Таблица дворцовые перевороты внешняя и внутренняя политика: Таблица «Дворцовые перевороты» — история, прочее

Текущие объяснения государственных переворотов в Африке концентрируются на национальных политических факторах и создают модели для прогнозирования как успешных, так и неудачных переворотов.Предлагаемое здесь объяснение ставит под сомнение эти подходы посредством применения вероятностной теории и выведенной из нее модели, которые уже продемонстрировали свою ценность для переворотов в целом. Эта теория считает, что основные причины успешных переворотов носят скорее экономический, чем политический характер, и рассматривает перевороты как следствие отсутствия политического контроля, являющегося результатом внутренней неопределенности, вызванной мировой рыночной торговлей. В частности, утверждается, что основными причинами переворотов являются специализация и зависимость от сырьевых товаров для экспорта, усугубляемые бедностью.Такие предварительные условия делают даже самые ответственные правительства открытыми для обвинений в некомпетентности и коррупции, что ведет к государственным переворотам. Однако вероятность того, что удачный переворот действительно произойдет, также должна учитывать наличие факторов, препятствующих перевороту. Предлагаются два общих препятствия: отсутствие предыдущего переворота и постоянное или историческое присутствие иностранных войск с момента обретения независимости. Проверяемая гипотеза выводится из этой теории, которая исследуется путем применения дискриминантного анализа к данным для трех групп африканских стран.Показано, что построенные модели подтверждают теорию, и рассматриваются прогнозы будущих переворотов и последствий для политики. В общем, далеко не во всех африканских странах ожидаются государственные перевороты, и в значительной части случаев избежать будущих переворотов можно будет только с помощью международной торговой политики.

Journal of Peace Research — ведущий журнал в данной области, публикующий научные работы по исследованию мира, посвященные причинам насилия, методам разрешения конфликтов и способам поддержания мира.

Сара Миллер МакКьюн основала SAGE Publishing в 1965 году для поддержки распространения полезных знаний и просвещения мирового сообщества. SAGE — ведущий международный поставщик инновационного высококачественного контента, ежегодно публикующий более 900 журналов и более 800 новых книг по широкому кругу предметных областей. Растущий выбор библиотечных продуктов включает архивы, данные, тематические исследования и видео. Контрольный пакет акций SAGE по-прежнему принадлежит нашему основателю, и после ее жизни она перейдет в собственность благотворительного фонда, который обеспечит дальнейшую независимость компании.Основные офисы расположены в Лос-Анджелесе, Лондоне, Нью-Дели, Сингапуре, Вашингтоне и Мельбурне. www.sagepublishing.com

Правительство Мухаммеда и Обасанджо

Революция и военное правительство ~ a HREF = «/ et_00_00.html # et_01_07»

Неспособность правительства оказать существенное экономическое и политические реформы за предыдущие четырнадцать лет — вместе взятые с ростом инфляции, коррупции, голода, который затронул несколько провинций (но особенно Вело и Тиграй) и что был скрыт от внешнего мира, и растущий недовольство городских групп интересов — на фоне против которого начала разворачиваться эфиопская революция в начало 1974 г.Тогда как элементы городского, модернизирующего элита ранее стремилась создать парламентскую демократии, начало революции 1974 г. было работа военных, действующих по существу самостоятельно непосредственные интересы. Беспорядки, начавшиеся в январе этот год затем распространился на гражданское население в всплеск всеобщего недовольства.

Эфиопские военные накануне революции расколотый фракционностью; император продвинул такое разделение на не позволяйте любому человеку или группе стать слишком сильным.Фракции включали Имперских телохранителей, которые восстановлен после попытки переворота 1960 года; Территориальная армия (Национальные сухопутные войска Эфиопии), которые были разбиты на много фракций, но в которой доминировала группа старших офицеры назвали «Изгнанниками», потому что они бежали с Хайле Селассие в 1936 году после итальянского вторжения; и воздушные силы. Офицерские выпускники Harer Military Академия также сформировала отдельную группу в противовес Выпускники военного учебного центра Холета (см. Тренинг, гл.5).

Условия в армии часто были плохими, с рядовым персоналом, часто получающим низкую заработную плату и недостаточное питание и припасы. Также рядовой состав поскольку некоторые из выпускников Холеты были выходцами из крестьян, который в то время страдал от продолжительной засухи и возникший голод. Общее мнение заключалось в том, что центральное правительство сознательно отказывалось меры по борьбе с голодом. Большое народное недовольство эта проблема, плюс обычно воспринимаемое отсутствие гражданских свободы, вызвали массовое недовольство среди среднего класс, который был создан и поддержан императором со времен Второй мировой войны.

Революция началась с мятежа территориальных властей. Четвертая армейская бригада в Негеле в южной провинции Сидамо 12 января 1974 года. Солдаты протестовали против плохой еды и водные условия; во главе с их унтер-офицерами, они восстали и взяли в заложники своего командира, требуя возмещения от императора. Попытки примирение и последующий тупик способствовали распространению недовольства другими воинскими частями, включая тех, что размещены в Эритрее.Там второй Дивизия в Асмере взбунтовалась, заключила в тюрьму своих командиров и заявил о своей поддержке мятежников из Негеле. Сигнал Корпус, сочувствуя восстанию, передавал информацию о событиях остальным военным. Более того, тем самым время общее недовольство привело к росту сопротивление по всей Эфиопии. Противодействие увеличению топлива изменения цен и учебных программ в школах, а также низкие зарплаты учителей и многие другие претензии, кристаллизованные конец февраля.Учителя, рабочие и, наконец, студенты — все требуют более высокой заработной платы и лучших условий работа и образование — также способствовали другим причинам, таким как земля реформа и помощь голодающим. Наконец, недовольные группы требовал новой политической системы. Беспорядки в столице и продолжающийся военный мятеж в конечном итоге привел к отставка премьер-министра Аклилу. Его заменили на 28 февраля 1974 г., другой шеванский аристократ, Эндалькачев Меконнен, правительство которого продлится только до 22 июля.

5 марта правительство объявило о пересмотре 1955 г. конституция — премьер-министр отныне будет подотчетен парламенту. Новое правительство наверное отразил решение Хайле Селассие свести к минимуму изменения; то новый кабинет, например, представлял практически все Аристократические семьи Эфиопии. Консервативный Конституционная комиссия, назначенная 21 марта, не включала представители групп, стремящихся к переменам. Новый Правительство не провело существенных реформ (хотя предоставил военным несколько повышений заработной платы).Это также отложили непопулярные изменения в системе образования и ввели откат цен и меры контроля для сдерживания инфляции. В результате общее недовольство несколько утихло. конец марта.

К этому времени в составе военные, которые утверждали, что говорят от имени всех или части вооруженных силы. Среди них были Имперские телохранители под старым высшее командование, группа «радикальных» младших офицеров и большее количество умеренной и радикальной армии и полиции офицеры сгруппировались вокруг полковника Алема Зевда Тессемы, командира авиадесантной бригады, базирующейся в Аддис-Абебе.В конце марта Алем Зевд стал главой неформального межведомственного подразделения координационный комитет, получивший название Вооруженного Координационный комитет сил (AFCC). Действуя с одобрение нового премьер-министра, Алем Зевд арестовал большое количество недовольных офицеров ВВС и Генерал, похоже, поддержал правительство Эндолкачева.

Такие ступеньки, однако, не понравились многим юниорам. офицеры, которые хотели оказать давление на режим, чтобы основные политические реформы. В начале июня дюжина или более они вышли из AFCC и потребовали, чтобы каждый военное и полицейское подразделение направляет трех представителей в Аддис Ababa организовать для дальнейших действий.В конце июня тело мужчин, которые в конечном итоге составили около 120, ни один из них не превысил звание майора и почти все остались анонимными, организовались в новый орган, названный Координационным Комитет вооруженных сил, полиции и территориальной армии который вскоре стал называться Дерг (амхарский для «комитет» или «совет» см. Глоссарий). Они выбрали майора Председатель Менгисту Хайле Мариам и заместитель майора Атнафу Абате председатель, оба откровенные сторонники далеко идущих перемен.

Эта группа мужчин останется в авангарде политические и военные дела в Эфиопии для следующего тринадцать лет.Личность Дерга никогда не менялась после эти первые встречи в 1974 году. Хотя его членство резко снизился в течение следующих нескольких лет, как отдельные офицеров ликвидировали, новых членов в состав не принимали. его ряды, его обсуждения и членство оставались почти полностью неизвестно. Сначала офицеры Дерга проявляли свое влияние за кулисами; только потом, в эпоху Временного военного управления Совета, его лидеры вышли из анонимности и стали как официальные, так и де-факто управляющие персонал.

Поскольку его члены фактически представляли всю военного истеблишмента, Дерг отныне мог претендовать на обладать реальной властью и самостоятельно мобилизовать войска, тем самым лишив правительство императора окончательного означает управлять. Хотя Дерг заявлял о своей верности императора, он немедленно начал арестовывать членов аристократия, военные и правительство, которые были тесно связаны связаны с императором и старым порядком. Полковник Алем Зевд, к настоящему моменту дискредитированный в глазах молодых радикалов, сбежал.

В июле Дерг добился от императора пяти уступок: освобождение всех политзаключенных, гарантия безопасное возвращение изгнанников, обнародование и скорейшее реализация новой конституции, заверение в том, что парламент будет заседать, чтобы завершить вышеупомянутую задачу и заверение в том, что Дерг будет разрешено тесно координировать свои действия с правительством на всех уровни эксплуатации. В дальнейшем политическая власть и инициатива лежала на Дерге, который все больше и больше под влиянием широких общественных дебатов о будущем страны.Требования, предъявляемые к императору, были всего лишь первая из серии директив или действий, составляющих «ползучий переворот», посредством которого имперская система правительство медленно демонтировалось. Продвижение повестки дня долгосрочные изменения, выходящие далеко за рамки тех, которые предлагались со времен революция началась в январе, Дерг провозгласил Эфиопию Тикдем (первый в Эфиопии) как руководящая философия. Это заставило премьер-министр Эндалкачев и заменил его Микаэлем Имру, шеванский аристократ с репутацией либерала.

Повестка дня Дерга быстро расходилась с повесткой дня реформаторы позднего имперского периода. В начале августа пересмотренная конституция, в которой содержится призыв к конституционному монархия, была отклонена, когда она была направлена ​​на утверждение. После этого Дерг работал над подрывом авторитета и легитимность императора, политика, пользовавшаяся служба поддержки. Дерг арестовал командующего Имперским Телохранитель, распустил правящие советы императора, закрыл частную имперскую казну и национализировал императорской резиденции и других земель императора и бизнес холдинги.К концу августа император был прямо обвиняется в сокрытии голода в Вело и Тигре начала 1970-х годов, которые якобы убили от 100000 до 200000 человек. После уличных демонстраций настаивая на аресте императора, Дерг формально низложил Хайле Селассие 12 сентября и заключил его в тюрьму. Император был слишком стар, чтобы сопротивляться, и сомнительно, действительно ли он понял, что происходило вокруг него. Три дня спустя, Координационный комитет вооруженных сил (т. е. Дерг) превратилась во временную военную Административный совет (PMAC) под председательством Генерал-лейтенант Аман Микаэль Андом и провозгласил себя правящий орган нации.

Конец поиска Вашингтоном решения, основанного на двух государствах

Политика администрации Трампа на Ближнем Востоке подверглась резкой критике со стороны внешнеполитического истеблишмента США. Существуют различные линии критики, в том числе в отношении ее подходов к Египту, Ирану, Саудовской Аравии и Сирии, но самым серьезным грехом администрации, как правило, считается ее поддержка Израиля. Перенос посольства США в Иерусалим, благословение аннексии Израилем Голанских высот и другие жесты, как утверждается, перевернули команду Трампа за полвека оседлого У.Политика С., отказалась от палестинцев и убила решение о двух государствах.

Это серьезные обвинения. Но при ближайшем рассмотрении оказывается, что об истерии прокуроров больше говорят, чем о вине подсудимого. Некоторые из политики президента Дональда Трампа являются новыми, некоторые — нет, и пока еще слишком рано видеть какие-либо результаты. Так почему все кричат ​​и плачут? Потому что администрация открыто настаивает на силовой политике, а не на попытках вывести мир за ее пределы. Настоящее преступление Трампа бросает вызов иллюзиям людей, а это непростительное преступление.

ДОРОГА К 242

Конфликт Израиля с арабами долгое время служил ширмой, на которую посторонние проецируют свои психодрамы. Между тем настоящая ближневосточная политика беспощадно меняется, следуя тем же законам политической физики, что и политика повсюду: сильные делают то, что могут, а слабые страдают, что должны.

Соединенные Штаты всерьез вступили в региональную геополитическую игру во время Второй мировой войны, привлеченные стратегическим значением нефти, недавно обнаруженной под Аравийской пустыней и в других местах.Однако с послевоенной мощью пришла региональная ответственность, и Вашингтону в конечном итоге пришлось решить, как поступить с грязными остатками британского мандата на Палестину.

В 1948 году президент США Гарри Трумэн оказался под внутриполитическим давлением с требованием признать Израиль, который вскоре стал независимым. Внешнеполитический истеблишмент выступил против этого шага, утверждая, что поддержка США сионизма оттолкнет арабские государства и подтолкнет их в объятия Советского Союза. Однако многие из тех, кто выдвигал эти аргументы, были дипломатами и экспертами, имеющими глубокие связи с арабским миром и мало симпатизирующие евреям, и Трумэн не убедился в их анализе, поэтому он пошел дальше и все равно признал Израиль.Истеблишмент посчитал это серьезным пятном в его послужном списке — грубейшей ошибкой, вызванной вторжением любительской внутренней политики в профессиональную внешнюю политику.

Снова вмешаться, чтобы наказать победителя и вознаградить побежденных, было немыслимо.

Когда британцы ушли из Палестины, арабы атаковали, и когда пыль рассеялась, Израиль не просто получил независимость от других, но и выиграл ее на поле битвы. Однако эта демонстрация силы не изменила ни одного официального мнения, и лагерь арабистов продолжал рассматривать приверженность Соединенных Штатов Израилю как стратегическое препятствие — сентиментальную роскошь, мешающую проведению серьезной политики.В 1956 году Египет проиграл вторую войну Израилю, к которому присоединились Франция и Великобритания, и израильтяне захватили Синайский полуостров. Не желая отождествлять себя ни с сионизмом, ни с империализмом, администрация президента США Дуайта Эйзенхауэра поспешно вмешалась, чтобы заставить своих европейских союзников отступить, а Израиль уйти, быстро и почти безоговорочно. По крайней мере, для Эйзенхауэра это решение было деловым, а не личным. Он пытался вести региональную и глобальную холодную войну, и богатые нефтью арабы могли многое предложить.Слабому маленькому Израилю, напротив, пришлось взять одного в команду. Десять лет спустя ситуация снова накалилась. Москва призвала египетского лидера Гамаля Абдель Насера ​​начать кризис с Израилем, как объясняется в сводке разведывательных данных ЦРУ от советского чиновника, «чтобы создать еще одно проблемное место для Соединенных Штатов в дополнение к тому, что уже существует во Вьетнаме». Москва даже передала ему фальшивые разведданные, в которых утверждалось, что Израиль концентрирует войска на своей северной границе, готовясь к нападению на Сирию.Насер быстро понял, что эта информация была ложной, но решил все равно отреагировать на нее, решив рассматривать действия Москвы как приглашение нагреть южную границу Израиля во имя арабской солидарности.

Итак, в 1967 году, претендуя на помощь Сирии, Насер изгнал миротворцев ООН, отделяющих бывшие воюющие стороны, привел египетские вооруженные силы в состояние повышенной боевой готовности, ввел войска на Синай, отрезал морской доступ Израиля к Азии и связался с вооруженными силами. Иордании и Сирии.Израиль ответил превентивным ударом по своим врагам и одержал еще одну победу, молниеносный триумф, который позволил ему контролировать территории, захваченные у всех трех: Египта (Синай и Газа), Иордании (Иерусалим и Западный берег) и Сирии ( Голанские высоты).

