Пол Кругман П Кругман — известный специалист
Пол Кругман
П. Кругман — известный специалист по вопросам мировой экономической политики. Его научные исследования освещают разные аспекты международной финансово-хозяйственной деятельности. В отличие от таких выдающихся нобелиантов, как Б. Улин и Дж. Мид, которые являются основателями неоклассической доктрины международной торговли, П. Кругман изучает особенности современного этапа в развитии мирового хозяйства.
Существуют два направления новаторских разработок, фигурирующих под названием «новая международная экономика». Во-первых, это позитивные теории международной торговли, принимающие во внимание внутреннюю экономию от масштаба и фактор монополистической конкуренции, интегрируя их в структуру моделей общего равновесия. Хотя вряд ли можно утверждать, что рассмотрение экономии от масштаба является чем-то новым в теории международной торговли: действительная его новизна заключается в одновременном учете экономии от масштаба и монополистической конкуренции в формальных рамках анализа общего равновесия.
Отечественная фирма Иностранная фирма Рынок третьей стороны Модель формулируется таким образом, что единственным фактором, имеющим значение для национального благосостояния обеих стран, является прибыль обеих фирм, за минусом субсидий или налогов. В обоих государствах заработная плата и (на первой стадии анализа) прибыль до налогообложения являются фиксированными. Цель национальной политики заключается в том, чтобы перераспределить прибыль от иностранной фирмы к отечественной, хотя при этом может параллельно происходить перераспределение дохода от налогоплательщиков данной страны к собственникам отечественных фирм. Объем рынка комбинированного производства является фиксированным; потребители конкурируют между собой. Правительство «третьей» страны удерживается от вмешательства. Чем больше производство одной фирмы, тем меньше прибыль другой.
Известно, что налог на торговлю не эффективен по Парето с общемировой (но не с национальной) точки зрения при условии наличия совершенной конкуренции и при отсутствии внутренних искажений, не скомпенсированных соответствующими субсидиями или налогами. Если количество отечественных фирм превышает 1, то аргументы в пользу налога на экспорт вновь набирают силу. Отечественные фирмы конкурируют друг с другом и порождают друг для друга отрицательную внешнюю экономию, снижая цену, по которой каждая из них торгует на рынке «третьей» страны. Как следствие, становится целесообразным до известной степени ограничить их деятельность в сфере экспорта. Это с точностью отвечает традиционному аргументу в пользу протекционизма, построенному на концепции условий торговли. Чем больше количество отечественных фирм, тем ближе модель отвечает условию совершенной конкуренции и стандартной формуле оптимального тарифа или налога на экспорт. Как отмечают авторы, в модели с несколькими отечественными и иностранными фирмами, каждая из которых играет «по Курно», можно сформулировать вывод в пользу налога на экспорт или экспортной субсидии.
В 1987 г. П. Кругман писал, что новые разработки в определенном смысле заменяют существующую теорию международной торговли или в меньшей степени требуют радикального пересмотра ее выводов. Подобные высказывания предполагают, что традиционная теория опирается на посылку о совершенной конкуренции и приводит к заключению, согласно которому — при незначительных предостережениях — свободная торговля является оптимальным вариантом торговой политики. Новый же подход, по мнению П. Кругмана, изменяет структуру теории торговли настолько фундаментально, что теоретические доказательства в пользу свободной торговли отпадают. С такой точки зрения, идея свободной торговли еще не канула в прошлое, главным образом, по причине политикоэкономического характера.
П. Кругман специализируется на изучении международной торговой политики и, в частности, стремится объяснить, почему одни страны получают преимущества в торговле с другими. Теории Кругмана объясняет также причины урбанизации мировой экономики. Масштабное производство, с одной стороны, и борьба за снижение транспортных издержек, с другой, приводят к тому, что все большая часть населения тяготеет к мегаполисам. Растущее население городов, в свою очередь, стимулирует развитие экономики и рост производства, которые, замыкая круг, приводят к дальнейшему увеличению численности жителей. В итоге постепенно проявляется деление регионов на высокотехнологичные «основные зоны» и менее развитую «периферию».
Ученый является выдающимся теоретиком международной торговли. Он — автор нескольких десятков книг и свыше 300 экономических трудов. Основными среди его монографий, кроме уже упомянутых, считаются: «Пространственная экономика: города, регионы и международная торговля» (1999, совместно с М. Фуджита и Э. Венейблсоном), «Возвращение депрессии» (1999), «Валютный кризис» (2000), «Большая ложь» (в 2004 г. опубликована на русском языке).
За масштабные новаторские исследования П. Кругман в 1995 г. удостоен премии Адама Смита, в 2000 г. — награжден медалью имени Ректенвальда (экономической наградой, присуждаемой с 1995 г. Нюрнбергским университетом за совокупность научных заслуг), а в 2004 г. — премией принца Астурийского, которая является самой престижной наградой Испании (ее часто называют «испанской нобелевской премией»). Награжден медалью Дж. Б. Кларка (1991). С 2000 г. Является известным колумнистом: ведет аналитическую колонку в газете «Нью. Йорк таймс» . Почётный член мюнхенского Центра экономических исследований (1997). Член «Группы тридцати» . В 2008 году получил Нобелевскую премию в области экономики за его анализ моделей торговли и проблем экономической географии.
Спасибо за внимание
экономические отмычки, модель «плоской Земли» и борьба за свободу рынка — ECONS.ONLINE
Под названием «Когда кончится нефть и другие уроки экономики» издательство Corpus выпустило второе, существенно расширенное издание книги экономиста Константина Сонина «Уроки экономики». Эта книга – не учебник, внушающий читателям определенную систему взглядов или идей. Сонин, профессор НИУ ВШЭ и Чикагского университета, рассказывая об экономических исследованиях, раскрывает, как экономисты смотрят на разнообразные проблемы, волнующие современных людей.
Когда кончится нефть и другие уроки экономики
Константин Сонин
Москва, издательство АСТ: Corpus, 2019
«Так или иначе все прикладные действия опираются на экономический анализ», – заключил Сонин, открывая презентацию своей книги, организованную Фондом Егора Гайдара и Московской высшей школой социальных и экономических наук (Шанинка). Сонин подчеркивает, что анализ может быть примитивным, ложным или предвзятым, а исследования ученых, как правило, существенно сложнее, чем прикладной вопрос, которому они могут быть посвящены. В книге он показывает, как научные выводы экономистов трансформируются в практические решения, определяющие нашу жизнь.
«Русский Кругман»Сонин немало сил и времени уделяет преподаванию и просветительской деятельности: публичные выступления, колонки в прессе, лекции в университетах и школах. Отсюда и берутся интересные всем вопросы, которым посвящена эта книга. Ответы на них отражают передний край современной науки и понятны любому читателю с высшим образованием.
«Для [нобелевского лауреата Пола] Кругмана работа не закончена, пока ее нельзя превратить в увлекательное и убедительное чтение для сотен тысяч читателей. <…> Кругман не из тех, кто отсиживается в тылу экономических баталий, спокойно строя графики и таблицы. Математическая модель для него – не просто средство общения с другими учеными, но орудие борьбы за общественное мнение», – пишет Сонин в заключительной главе книги. Это во многом автохарактеристика.
С той только разницей, что Кругман – «партийный» политик и его позиции по большинству экономических вопросов предсказуемы; взгляды же Сонина более дифференцированные, и по одним вопросам он ближе к мейнстриму, по другим – к либертарианству.
Благодаря регулярным колонкам в «Ведомостях» и записям в блоге голос Сонина очень хорошо слышен во всех российских спорах: о денежной и бюджетной политике, о выборах и экономической конкуренции, о госмонополиях и университетах. Задача «стать русским Кругманом» перевыполнена.
Экономические уроки для спецагентовНабор «уроков», включенных в книгу (всего их 27, плюс пять статей о нобелевских лауреатах), охватывает чуть ли не всю экономическую науку. Темы отражают широкие экономические интересы автора и объединены в восемь разделов: от микро- и макроэкономики до экономики конфликта и права.
Раз за разом Сонин показывает, насколько полезными могут быть экономические исследования для организации жизни общества. При этом автор свободен от «экономического империализма», то есть от иллюзии, что экономисты могут легко решить проблемы, не дающиеся другим специалистам.
Пример такого подхода – рынки предсказаний. Рынок политических прогнозов лучше справляется с предсказаниями, чем социологи и политологи, но следует ли отсюда, что так можно предсказывать любые вероятности? Нет. Но так подумали аналитики Минобороны США, предложившие после 11 сентября 2001 г. создать биржу ставок на вероятность терактов.
Нет сомнений, что для спецслужб такая биржа могла бы оказаться полезной. Ведь она точнее, чем тайные донесения спецагентов, сигнализировала бы им, когда надо привести себя в состояние повышенной боевой готовности. Откуда у биржи появлялась бы столь чувствительная информация? От самих же террористов и их пособников: если бы бирже удалось убедить их в непреложном соблюдении анонимности, у них появилась бы возможность заработать на инсайдерском знании времени, места и масштабов будущего теракта. А в силу природы биржи эта игра сразу же отразилась бы в ценах и дала нужный сигнал спецслужбам. Противники сразу же назвали идею аморальной и бесчеловечной, пишет Сонин, и политических шансов на воплощение биржа, торгующая человеческими жизнями, не имела.
Но у этой идеи были не только этические недостатки. Прогноз терактов имеет мало общего, например, с прогнозом погоды: тут внешний, «объективистский» прогноз обречен на неудачу, а выиграть может только инсайдер. Кто играл бы на бирже терактов против террористов? Разве что сотрудники спецслужб (другие инсайдеры). Но на битве инсайдов друг с другом рынок не построишь: погоду на нем по определению делают аутсайдеры. И главное, замечает Сонин, что авторы этой идеи совершенно не подумали «о самом кошмарном сценарии» – когда кто-то манипулирует рынком, чтобы спецслужбы были спокойны, а на самом деле в это время готовится страшный теракт. У экономистов нет универсальных отмычек, решающих любые проблемы.
«Плоская Земля» экономистовНа лекциях то и дело возникает вопрос о том, почему экономисты и в теории, и в прикладных работах считают, что люди рациональны, делится Сонин в книге. Для экономистов это базовая гипотеза, позволяющая строить модели, учитывающие поведение индивидов. Но поведенческая экономика и финансы – от Даниэля Канемана до Роберта Шиллера – пробили гигантскую брешь в представлении о рациональности наших решений. Сонин выходит из этого спора очень изящно. Для него эта гипотеза эквивалентна модели «плоской Земли»: чтобы построить дом, вполне можно считать, что Земля плоская, а не круглая.
Все знают, что Земля имеет форму шара. Однако, чтобы построить дом, завод или мост, самые сложные конструкции и здания, не нужно считать, что Земля – шар. То, что модель не кажется адекватной на первый взгляд (разве шар плоский?), вовсе не означает, что она нерабочая.
Константин Сонин, профессор НИУ ВШЭ и Чикагского университета
Точно так же с рациональностью экономических субъектов, объясняет Сонин: это модельное предположение, сильно упрощающее реальность, но, как показывает практика, очень хорошо работающее в большинстве случаев.
Но есть и случаи, когда полагаться на модель «плоской Земли» нельзя: например, при прокладке маршрута для авиаперелета из Москвы в Лос-Анджелес. У модели рационального экономического субъекта тоже есть ограничения. Например, арбитраж на финансовых рынках (извлечение прибыли из разницы в ценах между одинаковыми или связанными активами – то есть во многих случаях «отыгрывание» глупости и наивности других участников рынка) не всегда оказывается возможным из-за ограничений ликвидности у арбитражера.
Всегда ли применима в экономике гипотеза рациональности человеческого поведения? Сонин считает, что почти всегда. Экономист может разглядеть рациональность и там, где другие ее не заметят. В одной из глав книги Сонин рассказывает о работе автора «Фрикономики» Стивена Левитта, вместе с соавторами показавшего, что во время футбольных пенальти и игрок, и голкипер делают свой выбор (в какой угол бить и куда прыгать) случайным образом.
Люди не могут быть всегда рациональны, отметил на презентации книги декан экономического факультета МГУ Александр Аузан: при принятии решений из-за недостатка информации ни у кого нет возможности просчитать все варианты, и поэтому и люди, и во многом сами экономисты склоняются к эвристическому подходу, то есть для поиска ответа на сложный вопрос сначала решают простую задачу – например, потребитель, чтобы выбрать из тысячи товаров, сначала должен определиться с критерием выбора. И действия, которые могут представляться иррациональными, способны привести к успеху. В качестве иллюстрации Аузан привел пример из эволюционной биологии: «Знаете, почему лисы, которые намного умнее зайцев, за миллионы лет не сумели их всех съесть? Лиса не может посчитать траекторию, по которой бежит заяц. Потому что заяц сам не знает, по какой траектории побежит».
Уроки политэкономииЕще один раздел книги Сонин посвящает институциональной экономике и начинает его с урока экономического процветания, к которому способна привести трансформация институтов. Как общества переходят от госкапитализма к рынку и от авторитаризма к демократии? Философ Томас Гоббс считал, что «естественным состоянием» обществ является «война всех против всех», и только государство вносит порядок и строй в этот хаос – своей властью устанавливает правила, вводящие человеческую склонность к людоедству в какие-то «культурные рамки». После исследований Дугласа Норта и Дарона Аджемоглу экономисты склонны считать, что «естественное состояние» обществ – это авторитарные политические режимы, отсутствие прав собственности и вообще правового государства, монополизированная экономика с низким уровнем конкуренции. По Норту, демократия и свободный рынок противоречат инстинктивному поведению людей, объясняет Сонин, именно поэтому их надо постоянно защищать, причем в первую очередь это задача людей, которым необходимо следить за государством:
Страны, в которых это осознается, уходят от естественного состояния к демократии и рынку. Если граждане не борются каждый день за демократию и свободный рынок, страна скатывается именно к этому состоянию – к монополии и диктатуре. Иными словами, к бедности и несчастью.
Константин Сонин, профессор НИУ ВШЭ и Чикагского университета
Это и есть главная идея книги.
С устройствами для фитнеса труднее лгать самим себе
ФОТО JIM WILSON/THE NEW YORK TIMES Глава Apple Тим Кук рассказывает о новом гаджете Apple Watch на презентации в Сан-Франциско.
Небольшая заметка личного свойства, вдохновленная часами Apple: я, вероятно, никогда не захочу приобрести подобное устройство, но теперь я ношу портативный трекер и хотел бы поспорить со скептиками.
Джулия Беллуз из Vox утверждает, что портативные устройства для фитнеса не сильно изменят поведение людей: «Сейчас полезно будет использовать здравый смысл. Веками у всех (а не только у тех, кто может позволить себе последние новинки от Apple) был доступ к другим менее сексуальным технологиям (весам и сантиметрам), которые позволяют получать исключительно точные данные о состоянии здоровья (измерять вес и обхват талии), однако это не привело к переменам в поведении и не помогло борьбе с ожирением в Америке».
Звучит вполне разумно, но устройства для фитнеса, по крайней мере в моем случае, решают одну важную задачу – мешают лгать самому себе. А это исключительно важно.
Очень легко убедить себя, что достаточно много ходишь (например, что если бродить по дому и перекладывать книги с места на место, получится отличный воркаут), что забываешь делать упражнения только раз в неделю, ну, может быть, два раза.
Но тут в дело вступает твой Fitbit, который сообщает, что вчера ты прошел только 6 тыс. шагов и сжег 1800 калорий и что на прошлой неделе ты всерьез тренировался только три раза.
Я также стал носить монитор сердечного ритма, когда выполняю кардиоупражнения. Опять же тут легко обманывать себя («Я работаю изо всех сил!»), но цифры показывают, что ты выполнил только 70% от нормы.
Очевидно, что это не сработало бы, если бы я не принял решение бороться со старением.
Но мне по крайней мере технология очень помогает. Не потому, что она дает информацию, а потому, что благодаря ей сложнее себя обманывать.
КОММЕНТАРИИ ЧИТАТЕЛЕЙ С САЙТА NYTIMES.COM
Сколько калорий я на самом деле сжигаю?
Я понял, что мне нужно меньше есть и больше двигаться, чтобы быть здоровым. Если Fitbit научится, как следить за моим питанием, то он на что-то сгодится.
А что касается количества калорий, которые, как утверждает мой велотренажер, я сжигаю, то тут у меня есть сомнения.
– James Ward, Вирджиния
Портативные устройства изобретены не вчера. После небольшого периода адаптации ваши способности в области самообмана вырастут.
– Greg, Орегон
Если вы считаете устройства для фитнеса полезными, потому что они напоминают вам о необходимости упражняться, то используйте их. Однако упражнения сжигают незначительное количество калорий по сравнению с вашим метаболизмом. Польза от упражнений заключается в укреплении ваших мышц и улучшении способности сжигать жир и сахар, когда вы не тренируетесь.
– Без имени,
Массачусетс
Я бегал, потому что мне нравилось бегать. Польза для здоровья была на втором месте. Единственный девайс, который мне требовался, – часы. И даже без них я бы обошелся.
– Без имени, Джорджия
Я пытаюсь дисциплинировать себя, тренироваться каждый день и соблюдать диету. Я бы сказал так: если компьютер или датчик помогают вам, то пользуйтесь ими. Однако целью должна быть выработка соответствующих привычек.
– Nancy, Нью-Йорк
Если вы думали, что люди выглядят глупо, стоя на углу и разговаривая с самими собой по Bluetooth, то вам понравится, когда стоящие рядом люди начнут разговаривать со своими часами.
– Jason, Вашингтон,
округ Колумбия
Я примерно так же отношусь к своему Fitbit. Точные данные нужны, очень полезно сравнивать наши ощущения и реакцию нашего организма с цифрами, даже если эти цифры не безупречны. И одна из главных причин, по которым данные важны, – то, что они заставляют нас быть честными с самими собой. Это единственный известный нам способ не заблудиться в теориях, идеологии и иллюзиях. Это все, что вам нужно? Или единственная вещь, которая вам нужна, чтобы оставаться в форме? Конечно, нет. Но это важная часть.
– Alex S., Нью-Йорк
Любопытный факт: было проведено исследование эффективности использования дневника для подсчета калорий, которое показало, что простое записывание съеденного эффективно помогает сбрасывать вес. Люди, которые записывали, что они съели, сбрасывали вдвое больше, чем те, кто этого не делал. А вот подсчет калорий на ситуацию не влиял.
– Mark Dionne,
Массачусетс
Комментарии для элемента не найдены.
Расход и рост – Власть – Коммерсантъ
Индустриальные страны своей бюджетной политикой стимулирования производства вызвали грандиозное обострение проблемы госдолга. Тем более что ускорения экономического роста эта бюджетная политика не вызвала. Теперь обстоятельства подталкивают их к введению режима бюджетной экономии, однако непонятно, как это сделать и к чему это приведет.
Сергей Минаев
Американский исследователь Марк Блайт писал: «История бюджетной экономии является довольно короткой. В XVIII и XIX веках экономика всех стран испытывала спады и подъемы, но государства, особенно в странах с золотым стандартом, предпочитали не вмешиваться. Потому что у них с точки зрения бюджетных расходов нечего было сокращать, и они не были достаточно демократическими, чтобы особенно задумываться о реакции граждан на изменение бюджетной политики. Только в начале XX века государственные бюджеты достигли таких размеров, что появились возможности их сокращения, и демократия развилась настолько, что могла вызвать проблемы для политики бюджетной экономии. В конце 1920-х годов американский капитал, ранее вложенный в Европу, стал возвращаться, привлеченный разницей процентных ставок между европейскими странами и США. Это подогрело бум на американском фондовом рынке. В конце концов, зачем вкладывать деньги в Германию, если можно получить 15% годовых от вложений в американский инвестиционный фонд и 7% от помещения денег на депозит в американском банке? Бегство капиталов из Германии вызвало значительные проблемы в немецкой экономике, и власти были вынуждены прибегнуть к бюджетной экономии, особенно при канцлере Брюнинге в 1930-1931 годах. Без внешнего финансирования (коль скоро американские деньги вернулись в США) начались банкротства немецких и австрийских банков. В ответ немецкие власти только ужесточили режим бюджетной экономии, чтобы получить иностранные кредиты и избежать дефолта. Однако в мире поток иностранных кредитов иссяк, власти всех стран повысили таможенные тарифы, и в итоге произошла повсеместная девальвация валют и послевоенный спад превратился в Великую депрессию».
Режим бюджетной экономии в 1930-е годы стал вызывать политические проблемы. Блайт писал: «Франция была в числе победителей в Первой мировой войне, но была полностью разрушена и в бюджетной политике полагалась на немецкие репарации. Германия не хотела, да и не могла платить в условиях гиперинфляции. Политика государственной стабилизации экономического цикла, состоящего из подъемов и спадов, которая характеризовала мировую экономику в начале 1920-х годов, отразилась на Франции весьма специфическим образом. Полагаясь при составлении бюджета на так и не поступившие немецкие репарации, французские власти столкнулись со все возрастающим бюджетным дефицитом и необходимостью поднять процентные ставки для привлечения иностранного капитала. Разумной политикой в таких условиях было бы увеличение налогов, и этот как раз тот случай, когда демократия и налоги пошли рука об руку в деле ускорения инфляции. Франция была глубоко разделенным обществом, в котором правые хотели поднять акцизы и вообще налоги на потребление для всех граждан, а левые предлагали поднять налоги только на богатых. Поддерживая правых, Банк Франции отказался продлевать срок обращения государственных казначейских обязательств. В 1924 году правые пришли к власти и повысили налоги на потребление, потом их сменили левые, но налоги поднять не успели — дефицит только рос. Наконец, в 1926 году правые подняли налоги настолько, что дефицит ликвидировали, иностранные инвесторы стали предъявлять спрос на французские франки, и в том же году Франция вернулась к золотому стандарту. Банк Франции решил, что теперь может диктовать правительству бюджетную политику (он являлся одновременно и агентом правительства по размещению облигаций, и частной компанией с 40 тыс. акционеров, из которых 200 крупнейших определяли все действия банка). От правительства потребовали всеми силами бороться с дефицитом путем сокращения расходов, и с 1932 по 1936 год расходы были сокращены на 20%, а производство упало на 25%. Правительство Пьера Лаваля с 1935 по 1936 год приняло 549 постановлений, и почти все они касались сокращения бюджетных расходов. Дело кончилось настоящим восстанием граждан и заменой правого правительства на левый «Народный фронт». Бюджетную экономию попробовали, не получилось, потом еще раз попробовали, и снова не получилось».
До начала мирового финансового кризиса 2008-2009 годов власти индустриальных стран (и многих развивающихся) считали, что главным способом стимулировать экономический рост и занятость является смягчение денежной политики и в бюджетном стимулировании путем сокращения налогов или увеличения расходов просто нет нужды. Однако, когда кризис начался, они изменили свою позицию, и в 2009 году большинство стран приступили к сокращению налогов и наращиванию расходов. В среднем мировые экономические лидеры, входящие в G20, потратили на бюджетное стимулирование 2% своего ВВП. Как только новый американский президент Барак Обама вступил в должность в 2009 году, он тут же одобрил план расходования в течение трех лет на восстановление экономики $831 млрд, то есть почти 6% годового ВВП. При этом власти индустриальных стран исходили из того, что центральные банки уже полностью исчерпали свои возможности бюджетного стимулирования, так как снизили стоимость кредита фактически до 0% годовых, и это не помогло восстановить экономику, заставив граждан и компании меньше сберегать, больше брать взаймы и больше тратить. Граждане и предприятия сочли, что лучше сберегать деньги в условиях полнейшей финансовой неопределенности, чем брать взаймы, увеличивая свою задолженность.
Следует заметить, что все бюджетные проекты администрации президента Обамы исходили именно из необходимости повысить занятость. За время мирового финансового кризиса американская безработица выросла с 5,8% экономически активного населения в 2008 году до 9,3% в 2009-м и до 9,6% в 2010-м. Таким образом, не будет преувеличением сказать, что среди политиков и экономистов произошло возрождение интереса к кейнсианской теории контрциклического регулирования — именно классик экономической мысли британец Джон Кейнс во время Великой депрессии 1930-х годов поставил вопрос о способности государства с помощью финансовой политики воздействовать на производство и потребление в стране.
В 2011 году многие исследователи указывали на то, что государственное стимулирование экономики в США в настоящее время вообще малоэффективно. Профессор Стэнфордского университета (США) Джон Тейлор проанализировал результаты действия пакетов бюджетного стимулирования, принятых в США в 2001, 2008 и 2009 году. Он отметил, что кейнсианская теория контрциклического регулирования, не оправдавшая себя на практике и вышедшая из моды еще в 1970-е годы, в 2000-е снова стала модной. В соответствии с этой теорией уменьшение совокупного спроса, вызванное, скажем, сокращением частных инвестиций, может быть компенсировано увеличением государственных закупок за государственный счет, увеличением выплаты государственных пособий отдельным слоям населения или введением налоговых льгот. Кейнсианский аргумент в пользу налоговых льгот и увеличения пособий заключается в том, что это увеличивает реальные располагаемые доходы населения и тем самым увеличивает потребление, следовательно, в конце концов ведет к росту ВВП и позволяет либо избежать длительного спада производства, либо быстро преодолеть этот спад. Во всех трех пакетах бюджетного стимулирования в 2000-е годы были предусмотрены и льготы, и увеличение пособий (заметим, что в 2010 году американскими властями был принят дополнительный пакет, который действовал в 2011-м). Однако, по расчетам Тейлора, пакеты 2008 и 2009 годов действительно вызвали резкий рост реальных располагаемых доходов населения во втором квартале 2008-го и во втором квартале 2009 года, однако никакого роста потребления в результате не наблюдалось.
Пакеты 2001 и 2008 годов никакого увеличения государственных закупок за государственный счет не предусматривали, а вот пакет 2009-го предусматривал (и закупки за счет федерального бюджета, и оказание финансовой помощи отдельным штатам, с тем чтобы они увеличили свои расходы, скажем, на инфраструктурные проекты). Сам по себе размер федеральных закупок был не очень значительным — всего 0,21% ВВП. Согласно кейнсианской теории, в дело должен вступить так называемый мультипликатор: даже незначительный спрос на товары и услуги со стороны государства должен вызвать всплеск частного спроса. Однако в 2009-2010 годах этого не произошло. Федеральная помощи отдельным штатам была очень значительной, однако никакого роста расходов властей штатов на инфраструктурные проекты не наблюдалось, так как власти накапливали деньги, избегая их тратить. «Эмпирическая проверка прямого эффекта трех контрциклических пакетов в 2000-е годы показывает, что никакого положительного влияния они не оказали — ни на потребление граждан и предприятий, ни на государственные закупки. И поэтому эти пакеты не смогли воспрепятствовать снижению инвестиций во время рецессии. Отдельные граждане и семьи в основном накапливали деньги, полученные в результате выплаты пособий и предоставления налоговых льгот. Федеральное правительство увеличило расходы, но на крайне незначительную величину. Власти штатов и муниципалитеты использовали федеральную помощь на то, чтобы сократить собственные заимствования, а не на расширение расходов на закупку товаров и услуг. В общем, опыт 2000-х годов вызвал значительные сомнения в том, что контрциклическая бюджетная политика, направленная на преодоление экономического спада, вообще способна работать»,— писал Тейлор.
