Восточное Средиземноморье. История Древнего Востока
Восточное Средиземноморье
Регион, прилегающий с востока к Средиземному морю, весьма разнообразен по природным условиям. Узкая приморская полоса отличается теплым и влажным климатом. За ней тянутся горы, знаменитые ливанским кедром. Тучи, гонимые ветром с моря, встретив это препятствие, проливаются дождем. Восточнее простираются сухие, пустынные и полупустынные районы, где лишь изредка встречаются оазисы (самый крупный из них – в районе Дамаска). Основная часть населения Восточного Средиземноморья в древности говорила на разных языках и диалектах семитской группы. Внутренней потребности к прочному объединению всего региона никогда не возникало: мешали как различия в хозяйственном и социальном укладе, так и противодействие соседних держав.
Издавна через территорию Восточного Средиземноморья шли торговые пути, соединявшие Египет, Месопотамию, Малую Азию и Закавказье. Караваны ослов, тяжелые повозки везли драгоценное дерево, шерсть и металлы.
Традиционно установившиеся в древности контакты определяли особые отношения каждого крупного города с той или иной великой державой. Так, финикийский Библ уже в III тысячелетии до н. э. ориентировался на Египет: в городе найдено немало предметов, вывезенных из долины Нила, а также египетские надписи. Находящийся севернее г. Эбла (недавно раскопан итальянскими археологами) развивался под месопотамским влиянием. В Эбле пользовались клинописью, и документы составлялись по шумерским образцам. Город этот погиб во время очередного нашествия царя Нарамсина – завоевателя из династии Саргонидов (XXIII в. до н. э.).
Эти и некоторые другие центры представляли собой древнейшие очаги развитой городской культуры. А между ними по просторам сирийских степей кочевали племена со стадами скота.
Еврейские предания о родоначальниках племен рисуют сходные картины архаичного быта. В Ветхом Завете мы читаем о больших семьях, во главе которых стоит патриарх, окруженный женами, наложницами и многочисленными детьми, в том числе от рабынь. Поскольку все подчиняются старшему, вопросу о первородстве придается важнейшее значение (библейский сюжет об Исаве, продавшем первородство своему брату Иакову за чечевичную похлебку). Семья нуждается в наследнике-мужчине, и, если жена бездетна, она сама дает мужу рабыню, чтобы та родила ему сына. Но горе той рабыне, которая, родив ребенка, осмелится равнять себя с госпожою!
В первой трети II тысячелетия до н.
э., в эпоху бронзового века, происходит рост таких городских центров, как Халпа (совр. Халеб, или Алеппо) и Кадеш. Создаются крупные военно-политические объединения, готовые к внешней экспансии. Семитские (а, может быть, и хурритские) племена из этого региона мощной волной захлестнули Египет во время нашествия гиксосов. Лишь в начале XVI в. до н. э. фараоны XVIII династии сумели восстановить независимость и могущество своей страны. И тогда уже Восточное Средиземноморье сначала вошло в состав Египетской державы, а затем стало объектом соперничества Египта с Хеттским царством. После мира, заключенного между
Рамсесом II и Хаттусили III в 1270 г. до н. э., регион был поделен между этими великими державами.
Во II тысячелетии до н. э. завоевания малых стран редко заканчивались полным их уничтожением. Обычно они превращались в зависимые территории, находящиеся под управлением тех представителей местной элиты, которые были лояльны к победителям.
Богатейший материал по истории этой эпохи дали раскопки одного из северных сиро-финикийских городов, который в древности назывался Угарит (совр.
Рас-Шамра). Угаритский архив хозяйственных документов напоминает месопотамские. Он позволяет судить о социальной структуре города: это царь и «люди города Угарита» (свободные полноправные граждане), «царские люди» (т. е. те, кто состоял на царской службе и получал жалованье, не принадлежа к членам гражданской общины) и, наконец, рабы.
С конца II тысячелетия до н. э. в регионе складывается совершенно новая международная обстановка. Обе великие державы – Хеттская и Египетская, еще недавно ожесточенно соперничавшие в борьбе за Восточное Средиземноморье, перестали существовать, и к началу XI в. до н. э. Сирия, Финикия и Палестина получили возможность для самостоятельного политического развития. К тому же сама эпоха благоприятствовала установлению широких торговых связей, развитию городов и профессиональных ремесел. И тогда пробил час финикийцев! Они славились как искусные мастера – ювелиры и резчики по слоновой кости, изготовители крашеного стекла и пурпурной ткани. Занимаясь мореплаванием, финикийцы не гнушались пиратством и работорговлей.
Своеобразным был политический строй этих небольших городов-государств. В них действовали органы самоуправления: советы старейшин и собрания граждан; выборные городские магистраты ведали повседневными делами. В некоторых финикийских городах существовала царская власть, но цари отнюдь не были похожи на восточных деспотов, какой бы роскошью они себя ни окружали. Представители политической элиты, преумножавшие свои капиталы, в частности, на международной торговле и пиратстве, имели возможность поставить на престол человека, угодного именно им. Наиболее известным из финикийских правителей считается Хирам Тирский – современник и союзник древнееврейского царя Соломона (X в. до н. э.).
Самостоятельность финикийских городов, однако, была относительно недолгой – до появления нового крупного хищника (а богатые финикийцы были лакомой добычей). В VIII–VII вв. до н. э. Восточное Средиземноморье оказалось под контролем Ассирийской державы.
В истории многих древних государств бывали периоды, когда возникало избыточное население (главным образом вследствие ускоренной имущественной дифференциации, приводившей к появлению «лишних людей» и ожесточенной социально-политической борьбе). Результатом относительного перенаселения становились миграции и основание колоний. Это был замечательный способ решения политических конфликтов: потерпевшая поражение «партия» не провоцировала мятежи и гражданские войны, а просто уезжала и основывала собственный город, где имела возможность устроить все так, как считала нужным. Более того, отношения с метрополией не портились, ведь жители того и другого города имели общее происхождение, общих богов и общие интересы. В политическом же отношении колония обычно была независима.
Поскольку финикийцы – народ мореходов, то их колонии вырастали вдоль морского побережья. Они преследовали торговые цели. Заморский торговый форпост – эмпорий – разрастался в город, а потом, заселяя сельскую округу и покоряя местное население, горожане-колонисты создавали небольшое государство.
Самым крупным городом, который создали puni (так римляне называли финикийцев), был Карфаген, основанный в конце IX в. до н. э. выходцами из г. Тира. По-финикийски его название звучит как Карт-хадашт и означает буквально «новый город» (в отличие от метрополии – Тира), по-нашему – Новгород. К III в. до н. э. Карфаген объединил вокруг себя большинство финикийских колоний, стремясь к полной гегемонии над западной частью Средиземноморья. Здесь он столкнулся с Римской республикой: более 100 лет велись кровопролитные Пунические войны, закончившиеся разгромом и полным уничтожением Карфагена. Для римлян борьба была смертельно опасна, но победа над Карфагеном стала прологом создания великой средиземноморской державы – Римской империи.
Финикийская культура прежде всего интересна как тип западносемитской культуры, но, к сожалению, известна она лишь фрагментарно – по редким надписям и изображениям, по смутным преданиям, сохранившимся у античных писателей.
В каждом финикийском городе поклонялись божеству-покровителю. Все они имели одну особенность – у них были не настоящие имена собственные, а, скорее, обозначения единого безымянного бога: Ваал, Молох, или Мелек, т. е. «владыка», «царь», «господь» (например, богом г. Тира был Мелькарт – букв. «царь города»). Божественной супругой его считалась та или иная разновидность Астарты, которая соответствовала восточносемитской богине любви и плодородия Иштар.
Боги западносемитских племен кажутся неумолимо жестокими. В особо драматических ситуациях отец семейства приносил им в жертву самое дорогое, что имел: он должен был зарезать сына-первенца как жертвенную овцу. Многие черты религиозных представлений (и даже конкретные мифологические сюжеты) сближают угаритскую, финикийскую и другие западносемитские культуры с той, которая изучена лучше всего, – с древнееврейской.
Из крупнейших достижений финикийцев следует назвать изобретение в последней трети II тысячелетия до н. э. алфавитного письма.
Эволюция письменности на Ближнем Востоке шла последовательно от словесно-слоговой системы к чисто слоговой. Финикийский алфавит состоял из 24 символов, обозначавших только согласные звуки. В этом смысле он был «почти алфавитом», поскольку гласные как бы домысливались (ученые говорят о знаках согласных с «нулевым», т. е. произвольным, гласным). Таким образом, финикийский алфавит сохранял наследие слоговых систем письма. Но значение его появления представляется огромным.
Еще через несколько веков, к VIII в. до н. э., греки (а может быть, фригийцы), заимствовав финикийский алфавит, добавили несколько знаков для гласных – так было изобретено чисто фонетическое письмо. Оно имело огромные преимущества перед другими системами прежде всего из-за своей простоты и демократичности. Благодаря изобретению алфавита широкие массы смогли освоить грамотность и перейти к совершенно новому типу письменной культуры, радикально менявшему сознание людей.
Все алфавитные системы мира – от Столпов Мелькарта (Гибралтара) до Южной Индии – восходят в конечном счете к финикийскому алфавиту.
Исключение составляют лишь несколько очень поздних, искусственно созданных систем (грузинский, армянский, корейский алфавиты), на изобретателей которых финикийский алфавит или его наследники оказали большое, но косвенное воздействие.
Особого внимания заслуживает история южной части Восточного Средиземноморья – Палестины (Ханаана). Здесь совершались события, имевшие важнейшее значение для истории мировой культуры.
Ветхозаветные предания повествуют о странствиях еврейских патриархов с их обширными семьями и стадами скота по всему пространству между Уром Халдейским, г. Харраном в верховьях Евфрата и границей Египта. В этих по преимуществу степных и полупустынных районах с глубокой древности обитали носители западносемитских диалектов. Очевидно, среди них были и предки евреев. Сказочное по форме повествование о том, что евреи долгое время пребывали в рабстве у фараона, также кажется правдоподобным: оно может быть увязано с египетскими завоеваниями эпохи Нового царства. Кульминацией истории служит рассказ об исходе, т.
е. выходе евреев из Египта.
Моисей, тот человек, который освободил евреев, естественно, должен был иметь биографию, полную чудес (таких же, какие окружают рождение и жизнь самых великих правителей). Сама египетская царевна, спустившись со служанками к Нилу, нашла младенца в камышах. Это и был Моисей. Он получил воспитание при дворе фараона, а когда возмужал, то, увидев унижение своего народа, решил вывести его из Египта. С Божьей помощью он осуществил свое намерение. Колесницы фараона, посланные догнать беглецов, не смогли этого сделать: перед евреями расступилось Красное море, и, как сказано в Ветхом Завете, «пошли сыны Израилевы среди моря по суше» (Исход, 14:22).
На горе Синай Моисей от самого Яхве – бога-покровителя еврейских племен – получил каменные скрижали. Господь сказал ему слова закона и заповедей: «Почитай отца твоего и мать твою. Не убивай. Не прелюбодействуй. Не кради. Не произноси ложного свидетельства…», а также: «Не делай себе кумира» и «Помни день субботний, чтоб святить его». Этнические обычаи, близкие к тем, что мы находим и у других западносемитских народностей, получали божественную санкцию. Яхве заключил договор (Завет) со своим народом, обещая привести его в такую землю, где «течет молоко и мед». Сорок лет затем водил Моисей евреев по пустыне Синая, пока Бог не привел их в «Землю обетованную».
Исход – основополагающее событие священной истории Ветхого Завета. Если же обратиться к документальным свидетельствам, то первое упоминание о племенном союзе евреев встречается в надписи одного из египетских фараонов XIII в. до н. э.: среди других семитоязычных полукочевых народностей, обитавших тогда на северо-восточных границах Египта, значится и «Исраил» (Израиль).
«Земля обетованная» уже была заселена, и евреям пришлось вести долгую и нелегкую борьбу с жителями Ханаана. В конце концов укрепления ханаанеян были захвачены или разрушены. Последующая культурная ассимиляция местного населения евреями, очевидно, облегчалась тем, что это были родственные семитские народности.
Между тем у евреев появился грозный противник – филистимляне, принадлежавшие к так называемым народам моря. Они вторглись в Ханаан в конце II тысячелетия до н. э., основали на побережье свои города и покорили живших здесь евреев и другие семитские народности. От этнического имени филистимлян – пелестим «Земля обетованная» получила название «Палестина».
Евреи в то время находились на стадии развития, непосредственно предшествующей государственности. У них не было единой власти, во главе родо-племенных коллективов стояли старейшины и «судьи». Внешняя угроза, как это обычно бывает, ускорила консолидацию и становление государственности. Главой военной коалиции израильтян, противостоящей филистимлянам, был Саул.
Зять Саула Давид стал истинным основателем древнееврейского царства, объединившим все «колена» (родо-племенные объединения). Давид отстроил и укрепил столицу – г. Иерусалим и заложил основы государственной администрации. Его сын Соломон (965–928 гг. до н. э.) продолжил политику отца, оставив по себе славу как о великом и мудром государе.
Он воздвиг себе пышный дворец, который строили знаменитые финикийские мастера, присланные Хирамом Тирским. Вместе с царем Тира Соломон организовал морскую экспедицию в далекую южную страну Офир. Завязались связи и с Южной Аравией, откуда к Соломону прибыла правительница Сабы (совр. Йемен) – библейская «царица Савская».
Антропоморфный филистимский саркофаг [Конец II тысячелетия до н. э. ]
Главная проблема древнееврейского (Израильско-Иудейского) царства времен Соломона состояла в том, что знать, опиравшаяся на многочисленных клиентов и соплеменников, вовсе не была заинтересована в усилении монархической власти.
Владыка Ассирии принимает дань от царя Израиля [Рельеф из дворца в Кальху. IX в. до н. э. ]
Борьба разворачивалась и в религиозной сфере. Усилению царской власти должна была способствовать централизация культа. Соломон построил в Иерусалиме храм, где поместил святыни Яхве. Местные святилища начали отступать на второй план, а храм Соломонов становился главным, а затем и единственным местом богослужения.
Исчезали и статуи родовых божеств (упоминавшиеся еще при Давиде): религия Яхве не только не требовала поклонения изображениям, но и прямо запрещала таковое.
Единство разных «колен» – северных (Израиль) и южных (Иудея) областей расселения евреев – оказалось непрочным. Вскоре после смерти Соломона государство распалось на северное царство со столицей в г. Самарии и южное – со столицей в Иерусалиме. Многие десятилетия продолжались распри между ними, в которые с охотой вмешивались соседние царства – то Дамасское, то Египетское. Войны вели к ослаблению обоих противников.
Социальные процессы, характерные для большинства стран Ближнего Востока в первой половине I тысячелетия до н. э., в полной мере затронули и еврейское общество. Имущественное расслоение приводило к концентрации земель в руках немногих.
Традиции общинной и родственной взаимопомощи предавались забвению. Развивались задолженность и закабаление бедняков. В это время сформировалось мощное идеологическое движение так называемых пророков.
Входя в состояние экстаза, или религиозного исступления, они обличали современников в преступлениях против ближних – в корыстолюбии и отсутствии милосердия, ибо все это грех и «мерзость пред Господом».
Внешнеполитическое положение Израиля и Иудеи было необыкновенно сложным: эти мелкие государственные образования не имели сил противостоять крупным державам. Они могли лишь ориентироваться на одну из них, но всегда оставался риск сделать ставку на того, кому суждены поражение и бесславная гибель. И здесь пророки выступали в качестве политических ораторов, предлагая советы царям.
В 722 г. до н. э. ассирийцы уничтожили Израильское царство и разрушили его столицу – Самарию. Иудея осталась одна, без брата-соперника. И пророческое движение вспыхнуло с новой силой. Иудейские пророки усматривали причины катастрофы, постигшей израильтян, в их отклонении от заветов Господа, заветов, которые они сами и формулировали в духе религиозного мировоззрения, складывавшегося в их среде.
Цари не были последовательны: они нередко искали помощи у чужеземных богов, тем самым изменяя Господу.
Бог, по толкованию пророков, наказывая избранный им народ, тем самым проявляет свою любовь к нему и стремится вывести его на верный путь строгого монотеизма.
Кроме того, Богу не так угодны жертвы и воскурения, как соблюдение его завета о милосердии к ближнему своему. Пророки, таким образом, были провозвестниками не формально-обрядовой, а этической религии. Между человеком и Богом устанавливалась личная связь.
