Холодная война была в каком году: ХОЛОДНАЯ ВОЙНА — информация на портале Энциклопедия Всемирная история

ХОЛОДНАЯ ВОЙНА — информация на портале Энциклопедия Всемирная история

«Холодная война» — термин, которым принято обозначать период в мировой истории с 1946 по 1989 гг., характеризующийся противостоянием двух политических и экономических сверхдержав — СССР и США, являющихся гарантами новой системы международных отношений, созданной после Второй мировой войны.

Происхождение термина.

Считается, что впервые выражение «холодная война» употребил известный британский писатель — фантаст Джордж Оруэлл 19 октября 1945 г. в статье «Ты и атомная бомба». По его мнению, страны, обладающие ядерным оружием, будут главенствовать в мире, при этом между ними будет постоянно идти «холодная война», т. е. противостояние без прямых военных столкновений. Его прогноз можно назвать пророческим, поскольку на момент окончания войны США обладало монополией на ядерное оружие. На официальном уровне это выражение прозвучало в апреле 1947 г. из уст советника президента США Бернарда Баруха.

Фултоновская речь Черчилля

После окончания Второй мировой войны отношения между СССР и западными союзниками стали быстро ухудшаться. Уже в сентябре 1945 г. Объединенный комитет начальников штабов одобрил идею нанесения США первого удара по потенциальному противнику (имелось в виду использование ядерного оружия). 5 марта 1946 г. бывший премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль в своей речи в Вестминстерском колледже города Фултон в США в присутствии американского президента Гарри Трумэна сформулировал цели «братской ассоциации народов, говорящих на английском языке», призвав их сплотиться для защиты «великих принципов свободы и прав человека». «От Штеттина на Балтике до Триеста на Адриатике опустился над Европейским континентом железный занавес», а «Советская Россия хочет…безграничного распространения своей силы и своих доктрин». Фултонская речь Черчилля считается поворотом к началу «холодной войны» между Востоком и Западом.

«Доктрина Трумэна»

Весной 1947 г. президент США обнародовал свою «Доктрину Трумэна» или доктрину «сдерживания коммунизма», согласно которой «мир в целом должен принять американскую систему», а Соединенные Штаты обязаны вступить в бой с любым революционным движением, любыми притязаниями Советского Союза. Определяющим при этом был конфликт двух образов жизни. Один из них, по словам Трумэна, базировался на правах личности, свободных выборах, законных институтах и гарантиях от агрессии. Другой – на контроле над прессой и средствами массовой информации, навязывании воли меньшинства большинству, на терроре и угнетении.

Одним из инструментов сдерживания стал американский план экономической помощи, объявленный 5 июня 1947 г. государственным секретарем США Дж. Маршаллом, заявившего об оказании безвозмездной помощи Европе, которая будет направлена «не против какой-либо страны или доктрины, а против голода, бедности, отчаяния и хаоса».

Первоначально СССР и страны Центральной Европы проявили заинтересованность в плане, но после переговоров в Париже, делегация 83 советских экономистов во главе с В.М. Молотовым покинула их по указанию В.И. Сталина. Примкнувшие к плану 16 стран получили значительную помощь с 1948 по 1952 гг., его реализация фактически завершила раздел сфер влияния в Европе. Коммунисты потеряли свои позиции в Западной Европе.

Коминформбюро

В сентябре 1947 г. на первом совещании Коминформбюро (Информационное бюро коммунистических и рабочих партий) прозвучал доклад А.А. Жданова об образовании в мире двух лагерей – «лагерь империалистический и антидемократический, имеющий своей основной целью установление мирового господства и разгром демократии, и лагерь антиимпериалистический и демократический, имеющий своей основной целью подрыв империализма, укрепление демократии и ликвидации остатков фашизма». Создание Коминформбюро означало появление единого центра руководства мировым коммунистическим движением. В Восточной Европе коммунисты полностью берут власть в свои руки, многие оппозиционные политики уезжают в эмиграцию. В странах начинаются социально-экономические преобразования по советскому образцу.

Берлинский кризис

         Этапом углубления «холодной войны» стал Берлинский кризис. Еще в 1947г. западные союзники взяли курс на создание на территориях американской, английской и французской оккупационных зон западногерманского государства. В свою очередь СССР попытался вытеснить союзников из Берлина (западные сектора Берлина представляли собой изолированный анклав внутри советской зоны оккупации). В результате произошел «берлинский кризис», т.е. транспортная блокада западной части города со стороны СССР. Однако в мае 1949 г. СССР снял ограничения на перевозки в Западный Берлин. Осенью того же года произошло разделение Германии: в сентябре была создана Федеративная республика Германия (ФРГ), в октябре Германская демократическая республика (ГДР). Важным последствием кризиса стало основание руководством США крупнейшего военно-политического блока: 11 государств Западной Европы и США подписали Североатлантический договор о взаимной обороне (НАТО), согласно которому, каждая из сторон обязалась оказывать немедленную военную помощь, в случае нападения на любую страну, входящую в блок. В 1952 г. к пакту присоединились Греция и Турция, в 1955 г. – ФРГ.

«Гонка вооружений»

         Другой характерной чертой «холодной войны» стала «гонка вооружений». В апреле 1950 г. была принята директива Совета национальной безопасности «Цели и программы США в области национальной безопасности» (СНБ-68), которая основывалась на следующем положении: «СССР стремится к мировому господству, советское военное превосходство все более увеличивается, в связи с чем переговоры с советским руководством невозможны». Отсюда делался вывод о необходимости наращивания американского военного потенциала. Директива ориентировалась на кризисную конфронтацию с СССР «до тех пор, пока не произойдет изменения в характере советской системы». Таким образом СССР был вынужден включиться в навязанную ему гонку вооружений. В 1950-1953 гг. произошел первый вооруженный локальных конфликт с участием двух сверхдержав в Корее.

После смерти И.В. Сталина новое советское руководство, возглавляемое Г.М. Маленковым, а затем Н.С. Хрущевым, предприняло ряд крупных шагов для смягчения международной напряженности. Заявив, что «нет такого спорного или нерешенного вопроса, который не мог бы быть разрешен мирным путем», советское правительство договорилось с США об окончании Корейской войны. В 1956 г. Н.С. Хрущев провозгласил курс на предотвращение войны и заявил, что «фатальной неизбежности войны нет». Позднее в Программе КПСС (1962 г.) подчеркивалось: «Мирное сосуществование социалистических и капиталистических государств – объективная необходимость развития человеческого общества. Война не может и не должна служить способом решения международных споров».

В 1954 г. Вашингтон принял военную доктрину «массированного возмездия», предусматривавшую использование всей мощи американского стратегического потенциала в случае возникновения вооруженного конфликта с СССР в любом регионе. Но в конце 50-х гг. ситуация резко изменилась: в 1957 г. Советский Союз запустил первый искусственный спутник, в 1959 г. ввел в строй первую подводную лодку с атомным реактором на борту. В новых условиях развития вооружения ядерная война утрачивала свой смысл, поскольку заранее не имела бы победителя. Даже принимая во внимание превосходства США в количестве накопленного ядерного оружия, ракетно-ядерного потенциала СССР было достаточно для нанесения США «неприемлемого ущерба».

В обстоятельствах ядерного противостояние произошла череда кризисов: 1 мая 1960 г. над Екатеринбургом был сбит американский самолет-разведчик, пилот Гарри Пауэрс попал в плен; в октябре 1961 г. разразился Берлинский кризис, появилась «берлинская стена», а через год случился знаменитый Карибский кризис, поставивший все человечество на грань ядерной войны. Своеобразным итогом кризисов стала наступившая разрядка: 5 августа 1963 г. СССР, Великобритания и США подписали в Москве договор о запрещении испытаний ядерного оружия в атмосфере, в космическом пространстве и под водой, а в 1968 г. договор о нераспространении ядерного оружия.

В 60-е гг. когда «холодная война» была в самом разгаре, в условиях противостояния двух военных блоков (НАТО и Организация Варшавского договора с 1955 г.) Восточная Европа находилась под полным контролем СССР, а Западная Европа в прочном военно-политическом и экономическом союзе с США, основной ареной борьбы двух систем стали страны «третьего мира», что нередко приводило к локальным военным конфликтам по всему миру.

«Разрядка»

К 70-м годам Советский Союз достиг примерного военно-стратегического паритета с США. Обе сверхдержавы по совокупности ракетно-ядерной мощи приобрели возможность «гарантированного возмездия», т.е. нанесения ответным ударом неприемлемого ущерба потенциальному противнику.

В послании конгрессу от 18 февраля 1970 г. президент Р. Никсон обозначил три составных части внешней политики США: партнерство, военная сила и переговоры. Партнерство касалось союзников, военная сила и переговоры — «потенциальных противников».

Новым здесь стало отношение к противнику, выраженное в формуле «от конфронтации к переговорам». 29 мая 1972 г. между странами был подписаны «Основы взаимоотношений между СССР и США, подчеркивающие необходимость мирного сосуществования двух систем. Обе стороны взяли на себя обязательства делать все возможное для предотвращения военных конфликтов и ядерной войны.

Структурными документами этих намерений стал Договор об ограничении систем противоракетной обороны (ПРО) и Временное соглашение о некоторых мерах в области ограничения стратегических наступательных вооружений (ОСВ-1), устанавливающее предел наращивания вооружений. Позднее, в 1974 г ., СССР и США подписали протокол, по которому они согласились на противоракетную оборону лишь одного района: СССР прикрыл Москву, а США – базу для запуска межбаллистических ракет в штате Северная Дакота. Договор по ПРО действовал до 2002 г., когда США вышли из него. Итогом политики «разрядки» в Европе стало проведение Общеевропейского совещания по безопасности и сотрудничеству в Хельсинки в 1975 г. (СБСЕ), провозгласившего отказ от применения силы, нерушимость границ в Европе, уважение прав человека и основных свобод.

В 1979 г. в Женеве на встрече президента США Дж. Картера и генерального секретаря ЦК КПСС Л.И. Брежнева был подписан новый договор об ограничении стратегических наступательных вооружений (ОСВ-2), сокращавший общее количество ядерных носителей до 2400 и предусматривающий сдерживание процесса модернизации стратегических вооружений. Однако после ввода советских войск в Афганистан в декабре 1979 г., США отказались ратифицировать договор, хотя его пункты частично соблюдались обеими сторонами. В то же время создавались силы быстрого реагирования, призванные защищать американские интересы в любой точке мира.

Третий мир

По всей видимости, в конце 70- х гг. в Москве сложилась точка зрения, что в условиях достигнутого паритета и политики «разрядки», именно СССР принадлежит внешнеполитическая инициатива: происходит наращивание и модернизация обычных вооружений в Европе, размещение ракет средней дальности, масштабное наращивание сил ВМС, активное участие в поддержке дружественных режимов в странах третьего мира. В этих условиях в США возобладал курс на конфронтацию: в январе 1980 г. президент провозгласил «Доктрину Картера», согласно которой Персидский залив объявлялся зоной американских интересов и допускалось использование вооруженной силы для ее защиты.

С приходом к власти Р. Рейгана была предпринята программа крупномасштабной модернизации различных типов вооружения с использованием новых технологий, имевшая целью добиться стратегического превосходства над СССР. Именно Рейгану принадлежат знаменитые слова о том, что СССР является «империей зла», а Америка – это «народ, избранный Богом» для осуществления «священного плана» — «оставить марксизм-ленинизм на пепелище истории». В 1981-1982 гг. были введены ограничения на торговлю с СССР, в 1983 г. принята программа стратегической оборонной инициативы или так называемых «звездных войн», призванная создать многослойную защиту США от межконтинентальных ракет. В конце 1983 г. правительства Великобритании, ФРГ и Италии дали согласие на размещение на своей территории американских ракет.

         Окончание «Холодной войны»

Последний этап «холодной войны» связан с серьезными изменениями, произошедшими в СССР после прихода к власти нового руководства страны во главе с М.С. Горбачевым, проводившим политику «нового политического мышления» во внешней политике. Настоящим прорывом стали Женевские переговоры на высшем уровне между СССР и США в ноябре 1985 г., стороны пришли к единому мнению, что «ядерная война не должна быть развязана, в ней не может быть победителей», а их целью является «предотвращение гонки вооружений в космосе и прекращение ее на Земле». В декабре 1987 г. в Вашингтоне состоялась новая советско-американская встреча, закончившаяся подписанием Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (от 500 до 5,5 тыс. км.) в ядерном и неядерном оснащении. Эти меры включили регулярный взаимный контроль за исполнением договоренностей, таким образом впервые в истории уничтожался целый класс новейших вооружений. В 1988 г. в СССР была сформулирована концепция «свободы выбора» в качестве универсального принципа международных отношений, Советский Союз начал вывод своих войск из Восточной Европы.

В ноябре 1989 г. в ходе стихийных выступлений был разрушен символ «холодной войны» — бетонная стена, разделявшая Западный и Восточный Берлин. В Восточной Европе происходит череда «бархатный революций», компартии теряют власть. 2-3 декабря 1989 г. на Мальте состоялась встреча между новым президентом США Дж. Бушем и М.С. Горбачевым, на которой последний подтвердил «свободу выбора» для стран Восточной Европы, был провозглашен курс на 50 % сокращение стратегических наступательных вооружений. Советский Союз отказывался от своей зоны влияния в Восточной Европе. По итогам встречи М.С. Горбачев заявил, что «мир выходит из эпохи «холодной войны» и вступает в новую эру». Со своей стороны Дж. Буш подчеркивал, что «Запад не будет пытаться извлечь какие-либо преимущества из необычных перемен, происходящих на Востоке». В марте 1991 г. официально состоялся роспуск ОВД, в декабре произошел распад Советского Союза. 

Холодная война и железный занавес: откуда взялись эти понятия? | История | DW

Что такое холодная война, известно всем: это глобальное противостояние — политическое, военное и идеологическое — двух систем, двух блоков, во главе которых стояли СССР и США. И началось оно сразу после Второй мировой войны. Биполярный мир с его несовместимыми идеологиями и концепциями характеризовался с западной точки зрения как противостояние свободы и демократии тоталитарной диктатуре, а также рыночной экономики — плановому хозяйству.

В Советском Союзе и его сателлитах говорилось, что речь идет о борьбе социализма, который обеспечивает всестороннее развитие личности под руководством коммунистов, против империализма и капитализма с его безжалостной эксплуатацией трудящихся.

Но как возник термин «холодная война»? И когда он появился?

Мир без мира

Считается, что авторство этого ставшего историческим понятия принадлежит английскому писателю Джорджу Оруэллу, автору знаменитого романа «1984» — антиутопии, в которой блестяще описано тоталитарное государство. Но вот когда именно это понятие вошло в обращение? И когда, собственно, началась холодная война? На этот счет существуют разные мнения.

Впервые выражение «холодная война» появилось в статье Оруэлла «Ты и атомная бомба» 19 октября 1945 года в британском еженедельнике Tribune, который был близок к лейбористской партии. Идея, которую Оруэлл выдвигал в этой статье, казалась тогда спорной: в отличие от многих, он считал, что страшное ядерное оружие, грозящее уничтожением миру, вовсе не будет означать, что люди, осознав эту угрозу, вообще перестанут воевать. «Создание атомной бомбы не повернет историю вспять, а лишь усилит исторические тенденции последних десятилетий», — писал он.

Правда, замечал Оруэлл, ядерное оружие, скорее всего, положит на какое-то время конец большим войнам, но этот мир не станет «настоящим» миром, как мы его себе представляем. «Ужасающей стабильностью» эпоха обязана тому, что обладающие атомной бомбой сверхдержавы будут считать себя непобедимыми и находиться в состоянии «постоянной холодной войны с соседями».

Холодная война началась сразу после «горячей»

Оруэлл оказался проницательным, описав то, что потом назовут «стратегией ядерного сдерживания», которая приведет к глобальной гонке вооружений, но не допустит прямого столкновения США и Советского Союза. Мериться силами сверхдержавы будут на полях сражений в других странах мира: в Корее, Вьетнаме,Анголе, Берлине…

Советские и американские танки у Берлинской стены. 27 октября 1961 года

Более того: тогда, когда Джордж Оруэлл писал о холодной войне в будущем, она, собственно, уже началась. В Польше, например, Советский Союз стал сразу устанавливать коммунистическую диктатуру, хотя на Ялтинской конференции глав трех держав было решено провести в стране свободные выборы в сотрудничестве с польским эмигрантским правительством в Лондоне.

После окончания Второй мировой войны советские и британские войска должны были покинуть территорию Ирана (так называемый Южный Азербайджан). Но Сталин не торопился. Он отказался вывести оккупационные войска: уж очень соблазнительно было прибрать к рукам иранскую нефть. В декабре 1945 года была даже провозглашена просоветская Демократическая Республика Азербайджан.

Кроме того, в июле 1945 года Москва предъявила территориальные претензии к Турции и потребовала признать право СССР на создание военно-морской базы, которая должна была бы контролировать Дарданеллы.

Все это было оценено западными союзниками по антигитлеровской коалиции как угроза миру и нарушение договоренностей между победителями во Второй мировой войне. С другой стороны, американцы, британцы и французы предпринимали шаги, которые Москва оценивала как враждебные. Так, например, Берлин, который был изначально разделен на четыре оккупационные зоны, постепенно превращался в Западный, где власть принадлежала западным союзникам, и Восточный, которым управляла советская оккупационная администрация. В 1948 году в Западной Германии провели валютную реформу, которая должна была форсировать создание рыночной экономики. В ответ на это Сталин начал блокаду Берлина. Эскалация противостояния — налицо.

Когда опустился железный занавес?

Еще до этого, 5 марта 1946 года, Уинстон Черчилль выступил в Фултонесо своей знаменитой лекцией, в которой говорил об уже состоявшемся противостоянии между Западом и Востоком и о железном занавесе, которым Москва отгораживает свою зону влияния. «Это явно не та освобожденная Европа, за которую мы сражались. И не Европа, обладающая необходимыми предпосылками для создания прочного мира, — подчеркивал он, — Компартии… дорвались до власти во всех государствах Восточной Европы и получили неограниченный тоталитарный контроль».

Уинстон Черчилль

Нередко именно эту речь Черчилля, который к тому времени, кстати, уже не был премьер-министром Великобритании и выступал как частное лицо, считают «официальным» началом холодной войны. Но Черчилль лишь констатировал факты, а, кроме того, выражение «холодная война» в его выступлении не прозвучало.

Что касается «железного занавеса», то это понятие тоже придумал не Черчилль. Оно использовалось задолго до него. Во время Первой мировой войны это выражение часто употребляли журналисты, пафосно описывавшие противостояние враждебных сторон. А в 1917 году его использовал русский писатель Василий Розанов, писавший о том, что принесла большевистская революция: «С лязгом, скрипом, визгом опускается над Русской Историей железный занавес». Спустя два года тогдашний французский премьер Клемансо обещал отгородить большевиков от «цивилизованной Европы» железным занавесом. И так далее.

Но вернемся к «холодной войне». Есть более или менее точная дата, когда это понятие было пущено, так сказать, в массовое обращение. 10 марта 1946 Джордж Оруэлл опубликовал еще одну статью в Observer — крупной британской воскресной газете, у которой было гораздо больше читателей, чем у лейбористского журнала. И в ней уже прямо написал о том, что Советский Союз начал вести против Великобритании холодную войну. Очень скоро это выражение подхватили все.

Смотрите также:

• Реликты холодной войны

  Советский истребитель МиГ

  Гонка вооружений, геополитическая, экономическая и идеологическая конфронтация Востока и Запада продолжались несколько десятилетий. И оставили следы, о которых повествует фотовыставка «Реликты холодной войны» , открывшаяся в Музее современной истории Германии (Haus der Geschichte) в Бонне. На снимке: советский МиГ на бывшей базе советских и потом российских войск в бывшей ГДР.

• Реликты холодной войны

  Руины советской военно-морской базы в Латвии

  Автор представленных в боннской экспозиции работ — фотограф из Нидерландов, лауреат премий World Press Photo и Street Photography Мартин Рёмерс. Более 10 лет он работал над проектом. Он побывал в постсоветских республиках, в бывших «братских» соцстранах, а также в Западной Европе, и снимал заброшенные военные базы, полигоны, бункеры, другие реликты холодной войны.

• Реликты холодной войны

  Брошенный танк

  Поразительное сочетание лаконичности с выразительностью и эмоциональной насыщенностью отличает работы Рёмерса. Сюрреалистичные фотографии красноречиво говорят о том, сколь бессмысленны были подрывавшие бюджет и разрушавшие экономику колоссальные расходы на холодную войну. Кому он сегодня нужен — этот ржавеющий советский танк на бывшем полигоне в восточногерманском Альтенграбове?..

• Реликты холодной войны

  Советские ракеты в Польше

  Бункеры, военные заводы, полигоны, — все это создавалось по обе стороны «железного занавеса». В свое время факт существования этих объектов как на Востоке, так и на Западе держался в строжйшем секрете, но в 1990-е годы многие из них были выведены из эксплуатации и сегодня представляют интерес разве что для туристов, — как это укрытие для советских ракет в Польше.

