Любовь тамары и демона: Примиряющая любовь в творчестве лермонтова Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

Примиряющая любовь в творчестве лермонтова Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

М.Ю. ЛЕРМОНТОВ: ИССЛЕДОВАНИЯ И ПУБЛИКАЦИИ

Е.Е. Янченко

ПРИМИРЯЮЩАЯ ЛЮБОВЬ В ТВОРЧЕСТВЕ ЛЕРМОНТОВА

В творчестве Лермонтова с наибольшей силой выразилась излюбленная романтиками проблема отрицающей существующие в обществе нравственные нормы демонической личности, свобода индивидуализма, скептицизм и богоборчество которой основаны на протесте против несправедливости Творца, создавшего мир порочным, наделившего человека желаниями и страстями и воздвигшего на пути их удовлетворения непреодолимые препятствия. Бунт против божественной несправедливости неизбежен для лермонтовского героя, вступающего в жизнь с жаждой славы, пылкой любовью к свободе, стремлением действовать, но с первых шагов убеждающегося в неосуществимости этих притязаний: «И жизнь, как посмотришь с холодным вниманьем вокруг, — Такая пустая и глупая шутка…». Эти хрестоматийные строки, не называя всуе Имя Господне, несут в себе чрезвычайно мощный богоборческий заряд. Жизнь пуста — в ней нет ощущения присутствия Бога как разумного и справедливого начала. Обманувшись в своих ожиданиях, ощутив свою богооставленность, человек бросает Ему вызов: берет на себя прерогативы Бога, начинает по собственной воле творить свою и чужие судьбы — и наполняет мир злом. Таков путь Демона — принципиально важного лермонтовского

героя, работа над образом которого продолжалась практически на протяжении всего творчества поэта.

В одноименной поэме Лермонтова Демон не зол, но печален: он страдает, вспоминая дни своего невинного блаженства. Дан смутный намек и на причину его богоотступничества: он «познанья жадный» (позже он скажет Тамаре: «Я царь познанья и свободы»). Позна-нье враждебно наивной ангельской вере и любви, оно неизбежно ведет к мятежу и поражению. Вечносгь томит его своим однообразием, ощущением исчерпанности бытия, бессмысленностью бессмертия. Дьявольское коварство, отличительная черта Сатаны, не дает ему удовлетворения: сеять зло слишком просто, люди с легкостью поддаются его соблазнам, и власть над ними не радует. Красоты природы рождают в нем только зависть, поскольку возвеличивают мощь Творца, воспоминание о котором невыносимо отвергнутому изгнаннику. И только зрелище пляски Тамары приводит его в «неизъяснимое волненье». Через любовь к женщине, воплотившей в себе лучшее, что есть в этом мире, самим своим существованием оправдывающей его, Демону открывается возможность примириться с Богом: «Меня добру и небесам Ты возвратить могла бы словом…», «Хочу я с небом примириться, Хочу любить, хочу молиться, Хочу я веровать добру…». Если раньше его тревожили «воспоминанья о лучших днях», то теперь это уже «мечты о прежнем счастье». Все лучшее, чистое, святое пробуждается в его душе. «Он с новей грустью стал знаком» — и это не прежняя «печаль», тоска скептицизма, а светлая грусть надежды на счастье. Но с самого начала взаимоотношений Демона и Тамары нагнетается предчувствие неосуществимости этих стремлений, невозможности возрождения для Демона.

К своей цели он идет коварными путями: губит жениха Тамары, страстными речами смущает ее, нарушает святую неприкосновенность монастыря… Тамара, внимая сладким речам еще незримого Демона, преисполняется дурных предчувствий: «Я вяну, жертва злой отравы», «я гибну», «речь твоя опасна», «ты меня погубишь». И у Демона есть ощущение, что его намерения не ко благу возлюбленной. Его состояние противоречиво: он входит в монастырь Тамары «любить готовый, С душой, открытой для добра», но перед этим долго колеблется, не смея «святыню мирного приюта нарушить», и даже в какую-то минуту хочет «оставить замысел жестокий». Можно ли с чистой душой, «открытой для добра», готовить «жестокий» для юз-

любленной замысел? Любовь прежде всего — забота о благе любимого, и поэтому «тоска любви» велит Демону «удалиться», не потревожив покоя Тамары. Напряженность его внутренней борьбы символизирует «жаркая, как пламень, нечеловеческая слеза», прожегшая каменную ступень монастыря. Традиционно слеза влюбленного в романтической литературе — знак умиленной надежды, светлой печали или «покаяния, восстановления желаемой связи между отпадшим существом и небом»1. Здесь же она напоминает о всесожигающем пламени ада или же губительном яде, который Тамара чувствует в речах соблазнителя.

Сомнения Демона разрешает встреча с ангелом-хранителем Тамары. Чувствуется что-то мелкое, «слишком человеческое» в том, как только из чувства противоречия, из заурядной ревности он оставляет сомнения и заявляет о своих правах на Тамару. И здесь уже нет речи о «служении добру» и «примирении с небом». Теперь характеристика, даваемая автором Демону, вполне соответствует традиционным представлениям о сущности и поведении духа зла: «злой дух коварно усмехнулся», в нем кипит «старинной ненависти ад», о сердце Тамары он говорит как о «полном гордыни» и потому подвластном дьяволу.

Да и описание состояния Тамары, избранницы Демона, совершенно противоречит утверждению Демона о готовности примириться с Богом и предаться добру.

Но, полно думою преступной, Тамары сердце недоступно Восторгам чистым. Перед ней Весь мир одет угрюмой тенью.

Можно ли, желая «любить» и «молиться», «веровать добру», толкать любимого человека на преступление и грех? То, что происходит с Тамарой, — скорее следствие вечных происков врага рода человеческого.

«Царь познанья и свободы» при всем своем желании не может отрешиться от своей враждебной Богу природы. Ведь это означало бы смирить свою волю и гордыню, признать высшую власть небесных сил над собой — на это Демон не способен.

Беда в том, что «Демон хочет примириться с небом не раскаиваясь… не хочет признавать перед Богом никакой вины… Давая «обет» примирения, герой в той же самой речи, в то же самое время продолжал свой бунт;..»2. Демон продолжает обличать пустой и несправедливый свет, «где нет ни истинного счастья, ни долговечной красоты, где преступленья лишь да казни…» и т.д. Но ведь этот мир создан Богом, значит, обличая его, Демон хулит Божий замысел и труд. Какому же Добру хочет веровать Демон, если не видит его на земле, а в описании заоблачных миров, куда он зовет Тамару, нет ни слова, ни намека на присутствие Бога или добра? Он обещает Тамаре не рай, а какие-то «надзвездные края», наполненные всеми красотами земли, но не несущие в себе ни малейшего отпечатка этики, нравственных законов. Более того, своими советами и обещаниями Демон «воспитывает» душу Тамары в совершенно определенном направлении. Он не только возбуждает в ней сладострастные порывы, недопустимые с точки зрения избранной ею судьбы монахини («Пылают грудь ее и плечи, Нет сил дышать, туман в очах, Объятья жадно ищут встречи, Лобзанья тают на устах…») и препятствует ее молитвенному обращению к небесным силам («Святым захочет ли молиться — А сердце молится ему»). Он предлагает ей отрешиться от естественных земных чувств — скорби по погибшему жениху, «быть к земному без участья и беспечной», как бесчувственные облака. Он призывает ее к равнодушию и холодному бесстрастию: «Без сожаленья, без участья смотреть на землю станешь ты…». Земная жизнь, мелкая и ничтожная, не стоит ее внимания: Демон хочет сотворить душу Тамары по собственному образу и подобию -холодной, скептической, разочарованной, но взамен того вкусившей сладкую горечь «гордого познанья». Он обещает разделить с ней свою власть над миром: «И будешь ты царицей мира, Подруга первая моя». Таким образом, Демон кощунственно берет на себя прерогативу Бога, стремясь сотворить Тамару по своему образу и подобию. (Известное описание Тамары в гробу в одной из редакций убеждает в том, что эта цель была им достигнута:

Улыбка странная застыла, Что в ней ? Насмешка над судьбой,

Едва мелькнувши, на устах; Непобедимое ль сомненье?

Но темен, как сама могила, Иль к жизни хладное презренье?

Печальный смысл улыбки той Иль с небом гордая вражда ?

Из цензурных или идейных соображений этот вариант был отвергнут, теперь остается только гадать.)

Все это резко противоречит декларируемому желанию «слезой раскаянья стереть» на своем челе «следы небесного огня» — Божьего проклятья. Понимает ли это Демон? Едва ли. Скорее всего, он искренен в своем желании духовного возрождения, но гордыня, своеволие и скепсис настолько глубоко укоренились в его душе, что истинному добру, смирению и вере в ней нет места.

Кульминация конфликта добра и зла в поэме — поцелуй Демона и Тамары. Это апофеоз его искренней, преданной любви, зажегшей ответное чувство. Но он же губит героиню, как она и предчувствовала: Тамара перестает быть человеком, чтобы стать бесплотным и надменным духом, как и сам Демон.

Это — торжество Демона, его победа, которая в результате оборачивается его поражением. Небесные силы отнимают у Демона душу Тамары, что с точки зрения христианской морали выглядит неубедительно, ведь Тамара умерла в момент греха, не раскаявшись. В.И. Коровин видит в финале поэмы противопоставление Тамары и Демона: «Человечность Тамары в конечном итоге торжествует над бесчеловечностью Демона. Тамара приносит свою жизнь в жертву любви. Она страдает ради Демона. Тем самым она сохраняет ту чистую веру в добро, которой Демон лишен… Смерть Тамары означает ее вечную жизнь в светлом мире…»3. Думается, что видеть в грехопадении монахини угодную небу искупительную жертву — значит несколько вольно толковать христианские заповеди. Но, очевидно, нет пределов Божьему милосердию. Бог может простить даже нераскаявшегося грешника, если он пал жертвой коварного искусителя. Смысл финала достаточно темен. Может быть, душа Тамары обратилась к Богу и отшатнулась от Демона уже после смерти: «К груди хранительной (Ангела. — Е.Я.) прижалась, Молитвой ужас заглуша, Тамары грешная душа». Т.е. плоть Тамары предалась соблазну, но душа ее вынесла испытание и отвергла искусителя, что подтверждают слова Ангела: «Дни испытания прошли, С одеждой бренною земли Оковы зла с нее ниспали».

Финал можно понимать и иначе: как новую несправедливость Бога, по своему произволу отнявшего у Демона его законную «добычу» — его единственную любовь и надежду. Более того, в словах Ангела можно увидеть разоблачение коварного обмана небес, которому

поддался Демон. Оказывается, Тамара — из тех, кто не от мира сего. «Творец из лучшего эфира Соткал живые струны их. Они не созданы для мира, И мир был создан не для них!». Но ведь именно восхитившись Тамарой, Демон пожелал примириться с землей и небом, увидев в ней совершенно прекрасное земное создание Творца, которое оправдало бы для него жестокую и несправедливую, на его взгляд, волю Бота. («Тебе принес я в умиленье Молитву тихую любви, Земное первое мученье И слезы первые мои», «Я позавидовал невольно Неполной радости земной».) Теперь же выясняется, что Тамара не земное творенье и миру чужда. Значит, Демон ошибался, и путь к возрождению через любовь к земной женщине для него был изначально закрыт.

Авторская позиция не прояснена и допускает двоякое толкование. Но ясно одно: в поэме отражена трагедия личности, вкусившей сладкую отраву своеволия, познания и скепсиса, которую даже самое сильное и искреннее чувство не может возродить к добру и вере. Может случиться чудо, и опустошенная безверием душа может полюбить, но эта любовь не обновит ее и не принесет счастья ни ей, ни ее избраннику.

Та же коллизия, но уже не на вневременном мисгерийном, а на современном материале встает в драме «Маскарад». В Арбенине представлен любимый Лермонтовым образ демонической личности (не случайно работа над двумя произведениями велась параллельно). Его, как и героя поэмы, опыт «гордого познанья» привел к пониманию бренности и пошлости бытия: «…я все видел, Все перечувствовал, все понял, все узнал… Сначала все хотел, потом все презирал я…». Как и Демон, Арбенин чувствует враждебность к себе высших сил и поэтому не поддается обольщению земными радостями: «На жизни я своей узнал печать проклятья И холодно закрыл объятья Для чувств и счастия земли…» В молодости зло было его стихией: о себе он говорит как о том, «который испытал Все сладости порока и злодейства И перед их лицом ни разу не дрожал». Но любовь к Нине открывает ему, как и Демону, возможность «с небом примириться», оправдать существование мира, прежде казавшегося бессмысленным, ощутить и восславить милосердие Божие: «мир прекрасный Моим глазам открылся не напрасно, И я воскрес для жизни и добра», «Я вижу, что Творец тебя в вознагражденье С своих небес послал ко мне». Но, как и в поэме, надежды на возрождение через любовь оказываются неосущест-

вимыми — и в этом вина самого героя, неспособного полностью порвать с прошлым, освободиться от индивидуалистического мироощущения, от мысли о зле как основе мира, не умеющего поверить -женщине, любви, Богу. Демон мечтал преобразить душу Тамары по собственному подобию — Арбенин убежден, что его жене, как и ему самому, свойственны пороки светского общества: сам он «некогда обманывал» «беспечных, но жалких» мужей — теперь жена так же обманула его. Да, «царю познанья» открыты законы мира, ему насквозь видны души людей. («О, знаю я давно Вас всех, все ваши ласки и упреки…», «Я знаю все», «Я знаю все, что скажешь ты», — твердит он жене.) Он упустил из виду лишь одно: что «Нина» — светский «псевдоним» его жены, призванный заменить ее настоящее имя, неблагозвучное для утонченного уха, — «Настасья Павловна», что его жена не светская львица, роковая женщина, «беззаконная комета» (коннотации, связанные с именем «Нина» в великосветском обиходе первой трети XIX в.), а простая, скорее всего поместная, барышня, для которой существен нравственный закон и долг верности мужу4. Снова любовь демонического «сверхчеловека» губит земное воплощение красоты и мировой гармонии, вместо того чтобы спасти и приобщить Добру его самого.

Гибель героини по вине героя — кульминационный момент обоих произведений. И в поэме, и в драме он означает момент высшего торжества, самоутверждения героя. Образ Арбенина, как героя со-циально-бытовой трагедии, естественно, более подробно разработан психологически. Мы видим его сложные, противоречивые чувства: ужас от содеянного («убийца твой здесь, как дитя, рыдает над тобой»), жалость к своей жертве («Бедное созданье, Ей не по силам наказанье…»), предчувствие страшного холода могильного одиночества («и я останусь тут Один, один… года пройдут, Умру — и буду все один! Ужасно!»). Но над всем этим господствует гордыня, удовлетворенное самолюбие, упоение своей местью: «А за что же Тебя любить — за то ль, что целый ад Мне в грудь ты бросила? О нет, я рад, я рад Твоим страданьям… Возможно ли! Меня продать! Меня за поцелуй глупца…» «Молчишь? О! месть тебя достойна… Но это не поможет, ты умрешь… И будет для людей все тайно — будь спокойна!..»

