Сжала руки под тёмной вуалью » От чего ты сегодня бледна?» -От того, что я терпкой печалью Напоила его до пьяна
ПОХОЖИЕ ЦИТАТЫ
ПОХОЖИЕ ЦИТАТЫ
Любимому … я никогда не прекословлю
Неизвестный автор (1000+)
И злость не вымещаю на посуде.
Мы всё решим спокойно и с любовью,
Как он мне скажет, так по-моему и будет!
Проснулась и думаю…»Господи, дай мне…» И остановилась… О чём просить Его?… Семья у меня есть… Друзья есть… Я слышу и вижу… Я ем и пью… Меня любят и я люблю… А что мне надо?… Вот что… «Боже, спасибо за всё»
Неизвестный автор (1000+)
Проснулась и думаю…»Господи, дай мне…» И остановилась… О чём просить Его?… Семья у меня есть… Друзья есть.
.. Я слышу и вижу… Я ем и пью… Меня любят и я люблю… А что мне надо?… Вот что… «Боже, спасибо за всё» Неизвестный автор (1000+)
Если бы я мог встретиться с Богом, я бы поблагодарил его за то, что он подарил мне такую маму.
Неизвестный автор (1000+)
Скажи мне — и я забуду, учи меня — и я могу запомнить, вовлекай меня — и я научусь.
Бенджамин Франклин (100+)
Скажи мне — и я забуду, покажи мне — и я запомню, дай мне сделать — и я пойму.
Конфуций (100+)
Я лучше умру от страсти, чем от скуки.
Винсент Виллем Ван Гог (20+)
Когда я сказала ему, что не хочу его видеть, он взял и выключил свет.
Анджелина Джоли (50+)А ты бы просто обиделся и ушел, вот поэтому я с ним.
А ты бы просто обиделся и ушел, вот поэтому я с ним.Я люблю, когда ты говоришь со мной, мне нравится и то, что ты не всегда одобряешь мои поступки, и твоя резковатая оценка всего, что я делаю, и твоя аккуратная нежность. Я не знаю как, но я сделаю все для тебя.
Мне тебя обещали (Эльчин Сафарли) (100+)
Я помню, как проснулась однажды на рассвете, и было такое чувство неограниченных возможностей. И я помню, как подумала тогда: «Вот оно — начало счастья, И, конечно, дальше его будет больше». Но тогда я не понимала, что это не было началом. Это и было само счастье. Прямо тогда, в тот момент.
Часы (20+)
Сжала руки под тёмной вуалью
Сжала руки под тёмной вуалью…“Отчего ты сегодня бледна?”
– Оттого, что я терпкой печалью
Напоила его допьяна.
Как забуду? Он вышел, шатаясь,
Искривился мучительно рот…
Я сбежала, перил не касаясь,
Я бежала за ним до ворот.
Задыхаясь, я крикнула: “Шутка
Всё, что было. Уйдешь, я умру.”
Улыбнулся спокойно и жутко
И сказал мне: “Не стой на ветру”
Мы можем только предполагать. Возможно, Ахматова сама создала образ этого возлюбленного и постоянно писала ему стихи. В этом произведении рассказывается о том, как два влюбленных человека расстаются после очередной ссоры. Анна Андреевна не называет причину произошедшего, но фразой «терпкой печалью напоила его допьяна» дает понять читателю, что именно девушка виновата в ней. Она сожалеет о том, что наговорила и желает вернуть возлюбленного. Она бежит за ним, просит вернуться, кричит, что умрет без него, но все бесполезно. Благодаря тому, что Ахматова использует большое количество средств художественной выразительности, нам становится легче понять то, как тяжело героям стихотворения в этот момент, какие чувства они испытывают.Стихотворение является обязательным к изучению в школе на уроке литературы в 11 классе. Его также как и другое стихотворение Ахматовой «Песня последней встречи» задают учить на дом. На нашем сайте вы можете читать его в режиме «онлайн» полностью или же скачать себе на любое устройство абсолютно бесплатно.
| ← | |||||
Текст:
| Сообщить об ошибке Место в списке: 227 Баллы: 806 Средний балл: 3.  Проголосовало: 244 человека Голосов за удаление: 14 139 человек поставили 5 14 человек поставили 4 20 человек поставили 3 17 человек поставили 2 25 человек поставили 1 10 человек поставили -1 3 человека поставили -2 16 человек поставили -3 | ||||
| | |||||
© 2009–2022 «100 лучших стихотворений»
При частичном или полном цитировании материалов сайта ссылка на 100bestpoems. ru обязательна| О проекте | |||||
Сегодня исполняется 120 лет Анне Ахматовой — Российская газета
«Могла ли Биче словно Дант творить, / Или Лаура жар любви восславить? / Я научила женщин говорить… / Но, Боже, как их замолчать заставить!»
Эти бессмертные строки ахматовской «Эпиграммы», написанной в Комарово в 1957 году, любят приводить, когда возникает нехитрая потребность поиздеваться над женской поэзией. Дескать, Ахматова одна, а поэтесс нынче — море. И — «как их замолчать заставить»?
Но в «Эпиграмме» ключевой фразой все-таки является другая: «Я научила женщин говорить…»
Человек, мало-мальски знакомый с историей русской лирики, сразу поймет, о чем речь. Да, были поэтессы до Ахматовой… И хорошие были поэтессы. Евдокия Ростопчина, Каролина Павлова или совсем уж близкая к Ахматовой по времени Мирра Лохвицкая… Но, боже, какая же необъятная дистанция между ними и Ахматовой! Словно в несколько световых лет!
Лучшая поэтесса XIX века Евдокия Ростопчина писала преле ст ные стихи, но, кажется, больше всего была озабочена тем, чтобы ее, светскую даму, не заподозрили в своеволии и безнравственности.
Я женщина порядочная, как будто говорила она, и потому не ищите в моих стихах слишком «женских» откровений. «Но только я люблю, чтоб лучших снов своих / Певица робкая вполне не выдавала…»
Напротив, ее поздняя продолжательница Мирра Лохвицкая гордо писала: «Если б счастье мое было вольным орлом, / Если б гордо он в небе парил голубом…» Но в конце концов все-таки скатывалась в привычное: «И навеки я буду твоей, / Буду кроткой, покорной рабой…»
Ничего подобного не могло быть у Ахматовой. Самая покорность ее лирической героини какая-то невыносимо дерзкая: «Задыхаясь, я крикнула: «Шутка / Всё, что было. Уйдешь, я умру». / Улыбнулся спокойно и жутко / И сказал мне: «Не стой на ветру».
В этих строках самое сильное — взгляд художника, молниеносный, мгновенно запечатляющий, как бы фотографирующий картинку, которой автор является одновременно и участником, и летописцем. И неизвестно еще — участником с какой стороны?
Судьба Ахматовой удивительна. Этой «слабой» представительнице Серебряного века выпала самая трудная судьба в своем поколении: пережить Серебряный век еще на почти полвека.
И пережить его не где-то, а в своей стране. «Мне голос был. Он звал утешно, / Он говорил: «Иди сюда, / Оставь свой край глухой и грешный, / Оставь Россию навсегда… Но равнодушно и спокойно / Руками я замкнула слух, / Чтоб этой речью недостойной / Не осквернился скорбный дух».
Этот «скорбный дух» разлит во всей поздней поэзии Ахматовой. И, конечно, именно он сделал ее великим русским поэтом ХХ века. После «Четок» и «Белой стаи» был «Реквием». После стихов о том, как лирическая героиня в волнении путает перчатки левой и правой руки было такое: «Эта женщина больна, / Эта женщина одна, / Муж в могиле, сын в тюрьме, / Помолитесь обо мне…»
И это тоже был женский голос, но разве повернется язык назвать это «женской поэзией»?
«Ахматова, — писал Осип Мандельштам, — принесла в русскую лирику всю огромную сложность и психологическое богатство русского романа девятнадцатого века».
Это очень точное определение существа ее поэзии. Но не забудем, что в русском романе XIX века говорили-то в основном одни мужчины, а женщины все больше отмалчивались или в лучшем случае писали письма.
И не отсюда ли это гордое ахматовское заявление: «Я научила женщин говорить…»?
Уильям Голдинг — Повелитель мух (Глава 2: Огонь на горе)
ГЛАВА ВТОРАЯ: Огонь на гореК тому времени, как Ральф закончил дуть в раковину, платформа была переполнена. Между этой встречей и той, что состоялась утром, были отличия. Послеполуденное солнце косо светило с другой стороны платформы, и большинство детей, слишком поздно почувствовав солнечный ожог, оделись. Хор, заметно уступавший группе, сбросил мантии.
Ральф сидел на упавшем стволе, левым боком к солнцу.Справа от него была большая часть хора; слева от него мальчики постарше, не знавшие друг друга до эвакуации; перед ним на корточках в траве сидели маленькие дети.
Сейчас тишина. Ральф поднял кремово-розовую раковину на колени, и внезапный ветерок осветил платформу. Он не знал, встать ему или остаться сидеть. Он покосился налево, в сторону бассейна для купания. Хрюша сидел рядом, но не помогал.
Ральф прочистил горло.
«Ну что ж.”
Внезапно он обнаружил, что может бегло говорить и объяснять то, что хотел сказать. Он провел рукой по своим светлым волосам и заговорил.
«Мы на острове. Мы были на вершине горы и видели воду вокруг. Мы не видели ни домов, ни дыма, ни следов, ни лодок, ни людей. Мы на необитаемом острове, на котором нет других людей».
Вмешался Джек.
«Все равно нужна армия — для охоты. Охота на свиней…»
«Да. На острове есть свиньи.
Все трое пытались передать ощущение розового живого существа, бьющегося в лианах.
«Мы видели…»
«Они знали в аэропорту»
«Человек с трубой…»
«Мой папа».
Хрюша надел очки.
— Никто не знает, где мы, — сказал Хрюша. Он был бледнее прежнего и задыхался. «Возможно, они знали, куда мы направляемся; а возможно и нет. Но они не знают, где мы, потому что мы никогда не были там.Он на мгновение уставился на них, потом покачнулся и сел.
Ральф взял раковину из его рук.
— Вот что я хотел сказать, — продолжал он, — когда вы все, все. . . ». Он смотрел на их задумчивые лица. «Самолет был сбит в огне. Никто не знает, где мы. Мы можем задержаться здесь надолго.
Тишина была настолько полной, что они могли слышать неровное дыхание Хрюши. Солнце наклонилось и окутало половину платформы золотым светом. Ветер, который в лагуне гонялся за их хвостами, как котята, теперь находил дорогу через платформу в лес.Ральф откинул назад спутанные светлые волосы, падавшие ему на лоб.
«Значит, мы можем задержаться здесь надолго».
Никто ничего не сказал. Он вдруг ухмыльнулся.
