Слово средства ударение: СРЕДСТВА ударение в слове – как правильно ставить и на какой слог

Ударение в слове средства. Правила ударения

Речь человека — основа его репутации среди окружающих. Важно помнить, что в цивилизованном обществе ничто: ни воспитание, ни окружение, ни культура, царящая вокруг, — не оправдывает неграмотной речи. Хотя порой слух могут резать не просто неприятные выражения и грубые формулировки, но даже просто неправильное произношение слов. Поэтому совершенно не имеет значения, в какой сфере деятельности вы заняты и кто ваши друзья и близкие, красивая и правильная речь может стать главной визитной карточкой вашего образа. Ключевым моментом в этом отношении становится правильная постановка ударений в словах. О том, как это делать, и пойдет речь в данной статье.

Грамотная речь — непростой навык. Вопросов много. Например, какое ударение в слове «средства»? Интересно, что многие рассматривают правильность произношения этого слова в качестве своего рода маркера, определяющего уровень культуры человека. Данная ошибка настолько распространена, что многие специализированные орфоэпические словари особенным образом акцентируют правильное ударение в слове «средства». Верное произношение в своем роде является ключом к успеху. Именно поэтому важно точно знать правила ударения в данном случае.

Как правильно ставить ударение в именах существительных

Во всех словах, которые были заимствованы из других языков, принято сохранять ударение в том месте, в котором оно стояло в языке-источнике. Например, диспансЕр и жалюзИ (заимствование из французского языка), мАркетинг и гЕнезис (заимствование из английского языка).

Если в составе есть слово «метр», то ударение падет именно на него. Например, «миллимЕтр» и «киломЕтр».

За исключением «электропрОвод» и «электропрИвод», в словах, составной частью которых является элемент «-провод», ударение следует ставить на суффикс «-вод». Например, мусоропровОд.

Как правило, во всех словах, в которых корнем является «-лог», ударение падает именно на него. Например, каталОг. Исключением являются слово «аналог» и название рода занятий, например, «филолог».

Интересный случай слово «бАловень». Во всех существительных, которые образованы от этого слова, ударение никогда не падает на «-бал-«.

Ударение в именах прилагательных

В большинстве имен прилагательных ударение падает на тот же слог, на который оно падало в имени существительном, от которого и образовано данное прилагательное. Например, кУхня — кУхонный.

Часто при образовании краткой формы прилагательного от его полной формы ударение сохраняется на том же слоге. Например, красИвый — красИво и, соответственно, красИвее.

Правила для глаголов

Обсудим правила ударения для глаголов. Во всех глаголах, стоящих в грамматической форме прошедшего времени, ударение должно падать именно на тот слог, на который оно падает в начальной форме. Например, гулЯть — гулЯл.

Существует еще одна группа, к которой принадлежат глаголы, ударение в которых остается неизменным во всех формах, кроме одной — женский род, прошедшее время. Например, лгАть — лгАл, но лгалА.

Глаголы, начальная форма которых заканчивается на «-ить», всегда имеют ударение в окончании. Например, включИть — включИшь, включИт, включАт. Однако существует несколько исключений из этого правила: опОшлить — опОшлят, освЕдомиться — освЕдомишься.

Во всех глаголах, которые образованы от имен прилагательных (за исключением глагола «озлобить»), как правило, ударение падает на окончание «-ить». Например, бодрый — ободрИть.

Во всех возвратных глаголах ударение правильно ставить на последнем слоге слова.

Как ставить ударение в наречиях

В наречиях правильно ударение на первый слог падает лишь в нескольких случаях. Ударная приставка «до-» появляется только в словах «дОнизу», «дОсуха» и «дОверху». А ударная приставка «за-«, в свою очередь, используется в словах «зАтемно», «зАсветло» и «зАгодя». Если помнить это правило, то нет ни шанса запутаться в произношении наречий.

Правила постановки ударения в причастиях и деепричастиях

Чтобы поставить правильным образом ударение в деепричастии, необходимо обратить внимание на глагол, от которого оно образовано. Правильно ударение в деепричастии ставить там же, где оно стоит в инфинитиве глагола. Зачастую это последний слог слова. Например, деепричастие, образованное от глагола «предпринЯть», — «предпринЯв».

Если в деепричастии стоит суффикс «-в-» или «-вши-«, то ударение в таком слове будет всегда падать на последнюю гласную букву, стоящую перед этим суффиксом. Например, начАв и начАвшись.

Если речь идет о полных причастиях с суффиксом «-т-«, ударение смещается ровно на один слог вперед по сравнению с ударением в глаголе. Например, колОть — кОлотый.

Чтобы грамотно разговаривать, нет необходимости постоянно держать в уме все эти правила, однако их следует тщательно исследовать. При этом лучше всего обращать особенное внимание на примеры. Ведь лучший способ что-либо запомнить — это практика и ассоциации. Проще запомнить не правило, а примеры, отражающие принцип, на котором это правило основано.

Все это поможет научиться грамотно разговаривать и исправить ошибки в собственном произношении. Правила орфоэпии развенчивают многие мифы и разбивают представления о неправильных формах произношения слов, принятых в данной местности. Эти знания помогут создать себе репутацию образованного человека, который уважает как себя, так и своих собеседников. В современном обществе привычка правильно разговаривать играет огромную роль в создании вашего образа, независимо от того, чем вы занимаетесь.

Не отказывайте себе в развитии. Совершенствуйтесь!

«Русскому языку ничего не угрожает, кроме агрессии в обществе»

8 апреля 2017

Автор фото, Thinkstock

За счет чего развивается язык, вредят ли ему заимствования или наоборот — обогащают? Йогурт с ударением на первый или последний слог, кофе среднего или мужского рода? Что угрожает русскому языку и стоит ли законодательно пытаться его защищать и консервировать сегодняшние нормы?

В день, когда в 886 городах мира проходит масштабная образовательная акция «тотальный диктант», на эти и другие вопросы читателей Русской службы Би-би-си отвечают главный редактор портала Грамота. Ру Владимир Пахомов и лингвист, старший научный сотрудник Института русского языка РАН Ирина Левонтина.

С экспертами беседовала корреспондент Русской службы Би-би-си Ксения Гогитидзе.

Большая часть вопросов касалась развития русского языка, озабоченности тем, что люди называют «избыточными заимствованиями» и упрощением языка. Как вы ответите тем, кто считает, что русский язык «деградирует»? И почему?

Владимир Пахомов: Носителям языка вообще свойственно оценивать любые изменения в нем негативно. Это было всегда, во все эпохи. Выдающийся русский языковед Александр Пешковский в начале XX века писал, что такого консерватизма, какой наблюдается по отношению к языку, мы не встречаем больше нигде.

С одной стороны, хорошо, что новые языковые факты вначале вызывают оборонительную реакцию, ведь это помогает сохранить устойчивость литературного языка.

Мечта о прошлом

С другой стороны, это приводит к тому, что хорошим мы считаем только русский язык прошлого, правильной всегда признаем речь отцов, дедов, прадедов, очень редко свою речь и уж ни в коем случае не речь детей.

В 1960-е годы об этом же писал Корней Чуковский в своей знаменитой книге о русском языке «Живой как жизнь»: «Люди всегда уверены, что их дети, а особенно внуки калечат правильную русскую речь«.

Автор фото, iStock

Подпись к фото,

Сложно представить нашу современную жизнь без этого слова, не правда ли?

Иными словами, любые изменения в языке мы склонны считать «порчей», «деградацией», «примитивизацией», каждое новое поколение слышит от старших, что оно уродует русский язык.

Поезда или поезды?

При этом мы совершенно не задумываемся, что мы тоже чьи-то дети и внуки, и тот русский язык, который мы считаем идеальным, люди, жившие до нас, сочли бы полностью «исковерканным» — уже по отношению к своему идеалу. Многие из тех норм, которые для нас единственно возможны, когда-то были недопустимы. Например, сейчас мы говорим «поезда» во множественном числе, а сто лет назад это считалось страшной безграмотностью, требовалось говорить «поезды».

Таких примеров сотни и тысячи. Получается, что во все эпохи русский язык изменяется под непрекращающийся плач его носителей, уверенных, что он «деградирует» и «портится». Ну а в те периоды, когда эти изменения происходят особенно сильно (как на рубеже XX — XXI веков), и призывов «спасать» русский язык становится намного больше.

Ирина Левонтина: Подобные вопросы волнуют людей, потому что новые слова бросаются в глаза. И они кажутся вульгарными. Взрослому не нравится то, как говорит молодежь, при этом взрослые забывают, что они сами были молодыми и говорили не так, как родители.

Незнакомое слово может раздражать. А если еще это слово — иностранное, то оно часто непонятно. И человек расстраивается. Ведь это его родной язык. Появляется естественная реакция отторжения — мол, язык засорили какими-то чужими, непонятными, ненужными словами.

Ведь язык — это что-то очень важное и интимное для человека. Человек усваивает язык, начиная с младенчества, вместе с жизнью. Познавая мир, он одновременно познает и язык. Язык неотделим от его сущности, от его индивидуальности. Поэтому они воспринимают покушение на родной язык как покушение на их сущность и на их самоидентификацию. Поэтому люди очень нервно реагируют. Особенно это характерно для русского языка, потому что русская культура вообще очень литературоцентрична, в русской культуре русская художественная литература занимает центральное место.

Вредят ли избыточные заимствования или обогащают язык?

Владимир Пахомов: По отношению к иностранным словам языки ведут себя по-разному: одни закрываются от заимствований, другие их охотно принимают.

Когда хотят запретить иностранные слова, часто кивают на другие страны: вот, мол, они берегут свои языки. Но это все очень индивидуально.

Автор фото, iStock

Подпись к фото,

Главное, что угрожает языку, — когда им перестают пользоваться во всех сферах жизни

Русский язык всегда, во все эпохи, был открыт для иностранных слов, такова его особенность. Еще в древнерусскую эпоху слова к нам приходили в большом количестве со всех сторон — из скандинавских языков, западноевропейских, тюркских (хлеб, тетрадь, ябеда, грамота, ямщик, лошадь — это все не исконно русские слова, а иноязычные). Просто в определенные эпохи бывают всплески заимствований и периоды затишья. На рубеже веков мы пережили очередной всплеск, а сейчас темп заимствований снизился. Таких всплесков в истории русского языка было много, самый известный пример — эпоха Петра I.

Заимствования, конечно, обогащают язык, хотя когда их много, кажется, что от русского языка ничего не осталось.

Это вызывает вполне обоснованную тревогу за родной язык. Но не будем забывать, что языку нужно время на «инвентаризацию».

Мы в супермаркете тоже можем набрать много всего в тележку — и то, что очень нужно, и то, без чего вполне можно обойтись. Потом рассортируем. Вот и язык — что нужно, оставит, от лишнего избавится. Заимствованные слова помогают нам точнее обозначать реалии окружающего мира.

Очевидно же, что «фитнес» — совсем не то же самое, что физкультура, а «гендер» — это не просто пол, а пол в контексте специфических социально-экономических проблем, социальный пол, «чизкейк» — вовсе не запеканка. Очень часто иноязычное слово закрепляется в тех случаях, когда по-русски есть только неоднословные наименования. Сказать «стайер» удобнее и быстрее, чем «бегун на длинные дистанции», а «логин» — хорошая замена сочетанию «учетное имя пользователя». Возможность экономии языковых средств очень важна для языка.

Язык решает сам

Когда мы говорим о заимствованиях, то часто спешим решить за язык — мол, слово А, конечно, нужно, кто спорит, а вот слово Б — явно лишнее, ведь в русском языке есть слово В. Но решить, что действительно нужно языку, а что просто прилипло к ботинкам по дороге, — задача для нас, его носителей, непосильная.

Многие слова появляются в языке, потому что появляются новые идеи и реалии.

Так, с развитием технологий появилась необходимость в заимствовании новых слов, например «гаджет» или «девайс». Почему некоторые области жизни до сих пор отражены в русском языке не столь хорошо, например, новые семейные связи (связи вне брака, например), или сексуальная жизнь? Остается ли язык достаточно консервативным в различных областях жизни?

Владимир Пахомов: Язык отражает то, что есть в окружающем нас мире, и причины отсутствия слов для обозначения тех или иных реалий, связанных с семейной жизнью, сексуальными отношениями, половой идентификацией, надо искать не в самом языке.

Например, совместная жизнь вне брака не была прежде так распространена и уж точно не одобрялась в обществе, поэтому не было и соответствующего слова, было разве что грубоватое «сожитель».

Как только понадобилось как-то обозначить новую реальность, причем нейтральным термином, язык выкрутился, придумав новое значение давно существовавшему понятию «гражданский брак».

Раньше оно означало официальный брак без венчания в церкви, теперь — совместную жизнь вне брака. Но, например, слово брак толкуется в словарях как «семейный союз мужчины и женщины».

Язык не музей, а средство коммуникации

Ирина Левонтина: Дело не в том, откуда слово взялось, дело в том, насколько тонко язык может передать все оттенки смысла и все оттенки чувств.

Язык — это ведь не музей, в котором выставлены слова, на которые мы все любуемся. Язык — это в первую очередь средство общения, средство передачи смыслов. Жизнь меняется, язык должен этому соответствовать. Хорошо, если на языке можно обсуждать новую, изменившуюся реальность.

Без новых слов, пришедших в русский язык после 90-х годов, было бы невозможно обсуждать новую действительность. Таких тонких различий очень много. Меняется система ценностей, а с ней меняются и наши представления о том, что хорошо, что плохо.

Очень часто можно слышать сейчас, что предлог используется порой не по назначению (например, в «переговоры по газу»).

Какова вероятность, что подобное употребление станет нормой в будущем?

Владимир Пахомов: Это тоже очень сложно предсказать. Но можно опираться на уже известные нам примеры из прошлого. Замена конструкций с одним предлогом конструкциями с другим — не редкость. И тот же самый предлог «по» во многих привычных нам сочетаниях был далеко не всегда.

Лингвист Максим Кронгауз приводит очень интересный пример: в начале XX века говорили не «позвонить по телефону», а «позвонить в телефон».

Телефон — огромный аппарат, совершенно не похожий на современные мобильники, — воспринимался как вместилище звуков. Поэтому звук и направляли в телефон, ведь предлог «в» связан с представлением о замкнутом пространстве. Когда телефон стал восприниматься не как техническая новинка, а как средство связи, устоялось употребление «позвонить по телефону». Так что, если вариант будет все чаще употребляться, в том числе в речи грамотных, образованных людей, его, конечно, надо будет признавать нормативным.

Заимствуют ли другие языки у русского? Почему это происходит реже, чем наоборот? Какой иностранный язык оказал наиболее сильное влияние на русский?

Владимир Пахомов: Конечно, русский язык не только принимает новые слова, но и делится своими словами с другими языками. Движение это в основном идет не на Запад, а на Восток. В языках Средней Азии очень много заимствований из русского.

Автор фото, Светлана Холявчук/ТАСС

Подпись к фото,

Акция «Тотальный диктант» проводится с 2004 года

В разные эпохи на русский язык оказывали влияние разные языки: в древнерусскую эпоху греческий, в XIX веке — французский. Сейчас, конечно, наиболее велико влияние английского языка.

Какие из новых на сегодняшний день слов останутся, а какие уйдут? Какими критериями должно обладать новое слово или понятие, чтобы оно вошло в русский язык? Есть ли официальный реестр? Оксфордский словарь, например, фиксирует новые слова, а есть ли такое с русским языком?

Владимир Пахомов: Практически это предсказать невозможно. Мы можем ожидать, что слово закрепится в языке, а оно возьмет и исчезнет. Или может воспринимать слово как однодневку, а оно освоится и прочно войдет в литературный язык. Очевидно, что слово останется, если останутся обозначаемые им предмет или явление.

Например, если дальнейшее развитие технологий полностью исключит возможность интернет-мошенничества, мы забудем слово «фишинг». Если на смену смартфонам, способным выполнять функции планшетов, придут какие-то новые устройства, из языка уйдет, даже не успев толком закрепиться, слово «фаблет». И так далее. И, конечно, больше шансов остаться у тех слов, которые заменяют длинные описательные конструкции. «Бильдредактор» вместо «заведующий отделом иллюстраций», конечно, имеет все шансы остаться в языке.

В словари новые слова всегда попадают с большим опозданием. Этому есть причина: традиция отечественной лексикографии — составление нормативных словарей. То есть словарь не просто фиксирует слово, а дает рекомендацию — как его писать, произносить. Но для того чтобы устоялось написание и произношение, слово должно освоиться в языке, а это процесс небыстрый. Вот словари и запаздывают.

Западная традиция другая, там главная задача — описывать язык, а не указывать, как надо говорить и писать. Поэтому Оксфордский словарь новые слова фиксирует гораздо чаще, чем российские издания. Хотя, например, в этом году вышел в свет «Словарь новейших иностранных слов» Шагаловой, где даны самые последние заимствования. Этот словарь как раз нацелен на то, чтобы в первую очередь рассказать о новых словах. Но официального «пункта регистрации» новых слов в русском языке не существует.

Как и почему меняются нормы языка? Под воздействием изменившейся действительности (появляются новые понятия, появляется и слово), а еще за счет чего? Приведите, пожалуйста, примеры

Владимир Пахомов: Конечно, меняющийся мир влияет на язык и приводит к изменениям в нем, ведь главная задача языка — не сохранить любой ценой свои нормы, а обеспечить говорящим на нем возможность успешной коммуникации.

