StudyPort.Ru — Галилей и его взгляды
Основоположником экспериментально-математического метода исследования природы был великий итальянский ученый Галилео Галилей (1564- 1642) . Леонардо да Винчи дал лишь наброски такого метода изучения природы, Галилей же оставил развернутое изложение этого метода и сформулировал важнейшие принципы механического мира.
Галилей родился в семье обедневшего дворянина в городе Пизе (недалеко от Флоренции) . Убедившись в бесплодии схоластической учености он углубился в математические науки. Став в дальнейшем профессором математики Падуанского университета, ученый развернул активную научно-исследовательскую деятельность, особенно в области механики и астрономии. Для торжества теории Коперника и идей, высказанных Джордано Бруно, а следовательно, и для прогресса материалистического мировоззрения вообще огромное значение имели астрономические открытия, сделанные Галилеем с помощью сконструированного им телескопа. Он обнаружил кратеры и хребты на Луне (в его представлении — «горы» и «моря») , разглядел бесчисленные, скопления звезд, образующих Млечный Путь, увидел спутники, Юпитера, разглядел пятна на Солнце и т.
Указанные открытия Галилея положили начало его ожесточенной полемике со схоластиками и церковниками, отстаивавшими аристотелевско-птолемеевскую картину мира. Если до сих пор католическая церковь по изложенным выше причинам была вынуждена терпеть воззрения тех ученых, которые признавали теорию Коперника в качестве одной из гипотез, а ее идеологи считали, что доказать эту гипотезу невозможно, то теперь, когда эти доказательства появились, римская церковь принимает решение запретить пропаганду взглядов Коперника даже в качестве гипотезы, а сама книга Коперника вносится в «Список запрещенных книг» (1616 г.
Занимаясь вопросами механики, Галилей открыл ряд ее фундаментальных законов: пропорциональность пути, проходимого падающими телами, квадратам времени их падения; равенство скоростей падения тел различного веса в безвоздушной среде (вопреки мнению Аристотеля и схоластиков о пропорциональности скорости падения тел их весу) ; сохранение прямолинейного равномерного движения, сообщенного какому-либо телу, до тех пор, пока какое-либо внешнее воздействие не прекратит его (что впоследствии получило название закона инерции) , и др.
Философское значение законов механики, открытых Галилеем, и законов движения планет вокруг Солнца, открытых Иоганном Кеплером (1571 — 1630) , было громадным. Понятие закономерности, естественной необходимости родилось, можно сказать, вместе с возникновением философии. Но эти первоначальные понятия были не свободны от значительных элементов антропоморфизма и мифологии, что послужило одним из гносеологических оснований их дальнейшего толкования в идеалистическом духе. Открытие же законов механики Галилеем и законов движения планет Кеплером, давшими строго математическую трактовку понятия этих законов и освободившими понимание их от элементов антропоморфизма, ставило это понимание на физическую почву. Тем самым впервые в истории развитие человеческого познания понятие закона природы приобретало строго научное содержание.
Законы механики были применены Галилеем и для доказательства теории Коперника, которая была непонятна большинству людей, не знавших этих законов. Например, с точки зрения «здравого рассудка» кажется совершенно естественным, что при движении Земли в мировом пространстве должен возникнуть сильнейший вихрь, сметающий все с ее поверхности.
Все эти идеи великий ученый сформулировал В «Диалоге о двух главнейших системах мира — птолемеевой и коперниковой» (1632) , научно доказавшем истинность теории Коперника. Эта книга послужила поводом для обвинения Галилея со стороны католической церкви. Ученый был привлечен к суду римской инквизицией; в 1633 г.
состоялся его знаменитый процесс, на котором он был вынужден формально отречься от своих «заблуждений». Его книга была запрещена, однако приостановить дальнейшее торжество идей Коперника, Бруно и Галилея церковь уже не могла. Итальянский мыслитель вышел победителем.
Используя теорию двойственной истины, Галилей решительно отделял науку от религии Он утверждал, например, что природа должна изучаться с помощью математики и опыта, а не с помощью Библии.
В познании природы человек должен руководствоваться только собственным разумом. Предмет науки — природа и человек. Предмет религии — «благочестие и послушание», сфера моральных поступков человека.
Исходя из этого, Галилей пришел к выводу о возможности безграничного познания природы. Мыслитель и здесь вступал в конфликт с господствовавшими схоластическо-догматическими представлениями о незыблемости положений «божественной истины «, зафиксированных в Библии, в произведениях «отцов церкви», схоластизированного Аристотеля и других «авторитетов». Исходя из идеи о бесконечности Вселенной, великий итальянский ученый выдвинул глубокую гносеологическую идею о том, что познание истины есть бесконечный процесс. Эта противоречащая схоластике установка Галилея привела его и к утверждению нового метода познания истины.
Подобно многим другим мыслителям эпохи Возрождения Галилей отрицательно относился к схоластической, силлогистической логике. Традиционная логика, по его словам, пригодна для исправления логически несовершенных мыслей, незаменимо при передаче другим уже открытых истин, но она не способна приводить к открытию новых истин, а тем самым и к изобретению новых вещей.
А именно к открытию новых истин и должна, согласно Галилею, приводить подлинно научная методология.
При разработке такой методологии Галилей выступил убежденным, страстным пропагандистом опыта как пути, который только и может привести к истине. Стремление к опытному исследованию природы было свойственно, правда, и другим передовым мыслителям эпохи Возрождения, но заслуга Галилея состоит в том, что он разработал принципы научного исследования природы, о которых мечтал Леонардо. Если подавляющее большинство мыслителей эпохи Возрождения, подчеркивавших значение опыта в познании природы, имели в виду опыт, как простое наблюдение ее явлений, пассивное восприятие их, то Галилей всей своей деятельностью ученого, открывшего ряд фундаментальных законов природы, показал решающую роль эксперимента, т.е. планомерно поставленного опыта, посредством которого исследователь как бы задает природе интересующие его вопросы и получает ответы на них.
Исследуя природу, ученый, по мнению Галилея, должен пользоваться двойным методом: резолютивным (аналитическим) и композитивным (синтетическим) .
Под композитивным методом Галилей подразумевает дедукцию. Но он понимает ее не как простую силлогистику, вполне приемлемую и для схоластики, а как путь математического исчисления фактов, интересующих ученого. Многие мыслители этой эпохи, возрождая античные традиции пифагореизма, мечтали о таком исчислении, но только Галилей поставил его на научную почву. Ученый показал громадное значение количественного анализа, 6 точного определения количественных отношений при изучении явлений природы. Тем самым он нашел научную точку соприкосновения опытно-индуктивного и абстрактно-дедуктивного способов исследования природы, дающую возможность связать абстрактное научное мышление с конкретным восприятием явлений и процессов природы.
Однако разработанная Галилеем научная методология, но сила в основном односторонне аналитический характер. Это особенность его методологии гармонировала с начавшимся в эту эпоху расцветом мануфактурного производства, с определяющим для него расчленением производственного процесса наряд операций.
Отмеченная особенность разработанная Галилеем методологии определила и отличительные черты его философских воззрений, которые в целом можно охарактеризовать как черты механистического материализма. Материю Галилей представлял как вполне реальную, телесную субстанцию, имеющую корпускулярную структуру. Мыслитель возрождал здесь воззрения античных атомистов. Но в отличии от них Галилей тесно увязывал атомистическое истолкование природы с математикой и механикой, Книгу природы, говорил Галилей, невозможно понять, если не овладеть ее математическим языком, знаки которого суть треугольники, круги и другие математические фигуры.
Поскольку механистическое понимание природы не может объяснить ее бесконечное качественное многообразие, Галилей, в известной мере опираясь на Демокрита, первым из философов нового времени развивает положение о субъективности цвета, запаха, звука и т.
Воззрение Галилея на материю как на состоящую в своей основе из бескачественных частиц вещества принципиально отличается от воззрений натурфилософов, приписывавших материи, природе не только объективные качества, но и одушевленность. В механистическом взгляде Галилея на мир природа умерщвляется, и материя перестает, выражаясь словами Маркса, улыбаться человеку своим поэтически-чувственным блеском Механистический характер воззрений Галилея, а также идеологическая незрелость класса буржуазии, мировоззрение которого он выражал, не позволили ему полностью освободиться от теологического представления о боге. Он не смог это сделать в силу метафизичности его воззрений на мир, согласно которым в природе, состоящей в своей основе из одних и тех же элементов, ничто не уничтожается и ничего нового не нарождается.
Антиисторизм присущ и Галилееву пониманию человеческого познания. Так, Галилей высказывал мысль о внеопытном происхождении всеобщих и необходимых математических истин. Это метафизическая точка зрения открывала возможность апелляции к богу как последнему источнику наиболее достоверных истин. Еще яснее эта идеалистическая тенденция проявляется у Галилея в его понимании происхождения Солнечной системы. Хотя он вслед за Бруно исходил из бесконечности Вселенной, однако это убеждение сочеталось у него с представлением о неизменности круговых орбит планет и скоростей их движения. Стремясь объяснить устройство Вселенной, Галилей утверждал, что бог, когда-то создавший мир, поместил Солнце в центр мира, а планетам сообщил движение по направления к Солнцу, изменив в определенной точке их прямой путь на круговой. На этом деятельность бога заканчивается. С тех пор природа обладает своими собственными объективными закономерностями, изучение которых — дело только науки.
Таким образом, в новое время Галилей одним из первых сформулировал деистический взгляд на природу.
Этого взгляда придерживалось затем большинство передовых мыслителей 17 — 18 вв. Научно-философская деятельность Галилея кладет начало новому этапу развития философской мысли в Европе — механистическому и метафизическому материализму 17 — 18 вв.
Дело Джордано Бруно: сожженный в пламени веры
Джордано Бруно – знаменитый итальянский ученый, философ, поэт, последователь учения Коперника. С 14 лет он обучался в доминиканском монастыре и стал монахом, сменив имя Филиппо на Джордано. Однако Бруно вынужден был покинуть монастырь за резкие выступления против церковных догматов. Преследуемый церковью, он несколько лет путешествовал по Европе: читал лекции, выступал на публичных богословских диспутах.
В 1584 году в Лондоне вышли его основные философские и естественнонаучные сочинения, написанные на итальянском языке. Наиболее значительным был труд «О бесконечности вселенной и мирах» (миром называли тогда Землю с ее обитателями). Вдохновленный учением Коперника и идеями немецкого философа XV в.
Николая Кузанского, Бруно создал свое, еще более смелое учение о мироздании, предугадав многие будущие научные открытия. Учение Бруно опровергало священное писание, опирающееся на примитивные представления о существовании плоской неподвижной Земли.
В тоске по родине он вернулся в Италию, где по просьбе веницианца Джованни Мочениго стал преподавать ему мнемонику.
Историческая справка:
Николай Коперник, (Copernicus), знаменитый астроном, 1473-1543, положивший начало современному представлению о системе мира. По происхождению поляк; 1491 поступил в краковский университет; 1503 профессор этого унив.; с 1510 был каноником в Фрауенбурге. К. первый выставил положение о неподвижности солнца и о движении вокруг него земли и планет в сочинении «De revolutionibus orbium coelestium». Николай Кузанский (Nicolaus Cusanus) (настоящее имя — Николай Кребс (Krebs)) (1401-1464) — центральная фигура перехода от философии средневековья к философии Возрождения: последний схоласт и первый гуманист, рационалист и мистик, богослов и теоретик математического естествознания, синтезировавший в своем учении апофатическую теологию и натурализм, спекулятивный логицизм и эмпирическую ориентацию.
Но со временем философия Бруно показалась Мочениго более чем необычной. Он решил, что приютил у себя чародея и начал собирать на учителя «досье», которое затем передал Инквизиции. Утром 23 мая 1592 года Джордано был схвачен и отправлен в тюрьму.
Процесс
Сначала был произведен опрос всех возможных свидетелей, но дальнейшее следствие основывалось лишь на словесных и письменных показаниях Мочениго. Суд рассматривал отдельные высказывания и положения Бруно в отрыве от текста его произведений. Бруно пояснил, что никогда не порывал с христианством как с учением, даже не порывал с церковью. Наоборот несколько раз он размышлял над официальным возвращением в лоно католичества.
Когда во время суда речь заходила о его философии, он разъяснял инквизиторам моменты, которые могли показаться неясным. Бруно был настолько прост и спокоен, что иногда окружающих охватывал трепет. Не известно, чем бы кончилось дело в Венеции, если бы папа и римская инквизиция не потребовали доставить Бруно в Рим.
В этот город его привезли 27 февраля 1593 года и придали ранг вождя еретиков.
Свыше шести лет Бруно держали в тюрьме, хотя обычно такие дела делались быстро. От него требовали отречения от своих взглядов без всяких оговорок. Бруно не мог отрешиться от всего, что составляло самую суть его. Тюрьма лишь укрепила его. Он не смог отказаться от своей философии, ибо это означало бы изменить Истине.
Главным обвинением инквизиторов было утверждение Бруно о бесконечности миров. Не смотря на пытки, он не отказался от сути своего учения: мысли о душе мира и первой материи, о всеобщей одушевленности природы и ее бесконечной потенции, о движении Земли и о существовании множества миров, в том числе и обитаемых, отражают истину.
Ему были представлены «8 еретических положений», извлеченных из материалов процесса и замечаний цензоров. В шесть дней Бруно должен был или признать вину и отречься или продолжать упорствовать. Было решено дело Бруно закончить, осудить его как еретика, нераскаянного и упорствующего.
Книги его надлежало сжечь. При оглашении приговора Бруно сказал: «Вы с большим страхом объявляете мне приговор, чем я выслушиваю его!».
20 января 1600 года состоялось заключительное заседание по делу Бруно. 9 февраля он был отправлен во дворец великого инквизитора Мадручи, где был лишен священнического сана и отлучен от церкви. После этого его предали светским властям, поручая им подвергнуть его «самому милосердному наказанию без пролития крови», что означало сожжение на костре
Бруно держал себя с невозмутимым спокойствием и достоинством. Только один раз он нарушил молчание: «Быть может, вы произносите приговор с большим страхом, чем я его выслушиваю».
На 12 февраля было назначено исполнение приговора, однако оно не состоялось. Инквизиция все еще надеялась, что Бруно откажется от своих взглядов. Но Джордано Бруно сказал: «Я умираю мучеником добровольно и знаю, что моя душа с последним вздохом вознесется в рай».
Его казнили утром 17 февраля 1600 года. По иронии судьбы в этот день в Риме праздновался юбилей: 50 кардиналов, толпы паломников со всей Европы съехались в город ко гробу апостолов искать отпущения грехов.
На этом празднике христианской любви и всепрощения был сожжен на Площади Цветов человек, толковавший о вселенской любви, движущей всем созданием.
Более 400 лет прошло со времени сожжения выдающегося ученого Джордано Бруно. Сегодня его имя знают буквально все, хотя помнят, прежде всего, как жертву инквизиции.
Альтернативный взгляд на дело Джордано Бруно
Существует гипотеза: идеи итальянского мыслителя нельзя назвать научными не только с позиций современного знания, но и по меркам науки XVI века. Бруно не занимался научными исследованиями в том смысле, в каком ими занимались те, кто действительно создавал науку того времени: Коперник, Галилей, а позже Ньютон.
Бруно был религиозным философом, а не ученым. Естественно-научные открытия интересовали его в первую очередь как подкрепление его взглядов не научные вопросы: смысл жизни, смысл существования Вселенной и т.д.
Принято считать, что воззрения Бруно были продолжением и развитием идей Коперника. Однако факты свидетельствуют о том, что знакомство Бруно с учением Коперника было весьма поверхностным, а в толковании трудов польского ученого он допускал весьма грубые ошибки.
Бруно пошел гораздо дальше Коперника, который проявлял чрезвычайную осторожность и отказывался рассматривать вопрос о бесконечности Вселенной. Правда, смелость Бруно была основана не на научном подтверждении его идей, а на оккультно-магическом мировоззрении, которое сформировалось у него под влиянием популярных в то время идей герметизма.
Историческая справка:
«Герметизм — магико-оккультное учение, восходящее, согласно его адептам, к полумифической фигуре египетского жреца и мага Гермеса Трисмегиста, чье имя мы встречаем в эпоху господства религиозно-философского синкретизма первых веков новой эры, и излагавшееся в так называемом «Герметическом корпусе»… Кроме того, герметизм располагал обширной астрологической, алхимической и магической литературой, которая по традиции приписывалась Гермесу Трисмегисту,который выступал как основатель религии, провозвестник и спаситель в эзотерических герметических кружках и гностических сектах… Главное, что отличало эзотерически-оккультные учения от христианской теологии… — убежденность в божественной – нетварной — сущности человека и вера в том, что существуют магические средства очищения человека, которые возвращают его к состоянию невинности, каким обладал Адам до грехопадения.
Очистившись от греховной скверны, человек становится вторым Богом. Без всякой помощи и содействия свыше он может управлять силами природы и, таким образом, исполнить завет, данный ему Богом до изгнания из рая».
Что утверждал Джордано Бруно
В своей идее о бесконечности Вселенной Бруно обожествлял мир, наделял природу божественными свойствами. Такое представление о Вселенной отвергало христианскую идею Бога, сотворившего мир из ничего. Бог в учении Бруно переставал быть Личностью. Кроме того, Бруно отстаивал идею переселения душ (душа способна путешествовать не только из тела в тело, но и из одного мира в другой), подвергал сомнению смысл и истинность христианских таинств (прежде всего таинства Причастия), иронизировал над идеей рождения Богочеловека от Девы и т.д. Все это не могло не привести к конфликту с католической Церковью. Коренным отличием позиции Бруно от тех мыслителей, которые также входили в конфликт с Церковью, были его сознательные антихристианские и антицерковные взгляды.
Бруно судили не как ученого-мыслителя, а как беглого монаха и отступника от веры.Таким образом, согласно данной гипотезе, Бруно нельзя назвать не только ученым, но даже и популяризатором учения Коперника. С точки зрения науки, Бруно скорее компрометировал идеи Коперника.
Джордано Бруно утверждал:
1. Земля имеет лишь приблизительно шарообразную форму: у полюсов она сплющена.
2. И солнце вращается вокруг своей оси.
3. «…земля изменит со временем центр тяжести и положение свое к полюсу».
4. Неподвижные звезды суть также солнца.
5. Вокруг этих звезд вращаются, описывая правильные круги или эллипсы, бесчисленные планеты, для нас, конечно, невидимые вследствие большого расстояния.
6. Кометы представляют лишь особый род планет.
7. Миры и даже системы их постоянно изменяются и, как таковые, они имеют начало и конец; вечной пребудет лишь лежащая в основе их творческая энергия, вечной останется только присущая каждому атому внутренняя сила, сочетание же их постоянно изменяется.
Конфликт ученых и церкви. Наши дни
22 июля 2007 года в электронных СМИ появился текст открытого письма к президенту России Владимиру Путину, подписанного 10 академиками РАН. Физики Евгений Александров, Жорес Алферов, Лев Барков, Виталий Гинзбург, Эдуард Кругляков и Анатолий Черепащук, биолог Гарри Абелев, гематолог Андрей Воробьев, геофизик Михаил Садовский и генетик Сергей Инге-Вечтомов обеспокоены «возрастающей клерикализацией российского общества» и «активным проникновением Церкви во все сферы общественной жизни». Вспомнили и призывы ввести в образовательную программу российских школ «Основы православной культуры», и внесение специальности «теология» в перечень научных специальностей Высшей аттестационной комиссии, и критику «засилья материализма» в образовании со стороны Русской Православной Церкви (РПЦ).
Представители РПЦ резко отреагировали на открытое письмо академиков. Зампред Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата протоиерей Всеволод Чаплин сравнил письмо академиков с «окриком и доносом», призвал «развенчать химеру так называемого научного мировоззрения» и отказал науке в возможности «убедительно объяснить происхождение мира».
Более того, православное политическое движение «Народный собор» и организация «Центр народной защиты» обратились в прокуратуру Москвы с заявлением о возбуждении уголовного дела против академика Виталия Гинзбурга. По мнению истцов, академик и лауреат Нобелевской премии виновен в разжигании религиозной вражды. Причиной послужило высказывание Гинзбурга, сделано им в одном из интервью: «Преподавая религию в школах, эти, мягко говоря, сволочи церковные хотят заманить души детей».
Цитаты:
Джордано Бруно: «Я учу бесконечности Вселенной как результату действия бесконечной божественной силы, ибо было бы недостойно Божества ограничиться созданием конечного мира, в то время как оно обладает возможностью творить все новые и новые бесчисленные миры. Я утверждаю, что существует бесконечное множество миров, подобных нашей земле, которую я представляю себе, как и Пифагор, в виде небесного тела, похожего на Луну. Планеты и другие звезды. Все они населены, бесконечное множество в безграничном пространстве образует вселенную.
В последней существует всеобщее Провидение, благодаря которому все живое растет, движется и преуспевает в своем совершенствовании. Это провидение или сознание я понимаю в двойном смысле: во-первых, наподобие того, как проявляется душа в теле, то есть одновременно в целом и в каждой отдельной части; такую форму я называю природой, тенью или отражением Божества. Затем сознанию присуща еще другая форма проявления во вселенной и над вселенной, именно не как часть, не как душа, а иным, непостижимым для нас образом».
Джованни Мочениго, венецианский магнат: «Я, Джованни Мочениго, сын светлейшего Марко Антонио, доношу по долгу совести и по приказанию духовника о том, что много раз слышал от Джордано Бруно Ноланца, когда беседовал с ним в своем доме, что, когда католики говорят, будто хлеб пресуществляется в тело, то это — великая нелепость; что он… не видит различия лиц в божестве, и это означало бы несовершенство Бога; что мир вечен и существуют бесконечные миры… что Христос совершал мнимые чудеса и был магом, как и апостолы, и что у него самого хватило бы духа сделать то же самое и даже гораздо больше, чем они; что Христос умирал не по доброй воле и, насколько мог, старался избежать смерти; что возмездия за грехи не существует; что души, сотворенные природой, переходят из одного живого существа в другое; что, подобно тому, как рождаются в разврате животные, таким же образом рождаются и люди.
Он рассказывал о своем намерении стать основателем новой секты под названием „новая философия“. Он говорил, что дева не могла родить и что наша католическая вера преисполнена кощунствами против величия божия; что надо прекратить богословские препирательства и отнять доходы у монахов, ибо они позорят мир; что все они — ослы; что все наши мнения являются учением ослов; что у нас нет доказательств, имеет ли наша вера заслуги перед богом; что для добродетельной жизни совершенно достаточно не делать другим того, чего не желаешь себе самому…»
Владимир Арнольд, академик РАН: «На этом заседании (сессия Папской академии наук в Ватикане в 1998 году) меня больше всего поразил своей разумностью сам папа Иоанн Павел II, который сделал доклад о взаимодействии науки (которая, по его словам, одна имеет средства для отыскания истины) и Церкви (которая, он думает, квалифицированнее решает вопрос о том, в каком направлении использовать научные открытия вроде атомных бомб).
Папа Иоанн-Павел со мной говорил по-русски. Он сказал мне, что мое предложение реабилитации Джордано Бруно принять нельзя, так как Бруно в отличие от Галилея осужден за неверное теологическое утверждение, будто его учение о множественности обитаемых миров не противоречит Священному Писанию. «Вот, дескать, найдите инопланетян — тогда теория Бруно будет подтверждена и вопрос о реабилитации можно будет обсудить». Там же я узнал и об обвинении Галилея. Оказывается основное инкриминируемое ему утверждение состояло не в том, что Земля вертится, а в том, что, по его словам, «теория Коперника не противоречит Библии». Галилей (в основном) реабилитирован, ибо справедливость его утверждения теперь признана Ватиканом.
Предложение реабилитировать Джордано Бруно я делал в ответ на предложение вступить в Ватиканскую Академию, в которую я из-за этого отказа и не стал вступать. Джордано Бруно был, говорят, другом Шекспира, который, по-видимому, описал его в виде Просперо в «Буре» и в виде Бирона (или Байрона?) в «Напрасных усилиях любви».
Бруно некоторое время работал в Оксфорде и вообще сменил много профессий (в том числе наборщика в типографии, учителя и священника, последнее было для него роковым).
Мультимедиа:
Секреты инквизиции: Плененный разум (документальный фильм)
книги
Мы публикуем стенограмму и видеозапись лекции Игоря Сергеевича Дмитриева «Упрямый Галилей», с которой он выступил в рамках цикла «Публичные лекции «Полит.ру» в Тургеневской библиотеке-читальне 23 апреля 2015 года.
Дмитрий Баюк: Добрый день, уважаемые друзья. Продолжаем традиционные лекции «Полит.ру». Сегодняшнюю проведу я, Дмитрий Баюк. Лекция, которую мы услышим сегодня, в значительной степени связана с содержанием книги «Упрямый Галилей». Игорь Сергеевич Дмитриев – член редколлегии нашего журнала «Вопросы истории естествознания и техники».
Он – доктор химических наук, директор Музея-архива Д.И. Менделеева Санкт-Петербургского государственного университета, профессор кафедры философии науки и техники Института философии СПбГУ. Он – один из самых любимых и плодовитых наших авторов, для которого мы в нашем журнале даже однажды сделали исключение по объему статьи – напечатали 5 авторских листов. О творчестве Игоря Сергеевича мы поговорим потом, а сейчас начинаем лекцию.
И. С. Дмитриев:
— Спасибо. Во-первых, я должен поблагодарить организаторов за приглашение, и моя особая благодарность – Дмитрию Александровичу [Баюку], потому что мне сказочно повезло с редактором. Кроме того, что он – человек бесконечно глубокой и широкой эрудиции, это еще – автор работ о Галилее, это – один из его героев. Лишь раз в жизни может повезти получить такого редактора – въедливого, знающего, понимающего тонкости вопроса.
Во- вторых, я должен также поблагодарить и Константина Иванова, который был вторым редактором и тоже много сделал для издания книги.
Вот книга – можете видеть, как она хорошо издана.
Меня не раз спрашивали, почему я, доктор химических наук, вдруг взялся за Галилея? После окончания химического факультета Ленинградского университета, – я заканчивал его по двум кафедрам: радиохимии и квантовой химии, программа, естественно, предусматривала много математики и физики,– меня пригласил на работу тогдашний директор Музея-архива Д.И. Менделеева Ленинградского университета А.А. Макареня.
Тогда при Музее была создана Лаборатория истории химии, и я начал там работать. Моя кандидатская диссертация, первые статьи и книжки были посвящены истории теоретической химии XX века. Это дало мне многое. В частности, я начал догадываться, что те люди, которые жили значительно раньше – Исаак Ньютон, Галилео Галилей и др. – были не глупее нас от того, что не знали теории относительности и квантовой механики. Им было труднее.
Нильсу Бору, Альберту Эйнштейну, создателям квантовой физики XX века, можно было опереться на мощную классическую физику не только в ее «ньютонианском» варианте, но и в варианте Лагранжа и Гамильтона.
Более того, некоторые разделы, скажем, квантовой механики были «промоделированы» математиками заранее. А Ньютону с Галилеем на что было опираться? На Аристотеля? Так они шли против него. Далее, для описания научной революции XVI-XVII веков я бы использовал термин «интеллектуальная революция», хотя даже этот термин всего не исчерпывает, потому что изменения происходили во всем – от бухгалтерского дела до экономики и философии.
Моя докторская диссертация была посвящена истории атомистики («Формирование атомистических представлений в химии в период становления ее как науки», 1990), потому что вторая вещь, которую я понял, работая над первой диссертацией, что, когда выбираешь тему, и старшие товарищи тебе говорят: «Да что тут делать? Тут уже все вдоль и поперек изучено!», то надо садиться и писать именно на эту тему. Еще со средней школы я был очень непослушным учеником, выслушивал 100 человек, брал что-то от них, а потом делал по-своему.
Итак, после защиты кандидатской диссертации я совсем «ушел» в XVI-XVII века.
В 1999 году вышла моя книжка «Неизвестный Ньютон. Теология и алхимия в творчестве Исаака Ньютона», потом другая – «Искушение святого Коперника: ненаучные корни научной революции». Сейчас это уже библиографические редкости, в том числе и для меня: у меня есть один экземпляр книги о Ньютоне и ни одного – книги о Копернике. Вот такое небольшое введение.
Когда у меня спрашивают, почему я вдруг заинтересовался Галилеем, то, чтобы отделаться от этого вопроса, отвечаю, что я – директор Музея Менделеева. В кабинете Дмитрия Ивановича висят отдельно три портрета. У него вообще портреты на стене собраны в, так сказать, тематические блоки. И в частности, есть «блок» основателей современного естествознания: Коперник, Галилей и Ньютон. И эти люди мне были интересны, скажем так.
Когда же меня спрашивали, для кого я пишу книги, ответ был такой: «для себя». Потому что, если мне интересно и понятно, значит, это будет интересно и понятно другим.
Теперь переходим к Галилею. Понятно, что я выбрал тематически самый лакомый кусок (если не брать глубин творчества, если не брать методологию, потому что Галилей неисчерпаем в этом отношении).
Но я также вполне сознаю, что точку в истории с процессом Галилея поставить невозможно. Это «вечная тема» в истории науки. Иногда в литературе пишут о «двух процессах» над Галилеем. Это не точно, потому что в юридическом смысле полномасштабный инквизиционный процесс закончился в Риме весной 1633 года. Но перед этим был еще один пик столкновений Галилея с теологами, который иногда неточно называют «процессом». Это – увещание Галилея кардиналом Роберто Беллармино, когда кардинал призывал его не придерживаться теории Коперника, не пропагандировать ее, не учить, не трактовать и так далее.
Поэтому сначала я написал книжку «Увещание Галилея», она вышла в 2006 году в Санкт-Петербурге. Понятно, что сейчас я какие-то вещи написал иначе. Пролог ко второй книге в какой-то степени охватывает события 1616 и около этого года, чтобы избавить читателя от поисков моей первой книги о Галилее. К тому же в прологе не просто пересказано то, что было написано раньше, но многое дополнено и скорректировано, а что-то и отброшено.
Многие исследователи у нас – особенно у нас! – да, и за рубежом особой принципиальной проблемы в этой теме (процесс над Галилеем) не видели, не видели загадки в истории процесса, включая события и 1616-го, и 1633-го года. Какая загадка? Всё предельно ясно: церковные мракобесы травили великого ученого за то, что он защищал гелиоцентрическую теорию Коперника. А дальше уже можно «расцвечивать» эту историю в меру своей эрудиции, более или менее детально описывая кто что сказал, как разворачивалась интрига, кто кого обманул и так далее. Это все интересно, но сути подхода не меняет.
В Интернете я прочитал некоторые суждения о моей книге людей, которые ее не читали, в лучшем случае ознакомились с аннотацией и небольшим фрагментом. (Россия ведь весьма своеобразная страна, ты только откроешь рот, еще ничего не успев толком сказать, а тебе уже возражают. И были такие суждения: мол, зачем писать толстую книгу (850 страниц)? Суть ведь и так ясна – Галилей писал против церкви, церковь отреагировала, но прелаты не разобрались в сути дела, да и время было такое, мракобес на мракобесе.
.. Нет, ситуация была гораздо сложнее. А мнения непрофессионалов никогда меня не интересовали.
В данной лекции я, разумеется, не смогу рассказать все подробности этой истории. Попытаюсь очертить главное. Сначала несколько слов о Галилее.
Он родился в 1564 году, т.е. в год, когда умер Микеланджело и появились на свет Уильям Шекспир и Кристофер Марло. В России в это время вышел «Апостол» Ивана Федорова, а князь Курбский сбежал в Литву. Через месяц началась опричнина. Везде свои события, разной значимости и характера. Иногда мы не очень осознаем, что Исаак Ньютон и боярыня Ф. Морозова – это примерно одно время. В 1675 году, когда скончалась боярыня, Ньютон прислал Лондонскому Королевскому обществу свой трактат с новыми исследованиями и рассуждениями о природе света. Везде решались свои теоретические проблемы: в одной стране – как креститься, двумя или тремя перстами, в другой – как устроена Вселенная.
Отец Галилео, Винченцо Галилей, был музыкантом, теоретиком музыки, учеником Джузеппе Царлино, известного теоретика.
Галилей-сын по ряду причин не закончил образование в Пизанском университете, но вскоре стал там преподавать (нам сейчас такое может показаться странным, но в принципе мы уже близки к этому). Платили там мало, Галилею это не нравилось, и он переехал в Падую, в Падуанский университет, где проработал почти 18 лет, до конца августа 1610 года, после чего вернулся на родину – в Тоскану.
Его последние годы в Падуанском университете отмечены важными открытиями: он сконструировал свой телескоп, и навел его на небо, увидев, что Млечный Путь, даже когда он кажется нам сплошным, состоит из миллиардов звезд, что поверхность Луны принципиально не отличается от земной (в том смысле, что там есть горы, впадины, равнины и так далее). Это было важно, потому что разрушало концепцию, будто над Луной и под Луной все разное, действуют разные законы природы, в подлунном мире все идеально, а на Земле может быть все, что угодно.
Благодаря своему телескопу Галилей открывает также четыре спутника Юпитера.
В действительности, их больше, но он открыл четыре, и весьма удачно это открытие использовал. Кроме того, он обнаружил, что что-то «не так» с Сатурном, что тот странно выглядит – о кольцах Сатурна заговорили позже, во второй половине XVII века, но Галилей отметил необычность этой планеты. И уже после выхода своей небольшой книги, «Sidereus Nuncius» («Звездный вестник»), где он изложил свои астрономические наблюдения и открытия, Галилей открывает фазы Венеры, что могло свидетельствовать в пользу теории Коперника, хотя одновременно и в пользу «полукоперниканской» теории Тихо Браге, согласно которой все планеты вращаются около Солнца, а оно вместе с ними – около Земли, являющейся центром мира. Галилей очень не любил эту теорию, но ее любили некоторые астрономы-иезуиты, и его это раздражало.
«Звездный вестник» вышел 13 марта 1610 года. Название можно было переводить по-разному: «Звездная весть» и «Звездный вестник». Сначала подразумевался первый перевод, но потом Галилей перестал возражать против второго варианта, потому что быть в статусе звездного вестника – тоже очень неплохо.
