Пушкинский пророк: Пушкинский «Пророк» о тайне человека и мироздания

Пушкинский «Пророк» о тайне человека и мироздания

История создания

Считается, что стихотворение «Пророк» было написано Пушкиным в 1826 году в Михайловском имении. Возможно, толчком для его создания стали раздумья и переживания после казни пяти декабристов и ссылки в Сибирь некоторых близких друзей-лицеистов. В это время Пушкин погрузился в религию. Он читал Библию, которую прислал ему брат, до этого он изучил главную мусульманскую книгу, переведенную на русский язык, и написал цикл стихотворений «Подражание Корану».

В основе сюжета «Пророка» лежит библейская легенда об Исайе. Исайя осознал, что народ грешен и не хочет исправляться, и впал в отчаяние. Тогда он сказал:

Погиб я! Ибо я человек с нечистыми устами и живу среди народа также с нечистыми устами…

И один из серафимов услышал его слова. Он прилетел к Исайе с горящим углем, которым коснулся губ будущего пророка. После этого герой очистился от грехов и услышал послание свыше:

Пойди и скажи этому народу: слухом услышите и не уразумеете, и очами смотреть будете и не увидите, потому что огрубело сердце народа всего.

По велению Господа Исайя должен был нести пророческую службу до конца существования человечества.

Пушкин несколько переосмысливает эту историю. В его произведении пророком становится поэт. В какой-то мере автор сопоставлял себя с лирическим героем, и своему другу П. А. Плетневу писал следующее: «Я – пророк, ей-богу, пророк!». Значит, для самого автора значение стихотворения «Пророк» было очень велико. Позже критик М. О. Гершензон отметит:

Мицкевич несомненно был прав, когда назвал “Пророка” Пушкина его автобиографическим признанием. Недаром в “Пророке” рассказ ведется от первого лица; Пушкин никогда не обманывал. Очевидно, в жизни Пушкина был такой опыт внезапного преображения.

В пушкинском произведении читатель видит одинокого путника, влачащегося в «пустыни мрачной». К нему является шестикрылый серафим, который поначалу аккуратно его преображает: «Перстами легкими как сон…». Отныне герой видит и слышит все, что происходит в мире, для него больше не существует тайн. Но становление пророком происходит через мучение. Освобождение от человеческой сущности и очищение от грехов осуществляются через физические страдания. Поэтому серафим рассекает путнику грудь мечом, вынимает оттуда трепещущее сердце и кладет вместо него пылающий уголь. Для преображения в пророка нужно отказаться от человеческих чувств, например, от страха, от любви, от жалости. После этого герой остался лежать в пустыне без сил, «как труп», но потом он услышал Господа, который призывал исполнить его волю: «Глаголом жги сердца людей».

Так Пушкин определяет предназначение поэта. Таким образом, он, сохраняя сюжет библейской легенды, переносит ее в свою современность: в качестве пророка у него выступает поэт, который должен духовно просвещать и направлять народ, нести ему правду. Возможно, автор видел своих друзей-декабристов такими пророками: они не побоялись императорского суда и вышли против государя, призывая его изменить Россию, хотя знали, что их арестуют и казнят.

Впервые стихотворение было опубликовано в 1828 г. в «Московском вестнике». Некоторые исследователи предполагают, что первоначально «Пророк» — это общее название для цикла из четырех произведений. Такая гипотеза в своем основании имеет свидетельство историка и публициста М. П. Погодина, с которым Пушкин тесно общался. Он утверждал, что из цикла было напечатано лишь одно стихотворение, которое начиналось со слов: «Духовной жаждою томим…». По идее, именно это произведение должно было стать завершающим в цикле, однако только оно вышло в печать.

Краткий анализ стиха «Пророк» Пушкин А. С.

Вариант 1

Стихотворение «Пророк» одно из многих произведений, которое написано в Михайловском в 1826 году. Автор затронул в нем тему философии. Каждый человек не раз задумывался, зачем и для чего он живёт, вот и у А.С Пушкина возник такой вопрос, ответом на который было его произведение «Пророк».

А. С. Пушкин написал стихотворение в жанре оды. Это ещё больше показывает, что произведение немаловажно для нас. Пушкин говорит этим произведением всему миру, что он достоин быть поэтом. Он указал, что стихотворение должно иметь определенную цель. Основное назначение — излагать правильные мысли.

И опять же, стихотворение «Пророк» относится к теме декабристов. Если сравнить его с другими произведениями, то тут Пушкин призывает помогать, а не оставаться в тени.

Многие поэты, которые жили в одно время с А.С Пушкиным, критикуют и стихотворение, и автора, они считают, что поэт много о себе возомнил в этом произведении.

Но поэт не хочет произвести никакого внимания на себя, и тем более, ему не нужно показываться высокомерным. Этим произведением А.С Пушкин доказывает, что он изменился, и как будто заново родился. Автор хочет, чтобы каждое его стихотворение было похоже на это, потому что в нём таится скрытый смысл и величайшая слава.

Вариант 2

Стихотворение «Пророк» является своеобразной авторской интерпретацией Библии. А.С Пушкин затрагивает в своем произведении не только тему идеализации поэта, он выносит идею божественного призвания поэта-пророка. Несмотря на то, что автор в своем стихотворении ссылается на сюжет из VI главы книги пророка Исайи, не сложно обнаружить огромный философский подтекст. Ведь в 1826 году после восстания декабристов поэт потерял много друзей. Одни подверглись расстрелу, другие были сосланы в ссылку.

Это стихотворение, написанное в жанре оды, является неким завуалированным ответом правительству на его жестокие деяния. Анализ «Пророка» позволяет обозначить лирического героя, который был наделен Богом особой властью избранного. Бог дает ему возможность наказывать тех людей, которые поступают жестоко и подло.

Благодаря этому лирический герой не чувствует себя уязвимым и слабым. Основной темой стихотворения является не только сложная миссия, которая возложена на пророка. Это так же и вера. Вера в то, что однажды появится человек, который сможет наказать тех, кто сеет беззаконие.

Произведение, безусловно, очень тонко передает настроение автора — боль от потери близких друзей и протест.

Вариант 3

Пророк – это известное стихотворение Пушкина, которое он написал в 1826 году. Поводом для его написания стал ряд событий, которые сильно повлияли на поэта. Массовые гонения, частые ссылки заставили Пушкина взять слово и высказать свое мнение по поводу всего происходящего.

Если описывать стих по плану, то первый этап – это бедственное состояние путника, который нуждается в помощи. Второй этап – это появление серафима. Он очищает путника от греха, открывает ему глаза. Третий этап – это обращение к пророку, который должен очистить мир от грехов. Тема стихотворения Пророк делится на 2 части.

Первая тема – это преображение человека. Вторая тема – тяжелая миссия пророка. Сам Пушкин верил в то, что однажды придет пророк, который будет судить людей. Особенно это относится к правительству, которое допускает различные преступления. Для поэта это был личный вопрос, так как в то время он и его друзья постоянно страдали от репрессий и ссылок. Повторения и контрасты – это средства, который автор использует для единства мысли. Он хочет точно донести свое видение читателю.

Также есть много сравнений. Они нужны, чтобы лучше понять общую картинку. Ведь откровение о пророке довольно сложное. Читатель не сможет увидеть то же самое, если не будет идти за подсказками. Размер стиха Пророк – 4‑стопный ямб. Оно очень медлительное. Мучения передаются с помощью множества шипящих звуков. Удивительно, что здесь есть все виды рифмовок. Это значит, что поэт больше старался передать свое откровение, чем следил за четкой рифмой.

Жанр, направление, размер

В стихотворении «Пророк» чувствуются возвышенность, торжественность и патетика, что свойственно такому литературному жанру, как ода. Оно написано четырехстопным ямбом, что тоже характерно для оды. Поэтому данное произведение можно отнести именно к ним, однако некоторые считают «Пророка» элегией, так как в нем затронута вечная, неразрешимая тема, и даже притчей, исходя из библейской тематики сюжета. Поэтому в отношении «Пророка» многие употребляют термин «философская лирика».

Обычно творчество Пушкина относят к романтическому и реалистическому направлениям, однако в данном случае речь идет, скорее, о классицизме. Философская лирика здесь раскрывается через интерпретацию библейского сюжета при помощи торжественного стиля и старославянизмов. Но в лирическом герое есть черты романтического персонажа – он в одиночестве блуждает по пустыне, ища ответы на свои вопросы и убегая от общества.

Композиция и конфликт

Стихотворение «Пророк» не поделено автором на части, однако его можно поделить на три смысловые составляющие:

• лирический герой находился в начале своего пути. Он «в пустыне мрачной влачился». Туда он попал из-за того, что его терзали душевные метания, которые не утихали. И тогда к нему на перепутье приходит посланник с небес – серафим. Пушкин отмечает, что ангел был шестикрылым – то есть самым приближенным к Богу;
• вторая часть посвящается преображению путника: его глаза раскрываются, уши наполняются звоном, «лукавый язык» был заменен на «жало мудрыя змеи», а сердце – на пылающий уголь. Любопытно, что многие теологи трактуют Змея как образ самого Иисуса Христа;
• наступает перерождение героя, и он слышит голос Бога, который говорит ему о его предназначении.

Эти части можно условно назвать экспозицией, завязкой и кульминацией. По факту финал остается открытым: если абстрагироваться от личности Пушкина, читатель не узнает, примет ли герой свою судьбу или нет.

Что касается конфликта, то в данном случае от реализуется поверхностно: это типический для романтизма конфликт между личностью и обществом. О нем нам намекают лишь в первых строках.

Образы и символы

Можно выделить три основных образа: путника, серафима и Бога.

• Лирический герой – простой человек, который перерождается в пророка для важной миссии, обозначенной как «глаголом жечь сердца людей». Образ пророка у Пушкина напоминает евангельского персонажа, но между тем цель лирического героя – открыть людям истину через свое творчество, в то время как Исайя должен был проповедовать Божьи законы.
• Обычный человек не способен смело говорить правду, как это делал Исайя, поэтому к нему, как и к библейскому пророку, спускается помощник с небес – шестикрылый серафим. Серафим – это высший чин среди ангелов, они наиболее приближены к Богу, поэтому именно серафиму доверяют перерождение поэта, мучительное и болезненное.
• Сам Господь появляется в конце произведения и объясняет пророку его предназначение. Он выступает здесь в качестве своеобразного наставника, который определяет цель жизни человека.

Среди символов основными можно назвать пустыню и перепутье. Пустыня в Священном Писании описывается как место встречи человека с Богом, место для покаяния, выбора и обретения свободы. Именно поэтому и для своего сюжета Пушкин в качестве места действия выбирает пустыню. А перепутье – это место расходящихся дорог, но в переносном значении – состояние сомнения, выбора дальнейшего пути. Именно на перепутье к путнику спускается серафим, чтобы помочь ему определиться с дальнейшим путем.

Стихотворение «Пророк» Пушкин – анализ по плану

Вариант 1

Дети знакомятся с творчеством Пушкина еще до школьной программы, а уже сидя за партой, по-настоящему оценивают его вклад в русскую культуру. Спустя не одно столетие мы зачитываемся «Онегиным», «Медным всадником», «Капитанской дочкой», а также учим стихотворения великого поэта. Произведение «Пророк» — одно из ярчайших доказательств того, что Пушкин действительно заслуживает своей похвалы и остается для многих из нас примером.

История создания

Стихотворение «Пророк» было сочинено Пушкиным в 1826 году. Тогда поэт находился в селе Михайловское, где тяжело переживал провал восстания декабристов, с которыми он поддерживал хорошие отношения. Узнав о потере друзей, обеспокоенный автор увлекся Божьим Законом. Накануне брат отправил ему Библию.

Содержательной основой стихотворения «Пророк» стало одно из библейских сказаний, в котором пророку Исайе явился Божий посланник. По сюжету Библии впечатленный этой встречей человек стал проповедником, но не встретил понимания в народе. Проникнувшийся библейской легендой классик переосмыслил историю, создавая свое стихотворение. В произведении Пушкина пророком становится поэт, к которому так же является серафим.

Жанр, размер и направление

Стихотворение насыщено пафосом и торжественностью, а цель лирического героя приравнивается к божьей миссии. Учитывая это, с уверенностью можно утверждать, что «Пророк» Пушкина – не просто лирическое стихотворение. Жанровая природа произведения гораздо глубже, поэтому данное творение Пушкина смело можно назвать одой.

В случае с «Пророком» может создаться впечатление, что Пушкин был нацелен на преобладание содержания над формой. В отличие от некоторых его стихотворений, «Пророк» не поделен на строфы, так же поэтом использован не один вид рифмовки.

Сюжет стихотворения, разумеется, заслуживает отдельных строк, но как написано произведение — тоже важно. Размер стихотворения – четырехстопный ямб. Писать о предназначении так, как это делает Пушкин, дано не каждому поэту, поэтому нарастающий ритм стихотворения – однозначный плюс возвышенного произведения.

Прежде чем перейти непосредственно к содержанию «Пророка», осталось разобраться с направлением, в котором было написано стихотворение. Пушкин проявил себя не в одном направлении, создавая и романтических, и реалистических персонажей. Что касается рассматриваемого стихотворения, на определение направления нас наводят особенности «Пророка»: переложение библейского сюжета, философская тематика, торжественный стиль строк. Все это близко к такому направлению, как классицизм.

Композиция

Композиция «Пророка» представляет собой три части.

Лирический герой «влачился в мрачной пустыне», но автор подчеркивает, что он «духовной жаждою томим». Иными словами, поэт познает муки творчества. Такой сильный образ завораживает в самом начале стихотворения, и читатель уже предчувствует немыслимое развитие событий. И действительно, «на перепутье» является шестикрылый серафим.

Посланник начинает наделять героя дарами: у него «отверзлись вещие зеницы» и ушей «наполнил шум и звон», то есть прикоснувшийся серафим награждает поэта зрением, как у орлицы, и чутким слухом. Но для настоящего пророка этого недостаточно, поэтому происходят дальнейшие метаморфозы: «лукавый язык» заменяется на «жало мудрыя змеи». А вместо «трепетного сердца» он получает «уголь, пылающий огнем», как символ достойного носителя света истины.

Теперь, когда поэт зорко видит, чутко слышит, мудро говорит и горячо переживает, стихотворение композиционно завершается возгласом Бога, призывающим пророка «глаголом жечь сердца людей». Отныне перед нами герой уже после момента перерождения, готовый выполнять божью волю.

Главные герои и их характеристика

В начале стихотворения лирический герой – простой человек, а в конце он перерождается для важной миссии в одаренного свыше Творца. То есть поэт, томившийся по пустыне, становится пророком, которому отведена значимая роль. Образ Пророка напрямую переплетается с евангельским персонажем, однако Пушкин ставит своему лирическому герою–поэту другую задачу. Пророк, он же поэт, влюблен в свое дело, и его задача – открыть людям поэзию во всей красе. После полного перерождения он готов исполнить свое назначение.

Автор понимает, что обычный поэт не способен, как Исайя, открыть людям глаза на истину, поэтому другим, не менее важным героем в стихотворении является Божий посланник. Серафим – наиболее приближенный к Богу ангел, и неслучайно Пушкин использует этот образ в произведении. Автор доверяет вестнику настроить поэта на выполнение своей миссии, превращая его в достойного Пророка.

Шестикрылый ангел помогает герою болезненно переродиться, но тем самым ставит его на истинный путь. Даже в кинематографических приемах ангел, сидящий на плече человека, подсказывает ему верное решение и направляет на благую цель. Так же и в пушкинском «Пророке»: серафим делает все, чтобы помочь поэту исполнить долг перед обществом.

Конечно, обратим внимание и на Бога, появившегося в заключительных строках. Как и во многих сюжетах, «бога глас» является своеобразным наставником, определяющим цель существования человека.

Темы

Тема смысла жизни. Стихотворение настраивает читателя на готовность найти свое предназначение, ведь каждый человек действительно должен оставить след на Земле.

Пушкин затрагивает актуальную тему поэта и поэзии в «Пророке». Если автор в своем произведении заявляет, что творец перерожден с помощью божественного вестника, то, разумеется, всегда интересен результат. И в случае с самим автором, бесспорно, хочется верить, что и его самого навещал серафим. Назначение поэзии ставится в стихотворении на первое место. Как, например, врач обязан обеспечивать и поддерживать здоровье пациентов, так и поэт должен «глаголом жечь сердца людей».

Судьба Пророка. Впрочем, эта тема тесно связана с предыдущей. Пророком в стихотворении выступает поэт, у которого есть долг перед обществом – с пользой использовать свой талант, дарить людям прекрасные произведения искусства. Как в случае с судьбой библейского пророка, он обязан нести пастве истину.

Основная тема «Пророка» — это готовность с достоинством выполнить свое божественное предназначение, которая должна быть у каждого из нас.

Проблемы

Мы разобрались с темами, поднимающимися в оде Пушкина, но ничего, даже помощь серафима, не дается так просто. Желание писать стихи присутствует у многих, творчески воплощают себя уже не такое огромное количество людей, но в мире существуют поэты, действительно достойные подобной Пророка миссии. В чем же проблема произведения? В том, какой путь должен пройти божий избранник, в его жертве.

Обратим внимание на взаимоотношения пророка и окружающего мира. Пророк нацелен на помощь обществу, он выполняет свою миссию и действует только во благо. Но вспомним начало стихотворения – одинокий герой бродит в пустыне.

Читатель может догадаться, что поэт просто отвержен от окружающих. Однако приобретая божественное предназначение, он находит для себя гораздо большее – талант и задачу открыть людям глаза. Хоть и отвергнутый обществом герой становится настоящим пророком, готовым преподнести прекрасное окружающему миру.

Идея

Основная мысль, заложенная в стихотворении, передается читателю «гласом бога»: миссия Пророка Пушкина (поэта) в том, чтобы открыть людям свой талант, дать им прочувствовать силу поэзии. Идея произведения состоит в том, что каждый волен найти свое предназначение, и если вы всю душу отдаете любимому делу, возможно, и ваша задача состоит в том, чтобы продемонстрировать миру свои возможности.

Совершенно не факт, что вам явится шестикрылый серафим и будет наставлять вас подобными способами, но иногда хватит одного желания или таланта, чтобы реализовать себя и принести пользу окружающим. Это и будет являться своеобразной подсказкой, знаком свыше. В стихотворении Пушкина это может быть буквально, но главное – применить свои силы и таланты с пользой миру. В этом и состоит смысл «Пророка».

Вывод

Стихотворение великого поэта Александра Пушкина «Пророк» содержит глубокий философский смысл: рожденный поэтом должен не просто уметь срифмовать строки, но и приносить пользу народу. Если талант человека может послужить обществу, то, вероятно, это предназначение свыше. Продолжил размышления на эту тему в своем стихотворении “Пророк” Лермонтов.

Как главному герою–поэту явился посланник Бога, чтобы донести ему это, так и любой человек способен повлиять на окружающих своими силами. Но в конкретно разбираемом нами стихотворении акцентируется внимание читателей на божественном предназначении творца.

Средства художественной выразительности

Большое внимание при создании стихотворения Пушкин уделяет лексике. Автор – настоящий профессионал своего дела, и в качестве доказательств мы можем обратить внимание на такие слова, как «пустыня» или сам «пророк». Это слова, содержащие в себе не один смысловой оттенок, ведь под пустыней, прежде всего, мы понимаем место отчуждения, что, кстати, тоже воплощено в произведении.

Но в то же время в пустыне герой ищет духовное уединение и приобретает божественную сущность. А что касается пророка, под этим словом понимается как и сам пророк, так и поэт. Поэтому уникальность подобранных Пушкиным слов – неоспоримое доказательство того, что он, как и его лирический герой, словно был избран свыше, чтобы продемонстрировать окружающим поэзию.

Еще одна особенность «Пророка» — большое количество шипящих звуков. Однако, что касается изобразительных средств, здесь автор снова достаточно достойно себя проявил. Стихотворение насыщено метафорами, например, «глаголом жги сердца» или «неба содроганье». Многочисленные эпитеты, такие, как «пустыня мрачная», «жало мудрыя змеи», придают возвышенности произведению. Пушкин обогатил «Пророка» различными тропами, так же он прибегал и к сравнениям для того, чтобы ярче выразить идею стихотворения («как у испуганной орлицы», «как труп»).

И, конечно, стоит обратить внимание на использованные автором старославянизмы («уста», «вещий»). Если учитывать, что Пушкин создавал стихотворение по задумке библейской легенды, то вся картина складывается воедино из мельчайших и хорошо продуманных лексических частей.

