Ничего не ясно – «Не ясно» или «неясно» как пишется правильно слово?

Но после 352 неудачных экспериментов еще ничего не ясно.

С тобой никогда ничего не ясно, ты такой скрытный.

У нас пока ничего не ясно.

С лицензией на продажу алкоголя еще ничего не ясно.

Много криков шума и ничего не ясно.

Пока дело не раскрыто, ничего не ясно.

Бен, значит, пока еще ничего не ясно.

То есть, на самом деле, ничего не ясно.

То есть, на самом деле, ничего не ясно.

С тобой никогда ничего не ясно!

Нет, нет, еще ничего не ясно.

Пока ничего не ясно, никому ни слова.

Ничего не ясно, но, кажется, там действительно был взлом, и я видел, как кто-то угрожал ему.

Ничего не ясно, пока я не войду в курс дела.

Ничего не ясно до начала полицейского расследования.

context.reverso.net

Что делать, когда ясно только то, что ничего не ясно

Десять лет назад мы с моим боссом Лидой летели в Лондон. К несчастью для моей аэрофобии, трясло нас нещадно. Чтобы отвлечь меня, Лида рассказывала мне о что-то природе турбулентности. Я напряженно внимала. Потом турбулентность стихла, но вдруг где-то на середине полета, на высоте 12 тысяч метров, совершенно неожиданно в микрофон прозвучало: «Уважаемые пассажиры, наш полет окончен».

Моё сердце ёкнуло и остановилось. Я повернулась к Лиде. Кстати, с тех пор она уже много раз заставляла слушателей падать со стульев, копируя моё тогдашнее выражение лица. Через минуту в микрофон извинились и начали сообщать привычную информацию о покупках в магазине на борту.

Так вот, к чему я это.

То, что мы привыкли называть кризисом и нестабильностью — это как турбулентность. Самолет потрясет-потрясет, но потом всё стихнет, пункт прибытия известен, время в пути известно, и вообще у турбулентности свои понятные причины и законы. Нужно просто перетерпеть и на всякий случай пристегнуться покрепче.

А то, что происходит сейчас в нашем мире — это уже не из разряда турбулентности. Это из разряда того объявления про «наш полет окончен». Во всяком случае, это вызывает похожую реакцию. Или как если бы сказали, что самолет поменял курс, пункт назначения неизвестен, время полета неизвестно.

Неопределенность теперь — наша реальность. И касается это не только зоны падающего рубля, а вообще — такова сейчас наша жизнь, где бы мы не находились. Я работаю с людьми со всего мира, и я не могу сказать, что где-то сейчас всё стабильно, железобетонно и предсказуемо. Просто где-то сигналы сильнее, а где-то они пока не так слышны — но посмотрите на то, с какой скоростью все меняется. Кто-то знает, в каком мире мы будем жить через год, три, или пять?

И возникает вопрос, как жить, планировать и вообще не впадать в ступор от этой неопределенности.

Почему я об этом решила написать? За несколько лет жизни в подвешенном состоянии я много чего поняла про это состояние на практике. Кроме того, я вижу, как другие люди лишаются твердого берега (многие из них вполне осознанно и с моей помощью, работа у меня такая). И я подумала, что раз уж у меня есть некий личный

О потере внутренней истории

В 2011 году (в первый год нашего схода с привычной колеи), я заполняла какую-то форму и надолго зависла в графе «вид деятельности». До этого у меня всегда был ответ на этот вопрос. Я рекрутер. Я основатель компании. Я эйчар. И так далее. А теперь на все вопросы людей и анкет я только пожимала плечами, и в конце концов придумала единственный ответ — «я экс-Talent manager». И с таким ответом я жила до тех пор, пока не поняла, чем же я буду заниматься дальше.

Это был жесткач. И это то, что происходит со многими сегодня — потеря внутренней истории. Неуютное состояние, выражающееся в том, что «я не знаю, кто я сегодня, и у меня нет ответа на вопрос, кто я завтра». Уильям Бриджес, консультант по переменам, называет это

Когда это происходит в процессе осознанной перестройки карьеры, то это нормальный этап, предсказуемый и практически неизбежный. Те, кто проходит через мои программы, знают мой термин «серая зона» и знают, чего от нее ждать.

Но сегодня я вижу, как это накрывает не только тех, кто сам включил для себя режим перемен, но и тех, кто режима перемен вообще не планировал. У кого всё было хорошо в их жизни и карьере. А сейчас не по их вине всё пошло наперекосяк.

«Это какой-то кошмар. Это что, сон? Тогда я хочу проснуться в понятном мире, где я финансовый менеджер с хорошей зарплатой и в стабильной компании. Я хочу понимать, что я и дальше им буду, как и был 10 лет до этого»— вот слова из письма, в котором так точно выражено это состояние.

У нас у всех есть внутренняя история, ответ на вопрос «кто я». И этот ответ часто очень связан с контекстом. Когда контекст меняется и правила игры тоже, у нас уходит почва из-под ног.

Если я описала ваше состояние, то я вам предлагаю попробовать отшелушить контекст. То есть просто взять и выдернуть себя из всех обстоятельств, и посмотреть на то, кто вы и что у вас есть — у вас, независимо от всех внешних событий.

Рекомендация может показаться вам простой до неприличия, но многие даже этого не делают. Итак, возьмите лист и напишите, в чем вы круты, что вы умеете и знаете, с какими проблемами вы справлялись и какие задачи умеете решать. И составьте к этому большой список доказательств. Ваших результатов. То, за что вам говорили спасибо. То, чего без вас бы не было. Вспоминайте и записывайте — в один присест может не получиться.

Это — ваш самый надежный капитал. То, что останется при вас в любом случае, независимо от обстоятельств.