Книга вышла в Венеции тиражом 550 экземпляров, была написана на латыни, то есть, ее могли прочитать любые образованные люди во всей Европе, и она имела большой успех.
Поначалу книга вызвала определенные возражения, причем, даже не теологов, а светских астрономов, математиков и эрудитов. Они выступали с разных позиций. Скажем, кому-то не нравилось, что получается слишком много планет (11), – поскольку открытые 4 спутника приравняли к 7 уже известным планетам, – тогда как в Иерусалимском храме стоит семи-свечник. Но вскоре начали раздаваться теологические голоса.
Небольшое отступление. Галилей был очень активным, а временами даже весьма назойливым человеком, он «хватал за пуговицу» каждого, кто мог его слушать и рассказывал про свои открытия. Кроме того, тосканский математик сам создавал себе оппонентов (или, по крайней мере, помогал им укрепить их позиции) как язвительностью тона, так и неправильным выбором стратегии аргументации.
По мере роста его славы как исследователя и умного, эрудированного и остроумного собеседника, он все чаще позволял себе в разговорах с окружающими тон снисходительного превосходства.
Галилей уверяет госсекретаря Великого герцога в своей избранности Господом для открытия «чудесных творений Его рук». Галилей был глубоко убежден, что избран Богом стоять выше не только некоторых, но и всех новых астрономов. Поэтому он часто сам делал из возможных союзников противников, а из недоброжелателей – злейших врагов.
С ним было нелегко. Как каждый богато одаренный человек, он знал себе цену и считал, что обязан явить миру открывшуюся ему истину и заставить других поверить в нее. И как каждый богато одаренный человек он совершенно не умел общаться с дураками (да и просто с менее одаренными людьми). Галилей никак не мог – видимо, в силу своего полемического темперамента – следовать простой истине: когда имеешь дело с идиотами, надо быть проще. Он их обижал, подкалывал, выводил из себя, не понимая, что дурак – это большая социальная ценность, важнейшее национальное достояние.
Впрочем, высокая самооценка Галилея была отчасти инициирована теми его современниками из числа итальянских интеллектуалов, которые, не жалея превосходных степеней, славили его как научные, так и риторические способности.
Телескопические открытия Галилео сравнивали с географическими открытиями Х. Колумба, а самого тосканского математика с генуэзским путешественником. Но вернусь к основной теме.
И надо сказать, что его защита теории Коперника вызывала разную реакцию, особенно со стороны теологов, ведь в Библии ясно сказано: Иисус Навин остановил Солнце, а не Землю. Значит, двигалось Солнце! Еще было много библейских цитат, которые, если понимать их буквально, – а церковь настаивала на том, что текст Священного Писания надо понимать именно так, а не аллегорически, метафорически или иными способами, отличными от буквального, – противоречили утверждениям Коперника и Галилея. Галилей не хотел ввязываться в полемику с теологами. Но всё шло к тому. В какой-то момент он понял: конфликта не избежать.
Параллельно развивались другие события. Еще будучи в Падуе, Галилей встретил венецианскую сироту Марину (Марию) Гамба. Злые языки говорили, что она была проституткой, и он познакомился с ней на улице, по месту ее «основной работы».
Они не поженились официально из-за разного социального происхождения и как бы мы сейчас сказали, состояли в гражданском браке. Галилей был все-таки из известного аристократического рода. Во флорентийской церкви Санта-Кроче, где ученый был похоронен, можно найти много могил его предков. Один из них был главой Флоренции.
У Галилея и Марины было трое детей – две дочери и сын, которого назвали Винченцо, в честь отца Галилея. Брак длился недолго, и когда Галилей в 1610 году переехал во Флоренцию, Мария отдала ему детей, оставшись в Падуе, где вскоре умерла.
Почему Галилей переехал во Флоренцию? С одной стороны, ему этого хотелось, все-таки Тоскана – его родина. Кроме того, жалованья, которое он получал в Падуе, ему не хватало, ведь ему нужно было, кроме всего прочего, платить приданое за сестер. Их очень выгодно выдали замуж, но это предполагало большое приданое. Когда отец Галилея умер, на Галилео, как на старшего сына, легла обязанность выплатить это приданое, что было тяжело и хлопотно.
Он надеялся, что во Флоренции будет зарабатывать больше.
Но просто так во Флоренцию, к великому герцогу Тосканскому, не переедешь, нужно добиться получения хорошего места. Лучшее место – это придворное. И Галилей придумывает (!) себе придворную должность: «первый философ и математик великого герцога Тосканского». Это было несколько необычно. Да, были придворные математики, астрологи и т. п., но «первый философ и математик» … – это звучало непривычно. Однако Галилею повезло. В феврале 1609 года умирает Великий герцог Тосканский Фердинандо I де Медичи. Во время болезни Фердинанда его жена обратилась к Галилею с просьбой составить гороскоп супруга и дать астрологический прогноз относительно заболевания герцога. Как Кеплер и другие математики и астрономы того времени, Галилей составлял гороскопы, во Флорентийском архиве сохранились некоторые из них.
Галилей умел заниматься саморекламой. По его прогнозам, Великий герцог Фердинандо I должен жить чуть ли не вечно. Но спустя неделю после этого предсказания Фердинандо скончался.
Это, однако, никого не смутило. Новым Великий герцогом Тосканы стал Козимо II, с которым Галилей ранее занимался математикой и физикой в летние месяцы. Они были хорошо знакомы. Мальчик сильно привязался к Галилею. В свою очередь Галилей посвятил Козимо «Звездный вестник» и в посвящении написал много теплых слов в адрес нового правителя Тосканы.
Галилей не просто вульгарно льстил девятнадцатилетнему юнцу, только что занявшему трон Великого герцога («одна твоя слава, величайший герой, может придать этим светилам бессмертие имени» и т. п.), он внушает ему, что открытие спутников Юпитера – это не только замечательное астрономическое достижение, нет, это божественное подтверждение великого предназначения рода Медичи вообще и Козимо II в частности, это научное доказательство правильности их династического гороскопа: «едва лишь на земле начали блистать бессмертные красоты твоего духа, как на небе яркие светила предлагают себя, чтобы словно речью возвестить и прославить на все времена твои выдающиеся добродетели».
И никак не может быть случайным совпадением, что четыре новые блуждающие «звезды» были открыты вскоре после восшествия на престол Козимо II; что эти «звезды» блуждают не где-нибудь, а обращаются именно вокруг Юпитера, династической планеты Медичи; что в момент рождения Козимо II именно Юпитер занял надлежащее высокое место над горизонтом, передавая тем самым свою силу и добродетели новорожденному наследному принцу; что этих новых «звезд» именно четыре, т. е. столько, сколько было сыновей у Фердинандо I.
И уж, конечно, не случайно, что Бог, «всеблагой и всевеликий», «создатель и правитель звезд», предопределил, чтобы именно он, Галилей, сделал это великое открытие. Более того, сам Господь пожелал, чтобы родители Козимо II «не сочли [Галилея] недостойным» «ревностно заняться» математическим образованием их отпрыска. В итоге, Галилей представляет себя в качестве посредника между Всевышним и Светлейшим (т. е. между Богом и Козимо II). Подобно тому, как браки заключатся на небесах, патронатные связи совершаются там же.
Как известно, чем грубее лесть, тем она действеннее.
Итак, Галилей, чтобы получить хорошую придворную должность, подарил Козимо II … «звезды», которые открыл на небе, т. е. спутники Юпитера, назвав их «Медицейскими», в честь правящей династии Медичи. Позже Галилею было передано пожелание короля Франции Генриха IV в случае открытия новой звезды, назвать ее в честь французского монарха. Но Галилей отнесся к этой просьбе с полным равнодушием, французская придворная ситуация его не волновала, к тому же 14 мая 1610 года Генрих IV был убит.
Но открытие спутников Юпитера надо было подтвердить, и тогда Галилей по дипломатической почте (!) обращается к Иоганну Кеплеру, который был придворным математиком императора Рудольфа II. Для придворных важно было не то, что Кеплер выдающийся ученый (об этом мало кто знал), но то, что он пользовался патронатом императора! И Кеплер, не имея телескопа (Галилей не послал ему ни одного из своих телескопов, хотя имел такую возможность – зачем облегчать жизнь конкуренту!?) подтверждает открытие Галилея, исходя из того, что тот приличный человек и врать не станет.
А когда Кеплер все же потом поинтересовался у Галилея: «А кто еще видел эти звезды?», итальянец как ни в чем ни бывало ответил: «Как кто? Великий герцог Тосканский!». В итоге, Галилей получил желанную должность с очень хорошим окладом и, вообще, был всячески обласкан.
Перед тем, как рассказывать дальше, хочу показать несколько слайдов. Томас Хэрриот, английский математик, астроном и картограф, на несколько месяцев раньше Галилея наблюдал Луну в телескоп.
Хэрриот, однако, не почувствовал, что лунный ландшафт неровный , посчитав, что темные места на диске Луны – это какие-то пятна на ее гладкой поверхности. Здесь есть и теологический момент: обычно Луна – символ Богородицы, и часто Богородица изображается, стоящей на Луне. Причем, Луна, как например, на картине Веласкеса (1618 год), изображена светящейся гладкой сферой.
Галилей видел иначе. Вот его рисунки (см. ниже). Он немного утрировал изображения – увеличивая, к примеру, некоторые кратеры. И это понятно – у него была цель проиллюстрировать как можно нагляднее главную идею (лунная поверхность, подобно земной, неровная), а детали можно будет уточнить потом.
И надо сказать, что Галилею здесь помогло понимание законов перспективы, и законов отражения света на сложных поверхностях. Вот на этом слайде представлены рисунки из знакомого Галилею трактата о перспективе Лоренцо Сиригатти «La Pratica di Prospettiva» (1596).
Мы видим игру светотени на сложной поверхности. Галилей этот опыт учитывал. Кроме того, у него был друг, художник Лодовико Карди по прозвищу Чиголи, который написал потолочную фреску в церкви Санта Мария Маджоре в Риме, на которой изобразил Мадонну, стоящей на Луне, причем поверхность Луны на фреске Чиголи – не ровная, а испещренная, покрытая возвышенностями и кратерами.
Продолжим. В 1611 году Галилей едет в Рим, чтобы астрономы Римской коллегии подтвердили его открытия, что они и сделали. Кроме того, он был принят в «Академию рысьеглазых» (Accademia dei Lincei). Вот фотография дома в Риме, где поначалу размещалась Академия.
Постепенно теологическая критика теории Коперника, – а наиболее талантливым и активным сторонником и пропагандистом этой теории был Галилей, – усиливалась.
И Галилей, чтобы защитить себя и гелиоцентрическое учение, пишет несколько писем, в расчете, что они будут ходить по рукам. Самое известное из них – письмо от 21 декабря 1613 года верному другу и ученику, бенедиктинскому монаху из Монтекассино Бенедетто Кастелли, занявшему накануне по протекции Галилея место профессора математики в Пизанском университете.
Суть этого письма: «Давайте, разделим сферы (истины) религии и науки». Галилей приводит известные слова кардинала Чезаре Боронио: «Библия научает нас не тому, как перемещаются небеса, а как нам переместиться на небо». Однако для Церкви такая позиция была совершенно неприемлема, ибо в науке она видела такую же универсализирующую силу, какой была сама.
Кроме того, Галилей настаивал, что противоречие между гелиоцентризмом и отдельными фрагментами Библии, можно устранить, если перейти от буквального понимания Священного Писания в метафорическому или аллегорическому. Церковь и здесь не могла с ним согласиться, поскольку для такого перехода нужны веские основания.
Теологам остроумные рассуждения Галилея представлялись малоубедительными. Их контраргументы могли сводиться (и сводились) к следующему: возможно, буквалистское истолкование библейского текста наивно, но это все же текст Святого Духа, а не спекулятивные утверждения Галилея, в риторике которого никаких доводов, «обладающих силой необходимости и доказательности», не просматривается.
Да, Галилей прав, когда настаивает на том, что «две истины (науки и откровения) никогда не могут друг другу противоречить», но пока-то в наличии только одна – Священное Писание, а утверждение, будто движение Солнца по небосводу – не более чем иллюзия, еще нельзя считать «достоверным в силу опыта и … неопровержимых доказательств». Нет таких доказательств! Синьор Галилей явно переоценил убедительность своих аргументов, и в этом слабость его позиции.
Ведь что, собственно, он хотел сказать в своем письме Кастелли? Что теория Птолемея противоречит буквальному смыслу Писания, а потому следует принять недоказанную теорию Коперника, которая тоже противоречит буквальному смыслу священного текста; к тому же, чтобы свести концы с концами, предлагается также принять некое аллегорическое толкование ряда фрагментов Библии.
А чего ради?
Но этого мало. Теологи углядели в рассуждениях Галилея по поводу толкования Священного Писания контуры протестантской позиции в сфере библейской экзегезы, допускавшей известную свободу индивидуального толкования священного текста, против чего было направлено специальное постановление Тридентского собора от 8 апреля 1546 года.
В 1615 году Галилей получает поддержку от незнакомого ему кармелитского священника Паоло Фоскарини, который в январе 1615 года опубликовал в виде небольшой брошюры свое письмо генералу ордена, где утверждал, что теорию Коперника можно согласовать с Библией, если перейти от буквального толкования соответствующих мест в ней к аллегорическим и метафорическим. И продемонстрировал, как именно это надо сделать. Не найдя поддержки в своем ближайшем окружении, Фоскарини отправил свое сочинение главному специалисту по ересям среди тогдашних прелатов кардиналу Роберто Беллармино, и тот 12 апреля 1615 года пишет ответ, явно в расчете на то, что, кроме Фоскарини, с содержанием этого ответа ознакомится и Галилей. Так оно и вышло.
Суть позиции кардинала сводилась к следующему: 1) да, Библия – не учебник астрономии, но важно не только то, что сказано в Библии, но и то, кем сказано. Святой дух не может обманывать и ошибаться, поэтому те места в Библии, которые при ее буквальном истолковании представляются геоцентрическими по смыслу, так и должны толковаться; 2) вместе с тем можно с некоторыми оговорками допустить, что, если правота Коперника будет доказана, т.е. будут предъявлены доказательства физической истинности его теории, тогда экзегеза соответствующих мест Писания будет изменена соборным или папским решением, объявленном ex cathedra (публично).
На что мог бы сослаться Беллармино в качестве показательного примера? В 80-х годах XVI века, когда наблюдали яркую комету и был измерен ее параллакс (Ред. изменение видимого положения кометы относительно удалённого фона в зависимости от положения наблюдателя), было показано, что она пришла из надлунной области без изменения траектории. Все это подрывало древнюю идею существования двух областей Вселенной, – надлунной и подлунной, – с разными физическими законами. И тогда Беллармино выступил с критикой этой позиции Аристотеля. Нечто подобного Беллармино ждал от Галилея.
Короче говоря, позиция кардинала была предельно ясна: «Доказательства, синьор Галилей! Предъявите веские доказательства справедливости гелиоцентрической теории, и только после этого (и в силу этого!) мать католическая церковь будет решать вопрос об изменении экзегезы Св. Писания». А пока теория Коперника не доказана, о ней лучше говорить как о математическом приеме, или гипотезе и т. п. образом, короче ex suppositione (предположительно).
Но Галилей решил, что доказательства правоты Коперника стоит поискать. И он начинает поиск, постепенно убеждаясь, что доказательством движения Земли могут служить приливы и отливы моря. Между тем доносы на него поступают в Инквизицию и на них надо как-то реагировать. В феврале 1616 года консультанты Инквизиции, дали ответ на запрос кардинала Беллармино по поводу двух основных положений теории Коперника: а) Солнце неподвижно и находится в центре мира; б) Земля же совершает два движения: вокруг Солнца и вокруг своей оси.
Эксперты инквизиции не замедлили с ответом. Они посчитали, что первое положение с натурфилософской точки зрения – глупое и абсурдное и формально еретическое с позиций теологии. Второе положение, о двояком движении Земли, так же следует полагать глупым и абсурдным с точки зрения философии, и по меньшей мере «ошибочным в вере».
Для Галилея это был двойной удар: получалось, что он защищал идеи не только религиозно уязвимые (выражение «формально еретическая [теория]» являлось довольно жесткой характеристикой), но и философски – т. е., как бы мы сейчас сказали, «с научной точки зрения» – глупые и абсурдные, что бросало тень и на его правоверие, и на его, так сказать, научную квалификацию.
Святые отцы, таким образом, подчеркнули, что утверждения Коперника не только противоречат принципам натурфилософии Аристотеля, но и просто здравому смыслу, а потому речь идет о теологически неприемлемой глупости, обстоятельство, которое заметно снижало пафос и семантику дискуссии. (Можно только догадываться, как бы порадовались квалификаторы Инквизиции, если бы узнали, что в далекой России, спустя без малого 400 лет треть населения будет считать, что Солнце движется вокруг Земли. И заметьте – не нужно ни аутодафе, ни инквизиционного процесса, вполне достаточно болонского. Правильно сказал К. Маркс – «история повторяется дважды: один раз в виде трагедии, второй раз – в виде фарса»).
И еще одно отступление. Разбираясь в этой истории, очень важно иметь в виду, что люди, судившие Галилея и спорившие с ним, имели в своих головах то, что мы сейчас назвали бы «зачатками правового мышления». Именно это обстоятельство труднее всего дается многим историкам, особенно отечественным, которые проецируют свой бесценный советско-российский социальный опыт на Италию XVII века.
«Если папа не доволен Галилеем, – рассуждают (или чаще молчаливо подразумевают) они, – то какие могут быть проблемы?! Скрутить негодяя в бараний рог и всего делов!». Но именно этого Церковь и светские власти сделать не могли. Они не могли даже вызвать Галилея в Трибунал, имея на руках всего лишь копию его письма Кастелли! Нужен был оригинал! И они за ним гонялись, а Галилей делал всё, чтобы подсунуть им другой, так сказать, смягченный в пунктах веры вариант письма.
Кроме того, в этой истории очень важны формулировки, использовавшиеся Инквизицией. Например, «формально еретическое утверждение» – это жесткая формула, «утверждение, ошибочное в вере» – это помягче.
Итак, Церкви в создавшейся ситуации нужно было что-то делать. 25 февраля 1616 года папа Павел V встречается с кардиналом Беллармино, и они решают… А что, собственно, они могли решить? Ведь у Галилея не было на тот момент печатных работ, где бы он открыто высказывался в пользу теории Коперника. Были, правда, его прокоперниканские высказывания в письмах, которые ходили по рукам, в его беседах и выступлениях и т.п. Но этого маловато. Тогда решено было использовать такую меру, как благожелательное увещание (caritativa monitio). В папском «сценарии» был сказано, что кардинал Беллармино должен пригласить к себе Галилея и увещать его, а именно: Беллармино должен был запретить ему преподавать (docere), защищать (defendere) и трактовать, интерпретировать (tractare) теорию Коперника.
Вообще говоря, довольно жесткий сценарий. И выражение «благожелательное увещание» не следует понимать очень буквально, то была своего рода ловушка: ведь monitio (admonitio, monitum) – это не только уведомление потенциального еретика об ошибочности его определенных взглядов и мнений, сопровождаемое просьбой или советом эти взгляды и мнения оставить (т. е. это не только проявление своеобразной инквизиторской галантности и предупредительности), но и (и в первую очередь) своего рода испытание подозреваемого, с целью выяснить, как он отреагирует на увещание. Если не послушается дружеского пастырского совета, значит, он «упорствующий (pertinax) в ереси» и разговор с ним далее будет долгим и суровым.
Самое важное в этом сценарии – запрет на трактовку гелиоцентризма. Т.е. Галилей не мог воспользоваться тем приемом, какой использовали, скажем, советские философы: знакомить публику с западной философией, под видом ее критики. Галилей вообще, по этому сценарию, должен был молчать о теории Коперника.
26 февраля 1616 года, в пятницу, в палаццо кардинала Беллармино, в присутствии нотариуса, комиссара Инквизиции и свидетелей состоялось увещание ученого. В сценарии было прописано: если Галилей в ответ на благожелательное увещание кардинала начнет возражать, то тогда комиссар Инквизиции Микеланджело Сегицци должен будет сделать ему жесткое предписание (preceptum). А если Галилей и после этого не подчинится, то тогда его ждет процедура, которая выражается латинским глаголом carcerare, то есть, тюремное заключение.
Что же произошло 26 февраля 1616 года? Как только кардинал Беллармино закончил свою речь (т. е. увещание), как тут же выступил комиссар Сегицци. В протоколе не сказано, что Галилей как-то протестовал, жестами или словом, против сказанного кардиналом. Судя по протоколу и учитывая папский сценарий, вмешательства комиссара не требовалось. Почему же Сегицци нарушил предписание папы?
Историками были высказаны на этот счет разные предположения: комиссар посчитал, что Беллармино слишком мягок с еретиком; Галилей-таки начал (или собирался) возражать, но нотариус не отметил это в протоколе и т.д. На мой взгляд, любопытней и важнее другое: в предписании комиссара было сказано, что Галилею предписывалось «полностью оставить вышеупомянутое мнение» (т.е. теорию Коперника), «и в дальнейшем его более не придерживаться, не преподавать и не защищать никоим образом, ни письменно, ни устно (omnino relinquat, nec eam de caetero, quovis modo teneat, doceat aut defendat, verbo aut scriptis)».
Таким образом, комиссар Инквизиции сразу же после увещания Беллармино, не дав сказать Галилею ни слова, перешел к запретам: tenere (т.е. поддерживать), docere и defendere коперниканское учение. Однако, комиссар ничего не сказал о возможности (или невозможности) это учение обсуждать («tractare de ea opinione»), хотя решение Святейшего, как я уже говорил, предусматривало также и запрет на разъяснение сути коперниканства, скажем, в ходе полемики и под видом его критики. Фактически, Галилею было отказано в любых (письменных и устных) попытках обоснования гелиоцентризма (гелиостатизма) / геокинетизма как физически истинной концепции.
Более того, предписание не позволяло Галилею говорить об учении Коперника даже как о гипотезе (ex suppositione, как выразился Беллармино), даже как о математической конструкции, позволяющей «спасти явления». Да, формулировка предписания, которую использовал Сегицци, формально оставляла Галилею возможность «обсуждать (tractare)» коперниканское «мнение» (и в этом смысле она была несколько мягче планировавшегося папского запрета).
Но реально воспользоваться этой лазейкой было очень трудно, разве что попытаться изложить две главнейшие системы мира (птолемееву и коперникову), предлагая при этом лишь «неокончательные философские и физические аргументы как с одной, так и с другой стороны». Именно эту видимость и пытался в меру сил создать Галилей, когда писал «Il Dialogo sopra i due massimi sistemi del mondo, Tolemaico e Copernicano» («Диалог о двух главнейших системах мира, Птолемеевой и Коперниковой»). Другого выхода у него не было.
5 марта 1616 года был принят Декрет Конгрегации Индекса запрещенных книг, где было в частности сказано: «А так как до сведения вышеназванной Конгрегации дошло, что ложное и целиком противное Священному Писанию пифагорейское учение о движении Земли и неподвижности Солнца, которому учит Николай Коперник …, уже широко распространяется и многими принимается …, [Святая Конгрегация], чтобы подобное мнение не распространялось в будущем на пагубу католической истине, решила: названные книги Николая Коперника … должны быть временно задержаны впредь до их исправления (suspendendos esse donec corrigantur), книга же отца кармелита Паоло Антонио Фоскарини должна быть вовсе запрещена и осуждена, и все книги, кои учат тому же, запрещаются».
Книга Коперника стала первым научным (стопроцентно научным!) трактатом, осужденным Церковью и помещенным в Индекс, пусть даже с формулировкой donec carrigatur (до исправления). Причем трактат Коперника «De Revolutionibus orbium coelestium» («Об обращениях небесных сфер») семьдесят с лишним лет на совершенно законных основаниях свободно циркулировал по Европе. До этого в Индекс попадали книги по магии, некромантии, геомантии, астрологии и т.п. литература, а также сочинения религиозные или философско-религиозные, в которых были обнаружены отклонения от принятой Церковью христианской доктрины и, разумеется, труды протестантов. В этих книгах могли содержаться фрагменты (иногда пространные) натурфилософского характера, но то был, как выразился Д. Хейлброн, «collateral damage».
Замечу, далеко не все кардиналы были готовы занять в отношении гелиоцентризма, а тем более – Галилея, непримиримо жесткую позицию. Одним из результатов состоявшейся среди кардиналов Индекса дискуссии стало то, что характеристика «еретические» не была употреблена в Декрете по отношению к коперниканским воззрениям, хотя, напомню, именно такое определение эксперты Инквизиции дали тезису о неподвижности Солнца.
Павел V, разумеется, понимал, что принятие коперниканской теории как физической истины будет означать признание не только новой космологии, но и, – что куда важнее и хуже, – иного типа библейской экзегезы, что в глазах Святейшего и его единомышленников означало бы (воспользуюсь образным языком одного американского историка) «отрастанию новой головы у протестантской гидры», а для S.ta Madre Chiesa в то время страшнее гидры протестантизма зверя не было.
Однако по многим причинам – разногласия в курии в вопросе о теологическом статусе гелиоцентризма, полезность теории Коперника для практических целей, высокий придворный статус Галилея (при отсутствии у него опубликованных сочинений, прямо поддерживавших новую космологию) и проч. – Святейший воздержался (или его удержали) от принятия жестких оценок коперниканского учения, данных консультантами Св. Службы.
Во всяком случае, в опубликованном тексте Декрета, как, кстати, и в записях об увещании Галилея, термин «еретическая» по отношению к теории Коперника не фигурировал. Формулировка Декрета («ложное и целиком противное Священному Писанию пифагорейское учение») явилась результатом компромисса между теми кардиналами, которые (вместе с Павлом V) поддерживали квалификацию коперниканского учения, данную «отцами теологами», и теми, кто не считал это учение еретическим.
Теперь кратко о событиях 1632 – 1633 годов. В 1632 году Галилей публикует свой «Диалог», над которым он работал по меньшей мере в 1616 года. Я не имею возможности рассказывать обо всех перипетиях публикации «Диалога», в моей книге они описаны детально. Когда же трактат был издан и попал в начале лета 1632 года на стол к Урбану VIII, который до того прекрасно относился к Галилею, – написал в честь ученого небольшой стишок, исполнял все просьбы Галилея, работы которого Святейший просил читать ему за завтраком, – папа, просмотрев книгу, пришел в ярость. Он начал говорить о том, что Галилей его предал. Почему? Что не устроило Урбана?
Согласно традиционной версии, папа разгневался на Галилея за то, что тот фактически защищал теорию Коперника. Однако инициированный Урбаном VIII инквизиционный процесс имеет много странностей. Отмечу только одну. В «окончательном решении» Урбана VIII по делу Галилея, от 16 июня 1633 г., ученому строжайше предписывалось «не рассуждать более никоим образом, ни письменно, ни устно о движении Земли или о неподвижности Солнца, ни о противоположном (et e contra)». Иными словами, Галилею запрещалось в дальнейшем упоминать как о теории Коперника, так и о теории Птолемея?
И даже если бы Галилей письменно или устно заявил: «Слава геоцентрическому учению Птолемея, единственно верной и всепобеждающей космологической доктрине, принятой матерью католической Церковью!!!», его все равно ждали бы крупные неприятности как упорствующего еретика. Любой католик мог хвалить систему Птолемея (и даже излагать систему Коперника, не выдавая ее, однако, за физическую истину), а Галилей – нет! За что, спрашивается, тосканцу такие «привилегии»?
Урбана VIII не устраивала не сама по себе теория Коперника и даже не то, что кто-то предпочитал ее системе Птолемея, но то, как Галилей трактовал любую научную теорию, а именно: Святейшего не устраивало, что Галилей оценивает научные теории в рамках бинарной оппозиции «истинное – ложное». Иными словами, в глазах Урбана VIII, Галилей был виновен не в том, что теории Птолемея он предпочитал теорию Коперника, а в том, что он посмел утверждать, будто научная теория (любая!) может описывать реальность и раскрывать реальные причинно-следственные связи, что, по мнению Верховного понтифика, прямо вело к тяжкой доктринальной ереси – отрицанию важнейшего атрибута Бога: Его Всемогущества (Potentia Dei absoluta), а если вдуматься, то и Его Всеведения.
В этом и заключалась для папы еретичность позиции тосканского математика: Галилей, принимая теорию Коперника как verità assoluta, что было доказано экспертами Св. Службы, не только нарушил данное ранее Святейшему обещание трактовать ее гипотетически, но и сознательно пренебрег одним из центральных догматов христианской веры, в силу чего он обвинялся Церковью в распространении формальной ереси, поскольку на лицо все необходимые условия для такого обвинения: «error intellectus contra aliquam fidei veritatem» («ошибка разума против какой-либо истины веры», причем ошибка, допущенная по собственной воле – «voluntarius»), а также отягчающее обстоятельство: «cum pertinacia assertus», т. е. упорство в ереси.
По Урбану VIII, даже если существует единственная непротиворечивая теория, «спасающая» явления, т.е. описывающая их так, как мы их наблюдаем, – ситуация практически нереальная, – то ее истинность все равно остается в принципе недоказуемой в силу догмата о божественном всемогуществе, который фактически лишал любую теорию ее когнитивной значимости. Человеку не дано построить истинную «систему мира». Поэтому, если натурфилософское утверждение противоречит библейскому тексту и это противоречие оказывается неразрешимым для человеческого разума, то в этом случае, по мнению Святейшего, следует отдать предпочтение теории, наилучшим образом согласующейся с текстом Св. Писания и с теологической традицией, ибо Библия является единственным источником достоверного знания.
И если есть две или большее число теорий, «спасающих явления» и при этом логически непротиворечивых, то следует придерживаться той из них, которая имеет наибольшее теологическое оправдание, т. е. согласуется с буквальным пониманием библейского текста и/или с единодушным мнением отцов Церкви, поскольку Бог своим всемогуществом может реализовать наблюдаемые явления бесчисленным множеством способов, в том числе и недоступных человеческому разумению.
Не существует, по глубокому убеждению Урбана, физически истинных (и, соответственно, физически ложных), – актуально или потенциально, – утверждений и теорий. Есть теории, которые лучше «спасают явления» и которые делают это хуже, есть теории более удобные для вычислений и менее удобные, есть теории, в которых больше внутренних противоречий и в которых их меньше и т.д. и т.п.
Урбан вел свой dialogo не с Галилеем (точнее, не только с ним), он, на заре того, что часто называют научной революцией Нового времени, вел диалог (разумеется, по обстоятельствам эпохи и своего статуса, с позиции силы и в теологических терминах), если можно так выразиться, с самой методологией зарождающейся классической науки, выступая в этом диалоге как теолог par excellence. Галилей спасал атрибуты новой науки, Урбан – атрибуты Бога.
Галилей, в принципе, понимал все трудности научного познания и гипотетический характер научных теорий, но ученого смущало обращение папы именно к сверхъестественному миру, то, что Урбан требовал от Галилея обязательного учета наряду с естественной причинностью также «причинности» иного рода, а именно – учета действия некой сверхъестественной (божественной) «каузальности», причем речь фактически шла не просто об эксклюзивном нарушении Богом «обычного хода Природы», но о детерминации естественного хода вещей сверхъестественными факторами.
И смущало Галилея это обстоятельство, разумеется, не в силу его якобы недостаточной крепости в вере, а в силу убежденности, что Бог – не иллюзионист и не обманщик, что Он создал упорядоченный мир, явления которого подчинены определенным, математически выражаемым законам и задача науки – постичь эти законы (историк философии, разумеется, сразу уловит здесь картезианскую тему и будет прав). Если же ход естественных явлений определяется сверхъестественными причинами, то тогда в «естестве» (т.е. в Природе) не остается ничего «естественного».
Вот в чем дело! Вот теперь все становится на свои места. Понятно, почему процесс шел нестандартно. Почему были «утечки информации», почему появилась эта «et e contra», почему жесткость антикоперниканской (и антигалилеевой) риторики сочеталась с мягким реальным наказании для тосканского virtuosi и «послаблениях» ему, сделанных в ходе разбирательства в Трибунале Святой Службы. Согласившись формально признать ученого просто сильно подозреваемым в ереси, а не упорствующим еретиком, Урбан VIII пошел на уступки, причем, не только и не столько самому Галилею, сколько сложившимся обстоятельствам, которые включали:
– отношения Святого Престола с Великим герцогом Тосканы, с которым Урбан вынужден был считаться, тем более, что именно в это время понтифику приходилось вести сложные переговоры по поводу создания лиги итальянских государей, в которой Фердинандо II отводилась заметная, если не главная роль, а кроме того, нельзя было допустить укрепления отношений Великого герцогства Тосканского с Испанией и с Империей, а такая опасность существовала;
– непростую ситуацию в самой римской курии, в том числе наличие в ней прелатов, симпатизировавших Галилею, в число которых многие историки включают кардиналов Ф. Барберини, Г. Бентивольо и Д. Скалья, а также комиссара Инквизиции В. Макулано, который вел допросы ученого;
– чисто технические трудности доказательства отрицания (или умаления) Галилеем догмата о божественном Всемогуществе. Ведь Урбан VIII при всем его холерическом темпераменте все-таки не был лишен правового мышления. Он понимал – судьям Трибунала нужно нечто большее, чем ссылки на то, что излюбленный аргумент понтифика о божественном всемогуществе представлен в Dialogo как-то вяло, без должного энтузиазма и соответствующие слова вложены в уста Симпличио, фигуры явно страдательной и т.д. и т.п.;
– международную известность Галилея;
– преклонный возраст и плохое состояние здоровья ученого (папе вовсе не хотелось, чтобы Галилей перешел в лучший из миров в покоях Святой Службы; даже страшно представить, какие слухи после этого ходили бы по Риму!).
Но все эти обстоятельства, разумеется, публично не оглашались. Поэтому многие современники, как, например, Р. Декарт, недоумевали: за что судили Галилея, ведь теория Коперника – это не доктринальная ересь, это не вопрос о бессмертии души, о троичности божества и т.п.
Последняя глава моей книги, «Истина, выбранная по желанию», несколько неожиданна по своей тематике. Она посвящена Р. Декарту, его критике той методологии научного исследования, которой придерживался Галилей. Это был как бы второй, но уже не юридический, но философский суд над Галилеем, где главным обвинителем выступал французский философ.