Критика

Стихотворение написано от первого лица, главный герой является поэтом, все непрозрачно намекает на то, что, говоря о предназначении литератора и актуальности поэзии, Пушкин подразумевает самого себя. Многие современники автора решили, что он возгордился, упоминая о божьем избранничестве. Однако автор не ставил целью в своем произведении восхвалять себя, а лишь хотел обратить внимание поэтов на лежащую на них ответственность. И, как показывает биография и творчество Пушкина, он не переоценивает серьезность поэзии, а всего лишь относится к ней с должным уважением и почтением.

Несмотря на некое неодобрение со стороны современников, считающих классика высокомерным, Пушкин только доказывает серьезный подход к делу всей своей жизни, что, к сожалению, способен сделать не каждый поэт.

Вариант 2

Стихотворение широко известно, его и сейчас изучают по школьной программе. Считается, что «Пророк» должен был быть лишь первой частью из целого цикла, в который входили бы четыре стихотворения. К сожалению, до нас дошла только одна часть, названная «Пророк».

История создания и композиция стихотворения

Стихотворение «Пророк» было написано в 1826 году в Михайловском. В этот момент А. С. Пушкин был под сильным впечатлениями от расстрела своих друзей-декабристов. Проводя анализ стихотворения «Пророк» Пушкина стоит заметить, что в нем было введено аллегорическое понятие слова «Пророк». По некоторым признакам произведение напоминает оду. Монолог-призыв, написанный в ораторском стиле. В стихотворении используется многократно союз «и».

Такой прием создает единство пространства и всего целого. Звукопись, а именно шипение согласных, передает мучительный путь героя, его страдания. В стихотворении использована кольцевая композиция. «Пророк» по стилистике напоминает библейскую легенду, ведь стихотворение начинается притчей, а завершается голосом Бога. В этом анализе стихотворения «Пророк» нужно упомянуть и о проблематики произведения. Мы отметим две основные линии, которые поднимаются в сюжете:

1. Тема поэта и поэзии, которую часто затрагивал Пушкин в своих произведениях. Цель поэта — жечь сердца людей, то есть их растапливать от жестокости и злобы.
2. В стихотворении присутствует библейская тематика, а именно упоминание серафимов и их описание. В этом ярко прослеживается обращение к Библии и Богу.

Общий анализ стихотворения «Пророк» Пушкина

Главное героя не покидает чувство тревоги. Сначала он переживает за людские грехи, а потом об ответственности, которая на него обрушилась. Пушкин, как великий поэт определил ряд качеств, которыми обладает творческий человек и чем он отличается от обычных людей. По словам Пушкина, поэт видит то, что за гранью человеческого зрения и восприятия мира. Он сравнивает себя с орлом, который может высоко взлететь и любоваться солнцем или наблюдать за полетом ангелов.

Стихотворение построено на контрасте. Вначале мы видим одинокого путника, томимого, который потом встречается с серафимом и наделяется живительными силами, ведь измученный поэт так долго ждал превращения. Оканчивается стихотворение призывом к Богу с просьбой призвать нового пророка, чтобы он наказал людей за их грехи и грешную жизнь в целом.

Для Пушкина — поэт — это жизнь, вера, в которую он переродился. Для переродившегося поэта — принятие Бога — это новая жизнь. У такого человека вера и Бог в душе. Принимая такого нового себя, поэт должен отступиться от человеческих пороков. Он должен умереть и родиться заново.

Одаренный талантом Пушкин, считает своим жизненным предназначением дарить добро людям и наставлять их на истинный путь. В сюжете произведения используется библейская легенда, что позволяет Пушкину размышлять о пророчестве. Тему пророка после Пушкина подхватили и другие российские дарования.

Надеемся, что этот анализ стихотворения «Пророк» Пушкина, помог вам лучше понять всё произведения в целом. Мы выделили основные моменты, которые на наш взгляд имеют характерное значение. На нашем сайте мы размещаем множество анализов литературных произведения, как отечественных писателей, так и зарубежных. Будет рады, если вы посетите раздела «Блога», вы обязательно найдете много интересного.

Темы и проблемы

Тематику и проблематику произведения пронизывают библейские мотивы, об источнике и смысле которых Многомудрый Литрекон рассказал под заголовком «История создания».

1. Основной темой стихотворения является тема предназначения поэта. Для Пушкина «Пророк» — это своеобразное рассуждение и о смысле своей жизни. Назначение поэзии – это говорить людям правду, поднимать такие проблемы, которые видишь будто только ты, в то время как остальные трусливо молчат.
2. Столь же важна тема поэта и поэзии. Для Пушкина его творчество было столь же свято, как слово Божие, через него он проповедовал людям высокие христианские добродетели: доброту, любовь к ближнему, стремление к справедливости, отзывчивость, гуманизм. В этом автор видит священный долг каждого поэта.
3. Пушкин также затрагивает тему пророка. Избранный Богом будет одинок, но без страха и сомнения он должен пытаться с достоинством выполнить свое предназначение, даже если его лишат радостей человеческой жизни.
4. Тема любви к ближнему тоже имеет место быть, ведь источник силы пророка — желание помочь людям.
5. Отсюда вытекает основная проблема произведения – мученический путь праведника. Пророк имеет дар и божье провидение, но он отрезан от общества, которому служит. Пушкин и сам не раз был предан теми, кто, казалось бы, был его другом. Но таков жребий избранника – он постигается через страдания.
6. Взаимоотношения пророка и окружающего мира — отдельная проблема произведения. Неслучайно Бог приходит к нему в пустыне, где нет людей. Очевидно, что большинство не готово принять истину, не готово узреть Бога, поэтому ему, всемогущему, все же нужен глашатай. Но и сам пророк обречен на непонимание и презрение толпы, ведь она слепа и глуха к истине. Эту проблему будет развивать в своем «Пророке» М.Ю. Лермонтов, вот сравнительный анализ этих произведений.

Главная идея

Основная идея, которая прослеживается в стихотворениях обоих авторов – это противостояние поэта и общества. Однако пушкинский персонаж представлен как превосходящий человеческие пороки. Истина открывается ему в служении людям и донесении до них истины и воли Творца. Из «мрачной пустыни» пушкинский герой стремится к людям. По мнению автора, за полученный дар пророк обязан послужить людям и пожертвовать ради них своей жизнью. Его цель – нести свет и добро. Это главное, чем различаются образы поэта-пророка и писателя.

Лермонтовский пророк – абсолютная противоположность герою Пушкина. Поэт выражает свои взгляды, но не находит понимания среди окружающих его людей. В отчаянии он уходит от общества в пустыню. Стихотворение наполнено отчаянием и безысходностью. Поэт ощущает своё бессилие донести до людей истину. За свои старания он подвергается унижению и гонениям.

Основная идея у этих стихотворений одна. Оба они написаны как некие метафоры. Но авторы по-разному видят пророческую роль поэта в обществе и описывают разные стороны этого пути:

1. В стихах Пушкина описывается процесс преображения поэта в пророка и даётся направление следования.
2. Стихи Лермонтова больше внимания уделяют тому, насколько труден и наполнен страданиями этот путь.

Смысл

Основная идея, которую пытается донести Пушкин, — это преодоление страха следовать своему сердцу, своему предназначению. Автор показывает это на примере поэта. В Российской империи существовало множество проблем, о которых дворяне боялись говорить, но пытались поднять в своем творчестве литераторы. И хотя цензурные уставы, появившиеся во время правления Николая II, всячески препятствовали этому, писатели искали различные способы отражения проблем в своих текстах. Это и есть цель пророка — «глаголом жечь сердца людей».

Пушкин говорит об поэтическом таланте как о даре свыше, потому что многими он воспринимался именно в таком ключе. Кроме того, в XIX веке православие было официальной религией России, и Бог – это тот, к кому человек может обратиться в минуты отчаяния. Автор, говоря об одиночестве избранника среди людей, подчеркивает, что всегда есть тот, кто его поддерживает. Поэт, который должен «жечь глаголом сердца людей», будет встречать в народе непонимание и равнодушие, как было с Исайей, прославлявшим Господа среди иудеев, поклонявшимся идолам. Таковая главная мысль произведения.

Критик В. С. Соловьев о Пушкина воплощает в себе «идеальный образ истинного поэта в его сущности и высшем призвании», и в нем автор «открывает нам свои мысли или свои внутренние опыты относительно существенного характера и значения поэзии, художественного гения вообще и настоящего призвания поэта» <�…>

Можно сделать вывод, что стихотворение «Пророк» стало своеобразным литературным манифестом о гражданской миссии поэзии, написанным уже сформировавшимся и признанным поэтом. В дальнейшем Пушкин продолжит эту тему в других своих произведениях. Кроме того, спустя годы другие поэты будут писать свои произведения, так или иначе ссылаясь на «Пророка» — полемизируя или соглашаясь с ним. Произведения Пушкина живы уже почти два века, а читатели неустанно к ним обращаются. В этом смысле он стал тем пророком, о котором писал.

Средства выразительности

Для создания и раскрытия темы автор использует различные тропы:

• сравнения – «как труп», «как у испуганной орлицы», «легкие как сон»;
• метафоры – «неба содроганье», «глаголом жги сердца людей», «И внял я неба содроганье»;
• аллитерация – «Отверзлись вещие зеницы», «И гад морских подводный ход»;
• старославянизмы и устаревшие слова – «вещий», «десница», «уста», «зеницы»;
• эпитеты – «шестикрылый», «грешный», «празднословный и лукавы», «испуганной», «дольней», «кровавой»;
• церковная лексика – «внемли», «виждь»;
• анафора (единоначатие) – многие строки начинаются с союза «и»;
• эпифора (одинаковый конец строк) – «Моих зениц коснулся он, / … Моих ушей коснулся он».

С их помощью Пушкин также создает чувство торжественности и возвышенности, которые нужны для схожести с библейскими текстами.

Автор: Альбина Исмаилова

Анализ стихотворения «Пророк»

Вариант 1

«Пророк» — стихотворение А. С. Пушкина, написанное им в Михайловском, в 1826 году. Эта работа — важная поэтическая декларация, которая прямым образом отражает представление, взгляд автора на призвание поэта.

Главная тема стиха – это тема поэта и поэзии, тема высокого назначения поэта. Жанр поэтической работы – легенда. В основе стихотворения лежит аллегория: поэт – пророк.

В стихотворении «Пророк» А.С. Пушкина говорится о качествах, свойствах, которыми должен обладать поэт в сравнении с обычным человеком, чтобы полностью оправдать высокое назначение поэта. Если в других поэтических работах, говоря о миссии поэзии и поэта, Александр Сергеевич использует аллегорически образы античной мифологии (Аполлон, Парнас…), то здесь он обращается к библейской мифологии. В этом произведении: не поэт, а пророк, не Аполлон, а бог, не муза, а шестикрылый серафим (то есть ангел). Посланник бога, серафим, преобразует природу человека, чтобы сделать из него поэта (пророка).

И открываются у человека глаза («зеницы») – он способен всё видеть и понимать, глядеть на солнце, подобно орлу. Он способен узреть, как в небе летают ангелы, и растёт трава. Всё это чуткое и мудрое понимание и осознание реальной действительности невозможно передать обычной речью – «и празднословной и лукавой». И серафим вручает поэту вместо языка жало мудрой змеи; а вместо обыкновенного «трепетного сердца» он вкладывает ему в грудь «уголь, пылающий огнём».

Ведь только в изменённом состоянии, на накале чувств поэт готов творить, способен создавать высокие произведения. Но дело не только в полном преображении. Должна быть цель, высокая цель, во имя чего творит поэт, которая придаст смысл работе, и истинное содержание всему тому, во что он так глубоко верит; и верно видит, слышит, чувствует, и умеет передать словом. Такая «цель» обозначена, как «бога глас», обращенный к «пророку» и призывает его «жечь сердца людей» своим мудрым словом («глаголом»). И демонстрировать людям подлинную, без украшательств, правду жизни.

Этот образ пушкинского поэта-пророка восходит к поэтике декабристов. Безусловна и связь между состоянием Пушкина, горестно пережившего в Михайловском весть о казни своих друзей и товарищей, и его работой «Пророк». Ведь это стихотворение увидело свет осенью 1826 года, после безжалостной расправы над декабристами.

Проводя анализ стихотворения «Пророк» и сравнивая его с другими поэтическими декларациями, можно сказать, что это творение автора крайне принципиально, так как в нём Пушкин отстаивает ведущую роль искусства. «Жечь глаголом» сердца людей – вот истинное предназначение поэта-пророка, не оставаться в стороне, реагировать на происходящее в обществе.

Быть настоящим поэтом – это значит нести людям подлинную, верную, неприкрашенную правду жизни, откликаться на злобу дня, понимать, что происходит в жизни и что тревожит людей. Поэт-пророк – выше обыденного.

Какие средства поэтической выразительности использует автор? Метафоры – «неба содроганье», «глаголом жги сердца людей»; эпитеты – «жало мудрыя змеи», «язык празднословный», «духовной жаждою томим»; сравнения – «как сон», «как труп в пустыне я лежал», «отверзлись вещие зеницы, как у испуганной орлицы»; старославянизмы – «зеницы», «персты», «внял».

Образ пророка связан и с господством библейского стиля в стихотворении «Пророк»: «божественный глагол», «шестикрылый серафим», «персты легкие» и т.д. Такого обилия церковнославянизмов мы не обнаруживаем ни в одном из стихотворений Пушкина. В этой поэтической работе главенствует не только библейская образность и лексика, но и торжественно-суровая интонация речей пророка, а также небогатый библейский синтаксис малых предложений.

Список признаков и свойств ясновидения пророка построен по принципу нагнетания интонации в предложениях, он гипнотизирует господством лаконичных фраз. Анафорическое библейское построение периода с помощью союза «и» вносит эмоциональную напряженность. Анафоры: строки начинаются с союза «И» 16 раз. Стихотворение написано четыхстопным ямбом без деления на строфы.

В «Пророке» передана языковая система Библии. Есть «библеизмы», использующиеся в русской поэзии со времен Ломоносова и Державина.

Проводя анализ стихотворения «Пророк», мы понимаем, что по своему построению – это монолог, ему присущ торжественный ораторский стиль.

Среди лирических произведений Пушкина «Пророк» занимает особое место. В непростых условиях гнетущей и мстительной реакции он подтверждал правоту взглядов казненных, провозглашал верность идеалам декабристов.

Вариант 2

Философская тема поиска смысла жизни характерна для творчества многих литераторов, однако далеко не каждому из них удается четко сформулировать ответ на поставленный вопрос. Для кого-то творчество является одной из возможностей самовыражения, другие видят в своих произведениях кратчайший путь к славе, богатству и уважению.

Рано или поздно любой человек, связанный с литературой, задается вопросом о том, для чего именно он живет, и что хочет сказать своими произведениями. Поэт Александр Пушкин в этом смысле не стал исключением, и тема самоидентификации проходит красной нитью не только в его прозе, но и в поэзии. Наиболее характерным в этом отношении произведением является стихотворение «Пророк», созданное в 1826 году и ставшее своеобразной программой действий не только для Пушкина, но и для многих поэтов последующих поколений.

В этом нет ничего удивительного, так как произведение действительно поражает своим величием и метафоричностью. При этом само стихотворение является весьма емким и точным ответом на вопрос о том, в чем именно заключается смысл жизни истинного поэта, и к чему он должен стремиться, создавая свои произведения.

Стихотворение «Пророк» написано Пушкиным в жанре оды, что подчеркивает значимость и весомость данного произведения. Ведь оды создаются лишь в честь самых неординарных событий, которые имеют важное значение для жизни автора или же всего общества. Многие предшественники Пушкина, являясь придворными поэтами, писали оды по случаю коронации либо бракосочетания венценосных особ.

Поэтому «Пророк», созданный «высоким штилем» по всем канонам жанра, можно считать своеобразным вызовом, который Александр Пушкин бросил миру, отстаивая свое право быть поэтом. Этим он подчеркнул, что творчество является не только попыткой самовыражения, но и должно иметь конкретную цель, достаточно благородную, чтобы посвятить ее достижению всю свою жизнь.

Стоит отметить, что, подражая древнегреческим поэтам, в «Пророке» Пушкин прибегнул к приему метафоричности, создав удивительное по красоте эпическое произведение, в котором его главный герой, отождествленный с автором, встречается с высшим ангелом. И именно «шестикрылый серафим» указывает ему правильный путь, открывая истинное предназначение поэта, который должен «глаголом жечь сердца людей».

Это означает, что любое произведение, которое выходит из-под пера литератора, не имеет права быть никчемным и пустым, с его помощью поэт должен достучаться до сердца и разума каждого читателя, донести ему свои мысли и идеи. Только в этом случае можно говорить о том, что творческий человек состоялся как личность, а его произведения – ну пустое бумагомарательство, а подлинные жемчужины литературы, которые заставляют думать, сопереживать, острее чувствовать и понимать этот сложный и многогранный мир.

Многие современники Пушкина после публикации «Пророка» стали относиться к поэту с некоторой предвзятостью, посчитав, что этим произведением он попытался возвысить себя до уровня литературного бога, который свысока взирает на мир и уверен в своей непогрешимости. На самом деле такое впечатление действительно создается благодаря высокопарному слогу, который Пушкин специально выбрал для этого произведение.

Однако смысл стихотворения совсем не в том, чтобы превознести себя, ведь в «Пророке» присутствуют строчки о том, что ангел заставил автора переродиться. Это означает, что Александр Пушкин в полной мере осознает свое несовершенство и стремится к тому, чтобы каждое его произведение стало той самой жемчужиной в литературе. Между тем, человеку, который знает о своих недостатках и может открыто об этом заявить, чуждо чувство высокомерия.

Поэтому стихотворение «Пророк» стоит рассматривать в контексте послания будущим литераторам, до которых автор пытается донести простую истину: искусство ради искусства и удовлетворения собственных амбиций так же ничтожно, как и высокопарные оды, восхваляющие самодержцев и отправляющиеся на свалку истории сразу же после их публичного прочтения.

Вариант 3

А. С. Пушкин написал стихотворение «Пророк» в 1826 году. Как раз в то время были наказаны участники декабристского восстания, многие из которых были пушкинскими друзьями. Это стихотворение было как бы ответом на такой неожиданный поворот событий.

В начале стихотворения описывается одинокий полумёртвый путник, с трудом перемещающийся по пустыне: «…В пустыне мрачной я влачился…». Затем показывается контрастное, противопоставленное, спасающее явление серафима, как бы нарушающего предшествовавший покой: «И шестикрылый серафим на перепутье мне явился». Серафим преображает путника, убирает всё человеческое, грешное: открывает ему глаза («Моих зениц коснулся он: / Отверзлись вещие зеницы…»), уши («Моих ушей коснулся он: / И их наполнил шум и звон…»), даёт мудрый язык («И вырвал грешный мой язык… / И жало мудрыя змеи… / В уста… мои / Вложил»), объективно обо все думающее сердце («И сердце трепетное вынул, / И уголь… / Во грудь отверстую водвинул»). Так как это был обычный смертный, то такие страдания не могли окончиться бесследно: «…Как труп в пустыне я лежал…». Стихотворение заканчивается воззванием Бога к новому пророку наказать людей за их грехи: «Восстань, пророк… / И, обходя моря и земли, / Глаголом жги сердца людей».

Тем у стихотворения две: жестокое преображение человека и горькая миссия пророка. Поэт верил, что когда-нибудь на землю придёт пророк и накажет людей за их грехи, в частности, правительство за неоправданное, по его мнению, наказание декабристов. Пушкина настолько переполняют эмоции по поводу убитых или сосланных в Сибирь друзей, что в прямой форме он их сразу вылить не может, к тому же сделать это ему мешает возможность разоблачения его стихов и наказания за сообщничество с декабристами, он использует косвенную форму, описанную выше.

В стихотворении используется много контрастности: «…В пустыне мрачной я влачился, / И шестикрылый серафим / На перепутье мне явился…», «…Как труп в пустыне я лежал, / И Бога глас ко мне воззвал…», «И вырвал грешный мой язык… / И жало мудрыя змеи / В уста мои вложил». Автор использует много повторов союза И в началах строк, чтобы показать единство, одну цель всего происходящего.

Чтобы яснее изобразить различные образы в стихотворении, Пушкин использует сравнения: «…Перстами, лёгкими, как сон…», «Отверзлись вещие зеницы, как у испуганной орлицы…», «…Как труп в пустыне я лежал…». Автор использует много церковнославянизмов, что говорит о том, что при написании им этого стихотворения он опирался на библейскую легенду.

В стихотворении встречается очень много шипящих звуков – создаётся атмосфера длительного и мучительного страдания героя. Стихотворный размер – четырёхстопный ямб с многочисленными пиррихиями – тоже делает стихотворение медлительно-мучительным. В стихотворении используются все виды рифмовки – это говорит о том, что автор не особо обращал на это внимание, его больше занимало содержание его стихотворения.

