Стих я не байрон я другой: Недопустимое название

Содержание

Краткий анализ стихотворения Лермонтова «Нет, я не Байрон, я другой…» по плану

1. История создания

История создания стихотворения тесно связана с творчеством английского поэта Д.Г. Байрона. Именно его труды определили выбор литературного направления М. Ю. Лермонтова. Этого курса он придерживался всегда.

Стихотворение «Нет, я не Байрон, я другой» датировано 1832 годом. Юному поэту не было и восемнадцати лет.

Источник вдохновения Лермонтов видел не только в творчестве, но и в судьбе Байрона. Поэт заметил биографические параллели и схожесть характеров. Это были две закрытые личности, которых общество отказывалось понимать.

Смерть матери, разлука с отцом, рухнувшая надежда стать филологом – все эти трагические события подтолкнули Лермонтова излить свои чувства в стихотворении.

Первая публикация стихотворения была в 1845 году в журнал «Библиотека для чтения».

2. Литературное направление

Литературное произведение относится к романтизму, равно как и всё творчество поэта.

3. Род

По родовой принадлежности это лирика.

4. Жанр

По жанру стихотворение восходит к элегии с философскими мотивами. Размышления овеяны ореолом грусти.

5. Проблематика

Поэт, сравнивая себя с Байроном, осознает свое одиночество и пытается показать то, насколько глубоко это чувство и почему он чувствует себя одиноким. В тоже время поэт говорит, что он совсем другой, а не такой, каким его видят другие.

Непонятый окружающими, поэт приходит к выводу, что родился не в то время. Сердца людей очерствели и одеты в броню. Очень сложно достать до самого сердца.

Литературные труды Лермонтова никого не впечатляют и никто ими не проникается. Для этого нужно много трудиться. Именно это вызывает беспокойство.

6. Тематика

Главная тема произведения – это сопоставление Байрона и Лермонтова, сравнение судеб двух поэтов. В то же время, Лермонтов стремится показать всем свою индивидуальность.

Аналогия личностей проводится лишь раз в строчке «Как он, гонимый миром странник».

Основная мысль – раскрыть душу и мысли странника.

Тема одиночества также прослеживается в стихотворении. Поэт называет себя «гонимым странником» и испытывает отторжение от общества. Русскую душу поэта никому не понять. Оттого чувство печали никак не может уняться.

7. Идея

Поэт стремился показать всем, что он не Байрон, он другой. Творческое кредо Лермонтова индивидуально. У каждого литературного деятеля есть своя визитная карточка: особенности, думы, мысли. Он вовсе не стремится, как Байрон получить признание высшего света.

Лермонтов делится тем, что у него на душе, и ищет свой путь на литературном поприще.

8. Пафос

Лермонтов осознает неизбежность своей преждевременной смерти. Слова о короткой жизни окажутся пророческими.

Лермонтов передает грусть и тревожность

лирического героя, гонимого миром.

Одиночество будет бесконечным. Герой смиряет себя с мыслью о том, что он всегда будет одинок. Вместе с тем, поэта огорчает человеческий произвол и гордыня. Всё это отдаляет человека от Бога и искусства.

9. Система образов

В центре внимания – лирический герой, эмоциональное состояние которого передают два образа: океан и толпа.

Душа – океан бушующих страстей. Когда корабль тонет во время шторма, груз уходит на дно океана. Также и в душе героя переживания лежат мертвым и не подъемным грузом:

В душе моей как в океане,
Надежд разбитых груз лежит.

Романтический символ бездонной стихии, хранящей очень глубоко тайны, не может смириться с действительностью.

Образ толпы появляется в последней строчке стихотворения и передает одинокое состояние поэта, разлад с обществом. Размышления поэта, по его мнению, никому не понятны.

Сильной эмоциональной нагрузки образ толпы не несет. Поэтому описание скудное. Главная цель — показать поэта в лучшем свете на её фоне.

10. Центральные персонажи

Центральных персонажей здесь два: Байрон и Лермонтов.

Поэт находится в некой постоянной конфронтации с высшим светом. Он видит себя изгоем, скитальцем. Нередко одинокий и разочарованный герой бросает вызов укоренившимся порядкам.

Байрон тоже странник со своим внутренним конфликтом и окружающей действительностью. Что отличает двух персонажей? Байрон – английский поэт, а Лермонтов – поэт с русской душой.

Чужая душа, как говорится, потёмки. А русская душа загадочна. Она неоднозначна, чувственна и эмоциональна.

11. Лирический герой

Стихотворное изложение ведется от первого лица. Логично заключить, что лирический герой – это сам Лермонтов. Поэт-одиночка уверен в своей скорой смерти. И даже смерть для него – это выход, избавление от дел, к которым не лежит душа.

Лирический герой занят самокритикой и самокопанием. Быть занятым в трудах не значительных – это не его мечта. Он хочет добиться всего и сразу.

Такой образ мыслей свойственен юности и раннему творчеству. Позднее, при создании образа Печорина, Лермонтов отойдет от этой линии. Его мировоззрение поменяется, и он с сожалением покажет, к чему может привести подобный инфантильный настрой через призму жизни персонажа произведения «Герой нашего времени».

12. Сюжет

Сначала поэт делает отсылку на личность Байрона. У обоих конфликт с окружающим миром. Поэт называет их гонимыми ветром странниками. Общность заключается в избранничестве и своей исключительности.

Далее, Лермонтов сравнивает душу лирического героя с океаном. Внутренние переживания бушуют как волны океана и поглощают самого поэта. Надежды рухнули, и ничего не приносит ему радость.

С чем связаны были его надежды? В первую очередь, это личные переживания. Муки души. Во-вторых, это судьба литературы в России: байронизм в России основывался на идеях декабристов, а конце 20-х годов эти идеи сошли на нет.

Революцонно-демократические идеи еще не зародились. По этой причине Лермонтов не может найти себе места. В период затишья будущее поэта кажется ему туманным.

В конце стихотворения поэт говорит о толпе «кто толпе мои расскажет думы?». Он выражает сомнения и неуверенность в своем предназначении и смысле жизни.

13. Композиция

Композиция стихотворения состоит из двух частей.

Первая часть сосредоточена на доказательствах того, что между Лермонтовым и Байроном есть существенные различия.

Вторая часть по объёму меньше и состоит из четырех строчек.
Ритмически вторая часть отличается от первой. Здесь кроются мотивы, то есть, почему было написано это стихотворение. Он говорит о том, что у него не получится дожить до своего успеха и признания:

Я раньше начал, кончу раньше,
Мой ум немного совершит.

14. Художественное своеобразие произведения

Все произведение построено на антитезе, осознанном отделении, которое усиливает мотив одиночества.

С первых строк поэт сравнивает себя с Байроном, отмечая, что они оба «гонимые странники». И эта схожесть отделяет Лермонтова от общества.

А в следующих строках поэт отделяется и от своего соратника, отмечая, что в отличие от него обладает «русскою душой».

В следующих строках поэт говорит о своей ранней кончине, об отделении от всего мира. Лермонтов заканчивает стихотворение утверждением, что никто не в силах понять его и избавить от одиночества.

15. Размер, рифма, строфика

Стихотворение написано в одну строфу, состоящую из 12 строк.

Размер стихотворения – четырехстопный ямб. Имеется как женская, так и мужская рифма.

В первых четырех строках поэт использовал кольцевую рифмовку (АББА). С 5 строки по 12 — перекрестная рифма (ВГВГ).

16. Средства художественной выразительности

В тексте стихотворения преобладают метафоры:

«гонимый миром странник», «мой ум немного совершит», «в душе моей… надежд разбитых груз лежит», «океан угрюмый».

Дополняют картину эпитеты: «русская душа», «неведомый избранник», «разбитые надежды». Понятие русской души включает национальное определение, самопознание, исторический фон.

Смысловую и эмоциональную нагрузку несёт интонация в вопросительных и восклицательных предложениях: «Кто может, океан угрюмый, твои изведать тайны?», «Кто толпе мои расскажет думы?»

Стоит отметить экспрессивный синтаксис и пунктуацию в стихотворении. Например, тире выполняет выделительную функцию. Появляется треугольник «Я — или бог — или никто!», в котором слышна вершина мотива одиночества.

Светские, увеселительные мероприятия для поэта пустышка и фальшь. Единомышленников нет и среди близких друзей. Понять его идеи могут только двое: сам поэт и Бог.

Структура стихотворения построена на антитезе, он противопоставляет себя обществу, природе, Байрону

. Этот художественный приём позволяет создать контраст, выделить мысли лирического героя.

Сравнение «в душе моей, как в океане» показывает насколько трагичен настрой поэта и как глубоки его думы. Наряду с этим поэт сомневается в своих силах и возможностях.

17. Значение

Это стихотворение не просто крик души обычного человека. Здесь Лермонтов раскрывает роль и назначение поэта, совсем юного. Уже в 17 лет он понимает, чему хочет посвятить жизнь. Осознавая предел своих возможностей, поэт не кичится своим талантом.

18. Актуальность

Стихотворение остается актуальным по сей день. Во все времена были свободолюбивые мыслители, поэты и другие деятели искусства, которые остаются верны своим представлениям.

Исследуя лирику М. Ю. Лермонтова можно предположить, что поэт был сверхчувствительной личностью. Лермонтов не был пророком как таковым, но был всегда на шаг вперёд своего времени.

Он искренне не принимал политический строй того времени с его самодержавно-крепостнической действительностью. Поэта не пугают гонения, он остаётся верен своему признанию до конца жизни. Лермонтов прекрасно понимает свою ответственность за свою деятельность не столько перед властью и народом, сколько перед Богом.

19. Мое отношение

Это стихотворение не может оставить равнодушным. Оно оставляет неизгладимый след, и положительные эмоции с некой долей грусти.

Лермонтов, не стесняясь читателя, раскрывает перед ним свою душу, показывает свой внутренний мир, потенциал и желание стать великим как его кумир. Его мечта стать Байроном с русской душой.

20. Чему учит

Стихотворение учит сопереживать тем, кто чувствует себя одиноким, уделять им больше внимания. Ведь так часто кажется, что у них все хорошо. Однако, это всего лишь маска, за которой скрываются очень сильные эмоции.

Краткий анализ стихотворения Лермонтова «Нет, я не Байрон, я другой…» по плану

История создания

Стихотворение «Нет, я не Байрон, я другой» датировано 1832 годом. Юному поэту не было и восемнадцати лет.

Первая публикация стихотворения была в 1845 году в журнал «Библиотека для чтения».

LiveInternetLiveInternet

Михаил Юрьевич Лермонтов

Нет, я не Байрон, я другой, Еще неведомый избранник, Как он, гонимый миром странник, Но только с русскою душой. Я раньше начал, кончу ране, Мой ум немного совершит; В душе моей, как в океане, Надежд разбитых груз лежит. Кто может, океан угрюмый, Твои изведать тайны? Кто Толпе мои расскажет думы? Я — или бог — или никто!

Михаил Лермонтов очень рано осознал, что его жизнь будет связана с литературой, хотя никогда не считал себя выдающимся поэтом. Тем не менее, в 1832 году, незадолго до своего 18-летия, он написал стихотворение «Нет, я не Байрон, я другой…», в котором предопределил свой жизненный и творческий путь.

Творчеством английского поэта Джорджа Гордона Байрона Михаил Лермонтов увлекался с раннего детства. Ему была прекрасно известна судьба этого угрюмого и очень обидчивого человека, который так и не был понят своими современниками. Лермонтов чувствует, что его ждет та же участь, и ему также предстоит стать странником, который «гонимый миром» и лишен общественного признания. Автор этого стихотворения отрицает, что в своем творчестве он подражает знаменитому англичанину, так как его душа пока еще не отравлена сарказмом. Тем не менее, Лермонтов все же признает, что с Байроном у него довольно много общего. И, в первую очередь, это уникальная способность опережать время и события, а также дар предвидения, который Лермонтов открыл в себе, еще будучи подростком.

В этом произведении он прямо указывает на то, что его жизненный путь будет недолгим. «Я раньше начал, кончу ране», — отмечает поэт, тем самым, предопределяя собственную судьбу. Затрагивая тему творческого наследия, Лермонтов подчеркивает: «Мой ум немного совершит». При этом автор отмечает, что уже сейчас, в столь юные годы, на его душе лежит бремя несбывшихся надежд, с которым ему предстоит мириться до конца жизни. Обладая даром пророка, Лермонтов прекрасно понимает, что он родился не в то время. Поэтому для того, чтобы достучаться до сердец даже близких ему людей, следует прилагать огромные усилия. Поэт понимает, что если он этого не сделает, то, кроме Бога, никто больше не способен донести до окружающих его чувства и мысли, дать им верное определение. И именно необходимость выворачивать наизнанку собственную душу пугает юного поэта, который предпочитает повторить путь Байрона только ради того, чтобы не испытывать страданий и унижений.

Проводя аналогию с жизнью своего английского кумира, Лермонтов понимает, что он также будет обречен на одиночество. Однако это совсем не беспокоит автора, для которого гораздо печальнее осознавать тот факт, что все его усилия изменить мир к лучшему наткнутся на глухую стену непонимания. И, возможно, сквозь десятилетия будут оценены другими поколениями, но насладиться собственным триумфом поэт уже не сможет.

Текст: pishi-stihi.ru

Проблематика

Анализ стиха 3

Стихотворение написано Михаилом Лермонтовым в 1832 году. Оно лишний раз заставляет задуматься о даре поэта. Он в нескольких строчках рассказывает о своей судьбе, как сделал это в стихотворении «Сон». Лермонтов открыто говорит «Я начал раньше, кончу ране». Это и оказалось судьбой поэта, погибшего на двадцать шестом году своей жизни.

Мы понимаем, читая стихотворение, что в основном Лермонтов рассказывает о своей судьбе и как обычного человека, и в качестве поэта. Он говорит с самых первых строк, что он еще не знаменит, он как Байрон, но с русской душой. Лермонтов предчувствует, что он успеет совершить немного, но кто, если не он?

Во всех стихотворениях Михаила Юрьевича Лермонтова есть особый смысл, который он с детальной точностью преподносит читателю. Данное стихотворение не является исключением. Лермонтов не просто рассказывает о том, кто он и о своей судьбе, он также раскрывает роль поэта. В последней строфе он написал «Я-или Бог-или никто!».

Свое призвание Лермонтов осознал в довольно раннем возрасте для нашего времени. Когда он написал стихотворение «Нет, я не Байрон, я другой», ему было 17 лет. На самом деле Михаил Лермонтов не превозносил своего таланта, как, например, Александр Пушкин.

Почему именно Байрон? Лермонтов читал его творения с детства. Хотя интересен тот факт, что судьбы Лермонтова и Байрона невероятно похожи. Как и Байрон, Лермонтов обладал вспыльчивым характером и обидчивостью. Лермонтова не понимали сверстники, современники, поэтому он чувствовал, что создан для другого времени. Байрона также не понимали современники.

В какой-то мере, Михаил Лермонтов в стихотворении осознает свое дальнейшее одиночество и похожую с судьбой Джорджа Байрона свою судьбу. Он связывает их незримой нитью. Но пытается отказаться от этого, говоря, что он не Байрон, он другой…

9, 10 класс

Анализ стихотворения Нет, я не Байрон, я другой… по плану

Тематика

Аналогия личностей проводится лишь раз в строчке «Как он, гонимый миром странник».

Основная мысль – раскрыть душу и мысли странника.

Жанр, тема и идея стихотворения

Стихотворение написано в 1832 году, когда поэту было 18 лет, и уже были созданы «Корсар», «Азраил», «Ашик-Кериб», «Исповедь», «Джюлио». В этих произведениях чувствуется влияние творчества Байрона. Истории создания этого произведения предшествовало изучение английского языка по произведениям Байрона.

Стихотворение «Нет, я не Байрон, я другой…» написано в жанре философской лирики.

Тема стихотворения – сравнение судеб Лермонтова и Байрона. Главная мысль – персонализация, индивидуализация Лермонтова как поэта и литератора; ответ тем, кто сравнивал Лермонтова с Байроном. Михаил Юрьевич только однажды проводит аналогию с английским поэтом:

Как он, гонимый миром странник…

Лермонтов признается, что в своих стихах он стремится рассказать толпе свои думы, потому что никто другой этого не сделает.

В 1832 году Лермонтов еще не стремился печататься, но он их показывал друзьям, которые с восторгом их переписывали. Так первые произведения Лермонтова расходились по рукам, приобретали известность.

Пафос

Лермонтов передает грусть и тревожность лирического героя, гонимого миром.

Система образов

В душе моей как в океане, Надежд разбитых груз лежит.

Первый период творчества

П. Заболотский. Портрет М.Ю. Лермонтова (1837)

Хоть этот период и называют ученическим, произведения молодого поэта уже отличаются глубиной размышлений, разнообразием тем, жанров. В этот период Лермонтов написал более 300 стихотворений, 3 драмы («Цыганы» – набросок начала оперы, 1828), «Испанцы», 1830, «Странный человек», 1831), а также переводы из Байрона, Шиллера. В 1832 г. он написал стихотворение «Нет, я не Байрон…», в котором высказал мысль о том, что он прошёл путь подражательного ученичества великому Байрону, но обрёл свой голос и нашёл свой творческий путь.

Нет, я не Байрон, я другой, Ещё неведомый избранник, Как он, гонимый миром странник, Но только с русскою душой. Я раньше начал, кончу ране, Мой ум немного совершит; В душе моей, как в океане, Надежд разбитых груз лежит. Кто может, океан угрюмый, Твои изведать тайны? Кто Толпе мои расскажет думы? Я – или Бог – или никто!

В этом стихотворении уже намечены главные мотивы его творчества: темы собственного избранничества («я другой, ещё неведомый избранник»), скитания, одиночества («как он, гонимый миром странник», намёк на раннюю гибель («я раньше начал, кончу ране»), утверждение собственного национального самосознания («как он, гонимый миром странник, но только с русскою душой». Период с 1828 по 1832 г. – это возраст Лермонтова 14-18 лет. Да, в смысле возраста – это период ученичества. Но по глубине мысли, восприятия жизни юношей этот период сложно назвать ученическим – настолько глубокими и серьёзными были написанные им в этот промежуток времени произведения. Среди них немало настоящих шедевров: «Нищий», «О, полно извинять разврат!», «Желание», «Ангел», «Ужасная судьба отца и сына…», «Нет, я не Байрон…», «Парус», «Предсказание» и др.

М. Лермонтов «Поэт»

Когда Рафа́эль вдохновенный Пречистой девы лик священный Живою кистью окончал, – Своим искусством восхищенный,

Он пред картиною упал! Но скоро сей порыв чудесный Слабел в груди его младой, И, утомленный и немой, Он забывал огонь небесный.

Таков поэт: чуть мысль блеснет, Как он пером своим прольет Всю душу; звуком громкой лиры Чарует свет и в тишине Поет, забывшись в райском сне, Вас, вас! души его кумиры! И вдруг хладеет жар ланит, Его сердечные волненья Всё тише, и призра́к бежит! Но долго, долго ум хранит Первоначальны впечатленья. 1828

В этом стихотворении речь идёт о «Сикстинской мадонне» Рафаэля.

М. Лермонтов «Нищий»

У врат обители святой Стоял просящий подаянья Бедняк иссохший, чуть живой От глада, жажды и страданья.

Куска лишь хлеба он просил, И взор являл живую муку, И кто-то камень положил В его протянутую руку.

Так я молил твоей любви С слезами горькими, с тоскою; Так чувства лучшие мои Обмануты навек тобою! 1830

Впервые это стихотворение было опубликовано в журнале «Библиотека для чтения» в 1844 г. под названием «К Е. А….е», т.е. к Екатерине Александровне.

Сушкова Екатерина Александровна (по мужу Хвостова, 1812-1868) – московская знакомая Лермонтова, которой он был увлечён в 1830-1831 гг. и которой посвящен целый ряд его стихотворений. В кругу близких Сушковой было присвоено английское прозвище Miss Black eyes (англ.), т. е. Черноокая мисс. Летом 1830 г. Лермонтов часто виделся с ней в Середниково, подмосковной усадьбе своих родственников Столыпиных, где он тогда гостил. В декабре- январе 1834-1835 гг. Лермонтов встречался с Сушковой в Петербурге, добился от неё признания в любви, после чего по его инициативе их отношения были внезапно и навсегда разорваны. История отношений Лермонтова с Сушковой изображена в его незаконченном романе «Княгиня Лиговская» (1835), где Сушкова выведена под именем Елизаветы Негуровой. Е.А. Сушкова вспоминала, что в августе 1830 г. большая компания молодёжи отправилась пешком из Середникова в Троице-Сергиевскую лавру (ныне г. Загорск Московской области). На паперти лавры стоял слепой нищий, который, услыхав звон монет, стал благодарить за подаяние и рассказал о бессердечной шутке над ним «молодых господ», «наложивших полную чашечку камушков».