«Но это хороший остров. Мы — Джек, Саймон и я — поднялись на гору. Это волшебник. Там есть еда и питье, и…
«Камни-»
«Синие цветы-»
Хрюша, частично придя в себя, указал на раковину в руках Ральфа, и Джек с Саймоном замолчали. Ральф продолжал.
«Пока мы ждем, мы можем хорошо провести время на этом острове.
Он широко жестикулировал.
«Как в книге».
Сразу же поднялся шум.
«Остров сокровищ-»
«Ласточки и амазонки-»
«Коралловый остров-»
Ральф взмахнул раковиной.
«Это наш остров. Это хороший остров. Пока взрослые не придут за нами, мы будем веселиться».
Джек протянул руку за раковиной.
— Там свиньи, — сказал он. — Там есть еда, вода для купания в ручье вон там — и все такое.Неужели никто ничего не нашел?»
Он вернул раковину Ральфу и сел. Видимо никто ничего не нашел.
Мальчики постарше впервые заметили ребенка, когда он сопротивлялся. Группа маленьких мальчиков подталкивала его вперед, а он не хотел идти. Это был маленький мальчик лет шести от роду, и одна сторона его лица была замазана родимым пятном цвета шелковицы. Теперь он стоял, сбитый с толку яростным светом рекламы, и одним ногой вонзался в жесткую траву.Он что-то бормотал и готов был заплакать.
Другие мальчишки, шепча, но серьезно, подтолкнули его к Ральфу.
— Хорошо, — сказал Ральф, — тогда давай.
Маленький мальчик в панике огляделся.
«Говори!»
Маленький мальчик протянул руки к раковине, и все засмеялись; тотчас же «он отдернул руки и заплакал».
«Отдайте ему раковину!» — крикнул Хрюша. — Пусть возьмет!
Наконец Ральф уговорил его подержать ракушку, но к тому времени взрыв смеха оборвал детский голос.Хрюша опустился рядом с ним на колени, положив руку на большую раковину, слушая и переводя собравшихся.
«Он хочет знать, что вы собираетесь делать со змеёй».
Ральф засмеялся, и остальные мальчики засмеялись вместе с ним. Маленький мальчик еще больше погрузился в себя.
«Расскажи нам о змее».
«Теперь он говорит, что это была зверушка».
«Зверюшка?»
«Змееподобное существо. Всегда такой большой. Он видел это»
«Где?»
«В лесу».
Либо блуждающий бриз, либо, возможно, закат солнца позволил немного освежиться под деревьями.
Мальчики почувствовали это и беспокойно зашевелились.
— На острове таких размеров не может быть зверя, змеиной твари, — любезно объяснил Ральф. «Вы получаете их только в больших странах, таких как Африка или Индия».
Шум; и серьезное кивание голов.
«Он говорит, что зверюга пришел в темноте».
«Значит, он не мог этого видеть!»
Смех и ура.
«Вы слышали это? Говорит, что видел эту штуку в темноте…
«Он до сих пор говорит, что видел зверя.Он приходил и снова уходил, а потом возвращался и хотел его съесть…
— Он спал.
Смеясь, Ральф поискал подтверждение среди круга лиц. Старшие мальчики согласились; но то здесь, то там у малышей возникали сомнения, требующие большего, чем разумная уверенность.
«Должно быть, ему приснился кошмар. Спотыкаясь среди всех этих лиан.
Более серьезные кивки; они знали о кошмарах. «Он говорит, что видел зверя, змею, и вернется ли она сегодня вечером?»
«Но зверюшки нет!»
«Он говорит, что утром оно превратилось в такие штуки, как веревки на деревьях и повисло на ветвях.
Он говорит, он вернется сегодня вечером?
«Но зверюшки нет!»
Теперь уже не было смеха и более серьезного наблюдения. Ральф провел обеими руками по волосам и посмотрел на мальчика со смешанным весельем и раздражением.
Джек схватил раковину.
«Ральф, конечно, прав. Нет никакой змеиной штуки. Но если бы была змея, мы бы охотились на нее и убивали. Мы собираемся охотиться на свиней, чтобы добыть мясо для всех. И змею тоже поищем…
— Но змеи нет!
«Убедимся, когда пойдем на охоту.
Ральф был раздражен и на данный момент побежден. Он чувствовал, что сталкивается с чем-то непостижимым. В глазах, которые так пристально смотрели на него, не было юмора.
«Но зверя нет!»
Что-то, о чем он не подозревал, поднялось в нем и заставило его снова и снова говорить об этом.
«А я говорю вам, что зверя нет!»
Сборка молчала.
Ральф снова поднял раковину, и его хорошее настроение вернулось, когда он подумал о том, что он должен сказать дальше.
«Теперь мы подошли к самому главному. Я раздумывал. Я думал, пока мы поднимались на гору». Он сверкнул заговорщицкой ухмылкой в сторону двух других. — И на пляже только что. Вот что я подумал. Мы хотим повеселиться. И мы хотим, чтобы нас спасли».
Страстный возглас согласия собрания ударил его волной, и он потерял нить. Он снова подумал.
«Мы хотим, чтобы нас спасли; и, конечно, мы будем спасены.
Голоса болтали.Простое заявление, не подкрепленное никакими доказательствами, кроме веса нового авторитета Ральфа, принесло свет и счастье. Ему пришлось взмахнуть раковиной, прежде чем он смог заставить их услышать его.
«Мой отец во флоте. Он сказал, что не осталось никаких неизвестных островов. Он говорит, что у королевы есть большая комната, полная карт, и там нарисованы все острова мира. Итак, у королевы есть фотография этого острова.
Снова послышались звуки бодрости и лучшего сердца.
«И рано или поздно сюда зайдет корабль.Это может быть даже папин корабль.
Вот видите, рано или поздно нас спасут.
Он сделал паузу. Собрание было поднято в безопасное место его словами. Они любили и теперь уважали его. Они спонтанно начали аплодировать, и вскоре на трибуне раздались аплодисменты. Ральф вспыхнул, покосившись на открытое восхищение Хрюши, а потом на Джека, который ухмылялся и показывал, что тоже умеет хлопать.
Ральф взмахнул раковиной.
«Заткнись! Ждать! Слушать!»
Он продолжал молчать, рожденный своим триумфом.
«Есть еще одна вещь. Мы можем помочь им найти нас. Если корабль подойдет к острову, они могут нас не заметить. Так что мы должны сделать дым на вершине горы. Мы должны развести костер».
«Пожар! Развести огонь!»
Сразу половина мальчиков вскочила на ноги. Джек кричал среди них, забыв о раковине. «Ну давай же! Подписывайтесь на меня!»
Пространство под пальмами было полно шума и движения. Ральф тоже вскочил на ноги, крича о тишине, но его никто не услышал. Внезапно толпа двинулась к острову и исчезла, следуя за Джеком.
Даже крошечные дети ходили и старались среди листьев и сломанных веток. Ральф остался с раковиной в руках, и никого, кроме Хрюши.
Дыхание Хрюши полностью восстановилось.
«Как дети!» — презрительно сказал он. «Веди себя как толпа парней!»
Ральф с сомнением посмотрел на него и положил раковину на ствол дерева.
«Держу пари, время чаепития уже прошло», — сказал Хрюша. — Что они собираются делать на этой горе?
Он почтительно погладил раковину, затем остановился и посмотрел вверх.
«Ральф! Привет! Куда ты идешь?»
Ральф уже карабкался по первым разбитым полосам шрама. Далеко впереди его ждал грохот и смех.
Хрюша с отвращением смотрел на него.
«Как толпа парней…»
Он вздохнул, нагнулся и зашнуровал ботинки. Шум заблудшего собрания стих в горах. Затем с мученическим выражением лица родителя, который должен не отставать от бессмысленного возбуждения детей, он подобрал раковину, повернулся к лесу и начал пробираться по выпавшему шраму.
Ниже другой стороны вершины горы была лесная платформа. Еще раз Ральф поймал себя на том, что делает обхватывающий жест.
«Там внизу мы могли бы достать столько дров, сколько захотим».
Джек кивнул и потянул нижнюю губу. Начинающийся примерно в сотне футов ниже них на более крутом склоне горы участок мог быть специально предназначен для топлива. Деревья, гонимые сырым зноем, находили слишком мало почвы для полноценного роста, рано падали и гнили: лианы убаюкивали их, а новые саженцы искали путь наверх.
Джек повернулся к хору, который стоял наготове. Их черные кепки обслуживания были надвинуты на одно ухо, как береты.
«Ну строй кучу. Ну давай же.»
Они нашли наиболее вероятный путь вниз и начали дергать сухостой. И мальчишки, добравшиеся до вершины, тоже скользили, пока все, кроме Хрюши, не были заняты. Большая часть дерева была настолько гнилая, что, когда они вытащили ее, она рассыпалась на град обломков, мокриц и гнили; но некоторые стволы вышли целыми.
Близнецы, Сэм и Эрик, первыми получили вероятное бревно, но они ничего не могли сделать, пока Ральф, Джек, Саймон, Роджер и Морис не нашли место для поручня.Затем они затащили гротескное мертвое существо на скалу и опрокинули его сверху. Каждая группа мальчиков добавляла квоту, меньше или больше, и куча росла. По возвращении Ральф оказался наедине с Джеком, и они ухмылялись друг другу, разделяя это бремя. И снова среди ветра, криков, косых солнечных лучей на высокой горе лилось то очарование, тот странный невидимый свет дружбы, приключений и довольства.
«Почти слишком тяжелый».
Джек ухмыльнулся в ответ.
«Не для нас двоих».
Вместе, объединенные бременем, они, шатаясь, взобрались на последний отвес горы. Вместе они спели One! Два! Три! и разбил журнал на большую кучу. Затем они отступили назад, смеясь от торжествующего удовольствия, так что Ральфу тут же пришлось встать на голову. Под ними мальчики все еще трудились, хотя некоторые из них потеряли интерес и искали фрукты в этом новом лесу.
И вот близнецы, ни о чем не подозревая, поднялись на гору с охапками сухих листьев и бросили их в кучу.Один за другим, почувствовав, что куча готова, мальчики перестали возвращаться за добавкой и встали в окружении розовой разбитой вершины горы. Дыхание уже выровнялось, пот высох.
Ральф и Джек смотрели друг на друга, пока общество останавливалось вокруг них. В них росло постыдное знание, и они не знали, как начать исповедь.
Первым заговорил Ральф с багровым лицом.
«Будешь?»
Он откашлялся и продолжил.
«Вы не зажжете огонь?»
Теперь абсурдная ситуация вскрылась, Джек тоже покраснел.Он начал невнятно бормотать.
«Вы потрите две палочки. Ты м…»
Он взглянул на Ральфа, который выпалил последнее признание в своей некомпетентности. — У кого-нибудь есть спички?