СУДЬБА КОНЦЕПТА В ЛИТЕРАТУРЕ: ПУШКИНСКИЙ «ПРОРОК» В ДИАЛОГЕ С РУССКОЙ КУЛЬТУРОЙ | Королёва (Svetlana B. Koroleva)

Артамонова Л. А., Карпенко Г. Ю. Мотив преображения в стихотворении А. С. Пушкина «Пророк» и в рассказе Ф. М. Достоевского «Мужик Марей» // Вестник Самарского государственного университета. 2014. № 1(112). С. 140–145.

Аверинцев С. С. Поэтика ранневизантийской литературы. М.: Coda, 1997. 343 с.

Барбашов С. Л. Религиозно-философская символика образа «креста» в последнем лирическом цикле А. С. Пушкина // Ученые записки Орловского государственного университета. Серия: Гуманитарные и социальные науки. 2011. № 1. С. 134–138.

Батюшков К. Н. Послание к И. М. Муравьеву-Апостолу // Батюшков К. Н. Опыты в стихах и прозе. М.: Наука, 1977. С. 283.

Березкина С. В. «Пророк» Пушкина: совре-менные проблемы изучения // Русская литература. 1999. № 2. С. 27–42.

Боброва Л. А. Пушкин и православие // Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Серия 3: Философия. М., 1998. № 3. С. 226–237.

Бонди С. М. Пушкин и русский гекзаметр // Бонди С. М. О Пушкине. Статьи и исследования. М.: Худож. лит., 1983. С. 307–370.

Булгаков С. Первообраз и образ: в 2 т. СПб.: Инапресс; М.: Искусство, 1999. Т. 1. Свет невечерний. Созерцания и умозрения. 416 с.

Вацуро В. Э. Пушкин. «Пророк» // Вацуро В. Э. Записки комментатора. СПб.: Академ. проект, 1994. С. 7–16.

Вихлянцев В. П. Библейский словарь к рус-ской канонической Библии. М., Коптево: Сам Полиграфист, 2010. 517 с.

Вольперт Л. И. Пушкин в роли Пушкина. М.: Языки рус. культуры, 1998. 327 с.

Гаврильченко О. В. Понятие закона и законности в трагедии А. С. Пушкина «Борис Годунов» // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Литературоведение, журналистика. 2017. Т. 22, № 3. С. 398–406.

Гайворонская Л. В. Генезис характера «поэт» в русской литературе XVIII века // Вестник МГОУ. Русская филология. 2012. № 5. С. 73–82.

Гаспаров М. Л. Поэт и поэзия в римской культуре // Культура Древнего Рима: в 2 т. М.: Наука, 1985. Т. 1. С. 300–335.

Глинка Ф. Н. Избранные произведения. Л.: Сов. писатель, 1957. 502 с.

Григорьева А. Д. Опыты в антологическом роде // Григорьева А. Д., Иванова Н. А. Язык лирики XIX века. Пушкин. Некрасов. М.: Наука, 1981. С. 120–154.

Гуревич А. М. На подступах к романтизму (о русской лирике 1820-х годов) // Проблемы романтизма. М.: Искусство, 1967. 358 с.

Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т. М.: Русский язык, 1978–1980. Т. 3. 555 с.

Державин Г. Р. Сочинения: в 2 т. СПб.: Типография Смирдина, 1831–1833. Т. 1. С. 55–57.

Державин Г. Р. Сочинения: Стихотворения; Записки; Письма. Л.: Худож. лит., 1987. 504 с.

Дмитриев И. И. Духовная песнь, извлечен-ная из 48 псалма // Дмитриев И. И. Полное собрание стихотворений. Л.: Сов. писатель, 1967. С. 315–316.

Жаткин Д. Н., Долгов А. П. К вопросу о трактовке темы поэта-пророка в сонете А. А. Дельвига «Вдохновение» // Известия Волгоградского государственного педагогического университета. 2008. № 7. С. 106–110.

Жирмунский В. М. Пушкин и западные литературы // Пушкин: Временник Пушкинской комиссии. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1937. С. 66–103.

Зусман В. Г. Диалог и концепт в литературе. Н. Новгород: Деком, 2001. 168 с.

Карасик В. И. Слышкин Г. Г. Лингвокультурный концепт как единица исследования // Методологические проблемы когнитивной лингвистики. Воронеж: ВГУ, 2001. С. 75–80.

Кибальник С. А. Русская антологическая поэзия первой трети XIX в. Л.: Наука, 1990. С. 209–210.

Кибальник С. А. Художественная философия А. С. Пушкина. СПб.: Petropolis, Институт русской литературы, 1998. 200 с.

Крылов Г. А. Этимологический словарь русского языка. СПб.: Полиграфуслуги, 2005. 432 с.

Кюхельбекер В. К. Участь поэтов // Поэты-декабристы: Стихотворения. М.: Худож. лит., 1986. 431 с.

Кюхельбекер В. К. Сочинения. Л.: Худож. лит., 1989. 576 с.

Ларкович Д. В. Поэтический «профетизм» и «экзегезис» Г. Р. Державина // Религиоведение. 2009. № 3. С. 155–163.

Лотман Ю. М. Семиосфера и проблема сю-жета // Лотман Ю. М. Внутри мыслящих миров. Человек – текст – семиосфера – история. М.: Языки рус. культуры, 1999. 464 с.

Мальчукова Т. Г. Лирика Пушкина 1820-х годов в отношении к церковнославянской традиции (к интерпретации стихотворений «Воспоминание» и «Пророк» в контексте христианской культуры) // Проблемы исторической поэтики. 1998. С. 151–177.

Мальчукова Т. Г. О сочетании античной и христианской традиций в лирике А. С. Пушкина 1820-х – 1830-х гг. // Проблемы исторической поэтики. Петрозаводск: ПГУ,1994. Т. 3. С. 84–130.

Мосалева Г. В. Категория преображения в творчестве А. С. Пушкина // Пушкинские чте-ния-2011. «Живые» традиции в русской литературе: жанр, автор, герой, текст. СПб.: Ленинградский государственный университет им. А. С. Пушкина, 2011. С. 254–262.

Москвин Г. В. Пророк: таинство преображе-ния и жажда истока (пророческая тема в поэзии А. С. Пушкина и М. Ю. Лермонтова) // Вестник ННГУ. Филология. 2016. № 2. С. 240–245.

Мосс М. Социальные функции священного. СПб.: Евразия, 2000. 448 с.

Непомнящий В. Пушкин и судьба России // Непомнящий В. Да ведают потомки православных. Пушкин. Россия. Мы. М.: Благовещение, 2009. 400 с.

Непомнящий В. Поэзия и судьба: над страницами духовной биографии Пушкина. М.: Советский писатель, 1987. 446 с.

Пропп В. Я. Исторические корни волшебной сказки. М.: Лабиринт, 2000. 333 с.

Пушкин А. С. Пророк // Пушкин А. С. Полное собрание сочинений: в 16 т. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1937–1959. Т. 3, кн. 1. Стихотворения, 1826–1836. Сказки. 1948. С. 30–31.

Пушкин А. С. Полное собрание сочинений: в 16 т. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1937–1959. Т. 3, кн. 1: Стихотворения, 1826–1836. Сказки. 1948. 635 с.

Пушкин А. С. Полное собрание сочинения: в 10 т. Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1977–1979. Т. 2: Стихотворения 1820–1826. 400 с.

Пушкин А. С. Полное собрание сочинений: в 10 т. Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1977–1979. Т. 3: Стихотворения, 1827–1836. 496 с.

Пушкин и античность. М.: Наследие, 2001. 141 с.

Слинина Э. В. «Пророк» Пушкина и образ поэта в лирике Н. Заболоцкого // Пушкинский сб. Л.: ЛГПИ, 1977. С. 77–85.

Сурат И. «Твое пророческое слово…» // Новый мир. 1995. № 1. С. 236–239.

Степанов Ю. С. Константы: словарь русской культуры. М.: Академ. проект, 2001. 990 с.

Степанов Ю. С. Константы. Словарь русской культуры. М.: Языки рус. культуры, 1997. 824 с.

Томашевский Б. В. Пушкин и Франция. Л.: Сов. писатель, 1960. 498 с.

Торчинов Е. А. Религии мира: опыт запре-дельного: психотехника и трансперсональные состояния. СПб.: Азбука-классика, 2007. 539 с.

Тынянов Ю. Пушкин и Кюхельбекер // Лите-ратурное наследство. М.: ИМЛИ РАН, 1934. Т. 16. С. 321–378.

Фасмер М. Этимологический словарь русского языка / пер. с нем. и доп. О. Н. Трубачева: в 4 т. М.: Прогресс, 1987. Т. 3. 832 с.

Феофан Затворник. Путь ко спасению. М.: Правило веры, 2008. 60 c.

Феофан Затворник. Толкование послания святого апостола Павла к колоссянам. Гл. 3. Стих 9 // Феофан Затворник. Толкования посланий апостола Павла к колоссянам, к филлипийцам. М.: Правило веры, 2004. С. 243–245.

Фомичев С. А. Поэзия Пушкина. Творческая эволюция. Л.: Наука, 1986. 304 с.

Чижов А. Г. «Духовною жаждою томим…» // Наука и религия. 1983. № 2. С. 54–55.

Языков Н. М. Письмо Пушкину А. С., 19 августа 1826 г. Дерпт // Пушкин А. С. Полное собрание сочинений: в 16 т. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1937–1959. Т. 13. Переписка, 1815–1827. 1937. С. 291–292.

References

Artamonova L. A., Karpenko G. Yu. Motiv preobrazheniya v stikhotvorenii A. S. Pushkina «Prorok» i v rasskaze F. M. Dostoevskogo «Muzhik Marey» [Motif of transfiguration in the poem by A. S. Pushkin “The Prophet” and the story by F. M. Dostoyevsky “Peasant Marey”]. Vestnik Samarskogo gosudarstvennogo universiteta [Vestnik of Samara University. History, Pedagogics, Philology], 2014, issue 1(112), pp. 140–145. (In Russ.)

Averintsev S. S. Poetika rannevizantiyskoy literatury [Poetics of early Byzantine literature]. Moscow, Сoda Publ., 1997. 343 p. (In Russ.)

Barbashov S. L. Religiozno-filosofskaya simvolika obraza «kresta» v poslednem liricheskom tsykle A. S. Pushkina [The religious and philosophical symbolism of the image of a cross in the latest lyrical cycle by A. S. Pushkin]. Uchenye zapiski Orlovskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya: Gumanitarnye i sotsyal’nye nauki [Scientific Notes of Orel State University. Series: Humanities and Social Sciences], 2011, issue 1, pp. 134–148. (In Russ.)

Batyushkov K. N. Poslanie k I. M. Murav’evu-Apostolu [Verse to I. M. Murav’ev-Apostol]. Batyushkov K. N. Opyty v stikhakh i proze. [Batyushkov K. N. Attempts in poetry and prose]. Moscow, Nauka Publ., 1977. P. 283. (In Russ.)

Berezkina S. V. «Prorok» Pushkina: sovremennye problemy izucheniya [Puskin’s “The Prophet”: current research problems]. Russkaya literatura [Russian Literature], 1999, issue 2, pp. 27–42. (In Russ.)

Bobrova L. A. Pushkin i pravoslavie [Pushkin and Orthodoxy]. Sotsyal’nye i gumanitarnye nauki. Otechestvennaya i zarubezhnaya literatura. Seriya 3: Filosofiya [Social Sciences and Humanities. Russian and Foreign Literature. Series 3: Philosophy], 1998, issue 3, pp. 226–237. (In Russ.)

Bondi S. M. Pushkin i russkiy gekzametr [Pushkin and the Russian hexameter]. Bondi S. M. O Pushkine. Stat’i i issledovaniya [Bondi S. M. About Pushkin. Articles and Studies]. Moscow, Khudozhestvennaya literatura Publ., 1983, pp. 307–370. (In Russ.)

Bulgakov S. Pervoobraz i obraz: v 2 t. [The primordial image and image: in 2 vols.]. St. Petersburg, Inapress Publ., Moscow, Iskusstvo Publ., 1999, vol. 2. Svet nevecherniy. Sozertsaniya i umozreniya [Non-evening light. Сontemplations and speculations]. 416 p. (In Russ.)

Vatsuro V. E. Pushkin. Prorok [Pushkin. The Prophet]. Vatsuro V. E. Zapiski kommentatora [Commentator’s Notes]. St. Petersburg, Akademicheskiy proekt Publ., 1994, pp. 7–16. (In Russ.)

Vikhlyantsev V. P. Bibleyskiy slovar’ k russkoy kanonicheskoy Biblii [The Biblical Dictionary for the Russian Bible]. Moscow, Koptevo, Sam Poligrafist Publ., 2010. 517 p. (In Russ.)

Volpert L. I. Pushkin v roli Pushkina [Pushkin in the role of Pushkin]. Moscow, LRC Publishing House, 1998. 327 p. (In Russ.)

Gavrilchenko O. V. Ponyatie zakona i zakonnosti v tragedii A. S. Pushkina «Boris Godunov» [Law and legality concept in A. S. Pushkin’s tragedy “Boris Godunov”]. Vestnik Rossiyskogo universiteta druzhby narodov. Seriya: Literaturovedenie, zhurnalistika [RUDN Journal of Studies in Literature and Journalism], 2017, vol. 22, issue 3, pp. 398–406. (In Russ.)

Gaivoronskaya L. V. Genezis kharaktera «poet» v russkoy literature 18 veka [The genesis of the character ‘poet’ In Russian literature of the 18th century]. Vestnik Moskovskogo gosudarstvennogo oblastnogo universiteta. Russkaya filologiya [Bulletin of Moscow Region State University. Russian Philology], 2012, issue 5, pp. 73–82. (In Russ.)

Gasparov M. L. Poet i poeziya v rimskoy kul’ture [The poet and poetry in Roman culture]. Kul’tura Drevnego Rima: v 2 t. [The Culture of Ancient Rome: in 2 vols.]. Moscow, Nauka Publ., 1985, vol. 1, pp. 300–335. (In Russ.)

Glinka F. N. Izbrannye proizvedeniya [Selected works]. Leningrad, Sovetskiy pisatel’ Publ., 1957. 502 p. (In Russ.)

Grigor’eva A. D. Opyty v antologicheskom rode [Attempts in the anthological way]. Grigor’eva A. D. Ivanova N. A. Yazyk liriki 19 veka. Pushkin. Nekrasov [Grigor’eva A. D. Ivanova N. A. Language of the 19th-century lyrics. Pushkin. Nekrasov]. Moscow, Nauka Publ., 1981, pp. 120–154. (In Russ.)

Gurevich A. M. Na podstupakh k romantizmu (o russkoy lirike 1820-kh godov) [On the way to Romanticism (on Russian lyrics of the 1820s)]. Problemy romantizma [The Problems of Romanticism]. Moscow, Iskusstvo Publ., 1967. 358 p. (In Russ.)

Dal’ V. Tolkovyy slovar’ zhivogo velikorusskogo yazyka: v 4 t. [The Explanatory Dictionary of the Living Great Russian language: in 4 vols.]. Moscow, Russkiy yazyk Publ., 1978–1980, vol. 3. 555 p. (In Russ.)

Derzhavin G. R. Sochineniya: v 2 t. [Works: in 2 vols.]. St. Petersburg, Tipografiya Smirdina Publ., 1831–1833, vol. 1, pp. 55–57. (In Russ.)

Derzhavin G. R. Sochineniya: Stikhotvoreniya; Zapiski; Pis’ma [Works: Poems; Notes; Letters]. Leningrad, Khudozhestvennaya literatura Publ., 1987. 504 p. (In Russ.)

Dmitriev I. I. Dukhovnaya pesn’, izvlechennaya iz 48 psalma [Spiritual song extracted from psalm 48]. Dmitriev I. I. Polnoe sobranie stikhotvoreniy [Complete collection of poems]. Leningrad, Sovetskiy Pisatel’ Publ., 1967, pp. 315–316. (In Russ.)

Zhatkin D. N., Dolgov A. P. K voprosu o traktovke temy poeta-proroka v sonete A. A. Del’viga «Vdokhnovenie» [To the question of interpreting the theme of the poet-prophet in A. A. Delvig’s sonnet “Inspiration”]. Izvestiya Volgogradskogo gosudarstvennogo universiteta [Ivzestia of the Volgograd State Pedagogical Uni-versity], 2008, issue 7, pp. 106–110. (In Russ.)

Zhirmunskiy V. M. Pushkin i zapadnye literatury [Pushkin and Western literatures]. Pushkin: Vremennik Pushkinskoy komissii [Pushkin: Chronicles of the Pushkin commission]. Moscow, Leningrad, USSR Academy of Sciences Publ., 1937, pp. 66–103. (In Russ.)

Zusman V. G. Dialog i kontsept v literature [Dialogue and concept in literature]. Nizhny Novgorod, Dekom Publ., 2001. 168 p. (In Russ.)

Karasik V. I. Slyshkin G. G. Lingvokul’turnyy kontsept kak edinitsa issledovaniya [Linguocultural concept as a research unit]. Metodologicheskie problemy kognitivnoy lingvistiki [Methodological problems of cognitive linguistics]. Voronezh, Voronezh State University Press, 2001, pp. 75–80. (In Russ.)

Kibal’nik S. A. Russkaya antologicheskaya poeziya pervoy treti 19 v. [Russian anthological poetry of the first third of the 19th century]. Leningrad, Nauka Publ., 1990, pp. 209–210. (In Russ.)

Kibal’nik S. A. Khudozhestvennaya filosofiya A. S. Pushkina [Artistic philosophy of A. S. Push-kin]. St. Petersburg, Petropolis Publ., Russian Literature Institute Publ., 1998. 200 p. (In Russ.)

Krylov G. A. Etimologicheskiy slovar’ russkogo yazyka [The Etymological dictionary of the Russian language]. St. Petersburg, Poligrafuslugi Publ., 2005. 432 p. (In Russ.)

Küchelbecker V. K. Uchast’ poetov [Poets’ fate]. Poety-dekabristy: Stikhotvoreniya [Poets-Decembrists. Poems]. Moscow, Khudozhestvennaya literatura Publ., 1986, 431 p. (In Russ.)

Küchelbecker V. K. Sochineniya [Works]. Leningrad, Khudozhestvennaya literatura Publ., 1989. 576 p. (In Russ.)

Larkovich D. V. Poeticheskiy «profetizm» i «ekzegezis» G. R. Derzhavina [Poetic “prophetism” and “exegesis” of G. R. Derzhavin]. Religiovedenie [Study of Religion], 2009, issue 3, pp. 155–163. (In Russ.)

Lotman Yu. M. Semiosfera i problema syuzheta [Semiosphere and the problem of the plot]. Lotman Yu. M. Vnutri myslyashchikh mirov. Chelovek – text – semiosphera – istoriya [Inside thinking worlds. Man – text – semiosphere – history]. Мoscow, LRC Publishing House, 1999. 464 p. (In Russ.)

Mal’chukova T. G. Lirika Pushkina 1820-kh godov v otnoshenii k tserkovnoslavyanskoy traditsii (k interpretatsii stikhotvoreniy «Vospominanie» i «Prorok»v kontekste khristianskoy kul’tury) [Pushkin’s lyrics (1820) towards church Slavonic tradition (and interpretation of poem “Memory” and “Prophet” in context of Christian culture)]. Problemy istoricheskoy poetiki [The Problems of Historical Poetics], 1998, pp. 151–177. (In Russ.)

Mal’chukova T. G. O sochetanii antichnoy i khristianskoy traditsii v lirike A. S. Pushkina 1820-kh – 1830-kh gg. [The combination of ancient and Christian traditions in Alexander Pushkin’s lyric poetry of 1820’s–1830’s]. Problemy istoricheskoy poetiki [The Problems of Historical Poetics], 1994, vol. 3, pp. 84–130. (In Russ.)

Mosaleva G. V. Kategoriya preobrazheniya v tvorchestve A. S. Pushkina [The category of transfiguration in Pushkin’s works]. Pushkinskie chteniya-2011. «Zhivye» traditsii v russkoy literature: zhanr, avtor, geroi, tekst [Pushkin readings-2011. “Living” traditions in Russian literature: genre, author, hero, text]. St. Petersburg, Pushkin Leningrad State University Press, 2011, pp. 254–262. (In Russ.)

Moskvin G. V. Prorok: tainstvo preobrazheniya i zhazhda istoka (prorocheskaya tema v poezii A. S. Pushkina i M. Yu. Lermontova) [The Prophet: the mystery of transfiguration and thirst for the spring (the prophet’s theme in Pushkin’s and Lermontov’s poetry]. Vestnik NNGU. Filologiya [Vestnik of Lobachevsky University of Nizhni Novgorod. Philological sciences], 2016, issue 2, pp. 240–245. (In Russ.)

Mauss M. Sotsyal’nye funktsii svyashchennogo [Social functions of the sacred]. St. Petersburg, Evraziya Publ., 2000. 448 p. (In Russ.)