Мрачное удовлетворение герой получает от мысли, что, осуществляя месть, он выступает в роли земного провидения. В этом его богоборчество, соперничество с высшими силами. Как и Демон, Ар-

бенин берет на себя прерогативу Бога: он разгадал смысл событий, понял судьбу — свою и любимой женщины: «Ей, видно, суждено Во цвете лет погибнуть, быть любимой Таким, как я, злодеем, и любить Другого… это ясно!., как же можно жить Ей после этого!..» Знаменательно это «простодушное» риторическое восклицание: у героя нет ни малейшего сомнения в своем праве решать судьбу другого. «Я сам свершу свой страшный суд…» — эпитет «страшный» многозначителен: он говорит о безжалостности приговора, но в то же время отсылает к образу Вечного Судии, роль которого сознательно берет на себя герой. При этом Арбенин хорошо понимает и свое отличие от «Бога всевидящего». Нет, оно не в самозванстве героя и не в ограниченности его сил и прав — оно в отсутствии милосердия в его суде: «Но я не Бог и не прощаю!».

Но за кульминацией — торжеством самодовольного индивидуализма, как и в «Демоне», следует развязка, опрокидывающая самоуверенные ожидания героев: обнаруживается наличие внеличностной силы, могущественнее их воли, и обреченность их богоборческих устремлений. В отличие от «Демона», в «Маскараде» в роли посланцев высшей истины выступает не «один из ангелов святых», а заурядные светские обыватели Неизвестный и Князь, вдохновляемые на эту роль не волей Бога, а собственным самолюбием и мстительностью. Соответственно различен и итог финальных откровений, Демон, хоть и «побежденный», «вновь остался… надменный, Один, как прежде, во вселенной Без упованья и любви!..» — оскорбленный, поверженный, но величественный, вновь убедившийся в правоте своего изначального презрения к бездарному миру и его несправедливому, на взгляд Демона, Творцу. Арбенин же, раздавленный своей ошибкой, сходит с ума, и в этом унизительное для героя наказание: он лишен даже права на смерть, которая искупила бы его вину (ср. с Отелло), — Доктор делает мрачное пророчество: «Но если он сойдет с ума, То я за жизнь его ручаюсь». «Его преступление, — как отмечал В.Э. Вацуро, — с фатальной предопределенностью утрачивает черты «высокого зла» в трагическом смысле и низводится до простого убийства. Шкала этических и эстетических ценностей байронической концепции парадоксально переворачивается»5.

В «Герое нашего времени» Печорин, как и Арбенин, — земное воплощение демонической личности. Как и Демон, он встречается с горянкой («Бэла»): возникает уже знакомое столкновение женщины

из племени «естественных людей» с пришельцем из «иного», в данном случае цивилизованного, светского мира. Снова герой видит в девушке оправдание несправедливой судьбы, возможность открыть для себя новый жизненный этап — светлый, осмысленный, благотворный. «Когда я увидел Бэлу в своем доме…я, глупец, подумал, что она ангел, посланный мне сострадательной судьбой». Как и в двух предыдущих случаях, эти надежды оказываются тщетными и стоят жизни героине по той же самой причине: к чаемому возрождению герой идет путями зла, индивидуализма, убежденный в своем праве по собственной воле определять судьбы других людей. И если в «Демоне» и «Маскараде» герои значительную часть вины за свою неудачу могут возложить на козни иных, внеличностных сил: Демон — на произвол враждебного ему Творца, Арбенин (вместе с литературоведами советской эпохи) -на интригу маскарадного света, то Печорину обвинять уже некого, кроме себя самого: его «сердцу ненасытному» «невежество и простосердечие» «дикарки» «так же надоедают, как и кокетство» «знатной барыни». Стоит еще отметить, что Печорин, как итоговый образ лермонтовского творчества, уже чужд сознательного и страстного богоборчества своих предшественников. Демон и Арбенин бунтуют против Бога, потому что знают, верят , ощущают, что Он существует. (Арбенин, при всей своей порочности, верующий человек: он сравнивает себя с Богом, призывает Нину покаяться перед Творцом, ощущает в своей груди муки ада и, напротив, живописует умирающей жене райское блаженство после смерти…) Для Печорина же вселенная пуста: он «скитается по земле без убеждений». Ему некому бросить вызов, и это усугубляет его страдания, ибо самый безнадежный бунт лучше леденящей его сердце скуки и пустоты… (Уточним, что часто возникающее в его сознании понятие «судьба» не связано с христианским Богом, но означает лишь темную, безликую силу — античный Рок, ощущение которого не предполагает существования в мире разумного, добротворного и справедливого начала.)

Во многом подобен Демону, Арбенину, Печорину и герой лермонтовской лирики: ранний жизненный опыт привел его к разочарованию, скептицизму и одиночеству. В юношеской лирике любовь к женщине не связана с надеждой на оправдание и приятие мира. Напротив, любовь предполагает отчуждение, погружение в мир собственной души, упоение своим чувством: «И целый мир возненавидел, чтобы тебя любить сильней». («Я не унижусь пред тобою…») Любовь

настолько всепоглощающая, что все силы души концентрируются на любимой и на долю остального мира остается лишь ненависть. Однако героиня ранней лирики ни в коем случае не «естественный человек»: она светская барышня, душа которой подвластна всем заблуждениям суетного мира. Вот самая «снисходительная» ее характеристика:

Ты не коварна, как змея, Лишь часто новым впечатленьям Душа вверяется твоя. Она увлечена мгновеньем…

(«Я не достоин, может быть…»)

Интересно строится образ в первой строке. Банальное сравнение, отнесенное в конец строки, создающее рифму, «перетягивает» на себя внимание читателя с отрицательной частицы перед сказуемым, и смысл предложения (характеристики) при этом как бы меняется на противоположный. Порожденье «ничтожного мира», героиня неотделима от него, и, даже сострадая поэту, она «побоится защитить» его от насмешливых проклятий. Она стремится поработить героя («…я свободы Для заблужденья не отдам…»), лишает его творческих способностей («…те мгновенья, Что протекли у ног твоих, Я отнимал у вдохновенья…»), препятствует осуществлению вожделеннейшей мечты юного лермонтовского героя — обретению славы («Быть может… Я дал бы миру дар чудесный, А мне за то — бессмертье он?»). Ее влияние на жизнь героя пагубно даже тогда, когда он еще может надеяться на взаимность. Если любовь к женщине была сопряжена с ненавистью ко всему остальному миру, то неудивительно, что само это чувство перерастает в ненависть, когда герой оказывается неизбежно обманутым. Опыт такой любви способствует формированию демонических качеств личности: он ведет к охлаждению, разочарованию в чувствах, цинизму:

Начну обманывать безбожно. Чтоб не любить, как я любил, -Иль женщин уважать возможно, Когда мне ангел изменил ?

Сопряженность любви и ненависти становится отличительной чертой современника, грань между ними стирается:

И ненавидим мы, и любим мы случайно, Ничем не жертвуя ни злобе, ни любви…

Мысль об извращенности любви в современном мире достигает кульминации в стихотворении «Они любили друг друга так долго и нежно…». Люди не могут получить счастья от любви, даже когда она взаимна: этому мешает гордость, самолюбие, неуверенность во взаимности, страх быть отвергнутым не позволяет признаться в чувствах, а контакт без слов, на уровне души для них невозможен — ни в этом мире, ни в будущем. Снова любовь неотделима от ненависти: на этот раз напускная враждебность помогает скрыть любовь, внешняя холодность маскирует затаенную страстность, чтобы защитить ранимую душу от непонимания и насмешки: «Но, как враги, избегали признанья и встречи, И были пусты и хладны их краткие речи». Но безнаказанно подавлять чувства нельзя — и маска прирастает к лицу. Возмездием за неумение беззаветно и доверчиво отдаться чувству становится разлука и одиночество в жизни и после смерти: «В мире новом друг друга они не узнали».

Убежденность в роковой неспособности людей понять друг друга находит неожиданное решение. Встреча с реальной прекрасной женщиной (стихотворения «Из-под таинственной, холодной полумаски…» и «Нет, не тебя так пылко я люблю…») приводит не к рождению любви в душе героя, а к созданию в его воображении некоего идеального образа, к которому и обращается любовь поэта:

И с той поры бесплотное виденье Ношу в душе моей, ласкаю и люблю… и

Я говорю с подругой юных дней, В твоих чертах ищу черты другие…

Так оказывается найден, пусть иллюзорный, выход из замкнутого круга одиночества. Вымышленный идеал не обманет, не предаст, не насмеется. Романтическое предпочтение мечты жизни помогает обрести хотя бы относительный и временный душевный покой и гармонию.

В стихотворении «Как часто, пестрою толпою окружен…» любовь не является главной темой, но поэт, описывая «царство дивное»

мечты, «всесильным господином» которого он является, упоминает смутный, едва различимый образ, «с глазами, полными лазурного огня, С улыбкой розовой, как молодого дня За рощей первое сиянье». Читатель догадывается, что речь идет о девушке из полудетских воспоминаний поэта. Ее образ создается с помощью описаний явлений природы: героиня как бы не персонифицирована, но «растворена» в природе, частью которой является. Так в лирику Лермонтова проникает образ женщины — «естественного человека», противостоящего лживости и порочности «красавиц городских», на которых в юности была обращена любовь поэта, становящийся лирическим аналогом Тамары, Нины, Бэлы. Как и те, она, пусть на время, освобождает героя от отчаяния и вражды с миром, возвращает ему способность «плакать и любить», дарует ему ощущение счастья и гармонии.

Как реальный, а не мечтаемый подобный образ возникает в стихотворении «Молитва» («Я, матерь Божия, ныне с молитвою…»). Девушка, за которую молится поэт, — лирическая параллель Нине из «Маскарада», хотя и живет, очевидно, в светском обществе, совершенно непохожа на героиню ранней лирики: она «дева невинная», у нее «сердце незлобное», «душа достойная», «прекрасная». Но лирический герой не Арбенин. Едва ли не единственный раз в лермонтовском творчестве он оказывается способен на самоотречение, бескорыстную заботу о чужом счастье; его нежность к героине явно безответна, но впервые его душа свободна от ревности и обиды и полна тревоги о благополучии равнодушной к нему избранницы. Необычность этого состояния он сам понимает с некоторым недоумением, которое выдает слово «ныне» в первой строке: прежде, очевидно, он не оказывался на коленях перед образом со смиренной молитвой. Случилось то, что не удавалось ни Демону, ни Арбенину, ни Печорину: «душа пустынная, душа странника, в свете безродного», сумела «в небесах увидеть Бога» — примириться с небом, поверить в его благостность, милосердие, справедливость (Демон «хотел молиться», но…). Лирическому герою помогла в этом любовь к «естественной», не испорченной светом женщине, но, в отличие от них, ему удалось освободиться от эгоизма и высокомерия — встать на колени и исполниться бескорыстной и самоотверженной любовью.

Трагедия души лермонтовского героя, пожалуй, самая безысходная в XIX в. Раскрепощенная душа романтика ощутила свою свободу и силу, жадно предалась Познанью, самоуверенно бросила вызов

Небу — и была жестоко наказана за это одиночеством, ощущением пустоты бытия и несправедливости законов мира, пониманием обреченности своего дерзкого бунта. Утомленная Мировой Скорбью, она возмечтала о новой гармонии — возможности оправдать мир, обрести в нем какое-то осмысленное, добротворное начало. Надежду на это дала любовь к женщине «не от мира сего», непохожей на «созданья бренные земли». Эти надежды оказываются несостоятельными, и виноваты в этом не столько мир, обманувший мечты героя, сколько сама демоническая личность, которая своим индивидуализмом и безнравственностью губит залог своего спасения — любимую женщину. Только поборов зло и эгоизм в собственной душе, заботясь о счастье любимой, а не о своем, смирив гордыню, можно обнаружить в «холодном мире» «теплую заступницу» и увидеть во мраке жизни ее «яркое сияние». Бескорыстная любовь, единение с природой и Родиной — вот те нравственные опоры, которые Лермонтов пытается обрести в позднем своем творчестве, связывая с ними надежды на прорыв страшного круга одиночества и отчаяния.

1 Манн Ю.В. Поэтика русского романтизма. М., 1976. С.224.

2 Манн Ю.В. Указ соч. С.221 — 222.

5 Коровин В.И. Творческий путь М.Ю. Лермонтова. М., 1973. С. 119.

4 См. очень интересное и оригинальное исследование А.Б.Пеньковского «Нина. Культурный миф золотого века русской литературы в лингвистическом освещении». М., 1999. С.52- 57.

5 Русские писатели. 1800- 1917. М., 1994. Т.З. С. 332.

Демон и Тамара в одноименной поэме Лермонтова (Демон Лермонтов)

Именно Демон, а не человек, мог «всю жизнь, века без разделения и наслаждаться и страдать». Демону были под стать нечеловеческие страдания: «Что повесть тягостных лишений, Трудов и бед толпы людской Грядущих, прошлых поколений. Перед минутою одной Моих непризнанных мучений?» Именно Демону свойственно безграничное презрение или ненависть к окружающему

* Где нет ни истинного счастья,
* Ни долговечной красоты,
* Где преступленья лишь да казни,
* Где страсти мелкой только жить,
* Где не умеют без боязни
* Ни ненавидеть, ни любить

Он обречен на полное одиночество в этом пошлом мире, и отсюда его опустошенность: ничто не могло возбудить «В груди изгнанника бесплодной Ни новых чувств, ни новых сил». Однако Демон мечтает о возрождении, возможность которого кажется подчас реальной:

* На мгновенье Неизъяснимое волненье
* В себе почувствовал он вдруг.
* Немой души его пустыню
* Наполнил благодатный звук
* И вновь постигнул он святыню
* Любви, добра и красоты».
* Но затем опять та же гордая замкнутость:
* Когда ж он пред собой увидел
* Все, что любил и ненавидел,
* То шумно мимо промелькнул
* И, взор пронзительный кидая,
* Посла потерянного рая
* Улыбкой горькой упрекнул…

Типизированный Лермонтовым характер нашел свое наиболее законченное выражение в образе Демона, как он дан в шестой редакции поэмы. Тот же характер раскрывается и в лирических стихотворениях поэта, о которых Белинский писал: «В них… нет надежды, они поражают душу читателя безотрадностью, безверием в жизнь и чувства человеческие, при жажде жизни и избытке чувства»1.

Ситуация Демон — Тамара напоминает ситуацию Арбенин — Нина. Но условно-романтическая трактовка Демона освобождает героя от ревности, от подозрения в измене, снижающих его величие. Близкие к этому отношения Печорина и Веры («Княгиня Литовская») точно так же мельчит обыденный мотив их разлуки и замужества Веры. Гибель Тамары — результат столкновения обыкновенного, но живого в своем душевном смятении человека с титанической натурой Демона. Злой дух торжествовал— он приобщил Тамару к своему миру. Об этом говорит облик лежащей в гробу Тамары:

* Улыбка странная застыла,
* Едва мелькнувши на устах;
* Но темен, как сама могила,
* Печальный смысл улыбки той:
* Что с ней? Насмешка ль над судьбой,
* Непобедимое ль сомненье?
* Иль ‘к жизни хладное презренье?
* Иль с небом гордая вражда?
* Как знать? Для света навсегда
* Утрачено ее значенье!

Романтична поэма и по своей форме: построение ее подчинено задаче раскрыть внутренние переживания центрального героя, противопоставленного всему окружающему миру,— отсюда обилие монологов героя, патетически-декламационный слог, единый во всей поэме, одинаковый в речи автора и его любимого героя. От редакции к редакции романтизм поэмы не ослабевает, но,, как это было в «Мцыри», по сравнению с предшествующими ей поэмами, редакция «Демона» 1838 года обнаруживает воздействие реалистической манеры лермонтовских произведений 1836—1837 годов: перенесение места действия на Кавказ, что ослабляет отвлеченность поэмы, обрисовка быта и использование преданий горцев, большая психологическая мотивированность характеров Демона и Тамары.