«Ты делаешь лук и крутишь стрелу», — сказал Роджер. Он потер руки в пантомиме. «Псс. Псс».
Небольшой воздух двигался над горой. Хрюша шел с ним в шортах и рубашке, осторожно выбираясь из леса, сквозь очки которого отражался вечерний солнечный свет.
Раковину он держал под мышкой.
Ральф закричал на него.
«Свинка! У тебя есть спички?
Другие мальчики подхватили крик, пока гора не зазвенела. Хрюша покачал головой и подошел к куче.
«Мой! Ты сделал большую кучу, не так ли?
Джек внезапно указал.
«Его очки — используй их как горящие очки!»
Хрюша окружили прежде, чем он успел отступить.
«Вот, отпусти меня!» Его голос поднялся до крика ужаса, когда Джек сорвал с его лица очки.«Осторожно! Верни их! Я почти не вижу! Ты сломаешь раковину!»
Ральф толкнул его локтем в сторону и опустился на колени у кучи.
«Не светиться».
Были толчки и рывки и служебные крики. Ральф двигал линзами туда-сюда, пока на куске гнилого дерева не появилось блестящее белое изображение заходящего солнца. Почти сразу поднялась тонкая струйка дыма и заставила его закашляться. Джек тоже опустился на колени и легонько дунул, так что дым рассеялся, сгустился, и появилось крохотное имя.
Пламя, сначала почти невидимое в этом ярком солнечном свете, охватило маленькую веточку, разрослось, обогатилось цветом и дошло до ветки, которая с резким треском взорвалась. Пламя взметнулось выше, и мальчики зааплодировали.
«Мои очки!» завыл Хрюша. «Дайте мне мои характеристики!»
Ральф отошел от кучи и сунул стаканы в руки Хрюши. Его голос стал бормотать.
«Джус расплывается, вот и все. Едва видно мою руку…
Мальчики танцевали.Куча была такой гнилой, а теперь такой сухой, что целые конечности страстно поддавались желтому огню, который хлынул вверх и потряс огромную бороду пламени в двадцати футах в воздухе. На несколько ярдов вокруг костра жар был подобен удару, а ветер рекой искр. Стволы рассыпались в белую пыль.
— крикнул Ральф.
«Больше дров! Вы все получите больше дров!»
Жизнь превратилась в гонку с огнем, и мальчики разбежались по верхнему лесу. Сохранение чистого флага пламени, развевающегося над горой, было непосредственным концом, и никто не смотрел дальше.
Даже самые маленькие мальчики, если на них не претендовали фрукты, приносили маленькие деревяшки и бросали их внутрь. Воздух двигался немного быстрее и становился легким ветром, так что подветренная и наветренная стороны были четко различимы. С одной стороны воздух был прохладным, а с другой огонь выбрасывал ярую руку жара, от которой в одно мгновение сбивались волосы. Мальчики, которые чувствовали вечерний ветер на своих мокрых лицах, останавливались, чтобы насладиться его свежестью, а затем обнаруживали, что они истощены. Они бросились в тени, лежавшие среди разбитых скал.Борода пламени быстро уменьшилась; затем куча упала внутрь с мягким, пепельным звуком и подняла вверх огромное дерево искр, которое отклонилось в сторону и унесло по ветру. Мальчики лежали, тяжело дыша, как собаки.
Ральф поднял голову с предплечий.
«Это было нехорошо».
Роджер эффектно сплюнул в горячую пыль.
«Что ты имеешь в виду?»
«Дыма не было. Только пламя».
Хрюша устроился между двумя камнями и сел с раковиной на колени.
«Мы не разводили огонь, — сказал он, — что толку. Мы бы не смогли поддерживать такой огонь, даже если бы попытались.
— Ты много чего пытался, — презрительно сказал Джек. — Ты просто сидел.
— Мы использовали его очки, — сказал Саймон, вытирая предплечьем черную щеку. Он помог таким образом».
«У меня есть раковина», — возмущенно сказал Хрюша. — Ты даешь мне говорить!
— Раковина не считается на вершине горы, — сказал Джек, — так что заткнись.
«У меня в руке раковина.
«Наденьте зеленые ветки», — сказал Морис. «Это лучший способ сделать дым».
«У меня есть раковина…»
Джек яростно повернулся. «Заткнись!»
Поросенок завял. Ральф взял у него раковину и оглядел кружок мальчиков.
«Нам нужны специальные люди для ухода за огнем. В любой день там может появиться корабль, — он махнул рукой на натянутую проволоку горизонта, — и если у нас будет сигнал, они придут и заберут нас. И еще кое-что.У нас должно быть больше правил.
Где раковина, там и встреча. Здесь то же самое, что и там».
Они согласились. Хрюша открыл рот, чтобы заговорить, поймал взгляд Джека и снова закрыл его. Джек протянул руки к раковине и встал, осторожно держа хрупкую вещь в закопченных руках.
«Я согласен с Ральфом. Мы должны иметь правила и подчиняться им. Ведь мы не дикари. Мы англичане, а англичане лучше всех. Поэтому мы должны делать правильные вещи.
Он повернулся к Ральфу.
«Ральф, я разделю хор — то есть моих охотников — на группы, и мы будем отвечать за поддержание огня…»
Эта щедрость вызвала аплодисменты мальчиков, так что Джек ухмыльнулся, а затем взмахнул раковиной, призывая к тишине.
«Сейчас дадим огню погаснуть. Да и кто увидит дым ночью? И мы можем снова разжечь огонь, когда захотим. Альтос, вы можете поддерживать огонь на этой неделе, а тройники на следующей…
Собрание серьезно согласилось.
«И мы также будем нести ответственность за наблюдение. Если мы увидим там корабль, — они проследили глазами за его костлявой рукой, — мы привяжем зеленые ветки.
Тогда будет больше дыма».
Они пристально смотрели в густую синеву горизонта, словно там в любой момент мог появиться маленький силуэт.
Солнце на западе было каплей горящего золота, которая скользила все ближе и ближе к порогу мира. Внезапно они осознали вечер как конец света и тепла.
Роджер взял раковину и мрачно огляделся.
«Я смотрел на море. Следов корабля не было. Возможно, нас никогда не спасут».
Ропот поднялся и унесся прочь. Ральф забрал раковину.
«Я сказал, что когда-нибудь нас спасут. Нам просто нужно подождать, вот и все».
Дерзкий, возмущенный Хрюша взял раковину.
«Вот что я сказал! Я сказал о наших встречах и прочем, а ты сказал заткнись…
Его голос перешел в стон добродетельных упреков.Они зашевелились и начали кричать на него.
«Вы сказали, что хотите небольшой костер, и вы сделали кучу, как стог сена. Если я что-нибудь скажу, — воскликнул Хрюша с горьким реализмом, — ты скажешь: заткнись; но если Джек, или Морис, или Саймон…
Он замолчал в этом шуме, встал и посмотрел поверх них и вниз по недружественному склону горы на большой участок, где они нашли сухостой.
Потом он так странно захохотал, что они замолчали, с удивлением глядя на блеск его очков.Они проследили за его взглядом, чтобы найти кислую шутку.
«У тебя все в порядке с маленьким костром».
Тут и там поднимался дым среди лиан, украшавших мертвые или умирающие деревья. Пока они смотрели, в корне одной струйки появилась вспышка огня, а затем дым сгустился. Маленькие языки пламени зашевелились у ствола дерева и поползли сквозь листву и хворост, разделяясь и увеличиваясь. Одно пятно коснулось ствола дерева и вскарабкалось, как яркая белка. Дым увеличился, просеялся, раскатился наружу.Белка прыгнула на крыльях ветра и вцепилась в другое стоящее дерево, питаясь снизу. Под темным пологом листьев и дыма огонь охватил лес и начал грызть. Акры черного и желтого дыма неуклонно катились к морю. При виде пламени и непреодолимого движения огня мальчики разразились пронзительным восторженным аплодисментом. Пламя, словно дикая жизнь, ползло, как ягуар на брюхе, к ряду березовых саженцев, оперяющих выступ розовой скалы.
Они захлопали первое из деревьев, и на ветвях выросла краткая огненная листва. Огненное сердце проворно перепрыгнуло через щель между деревьями, а затем, раскачиваясь, вспыхнуло по всему их ряду. Под скачущими мальчишками четверть мили леса были охвачены дымом и пламенем. Отдельные звуки костра сливались в барабанную дробь, которая, казалось, сотрясала гору.
«У тебя все в порядке с маленьким костром»
Вздрогнув, Ральф понял, что мальчики замерли и замолчали, чувствуя начало благоговения перед силой, высвобождаемой под ними.Знание и благоговение сделали его диким.
«О, заткнись!»
— У меня есть раковина, — обиженно сказал Хрюша. — Я имею право говорить.
Они смотрели на него глазами, лишенными интереса к увиденному, и прислушивались к барабанной дроби огня. Хрюша нервно покосился в ад и баюкал раковину.
«Мы должны позволить этому сгореть сейчас. И это были наши дрова».
Он облизал губы.
«Мы ничего не можем сделать. Нам следует быть более осторожными.
Я боюсь…
Джек отвел глаза от огня. «Ты всегда боишься. Йа-Фатти!
— У меня есть раковина, — уныло сказал Хрюша. Он повернулся к Ральфу. «У меня есть раковина, не так ли, Ральф?»
Невольно Ральф отвернулся от великолепного, ужасного зрелища
«Что это?»
«Раковина. У меня есть право говорить».
Близнецы захихикали.
«Мы хотели курить-»
«А теперь смотри-!»
На многие мили от острова растянулась пелена.Все мальчики, кроме Хрюши, начали хихикать; в настоящее время они визжали от смеха.
Хрюша вышел из себя.
«У меня есть раковина! Ты только послушай! Первое, что мы должны были сделать, это укрытия там, на берегу. Ночью там было и вполовину не холодно. Но как только Ральф в первый раз скажет «пожар», ты с воем и криком помчишься на эту гору. Как стая детей!»
К настоящему времени они слушали тираду.
«Как вы можете ожидать, что вас спасут, если вы не ставите главное на первое место и не ведете себя должным образом?»
Он снял очки и сделал вид, что хочет положить раковину; но внезапное движение к нему большинства старших мальчиков изменило его мнение.
Он сунул раковину под мышку и присел на камень.
«Тогда, когда вы доберетесь сюда, вы разожжете бесполезный костер. Теперь ты был и поджег весь остров. Разве мы не будем выглядеть смешно, если весь остров сгорит? Приготовленные фрукты, это то, что нам придется есть, и жареная свинина. И не над чем смеяться! Вы сказали, что Ральф главный, и не даете ему времени подумать. Потом, когда он что-то говорит, вы убегаете, типа, типа…
Он сделал паузу, чтобы перевести дух, и огонь зарычал на них.
«И это еще не все. Их дети. Маленькие ‘uns. Кто обратил на них внимание? Кто знает, сколько мы получили?»