Не буду подслащивать пилюлю. Может быть и так, как в этом письме:

«Мне не понравился тот, кого я увидел — я б с самим собой в разведку не пошел. Я как-то незаметно пригрелся, расслабился и несколько лет вообще не выползал из зоны комфорта. А теперь я понимаю, что после сокращения никто не покупает меня за те же деньги. Кто я теперь? Что осталось, кроме профиля в Linkedin? Я вообще кто вне стен этой работы, которой больше нет?» — отрывок из одной беспощадной исповеди. Даже если вы поймете, что с самим собой в разведку бы не пошли, это все равно хорошая отправная точка вашего роста. (Кстати, в процессе работы у этого человека потом такие бизнес-чакры открылись, и оказалось, что не все мышцы атрофировались, и есть что миру предложить…)

Еще раз подчеркну — неопределенность — это не переходный период, это наша среда обитания и новая реальность. И в ней нужно научиться жить.

Как? Идем дальше.

Выживать или развиваться? Про лучший совет в моей жизни

Летом 2001 года я искала офис под свою компанию, дело было в Новосибирске. Тогда с офисными помещениями было сложно, и после долгих изысканий у меня получилось два «живых» варианта. Первый — типичный по тем временам офис, переделанный из номера бывшей гостиницы. Убого, но бюджетно. Второй вариант — классный офис на Горького, с супер-видом, охраной, в очень престижном по тем временам здании.

По всем разумным соображениям стоило взять тот офис, что дешевле. Ведь впереди — фиг знает что. И зарплаты платить персоналу. И вообще. Как бизнес пойдет? Никто не знает. Сколько стартапов гибнут в первый год…

«Думаю, что выберу бывшую гостиницу. Начнем с этого, а потом, если всё получится, переедем в приличное помещение» — сказала я инвестору. «А какой офис ты хочешь? — спросил он. «Ха. Ну конечно на Горького, там просто нереально здорово. Но расчеты, риски и вообще стартовый период, его еще надо пережить…»

И тут он задал мне один простой вопрос: «Слушай, а ты вообще собираешься выживать …или развиваться? Просто все твои соображения звучат так, как будто твоя основная стратегия — выживать».

Тогда я задумалась и поняла, что мой внутренний выбор уже был именно таким — выживать. Я думала о непростых временах, которые предстоят, и как бы всё сделать бюджетнее, и пережить сложный первый год… И тогда я поняла, что с таким настроем я проиграю еще до того, как сделаю первый шаг на рынке. В итоге я сняла офис на Горького, который все восемь классных, сложных и успешных лет был домом для меня и моей команды.

А вам я хочу предложить ответить себе на тот же самый вопрос: какая у вас внутри сложилась стратегия — выживать или развиваться? Если вы еще не сделали этот внутренний выбор, сделайте его сейчас, потому что за этим у вас последуют две разных истории.

Попробуйте представить себе, чем они будут отличаться на уровне даже первых шагов. Просто набросайте себе по три первых шага стратегии «выживать» и стратегии «развиваться». И вы увидите разницу.

Хорошо, скажете вы. Развиваться. Но тогда следующий вопрос:

Куда развиваться, если все внешние ориентиры «поплыли»?..

Если вы знаете, чего вы хотите, то вам проще, потому что внешние ориентиры для вас не главные, ведь вы разобрались со своими внутренними. А это значит, у вас есть понимание, кто вы, что вы делаете и в каком направлении вы хотите расти.

А если такого понимания нет, то мой вам совет — развивайте в себе transferrable skills — то есть навыки, которые пригодятся в любом случае, в каком бы пункте назначения вы не оказались.

К таким навыкам я отношу всё, что связано с коммуникацией (общение, переговоры, вообще умение доносить свою мысль устно и письменно, и выступления в частности, общение с собеседником и с группой и так далее).

Второй универсальный навык, который всегда пригодится — навык эффективного мышления. Прокачайте креатив, принятие решений, анализ — продолжите список сами.

Даже если вы посвятите ближайшие несколько месяцев только этому, все равно вы растете. И вы в процессе развития, а не выживания. Развитие — это сильная позиция. Хотя бы потому, что жертвы так себя не ведут.

Но как не впасть в другую крайность?

«Парадокс Стокдейла» или почему оптимисты умирали первыми

Я хочу рассказать вам историю из книги Джима Коллинза «От хорошего к великому».

«Адмирал Джим Стокдейл был старшим по званию среди американских военнопленных в «Ханой-Хилтоне» — лагере для военнопленных во время войны во Вьетнаме. Его пытали более двадцати раз за восемь лет его пребывания в лагере (с 1965 по 1973), он не пользовался никакими правами военнопленного, не знал своего срока освобождения, не знал, увидит ли когда-нибудь снова свою семью. Но он оставался командиром, делая все возможное, чтобы другие военнопленные, несмотря на пытки, вышли из испытаний несломленными и могли противостоять попыткам использовать их в пропагандистских целях.

Он придумывал приемы, которые помогали людям переносить пытки (никто не может сопротивляться пытке бесконечно, поэтому он разработал пошаговую систему — после X минут вы рассказываете немного, потом еще немного, так у солдат появлялись ориентиры, за которые они цеплялись, и это помогало им переносить боль).

Он придумал систему передачи информации, чтобы уменьшить ощущение изоляции, которую пытались установить тюремщики;

После освобождения Стокдейл стал первым в истории военного флота трехзвездным офицером, получившим дважды награду летчиков и медаль «За отвагу», присуждаемую Конгрессом США.

Можете понять, почему я был так взволнован в ожидании встречи со Стокдейлом.

Что же чувствовал он, когда был там и не знал, чем все это кончится?