Я написал эту книгу, а потом переписал ее заново. Помните у Марка Твена: «Когда вы закончили писать книгу, вот тогда садитесь и пишите ее, потому что именно тогда вы поняли, что хотели сказать». У меня так и получилось – после того, как был написал первый вариант, я понял, что произошло. Конечно, это моя версия событий. Насколько она правильна – покажет время. На этом я закончу.
Обсуждение лекции:
Д. Баюк: Спасибо вам большое, по-моему, это была интереснейшая лекция. У нас есть некоторое время для вопросов и замечаний.
Вопрос: Большое спасибо за лекцию. В чем состояла суть критики Декарта в адрес Галилея?
И. С. Дмитриев: Это тот вопрос, на который в кратком изложении трудно ответить. Скажу так (заведомо неполно, но вы почитайте соответствующий раздел в моей книге): на Декарта процесс над Галилеем произвел очень сильное впечатление и он решил создать «теологически безопасную картину мира». Однако Декарт не понимал главного в методологии Галилея. Дело даже не в «коперниканстве», т.е. не в принятии какой-то конкретной теории, а самом методе исследования. Вот мы изучаем движение падающего камня. Какой у Галилея был метод? Построение идеализированной модели явления.
В данном случае – движение материальной точки в безвоздушном пространстве. И, когда мы изучаем эту вымышленную, идеализированную ситуацию, мы открываем закон равноускоренного движения (s = at2/2). А дальше – вводим поправки (на сопротивление воздуха и т.д.). Декарт не соглашался с таким подходом. Как так? Какие поправки? Тело движется в воздухе, вот и надо изучать это движение, а не «замещать» его выдуманными ситуациями! Декарт надеялся открыть «настоящий» закон, применимый к реальной ситуации. Промучился много лет, но так ничего и не открыл.
Вопрос: Спасибо большое за прекрасный вечер и за прекрасную книгу. Вопрос о «процессе Галилея» как о конфронтации католический церкви и, в какой-то степени, науки – это довольно известная история. А что можно сказать об отношении к этому процессу и к работам Галилея после 1633 года в протестантском мире? И в теологическом отношении, и в научном. Мы знаем, что работы выходили, например, в Лейдене.
И. С. Дмитриев: В Лейдене вышла вторая книга Галилея – «Беседы и математические доказательства».
Вопрос (продолжение): Он только деньги зарабатывал или какое-то отношение вырабатывалось?
И.С. Дмитриев: Ему и «Диалог» предлагали издать на латыни и в протестантском мире, но он отказался и уже потом, в 1635 году, латинский перевод трактата был опубликован в Страсбурге и потом переиздан в 1641 году в Лионе. А вот уже вторую книжку после процесса издал за границей. В протестантском мире отношение к науке было более лояльным, чем в католическом, но не следует преувеличивать это различие. Потому что, когда речь шла об общих теологических моментах, обе конфессии проявляли достаточную жесткость.
У меня в книжке о Копернике («Искушение святого Коперника: ненаучные корни научной революции») этот вопрос разбирается как раз на протестантском материале. Известны слова М. Лютера, что «в Сарматии (т.е. в Польше. – И. Д.) есть один дурак, который считает, что Земля движется вокруг Солнца. Это все равно, что вы бы считали, что вы едете на телеге, а деревья едут мимо вас». Есть, конечно, тонкости отношений к новой науке у католиков и протестантов, но я бы не стал их преувеличивать. Вообще, идея, будто протестантский дискурс имеет какие-то особые пронаучные добродетели, содержит в себе некоторое преувеличение.
Вопрос (продолжение): А можно предположить, что Галилею повезло, что он был в Италии? Хотя, как известно, история не знает сослагательного наклонения, но где-то в другом месте ему было бы гораздо хуже.
И. С. Дмитриев: Я понимаю. История сослагательного наклонения не знает, а историки могут и знать. Галилею очень повезло, во-первых, что он родился не в России, где всё решалось много проще. Во-вторых, возможно, если бы он родился в протестантской стране, ему было бы жить немного легче, но … скучнее (или это был бы уже не Галилей). У меня нет четкого ответа на этот вопрос. Здесь не в сослагательном наклонении дело, просто надо подумать.
Вопрос (продолжение): Есть же Кеплер, который вполне развивал близкие идеи в протестантских странах.
И. С. Дмитриев: Да, да. И в чем-то даже эффективнее Галилея, потому что использовал математику, а Галилей – нет, ведь он мог открыть, наблюдая за спутниками Юпитера, то, что сейчас называют «третьим законом Кеплера».
Вопрос: Спасибо. Настолько интересная схема, мне показалось, что она имеет универсальное значение. Практически любое шельмование похоже, такое же запутанное. Вопрос, который меня давно мучает: что это такое – агрессивная нетерпимость? Её и сейчас очень много. Это религиозность или психологическая особенность личности или, может быть, это какая-то профессиональная ревность?
И. С. Дмитриев: Здесь все зависит от социокультурной ситуации и традиций. Как я понимаю, то, что произошло с Галилеем, было не просто эдаким «идеологическим спором», борьбой с идеологически (идейно) неприемлемой теорией, скажем так, теологически неприемлемой теорией. У каждого была «своя правда». Галилей защищал авторитет новой науки, и никак не мог уразуметь, почему невозможно ради торжества физической истины изменить экзегезу (Ред. истолкование, пояснение) Писания, а Урбан защищал интересы католической церкви, католического мира и, если хотите – католической культуры в условиях, когда шла Тридцатилетняя война, которая имела и политический и религиозный аспект.
И он никак не мог понять, почему под теологическую идею о божественном всемогуществе не изменить теорию, не относиться к теориям, как к гипотезам? Это тот случай, когда у каждого – своя правда. Речь ведь шла не просто о том, чтобы запретить что-то неортодоксальное. У каждого была своя продуманная концепция. И в этом отношении Симпличио, герой двух трактатов Галилея – это не просто такой «традиционалист-придурок», которому Галилей устами Сальвиати прочищает мозги и которого постоянно ставит в неловкое положение. У Симпличио своя, и весьма продуманная и последовательная позиция. Это одна ситуация.
И совсем другая ситуация – просто «хватать и не пущать», устраивать репрессии безо всякого разбора. Это разные вещи. Поэтому здесь бесценный советский опыт не совсем подходит. У меня есть книжка «Союз ума и фурий: французская наука в эпоху революционного кризиса конца XVIII столетия». (Она вышла в Санкт-Петербурге, а самая главная проблема сейчас – как доставить книжку «из Петербурга в Москву». В обратном направлении еще можно. Поэтому книга здесь не имела какого-то резонанса). Так вот – в принципе, то, что произошло во Франции во время революционного террора, когда была закрыта одна из лучших в мире Академий по чисто идеологическим причинам (мол, нечего разводить тут меритократию), это совсем другая история, она никак не напоминает историю Галилея.
В истории науки и философии мне интересны три судебных процесса: процесс над Фрэнсисом Бэконом (его судили не за философию, а за коррупцию, там был сугубо сфабрикованный процесс, у меня есть публикация в Интернете на эту тему, она называется «Виноград в терновнике»), процесс над Галилеем и процесс над Лавуазье. Это – совершенно разные события.
Вопрос (продолжение): Очень странный ответ. По форме – против, а по сути – вы подтверждаете то, что я сказал.
И. С. Дмитриев: Возможно, да.
Д. Баюк: Так бывает, называется «диалектика». Еще, пожалуйста, вопросы, высказывания, замечания, впечатления?
Вопрос: А можно вопрос не по процессу? Что такое «компассо»?
Д. Баюк: С чего, собственно, начиналась слава Галилея.
И.С. Дмитриев: Да, гидростатические весы, военный циркуль (compasso geometrico e militare)… Вы знаете, я очень давно занимался этим вопросом. Если Дмитрий Александрович мне поможет, я буду очень благодарен. Но это циркуль, который можно использовать при составлении карт и планов.
Д. Баюк: Это пропорциональный циркуль, очень развитый, сложный. Галилей придумал не только, как им пользоваться, но и как его делать. Он открыл у себя дома лабораторию. Его жизнь в Падуе была так устроена, что он зарабатывал на жизнь не столько в университете как профессор, читающий лекции, сколько на приеме постояльцев: него были студенты, которые жили у него дома.
И.С. Дмитриев: Причем, со слугами.
Д. Баюк: Его мама или жена для них готовили, а Галилей учил их пользоваться этим военным циркулем, показывал, как его сделать. Кроме того, к циркулю еще прикладывался небольшой трактат – своего рода User’s manual. И так получилось, что идея «носилась в воздухе», были некоторые люди, которые делали нечто подобное, они стали обвинять его в плагиате.
Вообще, споры о приоритетах сопровождали Галилея почти всю жизнь. Потом, когда он в той же самой мастерской стал шлифовать стекла и сделал свой телескоп, то его успех как астронома-наблюдателя – у него не было никакого образования астрономического, ни знания астрономии, как такового – его успех был связан именно с тем, что он делал хорошие стекла, у него получались хорошие телескопы.
Что же, нам надо поблагодарить Игоря Сергеевича еще раз (аплодисменты). Здесь продаются книги издательства «НЛО», книгу можно приобрести и подписать непосредственно у автора.
Пожелание к организаторам лекций: у Игоря Сергеевича все самое интересное «осталось за кадром» в каком-то смысле. Он хорошо нам рассказал биографию Галилея. У меня список вопросов, которые я решил не задавать, предоставив приоритет вам, но мне кажется, что лекцию надо повторить еще раз. Надо передать наши пожелания организаторам. Спасибо всем!
147,Гениальный Галилео Галилей: кратко
Великий итальянский ученый, чей научный авторитет не знал себе равных, философ и математик, основатель современной астрономии, физик и механик — Галилео Галилей поистине был звездой первой величины на научном небосклоне.
Он первым использовал телескоп собственной конструкции для наблюдения планет, открыл горы на Луне, четыре спутника Юпитера, фазы, подобные лунным, у Венеры, пятна на Солнце.
Галилей был горячим сторонником гелиоцентрической системы мира Николая Коперника, а его научная честность едва не привела знаменитого астронома на костер.
Блок: 1/4 | Кол-во символов: 551
Источник: https://vunderkind.info/galileo-galilej-kratkaya-biografiya
Телескоп – рефрактор
В 1609 году в Голландии изобрели зрительную трубу, и Галилей усовершенствовавсаму идею, увеличив образец в 30 раз. Галилео стал первым ученым направившийподзорную трубу на звездное небо. Так появился телескоп – рефрактор, один из главных научных инструментов астрономии.Галилей обратил внимание на сходство Земли и Луны (с теми же впадинами и возвышенностями). Сделал величайшее открытие — открыв фазы Луны, а также обосновал обнаруженные им четыре спутника Юпитера.Высказал мнение, что Галактика — это вовсе не туманность, как утверждали ученые Древней Греции, а мириады звезд.Все важные открытия Галилео записал в научной работе 1610 году в «Sidereus nuncius», опубликованном в Венеции, Этот «Вестник» он посвятил герцогу Тосканскому. К глубокому сожалению, все теоретические рассуждения Николая Коперника и Галилео Галилея о том, что Солнце, расположено в центре Вселенной, а не Земля в одночасье стали еретическими.
С тех пор церковные служители находились в ярости. Почти сразу же пошли в ход запретные санкции, продажу книги научных трудов приостановили, а автора «Диалога» приглашают в Рим, чтобы он предстал перед судом.
И хотя семидесятилетний старик предоставил освидетельствования докторов о том, что онсерьезно болен ему приказали явиться на суд незамедлительно.
Следствие проходило во Дворце инквизиции три месяца, и 22 июня 1633 года конгрегация вынесла приговор: отречься Галилею от ложного мнения об обустройстве мироздания и дать клятвенное обещание перед властью божьей, стоя на коленях, не заниматься более
всяческой ересью.
Легенда гласит, что когда Галилео Галилей подписал отречение и встал с колен произнес:« А все-таки Земля вертится!».
Пребывая под домашним арестом, но находясь все же в свободном передвижении он продолжает писать труд « Беседы». Договаривается с издателями о публикации труда в Голландии и тайным образом отправляет рукопись в Лейден.В 1638 году книга публикуется, и ослепший ученый может лишь наощупь почувствовать руками свой труд. Трактат «Беседы» по содержанию аналогичен «Диалогу».
Разговор между собой продолжают три ученых обсуждая физические проблемы. Книга написана неплохим стилистом и прекрасным языком. Поэтому и читать «Беседы» легко.Галилео Галилей сделал огромный вклад в оптике и акустике, совершил ряд важных открытий в астрономии.Умер в начале зимы 1642 года, оставаясь еще долгие годы узником инквизиции. Церковь так и не простила видному ученому инакомыслия. Реабилитирован посмертно только в 1979 году.
Блок: 2/2 | Кол-во символов: 2493
Источник: https://www.istmira.com/drugoe-novoe-vremya/16299-genialnyj-galileo-galilej-kratko.html
Первые шаги к славе
Родина Галилео Галилей — Италия, страна, подарившая миру не одного гения. 15 февраля 1564 года в итальянском г. Пиза в обедневшей аристократической семье родился ребёнок, которому предстояло увековечить своё имя в мировой истории. Его назвали Галилео Галилей. Один из величайших умов человечества, непризнанный в свое время и полностью оправданный и признанный Католической Церковью лишь в 1992 году прошлого века. Его жизнь и деятельность подробно изучается историками и учёными. На тему «Галилео Галилей» рефераты и доклады пишут уже не одно поколение школьников и студентов.
Отец будущего учёного — Винченцо Галилей — был известным лютнистом и теоретиком музыки, внёс ощутимый вклад в развитие такого жанра, как опера. Мать Джулия занималась домом и воспитывала детей. Их было четверо, самым старшим являлся Галилео. С самого раннего детства мальчик проявлял таланты во многих областях знания — отлично рисовал, показывал литературные способности, с лёгкостью изучал иностранные языки и точные науки. От отца унаследовал любовь к музыке. Но свою жизнь мальчик мечтал посвятить науке.
Первые годы учёбы прошли в монастырской школе. Галилео даже хотел стать священником, но не посмел пойти против воли отца. В 17 лет он поступил в университет Пизы на медицинский факультет, так как отец мечтал видеть сына известным врачом. И именно тут произошёл полный переворот мировоззрения Галилео Галилея — посещение математических курсов по геометрии и алгебры изменило его дальнейшую судьбу. В это же время он впервые столкнулся с теорией Коперника о гелиоцентризме и увлёкся ею. С этого знакомства сформировалась философия Галилея, которой он следовал до конца своих дней.
Талантливый и перспективный студент не смог продолжить учёбу в университете и получить докторскую степень. Финансовое положение семьи было настолько плачевным, что, проучившись три года, Галилей вынужден был вернуться домой. Но за это время он успел уже сделать одно из своих изобретений — гидростатические весы, тем самым обратив на себя внимание и обзавестись покровителем. Маркиз Гвидобальдо дель Монто уговорил тосканского герцога предоставить Галилео оплачиваемую научную должность.
Блок: 2/8 | Кол-во символов: 2175
Источник: https://obrazovanie.guru/istoriya/kratkaya-biografiya-galileo-galileya-i-ego-filosofiya.html
Философия Галилео Галилея
Галилей, так же как и его современники, исповедовал теорию двух истин, одна из которых была заложена в Святом писании, а вторая — в книге природы, где описываются божественные творения.
Несмотря на приверженность этих идей, трактовал он их по-другому, занимая антисхоластическую позицию. Библия, по его мнению, не должна быть понята буквально. Ее нужно воспринимать с аллегорической точки зрения. Природу же человек должен изучать вне Библии, иначе пользы от подобного изучения не будет.
При изучении природы нужно руководствоваться двумя основными методами познания:
- аналитическим;
- синтетическим.
Исследуя природу, ученый считал, что достоверные знания можно получить, совмещая подобные методы. При этом он говорил, что опыт не является достоверным знанием. Так, ученый сделал вывод о методике исследования науки, состоящей из наблюдения с выдвижением гипотезы, расчетов и экспериментальной проверки выдвинутой идеи.
Блок: 3/8 | Кол-во символов: 950
Источник: https://1001student.ru/fizika/galileo-galilei.html
«Звездный вестник»
Это был самый плодотворный и счастливый период в жизни Галилея. С 1606 г. он углубленно занялся астрономией.
С помощью построенного им телескопа с увеличением в 32 раза Галилей обнаружил на Луне горные цепи, кратеры и вершины, и это привело его к мысли, что Луна похожа на Землю, что опять же противоречило Аристотелю, утверждавшему, что Земля — совершенно особое небесное тело.
Тогда же Галилей установил, что Солнце вращается вокруг своей оси и сделал вывод, что вращение вокруг оси свойственно всем небесным телам, а гелиоцентрическая система мира, предложенная Коперником, является единственно верной.
В марте 1610 г. увидел свет его труд под названием «Звездный вестник», принесший ученому европейскую славу. Тосканский герцог Козимо II Медичи предложил Галилею занять должность придворного математика, и ученый принял это предложение.
Однако спустя шесть лет одиннадцать видных богословов рассмотрели учение Коперника и пришли к выводу о его ложности. Оно было объявлено еретическим, а книга Коперника «Об обращении небесных сфер» запрещена.
Галилея вызвали из Флоренции в Рим и потребовали прекратить распространение еретических представлений об устройстве мира. Ученый, несмотря на заступничество герцога-покровителя, был вынужден подчиниться.
Блок: 3/4 | Кол-во символов: 1274
Источник: https://vunderkind.info/galileo-galilej-kratkaya-biografiya
Деятельность в университете
В 1589 вернулся в Пизанский университет преподавать математические науки. Здесь он не только учит, но и занимается исследовательской работой в области механики. В 1592 году перебрался в Падуанский университет, где, кроме математики и механики, обратил свое внимание на астрономию. Его лекции пользовались огромной популярностью среди студентов. Авторитет учёного поднялся на небывалую высоту не только среди коллег. Его по достоинству оценило и правительство, оказывая полную поддержку во всех начинаниях. Это самый плодотворный период в его работе. Здесь начали рождаться его основные принципы и взгляды.
Блок: 3/8 | Кол-во символов: 634
Источник: https://obrazovanie.guru/istoriya/kratkaya-biografiya-galileo-galileya-i-ego-filosofiya.html
Астрономические открытия
В 1604 году была открыта новая звезда, и это стало толчком для Галилея серьёзно заняться астрономией. Незадолго до это в Голландии была изобретена зрительная труба. Заинтересовавшись этим прибором, Галилей в 1609 году впервые сконструировал телескоп, что позволило ему самому наблюдать за звёздными светилами и сделать ряд важных открытий, которые сыграли немаловажную роль в его дальнейшей жизни. В чём заключались эти открытия?
- Наблюдая за Луной, учёный впервые указал на то, что это — планета, которую можно сравнить с Землёй. Там есть ландшафт — горы, равнины и лунные кратеры.
- Им были открыты спутники Юпитера, которые ошибочно он принял за самостоятельные планеты.
- Млечный путь предстал не сплошной полосой, которую можно наблюдать невооружённым взглядом. В телескоп Галилей рассмотрел, что это — огромное скопление отдельных звёзд.
- Увидел на Солнце пятна. Длительное наблюдение за этой звездой позволило Галилею доказать теорию Коперника — именно Земля вращается вокруг Солнца, а не наоборот. Кроме этого, он доказал, что Солнце, как и наша планета, вращается вокруг своей оси.
- У Сатурна смог увидеть окружение, которые посчитал за планеты. Уже позже было доказано, что это кольца.
- Указал, что Венера находится ближе к Солнцу и у неё есть свои фазы вращения.
Все свои наблюдения он опубликовал в своей книге «Звёздный вестник», чем обратил на себя пристальное внимание церкви и инквизиции. Ведь он привёл прямые доказательства гелиоцентрической теории, что шло вразрез с принятыми догмами католической веры. Периодически на Галилея писались анонимные доносы, но благодаря высоким покровителям в правительстве и друзьям среди священников их удавалось не предавать огласке.
Блок: 4/8 | Кол-во символов: 1704
Источник: https://obrazovanie.guru/istoriya/kratkaya-biografiya-galileo-galileya-i-ego-filosofiya.html
Суд и приговор
И все же в 1632 г. вышла в свет книга Галилея «Диалог о двух главнейших системах мира — птолемеевой и коперниковой».
Церковь немедленно наложила на нее запрет, а самого астронома вызвали в Рим для разбирательства в суде инквизиции. Следствие продолжалось несколько месяцев.
Двадцать второго июня 1633 г. в той же церкви, где был оглашен смертный приговор Джордано Бруно, Галилей, стоя на коленях, произнес предложенный ему текст отречения.
Однако этим дело не ограничилось. Оставшиеся годы жизни ему пришлось работать в тяжелейших условиях, фактически в заточении и под постоянным надзором инквизиции, хотя тюрьмой служила его собственная вилла в местечке Арчетри.
За два года Галилей написал один из самых глубоких своих трудов — «Беседы и математические доказательства», в котором изложил основы динамики. Книга вышла в Голландии, но в Арчетри попала лишь спустя три года, когда Галилей окончательно ослеп и мог лишь ощупать свое последнее детище.
Процесс над ученым был «показательным». Он дал понять всем вольнодумцам Европы, что даже такое светило, как Галилей, вынуждено склониться перед церковными догмами и авторитетами.
Галилей умер 8 января 1642 г., а в 1992 г. Папа Римский Иоанн Павел II официально признал, что инквизиция в 1633 г. совершила ошибку, силой вынудив отречься ученого от теории Коперника, и реабилитировал Галилея.
Блок: 4/4 | Кол-во символов: 1368
Источник: https://vunderkind.info/galileo-galilej-kratkaya-biografiya
Основные идеи и открытия
Главная идея Галилея заключается в объективном существовании мира и его божественном происхождении. Также он допускал мысль нерушимой истины и узнал состав каждого материала — наличие атомов в них. Свои главные открытия он сделал в области астрономии, физики и математики.
Астрономия
В возрасте 45 лет исследователь смог сделать первый собственный телескоп. Он создал выпуклый объектив с вогнутым окуляром. Вначале его прибор позволял увеличить изображение в три раза.
Затем ученый построил более совершенную модель, которая увеличивала в 32 раза и ввел термин «телескоп».
Позднее, при помощи нового устройства, он смог гелиоцентрически исследовать мировую систему и опровергнуть взгляды и законы Аристотеля с Птолемеем о движении планет, лунных вибрациях, вращении Земли и Солнца вокруг себя, пятнах на Солнце и неровной поверхности всех космических планет и тел.
Физика
Изучая подробнее биографию Галилея, нужно отметить, что в области физики им было создано несколько механических принципов: принцип относительности и принцип постоянства в ускорении силы тяжести.
Также Галилео открыл постоянный период колебаний со сложением движений, инерцией, свободным падением, движением тел по наклонной плоскости, движением тел, которые брошены под углом.
Математика
В математику ученый внес вклад в теорию вероятностей. Кроме того ему удалось сделать основу множественной теории про натуральные числа с квадратами.
В работе «Беседы и математические доказательства двух новых наук» Галилео описал несколько мыслей о простых числах. В первом говорилось о том, что некоторые из них — квадраты целых чисел, а иные вовсе не имеют подобное свойство.
Во втором речь шла о том, что в каждом простом числе имеется точный квадрат и для него есть корень, поэтому чисел точного квадрата с простыми числами одинаковое количество.
Блок: 5/8 | Кол-во символов: 1839
Источник: https://1001student.ru/fizika/galileo-galilei.html
Изобретения Галилео Галилея
Кроме вышеперечисленных изобретений, Галилео смог изобрести гидростатический вид весов, чтобы выявить удельный вид веса веществ, термометр с пропорциональным циркулем для чертежного дела, микроскоп для изучения насекомоядных, оптический вид линз.
Микроскоп Галилея
Также он активно изучал акустику с теорией цвета, магнетизм, гидростатику, фортификацию, измерение световой скорости с плотностью воздуха.
Блок: 6/8 | Кол-во символов: 432
Источник: https://1001student.ru/fizika/galileo-galilei.html
Последние годы жизни
Место для жизни заключённого выбиралось не просто так. Вилла находилась недалеко от монастыря, куда ушли две дочери Галилея. Это была вынужденная мера, так как для рожденных в не венчанном союзе по законам того времени другого выбора не существовало. Старшая и любимая дочь не оставляла больного отца вплоть до своей смерти в 1634 году.
Несмотря на такие жестокие условия содержания и постоянное наблюдение со стороны инквизиции, Галилей не оставил научную деятельность. Кроме этого, в последние годы своей жизни он практически ослеп и продолжал работу при поддержке учеников. В 1638 году в Голландии была напечатана его работа «Беседы и математические доказательства двух систем мира», в которой заложены основы кинематики и сопротивления материалов. Именно этот труд впоследствии был взят за основу Ньютоном.
Смерть наступила 8 января 1642 года. Похороны состоялись на той же вилле, где и жил Галилей. Папа не дал своего разрешения на захоронение его останков в семейном склепе, как того хотел сам изобретатель. Лишь в 1737 году его торжественно перезахоронили в базилике Санта-Кроче, рядом с могилой Микеланджело. Спустя несколько десятилетий Папа Бенедикт 14 издал указ о вынесении работ Галилея из списка запрещённых. Полная реабилитация его имени в глазах католической церкви состоялась в 1992 году по распоряжению Папы Иоанна Павла II.
Блок: 6/8 | Кол-во символов: 1365
Источник: https://obrazovanie.guru/istoriya/kratkaya-biografiya-galileo-galileya-i-ego-filosofiya.html
Значение открытия для развития науки
Галилео – родоначальник многих смелых идей и открытий, значение которых велико. Он получил славу и стал называться небесным Колумбом благодаря своим космическим открытиям, четырем юпитерским спутникам, солнечным пятнам, лунными впадинами, физической земной и небесной однородности.
Интересно, что благодаря открытию Млечного пути были доказаны бесчисленные вселенские миры.
Развитие науки нашло собственное признание. Большое значение имели его открытые законы, создание телескопа, доказанность правоты гипотез Коперника.
Кроме того, благодаря его вкладу в научную методологию, появились дальнейшие физические, астрономические и математические исследователи. Если его современники ориентировались на Аристотеля и классифицировали явления, то Галилей создавал количественные виды наблюдений, тщательно измерял природные явления и применял эмпирический метод научного познания природы.
Первым из всех настаивал, чтобы ученые обязательно проводили эксперименты, высказывая свои теории, а не полагались на мнения других авторитетов.
Помимо этого, благодаря своим философским открытиям и религиозности, он, несмотря на то, что его осудила церковь, не отказался от веры, но только выступал против вмешательства церкви в научные дискуссии.
Ученый резко отделял научное знание от религиозного и утверждал, что природу нельзя изучать по библейским законам, а только с помощью математических и физических законов и опытов. Кроме того, во время этого изучения человек должен полагаться на свой рассудок. Именно из-за этого через века люди станут восхищаться ученым и считать его символом протестантов.
Также нужно отметить, что большое значение для науки принес принцип относительности. Теперь время и пространство не рассматривались вне зависимости друг от друга, а изучались в пространственном четырехмерном континууме.
Благодаря своим размышлениям и открытиям Галилей даже составлял звездные гороскопы и предвидел будущее. Интересно, что по ним он видел, что в скором времени обретет слепоту. Так и произошло.
Блок: 7/8 | Кол-во символов: 2041
Источник: https://1001student.ru/fizika/galileo-galilei.html
Интересные факты из жизни
Вся жизнь Галилео Галилея — череда интересных и удивительных наблюдений и фактов.
Выделим наиболее яркие из них, чтобы сделать полноценный портрет героя:
- Когда Галилео создал книгу, в котором рассказывал о Солнце и Земле, то его осудила инквизиция. Она его преследовала всю жизнь.
- Галилео был обвинен в том, что Библия начала терять авторитет. Из-за этого, в частности, его произведения при жизни запрещали публиковать. Многие из них были опубликованы после его смерти, когда Галилей был оправдан.
- Несмотря на гонения и преследования инквизиции, Галилей не отказался от своего верования и был добрым католиком, как сам себя называл.
- Есть данные, что Галилео подвергался пыткам со стороны церковной власти, но до сих пор это утверждение оспаривается.
- Галилео не произносил многих приписываемых ему фраз, в частности фразу «А все-таки она вертится!».
- Галилео первым стал критиковать видных ученых того времени, к примеру, Аристотеля, и изменил отношение к его представлениям на практике.
- Галилео — потомок обедневшего известного дворянского рода. Несмотря на то, что его семья была дворянского происхождения, денег у них было столько, сколько у крестьян.
- Когда ученый отучился в школе, он хотел стать священником, но отец был против и отдал его учиться в университет.
- Кроме того, что Галилео знали как ученого, он был еще неплохим поэтом. Он написал много уникальных красивых стихотворений.
- Галилео никогда не был женат, но у него было трое детей от одной женщины. Ее звали Марина Гамба.
- В течение длительного периода времени его открытия в области физики и астрономии никто не хотел признавать из-за их противоречия устоявшимся канонам.
- Про ученого снято много фильмов для детей и взрослых, в том числе про его взгляды и опыты.
В целом, Галилео Галилей — один из видных ученых своего времени, который внес большой вклад в науку и философию, посвятив им всю свою жизнь. Его творения неоценимы, они позволили ученым продолжать исследования космоса, физики и математики дальше.
Блок: 8/8 | Кол-во символов: 2001
Источник: https://1001student.ru/fizika/galileo-galilei.html
Мифы о Галилее
Жизнь величайшего учёного всех времён и народов обросла различными легендами и мифами, которые не нашли подтверждения в исторических хрониках.
- Миф о рождении Ньютона в тот же день и час, когда умер Галилей. Но это ошибочно и связано с путаницей при переходе с юлианского на грегорианский календарь. Ньютон родился через год после смерти Галилео 4 января 1643 года.
- «И всё-таки она вертится!» — фраза, которую приписывают Галилею после отречения от гелиоцентризма.
- Проведение экспериментов с вершины Пизанской башни. На самом деле, Галилей бросал предметы не с башни, а скатывал их по обычной наклонной поверхности. Таким образом было удобнее следить за временем проведения опыта.
Блок: 8/8 | Кол-во символов: 695
Источник: https://obrazovanie.guru/istoriya/kratkaya-biografiya-galileo-galileya-i-ego-filosofiya.html
Количество использованных доноров: 5
Информация по каждому донору:
- https://www.istmira.com/drugoe-novoe-vremya/16299-genialnyj-galileo-galilej-kratko.html: использовано 1 блоков из 2, кол-во символов 2493 (10%)
- https://1001student.ru/fizika/galileo-galilei.html: использовано 6 блоков из 8, кол-во символов 9163 (37%)
- https://obrazovanie.guru/istoriya/kratkaya-biografiya-galileo-galileya-i-ego-filosofiya.html: использовано 5 блоков из 8, кол-во символов 6573 (27%)
- http://chitatelskij-dnevnik.ru/kratkie-biografii/galilej-galileo: использовано 1 блоков из 3, кол-во символов 3290 (13%)
- https://vunderkind.info/galileo-galilej-kratkaya-biografiya: использовано 3 блоков из 4, кол-во символов 3193 (13%)
Самый американский философ
Моя жизнь построена на теории, и, если эта теория окажется ложной, мою жизнь следует счесть неудачей. Мера, в какой неверна моя теория, есть в точности мера моей жизненной неудачи.
Чарльз Пирс
Десятого сентября 1839 года родился Чарльз Сандерс Пирс — философ, основатель прагматизма, крупный логик, математик. Ему принадлежит заслуга создания и разработки теории знаков — семиотики, он был видным естествоиспытателем, работавшим в области химии, астрономии, физики, геодезии. В его трудах прагматизм обрел логическую и естественнонаучную базу, опору на математическую логику, семиотику и естествознание.
Основы прагматизма
Философию прагматизма можно назвать мировоззрением «американского образа жизни». В течение нескольких десятилетий она господствовала в США, можно сказать, даже на бытовом уровне. А сформулировал программу философского прагматизма и придумал термин для его обозначения именно Чарльз Пирс. В статье «Что такое прагматизм?» он писал: «Самой, пожалуй, поразительной чертой новой теории было признание наличия неразрывной связи между рациональным познанием и рациональной целью».
Принцип прагматизма, сформулированный Пирсом и лежащий в основе всей его философской доктрины, гласит, что для достижения ясности в наших мыслях о каком-нибудь объекте надо только выяснить, какие возможные последствия практического характера этот объект может содержать в себе. А функция философии состоит в выяснении того, какая нам разница, если истинна та, а не иная формула мира. Таким образом, теории становятся инструментами, а не ответами на загадки.
Прагматизм Пирса основывался на теории познания, разработанной им в противовес рационализму Декарта. Он встал на защиту права на иррациональное, вступил в борьбу с рационализмом и предпринял попытку уравнения религиозной спекуляции с научным исследованием.
Прежде всего Пирс отвергает принцип универсального сомнения Декарта как исходной предпосылки философствования — на том основании, что человеку вообще не дано избавиться от предрассудков. И философ не составляет здесь исключения. «Поэтому этот исходный скептицизм будет простым самообманом, а не действительным сомнением…» При этом Пирс не оспаривает возможности и правомерности сомнения как такового в обычной жизни человека, если для этого имеются основания.
Сомнение — эᴛᴏ беспокойство, раздраженное состояние духа, от которого человек стремится избавиться во что бы то ни стало. Избавляясь от сомнения, он хочет прийти к противоположному состоянию — состоянию веры, которое характеризуется успокоенностью и душевным равновесием. Она не только снимает раздражение, вызванное сомнением, но и влечет за собой возникновение привычки к правильному действию.
Знаменитый философ Уильям Джеймс. Именно благодаря его усилиям прагматизм приобрел вид достаточно четкого учения, оказавшего немалое влияние на философию и культуру, в особенности, конечно, там, где он возник, то есть в Соединенных Штатах Америки
Wikipedia
Пирс критиковал и Декартово учение о непосредственном знании, часто отождествляемом с интеллектуальной интуицией, — на том основании, что любое знание логически опосредовано предыдущим знанием и что мы не можем мыслить без посредства и помощи знаков. Исследователи отмечают, что акцентирование роли знаков в процессе познания и даже отождествление мысли и знака («всякая мысль есть знак») — наиболее важный для прагматизма момент в размежевании Пирса с Декартом. Пирс стремится оспорить самое возможность интуиции, все равно, чувственной или интеллектуальной, и на этом пути превратить все модификации сознания в разновидности логического вывода.
