«Происхождение видов» Дарвина уйдет с молотка в день своего 150-летия
Первый «антидарвиновский» процесс, вошедший в историю как «обезьяний процесс», состоялся в 1925 году в США. Губернатор штата Теннеси тогда подписал новый закон, запрещавший «преподавать любую теорию, которая отрицает историю божественного создания человека, описанную в Библии, и учить вместо этого тому, что человек произошел от более низкого класса животных».
А в Италии разразился общенациональный кризис, когда в 2004 году министр образования Летиция Моратти объявила, что, по ее мнению, необходимо отменить изучение теории Дарвина в средней школе.
Идеи Дарвина подвергались критике во все времена, но, несмотря на это, еще при жизни Дарвина «Происхождение видов» выдержало более 20 переизданий.
В мае этого года один из экземпляров первого издания «Происхождения видов» уже был продан на аукционе за 52 тысячи долларов. А во вторник 24 ноября лондонский аукционный дом «Кристис» выставит на торги экземпляр первого издания знаменитого «Происхождения видов».
Тираж первого издания книги Дарвина составлял 1250 экземпляров. Издание практически разлетелось с полок книжных магазинов за один день – случай беспрецедентный в книжной торговле того времени.
Это уже не первые торги с участием книги Дарвина, в мае текущего года другой экземпляр из первого издания «Происхождения видов» был продан на аукционе за 35 тысяч фунтов стерлингов (52 тысячи долларов).
История обнаружения выставленной на торги книги Дарвина очень необычна. Последние хозяева купили ее около 40 лет назад всего за несколько шиллингов, хотя покупатель несомненно осознавал, что издание очень ценно. Потомки покупателя, однако, даже не подозревали, какой раритет достался им по наследству, и в течение последних десятилетий хранили издание в шкафу гостевой уборной своего дома.
Материал подготовлен на основе открытых источников
К вопросу о происхождении видов – Наука – Коммерсантъ
24 ноября 1859 года Чарльз Дарвин опубликовал книгу «Происхождение видов путем естественного отбора, или Сохранение благоприятствуемых пород в борьбе за жизнь», основные положения которой дали убедительное объяснение того, как происходят биологические виды от более ранних видов и за счет чего происходят их изменения, и легли в основу нового, эволюционного учения.
Чарльз Дарвин вынашивал и корректировал свою теорию о происхождении видов в течение почти двадцати лет, ведя подробные записи своих наблюдений растительного и животного мира и обсуждая свои идеи с выдающимися учеными-современниками. Он несколько раз собирался опубликовать посвященный происхождению видов и естественному отбору труд, куда более скромный по размерам и содержанию, чем финальный вариант книги, вышедшей в 1859 году. Хотя даже после публикации он неоднократно переиздавал свою работу, внеся в нее запоздалые коррективы. Так, например, термин «эволюция» Дарвин употребил лишь в шестом издании книги, придав слову непривычный для того времени смысл — под эволюцией тогда понималось индивидуальное развитие — и вызвав бурные возражения со стороны противников его теории. В прежних изданиях он ограничивался выражением «общность происхождения, сопровождаемая модификацией».
В своей книге Дарвин последовательно опровергал бытующие в то время теории, прямо противоречащие дарвиновской и слегка расходящиеся с ней.
Он постарался положить конец гипотезе Ламарка и его последователей об «упражнении и неупражнении органов», за счет которых происходит совершенствование или деградация биологических видов. Ламарк в качестве веского аргумента предлагал ставший знаменитым пример с жирафом, который имеет такой большой рост и такую длинную шею потому, что его предки вынуждены были тянутся за свежей листвой к верхушкам деревьев, чтобы питаться и выживать. Жираф служил примером вида, занимавшегося на протяжении истории своего развития упражнением органов. Ламаркизм получил печать естественного, имеющегося у каждого биологического вида «стремления к прогрессу» — положение, столь ненавистное Дарвину. Иронично, что после выхода «Происхождения видов» ламаркизм стал приветствоваться даже теми, кто ранее смотрел на него с равнодушием. Теория Дарвина также шла вразрез и с другими популярными теориями того времени, которые ему отчасти удалось одолеть: креационизм, катастрофизм и прочие.