Ральф сделал внезапный шаг вперед.
«Я сказал тебе. Я сказал вам, чтобы получить список имен!
— Как я мог, — возмущенно воскликнул Хрюша, — один? Они подождали две минуты, потом упали в море; они пошли в лес; они просто разбросаны повсюду. Откуда мне было знать, кто из них кто?»
Ральф облизнул бледные губы.
Значит, ты не знаешь, сколько нас должно быть?
«Как я мог с этими маленькими мурлыками бегать, как насекомые? Потом, когда вы трое вернулись, как только вы сказали развести костер, они все разбежались, и у меня не было возможности…
«Хватит!» — резко сказал Ральф и отдернул раковину.
«Если ты этого не сделал, то не сделал».
«-тогда ты подойдешь сюда и ущипнешь мои очки-»
Джек повернулся к нему.
«Ты заткнись!»
«-и эти маленькие ‘un’s бродили там внизу, где есть огонь. Откуда ты знаешь, что их еще нет?
Хрюша встал и указал на дым и пламя. Среди мальчиков поднялся ропот и стих. Что-то странное происходило с Хрюшей, потому что он задыхался.
«Этот маленький «не-«, — выдохнул Хрюша, — он с отметиной на лице, я его не вижу.Где он теперь?»
Толпа была тиха как смерть.
«Тот, что говорил о змеях. Он был там внизу…
Дерево взорвалось в огне, как бомба. Высокие полосы лиан на мгновение поднялись в поле зрения, агонизировали и снова исчезли. Мальчишки кричали на них.
«Змеи! Змеи! Посмотри на змей!»
На западе и незамеченное солнце лежало всего в дюйме или двух над уровнем моря. Их лица были освещены красным снизу. Хрюша упал на камень и схватился за него обеими руками.
«Этот малый, у которого была отметина на лице — где он сейчас? Говорю тебе, я его не вижу».
Мальчики испуганно переглянулись, не веря своим глазам.
«-где он сейчас?»
Ральф пробормотал ответ, как будто от стыда.
«Возможно, он вернулся в…»
Под ними, на недружественном склоне горы, барабанная дробь продолжалась.
9 вещей, которые люди с заболеваниями легких хотят, чтобы вы знали
Энн хочет помочь вам лучше понять болезнь легких.
Болезнь легких пугает, и для тех из нас, кто живет с заболеванием легких, таким как хроническая обструктивная болезнь легких (ХОБЛ), идиопатический легочный фиброз (ИЛФ), мезотелиома или многие другие, это навсегда меняет нашу жизнь.
Но поскольку мы не всегда выглядим больными, окружающим трудно понять, через что мы проходим. Вот 9 вещей, которые мы хотели бы, чтобы вы знали.
Простые вещи занимают в два раза больше времени
Усилия по вставанию, умыванию и одеванию могут привести к тому, что мне потребуется 15 минут, чтобы восстановить дыхание, прежде чем я смогу даже подумать о том, чтобы найти что-нибудь поесть.
Иногда сборы утром занимают так много времени, что день не начинается до полудня.
Если я иду с друзьями, мне приходится останавливаться каждые 500 ярдов или около того.
Но не мешай мне их делать
Хотя вам может казаться, что вы помогаете мне, подвозя меня или моя посуду за меня, на самом деле очень важно, чтобы у меня перехватило дыхание.
Это может быть тяжело, но мне полезно заниматься спортом. Я узнал свои пределы, и я не буду выходить за рамки.Мне не нужно, чтобы ты делал все за меня.
Я должен все спланировать
Когда я спешу куда-либо, у меня перехватывает дыхание, а вызванный этим стресс может заставить меня чувствовать себя еще более задыхающимся. Поэтому важно планировать каждую деталь того, что я делаю.
Где я могу припарковаться? Какое расстояние от машины до подъезда? Как много времени это займет? Есть где посидеть? Есть ли наклон или лестница? Будет ли ветрено? Слишком жарко? Слишком холодно? Каково количество пыльцы? Каков прогноз загрязнения воздуха? Есть ли простуда или кашель вокруг?
Все это и многое другое необходимо учитывать, прежде чем что-либо предпринимать.
Никто не знает, что нам нужно или что мы можем сделать, поэтому нам нужно идти в ногу со временем. Пожалуйста, наберитесь терпения.
Я не асоциален
Поскольку перед выходом мне нужно обдумать так много вещей, иногда день приходится просто отменять. И если я выберусь, мне, возможно, придется уйти пораньше или сесть в угол.
Это не потому, что я не хочу проводить с тобой время, и это не потому, что я просто хочу бездельничать и смотреть телевизор. Я не сложный, я стараюсь изо всех сил, просто есть некоторые вещи, которые я просто не могу сделать.
И если я прошел какое-то расстояние, например, от автостоянки до встречи, не ждите, что я отвечу на ваше приветствие «Привет, как дела?» Я не груб, просто мне нужно отдышаться, прежде чем я смогу говорить.
Это не моя вина
Когда вы говорите кому-то, что у вас серьезное заболевание легких, его первая реакция — предположить, что это из-за курения. Иногда это так, но иногда это не так.
Как будто они думают, что это наша вина.Это не.
А если от курения – какая разница? Многие просто не знали о наносимом ущербе и не заслуживают того, чтобы на них смотрели свысока.
У друга недавно был сильный приступ кашля в отеле, и люди в соседнем номере очень грубо отзывались о его «кашле курильщика». Когда он объяснил, что не курит, но у него заболевание легких, ему не поверили и просто ушли, пожав плечами.
Было бы намного проще, если бы люди знали, что существует множество различных заболеваний легких, вызванных множеством различных вещей (а для некоторых причина вообще неизвестна).
Болезнь легких пугает
Настоящая одышка — самая пугающая вещь, связанная с заболеванием легких. Даже когда я переживал это сотни раз раньше, я все еще не знаю, как я переживу это.
Пожалуйста, не суетитесь из-за меня, иначе будет только хуже. Я знаю, что ты пытаешься помочь, но просто дать мне немного свободы и проявить терпение — это лучшее, что ты можешь для меня сделать.
Болезнь легких делает меня очень осведомленным о смертности.
Хитрость заключается в том, чтобы сохранять позитивный настрой – в конце концов, все мы смертны, поэтому нам нужно считать каждый вздох.
Приступы кашля смущают
Внезапные приступы кашля могут случиться где угодно, они неизбежны и очень неприятны. Люди смотрят на меня так, как будто я веду себя грубо, а другие отступают, боясь, что я заразна.
Даже когда мои друзья и семья понимают, мне очень трудно в общественном месте, таком как кинотеатр, театр, церковь или торговый центр, когда люди не знают, почему я так кашляю, как я.
Мой кашель не исчезнет просто по волшебству; она должна идти своим чередом. Не давайте мне леденцов от кашля, они не помогут, но предложите мне стакан холодной воды.
Может я и хорошо выгляжу, но я не
Я уже сбился со счета, сколько раз мне говорили: «Ты очень хорошо выглядишь, не могу поверить, что ты болен».
Поскольку я выгляжу относительно нормально, мне трудно убедить людей, что у меня серьезное заболевание легких, даже семью.
Кто-то однажды посоветовал мне получить второе мнение (у меня было несколько), а другие пренебрежительно сказали мне, что я не должен пользоваться парковочными местами для инвалидов в супермаркете, потому что я не выгляжу инвалидом.
Без татуировки «Я инвалид и живу с серьезным заболеванием легких» на лбу (она не подходит) большинство людей никогда не поймут, через что я прохожу, поэтому поддержка друзей и семьи так важна для меня. .
Не бойтесь говорить об этом, разговоры помогают.
Но это не помешает мне быть собой
Я хочу присоединиться и быть частью всего.
Уровень моей энергии может упасть, но это никогда не помешает мне быть собой.Я все еще могу наслаждаться жизнью, тщательно планируя свои потребности — просто будьте терпеливы со мной.
Я могу быть болен, но моя болезнь меня не определяет.
Наличие заболевания легких — это не конец света, мы можем двигаться вперед с небольшой помощью и пониманием со стороны друзей и семьи.
Что бы вы еще хотели, чтобы люди знали о заболеваниях легких? Дайте нам знать в комментариях ниже.
У вас есть что рассказать? Это может быть о состоянии ваших легких, друзьях или родственниках, с которыми вы живете, или о том, как забота о них влияет на вашу жизнь.Мы будем рады услышать, что вы хотите сказать!
Поделитесь своей историей
Глава 1
КОГДА я вышел на яркий солнечный свет из темноты кинотеатра, у меня были только две мысли: Пол Ньюман и поездка домой. Я хотел быть похожим на Пола Ньюмана — он выглядит крутым, а я нет, — но, думаю, моя собственная внешность не так уж и плоха. У меня светло-каштановые, почти рыжие волосы и зеленовато-серые глаза. Я бы хотел, чтобы они были более серыми, потому что я ненавижу большинство парней с зелеными глазами, но мне приходится довольствоваться тем, что у меня есть.
Мои волосы длиннее, чем у многих мальчиков, прямоугольные сзади и длинные спереди и по бокам, но я грязер, и большинство моих соседей редко удосуживаются стричься. Кроме того, я выгляжу лучше с длинными волосами.
У меня была долгая прогулка домой и никакой компании, но я все равно обычно одинок, по той причине, что я люблю спокойно смотреть фильмы, чтобы я мог погрузиться в них и прожить их с актерами. Когда я смотрю фильм с кем-то, это немного неудобно, как если бы кто-то читал твою книгу через плечо.Я другой в этом плане. Я имею в виду, что мой второй по старшинству брат Сода, которому шестнадцать и семнадцать, вообще никогда не взламывает книгу, а мой старший брат Даррел, которого мы зовем Дэрри, работает слишком долго и усердно, чтобы интересоваться какой-либо книгой. рассказ или рисование картины, поэтому я не такой, как они. И никто в нашей банде не любит фильмы и книги так, как я. Некоторое время я думал, что я единственный человек в мире, который это сделал. Так что я это сделал.
Сода пытается понять, по крайней мере, больше, чем Дэрри.Но тогда Сода отличается от всех; он почти все понимает. Как будто он никогда не орет на меня все время, как Дэрри, и не обращается со мной так, будто мне шесть, а не четырнадцать. Я люблю Газировку больше, чем когда-либо кого-либо, даже маму и папу. Он всегда беззаботный и ухмыляющийся, в то время как Дэрри жесткий и твердый и вообще редко улыбается. Но ведь Дэрри за свои двадцать лет многое пережил, слишком быстро повзрослел. Содапоп вообще никогда не вырастет. Я не знаю, какой способ лучше. Я узнаю на днях.