Пирс не остановился на критике Декарта, хотя именно эта критика легла в основу его учения. Многие свои произведения он посвятил критике других классиков философии, например Канта и Гегеля.
Наибольшее воздействие на развитие прагматизма как направления оказали исследования Пирса, связанные с его трактовкой понятия «вера», а также его учение о знаках, проложившее дорогу философской семиотике. В центр своей прагматистской концепции Пирс поместил понятие «прагматическая вера», или «верования» (beliefs). Согласно Пирсу, такие верования — источник руководящего начала по отношению и к нашим желаниям, и к нашим действиям. Верования-убеждения противоположны сомнениям. Пирс обратил внимание на методы закрепления веры и, признав, что таковых множество, выделил и исследовал главные — методы упорства, авторитета, априорный метод и метод науки.
Вера выступает как условие для действия, как определенное состояние сознания, противоположное сомнению. Благодаря верованию у человека складывается привычка действовать определенным образом, то есть верование формирует стереотип поведения. Более того, Пирс высказывает предположение, что по верованию можно установить способ действия человека. В качестве примера он приводит драматические события из истории науки, связанные с утверждением гелиоцентристской теории. Джордано Бруно и Галилео Галилей оба отрицали геоцентризм, но первый из-за своих гелиоцентристских идей был сожжен, поскольку не отрекся от них официально, второй же сохранил себе жизнь, отрекшись от своего учения, в которое верил не меньше, чем Бруно. Оба ученых свято верили в истинность своего открытия. Но Галилей был абсолютно убежден в его истинности и понимал, что его отречение не окажет существенного влияния на развитие этой идеи. Бруно же чувствовал еще недостаточную научную обоснованность гелиоцентризма, а потому отдал жизнь ради ее доказательства.
Многие исследователи указывают на сложность и неясность трудов Пирса. Вот почему за прояснение замыслов и идей Пирса взялся его ученик и друг, тоже знаменитый философ Уильям Джеймс. Именно благодаря его усилиям прагматизм приобрел вид достаточно четкого учения, оказавшего немалое влияние на философию и культуру, в особенности, конечно, там, где он возник, то есть в Соединенных Штатах Америки.
Истоки
Свой жизненный путь Чарльз Сандерс Пирс начал в Кембридже, штат Массачусетс. Он был вторым сыном гарвардского профессора Бенджамена Пирса, выдающегося американского математика того времени. Бенджамен рано обратил внимание на способности своего младшего сына и стал лично руководить его образованием, обучая его естественным наукам и математике и прививая ему вкус к логике и философии.
Дом, в котором родился Чарльз Сандерс Пирс в Кембридже, штат Массачусетс
Wikipedia
В середине XIX века Кембридж представлял собой место, не слишком типичное ни для страны, ни для эпохи, во многом отличаясь даже от ближайших бостонских пригородов. Как писал известный американский писатель Уильям Дин Хоуэллс, «в Кембридже того времени общество хранило все лучшее от деревенских традиций — хранило сознательно, сочетая это сознание с полной осведомленностью во всякого рода других вещах. Сам факт проживания в этом месте, вероятно, был признаком принадлежности к нобилитету, и принятие того или иного человека обществом служило неформальным патентом аристократичности». А другой известный писатель, Брет Гарт, заметил: «Похоже, здесь с любого крыльца из револьвера не выстрелишь, не уложив при этом автора как минимум двух томов».
Кроме того, не только интеллектуальная элита страны, проживавшая в Кембридже и других окрестностях Бостона, но и простые обыватели в массе своей были последователями весьма своеобразной ветви протестантизма — унитаризма, что, среди прочего, предполагало попытки примирить религию и разум: ведь законы природы, с унитарианской точки зрения, представляли собой не что иное, как привычный и регулярный способ проявления божественных сил. Опять же, отсюда для большинства жителей Восточного побережья непосредственно следовало, что занятия наукой позволяют максимально приблизиться к божественной природе. В дальнейшем эта религиозная доктрина оказало большое влияние на философские взгляды Пирса.
В восемь лет юный Чарльз познакомился с основами химии, а в двенадцать самостоятельно проводил опыты в своей домашней лаборатории. Позже, когда Чарльз был уже студентом, отец часто обсуждал с ним проблемы, над которыми сам в то время работал. В шестнадцать лет Чарльз начал занятия в Гарвардском университете и окончил его в 1859 году — впрочем, без особых отличий.
Начала службы и творчества
В 1861 году Пирс поступил на государственную службу в Береговое и геодезическое управление США, с которым оставался связанным в течение трех десятков лет. Работая в управлении, он имел достаточный досуг для научных занятий. Шесть месяцев Пирс проработал под руководством известного ботаника Луи Агассиза, изучая его систему классификации, а затем продолжал занятия химией и в 1863 году первым в истории Гарварда по этой специальности получил ученую степень с наивысшим отличием (summa cum laude). С 1869-го в течение трех лет Пирс был ассистентом в Гарвардской обсерватории, астрономические наблюдения он вел вплоть до 1875 года. Их результаты были подытожены в книге «Фотометрические измерения» — единственной книге, которую ему удалось опубликовать и которая была очень хорошо принята в научных кругах. В 1875 году Пирс занимался исследованием маятника и ездил в Париж в качестве первого американского делегата Международной геодезической конференции. Научные заслуги Пирса были отмечены избранием его в 1877 году членом Американской академии искусств и наук, а несколько позже — членом Национальной академии наук. Правда, никаких прав это избрание не давало и никаких доходов не приносило.
Занятия Пирса философией начались в довольно юном возрасте с чтения «Писем об эстетическом воспитании человека» Фридриха Шиллера, а затем он сконцентрировался на изучении Канта. Наибольшую склонность Пирс чувствовал к логике. В тринадцать лет он уже усиленно штудировал «Элементы логики» Ричарда Уэйтли. Историю логики и современные ему работы Пирс изучил Пирсом с величайшей тщательностью. Первые его статьи по логике и философии начали публиковаться в 1867–1868 годах. Его логические работы привлекли внимание некоторых специалистов, философские же оставались, по сути дела, незамеченными.
Идейным вдохновителем «Метафизического клуба» был математик, естествоиспытатель и философ Чонси Райт
Wikipedia
В начале 1870-х Пирс и несколько других академических деятелей образовали в Кембридже дискуссионную группу, которую Пирс в своих воспоминаниях называл «Метафизическим клубом». Организующим центром клуба был Пирс, его идейным вдохновителем — математик, естествоиспытатель и философ Чонси Райт. Как писал один из его членов, «несколько лобастых юношей собрались вместе и основали “Метафизический клуб”, где пререкаются, насупив брови, часы напролет».
Но именно в дебатах, которые проходили в клубе, и зародился прагматизм как философская доктрина.
На одном из заседаний клуба Пирс сделал доклад, в котором изложил некоторые идеи своей теории познания, составившие ядро будущего философского течения. Этот доклад был переработан и опубликован в 1877–1878 годах в журнале Popular Science Monthly в виде двух самых известных статей Пирса: «Закрепление верования» и «Как сделать ясными наши идеи» (The Fixation of Belief и How to Make Our Ideas Clear).
Человек, который не следовал правилам
В 1860-е Пирсу несколько раз поручали проводить занятия по логике и философии со студентами Гарвардского университета, а с 1879 по 1884 год он преподавал логику в Университете Джона Хопкинса. Но, несмотря на все свои старания и ходатайства некоторых влиятельных людей, среди которых особенно много усилий приложил Уильям Джеймс, Пирсу не удалось получить профессуру ни в этом университете, ни в Гарварде, ни где-либо еще. Хотя огромная эрудиция Пирса, ценность его естественнонаучных работ и его одаренность как логика ни у кого не вызывали сомнений, двери всех университетов, за исключением редких приглашений для чтения отдельных лекций, оставались закрытыми до конца его дней. Главная причина неудач Пирса на академическом поприще крылась в его особенностях как ученого и преподавателя и в его подходе к науке, в понимании им задач университета. Он совершенно не мог приспособиться к рутине университетской жизни. Не случайно он писал: «Я не собираюсь ни кончить старым чудаком, ни следовать правилам, навязанным мне другими людьми. Но если мне все же суждено превратиться в старого чудака или покладистого парня, то крахом окажется вся моя жизнь, ибо на моем последовательном отказе от этого построена вся моя теория».
Как педагог Пирс всегда делал ставку на небольшую группу избранных, наиболее одаренных слушателей, которые легко схватывали разбрасываемые им намеки и самостоятельно развивали их дальше. Он, видимо, совсем не интересовался основной массой рядовых студентов. И в личных отношениях, и в научной работе он ориентировался на своего рода духовную аристократию. Американский исследователь Мюрей Мерфи писал: «Чарльз Пирс не унаследовал состояния, которое сделало столь гладким путь Уильяма и Генри Джеймсов… тем не менее он всегда смотрел на себя как на члена той аристократии культуры… существование которой в огромной степени определяло значение Гарварда и Кембриджа его времени».
Видимо, поэтому Пирс расходился с традиционным представлением о назначении университета как учреждения, целью которого должно быть обучение студентов. В статье, написанной в 1891 году для Century Dictionary, Пирс определял университет как «объединение людей для научных занятий», для выработки методов научных исследований и открытий. Задача университета, по мысли Пирса, должна состоять не в сообщении студентам определенной суммы сведений, а в развитии у них способности самостоятельно решать проблемы, выдвигаемые жизнью. Впоследствии многие его идеи развил известный американский педагог и философ Джон Дьюи.
Пирс писал, что, если бы он снова получил доступ в аудиторию, единственное, что он сделал бы, — постарался «заставить слушателей мыслить самостоятельно». «Я бы настаивал на том, что они не обязаны считать мои мнения правильными, но должны вырабатывать свои собственные способы мышления». Подобные взгляды воспринимались администрацией университетов чуть ли не как покушение на устои университетской жизни. Во времена Пирса вся система обучения в университетах была настолько пропитана догматизмом и конформизмом, что молодые люди, желавшие получить действительно хорошее образование и имевшие необходимые средства, должны были отправляться учиться в Европу.
Но в 1870–1880-е годы совершенно независимо от Пирса уже началась ломка старой системы университетского образования, вызванная нуждами промышленного и научно-технического подъема, дух свободного исследования начинал проникать в застойную атмосферу американских университетов. Взгляды Пирса на задачи высшего образования в известной мере отвечали этому новому духу. Но Пирсу это не помогло. Потеряв надежду на получение профессуры, он продолжал службу в Береговом и геодезическом управлении, посвящая свободное время разработке своих логических и философских идей.
Arisbe, дом Пирса в маленьком городке Милфорде, где он провел почти в полном уединении последние двадцать лет своей жизни (современный вид)
Wikipedia
Смерть в лишениях
В 1891 году, получив небольшое наследство, Пирс вышел в отставку и поселился в маленьком городке Милфорде, где и провел почти в полном уединении последние двадцать лет своей жизни. Будучи создателем «философии практицизма», Пирс был весьма непрактичным человеком в житейских делах. Лишившись регулярного заработка, он очень скоро стал испытывать сильнейшую нужду. Составление рецензий и журнальных обзоров, отвлекавшее его от собственно научной работы, сделалось единственным источником его существования. Предпринятая им попытка продать недостроенный дом, в котором он жил в Милфорде, и переехать во Францию не удалась, и последние годы Пирс жил на грани полной нищеты. Пока был жив Уильям Джеймс, он периодически оказывал Пирсу материальную помощь, но после его смерти положение Пирса стало еще более тяжелым. Но Пирс до самого конца мужественно боролся с тяготами жизни, с прогрессирующей болезнью, с постоянным упадком сил. Он неустанно пытался привести в систему свои логические идеи, чтобы сделать их доступными для читателей. «В настоящее время я отчаянно работаю, чтобы прежде, чем я умру, успеть написать книгу по логике, которая привлечет несколько хороших умов, через посредство которых я смогу принести действительную пользу».
Пирс умер от рака 19 апреля 1914 года в возрасте семидесяти пяти лет. Один из его последователей в будущем писал: «Он умер… сокрушенный, одинокий человек, все еще работающий над своей логикой, не имея издателя, почти без учеников, неизвестный широкой публике». Вскоре после его смерти Гарвардский университет приобрел у вдовы Пирса за пятьсот долларов все его рукописи. Часть обширной библиотеки, собранной Пирсом главным образом в первые два десятилетия его научной работы, он сам продал Университету Джона Хопкинса еще в начале 1880-х, когда он подумывал было полностью оставить занятия логикой и философией и целиком посвятить себя естественным наукам. Когда же в 1934 году умерла вдова Пирса, новые владельцы дома, не найдя покупателей на сохранившуюся часть библиотеки, не придумали ничего лучшего, как сжечь книги во дворе.
Галилей и Ньютон. История философии
Галилей и Ньютон
Крупнейшими представителями математико-экспериментальной науки выступают Галилео Галилей (Galileo Galilei, 1564–1642) и Исаак Ньютон (Isaac Newton, 1643–1727). В их работах зародилась новая физика, противоречащая аристотелевской традиции. Мы уже говорили о понятии материальной частицы, механическом причинном объяснении и гипотетико-дедуктивном методе, которые были составными частями этого нового, математически сформулированного естествознания. Поэтому будем кратки.
Галилей, живший за два поколения до Ньютона, был центральной фигурой в борьбе против аристотелевского толкования основных научных понятий и способов объяснения. Он опровергал их не только на философском уровне, но и по-новому проводя научные исследования. Хорошо известны эксперименты Галилея со свободно падающими телами, которые послужили основой для формулировки законов движения, отличных от аналогичных законов аристотелевской физики. Известны также его поддержка коперниканской системы и реакция на нее инквизиции, под давлением которой Галилей был вынужден отречься от своих научных убеждений.
Верно, что в дальнейшем были высказаны сомнения относительно использования Галилеем экспериментальных методов. Действительно ли он использовал экспериментальные результаты для объективной проверки своих гипотез или же правильнее сказать, что они были иллюстрациями выводов, уже сделанных им на теоретическом уровне? (Иногда даже высказывается мнение, что Галилей подтасовывал записи своих наблюдений). Но как бы там ни было, Галилею следует воздать должное за то, что он был пионером разработки новых физических понятий и методов исследования.
Разрабатывая новые экспериментальные методы и механические понятия, Галилей придавал большое значение математике, которую он считал языком «книги природы». «Философия написана в грандиозной книге, которая открыта нашим глазам. Мы можем прочитать ее лишь тогда, когда выучим ее язык и усвоим знаки, которыми она написана. А написана она на языке математики, буквами которого являются треугольники, круги и другие геометрические фигуры. Без них человек не в состоянии понять даже единственное слово» этой книги. [См. Il Saggiatore, 6 вопрос].
Сэр Исаак Ньютон, родившийся в семье мелкого землевладельца, стал профессором математики Кембриджского университета и президентом Королевского общества. Он является исключительно выдающейся фигурой как физики, так и общей интеллектуальной истории. Его основной труд Математические принципы натуральной философии (Philosophiae naturalis principia mathematica) был опубликован в 1687 г.
Как известно, Ньютон сформулировал три закона движения и закон всемирного тяготения, создал теорию исчисления бесконечно малых (одновременно с Лейбницем, но независимо от него) и теорию цветового состава естественного света. Его физические теории обосновали предшествующие теории как в астрономии (кеплеровские законы движения планет), так и в механике (галилеев закон свободного падения). Ньютоновская физика является исследованием природы на основе гипотетико-дедуктив-ного метода, в котором решающая роль принадлежит эксперименту. В ней используются выраженные в математической форме понятия материальной частицы, пустого пространства, действующих на расстоянии механических сил (причин). Идея действия на расстоянии расходится с обычным представлением, которое, помимо прочего, можно найти у Декарта (Ньютон тщательно изучал его в молодости).
Первый закон Ньютона. Всякое тело продолжает удерживаться в своем состоянии покоя или равномерного и прямолинейного движения, пока и поскольку оно не понуждается приложенными силами изменять это состояние.
Второй закон Ньютона. Изменение количества движения пропорционально приложенной движущей силе и происходит по направлению той прямой, по которой эта сила действует.
Третий закон Ньютона. Действию всегда есть равное и противоположное противодействие, иначе — взаимодействия двух тел друг на друга между собою равны и направлены в противоположные стороны [И.Ньютон. Математические начала натуральной философии. Перевод с латинского и комментарии А. Крылова. — М., 1989. — С. 39–41.].
Ньютоновский закон всемирного тяготения. Два тела взаимно притягивают друг друга с силой, прямо пропорциональной их массам и обратно пропорциональной квадрату расстояния между ними.
Помимо физики, Ньютон интересовался теологическими вопросами и написал объемные трактаты по теологии. Занимался он и алхимией, пытаясь добиться превращения одних веществ в другие. Однако его изыскания в области химии оказались менее плодотворными, чем исследования по математике и физике.
В связи со сказанным подчеркнем следующее. В лице Ньютона физика продемонстрировала триумф науки над традициями и предрассудками, а сам Ньютон стал основным предшественником эпохи Просвещения. Возникновение физики было обязано философии в плане как формирования механистической картины мира, так и выработки рационалистической и эмпирицистской позиций. В свою очередь, Ньютон придал новые импульсы развитию философии. Особенно это видно на примере Канта, который пытался эпистемологически обосновать новую физику. Согласно Канту, понятия пространства и времени укоренены в неизменных особенностях нашего способа познания явлений. Кроме того, Кант полагал, что он показал, что и категория причины также является необходимой формой нашего познания. Тем самым новая наука предоставляет нам аргументы против скептицизма, утверждающего, что мы не можем быть уверенными в том, что одна и та же причина приводит к тем же следствиям при каждом своем воспроизведении. Ведь это скептическое утверждение казалось подрывающим саму основу экспериментального метода, предполагающего определенное постоянство природы.
Как главный основоположник новой физики, Ньютон является символом мощи человеческого мышления. Начиная с него, наука оказалась связанной с идеей прогресса. Идея Бэкона о знании как силе и, следовательно, источнике процветания и прогресса получила средства реализации. Наука, а не теология, стала верховным авторитетом в вопросах истины и превратилась в посюстороннюю, земную силу господства над природными процессами. Философия и религия вынуждены были искать свое место по отношению к науке. В этом заключается социальное и интеллектуальное значение математического и экспериментального естествознания, в возникновении которого столь существенную роль сыграл Ньютон. Но это значение наиболее полно проявилось в XVIII веке.
Основные идеи философии эпохи Возрождения реферат 2010 по философии
Введение Эпоха Возрождения (ХV-ХVI) века — это период перехода от средневековья к Новому времени. Поиск новых жизненных ориентиров, соответствующих новым социальным условиям, начавшись в Италии, в ее городах-государствах, в чем-то аналогичным городам-государствам Древней Греции, переносится затем во Францию, Германию, в другие страны севера Европы. Духовное брожение, охватившее европейские страны, стимулируется и, в свою очередь, стимулирует процессы разрушения феодальных порядков, становления национальных государств, церковных реформ. Это эпоха возникновения нового искусства, первых шагов современного естествознания, новых политических и социальных концепций, социалистических утопий. И хотя эпоха Возрождения не оставила великих философских систем, а философское творчество разворачивалось в основном в форме «осовременивающего воспоминания», она обосновала идею доверия к естественному человеческому разуму, заложила основы философии, свободной от религиозно-мировоззренческих предпосылок.№ Возрождение исходит из античных и средневековых представлений, но при этом в корне меняется контекст их использования. Философия стремилась понять действительность такой, как она есть, углубляясь в структуры познаваемого мира и находя положения, объясняющие основы мироздания. Возрастает ценность отдельного человека, стали подчеркиваться его оригинальность и непохожесть. Усиливается интерес к натурфилософии, происходит ее возрождение на новой основе.І Целью данной работы является рассмотрение основных идей натурфилософии эпохи Возрождения в учениях Н. Кузанского и Дж. Бруно. Для достижения обозначенной цели были поставлены следующие задачи: дать краткую характеристику периода эпохи Возрождения и ее представителей; рассмотреть основные положения учения Николая Кузанского; рассмотреть основные положения учения Джордано Бруно. Салютати, хотя земная жизни и дана людям богом, их собственная задача состоит в том, чтобы построить ее в соответствии с природными законами добра и справедливости. Основная идея гуманизма о самоценности земной жизни, о возможности воспитания способности к добродетельным поступкам, о роли философии в этом процессе развивалась и углублялась в творчестве общественных и церковных деятелей, эрудитов и мыслителей: Бруни (1370— 1444), Лоренцо Балла (1407-1457), Фичино (1433-1499), Помпонаццн (1462-1525), Пикоделла Мирандола (1463-1494) и др. К общей цели они шли разными путями. Обосновывая идею свободы и достоинства человека, Бруни и Помпоиацци привлекают по-новому — антисхоластически и антитомистски — прочитанного Аристотеля, Лоренцо Балла, также как позднее один из последних представителей Северного Возрождения Гассенди (1592—1685) —Эпикура, Фичино, основатель платоновской академии во Флоренции,— Платона, а Пикоделла Мираидола — и Платона, и Аристотеля, и каббалу (мистическое учение в иудаизме). Последняя, а также герметизм, зороастризм, обосновывающие возможность магического воздействия па природу, тоже привлекали внимание представителей гуманистической мысли. Тем самым возрождалась не только античная философия, но и античная мистика.І Гуманизм проявил себя прежде всего в искусстве и литературе, воспевая красоту человека, человеческую любовь, тягу к знанию. Пробуждающийся интерес к земной природе становится источником желания понять мир как среду жизни людей, а это дало толчок к появлению точных знаний о мироздании. Особое значение для этого процесса, который в конечном счете привел к появлению современной науки, имел труд II. Коперника (1473-1543) «Об обращении небесных сфер», обосновавший гелиоцентрическую картину, в которой в центре мира находится Солнце, одним из спутников которого является Земля, ранее почитавшаяся центром Вселенной. Эту систему, революционизировавшую взгляды на устройство мира, развил выдающийся мыслитель Возрождения Д. Бруно (1548-1600).№ В эпоху Возрождения размывается грань между наукой как постижением бытия, практически-технической деятельностью или искусством и художественной фантазией. Человек в творении Бога, т. е. в природных вещах, стремится увидеть закон их построения. Это было открытием человека, открытием конструирующей и полагающей силы его внутреннего мира, а убежденность в релятивности человеческих проявлений, способностей и мнений коренилась в ощущении абсолютности человека, не сводимого к чему-то конкретному. Начало натурфилософии восходит к Бернардино Телезио (1509-1588), который изучает природу в соответствии с ее собственными началами, исключая божественное начало из природы. Причина движения — «собственная сущность» природы, а не Бог. У Франческа Патприци (1529-1597) первоначало всех вещей — «пространство, свет, поток и тепло», а всеохватывающий и всепроникающий свет демонстрирует единство мира и Бога. Бог сливается с природой, природа обожествляется. Парацелъс (1493-1541) видит в природе некое живое целое, пронизанное магическими силами. Эти идеи развивали Леон Баттиста Альберти (1404-1472), Лоренца Балла (1407-1457), Пика делла Мирандола (1463-1494), Мишель Монтень (1533-1592), Эразм Роттердамский (1469-1536). Философия спускается с неба на землю, вопросы нравственности и человеколюбия, обостренный интерес к собственному «я» становятся главной темой рассуждения. Томас Мор (1478-1535) в своей «Утопии» выступает против эгоистического себялюбия и за этический идеал всеобщности. Корень зла он усматривает в частной собственности. Он полагает, что идеальный общественный строй уничтожает ее. Производство Мор представляет как идеализированный средневековый ручной труд. Однако у него есть и идея выборности должностных лиц, высокая оценка искусства, оптимистическая мораль. Политические воззрения Никколо Макиавелли (1469-1527) утверждали политический реализм, связанный с антропологическим пессимизмом, новую концепцию «добродетели» государя, противостоящего «судьбе» и управляющего эффективно государством. Идеалом Макиавелли является монархия в форме пожизненной, единоличной и неограниченной диктатуры. Новое естествознание и науки, подготовленные развитием философии гуманизма, обеспечивали обоснованную веру человека в способность познать мир и самого себя. Это получило отражение в работах Леонардо да Винчи (1452-1519), Николая Коперника (1473-1543), Иоганна Кеплера (1571-1630), Галилео Галилея (1564-1642) и Джордано Бруно (1548-1600), которые подготовили научную революцию XVIII в.№ Огромное влияние на ход мировой научной и философской мысли оказал другой последователь Коперника — великий ученый Галилео Галилей (1564-1642), тоже попавший под церковный трибунал, заставивший его отречься от коперниковского учения, признанного церковью ересью. Только в наше время руководство католической церкви официально объявило о реабилитации Галилея и ошибочности суда над ним. Галилей вошел в историю как один из основателей современной науки. В числе первых он вступил на путь научных экспериментов, использовав для этого изобретенный к тому времени в Голландии телескоп. Изучая с помощью этого средства небо, ученый обнаружил много такого, что позволяло раз и навсегда отказаться от принятой схоластикой аристотелевской картины мира. Луна оказалась не совершенной сферой, а изборожденной неровностями, Венера, как и Луна, имела фазы, Сатурн казался разделенным на три планеты. Весьма важным было обнаружение Галилеем трех спутников, вращающихся вокруг Юпитера — по сути это была маленькая модель гелиоцентрической системы Коперника. Наблюдения над падением тел, для которых был использован маятник и наклонная плоскость, привели к выводу, что движение тела относительно какой-нибудь системы отсчета не будет изменяться и отклоняться, если движется сама эта система отсчета. Этот закон, известный современной науке как принцип относительности Галилея, доказывает, что вращение Земли не изменяет траекторий падения тел с высоты. Как ни значительны научные выводы Галилея, они отступают по 2. Основные идеи натурфилософии учения Н. Кузанского На более глубоком уровне поиск метафизических оснований гуманистических воззрений вели Н. Кузанский (1401-1464) и Дж. Бруно (1548-1600).№ Уникальнейшим явлением в философии XV в., хотя и вполне объяснимым как естественный результат развития всей предшествующей философской мысли и выражения потребностей духовной жизни той эпохи, стали творения выдающегося, многогранного мыслителя Николая Кузанского — теолога (он был кардиналом при папе Пие II), философа, крупного ученого, особенно в области математики, астрономии и географии. Его считают родоначальником немецкой философии. Кузанец (назван так по месту рождения — Куза на Мозеле), принадлежавший к ордену августинцев, утверждал идею о единстве Бога и о проявлении его в природе, о пути познания Бога и Вселенной. Он оказал большое влияние на Дж. Бруно, которому особенно импонировало учение о бесконечности мира и гелиоцентрическое мировоззрение. В этом Кузанец был прямым предшественником Н. Коперника. Он буквально произвел революцию в астрономии, разрушив космологическую систему Платона, Аристотеля и Птолемея и утвердив систему гелиоцентризма. Кузанец развил идеи взаимосвязи всех природных явлений, идеи диалектического совпадения противоположностей, противоречия, учение о бесконечности Вселенной и о человеке как микрокосмосе. Он утверждал мощь человеческого познания; человек через творческую деятельность своего ума («человек есть его ум») как бы уподоблялся Богу. Мысли Кузанца о совпадении (единстве) всех противоположностей в Боге по своему содержанию и форме утонченно- диалектичны. Также диалектична и его идея о соотношении части и целого — отдельное свидетельствует о предсуществовании целого. Он рассуждал и о границах применения закона противоречия в математическом познании, и о возможности применения математических понятий в познании природы. В целом, по словам Г. Гегеля, с Николая Кузанского начинается постепенный переход от математической мистики к точной математике. «Все вещи, говорит Кузанский, благодаря причастию Единому суть то, что они суть. Единое же, причастие чему есть бытие как всего, так и отдельного, по-своему сияет во всех вещах и в любой вещи. Поэтому в твоих размышлениях тебе нужно искать тождества во множестве или же единства — в инаковости»№. Можно сказать, что проблема противоречий была основной в его творчестве.І Личное знакомство Николая Кузанского с некоторыми гуманистами, увлечение античной литературой, побудившее его изучать греческий язык оказали влияние на направление, метод и стиль его философствования. Он не следует ни дискурсивно-рассудочному способу мышления схоластов, ни риторическому искусству гуманистов, хотя часто использует, как и гуманисты, форму возрожденного ими диалога. Н. Кузанский использует метод, аналогичный математическому, который соответствует состоянию ученого незнания. Ученое незнание, на его взгляд, есть осознание структурной диспропорции между конечным человеческим разумом и бесконечностью, в которую он включен и к которой стремится. Конечный разум приближается к бесконечному, к богу, постигая его как единство противоположностей. Конечные же вещи мы должны рассматривать как связанные с целым, с бесконечностью. Каждая вещь, в том числе и человек, выступает как содержащая в свернутом виде весь мир, как микрокосм. Но человек является микрокосмом и на другом уровне. Обладая разумом и сознанием, он включает в себя образы всех вещей, как действительных, так и возможных. Человек предназначен для творчества.і Николай Кузанский, решая проблему соотношения мира и Бога в философском дискурсе, считает, что Единое есть все, отождествляет единое и беспредельное, центр и окрестности космоса — мир не имеет пределов. Учение о человеке в пантеистической космологии Николая Кузанского устанавливает непосредственную связь с абсолютной природой Христа, которая есть свернутое состояние человеческой природы. Человек силой своего ума раскрывает мир в его понятиях, только соприкасаясь с миром природы. Бесконечная сущность вещей указывает познанию процесс восхождения от конечного, чувственного мира к постижению бесконечной его сущности. Он считает, что путь разума не следует смешивать с путем веры.№ Он утверждал единство Бога и мира, поскольку Бог, которого философ называл абсолютным максимумом, абсолютным бытием, единым и единственным, присутствует во всех вещах так же, как они участвуют в нем, что означает, по выражению мыслителя, совпадение максимума и минимума. Так что, согласно Николаю Кузанскому, Вселенная есть Бог. Такой подход к мирозданию принято называть «пантеизмом», которого и придерживался Николай Кузанский, несмотря на запрет этого учения католической церковью. Вопреки церковным постановлениям, он также утверждал, что Земля не является центром мира, так как такого центра нет вообще. Человеку доступно познание Вселенной, и в этом процессе особо важную роль играет математика, дающая единственно достоверное знание. Но понимал он математику в мистическом духе, полагая математические знаки всего лишь видимыми символами невидимого мира, имеющими таинственную природу. Так, число 10 объемлет основные мировые соотношения, число 4 указывает основные ступени познания, число 3 — триединство Божества и т.п. Из математики исходит Николай Кузанский в своем учении о совпадении противоположностей, которое он считал присущим всему миру. Это доказывается, по его мнению, например, тем, что нет ничего противоположнее, чем круг и прямая линия, однако по мере увеличения радиуса окружность все более совпадает с касательной.№ 3. Основные идеи натурфилософии учения Дж. Бруно Воззрения Джордано Бруно (1548—1600), являющегося философом и поэтом, характеризуются как пантеизм (раn — все и theos — Бог) — философское учение, согласно которому Бог отождествляется с мировым целым. В этом мировом целом мировая душа и мировой божественный разум совпадают. Оформлению пантеистической натурфилософии во многом способствовало знакомство Дж. Бруно с воззрениями Николая Кузанского: Бруно усматривал цели философии в познании не сверхприродного Бога, а Заключение Завершая краткое изложение истории философии Возрождения, отметим наиболее важные моменты великой эпохи. Безусловно, философия этого периода является новым этапом развития философии, но она осуществляла свои новации, опираясь во многом на античность, в месте с тем продолжив все лучшее из того, что дало средневековье. Эпоха Возрождения являет собой не узкоевропейское, но мировое явление. Для философии Возрождения характерны: широкое, общее и свободное чувство человечности; освобождение человеческого разума от непреклонных и незыблемых догм.№ Возрождение (ХV-ХVI вв.) открыло заново свободу мыслить, провозгласило творческую, деятельную сущность гуманистов, которые сознательно принимали роль воспитателей человеческих душ, чтобы вести всех и каждого к достойной человечности в открытой неограниченной публичной жизни. В качестве государственных мужей и творческих наставников они выступали служителями светской культуры, которая представляли собой уже специфически человеческую деятельность. Начиная с XV в. происходит целый ряд изменений в социально-экономической и духовной жизни Западной Европы. Они были связаны и с освобождением от церкви и религии, и с наступлением эпохи художественно-эстетической. Пантеистическая натурфилософия Дж. Бруно была высшей точкой развития философской мысли Возрождения, поскольку в ней были соединены материализм, стихийная диалектика, гуманизм, величие природы, совечной с Богом. Вселенная бесконечна и развивается по своим собственным законам, изменяется и гибнет. Множество миров, один из которых наша солнечная система, развиваются и гибнут. Человек в состоянии познать бесконечный изменяющийся мир, если единственным авторитетом для него будет разум и свободное исследование, когда чувственный опыт пройдет рациональную обработку. Высшей способностью человеческого разума является ум (дух, интуиция), проявление которого и есть непосредственное созерцание Бога как Природы и Природы как Материи во всеобъемлющем содержании. Являясь новым историческим этапом в развитии философской мысли, эпоха Возрождения заложила основы для разработки материализма и диалектики нового и новейшего времени. Культура Возрождения подготовила интенсивное развитие философских достижений Нового времени. 1 В этой работе нам удалось достигнуть поставленную цель путем решения задач. Список литературы 1. Лосев А.Ф. Эстетика Возрождения. М., 1982. 2. Основы современной философии: Учебник для высших учебных заведений. 5-е изд., испр. – СПб.: изд-во «Лань», 2004. 3. Спиркин А.Г. Философия: Учебник. – 2-е изд. – М.: Гардарик, 2004. 4. Философия: учебник для высших заведений. – Ростов н/Д.: изд-во «Феникс», 2000. 5. Хоруц Л.Е. Введение в историю философии: Учебное пособие. – Липецк: ЛЭГИ, 2005. 6. Фролова Р. Судьба гуманистических идеалов//Свободная мысль. 2000. № 1.