Немаловажным для теории Дарвина была работа великого шведского ученого и естествоиспытателя Карла Линнея: им была создана единая таксономическая классификация живой природы, которая позволила при помощи критериев и терминов, также изобретенных Линнеем, систематизировать все накопившиеся за несколько веков биологические наблюдения.
Дарвин еще в период формирования своей теории обрел множество единомышленников, среди которых был выдающийся английский ученый и основоположник современной геологии как науки Чарльз Лайель, с которым Дарвин активно делился своими соображениями и который всячески способствовал скорейшему выходу книги Дарвина в свет. Нельзя не упомянуть другого, долгое время — негласного, единомышленника Дарвина, Альфреда Рассела Уоллеса, который в то же время, что и Дарвин, работал над конгениальной теорией эволюции. В 1858 году совершенно случайно Уоллес узнал о готовящемся труде Дарвина и отправил ему рукопись своей статьи, в которой Дарвин обнаружил почти те же идеи, какие были у него самого. Книга в это время еще не была готова, тем не менее при поддержке Линнея и ботаника Джозефа Гукера Дарвин опубликовал свою работу, так как она была обоими (и большинством членов Линнеевского общества в Лондоне) признана наиболее сильной.
Петр Харатьян
Книга Дарвина: Происхождение видов | Критика происхождения: VIKENT.RU
Оценка книги «Происхождение видов» самим Чарльзом Дарвином
В своей Автобиографии, впервые изданной его сыном в 1887 году, Чарльз Дарвин так писал о своей книге «Происхождении видов…», впервые изданной в 1859 году:
«В сентябре 1858 г. я принялся, по настоятельному совету Лайелля и Гукера, за работу по подготовке тома о трансмутации видов, но работа часто прерывалась болезнью и непродолжительными поездками в прелестную гидропатическую лечебницу доктора Лэйна в Мур-Парке. Я сократил рукопись, начатую в значительно большем масштабе в 1856 г., и завершил книгу, придерживаясь этого сокращённого масштаба. Это стоило мне тринадцати месяцев и десяти дней напряжённого труда. Книга под титулом «Происхождение видов» была опубликована в ноябре 1859 г. Хотя последующие издания были значительно дополнены и исправлены, в существе своём книга осталась без изменений.
Совершенно несомненно, что эта книга — главный труд моей жизни. С первого момента (своего появления) она пользовалась чрезвычайно большим успехом. Первое небольшое издание в 1250 экземпляров разошлось в день выхода в свет, а вскоре после того (было распродано) и второе издание в 3000 экземпляров. До настоящего времени (1876 г.) в Англии разошлось шестнадцать тысяч экземпляров, и если учесть, насколько трудна эта книга для чтения, нужно признать, что это — большое количество. Она была переведена почти на все европейские языки, даже на испанский, чешский, польский и русский. По словам мисс Бэрд, она была переведена также на японский язык и широко изучается в Японии. Дaжe на древнееврейском языке появился очерк о ней, доказывающий, что моя теория содержится в Ветхом Завете! Число рецензий было очень большим; в течение некоторого времени я собирал всё, что появлялось (в печати) о «Происхождении» и других моих книгах, (тематически) связанных с ним, и число рецензий (не считая появлявшихся в газетах) достигло 265, — тогда я в отчаянии бросил это дело.
Появилось и много самостоятельных этюдов и книг по вопросу (об эволюции видов), а в Германии стали ежегодно или раз в два года издавать каталоги или библиографические справочники по «Дарвинизму».
Успех «Происхождения» можно, я думаю, в большой мере приписать тому, что задолго до этой книги я написал два сжатых очерка и что, в конечном счёте, она явилась результатом сокращения гораздо более обширной рукописи, которая, однако, и сама была извлечением (из обширных материалов). Благодаря этому я имел возможность отобрать наиболее разительные факты и выводы. Кроме того, в течение многих лет я придерживался следующего золотого правила: каждый раз, как мне приходилось сталкиваться с каким-либо опубликованным фактом, новым наблюдением или мыслью, которые противоречили моим общим выводам, я обязательно и не откладывая делал краткую запись о них, ибо, как я убедился на опыте, такого рода факты и мысли обычно ускользают из памяти гораздо скорее, чем благоприятные (для тебя). Благодаря этой привычке, против моих воззрений было выдвинуто очень мало таких возражений, на которые я (уже заранее) не обратил бы по меньшей мере внимания или не пытался даже найти ответ на них.