М. Лермонтов

Ужасная судьба отца и сына

Жить розно и в разлуке умереть, И жребий чуждого изгнанника иметь На родине с названьем гражданина! Но ты свершил свой подвиг, мой отец, Постигнут ты желанною кончиной; Дай бог, чтобы как твой, спокоен был конец Того, кто был всех мук твоих причиной! Но ты простишь мне! я ль виновен в том, Что люди угасить в душе моей хотели Огонь божественный, от самой колыбели Горевший в ней, оправданный творцом? Однако ж тщетны были их желанья: Мы не нашли вражды один в другом, Хоть оба стали жертвою страданья! Не мне судить, виновен ты иль нет; Ты светом осужден. Но что такое свет? Толпа людей, то злых, то благосклонных, Собрание похвал незаслуженных И стольких же насмешливых клевет. Далеко от него, дух ада или рая, Ты о земле забыл, как был забыт землей; Ты счастливей меня; перед тобой Как море жизни – вечность роковая Неизмеримою открылась глубиной. Ужели вовсе ты не сожалеешь ныне О днях, потерянных в тревоге и слезах? О сумрачных, но вместе милых днях, Когда в душе искал ты, как в пустыне, Остатки прежних чувств и прежние мечты? Ужель теперь совсем меня не любишь ты? О если так, то небо не сравняю Я с этою землей, где жизнь влачу мою; Пускай на ней блаженства я не знаю, По крайней мере я люблю! 1831

В этом стихотворении Лермонтов говорит о смерти отца. Юрий Петрович Лермонтов умер 1 октября 1831 г. в своей деревне Кропотово Тульской губернии. Стихотворение содержит намеки на семейные раздоры, которые привели к разлуке Лермонтова с отцом.

В августе 1832 г., в годовщину Отечественной войны 1812 г., было написано стихотворение «Два великана», в котором сказочно-аллегорически изображаются борьба Наполеона I с Александром I и поражение Наполеона под Москвой, а также конец жизни Наполеона на острове Святой Елены.

М. Лермонтов «Два великана»

В шапке золота литого Старый русский великан Поджидал к себе другого Из далеких чуждых стран.

За горами, за долами Уж гремел об нем рассказ, И померяться главами Захотелось им хоть раз.

И пришел с грозой военной Трехнедельный удалец – И рукою дерзновенной Хвать за вражеский венец.

Но улыбкой роковою Русский витязь отвечал; Посмотрел – тряхнул главою… Ахнул дерзкий – и упал!

Но упал он в дальнем море На неведомый гранит, Там, где буря на просторе Над пучиною шумит.

В этот период много стихов Лермонтов посвятил таинственной незнакомке Н.Ф.И. Эти инициалы удалось раскрыть советскому литературоведу Ираклию Андроникову – Наталья Фёдоровна Ива́нова, дочь московского литератора и драматурга Ф.Ф. Ива́нова. Лермонтов познакомился с ней в 1830 г. Ей посвящён его «ивановский» цикл (более 30 стихотворений).

М. Кашенцев. Портрет Н.Ф. Ивановой. Акварель 1834 г.

Отношения с Ива́новой первоначально развивались иначе, чем с Сушковой. Лермонтов впервые почувствовал взаимное чувство. Но вскоре молодому поэту она предпочла более опытного и состоятельного соперника, поэтому к лету 1831 г. в творчестве Лермонтова становится ключевой тема измены, неверности. Поэт мучительно переживал это чувство. В стихах, обращённых к Н. Ф. Ивановой, не содержится никаких прямых указаний на причины сердечной драмы двух людей, на первом месте лишь само чувство неразделённой любви, перемежающееся раздумьями о горькой судьбе поэта. Его угнетает не столько отсутствие взаимности, сколько нежелание оценить насыщенный духовный мир поэта.

М. Лермонтов

Я не унижусь пред тобою; Ни твой привет, ни твой укор Не властны над моей душою. Знай: мы чужие с этих пор. Ты позабыла: я свободы Для заблужденья не отдам; И так пожертвовал я годы Твоей улыбке и глазам, И так я слишком долго видел В тебе надежду юных дней, И целый мир возненавидел, Чтобы тебя любить сильней. Как знать, быть может, те мгновенья, Что протекли у ног твоих, Я отнимал у вдохновенья! А чем ты заменила их? Быть может, мыслию небесной И силой духа убежден Я дал бы миру дар чудесный, А мне за то бессмертье он? Зачем так нежно обещала Ты заменить его венец, Зачем ты не была сначала, Какою стала наконец! Я горд!.. прости! люби другого, Мечтай любовь найти в другом; Чего б то ни было земного Я не соделаюсь рабом. К чужим горам под небо юга Я удалюся, может быть; Но слишком знаем мы друг друга, Чтобы друг друга позабыть. Отныне стану наслаждаться И в страсти стану клясться всем; Со всеми буду я смеяться, А плакать не хочу ни с кем; Начну обманывать безбожно, Чтоб не любить, как я любил; Иль женщин уважать возможно, Когда мне ангел изменил? Я был готов на смерть и муку И целый мир на битву звать, Чтобы твою младую руку – Безумец! – лишний раз пожать! Не знав коварную измену, Тебе я душу отдавал; Такой души ты знала ль цену? Ты знала – я тебя не знал! 1831

Это прощальное обращение к Н.Ф. Ивановой.

Центральные персонажи

Центральных персонажей здесь два: Байрон и Лермонтов.

Чужая душа, как говорится, потёмки. А русская душа загадочна. Она неоднозначна, чувственна и эмоциональна.

Нет, я не Байрон, я другой.

В стихотворении «Нет, я не Байрон, я другой. » М. Ю. Лермонтов сравнивает свою судьбу с судьбой английского поэта.
В ней действительно много общего. И Байрон, и Лермонтов предстают как романтические, «гонимые миром» странники, переживающие конфликт с самим собой и всем, что их окружает. Тем не менее, Лермонтов считает свое творчество неповторимым, сугубо индивидуальным, и это он настойчиво утверждает уже в первой строке стихотворения. Поэт называет себя «неведомым избранником» с «русской душой». Его судьба непроста: в душе «надежд разбитых груз лежит», и она, словно угрюмый океан, полна тайных дум.

Антитеза, контраст помогают поэту подчеркнуть его мысли, делают стихотворение образным и эмоциональным. Рифмующиеся слова несут высокую смысловую нагрузку: «избранник» — «странник», «угрюмый» — «думы».

Лирический герой стихотворения одинокий и непонятый «толпой», он сам себе предрекает раннюю кончину: «Я раньше начал, кончу ране. ».

Лейтмотив стихотворения — тоска и отрешенность от мира. Внутренний мир героя полон дум и страданий. Рассказать о них миру может или сам герой, или бог. Остальным понять все это не дано.

«Лермонтовский пессимизм есть пессимизм силы, гордости; пессимизм божественного величия духа», — писал о поэзии М. Ю. Лермонтова С. А. Андреевский, и с его словами нельзя не согласиться.

Лирический герой

Сюжет

Композиция

Композиция стихотворения состоит из двух частей.

Вторая часть по объёму меньше и состоит из четырех строчек. Ритмически вторая часть отличается от первой. Здесь кроются мотивы, то есть, почему было написано это стихотворение. Он говорит о том, что у него не получится дожить до своего успеха и признания:

Я раньше начал, кончу раньше, Мой ум немного совершит.

Темы и настроение

В стихотворении «Нет, я не Байрон, я другой» Михаил Лермонтов затрагивает множество тем, которые коснулись его самого. В произведении представлены:

Тема судьбы. Лирический герой в лице самого поэта предсказывает свой творческий и жизненный путь в строках произведения. Он противопоставляет себя Байрону, так как тот уже смог добиться многого в жизни. Строка из стихотворения является подтверждением этому: «Я раньше начал, кончу ране». Тема судьбы затрагивалась во многих произведениях представителей романтизма, поэтому в творчестве Лермонтова можно наблюдать пророчество, которое он не собирается опровергать. Поэт принял для себя решение, что лучше ничего не пытаться исправить, а плыть по течению.
Тема одиночества. Она является неотъемлемой для всего творчества поэта. Лермонтов чувствовал себя ненужным в обществе, не мог найти того человека, с которым мог бы разделить свои мысль и быть понятым.
Тема поэта и толпы. Михаил Юрьевич чувствует себя одиноким в окружении людей. Он считал, что из-за масок приличия, которые все натянули на лица, писатель не может раскрыть свой талант и полностью отдаться творческому процессу.
Тема самопознания. Лирический герой повествует о том, что люди неспособны увидеть внутренний мир других. Поэт даже не знает, что творится у него самого в глубине души. Он сравнивает человека со слепцом, не видящим даже себя.
Разочарование и тоска. В таком юном возрасте Лермонтов уже несёт на себе груз «несбывшихся надежд». Поэт считает себя никому не нужным, а его произведения так до конца и не будут поняты обществом.

Художественное своеобразие произведения

Все произведение построено на антитезе, осознанном отделении, которое усиливает мотив одиночества.

Вариант 2

Произведение относится по жанровой направленности к философской элегии, представленной в форме послания, и является частью раннего творчества поэта.

Ключевой тематикой стихотворения являются авторские размышления в отношении судьбы души странствующего человека, представленного автором в образе лирического героя, именующего себя странником и пытающегося познать собственную душу, увидеть черты далекого будущего.

Структурная композиция стихотворения, выполненная как монолог лирического героя, условно разделяется на две части, первая из которых представляет собой сравнительное описание поэта с Байроном, указывающее на схожие и отличительные черты знаменитого поэта, а вторая часть повествует о душевном состоянии лирического героя. При этом отличительной особенностью произведения является отсутствие деления стихов на строфы.

Произведение «Нет, я не Байрон, я другой» создается поэтом с использованием в качестве стихотворного размера четырехстопного ямба в сочетании с перекрестной рифмовкой, а также включением женских и мужских рифм, позволяющих усилить эмоциональную окраску стихотворения и передать чувства грусти, тоски лирического героя, размышляющего о собственной дальнейшей судьбе.

Среди средств художественной выразительности, позволяющих придать произведению оригинальность и яркость, присутствуют метафоры в развернутом виде, а также сравнения и эпитеты. Кроме того, поэт применяют особую звуковую интонацию в монологе лирического героя, расставляя в повествовательном содержании смысловой акцент, при помощи вопросительных предложений, а также в форме восклицания.

Своеобразие в стихотворении подчеркивается аллитерацией, художественным приемом, четко передающим мятежность, пылкость, бунтарство душевного состояния лирического героя, ощущающего себя в окружающем мире одиноким и непонятым.

Произведение воспринимается как исповедь лирического героя, осознающего свою избранность, но отчужденного толпой, которая не в состоянии понять мечущую поэтическую душу, сравнимую с океанской безбрежностью и грустными, неизведанными тайнами.

Средства художественной выразительности

В тексте стихотворения преобладают метафоры: «гонимый миром странник», «мой ум немного совершит», «в душе моей… надежд разбитых груз лежит», «океан угрюмый».

Структура стихотворения построена на антитезе, он противопоставляет себя обществу, природе, Байрону. Этот художественный приём позволяет создать контраст, выделить мысли лирического героя.

Анализ стихотворения М.Ю. Лермонтова «Нет, я не Байрон, я другой…»

Влияние на творчество

Для правильной трактовки стихотворения надо сказать несколько слов о самом Джордже Гордоне Байроне. Это английский поэт, представитель романтизма, который стал символом своего времени. Герои его произведений – разочарованные жизнью странники. Они весьма циничны и эгоистичны из-за того, что не смогли найти себя и свое место в этом мире.
Влияние Байрона на современников было огромно. Это обусловлено его идеями свободы, культом разума и духом протеста. Он будоражит умы и становится «властителем дум». Своим примером он пробуждает в молодых людях гражданственность и патриотизм.

Личность Байрона интересовала Лермонтова еще в начале творчества. Он с удовольствием замечает, что его становление как поэта прошло под звездой Байрона. Свободолюбивые настроения англичанина были ему близки. В возрасте 15

лет юный поэт начинает переводить с английского его поэзию. Влияние Байрона на Лермонтова со временем все больше усиливалось. Поэт с радостью подмечал детали биографии, которые их роднили. Например, ранняя тяга к поэзии и желание посвятить ей жизнь.

Анализ стихотворения

Стихотворение увидело свет в 1832

году. В центре сюжета – романтический герой-странник, олицетворяющий самого Лермонтова. Поэт указывает на внутренне родство с Байроном. Они оба находятся в конфликте с окружающими и со всем миром. Они – гонимые миром странники. Общей для них является роль избранных, носителей особых знаний о мире. Лермонтов не стремится обособиться от Байрона, как можно подумать из первой строки. Но он отмечает свое особое, русское предназначение. Поэт видит самобытность той исторической и политической ситуации, в которой ему предстоит жить и творить.

На момент написания стихотворения поэту почти 18

лет. Поэтому Лермонтов о. Но вместе с этим уже осознает свое исключительное предназначение.

Поэт предчувствует, что его жизнь будет недолгой. Он пророчит свою судьбу: «Я раньше начал, кончу ране». Лермонтов видит, что его идеи не принимают. Он родился не в то время. Поэтому поэт не рассчитывает, что при жизни его поймут. Знает, что не успеет сделать все то, что мог и хотел.

Сравнение души с океаном помогает подчеркнуть, насколько огромны те переживания, которые его терзают.

О каких разбитых надеждах упоминает автор? Речь идет о сфере личностных и душевных переживаний. Но не меньше поэт тревожится за судьбу Родины. В России байронизм базировался на декабристских идеях. Но уже к концу 20-

х годов такие настроения сходят на нет, а новые революционно-демократические идеи еще только начинают зарождаться. Отсюда и терзания поэта, который видит отсутствие общественного идеала и туманность будущего.

Интересен треугольник, который создает поэт: «Я – или Бог – или никто!». Это вершина мотива одиночества. Лермонтов видит фальшь и пустоту светских развлечений. Поэтому он понимает, что среди друзей он вряд ли найдет единомышленников. Находясь под влиянием пессимистических и трагических настроений, поэт указывает, что кроме него и высших сил никто не способен понять и донести его идеи.

Средства выразительности

Стихотворный размер – четырехстопный ямб.

Стилистические фигуры:

антитеза: «Нет, я не Байрон, я другой» метафора: «Надежд разбитых груз лежит» эпитеты: «неведомый избранник», «гонимый миром странник», «русскою душой» сравнение: «В душе моей, как в океане»

Автор использует вопросительное и восклицательное предложение для усиления эмоциональной окраски.

Актуальность

Анализ стихотворения «Нет, я не Байрон, я другой» (М.Ю. Лермонтов)

Лирика М. Ю. Лермонтова обогащена историческими, социальными и культурными подробностями из жизни наших предков. Поэт тонко чувствовал свою эпоху, поэтому смог изобразить ее точно и красиво в небольших, но насыщенных произведениях. Чтобы разобраться во всем, что написал этот автор, будучи одним из самых образованных людей своего времени, Многомудрый Литрекон советует Вам обратиться к анализу его творчества.

История создания

Стихотворение «Нет, я не Байрон, я другой» поэт написал в 1832 году, будучи ещё семнадцатилетним мальчишкой. Уже в столь раннем возрасте он прекрасно видел свой жизненный путь: «Я раньше начал, кончу ране».

Как многие современники, Лермонтов восхищался творчеством английского литератора Байрона. Это один из основоположников романтизма, его Чайльд-Гарольд станет русским Печориным, а все потому, что Михаил Юрьевич имел схожее мировоззрение со своим коллегой по цеху. Он тоже был романтиком, но поздним, ведь до северных стран это направление дошло гораздо позднее. В этом стихотворении русский поэт сопоставляет себя и зарубежного автора, подмечая сходство, однако обозначая и различие. Видимо, этими строками он отвечал на обвинения в позерстве и подражательстве Байрону, который к тому времени уже был известен на весь мир. «Разочаровываться в жизни» стало уже слишком модно, и юный, но запальчивый Лермонтов спешит уверить, что для него упаднические настроения и томные взгляды – не способ привлечь внимание дам, а нечто большее, то есть состояние «русской души». Его последующая судьба стала ярким доказательством того, что он не солгал.

Жанр, направление, размер

Как во многих стихотворениях поэта, в этом произведении нельзя однозначно определить жанр. Его можно отнести к элегии: оно содержит философские мотивы, рассуждение над своей жизнью.

Стихотворение написано привычным для Лермонтова размером: четырехстопный ямб. Размышления о собственной судьбе, о своем поколении, чувство совершенного одиночества – все это позволяют отнести произведение к философской лирике.

Направление – романтизм, ведь перед нами классический букет того периода: разбитые надежды (в 17 лет!), мысли о смерти и бренности бытия, противопоставление себя, непонятого, но гордого, презренной толпе. Все черты романтизма в сборе, и осталось только махнуть на прощание белым парусом.

Образы и символы

В центре стихотворения — внутренний мир лирического героя. Различные образы передают его эмоциональное состояние. Так, океан символизирует душу. Как и создание природы, она непостоянна, бездонна, наполнена тайнами, которые в 19 веке выглядели непостижимыми. В душе всегда что-то бурлит, она не может оставаться смиренной, как стихия в расцвете буйства.

Образ толпы появляется в предпоследней строке – герой противопоставляет себя ей, подчеркивая свое одиночество, разлад с обществом. Он считает, что его «думы» никто не в силах понять, кроме него и бога. Именно оторванность от презренных мещан позволяет ему сравнивать себя с известным эпатажным поэтом, так что толпа добавлена для контраста и не описана подробно. Целью было выгодно показать себя на фоне нее.

Герой сравнивает, но в тоже время противопоставляет себя Байрону. В первой строке он сразу проводит черту между ними: «Нет, я не Байрон, я другой». Герой еще никому не известен, он понимает, что не успеет многого добиться. Однако затем он указывает на сходства между ними: «как он, гонимый миром странник». Их роднит отчужденность от общества, угрюмость, одиночество.

Образ лирического героя – типичный для романтизма шаблон. Он, гордый одиночка и непременно скиталец, верит в свою раннюю смерть, как избавление от дел, которыми он вовсе не спешит себя занять. К чему, ведь все равно не успеет совершить многое? Это оторванный от реальности человек, который занимается только самокопанием. Его не устраивает презренное мелкое дело, он хочет всего и сразу, поэтому равнодушно отмахивается от труда в самом начале жизни. Сейчас автору близко это мировоззрение, но в зрелые годы он эволюционирует и с горьким раскаянием изобразит никчемного и инфантильного Григория Печорина, которого этот образ мыслей доведет до логического конца.

Темы и настроение

В стихотворении поднимается несколько тем, характерных для творчества М.Ю. Лермонтова.

Лирический герой рассуждает над своим будущим. Он предопределил творческий и жизненный путь в строках: «Я раньше начал, кончу ране,/Мой ум немного совершит». Он противопоставляет себя тем самым знаменитому Байрону, который уже достиг высоких вершин. Тема судьбы занимала умы многих поэтом-романтиков, поэтому здесь мы видим это невеселое пророчество, которое человек не собирается опровергать. В рамках «пассивного романтизма» принято было не бороться со злым роком, ибо жалким людям нечего и пытаться одолеть его.
Тема одиночества также неотъемлема от творчества Лермонтова. Лирический герой называет себя «гонимым странником». Он чувствует себя лишним в обществе, не может найти родную душу, которая поняла бы его тайные думы.
М.Ю. Лермонтов затрагивает в стихотворении тему поэта и толпы. Лирический герой считает себя одиноким – никто не способен понять его. «Приличьем стянутые маски» равнодушны ко всему, что происходит вокруг, потому поэту тяжело жить и творить в таком обществе.
Также интересна тема самопознания. Лирический герой находит, что люди не знают друг друга, что душа – океан, скрытый от глаз. Даже сам он не знает, что творится в его внутреннем мире. Человек в его представлении – слепец, которому не дано увидеть даже себя.
Стихотворение проникнуто разочарованием, тоской. Даже в такой молодой душе уже лежит «груз несбывшихся надежд». Лирическому герою грустно оттого, что он одинок в этом мире, его мысли и идеи чужды окружающим, он всегда будет для них странным и угрюмым.

Основная идея

Лирический герой размышляет над предопределением. Он считает свой жизненный путь самобытным, не похожим на чей-либо, несмотря на некоторые сходства с судьбой английского поэта Байрона. Называя себе «неведомым избранником», он чувствует свою особую цель. Поэт предсказывает себе недолгую творческую деятельность, томительное одиночество, непонимание со стороны общества. Смысл стихотворения – демонстрация творческого кредо, некая визитная карточка, где ясно видны особенности и основные мысли поэта-романтика.

М. Ю. Лермонтов понимал, что он не первый в очереди на разочарование в жизни, поэтому нужно заявить о себе, предугадав упреки и насмешки. Так, он указывает на новаторский русский колорит своих произведений и на то, что не успеет даже насладиться лаврами успеха – дни его сочтены. То есть он пишет не ради моды и признания света, не подражает Байрону во всем, а пытается обрести собственный путь в литературе, выражая то, что есть в его душе, даже если это уже было выражено кем-то до него. Таковая главная мысль автора.