Так или иначе, я пошел домой, думая о фильме, а потом вдруг пожалел, что у меня нет компании. Гризеры не могут слишком много ходить в одиночку, иначе на них нападут, или кто-то подойдет и закричит: «Гризер!» на них, что не заставляет вас чувствовать себя слишком жарко, если вы понимаете, что я имею в виду. На нас нападают соки. Не знаю, как вы это пишете, но это аббревиатура от Socials, элиты, богатых детей с Вест-Сайда.
Это как термин «смазчик», который используется для классификации всех нас, мальчиков с Ист-Сайда.
Мы беднее соц и среднего класса. Я тоже считаю, что мы более дикие. Не то что соки, которые прыгают на гризерах, разносят дома и бросаются пивом ради забавы, а передовицы в газетах пишут за то, что сегодня они позорят общественность, а завтра приносят пользу обществу. Гризеры почти как капюшоны; мы воруем вещи, ездим на старых форсированных машинах, грабим заправочные станции и время от времени устраиваем групповые драки. Я не имею в виду, что делаю такие вещи. Дэрри убьет меня, если у меня возникнут проблемы с полицией.Поскольку мама и папа погибли в автокатастрофе, мы втроем можем оставаться вместе только до тех пор, пока ведем себя прилично. Так что Сода и я держимся подальше от неприятностей, насколько это возможно, и стараемся не попасться, если не можем. Я только имею в виду, что большинство гризеров делают то же самое, например, мы носим длинные волосы и одеваемся в синие джинсы и футболки, или оставляем рубашку без рубашки и носим кожаные куртки и теннисные туфли или ботинки.
Я не говорю, что соки или гризеры лучше; так обстоят дела.
Я мог бы подождать и пойти в кино, пока Дэрри или Содапоп не закончат работу. Они бы пошли со мной, или отвезли бы меня туда, или пошли бы пешком, хотя Сода просто не может усидеть на месте достаточно долго, чтобы насладиться фильмом, и они до смерти надоели Дэрри. Дэрри думает, что его жизни достаточно и без осмотра чужих. Или я мог бы взять с собой одного из банды, одного из четырех мальчиков, с которыми мы с Дэрри и Содой выросли и которых считаем семьей. Мы почти так же близки, как братья; когда вы растете в дружном районе, таком как наш, вы очень хорошо узнаете друг друга.Если бы я подумал об этом, я мог бы позвонить Дэрри, и он заехал бы по дороге домой и подобрал меня, или Смешняшка Мэтьюз — один из нашей банды — приехал бы, чтобы посадить меня в свою машину, если бы я спросил его, но иногда я просто не использую голову. Мой брат Дэрри сходит с ума, когда я делаю такие вещи, потому что я должен быть умным; Я хорошо учусь, у меня высокий IQ и все такое, но я не использую голову.
Кроме того, я люблю гулять.
Я уже почти решил, что мне это не очень нравится, когда заметил красный Корвэйр, преследующий меня.Я был тогда почти в двух кварталах от дома, поэтому начал идти немного быстрее. На меня никогда не нападали, но я видел Джонни после того, как его схватили четыре сока, и это было некрасиво. После этого Джонни стал бояться собственной тени. Джонни тогда было шестнадцать.
Я знал, что это бесполезно — я имею в виду быструю ходьбу — еще до того, как «Корвэйр» остановился рядом со мной и из него вышли пять соков. Я очень испугался — я какой-то маленький для четырнадцати, хотя у меня хорошее телосложение, а эти ребята были крупнее меня.Я машинально засунул большие пальцы в джинсы и ссутулился, гадая, смогу ли я уйти, если сделаю перерыв. Я вспомнил Джонни — его лицо было все в порезах и синяках, и я вспомнил, как он плакал, когда мы нашли его в полубессознательном состоянии на стоянке в углу. Джонни было ужасно тяжело дома — ему пришлось сильно расплакаться.
Я вспотел что-то лютое, хотя мне было холодно. Я чувствовал, как мои ладони становятся влажными, а пот стекает по моей спине. У меня так бывает, когда я действительно напуган.Я огляделся в поисках бутылки из-под газировки, или палки, или чего-то еще — Стив Рэндл, лучший друг газировки, однажды задержал четырех парней с разбитой бутылкой из-под газировки, — но ничего не нашел. Так что я стоял там, как шишка на бревне, пока они окружали меня. Я не использую голову. Они шли медленно, молча, улыбаясь.
— Эй, смазка, — сказал один слишком дружелюбным голосом. — Мы сделаем тебе одолжение, гризер. Мы обрежем все эти длинные сальные волосы».
На нем была рубашка из мадраса. Я все еще вижу это.Голубой медресе. Один из них засмеялся, а затем тихо обругал меня. Я не мог придумать, что сказать. Просто не так много можно сказать, ожидая ограбления, поэтому я держал рот на замке.
«Хочешь подстричься, гризер?» Блондин среднего роста вытащил из заднего кармана нож и открыл лезвие.
Наконец-то я придумал, что сказать. «Нет.» Я попятился, подальше от этого ножа. Конечно же, я попятился прямо в одного из них. Они свалили меня за секунду.Они прижали мои руки и ноги, а один из них сидел у меня на груди, положив колени на мои локти, и если ты думаешь, что это не больно, то ты сумасшедший. Я чувствовал запах лосьона для бритья English Leather и застоявшегося табака и глупо думал, не задохнусь ли я раньше, чем они что-нибудь сделают. Я так испугалась, что хотела бы. Я пытался освободиться, и на секунду мне это почти удалось; затем они сжали меня, и тот, что был на моей груди, ударил меня пару раз. Так что я лежал неподвижно, ругая их между вздохами.Лезвие было приставлено к моему горлу.
«Как вам такая стрижка, чтобы она начиналась чуть ниже подбородка?»
Тут мне пришло в голову, что меня могут убить. Я сошел с ума. Я начал звать Газировку, Дэрри, кого угодно. Кто-то зажал мне рот рукой, и я изо всех сил прикусила ее, чувствуя кровь, бегущую сквозь зубы.
Я услышал невнятное ругательство и снова получил пощечину, а мне в рот засовывали носовой платок. Один из них все твердил: «Заткни его, ради Пита, заткни его!»
Затем послышались крики и топот ног, соки вскочили и оставили меня лежать там, задыхаясь.Я лежал и думал, что происходит в мире — люди перепрыгивали через меня и бегали мимо, а я был слишком ошеломлен, чтобы понять это. Затем кто-то взял меня под мышки и поднял на ноги. Это был Дэрри.
«Ты в порядке, Понибой?»
Он тряс меня, и мне хотелось, чтобы он перестал. В любом случае, я был достаточно головокружением. Хотя я мог сказать, что это был Дэрри — отчасти из-за голоса, а отчасти потому, что Дэрри всегда груб со мной, сам того не желая.
«Я в порядке.Перестань трясти меня, Дэрри, я в порядке.
Он мгновенно остановился. «Мне жаль.»
На самом деле он им не был. Дэрри никогда не сожалеет ни о чем, что делает. Мне кажется забавным, что он должен выглядеть точно так же, как мой отец, а вести себя прямо противоположно ему.
Моему отцу было всего сорок, когда он умер, а выглядел он на двадцать пять, и многие считали Дэрри и папу братьями, а не отцом и сыном. Но они были похожи только внешне — мой отец никогда ни с кем не был груб без намерения.
Дэрри ростом шесть футов два дюйма, широкоплечий и мускулистый. У него темно-каштановые волосы, торчащие спереди, и небольшой вихр на затылке — как у папы, — но глаза Дэрри — его собственные. У него глаза, похожие на два кусочка бледно-голубого льда. У них есть решительный настрой, как и у всего остального в нем. Он выглядит старше двадцати лет — крепкий, крутой и умный. Он был бы очень красив, если бы его глаза не были такими холодными. Он не понимает ничего, что не является простым фактом. Но он использует свою голову.
Я снова сел, потирая щеку, где меня больше всего били.
Дэрри засунул кулаки в карманы. — Они не слишком сильно тебя обидели, не так ли?
Да. Мне было жутко и больно, и у меня болела грудь, и я так нервничал, что у меня тряслись руки, и я хотел расплакаться, но ты только не говори этого Дэрри.
«Я в порядке».
Содапоп прибежал обратно. К тому времени я понял, что весь шум, который я слышал, был из-за банды, пришедшей спасти меня.Он опустился рядом со мной, исследуя мою голову.
— Ты немного порезался, да, Понибой?
Я только тупо посмотрел на него. «Я сделал?»
Он вытащил носовой платок, увлажнил его конец языком и нежно прижал его к моей голове. — Ты истекаешь кровью, как застрявшая свинья.
«Я?»
«Смотрите!» Он показал мне платок, покрасневший, как по волшебству. — Они наставили на тебя лезвие?
Я вспомнил голос: «Хочешь подстричься, гризер?» Лезвие, должно быть, соскользнуло, когда он пытался заткнуть меня.»Ага.»
Газировка красивее всех, кого я знаю. Не то что Дэрри — красавчик-кинозвезда Газировки, из тех, что люди останавливаются на улице, чтобы посмотреть, как они проходят. Он не такой высокий, как Дэрри, и немного стройнее, но у него тонко очерченное, чувствительное лицо, которому каким-то образом удается быть безрассудным и задумчивым одновременно.
У него темно-золотые волосы, которые он зачесывает назад — длинные, шелковистые и прямые — и летом солнце выгорает на солнце до сияющего пшеничного золота. Его глаза темно-карие — живые, танцующие, безрассудно смеющиеся глаза, которые могут быть нежными и сочувствующими в одно мгновение и пылать гневом в следующее.У него глаза папы, но Сода — единственная в своем роде. Он может напиться в дрэг-рейсинге или на танцах, даже не приблизившись к алкоголю. В нашем районе редко можно найти ребенка, который время от времени не пьет. Но Сода никогда не дотрагивается до капли — ему это и не нужно. Он пьянеет от простой жизни. И он всех понимает.
Он посмотрел на меня более внимательно. Я поспешно отвел взгляд, потому что, если хотите знать правду, я начинал рыдать. Я знал, что был таким же белым, как и чувствовал, и трясся, как лист.
Сода только что положил руку мне на плечо. — Полегче, Понибой. Они больше не причинят тебе вреда».
— Я знаю, — сказал я, но земля начала расплываться, и я почувствовал, как по моим щекам текут горячие слезы.
Я нетерпеливо отмахнулся от них. — Я просто немного напуган, вот и все. Я судорожно вздохнула и перестала плакать. Ты только не плачь перед Дэрри. Нет, если только ты не ранен, как Джонни в тот день, когда мы нашли его на пустыре. По сравнению с Джонни я совсем не пострадал.
Сода натерла мне волосы.— Ты нормальный парень, Пони.
Мне пришлось улыбнуться ему — сода может заставить вас улыбнуться, несмотря ни на что. Я думаю, это потому, что он сам всегда так много улыбается. — Ты сумасшедший, Сода, ты не в своем уме.