• Реликты холодной войны

  Центр радиошпионажа на «Чертовой горе»

  Этот искусственный холм под названием Тойфельсберг в западной части немецкой столицы — самое высокое место Берлина. Его точная высота — около 122 метров. На вершине — башни с круглыми куполами. Во вемена холодной войны на «Чертовой горе» (так ее название переводится с немецкого) располагалась американская радиолокационная станция, центр радиошпионажа.

• Реликты холодной войны

  Бывший ангар для британских истребителей в Лаарбрухе

  О бессмысленности холодной войны и ее последствиях просто необходимо напоминать — особенно сейчас, когда ситуация в мире вновь обострилась, считает Мартин Рёмерс.

• Реликты холодной войны

  База советских подводных лодок в Крыму

  В Балаклавской бухте в Крыму до сих пор находится секретный военный объект времен холодной войны — подземная база подводных лодок. «Объект 825ГТС» должен был помочь защитить советские ядерные подлодки, если будет использовано оружие массового поражения. Предполагалось, что подлодки затем смогут выйти в море и нанести ответный удар. В 1993 году объект был выведен из эксплуатации. Что с ним сейчас?

• Реликты холодной войны

  Подземная база снабжения бундесвера

  Строя подземные бункеры, Восток и Запад надеялись защититься с их помощью от возможного нападения противника. Сюда должны были эвакуироваться правительственные учеждения, здесь хранились оружие и провиант. Бункеры постоянно находились в состоянии боевой готовности. На фото: бывшая база снабжения бундесвера в западногерманском Лорхе.

• Реликты холодной войны

  Ядерный центр в Великобритании

  Центр исследований в области ядерных вооружений Орфорд-Несс в Великобритании внешне выглядел не очень внушительно. Его небольшие наземные бетонные сооружения напоминали доты времен Второй мировой войны. Но основные, по последнему слову техники оборудованные объекты находились под землей.

• Реликты холодной войны

  Убежище для номенклатуры

  А вот так выглядит подземный зал для совещаний в бывшем секретном советском бункере в Латвии. Оборудованный на 9-метровой глубине, он предназначался для республиканской номенклатуры. Во времена холодной войны в бункере было все необходимое, чтобы прожить там несколько месяцев после ядерного удара противника.

  Автор: Наталия Королева

Холодная война: речь Черчилля, Карибский кризис и встреча на Мальте — Международная панорама

Ровно 72 года назад мир впервые познакомился со словосочетанием «холодная война», которое употребил британский писатель и публицист Джордж Оруэлл. Впоследствии этот термин как нельзя лучше охарактеризовал эпоху, которая продлилась с окончания Второй мировой войны и до самого распада СССР. ТАСС вспоминает, как развивалась глобальная геополитическая, экономическая и идеологическая конфронтация между Советским Союзом и его союзниками с одной стороны и США и их союзниками — с другой.

Холодная война: начало

5 марта 1946 года Уинстон Черчилль (в тот момент лидер оппозиции в парламенте Великобритании) произнес свою знаменитую речь в Фултоне (США, штат Миссури), в которой выдвинул идею создания англо-американского союза для борьбы с «мировым коммунизмом во главе с Советской Россией». Это заявление обострило противостояние между СССР и Западом и стало отправной точкой холодной войны. 

Само словосочетание «холодная война» впервые употребил Джордж Оруэлл 19 октября 1945 года в статье «Ты и атомная бомба», опубликованной в британском еженедельнике «Трибьюн». Писатель утверждал, что наличие атомной бомбы у нескольких крупных государств привело бы к разделению всего мира между ними и формированию двух-трех «чудовищных сверхгосударств», которые договорились бы не использовать атомное оружие друг против друга, но находились бы в состоянии постоянной «холодной войны».

В официальной обстановке его первым использовал Бернард Барух, советник президента США Гарри Трумэна, в речи в законодательном собрании штата Южная Каролина 16 апреля 1947 года.

Широко известным и общеупотребительным этот термин стал благодаря статьям американского журналиста Уолтера Липпмана в газете New York Tribune. В ноябре 1947 года Липпман выпустил отдельную книгу под названием «Холодная война. О внешней политике США».

В послевоенное время США и СССР создали свои сферы влияния, закрепив их военно-политическими блоками (НАТО и Варшавский договор). Противостояние социалистической и капиталистической систем сопровождалось гонкой обычных и ядерных вооружений. 

Спецпроект на тему

Эскалация конфликта

Спустя год после Фултонской речи Черчилля, 12 марта 1947 года, президент США Гарри Трумэн изложил внешнеполитическую программу правительства США, которая выражалась в экономической, финансовой и военной помощи некоммунистическим режимам и позволяла США открыто вмешиваться во внутренние дела других стран и создавать сети военных баз на их территориях. Основой доктрины Трумэна стала политика сдерживания в отношении Советского союза, оказание давления на СССР и другие страны социалистического блока. Начинающееся соперничество США и СССР Трумэн определил как «конфликт демократии и тоталитаризма».

3 апреля 1948 года в США вступил в действие план, выдвинутый госсекретарем США Джорджем Маршаллом и вошедший в историю как план Маршалла. Одна из его главных целей — стабилизация экономики в европейских государствах, с тем чтобы не допустить прихода в них к власти коммунистических режимов. В рамках этой программы, действовавшей четыре года, была оказана помощь 17 странам Западной Европы на сумму свыше $12 млрд. Государства Восточной Европы под давлением СССР отказались от участия в ней.

Организация стран — участниц Североатлантического договора появилась в самом начале холодной войны. Североатлантический договор был подписан 4 апреля 1949 г. в Вашингтоне. Целью блока было провозглашено укрепление стабильности и повышение благосостояния в Североатлантическом регионе.

В настоящее время НАТО объединяет 28 стран, включая Великобританию, Италию, Канаду, Норвегию, США, Францию, Испанию, Германию, Турцию.

Продолжение

4 апреля 1949 года главы МИД 12 стран (Бельгия, Канада, Дания, Франция, Исландия, Италия, Люксембург, Голландия, Норвегия, Португалия, Великобритания, США) подписали Вашингтонский договор (Североатлантический договор) с целью «укрепления стабильности и повышения благосостояния в Североатлантическом регионе». Договор ввел в действие систему общей безопасности. Согласно ст. 5, нападение на одно из государств — участников соглашения рассматривается как агрессия против всех стран, подписавших его. На основе документа начала функционировать Организация Североатлантического договора (НАТО). Ее первый генеральный секретарь, лорд Исмей, определил цели НАТО так: «Держать Америку в Европе, Россию — вне Европы, а Германию — в узде».

14 мая 1955 года на Варшавском совещании европейских государств по обеспечению мира и безопасности в Европе представители Албании, Болгарии, Венгрии, ГДР, Польши, Румынии, СССР и Чехословакии подписали Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи (Варшавский договор). В соответствии с этим документом был создан военный союз европейских социалистических государств — Организация Варшавского договора (ОВД). Государства-участники обязывались оказывать помощь в случае вооруженного нападения на кого-либо из них, на их территориях предусматривалось размещение частей Советской армии.

На эту тему

13 августа 1961 года по решению властей ГДР началось возведение стены между Западным Берлином и Берлином — столицей ГДР. Общая длина стены составила более 111 км, высота достигала 3,6 м, на всем протяжении она была обтянута колючей проволокой, ее охраняли свыше 10 тыс. военнослужащих ГДР. За 28 лет у стены погибли 138 человек, пытавшихся бежать из ГДР. Более 5 тыс. человек все же сумели перебраться из восточной части на Запад. Берлинская стена стала символом раскола не только Германии и Европы, но и символом холодной войны.

Карибский кризис: высшая точка конфронтации

Эскалация напряженности и гонка вооружений угрожали привести мир к третьей мировой войне. Наиболее известным из случаев, когда мир оказывался на грани катастрофы, стал Карибский кризис 1962 года.

Катализатором кризиса послужила ситуация на Кубе, где к власти на тот момент пришло социалистическое правительство во главе с Фиделем Кастро. В конце июня 1961 года кубинская сторона подписала с СССР соглашение о размещении советских вооружений на территории острова. 

Баллистические и крылатые ракеты с ядерными боеголовками были переброшены на Кубу в качестве ответной меры на размещение американских ракет в Турции, Великобритании и Италии, а также для предотвращения угрозы вторжения американских войск на остров.

Советские ракеты доставляли на Кубу с июля по сентябрь 1962-го в рамках секретной операции под кодовым названием «Анадырь». Помимо ракет на остров перебросили группу советских войск численностью более 40 тыс. человек. Она включала в себя четыре мотострелковых полка, ракетную дивизию (24 пусковых установки баллистических ракет средней дальности), части ПВО, ВВС и ВМФ.

Руководство США не могло не заметить переброску войск и техники к своим границам. 4 сентября президент Джон Кеннеди заявил, что США ни в коем случае не потерпят советских ракет в 150 км от своего берега. В ответ Хрущев заверил Кеннеди, что никакого оружия на Кубе нет и не будет. Установки, обнаруженные американцами на Кубе, он назвал советским исследовательским оборудованием.

Однако 14 октября американский самолет-разведчик сфотографировал с воздуха стартовые площадки для ракет. 16 октября информацию о пусковых установках ракет средней дальности довели до президента Джона Кеннеди — эта дата считается началом Карибского кризиса. В обстановке строгой секретности руководство США начало обсуждать ответные меры. Уже 22 октября 1962 года Кеннеди в обращении к нации объявил о наличии советского ядерного оружия на Кубе и о решении блокировать остров военно-морскими силами США.

На эту тему

Кризис достиг пика 27 октября, когда над Кубой был сбит американский разведывательный самолет U2 (пилотировавший его майор Рудольф Андерсон стал единственной человеческой жертвой Карибского кризиса). Принято считать, что «черная суббота» 27 октября 1962-го — это день, когда мир был ближе всего к глобальной ядерной войне. Однако в течение нескольких последующих дней кризис удалось разрешить дипломатическим путем — СССР согласился убрать ракеты с Кубы, а США — дать гарантии отказа от планов вторжения на остров и демонтировать свои ракеты в Турции и Италии. 

Карибский кризис, продолжавшийся в общей сложности 13 дней, стал переломным моментом в ядерной гонке и «холодной войне». После него было положено начало разрядке международной напряженности и ограничения вооружений.

Разрядка напряженности и конец холодной войны

12 августа 1970 года был подписан Московский договор между СССР и ФРГ. В нем был зафиксирован принцип нерушимости границ европейских государств и провозглашен отказ от каких-либо территориальных претензий.

22-30 мая 1972 года Советский Союз с официальным визитом посетил президент США Ричард Никсон. Это был первый визит действующего президента США в Москву в послевоенный период. Итогом его переговоров с генсеком ЦК КПСС Леонидом Брежневым стало подписание договоров об ограничении систем противоракетной обороны (договор по ПРО) и стратегических вооружений (ОСВ-1). В политической декларации «Основы взаимоотношений между СССР и США» провозглашалось, что различия в идеологии и социальных системах не должны служить препятствием для мирного сосуществования капиталистических и социалистических стран.

20 декабря 1974 года конгресс США принял поправку Джексона-Вэника, увязывающую торговые отношения между странами с вопросом о свободной эмиграции. Она была введена в действие в отношении стран коммунистического блока, после распада СССР продолжила действие в отношении стран СНГ.

11-12 октября 1986 года в Рейкьявике (Исландия) состоялись переговоры лидеров СССР и США Михаила Горбачева и Рональда Рейгана. На встрече обсуждались проблемы прекращения гонки ядерных вооружений. Несмотря на то что достичь конкретных договоренностей по контролю над вооружениями не удалось, стороны значительно продвинулись в диалоге о ликвидации ракет средней дальности и о сокращении стратегических наступательных вооружений. Впоследствии эти договоренности стали основой советско-американских договоров, подписанных в Вашингтоне в 1987 году и в Москве в 1991 году. Политологи считают эту встречу первым шагом на пути к окончанию холодной войны.

На эту тему

2-3 декабря 1989 года у берегов Мальты на борту советского теплохода «Максим Горький» состоялась неофициальная встреча генерального секретаря ЦК КПСС Михаила Горбачева с президентом США Джорджем Бушем-старшим. Обсуждались вопросы разоружения, двусторонние отношения, положение в горячих точках планеты. В ходе переговоров Михаил Горбачев заявил: «СССР готов больше не считать США своим противником и публично заявить об этом. Мы открыты для сотрудничества с Америкой, включая сотрудничество в военной области». Джордж Буш, оценивая итоги встречи, сказал: «Мы находимся на пороге волнующих новых отношений между США и СССР». В ходе встречи не было подписано никаких документов. Однако обозреватели того времени называли этот саммит концом холодной войны и самой важной встречей на высшем уровне после Ялтинской конференции 1945 года, на которой обсуждались планы послевоенного устройства мира.

Как закончилась холодная война: 25 лет Кэмп-Дэвидской декларации — Международная панорама

Кэмп-Дэвид — загородная резиденция президентов США. В нескольких километрах от нее расположен бункер и центр экстренного военного управления страной «Равен Рок», известный как «резервный Пентагон». Именно в Кэмп-Дэвиде Франклин Рузвельт встречался в мае 1943 года с британским премьером Уинстоном Черчиллем, а в 1978 году здесь подписывали мир президенты Израиля и Египта. Сюда же отправился во время своего первого визита в США в качестве президента России Борис Ельцин.

Ковбойские сапоги для «друга Бориса»

В своих мемуарах «Революции, войны и мир» государственный секретарь США в администрации Буша-старшего Джеймс Бейкер делится мнением, что во время поездки «главной задачей Бориса Ельцина было продемонстрировать себя миру в качестве нового российского лидера и в этом качестве подписать исторический документ».

Спецпроект на тему

Действительно, Ельцина в мире на тот момент знали не очень хорошо, хотя президентом России он был избран еще летом 1991 года. Тот же Бейкер в декабре 1991 года большую часть своего визита в Москву посвятил общению не с Ельциным, а с Михаилом Горбачевым, когда «политический вес» последнего был близок к нулю, а возглавляемое им государство доживало последние дни.  

Организаторы визита также всячески подчеркивали, что это не просто очередная встреча лидеров государств, но еще и первая встреча, в который участвует первый демократически избранный лидер новой России. Естественно, что приехать он должен был не просто с обычным рабочим визитом, а с визитом «историческим».

Любопытно, что день подписания декларации, 1 февраля, это еще и день рождения Бориса Ельцина, которому в Кэмп-Дэвиде исполнился 61 год. По этому случаю американский коллега вручил российскому президенту «настоящий американский торт» и традиционные ковбойские сапоги с вышитыми инициалами «Б.Е.».

Текст декларации действительно был историческим. Первый пункт гласил: «Россия и Соединенные Штаты не рассматривают друг друга в качестве потенциальных противников. Отныне отличительной чертой их отношений будут дружба и партнерство…»

С визита в загородную резиденцию лидера США Ельцин стал называть Буша «другом Джорджем», а тот его в ответ — «другом Борисом».

Текст Кэмп-Дэвидской декларации действительно был историческим. Первый и самый главный пункт гласил: «Россия и Соединенные Штаты не рассматривают друг друга в качестве потенциальных противников. Отныне отличительной чертой их отношений будут дружба и партнерство, основанные на взаимном доверии». Теперь холодную войну можно было официально считать оконченной.

Решительный Кремль и нерешительный Белый дом

Вместе с тем декларация страдала от отсутствия конкретики, даже самые общие фразы были предельно обтекаемыми. Причем отсутствие в декларации конкретных положений, которые впоследствии можно было бы использовать как отправные точки для развития российско-американского диалога, объяснялось прежде всего позицией американской стороны.  

Например, как впоследствии вспоминал министр иностранных дел России и член российской делегации Андрей Козырев, американцы отвергли предложения Москвы прямо записать в документы положение о «союзничестве» между Россией и США. «Мы используем переходные формулировки, потому что не хотим действовать так, будто все наши проблемы решены», — заявил Джордж Буш во время пресс-конференции по итогам встречи.

Переходные формулировки стали вечными

Не получило поддержки Белого дома и предложение Кремля увязать с принятием декларации отмену так называемой Поправки Джексона — Вэника, положения 1974 года, которое ограничивало торговлю США со странами, препятствующими свободному выезду своих граждан. На СССР нормы поправки распространялись в связи с ограничениями на эмиграцию в Израиль, но в 1992 году таких ограничений в России уже не существовало. Тем не менее поправку в отношении Москвы отменили только в 2012 году. 

И если Ельцин прямо на пресс-конференции в Кэмп-Дэвиде предлагал обоюдное сокращение ядерных боеголовок до 2500 единиц, то Буш настаивал на «детальном изучении вопроса экспертами». Изучали долго. Договор о сокращении стратегических наступательных вооружений СНВ-2, подписанный в 1993 году, предполагал гораздо меньшее сокращение арсеналов, а главное — он так и не вступил в силу. Договор СНВ-3, который примерно соответствует предложениям Ельцина образца 1991 года, заключили лишь в 2010 году.

Зерно вместо долларов

Экономическая ситуация и положение обычных граждан в России тем временем становились все более трудными: в самом разгаре была непопулярная и болезненная «шоковая терапия» — реформа по либерализации цен. Только за январь 1992 года инфляция составила 346%. В этих условиях российскую делегацию живо интересовал вопрос экономической помощи.

На эту тему

Нельзя сказать, что на этом направлении вообще не было успехов. Егор Гайдар, также включенный в состав делегации, позже в книге «Дни поражений и побед» писал: «Особенно важным было, что столь волновавшая меня загрузка в американских портах зерна для России стала практически бесперебойной».

Но команда молодых реформаторов рассчитывала на гораздо более серьезную помощь, а по итогам визита не получила ее. Банкир Петр Авен, в 1992 году занимавший пост министра внешнеэкономических связей, во время беседы с бывшим госсекретарем Джеймсом Бейкером, записанной для журнала Forbes, констатировал: «В 1992 году мы получили $1 млрд от МВФ. И ничего — от западных правительств. Когда в конце 1990-х кризис случился в Мексике, она в течение нескольких дней получила $40 млрд от США». Бейкер оправдывался в том смысле, что Вашингтону «политически было очень трудно обосновать экономическую помощь России, с которой мы боролись 40 лет».

В 1992 году мы получили $1 млрд от МВФ. И ничего — от западных правительств. Когда в конце 1990-х кризис случился в Мексике, она в течение нескольких дней получила $40 млрд от США

Петр Авен

В 1992 году — министр внешнеэкономических связей России

Если в декларации говорится, что «руководители и народы двух великих стран пришли к согласию», то за четыре дня до ее подписания Буш, выступая в Конгрессе, для внутреннего американского потребителя рассказывал не о «согласии», а о том, что «с помощью Бога Соединенные Штаты победили в холодной войне». При таком раскладе внятно объяснить американскому Конгрессу и народу необходимость помочь Москве Буш, очевидно, не мог.

Впрочем, лавры президента — победителя над коммунизмом не помогли Бушу переизбраться. В том же 1992 году он уступил на выборах демократу Биллу Клинтону. Кэмп-Дэвидская президентская декларация в большей части так и осталась текстом о благих намерениях.

Андрей Веселов

Конец холодной войны 30 лет спустя — Россия в глобальной политике

Афоризм Оскара Уайльда – «Единственный наш долг перед историей – это переписать её» – навёл на мысль: замечательно было бы вернуться назад во времени и многое переиграть. В какой-то момент что-то явно пошло не так, если сегодня Россия вновь противостоит Соединённым Штатам, отчуждена по целому ряду параметров от Западной Европы, а её отношения с отдельными странами Восточной Европы, включая бывшие советские республики, близки к враждебным.

Предвижу реакцию: «Вините во всем только себя». Попробую показать, что слово «только» сюда не подходит. И в этих целях особое внимание придётся уделить извечному визави России – Соединённым Штатам.

Для США исходом холодной войны стало мировое доминирование. Подобного не случалось, вероятно, со времён Римской империи. В Pax Americana было и нечто положительное: чуть больше двадцати лет крупные державы практически не конфликтовали друг с другом. Но это несколько вынужденное «спокойствие» не могло длиться вечно, ибо быстро и по-крупному менялся весь мир.

Так или иначе, конфликты между великими державами возобновились, став, возможно, ещё более опасными, чем в холодную войну. По мнению большинства аналитиков, пика напряжённости мы ещё не прошли.

На фоне сложившейся ситуации “J’accuse!” американскую администрацию (кроме последних лет президентства Рональда Рейгана) за то направление в политике, которое следовало бы решительно пересмотреть, будь мы в состоянии вернуть время назад, – за отношение к России.

Пойдём по порядку.

В марте 1985 г. советский народ получил нового руководителя своей страны – Михаила Горбачёва. Сегодня мы знаем, что сделал этот человек, чтобы отвести мир от ядерной катастрофы. Но тогда мало кто расслышал в фанфарах Кремля первый звон похоронного колокола по холодной войне. Не приди Горбачёв к власти, СССР не знал бы тех преобразований в политике, экономике, военном деле, которые получили название «перестройка». Если бы они и произошли, то гораздо позже.