В конце VII в. до н. э. иудейские цари находились под влиянием пророческого движения. В 621 г. до н. э., во время ремонта храма Соломона, была якобы найдена старинная рукопись, содержавшая «Закон», очень близкий к тому, о чем говорили пророки. В духе этого «Закона» были проведены реформы, облегчавшие положение бедного люда. Но страшная катастрофа не миновала Иудею. В 587 г. до н. э. вавилонские войска Навуходоносора II уничтожили это царство, а значительную часть населения увели в «плен вавилонский», продолжавшийся почти полвека.
Пленные не были обращены в рабов, точно так же, как это бывало во времена ассирийской политики переселения народов.
В вавилонском плену с новой силой разгорается пророческое движение, но оно приобретает более радикальные черты. Храм Соломона, единственное место культа, был разрушен вавилонянами. И пророки мечтают о «возрождении Сиона». Сион – холм, где стоял этот храм, – становится символом иудаизма. Вся история древнееврейской государственности пересматривается в духе пророческих идей, ибо цари привели народ к краю гибели. У иудеев рождается вывод, что основным грехом народа было само установление царской власти, «наподобие других народов».
Избранный народ терпит страшные муки, наложенные на него Господом ради того, чтобы очистить его от греха и дать ему спасение. Евреи напряженно ожидают прихода Спасителя (Мессии). Возрождение народа Израиля уже не мыслится как восстановление государства: во главе его должны стоять не цари, а те, чьим голосом говорит сам Бог.
Через полвека вавилонского пленения, с падением самого Вавилона, иудеи получили возможность вернуться на родину. Но освободившие их персы не дали им политической независимости.
В Иерусалиме на месте храма Соломона был отстроен Второй храм. И народ превратился в общину, сплотившуюся вокруг храма и управляемую первосвященниками.
Накануне плена и в плену сформировалось основное ядро Танаха – еврейской части Библии, которую христиане называют Ветхим Заветом. В эпоху Второго храма священная книга иудаизма была отредактирована и приобрела окончательный, канонический вид.
Наиболее авторитетная часть Ветхого Завета – «Пятикнижие» («Закон»). Эти первые пять книг Библии, приписываемые Моисею, содержат древние мифы, предания о предках (патриархах) и об исходе из Египта, а также религиозное законодательство. Во вторую часть Ветхого Завета входят пророческие книги (трех «великих пророков» – Исайи, Иеремии, Иезекииля и двенадцати «малых пророков»), а также хроники еврейских царств, записанные и переработанные в духе пророческой идеологии.
Самой пестрой по составу является третья часть – «Писания». Некоторые разделы ее имеют довольно позднее происхождение, и у позднейших толкователей священных книг были сомнения, относить ли их к каноническим.
Сюда входит обрядовая свадебная лирика (знаменитая «Песнь Песней» Соломона), псалмы, приписываемые царю Давиду («Псалтирь»), мудрые изречения, якобы вышедшие из уст царя Соломона («Книга притчей Соломоновых»).
Позднее, уже под эллинистическим влиянием, оформилась книга в жанре восточной афористики – «Экклезиаст». Ряд более древних новеллистических повествований также вошел в число «Писаний»: «Книга Руфь», «Книга Эсфирь», «Книга Иова» и др.
Танах превратился в собрание литературного наследия евреев, освященное высшим авторитетом. В составе этого канона сохранились до нашего времени сюжеты и образы давно погибших цивилизаций Ближнего Востока. А еврейский монотеизм стал той основой, на которой сложились позднее две мировые религии – христианство и ислам.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
Продолжение на ЛитРесЕРБ ВОЗ | Растущий приток перемещенного населения в средиземноморские страны Европейского союза: будущие проблемы для систем здравоохранения
Заключительные замечания совещания высокого уровня
Рим, 14 апреля 2011 г.
Совещание высокого уровня “Растущий приток перемещенного населения в средиземноморские страны Европейского союза: будущие проблемы для систем здравоохранения” вчера завершило свою работу серией заключительных замечаний. В них была подчеркнута необходимость укрепления потенциала медико-санитарной готовности и реагирования как стран-источников, так и принимающих стран, а также наращивания международного сотрудничества в свете роста численности мигрантов “как в связи с текущим кризисом в регионе Средиземноморья, так и на случай возникновения новых, в настоящее время непредсказуемых сценариев”.
Совещание было организовано Министерством здравоохранения Италии в сотрудничестве с Директоратом Европейской комиссии по здравоохранению и делам потребителей и при поддержке со стороны Европейского регионального бюро ВОЗ. В нем приняли участие высокопоставленные официальные лица из Венгрии, Греции, Испании, Италии, Кипра, Мальты и Франции, а также представители Регионального бюро ВОЗ для стран Восточного Средиземноморья, Управления Верховного комиссара ООН по делам беженцев, Международной организации по миграции и Европейского центра профилактики и контроля заболеваний (ECDC).
За период с января 2011 г. в Европу прибыли 27 000 мигрантов, 80% из них – из Туниса. В заключительных замечаниях содержится, в частности, следующее заявление: “Даже несмотря на то, что в настоящее время данная миграция не создала медико-санитарных проблем такого характера и масштаба, которые могли бы вызвать тревожную ситуацию для систем здравоохранения средиземноморских стран Европейского союза (ЕС) и Европы в целом, необходимо учитывать медико-санитарные потребности значительных и разнородных по составу групп перемещенного населения и принимать необходимые меры для обеспечения готовности к удовлетворению этих потребностей, включая системы эпиднадзора за инфекционными болезнями, в т.ч. новыми и/или вновь появляющимися инфекциями”.
В качестве важного вывода из обсуждений было признано, что каждый мигрант, вне зависимости от легального статуса, должен иметь своевременный доступ к основным услугам здравоохранения; это также является необходимым условием для защиты здоровья населения принимающих стран.
Вместе с тем, оказание помощи странам, находящимся в состоянии конфликта, в наращивании национального потенциала здравоохранения, включая усиление экономической поддержки и обучение медицинских работников, рассматривается в качестве ключевого фактора в обеспечении доступа к услугам здравоохранения как в странах-источниках, так и в транзитных странах.
Участники совещания пришли к единому мнению в отношении следующих основных принципов:
- гарантировать всем мигрантам право на охрану здоровья и всемерно избегать их стигматизации вследствие неверных представлений о том, что приток населения якобы несет угрозу для общественного здоровья (в странах с высоким уровнем доходов возникновение значительных вспышек завозных инфекций, таких как малярия, холера, открытые формы туберкулеза, вирусные геморрагические лихорадки, крайне маловероятно).
- повысить уровень готовности и реагирования в странах ЕС в отношении возможного роста потребностей по оказанию медицинской помощи пациентам с хроническими заболеваниями, предупреждения вспышек инфекционных болезней и принятия мер защиты окружающей среды, при техническом содействии со стороны ECDC и ВОЗ;
- наращивать международное сотрудничество и укреплять солидарность в решении медико-санитарных аспектов кризиса, при поддержке со стороны Европейской комиссии, региональных бюро ВОЗ и координационных механизмов Организации Объединенных Наций и с участием гражданского общества;
- улучшать сбор и обмен информацией в рамках существующих инструментов (Международные медико-санитарные правила и Система раннего предупреждения и реагирования), а также наращивать масштабы научных исследований, анализа и повышения квалификации кадров по вопросам влияния миграции на здоровье;
- изучить возможности выделения ресурсов на уровне ЕС для обеспечения готовности и ответных действий в области здравоохранения при массовых перемещениях населения (тема обсуждения на предстоящем совещании министров здравоохранения стран ЕС, Люксембург, 6 июня 2011 г.
).
Контакты для СМИ, Министерство здравоохранения Италии
Г-н Paolo Mauri,
Пресс-атташе и Руководитель пресс-бюро
Annunziatella Gasparini,
Менеджер пресс-бюро
Тел.: +39 06 59945289 – 5397
Эл. почта: [email protected]
Контакты для СМИ, Европейское региональное бюро ВОЗ
Cristiana Salvi,
Технический специалист, Коммуникация
Тел.: +39 06 4877543 Моб. тел.: +39 348 0192305
Эл. почта: [email protected]
Ученые подводят итоги подводно-археологических исследований у берегов Сирии — Российская газета
Более четырех тысяч лет назад возник островной город-государство Арвад. Удивительный, таинственный, интригующий.
Он не просто один из многочисленных финикийских городов. Арвад — один из самых древних. Находится рядом с Тартусом. В период расцвета был одним из важных торговых центров Восточного Средиземноморья. Своего рода — перекресток цивилизаций.
Его стены помнят финикийцев, египтян, ассирийцев, халдеев, персов, македонян, римлян, византийцев, арабов, христиан-крестоносцев… И это еще далеко не полный перечень завоевателей и защитников Арвада. Которые регулярно менялись местами: сегодня ты штурмуешь Арвад, завтра — его хозяин, послезавтра — отбиваешь атаки новых захватчиков.
Арвад изучают давно, но все-равно тайн слишком много. Сегодня число загадок Арвада планомерно сокращают совместные экспедиции сирийских и российских ученых при поддержке наших военных моряков. Только что завершился третий сезон подводно-археологических исследований. С нашей стороны исследования проводят Севастопольский государственный университет и Институт востоковедения РАН при активной поддержке Русского географического общества и Экспедиционного центра Министерства обороны, с сирийской стороны учувствуют ученые и специалисты Департамента древностей и музеев провинции Тартус.
Древние стены Арвада Фото: предоставлено сирийско-российской подводно-археологической экспедицией
Прокомментировать находки и открытия я попросил Виктора Лебединского — научного руководителя экспедиции с российской стороны.
— Виктор Викторович, прежде чем, образно говоря, с вами мысленно опустимся на морское дно, помогите разобраться. Легко сказать: город был основан финикийцами. А кто они, эти финикийцы? Их потомками сегодня считают себя и мальтийцы, и некоторые народы Ливана. То есть абсолютно разные этносы. А еще известно, что строители Арвада говорили на языке, который близок ивриту. А затем — на арамейском, на котором говорил и сам Иисус.
Виктор Лебединский: Финикийцы, пожалуй, самый древний этнос, который сумел создать морскую державу. Для сравнения: минойская цивилизация на Крите не смогла добиться таких масштабов в морском деле и в морской торговле. Остров Арвад и портовый город на материке Амрит появились в конце III — начале II тысячелетия до н.э. Как и другие крупные финикийские города-государства, они очень продвинулись в навигации, в искусстве строительства кораблей. Были первыми во многих морских технологиях. Что касается вопроса о языке — да, они действительно говорили на семитском языке, который родственен ивриту.
Кстати, первое алфавитное письмо происходит из Угарита, а это город-государство, расположенный на севере Финикии. Изначально пользовались логографической, означающей слово или слоговой клинописью, но при морских торговых контактах постоянно держать при себе на корабле специально обученного писца — дорого и неудобно. Поэтому и создали постепенно упрощенную систему письма. Проще говоря: использовали принцип алфавита, а не сложных в изображении иероглифов. Это важно знать, чтобы понять значение финикийского морского центра Арвад. О котором есть упоминания и в египетских текстах, причем связанных с таким известным фараоном, как Тутмос III. А также — в Библии, в Ветхом Завете.
— Я готовился к беседе, и прочитал стих из Ветхого Завета в Книге пророка Иезекииля относительно Арвада. Собственно, о крепости там ничего не нашел. Только — о жителях. Ими восхищаются как искусными мореплавателями.
Виктор Лебединский: Именно применительно к морской практике они и увековечены в Библии.
«Жители Сидона и Арвада были у тебя гребцами; свои знатоки были у тебя, Тир; они были у тебя кормчими» (Иезекиль, 27:8-9). Арвад — крепость и порт на одноименном острове. Рядом, на континенте, — порт Амрит, он основан выходцами с Арвада, но потом они между собой враждовали. Через эту землю прошли практически носители всех культур и цивилизаций Средиземноморья. Здесь же было последнее прибежище крестоносцев в этом регионе. В 1302 году, когда крепость была осаждена и пала под натиском войск мамлюкского султана — отсюда ушли последние корабли с крестоносцами на Кипр. Но до пункта назначения не дошли… Море хранит много тайн.
— …Тайн, которые вы раскрываете. Кстати, о тамплиерах. Среди ваших интригующих находок есть базальтовые ядра от метательной машины требюшет. Это средневековая артиллерия: камнемет. А его ядрами пытались пробить стены нападавшие мамлюки? Или, наоборот, осажденные тамплиеры били по атакующим?
Виктор Лебединский: Вполне возможно, что крестоносцы пытались рассеять осаждающих крепость мамлюков… В целом, история Арвада очень насыщенная, он часто находился в эпицентре событий.
Но вне войн Арвад занимался в основном морской торговлей и строительством кораблей.
— Если кого-то увлечет история этой цивилизации, то что посоветуете почитать? Лучше бы не научные труды, а что-то популярное.
Виктор Лебединский: Я бы порекомендовал почитать Илью Шифмана, например, его труд «Финикийские мореходы». Илья Шолеймович — ленинградский историк, ученый. Писал увлекательно. Его работы датированы 1960-1980-ми годами, но они будут интересны и современному читателю.
— А сейчас на острове есть музей?
Виктор Лебединский: Да, в крепости. И там есть на что посмотреть. Хотя, лично с моей точки зрения, прежде всего невероятно интересно своими глазами увидеть остатки оборонительных сооружений, уцелевшие фрагменты крепостных стен Арвада. А еще — каменные блоки портовых сооружений, возраст которых превышает 3000 лет. Остатки циклопических размеров кладки крепостных стен частично сохранились в западной и в северо-западной части острова.
Остатки порта — в юго-восточной части. Сама же крепость относятся к более позднему периоду: средневековье. К тому же крепость не раз перестраивалась, ее переделывали в форт, а французы сделали из нее тюрьму.
Базальтовое ядро от требюшета. Возможно, с помощью таких отбивались тамплиеры или пытались взять город мамлюки Фото: предоставлено сирийско-российской подводно-археологической экспедицией
— Сейчас там в регионе сложная военная обстановка, но любые трудности рано или поздно заканчиваются. У Арвады есть туристический потенциал для российских путешественников?
Виктор Лебединский: Да, есть. Там совершенно незабываемая атмосфера. Его не спутаешь ни с чем, даже в соседнем Тартусе иной дух. И когда воцарится мир — конечно нашим туристам будет что посмотреть. И в Арваде, и в Тартусе. Но что касается войны в том регионе… Сейчас там никаких боевых действий нет. Поэтому правильнее сказать: когда в регионе закончится напряженность.
— Я понимаю, что и в портовом Тартусе войны сейчас нет, но там же военно-морская база.
Наверное, все режимное, полно ограничений.
Виктор Лебединский: Очень распространенное заблуждение! Военно-морская база есть, но она занимает определенную часть порта. А сам город — это крупный центр, и до начала всех упомянутых событий был очень даже привлекательным местом. Сирийцы там любили проводить время: приезжали в провинцию Тартус как на курорт.
Да, и еще важная деталь: мы ведем исследования не только на Арваде и в акватории Амрита. Обследуем острова Эль-Аббас, Эль-Фарис, Эль-Фанар и Макруд. На них в древности располагались каменоломни, которые и снабжали строителей Арвада каменными блоками. Наиболее вероятные места древних якорных стоянок кораблей располагались к востоку от этих остовов.
— Там сегодня кто-то живет?
Виктор Лебединский: На упомянутых четырех островах — нет. И скорее всего никогда не жил. Там только добывали камень и были некрополи. Хотя, возможно, по крайней мере на одном из островов, Эль-Фарисе, могли быть были культовые сооружения финикийского божества, может быть Мелькарта.
Были захоронения и, возможно, был устроен в скале оссуарий — вместилище для захоронения человеческих останков.
— А людей на тех островах нет из-за отсутствия питьевой воды?
Виктор Лебединский: На первый взгляд человеку здесь не выжить именно из-за того, что нет питьевой воды. Но под водой на морском дне бьют ключи. И с древнейших времен эту воду добывают. Технология следующая: в районе источника на дне устанавливают воронки, и по шлангам или трубам пресная вода подается на поверхность. До сих пор так снабжается технической водой Арвад. Вода чуть-чуть солоноватая, но использовать ее можно.
Остров Эль-Аббас. Одно из мест, откуда строители Арвада получали каменные блоки для стен города Фото: предоставлено сирийско-российской подводно-археологической экспедицией
— Звучит фантастично… А где будут храниться артефакты разных эпох, поднятые со дна вашей экспедицией?
Виктор Лебединский: Весь поднятый с морского дна археологический материал очищают, фотографируют, зарисовывают, атрибутируют.
