Содержание

Артикли в английском языке, правила употребления

Статья находится на проверке у методистов Skysmart.
Если вы заметили ошибку, сообщите об этом в онлайн-чат
(в правом нижнем углу экрана).

Общие правила употребления артиклей в английском языке

Артикль — это служебная часть речи, которая указывает на определенность или на неопределенность существительного. Например, вы пьете с другом кофе и хотите сказать, что кофе отличный, он вам нравится.

На русском мы говорим: «Мне нравится этот кофе». Или просто «Вкусный кофе» — из контекста понятно, что речь не о кофе вообще, а именно об этом, в вашей чашке.

Чтобы тоже самое сказать на английском, потребуется артикль the — он подчеркивает определение. Смотрите:
 

  • I like the coffee. – Мне нравится этот кофе.
  • I like coffee. – Мне нравится кофе в принципе.

Всего в английском два вида артиклей: определенный the (definite article) и неопределенный a/an (indefinite article).

А еще бывает, что артикль не ставится — такие случаи называют нулевым артиклем (zero article).

Правила употребления артиклей a/an и the в английском языке — rules

 

Неопределенный (indefinite article) — a/an. Используется с исчисляемыми существительными в единственном числе: яблоко, стол, ручка.

 
  • I heard a story (исчисляемое существительное в единственном числе). – Я услышал историю.

Определенный (definite article) — the. Употребляют с исчесляемыми и с неисчисляемыми существительными независимо от их числа.

 
  • I liked the films (исчисляемое существительное во множественном числе). – Мне понравились фильмы.

Нулевой(zero article) — артикль не ставится с неисчисляемыми числительными, которые нельзя посчитать: вода, музыка, дождь. И с исчисляемыми во множественном числе.

 
  • It is good advice (неисчисляемое существительное).
    – Это хороший совет.

Если перед существительными стоят притяжательные местоимения (my, his), указательное местоимение (this, that) или числительное (one, two, etc.) — артикль не используют. Логика такая: эти слова перетягивают на себя функцию определения — итак понятно о чем речь:

  • This is my vase. – Это моя ваза.
  • I have one brother and two sisters. – У меня есть брат и две сестры.

Если перед существительным стоит прилагательное — артикль ставим перед ним:

  • It’s a sunny day. – День сегодня солнечный.

В двух словах использование артиклей в английском языке можно описать так: неопределенный артикль берем, когда говорим не о конкретном предмете, а вообще (как с кофе). А если хотим указать на что-то конкретное — используем определенный артикль в значении «вот этот, тот самый».

Давайте еще раз посмотрим на примеры articles в таблице:

A/An

The

I had an apple for lunch. — На обед я съел яблоко. (какой-то одно яблоко)

The apple was very good. — Яблоко было вкусное. (то самое яблоко, которое я съел на обед)

My parents bought a dog. — Мои родители купили собаку. (какую-то одну собаку, непонятно какую именно)

The dog is so cute. — Собака такая хорошенькая. (та самая собака, которую купили родители)

Would you like to watch a film? — Хочешь посмотреть фильм? (пока не знаем, какой фильм)

Sure, let’s watch the film that has been released this week. — Конечно, давай посмотрим фильм, который вышел на этой неделе. (конкретный фильм)

Неопределенный артикль a/an в английском языке

Неопределенный артикль a/an в английском произошел от числительного one (один) — так проще запомнить его значение: этот артикль употребляется со словами в единственном числе. Однако это не значит, что артикль a/an можно заменить на слово one и наоборот. .

У неопределенного артикля в английском языке (the indefinite article) две формы:

A — перед согласными звуками: a book, a table, a flower

An — перед гласными: an apple, an article, an idea


Значение у этих форм одинаковое, разница лишь в том, с какими словами мы их используем — по сути, это придумали для удобства и красоты. Не очень то комфортно произносить два гласных звука подряд. Попробуйте сказать: «a apple», а затем — «an apple».

При этом вся фишка именно в звуке, а не в букве. Например, со словом university мы используем артикль

а, поскольку звук /ju/ или /йу/ по английски — согласный. А со словосочетанием honest boy (честный мальчик) говорим an — букву h не произносят, поэтому первый звук этого слова гласный (о).

Кстати, в случае с последним примером мы выбирали артикль не по существительному, а по прилагательному, который перед ним стоит. Такая тактика вытекает из правила: если перед существительным стоит прилагательное — артикль ставим перед ним.

Давайте еще раз закрепим правила употребления неопределенного артикля a/an.

A

An

Слово начинается с согласного звука:

  • a person /ˈpɜː(r)s(ə)n/ – человек;
  • a boy /bɔɪ/ – мальчик.

Слово начинается с гласного звука:

  • an orange /ˈɒrɪndʒ/ – апельсин;
  • an umbrella /ʌmˈbrelə/ – зонт.

В том числе:

  • a unity /ˈjuːnəti/ – единство;
  • a year /jɪə(r)/ – год.

В том числе:

  • an honour /ˈɒnə(r)/ – честь;
  • an hour /ˈaʊə(r)/ – час.

Когда употреблять неопределенный артикль в английском языке

Вот случаи, в которых мы используем этот артикль.

1. Говорим о чем-то общем, а не о конкретном или когда выделяем что-то одно из группы подобных вещей или явлений:
 

  • I’d like to buy a skirt. – Я бы хотела купить юбку. (не какую-то конкретную, а вообще)
  • It’s a car. – Это машина. (просто какая-то машина)
  • He’s a doctor. – Он врач. (один из группы врачей)
     

2. Когда существительное представляет некую группу предметов, лиц, явлений. Вместо артикля хорошо встают слова «любой», «каждый», «всякий» (every, any) представитель данной группы.

  • If you want to be an engineer, you should study a lot. – Если ты хочешь стать инженером, ты должен много учиться. (инженер как представитель данной профессии)
  • Would you like an apple? – Хочешь яблоко? (любое)
     

3. Когда речь о чем-то в единственном числе — часто с единицами измерения веса, длины, количества:
 

  • I’d like a cup of coffee, please. – Я бы хотел чашечку кофе. (только одну чашку)
  • I ran a kilometer without a stop. – Я пробежал километр без остановки. (один километр)

В английском есть устойчивые словосочетания, которые передают однократность действий:

to have a rest – отдохнуть

to have a snack – перекусить

to make a mistake – ошибиться

to give a lift – подвезти

to play a trick – подшутить

4. Когда говорим о каком-то предмете, явлении или человеке первый раз. А если за время разговора снова упоминаем его — тогда используем артикль the: он даст понять, что мы имеем в виду все тот же предмет или лицо.

  • Yesterday I saw a dog in the street. The dog was hungry. – Вчера я увидел собаку на улице. Эта собака была голодной.

    Первый раз говорим просто о некой собаке, а второй — о той самой, об этой же собаке.

5. При регулярных повторяемых событиях в выражениях «раз в месяц/каждый месяц», «дважды в год/каждый год»:

  • I do yoga twice a week. – Я занимаюсь йогой дважды в неделю.

Идея в том, что мы делаем что-то некоторое количество раз в один временной промежуток: день, неделю, год.

Когда неопределенный артикль не используется

Если существительное стоит во множественном числе:

  • They are dancers. – Они танцоры.

Если существительное неисчислимое, то есть мы не можем его посчитать:

  • We want to buy new furniture for our house. – Мы хотим купить новую мебель в дом.

Определенный артикль the в английском языке

Определенный артикль the обязан своим происхождением слову that (тот). Его используют с существительными в единственном и во множественном числе, с исчисляемыми и с неисчисляемыми. Но это не значит, что применение артикля допустимо везде подряд. Давайте разберем употребление артикля the.

Когда употреблять определенный артикль в английском языке

1. Говорим о предмете, который существует в единственном экземпляре, о чем-то уникальном:

 

  • Where is the longest river in the world? – Где находится самая длинная река в мире? (она одна такая, самая длинная, поэтому используем the)
     

2. Когда мы говорим о том, о чем уже упоминали ранее. Пример:
 

  • A car crashed into a wall. The car was quite badly damaged. – Машина врезалась в стену. Она (машина) была сильно повреждена.

    В первом случае это какая-то, одна из машин врезалась в стену, а во втором — именно эта, та же самая машина повреждена.
     

3. Перед такими словами, как same (такой же), whole (целый), right (правый), left (левый), wrong (неправильный), only (только), main (главный), last (последний), next (следующий), previous (предыдущий).
 

  • The whole class did not passed the exam. – Весь класс не сдал экзамен.
  • We have the same values. – У нас одинаковые ценности.
     

4. Перед порядковыми числительными: первый, второй, тридцать шестой — все потому, что порядковый номер подчеркивает некую уникальность того, о чем речь:
 

  • Who was the first boy you fell in love with? – Кто был первым парнем, в которого ты влюбилась?
     

5. С прилагательными в превосходной степени: самый веселый, самый красивый. Логика тоже в уникальности объекта.
 

  • That was the most beautiful view I have ever seen. – Это лучший вид, который я когда-либо видела.
     

6. Перед такими существительными, как cinema (кинотеатр), theater (театр), а также словами, которые обозначают место, где происходит некое действие.
 

  • We often go to the cinema with friends. – Мы часто ходим в кинотеатр с друзьями.

Когда артикль the не используют

Есть несколько случаев, в которых определенный артикль использовать не принято — просто запомните их:

  • Названия стран из одного слова. При этом, если в названии страны два и больше слов — артикль нужен: Russia, но The Russian Federation
  • Прием пищи: for breakfast (на завтра), for lunch (на обед), for dinner (на ужин)
  • С именами собственными: Monday, California

Нулевой артикль в английском языке

Мы не ставим артикль с англ существительными в следующих случаях:

1. С неисчисляемыми существительными (которые нельзя посчитать): абстрактные понятия, жидкости, газы.
 

  • You should drink a lot of water. – Тебе нужно пить много воды.
     

2. С исчисляемыми существительными во множественном числе, когда говорим о некой группе людей или предметов:
 

  • Trees produce oxygen. – Деревья вырабатывают кислород.
    Здесь имеем ввиду не какие-то конкретные деревья, а в целом.
     

3. Со словами school, church, bed, hospital, college, university, court, prison, home, когда речь идет об их прямом назначении:
 

  • Mary is at home now. – Мэри сейчас дома.
    Не в каком-то конкретном доме, а в целом.
     

4. Перед названиями видов спорта, игр (football), напитков (juice), блюд, языков (french but the french language), цветов (blue), болезней (flu), городов, улиц, парков (Times Square), любых заведений, которые содержат имя (Eddy’s Bar), важных общественных организаций из двух слов (Cambridge University), стран из одного слова (Russia), некоторых географических объектов: гор, островов, озер (Baikal, Madagaskar).

Исключение: The White House
 

5. Если перед существительным стоит притяжательное местоимение (my, his), указательное указательное местоимение (this, that, my, our), другое существительное в притяжательном падеже (my father’s, Mary’s) или отрицание «no».
 

  • This is my table. – Это мой стол.
  • I have no children. – У меня нет детей.
     

6. При описании способа передвижения с предлогом by: by bus (на автобусе), by car (на машине), by plane (на самолете), by foot (пешком).

Таблица артиклей a/an и the

Используйте эту шпаргалку, чтобы поставить правильный артикль:

Потренируемся

Теперь вы знаете все об английских артиклях — а теперь давайте тренироваться. Попробуйте поставить артикли там, где это нужно:

1. I come to … school by … bus. But today … bus was late. Я езжу в школу на автобусе. Но сегодня автобус опоздал.

2… John is … youngest but … cleverest boy at … class. Джон — самый младший, но самый умный мальчик в классе.

3. It rained, so I stayed at … home in … morning. But today … sun is shining brightly in … sky. Шел дождь, поэтому утром я остался дома. Но сегодня ярко светит солнце в небе.

4. On … Wednesday … kids were tired and they went to … bed very early. В среду дети устали и пошли спать очень рано.

5. My mother is … best woman in … world and I’m … happiest child! Моя мама — лучшая женщина на свете, а я самый счастливый ребенок в мире!

6. They are having … test on … fifth of October У них будет тест пятого октября.

7. What … beautiful painting! … artist is such … talented person. Какая красивая картина! Художник — такой талантливый человек.


Ответы:
1. — , — , the
2. — , the, the, —
3. — , the, the, the.
4. — , the, —
5. the, the, the.
6. a, the.
7. a, the, a.

Артикли в английском языке. Когда использовать неопределенный артикль a/an

Главная » Грамматика » Артикли » Артикли в английском языке. Когда использовать неопределенный артикль a/an

Продолжая разбираться с артиклями в английском языке, давайте теперь внимательнее посмотрим на неопределенных артикль «a».

Напомню, неопределенный артикль в английском языке используется только со исчисляемыми существительными в единственном числе – countable singular nouns. А теперь посмотрим, в каких случаях надо употреблять этот артикль.

Any, любой из тех, что есть

Представьте себе, что вы пришли в хлебный магазин и хотите купить булочку. I would like to have a bun. Почему a bun? – потому что вы не выбираете, какую именно булочку – эту или ту. Подойдет любая булочка, any bun, кушать очень хочется.

I need a drink, a man, or a massage. Or a drunken massage by a man. Мне нужно выпить, мужика и массаж. Или пьяный массаж от мужика. (Grey’s anatomy)

Первое упоминание

Если это первый раз, когда вы упоминаете некий объект в своей речи – используйте неопределенный артиклем a/an. Уже все последующие упоминания будут с the, но первый раз – a/an.

– There is a message for you.
– What’s the message?
– Message as follows: «It is dangerous to remain here. You must leave within two days.»
– What?
– Do you want me to repeat the message?
Тебе сообщение. – Какое? – Сообщение: «Здесь находиться опасно, тебе надо уйти в течение двух дней».  – Что? – Ты хочешь, чтобы я повторил сообщение?

One, один

Неопределенный артикль (a/an) используется в значении «один». То есть вместо one orange можно просто сказать an orange.

Can you give me two apples and an orange. Дайте, пожалуйста, два яблока и [один] апельсин.

С профессиями

Так сложилось, что с профессиями почти всегда используется неопределенный артикль. A teacher, a student, a construction worker. Логика в этом есть – I am a teacher, означает, что говорящий один из тех, кто учит других людей – не какой-то особенный, а самый обычный. А вот если использовать с профессией определенный артикль – то это уже звучит, как собственное имя, в значении – он один такой, чем-то особенный. В русском языке это обязательно передаваться большой буквой. Помните, например, Архитектора из второй части Матрицы – вот он как раз The Architect from the Matrix.

So you want to be an actor, huh? Well, I tell you, it’s no picnic. Ты хочешь стать актером, так? Ну я тебе скажу быть актером совсем не просто.

В значении «в единицу времени»

Это еще один популярный случай использования артикля – в значении «каждый» с единицей времени. 100 miles an hour – 10 миль в час, 100 movies a year – 100 фильмов в год.

I drink about a bottle of wine a day. Should I cut back? Я выпиваю по бутылке вина в день. Пора сбавить темп?

Выбор между a и an

Самый простое правило – это: a – с гласными (AOUIE), an – с согласными.
Правило чуть посложнее – выбор зависит на самом деле не от буквы, а от звука, с которого начинается слово. Поэтому с буквами H, E, U надо быть внимательнее, например.

H: An hour and a half – hour [auə] – начинается с гласного звука а, half [ha:f] – с согласного h
E: a European country – European [juərəpiən] начинается с согласного звука j, an empty promise – empty [empti] – с гласного e.
U: a University – [junivεsəti] – с согласного звука j, an umbrella – [ʌmbrelə] – с гласного ʌ.

Подводя итог: Объект еще неизвестен собеседнику; объект не «конкретный», а вообще, «любой» – используйте неопределенный артикль. При этом объект должен быть счетным и в единственном числе (для множественных и неисчисляемых – нулевой артикль). Не забывайте про особые случаи – например профессии, с которыми тоже используется неопределенный артикль a или an.


Статьи по теме:

Артикли в английском языке. 4 случая, когда они точно не нужны

Прежде чем начать перечислять разные случаи, в которых надо использовать определенный или неопределенный артикль, давайте упростим себе жизнь и разберемся с ситуациями, когда артикль использовать точно НЕ надо.

Артикли в английском языке. Нулевой артикль (zero article)

Мы поговорили о том, когда использовать неопределенный артикль a/an, когда определенный the. Теперь третий из возможных вариантов – когда артикль не нужен вообще. В английском языке это также называется нулевым артиклем (zero article). Давайте посмотрим, в каких случаях это происходит.