Одним из ключевых сдвигов явились перемены во внешней политике Советского Союза. Останься она какой была, неизвестно, сколько пришлось бы ждать конца холодной войны. Прежнее руководство, возможно, видело, что у Советского Союза «хвост застрял в Афганистане, нос – в Польше, а посередине – бардак с экономикой». Но оно не нашло в себе сил выйти из глубокой колеи долгих лет конфронтации.

Строго говоря, «той стороне» не было особой нужды торопиться. Американцы находились в несравненно лучшем геополитическом и экономическом положении, чем мы. На одном из решающих участков противоборства – гонке вооружений – Вашингтон опережал Москву в таких областях, как новые технологии, затраты, внедрение исследовательских и промышленных разработок ВПК в гражданские отрасли. На горбачёвском Политбюро была обнародована ранее совершенно секретная цифра: в пересчёте на душу населения СССР тратил на оборону в 2,5 раза больше, чем США.

Доверие между двумя супердержавами находилось на крайне низком уровне. Восстановить его можно было только конкретными действиями. Это была важная, но всё же вторичная задача, своего рода привесок к основному императиву: переустройству советского общества. Оно в нём остро нуждалось.

К осуществлению своих идей Горбачёв приступил с первых же дней переезда в Кремль. Руководители государств Варшавского договора, прибывшие в Москву на похороны предшественника Горбачёва, услышали от него слова, ранее не произносившиеся: «Мы полностью вам доверяем, мы больше не будем претендовать на контроль и управление. Ваша политика должна определяться национальными интересами (а не интересами мировой социалистической системы. – Прим. автора), и вы несёте всю ответственность за эту политику перед своим народом и своей партией».

Не уверен, что все осознали, казалось бы, очевидный смысл заявленного: мы больше не отвечаем за выживание режимов в Восточной Европе.

С начала перестройки руководство страны засыпали письмами тысячи простых граждан. Основной вопрос: зачем нам нужна война в Афганистане? Когда она закончится? Один генерал не побоялся подписаться собственным именем: «Я не могу объяснить своим солдатам, что такое интернациональный долг и кому мы его должны».

Уже в апреле 1985 г. Горбачёв без обиняков заявил «нашему» афганскому президенту: «Мы уйдём». Присутствовавшие на встрече рассказывали, что Бабрак Кармаль едва не лишился чувств.

Не стоял вопрос, уходить или нет. Проблема была, как уйти. На её решение было потрачено несколько лет.

Какое-то время я возглавлял рабочую группу по афганским делам, ведшую переговоры с американцами. Они тормозили вывод наших войск из Афганистана, продолжая снабжать моджахедов оружием. В конечном счёте всё же удалось достичь результата: США и СССР стали гарантами афгано-пакистанского мирного соглашения, подписанного в Женеве в апреле 1988 года. Последний советский военный – им оказался командующий 40-й армией генерал Борис Громов – ушёл с афганской земли в феврале следующего года.

Часто забывают, что горбачёвская перестройка (новое мышление во внешней политике) перевела отношения с Китаем из враждебных в нормальные, наладила взаимопонимание с Югославией и – последнее по времени, но не по значению – восстановила дипломатические отношения с Израилем.

Вот запись из моего дневника: «30 мая 1985 года. Видел Горбачёва в деле – четыре часа переговоров с Беттино Кракси, премьер-министром Италии. Это, конечно, совсем не то, что прежде: уверенная речь, не заглядывая в бумажку, быстрая реакция, шутки. Подчёркнуто предупредительно относился к Громыко (тогда по-прежнему министру иностранных дел. – Прим. автора), давая ему высказаться. Андрей пользовался этим для протаскивания жёстких позиций: “Ни один советский человек не понял бы, если бы мы восстановили дипотношения с Израилем”».

В июле 1985 г. Громыко, занимавшего пост министра двадцать восемь лет, сменил Эдуард Шеварднадзе. Ни один кремлинолог не угадал его кандидатуру: мало кто знал, что он и Горбачёв – не первый год единомышленники.

Спустя год Шеварднадзе назначил меня своим заместителем, поручив заниматься Африкой и правами человека. По ним в министерстве впервые за всю его историю было создано специальное подразделение.

Президент Рейган и госсекретарь Джордж Шульц, поначалу не доверявшие Горбачёву, стали постепенно «теплеть», особенно когда увидели, что правами человека мы занимаемся всерьёз.

Радикальные перемены в этой области больше всего были нужны нам самим. Но они давали солидный бонус и внешней политике.

С американской стороны эти вопросы вёл помощник госсекретаря США Ричард Шифтер. Мы друзья с ним по сей день, вместе даже написали книгу «Права человека, перестройка и конец холодной войны». Она на английском, рекомендую её тем, кто интересуется, что было сделано по этой части у нас дома в СССР, а также в советско-американском сотрудничестве. (Немало!)

Что до африканских проблем, наиболее острой была война на Юго-Западе континента. Американцы, в их числе мой друг Честер Крокер, помощник госсекретаря по Африке, с начала восьмидесятых годов пытались остановить войну, прежде всего добиваясь ухода из Анголы кубинцев. В декабре 1988 г., спустя два с половиной года после того как СССР активно включился в работу с позиций перестройки, в Нью-Йорке были подписаны соглашения, положившие конфликту конец.

Намибия, последняя колония в Африке, получила независимость. Из неё, а также из Анголы, ушли юаровские войска. В самой ЮАР быстро набрало силу движение против апартеида. Покинули Анголу и кубинцы.

То было незабываемое время ещё и потому, что Горбачёв и Шеварднадзе доверили мне полную свободу действий. Следует добавить, правда, что Африка не была главной заботой в той горе проблем, которую они взвалили на себя. К слову, Крокер как-то назвал Африку падчерицей Госдепартамента.

Моё вольное резюме: если бы не перестройка, Крокер всё ещё искал бы компромисс между ЮАР, Анголой и Кубой; Сэму Нуйоме пришлось бы годами ждать второй половины дороги к независимости, а Нельсону Манделе и Фредерику де Клерку – Нобелевской премии мира, Фидель Кастро по-прежнему двигал бы вперёд застопоривший революционный процесс, а Ангола продолжала бы страдать. (В 1986 г. Сэм Нуйома, глава СВАПО, организации, боровшейся за независимость Намибии, на мой вопрос о сроках достижения этой цели ответил так: «Мы сражаемся 25 лет, половину пути, наверное, прошли».)

Перестройка сквозь призму двух десятилетий

Владимир Мау

Дискуссии о перестройке обречены на то, чтобы иметь налет сослагательности. Явно или неявно всегда возникает вопрос: а могло ли все пойти иначе? В какой мере тот вектор развития страны был предопределен объективными факторами, а в какой стал результатом стечения обстоятельств, ошибок или прозрений отдельных лидеров?

Подробнее

Госсекретарь США Джордж Шульц в книге Turmoil and Triumph (экземпляр с автографом стоит у меня на полке) так писал об урегулировании региональных конфликтов, в том числе на Юго-Западе Африки: «Ничего не удалось бы добиться, если бы не коренные перемены в советско-американских отношениях».

Главная из них: подход к проблеме разоружения. Наконец оно стало реальным: Советский Союз и США заключили первое в истории соглашение о физическом уничтожении, а не об ограничении, как раньше, целого класса оружия, ракет средней дальности.

Пентагон пытался отговорить Рейгана подписывать соглашение. «Першинг-2» и крылатые ракеты наземного базирования, размещённые в Западной Европе, давали США огромное преимущество. Советские же ракеты «Пионер», более известные как SS-20, не достигали американской территории. Один из руководителей Пентагона, сторонник жёсткой линии, Ричард Перл даже подал в отставку в знак протеста.

Президент США не поддался.

К сожалению, финал у истории средних ракет печальный.

Запустила позитивные перемены, скажу ещё раз, горбачёвская перестройка. Но подчеркну и другое: наши слова и дела пробудили миротворческую натуру Рейгана. Началось сближение СССР и США. Оно стало решающим в потоке событий, приведших в итоге к окончанию холодной войны.

Неожиданно из Вашингтона подуло холодом. Новый президент США Джордж Буш – старший решил сменить курс. Едва придя к власти, он берёт паузу на пересмотр («с головы до пят») политики в отношении СССР. В Кремле это произвело эффект разорвавшейся бомбы.

Горбачёв чувствовал себя невестой, брошенной у алтаря. Эксперты-американисты в МИДе, пытаясь развеять страхи советских руководителей, уверяли, что в долгую Вашингтон вернётся к взаимодействию времен Рейгана. Не тут-то было.

Беседуя с Маргарет Тэтчер в моём присутствии 18 апреля 1989 г., премьер-министр СССР Николай Рыжков выразился насчёт паузы вполне определённо: «Всё остановилось». Тэтчер успокаивала его, обещая «повлиять на Джорджа».

Не знаю, сыграл ли какую-то роль этот разговор, но обращение Тэтчер к Бушу выдержано в сильных выражениях: «История не простит нам, если мы сообща не поддержим Горбачёва». Франсуа Миттеран, Джулио Андреотти и Гельмут Коль менее красноречиво говорили Бушу то же самое. Всё тщетно.

Пауза в советско-американских отношениях продлится почти весь 1989 г.: Горбачёв и Буш впервые встретятся только в декабре на Мальте. К этому времени игра, по сути дела, будет сыграна. Достаточно сказать, что уже не будет Берлинской стен: она рухнула в ноябре 1989-го, за месяц до Мальты.

Весь этот период новая американская администрация вела себя откровенно антигорбачёвски, распространяя сомнения в искренности советского лидера, утверждая, что он начнёт второй раунд конфронтации, как только СССР наберётся сил, предрекая его провал, как это сделал министр обороны Дик Чейни в интервью CNN, только заступив на должность.

Через шесть лет бывший госсекретарь Джеймс Бейкер напишет книгу, из которой следует, что он был напуган популярностью Горбачёва в Европе. (В Италии я видел даже мини-иконки с изображением Горбачёва).

В директиве, венчавшей многомесячный пересмотр, говорится: «Целью американской политики должна быть не помощь Горбачёву, а такое воздействие на Советы, которое двигало бы их в нужном нам направлении».

Одновременно с взятием паузы в отношениях с Москвой в Вашингтоне ревизуют подход к вроде бы академическому вопросу – закончилась ли холодная война.

Тэтчер публично ответила на него положительно уже в ноябре 1988 г.: «Мы сейчас не в состоянии холодной войны». Того же мнения придерживался Рейган, снявший с СССР клеймо «империя зла», выступая в самом её штабе – Кремле. Уходящий госсекретарь Джордж Шульц был обеспокоен, что новая администрация «не понимает того, что холодная война завершилась, либо отказывается это признать».

Беспокойство не было напрасным. В мае 1989 г. Буш заявляет: холодная война закончится только тогда, когда Восточная Европа станет «единой и свободной». Чуть позже, чтобы уж не оставалось ничего недоговорённого, он добавит: объединение Европы должно произойти «на основе западных ценностей».

Советник Буша по национальной безопасности Брент Скоукрофт дал установку пожёстче: «Наша главная цель – попытаться снять военный сапог Кремля с шеи восточноевропейцев».

Если вы призвали Восточную Европу к свободе, логично задать вопрос: как долго продлится статус-кво между двумя Германиями. До сих пор позиция Вашингтона следующим образом была выражена Скроуфтом в его памятной записке Бушу в марте 1989 г.: «Ни один житель ФРГ не ожидает объединения Германии в этом столетии».

Ну что ж, подобный настрой надо поломать. В первые месяцы 1989 г. советники Буша предлагают ему реанимировать германский вопрос после многолетнего анабиоза. Он приступает к этому раньше самих немцев.

В мае 1989 г. Буш первым публично поднимает тему объединения, заявляя: «Если вы сможете осуществить его на подходящей основе, прекрасно».

Между тем ключевое заявление канцлера ФРГ Гельмута Коля, где говорится, что германский вопрос вынесен на международную повестку дня, относится к последним дням августа. В конце ноября в своей знаменитой речи в Бундестаге, получившей название «Десять пунктов», Коль открыто призвал к воссоединению Германии. (NB: в этих пунктах Коля НАТО не упомянуто).

Примечательно, что это было сделано только после того, как приехавший в Бонн советский представитель (о его миссии Горбачёв не знал) «намекнул», что на «определённых условиях» (конфедерация и никакой спешки) Кремль может согласиться на объединение Германии. Канцлер справедливо посчитал, что согласие получено.

Забегая вперед, отмечу: в памяти немцев осталось, что зелёный свет объединению дал в конечном счёте Горбачёв. В те времена и СССР, и ФРГ давали высокую оценку этому процессу как составной части исторического примирения двух стран. При всех сегодняшних проблемах отношения России с Германией наиболее тесные из всех западных стран.

Маргарет Тэтчер, возможно, упустив время, всё же предупредила Джорджа Буша, что поспешное объединение станет концом Горбачёва, а с ним, добавлю, и ростков демократии в Советском Союзе.

Лишь в январе 1992 г. Джордж Буш, как бы подводя итог своим достижениям, торжественно объявил обеим палатам Конгресса: «Милостью Божьей Америка выиграла холодную войну». И ещё раз: холодная война не закончилась, она была «выиграна».

За полтора года до этого, когда Соединённые Штаты, выгонявшие Саддама Хусейна из Кувейта, нуждались в поддержке СССР, Буш высказывался совсем по-другому. Тогда он считал, что холодная война завершилась благодаря его сотрудничеству с Горбачёвым.

Могу засвидетельствовать, что лидеры перестройки говорили американцам: для СССР урегулирование проблем, связанных с окончанием холодной войны, является необходимым этапом, за которым должна начаться совместная с США работа по поддержанию мира.

На неё были настроены, сейчас это можно смело утверждать, Рональд Рейган и Джордж Шульц. Беседуя с Шеварднадзе, Рейган как-то сказал: «Горбачёв и я – единственные, кто могут спасти мир».

Буша подобная перспектива не вдохновила. Его администрация исходила из того, что США получили беспрецедентную возможность стать полновластным хозяином в мире, «проецировать американскую мощь на всё обозримое будущее и дальше».

Голоса сторонников более взвешенного подхода заглушил хор тех, кто решил, что у США хватит сил на всё. На какое-то время им стала не нужна даже союзная Западная Европа, что уж говорить о России.

Вашингтон не скрывал, что готов применить все имеющиеся в его распоряжении средства для того, чтобы не дать появиться сопернику, «угрожающего интересам Соединённых Штатов».

«Мы будем делать всё то, что считаем нужным, и к черту Россию» – такой подход вылился сначала в сохранение НАТО в прежнем качестве военно-политического союза (несмотря на роспуск Варшавского договора), а затем в его расширение на Восток. Американский дипломат Джордж Кеннан расценил это как фатальную ошибку в послевоенной истории США.

Тем не менее какое-то время сохранялась надежда на лучшее будущее по сравнению с тем, каким оно сложилось в действительности. Я имею в виду совместные усилия по преодолению раскола в Европе.

Были в наличии и подходящие инструменты для того, чтобы начать строить безопасность в Европе на новых основах – договорённости между 35 странами, подписавшими Хельсинкские соглашения в 1975 г., а также Парижская хартия для новой Европы (1990).

Будучи в начале девяностых послом СССР в Италии, я всерьёз обсуждал с главой итальянского МИДа Джанни Де Микелисом идею создания своего рода Совета безопасности для Европы в рамках ОБСЕ. Итальянец мечтал о «большом договоре» между Советским Союзом и европейским сообществом, который был бы также своего рода совместным предприятием СССР – Запад, говорил, что уже в близком будущем заработает соглашение об ассоциативных связях между СССР и ЕС.

У министра иностранных дел ФРГ Ганса-Дитриха Геншера была своя довольно цельная концепция на этот счёт. По его словам, Бонн не хочет «как выходить из НАТО, так и расширять её». Чем была плоха формула Геншера «Одна Германия – одна Европа»?

В сентябре 2015 г. я встретился с Геншером (он был в инвалидной коляске) в Берлине на мероприятии, посвящённом 25-летию завершения работы группы «2+4», которая занималась внешнеполитическими аспектами объединения Германии. Какое-то время я представлял СССР в этой группе. В ходе открытой дискуссии Геншер сказал: «Я хотел преодолеть раскол Европы, но я не хотел двигать разделительные линии дальше на Восток».

В ходе переговоров с Горбачёвым в феврале 1990 г. Коль отметил, что НАТО, «естественно», не будет расширяться на Восток. Для него это было само собой разумеющимся.

Госсекретарь США Джеймс Бейкер заверял, что процесс объединения Германии будет инкорпорирован в общеевропейские структуры или, по крайней мере, пойдёт параллельно с их укреплением. Буш также упоминал ОБСЕ в контексте демократизации Восточной Европы.

В свою очередь Миттеран говорил о необходимости гарантий безопасности СССР, предлагал создать Европейскую конфедерацию в составе западноевропейских и бывших коммунистических государств, включая обновлённый Советский Союз.

В Европе находилось немало сторонников такой системы безопасности континента, которая управлялась бы самими европейцами при полноценном участии России.

Но для такого танго нужны были трое. Американская администрация твёрдо решила строить Европу, вышедшую из холодной войны, вокруг структур НАТО, то есть без России.

Одновременно Москву заверяли, что новая Европа означает новое НАТО. Итоговая декларация лондонского саммита НАТО в июле 1990 г. действительно содержала множество позитивных заявлений руководителей стран альянса, включая немало из того, что с началом перестройки предложил Советский Союз. Так, страны НАТО давали в декларации обещание не применять силу первыми.

Ещё раньше, в марте 1987 г. Тэтчер заверила Горбачёва, что «оружие НАТО никогда не будет применено иначе как в ответ на нападение».

Спустя двенадцать лет ВВС НАТО 78 дней бомбили Сербию, оставаясь недосягаемыми для сербской ПВО. Без какого-либо одобрения Советом Безопасности ООН, в прямое нарушение Устава ООН. Члены НАТО нарушили и свой собственный Устав, ибо применили оружие против государства, которое не совершило каких-либо актов агрессии в отношении участников НАТО.

Кроме всего прочего, они пренебрегли Основополагающим актом о взаимных отношениях, сотрудничестве и безопасности между Российской Федерацией и НАТО 1997 г., ставшим символом и перечнем взаимных добрых намерений. Будь они реализованы, речь пошла бы о прорыве в отношениях Москвы и Брюсселя. Однако бомбардировки Сербии нанесли Акту такой удар, который он не выдержал.

Для России они были внезапным шоком, чего до конца так и не поняли на Западе. Западные государства предпочли как можно скорее забыть всё, что касается «югославского эпизода». Равным образом они выкинули из памяти Косово как первый случай насильственного изменения европейских границ.

Российское общество, ранее относившееся к Западу с явной симпатией, качнулось в другую сторону: Запад говорит одно, а делает другое. Начал набирать силу агрессивный национализм. В марте 2019 г. российские СМИ разместили обширные материалы, посвящённые двадцатилетию бомбардировок Белграда.

Другие «инициативы» последующих американских администраций – войны в Ираке и Афганистане, военная операция в Ливии, выход из Договора по ПРО и других соглашений по сдерживанию гонки вооружений (последним стал Договор о РСМД), нарушение обещания не расширять НАТО на Восток (российские политики убеждены, что это была намеренная ложь), исключение России из G8 и так далее – всё это способствовало росту разочарования в Западе.

Что же касается общеевропейской безопасности, то если и был шанс преодолеть обструкцию США общими усилиями Советского Союза и ряда западноевропейских государств, то только в восьмидесятых и в начале девяностых годов, при Михаиле Горбачёве.

Но подоспели соглашения в Беловежской пуще, где Борис Ельцин и президент Украины Леонид Кравчук (основные «герои») упразднили Советский Союз. Для Ельцина столь крутое решение было, вероятно, единственной реальной возможностью как можно скорее добиться главного: лишить Горбачёва властных полномочий.

С ослабевшей Россией Ельцина, к тому же уповавшего во внутриполитической борьбе на американскую поддержку, в Вашингтоне перестали считаться. В итоге раскол в Европе был преодолён, но так, что Россия осталась на обочине.

Такой расклад окончательно определил умонастроения российских людей по отношению к Западу. На смену былого воодушевления – «мы теперь вместе с широким сообществом наций» – пришло ясное осознание, что Россия как равный партнёр Западу не нужна.

Такие же перемены произошли в политике России, которая долго добивалась того, чтобы войти составной частью в западные структуры.

Сорвал попытки России найти пути интеграции с Западом саботаж США. К сожалению, многие наши люди считают, что это к лучшему, зато Россия сохранила (или по другому мнению – вернула себе) полную свободу действий на мировой арене.

В последние годы перестройки Буш и Бейкер стояли ещё перед одной дилеммой: Горбачёв или Ельцин.

Осуществляя реформы, Горбачёв вписывал их в свой более широкий проект обновления социализма. Он стремился претворить в жизнь, по сути дела, социал-демократические установки: социально ориентированная экономика, включая свободный рынок при государственном регулировании, полнокровная демократизация страны.

Реформы Горбачёва привели к беспрецедентному результату – подрыву авторитарного политического устройства СССР. Кому, как не США, столь радеющим за демократию, поддержать президента СССР в этот судьбоносный момент?!