Профессор Джонатан Паркер из Северо-Западного университета (США) писал: «Когда администрация Обамы начала свою деятельность в январе 2009 года, экономика США находилась в состоянии рецессии в течение уже более чем года, и реальный ВВП падал на 6% в годовом исчислении. Процентная ставка ФРС уже находилась на нулевом уровне, поэтому традиционная денежная политика стимулирования экономики исчерпала свои возможности. Администрация Обамы избрала путь преемственности с администрацией Буша в том, что касается стабилизации финансовых рынков за бюджетный счет (прежде всего речь идет о программе покупки государством у банков долговых обязательств, обеспеченных залогом недвижимости), но в дополнение к этому решила провести сокращение налогов и увеличение государственных расходов, в том числе финансовой помощи отдельным штатам, чтобы поддерживать совокупный спрос и увеличивать ВВП и занятость. Администрация обратилась к экономистам — весьма значительным академическим экономистам — за помощью в определении размера и деталей пакета бюджетного стимулирования экономики. Каким образом ввести в действие пакет? Какие налоги надо сократить и какие товары нужно покупать в ходе расширения государственных расходов? На какой срок следует сохранить налоговые льготы и расширенные государственные расходы? Однако академические экономисты поступили даже хуже, чем если бы они вовсе не дали ответов на эти вопросы,— они дали взаимоисключающие ответы. Пол Кругман призвал администрацию к максимальному расширению расходов, указав, что на каждый доллар, потраченный на государственные закупки, производство в США вырастет на полтора доллара. А Роберт Барро заявил, что государственные расходы вовсе не нужно расширять, ссылаясь на то, что в 1943-1944 годах государственные оборонные расходы в США росли на $540 млрд в год, в то время как ВВП — всего на $430 млрд; таким образом, мультипликатор экономического роста составлял 0,8. Разногласия среди ученых оставили политиков наедине со сложнейшими макроэкономическими уравнениями со многими неизвестными, которые сейчас применяются для предсказания последствий изменений в бюджетной политике».
Как бы то ни было, в период бюджетного стимулирования роста экономики неимоверно вырос государственный долг индустриальных стран. С 2007 по 2010 год в среднем этот долг вырос с 74% до 101% ВВП. Долг Великобритании увеличился с 49% до 80% ВВП, а долг США подскочил с 60% до 98% ВВП. Греческий долг вырос сразу на 40 процентных пунктов, до 148% ВВП (см. график). Резко увеличились и бюджетные дефициты. В конце концов индустриальные страны начали эти дефициты сокращать (см. график). Но долг продолжил расти и в случае с Японией достиг почти 250%.
Экономисты начали спорить, какой долг может иметь страна, чтобы стимулировать, а не тормозить экономический рост. Если власти должны очень много, кредиторы начинают просить большой процент не только с задолжавших властей, но и с других заемщиков, и это росту производства и потребления мешает. Кармен Рейнхарт и Кеннет Рогофф из Гарвардского университета (США) подсчитали, что рост начинает тормозиться, как только госдолг превысит 90% ВВП. А Альберто Алезина из Гарвардского университета и Сильвия Арданья из инвестиционного банка Goldman Sachs указали, что, согласно их исследованиям, росту способствует бюджетная стабилизация, особенно в форме сокращения госрасходов, а не повышения налогов.
В прошлом году МВФ выступил с разъяснениями своей прогнозной политики. Обычно именно фонд настаивал на сбалансировании бюджета, однако он отметил, что сокращение бюджетных расходов тормозит экономический рост, и он снижает прогноз тем, кто такое снижение проводит. В качестве примера МВФ привел Испанию, где бюджетный дефицит по отношению к ВВП снизился на два процентных пункта в 2011-2012 годах. Результатом стал экономический спад, заставивший только расширить госзаимствования из-за падения налоговых поступлений.
Продолжаются дискуссии и о том, что же все-таки лучше — сокращать дефицит путем повышения налогов или сокращения расходов. Одни заявляют, что повышение налогов на доходы вредит рынку труда, а повышение налогов на потребление ускоряет инфляцию. Другие отмечают, что сокращение расходов вызывает увеличение неравенства в обществе и массовое недовольство.
В общем, власти всех стран оказались в своеобразной бюджетной западне. Вроде бы расширение расходов и снижение налогов к оживлению роста не привело, а только вызвало грандиозные долговые проблемы. Для их решения нужно проводить бюджетную экономию, но нет никаких гарантий, что в результате рост ускорится, а не замедлится. Тем более что непонятно, каким образом эту экономию проводить, чтобы граждане и предприятия не возмущались, а расширяли производство и занятость.
Экономические темы и литература для студентов
Общее экономическое равновесие
Заметки: (см. Леон Вальрас)
Презентация: (см. Леон Вальрас)
Литература:
Общее равновесие и теория денег (Уильям Баумоль)
Микроэкономика, часть vi. общее равновесие и общественное благосостояние (В.М.Гальперин)
Лекция 41. Теория общего равновесия (Экономическая Школа)
Модель общего равновесия и имитация рынка (В.М.Гальперин)
Д. А. Уокер Теории нащупывания Вальраса
Леон Вальрас — величайший экономист? (Селигмен Б.)
Общее экономическое равновесие и общественное благосостояние (П.И.Гребенников)
Теория экономического равновесия: основные понятия (В.М.Полтерович)
Леон Вальрас. Элементы чистой политической экономии
Дебрё, Жерар (Википедия)
Дуополия
Заметки: (см. Антуан Курно)
Презентация: (см. Антуан Курно)
Литература:
В.М.Гальперин, гл.11. Модель Курно (числовая версия)
П.А.Ватник. Игровая модель олигополии
Марк Блауг. Курно Антуан Огюстен (100 великих экономистов)
Утилитаризм
Заметки: (см. Джон Стюарт Милль)
Презентация: (см. Джон Стюарт Милль)
Литература:
Джон Стюарт Милль. Принципы политической экономии
Джон Стюарт Милль. О свободе
Марк Блауг. Милль, Джон Стюарт
В.М.Гальперин. Дифференциация доходов: хорошо это или плохо? (ЭШ, лекц.20.1)
П.А.Ватник. Виктор Валентинович Новожилов (ЭШ, «Имена»)
В.М.Гальприн. Введение (ЭШ, введение)
Иеримия Бентам, 1-4 главы. О полезности
М.И.Туган-Барановский. Очерк «Джон Стюарт Милль»
Йозеф Шумпетер. Джон Стюарт Милль (История экономического анализа)
Теория предельной производительности как принцип распределения богатства общества между создающими его факторами
Заметки: (см. Джон Бейтс Кларк)
Презентация: (см. Джон Бейтс Кларк)
Джон Бейтс Кларк. Распределение богатства
Джон Бейтс Кларк. Глава XIII. Продукты труда и капитала, измеряемые формулой ренты
Р.М. Энтов. Послесловие к книге «Распределение богатства»
Марк Блауг. Кларк, Джон Бейтс
«Ножницы» Маршалла: символ перехода от классики к неоклассике
Заметки: (см. Альфред Маршалл)
Презентация: (см. Альфред Маршалл)
Литература:
Альфред Маршалл. Принципы экономической науки (Глава третья. Равновесие нормального спроса и предложения)
Альфред Маршалл. Глава четвертая. Инвестирование и распределение ресурсов, Глава пятая. Инвестирование и распределение ресурсов (продолжение) применительно к долгим и к коротким периодам )
Дж. М. Кейнс. Альфред Маршалл
Альфред Маршалл. Деньги, кредит и экономика (ВЕХИ, том 6)
Марк Блауг. Маршаллианская теория: полезность и спрос
Марк Блауг. Маршаллианская теория: издержки и предложение
Марк Блауг. Маршалл, Альфред
Первый и второй законы Госсена или «теория наслаждений»
Заметки: (см. Герман Генрих Госсен)
Презентация: (см. Герман Генрих Госсен)
Литература:
(Лекция 12. 3, ЭШ, 50 лекций по микроэкономике)
В.М.Гальперин. Микроэкономика Гл.3 (Полезность, предпочтения, спрос)
Марк Блауг. Госсен, Герман Генрих
Германн Гейнрих Госсен (биография)
Зависит ли ценность от затрат труда?
Заметки: (см. Уильям Джевонс)
Презентация: (см. Уильям Джевонс)
Литература:
Jevons, William Stanley. The Theory of Political Economy
Селигмен Б. У. С. Джевонс: открытие маржинализма
Хикс Дж. Р. и Аллен Р. Г. Д. Пересмотр теории ценности
Общая и предельная полезность (лекц.12.1,ЭШ)
Количественная полезность и спрос (лекц. 12,ЭШ)
У. С. Джевонс. Краткое сообщение об общей математической теории политической экономии.
У. С. Джевонс. Об общей математической теории политической экономии
Марк Блауг. Джевонс, Уильям Стэнли
Открытие потребительского излишка
Заметки: (см. Жюль Дюпюи)
Презентация: (см. Жюль Дюпюи)
Литература:
Жюль Дюпюи. О мере полезности гражданских сооружений
Марк Блауг. Жюль Дюпюи
О полезности пешеходного моста, ценовой дискриминации и других замечательных идеях Жюля Дюпюи
Излишек потребителя – аналог прибыли производителя (лекц.17, ЭШ), 50 лекций по микроэкономике
П.И.Гребенников. Жюль Дюпюи – первооткрыватель потребительского излишка (лекц.17.3, ЭШ)
Джон Хикс. Реабилитация потребительского излишка (ВЕХИ, том I)
Джон Хикс. Четыре излишка потребителя
Марк Блауг. Дюпюи и французская инженерная традиция
Объяснение взаимозаменяемости и взаимодополняемости товаров с точки зрения теории полезности, кривая безразличия и контрактная кривая – только некоторые открытия Френсиса Эджуорта
Заметки: (см. Френсис Эджуорт)
Презентация: (см. Френсис Эджуорт)
Литература:
Марк Блауг. Эджуорт, Френсис Исидор (100 великих экономистов)
Фрэнсис Исидро Эджуорт (The New Palgrave Dictionary of Economics)
Коробка (ящик) Эджуорта (Словарь Коллинза)
Эффективность в обмене (Лекц.42.2, ЭШ)
Эффективность в производстве (Лекц.42.2, ЭШ)
Фрэнсис Эджуорт. Статьи о политической экономии (ВЕХИ, том 6)
Оптимальность по Парето
Заметки: (см. Вильфредо Парето)
Презентация: (см. Вильфредо Парето)
Литература:
Что экономисты понимают под эффективностью? (лекц.42.1, Экономическая Ш)кола)
Парето термины
А. Л. Саватюгин. Вильфредо Парето (лекц.42.3,ЭШ)
Марк Блауг. Парето Вильфредо
«Паретианцы» (Economicus,ru)
Оптимальность по Парето — Pareto optimality (определение, словарь Коллинза)
Эффективность и справедливость
(лекц.43, ЭШ)
Как была заново открыта знаменитая статья Евгения Слуцкого «К теории сбалансированного бюджета потребителя»
Литература:
Эффект дохода и эффект замены (лекц.16, ЭШ)
И.И.Елисеева. Жизнь и научное творчество Е.Е. Слуцкого
Жизнеописание (1938, 1942гг.)
П.А.Ватник. Равенство Слуцкого и смежные вопросы
Чипман Дж. С., Ланфан Ж.-С.
История одной находки: как была заново открыта и
интерпретирована статья Слуцкого 1915 г.
Лоуса Ф. Вклад Евгения Слуцкого в анализ экономических циклов
Математика и экономика в творчестве Л.В. Канторовича
Литература:
Роберт Дорфман. Математическое, или «линейное», программирование нематематическое представление // Вехи экономической мысли. Том 2. Теория фирмы.
Линейное программирование (linear programming) – словарь Коллинза
С. С. Кутателадзе. Математика и экономика Канторовича
В.В. Вавилов. Задача Фанерного треста и рождение математической экономики
А.М.Вершик. O Л. В. Канторовиче и линейном программировании
Пол Кокшотт. Расчёт в натуральной форме, от Нейрата до Канторовича
Полтерович В. М. Теория оптимального распределения ресурсов Л. В. Канторовича в истории экономической мысли // Журнал Новой экономической ассоциации : журнал. — М., 2012. — № 1 (13). — С. 176—180
Мой путь в науке (предполагавшийся доклад в Московском математическом обществе) — Л. В. Канторович, Москва, январь — март 1986 года
И.М. Гельфанд. Леонид Канторович и синтез двух культур
Гальперин В.М. Попытка имитации рынка (глава 2, приложение 2Б)
Campbell R.W. (1961). Marks, Kantorovich and Novozhilov. “Stoimost” versus Reality //Slavic Revue, Okt. Vol. 20. № 3. P. 402–418. (См. перевод: Р. Кэмпбелл (2011). Маркс, Канторович и Новожилов. Стоимость против реальности. В кн.: Канторович Л.В. «Математико-экономические работы. Л. В. Канторович». Новосибирск: Наука. С. 635–651.)
Канторович, Леонид Витальевич
(Материал из Википедии — свободной энциклопедии)
Анализ «затраты – выпуск»
Литература:
П.И.Гребенников. Межотраслевой баланс — мощный инструмент макроэкономического
анализа
Дэниел А. Грэм. Метод затраты — выпуск и линейное программирование
Марк Блауг. Леонтьев, Василий
Анализ по методу затраты-выпуск (Уильям Баумоль. Глава 15 учебника «Экономическая теория…»
Василий Леонтьев. Внутреннее производство и внешняя торговля: новое исследование позиций американского капитала (ВЕХИ, том 6)
В.М.Гальперин. Анализ затраты—выпуск (глава15, приложение 15А)
В.В.Леонтьев. Анализ некоторых общемировых экономических проблем грядущих лет
В.В.Леонтьев. Пределы экономики
В.В.Леонтьев. Анатомия планирования
И.И.Елисеева, А.Н.Щирина, Е.Б.Капралова Межотраслевой баланс коррупционного рынка (опыт разработки)
Селигмен Б. Василий Леонтьев и анализ по схеме затраты — выпуск
«Леонтьевские чтения», организуемые Леонтьевским Центром (СПб)
Сайт Василия Леонтьева
В.М. Гальперин – новая глава в российском экономическом образовании
Начиная с 1988 года в ЛФЭИ (ФИНЭК) кафедра ценообразования преподавала на всех факультетах основы микроэкономики (см.: Учебное пособие «Ценообразование в СССР», ЛФЭИ, 1988 год)
Литература:
Гальперин В. М. Экономикс, сиречь наука экономическая
Гальперин В. М. Слово о словах
Гальперин В. М. Неопределенность равновесия
Гальперин В.М. Средние затраты как среднее значение функции
Гальперин В.М. Модель общего равновесия и имитация рынка
Гальперин В.М. Об одном представлении области потребительского выбора
Статьи, воспоминания, фотографии
Гальперин В.М., Игнатьев С.М., Моргунов В.И. Микроэкономика: В 3-х т. СПб: Экономическая школа, ГУ ВШЭ, Москва 2008 г.
«Ресурсное проклятие»
Литература:
С. Гуриев, А.Плеханов, К. Сонин. Экономический механизм сырьевой модели развития
А.П. Заостровцев. Нефть, погоня за рентой и права собственности
Сакс Дж.Д., Ларрен Ф.Б. — Макроэкономика. Глобальный подход , стр. 726 «Голландская болезнь»
М.Ю.Малкина. К вопросу о «ресурсном проклятии»
Андрей Мовчан, Александр Зотин, Владимир Григорьев. Сравнительная история нефтезависимых экономик конца XX — начала XXI века
Распределение ресурсов между поколениями
Литература:
Справедливость распределения ресурсов между различными поколениями
Харольд Хотеллинг. Экономика исчерпаемых ресурсовРоберт М. Солоу. Экономическая теория ресурсов или ресурсы экономической теории
Марк Блауг. Гарольд Хотеллинг
Марк Блауг. Роберт Солоу
Экономический образ мышления
Литература:
Заметки (Экономический образ мышления по Полу Хейне)
Пол Хейне. Экономический образ мышления (глава I)
Пол Хейне. Глава 23. Границы экономической науки
Что полезнее – вода или алмаз? Невидимая рука, разделение труда, взаимодействие естественной и рыночной цен
Литература:
Что полезнее — вода или алмаз? (из 12 лекции ЭШ)
Заметки (см. Адам Смит)
В.М.Гальперин, гл.7, # 7.2.2: 7А.
Сходство и отличие теории потребления и теории производства
Равновесие в трех периодах
(сравнительная статика)В.М.Гальперин. Вехи экономической мысли.Предисловие к первому тому
Евгений Майбурд. Мир Адама Смита, с. 11- 16
Марк Блауг. Адам Смит
Максим Сторчевой. Экономическая теория Адама Смита
Йозеф Шумпетер. [е) Адам Смит и «Богатство народов»]
Карен И. Вон. Невидимая рука
Теория ценности, земельная рента, сравнительные преимущества
Заметки (см. Давид Рикардо)
Литература:
М.Блауг. Давид Рикардо (100 великих экономистов)
Марк Блауг. Система Рикардо (1. Теория хлебных прибылей, или зерновая модель)
Майбурд Е.М. Введение в историю экономической мысли. Гл. 16. Мрачная наука
Джордж Дж. Стиглер. Рикардо и 93%-ная трудовая теория ценности
Марк Блауг. Трудовая теория ценности (разд.2)
Лекция 36 (Экономическая рента, ЭШ)
В.М.Гальперин Гл.14.4 (Рента и квазирента)
М.А.Сторчевой Гл.4.3 Рента
Армен Алчян Рента (The New Palgrave)
А.П.Киреев. Теория сравнительных преимуществ
А.П.Киреев О сравнительных преимуществах
А.П.Киреев Теории международной торговли XXI века
Р.Пиндайк, Д.Рубенфельд. Микроэкономика,гл.16 (Почему граница производственных возможностей расширяется (рис.3))
Чем знаменит Йозеф Шумпетер
Литература:
Марк Блауг. Шумпетер, Йозеф А. (100 великих экономистов)
Хайек Ф. Джозеф Шумпетер (1883-1950)
В.С.Автономов. «Несвоевременные» мысли Йозефа Шумпетера
Селигмен Б. Йозеф Алоиз Шумпетер
Йозеф Шумпетер. Капитализм, социализм и демократия
Селигмен Б. Йозеф А. Шумпетер и его новатор
Й.А. Шумпетер. Теория экономического развития
Йозеф Шумпетер. История экономического анализа
Предисловие редактора (Элизабет Шумпетер)
В.С.Автономов. Предисловие редактора перевода
Концентрация собственности в XX веке
Литература:
Ростислав Капелюшников. Концентрация собственности и корпоративный ландшафт современной мировой экономики
Randall K. Morck. Lloyd Steier. The Global History of Corporate Governance: An Introduction, 2005
Долгопятова Т. Г. Становление корпоративного сектора и эволюция акционерной собственности
Т.Г. Долгопятова, И. Ивасаки. Исследование российских компаний
Общественный договор
Литература:
Общественное благосостояние (лекция 42.0 – 5, ЭШ 50 лекций по микроэкономике)
Справедливость (лекция 43.0-5, ЭШ, 50 лекций по микроэкономике)
Томас Гоббс. Левиафан. Гл. 17. О причинах, возникновении и определении государства
Локк Дж. О политическом или гражданском обществе
Локк Дж. О возникновении политических обществ
Локк Дж. О целях политического общества и правления
А.П.Заостровцев. Предисловие к 4 тому ВЕХ (Вехи экономической мысли)
Марк Блауг. Мандевиль, Бернар
Презентация (см. Общественный договор)
Луи Дюмон. «Басня о пчелах» Мандевиля: экономика и мораль
А. Хиллман. Государство и экономическая политика
О правительстве (из гл.9)
Деннис Мюллер. Функции общественного благосостояния
Деннис Мюллер. Справедливый общественный договор
Деннис Мюллер. Конституция как утилитаристский договор
Деннис Мюллер. Невозможность упорядочения общественных предпочтений
Экономика и психология
Литература:
В.Фред Ван Раай Экономика и психология (Панорама экономической мысли)
В.С.Автономов. Модель человека в экономической науке (глава 1)
Йозеф Шумпетер. Глава 3. Интерлюдия II. (Параллельное развитие других наук)
Д. Канеман, А.Тверски. Рациональный выбор, ценности и фреймы
(Психологический журнал. – 2003. – Т. 24. — № 4. — С. 31-42)
Cимoн Baйн. Эффекты умственной бухгалтерии
Даниэль Канеман. (Материал из Википедии — свободной энциклопедии)
Тверски, Амос. (Материал из Википедии — свободной энциклопедии)
Наталия Латова. Дэниэл Канеман
Р.М.Нуреев. Вернон Смит – основоположник экспериментальной экономики
А.В.Белянин. Экспериментальная экономика
«Недостаток товаров» — попытка В.В.Новожилова объяснить логику рынка
Литература:
Раздел «Имена» журнала «Экономическая школа»
П.А.Ватник. Виктор Валентинович Новожилов
П.И.Гребенников. В.В. Новожилов
В.В.Новожилов. Недостаток товаров
В.В.Новожилов. Уровень цен и ценовые отношения
Перевод А.В.Журомского по: «Price Level price and price relations». New Haven,1929. (По результатам конкурса Экономической гильдии 1927г. в США на лучшую критику книги И.Фишера «The Money Illusion»)
В.М.Гальперин. Концепция затрат (Микроэкономика,глава 8.1)
В.М.Гальперин. Несколько сюжетов о капитале
В.М.Гальперин. О тенденциях развития методов и практики оценки технических вариантов
Новожилов, Виктор Валентинович (материал из Википедии — свободной энциклопедии)
«Недостаток товаров» — попытка В.В.Новожилова объяснить логику рынка
Литература:
Раздел «Имена» журнала «Экономическая школа»
П.А.Ватник. Виктор Валентинович Новожилов
П.И.Гребенников. В.В. Новожилов
В.В.Новожилов. Недостаток товаров
В.В.Новожилов. Уровень цен и ценовые отношения
Перевод А.В.Журомского по: «Price Level price and price relations». New Haven,1929. (По результатам конкурса Экономической гильдии 1927г. в США на лучшую критику книги И.Фишера «The Money Illusion»)
В.М.Гальперин. Концепция затрат (Микроэкономика,глава 8.1)
В.М.Гальперин. Несколько сюжетов о капитале
В.М.Гальперин. О тенденциях развития методов и практики оценки технических вариантов
Новожилов, Виктор Валентинович (материал из Википедии — свободной энциклопедии)
Виктор Валентинович Новожилов на сайте ЦЭМИ РАН
Закон Сэя – как признак длинного периода
Литература:
Заметки (см. Жан Батист Сэй)
Ж.Б.Сэй. Трактат по политической экономии (гл. 5,6,7,8)
Йозеф Шумпетер. 4. Закон рынков Сэя
Л.Столерю. Макроэкономическая классическая теория
Общее экономическое равновесие и теория денег (Уильям Баумоль)
Лекция 41, ЭШ, 50 лекций по микроэкономике. Теория общего равновесия
К.Казароза. Классическая модель
Марк Блауг. Гл.5 (Закон Сэя и классическая денежная теория)
Макроэкономика, Дорнбуш Г., Фишер С., гл.18 (события и идеи)
Джон Мейнард Кейнс – агрегаты в коротком периоде
Литература:
Заметки (см. Дж.М.Кейнс)
Марк Блауг. Кейнс, Джон Мейнард
John Maynard Keynes. From Wikipedia, the free encyclopedia
Дж.Р.Хикс. Господин Кейнс и классики
Равновесие: развитие концепции (Мюррей Милгейт, The New Palgrave)
Томас Дж. Сарджент. Рациональные ожидания
Роберт Клауэр. Кейнсианская контрреволюция
Малькольм Сойер. Посткейнсианская макроэкономика
Пол Самуэльсон_интервью_2009
The New Palgrave Экономическая теория (Питер Хауитт.
Макроэкономика: отношения с микроэкономикой)
Теория жизненного цикла, структура капитала
Литература:
Заметки (см. Франко Модильяни)
Франко Модильяни (Нобелевские лауреаты по экономике)
Теория жизненного цикла (Дорнбуш Г., Фишер С. Макроэкономика, из гл. 8)
An Interview With Franco Modigliani
Angus Deaton. Franco Modigliani and the Life Cycle Theory of Consumption
Марк Блауг. Франко Модильяни
FRANCO MODIGLIANI. LIFE CYCLE, INDIVIDUAL THRIFT AND THE WEALTH OF NATIONS (Lecture to the memory of Alfred Nobel, December 9, 1985)
Бригхем Ю., Гапенски Л. Модильяни и Миллер: теория структуры капитала
Franco Modigliani (ideas.repec.org)
А.С. Мальцев, В.М. Рутгайзер. Традиционная теория и теория Модильяни Миллера структуры капитала компании
Джеймс Э. Брикли и Джон Дж. Макконнелл. Политика выплаты дивидендов
Монетаризм
Литература:
Марк Блауг. Фридмен, Милтон
Алан Х. Мелтцер. Монетаризм
Милтон Фридмен. Количественная теория денег
Фридмен М., Сэвидж Л. Дж. Анализ полезности при выборе среди альтернатив, предполагающих риск (ВЕХИ, том первый)
Фридмен М. Маршаллианская кривая спроса (ВЕХИ, том первый)
Фридмен М.Методология позитивной экономической науки, THESIS, 1994, вып.4
Монетаризм (Википедиа)
Теория жизненного цикла (Дорнбуш Г., Фишер С. Макроэкономика, из гл. 8)
Селигмен Б. Милтон Фридмен: теория как идеология
История современных макроэкономических учений, материал из Википедии — свободной энциклопедии
Б. Сноудон, Х. Вэйн. Современная макроэкономика и её эволюция с монетаристской точки зрения: интервью с профессором Милтоном Фридманом. Перевод из Journal of Economic Studies
Milton Friedman — Prize Lecture (Lecture to the memory of Alfred Nobel, December 13, 1976)
Эксплуатация – основная «тайна» капитализма
Презентация (см. Карл Ге́нрих Маркс)
Заметки (см. Карл Ге́нрих Маркс)
Литература:
Марк Блауг. Маркс, Карл Генрих
Жид Ш., Рист Ш. История экономических учений (прибавочный труд и прибавочная ценность (стоимость))
В.М.Гальперин. Слово о словах
Марк Блауг. Маркс как экономист
Е.М. Майбурд. Марксизм (гл.19)
Р.М.Нуреев. Послесловие к «Политической экономии сталинизма» Пола Грегори
Ойген Бём-Баверк. К завершению марксистской системы
Концепция экономического блага
Презентация (см. Карл Менгер и далее)
Заметки (см. Карл Менгер и далее)
Литература:
В.С.Автономов. Австрийская школа и ее представители
Карл Менгер. Основания политической экономии, глава 3 (учение о ценности)
Марк Блауг. Менгер, Карл
Евгений фон Бём-Баверк. Основы теории ценности хозяйственных благ , Часть II. Теория объективной меновой ценности
Марк Блауг. Бем-Баверк, Евгений фон
Фридрих фон Визер. Теория общественного хозяйства (проблема вменения дохода, общее и специфическое вменение дохода, экономический расчет полезности, капиталистическое господство в современном народном хозяйстве)
Альтернативные взгляды на рынок и его строение (В.М.Гальперин, микроэкономика, 12А)
Фридрих фон Хайек. Дорога к рабству (Википедия)
Фридрих фон Хайек. Дорога к рабству
Фридрих фон Хайек. Пагубная самонадеянность (Ошибки социализма)
Хайек, Фридрих Август фон (материал из Википедии — свободной энциклопедии)
Людвиг фон Мизес. Человеческая деятельность (гл.15,16,38). Предисловие (В.С. Автономов) 2003 г.
