Басня Крылова Ларчик
«Ларчик» — одна из первых оригинальных басен Крылова. Басня Крылова Ларчик повествует об опытном механике, который безуспешно пытался открыть ларец. Несмотря на усилия мастера и подсказки собравшихся зрителей, ларец так и не был открыт – оказалось, что замка в нем попросту нет.
Случается нередко нам
И труд и мудрость видеть там,
Где стоит только догадаться
За дело просто взяться.
К кому-то принесли от мастера Ларец.
Отделкой, чистотой Ларец в глаза кидался;
Ну, всякий Ларчиком прекрасным любовался.
Вот входит в комнату механики мудрец.
Взглянув на Ларчик, он сказал: «Ларец с секретом,
Так; он и без замка;
А я берусь открыть; да, да, уверен в этом;
Не смейтесь так исподтишка!
Я отыщу секрет и Ларчик вам открою:
В механике и я чего-нибудь да стою».
Вот за Ларец принялся он:
Вертит его со всех сторон
И голову свою ломает;
То гвоздик, то другой, то скобку пожимает.
Тут, глядя на него, иной
Качает головой;
Те шепчутся, а те смеются меж собой.
В ушах лишь только отдается:
«Не тут, не так, не там!» Механик пуще рвется.
Потел, потел; но, наконец, устал,
От Ларчика отстал
И, как открыть его, никак не догадался:
А Ларчик просто открывался.
Мораль басни Ларчик
Случается нередко нам
И труд и мудрость видеть там,
Где стоит только догадаться
За дело просто взяться.
Басня Ларчик — анализ
«Ларчик» — это знаковое для великого баснописца произведение. Анализ басни Крылова Ларчик обычно начинается с конца, с фразы «А ларчик просто открывался». Этими словами Крылов говорит, что не стоит слишком усложнять поставленные задачи, не попробовав решить их самым простым способом.
Но в данном контексте немалое значение имеют и длительные потуги опытного мастера, нелепые подсказки публики. Это – олицетворение попыток понимания самого Крылова. Писатель утверждает, что не нужно тщательно подбирать ключ к его басням – чаще всего, он лежит прямо на поверхности!
Есть и другой вариант прочтения этого произведения. Писатель так и не дал читателю конкретно понять – как именно был открыт ларец? Из этого вытекает еще одна мораль басни Крылова Ларчик — единственно верного решения не имеет ни одна проблема, каждое дело требует особенного подхода. Читатель сам должен понять – действительно ли ларчик не имел замка, или механик просто не смог его найти.
Басня Крылова Ларчик читать онлайн бесплатно
Басня Ивана Крылова «Ларчик»
Каждая басня Ивана Андреевича Крылова не просто остроумное произведение, поражающее лаконичной формой и особенным литературным языком, но и очевидный морализаторский посыл, который учит, воспитывает, обличает, наставляет или предупреждает. К тому же это кладезь крылатых выражений, которые поражают своей точностью и образностью. Представленная басня также породила очень популярную словоформу – «а ларчик просто открывался», которая обозначает лишние и нецелесообразные действия.
Исторические факты
Почти все басни Крылова, прежде чем оказаться на страницах уважаемых печатных изданий, проходили проверку слушателями – баснописец читал её друзьям. «Ларчик» также не стал исключением. Впервые произведение было прочитано в мае 1807 года в гостях у князя Шаховского, а спустя год с текстом этой забавной истории смогли ознакомиться остальные любители русской поэзии – басня была опубликована в одном из номеров журнала «Драматический вестник».
Сюжет басни
Главными героями басни выступают Механик и Ларчик, то есть лицо одушевлённое и неодушевлённый предмет. Подобного типа герои встречаются в крыловских баснях достаточно редко. Под ларцом подразумевается шкатулка со сложным замком, который отрыть можно только, если знаешь секрет. То есть это такая замудрённая шкатулка с секретным замком.
И вот, однажды, «кому-то» принесли от мастера красивый ларец. Красоты эта шкатулка была такой, что каждый гость непременно восхищался и заинтересовывался этой чудесной вещью. Случилось заприметить этот ларец Механику, который сразу определил «на глаз», что ларец этот с секретом (ведь на нём нет замка), но он, как настоящий мастер, сможет отпереть красивую шкатулку, справившись с потайным засовом.
И вот стал Механик и так, и так корпеть над ларцом. Однако, сколько бы не старался, открыть его не смог. Уже и толпа зевак собралась за его спиной, чтобы посмотреть, как справиться наш герой с этим делом. Устав, Механик отступил от ларца. Но как оказалось, никакого секрета в шкатулке не было – открывался ларчик просто.
Мораль сказки
По месторасположению столбика морализаторского характера, все басни Крылова можно разделить на два типа: басни с моралью в начале, то есть с моралью-эпиграфом, и басни, где мораль озвучена в конце – с моралью-эпилогом. Наша басня относится к первому типу. Автор готовит нас с первых строчек к финалу этой истории.
Крылов предупреждает, что нередко мы думаем слишком сложно об определённых вещах, в то время как всё на самом деле гораздо проще. Не придумывайте себе проблем, там, где их нет – вот как могла бы звучать мораль этой басни на современном языке.
Также можно увидеть в этой басне и другой подтекст – порою мы искусственно наделяем мудростью то, что на деле оказывается простым и понятным.
И ещё один смысл был предложен педагогом В. Водовозовым, который считает, что здесь иллюстрируется русская пословица «догадка лучше разума». Чрезмерное мудрование только запутывает дело. Механик, как человек не глупый, скорее всего, имеет знания отвлечённые от практики, а посему его умения оказываются пустыми и бесполезными.
В басне можно разглядеть и бахвальство. Ведь Механика никто не просил открывать Ларчик, напротив, он сам вызвался это сделать, желая продемонстрировать свои знания в механике. Но эта показная бравада была обречена на неудачу, и Механика ждали насмешки публики.
Сколько скрытых подтекстов и смыслов в столь лаконичном по форме произведении?! Это и есть феномен мастера русского слова, баснописца Крылова, который и спустя почти 200 лет, вызывает восхищение и признательность.
Ниже вы можете прочитать полный текст басни «Ларчик» и выучить её наизусть, а также посмотреть видео и послушать выразительное чтение этого произведения.
Басня Крылова Ларчик
Ларчик рисунокБасня Ларчик читать текст онлайн
Случается нередко намИ труд и мудрость видеть там,
Где стоит только догадаться
За дело просто взяться.
К кому-то принесли от мастера Ларец.
Отделкой, чистотой Ларец в глаза кидался;
Ну, всякий Ларчиком прекрасным любовался.
Вот входит в комнату механики мудрец.
Взглянув на Ларчик, он сказал: «Ларец с секретом,
Так; он и без замка;
А я берусь открыть; да, да, уверен в этом;
Не смейтесь так исподтишка!
Я отыщу секрет и Ларчик вам открою:
В механике и я чего-нибудь да стою».
Вот за Ларец принялся он:
Вертит его со всех сторон
И голову свою ломает;
То гвоздик, то другой, то скобку пожимает.
Тут, глядя на него, иной
Качает головой;
Те шепчутся, а те смеются меж собой.
В ушах лишь только отдается:
«Не тут, не так, не там!» Механик пуще рвется.
Потел, потел; но, наконец, устал,
От Ларчика отстал
И, как открыть его, никак не догадался:
А Ларчик просто открывался.
Ларчик — Мораль басни Ивана Крылова
Случается нередко нам
И труд и мудрость видеть там,
Где стоит только догадаться
За дело просто взяться.
Мораль своими словами, главная мысль и смысл басни Ларчик
Иногда на сложный вопрос есть простое и правильное решение.
Анализ басни Ларчик, главные герои басни
Анализируя одну из наиболее оригинальных басен Ивана Крылова «Ларчик», мы видим самоуверенного и, наверное, опытного, но совсем не сообразительного механика, который всячески старался открыть ларец, но это оказалось ему не под силу. Зрители, которые собрались посмотреть на это действие, всячески пытались помочь своими подсказками, но и это не привело к успеху.
Вся разгадка скрывается в последних строках произведения «А ларчик просто открывался», но, насколько просто известно одному автору. В жизни до воли часто случается, что люди ищут выход с простой ситуации сложными путями, чем сильно все усложняют. Так и главному герою нужно было просто открыть ларец, а не выдумывать хитро-мудрые варианты.
Автор данного произведения своими строками хотел донести к человечеству, что не нужно выворачивать его басни наизнанку подбирая ключ к каждой строчке и слову, а стоит посмотреть на поверхности. Так же присутствует намек на то, что не следует бросать начатое дело, на полпути столкнувшись с малейшими трудностями.
Если же разобрать произведение с обратной стороны, то мы видим что автор не дал конкретного ответа как именно открыли ларец. Тут не совсем понятно проблема в отсутствии или наличии замка или же в глупости мастера. Из этого выходит другая мораль: из любой проблемы нет единственного правильного выхода и решения нужно разбирать ситуацию и искать особенный, индивидуальный подход.
Иван Андреевич в своих баснях, в том числе и в «Ларчик», удивительным образом старается открыть людям глаза на простые, нелепые ситуации и глупые поступки. Если бы главный герой (механик) был немного умнее и не преувеличивал свои возможности, не считал себя великим мудрецом, а посмотрел на поставленную перед ним задачу, то с легкостью бы открыл прекрасный ларец.
Крылатые выражения, которые пошли из басни Ларчик
- А Ларчик просто открывался.
Слушать Басню Ивана Крылова Ларчик
Смотреть басню И.А.Крылова «Ларчик»
Другие Басни этого автораНесколько интересных Басен
фразеология — «А ларчик просто открывался» — значение
Вопрос всплыл, попробую подвести итоги.
Как я могу сейчас видеть, из авторов оставшихся вопросом никто дальше простой констатации проблемы(в лучшем случае!) дальше не пошел. Возможно, просто не поняли.
Сейчас до меня дошло, что и процитированное в одном из ответов мнение «Граммы» (нигде, кстати, в верифицируемых источниках не обнаруженное) далеко от понимания.
В басне Крылова » А ларчик просто открывался» слово «просто», по общепринятому мнению, является наречием (ларчик открывался как? — просто, легко, без труда). Однако есть и другие мнения (на наш взгляд, спекулятивные, уж простите за резкость), согласно которым слово «просто» в этой строке является частицей в значении «всего лишь».
Плюс в том, что автор признает существование проблемы, вызываемой двусмысленностью, но и только. Приводимые варианты «открывался легко, без усилий» и «всего лишь открывался» на самом деле — это одно и тоже, ничего различного здесь нет. Не понимаю вообще, как это можно противопоставлять — да еще в таких резких выражениях.
Я реально не знаю, что хотел сказать Иван Андреевич, но выбирать-то надо не из этих вариантов.
Варианты здесь такие.
- Ларчик не был заперт, то есть не имел замка (ни секретного, ни какого другого) — и открывался просто: без труда, путем поднятия крышки.
- Замок секретный был. Но очень простой. И открывался он просто: несложно.
Весь текст басни говорит в пользу первого случая. Хотя «Грамма» (якобы) и назвала приверженцев этой версии «спекулянтами», но из текста трудно вывести иное.
Зачем вообще этот вопрос тут оказался? А вот послушайте. Читает Ильинский. Он явно делает ударение на слове «просто» — то есть склоняется ко второй версии, «просто» здесь наречие образа действия, означающее что действия по открытию были простыми. Аналогичное исполнение яслышал и у других известных чтецов (боюсь соврать, но, кажется, даже у самого Ираклия Андроникова в его молодости).
Скажете, я сумасшедший? Ведь нас со школы учили иному?
В своё оправдание приведу еще одно мнение. Казиник — известный человек, скрипач, хотя к литературе отношения не имеет. Но я готов подписаться под каждым его словом.
Помните басню Крылова “Ларчик”? Про то, как некий “механики мудрец” взялся открыть ларец, потому как тот — был уверен дока — с секретом. Как ни старался мудрец, ничего не вышло, на самом же деле — помните, последняя строчка: “А Ларчик просто открывался”. Интересно, как вы ее читаете? Скорее всего, так, как учили в школе: “А Ларчик ПРОСТО открывался.”
А вот и неправильно, утверждает Михаил Казиник, нужно:
“А Ларчик просто ОТКРЫВАЛСЯ!” Почему? Да потому, что если читать так, как вдолбили еще в детстве, остается непонятным: так КАК же открывается этот самый Ларчик? Получается, что старик Крылов не дописал басню. А вот если сделать логическое ударение на последнем слове — “открывался”, тогда все становится на свои места.
http://kazinik.ru/documents/arch.html
Итог. В русском языке «открыть» имеет как минимум два основных значения
ОТКРЫТЬ, -крою, -кроешь; открытый; -крыт, -а, -о; св. что.
Раскрывая, распахивая двери, дверцы, крышку и т.п. какого-л. помещения, вместилища, сделать доступным их внутреннюю часть, содержимое; сделать возможным доступ внутрь чего-л. О. рояль. О. чемодан. О. буфет. О. кастрюлю. О. комнату. О. двери, окна, ставни. О. форточку. О. дверцу автомобиля. О. калитку, ворота. О. крышку (поднять, откинуть крышку). О. объятия кому-л. (развести руки, намереваясь обнять кого-л.). // (чем). Отпереть, отомкнуть. О. дверь ключом. О. ворота, вынув засов. Открыто! (не заперто, можно войти).
(чем). Откупорить, вскрыть, распечатать. О. штопором бутылку вина. О. ножом банку консервов. О. письмо, бандероль, пакет.
Первое — очевидное, если кому-то так понятнее, то перевод на английский — to open. Второе из этих значение практически эквивалентно «отпереть», «открыть замок», to unlock. В хорошем английском дрерь — «open», замки, засовы и прочее невозможно открыть-«opеn», только unlock. Как видно из текста, именно в этом значении использовал слово герой-неудачник, бравшийся открыть (отпереть) ларец.
Вот и получается, что варианты от Крылова: ларчик «просто отпирался» или «просто открывался». По-моему, очевидно, что первый (известный со школы, по Ильинскому и «Грамме») вариант тут не проходит.
Очень жаль, что Екатерина удалила свой ответ, оставив меня в неведении, в чем причина.
Благодаря Вашему вопросу задумалась о функции в предложении А ЛАРЧИК ПРОСТО ОТКРЫВАЛСЯ слова просто. Что это: наречие — обстоятельство образа действия (открывался КАК? просто)или частица при глаголе ОТКРЫВАЛСЯ со значением «всего лишь», «лишь»? Прихожу к выводу, что, раз Иван Андреевич не рассказал подробно, как именно открывался ларчик, он имел в виду только процесс поднятия крышки путём лёгкого усилия руки. Значит, ПРОСТО — частица, а ларчик нужно было лишь открыть.
Мне он нравится.
Крылов Иван — Ларчик. Слушать онлайн
ЛАРЧИКСлучается нередко нам
И труд и мудрость видеть там,
Где стоит только догадаться
За дело просто взяться.
К кому-то принесли от мастера Ларец.
Отделкой, чистотой Ларец в глаза кидался;
Ну, всякий Ларчиком прекрасным любовался.
Вот входит в комнату механики мудрец.
Взглянув на Ларчик, он сказал: «Ларец с секретом,
Так; он и без замка;
А я берусь открыть; да, да, уверен в этом;
Не смейтесь так исподтишка!
Я отыщу секрет и Ларчик вам открою:
В механике и я чего-нибудь да стою».
Вот за Ларец принялся он:
Вертит его со всех сторон
И голову свою ломает;
То гвоздик, то другой, то скобку пожимает.
Тут, глядя на него, иной
Качает головой;
Те шепчутся, а те смеются меж собой.
В ушах лишь только отдается:
«Не тут, не так, не там!» Механик пуще рвется.
Потел, потел; но наконец устал,
От Ларчика отстал
И, как открыть его, никак не догадался;
А Ларчик просто открывался.
читает А.Папанов
Анато́лий Дми́триевич Папа́нов (30 октября 1922, Вязьма — 5 августа 1987, Москва) — советский актёр театра и кино]. Народный артист СССР (1973). Лауреат Государственной премии СССР (1987 — посмертно).
Ива́н Андре́евич Крыло́в (2 февраля 1769, Москва[1] — 9 ] ноября 1844, Санкт-Петербург) — русский поэт, баснописец, переводчик, сотрудник Императорской Публичной библиотеки, Статский Советник, Действительный член Императорской Российской академии (1811), ординарный академик Императорской Академии наук по Отделению Русского языка и словесности (1841).
В молодости Крылов был известен прежде всего как писатель-сатирик, издатель сатирического журнала «Почта духов» и ходившей в списках пародийной трагикомедии «Трумф», высмеивавшей Павла I. Крылов является автором более 200 басен с 1809 по 1843 год, они вышли в свет в девяти частях и переиздавались очень большими по тем временам тиражами. В 1842 году его произведения вышли в немецком переводе. Сюжеты многих басен восходят к произведениям Эзопа и Лафонтена, хотя немало и оригинальных сюжетов.
Многие выражения из басен Крылова стали крылатыми.
Басни И. А. Крылова положены на музыку, например, А. Г. Рубинштейном — басни «Кукушка и Орёл», «Осёл и Соловей», «Стрекоза и Муравей», «Квартет».
Простой выход из казалось бы затруднительного положения. Выражение взято из басни И. А. Крылова «Ларчик». Некто заказал мастеру ларец, который вышел на загляденье всем прекрасным. И все любовались им. Но пришел «механики мудрец», который, желая показать себя перед присутствующими, вообразил, что в ларце есть секрет. Он принялся вертеть ларец со всех сторон, но не смог найти этого пресловутого секрета. Окружающие смеялись меж собой, зная, что никакого секретного замка нет, «а ларчик просто открывался». Эта фраза стала крылатой, ее говорят тогда, когда хотят показать, что у ситуации, на первый взгляд сложной или запутанной, есть простое объяснение или несложный выход. Синонимом этой фразы является «ломиться в закрытую дверь». Нашла коса на камень. Столкновение различных взглядов, интересов, характеров, когда люди упрямо не хотят уступить друг другу. Коса — длинный изогнутый нож на длинной рукоятке для косьбы злаков, травы при заготовке сена. Иногда она ударяется о невидимый в траве камень. Если камень маленький, то коса побеждает, и камень летит в сторону. Но если он достаточно большой, то коса может выйти из строя. Если косарь упрямо идет вперед, то при частом столкновении с камнями коса тупится. Из этого сравнения противостояния камня и металла родилось данное выражение, которое употребляют, когда люди упорно отстаивали свои взгляды, убеждения и не хотят уступать друг другу. Статью подготовила: Демкова Екатерина 10 «А» Ваше здоровье XXI век ознаменовался огромными открытиями и бурным развитием технологий в самых различных областях человеческой деятельности. Однако, несмотря на это и много миллиардные суммы, выделяемые на исследовательские работы в области медицины, люди болеют и умирают раньше времени. Основы Здорового Образа Жизни Как часто мы вспоминаем о своём здоровье? По большей части мы вовсе не вспоминаем о нем до тех пор, пока не возникает ситуация, когда нужно уже его поправлять, иными словами, пока не заболеем. Однако можно ли назвать такое положение вещей правильным? Не лучше ли заранее позаботиться о том, чтобы не болеть вовсе? Ведь болезнь практически всегда является результатом неверных действий, мыслей человека, и его образа жизни. Что такое здоровье? Здоровье — это не просто отсутствие болезни. Здоровье — это такое состояние, когда в человеке присутствует обилие жизненных сил, переполняющих наше тело, мозг и душу чувством радости жизни, высоким уровнем энергии, равновесием эмоции, остротой и ясностью ума. А теперь спросите себя: «Как давно Вы это ощущали? Как долго длится у Вас такое состояние?». Если Ваши ответы не похожи на «всегда» и «всю жизнь», то именно для Вас предназначен наш сайт! Что нужно для сохранения и укрепления здоровья? Понять свой организм — как он работает, что ему полезно, что — нет. Питать, поддерживать и очищать свой организм от ежедневно накапливающихся в нем шлаков и токсинов. Разумно чередовать нагрузки и отдых, следить за личной гигиеной, отказаться от вредных для жизни привычек (курение, избыток калорий, алкоголь, наркотики, бесконтрольный прием лекарств, недосыпание, пересыпание, стрессы, еда «на бегу» и т.д.), рационально питаться, побольше двигаться, вести активный образ жизни, осознанно стремиться находить позитив во всем происходящем, развиваться духовно и интеллектуально. Когда этот образ жизни войдет в привычку, — Вы с удивлением заметите существенные изменения в своем самочувствии! Статью подготовил: Папсуев Максим 10 «Б» Спортивные новости Все знают, что ученики школы №24 любят спорт. Ниже приведем лишь несколько примеров спортивных дисциплин. Баскетбол — мне известны несколько человек, которые занимались или занимаются этим видом спорта, но, в принципе, этот вид спорта не очень популярен. Волейбол — этот вид спорта более популярен среди учеников нашей школы, потому что с самых первых уроков физкультуры в 5 классе мы постигаем азы этой игры. Так же между классами проводятся дружеские матчи. He так давно, четвертого октября, прошел День здоровья. Присутствовали ученики 5-11 классов и наши любимые учителя. Каждый получил заряд бодрости и позитивной энергии. Кроме кроссов и различных эстафет проходили товарищеские матчи по волейболу среди учащихся 10 классов. Выигравшая команда встретилась с командой учителей. После продолжительной и напряженной игры учителя одержали победу! Так держать! День здоровья прошел без происшествий, все остались довольны. Девятнадцатого октября проходила Вторая Октябрьская Спартакиада. В ней принимали участие учащиеся старших классов. Нашу школы представляли: Щеглов Владислав, Панов Илья, Рудых Елизавета, Майданович Кирилл, Даренских Дарья. Поздравим их с успешным выступлением на соревнованиях и пожелаем удачи на следующих! Стать подготовил: Папсуев Максим 10 «Б» Посвящения в пятиклассники! Как говорится, «В нашем полку прибыло». И прибыло в качестве юных пятиклассников. Недавно ребята из 5 «Б» писали сочинение на тему «Чего я жду от 5 класса». Все ребята писали, что не ожидали трудностей, большого количества учителей, разных предметов и перемещений по школе. И мальчики, и девочки тянутся вверх,хотят стать взрослее, о чем свидетельствуют их фразы «Хочу научиться готовить, хочу поскорее пойти на технологию, чтобы потом помогать папе». Было очень много приятных, очень теплых слов. «Я влюбилась в среднюю школу, потому что я -часть большой и дружной семьи», «Хочу получить море позитива», «Думаю, что к концу года я стану отличницей с такими учителями», «Хорошо учиться в старшей школе,в ней здорово!» Такие отзывы не могут не радовать, и наша школа постарается сделать все, чтобы держать планку на таком же высоком уровне, и чтобы ученики приходили в старшую школу с радостью. Совсем недавно прошло посвящение пятиклассников. Просим любить и жаловать. Надеемся, что они станут надежной и достойной сменой старшему поколению. Так же ребята поделились своими впечатлениями о празднике. Статью подготовил: Демкова Екатерина, ученица 10 «А» Кормушка Пегаса С приходом пятиклассников у нас появились новые таланты. Яркий пример — юная поэтесса, ученица 5 «Б» класса Бубнова Лена. Вот несколько ее первых произведений.
Статью подготовила: Демкова Екатерина, ученица 10 «А» 2 |
Тема произведения ларчик. Басня Крылова «Ларчик»
Огромное литературное наследие, оставленное после себя Иваном Андреевичем Крыловым, — его басни. Их роль велика даже в обычных повседневных ситуациях, ведь с какой легкостью приходят на ум ставшие крылатыми фразы. Вот, например, такая: «А ларчик просто открывался».
Басня «Ларчик» наделена многогранным и сложным смыслом, который мы сегодня и попытаемся раскрыть.
Сюжет данного произведения строится следующим образом: в мастерской стоял ларчик необыкновенной красоты, выполнен был вручную, но вот открыть его никто не мог. От этого предмета веяло какой-то загадочностью, так как и замка на нем даже не было. Разобраться в этой тайне решил самый настоящий мудрец. Он рассматривал ларчик тщательным образом, вертел из стороны в сторону, но толку не было. Тогда мудрец решил использовать инструменты, но и с ними ничего не получилось. Штуковина не поддавалась.
Басня «Ларчик» так и не содержала бы финала, если бы не конечные строчки, которые впоследствии и разлетелись по всему свету.
Басня, анализ которой здесь представлен, не так проста, как прост ее сюжет, рассмотренный выше. Помимо традиционной морали, она содержит тайный смысл.
Нравоучение заключается в том, что не нужно выискивать сложных путей, лучше воспользоваться легким, тем, который лежит прямо на поверхности, и скорее всего именно он и будет правильным. Эту простую, но такую глубокую мысль можно отнести и к категории взаимоотношения людей: мы зачастую не понимаем поведения близкого человека и пытаемся догадаться, в чем дело. Надумываем, накручиваем, а причина обычно банальна и не стоит особого размышления.
Что же касается потаенного смысла, или иначе второй морали, то здесь речь идет о том, что автор, описывая всевозможные способы и ухищрения мудреца по открытию ларчика, пытается показать, что нужно относиться проще. Мы тоже пытаемся справиться с проблемой, подыскивая к ней миллион решений. А, может быть, не стоит лезть в дебри? Загадочная штуковина вовсе не обладала секретом. И если у нее нет замка, значит, она не закрыта. Это очевидно, и умничать совершенно ни к чему. Испробуйте сначала самый верный вариант решения, и только если он не подходит, ищите другие. Вот в чем заключается второстепенная истина басни «Ларчик».