Американцам было не до тонкостей. Им оказались ближе антикоммунистические лозунги, которыми, борясь за благосклонность Запада, козырял Ельцин. С ним было проще иметь дело.

Не американские стратеги, а весь комплекс нашего внутреннего развития сыграл решающую роль в поражении горбачёвской перестройки. Прежде и больше всего – развернувшаяся борьба за власть.

Но в моих глазах это не уменьшает непростительность сделанного Вашингтоном выбора. Там не смогли выйти за пределы привычных стереотипов. На этот раз не хватило стратегического видения Вудро Вильсона, Франклина Рузвельта, того же Рональда Рейгана.

В августе 1992 г. один из отцов «нового мышления» Александр Яковлев с горечью сказал мне: «Запад предал перестройку».

Добавлю в картину красок. Приехав в Москву сразу же после провалившегося путча в августе 1991 г., Бейкер пишет Бушу: «Неоспоримо, что успех здесь демократов исключительно важен для нас, ибо изменит мир к лучшему. На кону стоит ставка, равная по значению послевоенному возрождению Германии и Японии как наших демократических союзников. Неуспех демократов сделает мир гораздо более угрожающим, и, я убежден, что если они окажутся не в состоянии обеспечить население, их сменит авторитарный лидер-ксенофоб».

Через четыре месяца в Кремле обосновалась новая власть. Её глава Ельцин вполне устраивал американцев. И с той, и с другой стороны много говорилось об отношениях стратегического порядка.

На практике дело по большей части ограничилось словами. Весомая поддержка оказывалась только тогда, когда позиции Ельцина слабели так, что могли вернуться к власти коммунисты.

Если США закрывали глаза на внутреннюю политику нового правительства (война в Чечне, танки против демократически избранного парламента), то от Кремля требовали «соответствующим» образом вести себя в международных делах.

Под давлением США Россия шаг за шагом теряла самостоятельность своей внешней политики. Наглядный пример – война на Балканах, знаю это, что называется, из первых рук.

Участие России в инстанциях, где принимались решения, исключалось по определению. «Сотрудничество без участия» – такова формула американского политолога Самуэля Чарапа на этот счёт. Сотрудничество пошло под откос, когда лозунг дня «забыть Россию» был ужесточён до «чем хуже для России, тем лучше». Мало заботило, не вызовет ли такой подход «ответный огонь» России.

Многовековые жизненно важные интересы России не признавались за таковые и не раз отбрасывались с порога, пока растущая напряжённость не обернулась вооружёнными конфликтами в Грузии и на Украине. В апреле 2015 г. в связи с конфликтом на Украине Бейкер высказывает в эфире CNN здравую мысль: «Нам и нашим союзникам в Западной Европе нужно найти способ вернуть Россию в сообщество наций. После холодной войны и раскола Советского Союза мы должны были отыскать возможность подключения России к НАТО. Нам следовало открыть русским путь в сообщество, тогда бы мы не оказались сегодня в такой ситуации».

В продолжение мысли Бейкера скажу, что администрации Соединённых Штатов следовало бы признать, что и Вашингтон приложил руку к возникновению «такой ситуации».

Если оставить без внимания роль, сыгранную США, исходить из того, что лишь Россия, чьи действия нередко носили характер ответной реакции, повинна во всех грехах, включая события до 2014 г., то уроки последних тридцати лет окажутся далеко не полными.

Пережив столетия татаро-монгольского ига и более трёхсот лет сохраняя статус великой державы, Россия выработала в себе стойкую непрязнь к нотациям и поучениям как себя вести со стороны иностранных государств.

Мы туже затянем пояса, но не сдадимся на милость вражине. Свои интересы мы определим сами, сами решим, как мы собираемся их защищать. Что, американцы ведут себя по-другому?

Сталкиваясь между собой, американская мания господства и российский «бунт» оставляют мало места маневрированию в поисках выхода из «холодной войны №2», получившей имя гибридной. Как и в прошлом, реальный шанс положить ей конец появится только после того, как США и Россия найдут общий язык.

Рано или поздно это произойдёт, ибо приемлемой альтернативы просто нет.

Узнаю сценарии, над которыми работали более тридцати лет тому назад. В Западной Европе и США всё громче звучат голоса, требующие от политиков решиться, наконец, искать возможности выйти из конфронтации. Не сидеть сложа руки, пока не грянет гром. Очень меня обрадовало, что в их числе и голос Джорджа Шульца.

В сегодняшней ситуации есть и кое-что новое. Настоятельный «призыв» поладить с Россией слышат на западном побережье США, когда глядят на ту сторону океана. En passant, я не совсем понимаю, почему Вашингтон так много делает для того, чтобы подтолкнуть Россию ближе к Китаю.

Самый же убедительный довод в пользу нового российско-американского сближения – вновь опасно приблизился ядерный апокалипсис. Иногда приходит в голову, что в двухполярном мире жилось безопаснее.

При всём этом нынешнему поколению политиков нелегко взяться за работу. Они – порождение национально-государственного эгоизма, а тот, в том числе с лёгкой руки США, заполонил международную политику. Управляет ими агрессивное домашнее лобби.

Как и в холодную войну, на расхождения в геополитике наслаиваются разногласия идеологического порядка, на этот раз по поводу системы ценностей.

И всё же, как говорили древние римляне, dum spiro, spero. У руководителей трёх крупнейших мировых держав – США, Китая и России – должны взять верх здравый смысл и чувство ответственности. Пути отхода от пропасти более или менее известны. В конце концов мы не первый раз очутились на её краю. Общемировое развитие, в первую очередь в области высоких технологий, безусловно, усложняет возможность договориться. Но и с учётом этих трудностей задача решаема. Всё дело в отсутствии доброй воли – пока что вовлечённые стороны предпочитают играть с огнём.

Зато воспряли духом политические аналитики: их профессия вновь пользуется спросом. И не только для того, чтобы разбирать упущенное за последние тридцать лет, но и отыскивать пути выхода из геополитического тупика. А также ворчать на власть имущих: те обычно не прислушиваются к нашим советам.

Данная статья – глава из книги Exiting the Cold War, Entering a New World, вышедшей в 2019 г. в издательстве Института Брукингс в Вашингтоне под редакцией Дэниэла Хэмилтона и Кристины Спор. Публикуется с любезного разрешения издателей.

Великая холодная война 1946-1991 гг.: расплата в рассрочку

Апофеоз разрядки

Принято, и не без основания, считать, что разрядка была плоть от плоти холодной войны. Сколько спорили и будут спорить об этих двух феноменах второй половины XX века! Попытки «закрыть» дискуссию с помощью даже таких блестящих аналитических трудов, как книга Джона Гэддиса («Теперь-то мы знаем»), бесполезны по изначальной и принципиальной неразрешимости поставленной задачи.

Впрочем, кое-что мы действительно знаем. Знаем, что холодная война предотвратила «горячую»; что она была большой игрой с достаточно строгими правилами; что биполярная система стихийно или сознательно эволюционировала в такую форму организации мира, которая, при всем своем несовершенстве, защищала человечество от хаоса и самоликвидации. Даже если все это лишь гипотезы, опрокинутые в прошлое, они дают поводы для осторожного оптимизма, опрокинутого в будущее.

Сугубо гипотетической можно считать и мысль о том, что холодная война явилась чем-то вроде продолжения, доигрывания Второй мировой войны другими средствами. Послевоенные договоренности в каком-то смысле были лишь суррогатом традиционного, классического мирного договора с побежденными. С глобально-геополитической точки зрения, они не столько завершили войну, сколько поменяли в ней линию фронта (о чем, кстати, помышлял Вермахт после крупных поражений на востоке). Во многом это произошло потому, что европейский вопрос чрезвычайной важности — германский — был оставлен без полного и окончательного решения. Он явился мощнейшим генератором напряжения в западно-восточных отношениях с 1945 по 1975 гг. но, возможно, именно поэтому ему суждено было стать столь же фундаментальной предпосылкой к европейской интеграции, то есть к беспрецедентной консолидации Запада перед лицом внутренних и внешних угроз (или того, что принималось за таковые).

Такая консолидация, благодаря присутствию в ней не только экономической и идеологической, но и военно-политической составляющей, подпитывала симметричный процесс по ту сторону «железного занавеса». Это понижало уровень межполярной безопасности и повышало уровень взаимного недоверия. Вместе с тем диалектика развития подобных тенденций неизбежно (что не значит — с гарантированным успехом) заставляла искать механизм ослабления конфронтации или хотя бы управления ситуацией в пределах не слишком рискованных сценариев.

Механизм был найден и назван «разрядкой» — détente (символично или нет, но не английским словом). На Западе и, в гораздо меньшей степени в СССР, она воспринималась неоднозначно. С одной стороны, надеялись увековечить в граните международного права принципы мирного сосуществования и исключить войну раз и навсегда — в Европе, по крайней мере. С другой, многие считали разрядку сложной, исполненной подвохов шахматной партией, в которой не может быть ничейного, взаимовыгодного исхода.

Но оптимистов и скептиков объединяло понимание необходимости подвести наконец черту под трагедией Второй мировой войны в Европе, зафиксировать де-юре то, что давно существовало де-факто. Обострялась потребность в международно-правовых, институциональных гарантиях безопасности, обеспечить которые биполярная система сама по себе, без отлаженных инструментов взаимодействия по жизненно важным направлениям, не могла.

Отсутствие таких инструментов заставило европейцев изрядно перенервничать во время двух Берлинских кризисов — 1948-1949 гг., 1958-1961 гг. (Мы уже не говорим о психологическом состоянии всего человечества в дни Карибского кризиса 1962 года.) Европе надоело быть заложницей нерешенного германского вопроса и американо-советского противоборства. Соответствующие сигналы она послала и в Вашингтон, и в Москву, предложив заменить негласные и не очень надежные правила большой биполярной игры реальными страховочными механизмами.

СССР, в отличие от США, откликнулся моментально. Безопасность и определенность в советско-европейских отношениях ему нужна была как воздух. Отсюда те стремительные темпы, которые приобрела разрядка в Европе со второй половины 1960-х годов. Затем и Вашингтону пришлось активно включиться в этот процесс, чтобы корректировать его в собственных интересах. Москва этому только обрадовалась, ибо у советско-американского направления разрядки был более широкий и более специфический контекст (и подтекст).

Хельсинкское совещание 1975 года явилось кульминацией и триумфом разрядки. Историческая значимость и одновременно уникальность события заключались в том, что через тридцать лет после окончания Второй мировой войны состоялось по сути подписание официального мирного договора о разграничении территорий, сфер влияния в Европе и базовых принципах сохранения безопасности на континенте. Копия Венского конгресса, изданная в 1975 году, казалось, обещала уж никак не менее долгий и благословенный мир, чем оригинал 1815 года.

Трудности перевода

Хельсинки был не только апогеем, но и началом конца разрядки. Причина, вероятно, коренилась в области политико-стратегической доктриналистики и психологии: никто, кроме прекраснодушных и далеких от практики теоретиков конвергенции, толком не знал, нужно ли менять привычную и в принципе доказавшую свою функциональность структуру мира, и если да, то на что. Мнения видных американских политиков и аналитиков о прагматическом назначении подобной архитектуры в вольном изложении звучат примерно так: мы (США и СССР) могли сколько угодно рычать друг на друга, но при этом жизнь научила нас главному — не переступать роковую черту.

Самое ценное в Заключительном акте Хельсинкского совещания 1975 года — это, если не юридически, то морально обязывающая констатация взаимной готовности Запада и Востока признать итоги Второй мировой войны в Европе нерушимыми и бесповоротными. Тем самым, как надеялись, был создан прочный базис для сотрудничества в сфере безопасности и укрепления мер доверия.

Но дальше начинаются неприятности, связанные с проблемой понимания или непонимания одной важной вещи. В Хельсинки, помимо (а то и прежде) всего прочего, между двумя сторонами шел большой и парадоксальный торг. Запад и Восток стремились подороже продать друг другу то единое, нераздельное и бесценное, в чем они оба были кровно заинтересованы, и что именно поэтому не подлежало конвертированию в предмет торговли. Имя этому «товару» — европейская безопасность.

К сожалению, СССР не сразу осознал, что ему предлагается заплатить за эту безопасность гораздо дороже, чем он может, и гораздо больше, чем готов платить Запад.

Вскоре дали о себе знать все «трудности перевода» с евроатлантического языка. Оказалось, что к западу от «железного занавеса» твердо намерены толковать подпись Москвы под Заключительным актом как ее согласие на иностранное вмешательство во внутренние дела СССР и на радикальную трансформацию советского общества. В Москве совершенно искренне недоумевали, кому и зачем понадобилось нагружать «третью корзину» так, чтобы она перевешивала остальные, — до неподъемной для СССР тяжести. Недоумение быстро переросло в подозрение, а подозрение в убеждение в том, что Заключительный акт замышлялся как плацдарм для массированного, системного и планомерного давления на СССР. В хельсинкском процессе усмотрели новый метод ведения холодной войны, способ выиграть ее нестандартными средствами. С точки зрения Кремля, Запад повернул разрядку в ошибочном, бесперспективном и опасном направлении. Попытки Москвы объясниться на эту тему и выработать компромиссы, к несчастью, совпали с периодом правления в США «выдающихся» теоретиков и практиков мирового правозащитного движения Джимми Картера и Збигнева Бжезинского. Дело пошло совсем скверно, когда выяснилось, что они собираются сделать СССР полигоном, где западные ценности, в первую очередь права человека, должны быть испытаны на приживаемость в несвойственной им, чужеродной среде. Кроме всего прочего, кремлевских лидеров не без основания оскорбило и насторожило, что им бесцеремонно отказали в элементарной способности догадаться, почему правозащитные эксперименты не ставятся в Китае и многих других государствах, не утруждавшихся, в отличие от СССР, даже ленивой имитацией демократии.

Кремль неоднократно и с возрастающим отчаянием обращался к Западу с призывом: «Давайте оставим морализаторство для предвыборных кампаний и поговорим начистоту и по существу!». А существо вопроса виделось в том, что в иерархии общечеловеческих ценностей, провозглашенных в Хельсинки, наивысшей является право человека на жизнь и мир, а все остальное потом.

Такая интерпретация Заключительного акта натолкнулась на жесткое отторжение со стороны Вашингтона. СССР вынужден был искать ответную стратегию.

Сказать по правде, в смысловом контексте хельсинкских договоренностей имелись «трудности перевода» и с советского языка. В Кремле почему-то решили, что Запад никогда не пошел бы на разрядку, будь он столь же сильным и чувствуй он себя столь же уверенно, как прежде. Из этого сомнительного посыла вывели еще одно порочное заключение: коль скоро мир и статус-кво в Европе обеспечены благодаря ослаблению американского империализма, почему бы не воспользоваться этим и не потеснить его в глобальном масштабе. Тогда, кстати, США перестанут носиться с «третьей корзиной», как с писаной торбой — других проблем будет невпроворот.

Так мы оказались в Анголе, Мозамбике, на Африканском роге и даже в Центральной Америке, где объектами нашей военной и экономической помощи становились «прогрессивные», «революционные», «социалистически ориентированные» правительства. Объяснять советское проникновение туда жизненно важными интересами можно лишь при наличии соответствующей пропагандистской задачи и избыточного геополитического воображения. Однако такая линия поведения была совершенно типичной для холодной войны и свидетельствовала о том, что разрядка, во всяком случае с точки зрения географической, — феномен европейский, но не мировой.

Исходя из логики и реалий развития тогдашних глобальных международных противоречий, посягательство СССР на «чужие» или «ничейные» сферы влияния немотивированным никак не назовешь. Адекватно или нет (вопрос дискуссионный), но мы отвечали на военно-стратегические и военно-политические вызовы со стороны Вашингтона, в первую очередь, на его крайне опасные для нас игры с Китаем, между прочим, граничащим с СССР на протяжении нескольких тысяч километров.

Активизация Советского Союза в «нетрадиционных» для него зонах не имела никакого касательства ни к Заключительному акту, ни к задачам СБСЕ. США, однако, предпочли изобразить действия Москвы как вероломное нарушение сложившегося баланса сил и обязательств, принятых в Хельсинки. Столбик термометра холодной войны опять пошел вниз. Начался ее новый виток, вызванный банальным желанием США довести дело до победы — своей, разумеется.

Страх перед непоправимым дал жизнь разрядке, которая в свою очередь, успела произвести на свет документ исторической важности — Заключительный акт, оформивший, казалось навсегда, итоги Второй мировой войны в Европе. Но беда в том, что Запад, разминировав взрывоопасное наследие прошлого, оказался пока еще не готовым к будущему, то есть к продолжению хельсинкского процесса в рамках прагматического партнерства с СССР. Безопасность, в понимании сути которой стороны вроде бы научились находить общий язык, слишком тесно и догматично увязали с сотрудничеством, в котором акцентировались совершенно разные вещи. В результате европейский континент лишился и безопасности, и сотрудничества.

Разрядку похоронила, в первую очередь, манихейская нетерпимость Запада ко всему, что не похоже на него. Он решил уподобить себе такую гигантскую, историческую, многокорневую систему, как Советский Союз, поставив права человека над правами человечества. Врожденный рационализм подвел Запад в самый неудачный момент — именно тогда, когда Восток готов был расстаться со своим революционно-мессианским идеализмом.

Поражение с нулевой суммой

В президентство Картера, провозгласившего себя борцом против аморализма в политике, США начали широкое наступление на всех фронтах холодной войны и были не прочь на некоторых ее периферийных театрах поиграть и в «горячую». На словах декларируя идею взаимной выгоды (для Запада и Востока) хельсинкских соглашений, Вашингтон вольно или невольно перевел разрядку в режим жесткой игры с нулевой суммой.

Возможно, в советском руководстве тоже были люди, мечтавшие о «чистой победе», но им не дали взять верх над здравым смыслом. До сих пор не совсем и не все ясно из того, что заставило Москву полезть в Африку. Доподлинно лишь одно — только не стремление идти на открытую конфронтацию с Белым домом и свернуть разрядку в Европе. Для Леонида Ильича Брежнева, так гордившегося своим действительно выдающимся вкладом в дело сохранения мира во всем мире, это было бы личным поражением. К сожалению, ему и в голову не могла придти мысль о готовности США увязывать что угодно с чем угодно. В данном случае — африканские проблемы, периферийные для отношений «Запад-Восток», с фундаментальными вопросами европейской безопасности.

А уж характер и масштабы реакции Вашингтона на вмешательство Москвы в афганскую неразбериху вообще оказались неожиданностью для Кремля, который был убежден, что другого выхода, кроме как подавлять реальную угрозу южным окраинам СССР, просто не существовало. Угрозу эту представлял не столько сам Афганистан (хотя и он в его тогдашнем состоянии тоже), сколько невольно обретенная им новая роль в стратегической расстановке сил на Среднем Востоке. В начале 1979 года американцы потеряли Иран, и их стремление найти другого союзника по соседству — в обстановке афганской смуты — автоматически провоцировало поиск в известном и крайне нежелательном для СССР направлении. По здравом (или не совсем здравом) размышлении Кремль решил упредить США и заполнить политический вакуум в Афганистане, граничившем, между прочим, не с Техасом, а с советской Средней Азией.

Мы надеялись, что уж кто-кто, а США, стерегущие благополучие своих граждан за тридевять земель от собственных границ, нас легко поймут. И в этой надежде не было никакой наивности. Сегодня уже не секрет, что высшее руководство в Белом доме и экспертное сообщество за его стенами анализировали причины ввода советских войск в Афганистан, основываясь на хрестоматийных представлениях о способах обороны великой державы от внешней опасности. Этот анализ ничем не отличался от хода мыслей кремлевских политических и военных стратегов.

Наивными мы оказались в другом — в предположении, что США, прекрасно осознавая логику наших действий, не откажутся хотя бы от видимости джентльменского поведения в данном вопросе. Речь, конечно, шла не об открытом, а о завуалированном, молчаливом признании законного права СССР на защиту своих непосредственных рубежей. То есть даже не права, а обязанности ответить на вызов, природа которого ясна как божий день.

Не стоит исключать и гипотезу о том, что Кремль ожидал некоего подобия ответной учтивости Вашингтона в благодарность за очевидную сдержанность СССР на всем протяжении вьетнамской войны и за ту самую советскую дипломатическую помощь американцам, которая позволила им унести ноги из Индокитая без еще более унизительных моральных и физических потерь.

Американцы ответили в лучших традициях холодной войны, начав глобальную пропагандистскую кампанию по созданию образа «империи зла». Кампания напоминала межконтинентальную ракету с разделяющимися боеголовками, накрывающими сразу несколько целей. Главные из них: полностью дискредитировать СССР во всех «трех мирах», обзавестись аргументами для безудержной гонки вооружений и бесконтрольной помощи американским сателлитам, окончательно изжить вьетнамский синдром, в том числе путем превращения Афганистана в советский Вьетнам. Иначе говоря, показать всем, что разрядка была фундаментальной ошибкой Запада, которую нужно срочно исправлять испытанными методами холодной войны.