Президент США Линдон Джонсон столкнулся с той же дилеммой, что и Эйзенхауэр: должен ли он позволить Израилю сохранить то, что он выиграл? Некоторые официальные лица могли тосковать по традиционной политике умиротворения арабов за счет Израиля, но доказать это становилось все труднее.Теперь Израиль выиграл три войны подряд против своих якобы более сильных арабских противников, последняя из которых закончилась поражением. Поражение могущественных советских марионеток слабым американским прокси поставило Советский Союз в неловкое положение и повысило региональное положение Соединенных Штатов вместе с Израилем. Египет и его советский покровитель вели безрассудную провокацию, и Израиль дорогой ценой заставил их заплатить за это. Снова вмешаться, чтобы наказать победителя и вознаградить побежденных, было немыслимо.

Израильские солдаты во время войны 1967 года

И все же, если принуждение Израиля к изгнанию завоеванных территорий не было вариантом, равно как и не позволялось сразу же аннексировать их, что, казалось, могло спровоцировать еще одну войну.Таким образом, администрация Джонсона выбрала третий курс, превратив кризис в возможность, увязав урегулирование этой конкретной войны с более широким региональным конфликтом.

Его план был разумным: арабские комбатанты вернут себе большую часть территории, которую они потеряли, но только в обмен на признание Израиля в пределах безопасных границ и прекращение насилия. После нескольких месяцев переговоров американские переговорщики убедили Советы согласиться с чем-то близким, и результатом стала известная формула, закрепленная в резолюции 242 Совета Безопасности ООН, призыв к «выводу израильских вооруженных сил с территорий, оккупированных в ходе недавнего конфликта».”

Формулировка была намеренно двусмысленной. Позже арабские государства настаивали, что приговор означал, что Израиль должен немедленно уйти со «всех» оккупированных территорий, но американцы постарались сделать так, чтобы официальный текст читался только «с территорий». Соединенные Штаты потребовали формулировок, которые явно поддерживали их политику: двусторонние переговоры между Израилем и каждым из воюющих государств определят масштабы ухода Израиля. Тем временем Израиль будет удерживать территории и управлять ими.

ВВЕДИТЕ KISSINGER

В этот момент, стремясь снова обратить свое внимание на Вьетнам и внутренний фронт, администрация Джонсона передала вопросы шведскому дипломату Гуннару Яррингу, который был специальным представителем ООН для переговоров по сделке. К сожалению, переговоры быстро сорвались из-за непримиримого толкования резолюции 242. Соединенные Штаты и Израиль призвали к прямым переговорам между воюющими сторонами относительно условий урегулирования, в то время как Советский Союз и его арабские союзники настаивали на приверженности Израиля полному уходу. в качестве предварительного условия для любых переговоров, даже когда Москва изо всех сил пыталась восстановить египетские вооруженные силы.Вскоре воодушевленный Насер бросил вызов Израилю вдоль Суэцкого канала, израильтяне ответили авиаударами, и перестрелки переросли в то, что сейчас называют Войной на истощение.

Наблюдая за тем, как Израиль более чем независим, президент США Ричард Никсон и его советник по национальной безопасности Генри Киссинджер решили, что еврейское государство заслужило уважение как союзник, и в конечном итоге добавили новую силу Израиля в стратегию своей администрации. Киссинджер видел в силе Израиля инструмент для изменения геополитической карты, рычаг, который мог перевернуть Египет, тогда самое могущественное арабское государство, из советского лагеря в США.S. one. По его мнению, чтобы вернуть утраченную территорию и открыть Суэцкий канал, Египту пришлось вести переговоры напрямую с Израилем. Советы могли помочь Каиру в войне, но только США могли помочь ему заключить мир. Вашингтон мог бы спасти израильтян и добиться прочного урегулирования — но только в том случае, если президент Египта Анвар аль-Садат покинет Москву.

Киссинджер видел в силе Израиля инструмент для изменения геополитической карты.

После еще одной крупной войны 1973 года стратегия сработала.Синайское временное соглашение, подписанное Египтом и Израилем в 1975 году, включало вывод израильских войск с земель, граничащих с Суэцким каналом, недавнее грандиозное открытие которого включало, по настоянию Садата, американский военный корабль. «Промежуточная» часть сделки была обещанием обеих сторон заключить окончательное мирное соглашение, не прибегая к войне. Он заложил основу исторического мира между Египтом и Израилем, который в конечном итоге будет подписан в Кэмп-Дэвиде в 1978 году.

Если бы президент США Джеральд Форд победил своего соперника-демократа Джимми Картера в 1976 году, Киссинджер, несомненно, был бы тем, кто заключил сделку.Его сочли бы дипломатическим волшебником: он положил конец египетско-израильскому конфликту и одновременно ввел Египет в западный блок. Однако, как выяснилось, именно администрация Картера выступила посредником в Кэмп-Дэвидских договоренностях, и этот факт во многом повлиял на уроки, которые последующие поколения извлекли из триумфа.

Заставить стороны прийти к окончательному урегулированию было огромным дипломатическим достижением, которое потребовало целеустремленной президентской сосредоточенности и огромных резервов терпения и упорства, за что Картер заслуживает огромной похвалы.Однако в процессе завершения того, что начал Киссинджер, он внедрил свои собственные идеи об истинных проблемах и решениях региона в позицию США — идеи, которые были менее точны, чем идеи Киссинджера, но в конечном итоге были освящены как евангелие, потому что они совпали с успехом более ранняя, более жесткая стратегия.

ВВЕДИТЕ КАРТЕР

Картер и его команда презирали дипломатию, которая привела к Синайскому временному соглашению. Они считали необходимым решить весь арабо-израильский конфликт сразу, в рамках единого большого многостороннего форума.Именно Киссинджер впервые созвал такую ​​конференцию в Женеве еще в 1973 году, но исключительно для того, чтобы поднять международный зонтик над своей личной дипломатией. Картер хотел возобновить Женевскую конференцию, на этот раз по-настоящему, с Советами, играющими роль настоящих партнеров.

Картер страстно верил, что основной проблемой на Ближнем Востоке является подавление Израилем палестинского национализма. Он был уверен, что, если можно заставить Израиль вернуть оккупированные территории, арабские государства заключат мир — даже Сирию.Таким образом, его администрация превратила бисмарковский баланс Киссинджера в активный поиск всеобъемлющего мира, в котором арабские государства, граничащие с Израилем, будут вести переговоры о прочном урегулировании в обмен на уход Израиля к его границам, существовавшим до 1967 года, и создание палестинской родины.

Приверженность Вашингтона делу палестинцев грозит сорвать прогресс в решении важных двусторонних проблем.

Эта политика поставила все местные партии в затруднительное положение.Что бы они ни громко провозглашали, арабские государства мало интересовались палестинцами. Принятие Вашингтоном дела палестинцев дало им некоторые рычаги воздействия на Израиль, но также грозило сорвать прогресс в решении важных двусторонних проблем. Например, Садат, садясь за стол переговоров, преследовал две цели: вернуть Синай и присоединиться к американскому лагерю. Теперь Картер, зацикленный на палестинцах, привел к переговорам Советский Союз на равных и хотел добавить Сирию и Организацию освобождения Палестины в придачу — ничего, что могло бы продвинуть вперед повестку дня Садата.Таким образом, египетский лидер прервал марш и изменил дипломатический ландшафт. 19 ноября 1977 года он стал первым арабским лидером, посетившим Израиль, направив свое послание «ни войны, ни кровопролития» непосредственно в Кнессет.

Картер почувствовал себя ошарашенным, и он был зол на то, что его мечта о всеобъемлющем мире отступила. В конце концов он снова обратил свое внимание на двусторонние египетско-израильские переговоры. Но его раздражало это усилие. И хотя администрация отказалась от планов новой Женевской конференции, она так и не изменила своего мнения.Поддерживая египетско-израильское направление, американские переговорщики жаждали всеобъемлющего мира и полного ухода Израиля с Западного берега и сектора Газа. Советник Картера по национальной безопасности Збигнев Бжезинский назвал это «подходом концентрических кругов». Идея, как он объяснил в своих мемуарах, заключалась в том, чтобы начать работать над «египетско-израильским соглашением, затем расширить круг, включив в него палестинцев на Западном берегу и в секторе Газа, а также иорданцев, и, наконец, перейти к еще более широкому кругу за счет вовлечение сирийцев и, возможно, даже Советов во всеобъемлющее урегулирование.”

Картер, Садат и Бегин в Кэмп-Дэвидских соглашениях, сентябрь 1978 г.

Команда Картера включила концепцию концентрических кругов в Кэмп-Дэвидские соглашения, которые содержали как двустороннее египетско-израильское соглашение, так и «Рамки мира на Ближнем Востоке». Этот второй документ призывал к «разрешению палестинской проблемы во всех ее аспектах» и «полной автономии» для жителей Западного берега и сектора Газа с учреждением «самоуправляющейся власти», которая затем будет участвовать в окончательной статусные переговоры.Так родился мирный процесс, который продлится десятилетия, вплоть до Осло и далее. В самой его ДНК был запечатлен утопический импульс урегулировать весь конфликт на Ближнем Востоке, начав с палестинского вопроса.

Администрация Картера считала, что «Рамки мира» были важной частью общего плана, обеспечивая египтянам политическое прикрытие для заключения мира с Израилем. Садат подыгрывал игре во «всеобъемлющее урегулирование» до тех пор, пока ему нужно было, чтобы американцы оказали давление на Израиль, чтобы вернуть Синай Египту, но как только он получил это, он проявил мало интереса к палестинскому вопросу.А внимательное чтение внутренних документов администрации Картера показывает, что именно американцы, а не египтяне были одержимы «Рамками мира», не больше, чем сам президент. Когда премьер-министр Израиля Менахем Бегин боролся с ним за предоставление палестинцам автономии и отказался заморозить израильские поселения на территориях, президент пришел в ярость. Поскольку у Картера были гораздо более грандиозные амбиции, чем у Киссинджера, успешное завершение египетско-израильского урегулирования глубоко разочаровало его — для него это был наполовину пустой стакан, а не наполовину полный.Он обвинил Бегина в провале на палестинском треке и никогда ему не простил. Когда Бегин и Садат получили Нобелевскую премию мира, Картер записал в своем дневнике: «Я отправил Бегину и Садату поздравительное послание после того, как они совместно получили Нобелевскую премию мира. Садат заслужил это; Начать не стал ».

ВОССТАНОВЛЕНИЕ И ПАДЕНИЕ МИРНОГО ПРОЦЕССА

В 80-е годы мирный процесс затих, поскольку президент США Рональд Рейган больше заботился о проблемах Востока и Запада, чем о арабско-израильских проблемах, а его администрация была разделена между лагерями «Израиль как ответственность» и «Израиль как актив», что расстроило смелые инициативы.Более того, через год после Кэмп-Дэвида иранская революция перевернула региональную политику, сместив геостратегический центр притяжения (вместе с вниманием и ресурсами) на восток, к Персидскому заливу. Но администрация Джорджа Буша-младшего пришла к власти, поддержав цель администрации Картера по достижению всеобъемлющего мира, и в 1991 году она нашла уникальную многообещающую возможность для ее достижения.

К этому моменту Советский Союз был на грани краха, Ирак потерпел полное поражение в войне в Персидском заливе, Иран все еще восстанавливался после восьмилетнего конфликта с Ираком, а Сирия и Организация освобождения Палестины были слабыми и разоренными.Со всеми неприязненными противниками предыдущих мирных усилий вне боя путь к региональному урегулированию на условиях США был очевиден. Усилия начались с Мадридской конференции администрации Буша в 1991 году, продолжились администрацией Клинтона и соглашениями в Осло 1993 и 1995 годов, и в течение нескольких лет казалось, что действительно чего-то достигли: временная сделка между Израилем и палестинцами, израильско-иорданская договор, заманчивые перспективы успеха на сирийском треке. Как это часто бывает в 1990-е, прекрасное будущее казалось не за горами.

Арафат, Рабин и Клинтон при подписании мирных соглашений Осло в Вашингтоне, округ Колумбия, сентябрь 1993 г.

А потом все остановилось. В 1995 году, пытаясь сорвать этот процесс, израильский правый экстремист убил премьер-министра Израиля Ицхака Рабина. Переговоры застопорились, поскольку ни одна из сторон не пошла на достаточно серьезные уступки, чтобы удовлетворить опасения другой. А затем, в 2000 году, палестинцы вернулись к насилию.Ужасная кампания террористических атак второй интифады, направленная против кафе, пиццерий, дискотек и других мест сбора гражданского населения, унесла жизни более 1000 израильтян и ранила многие тысячи, оставив глубокие шрамы в национальном сознании Израиля. Средний израильский избиратель был убежден, что уступка земли палестинцам принесла скорее конфликт, чем мир, и неудовлетворительный вывод войск из Ливана в 2000 году и из Газы в 2005 году только усилил это чувство.

Оглядываясь назад, можно сказать, что окончательный провал процесса Осло не должен вызывать удивления.Успех мирного процесса стал результатом не картереских мечтаний, а реальной политики Киссинджера. Египет заключил частную сделку с Израилем в 1970-х годах, а Иордания — в 1990-х, но оба были упорными, материалистическими сделками: Египет заключил мир, чтобы вернуть Синай и место в американской системе, а Иордания сделала это, чтобы сохранить свое место в этой системе и изолировать себя от превратностей мирного процесса. Оба стремились выйти из палестинской проблемы, а не решить ее.

Успех мирного процесса стал результатом не картереских мечтаний, а реальной политики Киссинджера.

С 1994 года основными сторонами без соглашения были палестинцы и сирийцы, и трудно сказать, были ли они когда-либо серьезно настроены на мирное соглашение. Они, безусловно, убедили своих американских собеседников в этом и использовали этот успех в десятилетиях сохранения власти, статуса и международной щедрости. И все же каким-то образом до окончательного урегулирования всегда оставалось шесть месяцев — и так будет всегда.Таким образом, палестинский лидер Ясир Арафат начал 1990-е годы в изгнании в Тунисе, но закончил их как король в Рамаллахе. Так династия Асада в Сирии пережила десятилетия.

Когда в конце 2010 года разразились мирные демократические революции «арабской весны», режим Асада подвергся критике, как и его коллеги в других местах. Но вместо того, чтобы усилить давление на сирийского диктатора, Вашингтон сильно расслабился. Почему? Отчасти потому, что он в очередной раз навел перед ними мечты о неуловимом израильско-сирийском мире.Как позже напишет Фредерик Хоф, чиновник, который тогда занимался политикой в ​​отношении Сирии в Госдепартаменте США, «Асад сказал мне в конце февраля 2011 года, что он разорвет все антиизраильские отношения с Ираном,« Хезболлой »и« Хамасом »и воздержится от любого поведения, представляющего угрозу. государству Израиль, при условии, что вся земля, утраченная Сирией в пользу Израиля в войне 1967 года, — все это — будет возвращена ».

ЛИЦЕВЫЕ ФАКТЫ

Вот уже 70 лет многие американские (и европейские) политики считают своей миссией стабилизацию на Ближнем Востоке, ограничивая власть Израиля и заставляя страну отдать за стол переговоров то, что она взяла на поле битвы.Однако за прошедшие десятилетия Израиль стал еще сильнее и стал более способным противостоять такому навязыванию. Он превратился в современный промышленный центр силы с процветающей экономикой и грозной армией, поддерживаемой ядерным оружием — даже несмотря на то, что палестинцы оставались обнищавшими подопечными международного сообщества, а угроза террора — их главный инструмент переговоров. Большинство арабских государств давно ушли. Теперь они относятся к Израилю как к нормальному игроку в вечной великой игре по уравновешиванию сил в регионе. Так что теперь есть администрация Трампа.И за это его кричали.

Критики утверждают, что подход администрации — это катастрофа, потому что он так много уступает Израилю, что палестинцы никогда не согласятся на переговоры. Критики правы относительно маловероятных перспектив сделки в ближайшее время. Но чем это отличает администрацию Трампа от своих предшественников? Госсекретарь США Джон Керри потратил более года на то, что администрация Обамы тщетно пыталась начать мирные переговоры, — донкихотские усилия, которые даже его собственные переговорщики знали, что они не увенчаются успехом.Является ли это ориентиром, по которому следует судить о Трампе? Если так, то он потерпит неудачу гораздо дешевле.