Басни Крылова читать мы любим с самого детства. В памяти хранятся крыловские образы, которые частенько всплывают в голове в различных жизненных ситуациях, мы обращаемся к ним и каждый раз не перестаем удивляться проницательности Крылова.
Бывает, вспомнится Моська, которая лает на Слона, чтобы произвести впечатление храброй и бесстрашной или неожиданно перед глазами всплывает Обезьяна, которая насмехалась сама над собой, не узнав отражение в Зеркале. Смех, да и только! А уж как часто происходят встречи, которые невольно сравниваются с Мартышкой, что по собственной невежести, не зная ценности Очков, разбила их о камень. Маленькие басни Крылова короткие по размеру, но не по значению, ведь крыловское слово — острое, а морали басен давно превратились в крылатые выражения. Басни Крылова сопровождают нас по жизни, сроднились с нами и в любой период найдут в нас понимание и помогут заново осознать ценности.
Крылов — известнейший писатель. Из всех детских стихов и басен — произведения Крылова всегда самые-самые лучшие, они врезаются в память и всплывают в течение жизни при встрече с людскими пороками. Часто говорят, что, мол, Крылов писал не для детей, но разве смысл его басен не понятен детям? Обычно ясно написана мораль, поэтому басни Крылова читать с пользой сможет даже самый маленький ребенок.
Самые лучшие произведения автора в оригинальном изложении, а также мораль для удобства и лучшего запоминания философских мыслей. Как ребенок, так и взрослый найдет много смысла в этих маленьких жизненных историях, в которых животные символизируют людей, их пороки и нелепое поведение. Басни Крылова онлайн замечательны тем, что в них представлен не только текст, но и примечательная картинка, удобная навигация, познавательные факты и рассуждения. После прочтения автор наверняка станет вашим любимым, а его жизненные очерки в виде юмористических басен запомнятся на долгие годы.
Баснописец вел абсолютно открытую жизнь, много общался, печатал книги одну за другой и нисколько не чурался своей тучности и лености. Курьезы, происходившие с Крыловым, выражались им в поучительных сценках, простота которых обманчива. Он был не баснописцем, он был мыслителем-философом, способным с детской ненавязчивостью и легкостью комично описывать недостатки людей в доступной только ему потрясающей форме. Не нужно искать в баснях Крылова только сатиру, на этом их ценность не заканчивается. Содержание и смысл скорее философские, чем юмористические. Кроме людских пороков, подаются в легкой форме истины бытия, основы поведения и отношений между людьми. Каждая басня — это сочетание мудрости, морали и юмора.
Басни Крылова лучше начинать читать ребенку с малых лет. Они покажут ему, чего нужно остерегаться в жизни, какое поведение окружающие осуждают, а за какое могут поощрять. Законы жизни по Крылову естественны и мудры, он презирает искусственность и корысть. Мораль, очищенная от любых примесей и веяний, понятна и лаконична, содержит в себе разделение между верным и неверным. Замечательная манера письма привела к тому, что каждая мораль стала народной пословицей или веселым афоризмом. Произведения написаны таким языком, что хотя и выглядят как литературные формы, но на самом деле несут в себе интонации и насмешки, присущие только великому народному уму. Маленькие басни Крылова изменили общий взгляд на этот жанр. Новаторство проявилось в реалистичности, философской нотке и житейской мудрости. Басни стали маленькими романами, иногда драмами, в которых проявилась веками накопленная мудрость и лукавство ума. Замечательно, что при всем этом автор не превратил басню в сатирическое стихотворение, а сумел сохранить глубокую содержательную часть, состоящую из небольшого рассказа и морали.
Басня Крылова проникла в суть вещей, характеров персонажей и стала практически недостижимым другими авторами жанром. Несмотря на сатиру, баснописец любил жизнь во всех ее проявлениях, только очень бы хотел, чтобы простые и естественные истины наконец сменили низкие страсти. Жанр басни под его пером стал настолько высоким и отточенным, что, перечитав басни других авторов, вы поймете — другого такого нет, и вряд ли будет.
Басня Осёл и соловей
Осел увидел Соловья
И говорит ему: «Послушай-ка, дружище!
Ты, сказывают, петь великий мастерище.
Хотел бы очень я
Сам посудить, твое услышав пенье,
Велико ль подлинно твое уменье?»
Тут Соловей являть свое искусство стал:
Защелкал, засвистал
На тысячу ладов, тянул, переливался;
То нежно он ослабевал
И томной вдалеке свирелью отдавался,
То мелкой дробью вдруг по роще рассыпался.
Внимало все тогда
Любимцу и певцу Авроры;
Затихли ветерки, замолкли птичек хоры,
И прилегли стада
Чуть-чуть дыша, пастух им любовался
И только иногда,
Внимая Соловью, пастушке улыбался.
Скончал певец. Осел, уставясь в землю лбом,
«Изрядно, — говорит, — сказать неложно,
Тебя без скуки слушать можно;
А жаль, что незнаком
Ты с нашим петухом;
Еще б ты боле навострился,
Когда бы у него немножко поучился»,
Услыша суд такой, мой бедный Соловей
Вспорхнул — и полетел за тридевять полей.
Избави бог и нас от этаких судей.
Мораль басни Осёл и соловей
Избави бог и нас от этаких судей (судить без знания дела абсурдно, а принимать во внимание такие суждения тем более)Басня Осёл и соловей — анализ
В басне Крылова Осел и Соловей каждый из героев выступает символом качеств, которые стоят того, чтобы о них задуматься. Итак, Соловей. Птица прекрасным пением олицетворяет человека — мастера своего дела, с даром от самой Природы. К пению птицы прислушивается каждый, кто его услышит и каждый высоко оценит талант Соловья, чем тот по праву гордится. Крылов использует такие выразительные интонации и слова в адрес Соловушки, которые кажется не превзошел никто из русских писателей. Очаровательные, подробные описания окружающей обстановки, реакции людей и животных на песню птицы, доказывают к тому же, что Крылов — не просто баснописец, он — великий поэт. Соловей описан так, что не найдется больше ничего того, что стоило бы добавить.
Осёл же, напротив, совершенно не разбирается в пении, но оценивать Соловья считает возможным. За неимением слуха и понимания прекрасного, посчитал, что даже петух спел бы лучше. Крылов здесь передает абсурдность сложившейся ситуации и моралью в последней строчке басни подводит итог: браться судить о том, о чем даже не имеешь представления — глупо. Осел, сравнивая Соловья с Петухом, сопоставляет две совершенные противоположности, показывая нам отсутствие какого-либо вкуса.
Басня Ларчик
Случается нередко нам
Где стоит только догадаться
За дело просто взяться.
К кому-то принесли от мастера Ларец.
Отделкой, чистотой Ларец в глаза кидался;
Ну, всякий Ларчиком прекрасным любовался.
Вот входит в комнату механики мудрец.
Взглянув на Ларчик, он сказал: «Ларец с секретом,
Так; он и без замка;
А я берусь открыть; да, да, уверен в этом;
Не смейтесь так исподтишка!
Я отыщу секрет и Ларчик вам открою:
В механике и я чего-нибудь да стою».
Вот за Ларец принялся он:
Вертит его со всех сторон
И голову свою ломает;
То гвоздик, то другой, то скобку пожимает.
Тут, глядя на него, иной
Качает головой;
Те шепчутся, а те смеются меж собой.
В ушах лишь только отдается:
«Не тут, не так, не там!» Механик пуще рвется.
Потел, потел; но, наконец, устал,
От Ларчика отстал
И, как открыть его, никак не догадался:
А Ларчик просто открывался.
Мораль басни Ларчик
Случается нередко нам
И труд и мудрость видеть там,
Где стоит только догадаться
За дело просто взяться.
Басня Ларчик — анализ
«Ларчик» — это знаковое для великого баснописца произведение. Анализ басни Крылова Ларчик обычно начинается с конца, с фразы «А ларчик просто открывался». Этими словами Крылов говорит, что не стоит слишком усложнять поставленные задачи, не попробовав решить их самым простым способом.
Но в данном контексте немалое значение имеют и длительные потуги опытного мастера, нелепые подсказки публики. Это — олицетворение попыток понимания самого Крылова. Писатель утверждает, что не нужно тщательно подбирать ключ к его басням — чаще всего, он лежит прямо на поверхности!
Есть и другой вариант прочтения этого произведения. Писатель так и не дал читателю конкретно понять — как именно был открыт ларец? Из этого вытекает еще одна мораль басни Крылова Ларчик — единственно верного решения не имеет ни одна проблема, каждое дело требует особенного подхода. Читатель сам должен понять — действительно ли ларчик не имел замка, или механик просто не смог его найти.
Басня Листы и корни читать
В прекрасный летний день,
Бросая по долине тень,
Листы на дереве с зефирами шептали,
Хвалились густотой, зеленостью своей
И вот как о себе зефирам толковали:
«Не правда ли, что мы краса долины всей?
Что нами дерево так пышно и кудряво,
Раскидисто и величаво?
Что б было в нем без нас? Ну, право,
Хвалить себя мы можем без греха!
Не мы ль от зноя пастуха
И странника в тени прохладной укрываем?
Не мы ль красивостью своей
Плясать сюда пастушек привлекаем?
У нас же раннею и позднею зарей
Насвистывает соловей.
Да вы, зефиры, сами
Почти не расстаетесь с нами».
«Примолвить можно бы спасибо тут и нам»,-
Им голос отвечал из-под земли смиренно.
«Кто смеет говорить столь нагло и надменно!
Вы кто такие там,
Что дерзко так считаться с нами стали?» —
Листы, по дереву шумя, залепетали.
«Мы те,-
Им снизу отвечали,-
Которые, здесь роясь в темноте,
Питаем вас. Ужель не узнаете?
Мы корни дерева, на коем вы цветете.
Красуйтесь в добрый час!
Да только помните ту разницу меж нас:
Что с новою весной лист новый народится,
А если корень иссушится,-
Не станет дерева, ни вас».
Мораль басни Листы и корни
Мораль басни Крылова «Листы и корни» — в последних строках. В разговор вступают Корни, о которых несправедливо забыли. Они напоминают заносчивым листьям, что именно из корней всему дереву поступает питание, а каждой «новою весной лист новый народится» — то есть, власть меняется, а народ — всегда остается на своем месте. Пока живы корни — будет живо и общество, государство.
Басня Листы и корни — анализ
Анализ басни Крылова «Листы и корни» начинается с разбора персонажей. Листы, которые перешептываются с Зефирами («зефир» — это теплый весенний ветер) олицетворяют верхушку общества. Во времена Крылова это, прежде всего — дворянство, купечество, духовенство. А Корни — это простой народ, крестьяне и рабочие, производящие пищу и всевозможные блага.
«Высший класс», оторванный от народа, поверхностный, высокомерный, занимается самолюбованием, похвальбой. Листья считают, что именно они — основа жизни Дерева. Но на самом деле они — лишь часть системы, которая бы не смогла существовать без других ее элементов.
«Ларчик» — одна из первых оригинальных басен Крылова. Басня Крылова Ларчик повествует об опытном механике, который безуспешно пытался открыть ларец. Несмотря на усилия мастера и подсказки собравшихся зрителей, ларец так и не был открыт – оказалось, что замка в нем попросту нет.
Басня Ларчик читать
Случается нередко нам
И труд и мудрость видеть там,
Где стоит только догадаться
За дело просто взяться.
К кому-то принесли от мастера Ларец.
Отделкой, чистотой Ларец в глаза кидался;
Ну, всякий Ларчиком прекрасным любовался.
Вот входит в комнату механики мудрец.
Взглянув на Ларчик, он сказал: «Ларец с секретом,
Так; он и без замка;
А я берусь открыть; да, да, уверен в этом;
Не смейтесь так исподтишка!
Я отыщу секрет и Ларчик вам открою:
В механике и я чего-нибудь да стою».
Вот за Ларец принялся он:
Вертит его со всех сторон
И голову свою ломает;
То гвоздик, то другой, то скобку пожимает.
Тут, глядя на него, иной
Качает головой;
Те шепчутся, а те смеются меж собой.
В ушах лишь только отдается:
«Не тут, не так, не там!» Механик пуще рвется.
Потел, потел; но, наконец, устал,
От Ларчика отстал
И, как открыть его, никак не догадался:
А Ларчик просто открывался.
Мораль басни Ларчик
Случается нередко нам
И труд и мудрость видеть там,
Где стоит только догадаться
За дело просто взяться.
Басня Ларчик — анализ
«Ларчик» — это знаковое для великого баснописца произведение. Анализ басни Крылова Ларчик обычно начинается с конца, с фразы «А ларчик просто открывался». Этими словами Крылов говорит, что не стоит слишком усложнять поставленные задачи, не попробовав решить их самым простым способом.
Но в данном контексте немалое значение имеют и длительные потуги опытного мастера, нелепые подсказки публики. Это – олицетворение попыток понимания самого Крылова. Писатель утверждает, что не нужно тщательно подбирать ключ к его басням – чаще всего, он лежит прямо на поверхности!
Есть и другой вариант прочтения этого произведения. Писатель так и не дал читателю конкретно понять – как именно был открыт ларец? Из этого вытекает еще одна мораль басни Крылова Ларчик — единственно верного решения не имеет ни одна проблема, каждое дело требует особенного подхода. Читатель сам должен понять – действительно ли ларчик не имел замка, или механик просто не смог его найти.
А сундук просто вскрыл работу. Сказочная шкатулка
У нас часто бывает
И труд и мудрость там видеть,
Где можно только догадываться
Легко взяться за дело.
Они принесли кому-то Шкатулку от хозяина.
Украшение, чистота Шкатулки бросались в глаза;
Ну, каждая Шкатулка восхищалась прекрасным.
А вот и мудрец в комнату механиков.
Посмотрев на Шкатулку, он сказал: «Шкатулка с секретом,
Так; он без замка;
И обязуюсь открыть; да, да, я в этом уверен;
Не смейтесь так украдкой!
Я найду секрет и расскажу вам Шкатулку:
В механике я тоже чего-то стою.«
Вот и начал работать над Шкатулкой:
Поворачивает ее со всех сторон
И голову ломает;
То гвоздика, то другая, то скобка трясется.
Вот, глядя на него, еще
Качает головой;
Те шепчутся, и они смеются между собой.
Уши только издают:
«Не здесь, не так, не там!» Механик более рваный.
Вспотел, вспотел; но наконец устал
Я отстал от Шкатулки
И я не знал, как его открыть:
А Шкатулка только что открылась.
Герои
Механик
Сводка
Однажды механик оказался в мастерской. Там ему довелось увидеть красивый и искусно сделанный сундук. На этой шкатулке не было замка. Герой утверждал, что обязательно раскроет секрет механизма и откроет шкатулку. Механик пытался открыть сундук разными способами. Однако все попытки оказались безуспешными. Люди столпились вокруг него и смеялись над ним. В итоге слесарь устал и сдался.Но, как выяснилось, открыть сундук было несложно.
Нравственность
Человек довольно часто пытается найти сложные способы решения проблемы, когда на самом деле ее можно решить довольно легко.
Анализ басни
История создания
Басня «Шкатулка» впервые была прочитана И. А. Крыловым у князя Шаховского в мае 1807 года. Произведение опубликовано в журнале «Драматический вестник» в 1808 году.
Значение имени
Шкатулка (или шкатулка) — устаревшее название маленькой шкатулки, сундука, в котором часто находился какой-то хитрый замок с секретом.
Основная тема
Основная тема произведения — издевательство над ненужными физическими и умственными усилиями в самом простом деле.
До появления мудреца никому и в голову не могло прийти, что Шкатулка может иметь какой-либо секрет. Люди просто восхищаются прекрасной работой мастера.
Мудрец далек от понимания прекрасного, он жаждет продемонстрировать свои глубокие познания в механике. Отсутствие замка в Шкатулке только усиливает его подозрения о секрете.Однако все знания и умения мудреца не приносят ему успеха. Вспотевший герой никак не может открыть Шкатулку и признает свое поражение.
Последняя, пресловутая фраза («И маленькая шкатулка только что открылась») содержит едкую иронию в отношении людей, чрезмерно хвалящих свой разум, которые в повседневных ситуациях оказываются в тупике.
Проблемная
Основная проблема, заложенная в басне, — это умышленное усложнение очевидных вещей и понятий.Автор приводит наиболее наглядный пример, но эта проблема встречается практически во всех сферах человеческой деятельности.
Проявляя «сообразительность», люди стремятся подняться, искусственно поднять свой авторитет и заслужить уважение окружающих. Но часто их мысленные попытки оказываются не только бесполезными, но и откровенно глупыми.
Композиция
Произведение имеет традиционную для басни Крылова структуру: краткое авторское введение и основная часть, заканчивающаяся нравоучительным заключением.
Чему учит автор
Басня призвана показать, что при решении проблемы нужно прежде всего искать самый простой и доступный путь, а не вникать в размышления и искать секреты. Шалфей превращается в дурака, ведь любой ребенок легко сможет открыть Шкатулку.
У нас часто бывает
Где можно только догадываться
Легко взяться за дело.
Они принесли кому-то Шкатулку от хозяина.
Украшение, чистота Шкатулки бросались в глаза;
Ну, каждая Шкатулка восхищалась прекрасным.
А вот и мудрец в комнату механиков.
Посмотрев на Шкатулку, он сказал: «Шкатулка с секретом,
Так; он без замка;
И обязуюсь открыть; да, да, я в этом уверен;
Не смейтесь так украдкой!
Я найду секрет и расскажу вам Шкатулку:
В механике я тоже чего-то стою. «
Вот и начал работать над Шкатулкой:
Крутит со всех сторон
И голову ломает;
То гвоздика, то другая, то скоба трясется.
Вот, глядя на него, другой
Качает головой;
Те шепчутся и смеются между собой.
Уши только выдают:
«Не здесь, не так, не там!» Механика более рваная.
Потный, потный; но окончательно подустал
Отставал Ларец
А как его открыть, никак не догадывался:
А Шкатулка просто открылась.
_____
У нас часто бывает
И труд и мудрость там видеть,
Где можно только догадываться
Легко взяться за дело.
Басня Крылова «Сундук» расскажет юным слушателям, как механик пытался найти сложность там, где ее нет.
Прочтите текст басни:
У нас часто бывает
И труд и мудрость там видеть,
Где можно только догадываться
Легко приступить к делу.
Они принесли кому-то Шкатулку от хозяина.
Убранство, чистота Шкатулки бросалось в глаза;
Ну, каждая Шкатулка восхищалась прекрасным.
А вот и мудрец в комнату механиков.
Взглянув на Шкатулку, он сказал: «Шкатулка с секретом,
Итак; он без замка;
И я обязуюсь открыть; да, да, я в этом уверен;
Не надо. смейтесь так тайком!
Я найду секрет и расскажу вам Шкатулку:
В механике, а я чего-то стою. бок
И голову разбивает;
То гвоздика, то другая, то скобка трясется.
Вот, на него смотрит, другой
Качает головой;
Те шепчутся и смеются между собой.
Только уши выдают:
«Не здесь, не так, не там!» Механика более рваная.
Потный, потный; но окончательно подустал
Я отстал от ларца
И я не знал, как его открыть:
А ларец только что открылся.
Мораль басни Шкатулка:
Мораль басни состоит в том, что не следует искать трудности и скрытые смыслы там, где их нет и не может быть.Часто, подобно этому мастеру, люди пытаются придумывать собственные факты для данной ситуации. Но таким образом они только усложняют то, что на самом деле просто и понятно. Конечно, главный герой басни — механик — был мастером со стажем. Однако ему не хватило ума понять: ничего сложного в этой шкатулке нет. Баснописец учит, что искать тайный смысл в таких случаях просто означает усложнять жизнь себе и людям.
«Шкатулка» — одна из первых оригинальных басен Крылова. Басня Крылова Шкатулка рассказывает историю опытного механика, который безуспешно пытался открыть сундук. Несмотря на старания мастера и советы собравшихся зрителей, шкатулку так и не открыли — оказалось, что замка в ней просто нет.
Fable Casket читать
С нами часто бывает
И труд и мудрость там видеть,
Где можно только догадываться
Легко приступить к делу.
Они принесли кому-то Шкатулку от хозяина.
Украшение, чистота Шкатулки бросались в глаза;
Ну, каждая Шкатулка восхищалась прекрасным.
А вот и мудрец в комнату механиков.
Взглянув на Шкатулку, он сказал: «Шкатулка с секретом,
Итак; он без замка;
И я обязуюсь открыть; да, да, я уверен в этом;
Не смейтесь так тайком!»
Я найду секрет и расскажу вам Шкатулку:
В механике, а я чего-то стою ».
Вот и начал работать над Шкатулкой:
Поворачивает ее со всех сторон
И голову ломает;
То гвоздика, то другая, то скобка трясется.
Вот, глядя на него, другой
Качает головой;
Те шепчутся и смеются между собой.
Уши только выдают:
«Не здесь, не так, не там!» Механика более рваная.
Потный, потный; но окончательно уставший
Я отстал от Шкатулки
И я не знал, как ее открыть:
А Шкатулка только что открылась.
Мораль басни Шкатулка
С нами часто бывает
И труд и мудрость там видеть,
Где можно только догадываться
Легко взяться за дело.
Ларец басен — разбор
«Шкатулка» — символическое произведение великого баснописца. Анализ басни Крылова «Шкатулка» обычно начинается с конца, с фразы «А шкатулка только что открылась». Этими словами Крылов говорит, что не стоит слишком усложнять задачи, не пытаясь решить их самым простым способом.
Но в этом контексте немаловажное значение имеют также многолетние усилия опытного мастера, нелепые подсказки общественности. Это олицетворение попыток понять самого Крылова.Писатель утверждает, что нет необходимости тщательно подбирать ключ к его басням — чаще всего он лежит прямо на поверхности!
Есть еще один способ прочтения этого произведения. Писатель не дал читателю конкретного понимания, как именно открыли гроб? Отсюда следует еще одна мораль басни Крылова «Шкатулка» — ни одна проблема не имеет единственно правильного решения, каждый случай требует особого подхода. Читатель сам должен понять, действительно ли в шкатулке не было замка, или механик просто не смог его найти.
У нас часто бывает
Где можно только догадываться
Легко взяться за дело.
————
Они принесли кому-то Шкатулку от хозяина.
Украшение, чистота Шкатулки бросались в глаза;
Ну, каждая Шкатулка восхищалась прекрасным.
А вот и мудрец в комнату механиков.
Посмотрев на Шкатулку, он сказал:
«Шкатулка с секретом,
Итак; он без замка;
Не смейтесь так тайком! со всех сторон
И голову ломает;
То гвоздика, то другая, то скобка трясется.
Вот, глядя на него, другой
Качает головой;
Те шепчутся и смеются между собой.
В ушах просто выдает:
«Не здесь, не так, не там!» Механика более рваная.
Потный, потный; но окончательно уставший
Я отстал от Шкатулки
И я не знал, как ее открыть:
А Шкатулка только что открылась.
Басня «Шкатулка»
Сведения о басне Крылова Шкатулка
И.А. Крылов написал басню «Шкатулка» в 1807 году.Баснописец всегда был противником пустого философствования, которое не могло быть подкреплено практическим опытом или не вытекало из народных традиций и не находило поддержки в его исторической жизни. С таким же осуждением он относился с умом и ловкостью к тем, кто не умел «просто взяться за дело», но предавался праздным и вдумчивым рассуждениям. Этой теме он посвятил несколько басен, среди которых басня «Шкатулка».
В басне «Шкатулка» бросаются в глаза два вида сравнений: с одной стороны, «мастер», умело изготовивший Шкатулку, а с другой — «мудрец механики», которого называли «мудрецом». еще ничего не сделал.
Самое главное в басне Крылова — это рассказ, в котором баснописец передает пустые философствования («голову ломает») и ненужные действия «механики мудреца».
Смех Крылова над незадачливым героем усиливается, поскольку «механик-мудрец» случайно находит истину (Шкатулка «без замка»), но проходит мимо, не понимая, что Шкатулка не заперта (у него тоже нет замка). Он задумчиво полагает, что в Шкатулке без замка есть какая-то хитрая тайна.Однако секрет в том, что нет никакого секрета: «А шкатулка только что открылась». Крылов смеется над «механиком-мудрецом»: дело не только в том, что задача простая, и герой напрасно искал какие-то трудности, но и в том, что пришлось приподнять крышку Шкатулки. Таким образом, последняя фраза «И шкатулка только открылась» имеет два значения. Во-первых, секрет Шкатулки прост. В этом случае следует сделать ударение на слове «простой». Из второго следует, что Шкатулка не заперта.И тогда акцент в последних словах должен быть сделан на слове «открытое». Весело смеясь, Крылов обыгрывает эти значения, придавая басне многогранный, широкий и глубокий смысл.
Мораль басни Шкатулка
У нас часто бывает
И труд и мудрость там видеть,
Где можно только догадываться
Легко взяться за дело.
Fable Casket — анализ
«Шкатулка» — это символическое произведение великого баснописца. Анализ басни Крылова «Шкатулка» обычно начинается с конца, с фразы «А шкатулка только что открылась.«Этими словами Крылов говорит, что нельзя чрезмерно усложнять поставленные задачи, не пытаясь решить их самым простым способом».
Но в этом контексте немаловажное значение имеют также многолетние усилия опытного мастера, нелепые подсказки общественности. Это олицетворение попыток понять самого Крылова. Писатель утверждает, что нет необходимости тщательно подбирать ключ к его басням — чаще всего он лежит прямо на поверхности!
Есть еще один способ прочитать это произведение.Писатель не дал читателю конкретного понимания, как именно открыли гроб? Отсюда следует еще одна мораль басни Крылова «Шкатулка» — ни одна проблема не имеет единственно правильного решения, каждый случай требует особого подхода. Читатель сам должен понять, действительно ли в шкатулке не было замка, или механик просто не смог его найти.