Хотя подобный поворот событий не делает особой чести кремлевским аналитикам, которые к тому и были призваны, чтобы просчитывать любые сценарии, оправдание для наших внешнеполитических структур все же есть. Оно не только в том, что к экспертному мнению в Политбюро не всегда прислушивались, но и в том, что уж слишком притянутым за уши выглядел аргумент Запада о том, что действия СССР вне Европы — это угроза Европе, а значит вопиющее нарушение буквы и духа хельсинкских соглашений.

Чем-то вроде парадокса можно считать драматическую коллизию между страстным желанием Л. И. Брежнева остаться в истории могильщиком холодной войны и нечаянным превращением генсека в ее реаниматора. Лихорадочные потуги физически и интеллектуально одряхлевшего кремлевского руководства возродить разрядку обесценивались дефицитом новых идей и нестандартных подходов, но в основном — воинственно-обструкционистской позицией Вашингтона.

Сменивший Картера Рейган был лучше своего предшественника подготовлен к решению задачи уничтожения «зла» (коммунизма) и его олицетворения (СССР). Новый президент обладал огромной волей и звериной интуицией, что оказалось востребованнее и эффективнее хорошего образования и незаурядного ума. В отличие от Картера, слишком поздно отказавшегося от лицемерной игры в права человека, Рейган вообще не стал терять времени на упражнения в высокой гуманистической риторике и, не смущаясь, громогласно объявил своей идеей-фикс разрушение «империи зла». Поставив перед собой по сути одну-единственную цель, он ринулся на нее как носорог, никуда не сворачивая и ни с чем не считаясь.

Именно Рейган — не самая выдающаяся личность в американском президентском ареопаге — вывел историю холодной войны на финишную прямую, в конце которой нас не ждало ничего хорошего.

В 1980-е годы на Западе, разочаровавшемся в либерализме, поднялась неоконсервативная волна, а на Востоке, уставшем от авторитаризма, поднялась волна либеральная. Схлестнувшись, они лишь усилили объективные и субъективные составляющие процесса, приведшего к гибели СССР.

1991 год выявил не только очередную трагедию нашей истории, но и ее грустную иронию: мы выиграли Вторую мировой войну в союзе с государствами, от которых впоследствии потерпели сокрушительное поражение в холодной войне.

Старые грабли?

Хочет ли нынешняя Россия извлечь из этого уроки? Безусловно, да. Куда сложнее вопрос — сдюжим ли и позволят ли? Но, думаю, и на него есть ответ: если сдюжим, то позволят.

Дискуссия о том, в каком ключе перенастраиваются современные международные отношения и чем это закончится, идет уже давно. Нынешний мировой кризис придал ей нервную и местами апокалипсическую тональность, поскольку народы и государства не раз испытывали на себе последствия применения радикальных методов выхода из кризисных состояний.

Вернулось в терминологический обиход понятие «холодная война». Одних она страшит, в других вселяет оптимизм как наименьшее зло. Сложная борьба между опасениями и надеждами на фоне рушащейся мироэкономической архитектуры вызвала к жизни идею о переиздании хельсинкского Заключительного акта с поправками на одно существенное обстоятельство — с 1975 года прошла целая эпоха, наполненная событиями, вероятность которых когда-то оценивалась как приближающаяся к нулю.

Мысль глубокая и захватывающая воображение прежде всего теоретически возникающей для нас возможностью хотя бы чем-нибудь «размочить» тот сухой счет, с которым мы в 1991 году проиграли холодную войну.

Никакая иная мотивировка не должна и не может быть для России стимулом к разработке и подписанию Хельсинки-2. Проблема в том, чтобы игра для нас, как минимум, стоила свеч. А для этого надо учесть весь опыт того трудного взаимодействия между Западом и Востоком, которое предшествовало, сопровождало и последовало за Хельсинки-1.

Когда оглядываешься в прошлое, зная, что произошло за последние три-четыре десятилетия, так и подмывает задаться некоторыми вопросами.

Не для того ли понадобился Заключительный акт 1975 года, закрепивший базовые принципы Ялтинско-Потсдамской системы, чтобы проложить дорогу к ее полному демонтажу через какие-то пятнадцать лет?

Почему именно для СССР разрядка стала той самой ловушкой, куда так боялись угодить США и Европа?

Как могло случиться, что при обмене глобальными, региональными и локальными уступками между Востоком и Западом весь потенциал явных или скрытых преимуществ в этих сделках достался «им», а весь деструктивный потенциал выпал на нашу долю?

Кто или что мешало Кремлю уже после пятилетки пышных похорон приложить не сверхчеловеческие, а просто адекватные усилия к тому, чтобы не поощрять Вашингтон к (совершенно нормальному) соблазну сначала добить СССР, а затем поставить на колени новую Россию?

Конечно, задним числом и задним умом можно дать сколько угодно правдоподобных ответов и красиво упаковать их в каталожные ящики. Но все они не проясняют суть случившегося, а лишь объясняют его с помощью доводов, не противоречащих логике и почерпнутых из совершенно определенных идеологических источников.

Автор этих строк не принадлежал и не принадлежит к поклонникам конспирологических теорий. Не потому, что кто-то смог доказать их абсурдность, и не потому, что в них верит слишком много людей. Меня не убеждает даже полное совпадение того, что произошло в 1991 году, с подробными и некогда засекреченными планами ЦРУ по методичному разрушению СССР изнутри и извне. В самом факте существования проекта развала советского строя и советской страны нет сомнений. Однако для того, чтобы подобный проект сработал сам по себе, без участия других обстоятельств, нужно было бы превратить его в невероятное по размерам, фантастическое по сложности и безукоризненное по организации предприятие. А такие предприятия возможны лишь в теории. На практике они недолговечны и ненадежны: в них непременно что-то ломается, что-то не стыкуется, а что-то дает обратный эффект. Не говоря уже о некорректности отождествления таких структурных монстров с понятием «заговор».

Мало что доказывает и теория «пятой колонны». В любых, даже самых благополучных государствах есть люди, по разным причинам желающие его гибели, вольно или невольно работающие на эту задачу. В конечном итоге безуспешно. При определенном стечении обстоятельств кризисного или катастрофического характера «колоннисты» могут стать калифами на час, но вскоре все возвращается на исторические круги своя, зачастую с большими потерями для узурпаторов, возомнивших себя творцами державных судеб. Грош цена тому государству и той цивилизации, которые летально уязвимы для горстки полуграмотных (или очень грамотных) маргиналов.

А ведь Советскому Союзу цена была не грош! В том-то вся и загадка, которую теперь уже не разгадаешь, сколько ни набивай библиотечные стеллажи пухлыми книгами с хорошо продающимися названиями вроде: «Как это было», «Иного не дано», «Приговор выносит история» и т.д.

В порядке лирического отступления скажу, что любые, не слишком расходящиеся с элементарными правилами логики, объяснения причин уже случившегося имеют право на существование, поскольку эти объяснения по большому, философскому счету нечем проверить на предмет их соответствия «истине». Тем более нет способов, кроме сугубо абстрактных, доказать вероятность не случившегося, но потенциально возможного.

Формула «если произошло именно так, то иначе и быть не могло» есть простой, удобный и столь же пустой довод в пользу идеи о наличии неумолимых исторических законов, работающих как хорошо смазанный шестерёночный механизм.

Как ни покажется странным, такой «ненаучный» инструмент, как вера в исторические счастливые или трагимистические случайности, к числу которых относится и личностный фактор, порой может приоткрыть завесу тайны над прошлым больше, чем блистательные научные исследования, основанные на четко выстроенных причинно-следственных связях, которые почему-то принято называть закономерностями.

Все это мы к тому, что в каждый момент своего существования Россия и ее руководители находятся в ситуации выбора. Но далеко не каждый день этот выбор приобретает стратегическое, судьбоносное содержание. Когда приобретает, нужна полная мобилизация ума, воли, интуиции.

Это, разумеется, касается и внешней политики. Сегодня, похоже, мы затеваем — то ли по своей собственной инициативе, то ли в ответ на чьи-то сигналы — чрезвычайно сложную шахматно-дипломатическую партию. Не берусь судить, насколько она рискованна и своевременна, но хорошо понимаю те прагматические мотивы, которые лежат в ее подоплеке. Они основаны на простом постулате: любая война рано или поздно заканчивается мирным договором. Холодная война, при всей своей низкой температуре, не должна быть исключением, но она им является до сих пор.

В определенном смысле России выгодно отсутствие всеобъемлющего международно-правового документа, по сути выполняющего функции «большого мирного договора» (всякие там бравурные «хартии» не в счет). Это позволяет Москве делать хорошую мину при плохой игре и не холить в себе глубоко засевший комплекс обманутого и поверженного.

В 1990-е годы Вашингтон безжалостно добивал лежачего. И в этом виноваты прежде всего мы сами, оказавшиеся неспособными устоять на ногах. Будем, однако, справедливы: какое-то подобие милосердия (если это милосердие, а не циничный расчет) США все же проявили. Прочно обосновавшись на постсоветской периферии и в самом Кремле, американцы не пошли по пути широкомасштабного официального оформления итогов катастрофического поражения СССР, расплачиваться за которое пришлось России. На дне чаши нашего позора и унижения они кое-что оставили. (Не известно, кстати, как бы мы поступили на их месте.) Впрочем, особой нужды в ее полном осушении тогда никто не видел — и так все было ясно.

Ночь нежна

Нынче ситуация изменилась принципиально. Россия уже не та, не хочет быть «той» и не будет. С одной стороны, это упрощает проблему «перезагрузки» миросистемных связей вообще и российско-американских отношений, в частности. Единство, управляемость, вменяемость государства с территорией в 17 млн. кв. км, богатейшими ресурсами и внушительным ядерным потенциалом — это для мирового сообщества страховка от самого жуткого сценария, как минимум. Кроме того, наличие в лице России, независимо от ее имперско-реставраторских амбиций, целостного центра силы и влияния (вместо нескольких десятков «построссийских» княжеств, о которых не перестает грезить З. Бжезинский), безусловно представляет собой очень важную предпосылку к геополитическому переустройству переусложненного, хаотизированного мира на новых, более простых и функциональных основаниях. Это поможет избежать двух деструктивных крайностей — однополярной диктатуры и многополярной охлократии. В условиях нынешнего и будущих экономических кризисов мораторий на испытание усовершенствованных политтехнологий расчленения России особенно актуален.

С другой стороны, для всех тех, кто привык к неспешному вкушению сочных плодов победы в холодной войне и устроился в постсоветских реалиях вполне комфортно, Россия создает большие сложности своим бестактным нежеланием быть слабой, больной, бедной и покладистой. Махина западного агитпропа растиражировала страшилки о том, что Москва вожделеет о «переигровке» холодной войны и о полной ревизии ее итогов. Тут же раздается боевой клич: «Ни шагу назад! Россия должна быть наказана за свой наглый реваншизм!».

Основание задуматься у США есть. И дело отнюдь не в том, что Россия хочет холодной войны, а в том, что она ее уже не боится (по крайней мере, если верить заявлениям кремлевского руководства). Это совсем не одно и то же, хотя в Вашингтоне так не считают.

Администрация и мозговой штаб Барака Обамы пока на распутье. За что браться в первую очередь, когда одна проблема головоломнее другой? Общая задача-то ясна — сохранить, а лучше упрочить глобальную диктатуру США. Но поди-ка реши ее сегодня! Этого не добьешься простой заменой старого и точного термина «господство» на политкорректный эвфемизм «лидерство». И то, и другое миру изрядно надоело. Он терпел, скрепя сердце, пока на его голову не обрушился самый тяжелый за всю историю капитализма экономический кризис, который был взращен и грянул в США, накрыв своими разрушительными волнами всю планету. Россию — не в последнюю очередь.

Не стану ни утверждать, ни отрицать, что нынешняя ситуация — подходящий момент для широкой и принципиальной постановки проблемы международно-правового закрепления того, что существовало де-факто, то есть общих геополитических итогов холодной войны. Однако это тот случай, когда дьявол не прячется в деталях, а красуется у всех на виду. И задает свои коварные вопросы, от которых никуда не деться.

В самом деле, что означает — подвести итоги? Закрепить соотношение сил, сложившееся на постсоветском пространстве, иначе говоря — узаконить и сделать необратимыми наши потери? Признать южную периферию бывшего СССР сферой неоспоримых интересов США? «Конституировать» право Украины, стран Закавказья и (чего доброго) Центральной Азии вступать в «сообщество наций» под названием НАТО? А, быть может, утвердить новый евразийский экономический порядок, который превратит российские ресурсы в общечеловеческое достояние и тем самым устранит допущенную природой «несправедливость»?

Что же взамен? Вероятно, обещание «ни на дюйм» не расширять систему ПРО в Европе и не нацеливать ее против России; согласие на сокращение американского ядерно-стратегического арсенала до такого уровня, когда Россию можно будет уничтожить не тридцать раз, а всего лишь три; гарантия неприменения этого оружия против нас, если мы вернемся на путь правоверной демократии; заверения в готовности оказывать инвестиционную помощь, в которой Запад нынче нуждается больше, чем Россия.

Да, не густо. Так что Кремлю не помешает вспомнить, с кем он уже имел и собирается иметь дело. Ребята там, прямо скажем, не простые. Кое в чем мастера непревзойденные. Поэтому прежде чем садиться с ними за «великую шахматную доску», нужно крепко подумать и тщательно взвесить свои шансы. А для начала — решить для себя, насколько остра необходимость в подобном турнире именно сейчас.

* * *

В заключение опять немного лирики. В недавнем прошлом я часто и подолгу общался с американскими дипломатами. Возможно, среди них есть и другие, но мне в основном попадались люди умные, тонкие, обаятельные, превосходно образованные и понимающие Россию гораздо лучше, чем мог бы предположить даже не скупой на похвалы человек. Между прочим, политические темы были лишь частью этого общения. Когда доходило до них, все по сути сводилось к одному вопросу: «Что именно должны сделать США для улучшения испорченных отношений с Россией?».

Отвечал и отвечаю. Без всякого гнева и пристрастия. С огромной любовью к Америке, подарившей мне столько друзей, столько впечатлений и столько счастливых мгновений.

«Уйдите из постсоветского пространства. Уйдите тихо и безвозвратно. Уйдите, Христа ради, от греха подальше. Это не будет потерей вашего лица. Это будет возвращением нашего. И тогда российско-американская дружба станет такой же нежной, как та незабываемая ночь у Фицджеральда, которого в России обожают.»

Точка зрения авторов, комментарии которых публикуются в рубрике
«Говорят эксперты МГИМО», может не совпадать с мнением редакции портала.

Конец холодной войны и апельсины

• Владислав Зубок
• профессор Лондонской школы экономики и политических наук

3 декабря 2014

Автор фото, AP

Подпись к фото,

Встреча на Мальте. Теплоход «Максим Горький». 3 декабря 1989 года

Опять писать о конце холодной войны? Как, уже двадцать пять лет прошло? С этими вопросами я летел две недели назад в славный город Сан-Антонио в Техасе на конференцию славистов и всех, кто теперь изучает бывшее коммунистическое пространство.

На конференции я заметил три группы ученых: тех, кто обсуждал 1989 год, тех, кого интересовал кризис на Украине, и тех, кто занимался собственными исследованиями. Внеся свою лепту в обсуждение первой темы, я, в очередной раз, поразился грандиозности этого года, когда кончилась эпоха большого противостояния, и тому бескрайнему историческому оптимизму, которое он породил.

Принято считать, что холодная война «была похоронена на дне Средиземного моря» 2-3 декабря 1989 года на роскошном туристическом лайнере «Максим Горький» у берегов Мальты во время встречи президента США Джорджа Буша и Генерального секретаря ЦК КПСС (и еще не президента СССР) Михаила Горбачева. Так они, во всяком случае, объявили миру.

Но почему-то эта дата не воспринимается миром так однозначно, как, например, 8-9 мая 1945 года или 9-10 ноября 1989 года (ночь падения Берлинской стены). Можно ознакомиться со стенограммами этой исторической встречи на Мальте — и советской версией, и американской. Они оставляют двойственное впечатление. Да, договорились Буш и Горбачев, что прошлое быльем поросло, надо начать сотрудничество на основе «общечеловеческих ценностей». Но первый же вопрос Буша к Горбачеву был: «Когда прекратите помощь Кубе и Никарагуа?». Для американцев холодная война все еще продолжалась в Латинской Америке. Шла она и кое-где в Африке…

Автор фото, Getty

Подпись к фото,

Годом раньше, 7 декабря 1988 года, Михаил Горбачев выступил с речью на Генеральной Ассамблее ООН, в которой отказался от термина «классовая борьба» и начал говорить о «неделимости безопасности»

В то же время посол США в Москве в те годы Мэтлок считает, что холодная война кончилась в декабре…1988 года, когда Горбачев в речи на Генеральной Ассамблее ООН отказался от термина «классовая борьба» и начал говорить о «неделимости безопасности».

А вот в окружении Бориса Ельцина полагают, что холодную войну окончили именно они 1 февраля 1992 года на вашингтонском саммите. Тогда обе палаты Конгресса аплодировали Ельцину — «освободителю от коммунизма».

Я помню двойственность своих впечатлений, когда услышал об успешном завершении встречи на Мальте, сидя у телевизора в своей московской квартире. Ощущения радости и грандиозности произошедшего не было. Выходить на улицу ликовать не хотелось. За окном была унылая темень, надвигались праздники, а в столичных магазинах — липкая грязь на полу, за витринами — хамящие продавщицы, а в витринах — почти шаром покати!

Я сидел и вспоминал, как год назад приехал по академической линии в США (тогда начали выпускать многих за границу), и мой коллега и научный руководитель завел меня в американский супермаркет и, показывая горы апельсинов, яблок, и прочей снеди, сказал: «Ну вот, так у нас тут» — с каким-то, как мне показалось, стыдливым страхом. Не то перед этими горами продуктов, не то страхом за меня, который на них зачарованно смотрел.

Автор фото, Getty

Подпись к фото,

В декабре 1988 года Михаила Горбачева принимал в США еще президент Рональд Рейган

Прошло четверть века, но меня не покидает ощущение важности сравнения этих двух декабрьских впечатлений: встречи на Мальте и встречи с американским супермаркетом. С одной стороны, как историк, я теперь знаю, что Мальта была важным событием. В архивах, и российских, и зарубежных, я видел пачки документов, подтверждающих, что Буш и Горбачев действительно подвели черту под десятилетиями взаимных страхов и подозрений — встреча была выношена, подготовлена трудом десятков экспертов-переговорщиков, годами труда по ограничению и сокращению ядерной угрозы, сокращению сил и вооружений в Центральной Европе.

Но несомненна для меня и важность моих впечатлений от апельсинов в американском супермаркете. И я был не один. Почти за месяц до встречи в Мальте рухнула Берлинская стена, и миллионы немцев, получив свою «гостевую» сотню марок, ринулись в супермаркеты Западного Берлина. Один советский дипломат позже написал: «Восточные немцы выбрали не свободу, они выбрали баварские пиво и сосиски». И те же самые горы апельсинов.

Можно продолжить это рассуждение до логического конца: свобода передвижения — то, чего так долго лишала восточных немцев Стена (а россиян — «железный занавес») — была, в сущности, свободой потребления: новых стран, впечатлений, супермаркетов и ресторанов. Полюбоваться на Дюрера и Тициана в галерею живописи Западного Берлина никто не побежал, а вот рвануть на Курфюрстендамм и побродить среди гор апельсинов или бельгийского шоколада — это не делал только ленивый!

Автор фото, Getty

Подпись к фото,

Горбачев считал себя лидером одной из двух «сверхдержав», держался с Бушем на равных и, периодически, настаивал на том, что от Советского Союза в будущем «миропорядке» зависит не меньше, чем от США

«Супермаркет-шок» настигал практически всех советских людей, которые впервые получили разрешение выезжать за границу в 1989 году. Бориса Николаевича Ельцина, к примеру, он настиг в супермаркете в Хьюстоне (недалеко от Сан-Антонио, где я недавно был). Советский партийных деятель, который, несмотря на все усилия, никогда не мог обеспечить свежими продуктами Свердловскую область, был потрясен тем, что горы апельсинов есть в США ВЕЗДЕ, не только в столице и в Нью-Йорке, а даже в «городах уездного значения». В самолете, увозившем его из Хьюстона, Ельцин был мрачен и ни с кем не общался. Он думал о том, «как всех русских одурачили» коммунисты. Ведь Ельцин не читал фельетонов А. Аверченко, который писал об этом еще в 1920-е годы!

Сегодня трудно представить это состояние. «Нас одурачили!». В 1989 году, задолго до встречи на Мальте и даже до падения Берлинской стены, это состояние было, видимо, главным мотивом для подъема «демократического движения» в Москве и остальной России. Прорвалось негодование на годы стояния в очередях, на унизительные просьбы, блат и блатмейстеров, подачки, продовольственные пайки перед праздниками, продталоны….

Сталин прекрасно знал, что лучше народу «заграницы» не видеть. И спать будет спокойнее… И принимал эффективные меры. Горбачев разрешил относительную гласность и относительно свободное телевещание, а выпустив людей за границу — окончательно выпустил джина из бутылки.