Иногда высказывалось мнение, что успех «Происхождения» доказал, что «идея носилась в воздухе» и что «умы людей были к ней подготовлены». Я не думаю, чтобы это было вполне верно, ибо я не раз осторожно нащупывал мнение немалого числа натуралистов, и мне никогда не пришлось встретить ни одного, который казался бы сомневающимся в постоянстве видов.
Даже Лайелль и Гукер, хотя и с интересом выслушивали меня, никогда, по-видимому, не соглашались со мною. Один или два раза я пытался объяснить способным людям, что я понимаю под Естественным Отбором, но попытки мои были удивительно безуспешны. Я думаю, несомненная истина заключается в том, что в умах натуралистов накопилось бесчисленное количество хорошо установленных фактов, и эти факты готовы были стать на свои места, как только была бы достаточно обоснована какая-либо теория, которая могла бы их охватить. Другим моментом, определившим успех книги, был её умеренный размер; этим я обязан появлению очерка м-ра Уоллеса; если бы я опубликовал книгу в том объеме, в котором я начал писать её в 1856 г.
, она была бы в четыре или в пять раз больше «Происхождения», и у очень немногих хватило бы терпения прочитать её.
Я много выиграл, промедлив с публикацией книги примерно с 1839 г., когда теория ясно сложилась у меня, до 1859 г., и я ничего не потерял при этом, ибо весьма мало заботился о том, кому припишут больше оригинальности — мне или Уоллесу, а его очерк, без сомнения, помог восприятию теории. Только в одном важном вопросе меня опередили, и моё тщеславие всегда заставляло меня жалеть об этом; вопрос этот — объяснение при помощи ледникового периода наличия одних и тех же видов растений и некоторых немногочисленных видов животных на отдаленных друг от друга горных вершинах и в полярных областях. Это воззрение так сильно нравилось мне, что я письменно изложил его в развёрнутом виде, и мне кажется, что Гукер прочитал написанное мною за несколько лет до того, как Э. Форбс опубликовал свой знаменитый мемуар по этому вопросу. Продолжаю думать, что в тех, очень немногих, пунктах, по которым мы с ним разошлись, прав был я.
Разумеется, я ни разу не намекнул в печати, что разработал это представление совершенно независимо (от Форбса).
Вряд ли что-либо другое доставило мне — в процессе работы над «Происхождением» — столь большое удовольствие, как объяснение огромного различия, которое существует во многих классах между зародышем и взрослым животным, и близкого сходства между зародышами (различных видов животных) одного и того же класса. Насколько я в состоянии вспомнить, в ранних рецензиях на «Происхождение» не было сделано ни одного замечания относительно этого момента, и я выразил, помнится, свое удивление по этому доводу в одном из писем к Аза Грею. За последние годы некоторые рецензенты стали приписывать эту идею целиком Фрицу Мюллеру и Геккелю, которые, несомненно, разработали её гораздо более полно и в некоторых отношениях более правильно, чем это сделал я. Моих материалов по этому вопросу хватило бы на целую главу, и я должен был развернуть обсуждение его с большей подробностью, ибо очевидно, что мне не удалось произвести впечатление на моих читателей; однако именно тому, кто сумел добиться этого, и должна быть отдана, по моему мнению, вся честь (открытия).
В связи с этим должен заметить, что мои критики почти всегда обращались со мной честно, если оставить в стороне тех из них, которые не обладали научными знаниями, ибо о них не стоит говорить. Мои взгляды нередко грубо искажались, ожесточенно оспаривались и высмеивались, но я убежден, что по большей части все это делалось без вероломства. Должен, однако, сделать исключение в отношении м-ра Майварта, который, как выразился о нём в письме один американец, обращался со мною, как pettifoger или, как сказал Гексли, «подобно адвокату из Олд-Бейли». В общем же у меня нет никаких сомнений в том, что слишком часто мои труды расхваливались сверх всякой меры.