Дэрри выглядел так, будто хотел столкнуть нас лбами. — Вы оба чокнутые.
Сода лишь приподнял одну бровь — трюк, который он перенял от Смешинки. «Кажется, это заложено в этой семье».
Дэрри секунду смотрел на него, а потом усмехнулся. Содапоп не боится его, как и все остальные, и любит дразнить его.Я бы так же быстро дразнил взрослого гризли; но по какой-то причине Дэрри, похоже, нравится, когда Газа дразнит его.
Наша банда преследовала соков до их машины и бросала в них камни.
Теперь они подбежали к нам — четверо худых крепких парней. Все они были крепкими, как гвозди, и выглядели так. Я вырос с ними, и они приняли меня, несмотря на то, что я был моложе, потому что я был младшим братом Дэрри и Соды и держал рот на замке.
Стиву Рэндлу было семнадцать, высокий и худощавый, с густыми сальными волосами, которые он зачесывал в сложные локоны.Он был дерзким, умным и лучшим другом Соды еще со школы. Стив специализировался на автомобилях. Он мог поднять колпак быстрее и тише, чем кто-либо в округе, но он также знал машины вверх ногами и задом наперёд и мог управлять чем угодно на колёсах. Он и Сода работали на одной и той же заправке — Стив неполный рабочий день, а Сода — полный рабочий день, — и их заправка привлекала больше клиентов, чем любая другая в городе. То ли потому, что Стив так хорошо разбирался в машинах, то ли потому, что Газировка привлекала девушек, как мед притягивает мух, я не могу вам сказать.Мне нравился Стив только потому, что он был лучшим другом Соды.
Я ему не нравился — он думал, что я тагалонг и ребенок; Газировка всегда брала меня с собой, если они не брали девушек, и это раздражало Стива. Это была не моя вина; Сода всегда спрашивал меня, я не спрашивал его. Сода не думает, что я ребенок.
Двухбитный Мэтьюз был самым старшим в банде и острословом. Он был около шести футов ростом, коренастого телосложения и очень гордился своими длинными бакенбардами цвета ржавчины. У него были серые глаза и широкая улыбка, и он не мог перестать отпускать забавные замечания, чтобы спасти свою жизнь.Вы не могли заткнуть этого парня; ему всегда приходилось вкладывать свои деньги. Отсюда и его имя. Даже его учителя забыли, что его настоящее имя Кит, а мы едва ли помнили, что оно у него есть. Жизнь была для Два-Бита одной большой шуткой. Он был известен магазинными кражами и своим выкидным ножом с черной рукояткой (которого он не смог бы приобрести без своего первого таланта), и он всегда лез на копов. Он действительно ничего не мог с собой поделать.
Все, что он говорил, было настолько неотразимо смешным, что ему просто нужно было сообщить об этом полиции, чтобы скрасить их унылую жизнь.(Так он мне объяснил.) Он любил драки, блондинок и почему-то школу. В восемнадцать с половиной лет он был еще юниором и так ничему и не научился. Он просто пошел на хуй. Он мне очень нравился, потому что он заставлял нас смеяться не только над собой, но и над другими вещами. Он напомнил мне Уилла Роджерса — может быть, из-за ухмылки.
Если бы мне пришлось выбрать настоящего персонажа банды, это был бы Даллас Уинстон — Далли. Я любил рисовать его, когда он был в опасном настроении, потому что тогда я мог описать его личность в нескольких строчках.У него было эльфийское лицо с высокими скулами и заостренным подбородком, маленькими острыми звериными зубами и ушами, как у рыси. Его волосы были почти белыми, такими светлыми, и он не любил ни стрижки, ни масла для волос, так что они падали ему на лоб прядями, торчали сзади пучками и вились за ушами и вдоль затылка.
шея. Его глаза были голубыми, пылающими льдом, холодными от ненависти ко всему миру. Далли провел три года на дикой стороне Нью-Йорка и был арестован в возрасте десяти лет.Он был жестче всех нас — жестче, холоднее, злее. Тонкой разницы, которая отличает гризера от бандита, в Далли не было. Он был таким же диким, как мальчики в городской одежде, как банда Тима Шепарда.
В Нью-Йорке Далли выпускал пар в бандитских драках, но здесь организованные банды редкость — есть только небольшие группы друзей, которые держатся вместе, и война идет между социальными классами. Грохот, когда его вызывают, обычно рождается из драки, и противники просто приводят с собой своих друзей.О, вокруг есть несколько названных банд, таких как River Kings и Tiber Street Tigers, но здесь, на Юго-Западе, нет соперничества между бандами. Так что Далли, хотя иногда и мог ввязаться в хорошую драку, ненавидел не за что. Нет соперничающей банды. Только соц. И вы не можете победить их, как бы вы ни старались, потому что у них есть все шансы, и даже порка их не изменит этого факта.
Может быть, поэтому Даллас был таким озлобленным.
У него была хорошая репутация. У них есть досье на него в полицейском участке.Его арестовывали, он напивался, он катался на родео, врал, мошенничал, воровал, пьяниц катал, прыгал на маленьких детях — он делал все. Он мне не нравился, но он был умен, и его нужно было уважать.
Джонни Кейд был последним и последним. Если вы можете представить себе маленького темного щенка, которого слишком много раз пинали и который потерялся в толпе незнакомцев, у вас будет Джонни. Он был самым молодым, рядом со мной, меньше остальных, худощавого телосложения. У него были большие черные глаза на смуглом загорелом лице; его волосы были угольно-черными, сильно смазанными и зачесанными набок, но они были такими длинными, что косматые пряди падали ему на лоб.В глазах у него было нервное, подозрительное выражение, и избиение, которое он получил от соков, делу не помогло. Он был любимцем банды, младшим братом каждого. Его отец всегда бил его, а мать игнорировала его, за исключением тех случаев, когда ее что-то подрезали, и тогда можно было услышать, как она кричала на него из нашего дома.
Думаю, он ненавидел это больше, чем порку. Он бы сбежал миллион раз, если бы нас там не было. Если бы не банда, Джонни никогда бы не узнал, что такое любовь и привязанность.
Я торопливо вытер глаза. — Ты поймал их?
«Нуп. На этот раз они ушли, грязные. . ». Смешинка весело продолжал, называя соков всеми именами, какие только мог придумать или выдумать.
«С ребенком все в порядке?»
«Я в порядке». Я пытался придумать, что сказать. Я обычно довольно тихий с людьми, даже с бандой. Я сменил тему. — Я еще не знал, что ты еще не вышел из холодильника, Далли.
«Хорошее поведение. Вышли рано». Даллас закурил сигарету и протянул ее Джонни.Все сели покурить и отдохнуть. Дым всегда снимает напряжение. Я перестал дрожать, и мой цвет вернулся. Сигарета меня успокаивала. Два-Бит приподнял бровь. — Симпатичный синяк у тебя там, малыш.
Я осторожно коснулся своей щеки. «Действительно?»
Смешинка глубокомысленно кивнул. «Хорошая стрижка тоже. Ты выглядишь крутой».
Прочный и туф — это два разных слова. Tough то же, что и шероховатый; туф означает крутой, резкий — как туфовый Мустанг или туфовая пластинка.В нашем районе и то, и другое — комплименты.
Стив стряхнул на меня пепел. — Что ты делал, гуляя в одиночестве? Предоставьте это старому доброму Стиву, чтобы он придумал что-то подобное.
«Я возвращался домой из кино. Я не думал. . ».
— Ты никогда не думаешь, — вмешался Дэрри, — ни дома, ни где бы то ни было, когда это важно. Вы должны думать в школе, со всеми этими хорошими оценками, которые вы приносите домой, и вы всегда уткнулись носом в книгу, но вы когда-нибудь использовали свою голову для здравого смысла? Нет, сэр, дружище.А если бы тебе пришлось идти одному, ты должен был взять с собой клинок.
Я просто смотрел на дырку в носке моей теннисной обуви. Мы с Дэрри просто не вникали друг в друга. Я никогда не мог угодить ему. Он бы наорал на меня за то, что я ношу клинок, если бы я носил его у .
Если я приносил домой B , он хотел A , а если я получал A , он хотел, чтобы они оставались A . Если бы я играл в футбол, я должен был учиться, а если я читал, я должен был играть в футбол.Он никогда не кричал на Содапопа — даже когда Сода бросал школу или получал штрафы за превышение скорости. Он просто кричал на меня.
Сода смотрела на него. — Оставь моего младшего брата в покое, слышишь? Не его вина, что он любит ходить в кино, и не его вина, что соки любят на нас нападать, и если бы у него был нож, это был бы хороший повод изрезать его в клочья.
Газировка всегда за меня.
Дэрри нетерпеливо сказал: «Когда я захочу, чтобы мой младший брат сказал мне, что делать с другим моим младшим братом, я спрошу тебя — младшего брата.Но он уволил меня. Он всегда так делает, когда Содапоп говорит ему. Большую часть времени.
— В следующий раз позови одного из нас с собой, Понибой, — сказал Смешинка. — Любой из нас будет.
— Кстати, о кино, — Далли зевнул, отбрасывая окурок, — завтра вечером я иду в «Ночной дубль».
Кто-нибудь хочет прийти и поохотиться?»
Стив покачал головой. «Я и Сода забираем Эви и Сэнди для игры».
Ему не нужно было смотреть на меня так, как он смотрел прямо сейчас.Я не собирался спрашивать, могу ли я прийти. Я бы никогда не сказал Соде, потому что ему очень нравится Стив, но иногда я терпеть не могу Стива Рэндла. Я серьезно. Иногда я ненавижу его.
Дэрри вздохнул, как я и предполагал. У Дарри больше не было времени ни на что. — Я работаю завтра вечером.
Далли посмотрел на остальных. «Как насчет вас? Двухбитный? Джонникейк, вы с Пони не хотите прийти?
«Мы с Джонни приедем», — сказал я. Я знал, что Джонни не откроет рот, если его не заставят.— Хорошо, Дэрри?
«Да, потому что сегодня не школьный вечер». Дэрри очень хорошо разрешил мне гулять по выходным. В школьные вечера я едва могла выйти из дома.
— Я собирался завтра вечером напиться, — сказал Смешинка. — Если я этого не сделаю, я пойду и найду вас всех.
Стив смотрел на руку Далли.
Его кольцо, которое он принес пьяному старшекласснику, снова было на его пальце. — Ты снова расстаешься с Сильвией?
«Да, и на этот раз навсегда.Эта маленькая баба снова меня застукала, пока я сидел в тюрьме.