Ответы на вопросы о басне Крылова Шкатулка
1 Каким образом И.А. Крылова «Шкатулка»?
1. Часто бывает у нас
И труд и мудрость там видеть,
Где можно только догадываться
Легко взяться за дело.
2? Что сундук бросил в глаз?
2. Чистая отделка.
3? Что ж, все восхищались красивой маленькой шкатулкой.
А вот и комната … Продолжайте.
3.Механика мудреца.
4? Мудрец-механик, взглянув на Шкатулку, сказал: … Что сказал мудрец-механик?
4. «Шкатулка с секретом,
Итак; он без замка;
И я обязуюсь открыть; да, да, я в этом уверен;
Не смейтесь так тайком!
Я найду секрет и Шкатулку скажу:
В механике я тоже чего-то стою.«
5? Что ломает механику мудреца?
5. Сломает голову.
6? Что пожнет мудрец?
6. То гвоздика, то другая, то скобка.
7? Что в твоем уши просто перекликаются?
7. «Не здесь, не так, не там!»
8? Как открыли сундук?
8. Шкатулку только что открыли.
9. Что Крылов пытался сказать этими словами?
9 Этими словами Крылов говорит, что нельзя чрезмерно усложнять поставленные задачи, не пытаясь решить их самым простым способом.
10? Еще одна мораль басни.
10. Еще одна мораль басни Крылова Шкатулка — ни одна проблема не имеет единственно правильного решения, каждый случай требует особого подхода.
Тема работы — небольшой сундук. Крылова «Шкатулка»
Огромное литературное наследие, оставленное Иваном Андреевичем Крыловым, — это его басни. Их роль велика даже в обычных бытовых ситуациях, ведь с какой легкостью приходят в голову крылатые фразы. Например, такой: «А шкатулка только что открылась.«
Басня« Шкатулка »наделена многогранным и сложным смыслом, который мы постараемся раскрыть сегодня.
Сюжет этого произведения выстроен следующим образом: в мастерской стоял сундук необычайной красоты, он был сделано вручную, но никто не мог его открыть. Этот предмет пах какой-то загадкой, так как на нем не было даже замка. Настоящий мудрец решил разгадать эту тайну. Он внимательно осмотрел шкатулку, повернул ее сбоку в сторону, но толку не было.Тогда мудрец решил использовать инструменты, но с ними ничего не случилось. Устройство не сдвинулось с места.
В басне «Шкатулка» никогда не было бы финала, если бы не финальные строки, которые впоследствии разлетелись по всему миру.
Анализируемая здесь басня не так проста, как ее сюжет, рассмотренный выше. Помимо традиционной морали, в нем есть тайный смысл.
Мораль заключается в том, что не нужно искать сложные пути, лучше использовать легкий, тот, который лежит прямо на поверхности, и, скорее всего, он будет правильным.Эту простую, но такую глубокую мысль можно отнести к категории человеческих отношений: мы часто не понимаем поведения любимого человека и пытаемся угадать, в чем дело. Мы думаем, закрываем, но причина обычно банальна и не стоит особо задумываться.
Что касается скрытого смысла, или иначе второй морали, то здесь мы говорим о том, что автор, описывая всевозможные способы и уловки мудреца для открытия шкатулки, пытается показать, что нужно быть полегче .Мы тоже пытаемся справиться с проблемой, ищем миллион решений. А может не стоит идти в джунгли? В загадочном изобретении не было никакого секрета. А если у него нет замка, значит, он не закрывается. Это очевидно, и не нужно быть умным. Сначала попробуйте наиболее правильное решение и, только если оно не сработает, ищите другие. В этом состоит второстепенная правда басни «Шкатулка».
С детства любим читать басни Крылова.В памяти хранятся образы Крылова, которые часто всплывают у нас в голове в различных жизненных ситуациях, мы обращаемся к ним и каждый раз не перестаем удивляться проницательности Крылова.
Бывает, что вспоминают Мопса, который лает на Слона, чтобы произвести впечатление храбрости и бесстрашия, или внезапно перед вашими глазами появляется Обезьяна, которая издевалась над собой, не узнавая отражение в Зеркале. Смех и многое другое! И как часто встречаются встречи, которые невольно сравнивают с Обезьяной, что она по собственному незнанию, не зная ценности Очков, разбивала их о камень.Басни Крылова невелики по размеру, но не по смыслу, потому что слово Крылова резкое, а мораль басен давно превратилась в крылатые выражения. Басни Крылова сопровождают нас по жизни, стали родственными нам и в любой период найдут в нас понимание и помогут заново осознать ценности.
Крылов — известный писатель. Из всех детских стихов и басен сочинения Крылова всегда лучшие, они врезаются в память и всплывают при жизни при встрече с человеческими пороками.Часто говорят, что, мол, Крылов писал не для детей, но разве детям не понятен смысл его басен? Обычно мораль написана четко, поэтому даже самый маленький ребенок может с пользой читать басни Крылова.
Лучшие произведения автора в оригинальном изложении, а также моральность для удобства и лучшего запоминания философских мыслей. И ребенок, и взрослый найдут много смысла в этих маленьких жизненных историях, в которых животные символизируют людей, их пороки и нелепое поведение.Басни Крылова в сети примечательны тем, что содержат не только текст, но и замечательную картинку, удобную навигацию, познавательные факты и рассуждения. После прочтения автор обязательно станет вашим любимцем, а его жизненные очерки в виде юмористических басен запомнятся на долгие годы.
Баснописец вел абсолютно открытую жизнь, много общался, печатал одну за другой книги, не чурался своего ожирения и лени. Любопытные вещи, случившиеся с Крыловым, он выразил в поучительных сценах, простота которых обманчива.Он не был баснописцем, он был философом-мыслителем, способным комично описывать недостатки людей в доступной только ему удивительной форме с детской ненавязчивостью и легкостью. В баснях Крылова не нужно искать только сатиру, на этом их значение не исчерпывается. Содержание и смысл скорее философские, чем юмористические. Помимо человеческих пороков, в легкой форме представлены истины бытия, основы поведения и взаимоотношений между людьми. Каждая басня — это сочетание мудрости, нравственности и юмора.
Басни Крылова лучше начинать ребенку с раннего возраста. Они покажут ему, чего нужно остерегаться в жизни, какое поведение другие осуждают и что они могут поощрять. По словам Крылова, законы жизни естественны и мудры, он презирает искусственность и корысть. Мораль, очищенная от всяких нечистот и влияний, ясна и лаконична, содержит разделение на правильное и неправильное. Замечательная манера письма привела к тому, что каждая мораль превратилась в популярную пословицу или веселый афоризм.Произведения написаны таким языком, что, хотя и выглядят как литературные формы, на самом деле они несут в себе интонации и насмешки, присущие только великому общественному сознанию. Басни Крылова изменили общий взгляд на этот жанр. Новаторство проявилось в реализме, философской ноте и житейской мудрости. Басни превратились в небольшие романы, иногда в драмы, в которых веками проявлялись накопленная мудрость и хитрость ума. Примечательно, что при всем этом автор не превратил басню в сатирическую поэму, но сумел сохранить глубокую содержательную часть, состоящую из рассказа и морали.
Басня Крылова проникла в суть вещей, в характеры персонажей и стала жанром, практически недостижимым для других авторов. Несмотря на сатиру, баснописец любил жизнь во всех ее проявлениях, только ему очень хотелось бы, чтобы простые и естественные истины наконец сменились низкими страстями. Жанр басни под его пером стал настолько высоким и усовершенствованным, что, перечитав басни других авторов, вы поймете, что другого такого нет и вряд ли будет.
Сказочный осел и соловей
Осел увидел соловья
И он ему говорит: «Слушай, дружище!
Ты, мол, большой мастер пения.
Я бы очень хотел
Судите сами, слышите ваше пение,
Действительно ли ваше мастерство велико? ? »
Здесь Соловей начал показывать свое искусство:
Щелкнул, свистнул
Тысяча ладов, потянул, налил;
Потом осторожно ослабил
И томно вдалеке я дал себе трубку,
Она вдруг рассыпалась мелкими долями поперек рощи.
Все слушали тогда
Фаворитка и певица Авроры;
Ветер утих, хор птиц умолк,
И стада легли
Немного задышав, пастух любовался им
И только иногда
Слушая Соловья, он улыбался пастушке.
Певец умер. Осел, смотрящий в землю лбом,
«Честно, — говорит он, — сказать неправду,
Ты можешь слушать тебя без скуки»
Жалко, что я незнакомец
Ты с нашим петухом;
Вы бы оживились больше,
Когда бы я узнал у него немного »
Услышав такое суждение, мой бедный Соловей
Он взлетел — и полетел над далекими полями.
Боже, храни нас от таких судей.
Мораль басни Осел и соловей
Упаси нас Бог от таких судей (абсурдно судить, не зная дела, а тем более принимать во внимание такие суждения)Басня Осел и Соловей — анализ
В басне Крылова Осел и Соловей каждый из героев — символ качеств, о которых стоит задуматься. Итак, Соловей. Птица своим красивым пением олицетворяет человека — мастера своего дела, даром самой Природы.Каждый, кто его слышит, слушает пение птиц и каждый оценит талант Соловья, которым он по праву гордится. Крылов использует такие выразительные интонации и слова, обращенные к Соловушкам, которые, кажется, не превзошел ни один из русских писателей. Очаровательные, подробные описания окружающей среды, реакции людей и животных на пение птицы также доказывают, что Крылов не просто баснописец, он великий поэт. Соловей описан так, что добавить больше нечего.
Осел, наоборот, в пении совсем не разбирается, но считает возможным оценить Соловья. Из-за отсутствия слуха и понимания красоты я думала, что даже петух будет лучше петь. Крылов здесь передает абсурдность сложившейся ситуации и подводит итог морали в последней строчке басни: глупо браться судить о том, о чем вы даже не подозреваете. Осел, сравнивая Соловья с Петухом, сравнивает две идеальные противоположности, показывая нам отсутствие какого-либо вкуса.
Шкатулка из сказок
У нас часто бывает
Где нужно только догадываться
Легко взяться за дело.
Они принесли кому-то Шкатулку от хозяина.
Украшение, чистота Шкатулки бросались в глаза;
Ну, каждая Шкатулка восхищалась прекрасным.
А вот и мудрец в комнату механиков.
Взглянув на Шкатулку, он сказал: «Шкатулка с секретом,
Итак; он без замка;
И я обязуюсь открыть; да, да, я уверен в этом;
Не смейтесь так тайком!»
Я найду секрет и открою тебе:
В механике, а я чего-то стою.«
Вот он начал работать над Шкатулкой:
Крутит со всех сторон
И голову ломает;
То гвоздика, то другая, то скобка трясется.
Вот, глядя на него, еще
Качает головой;
Те шепчутся, и они смеются между собой.
Уши только издают:
«Не здесь, не так, не там!» Механик более рваный.
Вспотел, вспотел; но наконец устал
Я отстал от Шкатулки
И Я не знал, как его открыть:
А Шкатулка только что открылась.
Мораль басни Шкатулка
У нас часто бывает
И труд и мудрость там видеть,
Где надо только догадываться
Легко взяться за дело.
Fable Casket — анализ
«Шкатулка» — это символическое произведение великого баснописца. Анализ басни Крылова «Шкатулка» обычно начинается с конца, с фразы «А шкатулка только что открылась». Этими словами Крылов говорит, что нельзя чрезмерно усложнять поставленные задачи, не пытаясь решить их самым простым способом.
Но в этом контексте большое значение имеют также многолетние усилия опытного мастера, нелепые подсказки общественности. Это олицетворение попыток понять самого Крылова. Писатель утверждает, что нет необходимости тщательно подбирать ключ к его басням — чаще всего он лежит прямо на поверхности!
Есть другой способ прочтения этой работы. Писатель не дал читателю конкретного понимания, как именно открыли гроб? Отсюда следует еще одна мораль басни Крылова «Шкатулка» — ни одна проблема не имеет единственно правильного решения, каждый случай требует особого подхода.Читатель сам должен понять, действительно ли в шкатулке не было замка, или механик просто не смог его найти.
Басни и корни читать
В прекрасный летний день
Отбрасывая тень на долину
Листы на дереве с зефиром прошептали,
Они хвастались своей плотностью, своей зеленью
И вот как зефир понимали о себе:
«Не правда ли? правда ли, что мы красавица всей долины?
что наше дерево такое великолепное и вьющееся,
раскидистое и величественное?
что было бы в нем без нас? ну, верно,
мы можем хвалить себя без греха!
мы не от зноя пастыря
И укрыть странника в прохладной тени?
Мы не наша красавица
Привлекаем ли мы пастушек сюда танцевать?
У нас же ранний и поздний рассвет
Соловей свистит.
Да ты сам зефир
Ты с нами почти не расстаешься. «
« Вы могли бы сказать спасибо здесь и нам », —
Смиренно им ответил голос с земли.
« Кто смеет говорить так нагло и высокомерно!
Ты кто там,
Зачем смело считаться с нами? —
Шуршат листы о дерево.
«Мы те —
Снизу ответили, —
Кто, здесь в темноте роется,
Мы вас кормим. Вы действительно не знаете?
Мы корни дерева, на котором вы цветете.
Щеголяй в добрый час!
Просто запомните разницу между нами:
Что с новой весной родится новый лист,
И если корень высохнет, —
Не будет ни дерева, ни тебя. «
Мораль легендарных листьев и корней
Мораль басни Крылова «Листы и корни» в последних строчках. В разговор вступают незаслуженно забытые корни. Они напоминают высокомерным листьям, что именно от корней все дерево получает питание, и каждую «новую весну будет рождаться новый лист», то есть власть меняется, а люди всегда остаются на своих местах.Пока живы корни, будут живы и общество, и государство.
Сказочные листья и корни — Анализ
Анализ басни Крылова «Листы и корни» начинается с анализа персонажей. Простыни, которые шепчутся с зефирами («зефир» — теплый весенний ветер), представляют собой верхушку общества. Во времена Крылова это были, прежде всего, дворянство, купечество и духовенство. А Рутс — это простой народ, крестьяне и рабочие, производящие еду и всевозможные блага.
«Высший класс», отрезанный от народа, поверхностный, высокомерный, самовлюбленный, хвастливый. Листья считают, что они являются основой жизни Древа. Но на самом деле они являются лишь частью системы, которая не смогла бы существовать без других ее элементов.
«Шкатулка» — одна из первых оригинальных басен Крылова. Басня Крылова Шкатулка рассказывает историю опытного механика, который безуспешно пытался открыть сундук. Несмотря на старания мастера и советы собравшихся зрителей, шкатулку так и не открыли — оказалось, что замка в ней просто нет.
Fable Casket читать
С нами часто бывает
И труд и мудрость там видеть,
Где можно только догадываться
Легко приступить к делу.
Они принесли кому-то Шкатулку от хозяина.
Украшение, чистота Шкатулки бросались в глаза;
Ну, каждая Шкатулка восхищалась прекрасным.
А вот и мудрец в комнату механиков.
Взглянув на Шкатулку, он сказал: «Шкатулка с секретом,
Итак; он без замка;
И я обязуюсь открыть; да, да, я уверен в этом;
Не смейтесь так тайком!»
Я найду секрет и расскажу вам Шкатулку:
В механике, а я чего-то стою.»
Вот он начал работать над Шкатулкой:
Крутит со всех сторон
И голову ломает;
То гвоздика, то другая, то скобка трясется.
Вот, глядя на него, еще
Качает головой;
Те шепчутся, и они между собой смеются.
Уши только издают:
«Не здесь, не так, не там!» Механик более рваный.
Вспотел, вспотел; но окончательно устал
Я отстал от Шкатулки
И как его открыть, никак не догадался:
А Шкатулка только открылась.
Мораль басни Шкатулка
С нами часто бывает
И труд и мудрость там видеть,
Где можно только догадываться
Легко взяться за дело.
Ларец басен — разбор
«Шкатулка» — символическое произведение великого баснописца. Анализ басни Крылова «Шкатулка» обычно начинается с конца, с фразы «А шкатулка только что открылась». Этими словами Крылов говорит, что нельзя чрезмерно усложнять поставленные задачи, не пытаясь решить их самым простым способом.
Но в этом контексте немаловажное значение имеют также многолетние усилия опытного мастера, нелепые подсказки общественности. Это олицетворение попыток понять самого Крылова. Писатель утверждает, что нет необходимости тщательно подбирать ключ к его басням — чаще всего он лежит прямо на поверхности!
Есть еще один способ прочтения этого произведения. Писатель не дал читателю конкретного понимания, как именно открыли гроб? Отсюда следует еще одна мораль басни Крылова «Шкатулка» — ни одна проблема не имеет единственно правильного решения, каждый случай требует особого подхода.Читатель сам должен понять, действительно ли в шкатулке не было замка, или механик просто не смог его найти.
текстов — englischlehrer.de
За руку дочери Шейлока, Порции, претендуют три жениха: это принц Марокко, принц Арагона,
и Бассанио, которого любит Порция.
После долгих размышлений принц Марокко выбирает золотую шкатулку, полагая, что только самый драгоценный металл может вместить
фотография такой красивой женщины.Он открывает сундук, чтобы увидеть череп со свитком в глазнице.
Принц Арагона выбирает серебряного, уверенный, что получит столько, сколько заслужит. Внутри он находит портрет
о мигающем идиоте и стихотворении, которое осуждает его как дурака.
Бассанио выбирает свинцовую шкатулку, которую он открывает, чтобы увидеть портрет Портиаса и стихотворение, поздравляющее его с его
выбор и подтверждение того, что он выиграл руку Портиаса.
Вот три надписи, которые женихи находят в шкатулках:
Какую из трех надписей вы бы отнесли соответственно к золотой, серебряной и свинцовой шкатулке?
а.«Кто изберет меня, тот получит столько, сколько заслужит»;
г. «Кто изберет меня, тот получит то, чего желают многие»;
г. «Кто выбирает меня, тот должен отдавать и рисковать всем, что у него есть».
1. золотая шкатулка: ______
2. серебряная шкатулка: ______
3. свинцовая шкатулка: ______
Следующие слова и фразы символизируют три шкатулки. Можете ли вы назначить их на правильные шкатулки?
правда, стремлюсь к ул. они не могут достичь, не обманутые ложными ценностями, мужественные, обманутые внешним видом, материалистические, не одураченные внешним видом, жадные, идущие на компромиссы в вопросах комфорта, тщеславные, скромные, осторожные, обожающие роскошь, нечестный, щедрый, умный, жадный.
| золотая шкатулка | серебряная шкатулка | шкатулка свинцовая. |
купить шкатулку и вернуть жемчуг
Текст: Ван Шевэй Источник: Zhengjian.com
[Исходный текст]
Из «Хань Фэйцзы • Иностранные резервы говорят, что верхний левый»: «Люди Чу продают свой жемчуг Чжэну. Это кабинет Мулан, украшенный перцем корицы, украшенный жемчугом, украшенный розами и собранный из нефрита.Люди Чжэн купили шкатулку и вернули бусы. Можно сказать, что это хороший продавец, но не бусинка. Все разговоры в этом мире — красноречивые слова, и люди, как правило, читают текст и забывают о его полезности. «
【Источник аллюзии】
Сун • «Справочник Фан Юань Цая» Чэн И: «Люди, которые сегодня управляют классикой, также популярны; однако обложка с покупкой шкатулок и возвращением жемчуга — всем нравится».
【комментарии】
Если жемчужина описана как Дао или Дхарма, если ищущий придерживается проявления Дао на уровне человеческих существ в мире (поверхностная кора), не постигая истины высших сфер вне мира.Разве это не «покупка шкатулки и возвращение бусинки» ничем не отличается от шага Чжэна.
[Комментарий и анализ]
Люди страдают от старости, болезней и смерти сразу после рождения, поэтому все они думают об этом лучше и чувствуют себя более комфортно. Мир полон соблазнов славы, богатства и привязанности, часто неосознанно пойманных в них. В каждой человеческой цивилизации в течение этого периода будут святые, проповедующие или проповедующие Дхарму, и получателей помощи будет много, и в то же время это также делает сердца людей добрыми и гармоничными.мораль F. Однако люди движутся вперед в тайне, и иногда они одержимы взглядами людей и видят только виноградные лозы, но не знают жемчужин. Стоя на основе человеческих существ, трудно понять принципы более высокого царства. , поэтому он также ограничивает дальнейшее продвижение людей. Разные уровни имеют разные «причины». Как я могу преодолеть ограничения «причин», чтобы они не сбивали меня с толку, и добиться улучшения основной точки, а затем дальнейшего Прорыва высокого уровня.
Нравится, поддержите, пересылайте и делитесь ↓ Следите за нами Редактор: Ли Синьхуи
О миграции басен
О миграции басен , Макс Мюллер, [1881], на sacred-texts.com
с. 139
ЛЕКЦИЯ, ПРОСТАВЛЕННАЯ В КОРОЛЕВСКОМ УЧРЕЖДЕНИИ В ПЯТНИЦУ, 3 ИЮНЯ 1870.
Из
Чипы из немецкой мастерской , Ф. Макс Мюллер, Vol. IV, стр. 139–198. Нью-Йорк: Сыновья Чарльза Скрибнера [1881].Отсканировано, отформатировано и отформатировано Джоном Бруно Харе на sacred-texts.com, декабрь 2009 г. Этот текст находится в общественном достоянии США, поскольку был опубликован до 1923 г.
«Не считайте цыплят, пока они не вылупились» — известная английская пословица, и большинство людей, если их спросить, откуда они произошли, вероятно, обратятся к восхитительной басне Ла Фонтена « La Laitière et le Pot au Lait ». . 1 Мы все знаем, что Перретт легко шагает из своей деревни в город, неся ведро с молоком на голове и в своих мечтах продает свое молоко за хорошую сумму, затем покупает сотню яиц, затем продает цыплят, затем купить свинью, откормить ее, снова продать и купить корову с теленком.Теленок резвится и подбрасывает ноги — Перретт тоже, и, увы! ведро падает, молоко разлито, богатство у нее пропало, и она только надеется, что вернется домой, что сможет избежать порки со стороны мужа.
Неужели Ла Фонтен изобрел эту басню? или он просто следовал примеру Сократа, который, как мы знаем из Федона 2, в последние дни своей жизни занимался темницей, превращая в стихи некоторые из басен, или, как он их называет, мифы об Исопе.
с. 140
Ла Фонтен опубликовал первые шесть книг своих басен в 1668 году, 1 и хорошо известно, что сюжеты большинства этих ранних басен были взяты у Осопа, Федра, Горация и других классических баснописцев, если мы можем принять это слово » fabuliste », которую Ла Фонтен первым ввел на французский язык.
В 1678 году было опубликовано второе издание этих шести книг, обогащенное пятью сборниками новых басен, а в 1694 году появилось новое издание, содержащее еще одну книгу, завершив таким образом сборник его очаровательных стихов.
Басня о Перретте стоит в седьмой книге и поэтому была опубликована впервые в издании 1678 года. В предисловии к этому изданию Ла Фонтен говорит: «Нет необходимости говорить, откуда я взял Сюжеты этих новых басен. Из чувства благодарности я скажу только большую часть из них индийскому мудрецу Пилпаю ».
Итак, если Ла Фонтен сам скажет нам, что он позаимствовал сюжеты большинства своих новых басен у индийского мудреца Пилпаи, то мы, несомненно, имеем право взглянуть на Индию, чтобы увидеть, есть ли в древней литературе этой страны , любые следы Перретта могут быть обнаружены с ведром для молока.
Санскритская литература очень богата баснями и рассказами; никакая другая литература не может соперничать с ним в этом отношении; более того, весьма вероятно, что басни, в частности басни о животных, имели свой главный источник в Индии. В священной литературе буддистов басни занимали самое видное место. Буддийские проповедники, обращаясь в основном к народу, к необученным,
с. 141
беззаботные, отверженные говорили с ними, как мы все еще говорим с детьми, в баснях, пословицах и притчах.Многие из этих басен и притч, должно быть, существовали до возникновения буддийской религии; другие, несомненно, были добавлены под влиянием момента, точно так же, как Сократ придумывал миф или басню всякий раз, когда ему казалось, что такая форма аргументации наиболее вероятно впечатлит и убедит его слушателей. Но буддизм дал новую и постоянную санкцию всей этой ветви моральной мифологии, и в священном каноне, установленном в третьем веке до нашей эры, многие басни заняли свое признанное место и занимают до сих пор.После падения буддизма в Индии и даже во время его упадка брахманы претендовали на наследство своих врагов и использовали свои популярные басни в образовательных целях. Самым известным из этих сборников басен на санскрите является атантра Pañ k , буквально Пятикнижие или Пентамерон. Из него и из других источников был сделан другой сборник, хорошо известный всем санскритологам, под названием Hitopade s a, , т.е. , Salutary Advice. Обе эти книги изданы в Англии и Германии, и есть их переводы на английский, немецкий, французский и другие языки.1
Первый вопрос, на который мы должны ответить, касается даты этих коллекций и дат в истории
с. 142
санскритской литературы — всегда трудные моменты.
К счастью, как мы увидим, в этом случае мы можем установить дату атантры Pañ k , по крайней мере, посредством перевода на древний персидский язык, который был сделан примерно через 550 лет после Рождества Христова, хотя и тогда мы можем только доказать, что в то время должна была существовать коллекция, похожая на атантру Pañ k ; но мы не можем отнести книгу в том виде, в каком она есть сейчас, к тому далекому периоду.