Галилео Галилей (Стэнфордская энциклопедия философии)
Галилей родился 15 февраля 1564 года в Пизе. К тому времени, когда он умер 8 января 1642 г. (но см. Проблемы с датой, Machamer 1998, стр. 24–5) он был известен как любой человек в Европе. Более того, когда он родился, там не было такого понятия, как «наука», но к моменту его смерти наука шла к превращению в дисциплину а его концепции и метод — это целая философская система.
Галилей и его семья переехали во Флоренцию в 1572 году.Он начал учиться для священства, но оставил и поступил на медицинскую степень в Пизанский университет. Он так и не получил эту степень, но вместо этого изучал математику, особенно с Остилио Риччи, математиком Тосканский двор. Позже он посетил математика Кристофера. Клавиус в Риме и начал переписку с Гильдобальдо дель Монте. Он подал заявку, и ему отказали в должности в Болонье, но несколько лет спустя, в 1589 году, с помощью Клавиуса и дель Монте, он был назначен на кафедру математики в Пизе.
В 1592 году он был назначен за гораздо более высокую зарплату на должность математик Падуанского университета. В Падуе он встретил Марина Гамба, а в 1600 году у них родилась дочь Вирджиния. В 1601 г. у них родилась еще одна дочь Ливия, а в 1606 году сын Винченцо.
Именно во время своего падуанского периода Галилей разработал большую часть своих механика и начал свою работу с телескопом. В 1610 г. он опубликовал The Starry Messenger и вскоре после этого принял должность Математик, непреподавательская должность в Пизанском университете и Философ великого герцога Тосканы.Факсимильная копия Рукопись Библиотеки Конгресса «Звездный вестник» и симпозиум, обсуждающий детали рукописи, можно найти в Hessler and DeSimone 2013. Галилей усиленно лоббировал эту позицию. при дворе Медичи и даже назвал луны Юпитера, которые он обнаружен после Медичи. Было много причин, по которым он хотел переехать, но он говорит, что ему не нравится вино в районе Венеции, и он пришлось учить слишком много студентов. В конце 1610 года Колледжо Романо в Рим, где учил Клавиус, засвидетельствовал результаты исследования Галилея. телескопические наблюдения.В 1611 году он стал членом, возможно, первое научное общество Academia dei Lincei.
В 1612 году Галилей опубликовал Рассуждение о плавучих телах , и в 1613 году писем о солнечных пятнах . В этой последней работе он первым высказал свою позицию в пользу Коперника. В 1614 году оба его дочери поступили во францисканский монастырь Святого Матфея, недалеко от Флоренция. Вирджиния стала сестрой Марией Селестой, а Ливия — сестрой. Аркангела. Марина Гамба, их мать, осталась в Падуе. когда Галилей переехал во Флоренцию.
В 1613–164 годах Галилей вступил в дискуссию о коперниканстве. через своего ученика Бенедетто Кастелли и написал письмо Castelli . В 1616 году он преобразовал это в Письмо к Великая княгиня Кристина . В феврале 1616 г. Конгрегация Индекса осудила книгу Коперника О Revolution of the Heavenly Orbs , ожидается исправление. Галилео затем был вызван на аудиенцию у кардинала Роберта Беллармина и посоветовал не преподавать и не защищать теорию Коперника.
В 1623 году Галилей опубликовал Пробирный , посвященный кометы и утверждая, что они были подлунными явлениями. В этой книге он сделал некоторые из своих самых известных методологических заявлений, в том числе Заявление о книге природы написано на языке математика.
В том же году Маффео Барберини, сторонник и друг Галилея, был избран Папой Урбаном VIII. Галилей почувствовал себя вправе начать работу над своим Диалоги о двух великих мировых системах .Это было опубликовано с одобрения Флоренции (а не Рима) в 1632 году. Вскоре после этого инквизиция запретила его продажу, и Галилей был приказал в Рим для суда. В 1633 году он был осужден. Есть еще об этих событиях и их последствиях в последнем разделе эта статья, Галилей и Церковь.
В 1634 году, когда Галилей находился под домашним арестом, его дочь Мария Селеста умерла (ср. Sobel 1999). В это время он начал работу над своим последняя книга, Рассуждений и математических демонстраций, касающихся Две новые науки .Эта книга была вывезена контрабандой из Италии и опубликовано в Голландии. Галилей умер в начале 1642 года. по убеждению, он был похоронен в тайне до 1737 года.
Для подробного биографического материала представлены лучшие классические работы, посвященные с жизнью и научными достижениями Галилея — Стиллман Drake’s Galileo at Work (1978). Совсем недавно J.L. Heilbron написал великолепную биографию Galileo , которая затрагивает все многочисленные грани жизни Галилея (2010). Странность популяризация, основанная отчасти на книге Хейльброна Адама Гопика, появился в The New Yorker в 2013 году.
Для многих людей, как в семнадцатом веке, так и сегодня, Галилей был и остается «героем» современной науки. Галилей многое открыл: в свой телескоп он впервые увидел луны Юпитера и горы на Луне; он определил параболический путь снарядов и рассчитал закон свободного падения на основа эксперимента. Он известен тем, что защищает и популяризирует система Коперника, использующая телескоп для исследования неба, изобретая микроскоп, сбрасывая камни с башен и мачт, играя с маятником и часами, будучи первым «настоящим» ученый-экспериментатор, отстаивающий относительность движения, и создание математической физики.Вероятно, его главная претензия на славу исходит из суда католической инквизиции и его предполагаемого роль героического рационального современного человека в последующей истории «Война» между наукой и религией. Это немало набор достижений для одного 17 -го итальянца -го века, который был сыном придворного музыканта и бросил Пизанский университет. без ученой степени.
Одна из хороших вещей в том, чтобы иметь дело с такими важными моментами и людей состоит в том, что они полны интерпретирующей плодовитости.Галилей и его работы предоставляют один из таких поводов. После его смерти в 1642 году Галилей был предметом множества интерпретаций и многих полемика. Использование работ Галилея и призывы его имя вошло в увлекательную историю (Segre 1991, Palmerino and Thijssen 2004, Finocchiaro 2005), но это не наша тема.
С философской точки зрения Галилей использовался для иллюстрации множества различных темы, обычно как боковая панель к тому, что конкретный писатель хотел сделать отличительным признаком научной революции или природы добра наука.Что бы ни было хорошего в новой науке или науке в Вообще, это Галилей начал. Одно начало 20 века традиция стипендии Галилея использовалась для разделения работ Галилея на три или четыре части: (1) его физика, (2) его астрономия и (3) его методология, которая могла бы включать его метод толкования Библии и его мысли о природе доказательства или демонстрации. В этом традиции, типичные методы лечения касались его физического и астрономического открытия и их происхождение и / или кто был Галилеем предшественники.Более философски, многие спросят, как его математика относится к его натурфилософии? Как он создал телескоп и использовать свои телескопические наблюдения, чтобы предоставить доказательства в пользу Коперниканизм (Ривз, 2008)? Был ли он экспериментатором (Settle 1961, 196, 1983, 1992; Пальмиери 2008), математический платоник (Koyré 1939), аристотелевец, подчеркивающий опыт (Geymonat 1954), предшественник современной позитивистской науки (Drake 1978), или, может быть, архимед (Machamer 1998), который, возможно, использовал пересмотренный Схоластический метод доказательства (Wallace 1992)? Или у него не было метода и просто летать, как орел, как это делают гении (Фейерабенд 1975)? За каждым из этих утверждений была попытка поставить Галилей в интеллектуальном контексте, который выявил предысторию его достижения.Некоторые подчеркивают его долг перед мастером / инженером. практическая традиция (Росси 1962), другие — его математика (Giusti1993, Peterson 2011, Feldhay 1998, Palmieri 2001, 2003, Renn 2002, Palmerino 2015,), некоторые его смешанные (или второстепенные) математики (Machamer 1978, 1998, Lennox 1986, Wallace 1992), другие его в долгу перед атомизм (Shea 1972, Redondi 1983), а также некоторые его использование эллинистических и Средневековая теория стимулов (Duhem 1954, Claggett 1966, Shapere 1974) или идея о том, что открытия приносят новые данные в науку (Вуттон (2015).
Тем не менее, большинство представителей этой традиции, казалось, думали, что три области — физика, астрономия и методология — были в некоторой степени отличные и представляли различные галилейские начинания. Более свежий исторические исследования следовали современной интеллектуальной моде и смещенные фокусы, открывшие новые измерения нашему пониманию Галилей, изучая его риторику (Moss 1993, Feldhay 1998, Spranzi 2004), властные структуры его социальной среды (Biagioli 1993, 2006), его личный поиск признания (Shea and Artigas 2003) и в более общем плане подчеркивал более широкие социальные и культурные истории, в частности, придворной и папской культуры, в которой Галилей функционировали (Redondi 1983, Biagioli 1993, 2006, Heilbron 2010).
В интеллектуалистическом рецидивистском духе эта запись обрисовывает его исследования в области физики и астрономии и демонстрируют по-новому, как все это соединилось в едином исследовании. В установке этого пути Я покажу, почему в конце своей жизни Галилей чувствовал себя вынужденным (в какое-то чувство необходимости) написать Рассуждений о Two New Sciences , который является истинным завершением его общий проект, а не просто переработка его более ранних исследований к которому он вернулся после суда, когда он был слепым и находился под домашний арест.В частности, мы попытаемся показать, почему оба две новых наук, особенно первая, были так важны (a тема не особо рассматривалась, за исключением недавнего времени Бинером 2004 и Рафаэлем 2011). Попутно коснемся его методологии и его математике (и здесь отсылаем вас к некоторым недавним работам Палмьери 2001, 2003). В конце несколько слов о Галилее, Католическая церковь и суд над ним.
Философская нить, которая проходит через интеллектуальную жизнь Галилея сильное и растущее желание найти новую концепцию того, что составляет натурфилософию и как натурфилософия должна быть преследовали.Галилей ясно сигнализирует об этой цели, когда покидает Падую в 1611 г., чтобы вернуться во Флоренцию и ко двору Медичи, и просит титул Философ , а также Математик . Это была не только просьба, подтверждающая статус, но и отражение его масштабная цель. Чего Галилей совершил к концу своей жизни в 1642 г. был разумно сформулированной заменой традиционного набор аналитических концепций, связанных с аристотелевской традицией натурфилософии.Он предложил вместо аристотелевского категории, набор механических концепций, которые были приняты большинством всем, кто впоследствии разработал «новые науки», и который в той или иной форме стал визитной карточкой нового философия. Его образ мышления стал способом научного революция (и да, был такой «революционный» темп Шапин 1996 и др., Ср. выборы в Линдберге 1990, Ослер 2000г.)
Некоторые ученые могут пожелать описать, чего Галилей достиг в психологические термины как введение новых ментальных моделей (Palmieri 2003) или новой модели разборчивости (Machamer 1998, Adams et al. al .2017). Как бы то ни было, главным шагом Галилея было свергнуть престол. аристотелевские физические категории единого небесного (эфир или пятый элемент) и четыре земных элемента (огонь, воздух, вода и Земля) и их дифференциальный характер движения (по кругу и вверх-вниз). На их место он оставил только один элемент, телесная материя и другой способ описания свойства и движения материи с точки зрения математики равновесия пропорциональных отношений (Palmieri 2001), которые были типичными для архимедовских простых машин — баланса, наклонная плоскость, рычаг и, в том числе, маятник (Machamer 1998, Machamer and Hepburn 2004, Palmieri 2008).При этом Галилей изменил приемлемый способ говорить о материи и ее движении, и так положил начало механической традиции, которая характеризует так много современная наука, даже сегодня. Но это потребует дополнительных объяснений (Dijksterhuis 1950, Machamer et al. 2000, Gaukroger 2009).
В качестве основного направления, лежащего в основе достижений Галилея, полезно видят его заинтересованным в поиске единой теории материи, математическая теория материального вещества, составляющего целое космоса.Возможно, он не осознавал, что это была его великая цель до тех пор, пока он не написал Бесед о двух новых Наук в 1638 году. Несмотря на работу над проблемами природы начиная с 1590 года, он не мог написать свою последнюю работу намного раньше 1638 года, но уж точно не раньше . Посланник от 1610 г., а на самом деле не раньше Диалоги о двух главных мировых системах от 1632 года. 1632 г., у него не было теории и доказательств, необходимых для поддержки его утверждение о единой, единственной материи.Он глубоко думал о природы материи до 1610 г. и пытался выяснить, как лучше всего описывать материю, но идея единой теории материи должна была ждать установления принципов движения материи на движущемся земля. И этого он не делал до тех пор, пока Диалоги .
Галилей начал свою критику Аристотеля в рукописи 1590 года: Де Моту . Первая часть этой рукописи посвящена земной материи и утверждает, что теория Аристотеля ошибочна.Для Аристотеля подлунная или земная материя бывает четырех видов. [земля, воздух, вода и огонь] и имеет две формы, тяжелую и легкую, которые по своей природе являются разными принципами (естественного) движения, вниз и вверх. Галилей, используя архимедовскую модель плавающих тел и позже баланс, утверждает, что существует только один принцип движения, тяжелый ( гравитационных ), и эта легкость (или левит ) объясняется движением тяжелых тел так, как чтобы сместить или выдавить другие частицы материи в таком направлении, чтобы объясняет, почему другие биты растут.Так что на его взгляд тяжесть (или гравитация) является причиной всех естественных земных движений. Но это оставило его перед проблемой относительно природы тяжелого, природа гравитас ? В De Motu он утверждал, что движущиеся рычаги весов можно использовать в качестве модели для лечения всех проблемы движения. В этой модели тяжесть — это пропорциональность вес одного предмета на одной руке весов к весу другое тело на другой руке весов.В контексте плавающие тела, вес — это «вес» одного тела за вычетом вес среды.
Галилей быстро понял, что этих характеристик недостаточно, и так начал исследовать, насколько тяжесть относилась к разным удельный вес тел одинакового объема. Он пытался выяснить, какое понятие тяжести характерно для все имеет значение. То, что ему не удалось придумать, и это, вероятно, было причина, по которой он никогда не публиковал De Motu , было ли это положительным характеристика тяжести.Казалось, не было способа найти стандартные меры тяжести, которые будут работать с разными вещества. Так что на данный момент у него не было полезной замены категории.
Некоторое время спустя, в его рукописи 1600 года, Le Mecaniche (Galileo 1600/1960) он представляет концепцию momento , a квази концепция силы, которая применяется к телу в данный момент и который каким-то образом пропорционален весу или удельному весу (Галлуцци 1979). Тем не менее, у него нет хорошего способа измерить или сравнить конкретные тяжести тел разного вида и его записных книжек во время этого начало 17 -х годов -го века отражает его попытки снова и снова найти способ свести все материю к единой пропорциональной измерительная шкала.Он пытается изучить ускорение по наклонной самолет и найти способ подумать о том, какие изменения приносит ускорение. В связи с этим и в этот период он пытается изучить свойства ударного воздействия тел разной специфики силы тяжести, или как они оказывают различное воздействие. Но детали и категории того, как правильно относиться к весу и движению, ускользают от него.
Одна из проблем Галилея заключалась в том, что простые машины Архимеда которую он использовал в качестве модели разборчивости, особенно равновесие, сложно представить себе динамически (но см. Machamer and Woody 1994).Кроме наклонной плоскости время не свойство действия простых машин, которое обычно уделять внимание. Обсуждая баланс, обычно не думают о как быстро опускается рука весов и как быстро тело на противоположная рука поднимается (хотя Галилей в своем Постиле до Rocco ок. 1634–45 делает; см. Palmieri 2005). Обратное тоже правда. «Динамические» явления сложно смоделировать. которые рассматривают скорость изменения различных тел как проблемы балансирные рычаги движутся вверх или вниз из-за дифференциала веса.Так появилась классическая динамическая головоломка Галилея о том, как описать время и силу удара, или силу тела столкновение, останется нераскрытым, Он не мог на протяжении всей своей жизни найти систематические отношения между удельным весом, высотой падения и ударные силы. В пятый день из дискусов г. дальновидно исследует концепцию силы Барахолка . Эта концепция станет после его смерти одним из наиболее плодотворные способы думать о материи.
В 1603–1609 годах Галилей долго работал над экспериментами на наклонных самолеты и главное с маятником. Снова маятник показал Галилею, что ускорение и, следовательно, время — это критическая переменная. Более того, изохрония — равные времена для равных длины веревки, несмотря на разный вес — хоть как-то уходит чтобы показать, что время — это возможная форма для описания равновесие (или соотношение), которое необходимо сделать явным при представлении движение. Это также показывает, что по крайней мере в одном случае время может вытеснить вес как важнейшая переменная.Работайте над силой удара и наклонные плоскости также подчеркивали ускорение и время, а во время на этот раз (около 1608 г.) он написал небольшой трактат об ускорении, который остался неопубликованным.
Из этого периода мы видим, что закон свободного падения Галилея возникает из эта борьба за поиск подходящих категорий для своей новой науки о материя и движение. Галилей принимает, вероятно, еще в 1594 г. черновик Le Mecaniche , что естественные движения могут быть ускоренный. Но это ускоренное движение правильно измеряется относительно время — идея, доступная только позже, в основном из-за его неспособности найти удовлетворительную зависимость от места и удельного веса.Галилей, должно быть, заметил, что скорости тел увеличиваются по мере того, как они двигаться вниз и, возможно, делать это естественно, особенно в случаи маятника, наклонной плоскости, в свободном падении и во время движение снаряда. Также в это время он начинает думать о ударная сила, сила, которую тело приобретает при движении что проявляется при ударе. На протяжении многих лет он считает, что правильное наука об этих изменениях должна описать, как тела меняются в соответствии с туда, где они находятся на своем пути.В частности, кажется, что высота имеет решающее значение. Ударная сила напрямую зависит от высоты и движение маятника, по-видимому, предполагает, по существу, равновесие с относительно высоты боба (и времени тоже, но изохрония не ведут непосредственно к признанию важности времени.)
Закон свободного падения, выраженный квадратом времени, был открыт Галилей через эксперименты с наклонной плоскостью (Дрейк 1999, т. 2), но он попытался найти объяснение этой связи, и эквивалентное среднее пропорциональное отношение через скорость-расстояние связь.Его более позднее и правильное определение естественного ускорения как зависит от времени — это понимание, получаемое через признание физическое значение среднего пропорционального отношения (Machamer и Хепберн 2004; для другого анализа открытия Галилеем свободных осень см. Renn et al. 2004г.) Но Галилей ничего не публиковал. уделяя время движению до 1638 г., в г. Две новые науки (Галилео 1638/1954.) Но вернемся к главное.
В 1609 году Галилей начинает работать с телескопом.Многие переводчики сочли это перерывом, не имеющим отношения к его физике. Starry Messenger , в котором описывается его ранний телескопический открытий, была опубликована в 1610 году. Есть много способов описать Открытия Галилея, но для настоящих целей они замечательны, поскольку его начать с демонтажа различия между небесным и земным (Фейерабенд, 1975). Пожалуй, самый однозначный случай этого — когда он сравнивает горы на Луне с горами в Богемии. В отказ от дихотомии неба и земли подразумевал, что вся материя одного и того же вида, небесного или земного.Далее, если есть это только один вид материи, может быть только один вид естественного движение, один из видов движения, которое эта материя имеет по своей природе. Так что это быть тем, что один закон движения будет выполняться для земли, огня и небеса. Это гораздо более сильное заявление, чем он делал еще в 1590 году. Кроме того, он описал свое открытие четырех лун, вращающихся вокруг Юпитер, который он политически назвал звездами Медичи (в честь правящая семья Флоренции, его покровители). В системе Коперника Земля, вокруг которой вращается луна, была уникальна и, казалось, проблематично.Планеты Юпитера составляют систему Земля-Луна неуникальна, и поэтому Земля снова стала похожей на другие планеты. Некоторые увлекательные предыстории и трактовки этого периода Галилея жизнь и мотивация появились недавно (Biagoli 2006, Reeves 2008, и очерки в Hessler and De Simone 2013).
В 1611 году по просьбе кардинала Роберта Беллармина профессора в Collegio Romano подтвердили телескопические наблюдения Галилея, с легким несогласием отца Клавия, который считал, что луна поверхность, вероятно, не была неровной.Позже в том же году Клавиус сменил разум.
Несколько лет спустя в его Письмах о солнечных пятнах (1612), Галилей перечислил больше причин поломки небесное / земное различие. В основном идеи здесь заключались в том, что Солнце имеет пятна ( пятен, ) и вращается круговыми движениями, и, самое главное, у Венеры были такие же фазы, как и у Луны, которая была пространственный ключ к физическому расположению Венеры как находящейся между Солнцем и Земля, и вращающаяся вокруг Солнца.В этих письмах он утверждал, что новые телескопические свидетельства подтверждают гипотезу Коперника. теория. Конечно, фазы Венеры противоречили птолемееву. упорядочивание планет.
Позже, в 1623 году, Галилей обосновал совершенно ошибочный материальный тезис. В The Assayer он пытался показать, что кометы были подлунными. явлений и что их свойства могут быть объяснены с помощью оптических преломление. Хотя эта работа является шедевром научного риторики, несколько странно, что Галилей утверждал против сверхлунной природы комет, которую великие датские астроном Тихо Браге продемонстрировал ранее.
Но даже при всех этих изменениях не хватало двух вещей. Во-первых, он необходимо разработать некоторые общие принципы, касающиеся природы движение за эту новую единую материю. В частности, учитывая его Коперниканство, ему нужно было выработать, хотя бы качественно, путь размышления о движении материи на движущейся Земле. Изменение здесь был не просто сдвиг от птолемеевской, ориентированной на Землю планетная система к модели Коперника, центрированной на Солнце. Для Галилея, этот переход был также от математической модели планеты к физически реализуемая космография.Ему было необходимо описывать планеты и Землю как реальные материальные тела. В этом уважение Галилея разительно отличалось от Птолемея, Коперника или даже Тихо Браге, разрушивший кристаллические сферы своим кометы как небесный аргумент и флирт с физическими моделями (Вестман 1976). Итак, в новой схеме Галилея есть только один вид материи, и она может иметь только один естественный вид движения. Следовательно, он должен был разработать (или, скажем так, открыть) принципы локальное движение, которое соответствует центральному солнцу, планеты движутся вокруг этого солнце и ежедневно вращающаяся земля.
Он сделал это, введя два новых принципа. В первый день его Диалоги о двух главных мировых системах (1632), Галилей утверждал, что любое естественное движение является круговым. Затем, во второй день, он представил свою версию знаменитого принципа относительности наблюдаемое движение. Последний считал, что движения, общие для тел не могло быть замечено. Только те движения, которые отличаются от общего обычное движение можно рассматривать как движение. Совместный эффект этих двух принципом было сказать, что вся материя движется одним движением, круговые, и поэтому только движения, отличные от обычных, скажем, вверх и движение вниз, можно было непосредственно наблюдать.Конечно, ни один из принципы зародились с Галилеем. У них были предшественники. Но никто нуждался в них по причинам, по которым он нуждался, а именно потому, что они были вызвано единой космологической материей.
В третьем дне Галилей резко отстаивает идею Коперника. система. У Сальвиати, персонажа Галилея, есть Симпличио, когда-либо поразил аристотелевцев, воспользуйся астрономическими наблюдениями, особенно тот факт, что у Венеры есть фазы и что Венера и Меркурий никогда не далеко от Солнца, чтобы построить диаграмму планетарного позиции.Полученная диаграмма точно соответствует схеме Коперника. модель. Ранее в первый день он повторил свои утверждения из . Starry Messenger , отмечая, что Земля должна быть похожа на Луну в будучи сферическими, плотными и твердыми, и имеющими скалистые горы. Ясно, что луна не могла быть кристаллической сферой, как считают некоторые Аристотелианцы.
В Dialogues все сложнее, чем у нас просто набросал. Галилей, как уже отмечалось, выступает за круговую естественную движение, так что все предметы на земле и в атмосфере вращаются в общем движении с землей, так что принцип относительность наблюдаемого движения будет применяться к таким явлениям, как шары упал с мачт движущихся кораблей.Тем не менее, он также представляет в помещает прямолинейное естественное движение. Например, в третий день он дает квазиучёт эффекта типа Кориолиса для ветров циркулирует вокруг Земли посредством этого прямолинейного движения (Хупер 1998). Далее, в четвертый день, когда он дает доказательство теории Коперника, описав, как движущаяся в трех направлениях Земля механически перемещает приливы, он вносит нюансы в свою теорию материи, приписывание стихии воды способности сохранять импульс для движение таким образом, что оно может обеспечивать возвратно-поступательное движение, когда оно плескался о стенку таза.Это был не первый имея дело с водой. Мы видели его в De Motu в 1590 году, с погруженных в воду тел, но, что более важно, он узнал гораздо больше, пока работая над своим спором о плавучих телах ( Беседа о Плавучие тела , 1612). На самом деле большая часть этой дискуссии включил точную природу воды как материи, и какой математическая пропорциональность может быть использована, чтобы правильно описать это и движущиеся в нем тела (ср. Palmieri, 1998, 2004a).
Последняя глава научной истории Галилея относится к 1638 году. публикация «Бесед двух новых наук» .В Вторая наука, обсуждавшаяся (так сказать) в последние два дня, касалась с принципами локального движения. Это много комментировалось в галилейской литературе. Здесь он провозглашает закон свободного падения, параболического пути для снарядов и его физического «Открытия» (Дрейк 1999, т. 2). Но первые два дня Первая наука была неправильно понята и мало обсуждалась. Эту первую науку ошибочно назвали наукой о прочность материалов, и, кажется, нашла свое место в истории инженерии, поскольку такой курс преподается и сегодня.Тем не мение, эта первая наука не о прочности материалов на se . Это попытка Галилея создать математическую науку о его единая материя. (См. Machamer 1998, Machamer and Hepburn 2004, и подробная работа, разъясняющая это Бинером 2004.) Галилео понимает, что прежде чем он сможет разработать науку о движении материи, он должен каким-то образом показать, что природа материи можно математически охарактеризовать. И математическая природа материя и математические принципы движения, по его мнению, принадлежат в науку о механике, как он назвал эту новую способ философствования.Помните, что удельный вес не работал.
Так что именно в первый день он начинает обсуждать, как описать, математически (или геометрически) причины того, как балки ломаются. Он ищет математическое описание сущности материи. Он исключает некоторые вопросы, в которых может использоваться бесконечное число атомы в качестве основы для этого обсуждения, и продолжает приводить причины для различных свойств, которые имеет материя. Среди них вопросы строение материи, свойства материи, обусловленные ее тяжесть, свойства среды, в которой движутся тела и в чем причина когерентности тела как единого материального тела.Самая известная из этих дискуссий — его рассказ об ускорении. падающих тел, что независимо от их веса, они падают с одинаковой скоростью в вакууме. Второй день излагает математические принципы по поводу того, как тела ломаются. Все это он делает, уменьшая проблемы материи к проблемам того, как рычаг и баланс функционируют. То, что он начал еще в 1590 году, хотя на этот раз считает, что понимает это правильно, математически показывая, как частицы материи затвердевают и склеиваются, показывая, как они биты.Окончательное объяснение «прилипания» ускользнуло. его, так как он чувствовал, что ему придется иметь дело с бесконечно малыми, чтобы действительно решите эту проблему.
Вторая наука, третий и четвертый дни Discorsi , применила с надлежащими принципами локального движения, но теперь это было движение для все имеет значение (а не только подлунный материал), и он принимает категории время и ускорение как основные. Интересно, что Галилей, здесь снова, пересмотрел или почувствовал необходимость включить некоторые антиаристотелевские точки зрения о движении, как он это делал еще в 1590 году.Самый известный пример то, что он делает это, является его «прекрасным мысленным экспериментом», посредством чего он сравнивает два тела из одного и того же материала разных размеров и указывает, что, согласно Аристотелю, они попадают в разные скорости, чем тяжелее, тем быстрее. Затем, говорит он, присоединяйтесь к телам все вместе. В этом случае легкость маленького должна снизиться. вниз по более быстрому большему, и поэтому они вместе падают со скоростью меньше чем тяжелый упал в первую очередь. Затем его изюминка: но можно также представить себе два соединенных тела как одно большее тело, и в этом случае оно упадет еще быстрее.Итак, есть противоречие в позиции Аристотеля (Palmieri 2005). Его прогнозируемый Пятый день рассматривал бы великий принцип сила материи в движении из-за удара. Он называет это силой перкуссия, которая касается взаимодействия двух тел. Эта проблема он не решает, и не будет решена, пока Рене Декарт, вероятно, вслед за Исааком Бекманом, превращает проблему в поиск точки равновесия сталкивающихся тел.
Приведенный выше рисунок дает основу для понимания концепции Галилея. изменения.У него есть новая наука о материи, новая физическая космография, и новая наука о локальном движении. Во всех этих случаях он использует математический способ описания, основанный, хотя и несколько измененный из, пропорциональная геометрия Евклида, Книга VI и Архимеда (подробнее об изменении см. Palmieri 2002).
Таким образом, Галилей разработал новые категории механическая новая наука, наука о материи и движении. Его новый категории использовали некоторые из основных принципов традиционных механика, к которой он добавил категорию времени и таким образом подчеркнул ускорение.Но на протяжении всего времени он прорабатывал детали о природа материи так, чтобы ее можно было понять как однородную и обрабатывались таким образом, чтобы можно было связно обсудить принципы движения. То, что единый вопрос стал принятым, и его природа стала одной из проблем «новой науки» последующее было связано с Галилеем. После этого материя действительно имела значение.
Никакой отчет о важности Галилея для философии не может быть полным, если в нем не обсуждается осуждение Галилея и дело Галилея. (Finocchiaro 1989).Конец эпизода просто констатирован. В конце 1632 г., после публикации «Диалогов о двух главных мирах». Системы , Галилею было приказано отправиться в Рим для изучения Священная канцелярия инквизиции. В январе 1633 года очень больной Галилей совершил трудное путешествие в Рим. Наконец, в апреле 1633 г. Галилей был позвонил перед Святой Канцелярией. Это было равносильно обвинению ересь, и его призвали к покаянию (Shea and Artigas, 183f). В частности, ему было поручено обучать и защищать Доктрина Коперника, согласно которой Солнце находится в центре Вселенная и что Земля движется.Эта доктрина считалась еретика в 1616 году, а книга Коперника была помещена в Индекс Запрещенные книги, ожидающие исправления.
Галилея вызывали на слушание четыре раза; последний был 21 июня, 1633. На следующий день, 22 июня, Галилея отвели в церковь Санта-Клауса. Мария сопра Минерва, и приказала преклонить колени, пока приговор его читать. Было заявлено, что он «сильно подозревался в ересь ». Галилео заставили читать и подписывать официальную отречение:
Меня сильно осудили подозреваемым в ереси, то есть в том, что я считал, что Солнце находится в центре Вселенной и неподвижен, и что земля не находится в центре того же самого, и что он действительно движется.Желая, однако, убрать из умы ваших Высокопреосвященства и все верные христиане это неистовое подозрение разумно задуманный против меня, я искренне отказываюсь от неподдельной веры, я проклинаю и ненавижу указанные заблуждения и ереси, и вообще все и всякие заблуждения, ереси и секты, противоречащие Священному Католическая церковь. (Цитируется по Ши и Артигас, 194).
Галилей не был заключен в тюрьму, но его приговор был заменен на домашний арестовать. В декабре 1633 г. ему разрешили уединиться на своей вилле в Арчетри за пределами Флоренции.За это время он закончил свой последний книга, Рассуждения о двух новых науках , который был опубликовано в 1638 году в Голландии Луи Эльзивье. Книга не упомянуть коперниканство вообще, и Галилей выразил удивление тем, как это могло быть опубликовано. Умер 8 января 1642 года.
Было много споров по поводу событий, приведших к Суд над Галилеем, и кажется, что каждый год мы узнаем больше о том, что на самом деле произошло. Есть также разногласия по поводу законности обвинения против Галилея, как по содержанию, так и судебная процедура.Сводное суждение по этому последнему пункту таково: что Церковь, скорее всего, действовала в рамках своих полномочий и «Веские» основания, учитывая осуждение Коперника, и как мы увидим, тот факт, что Галилей был предупрежден кардиналом Беллармин ранее в 1616 году не защищал и не учил коперниканству. Там были также ряд политических факторов, учитывая счетчик Реформация, 30-летняя война (Miller 2008) и проблемы с папство Урбана VIII, которое послужило дальнейшим стимулом для Галилея осуждение (McMullin, ed.2005). Это даже утверждалось (Редонди 1983), что обвинение в коперниканстве было компромиссной сделкой о признании вины. чтобы избежать поистине еретического заряда атомизма. Хотя этот последний Гипотеза не нашла много желающих сторонников.
Легитимность содержания, то есть осуждение Коперник гораздо более проблематичен. Галилей обратился к этому проблема в 1615 году, когда он написал свое письмо Кастелли (которое был преобразован в Письмо Великой княгине Кристине ).В этом письме он утверждал, что, конечно же, Библия была вдохновенный текст, но две истины не могли противоречить друг другу. Так что в случаи, когда было известно, что наука достигла истинного результата, Библию следует интерпретировать таким образом, чтобы сделать ее совместимой с этой правдой. Он утверждал, что Библия — это исторический документ. написано для простых людей в историческое время, и это должно было быть написан на языке, который будет им понятен и приведет их к истинной религии.