Милтон Фридман. Свобода выбирать
А.П.Заостровцев. История и развитие. Трактовка австрийской экономической школы
В.М.Гальперин. 2А. Цена как статистическая характеристика рынка (Микроэкономика, Глава 2, приложение 2а, в связи с конным рынком Бём-Баверка)
Сэр Джон Р. Хикс
Литература:
Марк Блауг. Хикс, Джон Ричард (100 великих экономистов после Кейнса)
Сэр Джон Р. Хикс. The History of Economics Website (http://www.hetwebsite.net/het/profiles/hicks.htm), перевод Алины Бондаревской
Джон Р.Хикс. Ценность и капитал
Джон Р.Хикс. Основания экономики благосостояния (ВЕХИ, том четвертый)
Хикс Дж. Р. и Аллен Р. Г. Д. Пересмотр теории ценности (ВЕХИ, том первый)
Дж.Р.Хикс. Реабилитация потребительского излишка (ВЕХИ, том первый)
Дж.Р.Хикс. Четыре излишка потребителя (ВЕХИ, том первый)
Дж.Р.Хикс.Годовой обзор экономической теории: теория монополии (ВЕХИ, том второй)
Джон Хикс. Капитал и рост (ВЕХИ, том шестой)
Дж.Р.Хикс. Господин Кейнс и классики (THESIS)
Джон Хикс. (Библиографический словарь «Нобелевские лауреаты по экономике»)
Селигмен Б. Джон Р. Хикс и логика потребителя
John R. Hicks — Prize Lecture (Lecture to the memory of Alfred Nobel, April 27, 1973)
Рональд Коуз и его теорема
Литература:
Марк Блауг. Коуз, Рональд Гарри (100 великих экономистов)
Рональд Г.Коуз. Природа фирмы (ВЕХИ, том второй)
Рональд Г.Коуз. Проблема общественных затрат
Рональд Г.Коуз. Фирма, рынок и право
Рональд Г.Коуз. Спор о предельных издержках
Рональд Г.Коуз. Заметки к «Проблеме общественных затрат»
Рональд Г.Коуз. Маяк в экономической теории
Рональд Г.Коуз. Экономика организации отрасли: программа исследований
В.М.Гальперин. Теорема Коуза (Микроэкономика, 17.2.1)
П.В.Лушанкин. Рональд Коуз — история и причины успеха (ЭШ, лекция 45.3)
Теорема Коуза (ЭШ, лекция 45.2)
Внешние эффекты и их регулирование (ЭШ, лекция 45.1)
П. И. Гребенников, Д. К. Ривера. «Теорема Коуза» – реальность или фикция?
Р.И. Капелюшников. Новая атака на теорему Коуза
Деннис Мюллер. 2.7. Теорема Коуза (Общественный выбор)
Prize Lecture (Lecture to the memory of Alfred Nobel, December 9, 1991)
Асимметрия информации
Литература:
Сколько стоит кот в мешке? (ЭШ, лекция 49.0)
Рынки с асимметричной информацией (ЭШ, лекция 49.1)
Эффекты асимметрии (ЭШ, лекция 49.2)
Асимметрия информации (подборка материалов)
James A. Mirrlees — Prize Lecture (Lecture to the memory of Alfred Nobel, December 9, 1996)
Prize Lectures on William Vickrey (Procuring Universal Service: Putting Auction Theory to Work
Lecture at the Royal Academy of Sciences, December 9, 1996 by Paul Milgrom)
Павел Ватник. Выбор в условиях риска (матприложение)
Рынки с неблагоприятным отбором (The New Palgrave. Чарльз Уилсон)
Джордж Акерлоф. George A. Akerlof — Prize Lecture
Джордж Акерлоф. Рынок «лимонов»: неопределенность качества и рыночный
механизм (THESIS)
Michael Spence — Prize Lecture (Signaling in Retrospect and the Informational Structure of Markets)
Марк Блауг. Спенс, Майкл А.
Джордж Акерлоф (краткая справка)
Викри, Уильям (материал из Википедии — свободной энциклопедии)
James Mirrlees (from Wikipedia, the free encyclopedia)
П. Милгром, Дж. Робертс. Экономика, организация и менеджмент
Теория человеческого поведения
Литература:
Заметки (см. Гэри Стэнли Беккер)
Гэри С. Беккер. Экономический анализ и человеческое поведение (THESIS, 1993, вып. 1)
Гэри Беккер. Теория распределения времени, 1965
Автономов В.С. Модель человека в экономической науке
Сторчевой М.А. Новая модель человека
Марк Блауг. Беккер, Гэри С.
Р.И.Капелюшников. Вклад Гэри Беккера в экономическую теорию
П. Милгром, Дж. Робертс Экономика, организация и менеджмент, Ограниченная рациональность и частная информация
Саймон Г. А. Теория принятия решений в экономической теорий и науке о поведении. Вехи экономической мысли. Том второй
Экономическая рациональность (подборка материалов)
Свобода выбора, суверенитет и рациональность потребителя (ЭШ, лекция 11)
Тибор Скитовски. Суверенитет и рациональность потребителя Вехи экономической мысли. Том первый
Человеческий капитал
Литература:
Презентация (см. Теория «человеческого капитала» — обзор концепций)
Р.И.Капелюшников. Послесловие к книге: Беккер Г.С. Человеческое поведение: экономический подход.
Р.М. Нуреев. Развитие человеческого капитала как альтернатива сырьевой специализации
Марк Блауг. Методология экономической науки, Глава 13. Теория человеческого капитала
В.М.Гальперин. Человеческий капитал (Микроэкономика, гл. 13.3)
Марк Блауг. Джекоб Минсер
Теодор Шульц (Нобелевские лауреаты по экономике: биобиблиографический словарь)
Ростислав Капелюшников. Теория человеческого капитала
Human capital (From Wikipedia, the free encyclopedia)
Общественный выбор
Литература:
Общественный выбор (ЭШ, лекция 47)
Деннис Мюллер. Общественный выбор III
Деннис Мюллер. Теория общественного выбора
Р.М.Нуреев. Джеймс Бьюкенен и теория общественного выбора
Р.М.Нуреев Теория общественного выбора. Курс лекций
В.А.Нисканен. Особа экономика бюрократии (ВЕХИ, том четвертый)
Джеймс М.Бьюкенен. Политика без романтики (ВЕХИ, том четвертый)
Дж. Бреннан, Дж. Бьюкенен Причина правил. Конституционная политическая экономия
Пол Энтони Самуэльсон
Литература:
Марк Блауг. Самуэльсон, Пол Энтони (100 великих экономистов)
Paul A. Samuelson, 1915-2009 (THE HISTORY OF ECONOMIC THOUGHT WEBSITE)
П.А.Ватник. От издательства
Пол А. Самуэльсон. Основания экономического анализа
Самуэльсон П.А. Основания экономического анализа. ВВЕДЕНИЕ К РАСШИРЕННОМУ ИЗДАНИЮ
Самуэльсон П. Э. Чистая теория общественных расходов. (Вехи экономической мысли. Том четвертый)
Самуэльсон П. Э. Общественные кривые безразличия (Вехи экономической мысли. Том четвертый)
Самуэльсон П. Э. Монополистическая конкуренция — революция в теории (Вехи экономической мысли. Том второй)
У.Столпер, П.Самуэльсон. Протекционизм и реальная заработная плата (Вехи экономической мысли. Том шестой)
Пол Самуэльсон. Еще раз о международном выравнивании цен факторов производства (Вехи экономической мысли. Том шестой)
Пол Самуэльсон. Проблемы трансферта и транспортные издержки (Вехи экономической мысли. Том шестой)
Пол Самуэльсон. Цены факторов производства и товаров в состоянии общественного равновесия (Вехи экономической мысли. Том шестой)
Самуэльсон П. Принцип максимизации в экономическом анализе. [Нобелевская лекция, прочитанная в Стокгольме 11 декабря 1970 г.] (THESIS)
Пол Самуэльсон. Интервью, 2009 год, ECONOMICUS.RU
Paul Samuelson (From Wikipedia, the free encyclopedia)
Фирма – символ административной власти?
Литература:
Марк Блауг. Армен Альберт Алчиан (100 великих экономистов)
Заметки (См. Армен Алчян, Гарольд Демсец)
Г.Демсец, A.A. Алчян. Производство, стоимость информации экономическая организация (ВЕХИ, том пятый)
Марк Блауг. Демсец Харольд (100 великих экономистов)
Алчиан, Армен Альберт (Материал из Википедии — свободной энциклопедии)
Демсец, Гарольд (Материал из Википедии — свободной энциклопедии)
И.И.Агапова. Теория фирмы
Фирма и рынок (ЭШ, лекция 24)
Различия и сходства рыночных и нерыночных решений
Литература:
Oliver E. Williamson, 1932- (THE HISTORY OF ECONOMIC THOUGHT WEBSITE)
Oliver Williamson (1932- ), Library of Economics and Liberty
Oliver E. Williamson. New Institutional Economics: Taking Stock, Looking Ahead
Oliver E. Williamson. The Theory of the Firm as Governance Structure: From Choice to Contract
Оливер Итон Уильямсон (справка)
Оливер Е. Уильямсон. Фирмы и рынки
Оливер И. Уильямсон. Поведенческие предпосылки современного экономического анализа (THESIS)
Оливер И.Уильямсон. Вертикальная интеграция производства: соображения по поводу неудач рынка (ВЕХИ, том второй)
Оливер Уильямсон.
Экономия как защита в антимонопольном процессе: компромисс с позиции
благосостояния (ВЕХИ, том пятый)
Daniel B. Klein, Ryan Daza, and Hannah Mead. Oliver E. Williamson
Oliver E. Williamson — Prize Lecture
Экономика бюрократии
Литература:
Экономическая теория бюрократии (Лекция 50.2, ЭШ)
А.П.Заостровцев. Экономическая теория бюрократии по Нисканену
Вильям А. Нисканен. Особая экономика бюрократии (ВЕХИ, том четвертый)
Вильям А. Нисканен. Бюрократы и политики (ВЕХИ, том четвертый)
Вильям А. Нисканен. Пересмотр (ВЕХИ, том четвертый)
Деннис Мюллер. Бюрократия
Деннис Мюллер. Законодательная власть и бюрократия
Вильям А. Нисканен. Рейганомика
William A. Niskanen (From Wikipedia, the free encyclopedia)
Право повышает экономическую эффективность?
Литература:
Марк Блауг. Ричард Познер
Ричард Познер. Теория монополии
Ричард Познер. Контрактные права и средства их защиты
В.Л.Тамбовцев. Генезис экономического анализа права
В.Л.Тамбовцев. От редактора перевода
Ричард Познер. Экономический подход к праву
Дэвид Фридмен. Право и экономическая теория
Познер, Ричард Аллен (Материал из Википедии — свободной энциклопедии)
Политика как взаимовыгодный обмен или функционирование политических рынков
Литература:
Марк Блауг. Бьюкенен, Джеймс М. (100 великих экономистов)
А.П.Заостровцев. Новая политическая экономия Джеймса Бьюкенена (Лекция 47.4, ЭШ)
А.П.Заостровцев. От редактора перевода (Причина правил)
А.П.Заостровцев. Конституционная политическая экономия как экономика универсального индивидуализма (Аналитическое приложение 1(2) 2004)
Р.М.Нуреев. Джеймс Бьюкенен и теория общественного выбора
Джеймс М. Бьюкенен. Конституция экономической политики
Джеймс М. Бьюкенен. Расчет согласия
Джеймс М. Бьюкенен. Границы свободы. Между анархией и Левиафаном
Джеймс М. Бьюкенен. Политика без романтики (ВЕХИ, том четвертый)
Джеймс М. Бьюкенен. К налоговой конституции для Левиафана (ВЕХИ, том четвертый)
Джеймс М. Бьюкенен. Альтернативные издержки (The New Palgrave)
James M. Buchanan Jr. — Prize Lecture (Lecture to the memory of Alfred Nobel, December 8, 1986)
У истоков понимания субъективной полезности
Литература:
Д.Бернулли. Опыт новой теории измерения жребия (ВЕХИ, том первый)
П.А.Ватник. Даниил Бернулли-экономист
Павел Ватник. Выбор в условиях риска (математическое приложение)
П.А.Ватник. Теория риска
М. Фридмен, Л.Дж. Сэвидж. Анализ полезности при выборе среди альтернатив, предполагающих риск (ВЕХИ, том первый)
М. Хашем Песаран. Ожидания в экономической теории (Панорама экономической мысли конца XX столетия под ред. Д. Гринэуэя, М. Блини, И. Стюарта)
Бригхем Ю., Гапенски Л. Эффективность рынка и соотношение между риском и доходностью
Марк Блауг.Гипотеза Бернулли
Концепция институтов Дугласа Норта
Литература:
Марк Блауг. Даглас Сесил Норт
Заметки (См. Дуглас Сесил Норт)
Дуглас Норт. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики
Норт Д. К. Институты и экономический рост: историческое введение (THESIS)
Дуглас Норт. Лекционное выступление Д. Норта 7 марта 1997 г., перевод выполнен студенткой ГУ-ВШЭ В.Б. Кутилиной
Норт, Дуглас (Материал из Википедии — свободной энциклопедии)
Douglass C. North — Prize Lecture (Lecture to the memory of Alfred Nobel, December 9, 1993)
Синтез и реконструирование теории на рубеже веков – Кнут Викселль
Литература:
Марк Блауг. Викселль, Кнут (100 великих экономистов)
Марк Блауг.Путеводитель по первому тому «Лекций» Викселля
Марк Блауг. Путеводитель по второму тому «Лекций» Викселля
Knut Wicksell. Interest and Prices
Knut Wicksell. Lectures on Political Economy (volume 1, volume 2)
Knut Wicksell. Value, Capital and Rent
Викселль, Кнут (Материал из Википедии — свободной энциклопедии)
Почему рестораны полупустые или стабильность равновесия по Гарольду Хотеллингу
Литература:
Марк Блауг. Харольд Хотеллинг
В.М. Гальперин.Микроэкономика, гл. 12.5 Избыток мощности?
В.М. Гальперин.Микроэкономика, гл.12.7.1 Модель линейного города
Harold Hotelling. Stability in Competition
Марк Блауг. Джоан Робинсон (100 великих экономистов)
Эдвард Чемберлин. Монополистическая конкуренция
В.Д. Матвеенко. Модель монополистической конкуренции Диксита-Стиглица (Альманах ЭШ, № 7)
Гарольд Хотеллинг (Галерея экономистов)
Пол Э. Сэмуэльсон. Монополистическая конкуренция — революция в теории (ВЕХИ, том второй)
Harold Hotelling (From Wikipedia, the free encyclopedia)
Прибыль – кому приписать заслуги?
Литература:
Теории прибыли (Лекц. 40, ЭШ)
Функциональное распределение дохода (Лекц. 39, ЭШ)
Марк Блауг. Найт, Фрэнк X. (100 великих экономистов)
Джоан Робинсон. Теорема Эйлера и проблема распределения (ВЕХИ, том третий)
Марк Блауг. Путеводитель оп книге Ф.Г.Уикстида «Здравый смысл политической экономии»
Йозеф Шумпетер. 6. Доли факторов производства (История экономического анализа)
Уильям Баумоль. Фирма и ее цели
П. Милгром, Дж. Робертс. Цели организации
Фрэнк Х. Найт. Прибыль (ВЕХИ, том третий)
Дж. Фред Уэстон. Концепция и теория прибыли: новый взгляд на проблему (ВЕХИ, том третий)
Найт Ф. Понятие риска и неопределенности (THESIS)
Марк Блауг. Уикстид Филип Генри (100 великих экономистов)
Хей Д., Моррис Д. Фирма: цели, организация и управление (Теория организации промышленности)
Марк Блауг. Теория прибыли
Knight, Frank H. Risk, Uncertainty, and Profit
Роберт Шиллер – поведенческие финансы
Литература:
Роберт Шиллер. Финансовые рынки (online-лекции Роберта Шиллера на русском языке)
Роберт Шиллер. Мираж финансовой сингулярности
Moody’s Analytics Case-Shiller Home Price Index Forecast Methodology
Шиллер, Роберт (Материал из Википедии — свободной энциклопедии)
Гельман С.В., Шпренгер К. Сколько должны стоить финансовые активы?
Джордж Акерлоф, Роберт Шиллер. Spiritus Animalis
Роберт Шиллер. Интервью (2008г.)
Robert J. Shiller — Prize Lecture «Speculative Asset Prices»
Развитие теории международной торговли
Литература:
А.П. Киреев. Теории международной торговли XXI века
Экономическая школа. Альманах, «международная экономика» том 7, 2011 (СОДЕРЖАНИЕ)
Вехи экономической мысли, том шестой, международная экономика (см содержание)
Пол Кругман.Возрастающая отдача, монополистическая конкуренция и международная торговля (ВЕХИ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ МЫСЛИ, том шестой)
Paul Krugman — Prize Lecture. The Increasing Returns Revolution in Trade and Geography
Новый взгляд на экономическую географию (Доклад Мирового Банка)
Вернуться
Координация материалов.Экономическая школа Экономическая школа 90Оксана Кучура, управляющий партнер UFG Wealth Management
За последние три года индекс MSCI Emerging Markets, показывающий доходность инвестиций на развивающихся рынках, потерял около 17%. Инвесторы, покупавшие акции на пиковых значениях 2007 года, все еще в минусе на 25%. Индекс S&P500 за то же время прибавил 43%, заставив весь инвестиционный мир вновь говорить о «пузыре» на американском рынке.
Почему после кризиса 2008 года инвестиции в развивающиеся рынки упорно проигрывают США и Европе? И почему «большие деньги» охотнее выбирают и без того подорожавшие акции развитых стран, не собираясь возвращаться в развивающиеся?
Конечно, политика ФРС, направленная на постепенное сворачивание стимулирующих программ, не внушает оптимизма инвесторам в развивающиеся экономики. Но дело даже не в этом. Печальная ситуация на финансовых рынках во многом отражает фундаментальные проблемы, с которыми столкнулись экономики развивающихся стран. Старая модель роста исчерпана, а переход на новые рельсы требует времени, ресурсов и политической воли. Словом, реформ.
Два основных двигателя роста ВВП — это рост трудовых ресурсов и производительности труда. Первое в развивающихся странах, за редким исключением, присутствует в избытке. А вот производительность труда отлично росла, пока присутствовал эффект низкой базы. По мере развития экономики каждый новый процент роста ВВП требует все больших капиталовложений.
Не секрет, что большое число развивающихся стран являются «сырьевыми экономиками», рост цен на сырьевые товары в 2000-х годах стал основой их процветания. Цены на сырье росли на фоне значительного увеличения потребления сырьевых товаров в Китае, который начал движение по пути индустриализации экономики. Производственные мощности, сильно урезанные в период спада в 1990-е годы, не поспевали за растущими аппетитами, и цены на сырье поднимались как на дрожжах.
К сожалению, массированный приток денег в сырьевые экономики почти не пошел впрок и был в основном потрачен на улучшение благосостояния населения. За перекос экономики в сторону сырьевого экспорта эти страны платят хронически высокой инфляцией и неприятной зависимостью от мировых цен на сырье. По иронии судьбы из всех развивающихся стран самое низкое отношение капитальных вложений к ВВП у Бразилии, Венесуэлы, Южной Африки, России и Индонезии. Все это классические сырьевые экономики, и все они не первый год страдают от замедления темпов прироста ВВП.
Но даже рост инвестиций в основной капитал (если бы он был) не всегда трансформируется в рост производительности труда. Пол Кругман, лауреат Нобелевской премии по экономике, еще в 1994 году в статье «Азиатское экономическое чудо» ставил под сомнение долгосрочность стратегии бесконечного инвестирования в основной капитал без роста производительности труда. В какой-то момент страны перестают справляться с наплывом денег, валюта излишне укрепляется, отдача инвестиций падает. В этом корень текущих проблем.
Китай столкнулся с похожей проблемой. Безудержный рост капитальных вложений привел к ситуации, когда объем денежных вливаний значительно превысил рост производительности труда. И в конечном счете это вызвало потерю конкурентоспособности, падение прибыльности и надувание пузыря на рынке недвижимости. Правительство КНР борется со всем этим, позволяя банкротиться убыточным компаниям, уменьшая объем кредитных ресурсов в экономике. Сейчас китайские власти акцентируют внимание на «качестве ВВП», а не на безудержном росте.
Все бы ничего, но Китай стал крупнейшим в мире импортером сырья, и политика контролируемого торможения экономики Китая бьет рикошетом по экономикам стран, поставляющих ему сырье.
Подобная ситуация порождает массу проблем, самой неприятной из них является рост политической нестабильности. Большинство инвесторов прекрасно понимают, что развязка этой истории еще впереди, и не торопятся вкладывать деньги в рынки, имеющие хорошие шансы еще подешеветь.
Поменять уголь на ветер
20 апреля два американских демократа начали очередную попытку провести через Конгресс «Новый зеленый курс» – законопроект, который должен привести к отказу США от ископаемого топлива. Объединение шахтеров заявило о поддержке перехода на возобновляемые источники энергии, но ему нужны гарантии защиты занятости шахтеров. Рассказываем, является ли «зеленая» энергетика опасной для рабочих мест в США и в России.
УГЛЕРОД ПОДХОДИТ К КОНЦУ
Отказ от углеродосодержащих источников энергии должен помочь в борьбе с изменением климата, но искусственно запущенный процесс сворачивания угольной, нефтяной и газовой промышленности создаст еще больше проблем на рынке труда, чем их естественная смерть.
Здесь важно сделать одну оговорку – ископаемые энергоносители более или менее заметно умирают, и тому есть несколько причин. Во-первых, технический прогресс сделал возобновляемые источники энергии дешевыми: в настоящее время существует несколько разработок солнечных панелей, чье серийное производство будет и недорогим, и экологически чистым, а КПД выше, чем у моделей нынешнего поколения. Во-вторых, изменения климата и удар по окружающей среде, который наносит добыча полезных ископаемых (не только энергоносителей), стал очевиден не только ученым и эко-активистам, которые твердят об этом уже не первый десяток лет, но и политикам, которые определяют нормы потребления на законодательном уровне. В-третьих, экономическая инфраструктура вокруг «зеленой» энергии продолжает свой рост, а деньги – это политики, исследования и разработки (см. первые два пункта). Это не исчерпывающие, но достаточные причины.
В устах авторов законопроекта «Новый зеленый курс» сулит только выгоды. «Мы собираемся перейти к на 100% свободной от углерода экономике, которая будет более объединенной, более справедливой, достойной и гарантирует лучшее здравоохранение и обеспечение жильем, чем мы когда-либо имели», – сказала Окасио-Кортез (представитель от Нью-Йорка) на пресс-конференции.
НАЛОГ НА КЛИМАТИЧЕСКИЕ ИЗМЕНЕНИЯ
Одним из способов сохранения, а точнее «жизни на аппарате» для углеродной индустрии представляется налог и дивиденд на углерод. Эта идея периодически появляется в Конгрессе, детали различаются, но суть в том, что предприятия, загрязняющие атмосферу углекислым газом, облагаются налогом, что повышает цену на производимые товары, делая их менее популярными. Деньги, поступающие в бюджет, распределяются равномерно между гражданами, потому что изменение климата касается всех. Так постепенно предприятия должны отказаться от выброса углекислого газа в атмосферу.
Но, как написал в своей колонке в New York Times экономист Пол Кругман (лауреат Нобелевской премии, между прочим), «идея, что налог на углерод сможет получить двухпартийную поддержку, безнадежно наивна. Всего лишь 14% республиканцев приняли идею, что изменение климата – это серьезная проблема».
Нефть и газ, конечно, обещают задержаться на энергетической сцене дольше, чем уголь. Стремительное падение занятости в угольной отрасли США началось с конца 1940-х, и легким оптимизмом по поводу возрождения индустрии повеяло только в 1970-х, когда количество занятых уже сократилось больше чем в четыре раза. Но прогресс взял свое, и с 1980 года численность работников сокращается, хоть и не такими стремительными темпами. В послевоенные годы в добыче угля работали более полумиллиона человек, сейчас их 44100, и из них около 34 тыс. – почасовые работники. В этих условиях даже профсоюз «Объединенные шахтеры Америки» (UMWA) понимает, что никакими припарками сохранить занятость уже нельзя.
СОХРАНИТЬ ЧТО МОЖНО
19 апреля профсоюз UMWA, который является самым большим объединением шахтеров в стране, заявил о своей поддержке новой администрации в Вашингтоне в переходе на возобновляемые источники энергии. Но профсоюзу нужны гарантии защиты работников, которые теряют возможности заработка в своей профессии. Президент профсоюза Сесил Робертс сказал, что переход на возобновляемые источники энергии должен сопровождаться финансовой помощью для шахтеров и перепрофилированием их для работы в секторе возобновляемых источников энергии.
Подробнее стратегические идеи UMWA изложены в небольшом документе, подзаголовок которого демонстрирует покорность американских шахтеров судьбе: «Сохранение единства американских угольщиков, семей и сообществ в эпоху глобальных перемен в энергетике».
В сохранении рабочих мест UMWA уповает преимущественно на исследования и разработки, которые могли бы продлить промышленности жизнь в переходный период, сделав ее привлекательной для бизнеса. Профсоюз предлагает увеличить финансирование исследований по технологиям улавливания и хранения углерода (УХУ) с прицелом на коммерческую презентацию технологий (прежде всего применительно к сжиганию угля) к 2030 году. Предприятиям, которые обязуются установить средства улавливания и хранения углерода, предлагается дать финансовые стимулы в виде пятилетнего освобождения от требований о нулевом выбросе, также предлагается построить необходимую для УХУ инфраструктуру: трубопроводы, нагнетательные скважины и так далее.