Артикли в английском языке. Когда использовать определенный артикль the

Если существительное, о котором мы рассказываем собеседнику, ему уже известно (или мы думаем, что известно) – перед этим существительным употребляется артикль the. Хорошая новость в том, что в английском языке определенный артикль the один и не меняется, ни по числам, ни по родам, ни каким-либо другим грамматическим категориям. Это наверняка оценят изучавшие немецкий язык – после der die das (а заодно и dem с den) – использовать только одну форму – the – существенное облегчение. Давайте пройдемся по основным случаям, когда мы используем определенный артикль.

Артикли в английском языке. Зачем они нужны

Артикль, если не залезать в слишком глубоко дебри грамматики, вещь простая и логичная – давайте разберемся, для чего он нужен. С помощью артикля мы сообщаем слушателю дополнительную информацию о существительном – является ли это существительное пока еще ему неизвестным или уже известным. Возьмем для примера вот такое предложение: I came up to a/the shelf and saw a/the book.

Артикли. Географические названия

Красная площадь, река Волга или СССР – нужны ли в английском языке артикли, когда мы говорим о географических названиях? Для стран одни правила, для улиц и площадей – другие, для рек и морей – третьи. Причем для каждой из категорий существует и ряд исключений, когда правила не действуют. Артикли употребляются или не употребляются с географическими названиями просто потому, что «так сложилось». Давайте попробуем разобраться.

Почему местоимение I (я) в английском языке пишется заглавной буквой?

В русском языке местоимение Вы пишется с заглавной буквы только в одном случае: когда мы уважительно обращаемся к конкретному лицу, например: Уважаемый господин Петров, приглашаем Вас… Мы пишем это местоимение со строчной, когда мы не знаем лично всех, кто прочтёт наше послание. Местоимения с заглавной буквы можно встретить в Библии и в других богословских текстах, когда они указывают на Бога.

Ученики записавшиеся на онлайн обучение школьников английскому языку знают, что в английском с заглавной буквы пишется только одно местоимение – I, то есть «я». Может сложиться впечатление, что англичане чопорны, эгоистичны, раз пишут с большой буквы только о себе любимом. Это хороший камень, чтоб бросить в английский язык (кто ищет камень, тот всегда его найдёт), но обвинения в эгоцентризме пусты, ведь me, my, mine, myself пишутся со строчной буквы, а эгоистам это не свойственно. Так в чём же дело? Почему же I большая? Давайте посмотрим, сколько букв в английских местоимениях:
They – 4,
She, you – 3,
We, he, it – 2
I– 1

Одна! Совсем одна! Когда-то в английском местоимение я писалось как в немецком – «ich», затем «ic», и когда «Н», потом «С» покинули «i», она стала маленькой и незаметной, а ведь I– это местоимение, причём субъектное! Как она, строчная смотрится в предложении? Why she had to go, i don’t know, she wouldn’t say… Эта маленькая буковка, гораздо меньшая, нежели слово «she», словно потерявшийся ребёнок тщетно прыгает среди толпы взрослых, надеясь, что его увидят. В таком незаметном виде она хороша лишь в предложениях, как now i needa place to hide away…

Стоит сказать, что букве I изначально не повезло. Что она представляет собой? Жалкая тонкая вертикальная чёрточка! Ей даже точку подарили, чтоб часом её не приняли за помарку или царапину. и на  «L» маленькая смахивает. Фраза I’ll вообще, как будто состоит из одной и той же буквы.

Русская «я», хоть про неё и говорят, что она «последняя буква в алфавите» (В английском I -девятая), вовсе не худая – у неё и кружочек, и ножка, да и вообще, русские буквы круглей, объёмистей, даже у г и той длинный носик! Русской «И» тоже повезло больше, чем английской. Она – это аж две палочки с косой перекладиной.

Посему, большой размер буквы I в местоимении первого лица единственного числа компенсирует количество букв, точнее, буквы, к тому же такого жалкого вида. Слова же me, my, mine не так тщедушны, поэтому в капитализации не нуждаются. Словом, буква-местоимение I стремится выглядеть не лучше других, но не хуже. Она тянется вверх, как низкая девочка, стремящаяся дотянуться до звонка, когда остальные и так достаточно высоки, чтоб нажать кнопку.

И ещё несколько фактов:

  • Хотя в современном литературном английском Iобязана писаться с большой буквы, в переписке с друзьями в общих чатах социальных сетей, в Viber, WhatsApp часто ею пренебрегают, так как некоторым лень или некогда менять регистр.
  • Фраза «Это я» по-английски «it’s me, а не “It’s I”, так как it– это субъект, а me– объект. Вот «youandI» и « youandme» почти одинаковы в качестве субъекта.
  • Я и I состоят из одной и той же пары звуков, но в противоположном порядке «йа-ай», «ай» — по-английски это ещё и «глаз» — пишется «eye», по-китайски «любовь» («во ай ни» – «я люблю тебя» по-китайски).
  • В английском больше категорий слов, которые пишутся большой буквы: месяца, дни недели, национальности.
  • Буква Iв английском звучит как «ай», в других языках читается как “и”, используется в ряде алфавитов, основанных на латинице и кириллице
  • В корейском буква «и» тоже выглядит, как палочка, её можно видеть во втором слоге в слове «доширак»: 도시락
  • I– это и римская 1, и элемент таблицы Менделеева йод, и «информация», в науках импульс, мнимая единица, инерция, интенсивность, ток, процентная ставка…

Правила употребления артиклей в английском языке

АртикльСлучаи употребленияПримеры с переводом
theповторное упоминание одного и того же понятияThere was a vase on the floor. In the vase you could see a lot of flowers. – На полу была большая ваза. В вазе можно было увидеть много цветов.
лицо или предмет, существующий в единственном экземпляре вообще или в конкретной обстановкеThe Moon can be seen at night. – Луну можно увидеть ночью.
перед словом поставлено прилагательное в превосходной степениJane was the tallest among other girls. – Джейн была самая высокая среди других девочек.
перед существительным употребили порядковое числительноеIt is the first time when I see this picture. – Я вижу эту картину первый раз.
с наименованиями рек, морей, океанов, пустынь, горных цепей, островных группYou can see the Nile in Egypt. – Ты можешь увидеть реку Нил в Египте.
с названиями сторон светаThe traveller went to the North. – Путешественники отправились на север.
со словами, обозначающими класс животных, предметов и т. д.The ant is a very useful insect. – Муравей – очень полезное насекомое.
при назывании всей семьи по фамилииThe Suvorovs visited us last summer. – Суворовы приезжали к нам прошлым летом.
после выражений some/one/both/all/many/most ofSome of the dogs were ill. – Некоторые собаки были больны.
a/anпервое сообщение о предмете в единственном числеThere was a woman standing near the window. – У окна стояла женщина.
называние профессииMy younger brother is a pilot. – Мой младший брат пилот.
в составном именном сказуемомSam is a good friend. – Сэм – хороший друг.
приобщение предмета к целой группе похожихHe gave me a coin. – Он дал мне какую-то монетку.
после слов such/rather/quite/most/whatShe is such a lovely creature. – Она – такое милое создание.
нулевой артикльпосле местоимений, других существительных в притяжательном падеже, числительныхTwo boys were playing badminton outside. – Два мальчика играли в бадминтон на улице.

при обобщении исчисляемых предметов во множественном числе

Dogs are friendlier than cats. – Собаки дружелюбнее кошек.
с наименованиями стран, континентов, улиц, городовI would like to live in Canada. – Мне бы хотелось жить в Канаде.
перед неисчисляемыми существительнымиI can’t stand milk. – Я не переношу молоко.

перед фамилиями и именами людей

Ilya Repin was a great painter. – Илья Репин был великим художником.
в устойчивых сочетаниях: for lunch, at night, to school, from work и т.д.The Smirnovs invited us for lunch. – Смирновы пригласили нас на обед.

Артикль the в странах в английском языке. Статьи об изучении английского языка

Многие названия стран в английском языке используются с определенным артиклем the. Такие названия можно разделить на две категории:

Первая категория включает названия стран, содержащие описательное слово или слова, которые, как правило, обозначают тип государства. Примеры таких названий: the United Kingdom — Соединенное Королевство, the United States — Соединенные Штаты, the United Arab Emirates — Объединенные Арабские Эмираты, the People’s Republic of China — Китайская Народная Республика, и др.

Многие такие названия стран используются с артиклем только в полной официальной форме.

Сравните:
China — the People’s Republic of China
Китай — Китайская Народная Республика

America — the United States of America
Америка — Соединенные Штаты Америки

Russia — the Russian Federation
Россия — Российская Федерация

Вторая категория включает названия стран, ссылающиеся на определенный географический или культурный регион, группу островов, или иной географический объект (реку, горы, и т. п.). Например, the Philippines (Филиппины) и the Bahamas (Багамы) обозначают острова (Филиппинские острова и Багамские острова соответственно). Долгое время название Congo по отношению к стране использовалось с определенным артиклем потому, что изначально этим словом обозначали реку, от которой и получила свое название страна, однако сейчас так уже не говорят; по этой же причине — the Gambia (Гамбия), и the Argentine (однако теперь используется без the). The Sudan (Судан) изначально обозначало пустыню, the Lebanon (Ливан) — горы. The Netherlands дословно переводится как «нижние земли». Еще один пример устаревшего использования the (однако такое использование частично сохранилось до настоящего времени) в составе страны — the Ukraine: раньше, до обретения страной независимости в 1991 году, когда Украина была одной из советских социалистических республик, использовалось название the Ukraine, однако теперь используется название Ukraine; по одной из распространенных версий, изначально название Украина обозначало окраину, т. е. географический регион, из-за чего артикль the просочился в английское название, но после обретения страной независимости артикль the в названии страны стал использоваться все реже, и теперь использование артикля перед Ukraine считается неправильным.

Однако согласно некоторым источникам, таким, как Cia World Factbook, Times Comprehensive Atlas of the World, US Department of State, и др., лишь две страны должны официально использоваться с артиклем — the Bahamas и the Gambia.

в таблице для детей и взрослых

И снова здравствуйте, мои дорогие читатели.

Вы не поверите, но в английском языке есть одна тема грамматики, которая приходится по душе любому человеку — это правило some any . Местоимения, в использовании которых вы точно не запутаетесь. И вот на волне этой «легкости» мы сегодня с ней и познакомимся. Нас ждут правила, таблицы и много-много примеров.


Содержание:

  1. Основное правило
  2. Важные моменты и примеры
  3. Производные

Начнем?

Что это такое?

Some и any (а также no) — это местоимения, которые мы можем использовать как самостоятельно, так и в качестве замены артикля. Они используются в разных типах предложений, и даже переводятся по-разному.

  • Some – используется в значении «некоторый», «какой-то», «несколько».
  • Any — употребляется в тех же значениях, но иногда может выступать и в значении «любой».
  • No — чаще всего применяется как слова «нисколько» или «никакой».

Основное правило

Для детей и только начинающих учиться взрослых эта тема не будет такой уж сложной. Поэтому у меня есть таблица, которая поможет быстро вспомнить, когда пишется  «any», а когда — «some».

Давайте что-нибудь посложнее…

Ну как же я могу обойтись простым правилом? Поэтому ловите больше правил и примеров.

Some

  • Местоимение «some» чаще всего употребляется в утвердительных предложениях.

I need some chocolate bars. — Мне нужно несколько шоколадных батончиков.

 

You should try some new recipes. — Тебе нужно попробовать некоторые новые рецепты.

 

They have seen some dolphins during their trip. — Они видели несколько дельфинов во время поездки.

  • В вопросительных конструкциях его можно встретить, если разговор идет о просьбе или предложении что-либо выполнить.

Could you give me some milk, please?— Ты не мог бы дать мне немного молока?

 

Can you fill in some papers, please? — Не могли бы вы заполнить несколько бумаг?

 

Would you like to have some more pie?— Ты не хочешь еще немного пирога?

 

Any

Did the government make any decision? — Правительство приняло какое-либо решение?

Does she have any books while she is in hospital?— У нее есть какие-нибудь книги пока она в больнице?

 

We don’t need any help. — Нам не нужна никакая помощь.

 

I don’t have any problems with the marketing director.   — У меня нет никаких проблем с директором по маркетингу.

  • Иногда вы можете встретить это местоимение и в утвердительных предложениях. Тогда в этом случае оно переводится как «любой». Чтобы вы почувствовали разницу, давайте сравним эти два предложения.

Any bird can fly. — Любая птица может летать. (Все, без исключения)

 

Some birds can fly. — Некоторые птицы могут летать. (Только некоторые виды птиц могут летать. Остальные — нет)

 

No

  • Местоимения «no» может использоваться с любыми существительными, но используется в отрицательных по смыслу предложениях.

She has no time left. — У нее не осталось времени.

 

When I came home, there was no chocolate left. — Когда я пришла домой, шоколада не осталось совсем.

 

I had no strength to continue climbing the mountain. — У меня не было сил продолжать взбираться на гору.

Но будьте внимательны. Очень часто ученики могут спутать частичку not  и местоимение no. Если первая используется только с глаголами, то последняя — перед существительным.

I do not have a newspaper. — У меня нет газеты.

 

I have no newspaper. — У меня нет газеты.

Не забывайте, что в английском языке не может быть двойного отрицания, поэтому выстраивайте структуру предложения правильно. Кстати, вспомнить о структуре и правильном порядке слов в предложении вы сможете, прочитав мою статью об этом.

You can’t bring no sweets. — Совершенно некорректное предложение. Мы можем изменить его двумя способами.

 

  • Оставить первое отрицание: You can’t bring any sweets. — Ты не можешь приносить сладости.

  • Оставить второе отрицание: You can bring no sweets. — Ты не можешь приносить сладости.

Оба этих варианта будут корректны!

Уверена, что мой онлайн сборник по грамматике английского языка, где вы сможете узнавать правила и применять их в деле, будет вам очень кстати.

Производные

Нет, мы сейчас не о математике говорить будем. Речь пойдет о том, что очень часто «some», «any» или «no» с добавлением определенных частичек могут образовывать новые слова. Например, some может превратиться в somebody. Правила употребления местоимений при этом остаются те же. Давайте подробнее посмотрим на картинке (нажмите для увеличения).

И для начальной школы, и для учеников 5 класса эта тема может стать одной из самых любимых. Я вам по своему опыту говорю. А еще тема «much и many». Поэтому если вы перешагнули 3 класс  и доросли до этой темы — я надеюсь, что вам этот урок помог в обучении.

Прочитал правило — сделал упражнение. Не забывайте о такой важной составляющей нашего с вами обучения. Ваша норма упражнений уже ждет вас  на страницах моего блога — переходите сюда на закрепление темы. После этого можно пройти еще и онлайн-тест.

Если же вам хочется быть в курсе, что нового здесь появляется — подписывайтесь на рассылку. Обещаю, вы не заскучаете.

А на сегодня я прощаюсь.

Ниже вы можете подобрать репетитора по английскому языку (и не только) из своего города — для себя или своего ребенка

 

Почему я решил писать на английском языке ‹ Literary Hub

В прошлом году, когда я был в Израиле, мы с партнером покопались в коробке с моими старыми вещами, которые мама попросила меня разобрать. Он поднял официальный документ на иврите. «Что это?»

Я взглянул на него. «Мои выпускные экзамены в старшей школе».

«Что это за предмет?» Он указал на мою самую низкую оценку, 68 процентов.

Я рассмеялся. «Английский.»

Не то чтобы мне не нравился английский. Что мне не нравилось, так это английская грамматика, громоздкая и невозможная без изучения.И я ненавидел читать по-английски, и мой ограниченный словарный запас разочаровывал меня. На третьей странице я был готов швырнуть книгу об стену.

Но мне нравилось говорить по-английски. Не обращая внимания на неправильный синтаксис, я болтал с туристами на пляжах Тель-Авива отрывистыми предложениями и подпевал поп-песням по радио. Мне нравилось смотреть голливудские фильмы и ситкомы по телевизору. Мне нравилось звучание английского языка, то, как слова соскальзывали с языка с их раскатистым «р» и ритмичным «л», с жевательным акцентом.Английский показался мне модным, современным и забавным, не отягощенным идеологией и историей, и я слегка в него влюбился, школьное увлечение. Но мне это не понравилось. Не совсем. Не так, как я любил иврит, язык книг, которые поглощал, поэзии, которую выучил наизусть. Язык, которым я дышал и мечтал. Язык моего детства. Язык, на котором я лихорадочно писал с тех пор, как узнал алфавит, рассказы, романы, стихи, дневники и многочисленные письма. Язык, на котором я надеялся когда-нибудь опубликовать свою первую книгу.