Средства художественной выразительности

Эмоциональное состояние лирического героя помогают передать многие средства художественной выразительности.

Так, метафора «гонимый миром странник» подчеркивает отчужденность героя от окружающего мира, его обособленность. Он одинок в этом обществе, вынужден всё время скитаться в поиске счастья. С помощью метафоры герой описывает свое душевное состояние: «океан угрюмый». Он сравнивает себя с тоскующей природой, глубокой и таинственной. Под фразой «мой ум немного совершит» он имеет в виду быстротечность и несовершенство своего творчества.

В стихотворении часто встречается такой троп, как сравнение. Лирический герой указывает на сходство с Байроном: он так же страдает от людского неприятия.

Также автор использует риторический вопрос. Лирический герой обращается к себе самому:

Кто может, океан угрюмый,
Твои изведать тайны? Кто
Толпе мои расскажет думы?

Однако сам же понимает, что такого человека не найдёт. Придется самому заняться хоть этим делом.

Автор: Анастасия Сметанова

Живые страницы. Михаил Лермонтов

Самый достоверный портрет Михаила Лермонтова, самую глубокую и самую верную характеристику дают его сочинения, в которых он отразился весь, каким был в действительности и каким хотел быть! Читая лирические стихи и романтические поэмы, трагический «Маскарад» и одну из самых удивительных книг во всей мировой литературе — «Герой нашего времени» мы невольно вспоминаем, что сказал Пушкин о Байроне: «Он исповедался в своих стихах невольно, увлеченный восторгом поэзии».

Интересно, что великого английского поэта Джорджа Гордона Байрона и Михаила Лермонтова связывают родственные узы. Род Лермонтовых восходит к средним векам, а именно к шотландскому рыцарю, поэту Томасу Лермонту, прозванному Рифмачом. У Вальтера Скотта есть баллада о нем. Остатки его замка Эльсердон в Шотландии сохраняются до сих пор. Один из шотландских Лермонтов в 1613 году воевал в рядах польской армии против русских. При осаде крепости Белой этот наемный рыцарь был взят в плен и остался в России. Георг Лермонт поступил на службу, под именем Юрия Андреевича принял православную веру, ему пожалованы были земли в Костромской губернии. Во время второй польской войны 1633 – 1634 гг. он был убит, но потомки его продолжали служить России. Уже внуки Георга Лермонта были стольниками на русской службе.

В том же XVII веке в Англии одна из представительниц женской линии Лермонтов вышла замуж за Вильяма Гордона, а в веке XVIII, точнее в 1785 г. на Екатерине Гордон женился барон Байрон — это были родители Джорджа Байрона. Михаил Лермонтов — представитель российской ветви рода Лермонтов в седьмом или восьмом колене.

Лермонтов знал о существовании Томаса Лермонта, но то, что он был в родстве, пусть и очень отдаленном, со своим кумиром Байроном, ему не было известно:

Нет, я не Байрон, я другой,
Еще неведомый избранник,
Как он гонимый миром странник,
Но только с русскою душой.
Я раньше начал, кончу ране,
Мой ум немного совершит;
В душе моей как в океане
Надежд разбитых груз лежит.
Кто может, океан угрюмый,
Твои изведать тайны? Кто
Толпе мои расскажет думы?
Я — или бог — или никто!

Как всякий настоящий, а тем более великий поэт, Лермонтов исповедался в своей поэзии, и, перелистывая томики его сочинений, мы можем прочесть историю его души и понять его как поэта и человека.

Историю протекших веков и все лучшее, накопленное русской и европейской культурой, — поэзию, прозу, драматическую литературу, музыку, живопись, труды исторические и философские, — Михаил Лермонтов изучал, начиная с первого дня пребывания в Пансионе при Московском университете, а затем в годы студенчества. Приятелям запомнилась его любимая поза: облокотившись на одну руку, Лермонтов читает принесенную из дома книгу, и ничто не может ему помешать — ни разговоры, ни шум.

Он владеет французским, немецким, английским, читает по-латыни, впоследствии, на Кавказе, примется изучать азербайджанский язык, в Грузии будет записывать слова грузинские и одной из своих поэм даст грузинское название — «Мцыри». Он помнит тысячи строк из произведений поэтов великих и малых, иностранных и русских, но из обширного круга его чтения можно выделить двух авторов: Байрона и — особенно — Пушкина. Еще ребенком Лермонтов постигал законы поэзии, переписывая в свой альбом их стихи. Перед Пушкиным он благоговел всю жизнь. И больше всего любил «Евгения Онегина».

Он не просто читал — каждая книга была для него ступенью к самостоятельному пониманию назначения поэзии, каждая воспринималась критически. Воображение уносит его на Кавказ, где он побывал в детстве, и в страны, где он никогда не бывал, — в Литву, Финляндию, Испанию, Италию, Шотландию, Грецию, в будущее и в прошлое и даже в мировое пространство:

Как часто силой мысли в краткий час
Я жил века и жизнию иной.
И о земле позабывал…

Лермонтов был одарен удивительной музыкальностью — играл на скрипке, на фортепиано, пел, сочинял музыку на собственные стихи. В последний год жизни он положил на музыку свою «Казачью колыбельную песню». Были даже и ноты, но пропали и до нас не дошли. Однако, если бы мы даже не знали об этом, мы догадались бы о его музыкальности, читая стихи и прозу его. Не много рождалось поэтов, которые бы так «слышали» мир и видели его так — динамично, объемно, красочно. В этом Лермонтову-поэту помогал его глаз художника. Не только с натуры, но и на память он мог воспроизводить на полотне, на бумаге фигуры, лица, пейзажи, кипение боя, скачку, преследование. И, обдумывая стихотворные строки, любил рисовать грозные профили и горячих, нетерпеливых коней.

В юности, сочиняя романтические поэмы и драмы, он рисовал в своем воображении свободных и гордых героев, людей пылкого сердца, могучей воли, верных клятве, гибнущих за волю, за родину, за идею, за верность самим себе. В окружающей жизни их не было. Но Лермонтов сообщал им собственные черты, наделял своими мыслями, своим характером, своей волей. Таковы — Фернандо, Юрий Волин, Владимир Арбенин в юношеских трагедиях, Измаил-бей, Арсений, Печорин… и Демон мыслит и клянется, как Лермонтов.

С юных лет светское общество, с которым Лермонтов был связан рождением и воспитанием, олицетворяло в его глазах все лживое, бесчувственное, жестокое, лицемерное. И заглавие трагедии «Маскарад» заключает в себе смысл иронический, ибо у этих людей лицо было маской, а в маскараде, неузнанные, они выступали без масок, в обнажении низменных страстей и пороков.

Скорбная и суровая мысль о поколении, которое, как казалось ему, обречено пройти по жизни, не оставив следа в истории, вытеснила юношескую мечту о романтическом подвиге. Лермонтов жил теперь для того, чтобы сказать современному человеку правду о «плачевном состоянии» его духа и совести, — поколению малодушному, безвольному, смирившемуся, живущему без надежды на будущее.

Лермонтовская поэзия удивительно своеобразна, неповторима. И любимым поэтическим средством являются в ней антитезы — столкновение противоположных понятий: «день первый» — «день последний», «позор» — «торжество», «паденье» — «победа», «свиданье» — «разлука», «демоны» — «ангелы», «небо» — «ад», «блаженство» — «страданье»… И другой, излюбленный, поэтический прием — анафора, настойчивое повторение в начале строки одного и того же слова:

Клянусь я первым днем творенья,
Клянусь его последним днем,
Клянусь позором преступленья
И вечной правды торжеством.
Клянусь паденья горькой мукой,
Победы краткою мечтой;
Клянусь свиданием с тобой
И вновь грозящею разлукой;
Клянуся сонмищем духов,
Судьбою братий, мне подвластных,
Мечами ангелов бесстрастных,
Моих недремлющих врагов;
Клянуся небом я и адом,
Земной святыней и тобой;
Клянусь твоим последним взглядом,
Твоею первою слезой,
Незлобных уст твоих дыханьем,
Волною шелковых кудрей;
Клянусь блаженством и страданьем,
Клянусь любовию моей…

Как много говорит самый стих о личности его творца, о его характере, о его страсти!

И через всю жизнь проносим мы в душе образ этого человека — грустного, строгого, нежного, властного, скромного, смелого, благородного, язвительного, мечтательного, насмешливого, застенчивого, наделенного могучими страстями и волей и проницательным беспощадным умом. Поэта гениального и так рано погибшего. Бессмертного и навсегда молодого.

«Нет, я не Байрон, я другой», анализ стихотворения Лермонтова

Имя английского лорда Джорджа Гордона Байрона — поэта, по сути, ставшего родоначальником романтизма, у многих любителей поэзии ассоциируется с мрачным Чайльд-Гарольдом – главным героем его самой известной поэмы. Этот мрачный молодой человек, мучимый хандрой, стал воплощением непростой судьбы самого Байрона, как известно, от рождения хромого, отверженного женщинами, страдающего от чувства неполноценности с детства (известен факт, что у него едва отняли нож, которым он хотел себя убить).

Однако, благодаря собственному мужеству и стойкости (чтобы пересилить хромоту, Байрон переплыл пролив Дарданеллы), а также появлению поэмы «Путешествие Чайльд-Гарольда» в британской, а впоследствии и во всей европейской литературе, появился новый тип героя – байронический, а байронизмом «переболели» все молодые поэты, включая Александра Сергеевича Пушкина.

Михаил Лермонтов, тоже знакомый с творчеством английского поэта, накануне своего совершеннолетия создает короткое стихотворение «Нет, я не Байрон, я другой», в котором практически предопределяет свою дальнейшую судьбу. Молодой Лермонтов в буквальном смысле сравнивает себя с английским лордом, понимая, что он тоже «гонимый миром странник», но только «с русскою душой».

Ощущение своей ненужности в русском обществе пришло к Михаилу не сразу. Оставшись без матери в трехлетнем возрасте, усилиями бабушки Елизаветы Алексеевны Арсеньевой он лишился отца и нормального детства. Бабушка посчитала, что лучшим вариантом воспитания для мальчика должно стать военное воспитание. С 13 лет кочуя по казармам, мальчик, тем не менее, был очень привязан к бабушке. Лишенный связи с единственным родным человеком, живущий в атмосфере вечной муштры и дисциплины, творческий ребенок постепенно превращался в угрюмого и замкнутого подростка.

Зная о нелегкой судьбе Байрона, Лермонтов внутренне противится ее повторению: «Нет, я не Байрон, я другой». Ему не хочется быть таким же изгоем, каким долгое время был сам английский поэт-романтик. Широко известен факт, что свою 36-летнюю жизнь Джордж Гордон Байрон завершил в Греции, где, поддерживая повстанцев, заболел лихорадкой, а после умер. Поэту пришлось покинуть родину, где, по мнению Байрона, его все забыли.

Противопоставляя свою судьбу судьбе английского поэта-романтика, Лермонтов подчеркивает, что он пока «неведом» миру, он пока – «неведомый избранник», потому что «с русскою душой». Главное его отличие в том, что он начал раньше (очевидно, творить), и закончит свой путь тоже намного раньше:

Мой ум немного совершит.

Нужно понимать, что в лирическом произведении совсем иная реальность. Когда поэт пишет «Я», то подразумевает некоего лирического героя, чья судьба вполне может быть схожа с автором, но герой приобретает обобщенное значение. И все-таки мотив изгнанничества и одиночества станет ведущим мотивом творчества Михаила Юрьевича Лермонтова.

В заключительной части стихотворения звучит уже знакомый по творчеству Александра Сергеевича Пушкина мотив: противопоставление поэта и толпы. Этот мотив появится в творчестве Лермонтова еще не раз в таких стихотворениях, как «Поэт», «Кинжал», «Пророк». И если в «Пророке» поэт предпочитает удалиться в пустыню, чтобы только не видеть толпу своих гонителей, то в данном произведении герой придерживается другой идеи. Отвечая на вопрос «Кто толпе мои расскажет думы?», сам поэт подчеркивает, что, кроме него и Бога, никто не сможет передать окружающим истины, а это тяжелое испытание, которое не каждый может выдержать.

В стихотворении преобладают романтические средства: сравнение со стихией («в душе моей, как в океане»), метафоры («надежд разбитых груз лежит»). Сама идея произведения, герой которого одинок и противопоставлен всему миру, и есть главная идея романтизма.

Несмотря на небольшой объем, это произведение смело можно отнести к разряду «вечных», так как мысль о собственном предназначении в этом непростом мире тревожит всех, кто неравнодушен к собственной судьбе и судьбе своей страны.

«Родина», анализ стихотворения Лермонтова, сочинение
«Парус», анализ стихотворения Лермонтова
«Пророк», анализ стихотворения Лермонтова
«Тучи», анализ стихотворения Лермонтова
«Герой нашего времени», краткое содержание по главам романа Лермонтова
«Демон», анализ поэмы Лермонтова
«Бородино», анализ стихотворения Лермонтова
«Утес», анализ стихотворения Лермонтова
«Листок», анализ стихотворения Лермонтова
«Дума», анализ стихотворения Лермонтова
«Три пальмы», анализ стихотворения Лермонтова
«Нищий», анализ стихотворения Лермонтова
«Молитва (В минуту трудную…)», анализ стихотворения Лермонтова
«Смерть поэта», анализ стихотворения Лермонтова
«Выхожу один я на дорогу», анализ стихотворения Лермонтова

По произведению: «Нет я не Байрон я другой»

По писателю: Лермонтов Михаил Юрьевич

Поэзия Лермонтова бессмертна и всегда востребована / Интервью / Патриархия.ru

5 ноября 2014 г. 09:40

1 ноября 2014 года гостем передачи «Церковь и мир», которую ведет на телеканале «Вести-24» председатель Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата митрополит Волоколамский Иларион, стала генеральный директор Всероссийской государственной библиотеки иностранной литературы Е.Ю. Гениева.

Митрополит Иларион: Здравствуйте, дорогие братья и сестры! Вы смотрите передачу «Церковь и мир». В октябре исполнилось 200 лет со дня рождения великого русского поэта Михаила Юрьевича Лермонтова — самого загадочного русского гения. Сегодня мы посвящаем передачу ему. У меня в гостях — генеральный директор Всероссийской государственной библиотеки иностранной литературы Екатерина Юрьевна Гениева. Здравствуйте, Екатерина Юрьевна!

Е. Гениева: Владыка, я очень рада, что Вы пригласили меня на Вашу передачу.

Почему я, человек по своему образованию западный, вдруг заинтересовалась творчеством Михаила Юрьевича Лермонтова? Причина, конечно, в его биографии. Даже если его шотландская история — вымысел, все равно, это замечательная история. Лермонтов считал, что его отцовский род восходит к XIV веку, к поэту Шотландии Томасу-прорицателю, который, по легендам, побывал в царстве мертвых, после чего у него открылся пророческий дар. На Эрсилдонских холмах он изрекал свои поэтические пророчества, там он и повстречался с королевой фей, уведшей его сначала на семь лет, а затем уже и навсегда в свое королевство. Но, покидая друзей, он обещал когда-нибудь вернуться поэтом в земной мир. Может его пророчество сбылось в России, когда его далекий потомок Михаил Юрьевич Лермонтов продолжил его поэтическую стезю?

У Лермонтова, на протяжении всей его короткой жизни было поразительно сильно развито чувство рока. Незадолго до гибели поэт предсказал собственную кончину в стихотворении «Сон», в котором точно описал то, что с ним и произошло позже под горой Машук. Такое «тройное зеркало» свойственно уже современной модернистской литературе. Это тоже своеобразный ответ на его роль в мироздании. Он уходит из жизни, потому что вся история с его дуэлью, — история абсолютно странная и мистическая. Блестящий дуэлянт Мишель — Михаил Лермонтов, — конечно, легко мог попасть в своего противника Николая Мартынова, которого он же и спровоцировал на дуэль. Но на дуэли Лермонтов выстрелил в воздух, словно сознательно (страшно это произнести) решив уйти из жизни.

Митрополит Иларион: Я хотел бы уточнить, что когда один стреляет в воздух, предполагается, что и другой человек тоже может выстрелить в воздух. Думаю, что, может быть Лермонтов и на это рассчитывал. Но я с Вами соглашусь, Лермонтов с юности предчувствовал, что его жизнь будет короткой. Он описал состояние души и крестный путь русского поэта «эпохи безвременья»: «Нет, я не Байрон, я другой …» И в этом же стихотворении он говорил: «Я начал раньше, кончу ране». Это были пророческие слова.

Он был, как мне кажется, заложником того мира и того круга, в котором жил, в том числе тех представлений, которыми тогда жила и аристократия, и военные люди, и литературная публика. Вызвать человека на дуэль тогда считалось обычным делом. Ведь мы знаем, что два наших величайших поэта — Пушкин и Лермонтов — погибли на дуэли. Это трагедия, но это объясняется, скажем так, нравами того времени.

Меня же больше интересует та тема, которую Вы затронули в самом начале, — связь между Лермонтовым и вечной жизнью, то есть некое религиозное измерение в его поэзии. Несмотря на то, что он прожил очень короткую жизнь — меньше 27 лет, — он много успел совершить, хотя, наверное, не сказал и десятой части из того, что мог бы сказать, если бы его жизнь продолжилась.

Е. Гениева: Он написал четыреста гениальных стихотворений.

Митрополит Иларион: Он был, на мой взгляд, глубоко религиозным человеком, прекрасно знал Библию. Вся внутренняя жизнь поэта протекала как бы в присутствии и перед взором личного Бога. В своих стихах он обращался к библейским образам, в качестве эпиграфа брал цитаты из Библии. Библейские мотивы у Лермонтова — сложное, многоплановое явление. Их употребление в одном и том же контексте противоречиво и рассчитано на знакомого с Библией читателя, который сумеет разобраться в тонкостях идейно-смысловой направленности библейских мотивов.

Особую роль в поэзии Лермонтова играют исповедально-молитвенные мотивы. У него есть несколько прекрасных стихотворений с одним названием «Молитва», в которых он отражает и свой опыт молитвы, и говорит о взаимоотношениях с Богом не просто в некой риторической форме, но раскрывает интимно-духовные отношения личности к Богу. Именно человеческие, душевные и сердечные тона «Молитвы» определяют характер религиозного чувства поэта.

Лермонтов обнаруживает неистребимую противоречивость своей натуры (и человеческой природы вообще). Одной стороной она навеки прикована к «мраку земли могильной», и «дикие волненья» этого мира безраздельно владеют сердцем поэта. Другой стороной его натура влечется к Богу и знает высшие и вечные ценности. Я думаю, что сочетание в нем, с одной стороны, неизбежного и рокового чувства, что он станет жертвой того мира, в котором жил, а, с другой стороны, чувства религиозного, делает его абсолютно уникальным.

Е. Гениева: Абсолютно с Вами согласна. Вы говорите, что он был жертвой того окружения, в котором находился. На мой взгляд, он был человеком малоприятным. Истории с некоторыми его пассиями показывают, как он легко расстраивал браки, мстя за что-то. Дуэлянт. Вся его гвардейская лирика — своеобразная барковщина.

С другой стороны, это — маска, и перечитывая к 200-летию поэта весь лермонтовский канон, сверяя с его биографией, вдруг понимаешь, что маска светского повесы, острослова, дуэлянта настолько плотно «приросла» к его лицу, что в какой-то момент в этом человеке земное просто взяло верх над духовным. И желая уйти из жизни, предчувствуя свой конец, он осуществил некую драматургию, где «внешний человек» губит в себе «человека внутреннего» — поэта. Но поэт, освободившись от этой маски, уходит в вечность, чтобы потом, может быть, снова к нам вернуться.

Я неслучайно вспомнила в начале нашей встречи о Томасе-прорицателе. Как к нам возвращается Михаил Юрьевич Лермонтов? Он возвращается в духовно-религиозной поэзии. Я была воспитана, благодаря своей замечательной бабушке, на стихотворении «Ангел». Это юношеское стихотворение Лермонтова было написано в память о рано угасшей матери и ее песнях, слышанных поэтом в младенчестве. Невозможно в шестнадцать лет написать такое стихотворение, если ты не слышишь зов бытия и музыку небес.

Митрополит Иларион: Я думаю, что у поэтов есть что-то общее с пророками. Неслучайно наши два великих поэта обращались к образам пророков. Причем, если Пушкин взял за основу образ пророка Исайи, то Лермонтов избирает другой образ из Библии — пророка Елисея, который был гонимым и над которым смеялись дети. И неслучайно Лермонтов вслед за Пушкиным говорил о пророческом призвании поэта. Он писал: «Не смейся над моей пророческой тоскою…»

Пророки — это те люди, через которых Бог говорил с людьми. Наши великие поэты и писатели (здесь нельзя не вспомнить Достоевского, который совершенно очевидным образом обладал пророческим даром), конечно, тоже были людьми, которым Бог что-то открывал. Несмотря на их личную греховность, несмотря на их интерес (как у Лермонтова) к демонической тематике, на их падения и взлеты, которыми сопровождалась вся их жизнь, Господь даровал божественную окрыленность их творчеству, чтобы мы научились верно и твердо воспринимать и постигать священную силу их вдохновения.