Если мы поищем басню Ла Фонтена в санскритских рассказах об атантре Pañ k , мы действительно не найдем доярки, считающей своих цыплят до того, как они вылупятся, но мы встретимся со следующей историей: —
«В одном месте жил брахман, которого звали Свабхавак ri pa n a, что означает« прирожденный скряга ». Он собрал некоторое количество риса, прося милостыню (это отчасти напоминает нам буддийских нищенствующих), и после того, как он отобедал, он наполнил горшок тем, что осталось.Он повесил горшок на вешалку на стене, поставил под ним диван и, пристально глядя на него всю ночь, подумал: «Ах, этот горшок действительно полон риса. Теперь, если случится голод, я непременно заработаю на нем сто рупий. На это куплю пару коз. Каждые полгода у них будут птенцы, так что у меня будет целое стадо коз. Затем я куплю коз на коров. Как только они отелятся, продам телят. Затем, на коров, я куплю буйволов; с буйволами, кобылами.Когда кобылы родятся, у меня будет много лошадей; и когда я продам их, много золота. С этим золотом я получу дом с четырьмя крыльями. А потом ко мне в дом придет брахман и подарит мне свою прекрасную дочь с большим приданым. У нее будет сын, и я назову его Сома s arman. Когда он станет достаточно взрослым, чтобы танцевать на коленях своего отца, я сяду с книгой в задней части конюшни, и пока я буду читать, мальчик увидит меня, прыгнет с колен матери и побежит ко мне, чтобы танцевать. на моем колене.Он подойдет слишком близко к копыту лошади, и, полный гнева, я буду кричать своей жене: «Возьми ребенка, возьми его!» Но она, отвлеченная какой-то домашней работой, меня не слышит. Потом встаю и отдаю ей
с. 143
такой удар ногой. Пока он думал об этом, он пнул ногой и разбил горшок. Весь рис упал на него и сделал его совершенно белым. Поэтому я говорю: «Тот, кто строит глупые планы на будущее, будет весь белый, как отец Сомы s arman.'»1
Я сразу же перейду к прочтению вам той же истории, хотя и с небольшими изменениями, из Hitopade s a. 2 Hitopade s a исповедует быть взятой из Pañ k atantra и некоторых других книг; и в этом случае могло бы показаться, что следовали какому-то другому авторитету. Во всяком случае, вы увидите, сколько свободы было в рассказе старой истории о человеке, который строил воздушные замки.
«В городе Девико t t a жил брахман по имени Дэва s арман.На праздник великого равноденствия он получил тарелку, полную риса. Он взял ее, зашел в гончарную мастерскую, полную посуды, и, охваченный жарой, лег в угол и задремал. Чтобы защитить свою тарелку с рисом, он держал в руке палку и начал думать: «Теперь, если я продам эту тарелку с рисом, я получу десять каури (капардака). Затем я тут же куплю горшки и тарелки и, снова и снова увеличивая свой капитал, буду покупать и продавать орехи бетеля и платья, пока не стану чрезвычайно богатым.Затем я выйду замуж за четырех жен, и самую молодую и красивую из четырех я сделаю большой любимицей. Тогда другие жены разозлятся и начнут ссориться. Но я разозлюсь, возьму палку и хорошенько порчу их ». . . . . Сказав это, он отбросил свою палку; тарелка с рисом была разбита вдребезги, и многие горшки в магазине были разбиты. Гончар, услышав шум, вбежал в магазин и, увидев, что его горшки разбиты, отругал брамина и выгнал его из лавки.Поэтому я говорю: «Тот, кто радуется планам на будущее, потерпит неудачу, как брахман, разбивший горшки».
Несмотря на то, что брахман превратился в доярку, я полагаю, что никто не усомнится в том, что здесь
с. 144
в рассказах Pañ k atantra и Hitopade s a первых зародышах басни Ла Фонтена. 1 Но как эта басня добралась до Франции из Индии? Как он снял санскритскую одежду и облачился в легкую современную французскую одежду? Как глупый Брахман родился заново как бойкая доярка « cotillon simple et souliers plats? »
Кажется поразительным случаем долголетия, что, хотя языки изменились, а произведения искусства исчезли, а империи снова выросли и исчезли, эта простая детская история должна была жить и сохранять свое почетное место и свое неоспоримое влияние во всех сферах жизни. классная комната Востока и все детские сады Запада.И все же этот случай долголетия настолько хорошо засвидетельствован, что даже самые скептики вряд ли осмелятся оспорить его. У нас есть паспорт этих историй viséed в каждом месте, через которое они прошли, и, насколько я могу судить, parfaitement en règle . История перемещения этих индийских басен с Востока на Запад действительно прекрасна; чудеснее и поучительнее многих самих этих басен. Считается ли, что мы в этой христианской стране и в девятнадцатом веке преподаем нашим детям первые, самые важные уроки мирской мудрости, более того, более чем мирской мудрости, из книг, заимствованных у буддистов и брахманов, у еретиков? и идолопоклонники, и эти мудрые слова, сказанные тысячу, нет, две тысячи лет назад в одинокой деревне Индии, как драгоценное семя, разбросанное по всему миру, все еще приносят плоды в сто и тысячу раз на той земле, которая самое дорогое перед Богом и человеком душа ребенка? Ни законодатель, ни философ,
с.145
оказал столь широкое, глубокое и постоянное влияние на него, как на автора этих детских сказок. Но кем он был? Мы не знаем. Его имя, как и имя многих благодетелей человечества, забыто. Мы знаем только, что он был индейцем … и что он жил по крайней мере две тысячи лет назад.
Несомненно, когда мы впервые слышим об индийском происхождении этих басен и об их миграции из Индии в Европу, мы задаемся вопросом, может ли это быть так; но факт в том, что история этой индоевропейской миграции, как миграция индоевропейских языков, мифов и легенд, не является вопросом теории, а является историческим вопросом, и что она никогда не была полностью забыта. на востоке или на западе.Каждый переводчик, передавая свое сокровище, похоже, очень хотел показать, как он пришел к нему.
Несколько писателей, занимавшихся происхождением и распространением индоевропейских историй и басен, перепутали два или три вопроса, каждый из которых должен рассматриваться отдельно.
Первый вопрос заключается в том, унесли ли арийцы, когда они развалили свое проэтническое сообщество, не только свою общую грамматику и словарь, но также некоторые мифы и легенды, которые мы находим у индейцев, персов, греков, римлян, У кельтов, немцев, рабов, когда они выходят на свет истории, есть что-то общее? То, что определенные божества встречаются в Индии, Греции и Германии с одинаковыми именами и характером, — это факт, который больше нельзя отрицать.Что и некоторые герои, известные индийцам, грекам и римлянам, указывают на одно и то же происхождение, как по имени, так и по
.с. 146
История— это факт, к настоящему моменту признанный всеми, чье признание имеет реальную ценность. Поскольку герои в большинстве случаев являются замаскированными богами, нет ничего удивительного в том факте, что народы, которые поклонялись одним и тем же богам, также должны были сохранить некоторые общие легенды о полубогах или героях, более того, даже на более поздней стадии своего развития. мысли о феях и привидениях.Однако этот случай становится гораздо более проблематичным, когда мы спрашиваем, были ли сказки, сказки, рассказанные с определенной моральной целью, частью этого самого раннего арийского наследия? В этом до сих пор сомневаются многие, у кого нет никаких сомнений в общих арийских мифах и легендах, и даже те, кто, как и я, пытались с помощью предварительных аргументов доказать существование обычных арийских басен, датируемых еще до арийского разделения, сделали это. так что только показывая возможную связь между древними народными пилами и мифологическими идеями, которые можно применить в морали.Для любого, например, кто знает, как в поэтической мифологии арийских племен золотое великолепие восходящего солнца приводит к представлениям о богатстве Зари золотом и драгоценностями и о ее готовности осыпать ими своих прихожан, Современная немецкая пословица Morgenstunde hat Gold im Munde , кажется, имеет своего рода мифологическое кольцо, и истории о милосердных феях, превращающих все в золото, также звучат как отзвук из давно забытого леса нашего общего арийского дома.Если мы знаем, как уловка с перетаскиванием украденного скота обратно в их укрытие, чтобы их следы не привели к обнаружению вора, снова и снова появляется в мифологии различных арийских народов, то указание на один и тот же трюк как своего рода пословица, призванная преподать урок морали,
с. 147
и иллюстрированный баснями такого же или очень похожего характера в Индии и Греции, заставляет подозревать, что и здесь корни этих басен могут уходить в проэтнический период. Vestigia nulla retrorsum — это явно древняя пословица, относящаяся к кочевому периоду, и когда мы видим, как Платон («Алкивиад», I. 123) был прекрасно знаком с осопским мифом или басней, — κατὰ τὸν Αἰσώπου μῦθον, говорит он. — о лисе, отказавшейся войти в пещеру льва, потому что все шаги входили в нее, но не выходили, и как санскритский Pañ k atantra (III. 14) повествует о шакале, не решающемся войти в свою пещеру, потому что он видит шаги льва, который входит, но не выходит наружу, мы очень склонны признать общее происхождение обеих басен.Однако здесь идея о том, что греки, подобно Ла Фонтену, позаимствовали свою басню из атантры Pañ k , была бы просто абсурдной, и было бы гораздо более рациональным, если бы процесс должен был быть одним из заимствований, признать, что как это делает Бенфей («Панчатантра», I. 381), индусы после открытия Александром Индии Индии позаимствовали эту историю у греков. Но если мы примем во внимание, что каждая из двух басен имеет свою особую тенденцию, одна извлекает урок из отсутствия обратных следов жертв, а другая — из отсутствия обратных следов самого льва, то есть признание обычного арийца. пословица, такая как « vestigia nulla retrorsum », гораздо лучше объясняет факты, которые мы находим.Я не игнорирую трудности этого объяснения и сам хотел бы указать на тот факт, что и среди готтентотов доктор Блик нашел сказку о том, что шакал отказался навестить больного льва, «потому что следы животных
с. 148
, который пошел к нему, не повернул назад ». из проэтнического периода, не имеет ничего общего с распространением басен, имевших место в строго исторические времена от Индии до Аравии, Греции и остальной Европы, не посредством устных традиций, а посредством более или менее точных переводов литературных произведений.Те, кто любит, могут сомневаться, был ли Zeus Дьяусом, был ли Дафна Ахана, был ли La Belle au Bois матерью двоих детей, называемых L’Aurore и Le Jour , 2 но тот факт, что собрание басен в шестом веке нашей эры было привезено из Индии в Персию и с помощью различных переводов, натурализованных среди персов, арабов, греков, евреев и всех остальных, не вызывает сомнений или придирок. Между этими двумя миграциями прошло несколько тысяч лет, и смешивать их вместе, чтобы предположить, что сравнительная мифология имеет какое-либо отношение к миграции таких басен, как история Перретта, было бы анахронизмом зловещего характера.
Есть третий вопрос, а именно, были ли, помимо двух только что упомянутых каналов, другие, по которым восточные басни могли попасть в Европу, или Осопские и другие европейские басни были перенесены на Восток. Несомненно, такие каналы есть. Персидские и арабские истории индийского происхождения были привезены крестоносцами в Константинополь, Италию и Францию; Буддийские басни
с. 149
г. через монгольских завоевателей 1 (13 век) были перенесены в Россию и восточные районы Европы.Греческие легенды, возможно, достигли Персии и Индии во время завоеваний Александра и во время правления диадохов, и даже христианские легенды, возможно, попали на Восток через миссионеров, путешественников или рабов.
Наконец, возникает вопрос, насколько наша общая человеческая природа достаточна для объяснения совпадений в верованиях, обычаях, пословицах и баснях, которые, на первый взгляд, требуют исторического объяснения. Упомяну лишь об одном случае. Профессор Уилсон («Очерки санскритской литературы», т.п. 201) указал, что история о троянском коне встречается в индуистской сказке, только вместо лошади у нас есть слон. Но он правильно заметил, что совпадение было случайным. В одном случае после девятилетней осады главные герои греческой армии спрятаны в деревянном коне, затащены в Трою с помощью хитрости, и история заканчивается их нападением на троянцев и завоеванием города Приама. В другом рассказе царь, стремящийся заполучить зятя, приказал умелым художникам сделать слона и наполнить его вооруженными людьми.Слона поместили в лесу, и когда молодой принц пришел на охоту, выскочили вооруженные люди, одолели принца и привели его к царю, чьей дочерью он был
с. 150
жениться. Каким бы поразительным ни показалось сходство для человека, не привыкшего иметь дело с древними легендами, я сомневаюсь, что какой-либо сравнительный мифолог постулировал общее арийское происхождение этих двух историй. Они считают, что в том, что касается простого строительства деревянного животного, все, что было необходимо для объяснения происхождения идеи в одном месте, присутствовало также в другом, и что, хотя троянский конь является важной частью мифологический цикл, в индийской истории нет ничего по-настоящему мифологического или легендарного.Идея об охотнике, маскирующемся под шкуру животного, или даже об одном животном, принимающем маскировку другого, я знакома во всех частях мира, и если это так, то шаг, чтобы спрятаться под кожей большое животное к тому, чтобы прятаться в деревянном зверьке, не очень хорошо.
Каждый из этих вопросов, как я сказал ранее, должен рассматриваться отдельно, и хотя следы первого переселения арийских басен могут быть обнаружены заново.
с. 151
только с помощью мельчайших и сложных индуктивных процессов, документы последнего можно найти в библиотеке каждого умного коллекционера книг.Таким образом, чтобы вернуться к Перретту и басням Пилпа, Хуэ, ученый епископ Авранша, друг Ла Фонтена, должен был только изучить предисловия основных переводов индийских басен, чтобы проследить их странствия, как он это делал. в его знаменитой «Ориджине римлян», опубликованной в Париже в 1670 году, через два года после появления первого сборника басен Ла Фонтена. С его времени доказательств стало больше, и вся эта тема была более полно и глубоко изучена Сильвестром де Саси, Луазелером Деслоншамом 2 и профессором Бенфеем.(3) Но хотя у нас есть более точные сведения о станциях, с помощью которых восточные басни достигли своего последнего пристанища на Западе, епископ Хуэт знал не хуже нас, что они пришли из Индии через Персию через Багдад и Константинополь.
Чтобы получить полное представление о странах, которые пересекаются этими баснями, давайте займем нашу позицию в Багдаде в середине восьмого века и будем наблюдать с этой центральной точки за движениями нашего литературного каравана, идущего с Дальнего Востока. на дальний запад.В середине восьмого века, во время правления великого халифа Альмансура, Абдаллах ибн Альмокаффа написал свой знаменитый сборник басен «Калила и Димна», которым мы обладаем до сих пор.
с. 152
[продолжение абзаца] Арабский текст этих басен был опубликован Сильвестром де Саси, и есть английский перевод его г-на Нэтчбулла, бывшего профессора арабского языка в Оксфорде. Абдаллах ибн Алмокаффа был персом по рождению, который после падения Омейядов обратился в мусульманство и занял высокий пост при дворе халифов.Обладая важными государственными секретами, он стал опасным в глазах халифа Альмансура и был жестоко убит. 1 В предисловии Абдаллах ибн Алмокаффа сообщает нам, что он перевел эти басни с пехлеви, древнего языка Персии; и что они были переведены на пехлеви (примерно за двести лет до его времени) Барзой, врачом Хосру Нушира ван, царя Персии, современника императора Юстиниана. Царь Персии слышал, что в Индии существует книга, полная мудрости, и приказал своему Везьеру, Бузурджмихру, найти человека, знакомого с языками Персии и Индии.Выбранным человеком был Барзие. Он отправился в Индию, завладел книгой, перевел ее на персидский язык и вернул ко двору Хосру. Отказавшись от всех наград, кроме почетного платья, он только оговорил, что в книгу следует добавить отчет о своей жизни и мнениях. Этот отчет, вероятно написанный им самим, чрезвычайно любопытен. Это своего рода Religio Medici шестого века, и он показывает нам душу, неудовлетворенную традициями и формулировками, стремящуюся к истине и находящую покой только там, где многие другие искатели истины нашли покой до и после него, в своей жизни. посвященный облегчению страданий человечества.
Есть еще один отчет о путешествии этого
с. 153
[продолжение абзаца] Персидский врач в Индию. Он одобрен Фирдуси в великом персидском эпосе «Шах Наме», и некоторые считают его более оригинальным, чем только что процитированный. Согласно ему, персидский врач прочитал в книге, что в Индии существовали деревья или травы, обеспечивающие лекарство, с помощью которого мертвых можно было оживить. По приказу царя он отправился в Индию на поиски тех деревьев и трав; но, потратив год на тщетные исследования, он посоветовался по этому поводу с некоторыми мудрыми людьми.Они сказали ему, что лекарство, о котором он читал как имеющее силу возвращать людей к жизни, следует понимать в более высоком и более духовном смысле, и что на самом деле под ним подразумевались древние книги мудрости, сохранившиеся в Индии, которые дал жизнь тем, кто умер в своем безумии и грехах. 2 После этого врач перевел эти книги, и одна из них была сборником басен, «Калила и Димна».
Возможно, обе эти истории были более поздними изобретениями; предисловие, также написанное Али, сыном Альшаха Фарэси, в котором впервые упоминаются имена Бидпая и царя Дабшелима, относится к более позднему времени.Но факт остается фактом: Абдаллах ибн Алмокаффа, автор старейшего арабского сборника наших басен, перевел их с пехлеви, языка Персии во времена Хосру Нуширвана, и что переведенный им текст пехлеви считался переводом книги, привезенной из Индии в середине шестого века. Эта индийская книга не могла быть атантрой Pañ k , в том виде, в каком она у нас сейчас, но должна была быть гораздо большим собранием басен,
с.154
для арабского перевода, «Калила и Димна», содержит восемнадцать глав вместо пяти из Pañ k атантры, и только в пятой, седьмой, восьмой, девятой и десятой главах мы находим те же истории, которые составляют пять книг Атантры Pañ k в textus ornatior . Даже в этих главах арабский переводчик опускает рассказы, которые мы находим в санскритском тексте, и добавляет другие, которых там нет.
В этом арабском переводе рассказ о Брахмане и горшке с рисом звучит следующим образом: —
«Религиозный человек имел обыкновение получать каждый день из дома купца определенное количество масла (масла) и меда, из которых, съев столько, сколько он хотел, он положил остальное в кувшин, которую он повесил на гвоздь в углу комнаты, надеясь, что кувшин со временем будет наполнен. Теперь, когда он однажды откинулся на спинку дивана, с палкой в руке и кувшином, подвешенным над его головой Он подумал о высокой цене масла и меда и сказал себе: «Я продам то, что находится в кувшине, и куплю на деньги, которые я получу за него, десять коз, которые приносят каждому из них по молодому поколению. пять месяцев, в дополнение к продуктам козлят, как только они начнут рожать, скоро появится большая стая.Он продолжил свои расчеты и обнаружил, что с такой скоростью в течение двух лет у него должно быть более четырехсот коз. «По истечении этого срока я куплю, — сказал он, — сто голов крупного рогатого скота в соотношении бык или корова на каждые четыре козы. Затем я куплю землю и найму рабочих, чтобы они вспахали ее со скотом и вложили в пашню, так что до истечения пяти лет я, без сомнения, нажил большое состояние за счет продажи молока, которое будут давать коровы. отдавать и плодов моей земли.Моей следующей задачей будет построить великолепный дом и нанять несколько слуг, как мужчин, так и женщин; и, когда мое заведение будет завершено, я выйду замуж за самую красивую женщину, которую смогу найти, которая, став матерью, подарит мне наследника моего имущества, который, по мере того, как он станет старше, получит лучших хозяев. что можно достать; и, если прогресс, который он составляет
с. 155
в обучении соответствует моим разумным ожиданиям, я буду щедро вознагражден за старания и расходы, которые я возложил на него; но если, с другой стороны, он разочаровывает мои надежды, то жезл, который у меня есть, будет инструментом, с помощью которого я заставлю его почувствовать неудовольствие справедливо обиженного родителя.1 При этих словах он внезапно приподнял повязку, удерживающую палку в направлении кувшина, и сломал ее, и содержимое стекало по его голове и лицу ». 1…
Вы могли заметить совпадения между арабской и санскритской версиями, но также и значительное расхождение, особенно в конце рассказа. Брахман и святой строят свои воздушные замки; но, в то время как первый бьет жену ногой, последний наказывает только своего сына. Мы не можем сказать, как произошла эта перемена.Можно предположить, что в то время, когда книга была переведена с санскрита на пехлеви или с пехлеви на арабский, санскритский рассказ был точно таким же, как арабский, и что впоследствии он был изменен. Но в равной степени допустимо и другое объяснение, а именно, что пехлеви или арабский переводчик хотел избежать оскорбительного поведения мужа, пинающего свою жену, и поэтому подставил сына как более достойный объект бичевания.
Таким образом, мы проследили нашу историю от санскрита до пехлеви и от пехлеви до арабского; мы проследили его миграцию из обители индийских мудрецов ко двору царей Персии и оттуда в резиденцию могущественных халифов в Багдаде.Вспомним, что Халиф Альмансур, для которого был сделан арабский перевод, был современником Абдеррамана, правившего в Испании, и что оба они были лишь немного раньше Харуна
.с. 156
аль-Рашид и Карл Великий. Таким образом, в то время был совершенно открыт путь для этих восточных басен после того, как они однажды достигли Багдада, чтобы проникнуть в центры западной науки и распространиться во всех частях новой империи Карла Великого. Насколько нам известно, они могли это сделать; но прошло почти триста лет, прежде чем эти басни снова встретятся с нами в литературе Европы.Карловингская империя распалась на куски, Испания была спасена от мусульман, Вильгельм Завоеватель высадился в Англии, а крестовые походы начали обращать мысли Европы к Востоку, когда примерно в 1080 году мы слышим о Еврей по имени Симеон, сын Сифа, который перевел эти басни с арабского на греческий. В своем предисловии он заявляет, что книга пришла из Индии, была доставлена персидскому царю Хосрою, а затем переведена на арабский язык. Его собственный перевод на греческий язык, должно быть, был сделан с арабской рукописи.»Калила и Димна» в одних местах более совершенные, в других — менее совершенные, чем опубликованная Де Саси. Греческий текст был опубликован, хотя и очень несовершенно, под заголовком «Стефаниты и ихнелаты». 1 Здесь наша басня рассказывается так (с. 337): —
«Говорят, что нищий держал немного меда и масла в кувшине недалеко от того места, где он спал. Однажды ночью он подумал про себя:« Я продам этот мед и масло за любую небольшую сумму; на это я куплю десять коз, и они через пять месяцев снова произведут столько же.Через пять лет их станет четыреста. На них я куплю сто коров и возделаю на них землю. А что с телятами
с. 157
и урожаями, через пять лет я стану богатым, и построю дом с четырьмя крыльями, 1 украшенный золотом, и куплю всяких слуг, и женюсь на жене. Она подарит мне ребенка, и я назову его Красавицей. Это будет мальчик, и я буду его воспитывать должным образом; и если я увижу его ленивым, я накажу его такой палкой … »С этими словами он взял палку, которая была рядом с ним, ударил по банке и разбил ее, так что мед и молоко стекали по его бороде. .»
Этот греческий перевод, без сомнения, мог достигнуть Лафонтена; но поскольку французский поэт не был великим ученым, меньше всего читал греческие рукописи, и поскольку басни Симеона Сета не публиковались до 1697 года, мы должны искать другие каналы, по которым старая басня была перенесена с Востока. на запад.
Прежде всего, это итальянский перевод «Стефанитов и ихнелатов», который был опубликован в Ферраре в 1583 году. 2 Название — «Del Governo de’ Regni ».Sotto morali essempi di animali ragionanti tra loro. Tratti prima di lingua Indiana в Agarena da Lelo Demno Saraceno. Et poi dall ’Agarena nella Greca da Simeone Setto, философ Антиочено. Et hora tradotti di Greco in Italiano ». Этот перевод, вероятно, был работой Джулио Нути.
Кроме того, имеется латинский перевод, или, скорее, свободный перевод греческого перевода ученого иезуита Петруса Поссина, опубликованного в Риме в 1666 году. был одним из источников, из которых Ла Фонтен черпал свое вдохновение.Но хотя Ла Фонтен мог обращаться к этой работе
с. 158
для других басен, я не думаю, что он взял из нее басню о Перретте и ведре с молоком.
Дело в том, что эти басни нашли несколько других каналов, по которым уже в тринадцатом веке они попали на литературный рынок Европы и стали привычными как бытовые слова, по крайней мере, среди высших и образованных классов. Мы будем следить за ходом некоторых из этих каналов.Итак, сначала один ученый еврей, которого, кажется, звали Иоиль, перевел наши басни с арабского на иврит (1250?). Его работа сохранилась в одном рукописи. в Париже, но еще не опубликована, за исключением десятой книги, которую доктор Нойбауэр сообщил журналу Бенфея «Восток и Запад» (том I. стр. 658). Этот еврейский перевод был переведен на латынь другим обращенным евреем, Иоганном Капуанским. Его перевод был закончен между 1263 и 1278 годами и под названием «Directorium Humanæ Vitæ» очень скоро стал популярным среди избранной читающей публики XIII века.1 В «Директориуме» и в переводе Джоэла имя Sendebar заменено на имя Bidpay. «Директориум» был переведен на немецкий язык по приказу Эберхарда, великого герцога Вюртембергского 2, и латинский текст, и немецкий перевод встречаются в повторных изданиях среди редких книг, напечатанных между 1480 и концом пятнадцатого века. . 3 Испанский перевод, основанный как на немецких, так и на латинских текстах, появился в Бургосе в 1493 году; 4 и из этих разных источников в шестнадцатом веке произошли итальянские
с.159
изображений Фиренцуолы (1548 г.) 1 и Дони (1552 г.). 2 Поскольку эти итальянские переводы были повторены на французском 3 и английском языках до конца шестнадцатого века, они, несомненно, могли снабдить Ла Фонтена сюжетами его басен.