Nepomnyashchiy V. Pushkin i sud’ba Rossii [Pushkin and Russia’s fate]. Nepomnyashchiy V. Da vedayut potomki pravoslavnykh. Pushkin. Rossiya. My [Let the descendants of Orthodox people know. Pushkin. Russia. We]. Moscow, Blagoveshchenie Publ., 2009. 400 p. (In Russ.)

Nepomnyashchiy V. Poeziya i sud’ba: nad stranitsami dukhovnoy biografii Pushkina [Poetry and fate: musings upon Pushkin’s spiritual biography]. Moscow: Sovetskiy pisatel’ Publ., 1987. 446 p. (In Russ.)

Propp V. Ya. Istoricheskie korni volshebnoy skazki [The historic roots of the magic fairy-tale]. Мoscow, Labirint Publ., 2000. 333 p. (In Russ.)

Pushkin A. S. Prorok [The Prophet]. Polnoe sobranie sochineniy: v 16 t. [Complete works: in 16 vols.]. Moscow, Leningrad, USSR Academy of Sciences Publ., 1937–1959, vol. 3, pt. 1. Stikhotvoreniya [Poetry], 1826–1836. Skazki [Fairy tales], 1948, pp. 30–31. (In Russ.)

Pushkin A. S. Polnoe sobranie sochineniy: v 16 t. [Complete works: in 16 vols.]. Moscow, Leningrad, USSR Academy of Sciences Publ., 1937–1959, vol. 3, pt. 1. Stikhotvoreniya [Poetry], 1826–1836. Skazki [Fairy tales], 1948. 635 p. (In Russ.)

Pushkin A. S. Polnoe sobranie sochineniy: v 10 t [Complete works: in 10 vols.]. Leningrad, Nauka: Leningrad department Publ., 1977–1979, vol. 3. Stikhotvoreniya 1827–1836 [Poetry 1827–1836]. 496 p. (In Russ.)

Pushkin A. S. Polnoe sobranie sochineniy: v 10 t [Complete works: in 10 vols.]. Leningrad, Nauka: Leningrad department Publ., 1977–1979, vol. 2. Stikhotvoreniya 1820–1826 [Poetry 1820–1826]. 400 p. (In Russ.)

Pushkin i antichnost’ [Pushkin and antiquity]. Moscow, Nasledie Publ., 2001. 141 p. (In Russ.)

Slinina E. V. «Prorok» Pushkina i obraz poeta v lirike N. Zabolotskogo [Pushkin’s “Prophet” and the image of poet in Nikolai Zabolotskiy’s lyrics]. Pushkinskiy sbornik [Pushkin collected works]. Leningrad, Leningrad State Pedagogical Institute Press, 1977, pp. 77–85. (In Russ.)

Surat I. «Tvoe prorocheskoe slovo…» [“Your prophetic word…”]. Novy mir [New World], 1995, issue 1, pp. 236–239. (In Russ.)

Stepanov Yu. S. Konstanty: slovar’ russkoy kul’tury [Constants: dictionary of Russian culture]. Moscow, Akademicheskiy proekt Publ., 2001. 990 p. (In Russ.)

Stepanov Yu. S. Konstanty: slovar’ russkoy kul’tury [Constants: dictionary of Russian culture]. Moscow, LRC Publishing House, 1997. 824 p. (In Russ.)

Tomashevskiy B. V. Pushkin i Frantsiya [Pushkin and France]. Leningrad, Sovetskiy Pisatel’ Publ., 1960. 498 p. (In Russ.)

Tortchinov E. A. Religii mira: opyt zapredel’nogo: psikhotekhnika i transpersonal’nye sostoyaniya [World religions: transcendent experience: psychotechnics and transpersonal states]. St. Petersburg, Azbuka-klassika Publ., 2007. 539 p. (In Russ.)

Tynyanov Yu. Pushkin i Kyukhel’beker [Pushkin and Küchelbecker]. Literaturnoe nasledstvo [Literary heritage]. Moscow, IWL RAS Publ., 1934, vol. 16, pp. 321–378. (In Russ.)

Vasmer M. Etimologicheskiy slovar’ russkogo yazyka: v 4 t [The Etymological dictionary of the Russian language: in 4 vols]. Transl. from German, updated by O. N. Trubacheva. Moscow, Progress Publ., 1987, vol. 3. 832 p. (In Russ.)

Feofan Zatvornik. Put’ ko spaseniyu [Way to Salvation]. Мoscow, Pravilo very Publ., 2008. 608 p. (In Russ.)

Feofan Zatvornik. Tolkovanie na poslanie svyatogo apostola Pavla k Kolossyanam. Glava 3. Стих 9 [Interpretation of the epistle of Paul to the Colossians. Chapter 3. Verse 9]. Feofan Zatvornik. Tolkovaniya poslaniy apostola Pavla k kolossyanam, k fillipiytsam [Interpretation of the epistles of Paul to the Colossians, to the Phillipians]. Мoscow, Pravilo very Publ., 2004, pр. 243–245 (In Russ.)

Fomichev S. A. Poeziya Pushkina. Tvorcheskaya evolyutsiya [Pushkin’s poetry. Artistic evolution]. Leningrad, Nauka Publ., 1986. 304 p. (In Russ.)

Chizhov A. G. «Dukhovnoyu zhazhdoyu tomim…» [“Tormented by spiritual thirst…”]. Nauka i religiya [Science and religion], 1983, issue 2, pp. 54–55. (In Russ.)

Yazykov N. M. Pis’mo Pushkinu A. S., 19 avgusta 1826 g. Derpt [Letter to Pushkin A. S. of August 19, 1826. Derpt]. Polnoe sobranie sochineniy: v 16 t. [Complete works: in 16 vols.]. Мoscow, Leningrad, USSR Academy of Sciences Publ., 1937–1959, vol. 13. Perepiska [Сorrespondence], 1815–1827, 1937, pp. 291–292. (In Russ.)

А. С. Пушкин «Пророк»: анализ стихотворения —

История создания

Данное стихотворение имеет печальную историю создания.
После восстания декабристов, произошедшего зимой 1825 года, над его зачинщиками был устроен суд. Многих виновных сослали на вечную каторгу в Сибирь, среди них оказался и лицейский друг Александра Сергеевича Иван Иванович Пущин. Других же постигла участь ужаснее: смертная казнь.

Узнав о том, что страшный приговор приведен в исполнение, Пушкин, испытавший сильнейшее душевное потрясение, написал «Пророка». Произошло это в 1826 году.

Многие исследователи полагают, что казненные декабристы воспринимались великим гением как пророки – люди, видящие правду и не боящиеся пострадать за нее.

Опубликованное в 1828 году, стихотворение было весьма холодно встречено критикой. Многие решили: Пушкин совсем зазнался и превознес себя над обычными людьми. Однако на самом деле так поэт выражал свою скорбь.

Анализ стихотворения «Пророк» Пушкина А.С.

История создания.

Стихотворение «Пророк» завершает период Михайловской ссылки Пушкина: именно его он везет с собой в Москву в сентябре 1826 года. Поэт уже знал о казни пяти декабристов, о ссылке «друзей, товарищей, братьев» в Сибирь, но его участь оставалась пока неясной: Пушкину предстояла встреча с новым царем Николаем I. Имеются сведения о том, что «Пророк» входил в цикл политических стихов, которые не сохранились. Но главное то, что в нем опальный поэт, несмотря на грозящую ему опасность, осмелился возвести миссию поэта на уровень пророческого служения. Пушкин взял в основу этого стихотворения библейский текст, заявив тем самым о святости искусства, подчиненного не политической — «земной» — власти, а высшему суду.
Жанр и композиция.
По жанру пушкинский «Пророк» близок духовной оде. Основой сюжета стихотворения послужила VI глава библейской книги пророка Исайи, где рассказывается о видении пророка, к которому является серафим — ангел, посланец Бога. Главное качество серафимов — пылкость и очищающая сила. Именно таково действие серафима в библейской книге. Там рассказ заканчивается тем, что Господь посылает пророка Исайю проповедовать людям правду Божию. Пушкин во многом сохраняет структуру и смысл библейского предания: герой стихотворения, находящийся в особом состоянии «духовной жажды», встречается с посланцем Бога — серафимом (первые четыре строки), который помогает ему совершить путь преобразований и через гибель в нем прежнего греховного человека возродиться для высокого духовного служения. Каждый из этапов духовного возрождения представлен как отдельный законченный фрагмент. Последние четыре строки —- прямое обращение гласа Божьего к готовому для своей миссии пророку, графически выделенное как прямая речь. Но эта сюжетная канва осмысливается через аллегорию поэт — пророк, а потому в стихотворении возникает иное по сравнению с библейским текстом идейно-тематическое наполнение.

Основные темы и идеи.

«Пророк» — программное стихотворение, поэтическая декларация Пушкина, определяющая принципиальное для него положение об особой миссии поэта в обществе, сходной с ролью библейских пророков: нести людям высшую, Божественную истину. Главная тема стихотворения — особая роль поэта и назначение поэзии. Его основная идея — утверждение пророческой миссии поэта в мире и ответственности художника перед Богом. Она раскрывается постепенно, проходя через ряд последовательных этапов. Принципиальным отличием от библейской первоосновы является введение в сюжет духовного преобразования лирического начала. Не все исследователи поддерживают такую точку зрения: некоторые ученые доказывают, что в стихотворении речь идет именно о пророке, а значит — идея пророческого служения не соотносится с миссией поэта. Но более распространена другая трактовка: в состоянии духовного опустошения находится тот, кто воспринимается нами как лирический герой стихотворения, — то есть поэт. При таком подходе смысл всех происходящих с ним преобразований оказывается несколько иным. Именно поэт наделяется особыми чувствами — зрением «испуганной орлицы», слухом, проникающим в «горний ангелов полет», — поскольку он должен обладать особой восприимчивостью ко всему, что есть в окружающем мире, Особое значение приобретает образ «празднословного и лукавого языка»: ведь язык — это основное орудие поэта. И если он лукав или говорит не о том, ¦ что важно в высшем, духовном смысле («празднословен»), значит — его надо заменить. Поэту теперь дано «жало мудрые змеи». Но и этого еще мало: чтобы стать пророком, надо отрешиться от «трепетного» че-лоьеческого сердца, так как задача поэта-пророка — нести людям ту правду, которая может оказаться страшной и горькой. А потому поэту вместо сердца серафим дает «угль, пылающий огнем».

Таковы мучительные перемены, которые приходится претерпеть тому, кто решится выйти на тернистый путь поэта-пророка. Но свою миссию он может осуществить только тогда, когда сам Бог вдохнет в него силу служить истине:

«Восстань, пророк, и виждь, и внемли, Исполнись волею моей И, обходя моря и земли,

Глаголом жги сердца людей». Так из всей логики развития художественной идеи стихотворения выводится его главная мысль: искусство — не забава, не игрушка и даже не просто художественно совершенное творение. Это особая миссия, которая возложена на поэта и которую он обязан выполнять, как бы тяжело это ни было.

Но все-таки можно увидеть и определенную правомерность в аргументах тех, кто не согласен с указанной трактовкой стихотворения. Если рассматривать его в общем контексте творчества Пушкина, то оказывается, что у него пророк и поэт не всегда сливаются в одном существе — для этого нужны особые условия. Об этом убедительно свидетельствует стихотворение «Поэт», написанное в 1827 году вслед за «Пророком». Поэт живет среди людей, пока не захвачен вдохновением. Только для творчества он оставляет мир людей. Невозможно представить пророка «в заботах суетного света». Было бы кощунством считать пророка самым «ничтожным» среди «детей ничтожных мира». От поэта-пророка, посредника между Богом и людьми, исполнителя воли Бога, люди ждут огненных слов. Бог посылает пророка в мир, чтобы тот «глаголом» жег сердца людей, то есть в слове передавал жар своего сердца. А пророки, в свою очередь, ждут от людей внимания и понимания. И люди внемлют им «в священном ужасе», разгадывают смысл их слов. Но так ли они слушают поэта? Он «волнует, мучит, как своенравный чародей», сердца других людей, но «чернь тупая» не всегда его понимает, а может и оттолкнуть, как говорит об этом Пушкин в более позднем стихотворении «Поэт и толпа» (1828). Бог, наделяя человека частицей своей творящей силы, избирает его для «подвига благородного» — творчества, но миссия поэта-пророка далеко не всегда принимается теми, кому он через свое искусство несет слово Божественной истины. Трудности этого пути ощутил уже и сам Пушкин, оставив проблему открытой. Над решением ее трудились многие последующие поколения русских писателей и поэтов.

Художественное своеобразие.

Все средства художественной выразительности стихотворения подчинены его основном идее — создать высокий образ поэта-пророка. Этой задаче соответствует торжественный одический стиль, который создается лексическими и синтаксическими средствами, воспроизводящими особенности библейского стиля. Стихотворение написано четырехстопным ямбом без деления на строфы. Воспроизводя одну из особенностей синтаксиса Библии, Пушкин использует анафоры. 16 строк начинаются с союза «и». Широко используется библейская лексика (шестикрылый серафим, пророк, гады), славянизмы (персты, зеницы, уста, горний, виждь, внемли), эпитеты высокого стиля (празднословный, лукавый, грешный), а также метафоры (глаголом жги сердца людей) и сравнения (отверзлись вещие зеницы, как у испуганной орлицы). Все это создает торжественный, сдержанный, но внутренне напряженный стиль возвышенноораторской речи.

Значение произведения.

«Пророк» стал программным произведением в творчестве Пушкина, итогом его размышлений о себе, своем творчестве, обозначившим переломный момент в его жизни и поэтической эволюции. Продолжая традиции гражданских и духовных од Ломоносова и Державина, Пушкин впервые в русской литературе возвел поэта на уровень пророка, определив тем самым одну из важнейших особенностей русской литературы в целом. Именно после Пушкина утвердилось представление об особой роли в обществе поэтов, призванных к служению, подобному пророческому. Вслед за Пушкиным эту тему продолжил Лермонтов в своем «Пророке», написанном незадолго до смерти в 1841 году. Затем ее подхватили писатели второй половины XIX века — Достоевский, Толстой и многие другие, ставшие для всего мира олицетворением той особой миссии писателя, которую русский поэт XX века Е. Евтушенко определил словами: «Поэт в России — больше чем поэт».

Система образов

Центральный образ – шестикрылый серафим. Именно он является лирическому герою произведения, когда тот, томимый духовными поисками, оказывается на перепутье.

Ангел ведет себя совсем непривычно: он совершает с путником страшные действия, благодаря которым тот открывается господу и получает возможность нести божественную истину людям.

Кстати, перепутье тоже глубоко символичный образ. Это тот самый выбор, который совершает любой творец. Он оказывается у места, на котором еще не поздно повернуть назад, но именно тогда появляется божественный посланник.

Теперь уже обратной дороги нет, и как бы не реагировало общество, истинный пророк будет говорить, не боясь наказания. Таков его выбор и таково его предназначение.

Посланник небес

Начиная анализ «Пророка» Пушкина, отметим, что первые строки стихотворения описывают одинокого полумертвого путника, который «влачился в пустыне». Затем ему явился спасающий «шестикрылый серафим», который преображает путника, очищая от всего человеческого: «отверзлись зеницы», уши «наполнил шум и звон». Посланник небес «вырвал грешный язык» путника и вложил в замерзшие уста «жало мудрыя змеи», вынул из груди «сердце трепетное» и вместо него вонзил «угль пылающий». Страдания не прошли бесследно для простого смертного, и он лежал «как труп в пустыне», пока глас бога не воззвал: «Восстань, пророк».

Дальнейший анализ «Пророка» Пушкина показывает, что у произведения две темы: преображение поэта и миссия пророка. Автора настолько переполняют эмоции, что он верит, что пришедший на землю пророк и накажет за неоправданно жестокую расправу с декабристами, в частности правительство. Пушкин выражает переполнявшие его чувства в косвенной форме, высказать их напрямую мешает возможное разоблачение и наказание за сообщничество с декабристами.

Центральные персонажи

Центральный персонаж, опять же, серафим. Он активная фигура произведения, субъект происходящего действия.

Воинственный ангел становится проводником для будущего пророка: открывает истину, которую отныне может слышать и вещать лирический герой.

И хотя его действия пугающе жестоки, но ведь и правда познается сложно, ценой потерь, иногда даже жизни. Чтобы стать пророком, вещающим от лица самого господа, необходимо пройти через сложные испытания, – вот о чем говорит Пушкин.

История написания

Несколько месяцев Пушкин ждал от императора решения своей судьбы. И, когда фельдъегерь неожиданно увозил его из Михайловского, поэт успел захватить антиправительственное сочинение, которое привез в Москву. Собираясь в Кремлевский дворец, в случае неблагоприятного исхода, поэт хотел вручить Николаю I это стихотворение. Но благосклонный прием императора заставил его забыть о своем намерении.

Изначально стихотворение в списке 1827 года значилось как «Великой скорбию томим». Заглавие «Пророк» сочинение Пушкина получило при публикации в «Московском вестнике» в 1828 году. Как станет видно из анализа, стих «Пророк» Пушкина — это глубокие переживания самого поэта, когда жизнь поставила его перед необходимостью выбора своего предназначения, а не просто стилизация Библии или Корана. По словам самого поэта, стихотворение воплощает образ истинного поэта и его высшее призвание.

Очевидна соотнесенность стихотворения с Кораном, где Магомеду явился архангел Гавриил и очистил сердце пророка от скверны, вынув его и наполнив знанием, верой и пророческим светом. Некоторые пушкинисты утверждают, что в основу стихотворения лег сюжет книги пророка Исайи. Ясно одно, что поэта сильно потрясла жестокая расправа над участниками восстания, из которых сто двадцать человек были сосланы в Сибирь, а пять человек повешены, в их числе были близкие друзья поэта Рылеев и Пестель. Казнь состоялась 13 июля, а стихотворение появилось 24 числа того же месяца.

Лирический герой

Лирический герой тут – художественная проекция самого Пушкина.

Вообще, образ пророка, скорее, собирательный, потому что большинство исследователей полагает: в нем автор воплотил черты погибших друзей-декабристов.

Однако он всегда воспринимал поэзию как способ говорить с народом от лица господа. И раз он сам творил, значит, пророческие качества были свойственны и ему.

Повествование ведется от лица лирического героя, которому постепенно открывается истина.

Жанр и направление

Стихотворение наполнено энтузиазмом и торжественностью, а миссия действующего персонажа похожа на божью. Нельзя сказать, что «Пророк» — обычное романтическое произведение. Жанровое своеобразие более глубокое, таинственное, за счёт чего можно утверждать, что это ода.

При прочтении пушкинской работы появляется ощущение, что автор делал упор на сюжетную составляющую, нежели на форму написания. В сравнении с другими произведениями, «Пророк» состоит из одной строфы, используются несколько типов рифмовки. Размер — четырёхстопный ямб. Возрастающий ритм придаёт возвышенности стихотворению, немногие авторы способны на такой способ передачи предназначения.

Пушкин мастерски показывал себя во многих направлениях, особенно описывая лирических и реальных героев. Особенности «Пророка»: пересказ библейской основы, темы философии, возвышенный стиль изложения, говорят о классицизме в качестве направления.

Сюжет

Действие разворачивается в «мрачной пустыне», у распутья, на котором оказывается путник – изможденный, усталый. Здесь будущему пророку является «шестикрылый серафим», который сначала легко касается «зениц» лирического героя.

Глаза раскрываются, зрению становится доступно то, чего никогда не увидит обычный человек. Не зря автор вводит образ орлицы. Ведь всем известно, насколько хорошо и четко видят эти хищные птицы.

Затем серафим касается ушей пророка – и ему открываются новые, доселе неслышимые звуки.

Наконец, ангел вырывает человеческий язык и вставляет змеиное жало. Тоже очень значимый, яркий символ. Ведь змеи издавна воспринимались как мудрые, сакральные животные. Кроме того, правда очень часто жалит, кусает в самое сердце.

В завершение божественный посланник вынимает сердце человека и вставляет ему в грудь пылающий уголь.

Проделав кровавый ритуал, серафим отпускает новоиспеченного пророка. Лирический герой лежит в пустыне, подобно мертвецу, и вдруг слышит наставление Господа:

«Востань, пророк, и виждь, и внемли, Исполнись волею моей И, обходя моря и земли, Глаголом жги сердца людей».

Средства художественной выразительности

Большое внимание при создании стихотворения Пушкин уделяет лексике. Автор – настоящий профессионал своего дела, и в качестве доказательств мы можем обратить внимание на такие слова, как «пустыня» или сам «пророк». Это слова, содержащие в себе не один смысловой оттенок, ведь под пустыней, прежде всего, мы понимаем место отчуждения, что, кстати, тоже воплощено в произведении. Но в то же время в пустыне герой ищет духовное уединение и приобретает божественную сущность. А что касается пророка, под этим словом понимается как и сам пророк, так и поэт. Поэтому уникальность подобранных Пушкиным слов – неоспоримое доказательство того, что он, как и его лирический герой, словно был избран свыше, чтобы продемонстрировать окружающим поэзию.