Я рад, что избегал полемики, и этим я обязан Лайеллю, который ещё много лет назад, по поводу моих геологических работ, настоятельно рекомендовал мне никогда не ввязываться в полемику, так как она редко приносит пользу и не стоит той потери времени и того плохого настроения, которые она вызывает.
Каждый раз, когда я обнаруживал, что мною была допущена грубая ошибка или что моя работа в том или ином отношении несовершенна, или, когда меня презрительно критиковали, или даже тогда, когда меня чрезмерно хвалили, и в результате всего этого я чувствовал себя огорчённым, — величайшим утешением для меня были слова, которые я сотни раз повторял самому себе: «Я трудился изо всех сил и старался, как мог, а ни один человек не в состоянии сделать больше этого». Вспоминаю, как, находясь в бухте Доброго Успеха на Огненной Земле, я подумал (и кажется, написал об этом домой), что не смогу использовать свою жизнь лучше, чем пытаясь внести кое-какой вклад в естествознание. Это я и делал по мере своих способностей, и пусть критики говорят, что им угодно, в этом они не смогут разубедить меня».
Чарльз Дарвин, Воспоминания о развитии моего ума и характера, М., «Издательство Академии наук СССР», 1957 г., с. 130-136.
Дарвин и его теория эволюции
Родившийся 205 лет назад автор теории естественного отбора Чарльз Дарвин — уникальное явление в истории науки.
Достоин книги рекордов Гиннеса. Он абсолютный чемпион по критике в свой адрес. Причем шквал возмущений всегда шел вовсе не из научной среды. Большинство ученых постепенно приняли его теорию эволюции. Даже церковь не решилась предать Дарвина анафеме. Зато широкая публика вот уже более 150 лет не может успокоиться. Не может смириться, что венец творения создан не по образу и подобию Бога, а произошел от обезьяны.
Американцы отвергают Дарвина
Согласно опросам, только каждый шестой признает, что теория Дарвина верна, а треть вообще категорически ее отвергают. В ряде штатов даже сегодня теорию эволюции преподают параллельно с креацианизмом, который утверждает, что человек создан Богом.
А ведь ситуация, на самом деле, парадоксальная. Многие будут поражены, узнав, что Дарвин нигде и никогда не говорил и не писал, что человек произошел от обезьяны. Он повторял бесчисленное число раз одно и то же: у нас и человекообразных обезьян есть общий прародитель. Не более того. А это две большие принципиальные разницы.
Но его не хотели и не хотят слушать.
Ватикан извинился перед Дарвином
В истории с теорией Дарвина произошел настоящий прорыв, причем там, где его меньше всего ждали. В 2009 году Ватикан признал, что она вполне совместима с христианской верой, призвал верующих отказаться от представлений о Боге как о диктаторе или конструкторе. Всевышний дал толчок развитию мира, а затем только приглядывал, чтобы все шло гладко. Затем Англиканская церковь в статье, посвященной юбилею великого ученого, заявила: «Чарльз Дарвин, Англиканская церковь приносит вам свои извинения за непонимание и отрицание вашей теории, вызвавшие впоследствии ее непринятие во всем религиозном мире. В идеях Дарвина нет ничего, чтобы противоречило учениям христианской церкви». Что касается православных христиан, то здесь по-прежнему царит недоверие к дарвинизму.
Генетики поправили Дарвина
Основательно «потрепали» теорию Дарвина молодые генетики, когда они взялись за эволюцию. По их мнению, многие открытия этой науки вошли в противоречие с теорией знаменитого ученого или сделали ее излишней.
«Мы не нуждаемся более в общих идеях об эволюции», — заявляли молодые «революционеры».
Понадобились годы исследований, многочисленные эксперименты, чтобы постепенно разрешились противоречия между дарвинизмом и основными принципами генетики и родилась теория синтетической эволюции, объединившей эти два направления науки. Опираясь друг на друга, они объяснили, как же происходит эволюция всего живого.