Их творчество по сей день остается для нас актуальным. Мы любим Лермонтова не потому, что он был идеальным человеком. Он, конечно, был далек от идеала, но это не мешает нам увидеть, узнать в пламени человеческой страсти — очищающий ее огонь божественного вдохновения. Мы любим Лермонтова, потому что он через свои стихи открывает нам такую глубину внутренней жизни, о которой вообще редко где можно прочитать и услышать. Поэзия такого содержания бессмертна и всегда востребована.

Поэт предчувствовал свою гибель, поэтому пребывал в некоем отстраненном состоянии, считая, что бессмысленно спорить с судьбой. И это тоже проходит лейтмотивом через его творчество. В стихотворении «Выхожу один я на дорогу…» — одиночеству поэта в мире людей противостоит единение со всем мирозданием. В нем душевная тончайшая вибрация, совмещающая восторг пред мирозданием с отчужденностью от него, печальною безнадежностью с надеждой на сладостное чудо. Там образ покоя и вечно длящегося блаженства, где он хотел бы забыться и уснуть, но не «холодным сном могилы», а тем сном, в котором и «сладкий голос», поющий о любви, и тихое дыханье героя, и его чуткий слух. Конечно, это глубоко религиозная тема.

Возвращаясь к молитвенной лирике поэта, хотелось бы вспомнить его стихотворение «Молитва», начинающееся со слов: «В минуту жизни трудную теснится ль в сердце грусть, одну молитву чудную твержу я наизусть…» В этом стихотворении с психологической и поэтической проникновенностью передано состояние душевной просветленности. Лермонтов говорит о своем реальном многократно пережитом опыте. И неслучайно стихотворение завершается словами: «С души как бремя скатится, сомненье далеко — и верится, и плачется, и так легко, легко…» Это означает, что он обладал опытом молитвы, которая дарует слезы умиления и приносит человеку облегчение. И он находил утешение в этом опыте, который был неким лейтмотивом его жизни.

Другое стихотворение «Молитва» посвящено его молитве за близкого человека — за девушку, в которую он бы влюблен. Стихотворение строится как монолог лирического героя — мольба о счастье любимой девушки, о ее душе. В стихах дышит такая благоговейная любовь, что они по праву могут быть названы гимном чистоте, нежности, душевной красоте. Это удивительно тонкое и трогательное стихотворение, где поэт обращается к Божией Матери, и называет Ее «теплой заступницей мира холодного». Мало кто из людей мог бы найти такой образ применительно к Божией Матери. Это значит, что Лермонтов не просто знал о Божией Матери из книг, но чувствовал Ее и любил. Он к Ней обращался. И этот опыт он тоже передает в своих стихотворениях.

Е. Гениева: Вся история жизни Михаила Юрьевича Лермонтова и религиозный контекст его творчества только постепенно открывается людям, которые начинают его читать.

В мои школьные годы мы знали два лучших его стихотворения — «Смерть поэта» о Пушкине и, соответственно, «Парус». Если бы меня спросили, что я сейчас я могу сказать о знаменитом стихотворении Лермонтова «Смерть поэта», которое принесло ему массу неприятностей, ссылки, — я бы ответила, что это одно из самых слабых его стихотворений, потому что в нем нет того звука, который есть в «Молитвах». Это публицистика, которая вполне имеет право на существование, но не более того. А со стихотворением «Парус» — это случай тенденциозного прочтения в рамках школьной программы. Но ведь какими замечательными словами оно оканчивается: «Как будто в бурях есть покой!»

Митрополит Иларион: В поэзии Лермонтова было и публицистическое направление. Так же как и у Достоевского. Но надо сказать, что и в этом направлении у него были явные признаки пророческого дарования. У него есть малоизвестное стихотворение «Предсказание»: «Настанет год, России черный год, когда царей корона упадет…» — мрачное, грозное и поражающее своей беспощадностью. Сегодня можно уже с уверенностью говорить о том, что оно действительно оказалось пророческим, и автор с точностью до мелочей описал в нем события 1917 года: революцию, гражданскую войну. Это пророческое видение не могло открыться человеку, не наделенному даром предвидения будущего и не любившему свою страну.

Я хотел бы еще вспомнить стихотворения, которые Лермонтов пишет в 1841 году, то есть незадолго до своей кончины. Одно из них: «Прощай, немытая Россия, страна рабов, страна господ», — пронизанное публицистическим пафосом и посвященное социальной тематике. Но тогда же он пишет и стихотворение «Родина»: «Люблю отчизну я, но странную любовью», — в котором заявляет о своей кровной связи с русской, родной ему природой, с русским народом, горестями и радостями его жизни и с глубокой поэтичностью говорит о своей любви к Родине. Он называет ее «странной» потому, что любит в своей стране народ, природу, но ненавидит недостатки современного общества. Любовь к Отечеству он понимает истинно, свято и разумно.

Е. Гениева: Это и есть патриотизм. Высокий патриотизм.

Митрополит Иларион: Мне бы хотелось в завершении передачи прочитать одно стихотворение Лермонтова, которое я люблю и считаю одним из лучших, ибо в нем описаны мгновения, превыше всего ценимые поэтом, — когда освобожденный от чувственных томлений, мятежных желаний, от шума и диссонансов внешней жизни «человек внутренний» обретает покой и способность к высшим созерцаниям:

«Когда волнуется желтеющая нива,

И свежий лес шумит при звуке ветерка,

И прячется в саду малиновая слива

Под тенью сладостной зеленого листка;

Когда росой обрызганный душистой,

Румяным вечером иль утра в час златой,

Из-под куста мне ландыш серебристый

Приветливо кивает головой;

Когда студеный ключ играет по оврагу

И, погружая мысль в какой-то смутный сон,

Лепечет мне таинственную сагу

Про мирный край, откуда мчится он, —

Тогда смиряется души моей тревога,

Тогда расходятся морщины на челе, —

И счастье я могу постигнуть на земле,

И в небесах я вижу Бога».

Спасибо Вам, Екатерина Юрьевна, что были гостем нашей передачи.

Служба коммуникации ОВЦС/Патриархия.ru

«Нет, я не Байрон, я другой» анализ стихотворения Лермонтова🔥

Имя английского лорда Джорджа Гордона Байрона — поэта, по сути, ставшего родоначальником романтизма, у многих любителей поэзии ассоциируется с мрачным Чайльд-Гарольдом — главным героем его самой известной поэмы. Этот мрачный молодой человек, мучимый хандрой, стал воплощением непростой судьбы самого Байрона, как известно, от рождения хромого, отверженного женщинами, страдающего от чувства неполноценности с детства .

Однако, благодаря собственному мужеству и стойкости , а также появлению поэмы «Путешествие Чайльд-Гарольда» в

британской, а впоследствии и во всей европейской литературе, появился новый тип героя — байронический, а байронизмом «переболели» все молодые поэты, включая Александра Сергеевича Пушкина.

Михаил Лермонтов, тоже знакомый с творчеством английского поэта, накануне своего совершеннолетия создает короткое стихотворение «Нет, я не Байрон, я другой» , в котором практически предопределяет свою дальнейшую судьбу. Молодой Лермонтов в буквальном смысле сравнивает себя с английским лордом, понимая, что он тоже «гонимый миром странник», но только «с русскою душой».

Ощущение своей ненужности в русском

обществе пришло к Михаилу не сразу. Оставшись без матери в трехлетнем возрасте, усилиями бабушки Елизаветы Алексеевны Арсеньевой он лишился отца и нормального детства. Бабушка посчитала, что лучшим вариантом воспитания для мальчика должно стать военное воспитание. С 13 лет кочуя по казармам, мальчик, тем не менее, был очень привязан к бабушке.

Лишенный связи с единственным родным человеком, живущий в атмосфере вечной муштры и дисциплины, творческий ребенок постепенно превращался в угрюмого и замкнутого подростка.

Поэту пришлось покинуть родину, где, по мнению Байрона, его все забыли.

Противопоставляя свою судьбу судьбе английского поэта-романтика, Лермонтов подчеркивает, что он пока «неведом» миру, он пока — «неведомый избранник», потому что «с русскою душой». Главное его отличие в том, что он начал раньше , и закончит свой путь тоже намного раньше:

Мой ум немного совершит.

Отвечая на вопрос «Кто толпе мои расскажет думы?», сам поэт подчеркивает, что, кроме него и Бога, никто не сможет передать окружающим истины, а это тяжелое испытание, которое не каждый может выдержать.

В стихотворении преобладают романтические средства: сравнение со стихией , метафоры . Сама идея произведения, герой которого одинок и противопоставлен всему миру, и есть главная идея романтизма.

Когда мы расстались Джорджем Гордоном Байроном — Стихи

 Из великой природы или из нашей бездны
  Мысль, что мы могли бы, но уверенность,
Возможно, человечество найдет путь, по которому они упускают -
  Но тогда это сильно испортило бы хорошую философию.
Одна система съедает другую, и это
  Так же, как старый Сатурн ел свое потомство;
Ибо когда его благочестивая супруга дала ему камни
Вместо сыновей он не сделал костей.

Но Система отменяет завтрак Титана,
  И ест своих родителей, хоть и пищеварение
Трудно.Пожалуйста, скажи мне, можешь ли ты поститься,
  После должного поиска, ваша вера на любой вопрос?
Оглянитесь назад на века, прежде чем к столбу быстро
  Вы связываете себя и называете какой-нибудь режим лучшим.
Нет ничего более верного, чем не доверять своим чувствам;
И все же каковы другие ваши доказательства?

Для меня я ничего не знаю; я ничего не отрицаю,
  Признать, отвергнуть, осудить; и что ты знаешь,
За исключением, может быть, того, что вы были рождены, чтобы умереть?
  И то, и другое может оказаться неправдой.
Может наступить век, Купель Вечности,
  Когда ничего не будет ни старым, ни новым.Смерть, так называемая, заставляет людей плакать,
И все же треть жизни проходит во сне.

Сон без сновидений после тяжелого дня
  Труд - вот чего мы жаждем больше всего; и все еще
Как глина сжимается от более неподвижной глины!
  Самоубийство, выплачивающее свой долг
Сразу без рассрочки (старый способ
  Об уплате долгов, о которых сожалеют кредиторы)
Выдает нетерпеливо свое учащенное дыхание,
Не столько от отвращения к жизни, сколько от страха смерти.

«Я вокруг него, рядом с ним, здесь, там, повсюду;
  И есть мужество, которое растет из страха,
Пожалуй, самый отчаянный, кто осмелится
  Худшее, что знать об этом: - когда горы поднимаются
Их пики под твоей человеческой ногой, а там
  Вы смотрите вниз на пропасть и мрачно
Зевает скальная пропасть - ни минуты не гляди
Без ужасного желания в нее окунуться.Это правда, ты не знаешь, но, бледный и охваченный ужасом,
  Уйти на пенсию: но посмотрите на свое прошлое впечатление!
И ты найдешь, хоть и содрогаясь перед зеркалом
  О ваших собственных мыслях, во всем их признании в себе,
Скрытая предвзятость, будь то правда или ошибка,
  К неизвестному; тайная предвзятость,
Окунуться со всеми своими страхами - но куда? Вы не знаете,
И это причина того, почему вы делаете - или не делаете.

Но что это за цель? Вы скажете.
  Гент. читатель, ничего; простое предположение,
Единственное оправдание для меня - это мой путь;
  Иногда с поводом, а иногда без повода
Я пишу, что самое верхнее, без промедления:
  Это повествование не предназначено для повествования,
Но простая воздушная и фантастическая основа,
Чтобы совместить общие вещи с общими местами.Вы знаете или не знаете, этот великий Бэкон говорит:
  «Подбросив соломинку, я покажу, как дует ветер»;
И такая соломинка, носимая человеческим дыханием,
  Поэзия, как светится разум;
Бумажный змей, летящий между жизнью и смертью,
  Тень, которую отбрасывает идущая позади душа:
А мой пузырь, надутый не для похвалы,
Но просто для того, чтобы поиграть, как играет младенец.

Весь мир передо мной - или позади;
  Я видел часть того же самого,
И мне вполне достаточно, чтобы помнить; -
  И страстей мне хватило винить,
К огромному удовольствию наших друзей, человечества,
  Кто любит смешивать легкий сплав со славой;
Потому что в свое время я был довольно знаменит,
Пока я не сочинил это рифмой.Я принес этот мир в свои уши, и эке
  Другой; так сказать, духовенство, которое
На мою голову приказали их громы сломать
  В благочестивых наветах далеко не все.
И все же я не могу не строчить раз в неделю,
  Утомляют старых читателей, но не открывают для себя новых.
В юности писал, потому что ум был занят,
А теперь, потому что я чувствую, как становится скучно.

Но «зачем тогда публиковать?» - награды нет.
  Славы или выгоды, когда мир устанет.
Я в свою очередь спрашиваю: «Почему вы играете в карты?
  Зачем пить? Зачем читать? - Чтобы сделать какой-нибудь час менее утомительным.Меня занимает вернуть привет
  О том, что я видел или размышлял, грустно или радостно;
И то, что я пишу, бросаю в поток,
Поплавать или утонуть - по крайней мере, у меня была мечта.

Я думаю, что если бы я был уверен в успехе,
  Я едва мог составить другую строчку:
До тех пор, пока я сражался более или менее,
  Что никакое поражение не может выгнать меня из Девяти.
Это чувство нелегко выразить,
  И все же, я полагаю, это не повлияло.
В игре есть два удовольствия на ваш выбор:
Один выигрывает, а другой проигрывает.К тому же моя Муза отнюдь не занимается художественной литературой:
  Она собирает репертуар фактов,
Конечно, с некоторой оговоркой и небольшими ограничениями,
  Но в основном поет о человеческих вещах и поступках -
И это одна из причин, по которой она сталкивается с противоречием;
  На первый взгляд, слишком много правды никогда не привлекает;
И были ее объектом только то, что называлось славой,
С большей легкостью она рассказала бы другую историю.

Любовь, война, буря - конечно, есть разнообразие;
  Также легкая приправа к любопытству;
И это дикое, Общество, с высоты птичьего полета;
  Легкий взгляд, брошенный на мужчин любой станции.Если больше ничего нет, то хоть сытость
  Как в исполнении, так и в процессе подготовки;
И хотя эти строки должны быть только линии чемоданов,
Этим песням будет выгоднее торговать.

Часть этого мира, которую я сейчас
  Взялись за следующую проповедь,
Один из них, недавнего описания которого нет.
  Причину, по которой определить несложно:
Хотя это кажется одновременно заметным и приятным,
  В его самоцветах и горностае есть сходство,
Тупое и семейное сходство во все века,
Для поэтических страниц малообещающие.Есть много, чтобы возбудить, есть немного, чтобы превозносить;
  Ничего, что говорило бы со всеми людьми и во все времена;
Своеобразный лак по каждому дефекту;
  Этакая банальность даже в их преступлениях;
Фальшивые страсти, без особой соли остроумие,
  Отсутствие той истинной природы, которая возвышает
Что бы это ни показалось правдой; плавное однообразие
Характер, по крайней мере, у тех, у кого он есть.

Иногда действительно, как солдаты с парада,
  Они ломают свои ряды и с радостью покидают тренировку;
Но потом перекличка заставляет их испугаться,
  И они должны быть или казаться такими, какими были:
Несомненно, это блестящий маскарад;
  Но когда с первого взгляда вы насытились,
Это надоедает - по крайней мере, мне так стало,
Настоящий рай удовольствий и тоски.Когда мы занимались любовью и играли в наши игры,
  Дрест, проголосовал, засветился, а может быть, еще что-нибудь;
С модниками обедали; слышал декларации сенаторов;
  Видно красавиц, выведенных на рынок по партитуре,
Грустные грабли грустным мужьям целомудренно укрощают;
  Осталось немного скучать или скучать.
Станьте свидетелем тех `` ci-devant jeunes hommes '', которые останавливают
Поток, не покидающий мир, покидающий их.

Сказано - действительно, общая жалоба -
  Что никому не удалось описать
Монд, именно так, как и положено рисовать:
  Некоторые говорят, что авторы только крадут, подкупая
Носильщик, какие-то небольшие скандалы странные и причудливые,
  Чтобы предоставить материал для их моральных насмешек;
И что у их книг есть только один общий стиль -
Болтовня миледи, просочившаяся сквозь ее женщину.Но это не может быть правдой прямо сейчас; для писателей
  Выращены из грандиозного потенциала детали:
Я видел, как они балансируют даже чашу весов с бойцами,
  Особенно в молодом возрасте, потому что это очень важно.
Почему их наброски не позволяют им считаться индиторами
  Из того, что они считают наиболее значимым,
Настоящий портрет высшего племени?
На самом деле здесь особо нечего описывать.

«Haud ignara loquor»; это Nugae, quum
  Pars parva fui, «но все же искусство и часть».
Теперь мне было намного легче набросать гарем,
  Битва, крушение или история сердца,
Чем эти вещи; и кроме того, я хочу их пощадить,
  По причинам, которые я предпочитаю держаться отдельно.«Vetabo Cereris sacrum qui vulgarit…»
Значит, вульгарные люди не должны этим делиться.

И поэтому то, что я выбрасываю, идеально -
  Нижний, заквашенный, как история масонов;
Что имеет такое же отношение к настоящему,
  Как путешествие капитана Парри может сделать с Джейсоном.
Великий аркан - не для того, чтобы люди могли видеть все;
  В моей музыке есть несколько мистических диапазонов;
И есть многое, что нельзя было оценить
В любом случае непосвященным.

Увы! миры падают - и женщина, так как она упала
  Мир (поскольку с тех пор история менее вежливая
Чем правдиво, так строго соблюдается кредо)
  Еще не отказался от практики совсем.Бедняжка обычаев! по принуждению, по принуждению,
  Жертва, когда ошибается, и мученик, когда прав,
Приговорен к детской постели, как люди за свои грехи
Бритье их подбородки коснулось, -

Ежедневная чума, которая в совокупности
  Может усреднить в целом с родами.
Но что касается женщин, которые могут проникнуть
  Реальные страдания их состояния?
Сочувствие человека к своему имуществу
  В нем много эгоизма и больше подозрений.
Их любовь, их добродетель, красота, образование,
Но создавайте хороших домработниц, чтобы разводить нацию.Все это было очень хорошо, и лучше не может быть;
  Но даже это сложно, бог знает,
Столько неприятностей с ее рождения преследовало ее,
  Такое маленькое различие между друзьями и врагами,
Позолота так быстро снимается с ее пут,
  Это - но спросите любую женщину, выберет ли она
(Возьмите ее в тридцать, то есть), чтобы она была
Женский или мужской? школьник или королева?

«Влияние юбки» - большой упрек,
  Которые даже те, кто подчиняется, будут думать
Улететь от, как от голодной щуки, плотвы;
  Но так как под ним на землю мы попали,
По разным тряскам наемного тренера жизни,
  Я, например, обожаю нижнюю юбку -
Одеяние мистической возвышенности,
Неважно, красновато-коричневый, шелк или тусклый.Я очень уважаю и очень обожаю,
  В дни моей юности эта целомудренная и красивая вуаль,
Которая хранит сокровище, как клад скупца,
  И еще больше привлекает всем, что он скрывает -
Золотые ножны на дамасском мече,
  Любовное письмо с мистической печатью,
Лекарство от горя - от того, что может когда-либо задевать
Перед юбкой и выглядывающей щиколоткой?

И когда в тихий угрюмый день,
  С сирокко, например, дуя,
Когда даже море кажется тусклым со всеми своими брызгами,
  И мрачно речная рябь течет,
И небо показывает ту самую древнюю серую,
  Трезвая, печальная противоположность сиянию, -
'T приятно, если что-то приятно,
Чтобы хоть мельком увидеть симпатичного мужика.Мы оставили наших героев и наших героинь
  В том прекрасном климате, который не зависит от климата,
Совершенно независимо от знаков Зодиака,
  Хотя, конечно, рифмовать труднее,
Потому что солнце, звезды и все, что светит,
  Горы, и все, в чем мы можем быть самыми возвышенными,
Часто бывает скучно и тоскливо, как тупица -
Будь то небо или торговец - все одно.

Домашняя жизнь менее поэтична;
  А на улице ливни, и туман, и мокрый снег,
С которой я не мог сварить пастораль.
  Но как бы то ни было, бард должен встретиться
Все трудности, большие или маленькие,
  Чтобы испортить его начинание или завершить,
И работать над материей, как дух,
Несколько смутил и огонь, и вода.

Самые мрачные секреты и величайшая поэзия лорда Байрона

Спонсором этого произведения является KidSecured

Эван Мантик и Кэти Бреллан

Лорд Байрон родился Джорджем Гордоном Байроном в Лондоне 22 января 1788 года и умер всего 36 лет спустя в 1824 году. Тем не менее, несмотря на недолгое пребывание на Земле, он по-прежнему известен как один из величайших английских поэтов всех времен. Часто говорят, что его жизнь была больше, чем его стихи.