И затем все находки передаем в Департамент древностей и музеев провинции Тартус, где может быть продолжено их изучение.
— В 1960-ые годы в этой акватории работали британские ученые, в 1980-ых — японцы. Вы продолжаете их исследования, или проводите свои?
Виктор Лебединский: В 1963 — 1965 годах под руководством британского подводного археолога Хонор Фрост обследовали акваторию острова Арвад. К сожалению, не все материалы той экспедиции опубликованы, фактически научные публикации свелись к двум небольшим статьям. Основной материал не опубликован полностью до сих пор. Морально — да, мы продолжатели наших коллег. Естественно, что любая работа не может не опираться на работы предшественников. Если они есть. Мы работаем примерно в том же районе, где и Фрост, но не можем опираться только на фрагментарные данные. Поэтому делаем основные работы самостоятельно. Не говоря уж о том, что современные технические средства предоставляют огромные возможности.
Сегодня мы используем самое современное оборудование для подводно-археологических исследований — гидролокационные комплексы, профилографы, GNSS системы, 3D лазерные сканеры и георадар.
Что касается сирийско-японской экспедиции, которая проводилась во второй половине 80-х годов ХХ века, то она работала на конкретном объекте: на месте кораблекрушения торгового судна XIII века. Отработали японцы очень хорошо, за три сезона получили максимум возможного материала. Был опубликован подробный отчет. Мы работаем южнее, и больше внимания уделяем оборонительным и портовым сооружениям Арвада.
— Правда ли, что в древности уровень моря в районе Арвада был ниже современного на шесть метров?
Виктор Лебединский: Судя по всему — да. Собственно, наши исследования сосредоточены в том числе и на изучении этого вопроса, и, возможно, позволят подтвердить эту гипотезу. Или не подтвердить. Кстати, проведенные исследования уже позволили ученым предположить, что в древности островов к югу от Арвада было не четыре, как сегодня.
А минимум, на два больше.
— Последний вопрос: когда опять в Сирию?
Виктор Лебединский: В конце лета: в конце августа — начале сентября. Из-за непогоды не все планы удалось реализовать, надо наверстать упущенное. И планируем создать 3D-модели древних сооружений — как Арвада, так и всех четырех необитаемых островов.
новая турецкая политика в Восточном Средиземноморье
На фоне растущей внешнеполитической активности с начала XXI в. все более динамичную политику в Восточном Средиземноморье осуществляет географически, исторически и экономически тесно связанная с регионом Турецкая республика. За последние годы Турция успела подписать два знаковых меморандума с Правительством национального согласия Ливии, затрагивающих критические вопросы разграничения морских границ и военного сотрудничества, провести четыре военные операции в Сирии и стать одним из главных акторов региональных процессов.
Не подлежит сомнению, что Восточное Средиземноморье обладает исторически сложившимся весомым местом в рамках системы международных отношений.
В последнее десятилетие регион характеризуется особой растущей стратегической значимостью, нашедшей отражение в политике как региональных, так и глобальных акторов. Данный процесс напрямую связан с выявлением в регионе значительных запасов ископаемых источников энергии и возникающей возможностью для прибрежных стран разрабатывать новые месторождения или же быть частью транзитного маршрута. Более того, здесь располагаются наиболее значимые на сегодняшний день зоны эскалации военных конфликтов, привлекающие внимание и затрагивающие интересы целого ряда государств далеко за пределами региона. Все это способствует активизации политики различных игроков в Восточном Средиземноморье и усиленному соперничеству, а следовательно, обретению более комплексному развитию региона.
Представляется, что Восточное Средиземноморье — не просто отдельное внешнеполитическое направление Турции, а часть более масштабного плана действий по закреплению статуса регионального лидера с амбициями на глобальном уровне.
В этом контексте актуализируется ставшее уже традиционным для Турции стремление балансировать в треугольнике Россия — Турция — США, учитывая усиливающееся вынужденное вовлечение двух стран в региональные процессы. Сегодня Турецкая республика фактически — «одинокий» игрок в регионе, так как имеет разногласия как с региональными, так и с внешними игроками. Однако это не мешает ей активно использовать «российский фактор» в двусторонних отношениях с США и в рамках деятельности в НАТО. В этом свете России, не желающей превращения Турции в полноценную альтернативу российскому энергетическому доминированию в Европе, имеет смысл усиливать сотрудничество в рамках блока Кипр — Греция — Египет. Это является актуальным, поскольку США намерены использовать Турцию для ограничения присутствия РФ в регионе. На фоне последних событий в Средиземноморье ясно, что Турция пока не готова при помощи РФ налаживать отношения с такими странами, как Египет, на чем настаивают некоторые эксперты, а скорее склоняется в сторону прагматичного сближения с Израилем, что делает США более привлекательными для сотрудничества в Средиземном море.
На фоне растущей внешнеполитической активности с начала XXI в. все более динамичную политику в Восточном Средиземноморье осуществляет географически, исторически и экономически тесно связанная с регионом Турецкая республика. За последние годы Турция успела подписать два знаковых меморандума с Правительством национального согласия Ливии, затрагивающих критические вопросы разграничения морских границ и военного сотрудничества, провести четыре военные операции в Сирии и стать одним из главных акторов региональных процессов.
Не подлежит сомнению, что Восточное Средиземноморье обладает исторически сложившимся весомым местом в рамках системы международных отношений. В последнее десятилетие регион характеризуется особой растущей стратегической значимостью, нашедшей отражение в политике как региональных, так и глобальных акторов. Данный процесс напрямую связан с выявлением в регионе значительных запасов ископаемых источников энергии и возникающей возможностью для прибрежных стран разрабатывать новые месторождения или же быть частью транзитного маршрута.
Более того, здесь располагаются наиболее значимые на сегодняшний день зоны эскалации военных конфликтов, привлекающие внимание и затрагивающие интересы целого ряда государств далеко за пределами региона. Все это способствует активизации политики различных игроков в Восточном Средиземноморье и усиленному соперничеству, а следовательно, обретению более комплексному развитию региона.
Трансформация концептуальных основ турецкой политики в Средиземноморье
Стоит отметить, что с приходом к власти в Турции Партии справедливости и развития (ПСР) в начале 2000-х гг. началась трансформация внешнеполитической стратегии, а вместе с ней и позиционирования в ее рамках Средиземноморского региона. Данные тенденции возобновились с новой силой после событий «арабской весны» и попытки осуществления военного переворота в 2016 г., что повлекло за собой серьезные преобразования как внутри страны, так и в рамках ее внешней политики. Именно в этот период был поставлен вопрос о выстраивании полноценной Средиземноморской стратегии, которая выходила бы за рамки фокусирования только лишь на Кипрском вопросе и рассматривала бы региональное развитие как часть системы взаимоотношений с целым рядом стран, в том числе Египтом, Сирией, Израилем, Грецией в рамках сложного комплекса проблем, затрагивающих национальные интересы Турции.
При этом, если изменения начала 2000-х гг. основывались на активизации использования нетрадиционных инструментов внешней политики (в том числе «мягкой силы»), расширении географии сотрудничества, а также его интенсификации, то за период 2011–2016 гг. произошла переориентация на усиление военного аспекта, преобладание тактических альянсов, а также более односторонние и рискованные действия. В результате произошла секьюритизация вопросов регионального развития. Все это объяснялось как изменением региональной конъюнктуры в условиях разгорающихся конфликтов, усиливающегося внешнего вмешательства и появления нетрадиционных угроз, так и усилением внутреннего давления на фоне провала на курдском треке, неудачной попытки военного переворота и общего недовольства внешнеполитической деятельностью правящей партии и лично президента.
Менялись и доктринальные основы внешней политики страны, ранее базировавшиеся на выстроенной академиком Ахметом Давутоглу концепции «стратегической глубины», предполагавшей в том числе переосмысление регионального позиционирования Турции.
Однако уже к завершению первого десятилетия XXI в. вместо желаемого Давутоглу сценария «ноль проблем с соседями» отношения Турции с большинством стран региона переживали глубокий кризис. После отставки Давутоглу провал ближневосточной политики Турции объяснялся во многом недостатками избранной им концепции. В итоге начался процесс отхождения от «стратегической глубины» к более независимой от традиционных партнеров политики в пользу тактически выгодного сотрудничества, а также возврата к использованию «жесткой силы» для защиты национальных интересов. Непосредственно в рамках морской стратегии появилась доктрина «Голубой родины» (Mavi Vatan), введенная в оборот турецким адмиралом Джемом Гюрденизом еще в 2006 г., который считается одним из основных идеологов демаркации границ с Ливией и современной политики Турции в Средиземноморье. Сам автор называет эту концепцию Misak-ı Milli (Национальный обет, обозначивший территориальные границы новой Турции после Первой мировой войны) и как многие специалисты в Турции считает ее справедливым инструментом для отстаивания территориальных претензий Турции.
Конечный смысл доктрины заключается в расширении водных владений Турции в Средиземном, Черном и Эгейском морях до 462 тыс. км2 путем заключения международных договоров по типу ливийского и отстаивания своих претензий на международном уровне. Растущие амбиции Турции в регионе стали вступать в противоречие с интересами целого ряда акторов, причем не только таких традиционных соперников, как Республика Кипр и Греция, но и таких стран, как РФ, США, ОАЭ и т.д. Поэтому сегодня одним из основных испытаний для турецкой внешней политики в Восточном Средиземноморье является лавирование между США и РФ, как наиболее влиятельными и заинтересованными в региональном балансе сил акторами, представляющими опасность для достижения Турцией статуса регионального лидера.
Мотивы и приоритеты турецкой политики в Восточном Средиземноморье
Говоря о приоритетах турецкой политики в Восточном Средиземноморье, следует разграничивать комплекс вопросов актуальных для Турции уже более четырех десятилетий и проблемы вследствие энергетического бума и внешней активности в регионе в последние годы.
К первому блоку прежде всего относятся кипрская проблема и вытекающие из нее вопросы безопасности, а также многолетняя нестабильность отношений Турции с такими странами, как Греция и Израиль. Отсюда во многом следует существующая между Турцией и ЕС напряженность в регионе, обострившаяся с новой силой после активизации сотрудничества турецкой стороны с Правительством национального согласия Ливии в условиях санкций ЕС. Однако наиболее актуальными на сегодняшний день являются вопросы, касающиеся разграничения морских границ и суверенных прав Турции в регионе. Это напрямую связано с энергетическим аспектом проблемы, а также вытекающим из этого стратегическим балансом в регионе на фоне активизации действий России, США, ЕС и некоторых государств Персидского залива (ОАЭ и КСА).
Углубляясь во второй блок проблем, стоит отметить, что Турция сегодня находится в крайне ограниченной и изолированной позиции как региональный игрок в Восточном Средиземноморье, что стало результатом накопившегося комплекса территориальных и политических противоречий с такими странами, как Республика Кипр, Греция, Египет и Израиль, а также их стремлением оставить Турцию «вне игры» путем интенсификации отношений внутри данного блока.
В результате такого сближения появился проект восточно-средиземноморского трубопровода (EastMed) и была начата работа Восточно-средиземноморского газового форума, при этом ни в одну из этих инициатив не была вовлечена Турция. Однако, несмотря на активную деятельность по исключению Турции из создаваемого регионального энергетического рынка, по мнению Анкары, с точки зрения цифр и логистики, данные планы сохраняются лишь на бумаге и требуют вовлечения Турции. При этом открытым остается вопрос урегулирования моментов, касающихся разграничения водных границ, а следовательно, и кипрской проблемы. В данном контексте, нарастающее сегодня сотрудничество Турции с Ливией, напрямую связывается с основными приоритетами средиземноморской политики Турции. Ввиду напряженности отношений с большинством стран региона и отсутствием своевременной активности в период создания Грецией и Кипром исключительных экономических зон и заключения ими договоров в начале 2000-х гг., Турции необходимо так или иначе обосновывать свою активность в регионе.
Однако вопрос взаимоотношений с Ливией нельзя рассматривать слишком поверхностно. Например, если в случае сотрудничества по вопросам разграничения морских территорий даже главные оппоненты ПСР в лице Народно-республиканской партии (НРП) поддерживают их действия, то по вопросам военного сотрудничества мнения расходятся. Правящая верхушка оценивает активность Турции в Ливии как жизненно важную с точки зрения защиты национальных интересов в регионе. Напомним, что эта страна обладает наиболее протяженной береговой линией в Средиземном море. Однако стоит учитывать, что наделение такого рода значимостью связей с Ливией повышает уровень зависимости критически важных для Турции вопросов от довольно неустойчивого режима Правительства национального согласия, управляющего лишь 6–7% территории страны. Это создает значительную опасность для региональной политики Турции в целом и повод для критики внутренней критики. Более того, риски кажущегося на данный момент успешного сотрудничества связаны также с растущим на этой почве напряжением между Турцией и остальными региональными игроками, ослабляющим позиции Турецкой республики.
К тому же, рассматривая кейс с Ливией, стоит понимать, что применение во многом успешного для Турции сирийского опыта здесь не совсем уместно по целому ряду причин. Прежде всего, в случае с Сирией угроза национальной безопасности или же потенциальный выигрыш были куда более осязаемы и понятны для турецкой общественности, что так или иначе помогало обосновать действия турецкой стороны. Поэтому было бы неправильно отождествлять результаты, достигнутые в Сирии, с возможным успехом в Ливии.
Риски для Турецкой политики в Средиземном море. Проблемы правового регулирования
Говоря о политике в регионе, стоит также учитывать существующие на сегодняшний день ограничители и риски. Активизация действий Турции в Восточном Средиземноморье как в плане развития военно-морского потенциала, так и разведывательной деятельности стала причиной обеспокоенности традиционных соперников Турции в регионе, прежде всего Греции. Напряжение между странами возобновилось с новой силой в контексте недавнего объявления Турцией о начале разработок месторождений между Критом и Кипром.
При этом, конфликт в конечном итоге упирается в тонкости морского права и его интерпретацию каждой из сторон. Так, Греция, в состав которой входит большое количество островов в Средиземном море, претендует на значительную морскую юрисдикцию в Восточном Средиземноморье, ссылаясь на Конвенцию ООН по морскому праву от 1982 г. Согласно документу, обитаемые острова уравниваются в правах с материковыми территориями, вне зависимости от их размера. Турция же, не подписывавшая Конвенцию, настаивает на ограниченности роли островов в вопросах разграничения территориального шельфа и создания исключительных экономических зон, ссылаясь на практику наличествующих двусторонних соглашений между рядом государств. По данному вопросу турецкая сторона апеллирует, прежде всего, протяженностью своей береговой линии и незначительностью обсуждаемых островов. Опираясь на собственное видение «справедливого» разграничения морских границ в регионе, Турция сталкивается с рядом государств, интересы которых затрагивает такая позиция, что приумножает конфликтный потенциал.
Вкупе со статусом непризнанного международным сообществом (прежде всего ЕС и ООН) ливийского меморандума усиливается опасность изоляции Турции на международной арене ввиду своеобразного отношения к нормам международного права. На этом фоне, подписание Грецией и Египтом соглашения о демаркации морских границ и установлении исключительной экономической зоны на территориях, ранее разделенных между Турцией и Ливией, подогревает и без того напряженную ситуацию в регионе и порождает новые противоречия. Отказ Турции признавать данное соглашение и решение возобновить деятельность бурового судна Barbaros Hayrettin говорит о решительности Турции в отношении намеченных планов в Восточном Средиземноморье, несмотря на выраженную ранее сторонами готовность к сотрудничеству по различным вопросам. В данном контексте также важно указать на противоречивость турецко-египетских отношений, испортившихся после свержения поддерживаемого Турцией Мухаммеда Мурси в 2013 г. Дальнейшее развитие двусторонних отношений характеризовалось поляризацией ввиду противоположных подходов сторон к деятельности «Братьев мусульманам» в ближневосточных странах.
В связи с происходящими событиями все менее реальным становится возможность конструктивного сотрудничества между Турцией и блоком региональных стран, настроенных против нее. В то же время перед Анкарой возникает вопрос о дальнейших действия в регионе в долгосрочной перспективе, кроме дальнейшей эскалации.
Если же говорить о дальнейшем «покорении» Турцией Восточного Средиземноморья и достижении идеалов доктрины «Голубой родины», то необходимо внимательнее подходить к вопросу расширения сотрудничества в регионе. Вследствие ограниченности возможностей Турции необходимо концентрироваться на установлении морского сотрудничества по типу ливийского с такими странами, как Ливан и Израиль, делая упор на двустороннем выигрыше по вопросам морского урегулирования и более сдержанную позицию этих стран по отношению к Турции. В противном случае Турции не избежать региональной изоляции, принимая во внимание состояние двусторонних отношений с большинством стран Восточного Средиземноморья.