Второй блок мер по сохранению рабочих мест – в некотором роде продолжение трамповской политики импортозамещения: чтобы увеличить добычу угля металлургического качества, предлагается стимулировать местную американскую сталелитейную и другую металлургию.
ПОЧТИ КАК ВЕТЕРАНЫ
Для шахтеров, для которых уже нет места в угольной отрасли, создание новых вакансий предлагается за счет индустрии возобновляемых источников энергии. Причем для профсоюза важным оказывается сохранение, по возможности, местных сообществ и инфраструктуры на местах угледобычи. Поэтому главное предложение – налоговые льготы для создания инфраструктуры вокруг возобновляемых источников энергии в районах угольных месторождений.
Перепрофилирование горняков должно быть организовано посредством национальной программы для перемещенных шахтеров и их супругов. Господдержка должна распространяться также и на получение шахтером или членами его семьи степени бакалавра – профсоюз, похоже, заимствовал эту идею у знаменитого закона (G.I. Bill) Франклина Рузвельта, который определял льготы фронтовикам Второй мировой, в том числе и получение высшего образования.
Последним (но не по значимости) пунктом идет принятие закона PROAct, который бы значительно усилил позиции профсоюзов в Америке, а UMWA в такой кризисный период позволил бы не потерять влияние.
Заглядывая в будущее, профсоюз считает, что рекультивация шахтных земель должна финансироваться государством, а штаты должны объединять контракты и предлагать такие условия, чтобы профсоюзные подрядчики могли конкурировать за эти проекты. Восстановление инфраструктуры населенных пунктов угольных месторождений – ремонт дорог и мостов, установка широкополосной связи, создание школ и медучреждений – тоже должны напрямую финансироваться из федерального бюджета. Как и субсидии округам штатов, школьным округам и районам для возмещения упущенных налоговых поступлений на 20-летний период.
Министерство энергетики должно расширить свои кредитные программы для развития добычи и переработки полезных ископаемых из угольных отходов и строительства объектов на территории бывших угольных шахт – профсоюз надеется, что в выполнении и этих работ у него тоже будут преференции и перспективы долгосрочных контрактов. Министерство также должно простимулировать развитие технологии подземного сжигания глубоких угольных пластов и обратной закачки углекислого газа при производстве водорода и других экологически чистых материалов.
А НА НАШЕМ ДВОРЕ
Заместитель председателя Росуглепрофа Рубен Бадалов считает, что для российских угольщиков глобальный тренд перехода на «зеленую» энергетику не представляет катастрофической угрозы. Здесь нужно отделять политику от реальных нужд экологии – альтернативные источники энергии, в частности ветряки, могут быть не менее опасны для окружающей среды на этапе производства. И наконец, нельзя забывать, что Россия – северная страна, во множестве регионов которой отопительный сезон длится по восемь месяцев.
Отечественная угольная промышленность, конечно, далека от идеальной в том, что касается ее экологичности. Разведанных запасов угля на территории России хватит еще на 400 лет, но, чтобы не нанести фатальный удар окружающей среде, необходимо развивать технологии экологически чистой добычи и пользования этим энергоносителем. То есть фактически это именно то, о чем говорят коллеги-угольщики из США – развитие технологий улавливания и хранения углерода. В то время как в России во многих северных городах уголь до сих пор сжигается в печках.
– Мы будем уходить в сторону экологичных технологий в выработке электроэнергии из угля, – сказал Бадалов. – Но не надо сжигать уголь в паровозных топках, когда весь мир уже совсем по другой технологии работает.
Кроме того, углерод важен не только как энергоноситель, но и как один из ключевых элементов при получении технологичных материалов, в числе которых высокоуглеродистая сталь, углепластики и аллотропы углерода, такие как искусственные алмазы, графит, графен и так далее.
Пол Кругман — Econlib
В 2008 году американский экономист Пол Кругман получил Нобелевскую премию по экономическим наукам. Кругман, один из самых известных экономистов в мире, знаком широкой публике в основном по своей постоянной колонке в New York Times и по блогу New York Times под названием «Совесть либерала». Помимо того, что он был оригинальным теоретиком в области международной торговли, экономической географии и макроэкономики, Кругман был одним из лучших пропагандистов хорошей экономики своего поколения.Его превосходная книга Pop Internationalism и его популярные статьи 1990-х годов, многие из которых в веб-публикации Slate , являются убедительными аргументами в пользу свободной торговли.
Защита Кругмана свободной торговли не принесла ему Нобелевской премии. Скорее, премия была присуждена за его работу конца 1970-х годов, объясняющую закономерности международной торговли, и за его работу в начале 1990-х годов по экономической географии.
В конце 1970-х Кругман заметил, что принятая модель, которую экономисты использовали для объяснения структур международной торговли, не соответствует данным.Модель Хекшера-Олина предсказывала, что торговля будет основываться на таких факторах, как соотношение капитала к рабочей силе, при этом «богатые капиталом» страны будут экспортировать капиталоемкие товары и импортировать трудоемкие товары из «богатых рабочей силой» стран. Но Кругман заметил, что большая часть международной торговли происходит между странами с примерно одинаковым соотношением капитала к рабочей силе. Например, автомобильная промышленность в капиталоемкой Швеции экспортирует автомобили в капиталоемкую Америку, в то время как шведские потребители также импортируют автомобили из Америки.Кругман был не первым, кто заметил этот факт и даже не первым его объяснил. Сам Кругман приписал это понимание более ранним работам Белы Белассы, Герберта Г. Грубеля и Ирвинга Б. Крависа. Кругман объяснил это простой, но элегантной и строгой моделью, в которой монополистическая конкуренция была ключевой. В условиях монополистической конкуренции продукция каждой фирмы отличается от продукции другой фирмы. Но компании с монополистической конкуренцией конкурируют друг с другом, и конкуренция сводит экономическую прибыль к нулю.В монополистически конкурентном равновесии каждая фирма имеет неиспользованный эффект масштаба. Например, и Volvo, и General Motors могут снизить средние затраты за счет увеличения выпуска продукции в определенных рыночных нишах. Но они этого не делают, потому что могут сделать это только за счет снижения цены, а это будет стоить им прибыли.
Представляя свою торговую модель, Кругман заложил основу для своей более поздней работы по экономической географии, в которой он пытался объяснить местонахождение экономической деятельности.Он резюмировал свои основные выводы следующим образом:
Из-за эффекта масштаба у производителей есть стимул концентрировать производство каждого товара или услуги в ограниченном количестве мест. Из-за затрат на осуществление операций на расстоянии предпочтительными местоположениями для каждого отдельного производителя являются те, где спрос велик или предложение ресурсов особенно удобно — как правило, это местоположения, выбранные другими производителями. Таким образом, [географическая] концентрация промышленности, однажды установившись, имеет тенденцию к самоподдержанию; это касается как локализации отдельных производств, так и таких крупных агломераций, как коридор Бостон-Вашингтон.
В области макроэкономики одним из ключевых достижений Кругмана является его статья 1998 года о японской ловушке ликвидности. В этой статье он утверждал, что процентные ставки Японии были настолько низкими, что ее экономика оказалась в ловушке ликвидности, в которой деньги и облигации были «по сути идеальными заменителями». Это означало, что увеличение денежной массы, чтобы вывести экономику из рецессии, не сработало бы, потому что это было бы все равно, что «нажимать на веревочку». Предлагаемое Кругманом решение не заключалось в экспансионистской фискальной политике и не в увеличении денежной массы как таковой.Скорее, он приводил доводы в пользу надежного обязательства центрального банка Японии на повысить ожидаемый уровень инфляции на . Это побудит людей сократить остатки денежных средств и тратить больше.
В своем популярном сочинении Кругман проявляет себя наилучшим образом, защищая свободную торговлю. Он становится страстным, проявляя глубокую заботу о благополучии людей во всем мире. Одним из таких примеров является «Хвала дешевой рабочей силе», опубликованная в Slate в 1997 году. В ней Кругман рассказал о Смоки-Маунтин, огромной мусорной свалке в Маниле, где мужчины, женщины и дети зарабатывали на жизнь, прочесывая мусор в поисках ценные предметы.Он отметил, что низкооплачиваемая работа на фабриках транснациональных компаний на Филиппинах, в Бангладеш и других бедных странах является гораздо лучшей альтернативой. Поскольку многонациональные компании наняли многих из этих бедняков, он писал, что «в результате сотни миллионов людей перешли от крайней нищеты к чему-то по-прежнему ужасному, но, тем не менее, значительно лучшему».
Одна из самых ярких статей Кругмана — «Сложная идея Рикардо». В этой статье Кругман поделился своим разочарованием, которое испытывали многие экономисты, тем, что подавляющее большинство интеллектуалов-неэкономистов не понимают понимания, которое Дэвид Рикардо имел в отношении свободной торговли почти 200 лет назад.Понимание Рикардо заключалось в том, что люди специализируются на производстве товаров и услуг, в которых у них есть сравнительные преимущества. В результате нам больше не нужно беспокоиться о странах с низкой заработной платой, которые заставят нас лишиться работы, потому что максимум, что они могут сделать, — это изменить статьи, в которых у нас есть сравнительное преимущество. Кругман отметил, что, хотя мы можем объяснить идеи Рикардо нашим студентам-экономистам, большинство интеллектуалов-неэкономистов не желают тратить даже десять минут, чтобы понять их. Но это не мешает им писать о торговле, как если бы они были проинформированы.Кругман особо выделил статью Роберта Райха «За пределами свободной торговли» 1983 года. Статья, как писал Кругман, «привлекла широкое внимание, хотя было довольно неясно, как именно Райх предлагал выйти за рамки свободной торговли».
В 1990 году, говоря о неравенстве доходов, Кругман писал:
Одна из причин, по которой меры по ограничению растущего неравенства доходов в Соединенных Штатах являются трудными, заключается в том, что рост неравенства — это непростая картина. Левые старой линии, если таковые остались, хотели бы сделать из этого отдельную историю — богатые становятся еще богаче, эксплуатируя бедных.Но это не совсем разумная картина Америки 1980-х годов. Во-первых, большая часть наших очень бедных не работает, что затрудняет их эксплуатацию. Во-вторых, бедным было так мало начинать, что долларовая стоимость прибылей богатых затмевала убытки бедных. (В постоянных долларах рост дохода на семью среди верхней десятой части населения в 1980-х годах был примерно в десятки раз выше, чем снижение среди нижней десятой части.)
В колонке Slate за 1996 год «ИПЦ и крысиные бега» Кругман писал: «В 1950 году материальный уровень жизни большинства семей был не лучше, чем у нынешних бедных и почти бедных.Он подтвердил это прямыми измерениями уровня жизни людей: водопроводом, телефонами, автомобилями и телевизорами. Он утверждал, что для большинства людей важен их доход по сравнению с доходом других. Тем не менее, он отметил, насколько хорошо жили даже бедные в 1990-е годы.
В 2000 году Кругман также указал на «евросклероз» — термин, который немецкий экономист Герберт Гирш ввел в употребление в 1970-х годах. Кругман определил это как «рынок труда, настолько забитый государственными правилами и постановлениями, что у европейских компаний было мало стимулов для создания новых рабочих мест, особенно низкооплачиваемых рабочих мест, которые в Соединенных Штатах дают молодежи и группам меньшинств первый шаг к созданию новых рабочих мест». мир работы.”
В своем блоге и в своей колонке New York Times Кругман часто осуждает своих оппонентов. Одной из главных мишеней был бывший президент Джордж Буш, но он также атаковал выдающихся экономистов, таких как Роберт Э. Лукас из Чикагского университета и Кеннет Рогофф из Гарвардского университета. Один из его поклонников и сторонников, бывший обозреватель Boston Globe по экономике Дэвид Варш, писал: «Привычный большой палец [Кругмана] на шкале превратился в презрение к самим весам.”
Кругман — заслуженный профессор экономики Высшего учебного заведения Городского университета Нью-Йорка. Ранее он был профессором экономики и международных отношений в Принстонском университете и работал на факультетах Массачусетского технологического института и Стэнфордского университета. В 1991 году он получил Премию Джона Бейтса Кларка, которая вручается раз в два года (с 2010 года — ежегодно) «этому американскому экономисту в возрасте до сорока лет, который, как считается, внес наиболее значительный вклад в экономическую мысль и знания.Он получил степень бакалавра искусств. из Йельского университета в 1974 году и его докторская степень. из Массачусетского технологического института в 1977 г.
Избранные произведения
1979. «Модель кризисов платежного баланса». Журнал денег, кредита и банковского дела . (Август): 311-325.
1979. «Повышение прибыли, монополистическая конкуренция и международная торговля». Журнал международной экономики . 9 (ноябрь): 469-79.
1981. «Внутриотраслевая специализация и выгоды от торговли. Журнал политической экономии . 89, нет. 5. (октябрь): 959-973.
1991. «Повышение прибыли и экономическая география». Журнал политической экономии . 99, нет. 3. (июнь): 483-99.
1991. «Целевые зоны и динамика обменного курса». Ежеквартальный экономический журнал . 106, № 3. (август): 669-82.
1991. География и торговля . Кембридж, Массачусетс: MIT Press.
1996. Поп-интернационализм . Кембридж, Массачусетс: MIT Press.
1998. «Это Бааак: спад в Японии и возвращение ловушки ликвидности». Документы Брукингса по экономической деятельности 1998 : 137-205.
2012. (Совместно с Гаути Б. Эггертссоном). «Долг, делеверидж и ловушка ликвидности: подход Фишера-Мински-Ку». Ежеквартальный экономический журнал . 127, нет. 3: 1469-1513.
Сноски
Пол Кругман. География и торговля . Кембридж, Массачусетс: MIT Press, 1991, стр. 98.
Пол Кругман. Эпоха меньших ожиданий: экономическая политика США в 1990-е годы. Кембридж, Массачусетс: MIT Press. 1992. (Впервые опубликовано компанией Washington Post в 1990 г.), p. 22.
Теория и политика, Кругман и Обстфельд — Канданк Ильму
Кругмана и Обстфельда
Международная экономика: теория и политика
Седьмое издание
Пирсон — Эддисон Уизли
Примечание:
Глава 1-11: Международная торговля
Глава 12-22: Международные финансы
Вы можете использовать «двойной щелчок» по главе или «щелчок правой кнопкой мыши», чтобы загрузить материалы курса (в формате PPT)
Глава 1: Введение
ЧАСТЬ 1 ТЕОРИЯ МЕЖДУНАРОДНОЙ ТОРГОВЛИ
Глава 2: Мировая торговля: Обзор
Глава 3: Трудовые ресурсы Производительность и сравнительное преимущество: рикардианская модель
Глава 4: Ресурсы, сравнительные преимущества и распределение доходов
Глава 5: Стандартная торговая модель
Глава 6: Экономия от масштаба, несовершенная конкуренция и международная торговля
Глава 7: Движение международных факторов
ЧАСТЬ 2 МЕЖДУНАРОДНАЯ ТОРГОВАЯ ПОЛИТИКА
Глава 8: Инструменты торговой политики
Глава 9: Политическая экономия торговой политики
Глава 10: Торговая политика в развивающихся странах
Глава 11: Противоречия в торговой политике
ЧАСТЬ 3 ОБМЕННЫЕ КУРСЫ И ОТКРЫТАЯ ЭКОНОМИКА МАКРОЭКОНОМИКА
Глава 12: Учет национального дохода и платежный баланс
Глава 13: Валютные курсы и иностранные Валютный рынок: подход к активам
Глава 14: Деньги, процентные ставки и валютный рынок
Глава 15: Уровни цен и обменный курс в долгосрочной перспективе
Глава 16: Объем производства и обменный курс в краткосрочной перспективе
Глава 17: Фиксированное Валютные курсы и валютные интервенции
ЧАСТЬ 4 МЕЖДУНАРОДНАЯ МАКРОЭКОНОМИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА
Глава 18: Международная валютная система, 1870-1973 годы
Глава 19: Макроэкономическая политика и координация при плавающих валютных курсах
Глава 20: Оптимальные валютные зоны и европейский опыт
Глава 21 : Глобальный рынок капитала: производительность и проблемы политики
Глава 22: Развивающиеся страны: рост, кризис и реформы
-6.896878 107,621774
Нравится:
Нравится Загрузка …
СвязанныеПРОСТРАНСТВЕННАЯ ЭКОНОМИКА: ВВЕДЕНИЕ
ПРОСТРАНСТВЕННАЯ ЭКОНОМИКА: ВВЕДЕНИЕГЛАВА 1: ВВЕДЕНИЕ
1,1 Новое открытие географии
За последние несколько лет наблюдается резкое увеличение количества исследований. по экономической географии — то есть, где происходит экономическая деятельность и Почему.Этот всплеск интереса в какой-то мере был вызван реальным миром. опасения — область получила большой импульс, в частности, благодаря планам объединить европейский рынок, и попытка понять, как это глубже интеграция будет работать, сравнивая международную экономику в Европе с межрегиональной экономикой в США. Но экономическая география всегда было важно; если это заметно игнорировалось экономикой профессии, это не потому, что экономисты не интересовались предмет, но потому, что они считали его трудноразрешимым.Их новая готовность работать над экономической географией исходит из их ощущения, что новые инструменты — в частности, приемы моделирования, разработанные для анализа промышленных организация, международная торговля и экономический рост — удалили решающие технические препятствия и превратили некогда негостеприимное поле в благодатная почва для теоретиков.
Основная проблема при изучении теории экономической географии всегда было замечено, что любой разумный рассказ о региональном и городском развитии должно решающим образом зависеть от роли увеличения прибыли.Предположим, что мы действительно жили в мире постоянной доходности, что до сих пор считается экономическая теория. Тогда было бы трудно понять, почему экономика не характеризуются «задворным капитализмом», при котором каждое домашнее хозяйство или небольшая группа производит большинство товаров для себя. По общему признанию, было бы некоторая неравномерность плотности населения и некоторая торговля между локациями из-за различий в природной среде: земля отличается плодородием, в то время как различия в почве, климате и ресурсах означают, что ни одна местность будет производить все товары даже при постоянной доходности.Тем не менее драматический пространственная неравномерность реальной экономики — неравенство между плотно заполненные производственные ленты и малонаселенные сельскохозяйственные ленты, между перегруженные города и заброшенные сельские районы; впечатляющая концентрация отдельных отраслей в Кремниевых долинах и Голливуде — несомненно результат не внутренних различий между локациями, а некоторого набора кумулятивных процессов, обязательно включающих некоторую форму увеличения доходность, в результате чего географическая концентрация может быть самоусиливающейся.
К сожалению, увеличение прибыли всегда создавало трудности для экономисты-теоретики. За исключением особых обстоятельств, они приводят к нарушение совершенной конкуренции; даже если эта проблема может быть как-то изощренные, они создают проблемы для существования и уникальности равновесий. Для теоретика, решившего продвинуться в понимании местоположения экономической активности эти трудности не были непреодолимыми. Например, можно, как и большинство представителей городской экономики, просто принять существование городов (или центральных деловых районов в городах) как данность, и отслеживать последствия для арендной платы и землепользования; это основа знаменитой модели фон Тюнена, которая дала начало богатым и продуктивная литература.Или можно, как теоретики городских систем (см. Выше все Хендерсон (1974, 1980, 1988)), представляют возрастающую отдачу в несколько метод «черного ящика» как внешние эффекты локализованного производства; этот подход обходит стороной несколько важных вопросов, но открывает дверь к очень проницательному анализ других. Тем не менее, еще несколько лет назад эти усилия оставались второстепенный по отношению к основной части экономической теории, до такой степени, что большинство учебников по основам экономики до сих пор буквально не содержат ссылок к существованию или роли городов и других географических скоплений экономической деятельности.
То, что произошло за последние несколько лет, — это появление «новой экономической география «, что является четвертой волной революции возрастающей отдачи по экономике. Революция началась в 1970-х годах в области промышленного производства. организации, когда теоретики впервые начали разрабатывать послушные модели конкуренции при наличии возрастающей отдачи; особенно, Диксит и Стиглиц (1977) разработали формализацию концепции Чемберлина. монополистической конкуренции, которая, хотя, по общему признанию, является очень частным случаем, превратилась в рабочую лошадку теоретического моделирования в ряде областей.Начиная с конца 1970-х годов аналитические инструменты нового промышленного теория организации была применена рядом теоретиков к международным торговля; несколько лет спустя те же инструменты были применены к технологическим изменениям и экономический рост. В каждом случае, конечно, нужно было многое сделать. более чем механически применить модель Диксита-Стиглица к объекту на рука: нужно было разрабатывать новые концепции, и сначала было распространение кажущихся непоследовательными моделей и подходов, в которых фигурировал каждый автор изобретать свой собственный частный язык и обозначения.Во время, однако в каждом случае стало ясно, что основной набор полезных идей появился; действительно, в ретроспективе замечательно, насколько тесно интегрированы, насколько классическими по ощущениям теория «новой торговли» и «нового роста» оказалось.
По нашему мнению, состояние «новой экономической географии» в настоящее время аналогично «новой теории торговли» около 1984 г. или «новому росту теории »около 1990 года. То есть бурный и поначалу воодушевляющий рост теории достигла точки, когда стало трудно увидеть лес за деревьями; и все же есть, если поискать, сильная элемент общности многих, если не всех анализов.Интеграция теории новой торговли и новой теории роста, как мы полагаем, во многом помогли появление своевременно рассчитанных монографий, в которых предпринята попытка синтезировать каждое поле в единое целое: структура рынка Хелпмана и Кругмана и внешняя торговля (1985), и инновации Гроссмана и Хелпмана и Рост мировой экономики (1991). Эта книга, конечно, попытка сделать то же самое с новой экономической географией.
В оставшейся части этой главы мы описываем то, что мы считаем
объединяя темы, методы и вопросы этой новой области, и изложили
план книги.
1,2 Связи и круговая причинно-следственная связь
Мы утверждаем, что определяющим вопросом экономической географии является необходимо объяснить концентрацию населения и / или экономическую активность — различие между производственным ремнем и сельскохозяйственным ремнем, наличие городов, роль промышленных кластеров. Вообще говоря, ясно что все эти концентрации образуются и выживают благодаря той или иной форме агломерационные экономики, в которых пространственная концентрация сама по себе создает благоприятная экономическая среда, поддерживающая дальнейшую или продолжающуюся концентрацию.И для некоторых целей — как в литературе по городским системам, описанной в Глава 2 — может быть достаточно просто констатировать существование такой агломерации экономики. Но основной упор в литературе по новой географии был попасть внутрь этого конкретного черного ящика и получить самоусиливающееся характер пространственной концентрации из более фундаментальных соображений. Дело не только в том, что постулирование экономики агломерации кажется немного как делать выводы, — как заметил саркастический физик после слыша одну презентацию об увеличивающейся доходности: «Итак, вы говорите нам, что агломерации образуются из-за агломерационной экономики ».Большая точка заключается в том, что путем моделирования источников увеличения отдачи от пространственной концентрации, мы можем узнать кое-что о том, как и когда эти доходы могут измениться — а затем исследуйте, как поведение экономики изменится вместе с ними.
Как следует моделировать отдачу от пространственной концентрации? Больше, чем Столетие назад Альфред Маршалл предложил тройную классификацию. В современной терминологии, он утверждал, что промышленные районы возникают из-за распространение знаний («тайны торговли не становятся тайнами, но как бы витают в воздухе «) преимущества толстых маркетов для специализированных навыки, а также прямые и обратные связи, связанные с крупными местными рынки.Хотя все три силы Маршалла явно действуют в реальный мир, новые географические модели обычно преуменьшают первые два, в основном потому, что их сложно смоделировать в каких-либо явных способ. Вместо этого они сосредоточились на роли связей.
Историю связи легко рассказать, если кто-то хочет быть немного расплывчатым. о деталях. Продюсеры, как гласит история, хотят выбирать локации которые (i) имеют хороший доступ к крупным рынкам и (ii) имеют хороший доступ к поставки товаров, которые требуются им или их работникам.Однако место что по какой-то причине концентрация производителей уже имеют тенденцию предлагать большой рынок (из-за спроса, создаваемого производителями и их рабочих) и хорошее снабжение ресурсами и потребительскими товарами (произведено производителями уже есть). Эти два преимущества точно соответствуют к «обратным связям» и «прямым связям» теории развития. Из-за этих связей пространственная концентрация производства, когда-то установлено, может сохраняться — и небольшая разница в начальном экономический размер двух в остальном эквивалентных местоположений может иметь тенденцию к увеличению время.
Обсуждения пространственной концентрации на основе сцепления, которые воплощают больше По крайней мере, эта история была знакома региональным ученым уже много лет. В главе 3 мы описываем, в частности, две такие истории; динамическое расширение подхода базового множителя, во многом отождествляемого с Pred (1966), и широко используемое понятие «рыночный потенциал», связанное с такими авторами как Харрис (1954). И при условии, что он готов к стратегическому неряшливость в деталях, с таких рассказов можно прыгнуть в эвристические модели, которые весьма полезны как для быстрых, так и для грязных дискуссий реальных проблем и в качестве руководства к результатам более тщательного моделирования.Мы полагаем, что такое несвязное моделирование недооценивается в экономике; мы стараемся отдать ему должное.
Тем не менее, есть определенные вопросы, которые традиционные дискуссии связей и экономической географии не учитываются, но когда-то становятся решающими человек пытается выйти за рамки самых простых историй. Наиболее важным из них является характер конкуренции. Истории связей работают только при увеличении отдача от производства на уровне отдельной фирмы — в противном случае фирма не будет концентрировать производство там, где рынок наибольший, а лучше создать отдельный объект для обслуживания каждого рынка.Но если там растут доходы, конкуренция должна быть несовершенной; как фирмы конкурируют и установить цены? Такие модели, как история о базовом множителе, также небрежно относятся к бюджетные ограничения — непонятно откуда и откуда все деньги это идет. И в любой истории, в которой транспортные расходы играют решающую роль роль — как они и должны в увязке историй о местонахождении, потому что в противном случае почему местоположение имеет значение? — нужно беспокоиться о том, как используются ресурсы в транспортировке вписывается в картинку.
Ключевой технологией для новой экономической географии
разработка базового подхода, который имеет дело с последовательным, если больше
чем немного искусственный, способ с этими проблемами — вместе с углом
подхода, который позволяет теоретикам преодолеть то, что на первый взгляд
кажутся трудноразрешимыми сложными проблемами анализа.
1,3 Уловки моделирования: Диксит-Стиглиц, айсберги, эволюция и
компьютер
Мы считаем, что историческое нежелание экономистов решать вопросы экономической географии были в основном из-за того, что эти вопросы были технически неразрешимыми.В результате мы лишь слегка извиняемся о том, что наш анализ во многом зависит от того, что, возможно, лучше всего называть трюками моделирования — предположения, которые отражают не так много реалистичное представление о том, как устроен мир, как суждение о том, что будет сделать анализ географических вопросов управляемым, не делая слишком много ущерб актуальности этого анализа.