Многие философские споры до и после времен Галилея, вращается вокруг этой доктрины двух истин и их кажущейся несовместимость.Что, конечно же, приводит нас к таким вопросам, как: «Что есть правда?» и «Как узнать правду или показано? »
Кардинал Беллармин был готов поддержать научную истину, если она может быть доказано или продемонстрировано (McMullin 1998). Но Беллармин держал что планетарные теории Птолемея и Коперника (и предположительно Тихо Браге) были только гипотезами и в силу их математических чисто расчетный характер не подлежал физическому доказательству. Это своего рода инструменталистская, антиреалистическая позиция (Duhem 1985, Machamer 1976).Есть множество способов отстаивать свое мнение. инструментализма. Сам Дюгем (1985) утверждал, что наука не метафизики, и поэтому имеет дело только с полезными предположениями, которые позволяют нам систематизировать явления. Более тонкие версии, без аквинского метафизическая предвзятость этой позиции были впоследствии аргументированы и более полно Ван Фраассен (1996) и другие. Менее быстро это разумно утверждать, что теории Птолемея и Коперника были в первую очередь математическими, и то, что защищал Галилей, было не теория Коперника как таковая, а ее физическое воплощение.В На самом деле, было бы лучше сказать, что теория Коперника, что Галилей Конструирование было физическим воплощением частей Коперника. теория, которая, кстати, обходилась без всяких математических атрибуты (эксцентрики, эпициклы, пары туси и т.п.). Галилео к такому мнению привел бы его интерес к теории материи. Из Конечно, мы сталкиваемся с вопросом о том, что составляет условия идентичности для теории, или быть тем же самым теория. Совершенно очевидно, что Коперник Галилея не может Коперник и уж точно не Кеплер.
Другой аспект всего этого, который горячо обсуждается: что представляет собой доказательство или демонстрацию научного утверждения? В 1616 г. в том же году, когда книга Коперника была помещена в Индекс запрещенных Книги, Галилей был назван перед кардиналом Робертом Беллармином, главой Священное Управление инквизиции и предупредили, чтобы не защищать и не учить Коперниканство. В этом году Галилей также завершил рукопись, О приливах и отливах . Аргумент эта рукопись появится 17 лет спустя на Четвертый день Галилей Диалоги о двух главных мировых системах .Галилей считал, что этот аргумент о приливах является доказательством Истина теории Коперника. Но насколько это возможно, это предоставляет аргумент в пользу физической правдоподобности Галилея Теория Коперника. Давайте более внимательно рассмотрим его аргумент.
Галилей утверждает, что движение Земли (суточное и осевое) единственная возможная (или, возможно, правдоподобная) физическая причина взаимное регулярное движение приливов и отливов. Он ограничивает возможное класс причин механических движений, что исключает приписывание Луны как причины.Как могла луна без всякой связь с морями вызывает приливы и отливы? Такой объяснение было бы призывом к магии или оккультным силам. Итак движение земли заставляет воды в бассейнах морей плескаться взад и вперед, а поскольку суточные и осевые вращение регулярно, так же как периоды приливов; назад движение связано с остаточным импульсом, накопленным в воде во время его слюни. Различия в приливных потоках связаны с различиями в физические формы бассейнов, в которых они текут (для фон и более подробную информацию см. Palmieri 1998).
Хотя и ошибочно, но приверженность Галилея механически понятным причинно-следственная связь делает этот аргумент правдоподобным. Можно понять, почему Галилей думает, что у него есть какое-то доказательство движения Земли, и следовательно, для коперниканства. Тем не менее, можно также понять, почему Беллармин и инструменталисты не будут впечатлены. Во-первых, они не принимают Галилей ограничил возможные причины механически понятными причины. Во-вторых, приливный аргумент не имеет прямого отношения к годовое движение Земли вокруг Солнца.И в-третьих, аргумент не трогайте ничего о центральном положении солнца или о периоды планет, рассчитанные Коперником. Так что в лучшем случае Аргумент Галилея — это вывод наилучшего частичного объяснения один пункт в теории Коперника. Но когда этот аргумент добавляется к более ранние телескопические наблюдения, которые показывают невероятность более старое небесное изображение, к тому факту, что у Венеры есть такие фазы, как Луна и поэтому должна вращаться вокруг Солнца по принципу относительность воспринимаемого движения, которая нейтрализует физическое движение аргументов против движущейся Земли, Галилею было достаточно поверить что у него есть необходимые доказательства, чтобы убедить Коперниканца сомневающиеся.К сожалению, это произошло только после смерти Галилея и принятие единой материальной космологии с использованием предположения о материи и движении, которые были опубликованы в Рассуждений о двух новых науках, , что люди были готов к таким доказательствам. Но это могло произойти только после того, как Галилей изменили допустимые параметры для получения знаний и теоретизирования о мире.
Чтобы прочитать многие документы по делу Галилея, см. Finocchiaro 1989, и Майер 2012.Чтобы понять долгий, извилистый и увлекательный последствия дела Галилея см. Finocchiaro 2005, а для Джона Попытка Павла II увидеть статью Джорджа Койна в McMullin 2005.
Изобретения и вклад Галилео Галилея
Немногие люди оказали такое глубокое влияние на науку, как итальянский физик и астроном Галилео Галилей, чьи новаторские изобретения и открытия принесли ему титул «отца современной науки». и астрономия, новаторский экспериментальный подход Галилея к науке сделал его ключевой фигурой научной революции 16-17 веков.За это время он почти опроверг аристотелевскую физику и космологию, которые ранее доминировали в науках в Европе.
TL; DR (слишком долго; не читал)
Итальянский ученый Галилео Галилей внес значительный вклад в математику, физику и астрономию во время научной революции 16-17 веков. Так называемый «отец современной науки», его работа по доказательству гелиоцентрической модели галактики привела его к конфликту с католической церковью.
Эксперименты в движении
Закон падающих тел — один из ключевых вкладов Галилея в физику.В нем говорится, что объекты падают с одинаковой скоростью независимо от веса и формы. В ходе своих экспериментов Галилей опроверг широко распространенную точку зрения Аристотеля, согласно которой более тяжелые объекты падают быстрее, чем более легкие. Он подсчитал, что расстояние, которое проходит объект, пропорционально квадрату времени, за которое объект достигает земли. Галилей также первым разработал концепцию инерции — идею о том, что объект остается в покое или в движении, пока на него не воздействует другая сила, — которая стала основой одного из законов движения Исаака Ньютона.
Геометрический и военный компас
В 1598 году Галилей начал продавать геометрический и военный компас собственной конструкции, хотя прибыль была минимальной. Состоящий из двух линейок, прикрепленных под прямым углом, с третьей изогнутой линейкой между ними, компас Галилея, известный как сектор, имел несколько функций. Солдаты в армии использовали его для измерения высоты ствола пушки, в то время как торговцы использовали его для расчета обменных курсов.
Улучшенный телескоп
Хотя он не изобрел телескоп, усовершенствования, которые Галилей внес в оригинальные голландские версии инструмента, позволили ему сделать новые эмпирические открытия.В то время как первые телескопы увеличивали объекты в три раза, Галилей научился шлифовать линзы — прогресс, благодаря которому в конечном итоге был создан телескоп с 30-кратным увеличением. С помощью своих беспрецедентно мощных телескопов Галилей был первым, кто наблюдал неровную поверхность Луны с кратерами; Четыре самых больших спутника Юпитера, получившие название галилеевых спутников; темные пятна на поверхности солнца, известные как солнечные пятна; и фазы Венеры. Телескоп также показал, что во Вселенной гораздо больше звезд, невидимых невооруженным глазом.
Доказательства гелиоцентризма
В XVI веке польский астроном Николай Коперник стал первым ученым, предложившим модель солнечной системы, в которой Земля вращается вокруг своего Солнца, а не наоборот. Наблюдения Галилея дискредитировали аристотелевскую теорию солнечной системы с центром в Земле в пользу гелиоцентрической модели Коперника. Присутствие лун на орбите вокруг Юпитера предполагает, что Земля не является единственным центром движения в космосе, как предполагал Аристотель.Более того, осознание того, что поверхность Луны шероховатая, опровергает аристотелевский взгляд на совершенное, неизменное небесное царство. Открытия Галилея, в том числе теория вращения Солнца, предполагаемая смещением солнечных пятен, вызвали гнев католической церкви, поддерживавшей аристотелевскую систему. Признав его виновным в ереси в 1633 году, римская инквизиция вынудила Галилея отказаться от поддержки гелиоцентризма и приговорить его к домашнему заключению — в 1642 году он умер, все еще находясь под арестом.
Галилео Галилей — Биография, факты и изображения
Жил 1564 — 1642.
Галилео Галилей — большинство людей зовут его просто Галилео — был одним из самых значительных людей в истории науки. Он жил на решающем перекрестке во времени, когда различные нити мысли встречались и сталкивались. Это были:
- натурфилософия, основанная на неверных идеях Аристотеля.
- верований католической церкви.
- научно-обоснованных исследований.
В конце концов идеи Галилея и других ученых восторжествовали, потому что они смогли доказать их истинность.
Хотя его идеи восторжествовали, Галилей заплатил высокую цену за свою науку: он провел последние восемь лет своей жизни под домашним арестом, а католическая церковь запретила публикацию всего, что написано им.
Объявления
Ранние годы и образование Галилея
Галилео Галилей родился в итальянском городе Пиза 15 февраля 1564 года.Он был старшим сыном Винченцо Галилея и Джулии Амманнати.
Его отец был известным композитором, игравшим на лютне, струнном инструменте.
Галилей также стал опытным игроком на лютне.
В молодости Галилей разрывался между обучением, чтобы стать католическим священником или доктором медицины. Его отец поощрял его изучать медицину, и Галилей последовал совету отца и начал медицинский курс в Пизанском университете, когда ему было 17 лет. Однако вскоре планы отца рухнули.
Время жизни Галилея в контексте
Время жизни Галилея и время жизни ученых и математиков, связанных с ним.
Математика, музыка, физика и искусство
В 18 лет Галилей прочитал лекцию по математике, которая изменила его жизнь и ход истории науки. Математика казалась ему гораздо более интересной, чем медицина, и он быстро понял, что математика, похоже, играет решающую роль в понимании и объяснении нашего мира.
Галилей был очарован движением маятников, отметив, что если длина струны постоянна, неважно, насколько сильно вы ее раскачиваете, маятник всегда двигался взад и вперед с одной и той же скоростью.
Музыкант распознал в нем принцип, подобный его лютне. Не имело значения, насколько сильно вы ударили по струне лютни, она всегда играла одну и ту же ноту; но если вы измените длину струны, вы можете изменить музыкальную ноту. Точно так же маятник изменит скорость своего качания взад и вперед, только если вы измените длину струны.
Как опытный музыкант, Галилей знал, что связь между длиной струны и воспроизводимой ею нотой была математической — это было доказано почти 2000 лет назад пифагорейцами в Древней Греции.
Фактически, отец Галилея внес вклад в область математики музыки, обнаружив новую взаимосвязь, показав, что в струнном инструменте высота ноты зависит от квадратного корня из натяжения струны.
Итак, жребий был брошен. Галилей понял, что его гораздо больше интересовали математика и физика, чем медицина. Он выбрал путь, который волновал его больше всего в интеллектуальном плане, а не тот, который больше всего вознаградил бы его в финансовом отношении.
Отойдя от медицины, он решил, что может изучать не только науку, но и искусство и рисование.
Как ни странно, он так и не получил университетского образования!
Галилей считал, что математика — это язык окружающего нас мира: будь то поведение планет и маятников или основы музыки и механики, все можно понять с помощью математики.
Научная карьера Галилея
В возрасте 22 лет Галилей опубликовал книгу о изобретенных им гидростатических весах.Так его имя стало известно другим ученым.
Несмотря на научный прогресс, первой работой Галилео был преподаватель рисования. В 24 года он начал преподавать искусство в итальянском городе Флоренция. На этой работе он пробыл недолго; его научные и математические способности были замечены, и в 1589 году, когда ему было всего 25 лет, он был удостоен кафедры математики в Пизанском университете.
Он проработал в Пизе три года, а затем в 1592 году перешел в Падуанский университет на севере Италии.
Галилей поселился в Падуе, где преподавал математику, физику и астрономию, сделав много важных научных открытий.
Научные достижения и открытия Галилея
Галилео:
- Был первым, кто изучал небо в телескоп.
- Стал умелым строителем телескопов и зарабатывал деньги, продавая их венецианским купцам, которые стремились узнать, какие корабли прибывают как можно скорее, чтобы заработать на «фьючерсном» рынке.
- Обнаружены первые спутники, которые когда-либо вращались вокруг другой планеты, кроме Земли. Четыре крупнейших спутника Юпитера, которые он открыл: Ио, Европа, Ганимед и Каллисто, вместе известны как спутники Галилея в его честь.
- Обнаружено, что у Венеры есть фазы, как у Луны, от тонкого полумесяца до полного. Это было первое практическое свидетельство того, что Солнце находится в центре Солнечной системы.
- Обнаружил кольца Сатурна, хотя их внешний вид казался ему очень запутанным.
- Обнаружено, что на нашей луне есть горы.
- Обнаружено, что Млечный Путь состоит из звезд.
Темной ясной ночью в небе можно увидеть Млечный Путь. Это изображение НАСА содержит гораздо больше деталей, чем вы когда-либо могли бы увидеть невооруженным глазом. Галилей обнаружил, что Млечный Путь состоит из звезд.
Галилео:
- Был первым человеком, когда-либо увидевшим планету Нептун. Мы знаем это по рисункам в его записной книжке. Он заметил, что она движется, в отличие от других звезд.Во времена Галилея планеты Меркурий, Венера, Марс, Юпитер и Сатурн были известны тысячи лет, и никакие другие не рассматривались. К сожалению, Галилей потерял из виду найденную движущуюся звезду. Нептун не был открыт до 1846 года.
- Установлено, что при отсутствии сопротивления воздуха все падает на землю с одинаковой скоростью независимо от веса. Гравитация ускоряет все объекты одинаково, независимо от их массы.
- Установлено, что когда гравитация ускоряет любой объект, объект ускоряется с постоянной скоростью, так что расстояние падения пропорционально квадрату времени.Например, мяч, падающий за одну секунду, пролетит расстояние в одну единицу; мяч, падающий в течение двух секунд, преодолеет расстояние в четыре единицы; шар, падающий в течение трех секунд, пройдет расстояние в девять единиц и т. д. Вероятно, это миф, что он обнаружил это, сбросив ядра из Пизанской башни. Он использовал шары, катящиеся по деревянным пандусам для большинства своих исследований силы тяжести и ускорения.
- Установлено, что все, что брошено или выпущено на Землю, например камень или пушечное ядро, летит по изогнутой траектории и что форма кривой является параболой.
Галилей исследовал влияние силы тяжести на падающие тела. Он обнаружил, что шары, выпущенные из пушек, следовали по траектории, имеющей форму параболы, и что все тела падали на Землю с постоянным ускорением.
- Сформулирован принцип инерции: тело, движущееся по ровной поверхности, будет двигаться в том же направлении с постоянной скоростью, если его не потревожить. Позже это стало первым законом движения Ньютона.
- Предложил первую теорию относительности: законы физики одинаковы для всех наблюдателей, движущихся по прямой с постоянной скоростью.
- Обнаружил, что для маятников квадрат периода колебаний прямо пропорционален их длине и не зависит от массы, прикрепленной к струне или стержню. Галилей понял, что маятники можно использовать для измерения времени, но, похоже, никогда не использовал это на практике, кроме как показал своему сыну дизайн часов. Часы не были изобретены во времена Галилея, и его эксперименты проводились с использованием его пульса в качестве хронометра, или, лучше сказать, веса воды, выходящей через отверстие в сосуде.
- Пытался измерить скорость света, но обнаружил, что она слишком велика для его измерения.
- Показал, что набор полных квадратов 1, 4, 9, 16, 25, 36, 49, 64, 81, 100… имеет столько же членов, сколько и набор целых чисел 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8 9, 10… хотя на первый взгляд кажется, что набор целых чисел содержит больше членов. Эта демонстрация стала известна как Парадокс Галилея. Основа доказательства Галилея состоит в том, что в квадрате должно быть столько же целых чисел, сколько целых чисел, потому что каждое целое число можно возвести в квадрат, поэтому каждое целое число можно объединить в пару со своим квадратом.
Альберт Эйнштейн
Физик-теоретик
Проблемы Галилея с церковью
Во времена Галилея Церковь неохотно пыталась до некоторой степени приспособиться к науке. Грубо говоря, она считала, что заниматься наукой — это нормально, и даже нормально, если вы обнаружите, что церковное толкование Библии неверно, если вы не произнесете это вслух.
Например, можно было притвориться , что Земля вращается вокруг Солнца, чтобы помочь с астрономическими расчетами, но нельзя было утверждать, что истинный , что Земля вращается вокруг Солнца.
Проблемы Галилея начались в 1613 году, когда ему было 49 лет, и он опубликовал писем о солнечных пятнах . В этой книге он установил несовершенство неба, описав темные пятна на поверхности Солнца — солнечные пятна. Он также сказал, что предпочитает идею о том, что Земля вращается вокруг Солнца, идее о том, что Земля является центром Вселенной: это было известно как взгляд Коперника после того, как Николас Коперник предложил гелиоцентрическую или солнечно-центрированную Солнечную систему в 1543 году.Аристарх в Древней Греции предложил это 18 веками ранее. Работа Коперника была хорошо известна ученым, но Церковь никогда не одобряла книгу для всеобщего чтения.
В 1615 году Галилей писал, что слова Библии нужно интерпретировать на основе современной науки и что язык Библии был языком более раннего времени.
«Я не чувствую себя обязанным верить, что тот же Бог, который наделил нас разумом, разумом и интеллектом, намеревался избегать их использования.”Галилео Галилей
Астроном, математик, физик
В 1616 году Церковь пошла дальше отказа от одобрения книги Коперника, осудив и запретив ее.
В 1620 году Церковь одобрила книгу Коперника после ее редактирования: любые предложения, в которых Коперник писал о гелиоцентрической Солнечной системе, были удалены или изменены. Несмотря на окончательное одобрение, книга по-прежнему не была опубликована ни в одной стране с могущественной католической церковью.
В 1632 году Церковь во Флоренции, но не в Риме, одобрила к публикации новую работу Галилея Диалог о двух главных мировых системах . В книге он, казалось, отстаивал гелиоцентрическую Солнечную систему.
В 1633 году Галилей ответил на вызов в Рим, чтобы ответить на обвинения в том, что Диалог о двух главных мировых системах был еретическим. Его допросила инквизиция и угрожали пытками.
Он отрицал, что его книга была еретической, и отрицал, что она защищает гелиоцентрическую Солнечную систему.Его приговорили к пожизненному заключению на том основании, что он «сильно подозревался в ереси». Позже его сократили до домашнего ареста, потому что он был довольно пожилым человеком.
Диалог о двух главных мировых системах и все другие произведения Галилея были запрещены.
Однако в странах, где католическая церковь не была сильна, таких как Англия, Голландия, Германия, Шотландия, Швейцария и вся Скандинавия, книги Галилея были доступны для чтения всем.
Домашний арест и две новые науки
Галилей был заключен в свой дом во Флоренции на восемь лет, в течение которых ему разрешалось принимать посетителей. В 1638 году он опубликовал свой шедевр: Рассуждений и математических демонстраций о двух новых науках .
Две новые науки, которые он описал, были наука о материалах и наука о движении.
Книга была издана в Голландии после контрабандного вывоза из Италии.Он содержал многое из того, что Галилей открыл и узнал за многие годы своих экспериментов и теоретизирования.
«Вклад Two New Sciences в физику был настолько велик, что ученые давно утверждали, что эта книга предвосхитила законы движения Исаака Ньютона».Стивен Хокинг
Физик-теоретик
Конец
После восьми лет домашнего ареста Галилео Галилей умер 8 января 1642 года в возрасте 77 лет.
По прошествии лет католическая церковь постепенно начала снимать запреты на некоторые книги Галилея или разрешать публиковать отредактированные версии.Только в 1835 году все, что написал Галилей, было одобрено церковью.
Объявления
Автор этой страницы: The Doc
© Все права защищены.
Цитируйте эту страницу
Используйте следующую ссылку, соответствующую требованиям MLA:
«Галилео Галилей». Известные ученые. famousscientists.org. 1 сентября 2014 г. Web..
Опубликовано FamousScientists.org
Онтологические и эпистемологические основы математического реализма Галилея »в« Языке природы »на Manifold @uminnpress
1
ЧТЕНИЕ КНИГИ ПРИРОДЫ
Онтологические основы математической реальности и эпистемологии галилео
CARLA RITA PALMERINO
7 МАЯ 1610 года Галилео Галилей написал Белисарио Винте, государственному секретарю Великого герцогства Тоскана, об условиях своей будущей должности придворного математика.В своем письме Галилей выразил желание, чтобы «Его Величество добавил имя Философа к имени Математика», мотивируя свою просьбу тем фактом, что он «потратил больше лет на изучение философии, чем на месяцы, изучая чистую математику» (Галилей 1890–1909, 10 : 353).
Тот факт, что Галилей говорил о «чистой математике», а не только о «математике», очень важен. По его мнению, быть философом означало быть математиком, но тем, кто был заинтересован в открытии истинного строения физического мира.В «Третий день двух новых наук» (1638 г.) Галилей описывает свой подход к изучению ускоренного движения и объясняет, в каком смысле математический метод философа отличается от метода чистого математика:
Нет ничего плохого в изобретении. по желанию какое-то движение и теоретические рассуждения о его последующих свойствах, как некоторые люди вывели спиральные и раковинные линии из определенных движений, хотя природа не использует эти пути … Но поскольку природа действительно использует определенный вид ускорения для При спуске тяжелых предметов мы решили изучить их свойства, чтобы быть уверенными в том, что определение ускоренного движения, которое мы собираемся привести, согласуется с сущностью естественно ускоренного движения (Galilei 1974, 153; 1890–1909, 8: 197). ).1
Точно так же в своем «Диалоге» (1632 г.) Галилей противопоставляет амбиции астронома-математика, который довольствуется сохранением явлений, амбициям «астронома-философа», который стремится «исследовать истинное строение Вселенной — самая замечательная проблема »(Галилей 1967, 341). Ибо хотя все, что мы читаем в книге природы — книге, которая, как знаменитый аргумент Галилея в «Пробирном» (1623 г.), написано на языке математики, — «является творением всемогущего Мастера, … тем не менее, эта часть является наиболее подходящей. и наиболее достойный, что делает Его работы и Его мастерство наиболее очевидными для нашего взора »(Галилей 1957, 3).2
Но как может естествоиспытатель получить доступ к математическому языку книги природы и выяснить, какая геометрическая линия или какая математическая формула соответствует сущности того или иного физического явления? Как я попытаюсь показать в этой главе, Галилей ответил на этот вопрос гораздо сложнее, чем обычно предполагают ученые. Обращаясь к вопросу об отношении между математическими и физическими истинами, Галилей тщательно держал онтологические соображения отдельно от эпистемологических соображений.По его мнению, тот факт, что физические явления не всегда могут быть переведены в простые математические законы, не был аргументом против математического реализма, а был лишь признаком того, что математический порядок природы часто слишком сложен для понимания человеческим разумом.
ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЛИ КНИГА НАПИСАНА НА ЯЗЫКЕ МАТЕМАТИКИ?
В своей работе «Кризис европейских наук и трансцендентальной феноменологии» (1970) Эдмунд Гуссерль уделил значительное внимание математизации природы Галилеем.Согласно Гуссерлю, Галилей считал само собой разумеющимся, что геометрия, которая «производит самодостаточную, абсолютную истину», может быть применена к природе «без дальнейших церемоний», не размышляя, «как свободное воображаемое изменение этого мира и его формы приводят только к возможным эмпирически интуитивным формам, а не к точным формам »(Husserl 1970, 49). Другими словами, Галилей упустил из виду тот факт, что бетонные тела — это не «геометрически чистые формы, которые можно нарисовать в идеальном пространстве», а «мыслимые только в градациях: более или менее прямые, плоские, круглые и т. Д.»(Гуссерль 1970, 25).
В то время как в глазах Гуссерля Галилей был пифагорейским математиком-платоником, выполнившим «тайную замену» идеальных математических объектов на реальные объекты физического мира (см. Soffer 1990; De Gandt 2004; Moran 2012), многие ученые считают, что Галилея нельзя считать платоником именно потому, что он рассматривал математические законы как идеализации, не имеющие аналогов в реальном мире. Например, в отрывке из «Двух новых наук» Галилей недвусмысленно признает, что: «Ни одна точная наука не может быть дана относительно таких случайностей тяжести, скорости и формы, которые изменяются бесконечно многими способами.Следовательно, чтобы заниматься такими вопросами с научной точки зрения, необходимо абстрагироваться от них. Мы должны найти и продемонстрировать выводы, абстрагированные от препятствий, чтобы использовать их на практике в условиях тех ограничений, которым нас научит опыт »(1974, 225).
Согласно влиятельной интерпретации Норетты Кертге, озабоченность Галилея «проблемой случайностей» — проблемой, для которой он разрабатывал все более изощренные решения в своих трудах — показывает, что образ Вселенной как книги, написанной на языке геометрии, должен не следует «воспринимать как значимое или тщательное изложение философских взглядов Галилея» (Koertge 1977, 402).По ее мнению, Галилей не поддерживал ни пифагорейскую онтологию, ни платоническую эпистемологию. Точно так же Роберт Баттс заметил несоответствие между научной практикой Галилея и его заявленным математическим реализмом, утверждая, что «аргумент Галилея о том, что математика применима к миру, был скорее метафизической верой, чем философски установленным выводом. Похоже, он пришел к выводу, что если мир не соответствует истинам математики, тем хуже для мира »(Butts 1978, 81).Точно так же в статье, опубликованной в 1985 году, Эрнан МакМаллин утверждал, что Галилей «не совсем целеустремлен» в отстаивании точки зрения, что эффекты физических препятствий могут быть рассчитаны. «Иногда он снова впадает в платонический пессимизм по поводу« несовершенства материи, подверженной множеству вариаций и дефектов »… Но если бы это было так, Книга Природы на самом деле не была бы написана на языке математики или было бы, по крайней мере, плохо написано »(McMullin 1985, 251).Наконец, Морис Финоккиаро недавно заявил, что замечание Галилея в «Пробирщика» о том, что книга природы написана математическим языком, было «скорее призывом к независимому мышлению», чем заявлением о математическом реализме. Более того, «если и в той мере, в какой замечание о книге природы… может быть воспринято как выражение математического реализма или платонизма, следует отметить, что это замечание является эпистемологическим отражением, а не примером конкретной научной практики, и можно поставить вопрос, соответствуют ли слова и дела Галилея »(Finocchiaro 2010, 115–16).По мнению Финоккиаро, они часто не соответствуют друг другу.
В этой главе я попытаюсь показать, что утверждение Галилея о том, что природа написана на языке математики, далеко от риторического утверждения или необоснованного метафизического убеждения, основано на последовательных онтологических и эпистемологических аргументах. В своих работах Галилей неоднократно утверждает, что математические сущности онтологически независимы от нас и что физический мир имеет математическую структуру. Эта структура, однако, слишком сложна, чтобы ее полностью охватил наш ограниченный интеллект, поэтому нам нужно упростить физические явления, чтобы иметь возможность иметь дело с ними математически.То, что ученые рассматривали как противопоставление абстрактного и конкретного, математического и физического, было задумано Галилеем как различие между тем, что математически просто и, следовательно, легко для понимания нашего интеллекта, и тем, что является математически сложным и, следовательно, непознаваемым. .
На следующих страницах я сначала сосредоточусь на использовании Галилеем метафоры книги природы, уделяя особое внимание его взглядам на различные свойства словесного и математического языка.Затем я обращу свое внимание на размышления Галилея о соотношении математических и физических истин, которые, как я попытаюсь показать, полностью соответствуют его научной практике.
ГАЛИЛЕО НА ГЛАГОНОМАТЕМАТИЧЕСКОМ ЯЗЫКЕ
В своей книге «Номинализм и конструктивизм в математической философии семнадцатого века» Дэвид Сепкоски отмечает, что «эпистемология математизации языка Сепкоски фундаментально связана с языком 2007 года». 2).Действительно, ранние современные авторы, такие как Гассенди, Гоббс, Локк и Беркли, приняли номиналистическую теорию языка, которая также повлияла на их взгляды на отношения между математикой и физическим миром. В то время как Кеплер и Галилей рассматривали математику как «язык природы», эти авторы рассматривали ее «как« язык »для описания природы, подчиняющийся тем же эпистемологическим соглашениям, которые управляют структурой, объектами и притязаниями на знание естественных языков. »(125).
Как я постараюсь документировать на следующих страницах, работы Галилея содержат очень важные, хотя и бессистемные, соображения относительно конвенциональной природы словесного языка, которые обнаруживают интересные аналогии с таковыми его современников-номиналистов. Однако, в отличие от последнего, Галилей не хотел распространять свои выводы на математический язык. Скорее, главная функция использования Галилеем метафоры книги природы состоит как раз в противопоставлении точного и «обязательного» характера математического языка неточному и произвольному характеру словесного языка.3
В известном отрывке из «Пробирщика», на который мы уже ссылались, Галилей напоминает своему оппоненту-иезуиту, что философия — это не
художественная книга, созданная каким-то человеком, как «Илиада» или «Орландо Фуриозо» — книги, в которых наименее важные дело в том, правда ли то, что в них написано. Что ж, Сарси, дело обстоит не так. В этой великой книге — я имею в виду вселенную — написана философия, которая постоянно открыта нашему взору, но ее нельзя понять, если сначала не научиться понимать язык и интерпретировать символы, на которых она написана.Он написан на языке математики, и его символы — треугольники, круги и другие геометрические фигуры, без которых по-человечески невозможно понять ни единого его слова. (1957, 3)
В других местах Галилей использует тот же топос, чтобы передать оригинальность своего подхода к философии. В то время как его схоластические противники проводят свое время, комментируя книги Аристотеля и споря ad utranque partem, он предпочитает изучать «книгу природы, в которой все написано только одним способом» (1890–1909, 248).Наконец, в «Письмах Коперника», которые представляют собой манифест его идей относительно взаимосвязи между открытыми и физическими истинами, Галилей сравнивает книгу природы, которую Бог написал в момент творения, с книгой Священного Писания, которую он продиктовал евангелистам и пророки:
Священное Писание и природа в равной степени происходят от Божества, первое как указание Святого Духа, а второе как наиболее послушный исполнитель повелений Бога; более того, чтобы соответствовать пониманию простых людей, Писание уместно говорить много вещей, которые отличаются (по внешнему виду и в отношении буквального значения слов) от абсолютной истины; с другой стороны, природа неумолима и неизменна, никогда не нарушает наложенных на нее законов и не заботится о том, раскрыты ли ее скрытые причины и способы действия человеческому разумению.(Галилей 1989, 93)
Как заметил Джорджо Стабиле, в этих строках Галилей опирается на средневековый образ двух книг Бога, но придает большую силу естественному закону (lex naturae), чем божественному закону ( lex divina). В то время как Библия должна следовать логике обычного языка, который является условным и, следовательно, предметом обсуждения, книга природы, будучи воплощением слова Бога, не опосредована человеческими условностями, неизменна и неприкосновенна (Stabile 1994, 55–56). В этом отношении интересно видеть, что различие Галилея между соответствующим статусом словесных и математических языков также влияет на его суждение о доступности двух книг Бога.Августин, автор, которого Галилей часто цитирует, утверждал в своей книге Enarrationes in Psalmos (XLV, 7), что, хотя страницы Библии могут быть доступны только тем, кто умеет читать, книга вселенной доступна каждому. Галилей, напротив, считает, что книгу природы труднее расшифровать, чем Писание, потому что последнее приспособлено к интеллектуальным способностям простых людей, а первое — нет. Как он объясняет в письме к Фортунио Лицети в январе 1641 года: «Книга философии — это то, что постоянно открывается перед нашими глазами.Но поскольку он написан буквами, отличными от нашего алфавита, он не может быть прочитан всеми; и герои этой книги — треугольники, квадраты, круги, сферы, конусы, пирамиды и другие математические фигуры, наиболее подходящие для такого рода чтения »(1890–1909, 18: 295).
Как мы видели, Галилей противопоставляет книгу природы художественным произведениям, которые не претендуют на то, чтобы говорить правду, схоластическим книгам, которые говорят сомнительную истину, и книгам из Священных Писаний, которые действительно говорят правду, но правду это часто просто «в общих чертах».4 Эти книги объединяет то, что они написаны на языке, который неоднозначен по самой своей природе.
Соображения Галилея о естественном языке, которые разбросаны по всем его произведениям, касаются трех основных тем, а именно произвольного характера имен, непостоянства значений и связи между словами и внешними проявлениями. Фактически, идеи Галилея по этим вопросам обнаруживают интересное сходство с идеями, содержащимися в «Очерке человеческого понимания» Локка.
В третьей книге эссе, где он объясняет, что слова сделаны «произвольно меткой идеи» посредством «добровольного навязывания», Локк (1690) критикует философов-схоластов за придание им названий, таких как «saxietas, metallietas, lignietas». и тому подобное…, которые должны претендовать на обозначение реальных сущностей тех субстанций, о которых, как они знали, у них не было идей »(3.2.1, 187; 3.8.2, 230).
Условный характер словесного языка подчеркивался еще Галилеем, часто в контексте критики эссенциалистских определений, выдвинутых его аристотелевскими оппонентами.Отвечая Людовико делле Коломбе, Галилей замечает, например, что «толкование терминов является свободным» (1890–1909, 4: 632) и что приписывание имени, следовательно, никогда не может быть ошибочным. Однако именно в силу своей произвольности слова не могут раскрыть сути вещей. Аналогичная точка зрения содержится в «Письмах о солнечных пятнах» и в «Пробирном», где Галилей не согласен с научной терминологией, используемой его аристотелевскими оппонентами. Вельзер вправе называть солнечные пятна «звездами», а Грасси вполне может называть комету «планетой» при условии, что они не делают вид, что их выбор слова может разрешить спор о природе небесных тел.В Третьем письме о солнечных пятнах к Марку Велсеру мы читаем: «По правде говоря, я не настаиваю на номенклатуре, поскольку я знаю, что каждый волен принять ее, как он считает нужным. Пока люди не верили, что это имя наделяет их определенными внутренними и существенными условиями … солнечные пятна можно также назвать звездами, но они, по сути, обладают характеристиками, которые значительно отличаются от характеристик реальных звезд »(Галилей и Шайнер 2010, 289).
И пробирный Галилей замечает: «Я не уверен, что для того, чтобы сделать комету квазипланетой и как таковую наделить ее атрибутами других планет, Сарси и его учителю достаточно считай его одним и так назови его.Если их мнение и их выбор могут вызвать к жизни то, что они называют, то я прошу их оказать мне услугу и назвать много старого оборудования, которое у меня есть в моем доме, «золотом» (1957, 253).