Учитывая тот факт, что растущая значимость региона фактически усилила существующие в его рамках противоречия между странами и стала причиной появления новых конфликтов, в долгосрочной перспективе Турции необходимо ориентироваться скорее на усиление сотрудничества с региональными игроками. При этом стоит понимать, что в случае с такими странами, как Израиль, возможно применение прагматичных подходов на основе взаимной выгоды, учитывая историю двустороннего сотрудничества.
Представляется, что Восточное Средиземноморье — не просто отдельное внешнеполитическое направление Турции, а часть более масштабного ближневосточного плана действий по закреплению статуса регионального лидера с амбициями на глобальном уровне. В этом контексте актуализируется ставшее уже традиционным для Турции стремление балансировать в треугольнике Россия — Турция — США, учитывая усиливающееся вынужденное вовлечение двух стран в региональные процессы. Сегодня Турецкая республика фактически — «одинокий» игрок в регионе, так как имеет разногласия как с региональными, так и с внешними игроками.
Однако это не мешает ей активно использовать «российский фактор» в двусторонних отношениях с США и в рамках деятельности в НАТО. В этом свете России, не желающей превращения Турции в полноценную альтернативу российскому энергетическому доминированию в Европе, имеет смысл усиливать сотрудничество в рамках блока Кипр — Греция — Египет. Это является актуальным, поскольку США намерены использовать Турцию для ограничения присутствия РФ в регионе. На фоне последних событий в Средиземноморье ясно, что Турция пока не готова при помощи РФ налаживать отношения с такими странами, как Египет, на чем настаивают некоторые эксперты, а скорее склоняется в сторону прагматичного сближения с Израилем, что делает США более привлекательными для сотрудничества в Средиземном море.
РОССИЯ В ВОСТОЧНОМ СРЕДИЗЕМНОМОРЬЕ: ИСКУССТВО БАЛАНСА
Андрей Кортунов
Российский Совет по международным делам
Следующее десятилетие российского присутствия в Восточном Средиземноморье окажется более сложным, чем последние десять лет
Строго говоря, Россия не является средиземноморской страной.
Она не имеет прямого выхода к Средиземному морю, ее наиболее важные стратегические и экономические интересы лежат в других регионах планеты — таких как Северная Атлантика или Восточная Азия. Однако Россия уже давно пытается сделать свое присутствие в Средиземноморье заметным как для местных игроков, так и для других великих держав. Этот устойчивый интерес восходит, как минимум, к началу XVIII столетия и является результатом взаимодействия сложного набора различных геополитических, экономических, стратегических, религиозных и культурных факторов. Вовлеченность России в средиземноморские дела сохранялась на протяжении последних трех столетий, хотя, разумеется, характер этой вовлеченности и ее масштабы варьировались в широких пределах.
Сегодня Москва, возможно, представлена в Средиземноморье и особенно в его восточной части даже лучше, чем был представлен Советский Союз на пике своего международного могущества. Более того, Владимир Путин не без оснований может представить российское присутствие в Восточном Средиземноморье как одно из самых впечатляющих и бесспорных личных внешнеполитических достижений.
Тем не менее насколько справедливо утверждать, что у России есть свой последовательный и всеобъемлющий стратегический подход к региону? Выработать и реализовать такой подход было бы весьма сложной задачей по ряду причин. Во-первых, Восточное Средиземноморье просто слишком велико и слишком разнообразно, чтобы иметь здесь какую-то единую модель для многочисленных кризисов и конфликтов, имеющих различную природу, участников и динамику развития.
Во-вторых, возможности России в регионе — особенно в экономической сфере и в том, что касается инструментов мягкой силы — все же на текущий момент довольно ограничены и не позволяют Москве проводить долгосрочную стратегию, руководствуясь убедительным всеобъемлющим видением желательного будущего региона. В отличие от Советского Союза, у России нет социально-экономической модели, которую она могла бы предложить странам региона, чтобы они рассматривали ее в качестве образца для подражания.
В-третьих, подходы России к конкретным странам Восточного Средиземноморья отражают сложное взаимодействие различных политических, экономических и других групповых интересов в Москве.
Конкретный баланс этих интересов может колебаться от одной страны к другой и от одного этапа российского взаимодействия с тем или иным региональным партнером к другому. В одних случаях определяющую роль в формировании российской политики могут играть дипломаты, в других случаях — военные, в третьих — группировки крупного российского бизнеса и т. д.
Учитывая все эти факторы, можно сделать вывод, что вместо того, чтобы пытаться реконструировать какую-то всеобъемлющую «доктрину Путина» для региона, было бы уместно рассматривать российскую политику как попытку постоянно сбалансировать ряд расходящихся принципов, целей, приоритетов и способов взаимодействия партнерами и оппонентами в Восточном Средиземноморье. В некоторых случаях этот баланс оказывается вполне удачным и устойчивым; в других случаях происходящая разбалансировка приводит к непредвиденным осложнениям и росту политических рисков. Попробуем описать некоторые из существенных дилемм балансирования, которые неявно или явно содержит современная российская политика в регионе Восточного Средиземноморья.
Глобальные или региональные приоритеты?
Подходы Москвы к Средиземноморскому региону всегда в определенной степени зависели от общих отношений России с Западом; любые значительные взлеты или падения в этих отношениях неизменно приводили к прямым и видимым последствиям для позиций России в Восточном Средиземноморье. Например, не будет чрезмерным преувеличением утверждать, что первоначальное решение о военном участии России в сирийском конфликте осенью 2015 года имело значительное «педагогическое» измерение — после эпического провала Запада в Ливии и менее чем впечатляющих итогов интервенции США и американских союзников в Ираке, Владимир Путин явно намеревался преподать Западу урок на тему о том, как нужно подходить к странам Ближнего Востока и Северной Африки. В условиях продолжающегося острого кризиса на Украине и вокруг нее для Кремля было очень важно продемонстрировать, что в Восточном Средиземноморье Россия способна стать не частью проблемы, а, скорее, частью решения.
Вероятно, в Москве были надежды на то, что успех в Сирии будет содействовать общему улучшению отношений России с Западом.
Как оказалось, этот первоначальный план не сработал — ни в Сирии, ни в Ливии в дальнейшем. Российское политическое и особенно военное присутствие в регионе Ближнего Востока и Северной Африки очень скоро стало еще одним осложняющим фактором в и без того непростых отношениях между Москвой и западными столицами. Поэтому баланс приоритетов Кремля постепенно сместился от попыток заключить какую-то «большую сделку» с глобальными игроками (в первую очередь, с Соединенными Штатами и Европейским союзом) к акценту на привлечение к своим планам влиятельных региональных игроков, таких как Дамаск, Анкара, Тегеран, Риад, Каир и так далее. Это смещение приоритетов России происходило параллельно с постепенным снижением интереса США к региону и с в основном неудачными попытками ЕС выработать консолидированный европейский подход к Восточному Средиземноморью. Судя по всему, сегодня Москва не готова ставить под угрозу созданные ею многочисленные региональные партнерства ради неопределенных перспектив улучшения отношений с США или Евросоюзом.
До сих пор такой подход оказался в целом продуктивным, но он может потерять свою эффективность, если Запад будет уделять больше внимания региону и инвестировать больше ресурсов и политического капитала в подрыв российских партнерских отношений (например, стимулируя Турцию стать более дисциплинированным членом НАТО). Таким образом, исключить глобальное измерение российской политики в Восточном Средиземноморье в любом случае невозможно.
Отстаивание легитимности или содействие переменам?
Российское руководство традиционно занимает последовательно легалистский подход к политическим событиям в мире в целом и в регионе Восточного Средиземноморья в частности. Россия открыто выступала против любых попыток смены «законных» правительств в странах региона, даже если в Кремле было много претензий в отношении того или иного правительства. Как хорошо известно, Москва не приветствовала «арабскую весну» 2011 года, она осудила насильственные свержения Муаммара Каддафи в Ливии и Хосни Мубарака в Египте.
Многие российские аналитики полагают, что события «арабской весны» оказали глубокое влияние на мышление Владимира Путина и даже стали одним из факторов, обусловивших его решение вернуться в Кремль в 2012 году. Позже Москва поддержала Башара Асада в Сирии, утверждая, что он представляет единственную законную власть в стране. Путин был одним из первых иностранных лидеров, безоговорочно поддержавших президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана во время попытки государственного переворота 15 июля 2016 г.
Однако это настаивание на принципе легитимности не является абсолютным. Например, в июне 2013 г. Россия не осудила решение министра обороны Египта Абдула Фаттаха Ас-Сиси о смещении президента Мухаммеда Мурси. А во время обострения гражданского конфликта в Ливии Кремль оказал значительную поддержку фельдмаршалу Халифе Хафтару, хотя его легитимность явно уступала легитимности возглавляемого Фаизом Сараджем Правительства национального согласия, признанного Организацией Объединенных Наций и большинством членов международного сообщества.
Москва также не выразила особой обеспокоенности по поводу нелегитимной смены власти в Афганистане, когда на место законного правительства в Кабуле во главе с президентом Ашрафом Гани пришло запрещенное в России фундаменталистское исламское движение «Талибан». Складывается впечатление, что Россия применяет свой легалистский подход в первую очередь к политическим лидерам в регионе, способным сохранить не только де-юре, но и де-факто контроль над территориями своих стран. Иными словами, Россия выступает не столько за легитимность как таковую в формально-юридическом смысле слова, сколько за «порядок и стабильность», которые воспринимаются как важнейшие ценности и незаменимые источники легитимности того или иного политического режима.
Поддержка секуляризма или умеренного исламизма?
В Восточном Средиземноморье, как и в других частях мира, Россия традиционно предпочитает светские режимы исламистам, даже если последние приходят к власти путем открытых и демократических выборов.
Это предпочтение может быть связано с собственным опытом Кремля с исламистами на Северном Кавказе и в других преимущественно мусульманских регионах Российской Федерации. Кажется, что в Москве (как, впрочем, и во многих других столицах) существует инстинктивный страх даже перед умеренным исламизмом, не говоря уже о его более фундаменталистских и радикальных воплощениях. Симптоматично, что Москва не хотела исключать египетских «Братьев-мусульман» из своего списка террористических организаций даже после того, как это движение пришло к власти в Каире, а его кандидат Мохамед Мурси стал президентом Египта. Такое же нежелание мы наблюдаем сейчас в отношении возможного официального исключения талибов в Афганистане из перечня запрещенных в России террористических организаций.
Тем не менее есть некоторые отклонения от этого общего правила и даже явные исключения из него. Иногда Москва, похоже, больше заботится о декларативных заявлениях своих партнеров в регионе, чем об их реальной практике.
Например, в Ливии Россия поддержала фельдмаршала Халифу Хафтара отчасти потому, что он позиционировал себя как последовательный борец с радикальным исламизмом (в первую очередь, в лице «Братьев-мусульман»), хотя в составе его вооруженных сил были салафитские подразделения, а сам Хафтар нередко ассоциировался с различными религиозными деятелями фундаменталистского толка. Более того, Кремль в течение уже очень долгого времени поддерживает открытые линии связи с ХАМАСом в Палестине или Хезболлой в Ливане, хотя оба движения являются исламскими фундаменталистами. Исламскую Республику Иран вряд ли можно квалифицировать как светское государство и т.д. Допустимо предположить, что российское влияние влияния в Восточном Средиземноморье в среднесрочной перспективе будет во многом зависеть от способности или неспособности Москвы достучаться до умеренных исламских групп в регионе, не потакая при этом наиболее экстремистским течениям исламского фундаментализма.
Присутствие или контроль?
Российское руководство в полной мере осознает тот факт, что совокупные экономические, военные и политические ресурсы, которые Россия может инвестировать в Восточном Средиземноморье, довольно ограничены по сравнению с тем, что некоторые другие международные игроки, особенно Соединенные Штаты и Европейский союз (но также Китай и даже страны Персидского залива), способны принести в регион.
Поэтому в большинстве региональных конфликтов и кризисов Москва активно претендует на место за столом переговоров, но у нее нет явной цели в одностороннем порядке председательствовать на любой встрече, участником которой она является. Так обстоит дело с ближневосточным мирным процессом, где Россия остается одним из последовательных поборников формата «четверки»; это в той же мере относится и к Ливии, и к Афганистану. Участие, а не контроль, дает России право голоса во многих важных региональных вопросах, не возлагая на Москву полной ответственности за все, что происходит в том или ином уголке региона. Такая политика выглядит разумной и оправданной, учитывая текущие ресурсные дефициты российской внешней политики.
Сирия выделяется как примечательное исключение из общего правила. Хотя Москва должна так или иначе координировать свою военную деятельность в этой стране с Тегераном и Анкарой в рамках многостороннего Астанинского процесса, в Сирии российское руководство, по-видимому, ориентировано на то, чтобы по возможности контролировать ход конфликта, а не просто быть одним из заинтересованных участников происходящих событий.
Этот алгоритм действий Москвы уникален для региона Восточного Средиземноморья. Его долгосрочная эффективность нередко подергается сомнению: многие эксперты в России утверждают, что в практическом плане Башар Асад часто успешно манипулирует Кремлем, а не является объектом российского контроля. Трудно представить, что Россия попытается в ближайшем будущем использовать сложившуюся «сирийскую модель», выстраивая свои отношения с любым другим государством Восточного Средиземноморья.
Экономика или геополитика?
Хотя российские лидеры любят говорить о своей стране как о глобальном «поставщике безопасности», в большинстве случаев Россия хотела бы, чтобы ее взаимодействие со странами Восточного Средиземноморья было экономически оправданным. Так, Москва имеет прочные экономические связи с Турцией, что, по крайней мере, частично объясняет примечательную устойчивость российско-турецких политических отношений, несмотря на наличие множества важных вопросов, по которым Москва последовательно не соглашается с Анкарой.
Среди арабских стран региона Россия фокусируется в основном на относительно богатых партнерах — таких как Ирак, Египет и Алжир, которые могут стать ценными потребителями российской военной техники и сельскохозяйственного экспорта или могут предложить выгодные возможности российским энергетическим и инфраструктурным компаниям. Можно утверждать, что участие России в Ливии имело под собой преимущественно экономические соображения: Ливия — богатая страна, способная оплачивать свой импорт и проекты развития твердой валютой.
Здесь Сирия вновь выделяется как заметное исключение. Хотя Москва очень старается получить хотя бы какую-то существенную экономическую отдачу от своих политических и военных инвестиций в эту страну, кажется, что этой цели нелегко достичь, особенно сейчас, когда Дамаск подвергается многочисленным экономическим санкциям США и ЕС. Эксперты оценивают общие ежегодные расходы России в Сирии на уровне 1-2 млрд долл., что не является непомерно высокой стоимостью для Кремля.
Тем не менее трудно представить, что российское участие в Сирии превратится в экономически выгодный проект в ближайшее время. Учитывая растущие социально-экономические проблемы внутри страны и то, что российская общественность все больше и больше фокусируется на внутренней повестке дня, кажется логичным, что в ближайшем будущем Россия продолжит отдавать приоритет своим экономическим интересам над геополитическими амбициями в Восточном Средиземноморье. Такой подход может сделать Москву более восприимчивой к потенциальным партнерским отношениям с внешними игроками, готовыми дополнить политическое и военное участие России экономическими и финансовыми ресурсами, которых Кремль не имеет в своем распоряжении.
Государственная или «частная» вовлеченность?
Россия хорошо известна своим «государственническим» подходом к международным отношениям. Руководство страны в значительной степени полагается на дипломатию саммитов, юридически обязывающие межгосударственные соглашения, интенсивное взаимодействие между бюрократами, представляющими различные министерства и другие правительственные учреждения.
От негосударственных субъектов — как из частного сектора, так и из сектора гражданского общества — российские лидеры обычно ожидают, что эти субъекты будут следовать государственным соглашениям и работать в соответствии с общей государственной политикой. Такой подход может быть особенно эффективным в работе с авторитарными, политически централизованными режимами, пытающимися так или иначе контролировать как частный бизнес, так и институты гражданского общества на своей территории. Недостатком такого подхода является то, что часто межгосударственное измерение двусторонних отношений в итоге оказывается гораздо более продвинутым, чем любое социально-гуманитарное взаимодействие, ведущееся на уровне негосударственных игроков. Интенсивные и многогранные взаимодействия между обществами не всегда адекватно дополняют активное взаимодействие между Россией и ее партнерами в Восточном Средиземноморье на высших политических уровнях. Соответственно, сотрудничество оказывается заложником личных отношений между государственными лидерами.