И если для этого нормы должны поменяться, они изменятся. Факторов изменения норм очень много. На норму литературного языка влияют в том числе диалекты, на русские слова влияют иноязычные, на письменную речь влияет устная, и наоборот.

Например, произношение акушер возникло из-за того, что это слово писали без ё, а ведь раньше говорили акушёр. Написание повлияло на произношение. Кроме того, изменение нормы — это всегда очень долгий процесс.

Мы все время должны помнить, что мы свидетели лишь короткого этапа в многовековой истории языка, и многие процессы, происходящие на наших глазах, начались не сегодня и даже не вчера. Почему, например, говорят пять килограмм баклажан вместо пять килограммов баклажанов? Легче всего ответить: «Потому что все сейчас неграмотные и правил не знают».

Но давайте вспомним, что русскому языку не 30 лет и не 300, а гораздо больше.

Конкуренция окончаний в разных падежных формах (договоры — договора, в цехе — в цеху, килограммов — килограмм) — результат того, что в древнерусском языке было шесть типов склонения существительных, а потом эта система разрушилась и превратилась в современную из трех типов. Окончаний для трех склонений нужно меньше, чем для шести, вот окончания и конкурируют, одни вытесняют другие.

Это началось много столетий назад и закончится через много столетий. В каких-то словах этот процесс уже завершился (говорили нет сапогов, стали говорить нет сапог), в каких-то происходит на наших глазах (килограммов — килограмм), в каких-то только начнется в будущем.

Ирина Левонтина: Язык — сложный объект. Как и все живое, язык меняется, не меняются только мертвые языки. Меняется язык под воздействием окружающей действительности. Появилось новое понятие, появится и новое слово («компьютер», «импичмент»).

Но в языке происходят и внутренние, невидимые процессы, которые мы не всегда можем понять. Например, процесс «штоковская ретракция» — много веков назад в некоторых сербских диалектах место ударения постепенно сдвинулось на один слог вперед.

В русском языке также происходят внутренние процессы, изменения, которые нельзя объяснить внеязыковыми причинами. Например, сейчас очень популярно говорить «то что», вместо «что». «Я рад, то что вы пришли».

Как повлиял на русский язык интернет?

Владимир Пахомов: Главное изменение, произошедшее благодаря интернету, — у нас появилась новая форма существования русского языка, которую лингвисты называют письменной разговорной речью.

Раньше были речь устная — спонтанная, неподготовленная, и речь письменная — выверенная, продуманная, скорректированная.

С распространением интернета и мобильной связи появилось нечто новое: мы стали очень много писать, но то, как мы пишем, очень похоже на речь устную. В бойкой переписке в мессенджерах и соцсетях мы не всегда используем большие буквы и знаки препинания, лихо сокращаем слова, передаем интонацию с помощью смайликов. Это гибрид письменной и устной речи. И здесь можно только восхититься возможностями русского языка, который так быстро отреагировал на изменившийся мир и выработал новую форму общения — эту самую письменную разговорную речь.

Ирина Левонтина: Все процессы в языке стали происходить быстрее. В XIX веке на то, чтобы слово вошло в обиход, уходили месяцы и годы. А сейчас с новыми технологиями это происходит почти мгновенно. Многие слова проходят полный цикл развития за считанные недели или месяцы. То, что раньше занимало десятилетия, может занять теперь несколько месяцев.

Надо ли пытаться защищать язык институционально, законодательно, на государственном уровне? Как, например, это делают во Франции

Владимир Пахомов: Если мы употребляем слово защитить, то должны понимать: от кого или от чего защищать? На русский язык никто не нападает. Обычно под «защитой языка» понимают какие-то ограничения на использование иноязычных слов, слов нелитературных и так далее. Но вмешиваться в естественные языковые процессы, такие как изменение норм языка, заимствование слов и т. д., нельзя ни в коем случае.

А вот чем государство может помочь языку — это создавать максимум условий для изучения языка внутри страны и за ее пределами, для распространения знаний о русском языке среди взрослой аудитории, среди тех, кто давно закончил школу. Чтобы академические словари издавались тиражом не 800 экземпляров, а 80 000. Чтобы федеральные телеканалы в прайм-тайм ставили не бесконечные ток-шоу, где все стараются перекричать друг друга, или бандитские сериалы, а передачи о русском языке и лекции лингвистов. Иными словами, поддерживать русский язык надо не карательными механизмами (что-то запретить, кого-то оштрафовать), а просветительскими. Не порицать и высмеивать, а рассказывать, как правильно говорить и писать.

Ирина Левонтина: Попытки насильственно ограничить языковые процессы в большинстве своем ни к чему не приводят и терпят крах. Происходит борьба, и в этой борьбе заимствованных слов с существующими у каждого своя судьба. Мы, например, говорим не воздухоплавание, а авиация, но тем не менее — летчик, а не авиатор.

Что угрожает русскому языку?

Владимир Пахомов: Самому языку ничего не угрожает. Язык — как систему — невозможно испортить или оздоровить, ухудшить или улучшить. Когда мы говорим о разных негативных тенденциях или ошибках, мы не должны смешивать язык и речь.

Автор фото, Alexander Shcherbak/TASS

Подпись к фото,

Ни угрозами, ни законами на язык повлиять нельзя. А вот уделяя ему больше времени в образовательных рамках, можно

А вот культуре нашей речи, на мой взгляд, угрожает чрезвычайно высокий уровень агрессии в общении. О чем бы мы ни спорили (в том числе и о самом языке), мы очень плохо умеем слушать и слышать собеседника. Не умеем вчитываться в текст, плохо понимаем смысл сказанного или написанного. Выдергиваем какие-то ключевые слова, на их основе создаем собственное впечатление о том, что нам сказали, и с этим собственным впечатлением начинаем яростно спорить.

Вот такое разобщение вместо общения, на мой взгляд, сейчас главная проблема говорящих по-русски. А вовсе не то, что кофе становится среднего рода.

Ирина Левонтина: Языку угрожают не слова — ни жаргонные, ни иностранные. Плохо для языка, когда им пользуются мало или не во всех сферах. На родном языке не пишут сейчас научные труды, и это печально.

Ударение

Ошибки в постановке ударения довольно часто встречаются не только в 1 классе. Говорит ребенок правильно, а распознать ударение, обозначить его на письме правильно затрудняется. А, значит, и выбрать проверочное слово не может. Как преодолеть трудности?

Ударение является одним из важнейших средств оформления звучащей речи. Правильное ударение делает речь понятной для окружающих, определяет понимание звучащей речи. В толковом словареударению дается такое определение: «Ударение — выделение (слога, слова) силой голоса или повышением тона, а так же значок, показывающий такое выделение».
Многие специалисты считают, что ударение — более длительное произношение гласного звука. Ребенок учится говорить, произносит слова с учетом ударения в раннем детстве, подражая произношению окружающих. Многие взрослые считают, что первокласснику, нет ничего проще, чем поставить ударение в записанных словах или выделить голосом ударный звук.

Если ребенок правильно произносит слово, какие могут возникать трудности? Действительно, многие дети легко выполняют подобные задания. В первом классе специальным упражнениям на выделение ударного звука (обозначение ударения на письме) отводится достаточно много времени. Однако некоторые дети испытывают значительные трудности. Причины трудностей кроются в дошкольном детстве и могут быть различными.

• Снижение физического слуха (необходима консультация сурдолога).
• Недостаточность словарного запаса, когда ребенок не знает значения многих слов. Обычно в дошкольном возрасте это не очень заметно, так как ребенок довольно свободно общается на бытовом уровне. Трудности начинаются с началом школьного обучения, когда требования к уровню речевого развития ребенка значительно возрастают.
• Несформированность фонетико-фонематического восприятия. Ребенок в дошкольном возрасте находился в русскоговорящей среде, с рождения привыкал к 
  мелодике родного языка, но испытывал трудности при формировании правильного звукопроизношения. Требования к речевой готовности с началом школьного обучения значительно возрастают. Иногда специальная помощь необходима и в первые годы обучения. В других случаях ребенок не испытывал особых трудностей в формировании правильного произношения, не было видимых причин для обращения к логопеду. Ребенок не допускает в устной речи ошибок в ударении, а вот правильно назвать ударный звук затрудняется, не может произнести слово с заданным ударным звуком.
• Несформированность чувства ритма, когда в устной речи ребенок не часто допускает ошибки. А вот при выполнении письменной работы затрудняется выбрать правильно ударный слог.

Практика показывает, что зачастую, при наличии трудностей, эти причины присутствуют в комплексе. Иногда приходится наблюдать случаи, когда ребенок, выполняя письменную работу, начинает вслух проговаривать слово, пытаясь ставить ударение на каждом гласном попеременно, допускает ошибку, не соотнося выбранный вариант с реальным словом, достаточно ему знакомым.

Ошибки на ударение нельзя игнорировать и считать случайными, несерьезными. Современные срезы знаний уже в конце первого года обучения подразумевают самостоятельную работу ребенка с текстом, выполнение различных заданий по тексту в виде тестов. Если ребенок читает текст про себя и допускает ошибки на распознавание ударения в слове (вместо моток проволоки — моток проволоки), то смысл прочитанного смазывается, а иногда и вообще становится непонятным. Не понимая значение слова (или слов), ребенок переключается на анализ непонятного отрывка текста (предложения), тщетно пытаясь

найти в своем словаре нераспознанное слово, внимание быстро рассеивается, повышается тревожность, работоспособность резко снижается, как средство защиты организма от стресса. Аналогичные ситуации могут возникать довольно часто. Именно поэтому в первые годы обучения ребенок дома при подготовке уроков должен читать вслух под контролем взрослого. Все допущенные ошибки необходимо анализировать, желательно поставить ударение в тексте и прочитать повторно слова, вызвавшие затруднения. Навык правильной постановки ударения помогает оформлять речевые высказывания по всем устным предметам. Необходим он и при правописании безударных гласных в корне слова, а так же помогает преодолевать специфические ошибки на письме, когда в ударной позиции ребенок пишет совершенно другую букву. Как помочь ребенку справиться с трудностями? С чего начинать в таких случаях? Конечно, с консультации специалиста. Однако и родители могут кое-что сделать.

Тренировочные упражнения для работы дома

Шаг 1. Развиваем чувство ритма.

Существует множество различных упражнений, важно выстраивать их, постепенно повышая уровень сложности.

Задание. Я прохлопаю (простучу) несколько раз, а ты сосчитай, запомни, повтори.

Хлопки делаются с разными паузами, один звучит громче других. Ребенок должен научиться повторять несложный ритмический образец. Начинать можно с 3 хлопков. Желательно использовать не только хлопки, но и стук, а так же любые предметы, издающие шум: коробок спичек, погремушки, колокольчик и др.

Задание. Послушай, как я произнесу слово. Повтори.

Взрослый произносит слово четко, в замедленном темпе, выделяя голосом ударный гласный.

Петух, колесо

, барабан, писать, красный и др.

Задание. Посмотри на картинку. Произнеси слово, выделяя голосом ударный гласный, так как мы учились.

Взрослый показывает ребенку картинки со знакомыми предметами.

Задание. Послушай, как я произношу слово. Назови гласный, который звучит громче и дольше других.

Взрослый намеренно дольше и громче произносит ударный звук. Постепенно громкость и продолжительность в произношении ударного звука уменьшается.

Задание. Послушай, как я произношу слово. Произнеси сам. Отхлопай (отстучи) ритм слова.

На первых порах взрослый помогает ребенку, если тот ошибается.

Задание. Я отхлопаю ритм, а ты подбери подходящее слово.

Например: х Х х (второй гласный является ударным) — корова, дорога, лим

оны и др.

Задание. Я отхлопаю ритм. А ты запиши его схему. Маленький крестик — безударный гласный, большой крестик — ударный гласный.

Слова взрослым не произносятся. Воспроизводится только ритм.

Задание. Посмотри на схему. Покажи ударный гласный. Подбери слово к схеме.

Ххх — яблоко, хХх — машина, ххХ — молоток и др.

Шаг 2. Знакомимся со смыслоразличительной ролью ударения

Для этой цели можно использовать такие упражнения.

Задание. Прочитай слова с ударением на выделенных гласных. Составь предложение с каждым словом.

Атлас — атлас, пропасть — пропасть, ко

злы — козлы, уже — уже, стоит — стоит, стрелки — стрелки, замок — замок, хлопок — хлопок, белки -белки, полки — полкии т. д.

Задание. Прослушай стихи, запомни значение слов-паронимов:

Я — сборник карт. От ударения
зависят два моих значения.
Захочешь — превращусь в название
блестящей шелковистой ткани я. (Атлас — атлас.)

Я — травянистое растение
с цветком сиреневого цвета,
но переставьте ударение,
и превращаюсь я в конфету.

(Ирис — ирис.)

Задание. Прочитай текст. Поставь ударение в выделенных словах.

За дверью послышались голоса. У Зины сегодня нет голоса. Эти горы высоки. На склоне горы пасется стадо. Мы знаем реки нашей родины. Вдоль берега реки бежит тропинка. Загорели наши ноги. Мне не вытянуть ноги. Ворона меньше ворона. Подбери полы да вымой полы. Я мою машину.

Подобные упражнения помогут ребенку научиться услышать и правильно поставить ударение, а также понять, какую роль в русском языке оно играет. Когда ребенок начинает легко выполнять подобные задания, можно переходить к тренировочным упражнениям с выбором проверочных слов. Такие упражнения содержатся в учебниках, а так же в различных дидактических сборниках. Важно вовремя заметить, что ребенку нужна помощь. Занимаясь с ребенком дома, важно помнить, что

на пользу идут только те занятия, которые нравятся ребенку, приносят ему удовлетворение от достигнутого успеха.

Как правильно звучат распространенные бьюти-термины | Vogue Ukraine

Vogue.ua рассказывает (и показывает), как правильно ставить ударения в   распространенных словах, которые употребляются в сфере красоты 

[кУшон]

Битвы в бьюти-мире продолжаются: «кушн» против «кушона» сражаются до сих пор. Все помнят, что в переводе с английского ‘cushion’ — «подушечка». Возможно, vogue.ua согласилcя бы с тем, что «кушон» пишется без «о» в последнем слоге, но помешал прецедент. «Задолго до того, как кушоны стали мейнстримом в сфере красоты, термин «кушон» использовался в ювелирном деле, — объясняет литредактор Vogue UA Екатерина Чайковская. — Так называли способ огранки драгоценных камней». Самый известный в мире бриллиант-кушон украшает британскую корону и носит имя Cullinan II. 

Королева Елизавета в короне (кушон — по центру, над горностаевой опушкой)

Что касается ударения, то действительно, видя «о» в конце слова, человеку интуитивно хочется произнести «кушОн» с ударением на О.  Но так не верно — помним об английском происхождении слова. 

 

[детОкс]

Популярное слово, которое буквально означает «выведение токсинов», многие произносят как «дЕтокс», с ударением на Е, — и ошибаются. Правильная версия  — «детОкс». Токсины могут образовываться в коже (многие марки выпускают целые линейки для борьбы с ними – например, Dior Capture Totale). Токсины попадают в кровь при отравлении (и это тот случай, когда нужны капельницы). Считается, что детоксу способствуют зеленые овощи (брокколи, шпинат, капуста кале, зеленый перец, авокадо, ароматные травы — петрушка, кинза, руккола) и смузи из них. О блюдах для весеннего детокса можно почитать здесь. 

[Ѝрис]

Ирис (в древней Греции — имя богини радуги) – один из цветов, без которых немыслима современная парфюмерная индустрия. Интересно, что если понюхать сам цветок, то станет ясно: это совсем не то, чем пахнут духи. Тут дело в том, что из цветка невозможно получить парфюмерное сырье. Используют корни растения: сначала выращивают их несколько лет, потом выдерживают в темном подвале, периодически поворачивая с боку на бок. И лишь затем – перемалывают в пудру. Дорогой компонент. Так и выходит, что позволить его себе могут лишь «взрослые» бренды.

Кстати, «ирИс» с ударением на второй слог имеет право на существование — если речь о конфетах. А парфюмеры работают с Ирисами (Ван Гог писал их же). 

[бобы тОнка]

Многие произносят неверно: «тонкА». Вместе с тем, сами французы-парфюмеры, включая, например, Сесиль Зарокян или Тьерри Вассера, ставят ударение на первый слог: «тОнка». Кстати, на самом деле бобы – никакие не бобы, а гигантские семена южноамериканского дерева диптерикс. Они пахнут сладко, маняще, обладают ванильным подтоном — и потому их часто включают в состав множества лакомых ароматов.

[лососёвый]

Если бы буква «ё» не исчезла из обихода, ошибок с названием цвета было бы намного меньше: по правилам, ударение всегда падает на нее. Лососёвый цвет, смесь оранжевого и розового, очень идет голубоглазым блондинкам, особенно в сочетании с бронзовой кожей.

[слИвовый]

Сливовые помады визуально отбеливают зубы, сливовые оттенки теней подчеркивают зеленые, карие и ореховые глаза. Важно только помнить, что ударение в слове «слИвовый» падает на первый слог. 

