужасающим названием Основы метафизики морали . В нем говорится:

«Действуйте только в соответствии с этой максимой, согласно которой вы в то же время можете пожелать, чтобы она стала универсальным законом».

Что имел в виду Кант? Это было всего лишь очень формальное повторение идеи, которая существовала в течение долгого времени — то, что мы встречаем во всех основных религиях: «поступайте с другими так, как вы хотели бы, чтобы они поступали с вами».Кант предлагал удобный способ проверить мораль поступка или модели поведения, представив, как это было бы, если бы они практиковались в целом, а вы стали их жертвой.

Может возникнуть соблазн вытащить несколько блокнотов из шкафа с канцелярскими принадлежностями во время работы. Вроде мелочь. Но если бы все так поступили, шкафу и обществу в целом потребовалась бы большая охрана.

Точно так же, если у вас роман и вы не говорите об этом партнеру, вы можете считать, что это нормально.Но категорический императив противоречит этому, потому что вам придется принять идею о том, что для вашего партнера было бы одинаково нормально иметь дела и не говорить вам.

Категорический императив призван изменить нашу точку зрения: заставить нас увидеть собственное поведение в менее личностных терминах и, таким образом, признать некоторые из его ограничений.

Кант продолжал утверждать, что основную идею категорического императива можно сформулировать по-другому: «Действуйте так, чтобы относиться к людям всегда как к самоцелям, а не как к простым средствам.”

Это было задумано как замена христианскому предписанию о всеобщей любви: заповедь «любить ближнего». Относиться к человеку как к «цели» означало иметь в виду, что у него есть собственная жизнь, в которой они ищут счастья и удовлетворения и заслуживают справедливости и справедливого обращения.

Категорический императив, — утверждал Кант, — это голос нашего собственного рационального «я», это то, во что мы все искренне верим, когда думаем рационально. Это правило дает нам наш собственный разум.

Кант распространил свое мышление о категорическом императиве на политическую сферу. Он считал, что главной обязанностью правительства было обеспечение свободы. Но он чувствовал, что что-то не так с обычным определением свободы. Его не следует рассматривать в либертарианском терминах: как способность делать все, что мы хотим. Мы свободны только тогда, когда действуем в соответствии с нашей лучшей природой; мы рабы, когда находимся под властью наших собственных или чужих страстей.По его словам, «свобода воли и воля по законам морали — одно и то же».

Итак, свобода — это не отсутствие правительства: свободное общество не дает людям все больше и больше возможностей делать все, что им заблагорассудится. Он помогает каждому стать более разумным. Хорошее государство представляет собой рациональный элемент в каждом, оно правит в соответствии с «универсально действующей волей, согласно которой каждый может быть свободным». В идеале правительство — это внешняя, институционализированная версия лучшей части нас самих.

Поначалу может быть немного удивительно узнать, что в 1793 году Кант опубликовал крупный труд о красоте и искусстве: Критика суждения . Это может показаться немного второстепенным для мыслителя, которого иначе интересовали политика и этика. Но Кант считал, что его идеи об искусстве и красоте были краеугольными камнями всей его философии.

Как мы уже видели, Кант думал, что жизнь — это постоянная борьба между нашим лучшим «я» и нашими страстями, между долгом и удовольствием.Красота — Кант особенно любил розы, виноградные лозы, яблони и птиц — радует нас особым и важным образом. Это напоминание о нашем лучшем «я» и побуждение к нему. В отличие от всего остального в нашей жизни, наша любовь к прекрасному «бескорыстна». Он выводит нас из узких эгоистичных интересов, но очаровательным, восхитительным образом — без строгости и требований. Красота природы — постоянное, тихое и настойчивое напоминание о нашем общем универсальном существе. Красивый цветок так же привлекателен для уставшего работника фермы, как и для принца; грациозный полет ласточки так же прекрасен ребенку, как и самому ученому профессору.