Байрон родился с косолапостью, а его отец умер, когда ему было всего три года.Когда ему было десять лет, его дядя умер, и он унаследовал титул барона, включая поместья и место в парламенте — отсюда «лорд». Несмотря на свою инвалидность, он был известен своей склонностью к физической активности, включая бокс против известного боксера Джона «Джентльмена» Джексона и плавание четырех миль по бурным водам Геллеспонта, отделяющего Европу от Азии. Он много путешествовал по Европе, проводя время со знаменитым поэтом-романтиком Перси Биши Шелли и его женой Мэри Шелли (написавшей Франкенштейн ) в Швейцарии, редактировал газету, которая отстаивала независимость Италии от Австрии, посвящая свое богатство и жизнь борьбе за Независимость Греции от Османской империи и, наконец, смерть от болезни в Греции, где он и по сей день считается героем.

«Выродившийся современный негодяй»

Помимо приключений, он вел яркий образ жизни, влезая в огромные долги, а также устраивая множество сексуальных скандалов. Он прямо назвал себя «выродившимся современным негодяем» в одном стихотворении, а в одном из своих самых известных произведений, Паломничество Чайльд-Гарольда , главный герой описан, вероятно, тонко завуалированными автобиографическими терминами:

Когда на острове Альбиона жил юноша, [Whilome: Ранее.Альбион: Англия]
Кто любил добродетельные поступки? [ne: never]
Но проводил дни в беспорядке, самым неотесанном,
И досадовал от веселья сонному уху Ночи.
Ах, я! по правде говоря, он был бессовестным ублюдком, [wight: man]
Боль, отданная веселью и нечестивому веселью;
Мало что земное снискало ему благосклонность
За исключением наложниц и плотских товарищей,
И щеголяющих торгашами высокого и низкого уровня. [торгаши: гуляки, пьющие]

Скандалы (возьмите их с собой)

Среди скандалов, истинных или ложных, оспариваемых или общепринятых, которые преследовали Байрона, наиболее заметны в примерно хронологическом порядке:

Гомосексуальные эксперименты в колледже? Некоторые теперь утверждают, что Байрон был связан с певцом Джоном Эдлстоном, когда учился в колледже, и написал стихотворение в честь Эдлестона, когда он умер в 1811 году, хотя имя Эдлестона не упоминается в стихотворении или в качестве посвящения.

Леди Кэролайн Лэмб? Утверждается, что у Байрона был незаконный роман с этой замужней женщиной в 1812 году. Она приходилась кузиной Аннабель Милбэнк, которая позже вышла замуж за Байрона.

Леди Оксфорд? Утверждается, что после леди Кэролайн Лэмб в 1812 году Байрон перешел к замужней баронессе, которая была на четырнадцать лет старше его и дружила с Лэмбом

Огаста? Утверждается, что в 1813 году Байрон был кровосмесителен со своей сводной сестрой и даже стал отцом ее ребенка.

Леди Аннабель Байрон: Лорд Байрон женился на ней в 1815 году, но через год расстался с ней. Предполагается, что он, возможно, был вынужден уехать в неофициальное изгнание из-за обвинений Аннабель в кровосмесительных отношениях Байрона с Августой.

Клэр Клермонт: Во время посещения Перси Биши Шелли и Мэри Шелли в Женеве Байрон в 1817 году от сводной сестры Мэри Клэр Клермонт родил ребенка Аллегру Байрон.

Teresa Guiccioli: Путешествуя по Европе, Байрон в 1818 году встретил эту 19-летнюю итальянскую графиню, которая только что вышла замуж за несколько дней до этого.Вскоре после этого она рассталась с мужем, чтобы быть с Байроном.

Вышеупомянутые скандалы следует воспринимать с недоверием. Уровень нравственности людей тогда был в целом выше, чем сейчас. Мысль о том, что мужчины находятся с мужчинами, была запрещена. Отношение в этом отношении фактически ужесточалось; мужчину нужно было только заподозрить в отношениях с другим мужчиной, и их обоих можно было повесить. Кроме того, Байрон был описан как «пожизненный любовь к Библии.”

Также стоит отметить, что современные ученые и академики часто читают старые письма и стихи и приходят к выводам на основе упавших моральных стандартов. Например, тогда «заниматься любовью» означало выразить вашу преданность, ваше восхищение и вашу похвалу кому-то. «Заниматься любовью» с королем или королевой было обычным делом и не имело никакого сексуального подтекста. Кроме того, мужчин и женщин, как правило, держали отдельно, и таким образом они формировали более сильные связи с представителями своего пола, потому что они просто не могли достойно и легко находиться рядом с представителями противоположного пола, которые не были членами семьи.Таким образом, поэты, подобные Байрону, в некоторой степени ухудшились из-за работ современных историков, которым просто слишком скучно делать вывод о том, что между ним и некоторыми из этих женщин и мужчин происходило очень мало того, что большинство читателей сегодня сочло бы сексуально возбуждающим. Тогда простая мысль, простой взгляд и даже случайное прикосновение руки могли вызвать сильные эмоции и скандал.

В заключение, Байрон определенно совершил ошибки и был злодеем в свое время — и, вероятно, он хорошо заплатил своей скорой кончиной.Однако по сегодняшним меркам его не следует считать злодеем. Оглядываясь на него, можно сказать, что любая двусмысленность должна ошибаться на стороне добра, поскольку это было общим состоянием того времени.

Между тем в поэзии лорда Байрона есть много хорошего и стоящего. Это лишь два из самых положительных качеств:

Острый остроумие

Возможно, величайшая черта поэзии лорда Байрона — его острый ум. Резкий, потому что он передает его в точной рифме и тщательно вырезанной метре, но также и резкий, потому что он идет в атаку и не бьет вокруг куста.

Одним из таких примеров является отношение Байрона к поэту-романтику Уильяму Вордсворту и другим поэтам, с которыми он оказался в разногласиях, как видно из этой строфы из незаконченного эпического эпоса Байрона Дон Хуан :

Молодой Хуан бродил по стеклянным ручьям,
Мысль о невыразимых вещах;
он бросился вдаль в зеленые укромные уголки
Где росла дикая ветвь пробкового леса;
Там поэты находят материалы для своих книг,
И время от времени мы их читаем,
Так что их план и просодия подходят,
Если, как Вордсворт, они не окажутся непонятными.

Лично я фанат Вордсворта. Однако легко понять, как некоторые читатели могли заблудиться в его глубоких размышлениях о мире природы, которые могли показаться настолько глубокими и необъятными, что казались бездонными и, следовательно, бессмысленными. Для Байрона Вордсворт, вероятно, представлял истеблишмент, который недоброжелательно относился к скандалам Байрона. Во всяком случае, Байрон прекрасно улавливает дилемму Вордсворта обычного человека.

Остроумие Байрона не щадит и себя.В другом разделе формы Дон Хуан, Байрон сетует на свой средний возраст, который он юмористически относит к периоду времени, известному как Средние века:

Из всего варварского средневековья тот
, который наиболее варварский, есть средний возраст
человека; это — я действительно не знаю что;
Но когда мы колеблемся между глупцом и мудрецом,
И точно не знаем, в чем бы мы оказались …
Период, что-то вроде печатной страницы,
Черная буква на листе бумаги, в то время как наши волосы
Растут седыми, и мы не то, что мы были; —

Слишком стар для юности, — слишком молод, в тридцать пять,
Чтобы пасти с мальчиками или копить с хорошими шестьюдесятью, —
Интересно, люди должны остаться в живых;
Но раз уж они есть, то эта эпоха утомительна:
Любовь все еще существует, хотя жены еще не опоздали;
А что касается другой любви, иллюзии нет;
И деньги, это чистейшее воображение,
Сияет только на заре своего сотворения.

Чувство возвышенной красоты

Лорд Байрон делает то же, что и другие великие поэты-романтики, а именно передает ощущение природы, красоты и возвышенного, ускользающее от рационального выражения. Он бросает вызов науке и рациональности и задействует те силы творчества, воображения и сверхъестественного, которые заманивают читателя по извилистым лесным тропам даже в настоящее время.

Этот отрывок из Чайльд Гарольд, , пожалуй, можно считать одним из первых стихов об окружающей среде.Во всяком случае, это типично романтичный и захватывающий:

Удовольствие в непроходимом лесу,
Есть восторг на пустынном берегу,
Есть общество, в которое никто не вторгается,
У глубокого моря, и музыка в его реве:
Я меньше люблю не человека, а природу подробнее,
Из этих наших интервью, в которых я краду
Из всего, чем я могу быть или кем был раньше,
Чтобы смешаться со Вселенной и почувствовать
То, что я не могу выразить, но не могу все скрыть.

В другом произведении Байрон использует анапестический измеритель (два мягких удара, за которыми следует один жесткий), чтобы нарисовать картину своего благородного поместья, «Поместье Ньюстед», изображая не только то, что находится на поверхности, но и чувство печали и упадка, которое кажется живым через поместье.Вот первые две строфы.

В куполе моих предков, когда падает ясный лунный луч.
Сквозь тишину и тень над его пустынными стенами,
Он сияет издалека, как слава старины;
Золотит, но не согревает — ослепительно, а холодно.

Да будет солнечный луч ярким для младших дней:
«Это свет, который должен сиять на распадающейся расе,
Когда Звезды горят и роса на земле,
И длинная тень задерживает развалины вокруг.

Наконец, в «Она ходит в красоте» в описании лорда Байрона естественные образы сочетаются с естественной красотой женщины, создавая стихи очаровательного совершенства. Эту красоту мы можем интерпретировать как саму красоту тех времен, в которых жил Байрон и которую, как описано выше, можно было считать его спасительной благодатью.

Она ходит в красоте

Она ходит в Красоте, как ночь.
По безоблачному краю и звездному небу;
И все лучшее, что есть в темном и ярком.
Встречаются в ее облике и ее глазах:
Так смягчена к тому нежному свету.
Который Небеса отвергают в безвкусный день.

II.

На оттенок больше, на один луч меньше,
Наполовину нарушил безымянную грацию
Которая волнами в каждой прядке ворона,
Или мягко светлеет на ее лице;
Где безмятежно сладкие мысли выражают,
Как чисты, как дороги их жилища.

III.

И на этой щеке, и на том лбу,
Такие мягкие, такие спокойные, но красноречивые,
Улыбки, которые побеждают, оттенки, которые светятся,
Но расскажи о днях, проведенных в доброте,
Разум в мире со всеми внизу,
Сердце, любовь которого невинна!

ПРИМЕЧАНИЕ: Общество считает эту страницу, где хранятся ваши стихи, также и вашим местом жительства, куда вы можете пригласить семью, друзей и других людей.Не стесняйтесь относиться к этой странице как к своему дому и удаляйте здесь всех, кто не уважает вас. Просто отправьте электронное письмо на адрес [email protected]. В строке темы укажите «Удалить комментарий» и укажите, какие комментарии вы хотите удалить. Общество не поддерживает какие-либо взгляды, выраженные в отдельных стихах или комментариях, и оставляет за собой право удалять любые комментарии для поддержания приличия этого веб-сайта и целостности Общества. Пожалуйста, ознакомьтесь с нашей Политикой комментариев здесь.