Первая и самая большая уловка нашего анализа — это то, что мы общее с новой отраслью и литературой нового роста: сильная зависимость о модели монополистической конкуренции Диксита-Стиглица.Кому-то незнакомому с учетом требований экономического моделирования, популярность теории Диксита-Стиглица модель может показаться непонятной. Модель не только предполагает, что существует много товары, которые, хотя и представляют собой отдельные продукты с точки зрения потребителей, также совершенно симметрично входят в спрос; это также предполагает что индивидуальная функция полезности принимает конкретную и весьма маловероятную форма. Тем не менее, модель Диксита-Стиглица была основой огромной совокупности экономическая теория в международной торговле, экономический рост, а теперь и экономический география.Хотя иногда мы отходим от этой модели, особенно в наших более эвристических обсуждениях предположения Диксита-Стиглица широко распространены в этой книге.
Мы понимаем, что это придает анализу некоторую нереальность — что эта книга иногда выглядит так, как будто она должна называться игры. Вы можете играть с функциями CES . Тем не менее, мы считаем преимущества модели Диксита-Стиглица как подавляющее для наших целей. По сути, это способ уважать эффекты увеличения прибыли на уровне фирма, не увязая в них.Предполагая, что эти сектора экономики, подверженной возрастающей отдаче, также удовлетворяют своеобразным предположения модели Диксита-Стиглица, мы можем убедиться, что мы представили структуру рынка внутренне последовательным образом без неоднократно проходя через таксономию моделей олигополии. Диксит-Стиглиц также естественно поддается анализу общего равновесия, в котором нет вопросов о том, откуда деньги и где это идет.Прежде всего, потому что рынки типа Диксита-Стиглица имеют большое количество фирм — обычно представляемых как континуум — мы можем согласовать две, казалось бы, несовместимые цели: уважение целочисленности индивидуальной выбор при увеличивающейся доходности (каждый товар, как правило, будет произведен в единственном месте), представляя совокупность таких вариантов с непрерывные переменные (например, доля производства в конкретное место). Короче говоря, Диксит-Стиглиц позволяет нам приготовить торт в дискретные комочки во время вычисления на нем тоже.
Даже с использованием Диксита-Стиглица для моделирования экономики с несколькими местоположениями требуется еще несколько забавных, но полезных предположений, характерных для новая экономическая география (в отличие от литературы о «новой торговле» или «новом росте»). Одним из ключевых упрощений является предположение, что транспортные расходы составляют Форма «айсберга» Самуэльсона: вместо моделирования отдельного транспорта сектора, мы предполагаем, что часть отгруженного товара просто тает. или испаряется при транспортировке.Оказывается, между предположение о транспортных издержках айсберга и модели Диксита-Стиглица, в том смысле, что их объединение вызывает множество потенциально неприятных технических осложнения просто тают.
Большой отход от новой торговли и новая литература о росте в нашем неоднократном использовании своего рода эволюционной динамики, чтобы понять каковы в основном статические модели. Говорить об экономической географии очень сложно. без использования языка, который предлагает динамические истории — когда кто-то говорит совокупного процесса , посредством которого пространственная концентрация усиливает сам по себе, у каждого есть определенный образ стремительно растущей городской или региональной концентрации, развивается с течением времени.Однако настаивать на том, что модели экономической географии явно моделируют фирмы и домохозяйства как принимающие межвременные решения, основанные на рациональных ожидания сильно усложнили бы и без того сложную тему. Это очень заманчиво пойти на сокращение: записать статические модели, затем навязывать ad hoc динамика на этих моделях, скажем, при условии, что работники мигрировать только постепенно в места с более высокими ставками реальной заработной платы — и использовать это специальное предположение для классификации некоторых состояний равновесия как устойчивых, другие как нестабильные. Мы систематически поддавались этому искушению .
Это может потребовать дальнейшего обсуждения. Специальная динамика была очень не в моде в экономике за последние 25 лет; динамика предполагается, что они возникают из рациональных, максимальных решений отдельных агентов. Но что делать, если модель предсказывает существование множественных состояний равновесия? как обычно поступают географические модели? Теоретики игр боролись с этим вопрос, предлагающий множество способов «уточнить» множество равновесий.В последние годы они все чаще соглашаются с идеей, что это по крайней мере, полезно попытаться оценить устойчивость равновесия, представив процесс, в котором стратегии становятся более или менее распространенными с течением времени, основанные на от того, насколько хорошо они работают — так же, как стратегии, которым следуют организмы развиваются под давлением естественного отбора. Самое смешное современная «эволюционная теория игр» часто очень похожа на старомодная специальная динамика.И действительно, использованный базовый динамический подход в нашей первой модели (см. главу 5) оказывается идентичным «репликатору». динамика «теперь считается респектабельным среди теоретиков экономических игр. (Game теоретики в области биологии, конечно, принимают во внимание предположение, что стратегии развиваться близоруко как принцип, а не как сомнительный ярлык). Суммируя, мы считаем, что мы правы, поддавшись искушению установить равновесие используя простые, эволюционно-динамические истории, даже если модели не обосновать эту динамику в любом явном принятии решений с течением времени.
Наконец, даже с учетом всех описанных нами особых предположений, модели экономической географии может легко показаться слишком сложной для бумаги и карандаша анализ. Тем не менее, если кто-то готов присвоить параметрам определенные номера, их часто можно легко решить на компьютере. Отличительная черта нового экономическая география по сравнению с литературой о новой торговле и новом росте, была готовность обратиться, где это необходимо, к компьютерному мышлению: использовать высокотехнологичные числовые примеры для руководства и дополнения аналитических полученные результаты.
Тем не менее, в ходе работы над этой книгой мы обнаружили, что
из карандаша и бумаги часто можно узнать больше, чем можно было бы
сначала подумали. Часто оказывается, что очень полезно
начните анализ модели с просмотра числовых примеров и моделирования;
но эти численные результаты предлагают форму решения, которое
можно получить в значительной степени аналитически. Мы не стесняемся использования
компьютера как аналитического инструмента; но эта книга оказалась
иметь более аналитическую основу и меньше полагаться на чисто численные
результаты, чем мы ожидали.
1,4 Два вопроса
Есть много вопросов, которые можно задать об экономической географии, и
в ходе этой книги мы затрагиваем ряд вопросов. Однако мы
способны подчеркнуть общие черты ряда различных моделей с помощью
подвергая каждую модель одному или обоим из двух связанных, но не совсем идентичных
вопросов:
— Когда пространственная концентрация экономической деятельности является устойчивой ? (Я.е., при каких условиях преимущества, создаваемые такой концентрацией, если он каким-то образом возникнет, достаточно для его поддержания).
— Когда есть симметричное равновесие, без пространственной концентрации,
нестабильный ? (То есть, при каких условиях будут небольшие различия между
локации со временем превращаются в снежный ком в большие различия, так что симметрия
между одинаковыми локациями самопроизвольно сломается).
Или, иначе говоря, первый вопрос: экономия может поддерживать нечто иное, чем «задний двор», будь то задний двор капитализм — это необходимый результат ; второй ли подворный капитализм автоматически распутает, является ли это возможным исходом .
Ответы на оба этих вопроса зависят от баланса между «центростремительные» силы, силы, способствующие пространственной концентрации экономической активности и «центробежных» сил, противодействующих такой концентрации. Однако это не совсем один и тот же вопрос, по сути, потому что первый спрашивает, является ли ситуация равновесной или нет, а второй спрашивает, стабильно ли равновесие. Возьмем, например, случай двухрегиональная модель анализируется в главе 5.Первый вопрос заключается в следующем: если мы просто постулируем, что все производство сосредоточено в одном регионе, рабочий, который «переходит» в другую область, обнаружит, что это улучшает его реальная заработная плата; если да, то концентрация производства не будет равновесие. Второй вопрос: можно ли, исходя из равновесия в котором производство поровну разделено между двумя регионами, движение небольшого числа рабочих из одного региона в другой поднимет или снизить относительную заработную плату в регионе назначения; если это поднимет, то симметричная начальная ситуация будет неустойчивой к малым возмущениям.
В ходе работы над этой книгой мы обнаружили два важных (и удивительные, по крайней мере, для нас) вещи по поводу двух вопросов. Во-первых, хотя глобальное поведение моделей новой экономической географии обычно аналитически трудноразрешимые и должны быть изучены с помощью компьютера, ответы на два вопроса обычно сводятся к выражениям в закрытой форме. То есть, мы можем вывести явные формулы для «точки устойчивости», в которой экономика с агломерацией становится возможной и «точка разрыва», в которой экономика без агломерации становится нестабильным.(Обычно это предполагает угадывание в состоянии равновесия, затем подтверждая это предположение, для точки поддержания; он включает в себя линеаризацию модели вокруг симметричного равновесия и решение его в случае точки останова). Эти выражения раскрываются в четкое определение роли прямых и обратных связей в создании и поддержании пространственная концентрация.
Во-вторых, среди множества моделей, которые кажутся совершенно разными на поверхность, подходящее переопределение переменных приводит к то же выражения для точки останова и точки сустейна.(Это особенно приятно в случае точки излома, потому что уравнения возможны, но чрезвычайно утомительно решать; это большое облегчение обнаружить, что эта потребность только один раз). В этом смысле мы можем утверждать, что разработали теорию пространственной концентрации, которая шире, чем любая конкретная модель, и что помогает нам рассматривать ряд различных моделей как частные случаи более общий подход.
Не всегда полезно задавать оба вопроса.В некоторых моделях есть
нет точки сустейна — хотя симметрия действительно нарушается, результат не
полная концентрация активности в одном месте. В городских моделях
Часть III, с другой стороны, экономическая логика ставит вопрос о нарушении симметрии
неинтересно; как мы увидим, гораздо более разумно постулировать начальное
существование одного или нескольких городов, затем развивайте новые города, изменяя
экономия до тех пор, пока эта первоначальная пространственная структура не станет неустойчивой. Еще,
так как всегда полезно задать хотя бы один из вопросов и часто
полезно задать оба вопроса, мы рассматриваем эти два вопроса как один из объединяющих
темы.
1,5 План книги
Остальная часть книги состоит из четырех частей.
Часть I представляет собой выборочный и аналитический обзор литературы. Наша главная забота имеет давнюю традицию анализа в экономической географии — традицию это могло быть проигнорировано мейнстримом экономической теории, но которые, тем не менее, находятся в процессе кумулятивного развития. Мы делаем несколько искусственное различие между двумя частями этой традиции.То, что мы называем «городской экономикой», рассмотренное в главе 2, в основном состоит из модели фон Тюнена, попытка объяснить города с помощью экономия агломерации черного ящика и использование этих концепций в сочетании в теории городских систем, которая отличается от теории городских систем, но дополняет ее многое из того, что мы пытаемся сделать в этой книге. То, что мы называем «региональной наукой» (как сборник эклектичного сочетания подходов, которые в лучшем случае смоделирован) по духу ближе к общему подходу этой книги, пытаясь получить пространственную концентрацию из взаимодействия между экономиками масштаб, транспортные расходы и факторная мобильность; в главе 3 мы сосредотачиваемся по теории центрального места, динамической модели базового множителя и концепции рыночного потенциала.
Часть II знакомит с нашим основным подходом в контексте «региональных» моделей. Это модели, в которых первичный сектор, «сельское хозяйство», неподвижен. в разных регионах, в то время как «производство», сектор, подверженный увеличению возвращается, может перемещаться между регионами. Глава 4 знакомит с необходимыми техническими инструменты в виде модели Диксита-Стиглица. Затем в главе 5 применяются эти инструменты к минимальной модели, которая показывает, как двухрегиональная экономика может стать различие между промышленно развитым ядром и сельскохозяйственной периферией; эта глава предлагает первую и относительно простую иллюстрацию того, как численные методы можно комбинировать с анализом разрыва и выдержки указывает, чтобы понять динамику экономики.Глава 6 применяет то же самое базовый подход к многорегиональной экономике — особенно то, что мы называем «беговая» экономика, стилизованная экономика с большим количеством локаций выстроены по кругу. Мы умеем получать удивительно четкие результаты об этой многорегиональной экономике с использованием подхода, первоначально предложенного Аланом Тьюрингом (1952) за анализ морфогенеза в биологии; на равных как ни странно, анализ Тьюринга основан на том же анализе. нарушения симметрии, которое мы применили в случае с двумя областями.Наконец, оба Главы 5 и 6 основывались на упрощающем предположении, которое очень нереально — что сельскохозяйственные товары можно перевезти без затрат. Этот имеет значение; В главе 7 исследуются последствия дорогостоящего сельскохозяйственного производства. транспорт.
Часть III обращается к, казалось бы, совсем другой теме: местонахождение города в мире, в котором все, включая сельское хозяйство, мобильно. Глава 8 знакомит с предметом с эвристическим подходом, в духе обсуждения «региональной науки» в главе 3, что помогает обеспечить руководство к более формальным результатам.В главе 9 разрабатывается модель, сочетающая подход фон Тюнена к земельной ренте с объяснением связи концентрации производства, показывая, как пространственный образец, в котором Отдельный город, окруженный сельскохозяйственной территорией, может быть самодостаточным — пока население не слишком велико. Если население действительно станет слишком большой, переезд будет в интересах небольшой группы рабочих. в другое место; поэтому, используя критерий устойчивости, он можно разработать модель появления новых городов и, следовательно, мульгородской структуры, задача, выполненная в главе 10.Если один, то предполагает, что на самом деле существует несколько обрабатывающих производств, в которых разные затраты на транспортировку и / или экономия на масштабе, процесс формирования города может дать иерархию городов разных типов и размеры, как показано в главе 11. Глава 12 отрывается от основной линии аргументов, чтобы обсудить поразительные и загадочные эмпирические закономерности которые характеризуют актуальные городские иерархии. Затем глава 13 возвращается к основная аргументация, показывающая, как вариации в природном ландшафте, такие как порты и реки, могут влиять на расположение города.
Часть IV книги, наконец, обращается к анализу международных торговля — в данном случае определяется как модели, в которых труд неподвижен между локации. Однако здесь мы представляем возможность того, что рабочая сила может перемещаться между сельским хозяйством и производством, и предположить, что производство фирмы используют результаты друг друга в качестве промежуточных ресурсов. Что Глава 14 показывает, что эта установка дает прямые и обратные связи, которые могут вызывают нарушение симметрии точно так же, как движение труд работает в модели «ядро-периферия»; в этом случае, однако, нарушение а восстановление симметрии ведет к международному неравенству в оплате труда.Эта модель предполагает, что длительное снижение транспортных расходов может объяснить: как первоначальное разделение мира на промышленные и непромышленные регионов, и более недавнее распространение производства на новые индустриальные экономики. В главе 15 предлагается альтернативное объяснение этого распространения. вместо этого сосредоточение внимания на последствиях роста рынка. Глава 16 переходит в источники международной специализации в пределах производство сектор. Глава 17, параллельно с Главой 6, предлагает анализ международных торговля без стран — то есть появление регионов специализации в безграничном мире с непрерывным пространством.Наконец, в главе 18 рассматривается возможное взаимодействие между международной торговлей и процессом урбанизации внутри наций.
Что мы находим примечательным и отрадным во всем этом, так это то, насколько
к которому мы можем использовать ту же базовую «архитектуру» моделирования для решения
так много вопросов в, казалось бы, несопоставимых областях. Но тогда наша точка зрения именно
что эти области не так уж и различны: будь то городская экономика,
теория местоположения или международная торговля, все дело в том, где
активность имеет место — и почему.M00: 00: 19
>> Сьюзен Коллинз: Добрый день и добро пожаловать. Я Сьюзан Коллинз, Джоан и Сэнфорд Вейл, декан Школы государственной политики Джеральда Р. Форда. И я просто рад видеть всех вас и приветствую вас здесь от имени Ford School; Центр международной политики; и Департамент экономики. Это действительно замечательно, что сегодня у нашего докладчика такой большой интерес, которого я представлю чуть позже. Но, как многие из вас знают, нам пришлось перенести место проведения из-за этого интереса, и я хотел бы поблагодарить Hill Auditorium за то, что они вклинили нас в разгар выступления университетского симфонического оркестра.Я чувствую, что должен пойти и сыграть на барабанах, но, возможно, нет. Для меня большая честь и личное удовольствие приветствовать Пола Кругмана в кампусе на лекции фонда City Group 2009, проведенной школой Ford. Эта серия лекций была учреждена несколько лет назад фондом City Group Foundation в честь Джеральда Р. Форда. Мы очень благодарны фонду за их щедрый подарок, который позволил нам пригласить выдающихся политических лидеров в университетский городок. И для нас большая честь сегодня днем добавить имя профессора Пола Кругмана в список лекторов нашей City Group.Сегодняшняя лекция — это основной доклад на академической конференции, которую мы проводим сегодня и завтра в кампусе. Конференция была организована в честь выдающейся карьеры нашего коллеги и друга профессора Алана Дирдорфа, который в настоящее время является заместителем декана школы Форда. Широкий и проницательный вклад Алана помог нам понять, почему страны торгуют. Последствия для роста и влияние торговой политики на глобализирующийся мир. Конференция также собрала в Анн-Арборе многих ведущих мировых экономистов-трейдеров, и я очень рад приветствовать их всех здесь сегодня.Ну, как и многие из тех участников конференции, я экономист-международник. И хотя я очень горжусь своей профессией и ее вкладом, я должен признать, что не так много экономистов, за работой которых внимательно следит широкая публика; чье мнение по экономическим вопросам вызывает большие страсти среди мирян; и, чьи еженедельные труды обычно обсуждаются у кулера для воды. Что ж, Пол Кругман — исключение. Согласны они с ним или нет, люди из всех слоев общества хотят знать, что говорит Пол.А буквально в последние несколько дней, например, он появлялся в довольно безнадежных условиях, например, в качестве основного докладчика на конференции по экономической конкурентоспособности Финляндии в Хельсинки и в качестве гостя на шоу HBO Real Time с Полом Махером. Пол стал хитом на YouTube, где малоизвестный исполнитель набрал четверть миллиона просмотров своей песней, и я обещаю, что не буду петь ее для вас — его песню Hey Paul Krugman. И если вы еще не смотрели видео на YouTube, я призываю вас сделать это. Но, конечно, они не присуждают Нобелевские премии за популярность или хиты на YouTube.Пол Кругман — один из великих экономистов нашего времени, удостоенный Нобелевской премии за анализ моделей торговли и места экономической деятельности. Традиционные теории международной торговли подчеркивают, почему страны разные и почему они будут торговать с нами, экспортируя и импортируя, и торгуя друг с другом — экспортируя и импортируя разные продукты. В работе Пола подчеркивается, что очень большая часть торговли, которую мы видим в реальном мире, происходит между очень похожими странами.И они торгуют относительно похожими продуктами. Его модели подчеркивают, что фирмы могут воспользоваться преимуществами экономии на масштабе или производить более дешевую продукцию, производя большие объемы. А потребители ценят разнообразие и выбор. Таким образом, он стал пионером в моделях торговли, в которых крупные фирмы, производящие аналогичные товары, конкурируют на глобализирующемся рынке. Эти модели также связывают глобализацию с экономической географией, помогая нам понять, где компании и люди предпочитают размещаться и почему. Академическая работа Пола выделяется своим пониманием реального мира.В пакетах, которые нравятся экономистам, потому что они математически элегантны и обманчиво просты. Эта работа по торговле, как и его работа по финансовому кризису и во многих других областях, открыла новые возможности для исследований и буквально тысяч научных статей. Как известно большинству из вас, работа Пола также отличается своей ясностью. Четкость написания его многочисленных статей, книг и колонок значительно повысила экономическую грамотность во всем мире. И как декан политической школы, я особенно хочу подчеркнуть его приверженность важности ясного аналитического мышления как руководства для политики.В более личном плане я также могу засвидетельствовать тот факт, что Пол обучал и вдохновлял поколения экономистов, ориентированных на международную политику и политику. Почти 30 лет назад его курс по международной торговле был одним из первых курсов, которые я прошел в докторантуре Массачусетского технологического института, и мне посчастливилось извлечь пользу из идей и взглядов Пола в качестве члена моего диссертационного комитета и по многим вопросам. за мою карьеру. По всем этим и многим другим причинам мне было очень приятно вызвать на сцену нашего лектора фонда City Group 2009 года.M00: 05: 58
>> Пол Кругман: Что ж, спасибо. Спасибо, Сьюзан, и спасибо всем — спасибо всем, что пришли. И спасибо — я хотел бы поблагодарить [неразборчиво] Бёртона [фонетически] за организацию этого грандиозного мероприятия. Не это мероприятие, а Festdrift [фонетически] — чествование работы Эллен Дирдорф, это замечательная группа людей, и, знаете ли, для меня это своего рода возвращение домой. Это мир, в котором я начал. Поскольку поводом для этого является конференция, посвященная работе Эллен Дирдорф, я постараюсь хотя бы в своей речи немного поговорить о вещах, отличных от того, о чем я в основном говорю в эти дни.В основном, вы знаете, все хотят знать об экономическом кризисе, и я расскажу об этом немного в конце, но я уверен, что это поднимется в вопросах. Но, по крайней мере, для начала, я хочу поговорить о своей новой территории, изначально, в академическом плане, которая обсуждалась — извините за это — помимо национальной торговли и глобализации. А поскольку это Ганнетт, на самом деле все дело в почитании Эллен Дирдорф. Я просто подумал, что вспомню на мгновение. Итак, я начал заниматься международной экономикой, вы знаете, сразу после окончания аспирантуры, в конце 1970-х, и присоединился к тому, что тогда было кругом конференций, где собирались встретиться люди, многие из которых находятся здесь сейчас.И почему-то все они выглядят старше. Со мной этого не случилось, но в любом случае — и Алан Дирдорф был там. Алан был, знаете ли, на многих встречах, на которых я был. Конец 70-х, начало 80-х годов и был чрезвычайно самобытным, потому что он был американцем, что в то время было довольно редкостью. Когда я начал заниматься международной экономикой, в ней участвовало несколько американцев, но в основном из других мест. На самом деле, я думал об этом так, что это была область, в которой преобладали колониалы. Некоторые индейцы, но в основном канадцы и австралийцы, казалось, в то время.Наверное, это не совсем так, но их было очень много, что, собственно, и придавало конференциям определенный характер. Я наконец смог определить персонажа. Изначально я ходил на эти собрания, и они были невероятными — я прихожу домой измученный, взорванный. Хотя я был тогда намного моложе, очевидно, но даже в этом случае мне действительно приходилось нелегко. И я действительно пошел к одному из них с сильной простудой, принимал лекарства от кашля и простуды и действительно не мог пить. Я не решался пить, и это забавно, насколько меньше — знаете, есть все эти канадцы, австралийцы и ужасно много пива.Но в любом случае, кстати, у меня сейчас в горле чихуахуа, который может появиться. Была причина, по которой американцы не были так распространены в международной экономике в тот момент, потому что даже тогда международная торговля не казалась такой большой проблемой для Соединенных Штатов. В 1970 году, когда многие люди, участвовавшие в конференциях, приняли бы решение заняться международной экономикой. Вы знаете, импорт составлял всего около 5% ВВП. Их сейчас 17%. Итак, у нас произошел взрыв международной торговли, который превратил то, что в то время было небольшим затором в экономике, в нечто чрезвычайно важное.Итак, я хочу поговорить о глобализации. Что это было сделано, и я собираюсь закончить, говоря о роли глобализации и беспорядке, в котором мы сейчас находимся. Но я хочу немного поговорить об истории, о силах. Что мы понимаем. Итак, первое, что вам следует знать с точки зрения истории, это то, что глобализация — не новое явление. Это была технология, способствовавшая глобализации, ключевыми изобретениями, возможно, были железная дорога, пароход и телеграф. В конце 19 века была создана очень обширная мировая экономика.Что даже сейчас можно многому научиться, изучая эту экономику. Но при этом глобальная экономика на долгое время приостановилась между двумя мировыми войнами, Великой депрессией и протекционизмом, а также значительным переходом большей части мира к внутренним стратегиям экономического развития. Глобализация сильно отступила, и к 1970 году доля мировой торговли в валовом мировом продукте, вероятно, вернулась к тому уровню, который был примерно в 1913 году. Другие аспекты глобализации далеко не приблизились к уровню, существовавшему до Первой мировой войны.Даже сейчас не было такого большого потока капитала, несмотря на все, что мы говорим об иммиграции [неразборчиво], это все еще миграция людей, чем было, потому что сейчас существует множество юридических барьеров, которых не было тогда, и беднейшие действительно имеют значение. Но примерно в то время, когда я начал заниматься международной экономикой, примерно в то время, когда я впервые встретил Алана Дирдорфа, все это должно было измениться. Так вот, было какое-то возвращение. международная торговля существенно выросла в 60-х и 70-х годах, но это происходило в некоторой степени ограниченным образом.Большая часть … того, что мы сейчас считаем развивающимися рынками, все еще была обращена внутрь своей экономической политики. Происходило то, что существовали соглашения, которые открывали торговлю между очень похожими странами. Таким образом, между Соединенными Штатами и Канадой велась большая торговля. Большой объем торговли внутри Западной Европы, но это было не так много того, что мы сейчас думаем о глобализации, конечно, Китая еще не было в этой картине. Даже небольшие азиатские экономики почти не участвовали. Так что это действительно выглядело не так, как сейчас.Кем я был — аналитическая работа, которую я проделал, которую я и другие проделали, была целым движением, которое на самом деле закончилось таким интересным событием в Стокгольме, что в значительной степени было связано с ростом торговли. Пытаюсь понять, почему Соединенные Штаты и Канада так похожи друг на друга. Вы так много торгуете; почему Франция и Германия отправляют автомобили туда и обратно друг другу. Это своего рода способ, которым все работает в экономике: как только у вас появляется теория, мир начинает двигаться так, чтобы теория становилась все менее и менее актуальной.И поэтому мы фактически в некотором смысле переместились в совершенно другой мир, который в некотором смысле, но не полностью, напоминает тот вид торговли, который у нас был в ту первую эпоху глобализации перед Первой мировой войной. Что изменилось? Думаю, на самом деле две вещи. И они оба были. Я думаю про себя сейчас, когда мы были … о, Справочник по международной экономике, первым томом была конференция, которая проходила в Принстоне в 1982 году. И когда мы были там, мы не … понятия не имели, но на самом деле мир полностью изменился.