Но, насколько нам известно, именно третий канал действительно привлек внимание французского поэта к индийским басням. Персидский поэт по имени Наср Аллах перевел труд Абдаллаха ибн Алмокаффа на персидский язык около 1150 года.Этот персидский перевод был дополнен в пятнадцатом веке другим персидским поэтом, Хусейном бен Али по имени Эль Ваез, под названием «Анвари Сухайли». (4) Это имя будет знакомо многим членам индийской государственной службы, поскольку оно является одним из старых школьных учебников Хейлибери, которые должны были быть составлены всеми, кто хотел получить высокие почести в Персии. Эта работа, или
Вторая книга является переводом второй части книги Дони Filosofia Morale .
с.160
, по крайней мере, первые его книги были переведены на французский язык Давидом Сахидом из Исфахана и опубликованы в Париже в 1644 году под названием «Livre des Lumières, ou, la Conduite des Rois, composé par le Sage Pilpay, Indien. » Этот перевод, как мы знаем, попал в руки Ла Фонтена, и многие его самые очаровательные басни, несомненно, были заимствованы из него.
Но Перретт с ведром для молока еще не добралась до конца своего путешествия, потому что, если мы посмотрим на «Livre des Lumières», опубликованную в Париже, мы не найдем ни доярки, ни ее прототипа, брахмана, который пинает его. жена или религиозный человек, который порет своего мальчика.Эта история встречается в более поздних главах, которые были исключены во французском переводе; и поэтому Ла Фонтен должен был встретить свою модель где-то еще.
Помните, что во всех наших странствиях мы еще не нашли доярку, а только Брахмана или религиозного человека. Мы хотим знать, кто первым вызвал эту метаморфозу.
Без сомнения, Ла Фонтен был тем человеком, который ухватился за любой драгоценный камень, который содержался в восточных баснях, чтобы убрать громоздкую и иностранно выглядящую оправу, а затем поместить главную фигуру в ту красивую рамку, которую большинство из нас сначала видели. познакомиться с ним.Но в данном случае жезл заклинателя принадлежал не Ла Фонтену, а некоему забытому достойному, имя которого трудно определить с уверенностью.
На данный момент мы проследили только три потока, все начиная с арабского перевода Абдаллаха ибн Алмокаффы, один в одиннадцатом, другой в двенадцатом, третий в тринадцатом веке, все достигли Европы,
с. 161
некоторые из них касались самых ступенек трона Людовика XIV, но ни один из них не нес лист с историей «Перретта» или «Брахмана» к порогу дома Ла Фонтена.Поэтому мы должны попробовать еще раз.
После завоевания Испании мусульманами арабская литература нашла новый дом в Западной Европе, и среди многочисленных произведений, переведенных с арабского на латынь или испанский язык, мы находим к концу XIII века (1289 г.) испанский перевод произведения наши басни, называемые «Calila é Dymna». 1 В этом случае имя философа изменено с Бидпай на Бундобель. Этот или другой перевод с арабского был переведен на латинский стих Раймондом де Безье в 1313 году (не опубликован).
Наконец, в том же веке мы находим другой перевод стихов Бальдо с арабского прямо на латинский, который стал известен под названием «Æsopus alter». 2
Из этих частых переводов и переводов переводов в одиннадцатом, двенадцатом и тринадцатом веках мы совершенно ясно видим, что эти индийские басни были чрезвычайно популярны и были, фактически, более широко читались в Европе, чем Библия или какой-либо другой. другая книга. Их не только читали в переводах, но и вводили в проповеди, 3 проповеди и труды по морали, улучшали, акклиматизировали, локализовали, морализировали, так что, наконец, стало почти невозможно распознать их восточные черты под их домашним стилем. маскировки.
Приведу только один экземпляр.
Рабле в своей «Гаргантюа» подробно описывает, как человек может завоевать весь мир. На
с. 162
В конце этого диалога, который был задуман как сатира на Карла V., мы читаем: —
«Там присутствовал в то время старый джентльмен, хорошо опытный в войнах, суровый солдат и побывавший во многих великих опасностях, по имени Эчефрон, который, услышав эту беседу, сказал: ‘J’ay grand peur que toute ceste entreprise sera semblable à la farce du pot au laict duquel un cordavanier se faisoit riche par resverie, puis le pot cassé, n’eut de quoy disner.'»
Это явно наша история, только брахман пока что превратился только в сапожника, а горшок с рисом или кувшин масла и меда — в кувшин с молоком. Совершенно верно, что если бы писатель пятнадцатого века превратил брахмана в сапожника, Ла Фонтен мог бы с тем же правом заменить брахмана своей дояркой. Зная, что эта история актуальна, на самом деле было всеобщим достоянием в пятнадцатом веке, более того, даже гораздо раньше, мы могли бы быть действительно удовлетворены, доставив зародыши «Перретта» в непосредственной близости от Лафонтена.Но, к счастью, мы можем сделать хотя бы один шаг вперед, шаг примерно на два столетия. Этот шаг назад переносит нас в тринадцатый век, и там мы снова находим нашего старого индийского друга, на этот раз действительно превращенного в доярку. Книга, о которой я говорю, написана на латыни и называется «Dialogus Creaturarum optime moralizatus»; на английском — «Диалог существ морализирующий». Это была книга, предназначенная для обучения принципам христианской морали на примерах из древних басен. Очевидно, это была самая успешная книга, и она была переведена на несколько современных языков.Есть старый перевод на английский, впервые напечатанный Растеллом, 1 и
.с. 163
, позднее повторенное в 1816 году. Я прочту вам из него басню, в которой, насколько я могу найти, доярка впервые появляется на сцене, уже окруженная большей частью того пейзажа, который четыреста лет спустя получил его последние штрихи в руках Ла Фонтена.
«Dialogo C. (стр. Ccxxiii.) Ибо как безумие доверять moche in surete, так и глупо надеяться на moche of vanyteys, ибо vayne будет всем, что нужно для людей, как говорит Давид. , Псалом.xciiii: Когда в сказках рассказывается, что дама за тайм делила ей майден галона mylke , чтобы продать в каком-нибудь месте, и, кстати, когда она насытила и накормила ее своей духовной стороной, она начала Подумайте, что на деньги мылки она купила курицу, из которой должны были родиться чекины, и когда они вырастили к ним, она продала бы их свиньями и бросила бы шепе, а шепа — волам, и так, когда она пришла к богатству, она должна была быть с поклонением выдана замуж за какого-нибудь достойного человека, и, таким образом, она возродилась.И когда она была таким образом радостно утешена и внутренне восхищена своим тайным утешением, размышляя о том, как велико она должна была быть проведена в церковь со своим мужем верхом на лошади, она сказала себе: «Го, мы, ладно, мы». Sodaynlye она ударила землю своим шагом, мындинж, чтобы пришпорить лошадь, но ее шаги хитрые, и она упала в дайхе, и там лежала вся ее мылка, и поэтому она была далека от своей цели, и никогда не имела того, на что она надеялась. иметь »1
с. 164
Вот мы и подошли к концу нашего пути.Это был долгий путь через пятнадцать или двадцать веков, и я боюсь, что наше следование за Перреттом из страны в страну, от языка к языку, возможно, утомило некоторых из моих слушателей. Поэтому я не буду пытаться восполнить пробел, отделяющий басню XIII века от сказки о Лафонтене. Достаточно сказать, что доярка, однажды заняв место Брахмана, поддерживала его во всех углах. Мы находим ее в образе доньи Трухана в знаменитом «Conde Lucanor», произведении инфанта дона Хуана Мануэля 1, умершего в 1347 году, внука св.Фердинанд, племянник Альфонсо Мудрого, хотя сам не король, но более могущественный, чем король; известен и своим мечом, и пером, и, возможно, не игнорирует арабский язык, язык его врагов. Мы снова находим ее в «Contes et Nouvelles» Bonaventure des Periers, опубликованной в шестнадцатом веке, книге, с которой, как мы знаем, Ла Фонтен был хорошо знаком. Мы находим ее после Ла Фонтена на всех языках Европы. 2
Теперь вы видите перед собой мост, по которому наши басни пришли к нам с Востока на Запад.По тому же мосту, который привел нас, Перретт принес нам сотни басен, все они изначально возникли в Индии, многие из них были тщательно собраны буддийскими священниками и сохранены в их священном каноне, а затем переданы брахманическим писателям более поздней эпохи. Barzyeh из Индии в суд
с. 165
Увеличить
СТАРАЯ КОЛЛЕКЦИЯ ИНДИЙСКИХ СКАЗОК.
с. 166
[продолжение абзаца] Персия, затем дворы халифов в Багдаде и Кордове и императоры в Константинополе.Некоторые из них, без сомнения, погибли в пути, другие смешались вместе, другие изменились, так что мы вряд ли узнаем их снова. Тем не менее, если вы когда-то знакомы с богатым событиями путешествием Перретта, вы знаете путешествие всех других басен, принадлежащих к этому индийскому циклу. Мало кто из них претерпел столько изменений, немногие из них нашли столько друзей, будь то при дворе королей или в хижинах нищих. Немногие из них были в местах, где Перретт тоже не был. Вот почему я выбрал ее и ее прохождение через мир как лучшую иллюстрацию предмета, для которого в противном случае потребовался бы целый курс лекций.
Но хотя наша басня представляет собой один большой класс или группу басен, она не представляет всех. Помимо атантры Pañ k , было несколько коллекций, которые попали из Индии в Европу. Самая важная из них — «Книга семи мудрых мастеров или Книга Синдбада», история которой недавно была написана с большим знанием и изобретательностью синьором Компаретти. 1
Эти большие собрания басен и рассказов отмечают то, что можно назвать большими дорогами, по которым литературные произведения Востока доставлялись на Запад.Но помимо этих высоких дорог есть еще несколько меньших, менее проторенных троп, по которым к нам пришли отдельные сказки, иногда просто пословицы, сравнения или метафоры из Индии, Персеполя, Дамаска и Багдада. Я уже упоминал о мощном влиянии, которое арабская литература оказала на Западную Европу через Испанию. Опять же, самый
с. 167
активный обмен восточными и западными идеями имел место в более позднее время, во время крестовых походов. Даже вторжения монгольских племен в Россию и Восточную Европу поддерживали литературный обмен между восточными и западными народами.
Но мало кто мог заподозрить Отца Церкви в распространении восточных басен. Но так оно и есть.
При дворе того же халифа Альмансура, где Абдаллах ибн Алмокаффа перевел с персидского на арабский басни о Калле и Димне, жил христианин по имени Сергий, долгие годы занимавший высокий пост казначея халифа. У него был сын, которому он дал лучшее образование, какое только можно было дать, его главным наставником был некий Косма, итальянский монах, который был взят в плен сарацинами и продан в рабство в Багдаде.После смерти Сергия его сын на некоторое время сменил его на посту главного советника (πρωτοσύμβουλος) халифа Альмансура. Однако влияние итальянского монаха на ум своего ученика было таким, что он внезапно решил удалиться от мира и посвятить себя учебе, размышлениям и благочестивым делам. Из монастыря Св. Сабы, расположенного недалеко от Иерусалима, этот бывший министр халифа издал наиболее образованные труды по богословию, в частности его «Изложение православной веры». Вскоре он стал высшим авторитетом в вопросах догмы в Восточной церкви, и он по-прежнему занимает свое место среди святых как Восточной, так и Западной церквей.Его звали Иоанн, и поскольку он родился в Дамаске, бывшей столице халифов, он наиболее известен в истории как Иоанн Дамаскен, или святой Иоанн Дамаскин. Он должен
с. 168
знают арабский и, вероятно, персидский; но его мастерство греческого языка принесло ему позже в жизни имя Хризорроас, или Золотистый. Он прославился как защитник священных изображений и решительный противник императора Льва Исавра, около 726. В его жизни трудно отличить легенду от истории, но он занимал высокий пост при дворе Халиф Альмансур, который смело выступал против иконоборческой политики императора Льва и что он написал наиболее образованные богословские труды своего времени, не может быть легко подвергнут сомнению.
Среди приписываемых ему произведений есть рассказ под названием «Варлаам и Иоасаф». 1 Был ожесточенный спор относительно того, был ли он автором этого или нет. Хотя для наших непосредственных целей не имеет большого значения, написана ли книга Иоанном Дамаскеном или каким-то менее выдающимся духовным лицом, я должен признаться, что приведенные до сих пор аргументы против его авторства кажутся мне очень слабыми.
Книга не понравилась иезуитам, потому что она была
.с.169
религиозный роман. Они указали на отрывок, в котором Святой Дух представлен как исходящий от Отца «и Сына», как несовместимый с вероучением восточного духовенства. Однако сейчас доказано, что именно этот отрывок является ложным; Кроме того, следует иметь в виду, что спор об исхождении Святого Духа от Отца и Сына или от Отца через Сына возник на столетие позже, чем Иоанна. И снова тот факт, что автор не упоминает мусульманство 1, ничего не доказывает против авторства Иоанна, потому что, помещая Варлаама и Иоасафа в ранние века христианства, он испортил бы свою историю любым намеком на религию Мухаммеда, тогда всего сто лет.Кроме того, он написал отдельную работу, в которой обсуждаются относительные достоинства христианства и мусульманства. Особое внимание, уделяемое вопросу поклонения изображениям, показывает, что этот рассказ не мог быть написан задолго до времен Иоанна Дамаскена, и в стиле нашего автора нет ничего, что могло бы быть указано как несовместимое со стилем повествования. великий богослов. Напротив, автор «Варлаама и Иоасафа» цитирует тех же авторов, которых Иоанн Дамаскен цитирует чаще всего — e g ., Василий и Грегориус Назианзин. И никто, кроме Джоаннеса, не мог взять длинные отрывки из его собственных произведений, не сказав, где он их позаимствовал. 2
с. 170
История «Варлаама и Иоасафа» — или, как его чаще называют, Иосафата — может быть рассказана в нескольких словах: «У индийского царя, врага и гонителя христиан, есть единственный сын. Астрологи предсказывали, что он примет новое учение, поэтому его отец всеми силами пытается удержать его в неведении о мирских невзгодах и пробудить в нем вкус к удовольствиям и удовольствиям.Однако христианский отшельник получает доступ к князю и обучает его доктринам христианской религии. Молодой князь не только крестится, но и решает отказаться от всех своих земных богатств; и, обратив своего отца и многих своих подданных, он следует за своим учителем в пустыню ».
Настоящая цель книги — дать простое изложение основных доктрин христианской религии. В нем также содержится первая попытка сравнительного богословия, поскольку в ходе повествования идет спор о достоинствах основных мировых религий — халдея, египетской, греческой, еврейской и христианской.Но одним из главных достоинств этого руководства христианского богословия является ряд басен и притч, которыми он оживлен. Большинство из них восходит к индийским источникам. Я упомяну только одну, которая нашла свое отражение почти во всех литературных источниках мира: 1–
.«Человека преследовал единорог, и когда он пытался убежать от него, он упал в яму. При падении он вытянул обе свои
с. 171
руки и схватили маленькое деревце, которое росло по одну сторону ямы.Установив твердую опору и держась за дерево, он подумал, что он в безопасности, когда увидел двух мышей, черную и белую, которые грызли корень дерева, за которое он цеплялся. Заглянув в яму, он увидел ужасного дракона с широко открытой пастью, готового поглотить его, и когда он осматривал место, на котором стояли его ноги, головы четырех змей смотрели на него. Затем он взглянул вверх и увидел капли меда, падающие с дерева, за которое он цеплялся. Внезапно единорог, дракон, мыши и змеи были забыты, и его разум был сосредоточен только на ловле капель сладкого меда, стекающих с дерева.»
Вряд ли объяснения требуются. Единорог — это Смерть, всегда преследующая человека; яма — это мир; маленькое деревце — это жизнь человека, постоянно грызуемого черной и белой мышью — , то есть , днем и ночью; четыре змея — это четыре элемента, составляющие человеческое тело; дракон внизу предназначен для пасти ада. Окруженный всеми этими ужасами, человек может все же забыть их все и думать только о радостях жизни, которые, как несколько капель меда, падают ему в рот с древа жизни.1
Но еще более любопытно то, что автор «Варлаама и Иосафата», очевидно, взял самого своего героя, индийского принца Иосафата, из индийского источника. В «Лалита Вистара» — жизни, хотя, без сомнения, легендарной жизни Будды — отец Будды — король. Когда у него родится сын, брахман Асита предсказывает, что он поднимется к великой славе и станет либо могущественным царем, либо, отрекшись от престола и приняв жизнь отшельника
с. 172
стал Буддой.1 Великая цель его отца — предотвратить это. Поэтому он держит молодого принца, когда он вырастет, в своем саду и дворцах, в окружении всех удовольствий, которые могут отвратить его ум от созерцания к наслаждению. В особенности он должен ничего не знать о болезнях, старости и смерти, которые могли бы открыть ему глаза на несчастья и нереальность жизни. Однако через некоторое время князь получает разрешение на изгнание; а затем следуйте по четырем трассам2, столь известным в истории буддизма. Места, где проходили эти движения, были отмечены башнями, которые все еще стояли во время визита Фа Хиана в Индию, в начале пятого века после Рождества Христова, и даже во времена Хиуэнтсанга, в седьмом веке.Я прочту вам краткое описание трех приводов: 3–
«Однажды, когда князь с большой свитой проезжал через восточные ворота города, по пути в один из своих парков, он встретил на дороге старика, сломленного и дряхлого. Видны были вены и мускулы по всему телу, зубы стучали, он был весь в морщинах, лысый и с трудом мог издавать глухие и немелодичные звуки, он был согнут на палке, и все его конечности и суставы дрожали.’Кто этот человек?’ — сказал князь своему кучеру. «Он маленький и слабый, его плоть и его кровь высохли, его мускулы прилипают к коже, его голова белая, его зубы стучат, его тело истощено; опираясь на палку, еле ходит, спотыкаясь на каждом шагу. Есть ли что-то особенное в его семье, или это общая участь всех сотворенных существ?
«Сэр, — ответил кучер, — этот человек тонет до старости, его чувства притупились, страдание лишило его силы, и его презирают его родственники.Он без поддержки и бесполезен, и люди бросили его, как мертвое дерево в лесу. Но это не свойственно его семье.
с. 173
[продолжение абзаца] Во всяком творении молодость побеждена старостью. Ваш отец, ваша мать, все ваши родственники, все ваши друзья придут в такое же состояние; это назначенный конец всех созданий ».
«Увы!» — ответил князь, — неужели создания настолько невежественны, слабы и глупы, чтобы гордиться юностью, от которой они опьянены, не видя ожидающей их старости? Что до меня, я ухожу.Ямщик, быстро поверни мою колесницу. Что у меня, будущей жертвы старости, — что мне делать с удовольствием? »И юный князь вернулся в город, не зайдя в парк.
«В другой раз, когда князь проезжал через южные ворота в свой сад удовольствий, он увидел на дороге человека, страдающего болезнью, иссохшего от лихорадки, его тело истощено, покрыто грязью, без друга, без дома, едва мог дышать и испугался при виде самого себя и приближающейся смерти.Расспросив своего кучера и получив от него ожидаемый ответ, молодой князь сказал: «Увы! здоровье — это не более чем спорт мечты, и страх страданий должен принять эту ужасную форму. Где тот мудрец, который, увидев то, что он есть, мог больше думать о радостях и удовольствиях? Князь повернул колесницу и вернулся в город.
«В третий раз он ехал в свой сад удовольствий через западные ворота, когда увидел на дороге труп, лежащий на носилках и покрытый тканью.Друзья стояли и плакали, рыдали, рвали на себе волосы, покрывали головы пылью, били себя в грудь и издавали дикие крики. Князь, снова вызвав своего кучера засвидетельствовать эту мучительную сцену, воскликнул: «О горе юности, которую надо уничтожить старостью! Горе здоровью, которое должно быть разрушено столькими болезнями! Горе этой жизни, где человек остается так мало времени! Если бы не было старости, болезней, смерти; если бы он мог навсегда сделать это пленником! » Затем, впервые предав свои намерения, молодой принц сказал: «Давайте вернемся, я должен подумать, как осуществить избавление.’
«Последняя встреча положила конец колебаниям. Он проезжал через северные ворота по пути в свои сады удовольствий, когда он увидел нищего, который выглядел внешне спокойным, подавленным, смотрящим вниз, с достоинством одетым в свою одежду. религиозное облачение и чаша для подаяний.
«‘Кто этот человек?’ спросил князь.
с. 174
«Сэр, — ответил кучер, — этот человек из тех, кого называют бхикшу, или нищими. Он отказался от всех удовольствий, всех желаний и ведет аскетический образ жизни.Он пытается победить себя. Он стал преданным. Без страсти, без зависти он ходит просить милостыню ».
«Это хорошо и хорошо сказано, — ответил принц. — Мудрые всегда хвалят жизнь преданного. , к счастью и бессмертию ».
«С этими словами молодой князь повернул колесницу и вернулся в город».
Если мы теперь сравним историю Иоанны Дамаскинской, мы обнаружим, что ранняя жизнь Иосафата в точности такая же, как и у Будды.Его отец — король, и после рождения сына астролог предсказывает, что он поднимется к славе; но не в его собственном царстве, а в более высоком и лучшем; фактически, что он примет новую и преследуемую религию христиан. Все делается для предотвращения этого. Он содержится в прекрасном дворце, в окружении всего, что доставляет удовольствие; и большое внимание уделяется тому, чтобы держать его в неведении о болезнях, старости и смерти. Однако через некоторое время отец разрешает ему уехать.На одном из своих проездов он видит двух мужчин, одного искалеченного, другого слепого. Он спрашивает, что это такое, и ему говорят, что они болеют. Затем он спрашивает, все ли люди подвержены болезням и известно ли заранее, кто будет страдать от болезни, а кто будет свободен; и когда он слышит правду, ему становится грустно, и он возвращается домой. В другой раз, когда он уезжает, он встречает старика с морщинистым лицом и трясущимися ногами, согнувшегося, с белыми волосами, с отсутствующими зубами и прерывистым голосом.Он снова спрашивает, что все это значит, и ему говорят, что вот что происходит
с. 175
всем мужчинам; и что никто не может избежать старости, и что в конце концов все люди должны умереть. После этого он возвращается домой, чтобы размышлять о смерти, пока, наконец, не появится отшельник 1 и не откроет перед его глазами более высокий взгляд на жизнь, содержащийся в Евангелии Христа.
Я считаю, что никто не может прочитать эти две истории, не будучи уверенным, что одна заимствована у другой; и поскольку Фа Хиан, за триста лет до Иоанна Дамаскина, видел башни в память о трех побегах Будды, все еще стоящие среди руин королевского города Капилавасту, это означает, что отец-грек позаимствовал свой предмет из буддийских писаний.Если бы это было необходимо, было бы легко указать на еще более мелкие совпадения между жизнью Иосафата и Будды, основателя буддийской религии. Оба в конце концов обращают своих царственных отцов, оба мужественно сражаются против нападений плоти и дьявола, оба считаются святыми перед смертью. Возможно, даже собственное имя могло быть перенесено из священного канона буддистов на страницы греческого писателя. Водителя, который ведет Будду, а затем он ночью убегает из своего дворца, где он оставляет свою жену, своего единственного сына и все свои сокровища, чтобы посвятить себя созерцательной жизни, называется Чандака, по-бирмански, Санна.2 Друг и товарищ Варлаама зовут Зардан. 3 Рейно
с. 176
в его «Mémoire sur l’Inde», стр. 91 (1849 г.), было первым, по-видимому, указавшим на то, что Юдасф, упомянутый Массуди как основатель сабдийской религии, и Юасаф, упомянутый как основатель буддизма автором «Китаб-ал-Фихрист», «оба предназначены для Бодхисаттвы, искажение, вполне понятное с системой транскрибирования этого имени персидскими буквами. Профессор Бенфей отождествил Теудаса, колдуна из «Варлаама и Иоасафа», с Девадаттой буддийских писаний.1
Насколько ощутимы эти совпадения между двумя историями, лучше всего показывает тот факт, что они были отмечены независимо друг от друга учеными Франции, Германии и Англии. Я ставлю Францию на первое место, потому что в свое время г-н Лабулай был первым, кто обратил на нее внимание в одной из своих очаровательных статей в «Дебатах». 2 Более подробное сравнение
с. 177
предоставил доктор Либрехт. 1 И, наконец, г-н Бил в своем переводе «Путешествий Фа Хианя» 2 обратил внимание на тот же факт, а именно., что история Иосафата заимствована из «Жизни Будды». Я мог бы упомянуть имена двух или трех ученых, помимо тех, кто случайно прочитал эти две книги и которые не могли не видеть, что было ясно, как дневной свет, что Иоанн Дамаскен взял главного героя своего религиозного романа из «Лалиты Вистара». «одна из священных книг буддистов; но заслуга в том, что он был первым, принадлежит г-ну Лабуле.
Этот факт, несомненно, чрезвычайно любопытен в истории литературы; но с этим связан еще один факт, который более чем любопытен, и мне интересно, что на него никогда раньше не указывалось.Хорошо известно, что повесть «Варлаам и Иосафат» стала самой популярной книгой в средние века. На Востоке его перевели на сирийский (?), Арабский, эфиопский, армянский и иврит; на Западе он существует на латыни, французском, итальянском, немецком, английском, испанском, богемском и польском языках. Еще в 1204 году король Норвегии перевел его на исландский, а позднее он был переведен миссионером-иезуитом на тагала, классический язык Филиппинских островов. Но это еще не все, Варлаам и Иосафат фактически возвысились до ранга святых как в Восточной, так и в Западной церквях.В Восточной церкви 26 августа — день святых Варлаама и Иосафата; в
с. 178
[продолжение абзаца] Римский Мартиролог, им назначено 27 ноября.