[ревЕнь]

Ревень – довольно редкая нота в парфюмерии. Bнтерес к ней нвозродился после аромата, придуманного Кристин Нажель, «носом» Hermes, Eau de Rhubarbe Écarlate, Hermès. В его основе – хрустящая кисло-сладка нота ревня. РевЕнь, ударение на последний слог. 

[сЕбум]

Слово, которым обозначают секрет сальных желез, читается с ударением на первый слог и произносится с мягким «е» (не «сЭбум»). Нейтрализовать жирный блеск помогают глиняные маски и специальные средства по уходу. Отлично матируют специальные базы под макияж, тональные средства и пудры. 

[АкнЭ]

Даже медики и косметологи говорят «Акне», с ударением на первый слог. Похоже, это что-то вроде профессионального сленга. Но правильная версия – «акнЕ», с твердым «э» на конце. Сегодня заболевание кожи лечат, в том числе, инъекциями красоты. С легкими формами акне справляется ретинол и его производные. 

Голос: Александр Пантилеев

%d1%81%d1%80%d0%b5%d0%b4%d1%81%d1%82%d0%b2%d0%be — со всех языков на все языки

Все языкиРусскийАнглийскийИспанский────────Айнский языкАканАлбанскийАлтайскийАрабскийАрагонскийАрмянскийАрумынскийАстурийскийАфрикаансБагобоБаскскийБашкирскийБелорусскийБолгарскийБурятскийВаллийскийВарайскийВенгерскийВепсскийВерхнелужицкийВьетнамскийГаитянскийГреческийГрузинскийГуараниГэльскийДатскийДолганскийДревнерусский языкИвритИдишИнгушскийИндонезийскийИнупиакИрландскийИсландскийИтальянскийЙорубаКазахскийКарачаевскийКаталанскийКвеньяКечуаКиргизскийКитайскийКлингонскийКомиКомиКорейскийКриКрымскотатарскийКумыкскийКурдскийКхмерскийЛатинскийЛатышскийЛингалаЛитовскийЛюксембургскийМайяМакедонскийМалайскийМаньчжурскийМаориМарийскийМикенскийМокшанскийМонгольскийНауатльНемецкийНидерландскийНогайскийНорвежскийОрокскийОсетинскийОсманскийПалиПапьяментоПенджабскийПерсидскийПольскийПортугальскийРумынский, МолдавскийСанскритСеверносаамскийСербскийСефардскийСилезскийСловацкийСловенскийСуахилиТагальскийТаджикскийТайскийТатарскийТвиТибетскийТофаларскийТувинскийТурецкийТуркменскийУдмуртскийУзбекскийУйгурскийУкраинскийУрдуУрумскийФарерскийФинскийФранцузскийХиндиХорватскийЦерковнославянский (Старославянский)ЧеркесскийЧерокиЧеченскийЧешскийЧувашскийШайенскогоШведскийШорскийШумерскийЭвенкийскийЭльзасскийЭрзянскийЭсперантоЭстонскийЮпийскийЯкутскийЯпонский

 

Все языкиРусскийАнглийскийИспанский────────АймараАйнский языкАлбанскийАлтайскийАрабскийАрмянскийАфрикаансБаскскийБашкирскийБелорусскийБолгарскийВенгерскийВепсскийВодскийВьетнамскийГаитянскийГалисийскийГреческийГрузинскийДатскийДревнерусский языкИвритИдишИжорскийИнгушскийИндонезийскийИрландскийИсландскийИтальянскийЙорубаКазахскийКарачаевскийКаталанскийКвеньяКечуаКитайскийКлингонскийКорейскийКрымскотатарскийКумыкскийКурдскийКхмерскийЛатинскийЛатышскийЛингалаЛитовскийЛожбанМайяМакедонскийМалайскийМальтийскийМаориМарийскийМокшанскийМонгольскийНемецкийНидерландскийНорвежскийОсетинскийПалиПапьяментоПенджабскийПерсидскийПольскийПортугальскийПуштуРумынский, МолдавскийСербскийСловацкийСловенскийСуахилиТагальскийТаджикскийТайскийТамильскийТатарскийТурецкийТуркменскийУдмуртскийУзбекскийУйгурскийУкраинскийУрдуУрумскийФарерскийФинскийФранцузскийХиндиХорватскийЦерковнославянский (Старославянский)ЧаморроЧерокиЧеченскийЧешскийЧувашскийШведскийШорскийЭвенкийскийЭльзасскийЭрзянскийЭсперантоЭстонскийЯкутскийЯпонский

Просодическая структура высказывания как целое и ее отражение в авторских обозначениях интонации

ПРОСОДИЧЕСКАЯ СТРУКТУРА ВЫСКАЗЫВАНИЯ

КАК ЦЕЛОЕ

И ЕЕ ОТРАЖЕНИЕ

В АВТОРСКИХ ОБОЗНАЧЕНИЯХ ИНТОНАЦИИ

N. D. SVETOZAROVA

Как известно, определения высказывания (фразы) обычно содержат ссылку на интонацию. Интонационная оформленность, определенная интонационная (ритмомелодическая) структура нередко считается основным признаком, отличающим высказывание (фразу) от предложения. И хотя с последним трудно согласиться (не имеет интонации лишь пропозиция, лежащая в основе предложения), но нельзя не признать, что интонация является наиболее ярким и обязательным свойством высказывания, отличающим его от его структурных элементов (слов, словосочетаний). Не случайно определения интонации, в свою очередь, обычно обращаются к фразе (высказыванию) как линейному отрезку, на котором манифестируется просодическая структура, и просодические средства, функционирующие на уровне высказывания, описываются как фразовая интонация.

Говоря о роли фразовой интонации в организации высказывания, особо подчеркивают ее объединяющую (консолидирующую) функцию; наряду (а по мнению некоторых авторов даже и в первую очередь) со смысловой (содержательной) и определенной структурной (синтаксической) целостностью высказывание характеризуется цельностью интонационной. Однако в общеязыковедческих работах интонационная цельность высказывания чаще всего только постулируется, как нечто самоочевидное, или сводится к упоминанию пауз, отграничивающих одно высказывание от другого. Между тем фонетический анализ звукоюй структуры высказывания демонстрирует сложный комплекс средств, в своей совокупности создающий интонационную цельность высказывания.

По данным экспериментальных исследований фразовой интонации, выполненных на материале разных языков, можно сделать вывод о том, что все просодические средства выполняют в связном устном тексте как организующую, так и членящую роль:

Rev. Étud. slaves, Paris, LXII/1-2, 1990, p. 417-425.

Определение для изучающих английский язык из Словаря для учащихся Merriam-Webster

¹ акцент /ˈækˌsɛnt/ Брит /ˈæksənt/ имя существительное

множественное число акценты

/ˈækˌsɛnt/ Брит /ˈæksənt/

существительное

множественное число акценты

Ученическое определение АКЦЕНТА

1  [считать] : способ произношения слов, который встречается у людей в определенном регионе или стране

• Региональные акценты распространены в США. С.

• Она говорила с американским/английским акцентом .

• У туриста был иностранный акцент .

• У него сильный южный акцент .

• легкий/легкий/слабый акцент

• a французский/немецкий/итальянский акцент

2  [считать] : большее ударение или сила, придаваемая слогу слова в речи 3 

[считать]

и : знак (например, ˈ или ˌ), используемый для обозначения части слова, которой следует уделять большее ударение при произнесении

— звали также знак ударения

б : знак, помещаемый над буквой, чтобы показать, как она должна произноситься

— звали также знак ударения

4  [единственное число] : особая забота или внимание : акцент — обычно + на 5  [считать] : небольшой декоративный предмет или деталь, отличающаяся от окружающих его вещей

• Этот вид растения часто используется в качестве декоративного акцента .

• б/у акценты ярких цветов в новой комнате

• Акцент Цвета/освещение/растения

² акцент /ˈækˌsɛnt/ Брит /əkˈsɛnt/ глагол

акценты; акцентированный; акцентирование

/ˈækˌsɛnt/ Брит /əkˈsɛnt/

глагол

акценты; акцентированный; акцентирование

Ученическое определение АКЦЕНТА

[+ объект]

1  : уделять особое внимание (чему-либо) 2  : сказать (часть слова) с большим напряжением или силой

Акцент Синонимы и антонимы | Синонимы.

com

акцент, манера речисуществительное

отличительная манера устного выражения

«он не мог подавить свой презрительный акцент»; «у нее был очень четкий речевой образец»

Синонимы:
ударение, речевой образец, диалект, идиома, ударение, знак ударения

ударение, ударениесуществительное

особая важность или значение центральная фигура с повышенным акцентом»; «комната была оформлена в серых тонах с характерными красными акцентами»

Синонимы:
диалект, страстность, ударение, знак ударения, идиома, речевой образец, ударение

диалект, идиома, акцентсуществительное

употребление или лексика, характерная для определенной группы людей

«иммигранты говорили на странном диалекте английского языка»; ‘у него сильный немецкий акцент’; «говорят, что язык есть диалект с армией и флотом»

Синонимы:
словосочетание, художественный стиль, речевой оборот, диалект, ударение, устойчивый оборот, знак ударения, фразеологизм, жаргон, ударение, фразеологизм , идиоматическое выражение

ударение, ударение, ударениесуществительное

относительная известность слога или музыкальной ноты (особенно в отношении ударения или высоты тона)

«он поставил ударение не на тот слог»

Синонимы:
напряженность, речевой образ, страстность, ударение, ударение, диалект, знак ударения, напряжение, напряжение, фокус, идиома

ударение, знак ударенияглагол

диакритический знак, используемый для обозначения ударения или помещаемый над гласной для обозначения особого произношение

Синонимы:
ударение, речевой образец, диалект, идиома, ударение, знак ударения

ударение, ударение, ударение, пунктуация, ударение, ударение, глагол

подчеркнуть, выделить как важное

«Dr. Джонс уделяет особое внимание упражнениям в дополнение к изменению диеты»

Синонимы:
акцентировать, отмечать, пунктуировать, подчеркивать, пробовать, подчеркивать, напрягать, подчеркивать, подчеркивать, подчеркивать

ударять, акцентировать, подчеркиватьглагол

поставить ударение на; произносить с ударением

«В фарси ударение ставится на последний слог каждого слова»

Синонимы:
выделение, пунктуация, ударение, попытка, напряжение, акцентирование, ударение

Как использовать знаки ударения в Испанский

В предыдущих уроках мы видели, как считать количество слогов в слове.Мы также научились говорить, на какой слог в слове падает ударение. С этим знаний, теперь мы можем обсудить знаки ударения.

Помните, что в испанском языке есть правило, которое говорит, какой слог слова обычно должен подвергаться стрессу. Большинство слов следуют правилу, поэтому им не нужно знак ударения. Но некоторые слова не подчиняются правилу. На эти слова, ударный слог нужно ставить с ударением.

И, наконец, правило:

• Если последняя буква слова гласная, ни с, то ожидается, что напряжение будет на предпоследнем слог.
• В противном случае (то есть, если слово оканчивается на согласную, отличную от ни с), то ожидается, что напряжение будет на последний слог.

Опять же, большинство слов следуют этому правилу и поэтому не нуждаются в акцентах. Но некоторые слова нет. Этим словам нужен ударный знак на гласной ударного слога.

• Примечание: Если у вас есть ощущение, что что-то вроде ситуации курицы и яйца здесь, вы можете быть правы. если ты знаете это правило, а также знаете, как произносится слово (вероятно, потому, что вы уже говорят по-испански), вы можете понять нужен ли ему знак ударения.Точно так же, если вы знаете правило, а также знаете, слово имеет знак ударения (возможно, потому, что вы посмотрели его в словаре), вы можно предсказать, как оно произносится. Но если вы не знаете, как слово произносится или имеет знак ударения, то вам не повезло, и возможно, нужно обратиться к словарю или к носителю испанского языка.

Рассмотрим следующие слова. Их ударные гласные выделены синим цветом. Вы можете объяснить почему у некоторых из них есть знаки ударения, а у других нет?

• мансана
• Платано
• Гонслез
• Гонсалес
• эстудиар
• Эстудиара
• английский
• английский
  
  
  • Примечание: англ. означает «англ.»Английский означает «поясница». Так что утверждение, что «Juan estudia ingles» довольно забавно. Тем не мение, как было указано в начале урока, почти любой говорящий по-испански, который прочитав такое предложение, можно было бы понять из контекста, что имелось в виду, и поставить отсутствующий знак ударения, не задумываясь.

Если вы думаете, что начинаете понимать акценты, попробуйте пройти тест.

Обратный словарь

Как вы, наверное, заметили, слова для термина перечислены выше. Надеюсь, сгенерированный список слов для «термина» выше удовлетворит ваши потребности. Если нет, вы можете проверить «Связанные слова» — еще один мой проект, в котором используется другая техника (несмотря на то, что она лучше всего работает с отдельными словами, а не с фразами).

Об обратном словаре

Обратный словарь работает очень просто. Он просто просматривает тонны словарных определений и выбирает те, которые наиболее точно соответствуют вашему поисковому запросу. Например, если вы наберете что-то вроде «тоска по прошлому», то движок вернет «ностальгия».На данный момент движок проиндексировал несколько миллионов определений, и на данном этапе он начинает давать неизменно хорошие результаты (хотя иногда он может возвращать странные результаты). Он во многом похож на тезаурус, за исключением того, что позволяет выполнять поиск по определению, а не по одному слову. Так что в некотором смысле этот инструмент является «поисковиком слов» или конвертером предложений в слова.

Я сделал этот инструмент после работы над «Связанными словами», который очень похож на инструмент, за исключением того, что он использует кучу алгоритмов и несколько баз данных для поиска слов, похожих на поисковый запрос.Этот проект ближе к тезаурусу в том смысле, что он возвращает синонимы для запроса слова (или короткой фразы), но он также возвращает много широко связанных слов, не включенных в тезаурус. Таким образом, этот проект, Reverse Dictionary, должен идти рука об руку с Related Words, чтобы действовать как набор инструментов для поиска слов и мозгового штурма. Для тех, кто заинтересован, я также разработал «Описывающие слова», которые помогут вам найти прилагательные и интересные описания для вещей (например, волн, закатов, деревьев и т. д.).

Если вы не заметили, вы можете щелкнуть по словам в результатах поиска, и вам будет представлено определение этого слова (если оно доступно).Определения взяты из известной базы данных WordNet с открытым исходным кодом, поэтому огромное спасибо многим участникам за создание такого замечательного бесплатного ресурса.

Особая благодарность авторам открытого исходного кода, использованного в этом проекте: Elastic Search, @HubSpot, WordNet и @mongodb.

Обратите внимание, что Reverse Dictionary использует сторонние скрипты (такие как Google Analytics и рекламные объявления), которые используют файлы cookie. Чтобы узнать больше, ознакомьтесь с политикой конфиденциальности.

границ | Влияние лексического акцента на распознавание слов младенцами в японском языке

Введение

Сложности в изучении лексических контрастов на основе высоты тона

Младенцы должны выучить звуковые категории, обозначающие лексические контрасты в их языке. Поскольку в каждом языке слова различаются с помощью сегментов (например, согласных и гласных), одна из задач, с которыми обычно приходится сталкиваться младенцам, заключается в обнаружении сегментарных фонетических различий, которые лексически контрастны.Большая часть этого процесса происходит в течение 1-го года и половины жизни. Младенцы, как правило, начинают терять перцептивную чувствительность к акустическим различиям, которые не соответствуют природным сегментарным категориям, между 6 и 8 месяцами для гласных (Kuhl et al., 1992; Polka and Werker, 1994) и между 8 и 12 месяцами для согласных (Werker и Тис, 1984). Они становятся способными различать знакомые и новые слова, используя акустические различия, которые действительно соответствуют родным сегментарным категориям, уже в 11 месяцев (Swingley and Aslin, 2000; Vihman et al., 2004; Свингли, 2005 г.; Мани и Планкетт, 2010).

Некоторые языки также различают лексические единицы с надсегментными фонетическими характеристиками, такими как высота тона и продолжительность. В настоящее время растет объем исследований того, как младенцы усваивают лингвистические системы, которые обозначают лексические контрасты посредством вариаций высоты тона, основным акустическим коррелятом которых является основная частота (F0) (например, Li and Thompson, 1977; Clumeck, 1980; Harrison, 2000). ; Хуа и Додд, 2000 г.; Мэтток и Бернхэм, 2006 г.; Мэтток и др., 2008; Сингх и др., 2008 г.; Сато и др., 2010 г.; Сингх и Фунг, 2012 г.; Юнг и др., 2013 г.; Сингх и др., 2015 г.; Сингх и Чи, 2016 г.; см. Ота, 2016; Singh and Fu, 2016 (обзоры). Большинство предыдущих работ по этой теме было сосредоточено на развитии младенцев, изучающих «(лексический) тональный язык», язык, который определяет высоту тона или контур слогов в каждом слове, и сравнивая это с развитием языка, который не не использовать высоту тона для обозначения лексических контрастов (т. е. «нетоновый язык»).