В диалоге Галилей также указывает, что вербальный язык полон вводящих в заблуждение синонимов, которые иногда могут препятствовать процессу познания (1967, 403). Когда, например, Симпличио выражает свой скептицизм в отношении геомагнитной теории Гилберта, Сальвиати спрашивает себя, не только ли из-за «единственного и произвольного имени» его собеседник-аристотелист неохотно принимает идею о том, что Земля является большим магнитом.Если бы нашу планету не называли «землей», термин, который также означает «тот материал, который мы вспахиваем и сеем», а скорее «камень», тогда «утверждение, что ее первичной субстанцией был камень, наверняка не встретило бы сопротивления или противоречия со стороны никого. »
В «Эссе о человеческом понимании» Локк рассматривал неустойчивое употребление имен как одно из величайших злоупотреблений языком. Ибо, хотя слова «предназначены для обозначения моих идей, чтобы сделать их известными другим, не посредством какого-либо естественного значения, а посредством добровольного навязывания, это явный обман и злоупотребление, когда я заставляю их выступать иногда за одно, а иногда за другой »(1690, 3.10, 240–51). Галилей сделал нечто подобное, когда заметил, что недоразумения и ошибки происходят не из «первого определения» имени, которое, будучи условным, никогда не может быть ошибочным, а из того факта, что «никто не придерживается первоначально включенных терминов. в определении, или формирует различные концепции определяемой вещи »(1890–1909, 4: 632). Галилей неоднократно обвинял авторов схоластов в непоследовательности в применении терминов, которые они сами придумали. Если, следуя Аристотелю, определить термин «место» как «поверхность окружающего тела», тогда нет смысла спрашивать, как это делает Людовико делле Коломбе, находится ли крайнее небо в каком-либо месте.Точно так же, если кто-то соглашается с Аристотелем, что влажные тела — это те тела, которые не ограничены своими собственными пределами, но адаптируются к форме своего сосуда (De gen. 2.2, 329b), тогда следует прийти к выводу, что огонь влажный ( Галилей 1890–1909, 4: 632–33). Споры о наложении имен — дело грамматиков, а не философов. Однако последний должен следить за тем, чтобы термины «сначала не определялись одним способом, а затем применялись к научным доказательствам другим» (Galilei 1890–1909, 4: 698–700).
Еще одна проблема, которая одинаково дорога как Галилею, так и Локку, — это связь между именами и внешностью. В третьей книге своего очерка Локк вводит известное различие между реальной сущностью и номинальной сущностью вещей, которое он закрепляет в различении, сделанном во второй книге, между первичными качествами тел (т. Е. Твердостью, протяженностью и т. Д.). движение или покой, число или фигура) и их вторичные качества, которые являются ощущениями, производимыми в нас первичными качествами.Из-за нашего «незнания первичных качеств неощутимых частей тела» реальная сущность субстанции, которую Локк отождествляет с ее внутренним строением, остается нам неизвестной, и у нас «нет имени, которое бы ее знаменовало». (1690, 4.3.12, 271; 3.3.18, 196). Абстрактные общие идеи, которые мы формируем из субстанций, «с присоединенными к ним именами, как образцы или формы», относятся к их номинальным сущностям, которые представляют собой совокупность определенных качеств, которые вместе наблюдаются в субстанции (3.3.13, 193). Как открыто признает Локк, «идеи, из которых состоят наши сложные субстанции и в отношении которых наши знания о субстанциях используются больше всего, являются идеями об их вторичных качествах». (4.3.11, 271). Учитывая, что «нет никакой обнаруживаемой связи между какими-либо вторичными качествами и этими первичными качествами», разрыв между реальной и номинальной сущностью субстанций остается непреодолимым (4.3.12, 271). Согласно Локку, единственная категория объектов, для которых номинальная и реальная сущности совпадают, составляют геометрические фигуры, определение которых — это «не только абстрактная идея, к которой присоединено общее название, но и сама сущность или сущность вещи. сам; тот фундамент, из которого проистекают все его свойства и к которому все они неразрывно связаны »(3.3.18, 195).
Отношения между именами и вещами, атрибутами и сущностями также рассматриваются, хотя и бессистемно, в трудах Галилея. В «Диалоге» Симпличио убежденно заявляет, что причина свободного падения называется «гравитация». Сальвиати напоминает ему, что знать название вещи — не то же самое, что знать ее сущность:
Ты ошибаешься, Симпличио; вы должны сказать, что все знают, что это называется «гравитация». Я прошу вас не название вещи, а ее суть, о сущности которой вы знаете немного больше, чем о сущности всего, что движет звездами.Я за исключением имени, которое было присвоено ему и которое стало привычным нарицательным благодаря постоянному опыту, который мы получаем от него каждый день. Но мы на самом деле не понимаем, какой принцип или какая сила движет камнями вниз, так же как мы не понимаем, что движет их вверх после того, как они покидают руку метателя, или что движет луной. Мы просто, как я уже сказал, присвоили первому более конкретное и определенное название «гравитация», тогда как второму мы назначаем более общий термин «впечатляющая сила», а последнему мы даем «духи» либо «Содействие» или «соблюдение»; и как причину бесконечного множества других движений мы даем «природу».(1967, 234–35)
В Письмах о солнечных пятнах (Галилей и Шайнер 2010, 91) Галилей утверждает, что «имена и атрибуты должны соответствовать сущности вещей, а не сущности имен, потому что вещи сначала идут, а потом имена «. Однако тщетно «пытаться проникнуть в истинную и внутреннюю сущность природных субстанций», что означает, что мы должны довольствоваться определениями, зависящими от воспринимаемых качеств тел:
Если, исследуя субстанцию облаков, я сказал, что это влажный пар, тогда я захочу узнать, что такое пар.Возможно, меня проинформируют, что это вода, ослабленная теплом и, таким образом, растворенная в пар, но, будучи в равной степени неуверенным в том, что такое вода, я, спрашивая об этом, наконец, услышу, что это жидкое тело, текущее в реках, которое мы постоянно обрабатывать и использовать. Но такая информация о воде просто ближе и зависит от большего количества [наших] органов чувств, но не более внутренняя, чем [информация], которую я имел ранее об облаках. (Галилей и Шайнер 2010, 254)
О том, что информация, полученная с помощью наших органов чувств, не может раскрыть внутреннюю сущность вещей, Галилей также заявляет в знаменитом отрывке из Пробирного, который предвосхищает различие Локка между первичными и вторичными качествами.Объясняя, что вкусы, запахи и цвета не присущи воспринимаемым объектам, а только воспринимаемому субъекту, Галилей заявляет, что это «просто имена». Тот факт, что мы присвоили сенсорным качествам «особые имена, отличные от имен других и реальных качеств, упомянутых ранее» (т. Е. Размер, фигура, количество, движение и покой), заставляет нас ошибочно полагать, что «они действительно существуют как реально существующие. отличается от тех »(1957, 274). На самом деле происходит то, что наши чувства транслитерируют математический язык книги природы на язык опыта, пронизанный синонимами и омонимами.Знаменитая сказка о звуках, рассказанная Пробирщиком, — не что иное, как способ доказать, что «щедрость природы в создании ее эффектов» такова, что «наши чувства и опыт» иногда судят как идентичные явления, которые на самом деле производятся совершенно разные причины (258–59).
Хотя наши определения природных веществ неизбежно зависят от органов чувств, попытка провести точный анализ некоторых из их свойств — не тщетная попытка. В случае солнечных пятен, например, Галилей замечает, что такие атрибуты, как их «местоположение, движение, форма, размер, непрозрачность, изменчивость, внешний вид и исчезновение», могут «быть изучены нами, а затем служат нашим средством для более точных рассуждений. на других, более спорных состояниях природных веществ »(Galilei and Scheiner 2010, 255).Следовательно, натурфилософы должны обращать свое внимание на количественные свойства тел, которые, в отличие от сенсорных качеств, не являются «простыми именами», а имеют независимый онтологический статус. В то время как имена были произвольно навязаны людьми вещам, числа и геометрические фигуры были вписаны Богом в вещи и, следовательно, обладают способностью раскрывать их сущность.
На основании того, что только что было сказано, может показаться странным, что Галилей в «Двух новых науках» утверждает, что математические определения — это «простое навязывание имен или, можно сказать, сокращений речи», а это именно то, что много лет назад он заявил о словесном языке.5 Однако произвольный характер математического языка заключается только в выборе означающего, а не в выборе означаемого. Как неоднократно объясняет Галилей, язык математики строг и однозначен. Каждый знак несет одно и только одно значение, и утверждения, которые мы можем построить на основе этих знаков, могут быть истинными или ложными. В то время как вербальный язык — это язык убеждения, математический язык — это язык уверенности: «На геометрические вещи нельзя повлиять придирками и паралогизмами, поскольку они истинны только одним способом, могут быть объяснены только одним способом и могут быть объяснены только одним способом. ”(1890–1909, 458).
Насколько, по мнению Галилея, язык книги природы доступен математическому философу, — это вопрос, который рассматривается в следующем разделе.
РАСКРЫТИЕ КНИГИ ПРИРОДЫ
Галилей прямо признает, что математические законы — это идеализации, которые не совсем соответствуют поведению физических тел. Это привело к тому, что некоторые ученые стали рассматривать утверждение о том, что книга природы написана на языке математики, как риторическое утверждение, которое не соответствует ни философским взглядам Галилея, ни его научной практике.
Как я утверждал в другом месте (Palmerino 2006, 39), ошибка этой интерпретации состоит в том, что она приписывает онтологическое значение соображениям, которые на самом деле являются эпистемологическими. Когда Галилей заявляет, например, что при изучении движения нужно абстрагироваться от «случайностей тяжести, скорости и формы, которые изменяются бесконечно многими способами», он просто имеет в виду, что их случайные вариации слишком сложны, чтобы их можно было перевести. в простой математический закон. Как объясняет Галилей в Assayer
Регулярными линиями называют те линии, которые, имея одно твердое и определенное описание, могут быть определены и чьи случайности и свойства могут быть продемонстрированы … Но неправильные линии — это те линии, которые, не имея никакого определения, бесконечны и случайны, а значит, не поддаются определению, и поэтому никакое свойство не может быть продемонстрировано, и ничего, в сумме, не может быть известно.Сказать, что «это происшествие происходит по неправильной линии», по этой причине то же самое, что сказать: «Я не знаю, почему это происходит». (1890–1909, 458)
Таким образом, в глазах Галилея проблема заключается не в том, что неправильные линии (и физические случайности) не являются математическими, а в том, что их математическая структура находится за пределами досягаемости наших интеллектуальных способностей.
Вопрос о соотношении между физическими и математическими истинами подробно рассматривается Галилеем во второй день Диалога (1967, 203).Терпеливо выслушав длинную математическую демонстрацию, предложенную Сальвиати, аристотелевец Симплицио возражает, что математические истины теряют свою ценность, когда они применяются к физическим вопросам. «Сфера касается плоскости в одной точке» — это, например, типичный случай утверждения, истинного в абстрактном, но не в конкретном. Сальвиати предлагает очень четкий ответ на это возражение, первый шаг которого состоит в предоставлении математического доказательства справедливости поставленного на карту предположения.6 Такое доказательство, конечно, не может удовлетворить Симпличио, который считает его верным «для абстрактных сфер, но не для материальных» (206). Сальвиати поставил перед собой задачу объяснить, почему то, что является убедительным для нематериальных и абстрактных сфер, не должно применяться к материальным, Симпличио замечает, что «материальные сферы подвержены множеству аварий», например, пористость и вес, которые делают невозможным «конкретное достижение того, что их представляют абстрактно »(206–7). Однако Сальвиати не желает принимать уравнение между «абстрактным» и «совершенным», с одной стороны, и «конкретным» и «несовершенным», с другой.«Даже абстрактно нематериальная сфера, которая не является идеальной сферой, может касаться нематериальной плоскости, которая не является идеально плоской ни в одной точке, а по части своей поверхности, так что то, что происходит в бетоне до этого момента, происходит. так же абстрактно »(207). В отличие от Симпличио, Сальвиати использует атрибуты «совершенный» и «несовершенный» не для того, чтобы провести границу между математикой и физикой, а для того, чтобы отличить регулярное и, следовательно, математически простое от того, что является неправильным и, следовательно, сложным.7 Представитель Галилея готов признать, что поведение физических тел не всегда можно перевести в простой математический закон, но он настаивает на том, что «философ-геометр, когда он хочет распознать в конкретном эффекты, которые он доказал абстрактно, должен вычесть материальные препятствия, и если он может это сделать, я уверяю вас, что все согласуется не меньше, чем арифметические вычисления. Таким образом, ошибки заключаются не в абстрактности или конкретности, не в геометрии или физике, а в калькуляторе, который не знает, как правильно вести учет »(207–8).Следовательно, чтобы иметь возможность «вести истинный учет», философ-геометр должен абстрагироваться от тех материальных препятствий, которые делают физические явления слишком сложными для понимания. Как прямо заявляет Сальвиати в первый день Диалога (1967, 103), человеческий интеллект на самом деле может понять только ограниченное количество математических утверждений, но «в отношении тех немногих, которые человеческий интеллект понимает … его знания равны божественен в объективной достоверности, поскольку здесь ему удается понять необходимость, за пределами которой не может быть большей уверенности.Когда Галилей утверждает в «Двух новых науках», что для натурфилософа невозможно достичь «твердой науки… таких случайностей тяжести, скорости и формы, которые изменяются бесконечно многими способами» (1974, 225), он это не означает, что эти случайности не являются математическими, а просто то, что мы не можем «иметь дело с ними с научной точки зрения» из-за их сложного математического характера.
Комментируя размышления Галилея о физико-математических рассуждениях, Морис Финоккиаро недавно утверждал, что «у нас нет ни разделения, ни идентификации двух областей, а скорее соответствия.Мы никогда не можем знать заранее, что конкретная математическая истина соответствует физической реальности или что конкретная физическая ситуация может быть представлена определенной математической сущностью, но мы можем заранее заявить в качестве методологического предписания, что каждая физическая ситуация может быть представлена некоторым математическая сущность »(2010, с. 119). Хотя я считаю, что эти строки прекрасно улавливают смысл идей Галилея относительно связи между физическими и математическими истинами, я не совсем понимаю, почему Финоккиаро утверждает, что «при такой интерпретации» замечание Пробирщика о книге природы, написанной в язык математики «далек от крайнего математического реализма или платонизма, который иногда приписывают Галилею» (119).Если «математический реализм или платонизм» означает, как утверждает Финоккиаро, «отождествление или смешение математической и физической истины», то Галилей действительно не платоник. Как я утверждал в другом месте (Palmerino 2006, 41–42), Галилей на самом деле считает, что, хотя то, что истинно в физике, обязательно должно быть истинным в математике, не все математические предложения обязательно должны находить воплощение в физической реальности. Однако, если под «математическим реализмом или платонизмом» подразумевается точка зрения, согласно которой математические сущности онтологически независимы от нашего разума, то Галилей определенно является платоником.В своих трудах он не только утверждает, что структура реальности является математической по своей сути, но также утверждает, что математические утверждения верны независимо от того, известны ли они нам. Хотя Богу известны все математические утверждения, мы понимаем лишь ограниченное их количество.
В своей книге Финоккиаро оспаривает не только тех ученых, которые открыто говорят о платонизме Галилея, но также и тех, кто неявно приписывает ему смешение математических и физических истин.По его мнению, «наиболее частым примером такого неявного смешения является интерпретация, согласно которой Галилей был уверен в истинности коперниканизма из-за его математической простоты» (Finocchiaro 2010, 115n21). И в этом случае я лишь частично согласен с точкой зрения Финоккиаро. Безусловно, Галилей не думал, что критерий математической простоты может привести к демонстрации справедливости системы Коперника, поскольку в противном случае он не выдвинул бы физическое доказательство движения Земли, основанное на явлении приливов и отливов.Утверждая, что приток и отлив моря не может быть вызван какой-либо другой причиной, кроме двойного движения Земли, Галилей попытался превратить то, что было всего лишь вероятной гипотезой, в доказанную научную истину, единственную истину, способную превзойти авторитет книги Священного Писания. Однако если посмотреть на научную практику Галилея, можно увидеть, что он приписал важную эвристическую функцию принципу простоты природы. Помимо того, что в Диалоге упоминается, что система Коперника более вероятна, чем система Птолемея (1967, 123–24), этот принцип представлен в «Двух новых науках» как руководящее предположение в поисках Галилеем истинного закона свободного падения. .
Далее, это как если бы мы были под руководством руки к исследованию естественно ускоренного движения с учетом обычаев и процедур самой природы во всех ее других работах, при выполнении которых она обычно использует первое, простейшее , и самые простые средства. И действительно, никто из здравомыслящих людей не верит, что плавание или полет можно осуществить проще или легче, чем те, которые используются рыбами и птицами в силу естественного инстинкта. Таким образом, если я считаю, что камень, падающий с некоторой высоты, последовательно приобретает новые приращения скорости, почему я не могу поверить, что эти добавления сделаны по простейшему и наиболее очевидному правилу? … И мы можем воспринимать увеличение скорости просто, мысленно представляя, что это движение равномерно и непрерывно ускоряется таким же образом всякий раз, когда в любые равные промежутки времени добавляются равные прибавки скорости.(1974, 153–54)
Однако и в этом случае Галилей рассматривает математическую простоту как указание не на истинность, а как на правдоподобие своего определения естественного ускоренного движения. Чтобы окончательно продемонстрировать, что закон свободного падения, который может быть математически выведен из этой демонстрации, соответствует «ускорению, используемому природой при движении ее падающих тяжелых тел», он ссылается на результат знаменитого эксперимента с катящимся бронзовым шаром. по бороздке в наклонной плоскости (1974, 169–70).Математические рассуждения могут помочь естествоиспытателям очертить границы того, что физически возможно, но только сенсорный опыт может установить, подчиняется ли конкретное физическое явление определенному математическому закону (см. Также Palmerino 2006, 43).
Неоднократные апелляции Галилея к принципу простоты природы кажутся противоречащими другим отрывкам его работ, где он утверждает, что природа не соответствует человеческим критериям совершенства и простоты. В письме от июля 1611 г. к Галланцоне Галланцони Галилей замечает, например, что если бы человеку была поставлена задача определять соотношение между соответствующими движениями небесных сфер, он бы выбрал «первые и наиболее рациональные пропорции» (1890 г.) –1909, 149).Однако Бог, «не принимая во внимание наше чувство симметрии, расположил эти сферы в соответствии с пропорциями, которые не только несоизмеримы и иррациональны, но и совершенно недоступны нашему интеллекту». Галилей иллюстрирует это на интересном математическом примере. Человек, недостаточно разбирающийся в геометрии, может задаться вопросом, почему окружность круга «не была сделана ровно в три раза длиннее диаметра или не соответствовала ему в какой-то более известной пропорции.Ответ заключается в том, что, если бы это было так, многие «замечательные» свойства круга были бы потеряны: «поверхность сферы не была бы в четыре раза больше максимальной окружности, а также объем цилиндр был 3/2 цилиндра сферы, и в сумме никакие другие геометрические свойства не были бы такими, как сейчас »(1890–1909, 149–50). Следовательно, чтобы оценить совершенство и простоту сферы, нужно знать все ее математические свойства, чего не может достичь наш конечный интеллект.
Из письма Галланзоне можно сделать два важных вывода. Во-первых, Галилей рассматривает математические объекты как божественно созданные объекты, которые онтологически независимы от нашего разума. Во-вторых, он считает, что Бог всегда действует самым простым и рациональным образом, даже когда его действия кажутся нам иррациональными.
Это может помочь объяснить присутствие в Диалоге двух явно противоречащих друг другу утверждений. Галилей утверждает, с одной стороны, что мы не должны «делать человеческие способности мерой того, что может сделать природа», поскольку не существует единого физического явления, по которому мы могли бы достичь «полного понимания» (1967, 101).В то же время, однако, он настаивает на том, чтобы математический философ в своей попытке раскрыть реальное строение Вселенной должен позволить себе руководствоваться предположением, что природа «не действует посредством многих вещей, когда она может это сделать. посредством немногих ». 8
Принцип простоты природы находит онтологическое оправдание именно в отрывке из« Диалога », в котором Галилей обращается к вопросу о соотношении математических и физических истин. Следовательно, было бы полезно возобновить наш анализ этого важного текста.
Отметив, что «абстрактное» и «конкретное» не обязательно являются синонимами «совершенного» и «несовершенного», Сальвиати замечает, что «встреча в одной точке — это вовсе не особая привилегия идеальной сферы и идеальный самолет. » Итак, даже если бы Симплисио был прав, утверждая, что ни идеальная сфера, ни идеальная плоскость не могут быть найдены в природе, все же есть веские причины полагать, что несовершенная материальная сфера и несовершенная материальная плоскость будут касаться друг друга в одной точке.Для того, чтобы соприкасаться друг с другом «частями своих поверхностей», эти части должны быть либо «точно плоскими, либо, если одна выпуклая, другая должна быть вогнутой с кривизной, которая точно соответствует выпуклости другой». Однако такие условия «гораздо труднее найти из-за их слишком строгой детерминированности, чем те другие, в которых их случайные формы бесконечны» (1967, 208). Замечание Сальвиати, похоже, имеет двойную функцию. Первый — гарантировать право на существование с математической точки зрения, сущность, которая играет решающую роль в физике Галилея.Фактически, в «Двух новых науках» Галилей отстаивает состав пространства, времени и материи из непротяженных физических атомов.9 Во-вторых, наблюдая, что случайные формы, будучи бесконечными по количеству, с большей вероятностью будут обнаружены в природе, чем регулярные формы. формы, Сальвиати дает объяснение того факта, что материальные тела с их переменными случайностями не ведут себя в соответствии с простыми математическими законами. Замечание Сальвиати, однако, озадачивает Сагредо, который не понимает, почему из мраморной глыбы труднее получить идеальную сферу или пирамиду, чем идеальную лошадь или кузнечика.Ответ Сальвиати гласит:
Я говорю, что если твердому телу можно придать какую-либо форму, то сферическая — самая легкая из всех, поскольку она самая простая и занимает то место среди всех твердых фигур, которое круг занимает среди поверхностей — … Формирование сферы настолько простое, что если в плоской металлической пластине просверлить круглое отверстие и в нем произвольно вращать твердое тело очень грубой закругленной формы, оно без каких-либо других ухищрений превратится в настолько совершенную сферическую сферу, насколько это возможно. … Но когда дело доходит до создания лошади или, как вы говорите, кузнечика, я предоставляю вам судить, потому что вы знаете, что немногие скульпторы в мире способны на это.(209)
Сагредо соглашается с Сальвиати в том, что «большая легкость формирования сферы проистекает из ее абсолютной простоты», тогда как создание сложных фигур затруднено из-за их «крайней неправильности». Для него это повод задаться вопросом, действительно ли объекты правильной формы так редки, как многие думают: «Если из неправильных и, следовательно, труднодоступных форм существует бесконечность, которая, тем не менее, получается идеально, как она может быть получена? Правильно ли сказать, что самое простое и, следовательно, самое легкое из всех невозможно получить? » (210).Любопытство Сагредо остается неудовлетворенным, поскольку Сальвиати внезапно прекращает обсуждение, чтобы вернуться к «серьезным и важным вещам». Правильный ответ Сагредо, конечно, будет заключаться в том, что с чисто вероятностной точки зрения найти объект, который точно соответствует любой данной неправильной фигуре, так же трудно, как и любой данной регулярной фигуре. Но это не тот вывод, который хочет сделать Галилей. По его мнению, тот факт, что обычные фигурки «самые простые и легкие», увеличивает вероятность их появления в природе.И, в свою очередь, тот факт, что «природа… не действует посредством многих вещей, когда она может делать это посредством немногих» (117), увеличивает вероятность того, что математический философ сможет расшифровать некоторые главы книги природа.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Здесь мы можем вернуться к вопросу, поднятому во введении, относительно того, может ли замечание Галилея о том, что книга природы написана на языке математики, может быть воспринято как буквальное выражение его философских взглядов. взгляды.Как я попытался показать в этой главе, на этот вопрос следует ответить утвердительно, поскольку нет противоречия между заявленным математическим реализмом Галилея и его научной практикой. Когда Галилей утверждает, что натурфилософы должны абстрагироваться от случайностей и препятствий, чтобы иметь возможность математизировать физические явления, он не имеет в виду, что эти явления по своей сути нематематичны, а просто то, что их математическая установка слишком сложна для понимания нашим конечным интеллектом. .Более того, сам факт того, что математический философ может просто «устраняя материальные препятствия» переводить физические явления в точные математические законы, в глазах Галилея является признаком того, что природа организована в соответствии с критериями математического порядка. и простота.
В своей вышеупомянутой книге по математической философии семнадцатого века Дэвид Сепкоски (2007, 83) анализирует соображения Исаака Барроу об онтологической и эпистемологической основе математики, которые, по его мнению, «напоминают рассуждения Гассенди».По мнению Сепкоски, конструктивистский взгляд Барроу на математику, согласно которому «математические объекты создаются математиком и не обязательно представляют реальные объекты в физической природе», находит «широкое и общее эпистемологическое обоснование» в номинализме Гассенди (124–25). ). Утверждая, что «математическое число не существует само по себе», Барроу дестабилизирует онтологические основы арифметики (Barrow 1734, 41, 103) 10. Сепкоски, однако, признает, что Барроу «более сомневается, когда дело доходит до геометрии, поскольку он считает, что на каком-то уровне геометрические демонстрации действительно соответствуют физическим реальностям »(Сепкоски 2007, 103).
Соображения Барроу относительно онтологического статуса геометрических объектов, на мой взгляд, показывают, что его философия математики гораздо ближе к философии Галилея, чем к философии Гассенди. Подобно первому и вопреки второму, Барроу, кажется, на самом деле готов признать, что геометрические фигуры реально существуют за пределами нашего интеллекта11.
В отрывке из книги «Полезность математического обучения» Барроу (1734) явно оспаривает иезуит Джузеппе Бьянкани, согласно которому математические фигуры не имеют «другого существования в природе вещей, кроме как в одном только уме».В ответ на это утверждение Барроу замечает, что,
, если Рука Ангела (по крайней мере, Сила Бога) сочтет нужным отполировать любую Частицу Материи без Пустоты, Глазам фигуры покажется Сферическая Поверхность. ровно круглые; не как созданное заново, но как открытое и открытое из Маскировок и Покрытий окружающей его Материи. Нет, я пойду дальше и скажу, что все, что мы воспринимаем любым чувством, на самом деле является математической фигурой, хотя по большей части неправильной; поскольку нет причин, по которым неправильные фигуры должны существовать повсюду, а правильные не могут существовать нигде.Более того, если предположить, что математические вещи не могут существовать, также наступит конец тем идеям или типам, сформированным в уме, которые будут не более чем простыми сновидениями или идолами вещей, которых не существует. (77)
Поистине поразительно сходство взглядов Барроу (1683–86) и Галилея (1890–1909, 4:52) на связь между математическими и физическими истинами. В только что процитированных строках Барроу утверждает, в точности как Галилей в «Диалоге», что все физические объекты обладают геометрической формой, и, хотя они «по большей части неправильны», нет никаких оснований для исключения априори того, что правильные фигуры могут быть найдено в природе.Более того, даже если математическая сущность не находит воплощения в физическом мире, она все еще существует в разуме Бога, который, как утверждают и Галилей, и Барроу, цитируя Платонизирующую Книгу Мудрости, «упорядочил все вещи по числам, весу и мера.»
ПРИМЕЧАНИЯ
Я хочу поблагодарить участников рабочего семинара Центра истории философии и науки Университета Радбауд в Неймегене (Дельфин Беллис, Хиро Хираи, Клаас Ландсман, Кристоф Люти, Елена Николи, Куни Сакамото, Франческа Видотто и Риенк Вермий) за их комментарии к более раннему проекту этой статьи, а также Антонио Чимино за его разъяснение интерпретации Гуссерля Галилея.
1. Галилей 1974, 153 ( = 1890–1909, 8: 197). Как недавно заметили Офер Гал и Раз Чен-Моррис, существует поразительное сходство между этим отрывком и утверждением, содержащимся в посвящении Кеплера Ad Vitellionem Paralipomen: «И я не удовлетворил свою душу размышлениями об абстрактной геометрии, а именно картинками. «того, что есть, а что нет», которому самые известные геометры сегодня посвящают почти все свое время. Но я исследовал геометрию, которая сама по себе выражает тело мира, следующее по следам Творца с потом и тяжелым дыханием »(Посвящение Императору, у Кеплера [1937], цитируется у Гал и Чен-Моррис [2012] ]).
2. Аналогичное замечание сделал Галилей в «Первом письме о солнечных пятнах»: «Последнее [ = философские астрономы], помимо задачи сохранения явлений любым необходимым способом, попытайтесь исследовать, поскольку величайшая и самая изумительная проблема, истинное строение Вселенной, потому что эта конституция существует, и она существует таким образом, который уникален, истинен, реален и невозможен иначе »(Галилей и Шайнер 2010, 95).
3. Я имел дело с тем, как Галилей использовал топос книги природы в Пальмерино (2006).По той же теме см., Среди прочего, Stabile (1994), Howell (2002) и Biagioli (2003).
4. О теории «adumbratio» Галилея см. Stabile (1994, 54–56).
5. Сравните Галилей (1974, 36) с ответом Галилея Ди Грациа: «Каждый имеет право называть имена и определять термины, поскольку подобные определения являются не чем иным, как сокращениями речи» (1890–1909). , 4: 697).
6. Я не могу согласиться с Ривкой Фельдхей (1998), согласно которой ответ Сальвиати Симпличио «на удивление плох», если проанализировать его на фоне дебатов эпохи Возрождения de Certitudine mathematicarum.
7. Критику аристотелевского понятия совершенства см. Также Галилей (1890–1909, 4: 446; 6: 319–20; 7:35; 11: 149–50).
8. Галилей (1967, 117). См. Также стр. 60 («natura nihil frustra facit»), стр. 117 («природа… не действует посредством многих вещей, когда она может делать это посредством немногих») и стр. 123 («frustra fit per plura quod potest fieri per pauciora »).
9. Взгляды Галилея на состав пространства, времени и материи см. В Palmerino (2011).
10.Заявление Барроу о том, что «математическое число не существует само по себе», цитируется у Сепкоски (2007, 100).
11. Это то, что Гассенди отрицает в своей работе Disquisitio metaphysica, seu dubitationes et instantiae adversus Renati Cartesii metaphysicam: «at non est dicendum… triangulum esse reale quid, veramque naturam praeter intellectum» (Gassendi 1658). Этот отрывок цитируется и обсуждается в Osler (1995).
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Аристотель. 1941 г.О поколении животных. Пер. А. Л. Пек. Классическая библиотека Леба. Кембридж, Массачусетс: Издательство Гарвардского университета.
Августин. 1865. Enarrationes в Псалтирь. В С. Аурелии Августини Opera Omnia: Patrologiae Latinae Elenchus, изд. Ж.-П. Минь. Париж, т. 36–37.
Барроу, I. 1734. Объяснение и демонстрация полезности математического обучения. Лондон: С. Остин.
Бьяджоли, М. 2003. «Стресс в книге природы: дополнительная логика реализма Галилея.«Заметки о современном языке» 118: 557–85.
Баттс, Р. 1978. «Некоторые тактики в пропаганде Галилея по математизации научного опыта». В новых перспективах на Галилея, изд. Р. Баттс и Дж. К. Питт, 59–85. Дордрехт: Рейдел.
Де Гандт, Ф. 2004. Husserl et Galilée. Sur la crise des Sciences européennes. Париж: Врин.
Feldhay, R. 1998. «Использование математических сущностей и злоупотребление ими: возвращение к Галилею и иезуитам». В Cambridge Companion to Galileo, ed. П. Мачамер, 80–146.Кембридж: Издательство Кембриджского университета.
Finocchiaro, M. A. 2010. Защищая Коперника и Галилея: критическое мышление в двух отношениях. Дордрехт: Спрингер.
Гал, О. и Р. Чен-Моррис. 2012. Наука барокко. Чикаго: Издательство Чикагского университета.
Галилей, Г. 1890–1909. Le Opere di Galileo Galilei. Эд. А. Фаваро. 20 томов. Флоренция: Барбера. (Все переводы принадлежат авторам.)
______. 1957. Отрывки из Пробирного. В открытиях и мнениях Галилея.Пер. С. Дрейк, 229–80. Нью-Йорк: Якорь.
______. 1967. Диалог о двух главных мировых системах. Пер. С. Дрейк. 2-е изд. Беркли: Калифорнийский университет Press.
______. 1974. Две новые науки. Пер. С. Дрейк. Мэдисон: Висконсинский университет Press.
______. 1989. «Письмо Кристине». В «Дело Галилея: документальная история», под ред. М. Финоккиаро, 87–118. Беркли: Калифорнийский университет Press.
Галилей Г. и К. Шайнер. 2010 г.На солнечных пятнах. Пер. Э. Ривз и А. Ван Хелден. Чикаго: Издательство Чикагского университета.
Гассенди, стр. 1658. Опера Омния в секс-томосе. Лион: Аниссон и Девене.
Хауэлл, К. Дж. 2002. Две книги Бога. Коперниканская космология и библейская интерпретация в ранней современной науке. Нотр-Дам, штат Индиана: Издательство Университета Нотр-Дам.
Гуссерль Э. 1970. Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология. Пер. Д. Карр. Эванстон, штат Иллинойс: издательство Северо-Западного университета.
Kepler, J. 1937. Gesammelte Werke. Эд. Вальтер фон Дейк и Макс Каспар. Мюнхен: К. Х. Бек.
Кертге, Н. 1977. «Галилей и проблема несчастных случаев». Журнал истории идей 38: 389–408.
Локк, Дж. 1690. Очерк о человеческом понимании. Лондон: Бассетт.
Макмаллин, Э. 1985. «Галилеевская идеализация». Исследования по истории и философии науки 16: 247–73.
Моран, Д. 2012. Гуссерлевский кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология: введение.Кембридж: Издательство Кембриджского университета.
Ослер М. 1995. «Божественная воля и математическая истина: конфликт между Декартом и Гассенди по вопросу о статусе вечных истин». В книге «Декарт и его современники: размышления, возражения и ответы», под ред. Р. Ариев и М. Грене, 145–58. Чикаго: Издательство Чикагского университета.