Еще одна особенность «Пророка» — большое количество шипящих звуков. Однако, что касается изобразительных средств, здесь автор снова достаточно достойно себя проявил. Стихотворение насыщено метафорами, например, «глаголом жги сердца» или «неба содроганье». Многочисленные эпитеты, такие, как «пустыня мрачная», «жало мудрыя змеи», придают возвышенности произведению. Пушкин обогатил «Пророка» различными тропами, так же он прибегал и к сравнениям для того, чтобы ярче выразить идею стихотворения («как у испуганной орлицы», «как труп»).

И, конечно, стоит обратить внимание на использованные автором старославянизмы («уста», «вещий»). Если учитывать, что Пушкин создавал стихотворение по задумке библейской легенды, то вся картина складывается воедино из мельчайших и хорошо продуманных лексических частей.

Композиция

Стихотворение имеет классическую линейную композицию.

• Экспозиция – путешествие будущего пророка по пустыне.
• Завязка – встреча с серафимом.
• Развитие действия – поступки воинственного ангела.
• Кульминация – нахождение новоиспеченного пророка в пограничном состоянии в пустыни.
• И, наконец, развязка – обращение господа к своему новому «голосу», напутственные слова своему посланнику.

Композиция и тематики

Стихотворение не разбито автором на строфы. Несмотря на это, его можно условно разделить на 3 смысловые части:

1. Романтический персонаж находится в начале своего пути, медленно идёт по «мрачной пустыне». В это место он попал из-за душевных терзаний, которые не давали покоя. С первых строчек текста читатель очарован и ожидает необычного развития. Так и происходит: к персонажу спускается с небес посланник серафим.
2. Во второй части рассказывается, как преображается странник: раскрываются глаза, звон наполняет уши, язык меняется на змеиный, а сердце — в раскалённый уголь. Многие богословы рассматривают Змея, как образ Иисуса.
3. Персонаж окончательно перерождается, ему слышится Божий голос, который рассказывает о предназначении пророка.

Эти части можно назвать началом, завязкой и окончанием. Кульминация произведения остаётся незаконченной, если не вдаваться в подробности биографии поэта, читатель так и не узнаёт решения о принятии своей судьбы героем.

Через тематику произведения тонкой линией проходят библейские истории. «Пророк» раскрывает следующие темы:

1. Предназначение поэта — главный мотив стихотворения. Пушкин рассуждает о своей роли, смысле жизни. Функция поэзии заключается в умении преподносить правду, затрагивать такие проблемы, о которых остальные боятся говорить.
2. Немаловажной является тема поэта и поэзии. Для Александра Сергеевича стихосложение так же возвышенно и священно, как и Божьи законы и заповеди. С помощью стихов автор распространял лучшие качества: добродушие, заботу о близких, справедливость.
3. Идея пророчества также освещена Пушкиным в стихотворении. Человек, которого выбрал Бог, обречён на одиночество, но он должен выполнить своё назначение, даже если ему придётся лишиться радости и счастья в жизни.

Художественное своеобразие произведения

Стихотворение написано в традициях классицизма. Здесь мы видим характерное триединство – времени, места и действия.

Кроме того, поэт использует возвышенный язык, много старославянизмов, церковную лексику: «серафим», «зеницы», «десница», «уста», «восстань», «виждь», «внемли».

Стихотворение переполнено глаголами, отчего действие развивается стремительно, и перед глазами изумленного читателя предстает яркая картина.

С другой стороны, тут есть и признаки романтизма. Повествование идет от первого лица, и читатель получает непосредственные эмоции от лирического героя. Передаются его чувства и ощущения: «духовная жажда», изумление, испуг.

Манифест настоящего поэта

Продолжая анализ стихотворения Пушкина «Пророк», мы видим, что поэт использует много контрастности: «как труп», «в пустыне мрачной», «грешный язык». Чтобы показать единство происходящего, поэт применяет повторы союза «и» в начале строк. Он использует сравнения, чтобы яснее показать различные образы: «лёгкими, как сон», «как у орлицы», «как труп». «Внемли», «персты», «горний», «зеницы» — церковнославянизмы, которые автор использует в своем произведении, говорят о том, что при написании он опирался на Святое Писание. Но наполнил ее философским смыслом и превратил произведение в манифест о предназначении поэта.

Пушкин и раньше поднимал эту тему в своих сочинениях, используя образы античной мифологии, но не было произведения, сравнимого по силе эмоционального воздействия с «Пророком». Написано произведение в одическом жанре и поражает яркостью образов и торжественностью стиля. Читатель невольно ассоциирует автора с героем, поскольку монолог в произведении ведется от первого лица. Некоторые современники даже обвинили поэта в том, что тот возомнил себя «избранником». Анализ «Пророка» Пушкина показывает, что автор всего лишь декларировал программу настоящего поэта.

Часто встречающиеся шипящие звуки создают атмосферу мучительного страдания, и размер стихотворения — четырехстопный ямб — также делает произведение мучительно-медлительным. Автор использует все виды рифмовки, но это говорит о том, что поэт на это не особо обращает внимание, и занимает его по большей части само стихотворение. Целью последнего было запечатлеть трудный процесс перерождения из простого смертного в пророка, глашатая истины, исполняющего волю Бога, пославшего его.

Композиция произведения

Процесс превращения написан в виде монолога, что видно из сравнительного анализа «Пророка». И Пушкин это преображение разделил в стихотворении на три части.

В первой части путник, «духовной жаждою» томимый, влачится в «пустыне мрачной». Он находится в творческом поиске, но встречается с шестикрылым серафимом «на перепутье», в пустыне, где нет дорог. Понятно, что «перепутье» — это символ, выбор, у которого оказался герой. Встреча с серафимом говорит о многом — он является Божьим посланником, и Пушкин подчеркивает этим значимость поэта, его избрание для важной миссии.

Вторая часть произведения рассказывает о перерождении героя. Оно происходит поэтапно, первая ступень — в результате простого прикосновения путник открывает глаза и приобретает чуткий слух. Но следующие превращения не так безболезненны. Для настоящего поэта мало видеть глубже и слышать тоньше обычного человека. Для поэта не годится «празднословный» и «грешный» язык, чтобы выражать мудрость, его следует поменять на «жало» мудрого змея.

Но просто «жалящим» словом не создать высокого искусства. Без горячего сердца холодны и талант, и наблюдательность. Поэтому серафим вонзает в грудь путника «угль, пылающий огнем». Преобразившийся поэт достоин нести свет истины. В стихотворении Пушкина арсенал художественных средств необычайно широк:

• метафоры — «глаголом жги», «неба содроганье»;
• эпитеты — «духовная жажда», «язык празднословный»;
• сравнения — «как труп», «как сон».

Завершая анализ «Пророка» Пушкина, хотелось бы отметить, что кульминацией превращения стала драматическая замена сердца горящим углем и языка жалом змеи. Затем, из третьей части, видно, что такие преображения не прошли бесследно — поэт лежит «как труп». Но Божий глас к нему взывает «восстань» и сообщает свою волю — иди и «жги сердца людей» словом. Так, используя библейскую историю, Пушкин четко доносит главную идею произведения: подлинное призвание поэта в том, чтобы, подобно пророку, словом «жечь сердца людей».

Анализ стихотворения «Пророк» Пушкина А.С.

История создания. Стихотворение «Пророк» завершает период Михайловской ссылки Пушкина: именно его он везет с собой в Москву в сентябре 1826 года. Поэт уже знал о казни пяти декабристов, о ссылке «друзей, товарищей, братьев» в Сибирь, но его участь оставалась пока неясной: Пушкину предстояла встреча с новым царем Николаем I. Имеются сведения о том, что «Пророк» входил в цикл политических стихов, которые не сохранились. Но главное то, что в нем опальный поэт, несмотря на грозящую ему опасность, осмелился возвести миссию поэта на уровень пророческого служения. Пушкин взял в основу этого стихотворения библейский текст, заявив тем самым о святости искусства, подчиненного не политической — «земной» — власти, а высшему суду.

Жанр и композиция. По жанру пушкинский «Пророк» близок духовной оде. Основой сюжета стихотворения послужила VI глава библейской книги пророка Исайи, где рассказывается о видении пророка, к которому является серафим — ангел, посланец Бога. Главное качество серафимов — пылкость и очищающая сила. Именно таково действие серафима в библейской книге. Там рассказ заканчивается тем, что Господь посылает пророка Исайю проповедовать людям правду Божию. Пушкин во многом сохраняет структуру и смысл библейского предания: герой стихотворения, находящийся в особом состоянии «духовной жажды», встречается с посланцем Бога — серафимом (первые четыре строки), который помогает ему совершить путь преобразований и через гибель в нем прежнего греховного человека возродиться для высокого духовного служения. Каждый из этапов духовного возрождения представлен как отдельный законченный фрагмент. Последние четыре строки —- прямое обращение гласа Божьего к готовому для своей миссии пророку, графически выделенное как прямая речь. Но эта сюжетная канва осмысливается через аллегорию поэт — пророк, а потому в стихотворении возникает иное по сравнению с библейским текстом идейно-тематическое наполнение.

Основные темы и идеи. «Пророк» — программное стихотворение, поэтическая декларация Пушкина, определяющая принципиальное для него положение об особой миссии поэта в обществе, сходной с ролью библейских пророков: нести людям высшую, Божественную истину. Главная тема стихотворения — особая роль поэта и назначение поэзии. Его основная идея — утверждение пророческой миссии поэта в мире и ответственности художника перед Богом. Она раскрывается постепенно, проходя через ряд последовательных этапов. Принципиальным отличием от библейской первоосновы является введение в сюжет духовного преобразования лирического начала. Не все исследователи поддерживают такую точку зрения: некоторые ученые доказывают, что в стихотворении речь идет именно о пророке, а значит — идея пророческого служения не соотносится с миссией поэта. Но более распространена другая трактовка: в состоянии духовного опустошения находится тот, кто воспринимается нами как лирический герой стихотворения, — то есть поэт. При таком подходе смысл всех происходящих с ним преобразований оказывается несколько иным. Именно поэт наделяется особыми чувствами — зрением «испуганной орлицы», слухом, проникающим в «горний ангелов полет», — поскольку он должен обладать особой восприимчивостью ко всему, что есть в окружающем мире, Особое значение приобретает образ «празднословного и лукавого языка»: ведь язык — это основное орудие поэта. И если он лукав или говорит не о том, ¦ что важно в высшем, духовном смысле («празднословен»), значит — его надо заменить. Поэту теперь дано «жало мудрые змеи». Но и этого еще мало: чтобы стать пророком, надо отрешиться от «трепетного» че-лоьеческого сердца, так как задача поэта-пророка — нести людям ту правду, которая может оказаться страшной и горькой. А потому поэту вместо сердца серафим дает «угль, пылающий огнем».

Таковы мучительные перемены, которые приходится претерпеть тому, кто решится выйти на тернистый путь поэта-пророка. Но свою миссию он может осуществить только тогда, когда сам Бог вдохнет в него силу служить истине:

«Восстань, пророк, и виждь, и внемли,
Исполнись волею моей
И, обходя моря и земли,

Глаголом жги сердца людей».
Так из всей логики развития художественной идеи стихотворения выводится его главная мысль: искусство — не забава, не игрушка и даже не просто художественно совершенное творение. Это особая миссия, которая возложена на поэта и которую он обязан выполнять, как бы тяжело это ни было.

Но все-таки можно увидеть и определенную правомерность в аргументах тех, кто не согласен с указанной трактовкой стихотворения. Если рассматривать его в общем контексте творчества Пушкина, то оказывается, что у него пророк и поэт не всегда сливаются в одном существе — для этого нужны особые условия. Об этом убедительно свидетельствует стихотворение «Поэт», написанное в 1827 году вслед за «Пророком». Поэт живет среди людей, пока не захвачен вдохновением. Только для творчества он оставляет мир людей. Невозможно представить пророка «в заботах суетного света». Было бы кощунством считать пророка самым «ничтожным» среди «детей ничтожных мира». От поэта-пророка, посредника между Богом и людьми, исполнителя воли Бога, люди ждут огненных слов. Бог посылает пророка в мир, чтобы тот «глаголом» жег сердца людей, то есть в слове передавал жар своего сердца. А пророки, в свою очередь, ждут от людей внимания и понимания. И люди внемлют им «в священном ужасе», разгадывают смысл их слов. Но так ли они слушают поэта? Он «волнует, мучит, как своенравный чародей», сердца других людей, но «чернь тупая» не всегда его понимает, а может и оттолкнуть, как говорит об этом Пушкин в более позднем стихотворении «Поэт и толпа» (1828). Бог, наделяя человека частицей своей творящей силы, избирает его для «подвига благородного» — творчества, но миссия поэта-пророка далеко не всегда принимается теми, кому он через свое искусство несет слово Божественной истины. Трудности этого пути ощутил уже и сам Пушкин, оставив проблему открытой. Над решением ее трудились многие последующие поколения русских писателей и поэтов.

Художественное своеобразие. Все средства художественной выразительности стихотворения подчинены его основном идее — создать высокий образ поэта-пророка. Этой задаче соответствует торжественный одический стиль, который создается лексическими и синтаксическими средствами, воспроизводящими особенности библейского стиля. Стихотворение написано четырехстопным ямбом без деления на строфы. Воспроизводя одну из особенностей синтаксиса Библии, Пушкин использует анафоры. 16 строк начинаются с союза «и». Широко используется библейская лексика (шестикрылый серафим, пророк, гады), славянизмы (персты, зеницы, уста, горний, виждь, внемли), эпитеты высокого стиля (празднословный, лукавый, грешный), а также метафоры (глаголом жги сердца людей) и сравнения (отверзлись вещие зеницы, как у испуганной орлицы). Все это создает торжественный, сдержанный, но внутренне напряженный стиль возвышенноораторской речи.

Значение произведения. «Пророк» стал программным произведением в творчестве Пушкина, итогом его размышлений о себе, своем творчестве, обозначившим переломный момент в его жизни и поэтической эволюции. Продолжая традиции гражданских и духовных од Ломоносова и Державина, Пушкин впервые в русской литературе возвел поэта на уровень пророка, определив тем самым одну из важнейших особенностей русской литературы в целом. Именно после Пушкина утвердилось представление об особой роли в обществе поэтов, призванных к служению, подобному пророческому. Вслед за Пушкиным эту тему продолжил Лермонтов в своем «Пророке», написанном незадолго до смерти в 1841 году. Затем ее подхватили писатели второй половины XIX века — Достоевский, Толстой и многие другие, ставшие для всего мира олицетворением той особой миссии писателя, которую русский поэт XX века Е. Евтушенко определил словами: «Поэт в России — больше чем поэт».

Анализ стихотворения “Пророк” Пушкина А. С 👍

История создания. Стихотворение “Пророк” завершает период Михайловской ссылки Пушкина: именно его он везет с собой в Москву в сентябре 1826 года. Поэт уже знал о казни пяти декабристов, о ссылке “друзей, товарищей, братьев” в Сибирь, но его участь оставалась пока неясной: Пушкину предстояла встреча с новым царем Николаем I. Имеются сведения о том, что “Пророк” входил в цикл политических стихов, которые не сохранились. Но главное то, что в нем опальный поэт, несмотря на грозящую ему опасность, осмелился возвести миссию поэта на уровень

пророческого служения.

Пушкин взял в основу этого стихотворения библейский текст, заявив тем самым о святости искусства, подчиненного не политической – “земной” – власти, а высшему суду.
Жанр и композиция. По жанру пушкинский “Пророк” близок духовной оде. Основой сюжета стихотворения послужила VI глава библейской книги пророка Исайи, где рассказывается о видении пророка, к которому является серафим – ангел, посланец Бога. Главное качество серафимов – пылкость и очищающая сила.

Именно таково действие серафима в библейской книге. Там рассказ заканчивается тем, что Господь

посылает пророка Исайю проповедовать людям правду Божию. Пушкин во многом сохраняет структуру и смысл библейского предания: герой стихотворения, находящийся в особом состоянии “духовной жажды”, встречается с посланцем Бога – серафимом (первые четыре строки), который помогает ему совершить путь преобразований и через гибель в нем прежнего греховного человека возродиться для высокого духовного служения. Каждый из этапов духовного возрождения представлен как отдельный законченный фрагмент.

Последние четыре строки — прямое обращение гласа Божьего к готовому для своей миссии пророку, графически выделенное как прямая речь. Но эта сюжетная канва осмысливается через аллегорию поэт – пророк, а потому в стихотворении возникает иное по сравнению с библейским текстом идейно-тематическое наполнение.
Основные темы и идеи. “Пророк” – программное стихотворение, поэтическая декларация Пушкина, определяющая принципиальное для него положение об особой миссии поэта в обществе, сходной с ролью библейских пророков: нести людям высшую, Божественную истину. Главная тема стихотворения – особая роль поэта и назначение поэзии. Его основная идея – утверждение пророческой миссии поэта в мире и ответственности художника перед Богом. Она раскрывается постепенно, проходя через ряд последовательных этапов.

Принципиальным отличием от библейской первоосновы является введение в сюжет духовного преобразования лирического начала. Не все исследователи поддерживают такую точку зрения: некоторые ученые доказывают, что в стихотворении речь идет именно о пророке, а значит – идея пророческого служения не соотносится с миссией поэта. Но более распространена другая трактовка: в состоянии духовного опустошения находится тот, кто воспринимается нами как лирический герой стихотворения, – то есть поэт. При таком подходе смысл всех происходящих с ним преобразований оказывается несколько иным.

Именно поэт наделяется особыми чувствами – зрением “испуганной орлицы”, слухом, проникающим в “горний ангелов полет”, – поскольку он должен обладать особой восприимчивостью ко всему, что есть в окружающем мире, Особое значение приобретает образ “празднословного и лукавого языка”: ведь язык – это основное орудие поэта. И если он лукав или говорит не о том, ¦ что важно в высшем, духовном смысле (“празднословен”), значит – его надо заменить. Поэту теперь дано “жало мудрые змеи”.

Но и этого еще мало: чтобы стать пророком, надо отрешиться от “трепетного” че-лоьеческого сердца, так как задача поэта-пророка – нести людям ту правду, которая может оказаться страшной и горькой. А потому поэту вместо сердца серафим дает “угль, пылающий огнем”.
Таковы мучительные перемены, которые приходится претерпеть тому, кто решится выйти на тернистый путь поэта-пророка. Но свою миссию он может осуществить только тогда, когда сам Бог вдохнет в него силу служить истине:
“Восстань, пророк, и виждь, и внемли,
Исполнись волею моей
И, обходя моря и земли,
Глаголом жги сердца людей”.

Так из всей логики развития художественной идеи стихотворения выводится его главная мысль: искусство – не забава, не игрушка и даже не просто художественно совершенное творение. Это особая миссия, которая возложена на поэта и которую он обязан выполнять, как бы тяжело это ни было.
Но все-таки можно увидеть и определенную правомерность в аргументах тех, кто не согласен с указанной трактовкой стихотворения. Если рассматривать его в общем контексте творчества Пушкина, то оказывается, что у него пророк и поэт не всегда сливаются в одном существе – для этого нужны особые условия. Об этом убедительно свидетельствует стихотворение “Поэт”, написанное в 1827 году вслед за “Пророком”. Поэт живет среди людей, пока не захвачен вдохновением.

Только для творчества он оставляет мир людей. Невозможно представить пророка “в заботах суетного света”. Было бы кощунством считать пророка самым “ничтожным” среди “детей ничтожных мира”.

От поэта-пророка, посредника между Богом и людьми, исполнителя воли Бога, люди ждут огненных слов. Бог посылает пророка в мир, чтобы тот “глаголом” жег сердца людей, то есть в слове передавал жар своего сердца. А пророки, в свою очередь, ждут от людей внимания и понимания. И люди внемлют им “в священном ужасе”, разгадывают смысл их слов.

Но так ли они слушают поэта? Он “волнует, мучит, как своенравный чародей”, сердца других людей, но “чернь тупая” не всегда его понимает, а может и оттолкнуть, как говорит об этом Пушкин в более позднем стихотворении “Поэт и толпа” (1828). Бог, наделяя человека частицей своей творящей силы, избирает его для “подвига благородного” – творчества, но миссия поэта-пророка далеко не всегда принимается теми, кому он через свое искусство несет слово Божественной истины. Трудности этого пути ощутил уже и сам Пушкин, оставив проблему открытой.