Время от времени возникали опасения относительно исторического характера этих двух святых. Лев Аллатий в своих «Пролегоменах» осмелился задать вопрос, была ли история «Варлаама и Иосафата» более реальной, чем «Киропедия» Ксенофонта или «Утопия» Томаса Мора; но, en bon Catholique , он ответил, что, поскольку Варлаам и Иосафат упоминаются не только в Менее греческой, но и в Мартирологиуме Римской церкви, он не может заставить себя поверить, что их история была вымышленной. .Биллий думал, что сомневаться в заключительных словах автора, который говорит, что он получил историю «Варлаама и Иосафата» от людей, неспособных на ложь, значило бы больше доверять собственным подозрениям, чем христианскому милосердию, которое верит всему. Белларминус думал, что может доказать истинность этой истории тем, что в конце ее автор сам обращается к двум святым Варлааму и Иосафату! Лев Аллатий действительно признал, что некоторые из речей и разговоров, происходящих в этой истории, могли быть работой Иоанны Дамаскена, потому что Иосафат, только недавно обратившийся в веру, не мог цитировать так много отрывков из Библии.Но он подразумевает, что даже это можно объяснить, потому что Святой Дух мог научить Святого Иосафата, что говорить. Во всяком случае, Лев не пощадит тех «quibus omnia sub sanctorum nomine prodita male olent, quemadmodum de sanctis Georgio, Christophoro, Hippolyto, Catarina, aliisque nusquam eos in rerum natura extitisse impudentissime nugantur». Епископ Авраншский тоже сомневался;
с. 179
, но успокоил их, сказав: «Non pas que je veuille soustenir que tout en soit supposé: il y auroit de la témerité à desavouer qu’il y ait jamais eû de Barlaam ni de Josaphat.Le témoignage du Martyrologe, qui les met au nombre des Saints, et leur intercession que Saint Jean Damascene reclame à la fin de cette histoire ne permettent pas d’en douter «1
У нас вопрос об историческом или чисто воображаемом характере Иосафата приобрел новый и совершенно иной аспект. Мы охотно принимаем заявление Иоанна Дамаскена о том, что историю «Варлаама и Иосафата» ему рассказали люди, приехавшие из Индии. Мы знаем, что в Индии ходила история о принце, жившем в шестом веке до нашей эры.К., принц, которому было предсказано, что он уйдет с престола и посвятит свою жизнь медитации, чтобы подняться до ранга Будды. История говорит нам, что его отец сделал все, чтобы предотвратить это; что он держал его во дворце, уединенном от мира, в окружении всего, что делает жизнь приятной; и что он пытался держать его в неведении о болезни, старости и смерти. Из того же рассказа мы знаем, что, наконец, молодой принц получил разрешение на въезд в деревню и что, встретив старика, больного и труп, ему открылись глаза на нереальность жизни и тщеславие. удовольствий этой жизни; что он сбежал из своего дворца и, победив нападения всех противников, стал основателем новой религии.Это история, может быть, легендарная, но в любом случае признанная история Гаутамы S — кьямуни, наиболее известная нам под именем Будды.
Если то же самое рассказывает Иоанн Дамаскен,
с. 180
только имя Иоасафа или Иосафата, то есть , Бодхисаттва вместо Будды; если все человеческое и личное в жизни святого Иосафата взято из «Лалита Вистара» — что следует из этого? Отсюда следует, что в том же смысле, в котором Perrette Ла Фонтена является Брахманом Pañ k atantra, St.Иосафат — Будда буддийского канона. Отсюда следует, что Будда стал святым в Римской церкви; Отсюда следует, что, хотя и под другим именем, мудрец Капилавасту, основатель религии, которая, что бы мы ни думали о ее догматах, по чистоте своих нравов ближе к христианству, чем любая другая религия, и которая имеет значение. даже сейчас, по прошествии 2400 лет, 455 миллионов верующих удостоены высших почестей, какие только может удостоить христианская церковь. И что бы мы ни думали о святости святых, пусть те, кто сомневается в праве Будды на какое-то место среди них, прочитают историю его жизни, как она рассказана в буддийском каноне.Если он прожил описанную здесь жизнь, немногие святые могут претендовать на титул лучше, чем Будда; и никому ни в греческой, ни в римской церкви нет нужды стыдиться того, что он оказал памяти Будды честь, предназначенную святому Иосафату, принцу, отшельнику и святому.
История здесь, как и везде, более странна, чем вымысел; и добрая фея, которую люди называют Шансом, здесь, как и везде, исправила неблагодарность и несправедливость мира.
Сноски
139: 1 La Fontaine, Fables , livre vii., басня 10.
139: 2 Phaedon, 61, 5: Μετὰ δὲ τὸν θεόν, ἐννοήσας, ὅτι τὸν ποιητὴν δέοι, εἴπερ μέλλοι ποιητὴς εἶναι, ποιεῖν μυθους, ἀλλ οὐ λόγους, καὶ αὐτὸς οὐκ ἦ μυθολογικός, διὰ ταῦτα δὴ οὑς προχείρους εἶχον καὶ ἠπιστάμην μύθους τοὺς Αἰσώπου, τούτων ἐποίησα οἶς πρώτοις ἐνέτυχου.
140: 1 Роберт, Fables Inédites , des XII e , XIII e , et XIV e Siècles; Париж, 1825 г .; т. я. п. ccxxvii.
141: 1 Paṇtschatantrum sine Quinquepartitum , edidit I.Г. Л. Косегартен. Бонне, 1848.
Pantschatantra, Fünf Bücher indischer Fablen, aus dem Sanskrit übersetzt . Von Th. Бенфей. Лейпциг, 1859 г.
Hitopade s a , с подстрочным переводом, грамматическим анализом и переводом на английский язык, в Справочниках Макса Мюллера по изучению санскрита. Лондон, 1864 г.
Hitopade s a, eine alte indische Fabelsammlung aus dem Sanskrit zum ersten Mal in das Deutsche übersetzt .Фон Макс Мюллер. Лейпциг, 1844 г.
143: 1 Pañ k atantra , v. 10.
143: 2 Hitopade s a , ed. Макс Мюллер, стр. 120; Немецкий перевод, стр. 159.
144: 1 Примечание A, стр. 188.
148: 1 Готтентотские басни и сказки , доктор В. Х. И. Блик, Лондон, 1894 г., стр. 19.
148: 2 Академия , т. v. p. 548.
149: 1 Die Märchen des Siddhi-kür , или Tales of an Enchanted Corpse , перевод с калмукского фронта на немецкий язык Б.Jülg, 1866. (Это основано на Vetâlapañ k avi m s ati.) Die Geschichte des Ardschi-Bordschi Chan , переведено с монгольского д-ром Б. Юлгом, 1868 г. (На основе на Си м хасанадватри м с ати.) Монгольский перевод Калила и Димна приписывается Мелик Саид Ифтихар эддин Мохаммед бен Абу Наср, который умер A D . 1280. См. Барбье де Мейнар, «Описание де ла Виль де Казвин», Journal Asiatique , 1857, стр.284; Lancereau, Pantchatantra , p. xxv.
150: 1 Выражение Платона: «Как я оделся в львиную шкуру» ( Kratylos, , 411), кажется, показывает, что он знал сказку о животном или человеке, принявшем львиную шкуру без львиного мужества. Поговорка νος παρὰ Κυμαίους, кажется, применима к людям, хвастающимся перед людьми, не имеющими возможности судить. Он предполагает историю об осле, появившемся в львиной шкуре.
Похожая идея выражена в басне об атантре Pañ k (IV.8) красильщик, не будучи достаточно богатым, чтобы накормить своего осла, надевает на него тигровую шкуру. В этой маскировке ослу позволено бродить по всем кукурузным полям, не подвергаясь приставаниям, пока однажды он не увидит осла-самку и не начнет кричать. После этого хозяева поля убивают его.
В Hitopade s a (III. 3) встречается та же самая сказка, только там хранитель поля намеренно маскируется под ослицу и, когда он слышит крик тигра, убивает его.
В китайском Авадане, переведенном Станиславом Жюльеном (т. II, стр. 59), осел берет львиную шкуру и пугает всех, пока тот не начинает кричать и не распознается как осел.
В этом случае снова совершенно ясно, что греки не заимствовали свою басню и пословицу из атантры Pañ k ; но не так легко однозначно определить, была ли эта басня перенесена от греков на Восток или возникла независимо в двух местах.
151: 1 Calilah et Dimna, ou, Fables de Bidpai, en Arab, precédées d’un Mémoire sur l’origine de ce livre .Par Sylvestre de Sacy. Париж, 1816 г.
151: 2 Loiseleur Deslongchamps, Essai sur les Fables Indiennes, et sur leur Introduction en Europe . Париж, 1838 г.
151: 3 Pantschatantra, Fünf Bücher indischer Fabeln, Märchen und Erzählungen, mit Einleitung . Фон. Чт. Бенфей. Лейпциг, 1859 г.
152: 1 См. Weil, Geschichte der Chalifen , vol. II. п. 84.
153: 1 Бенфей, стр. 60.
153: 2 Ср. Barlaam et Joasaph , ed.Boissonade, p. 37.
155: 1 Калила и Димна; или «Басни Бидпая», перевод с арабского г. Преподобный Виндхэм Нэтчбулл, А. М. Оксфорд, 1819 г.
156: 1 Образец Sapientiæ Indorum Veterum, то есть Liber Ethico-Politicus pervetustus, dictus Arabice Kalilah ve Dinanah, Græce Stephanites et Ichnelates, nunc primum Græce ex MS. Треска. Halsteiniano prodit cum versione Latina, opera С. Г. Старкий . Беролини, 1697.
157: 1 Это выражение «четырехкрылый дом» встречается также в атантре Pañ k .Поскольку этого не происходит в арабском тексте, опубликованном Де Саси, очевидно, что Симеон должен был следовать другому арабскому тексту, в котором это прилагательное, принадлежащее санскриту, и, без сомнения, также тексту Пехлеви, было сохранено.
157: 2 Примечание B, стр. 190.
157: 3 Примечание C, стр. 191.
158: 1 Примечание D, стр. 192.
158: 2 Примечание E, стр. 193.
158: 3 Бенфей, Восток и Запад , т. я. п. 138.
158: 4 Там же. т. я. п. 501.Его название: «Exemplario contra los engaños y peligros del mundo», там же. стр. 167, 168.
159: 1 Discorsi degli animali, ди Мессер Аньоло Фиренцуола, в прозе М. А. Ф. (Фьоренца, 1548 г.)
159: 2 La Moral Filosophia del Doni, tratta da gli antichi scrittori . Винегия, 1552.
Trattati Diversi di Sendebar Indian, filosopho morale . Vinegia, 1552. P. 65. Trattato Quarto .
Женщина велит мужу подождать, пока у нее не родится сын, и говорит: —
«Stava uno Romito domestico ne i monti di Brianza a far penitenza e teneva alcune cassette d ‘api per suo spasso, e di quelle a suoi tempi ne cavava il Mele , e di quello ne vendeva alcuna parte tal volta per i suoi бесогни.Avenue che un ’anno ne fu una gran carestia, e egli attdeva a conservarlo, e ogni giorno lo guardava mille volte, e gli pareva cent’ anni ogni hora, che e gli indgiava a empierlo di Mele, и т. Д.
159: 3 Le Plaisant et Facétieux Discours des Animaux, роман Тосканский перевод на французском языке . Лион, 1556, номинал Габриэля Коттье.
Deux Livres de Filosofie Fabuleuse, le Premier Pris des Discours de M. Ange Firenzuola, le Second Extraict des Traictez de Sandebar Indien, par Pierre de La Rivey .Лион, 1579.
159: 4 Анвар-и Сухайли, или Сияние Канопуса, являющееся персидской версией Басни Пилпая, или Книги Калила и Дамна, переведенной на персидский язык Хусейном Ваизом Уль-Кашифи, буквально перевод Э.Б. Иствик . Хертфорд, 1854 г.
161: 1 Примечание F, стр. 194.
161: 2 Примечание G, стр. 194.
161: 3 Примечание H, стр. 196.
162: 1 Диалоги существ морализированные , см. 4то, окр. 1517. Обычно это приписывают прессе Джона Растелла, но мнение г.Haslewood, стр. 163 в его предисловии к переизданию 1816 года о том, что книга была напечатана на континенте, возможно, является правильным. ( Каталог Кворича , июль 1870 г.)
163: 1 Латинский текст более прост: «Unde cum quedam domina dedisset ancille sue lac ut venderet et lac portaret ad urbem juxta fossatum cogitare cepit quod de p̃cio lactis Emerit gallinam qua faceret pullos quos auctosmerett eallinoscelas vende. in oves et ipsas in boves. Sic que ditata contraheret cum aliquo nobili et sic gloriabatur.Et cum sic gloriaretur et cogitaret cum columns gloria duceretur ad illum virum super equum dicendo gio gio cepit pede percutere terram quasi pungeret equum calcaribus. Sed tuncubricatus est pes ejus et cecidit in fossatum effundendo lac. Sic enim non habuit quod se adepturam sperabat. Dialogus Creaturarum optime moralizatus (приписывается Николаю Пергамину, предположительно жившему в тринадцатом веке). Он цитирует Элинандуса в Gestis Romanorum . Первое издание, per Gerardum leeu in Gerardum leeu oppido Goudensi inceptum; munere Dei finitus est, Anno Domini, 1480.«
164: 1 Примечание I, стр. 197.
164: 2 Мой ученый немецкий переводчик, доктор Феликс Либрехт, говорит в примечании: «Другие книги, в которых наша история появляется перед Ла Фонтеном, — это Esopus Буркхарда Вальдиса, изд. Х. Курца, Лейпциг, 1862, ii . 177; примечание к Des Bettlers Kaufmannschaft; и Oesterley, в книге Кирхгофа Wendunmuth , т. 44, примечание к I. 171, Vergebene Anschleg reich zuwerden (Bibl. Des lter. Vereins zu Stuttg. No. 99)
166: 1 Ricerche intorno al Libro di Sindibad .Милан, 1869.
168: 1 Греческий текст был впервые опубликован в 1832 году Буассонадом в его Anecdota Græca , vol. iv. Название, как указано в некоторых MSS. является: Ἱστορία ψυχωφελὴς ἐκ τῆς ἐνδοτέρας τῶν Αἰθιόπων χώρας, τῆς Ἰνδῶν λεγομένης, πρὸς τὴν ἁγίαν πόλιν μετενεχθεῖσα διὰ Ἰωάννου τοῦ μοναχοῦ [другой MSS. читать, συγγραφεῖσα παρὰ τοῦ ἁγίου παρτὸς ἡμῶν Ἰωάννου τοῦ Δαμασκηνοῦ], ἀνδρὸς τιμίου καὶ ἐναρέτου μονῆς τοῦ ἁγίου Σάβα · ἐν ᾖ ὁ βίος Βαρλαάμ καὶ Ἰωάσαφ τῶν ἀοιδίμων καὶ μακαρίων. Иоанн Монахус встречается как имя автора в других произведениях Иоанна Дамаскена.См. Leo Allatius, Prolegomen, p L., в Damasceni Opera Omnia . Эд. Лекьен, 1748 год. Венеция.
В конце автор говорит: Ἐως ὦδε τὸ πέρας τοῦ παρόντος λόγου, ὃν κατὰ δύναμιν ἐμὴν γεγράφηκα, καθὼς ἀκήκουμ παπωνδινν κκουμ παρὰδννν κκουμ παρὰδνινν κκουμ παρὰδνινν κκουμ παρὰδνινν κκουμ παρὰδνινν κκουμ παρὰδνινν παρὰδνιν. Γένοιτο δὲ ὴμᾶς, τοὺς ὰναγινώσκοντάς τε καὶ ἀκούοντας τὴν ψυχωφελῆ διήγησιν ταύτην, τῆς μερίδος ἀξιωθῆναι τῶν εὐαρεστησάντων τῷ κυριῳ εὐχαῖς καὶ πρεσβείαις Βαρλαὰμ καὶ Ἰωάσαφ τῶν μακαρίων, περὶ ὦν ἡ διήγησις. См. Также Wiener, Jahrbücher , vol.lxiii. стр. 44-83; т. lxxii. pp. 274-288; т. lxxiii. С. 176–202.
169: 1 Littré, Journal des Savants , 1865, стр. 337.
169: 2 Martyrologium Romanum , независимо от его авторитета, четко заявляет, что деяния Варлаама и Иосафата были написаны Sanctus Joannes Damascenus. «Aped Indos Persis finitimos sanctorum Barlaam et Josaphat, quorum actus mirandos sanctus Joannes Damascenus conscripsit». См. Леонис Аллатий Пролегомен, в Опера Иоанна Дамасчени , стр.170 изд. Lequien, т. L п. xxvi. Он добавляет: «Et Gennadius Patriarcha per Conch. Florent. Cap. 5: οὐχ ἦττον δὲ καὶ ὁ Ἰωάννης ο μέγας τοῦ Δαμασκοῦ ὀφθ αλμὸς ἐν τῷ βίῳ αγωνε».
170: 1 История гробов, хорошо известная из Венецианского купца , происходит в Варлааме и Иосафате , хотя там она используется для другой цели.
171: 1 Ср. Бенфей, Pantschatantra , т. я. п. 80; т. II. п. 528; Les Avadanas, Contes et Apologues indiens , par Stanislas Julien, i.С. 132, 191 Gesta Romanorum , cap. 168; Homáyun Nameh , cap. iv .; Гримм, Deutsche Mythologie , стр. 758, 759; Liebrecht, Jahrbücher für Rom. и англ. Literatur , 1860.
172: 1 Лалита Вистара , изд. Calcutt., Стр. 120.
172: 2 Там же, с. 225.
172: 3 См. Чипы M. M. из немецкой мастерской , Amer. изд., т. я. п. 207.
175: 1 Minayeff, Mélanges Asiatiques , vi. 5, стр.584, примечания: «Согласно легенде в Mahâvastu Ya s as или Ya s oda (в менее полной форме можно найти в Schiefner, Eine tibetische Lebensbeschreibung Sâkyamunis , p. 247; Hardy , Manual of Buddhism , p. 187; Bigandet, The Life or Legend of Gaudama , p. 113), купец появляется в доме Yo s oda, за ночь до того, как ему приснился сон, побуждающий его уйти. его отцовский дом, и провозглашает ему истинное учение.
175: 2 Журнал Американского восточного общества , vol. iii. п. 21.
175: 3 В некоторых местах можно почти поверить, что Иоанн Дамаскен не только слышал историю Будды, как он говорит, из уст людей с. 176, который привез его из Индии, но перед ним был сам текст «Лалита Вистара». Таким образом, при описании трех или четырех побуждений мы действительно обнаруживаем, что буддийский канон представляет Будду как видящего три последовательных побуждения: сначала старого, затем больного и, наконец, умирающего, в то время как Иоанна заставляет Иоасаф встретить двух мужчин на своем пути. первая поездка, одна искалеченная, другая слепая и почти умирающий старик на второй поездке.Пока есть разница, которую лучше всего можно объяснить, допустив рассказ самого Иоанна Дамаскена, а именно: что эта история была привезена из Индии и что ее просто рассказали ему достойные и правдивые люди. Но, если бы это было так, мы имеем здесь еще один пример упорства, с которым устная традиция способна сохранить самые мелкие моменты истории. Старик описывается длинной цепочкой прилагательных как на греческом, так и на санскрите, и многие из них до странности похожи. Греческое γέρων, старое, соответствует санскритскому g îr n a; πεπαλαιώμενος, возраст, санскрит, v ri ddha; ἐρρικνώμενος τὸ πρόσωπον, сморщенный на лице, is balîni k itakâya, тело покрыто морщинами; παρείμενος τὰς κνήμας слаб в коленях, is pravedhayamâna h sarvângapratyangai h , дрожит во всех конечностях; συγκεκυφώς, изогнутый, куб g a: πεπολιώμενος, серый, is palitake s a; ἐστερήμενος τοὺς ὀδόντας, беззубый, is kha n d adanta; ἐγκεκομένα λαλῶν, заикание, это khurakhurâva s aktaka n th a.
176: 1 Zeitschrift der Deutschen Morgenländischen Gesellschaft , vol. xxiv с. 480.
176: 2 Дебаты , 1859, 21 и 26 июля.
177: 1 Die Quellen des Barlaam and Josaphat, in Jahrbuch für roman. и англ. Litteratur , т. II. п. 314, 1860.
177: 2 Путешествие буддийских паломников Фаххиан и Сун-гун из Китая в Индию . (400 A D . И 518 A D .) Перевод с китайского Сэмюэля Бил.Лондон, Trübner & Co. 1869.
179: 1 Littré, Journal Les Savants, 1865, стр. 337.