Вопрос о том, почему я решил писать на своем втором языке, вероятно, чаще всего возникает у меня при знакомстве с новыми людьми. И хотя меня часто об этом спрашивают (в Израиле, иногда с чувством негодования), я часто не нахожу слов, как будто сам до сих пор в шоке от преображения. Я понимаю очарование: акт обмена языками курьезный, причудливый, литературный фокус. Наш родной язык настолько укоренился в нашей душе — язык, который вытекал из молока наших матерей, — что выбор другого кажется радикальным, возмутительным, как носить чужую кожу.Это акт сродни религиозному обращению. И как новообращенный, я сначала провел годы в подвешенном состоянии (замаскированном под писательский кризис), в ловушке между языками, между идентичностями.

* * * *

Я никогда не собирался писать по-английски, как и не собирался переезжать в Канаду. Когда мне было двадцать, моя жизнь определялась ощущением дрейфа и непостоянства. Я начала читать художественную литературу на английском в 24 года во время путешествия по Индии, вдохновленная моим парнем-канадцем, с которым я познакомилась на пляже в Диу.Вместе мы просматривали темные и заплесневелые букинистические магазины в индийских пляжных городках — их книги часто покрыты песком — а затем читали вслух книги «Поколение X» и «Бог мелочей» . Он регулярно останавливался, чтобы объяснить слова, которые я не понимал. Следующую книгу, «Лекарство от смерти от молнии », я читал сам, часто останавливаясь, чтобы свериться со словарем. Затем я убрал словарь и записал слова, чтобы посмотреть их позже. В конце концов я бросил блокнот и предался чтению, надеясь восполнить пробелы в словарном запасе из контекста.

В 25 лет я последовала за своим парнем в Канаду — случайным иммигрантом, приземлившимся в Ванкувере с чемоданом, полным летней одежды и стопкой книг на иврите, и никогда не собиралась оставаться там так долго, очень долго после того, как отношения закончились. К тому времени, когда я приехал, у меня было развитое чувство писательской идентичности. Я писал с шести лет, публиковал стихи и рассказы с десяти лет, а работал журналистом с пятнадцати лет. В Канаде я оказался без инструментов. Я считал, что писательство, единственная профессия, в которой я когда-либо преуспевал, не подлежит передаче другому лицу.Живя в месте с очень небольшим количеством израильтян в то время, в десяти часовых поясах от дома, иврит казался неуместным. Когда моя новая знакомая, американка, которую я встретил на острове Ванкувер, предположила, что смена языка — это как «переход с акрила на акварель», я подумал, что она сошла с ума. Можно было овладеть другим языком или даже несколькими, но творческое письмо было совсем другим умением. Писать художественную литературу на родном языке было достаточно сложно.

В те первые несколько лет в Канаде даже говорить по-английски было проблемой.Я была обескуражена своей неспособностью донести сложные мысли, раздражена неспособностью красноречиво подраться с парнем, смущена своими частыми непониманиями и неправильным произношением. Я злоупотреблял ненормативной лексикой, отчасти потому, что вставление «ебать» между словами давало мне пространство и время, чтобы обдумать следующее, но также и потому, что без исторической и культурной системы отсчета слово не имело шокирующего фактора. По-английски я не был остроумным или забавным. Я не мог флиртовать. Что еще хуже, я не мог связать слова в красивые сложные предложения, никто не мог сказать по моей речи, что я писатель.Английские слова казались устаревшими, лишенными веса, контекста или значения. Пустые раковины.

Я писал все меньше и меньше, пока в конце концов не перестал. Мой иврит заржавел от неиспользования, а мой английский все еще был недостаточно хорош. Моя мечта о писательстве — единственная мечта, за которую я когда-либо по-настоящему цеплялся, — ускользала от меня.

* * * *

Около десяти лет назад мой новый бойфренд (который теперь является моим партнером) попросил рассказать историю к нашей годовщине. В то время я работала официанткой и убирала дома и вестибюли многоквартирных домов. Я изучал фотографию и кино в колледже, ища другие способы рассказывать истории, но я также отказался от этих занятий. Они не писали. Я погрузился глубоко в пространство между двумя языками и еще глубже в недовольство. Я обиделась на своего парня за его просьбу, но написала его историю. Это было ужасно, завалено ошибками и штампами, но сломало печать. Я начал писать короткие виньетки из своей жизни. Документальная литература, жанр, в котором я никогда раньше не писал, казался хорошим компромиссом: новый жанр для нового языка.С реальными историями было меньше давления, никаких оснований для сравнения с моим еврейским вымыслом. Документальная литература казалась безопасным местом для экспериментов.

После почти года написания строго документальной литературы я написал — в один присест — свою первую англоязычную художественную литературу, метко озаглавленную «Уроки английского». По сюжету молодая мексиканка Фабиола переезжает в Ванкувер и начинает брать уроки английского только для того, чтобы обнаружить, что она новый человек в этом новом языке; она может противостоять мужу; она может сказать то, что не могла сказать раньше. «Это было похоже на пение чужих текстов, чтение чужих строк».

Как и Фабиола, я вскоре обнаружил, что в Канаде я другой. Разное на английском языке. И я наслаждался переменами: я стал спокойнее, легче, увереннее, а мой английский стал чище, прямолинейнее, менее витиеватым. И хотя опыт обучения написанию художественной литературы на иностранном языке был уникальным, он не был совершенно незнакомым; временами это вызывало детские воспоминания, резонанс моих первых попыток творческого письма, когда я впервые ощутил силу, радость и цель, которые могло бы дать мне написание художественной литературы, если бы я позволил.

* * * *

Людей забавляет то, что я обнаруживаю анонимность на одном из самых распространенных языков в мире, но именно таким долгое время для меня был английский: секретным языком. Английский был местом, куда я сбежал, и письмо на английском было актом переосмысления, который отражал анонимность и свободу, которые я чувствовал, когда мигрировал в новую страну, вызывая такой же волнующий трепет от выхода за пределы моей зоны комфорта. Я полагаю, что мой покойный отец, должно быть, чувствовал нечто подобное, когда писал стихи на иврите, языке, который был его родным языком, но не языком его матери.Язык, на котором плохо говорили его родители, приехавшие в Израиль из Йемена, и на котором его мать не умела читать. Связь между ними прервана, как между мной и моей матерью английский язык.

Иврит был мертвым языком на протяжении 17 веков. Он был возрожден, чтобы служить цели: объединить евреев из разных мест, у которых не было другого способа общения, кроме как на языке молитвы. Это священный язык, язык Бога, язык Библии. Поэтому писать на иврите сопряжено с трудностями: нужно найти способ описать обыденное, мирское и нечестивое словами, когда-то считавшимися святыми.И хотя это то, что делает иврит увлекательным, уникальным и чрезвычайно привлекательным, в относительной новизне английского языка, в его инклюзивности и доступности, в отсутствии у нас общей истории было что-то, что меня раскрепощало. Английский был чистым листом, парком развлечений, с бесконечным словарным запасом.

Когда в 1954 году Сэмюэля Беккета спросили, почему он решил писать по-французски, он ответил: из-за «необходимости быть плохо подготовленным». В письме по-английски я должен был почти всегда быть наименее беглым человеком в классе, работать усерднее, чем кто-либо другой, делать ужасные работы, быть более восприимчивым к клише, чтобы моя работа была неправильно понята, чтобы быть последним.В то же время необходимость выражать себя меньшим количеством слов была отличным упражнением в ограничении. Это было место большой уязвимости, но также и возможность потерпеть неудачу.

* * * *

Потребовалось время, прежде чем я позволил себе объявить английский своим. В течение первых нескольких лет, осторожная, озабоченная и отчаянно желая приспособиться, я избегала рискованных действий, пытаясь соответствовать тому, что я считала североамериканскими литературными условностями. Однажды я позволил моему английскому письму измениться с моим ивритом, пронизаться моим голосом, моим акцентом, моим происхождением и множественностью личности — страстью и драмой Ближнего Востока, устными традициями моих йеменских предков, напряжением и безотлагательность Израиля — появился новый писатель.

Когда я думаю о том, каким писателем я был бы, если бы продолжал писать на иврите, я не могу отделить этот вопрос от других «если», которыми изобилует моя жизнь. Каким бы писателем я был, останься я в Израиле? О чем бы я писал, если бы не был изгнан?

Писать на языке, чуждом мне и тому месту, которое я изображаю, кажется подходящим для такой книги, как моя, озабоченной промежуточным. Он добавляет слои смещения, которые перекликаются с опытом моих персонажей, путешественников, мигрантов, эмигрантов и чужаков, которые часто находятся на перекрестке, между местами, между идентичностями, между языками.

Зачем писать на английском? | Тим Паркс

Владимир Набоков; рисунок Дэвида Левина

Почему бы не написать на иностранном языке? Если люди чувствуют себя свободными в выборе своей профессии, своей религии и даже, в наши дни, своего пола, почему бы просто не решить, на каком языке вы хотите писать, и не сделать это? С тех пор, как Джумпа Лахири опубликовала Другими словами, свои небольшие мемуары на итальянском языке, люди спрашивают меня: «Почему ты не пишешь по-итальянски, Тим? В конце концов, вы прожили в стране тридцать пять лет. Что связывает вас с английским языком? Это просто вопрос экономической выгоды? Что рынок книг на английском больше? Что в мире вообще больше внимания уделяют книгам, написанным на английском языке?

Это все? Конечно, экономика может быть важна. И политика тоже. Возможно, именно эти факторы подтолкнули Конрада и Набокова отказаться от своих родных польского и русского языков. Если нет возможности публиковаться дома или публиковаться там так, как хотелось бы, то человек более или менее вынужден отправиться в другое место, если хочет сделать успешную писательскую карьеру.И если для публикации в другом месте приходится менять язык, то некоторые авторы идут на этот шаг.

Что-то из той же логики, без сомнения, движет многими писателями из Африки, Азии и субконтинента, которые в последние годы обратились к написанию на французском и английском языках. Возможностей больше. Существует также тот факт, что люди в Европе и на Западе интересуются странами, в которых они выросли. Так же, как в девятнадцатом веке романисты, такие как Томас Харди или Джованни Верга, могли «продать» свое знакомство с крестьянской, провинциальной жизнью среднему столичной публики, поэтому постколониальные писатели очаровали нас историями, которые могут показаться ничем не примечательными в их родных странах, где нарративная традиция, скорее всего, имеет дело с другим содержанием и требует иных отношений между писателем и читателем.

Но за любым понятным оппортунизмом часто скрывается подлинный идеализм и интернационализм в решении изменить язык. Если у вас есть «послание» и если английский — это язык, обеспечивающий максимальное распространение, то было бы уместно использовать его. В 1950-х годах мятежный и свободолюбивый голландский писатель Джерард Корнелис ван хет Реве считал, что голландский язык и культура просто недостаточно открыты и недостаточно велики для того, чтобы художник мог сказать что-то важное. Ван хет Рев переехал в Англию в 1953 году, убрал экзотическое слово «ван хет» из своей фамилии и начал писать на своем родном языке.«Давайте больше не будем выражаться на местном жаргоне», — смело заявил он. Революционер, проповедник и человек, страдающий манией величия, всегда будут стремиться к средству массовой информации, которое предлагает максимально широкую читательскую аудиторию.

Для писателей из стран, некогда бывших колониями, переход на язык колониальной державы также мог рассматриваться как некая контратака. Постколониальный писатель присваивает язык бывшего повелителя, извращает его и приспосабливает к своим собственным целям, и все это к предполагаемому огорчению представителей некогда господствовавшей культуры.Это удручающая, конфронтационная и, как я подозреваю, порочная логика статьи Рушди 1982 года «Империя отвечает возмездием» (интересно, что ссылки на эту известную статью, как правило, опускают последние три слова).

Проще — вероятнее — можно было бы сказать, что если глобальная культура действительно развивается и если lingua franca этой культуры — английский, то ее энергия, естественно, будет притягивать тех, кто с периферии, так же как волнение по поводу формирования национального государства в такой стране, как Италия в девятнадцатом веке, побудило многих писателей перейти от написания на местных идиомах Неаполя, Венеции и Милана к обращению ко всей нации на стандартном тосканском итальянском, который в конечном итоге стал языком институтов и школы.

Все это имеет смысл, но критики склонны обращать внимание только на тех, кто успешно пишет на новом языке. В апреле 2014 года в статье New York Times об этом явлении, по сути, был составлен список молодых литературных звезд, перешедших на письмо на основных западных языках. Статья под названием «Использование иностранного для понимания знакомого» полна энтузиазма и позитива. «Вся интересная литература рождается в тот момент, когда вы не уверены, находитесь ли вы в одном месте с одной культурой», — цитирует слова Йоко Тавада, японского автора, пишущего на немецком языке.

В этот момент носитель английского языка почти начинает чувствовать себя в невыгодном положении из-за того, что родился в доминирующей культуре. Может, нам отправиться в Париж, как Беккету или Джонатану Литтелу, только для того, чтобы оказаться между двумя мирами? Или искать что-то более экзотическое, а потом переводить себя обратно на английский язык? Почему не корейский или суахили? Одна из причин заключается в том, что смена языков не всегда работает. Ван хет Реве, печально известный в Голландии своим глубоко пессимистичным послевоенным романом De Avonden ( Вечера , 1947), так и не смог найти издателя в Англии, где его стиль и политика казались непонятными. Его талант не расцвел бы снова, пока он не вернулся в Голландию и не погрузился в национальные дебаты своей страны, разумеется, на голландском языке, с зажигательной смесью католицизма, гомосексуализма и непристойности. Его гений нуждался в своем родном языке, в своей домашней среде и в атмосфере острого антагонизма.

Кундера уже был известен во всем мире к тому времени, когда в 1990-х годах он перешел на французский язык. Он был одним из тех авторов, которым не нужно бояться, что они могут не найти издателя.Тем не менее, его работа потеряла силу и интенсивность со сменой языка. По-французски он просто не способен создавать романы качества «Книга смеха и забвения» и «Невыносимая легкость бытия» .

Поступки Рива и Кундеры наводят на мысль об определенной гордыне; они полагали, что их индивидуальные таланты совершенно отделены от культуры и языка, в которых они развились. Возможно, это высокомерие, присущее западной одержимости свободой, и последующий отказ признать, что мы обусловлены и ограничены обстоятельствами рождения, семьи и образования.

В этом свете довольно необычное решение Лахири отойти от общепринятого английского и писать на итальянском становится немного логичным. Выросшая в Род-Айленде между бенгальским и английским языками, победившая в качестве автора в последнем, чувствуя, что она предала первый и вместе с ним культуру своих родителей, можно легко представить противоречивые чувства по отношению к обоим языкам, которые она описывает в одном из в более поздних главах Другими словами : «Мне было стыдно, — пишет она, — говорить по-бенгальски, и в то же время мне было стыдно чувствовать стыд.Было невозможно говорить по-английски, не чувствуя себя оторванным от родителей…»

Тем не менее, эти тяжелые эмоции, превращенные в истории других людей, были узнаваемой движущей силой превосходных ранних рассказов Лахири. Предполагать, что их можно просто отбросить, перейдя на язык, к которому она испытывала определенную привязанность, но не знала глубоко, было, пожалуй, наивным. На самом деле то, что Лахири пишет по-итальянски, представляет собой не что иное, как отчет о ее попытке сбежать от английского. Ни в коем случае он не черпает энергию из итальянской культуры и даже не передает ощущение, что ее жизнь теперь прочно основана на итальянском мире.В книге нет итальянских иероглифов, вообще никаких иероглифов, кроме Лахири, как будто на самом деле она писала на своем родном языке, который случайно совпал с языком, которым пользуются 60 миллионов итальянцев. Решение опубликовать американское издание книги как параллельный текст, итальянское слева и английское справа, создает любопытное впечатление, что, хотя она и написана на итальянском языке (и действительно опубликована первой на итальянском языке), книга каким-то образом написана не для итальянцев; скорее, достижение итальянца становится трофеем, которым можно похвастаться перед американским читателем.Мы никогда не поверим, что Лахири действительно проведет свою жизнь в Италии или продолжит писать по-итальянски. Рецензенты в целом согласились, что книга просто не сработала.