Над решением ее трудились многие последующие поколения русских писателей и поэтов.
Художественное своеобразие. Все средства художественной выразительности стихотворения подчинены его основном идее – создать высокий образ поэта-пророка. Этой задаче соответствует торжественный одический стиль, который создается лексическими и синтаксическими средствами, воспроизводящими особенности библейского стиля.

Стихотворение написано четырехстопным ямбом без деления на строфы. Воспроизводя одну из особенностей синтаксиса Библии, Пушкин использует анафоры. 16 строк начинаются с союза “и”. Широко используется библейская лексика (шестикрылый серафим, пророк, гады), славянизмы (персты, зеницы, уста, горний, виждь, внемли), эпитеты высокого стиля (празднословный, лукавый, грешный), а также метафоры (глаголом жги сердца людей) и сравнения (отверзлись вещие зеницы, как у испуганной орлицы).

Все это создает торжественный, сдержанный, но внутренне напряженный стиль возвышенноораторской речи.
Значение произведения. “Пророк” стал программным произведением в творчестве Пушкина, итогом его размышлений о себе, своем творчестве, обозначившим переломный момент в его жизни и поэтической эволюции. Продолжая традиции гражданских и духовных од Ломоносова и Державина, Пушкин впервые в русской литературе возвел поэта на уровень пророка, определив тем самым одну из важнейших особенностей русской литературы в целом. Именно после Пушкина утвердилось представление об особой роли в обществе поэтов, призванных к служению, подобному пророческому.

Вслед за Пушкиным эту тему продолжил Лермонтов в своем “Пророке”, написанном незадолго до смерти в 1841 году. Затем ее подхватили писатели второй половины XIX века – Достоевский, Толстой и многие другие, ставшие для всего мира олицетворением той особой миссии писателя, которую русский поэт XX века Е. Евтушенко определил словами: “Поэт в России – больше чем поэт”.

Образ поэта-пророка в лирике А. С. Пушкина и М. Ю. Лермонтова. (Пушкин)

Александр Сергеевич Пушкин и Михаил Юрьевич Лермонтов… Два великих поэта Золотого века русской литературы. Такие разные и, в то же время, схожие в своем желании словом служить Отчизне. Именно в тех стихотворениях, где поэты рассуждают о назначении поэзии, появляется образ поэта-пророка. У Пушкина в этом плане можно выделить стихотворения «Пророк», «Арион», частично «Эхо». У Лермонтова же — «Поэт», «Пророк», «Есть речи…».

Важно отметить, что у обоих поэтов есть программное стихотворение с одинаковым названием — «Пророк». Здесь наиболее ярко выделяется образ поэта. В чем сходство и в чем различие этих стихотворений? Типичен ли образ пророка в лирике знаменитых поэтов?

Обратимся к стихотворению А. С. Пушкина. Оно было написано в 1826 году, после расправы с декабристами. Именно в это время гневная и горькая книга пророка Исайи (часть Библии) оказывается близка поэту. Видя «народ грешный, народ, обремененный беззакониями», пророк приходит в отчаяние: «Во что вас бить еще, продолжающие свое упорство?» Далее Исайя рассказывает, что к нему явился Серафим (ангел высшего чина), который касается «уст» его и «очищает от грехов». Голос Господа посылает его на землю раскрывать истину людям, ибо «огрубело сердце народа сего», «доколе земля эта совсем не опустеет».

Библейская легенда лишь в общем своем значении отражена в стихотворении. пушкинский герой НЕ осквернен язвами нечистого общества, а угнетен ими. Пробуждение его, превращение в пророка подготовлено состоянием героя: «Духовной жаждою томим». В библейской легенде акцент сделан на картине нравственного падения народа, глухого к добру. У Пушкина же большое внимание уделено непосредственно пророку. Его преображение развернуто в сюжете, внимание сосредоточено на том, как человек становится пророком. После преображения пушкинский пророк лежит в пустыне, «как труп».

Идея библейской легенды — наказание народа, отступившего от добра. У Пушкина — другая идея. В чем же смысл образа поэта-пророка у Пушкина, опирающегося на библейскую легенду, но и отступающего от нее?

Стихотворение начинается с чуда оживления одинокого и усталого путника. «Пустыня мрачная» озаряется явлением Серафима, который в действиях своих энергичен и стремителен. Путник же не только бессилен — его путь бесцелен. Шестикрылый Серафим является «на перепутьи» как спасение от незнанья дальнейшего пути. Действия Серафима поначалу осторожны, бережны:

Перстами легкими, как сон

Моих зениц коснулся он…

…Моих ушей коснулся он…

Но последствия этих «нежных» прикосновений полны драматизма:

Отверзлись вещие зеницы,

Как у испуганной орлицы…

Путник обретает зоркость, уши его «наполнил шум и звон». Так начинается страдание. В человека входит весь мир, как бы разрывая его своей многозвучностью:

И внял я неба содроганье,

И горний ангелов полет,

И гад морских подводный ход,

И дольней лозы прозябанье.

Для человека теперь нет тайн — он открыт всему. Это прекрасно, но и тяжело. Освобождение от грешной человеческой природы рождается страданием, доходящим до оцепенения. Человек обретает качества более древнего, чем он, мира: зоркость орлицы, мудрость змеи (то есть многих поколений)… Но этих мучений мало, чтобы стать пророком:

И он мне грудь рассек мечом

И сердце трепетное вынул,

И угль пылающий огнем,

Во грудь отверстую водвинул.

Чтобы стать пророком, по мнению Пушкина, нужно отрешиться от трепетности чувств, от сомнений и страха. И так тяжки эти преображения, так непохож путник на себя прежнего, что лежит в пустыне, «как труп». Лежит еще и потому, что качества пророка уже есть, а смысла, цели еще нет. Цель дается волею Всевышнего:

Восстань, пророк, и виждь, и внемли,

Исполнись волею моей,

И, обходя моря и земли,

Глаголом жги сердца людей.

Мы привыкли к метафоричности слова, но если вернуть ему первозданное значение, то миссия пророка прекрасна и тяжка одновременно: словом жечь сердца людей. Очищать мир от скверны невозможно без страданий. Мучительность преображения человека в пророка — та жестокая цена, которой покупается право учить людей. Пушкин любит человеческую натуру, он добр к людям, потому страдание описано так ярко и подробно. Но жестокая сила обстоятельств заставляет поэта быть дерзким и гневным. «Восстань» — побуждение к протесту, к сопротивлению тому, что видит и слышит пророк вокруг себя. Таков образ поэта-пророка у Пушкина. А Лермонтов?

Для Лермонтова творчество — спасительное освобождение от страдания, приход к гармонии, вере. Поэт словно продолжает эту тему, но и видит образ поэта-пророка в ином, нежели Пушкин, свете. Лермонтовский пророк, гонимый и презираемый толпой, знает счастье:

И вот в пустыне я живу,

Как птицы, даром Божьей пищи;

Завет Предвечного храня,

Мне тварь покорна там земная,

И звезды слушают меня,

Лучами радостно играя.

Он описывает «последствия» полученного пророческого дара. Сравнивая пушкинского «Пророка» с лермонтовским, наивно было бы видеть в одном поэте лишь жизнеутверждение, а в другом лишь скорбь. Лермонтовский пророк, читающий «в очах людей… страницы злобы и пророка», при всей жестокости толпы, при всем одиночестве, тоже не теряет веры в гармонию как основу мира. Радостный разговор со звездами спасает пророка от отчаяния — природа как бы смягчает удары, наносимые толпой. В этом весь Лермонтов. Читатели в который раз убеждаются в том, насколько помогало поэту творчество сохранить веру в жизнь.

Как видно, образ поэта-пророка представлен по-разному в лирике Лермонтова и Пушкина, но назначение одно: «Глаголом жечь сердца людей!».

«Пророк» — Михаил Юрьевич Лермонтов (1814-1841) — РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА XIX ВЕКА — Анализ произведения — Русская литература XIX века — для учащихся 9 классов, учителей, методистов

АНАЛИЗ ПРОИЗВЕДЕНИЙ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ XIX ВЕКА

Михаил Юрьевич Лермонтов (1814-1841)

«Пророк»

История создания.

«Пророк», написанный между маем и началом июля 1841 года, — одно из самых последних стихотворений Лермонтова, его поэтическое прощание и завещание. Как и стихотворение «Смерть поэта» (1837), отметившее начало громкой славы автора, при жизни Лермонтова не публиковалось. Но оба этих стихотворения — знаковые в жизни их автора. «Смерть поэта» во многом определила его дальнейший «тернистый путь», утверждая святость «дивного гения» Пушкина и бросая гневное обвинение палачам «Свободы, Гения и Славы». Лермонтовский «Пророк» — осмысление пройденного им самим «тернистого пути». Не случайно это стихотворение тоже связано с именем Пушкина — его знаменитым «Пророком» (1826), являясь своеобразным продолжением и развитием его тем и идей.

Жанр и композиция.

Сознательная ориентация Лермонтова на пушкинского «Пророка» определила и жанрово-композиционные особенности его собственного стихотворения: это сюжетное продолжение произведения великого предшественника. Как и пушкинский, лермонтовский «Пророк» основывается на библейском тексте и тяготеет к жанру легенды. Но Лермонтов избирает другую книгу Библии: это книга Пророка Иеремии, которая следует за книгой Пророка Исайи, видение которого составляет сюжетно-образную основу стихотворения Пушкина.

Композиция стихотворения Лермонтова также ориентирует на сопоставление с пушкинским: начало лермонтовского «Пророка» прямо соотнесено с последними строками произведения Пушкина:

Восстань, пророк, и виждь, и внемли,

Исполнись волею моей

И, обходя моря и земли,

Глаголом жги сердца людей.

(Пушкин)

 

С тех пор как вечный судия

Мне дал всеведенье пророка…

(Лермонтов)

 

При таком явном сюжетном соотнесении особенно очевидным становится разница в пути, который проделывает каждый из пророков. Композиция стихотворения Пушкина — это движение из «пустыни мрачной» преобразованного и вдохновленного Божественным словом пророка, который идет с надеждой к людям. Лермонтовский пророк, наоборот, принявшись поначалу с энтузиазмом «провозглашать» «любви и правды чистые ученья», вынужден «посыпав пеплом главу» бежать из городов — опять в пустыню. Таким образом, в стихотворении Лермонтова создается как бы обратное движение по сравнению с пушкинским «Пророком». Но гораздо важнее не композиционное, а идейно-тематическое различие этих двух произведений. Недаром, как и пушкинское, его стихотворение заканчивается обращением, оформленным как прямая речь. Но если у Пушкина это призыв Божьего гласа, который посылает пророка на его служение, то у Лермонтова — призыв «старцев» к молодому поколению — «детям» — отречься от пророка и не следовать ему. Так самим построением произведения Лермонтов передает то, что отличает его художественную идею от пушкинской.

Основные темы и идеи.

Тематическое сходство двух «Пророков» на первый взгляд абсолютно очевидно: оба стихотворения относятся к теме поэта и поэзии; в каждом из них миссия поэта связывается с пророческим служением; для обоих авторов эти произведения являются программными. Но при всем том в основе их лежит разное понимание этой пророческой миссии поэта и его искусства, а следовательно, заложенная в стихотворениях идея существенно отличается.

Прежде всего это касается исходной позиции поэта-пророка. Пушкинский пророк оказывается в пустыне, «духовной жаждою томим». Это пустыня духа, не наполненного Божественным содержанием, которое одно только и может утолить его жажду, а потому пустыня в пушкинском стихотворении не имеет прямого пространственного значения. В библейском смысле пустыня — это символ страдания и очищения. Недаром здесь и только здесь поэту может явиться посланец Неба — «шестикрылый серафим», который производит страшные, болезненные, но необходимые для будущего рождения пророка преобразования поэта, а «перепутье» — это символ духовного поиска.

Иначе обстоит дело у Лермонтова. Как и в написанном в том же году стихотворении «Выхожу один я на дорогу…», пустыня здесь имеет два семантических признака. С одной стороны, это пространство, противостоящее городу, людскому поселению и всему миру созданного человеком зла. С другой стороны, это слово несет в себе значение открытого, большого пространства, имеет признак бескрайности. Именно в пустыне лермонтовский пророк, живя, «как птицы, даром божьей пищи», тоже получает своеобразное утоление жажды — того, чего он был лишен в городе, — общения. Его не слушали люди в городе, но в пустыне, пространстве, где сохраняется «завет Предвечного», ему не только «тварь покорна… земная», но его слушают звезды, «лучами радостно играя». Эта же ситуация «общения» повторяется в стихотворении «Выхожу один я на дорогу…»: одиночеству поэта в мире людей противостоит единение со всем мирозданием.

Выхожу один я на дорогу;

Сквозь туман кремнистый путь блестит;

Ночь тиха. Пустыня внемлет Богу,

И звезда с звездою говорит.

 

Становясь участником этого диалога, поэт обретает гармонию, свободу и покой. Совершенно иначе происходит его общение с миром людей. Развивая пушкинскую тему поэта и толпы, Лермонтов вносит в нее свой жизненный опыт и свое понимание. Уже Пушкину довелось после его «Пророка» столкнуться с судом «черни тупой», которая не может и не хочет принимать слово Высшей истины — оно «жжет» сердце, бередит и тревожит душу. Но Пушкину присуще уникальное чувство

гармонии и равновесия, которое всегда позволяло ему сохранить «покой и волю», вне зависимости от внешних условий жизни. И итог его закономерен:

Веленью Божию, о муза, будь послушна,

Обиды не страшась, не требуя венца,

Хвалу и клевету приемли равнодушно

И не оспоривай глупца.

Но не таков Лермонтов: его страстная, мятущаяся душа не знает покоя, «из пламя и света рожденное слово» жжет и стремится воспламенить других «железным стихом, облитым горечью и злостью». Показательна с этой точки зрения тематическая рифма в «Пророке»: «ученья» — «каменья». Каменья брошены в непризнанного пророка, но и он «дерзко» бросает «им в глаза железный стих». Почему же все происходит совсем не так в отношениях поэта-пророка и общества, как предполагалось в пушкинском «Пророке»? Люди не поняли и не приняли пророка, потому что в их очах лишь «страницы злобы и порока»? Или же сам пророк оказался не способен исполнить великую миссию, возложенную на него? Такие проблемы волнуют Лермонтова. Ответ на эти вопросы можно дать только в контексте всего творчества писателя.

Показательно, что судьбы авторов этих двух «Пророков» в чем-то схожи. Погиб «невольник чести» Пушкин, «пал, оклеветанный молвой»; погиб одинокий и непонятый Лермонтов, презираемый и изгоняемый отовсюду пророк, побиваемый каменьями. Но ведь сказано: «Нет пророка в своем отечестве». Кажется, на этом завершается развитие поэтической идеи его стихотворения о поэте-пророке. Но из всего хода художественной мысли вытекает другой вывод: несмотря ни на что, поэт-пророк должен нести свой крест, должен выполнять свою тяжкую миссию:

Когда же через шумный град

Я пробираюсь торопливо,

То старцы детям говорят

С улыбкою самолюбивой:

«Смотрите: вот пример для вас!

Он горд был, не ужился с нами.

Глупец, хотел уверить нас,

Что Бог гласит его устами!

Кажется, ситуация осталась прежней: пророка презирают, ему не верят, подвергают осмеянию. А сам он: остался ли он прежним? И да, и нет. Он сохраняет верность своему призванию и предназначению, но нет в нем уже былой гордости и самонадеянности, убежденности в своем «всеведенье», стремления «провозглашать» высшую истину. Может быть, в том и была его ошибка, что божественный огонь «любви и правды», «чистые ученья» нельзя «дерзко бросать» в глаза людям.

Пророческое служение бывает разным, и путь у каждого пророка свой. Но главное для любого из пророков — хранить свято «завет предвечного» и, несмотря ни на что, нести его людям. Когда-то в другом стихотворении, раскрывающем тему поэта и поэзии, Лермонтов задавался вопросом:

Проснешься ль ты опять, осмеянный пророк?

Иль никогда на голос мщенья

Из золотых ножон не вырвешь свой клинок,

Покрытый ржавчиной презренья?

(«Поэт», 1838)

Пророк «проснулся», но теперь он стал мудрее: людской род несовершенен, и пороки, и злоба присущи ему; но есть в нем то, что вызывает «странную любовь» поэта, которая одна может найти путь к сердцам людей и принести им слово Божественной любви.

Художественные особенности.

Создавая своего «Пророка» как продолжение пушкинского, Лермонтов сознательно ориентируется и на средства художественной изобразительности, использованные его предшественником. Как и Пушкин, Лермонтов широко использует библейскую лексику, славянизмы (пророк, очи, глава, завет Предвечного, тварь земная), эпитеты высокого стиля (вечный судия, любви и правды чистые ученья, божья пища). Но вместе с тем, наряду с высоким одическим стилем, поэт использует средства иронии и сатиры, рисуя агрессивную толпу, не признающую и изгоняющую пророка («старцы» говорят «с улыбкою самолюбивой»). Она звучит в заключительных двух четверостишиях. Такая стилистическая неоднородность текста привела к тому, что, в отличие от Пушкина, Лермонтов вводит деление на строфы — стихотворение состоит из семи катренов, в каждом из которых передается отдельный этап развития поэтической идеи.

Даже в ритмике двух стихотворений, несмотря на одинаковый размер — четырехстопный ямб с пиррихием, — явно чувствуется разница. Пушкинское звучит плавно, величаво, торжественно, что поддерживается не только высокой лексикой, но и особым фонетическим строем с преобладанием звонких согласных и гласного «широкого пространства» — «о». В лермонтовском «Пророке» больше взрывных согласных («посыпал пеплом», «бежал», «в пустыне»), что создает определенную напряженность и прерывистость звучания, а акцентировка на гласном «у» создает печальную, тоскливую интонацию: «и вот в пустыне я живу», «как он угрюм и худ и бледен».

Значение произведения.

«Пророк» не только программное произведение в творчестве Лермонтова, но и его поэтическое завещание. Продолжая пушкинскую идею поэта-пророка, Лермонтов вносит в ее трактовку присущее ему трагическое мировосприятие. Его судьба, как и судьба Пушкина, — яркое свидетельство трагизма существования в мире поэта-пророка. Если за Пушкиным утвердилось определение «солнце русской поэзии», то Лермонтова, по определению Мережковского, стали называть «ночным светилом русской поэзии», «поэтом сверхчеловечества». Но оба этих гения заложили основу того особого понимания искусства и миссии поэта, которое отличает русскую литературу. «Поэт в России — больше, чем поэт», он — Пророк. Это подтверждается всем последующим развитием русской литературы — творчеством таких ее гениев, как Толстой и Достоевский, Блок и Маяковский и многих других замечательных писателей, каждый из которых по-своему понимал свою задачу в искусстве, но, несмотря на все трудности, никогда не отказывался от высокого служения истине.



Александр Пушкин — Пророк: Стих. Александр Пушкин

Поэма «Пророк» — это внутренний монолог Пушкина, который, с одной стороны, рассказывает читателю о самой сути поэзии, как он ее понимает, а с другой стороны, передает собственные переживания, рассказывает о своем опыт духовной трансформации. Это произведение одновременно автобиографично и глубоко духовно, в нем легко проследить влияние не только стихов Державина и Библии, но и Корана.Став центром религиозных и мистических переживаний поэта, много размышлявшего в то время о смысле жизни, он открывает читателю тайну его личности. Чтобы правильно прочитать стихотворение Пушкина «Пророк», важно понимать, в какой момент его жизни оно было написано: закончилась плодотворная в творческом плане Михайловская ссылка, но горечь, которую Восстание декабристов провалилось, пока не прошло. А накануне встречи с императором Александр Сергеевич выражает свободолюбивые идеи, что только высшие силы, а не земные законы, имеют власть над искусством.

Однако основной темой этого произведения все же остается не политический манифест, а размышления самого творца, о роли поэзии и о месте поэта. Он сравнивает себя с библейскими пророками, которые несли истину, несмотря на гонения, уже ожидая этого преследования. Лирический герой стихотворения меняется, чтобы больше не болтать, а видеть правду и точно донести ее до читателя своих произведений. Таким образом, по Пушкину, поэт, с одной стороны, является служителем (его миссия — защищать истину и свободу), с другой — просветителем (его призвание — научить людей тому, что он осознает сам).И обе его миссии основаны на мистической, божественной природе самой поэзии. Аллегорический сюжет стихотворения также раскрывает представление о внутренней ценности и независимости литературного творчества, показывает, что поэзии чужды морализаторство.

Переходя от повествовательной к повелительной форме, в тексте стихотворения Пушкина «Пророк», который сегодня легко найти в Интернете, великий русский поэт также меняет настроение своего творчества: сначала задумчиво, наблюдательно, потому что лирический герой — пассивный участник происходящего.Но постепенно интенсивность действия нарастает, пока стихотворение не заканчивается яростным призывом серафима к действию. И в последней строфе задумчивость заменяется жаждой действия, желанием изменить мир своим пророческим словом. Настроение становится беспокойным, бурлящим, грозящим буквально выплеснуть из финальной строчки.