Неуклюжая правда, которую Вашингтон только постепенно начинает признавать самому себе, состоит в том, что израильско-палестинский конфликт, по сути, не может быть разрешен с помощью решения, основанного на сосуществовании двух государств. Возможно, когда-то это было так, и фаланги переговорщиков более полувека пытались сделать все возможное, чтобы добиться этого. Но местные стороны конфликта никогда не были полностью готовы. Момент так и не был использован, и где-то по пути возможность упустила.

Нетаньяху объявляет о своих планах аннексии Западного берега, сентябрь 2019 г.

Во время избирательной кампании Израиля в сентябре премьер-министр Биньямин Нетаньяху объявил о своем намерении «применить суверенитет Израиля над долиной реки Иордан и районом северной части Мертвого моря после создания следующего правительства». Для американского дипломатического истеблишмента, воспитанного в мечтах об Осло, это звучало как бред правого экстремиста.Но даже центристские соперники Нетаньяху призывают к сохранению долины реки Иордан, единого Иерусалима и контроля Израиля над основными блоками поселений.

Неясно, как Соединенным Штатам следует поступать с этой новой реальностью, и планы администрации Трампа по решению проблемы не более успешны, чем планы ее предшественников. Но отдать должное президенту. Он смотрит на Ближний Восток, как на любой другой регион, и уважает власть. Без идеологических шор профессиональных миротворцев он признал, что палестинский вопрос не является главной проблемой.S. стратегическое предприятие и по существу делегировал свои действия непосредственно вовлеченным местным сторонам. Он видит, что Израиль, завоевавший плацдармы, которые его враги регулярно использовали для нападений, никогда не вернет их всех. Наблюдая за формирующейся региональной триполярностью, он втянул два полюса, Израиль и Саудовскую Аравию, в де-факто альянс, чтобы сдержать угрожающий третий полюс, Иран. Короче говоря, он, похоже, принимает обновленную версию «двух столпов» ближневосточной политики, принятой Вашингтоном в 1970-х годах, когда Израиль занимает место Ирана в качестве второго столпа.

Это может эффективно продвигать интересы США в долгосрочной перспективе, а может и нет. Но идея о том, что подход администрации — это пародия на профессиональную дипломатию со стороны кучки неуклюжих любителей, — это просто история, которую ветераны проигранных войн рассказывают, чтобы утешить себя.

Загрузка …
Пожалуйста, включите JavaScript для правильной работы этого сайта.

Что на самом деле произошло в Чили

9 сентября 1973 года я обедал в итальянском ресторане Da Carla в Сантьяго, Чили, когда ко мне подошел коллега и прошептал мне на ухо: «Немедленно позвони домой; это срочно.«В то время я служил тайным офицером ЦРУ. Чили была моей первой зарубежной командировкой, и для энергичного молодого начальника шпионской сети это была отличная работа. Слухи о военном перевороте против социалистического президента Чили Сальвадора Альенде ходили месяцами. Уже была одна попытка. Противники Альенде вышли на улицы. Забастовки рабочих и экономический кризис затрудняли поиск предметов первой необходимости. Время от времени столицу сотрясали бомбы. Вся страна казалась измученной и напряженной.Другими словами, это было именно то место, в котором хочет быть каждый новоиспеченный агент ЦРУ.

Я как можно осторожнее выскользнул из ресторана и направился в отделение ЦРУ, чтобы сделать безопасный звонок жене. Она заботилась о наших пятерых маленьких детях, и это был наш первый раз, когда мы жили за границей всей семьей, поэтому она могла звонить по любому поводу. Но у меня было предчувствие, что ее звонок был очень важен и имел отношение к моей работе, и так оно и было.

«Ваш друг звонил из аэропорта, — сказала моя жена.«Он уезжает из страны. Он сказал мне сказать вам: «Военные решили переехать. Это произойдет 11 сентября. Военно-морской флот возглавит его ».

Этот звонок от моего «друга» — бизнесмена и бывшего офицера чилийского военно-морского флота, который также был источником информации для ЦРУ — был первым указанием на то, что офис агентства в Сантьяго получил информацию о том, что чилийские военные устроили переворот. Вскоре после этого второй мой источник, другой известный бизнесмен, связанный с чилийскими военными, созвал экстренное собрание; мы с ним договорились встретиться в его доме сразу после наступления темноты.Он подтвердил предыдущий отчет и добавил одну ключевую деталь: переворот начнется в 7 часов утра. Ссылаясь на два моих источника, я отправил в штаб-квартиру ЦРУ в Лэнгли специальный тип сверхсекретного кабеля, известного как CRITIC, который имеет приоритет над всеми другими кабелями и идет напрямую на высшие уровни правительства. Президент Ричард Никсон и другие высокопоставленные политики США получили его немедленно. «11 сентября будет предпринята попытка государственного переворота», — говорится в телеграмме. «В этой акции задействованы все три вида вооруженных сил и карабинеров [национальная полиция Чили].Заявление будет оглашено на Radio Agricultura 11 сентября в 7 часов утра. . . . карабинеров несут ответственность за захват президента Сальвадора Альенде ».

Так правительство США узнало о перевороте в Чили. Многим американцам, чилийцам и людям в других странах может быть трудно поверить в это, поскольку стало общепринятым мнением, особенно среди левых, что Вашингтон сыграл решающую роль в военном свержении демократически избранного Альенде, что привело к почти 17-летнее авторитарное правление генерала Аугусто Пиночета.Переворот в Чили часто включается в обвинения в тайных действиях США во время холодной войны, во время которой Соединенные Штаты по указанию ряда президентов иногда предпринимали действия сомнительной мудрости, чтобы предотвратить или обратить вспять подъем левых, которых опасался Вашингтон. могут вывести свои страны на советскую орбиту. Но я могу с уверенностью сказать, что ЦРУ не планировало с чилийскими вооруженными силами свергнуть Альенде в 1973 году.

Важно установить это прямо ради истории: ЦРУ не следует обвинять в плохих результатах, которых оно не дало.В целом, секретные операции США срабатывают гораздо чаще, чем можно предположить. Но некоторые ошибочные тайные операции больше навредили Соединенным Штатам, чем помогли им, в том числе вторжение Кубы в Залив свиней в 1961 году и сочетание тайных продаж ракет Ирану с незаконной поддержкой, оказываемой никарагуанским повстанцам в 1980-х годах, о чем стало известно как дело Иран-контрас. Чтобы избежать таких ошибок, директивным органам и общественности необходимо понимать, что делает тайную операцию мудрой или неразумной.Это различие часто трудно увидеть, даже если все согласны с основными фактами. Постоянная неверная характеристика роли Вашингтона в перевороте 1973 года в Чили запутывает воду, затрудняя продуктивную дискуссию о тайных действиях.

ДВУСТОРОННИЙ РАЗУМ

По общему признанию, одной из основных причин путаницы в связи с переворотом 1973 года является неоспоримый факт, что Соединенные Штаты помогли предпринять более раннюю попытку переворота против Альенде. В сентябре 1970 года, после того как Альенде занял первое место на трехсторонних президентских выборах, Никсон вызвал директора ЦРУ Ричарда Хелмса в Белый дом и недвусмысленно сказал ему организовать превентивный переворот, который помешает Альенде вступить в должность, несмотря на его победу. .Руководство агентства считало, что любая попытка удержать Альенде от вступления в должность потерпит неудачу, а также приведет к кровопролитию, особенно в те короткие сроки, которые требовал Никсон. Но Никсон считал, что это необходимо для интересов США, и приказал ЦРУ скрыть планы от посла США в Чили и других официальных лиц США в стране. Заговор стал известен как Трек II — секретное дополнение к Треку I, политическим и пропагандистским усилиям, которые Вашингтон предпринял ранее, чтобы не допустить избрания Альенде.

Track II явно был серьезной ошибкой. Чилийские военные не хотели участвовать в перевороте после выборов, а чилийский народ не поддержал блокировку Альенде. Несмотря на то, что его преимущество в победе было очень небольшим, Альенде был избран в рамках демократической системы, которую чилийские военные поддерживали более века. Позже неправильное обращение его правительства с экономикой вызовет гнев оппозиции в обеих сторонах. Но в начале осени 1970 года Альенде еще не вступил в должность, поэтому не было даже оправданного повода для действий.

Офицеры отделения ЦРУ в Сантьяго не испытывали особого энтузиазма по поводу переворота, и начальник отделения не скрывал своих сомнений. «Параметры действий чрезвычайно узки, а доступные варианты весьма ограничены», — телеграфировал он в Вашингтон сразу после победы Альенде на выборах. «Настоятельно призываем вас не создавать впечатления, что у станции есть надежный метод остановки, не говоря уже о попытках переворота», — говорится в другом сообщении, отправленном примерно в то же время. Но Белый дом и Лэнгли проигнорировали эти предупреждения и потребовали действий.В сентябре 1970 года Хелмс даже отправил руководителя секретных операций агентства в Сантьяго, чтобы сказать начальнику станции, что, если он не будет готов добиваться переворота, он может вернуться в Соединенные Штаты в тот же день. Начальник станции согласился сделать все, что в его силах, но оставался пессимистичным.

22 октября 1970 года группа отставных офицеров попыталась инициировать переворот, похитив генерала Рене Шнайдера, главнокомандующего чилийской армией, который решительно выступал против военного вмешательства в чилийскую политику.ЦРУ было известно об этом плане. Но похищение пошло наперекосяк: вместо того, чтобы похитить Шнайдера, заговорщики убили его. Страна немедленно сплотилась вокруг Альенде, инаугурации которого состоялись 12 дней спустя. На этом заговоры переворота закончились, и Никсон коренным образом изменил свою политику. Новая цель состояла в том, чтобы поддержать политическую оппозицию и не дать Альенде предлога для использования антиамериканских настроений для увеличения своей внутренней популярности и международной поддержки.

МЕДИА-АККАУНТ

В ответ на новую политику ЦРУ возобновило свою стратегию поддержки внутриполитических оппонентов Альенде и следит за тем, чтобы Альенде не демонтировал институты демократии: средства массовой информации, политические партии и профсоюзы, которые сформировали чилийскую оппозицию.Офицерам ЦРУ был дан строгий приказ вступать в контакт с военными только с целью сбора разведданных, а не для организации переворотов.

Но Вашингтон по-прежнему был полон решимости поддерживать врагов Альенде, а это означало, что задача ЦРУ заключалась в вербовке людей, которые могли снабжать правительство США секретами и действовать по его указанию. Моим первым завербованным сотрудником был высокопоставленный чиновник Коммунистической партии, с которым станция поддерживала периодические контакты в течение ряда лет, но который не был включен в платежную ведомость.Нашим посредником с этим чиновником был местный бизнесмен, который согласился устроить обед в своем доме для меня и чиновника, чтобы я мог выступить. Я был обеспокоен, но хозяин попытался успокоить меня. Он любезно подал нам местный деликатес, глубокое блюдо из эризо : сырых морских ежей. К счастью, он сопровождал erizos прекрасной бутылкой белого вина Santa Rita 120. После каждой ложки эризо я делал большой глоток. Вскоре вкус erizos стал лучше, и цель казалась более склонной к сотрудничеству.Но мне потребовалось слишком много времени, чтобы добраться до сути нашего ведущего, который, наконец, выпалил столькими словами: «Сколько денег вы собираетесь дать этому коммунисту за его сотрудничество?» Я сразу предложил 1000 долларов в месяц, и чиновник согласился.

Самой важной моей обязанностью в то время было ведение «СМИ», особенно отношений ЦРУ с El Mercurio , старейшей и самой влиятельной газетой в Чили. Владелец газеты опасался, что правительство Альенде может экспроприировать его бизнес и поставить средства массовой информации под государственный контроль; это сделало его естественным союзником агентства.Газета никогда не использовала пропаганду для преднамеренного введения читателей в заблуждение относительно экономической политики правительства Альенде, но между строк она подчеркивала истории о захвате правительством частной собственности, незаконных и насильственных действиях определенных сегментов правящей коалиции и призраке экономическая катастрофа.

Хотя сохраняется мнение, что El Mercurio был органом ЦРУ, агентство не имело никакого отношения к тому, что было напечатано в газете. Фактически, редактор не одобрял внешнего влияния на редакционные операции, и ЦРУ встречалось только с деловой стороной газеты.Агентство не хотело использовать El Mercurio ; скорее, он хотел обеспечить постоянную свободу прессы. Правительство Альенде официально не подвергало цензуре СМИ, и полдюжины независимых ежедневных газет в Сантьяго представляли весь спектр политических взглядов. Однако вскоре после моего прибытия в Чили в 1971 году правительство заблокировало доступ El Mercurio к газетной бумаге. Это, наряду с сокращением рекламы и беспорядками среди рабочих, грозило закрытием газеты, и это было бы огромной потерей.Таким образом, агентство выделило газете примерно 2 миллиона долларов в течение двух лет, что позволило ей продолжить публикацию.

После неудавшегося переворота в 1970 году ЦРУ также имело источники в чилийских вооруженных силах, но они были не так многочисленны или важны, как активы агентства в СМИ и политических партиях. Агентство не получало регулярной информации от высокопоставленных чилийских военнослужащих и не имело серьезных отношений с Пиночетом до того, как он пришел к власти. Фактически, заместитель начальника станции в Сантьяго вступил в контакт с Пиночетом, но он не произвел на него впечатления, считая его слишком слабым, чтобы возглавить переворот.

ПУСТЫЕ Кастрюли и сковороды

Тайные попытки ЦРУ уменьшить поддержку Альенде сыграли важную роль в политических беспорядках, которые характеризовали его время пребывания у власти. Но яростная оппозиция, с которой столкнулся Альенде, была прежде всего реакцией на его собственную ошибочную экономическую политику, которая нанесла ущерб не только богатым, но также среднему и рабочему классам. Возможно, опасаясь, что его небольшая победа не оставит ему времени для реализации своего видения социалистического Чили, Альенде бросился в программу земельной реформы, национализации промышленности и государственных расходов для стимулирования экономики.Поначалу казалось, что это сработало. В первый год работы правительства реальный ВВП вырос почти на восемь процентов, производство увеличилось более чем на 12 процентов, а уровень потребления вырос на 13 процентов. Но к началу 1971 года экономический популизм Альенде начал давать обратные результаты. Арендодатели стали сопротивляться сохранению собственности, которая могла быть конфискована в любой момент. Владельцы бизнеса начали покидать страну, унося с собой свой капитал и предпринимательские ноу-хау. А широкая общественность страдала от нехватки основных товаров.

Альенде тоже столкнулся с политическими проблемами. Умеренные христианские демократы были встревожены его национализацией промышленности и выступили против его повестки дня в парламенте. Между тем левые в правящей коалиции Альенде считали, что ему следует действовать еще быстрее. Их нетерпение поддерживало Революционное левое движение, которое спонсировало захват частных земель в сельской местности, часто с применением насилия, создавая атмосферу страха и усугубляя нехватку продовольствия.

Среди моих тайных активов в то время была пожилая женщина из среднего класса, бабушкиного типа.Она предложила организовать демонстрацию, на которой женщины будут нести кастрюли и сковороды вместе с плакатами, протестуя против нехватки еды и основных предметов домашнего обихода. Это звучало как хорошая идея, по крайней мере, стоит небольших вложений. Я дал ей несколько сотен долларов, но не ожидал. Поэтому несколько недель спустя я был ошеломлен, когда гулял возле парка недалеко от посольства США и услышал гром тысяч женщин, марширующих по улице, стуча по кастрюлям и сковородкам. Там, среди тех, кто направлял участников марша к президентскому дворцу, был мой актив.Позже той же ночью, когда демонстранты собрались у дворца, левые студенты прибыли на место происшествия и напали на женщин. Образы чилийских домохозяек, преследуемых левыми молодыми людьми, разлетелись по всему миру, создав кошмар для правительства Альенде и сплотившую оппозицию.

Демонстрация стала известна как «Марш пустых кастрюль и сковородок», и вскоре аналогичные акции протеста были организованы другими женскими группами, иногда направленными против военных, которым женщины призвали действовать против Альенде.В ходе одной особенно запоминающейся акции протеста женщины забросали солдат цыплятами, предположив, что они слишком робки, чтобы противостоять президенту. Альенде попытался уменьшить ущерб, предположив, что за маршами стояли Соединенные Штаты. Конечно, в какой-то степени он был прав. Но обвинение Соединенных Штатов — тактика, сработавшая после неудавшейся попытки переворота в 1970 году — на этот раз принесло ему ограниченный успех: его заявления о вмешательстве Америки начали звучать как оправдание.