Разумеется, Горбачев, а не американские лидеры, является главным «виновником» окончания холодной войны. И закончил он ее не только на Мальте, договорившись с американцами. Он закончил ее невольно тем, что стал демонтировать «железный занавес» и оставил венграм, а потом и восточным немцам, инициативу в этом вопросе. А когда пала Берлинская Стена, то через нее хлынули миллионы — тут даже опытные переговорщики и все гарантии и соглашения уже мало, что могли изменить. Все знали, кто выиграл холодную войну, а кто проиграл. И что не рубль будет хозяином в новом мире, а немецкая марка и доллар.

Автор фото, RIA NOVOSTI

Подпись к фото,

Президент России Борис Ельцин в загородной резиденции Президента США Джорджа Буша в Кэмп-Девиде. Встреча «без галстуков», февраль 1992 года

Каковы были мотивы Горбачева? Он, безусловно, считал себя лидером одной из двух «сверхдержав», держался с Бушем на равных и, периодически, настаивал на том, что от Советского Союза в будущем «миропорядке» зависит не меньше, чем от США. Действительность показала, что он был, как бы это помягче выразиться, несколько наивен. Но в историю Горбачев не может и не должен войти околпаченным политиком-наивняком (хотя многие в России опять думают «Нас одурачили!»).

Горбачев войдет в историю человеком, который невольно открыл «железный занавес» — и это его самое великое достижение. Сделал он это, безусловно, сознательно, от хороших чувств и побуждений, реагируя на мерзости, изоляцию, дремучий провинциализм советской жизни. Но побочным — и главным — эффектом этого стал «супермаркет-шок».

Он означал, что СССР не только проиграл противостояние с Западом, но что теперь «все прогрессивное человечество» должно учиться у Запада, как получить эти самые горы апельсинов в декабре. Капиталистический мир предстал новым советским пилигримам в окружении золотого ореола потребления. А валюты в карманах было мало. А дома ждали родные и друзья, пустые полки, и вечное унижение неудовлетворенных желаний. Те, кто смотрел фильм «Окно в Париж» Юрия Мамина, меня поймут без дальнейших слов.

Автор фото, RIA NOVOSTI

Подпись к фото,

Жители Вашингтона с плакатом «Конец холодной войне» во время официального визита в США Михаила Горбачева уже в статусе президента СССР. 1990 год

Историк русской культуры Дмитрий Лихачев назвал как-то в интервью Горбачева «Иванушкой-Дурачком”. И оговорился, что не имеет в виду ничего оскорбительного. Иван — один из самых русских и самых позитивных героев в русском сказочном фольклоре. Горбачев, как Иван, отправился за моря-океаны за поиском Жар-Птицы: это было «ядерное разоружение», а потом «перестройка для всего мира», а потом и «общеевропейский дом».

Совершенно походя и совершенно сказочным образом, Горбачев лишил могущественных чар и советский агитпроп, и партийную номенклатуру, и даже КГБ… Сказочного Иванушку-Дурачка в конце дороги ждала Василиса-Прекрасная (она же — Премудрая). Горбачева никто не ждал. Наоборот, от него все бежали на Запад. Страны-союзники СССР по Варшавскому Договору и по Совету Экономической Взаимопомощи решили, что эти организации им не нужны, и вместо этого обратились к западным банкам и фирмам, чтобы наполнить свои супермаркеты все теми же апельсинами.

А в СССР — и опять-же до встречи в Мальте! — грузины, азербайджанцы, молдаване, и прибалты заявили, что не хотят жить в «тюрьме народов». А после Мальты произошло самое неприятное для Горбачева: просветленный хьюстонским супермаркетом Ельцин решил бороться с коммунистическим государством (и Горбачевым), разрушив его до основанья, а затем… Позвонил Джорджу Бушу сообщить, что СССР прекратил свое существование.

Так холодная война, Варшавский Договор, а за ними и Советский Союз были похоронены под горой апельсинов!

Другие материалы Владислава Зубока:

Фактов и информации о холодной войне

Между 1946 и 1991 годами Соединенные Штаты, Советский Союз и их союзники были втянуты в длительный напряженный конфликт, известный как холодная война. Хотя стороны технически находились в состоянии мира, этот период характеризовался агрессивной гонкой вооружений, войнами через посредников и идеологическими стремлениями к мировому господству.

Истоки «холодной войны»

Термин «холодная война» существует с 1930-х годов, когда он использовался для описания все более напряженных отношений между европейскими странами.В 1945 году, вскоре после того, как Соединенные Штаты применили атомную бомбу в Хиросиме и Нагасаки, писатель Джордж Оруэлл использовал этот термин в эссе, в котором исследовал значение атомной бомбы для международных отношений. Бомба была такой угрозой, что она, вероятно, положила бы конец крупномасштабным войнам, писал Оруэлл, создав «государство, которое одновременно было непобедимым и постоянно находилось в состоянии« холодной войны »со своими соседями».

Предсказание Оруэлла о «мире, а не мире» сбылось в течение нескольких месяцев. Намереваясь удержать власть после Второй мировой войны, США.С. и СССР смотрели друг на друга с подозрением и торопились создавать и укреплять союзников. «Холодная война» вскоре приобрела популярность благодаря известному журналисту Вальтеру Липпманну, который исследовал ее значение, поскольку мир быстро выбрал сторону в идеологической борьбе между капитализмом и коммунизмом.

Пожалуйста, соблюдайте авторские права. Несанкционированное использование запрещено.

Пожалуйста, соблюдайте авторские права. Несанкционированное использование запрещено.

После 1950-х годов США и СССР были глубоко вовлечены в космическую гонку, добавив еще одну арену к соревнованию холодной войны, чтобы быть наиболее подготовленными в военном отношении.Слева космонавт ставит эксперимент на Луне. Справа — первый спутник Советского Союза.

Фотография НАСА (слева) и фотография Марка Тиссена, коллекция изображений Nat Geo (справа)

Идеология и военная мощь стали приобретать все большее значение для обеих стран после 1947 года, когда президент Гарри Трумэн попросил у Конгресса средства для поддержки борьбы Турции и Греции. экономики в попытке сдержать советское влияние. Доктрина Трумэна, как ее называли, была первым залпом в многолетней политике сдерживания, в которой У.С. поддерживал и вмешивался в некоммунистические государства.

Гонка вооружений

Поскольку идеологический «железный занавес» отрезал Советский Союз и его государства-сателлиты от остальной Европы, США и СССР вступили в гонку вооружений, вкладывая триллионы долларов в накопление ядерных арсеналов и стремясь к исследовать космос. К 1962 году противоракетная оборона обеих стран была направлена ​​друг против друга. В том году кубинский ракетный кризис приблизил обе страны к реальному конфликту, чем любое другое событие холодной войны.

Фактический конфликт между Соединенными Штатами и Советским Союзом ознаменовался множественными войнами через посредников. Корейская война, война во Вьетнаме и ряд других вооруженных конфликтов, во время которых обе стороны либо финансировали одну сторону войны, либо сражались напрямую против коммунистических или капиталистических сил, все они считаются прокси холодной войны. Обе стороны также финансировали революции, мятежи и политические убийства в Центральной Америке, Африке, Азии и на Ближнем Востоке.

Хотя холодная война закончилась распадом советского блока в 1980-х годах и распадом Советского Союза в 1991 году, она по-прежнему влияет на современную геополитику.В качестве последней оставшейся сверхдержавы США сохраняют широкие союзы, инвестиции в крупное вооружение и международные военные форпосты. НАТО, союз между США и странами Западной Европы, созданный при посредничестве в начале холодной войны, по-прежнему обладает политической властью. Сегодня усиление напряженности между Россией и Западом называют второй холодной войной.

Холодная война | Библиотека JFK

После Второй мировой войны Соединенные Штаты и их союзники, а также Советский Союз и его государства-сателлиты начали многолетнюю борьбу за превосходство, известную как Холодная война.Солдаты Советского Союза и США не воевали непосредственно во время холодной войны. Но две сверхдержавы постоянно враждовали друг с другом посредством политического маневрирования, военных коалиций, шпионажа, пропаганды, наращивания вооружений, экономической помощи и войн по доверенности между другими странами.

Советский Союз и Соединенные Штаты воевали как союзники против нацистской Германии во время Второй мировой войны. Но альянс начал рушиться, как только в мае 1945 года закончилась война в Европе.Напряженность была очевидна в июле во время Потсдамской конференции, на которой победившие союзники вели переговоры о совместной оккупации Германии.

Советский Союз был полон решимости создать буферную зону между своими границами и Западной Европой. Он установил прокоммунистические режимы в Польше, Венгрии, Болгарии, Чехословакии, Румынии, Албании и, наконец, в Восточной Германии.

Когда Советский Союз усилил свою хватку в Восточной Европе, Соединенные Штаты начали политику сдерживания, чтобы предотвратить распространение советского и коммунистического влияния в странах Западной Европы, таких как Франция, Италия и Греция.

В 1940-е годы Соединенные Штаты изменили свое традиционное нежелание вмешиваться в европейские дела. Доктрина Трумэна (1947) обещала помощь правительствам, которым угрожает коммунистическая подрывная деятельность. План Маршалла (1947) предоставил миллиарды долларов экономической помощи для устранения политической нестабильности, которая могла открыть путь коммунистическим захватам демократически избранных правительств.

Франция, Англия и Соединенные Штаты управляли секторами города Берлина, глубоко внутри коммунистической Восточной Германии.Когда в 1948 году Советы перекрыли все автомобильное и железнодорожное сообщение с городом, Соединенные Штаты и Великобритания ответили массированной воздушной переброской, которая снабжала осажденный город в течение 231 дня, пока блокада не была снята. В 1949 году Соединенные Штаты присоединились к Организации Североатлантического договора (НАТО), первому в истории Америки альянсу в области взаимной безопасности и вооруженных сил. Создание НАТО также подтолкнуло Советский Союз к созданию союза с коммунистическими правительствами Восточной Европы, который был официально оформлен Варшавским договором в 1955 году.

В Европе разделительная линия между Востоком и Западом оставалась практически замороженной в течение следующих десятилетий. Но конфликт распространился на Азию, Африку и Латинскую Америку. Борьба за свержение колониальных режимов часто запутывалась в напряженности времен холодной войны, и сверхдержавы конкурировали за влияние на антиколониальные движения.

В 1949 году коммунисты одержали победу в гражданской войне в Китае, и самая густонаселенная страна мира присоединилась к Советскому Союзу как противник холодной войны.В 1950 году Северная Корея вторглась в Южную Корею, и Организация Объединенных Наций и США прислали войска и военную помощь. Коммунистический Китай вмешался, чтобы поддержать Северную Корею, и кровавые кампании длились три года, пока в 1953 году не было подписано перемирие.

В 1954 году во Вьетнаме пал колониальный французский режим.

Соединенные Штаты поддерживали военное правительство в Южном Вьетнаме и работали над предотвращением свободных выборов, которые могли бы объединить страну под контролем коммунистического Северного Вьетнама.В ответ на угрозу в 1955 году была создана Организация Договора о Юго-Восточной Азии (СЕАТО) для предотвращения коммунистической экспансии, и президент Эйзенхауэр направил около 700 военнослужащих, а также военную и экономическую помощь правительству Южного Вьетнама. Когда к власти пришел Джон Ф. Кеннеди, все усилия провалились.

Ближе к дому кубинское движение сопротивления, возглавляемое Фиделем Кастро, свергло проамериканскую военную диктатуру Фульхенсио Батисты в 1959 году. Куба Кастро быстро стала военной и экономической зависимой от Советского Союза.Главный соперник США в холодной войне укрепился всего в девяноста милях от побережья Флориды.

Риторика холодной войны доминировала в президентской кампании 1960 года. Сенатор Джон Ф. Кеннеди и вице-президент Ричард М. Никсон пообещали укрепить американские вооруженные силы и пообещали занять жесткую позицию против Советского Союза и международного коммунизма. Кеннеди предупредил о растущем арсенале Советского Союза межконтинентальных баллистических ракет и пообещал возродить американские ядерные силы.Он также раскритиковал администрацию Эйзенхауэра за разрешение на создание просоветского правительства на Кубе.

Джон Ф. Кеннеди был первым президентом Америки, родившимся в 20 веке. Холодная война и гонка ядерных вооружений с Советским Союзом были жизненно важными международными проблемами на протяжении всей его политической карьеры. В его инаугурационной речи подчеркивалось соперничество между свободным миром и коммунистическим миром, и он пообещал, что американский народ «заплатит любую цену, понесет любое бремя, встретит любые трудности, поддержит любого друга, выступит против любого врага, чтобы обеспечить выживание и успех». Свобода.«

Перед инаугурацией JFK был проинформирован о плане, разработанном при администрации Эйзенхауэра, чтобы подготовить кубинских изгнанников к вторжению на их родину. План предполагал, что поддержка кубинского народа и, возможно, даже элементов кубинской армии приведет к свержению Кастро и созданию некоммунистического правительства, дружественного Соединенным Штатам.

Кеннеди одобрил операцию, и 17 апреля около 1400 изгнанников высадились в Кубинском заливе Свиней.Все силы были либо убиты, либо взяты в плен, и Кеннеди взял на себя полную ответственность за провал операции.

В июне 1961 года Кеннеди встретился с советским лидером Никитой Хрущевым в Вене, Австрия. (См. Меморандум ниже, в котором излагаются основные моменты разговора между президентом Кеннеди и Хрущевым во время их первой встречи за обедом.) Кеннеди был удивлен воинственным тоном Хрущева во время саммита. В какой-то момент Хрущев пригрозил отрезать союзникам доступ к Берлину.Советский лидер указал на Ленинские медали мира, которые он носил, и Кеннеди ответил: «Надеюсь, вы их сохраните». Всего два месяца спустя Хрущев приказал построить Берлинскую стену, чтобы остановить поток восточных немцев в Западную Германию.

В результате этих угрожающих событий Кеннеди приказал существенно увеличить американские межконтинентальные ракетные силы. Он также добавил пять новых армейских дивизий и увеличил военно-воздушную мощь и военные резервы страны. Тем временем Советы возобновили ядерные испытания, и президент Кеннеди в ответ неохотно возобновил американские испытания в начале 1962 года.

Меморандум, отражающий основные моменты разговора Джона Ф. Кеннеди и Никиты Хрущева во время их первой встречи за обедом в Вене 3 июня 1961 года.

Во время этой встречи президент Кеннеди и премьер-министр Хрущев обсудили советское сельское хозяйство, космический полет советского космонавта Юрия Гагарина, возможность высадки человека на Луну и свои надежды на хорошие отношения между двумя странами в будущем.

Дополнительная информация

Меморандум, отражающий основные моменты разговора Джона Ф. Кеннеди и Никиты Хрущева во время их первой встречи за обедом в Вене 3 июня 1961 года.

Во время этой встречи президент Кеннеди и премьер-министр Хрущев обсудили советское сельское хозяйство, космический полет советского космонавта Юрия Гагарина, возможность высадки человека на Луну и свои надежды на хорошие отношения между двумя странами в будущем.

Дополнительная информация

Меморандум, отражающий основные моменты разговора Джона Ф. Кеннеди и Никиты Хрущева во время их первой встречи за обедом в Вене 3 июня 1961 года.

Во время этой встречи президент Кеннеди и премьер-министр Хрущев обсудили советское сельское хозяйство, космический полет советского космонавта Юрия Гагарина, возможность высадки человека на Луну и свои надежды на хорошие отношения между двумя странами в будущем.

Дополнительная информация

Меморандум, отражающий основные моменты разговора Джона Ф. Кеннеди и Никиты Хрущева во время их первой встречи за обедом в Вене 3 июня 1961 года.

Во время этой встречи президент Кеннеди и премьер-министр Хрущев обсудили советское сельское хозяйство, космический полет советского космонавта Юрия Гагарина, возможность высадки человека на Луну и свои надежды на хорошие отношения между двумя странами в будущем.

Дополнительная информация

Летом 1962 года Хрущев заключил секретное соглашение с кубинским правительством о поставке ядерных ракет, способных защитить остров от другого вторжения, спонсируемого США. В середине октября американские самолеты-разведчики сфотографировали строящиеся ракетные объекты. Кеннеди ответил, установив военно-морскую блокаду вокруг Кубы, которую он назвал «карантином». Он также потребовал снятия ракет и уничтожения объектов.Осознавая, что кризис может легко перерасти в ядерную войну, Хрущев наконец согласился убрать ракеты в обмен на обещание Америки не вторгаться в Кубу. Но окончание кубинского ракетного кризиса мало помогло ослабить напряженность холодной войны. Советский лидер решил выделить все необходимые ресурсы для модернизации советских ударных ядерных сил. Его решение привело к серьезной эскалации гонки ядерных вооружений.

В июне 1963 года президент Кеннеди выступил на открытии Американского университета в Вашингтоне, округ Колумбия.Он призвал американцев критически пересмотреть стереотипы и мифы холодной войны и призвал к стратегии мира, которая сделает мир безопасным для разнообразия. В последние месяцы президентства Кеннеди напряженность в период холодной войны, казалось, ослабла, когда был согласован и подписан Договор об ограниченном запрещении ядерных испытаний. Кроме того, Вашингтон и Москва установили прямую линию связи, известную как «горячая линия», чтобы уменьшить вероятность войны из-за просчетов.

В мае 1961 года JFK санкционировал отправку 500 военнослужащих спецназа и военных советников для помощи правительству Южного Вьетнама.К ним присоединились 700 американцев, уже присланных администрацией Эйзенхауэра. В феврале 1962 года президент направил дополнительно 12 000 военных советников для поддержки южновьетнамской армии. К началу ноября 1963 года количество военных советников США достигло 16 тысяч.

Даже по мере того, как военные обязательства во Вьетнаме росли, Джон Кеннеди сказал интервьюеру: «В конечном счете, это их война. Именно они должны выиграть ее или проиграть. Мы можем им помочь, мы можем дать им оборудование, мы можем послать туда наших людей в качестве советников, но они должны победить — народ Вьетнама против коммунистов.. . . Но я не согласен с теми, кто говорит, что мы должны уйти. Это было бы большой ошибкой. . . . [Соединенные Штаты] приложили эти усилия, чтобы защитить Европу. Сейчас Европа в безопасности. Мы также должны участвовать — нам это может не понравиться — в защите Азии ». В последние недели своей жизни Джон Кеннеди боролся с необходимостью решить будущее обязательств Соединенных Штатов во Вьетнаме — и, скорее всего, не сделал этого. окончательное решение перед его смертью.

Как началась и закончилась холодная война?

Джей спрашивает: Когда / как началась и закончилась холодная война?

Холодная война — это геополитическая, идеологическая и экономическая борьба между двумя мировыми сверхдержавами, США и СССР, которая началась в 1947 году в конце Второй мировой войны и продолжалась до распада Советского Союза 26 декабря 1991 года. .

Холодная война ознаменовалась постоянным соперничеством между двумя бывшими союзниками во Второй мировой войне. Конфликты варьировались от тонкого шпионажа в крупнейших городах мира до ожесточенных боев в тропических джунглях Вьетнама. Он варьировался от атомных подводных лодок, бесшумно планирующих сквозь глубины океанов, до самых технологически продвинутых спутников на геостационарных орбитах в космосе. В баскетболе и хоккее, в балете и искусстве, от Берлинской стены до фильмов политическая и культурная война, развязанная коммунистами и капиталистами, была колоссальным противостоянием масштабов, невиданных прежде в истории человечества.

Одно из самых ранних событий в истоках холодной войны явилось следствием антикоммунистических высказываний британского лидера Уинстона Черчилля. 5 марта 1946 года в знаменитой речи, характерной для политического климата того времени, он сказал:

От Штеттина на Балтике до Триеста на Адриатике по всему континенту опустился «железный занавес». За этой линией лежат все столицы древних государств Центральной и Восточной Европы. Варшава, Берлин, Прага, Вена, Будапешт, Белград, Бухарест и София; все эти знаменитые города и население вокруг них находятся в том, что я должен назвать советской сферой, и все они в той или иной форме подвержены не только советскому влиянию, но и очень сильному, а в некоторых случаях все возрастающему контролю со стороны Москвы. .

То, что одни историки называют антикоммунизмом, другие считают страхом, потому что Сталин вскоре после вторжения в Берлин завоевал всю Восточную Европу. Американцы ответили на маневры Сталина в Восточной Европе планом Маршалла, щедрым предоставлением бесплатной финансовой помощи для восстановления разрушенной войной Западной Европы.

Советы ответили на план Маршалла доктриной Жданова, обнародованной в октябре 1947 года. Доктрина Жданова утверждала, что Соединенные Штаты стремятся к мировому господству посредством американского империализма, а также к краху демократии.С другой стороны, согласно этой Доктрине, Советский Союз стремился устранить империализм и оставшиеся следы фашизма, одновременно укрепляя демократию.

Американцы отреагировали на доктрину Жданова так называемой «длинной телеграммой», написанной Джорджем Кеннаном, заместителем главы миссии в Москве, в частности:

Советская власть, в отличие от гитлеровской Германии, не является схематичной и авантюристической. По фиксированным планам не работает. Не идет на ненужный риск.[Он] невосприимчив к [] логике разума и очень чувствителен к [] логике силы. По этой причине он может легко уйти — и обычно это происходит, когда в любой момент встречается сильное сопротивление.