Томимся духовной жаждой,
Я волочился по мрачной пустыне,
И шестикрылый серафим
Явился мне на перекрестке.
Легкими, как сон, пальцами
Он коснулся моего яблока:
Яблоки пророческие раскрылись,
Как испуганный орел.
Он коснулся моих ушей
И они наполнились шумом и звоном:
И я услышал дрожь неба,
И небесные ангелы летают,
И пресмыкающиеся подводные ходы,
И растительность лоз.
И он прижался к моим губам,
И вырвал мой греховный язык,
И праздный и лукавый,
И укус мудрой змеи
Мои замороженные губы
Вставил окровавленную правую руку.
И он пронзил мою грудь мечом,
И вынул его трепещущее сердце,
И уголь, горящий в огне
Я положил его в грудь мою.
Я лежу, как труп в пустыне
И голос Божий воззвал ко мне:
«Встань, пророк, и посмотри и услышь,
Исполнись волей моей
И, обходя моря и земли,
Сожги сердца людей глагол. «

Томимся духовной жаждой,
В мрачной пустыне я волочился, —
И шестикрылый серафим
Явился мне на перекрестке.
Легкими, как сон, пальцами
Он коснулся моего яблока.
Яблоки пророческие раскрылись,
Как испуганный орел.
Он коснулся моих ушей, —
И они наполнились шумом и звоном:
И я услышал дрожь неба,
И небесные ангелы полетели,
И пресмыкающиеся подводные ходы,
И растительность долинной виноградной лозы.
И он прижался к моим губам,
И вырвал мой греховный язык,
И праздный и лукавый,
И укус мудрой змеи
Мои замороженные губы
Вставил окровавленную правую руку.
И он пронзил мою грудь мечом,
И вынул его трепещущее сердце,
И уголь, горящий в огне
Я положил его в грудь мою.
Я лежу, как труп в пустыне
И голос Божий воззвал ко мне:
«Встань, пророк, и смотри, и внимай,
Исполни мою волю
И, обходя моря и земли,
Сожги сердца людей глаголом. . »

Анализ стихотворения А.С. Пушкина« Пророк »

Поэма« Пророк »написана Пушкиным в 1826 году.Он сразу приобрел широкую популярность. Для многих писателей и последователей великого поэта произведение стало своеобразной программой действий, путеводителем в жизни и творчестве.

«Пророк» создан в жанре оды, но его форма резко контрастирует с содержанием. Оды были написаны с целью прославить «великих мира сего». Авторы добивались их благосклонности в ожидании наград и высшей милости. «Народный» поэт Пушкин всегда пренебрежительно отзывался о славе человеческой.Его не привлекали богатство и уважение общества. «Пророк» посвящен философскому осмыслению места и значения Творца в мире. Библейская тема только скрывала истинный смысл стихотворения. Пророк в стихотворении символизирует поэта в реальной жизни. Настоящий поэт не должен посвящать свое искусство низменным нуждам. Его судьба — нести людям свет и стремление к знаниям.

Пушкин по-прежнему был религиозным человеком, поэтому поэт-пророк получает свой дар от Бога через «шестикрылых серафимов».Автор подчеркивает, что талант — удел немногих. Он дается случайно, но только тем, кого «мучает духовная жажда». Право называться поэтом может проявиться только через страдания и колоссальный умственный труд.

Пушкина обвинили в возвышении самого себя. Это беглый взгляд на произведение. Автор отмечает, через что он прошел. Прошлая жизнь походила на блуждание по пустыне без цели и смысла. Превращение поэта сопровождалось невыносимыми мучениями, которые не каждый выдержал.Только пройдя такое испытание, он смог четко понять разницу между добром и злом, проникнуть в главные тайны мироздания.

Пушкин не идеализирует позицию пророка. Готовность отдать все силы исправлению человеческих пороков не будет вознаграждена при жизни. История учит нас, что «нет пророка в его собственной стране». Пушкин готовит к этому всех начинающих творцов.

Стих написан в возвышенном стиле. Для этого Пушкин использует устаревшие слова и выражения: «потащил», «пальцы», «яблоко».Торжественность произведения усиливается многократным повторением союза «и»: «И наполнил их …», «и внял …» »). Кульминация произведения — новое рождение пророка. описывается путем противопоставления «греховного языка» «укусу змеи», а сердца — раскаленному углю.

Поэма «Пророк» стала центральной в философских размышлениях Пушкина. мощный импульс для многих последующих поколений поэтов.В частности, пушкинскую тему пророчества продолжил В.

Еще более беспощадна его элегия:

Память

Когда шумный день умолкает для смертного,
И на немых градах
Полупрозрачная тень накроет ночь
И сон, воздаст день за труд,
При этом время для меня они затягиваются в тишину
Часов мучительного бдения:
В бездействии ночи они горят во мне
Змея сердечных тоск;
Сны кипят; в разуме, охваченном тоской,
Сгущаются чрезмерные мысли;
Память молчит передо мной
Свиток развернутый длинный;
И, читая свою жизнь с отвращением,
Я дрожу и проклинаю
И горько жалуюсь и проливаю горькие слезы,
Но я не смываю грустные строчки.
(1828)

Воспоминания в Царском Селе

Смущенные воспоминаниями
Наполненные сладкой тоской
Прекрасные сады, под твоими священными сумерками
Вхожу с опущенной головой.
Итак, мальчик из Библии, безумный расточитель,
Осушивший склянку до капли раскаяния,
Увидев наконец дорогую обитель,
Голова поникла и рыдала.
В пылу мимолетных наслаждений,
В бесплодном вихре тщеславия
О, я растратил много сокровищ сердца
Ради недоступных снов
И долго блуждал, и часто устал,
С раскаянием в горе , предчувствуя беду,
Я думал о тебе, благословенный предел,
Я себе эти сады представлял.
Представляю себе счастливый день
Когда среди вас возник лицей,
И я слышу наши игры, Я снова шумлю игривый,
И снова вижу семью друзей.
Опять нежный юноша,
то пылкий, то ленивый,
Смутные сны тают у меня в груди,
Бродят по лугам, по тихим рощам,
Вот почему я забываю себя.
(1829)

Почему так горько, так беспощадно раскаялся наш поэт? Конечно, в грехах против седьмой заповеди — в этом отношении его совесть оказалась более чуткой даже по сравнению с совестью блаженного Августина, написавшего свою откровенную исповедь.

Последний открыто раскаялся перед читателями, не щадя своего иерархического авторитета, но в чем главным образом? Увы, и здесь в нем проявился скорее римский юрист, чем скромный христианин: он оплакивает грехи своей юности, но главным образом то, что в детстве он … украл в чужом саду яблоки и другие фрукты, которые, конечно, каждому порядочному мальчишке нравится, особенно на знойном юге, где фрукты у нас дешевле щавеля. Блаженный Августин жестоко мучает свое сердце за то, что, воруя плоды, он сделал это не под напором нужды, а ради глупой юности.Но он крайне равнодушно упоминает о своем внебрачном ребенке, похищенном смертью еще в подростковом возрасте.

Но покаяние Пушкина в своих юношеских грехах было не просто вспышкой необъяснимого чувства, но имело тесную связь с его общественными и даже государственными убеждениями. Вот слова на смертном одре, которые он вкладывает в уста умирающего царя Бориса Годунова своему сыну Феодору:

Храните, храните святую чистоту
Невинность и гордую застенчивость:
Кто с чувствами в порочных удовольствиях
Я привык к утоплению,
Он, повзрослев, угрюм и кровожаден,
И ум его темнеет безвременно.
Всегда будьте главой своей семьи;
Почитай мать твою, но владеешь собой —
Ты муж и король; люби свою сестру —
Ты остаешься ее единственным хранителем.

Пушкин был далек от общепризнанного ныне парадокса, согласно которому нравственная жизнь каждого — исключительно его личное дело, а его общественная деятельность совершенно не связана с предыдущей.

В зрелые годы Пушкин надеялся освободиться от юношеских страстей и написал стихотворение «Возрождение»:

Варвар с сонной кистью
Картина гения чернеет
А ваш рисунок беззаконен
Он бессмысленно рисует над ней .
Но цвета чужие, с годами,
Отваливаются дряхлой чешуей;
Гениальное творение перед нами
Выступает такой же красотой.
Так исчезают заблуждения
Из измученной души
И видения возникают в ней
Первые чистые дни.

Он не раз возвращается к одной и той же теме, открывая читателю настроение своей души, которое меняется к лучшему.

Я пережил свои желания
Я перестал любить свои мечты;
Все, что у меня осталось, это страдания
Плоды пустоты сердца.
Под бурями жестокой судьбы
Моя цветущая корона засохла;
Я живу грустно, одиноко
И жду: придет ли мой конец?
Итак, пораженный поздним холодом,
Зимний свист слышен как гроза,
Один — на голой ветке
Опоздавший лист дрожит! ..

Пушкин постоянно думал о неминуемом исходе человеческой жизни:

Брожу ли я по шумным улицам,
Вхожу в многолюдный храм,
Сижу между безумными юношами,
Сдаюсь своей мечте.
Я говорю: годы пройдут
И, насколько вы нас видите,
Мы все спустимся под вечные своды —
И чей-то час уже близок.
Смотрю на одинокий дуб,
Думаю: патриарх лесов
Переживет мой забытый век
Как пережил век отцов.
ласкаю родного ребенка,
уже думаю: извините!
Я уступаю тебе твое место:
Мне пора тлеть, тебе цвести.
Каждый день, каждый год
Я привык провожать с мыслью,
Годовщина смерти
Между ними пытаются угадать.
И куда меня судьба пошлет?
Будь то в бою, в путешествии, волнами?
Или в соседней долине
Примет ли шахта застывший пепел?
И хоть нечувствительное тело
Равно везде гниет,
Но ближе к сладкому пределу
хотелось бы все равно отдохнуть.
И пусть у входа в гроб
Молодые заиграют жизнью
И природа равнодушная
Сияет вечной красотой.

Однако мысль о смерти внушает ему не уныние, а послушание воле Божией и примирение со своим уделом:

… Побывал еще раз
Уголок земли, где я провел
Изгнание двух лет незамеченным

Религиозное чувство Пушкина носило не только сугубо индивидуальный характер: перед его сознанием витал образ вдохновенного пророка. , к которому он обращался не раз. Мы уже не раз читали об удивительном впечатлении от чтения Достоевским пушкинского «Пророка». В эти минуты оба великих писателя как бы слились в одно существо, явно приложив к себе видение пророка Исайи, которое Пушкин изложил в своем стихотворении:

Мы томимся духовной жаждой,
Я волочился в мрачную пустыню,
И шестикрылый Серафим
Он явился мне на распутье;
Пальцами легкими, как сон,
Он коснулся моего яблока.
Яблоки пророческие раскрылись,
Как испуганный орел.
Он коснулся моих ушей, —
И они наполнились шумом и звоном:
И я услышал дрожь неба,
И высокий полет Ангелов,
И пресмыкающийся подводный ход,
И растительность долинной виноградной лозы .
И он прижался к моим губам
И вырвал мой греховный язык,
И праздный и лукавый,
И укус мудрой змеи
Мои замороженные губы
Вставил окровавленной правой рукой.
И он пронзил мою грудь мечом,
И вынул его трепещущее сердце,
И уголь, горящий в огне
Я положил его в грудь мою.
Я лежал как труп в пустыне.
И голос Божий воззвал ко мне:
«Встань, пророк, и смотри, и внимай,
Исполни мою волю
И, обходя моря и земли,
Сожги сердца людей глаголом. «

Продолжение следует …

Александр Пушкин — Пророк: стих. Александр Пушкин

Беспощаднее своей элегии:

Память

Когда смертный запахнет шумным днем,
И на немых стогни града
Полупрозрачная поющая ночная тень
И сон, дневная работа награда,
В то время, для меня осваивается в тишине
Часы Томнори Бдена:
Ночью во мне живут
Candy snake cats;
Сны кипятят; в уме, подавленная меланхолия,
Очисти тяжелую фигню излишков;
Воспоминания для меня молчат
Длинный свиток разворачивает;
И, с отвращением читая свою жизнь,
Я трепещу и проклинаю,
И горько жалуюсь, и горькие слезы Лью,
Но ряды грустные не смываются.
(1828)

Воспоминания в королевской деревне

Вспомнил смущенный
Наполненный сладкой меланхолией
Сады прекрасны, под сумерками твой священный
Вхожу в голову в голову.
Так тротуары Библии, сумасшедшие поминки,
До капли изнуряющего раскаяния Фиала,
Увидев наконец вредоносную обитель,
Голову Дрока и похоронили.
В пылу энтузиазма
В бесплодной вихревой суете,
Ой, много сокровищ Я бродил по сердцу
По недоступным мечтам,
И долго блуждал, и часто, усталый,
Раскаивающийся в горе, предпочитающий беды,
Я думал о тебе, благословенный лимит,
Представьте себе эти сады.
Я представляю день счастливым
Когда медиум встал лёжа,
И я слышу наши игры Я снова звук игривый,
И я вижу новую семью друзей.
Новые нежные узоры,
то задорно, то лениво,
Сон смутный в груди
Гуляю по лугам, в рощах, тихо,
Я забываю поэта.
(1829)

Что так горько, так безжалостно смеет наш поэт? Конечно, в грехах против седьмой заповеди «в этом отношении его совесть была более чуткой, даже относительно совести блаженного Августина, написавшего свое искреннее признание.

Последний открылся на глазах у читателей, не жалея своей святыни, но что в основном? Увы, но здесь повлиял более римский юрист, чем скромный христианин: он оплакивает грехи своей юности, но в основном то, что он в детстве … сказал яблоки и другие фрукты в чужом саду, что, конечно, заставляет каждого порядочный мальчик, особенно на жарком юге, где фрукты дешевле, чем у нас щавель. Блаженный Августин жестоко мучает свое сердце за то, чтобы принести плод, он делал это не под давлением, а ради глупого младшего.Но крайне безразлично, он упоминает первого, что у него внебрачный ребенок, которого Смерть уже похитила в юном возрасте.

Покаяние Пушкина в своих юношеских грехах было не просто всплеском справедливого чувства, но имело тесную связь с его общественными и даже государственными убеждениями. Вот какие смертельные слова вонзаются в уста умирающего царя Бориса Годунова его сыну Феодоро:

Храни, храни чистоту
Невинность и гордая краткость:
Кто чувствует в порочных удовольствиях
В юности привык тонуть ,
Он, возмущенный, грязный и кровавый
И его ум омрачает это безвременно.
В своей семье он всегда рад;
Мать читай, но побеждай себя —
Ты муж и царь; люби свою сестру —
Ты можешь остаться одним хранителем.

Дальтед был Пушкиным из общепринятого сейчас парадокса, когда нравственная жизнь каждого является исключительно его частным делом, а его общественная деятельность совершенно не нужна первому.

В годы зрелости Пушкин надеялся освободиться от юношеских страстей и написал стихотворение «Возрождение»:

Художник-варвар, кисть Сонная
Картина гениальной тушью
И ваш рисунок безупречный
Вверху он бессмысленно рисует .
Но краски чужие, с годами
Падение чешуек;
Создайте перед нами гения
Он создан такой же красоты.
Так пропади на беду
Из измученной души моей
И в ней возникают видения
Начальные, чистые дни.

К той же теме он возвращается не раз, открывая читателю, изменяя к лучшему настроение Его душу.

Я пережил свое желание
Я рыдал в своих мечтах;
Некоторые мучения оставили мне
Плоды сердечной пустоты.
Под бурями судьбы свирепой
Лежала цветущая моя корона;
Я живу грустно, одиноко
И погоди: пришел ли мой конец?
Итак, поздний chroprzey,
Как шторм слышен зимний свист,
Один — на голой ветке
Дрожит поздний лист! ..

Пушкин постоянно думал о неминуемом исходе человеческой жизни:

Я брожу по шумным улицам,
Вхожу в многолюдный храм
Я сижу между безумной молодежью
Я потворствую своим мечтам.
Я говорю: годы будут использованы
И сколько ты нас видишь,
Мы все пойдем под вечные своды —
И кто-то достаточно близок.
Я смотрю на дуб в уединении,
Думаю: Патриарх Леса
Я переживу веко,
Как пережил век отцов.
Малышка милой ласки
Уже думаю: Прости!
Я даю вам место, чтобы дать вам:
У меня есть время разгладить, вы цветете.
Каждый день, каждый год
Я привык к бездумному
Грядущая смерть юбилея
Из-за них пытаются угадать.
И куда смерть пошлет мне иудину?
В бою, в путешествии, на волнах?
Или соседняя долина
Моя крутая пыль?
И хотя бы бесчувственное тело
Одинаково везде думать,
Но поближе к милому пределу
хотелось все отдохнуть.
И пусть гроб подъезд
Младиа будет жизнь играть
И природа равнодушная
Крася вечно светит.

Однако мысль о смерти внушает ему не уныние, а подчинение воле божьей и примирение с ее уделом:

… Побывал снова
Тот уголок земли, где провел
Изгнание, два года невидимости

Религиозное чувство Пушкиной носило не только сугубо индивидуальный характер: перед его сознанием носился образ вдохновенного пророка, он ни разу ни к кому не обращался. Не раз мы уже читали о том удивительном впечатлении, которое произвело Провозглашение Достоевского Пушкинского «Пророком». В эти моменты оба великих писателя слились в одно существо, очевидно, прикрепив к себе видение пророка Исайи, которое Пушкин изложил в своем стихотворении:

Духовная жажда Томис
В пустыне мрачной Я клялся
И шесть- квадратный серафим
Я пришел на распутье;
Пальцы легкие, как сон
Он коснулся моего зенита.
Предчувствия пророческие были отвергнуты,
Как испуганный орел.
Мои уши коснулись, —
И наполнили их шумом и звоном:
И я победил небо Содруган,
И горные ангелы полет
И гады морские подводные ходы
И смешные лозы.
И он в уста моего ученика
И я выхватил мой грешный язык,
И товарищ и сумасшедший
И укус мудрого змея
Фантазия мой рот
Вложил желание кровавое.
И в грудь мою пролил меч,
И сердце выброшено,
И уголь, горящий огонь
В груди орошается яма.
Я лежал трупом в пустыне.
И явился мне бог голоса:
«Жезл, Пророк, и Ванга, и Конец
Бой МОЯ ВОЛЯ
И обойдя море и сушу
Глагол Логги сердец людей».

Продолжение следует …

Поэма «Пророк» — внутренний монолог Пушкина, который, с одной стороны, рассказывает читателю о самой сути поэзии, как он его понимает, а с другой — передает собственные переживания, рассказывает о своем опыте психического преображения.Это произведение одновременно автобиографично и глубоко духовно, нетрудно проследить влияние не только поэзии Державинского и Библии, но и Корана. Став средоточием религиозных и мистических переживаний поэта, который в то время много думал о смысле жизни, он оперирует перед читателем тайной его личности. Чтобы правильно прочитать стихотворение «Пророк» Пушкина, важно понять, на каком этапе его жизни оно написано: Михайловская ссылка, ставшая плодотворной в творческом плане, дошла до конца, но горечь от того, что восстание декабристов провалились, не прошли.А накануне встречи с императором Александр Сергеевич выражает свободолюбивые идеи о том, что над искусством сильна только высшая сила, а не земные законы.

Однако главная тема этого произведения — не политический манифест, а отражение самого Творца о роли поэзии и месте поэта. Он сравнивает себя с библейскими пророками, которые несли истину, несмотря на гонения, уже в предчувствии этих гонений.Лирический герой стихотворения меняется, чтобы уже не праздновать, а видеть правду и донести ее до читателя своих произведений. Таким образом, по Пушкину, поэт, с одной стороны, является служителем (его предназначение — защищать правду и свободу), с другой — просветителем (его призвание — научить людей осознавать себя). И обе его миссии подтверждаются мистической, божественной природой самой поэзии. Аллегорический сюжет стихотворения раскрывает идею самобытности и самостоятельности литературного творчества и демонстрирует чуждость поэзии морали.

Переходя от повествовательной формы к повелительной, в тексте стихотворения Пушкина «Пророк», который сегодня легко найти в сети, великий русский поэт меняет настроение своего творчества: вначале оно задумчиво, наблюдательно, потому что лирический герой — пассивный участник происходящего. Но постепенно действие увеличивается, пока стихотворение не заканчивается яростным призывом Серафима к действию. И в последней строфе мысль заменяется жаждой действия, желанием изменить мир своим пророческим словом.Настроение становится беспокойным, кипучим, грозным буквально плескается с последней строчки.