Для Канта роль искусства — воплощать важнейшие этические идеи. Это продолжение философии. Он считал, что мы должны постоянно иметь перед собой искусство, чтобы извлекать пользу из ярких иллюстраций и запоминающихся символов хорошего поведения и, таким образом, держать под контролем свои своенравные стороны.

Заключение

Книги Канта были насыщенными, абстрактными и высокоинтеллектуальными. Но в них он набросал очень важный проект, который остается актуальным и по сей день.Он хотел понять, как можно укрепить лучшие, более разумные части нашей природы, чтобы надежно победить наши врожденные слабости и эгоизм. По его мнению, он был занят разработкой светской, рациональной версии того, что религии всегда (очень несовершенно) пытались делать: помогать нам быть хорошими.

]]>

Кант: Полимат современной мысли | Философия

Философа Иммануила Канта часто считают одним из величайших мыслителей всех времен.Вы можете подумать, что многие люди будут знакомы с его работами как нарицательное имя и постоянный предмет философских шуток. Тем не менее, блестяще построенные системы Канта и сегодня продолжают разделять и сбивать с толку великие умы.

Иммануил Кант родился в 1724 году в Кенигсберге, Пруссия. Как младший из девяти детей, у него было мало возможностей дома, пока местный пастор не увидел в нем потенциал и не заплатил ему, чтобы он получил образование. В университете он изучал богословие, прежде чем увлекся математикой и физикой.Но прежде чем он закончил, его отец скончался, и он был вынужден уйти из школы, чтобы заботиться о своей семье.

Проработав репетитором для богатых, чтобы сводить концы с концами, Кант, наконец, смог вернуться в школу при Кенигсбергском университете и получить докторскую степень по философии. В течение следующих нескольких лет он работал штатным лектором и быстро стал фигурой города. Как хозяин регулярных званых обедов, Кант и все его причуды были хорошо известны горожанам; Легенды гласят, что он был настолько погружен в рутину, что местные жители устанавливают свои часы в зависимости от того, когда Кант выходил на свои ежедневные прогулки.Тем не менее, он проводил много времени в уединении своего дома, совершенствуя свои философские теории и позже публикуя некоторые из самых важных работ, которые когда-либо видела западная философия.

Хотя его труды были опубликованы в 18 веке, системы Канта продолжают влиять и сбивать с толку современных мыслителей. Многие философы посвящают всю свою научную карьеру пониманию, организации и применению его работ. Здесь три современных академика пытаются не только понять, но и переосмыслить работы Канта в контексте проблем современности.

Теория справедливости Канта

Профессор философии Сара Холтман пытается ответить на моральные вопросы теории справедливости Канта. «Я не историк, — замечает она, — а скорее моральный и политический философ, подходящий к сочинениям Канта с этой точки зрения».

Кант по химии и неточным наукам

Научные области, такие как химия, психология, антропология и биология, глубоко переплетены бесчисленным множеством сложных способов.Профессор философии Беннет Макналти смотрит на эти дисциплины через призму работ Иммануила Канта, чтобы лучше понять, как эти «неточные науки» соотносятся друг с другом и с нашим исследованием эмпирического мира.

Политика неудач Канта

Работа философа Иммануила Канта глубоко вникает в концепцию свободы как в его моральной, так и в политической философии — так что же делает кантовский ученый, когда эти трактовки свободы не совсем совпадают? Профессор Матиас Роте объясняет, как несоответствия в работе Канта следует понимать в более широком историческом, социальном и политическом контексте.

Эта история написана менеджером по работе с клиентами бакалавриата в CLAgency. Встретить команду.