Однако, в последнее время Москва пытается диверсифицировать свой набор внешнеполитических инструментов в регионе, позволяя частным и получастным группам и организациям играть более заметную и более автономную роль. По мнению многих экспертов, в Ливии российское руководство приняло стратегическое решение передать значительную часть своих интересов в этой стране под управление частным военным компаниям (так называемой «группе Вагнера»). Аналогичную схему, хотя и в меньших масштабах, Москва якобы применила на севере Сирии (в районе Дейр-эз-Зора). Данный сдвиг, как утверждается, позволяет Кремлю дистанцироваться от определенных действий частных групп, сопряженных со значительными рисками, не теряя при этом общего контроля над операциями этих частных групп. Видные исламские деятели из России — наиболее заметным из которых является Рамзан Кадыров — в настоящее время делают решительные заявления о развитии событий в регионе и могут даже проводить свою собственную политику в таких местах, как Сирия или даже Афганистан.
Неясно, в какой степени эти заявления и политика согласованы с российским МИД или с иными федеральными ведомствами.
Работать со всеми или на одного партнера?
Одним из сравнительных преимуществ, которыми Россия пользуется в Восточном Средиземноморье, является ее способность поддерживать конструктивные отношения с противоположными сторонами региональных конфликтов: с суннитами и шиитами, с иранцами и саудитами, с израильтянами и палестинцами, с турками и курдами, с ОАЭ и Катаром и так далее. Работая со всеми сторонами конфликтов, Москва сохраняет свой политический инвестиционный портфель диверсифицированным и рассчитывает получить политические дивиденды от любого вероятного исхода того или иного конфликта. Кроме того, эта уникальная позиция дает Москве основания претендовать на роль «честного брокера» — по крайней мере, в некоторых ситуациях. Следует также отметить, что Кремль всегда может воспользоваться имеющимся в его распоряжении значительным потенциалом высококвалифицированных российских специалистов по региону, обладающих глубокими знаниями различных стран, этнических и религиозных групп, политических партий и движений.
Это помогает Москве избежать некоторых ошибок, часто совершаемых другими нерегиональными игроками, действующими в Восточном Средиземноморье.
Тем не менее позицию справедливого и беспристрастного посредника становится трудно поддерживать в условиях, когда конфликт обостряется, воюющие стороны повышают ставки и требуют от Москвы большей военной помощи или политической поддержки. Например, тесное партнерство с Башаром Асадом в Сирии, возможно, уже поставило под угрозу долгосрочные дружественные отношения России с сирийскими курдами, а российско-иранское партнерство в Сирии стало едва ли не основным осложняющим фактором в российско-израильских отношениях. Продолжение попыток занимать позиции «равной удаленности» от участников конфликта способно при определенных условиях подорвать доверие к России с обеих сторон и может вызвать жалобы и обиды на предполагаемую российскую непоследовательность, неискренность и даже политический цинизм. Однако альтернатива — твердая и безусловная поддержка одной из сторон в конфликте (например, устойчивая поддержка Башара Асада в Сирии) — имеет целый ряд своих очевидных недостатков и ограничителей.
Подводя итоги этого краткого обзора, стоит отметить, что искусство балансирования набора своих внешнеполитических целей, внешнеполитических инструментов и связей с многочисленными региональными партнерами в Восточном Средиземноморье требует очень выверенного и тонко настроенного подхода к каждому отдельному направлению российской политики в регионе. До сих пор российскому руководству удавалось держать связанные с этим балансированием риски под контролем. Тем не менее, впереди Москву ждет довольно ухабистая дорога. Многое в региональной динамике будет зависеть от факторов, не зависящих непосредственно от России: от меняющегося соотношения сил между региональными державами, от успехов и неудач усилий отдельных стран в своем государственном строительстве, а также от уровня и особенностей вовлеченности в дела региона основных нерегиональных игроков — таких как США, ЕС и Китай. Можно предположить, что следующее десятилетие российского присутствия в Восточном Средиземноморье окажется более сложным, чем последние десять лет, хотя трудно вообразить ситуацию, которая могла бы заставить Москву покинуть регион или радикально сократить свое присутствие в нем.
Скорее всего, Россия сохранит свое положение как одного из наиболее активных и влиятельных внешних игроков в регионе.
Впервые опубликовано на английском языке в докладе французского Института европейских и международных исследований (CIFE) «The EU and the Eastern Mediterranean: The Multilateral Dialogue Option»
Материалы по теме
Метки: Ближний Восток, внешняя политика России, Восточное СредиземноморьеТурция ищет друзей – Мир – Коммерсантъ
Греция и Турция предприняли новую попытку найти компромисс по спорным вопросам вокруг нефтегазовых месторождений в Средиземном море. Однако это не означает их отказ от претензий друг к другу. Буквально накануне встречи в Афинах турецких и греческих дипломатов Анкара предъявила претензии Израилю, Греции и всему ЕС в связи с планами прокладки кабеля по дну Средиземного моря. Турция также активно пытается помириться с Египтом и перетянуть его на свою сторону в решении проблем Средиземноморья.
В среду в Афинах должен завершиться второй раунд зондирующих контактов между греческими и турецкими дипломатами, посвященный урегулированию разногласий между двумя странами. У встреч подчеркнуто неофициальный характер и нет статуса переговоров. С турецкой стороны делегацию возглавляет замминистра иностранных дел Седат Онал, с греческой — посол в отставке Павлос Апостолидис, уже принимавший участие в консультациях подобного формата до того, как Анкара и Афины прервали контакты в 2016 году.
Речь идет прежде всего о сближении позиций по вопросу о разграничении исключительной экономической зоны и континентального шельфа в Восточном Средиземноморье, которые после обнаружения там нефтегазовых месторождений стали предметом территориальных споров между Турцией и Кипром, Турцией и Грецией, Израилем и Ливаном. В отличие от Афин Анкара хотела бы включить в переговоры и другие спорные вопросы. Среди них — разграничение воздушного пространства, демилитаризация восточных греческих островов, границы оперативной ответственности в рамках НАТО, улучшение положения мусульман и возможность им самим выбирать муфтиев.
Однако Греция готова обсуждать лишь одну тему.
Консультации в Афинах проходят накануне намеченного на конец марта саммита Евросоюза, где должен быть поднят вопрос об отношениях между ЕС и Турцией.
На саммите в декабре европейские лидеры договорились расширить список действующих индивидуальных санкций в отношении Анкары за незаконное бурение и геологоразведочные работы в Восточном Средиземноморье — у греческого острова Кастелоризо и побережья Кипра, возобновленные после перерыва летом прошлого года. Решение саммита эксперты называли промежуточным. Греция требовала более жестких мер, Анкара же не прекращает надеяться на восстановление полноценного диалога с ЕС.
С декабря Турция предприняла несколько попыток наладить отношения с Евросоюзом, особенно на фоне прихода в Вашингтон администрации Джо Байдена, который не испытывает особых симпатий к президенту Турции Реджепу Тайипу Эрдогану.
Анкара обеспокоена, что новый американский лидер до сих пор не позвонил турецкому коллеге.
Зато господину Эрдогану удалось в начале марта поговорить с президентом Франции Эмманюэлем Макроном, которого он в прошлом году «призывал лечить психику». Разговор двух лидеров прокомментировал глава МИД Франции Жан-Ив Ле Дриан: «Больше нет оскорблений, и язык стал более обнадеживающим». Он также назвал положительными признаками удаление турецких исследовательских судов из кипрских вод и стремление Анкары к диалогу с Афинами. При этом дипломат отметил, что подвижки в отношениях Франции и Турции пока «непрочные», так как «список разногласий очень длинный».
Что касается прямых контактов между Турцией и Грецией, то они после почти пятилетнего перерыва возобновились в Стамбуле еще в конце января. Итогом первого раунда стало решение о продолжении диалога. Впрочем, он может оказаться затяжным. В период между 2002 и 2016 годами две страны провели 60 раундов контактов, но ни о чем так и не договорились.
Нынешняя, 62-я встреча в Афинах началась на напряженной ноте.
В понедельник Анкара направила дипломатическую ноту Израилю, Греции и ЕС, протестуя против их планов проложить самый длинный и глубокий в мире силовой кабель по дну Средиземного моря.
Проект EuroAsia Interconnector должен связать энергосистемы Греции, Израиля и Кипра. Меморандум об этом был подписан 8 марта. Турция считает, что сначала нужно получить ее разрешение на работы, так как кабель пойдет через спорные участки.
У трех стран есть еще один проект, исключающий Турцию,— Восточно-Средиземноморский газопровод (EastMed Pipeline), договоренность о строительстве которого была подписана в январе 2020 года. По мнению министра энергетики Израиля Юваля Штайнца, этот проект будет реализован примерно через пять лет. В то же время эксперты сомневаются, что при нынешних ценах на газ этот проект вообще оправдан. Тем не менее битва за Средиземное море продолжается.
В конце февраля министр нефти Египта Тарек аль-Мулла посетил Израиль и Палестину. С палестинцами было подписано соглашение о сотрудничестве в разработке газового месторождения в секторе Газа.
С Израилем было решено работать над заключением соглашения, которое позволит связать крупнейшее израильское газовое месторождение «Левиафан» с СПГ-терминалами в Египте.
И там и там речь шла о поддержке «создания мощной объединенной энергетической инфраструктуры в регионе Восточного Средиземноморья». Напомним, что в начале 2019 года Египет, Кипр, Греция, Израиль, Италия, Иордания и Палестина учредили Газовый форум Восточного Средиземноморья со штаб-квартирой в Каире. Турцию и Ливию туда не позвали. В ответ они подписали собственный Меморандум о разграничении морских зон, поставив в уязвимое положение Грецию и Кипр.
Восточно-Средиземноморский форум поддерживают и арабские монархии Персидского залива, за исключением близкого к Анкаре Катара. Особенно многообещающими связи стали на фоне нормализации отношений арабских стран с Израилем. Появились планы совместных проектов. В середине февраля в Афинах состоялась встреча представителей ОАЭ, Саудовской Аравии и Бахрейна с министрами иностранных дел Греции, Кипра, Египта и Франции. Они выразили поддержку Греции в споре о Восточном Средиземноморье.
На этом фоне Турция всячески пытается наладить отношения с Каиром, испорченные в 2013 году после свержения в Египте президента Мухаммеда Мурси, который был идеологически близок турецкому лидеру.
Ситуация обострилась после поддержки Анкарой властей в Триполи. Однако в последнее время Турция и Египет нашли общий язык по Ливии. В Турции также решили, что в последних заявках Египта на разведку на разработку нефти в Средиземном море Каир учел турецкую разметку шельфа. И тогда в начале марта турецкий министр иностранных дел Мевлют Чавушоглу объявил, что Каир и Анкара могут подписать соглашение о демаркации морских границ. Он также заявил о возобновлении контактов между странами на дипломатическом уровне и добавил, что Анкара готова улучшить отношения с Саудовской Аравией и ОАЭ.
Все это заставило понервничать Грецию. Правда, Каир поспешил опровергнуть заявления Анкары. «Никаких контактов или подготовки встреч с Турцией — прямых или непрямых — не осуществляется. Уже не первый раз Анкара выступает с заявлениями о возобновлении контактов с Каиром. Но это лишь попытки вырваться из политической изоляции в регионе»,— заявил ТАСС высокопоставленный египетский дипломатический источник.
По словам главы МИД Египта Самеха Шукри, Каир хочет сначала увидеть изменение в политике Анкары, а уж потом будет определяться с будущими контактами.
Что ждут от Анкары в Каире, можно судить по публикации в Facebook главного редактора одной из ключевых египетских газет «Аль-Ватан», выдвинувшего десять требований к Турции. Среди них — всеобъемлющее соглашение Анкары с европейскими союзниками, в частности с Грецией и Кипром, уход Турции из Ливии и северной Сирии и в принципе обещание не вмешиваться в арабские дела. Кроме того, Каир предполагает привлечь к переговорам с Анкарой ОАЭ, Саудовскую Аравию и Бахрейн, у которых есть свои претензии к Турции. В то же время катарские СМИ отмечают, что Каиру важно наладить диалог с Анкарой и Дохой, так как он больше не может полагаться на спонсорство Эр-Рияда, и кроме того египтянам могут быть невыгодны экономические проекты арабских монархий с Израилем. Однако на публичном уровне пока больше всех суетится Анкара, заявляя о своих намерениях дружить со всеми.
Но получается пока не очень. Только во вторник президент Эрдоган посетовал, что Саудовская Аравия просит от Турции беспилотники (и по данным некоторых СМИ их уже получает — “Ъ”) и при этом Эр-Рияд участвует сейчас в учениях вместе с Афинами в Восточном Средиземноморье. В декабре Греция и Кипр проводили учения вместе с ОАЭ, Египтом и Францией, а на прошлой неделе к Афинам и Никосии присоединился Израиль
Марианна Беленькая
Позитивное ожидание переговоров. Турция может приостановить геологоразведку в спорном районе Средиземного моря
Во вторник гидрографическая служба Турции выпустила международное оповещение Navtex о сейсмических исследованиях южнее и восточнее острова Кастелоризо с 21 июля по 2 августа.
Анкара, 29 июл — ИА Neftegaz.RU. Сейсмические исследования в районе острова Кастелоризо в Средиземном море, которые недавно начала Турция, могут быть приостановлены в ожидании переговоров с Грецией.
Об этом сообщил пресс-секретарь президента Турции И. Калын журналистам.
Тезисы И. Калына:
- Турция воздержится от изучения морского дна в районе Восточного Средиземноморья, оспариваемого Грецией, чтобы дать время для дипломатии;
- Турция стремится к обсуждению с Грецией вопросов, касающихся континентального шельфа стран, воздушного пространства и разведки углеводородов на шельфе;
- Турция готова вступить в полномасштабные переговоры с Грецией без предварительных условий;
- страны должны продолжить работу на своем шельфе, а на спорных территориях усилия нужно объединить;
- Турция намерена решать подобные проблемы совместно с соседями;
- район, где будет вести исследования судно Oruc Reis, находится в 180 км от острова Мейс, но президент сказал, что давайте подождем некоторое время.
Ситуация обострилась во вторник, 21 июля 2020 г:
- гидрографическая служба Турции анонсировала международное оповещение Navtex 977/20, о сейсмических исследованиях южнее и восточнее острова Кастелоризо в период 21 июля — 2 августа силами научно — исследовательского судна (НИС) Oruc Reis;
- посольство Турции в г. Вашингтоне написало в Твиттере, что НИС Oruc Reis начало поиски нефти и газа, позже удалив твит;
- 15 кораблей ВМФ Турции прибыли в район сейсморазведки.
Вашингтоне написало в Твиттере, что НИС Oruc Reis начало поиски нефти и газа, позже удалив твит; ВС Греции были приведены в боевую готовность по всей стране.
Сейчас ситуация в Эгейском море и Восточном Средиземноморье услчшается:
- турецкие корабли возвращаются на свои базы;
- НИС Oruc Reis стоит на рейде неподалеку от г. Анталья;
- Греция позитивно оценивает последние шаги Турции, но остается бдительной.
Тезисы представителя правительства Греции С. Петсаса:
- заявление Турции — позитивное действие;
- возобновление предварительных переговоров о разграничении морских зон, которые были прерваны в 2016 г, может продвинуться вперед, если деэскалация продолжится.
А. Меркель на прошлой неделе жестко одернула власти Турции, призвав лидеров обеих сторон погасить конфликт.
Нынешняя напряженность в отношениях касается шельфа между турецким прибрежным г. Анталья и греческим островом Кастелоризо (Мейс,по — турецки):
- власти Турции утверждают, что шельф страны должен быть измерен от ее материка, и что поэтому район к югу от греческого острова — всего в нескольких километрах от побережья Турции — попадает в ее исключительную зону;
- власти Греции говорят, что острова также должны приниматься во внимание при определении границ шельфа страны в соответствии с морским правом ООН, предоставляя ей единственное право на район независимо от близости острова к Турции. Турция не подписала этот закон.
Ситуация с греческим островом Kastelorizo архипелага Додеканес, реально, уникальная.
Остров, площадью 9,113 км2, находится в 2 км от побережья Турции и в 110 км от ближайшей территории Греции — острова Родос.С 1788 г. турок нет на острове.
Почему воинственные османы не присоединили остров? Загадка истории.
Но и к Греции остров отошел лишь в 1947 г по Парижскому соглашению.