В октябре 1972 года главный профсоюз водителей грузовиков Чили объявил забастовку.В стране было ограниченное количество железных дорог и воздушного транспорта, и большая часть товаров перевозилась грузовиками, принадлежащими небольшим, малоприбыльным фирмам. Водители грузовиков чувствовали себя зажатыми и беспокоились о том, что Альенде планирует национализировать их промышленность. Когда президент объявил о планах создания смешанного государственного и частного транспорта в районе Айсен, дальнобойщики ушли с работы. Владельцы магазинов закрыли свои двери отчасти из сочувствия, а отчасти потому, что не было бы товаров для покупки или продажи, если бы дальнобойщики не работали.В течение двух недель к ним присоединились водители автобусов и такси; Вскоре после этого забастовали и такие специалисты, как инженеры, медицинские работники и летчики.

Некоторые утверждали, что Соединенные Штаты заплатили водителям грузовиков за то, чтобы они устроили забастовку. Это неправда. Водители грузовиков обратились за помощью к ЦРУ, и начальник станции подумал, что это хорошая идея. Но посол США в Чили Натаниэль Дэвис воспротивился этому. Однако Дэвис не отказался от этой идеи сразу же. Он пытался поддерживать хорошие отношения с ЦРУ, потому что всегда боялся, что агентство может предпринять радикальные меры за его спиной, как это было с его предшественником при запуске Track II.Поэтому он отправил запрос дальнобойщиков в Вашингтон, где Белый дом официально его отклонил.

ТАНК ПУЧ

К весне 1973 года, когда экономика пошла вниз, а уличные демонстрации стали обычным явлением, начали распространяться слухи о неминуемом перевороте. Станция послушно доложила Лэнгли о болтовне, которую слышали ее офицеры, но аналитики ЦРУ были настроены скептически. Они не верили, что военные подорвут конституцию, и раньше были ложные тревоги.Ранее в том же году тайный чилийский агент позвонил своему оперативнику ЦРУ и сказал: «Моя тетя больна и, возможно, не доживет до выздоровления». Принятая фраза для обозначения государственного переворота была несколько иной: «Моя тетя умерла». Неоднозначный призыв в сочетании с другими признаками того, что заговор ведется, заставили ЦРУ поверить в то, что государственный переворот вот-вот произойдет. Станция отправила телеграмму CRITIC, в которой Вашингтон предупреждал о необходимости подготовиться. На следующее утро, когда ничего не произошло, станция оказалась с яйцом на лице.

Тем не менее, в июне 1973 г. попытка государственного переворота все же имела место. Группа из примерно 80 солдат армейского танкового подразделения, которые сильно пили, решила освободить офицера, арестованного ранее за призыв к перевороту. Они добились освобождения офицера от Министерства национальной обороны и направили колонну из 16 бронемашин к президентскому дворцу и штаб-квартире министерства, убежденные, что они могут зажечь искру, которая воспламенит все вооруженные силы.

Но главнокомандующий армией генерал Карлос Пратс был полон решимости сохранить военную традицию невмешательства и лично отправился в президентский дворец, чтобы противостоять солдатам, которые отступили и вернулись на свою базу, не оказав сопротивления.После провала так называемого танкового путча ЦРУ пришло к выводу, что военного переворота не будет. Агентство не осознавало, что старшие офицеры вооруженных сил были встревожены вызовом своему авторитету и опасались, что нарушение дисциплины будет распространяться. Они считали, что молодые офицеры будут настаивать на перевороте, а старшие офицеры, такие как Пиночет, опасались, что, если они не объединятся с выскочками, они их сметут. Танковый путч вовсе не ознаменовал конец заговора, он начался всерьез.

На улице продолжались забастовки и протесты. В августе после протеста против Альенде, организованного женами военных, Пратс подал в отставку, и Пиночет стал главнокомандующим. К тому времени настроение во всей стране испарилось, и ЦРУ начало пересматривать перспективу государственного переворота. Менее чем через три недели после повышения Пиночета мой друг позвонил из аэропорта.

«РЕБЕНОК РОДАЕТСЯ ЗАВТРА»

В дни, предшествовавшие перевороту, некоторые должностные лица Государственного департамента США.Посольство С. в Сантьяго не поверило информации, полученной ЦРУ. «Вы выпускаете такую ​​памятку каждую пятницу», — усмехнулся мой друг, который там работал. Это правда, что телеканал слышал и сообщал о слухах о перевороте в течение нескольких недель, но у нас никогда не было той достоверной информации, которую мы имели сейчас, которую мы подтвердили тремя отдельными высококачественными источниками, каждый из которых предоставил более подробную информацию.

Ночью 10 сентября небольшая команда, включая меня и начальника участка, осталась в отделении ЦРУ, чтобы мы были готовы принять отчеты с мест, когда начнется переворот.Телефон зазвонил. «Ребенок будет доставлен завтра», — сказал чей-то голос и повесил трубку. Я понятия не имел, кто звонит, и сообщение не соответствовало ни одному из согласованных кодов. Но я чувствовал, что кто-то пытается сказать нам то, что мы уже знали: вот-вот начнется переворот. Телефон снова зазвонил. «Дядя Джонас будет завтра в городе», — было послание на этот раз. Мы получали аналогичные звонки всю ночь, и к 7 утра следующего дня мы были в напряжении, ожидая, чтобы убедиться, что наши источники верны. Время шло без слов.Мы боялись, что у нас на руках еще одна ложная тревога, и что доверие к нам может быть навсегда поставлено под угрозу. Затем, в 8 часов утра, мы получили сообщение: флот начал переворот с восстания в городе Вальпараисо. Наш источник отключился на час.

К 9 часам утра вооруженные силы контролировали всю Чили, за исключением центра Сантьяго. Узнав о перевороте, Альенде отказался уйти в отставку и направился прямо в президентский дворец. Войска заполнили улицы в центре города. Возникли стычки и спорадические перестрелки.Вокруг посольства США возникли баррикады, и движение транспорта остановилось. Незадолго до полудня самолеты чилийских ВВС с криком пролетели в небе над центром Сантьяго и начали обстреливать президентский дворец ракетами. Весь город подвергся обстрелу. Около 14:00 чилийские войска штурмом взяли президентский дворец. ЦРУ стало известно из источников, присутствовавших при штурме, что военные планировали только захватить Альенде, а не казнить его. Но он скорее покончил с собой, чем стал военнопленным.К 14:30 началось правление Пиночета.

Вашингтон назвал кончину Альенде крупной победой. Никсон и его советник по национальной безопасности Генри Кис-певец остались довольны. То же самое было и с ЦРУ: несмотря ни на что, станция в Сантьяго помогла создать атмосферу для переворота, не подрывая усилий, будучи непосредственным участником. В бурные дни сразу после этого мы гордились тем, что помогли помешать развитию социализма кубинского стиля в Чили и предотвратили смещение страны на советскую орбиту.Мы ожидали, что хунта Пиночета продержится у власти лишь достаточно долго, чтобы стабилизировать экономику, а вскоре после этого призовет к выборам и уйдет в сторону.

Смена режима: перенос тела Альенде, 11 сентября 1973 г.

БУДЬТЕ ОСТОРОЖНЫ В ЧЕМ ВЫ ЖЕЛАЕТЕ

События быстро ослабили чувство триумфа. Вскоре после переворота я встретился с ценным активом, который проник в экстремистское крыло Чилийской социалистической партии.После переворота он был арестован в ходе военной облавы, а затем подвергнут допросам и пыткам. Он был крутым парнем, но мы были обеспокоены тем, что он мог раскрыть свои связи с ЦРУ под давлением, поэтому подошли к встрече с осторожностью и установили место встречи под усиленное наблюдение. Если бы он был скомпрометирован, его могли бы повернуть против нас и дать указание скармливать нам ложную информацию. К счастью, допрашивавшие его чилийские военные следователи не подозревали о его связях с ЦРУ и никогда не спрашивали его о каких-либо связях с этим агентством.

На нашей встрече он подробно описал свои пытки. Несмотря на избиения, он придерживался своей версии и в конце концов убедил следователей, что он не был связан с экстремистским элементом Социалистической партии. Но он, должно быть, уловил немного подозрений с моей стороны: был ли его рассказ неполным? Он преувеличивал свое насилие? Чтобы доказать свою точку зрения, он закатал штаны, обнажив уродливые шрамы и черно-синие отметины на ногах, оставшиеся после жестокого обращения, которому он подвергся после того, как его сковали и дернули его похитителями.Все мои сомнения по поводу его надежности исчезли.

Худшее было еще впереди. В секретной записке от 24 сентября 1973 года, менее чем через две недели после переворота, отделение ЦРУ в Сантьяго сообщило, что «погибло подавляющее большинство людей в ходе зачистных операций против экстремистов. . . не записываются. Только члены хунты будут иметь действительно четкое представление о точных цифрах смерти, которые они, вероятно, сохранят в секрете ». 12 октября в другой записке цитировался источник, в котором говорилось, что в период с 11 сентября по 10 октября режим Пиночета убил 1600 чилийских мирных жителей.

Также быстро стало ясно, что Пиночет не собирался отказываться от власти. И в течение следующего года нарушения прав человека режимом Пиночета и введение им военного положения поставили под сомнение разумность политики США в Чили. В отделении ЦРУ мы продолжали слышать тревожные сообщения о массовых арестах, пытках, «насильственных исчезновениях» и убийствах людей, считающихся подрывниками. Многие чилийцы не были обеспокоены этими действиями. Они глубоко боялись крайних левых и не верили, что военные нанесут вред ни в чем не повинным гражданам.Они были не правы. Спустя годы официальные чилийские расследования показали, что режим Пиночета убил более 2200 человек по политическим мотивам и заключил в тюрьму более 38000 человек, многие из которых были подвергнуты пыткам.

Я и мои коллеги-офицеры ЦРУ были серьезно разочарованы жестокостью и репрессиями режима Пиночета. Никто из нас никогда не предполагал, что диктатура Пиночета продлится до 1990 года. Такой исход беспокоил меня на протяжении многих лет, но он не поколебал мою веру в положительный потенциал тайных действий.Когда я прибыл в Сантьяго, все указывало на то, что правительство Альенде намеревалось подорвать политическую оппозицию, угрожать независимым средствам массовой информации Чили и ввести Чили в сферу влияния Советского Союза. В этой среде было справедливо поддерживать оппозиционные партии и помогать средствам массовой информации противостоять таким антидемократическим действиям. Я убежден, что, если бы чилийские военные не вмешались в сентябре 1973 года, наши программы тайных действий поддержали бы оппозицию до следующих выборов, и правительство Альенде потерпело бы поражение у урны для голосования — гораздо более предпочтительный исход, чем Режим Пиночета.

Когда новый начальник станции прибыл незадолго до моего отъезда из Чили в 1974 году, он попросил меня написать служебную записку о ситуации в стране. Я подготовил довольно откровенный документ, в котором предлагал Соединенным Штатам начать использовать ту же скрытую тактику против режима Пиночета, которую они использовали против Альенде, чтобы добиться возврата к демократическому правлению. Я сомневаюсь, что начальник станции согласился в то время, и он, вероятно, никогда не отправлял мою записку в Вашингтон, хотя бы по той или иной причине, кроме как для защиты моей карьеры.

ЗНАЙТЕ СВОИ ОГРАНИЧЕНИЯ

Опыт США в Чили в начале 1970-х годов преподнес ряд уроков о том, как проводить хорошие тайные действия и как избегать плохих. Некоторые из этих уроков были извлечены, но слишком много — нет. Это создает проблему для Соединенных Штатов, поскольку они оставляют позади эпоху, определенную крупными военными действиями в Афганистане и Ираке, и вступают в новый период, в котором секретные операции станут более важными в таких местах, как Иран, Пакистан, Сирия и Украина.

Чтобы наиболее четко усвоить уроки Чили, рассмотрим различия между секретными действиями Пути I и Пути II. Разработчики Track I приняли во внимание политическую обстановку в Чили и пришли к выводу, что было бы сложно и, вероятно, неразумно пытаться свергнуть демократически избранного лидера, пользующегося подлинной общественной поддержкой; Они полагали, что лучше ограничиться сдерживанием любых антидемократических импульсов, которые Альенде выразил однажды на своем посту. Разработчики Track I также признали, что даже эта более скромная цель потребует хорошо скоординированного плана, опирающегося на поддержку и опыт различных частей U.С. Система национальной безопасности.

Напротив, когда была запущена «Трек II», условия на местах в Чили не благоприятствовали военному перевороту, предусмотренному планом, а чилийские заговорщики, к которым присоединилось ЦРУ, не имели адекватных ресурсов и поддержки населения. Тем не менее, Белый дом Никсона поддержал идею о том, что все, что для этого потребуется, — это искра, убеждение, на которое чиновники иногда цепляются, когда решают, предпринимать ли тайные действия — и которое обычно оказывается неверным.Track II также не смог координировать деятельность различных ветвей правительства США. План был разработан и реализован очень небольшой группой сотрудников Белого дома и чиновников ЦРУ, и они держали Госдепартамент в неведении, включая даже посла США в Чили.

Вашингтону необходимо избегать таких ошибок в ближайшие годы, которые наверняка станут свидетелями усиления скрытой конкуренции между США и их противниками. Официальным лицам США нужно будет стать более искусными практиками тайного искусства.Оттачивая свое мастерство, они никогда не должны упускать из виду, как политические реалии в других странах могут ограничивать деятельность разведки США, и им следует помнить, что чрезмерная секретность и бюрократические баталии могут поставить под угрозу даже самые тщательно продуманные и наиболее оправданные тайные действия.

Эта статья опубликована в специальном пакете «Что на самом деле произошло: решение проблем холодной войны» в июльском / августовском выпуске журнала Foreign Affairs , доступном в Интернете 18 июня.

Загрузка …
Пожалуйста, включите JavaScript для правильной работы этого сайта.

Тихая революция: Тунисские военные после Бен Али

Этот региональный обзор был подготовлен в рамках проекта «Пересмотр арабских военно-гражданских отношений: политическое и экономическое управление в переходный период на 2014–2015 годы», осуществляемого Ближневосточным центром Карнеги. Проект был направлен на содействие исследованиям вооруженных сил в арабских государствах и проблем перехода к демократии.

Сводка

Шаран Гревал

Шаран Гревал — докторант Принстонского университета.

Одновременно с политической революцией в Тунисе начался переходный период в его военно-гражданских отношениях. Маргинализованные на протяжении десятилетий при бывшем президенте Хабибе Бургибе и особенно при полицейском государстве бывшего президента Зина эль-Абидина Бен Али, военные после революции 2011 года начали видеть обратное положение.Политический переход привел к изменениям в пяти аспектах военно-гражданских отношений:

• Управление вооруженными силами перешло от персонализированного правления прежних автократов к более децентрализованным каналам.
  
• Изменение лица политического руководства Туниса положило конец привилегиям офицеров из богатых прибрежных регионов, откуда родом Бургиба и Бен Али.
  
• Серьезные угрозы безопасности Туниса вынудили послереволюционные правительства увеличить военный бюджет, вооружения, международные связи, институциональный потенциал и политическое влияние.
  
• Бывшие военные в большей степени воспользовались правосудием переходного периода, чем другие тунисцы.
  
• Офицеры в отставке стали активными членами крепкого гражданского общества Туниса, предоставив военным новое лобби для продвижения своих интересов.

По состоянию на 2016 год увеличение численности вооруженных сил представляется здоровым явлением для молодой демократии Туниса, учитывая проблемы безопасности и отсутствие военного опыта у гражданского руководства страны.После того, как в полицейском государстве Бен Али были отстранены военные, эти события, похоже, были направлены на исправление исторического дисбаланса. Однако западным правительствам и другим внутренним и международным игрокам следует внимательно относиться к поощрению роста вооруженных сил в соответствии с демократическими принципами.

Введение

Тунис, который считается одной из успешных историй «арабской весны», сумел направить свой нелегкий политический переход к демократии. Когда летом 2013 года переходный процесс оказался на грани краха, политические силы объединились, и почти на основе консенсуса, почти на основе консенсуса и вторых мирных выборов и передачи власти, была выработана конституция.