Результаты этого направления исследований выявили некоторые интересные характеристики траекторий развития сегментарных и тональных контрастов. Во-первых, перцептивная реорганизация для вариаций высоты тона, по-видимому, происходит раньше, чем для сегментарных различий. Младенцы, изучающие нетоновый язык, такой как английский и французский, теряют перцептивную чувствительность к определенным тональным контрастам (например, повышение или понижение вверх) между 4 и 9 месяцами, в то время как младенцы, изучающие лексический тональный язык, такой как китайский, тайский и йоруба, сохраняют такая перцептивная чувствительность, но также начинают демонстрировать признаки родных тональных категорий уже в 4 месяца (Harrison, 2000; Mattock and Burnham, 2006; Mattock et al. , 2008; Юнг и др., 2013). Начало этих изменений предшествует перцептивным изменениям, наблюдаемым для сегментарных контрастов, на несколько месяцев, что позволяет предположить, что способность младенцев адаптироваться к фонетическому распределению в языковой среде более развита для высоты тона (или F0), чем фонетические параметры, связанные с сегментами (например, время начала голоса, формантные переходы).

Во-вторых, учащиеся младенцев демонстрируют устойчивую готовность включать паттерны высоты тона в лексическую информацию независимо от того, использует ли их язык высоту тона для кодирования лексических контрастов.Возможно, неудивительно, что учащиеся тонового языка начинают лексически кодировать паттерны высоты тона до конца первого года обучения. Например, Сингх и Фунг (2012) проверили способность билингвов мандаринско-английского языка распознавать словоформы, совпадающие или не совпадающие по тональности знакомых реальных слов. В то время как 9-месячные дети неправильно распознавали как совпадающие, так и несовпадающие по высоте слова на мандаринском диалекте, 11-месячные правильно распознавали только слова с совпадающей по высоте. К 17–18 месяцам дети, изучающие мандарин, также могут интегрировать тональные различия в новые ассоциации слова и объекта, усвоенные в ходе коротких лабораторных экспериментов (Singh et al., 2014, 2016). Неожиданно, однако, то, что изучающие нетоновые языки также связывают изменения высоты тона с новыми словоформами, в некоторых случаях до 18 месяцев (Singh et al., 2014; Hay et al., 2015). В Сингх и др. (2014), например, 18-месячные дети, изучающие английский язык, различали недавно выученные слова на основе звуковых паттернов. Эта тенденция исчезает к 2,5 годам, когда мы видим явные доказательства того, что младенцы, изучающие английский язык, воспринимают слова с разной высотой тона как лексически эквивалентные, что отражает нелексическую природу контрастов высоты тона в языке (Quam and Swingley, 2010).Следует отметить, что не все типы звуковысотных контрастов встраиваются в лексическую информацию с одинаковой готовностью даже при наличии контрастов в окружающем языке. В Бернхеме и соавт. (2017), как одноязычные, изучающие мандарин, так и двуязычные англо-мандаринские 17-месячные дети смогли различать новые слова на основе контраста высокого и восходящего тона родного мандарина, но не на контрасте восходящего и нисходящего тона родного мандарина. Кроме того, 17-месячные двуязычные англо-мандаринские дети могли использовать неродную (тайскую) версию высокого и китайского языка.восходящий контраст для изучения новых слов, но не неродной тайский восходящий и нисходящий контраст. Таким образом, способность младенцев лексически интегрировать информацию о высоте тона не уникальна для изучающих тоновый язык, но в некоторой степени ограничена характеристиками контраста высоты тона.

В целом, существующая литература предполагает, что тональное развитие характеризуется преждевременной перцептивной спецификацией для контрастов, связанных с высотой звука, и готовностью включать изменения высоты звука в качестве лексической информации.Однако простое сравнение тоновых и нетоновых языков может упустить некоторые потенциальные сложности, связанные с овладением фонологией основного тона. Во-первых, функции высоты тона в человеческих языках не ограничиваются дифференциацией слов. В дополнение к обозначению лексических контрастов в некоторых языках, вариации высоты тона также систематически используются в интонации (или «постлексических» контрастах) для обозначения структур и контрастов выше уровня слова (например, фразовые границы, фокус, вопрос vs.утверждение) и в паралингвистических выражениях для обозначения состояний говорящего (например, эмоций, степени вовлеченности, возбуждения) (Ladd, 2008). Поскольку эти нелексические функции высоты тона существуют во всех языках, будут засвидетельствованы систематические вариации высоты тона, даже если они не используются для обозначения лексических контрастов. Это может объяснить, почему младенцы, изучающие нетональный язык, не теряют чувствительности ко всем вариациям высоты тона. Младенцы, изучающие английский язык, могут перестать реагировать на повышение и понижение тона, но они по-прежнему хорошо различают повышение и понижение тона. падающие тона (Mattock et al., 2008), скорее всего, потому, что последний контраст встречается в интонационных паттернах, которым они подвергаются. В нем также объясняется, почему изучающие нетоновые языки остаются непредубежденными в отношении лексического и нелексического статуса высоты тона даже в возрасте 18 месяцев (Singh et al., 2014), поскольку младенцы должны видеть достаточно доказательств того, что паттерны высоты тона не коррелируют со значениями на уровне слов, пока они не отказываются от лексических интерпретаций тональных вариаций. Многофункциональность вариаций высоты звука может быть источником проблем и для изучающих тональные языки, поскольку лексические тона накладываются на интонационные движения высоты тона.У изучающих мандарин только в возрасте 4–5 лет дети могут идентифицировать определенные тональные различия, когда они появляются в интонационных фразах с изменениями высоты тона, которые противодействуют движениям лексических тонов (Singh and Chee, 2016). Трудности, с которыми сталкиваются младшие изучающие китайский язык в изучении новых лексических контрастов на основе восходящего и нисходящего контраста по сравнению с высоким и восходящим контрастом, могут быть связаны с тем фактом, что восходящее-нисходящее различие также отмечает интонационный контраст в языке. (Бернем и др., 2017).

Второй потенциальный источник осложнений при изучении лексических контрастов на основе высоты тона заключается в том, что модели высоты тона, связанные с отдельными словами, не всегда могут быть постоянными. Такая изменчивость может исходить из фонологического правила, регулирующего лексические тона (например, тон сандхи), или из-за взаимодействия между лексическими и интонационными характеристиками высоты звука. Примером тона сандхи является то, что известно как Правило 1 Сандхи на китайском языке, согласно которому понижающийся тон (тон 3) становится повышающимся тоном (тон 2), когда за ним следует другой понижающийся тон.Таким образом, слово типа hen («очень») производится либо с понижающимся тоном (например, hěn jìn «очень близко»), либо с восходящим тоном (например, hén yuăn «очень далеко») в зависимости от следующее слово или морфема. Изменчивость, вызванная сандхи, может, по крайней мере, частично объяснить, почему дети, говорящие на мандаринском диалекте, уже в возрасте 3 лет испытывают трудности в восприятии и воспроизведении различий между понижением и повышением тона в знакомых словах (Li and Thompson, 1977; Clumeck, 1980; Wong et al. ). ., 2005; Ши и др., 2017). Пример вариативности, вызванной взаимодействием лексических и интонационных особенностей, можно увидеть в шведском языке. В (стокгольмском) шведском языке слова делятся на две категории лексического акцента: с ударением 1 и с ударением 2. Когда изначально ударные двусложные слова произносятся изолированно, слова с ударением 1 имеют один пик высоты тона (например, и en [шкала = 0,60]. img001 ‘утка’), тогда как слова Accent 2 имеют два (например, anden [scale=.60]img002 ‘призрак’). Однако второй пик в словах с акцентом 2 является интонационным признаком (т.е., ударение в предложении), которое исчезает в нефокусных положениях. Изменчивость словесных акцентов, вызванная тонально-интонационным взаимодействием, затемняет лексически значимый тональный контраст (Ota, 2006) и может быть одной из причин, по которой дети, изучающие шведский, путают акценты 1 и 2 в течение первых двух лет жизни (Plunkett и Стрёмквист, 1992).

Здесь мы исследуем последствия для развития этих сложностей в фонологии, основанной на высоте звука, исследуя распознавание слов младенцами в системе лексического акцента высоты тона токийского японского языка. Система лексического тонального акцента отличается от канонической системы тонового языка тем, что тона указываются в словах гораздо более разреженным образом, обычно только на одном слоге слова. Но общий тон слова также формируется интонацией, создавая тональный контур, состоящий из лексических и нелексических признаков. Таким образом, в системе лексического тонального акцента проблема овладения лексическими тональными контрастами усугубляется проблемами, описанными выше. Учащиеся должны согласовать в каждом слове компоненты звуковых паттернов, которые определяются лексическими контрастами, а не нелексическими факторами.Им также необходимо определить, как представлять релевантную информацию о тональности, связанную с отдельными словами, даже если эти слова могут не всегда нести один и тот же шаблон тональности. Подробности этих аспектов фонологии основного тона в японском языке описаны в разделе ниже.

Акцент на токийском японском языке

Токио Японский язык имеет только один тип тонального рисунка, который лексически релевантен, который реализуется как контур падающей высоты звука. Слова либо с ударением, либо без ударения.Слова без ударения не отмечены лексическим нисходящим тоном. В словах с ударением есть один «ударный» слог, который несет внутри себя контур падающей высоты тона, если он содержит долгую гласную или носовую коду, но в остальном демонстрирует падение высоты тона между собой и следующим слогом. Высота тона отдельных слов также определяется множеством интонационных признаков, наиболее важным из которых для данного исследования является фразовый начальный подъем, знаменующий начало акцентной фразы. Взаимодействие падающего тонального акцента и начального подъема фразы иллюстрируется двусложными минимальными триплетами на рис. 1, где синяя линия над каждым словом указывает на стилизованный контур F0 (на самом деле в треках F0 будут некоторые перерывы из-за к отсутствию звонкости в /∫/).Контраст между тремя словами полностью заметен, когда за ними следует другое слово или морфема. Безударный /ha∫ i/ «край» не показывает резкого падения высоты тона (рис. 1а), но первоначально ударенный /há∫ i/ «палочки для еды» имеет падение высоты тона между первым и вторым слогом (рис. 1b) и окончательно ударным /ha∫ í/ ‘мост’ имеет падение от последнего слога до следующего именительного падежа (рис. 1с). Однако контраст между безударным /ha∫ i/ «край» и окончательно ударным /ha∫ í/ «мост» не заметен, если во фразе нет следующего за ним слова или морфемы (ср.Рисунки 1г, е). Кроме того, паттерн повышения высоты тона, показанный в этих двух словах, исчезает, когда они не находятся в начальной позиции фразы (рис. 1g, i), поскольку повышение — это особенность, которая отмечает начало акцентной фразы. Напротив, первоначально акцентированный /há∫ i/ «палочки для еды» постоянно отмечен падающим контуром.

РИСУНОК 1. Три сегментарно идентичных японских слова с контрастным акцентом. Синие линии — это стилизованные контуры F0. В (a–c) , хаши сопровождается номинативным маркером /ga/.В (d – f) это единственное слово в ударной фразе (и, следовательно, в начале фразы). В (g – i) это не начальное слово в ударной фразе. Тональный анализ дан под каждым пунктом. H ^∗ L — тональный акцент, назначаемый на уровне слова. L% отмечает начало акцентной фразы (показано в фигурных скобках), за которой следует фразовый тон H (H–).

На рисунке 1 также показан автосегментный анализ структуры, лежащей в основе этих контуров основного тона, основанный на модели японской просодической структуры Пьеррумберта-Бекмана (Beckman and Pierrehumbert, 1986; Pierrehumbert and Beckman, 1988) и ее преемнике, модели J-Tobi ( Вендитти, 2005).В рамках этой структуры лексически определенное понижение высоты тона рассматривается как реализация H ^∗ L, последовательности высоких (H) и низких (L) тонов. Часть H ^∗ этой комбинации тонов примыкает к слогу, который лексически помечен как ударный. Начало акцентной фразы отмечается разделяющим низким тоном (%L), за которым следует высокий фразовый тон (H-), если реализация последнего не вытесняется наличием лексического H ^∗ . В этом анализе запечатлена составная природа звуковых паттернов, демонстрируемых этими словами в разных контекстах, которые можно понимать как комбинации двух типов основных тонов (H и L), назначенных на разных уровнях (т.д., слова и словосочетания).

В то время как взаимодействие лексической и нелексической (интонационной) высоты звука в японских словах может быть однозначно выявлено в таких сегментарно идентичных словах, большинство слов, с которыми сталкивается учащийся, не входят в минимальные тональные пары или тройки. Скорее, слова с разным профилем высоты тона, как правило, также различаются по сегментам, как показано на рис. 2. При таком типе входных данных, как изучающий японский язык в Токио разделяет лексические и нелексические компоненты моделей высоты тона? В частности, когда они понимают, что паттерны переменного тона, связанные с безударным /isu/ «стул» (рис. 2a, d, g) и, наконец, с ударением /inu/ «собака» (рис. 2c, f, i), лексически обозначают эти слов в отличие от падающего контура высоты тона первоначально акцентированного /нэко/ ‘кошка’ (рис. 2б, д, з)? Как они кодируют эту информацию в своих лексических знаниях /isu/ и /inu/? Используют ли они шаблоны высоты тона для распознавания этих слов, даже если их можно достаточно идентифицировать на основе их сегментного состава?

РИСУНОК 2. Три сегментно разных японских слова с контрастным акцентом. Синие линии — это стилизованные контуры F0. В (a–c) , isu, neko или inu следует номинативный маркер /ga/. В (d – f) они являются единственным словом в ударной фразе (и, следовательно, в начальной фразе). В (g – i) они не являются начальным словом в ударной фразе. Тональный анализ дан под каждым пунктом.

До сих пор неясно, удерживают ли эти аспекты фонологии тонального акцента младенцев, изучающих японский язык, от идентификации лексически релевантных тональных контрастов.Есть свидетельства того, что у японских младенцев рано развивается чувствительность к акустическим различиям, связанным с контрастами. Уже в возрасте 4 месяцев они способны различать падающую и возрастающую разницу, проявляющуюся в отдельных словах, таких как /há∫ i/ («палочки для еды») (рис. 1d) и /ha∫ í/ («мост») (рис. 1е) (Сато и др., 2010). К 10 месяцам они начинают демонстрировать доминирование левого полушария в обработке одного и того же тонального контраста, заключенного в словах, но не тогда, когда контраст представлен в чистых тонах, что позволяет предположить, что их восприятие звуковысотных контуров становится специализированным для лингвистической обработки между 4 и 10 месяцами. (Сато и др., 2010). Напротив, существует скудная эмпирическая информация о том, когда тональные контрасты лексически включаются у изучающих японский язык. Исследования, основанные на производственных данных, показывают, что дети в возрасте от 15 до 24 месяцев постоянно воспроизводят падающий контур для отдельных слов с исходным ударением, таких как /neko/ («кошка») (рис. 2d), но различаются по степени, в которой они могут произносить слова. восходящий контур для отдельных слов без начального ударения или без него, таких как /inu/ («собака») (рис. 2f) (Hallé et al., 1991; Ota, 2003). Это можно интерпретировать как свидетельство того, что младенцы этого возраста, изучающие японский язык, идентифицировали и усвоили лексический паттерн падающей высоты тона, но не начальный подъем фразы.Однако неспособность воспроизвести контур высоты тона также может быть связана с дополнительными артикуляционными усилиями, необходимыми для создания повышения тона по сравнению с падением тона (Snow, 1998). Таким образом, существующая литература не может ответить на вопрос о том, как изучение лексических контрастов в языке с лексическим тональным акцентом соотносится с развитием тоновых или нетоновых языков.

Цель текущего исследования

Предыдущая работа показывает, что изучающие тональные языки (например, мандарин) могут использовать высоту звука при распознавании знакомых слов к 11 месяцам и при изучении новых слов к 18 месяцам. Изучающие нетоновые языки (например, английский) до 18 месяцев также могут лексически кодировать вариации высоты тона. Это говорит о том, что независимо от того, какую лексическую роль играет высота звука в целевом языке, младенцы до 18 месяцев способны извлекать соответствующие модели высоты тона, связанные с лексическим вводом, и кодировать их в своем лексиконе. Можно ли также использовать эту способность при изучении системы звуковысотного ударения, такой как японская, несмотря на описанные выше сложности, которые могут скрывать лексически релевантные модели? Это должно быть возможно, если японские младенцы отслеживают весь диапазон тональных паттернов, связанных с отдельными словами.Например, они могут хранить образцы слова с ударением в конце /inu/ ‘собака’ с восходящим контуром (рис. 2c,f) и плоской структурой (рис. 2i), что позволяет им распознавать оба шаблона как знакомые формы еще до того, как они освоить роль ударной фразы. С этой точки зрения мы ожидаем, что дети до 18 месяцев, изучающие японский язык, будут способны различать слова на основе вариаций высоты тона, которые соответствуют лексическому контрасту (т. е. восходящий или нисходящий контур).

В этом исследовании мы исследовали этот вопрос, экспериментально проверяя, в какой степени изменения контура высоты тона могут влиять на распознавание слов, с которыми японские младенцы, вероятно, знакомы.Слова, которые младенцы часто слышат в своем лингвистическом вводе, подвержены естественным изменениям высоты тона, включая, что особенно важно, интонационную маркировку в начале фразы, которая делает повышение высоты тона переменной характеристикой. Таким образом, проверка узнавания знакомых слов позволяет нам увидеть, преодолевают ли младенцы такую ​​входную изменчивость при интеграции информации о высоте звука в лексические представления. С этой целью мы использовали парадигму неправильного произношения (Swingley and Aslin, 2000) для тестирования 17-месячных детей, изучающих японский язык, и исследовали их распознавание слов в начале фразы без ударения или с акцентом в конце лексической высоты тона (например,g., /inu/ «собака» на рис. 2с), когда мы наложили на эти слова нисходящий контур высоты тона, сделав их (неправильно) изначально ударными. Если к этому возрасту японские младенцы развили понимание лексической функции этого тонального контраста, они должны демонстрировать лучшее распознавание тестовых слов с правильным (т. е. восходящим) контуром по сравнению с неправильным (т. е. нисходящим) контуром.