Палмерино, К. Р. 2006. «Галилей и математические символы Книги Природы». В Книге Природы в Новое время, под ред. К. ван Беркель и А. Дж. Вандерджагт, 27–45.Лёвен: Петерс.
______. 2011. «Изоморфизм пространства, времени и материи в натурфилософии семнадцатого века». Ранняя наука и медицина 16: 296–330.
Сепкоски, Д. 2007. Номинализм и конструктивизм в математической философии семнадцатого века. Нью-Йорк: Рутледж.
Соффер, Г. 1990. «Феноменология и научный реализм: критика Галилея Гуссерлем». Обзор метафизики 44: 67–94.
Stabile, G. 1994. «Linguaggio della natura e linguaggio della scrittura в Галилее.Dalla Istoria sulle macchie solari all lettere copernicane ». Нунций 9 (1): 37–64.
Испытание Галилея: счет
Испытание ГалилеяДуга Линдера (2002)
В процессе 1633 г. над Галилео Галилеем двое миры вступают в космический конфликт. Мир науки и гуманизма Галилея сталкивается с миром Схоластика и абсолютизм, который держал власть в католической церкви. Результат это трагедия, которая знаменует как конец свободы Галилея, так и конец из Итальянский ренессанс.
Галилео Галилей родился в 1564 году — в том же году, когда родился Шекспир. а также Микеланджело умер. С ранних лет Галилей проявлял научный навыки и умения. В девятнадцать лет он обнаружил изохронизм маятник. К двадцати двум годам он изобрел гидростатические весы. От возраст двадцать пять лет, Галилей приступил к своей первой лекции в университете. из Пиза. Еще через несколько лет Галилей заработал репутацию через Европа как ученый и прекрасный лектор. В конце концов, он бы быть признан отцом экспериментальной физики.Девиз Галилея могло быть «следовать за знаниями, куда бы они нас ни вели».
В Падуанском университете, где Галилей принял должность после три года в Пизе, он начал проявлять сильный интерес к Коперниканец теория. В 1543 году Николай Коперник опубликовал оборотов небесных сфер , трактат который выдвинул его революционную идею о том, что Солнце находится в центре Вселенная и что Земля, вращаясь вокруг оси, вращается вокруг то солнце раз в год. Теория Коперника была вызовом принял понятие, содержащееся в натурфилософии Аристотеля, астрономии Птолемея и учения Церкви о том, что солнце и все звезды вращался вокруг неподвижной Земли.За полвека с момента своего публикации, однако теория Коперника встретила в основном скептицизм. Скептики возражали «здравому смыслу», утверждая, что на Земле они стоял казалось, что он вообще не двигается — не говоря уже о скорости, необходимой для полностью вращайтесь каждые двадцать четыре часа, вращаясь вокруг солнца.
Где-то в середине 1590-х годов Галилей пришел к выводу, что Коперник понял верно. Он признал это в 1597 г. письмо Иоганну Кеплеру, немецкому математику, написавшему о планетные системы: «Как и вы, я принял позицию Коперника. несколько лет назад и отсюда открыли причину многих естественных эффектов которые, несомненно, необъяснимы с точки зрения современных теорий.» Галилео, тем не менее, продолжал держать свои мысли при нескольких надежных друзьях, поскольку он объяснил Кеплеру: «До сих пор я не осмеливался приводить свои доводы а также опровержения в открытую, предупрежденные судьбой Коперника сам, наш господин, снискавший себе бессмертную славу среди немногих, но ступил среди великой толпы «.
Открытие Галилеем телескопа в 1609 г. позволил ему подтвердить его убеждения в системе Коперника и вдохновили его на то, чтобы обнародовать аргументы в свою пользу.Через телескоп, установленный в его сад за своим домом Галилей увидел Млечный Путь, долины и горы луны, и — особенно актуально для его размышлений о Коперниканец система — четыре луны, вращающиеся вокруг Юпитера, как миниатюрная планетарная система. система. Галилей, добрый католик, «бесконечно благодарил Бога за то, что любезно сделать меня одного первым наблюдателем чудес, спрятанных в безвестность за все предыдущие века ». Галилей заговорил о своем наблюдения на званых обедах и публичных дебатах во Флоренции, где он новый пост.
Галилей ожидал, что телескоп быстро убедить верующих в Коперниканство система из всех образованных людей, но он был разочарован. Он выразил его разочарование в письме 1610 г. Кеплеру: «Мой дорогой Кеплер, какие Вы бы сказали здесь об образованных людях, которые, преисполненные упорством жереха упорно отказывались бросить взгляд на телескоп? Что мы будем делать с этим? Будем ли мы смеяться, или мы плакать?» Стало ясно, что у теории Коперника есть враги.
Первым инстинктом Галилея обратилось к получить больше знаний для тех немногие открытые умы, которых он смог достичь — такие ученики, как монах Бенедетто Кастелли. Галилей писал Кастелли: «Чтобы убедить этих упрямых людей, кто за тщеславное одобрение глупых пошляков, это бы не я достаточно даже если звезды сошли на землю, чтобы засвидетельствовать сами себя. Будем же озабочены только получением знаний для себя, и пусть мы находим в этом свое утешение «.
Вскоре, однако, Галилей — яркий природа — решил, что Коперник стоило драки.Он решил обратиться со своими аргументами к просвещенный общественность в целом, а не ограниченные академики. Он видел больше надеются на поддержку бизнесменов, джентльменов, князей и Иезуит астрономов, чем среди закоренелых апологетов университетов. Он казалось, был вынужден действовать как консультант по естественной философии для всех кто будет слушать. Он писал трактаты, брошюры, письма и диалоги — не в напыщенной, многосложной манере университетского педанта, но просто а также напрямую.
Увещевание и судебный запрет 1616
В 1613 году, когда Галилей опубликовал свои писем на солнечных пятнах , открыто коперниканское письмо, первое нападение было совершено доминиканцем. монах и профессор церковной истории во Флоренции, отец Лорини. Проповедуя в День поминовения души, Лорини сказал, что доктрина Коперника нарушает Писание, которое четко помещает Землю, а не Солнце в центр Вселенной. Что, если бы Коперник был прав, смысл Иисуса Навина 10:13, в котором говорится: «Солнце остановилось посреди света. небеса» или Исайя 40:22, где говорится о «небесах, распростертых как занавес» над «кругом земли»? Позже заставили извиниться за его нападение, Лорини позже сказал, что он «сказал пару слов эффект что учение Иперника [так в оригинале], или как там его зовут, было против Священное писание.»
Галилей ответил на критику своего Виды Коперника в декабре 1613 Письмо Кастелли . В своем письме Галилей утверждал, что Писание — хотя Сама правда — иногда надо понимать в переносном смысле. А Справка, например, «рука Божья» не должна толковаться как ссылаясь к пятипалому придатку, а скорее к Его присутствию в человеческом жизни. Учитывая, что Библию не следует толковать буквально во всех случай, утверждал Галилей, бессмысленно рассматривать его как поддерживающий Посмотреть физической вселенной над другой.«Кто, — спросил Галилей, — «было бы смею утверждать, что мы знаем все, что нужно знать? »
Галилей надеялся, что его Письмо Castelli может способствовать примирению веры и науки, но это только увеличивало жар. Его враги обвинили его в нападении на Священное Писание и вмешательстве в богословские дела. Один из них, отец Лорини, поднял ставки на битве, когда 7 февраля 1615 года он послал римской инквизиции модифицированный Копия письма Галилея Кастелли .Он прикрепил свой комментарии к его представлению:
Все наши отцы этого набожного монастырь Святого Марка пользуются мнением что письмо содержит много предложений, которые кажутся подозрительный или самонадеянный, как когда он утверждает, что язык Священного Писания не означает то, что кажется; что в дискуссиях о естественных явлениям последнее и самое низкое место должно быть отведено авторитету священный текст; что его комментаторы очень часто ошибались в своих интерпретация; что Священное Писание нельзя смешивать ни с чем, кроме имеет значение религии…. Когда, как я говорю, я все это осознал, я придумал не забывайте ознакомить вашу светлость с положением дел, в которых вы находитесь. ваш святое рвение к Вере может вместе с вашим прославленным коллеги, предоставить такие средства правовой защиты, которые могут показаться целесообразными … Я, который считаю, что эти которые называют себя галилеанцами, все порядочные люди и добрые христиане, но в своем мнении несколько чрезмерно и самонадеянно заявляют, что я являюсь движимый ничем в этом деле, кроме рвения к священному делу.
На самом деле письмо Лорини выглядит больше милосерднее, чем он был на самом деле. Он не остановится почти ни перед чем, чтобы уничтожить «галилеистов». показано от его изменения — в определенных ключевых местах — текста Галилея Письмо Кастелли. Например, там, где Галилей написал: «Есть в Слова из Священного Писания , взятые в строгом буквальном смысле, выглядят как если они отличаются от истины , «Лорини заменил:» , которые являются ложь в буквальном смысле ». методы, Донос Лорини привел в действие механизм Католик Церковь в движении.
У Лорини были союзники, такие как Отец Tommaso Caccini. Каччини отправился в Рим, чтобы предстать перед то Святая канцелярия и разоблачает, как он это видел, «ошибки Галилея». Называется для осмотра 20 марта Каччини сказал, что Флоренция полна «Галилеисты» публично объявляя Бога случайностью и сомневаясь в чудесах. Каччини возложил полную ответственность за плачевное положение дел на Галилея. Спросил Основанием для своего отчета Каччини назвал Лорини и Отца Ксименес. В целом осуждение было малоубедительным.Джорджио де Сантильяна, автор Преступления Галилея , писал о показаниях Каччини: «The Все показания — это бесконечная масса поворотов и намеков и двусмысленно говорят о том, что краткое изложение не делает этого должным «.
Маттео Каччини, брат Томмазо, взбесился когда он узнал о брате разоблачение Галилея. Он описал своего брата как «зажигалку». чем лист и пустее тыквы ». В апрельском письме он написал из действие его Томмазо: «Что касается Ф. Т., я так зол, что не мог более, но я не хочу это обсуждать.Он открылся со мной наедине то на днях, и он раскрыл такие ужасные планы, что я едва мог контроль сам. В любом случае, я умываю от него руки навсегда ».
Зная о движении против него, Галилей написал другу, монсеньор Дини с просьбой пересылать его письма влиятельному кардиналу. Беллармин, главный богослов церкви, и — если бы это было возможно. устроил — Папа Павел V. К несчастью для 74-летнего Галилея Кардинал Беллармин «не был другом новинок» (хотя, в отличие от некоторых Другие недоброжелатели Галилея, он хотя бы посмотрел в телескоп и дал — в 1611 году — аудиенцию Галилею).В его врожденном консерватизм он видел в коперниканской вселенной угрозу для социальных заказывать. Беллармину и большей части высшего эшелона Церкви наука о то дело было за пределами их понимания — и во многих случаях их интерес. Они заботились об управлении и сохранении власти папы. сверхдержава больше, чем они правильно понимали астрономические факты.
Беллармин изложил свои взгляды на Противоречие Галилея в 12 апреля 1615 письмо отцу Фоскарини, уважаемому монаху из Неаполь. Он указал, что Галилей может говорить о модели Коперника. «гипотетически, и не совсем. «Беллармин написал это», чтобы подтвердить, что Солнце, по правде говоря, находится в центре вселенной … это очень опасный отношение и рассчитанный не только на то, чтобы пробудить все схоластические философы и богословов, но и для того, чтобы навредить нашей вере, противореча Священные Писания «.
С «девятнадцатью веками организованной мысли накапливаются, чтобы задушить его «, Галилей умолял — в убедительном изложении мыслей о Священных Писаниях интерпретация и доказательства относительно природы вселенной — его случай в его Письмо Великой княгине .Он просил не осуждать его идею «не понимая этого, не слыша, даже не видя это ». Красноречивое Письмо Галилея было отправлено в Рим. где, по словам одного историка, «он исчез из виду так же тихо, как пенни в сугробе «.
Когда отложения в вопросе Галилео заключил, генеральный комиссар направил два предложения Галилея одиннадцати теологам (названным «Отборочные») для их оценки: (1) Солнце — центр мира и недвижимый локального движения, и (2) Земля не является центром мира, и неподвижен, но движется в соответствии с самим собой, также с дневной движение.Четыре дня спустя, 23 февраля 1616 года, квалификация единогласно объявил оба предложения «глупыми и абсурдными» и «формально еретик «. Менее чем через две недели Папа Павел V, описанный флорентийцами посол как «настолько отвращение ко всему интеллектуальному, что каждый должен играть и невежественный, чтобы добиться его благосклонности », — утверждал богослов выводы. Папа, согласно досье инквизиции, «направил Господа Кардинал Беллармин призвать к себе упомянутого Галилея и увещевать его. покидать указанное мнение; а в случае его отказа подчиняться Комиссар Святой Канцелярии должен приказать ему…полностью воздерживаться от обучение или защищать это мнение и даже не обсуждать его «.
Вызван перед Беллармином в феврале. 25 декабря 1616 г. и увещевал, Галилей — согласно свидетелю, кардиналу Орегиусу — «хранил молчание со всей своей наукой. а также таким образом показал, что его благочестивый расположение «. Рассказ Орегия и собственные сочинения Галилея указывают на то, что Галилей действительно не «отказываться подчиняться» церковным замечание. Поэтому предполагается, что Галилей не был формально повелел.И все же, как ни странно, в досье инквизиции появившийся следующая запись:
Во дворце обычный резиденция лорда кардинала Беллармина, названный Галилей был вызван и присутствовал перед сказал Лорд Кардинал был … предупрежден об ошибочности вышеупомянутого мнения и предупреждал отказаться от него; и сразу после этого … упомянутый Галилей был сказал Комиссар приказал и приказал от имени Его Святейшество Папа и вся Конгрегация Святой Канцелярии, чтобы отказаться в целом высказанное мнение о том, что Солнце является центром мира и неподвижен и что Земля движется; ни далее держать, учить, или защищать это любым способом, устно или письменно; в противном случае судебное разбирательство будут приняты против него Священной Канцелярией; какой судебный запрет сказал Галилей согласился и пообещал повиноваться.
Многое о записи подозрительный. Оказывается в инквизиции файл, в котором можно было бы ожидать фактического судебного запрета Беллармина (если он существовал), чтобы появиться. Причем запись появляется на том же страница как запись за предыдущий день — и любой другой отчет, правовой акт, а также запись во всем файле начинается в верхней части новой страницы. это широко полагали историки, что сообщаемый запрет Галилея был » ложный судебный запрет »: судебный запрет никогда не применялся, но было ложное сообщение злонамеренно заложено в папку одним из врагов Галилея.Семнадцать лет спустя Галилей предстанет перед инквизицией по обвинению в нарушении судебный запрет это, по всей вероятности, никогда не было направлено против него.
Процесс 1633
Увещевание Галилея остановило Коперниканское движение замерло. Для Галилея его увещевание ознаменовало начало периода тишина. Он занимался такими задачами, как использование таблиц лун Юпитер разработать хронометр для измерения долготы в море. Он терпел его ревматизм, пользовался вниманием его дочери Марии Селесты, а также приспособлены к миру, который ставит бессмысленный конформизм над научным понимание.
В 1623 году Галилей получил несколько обнадеживающих новости: кардинал Маффео Барберини был избран папой. В отличие от тупого и злобного папы Павел V, новый Папа Урбан VIII в целом положительно относился к искусству и наука. Письмо из Рима, личный секретарь Папы, секретарь бюллетеней Чамполи, призвал Галилея возобновить публикацию его идеи: «Если вы решите напечатать те идеи, которые вы все еще имеете в виду, я совершенно уверен, что они были бы наиболее приемлемо Его Святейшеству, который не перестает восхищаться вашим преосвященством и сохраняет нетронутой его привязанность к вам.Вы не должны лишать мир из ваши постановки «.
В первые годы своего правления Папа Urban VIII провел длинные аудиенции с Галилеем. Воодушевленный Папой, который казался открытым для обновленных дебаты о достоинствах системы Коперника (пока аргументы короткая претендовать на то, чтобы быть определенным опровержением центрированного на Земле вселенная), Галилей начал работу над книгой, которая в конечном итоге доказала его гибель, «Диалог ». О двух главных мировых системах.
24 декабря 1629 года Галилей сказал друзей в Риме, что он завершил работать над его 500-страничным диалогом . Dialogue имеет был описывается как «история разума Галилея». Книга раскрывает Галилей как физик и астроном, искушенный и софист, полемист и полированный писатель. В отличие от работ Коперника и Кеплера, Галилея Диалог была книга для образованной публики, а не для специалистов. Хотя с использованием в форме дискуссии между тремя итальянскими джентльменами, Галилей организовал множество аргументов, которые приводят его читателей к одному неумолимому выводу: Коперник был прав.Персонаж Сальвиати, человек «возвышенного» интеллект » ясно говорит в пользу Галилея в его аргументации в пользу системы, центрированной на Солнце. Сагредо — венецианский дворянин, открытый и нерешительный к рисованию. выводы — а хороший слушатель. Симплико — соломенный человек в дебатах, упертый, буквально мыслящий защитник центрированной на Земле вселенной.
Первые новости из Рима дали Галилею повод за оптимизм, что его книга скоро будет опубликовано. Главный лицензиар Ватикана Никколо Риккарди, как сообщается, пообещал свою помощь и сказал, что теологические трудности мог быть преодоленным.Когда Галилей прибыл в Рим в мае 1630 года, он писал: «Его Святейшество начал относиться к моим делам в духе, позволяющем надеяться на благоприятный результат », — повторил Урбан VIII. ранее высказал мнение, что если в книге рассматриваются конкурирующие взгляды гипотетически и не совсем, книгу можно было бы опубликовать.
Читая книгу впервые, главный лицензиар Риккарди пришел в рассматривать книгу как менее гипотетическую и, следовательно, более проблематичную, чем он ожидал, что это будет. Риккарди потребовал, чтобы Предисловие и заключение пересмотрено, чтобы больше соответствовать позиции Папы.В август 1630 г., в разгар необходимой проверки, Галилей получил письмо от своего друга Бенедетто Кастелли в Риме, убеждавшего его в том, что причины » которую он «не желает закреплять на бумаге», напечатать Dialogue в Флоренция «как можно скорее». Противники-иезуиты Галилея в Рим стремились заблокировать публикацию.
Риккарди казался парализованным нерешительность. Пойманный между двумя могущественных сил, он ничего не сделал, так как Галилей беспокоился, что его великая работа может никогда не увидеть свет.»Месяцы и годы проходить,» Галилей жаловался: «Моя жизнь тратится зря, и моя работа обречена на гниль «.
Наконец, нехотя волосы », согласно одной из версий), Риккарди дал зеленый свет. Первая копия Диалога Галилея Что касается двух главных мировых систем, вышла из печати в Февраль 1632. Книга, которая быстро разошлась, вскоре стала предметом разговоров. то литературная публика.
К концу лета надежды Галилея опасения, когда он узнал, что Из Рима поступил приказ приостановить публикацию его книги.На 5 сентября весь спектр проблем Галилея стал яснее, когда Папа Урбан сказал Франческо Никколини, который прибыл в Ватикан в знак протеста. решение о приостановке, «Ваш Галилей рискнул вмешаться в дела что он не должен и с самыми серьезными и опасными предметами, которые может возмущаться в эти дни ». Враги-иезуиты Галилея убежденный Папа Римский, что Dialogue был не чем иным, как тонко завуалированной краткий для модели Коперника. Папа жаловался, что Галилей и Чамполи обманул его, заверив, что книга будет соответствовать папским инструкции а затем их обход.Папа казался особенно озлоблен решением Галилея изложить собственный аргумент Папы относительно приливы в уста простодушного Симплико — попытка, по его мнению, высмеивать его.
Папа размахивал механизмами Церковь в движении. Он назначил специальная комиссия по расследованию дела Галилео. Риккарди, главный лицензиату, сурово отчитали. Чамполи был сослан в неизвестность сообщения, никогда не вернуться в Рим.
Галилей тоже рассердился.Его благородная цель распространения научных осведомленность общественности была расстроена ограниченным кругозором бюрократия намерение сохранить свою власть. Он считал, что не сделал неправильный. Ему было разрешено писать о коперниканизме, он следовал обязательный формы, переработал свою работу с учетом возражений цензоров и получил лицензия. Чего еще могли ожидать власти? Как мог закон добраться до него когда он действовал с такой осторожностью?
Вода, в которой оказался Галилей вскоре стало еще глубже.В В отчете специальной комиссии Папе Римскому намечен ряд обвинительные заключения против Галилея. 15 сентября Папа передал дело к инквизиции. Восемь дней спустя Общее собрание заявлено — в что стало бы шоком для Галилея — то, что он нарушил правила 1616 г. (так называемые) судебный запрет против преподавания, хранения или написания о Коперникане теория.
1 октября 1632 г. Флоренс появилась у Галилея дом с повесткой явиться в Священную канцелярию в Риме в месяц.В отчаянии Галилей выразил сожаление по поводу вовлечения сам с делом Коперника: «Проклинаю время, посвященное этим учеба в котором я стремился и надеялся немного отойти от побежденных дорожка. Я раскаиваюсь, что отдал миру часть своих писаний; я чувствую склонный отдать то, что осталось, в огонь и, наконец, умиротворить неугасимый ненависть к моим врагам «. Огонь покинул его живот. Он отказался призывал бежать на венецианскую территорию и вместо этого попросил судебное разбирательство против него двинуться во Флоренцию.Его просьба была отклонена: Папа настаивал на том, чтобы старик, каким бы слабым и больным он ни был, двести миля зимнего путешествия в Рим.
13 февраля 1633 года Галилей завершил его двадцать три дня поездки в Рим и поселился во флорентийском посольстве. Это не было хорошее время. Великий князь доложил, что Галилей «за две ночи непрерывно … плакал и стонал от боли в седалище; и его преклонный возраст и горе «. Его Единственным утешением во время его пребывания в посольстве казалось то, что скоро наконец-то он получит шанс защитить свою науку и теологию.
8 апреля Никколини сообщил Галилео что он предстанет перед судом десять кардиналов. Более сложной задачей для Никколини было сломать известие о том, что существо его дела — с практической точки зрения — уже решено; все, что он мог сделать, это подчиниться.
Четыре дня спустя Галилей официально сдался Святой Канцелярии и столкнулся с отцом Фирензуолой, генеральным комиссаром инквизиции, и его помощники. Фиренцуола сообщил Галилею, что на время судебного разбирательства против него он будет заключен в тюрьму в Инквизиция строительство.Приняв присягу Галилея, комиссар низложил Галилея по поводу встреч, которые он провел с кардиналом Беллармин и другие церковные чиновники в 1616 году. Галилей, казалось, имел беда вспоминая, кто мог присутствовать с Беллармин на этом роковом Февральский день семнадцатью годами ранее, а также то, что ограничения — если любой — был возложен на него. Фиренцуола сказал Галилею, что он имел было приказано «ни придерживаться, ни защищать, ни учить этому [ Коперникан] мнение каким бы то ни было образом.»Галилей спорил с язык — предлагая «Не помню … пункт« ни в коем случае »- но принял большую часть того, что сказал комиссар. После серии вопросов относительно лицензирование Dialogue , Галилей подписал свои показания в трясущаяся рука.
Три советника инквизиции, движимый особенно ненавистью к Галилею Мельхиор Инхофер подготовил семистраничную оценку Dialogue . В отчете сделан вывод, что в книге Галилей учил, защищал и показал что он придерживался теории Коперника, и что — утверждая, что обсуждает Мир модели гипотетически — он дал модели Коперника «физическое реальность.»
Прошло несколько недель, когда разгорелись внутренние дебаты что должны инквизиторы делать со своим старым ученым. Наконец, кардинал Франческо Барберини, смягчающее влияние на коллегию из десяти судей, решающих Галилео судьба, убедил комиссара встретиться с Галилеем и убедить его признать ошибка взамен более мягкого приговора. В письме написано комиссаром (и обнаружено не было до 1833 г.), Фиренцуола описал свою беседу 27 апреля с Галилеем: «Я вошел в дискурс с Галилеем вчера днем, и после многих споров и возражает прошло между нами по милости Божией, я достиг своей цели, потому что я принес ему до полного осознания своей ошибки, так что он ясно осознал, что он ошибся и зашел слишком далеко в своей книге.»
Некоторые историки видели решение признать ошибку «окончательным самоуничижение «. Другие, в том числе Джорджо де Сантильяна, видел в этом единственный разумный шаг, доступный ему: «Он не был религиозным провидца просят отказаться от своего видения. Он был разумный человек, который пошел на большой риск, чтобы навязать проблему и изменить политику ради его веры. Его пренебрегли; ему нечего было сделай, но заплати цену и иди домой. Научная правда займет заботиться о себе.»
Суд Конгрегации перенесен в его заключение. Несколько из десяти кардиналов, по-видимому, настаивал на заключении Галилея в тюрьма, в то время как те, кто более поддерживал Галилея, утверждали, что — с изменениями — Диалог должны продолжать иметь возможность циркулировать. В итоге большинство кардиналов — отвергая большую часть соглашения комиссара с Галилей — требовал Галилей «даже под угрозой пыток … отречение на пленарном заседании Конгрегации Святой Канцелярии… [и] тогда быть приговоренным к лишение свободы по желанию Святой Конгрегации «. кардиналы заявил, что Диалог «должен быть запрещен».
Грандиозный спектакль пошел своим чередом, Папа настаивает на официальном приговор, суровая проверка Галилея, публичное отречение и «формальный тюрьме «. Галилей был вынужден снова явиться для официального допрос о его истинных чувствах к системе Коперника. Галилео обязаны, чтобы не рисковать быть заклейменным еретиком, свидетельствуя, что «я считал, как я до сих пор считаю, самым верным и неоспоримым мнение Птолемей, то есть стабильность Земли и движение Солнце.» Отказ Галилея от коперниканизма закончился словами: «Я подтвердить, поэтому, на моей совести, я не считаю осужденных мнение и не проводил его с момента решения властей …. Я здесь в руки — делай со мной, что хочешь «.
Утром 22 июня 1633 года Галилей, одет в белую рубашку покаяния, вошел в большой зал здания инквизиции. Он встал на колени и прислушался к своему предложение: «А ты, Галилей, сын покойного Винченцо Галилей, флорентинец, в возрасте семидесяти лет, был в 1615 году. осужденный в эту Священную службу за то, что считал истинным ложное учение….. » Чтение продолжалось семнадцатью параграфами:
А, чтобы вы в будущем буду осторожнее, и пример для других воздерживаться от подобных проступков, мы приказать запретить книгу Диалог Галилео Галилея от общественный указ. Мы приговариваем вас к формальному заключению в этой священной канцелярии. по нашему желанию.В качестве спасительного наказания мы обязываем вас читать семь покаянные псалмы раз в неделю в течение следующих трех лет. И мы оставляем за собой нам сила сдерживать, ездить на работу или снимать весь или часть указанных штрафов и наказаний.
Это мы говорим, произносим, приговариваем, объявляем, приказываем и зарезервировать этим или любым другим лучшим способом или формой, которую мы разумно можем или должен думать о. Так произносим мы, нижеподписавшиеся кардиналы.
Семь из десяти кардиналов подписали приговор.
После прочтения приговора, Галилей опустился на колени, чтобы произнести отречение:
…. [D] esiring убрать из голов твоего Преосвященства и всех верных христиан это сильное подозрение, разумно задуманный против меня, с искренним сердцем и неподдельной верой я отрекаюсь, проклинать и ненавидеть вышеупомянутые заблуждения и ереси, и вообще каждый другие заблуждения и секты, противоречащие указанной Святой Церкви; и я клянусь, что в будущем я никогда больше не буду говорить или утверждать, устно или письменно, все, что может послужить поводом для аналогичного подозрение относительно меня….Я, упомянутый Галилео Галилей, отрекся, поклялся, обещал, и связал себя, как указано выше; и в подтверждение его истинности я с участием я собственноручно подписал настоящий документ об отречении, и прочитал это слово в слово в Риме, в монастыре Минервы, в двадцать второй день июня 1633.
Я, Галилео Галилей, отказался, как указано выше, с моим собственный рука.
Двумя днями позже Галилео отпустили в
опека флорентийского посла.
Никколини охарактеризовал свое обвинение как «крайне удрученный своим
наказание.»
После шести дней содержания под стражей Никколини, опека над Галилео
переведен
архиепископу Пикколомини в Сиене. В конце 1633 года Галилей
получили
разрешение переехать в его собственный небольшой фермерский дом в Арчетри, где он
было бы
ослепнуть и умереть в 1642 году.
Галилео
Ранние работы
Вернувшись во Флоренцию, Галилей провел 3 года в тщетных поисках подходящей преподавательской должности. Он был более успешным в углублении своих познаний в математике и физике. Он написал два трактата, которые, хотя и были распространены только в рукописной форме, сделали его имя широко известным.Один был La bilancetta (Маленькое равновесие), описывающим гидростатические принципы балансировки; другой был исследованием центра тяжести различных твердых тел. Эти темы, явно требующие геометрического подхода, были не единственным свидетельством его преданности геометрии и Архимеду. В лекции, прочитанной в 1588 году перед Флорентийской академией по топографии Данте Инферно, Галилей ухватился за детали, которые легко поддались демонстрации его мастерства в геометрии.Он показал себя прекрасным мастером как текста поэта, так и остроты и размаха геометрических знаний.
Растущая репутация Галилея как математика и натурфилософа (физика) позволила ему стать преподавателем в Пизанском университете в 1589 году. Три года, которые он провел там, запомнились двумя вещами. Сначала он стал разоблачен через чтение работ Джованни Баттиста Бенедетти к «парижской традиции» физики, которая зародилась в 14 веке благодаря размышлениям Жана Буридана и Николь Орем из Парижского университета.Это означало, что мысль Галилея оторвалась от аристотелевской физики и началась его озабоченность по-настоящему удовлетворительной формулировкой теории импульса. Во-вторых, в самом начале своей академической карьеры он показал себя активным участником споров и споров. С едким сарказмом он высмеивал обычай носить академические мантии. Больше всего он был готов потворствовать использованию обычной одежды, но только после того, как указал, что лучше всего ходить голым.
Смерть отца Галилея в 1591 году легла на его плечи заботой матери, братьев и сестер. Ему пришлось искать лучшую должность, которую он нашел в 1592 году в Падуанском университете, входившем в Венецианскую республику. 18 лет, которые он там провел, были, по его собственному признанию, самыми счастливыми в его жизни. Он часто бывал в Венеции и завел много влиятельных друзей, в том числе Джованфранческо Сагредо, которого он позже увековечил в диалоге «Диалог » как представителя рассудительности и здравого смысла.
В 1604 году Галилей публично объявил себя коперниканцем. В трех публичных лекциях, прочитанных в Венеции перед переполненной аудиторией, он утверждал, что новая звезда, появившаяся ранее в том же году, была главным доказательством в поддержку доктрины Коперника. (На самом деле новая звезда просто доказала, что что-то серьезно не так с аристотелевским учением о небесах.) Более важным было письмо, которое Галилей написал в том году отцу Паоло Сарпи, в котором он заявил, что «расстояния, пройденные при естественном движении, пропорциональны квадратам количества временных интервалов, и, следовательно, расстояния, пройденные за равное время, являются нечетными числами, начиная с единицы.«Под естественным движением Галилей подразумевал беспрепятственное падение тела, и то, что он предложил, было законом свободного падения, позже записанным как s = 1/2 ( gt 2), где s — расстояние, t — время, а g — ускорение свободного падения на уровне моря.
В 1606 году вышла публикация Операции геометрического и военного компаса, , которая раскрывает экспериментатора и мастера в Галилее. В этом буклете он переборщил, защищая свою оригинальность от обвинений из весьма незначительных источников.Его пребывание в Падуе было венцом его пребывания в Падуе, а не теоретизированием. В середине 1609 года он узнал об успехе некоторых голландских производителей очков в объединении линз в то, что позже стало называться телескопом. Он лихорадочно принялся за работу и 25 августа представил венецианскому сенату телескоп как собственное изобретение. Успех был грандиозным. Он получил пожизненный контракт в Падуанском университете, но он также вызвал негодование, когда стало известно, что он не был первоначальным изобретателем.
Галилео Галилей — Возрождение и Реформация
Введение
Галилео Галилей (р. ок. 15 февраля 1564 г. — умер 8 января 1642 г.) или Галилей, как его обычно называют, часто считается основателем науки физики. Его замечательная проницательность позволила ему сосредоточиться на тех свойствах материи, которые можно было смоделировать математическим способом. Он опрокинул застывшую аристотелевскую точку зрения своих современников. В основе его реформ лежали концепции скорости и ускорения.Проведя серию экспериментов, он обнаружил взаимосвязь между расстоянием, скоростью и ускорением, которым подчиняются падающие тела. Галилей был первым человеком, серьезно применившим телескоп в астрономии, и при этом он открыл спутники Юпитера, первый наглядный пример тел, вращающихся вокруг центра, отличного от Земли. Он стал ярым сторонником модели Вселенной Коперника. Он открыл фазы Венеры. Он также утверждал, что обнаружил солнечные пятна и обнаружил, что Солнце вращается.Его резкая и откровенная критика аристотелевской философии и его очевидное принятие мировоззрения Коперника, особенно в его Диалоге о двух главных мировых системах (см. Флорентийский период), привели его к серьезным неприятностям с Римско-католической церковью, которые поставили его под удар. домашний арест в течение последних восьми лет его жизни. Тем не менее он смог продолжить писать и исследовать.
Полное собрание сочинений
Хотя учеником Галилея Виченцо Вивиани была предпринята попытка опубликовать «полное собрание сочинений», окончательное издание — это Le Opera di Galileo Galilei под редакцией Антонио Фаваро (Favaro 1890–1909).
Фаваро, Антонио, изд. Le Opere di Galileo Galilei: Edizione nazionale sotto gli auspicii di sua maestà il re d’Italia . 20 томов. Флоренция: Барбера, 1890–1909 гг.
Стандартное издание произведений Галилея. Переиздавался в 1929–1939 и 1964–1966 годах.
Пользователи без подписки не могут видеть полный контент на эта страница.