Одна из наиболее часто упоминаемых причин относительного успеха переходного периода Туниса — это характер его вооруженных сил. Вооруженные силы Туниса — самые маленькие в арабском мире, насчитывая всего 40 500 военнослужащих при почти 11-миллионном населении. Они не участвовали в крупных войнах, в основном оставаясь (по словам одного отставного офицера, «заточены» ¹ ) в казармах. Недостаточно финансируемые, недостаточно оснащенные и оторванные от политической и экономической власти при бывших президентах Хабибе Бургибе и Зине эль-Абидине Бен Али, вооруженные силы как институт никогда не проявляли глубоких корпоративных интересов, которые связывали бы их с судьбой автократических правителей Туниса.Это отсутствие корыстных интересов позволило ей быстро выйти за пределы Бен Али после его отставки в январе 2011 года и затем отойти от внутренних политических событий гораздо дальше, чем другие вооруженные силы в регионе.

В то время как много чернил было пролито о том, как характер тунисских вооруженных сил повлиял на революцию и последующий переходный период, ² мало что было написано о том, как переходный период повлиял на вооруженные силы. За кулисами произошли значительные изменения в отношениях между гражданскими и военными, которые потенциально могут означать постепенную реструктуризацию государственного устройства от полицейского государства Бен Али к тому, в котором различные механизмы безопасности сбалансированы более равномерно.

История маргинализации

В отличие от соседних стран, армия Туниса исторически была слабой в военном и политическом отношении. Первый президент Туниса Хабиб Бургиба, ставший свидетелем волны переворотов после обретения независимости, захлестнувшей регион в 1950-х годах, стремился лишить тунисских военных возможности осуществить переворот. Задача Бургибы была облегчена тем фактом, что Тунисские вооруженные силы были созданы после обретения независимости: не существовало национальной армии, унаследованной от колониальной эпохи, как это было в Египте. ³ Соответственно, тунисские войска играли лишь незначительную роль в националистическом движении и, таким образом, были лишены легитимности управления, которую военные в Алжире, например, получили благодаря своей роли в войне за независимость от Франции. Когда 30 июня 1956 года Бургиба создал Тунисские вооруженные силы, объединив 850 человек из Бейликальской гвардии, 1500 человек из французской армии и 3000 призывников, он смог сохранить небольшую армию и отстранить ее от политической власти.

После короткой стычки с Францией в битве при Бизерте в 1961 году и неудавшейся попытки государственного переворота в следующем году со стороны офицеров, лояльных политическому сопернику Бургибы Салаху Бен Юссефу, военные остались ограничены казармами и относительно отстранены от политики.В течение следующих двух десятилетий у Бургибы были и другие приоритеты: от 40 до 50 процентов бюджета тратилось на образование и социальные услуги, оставляя мало ресурсов для армии. Бургиба предпочитал обеспечивать безопасность Туниса с помощью союзов и дипломатии, а не войны.

Помимо недостаточного финансирования, Бургиба также предпринял ряд других мер, направленных на предотвращение переворота. Он поместил Тунисскую национальную гвардию, военизированную группу, обычно размещенную в министерстве обороны, в министерство внутренних дел, чтобы подорвать сговор между национальной гвардией и военными.Он также запретил военным и солдатам голосовать или вступать в политические партии, чтобы уменьшить их интерес к политике. Наконец, он назначил верных офицеров командованием вооруженными силами. В 1956 году Бургиба поручил своей партии «Нео-Дестур» провести проверку анкетных данных первой группы тунисских офицеров, отправленных во французскую военную академию Сен-Сир. ⁴ Офицеры из этой проверенной когорты — так называемые «продвижение по службе Бургиба» — продолжали занимать высшие военные посты в течение следующих трех десятилетий, обеспечивая лояльность военных режиму. ⁵

Однако растущие внутренние и внешние угрозы вынудили Бургибу изменить курс и усилить вооруженные силы в конце 1970-х и 1980-х годах. Общенациональная всеобщая забастовка Тунисского всеобщего профсоюза (UGTT) в 1978 году, поддерживаемое Ливией повстанческое движение во внутреннем городе Гафса в 1980 году и широкомасштабные бунты за хлеб в 1983–1984 годах охватили полицию и национальную гвардию, что «шокировало» Бургиба из его самоуспокоенности и заставил его пересмотреть. . . модернизация вооруженных сил », — писал Л.Б. Уэр, выдающийся исследователь тунисских вооруженных сил. ⁶ Военные расходы выросли в четыре раза, а импорт оружия — особенно из Соединенных Штатов — резко вырос за этот период (см. Рисунки 1 и 2).

По мере того как Бургиба все больше полагался на военных в вопросах безопасности, военные офицеры начали брать на себя большую политическую роль. Бригадный генерал Зин эль-Абидин Бен Али, член вышеупомянутой организации Бургиба, создавший Управление военной безопасности в 1964 году, ⁷ был переведен в Министерство внутренних дел в 1977 году в качестве генерального директора национальной безопасности.Затем он начал подниматься по служебной лестнице, начиная с поста посла в Польше в 1980 году, государственного секретаря по национальной безопасности в 1984 году, министра внутренних дел в 1986 году и, наконец, премьер-министром через год. В 1984 году однокурсник Бен Али, военный полковник Хабиб Аммар, также взял на себя управление 6-тысячной национальной гвардией в министерстве внутренних дел.

В конце концов, похоже, что больной Бургиба был прав, опасаясь назначать офицеров на такие высокие невоенные должности: ⁸ 7 ноября 1987 года Бен Али сверг Бургибу в результате мягкого переворота. ⁹ Когда национальная гвардия Хабиба Аммара окружила президентский дворец, врачи, собранные Бен Али, объявили Бургибу по медицинским показаниям непригодным для управления. ¹⁰ Бургиба оставался под домашним арестом до своей смерти в апреле 2000 года.

Военные под Бен Али

Восхождение военного офицера на пост президента вызвало у членов офицерского корпуса надежды на то, что их время, наконец, пришло. В течение нескольких недель после вступления в должность Бен Али повысил четырех офицеров до звания генерала, а затем переименовал Совет национальной обороны Бургибы в Совет национальной безопасности (СНБ), в который теперь входили два офицера: начальник штаба вооруженных сил и генеральный директор. военной безопасности. ¹¹ Более того, в то время как совет Бургибы был явно консультативным, Совет национальной безопасности Бен Али был по закону уполномочен проводить еженедельные встречи и был уполномочен «собирать, изучать, анализировать и оценивать информацию, относящуюся к внутренней, внешней и оборонной политике, с целью защиты внутренней политики. и внешняя государственная безопасность ». ¹²

старших офицеров начали заполнять ряды традиционно гражданских должностей. Бен Али назначил Хабиба Аммара министром внутренних дел в 1987 году, Абдельхамида Эшейха министром иностранных дел в 1988 году, а затем — внутренних дел в 1990 году, Мустафу Буазиза министром юстиции в 1989 году, а затем государственного управления в 1990 году, Али Сериати директором. генерал национальной безопасности в 1991 году и ряд других офицеров на высшие посты безопасности.Эти назначения означали, что офицеры вооруженных сил в конце 1980-х годов имели большинство в СНБ и преобладали при выработке политики. Как писал в то время Л. Б. Уэр, «военные сейчас пользуются большей известностью и влиянием, чем когда-либо прежде». ¹³

Тем не менее, эти шаги не остались незамеченными институциональными соперниками военных: правящей партией (переименованной в Конституционно-демократическое собрание) и полицией. ¹⁴ Опасаясь усиления армии, они придумали план, чтобы сыграть на паранойе Бен Али и одним махом подорвать как военных, так и самого опасного оппозиционного деятеля — исламистскую группировку Ennahdha.В мае 1991 года Министерство внутренних дел объявило об открытии заговора военного переворота между военными и Эннахдхой. Передавая в прямом эфире показания капитана Ахмеда Амара, полученные под пытками, тогдашний министр внутренних дел Абдулла аль-Каллал обвинил военнослужащих во встрече с лидерами Эннахда в прибрежном городе Барракет-Эсахель. В ходе так называемого дела Барракета Эссахеля министерство внутренних дел приступило к задержанию, пыткам и увольнению из армии около 244 офицеров, унтер-офицеров и солдат, в том числе трех из шести помощников начальника штаба армии.

Хотя официальные лица, участвовавшие в расследовании, теперь признают, что не было ни встречи в Барракет-Эссахеле, ни заговора государственного переворота, ¹⁵ Доверие Бен Али к вооруженным силам пошатнулось. Он немедленно вынудил офицеров, которых он ранее назначил министрами, уйти в отставку или покинуть страну в качестве послов. До конца правления Бен Али военнослужащие не получали ни одного гражданского или охранного поста. В то же время Бен Али материально пренебрегал вооруженными силами, расточая вместо этого новое оружие и более высокие зарплаты Министерству внутренних дел.Бюджет министерства внутренних дел, который был меньше бюджета министерства обороны на протяжении большей части правления Бургибы, подскочил до 165 процентов оборонного бюджета в 1992 году и оставался на этом уровне в течение следующих двух десятилетий. Тунис стал полицейским государством. ¹⁶

«Бургиба не любил армию, но уважал ее», — заявил бывший начальник штаба вооруженных сил генерал Саид эль-Катеб. «С военными под руководством Бургибы обращались лучше, чем с полицией, в том, что касается бюджета, оборудования и обучения.При Бен Али бюджет, выделяемый полиции, был больше, чем бюджет армии; резко увеличилось количество полицейских. Мы чувствовали нашу маргинализацию ». ¹⁷

Бен Али одновременно усилил свой контроль над вооруженными силами, двигаясь к системе персонализированного управления вооруженными силами. После того, как генерал эль-Катеб вышел в отставку в 1991 году, Бен Али отказался назначить нового начальника штаба вооруженных сил, лишив военных их самой ответственной должности и оставив их без генерала для координации армии, флота и военно-воздушных сил.Вместо этого Бен Али взял на себя эту роль сам, принимая большинство решений в отношении вооруженных сил самостоятельно и обращаясь в Совет национальной безопасности только после редких стихийных бедствий. Как заметил майор в отставке: ¹⁸ «Бен Али работал напрямую с военными, как если бы он был министром обороны! Мы [старшие офицеры] часто отправляли отчеты прямо в [президентский дворец в] Карфагене. Это была старая система. Это было личным правилом, а не правилом государства ». ¹⁹

Еще одним аспектом этой персонализированной системы было назначение на высшие должности офицеров вооруженных сил, которых Бен Али знал либо со времен службы в армии, либо через личные связи.Сначала это означало его одноклассников по промоушену Бургиба. Впоследствии, учитывая характер личных связей, Бен Али, казалось, предоставил привилегии офицерам из Туниса и Сахеля — региона на восточном побережье, включая Сусс, Монастир и Махдию, откуда родом Бургиба и Бен Али. В этих районах проживало всего 24 процента населения Туниса, но при этом на них приходилось почти 40 процентов офицеров, произведенных в Высший совет вооруженных сил при Бен Али. ²⁰

Ссылаясь на Рашида Аммара (начальник штаба армии с 2002 по 2013 год, родом из Сахеля) в качестве парадигматического примера связей, превосходящих заслуги, майор в отставке Мохамед Ахмед заметил: «Если вы из Кайруана, Гафсы или Кефа, вы просто средний офицер.Но если вы из Сахеля, у вас есть большие шансы на более быстрое продвижение по службе ». ²¹ Другой генерал-майор в отставке предположил, что, когда два офицера равного достоинства будут рассматриваться для продвижения по службе, этот пост будет отдан одному из Сахеля. ²² Бывший генеральный директор военной безопасности, который обладал правом вето на продвижение по службе, также подтвердил, что, хотя большинство солдат и младших офицеров были из внутренних регионов, большинство старших офицеров были родом с побережья. ²³

Помимо повышения по службе, офицеры в пользу руководства также получали более желанные должности в качестве военных атташе за рубежом. В то время как тех, кто имел связи, отправляли в Париж или Вашингтон, тех, кого не любил Бен Али или высшие генералы, наказывали назначениями в Ливии или Египте, с которыми Тунис почти не сотрудничал в военной сфере.

Недоплачиваемый, недостаточно оснащенный и лишенный политического влияния, основная масса офицерского корпуса возмущалась Бен Али и чувствовала себя преданной теми генералами, которые извлекали выгоду из системы.Когда в декабре 2010 года началось народное восстание, в результате которого Бен Али был свергнут, большинство офицеров не почувствовали угрызений совести.

Однако те, кто на самом верху, которые обязаны своим положением фаворитизму Бен Али, такие как начальник штаба армии Рашид Аммар, оставались лояльными до конца. Хотя широко распространялись слухи, что генерал Аммар отказался от приказа Бен Али стрелять по мирным жителям во время восстания, военные категорически опровергли этот слух, объяснив, что Бен Али никогда не отдавал приказа стрелять по мирным жителям. ²⁴ Напротив, бывший министр обороны сообщил об этом в 15:00. 14 января 2011 года, всего за несколько часов до того, как Бен Али бежал в Саудовскую Аравию, президент попросил Рашида Аммара занять операционную в министерстве внутренних дел, и Аммар выполнил приказ. ²⁵

Восстание Рашида Аммара

Слух о том, что генерал Рашид Аммар отказался от приказа стрелять по протестующим, сделал его чрезвычайно популярным среди тунисского народа. Эта репутация в сочетании с той заметной ролью, которую военные сыграли в обеспечении безопасности сразу после революции, сделала его, согласно New York Times , «самой влиятельной и самой популярной фигурой в Тунисе» после свержения Бен Али. . ²⁶ Стремясь использовать его популярность, временное правительство 24 января попросило его разогнать оставшихся протестующих. В Касбе, что больше походило на митинг кампании, чем призыв разойтись, он заявил, что «армия защитит революцию», вызвав спекуляции о том, что он стремится к политической роли.

Однако не было необходимости занимать официальную политическую позицию: для всех намерений и целей Рашид Аммар стал центром власти. «Все правительственные учреждения находились под защитой военных, — пояснил Фатхи Джерби, вице-президент движения Вафа.«По любой проблеме каждый обращается к Рашиду Аммару. Он правил страной ». ²⁷

«Армия была очень хорошо расположена», — добавил бригадный генерал в отставке. «Большинство политиков времен Бен Али ушли; Рашид Аммар был единственной фигурой, которая знала, как управлять правительством. И в то время проблемами были вопросы безопасности: как противостоять ухудшающейся ситуации на юге, что делать с ливийскими беженцами, как реагировать на крупную забастовку или протест.На практике, хотя и не по закону, Рашид Аммар был человеком, делающим выстрел ». ²⁸

Когда полиция и бывшая правящая партия пошатнулись после революции, Аммар стремился поднять относительное политическое положение вооруженных сил. В феврале 2011 года бригадный генерал армии Ахмед Чабир был назначен генеральным директором национальной безопасности в Министерстве внутренних дел, а полковник Монсеф Хелали принял командование Национальной гвардией. Майор полковник Мохамед Абденнасер Белхадж позже был назначен генеральным директором таможни, которую в 2000-е годы возглавляли гражданские лица.Таким образом, военные приняли на себя командование высшими постами безопасности страны. Аналогичным образом, поскольку в период с 1991 по 2010 год Бен Али не занимал постов губернатора провинции, в 2011 году губернаторами были назначены семь офицеров; двое других губернаторов были гражданскими лицами, которые вместе с офицерами учились в Тунисском институте национальной обороны.

Переходный период принес изменения и в армии. Наиболее значительным было возрождение должности начальника штаба вооруженных сил в апреле 2011 года, когда Аммар взял на себя эту роль в дополнение к руководству сухопутной армией.Этим шагом Аммар приобрел почти гегемонию в принятии военных решений и, как сообщается, ни с кем не советовался. Аммар «обладал безграничной самоуверенностью», — заявил майор в отставке Махмуд Мезуги, президент Ассоциации бывших офицеров национальной армии. «Для него никто из его сотрудников не понимал ситуацию лучше, чем он. Так что он все делал сам ». ²⁹ Генерал Мохамед Али эль-Бекри, который в то время занимал должность генерального инспектора вооруженных сил, отметил, что Рашид Аммар также в значительной степени взял на себя роль министра обороны: «Все знали, что настоящим министром обороны был Рашид. Аммар, а не г-н.Абделькарим Збиди ». ³⁰

Рашид Аммар теперь обладал тем же личным контролем над вооруженными силами, что и Бен Али до него. Однако эта традиция личного контроля над военными делами вскоре будет оспорена первым демократически избранным правительством Туниса.