Материалы и методы

Обзор

Участниками эксперимента были 18 17-месячных детей, изучающих японский язык в Токио.В каждой пробе в ходе эксперимента младенцы видели на мониторе две картинки, сопровождаемые записанным предложением с названием одного из зрительных объектов. В некоторых испытаниях целевое изображение было названо с «правильным» контуром основного тона в тестовом слове, а в некоторых испытаниях оно было названо с «неправильным» контуром основного тона. Было также несколько тестов-наполнителей, в которых мультяшный персонаж, знакомый многим японским детям, назывался с правильным произношением. Фиксация младенцев на зрительных объектах регистрировалась с помощью айтрекера.

Участники

Возраст 18 участников варьировался от 17 месяцев до 4 дней (520 дней) до 17 месяцев и 30 дней (546 дней), в среднем 17 месяцев и 20 дней (537 дней). Половина из них были женского пола. Еще один участник был протестирован, но не был включен в анализ из-за сбоя отслеживания взгляда, вызванного суетливостью. Все дети родились доношенными и не имели в анамнезе ушной инфекции или проблем со слухом. У всех младенцев также были родители, которые выросли в окрестностях Токио, где лексический ударение тестовых слов соответствовало образцам, показанным на рисунках 1, 2.Ни о одном из них не сообщалось о регулярном контакте с другими языками, кроме японского. От родителей участников было получено письменное информированное согласие.

Материалы

Слуховые стимулы

Тестовые слова состояли из трех наборов слов: экспериментальные слова, созданные с ожидаемым контуром высоты тона («Правильно произнесенные» или «CP»), экспериментальные слова, созданные с неожиданным контуром высоты тона («Неправильно произнесенные» или «MP» слова), и слова-наполнители, которые были именами героев мультфильмов, всегда производились с правильным контуром высоты тона. CP и MP версии экспериментальных слов были созданы из 3 двусложных слов ( ину ‘собака’, ису ‘стул’ и аши ‘нога’) и 3 трехсложных слов ( сакана ‘рыба’, kuruma ‘машина’ и oshiri ‘зад/ягодицы’). У них либо был лексический акцент на последнем слоге ( ину, аши ), либо не было акцента (остальные). Каждое из этих слов было встроено в проход носителя Клеща! Soo , [цель] («Смотрите! Да, [цель]») и произносится таким образом, что образует самостоятельную просодическую фразу в конце предложения.Версия CP имела восходящий контур высоты тона, как и ожидалось для слова в начале фразы без начального лексического ударения. Версия MP имела падающий контур основного тона, который (неверно) сигнализирует о начальном акценте основного тона. За каждым отрывком носителя следовала одна из дополнительных фраз: kawaii ne («Разве это не мило»), omoshiroi ne («Разве это не интересно») или wakatta ka na («Разве это не мило?») ты понял?’). Эти фразы были добавлены просто для того, чтобы нарушить монотонность пассажей-носителей, не влияя на интерпретацию критического компонента стимулов.Совмещение добавочной фразы с основной частью несущего перехода было полностью пересечено. На рис. 3 показаны схематические представления этих экспериментальных стимулов, а на рис. 4 приведены фактические извлечения F0 из версий записей CP и MP для kuruma «автомобиль».

РИСУНОК 3. Примеры прохождения носителя с экспериментальными предметами. За каждым отрывком также следовали kawaii ne, omoshiroi ne или wakaru ka na . Линии над словами представляют собой стилизованные изображения контура высоты тона.

РИСУНОК 4. F0 извлечение несущей фразы с проверочным словом kuruma для условия CP (вверху) и условия MP (внизу).

Слова-наполнители: Ампамман, Дораэмон, Микки (Микки Маус) и Пуу-сан (Винни-Пух). Первые два произошли в проходе авианосца Аре? ___ da, Omoshiroi ne («Хм? Это ___. Разве это не интересно.») и двое других в проходе несущей A! ___ да лет.Кавайи не. («О! Вот ___. Разве это не мило.»).

Стимулы были прочитаны женщиной, для которой японский язык является родным, с помощью речи, направленной на младенцев, и записаны в цифровом виде в звуконепроницаемой комнате с частотой дискретизации 44,1 кГц (16 бит). Звуковые файлы были объединены таким образом, чтобы во всех экспериментальных словах использовалась одна и та же запись отрывков несущей. Они также были нормированы по амплитуде.

Визуальные стимулы

В качестве зрительных стимулов использовались цветные иллюстрации предметов и персонажей, соответствующих экспериментальным и вспомогательным словам: собака, стул, нога, рыба, машина, ягодицы, Ампамман, Дораэмон, Микки Маус, Винни-Пух.Изображения были объединены в пары по смысловым признакам: собака с рыбой, нога с ягодицами, стул с машиной, Ампамман с Дораэмоном, Микки Маус с Винни-Пухом. Они были представлены рядом на черном фоне на 24-дюймовом широкоэкранном мониторе (1920 пикселей × 1200 пикселей, примерно 57,3 см × 45,0 см). На экране изображения были примерно 480 пикселей × 360 пикселей в диаметре и разделены примерно 480 пикселями.

Процедура

Эксперимент проводился в слабоосвещенной звуконепроницаемой комнате.Младенцы сидели на коленях своих родителей, примерно в 60 см от монитора, предъявляющего стимул. Родители слушали маскирующую музыку, воспроизводимую через гарнитуру, чтобы они не могли слышать слуховые раздражители, а также их просили смотреть вниз, чтобы устройство слежения не нацеливалось на их глаза. За экспериментом следил исследователь, который сидел в контрольной зоне за пределами комнаты и наблюдал за процедурой через встроенный телевизионный монитор. Предъявление стимула контролировалось E-Prime 2.0 (Psychology Software Tools, Питтсбург, Пенсильвания, США). Слуховые стимулы воспроизводились через громкоговорители, расположенные под телевизионным монитором. Данные о взгляде младенцев были собраны с помощью системы слежения за глазами Tobii T60XL.

Перед экспериментальными испытаниями была проведена процедура калибровки по пяти точкам, чтобы откалибровать айтрекер по глазам младенца. Экспериментальные испытания состояли из 12 испытаний и 4 испытаний наполнителей, всего 16 испытаний. Каждое испытание длилось 8 с и начиналось с представления двух изображений, появлявшихся рядом в вертикальном центре экрана.Изображения одновременно двигались в постоянном темпе к верхней части экрана, затем к нижней и обратно к центру в конце испытания. Прохождение носителя началось через 2 с после начала испытания. Начало тестового слова (как экспериментальных слов, так и слов-заполнителей) произошло через 5 с. Между испытаниями проигрывалась анимированная последовательность вращающегося смайлика. Когда взгляд младенца был зафиксирован в центре экрана, экспериментатор начинал следующую пробу.

Использовались четыре набора стимулов, каждый из которых содержал два блока представления.Второй и четвертый наборы стимулов изменили порядок блоков первого и третьего. Третий и четвертый сеты были лево-правым отражением первого и второго. Каждое из шести экспериментальных слов тестировалось по одному разу в каждом блоке, в одном блоке в условиях КП, в другом в условиях МП. Каждое из четырех слов-заполнителей тестировалось один раз в каждом эксперименте либо в первом, либо во втором блоке. Каждая картинка дважды служила мишенью (справа в одном блоке и слева в другом) и дважды дистрактором (также справа в одном блоке и слева в другом).Порядок презентации был рандомизирован внутри блока.

Результаты

Если к 17 месяцам японские младенцы узнают, что двусложные слова без начального тонального акцента не должны иметь ниспадающий тональный контур, они должны быть более точными или более быстрыми при фиксации на целевом образе в тестах CP, чем в тестах MP. Если их понимание лексического звуковысотного ударения достаточно надежное, мы ожидаем обнаружить этот эффект в ходе экспериментальных испытаний. Однако предыдущая работа над ранней лексической репрезентацией с использованием аналогичной парадигмы показала, что эффекты неправильного произношения иногда уменьшаются в ходе эксперимента (Vihman et al., 2004). Это происходит, по-видимому, потому, что младенцы начинают принимать неправильно произносимые версии знакомых слов в более поздних испытаниях, когда лексическое кодирование критических контрастов становится хрупким. Поэтому мы включили пробный порядок (т. е. первый или второй блок) в качестве фактора в наш анализ.

Анализ проводился с использованием данных о движении глаз в зависимости от начала, которые обобщены на рис. 5. Эти графики отображают временную динамику движения глаз от временного начала тестового слова, отдельно для первого блока (верхняя панель) и второй блок (нижняя панель).Внутри каждой панели испытания объединены в разные строки в зависимости от состояния (КП против МП) и объекта, на который младенец смотрел в начале слова (мишень против дистрактора). В целях анализа объект, сегментно совпадающий с проверочным словом, называется «целевой» картинкой независимо от того, был ли контур основного тона правильным или нет. Например, изображение собаки было целью как для /inu/ (CP), так и для /inu/ (MP), а изображение рыбы в ярме было отвлекающим фактором для этих слов.И наоборот, изображение рыбы было целью как для /sakana/ (CP), так и для /sakana/ (MP). По оси y показана доля смещений фиксации на противоположный зрительный объект за каждые 40 мс от начала слова. В случае целевых начальных проб это доля взглядов на дистрактор по сравнению с суммой взглядов на цель и дистрактор. В случае начальных проб с дистрактором это доля взглядов на цель по сравнению с суммой взглядов на цель и дистрактор. В анализ не были включены пробы, в которых младенец не смотрел ни на целевой объект, ни на дистрактор в начале тестового слова, что составило 22.4% данных.

РИСУНОК 5. Графики условного движения глаз в начале для первого блока (вверху) и второго блока (внизу). Сплошные линии отслеживают движение для испытаний, в которых участники смотрели на отвлекающий объект в начале тестового слова, и пунктирные линии для испытаний, в которых они смотрели на целевой объект в начале слова. Ось y показывает долю смещений (то есть долю взглядов на противоположный объект).

Следуя предыдущей литературе о латентности фиксации в этом возрастном диапазоне, мы решили проанализировать данные взгляда от 360 до 2000 мс после начала слова (Fernald et al. , 1998) и смоделировали изменение фиксации во времени с помощью анализа кривой роста (Mirman, 2014). Все моделирование было выполнено с использованием пакета lme4 (Bates et al., 2015) на R. Временные интервалы по 40 мс были созданы с начала слова и преобразованы в ортогональные полиномиальные значения второго порядка, чтобы избежать корреляции между временными членами. Сначала мы запустили две базовые модели, одну с линейным временным членом, а другую с линейным и квадратичным временными членами. Обе модели также включали случайные пересечения и наклоны участников.Поскольку сравнение этих моделей показало, что добавление квадратичного члена к линейной модели улучшило соответствие модели [χ ² (4) = 42,71, p < 0,001], все последующие модели были построены с линейными и квадратичными временными членами. (оба с полиномиальными значениями). Затем мы провели комплексный анализ, используя два временных термина (время и время ² ), внешний вид (цель и отвлекающий фактор), состояние (MP и CP) и блокировку (1-й и 2-й) в качестве фиксированных эффектов (включая их взаимодействия), а также случайные эффекты участников как на время, так и на время ² , а также случайные эффекты участников по состоянию как на время, так и на время ² . Этот анализ дал значительные четырехсторонние, трехсторонние и двусторонние взаимодействия, включающие Блок и другие фиксированные эффекты (полные результаты см. в Таблице 1).

ТАБЛИЦА 1. Резюме омнибусной модели кривой роста.

Чтобы разделить эти взаимодействия, мы приступили к созданию отдельных моделей для двух блоков. В этих моделях блок и его взаимодействие с другими факторами были удалены. Результаты для Блока 1 приведены в Таблице 2. Наблюдалось значительное взаимодействие между внешним видом и состоянием во времени и временем ² , при этом линейный член указывает на более быстрое общее смещение от дистрактора к цели для состояния CP по сравнению с условие MP (оценка = 0.624, SE = 0,139, p < 0,001) и квадратичный член, указывающий на большее ускорение смещения дистрактора к цели для состояния CP по сравнению с состоянием MP (оценка = 0,273, SE = 0,139, р = 0,049). Также наблюдалась значительная взаимосвязь между начальным видом и состоянием, отражающая общий более высокий уровень смещения дистрактора к цели в состоянии CP, чем в состоянии MP (оценка = 0,048, SE = 0,023, p = 0. 037). Кроме того, наблюдалось влияние состояния на время, предполагающее, что общая скорость переключения была ниже для состояния CP по сравнению с состоянием MP (без учета упомянутого выше взаимодействия Состояние × Взгляд в начале) (оценка = -0,256, SE ). = 0,100, р = 0,010). Тем не менее, не было никаких взаимодействий Onset Look и условий времени. Эти результаты показывают, что младенцы с большей вероятностью переводили взгляд с дистрактора на целевой объект и делали это быстрее, чем переходы с цели на дистрактор, но только в состоянии СР.Короче говоря, их реакция «дистрактор-цель» зависела от того, услышали ли они целевое слово с правильным контуром высоты тона.

ТАБЛИЦА 2. Резюме модели кривой роста для Блока 1.

Результаты для Блока 2 приведены в Таблице 3. Наблюдалась значительная взаимосвязь между внешним видом в начале и состоянием во времени, что указывает на более медленное общее смещение от дистрактора к цели для состояния CP по сравнению с состоянием MP (оценка = — 0,439, SE = 0. 115, p < 0,001). Тем не менее, снова наблюдалась значительная взаимосвязь между начальным взглядом и состоянием, указывающая на общий более высокий уровень смещения дистрактора к цели в состоянии CP, чем в состоянии MP (оценка = 0,144, SE = 0,024, p <0,001). ). Эти результаты, вероятно, связаны с изменением скорости перехода от конкурента к цели в состоянии MP, которое показало небольшое движение примерно до 1000 мс после присвоения имени, но быстрое увеличение до точки 1400 мс, после чего оно стабилизировалось.Для сравнения, временное изменение состояния ЦП было более монотонным. Важно отметить, что наблюдался также значительный эффект «Взгляда начала» на время, показывающий, что сдвиг от дистрактора к цели был быстрее, чем сдвиг от цели к дистрактору в зависимости от условий (оценка = 1,200, SE = 0,086, p < 0,001). Кроме того, имело место влияние состояния на время, на этот раз предполагая, что общая скорость переключения была выше для состояния CP по сравнению с состоянием MP (без учета упомянутого выше взаимодействия Состояние × Взгляд в начале) (оценка = 0. 371, SE = 0,082, p < 0,001). Эти результаты показывают, что, в отличие от блока 1, младенцы с большей вероятностью переводили взгляд с дистрактора на цель как в условиях МП, так и в условиях КП, хотя начало реакции было отсрочено в состоянии МП по сравнению с состоянием КП.

ТАБЛИЦА 3. Резюме модели кривой роста для Блока 2.

Общий уровень смещения дистрактора к цели во втором блоке был выше, чем в первом.В блоке 1 доля смещения дистрактора к цели не достигала 50% даже между 1500 и 2000 мс ни в состоянии КП (среднее = 39,1%), ни в состоянии МП (среднее = 31,0%). В блоке 2 средняя пропорция смещения между 1500 и 2000 мс составила 55,5% для состояния СР и 49,6% для состояния МП, хотя разница в сдвиге от дистрактора к мишени между двумя состояниями не была статистически значимой.

Обсуждение

В этом исследовании мы изучали, понимают ли 17-месячные младенцы, изучающие японский язык, контрастный характер звуковых паттернов в знакомых словах. Наше внимание было сосредоточено на начальных безударных и, наконец, ударных двусложных словах, таких как /isu/ ‘стул’ и /inú/ ‘собака’, которые имеют восходящий тональный паттерн, в отличие от нисходящего паттерна высоты тона, встречающийся в изначально акцентированных двусложных словах, таких как /néko/ ‘кошка’. Особый интерес представляло то, что повышение высоты тона не является уникальным лексическим маркером безударных и, наконец, ударных слов, и лексический контраст следует понимать как отсутствие падающего контура высоты тона, который однозначно определяет изначально ударные слова.Мы предсказали, что дети, обучающиеся японскому языку, должны быть в состоянии усвоить этот контраст, используя тип способности, демонстрируемый изучающими как тональный, так и нетоновый языки того же возраста, чтобы кодировать информацию о высоте тона в лексическом представлении. Результаты нашего эксперимента свидетельствуют о том, что 17-месячные дети действительно используют информацию о высоте звука при распознавании таких слов, как /isu/ и /inu/. В ранних испытаниях младенцы быстрее переводили взгляд с объекта-дистрактора на объект-мишень, когда тестовое слово правильно имело восходящий контур высоты тона, чем когда оно неправильно имело нисходящий контур.Эта часть результатов указывает на то, что, несмотря на различную реализацию звуковых контуров, дети, изучающие японский язык, к этому возрасту усвоили некоторую информацию об одном из возможных звуковых паттернов (т. е. восходящем контуре) этих слов до такой степени, что процесс распознавания облегчался путем сопоставления высоты тона.