Иммануил Кант | Биография, философия и факты

Выдающийся философ эпохи Просвещения Иммануил Кант родился 22 апреля 1724 года в Кенигсберге, Пруссия. Он был четвертым из девяти детей, рожденных Анной Региной Рейтер и Иоганном Георгом Кантом. Он принадлежал к бедной семье, его отец был мастером сбруи, и семья безоговорочно была верна пиетистскому отделению лютеранской церкви.Кант был умным ребенком, его поместили под опеку местного пастора, чтобы завершить начальное образование, а позже он посетил Collegium Fridiricianum, латинскую школу, где развил большую страсть к классицизму. В 1740 году Канта приняли в Кенигсбергский университет, он изначально планировал изучать богословие, но нашел свое призвание в физике и математике. После смерти отца в 1746 году Иммануил был вынужден оставить образование и университет, чтобы оказать финансовую помощь своей семье.

Кант начал работать частным репетитором в богатых семьях, а тем временем он начал публиковать статьи, состоящие из его анализа эмпиризма и рационализма. Следующее десятилетие Кант провел, исследуя центризм между рационализмом и эмпиризмом, и он стремился создать подход к решению научных вопросов, применяя обе эти теории. В 1755 году Кант опубликовал свою высоко оцененную и широко обсуждаемую статью «Всеобщая естественная история и теория неба». В том же году друг оказал ему финансовую помощь, и он смог возобновить образование в Кенигсберге. Он получил докторскую степень. в 1756 г.

После завершения образования Канту предложили должность преподавателя математики и естественных наук в Кенигсбергском университете, которую он принял и занимал в течение следующих 15 лет. Кант использовал свое свободное время для изучения сложного феномена научной философии и за это время составил несколько своих основных работ.Его репутация уважаемого мыслителя и философа начала распространяться, и в 1770 году ему предложили должность профессора метафизики и логики в Кенигсберге. В 1781 году он опубликовал одну из своих самых значительных и революционных работ по западной идеологии, «Критика чистого разума» , в которой он стремился объяснить взаимосвязь рассуждений и взаимодействий с восприятием и перспективами. Его рационалистические и нетрадиционные методы обучения приобрели большую популярность среди студентов, а его агностический подход к работе с религиозными текстами приобрел большую популярность.Однако прусское правительство строго отметило его неортодоксальный подход к религиозным текстам, и король Фредрих Вильгельм II, который рассматривал его публикации как нарушение святости религии, запретил ему преподавать или писать по религиозным вопросам в 1792 году. Кант повиновался этому запрет на следующие пять лет, а после смерти короля он возобновил свой анализ религиозных диалектов.

Кант внес огромный вклад в развитие научной философии.Ему приписывают формирование модели индивидуальной эпистемологии, которая, по его мнению, обеспечивала глубокий анализ человеческого знания и его ограничений. Он соединил идеологии эмпиризма с рационализмом и попытался исследовать пределы и пределы человеческого разума. Он всегда уделял большое внимание морали и сформировал свой собственный моральный закон, названный ‘Категорический императив’ , который предполагал, что мораль берется из рациональности и что чувство правильного и неправильного поступка возникает только из рационального мышления.Кант разделил моральные суждения на три отдельных класса: аналитические априори, синтетические апостериорные и синтетические априорные . В 1797 году он опубликовал «Метафизику этики» , в которой разработал этическую систему, предлагающую рассуждение как фундаментальную силу, управляющую нравственностью. Он заявил, что рассуждение требует наличия двух основных элементов мышления: категориального и гипотетического. В то время как категоричность формирует этическую оценку, гипотетическая конструирует курс действий по отношению к событиям, и эти два элемента служат для защиты свободы мысли и действий человека, делая его независимым действовать в соответствии со своей волей и заставляя его совесть действовать. этическое решение с учетом социальных норм.

Кант продолжал писать до самой смерти, однако в последние годы его жизни становилось все труднее из-за острой потери памяти. Он умер 12 февраля 1804 года в возрасте 79 лет. Кантианская философия влияла на массы на протяжении веков, а также заложила основы современной философии. Бесчисленные известные философы сформировали свои отдельные теории, основанные на принципах, изложенных Иммануилом Кантом, из которых диалектический метод Гегеля и социалистическая философия Маркса являются наиболее популярными.

Купить книги Иммануила Канта

.