Впрочем, есть и другие острова Греции, расположенные тоже неподалеку от турецкого берега.
Но другие острова находятся в зоне, неинтересной с точки зрения нефти и газа, и газотранспортных проектов.
А Восточное Средиземноморье стало зоной чуть ли не боевых нефтегазовых действий.
Южнее Кипра разведаны гигантские запасы газа, а проект МГП EastMed, куда Турцию не пустили, находится почти в зоне нынешнего конфликта.
Конец позднего бронзового века в Восточном Средиземноморье на JSTOR
Перейти к основному содержанию Есть доступ к библиотеке? Войдите через свою библиотекуВесь контент Картинки
Поиск JSTOR Регистрация Войти- Поиск
- Расширенный поиск
- Изображения
- Просматривать
- По тематике
Журналы и книги - По названию
Журналы и книги - Издатели
- Коллекции
- Изображения
- По тематике
- Инструменты
- Рабочее пространство
- Анализатор текста
- Серия JSTOR Understanding
- Данные для исследований
Цивилизация — Классическое Средиземноморье и Ближний Восток
ДРЕВНЯЯ ИСТОРИЯ
Изучение древней истории требует умения работать с различными видами свидетельств, сохранившихся с античности, включая как литературные тексты, так и материальную культуру.
Выбранный вами язык должен быть связан с основными материалами в области мира или периода истории, которые вас больше всего интересуют. Программы магистратуры будут искать студентов, которые смогут работать по крайней мере на одном древнем языке на продвинутом уровне и, желательно, иметь некоторый опыт владения вторым древним языком. Также рекомендуется обучение французскому или немецкому языку.
a) CLAS 101 Классическое Средиземноморье и Ближний Восток
b) контекстный курс, обеспечивающий глубокую историческую перспективу классических периодов Средиземноморья и Ближнего Востока.Хороший выбор для истории включает:
c) Изучение языка как минимум до среднего уровня (арабский, греческий, иврит или латынь).
d) Крупная исследовательская работа по классическому Средиземноморью и Ближнему Востоку, истории, истории искусства, антропологии или другому соответствующему курсу.
e) 490 Старший семинар.
f) Факультативы, выбранные из предложений отдела, например:
- CLAS 123 Введение в археологию
- CLAS 260 Введение в древнее и средневековое искусство
- CLAS 155: Январь в Риме
- CLAS 270 Управление культурными ресурсами
- CLAS 285 Создание имперских городов: Вавилона, Рима и Константинополя
- Дополнительные языковые курсы
Внимательно следите за курсами, перечисленными в перекрестном списке с историей, религиоведением и историей искусства.
Вы также можете проконсультироваться со своим консультантом о возможном прохождении других соответствующих курсов в других отделах, например:
- HIST 379 Изучение истории (настоятельно рекомендуется)
- RELI 100 Введение в Ислам
- RELI 120 Еврейская Библия
Для обучения за границей мы рекомендуем работать в интересующем вас регионе, например, в Риме, Греции, Израиле, Турции или Египте.
БЛИЖНЕВОСТОЧНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
a) CLAS 101 Классическое Средиземноморье и Ближний Восток
b) контекстный курс, обеспечивающий глубокую историческую перспективу классических периодов Средиземноморья и Ближнего Востока.Хороший выбор включает:
c) Изучение языка не ниже среднего (желательно арабский, греческий или иврит). Еще больше поощряется изучение языка.
d) Крупная исследовательская работа по классическому Средиземноморью и Ближнему Востоку, истории, истории искусства, антропологии, политологии или другому соответствующему курсу.
e) 490 Старший семинар.
f) Факультативы, выбранные из предложений отдела, например:
- CLAS 194 Предыстория современного Ближнего Востока
- CLAS 260 Введение в древнее и средневековое искусство
- ИСКУССТВО 281 Искусство и архитектура Древнего Ближнего Востока
- ART 282 Искусство и архитектура исламского мира
- ИСКУССТВО 285 Создание имперских городов: Вавилон, Рим и Константинополь
- Дополнительные языковые курсы.
В частности, следите за курсами, связанными с историей, историей искусства и религиоведением.
Для обучения вдали мы настоятельно рекомендуем провести семестр на современном Ближнем Востоке. Классические средиземноморские и ближневосточные специальности обучались в Египте, Иордании, Марокко, Турции, Израиле и других странах.
Вы также можете рассмотреть возможность изучения Ближнего Востока и исламской цивилизации.
Вернуться к разработке майора
жизненно важных признаков планеты
Новое исследование НАСА показало, что недавняя засуха, начавшаяся в 1998 году в восточном Средиземноморском регионе Левант, который включает Кипр, Израиль, Иорданию, Ливан, Палестину, Сирию и Турцию, вероятно, является самой сильной засухой за последние девять столетий.
Ученые реконструировали историю засухи Средиземноморья, изучая годичные кольца деревьев в рамках попытки понять климат региона и то, что перемещает воду в этот район или из него. Тонкие кольца обозначают засушливые годы, а толстые кольца — годы, когда воды было много.
В дополнение к определению самых засушливых лет научная группа обнаружила закономерности в географическом распределении засух, которые дают «отпечатки пальцев» для определения основных причин. Вместе эти данные показывают диапазон естественных вариаций средиземноморских засух, что позволит ученым различать засухи, усугубляемые глобальным потеплением, вызванным деятельностью человека.Исследование является частью текущей работы НАСА по совершенствованию компьютерных моделей, имитирующих климат сейчас и в будущем.
«Масштабы и значение антропогенного изменения климата требуют, чтобы мы действительно понимали весь диапазон естественной изменчивости климата», — сказал Бен Кук, ведущий автор и климатолог из Института космических исследований имени Годдарда НАСА и Земной обсерватории имени Ламонта Доэрти в Колумбийском университете в Нью-Йорк.
«Если мы посмотрим на недавние события и начнем видеть аномалии, выходящие за пределы этого диапазона естественной изменчивости, то мы можем с некоторой уверенностью сказать, что это похоже на то, что это конкретное событие или эта серия событий имели какое-то антропогенное изменение климата. вклад», — сказал он.
Кук и его коллеги использовали годичные кольца деревьев под названием Атлас засухи Старого Света, чтобы лучше понять, насколько часто и насколько сильными были средиземноморские засухи в прошлом. Кольца живых и мертвых деревьев были отобраны по всему региону, из Северной Африки, Греции, Ливана, Иордании, Сирии и Турции. В сочетании с существующими записями годичных колец из Испании, южной Франции и Италии эти данные были использованы для реконструкции закономерностей засухи в географическом и временном масштабе за последнее тысячелетие.Результаты были приняты для публикации в Journal of Geophysical Research-Atmospheres, издании Американского геофизического союза.
Между 1100 и 2012 годами команда обнаружила засухи в годичных кольцах деревьев, которые соответствовали описанию в исторических документах того времени. По словам Кука, диапазон того, насколько экстремальными были влажные или засушливые периоды, довольно широк, но недавняя засуха в регионе Леванта, с 1998 по 2012 год, выделяется тем, что примерно на 50 процентов засушливее, чем самый засушливый период за последние 500 лет, и На 10-20% суше, чем во время самой сильной засухи за последние 900 лет.
Покрытие такой большой территории позволило научной группе увидеть не только временные, но и географические изменения в регионе.
Другими словами, когда в восточном Средиземноморье засуха, бывает ли засуха и на западе? Ответ положительный, в большинстве случаев, говорит Кевин Анчукайтис, соавтор и климатолог из Аризонского университета в Тусоне. «Как для современного общества, так и, конечно, для древних цивилизаций это означает, что если один регион страдает от последствий засухи, то такие условия, вероятно, будут существовать во всем Средиземноморском бассейне», — сказал он.
«Не обязательно полагаться на то, что климатические условия в одном регионе будут лучше, чем в другом, поэтому у вас есть потенциал для крупномасштабного нарушения продовольственных систем, а также потенциального конфликта из-за водных ресурсов».
Кроме того, научная группа обнаружила, что когда северная часть Средиземноморья — Греция, Италия и побережья Франции и Испании — была сухой, тогда как восточная часть Северной Африки была влажной, и наоборот. Эти отношения восток-запад и север-юг помогли команде понять, какие океанические и атмосферные условия в первую очередь приводят к засушливым или влажным периодам.
Двумя основными моделями циркуляции, влияющими на возникновение засух в Средиземном море, являются Североатлантическое колебание и Восточно-Атлантическая модель. Эти модели воздушного потока описывают, как ветер и погода ведут себя в зависимости от состояния океана. У них есть периодические фазы, которые, как правило, отводят ливни от Средиземного моря и приносят более сухой и теплый воздух.
В результате отсутствие дождя и более высокие температуры, увеличивающие испарение с почвы, приводят к засухам.
«Средиземноморье является одним из районов, который единогласно прогнозируется [в климатических моделях] как высохший в будущем [из-за антропогенного изменения климата]», — сказал Йоханан Кушнир, климатолог из Земной обсерватории Ламонта Доэрти, который в исследовании не участвовал.«Эта статья показывает, что поведение во время этого недавнего периода засухи отличается от того, что мы видим в остальной части отчета», — сказал он, а это означает, что регион Леванта, возможно, уже чувствует влияние антропогенного потепления планеты.
900-летняя запись изменчивости засухи в Средиземноморье является важным вкладом, который будет использован для уточнения компьютерных моделей, используемых для прогнозирования риска засухи в грядущем столетии, сказал Кушнир.
Читать газету по адресу:
Журнал геофизических исследований-Атмосферы
GRACE — это совместное партнерство НАСА в США и Deutsche Forschungsanstalt für Luft und Raumfahrt (DLR) в Германии.
Для получения дополнительной информации о миссии GRACE и доступных информационных продуктах посетите:
http://grace.jpl.nasa.gov
Для получения дополнительной информации о деятельности НАСА в области наук о Земле посетите веб-сайт:
.http://www.nasa.gov/earth
Журнал восточно-средиземноморской археологии и изучения наследия
Journal of Eastern Mediterranean Archaeology and Heritage Studies ( JEMAHS ) — это рецензируемый журнал, посвященный традиционной, антропологической, социальной и прикладной археологии Восточного Средиземноморья, охватывающий как доисторический, так и исторический периоды.Географический охват журнала охватывает три континента и объединяет, как ни одно академическое периодическое издание, археологию Греции и Эгейского моря, Анатолии, Леванта, Кипра, Египта и Северной Африки.
Поскольку публикация не отождествляется с какой-либо конкретной археологической дисциплиной, редакция приглашает к публикации статьи всех специалистов, занимающихся культурами прошлого современных стран, граничащих с восточным побережьем Средиземного моря.
Аналогичным образом охватывается широкий круг тем, включая, но не ограничиваясь:
Результаты полевых раскопок и изысканий;
Ландшафтная археология и ГИС;
Подводная археология;
Археологические науки и археометрия;
Изучение материальной культуры;
Этноархеология;
Социальная археология;
Сохранение и изучение наследия;
Управление культурным наследием;
Устойчивое развитие туризма; и
Новые технологии/виртуальная реальность.
Выходящий четыре раза в год в феврале, мае, августе и ноябре журнал предназначен для профессионалов и ученых в области археологии и изучения наследия, а также для непрактикующих и студентов, как выпускников, так и студентов.
В дополнение к объединению традиционных и теоретических археологических данных и интерпретаций, статьи могут варьироваться от раннего до предыстории до недавних исторических периодов времени. Он также стремится публиковать доступные, не содержащие профессионального жаргона, удобочитаемые статьи с цветными иллюстрациями, которые будут информативны как для профессиональных, так и для непрофессиональных читателей.
В журнале не публикуются непровенансированные артефакты, купленные на рынке антиквариата, или предметы из частных коллекций.
Редакторы
Энн Э. Киллебрю, Государственный университет Пенсильвании, Юниверсити-Парк (США)
Сандра А. Шам, Католический университет Америки (США)
Помощник редактора
Ина Берг, Манчестерский университет (Великобритания)
Ханан Чараф, Ливанский университет (Ливан)
Редактор книжного обозрения
Джастин Лев-Тов, Р.Christopher Goodwin and Associates, Inc. (США)
Консультативный совет
Салам Аль-Кунтар, Пенсильванский университет (США)
Джере Л. Бахарах, Вашингтонский университет (США)
Рейнхард Бернбек, Свободный университет Берлина (Германия)
Скотт Бакинг, Университет ДеПола (США)
Эрик Х. Клайн, Университет Джорджа Вашингтона (США)
Анастасия Дакури-Хилд, Университет Вирджинии (США)
Лоренцо д’Альфонсо, Нью-Йоркский университет (США)
Стелла Деместича, Университет Кипра (Кипр)
Элиф Денел, Американский исследовательский институт в Турции, Анкара (Турция)
Мюге Дурусу Танриовер, Билькентский университет (Турция)
Джон Д.
М. Грин, ACOR — Американский центр восточных исследований (Амман, Иордания)
Джозеф А. Грин, Гарвардский университет (США)
Мэтью Харпстер, Университет Коч (Турция)
Рабей Г. Хамиси, Хайфский университет (Израиль)
Марк Леоне, Мэрилендский университет, Колледж-Парк (США)
Томас Э. Леви, Калифорнийский университет, Сан-Диего (США)
Александр Нагель, Государственный университет Нью-Йорка, FIT (США)
Шелли-Энн Пелег, независимый исследователь (Израиль)
Сьюзен Поллок, Свободный университет Берлина (Германия)
Бенджамин А.Сайдель, Университет Восточной Каролины (США)
Джошуа Сэмюэлс, Католический университет Америки (США)
Нил А. Зильберман, Массачусетский университет в Амхерсте (США)
Шэрон Р. Стедман, SUNY Cortland (США)
Маргрет Штайнер, независимый исследователь (Нидерланды)
Джеймс М. Вайнштейн, Корнельский университет (США)
Дональд Уиткомб, Чикагский университет (США)
Наама Яхалом-Мак, Еврейский университет в Иерусалиме (Израиль)
Помощник редактора
Габриэле Фасбек, Университет Алабамы (США)
Всю корреспонденцию следует направлять по адресу: Dr.
Энн Э. Киллебрю. Цифровые материалы будут приниматься через Editorial Manager®. Пожалуйста, посетите http://www.editorialmanager.com/jemahs/ и создайте профиль автора. Онлайн-система проведет вас через этапы загрузки вашей статьи для отправки в редакцию. Объем статей должен быть не более 20–25 страниц рукописи или ок. 6000–7000 слов. Приветствуются более короткие статьи, но автор, желающий представить статью объемом более 25 страниц рукописи (включая примечания, ссылки и приложения), должен заранее проконсультироваться с редакторами.
Нажмите здесь, чтобы ознакомиться с инструкциями по подаче заявок.
Печатная и онлайн-версия для учреждений — $591,00
Институциональный принт или онлайн — $ 422.00
Институциональный единственный номер — $ 111,00
Индивидуальные принты и онлайн — $ 152.00
Индивидуальный отпечаток или онлайн — $ 110.00
Индивидуальный номер — $ 34.00
За пределами США Доставка и обработка — $ 24.00
Индекс цитирования источников
ERIH PLUS (Европейский справочный индекс гуманитарных и социальных наук)
ИБЗ
Скопус
Древнее Восточное Средиземноморье | Художественный институт Чикаго
Древнее восточное Средиземноморье | Художественный институт Чикаго- Также известен как
- Восточное Средиземноморье
- Алабастрон (контейнер для ароматического масла), конец 6-начало 3 века до н.э.
Древнее Восточное Средиземноморье - Алабастрон (контейнер для ароматического масла), конец 6-начало 3 века до н.э.
Древнее Восточное Средиземноморье - Алабастрон (контейнер для ароматического масла), конец 6-начало 3 века до н. э.
Древнее Восточное Средиземноморье - Алабастрон (контейнер для ароматического масла), конец 6-начало 3 века до н.э.
Древнее Восточное Средиземноморье - Арибаллос (контейнер для масла), конец 6-5 вв. до н.э.
Древнее Восточное Средиземноморье - Амфориск (сосуд для масла), V — начало IV века до н. э.
Древнее Восточное Средиземноморье - Алабастрон (контейнер для ароматического масла), конец 6-5 вв. до н.э.
Древнее Восточное Средиземноморье - Амфориск (сосуд для масла), конец VI-V вв. до н.э.
Древнее Восточное Средиземноморье - Амфориск (контейнер для масла), конец 6-начало 5 века до н. э.
Древнее Восточное Средиземноморье - Амфориск (емкость для масла), середина IV – начало III века до н. э.