Письмо на другом языке считается успешным, когда существует подлинная, долгосрочная потребность в смене языка (часто сопровождаемая серьезной травмой) и когда новый языковой и социальный контекст, в котором движется автор, положительно согласуется с его или ее амбициями и таланты. В этот момент позвольте мне сделать признание. Всего через два года в Италии, задолго до того, как я опубликовал какую-либо художественную литературу на английском языке, я написал роман на итальянском: I nani di domani (буквально «Гномы завтрашнего дня»).Это был комический «триллер» о веронской рок-группе I nani di domani, которая оказалась прикрытием довольно любительской террористической организации. Я прибыл в Верону в 1981 году, примерно в то время, когда «Красные бригады» похитили (из многоквартирного дома всего в миле от того места, где я жил) генерала Джеймса Ли Дозье, заместителя начальника штаба сухопутных войск НАТО в Южной Европе. Роман высмеивал практически всех и все, с чем я сталкивался в Вероне, а главная героиня — женская версия меня самого, преподающая в захудалой частной школе, которой руководит отец одного из террористов.

Написав половину книги, я отправил ее единственному в то время крупному литературному агенту Италии, популярному и очень уважаемому Эриху Линдеру, австрийскому еврею, семья которого привезла его ребенком в Милан в 1934 году, спасаясь от преследований. К моему изумлению — поскольку все мои попытки писать по-английски регулярно получали отказ в Лондоне, — ему понравилась моя итальянская книга, и он предложил взяться за нее. Но не успел я отправить ему последние страницы, как Линдер умер, а вместе с ним и мои шансы стать итальянским писателем.Его преемник в агентстве, в более привычном итальянском стиле, не отвечал на мои письма.

Много лет спустя, когда я опубликовал несколько романов на английском языке, I nani di domani всплыло в разговоре с итальянским издателем. Я показал ему, и он предложил опубликовать. Но перечитав его, я отказался. Какое-то очарование в этом было связано с моей наивной забавой с языком; это было поверхностно и довольно легкомысленно, и я решил, что не буду чувствовать себя комфортно, продвигая книгу.Моя настоящая тема по-прежнему была связана с Англией и английским языком, и именно к моей родной культуре были адресованы мои книги, что, я полагаю, поставило меня в традицию со многими другими эмигрантами — Мюриэл Спарк, Джеймс Джойс. , Д. Г. Лоуренс, Роберт Браунинг, лорд Байрон — которые никогда не мечтали о смене языка. Не говоря уже о В. Г. Зебальд, которая всегда писала по-немецки, несмотря на тридцать лет, проведенных в Англии, или о прекрасной Дубравке Угрешич, которая продолжает писать по-хорватски, несмотря на то, что в 1993 году была вынуждена покинуть родину и уехать в Нидерланды.

Критик Карен Райан, много написавшая о литературе русского зарубежья, отмечает, что «все транснациональные писатели» обладают «чувством игры и изобретательности». Я думаю, это правда. Приобретенный язык кажется игровой площадкой, по крайней мере, поначалу. Развлекаться и нарушать правила легко, потому что они не усваиваются, не так сильно давят на психику. В частности, легко делать каламбуры, потому что звучание языка по-прежнему часто доминирует над смыслом. Следовательно, изменение языка может принести пользу автору, чей гений заключается в этом направлении.Но вместе с игривостью приходит потеря пафоса. Кажется, что второй язык никогда не значит так много, как первый. Или не много лет. В любом случае, после моего раннего эксперимента я больше никогда не возвращался к итальянскому письму. Скорее я начал понимать, как я мог бы использовать жизнь, говоря и читая в основном на итальянском языке, чтобы развить английский язык, который был бы очень моим собственным. Изменение языка — не единственный способ вдохнуть энергию в ваше письмо.

Почему я люблю писать на английском? | Карла Тугес

С тех пор, как я начала писать на английском, моим испанским рассказам (и блогу) не хватает внимания.

Я из Венесуэлы, мой родной язык — испанский.

В прошлом году писать стало моим любимым занятием.

Я начал с испанского. Я никогда ни с кем не делился своими мыслями и был слишком неуверен, чтобы попробовать свой второй язык.

Испанский язык сложен, и корректура — один из самых утомительных этапов процесса. При разговоре естественно пару раз (или много) ударить по словарю. Но когда вы пишете, вы должны быть очень осторожны с грамматикой и словами, которые вы используете.

Я не знаю ничего похожего на грамматику испанского языка (если знаете, скажите, пожалуйста).

У нас много слов и времен. Это безумие. Когда я учился в школе, это был кошмар. Я убежден, что именно поэтому мне понадобилось столько лет, чтобы начать писать.

Я не хочу сказать, что вам не нужно быть предельно осторожным и аккуратным, когда пишете по-английски, но его простота подобна волшебству.

Еще легче мыслям вылететь из головы.

Чем меньше слов для выбора, тем лучше работает ваш ум.

Допустим, вы начали писать о своей игривой собаке.

Вы хотите рассказать историю о том дне, когда вы встретились.

Вы возвращаетесь к той прогулке по улице, когда слышите странный, но теплый звук, исходящий из мусорного бака. Вы подошли и обнаружили самые милые маленькие голубые глаза, которых вы когда-либо видели, с ушками Дамбо и пушистым золотым мехом.

Память пришла к тебе не на словах; это пришло в образах.

Когда вам нужно интерпретировать эти изображения словами, вам нужно выбрать слова, которые вы будете использовать.

Если у вас меньше слов и вы можете использовать контекст, чтобы высказать свое мнение, процесс упрощается.

С другой стороны, если у вас есть огромное количество слов, которые вам приходится тщательно повторять, вы отвлекаетесь от истории, которую воссоздаете в уме, и вам приходится прилагать дополнительные усилия, чтобы запомнить детали (если вы удается запомнить детали вообще).

Может быть, вы меня не поняли, позвольте мне использовать одно из самых универсальных слов в английском языке (по крайней мере, для меня) для сравнения обоих языков:

Have

I have a dog = Yo tengo un perro.

Если бы я знал, где моя собака, я бы не имел имел пройти две мили в поисках ее = Si yo hubiese sabido dónde estaba mi perro, no hubiese 910 Каминар душ миллас бускандоло.

У меня есть всегда было очень весело с моей собакой = Yo siempre он tenido много развлечений с моей перро.

Have, had = tengo, hubiese, tenido, he.

Я упомянул только несколько переводов, потому что их МНОГО больше, и я не хочу утомлять вас уроком испанского.

Ключ к универсальности. Это слово, которое вы можете сопоставить со многими другими, и вы избавите себя от множества специфических терминов, которые замедляют работу.

Та же история и с большинством слов.

Должен сказать, что я тоже предпочитаю читать на английском.

И фильмы и сериалы.

Может быть, в прошлой жизни я говорил по-английски.

Но гораздо более вероятно, что английский просто удобнее для моего мозга.

Если бы не я, я бы не смог с тобой (и многими другими) общаться.

И я был бы потрясающим невеждой.

Я приобрел большую часть своих знаний (я тоже не Стивен Хокинг) благодаря моему второму языку. Дело не в том, что я не читаю или не смотрю фильмы на испанском, но есть огромная разница в количестве контента, который я усваиваю на обоих языках.

85 % контента на английском языке по сравнению с15% испанского содержания.

Мне намного легче найти полезную информацию на английском языке, чем на испанском.

Может из-за распространенности первого.

Все, что вы ищете, вы найдете лучше на английском языке (я еще не говорю на китайском языке, я могу ошибаться). Единственное исключение — это когда он снят на испанском языке, как напряженный фильм Педро Альмодовара или книга Эдуардо Пунсета (того самого, который влюбил в себя чтение).

Каждый раз, когда я открываю Google, я ищу на английском языке.Я не могу помочь.

Не только качество, но и количество. Найдите изображения без лицензии на испанском языке, а затем скажите мне.

Самое приятное то, что качество заставляет вас идти на это, и в конечном итоге вы практикуете свой второй язык. Поиск, чтение, изучение и просмотр фильмов на английском языке позволили мне писать так, как я это делаю.

Я не Хемингуэй, но очень горжусь своими английскими статьями. Который вы найдете только на Medium (пока).

Я пишу смелее, уязвимее и аутентичнее.

Много раз я удивлялся, прочитав и вычитав весь текст.

Да, я хлопаю себя по спине.

Речь идет о потоке. Мне легче найти себя без слов, которые сформировали мои ограничивающие убеждения.

Подумай об этом. Мое неуверенное и боязливое я развилось в языке, который я использовал, когда рос.

Я выучил английский язык в пятнадцать лет и полностью использовал его в восемнадцать (в учебных целях).

Это как еще один способ приблизиться к моему разуму без всего беспорядка, вызванного моим тяжелым опытом.

Когда личный рост коснулся моей жизни, все мои наставники преподавали на английском языке. Я месяцами слушал англоговорящую медитацию, сотни видео и подкастов на английском и миллионы мудро сочетаемых слов, повторюсь, на английском.

Каким-то образом, Я встретил своего настоящего себя на другом языке.

Для меня лучше писать без моего эго, наблюдающего за моим плечом.

На самом деле, если вы прочтете мои статьи на испанском языке, вы увидите, что я похож на милую белую овечку.

По-английски я черный.

Когда вам посчастливится встретить и принять свою тьму, вы сможете начать по-настоящему любить себя.

Возможно, моя любовь к английскому заключается в новизне.

Или, используя другую схему мозга, чтобы думать и реконструировать свое прошлое.

Также возможно, что я стал более сочувствующим себе.

В любом случае, второй язык — это всегда хорошо. Компьютеры такие мощные, потому что они используют глобальный код. Им удается понять себя и людей.

Не мне решать, какой язык лучше или хуже. Это не имеет значения.

Одна из моих самых больших мечтаний — изучать новый язык каждые десять лет жизни.

Далее французский. Почему? Потому что я чертовски боюсь французского. Я ничего не понимаю.

Границы нашего разума расширяются вместе с нашей способностью понимать неизвестное.

Или, по крайней мере, с нашим намерением иметь другой способ связи с нашими неизвестными парами.

Это может быть внутри нас самих.

100 лучших романов, написанных на английском языке: полный список | Книги

1. Путешествие пилигрима Джона Баньяна (1678)

История человека в поисках истины, рассказанная с простой ясностью и красотой прозы Беньяна, делает эту книгу величайшей английской классикой.

2. «Робинзон Крузо» Даниэля Дефо (1719)

К концу 19-го века ни одна книга по истории английской литературы не имела такого количества изданий, ответвлений и переводов.Всемирно известный роман Крузо — сложное литературное произведение, перед которым невозможно устоять.

3. «Путешествия Гулливера» Джонатана Свифта (1726)

Сатирический шедевр, который никогда не выходил из печати, «Путешествия Гулливера» Джонатана Свифта занимает третье место в нашем списке лучших романов, написанных на английском языке

4. Ричардсон (1748)

Кларисса — трагическая героиня, на которую ее недобросовестная семья нуворишей вынуждает выйти замуж за богатого человека, которого она ненавидит, в книге, которую Сэмюэл Джонсон назвал «первой книгой в мире по знаниям, которые она отображает». человеческое сердце.

5. «Том Джонс» Генри Филдинга (1749)

«Том Джонс» — классический английский роман, передающий дух своего времени, знаменитые персонажи которого представляют общество Августа во всем его болтливом, бурном, комическом разнообразие.

6. «Жизнь и мнения Тристрама Шенди, джентльмена» Лоуренса Стерна (1759 г.)

Яркий роман Лоуренса Стерна вызвал восторг и ужас, когда он впервые появился, и почти не утратил своей первоначальной остроты.

7. «Эмма» Джейн Остин (1816 г.)

«Эмма» Джейн Остин — ее шедевр, в котором блеск ее ранних книг сочетается с глубокой чувственностью.

8. «Франкенштейн» Мэри Шелли (1818)

Первый роман Мэри Шелли был провозглашен шедевром ужаса и ужаса.

9. «Аббатство кошмаров» Томаса Лава Пикока (1818 г.)

Большое удовольствие от «Аббатства кошмаров», вдохновленного дружбой Томаса Лава Пикока с Шелли, заключается в том удовольствии, которое автор испытывает, высмеивая романтическое движение.

10. Рассказ Эдгара Аллана По об Артуре Гордоне Пиме из Нантакета (1838 г.)

Единственный роман Эдгара Аллана По – классический приключенческий рассказ со сверхъестественными элементами – очаровал и повлиял на поколения писателей.

11. «Сивилла» Бенджамина Дизраэли (1845 г.)

Будущий премьер-министр демонстрировал вспышки гениальности, не уступающие величайшим викторианским романистам.

Стремительный успех… Джейн Эйр.

12.«Джейн Эйр» Шарлотты Бронте (1847)

Эротический готический шедевр Шарлотты Бронте стал сенсацией викторианской Англии. Его большим прорывом стал интимный диалог с читателем.

13. «Грозовой перевал» Эмили Бронте (1847)

Продуваемый ветрами шедевр Эмили Бронте примечателен не только своей дикой красотой, но и смелым переосмыслением самой романной формы.

14. «Ярмарка тщеславия» Уильяма Теккерея (1848 г.)

Шедевр Уильяма Теккерея, действие которого происходит в Англии эпохи Регентства, представляет собой бравурное выступление писателя, находящегося на пике карьеры.

15. «Дэвид Копперфильд» Чарльза Диккенса (1850)

Дэвид Копперфильд отметил момент, когда Диккенс стал великим артистом, а также заложил основу для его более поздних, более мрачных шедевров.

16. «Алая буква» Натаниэля Хоторна (1850 г.)

Поразительная книга Натаниэля Хоторна полна интенсивного символизма и столь же навязчива, как и все произведения Эдгара Аллана По.

17. «Моби Дик» Германа Мелвилла (1851)

Мудрое, смешное и захватывающее эпическое произведение Мелвилла продолжает бросать тень на американскую литературу.

18. «Приключения Алисы в стране чудес» Льюиса Кэрролла (1865 г.)

Блестящая бессмысленная сказка Льюиса Кэрролла — одна из самых влиятельных и любимых в английском каноне.

19. «Лунный камень» Уилки Коллинза (1868)

Шедевр Уилки Коллинза, провозглашенный многими величайшим английским детективным романом, представляет собой блестящее сочетание сенсационного и реалистичного.

20. «Маленькие женщины» Луизы Мэй Олкотт (1868–1869)

Весьма оригинальная история Луизы Мэй Олкотт, предназначенная для молодых женщин, имеет культовый статус в Америке и никогда не выходила из печати.

21. Миддлмарч Джорджа Элиота (1871-2)

Этот собор слов сегодня считается, возможно, величайшим из великих викторианских вымыслов.

22. «Как мы живем сейчас» Энтони Троллопа (1875 г.)

Вдохновленная гневом автора на коррумпированность Англии и отвергнутая в то время критиками, книга «Как мы живем сейчас» признана шедевром Троллопа.

23. Приключения Гекльберри Финна Марка Твена (1884/5)

Рассказ Марка Твена о мальчике-мятежнике и беглом рабе, ищущем освобождения в водах Миссисипи, остается классикой американской литературы.

24. «Похищенный» Роберта Луи Стивенсона (1886 г.)

Захватывающая приключенческая история, захватывающая история и увлекательное изучение шотландского характера, «Похищенный» не утратила своей силы.

25. Трое в лодке Джерома К. Джерома (1889)

Джерома К. Джерома Случайная классика Джерома о бездельничании на Темзе остается комической жемчужиной.

26. «Знак четырех» Артура Конан Дойла (1890)

Во второй игре Шерлока Холмса блестящий сыщик Конан Дойла и его блефовый приятель Ватсон вступают в свои права.

Хельмут Бергер и Ричард Тодд в адаптации 1970 года «Портрет Дориана Грея».

27. Картина Оскара Уайльда «Портрет Дориана Грея» (1891 г.)

Блестяще аллюзивная моральная повесть Уайльда о молодости, красоте и коррупции была встречена воем протеста после публикации.

28. New Grub Street by George Gissing (1891)

Изображение Джорджем Гиссингом неопровержимых фактов литературной жизни остается таким же актуальным сегодня, как и в конце 19 века.

29. Джуд Безвестный Томаса Харди (1895)

Харди раскрыл свои самые глубокие чувства в этом мрачном, гневном романе и, уязвленный враждебной реакцией, больше никогда не писал.

30. «Красный знак мужества» Стивена Крейна (1895 г.)

Рассказ Стивена Крейна о переходе молодого человека к зрелости через военную службу является образцом для великого американского романа о войне.