Гуманитарные науки | Бесплатный полнотекстовый | Мы все живем в Fabletown: Басни Билла Уиллингема — сказочная эпопея для 21 века
2. Новаторские имитации: использование сказочных подделок в баснях
Последние пару десятилетий выявили совпадения повествовательных особенностей комиксов. фольклор и постмодернистские литературные техники. Как объясняет Гейл де Восс, в опыте чтения комиксов многое связано с участием аудитории с устным исполнением фольклора: «В формате комиксов читатель должен размышлять о том, что происходит в сточных канавах (промежуток между панели), а также прочитать визуальные подсказки для интерпретации рассказа, и, как и в устной сказке, опыт и биография читателя не только обогащают прочитанный рассказ, но и индивидуализируют его »([3], с.152). Помимо признания де Воссом этой фольклорной динамики чтения комиксов, среда комиксов часто склоняется к застенчивой смеси повествовательных элементов, где некоторая степень имитации неизбежна — и это особенно важно в случае сказочных комиксов, которые по сюжету и замыслу содержат яркий комментарий предшествующей традиции. Такое использование стилизации широко распространено в постмодернистской литературной фантастике, и неудивительно, что Уиллингем использует стилизацию в своем повторении предыдущих подходов к сказочным персонажам Басен, но использование этой техники далеко от «мертвого языка». »Концепции деградированной литературной пародии Фредрика Джеймсона.2 После того, как Линда Хатчинсон подчеркнула, что «постмодернистская пародия не игнорирует контекст прошлого», и ее цитату Анджелы Картер как одного из примеров «новизны и индивидуальности» в использовании стилизации, я бы сказал, что Уиллингем, как и Картер, успешно справляется с пародийными вызовами сказочных сказок прошлого ([5], с. 90). Более того, использование Уиллингэмом сказочной стилизации напоминает гораздо более ранних авторов-новаторов сказочной традиции, которые также подчеркивали взрослые темы сказок.Сказочные пародии во Франции восемнадцатого века, например, как объясняет Джек Зайпс в своей книге «Почему Fairy Tales Stick», «граничили с бурлеском и даже с мрачным и гротескным». […] Сентиментальная любовь была пародирована. Многочисленные сказки отказались от морали в пользу порнографии и эротики »([6], с. 76). Золковер определяет «сказочную стилизацию» Уиллингема как «постмодернистское смешение элементов из множества мест в сказочном дискурсе, которое одновременно служит комментарием, игрой и сказкой сама по себе» ([2], с. .41). Басни — это также обширный культурный текст, затрагивающий аспекты современной Америки в отношении СМИ, сексуальности и политики. Сказочные персонажи Fables богаче во всех аспектах, которые исследует Уиллингем, от классического литературного воспроизведения знаменитых сборников до эстетики Диснея и более жестоких, грубых и ужасающих трактовок. Подход Уиллингема к сказочному повествованию синкретичен, но также уникален. Ссылаясь на своего главного героя «Джека из басен», Уиллингем объясняет: «Джек может быть Джеком Хорнером, Джеком из Бобового стебля, Джеком в зеленом и Джеком Убийцей гигантов, но абсолютно не Джеком Спраттом.Мне нужно было, чтобы Спратт был сам себе товарищем, и он был таким по воле писателя »[7]. Именно это противоречие между подчинением Уиллингема сказочных персонажей его всеобъемлющему повествованию и традиционными фольклорными идентичностями определяет импульс повествования вселенной Fables. Мы видим этот повествовательный двигатель, создающий трения между изобретением и традициями, следуя прецедентам пересечения комиксов, сказкам и сказкам, национальной мифологии и личному воображению — особенно с такими персонажами и историями, как искупление Большого Злого Волка и роман с Белоснежкой, тщательно продуманное соперничество между Белоснежкой и Красной Розой, горечью Пиноккио, солипсистским обожествлением Джека и моральной сложностью фрау ТотенКиндер, легендарной ведьмы и каннибала братьев Гримм «Гензель и Гретель».«Басни Уиллингема» реконфигурируют сказочных персонажей как полубогов комиксов, чья сила зависит как от популярной, так и от традиционной культуры, но чей выбор может выходить за рамки культурных ограничений предыдущих повествований. Вселенная Fables ценит традиции, но приветствует инновации.3. Fabletown: Neverland в Большом Яблоке — Материальное отображение магии для Mundies
В первом томе Fables (выпуски 1–5) читатели сталкиваются с некоторыми фундаментальными элементами вселенной Fables ([8], с.5–11). Fabletown скрыт в Нью-Йорке. В этой секретной цитадели множество персонажей из фольклора, мифов и легенд покинули свою родину и научились жить рядом с обычными людьми, известными как «бездельники». Как отмечает Андреа Миллер в своем обзоре начальных выпусков «Басен» в 2002 году, этот ретрит в Нью-Йорке является «самым ярким упоминанием этнической принадлежности» с «условиями [подобными] еврейской диаспоре» ([9], стр. 253) . Некоторые консерваторы аплодировали, а некоторые либералы осуждали «Басни» за то, что они считают произраильской позицией.3 За вторжением на родину стоит Противник, призрачная фигура, чья загадочность сначала напоминает Сатану, Темного Лорда или Мордора, хотя его личность в конечном итоге раскрывается как Джеппетто. Да, тот самый персонаж, который сконструировал Пиноккио. Говоря о кукле, которая хотела быть мальчиком, Пиноккио является примером того, как Уиллингем решил включить фэнтези-литературу, которая не является строго фольклорной, но перекликается с традиционным баснописанием в использовании магии и влиянии на литературную культуру.4 В самом деле, совершенно очевидно, что «выбор и расширение Уиллингема термина« басня »в противоположность« сказке », возможно, основывается на более широкой системе координат» ([12], с. 97). Как и Пиноккио, Уиллингем также включает материалы из других сказочных литературных фантазий, таких как «Алиса и страна чудес» Льюиса Кэрролла и «Зазеркалье», а также книги Фрэнка Баума «Оз». Ворпальный клинок из «Бармаглота» Кэрролла используется Маленьким Блю Блю, чтобы уничтожить огромного деревянного демона, которого Джеппетто создал как публичную форму Противника ([13], с.169). Сам Фаблтаун, как отмечает Золковер, «буквально находится на перекрестке фольклорной и литературной генеалогии […] на углу улиц Снегирь и Киплинг» ([2], с. 48). Осуществляя литературные аллюзии посредством пространственной репрезентации, серия комиксов Уиллингема упивается перекрестным духом комиксов и материализует мета-рассказывание историй, в котором ничто не ограничивает творческий импульс синтетического повествования5. «Басен», трактовка Уиллингема Пиноккио, исследует буквализм его персонажей, взятых из фольклора или печатных изданий, особенно в отношении материальной — и особенно плотской — динамики магии.Во время «Дня памяти» Пинночио с явной горечью на своем идеально завершенном лице замечает: «Мне больше трех столетий, и я все еще не достиг половой зрелости. Я хочу вырасти, хочу, чтобы у меня упали яйца, и я хочу, чтобы меня трахнули »([8], с. 87). Эта резкая конфронтация с плотской сексуальной идентичностью — а также пародийная насмешка в адрес Пинночио — является отличительной чертой риторического подхода «Басен». Помимо пышных фантазийных изображений и графического насилия, прямое изображение сексуальности является причиной предупреждения на обратной стороне каждого тома: «Предлагается для зрелых читателей».Уиллингем не очищает, не идеализирует или не инфантилирует сказки. Он изо всех сил старается воплотить их в жизнь со страстью и горем из плоти и крови для взрослой аудитории, которая нуждается в чем-то приземленном среди фантастического. Порой громкий акцент на сексуальности риторически позиционирует серию «Басни» как жизненно важное повествование, пульсирующее либидо, будь то боевое, супружеское или мета-вымышленное приключение. Все это нанесено на мрачные улицы Фейблтауна.3.1. Возвращение взрослого жанра: использование в баснях насилия и сексуальности
Акцент в баснях на сексуальности, насилии и пародии на сказки частично перекликается с более широкой литературной областью спорного идеологического присвоения жанра народных сказок.Как отмечает Джек Зайпс в «Сказках и искусстве подрывной деятельности», сказки пересматривались и переупаковывались авторами и педагогами, чтобы воспитывать детей; эти переработанные сказки стали «своего рода литературным дискурсом о нравах, ценностях и манерах, чтобы дети стали цивилизованными в соответствии с социальным кодексом того времени. Авторы сказок для детей действовали идеологически, представляя свои представления о социальных условиях и конфликтах, и они взаимодействовали друг с другом и с прошлыми писателями и сказителями фольклора в публичной сфере »([14], с.3). Подчеркивая взрослые особенности сказок в Баснях, Уиллингем участвует в этом «литературном дискурсе о нравах, ценностях и манерах», хотя он бросает вызов моралистическому и ребяческому присвоению более ранних трактовок сказочных персонажей6. собственные идеологические тенденции: либертарианство, прагматизм и милитаристский героизм становятся уважаемыми принципами. Однако вселенная Fables определяется не столько моральной жесткостью или идеологической чистотой, сколько жаждой власти и связей.Семейная преданность важнее национальной; индивидуальные амбиции и смелость эффективны, если они используются с чувством стратегической практичности, а не с догматами или навязчивой идеей. Обрамление этих зрелых тем, изображения насилия и сексуальности усиливают ориентацию на взрослую аудиторию. Как и проза, художественное произведение не поражает: в этом вводном томе полностраничная иллюстрация кровавого зала Роуз Ред содержит лужи крови от угла до угла. Рядом с разбитым зеркалом в верхнем правом углу панели слова «Нет больше счастья и никогда» стекают по стене красным, изрезанная множеством кровоточащих порезов.Эта фирменная сказочная фраза бросает вызов обычным повествовательным ожиданиям читателя, подрывая самоуспокоенность из-за кровавого сценария. Этот болезненный удар клише «долго и счастливо» — одна из многих дискурсивных тактик, которые Уиллингем использует, чтобы поиграть с предположением читателя о том, что такое сказка, и как «Басни» используют провокацию и новаторство. Хотя читатель может предположить, что Роуз Ред была убита, на самом деле она вступила в сговор со своим парнем Джеком, чтобы устроить аферу, чтобы не выйти замуж за Синюю Бороду, от которой Роза получила щедрое приданое.Неискренняя помолвка Роуз с печально известным убийцей жен всегда имела целью деньги: Джек убедил ее, что эти средства необходимы для финансирования его схемы dot.com, которая не имела успеха. После того, как Синяя Борода узнает, что его эксплуатировали и у него нет выхода, мы можем видеть по его сжатым глазам и губам, что, хотя он еще не полностью оправдал свою злодейскую репутацию в серии Fables, он позже выразит свою злобу, несмотря на Генеральная амнистия, и он действительно делает это, нацелившись на Белоснежку и Бигби.73.2. Мифическая судьба, сказочные личности, переходы и моральное развитие в баснях
Несмотря на такие предательства, Генеральная амнистия остается ключевым институтом цивилизации Фейлтауна, который продолжает подвергать сомнению понятия моральной реабилитации и значимых изменений. Даже после многих лет войны против Родины Джеппетто предлагается и принимает Генеральную амнистию. Работа Марка Бэкингема подчеркивает важность этого грандиозного события, буквально выходя за рамки рамки на поля этого двухстраничного разворота.В частности, чтобы визуально напомнить нам о том, как сказочные персонажи во вселенной Fables могут преодолеть свои традиционно узкие роли, мы видим главных персонажей в этом маргинальном пространстве, таких как Синдбад и Роза Ред слева и Красавица и Чудовище (в его лихая человеческая форма) справа ([13], с. 176–77). Тотенкиндер, которая является триумфатором возможности Общей амнистии для полноценной реабилитации, далее подчеркивает искупительный и преобразующий потенциал Общей амнистии своими замечаниями о Синей Бороде: «О, он будет вести себя хорошо.Мы с Джепетто прекрасно поладим »([13], стр. 177). Институт всеобщей амнистии помогает исследовать ряд личных взаимоотношений между социальной и политической властью, врожденным желанием, духовным искуплением и абсолютным злом. Сосредоточив внимание на процессе изменения этих персонажей, Уиллингем использует различные точки зрения на значение личности. Конечно, «личность» — недостаточный термин при обсуждении литературного персонажа — и сказочного персонажа в частности, поскольку аспекты главных героев сказки представляют собой связку сюжетных функций, паттернов и мотивов.Как правило, характерные черты сказочных персонажей фиксируются, и они не всегда способны к значимым изменениям. Если главные герои сказки меняются, это часто является раскрытием глубинной сущности, а не истинной трансформацией. Структурно изменение сказочных персонажей связано с движением сюжета между противоположностями, как описывает Мария Татар, следуя концепции Макса Люти об «крайних контрастах» в народной сказке: «Как атрибуты персонажей, так и социальные условия могут меняться от одной крайности. к другому »([16], с.100). Что касается контрастов и изменений характера, мы склонны видеть эту дихотомию с последствиями различного поведения между братьями и сестрами и другими соперниками. Что касается главных героев, обычно магические способности воплощают черты характера, а не сигнализируют о значимых изменениях отношения: девушка, которая к концу сказки выплескивает золотые монеты изо рта, с самого начала имела в себе что-то красивое и милосердное8. стать гостеприимным; заканчивается он с жабой, сидящей на его голове.9 Тем не менее, в «Баснях» существенные изменения возможны, хотя сама эта подвижность привела в замешательство некоторых критиков: «персонажи имеют мало общего со своими предшественниками, кроме имен» ([12], стр. 101). Напротив, у персонажей басен есть сильная связь со «своими предшественниками», и именно в ответ на их сказочные истории, персонажи «Басни» стремятся измениться. Именно в этом отношении важность всеобщей амнистии в баснях невозможно переоценить. Персонажи Бигби (бывший Большой Злой Волк из фольклора, сборника сказок и кинематографической славы) и Тотенкиндер (ведьма из «Гензеля и Гретель») олицетворяют возможности мифических трансформаций, которые допускает сюжетный прием Уиллингема о всеобщей амнистии.Как два таких грозных воплощения физической и магической силы из сказочной традиции, Уиллингем расширяет глубину этих персонажей с помощью эпических предысторий. Мы узнаем, что Бигби — коротышка, сын волчицы (Зимы) и самого Северного Ветра. Эта мифическая история происхождения — мастерский ход импровизационного мифотворчества Уиллингема; Стремление персонажа стать легендарным монстром и сила порывистого волчьего дыхания имеет смысл благодаря этой наследственной этиологии.10 Концепция наследия Бигби у Уиллингема также демонстрирует его синкретический этос в отношении сказок, который возник из его чувства пересечения в культуре комиксов:Это был весь хлеб с маслом двух больших империй комиксов, DC и Marvel […] воображать, что персонажи одной истории появятся в другой, было уже моей второй натурой, когда я открывал для себя сказки. В моей голове сложилось впечатление, что тот же самый Большой Злой Волк рассердил бедную Красную Шапочку, а также взорвал дома в Трех Поросенках. В этих рассказах нет ничего, что заставило бы меня поверить в то, что это были разные волки.
Уиллингем здесь расширяет более ограниченную концепцию кроссовера комиксов — с участием разных персонажей из разных сюжетных миров, принадлежащих одной и той же компании — до более широкой матрицы повествования, где любой персонаж литературной и фольклорной традиции может перейти к любому повествовательный мир.Заимствование этого кроссовера из комиксов позволяет Уиллингему развить вселенную Fables значительной глубины, которая объединяет фольклорные, литературные и кинематографические источники. Понятие всеобщей амнистии использует потенциал перехода этих сказочных персонажей не только для традиционного взаимодействия, но и для выявления новых связей, отношений и поведения.
Это из-за предпосылки всеобщей амнистии, что так много злых или деструктивных персонажей, таких как Бигби, Тотенкиндер и Синяя Борода, сосуществуют с Маленьким Блю, Золушкой, Белоснежкой и т. Д.Однако, как заметили Мартин и Карасек, эти сказочные злодеи временами сильно отличаются от своих предыдущих воплощений в сказках, и поучительно сравнить их индивидуальное развитие. Бигби борется со своей волчьей идентичностью, и он возвращается к форме люпина, например, чтобы угрожать Синей Бороде, когда он угрожает мучить Джека. В свою очередь Синяя Борода подстрекает Бигби: «Ой, смотри. Спустя столько лет волк наконец сбросил овечью шкуру, чтобы еще раз показать нам настоящего зверя под ней.Большинство из нас знали, что это лишь вопрос времени, когда ты вернешься к своим старым привычкам, Бигби. Природу отрицать нельзя »([8], с. 65). Однако эссенциалистское утверждение Синей Бороды является редуктивным; Бигби сдерживает себя и упрекает Синюю Борода за его жестокие намерения в отношении Джека: «Мы больше так не поступаем» ([8], с. 66). Тем не менее, эти взаимодействия персонажей показывают несоответствие между Всеобщей амнистией как политической реальностью и личными убеждениями. Свобода воли — это мост, который, как указывает Уиллингем, делает убедительной личную трансформацию, а не сам политический указ.4. Боевое мужество и ответственность сообщества: описание подрывных проявлений героизма в баснях
Уиллингем представляет Бигби как пример персонажа, который готов принять идеал всеобщей амнистии и сознательно борется со своими деструктивными страстями в отличие от Синей Бороды, которая скрывает свою нелояльность и после нескольких предательств Fabletown присоединяется к силам Противника. Это очень далеко от Бигби, который не только принимает человеческую форму в той мере, в какой он может стоять в Фейлтауне (тем лучше, если он будет выполнять свою роль шерифа на низком уровне, вместо того, чтобы сморкаться с большими глазами, большим носом или большим носом). зубы), но также проявляет человеческие эмоции.Бигби влюбляется в Белоснежку и развивает чувство ответственности за сообщество Fabletown. Эти свидетельства добродетели в Бигби не просто кажутся показателями его способности к изменениям, но, скорее, выражают более благородный потенциал его мифического существа. В качестве шерифа и главного советника в отношении Противника, Уиллингем наполняет Бигби героической аурой, подобающей сыну бога — Северному Ветру.
В большей части первой половины серии Fables Бигби проявляет свой героизм через военный конфликт, будь то воспоминания во время участия Америки во Второй мировой войне или главной войны во вселенной Fables против противника.В своем физическом профиле Бигби транслирует известные иконы мужественности из мира супергероев комиксов и кинематографического жанра крутых детективов в стиле нуар: Росомахи и Сэма Спейда. Он впечатляюще мускулист, часто курит, носит тусклый плащ, растрепанные длинные волосы, постоянную пятичасовую тень и хмурое лицо на волосатом лице. Мужской милитаризм Бигби встревожил некоторых критиков, особенно из-за опасности прославления войны в упрощенной форме. Марк Хилл осуждает Бигби за то, что он олицетворяет «удушающую жесткую мужественность, привилегированную в тексте» и служит для продвижения консервативной политической точки зрения на войну ([20], с.182). В частности, Хилл «обеспокоен» тем, как Уиллингем «обращается к культурной памяти мужского героя-солдата в войне, достойной сражения» ([20], с. 186). Хилл утверждает, что «если« Басни »- это волшебное зеркало американского общества, то оно отображает страну, которая прославляет войну, и солдат, которые сражаются с ней» ([20], стр. 192). Нельзя отрицать, что изображение Бигби в «Баснях» часто воспевает милитаристскую и националистическую мужественность. Сам Уиллингем утверждает, что комиксы о супергероях должны поддерживать американские ценности.В «Супергероях: все еще много супер, но некоторые герои теряются» Уиллингем объясняет, как, имея возможность написать о Бэтмене и Робине, он убедился, что они выступают как «хорошие, стойкие герои, с непоколебимым личным кодексом и твердым пониманием. их миссия ». Тем не менее, Уиллингем проводит различие между двусмысленным миром Басен и националистическими комиксами о супергероях: «Есть […] место моральной двусмысленности […] и вечной борьбе несовершенных людей, пытающихся найти свой путь в мрачной и мрачной атмосфере. равнодушный мир.Я планирую продолжить все это и многое другое в своей серии «Басни». Но для меня, по крайней мере, жанр супергероев должен быть другим, лучше, с более высокими стандартами, более высокими идеалами […] »[21]. В какой степени Уиллингему преуспел в создании более неоднозначного нюансированного мира в «Баснях» — это спорно, но анализ всей серии, а не отдельного момента в сюжетной линии действительно предполагает, что изображение милитаризма и мужественности эволюционировало по мере того, как сюжетная линия трансформировалась из цели. ориентированный на конфликт сценарий для исследования связей в сообществе, определяемом различными личностями, идеологиями и полами.Басни, изображающие военную маскулинность, не статичны, равно как и участие в сериале гендерных ролей. Хилл определяет, как независимость Сноу смещается в сторону подчинения в контексте ее отношений с Бигби. Однако статья Хилла была написана до того, как в сюжетной линии произошли существенные изменения, в результате которых мужские персонажи были маргинализованы, а женские басни стали главными движущими силами и движущими силами Фейблтауна и всей вселенной. Хилл также признает Бигби «орудием цивилизации» после его романа с Белоснежкой и ее «заклинания, позволяющего ему по желанию переключаться между волком и человеком» ([20], с.184). Истина большей траектории истории Басен состоит в том, что Бигби становится орудием «цивилизации», а также мести и междоусобной войны из-за манипуляций и магии более доминирующих женских басен. После своего поражения в битве от Брандиш, которая превращает его в стеклянную статую, которую он быстро разбивает, Бигби возвращается из загробной жизни и управляется сначала миссис Спратт, а затем Роуз Ред, пока она не прекращает конфликт против своей сестры Сноу. Если сформулировать окончательный конфликт с гендерной точки зрения, эта последняя война в «Баснях» выиграна не мужской силой, а женским признанием важности сообщества после того, как фетиш милитаризма был отброшен.Даже в более ранней войне с противником история Уиллингема указала на то, что мужской милитаризм был деструктивным и несовместимым с долгосрочным выживанием. Хотя Прекрасный Принц предложил одно из самых сексистских уравнений из серии «Басни» между военной силой и сексуальными завоеваниями («будь то отчаянная война или женская добродетель, я всегда побеждаю в своих битвах»), это его самопожертвование — первая из его взглядов. а затем его жизнь о том, что Прекрасный принц вносит свой последний вклад в сохранение Фейблтауна ([13], с.143). Вскоре после этого погибает и Блю Блю. В смерти героев может быть слава, но в более поздних томах серии «Басни» отсутствие руководителей становится совершенно очевидным, как и неявное послание, одобренное сознанием Уиллингема или нет: сообщество, которое основывает свой этос на вечный вооруженный конфликт не продлится долго. В то время как общие замечания Хилла о первоначальном превознесении войны и мужественности в серии «Басни» являются острыми и уместными, решение истории скорее женским соглашением Роуз и Сноу, чем мужскими завоеваниями, приуменьшает важность милитаристской и героической мужественности.Боевое мастерство, которое когда-то представляли Бигби, Прекрасный принц и Блю Блю, затмевается прочными связями большой семьи Басен, сообщества, в котором Роуз и Сноу мирятся. Признание верховенства цивилизованных общественных обязательств ниспровергает притязания на героическую мужественность. Способность к цивилизованным изменениям, пожалуй, наиболее очевидна, когда Бигби проводит некоторое время на небесах после смерти (временно), Бой Блю сообщает ему, что его любовь к Белоснежке имеет изменил его судьбу: «Ты сражаешься за Снег и детенышей, и, кроме того, за тех, кто для тебя важен.Это единственная рифма и причина вселенной. […] Если есть более серьезное намерение, оно не будет навязываться вам — нам. Вы сами решаете, что это будет. Свобода — отстой, а? ([22], стр. 115–16). Бигби по-прежнему способен на насилие, но это серьезное насилие, потому что оно сосредоточено на сохранении его семьи и друзей, а не на завоевании или даже национальной защите абстрактного идеала. Слова Блю подчеркивают духовный экзистенциализм, лежащий в основе вселенной Fables. Автономность и связь преобладают над другими факторами.Общая амнистия помогает создать атмосферу, в которой эти персонажи смогут связать личную автономию с коллективной ответственностью.5. Двойной двойной труд и проблемы? Зарождение женской тьмы и оккультного искупления в баснях
Подобно преданности Бигби Fabletown и его семье, Тотенкиндер демонстрирует тенденцию уважать прагматизм для выживания значимого сообщества. Она использует свое оккультное мастерство, чтобы помогать предсказывать конкретные угрозы и формулировать магические решения. Как величайший небожественный маг во вселенной Fables, Тотенкиндер выступает как архетип личной жертвы на службе эзотерической силе.В «Сказке ведьмы» о 1001 ночи снегопада Уиллингем не только представляет, как Тотенкиндер интегрирован в Fabletown (Белоснежка и Роза Ред обнаружили ее все еще живое сожженное тело в печи в ее хижине), но он изображает эпохальную глубину ее магическая сила: «Я родилась в племени туманных гор, через семь лет после того, как лед отступил от нашего нынешнего дома. Я стала женщиной на четырнадцатое лето […] Когда пришла моя первая лунная кровь, у меня начались видения и предчувствия »([18], с.98). Молодой Тотенкиндер, одаренный вторым зрением, связанным с женской сексуальностью, является вундеркиндом, который помогает направлять племя, предсказывая миграцию дичи и исход стихийных бедствий. Однако она не предвидит последствий битвы между ее племенем и другим племенем, в результате чего ее муж, сын вождя, женится на дочери соперничающего вождя во избежание дальнейшего конфликта. Она изгнана из пустыни и приносит в жертву своего ребенка: «Я никогда не смогу выжить в одиночку, если не найду больше силы, чем может дать кровь луны.[…] Любые духи неба, луны и звезд, узрите дар, который я даю вам. «И пришла сила. В изобилии »([18], с. 103). Таким образом, стремление Тотенкиндер к жизни детей возводится к осознанной стратегии ритуального расширения прав и возможностей, необходимых ей для выживания в патриархальном мире. Ее силы растут с большим количеством жертв, и она добивается мести, а также виртуального бессмертия: «Жертвуя двумя в год, я перестал стареть» ([18], с. 104). Мы наблюдаем за ее развитием на протяжении веков — ее участием в нескольких известных сказках о магических препятствиях и чарах, таких как «Утес трех козлов Билли», «Принц-лягушка», «Рапунцель» и «Красавица и чудовище».Уиллингем подчеркивает, что Тотенкиндер — всегда безымянная ведьма в сказках, так же как Джек — вездесущий молодой герой. Услышав биографию Тотенкиндер, Белоснежка не доверяет ее природе и не хочет брать ее в Фейлтаун и нанимать ее для помощи против Противника, но Роза Красный силен, как подчеркивает Белоснежка в роли повествователя-кадра: «Она всегда усыновляла раненых животных и птиц со сломанными крыльями, вылечивая их» ([18], с. 112). Тотенкиндер в конечном итоге становится не только могущественным союзником в борьбе с Противником, но и в борьбе с еще большим врагом Фейблтауна, мистером Фейблтауном.Темная — хотя во время противостояния она потерпела поражение. Это яркий пример психической глубины Тотенкиндер: когда она собирает свое магическое оружие, чтобы использовать его против мистера Даркла, «самая старая форма», которую она вызывает, — это «камень алтаря, на котором я впервые пожертвовала жизнью своего собственного ребенка» — она называет этот камень «проклятием» и кладет на него свою иссохшую руку: «и Сожаление» ([23], с. 67). Уиллингем не стремится уклоняться, отвергать или осуждать моральную тьму, в которой движется Тотенкиндер; это прямо под открытым небом.Это прямое столкновение с ужасной ценой власти — одна из основных тем серии «Басни». Сами Роза Ред и Белоснежка узнают об этих издержках для психики и души, и это говорит о том, что из-за склонности Роуз Тотенкиндер присоединяется к двум сестрам. Вместе эта троица могущественных и противоречивых женщин отправляется на поиски Фейблтауна, где якобы прощено прошлое.7. Игра Трикстера: метафисментальные импровизации Уиллингема из «Джек из басен»