Эта разница между правильными и неправильными условиями, однако, не сохранялась в более поздних испытаниях, во время которых младенцы демонстрировали более быстрые сдвиги от дистрактора к цели, чем сдвиги от цели к дистрактору, как при «неправильном произношении» тестовых слов с падающим контуром а также когда они были правильно произнесены с восходящим контуром.Хотя слова с несоответствующей высотой звука вызывали небольшую задержку начала перехода от дистрактора к цели, они вызывали такую ​​же сильную фиксацию целевого объекта, как и слова с одинаковой высотой звука в течение 2 с. Готовность младенцев, проявляемая к принятию таких сопоставлений, предполагает, что лексическое кодирование информации о высоте тона недостаточно твердо установлено, чтобы отклонить несоответствие тона в более поздних испытаниях. Этот результат аналогичен результату одного из экспериментов, проведенных Vihman et al. (2004), в ходе которых они тестировали 11-месячных младенцев, изучающих английский язык, на их слуховое распознавание знакомых слов (например,g., baby ) и слова с неправильным ударением (например, ba’by ) по сравнению с редкими словами, которые считаются незнакомыми (например, bridle ). Тесты с использованием парадигмы предпочтения поворота головы не показали различий в предпочтении слов с неправильным ударением по сравнению с редкими словами в течение первой половины эксперимента, что указывает на то, что распознавание знакомых слов было заблокировано неправильным размещением ударения. Однако слова с неправильным ударением значительно предпочитались редким словам во второй половине, предполагая, что после знакомства с такими примерами, как ребенок , младенцы начали рассматривать слова с несоответствующим ударением как знакомые слова. Возникшая в нашем эксперименте тенденция принимать слова с несоответствующей высотой тона могла быть вызвана еще и характером задания, которое включало визуальные стимулы, представленные парами. В парадигме визуального мира обработка просодической информации участниками может постепенно регулироваться контекстуальными ожиданиями, сигнализируемыми визуальными стимулами (Kurumada et al., 2014). В случае текущего эксперимента, как только младенцы зафиксируют, например, тот факт, что на экране есть изображение собаки (/ину/), а также рыбы (/сакана/), они с большей вероятностью смотреть на собаку, услышав несоответствие высоты звука /inu/, просто потому, что его сегментарное соответствие лучше одному из представленных вариантов.Степень, в которой такие эффекты ожидания могли повлиять на результат нашего исследования, можно оценить, протестировав те же лингвистические стимулы с использованием только словесного дизайна, использованного в Vihman et al. (2004) и несколько других исследований лексической репрезентации знакомых слов у младенцев (например, Hallé and de Boysson-Bardies, 1994, 1996; Swingley, 2005; Vihman and Majorano, 2017).

Несмотря на эти методологические соображения, результаты здесь показывают, что 17-месячные дети все еще находятся в зачаточном состоянии, когда дело доходит до их понимания лексического значения контраста подъема/падения в японском языке.Это время развития кажется довольно длительным, учитывая данные о том, что японские младенцы могут перцептивно различать один и тот же контраст уже в возрасте 4 месяцев (Sato et al., 2010), а как китайские, так и английские младенцы того же или более раннего возраста способны кодировать рост. /снижение контраста в новых словах благодаря кратковременному лабораторному воздействию (Singh et al., 2014; Hay et al., 2015). Как предсказывалось во введении, такая задержка, скорее всего, вызвана изменчивой реализацией звуковых паттернов, вызванной взаимодействием лексических и нелексических факторов в фонологии основного тона японского языка.Японский младенец, который слышит слово /inu/ «собака» иногда с повышением тона, а иногда с ровным паттерном, может заключить (правильно), что чередование подъема/плато лексически нерелевантно, но может не заметить — именно из-за этого. изменчивость — что контраст между подъемом или плато, с одной стороны, и падением, с другой, лексически релевантен. Обратите внимание, что такая изменчивость входных данных не характерна для экспериментов, демонстрирующих успешное сопоставление лексических тонов с новыми словами у младенцев как на мандаринском, так и на английском языке (например,г., Сингх и др., 2014; Hay et al., 2015), поскольку в этих исследованиях стимулы последовательно воспроизводятся в одном типе лексического тона во время ознакомления. Следовательно, способность лексически кодировать высоту тона из неизменяемых экземпляров не гарантирует успешного извлечения лексически контрастных паттернов высоты тона перед лицом переменных реализаций. Дальнейшее подтверждение этой интерпретации исходит из открытия, о котором сообщили Shi et al. (2017) для распознавания знакомых слов изучающими китайский язык. Как и в нашем исследовании, Shi et al.(2017) использовали парадигму неправильного произношения с визуальными ссылками и проверили, узнают ли одноязычные изучающие мандарин в возрасте от 19 до 26 месяцев знакомые слова, когда им был присвоен неправильный тон. Их участники обнаружили неправильное произношение с использованием тона 2 (восходящий тон) и тона 4 (нисходящий тон) или тона 3 (понижающийся тон) и тона 4, демонстрируя, что они усвоили эти тональные контрасты в своих лексических знаниях. Однако те же люди не обнаружили неправильного произношения, связанного с контрастом между тонами 2 и 3.Ши и др. (2017) отвергают путаницу восприятия как источник этой неудачи, потому что младшие изучающие китайский язык способны различать тоны 2 и 3. Вместо этого они приписывают отсутствие эффектов неправильного произношения для тона 2/3 переменной реализации тона 2. Как обсуждалось в В разделе «Введение» в мандаринском диалекте тон 3 (понижающийся тон) реализуется как тон 2 (восходящий тон), когда за ним следует другой тон 3. Таким образом, младенцы мандаринского языка знакомятся со словами, тональный паттерн которых чередуется между ниспадающим контуром и восходящий контур, что может привести к неточному кодированию как наклонных, так и восходящих паттернов как контекстуально постоянных представлений слов тона 3. Изменчивость также является потенциальным фактором явно позднего развития фонологии основного тона в лимбургском (Ramachers et al., 2017). Как и в японском, в лимбургском есть один тип тонального контраста, который лексически присваивается слогу в каждом слове, но его реализация высоты тона резко различается в зависимости от интонационного контекста (например, повествовательный, вопросительный и продолженный) (Gussenhoven and van der Vliet, 1999). Рамахерс и др. (2017) обучали детей в возрасте от 2,5 до 4 лет новым ассоциациям слова и объекта, а затем проверяли их распознавание слов, используя дизайн неправильного произношения.Их лимбургские учащиеся фиксировались на целевом объекте, даже когда слышали несоответствующую по высоте версию нового слова, предполагая, что различия по высоте не рассматривались как лексический контраст. Этот результат трудно сравнить с нашим исследованием, учитывая разницу в возрасте, методологию (в частности, использование новых слов в отличие от знакомых слов) и языковую среду (лимбургские малыши также сильно подвергались воздействию голландского языка). . Тем не менее, они оба согласуются с представлением о том, что задача изучения тональных контрастов может быть усложнена, если их реализация подвержена изменчивости из-за нелексических факторов.

Несколько иной момент, который, тем не менее, имеет отношение к проблеме изменчивости, — это фонологические контексты, в которых слова имеют тенденцию появляться в речевом вводе учащегося. Если младенцы слышат такие слова, как /inu/ ‘собака’ и /isu/ ‘стул’, преимущественно в виде однословных высказываний (как на рисунках 2d, f), высота звука контрастирует с изначально акцентированными словами, такими как /neko/ (рисунок 2e). будет более заметным, потому что оно будет реализовываться как разница между восходящим и нисходящим контуром в подавляющем большинстве случаев и потому, что размер фонологического материала, на котором выражается критическая контрастность, невелик (т.е., отдельное слово, которое также является всей фразой и высказыванием). Это означает, что вопрос о том, насколько легко учащиеся могут разгадать просодическую фонологию, лежащую в основе наблюдаемых моделей высоты звука в языке, зависит не только от природы системы (например, лексического тона, лексической высоты тона, интонации), но также и от того, как критические контрасты становятся более очевидными благодаря дистрибутивным отношениям между словами, фразами и высказываниями в окружающем входе. Этот принцип может также применяться к развитию нетоновых языков.Например, Фрота и др. (2014) продемонстрировали, что как 5-6-месячные, так и 8-9-месячные дети, изучающие европейский португальский (EP), могут различать интонационные модели, связанные с декларативными формами (HL ^∗ L%), по сравнению с вопросами «да-нет». (HL ^∗ LH%) языка. В Soderstrom et al. (2011), однако, младенцы в возрасте от 4 до 24 месяцев не смогли классифицировать шаблоны декларативных вопросов и ответов «да-нет» в английском языке, хотя и отдали предпочтение вопросам «да-нет». Одно из вероятных объяснений этих разных результатов состоит в том, что стимулы в Frota et al.(2014) были однословными высказываниями, состоящими из двусложных слов, тогда как в Soderstrom et al. (2011) представляли собой многословные высказывания с критическими просодическими различиями, отмеченными в основном в конце высказывания. Кроме того, есть указание на то, что доля интонационных фраз, состоящих из одного слова, в речи, ориентированной на младенцев, намного выше в НП, чем в английском (Frota et al. , 2014). По этим причинам интонационный контраст между декларативными и да-нет вопросами может быть более податливым в EP, чем в английском языке.Анализ японского языка, ориентированного на младенцев, может показать, что японский язык не так сильно склоняется к просодическим фразам из одного слова, как это делает EP, таким образом показывая учащимся меньшую опору в этом отношении.

Существуют и другие факторы, которые могут затруднить освоение системы лексического тонального акцента, особенно в отличие от системы лексического тона. Во-первых, высота тона имеет меньшую функциональную нагрузку в языках с акцентом, чем во многих тональных языках. Поскольку система лексического тонального акцента обычно имеет только один тип лексически значимого шаблона основного тона (например,г., падение), которому также соответствует только один слог в слове, в нем гораздо меньше минимальных пар, которые зависят исключительно от различий в высоте тона, по сравнению с тоновыми языками. Таким образом, функция, которую высота звука играет в лексических контрастах, может быть менее заметна для учащегося. Во-вторых, может быть разница в перцептивной значимости между тональным акцентом и лексическими тонами. Лексические тона обычно реализуются внутри слога, поэтому контурный рисунок слышен как непрерывная сонорная единица. Напротив, односложная реализация лексического звуковысотного акцента может быть ограничена определенными типами слогов (например, слогами).g., те, которые содержат долгую гласную или сонорную коду в японском языке), а контур тонального ударения в противном случае прерывается границей слога. Возможно, учащимся труднее воспринимать изменения высоты тона, которые являются фонетически прерывистыми. Также могут быть акустические различия, когда сходные контуры высоты звука сравниваются между тональными языками и языками с лексической высотой звука. В то время как средние движения F0 от начала до смещения в наших восходящих (232–388 Гц) и падающих (375–184 Гц) элементах высоты тона вполне сопоставимы, например, с Singh et al.(2014) мандаринские стимулы для повышения/тона 2 (221–346 Гц) и падения/тона 4 (324–206 Гц), движения F0 во фразе-начальный подъем могут быть менее выражены в натуралистично ориентированном на младенцев японском языке ( Ота, 2003).

В нашем исследовании изучалась лишь часть знаний 17-месячных детей о системе тонального акцента в японском языке. Все исследованные здесь целевые слова либо не имели лексического ударения, либо имели ударение на последнем слоге. Будущие исследования должны включать в себя проверку реакции младенцев на слова, первоначально произносимые с акцентом, неправильно произносимые с восходящим контуром, а не с правильным нисходящим контуром.Мы предсказываем, что 17-месячные дети должны демонстрировать более сильную чувствительность к этому несоответствию, потому что изначально акцентированные слова постоянно отмечены падающим контуром (см. рис. 2b, e, h), что делает любое отклонение от шаблона явно аномальным. Не менее важный вопрос, который остался здесь неисследованным, заключается в том, как усваивается нелексический (т. е. интонационный) компонент звуковысотных паттернов. Это можно разложить на две проблемы. Во-первых, младенцы должны усвоить, что изменения высоты тона, вызванные нелексическими факторами, такими как границы фраз, не имеют лексических последствий. Этот вопрос можно решить, проверив, например, распознают ли младенцы, изучающие японский язык, слова без ударения или без него в начальной позиции фразы, а также в неначальной позиции (см. рис. 2g–i), где восходящий контур исчезает. . Во-вторых, младенцы также должны усвоить, что определенные модели высоты тона требуются скорее для структуры или значения предложения, чем для слов. Это можно проверить, проверив, обнаруживают ли младенцы аномалии в высказываниях, в которых отсутствует начальный подъем фразы, когда он ожидается (т.ж., рис. 2г, е–и). Если лексическое кодирование неизменных звуковых паттернов играет важную роль на начальном этапе развития звуковысотности, мы ожидаем, что такие тонкости нелексической звуковысотной фонологии будут усвоены только после того, как учащийся накопит некоторое количество лексической информации, поскольку это происходит только тогда, когда вклад просодии на уровне слов становится очевидным, и многие аспекты интонационной фонологии становятся очевидными. В этой связи интересно отметить, что в результате исследований образования ранней речи в нетональных языках, включая каталонский, голландский, английский и испанский, существует консенсус относительно того, что время интонационного развития связано не с длиной предложения, а лексические знания (Chen and Fikkert, 2007; DePaolis et al., 2008; Прието и др., 2012).

Подводя итог, можно сказать, что 17-месячные японские младенцы усвоили некоторую лексически релевантную информацию о высоте тона знакомых слов, но эта информация не выдерживает требования сегментного сопоставления слова с несоответствующей высотой тона. С одной стороны, это означает, что в этом возрасте младенцы могут извлекать лексически релевантные звуковые паттерны, несмотря на вариативность, вызванную нелексическими (интонационными) факторами. С другой стороны, тем не менее, лексические знания о тональном контрасте у 17-месячных японских младенцев, по-видимому, не находятся на том же уровне, что и у младенцев того же возраста, говорящих на мандаринском диалекте, по крайней мере там, где сопоставимые различия в контурах высоты звука (т. е., рост против падения) обеспокоены. Дальнейшие исследования прольют свет на то, отражают ли такие различия сложности развития, связанные с разделением лексических и интонационных особенностей в фонологии основного тона. В этом отношении изучение развития языков с тональным акцентом предлагает идеи, которые дополняют те, которые возникают из относительно хорошо изученных систем, таких как языки с лексическим тоном и нетоновые языки. Настоящее исследование представляет собой шаг к более полному пониманию того, как несегментарные лексические контрасты развиваются в младенчестве.

Заявление об этике

Это исследование было проведено в соответствии с рекомендациями Британского психологического общества с письменного информированного согласия всех субъектов. Протокол был одобрен Школой философии, психологии и языковых наук Эдинбургского университета.

Вклад авторов

MO разработал исследование, проанализировал данные и составил рукопись. Нью-Йорк подготовил экспериментальные материалы и установку, собрал и проанализировал данные и стал соавтором рукописи. RM руководил проектом и был соавтором рукописи.

Финансирование

Это исследование было поддержано программой AHRC Research Leave AH/E000320/1, предоставленной MO, а также субсидией JSPS для научных исследований S 16H06319 и субсидией MEXT для научных исследований в инновационных областях № 4903 (совместно-творческое Language Evolution) 17H06382 присужден RM.

Заявление о конфликте интересов

Авторы заявляют, что исследование проводилось при отсутствии каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могли бы быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов.

Сноски

1. Эти модели японской просодии также предлагают более высокие уровни структуры, которые определяют нелексические тона («промежуточная фраза» и «высказывание» у Пьерхамбера-Бекмана и «интонационная фраза» у Дж-Тоби). Эти уровни не включены в обсуждение здесь, поскольку они не имеют непосредственного отношения к нашему исследованию.
2. Другим источником осложнений является то, что неправильное произношение высоты тона не блокировало распознавание слов ни их возрастными голландскими малышами, ни взрослыми, говорящими на лимбургском языке.

Каталожные номера

Бейтс, Д., Мейхлер, М., Болкер, Б., Уокер, С., Кристенсен, Р. Х. Б., и Сингманн, Х. (2015). Lme4: линейные модели со смешанными эффектами, использующие собственный генератор и S4. R Версия пакета 1, 1–23.

Академия Google

Бекман, М.Е., и Пьеррумберт, Дж.Б. (1986). Интонационная структура в японском и английском языках. Фонология 3, 255–309. дои: 10.1017/S095267570000066X

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Академия Google

Бернем, Д., Сингх Л., Матток К., Ву П.Дж. и Калашникова М. (2017). Ограничения чувствительности к тону при изучении новых слов одноязычными и двуязычными младенцами: свойства тона более важны, чем знакомство с тоном. Перед. Психол. 8:2190. doi: 10.3389/fpsyg.2017.02190

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Академия Google

Чен, А., и Фиккерт, П. (2007). «Интонация первых двухсловных высказываний на голландском языке», в Трудах 16-го Международного конгресса фонетических наук , под редакцией Дж. Трувен и У. Дж. Барри (Дудвелер: Пирро), 315–320.

Академия Google

Кламек, Х. (1980). «Приобретение тона», в Детская фонология: производство , Vol. I, редакторы GH Yeni-Komshian, JE Kavanagh и CA Ferguson (Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Academic Press), 257–275.