31. Дракула Брэма Стокера (1897)

Классическая история Брэма Стокера о вампирах во многом была актуальна для своего времени, но до сих пор находит отклик более века спустя.

32. Сердце тьмы Джозефа Конрада (1899)

Шедевр Джозефа Конрада о судьбоносном путешествии в поисках мистера Курца имеет простоту великого мифа.

33. Сестра Кэрри Теодора Драйзера (1900)

Теодор Драйзер не был стилистом, но в его непоколебимом романе об американской мечте деревенской девушки есть потрясающий импульс.

34. Ким Редьярда Киплинга (1901)

В классической шпионской истории Киплинга сирота из Британской Индии должен сделать выбор между востоком и западом.

35. «Зов предков» Джека Лондона (1903)

Яркие приключения Джека Лондона о домашней собаке, возвращающейся к природе, раскрывают необыкновенный стиль и непревзойденное повествование.

36. «Золотая чаша» Генри Джеймса (1904)

Американская литература не содержит ничего подобного удивительному, запутанному и вызывающему клаустрофобию роману Генри Джеймса.

37. Адриан Седьмой Фредерика Рольфа (1904)

Эта занимательная, хотя и надуманная история о писателе-писателе и священнике, который становится папой, проливает яркий свет на эксцентричного автора, которого Д. Х. Лоуренс назвал «человеком-демоном». .

38. «Ветер в ивах» Кеннета Грэма (1908 г.)

Вечнозеленая сказка с берега реки и мощный вклад в мифологию эдвардианской Англии.

39. История мистера Полли Герберта Уэллса (1910)

Выбор велик, но иронический портрет Уэллса человека, очень похожего на него самого, — это роман, который выделяется.

40. Зулейка Добсон Макса Бирбома (1911)

Ход времени наделил якобы светлую и остроумную эдвардианскую сатиру Бирбома темной силой.

41. «Бравый солдат» Форда Мэдокс Форд (1915)

Шедевр Форда — это жгучее исследование морального разложения за фасадом английского джентльмена, и его стилистическое влияние сохраняется и по сей день.

42. «Тридцать девять шагов» Джона Бьюкена (1915)

Шпионский триллер Джона Бьюкена с его скудной современной прозой трудно оторваться.

43. «Радуга» Д. Х. Лоуренса (1915)

«Радуга» — это, пожалуй, лучшая работа Д. Х. Лоуренса, показывающая его радикальным, многообразным, совершенно современным писателем, которым он был.

44. «О рабстве человека» У. Сомерсета Моэма (1915)

Полуавтобиографический роман Сомерсета Моэма демонстрирует дикую честность автора и дар рассказчика в лучшем виде.

45. Эпоха невинности Эдит Уортон (1920)

История неудачного нью-йоркского брака является жестоким обвинением общества, отчужденного от культуры.

46. «Улисс» Джеймса Джойса (1922)

Этот портрет одного дня из жизни трех дублинцев остается выдающимся произведением, по игре слов превосходящим даже Шекспира.

47. «Бэббит» Синклера Льюиса (1922)

Этот захватывающий взгляд на Америку 20-х компенсирует недостаток структуры и хитрости яркой сатирой и описанием.

48. «Путешествие в Индию» Э. М. Форстера (1924 г.)

Самая успешная работа Э. М. Форстера на тему империи пугающе прозорлива.

49. Джентльмены предпочитают блондинок Аниты Лоос (1925)

Это может быть неприятным удовольствием, но невозможно не заметить непреходящее влияние сказки, которая помогла определить эпоху джаза.

50. «Миссис Дэллоуэй» Вирджинии Вулф (1925)

В великом романе Вулф день подготовки к вечеринке становится канвой для тем потерянной любви, жизненного выбора и психических заболеваний.

Кэри Маллиган и Леонардо ДиКаприо в экранизации «Великого Гэтсби» База Лурмана.

51. «Великий Гэтсби» Ф. Скотта Фицджеральда (1925)

Шедевр эпохи джаза Фицджеральда стал дразнящей метафорой вечной тайны искусства.

52.Лолли Уиллоуз Сильвии Таунсенд Уорнер (1926)

Молодая женщина избегает условностей, становясь ведьмой в этой оригинальной сатире об Англии после Первой мировой войны.

53. «И восходит солнце» Эрнеста Хемингуэя (1926)

Первый и лучший роман Хемингуэя переносит нас в Испанию 1920-х годов, чтобы исследовать мужество, трусость и мужественность.

54. «Мальтийский сокол» Дэшила Хэммета (1929)

Криминальный триллер Дэшила Хэммета и его крутой герой Сэм Спейд повлияли на всех, от Чендлера до Ле Карре.

55. «Когда я умирал» Уильяма Фолкнера (1930)

Влияние захватывающего рассказа Уильяма Фолкнера о грубой сельской жизни Миссисипи ощущается и по сей день.

56. О дивный новый мир Олдоса Хаксли (1932)

Представление Олдоса Хаксли о будущей человеческой расе, управляемой глобальным капитализмом, столь же пророчески, как и более известная антиутопия Оруэлла.

57. «Ферма холодного комфорта» Стеллы Гиббонс (1932)

Книга, благодаря которой Гиббонса больше всего помнят, была сатирой на поздневикторианский пасторальный роман, но оказала влияние на многие последующие поколения.

58. Девятнадцать Девятнадцать Джона Дос Пассоса (1932)

Средний том американской трилогии Джона Дос Пассоса является революционным по своему замыслу, технике и длительному воздействию.

59. «Тропик рака» Генри Миллера (1934)

Дебют американского романиста погрузился в парижский преступный мир потрепанного секса и изменил ход романа, хотя и не без борьбы с цензорами.

60. Scoop Эвелин Во (1938)

Сатира Эвелин Во на Флит-стрит остается острой, уместной и запоминающейся.

61. «Мерфи» Сэмюэля Беккета (1938)

Первый опубликованный роман Сэмюэля Беккета — шедевр абсурдизма, демонстрация его уникально комического голоса.

Хамфри Богарт, Лорен Бэколл в фильме «Большой сон».

62. «Большой сон» Рэймонда Чендлера (1939)

Жестокий дебют Рэймонда Чендлера оживляет захудалый преступный мир Лос-Анджелеса и Филипа Марлоу, типичного вымышленного детектива.

63. «Вечеринка» Генри Грина (1939)

Действие этого заброшенного модернистского шедевра происходит накануне войны. В центре внимания группы ярких молодых гуляк, задержанных туманом.

64. Фланн О’Брайен «В плавании двух птиц» (1939)

Запутанный и многослойный юмористический дебют Фланна О’Брайена является отражением и образцом ирландского романа.

65. «Гроздья гнева» Джона Стейнбека (1939)

Один из величайших великих американских романов, исследование семьи, раздираемой бедностью и отчаянием во время Великой депрессии, потрясло американское общество.

66. «Утренняя радость» П. Г. Вудхауза (1946)

Элегический роман П. Г. Вудхауза о Дживсе, написанный в тяжелые годы его жизни в военной Германии, остается его шедевром.

67. «Вся королевская рать» Роберта Пенна Уоррена (1946)

Захватывающая история личной и политической коррупции, действие которой происходит в 1930-х годах на юге Америки.

68. «Под вулканом» Малкольма Лоури (1947)

Шедевр Малкольма Лоури о последних часах бывшего дипломата-алкоголика в Мексике настроен на грядущий конфликт.

69. «Жара дня» Элизабет Боуэн (1948)

Роман Элизабет Боуэн 1948 года прекрасно передает атмосферу Лондона во время блицкрига и дает блестящее представление о человеческом сердце.

Ричард Бертон и Джон Хёрт в фильме «1984».

70. «1984» Джорджа Оруэлла (1949)

Классическая антиутопия Джорджа Оруэлла дорого обошлась автору, но, возможно, это самый известный роман на английском языке 20-го века.

71. Конец романа Грэма Грина (1951)

Трогательная история Грэма Грина о прелюбодеянии и его последствиях связывает воедино несколько жизненно важных направлений его творчества.

72. «Над пропастью во ржи» Дж. Д. Сэлинджера (1951)

Исследование Дж. Д. Сэлинджера о подростковом бунте остается одним из самых спорных и любимых американских романов 20-го века.

73. Приключения Оги Марча Сола Беллоу (1953)

В длительной охоте за великим американским романом плутовская третья книга Сола Беллоу часто попадает в цель.

74. «Повелитель мух» Уильяма Голдинга (1954)

Первоначально отвергнутая как «мусор и скучно», блестяще описанная антиутопия Голдинга на необитаемом острове с тех пор стала классикой.

75. «Лолита» Владимира Набокова (1955)

Трагикомическое проявление силы Набокова с ликованием пересекает границы хорошего вкуса.

76. В дороге Джека Керуака (1957)

Творческая история классика поколения битников Керуака, подпитываемая гороховым супом и бензедрином, стала такой же известной, как и сам роман.

77. Восс Патрика Уайта (1957)

История любви, разворачивающаяся на фоне исчезновения исследователя в глубинке, Восс проложила путь для поколения австралийских писателей, отбросивших колониальное прошлое.

78. «Убить пересмешника» Харпер Ли (1960)

Ее второй роман наконец-то вышел этим летом, но первый роман Харпер Ли сам по себе сделал достаточно, чтобы обеспечить ее прочную славу и остается по-настоящему популярной классикой.

79. «Расцвет мисс Джин Броди» Мюриэл Спарк (1960)

Короткая и горько-сладкая история Мюриэль Спарк о падении шотландской школьной учительницы — шедевр художественной литературы.

80. Джозеф Хеллер «Уловка-22» (1961)

Этот едкий антивоенный роман не сразу воспламенил общественное воображение, но по праву считается новаторской критикой военного безумия.

81. «Золотая тетрадь» Дорис Лессинг (1962)

Провозглашенное одним из ключевых текстов женского движения 1960-х гг., это исследование поиска разведенной матерью-одиночкой личной и политической идентичности остается дерзким и амбициозным. проявление силы.

Малкольм Макдауэлл в фильме Стэнли Кубрика «Заводной апельсин».

82. «Заводной апельсин» Энтони Берджесса (1962)

Классическая антиутопия Энтони Берджесса по-прежнему поражает и провоцирует, отказываясь уступать место блестящей экранизации Стэнли Кубрика.

83. «Одинокий мужчина» Кристофера Ишервуда (1964)

История Кристофера Ишервуда о гее-англичанине, борющемся с тяжелой утратой в Лос-Анджелесе, представляет собой блестящую работу.

84. «Хладнокровие» Трумэна Капоте (1966)

Научно-популярный роман Трумэна Капоте, реальная история кровавого убийства в сельской местности Канзаса, открывает окно в темную изнанку послевоенной Америки.

85. «Под стеклянным колпаком» Сильвии Плат (1966)

Мучительно наглядный роман Сильвии Плат с ключом, в котором женщина борется со своей идентичностью перед лицом социального давления, является ключевым текстом англо-американского феминизма.

86. Жалоба Портного Филипа Рота (1969)

Этот ужасно смешной роман об одержимости мастурбацией молодого американца еврея вызвал возмущение при публикации, но остается его самой ослепительной работой.

87. Миссис Палфри в «Клермонте» Элизабет Тейлор (1971)

Искусно нарисованное Элизабет Тейлор исследование эксцентричности в пожилом возрасте представляет собой острый и остроумный портрет благородной послевоенной английской жизни, столкнувшейся с изменениями, происходящими в 60-х годах.

88. Rabbit Redux Джона Апдайка (1971)

Гарри «Кролик» Ангстром, милое посредственное альтер-эго Апдайка, является одним из великих литературных протоганистов Америки, наряду с Геком Финном и Джеем Гэтсби.

89. «Песнь Соломона» Тони Моррисон (1977)

Роман, которым нобелевский лауреат прославил свое имя, представляет собой калейдоскоп воспоминаний об афроамериканском опыте 20-го века.

90. Изгиб реки В. С. Найпола (1979)

Адское видение В. С. Найполом пути африканской нации к независимости было обвинено в расизме, но остается его шедевром.

91. «Дети полуночи» Салмана Рушди (1981)

Личное и историческое сливаются в ослепительном, революционном индийско-английском романе Салмана Рушди о молодом человеке, родившемся в самый момент обретения Индией независимости.

92. «Домашнее хозяйство» Мэрилин Робинсон (1981)

История Мэрилин Робинсон о сестрах-сиротах и ​​их чудаковатой тете в отдаленном городке Айдахо восхищает всех, от Барака Обамы до Брета Истона Эллиса.

Ник Фрост в роли Джона Селфа Мартина Эмиса «Деньги».

93. Деньги: предсмертная записка Мартина Эмиса (1984)

Ода Мартина Эмиса, определившая эпоху, излишествам высвободила одного из величайших современных литературных монстров в саморазрушительном антигерое Джоне Селфе.

94. Художник плывущего мира Кадзуо Исигуро (1986)

Роман Кадзуо Исигуро о художнике-пенсионере в послевоенной Японии, размышляющем о своей карьере в тяжелые для страны годы, представляет собой демонстрацию ненадежного повествования.

95. «Начало весны» Пенелопы Фицджеральд (1988)

История Фицджеральд, действие которой происходит в России незадолго до большевистской революции, является ее шедевром: блестящая миниатюра, чья особая магия почти не поддается анализу.

96. Уроки дыхания, Энн Тайлер (1988)

Энн Тайлер, изображающая замужество среднего возраста в середине Америки, демонстрирует ясность ее повествования, комический ритм и слух к американской речи в совершенстве.

97. «Среди женщин» Джона МакГахерна (1990)

Этот современный ирландский шедевр является одновременно исследованием недостатков ирландского патриархата и элегией затерянному миру.

98. «Другой мир» Дона Делилло (1997)

Писатель «пугающего восприятия» Дон Делилло ведет читателя в эпическое путешествие по американской истории и популярной культуре.

99. Позор Дж. М. Кутзи (1999)

В своем шедевре, получившем Букеровскую премию, Кутзее с его ярко выраженным человеческим видением пронизывает вымышленный мир, который одновременно и приглашает к политической интерпретации, и сбивает с толку.

100. «Правдивая история банды Келли» Питера Кэри (2000)

Питер Кэри завершает наш список литературных вех отмеченным Букеровской премией подвигом, исследующим жизнь и времена печально известного австралийского антигероя, Нед Келли.

Политика и английский язык

Большинство людей, хоть сколько-нибудь занимающихся этим вопросом, признают, что английский язык находится в плохом состоянии, но обычно предполагается, что мы не можем ничего с этим поделать сознательными действиями.Наша цивилизация находится в упадке, и наш язык — так гласит аргумент — неизбежно должен разделить общий крах. Отсюда следует, что любая борьба против злоупотребления языком есть сентиментальный архаизм, как предпочтение свечей электрическому свету или двуколок самолетам. В основе этого лежит полусознательная вера в то, что язык — это естественный рост, а не инструмент, который мы формируем для наших собственных целей.

Теперь ясно, что упадок языка в конечном счете должен иметь политические и экономические причины: он происходит не просто из-за дурного влияния того или иного отдельного писателя.Но следствие может стать причиной, усиливая первоначальную причину и производя то же следствие в усиленной форме, и так до бесконечности. Человек может напиться, потому что чувствует себя неудачником, а затем еще больше потерпеть неудачу, потому что он пьет. Примерно то же самое происходит и с английским языком. Оно становится уродливым и неточным, потому что наши мысли глупы, но неряшливость нашего языка облегчает нам глупые мысли. Дело в том, что этот процесс обратим.Современный английский язык, особенно письменный, полон дурных привычек, которые распространяются путем подражания и которых можно избежать, если приложить необходимые усилия. Если избавиться от этих привычек, можно мыслить яснее, а ясность мышления — необходимый первый шаг к политическому возрождению: чтобы борьба с плохим английским языком не была легкомысленной и не была исключительной заботой профессиональных писателей. Я вернусь к этому сейчас и надеюсь, что к тому времени смысл того, что я здесь сказал, станет яснее.Между тем, вот пять образцов английского языка, как он теперь обычно пишется.

Эти пять отрывков выбраны не потому, что они особенно плохи — я мог бы процитировать гораздо хуже, если бы выбрал, — а потому, что они иллюстрируют различные душевные пороки, от которых мы сейчас страдаем. Они немного ниже среднего, но являются довольно репрезентативными примерами. Я пронумеровал их, чтобы иметь возможность вернуться к ним в случае необходимости:

.