От личного к институциональному контролю

После выборов в Национальное учредительное собрание в 2011 году исламистское движение «Эннахда» сформировало правящую коалицию с двумя светскими партиями — Конгрессом Республики (CPR) и Ettakatol.В правительстве этой тройки премьер-министром стал Хамади Джебали из Эннахды, председатель CPR Монсеф Марзуки взял на себя роль президента, а Мустафа Бен Джаафар из Эттакатола возглавил собрание. Это разделение обязанностей отражало переход Туниса к парламентской системе, в которой наиболее влиятельным постом был премьер-министр.

Предыдущая президентская система способствовала личному контролю Бен Али над вооруженными силами, поскольку конституция наделяла президента исключительной ответственностью за военные вопросы.Однако во временной конституции, обнародованной правительством тройки в начале срока его полномочий в декабре 2011 года, управление вооруженными силами стало совместной ответственностью президента и премьер-министра. Президенту было поручено назначить высшие военные должности «по согласованию с премьер-министром». ³¹ Конституция 2014 года сохранила эту формулировку в отношении военных назначений и более четко определила разделение полномочий, назвав президента главнокомандующим вооруженными силами, ответственным за объявление войны и «определение общей государственной политики в области обороны. , международные отношения и национальная безопасность.» ³² Это означало, что премьер-министр и его министр обороны будут нести ответственность за управление более рутинными военными и оборонными делами.

Граница между общей политикой и более рутинными решениями открыта для интерпретации. Это слабое разделение ответственности в сочетании с деликатным институциональным механизмом, при котором министр обороны лоялен премьер-министру, а не обязательно главнокомандующему, президенту, стало источником напряженности между Марзуки и Джебали.Эти институциональные факторы затем усугублялись различными личными стратегиями по отношению к военным. В то время как Марзуки хотел сместить деятелей эпохи Бен Али, таких как генерал Аммар, а затем министр обороны Збиди, Джебали отказался, утверждая, что сохранение армии в том виде, в каком она есть, «имеет решающее значение для стабильности страны». ³³ Соперничество между Джебали и Марзуки непреднамеренно подтолкнуло каждого руководителя к назначению военных советников и консультативных советов, чтобы помочь им управлять вооруженными силами, институционализировав децентрализованные каналы для управления вооруженными силами.

Вместо того, чтобы возобновить работу СНБ (который по закону должен был бы возглавить Марзуки), Джебали создал Совет безопасности и возглавил его. Этот совет состоял из министров обороны, внутренних и иностранных дел; высшие офицеры МВД; и два высших офицера — начальник штаба вооруженных сил (в то время Рашид Аммар) и генеральный директор военной безопасности (тогда Камель Акрут). Примечательно, что президент отсутствовал в Совете безопасности и не был представлен.Джебали не обнародовал закон, регулирующий деятельность совета, но его действие продолжилось в 2013 году при последующем премьер-министре Али Лараеде. Совет был переименован в Кризисную ячейку в 2014 году при тогдашнем премьер-министре Мехди Джомаа и сохранился при нынешнем премьер-министре Хабибе Эссиде.

Когда правительство тройки впервые пришло к власти, центром власти в вооруженных силах все еще был Рашид Аммар. Аммар, похоже, стал союзником Джебали ³⁴ , в результате чего Марзуки чувствовал себя относительно изолированным от принятия решений.Это мнение проявилось летом 2012 года в случае Багдади Махмуди, бывшего ливийского чиновника, который служил при полковнике Муаммаре Каддафи и бежал в Тунис во время революции в его стране. В ноябре 2011 года тунисский суд постановил, что Махмуди должен быть экстрадирован по запросу Переходного национального совета Ливии. Марзуки, бывший правозащитник, выступил против этого решения на том основании, что Махмуди будет подвергнут пыткам в случае его возвращения в Ливию. Однако в июне 2012 года Джебали экстрадировал Махмуди в Триполи, несмотря на сопротивление Марзуки. ³⁵

Разъяренный таким образом отстранением от должности, Марзуки пригрозил уйти в отставку, но был убежден остаться в должности после получения извинений от главы Ennahdha Рачеда аль-Ганнучи. ³⁶ Марзуки также обвинил генерала Рашида Аммара, который, как он утверждал, знал об экстрадиции, но не сообщил ему. ³⁷ Этот эпизод усилил недоверие Марзуки к Джебали и Аммару и убедил его одновременно сопротивляться господству Джебали в принятии решений и контролю Аммара над вооруженными силами.

Марзуки начал с создания должности военного советника в сентябре 2012 года, впервые закрепив за военными роль в администрации президента. ³⁸ В то время как Марзуки уже был главой Верховного совета армий (органа, в котором доминирует Аммар), он — теперь недоверчивый к Аммару — чувствовал необходимость взаимодействовать с другими офицерами. Намерение Марзуки состояло в том, чтобы просто оставаться в курсе военных вопросов, но это вызвало трения с генералом Аммаром, который, по словам официального представителя президента, «хотел суверенитета над информацией о вооруженных силах», предоставленной президенту. ³⁹

Еще хуже для Аммара был выбор майора полковника Брахима Уехтати в качестве военного советника. Уехтати, родом из Джендубы на северо-западе и восходящий по служебной лестнице в военно-воздушных силах, не входил в личную сеть Рашида Аммара, выходца из Сахеля и члена сухопутной армии. Аммар также отказывался повысить Уехтати до генерала, несмотря на то, что он удовлетворял соответствующим требованиям. ⁴⁰ Как гражданские, так и военные контакты предполагали, что Уехтати был выбран в качестве военного советника именно потому, что у него не было хороших личных отношений с Аммаром: это была явная попытка подорвать гегемонию Аммара над военными.

По совету Уехтати Марзуки возродил Совет национальной безопасности, который после 1991 года собирался только один или два раза в год. В состав Совета национальной безопасности вошли все члены Совета безопасности Джебали плюс президент, что позволило Марзуки вернуть себе голос в политике обороны. По словам представителей администрации, под Марзуки КНБ собирался почти ежемесячно. Президент, возможно, чтобы еще больше ослабить влияние Аммара, также увеличил число офицеров, присутствующих в совете. Помимо Аммара и Акрута, Марзуки обычно приглашал следующих трех генералов: начальников штабов военно-морских и военно-воздушных сил и генерального инспектора вооруженных сил. ⁴¹

С созданием Джебали Совета Безопасности и назначением Марзуки военного советника президента и возобновлением работы Совета национальной безопасности, принятие решений по военным вопросам стало все более рассредоточенным. «Раньше всего один человек управлял всей армией», — заметил Имед Дайми, начальник штаба Марзуки. «Сначала это был Бен Али, затем генерал Аммар». ⁴² С 2012 года управление вооруженными силами стало более децентрализованным, с президентом, премьер-министром, министром обороны, парламентом, военным советником, СНБ и Советом безопасности — все они вносят свой вклад.Влияние каждого учреждения сильно различается в сменяющих друг друга администрациях: тогдашний президент Монсеф Марзуки, например, играл гораздо большую роль во время правления Али Лараеда в 2013 году, чем во время правления Хамади Джебали в 2012 году или Мехди Джомаа в 2014 году. ответственность за вооруженные силы стали разделять несколько субъектов, что, как выразился майор в отставке, превратило ее «из личного правления в институциональное». ⁴³

Защита от переворота посредством позитивной дискриминации

Новая система управления вооруженными силами дала старшим офицерам прямой и регулярный вклад в политику национальной безопасности.Но высшие генералы и правительство тройки не всегда соглашались, что побуждало Марзуки опасаться возможного переворота. Основным камнем преткновения было то, как вести себя с тунисским отделением джихадистского движения Ансар аш-Шариа, особенно после его нападения на посольство США в Тунисе в сентябре 2012 года. Тройка выступила за диалог, и Марзуки пригласил лидеров «Ансар аш-Шариа» в президентский дворец в октябре 2012 года. Аммар и другие высокопоставленные офицеры не согласились. «Марзуки принимали в Карфагене террористов!» воскликнул бывший генеральный директор военной безопасности.«В тот период Аммар увидел некоторые противоречия [между словами и делами Марзуки]. Некоторые генералы считали, что Марзуки, его партия и Эннахда своим поведением способствовали росту терроризма ». ⁴⁴

Эти разногласия усилились после убийства левого политика Чокри Белаида в феврале 2013 года. Во время похорон Белаида тогдашний министр обороны Збиди впервые одолжил военные вертолеты частной телекомпании Nessma TV, чтобы снять видеосъемку.Поскольку Nessma TV был яростным противником тройки, Марзуки интерпретировал этот шаг как начало переворота Збиди-Аммар и лоббировал Ennahdha, чтобы заменить Збиди в перестановках в кабинете министров. Его сменивший Рашид Саббаг, специалист по исламскому праву, ранее возглавлявший Высший исламский совет, оказался гораздо более лояльным по отношению к правительству тройки министром обороны.

Марзуки также работал, чтобы увести Аммара с его поста. В течение следующих нескольких месяцев военные все активнее участвовали в операциях в горах Чаамби, где разбила лагерь бригада Окба ибн Нафаа, ячейка «Аль-Каиды» в исламском Магрибе.Эти операции дали Марзуки возможность, в которой он нуждался. 6 июня 2013 г. в результате взрыва бомбы на обочине дороги двое солдат были убиты и двое ранены. Депутат парламента Мохамед Аббу, президент Демократического течения (партия, отколовшаяся от CPR Марзуки), публично призвал к отставке Аммара, заявив, что «для менеджера нелогично сохранять свою работу, если он не справился со своей миссией». ⁴⁵ Когда Марзуки начал подумывать об отставке генерала, сам Аммар решил уйти в отставку 27 июня, чтобы не выглядеть уволенным. ⁴⁶

Однако страх перед переворотом не рассеялся с отставкой Аммара — более того, он только начинался. Неделю спустя египетские военные свергли поддерживаемого «Братьями-мусульманами» президента Мохамеда Морси, заставив членов оппозиции в Тунисе поверить в то, что их военные могут сделать то же самое. После второго политического убийства 25 июля оппозиция отказалась от продолжающегося процесса разработки новой конституции. Вместо этого она вышла на улицу, открыто призывая к повторению египетского сценария и требуя ухода правительства тройки и роспуска единственного выборного органа страны — Национального учредительного собрания.Переход Туниса, похоже, пошел по пути Египта.

Майор в отставке полковник Мохтар Бен Наср, президент Тунисского центра исследований глобальной безопасности, отметил, что летом 2013 года тунисские военные почувствовали необходимость вмешаться: «Улица и условия требовали переворота. Люди опасались, что Эннахда установит новый тип диктатуры. Они хотели переворота, и события в Египте дали понять, что, возможно, наша армия поступит так же ». ⁴⁷ Бывший генеральный директор военной безопасности согласился, отметив, что предупреждения оппозиционных политиков лидерам Ennahdha «взглянуть на Египет» были неявным «призывом к военным вмешаться».” ⁴⁸

Опасаясь египетского сценария, правительство тройки и, в частности, Марзуки предприняли ряд мер, направленных на предотвращение переворота. Первым делом нужно было выбрать замену Рашиду Аммару на посту начальника штаба сухопутной армии. Выбирая замену, Марзуки стремился назначить генерала из-за пределов личной сети Аммара и, следовательно, из-за пределов исторически привилегированных регионов. Помня о символизме, Марзуки назначил Мохамеда Салаха Хамди из Сиди-Бузида, где в декабре 2010 года началась революция.Хамди также ранее был наказан Аммаром, назначив в 2011 году военным атташе в Ливии, что сигнализировало Марзуки, что он вряд ли будет работать с Аммаром.

Когда в середине августа протесты оппозиции достигли пика, Марзуки внес дополнительные изменения в руководство вооруженных сил, чтобы обеспечить его лояльность. Каждое из этих назначений проводилось в соответствии с позитивной дискриминационной моделью Хамди, куда входили офицеры, прибывшие из-за пределов Туниса и Сахеля, а также из личных сетей Бен Али и Аммара.Бешир Бедуи из Бизерты стал начальником штаба военно-воздушных сил; Нури Бен Таус из Сфакса — еще один бывший военный атташе в Ливии — стал генеральным директором военной безопасности; и Мохамед Нафти из Гафсы — бывший военный атташе в Египте — стал генеральным инспектором вооруженных сил.

«Продвижение генералов из регионов было похоже на правосудие переходного периода в армии», — утверждал бывший глава президентской администрации Дайми. «Задача заключалась не в том, чтобы разделить регионы, а в том, что офицеров из внутренних регионов лишили или запретили занимать высокие должности.Марзуки дал им заслуженные звания, и когда был назначен Хамди, все офицеры среднего звена из внутренних регионов наконец сказали, что Сахель положил конец привилегиям! » ⁴⁹

По словам майора в отставке полковника Мохамеда Ахмеда, эти назначения «стали важным поворотным моментом. Теперь неважно, из Сахеля вы или из центра, с юга или с севера. Это была очень личная позиция Марзуки — отметить разницу с прошлым ». ⁵⁰

Однако, хотя назначения Марзуки ознаменовали конец фаворитизма по отношению к Сахелю, они не обязательно указали на то, что назначения становятся более профессиональными или меритократичными.Новые лидеры все же выбирались в некотором смысле из-за их политической лояльности. Офицеры из внутренних регионов, как и электораты в этих неблагополучных регионах, ⁵¹ с большей вероятностью поддержали революцию и тройку. Как отметил генерал-полковник в отставке, высшие офицеры после революции оказались привержены партии, а не региону. ⁵²

Марзуки и правительство тройки использовали две другие стратегии, чтобы избежать египетского сценария.Во-первых, должность начальника штаба вооруженных сил осталась вакантной после отставки Рашида Аммара и остается таковой по состоянию на начало 2016 года. Без генерала, координирующего работу армии, флота и военно-воздушных сил, военные могут быть менее эффективными, но он также может быть менее способен координировать переворот — компромисс, на который до сих пор были готовы пойти послевоенные лидеры Туниса.

Во-вторых, правительство тройки стремилось уменьшить трения с военными путем существенных изменений политики.Он занял более жесткую позицию в отношении терроризма, назвав «Ансар аш-Шариа» террористической организацией 27 августа после того, как в мае она запретила деятельность этой организации. Затем, 29 августа, правительство тройки по предложению Совета национальной безопасности создало военные зоны вдоль южных границ Туниса с Ливией и Алжиром, передав местную полицию и таможенников под командование вооруженных сил. ⁵³

Эти изменения, как утверждал Дайми, «гарантировали профессионализм» вооруженных сил Туниса, гарантируя, что они продолжат защищать государственные учреждения перед лицом скрытых призывов к перевороту.Когда протестующие пытались штурмовать Национальное учредительное собрание в августе и сентябре, военные защищали здание, хотя некоторые полицейские открыто перешли на сторону протестующих. ⁵⁴ Когда оппозиция осознала, что военные не будут вмешиваться и, следовательно, египетский сценарий не подходит, она сменила передачу, вместо этого перейдя к переговорам при посредничестве гражданского общества.

Вооружение армии

Когда политический кризис утих, Марзуки и тройка снова обратили внимание на национальную безопасность.Растущая террористическая угроза вынудила правительство усилить военный потенциал, увеличить свой бюджет, модернизировать оружие и снаряжение, а также развивать международные связи, институциональный потенциал и политическое влияние. Растущая материальная и политическая мощь вооруженных сил свидетельствует о том, что прежняя институциональная структура, сильно перекосившаяся в сторону полиции, начинает подвергаться перекалибровке.

Сначала рассмотрим военный бюджет. С 2011 по 2016 год бюджет Министерства обороны рос быстрее, чем у любого другого министерства, увеличиваясь в среднем на 21 процент ежегодно (см. Таблицу 1).Военные офицеры были особенно огорчены при Бен Али, как быстро вырос бюджет Министерства внутренних дел в 1990-е и 2000-е годы по сравнению с военным. После революции эта тенденция изменилась на противоположную: хотя военные по-прежнему получают меньший процент от общего бюджета, их доля росла быстрее, чем доля Министерства внутренних дел. В 2011 году оборонный бюджет составлял всего 56 процентов от бюджета Министерства внутренних дел, но всего через пять лет это соотношение увеличилось до 72 процентов.