Академия Google

ДеПаолис, Р. А., Вихман, М. М., и Куннари, С. (2008). Просодия в производстве в начале использования слова: кросс-лингвистическое исследование. Дж. Фон. 36, 406–422.doi: 10.1016/j.wocn.2008.01.003

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Академия Google

Fernald, A., Pinto, J.P., Swingley, D., Weinbergy, A., and McRoberts, G.W. (1998). Быстрый прирост скорости вербальной обработки младенцами на 2-м году жизни. Психология. науч. 9, 228–231. дои: 10.1111/1467-9280.00044

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Академия Google

Фрота С., Батлер Дж. и Вигарио М. (2014). Восприятие интонации младенцами: это утверждение или вопрос? Детство 19, 194–213. doi: 10.1111/infa.12037

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Академия Google

Гуссенховен, К., и ван дер Влит, П. (1999). Фонология тона и интонации в голландском диалекте Венло. Дж. Лингвист. 35, 99–135. дои: 10.1017/S0022226798007324

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Академия Google

Халле, П., де Бойссон-Барди, Б., и Вихман, М.М. (1991). Начало просодической организации: модели интонации и длительности двусложных слов, произносимых французскими и японскими младенцами. Ланг. Речь 34 (часть 4), 299–318. дои: 10.1177/0023830900401

Реферат PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Академия Google

Халле, П.А., и де Бойссон-Барди, Б. (1994). Появление раннего рецептивного словаря: распознавание слов младенцами. Поведение младенцев. Дев. 17, 119–129. дои: 10.1016/0163-6383(94)

-7

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Академия Google

Халле, П.А., и де Бойссон-Барди, Б. (1996). Формат репрезентации узнаваемых слов в раннем рецептивном лексиконе младенцев. Поведение младенцев. Дев. 19, 463–481. дои: 10.1016/S0163-6383(96)

-7

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Академия Google

Харрисон, П. (2000). Приобретение фонологии лексического тона в младенчестве. Лингва 110, 581–616. doi: 10.1016/S0024-3841(00)00003-6

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Академия Google

Хэй, Дж. Ф., Граф Эстес, К., Ван, Т., и Саффран, Дж. Р. (2015). От гибкости к ограничению: контрастное использование лексического тона в раннем изучении слов. Детская разработка. 86, 10–22. doi: 10.1111/cdev.12269

Реферат PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Академия Google

Куль П.К., Уильямс К.А., Ласерда Ф., Стивенс К.Н. и Линдблом Б. (1992). Языковой опыт изменяет фонетическое восприятие у младенцев к 6-месячному возрасту. Наука 255, 606–608. doi: 10.1126/science.1736364

Реферат PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Академия Google

Курумада, К. , Браун, М., Бибик, С., Понтилло, Д.Ф. и Таненхаус М.К. (2014). Так это или нет: слушатели быстро используют просодию, чтобы сделать вывод о значении говорящего. Познание 133, 335–342. doi: 10.1016/j.cognition.2014.05.017

Реферат PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Академия Google

Лэдд, Д. Р. (2008). Интонационная фонология [Второе издание]. Кембридж: Издательство Кембриджского университета. дои: 10.1017/CBO9780511808814

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Академия Google

Ли, С. Н., и Томпсон, С.А. (1977). Приобретение тона у детей, говорящих на китайском языке. Дж. Чайлд Ланг. 4, 185–199. дои: 10.1017/S0305000

1598

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Академия Google

Мани, Н., и Планкетт, К. (2010). Двенадцатимесячные дети узнают свои чашки по кепам и чашкам. Младенчество 15, 445–470. doi: 10.1111/j.1532-7078.2009.00027.x

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Академия Google

Матток, К. , и Бернхэм, Д. (2006). Восприятие тона китайскими и английскими младенцами: свидетельство перцептивной реорганизации. Младенчество 10, 241–265. doi: 10.1207/s15327078in1003_3

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Академия Google

Матток, К., Молнар, М., Полька, Л., и Бернхэм, Д. (2008). Ход развития восприятия лексических тонов на первом году жизни. Познание 106, 1367–1381. doi: 10.1016/j.cognition.2007.07.002

Реферат PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Академия Google

Ота, М. (2003). Развитие систем лексического звуковысотного ударения: автосегментарный анализ. Кан. Дж. Лингвист. 48, 357–383. doi: 10.1353/cjl.2004.0032

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Академия Google

Ота, М. (2016). «Просодические явления», в The Oxford Handbook of Developmental Linguistics , редакторы Дж. Лидз, В. Снайдер и Дж. Патер (Оксфорд: издательство Оксфордского университета), 68–86.

Академия Google

Pierrehumbert, JB, and Beckman, ME (1988). Японская структура тона. Кембридж, Массачусетс: MIT Press.

Академия Google

Планкетт, К.и Стрёмквист, С. (1992). «Овладение скандинавскими языками», в The Crosslinguistic Study of Language Acquisition , Vol. 3, изд. Д. Слобин (Хиллсдейл, Мичиган: Лоуренс Эрлбаум), 457–556.

Академия Google

Полька, Л., и Веркер, Дж. Ф. (1994). Изменения в восприятии контрастов неродных гласных в процессе развития. Дж. Экспл. Психол. Гум. Восприятие. Выполнять. 20, 421–435. дои: 10.1037/0096-1523.20.2.421

Реферат PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Академия Google

Прието, П., Эстрелла А., Торсон Дж. и Ванрелл М.Д.М. (2012). Связано ли просодическое развитие с грамматическим и лексическим развитием? Свидетельства появления интонации в каталонском и испанском языках. Дж. Чайлд Ланг. 39, 221–257. дои: 10.1017/S0305000

002X

Реферат PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Академия Google

Куам, К. , и Суингли, Д. (2010). Фонологические знания помогают двухлетним и взрослым интерпретировать характерные контуры высоты тона при изучении слов. Дж.Мем. Ланг. 62, 135–150. doi: 10.1016/j.jml.2009.09.003

Реферат PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Академия Google

Рамахерс, С., Брауэр, С., и Фиккерт, П. (2017). Как местная просодия влияет на обработку основного тона во время изучения слов лимбургскими и голландскими малышами и взрослыми. Перед. Психол. 8:1652. doi: 10.3389/fpsyg.2017.01652

Реферат PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Академия Google

Сато Ю., Согабе Ю. и Мазука Р. (2010).Развитие полушарной специализации для лексического тонального акцента у японских младенцев. J. Cogn. Неврологи. 22, 2503–2513. doi: 10.1162/jocn.2009.21377

Реферат PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Академия Google

Ши, Р., Гао, Дж., Ахим, А., и Ли, А. (2017). Восприятие и представление лексических тонов у младенцев и детей ясельного возраста, изучающих китайский язык. Перед. Психол. 8:1117. doi: 10.3389/fpsyg.2017.01117

Реферат PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Академия Google

Сингх, Л.и Чи, М. (2016). Взлет и падение: влияние тона и интонации на распознавание устной речи в раннем детстве. Дж. Фон. 55, 109–118. doi: 10.1016/j.wocn.2015.12.005

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Академия Google

Сингх, Л., Го, Х. Х., и Вевалаараччи, Т. Д. (2015). Распознавание устной речи в раннем детстве: сравнительные эффекты изменения гласных, согласных и лексических тонов. Познание 142, 1–11. doi: 10.1016/j.cognition.2015.05.010

Реферат PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Академия Google

Сингх, Л., Poh, FLS, and Fu, CSL (2016). Ограничения одноязычия? Сравнение способностей одноязычных и двуязычных младенцев интегрировать лексический тон в изучение новых слов. Перед. Психол. 7:667. doi: 10.3389/fpsyg.2016.00667

Реферат PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Академия Google

Сингх, Л. , Там, Х. Дж., Чан, К., и Голинкофф, Р. М. (2014). Влияние изменения гласных и тонов на возникающее знание слов: кросс-лингвистическое исследование. Дев.науч. 17, 94–109. doi: 10.1111/указ.12097

Реферат PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Академия Google

Сингх, Л., Уайт, К.С., и Морган, Дж.Л. (2008). Создание словарного запаса словоформ в условиях переменного ввода: влияние высоты тона и амплитуды на распознавание ранних устных слов. Ланг. Учиться. Дев. 4, 157–178. дои: 10.1080/15475440801922131

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Академия Google

Сноу, Д. (1998). Детское подражание интонационным контурам: труднее ли восходящие тона, чем нисходящие? Дж.Речь Ланг. Слышать. Рез. 41, 576–587. doi: 10.1044/jslhr.4103.576

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Академия Google

Содерстром, М., Ко, Е.С., и Невзорова, У. (2011). Это вопрос? Младенцы по-разному воспринимают вопросы да/нет и декларативные ответы. Поведение младенцев. Дев. 34, 107–110. doi: 10.1016/j.infbeh.2010.10.003

Реферат PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Академия Google

Свингли, Д., и Аслин, Р. Н. (2000). Распознавание произнесенных слов и лексическая репрезентация у очень маленьких детей. Познание 76, 147–166. дои: 10.1016/S0010-0277(00)00081-0

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Академия Google

Вендитти, Дж. Дж. (2005). «Модель японской интонации J_ToBI», в просодической типологии : фонология интонации и фразировки , изд. С.-А. Июнь (Оксфорд: издательство Оксфордского университета), 172–200. doi: 10.1093/acprof:oso/9780199249633.003.0007

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Академия Google

Вихман, М., и Майорано, М. (2017). Роль близнецов в раннем производстве слов и распознавании словоформ у младенцев. Дж. Чайлд Ланг. 44, 158–184. дои: 10.1017/S03050000793

Реферат PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Академия Google

Вихман М. М., Накаи С., ДеПаолис Р.А. и Халле П. (2004). Роль акцентной модели в ранней лексической репрезентации. Дж. Мем. Ланг. 50, 336–353. doi: 10.1016/j.jml.2003.11.004

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Академия Google

Веркер, Дж. Ф., и Тис, Р. К. (1984). Межъязыковое восприятие речи: свидетельство перцептивной реорганизации в течение первого года жизни. Поведение младенцев. Дев. 7, 49–63. doi: 10.1016/S0163-6383(84)80022-3

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Академия Google

Вонг П., Шварц Р. Г. и Дженкинс Дж. Дж. (2005). Восприятие и производство лексических тонов 3-летними детьми, говорящими на китайском языке. J. Язык речи. Слышать. Рез. 48, 1065–1079. дои: 10.1044/1092-4388(2005/074)

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Академия Google

Юнг, Х. Х., Чен, К. Х., и Веркер, Дж. Ф. (2013). Когда ввод на родном языке влияет на фонетическое восприятие? Ранний случай лексического тона. Дж. Мем. Ланг. 68, 123–139. doi: 10.1016/j.jml.2012.09.004

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Академия Google

акцент бесплатное определение | Английский толковый словарь

акцент

  
     n  

1  характерный способ произношения человека или группы, особенно. та, которая выдает социальное или географическое происхождение  

2  относительная значимость произносимого или спетого слога, особ.в отношении напряжения или шага   
    Сравнить     → шаг   ¹     → 28     → стресс     → 3  

3 Знак (например, ‘, ˌ, ‘ или `), используемый на письме для обозначения ударения или выступающего положения слога. Такой знак также может использоваться для обозначения того, что письменный слог должен быть произнесен, особенно. когда такое произношение необычно, например, в повороте

4  любой из различных знаков или символов, обычно используемых в письме определенных языков для обозначения качества гласного или для какой-либо другой цели, такой как различение омографов  
   См.      → острый     → 10     → могила   ²     → 5     → циркумфлекс

5  (в некоторых языках, например, в китайском) любой из тонов, имеющих фонематическую ценность при различении одного слова от другого  
    Сравнить     → тон     → 7  

6 ритмическое ударение в стихах или прозе

ударение, придаваемое определенным нотам в музыкальном произведении, обозначенное символом, напечатанным над соответствующей нотой  

b  ритмический импульс пьесы или пассажа, обычно представленный ударением на первой доле каждого такта  
    См. также     → синкопа  

8    (Математика)  любой из двух надстрочных символов, обозначающих определенную единицу измерения, например футы (′), дюймы (″), угловые минуты (′) или угловые секунды (″)  

9  отличительная характеристика чего-либо, например вкус, рисунок, стиль и т.  д.

10  особое внимание или акцент  
акцент на обучении    

11  сильно контрастная деталь  
синий коврик с красными вставками    
     vb   tr  

12  отмечать ударением в письме, речи, музыке и т. д.  

13  чтобы сделать особый акцент или ударение на  
    (C14: через старофранцузский язык от латинского акцента, от ad- до + cantus chant, песня.Латынь является переводом греческого prosoidia (песня, исполняемая на музыку, тон слога)  

острое ударение  
     n   диакритический знак (‘), используемый в системе письма некоторых языков для обозначения того, что гласный, над которым он стоит, имеет особое качество (как во французском été) или что он получает самое сильное ударение в слове (как в испанском hablé)  

Оксфордский акцент  
     n   акцент, связанный с оксфордским английским языком  

тональный акцент  
     n   (в таких языках, как древнегреческий или современный шведский) акцент, при котором эмфатические слоги произносятся на более высокой музыкальной высоте по сравнению с другими слогами,  (также называется) тонический акцент  

основное ударение   , ударение  
     n     (Лингвистика)  самое сильное ударение в слове или дыхательной группе, например, на первый слог в слове сельское хозяйство  
   Сравните     вторичный акцент  

вторичный акцент   , ударение  
     n     (фонетика)  (в системе транскрипции высказываний с распознаванием трех уровней ударения) ударение на слоге слова или группы дыхания, которое слабее основного ударения, но сильнее, чем отсутствие ударения  
в слове «сельское хозяйство» вторичное ударение падает на третий слог       Сравните     → основной акцент  

тонический акцент  
     n  

1 Акцент, придаваемый ноте в силу ее более высокого тона, а не большего ударения или большей длительности по сравнению с другими нотами  

2     другой термин для     → тональный акцент  

Знаки испанского акцента: Полное руководство

---

Испанский акцент может сбивать с толку, и я говорю не только о том, как произносят слова в Чили. А как насчет письменных знаков ударения, которые идут над испанскими буквами?

В испанском языке важны ударения. Чаще всего ударение (или его отсутствие) полностью меняет значение слова.

Например, вы определенно не хотите путать и (год) с и (анус).

Таким образом, правильное понимание правил испанского акцента необходимо , если вы хотите эффективно читать и писать по-испански.

Как это все работает?

Хорошей новостью является то, что знаки ударения в испанском языке, как и все остальное в испанском правописании, подчиняются очень строгим правилам.Их легко выучить.

В этой статье я расскажу вам все, что вам нужно знать об испанских знаках ударения.

Мы расскажем, что такое акценты в испанском языке, как и когда они используются, как они влияют на произношение и как вы можете набирать их в Windows или Mac. К концу вы больше никогда не будете уверены, писать ли вместо или вместо .

Небольшое примечание, прежде чем мы начнем: технически эти «знаки ударения» называются диакритическими знаками — дополнительным символом, добавляемым к существующей букве.В испанском языке используются три таких диакритических знака: диэрезис (ü), акут (é) и тильда (ñ). Вы никогда не увидите в испанском языке серьезного ударения (è) или циркумфлекса (ê).

Начнем с простейшего диакритического знака испанской тройки:

.

Тильда на испанском (ñ)

Этот знак ударения всегда встречается только над «n». В то время как «n» без тильды произносится как английская буква «n», «ñ» произносится примерно как английское «ny».

В испанском языке «n» и «ñ» ​​считаются двумя совершенно разными буквами.У них разные названия — « ene » и « eñe », и они перечислены в словаре отдельно — так, например, leñador появляется позже, чем lengua и lento . У них даже есть отдельные клавиши на типичной испанской клавиатуре.

Как ни странно, в то время как английское слово «тильда» относится исключительно к этому символу «~», испанское родственное слово тильда используется для обозначения диакритических знаков в целом, включая другие, которые вы увидите в этой статье, такие как ударение на « э”.

То, что носители английского языка называют «тильдой», носители испанского языка называют la virgulilla или la tilde de la eñe .

The Diaeresis на испанском языке (ü)

Этот символ — две точки над буквой — называется diaeresis (произносится как «умирают наследницы»).

Иногда люди называют это умлаутом , но технически умляут и диэрезис — это не одно и то же, несмотря на то, что они выглядят одинаково.

Достаточно сказать, что в испанском языке нет умляутов, только диэрезы, как видно из таких слов, как pingüino или vergüenza .

По правде говоря, в испанском языке не так много слов, в которых используется диэрезис. Вот те, с которыми вы, скорее всего, столкнетесь:

• ambigüedad — неоднозначность
• Антигуэдад — античность
• argüir — спорить
• двуязычных — двуязычный
• Cigüeña — аист (птица)
• desagüe — дренажный
• lingüista — лингвист
• Linguistica лингвистика
• monolingüe — одноязычных
• paragüero — подставка для зонтов
• PINGUINO — пингвин
• piragüista — каноистом
• plurilingüe — многоязычная
• vergüenza – позор

Вы заметили закономерность? Во всех этих словах над буквой «у» стоит диэрезис.Более показательно, что «ü» всегда стоит сразу после «g» и непосредственно перед «e» или «i».