Древнее Восточное Средиземноморье
org/CreativeWork»> Алабастрон (контейнер для ароматического масла), начало II–I вв. до н. э. Древнее Восточное Средиземноморье
э. 
org/CreativeWork»> Алабастрон (емкость для ароматического масла), 200–150 гг. до н. э. Древнее Восточное Средиземноморье
Страница вторичной навигации
Связанный контент
Узнать больше
Похожие работы
- Амфора (кувшин для хранения), 2-1 века до н.э.
Древнеегипетский - Кувшин, около 5 века до н.э.
Древнеегипетский - Кувшин, около 5 века до н.э.
Древнеегипетский - Амулет зайца, поздний период (664–332 гг. до н. э.)
Древнеегипетский - Амулет сердца, поздний период, 26–31 династия (664–332 до н. э.)
Древнеегипетский - Амулет сердца, поздний период, 26–31 династия (664–332 до н. э.)
Древнеегипетский - Амулет сердца, поздний период (около 664–332 гг. до н. э.)
Древнеегипетский - Статуэтка бога Мина, поздний период, династии 26–31 (664–332 гг. до н. э.)
Древнеегипетский - Амулет бога Имсети (одного из четырех сыновей Гора), поздний период, 25–30 династия (780–343 гг. до н. э.)
Древнеегипетский - Амулет бога Имсети (одного из четырех сыновей Гора), поздний период, 25–30 династия (780–343 гг. до н. э.)
Древнеегипетский
org/CreativeWork»> Амфора (кувшин для хранения), около 5 века до н.э. Древнеегипетский
org/CreativeWork»> Амулет сердца, поздний период, 26–31 династия (664–332 до н. э.) Древнеегипетский
до н. э.) 
org/CreativeWork»> Амулет бога Имсети (одного из четырех сыновей Гора), поздний период, 25–30 династия (780–343 гг. до н. э.) Древнеегипетский
Крушение римского корабля в восточном Средиземноморье является «самым большим в истории»
(CNN) — Две тысячи лет назад этот корабль пересекал Средиземное море с грузом амфор — больших терракотовых горшков, которые использовались в Римской империи для перевозки вина и оливкового масла.
Но пролежав на дне моря около двух тысячелетий, он был вновь обнаружен археологами вместе с грузом и датирован периодом между 100 г. до н.э. и 100 г. н.э. И это уже было признано крупнейшим классическим кораблекрушением, найденным в восточном Средиземноморье.
Обломки 110-футового (35-метрового) корабля вместе с его грузом из 6000 амфор были обнаружены на глубине около 60 м (197 футов) во время гидролокационного исследования морского дна у берегов Кефалонии.
— один из Ионических островов у западного побережья Греции.
Исследование было проведено сетью Oceanus Университета Патры с использованием методов обработки изображений искусственного интеллекта. Исследование финансировалось программой Европейского Союза Interreg.
Это место ранее было отмечено археологами из Департамента подводной археологии Греции, Норвежского института в Афинах и Норвежского университета науки и технологий. Это четвертое по величине кораблекрушение того периода, когда-либо найденное во всем Средиземноморье, и имеет «значительное археологическое значение», по словам Джорджа Ферентиноса из Патрского университета, который вместе с девятью своими коллегами-академистами опубликовал информацию об открытии в Journal of Science. Археологическая наука. «Груз амфор, видимый на морском дне, находится в очень хорошем состоянии сохранности, и обломки корабля могут дать много информации о судоходных путях, торговле, укладке корпуса амфор и конструкции корабля в соответствующий период», — они написал.
Большинство кораблей той эпохи имели длину около 50 футов, а у этого — 110 футов.
Амфоры в отличном состоянии.
Ионический Аквариум, Кефалония
Лодка, репродукция которой в настоящее время находится в Ионическом Аквариуме на Кефалонии (основное изображение), является четвертым затонувшим римлянином, найденным в этом районе.Кораблекрушения классической эпохи трудно различить с помощью гидролокатора, поскольку они расположены близко к морскому дну и часто могут быть скрыты природными особенностями. Грузовой отсек зажат на шесть футов под землей.
Он находится примерно в 1,5 милях от входа в гавань Фискардо — единственная деревня на острове, которая не была разрушена во время Второй мировой войны. Археологи считают, что открытие указывает на то, что Фискардо был важной остановкой на римских торговых путях.
Исследование, проведенное в 2013 и 2014 годах, также выявило в этом районе три «почти неповрежденных» затонувших корабля времен Второй мировой войны.
Но археологов взволновал размер груза — 98 футов на 39 футов — и неповрежденные амфоры.
Гидролокатор высокого разрешения зафиксировал массу кувшинов на морском дне, заполнив форму деревянного каркаса корабля.
«Дальнейшее изучение затонувшего корабля прольет свет на морские пути, торговлю, хранение корпусов амфор и судостроение в период между 1 веком до нашей эры и 1 веком нашей эры», — написали ученые в журнале.
Археологи обнаружили место кораблекрушения с помощью гидролокатора.
Ионический Аквариум, Кефалония
Единственная оставшаяся проблема: что делать с затонувшим кораблем.
Ферентинос сказал CNN, что его извлечение — «очень сложная и дорогостоящая работа». Вместо этого их следующий шаг будет более дешевым — «восстановить амфору и с помощью методов ДНК определить, была ли она наполнена вином, оливковым маслом, орехами, пшеницей или ячменем».
Затем они будут искать инвестора для планирования дайвинг-парка на месте крушения.
Моделирование устойчивости климата и общества в Восточном Средиземноморье в последнем тысячелетии
Барлоу, М., Зейчик, Б., Паз, С., Блэк, Э., Эванс, Дж., и Хоэлл, А. (2016) . Обзор засухи на Ближнем Востоке и в Юго-Западной Азии. Журнал климата 29: 8547–8574. https://doi.org/10.1175/JCLI-D-13-00692.1.
Артикул Google ученый
Бар-Мэттьюз М., Аялон А., Гилмор М., Мэтьюз А. и Хоксворт К.Дж. (2003). Соотношение изотопов кислорода между морем и сушей планктонных фораминифер и образований в регионе Восточного Средиземноморья и их влияние на палеодожди в межледниковые периоды. Geochimica et Cosmochimica Acta 67: 3181–3199. https://doi.org/10.1016/S0016-7037(02)01031-1.
Артикул Google ученый
Бюнтген У.
, Тегель В., Николусси К., Маккормик М., Франк Д., Труэ В., Каплан Дж. О., Херциг Ф., Heussner, K.-U., Wanner, H., Luterbacher, J., and Esper, J. (2011). 2500 лет изменчивости европейского климата и восприимчивости человека. Наука 331: 578–582. https://doi.org/10.1126/science.1197175.
Артикул Google ученый
Бюнтген, У., Миглан, В.С., Шарпантье, Юнгквист, Ф., Маккормик, М., Ди Космо, Н., Зигль, М., Юнгклаус, Дж., Вагнер, С., Крузич, П.Дж., Эспер , Дж., Каплан, Дж.О., де Ваан, М.А.К., Лютербахер, Дж., Вакер Л., Тегель В. и Кирдянов А.В. (2016). Евразийское похолодание и социальные изменения во время позднеантичного малого ледникового периода (с 536 по ~ 660 г. н.э.). Науки о природе 9: 231–236. https://doi.org/10.1038/ngeo265.
Артикул Google ученый
Кэмпбелл, Б. М. С. (2016). Великий переход. Климат, болезни и общество в позднесредневековом мире, издательство Кембриджского университета, Кембридж.
Камуффо, Д., Bertolin, C., Jones, P.D., Cornes, R., and Garnier, E. (2010a). Самые ранние ежедневные показания барометрического давления в Италии: Пиза 1657–1658 гг. Н.э. и Модена 1694 г. н.э., а также погода в Европе. Голоцен 20: 1–13. https://doi.org/10.1177/0959683609351900.
Артикул Google ученый
Камуффо Д., Бертолин К., Баррьендос М., Домингес Ф., Кочео К., Энци С., Сгедони М., делла Валле А., Гарнье Э., Алькофорадо, М.-Дж., Xoplaki, E., Luterbacher, J., Diodato, N., Maugeri, M., Nunes, M.F., and Rodriguez, R. (2010b). 500-летняя реконструкция температуры в Средиземноморском бассейне по документальным данным и инструментальным наблюдениям. Изменение климата 101: 169–199. https://doi.org/10.1007/s10584-010-9815-8.
Артикул Google ученый
Ченг Х., Синха А., Верхейден С., Надер Ф. Х., Ли С. Л., Чжан П. З., Инь Дж. Дж., Йи Л., Пэн Ю.
Б., Рао З.Г., Нин Ю.Ф. и Эдвардс Р.Л. (2015). Изменчивость климата в северном Леванте за последние 20 000 лет. Письма о геофизических исследованиях 42: 8641–8650. https://doi.org/10.1002/2015GL065397.
(2011). Воздействие изменения климата на водные ресурсы региона восточного Средиземноморья и Ближнего Востока: смоделированные изменения и последствия 21 века.Исследование водных ресурсов 47: W06506. https://doi.org/10.1029/2010WR010269.
Артикул Google ученый
Кук Э. Р., Сигер Р., Кушнир Ю., и др. (2015). Мегазасухи и плювиалы Старого Света в нашу эру. Научные достижения 1: e1500561. https://doi.org/10.1126/sciadv.1500561.
Артикул Google ученый
Кук Б.И., Анчукайтис К.Дж., Тучан Р., Меко Д.М. и Кук Э.Р. (2016). Пространственно-временная изменчивость засухи в Средиземноморье за последние 900 лет. Журнал геофизических исследований-Атмосферы 121: 2060–2074.
https://doi.org/10.1002/2015JD023929.
Давини П. и Каньяццо К. (2014). О неверной интерпретации Североатлантического колебания в моделях CMIP5. Динамика климата 43: 1497–1511. https://doi.org/10.1007/s00382-013-1970-y.
Артикул Google ученый
Дезер, К., Филлипс, А.С., Александр, М.А., и Смоляк, Б.В. (2014). Прогноз климата Северной Америки на следующие 50 лет: неопределенность из-за внутренней изменчивости. Журнал климата 27: 2271–2296. https://doi.org/10.1175/JCLI-D-13-00451.1.
Артикул Google ученый
Диас, Х.Ф., Триго, Р., Хьюз, М.К., Манн, М.Е., Ксоплаки, Э., и Барриопедро, Д. (2011). Пространственные и временные характеристики климата средневековья.Бюллетень Американского метеорологического общества 92: 1487–1500. https://doi.org/10.1175/BAMS-D-10-05003.1.
Артикул Google ученый
Дюнкело, А.
, и Якобейт, Дж. (2004). Циркуляционная динамика изменчивости средиземноморских осадков 1948-98 гг. Международный журнал климатологии 23: 1843–1866. https://doi.org/10.1002/joc.973.
Артикул Google ученый
Фишер, Э.М., Лютербахер Дж., Зорита Э., Тетт С.Ф.Б., Касти К. и Ваннер Х. (2007). Реакция европейского климата на извержения тропических вулканов за последние полтысячелетия. Письма о геофизических исследованиях 34: L05707. https://doi.org/10.1029/2006GL027992.
Артикул Google ученый
Флор П., Фляйтманн Д., Зорита Э., Садеков А., Ченг Х., Босомворт М., Эдвардс Л., Мэтьюз В. и Мэтьюз Р. ( 2017). Засухи позднего голоцена в Плодородном полумесяце зафиксированы в образованиях из северного Ирака.Письма о геофизических исследованиях 44: 1528–1536. https://doi.org/10.1002/2016GL071786.
Артикул Google ученый
Фукс Д.
, Акерманн О., Аялон А., Бар-Мэттьюз М., Бар-Оз Г., Леви Ю., Мейр А.М., Вайс Э., Зильберман Т. ., и Сафрай, Ю. (2017). Облака пыли, изменение климата и монеты: сочетание палеоклимата и экономики в позднеантичном южном Леванте. Левант 45: 205–223. https://doi.org/10.1080/00758914.2017.1379181.
Артикул Google ученый
Гогоу А., Триантафиллу М., Хоплаки Э., Издебски А., Паринос К., Димиза М., Булубасси И., Лютербахер Дж., Кули К., Мартрат , Б., Торети А., Флейтманн Д., Русакис Г., Кабери Х., Афанасиу М. и Ликусис В. (2016). Изменчивость климата и социально-экологические изменения в северной части Эгейского моря (СВ Средиземноморья) за последние 1500 лет. Обзоры четвертичной науки 136: 209–228.https://doi.org/10.1016/j.quascirev.2016.01.009.
Артикул Google ученый
Гёктюрк, О. М. (2011). Климат восточного Средиземноморья в течение голоцена, полученный по турецким сталагмитам (докторская диссертация), Бернский университет, с.
130.
Гёктюрк О.М., Фляйтманн Д., Бадершер С., Ченг Х., Эдвардс Р.Л., Лойенбергер М., Фанкхаузер А., Тюйсуз О. и Крамерс Дж. ( 2011). Климат на южном побережье Черного моря в голоцене: выводы из записи пещеры Софулар.Обзоры четвертичной науки 30: 2433–2445. https://doi.org/10.1016/j.quascirev.2011.05.007.
Артикул Google ученый
Гомес-Наварро, Дж. Дж., и Зорита, Э. (2013). Атмосферные кольцевые моды в моделировании за последнее тысячелетие: отсутствие долговременной реакции на внешнее воздействие. Письма о геофизических исследованиях 40: 3232–3236. https://doi.org/10.1002/grl.50628..
Статья Google ученый
Гомес-Наварро, Х.Дж., Боте О., Вагнер С., Зорита Э., Вернер Дж. П., Лютербахер Дж., Райбл С. С. и Монтавес Дж. П. (2015). Палеомоделирование регионального климата для Европы в период 1500–1990 гг. — Часть 2: недостатки и сильные стороны моделей и реконструкций.
Климат прошлого 11: 1077–1095. https://doi.org/10.5194/cp-11-1077-2015.
Артикул Google ученый
Григгс, К., ДеГаэтано, А., Кунихольм, П., и Ньютон, М. (2007). Региональная высокочастотная реконструкция осадков в мае-июне на севере Эгейского моря по годичным кольцам дуба, 1089–1989 гг.Международный журнал климатологии 27: 1075–1089. https://doi.org/10.1002/joc.1459.
Артикул Google ученый
Гийе С., Корона К., Стоффель М., Ходри М., Лавин Ф., Ортега П., Эккерт Н., Дкенгне Силеноу П., Докс В., Чуракова (Сидорова) О.В., Дави Н., Эдуард Ж.-Л., Чжан Ю., Лукман Б.Х., Мыглан В.С., Гио Дж., Бенистон М., Массон-Дельмотт В. и Оппенгеймер К. (2017). Реакция климата на извержение Самаласа 1257 года, обнаруженная косвенными записями.Науки о природе 10: 123–128. https://doi.org/10.1038/ngeo287.
Хаарманн, У. (1994). Der Arabische Osten im späten Mittelalter 1250-1517.
В Haarmann, U. (ed.), Geschichte der arabischen Welt, C.H. Бек, Мюнхен, стр. 217–263.
Google ученый
Халдон, Дж. (2016). История: охлаждение и социальные изменения. Науки о природе 9: 191–192. https://doi.org/10.1038/ngeo2659.
Артикул Google ученый
Халдон, Дж.и Розен, А. (2018). Общество и окружающая среда в Восточном Средиземноморье ок. 300–1800 гг. Н. Э. Проблемы жизнестойкости, адаптации и трансформации. Экология человека. https://doi.org/10.1007/s10745-018-9972-3.
Халдон Дж., Робертс Н., Издебски А., Флейтманн Д., Маккормик М., Кассис М., Дунан О., Иствуд В., Элтон Х., Ладштеттер , С., Мэннинг, С., Ньюхард, Дж., Николь, К., Телелис, И., и Ксоплаки, Э. (2014). Климат и окружающая среда Византийской Анатолии: объединение науки, истории и археологии.Журнал междисциплинарной истории 45: 113–161. https://doi.org/10.1162/JINH_a_00682.
Артикул Google ученый
Халдон, Дж., Мордехай, Л., Ньюфилд, Т.П., Чейз, А.Ф., Издебски, А., Гузовски, П., Лабух, И., и Робертс, Н. (2018). История встречается с палеонаукой: согласованность и сотрудничество в изучении прошлой реакции общества на изменение окружающей среды. Труды Национальной академии наук Соединенных Штатов Америки.https://doi.org/10.1073/pnas.1716912115.