Я подумал о Сильвии, Иви, Сэнди и множестве блондинок Смешинка. Я думала, что они единственные девушки, которые смотрят на нас. Жесткие, громкие девушки, которые слишком много хихикают и ругаются, слишком сильно накрашены. Хотя девушка Соды, Сэнди, мне очень нравилась. Ее волосы были натуральными светлыми, а смех мягким, как фарфорово-голубые глаза. У нее не было по-настоящему хорошего дома или чего-то в этом роде, и она была из наших — чумазая, — но она была очень милой девочкой.Тем не менее, много раз я задавался вопросом, на что похожи другие девушки. Девушки с горящими глазами, в платьях приличной длины и вели себя так, будто хотели бы плюнуть на нас, если бы им представилась такая возможность. Некоторые нас боялись, и, вспоминая Далласа Уинстона, я не винил их.
Но большинство смотрело на нас, как на грязь, — смотрели на нас точно так же, как вски, когда проезжали мимо на своих «Мустангах» и «Корвейрах» и кричали «Смазка!» на нас. Я задавался вопросом о них. Девочки, я имею в виду. . . Плакали ли они, когда арестовывали их сыновей, как Эви, когда арестовали Стива, или сбегали от них, как Сильвия из Далласа? Но, может быть, их мальчиков не арестовывали, не избивали и не грабили на родео.
Я все еще думал об этом, когда делал домашнюю работу той ночью. Мне пришлось прочитать Большие надежды по английскому языку, и этот пацан Пип, он напомнил мне нас — то, как он чувствовал себя паршиво, потому что он не был джентльменом или кем-то еще, и то, как эта девушка продолжала смотреть на него свысока. Это случилось со мной однажды. Однажды на биологии мне нужно было препарировать червя, а бритва не резала, поэтому я воспользовался выкидным лезвием. В ту минуту, когда я щелкнул его — я забыл, что делал, иначе я бы никогда этого не сделал — эта девушка рядом со мной как бы ахнула и сказала: «Они правы.
Ты капюшон. Это не заставило меня чувствовать себя так жарко. В этом классе было много соков — меня зачислили в классы A , потому что я должен быть умным, — и большинство из них считало это довольно забавным. Но я этого не сделал. Она была милой девушкой. Она очень хорошо смотрелась в желтом.
Письмо моей матери, которое она никогда не прочтет
Если нам повезет, мы можем начать с конца предложения. Если нам повезет, что-то передается, другой алфавит, написанный кровью, сухожилиями, нейронами и гиппокампом; предки заряжали своих родственников бесшумным стремлением лететь на юг, чтобы повернуться к месту в повествовании, которое никому не суждено было пережить.
Однажды в маникюрном салоне я услышал, как вы утешали клиентку в связи с ее недавней потерей. Пока ты красил ей ногти, сказала она сквозь слезы. Я потерял своего ребенка, мою маленькую девочку Джули. Я не могу в это поверить, она была моей самой сильной, моей старшей. Ты кивнула, глаза трезвые за маской.
Все в порядке, все в порядке, ты сказал, не не плачь. Твоя Джулия, , ты пошла на , как она умрет? Рак, сказала дама. И на заднем дворе тоже! Она умерла прямо там, на заднем дворе, черт возьми, .
Ты опустил ее руку, снял маску. Рак. Ты наклонился вперед. Моя мама тоже умирает от рака. В комнате стало тихо. Ваши коллеги поерзали на своих местах. Но что происходит на заднем дворе, почему она умирает там?
Женщина вытерла глаза, посмотрела тебе в лицо. Здесь она живет. Джули — моя лошадь.
Ты кивнула, надела маску и снова принялась красить ей ногти. После того, как женщина ушла, вы швырнули маску через комнату. Чертова лошадь? Вот дерьмо, я готов был пойти на могилу дочери с цветами! Весь остаток дня, пока вы работали то одной, то другой рукой, вы поднимали глаза и кричали: Ребята, это была чертова лошадь!
Время, в четырнадцать, когда я наконец сказал стоп.
Твоя рука в воздухе, мое лицо горит от первого удара. Стоп, Массачусетс. Брось это. Пожалуйста. Я пристально посмотрел на тебя, как научился к тому времени смотреть в глаза своим хулиганам. Ты отвернулась и, не говоря ни слова, надела шерстяное пальто и пошла в магазин. За яйцами, сказала ты через плечо, как ни в чем не бывало. Но мы оба знали, что все кончено. Ты больше никогда не ударишь меня.
Монархи, пережившие миграцию, передали это сообщение своим детям. Память о членах семьи, потерянных в первую зиму, была вплетена в их гены.
Когда заканчивается война? Когда я смогу произнести твое имя, чтобы оно означало только твое имя, а не то, что ты оставил после себя?
Когда я проснулся в чернильно-синий час, моя голова… нет, дом наполнился тихой музыкой.Мои ноги на прохладной твердой древесине, я пошел в твою комнату. Твоя кровать была пуста. Ма, Я сказал, мое тело неподвижно, как срезанный цветок над музыкой. Это был Шопен, и он звучал из шкафа.
Дверь осветилась янтарным светом, как вход в горящее место. Я сидел снаружи и слушал увертюру, а под ней — твое ровное дыхание. Я не знаю, как долго я был там. Но в какой-то момент я снова легла в постель, натянула одеяло до подбородка, пока не прекратилась не песня, а моя тряска. Ма, Я снова сказал никому, Вернись. Вернись.
Время, подрезая корзину с зеленой фасолью над раковиной, ты ни с того ни с сего сказала: Я не чудовище. Я мать.
Что мы имеем в виду, когда говорим «выживший»? Может быть, выживший — это последний, кто вернулся домой, последний монарх, приземлившийся на ветку, уже увешанную призраками.
Утро сомкнулось вокруг нас.
Я отложил книгу. Головки зеленых бобов продолжали трещать. Они стучали в стальной раковине, как пальцы. Ты не монстр, Я сказал.
Но я солгал.
На самом деле я хотел сказать, что быть монстром не так уж и страшно. От латинского корня monstrum , божественного вестника катастрофы, затем адаптированного старофранцузским языком для обозначения животного бесчисленного происхождения: кентавра, грифона, сатира.
Быть монстром — значит быть гибридным сигналом, маяком: и убежищем, и предупреждением одновременно.
Я читал, что родители, страдающие посттравматическим стрессовым расстройством. чаще бьют своих детей.В конце концов, возможно, у него чудовищное происхождение. Возможно, возложить руки на своего ребенка — значит подготовить его к войне, сказать, что обладать сердцебиением не так просто, как задача сердца сказать телу да да да .
Не знаю.
Что я знаю точно, так это то, что еще в Гудвилле ты вручила мне белое платье, твои глаза были остекленелыми и широко распахнутыми. Можете ли вы прочитать это, вы сказали, и сказать мне, является ли он огнеупорным? Я обыскал край, посмотрел на печать на бирке и, еще не умея читать сам, сказал: Да. Все равно сказал. Да, Я солгала, подняв платье до твоего подбородка. Огнеупорный.
Несколько дней спустя соседский мальчик, проезжавший мимо на своем велосипеде, увидел меня в том самом платье во дворе, пока ты была на работе.
На переменах дети называли меня чудовищем , называли меня уродом, феей .
Иногда я представляю монархов, бегущих не от зимы, а от напалмовых облаков вашей юности во Вьетнаме. Я представляю, как они вылетают из пылающих взрывов целыми и невредимыми, их крошечные черно-красные крылышки мелькают, как обугленные обломки, так что, подняв голову, уже не понять, откуда они произошли, а только семейство бабочек, плавающих в чистых, прохладный воздух, их крылья, наконец, после стольких пожаров стали огнеупорными.
Это так приятно знать, сказала ты, глядя через мое плечо, с каменным лицом, платье было прижато к груди. Как хорошо.
Этот отрывок взят из выступления Оушена Выонга на Азиатско-американском литературном фестивале в Смитсоновском институте в июле.
Люди, которые перестают дышать во сне
Лоуренс Эпштейн, помощник медицинского директора Службы расстройств сна в женской больнице имени Бригама и женщин в Бостоне и бывший президент Американской академии медицины сна, называет СИПАП «рекомендуемым средством первой линии».
терапии», но говорит, что лечение, в конечном счете, «больше связано со знанием всех вариантов и попыткой адаптировать терапию как к тому, что есть у пациента, так и к тому, что он хотел бы использовать».
Он указывает, что, хотя обструктивное апноэ во сне рассматривается как отдельное состояние, оно вызывается множеством причин — формой лица и горла, мышечным напряжением, ожирением — и поэтому не каждое лечение работает одинаково для каждого пациента.
«У нас есть очень эффективные методы лечения, но у всех есть недостатки. Это вопрос подбора правильного лечения к правильному пациенту».
На самом деле есть только один тест: «Убедитесь, что это работает», — говорит он, отмечая, что «нам еще многое предстоит сделать», когда дело доходит до совершенствования лечения.
Большие надежды связаны с тем, что когда-нибудь это лечение станет таблеткой.
«Будущее за нейрохимией, — говорит Смит из Университета Джона Хопкинса. «Мы можем лечить апноэ у мышей.
Вероятно, в ближайшие десять лет, может быть, пять, вы сможете принимать лекарства от апноэ во сне, потому что это нервно-химическая проблема. Не ожирение само по себе, не жир давит на дыхательные пути, а жир, выделяющий определенные гормоны, вызывает коллапс дыхательных путей». Шварц более осмотрителен — он думает, что «это комбинация обоих», — но он также исследовал гормоны, выделяемые жировыми клетками.
Есть также многообещающие испытания на людях. Филлис Зи была соавтором статьи 2017 года, в которой было обнаружено, что дронабинол, синтетическая версия молекулы, обнаруженной в каннабисе, «безопасен и хорошо переносится» и снижает тяжесть апноэ во сне по сравнению с плацебо.
«Устройство CPAP нацелено на физическую проблему, а не на причину», — сказал Зи во время публикации. «Препарат нацелен на мозг и нервы, которые регулируют мышцы верхних дыхательных путей. Он изменяет нейротрансмиттеры мозга, которые взаимодействуют с мышцами.
Есть и другие обнадеживающие признаки.
Небольшое двойное слепое международное исследование двух препаратов, используемых в комбинации — атомоксетина и оксибутинина — показало, что они «значительно уменьшают» апноэ, уменьшая обструкцию дыхательных путей во время сна по крайней мере на 50 процентов у всех участников.
Но для человека вроде меня, который сейчас борется с апноэ, ожидание может затянуться.
«Они предсказывали, что через 20 лет у нас будет какое-то лекарство для решения этой проблемы», — говорит Шварц.«Единственная проблема в том, что это был скользящий 20-летний отставание. Мы доберемся, я не сомневаюсь. Есть несколько многообещающих фармакологических подходов, которые могут появиться на горизонте».
Терпение и здравоохранение часто связаны между собой, будь то ожидание появления на рынке новых методов лечения, ожидание изменений в образе жизни, которые принесут плоды, или даже ожидание встречи с нужным специалистом. Для меня это было возвращение к длительной диете и встрече со специалистом по сну в Northwestern.