«Теперь, когда я встречаю солдата или офицера, первое, что он говорит, это то, что« мы очень благодарны г-ну Марзуки за то, что он улучшил нашу ситуацию », — заявил Дайми. «Мы слышим противоположное среди полиции — они говорят, что Марзуки заботился о военных, а не о нас!» ⁵⁵ По словам генерала в отставке Саида эль-Катеба: «Несомненно, положение улучшилось. Бен Али полагался на полицию. Теперь возможности каждого учреждения расширились. Военные имеют значение, полиция имеет значение, национальная гвардия имеет значение.У каждого есть своя уникальная миссия ». ⁵⁶

Теперь, когда у руля стояли доверенные генералы, тройка чувствовала себя комфортно, снабжая вооруженные силы новым оружием и снаряжением. Представитель президента напомнил, что осенью 2013 года Марзуки созвал Совет национальной безопасности для обсуждения потребностей военных в горах Чаамби. Во главе списка стояли противоминные машины с защитой от засад. «Марзуки немедленно позвонил [тогдашнему президенту Турции Абдулле] Гюлю, который прислал восемь автомобилей и сразу же начал производство новых.” ⁵⁷

После заседания КНБ количество оборонных контрактов неуклонно росло. В 2014 году Тунис подписал два военных контракта с американскими компаниями на поставку наземных крейсеров и тяжелых грузовиков. С момента вступления в должность президента Беджи Каида Эссебси в 2015 году Тунис подписал с США еще десять контрактов, в том числе на вертолеты Black Hawk, бронетранспортеры и ракеты Hellfire. ⁵⁸ В 2015 году по предыдущим контрактам было поставлено 52 Humvee, три патрульных катера и два транспортных самолета C-130J.

Переходный период после 2011 года привел к расширению военного сотрудничества с зарубежными странами. Тунис ратифицировал соглашения о сотрудничестве в области безопасности с Объединенными Арабскими Эмиратами в октябре 2011 года, Турцией в октябре 2013 года и Катаром в июне 2014 года. Отношения с Соединенными Штатами также резко улучшились после революции. В апреле 2014 года Соединенные Штаты провели первый ежегодный стратегический диалог США и Туниса, а в следующем году утроили свою военную помощь Тунису.В июле 2015 года Соединенные Штаты назначили Тунис своим шестнадцатым крупным союзником, не входящим в НАТО, что означает «ощутимые привилегии, включая право на обучение, ссуды оборудования для совместных исследований и разработок, а также иностранное военное финансирование для коммерческой аренды определенных оборонных изделий. », — говорится в сообщении Госдепартамента США. ⁵⁹

Кроме того, вооруженные силы Туниса увеличили свои производственные мощности. Например, в августе 2015 года военно-морской флот произвел свой первый патрульный катер, символически названный Istiqlal , что означает независимость.«Мы стремимся развивать военную промышленность Туниса», — отметил капитан Зухайр аль-Джундил. «Сегодня мы производим патрульный корабль, завтра — почему бы не оборудование для армии, авиации или совместных служб. Это [даст] нам возможность. . . быть самодостаточным для нашей военной промышленности ». ⁶⁰

Правительства после революции также стремились укрепить институциональный потенциал вооруженных сил. В ноябре 2014 года тогдашний президент Марзуки переименовал Управление военной безопасности в Агентство разведки и безопасности обороны, поручив ему сбор разведданных о «потенциальных угрозах вооруженным силам и безопасности страны в целом». ⁶¹ Хотя управление собирало разведывательные данные с момента своего создания в 1964 году, это изменение предоставило ему законную юрисдикцию для этого. Указ 2014 года предоставил агентству финансовую независимость от вооруженных сил, а президент Эссебси предоставил ему начальный бюджет в размере 1 миллиона тунисских динаров в проекте бюджета на 2016 год. Усиливая разведывательный потенциал вооруженных сил, послереволюционные правительства также стремились делать это в соответствии с демократическими принципами, консультируясь на протяжении всего процесса с Женевским центром демократического контроля над вооруженными силами. ⁶²

Наконец, растущая угроза безопасности вынудила тунисских гражданских руководителей назначить военных на несколько гражданских должностей и постов безопасности. Бригадный генерал Мохамед Меддеб, например, был назначен генеральным директором таможни правительством тройки в 2012 году. Более того, хотя во время двадцатитрехлетнего правления Бен Али губернатором был назначен только один военный офицер, одиннадцать офицеров уже заняли посты губернатора после революция, а некоторые на несколько сроков в разных провинциях, особенно во внутренних и приграничных регионах, где угрозы безопасности наиболее велики.За исключением 2013 года (когда тройка опасалась возможного переворота), офицеры составляли около 11 процентов новых губернаторов каждый год (см. Диаграмму 3), что является относительно высоким процентом, учитывая, что Министерство внутренних дел выдвигает кандидатов на пост губернатора.

Эти материальные и политические события предполагают, что исторически маргинализованные тунисские военные начали видеть улучшение своего положения. Несомненно, вооруженные силы остаются перенапряженными и недостаточно оснащенными — их медленное продвижение в горах Чаамби свидетельствует об этом.Но что изменилось после революции, так это то, что военные становятся приоритетом для политиков. Основные угрозы безопасности Туниса вынуждали сменявшие друг друга правительства тратить все больше времени и денег на финансирование и оснащение вооруженных сил. Как заметил майор в отставке Хеди Кольси: «Во времена Бен Али армия полностью игнорировалась. После революции все изменилось. Военные стали цениться властями. Начиная с Марзуки и до сих пор, все военные интересы — оборудование, оружие, материально-техническое обеспечение, зарплаты — все улучшилось.” ⁶³

Репарации по делу Барракета Эссахеля

Революция 2011 года также принесла серьезные изменения для 244 человек, несправедливо уволенных из армии в результате дела Барракета Эссахеля в 1991 году, что является символическим признанием переменчивой судьбы военных. После изгнания из вооруженных сил они были лишены заработной платы, доступа в военные госпитали и основных прав человека. «Право на самовыражение, на работу, на паспорт, на общественную жизнь, даже на то, чтобы свободно видеться с нашими друзьями и семьей», — перечислил полковник в отставке Амор Бен Ромдхейн.«Все наши права были лишены нас». ⁶⁴

После революции семнадцать из этих офицеров сформировали Ассоциацию юстиции для ветеранов вооруженных сил, чтобы лоббировать свои права. Они начали с возбуждения дела против Бен Али, бывшего министра внутренних дел Абдуллы аль-Каллала, и еще двенадцати человек по обвинению в злоупотреблении властью, применении насилия для получения ложных признаний и заключении офицеров в тюрьму без решения суда. В ноябре 2011 года военный суд приговорил Бен Али, аль-Каллала и еще четырех подсудимых к четырем-пяти годам тюремного заключения, который в апреле 2012 года был сокращен после подачи апелляции до двух лет.23 июня 2012 года, в пятьдесят шестую годовщину вооруженных сил, Марзуки принес официальные государственные извинения за дело Барракета Эссахеля, очистив 244 человека от любых правонарушений, а затем принял их в президентском дворце в декабре.

В июне 2014 года Национальное учредительное собрание приняло закон 2014-28, возвращающий офицерам их форму и повышающий их ряды на два или три повышения в должности до того уровня, на котором они были бы, если бы их не исключили. Их пенсии также были соизмеримы с их новым званием.«С реабилитацией группы офицеров Барракет-Эсахеля, — заявил Марзуки после принятия закона, — Тунис сегодня открывает темную главу в своей истории и в истории взаимоотношений между государством, армией и правами человека». ⁶⁵

«После революции началась новая эра, все изменилось, — воскликнул майор в отставке Али Хаджи, который был среди тех, кто был выслан в 1991 году. — За эти четыре года мы получили назад многие из наших прав». ⁶⁶ Еще одним символическим актом является то, что майор полковник Хеди Кольси, который был также изгнан в 1991 году, был назначен главой регионального отделения Комиссии по установлению истины и достоинству в 2015 году.

Для офицеров дела Барракета Эссахеля, возможно, в большей степени, чем для других тунисцев, революция действительно принесла правосудие переходного периода. Более того, поскольку инцидент 1991 года означал начало доминирования полиции над вооруженными силами, ⁶⁷ официальные государственные извинения за это событие также представляют собой в некотором смысле извинения за маргинализацию вооруженных сил при Бен Али.

Офицеры гражданского общества

Возможно, самым резким разрывом с эпохой Бен Али стало вступление отставных офицеров в крепкое гражданское общество Туниса.Офицеры в отставке играют активную роль в просвещении общественности и политиков о вооруженных силах и их потребностях, предоставляя вооруженным силам новое лобби для продвижения их интересов в эпоху демократии.

Частично это произошло благодаря отставным офицерам, которые воспользовались новообретенной свободой объединений для создания организаций гражданского общества. Помимо Ассоциации юстиции для ветеранов вооруженных сил, в их число входят Ассоциация бывших офицеров национальной армии (сформированная в марте 2011 г.), Тунисский центр исследований глобальной безопасности (ноябрь 2013 г.) и Ассоциация ветеранов Национального института обороны ( Июль 2015 г.).

Через эти организации или в индивидуальном порядке отставные офицеры сыграли важную роль в продвижении и формировании общественных дебатов по поводу вооруженных сил. «Лучшее, что мы получили после революции, — это свобода слова», — похвалил генерал в отставке Саид эль-Катеб. «Иногда я пишу статьи для [журнала] Leaders , иногда меня приглашают на конференции в Фонд Темими [для научных исследований и информации]. Нам не разрешали это делать при режиме Бен Али.” ⁶⁸

Во время разработки постреволюционной конституции Туниса, например, бывший генеральный директор военной безопасности консультировал членов Национального учредительного собрания по статье 9 о воинской повинности и статье 36 о праве на профсоюзы и праве на забастовки. особенно исключения, сделанные для армии и сил безопасности. В 2014 году его также разыскивали два кандидата в президенты за советом по оборонной политике. Точно так же бывший генеральный инспектор вооруженных сил Мохамед Али эль-Бекри консультировал Беджи Каида Эссебси во время его президентской кампании.В феврале 2015 года бригадный генерал в отставке Мохамед Меддеб опубликовал книгу с лидерами , содержащую несколько конкретных предложений по реформированию вооруженных сил, включая сокращение числа уклонений от призыва, назначение начальника штаба вооруженных сил и освобождение военных от основной полиции. функции. ⁶⁹

Среди главных предложений этих отставных офицеров — разработка комплексной оборонной политики, которая будет разработана Министерством обороны и затем одобрена парламентом.В феврале 2015 года Ассоциация бывших офицеров национальной армии провела конференцию, на которой было выдвинуто это предложение, и потребовала от министерства обороны обратиться к своим международным партнерам за советом о том, как разработать белую книгу по оборонной политике. Хотя террористические акты в марте, июне и ноябре 2015 года вернули правительство к реакционному режиму, отставные офицеры сохраняли оптимизм в отношении того, что министерство обороны вскоре представит на рассмотрение парламента белую книгу.

Хотя этим отставным офицерам придется проявлять осторожность, чтобы не заглушать голоса гражданского населения по военным вопросам, большинство наблюдателей утверждают, что их вступление в гражданское общество представляет собой здоровое явление для молодой демократии Туниса. Учитывая историю страны, и в частности второстепенную роль военных и индивидуальное правление Бен Али над ее делами, мало экспертов, не говоря уже о политиках, которые разбираются в военных или военных вопросах. Офицеры в отставке могут сыграть решающую роль в расширении осведомленности общественности об «учреждении вооруженных сил, потребностях этого периода и о том, как преобразовать учреждение, которое традиционно занимало очень маргинальную роль в стране, к рискам и вызовам для вооруженных сил сегодня». , — сказал один майор в отставке. ⁷⁰

Максим Пулен, заместитель руководителя тунисского офиса Женевского центра демократического контроля над вооруженными силами, предполагает, что вступление отставных офицеров в гражданское общество «могло бы иметь положительное влияние. Есть недостатки в плане планирования политики внутри правительства, а также в гражданском обществе. Эти организации отставных офицеров по-прежнему имеют доверие и связи с Министерством обороны, и в конечном итоге они могут действовать как правительственные мозговые центры по вопросам безопасности, в то время как чиновники на данный момент заняты решением неотложных повседневных дел.” ⁷¹

Вовлечение отставных офицеров в гражданское общество также дает институту новое лобби, которое помогает предотвратить повторное оттеснение военным от будущего президента. Учитывая связи президента Беджи Каида Эссебси с режимами Бургибы и Бен Али, некоторые отставные офицеры выразили обеспокоенность по поводу того, что прогресс, достигнутый военными после революции, может быть свернут. Некоторые опасаются возвращения к старым моделям маргинализации военных и предоставления привилегий офицерам из Сахеля.Тем не менее, эти офицеры сохраняют оптимизм в отношении того, что в эту новую эру свободы они, по крайней мере, смогут дать отпор. Полковник в отставке Мохамед Ахмед сказал: «Если все назначения будут, например, из Сахеля, никто не будет молчать — мы что-нибудь скажем! С новой конституцией, новым парламентом и новой свободой прессы все изменилось, и мы, по крайней мере, осудим возврат к старым путям ». ⁷²

Заключение

Изгнание Бен Али в 2011 году инициировало реструктуризацию тунисского государственного устройства в сторону от полицейского государства.Военные, исторически недофинансированные и не оснащенные, начали улучшать свое положение. Растущие угрозы безопасности Туниса вынуждали сменяющие друг друга правительства увеличивать военный бюджет, оборудование, международные связи, институциональный потенциал и политическое влияние. В то же время отставные офицеры гражданского общества подтолкнули руководителей Туниса к признанию прошлой несправедливости по отношению к вооруженным силам, а также к рассмотрению дальнейших реформ, направленных на повышение эффективности вооруженных сил. Увеличение силы и влияния вооруженных сил за последние пять лет свидетельствует о том, что исторический дисбаланс между армией и полицией начинает исправляться.

По состоянию на начало 2016 года президент Беджи Кайд Эссебси, похоже, поддерживает эту тенденцию, несмотря на его прошлые связи с Бургибой и Бен Али. Однако насколько далеко Эссебси продвинется по этому пути, зависит от ряда факторов, в том числе от реакции еще не реформированного ⁷³ Министерства внутренних дел и влиятельных полицейских союзов, которые, похоже, завидуют военным. рост ⁷⁴ Эссебси может уступить этим профсоюзам, но он, вероятно, мог бы использовать усиленные вооруженные силы, чтобы уравновесить Министерство внутренних дел и даже оказать давление на полицию, чтобы начать внутренние реформы.

Эссебси может дополнительно установить приоритеты реформ, направленных на максимальное повышение эффективности вооруженных сил. Комплексная стратегия защиты, сформулированная в консультации с гражданским обществом, парламентом и международными партнерами, поможет принимать решения по бюджету и закупкам. Обеспечение СНБ и военного советника постоянным персоналом повысит их институциональный потенциал и позволит перейти от принятия ответных мер к более дальновидному формированию политики.

Актеры, заинтересованные в демократии, естественно, могут опасаться растущего влияния вооруженных сил в новом Тунисе.Офицеры в отставке, по крайней мере, в интервью, выражали глубокое уважение к принципу гражданского контроля над вооруженными силами и концепции демократии. Однако, поощряя дальнейшую реструктуризацию тунисских органов безопасности, западные правительства и неправительственные организации должны осознавать необходимость управления усилением вооруженных сил в соответствии с демократическими принципами. По крайней мере, три реформы кажутся стоящими в этом отношении. Во-первых, усиление способности парламента контролировать вооруженные силы.Второй — реформировать систему военной юстиции, которая вскоре подвергнется критической проверке, когда офицеры дела Барракета Эссахеля возбудят дело против тех офицеров, которые, по их мнению, были причастны к этому делу. Последней реформой является развитие гражданских неправительственных организаций, занимающихся оборонной политикой, чтобы они могли конкурировать с ассоциациями отставных офицеров, гарантируя, что они не добьются монополии на публичные дискуссии по военным вопросам.