Хокинс, Э., и Саттон, Р. (2009). Потенциал уменьшения неопределенности в прогнозах регионального климата. Бюллетень Американского метеорологического общества 90: 1095–1107. https://doi.org/10.1175/2009BAMS2607.1.
Артикул Google ученый
Генрих И., Тучан Р., Дорадо Линьян И., Вос Х. и Хелле Г. (2013). Динамика температуры от зимы к весне в Турции получена по годичным кольцам деревьев с 1125 года нашей эры.Динамика климата 41: 1685–1701. https://doi.org/10.1007/s00382-013-1702-3.
Артикул Google ученый
Издебски А., Пикетт Дж., Робертс Н. и Валишевски Т. (2016). Экологические, археологические и исторические свидетельства региональных климатических изменений и их социальных последствий в Восточном Средиземноморье в поздней античности. Обзоры четвертичной науки 136: 189–208. https://doi.org/10.1016/j.quascirev.2015.07.022.
Артикул Google ученый
Джонс, М. Д., Робертс, С. Н., Ленг, М. Дж., и Теркес, М. (2006). Запись изотопов озера позднего голоцена с высоким разрешением из Турции, связанная с климатом Северной Атлантики и муссонами. Геология 34: 361–364. https://doi.org/10.1130/G22407.1.
Артикул Google ученый
Каневски Д., Ван Кампо Э., Паулиссен Э., Вайс Х., Баккер Дж., Россинол И. и Ван Лерберге К. (2011). Средневековая климатическая аномалия и Малый ледниковый период в прибрежной Сирии выведены на основе палеоклиматических моделей, полученных из пыльцы.
Глобальные и планетарные изменения 78: 178–187. https://doi.org/10.1016/j.gloplacha.2011.06.010.
Артикул Google ученый
Карим, Дж. М. Х. (2000). Образцы поселений в долине реки Иордан в средний и поздний исламский период, Archaeopress, Oxford.
Google ученый
Киршнер И., Стенчиков Г.Л., Граф Х.Ф., Робок А. и Антунья Дж.К. (1999). Моделирование климатической модели зимнего потепления и летнего похолодания после извержения вулкана Пинатубо в 1991 году. Журнал геофизических исследований-Атмосферы 104: 19039–19055. https://doi.org/10.1029/1999JD
3.
Артикул Google ученый
Лабун И., Финне М., Издесбки И., Робертс Н. и Вудбридж Дж. (2018). Климатические изменения и их влияние на Средиземное море в первом тысячелетии нашей эры. В Издебски А. и Малриан М. (ред.). Окружающая среда и общество в первом тысячелетии нашей эры (Позднеантичная археология 13).
Лейден, в печати.
Ландрам, Л., Отто-Блиснер, Б.Л., Вал, Э.Р., Конли, А., Лоуренс, П.Дж., Розенблюм, Н., и Тенг, Х. (2013). Климат последнего тысячелетия и его изменчивость в CCSM4. Журнал климата 26: 1085–1111.https://doi.org/10.1175/JCLI-D-11-00326.1.
Артикул Google ученый
Лионелло, П., Триго, И.Ф., Гил, В., Либерато, М.Л.Р., Ниссен, К.М., Пинто, Д.Г., Райбл, К.С., Реале, М., Танзарелла, А., Триго, Р.М., Ульбрих, С. и Ульбрих У. (2016). Объективная климатология циклонов в Средиземноморском регионе: согласованный взгляд на методы с различными критериями идентификации и отслеживания системы. Tellus A: Динамическая метеорология и океанография 68: 29391.https://doi.org/10.3402/tellusa.v68.29391.
Артикул Google ученый
Литт, Т., Олвайн, К., Нойманн, Ф.Х., Хенсе, А., и Штейн, М. (2012). Голоценовая изменчивость климата в Леванте по пыльцевой записи Мертвого моря.
Обзоры четвертичной науки 49: 95–105. https://doi.org/10.1016/j.quascirev.2012.06.012.
Артикул Google ученый
Лютербахер, Дж.и Пфистер, К. (2015). Год без лета. Науки о природе 8: 246–248. https://doi.org/10.1038/ngeo2404.
Артикул Google ученый
Лютербахер, Дж., и Ксоплаки, Э. (2018). Палеоклиматические условия эллинистического периода в Восточном Средиземноморье. Материалы конференции «Эллинистическая Александрия: празднование 24 веков», 13–15 декабря 2017 г., Афины, Греция. Археопресс.
Лютербахер, Дж., Дитрих Д., Ксоплаки Э., Грожан М. и Ваннер Х. (2004). Сезонная и годовая изменчивость температуры в Европе, тренды и экстремальные значения с 1500 г. Science 303: 1499–1503. https://doi.org/10.1126/science.1093877.
Артикул Google ученый
Лютербахер, Дж., Гарсия-Эррера, Р.
, Аксер-Он, С., Аллан, Р., Альварес-Кастро, М.-К., Бенито, Г., Бут, Дж., Бюнтген, У., Чагатай Н., Коломбароли Д., Дэвис Б., Эспер Дж., Фелис Т., Флейтманн Д., Франк Д., Гальего Д., Гарсия-Бустаманте Э., Глейзер Р., Гонсалес-Роуко Ф.Дж., Гуссе Х., Кифер Т., Маклин М.Г., Мэннинг, С.В., Монтанья П., Ньюман Л., Пауэр М.Дж., Рат В., Рибера П., Риманн Д., Робертс Н., Сикре М.-А., Силенци С., Тиннер , В., Цедакис, П., Валеро-Гарсес, Б., ван дер Шриер, Г., Ваньер, Б., Фогт, С., Ваннер, Х., Вернер, Дж. П., Уиллетт, Г., Уильямс, М. Х. , Xoplaki, E., Zerefos, CS, and Zorita, E. (2012). Обзор палеоклиматических данных Средиземноморья за 2000 лет.В Лионелло, П. (ред.), Климат Средиземноморского региона, Эльзевир, Оксфорд, стр. 87–185. https://doi.org/10.1016/B978-0-12-416042-2.00002-1.
Манн, М. (2002). Значение нескольких прокси. Наука 297: 1481–1482. https://doi.org/10.1126/science.1074318.
Артикул Google ученый
Мэннинг, Дж.
Г., Ладлоу, Ф., Стайн, А. Р., Боос, В. Р., Сигл, М., и Марлон, Дж. Р. (2017). Вулканическое подавление летнего разлива Нила вызывает восстание и сдерживает межгосударственный конфликт в Древнем Египте.Nature Communications 8: 900. https://doi.org/10.1038/s41467-017-00957-y.
Артикул Google ученый
Маккормик М., Бюнтген У., Кейн М.А., Кук Э.Р., Харпер К., Хайберс П.Дж., Литт Т., Мэннинг С.В., Маевски П.А., Море, АФМ, Николусси, К. и Тегель В. (2012). Изменение климата во время и после Римской империи: реконструкция прошлого на основе научных и исторических данных. Журнал междисциплинарной истории 43: 169–220.https://doi.org/10.1162/JINH_a_00379.
Артикул Google ученый
Морено-Чамарро, Э., Занчеттин, Д., Ломанн, К., Лютербахер, Дж., Юнгклаус, Дж. Х. (2017) Зимнее усиление европейского малого ледникового периода из-за субполярного круговорота. Научные отчеты 7 (1).
https://doi.org/10.1038/s41598-017-07969-0.
Нойманн, Ф. Х., Каган, Э. Дж., Лерой, С. А. Г., и Барух, У. (2010). История растительности и колебания климата на разрезе вдоль западного побережья Мертвого моря и их влияние на прошлые общества за последние 3500 лет.Журнал засушливых сред 74: 756–764. https://doi.org/10.1016/j.jaridenv.2009.04.015.
Артикул Google ученый
Орланд И. Дж. (2009). Ухудшение климата в Восточном Средиземноморье, выявленное ионным микрозондовым анализом образований, выросших с 2,2 до 0,9 тыс. лет назад в пещере Сорек, Израиль. Четвертичные исследования 71: 27–35. https://doi.org/10.1016/j.yqres.2008.08.005.
Уэрфелли, М. (2008).Ле Сукре. Производство, коммерциализация и использование в Méditerranée médiévale, Брилл, Лейден-Бостон.
Google ученый
Озель, О. (2016). Крах сельского порядка в Османской Анатолии: Амасья 1576–1643 гг.
, Брилл, Лейден.
Google ученый
Полинг А., Лютербахер Дж., Касти К. и Ваннер Х. (2006). Пятьсот лет реконструкции осадков с высоким разрешением на сетке над Европой и связи с крупномасштабной циркуляцией.Динамика климата 26: 387–405. https://doi.org/10.1007/s00382-005-0090-8.
Артикул Google ученый
Правер, Дж. (1973). Латинское Иерусалимское королевство: европейский колониализм в средние века, Вайденфельд и Николсон, Лондон.
Google ученый
Прейзер-Капеллер, Дж. (2015). Крах восточного Средиземноморья? Новые результаты и теории о взаимодействии климата и обществ в Византии и на Ближнем Востоке, ок.1000–1200 гг. н.э. Jahrbuch der Österreichischen Byzantinistik 65: 195–242. https://doi.org/10.1553/joeb65s195.
Google ученый
Прайор, Дж.
Х. (1988). В subsidium Terrae Sanctae: экспорт продуктов питания и военных материалов из Сицилийского королевства в Иерусалимское королевство, 1265–1284 гг. Азиатские и африканские исследования 22 (1–3): 127–146.
Google ученый
Рафаэль С.К. (2013). Климат и политический климат. Экологические катастрофы в средневековом Леванте, Брилле, Лейдене.
Книга Google ученый
Ричард, Дж. (1985). Условия земледелия в государствах крестоносцев. В Закуре, Н., и Хазарде, Х. (ред.), История крестовых походов, V: влияние крестовых походов на Ближний Восток, University of Wisconsin Press, Мэдисон, стр. 251–294.
Google ученый
Робертс, Н., Морено, А., Валеро-Гарсес, Б.Л., Корелла, Дж.П., Джонс, М., Оллкок, С., Вудбридж, Дж., Морельон, М., Лютербахер, Дж., Ксоплаки, Э., и Теркес, М. (2012). Палеолимнологическое свидетельство колебаний климата с востока на запад в Средиземноморье с 900 г.
н.э. Global Planetary Change 84: 23–34. https://doi.org/10.1016/j.gloplacha.2011.11.002.
Артикул Google ученый
Робертс Н., Кассис М., Дунан О. Иствуд В., Элтон Х., Халдон, Дж., Издебски, А., и Ньюхард, Дж. (2018). Не конец света? Постклассический упадок и восстановление в сельской Анатолии. Экология человека. https://doi.org/10.1007/s10745-018-9973-2.
Робок А. и Мао Дж. (1992). Зимнее потепление от крупных извержений вулканов. Письма о геофизических исследованиях 19: 2405–2408. https://doi.org/10.1029/92GL02627.
Артикул Google ученый
Садори Л., Джирауди К., Маси А., Магни М., Орту Э., Занкетта Г. и Издебски А. (2016). Климат, окружающая среда и общество на юге Италии за последние 2000 лет. Обзор экологических, исторических и археологических свидетельств. Обзоры четвертичной науки 136: 173–188. https://doi.org/10.1016/j.quascirev.
2015.09.020.
Артикул Google ученый
Шмидт Г. А., Юнгклаус Дж. Х., Амманн К. М., Бард Э., Браконнот П., Кроули Т.Дж., Делайг Г., Йоос Ф., Кривова Н.А., Мюшелер Р., Отто-Блиснер Б.Л., Понгратц Дж., Шинделл Д.Т., Соланки С.К., Штайнхильбер Ф. и Виейра ЛЕА (2012). Реконструкции климатических воздействий для использования в моделировании PMIP последнего тысячелетия (v1.1). Разработка геолого-геофизической модели 5: 185–191, https://doi.org/10.5194/gmd-5-185-2012.
Артикул Google ученый
Сигл, М., Винструп, М., МакКоннелл, Дж. Р., Велтен, К.К., Планкетт Г., Ладлоу Ф., Бюнтген У., Каффи М., Челлман Н., Даль-Йенсен Д., Фишер Х., Кипфштуль С., Костик К., Маселли О.Дж., Мехальди Ф., Малвани Р., Мюшелер Р., Пастерис Д.Р., Пилчер Дж.Р., Зальцер М., Шюпбах С., Штеффенсен Дж.П., Винтер Б.М. и Вудрафф Т.Е. 2015). Время и климатическое воздействие извержений вулканов за последние 2500 лет.
Природа 523: 543–549. https://doi.org/10.1038/nature14565.
Артикул Google ученый
Смердон, Ю.E., Luterbacher, J., и др. (2017). Сравнение косвенных и модельных оценок изменчивости и изменений гидроклимата в нашу эру. Климат прошлого 13: 1851–1900. https://doi.org/10.5194/cp-13-1851-2017.
Артикул Google ученый
Штайнхильбер Ф., Бир Дж. и Фрёлих К. (2009). Суммарная солнечная радиация в голоцене. Письма о геофизических исследованиях 36: L19704. https://doi.org/10.1029/2009GL040142.
Артикул Google ученый
Стивенс Г.Л., Л’Экюйер Т., Форбс Р., Геттельмен А., Голаз Ж.-К., Бодас-Сальседо А., Судзуки К., Габриэль П., и Хейнс, Дж. (2010). Унылое состояние осадков в глобальных моделях. Журнал геофизических исследований-Атмосферы 115: D24211. https://doi.org/10.1029/2010JD014532.
Артикул Google ученый
Тейлор, К.
Э., Стоуффер, Р. Дж., и Мил, Г. А. (2012). Обзор CMIP5 и плана эксперимента. Бюллетень Американского метеорологического общества 93: 485–498. https://doi.org/10.1175/BAMS-D-11-00094.1.
Артикул Google ученый
Тучан, Р., Гарфин, Г. М., Меко, Д. М., Фанхаузер, Г., Эркан, Н., Хьюз, М. К., и Валлин, Б. С. (2003). Предварительные реконструкции весенних осадков на юго-западе Турции по ширине годичных колец.Международный журнал климатологии 23: 157–171. https://doi.org/10.1002/joc.850.
Артикул Google ученый
Ван Стинберген, Дж. (2006). Порядок из хаоса: покровительство, конфликт и социально-политическая культура мамлюков, 1341–1382 гг. Брилл, Лейден. (2001). Североатлантическое колебание – концепции и исследования.Обзоры по геофизике 22: 321–381. https://doi.org/10.1023/A:101421731789.
Артикул Google ученый
Вайберг Э.
, Ункель И., Кули К., Холмгрен К., Аврамидис П., Боннье А., Диббл Ф., Финне М., Издебски А., Катранциотис , C., Stocker, SR, Andwinge, M., Baika, K., Boyd, M., и Heymann, C. (2016). Социально-экологическая история Пелопоннеса в голоцене: на пути к комплексному пониманию прошлого.Обзоры четвертичной науки 136: 40–65. https://doi.org/10.1016/j.quascirev.2015.10.042.
Уайт, С. (2011). Атмосфера восстания в Османской империи раннего Нового времени, издательство Кембриджского университета, Нью-Йорк.
Книга Google ученый
Уайт, С. (2017). Образцовая катастрофа: от великой османской панзоотии до чумы крупного рогатого скота в Европе раннего Нового времени. В Varlık, N. (ed.), Чума и заражение в исламском Средиземноморье, Medieval Institute Publications/Arc Humanities Press, Kalamazoo, стр.91–116.
Глава Google ученый
Уилкинсон, Т. (2003).
Археологические ландшафты Ближнего Востока, University of Arizona Press, Тусон, Аризона.
Google ученый
Ксоплаки, Э., Гонсалес-Роуко, Дж. Ф., Лютербахер, Дж., и Ваннер, Х. (2004). Изменчивость средиземноморских осадков в сезон дождей: влияние крупномасштабной динамики. Климатическая динамика 23: 63–78.https://doi.org/10.1007/s00382-004-0422-0.
Артикул Google ученый
Xoplaki, E., Luterbacher, J., Paeth, H., Dietrich, D., Steiner, N., Grosjean, M., and Wanner, H. (2005). Европейская весенняя и осенняя изменчивость температур и смена экстремумов за последние полтысячелетия. Письма о геофизических исследованиях 32: L15713. https://doi.org/10.1029/2005GL023424.
Артикул Google ученый
Хоплаки, Э., Флейтманн Д., Издебски А., Лютербахер Дж., Вагнер С., Зорита Э., Телелис И. и Торети А. (2016).