Благодаря Джорджу Кеннану и его Длинной телеграмме официальная политика США стала «сдерживанием» коммунизма.

Советский Союз и Соединенные Штаты, две страны, которые никогда не были врагами ни на одном поле и которые сражались бок о бок во время Второй мировой войны, теперь стали необъявленными врагами в войне, которая никогда не вспыхнет открыто, но будет продолжаться. более пятидесяти лет.

Когда в 1949 году Советский Союз разработал свою первую атомную бомбу, противостояние между США и СССР переросло в ядерный уровень, и человечество трепетало от перспективы глобальной ядерной катастрофы.

1950-е познакомили Америку с одной из самых мрачных и нелиберальных идей в ее политической и социальной истории — маккартизмом. Правительство и даже частные предприятия безрассудно обвиняли тысячи американцев в том, что они коммунисты, попутчики и сочувствующие, и подвергали их допросам, расследованиям и санкциям.

Отличительными чертами маккартизма были голливудский черный список художников и интеллектуалов и пресловутые «слушания» комитета Палаты представителей по антиамериканской деятельности — возможно, комитета с самым ироничным названием в истории Соединенных Штатов. Маккартизм стал широким политическим и культурным явлением, которое в конечном итоге запятнало доброжелательную репутацию Соединенных Штатов во всем мире.

Холодная война продолжалась даже после того, как маккартизм был широко разоблачен как паранойя и корыстная пропаганда.Джон Ф. Кеннеди был избран президентом в 1960 году, и вскоре после этого разразились два кризиса. В августе 1961 года СССР возвел Берлинскую стену, призванную остановить рост числа восточных немцев, бежавших из коммунистического Восточного Берлина на Запад. Точное число никогда не будет известно, но, возможно, около двухсот восточных немцев были застрелены при попытке к бегству через Стену.

Затем, в 1962 году, разразился кубинский ракетный кризис, и мир был буквально на мгновение от ядерной войны.Насколько близко мы подошли? Во время кризиса капитан и политработник на борту одной из советских подводных лодок, оснащенных ядерной ракетой, пришли к выводу, что ядерная война уже началась, и решили нанести ядерный удар по Соединенным Штатам. Эти двое, находясь в согласии, имели право на запуск. Единственное, что их остановило, — это яростные аргументы одного человека: Василия Архипова, человека, который спас мир.

С чего начался кризис? В 1959 году Куба перешла под руководство Фиделя Кастро, который отказался от американского влияния и вступил в союз с Советским Союзом.Осенью 1962 года американские самолеты-разведчики обнаружили, что Кастро устанавливает советские ядерные ракеты, способные быстро поражать цели в США. Военно-морской флот Соединенных Штатов блокировал Кубу, предотвращая поставки советских военных материалов. На мгновение, когда замирает сердце, мир скатился к ядерной войне. В конце концов, советский лидер Никита Хрущев согласился убрать с острова советские ракеты в обмен на вывод американских ракет из Турции.

С 1962 по 1975 годы Соединенные Штаты были вовлечены в войну во Вьетнаме, где Советы поставляли Вьетконгу боеприпасы; в то время как во время советского вторжения в Афганистан с 1979 по 1988 год Америка поддерживала афганских моджахедов.Тем не менее американским и советским солдатам никогда не приходилось противостоять друг другу на поле боя.

В 1960-е годы космическая гонка стала гораздо более мирным и выгодным полем битвы — на этот раз за технологическое и идеологическое превосходство. 4 октября 1957 года Советы взяли на себя инициативу, запустив первый в мире искусственный спутник Спутник-1. Затем они запустили в космос первого человека, Юрия Гагарина, в 1961 году и первую женщину, Валентину Терешкову, в 1963 году.Советский космонавт Алексей Леонов первым покинул космический корабль и вышел в открытый космос, при этом едва не застряв там. Кульминация космической гонки произошла 20 июля 1969 года, когда США ответили на советские достижения высадкой Аполлона-11 на Луну и «гигантским скачком для человечества» Нила Армстронга.

Но именно битвы между двумя странами из-за легкой атлетики были, пожалуй, самыми зрелищными — и самыми безобидными. За исключением бойкота США Олимпийских игр в Москве в 1980 году и соответствующего бойкота Советского Союза Олимпийских игр 1984 года в Лос-Анджелесе, большинство спортивных соревнований имело определенную политическую напряженность, но не имели явного политического содержания.Два выдающихся поражения — первое в истории поражение Соединенных Штатов на олимпийском турнире по баскетболу в Германии в 1972 году, сопоставимое с поражением советской хоккейной сборной на зимних Олимпийских играх в Лейк-Плэсиде, штат Нью-Йорк, в 1980 году «Чудо на льду». стать легендами современной поп-культуры.

В 1980-е годы разрушение экономических и политических структур Советского Союза становилось все более очевидным. К 1985 году, когда к власти пришел Михаил Горбачев, Советский Союз оказался втянутым в катастрофические экономические проблемы.Кроме того, советские государства-сателлиты в Восточной Европе одно за другим отказывались от коммунизма.

В 1988 году Советский Союз прекратил свою девятилетнюю войну в Афганистане. Затем Горбачев отказался посылать военную поддержку для защиты прежних сателлитов СССР, что значительно ослабило их коммунистические режимы. Это было фоном для визита Горбачева в Восточный Берлин осенью 1989 года, когда его выступление в защиту свободы общения с Западом вызвало волну народных волнений в Восточной Германии.Требуя воссоединения со своими семьями, жители Восточного Берлина снесли части стены и перебрались в Западный Берлин. Разрушение Берлинской стены, имевшее большое символическое значение, положило конец «железному занавесу», и в следующем году Германия воссоединилась.

В том же году Российская Конфедерация созвала новый съезд, избрав президентом Бориса Ельцина и приняв законы, изгнавшие Советы из России. Подобная политическая и правовая нестабильность продолжалась на протяжении 1990 и 1991 годов, поскольку многие советские республики постепенно стали де-факто независимыми.Большинство союзных и просоветских режимов в Восточной Европе наконец рухнули, и Горбачев хотел положить конец холодной войне.

В ужасе от этих событий в августе 1991 года экстремистские элементы среди оставшихся лидеров Коммунистической партии заключили Горбачева под домашний арест в его даше в Крыму во время так называемого августовского переворота. Борис Ельцин подстегнул ожесточенное сопротивление в Москве, заблокировав военную технику заговорщиков. Он даже убедил командира танкового батальона встать на сторону русских против Советов, однажды стоя на танке, чтобы обратиться к толпе.Переворот был подавлен, а Ельцин был провозглашен героем.

Провал августовского переворота ознаменовал конец Советского Союза. Ельцин заключил соглашения с руководителями других советских республик о роспуске СССР, заменив его в декабре 1991 года «Содружеством Независимых Государств». 25 декабря 1991 года Микаэл Горбачев, который все еще был высшим советским чиновником, официально признал банкротство и распад Советского Союза. СССР был распущен.Чрезвычайно мощное социалистическое государство на евразийском континенте, которое влияло на мировую историю с 1922 по 1991 год, исчезло навсегда, и холодная война наконец подошла к концу.

Если вам понравилась эта статья, возможно, вам понравится наш новый популярный подкаст The BrainFood Show (iTunes, Spotify, Google Play Music, Feed), а также:

Разверните для ссылок

Холодная война (1945–1989) — Холодная война (1945–1989)

Введение

Холодная война была длительной борьбой между Соединенными Штатами и Советским Союзом, которая началась после капитуляции Гитлера. Германия.В 1941 году нацистская агрессия против СССР превратила советский режим в союзника западных демократий. Но в послевоенном мире все более и более расходящиеся точки зрения привели к расколу между теми, кто когда-то был союзником.

Соединенные Штаты и СССР постепенно создавали свои собственные зоны влияния, разделяя мир на два противостоящих лагеря. Таким образом, холодная война была не только борьбой между США и СССР, но и глобальным конфликтом, затронувшим многие страны, особенно континент Европы.Действительно, Европа, разделенная на два блока, стала одним из главных театров военных действий. В Западной Европе процесс европейской интеграции начался при поддержке США, а страны Восточной Европы стали сателлитами СССР.

Начиная с 1947 года, два противника, используя все имеющиеся в их распоряжении ресурсы для запугивания и подрывной деятельности, вступили в длительный стратегический и идеологический конфликт, перемежающийся кризисами разной интенсивности. Хотя две великие державы никогда не воевали напрямую, они несколько раз ставили мир на грань ядерной войны.Ядерное сдерживание было единственным эффективным средством предотвращения военной конфронтации. По иронии судьбы, этот «баланс страха» тем не менее послужил стимулом для гонки вооружений. Периоды напряженности сменялись моментами разрядки или улучшения отношений между двумя лагерями. Политолог Раймон Арон прекрасно определил систему «холодной войны» фразой, которая попадает в самую точку: «невозможный мир, невероятная война».

Холодная война наконец закончилась в 1989 году с падением Берлинской стены и крахом коммунистических режимов в Восточной Европе.

Этот тематический файл, опубликованный в октябре 2011 г., основан на материалах, ранее содержавшихся в электронной библиотеке European NAvigator (www.ena.lu).

Откройте для себя интерактивную хронологию истории холодной войны.

Вехи: 1945–1952 — Офис историка

Соединенные Штаты вышли из Второй мировой войны как одна из передовых экономических, политические и военные силы в мире.Производство военного времени потянуло экономика вышла из депрессии и привела ее к большим прибылям. В интересах избежав еще одной глобальной войны, Соединенные Штаты впервые начали использовать экономическая помощь как стратегический элемент своей внешней политики и значительная помощь странам Европы и Азии, пытающимся восстановить их разрушенная экономика.

Премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль и президент Гарри Трумэн в знаменитая речь «железного занавеса»

В отличие от американского нежелания вовлекаться в политическую или военную путаницу в Лиге Наций Соединенные Штаты стали одними из первых члены международной организации, призванной продвигать международные безопасность, коммерция и право, Организация Объединенных Наций.Соединенные Штаты также приняли активный интерес к судьбе колоний, которые были у европейских держав трудности в обслуживании. Помимо этих проблем, Соединенные Штаты столкнулись с растущее сопротивление со стороны Советского Союза, который отказался от ряда обещания военного времени. Поскольку Советы продемонстрировали большую заинтересованность в доминировании Восточная Европа, Соединенные Штаты взяли на себя инициативу в формировании западного альянса, чтобы уравновесить коммунистическую сверхдержаву, чтобы сдержать распространение коммунизма.В в то же время Соединенные Штаты реструктурировали свои вооруженные силы и разведку. силы, оба из которых будут иметь значительное влияние в холодной войне США политика.

История Америки: Холодная война

СТИВ ЭМБЕР: Добро пожаловать на сайт «Создание нации» — американская история в VOA Special English. Я Стив Эмбер.

(МУЗЫКА)

Сегодня мы рассказываем о периоде, известном как Холодная война.

Холодная война началась после Второй мировой войны. Основными врагами были США и Советский Союз.

«Холодная война» получила свое название, потому что обе стороны боялись напрямую воевать друг с другом. В «горячей войне» ядерное оружие может уничтожить все. Таким образом, вместо этого обе стороны воевали друг с другом косвенно. Они поддерживали противоборствующие стороны в конфликтах в разных частях света. Они также использовали слова как оружие. Они угрожали и осуждали друг друга. Или они пытались выставить друг друга глупыми.

С годами менялись лидеры обеих сторон. Но холодная война продолжалась. Это была главная сила мировой политики на протяжении большей части второй половины двадцатого века.

Президент Гарри Трумэн

Мир холодной войны был разделен на три группы. США возглавили Запад. В эту группу вошли страны с демократическими политическими системами. Советский Союз вел на Восток. В эту группу вошли страны с коммунистической политической системой. В группу неприсоединившихся стран вошли страны, которые не хотели быть привязанными ни к Западу, ни к Востоку.

(МУЗЫКА)

Гарри Трумэн был первым американским президентом, сражавшимся в годы холодной войны. Он использовал несколько политик. Одним из них была Доктрина Трумэна. Это был план предоставления денег и военной помощи странам, находящимся под угрозой коммунизма. Доктрина Трумэна фактически помешала коммунистам взять под свой контроль Грецию и Турцию.

Другой политикой был план Маршалла. Это укрепило экономику и правительства стран Западной Европы.

Важным событием холодной войны стал Берлинский воздушный подъемник.После Второй мировой войны Соединенные Штаты и их союзники разделили Германию. Берлин был частью коммунистической Восточной Германии. Город был разделен на восток и запад.

В июне сорок восьмого года войска под командованием Советского Союза заблокировали все автомобильные и железные дороги, ведущие в западную часть Берлина. Президент Трумэн быстро приказал военным самолетам доставлять в город уголь, еду и лекарства.

(ЗВУК)

Самолеты продолжали прибывать, иногда садясь каждые несколько минут, больше года.Соединенные Штаты получили помощь от Великобритании и Франции. Вместе они доставили почти два с половиной миллиона тонн грузов примерно на двести восемьдесят тысяч рейсов.

Разгрузка самолетов C-47 в аэропорту Темпельхоф в Берлине

Соединенные Штаты также возглавили создание Организации Североатлантического договора в сорок девятом году. НАТО было совместной военной группировкой. Его целью была защита от советских войск в Европе.

Советский Союз и его восточноевропейские союзники сформировали свою совместную военную группировку — Варшавский договор — шесть лет спустя.

В 1953 году советский лидер Иосиф Сталин умер. Его смерть дала новому американскому президенту Дуайту Эйзенхауэру шанс иметь дело с новыми советскими лидерами.

(МУЗЫКА)

В июле 1955 года Эйзенхауэр и Николай Булганин встретились в Женеве, Швейцария. Также присутствовали лидеры Великобритании и Франции.

Эйзенхауэр предложил американцам и Советскому Союзу позволить другой стороне инспектировать свои военные базы с воздуха. Позже Советы отклонили это предложение.И все же встречу в Женеве не сочли неудачной. В конце концов, лидеры самых могущественных держав мира пожали друг другу руки.

Напряженность времен холодной войны с годами нарастала, затем ослабла, а затем снова усилилась. Изменения произошли, когда обе стороны пытались повлиять на политические и экономические события во всем мире.

Например, Советский Союз оказывал военную, экономическую и техническую помощь коммунистическим правительствам в Азии. Затем Соединенные Штаты помогли восьми азиатским странам бороться с коммунизмом, учредив Организацию Договора о Юго-Восточной Азии, известную как СЕАТО.

В 1950-х годах Соединенные Штаты начали посылать военных советников, чтобы помочь Южному Вьетнаму защитить себя от коммунистического Северного Вьетнама. Позднее эта помощь переросла в длительный и кровавый период американского вмешательства во Вьетнам.

Холодная война коснулась и Ближнего Востока. В 1950-х годах и Восток, и Запад предложили Египту помощь в строительстве Асуанской плотины на реке Нил. Однако Запад отменил свое предложение после того, как Египет купил оружие у коммунистического правительства Чехословакии.

Президент Египта Гамаль Абдель Насер захватил контроль над компанией, которая управляла Суэцким каналом.

(ЗВУК)

Через несколько месяцев Израиль вторгся в Египет. Франция и Великобритания присоединились к вторжению.

На этот раз Соединенные Штаты и Советский Союз пришли к соглашению по важному вопросу. Оба поддержали резолюцию Организации Объединенных Наций, требующую немедленного прекращения огня.

Суэцкий кризис стал политической победой Советов. Когда Советский Союз поддержал Египет, у него появились новые друзья в арабском мире.

В пятьдесят девятом году напряжение холодной войны немного ослабло. Новый советский лидер Никита Хрущев посетил Дуайта Эйзенхауэра в США. Встреча была очень дружеской. Но в следующем году отношения снова ухудшились.

(МУЗЫКА)

Американский самолет-разведчик У-2 был сбит над Советским Союзом. Самолет и его пилот Фрэнсис Гэри Пауэрс попали в плен. Эйзенхауэр признал, что такие самолеты шпионили за Советами в течение четырех лет. Выступая с речью в ООН, Хрущев так разозлился, что снял ботинок и ударил его по столу.

Джон Кеннеди последовал за Эйзенхауэром на посту президента в 1961 году. В первые дни его правления кубинские эмигранты вторглись на Кубу. Это стало известно как вторжение в залив Свиней. Силы хотели свергнуть коммунистическое правительство Фиделя Кастро.

Центральное разведывательное управление Америки проводило обучение изгнанников. Но США не смогли отправить военные самолеты для защиты во время вторжения. В результате почти все были убиты или взяты в плен кубинскими войсками, обученными и поддерживаемыми Советским Союзом и его союзниками.

В то же время в Европе десятки тысяч восточных немцев бежали на Запад. Правительство Восточной Германии решило остановить их. Он построил стену, разделяющую восточную и западную части Берлина. Охранники стреляли в любого, кто пытался сбежать, перелезая через него.

Во время второго года пребывания Кеннеди у власти отчеты американской разведки обнаружили на Кубе советские ракеты.

ДЖОН КЕННЕДИ: «Это правительство, как и было обещано, внимательно следило за наращиванием советской военной мощи на острове Куба.В течение прошлой недели неопровержимые доказательства подтвердили тот факт, что в настоящее время на этом заточенном острове готовится серия наступательных ракетных объектов. Целью этих баз может быть не что иное, как обеспечение возможности ядерного удара по западному полушарию ».

Советский Союз отрицал наличие ракет. И все же американские фотографии, сделанные с высоты птичьего полета, подтвердили, что это так.

Посол Америки в Организации Объединенных Наций Адлай Стивенсон:

АДЛАЙ СТИВЕНСОН: «Позвольте мне задать вам один простой вопрос: отрицаете ли вы, посол Зорин, что СССР [Советский Союз] размещал и размещает ракеты средней и средней дальности и объекты на Кубе.Да или нет? Не ждите перевода. Да или нет?»

СОВЕТСКИЙ ПОСОЛ ВАЛЕРИАН ЗОРИН: «Господин. Стивенсон, не могли бы вы продолжить свое заявление, пожалуйста? Вы получите ответ в должное время, не волнуйтесь ».

АДЛАЙ СТИВЕНСОН: «Я готов дождаться своего ответа, пока ад не замерзнет, ​​если это ваше решение. И я также готов представить доказательства в этой комнате ».

(МУЗЫКА)

Кубинский ракетный кризис легко мог привести к ядерной войне.Американцы чувствовали себя особенно опасными, когда эти ракеты находились всего в ста пятидесяти километрах от побережья Флориды. Но кризис закончился через неделю. Хрущев согласился убрать ракеты, если Соединенные Штаты согласятся не вмешиваться в дела Кубы.

Некоторый прогресс был достигнут в ослаблении напряженности времен холодной войны, когда Кеннеди был президентом. В 1963 году обе стороны достигли важного соглашения по контролю над вооружениями. Они согласились запретить испытания ядерного оружия над землей, под водой и в космосе.Они также установили прямую телефонную связь между Белым домом и Кремлем.

Отношения между Востоком и Западом также улучшились, когда президентом был Ричард Никсон. Он и Леонид Брежнев встречались несколько раз. Они достигли нескольких соглашений по контролю над вооружениями. Один уменьшил количество ракет, используемых для уничтожения ядерного оружия противника. Он также запретил испытания и развертывание ракет большой дальности на пять лет.

Серьезные изменения в холодной войне произойдут в тысяча девятьсот восемьдесят пятом году, когда Михаил Горбачев станет лидером Советского Союза.Он четыре раза встречался с президентом Рональдом Рейганом. Горбачев вывел советские войска из Афганистана. И он подписал соглашение с США об уничтожении всех ядерных ракет средней и малой дальности.

Проезд из колючей проволоки через Бранденбургские ворота на границе Восток-Запад в Берлине в 1961 году.

К тысяча девятьсот восемьдесят девятому году в Восточной Европе начались массовые волнения. Горбачев не вмешивался, когда одна восточноевропейская страна за другой разрывала связи с Советским Союзом.

Берлинская стена, главный символ коммунистического гнета, была разрушена в ноябре того же года. Менее чем через год Восточная и Западная Германия снова стали одной нацией. Через несколько месяцев после этого страны Варшавского договора официально расторгли альянс. Холодная война закончилась.

Годы холодной войны были также временем «космической гонки» — когда Соединенные Штаты и Советский Союз соревновались в освоении космоса. Об этом будет наша история на следующей неделе.

Вы можете найти нашу серию онлайн с транскриптами, MP3, подкастами и изображениями на voaspecialenglish.com. Я Стив Эмбер, приглашаю вас снова присоединиться к нам на следующей неделе на шоу THE MAKING OF A NATION — American History in VOA Special English.

___

Содействовал: Джерилин Уотсон

Это была программа №207. Для более ранних программ введите «Создание нации» в кавычках в поле поиска вверху страницы.

Начало холодной войны

Европа после Второй мировой войны

В конце войны миллионы людей остались без крова, европейская экономика рухнула, и большая часть промышленной инфраструктуры континента была разрушена.