Леонард Коэн о поэзии, музыке и почему он покинул монастырь дзен: NPR

ТЕРРИ ГРОСС, ХОЗЯИН:
Это СВЕЖИЙ ВОЗДУХ.Я Терри Гросс. У Леонарда Коэна есть новый альбом под названием «You Want It Darker», который дает нам прекрасную возможность послушать интервью, которое я записал с ним в 2006 году. Коэну сейчас 82 года, и он продолжает оставаться одновременно романтиком и циником, жаждущим трансцендентность. Песни борются со смертностью, наполнены библейским языком и образами и даже спорят с Богом.
Давайте послушаем заглавную песню «You Want It Darker». Хор использует еврейское слово «хинени», что переводится как «вот я здесь».Это то, что говорит Авраам, когда Бог впервые призывает его принести в жертву своего сына Исаака.
(ЗВУК ПЕСНИ «ХОЧУ ТЕМНЕЕ»)
ЛЕОНАРД КОЭН: (Поет) Если вы дилер, я не играю. Если ты целитель, значит, я сломлен и хромаю. Если твоя слава, то мне должно быть стыдно. Вы хотите темнее. Убиваем пламя. Величественно, да святится Твое святое имя. Оскорблен, распят в человеческом теле. Миллион свечей горят за помощь, которая так и не пришла.Вы хотите темнее. Hineni, hineni — я готов, милорд.
GROSS: Это заглавная песня для нового альбома Леонарда Коэна. В следующем году исполнится 50 лет его дебютному альбому. Его самые известные песни: «Сюзанна», «Bird On A Wire», «So Long, Marianne», «Chelsea Hotel», «Famous Blue Raincoat», «Closing Time», «Everybody Knows», «I’m Your Man». »и« Аллилуйя ».
Перед тем, как начать запись, он публиковал стихи и романы. Когда я разговаривал с Леонардом Коэном, у него был новый сборник стихов под названием «Книга тоски».«Многие из них были написаны в центре дзэн, в котором он провел пять лет в ретрите. Я попросил его прочитать стихотворение из« Книги тоски ».
(ЗВУК АРХИВНОЙ ТРАНСЛЯЦИИ)
КОЭН: Я просто начну читать это стихотворение. Он называется «Глубокая тысяча поцелуев». Это длинное стихотворение. Некоторые из них просто предназначены для чтения. Некоторые из них предназначены для пения. Я начну с двух или трех стихов той части, которую нужно прочитать.
(Читает) Вы приходили ко мне сегодня утром и обращались со мной, как с мясом.Надо быть мужчиной, чтобы знать, как это приятно, как мило. Мой зеркальный близнец — мои ближайшие родственники — я бы знал тебя во сне. И кто, кроме тебя, мог бы погрузить меня в тысячу поцелуев?
Я полюбил тебя, когда ты открылся, как лилия на жару. Видишь ли, я просто еще один снеговик, стоящий под дождем и мокрым снегом, который любил тебя своей ледяной любовью, своим телосложением из вторых рук, всем, что он есть, и всем, чем он был — тысячей поцелуев.
Я знаю, что тебе пришлось солгать мне. Я знаю, что тебе приходилось жульничать, позировать всем горячо и высоко за пеленой явного обмана.Наш идеальный порно-аристократ, такой элегантный и дешевый. Я стар, но я все еще люблю это, тысячу поцелуев.
ГРОСС: Это Леонард Коэн. И вот он поет ту часть, которую нужно спеть.
(ЗВУК ПЕСНИ «БУГИ-СТРИТ»)
КОЭН: (Поет) Я занимаюсь трюками. Я поправляюсь. Я вернулся на Буги-стрит. Вы теряете хватку. И тогда вы попадаете в шедевр. И, может быть, мне нужно было проехать несколько миль и сдержать обещания. Ты бросаешь все, чтобы остаться в живых, тысяча поцелуев.
ГРОСС: Это Леонард Коэн с его компакт-диска «Десять новых песен». А стихотворение опубликовано в его книге «Книга тоски», которая представляет собой сборник его стихов.
Леонард Коэн, добро пожаловать в «СВЕЖИЙ ВОЗДУХ». Это так здорово, что ты присутствуешь на шоу.
КОЭН: О, спасибо.
GROSS: Знаете, в этом стихотворении есть выражение Boogie Street. Что для вас значит Boogie Street?
КОЭН: Ну, Boogie Street — это то, чем мы все занимаемся. Мы все на Буги-стрит.И мы считаем, что время от времени оставляем его. Заходим в гору или в яму. Но большую часть времени мы так или иначе торопимся на Буги-стрит.
GROSS: Итак, вы взяли ретрит на несколько лет с Буги-стрит и отправились в центр дзен на Западном побережье. И вы были там пять лет?
КОЭН: Я был там пять или шесть лет, да.
GROSS: Полагаю, в своей жизни вы чередовали Boogie Street и медитацию.
КОЭН: На самом деле монастырь — это часть Буги-стрит. Фактически, на Буги-стрит вы возвращаетесь в свою квартиру или в свою квартиру. И вы закрываете дверь, и вы как бы уничтожаете остальной мир. Вы как бы устраняете Boogie Street. Так что на Буги-стрит на Буги-стрит действительно больше передышки, чем в монастыре, потому что монастырь спроектирован так, чтобы уничтожить личное пространство.
Есть такая поговорка — как камешки в мешке, монахи полируют друг друга.В такой ситуации вы всегда сталкиваетесь с кем-то другим. Так что в определенном смысле постоянно сталкиваться с кем-то другим — это Boogie Street.
ГРОСС: Что ж, это должно быть очень сложно. Я имею в виду, я думаю о тебе как о справедливой … твоей репутации как об отшельничестве и замкнутом человеке. Поэтому мы всегда думаем о вас как о затворниках, когда вы находитесь в центре дзен. Теперь вы говорите, что на самом деле вы всегда в компании других людей.
КОЭН: Да, вы — оно создано для того, чтобы подавить это стремление к уединению.
GROSS: Теперь у некоторых из ваших стихотворений есть альтернативные концерты в виде песен, например «A Thousand Kisses Deep», с которой мы открылись. И вы положили на музыку стихи других поэтов, в том числе и лорда Байрона. Есть ли для вас большая разница между стихотворением и лирикой песни?
КОЭН: Ну, есть определенные — есть определенные стихи, которые действительно очень изящно лежат на странице. Например, если взять очевидный пример, если — стихотворение Э.Э.Каммингса имеет определенное изящное отображение на странице.А некоторые стихи, естественно, предназначены для того, чтобы их можно было погрузить в тишину, где темп определяется читателем. И он мог повернуть его вспять, перемотать вперед и задержаться.
Есть и другие виды лирики, в которых есть свои метрические имперские советы. И они приглашают вас быстро переходить от строки к строке. И есть стихи, которые — мои — всегда кандидаты на песню. Иногда они этого не делают, а иногда и делают.
GROSS: Возьмите такую песню, как «Famous Blue Raincoat.«Я думаю, что это такой необычный текст, и он работает — он работает как стихотворение. Я имею в виду, он просто так хорошо написан.
КОЭН: Некоторые знают. Некоторые из них делают.
GROSS: Вы написали это как стихотворение или как песню?
КОЭН: Я написал это как песню. Но для меня всегда одно и то же. Но только потом я понимаю, что могу, что это действительно возникает с мелодией. Или, иногда, возникает из-за того, что мелодия не работает. Или случается другое.Знаете, возникает мелодия и лирика. Но знаете, лирика не заслуживает такого выражения. И у вас осталась хорошая мелодия.
GROSS: Не могли бы вы немного рассказать о написании текста для этой песни?
КОЭН: Не знаю. Не помню, как это возникло. Я не помню, как они пишутся.
ГРОСС: А как насчет изображения? Вы помните, как у вас получился образ знаменитого синего плаща, разорванного на плече?
КОЭН: Ну, у меня был синий плащ.Это был Burberry. И на нем было много пряжек и различных приспособлений. Это был очень впечатляющий плащ. Я никогда не видел ничего подобного. Я думаю, что купил его в Лондоне. И это всегда оставалось в моей памяти как какая-то гламурная возможность, которую я никогда не осознавал.
Так оно стало символом неприступной романтической жизни, противоположностью плаща-невидимки, одеждой, которая приведет вас в изумительные эротические и интеллектуальные приключения. Думаю, вот что это был за символ.
ГРОСС: Замечательно. И был ли кто-то похожий на героя песни, который был для вас почти как брат, а затем предал вас, связавшись с вашим возлюбленным? Я имею в виду, это история? Или это основано на том, что произошло?
КОЭН: Это … о, это случалось много раз. Думаю, со мной такое часто случалось. Это случается, когда человек находится в этом мире. Знаете, к счастью, знаете, меня изгнали из этого опасного сада, знаете ли, к моему возрасту.
ГРОСС: (Смех).
КОЭН: Значит, я не участвую в этих маневрах с такой частотой, как когда-то. Но я думаю, что когда кто-то находится в этом мире — знаете, даже если ситуация не приводит к каким-либо катастрофическим расколам, как это происходит в «Знаменитом синем плаще», он всегда, знаете ли, бьется по краю. И всегда защищаешь своего любовника. И человек всегда в определенном смысле находится на грани ревности.
GROSS: Почему бы нам не остановиться здесь? И скоро мы услышим еще больше ваших стихов.Но давайте послушаем одну из ваших ранних песен. А это «Знаменитый синий плащ». Мой гость — Леонард Коэн.
(ЗВУК ПЕСНИ «ИЗВЕСТНЫЙ СИНИЙ ДОЖДЕВИК»)
КОЭН: (Поет) Когда мы видели тебя в последний раз, ты выглядел намного старше. Ваш знаменитый синий плащ был разорван на плече. Вы были на вокзале, чтобы встречать каждый поезд. И вы пришли домой без Лили Марлен. И ты угостила мою женщину кусочком своей жизни. А когда она вернулась, она была ничьей женой. Что ж, я вижу тебя там с розой в зубах, еще один худой цыганский воришка.Я вижу, что Джейн не спит. Она передает ей свое уважение.
ГРОСС: Это Леонард Коэн поет свою песню «Знаменитый синий плащ». Знаете, до того, как мы услышали эту песню, вы сказали, что вы… что? — освобожден от мира сексуальной страсти, ревности и всего этого из-за …
КОЭН: Ну, один не исключение, но другой нет — потому что ему не так рады в саду.
(СМЕХ)
GROSS: Но, знаете, это напоминает мне строчку из вашей песни «Tower of Song», которую вы написали и которая мне очень нравится.«У тебя линия, у меня болит в тех местах, где я играл.
КОЭН: Да. Абсолютно.
GROSS: Какая отличная реплика (смех).
КОЭН: Да.
GROSS: Это то, над чем вы потели? Или вы просто как бы поняли?
КОЭН: Ну, вы поняли. Но вы получаете это после того, как потеете. Другими словами, вы сбрасываете — я в такой ситуации, когда я не могу ничего сбросить, пока не закончу. Так что мне нужно закончить те стихи, которые я отбрасываю.Так что на это уходит много времени.
Я должен закончить его, чтобы понять, заслуживает ли он того, чтобы выжить в песне. В этом смысле все песни занимают много времени. И хотя хорошие реплики бывают непрошенными, их ждут. И ожидание предполагает терпеливое обращение к предприятию.
ГРОСС: Мы слушаем мое интервью с Леонардом Коэном в 2006 году. У него есть новый альбом под названием «You Want It Darker». После перерыва продолжим интервью. Это СВЕЖИЙ ВОЗДУХ.
(ЗВУК МУЗЫКИ)
БРУТТО: Это СВЕЖИЙ ВОЗДУХ.Вернемся к интервью, которое я записал с Леонардом Коэном в 2006 году. Теперь, в возрасте 82 лет, он выпустил новый альбом под названием «You Want It Darker».
(ЗВУК АРХИВНОЙ ТРАНСЛЯЦИИ)
ГРОСС: Кажется, вас ведут два противоположных двигателя. Вы знаете, с одной стороны, так много ваших песен, вы знаете, о похотях, аппетитах и красоте, и, знаете ли, о поисках удовольствия разного рода. И в то же время вы также посвятили годы своей жизни медитации и стремлению к некоему превосходству.
Итак, а также ваши песни дают понять, что вы знаете, знаете, депрессию, сожаление и страх, которые, опять же, являются теми вещами, которые человек пытается успокоить с помощью медитации. Вы стали буддистом из-за того, что ваши желания были доминирующими?
КОЭН: Честно говоря, я так и не стал буддистом.
ГРОСС: Может, я просто употреблю слово «практика медитации»?
КОЭН: Ну, я даже не… много лет назад я столкнулся с человеком, который оказался мастером дзен.Я не искал религии. У меня была совершенно хорошая религия. Я определенно не искал новой серии ритуалов, новых писаний или догм. Я этого не искал.
Я не искал ничего возвышенного или духовного. У меня было сильное чувство беспорядка в моей жизни, полной хаоса, депрессии, горя. И я понятия не имел, откуда это взялось. И преобладающие психоаналитические объяснения в то время, похоже, не касались того, что я чувствовал.
Так что пришлось искать в другом месте.И я наткнулся на кого-то, кто, казалось, чувствовал себя непринужденно. Кажется, просто сказать, что ему было легко с собой и с другими. И без глубокого изучения в то время того, о чем он говорил, меня привлек сам человек.
GROSS: Как вы решили, что вам пора покинуть Дзен-центр?
КОЭН: Не знаю. Я никогда не уверен, почему я что-то делаю, если честно. Не знаю, смогу ли я рассказать вам всю историю, потому что она очень личная.Но я чувствовал причину, по которой я пошел к Роши и стал монахом — это было уместно стать монахом, потому что, если я собирался быть в его сцене, это была униформа.
Как я часто говорил, если бы он был учителем физики в Гейдельберге, я бы выучил немецкий язык и изучил бы физику в Гейдельберге. Так что для меня было уместно стать монахом. Но жизнь была очень-очень суровой. Я имею в виду, он разработан, чтобы свергнуть 21-летнего парня. Так что мне было уже, ну, знаете, 60-е и конец 60-х.
Итак, вот эта часть. Но у меня было ощущение, что это не приносит пользы. И на самом деле это не касалось этой реальной проблемы дистресса, которая, казалось, была фоном всех моих чувств, действий и мыслей.
Итак, я начал чувствовать, что это большая работа за очень небольшую отдачу. Это были какие-то … такие чувства … какие-то поверхностные чувства, которые у меня были. Были и другие чувства, которые сложно описать. Они заслуживают или, вероятно, должны быть описаны в песнях или стихах, а не в разговоре.
ГРОСС: Мы слушаем мое интервью с Леонардом Коэном в 2006 году. У него есть новый альбом под названием «You Want It Darker». После перерыва мы услышим больше наших разговоров и больше его музыки и стихов. А теперь давайте ей еще один трек из его нового альбома. Эта песня называется «Договор». Я Терри Гросс. А это СВЕЖИЙ ВОЗДУХ.
(ЗВУК ПЕСНИ «ДОГОВОР»)
КОЭН: (Поет) Я видел, как ты превратил воду в вино. Я тоже видел, как ты снова превратил его в воду.Я сижу за твоим столом каждую ночь. Я пытаюсь, но я просто не кайфую от тебя. Хотелось бы, чтобы мы могли подписать договор. Мне все равно, кто берет этот кровавый холм. Я злюсь и все время устаю. Я хотел бы, чтобы был договор — я бы хотел, чтобы между твоей любовью и моей был договор. Ах, они танцуют на улице. Это юбилей. Мы продались ради любви. Но теперь мы свободны. Мне так жаль того призрака, которого я заставил тебя быть. Только один нас был настоящим. И это был я. Я не сказал ни слова с тех пор, как тебя не было.
(ЗВУК МУЗЫКИ)
БРУТТО: Это СВЕЖИЙ ВОЗДУХ. Я Терри Гросс. Давайте вернемся к интервью, которое я записал с Леонардом Коэном в 2006 году. Теперь, в возрасте 82 лет, у него есть новый альбом под названием «You Want It Darker», который продолжает размышлять над темами, которые его одолели: смертность, любовь, отчаяние. и стремление к превосходству. Когда я разговаривал с ним, он только что опубликовал книгу своих стихов.
(ЗВУК АРХИВНОЙ ТРАНСЛЯЦИИ)
ГРОСС: Я хочу, чтобы вы прочитали еще одно стихотворение из своей книги «Книга тоски».«И это называется« Заголовки ». Не могли бы вы рассказать нам, когда написали это?
КОЭН: Я писал это какое-то время. Но закончил прошлой зимой в Монреале. Это стихотворение под названием «Заголовки».
(Чтение) Имею звание поэтессы. И, может быть, какое-то время я был одним из них. Кроме того, титул певца был любезно предоставлен мне, хотя я едва мог слышать мелодию. Многие годы меня знали как монаха. Я побрился, надел мантию и встал очень рано. Я всех ненавидел. Но я поступил великодушно.И никто меня не узнал. Моя репутация ловеласа была шуткой. Это заставило меня горько смеяться все десять тысяч ночей, которые я провел в одиночестве. Из окна третьего этажа над Парком Португалии я весь день наблюдал, как идет снег.
Как обычно, здесь никого нет. Никогда не бывает. К счастью, внутренний разговор прерывается белым шумом зимы. Я ни ум, ни интеллект, ни безмолвный голос внутри. Это тоже отменено. А теперь, любезный читатель, во имя кого — во имя кого — ты пришел, чтобы бездельничать со мной в этом роскошном и сокращающемся царстве бесцельного уединения?
ГРОСС: Это отличное стихотворение.Это «Заголовки» из сборника стихов Леонарда Коэна «Книга тоски» или «Книга тоски». Знаете, мне особенно нравится эта роль — потому что я думаю, что это действительно смешно — я всех ненавидел. Но я поступил великодушно. И никто меня не узнал.
(СМЕХ)
КОЭН: Это правда.
ГРОСС: А это было в монастыре — вы о чем?
КОЭН: Да. Это еще не все. Но этого достаточно, чтобы оправдать эту линию.
GROSS: Я хочу немного поговорить с вами — как ваш голос изменился за эти годы. Когда вы начали выступать, у вас был, знаете ли, более чистый и высокий голос. Ваш голос с годами стал более глубоким и грубым. И мы можем слышать это, когда вы говорите. Вы можете услышать это в своих записях с конца 80-х. Это изменилось из-за сигарет? Или …
КОЭН: Ну, да, примерно 500 тонн виски и миллион сигарет — 50, 60 лет курения.Но я больше не курю.
ГРОСС: Как ты остановился?
КОЭН: Я осмотрел горло. Знаете, у меня были проблемы с вытяжкой дыма, поэтому я подумал, что мне лучше осмотреть горло. И это очень неприятная процедура. Они вставляют маленькую камеру тебе в нос и в горло. И, знаете, доктор посмотрел на это с нахмуренным лицом. Он сказал — я сказал, хорошо, он у меня? И он сказал: нет, но ты на королевской дороге. Так что я подумал, что мне лучше бросить курить.
GROSS: Как автор песен чувствуете ли вы связь, скажем, с Ирвином Берлином, Коулом Портером, Гарольдом Арленом — этими парнями — классическими американскими авторами песен?
КОЭН: Думаю, они лучше меня. Вы знаете, я просто думаю, что они знают больше о музыке. Кто-то вроде Коула Портера — его рифмы, знаете ли, намного, намного элегантнее моих. У меня очень ограниченное выражение. Но я сделал все, что мог. И я работал над этим как можно усерднее.Но на самом деле — за исключением одной или двух песен — может быть, типа «Hallelujah» или «If It Be Your Will» — я думаю, что это, вероятно, две мои лучшие песни. Не думаю, что я поднялся до уровня этих великих авторов песен.
GROSS: Забавно, знаете, у вас есть одна запись песни Ирвинга Берлина «Always», а последние несколько строк — это слова, которые вы добавили (смех) сами.
КОЭН: Верно.
GROSS: И это такая милая песня. Знаешь, я буду любить тебя всегда любовью, которая всегда истинна, ты знаешь, не только на час — не только на день, понимаешь, не на просто…
КОЭН: Это такая красивая песня.
ГРОСС: Да. И так — но в ваших последних нескольких строчках звучит эта, знаете ли, действительно прекрасная, милая песня. И вдруг стало действительно темно и кисло.
(СМЕХ)
КОЭН: В этом вы можете положиться на меня.
ГРОСС: (Смех) Совершенно верно. Я просто процитирую ваши последние строки, если вы не против.
КОЭН: Конечно. Я их не помню.
GROSS: Ни на секунду, ни на минуту, ни на час, не только на выходные и на вымывание в душе, не только на лето и зиму, которые портятся, но всегда.(Смех) Это как …
КОЭН: Это хорошо.
ГРОСС: Это здорово.
КОЭН: Это действительно хорошо.
ГРОСС: Когда я это слышу, я думаю о тебе почти как о том, что ты сел и сказал: «Ирвинг Берлин великолепен». Это одно из различий между мной и ним …
(СМЕХ)
GROSS: … В наших чувствах.
COHEN: Ну, конечно, песня очень отличается от трактовки.Думаю, я тоже поменял темп. Думаю, у него три-четыре. И я изменил его на четыре-четыре, и, знаете, ввел другую — совершенно другую — своего рода пьяную версию.
GROSS: И ты думаешь, что ты более циничен в написании некоторых песен, чем мог бы быть любой из этих классических парней?
КОЭН: Знаете, это вопрос, который я только что задавал себе последние несколько дней, потому что каким-то образом я слышал «Каким может быть чудесный мир» Луи Армстронга — каждый раз я слышу это из-за какого-то странного причина.Это такая красивая песня. И я думаю про себя, знаете, почему бы мне не оставить пару таких песен, понимаете? И я бы хотел.
Знаешь, я бы много чего хотел сделать. Но когда вы на самом деле в окопах и, знаете, вы находитесь перед страницей или, вы знаете, с гитарой или клавишными у вас в руках, вам приходится иметь дело с тем, где находится энергия, вы знаете, что возникает, что представляет собой определенную срочность.
GROSS: Я хочу сыграть одну из ваших очень циничных песен.И это один из моих любимых твоих. И это «Everybody Knows» из вашего альбома «I’m Your Man» 1988 года. И я имею в виду, чтобы эта песня была по-настоящему циничной, есть фильм под названием «Exotica» 1994 года, в котором — Атом Эгоян — в котором у молодой девочки-подростка есть декорации, которые она все время танцует. в стриптиз-клубе. И она всегда одета, как школьница, в плиссированную юбку и рубашку на пуговицах. И она раздевается под твою песню «Все знают». Прежде чем мы его услышим, не могли бы вы немного поговорить о написании?
КОЭН: Я написал его с Шэрон Робинсон, женщиной, с которой я работал над многими песнями.Я действительно не помню. Я хотел написать тяжелую песню. Знаете, у меня было ощущение, что я Хамфри Богарт или кто-то другой — я начал это во Франции, в Париже, в кафе в 14-м округе. Знаешь, я не знаю, кем я был в то время. Но это был, знаете ли, кто-то, на кого нельзя было ничего надеть. Я думаю, это было настроение, понимаете? Я парень — знаете, я невероятно доверчивый в своей обычной гражданской жизни. Но пока я сидел там, я был тем парнем, на которого нельзя было ничего надеть.
ГРОСС: Ну, вот и «Все знают». Леонард Коэн записан в 1988 году.
(ЗВУК ПЕСНИ «ВСЕ ЗНАЕТ»)
КОЭН: (Поет) Все знают, что игральные кости загружены. Все катятся, скрестив пальцы. Все знают, что война окончена. Все знают, что хорошие парни проиграли. Все знают, что борьба была решена, бедные остаются бедными, богатые становятся богатыми. Вот как это бывает. Все знают. Все знают, что лодка протекает. Всем известно, что капитан солгал.У всех было разбитое чувство, будто их отец или собака только что умерли. Все разговаривают по карманам. Всем нужна коробка конфет и длинностебельная роза. Все знают.
ГРОСС: Поговорим еще с Леонардом Коэном после перерыва. Это СВЕЖИЙ ВОЗДУХ.
(ЗВУК МУЗЫКИ)
БРУТТО: Это СВЕЖИЙ ВОЗДУХ. Давайте вернемся к интервью, которое я записал с Леонардом Коэном в 2006 году. Теперь, в возрасте 82 лет, он выпустил новый альбом под названием «You Want It Darker».«
(ЗВУК АРХИВНОЙ ТРАНСЛЯЦИИ)
GROSS: Я хочу задать вам пару вопросов о красоте. Когда дело касается людей, в красоте есть что-то очень неприятное. Знаете, вам не нужно рассказывать об удовольствиях от присутствия красоты и о том, насколько привлекательны красивые люди. Но когда дело доходит до физической красоты, иногда это может быть и внешняя красота. Тем не менее, вы можете — некоторые люди становятся почти его рабами, либо воплощая это, либо привязываясь к тому, кто это делает.В вашей песне «Chelsea Hotel» есть несколько строк — извините, что я испортил ваши строки, цитируя их, но …
КОЭН: (Смех) Вы их не испортите.
ГРОСС: (Смех) Вы пишете, (читаете) вы снова говорили мне, что предпочитаете красивых мужчин, но для меня вы сделали бы исключение. Вы сказали, что, сжав кулак за таких, как мы, угнетенных фигурами красоты, вы исправили себя. Что ж, ничего, мы уродливые. Но у нас есть музыка. Считаете ли вы себя человеком, которого угнетали фигуры красоты?
КОЭН: Да, да.Что ж, в этом нет никаких сомнений. Знаешь, я все еще живу. Я все еще шатаюсь и падаю.
(СМЕХ)
КОЭН: Конечно, у меня есть. Со мной такое случается постоянно. И, знаете, вы просто должны быть очень осторожны с этим, потому что пожилому человеку неуместно регистрировать, знаете, достоверно свои чувства, понимаете, потому что они действительно могут быть интерпретированы. Так что, когда вы становитесь старше, вам нужно вести себя очень скрытно. Или вам нужно найти какой-нибудь доброжелательный способ ответить.Но все же, ты действительно просто … ты ранен. Вы шатаетесь. И ты падаешь.
GROSS: В песне персонаж говорит певице, что мы уродливые. Но у нас есть музыка. И персонаж говорит вам, что они предпочитали красивых мужчин. Но для вас они сделали бы исключение. Итак, если вы не видите себя физически красивым, каково было чувствовать себя рабом красоты, но при этом чувствовать, что вы сами этого не воплощаете?
КОЭН: Я задал этот вопрос множеству действительно красивых людей, которые не считают себя красивыми.Я думаю, что это … это банальность. Но это обычное дело. Так что я не думаю, что в этой сфере кто-то бьет по рэпу. Когда нас любят, все мы чувствуем, что мы сделали какую-то уступку. Вы знаете, возможно, мы — никто из нас не заслуживает той любви, которую мы ожидаем. Поэтому, когда дело касается нас, мы можем с полным основанием рассматривать это как исключение из правил.
GROSS: Вы никогда не чувствовали, что … потому что, как …
КОЭН: Были времена, когда я думал, что хорошо выгляжу. Знаешь, я не знаю, как ты себя чувствуешь.Но, я имею в виду, были времена, когда я чувствовал, что хорошо выгляжу. Но в большинстве случаев, знаете, особенно — знаете, чертовски важно то, что, знаете, есть сравнения, понимаете?
Значит, вокруг вас есть люди, которые всегда выглядят лучше, понимаете? И, знаете, поскольку мы находимся, знаете, в конкурентном мире, особенно в мире любви и романтики, понимаете, никто никогда не чувствует себя по-настоящему готовым к этому. А время от времени я слышал, понимаете? Но в большинстве случаев я этого не делал.
GROSS: Но вы никогда не чувствовали, о, что-то вроде двойных стандартов происходило, когда вы реагировали на красоту и все же чувствовали, что в вашем физическом присутствии — не воплощали это сами?
КОЭН: Да, да.Я чувствовал себя, знаете ли, улиткой …
ГРОСС: (Смех).
КОЭН: … Как червяк, как слизняк, знаете, много раз.
(СМЕХ)
БРУТТО: ОК.
КОЭН: Я думаю, последний раз был сегодня утром за завтраком.
ГРОСС: (Смех).
КОЭН: Я хотел бы процитировать текст одного из моих недавних стихотворений, если у нас будет минутка. Вот как это происходит. Раньше я был твоим любимым алкоголиком, хорош, чтобы еще раз посмеяться.Потом нам обоим не повезло. И удача была всем, что у нас было. Вы надеваете форму, чтобы сражаться в Гражданской войне. Я пытался присоединиться, но никому не понравилась сторона, за которую я сражаюсь. Так что давайте выпьем, когда все закончится. И давайте выпьем за то, когда встретимся. Я буду ждать на этом углу, где раньше была улица.
Это было не так просто, когда ты встал и ушел. Но я оставлю эту маленькую историю на другой дождливый день. Я знаю, что твоя ноша тяжела, когда ты катишь ее по ночам. Гуру говорит, что там пусто.Но это не значит, что он легкий. Так что давайте выпьем, когда все закончится. И давайте выпьем за то, когда встретимся. Я буду стоять на том углу, где раньше была улица.
Ты оставил меня с посудой и младенцем в ванне. И вы дружите с ополченцами и носите их камуфляж. Что ж, я думаю, это делает нас равными. Но я хочу пойти вместе с вами, просто дополнением к старому красному, бело-синему. Так что давайте выпьем, когда все закончится. И давайте выпьем за то, когда встретимся. Я буду ждать на этом углу, где раньше была улица.
Уже много лет наступит сентябрь — многие сердца приспосабливаются к этому строгому сентябрьскому барабану. Я вижу призрак культуры с числами на его запястье, приветствую новый вывод, который мы все упустили. Так что давайте выпьем, когда все закончится. И давайте выпьем за то, когда встретимся. Я буду ждать на этом углу, где раньше была улица.
ГРОСС: Это фантастика. И это для тебя песня?
КОЭН: Да, это песня. Я писал этим с Анджани.Я получил мелодию. Я записал несколько его версий. Но это уже в пути.
GROSS: Это стихотворение действительно как бы затрагивает одну из тех вещей, которые мне нравятся в вашем сочинении: в то же время вы как бы заперты в мире, но достаточно умны, чтобы знать, что вы в ловушке. Ты знаешь, что я имею в виду?
(СМЕХ)
ГРОСС: Это как будто вы находитесь в нем и одновременно смотрите на него сверху вниз.
КОЭН: Да. Это хорошо. Это — на операционном столе у многих людей есть такой опыт.Анестетик сделает это с вами. Вы знаете, вас оперируют. И все же вы находитесь в центре событий, глядя на то, как ваше тело разрушается. Это состояние каждого.
GROSS: Было приятно с вами поговорить. Большое спасибо за то, что прочитали некоторые из ваших работ и поговорили с нами.
КОЭН: О, это было действительно хорошо. Большое спасибо, что пригласили меня.
GROSS: Мое интервью с Леонардом Коэном было записано в 2006 году. У него есть новый альбом под названием «You Want It Darker».»Это СВЕЖИЙ ВОЗДУХ.
Авторские права © 2016 NPR. Все права защищены. Посетите страницы условий использования и разрешений на нашем веб-сайте www.npr.org для получения дополнительной информации.
расшифровок NPR создаются в срочном порядке Verb8tm, Inc., подрядчиком NPR, и производятся с использованием патентованного процесса транскрипции, разработанного NPR. Этот текст может быть не в окончательной форме и может быть обновлен или изменен в будущем. Точность и доступность могут отличаться. Авторитетной записью программирования NPR является аудиозапись.
Убивает ли поэзия бесплатные стихи?
Примечание редактора : После выпуска весеннего выпуска 2012 года VQR я получил по электронной почте ответ на эссе Уилларда Шпигельмана «Изменилась ли поэзия?» от бывшего фотожурналиста National Geographic и поэта Уильяма Чилдресса. Я попросил его уточнить этот комментарий, на что он прислал следующее.
–––
Когда Уиллард Шпигельман, известный ученый, критик и редактор Southwest Review, написал весной 2012 года проницательное эссе Virginia Quarterly Review , «Изменилась ли поэзия?», Я хотел ответить , «Недостаточно быстро, чтобы удовлетворить меня!» Однако изменение, которое я хотел, заключалось в том, чтобы отступить на столетие назад и начать переоценку рифмованной и метрической поэзии.
Вольные стихи вот уже десять десятилетий занимают лидирующие позиции в поэзии, и его рекорд по незабываемой поэзии невысок. Примерно в 1912 году, когда Гарриет Монро начинала Poetry , , очевидная легкость написания верлибра привлекла миллионы поэтов, не говоря уже о поддержке Эзры Паунда, Т.С. Элиот и другие известные поэты. Больше не нужно искать le mot juste, или создавать оригинальные изображения. Просто сядь и напиши.
Как вы, наверное, догадались, я формалист, но написал и опубликовал много свободных стихов — в основном из-за предубеждения редакторов против формальной поэзии.В руках правильного поэта, что верно для любой формы, vers libre может сиять, но мы слишком долго придерживались его постоянной диеты. Мы, по крайней мере неофициально, являемся нацией одной поэзии, и различные редакторы, издатели и скрытые организации, похоже, полны решимости удержать нас там. Как отмечает Дэвид Орр в книгах « Beautiful» и « Pointless: A Guide to Modern Poetry», : «Существует полное избегание и презрение к поэзии, на которой росли до-бэби-бумеры.
Что ж, я еще до бэби-бумеров, и я думаю, что такой фаворитизм глуп, мелочен и унизителен для поэзии. Поэзия форм — это тот вид поэзии, на котором выросла треть живущих американцев. Нация, которая отказывается от своих традиций и истории, — это нация без гордости за себя. Когда я был молодым, в 1940-е годы, большинство стихов было мягче и приятнее по тону, но мощно по действию. Я был рабочим-мигрантом и сыном издольщика, и мое обучение в школе было спорадическим и прерывистым. Но где-то я наткнулся на стихотворение Джона Кроу Рэнсома «Колокола для дочери Джона Уайтсайда.«То, как он использовал слова для рисования картин, было настолько мощным, что это было похоже на то, как резчик по камню выгравировал их в моей памяти.
Гуси ленивые, как снежное облако,
Снег капают на зеленую траву,
обманывают и останавливаются, сонные и гордые,
Кто плакал гусем, Увы…
Через несколько лет после прочтения лирической красоты стихотворения Вой, нигилистический стихотворный устный понос Аллена Гинзберга, который мог заставить меня чувствовать себя хорошо, даже в случае смерти.
святыми мотоциклистами
и кричали от радости
, которые взорвали и унесли эти человеческие серафимы, моряки
Хоулин Аллен имеет право описывать гниющий живот жизни, но я имею право сказать, что это бессмысленно и как далеки от настоящей поэзии, как дерьмо от Шанель №5.Поэзия битов зашла далеко в направлении того, чтобы обычные американцы увидели в поэтах помешанных на наркотиках разрушителей общества, которые писали только для себя. По определению, это делает их элитарными.
Для этого поста я исследовал большую стопку журналов с поэзией битов 1970-х и 1980-х годов, от Дуга Блейзека Olé Anthology до Kumquat 3 и E.V. Хорошо разрекламированный Гриффит Hearse («Транспортное средство для перевозки мертвых»). Мало того, что 95 процентов стихов были свободными стихами, многие из них были высечены из ядра разрушения общества, которое в другую эпоху звучало бы как фашизм.Это был аргумент в пользу слишком большой свободы, поощряющей анархию. Купорос был в изобилии, но способов что-то улучшить не было.
Слепой человек может видеть, что американское общество находится в смятении, с раздробленным правительством и огромными долгами. Виноваты обе политические партии — но разве поэты не должны пытаться что-то изменить, вместо того чтобы писать дневники хаоса или «горе мне»? Кто будет читать стихи, если в сочинении поэта не найдет общего? Кому нравятся нарушенная грамматика, искаженный синтаксис и то, что мой дедушка называл flapdoodle ? Есть, по крайней мере, частичный консенсус, что бесплатные стихи в наши дни состоят из большого количества плохих слов . Я забыл, кто сказал: «Поэты должны научиться писать, прежде чем они попытаются писать стихи». Многие из сегодняшних поэтов, кажется, не осознают, что все сочинение взаимосвязано.
Вот еще один пример произвольного стиха:
Clench-Watch:
Споры страха в спирали туго натянуты
(и успокаиваются), как медные змеи
или пружины — прежде чем они вызовут.
От грандиозного величия Илиады и Одиссеи до этого незаконченного фрагмента менее чем за 3000 лет.Дай бог прогресса. Это стихотворение технаря сложнее, чем геморрой после Preparation-H, но это стихов, или то, что мы раньше называли каракулями? Он был написан молодым человеком с приятным лицом по имени Ацуро Райли и считается прорывом в области свободного стиха. Прорыв к чему? Это удивительное стихотворение, уменьшающееся в размерах. Скоро нас не будет. Могут ли современные поэты быть поэтическими ?