Духовная жажда Томис
В пустыне мрачной Я заложил
И шестиквадратный серафим
Я был на распутье.
Огни легкие, как сон
Мои зениты прикоснулись к нему:
Предчувствия пророческие были отвергнуты,
Как испуганный орел.
Мои уши прикоснулись к нему
И они наполнились своим шумом и звоном:
И завоевал я небо Содрооган,
И горные ангелы полет
И гады морские подводные ходы
И смешные виноградные лозы.
И он в уста моего ученика,
И я выхватил свой грешный язык,
И товарищ и сумасшедший
И укус мудрого змея
Фантазия мой рот
Вложил желание кровавое.
И в грудь мою пролил меч,
И сердце выброшено,
И уголь, горящий огонь
В груди орошается яма.
Я лежу трупом в пустыне,
И явился мне бог голоса:
«Востан, пророк и Ван, и конец
бой МОЯ ВОЛЯ
И обойдя море и сушу
Глагол Логги сердец» люди.«

Духовная жажда Томис
В пустыне мрачной я клялся, —
И шестиквадратный серафим
Я был на распутье.
Огни светятся, как сон
Он коснулся моего зенита.
Предчувствия пророческие были отвергнуты,
Как испуганный орел.
Мои уши коснулись, —
И наполнили их шумом и звоном:
И я победил небо Содруган,
И горные ангелы полет
И гады морские подводные ходы
И смешные лозы.
И он в уста моего ученика,
И я выхватил свой грешный язык,
И товарищ и сумасшедший
И укус мудрого змея
Фантазия мой рот
Вложил желание кровавое.
И в грудь мою пролил меч,
И сердце выброшено,
И уголь, горящий огонь
В груди орошается яма.
Я лежу трупом в пустыне,
И бог голоса явился мне:
«Жезл, Пророк, и Ванга, и Конец
Сразись с моей волей
И обойдя море и приземлиясь
Глагол Логги сердец» люди.»

Анализ стихотворения« Пророк »Александр Пушкин

Поэма« Пророк »была написана Пушкиным в 1826 году. Она сразу приобрела широкую популярность. Для многих писателей и последователей Великого Поэта произведение стало своеобразной программой. за действие, лидерство в жизни и работе

«Пророк» был создан в жанре ODU, но его форма резко контрастирует с содержанием. ODD были написаны с целью прославить «великий мир этого» Авторы искали свое место в ожидании награды и высшей награды.«Народный» поэт Пушкин всегда презирал человеческую славу. Его не прельщало богатство и уважение общества. «Пророк» посвящен философскому осмыслению места и значения Творца в мире. Библейская тема охватывала только истинный смысл стихотворения. Пророк в стихотворении символизирует поэта в реальной жизни. Этой поэтессе не стоит отдавать свое искусство низким требованиям. Его удел — нести людям свет и стремление к знаниям.

Пушкин по-прежнему был религиозным человеком, поэтому свой дар поэту пророк получает от Бога через Шесть Чистых Серафимов.Автор подчеркивает, что таланта много. Дается случайно, но только тем, кто испытывает «духовную жажду Тома». Право называться поэтом может проявиться исключительно в страданиях и огромном духовном труде.

Пушкина обвинили в возвышении себя. Это поверхностный взгляд на работу. Автор отмечает, что ему пришлось пережить. Прошлая жизнь была похожа на блуждание по пустыне без цели и смысла. Превращение поэта сопровождалось невыносимой мукой, которой не выдержать.Только пройдя такое испытание, он смог четко понять различие добра и зла, проникнуть в главные тайны мироздания.

Пушкин не идеализирует позицию пророка. Готовность отдать все силы на исправление человеческих недостатков при жизни не вознаградится. История учит нас, что «нет пророка в его отечестве». К этому Пушкин готовит всех начинающих творцов.

Стих написан в возвышенном стиле. Для этого Пушкин использует устаревшие слова и выражения: «раненый», «пальцы», «Зеницы».Торжественность произведения увеличивается за счет повторения союза «и»: «И наполнили их …», «и удивились …», «Возбужденные» и т. Д. Автор использует яркие фигурные сравнения («светлые, как сон »,« как напуганный орел »). Кульминацией произведения является новое рождение пророка, описанное с помощью противопоставления «греховного языка» «Наклон Змеи», а сердца — горячего уголка.

Поэма «Пророк» стала центральной в философских размышлениях Пушкина. Выраженная в нем идея дала мощный толчок многим последующим поколениям поэтов.В частности, пророчество пушкинской тематики продолжилось в.

.

Анализ стихотворения Пушкина «Пророк». Посвящение декабристам

Поэму «Пророк» Пушкин посвятил своим друзьям-декабристам, жестоко наказанным властью. Произведение написано в 1826 году сразу после трагических событий, последовавших за восстанием декабристов. Тогда многие друзья и хорошие знакомые поэта были расстреляны или сосланы в ссылку. Стихотворение стало своеобразным ответом властей, но только зашифрованным, так как сам Пушкин не мог открыто выразить сочувствие боевикам, да и ему не разрешили бы это сделать.

Поэма Лермонтова «Пророк», написанная в 1841 году, поднимает проблему, отвергнутую и неправильно понятую толпой поэта. Герой не может найти себе места среди людей, его всегда преследуют, поэтому единственное место, где он может обрести покой, — это пустыня. Идея Пушкина немного другая, он использует знакомый образ усталого путешественника, встречающийся в других его произведениях, и связывает его с библейской легендой о пророке. В этой книге говорится, что ангел спустился с небес и очистил себя от грехов Исайи, доверив ему миссию — исправлять и направлять истину других людей.

Анализ стихотворения Пушкина «Пророк» позволяет понять, что лирический герой не чувствует себя обделенным или оскверненным создаваемым вокруг него беззаконием, но в то же время ему невыносимо больно смотреть на произвол и окружающая его несправедливость. Вот почему Бог решает сделать его избранным, пророком, который будет наказывать людей, которые действуют подло и несправедливо.

Анализ стихотворения Пушкина «Пророк» позволяет увидеть перевоплощение уставшего путника.В самом начале истории он еле живой, с трудом передвигается по пустыне в полном одиночестве. Затем, спасаясь от верной смерти, к нему приходит шестикрылый серафим. Посланник Бога удаляет всех людей из путешественника, наделив его особыми способностями видеть, слышать, чувствовать и говорить мудрые и правильные речи. Анализ стихотворения Пушкина «Пророк» показывает, что такие пытки не могли пройти бесследно для простого смертного, поэтому после превращения он остался лежать в пустыне, как труп.

Работа заканчивается тем, что путешественник обращается к Богу с просьбой встать и ходить по земле, сжечь свое сердце сердцами людей. Анализ стихотворения Пушкина «Пророк» позволяет понять, что в произведении есть две основные темы: сложная миссия, возложенная на пророка, и болезненное преображение простого смертного. Поэт твердо верил, что такое время придет и на земле появится человек, который накажет беззаконников.

В своем творчестве Александр Сергеевич прибегал к использованию союза «и», чтобы показать единство всего происходящего.Чтобы читатель понял его мысли, он прибегает к изображениям. Также в этом творении много свистящих звуков, которые показывают всю боль и страдания автора. Анализ стихотворения Пушкина «Пророк» показывает, что поэта не особо заботила рифма, его волновал сам смысл произведения.

Стих точно передал все эмоции и переживания автора. Александр Сергеевич очень переживал по поводу потери своих друзей, но он не мог прямо протестовать, поэтому прибег к завуалированной форме высказывания общего смысла в «Пророке».p >>

Жизнь великого поэта в песне »Антона Белова

Название

Пушкин в изгнании: Жизнь великого поэта в песне

Дисциплины

История культуры | Цифровые гуманитарные науки | Европейская история | Музыкальное представление | Русская литература

Аннотация

Жизнь романтика — это жизнь изгнания. Поэта никогда не бывает дома — им движет страсть к путешествиям, стремление к самопознанию, недостижимая любовь и жажда запретных знаний.Поэт — это пророк, бунтарь, священник и революционер. Немногие поэты-романтики довольствовались поисками этого недостижимого возвышенного в комфорте своих гостиных. Многие из них стали скитальцами, а некоторые были изгнаны из своих родных мест властями, которые считали их неугасимый огонь угрозой установившемуся статус-кво. Генрих Гейне, лорд Байрон и Александр Пушкин были такими — неисправимыми душами, неспособными избежать неприятностей.

Сегодня Пушкин прославляют как главную звезду русской литературы.Без него просто немыслим великий русский канон, включающий таких корифеев, как Гоголь, Толстой, Достоевский. Русская вокальная музыка, включающая в себя как оперу, так и авторскую песню, также во многом обязана своей литературной основой его перу. И все же Пушкин был вынужден провести шесть лет своей короткой жизни в ссылке. В возрасте девятнадцати лет Пушкин импровизировал «Оду свободе», мятежное стихотворение, которое вскоре распространилось в рукописных рукописях в сознательных кругах русской интеллигенции.Это стихотворение принесло ему срок ссылки на юг обширной ссылки.

Пушкин написал большую часть своих самых любимых стихов в этот период. Молодой человек, он постоянно влюблялся и разлюбил, иногда сразу с несколькими женщинами. Его несравненная любовная поэзия стала настолько знаковой, что каждый россиянин может процитировать ее наизусть. Во время своих путешествий он встречал людей самого разного происхождения — мусульман, цыган, греков и евреев. Его поэзия проникнута экзотическим романтизмом. И все же социально значимые его стихи вдохновили восстание декабристов 1825 года — основополагающий момент в истории России 19, ^– века.

Мой проект звукозаписи является результатом лекции / сольного выступления, Пушкин в изгнании, , программы, которую я неоднократно представлял в Соединенных Штатах. В нем прослеживается путешествие Пушкина по Кавказу, Крыму и Молдове, его фактический домашний арест в его имении Михайловское, царское помилование и его возможное вознесение на роль «пророка» русской поэзии. Я расположил стихи Пушкина в хронологическом порядке и составил сборник песен разных композиторов, от его современников до великих виртуозов позднего русского романтизма, таких как Рахманинов и Метнер.

Однако, работая над записью, я заметил, что в простом формате компакт-диска отсутствуют некоторые особенности, присущие проекту. Компакт-диск просто представил бы коллекцию песен в разных стилях, которые имеют очень небольшую преемственность в чисто музыкальном смысле. Следовательно, вместо того, чтобы выпускать традиционный альбом, я решил создать веб-сайт, который предлагал бы не только звуковые дорожки, но также справочную информацию и переводы. С момента запуска сайт посетили тысячи посетителей, и отзывы, которые я получил от него, были исключительно положительными.

«Пророк» А.С. Пушкин

Побуждаемый недавним приступом размышлений и размышлений, я снова вернулся к замечательному стихотворению, которое требовалось прочитать в средней школе в России. Это стихотворение называется «Пророк». Он был написан в 1826 году или примерно в то же время классиком русской литературы Александром Сергеевичем Пушкиным.

Меня до сих пор поражает, как это стихотворение могло попасть в школьную программу атеистического общества. Он основан на Исайи 6 и в значительной степени опирается на христианскую символику и религиозный язык.

Еще одна вещь, которая ускользает от меня, — это то, как можно было ожидать, что ученик 5-6 классов поймет значение стихотворения. Неудивительно, что учителя сформулировали и прочно внедрили традиционную интерпретацию. Согласно ему, «Пророк» отражает понимание А.С. Пушкиным миссии поэта в обществе.

В этом есть смысл, поскольку русская литература всегда была посвящена социальному благополучию. Литературный критик XIX века В. Белинский назвал два вопроса русской литературы «Чья вина?» и «Что делать?» Здесь он обыгрывает названия двух популярных романов того времени, возможно, не самых сильных по стилю и содержанию, но озабоченных идеями революционных изменений в обществе.

В сочетании с этим всеобъемлющим пониманием и еще несколькими стихотворениями Пушкина, посвященными судьбе поэта, «Пророк» действительно рассказывает связную историю.

Тем не менее, теперь, когда у меня за плечами еще несколько жизненных уроков, я понимаю, что это еще не все. Я поражен и бесконечно благодарен гению А.С. Пушкин, создавший его, является наиболее совершенным описанием духовного пробуждения и инициации в мировой литературе.

Прочтите стихотворение ниже и убедитесь сами.Я старался переводить точно, чтобы точно передать смысл. В оригинале он рифмованный и бесконечно красивее.

Пророк

Александр Сергеевич Пушкин

Страдая духовной жаждой,
Я боролся, гуляя по пустыне.
И тогда шестикрылый Серафим
Явился мне на перекрестке.

Пальцами легкими и проворными, как мечта
Он коснулся моих глаз.
Мои глаза открылись всевидящие,
Как светлые глаза испуганного орла.

Он коснулся моих ушей,
И они наполнились шумом и звоном колоколов,
И я услышал и почувствовал содрогание грома в небе,
И высокий полет ангелов,
И морских чудовищ, движущихся под водой
И печальное существование виноградной лозы, растущей в долине.

Тогда он подошел к моим устам
И вырвал мой греховный язык, мой лепет и лживый язык,
И окровавленной рукой
вложил язык мудрого змея
В мои замерзшие уста.

Тогда он пронзил мою грудь мечом,
Вырвал мое бьющееся сердце,
И воткнул горящий в огне уголь,
В мою открытую грудь.

… Я лежал в пустыне, как мертвый
Когда голос Божий позвал меня:
«Встань, Пророк, смотри и слушай,
Исполнись волей моей,
Иди через моря и земли
И сожги сердца людей словом ».

*****

просто небольшая сноска:

Интересно, что слово Серафим происходит от еврейского глагола «сараф» (сжигать) или существительного «сараф» (огненный летающий змей).Из нескольких библейских ссылок, связывающих их со змеями в пустыне, был сделан вывод, что Серафимы были змеиными по форме и ассоциировались с огнем. Но у Исайи они — ангельские существа, окружающие престол Бога.

Лаура Найт-Ядзцик в своей книге «Высокая странность измерений, плотности и процесс похищения инопланетянами» цитирует и развивает идею о том, что Змей был связан с творением и почитался в культурах, где поклонялись Природе, но в монотеистических религиях его образ был искажен представлять зло.И в Библии мы видим противоречивые описания Серафимов как «доброго» змея или ангела, в отличие от других змей, в частности злого Змея из Эдемского сада.

Похоже, это какой-то сбой, старая информация не очищена должным образом.

Тем не менее, поэт увидел это насквозь и сделал Серафима силой, которая пробуждает и инициирует с помощью огня, чтобы Пророк мог видеть, слышать, говорить и понимать эмоционально, всегда будучи вынужденным ДЕЛАТЬ своим пылающим сердцем.

Пророк
Серафим
Пушкин
Посвящение

10 произведений — часть музыкального наследия Александра Пушкина

6 июня исполняется 222 года со дня рождения русского поэта, прозаика и композитора Александра Пушкина. Он был первым русским писателем, добившимся международного успеха, и основоположником современной русской литературы. Его культурное влияние на его родину и мир ощущается и сегодня. Хотя точная сумма не была подсчитана, количество художественных песен и хоровых произведений, на которые оказала влияние поэзия Пушкина, исчисляется несколькими тысячами.

Его работы часто разделяют на две категории: крупномасштабные оперные произведения и популярные или художественные песни. Хотя перемещение его сочинений в сферу музыки не всегда соответствует поэтической позе Пушкина, музыкальные реинкарнации продолжительны и значительны.

Здесь 10 классических произведений, написанных под влиянием Пушкина, и одна советская рок-опера.

Опера

Большинство опер, написанных под влиянием Пушкина, черпают вдохновение из его более крупных произведений прозы, за исключением Маленьких трагедий .Из более чем 25 поставленных опер, за исключением автобиографических, эти пять отрывков представляют лишь небольшую часть его сочинений, преобразованных в постановочные произведения.

Михаил Глинка — Увертюра к балету Руслан и Людмила

Петр Чайковский — Отрывок из «Сцены из письма Татьяны» из I акта 906

9902 9902 9902 9702 Александр Бородин — «Половецкие пляски» из Князь Игорь

Цезарь Куй — Пир во время чумы

Песни

Хотя музыкальные стихи Пушкина вызывали споры у некоторых музыкальных критиков и русских историков того времени, это не останавливало таких композиторов, как Бенджамин Бриттен, Листа и Николая Римского-Корсакова от пожертвований на тысячу человек. е песни, написанные с мыслью о поэте.Эта русская песенная традиция, похожая на немецкую лидеру, потеряла популярность в середине ХХ века. Популярная песня часто превращается в постановочные произведения. Попавшая в этот список песня Владимира Власова «Бахчисарайский фонтан» также является успешным балетом.

Михаил Глинка — «Ночной Зефир»

Николай Римский-Корсаков — «Пророк»

Бенджамин Бенджамин Эхо: «Ангел»

Владимир Власов — «Бахчисарайский фонтан»

Дмитрий Шостакович — Романсы на на 90 Станцы

Бонус: Советская рок-опера

Капитанская дочка — исторический роман Пушкина по опере Сезара Кюи.У него также было несколько версий фильма. Неизвестно, вдохновлена ​​ли эта версия фильмами, оперой или романом, но чрезмерный синтезатор с сильным русским вокалом, тем не менее, делает исполнение интересным.

Санкт-Петербургский рок-оперный театр — «Швабрин» из Капитанская дочка

Петр Чайковский — Отрывок из «Сцены из письма Татьяны» из I акта 906

9902 9902 9902 9702 Александр Бородин — «Половецкие пляски» из Князь Игорь

Цезарь Куй — Пир во время чумы

Песни

Хотя музыкальные стихи Пушкина вызывали споры у некоторых музыкальных критиков и русских историков того времени, это не останавливало таких композиторов, как Бенджамин Бриттен, Листа и Николая Римского-Корсакова от пожертвований на тысячу человек. е песни, написанные с мыслью о поэте.Эта русская песенная традиция, похожая на немецкую лидеру, потеряла популярность в середине ХХ века. Популярная песня часто превращается в постановочные произведения. Попавшая в этот список песня Владимира Власова «Бахчисарайский фонтан» также является успешным балетом.

Михаил Глинка — «Ночной Зефир»

Николай Римский-Корсаков — «Пророк»

Бенджамин Бенджамин Эхо: «Ангел»

Владимир Власов — «Бахчисарайский фонтан»

Дмитрий Шостакович — Романсы на на 90 Станцы

Бонус: Советская рок-опера

Капитанская дочка — исторический роман Пушкина по опере Сезара Кюи.У него также было несколько версий фильма. Неизвестно, вдохновлена ​​ли эта версия фильмами, оперой или романом, но чрезмерный синтезатор с сильным русским вокалом, тем не менее, делает исполнение интересным.

Санкт-Петербургский рок-оперный театр — «Швабрин» из Капитанская дочка

Пророк — стихотворение Александра Пушкина

Тоска по источникам духовным, Я ползал по пескам пустыни… Ангел с тремя парами крыльев Прибыл ко мне на пересечении земель; С такими легкими и тонкими пальцами Он коснулся моих глаз, как во сне: И открыл свои пророческие глаза Как глаза орла от удивления. Он коснулся моих ушей в движении, одинокий, И они наполнились шумом и звоном: Я слышал дрожь небес, И полет ангелов на лазурных высотах И твари ползают долгими морскими ночами, И шелест виноградных лоз в далеких долинах.И он наклонился к моему подбородку, И он оторвал мне язык греха, В обмане и пустых разговорах возбуждено, И рукой в ​​кровавых пятнышках Он положил жало волшебной змеи В мой смертельно забитый камнями рот. Своим острым мечом он рассек мою грудь, И вырвал мое трепещущее сердце, И угли пылали по велению Божию, В мою разинутую грудь были втерты. Как мертвый я лежал на песках пустыни, И прислушался к повелениям Бога: «Встань, пророк, внимай и смотри, Наполнися моими требованиями, И, пройдя через Землю и Море, Сожги своим Словом человеческие сердца.’ Перевод Евгений Бонвер Пророк Я волочил свою плоть сквозь мрак пустыни, Страдая тоской духа, И увидел шестикрылый ткацкий станок Серафима На бесплодном повороте тропинки. И как сон во сне лежит Так зажги мне глаза пальцем, — Мои волшебные глаза расширились и насторожились: Орла, вздрогнувшего из гнезда. Он коснулся моих ушей, и вот! море На меня разразились грозовые голоса. Я слышал дрожь кружащихся небес, Ангельский полет и взлет, Морские змеи, извивающиеся в пучине, Сок, который несут зеленые усики лозы.И к моим губам прижался Серафим И вырвал у меня язык греховный, Мой хитрый язык и пустословие; Укус тонкого змея он наложил Между губами — его рука была влажной, Его окровавленная рука искривила мой рот. И мечом он мою грудь рассек И взяла сердце с ужасом, повернувшись, И в моей зияющей груди прижал Уголь, который там пульсировал, черный и пылающий.