1. В самом деле, я не уверен, верно ли будет сказать, что Мильтон, который когда-то казался мало чем отличающимся от Шелли семнадцатого века, не стал из-за опыта, с каждым годом все более горьким, более чуждым [sic ] основателю той иезуитской секты, которую ничто не могло заставить его терпеть.

Профессор Гарольд Ласки (Эссе в Свобода слова )

2. Прежде всего, мы не можем играть в утку и селезня с родным набором идиом, который предписывает вопиющие словосочетания вокабул, как Базовый терпит вместо , терпит или ставит в недоумение вместо , сбивает с толку .

Профессор Ланселот Хогбен ( Interglossia )

3. С одной стороны, мы имеем свободную личность: она по определению не невротична, ибо у нее нет ни конфликта, ни мечты. Его желания, каковы бы они ни были, прозрачны, ибо они как раз и есть то, что институциональное одобрение держит в авангарде сознания; другая институциональная модель изменила бы их количество и интенсивность; в них мало естественного, неустранимого или культурно опасного. Но , с другой стороны , сама социальная связь есть не что иное, как взаимное отражение этих самообеспеченных целостности. Вспомним определение любви. Не является ли это самой картиной маленького академика? Где в этом зеркальном зале есть место личности или братству?

Эссе по психологии в Политика (Нью-Йорк)

4.Все «лучшие люди» джентльменских клубов и все оголтелые фашистские капитаны, объединенные общей ненавистью к социализму и звериным ужасом перед приливом массового революционного движения, обратились к провокациям, к гнусному поджогу, к средневековым легенды об отравленных колодцах, узаконить собственное уничтожение пролетарских организаций и поднять взволнованную мелкобуржуазию на шовинистический пыл во имя борьбы против революционного выхода из кризиса.

Коммунистическая брошюра

5.Если в эту старую страну нужно вдохнуть новый дух, необходимо провести одну тернистую и спорную реформу, а именно гуманизацию и гальванизацию Би-би-си. Робость здесь будет свидетельствовать о язве и атрофии души. Например, сердце Британии может быть здоровым и сильно биться, но рык британского льва в настоящее время подобен реву Нижнего из шекспировского «Сна в летнюю ночь» — нежным, как глотающий голубь. Мужественная новая Британия не может до бесконечности подвергаться очернению в глазах или, скорее, ушах мира изнеженным томлением Лэнгэм-Плейс, нагло маскирующимся под «стандартный английский язык».Когда «Голос Британии» звучит в девять часов, лучше далеко и бесконечно менее нелепо слушать честное слово, чем нынешнее самодовольное, напыщенное, сдержанное, школьное аристократическое ревение безупречных застенчивых мяукающих девиц!

Письмо в Tribune

У каждого из этих пассажей есть свои недостатки, но, помимо уродства, которого можно избежать, всем им присущи два качества. Во-первых, это затхлость образов; другой недостаток точности.Писатель либо имеет смысл и не может его выразить, либо он нечаянно говорит что-то другое, либо ему почти безразлично, значат ли что-нибудь его слова или нет. Эта смесь расплывчатости и полнейшей некомпетентности — наиболее заметная характеристика современной английской прозы и особенно любого рода политических текстов. Как только поднимаются известные темы, конкретное растворяется в абстрактном, и никто, кажется, не в состоянии придумать неизбитые обороты речи: проза все меньше и меньше состоит из 90 904 слов, 90 905 выбранных по смыслу, и все больше и больше. более фраз скреплены вместе, как секции сборного курятника.Ниже я перечисляю, с примечаниями и примерами, различные уловки, с помощью которых обычно уклоняются от работы по построению прозы.

УМИРАЮЩИЕ МЕТАФОРЫ. Вновь придуманная метафора помогает мысли, вызывая визуальный образ, в то время как, с другой стороны, метафора, технически «мертвая» (например, «железная резолюция»), в действительности превратилась в обычное слово и, как правило, может употребляться без потери живости. Но между этими двумя классами лежит огромная куча изношенных метафор, которые утратили всякую вызывающую способность и используются только потому, что избавляют людей от необходимости придумывать для себя фразы.Примеры: Называть перемены, браться за дубину, идти по леске, ехать грубо, стоять плечом к плечу с, играть на руку, не топорить, лить воду на мельницу, ловить рыбу в мутной воде, на повестке дня, ахиллесова пята, лебединая песня, очаг . Многие из них используются без знания их значения (что такое «разрыв», например?), и часто смешиваются несовместимые метафоры, что является верным признаком того, что автор не заинтересован в том, что он говорит. Некоторые нынешние метафоры были искажены из их первоначального значения, и те, кто их использует, даже не подозревают об этом.Например, рядом с линией иногда записывают как рядом с линией . Другим примером является молоток и наковальня , которые теперь всегда используются с подразумеванием, что наковальня терпит поражение. В реальной жизни молоток всегда ломается наковальней, а не наоборот: писатель, который задумался о том, что он говорит, избежал бы искажения исходной фразы.

ОПЕРАТОРЫ ИЛИ ВЕРБАЛЬНЫЕ ЛОЖНЫЕ КОНЕЧНОСТИ. Это избавляет от необходимости выбирать подходящие глаголы и существительные и в то же время дополняет каждое предложение дополнительными слогами, что придает ему видимость симметрии.Характерные словосочетания приводят в недействительное состояние, препятствуют, соприкасаются, подвергаются, порождают, дают основания, оказывают влияние, играют ведущую роль (роль) в, дают о себе знать, воздействуют, проявляют склонность to, служить цели, и т. д. и т. д. Ключевым моментом является устранение простых глаголов. Вместо одного слова, такого как ломать, останавливать, портить, чинить, убивать, глагол становится фразой , состоящей из существительного или прилагательного, присоединенного к некоторому универсальному глаголу, такому как доказывать, служить , форма, игра, визуализация . Кроме того, пассивный залог везде, где это возможно, используется вместо активного, а конструкции существительных используются вместо герундия ( при проверке вместо при проверке ). Глагольный ряд дополнительно сокращается за счет -ize и деформаций , а банальным высказываниям придается вид глубокомыслия за счет not un- формаций. Простые союзы и предлоги заменяются такими словосочетаниями, как по отношению к, принимая во внимание, что, в силу, ввиду, в интересах, исходя из предположения, что ; а концы фраз спасают от антикульминации такие звучные банальности, как , весьма желательные, не подлежащие упущению из виду, развитие, ожидаемое в ближайшем будущем, заслуживающее серьезного рассмотрения, доведенное до удовлетворительного завершения, и так далее и так далее.

ПРЕТЕНЦИОННАЯ СЛОВО. Такие слова, как явление, элемент, индивидуум (как существительное), объективный, категориальный, эффективный, виртуальный, базовый, первичный, продвигать, составлять, демонстрировать, использовать, использовать, устранять, ликвидировать, используются, чтобы приукрасить простое утверждение и дать вид научной беспристрастности к предвзятым суждениям. Такие прилагательные, как , эпохальный, эпический, исторический, незабываемый, триумфальный, вековой, неизбежный, неумолимый, истинный, , используются для обозначения грязного процесса международной политики, тогда как письмо, направленное на прославление войны, обычно приобретает архаическую окраску. , его характерные слова: царство, трон, колесница, бронированный кулак, трезубец, меч, щит, баклер, знамя, ботфорт, боевой звон. Иностранные слова и выражения, такие как cul de sac, ancien mode, deus ex machina, mutatis mutandis, status quo, gleichschaltung, weltanschauung, , используются для создания атмосферы культуры и элегантности. За исключением полезных сокращений i. е., е. г. и т. д., 90 905 нет реальной необходимости ни в одной из сотен иностранных фраз, распространенных в настоящее время в английском языке. Плохих писателей, особенно научных, политических и социологов, почти всегда преследует представление о том, что латинские или греческие слова важнее саксонских и что ненужные слова, такие как , ускоряют, улучшают, предсказывают, посторонние, лишенные ацинации, тайные, подводные, и сотни других постоянно набирают силу благодаря своим англо-саксонским номерам (1) . Жаргон, свойственный марксистскому письму ( гиена, палач, каннибал, мещанин, эти дворяне, лакей, лакей, бешеный пёс, белогвардеец, и т. д.), состоит в основном из слов, переведенных с русского, немецкого или французского языков; но обычный способ создания нового слова состоит в том, чтобы использовать латинский или греческий корень с соответствующим аффиксом и, при необходимости, образованием размера. Часто бывает легче придумать слова такого рода ( дерегионализировать, недопустимый, внебрачный, нефрагментарный и т. д.), чем придумывать английские слова, которые будут охватывать смысл.Результатом, в общем, является увеличение неряшливости и расплывчатости.

БЕССМЫСЛЕННЫЕ СЛОВА. В некоторых видах письма, особенно в искусствоведении и литературной критике, можно встретить длинные отрывки, почти полностью лишенные смысла (2) . Такие слова, как романтический, пластиковый, ценности, человеческий, мертвый, сентиментальный, естественный, жизненный, , используемые в художественной критике, строго бессмысленны в том смысле, что они не только не указывают на какой-либо обнаруживаемый объект, но и вряд ли когда-либо ожидаются. сделать это читателем.Когда один критик пишет: «Выдающаяся черта работы мистера X — ее живость», а другой пишет: «Что сразу бросается в глаза в работе мистера X — это ее своеобразная мертвенность», читатель принимает это как простое различие во мнениях. Если бы вместо жаргонных слов мертвый и живой были задействованы такие слова, как черный и белый , он бы сразу увидел, что язык используется ненадлежащим образом. Аналогичным образом злоупотребляют многими политическими словами.Слово Фашизм теперь не имеет никакого значения, кроме как в той мере, в какой оно означает «нечто нежелательное». Слова демократия, социализм, свобода, патриотический, реалистический, справедливость имеют каждое из них несколько различных значений, которые не могут быть согласованы друг с другом. В случае такого слова, как демократия , не только нет общепринятого определения, но и попытка дать его встречает сопротивление со всех сторон. Почти повсеместно считается, что, когда мы называем страну демократической, мы хвалим ее: следовательно, защитники любого режима утверждают, что это демократия, и опасаются, что им, возможно, придется перестать использовать это слово, если оно будет привязано к какой-либо одно значение. Слова такого рода часто используются сознательно нечестным образом. То есть человек, который их использует, имеет свое собственное определение, но позволяет слушателю думать, что он имеет в виду совсем другое. Заявления типа Маршал Петэн был истинным патриотом, Советская пресса самая свободная в мире, Католическая церковь против преследований, почти всегда делаются с намерением ввести в заблуждение. Другими словами, употребляемыми в различных значениях, в большинстве случаев более или менее нечестно, являются: класс, тоталитаризм, наука, прогрессивный, реакционный, буржуазный, равенство.

Теперь, когда я составил этот каталог мошенничества и извращений, позвольте мне привести еще один пример того, к чему они приводят. На этот раз оно по своей природе должно быть воображаемым. Я собираюсь перевести отрывок с хорошего английского языка на современный английский худшего сорта. Вот известный стих из Екклесиаста :

.

Возвратился я и увидел под солнцем, что не проворным достается гонка, не сильным — война, и не мудрым — хлеб, и не разумным — богатство, и не искусным — милость; но время и случай случаются со всеми ими.

Вот это на современном английском языке:

Объективное рассмотрение современных явлений заставляет заключить, что успех или неудача в соревновательной деятельности не имеют тенденции соизмеряться с врожденными способностями, но что неизменно необходимо принимать во внимание значительный элемент непредсказуемости.

Это пародия, но не очень грубая. Пример (3) выше, например, содержит несколько патчей одного и того же английского языка.Видно, что я не сделал полный перевод. Начало и конец предложения довольно близко следуют исходному значению, но в середине конкретные иллюстрации — раса, битва, хлеб — растворяются в расплывчатых фразах «успех или неудача в соревновательной деятельности». Это должно было быть так, потому что ни один современный писатель, о котором я говорю, — никто, способный использовать такие фразы, как «объективное рассмотрение современных явлений», — никогда не сформулировал бы свои мысли таким точным и подробным образом. Вся тенденция современной прозы уходит от конкретности. Теперь проанализируйте эти два предложения более внимательно. Первый содержит сорок девять слов, но только шестьдесят слогов, и все его слова относятся к повседневной жизни. Второй содержит тридцать восемь слов из девяноста слогов: восемнадцать из этих слов латинского происхождения и одно греческого. В первом предложении шесть ярких образов и только одно словосочетание («время и случай»), которое можно назвать расплывчатым. Второй не содержит ни одной свежей, цепляющей фразы и, несмотря на свои девяносто слогов, дает лишь сокращенную версию смысла, содержащегося в первом.Тем не менее, без сомнения, именно второй тип предложений получает все большее распространение в современном английском языке. Я не хочу преувеличивать. Этот вид письма еще не является универсальным, и здесь и там будут встречаться проявления простоты на самой плохо написанной странице. Тем не менее, если бы вам или мне было предложено написать несколько строк о неопределенности человеческих судеб, мы, вероятно, подошли бы гораздо ближе к моему воображаемому предложению, чем к предложению из Екклесиаста .

Как я пытался показать, современное письмо в своих худших проявлениях не состоит в том, чтобы подбирать слова ради их значения и изобретать образы, чтобы сделать значение более ясным.Он состоит в том, чтобы склеить вместе длинные полоски слов, уже приведенных в порядок кем-то другим, и придать полученному результату презентабельный вид с помощью чистой чепухи. Привлекательность этого способа письма в том, что он прост. Легче — даже быстрее, если у вас есть привычка — сказать . По-моему, это не неоправданное предположение, что , чем сказать , я думаю, . Если вы используете готовые фразы, вам не только не нужно искать слова; вам также не нужно беспокоиться о ритме ваших предложений, поскольку эти фразы обычно устроены так, чтобы быть более или менее благозвучными.Когда сочиняешь в спешке — когда, например, диктуешь стенографистке или произносишь публичную речь, — естественно впадать в претенциозный, латинизированный стиль. Такие теги, как — соображение, которое нам следует принять во внимание, — или — вывод, с которым все мы с готовностью согласимся, — спасет многие предложения от того, чтобы с ними столкнуться. Используя устаревшие метафоры, сравнения и идиомы, вы экономите много умственных усилий за счет того, что смысл остается неясным не только для читателя, но и для вас самих.В этом смысл смешанных метафор. Единственная цель метафоры — вызвать визуальный образ. Когда эти образы сталкиваются — как в Фашистский осьминог спел свою лебединую песню, сапог брошен в плавильный котел — можно с уверенностью сказать, что писатель не видит мысленный образ именуемых им предметов; другими словами, он на самом деле не думает. Посмотрите еще раз на примеры, которые я привел в начале этого эссе. Профессор Ласки (1) использует пять отрицаний в пятидесяти трех словах.Один из них является излишним, превращая весь отрывок в бессмыслицу, и вдобавок есть описка — чужой для родственного — делающий дальнейшую бессмыслицу, и несколько неуклюжестей, которых можно избежать, которые увеличивают общую неясность. Профессор Хогбен (2) играет в утку и селезня с батареей, которая может выписывать рецепты, и, не одобряя повседневную фразу , которую можно терпеть с , не желает искать вопиющий в словаре и видеть, что это значит; (3), если относиться к нему немилосердно, просто бессмысленно: вероятно, можно было бы понять его предполагаемый смысл, прочитав всю статью, в которой он встречается. В (4) писатель более или менее знает, что он хочет сказать, но скопление заезженных фраз душит его, как чайные листья засоряют раковину. В (5) слова и смысл почти разошлись. Люди, которые пишут таким образом, обычно имеют общий эмоциональный смысл — им не нравится одно и они хотят выразить солидарность с другим, — но их не интересуют подробности того, что они говорят. Скрупулезный писатель в каждом предложении, которое он пишет, будет задавать себе по крайней мере четыре вопроса, например: Что я пытаюсь сказать? Какими словами это выразить? Какой образ или идиома сделает это яснее? Достаточно ли свежо это изображение, чтобы произвести эффект? И он, вероятно, задаст себе еще два вопроса: можно ли сказать покороче? Разве я сказал что-нибудь, что можно было бы избежать? Но вы не обязаны идти на все эти хлопоты.Вы можете уклониться от этого, просто распахнув свой разум и позволив готовым фразам тесниться. Они будут строить ваши предложения за вас — даже в какой-то степени думать ваши мысли за вас — и при необходимости они окажут важную услугу. частичного сокрытия смысла даже от самого себя. Именно в этот момент становится ясной особая связь между политикой и обесцениванием языка.