Я согласился со Шпигельманом в нескольких областях. Как и он, я не очень много читаю современной поэзии.О современных студентах-писателях он сказал небрежно: «Только небольшой процент может удовлетворить технические просодические требования, а также написать синтаксически точное английское предложение». И они хотят быть поэтами? Произвольный стих должен посылать студентам сообщение, которое не формирует поэзия: начинающим поэтам не нужны «синтаксически точные предложения», чтобы писать вольный стих.
В 80 лет я не буду тратить время, пытаясь понять стих Ацуро Райли из кубика Рубика, хотя я желаю ему всего наилучшего. Его стихи меня просто не трогают, а движения важны для восьмидесятилетних людей.Я лучше буду читать Льюиса Кэрролла, чем Ацуро Райли.
Остерегайся Джаббервока, сын мой,
Кусающие челюсти, хватающие когти,
Остерегайся птицы Джубджуб и сторонись
Беспощадный бандерснатч!
***
В 2006 году глава Poetry Foundation Джон Барр писал: «Американская поэзия готова к чему-то новому, потому что наши поэты уже давно пишут одним и тем же способом. В стихах, которые пишутся сегодня, есть усталость и застой ».
Кто определяет, что поэзия, а что нет? Кто такие великие создатели вкуса? Я всегда слышал и понимал, что поэзия не имеет определения — аргумент, восходящий, по крайней мере, к 17 веку.Если это правда, то как же критики, рецензенты и бюрократия могут давать награды, премии и похвалы определенным поэтам и поэзии? Как они определяют лучшее в неопределенном искусстве? И почему остальные из нас, овцы, соглашаются с этим?
Как насчет чего-нибудь старого, мистер Барр, вместо чего-то нового? Действительно хорошие стихи, такие как вино, с возрастом улучшаются. Но сторонники свободы слова закрыли двери в прошлое. Если раньше мы читали любимые стихи (всегда рифмованные) или преподавали их в школе, то теперь массово игнорируем сиротское искусство.Мы пробуем все, кроме бесплатных купонов, и в результате получается комбинация цирка (слэм-поэзия) и холодных механических стихов, которые подтверждают природу нашего бессоседского общества кнопочных затычек, носящего беруши. Где метатели сабо , когда они нам нужны?
Поэт Дана Джоя написал в своем эссе 1992 года «Может ли поэзия иметь значение?»:
Американская поэзия теперь принадлежит субкультуре. Он больше не является частью художественной и интеллектуальной жизни, он стал специализированным занятием относительно небольшой и изолированной группы.Мало что из порождаемой им неистовой активности выходит за пределы этой замкнутой группы. Как священники в городе агностиков, они по-прежнему обладают определенным остаточным престижем. Но как отдельные художники они почти незаметны.
Не только красноречивый комментарий 20-летней давности, но и точное предсказание нашего нынешнего недуга. Поэты также должны знать об отчете Университета Флориды в Гейнсвилле, который в течение десяти лет следил за выпускниками МИД. Только десять процентов получили работу по написанию или редактированию .Остальные нашли работу в сфере недвижимости, страхования или McDonald’s. Томас Рассел из Государственного университета Мемфиса написал: «Девяносто процентов студентов МИД никогда не будут публиковать ни слова после того, как покинут программу».
Поэзии нужны читатели, а не писатели, но сколько поэтов читают любые стихи, кроме своих? Как сказал один редактор: «Все поэты должны перестать писать на год». Когда я изучал поэзию в классе Филипа Левина в 1962 году, он постоянно говорил нам: «Поэзия — самое бесполезное искусство».
Тем не менее, поэзия была открыта коммерцией.Декану американских журналов стихов Poetry в 2012 году исполнилось 100 лет, и он пытается предотвратить будущее без поэзии. В 2003 году он получил в наследство 200 миллионов долларов от Рут Лилли и стал своего рода Sears Roebuck для поэтов и читателей. Я не против. Я вырос с Sears Roebuck, и не только в нашем сортире. Написание Кристиана Вимана всевозможных стихов означает, что теперь каждый найдет что-то для себя. Тот факт, что редакция Уимана увеличила читателей Poetry на с 11000 до 30 000, является обнадеживающим знаком.Он также говорит, что поэты должны хорошо разбираться в поэзии формы, прежде чем переходить к верлибру . Даже этот старый фашист Эзра Паунд заявил: «Поэзия должна быть по крайней мере так же хорошо написана, как и проза».
Когда Жермен Грир заявила: «Искусство — это все, что художник называет искусством», она, вероятно, не имела в виду Томаса Кинкейда, который рисовал для более плебейских вкусов и умер очень богатым. Пропасть между тем, что является искусством, и тем, что не является искусством, обсуждалась вечно: слепые уводят слепых в своего рода элитарность. Если определения не существует, почему критики, рецензенты и Американская академия поэтов спотыкаются друг о друге, чтобы похвалить самого популярного поэта верлибра за последние годы? Возможно, я недобрый, но все остальные настолько хвалят, что я чувствовал, что хотя бы один простой смертный должен бросить вызов богам.
Какие цели преследуют современные поэты? По крайней мере, во время войны во Вьетнаме поэты писали антивоенные стихи и маршировали. Я был среди 225 000 участников марша против войны во Вьетнаме в 1969 году, когда Никсон смотрел футбол в Белом доме, окруженном защитным кольцом автобусов. Моя бывшая студентка Даная Вальчак не так давно связалась со мной, чтобы вспомнить тот марш. Почему не было крупных демонстраций против Афганистана, когда наше правительство даже не может сказать, почему мы там? Как ветеран войны в Корее, участвовавший в марше в Вашингтоне, моей целью было доставить наших ребят домой.В августе 2012 года молодой морской пехотинец, убитый одним из наших «афганских союзников», действительно вернулся домой — в гробу. Явка на его похороны была огромной, с сотнями шоссе и мостов вдоль дороги. Сколько поэтов будут настолько озабочены, чтобы писать стихи? Или они будут слишком заняты участием в конкурсах и поиском легкого признания?
Я не защищаю контроль над верлибром , который существует со времен Книги царей , просто для того, чтобы его приверженцы перестали душить рифмы и поэмы.Если поэзия хочет выжить, ей необходимо использовать все, что есть в ее арсенале, особенно метрические рифмованные стихи — серьезные, юмористические, бессмысленные, сатирические и даже оскорбительные стихи. Как обнаружил Кристиан Вайман, разнообразие — это изюминка жизни, и абсурдно думать, что ver libre должно быть единственной формой, которую должна принимать американская поэзия. Неудивительно, что Джон Барр застал в американской поэзии застой. Так что расслабьтесь, верблибристы, и попросите формалистов присоединиться к вам. Поэзии нужна вся возможная помощь. Или вы не умеете писать хорошие рифмованные и метрические стихи? Уолт Уитмен не смог.
—
Об Уильяме Чилдрессе
Пятьдесят лет назад Уильям Чилдресс опубликовал свои первые антивоенные стихи в книге Poetry . Затем он несколько десятилетий работал фотожурналистом-фрилансером. Бывший редактор / писатель National Geographic , в 2011 году его стихи были опубликованы в Steel Toe Review , CT Review и Connecticut Review . Эколог, его «Полет дикого гуся» появится в Bird Watcher’s Digest в октябре этого года.Его 14-летняя колонка в St. Louis Post-Dispatch дважды номинировалась на Пулитцеровскую премию. В августе 2012 года он был удостоен второй премии в размере 100 долларов США в Национальном конкурсе старших поэтов.
Что происходит, когда стих становится вирусным?
Майя К. Попа |
Я легко могу понять, почему поэты обратились к Twitter », — говорит поэт Эдуардо С. Коррал, чья книга Slow Lightning , получившая премию Йельского университета« Slow Lightning », стала хитом в 2012 году, а вторая книга« Гильотина »выйдет в свет в 2020 году. .Он поддерживает активное присутствие на платформе, которая, по его словам, имитирует образ мышления поэтов: «Щелкнуть, щелкнуть, связать, связать — это то, что мы тоже всегда делаем в уме, используя слова. Мы нажимаем на них, чтобы увидеть, куда они нас ведут, разными путями. Думаю, поэты интуитивно знают, что первой гиперссылкой было само слово ».
С появлением поколения цифровых аборигенов, достигших совершеннолетия в качестве читателей и писателей, стереотип задумчивого подростка, сжимающего потертую копию Гинзберга, сменяется одним из подростков, использующих «Holy! Святой! Святой! » в виде биографии в Instagram или в твиттере об одиссее в супермаркете.Тем не менее, споры о будущем поэзии — в цифровом или ином формате — продолжаются; статья 2015 года в Washington Post предложила признаки, указывающие на исчезновение формы, но в 2018 году Atlantic заверила нас, что «стихи далеко не« вымирают », как когда-то предсказывалось, они являются вирусными, жизненно важными — и непобедимый ».
Любопытный наплыв практических руководств по чтению стихов, некоторые с бойкими названиями, подтверждающими спорное место этой формы в литературной жизни (среди них Ненависть к поэзии , автор Бен Лернер и Не читай поэзию , 2016 г. , выйдет в мае от Стефани Берт, интервью с которой на стр.31), кажутся не столько признаком неопределенного будущего поэзии, сколько побочным эффектом ее более широкой читательской аудитории, чем когда-либо. Действительно, Национальный фонд искусств сообщил о значительном увеличении доли взрослого населения США, читающего стихи, с 6,7% в 2012 году до 11,7% в 2017 году; По оценкам, в 2017 году стихи читали около 28 миллионов человек.
Социальные сети находятся в центре «вирусной активности» поэзии. Хотя Twitter произвел революцию в распространении крошечных текстов, другие платформы, используемые для обмена визуальным и письменным контентом, такие как Instagram и Tumblr, стимулировали разработку новых способов передачи и использования цифрового текста.Взгляд на распространенные поэтические хэштеги в Instagram — # Poetry, #WritersOfInstagram или более острый # WordPorn — предполагает аудиторию, готовую идентифицировать, делиться и взаимодействовать с другими читателями и писателями. То, что эти ярлыки часто появляются рядом с желаемыми результатами — # Inspire, #Succeed, # PoetryIsNotDead — предполагает, что размещение работы в Интернете исполняет все желания.
Найти читателей поэзии во плоти (и заставить их покупать книги поэтов в аэропортах или книжных магазинах) исторически было сложной задачей, но все большее число цифровых поэтов — среди них Аттикус, Рупи Каур и Р.H. Sin — взрастили и развили своих читателей с помощью цифровых платформ, привлекая внимание и поддержку как крупных издателей, так и знаменитостей. Эти поэты были описаны как управляющие симбиотическими отношениями между писателем и его аудиторией, что превращается в своего рода готовую маркетинговую стратегию для издателей и книготорговцев.
Связи, Сообщество и Противоречие
Каур, которого Atlantic окрестил «поэтом-предпринимателем» и чья книга Milk & Honey была продана более чем 3 раза.5 миллионов копий, она начала как поэт-перформанс, открыв свой аккаунт в Instagram в 2013 году после разрыва. Она получила небольшое количество подписчиков, публикующих стихи и произведения искусства, и наблюдала экспоненциальный рост ее читательской аудитории за последние несколько лет; Сейчас у нее более 3,6 миллиона подписчиков.
«У меня крепкие связи с женщинами в моем районе и районе», — говорит Каур, которая живет в Торонто. «Внезапно у меня возникли такие же связи во всем мире. Женщины откликались на эти статьи.Некоторые из женщин теперь мои близкие друзья. Они ответили: «Ого, я не одинока» ».
В своей собственной поэтической практике, говорит Каур, она подчеркивает важность отделения« искусства от бизнеса », сохраняя сознательность в отношении роли платформы (и ее миллионов последователей) в формировании ее письма. «С годами я дистанцировалась от этого», — отмечает она. «Я понимаю, что когда меня смотрело меньше людей, я был более грубым и вокальным. Когда числа начали расти, я начал слишком много думать.Я все время чувствовал большее давление, чтобы быть правильным и идеальным ».
«Как только вы попадаете в социальные сети, вы занимаетесь брендингом», — говорит Пейсли Рекдал, поэт-лауреат из Юты, чей шестой сборник Nightingale выходит в мае в издательстве Copper Canyon Press. «Каждый день я пытаюсь спросить себя, каким человеком я пытаюсь быть в социальных сетях, потому что я знаю, что этот человек на самом деле не я — какой образец для подражания для моих учеников, какой политический гражданин , что за литературный гражданин — в то же время осознавая, что я продаю свою работу как поэт-лауреат, или как университетский профессор, или как писатель Пейсли Рекдал.Все это я продвигаю, так что где-то внизу есть я ».
Поэт Данез Смит, который использует местоимение они , является автором книги Не называйте нас мертвыми и имеет более 35 000 подписчиков в Твиттере. Они говорят, что не считают платформу важной функцией в их личности как писателя. Тем не менее они ссылаются на социальные сети как на положительное влияние на их практику. «Возможно, это помогло мне почувствовать себя более комфортно в том, что я уже делал в своей работе, в том, чтобы общаться с людьми через общий и разговорный язык и находить лирику в том, как мы разговариваем друг с другом, когда мы не пытаемся быть поэтами. ; понимая, что в этом тоже есть поэтика.Социальные сети позволяют людям увидеть, что поэты, которые им нравятся, — просто настоящие люди, у которых есть обычные мысли, а также политическая активность, и они могут думать о большем, чем о переносе строки. Это способ заниматься поэзией там, где вам не нужны какие-либо академические или образовательные привилегии. И если люди могут видеть, что их любимые поэты просто случайные поклонники поэзии, то, возможно, поэзия также может быть для них ».
Способность социальных сетей случайно связывать аудиторию со схожими интересами или мобилизовать целые сообщества, возможно, является ее самым сильным признаком.Рекдал говорит, что в прошлом она использовала Facebook и Twitter для ряда письменных проектов. «Я задавал вопросы о помощи в переводе, и я ее получил. Я провел исследование своей научно-популярной книги The Broken Country , которое я не смог бы сделать, если бы не позвонил и не получил имена от людей в сообществе. Есть вещи, которые я не могла бы сделать как писатель или на это ушло бы больше времени без социальных сетей ». В настоящее время Рекдал использует цифровые сети для организации фестиваля поэзии во всем штате Юта.
Поэт Рэйчел МакКиббенс, автор книги Blud , которая является совладельцем ресторана и ведет успешную поэтическую серию в северной части штата Нью-Йорк, утверждает, что социальные сети играют центральную роль в поиске и поддержании ее сообщества. В декабре она обратилась к этому сообществу, обратив внимание на широко распространенный плагиат поэтессы Эйли О’Тул над строками Маккиббенса и других поэтов, который превратился в поэтический скандал, который попал в заголовки газет. Последовавший в результате шторм в Твиттере спровоцировал отмену предстоящей книги О’Тула.
«Я не ожидал, что этот пост будет расти так быстро, — говорит МакКиббенс. «На тот момент я еще не понимал масштабов плагиата. Так продолжалось до тех пор, пока другие участники Twitter не присоединились к драке и не начали внимательно изучать не только стихи, но и интервью. Что больше всего задело в плагиате, так это то, что выбранные строки были очень живыми, очень пережитыми. Это выровняло меня так, как я был не готов, и продолжало расти с течением времени ».
Простота потребления цифровой поэзии и повсеместное повторение фрагментов и строк в Twitter — одна из главных черт платформы и одна из ее наиболее потенциально проблемных особенностей.Как знает поэт Марти МакКоннелл, друг МакКиббенса, после того, как строка была удалена из исходного контекста, она может быть неправильно прочитана или даже приписана. «Марти усвоил трудный путь, написав стихотворение под названием« Фрида Кало Марти МакКоннеллу », стихотворение, которое теперь приписывают Фриде Кало», — говорит МакКиббенс.
«Одна из книг, которую я рекомендую прочитать своим ученикам, — это So You’ve Beenly Shamed , о том, что происходит с вами после разоблачения в СМИ», — говорит Рекдал. «Однажды я прочитал твит и подумал, что это идеальное обобщение Твиттера:« Твиттер — это как игра в теги, и каждый день вы просто молитесь Богу, но это не так.
Камеры Эха (и Нарцисса)
Но, несмотря на кажущийся бесконечным набор каналов социальных сетей для обсуждения поэзии и бесчисленные формы, которые может принимать такой дискурс, некоторые поэты задаются вопросом, могут ли социальные сети быть ограничивающими — будь то из-за алгоритмов или их собственные узкие вкусы, они могут быть ответственны за создание поэтических эхо-камер в сети.
«Лично я борюсь против себя: становится ли это групповым мышлением?» — спрашивает Коррал. «Неужели все мы разделяем одни и те же поэты, эстетику и связи? Один из моих учителей, Альберто Риос, говорит: «Задача поэта в том, чтобы при громком шуме повернуться и отвернуться от шума.«
» «Можно подумать, что будет бесконечное количество ссылок, бесконечное количество разговоров», — говорит Рекдал. «И все же, как ни странно, кажется, что мы говорим о пяти или шести книгах — пяти или шести темах. Я не уверен, говорит ли это алгоритм или нет. Разве это не должно быть более масштабным разговором только из-за большого количества голосов? Почему мы до сих пор ведем один и тот же разговор? »
То, что Маккиббенс описывает как «топ-40 простых для слушания стихов», является эстетическим ограничением, о котором поэты и читатели поэзии могут даже не осознавать.
«Произведения могут стать вирусными, и это здорово, но это не отражает истинную широту того, что есть и что может сделать поэзия, в основном из-за формата, в котором мы читаем одни виды произведений, а не другие», — говорит Рекдал. «Это не означает, что стихи, которые работают в Интернете, ужасны. Это просто означает, что [социальные сети] медленно, но верно меняют то, как мы представляем себе успешную эстетику. Это может как-то повлиять на сам наш синтаксис. И я не думаю, что мы в полной мере это понимаем.
Баллады размером в байты
Еще один вопрос о поэзии в социальных сетях, по которому читатели обрабатывают целые стихи (или бесконечные фрагменты) в цифровом виде по сравнению с физической страницей, остается без ответа. «Мне интересно, как повседневное общение с таким количеством языковых микробов влияет на нас», — говорит Смит. «Сколько времени на чтение или пространство для мозга я вкладываю. Если я нахожусь в Твиттере в течение часа, иногда я смотрю вверх и думаю:« Хорошо, сколько слов я прочитал и сколько страниц книги добавляет до? »Я думаю, что это хорошая практика — отвлечься от этого и действительно подумать, сколько времени вы проводите, живя в цифровом пространстве, когда так много всего в живом, осязаемом, ходячем, бодрствующем мире.
Но, отмечает Рекдал, «пути назад нет. Каждый должен на каком-то уровне смириться с этим, даже если вы писатель, который решает, что никогда не попадете в эти социальные сети. Есть определенные виды работы, которые мы не смогли бы выполнять без печатного станка, поэтому есть много вещей, которые социальные сети собираются изменить и расширить ».
Каур утверждает, что критика влияния социальных сетей на поэзию может быть больше связана с сопротивлением демократизации формы, которая не всегда была демократичной или доступной для всех.«Это похоже на то, как какое-то время люди читали только книги в твердом переплете, а массовые книги в мягкой обложке были созданы для тех, кто не мог их себе позволить», — говорит она. «Социальные сети соединили поэзию с нетрадиционной платформой».
«Я прочитал каждое эссе, каждую критику, что это все одноразовая поэзия или что это смерть поэзии», — говорит МакКиббенс. «Но они говорили это обо всем, что делает форму популярной. Поэзия и рассказывание историй начались не с Байрона, обещаю.
Майя К.Попа — поэт и редактор обзоров поэзии PW .
Версия этой статьи появилась в выпуске Publishers Weekly от 01.04.2019 под заголовком: Verse Goes Viral
Повествование о любовном эпосе Байрона
Питер Галлахер, часть нашей Почему не Don Juan Подробнее series.
Вкратце : Я готовлюсь к публикации («бесплатно») аннотированного и озвученного издания Песни I и II из книги Байрона «Дон Хуан » к двухсотлетию их первой публикации в Лондоне в июле этого года.Но «зачем повествование»? Разве нет уже нескольких чтений? Нам нужен другой?
В предыдущих постах этой короткой серии я спросил, почему сатирическая эпопея Байрона Дон Хуан не более популярна и известна. Однако вопрос, как мог бы задать Ленин, заключается в следующем: что можно сделать с по этому поводу? Я предложил два подхода.
Первый — это попытка демистифицировать комедию, в которой язык, идеи или личности, являющиеся мишенями сатиры Байрона, больше не являются общеизвестными.
Великое достоинство Дон Хуана состоит в том, что стихотворение делает именно то, что рекламирует Байрон: оно говорит о вещах, которые все знают (но не обсуждайте их или не так умно). Но не все, о чем Байрон говорит в , Дон Хуан — это , все еще , известные всем (если вы понимаете, о чем я). Так что некоторая аннотация текста может помочь преодолеть путаницу. Заметки могут даже развлечь байроновских «вундеркиндов»: объяснить предысторию шуток и отметить некоторые вещи, которые Байрон оставил недосказанными.
Рассказ
Второй способ сделать Дон Хуан более доступным — это повествование. Есть аргумент (однако здесь нет места для этого), что поэзия существует только « вслух ». Это мнение, что то, что на странице, является своего рода приглашением или инструкцией к поэзии, как партитура музыкального произведения.
С этой точки зрения повествование Дон Хуана — это не просто опора для занятых людей, которые не могут прочитать стих оттава рима на экране своего телефона.Напротив; это суть опыта, задуманного Байроном. Его стихотворение, в большей степени, чем поэзия его великих современников, представляет собой скорее односторонний разговор со своими сверстниками или (как я предположил в предыдущем посте) своего рода рутину «стендап-комедии». Он требует, чтобы его прочитали вслух , , потому что тон голоса Байрона — или, скорее, широкий диапазон тонов в голосе Байрона — это то место, где можно найти большую часть сатиры, мудрости и человечности в Дон Хуане .
К счастью, есть несколько повествований о Доне Хуане, доступных из коммерческих и общедоступных источников.Первый т он коммерческий ( некоторые образцы в конце этого поста ):
1. С 2006 года Фредерик Дэвидсон читает целое стихотворение для «Audible» (принадлежит Amazon). Это высокопарное, неловкое чтение, которое я не могу представить, чтобы слушать его дольше пяти минут. Дэвидсон, который читает числа строф (а ?!), похоже, действительно не любит стихотворение. Он не может заставить себя насладиться первой и самой очевидной шуткой: англоязычным произношением имени Хуана, которое Байрон решительно рифмует со словом «новое».Дэвидсон идет на компромисс с испанским произношением («Who-wan»). Затем он ошибается и со всеми остальными шутками.
2. Похоже, что чтение Роберта Бетьюна было исключено из каталога Audible. Если так, то жаль. У него был сильный канадский (?) Заусенец в голосе, который я нашел привлекательным. Это более оживленное чтение, чем у Дэвидсона, и его гораздо легче слушать, но все же он немного плоский и бесцветный. Я заметил некоторые ошибки в отрывках, которые я слушал.
3. Запись Джонатана Кибла 2016 года на лейбле Naxos кажется последней коммерческой версией.Мне он нравится больше, чем любой из первых двух. У него очень приятный голос: вроде бы профессиональная, хорошо сделанная запись. Я слушал только образцы, поэтому не могу дать никаких твердых рекомендаций. Но отзывы на сайте Audible неоднозначны: многие слушатели, кажется, согласны с тем, что Кибл упускает изобилие юмора и читает стихотворение, как если бы это было «Дитя».
4. Наконец, среди «коммерческих» предложений есть мое чтение Посвящения и Песни I Дона Хуана как часть иллюстрированной «читаемой» версии Песни I и II для Apple iBooks (2012).Эта версия не является общественным достоянием, но теперь доступна бесплатно в магазине iBook (для формата чтения требуется проигрыватель ePub3 с аудио-расширениями, такими как Apple iBooks). Насколько мне известно, это единственная общедоступная запись (скандально-смешная) Посвящения , которую даже Байрон согласился скрыть и которая была впервые опубликована в посмертном издании стихотворения. Я также сделал краткое экспериментальное рекламное «слайд-шоу» о Посвящении, которое вы можете просмотреть здесь.
Что касается общественного достояния : Мне не известны какие-либо полные тексты. Большинство «бесплатных» записей полных песен, которые вы найдете разбросанными по Интернету, представляют собой переупаковку — часто не признаваемую — моих записей до 2011 года для LibriVox:
Наконец, есть также довольно неожиданное чтение избранных строф из Песни I актера и голливудского сердцееда Тайрона Пауэра, которое доступно на YouTube. Это красиво сделано и стоит того, чтобы посмотреть / послушать: мне только жаль, что Пауэр записал все это целиком.У него определенно было сценическое присутствие — как в записи, так и в кино — чтобы унести «Байрона».
Записи, которые я выпущу в июле 2019 года, относятся к 2012 и 2013 годам. В отличие от моих записей LibriVox, каждая из них была сделана в профессиональной студии в Мельбурне.
Запись Canto I — это та, которую я использовал в iBook (см. Выше), но без музыкальных перерывов, которые я вставил в читаемый iBook. Он также опускает Dedication , который я не перевыпускаю в июле, потому что Мюррей не включил Посвящение в первое издание Don Juan в июле 1819 года.
Моя запись песни Canto II, которая также выйдет в июле, никогда раньше не выпускалась.
Вот несколько аудиосэмплов, которые дадут вам представление о различных рассказчиках, упомянутых выше:
Надеюсь, они вам понравятся. Подробнее в следующий раз…
Для получения дополнительных записей в этой серии перейдите к Почему не Don Juan Подробнее?
Питер Галлахер (@madbaddangerous) в блогах на https://madbaddangerous.com.Он планирует опубликовать аннотированную и пересказанную версию Песни I и II Дон Жуана в конце этого года в рамках празднования двухсотлетия первой публикации величайшего комического стихотворения на английском языке.
Быстрый способ положить конец суждениям и страданиям
Можете ли вы представить себе жизнь без осуждения и страданий? Мое любопытство к суждениям привело меня на многие пути открытий, и каждое путешествие приводило к более счастливому жизненному опыту.И многое из этого связано с уязвимостью и готовностью признать, что мы можем ошибаться в том, что считаем правдой.
Для меня это было иронично, потому что всю свою жизнь я был привязан к личности умного — и чем больше я был прав, тем умнее я был.
Я был умен, и я страдал.
Я был прав, и я страдал.
Я одержал верх, и я страдал.
Мое мнение не улучшило меня.Я был его пленником. Я променял свою свободу на свое право быть правым.
В одном из моих любимых библейских стихов говорится:
Истина освободит вас.
Когда я наконец понял этот стих, я решил подвергнуть сомнению все, что я считал истиной. Если я не нахожусь на свободе, то во что я верю, не правда!
Затем, среди инструментов и книг (таких как «Четыре соглашения»), я узнал об очень простом процессе исследования, который помог мне обрести свободу от суждений, свободу от страданий.
Я был на трехдневном тренинге, чтобы стать сертифицированным фасилитатором страстного тестирования, когда я впервые прошел Работа . Я чувствовал разочарование, обиду, злость на человека, который, как я считал, наверняка причинил мне боль, так что это была прекрасная возможность проверить это. И Работа сработала.
Но что такое Работа ?
Созданная Байроном Кэти, Работа — это мощная постоянная практика, которую вы можете использовать, чтобы выявить и подвергнуть сомнению мысли, в которые вы верите, и которые вызывают у вас страдания, разлуку и сожаление.
Оказывается, наше суждение — это мысль, часто превращаемая в рассказ, и когда мы верим в эту мысль, в эту историю, мы страдаем, но когда мы находим ясность, которая позволяет нам перестать верить в нее, мы находим свободу от беспокойства. , страх и боль.
В The Work есть три шага: записать свои суждения, задать четыре вопроса и найти решения. Мы выполняем Работу, когда чувствуем обиду, стресс или разочарование. Я испытываю эти эмоции ежедневно, и сомнения в своих суждениях помогли мне получить больше энергии, радости и покоя.Давайте рассмотрим эти шаги, чтобы вы узнали, как это делается:
Мы часто говорили о том, как мы судим. Первый шаг Работы — понять наши суждения и изложить их на бумаге.
Мы судим людей (других и себя), места и ситуации, и эти осуждающие мысли создают истории, в которые мы верим и которым мы руководствуемся. Кэти любит спрашивать : «Кем бы вы были без своей истории?» , потому что наши истории часто мешают нам стать теми, кем мы должны были быть.
Мне было трудно дать себе разрешение быть осуждающим « открыто, » и записывать свои суждения, но я знаю, что « то, чему мы сопротивляемся, сохраняется. “
Когда я наконец сдался, я вспомнил один из моментов, когда этот человек разбил мне сердце. Это первый шаг! Позвольте себе почувствовать эмоции и напишите об этом короткими, простыми высказываниями, отвечая на подсказки в Рабочем листе «Судей-ваш-сосед»:
Кто в этой ситуации злит, смущает, огорчает или разочаровывает вас и почему?
Как вы хотите, чтобы они изменились в этой ситуации? Что вы хотите, чтобы они сделали?
Какой совет вы им дали бы в этой ситуации? (В форме следует / не следует)
Чтобы вы были счастливы в этой ситуации, что вам нужно, чтобы они думали, говорили, чувствовали или делали?
Что вы думаете о них в этой ситуации? Сделай список.(Инструкции должны быть мелкими и осуждающими, но не духовными, правильными или осторожными!)
Что такого особенного в этой ситуации, чего вы больше не хотите испытывать?
Позвольте мне проиллюстрировать, как это работает, судя о моем воображаемом друге из этого поста. Тот, кто жаловался на ее «ситуацию», но не послушал моего совета! Давайте назовем ее «Амелия» и будем использовать ее как объект моего суждения.
Вот как бы выглядели мои ответы, если бы я выполнял Работу вокруг своих чувств к ней:
Меня раздражает Амелия, потому что она не слушает.
Я хочу, чтобы она послушала.
Она должна перестать жаловаться!
Мне нужно, чтобы она проснулась!
Ей виднее. Она слабая. Ей нужно измениться. Она в беспорядке.
Я никогда не хочу, чтобы она снова меня игнорировала .
Амелия не настоящая, но эти суждения реальны. Все мы формируем мнение о проблемах других людей и причинах их возникновения, сосредотачиваясь на том, что мы чувствуем, вместо того, чтобы проявлять к ним сочувствие и сочувствие.
После того, как вы заполните рабочий лист, наступает блестящая часть. Если вы хотите быть свободными, чтобы узнать правду, стоящую за вашими утверждениями, пришло время исследовать каждое из наших осуждающих утверждений отдельно, используя четыре простых, но блестящих вопроса, которые приведут нас к исключительному осознанию того, сколько страданий мы испытываем, когда верим в свои собственные. мысли.
Это правда? (Да или нет. Если нет, переходите к 3). Совершенно необходимо медитировать и ответить на этот вопрос, чтобы понять, что действительно реально.Обычно мы хотим защитить свою историю, потому что мы часто верили в нее так долго, рассказывали ее снова и снова и даже боролись за нее.
Можете ли вы точно знать, что это правда? (Да или нет.) Вы получите ответы в форме слов или изображений, поэтому медитируйте над этим, пока не почувствуете ответ. Этот вопрос действительно унизительный! Я считаю, что никто на Земле не знает, что является абсолютной правдой, потому что мы не Бог.
Как вы реагируете, что происходит, когда вы верите в эту мысль? Закройте глаза.Что ты видишь? Как бы выглядела ваша жизнь без этой мысли? Эта мысль, вера и история заставляют вас страдать?
Кем бы вы были без мысли? Не двигайтесь, пока слушаете. Если бы вы отказались от этой истории и захотели поверить во что-то другое, освободило бы это вас? Я снова спрашиваю, можете ли вы представить свою жизнь без осуждения и страданий? Блаженство.
Это просто, но основательно, особенно когда вы даете себе время обдумать вопросы, открыть свое сердце и дождаться появления глубоких ответов.
Последний и самый освобождающий шаг — это изменить концепции, которые вы только что подвергли сомнению. Поиск изменений — это возможность испытать противоположное тому, во что вы изначально верили. Есть несколько способов изменить суждение:
на себя
на другой
и наоборот.
Для каждого изменения, которое вы обнаружите, найдите по крайней мере три конкретных реальных примера того, как это верно для вас в данной ситуации.
Возьмем одно из моих гипотетических суждений о моей воображаемой подруге Амелии.
Она не слушает!
Я себя не слушаю
Я не слушаю Амелию
Амелия слушает меня
Для каждого утверждения я бы нашел альтернативу, которая верна или более верна и дает мне покой. Работа — это не упражнение в самообвинении, чтобы почувствовать себя виноватым. Речь идет об осознании и понимании перспективы!
После того, как вы перевернули утверждения с 1 по 5 из Рабочей таблицы, вы перевернете утверждение 6, используя « Я хочу …» и « Я с нетерпением жду …»
Я не против, чтобы Амелия игнорировала меня
Я с нетерпением жду, когда Амелия проигнорирует меня
Это самая сложная часть для меня, но такая необходимая.Речь идет о том, что Байрон Кэти называет « любить то, что есть » и без страха принимать реальность. Желать и на самом деле с нетерпением ждать уязвимостей этого захватывающего опыта мы называем жизнь и людей в ней… — все условия устранены.
Заставляет задуматься о другом любимом стихе:
«Совершенная любовь изгоняет все страхи».
Работа была подарком в моей жизни, потому что она принесла мир там, где я чувствовал стресс, связь, когда я чувствовал разлуку, и радость, когда я чувствовал грусть.