В качестве индикатора того, сколько людей имеют дело с этим заболеванием, я связался с Northwestern в июле, когда мне сделали операцию, и я узнал, что апноэ вернулось.Они сказали, что запишут меня на первую доступную встречу — не раньше конца октября.
Это отредактированная версия статьи, которая впервые появилась на сайте Mosaic и публикуется здесь по лицензии Creative Commons.
—
Присоединяйтесь к миллиону поклонников Future, поставив лайк нам на Facebook или подпишитесь на нас в Twitter или Instagram.
Если вам понравилась эта история, подпишитесь на еженедельную рассылку новостей bbc.com под названием «The Essential List».Подборка историй из BBC Future, Culture, Worklife и Travel, доставляемых на ваш почтовый ящик каждую пятницу.
Страшный опыт диабетического кетоацидоза
Сегодня мы рады поделиться с вами еще одним гостевым блогом от Кэти Яновяк, которая работает в Medtronic Foundation, благотворительном подразделении нашей компании.
Когда она впервые рассказала мне свою историю о пищевом отравлении и диабетическом кетоацидозе (ДКА), я понял, что и другим будет полезно ее услышать. Спасибо, Кэти, за вашу открытость и за то, что позволили нам поделиться вашей страшной историей, чтобы сообщество LOOP могло извлечь из нее уроки. На протяжении всего прошедшего года я имел честь делиться с вами, удивительным сообществом LOOP, своим личным путешествием и часто юмористической последовательностью событий моей жизни с T1. В конце концов, юмор — лучшая (и самая дешевая) терапия. Позвольте мне сделать сегодня паузу, чтобы поделиться с вами неприятными ощущениями от того, что вы испытываете что-то, что не имеет ни малейшего юмора: диабетический кетоацидоз. Вы горячи. Вы замерзаете. Ты смущен. Вы затемнены, но связны. Вы идете, чтобы поговорить, но слова подводят вас.Время летит и идет в замедленном темпе одновременно. Скорее всего, вы будете пахнуть и выглядеть как смерть. В моем случае это было вызвано сочетанием чрезмерной рвоты и обезвоживания, вызванного пищевым отравлением, и диабетическим кетоацидозом, который последовал после того, как мое тело пережило так много.
Оглядываясь назад, мне повезло, мой муж знал, что у меня пищевое отравление, потому что меня начало рвать после еды. Но я никогда не готовил его к диабетическому кетоацидозу и его симптомам (потому что ДКА был для тех других диабетиков .) Найдя меня в нашей гостиной с миской крови и желчи рядом со мной (нет, я не преувеличиваю), он посадил меня в машину и отвез в отделение неотложной помощи. Было 17:30. – а я думал, что сейчас 11:00
Череда событий, которые привели к моему пребыванию в отделении интенсивной терапии, началась довольно невинно. Был теплый летний вечер, и мы с мужем подошли к местному ресторану. Перед прогулкой я тестировал на 132. Перед едой я сидел на симпатичных 101. Я заказал бургер с индейкой без булочки с овощами и печеной картошкой и получил соответствующий болюс.
Вечером того же дня последовала месть пищевого отравления. Тестирование моей крови показало 500+. Хотя это и необычно, но это, безусловно, случалось со мной раньше — я сменил свой инфузионный набор и открыл новый флакон с инсулином только для того, чтобы покрыть свои базы.
Я исправил болюс из моих 500+ показаний и даже сделал дополнительную ручную инъекцию. Усталый, и в этот момент с ужасной болью в животе, я попытался выпить немного воды и найти удобное место, чтобы лечь. Чувствуя себя ужасно, тратя всю свою энергию и сосредоточившись на сдерживании рвоты, я не осознавал, какой хаос мой опасно повышенный уровень сахара и обезвоживание от рвоты опустошали мое тело.
Видите ли, в этот момент и в последующие 14 часов я сделал то, что никогда (никогда) не думал, что сделаю из всех людей: я перестал думать о своем диабете. Я работаю на Медтроник, потому что плакала и забыла о своем диабете!?
Где-то в своем сознании я знал, что мне следует провериться на кетоны, но я продолжал говорить себе «в следующий раз, когда я пойду в ванную, я это сделаю»… и мысленно напоминал себе, когда ты так же болен, как и я, вот и все но безнадежное дело.Когда я болею, у меня часто повышается уровень сахара в крови, и, поскольку я никогда (за 15 лет диабета) не сталкивался с таким количеством кетонов, что моя кровь эффективно отравляла меня, было чуждо.
Серию последующих событий я вспоминаю как внетелесный опыт. Сжимая миску из нержавеющей стали, с мокрым полотенцем, обернутым вокруг шеи, и огромной футболкой, я рухнул на пол в отделении неотложной помощи. К счастью, меня вырвало вскоре после того, как я вошел, что побудило медперсонал провести сортировку меня перед заполнением комнаты ожидания.Сортировка привела к тому, что мне сделали анализ крови… а анализ крови привел к наплыву измотанных медсестер и обезумевших врачей, окруживших меня.
Я помню, как мужу сказали, что я могу пролежать в больнице несколько месяцев. Я помню, как мне сказали, что лекарство, которое они вводят, предназначено, как правило, для пациентов с остановкой сердца. Я помню, как кто-то задыхался и говорил, что моя кровь имеет кислотность батареи. Я помню, как медсестра велела моему мужу пойти в часовню. Я помню, как доктор сказал, что если бы мы подождали еще 30 минут, я был бы в коме.Я помню, как проснулся в отделении интенсивной терапии, когда врач сказал мне, что мне повезло, что я жив.
Помню, ко мне приезжал мой замечательный эндокринолог. Спустя более года эти моменты все еще вызывают у меня слезы, когда я думаю об этом, и я подозреваю, что так будет еще долгие годы.
Пока меня не поместили в отделение интенсивной терапии, я не знал, что переживаю опасный для жизни ДКА. Если быть до конца честным, ДКА даже не был в моих планах, как то, что могло случиться со мной. В то время, если бы я был читателем этого блога, я бы, вероятно, насмехался и осуждал автора.Я уверяю себя , что это не относится ко мне. Он/она не должен хорошо контролировать свой диабет. Надо быть дураком, чтобы не видеть эти предупреждающие знаки. Мой муж/родитель/заполнить пробел будет знать, что делать. Я был не прав. Я допустил ошибку.
Хотя я не мог предотвратить пищевое отравление, я мог бы предотвратить последующее околосмертное состояние, если бы я сделал тест на кетоны – позвони своему врачу – обратись за помощью) или подготовился. мой муж сделать то же самое.
Да, ДКА можно избежать. Да, симптомы ДКА могут быть замаскированы болезнью, которая его вызывает (в моем случае, пищевым отравлением). И, возможно, самое главное, ДА — в конце концов, мы всего лишь люди. Мы будем делать ошибки. Даже те, кто чувствует себя полностью готовым справиться с таким инцидентом, должны обсудить со своими близкими правильные шаги. Я смиренно делюсь с вами надеждой, что кто-то где-то сможет рассказать и, возможно, избавить себя или любимого человека от подобного опыта.
ВАЖНАЯ ИНФОРМАЦИЯ О БЕЗОПАСНОСТИ
– Продажа инсулиновых инфузионных помп Medtronic Diabetes, систем непрерывного мониторинга уровня глюкозы и сопутствующих компонентов ограничена продажей врачом или по его распоряжению и должна использоваться только под руководством медицинского работника, знакомого с сопутствующими рисками. с использованием этих систем.
– Успешная работа инсулиновых инфузионных насосов и/или систем непрерывного мониторинга уровня глюкозы требует адекватного зрения и слуха для распознавания предупреждений и сигналов тревоги.
Инсулиновые инфузионные помпы Medtronic Diabetes
– Инсулиновая помповая терапия не рекомендуется лицам, которые не могут или не хотят выполнять как минимум четыре теста на глюкозу крови в день.
– В инсулиновых помпах используется инсулин быстрого действия. Если введение инсулина прерывается по какой-либо причине, вы должны быть готовы немедленно заменить пропущенный инсулин.
Поэзия | Выжившие в переходе
Лиза опубликовано 22.12.2020
Katie Krueckeberg опубликовано 12.02.2020
Аннализ Бистерфельд опубликовано 22.10.2020
Ивет Дав опубликовано 10.01.2020
kylah опубликовано 24.09.2020
Теса Л. Тапурия опубликовано 16.09.2020
Мишель Даффи опубликовано 29.08.2020
Мишель Чакон опубликовано 08.09.2020
Луиза опубликовано 02.10.2020
Холли Харт опубликовано 29.01.2020
Лаура опубликовано 12.09.2019
Аманда опубликовано 18.
11.2019
Никс Моретта: www.nix-moretta.co.uk опубликовано 31/10/2019
Керри Тиббс опубликовано 10.09.2019
Керри Тиббс опубликовано 10.09.2019
Керри Тиббс опубликовано 10.09.2019
Лайба опубликовано 09.01.2019
Лиам Поттер опубликовано 20.08.2019
Лиам Поттер опубликовано 20.08.2019
Аноним опубликовано 31.07.2019
Д.Х. размещено 24.07.2019
Рэйчел опубликовано 14/07/2019
Кэрри Райдинг опубликовано 07.13.2019
Джули Коллинз опубликовано 20/03/2019
Э. Льюис опубликовано 24 февраля 2019 г.
Шарон опубликовано 02.04.2019
Джо ноябрь 2018 опубликовано 11.07.2018
Аноним опубликовано 06.08.2018
Аноним опубликовано 24.10.2017
Сабарита опубликовано 24.10.2017
Джо 27 июля 2017 опубликовано 27/07/2017
Аноним опубликовано 07.12.2017
Джеки опубликовано 05.
09.2017
Джеки опубликовано 05.09.2017
Джеки опубликовано 05.09.2017
Кевин Опубликовано 05.04.2017
А.M.W размещено 02.06.2017
Жак выживший Опубликовано 01.01.2017
Аноним опубликовано 12.02.2016
Бет опубликовано 24.08.2016
Дженнифер Линн Дэвис опубликовано 08.10.2016
Линн опубликовано 03.07.2016
Лука опубликовано 15.02.2016
Мне было 10-18 лет.опубликовано 01.01.2016
О чем ты думал? опубликовано 01.15.2016
Shaunda Lindsay опубликовано 12.07.2015
Мальчик за столом опубликовано 25.11.2015
Милли опубликовано 11.04.2015
Софи опубликовано 19/10/2015
Аноним опубликовано 18.10.2015
Тесс опубликовано 10.08.2015
Тесс опубликовано 10.08.2015
Лариса Опубликовано 21.09.2015
Латифа опубликовано 08.07.2015
Бет опубликовано 22/04/2015
Аноним опубликовано 04.