Весь мир торговли менялся таким образом, о котором я, конечно же, не подозревал в то время. На самом деле менялись две вещи. Одним из них была технология. Возможность доставлять вещи на большие расстояния по довольно низкой цене появилась еще со времен парохода и железной дороги. Что было самым большим узким местом, так это то, что вещи садились на корабли и выходили из них. Большая часть расходов на международную торговлю заключалась в снятии вещей с кораблей, их сортировке и хищениях, которые всегда происходили по пути. Итак, первое, что изменилось, — это коробка.Контейнер. Многие из этих вещей — мы думаем о технологиях, которые изменили мир. И мы думаем о гламурных вещах, таких как Интернет и — но если вы попытаетесь выяснить, что случилось с мировой торговлей, есть действительно веские основания полагать, что это был контейнер. Контейнер, который можно снять с корабля, поставить на грузовик или поезд и двинуть дальше. А в наши дни — раньше порты были местами, где тысячи и тысячи грузчиков слонялись вокруг и занимались своими делами. Теперь они похожи на что-то из тех научно-фантастических фильмов, в которых что-то привело к исчезновению всех людей, а они всего лишь машины, верно.Но есть — и [кашляет] рассказывал вам о чихуахуа в моем горле — большая перемена там, я только что перечитал очень хорошую книгу под названием «Коробка», которая посвящена контейнерам. На самом деле большие изменения произошли между концом 1970-х и серединой 1980-х годов, резкое падение стоимости транзакций, которое открыло мир; позволили делать то, что мы делаем сейчас, а именно производить товары во многих, многих разных местах. Так как разные этапы производства, разные комплектующие. Спросите себя, где производится iPod, и ответ будет очень сложным.Еще одна вещь, которая изменилась, — это политика. В некоторой степени, в таких странах, как Соединенные Штаты, но на самом деле мы продвинулись довольно далеко в направлении свободной торговли. Что действительно изменилось, так это то, что многие развивающиеся страны в течение 35 лет после Второй мировой войны следовали политике взгляда внутрь себя. О стимулировании производства для внутреннего рынка, будь то намеренно или просто потому, что так [неразборчиво] работает равновесие. Закончилось ограничением экспорта, в основном, таким образом, как эта политика, ориентированная на внутренний рынок, препятствовала экспорту.Большой сдвиг в сторону внешней политики. Большой сдвиг в сторону того, чтобы внешняя торговля стала драйвером роста. Самым крайним случаем, конечно же, является Китай, который из практически закрытого для мира превратился в чрезвычайно открытый. И вдруг этот взрыв мировой торговли. И внезапно или в течение относительно короткого периода времени международная торговля перестала интересовать канадцев, которым она всегда была интересна, потому что у них есть этот сосед. И всем нам, американцам, было интересно.Что мы знаем о глобализации? Я думаю, что даже сейчас мы этого не делаем — мы все еще корректируем наши истории. На самом деле, я немного изменил свою собственную историю о глобализации, чем в последние два месяца, потому что заметил некоторые вещи, которым не уделял должного внимания. Я действительно должен был это сделать, потому что это очень мне нравится. В этой части я расскажу вам, чем я занимался на летних каникулах. Я действительно взял — был в отпуске в Шотландии раньше — совсем недавно.И — это как-то удручает. Что мы, простолюдины, делаем в отпуске? Они ходят в музеи, посвященные экономике. [Смех] В Данди, Шотландия, есть потрясающее — если есть люди, ориентированные на экономику, вы окажетесь там. Посетите [фонетический] музей Вурдонпорта, посвященный истории индустрии джута Данди [предполагаемое правописание]. И если вы там не были, вы могли бы подумать о Данди, но [фонетически] название — похоже, это должен быть какой-то симпатичный городок.На самом деле — они пытаются отстроить заново, но это грязный, разложившийся промышленный город, пытающийся отползти назад. И то, что это было промышленно, было ютополизмом [фонетическим], как они это называли. Это был центр мировой торговли джутом, которая в конце 19 века была огромной торговлей на дальние расстояния. Взять волокна, которые прибывают из Индии, обработать их, вытянуть их; в итоге превратились в мешковины из мешковины и тому подобное. Огромный бизнес. В Данди на душу населения приходилось больше миллионеров, чем в любом другом месте Британии.Как мы об этом думаем? Частично это было то, что сравнивали преимущество, и это то, что экономисты — великая экономическая теория международной торговли, которая доминировала в большинстве наших представлений о торговле страны, потому что они разные. У них разные ресурсы, разные компетенции, и они торгуются, чтобы воспользоваться этими различиями. Очевидно, что Великобритании пришлось импортировать джут, потому что он точно не будет расти в Шотландии. Почему производство происходило в Британии? Потому что у Британии была столица.У него были технологические навыки. У нее был определенный вид квалифицированной рабочей силы, которой в то время не было в Индии. Позже, собственно, отрасль вернулась — фактический производитель переехал в Индию, потому что эти вещи распространились. Но изначально, по крайней мере, это было связано с Великобританией. Но это еще не все, потому что это говорит о том, почему вы должны заниматься производством — почему вы должны перерабатывать джут где-то в Британии. Здесь не сказано, почему вы должны делать это в Данди. И здесь ответ гораздо ближе к тем вещам, о которых я много думал в своей карьере, а именно о роли увеличения отдачи.Роль вещей, которые накапливаются. Как характерно для этих историй, некоторые более или менее случайные исторические события начались. На ранних стадиях процесс обработки волокон полагался на китовый жир. Позже он превратился в минеральное масло, но первоначально это был китовый жир, а Данди был импортом китов. Кроме того, в некоторых отношениях это было похоже на работу с льном, который был единственным, что у них было, но все это, так все и началось. Это стало неактуальным. У вас была такая кластеризация.У вас был этот процесс, в котором он питался [фонетически] сам по себе. Что касается экономической географии, многие из нас несколько лет назад открыли для себя работы великого викторианского [неразборчиво] Альфреда Маршалла, который уделял много внимания этим промышленным кластерам, что в значительной степени было историей того времени. Он сказал, что на самом деле было три вещи. Произошло создание толстого рынка для особо высококвалифицированной, но специализированной рабочей силы. Существовали специализированные поставщики услуг по оборудованию, в которых вы нуждались в отрасли, и было то, что мы сейчас назвали бы технологическим вторичным эффектом, но, как он выразился, тайна торговли не стала тайной, а была как бы в воздухе.По сути, все в Данди знали о джуте все. Итак, у вас была такая кластеризация. И это на самом деле довольно типично. Если вернуться назад, мы действительно склонны думать, что торговля XIX века была прямой. Были страны с разными — были страны тропические, были страны умеренные. Были страны, которые знали производство, а были страны, которые не знали. На самом деле это тоже было много из этой кластеризации. Так что таких кластеров было много. Очевидно, джут в Данди.Шланг и кружево в Ноттингеме. Столовые приборы в Шеффилде, опустите эти последние — ряд вещей. На самом деле у нас были аналогичные вещи и в Соединенных Штатах, хотя Соединенные Штаты были протекционистскими и относительно закрытыми. Так они обслуживали внутренний рынок. Так что у нас также был Паттерсон, штат Нью-Джерси был эквивалентом Ноттингема. И Трой, штат Нью-Йорк, был съемным воротником и центром манжеты и тому подобным. Во всяком случае, я всегда люблю эти исторические вещи. А что насчет сегодняшнего мира? Сегодняшний мир необычайен, сложен, объем торговли огромен.Когда я впервые начал это понимать, мы могли сказать: «Ну, вы знаете, в некотором смысле глобализация все еще отстает от того, что было в эдвардианскую эпоху. Не могу сказать этого сейчас. Теперь у нас есть это огромное … то, что у нас есть и чего не существовало в прошлом, — это эти сложные цепочки поставок, в которых есть много-много этапов производства. Это iPod, примерно за доллар — пытается окончательная сборка iPod, — но эта сборка всего лишь примерно на 1,50 доллара от стоимости iPod. Остальное, там есть и другие стажеры, но есть очень много этапов, и в нем задействовано большое количество стран.Создает огромное количество отправлений туда и обратно. Многое из этого снова отражает различия между странами. У богатых стран все еще есть преимущества. У них все еще есть несколько лучшая технология. У них более квалифицированная рабочая сила. У них есть все преимущества нахождения в условиях развитой страны, поэтому есть проблемы с контролем качества. Я так понимаю, я этого не видел. Вышла новая книга под названием «Сделано в Китае». Даже сейчас есть различия в [неразборчиво], но, с другой стороны, в развивающихся странах недорогая рабочая сила.А в некоторых случаях достаточно хорошая производительность в производстве, и поэтому у нас есть взаимная торговля, основанная на товарах, которые на самом деле являются товарами, находящимися на этапах производственного процесса, которые действительно все еще требуют окружающей среды в развитых странах или осуществляются в развитых странах. Но остальные этапы выполняются в развивающихся странах. В этом есть много того же, что и в моей истории о Данди, но что интересно, в наши дни, если вы хотите найти эти четко определенные промышленные кластеры; те города, в которых особенно узкая компетенция ведет к доминированию над всей городской экономикой, вы действительно находите их лучшими на развивающихся рынках в развивающемся мире.Итак, вы путешествуете по Китаю, вы обнаружите, что есть, знаете, есть … ну, если Данди был Ютополусом в конце 19 века, Ямбу (фонетически) — город нижнего белья 21 века. Есть эти кластеры, опять же, широкие — это красиво — вероятно, предрешено, что у нас будет трудоемкая одежда, производимая в Китае или сейчас, с переходом в страны с еще более низкой заработной платой, такие как Вьетнам. Но это — детали во многом зависят от несчастного случая, который оставляет какой-то конкретный город, чтобы развивать специальность.И извлекать из этого преимущества, потому что преимущества этого кластера есть. Преимущества такого масштаба производства в конкретном населенном пункте. Кстати, я должен упомянуть, что, опять же, это конференция Алана Дирдорфа, что весь этот процесс фрагментации производства, который сделал возможным иметь такой огромный объем мировой торговли, является одной из его — одной из областей, которыми он занимался. много работы. Когда это только началось, когда мы только начинали наблюдать рост экспорта из небольших азиатских стран, мы обычно говорили: «Ну, вы знаете, есть только ограниченное количество этого материала, который они могут — трудоемкие вещи, которые можно экспортировать.«Что произойдет? Я имею в виду, я помню, что конкретно говорил, что произойдет, если Китай попытается это сделать? Это просто вряд ли будет достаточно трудоемким делом. И, конечно же, оно есть, потому что возможность сегментировать производство товаров и производство всех этих трудоемких этапов производства. Преобразованный мир — процесс действительно получил большой импульс из-за взаимодействия этих технологических изменений и политических изменений. Технологические изменения означали страну — некоторые страны могли бы очень хорошо справиться с интеграцией в мировую экономику.И это сделало другие страны более склонными к либерализации своей политики и сделать то же самое, что привело к взрывному росту глобализации. Это хорошая вещь? Или это плохо? И ответ, конечно, положительный. Хорошо, прежде всего, только с точки зрения экономики. Ясно, что есть — мировая экономика богаче от всего этого. И то и другое богаче, потому что у нас есть страны — здесь [неразборчиво] по двум причинам. Во-первых, у нас есть страны, которые концентрируются на том, что у них получается относительно хорошо, что не означает, как здесь знают экономисты, это не значит, что у них все хорошо.Фактически, по любому вопросу почти наверняка рабочая сила США более производительна, чем рабочая сила Китая. Но это довольно сильно варьируется, поэтому, заставляя китайцев делать то, в чем они относительно продуктивны, мы заставляем весь мир производить более эффективно. Это означает, что мировое богатство выросло. Кроме того, мировой рынок позволяет многое делать в эффективном масштабе. В некоторых случаях просто имея действительно большой завод, но во многих случаях концентрируя производство на небольшом количестве заводов, где фирмы производят взаимно усиливающие преимущества.И все это проходит через двух покупателей. В конце концов, мир стал богаче, потому что производители нижнего белья в Ямбу более эффективны, чем мог бы быть любой национальный, чисто внутренний, ориентированный на рынок город нижнего белья. Итак, у нас есть мир, который явно богаче. Но это не значит, что все выигрывают одинаково. И вывихов много. Множество распределительных эффектов. Самый очевидный и тот, который нас очень беспокоит, — это то, что работники с низшим формальным образованием в развитых странах почти наверняка пострадают от импорта, что неравенство в некоторой степени шире из-за глобализации.Я бы сказал, что доказательства все еще немного наводят на размышления — что это вторичный фактор — но неравенство увеличилось, и глобализация, вероятно, является его частью, и это, вероятно, нанесло ущерб рабочим в развитых странах. Тем не менее, если вы, если вы придерживаетесь точки зрения гражданина мира, я думаю, вы хотите сказать, что эти потери менее драматичны, чем огромные успехи, которых достигли многие рабочие в развивающемся мире, и вы, там , я думаю, это настоящая ловушка, потому что для обеспокоенных людей в развитом мире тенденция думать, сравнивать уродливую реальность жизни рабочих в сегодняшних развивающихся странах с абстракцией того, что, по вашему мнению, она должна быть или с идеализированной картиной того, на что он был похож, а не с реальностью.Так что иногда это почти сводится к снисхождению, думая о счастливых крестьянах, живущих своей традиционной жизнью, и вы сравниваете это с реальными рабочими в Lonjeau (фонетически) и говорите: «Ого, это должно быть ужасно». Но на самом деле, учитывая реальность, заключающуюся в том, что развивающиеся страны были невероятно бедными в 1970 году, и тот факт, что некоторые из них теперь достигли действительно большого повышения своего уровня жизни, даже если нам это кажется довольно плохим. , что достигнут огромный прогресс.Сотни миллионов, а возможно, и миллиарды людей живут лучше благодаря глобализации. Но это неоднозначная картина, и я думаю, что это оказалось намного сложнее, чем, как полагают многие экономисты, на самом деле пожинать плоды глобализации. Когда произошел грандиозный взлет экономики некоторых стран Восточной Азии, многие люди подумали: «Что ж, если вы просто откроете себя для мировых рынков, вот что произойдет». И ряд стран, особенно в Латинской Америке, по крайней мере, там, где я это отслеживаю, открылись для мировых рынков и не получили ничего подобного.Получается, что это гораздо более смешанная, гораздо более неопределенная картина, чем мы надеялись, но если бы вы спросили меня 2 года назад: «Как продвигается глобализация», я бы сказал: «Ну, вы знаете , там много … это, конечно, не замечательно, но есть, некоторые … много хорошего произошло, и в целом, это была сила добра «. Все в порядке. Что-то случилось с нами недавно. Итак, мировая экономика переживает ужасный кризис. Что мы можем сказать о роли глобализации в этой будущей глобализации, знаете, небольшие вопросы, но в любом случае, позвольте мне, позвольте мне, позвольте мне попытаться поговорить о том, где, где я думаю, мы находимся прямо сейчас.И, кстати, конечно, есть, если вы читаете свою историю, вы не можете не думать, черт возьми, у нас эта глобальная экономика была единственной самой большой силой, убивающей ее, первоначальной целью глобальной экономики была Великая Депрессия. И сейчас мы переживаем мировой кризис, который имеет определенное семейное сходство с тем, что произошло в начале 1930-х годов. Это все повторится снова? Что там говорится о том, куда мы идем сейчас? Так хорошо. Кризис. У нас было, ну, это было потрясающе, конечно. Первый год кризиса очень точно следует за Великой депрессией.Фактически оказывается, что первоначальный спад промышленного производства был таким же большим, как и в 1929-1930 годах, и что первоначальный спад мировой торговли был на самом деле более резким, чем в 1929-30 годах. Падение ВВП, ну, у нас тогда действительно не было статистики, возможно, немного меньше, но, но в целом у нас действительно было начало мирового кризиса масштаба Великой депрессии. Похоже, что сейчас он стабилизировался, так что, похоже, Армагеддон здесь приостановлен, по крайней мере, на некоторое время.Апокалипсис отложен. Но это был довольно шокирующий кризис, и мы, конечно, еще далеко от того, чтобы выбраться из леса. Был ли кризис вызван? Подготовила ли глобализация путь к этому кризису? Ну, конечно, не в том простом смысле, что весь этот рост торговли был непосредственной причиной кризиса. Этого не произошло. Если вы хотите искать причины кризиса, вы, возможно, больше обращаете внимание на финансовую сторону глобализации, которая, конечно, не является независимой. Итак, если вы ищете, где что-то пошло не так, вы бы сказали, ну, поскольку, поскольку Китай стал глубоко интегрироваться в мировую экономику, он также как бы наткнулся на политику накопления огромных резервов, что привело к перенасыщению. дешевых денег в Соединенных Штатах, которые помогли накормить наш жилищный пузырь.Это своего рода косвенная цепочка, но, безусловно, часть истории. Вы также можете сказать, что в более ограниченном смысле мы склонны думать, что этот кризис был главным образом событием в США, но на самом деле многое из этого произошло и в Европе. И они, это своего рода более локализованная глобализация, если вы можете использовать эту фразу, сыграли большую роль. Они предоставляли огромные кредиты развивающимся странам Восточной Европы, что по-своему было таким же большим дисбалансом, как и отношения США / Китая, и закончилось аналогичным [неразборчиво] горем по аренде.Таким образом, вы можете с уверенностью сказать, что открытие мировых рынков капитала, открытие мировых потоков капитала сыграли определенную роль в возникновении этого кризиса. Глобализация, безусловно, сыграла свою роль в распространении кризиса. Одна из замечательных вещей заключается в том, что, хотя вы можете указать на определенные, вы знаете, очевидно, что местом финансовых эксцессов были Соединенные Штаты, Великобритания, возможно, но по-разному, некоторые из европейских стран. там был огромный пузырь на рынке жилья, поэтому Испания.Наказание не понесло, если посмотреть по странам, не имело большого отношения к преступлению. Что самое резкое падение ВВП, по крайней мере на начальном этапе, на самом деле произошло в странах, в которых не было безудержных финансовых секторов и пузырей на рынке жилья, произошло в Японии и Германии, которые, ну, в чем был их грех? Их грех заключался в том, что они были глубоко интегрированы в мировую экономику и являлись экспортерами промышленных товаров длительного пользования, что сильно пострадало. Таким образом, наибольшее падение ВВП, по крайней мере на начальном этапе, произошло в странах, пострадавших от мировой торговли, и все это возможно, потому что у нас такая интегрированная глобальная экономика.И это способствует тому, что в некотором роде является самой тревожной чертой этого кризиса в будущем, а именно то, что он ударил по всем. Я вернусь к этому через секунду. Есть другой смысл кризиса, в котором глобализация помогла привести к синхронизированному кризису, и он немного мягче, но я думаю, очень, все еще очень важен. Одним из следствий глобализации было то, что, хотя, как вы знаете, очевидно, что движет ею, так это люди, которые ищут, для получения прибыли, и что, что касается движения товаров, услуг и денег, она также производит интеграцию подумал.Мы все больше и больше, вы знаете, мы все уверены в культуре, я так понимаю, сегодня утром была презентация об ужасах культурной гомогенизации, которая, вы знаете, что бы вы ни думали об этом, это очень реально. Мы, безусловно, все во всем мире одеваемся одинаково, все мы, все мы смотрим одни и те же развлечения, и все мы думаем одинаково, а это означает, что интеллектуальные тенденции, общепринятая точка зрения на данный момент теперь стала общепринятой мировой мудростью, а не национальной. Принято считать.И, в частности, почти все во всем мире считали, что дерегулирование банковского дела — отличная идея, и в то же время, чтобы все мы, когда рухнул карточный домик, он обрушился повсюду. Что делает это сейчас очень трудным. У нас только что был потрясающий финансовый кризис. Теперь, когда мы это видели, это не так сложно понять. Мы смотрим на это, и это на самом деле, это более или менее исторически стандартный банковский кризис, но одетый в другую одежду. Итак, мы, мы, если вернуться в начало 1930-х годов, была волна банковских банкротств, банковских набегов, и с тех пор в отдельных странах происходили такие вещи.На этот раз у нас действительно были довольно хорошие гарантии для банков, как принято определять, в основном, большие мраморные здания, которые принимают депозиты. Проблема заключалась в том, что мы не смогли ничего сделать с ростом организаций, которые функционально являются банками; По сути, любой, кто берет короткие и длинные ссуды, является банком, но его не называли банками, и он не выглядел как банки, и, строго говоря, не являлись депозитными учреждениями, но если принять это во внимание, то, что мы has — это функциональный эквивалент 1931 года в 21 веке во всем мире.Итак, на этот раз набеги на банки не состоят в том, чтобы толпы людей на улице стучали в двери. Они состоят из толпы людей в Интернете, щелкающих мышью, но они делают то же самое. И все вроде как разыгрывается очень похоже. И у нас, слава богу, была довольно активная реакция на чрезвычайные ситуации. Итак, мы кое-что узнали за последние 75 лет и, кажется, сдержали это от полного краха. Но что будет дальше? Что ж, со времен Великой депрессии у нас было несколько локальных банковских кризисов по всему миру.Конечно, у нас были разные финансовые кризисы. У нас были Мексика и Аргентина, и снова Мексика, и снова Аргентина, и азиатские страны, и Швеция, и Финляндия, и все это очень неприятно. Мы знаем, что МВФ много сделал, вы знаете, обращаясь к истории, чтобы спросить, что происходит, и ответ таков: финансовые кризисы не только серьезны, но и требуют много времени для восстановления. Есть еще одна вещь, которая становится очень ясной из записей, а именно, что все современные финансовые кризисы, восстановление экономики после всех современных финансовых кризисов, в решающей степени зависит от одного и того же, а именно, что пострадавшая от кризиса страна выздоравливает в значительной степени. по крайней мере, на какое-то время, имея большое торговое сальдо.По сути, он выбирается из своей ямы, продавая много вещей тем частям мира, которые не были затронуты кризисом. Думаю, вы видите проблему. Если вы не найдете другую планету для экспорта, нормальный [смех] нормальный выход из финансового кризиса. Нет, не стабилизация, которая, я думаю, была дразнилкой, а фактическое возвращение к чему-то, что выглядит как разумно полностью занятая экономика, этот путь недоступен. И вы действительно смотрите, это действительно нет исключений из этого правила в наше время, будь то Аргентина, или жители Восточной Азии, или даже Япония, временно выходящая из потерянного десятилетия роста.Все они были достигнуты за счет излишков экспорта. А это недоступно, поэтому, если вы на самом деле ищете прецедент для мировой экономики, сумевшей выйти из финансового кризиса и, вы знаете, полностью оправиться от последствий финансового кризиса, без того, где все застряли и где страны не могут сделать это за счет положительного сальдо торгового баланса, вам фактически нужно вернуться к восстановлению после самой Великой депрессии, которое, как вы знаете, было достигнуто за счет крупной программы государственных расходов, известной как Мировая война II.Так что это не очень обнадеживает. В последний раз, когда у нас был глобальный кризис, одним из его последствий был откат глобализации на долгое время. Кажется, что сейчас этого не происходит, хотя, да, есть тарифы на шины и тому подобное, но на самом деле нет ничего похожего на протекционистскую реакцию, которая имела место в 1930-х годах, и не так много признаков того, что это произойдет. Я думаю, кто-то может задать вопрос: может, это должно произойти? Кажется, у нас глобальная экономика, то есть мы, наши институты не догнали ее.На самом деле нам не удается найти глобальные решения кризиса; нам просто удается найти специальные исправления, чтобы эта штука не развалилась полностью. Мы в определенной степени удерживаем мировую экономику скотчем и жевательной резинкой. Итак, есть ли у кризиса причина для отката глобализации? Я думаю, вы действительно могли бы это доказать. Но я не думаю, что это произойдет, потому что преимущества глобализации все еще очень реальны, достоинства и, конечно же, все помнят, на самом деле, они помнят кое-что, что может быть не совсем правдой, а именно то, что протекционизм был главная причина Великой депрессии.Возможно, это неправда, но в любом случае это поучительная история. Это означает, что нам нужно найти способ справиться с этим. И я думаю, что один способ взглянуть на мир прямо сейчас, я имею в виду, что существует множество, есть много разных способов взглянуть на него, но один из способов взглянуть на него состоит в том, что мы фактически создали эту глобальную экономику, не создавая институтов, которые нам нужно управлять этим. Мы все еще живем в мире национальной политики, даже если у нас есть наднациональные институты. Они работают не очень хорошо, поэтому Европейский Союз выглядит ужасно разобщенным, когда дело доходит до [неразборчиво] нашей политики в наши дни.И они действительно, они чрезвычайно взаимозависимы, и все же они, похоже, не могут совместно разрабатывать политику. У нас было какое-то сотрудничество в некоторых чрезвычайных мерах, но они в значительной степени зависели, действительно, от своего рода личного контакта. Я имею в виду, они, вы могли бы возразить, что нам удалось спасти мир в основном потому, что Жан Труше [фонетический], Ирвинг Кинг и Бен Бернанке смогли как бы договориться о некоторых вещах, которые необходимо было сделать в срочном порядке. . И хотя я хотел бы иметь правило, согласно которому политические лидеры всегда будут в руках умных бородатых профессоров Принстона, это не то, на что мы действительно можем рассчитывать в будущем [смех]. еще не примирились с этой чрезвычайно более интегрированной экономикой, с этой экономикой, которую, я должен признать, 30 лет назад, когда я начинал заниматься международной торговлей, я никогда не мог себе представить, что это будет так, это будет так актуально.И в конце концов у нас нет выбора, потому что, ну, вы можете представить себе откат назад торговых потоков. Вы можете себе представить. Это не так, технологически невозможно вернуться в мир с относительно внутренней экономикой. Есть и другие способы глобализации, нравится нам это или нет. Атмосфера не заботится о том, где выбрасывается тонна углекислого газа, и сейчас мы находимся на стадии, когда эти глобальные ограничения накладывают огромную силу на всех нас. Итак, мы глобализированы, хотим мы этого или нет; это удивительное, пугающее время.Я хотел бы думать, что мы выйдем из всего этого с пониманием того, что нам действительно нужно выйти за рамки простого доверия этой огромной глобальной экономической машине, чтобы она действовала правильно, и полагая, что нам действительно нужен некоторый надзор со стороны взрослых. все это — может быть, это действительно произойдет — и эй, мы должны быть оптимистами, верно? Иначе какой смысл? Итак, прекрасные времена. Как гражданин мира, я в ужасе от того, что мы переживаем, немного меньше, чем я был 6 месяцев назад, но, тем не менее, перспективы ужасные, но эта конференция посвящена анализу экономических исследований и празднованию исследования [неразборчиво] Дирдорфа и как экономического исследователя, могу я сказать: «Мальчик, я в клевере.M00: 47: 24
>> Большое вам спасибо. Павел. [смех]
>> Сьюзен Коллинз: Да. Прежде всего, я хотел бы поблагодарить вас, профессор Кругман, за то, что вы пришли сегодня в Мичиганский университет. Я записал это. Недавно я наблюдал, как вы и бывший губернатор Спитцер говорили о Билле Махере о нынешнем отсутствии социальных способностей в этой стране и о снижающемся росте доходов среднего класса. Бывший губернатор Пэйлин также подверглась насмешкам в шоу, как и раньше, за то, что недавно сказала, что ключом к восстановлению экономики является сокращение налогов на фонд заработной платы, корпоративных налогов и т. Д.Очевидно, что глобализация вполне реальна, и капитал может течь свободно там, где затраты на нее самые низкие. Если на самом деле целью нашей экономики является рост рабочих мест, рост реальной заработной платы и уменьшение разрыва в доходах между богатыми и бедными, то как поддержание высокой ставки корпоративного налога, которая делает его более дорогостоящим для транснациональных корпораций? корпорации, ведущие бизнес в США по сравнению с другими странами, и, следовательно, делает США намного более неконкурентоспособными по сравнению с остальным миром в достижении этой цели?
>> Пол Кругман: Хорошо.Довод о корпоративном налоге, о том, что корпоративные налоги в Соединенных Штатах действительно высоки и они толкают бизнес, может быть правдой, но на самом деле это не так. Я имею в виду, если вы действительно посмотрите на цифры, [аплодисменты], вы знаете, что используется много данных, которые используются, поэтому, люди, общая корпоративная налоговая ставка в США не сильно отличается от других развитых стран и вы знаете, прямые инвестиции, в конечном итоге, вливались. Это не так, просто нет никаких признаков того, что это действительно происходит в Америке, так что нет, нет, не о чем беспокоиться.И, кстати, вы знаете, если взять общий уровень налогообложения, вы знаете, мы, мы в значительной степени находимся в самом низу среди развитых стран. И если вы возьмёте, и даже если бы они были, действительно была большая проблема с корпоративным налогообложением, это не значит, что мы имеем дело с, знаете ли, анонимными огромными силами. Если бы была, если бы действительно была война за сокращение корпоративных налогов между крупнейшими экономиками, мы могли бы сесть за стол и попытаться уладить это. Это не так, это не большое количество игроков, так что нет, это, это, из всех вещей, о которых стоит беспокоиться, идея о том, что высокие корпоративные налоги стоят Америке большого количества рабочих мест, на самом деле не относится к разговору. .[аплодисменты] Ага.
>> Здравствуйте. Я хотел бы попросить вас прояснить сделанное вами наблюдение о глобализации, ведущей к еще большему неравенству, потому что похоже, что вы описываете глобализацию как своего рода уравнитель, который поднимает богатство Китая и, возможно, что за счет рабочих в других частях мира, так что, по какому метрике вы видите, что равенство увеличивается в результате глобализации?
>> Пол Кругман: О да. Если вы посмотрите на неравенство внутри Соединенных Штатов, оно резко возросло.Увеличилось, неравенство внутри большинства развитых стран немного увеличилось, хотя в основном в основном в англоязычных странах, что интересно. Но если вы посмотрите на некоторую меру мирового неравенства, то оно уменьшилось из-за большого роста доходов и некоторых ролей в некоторых странах, которые формально были очень бедными. На самом деле, я собираюсь выступить с моей, я не читал свою обычную проповедь в поддержку глобализации, то есть, когда я перешел на экономику, когда я был аспирантом, я подумал про себя, что мне действительно нужно заниматься экономикой развития. , потому что это действительно важно для людей.Но я этого не сделал, потому что примерно в 1975 году это было слишком удручающе, потому что экономика развития в основном не относилась к экономике развития. Особых историй успеха не было. Не было … вы пытались найти страну, которая перешла из третьего мира в первый, и вы в основном нашли хорошо, может быть, Япония, или вы знаете, Япония 1883 года. Теперь все изменилось. Многие бедные страны остались очень бедными. Есть много ужасных историй, но есть и реальные истории успеха, и все они связаны с глобализацией.Я думаю, что мир, в котором, по крайней мере, возможно иметь такое место, как Южная Корея, который был на грани выживания в середине 1960-х годов, а сейчас является приличным, развитым обществом, намного лучше, чем тот, который мы как бы заперты в постоянных ролях, так что это проповедь в пользу глобализации. Это не значит, что вы должны закрывать глаза на недостатки, но это плюс, плюс.
>> Профессор Кругман, я просто хотел спросить, как вы думаете, вклад в экономические дебаты от людей, не являющихся макроэкономистами, я говорю такими голосами, как Ричард Познер, который вообще не экономист, или Юджин Фалмс [фонетический], который не является в первую очередь макроэкономистом или даже обычными блоггерами, такими как Мэтью Игласиас.[фонетически] Добавляет ли их вклад в состояние дискуссии или есть риск того, что они запутают его, зная достаточно, чтобы звучать интересно и разумно для таких людей, как я, но недостаточно, чтобы, нет, не знаю достаточно, чтобы действительно внести существенный вклад.
>> Пол Кругман: О боже, я имею в виду, экономика — это не священство. [смех] И Бог знает, на данный момент экономисты, конечно, не могут утверждать, что никто, кто имеет, кто действует, знаете ли, лист бумаги не должен быть в дебатах, это не похоже, вы знаете, это не как мы сделали все это хорошо за последний год или два? [смех] Так что, безусловно, люди должны участвовать, но я думаю, я думаю, вы знаете, в некотором смысле вся эта современная система аттестации, вы знаете, несколько искусственная, и кто-то может быть, послушайте, я дам вам, я вам кое-что скажу, Мартин Вольф из Financial Times, на самом деле, не является квалифицированным экономистом.Это не мешает ему делать действительно превосходную работу, понимаете, над этим, потому что он, он многое узнал об этом, и не только о профессиональной работе, но и о наблюдении за миром. Так что все в порядке. Теперь, если люди собираются взвесить экономические дебаты и не получить правильные основные факты, не поймут разницу между изменениями в годовом исчислении и фактическими изменениями в течение квартала, а не ВВП в годовом исчислении и ВВП и т. Д. , это, это про Познера, который был не в себе в 16 раз, и его критика Кристи Ромер, [фонетическая] тогда, вы знаете, тогда нам, вероятно, не стоит их слушать.Но вопрос не в полномочиях; вопрос в том, серьезны ли они.
>> Разрешите задать вам вопрос из двух предвзятых точек зрения. Во-первых, я живу в штате, который, по крайней мере, имел обыкновение пробиваться в мире, производя и продавая вещи, а во-вторых, когда я получал свой лист бумаги, мы много изучали обменные курсы, что интересно, термин, который вы еще не упомянули; Я просто хочу, чтобы вы подумали о созерцании мира, в котором два наших основных экспорта перестанут быть ипотечными облигациями, частным долгом…
>> Верно.
>> Пол Кругман: … и, с другой стороны, государственный долг казначейства США, и можем ли мы думать о мире, в котором спрос на эти вещи в других странах меньше. На самом деле доллар значительно ослабевает, и внезапно, может быть, некоторые из наших потерянных или проигрывающих отраслей имеют более сильное сравнительное преимущество, потому что доллар — это более дешевая вещь для людей. Вы знаете, это действительно начинало происходить как раз перед тем, как весь ад разразился. Вы действительно могли видеть У.Экспорт южных штатов рос, производство в США в некотором роде возродилось, и мы столкнулись с ограничениями, которые были проблемой, но показывали. С 2007 года ходит много историй о возникающей нехватке квалифицированных механиков, квалифицированных монтажников; мы переживали возрождение производства, и мы были ранены тем фактом, что мы так много получили от бизнеса, и нет, я думаю, что мы будем именно там, если и когда мы наконец выйдем из этого, и я говорю, что это будет снова более сильная страна-производитель, отчасти из-за слабого доллара.Это не значит, что мы будем делать то же самое, что и раньше. Это, вы знаете, я не думаю … одежда — это то, что будет сделано очень часто в первом мире, несмотря ни на что, но это, этого не произойдет, и это просто; в середине этого десятилетия мы были в очень странном мире. Мы были в мире, где были Соединенные Штаты, как я люблю, как я раньше описывал, мы были в мире, где мы зарабатывали на жизнь продажей друг другу домов, за которые мы платили деньгами, взятыми в долг у китайцев.Я имею в виду, это было … это не рационально. Это не так, как должно быть. Другая версия заключается в том, что у нас действительно была справедливая и сбалансированная торговля. Верно, если бы они присылали нам ядовитые игрушки и испорченные морепродукты, а мы отправляли бы им фальшивые ценные бумаги, но, [смех] … ни то, ни другое не является оригинальным [смех], но это будет, оно вернется. Теперь он не вернется через … через … и, конечно, может пройти какое-то время. И, конечно же, Китай, еще одна вещь, которую вам нужно иметь в виду, это то, что огромные излишки Китая, это недавнее развитие.В Китае он был примерно в [неразборчиво] балансе еще в 2002 году, так что вся эта странность, эта причудливая экономика, рухнувший карточный домик возникли относительно недавно, и если мы сможем вернуться к более разумному набору обменные курсы, более разумный набор потоков капитала, часть этого вернется. Я не знаю, я не знаю, какова судьба автомобильной промышленности Мичигана, верно? Это проблематично не только из-за доллара и кризиса, но также из-за трансплантации и всего прочего.Но все будет совсем иначе. И, да, это все еще странно, я часто использую это слово, но, вот оно, это трудно понять, мы так привыкли к стране, которая, кажется, не производит много вещи, хотя, но их больше, чем люди думают, но, но, конечно, меньше, чем было раньше. Если вы сядете на поезд по Северо-восточному коридору, то увидите, что когда вы пересекаете реку Делавэр, есть табличка с надписью: «Трентон делает, мир берет», а то, что они на самом деле делают в Трентоне сейчас, — ничто.Итак, все изменилось, но я думаю, я думаю, что мы увидим, как кое-что из этого вернется.
>> Ваш комментарий о том, что в США на самом деле более низкие налоговые ставки, чем в большинстве западных развитых стран, заставил меня задуматься о том, за что эти налоги платят в других странах, а именно, системы социальной защиты, ну вы знаете, системы здравоохранения, что привело меня к Вопрос: если бы вас сделали королем на один день и вам нужно было разработать систему здравоохранения США, как бы это выглядело? [смех]
>> Пол Кругман: Да. [аплодисменты] Да, я имею в виду, послушайте, если бы вы могли стереть все политические реалии, вы бы хотели, чтобы она выглядела, вероятно, как Франция, которая по своей сути является очень галльской системой.На самом деле сложно объяснить, чтобы полностью понять, что происходит, но это, по сути, система единого плательщика со смесью государственного, частного, некоммерческого предоставления медицинских услуг, но да, я имею в виду, если бы я мог начать с Если отбросить политическую реальность или отказаться от нее, я бы выбрал что-то вроде идеализированной версии Medicare для всех, так что не только плательщика-единственного, но [аплодисменты], но гораздо больше, гораздо больше усилий, чтобы вроде как контролировать предоставление медицинских услуг, чтобы это было сделано с умом, и у вас не было неконтролируемых расходов, а также больших затрат на процедуры, которые не помогают людям.Теперь это так, но это все, хорошо? Я не думаю, что вы хотите быть пуристом, потому что есть много способов обеспечить всеобщее здравоохранение с гораздо меньшими затратами, чем в американской системе. По сути, это делает любая другая развитая страна, верно? И делают они это совершенно по-разному. Они делают это в рамках единого плательщика, они делают это с помощью реальной социализированной медицины в Великобритании и Испании; они делают это с помощью частных, но жестко регулируемых и субсидируемых медицинских услуг в Швейцарии и Нидерландах.Там-то вроде полдюжины способов заставить это работать. Так получилось, что мы не идем ни по одному из этих путей, но это не так, дело не в том, что вы должны делать это одним идеальным способом, просто делайте это, в этом суть. [аплодисменты]
>> Привет. Что произойдет с мировой экономикой после взрыва ядерного устройства на углу Шестой авеню и 42-й улицы в Нью-Йорке?
>> Пол Кругман: О боже. [смех] Если это один из дней, когда … это довольно часто, когда я на самом деле в городе, я думаю, мне все равно.[Смех] Нет, послушайте, я могу сказать, что это ужасно, но, что на самом деле было бы, настоящий террористический инцидент, который у нас был, который, вы знаете, сначала должен был все изменить, вы знаете , не сделал. То, что мы, это, есть реальная возможность, что кто-то может это сделать, но это не так, это не то, на что способен ни один из игроков, о которых мы знаем. Я имею в виду, что сейчас я полностью отхожу от экономики, но «Аль-Каида» — злобная банда фанатиков, но 11 сентября 2001 года им действительно повезло.С тех пор они не смогли сделать ничего в таком масштабе, и, конечно же, вы хотите бороться с ядерным терроризмом, который, насколько я понимаю, наиболее важным является обеспечение безопасности ядерных материалов в таких местах, как бывший Советский Союз. , not, and, и делать все то, что пытаешься сделать, чтобы бороться с терроризмом. Это … это не … нет никаких указаний на то, что вам нужно полностью изменить свой образ жизни. То, что мы сами должны стать полицейским государством, что мы должны сделать это, было много разговоров о мировой торговле, мировые взаимодействия должны быть прекращены из-за террористической угрозы, и это оказалось ненужным.И, и я даже думаю, я, каждый раз, когда сжимаю бутылочки с шампунем в свою сумочку, я действительно злюсь, потому что это была явно чрезмерная реакция, что война с жидкостями была неуместной [аплодисменты], так что, вы знаете, там много, в мире происходит много плохих вещей, и вы пытаетесь с ними справиться. Я не хочу зацикливаться только на этом.
>> Еще раз спасибо за то, что вы здесь. Будучи студентом-экономистом, вы многому научились, особенно в Mac, вводной макроэкономике, о которых вы узнаете, когда дело доходит до государственных расходов, есть два основных фактора — это кансианский [фонетический] множитель, а затем у вас вытеснение, и недавно Я знаю, что некоторые специалисты по экономике утверждают, что кансианский мультипликатор не так эффективен, как мы когда-то считали, и вы на самом деле возражали против вытеснения, вы полагаете, что большой пакет стимулов на триллион долларов набирает обороты.Так что мне просто было интересно, не могли бы вы объяснить это немного подробнее.
>> Пол Кругман: Да. Это не так, мы сейчас находимся в очень особых обстоятельствах. Мы находимся в ситуации, в которой мы, в Соединенных Штатах, не были с 1930 года, хотя японцы были там в 90-е годы. То есть процентные ставки, краткосрочные процентные ставки в основном равны нулю, что есть, и, если, видите ли, нормально, мы иногда говорим о вытеснении, как будто это механическая вещь, но на самом деле это опосредовано через , обычно через действия Федеральной резервной системы.Если вы расширяетесь, и, как вы знаете, страх перед инфляцией, вызывающей рост экономики, заставляет Федеральный резерв поднимать процентные ставки, те, которые он контролирует, что затем приводит к более высоким процентным ставкам по другим вещам, которые должны вытеснять частные инвестиции. Обычно это очень реальная история. Безусловно, то, что происходило в 80-е из-за дефицита Рейгана. Прямо сейчас возьмем [фонетическое] правило Тейлора. Это практическое правило для политики ФРС; это зависит от того, насколько депрессивна экономика и уровень инфляции.Применить правило Тейлора, которое фактически соответствовало политике ФРС в прошлом, и именно такой должна быть ставка по федеральным фондам, согласно правилу Тейлора прямо сейчас. И ответ — около минус 5 или 6%, около минус 500 базисных пунктов. Это мир, в котором расширение фискальной политики не приведет к повышению ставок ФРС. Это не приведет к повышению процентных ставок. Итак, обычные аргументы о вытеснении неприменимы. И на самом деле, или, иначе говоря, я ухожу от этого…. можно сказать, что прямо сейчас мир наводнен избыточными сбережениями. Во всем мире сумма, которую люди хотят сэкономить, меньше суммы, которую компании готовы инвестировать, даже при нулевых краткосрочных процентных ставках. Это мир, в котором правительства за счет займов и расходов не вытесняют, не забирают сбережения, которые можно было бы использовать для частных инвестиций; они фактически заставляют эти избыточные сбережения работать. И нам действительно нужно нанимать инвестиции, потому что основная причина, по которой предприятия не вкладывают средства сейчас, заключается в том, что на их продукцию нет достаточного спроса.Так что это не так, мы не ожидаем, что будем часто попадать в такие ситуации. Это территория Алисы в Зазеркалье. Это странно, мальчик, в любом случае я говорил об этом всю ночь, но это, это, это экономика, в которой все как бы перевернуто, и которую, как мне кажется, я написал в какой-то момент: что добродетель — порок, а благоразумие — глупость. Это не нормальное положение дел, но это то состояние, в котором мы находимся сейчас, и если вы верите прогнозам Управления по управлению и бюджету, это мир, в котором мы будем находиться еще 2 или 3 года. по меньшей мере.Так что сейчас особые времена, и отчасти меня сводит с ума то, что общепринятые представления об экономической политике не учитывают безумие того времени, в котором мы сейчас живем.
>> Итак, здесь, в Мичигане, где уровень безработицы действительно высок, местная промышленность действительно борется, вы знаете, идея какой-то формы протекционизма начинает иметь некоторую привлекательность. Я думаю, вы упомянули, что считали это маловероятным, но в пользу этого можно привести аргумент. Не могли бы вы объяснить это немного, пожалуйста?
>> Пол Кругман: О, нет, я имею в виду, существуют разные уровни аргументации.Итак, во-первых, вы имеете в виду, что производственные рабочие Мичигана выиграют от некоторых протекционистских мер, да, по крайней мере, в краткосрочной перспективе. Сделают ли эти протекционистские меры Америку в целом беднее? При нормальных обстоятельствах — да, но, возможно, не сейчас, потому что у нас действительно депрессивная экономика и нам нужен больший спрос. Вы даже можете представить аналитический аргумент, хотя вы хотите быть очень осторожным с этим, что мир в целом был бы немного богаче, если бы у нас было немного больше протекционизма, потому что каждая отдельная страна чувствовала бы себя свободнее участвовать в фискальном стимулировании. зная, что дополнительные рабочие места, которые он создает, будут у себя дома, поэтому отсутствие координации политики дает вам основания для протекционизма.Есть веские причины не делать этого; а именно, что протекционизм делает мир беднее в обычные времена. В конце концов, нормальные времена вернутся, и если вы разрушите систему торговли, которую мы построили, то будет очень сложно собрать ее снова — вероятно, потребуются десятилетия переговоров, чтобы восстановить ее, поэтому вы не хотите делать это легкомысленно. Но это действительно так, послушайте, решите проблему. Тариф на шины, это было много поводов для беспокойства. Так получилось, что это было законно, потому что мы заранее договорились, что у нас будет больше, что мы имеем право на временные ограничения на китайский экспорт, которые навязывали большую долю рынка, рынок, захватывая большую долю рынка за короткий период времени. .Итак, мы, это было, все где-то здесь, это было, это не было нарушением, это не было похоже на тариф на сталь, который сделал Буш, что было явным нарушением правил. Это было в рамках правил. Было ли это разумным с экономической точки зрения? Наверное, нет, но это был ответ на очень реальные проблемы рабочих, и, я, я думаю, вы должны быть уверены, что вам нужно немного расслабиться в этих очень особых, в определенных ситуациях. Если временный протекционизм — это то, что ему нужно, чтобы на время удерживать нашу политическую ткань воедино, хорошо.Пока это не ставит под угрозу основные правила игры, чего мы не сделали. Так что думать об этом можно так, чтобы здесь не было слишком много пуристов. Сейчас не время выступать за абсолютно свободную торговлю и отказ от использования гарантий, которые фактически встроены в правила международной торговли. Пришло время сказать: «Давайте выберемся из этого экономического кризиса, чтобы у нас не случилось худшего, под непреодолимым давлением».
>> Ага.Ваше шоу отличное. Я думаю, всем это нравится, нравится, и это здорово. Это лучше, чем Дэвид Леттерман [смех]
>> И без шантажа тоже.
>> Ха-ха. Что ж, вы оба даже лучше. Мне нравятся такие утверждения, как Gal Val [фонетический] и Dao Ao [фонетический], но у меня есть вопрос, так как вы надеетесь, что это не агрессивно? Не могли бы вы дать мне честь объяснить лучшую версию утверждения «наличные за хлам». У нас есть процентная ставка в 4,1 миллиарда долларов, выплата процентов, и после того, как Тим Гейтнер [фонетически] сделал это заявление, и у вас есть очень сильное несогласие, и я полагал, что если вы окажете мне честь, объясните, какая последняя версия ваши «деньги за хлам»?
>> Пол Кругман: Хорошо.Наличные за хлам, который не был оригиналом. Я откуда-то взял эту фразу, это был термин, который я использовал для первоначального [фонетического] плана Полсена, который заключался в том, чтобы просто покупать токсичные активы у банков по ценам, которые, я думаю, были бы своего рода изобретением. Я подумал, что это была действительно плохая идея, это была бы действительно плохая идея для налогоплательщика. То, что мы на самом деле сделали, или то, что на самом деле сделали Полсен, а затем Гайтнер, — это то, что эта версия была отброшена. На самом деле была сделана покупка акций в банках для улучшения их показателей достаточности капитала.И вот что происходит, вы знаете, им платят, и на самом деле, похоже, в конечном итоге они приносят налогоплательщику небольшую прибыль, но это не первоначальный план. Первоначальный план Полсена был чистой распродажей, и это было, ну, это не было, вы знаете, это было рискованно превратиться в чистую раздачу, и это было так ужасно. Что же произошло на самом деле? Я все еще думаю, что налогоплательщики не получили достаточной выгоды. По сути, мы создали нашу систему, в рамках которой было ясно, что мы социализировали обратную сторону, и, но, но не получили полной оплаты налогоплательщикам на верхней стороне, и, как оказалось, банки были, по крайней мере, до сих пор прибыльнее, чем я ожидал, и это оказалось, по крайней мере, в финансовом смысле, хорошо, хотя банки все еще не кредитуют, но это было … вы знаете, если вы вернетесь к тому, что произошло в те первые две недели после банкротства Lehman, то там было несколько действительно очень плохих предложений.И им, им стало лучше. Они по-прежнему не были хороши, но после первого раунда им стало намного лучше.
>> Вы упомянули, что думали, что действия центральных банков и председателя Бернанке были важны для стабилизации экономического спада, и вы, возможно, знаете, что сейчас в Палате представителей есть законопроект, спонсируемый всеми, от Барни Франка до Мишель Бахман. для аудита в ФРС. Мне просто интересно, могли бы вы, пояснить, какой, как вы думаете, должна быть реальная роль ФРС и как ею следует управлять?
>> Пол Кругман: Вы знаете, у меня смешанные чувства по поводу всего этого.Я верю в демократию, и ФРС, вы знаете, это часть правительства, даже если она структурирована так, как если бы она была, таким образом, что это делает его немного двусмысленным и должен иметь надзор. Тем не менее, это неясно, что проверяется. Частично проблема в том, что мы собираемся провести аудит ФРС, но, не определяя, что ФРС должна делать, вы знаете, что ФРС не для того, чтобы получать прибыль. ФРС призвана стабилизировать экономику. Так что именно мы проверяем? И нас обслуживали достаточно хорошо.Не с какими-то большими дырами, а со стороны квазинезависимого центрального банка. Оказалось, что это выглядит не так хорошо, как 3 или 4 года назад, когда люди все еще думали, что Алан Гринспен был прав во всем, но, тем не менее, есть много всего, понимаете? , мы делаем это, мы действительно создаем институты, которые должны быть отчасти вне политики, в конечном счете подотчетными, но отчасти внешними. Я имею в виду, я имел обыкновение говорить, что Федеральная резервная система была похожа на Верховный суд. Что это было, было стабилизировано, знаете, что-то, что в конечном итоге было подотчетным, но, но, но изолированным от политики и, помимо партийного процесса, а затем был момент около 2001 года, когда я сказал, хорошо, теперь мы 0 из 2, но [смех], но все же в этом есть некоторая добродетель.Это не будет, это тяжелые дебаты, мы должны подумать над этим вопросом. Идея очень независимого центрального банка была чем-то, что действительно укоренилось в то время, когда люди думали, что доверие и борьба с инфляцией были самыми важными вещами. И очевидно, что мы больше не в этом мире, но это не что-то, и, по сути, я не думаю, что любой процесс аудита, в котором Рон Пол играет большую роль, в определении того, что мы ищем, является будет полезно.[смех]
>> Сьюзен Коллинз: К сожалению, у нас просто есть время для еще одного вопроса.
>> Каковы последствия ваших теорий кластеризации и экономической географии для будущего автомобилестроения в Мичигане, и что должны делать регион, штат, местная и национальная политика, чтобы сохранить свое конкурентное преимущество, или это исход в производство неизбежно?
>> Пол Кругман: Да, я не собираюсь здесь успокаивать. [смех] Мы думаем, что знаем, что своего рода пик сил для производства, кластеризации в Соединенных Штатах был, вероятно, был в 20-х или 30-х годах, что, вы действительно можете это, Суку Ким [фонетический] фактически изучил эти индексы географической концентрации производства в Соединенных Штатах, и они достигли пика примерно в 1930 году, а затем идут вниз.Частично это может быть связано с тем, что в зрелых отраслях потребность в узкоспециализированных поставщиках в одном месте становится меньше; отчасти это может быть связано с изменяющимся характером производства. Производственные кластеры, похоже, становятся все менее и менее необходимыми. Если вы сейчас посмотрите на действительно впечатляющие промышленные кластеры или экономические кластеры в Соединенных Штатах, они, как правило, нематериальные; они склонны, я имею в виду, Силиконовая долина на самом деле на данный момент не является кластером по производству полупроводников, это больше похоже на кластер по разработке полупроводников и, конечно же, финансовый сектор в Нью-Йорке.Таким образом, силы, которые сделали возможным для Мичигана быть этой доминирующей силой в автомобильном производстве, несмотря на высокую заработную плату по сравнению с другими местами, где вы могли бы также заниматься производством, похоже, уменьшились. Неясно, есть ли способ вернуть это обратно. Это не так, и это не просто импорт, это распространение автомобильной промышленности по автомобильной аллее, так что это, это Теннесси и Джорджия и Каролина, куда все это перекочевало. Так что я не претендую на звание эксперта в автомобильной промышленности, но я читал книги и статьи таких людей.И они, кажется, думают, что эффекты конгломерации, которые когда-то сделали это доминирующим местом в автомобильной промышленности, просто, просто намного слабее в сегодняшнем мире. Это не значит, что вы не можете делать другие вещи. Я имею в виду, но это мучительный переход. Это, и я думаю, было бы обнадеживающим представить, и, мальчик, если бы я был кандидатом в президенты, я бы убил себя в этот момент, но вы думаете о Массачусетсе, у которого была старая промышленная база, которая исчезла. намного раньше, чем все те, которые сделали здесь и в конечном итоге реконструировали себя как экономику, на которой она основана, немного сложно понять, на чем она основана, но, похоже, [смех] нет, одна из вещей — люди говорят о географии, когда люди сейчас говорят об аморфной специализации, потому что иногда действительно трудно понять, что делают кластеры, даже если там явно есть какой-то кластер.Но в любом случае, но он был восстановлен и превратился в достаточно сильную, жизнеспособную экономику, несмотря на все это. Другое дело, конечно, что это Соединенные Штаты, и люди переезжают. Я имею в виду, есть, есть это, Массачусетс сейчас является штатом, в котором уровень безработицы, как правило, сопоставим со средним по стране, и это неплохо, но его доля в американском населении сильно снизилась. И это тоже происходит. Так что я не думаю, что вы можете представить, как Мичиган откатывает время назад, к 1980 году.Это не сработает, так не пойдет. То же самое может быть, знаете, есть, наверное, я думаю, что есть несколько песен Брюса Спрингстина о промышленном упадке в Нью-Джерси, верно? Так что там, где я живу, и отрасль, эта отрасль никогда не вернулась, но есть, есть другие вещи, и поэтому есть, государство, экономически неплохо, за исключением того времени, когда все страдают сейчас. Итак, короткий ответ: я не думаю, что вы можете просто повернуть это вспять.M01: 21: 14
«Спор с зомби»: Пол Кругман об экономических идеях, которые не умрут | Chicago News
Пол Кругман обеспокоен экономикой.
«Меня беспокоит, очень беспокоит экономика», — сказал «Сегодня вечером в Чикаго» лауреат Нобелевской премии экономист, обозреватель New York Times и автор. «Несколько дней назад я бы сказал:« Я не вижу действительно большого потрясения в ближайшем будущем ». Может быть, коронавирус — это тот шок».
«Но что меня сейчас пугает, так это то, что у нас нет амортизаторов», — сказал он.«Я не знаю, какая будет следующая неровность на дороге, но знаю, что мы не готовы с ней справиться».
Федеральная резервная система обычно использует снижение процентных ставок, чтобы помочь во время экономических спадов в Америке.
«В среднем во время прошлых рецессий ФРС снижала процентные ставки на 5 процентных пунктов, сейчас мы начинаем с процентных ставок только на 1,5 процентных пункта», — сказал он. «Опускаться ниже нуля очень сложно. Так что у нас практически нет денежно-кредитной политики ».
«Если у ФРС, которая по-прежнему остается лучшим технократическим институтом, который у нас есть, нет свободы действий, то его коллеги в других странах, Европейский центральный банк, находятся в еще худшей форме», — сказал Кругман.«У нас нет простого технократического решения, когда что-то идет не так, а затем все остальное требует хорошего руководства, сложного руководства, а у нас, Бог знает, этого нет».
«Мы оба пытались снизить и повысить налоги, но этого не произошло. Снижение налогов Рейганом привело к большому дефициту. Снижение налогов Джорджем Бушем привело к большому дефициту. Снижение налогов Трампом привело к большому дефициту », — сказал Кругман. «Билл Клинтон поднял налоги, и республиканцы предсказали катастрофу. Это продолжается и продолжается ».
«Это теория, которая не проверялась так часто, как эта.И все же, когда был введен налог на Трампа, почти каждый республиканец в Конгрессе сказал: «О, я уверен, что это окупится», — сказал он.
Так почему же эта теория сохраняется? И действительно ли республиканцы верили, что это окупится?
У Кругмана есть прямой ответ.
«Что касается политиков, они действительно во что-нибудь верят?» — пошутил он. Ответ: посмотрите на людей, чьи налоги снижены. Множество зомби-идей, не все из них, но множество зомби-идей, по сути, трепещут, поедая человеческие мозги миллиардерами.»
Ниже приводится введение в« Спор с зомби: экономика, политика и борьба за лучшее будущее ».
Введение
Хорошая борьба
Punditry никогда не входил в план.
Когда я закончил аспирантуру в 1977 году, я представил себе жизнь, посвященную преподаванию и исследованиям. Если бы я в конечном итоге играл какую-либо роль в публичных дебатах, я предполагал, что это буду технократ — кто-то, кто беспристрастно предоставляет политикам информацию о том, что работает, а что нет.
И если вы посмотрите на мои наиболее цитируемые исследования, большинство из них довольно аполитично. В списке преобладают статьи по экономической географии и международной торговле. Эти газеты не просто аполитичны; они в основном даже не о политике. Вместо этого они пытаются понять глобальные модели торговли и расположение отраслей. На экономическом жаргоне это «позитивная экономика» — анализ того, как устроен мир, а не «нормативная экономика» — рецепты того, как он должен работать.
Но в Америке 21 века все политическое. Во многих случаях принятие того, что свидетельство говорит об экономическом вопросе, будет рассматриваться как акция пристрастия. Например, вырастет ли инфляция, если Федеральная резервная система купит много государственных облигаций? Ясный эмпирический ответ — «нет», если экономика находится в депрессивном состоянии: ФРС купила облигаций на 3 триллиона долларов после финансового кризиса 2008 года, а инфляция оставалась низкой. Но утверждения о том, что политика ФРС была опасно инфляционной, стали, по сути, официальной точкой зрения республиканцев, поэтому простое признание реальности стало рассматриваться как либеральная позиция.
Действительно, в некоторых случаях даже задавать определенные вопросы считается актом пристрастия. Если вы спросите, что происходит с неравенством доходов, довольно много консерваторов назовут вас антиамериканцем. По их мнению, даже упоминание о распределении доходов или сравнение роста доходов среднего класса с доходами богатых — это «марксистские разговоры».
И это, конечно, не только экономика. Во всяком случае, нам, экономистам, легче по сравнению с климатологами, которых преследуют за то, что они приходят к заключениям, о которых влиятельные круги не хотят, чтобы кто-то слышал.Или рассмотрим социологов, изучающих причины насилия с применением огнестрельного оружия: с 1996 по 2017 год Центрам по контролю за заболеваниями было буквально запрещено финансировать исследования ранений и смертей от огнестрельного оружия.
Так что же делать начинающему ученому? Один из ответов — не обращать внимания на политический накал и просто продолжать исследования. Это выбор, который я могу уважать, и для большинства ученых, даже в области экономики, это правильный выбор.
Но нам также нужны публичные интеллектуалы: люди, которые будут понимать и уважать исследования, но готовы вступить в политическую борьбу.
Эта книга представляет собой сборник статей, в основном написанных для The New York Times, в которых я пытался сыграть эту роль. Позже я расскажу, как я попал в эту должность и что я пытаюсь с ней сделать. Но сначала давайте зададим другой вопрос: в чем вся политизация?
Корни политизации
В политике много проблем, и вы можете представить себе людей, занимающих самые разные позиции, которые не соответствуют простой левой-правой оси.Вы можете, например, представить себе избирателей, которые решительно выступают за контроль над огнестрельным оружием, требуют агрессивной политики для борьбы с глобальным потеплением, но хотят, чтобы Социальное обеспечение и Медикэр были приватизированы, если не отменены.
На практике, однако, политика в современной Америке действительно в значительной степени одномерна. Особенно это касается выборных представителей. Скажите мне, какова позиция члена Конгресса по таким вопросам, как всеобщее здравоохранение, и вы сможете предсказать его позицию в отношении климатической политики — и наоборот.
Что определяет это единственное политическое измерение? По сути, это традиционный лево-правый континуум: какую роль, по вашему мнению, должна играть государственная политика в снижении рисков и неравенства рыночной экономики? Вы хотите, чтобы общество было похоже на современную Данию с ее высокими налогами, сильной системой социальной защиты и обширной защитой рабочих или на Америку в позолоченный век, когда царила политика невмешательства?
С одной стороны, эта ось разногласий касается ценностей. Люди левых склонны придерживаться концепции социальной справедливости, сформулированной философом Джоном Ролзом: они верят, что люди должны защищать то общество, которое они выбрали бы, если бы не знали, кем они будут и какую роль они будут играть. .По сути, эта моральная позиция такова: «Туда, но по благодати Божией пойду я», хотя часто без участия Бога.
Люди справа, напротив, считают (или утверждают, что считают) вмешательство государства в целях сокращения неравенства и рисков аморальным. Обложение налогом богатых, чтобы помочь бедным, по их мнению, является формой воровства, какой бы похвальной ни была его цель.
Economics не может сказать вам, какие ценности иметь. Однако он может пролить свет на то, чего ожидать от политики, отражающей какой-либо конкретный набор ценностей.Однако именно здесь и проявляется политизация. В частности, противники большей роли правительства хотят утверждать, что такая роль не только аморальна, но и контрпродуктивна, даже разрушительна. А если доказательства не совпадают, они атакуют как доказательства, так и тех, кто их предъявляет.
В принципе, политизация такого рода может происходить как слева, так и справа. Действительно, были времена и места, когда влиятельные игроки отказывались признать, например, что контроль над ценами когда-либо вызывает дефицит или что печатание денег когда-либо вызывает инфляцию — см. Венесуэла, недавняя история.Даже в Америке есть некоторые люди слева, которые нападут на вас (хорошо, меня) в качестве прикрытия для корпоративных интересов за указание на то, что есть несколько способов достижения всеобщего охвата услугами здравоохранения, что это можно сделать, сохранив при этом важную роль. для частного страхования.
Но, учитывая реалии денег и власти, в современной Америке политизация всего в большей степени отражает давление справа.
В конце концов, хотя есть философские доводы в пользу низконалогового общества с минимальным правительством, современный консерватизм опирается не столько на философские убеждения, сколько на тот факт, что есть люди, которые лично выиграют, если мы проследим наши шаги к позолоченному. Возраст.Таких людей может быть немного, но они очень богаты. В их интересах пропагандировать мнение о том, что движение в выбранном ими направлении будет полезно для всех. А денежная поддержка со стороны миллиардеров правого толка — мощная сила, поддерживающая идеи зомби — идеи, которые должны были быть уничтожены свидетельствами противного, но вместо этого продолжают валяться, пожирая мозги людей.
Самый упорный из таких зомби — это утверждение, что налогообложение богатых чрезвычайно разрушительно для экономики в целом, так что снижение налогов на высокие доходы приведет к чудесному экономическому росту.Эта доктрина продолжает терпеть неудачу на практике, но если что-то еще сильнее овладело Республиканской партией.
Есть и другие зомби. Если вы хотите получить штат с низкими налогами и льготами, вы хотите заявить, что программы социальной защиты вредны и неработоспособны. Поэтому прилагаются огромные усилия, чтобы настоять на том, что обеспечение всеобщего охвата услугами здравоохранения невозможно, даже несмотря на то, что каждой развитой стране, кроме США, каким-то образом удается добиться именно этого.
Вы уловили идею. Но если понять политизацию анализа налогов и расходов легко, почему политизация распространяется на области, которые не столь явно соответствуют классовым интересам? Даже миллиардерам нужна пригодная для жизни планета, так почему же изменение климата стало такой проблемой для левых и правых? Рецессия задевает всех, так почему же консерваторы выступают против печатания денег для борьбы со спадами? И почему расовые взгляды так тесно связаны с позицией по налогообложению и расходам?
Во многом ответ заключается в том, что политические игроки верят — я думаю, правильно, — что существует своего рода эффект ореола, который связывает все формы правительственной активности.Если люди убеждены, что нам нужна государственная политика по сокращению выбросов парниковых газов, они становятся более восприимчивыми к идее о том, что нам нужна государственная политика для уменьшения неравенства. Если они убеждены, что денежно-кредитная политика может бороться с рецессией, они с большей вероятностью поддержат политику, расширяющую доступ к медицинскому обслуживанию.
Это всегда было правдой. Еще в сороковых и пятидесятых годах правые в США яростно боролись против кейнсианской экономики до такой степени, что пытались помешать ее преподаванию в университетах, хотя Джон Мейнард Кейнс правильно назвал ее «умеренно консервативной» доктриной — способом сохранения капитализма. , не заменяйте его.Почему? Потому что они видели в этом тонкий край клина для более крупного правительства в целом. Но сейчас мы гораздо более политически поляризованы, чем были тогда, поэтому политизация распространяется дальше.
Помимо эффекта ореола, существует также эффект политической стратегии. Понимаете, политика в Америке имела два измерения, а не одно — была ось лево-право, но также ось расового равенства / сегрегации. И по сей день есть значительное количество избирателей, которые любят большое правительство для себя, но не любят людей с более темной кожей.(Противоположная либертарианская позиция — маленькое правительство с расовой терпимостью — логически последовательна, но, похоже, у нее нет сторонников, кроме нескольких десятков парней в галстуках-бабочках.) Но расистских политиков большого правительства почти нет. Вместо этого экономические права стремились привлечь на свою сторону белых рабочих, даже если они нападают на программы, от которых они зависят, угождая их расовой вражде. Итак, расовая терпимость и другие формы социального либерализма, такие как гендерное равенство и права ЛГБТК, оказались втянутыми в тот же политический раскол, что и все остальное.
В результате, как я уже сказал, все политическое. «Каждый имеет право на собственное мнение, но не на свои факты», — классно заявил Дэниел Патрик Мойнихан; но в современной Америке многие люди действительно считают, что они имеют право на собственные факты. Это означает, что технократическая мечта — идея быть политически нейтральным аналитиком, помогающим политикам управлять более эффективно — по крайней мере на данный момент мертва. Но это не единственная роль, доступная ученым, которым небезразлично, куда мы идем как общество.
Мудрость во времена поляризации
Предположим, что вы тот, кто неплохо разбирается в техническом предмете, таком как экономика, но также хочет повлиять на общественный дискурс, то есть на то, как люди, которые не разбираются в технических вопросах или не заботятся о них, обсуждают эту тему. . Очевидно, это описывает мой статус, но это также относится и к ряду других людей. Есть и другие экономисты, которые перешли в публичную сферу — такие люди, как Джозеф Стиглиц, великий экономист, который заново открыл себя как публичный интеллектуал, или британец Саймон Рен-Льюис.Также растет число журналистов с хорошим экономическим опытом, таких как Дэвид Леонхардт из Times или Кэтрин Рэмпелл из Washington Post. Что нужно, чтобы эффективно играть эту роль?
Последний раздел этой книги содержит эссе «Как я работаю», которое я написал в 1991 году, в котором излагаются четыре правила исследования. Итак, позвольте мне аналогичным образом изложить мои четыре правила для ученых мужей, которые отражают почти все в этой книге. Первые два правила не должны противоречить друг другу; остальные правила, я подозреваю, в меньшей степени.Вот список:
Делайте простые вещи Пишите по-английски
Говорите о нечестности честно
Не бойтесь говорить о мотивах
Оставайтесь с легкими: в экономике есть много сложных вопросов — вопросов, по которым серьезные, честные исследователи расходятся во мнениях. Как ученым-экономистам решать эти вопросы?
Мой ответ таков, что по большей части им следует держаться подальше от этих вопросов, где это возможно. Истина в том, что подавляющее большинство экономических споров в реальном мире связано с простыми вопросами — вопросами, на которые есть однозначно правильный ответ, но которые влиятельные круги не хотят принимать.Вы можете улучшить общественное обсуждение, сосредоточив внимание на этих вопросах и пытаясь получить правильные ответы. Сложные вопросы никуда не денутся, но страница с комментариями — не лучшее место, чтобы о них спорить.
Например, когда дело доходит до последствий государственного долга, обществу необходимо знать, что попытки сбалансировать бюджет в условиях депрессивной экономики усугубляют депрессию и что опасения по поводу спирали неуправляемого долга сильно преувеличены. Есть и другие, более сложные вопросы, например, вопрос о том, какую процентную ставку следует использовать при оценке расходов на инфраструктуру.Но простые вопросы дают много материала для написания.
Запись по-английски: Когда я говорю, что эксперты-экономисты должны писать по-английски, я, конечно, не имею в виду буквально. Фактически, мир был бы в лучшей форме, если бы у нас было больше людей, объясняющих основные экономические концепции на немецком языке. Вместо этого я имею в виду, что для того, чтобы быть эффективным экспертом, вы должны использовать простой язык и не предполагать, что люди уже понимают незнакомые концепции.
Чтобы понять, что я имею в виду, рассмотрим мою наиболее цитируемую статью «Повышение отдачи и экономическая география.«В годы моих исследований (статья была опубликована в 1991 г.) у меня была репутация среди экономистов как грамотного писателя, способного обеспечивать интуицию и снижать уровень математики. Тем не менее, в этой статье, не считая уравнений, вы найдете такие утверждения: «В условиях несовершенной конкуренции и возрастающей отдачи денежные внешние эффекты имеют значение». Понимает ли хотя бы один процент моих читателей Times, о чем это все?
Избегать жаргона труднее, чем кажется.Отчасти потому, что большая часть жаргона служит цели — эта цитата говорит что-то важное для предполагаемой аудитории, и потребуется много места и времени, сотни, если не тысячи слов, чтобы выразить то же самое без художественных терминов. Это также связано с тем, что после многих лет погружения в технический предмет бывает трудно вспомнить, как на самом деле разговаривают нормальные люди, даже умные, хорошо образованные.
Я писал в Times в течение двух десятилетий, но до сих пор время от времени получаю вопросы от редакторов текстов по поводу отрывков, которые они не понимают (и какие читатели не поймут), потому что я небрежно предположил, что обычные читатели будут использовать слова так же, как и экономисты.Например, когда экономисты говорят «инвестиции», они обычно имеют в виду строительство новых заводов и офисных зданий, но им необходимо разъяснить это, если они не хотят, чтобы читатели думали, что они говорят о покупке акций.
Это не значит, что вы должны думать, что ваши читатели глупы. Вам просто нужно хорошенько подумать о том, как общаться. Фактически, в 2019 году я опубликовал колонку «Как понять сельскую Америку», которая отчасти была своего рода скрытым повторением аргументов в той статье 1991 года.И я думаю, что большинство читателей поняли, о чем я говорю, даже если я многих из них рассердил.
Честно говоря, насчет нечестности: теперь мы переходим к более спорным аспектам интеллектуального анализа. Как я уже объяснял, в наши дни все носит политический характер. И в результате многие публичные аргументы в области экономики и всего остального носят недобросовестный характер.
Возьмем наиболее очевидный пример: люди, утверждающие, что мы должны снизить налоги для богатых, могут притвориться, что пришли к этой позиции, глядя на доказательства, но это неправда: нет никаких доказательств, которые убедили бы их изменить свою точку зрения.На практике они имеют дело с доказательствами обратного, перемещая цели — например, те же люди, которые предсказывали, что повышение налогов Биллом Клинтоном вызовет депрессию, теперь заявляют, что бум эпохи Клинтона был частью долгосрочной выплаты налогов Рональда Рейгана 1981 года. порезы. Или они просто лгут, придумывая цифры и другие предполагаемые факты.
Так как же ученому-экономисту поступить с этой реальностью? Один ответ, который, как я знаю, нравится многим экономистам, — это продолжать действовать так, как будто мы ведем добросовестную дискуссию: изложить доказательства, объяснить, почему это означает, что одна точка зрения верна, а другая нет, и остановиться на этом.
Как вы могли догадаться, я считаю, что этого недостаточно, что на самом деле это несправедливо по отношению к читателям. Когда вы сталкиваетесь с недобросовестными аргументами, общественность должна быть проинформирована не только о том, что эти аргументы неверны, но и о том, что они на самом деле являются недобросовестными. В качестве другого примера важно указать, что люди, предсказавшие безудержную инфляцию в результате покупки облигаций ФРС, были неправы. Но также важно отметить, что никто из них не пожелал признать свою неправоту, не говоря уже о том, чтобы объяснить, что их сбило с толку, и что некоторые из них резко изменили свою позицию, как только в Белом доме появился республиканец.
Другими словами, мы должны быть честными в отношении нечестности, которая пронизывает политические дебаты. Часто сообщение оказывается лживым. Это подводит меня к моему последнему правилу.
Не бойтесь говорить о мотивах: я бы хотел, чтобы мы жили в мире, в котором обычно можно было бы предположить, что политические аргументы приводятся добросовестно. А некоторые есть. Например, ведутся настоящие дебаты о том, насколько эффективно «количественное смягчение» — покупка облигаций ФРС — на самом деле способствует росту экономики. Я настроен скептически, но могу уважать оптимистов, и я считаю, что обе стороны открыты для убеждений.
Но в большинстве важных политических дебатов в Америке 21 века одна сторона последовательно выступает недобросовестно. Я уже отмечал, что на это следует указать, что вы должны сказать читателям не только, что экстравагантные заявления о силе снижения налогов ложны, но и что те, кто делает такие заявления, сознательно поступают нечестно. Позвольте мне пойти еще дальше и заявить, что быть честным с читателями означает объяснять, почему они нечестны.
По большей части это означает разговор о природе современного U.S. консерватизм, о взаимосвязанной сети медиа-организаций и аналитических центров, которая служит интересам правых миллиардеров и эффективно захватила G.O.P. Эта сеть — «консерватизм движения» — это то, что поддерживает зомби-идеи, такие как вера в волшебство снижения налогов. Если вы ведете настоящие, добросовестные дебаты, ставить под сомнение мотивы другой стороны — это плохо. Если вы обсуждаете недобросовестных оппонентов, признание их мотивов — это просто вопрос честности в том, что происходит.
Я бы хотел, чтобы мир был не таким. Бывают случаи, когда я тоскую по наивности моей профессиональной молодости, когда я просто пытался получить правильный ответ и обычно мог предположить, что люди, с которыми я беседовал, были заняты одним и тем же предприятием. Но если вы собираетесь стать эффективным публичным интеллектуалом, вы имеете дело с миром, который у вас есть, а не с тем, который вам нужен.
Об этой книге
Я начал писать для Times в 2000 году. За несколько лет до этого я вел ежемесячные колонки для Fortune и Slate, но в основном я оставался экономистом-исследователем.Фактически, я написал то, что лично считаю, возможно, своей лучшей академической статьей, «Это Бааак: спад в Японии и возвращение ловушки ликвидности» в 1998 году.
The Times ожидала, что я буду писать почти полностью о бизнесе и экономике. Но я оказался в положении, которого не ожидали ни они, ни я. Администрация Джорджа Буша была нечестной до такой степени, какой никогда раньше не было в политике США (хотя теперь ее превзошли трамписты), и, как мне казалось, она явно вела нас в войну под ложными предлогами.Тем не менее, никто другой, ведущий колонку в крупной газете, похоже, не хотел указывать на это. В результате я почувствовал, что должен делать эту работу.
Однако лучшее, что я написал за этот период, было опубликовано в моей коллекции колонок за 2003 год «Великое распутывание». Так что это не та эпоха, к которой я чувствую необходимость возвращаться.
Вместо этого, за некоторыми исключениями, этот том увеличивается в 2004 году, после переизбрания Буша. К тому времени многие другие люди вступили в мошеннический марш на войну, дав мне возможность сосредоточиться на вопросах, которые были для меня гораздо важнее, таких как попытка приватизировать Социальное обеспечение и усилия по расширению охвата медицинским страхованием.
Более трети этой книги посвящено различным аспектам финансового кризиса 2008 года и его последствиям. Никто на самом деле не предсказал этот кризис, кроме людей, которые также предсказали множество других кризисов, которых никогда не было. Я сам осознавал, что у нас огромный жилищный пузырь, но был шокирован ущербом, который нанес лопнувший пузырь, главным образом потому, что я не осознавал, насколько уязвимой стала наша финансовая система из-за роста нерегулируемого «теневого» банковского дела.
Однако, как только произошел крах, экономисты, изучавшие эти вещи, оказались на знакомой территории.Мы много знаем о финансовых кризисах как из теории, так и из истории. Мы также много знаем о том, как работают экономики после кризисов: в той статье 1998 года говорилось о том, что происходит, когда даже нулевой процентной ставки недостаточно для восстановления полной занятости, состояние, которое превратилось из чисто японской проблемы в норму. по всему западному миру.
Итак, для меня пять или около того лет после кризиса 2008 года были как лучшими, так и худшими временами. Это были лучшие времена в том смысле, что моя роль газетного обозревателя и мои научные исследования совпадали почти идеально, так что я мог многое сказать о том, что должны делать политики.Это были худшие времена в том смысле, что политики настойчиво отказывались использовать имеющиеся у нас знания, предпочитая вместо этого зацикливаться на бюджетном дефиците на основе плохих, часто недобросовестных аргументов и в результате причиняя огромные ненужные страдания.
Остальная часть книги в основном посвящена тому, о чем говорится в названии: споре с зомби, от зомби, снижающих налоги, до отрицания изменения климата, а также о консерватизме движения, которое заставляет этих зомби тащиться вперед. Да, о Дональде Трампе тоже много чего, но я вижу в Трампе не столько отход от прошлого, сколько кульминацию того, к чему консерватизм движений ведет нас на протяжении десятилетий.
Я заканчиваю книгу более легким чтением — ну, не совсем так, но то, что поднимает мне настроение. Последний раздел предлагает подборку относительно экономичных работ, восходящих к моим интеллектуальным корням. Они немного сложнее и жаргоннее, чем мои колонки в Times, но я надеюсь, что некоторые читатели приложат усилия, чтобы увидеть, как я на самом деле думаю о проблемах.
Таким образом, эта книга рассказывает историю борьбы за правду, справедливость и борьбу с зомби. Я не знаю, можно ли когда-нибудь полностью выиграть этот бой, хотя он может быть проигран.Но это определенно дело, за которое стоит бороться.
Нобелевский лауреат и экономист Пол Кругман выступит в кампусе
Нобелевский лауреат, профессор и обозреватель New York Times Пол Кругман расскажет о финансовых проблемах страны в пятницу, 13 апреля в 15:00. в люксе Большой Медведицы Студенческого центра Бронко.
«Кризис: пятый год» спонсируется отделом экономики и издателем учебников Кругмана, Worth Publishers, в честь публикации третьего издания его текста «Микроэкономика», который он написал вместе со своей женой Робин Уэллс.
Мероприятие бесплатное и открытое для публики. После его презентации состоится сессия вопросов и ответов.
«Приятно видеть Пола Кругмана, выступающего перед нашим сообществом, — говорит Линда Раш, председатель экономического факультета. «Он обладает редкой способностью делать сложные экономические вопросы понятными для непрофессионала, вызывая уважение академических экономистов благодаря его значительному вкладу в нашу дисциплину».
Кругман, профессор экономики и международных отношений в Принстоне, специализируется на международной торговле и финансах.Он является одним из основоположников «новой теории торговли» — серьезного переосмысления глобализации и способов, с помощью которых регионы устанавливают господство в определенных секторах экономики.
«Очень маленькие, почти случайные преимущества превращаются в более крупные преимущества, которые затем сохраняются с течением времени», — сказал он в интервью Чарли Роузу в 2008 году, приведя в качестве примера Далтона, Джорджия. Город стал столицей производства ковров в Соединенных Штатах в конце 19 века, потому что девочка-подросток сделала там стеганое покрывало в качестве свадебного подарка, «а затем одно привело к другому.”
Кругман, который присоединился к New York Times в 1999 году в качестве обозревателя, часто анализирует пересечение политики и экономики, и он ничего не делает. Самопровозглашенный либерал, регулярно вступающий в схватку с правыми, он также не уклоняется от борьбы с демократами. Некоторые из его наиболее резких критических замечаний были адресованы президенту Обаме за его обращение с экономическими стимулами.
Кругман также является автором или редактором 20 книг и более 200 статей в профессиональных журналах и редактируемых сборниках, а также постоянным гостем на телевизионных новостях.