Краткий анализ стихотворения Лермонтова «Нет, я не Байрон, я другой…» по плану

1. История создания

2. Литературное направление

3. Род

4. Жанр

5. Проблематика

6. Тематика

7. Идея

8. Пафос

9. Система образов

10. Центральные персонажи

11. Лирический герой

12. Сюжет

13. Композиция

14. Художественное своеобразие произведения

15. Размер, рифма, строфика

16. Средства художественной выразительности

17. Значение

18. Актуальность

19. Мое отношение

20. Чему учит

Краткий анализ стихотворения Лермонтова «Нет, я не Байрон, я другой…» по плану

История создания

LiveInternetLiveInternet

Проблематика

Анализ стиха 3

Тематика

Жанр, тема и идея стихотворения

Пафос

Система образов

Первый период творчества

Центральные персонажи

Нет, я не Байрон, я другой.

Лирический герой

Сюжет

Композиция

Темы и настроение

Художественное своеобразие произведения

Вариант 2

Средства художественной выразительности

Анализ стихотворения М.Ю. Лермонтова «Нет, я не Байрон, я другой…»

Влияние на творчество

Анализ стихотворения

Средства выразительности

Актуальность

Анализ стихотворения «Нет, я не Байрон, я другой» (М.Ю. Лермонтов)

История создания

Жанр, направление, размер

Образы и символы

Темы и настроение

Основная идея

Средства художественной выразительности

Живые страницы. Михаил Лермонтов

«Нет, я не Байрон, я другой», анализ стихотворения Лермонтова

Поэзия Лермонтова бессмертна и всегда востребована / Интервью / Патриархия.ru

«Нет, я не Байрон, я другой» анализ стихотворения Лермонтова🔥

Когда мы расстались Джорджем Гордоном Байроном — Стихи

Самые мрачные секреты и величайшая поэзия лорда Байрона

Леонард Коэн о поэзии, музыке и почему он покинул монастырь дзен: NPR

Убивает ли поэзия бесплатные стихи?

Что происходит, когда стих становится вирусным?

Повествование о любовном эпосе Байрона

Быстрый способ положить конец суждениям и страданиям

Добавить комментарий Отменить ответ