Исцеление не в финале, однако в «1001 ночи снегопада», где, услышав рассказ Белоснежки о гномах, султан остается в неведении о том, что это история. так личное.Его ответ подчеркивает энтузиазм Уиллингема (и многих фольклористов): «У каждой хорошей истории есть сотни различных версий, Сноу. Вот что делает их бесконечно чудесными и восхитительными »([18], с. 55). Этот мета-фиктивный жест в сторону разнообразного разнообразия фольклора подчеркивает множество уровней обрамления, новаторства и синкретической связи во вселенной Fables, посредством чего множество точек зрения — от средневековья до современности — задействовано посредством свежего переосмысления роли пола, пола и т. Д. семья, зло, война и любовь в классических сказках.Наиболее ярким из импровизационных подходов Уиллингема к синкретизму и метафизму является «Джек из басен». Один из многих способов, которыми Уиллингем предлагает новаторство и глубину в «Джеке из басен», — это демонстрация широкого знакомства с различными сказками и традициями. Например, хотя случайный читатель не имеет представления об Аппалачских, Южных и Канадских сказках о Джеке, фольклористы хорошо осведомлены об устной традиции, касающейся Джека в Северной Америке. Мы видим намеки на ряд приключений Джека в различных выпусках «Джек из басен», а также видим проявления сил, которые напоминают нам о разнообразии фольклорных приключений Джека, например, как Джек не только говорит о «видениях».Страшные предзнаменования. Они нечеткие и туманные, но это правда. Я чувствую это », но он принял форму дракона ([36], с. 75). Обе силы напоминают канадскую сказку «Первый раз, когда Джек попал в Америку», где он может принимать различные формы и знать все, слизывая «всю мудрость мира» из котелка ведьмы ([ 37], стр. 214). Однако способности Джека в «Баснях», как правило, гораздо более ограничены, и когда он становится свидетелем того, как персонаж Рэйвен превращается в животное, он размышляет: «Кто знал, что Рэйвен может превратиться в птицу? Если бы я мог превратиться в птицу, я бы делал это постоянно »([38], с.79). В сказке это проявление мотива дуэли магов, и мы видим Джека в «Баснях Уиллингема», действительно способного время от времени сражаться с владеющими магией противниками, хотя в своей драконьей форме он обречен на смерть своим сын, Джек Фрост, рожденный от Ледяной Королевы. Патриархальные конфликты — это знакомый фольклорный сценарий, от узурпации Урана и Кроноса до непреднамеренного убийства Кухулином своего неизвестного сына. Вдобавок весь спин-офф «Джек из басен» происходит после его изгнания из города Басни, и эти извилины в Северной Америке также во многом соответствуют духу заключительного предложения «Джек впервые приехал в Америку»: «И это это история о том, как он с самого начала приехал в Америку, и с тех пор он делает это самостоятельно »([37], с.217). В «Баснях» Джек пробирается сквозь высокомерие и интуитивную прозорливость, демонстрируя понятие Макса Люти о «универсальной взаимосвязанности» в сказочном мире: «Герой — везунчик. Как будто невидимые узы связывают его с тайными силами или механизмами, которые формируют мир и судьбу »([25], с. 57). Есть также динамика силы, которую использует Джек, которая не имеет явного фольклорного приоритета: ибо Например, когда он сообщает своим попутчикам, что у него есть портфель, в котором он спрятал все сокровища, недавно извлеченные из затерянного города золота, он объясняет, что портфель со временем стал волшебным: «В течение многих лет это был просто обычный портфель.Но с тех пор, как я отправился в путь, он просто … вырос. Должно быть одно из преимуществ быть в центре всех историй »([38], стр. 102) .15 Есть также множество фольклорных элементов для Джека, которые Уиллингем не включает, например, тот факт, что, несмотря на прецеденты народных сказок поскольку у Джека есть братья, как в британском, так и особенно в американском вариантах, включая версии Ричарда Чейза, обычно называемые Уиллом и Томом, Уиллингем не включает персонажей-братьев в мир Басен Джека. Однако возникает вопрос, читал ли Уиллингем какие-то отчеты о пороках Джека, например, упомянутые в «Tellable Cracker Tales», где Аннетт Брюс делится рассказом о трех братьях, заканчивающимся Джеком, просто изюминкой: «Уилл тоже неудачник.Но Джек? Джек никогда не хотел быть ничем иным, как ленивым, никчемным взломщиком, и он добился успеха »([40], с. 24). Что касается источников для Джека Уиллингема, помимо европейских коллекций, это наиболее вероятно, что Ричард Чейз «Сказки Джека» (1943) является основным источником, который предлагает очень высокомерного Джека, несмотря на заявления Чейза о том, что его Джек проявляет «неприхотливые, неприхотливые сельские американские манеры, которые отличает его от своего английского кузена, самоуверенности. , юный лихой богатырь »([41], с.Икс). Во-первых, на первой панели «Басни 3: Сборник рассказов о любви» изображена старая человеческая рука, держащая книгу под названием «Американские сказки о Джеке», которая, помимо слова «американская», похоже, в точности повторяет название коллекции Ричарда Чейза 1943 года ( [15], стр. 7). Кроме того, на странице с титрами, открывающей двухстраничный разворот с описанием артиллерийского огня Конфедерации по наступающим войскам Союза и предлагающим название оригинального выпуска «Сумка с костями», Уиллингем пишет следующее: «Эта история была свободно распространена. адаптировано из нескольких сказок американского фольклора Горного Джека.В истинной устной традиции это было сильно изменено под моим присмотром, что является вежливым способом сказать, что я украл все, что, как мне казалось, мог бы использовать, изменил кучу вещей в соответствии со своими прихотями и сделал остальное. — Билл »( [15], стр. 9). Этос, который выражает здесь Уиллингем, ближе к современной педагогике творческого письма, которая побуждает студентов не чувствовать себя виноватыми из-за того, что заимствует деньги, или терпеть неуместное давление, чтобы быть оригинальными: «Каждому художнику задают вопрос:« Откуда вы черпаете свои идеи? »Честный художник отвечает: «Я их украду.’Как художник смотрит на мир? Сначала вы выясняете, что стоит украсть, а затем переходите к следующему »([42], с. 5). В то время как легкомысленное отношение Уиллингема к художественному присвоению может отражать это практическое видение творческих писателей, такое отношение может раздражать современных фольклористов, которые стремятся с уважением представить устного рассказчика как личность и как носителя традиций, и даже как коллекционеров фольклора XIX века, таких как Гриммы в своем первом издании предлагали научные заметки и варианты, больше нацеленные на то, чтобы собрать сборник сказок, указывающих на их спекулятивную немецкую народную литературу, а не на воровство чего-либо как такового.Заявление Уиллингема о воровстве является свидетельством его осознания того, что фольклор не закреплен на камне и что отдельные рассказчики вводят новшества в рамках традиций сказок и преданий. Фразу «Сказки горного Джека» можно легко перевести «Сказки Аппалачского Джека», и действительно, подзаголовок Чейза «Сказки Джека» звучит как «Народные сказки Южных Аппалачей». Кроме того, честность признания Уиллингема воровства и ревизионизма в художественных целях может найти отклик у фольклористов, знакомых с «Сказками Джека» Ричарда Чейза: значительные изменения материала — без такого признания — являются обвинением Ричарда Чейза.Как утверждает Карл Линдал: «Однако только после появления замечательного исследования Чарльза Пердью стало ясно, насколько радикально Чейз изменил свои устные источники» ([43], стр. Xxvi). Джек Сказки повлияли на изображение личности Джека Басни. Помимо визуальных и текстовых подсказок в выпуске «Сумка с костями», есть и другие указания на модель Ричарда Чейза, основанную на персонаже Джека в «Баснях», особенно на его высокомерии. Сам Чарльз Пердью указывает, что «искусство следует за жизнью в рассказах Чейза: Джек более чем в два раза чаще хвастается, чем в рассказах Картера / Адамса, что не противоречит широко известному значительному эго Чейза» ([44], п.120). Джек Хорнер из Уиллингема глубоко высокомерен: «Я самый крутой. Я самый храбрый. И я точно тот, кого вы больше всего хотите иметь рядом, когда фишки заканчиваются — при условии, что вы мне нравитесь »([45], с. 25). Возвращаясь к вопросу о расширяющемся портфеле, его силы напоминают волшебный мешок, который Джек выиграл (а позже проиграл в своих путешествиях) ранее в карточной игре с байу-дьяволом (Ник Слик) и обладает качеством бездонности ([15], стр. 10–28). Однако сравнение с более ранней волшебной сумкой имеет значение не то, что важно, а динамика трансформации земного в магическую и то, что она представляет в повествовании вселенной Fables.Из возвращения Златовласки мы узнали ранее, что популярные персонажи басен могут возвращаться из мертвых, но понятие эволюционирующих магических свойств, а не врожденных атрибутов является до сих пор неопознанной особенностью в серии комиксов «Басни». Как правило, и в народных сказках магия — это внешний дар, который помогает главному герою, а не эманация главного героя.16 Этот заколдованный портфель — отход от традиционной метафизики, но продолжение наделения Уиллингема сверхъестественной аурой в его сказке. символы.На самом деле, когда Джек побеждает Ника Слика в карты, это не подвиг, который он совершает благодаря ловкости рук или азартной игре; Джек побеждает этого дьявола, производя четыре валета, потому что Джек «никогда не брал колоду карт, из которой он не мог бы раздать себе все четыре валета, когда бы он ни захотел» ([15], с. 14). Таким образом, Джек превратился из отважного парня, обладающего остроумием и смелостью, чтобы стать в «Баснях» Уиллингема сверхъестественной фигурой с необходимыми силами, а не просто с помощью волшебных помощников и предметов.Концепция очарования на основе персонажей и магического расширения пространства достигает своего логически окончательного вывода в последнем взгляде на персонажа Джека, который происходит после, казалось бы, последнего момента, когда его призрак выходит из трупа и ускользает от пяти дьявольских фигур, которые ищут взыскать с Джека различные долги ([35], с. 138). Истинная близость для персонажа Джека не наступает до предпоследнего тома «Басен», где заключительный переходный эпизод Джека прерывает схватку между Белоснежкой, Роуз Рэд и Бигби.Мы узнаем, что Джек в его фантомной форме не избежал пятерых дьяволов, но они поймали его, когда он путешествовал автостопом, и затем они решили его наказание: «Некоторое время они спорили о том, в какой из их адов я пойду, и, наконец, решил собраться вместе и устроить для меня особенный ад. А именно: сидеть в одиночестве на пустой планете и ничего не делать, кроме как думать обо всем, что я сделал не так »([33], с. 174). Фактически, Джек в конечном итоге создает совершенно новую вселенную в точном соответствии с тем, что он хочет.Его чистилище становится чистым раем. Эго безгранично. Небеса приравниваются к нарциссическим сказкам. С одной стороны, то, как Джек переигрывает дьявольских персонажей, соответствует как фольклорным, так и литературным традициям. Читая, например, братьев Гримм, можно обнаружить, что главные герои сказок о дьяволе избегают душераздирающих последствий с помощью обмана или простого счастья, что у дьявола есть свои планы на более длительную аферскую игру с кем-то еще. Что касается литературных примеров, Бэзил Давенпорт указывает, что из его двадцати пяти антологизированных рассказов в «Сделках с дьяволом» «смертный побеждает дьявола в тринадцати рассказах и проигрывает в двенадцати» ([46], с.XVI). С другой стороны, точная природа солипсистского решения Джека его дьявольского наказания не имеет себе равных в фольклорной традиции, но представляет собой комментарий к критическому фрейму со стороны коллекционеров. Чтобы понять решение Джека в его затруднительном положении — и один из способов, которыми Уиллингем глубоко и глубоко погрузился в суть дела. явно вовлекает метафикшн — важно понимать, что часть взаимодействия Уиллингема с фольклором в его вселенной «Басен» — это критика боудлеризации. Дух сурового пересмотра олицетворяет характер г.Ревизор в «Джеке басен» — могущественный представитель класса существ, известных как литералы, — яркое проявление неприязни Уиллингема к враждебному отношению к фантастическому повествованию и определенным тенденциям редактирования сказок на протяжении последних столетий. Когда Джека запечатлевают в первом выпуске «Джека басен», многие фольклористы обрадуются улыбке, увидев, что Джек сначала ограничен домом престарелых «Золотая ветвь», учитывая ряд научных возражений против Джеймса Фрейзера «как кресла». антрополог и фольклорист », место, в котором оказывается Джек, очевидно, имеет весьма сомнительное качество для фольклорного персонажа ([47], с.109). В этом центре для престарелых мистер Ревиз насмехается над Джеком, рассказывая, как изменились сказки: «Ты хоть что-нибудь помнишь, Джек? Насколько это было более чувственно? Насколько жестоко? Насколько жестоко? Насколько сладострастный? Моя работа — стерилизовать вас; забрать в вас все могущественное и устрашающее. Все запоминающееся и неповторимое »([47], с. 49). Рисунки, сопровождающие слова г-на Ревиза, представлены на двух панелях в стиле гравюры на дереве или в виде листов 18-го века: на одной панели изображен Большой Злой Волк, пожирающий тело женщины; на второй панели изображены дьявольски выглядящие дети — очевидно, Гензель и Гретель — злорадствующие над сгоревшим трупом ведьмы.Суровая тирания мистера Ревиза бросает вызов только бунтарству Джека, а также еще большей угрозе со стороны непостоянного писаря Кевина Торна, еще одного литерала, который планирует написать всю вселенную Fables. В баснях: т. 13 The Great Fables Crossover сюжетные линии Fables и Jack of Fables сходятся с дальнейшими откровениями, такими как появление Literal, Deus Ex Machina и хитроумные махинации Патетического заблуждения (известного как Гэри), который помогает мистеру Ревизу изгнать Кевина. Торн в новую вселенную, где ему приходится бороться с «одной большой большой пустой страницей» ([48], с.220). Комикс представляет собой пустую страницу, обращенную к этому грозному Буквальному, в то время как Кевин Торн сетует: «Я понятия не имею, с чего начать!» ([48], с. 220). В отличие от новой вселенной Джека, здесь нет сопутствующего Патетического заблуждения, оживляющего видения в голове Кевина Торна. Использование Уиллингемом этих Литералов разделяет со своей аудиторией испытания творческого процесса и подчеркивает его метафисальное сознание литературной критики, экзистенциальной философии и, что наиболее очевидно, писательского тупика.С триумфом Джека против враждебных пределов Литералов и карательных ограничений дьяволов, Уиллингем использует метафиксы, чтобы построить историю, которая ломает четвертую стену, отвергает ханжескую цензуру и строит сеть трансцендентного повествования, которая перемещается через моральные, хронологические и исторические аспекты. и метафизические препятствия в сказочном дискурсе. Помимо помолвки Уиллингема с Джеком, есть еще одна Американа, которую он использует в метафизических целях в Баснях. Это из-за г.Обратите внимание на то, что и Пол Баньян, и Бейб Голубой Бык были уменьшены в размерах; однако, невзирая на зловещие планы некоторых литералов, сам Уиллингем допускает вольности с Бэйбом в ревизионистских манерах. Бэйб становится своего рода Уолтером Митти, который берет на себя разные роли. Он служит механизмом стимуляции и комическим рельефом для более драматических сюжетов. Кроме того, несмотря на то, что он выжил после попыток мета-вымышленного заклятого врага — г-на. Пересмотр — Бейб сам пересекает границу между комическим повествованием и аудиторией, когда в предпоследнем томе он угрожает читателю:Эту угрожающую риторику сопровождает зловещий мужчина в темном пальто, который вытаскивает револьвер, и последняя панель этой страницы указывается на читателя. Кроме того, повествовательная вставка в правом нижнем углу провозглашает: «Почему это случайно? Делай то, что говорит маленький Бык ! »([33], с. 71). Это увещевание занимает примерно треть текста тома, и возникает вопрос, решил ли хоть один читатель «Басен» капитулировать перед требованиями Бейбла после этого зловещего и комедийного прорыва четвертой стены.Теперь я пришел к выводу, что когда заканчивается комикс, все персонажи в нем перестают существовать! […] Итак, вот что произойдет. Я собираюсь сесть здесь, съесть эту пиццу и выпить всю эту таблетку. И вы ничего не собираетесь делать. Видишь ли, если ты не перевернешь эту страницу, ты не сможешь дочитать историю до конца. И если вы не дочитаете историю до конца, она никогда не закончится. Так что вы собираетесь оставить книгу именно там, где она есть, и все время медленно возвращаться. И тогда я и все ваши любимые Басни, Мунди, Литералы и Whatchamadoo будут жить вечно. Вы ведь не хотели, чтобы Басни заканчивались, верно? Что ж, теперь этого никогда не будет.».
9. Нет бесплатного обеда — или семейного консультирования — с баснями Либертарианство
Уиллингем использует басни не только в области сказок, комиксов и литературной критики, чтобы опровергнуть догматизм или пародийные правила повествования. Хотя Золковер настаивает на том, что Уиллингем «обнажает жесткость и предписывающий моральный дидактизм сказочных патриархов, таких как Перро и братья Гримм», на самом деле в мире «Басен» также есть признаки социального и политического дидактизма ([2], с.48). Помимо раннего проявления маскулинного милитаризма, наиболее очевидным из идеологических предубеждений в серии «Басни» является упор на либертарианское отношение к правительству. В самом первом выпуске, когда Красавица и Чудовище просят Белоснежку о помощи в их проблемных отношениях, она отправляет их просьбу, основываясь на либертарианском принципе ограничения роли государства в повседневной жизни людей:Мы не можем позволить себе консультирование по вопросам брака, и, честно говоря, я бы не позволил этого, если бы мы могли.Мирские жители могут рассчитывать на то, что их правительство решит их проблемы, но мы ожидаем, что в сообществе басен вы сможете управлять своей собственной жизнью. Нас беспокоит только то, что вы в настоящее время нарушаете наш важнейший закон: никакая басня не может действием или бездействием сделать так, чтобы наша магическая природа стала известна мирскому миру.
В своем плюшевом красном кресле Сноу холодно произносит эту речь. Авторитет этого высказывания подчеркивается табличкой с надписью «Белоснежка, директор по операциям».Это не просто самоуверенное разглашение, а официальная позиция Fabletown, озвученная, пожалуй, самыми известными из всех сказочных личностей. Помимо акцента на либертарианской самодостаточности, Сноу акцент на «самом важном законе» Fabletown подчеркивает прагматизм. Презрение Сноу к правительственному вмешательству и вера в прагматичную свободу действий — основные ценности в серии «Басни».
Помимо этого либертарианского этоса и сосредоточения на политическом прагматизме для выживания, Уиллингем делает несколько политических критических замечаний на протяжении всей серии комиксов.Один из его самых свирепых персонажей — Златовласка, которая безжалостно преследует свою идеологию своего рода смеси прав животных и марксизма; однако ее видение подрывается ее кровожадной тактикой — рациональным объяснением обезглавливания одной из трех поросят, потому что это «символизировало, что нашей революции пора выйти из тени» ([25], с. 29). Или когда выясняется, что она делила постель в сексуальной манере с одним из трех медведей, это указывает на то, что «не существует высших видов».Медведь, человек или еж, это не имеет значения — даже в нашем самом интимном образе жизни — или мы все угнетатели »([24], с. 31). Это также Златовласка, которая стреляет в голову Бигби, а позже и Белоснежке, поэтому, несмотря на пример взаимоотношений между животными и людьми, воплощенный союзом Сноу и Бигби, Златовласка стремится их уничтожить. Ясно, что Уиллингем подразумевает, что, несмотря на манифесты, претендующие на рационализацию и страстные обязательства, слишком многие революционеры являются просто антисоциальными психопатами, склонными к своим собственным эгоистическим актам мести.Помимо антиреволюционной политики, в «Баснях» демонстрируются более конкретно американские вопросы партийности, например, когда мы узнаем, что Пиноккио, которого считали идеальным кандидатом из-за его неспособности солгать, не растягивая нос, рассматривает возможность баллотироваться на пост президента. Соединенных Штатов, именно республиканцы успешно его составили ([51], «Последняя история Пиноккио»). Хотя нам не удастся увидеть Пиноккио на троне в Белом доме, нашему нынешнему главнокомандующему (косвенно президент Обама) рекомендуется принять решительные меры, чтобы справиться с неминуемой угрозой для Нью-Йорка из-за магической войны: «Держись. даже на час дольше, и это снова Бенгази, помноженный на сотни — возможно, тысячи.Вы не можете выдержать еще один такой удар. Это гарантированный убийца наследия »([51],« In a Castle Dark »). Этот удар против американской внешней политики также напоминает речь короля Коула в День памяти из первого тома« Басен »с отголосками знаменитой цитаты Мартина Нимёллера о пассивности в лицо гитлеровского национализма: «Сначала они пришли за социалистами, а я не высказался — потому что я не был социалистом» [52]. В речи короля Коула он ссылается на первые атаки Противника на земли Оз и Нарния: «Когда Изумрудное королевство пало, мы тискали и тряслись в своих домах […], но у нас не было соблазна вмешаться. […] Тогда царство великого льва пало, и мы снова ничего не сделали, потому что всегда находили старого льва слишком напыщенным и святым на наш вкус »([8], с. 82–83). Сходство безошибочно, и критика политического нерешительности также очевидна. Помимо этого оскорбления пассивности, между идеалами Фейблтауна и Запада, в частности Америки, подразумевается дальнейшая эквивалентность: король Коул, совещающийся с Белоснежкой — также в самом первом томе — называет Фейлтаун «благородным экспериментом» ([8], п.58). Американцы могут узнать эту фразу из описания сухого закона Герберта Гувера, но это фраза, которую иногда используют ученые мужи в отношении Америки и самой демократии. В разговоре с Синей Бородой о его обиде на Джека и Роуз Белоснежка напоминает ему, что «Это Америка, где у всех есть свобода выбора» ([8], с. 115).10. Свобода в баснях: для чего она нужна? Отказ от сказочных мотивов ради идентичности
Свобода выбора признана главной ценностью сюжета «Басни», потому что это то, что спасает персонажей «Басни», когда Роуз Ред решает положить конец своей вендетте сестре.Несмотря на предупреждение Леди в озере Роуз Ред о том, что, когда она оказывается в роли короля Артура, судьбы «скорее всего, вмешаются и заставят все произойти на этот раз, как это было в прошлый раз», мы видим, что Роза проходит мимо. судьба артуровского эпоса, а также наследство братоубийства по материнской линии ([22], с. 151). Несмотря на все свои представления о битвах и кровопролитии, «Басни» предлагают завершение через развитие личной автономии перед лицом идеологического и магического давления и отвергают военную мощь в пользу пересмотра семейных и общинных уз идентичности.В этих многочисленных томах Уиллингем напоминает нам о напряжении между мифологическими, метафисальными и фольклорными тенденциями персонажей, которые следуют сюжетным функциям, а не претендуют на личную автономию. В то время как Осма сетует, что ей «никогда не суждено» помочь победить мистера Дарк, Пинночио оспаривает ее философские предположения: «При чем тут Судьба? Ты же не думаешь, что все предопределено, не так ли? » ([50], стр. 123). Предопределено или нет, но отец Бигби, Северный Ветер, отказывается от своей клятвы «убить моего внука» из-за его смертельной дуэли против мистераДарк: «Смерть отменяет все обязательства» ([50], с. 114). Подобно Бигби, который однажды поклялся уничтожить своего отца из-за того, что бросил мать, Северный Ветер находит выход, выходящий за рамки формальной вендетты. Пример «Северного ветра» предполагает, что даже один из самых могущественных мифических персонажей может ускользнуть от власти, подразумеваемой клятвами, заручившись величайшим из экзистенциальных ограничений: смертью. Или, если быть более точным, он решает на бесконечное заточение в гробу с мистером Дарк, самым могущественным злом во вселенной Fables.Северный Ветер принимает решение о заключении в тюрьму и застоя — да, но о тюрьме по собственному желанию Северного Ветра — парадокс, который динамически усиливает неизгладимую силу единственного выбора для совершения значимой жертвы для защиты бесконечных миров, чьи яркие повествования влекут за собой рост, жизнь, движение , и подключение. Сборники рассказов остаются открытыми навсегда. Как и многие из самых известных героев сказок — Белоснежка, Золушка, Красная Шапочка, Рапунцель и Вересковая Роза — персонажи Fables, которые в наибольшей степени определяют окончательный исход битв в Fabletown, являются женщинами. .Как заключает До Розарио в своем анализе Золушки, в «комиксе наподобие Басен» Золушка Уиллингема предстает как «нечто большее, чем просто объект мужского желания»; сериал предлагает «взрослую независимую Золушку, [которая] необходима для двадцать первого века» ([49], с. 201). Помимо Золушки, Роза Ред и, конечно же, Белоснежка утверждают себя на протяжении всей серии Басен: как Сноу объясняет своей взрослой дочери, Терезе Вольф, ее стремление к выживанию — вот что помогло ей противостоять злу семи гномов, и она распространяет свою яростную решимость на свою семью: «Я окопалась глубоко, ожесточила свое сердце и поклялась терпеть каждый божий день, что бы они ни делали со мной, и выжить.[…] Лесные монстры не могли меня убить. Армии королей, колдунов и империй не могли. Я, черт побери, Снежный Белый. Я забочусь о себе. Я забочусь о своем. И я никогда не проигрываю »([22], с. 88–90). Фактически, все главные женские персонажи демонстрируют независимость, состязательность и решимость, как и большинство мужчин, несмотря на длительные манипуляции Бигби с помощью магического кольца, которым владела миссис Спратт, а затем Роза Ред. Бигби сдерживает свои звериные порывы и достигает семейного удовлетворения; Белоснежка защищает свою семью и успешно руководит сообществом Fabletown; Роуз Ред находит свою автономную личность отдельно от сестры и избегает кровопролития; Джек, хотя изгнан из самой вселенной других басен из-за своего высокомерия, реконфигурирует догматизм сатанинского наказания в рай своего собственного воображаемого представления.Уиллингем в конечном итоге позволяет большинству своих основных сказочных персонажей освободиться от своих сказочных функций, и именно это повествовательное освобождение позволяет им попытаться жить — если не счастливо — относительно свободно, основываясь на страстной автономии их собственных принципов на все времена. .Шкатулка времени — Беспокойные книги
Похвала
Шкатулка времениОбладатель Исландской литературной премии за книги для детей и юношества
Обладатель премии Исландских книготорговцев за лучшую книгу для подростков
Номинация на получение литературной премии для детей и юношества Северного совета
Номинация на получение литературной премии Западных скандинавских стран
Номинация на премию детской литературы Рейкьявика
«Мне очень понравилась эта книга это умная сказка, хорошо рассказанная и откровенно философская.Настолько мрачно, что я боюсь, что это будет не для всех … Но, несмотря на обезглавливание, ограбление могил, людей, случайно брошенных львам, центральная идея книги ясна и приветствуется. Жадность вредит нам; власть губит нас; и время никогда не было нашим врагом. В самом деле, Магнэсон напоминает нам, пока наша склонность к самоуничтожению не мешает, время — величайший целитель Земли и человечества ».
—Келли Барнхилл, Книжное обозрение New York Times
«Андри Снар Магнэсон создал интимную эпопею, которая легко перемещается между такими разнообразными жанрами, как сказки и политические комментарии, научная фантастика и социальный реализм. Шкатулка времени охватывает пропасть между словами «когда-то давным-давно» и «слышали ли вы новости сегодня?» Таким образом, чтобы его философская басня казалась одновременно своевременной и вневременной ».
—Бьярке Ингельс, архитектор
«История сталкивается с концепцией времени и со страстным творчеством переворачивает старые сказочные воспоминания».
—Цитирование Премии Совета Северной Европы в области литературы для детей и молодежи
«[A] красивая и запоминающаяся сказка, вдохновленная Белоснежкой….Магнасон, знаменитый писатель и занявший второе место на президентских выборах в Исландии в 2016 году, сплел литературную фантазию с экологическими темами, которые найдут поклонников среди вдумчивых молодых читателей ».