Все это, однако, не выводит поэму за пределы романтизма. Но при неизменно романтическом характере поэмы во всех ее восьми редакциях образы Демона и Тамары подвергались существенным изменениям, пройдя в процессе переработок три важнейшие стадии. В редакциях 1829—1834 годов, т. е. в первых трех и в пятой (четвертую составляет лишь небольшой набросок, оставшийся незавершенным), Демон губит монахиню «от зависти и ненависти», ревнуя ее к ангелу, метя небу, пославшему его: «Красавице погибнуть надо, Ее не пощадит он вновь. Погибнет: прежняя любовь Не будет для нее оградой!» В шестой редакции мотив мести перестает играть сколько-нибудь существенную роль.

Пораженный красотой Тамары, при виде ее вновь постигнув «святыню любви, добра и красоты», Демон убирает со своего пути жениха Тамары и ангела и, добившись любви Тамары, тем самым губит ее. Торжество Демона в этой редакции заключается не в осуществленной мести, а в том, что и Тамаре стали доступны «к жизни хладное презренье» и «с небом гордая вражда». Последние две редакции не содержат мотива близости Тамары и Демона и снимают его торжество. При описании Тамары, лежащей в гробу, опущены приведенные выше стихи из шестой редакции, в том числе так понравившаяся Белинскому строчка: «Иль с небом гордая вражда», и об улыбке лежащей в гробу Тамары сказано совсем другое:

* О многом грустном говорила
* Она внимательным глазам:

* В ней было хладное презренье
* Души, готовой отцвести,
* Последней мысли выраженье,
* Земле беззвучное прости,
* Напрасный отблеск жизни прежней,
* Она была еще мертвей,
* Еще для сердца безнадежней
* Навек угаснувших очей.

Уже в седьмой редакции появляется клятва Демона, пронизанная стремлением к примирению с небом. Торжество ангела в восьмой редакции приводит к полному поражению Демона. Рассказ о нем завершается прежде отсутствовавшими стихами:

* И проклял Демон побежденный
* Мечты безумные свои,
* И вновь остался он, надменный,
* Один, как прежде, во вселенной
* Без упованья и любви!..

Последние две редакции, таким образом, меняют общий смысл поэмы, резче подчеркивают несостоятельность Демона, привносят в произведение мотив примирения с действительностью. Это достигается даже ценой нарушения внутренней логики поэмы: слова. «Демон… вновь остался… без упованья» противоречат всему предшествующему тексту, где «упованье» является одной из важнейших черт его характера. Такие несоответствия, а главное противоречащее всему творчеству Лермонтова, в том числе и творчеству последних лет, ослабленное звучание последних двух редакций, свидетельствуют о том, что они являются результатом автоцепзуры.

Демон

Пародия — важный инструмент литературного процесса, который помогает совершиться переходу от одного направления к . Когда к середине XIX века романтизм изжил себя (уже в «Пиковой даме» Пушкина видна острая пародия на демонизм и байронизм 1830-х годов), подвергся пародированию и «Демон». Поэт-сатирик XIX века Василий Курочкин Василий Степанович Курочкин (1831–1875) — поэт, журналист, переводчик. Служил в ведомстве путей сообщения. Получил известность благодаря переводам произведений Беранже. Основал сатирический журнал «Искра». В начале 1860-х годов вступил в революционное общество «Земля и воля». После покушения Каракозова на императора был арестован и несколько месяцев просидел в тюрьме. Писал критические статьи о литературе для «Сына отечества» и «Петербургских ведомостей». ⁠ написал свою пародию на «Демона» в 1861 году, когда романтизм уже был старомоден и вызывал иронию. В русской традиции пародисты часто переиначивали классиков-романтиков, что связано со стремительностью смены эпох в русской литературе, нагонявшей западную «в пятилетку за три года». Доставалось не одному Лермонтову: можно вспомнить пародии Козьмы Пруткова на Жуковского. В своей пародии Курочкин иронизировал над ультраконсервативным журналистом Виктором Аскоченским Виктор Ипатьевич Аскоченский (1813–1879) — писатель, историк. Получил богословское образование, исследовал историю православия на Украине. В 1848 году издал первую книгу, посвящённую биографиям русских писателей. Известность Аскоченскому принёс антинигилистический роман «Асмодей нашего времени», вышедший в 1858 году. С 1852 года издавал ультраконсервативный журнал «Домашняя беседа». Два последних года жизни провёл в больнице для душевнобольных. ⁠ : «Печальный рыцарь тьмы кромешной, / Блуждал Аскоченский с клюкой, / И вдруг припомнил, многогрешный, / Преданья жизни молодой».

В 1879 году поэт Дмитрий Минаев Дмитрий Дмитриевич Минаев (1835–1889) — поэт-сатирик, переводчик Байрона, Гейне, Гюго, Мольера. Минаев получил известность благодаря своим пародиям и фельетонам, был ведущим автором популярных сатирических журналов «Искра» и «Будильник». В 1866 году из-за сотрудничества с журналами «Современник» и «Русское слово» просидел четыре месяца в Петропавловской крепости. ⁠ написал сатирическую поэму «Демон», которая начинается так:

Печальный демон, дух изгнанья,
К земле направил свой полёт,
Печальный демон, но не тот,
Что у Ефремова в изданьи
Прошёл без пропусков в народ.
То был не лермонтовский демон,
Не Мефистофель из гусар,
И в мире занят был не тем он,
Чтоб в нём отыскивать Тамар.

Минаевский Демон лишён демонизма — пародия высмеивает скорее бесцельных и праздных людей, чем романтического героя. Этим Демоном движет только любопытство, в котором он и приравнен к людям. Цель Минаева — социальная критика, а мчащийся «в ночном эфире» Демон — удобный «инструмент», чтобы в ироническом ключе показать исторические и культурные особенности разных стран, а также пороки и ханжество их граждан: англичан, французов, немцев. Заканчивается поэма выражением опасения за человеческий прогресс: «Прогресса начатое зданье / Из вековых, гранитных плит / Уже колеблется, дрожит…» Причина, по которой поэты-сатирики 1860–70-х выбирали «Демона» как объект пародии, — его несоответствие «духу времени», оторванность от современного контекста. Эта оторванность усугублялась тем, что полный текст поэмы был опубликован в России относительно недавно: «Демон» стал новинкой, но не новостью.

В ХХ веке над главной лермонтовской поэмой продолжают смеяться, пренебрежительным отношением к ней порой даже бравируют: например, поэт Сергей Нельдихен Сергей Евгеньевич Нельдихен (1891–1942) — поэт. Участвовал в Первой мировой войне. Входил в группу акмеистов «Цех поэтов», посещал заседания литературной студии «Звучащая раковина». Нельдихен воспринимался современниками как «поэт-дурак», «певец глупости». После публикации в 1929 году книги стихов «С девятнадцатой страницы» он был арестован и отправлен в ссылку в Казахстан. В 1934 году вернулся из ссылки, жил в Москве, работал в «Пионерской правде». Сразу после начала войны был вновь арестован. Погиб в ГУЛАГе. В последние годы интерес к фигуре Нельдихена как к одному из теоретиков синтеза прозы и поэзии заметно вырос. ⁠ (фигура, правда, в литературе скорее маргинальная, хоть и очень интересная), хвалился, что не читал «Демона» и познакомился с ним при весьма пикантных обстоятельствах — прячась в шкафу у любовницы, когда не вовремя вернувшийся муж в приподнятом настроении решил продекламировать поэму своей жене. В 1924 году Маяковский пишет стихотворение «Тамара и Демон», где с присущим ему гиперболизмом заявляет, что готов потеснить лермонтовского персонажа и стать новым любовником для Тамары. При этом Маяковский объединяет два разных текста — поэму «Демон» и стихотворение «Тамара», в котором героиня — грузинская царица Тамара, не тождественная Тамаре из «Демона», — бросает своих любовников в реку:

Ну что тебе Демон?
     Фантазия!
                    Дух!
К тому ж староват —
     мифология.
Не кинь меня в пропасть,
     будь добра.
От этой ли
     струшу боли я?

Более того, для достижения пародийного эффекта в конце стихотворения появляется сам Лермонтов, радующийся за «счастливую парочку». Патетическая тема низводится до бытового уровня: «Люблю я гостей. / Бутылку вина! / Налей гусару, Тамарочка!»

В 1927 году «Демон» попадается на зуб Ильфу и Петрову: в журнальном варианте «Двенадцати стульев» глава XLI «Под облаками» называлась по первой строке поэмы Лермонтова — «Печальный демон». В ней можно встретить отсылки к вышеупомянутому стихотворению Маяковского: например, к сошедшему с ума отцу Фёдору, забравшемуся на скалу, ночью прилетает царица Тамара и ведёт с ним фривольный разговор: «Заходили бы, сосед. В шестьдесят шесть поиграем! А?» Сквозь эти отсылки просвечивает ироническое отношение к исходному материалу: в конце главы отец Фёдор распевает арию из оперы «Демон»: 

Через десять дней из Владикавказа прибыла пожарная команда с надлежащим обозом и принадлежностями и сняла отца Фёдора.

Когда его снимали, он хлопал руками и пел лишённым приятности голосом:

«И будешь ты цар-р-рицей ми-и-и-и-рра, подр-р-руга ве-е-ечная моя!»

И суровый Кавказ многократно повторил слова М. Ю. Лермонтова и музыку А. Рубинштейна.

Вероятнее всего, именно пышная опера Рубинштейна — опять же не соответствовавшая «духу времени» — стала новым катализатором иронии по отношению к поэме. Вместе с тем пародирование подтверждало абсолютно классический статус поэмы и её общеизвестность.

Впрочем, в советском литературном восприятии «Демона» есть один пример противоположного отношения: он связан с Великой Отечественной войной. Участница краснодонской подпольной организации «Молодая гвардия» Подпольная антифашистская молодёжная организация, созданная после оккупации Краснодона в 1942 году. Организация насчитывала около 110 участников, её участники распространяли антифашистские листовки, проводили диверсии. В январе 1943 года «Молодую гвардию» раскрыли, большинство её членов были подвергнуты жестоким пыткам, а затем убиты. ⁠ Ульяна Громова, погибшая вместе со своими товарищами, любила и знала наизусть поэму Лермонтова. Считается, что в гестаповской тюрьме она читала «Демона» вслух своим товарищам. Чтение «Демона» — две эмоциональные сцены в романе Александра Фадеева «Молодая гвардия»: в первый раз поэзия Лермонтова позволяет на короткое время забыть о «том ужасном мире», в котором живёт Громова и её подруги, во второй — работает как прямая агитация, позволяя найти воодушевление в самый мрачный час:

О, как задрожали в сердцах девушек эти строки, точно говорили им: «Это о вас, о ваших ещё не родившихся страстях и погибших надеждах!»

Уля прочла и те строки поэмы, где ангел уносит грешную душу Тамары.

Тоня Иванихина сказала:

— Видите! Всё-таки ангел её спас. Как это хорошо!

— Нет! — сказала Уля всё ещё с тем стремительным выражением в глазах, с каким она читала. — Нет!.. Я бы улетела с Демоном… Подумайте, он восстал против самого бога!

— А что! Нашего народа не сломит никто! — вдруг сказала Любка с страстным блеском в глазах. — Да разве есть другой такой народ на свете? У кого душа такая хорошая? Кто столько вынести может?.. Может быть, мы погибнем, мне не страшно.

Чем Тамара тронула мятежную, но холодную душу Демона?

Необыкновенной красотой:
С тех пор, как мир лишился рая,
Клянусь, красавица такая
Под солнцем юга не цвела.

Но Демон видел не только внешнюю прелесть Тамары, а также ее душу, глубокую, целомудренную. Встреча с Тамарой, как мы уже говорили, «на мгновенье» разбередила душу Демона. Лермонтов пишет:
В нем чувство вдруг заговорило
Родным когда-то языком.

В начале поэмы, в 1-й строфе, поэт рассказывает нам о том, что Демон — это падший ангел, прежде бывший «чистым херувимом» и обитавший в «жилище света». Два главных чувства были основой его души — «он верил и любил». Но сомненья и злоба, зародившиеся в нем, убили веру и любовь и привели к падению. Поначалу читателю кажется, что любовь Демона действительно глубока и способна обновить его душу. Об этом говорят и возродившиеся «мечты о прежнем счастье», и робость у стен монастыря, когда «долго он не смел / Святыню мирного приюта / Нарушить», и «нечеловеческая слеза», пролитая Демоном у кельи Тамары и прожегшая насквозь камень…

И все же Демон — дух зла. Один раз отступив от Бога, Добра и Любви, уже невозможно вернуться к ним, потому что Зло держит душу в вечном плену.

Гибель жениха Тамары, которого «лукавый Демон возмущал», искушение души героини, приносившее ей не «восторги чистые», а лишь страдания и слезы. Но Демона не трогают муки Тамары, жалость ему недоступна. Разве это проявления истинной, самоотверженной любви?

Демон — бесплотный дух, мы не видим, а лишь слышим его, чувствуем злое присутствие. Какие поэтические приемы использует Лермонтов, чтобы помочь читателю зримо представить себе «дух отрицанья»? В поэме нет портрета Демона. Вместо зрительного образа поэт использует ассоциативно-цветовые характеристики космического фона, на котором является Демон. Выделите в тексте эти характеристики. О чем они говорят читателю?

Действительно, поэт не дает нам зрительного образа Демона. Когда он является Тамаре, мы судим о нем по обобщенным, абстрактным впечатлениям героини: «Пришлец туманный и немой, / Красой блистая неземной…», «Он был похож на вечер ясный: / Ни день, ни ночь — ни мрак, ни свет!..», «С глазами, полными печали…»

Вместо зрительного портрета Лермонтов использует ассоциативно-цветовые характеристики космического фона, на котором является Демон: «в лазурной тишине чернея…», «мрак полночи глубокой», бездна со «следом кровавым», багровые всполохи вихря, одетого «молньей и туманом», лиловая темнота «громовых туч». Мрачные краски, на фоне которых дан Демон, вызывают у читателей чувства страха, опасности, предвещают зло, кровь, смерть.

Многие читатели поэмы недоумевают, почему ангел-хранитель бросает Тамару на произвол судьбы, позволяет ей стать жертвой Демона. Что вы думаете по этому поводу? Вероятно, ангел силен лишь на небе, а на грешной земле Демон сильнее его. К тому же душа Тамары в смятении, сомнении, муке, то есть она уже подвластна духу ада, а не своему хранителю Кульминация поэмы — исповедь Демона перед Тамарой, его клятвы. Послушайте эту сцену. В чем дух искренен с героиней, в чем нет? Зачем ему нужно сломить сопротивление Тамары? Чем соблазняет он ее?

Больше сочинений по этой теме

Больше рефератов этого автора

Образ Демона в поэме Лермонтова (с цитатами)

Поэму «Демон» (см. её полный текст, анализ и краткое содержание) Лермонтов переделывал много раз. Уже во втором очерке поэмы он придал ей автобиографическое значение, связав свое творенье с любовью к Вареньке Лопухиной; в других очерках этой поэмы тоже отразилась история этой любви: в настроениях «Демона», то более мрачных, то более мягких, сказались колебания в чувствах Лермонтова к любимой девушке.