Цели обучения

Опишите состояние европейского континента после Второй мировой войны

Основные выводы

Ключевые моменты

• Последствия Второй мировой войны были началом эпохи, определяемой упадком старых великих держав и подъемом двух сверхдержав: Советского Союза (СССР) и Соединенных Штатов Америки (США), которые вскоре вошли в Холодная война.
• Союзники установили оккупационные администрации в Германии, разделенной на западную и восточную оккупационные зоны, контролируемые соответственно западными союзниками и СССР.
• Программа денацификации в Германии привела к судебному преследованию нацистских военных преступников и отстранению бывших нацистов от власти, а также к «промышленному разоружению» немецкой экономики, что поначалу привело к экономической стагнации.
• Через несколько лет США и другие союзные державы отказались от такого отношения к Германии и вместо этого сосредоточились на экономической поддержке.
• Восстановление началось с денежной реформы в Западной Германии в середине 1948 года и ускорилось из-за либерализации европейской экономической политики, как прямо, так и косвенно вызванной планом Маршалла (1948–1951).

Ключевые термины

• Немецкое экономическое чудо : Также известное как «Чудо на Рейне», быстрое восстановление и развитие экономики Западной Германии и Австрии после Второй мировой войны.
• План Маршалла : Американская инициатива по оказанию помощи Западной Европе, в рамках которой Соединенные Штаты выделили более 12 миллиардов долларов в виде экономической поддержки, чтобы помочь восстановить западноевропейские экономики после окончания Второй мировой войны.

Обзор

Последствия Второй мировой войны стали началом эпохи, определяемой упадком старых великих держав и возвышением двух сверхдержав: Советского Союза (СССР) и Соединенных Штатов Америки (U.С.), создавая биполярный мир. Соединенные во время Второй мировой войны союзники, США и СССР стали соперниками на мировой арене и участвовали в холодной войне, названной так потому, что она никогда не перерастала в открытую войну между двумя державами, а была сосредоточена на шпионаже, политической подрывной деятельности и войнах по доверенности. . Западная Европа и Япония были перестроены посредством американского плана Маршалла, тогда как Восточная Европа попала в сферу влияния СССР и отвергла этот план. Европа была разделена на Западный блок под руководством США и Восточный блок под руководством СССР.

В результате войны союзники создали Организацию Объединенных Наций, новую глобальную организацию международного сотрудничества и дипломатии. Члены Организации Объединенных Наций согласились объявить агрессивные войны вне закона, чтобы избежать третьей мировой войны. Опустошенные великие державы Западной Европы сформировали Европейское сообщество угля и стали, которое позже превратилось в Европейский общий рынок и, в конечном итоге, в нынешний Европейский Союз. Эти усилия в первую очередь начались как попытка избежать новой войны между Германией и Францией путем экономического сотрудничества и интеграции, а также как общий рынок для важных природных ресурсов.

Оккупация и перераспределение территорий

Союзники установили оккупационные администрации в Австрии и Германии. Первый стал нейтральным государством, не связанным ни с одним политическим блоком. Последняя была разделена на западную и восточную оккупационные зоны, контролируемые соответственно западными союзниками и СССР. Программа денацификации в Германии привела к судебному преследованию нацистских военных преступников и отстранению бывших нацистов от власти, хотя эта политика двигалась в сторону амнистии и реинтеграции бывших нацистов в западногерманское общество.

Германия потеряла четверть своей довоенной (1937 г.) территории. Среди восточных территорий Силезия, Ноймарк и большая часть Померании были захвачены Польшей; Восточная Пруссия была разделена между Польшей и СССР, и 9 миллионов немцев были изгнаны из этих провинций; и 3 миллиона немцев из Судетской области в Чехословакии в Германию. К 1950-м годам каждый пятый западный немец был беженцем с востока. Советский Союз также захватил польские провинции к востоку от линии Керзона, из которых были изгнаны 2 миллиона поляков; северо-восточная Румыния, часть восточной Финляндии и три прибалтийских государства также были включены в состав СССР.

Экономические последствия

К концу войны европейская экономика рухнула, и 70% промышленной инфраструктуры было разрушено. Материальный ущерб в Советском Союзе заключался в полном или частичном разрушении 1710 городов, 70 000 деревень и 31 850 промышленных предприятий. Сила экономического восстановления после войны была разной во всем мире, хотя в целом она была довольно устойчивой. В Европе Западная Германия в первые годы оккупации союзников переживала экономический спад, но позже пережила заметный подъем и к концу 1950-х годов удвоила производство по сравнению с довоенным уровнем.Италия вышла из войны в плохом экономическом состоянии, но к 1950-м годам итальянская экономика была отмечена стабильностью и высокими темпами роста. Франция быстро восстановилась и наслаждалась быстрым экономическим ростом и модернизацией в соответствии с планом Моне. Великобритания, напротив, после войны находилась в состоянии экономической разрухи и в последующие десятилетия продолжала испытывать относительный экономический спад.

Сталинград. Последствия: Руины Сталинграда, типичные для разрушений многих советских городов.

The U.С. стал намного богаче любого другого народа и доминировал в мировой экономике; в ней был бэби-бум, и к 1950 году ее валовой внутренний продукт на душу населения был намного выше, чем у любой из других держав. Великобритания и США проводили политику промышленного разоружения в Западной Германии в 1945–1948 годах. Таким образом, взаимозависимость в международной торговле привела к стагнации европейской экономики и задержала восстановление континента на несколько лет.

Политика США в послевоенной Германии с апреля 1945 по июль 1947 года заключалась в том, чтобы не оказывать немцам никакой помощи в восстановлении своей нации, за исключением минимума, необходимого для смягчения голода.Ближайший послевоенный план союзников по «промышленному разоружению» для Германии заключался в том, чтобы уничтожить способность Германии вести войну путем полной или частичной деиндустриализации. Первый промышленный план Германии, подписанный в 1946 году, требовал уничтожения 1500 производственных предприятий, чтобы снизить объем производства тяжелой промышленности примерно до 50% от уровня 1938 года. Ликвидация промышленности Западной Германии закончилась в 1951 году. К 1950 году оборудование было снято с 706 производственных предприятий, а производственные мощности по производству стали сократились на 6.7 млн ​​тонн.

После лоббирования Объединенного комитета начальников штабов и генералов Люциуса Д. Клея и Джорджа Маршалла администрация Трумэна согласилась с тем, что восстановление экономики в Европе не может продолжаться без восстановления немецкой промышленной базы, от которой она прежде зависела. В июле 1947 года президент Трумэн отменил по «соображениям национальной безопасности» директиву, предписывающую оккупационным силам США «не предпринимать никаких шагов, направленных на восстановление экономики Германии.В новой директиве признается, что «[] упорядоченная и процветающая Европа требует экономического вклада стабильной и производительной Германии».

Восстановление началось с денежной реформы в середине 1948 года в Западной Германии и было ускорено либерализацией европейской экономической политики, которую прямо или косвенно вызвал план Маршалла (1948–1951). Восстановление Западной Германии после 1948 года было названо немецким экономическим чудом.

Длинная телеграмма

В феврале 1946 года Джордж Ф.«Длинная телеграмма» Кеннана из Москвы помогла сформулировать все более жесткую позицию правительства США в отношении Советского Союза и стала основой американской стратегии «сдерживания» в отношении Советского Союза на время холодной войны.

Цели обучения

Напомним значение длинной телеграммы

Основные выводы

Ключевые моменты

• В феврале 1946 года Государственный департамент США спросил Джорджа Ф. Кеннана, работавшего тогда в посольстве США в Москве, почему русские выступают против создания Всемирного банка и Международного валютного фонда.
• Кеннан ответил всесторонним анализом российской политики, который теперь называется «Длинная телеграмма».
• В «Длинной телеграмме» Кеннан подчеркнул, что Советский Союз не видел возможности долгосрочного мирного сосуществования с капиталистическим миром и что лучшая стратегия — «сдерживать» коммунистическую экспансию по всему миру.
• Год спустя Кеннан опубликовал статью под анонимным псевдонимом «X», в которой суммировал и разъяснил свой анализ в «Long Telegram.”
• Отношения и стратегии, продвигаемые в этих двух документах, а именно стратегия «сдерживания», легли в основу подхода Америки к СССР на протяжении большей части холодной войны.

Ключевые термины

• сдерживание : военная стратегия, чтобы остановить расширение врага. Она наиболее известна как политика «холодной войны» Соединенных Штатов и их союзников по предотвращению распространения коммунизма.
• «Длинная телеграмма» : телеграмма У.С. дипломат Джордж Ф. Кеннан во время послевоенной администрации президента США Гарри Трумэна, который сформулировал политику сдерживания в отношении СССР.

Обзор

Первая фаза холодной войны началась в первые два года после окончания Второй мировой войны в 1945 году. СССР укрепил свой контроль над государствами Восточного блока, в то время как Соединенные Штаты начали стратегию глобального сдерживания, чтобы бросить вызов Советская власть, оказывающая военную и финансовую помощь странам Западной Европы.Важным моментом в разработке первоначальной американской стратегии «холодной войны» стала доставка «Длинной телеграммы», отправленной из Москвы американским дипломатом Джорджем Кеннаном в 1946 году.

«Длинная телеграмма» Кеннана и последующая статья 1947 года «Источники советского поведения» утверждали, что советский режим по своей сути был экспансионистским и что его влияние необходимо «сдерживать» в областях, имеющих жизненно важное стратегическое значение для Соединенных Штатов. Эти тексты послужили оправданием новой антисоветской политики администрации Трумэна.Кеннан сыграл важную роль в разработке окончательных программ и институтов времен холодной войны, в частности, плана Маршалла.

«Длинная телеграмма»

В Москве Кеннан чувствовал, что его мнение игнорируется Гарри С. Трумэном и политиками в Вашингтоне. Кеннан неоднократно пытался убедить политиков отказаться от планов сотрудничества с Советским правительством в пользу политики сферы влияния в Европе, чтобы уменьшить власть Советов там. Кеннан считал, что федерация должна быть создана в Западной Европе, чтобы противостоять советскому влиянию в регионе и конкурировать с советской цитаделью в Восточной Европе.

Кеннан занимал пост заместителя главы миссии в Москве до апреля 1946 года. Ближе к концу этого срока Казначейство обратилось в Государственный департамент с просьбой объяснить недавнее поведение Советского Союза, такое как его нежелание поддерживать Международный валютный фонд и Всемирный банк. Кеннан ответил 22 февраля 1946 года, отправив телеграмму из Москвы в 5 500 слов (иногда более 8 000 слов) из Москвы государственному секретарю Джеймсу Бирнсу с изложением новой стратегии дипломатических отношений с Советским Союзом.

Кеннан охарактеризовал борьбу с советским коммунизмом как «несомненно, величайшую задачу, с которой когда-либо сталкивалась наша дипломатия, и, вероятно, величайшая, с которой ей когда-либо придется столкнуться». В первых двух разделах он изложил концепции, которые легли в основу американской политики холодной войны:

• СССР ощущал себя в постоянной войне с капитализмом.
• СССР рассматривал левые, но некоммунистические группы в других странах как еще более худшего врага, чем капиталистические.
• СССР будет использовать контролируемых марксистов в капиталистическом мире в качестве союзников.
• Советская агрессия принципиально не соответствовала взглядам русского народа или экономической реальности, а коренилась в историческом русском национализме и неврозе.
• Структура советской власти препятствовала объективному или точному изображению внутренней и внешней реальности.

По словам Кеннана, Советский Союз не видел возможности долгосрочного мирного сосуществования с капиталистическим миром; его неизменной целью было продвижение дела социализма.Капитализм представлял угрозу идеалам социализма, и нельзя было доверять капиталистам и позволять им влиять на советских людей. Открытый конфликт никогда не был желательным способом пропаганды советского дела, но их глаза и уши всегда были открыты для возможности воспользоваться «больной тканью» в любой точке мира.

В пятом разделе Кеннан разоблачил слабости Советского Союза и предложил стратегию США, заявив, что, несмотря на серьезный вызов, «я убежден, что проблема в наших силах решить — и что без обращения к какому-либо общему военному конфликту».Он утверждал, что Советский Союз будет чувствителен к силе, что Советы слабы по сравнению с объединенным западным миром, что Советы уязвимы перед внутренней нестабильностью и что советская пропаганда была в первую очередь негативной и разрушительной.

Решение заключалось в укреплении западных институтов, чтобы сделать их неуязвимыми для советского вызова в ожидании смягчения советского режима.

The X Артикул

В отличие от «Длинной телеграммы», своевременная статья Кеннана в июльском номере журнала Foreign Affairs за 1947 год с присвоением псевдонима «X» под названием «Источники советского поведения» не начиналась с подчеркивания «традиционного и инстинктивного российского чувства незащищенности. »; вместо этого он утверждал, что политика Сталина была сформирована комбинацией марксистской и ленинской идеологии, которая выступала за революцию, направленную на поражение капиталистических сил во внешнем мире, и решимости Сталина использовать понятие «капиталистическое окружение» для легитимации своего регулирования советского общества, поэтому что он мог консолидировать свою политическую власть.Кеннан утверждал, что Сталин не будет (и, более того, не может) смягчить предполагаемую советскую решимость свергнуть западные правительства. Таким образом,

основным элементом любой политики Соединенных Штатов в отношении Советского Союза должно быть долгосрочное, терпеливое, но твердое и бдительное сдерживание российских экспансивных тенденций … Советское давление на свободные институты западного мира — это то, что может сдержать ловкий и неусыпное применение контрсилы в ряде постоянно меняющихся географических и политических точек, соответствующих сдвигам и маневрам советской политики, но которые невозможно очаровать или отговорить.

Публикация «X-статьи» вскоре положила начало одной из самых жарких дискуссий «холодной войны». Уолтер Липпманн, ведущий американский обозреватель по международным делам, подверг резкой критике «статью X». Он утверждал, что стратегия сдерживания Кеннана была «стратегическим чудовищем», которое можно «реализовать только путем набора, субсидирования и поддержки разнородного множества спутников, клиентов, иждивенцев и марионеток». Липпманн утверждал, что дипломатия должна быть основой отношений с Советами; он предположил, что U.С. вывести свои войска из Европы и воссоединить и демилитаризовать Германию. Между тем, неофициально выяснилось, что «X» действительно был Кеннаном. Эта информация, казалось, придавала «статье Х» статус официального документа, выражающего новую политику администрации Трумэна в отношении СССР. В последующие годы это предположение подтвердилось действиями, предпринятыми правительством США в отношении внешней политики, включая вступление в войну в Корее и войну во Вьетнаме.

Джордж Ф.Кеннан: Джордж Ф. Кеннан в 1947 году, в год публикации «X статьи».

Железный занавес

5 марта 1946 года Уинстон Черчилль выступил с речью, в которой заявил, что «железный занавес» опустился на Европу, указав на попытки Советского Союза заблокировать себя и свои государства-сателлиты от открытых контактов с Западом.

Цели обучения

Объясните термин «железный занавес»

Основные выводы

Ключевые моменты

• Антагонизм между Советским Союзом и Западом, который стали называть «железным занавесом», имел различное происхождение, включая события, восходящие к русской революции 1917 года, разногласия во время и сразу после Второй мировой войны, а также различные аннексии восточноевропейских территорий. народов Советским Союзом.
• «Железный занавес» конкретно относится к воображаемой линии, разделяющей Европу между советским влиянием и западным влиянием, и символизирует попытки Советского Союза заблокировать себя и свои государства-сателлиты от открытого контакта с Западом и неконтролируемыми Советским Союзом территориями.
• По обе стороны «железного занавеса» государства создали свои собственные международные военные союзы, а именно Варшавский договор и НАТО.
• Физически «железный занавес» принял форму защиты границ между странами Европы в центре континента, прежде всего Берлинской стеной.

Ключевые термины

• «железный занавес» : термин, обозначающий воображаемую границу, разделяющую Европу на две отдельные области с конца Второй мировой войны в 1945 году до окончания холодной войны в 1991 году.
• Варшавский договор : Договор о коллективной обороне между Советским Союзом и семью другими государствами-сателлитами СССР в Центральной и Восточной Европе во время холодной войны.
• НАТО : межправительственный военный альянс, подписанный 4 апреля 1949 года и включающий пять государств Брюссельского договора (Бельгия, Нидерланды, Люксембург, Франция и Великобритания), а также США, Канада, Португалия, Италия, Норвегия. , Дания и Исландия.

Обзор

Железный занавес сформировал воображаемую границу, разделяющую Европу на две отдельные области с конца Второй мировой войны в 1945 году до окончания холодной войны в 1991 году. Этот термин символизировал попытки Советского Союза заблокировать себя и свои государства-сателлиты от открытого доступа. контакты с Западом и территориями, не контролируемыми Советским Союзом. По восточной стороне «железного занавеса» находились страны, связанные с Советским Союзом или находящиеся под его влиянием. По обе стороны железного занавеса государства создали свои собственные международные экономические и военные союзы:

• Страны-члены Совета экономической взаимопомощи и Варшавского договора, при этом Советский Союз является ведущим государством
• Страны-члены Организации Североатлантического договора (НАТО) с Соединенными Штатами в качестве ведущей державы

Физически «железный занавес» представлял собой пограничную оборону между странами Европы в центре континента.Самая заметная граница была отмечена Берлинской стеной и ее «КПП Чарли», который служил символом Занавеса в целом.

Фон

Антагонизм между Советским Союзом и Западом, который стали называть «железным занавесом», имел различное происхождение.

Союзные державы и центральные державы поддержали Белое движение против большевиков во время Гражданской войны в России 1918–1920 годов, факт, не забытый Советами.

Серия событий во время и после Второй мировой войны обострила напряженность, в том числе советско-германский пакт в течение первых двух лет войны, приведший к последующим вторжениям, предполагаемую отсрочку морского вторжения в оккупированную Германией Европу, западные союзники ». поддержка Атлантической хартии, разногласия на конференциях военного времени по поводу судьбы Восточной Европы, создание Советским Союзом Восточного блока советских государств-сателлитов, отказ западных союзников от плана Моргентау для поддержки восстановления немецкой промышленности и план Маршалла.

В ходе Второй мировой войны Сталин решил приобрести буферную зону против Германии с просоветскими государствами на ее границе в Восточном блоке. Цели Сталина привели к обострению отношений на Ялтинской конференции (февраль 1945 г.) и последующей Потсдамской конференции (август 1945 г.). Люди на Западе выразили несогласие с советским господством над буферными государствами, что привело к растущему опасению, что Советы строят империю, которая может угрожать им и их интересам.

Тем не менее на Потсдамской конференции союзники передали части Польши, Финляндии, Румынии, Германии и Балканы под советский контроль или влияние.Взамен Сталин пообещал западным союзникам, что предоставит этим территориям право на национальное самоопределение. Несмотря на советское сотрудничество во время войны, эти уступки вызвали беспокойство у многих на Западе. В частности, Черчилль опасался, что Соединенные Штаты могут вернуться к своему довоенному изоляционизму, в результате чего измученные европейские государства не смогут сопротивляться советским требованиям.

Речь железного занавеса

В обращении Уинстона Черчилля «Основы мира» от 5 марта 1946 года в Вестминстерском колледже термин «железный занавес» использовался в контексте Восточной Европы, где доминировал Советский Союз:

От Штеттина на Балтике до Триеста на Адриатическом континенте опустился «железный занавес».За этой линией лежат все столицы древних государств Центральной и Восточной Европы. Варшава, Берлин, Прага, Вена, Будапешт, Белград, Бухарест и София; все эти знаменитые города и население вокруг них находятся в том, что я должен назвать советской сферой, и все они в той или иной форме подвержены не только советскому влиянию, но и очень сильному, а в некоторых случаях все возрастающему контролю со стороны Москвы. .

Черчилль в своей речи упомянул, что регионы, находящиеся под контролем Советского Союза, без каких-либо ограничений расширяли свое влияние и власть.Он утверждал, что для того, чтобы остановить это явление, необходима командная сила и прочное единство между Великобританией и США.

Большая часть западной общественности все еще считала Советский Союз близким союзником в контексте недавнего поражения нацистской Германии и Японии. Хотя в то время фраза железный занавес не была хорошо принята, она приобрела популярность как сокращенное обозначение раздела Европы по мере усиления холодной войны. Железный занавес служил для удержания людей внутри и информации, и люди на всем Западе в конечном итоге приняли эту метафору.

Сталин принял к сведению выступление Черчилля и вскоре после этого ответил в Правде (официальная газета Коммунистической партии Советского Союза). Он обвинил Черчилля в разжигании войны и защищал советскую «дружбу» с восточноевропейскими государствами как необходимую гарантию от нового вторжения. Он также обвинил Черчилля в надежде установить в Восточной Европе правительства правого толка для агитации этих государств против Советского Союза. Андрей Жданов, главный пропагандист Сталина, использовал этот термин против Запада в своей речи в августе 1946 года:

Как бы ни старались буржуазные политики и писатели скрывать правду о достижениях советского строя и советской культуры, как бы сильно они ни старались воздвигнуть железный занавес, чтобы правда о Советском Союзе не проникла за границу, как бы они ни старались стремятся принизить подлинный рост и масштабы советской культуры, все их усилия обречены на провал.