В наше время в целом верно, что политическая литература — плохая литература.Там, где это не так, обычно окажется, что писатель — какой-то бунтарь, выражающий свое личное мнение, а не «линию партии». Православие, какого бы цвета оно ни было, кажется, требует безжизненного, подражательного стиля. Политические диалекты, встречающиеся в памфлетах, передовицах, манифестах, Белых книгах и речах заместителей министров, конечно, различаются от партии к партии, но все они сходны тем, что в них почти никогда не обнаруживается свежего, живого, самодельный оборот речи. Когда смотришь на перроне какой-нибудь усталый халтурщик, машинально повторяющий знакомые фразы — зверства, железная пята, кровавая тирания, свободные народы мира, стоять плечом к плечу , — часто возникает любопытное ощущение, что ты не смотришь живой человек, а какой-то манекен: чувство, которое вдруг усиливается в минуты, когда свет падает на очки говорящего и превращает их в пустые диски, за которыми как будто нет глаз. И это совсем не фантастика. Говорящий, использующий подобную фразеологию, проделал некоторый путь к превращению себя в машину. Соответствующие звуки исходят из его гортани, но его мозг не участвует, как это было бы, если бы он сам подбирал слова. Если речь, которую он произносит, является той, которую он привык повторять снова и снова, он может почти не осознавать, что он говорит, как бывает, когда кто-то произносит ответы в церкви. И это пониженное состояние сознания если и не является обязательным, то, во всяком случае, способствует политическому конформизму.

В наше время политическая речь и письмо во многом являются защитой того, что не может быть оправдано. Такие вещи, как сохранение британского правления в Индии, русские чистки и депортации, сброс атомных бомб на Японию, действительно могут быть защищены, но только аргументами, которые слишком жестоки для большинства людей и которые не согласуются с заявленные цели политических партий. Таким образом, политический язык должен состоять в основном из эвфемизмов, вопросов и полнейшей туманной расплывчатости. Беззащитные деревни бомбят с воздуха, жителей выгоняют в деревню, скот расстреливают из автоматов, избы поджигают зажигательными пулями: это называется усмирением . Миллионы крестьян грабят свои фермы и отправляют тащиться по дорогам с тем, что они могут унести: это называется перемещением населения или уточнением границ . Людей сажают на годы без суда, или расстреливают в затылок, или отправляют умирать от цинги на арктических лесозаготовках: это называется устранение неблагонадежных элементов .Такая фразеология необходима, если кто-то хочет называть вещи, не вызывая их мысленных образов. Возьмем, к примеру, какого-нибудь удобного английского профессора, защищающего русский тоталитаризм. Он не может прямо сказать: «Я верю в возможность убивать ваших противников, если вы можете добиться хороших результатов». Вероятно, поэтому он скажет примерно так:

«Свободно допуская, что советский режим демонстрирует некоторые черты, которые гуманитарий может быть склонен сожалеть, мы должны, я думаю, согласиться с тем, что определенное ограничение права на политическую оппозицию является неизбежным спутником переходных периодов и что суровость которые призван был пройти русский народ, вполне оправдались в сфере конкретных достижений.

Надутый стиль сам по себе является своего рода эвфемизмом. Масса латинских слов ложится на факты, как мягкий снег, размывая очертания и скрывая все детали. Великий враг ясного языка — неискренность. Когда существует разрыв между реальными и декларируемыми целями, человек как бы инстинктивно обращается к длинным словам и исчерпанным идиомам, подобно каракатице, выбрасывающей чернила. В наше время нет такого понятия, как «быть вне политики». Все вопросы являются политическими вопросами, а сама политика представляет собой массу лжи, уклончивости, глупости, ненависти и шизофрении.Когда общая атмосфера плохая, язык должен страдать. Я должен был бы обнаружить — это догадка, для проверки которой у меня недостаточно знаний, — что немецкий, русский и итальянский языки ухудшились за последние десять или пятнадцать лет в результате диктатуры.

Но если мысль искажает язык, то и язык может искажать мысль. Плохое употребление может распространяться по традиции и подражанию даже среди людей, которые должны знать и знают лучше. Испорченный язык, о котором я говорил, в некотором смысле очень удобен.Такие фразы, как , не являются неоправданным предположением, оставляют желать лучшего, не служат никакой цели, соображение, которое нам следует иметь в виду, — это постоянное искушение, пачка аспирина всегда под рукой. Просмотрите это эссе, и вы наверняка обнаружите, что я снова и снова совершал те самые ошибки, против которых протестую. Сегодня утром по почте я получил брошюру о положении в Германии. Автор говорит мне, что он «почувствовал побуждение» написать это.Я открываю ее наугад и вот почти первое предложение, которое вижу: «[Союзники] имеют возможность не только добиться радикального преобразования социальной и политической структуры Германии таким образом, чтобы избежать националистической реакции в самой Германии. , но в то же время закладывая основы кооперативной и объединенной Европы». лошади, откликающиеся на сигнал горна, автоматически группируются в знакомый унылый узор.Это вторжение в сознание готовых фраз ( заложить основы, добиться радикального преобразования ) можно предотвратить только в том случае, если постоянно остерегаться их, и каждая такая фраза обезболивает часть мозга.

Ранее я говорил, что упадок нашего языка, вероятно, излечим. Те, кто это отрицает, заявили бы, если бы они вообще приводили аргумент, что язык просто отражает существующие социальные условия, и что мы не можем влиять на его развитие, напрямую воздействуя на слова и конструкции.Что касается общего тона или духа языка, это может быть верно, но не в деталях. Глупые слова и выражения часто исчезали не в результате какого-либо эволюционного процесса, а благодаря сознательным действиям меньшинства. Двумя недавними примерами были исследовать каждую авеню и не оставлять камня на камне , которые были убиты насмешками нескольких журналистов. Существует длинный список устаревших метафор, от которых можно было бы также избавиться, если бы достаточное количество людей интересовались этой работой; а также можно было бы смеяться над не не- образованием (3) , уменьшить количество латыни и греческого в среднем предложении, выгнать иностранные фразы и заблудшие научные слова, и, в вообще, сделать претенциозность немодной. Но все это второстепенные моменты. Защита английского языка подразумевает нечто большее, и, возможно, лучше всего начать с того, что не подразумевает .

Начнем с того, что это не имеет ничего общего с архаизмом, со спасением устаревших слов и оборотов речи или с установлением «стандартного английского языка», от которого никогда нельзя отступать. Наоборот, он особенно заботится об отбраковке каждого слова или идиомы, утративших свою полезность. Это не имеет ничего общего с правильной грамматикой и синтаксисом, которые не имеют значения до тех пор, пока человек ясно выражает смысл, или с избеганием американизмов, или с тем, что называется «хорошим стилем прозы».С другой стороны, это не связано с фальшивой простотой и попыткой сделать письменный английский разговорным. Это даже не подразумевает во всех случаях предпочтения саксонского слова латинскому, хотя подразумевает использование наименьшего количества и кратчайших слов, которые покрывают смысл. Прежде всего необходимо, чтобы значение выбирало слово, а не наоборот. В прозе самое худшее, что можно сделать со словами, — это отдаться им. Когда вы думаете о конкретном объекте, вы думаете без слов, а затем, если вы хотите описать то, что визуализировали, вы, вероятно, ищете, пока не найдете точные слова, которые кажутся ему подходящими.Когда вы думаете о чем-то абстрактном, вы более склонны использовать слова с самого начала, и если вы не предпримете сознательных усилий, чтобы предотвратить это, существующий диалект ворвется и сделает всю работу за вас, за счет размытия или даже изменения. твой смысл. Наверное, лучше как можно дольше откладывать употребление слов и максимально ясно понимать смысл через образы и ощущения. После этого можно выбрать — не просто принять — фразы, которые лучше всего передают смысл, а затем поменяться местами и решить, какое впечатление произведут ваши слова на другого человека.Это последнее усилие ума отсекает все заезженные или смешанные образы, все готовые фразы, ненужные повторения и вообще вздор и неясность. Но часто можно сомневаться в действии слова или фразы, и нужны правила, на которые можно положиться, когда инстинкт подводит. Я думаю, что следующие правила охватывают большинство случаев:

  1. Никогда не используйте метафоры, сравнения или другие обороты речи, которые вы привыкли видеть в печати.
  2. Никогда не используйте длинное слово вместо короткого.
  3. Если можно вырезать слово, всегда вырезайте его.
  4. Никогда не используйте пассив, если можно использовать актив.
  5. Никогда не используйте иностранную фразу, научное слово или жаргонное слово, если вы можете придумать повседневный английский эквивалент.
  6. Скорее нарушь любое из этих правил, чем скажешь что-нибудь откровенно варварское.

Эти правила кажутся элементарными, и они таковыми и являются, но они требуют глубокого изменения отношения к каждому, кто привык писать в модном сейчас стиле.Можно было сохранить их все и по-прежнему писать на плохом английском, но нельзя было писать то, что я привел в тех пяти примерах в начале этой статьи.

Я рассматривал здесь не литературное употребление языка, а только язык как средство выражения, а не сокрытия или предотвращения мысли. Стюарт Чейз и другие вплотную подошли к утверждению, что все абстрактные слова бессмысленны, и использовали это как предлог для защиты своего рода политического квиетизма.Если вы не знаете, что такое фашизм, как вы можете бороться с фашизмом? Не нужно проглатывать подобные нелепости, но следует признать, что нынешний политический хаос связан с упадком языка и что, вероятно, можно добиться некоторого улучшения, начав со словесного конца. Если вы упростите свой английский, вы освободитесь от худших заблуждений ортодоксии. Вы не можете говорить ни на одном из необходимых диалектов, и когда вы делаете глупое замечание, его глупость будет очевидна даже для вас самих.Политический язык — и это с некоторыми вариациями относится ко всем политическим партиям, от консерваторов до анархистов, — предназначен для того, чтобы ложь звучала правдиво, а убийство — респектабельно, а чистый ветер казался солидным. Все это нельзя изменить в один миг, но можно хотя бы изменить собственные привычки, а время от времени можно даже, если достаточно громко поиздеваться, послать какую-нибудь заезженную и бесполезную фразу — какой-нибудь ботфорт , ахиллесова пята , парник, плавильный котел, кислотный тест, настоящий ад, или прочий словесный отброс — на помойку, где ему и место.

_____

1) Интересной иллюстрацией этого является то, как английские названия цветов, которые использовались до недавнего времени, вытесняются греческими, snapdragon становится antirrhinum , незабудка становится myosotis и т. д. Трудно найти какую-либо практическую причину для такой смены моды: вероятно, она вызвана инстинктивным отвращением от более привычного слова и смутным ощущением научности греческого слова.[назад]

2) Пример: «Кафоличность восприятия и образа Комфорта, странно уитмановская по диапазону, почти полная противоположность по эстетическому принуждению, продолжает вызывать то трепетное атмосферное аккумулятивное, намекающее на жестокую, неумолимо безмятежную безвременность… Рэй Гардинер забивает целясь в простые яблочко с точностью. Только они не так просты, и сквозь эту удовлетворенную печаль проступает больше, чем поверхностная горько-сладкая покорность». ( Поэзия Ежеквартально. ) [назад]

3) От не не- формации можно вылечиться, если запомнить это предложение: Не нечерная собака гонялась за немаленьким кроликом по не незеленому полю. [назад]

История английского языка в Университете S

Перейти к комментариям

Инь Лю

Миф: Английский пишется с использованием английского алфавита .

Нет английского алфавита.Английский — это язык, а не система письма. Оно может быть представлено в письменной форме разными способами: с помощью алфавита, азбуки Морзе, шрифта Брайля, как угодно. Чаще всего сегодня он пишется с использованием латинского алфавита, который изначально был разработан для написания латиницы. Не существовало широко используемой системы письма, специально предназначенной для написания на английском языке.

За неточной фразой «английский алфавит» скрывается ошибочное представление о том, что между разговорным языком и письменным представлением этого языка существует однозначное соответствие. Реальность сложнее. Язык может быть написан с использованием более чем одной системы письма; например, сербско-хорватский, грамматически, по сути, один язык, но когда он считается «хорватским», он пишется латинским алфавитом, а когда он считается «сербским», он пишется кириллицей. И наоборот, система письма может использоваться для написания на многих разных языках; например, письменный китайский используется для представления всех различных и часто взаимно непонятных китайских языков (часто называемых «диалектами» китайского языка), а также адаптирован для представления некоторых слов (кандзи ) в письменном японском языке .

В какой-то момент своей истории для английского языка использовались два возможных алфавита: рунический алфавит, futhorc , разработанный для германских языков, таких как английский, и латинский алфавит, разработанный для письма на латыни и адаптированный для письма на английском языке. Слева деталь из Оксфорда, St John’s College MS 17, fol. 5в. Рукопись была создана в Англии около 1110 года и в основном посвящена computus , искусству астрономических и календарных вычислений, но на этой странице представлена ​​таблица загадочных и эзотерических алфавитов.В этих двух рядах показаны символы (графемы) из рунического футорка слева и соответствующие буквы латинского алфавита справа. Ко времени создания этой рукописи латинский алфавит был обычным способом письма как на латыни, так и на английском языке, а рунический алфавит был диковинкой, которую мало кто в Англии знал, как использовать.

Латинский алфавит используется сегодня, с небольшими вариациями, для письма на большом количестве различных языков, многие из которых даже не связаны друг с другом.Английский — лишь один из них.

Когда лингвисты говорят о языке, они обычно имеют в виду разговорную речь. Письмо — это графическое представление языка, но в действительности оно кодирует многие типы информации, а не только язык (Gnanadesikan 14). Это еще одна причина различать языки и системы письма. Письменные английские тексты часто включают неязыковую информацию, такую ​​как пунктуация. Вы когда-нибудь слышали апостроф? Какой компонент разговорного английского он представляет? А с большой буквы? Эта разница между языком и письмом объясняет, почему люди, свободно говорящие на языке, могут ошибаться в аспектах его письменной формы.Совершенно компетентный носитель английского языка может с трудом запоминать, где ставить апострофы, или может испытывать трудности со стандартным правописанием. Это особенности письма, а не самого языка.

Процитированные работы

Агер, Саймон. Омниглот: Интернет-энциклопедия систем письма и языков . 2017. www.omniglot.com. По состоянию на 19 сентября 2017 г.

Gnanadesikan, Amalia E. Письменная революция: клинопись в Интернете .Уайли-Блэквелл, 2009.

Оксфорд, Колледж Святого Иоанна, MS 17, fol. 5в. Календарь и монастырь: Оксфорд, Колледж Святого Иоанна, MS 17 . 2007. Библиотека Университета Макгилла. Программа цифровых коллекций. digital.library.mcgill.ca/ms-17. По состоянию на 19 сентября 2017 г.

десять лучших советов для носителей португальского языка

Можете ли вы найти хотя бы одного коллегу, которому не вернули рукопись с комментарием «должна быть проверена носителем английского языка»? Многие исследователи получают этот ответ даже после перевода или доработки официальным переводчиком или носителем английского языка соавтором.За последние четыре года, когда я руководил своей докторской, а теперь и постдокторской работой здесь, в Бразилии, меня просили как перевести, так и помочь отредактировать многочисленные рукописи для моих коллег-бразильских исследователей. Однако, несмотря на то, что я носитель английского языка и исследователь, я нахожу эти задачи временами довольно напряженными. Правда в том, что одно дело написать по-португальски, а другое — написать хорошо по-португальски, то же самое относится и к хорошему письму по-английски. Кроме того, не каждый носитель английского языка, который хорошо пишет по-английски, может хорошо писать для научной литературы.Научный английский язык имеет свой собственный стиль и ритм, например, использование пассивного залога. Пассивный залог считается плохим английским в большинстве форм письма (новости, романы, блоги и т. д.) за пределами науки. Самая последняя версия Microsoft Office Word даже выделяет пассивный залог как плохую грамматику и спрашивает, хотите ли вы перефразировать. Однако использование пассивного залога допустимо и даже поощряется в некоторых научных работах.

Хотя можно было ожидать, что редактирование уже переведенной статьи займет меньше времени, чем перевод всей рукописи, в конце концов я предпочел перевод.Исправления, как правило, занимают у меня в два раза больше времени. Отчасти в этом феномене могут быть виноваты онлайн-переводчики. Я не только часами расстраивался, путая фразы, возникающие из-за простых ошибок, но и тратил большую часть своего времени на исправление одних и тех же ошибок снова и снова.