 

Лермонтов. Демон. Краткое содержание. Иллюстрированная аудиокнига

 

В окончательной, шестой редакции поэмы, образ является наиболее смягченным; очевидно, этому способствовали элегические настроения Лермонтова в последний период его жизни и творчества.

Демон назван «печальным»; он с грустью вспоминает те «лучшие дни», когда он «верил и любил», блистая красой в свите Творца. Тогда не знал он злобы и сомненья. Когда он отпал от Бога и сделался «духом зла», – это зло недолго доставляло ему радость, – тогда он стал «сеять зло без наслажденья», и скоро «зло наскучило ему». Полный отчаянья, чтобы заглушить сердечный ропот, он часто отдавался титанической борьбе с разъяренными стихиями:

 

В борьбе с могучим ураганом
Как часто, подымая прах,
Одетый молньей и туманом,
Я шумно мчался в облаках!

 

– рассказывает он.

Но и такое опьяненье стихийной борьбы ему не помогло, – он скоро пресытился своим одиноким и вечным существованием.

 

Какое горькое томленье
Всю жизнь, века без разделенья
И наслаждаться, и страдать
……………………………
Жить для себя, скучать собой
И этой вечною борьбой
Без торжества, без примиренья!
Всегда жалеть – и не желать,
Все знать, все чувствовать, все видеть, –
Все против воли ненавидеть,
Все безотрадно презирать!

 

Эта тоска его так беспредельна, что он презирает не только людей, но даже самое природу, – «созданье Бога своего».

В минуту глубокой печали увидел он Тамару. Она была необыкновенная красавица –

 

С тех пор, как мир лишен был рая,
Клянусь, красавица такая
Под солнцем юга не цвела.

 

Но у неё была и необыкновенная душа –

 

Её душа была из тех,
Которых жизнь – одно мгновенье
Невыносимого мученья,
Недосягаемых утех.

 

 

Её душа была широкая и мятежная. Недаром Демон увидел в её очах «рай и ад»!.. Говоря о ней, он имел право сказать ангелу:

 

Мы связаны судьбой одною,
И ей, как мне, ты не судья!

 

Ангел признал справедливость этих слов и без борьбы отступился от неё.

Тамара и Демон. Художник М. Врубель, 1890

 

Тамара принадлежала к типу тонко организованных натур –

 

Творец из лучшего эфира
Соткал живые струны –

 

– её души

Она не была создана для мира, «я мир был создан» не для неё! Словом, она – под стать Демону, в котором тоже нет грубости, духовный облик которого тоже отличается изяществом и тонкостью.

Красота Тамары и телесная, и духовная поразила Демона:

 

…он опять постиг святыню
И мир добра и красоты.

 

– и в сердце его мелькнул «призрак возрожденья». И тогда он стал неотступно преследовать Тамару:

 

И взор его с такой любовью,
Так грустно на нее смотрел,
Как будто он о ней жалел.

 

Он стоял перед ней «с челом развенчанным» –

 

Он от неё спасенья ждал,
Любить и веровать не смея!
Он так смотрел, он так молил,
Он, мнилось, так несчастлив был!..

 

Перед ней он испытывает смущенье, даже страх; глядя на неё, он впервые узнает и любовь, и слезы.

Состояние души его в это время делается довольно смутным –

 

Он был похож на вечер ясный,
Ни день, ни ночь, ни мрак, ни свет.

 

Такое «серединное» положение между добром и злом, – небом и землей – знакомо было самому поэту.

Божественно-чистый лик Тамары склоняет Демона к добру, к свету; он входит к ней в келью, «любить готовый, с душой, открытой для добра». Он ей клянется:

 

Хочу я с небом примириться,
Хочу любить, хочу молиться,
Хочу я веровать добру!

 

Демон верит, что «добру и небесам» Тамара могла бы возвратить его одним своим словом. Но чувство старинной злобы закипает в сердце Демона всякий раз, когда он видит, что на душу его избранницы предъявляют права и другие. Когда между ним и Тамарой становится «посланник Небес», – Демон преисполняется ненавистью к Богу; тогда пробуждается в его сердце мрачная страсть, исчезает ясный рой светлых мечтаний, и власть свою над духом мятежным в его душе опять являют «века вражды, века страданий»…

Да едва ли было возможно полное примирение Демона с Богом Он говорит Тамаре, что она может вернуть его к «добру», но из дальнейших слов его видно, что «добром» он называет только «отречение от зла», – он не хочет бороться с Богом, но служить Богу и людям тоже не станет, – оттого он зовет Тамару прочь от мира: он предлагает ей –

 

Без сожаленья, без участья
Смотреть на землю…
Где нет ни истинного счастья,
Ни долговечной красоты,
Где преступленья лишь да казни,
Где страсти мелкой только жить.

 

Переродиться нравственно Демон не может, – он не может всего себя «высветлить любовью», так как на дне его старинной раны гнездится старая злоба. Он любит для себя, и холодное презрение его к людям не сменяется в его сердце любовью к ним.

Демон. Художник М. Врубель, 1890

 

Тамара умирает, и душу её ангел уносит на небо, – Демон не владел этой душой, так как –

 

Ценой жестокой искупила
Она сомнения свои;
Она страдала и любила,
И рай открылся для любви.

 

Таким образом, она прощена за то, что страдала, страдания очистили её душу. Отдаваясь своей греховной любви, она верила, что этим спасет Демона. И это самоотвержение спасло ее самое. Тамару возвысило ее падение, – как Сонечку Мармеладову в «Преступлении и наказании» Достоевского.

 

И проклял Демон побежденный
Мечты безумные свои,
И вновь остался он надменный,
Один, как прежде, во вселенной
Без упованья и любви!

 

Поэма Лермонтова богата описаниями кавказской природы и быта горцев (двор Гудала, жизнь Тамары).

Автобиографическое значение её определяется: 1) эпиграфом:

 

Прими мой дар, моя Мадонна…
С тех пор, как мне явилась ты,
Моя любовь мне оборона
От гордых дум и суеты, –

 

и 2) посвящением В. А. Б. (Бахметевой – фамилия В. А. Лопухиной замужем).Ее поэт называет «забывчивым, но незабвенным другом»; с болезненной тоской он ее спрашивает, поймет ли она, как много в эту поэму вложено той «тоски», которая томила его «бедный ум» «столько лет».

Если первая редакция поэмы носит на себе сильные следы литературных влияний Байрона («Каин», образ Люцифера), Виньи («Элоа»), Ламартина («Падение ангела»), то в окончательно переработанном виде произведение Лермонтова значительно отошло от чуждых влияний. Лишь в некоторых чертах героя остались черты, навеянные извне, не объясненные из содержания самой поэты и не нужные для развития её содержания. Так, например, Демон называет себя «царем познанья и свободы», «богом рабов своих земных», – все сделается это понятным для читателя только тогда, когда он ознакомится с произведениями Байрона и Виньи.

 

Другие статьи о жизни и творчестве М. Ю. Лермонтова – см. ниже, в блоке «Ещё по теме…»

 

Характеристика Тамары в поэме «Демон» Лермонтова: образ, описание

Тамара. Иллюстрация А. Эберлинга

Тамары является главной героиней знаменитой поэмы «Демон» великого русского поэта и прозаика М. Ю. Лермонтова.

В этой статье представлен образ и характеристика Тамары в поэме «Демон» Лермонтова: описание внешности, характера и судьбы героини в цитатах.

Смотрите: 
Краткое содержание поэмы «Демон»
Характеристика Демона в цитатах
Все материалы по поэме «Демон»

Образ и характеристика Тамары в поэме «Демон» Лермонтова: описание в цитатах

Тамара является молодой грузинкой и носит титул княжны:

«Княжна Тамара молодая…»

Отца Тамары зовут Гудалом. Судя по всему, это уже не молодой человек с седой головой:

«…Седой Гудал себе построил…»

Судя по всему, отец Тамары, является состоятельным человеком. Он владеет высоким домом и широким двором в горах возле реки Арагвы:

«Высокий дом, широкий двор 

Седой Гудал себе построил… 

Трудов и слез он много стоил 

Рабам послушным с давних пор.»

Судя по всему, Тамара выросла в «беззаботной семье», не знавшей горя:

«На беззаботную семью 

Как гром слетела божья кара!»

О внешности Тамары известно следующее:

«Ты прекрасна!» (Демон о Тамаре)  

«…И влажный взор ее блестит 

Из‑под завистливой ресницы; 

То черной бровью поведет, 

То вдруг наклонится немножко, 

И по ковру скользит, плывет 

Ее божественная ножка…»

«И были все ее движенья 

Так стройны, полны выраженья, 

Так полны милой простоты…»  

«…Волною шелковых кудрей…»

Княжна Тамара является удивительно красивой девушкой:

«С тех пор как мир лишился рая, 

Клянусь, красавица такая 

Под солнцем юга не цвела.»

Тамара является веселой и резвой девушкой с живой улыбкой (до встречи с Демоном):

«И улыбается она, 

Веселья детского полна. 

Но луч луны, по влаге зыбкой 

Слегка играющий порой, 

Едва ль сравнится с той улыбкой, 

Как жизнь, как молодость, живой.» (о веселости Тамары)

«Ее, наследницу Гудала,  

Свободы резвую дитя…» (о резвости Тамары) 

Судя по всему, Тамара является незлобной девушкой:

«Незлобных уст твоих дыханьем…» (Демон о Тамаре)

Юная княжна Тамара сосватана и готовится выйти замуж за молодого князя. Однако жених Тамары погибает от рук разбойников в день свадьбы:

«Гудал сосватал дочь свою, 

На пир он созвал всю семью.» 

«…и бубен свой 

Берет невеста молодая.»

Убитая горем Тамара рыдает по покойному жениху и вдруг слышит загадочный голос (голос Демона). Он утешает девушку и просит не тосковать по жениху. Голос также обещает девушке посещать ее каждую ночь. Под утро, когда Тамара засыпает, Демон является к ней во сне в виде красавца с печальным влюбленным взглядом:

«К тебе я стану прилетать; 

Гостить я буду до денницы 

И на шелковые ресницы 

Сны золотые навевать…» 

«…Недаром он являлся ей,  

С глазами, полными печали,   

И чудной нежностью речей.»  

Так, сама того не подозревая, княжна Тамара становится жертвой Демона:

«И Ангел грустными очами 

На жертву бедную взглянул…» (о том, что Тамара — жерта Демона)

Связь с Демоном превращает Тамару в грешницу:

«Сквозь них мелькала, в окнах кельи, 

Лампада грешницы младой.»  

«…Хранитель грешницы прекрасной…»

После встречи с Демоном Тамара страдает и «вянет». Она оказывается во власти «лукавого духа», который терзает ее «неотразимой мечтой»:

«О, не брани, отец, меня. 

Ты сам заметил: день от дня 

Я вяну, жертва злой отравы! 

Меня терзает дух лукавый 

Неотразимою мечтой; 

Я гибну, сжалься надо мной!» 

Тамара объявляет отцу, что не хочет выходить замуж ни за кого. Девушка отправляется жить в монастырь, чтобы там справиться со своими терзаниями и побороть «лукавый дух»:

«Напрасно женихи толпою 

Спешат сюда из дальних мест… 

Немало в Грузии невест; 

А мне не быть ничьей женою!..» 

«Отдай в священную обитель 

Дочь безрассудную свою; 

Там защитит меня Спаситель…» 

«И в монастырь уединенный 

Ее родные отвезли…»

Став монахиней, Тамара все равно не может побороть свою одержимость. «Знакомый образ» продолжает преследовать ее, маня и зовя куда-то:

«Но и в монашеской одежде … «…» 

В ней сердце билося как прежде.»

«…Знакомый образ иногда 

Скользил без звука и следа 

В тумане легком фимиама; 

Сиял он тихо, как звезда; 

Манил и звал он… но – куда?..»

Теперь, после знакомства с Демоном, весь мир для Тамары одевается в «угрюмую тень». Сердце девушки больше не способно на чистые восторги: 

«Но, полно думою преступной, 

Тамары сердце недоступно 

Восторгам чистым. Перед ней  

Весь мир одет угрюмой тенью;  

И всё ей в нем предлог мученью –  

И утра луч и мрак ночей.»

В монастыре Тамара часто сидит у окна и ждет «его», загадочного красавца, а в это время какой-то голос (голос Демона) обещает ей, что «он придет»:

«Тоской и трепетом полна, 

Тамара часто у окна 

Сидит в раздумьи одиноком  

И смотрит в даль прилежным оком,  

И целый день вздыхая, ждет…  

Ей кто‑то шепчет: он придет!» 

«Святым захочет ли молиться –  

А сердце молится ему…» 

Однажды Демон является к Тамаре и умоляет ее быть с ним. Он рассказывает о том, как любит ее, а также о том, как страдает и мучается:

«Мой рай, мой ад в твоих очах. 

Люблю тебя нездешней страстью…»

Очарованная красивыми речами Демона, Тамара верит ему. Демон целует девушку, но его поцелуй оказывается ядовитым, и Тамара тут же умирает:

«Увы! злой дух торжествовал! 

Смертельный яд его лобзанья 

Мгновенно в грудь ее проник. 

Мучительный, ужасный крик  

Ночное возмутил молчанье.  

В нем было всё: любовь, страданье, 

Упрек с последнею мольбой  

И безнадежное прощанье –  

Прощанье с жизнью молодой.»

После смерти Тамары один из ангелов летит в рай, держа в руках душу Тамары. Демон пытается помешать ему и заполучить душу девушки, однако остается ни с чем. Ангел улетает в рай вместе с душой умершей Тамары:

«Один из ангелов святых 

Летел на крыльях золотых, 

И душу грешную от мира  

Он нес в объятиях своих.»

Тем временем тело покойной Тамары хоронят возле далекой церкви, где позже похоронят и ее отца:

«Как пери спящая мила, 

Она в гробу своем лежала…» 

«…И не напомнит ничего 

О славном имени Гудала, 

О милой дочери его!»  

«Но над семьей могильных плит 

Давно никто уж не грустит.»

Таковы цитатный образ и характеристика Тамары в поэме «Демон» Лермонтова: описание внешности, характера и истории героини в цитатах.

Сочинение Демон в поэме Лермонтова (Образ и характеристика)

1. Сочинения
2. По литературе
3. Лермонтов
4. Образ и характеристика Демона в поэме Демон

Образ Демона в одноименной поэме М. В. Лермонтова представлен падшим ангелом, который, презирая все и вся творения Бога, однажды не смог остаться равнодушным перед красотой грузинской княжны Тамары. Он уже не получает удовольствия от прежних злых деяний, а потому решает добиться любви Тамары и завладеть ее душой навечно, взяв ее к себе в подруги.

По злому умыслу Демона жених Тамары погибает по дороге к ней. Вся княжеская семья безутешна в своем горе, в особенности Тамара, но Демон является к Тамаре ночью в прекрасном обличии и успокаивает ее своими речами. С этого момента он начинает ее преследовать и каждую ночь посещает княжну. Когда Тамара, не подозревающая об истинной природе своих видений, решает скрыться в монастыре от злой напасти, Демон долгое время не решается снова к ней подступиться. Но он уже завладел мыслями Тамары, и жизнь без него ей уже не в радость, а потому, услышав однажды ее плачь о нем, он снова приходит к ней.

Демон умоляет Тамару принять его, рассказывает о своих злодеяниях, которым нет прощения, говорит, что Тамара единственная, кто может скрасить его существование. Демон клянется в искренности своих чувств, признается, что готов пойти на примирение с небом, если она примет его. Он обещает ей вечность с ним и все земное и неземное богатство взамен на ее любовь.

Демон, сам того не подозревая, обманывается в своих чувствах и обманывает Тамару — им владеют лишь страсть и жажда обладания девушкой, а не чистые чувства. Если бы он любил княжну по-настоящему, он не являлся бы к ней, зная, что тем самым убьет ее. Истинная любовь предполагает жертвенность, но Демон действует исключительно в собственных интересах, пользуясь доверием девушки.

В итоге Демон торжествует, ему удается соблазнить княжну. Тамара ведется на речи Демона, и этот выбор стоит ей жизни. Демон, наконец, принимает свой истинный и страшный облик падшего ангела и пытается забрать душу Тамары, так как считает, что теперь она принадлежит только ему одному. Но неожиданно ему противостоит ангел хранитель княжны, который не отдает Демону душу девушки, объясняя это тем, что, в отличие от Демона, любовь Тамары была чистой и невинной, и на Тамаре нет греха.

Таким образом, Демон оказывается побежденным. Его «любовь» оказалась самообманом, который стоил жизни человека. Демону так и остается недоступным понимание любви в ее настоящем значении. Демон обречен на вечное скитание среди людей, в жизни которых он приносит несчастья.

Образ Демона

Образ Демона в знаменитой поэме Лермонтова — является брошенным героем, который посмел переступить правила добра. Он презирает ограничение человеческого проживания. Данный портрет взят автором из библейской легенды про изгнанного из рая. Михаил Юрьевич на свой манер переделал содержание. Наказание главного лица исходит из того, что он обречен до скончания веков блуждать абсолютно одиноким.

Образ демона это причина зла, уничтожающего всё на пути перед собой. Но несмотря на это, он оказывается в сближенном взаимодействии с противоположным началом. Поскольку нечистый это обращённый ангел, то ему прекрасно вспоминаются прошедшие события. Герой словно выливает свою накопившуюся месть на весь мир. Стоит выделить тот факт, что данный образ демона очень сильно отличается от Сатаны или же Люцифера. Такое вот личное выражение российского поэта к образу.

Основной смысл поэмы состоит в том, что герой стремится найти способ перевоплотиться. Он весьма рассержен тем обстоятельством, что ему отведена участь рассеивать зло по всему людскому миру. По нежданному стечению событий он влюбляется в прекрасную девушку грузинку, которую зовут Тамара. Данным способом герой во что бы то ни стало желает победить Божью кару.

Образ героя в этом произведении выражается двумя главными особенностями. Это притягательность небес и таинственная загадочность. Поэтому женщина Земли не способна из-за своей слабости устоять перед искусителем. Он не итог человеческого воображения. Тамара может его почувствовать и осязать. Постепенно он начинает посещать её во сне. Демон походить на воздух и может вдохновляться чрез внутренний голос и дыхание. В поэме мы не найдём описания внешнего вида героя. В чувствах девушки он как светлый вечер, светится неслышно, подобно звезде, ускользает неслышно и бесследно. Грузинку заманивает зачаровывающий голос, притягивает её. После совершения убийства суженого Тамары, он приходит к ней, напускает золотые сны, избавляет ото всех земных беспокойств. Портрет перевоплощается с помощью колыбельную песенку. В этой песне присутствует воспевание мира в ночи, который столь характерен для романтической особенности.

Воспевания, которые воспроизводит Демон с течением времени отравляют сердце бедной девушки по миру, которого нет. Земные события и вещи её не привлекают. Доверяясь своему совратителю, грузинка покидает этот мир. Это происшествие приводит Демона к ещё большему отчаянию и сознанию в своей несостоятельности.

Популярные сочинения

• Сочинение от лица животного (3, 4, 5, 6, 7, 8 класс)
  Привет, меня зовут Барсик. Я кот. Мне 3 года. Я живу в трёхкомнатной квартире. Со мной живут ещё пять человек: двое взрослых и трое детей.
• Сочинение Слово не воробей, вылетит – не поймаешь (по пословице)
  В нашей жизни мы постоянно контактируем с другими людьми: родственниками, друзьями, наставниками и другими. Сложно себе представить даже один день без общения. Только родившись
• Сочинение Описание картины Утро в сосновом лесу Шишкина (2, 3, 4, 5, 6 класс)
  И.И.Шишкин — известный и величайший художник XIX века. Среди других пейзажистов ему без сомнений принадлежит первое место. В его картинах каждый может увидеть его любовь к своей Родине.

Подробная характеристика Демона

Кто есть демон в традиционном религиозном понимании? Это злое, грубое, уродливое, пугающее и обижающее всех вокруг существо. Такими демонов изображали десятки деятелей искусства: писатели, поэты, художники.

Демон, которого изобразил в своей поэме Лермонтов, кардинально отличается от любого типичного демона. Его сложно назвать безусловно отрицательным персонажем. Как говорит автор уже в первых строках поэмы, его демон утомлен постоянным совершением зла.

Так Лермонтов ломает представление о том, что всем демонам зло в радость, так как они, по сути своей, являются воплощением этого зла.

В основе поэмы лежит библейская история о том, как однажды падший ангел восстал против Бога. Михаил Лермонтов не является первым поэтом, который был увлечен созданием портрета «духа отрицанья, однако он сумел внести в этот образ нечто особенное. Он сделал демона человекоподобным, изобразив его персонажем как романтическим, так и реалистическим.

Создатель мира также косвенно присутствует в тексте. Он обвиняется во всех преступлениях, проблемах, трагедиях, что затронули мир людей. В поэме есть мысль: если Бог сотворил всё, значит, и зло тоже сотворено им. У лермонтовского Демона к Богу личная неприязнь, которую сложно объяснить лишь миссией подобных существ.

Бог изолировал Демона от рая и поработал над его душой. Помимо этого факта, Создатель передал своему оппоненту груз ответственности за всё мировое зло, поэтому Демон “жжет печатью роковой”. Думается, что в этой печали и заключена трагедия главного героя поэмы: вне зависимости от его желания, всё, к чему он имел или имеет отношение, становится злом.

Демон Лермонтова — этакий несчастный сверхчеловек, обреченный на страдания из-за своих способностей. Известно, что после издания поэмы Церковь посчитала поэта безбожником, так и не сумев принять его нетипичный образ демона.

В поэме немало различных философских подтекстов, и читателю, взявшему за данное произведение, нужно обладать немалой эрудицией, чтобы понять всю суть этого поэтического текста. «Демон» по сей день является почвой для дискуссий среди учёных-филологов. В школе же эту поэму следует изучать уже потому, что она является блестящим примером мастерства автора.

Другие сочинения: ← Образ и характеристика Алены Дмитриевны в поэме Песня про царя Ивана Васильевича↑ ЛермонтовАзамат в романе Герой нашего времени →

Сурикова А. С.: Демоническое в творчестве М. Ю. Лермонтова

Лермонтов «Демон», часть I – краткое содержание

Печальный демон, отвергнутый Богом, долго летал над грешной землёй, проводя век за веком в однообразной скуке. Даже зло он сеял без наслаждения – оно тоже наскучило ему. (См. полный текст и анализ поэмы, а также статью Образ Демона в поэме Лермонтова .) Демон часто парил над величественным Кавказом и роскошной Грузией. В одном из здешних селений жил седой князь Гудал со своей дочерью, прекрасной, доброй и стыдливой . Гудал просватал Тамару за молодого витязя, но в предсвадебный день девушку увидел Демон – и вдруг испытал, как в пустыне его немой души вновь шевельнулись чувства добра и красоты, владевшие им до Божьего проклятия.
Демон. Художник М. Врубель, 1890

Жених уже ехал к Тамаре с целым караваном подарков. К вечеру он добрался до горной часовни, близ которой был погребён некогда убитый здесь князь. Молитва у этой часовни имела чудотворную силу: она помогала уберечься на дальнейшем пути от мусульманского кинжала. Но демон смутил душу жениха Тамары, и он о молитве забыл.

Когда совсем стемнело, перед караваном мелькнули незнакомые всадники. Храбрый князь привстал навстречу им на стременах – и тут же был сражён пулей. Конь принёс на себе тело убитого ко двору Гудала. Тамара горько рыдала над женихом – и вдруг услышала сладкий, неизвестно откуда звучавший голос. Он успокаивал её, советуя быть безучастной к земному, как плывущие по небу облака. «Я, – внушал незримый собеседник, – буду каждую ночь прилетать к тебе и гостить до зари, навевая золотые сны.

Взволнованная Тамара в бессилии заснула. Во сне ей приснился незнакомец с туманным обликом неземной красы, склонившийся к её изголовью.

Краткое содержание

В роскошном грузинском доме князя Гудала вовсю идут предсвадебные хлопоты. Девушка необыкновенной красоты — Тамара — готовится выйти замуж. Почти все уже готово к проведению мероприятия. Остается только дождаться молодого мужчину, спешащего к возлюбленной.

В это же время над вершинами Кавказа пролетает Демон. Он заприметил красавицу и хотел ее соблазнить. Раньше ему все доставалось быстро и по первому желанию, поэтому с сопротивлением он встречается впервые. Хотя ему впоследствии удается его преодолеть, добиться того, на что рассчитывал.

Жених вместе со своими верными друзьями и подарками отправляется большим караваном к невесте. На радость Демону, в ущелье их настигают разбойники, желающие обогатиться нечестным путем. Судьба молодых обрывается. Свадьба оборачивается горестью похорон.

Демон после похорон является Тамаре. Он хочет ею завладеть. Но девушка непреклонна. Чтобы защититься от искусителя, она уходит в монастырь, где на ее защиту встает Ангел-хранитель. Какое-то время ей удается спасаться от падшего, но он выбирает удачный момент, пробирается к красавице и добивается своего.

Кульминация романтической поэмы вовсе не так печальна, как может показаться на первый взгляд. Несмотря на то что соблазненная Демоном красавица погибает, Ангел все-таки спасает ее душу. Он переносит Тамару в рай, где ее дух наконец-то обретает спокойствие и гармонию.

ДЕМОНИЧЕСКОЕ В ТВОРЧЕСТВЕ М. Ю. ЛЕРМОНТОВА В статье рассматривается тема демонического — одна из ключевых тем в творчестве М. Ю. Лермонтова. На примере поэмы «Демон» автор показывает, как обнаруживает себя в творчестве Лермонтова неизбывная для романтизма увлеченность демоническим, когда оно предстает увиденным сквозь призму романтической религиозности. Ключевые слова: М. Ю. Лермонтов, демон, демоническое, возвышенное, романтизм. Тема демонического и демонизма в литературе обыкновенно соотносится с романтизмом, для которого она является одной из ключевых. В творчестве М. Ю. Лермонтова, наряду с другими неизбывно романтическими темами и образами, обращенность к демоническому и демонизму обнаруживается очень определенно и внятно. Более того, будучи очень личной, эта тема занимает в произведениях Лермонтова особое место. С ранней юности и до конца жизни поэт был увлечен и захвачен демоническим. Впервые интерес к этой теме появляется в произведениях Лермонтова с 1829 года — когда были написаны первые строки поэмы «Демон». В дальнейшем тема демонического будет разрабатываться Лермонтовым как в других редакциях «Демона», так и во многих других поэтических произведениях — среди которых «Азраил», «Ангел смерти» и, конечно же, «Маскарад». В последнем тема собственно демона как насельника миров иных становится темой демонического героя, и та же тема демонического героя продолжается уже в прозе — в образе Печорина в «Герое нашего времени» и в «Княгине Лиговской», в образе Вадима из одноименной повести. Таким образом, в обращенности Лермонтова к теме демонизма отчетливо проступают две линии: первая из них, наиболее близкая романтизму в его творчестве — та, которая обнаруживается в поэме «Демон», — это линия романтического демона, насельника иного, возвышенного мира, и вторая — линия демонического героя, бывшая для поэта настолько близкой, что находила свое выражение не только в художественной реальности, но и в личной переписке поэта. По поводу последней позволю себе процитировать несколько строк из писем Лермонтова к М. А. Лопухиной и А. М. Верещагиной. Строки эти интересны в том отношении, что в них угадываются черты все того же демонического героя, однако на этот раз — в самом авторе писем. Примечательно также, что эти черты выявляют себя в отношении поэта с женщинами, то есть в той сфере, которая романтиками — и Лермонтов здесь не исключение — сакрализуется и обожествляется. Именно в этой сфере срыв и провал наиболее ярко демонстрируют несостоятельность героя — будь то демонический герой Печорин, Демон одноименной поэмы или же обнаруживающий в себе демонические черты сам поэт М. Ю. Лермонтов. Но обратимся к письмам. Так, например, в письме М. А. Лопухиной 23 декабря 1834 г. Лермонтов замечает: «Ничто меня не смущает — ни гнев, ни нежность; я всегда настойчив и горяч, но сердце мое холодно и может забиться лишь в исключительных случаях». А в письме от 1835 года А. М. Верещагиной прямо пишет: «я стал с нею жесток и дерзок, насмешлив и холоден…» и, несколько ранее, в том же письме: «Вот я ее и скомпрометировал, насколько было возможно, не скомпрометировав самого себя». В цитированных выше строках Лермонтов явно примеривает к себе черты, которые романтизм охотно усваивал своим демоническим героям — душевную холодность, насмешку, дерзость, жестокость, оправдывая эти качества несовершенством мира и его создателя. Но не следует воспринимать слишком уж всерьез «демонизм» Лермонтова — все-таки романтики в «демоническое» в сильной степени играли, и «самодемонизация» поэта в настоящем случае скорее дань романтизму. В то же время обращенность Лермонтова к демоническому порой далеко выходит за пределы романтического мироощущения — когда поэту удается схватить в демонизме самое существенное и неустранимое: демоническое разрушительно, нигилистично, оно калечит и ничтожит все сущее. Законченный злодей Вадим, холодный и бесчувственный Печорин — это попытка взглянуть на демоническое и демонизм не через романтические, а через христианские реалии. Другое дело, насколько подобный взгляд возможен при том, что романтическая заинтересованность темой демонического при этом остается не до конца преодоленной. Более того, она доводится до предела, когда Лермонтов обращается к теме демонического в поэме «Демон». Ниже мне хотелось бы обратиться именно к ней. Поэма «Демон» принадлежит к числу тех романтических произведений, в которых тема демонического рассматривается сквозь призму любовного и эротического. Вообще для романтизма в целом тема любви является непременной. Потому прежде всего, что в любви становится достижимой желанная для романтика полнота бытия. Исходно тема любви — всецело христианская, но романтическая литература наполняет ее новым, удивительным, а подчас и противоречивым содержанием. Каковы же характерные черты романтической любви? Они прямо связаны с романтическим миро- и самоощущением. Исходная романтическая «вознесенность» (точнее, самовознесенность и самовозвышение) играет здесь не последнюю роль. Романтик ощущает себя выше и лучше других людей — или, что, пожалуй, важнее, — «не таким, как все», «другим». Все его чувства — и любовь здесь отнюдь не исключение — окрашены «инаковостью» героя по отношению к обыденному миру. Обыденный мир на то и обыденный, чтобы быть привычным, устойчивым, посюсторонним, заурядным. Романтик же ощущает свою принадлежность другому миру, который открывается ему посредством его возвышенных чувств: чуткости к прекрасному, одушевленностью прекрасным, — все это вовлекает его в иные сферы бытия. Любовь романтика тоже «иная»: она и возвышеннее, и чище, и блаженнее, и чудеснее, чем у «других». В поэме «Демон» тема романтической любви и демонизма переплетены очень тесно. Инфернальное (оно же возвышенное) в образе демона входит в человеческий, шире — земной мир. То, что инфернальное (Демон) в поэме — это именно «возвышенное», понимаемое в романтическом смысле, становится очевидным буквально с первых строк поэмы: «печальный» демон, пред которым «теснятся лучших дней воспоминанья» возможен лишь в том случае, если он демон романтический. Итак, романтический демон является в мир. Не для того, впрочем, чтобы удовлетворить тоску человека о возвышенном (как Люцифер в поэме Байрона «Каин», например), а в стремлении обрести то, чего недостает ему самому. Иными словами, «возвышенное» (Демон) в поэме нуждается в человеческом, чем с самого начала задается его относительность, для романтизма как будто бы не приемлемая. Тем не менее у Лермонтова это именно так: «возвышенное» нуждается в человеческом. Не в том смысле, в каком необходимо человеческое инфернальному, понимаемому с религиозной точки зрения — не в человеческих страстях, грехах, низведении и разрушении человеческого. Возвышенно-инфернальное в образе Демона в поэме жаждет человеческого как несущего в себе образ и искру божественного — любовь, в которой для романтика становится достижимой полнота бытия. Иными словами, «демоническое» (оно же возвышенное) стремится к еще «более возвышенному» — к «полноте», — желая достигнуть последней в любви. То, что понятие любви и понятие инфернального исходно противоположны по самой своей сути, — ведь демоническое (инфернальное), будучи богопротивным и богоборческим, тем самым отрицает любовь, — здесь никакого значения не имеет, ведь «Бог есть любовь» романтик подменяет на «любовь есть божественное». Да и само инфернальное, романтизируясь, утрачивает весь свой онтологический ужас и обретает совершенно иные черты — демон становится «романтическим демоном». «Неземная красота», «грусть», взор, полный «любви», ореол тайны («пришлец туманный и немой») — таков романтический облик Демона. Он отчасти сродни облику Люцифера из поэмы Байрона «Каин», которого жена Каина Ада сравнивает с озаренной звездами ночью, — Люцифер тоже таинственен, прекрасен и полон печали. Вместе с тем в Демоне не усматривается ни величия и властности, ни могущества и суровости, отличающих, скажем, байроновского Люцифера и отсылающих нас к образу царственному, возвышенному и даже божественному. Да, у Демона все еще «гордая душа», он «царь познанья и свободы», «вольный сын эфира», ему служат духи, но он же признается: «Лишь только я тебя увидел — / И тайно вдруг возненавидел/ бессмертие и власть мою». И то и другое, и бессмертие и власть — атрибуты возвышенного, то есть божественного, состояния, и «ненависть» к ним равнозначна неприятию своей божественности. Возможно ли такое? Нет, если бессмертие и власть — от бытия, а не мнимость и иллюзия. У Демона же они именно таковы: и бессмертие его — заемное, дарованное ему как наказание («Моя ж печаль бессменно тут. / И ей конца, как мне, не будет; / И не вздремнуть в могиле ей» ), и власть его иллюзорна: погубленной им душой Тамары Демону овладеть не удается… Неприятие такой «мнимой» божественности вполне возможно. Однако в пользу чего? Уж не в пользу ли «неполной радости земной», которой Демон «позавидовал невольно», едва лишь увидел прекрасную Тамару? Нет, конечно. Возможно подобное «отречение» от своей мнимой божественности лишь в устремленности к божественности настоящей, подлинной. Такой и только такой жаждет романтическая и полная противоречий, беспокойная и томящаяся душа Демона. Что касается последних, то томление, и беспокойство, и противоречия, конечно, «божественности» Демону не прибавляют, обнаруживая в нем скорее человеческое, нежели возвышенное. А Демон действительно вполне «человечен», ибо наделен и иными чертами, которые едва ли уместно предположить в пришельце из неземного, хотя, быть может, и инфернального мира. «Грусть», «тоска» и «волненье» любви, «неясный трепет ожиданья», «страх неизвестности немой», «слезы», «умиленье» — все это сильно сближает Демона с «человеками». Как, впрочем, и многое другое — «зависть» к «неполной радости земной», «сердечный ропот», и «мечты о прежнем счастье», и «скука творить зло», и «старанье все возненавидеть», и послушность «привычке сладостной», и «несмелость», и «задумчивость», и «страх», и «душа, открытая для добра», и — «жаркие уста»… Все это делает образ Демона особенно обаятельным, притягательным и поэтичным. Обаятельны и его «неизъяснимое волненье», и «глаза полные печали», и «чудная нежность речей», и «слезы жаркие, как пламень». Все перечисленное, оно же и исконно романтическое, пробуждает и выявляет в Демоне его любовь к Тамаре. Любовью же освящаются и страсти Демона, — благодаря ей они не становятся ни низкими, ни пошлыми, не умаляют и не перечеркивают в Демоне романтического героя. И хотя именно страсти в герое поэмы от «демонизма» — ибо в пределе своем страсти всегда от демонизма — и порой они прорываются, но это страсти, обличающие в герое незаурядную, а значит, если следовать романтической логике, все-таки и возвышенную натуру: Люблю тебя нездешней страстью, Как полюбить не можешь ты: Всем упоением, всей властью Бессмертной мысли и мечты. Страсть Демона, происходящая от любви, «нездешняя», нео страсть, без всякого намека на сладострастие. А ведь последнее для демонической «любви» отнюдь не исключено. Инфернальное, бесовское как страстное и, в частности, сладострастное, обуреваемое похотью и вовлекающее в нее человека и потому погибельное для него, встречается в художественной литературе куда чаще, чем возвышенное демоническое. Среди таких выходцев из инфернального мира, например, дьявол из «Влюбленного дьявола» Жака Казота, бес сладострастия из «Хромого беса» Алена Рене Лесажа. У М. Лермонтова, создавшего до предела поэтичный образ Демона, тоже есть произведение, в котором инфернальное как возвышенное низводится до уровня плотской страсти, а значит, в том числе и пошлости — такова «Сказка для детей», в которой «влюбленный бес», неотлучно находящийся около той, в которую он «влюблен», незримый для нее, «подглядывает» и «подслушивает» за своей «возлюбленной»: Я с ней не разлучался. Детский лепет Подслушивать, невинной груди трепет Следить, ее дыханием с немой, Мучительной и жадною тоской Как жизнью упиваться… это было Смешно! — но мне так ново и так мило! «Подслушивание», конечно же, не от вслушивания и не от слышания, но всегда от праздного или корыстного стремления узнать то, что не предназначено для других ушей, что-то сокровенное, интимное. Персонаж «Сказки…» подслушивает и подглядывает именно в таком, пошлом и оскорбительном для предмета его страсти смысле. Иначе и быть не может: ведь родом он из инфернального, потустороннего, мертвенного, из мира «нежити», которая стремится к жизни, пародируя ее и заимствуя у живых: вот и бес из «Сказки…» упивается дыханием «возлюбленной» «как жизнью» «с немой, мучительной и жадною тоской». Своей собственной жизни у беса нет, он «живет» лишь в той мере, в какой «подслушивает», то есть крадет эту жизнь («упивается дыханием») у человека. Краденая, а значит, и мнимая у него, впрочем, не только «жизнь», но и все остальное — «чувства» и «эмоции»: «любовь», «тоска», «печаль», «смех». Да, бес из «Сказки…» еще и «смеется», точнее, «насмешничает» — над собственным «чувством»: «…это было / Смешно…». Насмешка же над любовью есть не что иное, как отрицание и ничтожение любви. Бес ничтожит и ту, чьей жизнью он «живет», и свое «чувство» к ней, сам возвращаясь туда, откуда вышел: в мир нежити, низовой и пошлый, мертвенный и мертвящий мир. У «Демона» же никакого, даже самого малейшего налета пошлости в его отношении к возлюбленной нет. Демон не следит, не подглядывает и не подслушивает за Тамарой — он на нее смотрит, ею любуется, ей внемлет, жаждет встречи с ней и — встречается с нею в любви. Что любовь эта заведомо погибельна, это уже другой вопрос, прямого отношения к самой возможности любви между Демоном и Тамарой не имеющий. В романтическом же (и только в таком) смысле любовь эта очень даже возможна. Но посмотрим, какие характерно романтические черты Демона открываются именно в его любви к Тамаре. Мы их уже коснулись отчасти, когда упоминали о «волненье», «слезах», «печали» и прочих чертах, вменяемых влюбленному герою романтическим представлением о любви. А что же Демон? Что для него Тамара, любви которой он жаждет так настойчиво? В душе моей, с начала мира, Твой образ был напечатлен, Передо мной носился он В пустынях вечного эфира. Давно тревожа мысль мою, Мне имя сладкое звучало; Во дни блаженства мне в раю Одной тебя недоставало, — признается Тамаре влюбленный Демон. Лукавит ли он? Пожалуй, все-таки нет. Слишком много других, косвенно подтверждающих «искренность» его признаний свидетельств: это и слезы, и печаль, и робость… К тому же признание Демона вполне в романтическом духе, как, например, и его приговор себе: «Я раб твой — я тебя люблю». Рабствовать возвышенному, конечно, никак не годится. Демоническо-инфернальное, впрочем, рабствовать у человека еще как может: так, рабствует Мефистофель у доктора Фаустуса, рабствует «Бьондетта»-дьявол у офицера Альвареса («Влюбленный Дьявол»), рабствует черт у кузнеца Вакулы. Но там — совсем другой контекст, предполагающий, так сказать, «деловые отношения» между сторонами, человеческой и демоническо-инфернальной, да и само инфернальное отнюдь не претендует на высокое достоинство. Случай же Демона другой. Да, Демон — у ног Тамары, он раб ее. Для романтика, впрочем, «любовное рабство» ничуть не унизительно и отнюдь не зазорно, ведь рабствует влюбленный не потому, что он раб, а потому, что любит. Романтическая же любовь непременно предполагает поклонение, служение, готовность к самоотречению, точнее, к растворенности в любимом существе. На таком фоне быть рабом, будучи любящим, вполне естественно. Но это для романтического, а стало быть, и возвышенного героя. А как насчет романтического Демона? И ему, видимо, такое не заповедано — «быть рабом», «сложить власть» у ног возлюбленной и избрать ее своей «святыней»: …Избрав тебя моей святыней, Я власть у ног твоих сложил. Твоей любви я жду как дара, И вечность дам тебе за миг. Никакой вечности Демон, разумеется, Тамаре дать не может, ведь и собственная его вечность — мы уже упоминали об этом — заемная, и власть его мнимая. Но любви как дара Демон ждет и, казалось бы, получает ее. Однако, в отличие от Тамары, любовь эта ничего для него не разрешает и разрешить не в состоянии уже потому, что демоническая любовь вообще есть противоречие в понятиях: ведь отречение от Бога, которое никто не отменял и которое Демон совершает вновь, избрав Тамару свой «святыней», с неизбежностью означает и отречение от любви. Демон оказывается способным полюбить, но лишь благодаря тому, что он не вполне Демон, объединяющий в себе, казалось бы, очевидно противоречивое и необъединимое — он принадлежит к двум мирам одновременно, и миру возвышенного (демонического), и земному, человеческому миру. Именно в «человеческом» обнаруживаются все самые романтические и притягательные черты Демона. Эти же самые «человеческие» черты Демона удерживают его «по сю сторону бытия», не позволяя ему стать ни окончательно инфернальным, ни довершенно возвышенным (божественным). Ввиду чего образ Демона в поэме оказывается противоречивым и не до конца определенным и уловимым. Эта неуловимость и неопределенность его образа и оставляет возможность для демонической «любви»… Наконец, последнее, на что нужно обратить внимание. Сопряжение Лермонтовым инфернального и возвышенного, каким бы поэтичным оно не было, обязательно базируется на недоговоренном и недопроясненном: почему Демон отвергает Бога, в чем его несогласие с Творцом, его протест? Могло бы стать первенствование Демона благом и счастьем для этого мира и его самого? Что-либо подобное совершенно непредставимо. Так или иначе, но Демон, по Лермонтову, как и Люцифер в упоминавшейся выше поэме Байрона, лелеет и холит в себе разочарованность миром, его неприятие как свое последнее слово о мире. Другого ему не дано, ни к чему другому он не чувствителен и не восприимчив. Демон не состоялся сам и спроецировал свою несостоятельность на мир. Это истина по сути христианская, но по-своему она вычитывается и в лермонтовском «Демоне». Сурикова Анна Сергеевна — магистр культурологии, научный сотрудник, Русская христианская гуманитарная академия, [email protected]

Михаил Врубель — Человек, который влюбился в демона

Михаил Врубель впервые нарисовал демона, иллюстрируя романтическое стихотворение Михаила Лермонтова. Врубель охарактеризовал его как «дух, не столько злой, как страдание и печаль, но во всем этом сильный дух … величественный дух». Но это было только его первое воплощение. Черноглазый демон следовал за Врубелем всю его жизнь, появляясь в его творчестве, сгорбившись на фоне темного неба, беседуя с прекрасной Тамарой, и, наконец, исказился в мучительном поражении.

«Демон Врубеля — символ нашего времени, ни ночи, ни дня, ни тьмы, ни света». — Александр Блок

В 24 года Михаил Врубель получил высшее юридическое образование, но юристом не стал. Вместо этого он обратился к живописи. Врубель учился в Императорской Академии художеств у Павла Чистякова и разработал странный, фрагментарный стиль — мазки, похожие на гальку на пляже. Одно из первых его крупных заказов — росписи для церкви Святого Кирилла в Киеве — отправило его в Венецию, где он изучал раннехристианское искусство.Мрачные, косоглазые святые коптских икон впитались в него и снова появятся, более темные, по его возвращении в Россию.

В 1890 году Михаил Врубель переехал в Москву, где развил широкий спектр художественной деятельности. Как и многие художники в стиле модерн, он работает во многих средах, включая витражи, майолику и дизайн костюмов, но именно демон привлек его внимание. Хотя он рисовал иллюстрации к поэме Лермонтова в Киеве, «Сидящий демон» был первым случаем, когда он воплотил эту форму в жизнь на массивном холсте.

Демон Врубеля был потрясен московским арт-миром. Критики назвали это «дико уродливым», другие — «симфонией гения». Споры, как это часто бывает, принесли успех. Врубель привлек внимание мецената Саввы Мамонтова, который заказывал произведения для своей частной оперы. В этой опере он познакомился со своей женой Надеждой Забелой, для которой создавал костюмы и рисовал в оперной фантазии. В течение следующих десяти лет Врубель писал мифологические фигуры, создавал фризы из майолики, даже баловался архитектурой — но он всегда возвращался к демону.В 1902 году Врубель создал массивную картину « Падший демон », на которой демон все еще дерзок, хотя и потерпел поражение. Это был массивный, детализированный холст — и работа Врубеля превратилась в навязчивую идею. Он рисовал и перекрашивал глаза и губы демона снова и снова, даже когда работа была выставлена ​​на обозрение. Его компульсии в конце концов закончились глубоким психическим и физическим срывом. Его отправили в психиатрическую больницу, где он проведет остаток своей жизни.

«Врубель пришел к нам посланником, чтобы сказать, что фиолетовая ночь окроплена золотом ясного вечера.Он оставил нам своих Демонов, чтобы изгнать фиолетовое зло и ночь. То, что Врубель и ему подобные открывают человечеству раз в столетие, заставляют меня дрожать от страха » — Александр Блок

Антон Рубинштейн« Демон »у барда, исследует изгнание — вперед

Заглавный герой оперы Антона Рубинштейна «Демон», которая будет появляться в Bard SummerScape до 5 августа, является аномалией. На самом деле он не заинтересован в том, чтобы сеять зло. Он не тоскует по раю; ему всегда было скучно. Он глубоко скептически относится к беспрекословному поклонению Богу.Его не волнует идея божественной любви, он убежден, что только человеческая любовь может спасти его. В погоне за этой любовью он совершает тяжкое преступление. Но его наказание — не отправка в ад; просто оставаться одиноким на земле.

Опера, направленная на Барда Таддеем Штрассбергером, дирижер Леон Ботштейн и основанная на стихотворении Михаила Лермонтова, показывает, как Демон, веками находившийся в ловушке на земле, влюбляется в принцессу Тамару, которая вскоре должна выйти замуж. . Он устраивает смерть ее намеченного, принца Синодала; Тамара, привлеченная Демоном, несмотря на свои лучшие инстинкты, и напуганная смертью Синодала, уходит в монастырь.Демон следует за ней туда, вызывает от нее признание в любви и целует ее, что приводит к ее смерти. Появляется ангел, который ведет душу Тамары к небу, предлагая ей искупление. Демон вынужден остаться в одиночестве.

Несмотря на то, что Демон грозен и безжалостен, мало что в нем напоминает фигуру демона, которую обычно изображают. Он скорее отчаянный, чем злой; он не кажется действительно злым. Хотя привязанность Тамары к нему доказывает ее падение, она кажется подлинной и явно не принужденной.В программной заметке к постановке Барда ученый Эмили Фрей пишет, что демон из стихотворения Лермонтова был «титанической фигурой» в образце «Фауста, Люцифера Мильтона» и дьявольскими фигурами, популярными среди романтиков. Переняв музыкальную традицию романса, жанра русской народной песни, Фрей пишет, что опера Рубинштейна с либретто Павла Висковатова «очеловечивает своего главного героя».

Возможна дополнительная интерпретация: Рубинштейн создал оперу, в которой характеристики, делавшие Демона человеком, очень напоминали те, которые делали Рубинштейна евреем.

Рубинштейн родился в еврейской семье, которая обратилась в православие, когда он был ребенком, надеясь, что это позволит им войти в русское общество. И все же Рубинштейн оставался приверженным еврейской идентичности на протяжении всей своей карьеры, сочиняя оперы о Маккавеях и Моисее. Независимо от того, насколько хорошо Рубинштейн был знаком с еврейскими представлениями о моральном устройстве мира, с еврейской точки зрения, неопределенность, которую занимает «Демон» Рубинштейна, кажется весьма интересной.В поисках смысла и безнадежности найти его, он находится в изгнании из дома, по которому он скучает и который считает невыносимым.

Exile — мощная тема в «Демоне». Демона привлекает Тамара из-за разницы, которую он ощущает между ней и ее сверстниками, качества страсти, которого нет у других. Именно эта разница побуждает ее искать изгнания из собственного дома, ведь будущее, которое ее там ждет, не содержит ничего хорошего. Синодал за несколько мгновений до того, как его караван будет атакован татарами из-за задержки по дороге на свадьбу, навязчиво размышляет о своем желании держаться подальше от Тамары.Его короткая ария — один из самых прекрасных моментов в опере, в музыкальном плане он наполнен меланхолией, которую сам Синодал, конечно же, не вполне понимает. Он, в отличие от Рубинштейна, не знает, что его ждет. Он умрет в изгнании от своей любви.

В сильном упреке оперным операм, существующим в более традиционно христианской моральной вселенной, Синодал и Тамара оба умирают в поисках решения, но так и не нашли его. Спасение Тамары настолько внезапно, что кажется почти жестоким. В заключительные моменты постановки Барда ее дух медленно сваливает грязь на ее могилу — жест, напоминающий еврейский ритуал.Оркестр звучит финальным аккордом мрачного торжества. Вы не можете не чувствовать, что она предпочла бы жить.

Сам Рубинштейн был изгнанником, обращенным в русское православие, чьи сверстники никогда не позволяли ему забыть о его еврейском происхождении. Совместив «Демона» с музыкой русской семейной жизни, он искал свой собственный дом, принимая самые сокровенные традиции общества, которое часто предпочитало, чтобы он, как прирожденный еврей, оставался на земле. боковые. Его трагедия имитирует тех персонажей, которым он подавал жалобный голос.Как и они, он всегда видел идеализированное положение в жизни, к которому стремился. И точно так же, как они, он никогда не мог этого достичь.

Мелодические сокровища и романтический пафос «Демона» Рубинштейна

Были времена, когда оперы Антона Рубинштейна восхищались и ставили по всей Европе. Прежние триумфы уступили место полному отсутствию интереса в период межвоенного периода, когда романтические драмы русского композитора сменились новыми фаворитами. Сегодня европейская публика недостаточно хорошо знает музыкальное наследие этого пианиста-виртуоза и основателя Санкт-Петербургской консерватории, чтобы обеспечить его место в списке самых популярных оперных композиторов.Бельгийская премьера оперы «Демон » (1871) может изменить эту ситуацию, поскольку опера отвечает самым взыскательным ожиданиям: зажигательная, романтическая музыка, бесчисленные возможности солистов продемонстрировать свои вокальные и драматические таланты, впечатляющие хоры и далеко не обычный сюжет о навязчивая любовь демона. О счастливом конце тоже не может быть и речи, поскольку устранение соперника Демона и его готовность заключить мир с небом по-прежнему не гарантирует счастья.

Эта лирическая опера, основанная на байронической поэме Михаила Лермонтова (1814-1841), имеет философскую и духовную основу.Но не непримиримое противостояние Ангела и Демона или антагонистический хор духов ада и духов небесных делают его таким впечатляющим и увлекательным. Прекрасная лирика стихотворения Лермонтова, мелодичный ритм и романтический дух его стихов вдохновили Рубинштейна на самые прекрасные и страстные мелодии, полные душевных эмоций. Превосходный симфонический оркестр Ла Монне и его российский дирижер Михаил Татарников наверняка наслаждался каждой страницей партитуры Рубинштейна, так же как публика наслаждалась каждым моментом его музыки.Нервные, взволнованные, темные или небесно-светлые ариозо, речитативы и припевы образовывали конкатенацию оперных моментов. Хор заиграл от утонченного Down до яркого Aragvi и захватывающего Night time . Задачей певчих было комментировать драматические события, выступая в роли злых духов, ангелов, слуг в караване принца Синодала, ночных разбойников на горном перевале, свадебных гостей и монахинь монастыря. Концертное исполнение оперы позволило воспользоваться возможностями, которые предоставляет зал в BOZAR.Хор был разделен на три группы и размещен не только на сцене, но и на балконах, создавая особый звуковой эффект двойного хора, обращенного друг к другу.

Литовский баритон Костас Сморигинас также воспользовался залом и вызвал некоторое волнение у публики, внезапно появившись между рядами. Его Демон мало походил на всемогущий и бесстрастный дух ада. Сильный и убедительный, Сморигинас также смог исследовать драматические глубины своего персонажа и изобразить эмоциональные страдания этой измученной души.Это была одинокая душа, скучающая и презирающая «проклятый мир», где некого любить и быть любимым. Разбитые после ее смерти мечты о новом начале с Тамарой стали последним проклятием для всего мира и его создателя.

Южноосетинское сопрано Вероника Джиоева была бесконечно очаровательна, как и красивая, искренняя и набожная Тамара. Свой удивительно легкий, но, тем не менее, сильный и динамичный голос она раскрасила всевозможным эмоциональным диапазоном, сделав его тоскливым и тревожным, ласковым и мечтательным.

Роковая любовь Демона и Тамары имеет разрушительные последствия не только для главных героев, но и для всех, кто находится в их непосредственной близости. Вокальная партия старого разбитого сердца отца Тамары, князя Гудала, могла быть написана специально для выразительного и гибкого баса Анте Еркуницы. А какую полноту и красочность привнес бас Александр Васильев в своей уж слишком короткой партии Старого слуги! Выдающаяся галерея низко зарегистрированных голосов в этой постановке была бы неполной без темного меццо Елены Манистиной в роли медсестры Тамары и глубокого объемного меццо Кристиан Стойн.В роли Ангела она проявила себя грозным противником Демона. У тенора Бориса Рудака были и свои звездные моменты с двумя поэтическими ариозами Превращение в сокола и В темноте ночи .

Это эмоционально насыщенное и впечатляюще спетое исполнение дало этой несправедливо забытой музыке новый шанс вернуться на европейскую сцену. Без этой когда-то столь влиятельной музыкальной драмы меломаны не имеют полного представления о русской опере XIX века и музыкальном вдохновении более удачливых произведений Чайковского «Евгений Онегин » и Мусоргского «Хованщина» .В 2016 году кажется неправильным быть ограниченным парижскими рецензиями 1911 года, которые рассказали публике, насколько анахронична эта опера. Со всеми этими мелодичными сокровищами, веками спрятанными из-за противоречивого сюжета и высокого романтического, немодного пафоса, старомодный романтизм и накал страстей героев Антона Рубинштейна очень приветствуются.

**** 1

Демон — stonecarving.ru

Композиция представляет собой Сидящего демона — известную картину Михаила Врубеля , которая, несомненно, стала одним из самых популярных и узнаваемых произведений художника благодаря своей глубоко символической природе и уникальной манере письма.

Врубель создал картину в 1891 году в рамках своей комиссии по тридцати иллюстрациям к юбилейному изданию произведения Михаила Лермонтова, в котором, конечно же, было его знаменитое стихотворение Демон , признанное одним из величайших его шедевров. В нем рассказывается трагическая история неугомонного Демона и его любви к прекрасной Тамаре. Устав от скуки, Демон, к своему большому удивлению, влюбляется в чудесную девушку прямо в день ее свадьбы. Охваченный ревностью, он замышляет смерть ее невесты и возвращается, чтобы преследовать ее снова и снова, борясь за ее внимание и не желая оставлять ее в покое даже после того, как она войдет в монастырь.Однако любовь Демона приводит к тяжелым последствиям, и стихотворение заканчивается печальной сценой похорон Тамары.

Однако демона Лермонтова нельзя воспринимать как абсолютное зло; он не пытается никого обидеть, он тот, кто страдает. Поэт изображает его человеком, который может испытывать скуку, страстную любовь и ревность. Недостижимый идеал, максимализм, внутренняя борьба, сомнения и неугомонность — все это черты Демона в восприятии Врубеля.

Эта картина считается одним из первых крупных произведений символизма. Что делает его особенно близким к символизму, так это амбивалентность великого духа и отчаянного одиночества.

Техника Врубеля узнаваема сразу; Исключительно искусный мастихин, он одновременно художник и скульптор. Его манера письма как бы имитирует мозаику. Например, формы цветов, которые поразительно напоминают кристаллы, были вдохновлены текстурой скал.Поэтому изображение росписи на камне выглядит так органично.

Диапазон материалов, используемых для этой композиции, намеренно ограничен, но мастерам удалось создать очень драматичный и мощный образ. Основа сделана из дымчатой ​​кварцевой друзы, а фигура Демона вырезана из аметиста таким образом, что самая прозрачная часть отведена для головы. Волосы, также сделанные из дымчатого кварца, создают интересный эффект; он отражает золотые отблески внутри аметистовой головы, и они вспыхивают внутри, как будто это беспокойные мысли или подавляющие эмоции.

Отрывок из книги Михаила Лермонтова «Демон»

Демон, душа всех изгнанных,

печально над грешным миром

поплыло, и мысли о днях исчезли

перед ним тесновато развернулся;

дней, когда в обители славы,

просветил чистых херувимов,

когда кометы летят на своей станции

обрадовались обмену приветствия

приветствия и любви к нему,

через пары творения,

голодных знаний, он летал на

с караванами в пути

в космос, куда ушли безумные звезды;

с любовью и верой, чтобы опереться,

счастливых первенца нашего состояния,

он не знал ни зла, ни подозрений,

его разум не устрашает длина

К сожалению, падение

бесплодных эонов…

столько, столько было … сила,

воля теперь его не отозвать!

II

Он странствовал, уже давно изгнанный;

в его пустыне не было убежища:

и один за другим прошли века,

как минута следует за минутой,

каждый однообразно скучно.

Мир, которым он правил, был ничтожен и недействителен;

болезни, которые он сеял в своем существовании

восторга не принесла.Его техника забита,

не обнаружил следов сопротивления —

, но зло оставило его в глубокой скуке.

Это была самая популярная опера в России. Потом он исчез.

«Мы рассматриваем это как психологический доступ к чувствам, а не как прямое повествование», — сказал он. Он описал экзотическое начало оперы как «сказку», которая затем переходит в нечто более внутреннее, когда мы путешествуем в сознании Тамары.

Демоны, по мнению г-на Штрассбергера, являются нашими собственными творениями.«Они существуют как заменители вашего внутреннего монолога с самим собой», — сказал он. Он предположил, что Тамара недовольна своим предстоящим (и, вероятно, устроенным) браком, а Демон — это способ ее психики справиться с ситуацией.

С чем-то не согласился Тарускин. «В реальной сверхъестественной драме сверхъестественные персонажи действительно существуют», — сказал он. По крайней мере, российские зрители XIX века могли бы подумать, что Демон абсолютно реален.

У мистера Штрассбергера и то и другое: персонажи верят в Демона, а мы в аудитории можем сохранять дистанцию ​​через психологический фрейм.Этот подход также сосредотачивает повествование не на главной героине, а на Тамаре; Демон менее важен, чем ее кризис. Финальная сцена — это не обычная оперная борьба за целомудрие женщины против соблазнителя, а скорее изображение внутренней борьбы, интригующий ход для оперы, который имеет тенденцию налагать строгие ограничения на женскую субъективность.

Задача постановки состоит в том, чтобы пробудить через психологическую линзу, которая ближе к сегодняшнему слушателю, щекотливое богословское содержание, которое было частью того, что сделало оперу Рубинштейна такой популярной в свое время.(Исходный материал, стихотворение Михаила Лермонтова, было временно запрещено как кощунственное.)

«Демон» стремительно перешел от пресловутого богохульства к забытому любопытству. Но в мелодичной и доступной музыке Рубинштейна мы можем услышать некоторые нити, оставленные за пределами истории музыки, потому что они не соответствуют преобладающим повествованиям.

«Есть так много великолепных опер с недостаточным исполнением», — сказал г-н Ботстайн. «Мы — редкое искусство; если мы в музее, у нас есть целый подвал с работами, которые мы никогда не показываем.Вся наша точка зрения состоит в том, что аудитория, поддержка и интерес к нему обречены, если мы позволим стереть его реальную историю ».

Демон влюбляется в Лисеу (Колонна) | Opera Online

Демон , опера Антона Рубинштейна с либретто Павла Александровича Висковатова по одноименной поэме Михаила Лермонтова, была премьера в 1875 году и часто исполнялась в России в конце XIX века, но сегодня это опера вне репертуара. , почти редкость.

Тот факт, что Лисеу решил участвовать в совместной постановке названия вместе с Геликон-оперой из Москвы, Государственным театром из Нюрнберга и Национальной оперой Бордо, показался серьезным легкомыслием большинству подписчиков театра, которые придерживались мнения. что были и другие «более прибыльные» издания для совместного производства, чем это.

После премьеры на этот раз нужно встать на сторону театра: это была хорошая идея, и вполне вероятно, что в ближайшие годы этот Demon будет распространяться по Европе с успехом, связанным с именем Liceu.Вполне возможно, что, не став популярным, благодаря этой новой продукции, Demon больше не будет абсолютно второстепенным названием.

Ставка Дмитрия Бертмана — режиссера «Геликон-оперы» и постановщика спектакля — и сценографа Хартмута Шёргхофера — сильная. Все действие разворачивается внутри огромного деревянного цилиндра, вдохновленного картиной Иеронимуса Босха «Вознесение блаженного » (около 1500 г.). Внутри трубы, соединяющей небеса, землю и ад, огромная мобильная сфера диаметром 6 метров содержала видеопроектор, использующий сферу в качестве экрана.Эта удивительная сценография была неудобной для певцов и почти невозможной для хора, но была визуально невероятно мощной, покоряющей и акустически совершенной, поскольку она сильно проецировала голоса на публику.

Этот Demon со значительными сокращениями (среди которых и балет) сокращает произведение до чуть более двух с половиной часов, представляет собой вызывающего беспокойство человеческого демона, уставшего распространять зло по миру — люди достаточно хорошо справляются с этой задачей и без его помощи — который будет безуспешно пытаться искупить себя любовью.В конце концов, демон вызывает у зрителя жалость, понимание и сочувствие, в то время как ангел превращается в почти ненавистного стража закона, нечувствительного к страданиям. Удивительный.

Не все в драматургии уместно, но есть некоторые жемчужины, которые добавляют пьесе новый смысл. Помещая контртенора в роль ангела вместо оригинального меццозопрано, одетого в тот же костюм, что и демон, с инвертированными цветами, мы экспериментируем с двойственностью в визуальной симметрии.Это две стороны одной медали.

Спектакль отличался отличным вокалом и правильным инструментальным уровнем. Михаил Татарников , дирижер, обеспечил оркестровую партитуру, которая, несмотря на несколько «востоковедов», звучала гораздо больше по-германски, чем по-русски. Казалось, что во многих моментах можно было попытаться пойти дальше в выразительной интенсивности, и в целом инструментальное исполнение оставалось каким-то холодным и отстраненным. В любом случае, это было правильно во все времена.

Голоса были лучшим активом. Юное сопрано Асмик Григорян , которая в роли Тамары покоряет демоническое сердце, также покорила зрителей. Голос этого лирического сопрано красив, имеет хорошую проекцию и однороден. На сцене она знала, как заставить своего персонажа развиваться к трансцендентности, и ее выступление в длинном финальном дуэте с демоном было, безусловно, лучшим моментом ночи, было великолепно.

Эгилс Силинс , специалист по роли демона, заменил покойного Дмитрия Хворостовского, умершего в ноябре прошлого года и с самого начала проявившего интерес к участию в постановке.Силинс представил превосходного демона со всех сторон, как вокально, так и сценически, с большим мастерством подчеркнув человеческие страдания персонажа.

Остальные составы были правильными: тенор Игорь Морозов в роли принца Синодала, Роман Ялчич в роли слуги, Александр Цымбалюк в роли князя Гудала, Лариса Костюк в роли няни, Антони Комас в роли посыльного и Юрий Мыненко в роли посыльного. ангел.

Хор, очень неудобный на сцене из-за нехватки места и наклона пола, очень хорошо сыграл оперу на русском языке, которая не входит в их репертуар.Теперь.

Ксавье Пужоль

Фото: Антони Бофилл

01 мая 2018 | Распечатать

ТАМАРА И ДЕМОН — Скачать PDF бесплатно

Партнер по гостиничным операциям

Партнер по эксплуатации отеля. Всем добрый вечер.Большое спасибо за то, что нашли время в своей занятой жизни, чтобы отпраздновать с нами. Потому что после всего того времени и опыта мы получили нашу прекрасную Inn

Подробнее

Advent Devotional для детей Crossing Kids

Каждый добрый и совершенный дар: предвкушение при рождении для детей Каждый добрый и совершенный дар исходит свыше, нисходит от Отца небесных огней, Который не меняется, как бегущие тени.Джеймс

Подробнее

ФРАЗАЛЬНЫЕ ГЛАГОЛЫ ВВЕДЕНИЕ. Маленькие слова — во фразовых глаголах важны, потому что они полностью меняют значение.

ФРАЗАЛЬНЫЕ ГЛАГОЛЫ ВВЕДЕНИЕ Фразовые глаголы состоят из двух частей: глагола (например: положить, взять, получить, дать, пойти и т. Д.) И одного или иногда двух «маленьких слов» (например: вкл, вверх, вне, внутрь и т. Д.), Которые идут с глаголом. Сравнить:

Подробнее

Иосиф и разноцветная одежда

Джозеф и разноцветный плащ Учитель Пеп Ток: братья называли Джозефа мечтателем.Но действительно ли вы мечтатель только потому, что Бог хочет говорить с вами во сне? Братья Иосифа ненавидели

Подробнее

Притча о блудном сыне

Притча о блудном сыне: Пеп-разговор с учителем: Дети должны знать, что их любят безоговорочно. На самом деле, мы все должны это знать! В притче о блудном сыне Иисус заверяет нас, что Бог

Подробнее

ОДИН ДОЛЛАР ВОСЕМЬДЕСЯТ СЕМЬ ЦЕНТОВ.

ОДИН ДОЛЛАР И ВОСЕМЬДЕСЬ СЕМЬ ЦЕНТОВ. Это все. Она отложила его в сторону, один цент, затем еще и еще, осторожно покупая

. Подробнее

Прощающий отец

КНИГА 1, ЧАСТЬ 3, УРОК 4 ПРОЩающий ОТЕЦ БИБЛИЯ: Луки 15: 11-32 ТЕМА: Мы можем узнать, что Иисус хочет, чтобы мы делали и были, слушая притчи, сказанные Иисусом.ПОДГОТОВКА К УРОКУ ГЛАВНАЯ ИДЕЯ: Иисус

Подробнее

Список высокочастотных слов PUSD

Список часто встречающихся слов PUSD для оценок по чтению и правописанию K-5 Частые или мгновенные слова важны, потому что: 1. Вы не можете прочитать предложение или абзац, не зная хотя бы наиболее распространенного.

Подробнее

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В БОЖЬЮ СЕМЬЮ

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В БОЖЬЮ СЕМЬЮ Всем, кто принял его, тем, кто верил в его имя, он дал право стать детьми Бога детьми, рожденными не естественным происхождением, ни по человеческому решению, ни с мужем

Подробнее

Иосиф прощает своих братьев

Джозеф прощает своих братьев. Учителя Пепа. Джозеф не видел своих братьев с тех пор, как они продали его в рабство.Он не ожидал, что они увидят их в тот день, когда пришли покупать зерно. Теперь как правитель

Подробнее

Обычные моменты благодати

Обычные моменты благодати Для всего есть время и сезон для каждой цели под Небесами. Время рождаться и время умирать. Время сеять и время жать. Время смеяться и время

Подробнее

МОЛИТВА В САДУ

КНИГА 3, ЧАСТЬ I, УРОК 4 МОЛИТВА В САДУ БИБЛИЯ: Луки 22: 39-53, Марка 14: 32-50 ТЕМА: Мы помним, что Иисус учил о любви и проявлял любовь во всем, что делал.Во время Великого поста и Пасхи мы вспоминаем

Подробнее

МЫШЕЙ И МУЖЧИН Набор домашних заданий

МЫШЕЙ И МУЖЧИН Домашнее задание СОДЕРЖАНИЕ Отметьте, когда выполнено Задание 1 «Проверка знаний» … Задание 2 Поиск слов. Задание 3 Профили Facebook …. Задание 4 Цитаты Кто это сказал и почему это важно?

Подробнее

Большая ошибка Марти Короткий рассказ о персонаже Уэса Фесслера Марти Маус шел домой из школы в один солнечный день.На тротуаре был камень, который он ударил ногой по дороге. Скала отскочит

Подробнее

Крещение Иисуса

Крещение Иисуса Учитель Пеп Разговор: Рассказ о крещении Иисуса действительно важен и может быть очень интересным. Об этом нужно так много узнать! Обязательно настройте урок так, чтобы он относился к

. Подробнее

Плод духа — любовь

Плод Духа — Любовь Предсессионная разминка (Галатам 5: 22-23) Сегодня мы собираемся узнать больше о плоде Духа, который называется Любовь.Что вы думаете, когда слышите слово «любовь»? A

Подробнее

Инфинитив или ин-форма?

Инфинитив или ин-форма? Stefan M. Moser 7 мая 2012 г. Версия 1.6 В английском языке, когда один глагол следует за другим, второй глагол может быть либо формой -ing, либо инфинитивом to. Это зависит от первого глагола.

Подробнее

ДЕТСКИЕ ХИТЫ ДЛЯ ПОКЛОНЕНИЯ ТОМ 1

ПОКЛОНЕНИЕ ДЛЯ ДЕТЕЙ ТОМ 1 ГОСПОДЬ Я ПОДНЯЮ ВАШЕ ИМЯ НА ВЫСОКОГО ГОСПОДА Я ПОДНЯЮ ВАШЕ ИМЯ НА ВЫСОКОМ; ГОСПОДЬ, Я люблю петь твои хвалебные хвалы.Я ТАК РАД, ЧТО ВЫ В МОЕЙ ЖИЗНИ; Я так рад, что вы пришли спасти нас. ВЫ ПРИШЛИ ИЗ

Подробнее

WWW.YANCYNOTNANCY.COM

ПЕСНЯ: Его обещание вечно. Всегда с нами. Стоя на обетованиях. Бог заботится обо мне. Все, что всегда, сегодня и всегда. Бог любил мир. Когда мы молимся, пока я живу. Есть обещания. Слова

Подробнее

ПУТЕШЕСТВИЕ ГОРЕНИЯ — ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ПУТЕШЕСТВИЕ СКОРБЫ — ЧАСТЬ ПЕРВАЯ 3 СЕССИЯ СО СМЕРТИ ВАШЕГО ЛЮБИМОГО, вы начали путешествие.Это не поездка, которую вы запланировали, но это поездка, которую вы должны совершить. На ваше путешествие будут влиять несколько факторов,

Подробнее

Пересечение Красного моря

Раздел 4: Урок 3 Обратите внимание, что эти файлы защищены авторским правом, и каждая воскресная школа должна владеть копией компакт-диска «Учение маленьких: знакомство с Библией», чтобы использовать эти файлы. Пожалуйста,

Подробнее

Кино, Хуана и Койотито

1 Кино, Хуана и Койотито Кино проснулись рано утром.Звезды все еще сияли на небе. Петушки начали кукарекать 1, а свиньи искали что-нибудь поесть. За пределами

Подробнее

Глава 2 Как обмануть барр-аккорд

Глава 2 Как обмануть барр-аккорд Теперь, когда вы разучили множество аккордов в разных позициях, бывают случаи, когда мы хотим удалить некоторые ноты. Я знаю, в предыдущей главе я объяснил

Подробнее

Бог, Великий Творец

Предсессионная разминка Бог, Великий Создатель (Бытие 1: 2: 3) Сегодня мы собираемся начать новую серию уроков, посвященных атрибутам Бога.Атрибут — это черта характера или качество кого-то. Для

Подробнее

Иисус в храме (в 12 лет)

Иисус в храме (в 12 лет). Пеп-разговор с учителем: Двенадцать звучит так по-взрослому, особенно когда ты маленький парень! Но нам, взрослым, 12 кажется очень молодым, чтобы делать то, что делал Иисус

Подробнее

БОГ СДЕЛАЛ ВСЕ ДЛЯ СВОЕЙ СЛАВЫ

БОГ СДЕЛАЛ ВСЕ ДЛЯ СВОЕЙ СЛАВЫ по книге Мэриан М.Schoolland (Eerdmans Publishing Co.) Дополнительные сведения об учениях, которые можно загрузить, см. На сайте www.alto Generallovely.org (БЕСПЛАТНЫЕ УЧЕНИЯ)

Подробнее

Маммона и Лучник

О. Эндрюп Маммон и лучник СТАРЫЙ ЭНТОНИ РОКУОЛЛ, ЗАРАБОТАВШИЙ миллионы долларов на производстве и продаже мыла Рокволла, стоял у окна своего большого дома на Пятой авеню. Он смотрел

Подробнее

МЭРИ ПОНДЕРС, А МЫ?

МЭРИ ПОНДЕРС, А МЫ? Слово Божье в этот день Рождества — это Луки 2:19, в котором говорится: «И Мария хранила все это и размышляла о них в своем сердце».Пока текст. Явлена ​​слава Божья,

Подробнее

Учим детей хвалить

Учите детей хвалить Размышляя о похвале Обсудите с партнером один или два из следующих вопросов. Когда вы в последний раз искренне восхваляли Бога? Чем вы занимались в то время? Какой эффект

Подробнее

НЕБО, БОЖИЙ КРАСИВЫЙ ДОМ

Библия для детей представляет НЕБО, БОЖИЙ ПРЕКРАСНЫЙ ДОМ Автор: Э.Дункан Хьюз Иллюстрировано: Лазарусом. Адаптировано: Сарой С. Изготовлено: Библия для детей www.m1914.org BFC PO Box 3 Winnipeg, MB

Подробнее

Примеры тестовых вопросов

Раздел 1 Примеры тестовых вопросов 2. Посмотрите на картинку с пометкой 2. Первый раздел теста SLEP измеряет способность понимать разговорный английский и длится 35-40 минут. Он разделен на четыре части:

Подробнее

ГОТОВИТЕСЬ ВРЕМЕНИ К РЕМЕСЛАМ

1 Создание библейской истории: обращение Павла, Деяния 1-3; 9: 1-9 Итог: Если вы хотите узнать, кто такой Бог, узнайте больше об Иисусе.Стих для запоминания: Когда вы идете, ничто вас не замедлит. Когда вы бежите, вы

Подробнее

Сюжетная линия: обзор срока

Задание 55 Имя: HR: Дата: Учитель (и): Задачи SWBAT определяет и анализирует элементы сюжета «11:59». Сделайте сейчас. Заполните приведенную ниже диаграмму сюжета правильными терминами, насколько это возможно. Линия участка: Срок

Подробнее

Плод духа — радость

Плод Духа — радость Предсессионная разминка (Галатам 5: 22-23) Сегодня мы собираемся больше узнать о плоде Духа, называемом радостью.Что вы думаете, когда слышите слово радость? Лот

Подробнее

Есть пить. Пришло время поесть, поесть, поесть Какое удовольствие Ешь, ешь, ешь Я все готово, запиваю своим любимым напитком НАПИТОК!

Ешьте и пейте Пора есть, есть, есть Какое удовольствие Ешь, ешь, ешь Я все готово, запиваю своим любимым напитком НАПИТОК! Пришло время поесть, поесть, поесть Какое удовольствие Ешь, ешь КРЕКЕРЫ Я все сделал

Подробнее

План тренировки

Цель занятия Ознакомить и развить ловлю высокого мяча.