Чтобы понять, что здесь происходит, нам нужно рассмотреть, как произносятся сочетания букв «gue» и «gui», когда они не имеют диэрезис.

Обычно буква «g» в испанском языке произносится как «g» в английском языке. Но когда за ним следует «е» или «и» — как в таких словах, как гемело (близнец) или гирар (вращаться) — он становится хриплым, похожим на «х» звуком из задней части горла. .Это тот же самый звук, который обычно записывается в испанском языке как буква «j». Так, например, джемело произносится так, как если бы оно было написано джемело .

Но подождите – что, если у вас есть «е» или «и», и вы хотите сохранить обычный звук «г», не превращая его в «дж»?

Испанский делает это, вставляя «u» в середине, например, в таких словах, как Guitarra (гитара) и Manguera (шланг). Это дополнительное «u» не говорит — оно просто говорит вам, что «g» следует произносить как обычное «g», а не как «j».

Итак, гитарра произносится как «джи-та-ра». Если бы это было написано gitarra , то это было бы произнесено как « h ee-TAH-ra».

Но подождите: а что, если вы не хотите чтобы «у» молчала? Вот где вступает в действие диэрезис.

В таком слове, как pingüino , диэрезис говорит вам, что «u» следует произносить вслух, как обычное «u». Это не просто моральная поддержка «g» — это полностью артикулированная гласная.

Итак, pingüino произносится как «peen-G W EEN-oh». Если бы у него не было диакритического знака на «u», оно бы произносилось «peen-GHEEN-oh».

С этим покончено, пришло время заняться самым большим и самым неприятным из испанских акцентных знаков:

.

Острый акцент в испанском языке

Пора браться за большие пушки. Острый ударение (é) на сегодняшний день является наиболее распространенным диакритическим знаком в испанском языке. Он может стоять над всеми пятью гласными: á, é, í, ó, ú.В лучшем случае появляется раз по на слово.

Обычно акут используется для обозначения словесного ударения. Если вы не знаете, что это значит, позвольте мне быстро объяснить:

Что такое словесное ударение?

В лингвистике ударение — это когда при разговоре выделяется определенный слог или слоги в слове. Обычно это означает, что слог произносится громче и длиннее, чем его соседи.

Английский язык широко использует словесное ударение, и вам нужно сделать это правильно.В слове «язык» ударение падает на первый слог – «ЯНГ-гвий». Произнесение ударения на втором слоге — произнесение «lang-GWIJ» — прозвучало бы очень странно для носителя английского языка.

Иногда в английском языке изменение ударения может изменить значение слова. Например, слово «подарок» может произноситься как «ПРЕХ-сунт» (как в «рождественском подарке») или как «пру-СЕНТ» (как в «он представил свой случай»).

К сожалению, английская орфография мало что говорит вам о том, где ставить ударение.Если вы читаете слово «присутствует» без контекста, вы не знаете, как его произнести.

Испанский в этом плане намного добрее.

Словесное ударение в испанском языке и его связь с испанским акцентом

Помните, что испанская орфография очень постоянна. Судя по написанию испанского слова, вы должны всегда знать точно как его произносить (несмотря на региональные особенности произношения).

Это верно и для словесного ударения.Когда вы читаете испанское слово, вы можете каждый раз применять последовательные правила, чтобы выяснить, на какой слог ставится ударение.

Вкратце эти правила выглядят так:

1. Если слово оканчивается на гласную, на «n» или на «s», подчеркните предпоследний слог:
   • hablo = «HA-blo»
   • джовен = «ДЖО-вен»
   • computadora = «com-pu-ta-DO-ra»
   • hombres = «HOM-bres»
2. Если слово оканчивается на согласную, отличную от «n» или «s», ударение последнего слога:
   • español = «es-pa-СOL»
   • estoy = «es-TOY»
   • feliz = «fe-LIZ»
   • trabajador = «тра-ба-джа-ДОР»
3. Если в слове стоит ударение, проигнорируйте приведенные выше правила и подчеркните слог с ударением :
   • habló = «ха-БЛО». Без акцента это было бы «ХА-бло».
   • jóvenes = «JO-ve-nes». Без акцента это было бы «jo-VEN-es»
   .
   • inglés = «in-GLES» Без ударения было бы «IN-gles»
   • estábamos = «эс-та-ба-мос». Без акцента это было бы «эс-та-ба-мос»
   .

Другой способ подумать об этом: акут означает, что слово является исключением из «нормальных» правил испанского словесного ударения (т. е. правил № 1 и № 2 выше.)

Запомните эти простые правила, и большую часть времени у вас все будет хорошо.Это все, что вам действительно нужно знать как новичку. (Мнемоника для запоминания исключения «n» и «s»: слово « n o s e».)

Но мы можем разбить его дальше. Во-первых, это помогает уточнить, что именно мы подразумеваем под «слогом».

Разбивка испанских слов на слоги

Обычно, когда гласная не стоит рядом с другой гласной, она образует отдельный слог:

• hablo – два слога, «HA-blo»
• comfort – четыре слога, «com-for-TA-ble»

Но когда в слове две или более гласных подряд (как в creo или acuerdo ), все немного сложнее.

Во-первых, поймите, что гласные a , e и o считаются в испанском языке «сильными гласными». i и u — «слабые гласные» (мнемоника: you и I слабые).

Две сильные гласные подряд считаются двумя отдельными слогами:

• creo – два слога, «CRE-o»
• caos – два слога, «CA-os»
• coreano – четыре слога, «co-re-A-no» сильная гласная со слабой гласной или две слабые гласные вместе считаются одним слогом (когда две гласные образуют один слог, подобный этому, это называется дифтонгом ):
  • нуэв – два слога, НУЭ-ве
  • сальера – три слога, са-ЛИЭ-ра .
  • fui – один слог, FUI

  Это различие имеет значение, когда вы решаете, где поставить ударение.

  Например, слово bacalao («треска») оканчивается на две сильные гласные, поэтому ударение падает на первую из двух: «ба-ка-ла-о». Слово hacia («к»), с другой стороны, оканчивается на дифтонг, поэтому ударение идет в другом месте: «HA-cia»

  Что, если ударение в слове падает на дифтонг? Например, слово durmiendo («спящий») состоит из трех слогов, без письменного ударения и оканчивается на гласную.Поэтому ударение должно идти на дифтонге в середине: «dur-MIEN-do». Нет причин, почему это не может произойти.

  Обычно дифтонги произносятся с немного большим ударением на вторую гласную, чем на первую. Например. в fui буква «i» немного сильнее, чем «u».

  Однако иногда две гласные не произносятся как дифтонги: они произносятся полностью как два отдельных слога. В данном случае слово пишется с ударением, чтобы показать, что это исключение:

  .
  • compraríamos («мы бы купили»)
  • tío («дядя»)
  • búho («сова»)

  (Как действует «h» в акцент? Ответ: нет. RAE постановил, что для целей словесного ударения и письменного ударения буква «h» не имеет никакого эффекта . Вы относитесь к нему так, как будто его вообще не было. Таким образом, «u» и «o» в búho по-прежнему считаются дифтонгом, хотя между ними есть лишняя буква.)

  Почему в некоторых словах ударение ставится в одних формах, а в других нет?

  Теперь вы понимаете, почему jóvenes пишется с ударением, а joven — нет? Помните, что joven означает «молодой», а jóvenes — форма множественного числа:

  • El hombre joven = молодой человек
  • Los hombres jóvenes = молодые люди

  В форме единственного числа ударение ставится на первый слог («jo»).Слово оканчивается на «n», поэтому применяется правило № 1: ударение получает предпоследний слог (который в данном случае также является первым слогом).

  Однако при множественном числе мы добавляем лишний слог. Без письменного ударения у нас было бы jovenes , и теперь ударение «естественно» падало бы на второй слог («ve»). Это неправильно – напряжение должно оставаться на «джо». Итак, теперь мы пишем ударение, чтобы показать, что, несмотря на множественное число, «тот же самый» слог все еще имеет ударение.

  Еще такое случается при сочетании местоимений с повелительными глаголами. Compra означает «купить», но если вы хотите сказать «купите их для меня», вы комбинируете compra с me («для меня») и los («они»), чтобы получить cómpramelos. Акцент теперь необходим, потому что без него ударение стало бы «com-pra-ME-los».

  Использование острого ударения для различения омонимов в испанском языке.

  Я объяснил, как акут влияет на словесное ударение в испанском языке. У него есть еще одна функция, о которой вам нужно знать.

  Вы знаете, как в английском языке «там», «они» и «их» произносятся одинаково? Или «выиграл» и «один», «правильно» и «написал» и т. д.? И вы знаете, как некоторым людям это трудно, и они не знают, что победило их предполагаемое право? (Ти-хи.)

  В испанском тоже есть такие слова. У него аккуратный способ решения задачи: одно слово пишет с ударением, а другое без. Например, si означает «да», а  si означает «если». Оба слова произносятся одинаково.Акцент имеет значение только на письме.

  Вам необходимо выучить следующие пары слов:

  Испанское слово без ударения	Английский	Испанское слово с ударением	Английский
  от	из, из	из	дать (настоящее сослагательное наклонение от третьего лица единственного числа)
  эль	the (мужской род единственного числа)	или	он
  мас	а*	с	еще
  миль	мой	м	я (местоимение объекта)
  и	(возвратное местоимение)	и	я знаю
  и	если	и	да
  тэ	вы (местоимение объекта)	тэ	чай
  вт	твой	и	ты

  *ПРИМЕЧАНИЕ: слово mas , означающее «но», очень литературно и редко используется в повседневной речи. Вместо этого используйте вместо .

  Испанские знаки ударения и вопросительные слова

  Следующие слова также могут быть написаны с ударением или без него:

  • ¿Куал? (Какой?)
  • ¿Cuándo? (Когда?)
  • ¿Cuánto? (Сколько/сколько?)
  • ¿Cómo? (Как?)
  • ¿Dónde? (Где?)
  • ¿Por qué? (Почему?)
  • ¿Que? (Что? / Какой?)
  • ¿Quién? (Кто?)

  Если у вас нет времени на полное объяснение, просто запомните правило: когда эти слова представляют вопрос, пишите их с ударением.Когда они представляют утверждение, не используйте ударение:

  .
  • ¿Quién es él? – «Кто он?»
  • Es el chico de quien te hablé – «Это тот парень, о котором я тебе говорил»

  С этим грубым руководством вы все сделаете правильно в 90% случаев. Но давайте подробнее.

  Если вопросительное слово используется в косвенном вопросе , оно имеет ударение:

  • Quiero saber quién eres – «Я хочу знать, кто ты»
  • No sé dónde está – «Я не знаю, где он/она/оно».

  Если вопросительное слово используется как местоимение, оно не имеет ударения:

  • El celular que compré está averiado – «Телефон, который я купил, сломан»
  • Me iré cuando él llegue – «Я пойду, когда он приедет»
  • Es la ciudad donde — Это город, где это произошло.

  Cómo с ударением означает «как». Como без ударения означает «как» или «подобно».

  (По совпадению, como также является формой настоящего времени от первого лица единственного числа comer , «есть».)

  • Me explicó cómo hacerlo – «Он/она объяснил мне, как это делать»
  • Tan grande como un elefante – «Как большой, как слон»
  • Como arroz – «Я ем рис»

  Когда qué означает «что», пишите с ударением:

  • Por Favor, móstrame qué hacer – «Пожалуйста, покажите мне, что делать».
  • ¡Qué día más bonito! – «Какой прекрасный день!»

  Когда cuánto/cuánta/etc означает «сколько/много», пишите с ударением:

  • Me dijo cuántas personas vendrían – «Он сказал мне, сколько людей придет»

  Не забывайте: во всех этих примерах акцент , а не меняет произношение слова. Como, donde, cuando, и т. д. в любом случае имеют ударение на первый слог. (Если вы не понимаете, почему, вернитесь назад и прочтите приведенные выше правила ударения).

  Написание их как cómo , dónde , cúando и т. д. ничего не меняет в отношении словесного ударения. Различие имеет значение только в письменной форме.

  Знаки испанского акцента: указательные местоимения и прилагательные

  Остался последний набор слов, который нам нужно охватить – указательных местоимений и указательных прилагательных .

  Указательное прилагательное — это слово типа «этот» или «тот», которое описывает существительное:

  • Este carro — «эта машина»
  • Esa persona — «тот человек»
  • Aquellos libros — «те книги»

  По-английски у нас есть a используется для объектов, которые находятся близко к вам) и «тот/те» (для объектов, которые находятся дальше. В испанском языке три таких степеней расстояния, пояснения в таблице ниже.

  Как и все испанские прилагательные, указательные местоимения также должны согласовываться с их существительным в числе и роде:

  расстояние	мужской род единственного числа	женский род единственного числа	мужской род множественного числа	женский род множественного числа
  рядом с	или	эста	эстос	эстас
  дальний	эт	ЕСА	эсос	ЕСАС
  далее	вода	акелла	аквельос	акварели

  Иногда в английском языке нам не нужно явно говорить «эта машина» или «эта книга».Вместо этого мы можем просто сказать «этот» или «тот», и из контекста очевидно, относится ли «один» к машине, книге и т. д.

  На испанском языке вы можете сделать что-то подобное, за исключением того, что «этот/тот» переводится одним словом:

  • Éste es mi carro – «Это моя машина»
  • No tengo ésa – «У меня нет этого»

  Эти

Они похожи на указательные прилагательные, за исключением того, что они стоят сами по себе и не нуждаются в вспомогательном существительном.Опять же, они должны совпадать с заменяемым существительным по числу и роду:

.

расстояние	мужской род единственного числа	женский род единственного числа	мужской род множественного числа	женский род множественного числа
рядом с	или	это	это	номер
дальний	и	или	номер	номер
далее	вода	акелла	акварели	акварели

Надеюсь, вы заметили, что указательные местоимения пишутся с ударением, а указательные прилагательные — нет. Нет никакой разницы в произношении: это просто визуальная вещь, позволяющая различать два типа слов.

• ESTE CARRO NO ES TAN RAPIDO COMO ÉSE — «Этот автомобиль не так быстро, как этот»
• ESA Silla Y Aquella — «Этот стул и что один»
• «¿Tienes aquel libro de que te hablé?» « Нет, только или ». – «У тебя есть та книга, о которой я тебе говорил?» — Нет, у меня есть только этот.

Строго говоря, указательные местоимения с ударением писать не обязательно. В 1959 году Real Academia Española постановила, что акцент не обязателен. Однако многие источники по-прежнему следуют старым правилам и каждый раз пишут с акцентом.

Есть также три указательных местоимения среднего рода: esto , eso и aquello . Используйте их для обозначения абстрактных понятий и идей, когда не заменяется конкретное существительное:

• Me gusta, y eso es lo Importante . – «Мне нравится, и это главное».

Также используйте их для объекта, если его пол неизвестен. После того, как пол был установлен, вы должны переключиться на éste/ésta /ése и т. д.:

• «¿Qué es aquello?» «Aquella es mi casa» — «Что это?» «Это мой дом»/

Обратите внимание, что esto , eso и aquello , в отличие от других указательных местоимений, не пишутся с ударением. Это потому, что нет указательных прилагательных с таким же произношением, поэтому добавление акцента ничего не даст.

Как печатать с испанским акцентом

Не знаете, как набирать «é», «ñ» и т. д.? Если ничего не помогло, просто скопируйте и вставьте символы из этого списка:

Но можно и лучше. Вот более удобный способ ввести их в Windows или Mac:

.

Как печатать с испанским акцентом на ПК

Следующие сочетания клавиш должны работать в новых версиях Windows:

• Чтобы получить гласную с ударением, нажмите Ctrl + ‘ , затем гласную.
• Чтобы получить «ñ», нажмите Ctrl + ~ , затем «n»
• Чтобы получить «ü», нажмите Ctrl + : , затем «u».

Если это не сработает, вы можете попробовать ввести код символа напрямую.

Каждый символ с диакритическим знаком может быть введен с четырехзначным кодом. Просто нажмите клавишу «alt», затем введите коды испанского акцента ниже. (Примечание: вам нужно будет вводить их с помощью цифровой клавиатуры в правой части клавиатуры, а не с помощью цифровых клавиш над буквами.)

Символ	Код
á	Alt + 0225
и	Alt + 0233
и	Alt + 0237
—	Alt + 0243
ú	Alt + 0250
–	Alt + 0241
ü	Alt + 0252

Как печатать с испанским акцентом на Mac

Как правило, на Mac можно вводить «специальные символы» с помощью клавиши Option/Alt. Это тот, который помечен «⌥», между «ctrl» и «cmd». Вот что вам нужно знать для испанского:

Символ	Код
á/é/í/ó/ú	нажмите «alt» и «e» вместе, затем отпустите их и нажмите нужную гласную
–	одновременно нажмите «alt» и «n», затем отпустите их и снова нажмите «n»
ü	одновременно нажмите «alt» и «u», затем отпустите их и снова нажмите «u»

В зависимости от настроек клавиатуры и системы вы также можете вводить специальные символы, удерживая нажатой клавишу с обычной буквой.Например, когда я удерживаю «e» на своем Mac в течение секунды или около того:

Теперь, чтобы получить букву «é» с ударением, я просто нажимаю «2».

Джордж Джулиан

Автор контента, свободное владение через 3 месяца

Джордж — полиглот, знаток лингвистики и любитель путешествий из Великобритании.