По этой причине я решил собрать подборку из 10 самых распространенных «ошибок», допускаемых носителями португальского языка при написании научных работ на английском языке. Я беру «ошибки» в кавычки, потому что многие из следующих подсказок именно таковы: подсказки, или dicas .Они не всегда относятся к неправильному английскому языку, а скорее к плохому английскому, и они не обязательно являются абсолютными правилами. Большинство из них являются распространенными ошибками или плохими привычками письма, которые затрагивают даже носителей английского языка, поэтому их исправление перед отправкой рукописи может дать вам преимущество перед рецензентами. Это может даже помочь вам избежать ужасной «необходимости проверки носителем английского языка».

1. Избегайте начинать предложения со слов «Это…».

В португальском языке фразы, предназначенные для акцентирования внимания, обычно начинаются так:

«É Importante…», «Também é muito comum…», «Há pouca atenção…»

Многие люди напрямую переводят эти фразы как :

«Важно…», «Кроме того, очень часто…», «Мало внимания…»

Хотя эти предложения грамматически правильны, они слабы и несколько ювенильны по структуре («Книга на столе»). Одно или два предложения на раздел — это хорошо, но многократное использование этой структуры предложения может снизить воспринимаемую зрелость вашей работы.

Эти фразы почти всегда можно усилить, перефразировав (или даже полностью перевернув):

Пример 1:

Португальский: «É Importante destacar os trabalhos mais freshes que…»

Слабый английский: «Важно выделить самые последние работы, которые…»

Строгий английский: «Самые последние работы, которые (…) важно выделить.

Пример 2:

Португальский: «Há pouca atenção dada ao evento».

Слабый английский: «Событию уделяется мало внимания».

Строгий английский: «Событию уделяется мало внимания».

2. Узнайте, когда использовать «the»; попробуйте убрать его из начала предложения и включать только при обращении к конкретным событиям/объектам/людям.

В португальском языке фраза начинается с «O», «Os», «A» или «As», когда предложение начинается с подлежащего:

« As células foram plateadas…»

Что означает английский перевод будет таким:

« клетки были покрыты пластинами…»

В частности, для написания научных статей «the» можно убрать, чтобы оно звучало более профессионально.

«Клетки были высеяны…»

Однако следует добавлять «the» к фразе, когда она относится к конкретным людям, местам, событиям или группам населения. Эти типы ошибок обычно возникают из-за неправильного использования «de», «da» или «do» в португальском языке, поэтому использование «the» во фразе здесь будет сильно зависеть от контекста абзаца:

«… que ocasionou grande fluxo de populações humanas para a região». (имеется в виду конкретное событие во времени)

«…вызвавшее большой приток населения в регион.”

“…что вызвало большой приток населения в регион.”

3. Пишите темы с большой буквы только в том случае, если они относятся к официальному названию места/отдела/должности.

Самая распространенная ошибка — «состояние». Это слово пишется с заглавной буквы только тогда, когда оно стоит после названия штата как часть его официального названия.

«O Departamento de Pediatria da UFF é localizado no Estado do Rio de Janeiro».

Поскольку эта фраза относится к конкретному официальному названию педиатрического отделения, и если мы сохраним штат перед Рио-де-Жанейро, капитализация должна быть:

«Педиатрическое отделение UFF (ФОРМАЛЬНОЕ) расположен в s tate (INFORMAL) Рио-де-Жанейро.”

Однако иногда вы можете указать место, где вы проводили исследование, по типу места/отделения/клиники, а не по его официальному названию:

«O estudo foi realizado no Hospital Universitário da Universidade Federal do Рио-де-Жанейро-но-Эстадо-ду-Рио-де-Жанейро. O Hospital da Universidade atende mais de 100 pacientes por dia».

В этом случае вам не нужно писать название факультета/университета во второй фразе с большой буквы, потому что это не официальные названия больницы и университета.Кроме того, если вы поместите «штат» после «Рио-де-Жанейро», теперь его можно писать с заглавной буквы, поскольку оно является частью названия:

«Исследование проводилось в Университетской больнице Федерального университета Рио-де-Жанейро (ФОРМАЛЬНОЕ ) в Рио-де-Жанейро S tate. Госпиталь (ИНФОРМАЛЬНЫЙ) университета (ИНФОРМАЛЬНЫЙ) обслуживает более 100 пациентов в день».

Еще одна распространенная ошибка возникает при обращении к направлениям или регионам, таким как «север» или «северный». Используйте слова «север», «юг», «восток», «северо-запад» и связанные термины с большой буквы, когда они относятся к названиям конкретных регионов или к людям, которые живут в этих регионах.Например:

«A maioria das amostras foram coletadas do Centro-Oeste de Brasil».

«Большинство образцов было собрано в Центрально-Западной (или Среднем Западе) Бразилии».

Не пишите эти слова с заглавной буквы, если они относятся к общему направлению или местонахождению:

«Большая часть проб была собрана в центрально-западном регионе Бразилии».

4. Удалите «это»!

Это очень распространенная проблема стиля, которую делают носители английского языка, и это быстрый способ не только писать по-английски, но и писать well по-английски.

«Это» следует использовать только в начале зависимого предложения или при описании подлежащего/существительного:

«Os resultados Mostraram que muitas pessoas gostam de frutas».

При прямом переводе португалоговорящие обычно чувствуют себя более комфортно, оставляя слово «тот» в предложении. У меня даже были коллеги, которые добавляли «это» после того, как я удалил это.

«Результаты показали, что многие люди любят фрукты».

Если убрать «тот», смысл фразы не меняется, и фраза не прерывается на вдохе при чтении предложения вслух:

«Результаты показали, что многие люди любят фрукты.

Прочтите оба вслух. Вы слышите, как «это» может разбить предложение и не так красиво звучать?

Однако вам понадобится «это» в других ситуациях:

«Os resultsados ​​ que foram encontrados nesse estudo Mostraram que muitas pessoas gostam de frutas».

«Результаты и , полученные в этом исследовании, показали, что многие люди любят фрукты».

Вот некоторые слова, которые часто используются в научной литературе, за которыми обычно не нужно следовать «что»:

Предлагать или предлагать (sugere que ou sugerido que) que)

Найдено или было найдено (encontramos que ou foi encontrado que)

Показать или показать (mostramos que ou foi mostrado que)

Важно (é Importante que)

Highlight (destacamos que)

1 .Старайтесь ставить прилагательные, включая притяжательные прилагательные, перед существительными, когда это возможно (прилагательное-существительное, а не существительное-«от»-прилагательного). Возможно, вам придется удалить «s» из прилагательного во множественном числе.

«Caraterísticas do Programa»

«Характеристики программы»

«Prontuário do Paciente»

«Пациент»

«PACTURIOS DOS PACIEDES»

«Пациентки» или диаграммы пациентов «

, у вас есть два варианта. Если вы используете «пациент» для описания типа карты, то вам не нужно «s» для «пациента».Несмотря на то, что подлежащее стоит во множественном числе, такие прилагательные в английском языке не во множественном числе. Однако, если вы используете «пациенты» как притяжательное прилагательное (карты принадлежали пациентам), то вы можете оставить «s», но вы должны поставить апостроф до или после «s». Если есть один пациент, то фраза должна быть «карты пациента»; если имеется более одного пациента, то фраза должна быть «карты пациентов».

В науке есть несколько общих фраз, которые обычно пишутся как существительное-«из»-прилагательное в английском языке.Например:

«Número de casos» следует оставить как «количество дел», а не «номер дела».

«Отдел иммунологии» может оставаться как «Отдел иммунологии».

Дополнительное примечание об использовании «из»: вот еще одна очень распространенная ошибка:

«Em 2010, houve 8,8 milhões de casos dessa doença no mundo».

Неправильно: «В 2010 году во всем мире было зарегистрировано 8,8 миллионов из новых случаев этого заболевания».

Неправильно: «В 2010 году их было 8.8 миллионов s новых случаев этого заболевания по всему миру».

Правильно: «В 2010 году в мире было зарегистрировано 8,8 миллиона новых случаев этого заболевания».

Вот мнемонический прием или краткая памятка, которая поможет вам запомнить эти первые пять советов:

Это (Совет №1), (Совет №2), формальное состояние (Совет №3) ), что (Совет № 4) описывается (Совет № 5, относящийся к прилагательным, которые описывают).

Это/формальное/описанное/состояние/.

Описано формальное состояние.

Прочтите или напишите эту фразу в верхней части рукописи, прежде чем просматривать свою работу, чтобы помнить, на что обращать внимание при редактировании. Только эти первые пять советов — это простые быстрые решения, которые значительно улучшат ваше письмо. Остальные пять советов более стилистичны и контекстуальны, но не менее важны.

6. В португальском языке обычно используется «предполагаемое» подлежащее, если вы уже упомянули тему в предыдущем предложении; однако в английском вам нужно продолжать объяснять, что вы имеете в виду на протяжении всей фразы.

«Neste estudo, 74 pacientes foram incluídos. Destes, 7 (9,5%) foram do sexo masculino».

Прямой перевод:

«В это исследование было включено 74 пациента. Из них 7 (9,5%) мужчин».

Однако важно повторить тему. Важность этой практики станет более очевидной в более длинных и описательных фразах. В противном случае в английском языке иногда становится трудно сказать, о каком предмете идет речь в последующей фразе.

«В это исследование было включено 74 пациента. Из них 7 (9,5%) пациентов были мужчинами».

Помните: при написании на английском важнее быть параллельным, чем не повторяться.

7. Старайтесь как можно меньше использовать первое лицо («я» и «мы») и заменять его пассивным залогом.

Использование активного и пассивного залога в научной литературе активно обсуждается на протяжении многих лет. В то время как некоторые утверждают, что активный залог более точен, пассивный залог также имеет свое применение.Предложение использовать здесь пассивный залог напрямую связано с португальско-английским переводом, в котором часто злоупотребляют множественным числом от первого лица.

Многие фразы на португальском языке начинаются с предполагаемого «мы»:

«Encontramos varios tipos de mosquitos».

Эта фраза напрямую переводится как:

«Мы обнаружили различные виды комаров».

Многие англоязычные исследователи используют в своих письмах слово «we», и на самом деле довольно часто.Однако существует определенная теория относительно того, почему пассивный залог используется именно в научной литературе, а не в других типах письменных материалов на английском языке. Как правило, пассивный залог используется для выделения объекта, над которым выполняется действие. Например:

В активном залоге: «Человек съел яблоко». Суть этого предложения в том, что человек был тем, кто съел яблоко.

Если мы перевернем его в пассивный залог: «Яблоко съел человек.Теперь главный смысл предложения в том, что яблоко было съедено.

Возвращаясь к предыдущей фразе, если вы говорите «мы обнаружили различные виды комаров», то вы подчеркиваете, что вы нашли результаты.

Вот если поставить фразу в страдательном залоге: «Обнаружены разные виды комаров». Здесь вы подчеркиваете, что были найдены различные типы, и уже не так важно, что вы их нашли. В данном случае вы подчеркиваете, что в вашем хорошо спланированном исследовании, которое может повторить любой другой исследователь, будут обнаружены различные виды комаров.В конце концов, разве воспроизводимые результаты не являются тем, на чем действительно важно акцентировать внимание, рассказывая об исследованиях?

Не стесняйтесь использовать «мы», имея в виду вышеописанную теорию. Если вы используете его, постарайтесь ограничить использование «мы» для передачи информации или результатов, которые вы хотели бы подчеркнуть как новые или важные. Кроме того, «мы» следует использовать вместо пассивного залога, когда глагольная фраза, построенная в пассивном залоге плюс герундий, не исполняется (или не соответствует) подлежащему:

Неправильно: « PCR была проведена с использованием taq ДНК-полимераза.Здесь не ПЦР «использует» ДНК-полимеразу taq ; это автор. Поэтому «мы» будет правильным выбором.

Правильно: «Мы провели ПЦР с использованием ДНК-полимеразы taq ».

Глагол «использовать» чаще всего неправильно используется в этом контексте. Вам следует выполнить поиск « Найти » в Microsoft Office Word по словам «используется» и «используется», чтобы проверить, правильно ли вы использовали этот глагол. Я специально не включил португальскую версию этой фразы, потому что это очень распространенная ошибка, которая встречается даже в опубликованных текстах, написанных носителями английского языка.

8. На ваших графиках заголовки всегда должны быть в единственном числе, и не используйте «переменные» в качестве заголовка.

Переменная является переменной только в методах, когда вы анализируете свои результаты, после чего она становится характеристикой, фактором риска, демографическим или другим параметром. Обязательно замените ВСЕ десятичные запятые на десятичные точки! Выделение таблицы и выполнение поиска « Найти »/« Заменить » на «,/»». может помочь убедиться, что вы ничего не пропустите.

Характеристики (не характеристики) Коэффициент шансов (а не соотношения коэффициентов) 95% CI
мужчины ( не мужчина S )
женщин ( не женщина

9. 9013

9. Продовольственные фразы, переходы и наречия в начале предложений должны сопровождаться запятой:

» Neste estudo encontramos este resultado.

«В этом исследовании был получен такой результат».

Другие общие фразы:

В Бразилии,

Из них,

Однако,

Следовательно,

В настоящее время,

Как сообщалось ранее,

Фразу

Если вы делаете вдох или делаете паузу при чтении предложения, то вам, скорее всего, нужна запятая. Если предложение содержит более двух запятых (не считая списков), оно должно быть разбито на несколько предложений.

10. Если плохо написано на португальском, то будет плохо написано и на английском.

Переводчики не чудотворцы. Обязательно проконсультируйтесь с португальским специалистом или просто попросите коллегу, друга или другого профессора критически прочитать вашу работу, особенно для португальского языка. Когда мне возвращают перевод, потому что журнал запросил рецензирование носителем английского языка, я обычно нахожу в представленной рукописи незнакомые, случайные абзацы с очень плохим или запутанным английским языком.Часто, когда «окончательный проект» распространяется среди группы исследователей для окончательного утверждения перед отправкой, соавторы в последнюю минуту добавляют детали, мысли или ссылки. Эти дополнительные абзацы с неотредактированным английским языком легко идентифицировать, и они снижают общее качество текста. Таким образом, всегда убедитесь, что вы отправляете абсолютный окончательный вариант для перевода. Всего один абзац может привести к тому, что статья будет возвращена вам для «рецензирования носителем английского языка», что приведет к ненужной задержке публикации статьи на недели или месяцы и дополнительным расходам на дополнительную редакцию на английском языке.Хуже того, рецензенты могут подумать, что вы не позаботились о том, чтобы внимательно просмотреть свою статью перед отправкой, и повлиять на их оценку рукописи в целом. Хорошо написанная статья может исключить возможность того, что рецензенты отклонят статью только потому, что они не смогли понять основную мысль или актуальность исследования для журнала при первом прочтении. У рецензентов нет времени останавливаться и перечитывать снова и снова, чтобы понять смысл вашей статьи. Вы должны показать им, почему ваша тяжелая работа должна быть опубликована в их журнале.Не допускайте, чтобы что-то вроде плохого английского, не связанного с качеством ваших исследований, стало причиной вашего отказа.

Прежде всего, помните, что в основе научного письма на английском языке лежит принцип «меньше значит больше». Эта концепция сильно отличается от принципа, лежащего в основе наиболее формального португальского письма, в котором вы должны быть тщательно продуманы, чтобы вас поняли. Подумайте о том, чтобы подготовить план, прежде чем начать писать, и постарайтесь не отклоняться от него. План поможет вам быть более объективным и рациональным в отношении того, кто, что, когда, почему и как проводит ваше исследование, что отразится на качестве вашей работы на английском языке. Даже если идея связана с темой вашего исследования, если она не дополняет обоснование того, почему вы провели исследование или почему вы получили свои результаты, вырежьте ее. Другая стратегия состоит в том, чтобы найти аналогичную статью в том же журнале, в который вы отправите свою рукопись, и попытаться имитировать ее стиль, структуру и содержание.

И последнее замечание: начинает появляться слишком много «первых отчетов». Поскольку в английском языке имеется большой выбор прилагательных и описательных фраз, чрезмерное использование этой фразы быстро становится очевидным.Хотя может показаться, что эта фраза добавляет значимости вашей работе, в переводе на английский она звучит как простое описательное исследование. Такая формулировка не привлекает внимания читателя и предполагает, что в исследовании не было исследовательского вопроса. Постарайтесь сфокусировать заголовок на более крупном исследовательском вопросе или самом важном результате вашего исследования.

Я надеюсь, что этот обзор моего опыта оказался для вас полезным и информативным.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *