Просьба как правильно: Правильное правописание: «просьба» или «прозьба»

Создан 21 сен.

3,38733 золотых знака1919 серебряных знаков2323 бронзовых знака

Ваша конфиденциальность

Нажимая «Принять все файлы cookie», вы соглашаетесь с тем, что Stack Exchange может хранить файлы cookie на вашем устройстве и раскрывать информацию в соответствии с нашей Политикой в ​​отношении файлов cookie.

Принимать все файлы cookie Настроить параметры

Слово, пожалуйста: «Простите, позвольте мне исправить вашу грамматику!»

Некоторым людям нравится, когда вы поправляете их грамматику.Этих людей легко идентифицировать. Это люди, которые говорят: «Да, пожалуйста, поправьте мою грамматику. Я люблю это.»

Практически все живые — или когда-либо жившие — ненавидят это. А поскольку последняя группа перевешивает первую примерно на 100: 0, указывать на языковые ошибки людей — просто плохая идея.

Конечно, есть исключения. Незапрошенные исправления могут быть нормальными, исходящие от учителей или родителей, или от любого, кто ищет предлог, чтобы доказать свою храбрость в тюремном дворе.Но остальным из нас, я твердо убежден, нужно оставить редакционные статьи при себе.

Итак, обычно, когда я слышу, как друг говорит что-то вроде «Мои родители пригласили Тома и меня», мое лучшее суждение говорит мне, чтобы я держал свое тявканье. Но когда друг сказал это на прошлой неделе, я оказался в неловком положении.

Во-первых, этот друг гораздо лучше образован и гораздо лучше читал, чем я. Но это не то, что вызвало мое внутреннее смятение. Конфликт возник из-за того, что я обучаю этого друга редактированию текста.

О, и вот еще один усложняющий фактор: моя маленькая политика не исправлять грамматику людей — ну, я не следую ей так, как следовало бы. В последние годы, задолго до того, как моя подруга попросила научиться редактировать текст, я уже несколько раз говорил ей, что в этом контексте более грамматично говорить «Том и я», а не «Том и я».

Вот почему: вопреки распространенному мнению, что «и я» всегда лучше, чем «и я», на самом деле это зависит от того, как оно используется. Когда составное слово является предметом предложения, вам нужно I.Например: Том и я любим пиццу. В этом предложении мы с Томом выполняем действие: наслаждаемся. Итак, это соединение является предметом обсуждения.

Но в предложении моего друга, которое начинается со слов «мои родители приглашены», родители являются подлежащим глагола. Объект — то, что будет дальше: «Том и я».

Понятия о предметах и ​​объектах намного проще, чем кажется. Если вы инстинктивно знаете, что «Я ходил в кино» и «Поцелуй меня, дурак» — это неправильно, то вы уже понимаете эту концепцию.Я, ты, он, она, мы, она и они подлежат местоимениям. Я, ты, он, она, мы, оно и они — объектные местоимения.

Добавление «Тома и» может сбить с толку некоторых людей, но ничего не меняет. Вы по-прежнему используете местоимение подлежащего, например «Я», если оно работает вместе с «Том и» в качестве подлежащего. Вы по-прежнему используете объектное местоимение, такое как «я», если это объект переходного глагола или объект предлога.

И обратите внимание, что поскольку «между» — это предлог, оно всегда «между вами и мной» и никогда «между вами и мной».»

Легкая лакмусовая бумажка — просто бросить« Том и ». Меня пригласили родители? Или меня пригласили родители?

Или вы можете вставить «мы» и «нас», чтобы увидеть, как они звучат. Мои родители пригласили нас? Или нас пригласили родители? Поскольку «мы» явно правы, и поскольку это объектное местоимение, вы знаете, что здесь могут работать только такие местоимения, как «нас» или «я».

Некоторые эксперты утверждают, что использование «Том и я» в качестве объекта является приемлемым идиоматическим выбором. Но чертовски обидно, когда кто-то делает это, потому что думает, что «Мои родители пригласили меня и Тома» — это неправильно.И это то, о чем я думал, когда мой друг сделал ошибку.

Итак, удалось ли мне держать язык за зубами, плотно прикрывая этот виртуальный вулкан бесценной мудрости? Что вы думаете?

ИЮНЬ CASAGRANDE — автор книги «Это было лучшее из приговоров, это было наихудшее из приговоров». С ней можно связаться по телефону [email protected] .

Editing My Mother’s English — The Toast

Я прочитал текст от мамы после работы над статьей о противоречивом отношении к Карлу II для реставрационного класса литературы.

Ясмин, вы получили мое письмо

Я смотрю письмо. Тема — , исправьте, пожалуйста, .

Я прочитал это по ее голосу — не ломаный английский, а английский с легким и быстрым акцентом. Это тот тип английского, который вы приобрели после 30 лет проживания в Соединенных Штатах, дольше, чем вы прожили в стране, где родились. Это тот тип английского языка, который посягает на ваш родной язык, поэтому, когда вы посещаете Египет, где вы родились и выросли, таксист замечает, что ваш арабский звучит немного странно, небрежно спрашивает, откуда вы, и прогуливается пешком. цена проезда, клянусь, что это честная цена за услугу.Это тот тип английского, который привлекает людей к этому этнически неоднозначному человеку — впечатляет их обширным словарным запасом и четким произношением, но, как и египетские таксисты, они все еще замечают, что есть что-то от , и они хотят знать, что это такое. . Это тот тип английского, который побуждает людей спрашивать вас во время обеденного перерыва, где вы на самом деле родились.

Я просматриваю электронное письмо, удаляя излишне длинные предложения, редактирую их так, чтобы внутри них был параллелизм, реструктурирую письмо в целом, чтобы оно было более связным.Я вставляю несколько наречий и легких прилагательных, чтобы придать ему дружеский, но профессиональный тон, и отправляю его ей, говоря, чтобы она сообщила мне, если ей нужно, чтобы я исправил что-нибудь еще. Когда она получила его, она написала мне:

спасибо, любимый

Когда мне было тринадцать лет, моя мама решила поступить в аспирантуру и получить степень магистра практикующей медсестры. Именно тогда я стал лучше писать, поскольку помогал ей с ее письменным английским языком.

Моя мать не только вернулась в школу после более чем двадцати лет обучения, но и получила высшее образование на языке, который не был для нее первым, работая полный рабочий день и заботясь о семье из пяти человек.В тринадцать лет я был слишком эгоцентричен, чтобы восхищаться такими амбициями. Я обращал внимание на ее погоню за MSN только тогда, когда это затрагивало меня напрямую — утром в выходные дни. Все, что я хотел сделать, это поспать и обновить свой Xanga вопросами опроса о последнем шоу, которое я смотрел, последней песне, которую я слушал, и последней книге, которую я прочитал. Но поскольку моя мать не умела печатать и ей нужно было сосредоточиться на формулировании исследовательских вопросов и идей для своих тематических исследований, я вместо этого расшифровывал ее дипломные работы, а она говорила мне, что печатать.

За неделю до того, как мама должна была сдать газету, мы все выходные работали над ней вместе. Она сидела на стуле рядом с компьютером, а по столу были разбросаны учебники по медсестринскому делу и время от времени нацарапанные записные книжки. Глядя на экран компьютера часами и переписывая сложные медицинские термины на сложные темы, я вынужден был читать и перечитывать. Иногда я замечал пропущенную запятую или замечал, что два предложения не обязательно хорошо сочетаются друг с другом, и менял структуру слов.Внезапно у меня увеличился словарный запас благодаря перефразированному тексту из исследовательского журнала.

В тринадцать лет исправление письменного английского языка моей матери было сдерживающим фактором для того, чтобы я наслаждался полной субботой, предназначенной для того, чтобы съесть остатки пиццы и посмотреть Спанч Боба. Но позже ее английский стал чем-то более разрушительным — моя сильная, непобедимая и уверенная в себе мать нервничала, подавляла и чувствовала себя неловко.

Когда я начал взрослеть и переживал неизбежный кризис идентичности из-за того, что я американец с дефисом, я обратился к своей матери за ответами и советом.В основном, я хотел знать, каково было жить в Соединенных Штатах как мусульманин сразу после событий 11 сентября, поскольку мне было всего десять лет в 2001 году и я не мог полностью понять, что это значило для наших сообщество.

Вам было страшно?

Да. Когда мы звонили вашему дяде Усаме в Египет, мы не называли его имени, потому что не хотели, чтобы министерство внутренней безопасности запуталось.

Что, по вашему мнению, должно было с нами случиться?

Мы понятия не имели, но некоторые японцы пришли в мечети, чтобы сказать нам, что это случилось и с ними в какой-то момент, поэтому мы подумали, что нас могут отправить в лагеря для интернированных.

Были ли люди действительно расистскими по отношению к вам?

Типа. Мои коллеги обычно сидели в комнате отдыха, небрежно комментируя, насколько ужасны эти арабы и что единственным выходом было пойти в Ирак и убить их, прежде чем они убьют нас. Тогда они говорили мне: «Но не ты, Салли! Ты хороший араб; вы не такие, как другие ».

Это был хороший момент, ситуация, с которой в той или иной степени сталкивался каждый араб, каждый мусульманин в Америке. Я спросил свою мать, как она поставила этих невежественных фанатиков на их место.Рассказывала ли она им, чему на самом деле учит ислам? Она объяснила, что бомбардировка Ирака ничего не решит?

Она призналась, что ничего не сказала. Она признала, что, возможно, если бы она лучше говорила по-английски — по-английски без акцента, — она ​​могла бы лучше реагировать на такое невежество. Но она боялась, что ее английский как второй язык заставит ее казаться непатриотичной, виноватой по ассоциации.

Я был в ярости. Разъяренный тем, что дегуманизация СМИ мусульман и арабов-американцев успешно проникает в умы людей.Разъяренный на коллег моей матери (чьи рождественские вечеринки и летние барбекю я посещал) за их невежество.

Но больше всего я был в ярости из-за того, что моя мать позволила друзьям очернить ее — и всех нас. Она должна была что-то сказать. Что-нибудь! Я знаю, что хотел бы. Я бы получил быстрые ответы; Я бы поставил этих невежественных людей на их место.

Недавно я был в супермаркете, ожидая очереди за американскими продуктами — в окружении моих друзей-американских покупателей супермаркетов — когда пожилой белый мужчина повернулся ко мне, положил руки на мою тележку для покупок и спросил меня, почему я ношу шарф на голове.

Я хотел сказать что-нибудь умное («этот красный шарф подходит к моему милому свитеру!»), Но он уже знал ответ.

Это ваша религия, не так ли?

Да, заикался. Я чувствовал, как краснею и начинаю дрожать. Он был громким, сильным человеком с вопросительным голосом. Теперь другие люди в очереди смотрели на нас.

Откуда вы родом?

Лос-Анджелес.

(Это был не тот ответ, который он искал.)

Ну вы знаете, что говорят старожилы из Новой Англии. «Добро пожаловать в Новую Англию! А теперь иди домой! »

Затем он улыбнулся и похлопал меня по плечу своими большими руками, как будто говоря, что я хорошо увлекаюсь спортом.

Когда он ушел, я заплакал. Это была моя первая прямая встреча с кем-то, кто был настроен враждебно из-за моей расы и религии, и это было совсем не так, как я себе представлял. Я ничего не сказал. Я не говорил об Ираке. Я был носителем английского языка, в котором не было ни малейшего следа акцента, и я не знал, как реагировать на такое невежество в тот момент.

Остальные покупатели посмотрели на меня с сочувствием. Одна пожилая белая женщина извинилась за поведение мужчины и сказала мне, что мне здесь рады. Кассирша, студентка колледжа с персиковым пухом, просто пыталась притвориться, что встречи не было. Он спросил меня, играю ли я в супермаркет «Монополия» и хочу ли я купоны.

Теперь, когда мама пишет или звонит мне из своего офиса и тихим шепотом спрашивает об электронном письме, которое она собирается отправить безответственному коллеге, мне приходит в голову, что, возможно, она не зовет меня к обсудить грамматику, потому что она говорит на английском как на втором языке.Я думаю, что, возможно, у нее просто возникли проблемы с поиском более приятного слова для обозначения «небрежность», и она знает, что, если она покажется ей конфронтационной, пусть даже слегка, все пойдет не так.

Итак, я отвечаю на ее звонок, и мы обсуждаем ее электронную почту и то, что она должна сказать, и вместе пытаемся придумать менее резкие слова.

Жасмин Риад — амбициозная учительница английского языка в старших классах, из тех, кому дети дарят тщательно продуманные рождественские подарки. В настоящее время она живет в Берлингтоне, штат Вермонт, со своим мужем и их мертвым растением.

, пожалуйста, исправьте — перевод на китайский — примеры английский

Эти примеры могут содержать грубые слова, основанные на вашем поиске.