— Я никогда не терял веры, — ответил он на мой вопрос. — Я никогда не сомневался не только в том, что выйду, но и в том, что останусь победителем, и то, что я пережил — это опыт, определивший всю мою дальнейшую жизнь, и я ни на что бы его не променял.

Некоторое время мы молчали, продолжая медленно идти по направлению к факультетскому клубу, Стокдейл прихрамывал и волочил ногу, которая так полностью и не зажила после пыток. Когда мы прошли около 100 метров, я спросил:

— А кто не выживал?

— О, это простой вопрос, — ответил он. — Оптимисты.

— Оптимисты? Не понимаю, — я был совершенно сбит с толку.

— Оптимисты. Это те, кто говорил: «Мы выйдем отсюда к Рождеству». Рождество приходило и уходило. Тогда они говорили: «Мы выйдем отсюда к Пасхе». И Пасха приходила и уходила. Затем День Благодарения и снова Рождество. И они умирали. Не выдерживали.

Мы продолжали идти молча. Затем он повернулся ко мне и сказал:

— Вот один очень важный урок: никогда не путайте веру в то, что вы победите (а вы не можете позволить себе потерять эту веру) с суровой необходимостью трезво смотреть фактам в лицо, какими бы они ни были».

Не становитесь дежурными оптимистами! Такой оптимизм сейчас не прокатит, он по своей природе пассивный и бездеятельный. К позитивной формуле «всё будет хорошо» стоит добавить понимание ситуации и конкретные действия. Шаги. Движуху. И хотя мне еще много чего хочется рассказать вам на эту тему, пожалуй, на этом я остановлюсь.

Итак. Попробуйте переключить свой фокус с внешних неуправляемых обстоятельств на себя, на единственную область, которую можно контролировать и на которую можно влиять. Я даю этот совет моим клиентам, которые перестраивают свою карьеру. Но сейчас он актуален для всех.

А что касается внешних обстоятельств, то напомню-ка я вам, что неопределенность вовсе не означает опасность. Это ведь в равной степени и про возможности. И вот тут всё становится еще интереснее. А вы к ним готовы?

Материал Елены Резановой изначально опубликован на сайте Life is now.

www.matrony.ru

Когда ничего не ясно. Подвиг продолжается

Когда ничего не ясно

Только постоянно общаясь с разными людьми, Алексей Русов выработал в себе привычку пристально просматриваться к собеседнику. Даже человека, с которым ему приходится встречаться ежедневно, Алексей ощупывает внимательным взглядом, будто отыскивает в нем что-то новое, незнакомое.

Вот и сейчас сидит он поодаль от стола и, плотно сжав губы, чтобы не усмехаться, смотрит на начальника горотдела. Замечает про себя: «Ну и тумба!»

Подполковник Миленький и в самом деле похож на тумбу: плечистый, с могучей шеей, как будто выточен из камня. Под ежик остриженная голова с крутым лбом неподвижно покоится между погон. Только маленькие глазки так и бегают по страницам дела.

«Ох и силища! Ему бы штангу выжимать!» — с уважением и усмешкой думает Алексей.

По мнению Русова, подполковник — умнейший человек и давно мог бы выйти в большие начальники, если бы ему добавить немного красноречия, хотя бы часть того, сколько у прокурора.

Кстати, городской прокурор Аркадий Степанович сидит тут же, у приставного столика. Бросив на него взгляд, Алексей невольно улыбается. Сидит прокурор скривившись, одно плечо выше другого, шею вытянул над столом так, что голова оказалась далеко впереди туловища. Он быстро пишет что-то убористым почерком и пошевеливает толстыми губами.

Они знакомы давно. Аркадий Степанович добродушен не по-прокурорски, всегда готов пофилософствовать, потолковать о том, о сем, хороший семьянин, любит природу, даже, говорят, этюды пишет в свободное время. Курит только папиросы с фильтром — здоровье бережет.

Алексей нетерпеливо повернулся на стуле, закинул ногу на ногу. На его молодом лобастом лице отразилась досада.

«И чего молчат? — думает он. — А вызывали срочно».

Кроме начальника и прокурора, в кабинете около двери сидит пожилая женщина. Маленькая, худенькая, повязанная по-старушечьи сереньким платочком, она жадно, именно жадно, как показалось Алексею, смотрит то на начальника, то на прокурора, будто они вот-вот сотворят какое-то чудо.

— Значит, поручим Алексею, — заговорил прокурор, откидываясь на стуле и почему-то называя Русова по имени, хотя к своим подчиненным всегда обращается по фамилиям. — Он опытный работник, ему и карты б руки.

«Опытный, да не очень», — мысленно возразил Алексей.

Правда, за плечами у него девять лет оперативной работы в уголовном розыске, звание — капитан милиции. Но он-то хорошо знает, что опытность не всегда определяется годами и званием. Многое зависит от способностей человека. А особенно способным Русова в горотделе никто не считает. Он обыкновенный рядовой оперативный работник, неплохой товарищ, веселый и немножко беспечный человек.

— Возьми. Через три дня жду, — сказал начальник, подавая дело. Это значит, что его надо изучить и через три дня доложить план действий.

Алексей раскрыл последнюю страницу и быстро прочитал постановление. В нем значилось, что 31 августа 1960 года медицинская сестра родильного дома Малинина Вера Матвеевна, получив отпуск, выехала из Сыртагорска и не вернулась. Принятыми мерами розыска местонахождение Малининой установить не удалось.

Алексей недоуменно пожал плечами:

— Это же… Степан Романович занимался.

Русов не знал, какой разговор происходил здесь же, в кабинете, около часа назад.

Степан Романович Драгин, старший оперуполномоченный уголовного розыска, сердито доказывал прокурору:

— И нечего искать. Отсидит свое — отыщется сама. Мало ли было случаев, когда о человеке ничего не известно, пока не освободится? Мы же не знаем, какая у нее статья…

— Если рассматривать исторически, то, конечно, были всякие случаи… — говорил прокурор, затягиваясь папиросой и расхаживая по кабинету.

Подполковник Миленький молчал, неодобрительно посматривал на Драгина, который, ссутулившись, стоял около окна, сдвинув к переносице кустистые с проседью брови. Около рта залегла глубокая упрямая складка. Подполковник лучше других знает, с какой напористостью может работать Драгин, если уверен, что идет по верному пути. А тут втемяшилось ему в голову, что от Малининой письма не доходят, и ничего другого признавать не хочет. Упрямец. А дело надо вести объективно и тщательно. К такому выводу подполковник и прокурор пришли после изучения всех материалов и неоднократных споров.

И вот дело от старого оперативного зубра, как иногда в шутку называют Драгина сослуживцы, перекочевало в руки Русова. Алексей чувствует, что ничего хорошего это дело ему не сулит.

Пока он пробегал глазами по страницам, Аркадий Степанович говорил:

— Это — мать Малининой. Екатерина Петровна, естественно, беспокоится. Тебе надо побеседовать с нею обязательно.

«Неужто надо!» — хотелось съязвить Алексею. Прописные истины всегда у него вызывали усмешку. Но он посмотрел на женщину и осекся. Лицо ее сосредоточенно вытянулось, она боялась пропустить хоть единое слово из того, что говорил прокурор. Тонкие губы в мелких морщинках плотно сжаты, глаза сухие, но в них застыла такая мольба, что Алексею сделалось не по себе. Он невольно отвел взгляд, будто был сам виноват в чем-то перед нею.

— Обождите в коридоре, — попросил Алексей Екатерину Петровну и, когда та вышла, обратился к прокурору: — Не понимаю, почему не Степан Романович доводит дело до конца?

— Тут не доводить надо, а начинать сначала. А во-вторых, у Драгина, сам знаешь, какой характер: уперся в одно, и ни с места.

— Значит, вы не согласны с Драгиным? Так?

— Категорически заключить нельзя ни того, ни другого. Но имей в виду: Вера Малинина оставила своего трехлетнего сына у Екатерины Петровны. Прошло восемь месяцев, и трудно поверить, чтобы мать за все это время ни разу не вспомнила о сыне, которого, как говорят, очень любила.

— Дело, товарищ Русов, очень серьезное. Предупреждаю, — сказал начальник и в знак подтверждения сильно опустил ладонь на стол.

Чутье подсказывало Русову, что исчезновение Малининой не просто бытовая мелодрама — бегство матери от ребенка и родственников (и это бывает иногда), а что-то другое, из ряда вон выходящее.

Из материалов дела и из рассказа Екатерины Петровны следовало, что Вере двадцать шесть лет, что пять лет она работала сестрой в родильном доме, что ее муж Илья был шофером и погиб три года назад при автомобильной катастрофе. После похорон мужа Вера жила одна. Сына на несколько дней отводила к бабушке и навещала по пути с работы.

Месяца за три до отъезда Вера пустила к себе на квартиру работницу родильного дома Анну Ивановну Лещеву, а потом вместе с нею поехала в отпуск и не вернулась.

Алексей смотрит на опись вещей, которые Вера взяла с собою. Ничего ценного: платья, кофточки, туфли… Привлекают внимание лишь сумма денег, довольно внушительная, да двое часов: одни дамские, золотые, другие мужские, марки «победа». Неужели кто-то мог соблазниться этим «богатством?».

Сидит Русов за столом — худощавый, большеголовый, склонился к бумагам. Тяжело слушать Екатерину Петровну. И Русов задает вопросы мягко, осторожно, подбирая слова.

— Что же она говорила перед отъездом?

Екатерина Петровна тяжко вздыхает, склоняет голову, с минуту молчит и вновь устремляет на Русова тоскливый взгляд.

— Мало она говорила последнее время. Извелась вся, похудела. Я-то думала, что она по Илье тоскует. Уж три года минуло, как схоронили муженька, а все еще мучается. Ан нет, другое у нее на уме было… — Екатерина Петровна уголком платка вытирает глаза. — Прибежит, бывало, с работы, Витюшку целует, а сама причитает: «Сиротинушка ты моя» — и снова в слезы. Я к ней: «Что ты убиваешься? Чего мальца мучаешь?» Тут она мне однажды и открылась, что скоро уедет. Я всполошилась: «Куда? Зачем?» Она потихонечку призналась, что пока возьмет отпуск и с жиличкой своей поедет в Киев. У Анны-то Ивановны есть там знакомый. Николаем звать, вдовый, пару себе ищет. Анна Ивановна и обещала за Николая просватать Веру-то… И телеграмма была, что с Колей поехала Вера на Север.

В деле действительно имеются две телеграммы из Москвы. Одна — на имя Екатерины Петровны:

«Доехала благополучно улетаем Колей Заполярье берегите Витю ждите писем Вера».

Вторая — на имя главного врача родильного дома:

«На мое место подбирайте трудовую книжку храните пока запрошу всем привет Вера».

Тут же подшито письмо, последнее и единственное. Оно пришло спустя два месяца после отъезда Малининой из дома. На конверте почтовый штемпель «г. Воркута». Написано простым карандашом на листке бумаги из школьной тетради.

«Простите меня за долгое молчание, но со мною случилось несчастье, дали срок — 5 лет. Все из-за мужа проклятого. Везут на север, а куда — неизвестно. Говорят, что оттуда даже писать не разрешают. Это письмо посылаю украдкой. Сама здорова, только болит рука, но это скоро пройдет. Попросила соседку по вагону написать за меня. Вот и все. Берегите Витюшку, не говорите ему, где я. Пусть ничего не знает. Целую всех. Вера».

Дальше в деле идут запросы, запросы и ни одного положительного ответа.

Малинину уже пытались искать в местах заключения. Да разве так просто найти! Выйдя замуж, она, очевидно, сменила фамилию…

— И на прощание не сказала ни адреса, ни фамилии Николая?

— Нет, не сказала. Приходили они прощаться вместе с Анной Ивановной. Вера-то все Витюшку целовала, потом и со мной простилась, а старика дома не было, к брату ездил. На вокзал-то я не пошла. Поезд ночью уходил, дождь лил, да и не с кем было внука оставить. А он ведь, знаете, какой!

Алексей знает, какой. Внуки у него в далекой перспективе, а сын уже есть. Чудесный мальчишка! А один тоже не любит оставаться.

— Вы уж постарайтесь, — умоляюще смотрит на Русова Екатерина Петровна. — Я все пороги обила: и в горисполком ходила, и в прокуратуру, и к вам…

Окончив беседу, Алексей полистал дело, полистал и, отправляясь домой, сунул в сейф, в общую стопку, но из головы выбросить не мог. Даже вечером, укладывая Андрюшку спать, он все думал о бесследном исчезновении Малининой, о ее трехлетнем сыне, который может со временем и забыть свою мать…

— Папа, ты что молчишь? Расскажи сказку про дяденьку-милиционера.

— Спи, пострел. Закрой глаза и отвернись к стене.

Андрюшка похныкал и заснул. Алексей послонялся по комнате, накинул плащ и, когда взялся за дверную ручку, посмотрел на жену. Машенька без слов угадывала настроение мужа.

— Опять большое дело, и голова полна, — не то сочувствуя, не то жалея, проговорила она.

— Нет, что ты! Пойду на луну повздыхаю, — лукаво подмигнул он и вышел на улицу.

А дело как раз оказалось из тех, которые захватывают воображение сразу. И Алексея, как поэта в минуты творческого вдохновения, потянуло к одиночеству, в тишину. Захотелось побыть один на один со своей совестью и взвесить ту меру ответственности, которая легла на плечи.

— Привет, капитан! — услышал Алексей и повернулся на голос.

К нему из переулка подходили четверо с красными повязками на рукавах. Высокий представительный Геннадий Барков в кожаной куртке и фуражке с «капустой» подошел первым, лихо козырнул и шутливо отрапортовал:

— Дружина аэропорта порядок обеспечивает на сто пятьдесят процентов.

— Как это? Задерживаете двух пьяных и одного трезвого?

Многих дружинников в городе Алексей знает хорошо, не раз приходилось инструктировать их. И теперь остановился с ними. Постояли, пошутили. Барков успел рассказать анекдот.

Но Алексей не был расположен к веселой болтовне. Из головы не выходит Малинина. Бродит он по улицам, думает, думает и ничего придумать не может. Спохватившись, подтрунивает над собственной тупостью и опять погружается в мысли, а просвета никакого.

Сумерки сгущаются, стирают очертания предметов. Наконец Алексей остановился. Не пора ли домой? Голову пьянят запахи прелой земли и набухающих почек. В теплом весеннем воздухе разлита мягкая тишина.

«Где же луна?» — вспомнил Алексей шутку, брошенную жене. Луны нет. В глубокой тьме звенит ошалело ручей где-то в колее дороги, и звук его кажется единственным во всей вселенной. Так жарким летним днем звенят на лугу кузнечики, и тогда кажется, что, кроме них, нет ничего на свете.

Из окон двухэтажного здания льется матовый свет, выхватывая из темноты выбоину на асфальтовой мостовой, голые силуэты деревьев на противоположной стороне улицы.

Что это за здание? Ах, да это же родильный дом. Оказывается, Алексей все время бродит около него, как будто это может подсказать правильное решение.

В голове, как тот ручей, все время звенит одна и та же мысль: «Не может быть, чтобы никто ничего не знал! Должны же быть, на худой конец, хоть какие-то сплетни».

Многие работницы родильного дома знали Малинину, и, пожалуй, стоит с ними встретиться.

Алексей похлопал себя по карманам, ища папиросы. Но вспомнил, что в прошлое воскресенье бросил курить, проглотил слюну, заложил руки за спину и зашагал домой: давно пора спать. А утром, решил он, надо еще раз заняться персоналом родильного дома.

Следующая глава >

document.wikireading.ru

Ясно, что ничего не ясно |

Предстоящие выходные пройдут под знаком женских баталий в матчах Мировой группы Кубка Федерации. Уже не имеет значения группа эта 1 или 2. Существует определенное предположение, что вскоре Мировая станет просто Мировой, как у мужчин. Пока эта информация не обнародована, оставим ее в таком виде. И обратимся собственно к предстоящим играм.

Чехия – Испания.
Обладательницы трофея принимают в Остраве очень даже неплохую команду. В составе гостей заявлена даже Гарбинье Мугуруза. И хард, который постелили хозяева, уже не кажется таким страшным. Хозяек возглавляет Каролина Плишкова. Вторым номером может сыграть Барбора Стрыцова, может и Катка Синякова. В субботнем матче, думаю, дадут сыграть молодой, а в решающей (если она будет решающей) 4-й игре — опытной. В общем, если Мугуруза берет свои 2 очка, то у испанок есть шанс. Если нет – то …Опыт чешек здесь самый весомый аргумент.

США — Германия
Американки (Коко Вандевей, Элисон Риск, Шелби Роджерс и Беттани Маттэк-Сэндс) принимают немок (Лора Зигмунд, Андреа Петкович, Юлия Гергес, Карина Витхефт). Все — игроки сотни. Маттэк – первая в паре. Навскидку хозяйки выглядят фаворитами. Но есть одно «но». Барбара Риттнер знает в подобных раскладах если не все, то почти все. А Кэтти Ринальди пока не капитанила столько. И это фактор. При всем том, что американки играют на любимом харде, и должны в таких матчах побеждать.

Беларусь – Нидерланды
Недавние записные участницы рубилова группы 1 нынче встречаются в самой, что ни на есть, Мировейшей группе. И снова все на столько свернуто в калейдоскопическую трубочку, что очень трудно предположить, какой узор сложится в итоге на экране. Главная творительница белорусского счастья нынче занята счастьем личным. И дай Бог здоровья Виктории Азаренко и ее малышу. Хозяйкам будет очень непросто. Даже не потому, что нет Азаренко, или гостья столь сильны. А потому что местный менталитет подразумевает требование от них «только победы». Ведь для обывателя – этот жребий для хозяек крайне благоприятный. В составе у Пола Хаархуса нет суперзвезд, таких как Мугуруза или Плишкова. Нет суперталантливых молодых игроков, таких как Вандевей или Бенчич. Играй (белоруски) – не хочу. Но Пол умеет творить чудеса и играть в командный преферанс, как никто другой. Даже лучше, чем Риттнер. К тому же без Азаренко Говорцова, Соснович, Сабаленко и Лапко могут не поделить между собой лидерство. Играя им в волейбол. В общем, Кики Бертенс, как топовый игрок матча, должна брать свои 2 очка. Где Хаархус возьмет 3-е? И возьмет ли вообще? Увидим. Белорусы славятся своим характером.

Швейцария – Франция
Хозяйки очень гостеприимны. Сам матч состоится недалеко от Франции, в Женеве. И это все, что могли сделать для француженок швейцарки. Их состав именно об этом говорит. Тими Бачински его возглавляет. Белинда Бенчич на 3-м номере создает поле для маневра. В общем, стартовая игра Бенчич-Младенович может начать триумфальное шествие швейцарок с Хингис и Голубич в составе. Гостьи не наскребли и полной команды. Янник Ноа, славящийся своим стремлением к оригинальности, дал понять, что «левые» ему не нужны, а «правых» у Франции не так и много. Разве, что Гарсии нет непонятно почему. Ализе Корне и Полин Парменьте тоже способны на подвиг.

Россия – Тайвань
Играй хозяйки в сильнейшем составе – вообще был бы самый понятный матч. Но из зрелых игроков в команде лишь Екатерина Макарова. Наталья Вихлянцева и Анна Блинкова – следующее поколение зала Славы российского тенниса. Но в будущем. Так же, как и победительница прошлогоднего харьковского 25-ти тысячника Анна Калинская. И как они справятся со своими нервами – вопрос еще тот. Напротив – тайваньки, перечисление имен которых вряд ли определит их лик для большинства читателей. В принципе, капитан может выставлять своего сильнейшего игрока на все одиночные матчи и никто не догадается (только форму меняй). Но шутки шутками, а проходной матч может иметь острый сюжет.

Румыния – Бельгия
Симона Халеп снялась. Может ли вздохнуть с облегчением Бельгия? Никак нет! Ирина Камелия Бегу, Моника Никулеску, Сорана Микаэла Кырстя, Патрисия Мария Тиг в теннис играть умеют. И, в отличие от Франции, продукция Илиэ Нэстасе не стареет и не портится. Каждая румынка может выйти и сыграть. Бельгия? 9 лет назад молодая Янина Викмайер чуть не разбомбила нашу команду в Харькове. Нынче ее штормит. Рядом с верхушками, но в глубине все равно. Кирстен Флипкенс такой игрок, что классно сыграть может, главное, чтобы сложилось. Элис Мертенс тоже, но прогнозируемее, чем Флипкенс. Ну и поздравим Марину Заневскую с дебютом за команду, в которой она хотела играть в знак благодарности за долголетнюю поддержку. Как говорится, ничего личного. А сам матч – один из самых непредсказуемых, что по составу заявок, что по итоговому результату.

Украина – Австралия
Пожелаем нашей сборной УДАЧИ! Будет удача – придет и результат. Наш расклад, в общем, понятен. Свитолина, Цуренко в одиночках, Савчук и Киченок в паре. С австралийским есть несколько вариантов. Одиночки, скорее всего, сыграют Дарья Гаврилова и Эш Барти. Пару точно Барти сыграет с Кэйси Дельаквой. Как и 10 лет назад, наш путь к победе лежит через первые 4 матча. В паре шансы есть всегда. Но гостевая пара очень здорово сыграла в Мельбурне. Конечно, всегда хочется выиграть после третьего матча. И это может произойти. Но всем нам нужно очень постараться. Єднаймося!

Италия — Словакия
Приедь Коррадо Барразутти в Харьков в этом составе, и мы могли бы поквитаться с ним за все наши обиды. Но он сюда не приедет. И в команде его тоже нет. Так же, как нет и Роберты Винчи. Сара Эррани и Франческа Скьявоне пытаются помочь Татьяне Гарбин успешно дебютировать на капитанском мостике. Фамилии остальных итальянок пока темнеют в ночи. У хозяек тоже непростой период. Доминика Цибулкова снялась с пробега. Анна Каролина Шмидлова никак не очухается от травм, и вылетела уже в третью сотню. Даниэла Хантукова не слушается советов старших, и не уходит в модельный бизнес. А в теннисном у нее не все гладко нынче. А Яна Чепелова застряла на подходе к первой сотне. Вот так и встретятся два путника с котомками проблем друг с другом. Посидят, потолкуют, пожалуются и поплачут. Кто-то победит и пойдет вприпрыжку дальше. А проигравший подойдет к своему обрыву… Главное, пусть помнит, поражением жизнь не заканчивается.

«Теннис – это всего лишь интересная игра». Так написано на центральном корте «Уимблдона». Болея за свою команду, помните, именно такое отношение поможет ей добиться победы. Поддерживайте и верьте. Потому что накануне ясно, что ничего не ясно

Всеволод Кевлич для Теннисного Портала Украины

tennisua.org

Пролог» — Place for Plays

Стоп, подождите, нас же еще ждут два выпуска Новых Мстителей! Да, я так и не написал текст по первому тому, каюсь, но постараюсь загладить свою вину и вкратце описать, что же важного произошло за 8 выпусков. Итак, Иллюминаты — команда супергероев, которые работают в тени от остального мира и других героев. Они вершат судьбы всей планеты, принимают решения, которые не под силу слабохарактерным и мягкотелым персонажам. На этот раз Рид Ричардс (Мистер Фантастик), Т’Чалла (Черная Пантера, король Ваканды), Генри Маккой (Зверь), Стефан Стрэндж (или Стивен, как хотите, так и величайте), Черный Гром (король нелюдей) и Нэмор (король Атлантиды) столкнулись с проблемой поистине глобального масштаба. Нашей планете каждых несколько дней, а то и часов, грозит столкнуться с… Землёй! Но из других, альтернативных реальностей. Во время первого столкновения, на пересечении миров, которое произошло в Ваканде, Черная Пантера встретил Черного Лебедя — девушку, отправившуюся на нашу Землю, чтобы уничтожить свою и принести жертву Рабум Алалу. Кто это? Что это? А леший их всех разберет. Но главное в этой серии комиксов это характеры персонажей. К примеру, в самом первом номере из нынешнего состава Иллюминатов выгнали Капитана Америка, потому что он оказался слишком правильным и не собирался применять радикальные меры (уничтожать альтернативные вселенные ради спасения нашей). Так вот, мне всегда нравился Черная Пантера, и именно на страницах Новых Мстителей он раскрылся по полной программе: расчетливый и справедливый лидер, верный друг и союзник, отличный стратег и боец. После событий Мстителей против Людей Икс, когда Нэмор напал на Ваканду, между Т’Чаллой и Подводником отношения резко накалились. И до 8 выпуска их междоусобицы ограничивались лишь словесными высказываниями и потряхиваниями кулаками. Ну а совсем скоро нам придется наблюдать полномасштабную войну между двумя сверхдержавами — высокотехнологичной Африканской страной Вакандой и морской жемчужиной, землей Атлантов — Атлантидой.

place4plays.ru

ЯСНО, ЧТО НИЧЕГО НЕ ЯСНО

Весь мир напряженно следит за предвыборной кампанией в США. Вернее сказать, все человечество заставляют следить за извивами американской внутренней политики. Еще бы! Хозяева планеты делят власть! Мир должен следить за этим, затая дыхание.
Правда, в последние годы и месяцы сияющий облик Америки несколько потускнел. Очевидное поражение в Ираке и назревающее поражение в Афганистане, быстрое покраснение Южной Америки и столь же быстрое усиление Китая. А тут еще и мировой финансовый кризис, вызванный прежде всего экономическими неурядицами в США. Однако США по-прежнему остаются страной, самой мощной во многих (но не во всех!) отношениях. Поэтому то, кто станет следующим президентом Америки, будет иметь немалое влияние на ход дел и на других континентах.

Вчерашний день имел в этом отношении особое значение. Если перед этим шли «разогревочно-пристрелочные» голосования в отдельных штатах, то вчера в предварительных выборах участвовали жители 24 штатов США из 50. Обычно по результатам «супервторника», как этот день называют в Америке, и определяются лидеры предвыборной гонки. У демократов в «супервторник» на кону было 50% от общего числа делегатов национального съезда (1 тыс. 687 человек), у республиканцев — более 40% (1 тыс. 29 голосов). На этот раз ожидания оправдались только частично. Если для Республиканской партии лидер начал выявляться, то для демократов положение, по-моему, остается столь же неясным, как и накануне.
По предварительным данным, у демократов Барак Обама победил в восьми штатах: Джорджия, Иллинойс, Делавэр, Алабама, Северная Дакота, Юта, Канзас и Коннектикут. Хилари Клинтон — в семи: Арканзас, Оклахома, Теннесси, Нью-Йорк, Калифорния, Массачусетс и Нью-Джерси.
У республиканцев сенатор Джон Маккейн лидирует в семи штатах — Коннектикут, Иллинойс, Нью-Джерси, Делавэр, Нью-Йорк, Калифорния и Оклахома. Бывший губернатор штата Арканзас Майк Хакаби победил в Западной Вирджинии, Арканзасе и Алабаме, экс-губернатор штата Массачусетс Митт Ромни — в Массачусетсе и Юте.
Преимущество Д.Маккейна у республиканцев начинает вырисовываться. А вот у демократов ситуация становится все более запутанной. Обама побеждает в большем количестве штатов, но Клинтон лидирует в ключевых штатах, дающих наибольшее количество делегатов на партийном съезде, в частности в Калифорнии и Нью-Йорке.
В любом случае все решится отнюдь не завтра, когда станут известны окончательные результаты голосования. Кто будет представлять демократов и республиканцев на выборах в ноябре с.г., определится только через несколько месяцев. Съезд Демократической партии пройдет в конце августа, а Республиканской — в сентябре. Так что еще много воды утечет в Миссисипи и в речах политиков до тех пор, пока не будет названа пара финалистов предвыборной гонки.
Судя по нынешнему раскладу сил вполне возможны и комбинации «президент — вице-президент». У демократов это пара Клинтон—Обама. У республиканцев — Маккейн—Хакаби. В республиканской «паре» лидирует Маккейн. А вот кто будет главнее у демократов — пока не ясно.
Но нас должны больше интересовать не персоналии кандидатов, а их политические позиции. В том числе и их отношение к России. Маккейн прост как доска забора: он за то, чтобы «обломать России рога». А вот Клинтон и Обама насчет России пока помалкивают. Хотя ясно, что и они будут стремиться держать РФ в ее нынешнем полуколониальном состоянии, в роли поставщика энергоносителей в «цивилизованные страны» и потребителя второсортного барахла и негодных продуктов из этих стран. Они тоже не дадут «элите» РФ излишне щеголять своей независимостью. Может быть и иными средствами; менее грубыми, чем республиканцы, но не менее эффективными.
Должно интересовать нас и то, что кандидаты в президенты собираются делать со своей экономикой. За один только день 5 февраля, то есть в этот самый «супервторник», биржевые индексы крупнейших компаний США рухнули на 3%. Это немедленно аукнулось во всем мире. В Европе и в России биржевые индексы тоже упали на 2—3%. Ясно, что это только начало глубокого кризиса. Внятных рецептов излечения явно хворающей экономики США в речах кандидатов пока нет. Впрочем, у республиканцев на все случаи жизни рецепт один — снижение налогов. Прежде всего на богатых, ибо они, мол, вложат высвобождающиеся деньги в расширение производства, а это и будет желанным выходом из кризиса. Рецепт этот пробовали много раз. Отнюдь не каждый раз с успехом. Но зато богатые — истинные хозяева Америки — довольны.
Ясно, однако, что, кто бы ни был избран, он или она постараются перевалить все тяготы финансового кризиса на остальной мир. Американцы — народ весьма эгоистичный. Они умеют заставить других таскать свои тяжести. В отличие от верхушки РФ, которая недавно на экономическом форуме в Давосе устами министра финансов г-на Кудрина громко заявила, что Россия, мол, может быть опорой для остального мира в этом кризисе. Дескать, у нас денег нынче невпроворот; тратить их на улучшение жизни народа нельзя, ибо проснется страшный зверь инфляции. А вот перекачивать нефтегазовые доходы России в зарубежные банки — святое дело.
Кандидат в президенты США, который рискнул бы высказать подобные взгляды, не продержался бы в списке претендентов на кресло в Белом доме и одной недели. В России же и г-н Путин, и г-н Медведев заявление своего министра финансов не осудили. Но уровень их поддержки среди избирателей (по данным придворных исследователей общественного мнения) все равно зашкаливает за 80%. 
Есть и еще несколько отличий президентских избирательных кампаний в России и в США. Первое. Все кандидаты в США имеют примерно равные возможности доступа к СМИ. Там невозможно, чтобы Маккейн, который уже де-факто становится преемником Буша от Республиканской партии, безраздельно царил на телеэкранах.
Второе. Избирательная кампания в США началась за год до выборов. Кандидаты имеют возможность объехать все штаты, встретиться с людьми, изложить свои взгляды. И избиратели имеют возможность сделать свой выбор осознанно, без спешки, в которую загоняют народ политтехнологи, вернее, политманипуляторы в России.
Третье. Определяют своего будущего лидера все-таки избиратели. У республиканцев вывалился из избирательной гонки бывший мэр Нью-Йорка Р.Джулиани, еще недавно считавшийся явным фаворитом. У демократов вышел из борьбы Джон Эдвардс, который тоже котировался весьма высоко. Поначалу лидировавшая Хилари Клинтон вдруг оказалась чуть ли не позади Барака Обамы. То есть простой американец имеет возможность определить, причем заранее, кто ему люб, а кто не очень. И это имеет если не решающее, то весьма весомое значение.
Нынешние обитатели Кремля и те, на кого они опираются в среде высшего чиновничества и олигархии, могут лишь усмехаться: мол, эти рациональные янки никак не могут сделать то, что удалось российской верхушке всего за 15 лет: создать систему абсолютно управляемой «демократии», когда результаты любых выборов предрешены заранее и всегда в пользу правящей «элиты».
Зря это они усмехаются. Американская система настроена не на бесконечное выживание у власти отдельной группировки, некогда захватившей эту власть, а на стабильность всей политической системы. Для этого нужны периодические корректировки и по курсу страны, и по персоналиям у руля. Политическая система США находится в состоянии постоянной перенастройки в зависимости от ситуации. Идет постоянный поиск новых сильных личностей.
В России же властная группировка закостенела, судорожно вцепившись во власть, и не желает видеть, что происходит вокруг. Главными политическими инструментами становятся ОМОНы и милицейские управления по борьбе с организованной преступностью, которые все больше получают функции политической полиции, а также разнообразные избиркомы, на глазах обретающие вышеуказанные функции. 
Конечно, и американская предвыборная борьба имеет свои слабые стороны: очень много балагана, размахивания флагами, запускания воздушных шариков, «вставания в едином порыве», звучной фразеологии. Но, тем не менее, это система, обеспечивающая постоянную, жизненно необходимую коррекцию курса страны. Чего нет и в помине в нынешней РФ, верхушка которой энергично пилит сук, на котором сидит, наивно полагая, что запас прочности этого сука — беспредельный.
Америка, вползающая в экономический спад, готовится к тяжелым испытаниям, ищет новых лидеров. Россия, которую мировой кризис затронет не менее остро, готовится к карнавалу зимних Олимпийских игр в Сочи. Чей подход более правильный — узнаем довольно скоро.

Вячеслав ТЕТЁКИН.

Вячеслав ТЕТЁКИН.

www.sovross.ru