Банкноты

¹ Если не указано иное, все цитаты взяты из частных интервью, проведенных автором в Тунисе в период с августа по декабрь 2015 г.Это цитата из интервью с майором в отставке Хеди Кольси, Сфакс, 21 сентября 2015 г.

² См., Например, Риса Брукс, «Заброшенные во дворце: почему тунисские военные вышли из состава режима Бен Али в январе 2011 года», Journal of Strategic Studies 36, no. 2 (2013): 205–20; Хишам Бу Нассиф, «Осада вооруженных сил: вооруженные силы, полиция и партия в Тунисе Бен Али, 1987–2011 годы», International Journal of Middle East Studies 47 (2015): 65–87; и Шаран Гревал, «Почему Тунис не пошел по пути Египта», Monkey Cage (блог), Washington Post , 4 февраля 2015 г., https: // www.washtonpost.com/blogs/monkey-cage/wp/2015/02/04/why-egypt-didnt-follow-tunisias-path/.

³ Несмотря на то, что бейлиская гвардия была исключительно тунисской, она все еще считалась иностранной армией Османской империи.

⁴ Интервью с бывшим министром обороны, который не пожелал называть своего имени, Тунис, 13 октября 2015 г. Этот министр утверждал, что нашел рекомендацию Бен Али от партии «Нео-Дестур» учиться в Сен-Сире, находясь на своем посту. .

⁵ После двух офицеров, перешедших из французской армии, офицеры из звания Бургиба до 1991 года занимали самую влиятельную в армии должность — начальника штаба сухопутной армии.Среди этих офицеров были Абдельхамид Эшейх, Мохамед Гзара, Юсеф Баракат и Саид эль-Катеб. Кроме того, офицеры из когорты Бургибы занимали вторую по величине должность — генерального директора военной безопасности — с момента ее создания в 1964 году до 1988 года. В их число входили Зин эль-Абидин Бен Али, Бубакер Балма, Аммар Хериги и Юсеф Бен Слиман. .

⁶ Л. Б. Вэр, «Конституционный переворот Бен Али в Тунисе», Middle East Journal 42, no. 4 (1988): 594.

7 Быстрый рост Бен Али в армии — став первым генеральным директором военной безопасности в 1964 году, менее чем через восемь лет после поступления на службу — часто связывают с его браком в 1963 году с дочерью Мохаммеда эль-Кефи, командующего вооруженными силами в главнокомандующим с 1956 по 1964 год. Эль-Кефи был тунисским офицером французской армии, который снабжал тунисских партизан боеприпасами во время движения за независимость. Интервью с полковником в отставке и бывшим губернатором Бубакером Беном Крайем, Тунис, 8 декабря 2015 г.

⁸ Бургиба на самом деле опасался Бен Али и дважды отправлял его за границу, когда он чувствовал, что Бен Али становится слишком сильным: сначала в качестве военного атташе в Марокко в 1974 году, а затем в качестве посла в Польше в 1980 году.

⁹ Переворот Бен Али 7 ноября 1987 г., по всей видимости, был отчасти мотивирован предотвратить отдельную попытку государственного переворота 8 ноября группой, также известной как «Группа 87», «Группа 8 ноября», «Группа безопасности» или самопровозглашенная «Группа национального спасения».Эта группа из не менее 120 человек объединила гражданских лиц, преимущественно связанных с Движением исламских тенденций, и офицеров вооруженных сил, полиции и таможни. Интервью с тремя офицерами из этой группы, Тунис, 2 ноября, 24 ноября и 25 ноября 2015 г.

¹⁰ Интервью с майором в отставке Али Хаджи, Тозер, 24 октября 2015 г.

¹¹ Это были Юсеф Баракат (который стал начальником штаба вооруженных сил), Саид эль-Катеб (который стал начальником штаба сухопутной армии), Рида Аттар (который стал начальником штаба военно-воздушных сил), и Юсеф Бен Слиман (который остался генеральным директором военной безопасности).См. Указы с 87-1289 по 87-1295, изданные в ноябре 1987 года.

¹² См. Указ 87-1297 от 27 ноября 1987 г. (с изменениями, внесенными указами 88-251 и 90-1195). Другими членами Совета национальной безопасности, предусмотренными законом, были президент; премьер министр; министры обороны, внутренних и иностранных дел; и генеральный директор национальной безопасности.

¹³ Вар, Конституционный переворот , 593.

¹⁴ Интервью с майором в отставке (военно-воздушные силы), который не пожелал называться, Тунис, 20 октября 2015 г.

¹⁵ Бывший директор службы внутренней безопасности вооруженных сил отметил, что встреча в Барракет-Эссахеле, описанная в признаниях капитана Ахмеда Амара, была бы невозможной, учитывая небольшой размер предполагаемого дома и присутствие офиса Национальной гвардии. рядом с ним. Хотя некоторые из 244 человек, которые были высланы, возможно, симпатизировали Эннахдхе, похоже, что существует мало свидетельств заговора о перевороте. Интервью с майором в отставке (армия), который не пожелал называть своего имени, Тунис, 26 октября 2015 г.

¹⁶ См. Также Дерек Латтербек, «Инструмент правления: полиция Туниса при Бен Али», Journal of North African Studies 20, no. 5 (2015): 813–31.

¹⁷ Интервью с генералом в отставке Саидом эль-Катебом, Тунис, 6 ноября 2015 г.

¹⁸ Звание майора полковника ( или на арабском языке) было создано Бен Али, чтобы уменьшить отставание полковников, ожидающих стать генералами. В Тунисских вооруженных силах звание генерала обычно присваивается только тем, кто занимает одну из пяти высших должностей: начальники штабов армии, военно-воздушных сил или военно-морского флота; генеральный директор военной безопасности; или генеральный инспектор вооруженных сил.

¹⁹ Интервью с майором в отставке (армия), который не пожелал называться, Тунис, 26 октября 2015 г.

²⁰ Верховный совет армий состоит из пяти руководящих должностей тунисских вооруженных сил: начальников штабов сухопутной армии, военно-воздушных сил и военно-морского флота; генеральный директор военной безопасности; и генеральный инспектор вооруженных сил. Назначив на эти должности офицеров из службы Бургибы, Бен Али назначил на эти должности шестнадцать других офицеров за время своего президентства.Шесть из этих шестнадцати (38 процентов) были выходцами из Туниса или Сахеля.

²¹ Интервью с майором в отставке Мохамедом Ахмедом, Тунис, 17 октября 2015 г.

²² Интервью с майором в отставке (армия), который не пожелал называться, Тунис, 26 октября 2015 г.

²³ Интервью с бывшим генеральным директором военной безопасности, который не пожелал называть своего имени, Тунис, 21 октября 2015 года. Похоже, эта закономерность началась еще при Бургибе.См. Л. Б. Уэр, «Роль тунисских вооруженных сил в эпоху после Бургиба», Middle East Journal 39, no. 1 (1985): 38–39.

²⁴ Слух о том, что Рашид Аммар отказался от приказа Бен Али стрелять по мирным жителям, был создан тунисским блоггером Яссин Аяри 7 января 2011 года и впоследствии был подхвачен крупными новостными агентствами. 17 июля Аяри признал, что он придумал этот слух, чтобы попытаться заставить армию бежать от Бен Али. См. Мехди Фархат, «Ясин Аяри: ‘L’armée n’a jamais reçu l’ordre de tyrer’» [Ясин Аяри: «Армия так и не получила приказ стрелять»], Slate Afrique , 20 июля 2011 г., http: // www.slateafrique.com/15009/yassine-ayari-revolution-tunisie-blogueur-rachid-ammar-armee.

²⁵ Интервью с бывшим министром обороны, который не пожелал называться, Тунис, 13 октября 2015 г.

²⁶ Дэвид Д. Киркпатрик, «Начальник тунисской армии обещает свою поддержку« революции »», New York Times , 24 января 2011 г., http://www.nytimes.com/2011/01/25 /world/africa/25tunis.html.

²⁷ Интервью с Фатхи Джерби, вице-президентом движения Вафа, Тунис, 17 сентября 2015 г.

²⁸ Интервью с отставным бригадным генералом (армия), который не пожелал называться, Тунис, 5 ноября 2015 г.

²⁹ Интервью с майором в отставке Махмудом Мезоуги, Тунис, 9 октября 2015 г.

³⁰ Интервью с генералом в отставке Мохамедом Али эль-Бекри, Тунис, 28 ноября 2015 г.

³¹ См. Закон 6-2011 от 16 декабря 2011 г., касающийся временной организации публичных полномочий. Неофициальный перевод автора.

³² См. Статью 77 конституции 2014 года. Неофициальный перевод автора.

³³ Интервью с бывшим премьер-министром Хамади Джебали, Сусс, 17 декабря 2015 г.

³⁴ Есть несколько правдоподобных причин, по которым Аммар встал на сторону Джебали: Эннахда была более сильной стороной в тройке; Марзуки хотел, чтобы Аммар убрали; и, возможно, как сразу заметили многие собеседники, потому что Джебали и Аммар были родом из Сахеля.

³⁵ Президент Марзуки также заявил, что не был уведомлен об экстрадиции заранее. Премьер-министр Джебали утверждал, что он направил письмо президенту по официальным каналам, но офис президента не смог связаться с президентом Марзуки, который находился с официальной поездкой на юге Туниса. Интервью с бывшим премьер-министром Хамади Джебали, Сусс, 17 декабря 2015 г.

³⁶ Интервью с Гассеном Марзуки (CPR), Тунис, 5 августа 2015 г.

³⁷ В сентябре 2012 года советник президента Марзуки Аюб Массуди получил четырехмесячный условный срок за «очернение армии» — обвинение, выдвинутое генералом Аммаром в ответ на обвинение Массуди в том, что Аммар не сообщил Марзуки об экстрадиции Багдади Махмуди.

³⁸ «Марзуки номме Брахим Уечтати, главный поверенный по военным делам» [Марзуки называет Брахима Уехтати советником по военным вопросам], Business News , 22 сентября 2012 г., http: // www.businessnews.com.tn/Marzouki-nomme-Brahim-Ouechtati,-conseiller-chargé-des-affaires-militaires,520,33574,3.

³⁹ Интервью с бывшим пресс-секретарем президента Адненом Мансаром, Тунис, 22 сентября 2015 г.

⁴⁰ Интервью с бывшим главой администрации президента Имедом Дайми, Тунис, 22 сентября 2015 г.

⁴¹ Рашид Аммар был одет в две головные уборы: начальник штаба вооруженных сил и начальник штаба сухопутной армии.

⁴² Интервью с бывшим главой администрации президента Имедом Дайми, Тунис, 22 сентября 2015 г.

⁴³ Интервью с майором в отставке (армия), который не пожелал называться, Тунис, 26 октября 2015 г.

⁴⁴ Интервью с бывшим генеральным директором военной безопасности, который не пожелал называть своего имени, Тунис, 21 октября 2015 г.

⁴⁵ Мохамед Аббу отрицал, что его инструктировал или даже не информировал Марзуки о том, что он собирался потребовать отставки Аммара. Интервью с Мохамедом Аббу, Тунис, 18 сентября 2015 г.

⁴⁶ Интервью с бывшим главой администрации президента Имедом Дайми, Тунис, 22 сентября 2015 г.

⁴⁷ Интервью с майором в отставке Мохтаром Бен Насром, Тунис, 27 августа 2015 г.

⁴⁸ Интервью с бывшим генеральным директором военной безопасности, который не пожелал называть своего имени, Тунис, 21 октября 2015 г.

⁴⁹ Интервью с бывшим главой администрации президента Имедом Дайми, Тунис, 22 сентября 2015 г.

⁵⁰ Интервью с майором в отставке Мохамедом Ахмедом, Тунис, 17 октября 2015 г.

⁵¹ См. Шанталь Берман и Элизабет Ньюджент, «Определение политического выбора: вторые демократические выборы в Тунисе с нуля» (Центр анализа политики на Ближнем Востоке, документы № 38, Brooking Institution, май 2015 г.).

⁵² Интервью с майором в отставке (армия), который не пожелал называться, Тунис, 26 октября 2015 г.

⁵³ См. Статью 5 указа 2013-230 от 29 августа 2013 года.

⁵⁴ Мохамед Бельди, сотрудник по связям с общественностью крупнейшего полицейского союза, Национального синдиката сил внутренней безопасности, с радостью показал автору видео и фотографии, на которых полиция встала на сторону протестующих в августе 2013 года. Интервью с Бельди, Тунис, 22 сентября 2015 года.

⁵⁵ Интервью с бывшим главой администрации президента Имедом Дайми, Тунис, 22 сентября 2015 г.

⁵⁶ Интервью с генералом в отставке Саидом эль-Катебом, Тунис, 6 ноября 2015 г.

⁵⁷ Интервью с бывшим пресс-секретарем президента Адненом Мансаром, Тунис, 22 сентября 2015 г.

⁵⁸ Военные контракты с американскими компаниями на сумму 7 миллионов долларов и более можно найти по адресу: http://www.defense.gov/News/Contracts/Search/tunisia.

⁵⁹ Офис официального представителя, «Объявление Туниса основным союзником, не входящим в НАТО», пресс-релиз, Государственный департамент США, 10 июля 2015 г., http://www.state.gov/r/pa/prs/ ps / 2015/07 / 244811.htm.

⁶⁰ «Тунис представляет новый фрегат ВМС« Истиклал »», TVC News, http://www.tvcnews.tv (сайт закрыт).

⁶¹ См. Постановление 2014-4208 от 20 ноября 2014 года.

⁶² Интервью с Максимом Пуленом, заместителем главы офиса DCAF в Тунисе, в Тунисе, 11 ноября 2015 г.

⁶³ Интервью с майором в отставке Хеди Кольси, Сфакс, 21 сентября 2015 г.

⁶⁴ Интервью с полковником в отставке Амором Бен Ромдхейном, Тунис, 4 ноября 2015 г.

⁶⁵ «Марзуки:« После реабилитации военных в Барракет-Эсахеле Тунис становится темной страницей в его истории »», Тунисское агентство Afrique Presse, 24 июля 2014 г., http://www.tap.info.tn/ ru / index.php / policy2 / 19914-marzouki-with-the-recovery-of-the-military-of-barraket-essahel-tunisia-turn-dark-chapter-in-its-history.

⁶⁶ Интервью с майором в отставке Али Хаджи, Тозеур, 24 октября 2015 г.

⁶⁷ Что касается дела Барракета Эссахеля, опрошенные были больше всего расстроены тем фактом, что офицеры полиции подвергались допросам, пыткам и унижениям со стороны Министерства внутренних дел, несмотря на то, что в Министерстве обороны есть военные суды и Управление военной безопасности провести само расследование.

⁶⁸ Интервью с генералом в отставке Саидом эль-Катебом, Тунис, 6 ноября 2015 г.

⁶⁹ См. Mohamed Meddeb, Réflexions Sur Défense & Sécurité Nationale: Quelles Réformes Pour l’ère Démocratique? [Размышления об обороне и национальной безопасности: какие реформы для демократической эры?] (Тунис: лидеры, февраль 2015 г.).

⁷⁰ Интервью с майором в отставке (армия), который не пожелал называться, Тунис, 26 октября 2015 г.

⁷¹ Интервью с Максимом Пуленом, заместителем главы офиса DCAF в Тунисе, в Тунисе, 11 ноября 2015 г.

⁷² Интервью с майором в отставке Мохамедом Ахмедом, Тунис, 17 октября 2015 г.

⁷³ Йезид Сайиг, «Упущенная возможность: политика реформы полиции в Египте и Тунисе», Фонд Карнеги за международный мир, 17 марта 2015 г .; Фадиль Алириза, «Тунис в опасности: подорвет ли борьба с терроризмом революцию?» Legatum Institute, ноябрь 2015 г.

⁷⁴ См., Например, заявления Иссама Дардури, президента профсоюза полиции Туниса по вопросам безопасности и гражданства, обвинившего генерала Рашида Аммара в том, что он «картонный герой», который «пытался демонизировать службу безопасности.Цитата из «Иссам Дардури: Рашид Аммар — герой в картонной коробке» [Иссам Дардури: Рашид Аммар — картонный герой], Tuniscope , 9 ноября 2015 г., http://www.tuniscope.com/article/81958/ актуальные / тунисские / аммар-дардури-картон-280817.