Как Дарвин обрел мутации
Движущими силами эволюции являются мутации и естественный отбор. Только вместе, в тандеме они способны осуществлять эволюционные изменения. Важно понимать, что приобретенные признаки не передаются по наследству. Скажем, маленькие животные могут сколько угодно тянуться к листьям на верхушках деревьев, но они никогда не станут жирафами. Нужно, чтобы в популяции внезапно и случайно родились мутанты с длинными шеями, которые получат преимущество, по сравнению со своими малорослыми сородичами. И вот здесь включается естественный отбор. Причем побеждает не самый сильный и даже не самый умный, а самый приспособленный к конкретным условиям среды.
Ученые подчеркивают, что мутации не бывают полезными или вредными, они случайны. А выбор — за средой. Именно она какие-то мутации оставляет, отдавая им преимущество, а какие-то отбрасывает за ненадобностью. В других условиях среды выбор может быть сделан ровно противоположный.
Синтетическая теория вовсе не поставила точку в спорах, как происходит эволюция. Ученые продолжают искать в ней слабые места, выдвигают свои гипотезы, что, как известно, идет на пользу науке. В спорах рождается истина.
И все-таки признан гением
Чарльз Дарвин уже при жизни был признан одним из величайших гениев за всю историю человечества. Когда он скончался, то Британия удостоила его высшей почести, похоронив в Вестминстерском аббатстве, в одном ряду с королями, по соседству с могилой Исаака Ньютона.
Вот один из любимых афоризмов Чарльза Дарвина: «Самое сильное отличие человека от животного составляет совесть. Ее господство выражено в коротком и выразительном слове «должен».
Как ученые оскорбляли друг друга названиями видов. Отрывок из книги «Усоногий рак Дарвина»
«Биноминальная система» — звучит мудрено, мы все знаем со школы, о чем идет речь: это названия из двух слов на латыни, где первое указывает на род, а второе — на вид внутри этого рода. Например, человек — это Homo sapiens (а обыкновенная сорока, вы не поверите, Pica pica). Полное название книги Стивена Херда, «Усоногий рак Чарлза Дарвина и паук Дэвида Боуи: Как научные названия воспевают героев, авантюристов и негодяев», намекает, что иногда ученые используют эту систему весьма нетривиально. А первым стал это делать шведский натуралист Карл Линней, который и ввел ее в оборот еще в XVIII веке и с которого начинается приведенный отрывок.
Когда Карл Линней изобрел двойные, биноминальные, латинские названия, он предоставил ученым возможность называть новые виды в честь каких-нибудь замечательных или выдающихся людей. Но как с помощью любого инструмента можно что-то построить или разрушить, так и с помощью латинских названий можно кого-то восславить, а кого-то и опозорить.
Линней был первым, кто с помощью видовых названий воздал дань уважения ученым, жившим до него, но он же первым поддался искушению и использовал латинские названия, чтобы уязвить тех, к кому испытывал неприязнь. Первым, но далеко не последним.
В своей самой известной работе «Система природы» (Systema Naturae) Линней предложил новую систему классификации растений, основанную на строении органов размножения (так называемая половая, или брачная, система), согласно которой растения распределялись по классам и отрядам исключительно по количеству, размеру и расположению тычинок и пестиков в цветках (тычинки — мужские органы, содержащие пыльцу, а пестики — женские, содержащие семязачатки). Например, в группу Octandria Monogynia он объединил растения с восемью тычинками и одним пестиком (Octandria от греческого octo — «восемь», andros — «мужчина» и Monogynia от греческого mono — «один» и gyne — «женщина»). Формулировки Линнея местами были довольно смелыми.
Например, он описывал Octandria Monogynia как «восемь мужчин и одна женщина в брачных покоях» и прямо приравнивал рыльце пестика к вульве, а столбик — к влагалищу. Он весьма красноречиво (и по тем временам весьма эротично) описывал это в своем раннем труде «Введение к помолвкам у растений» (Praeludia sponsaliorum plantarum): «Лепесток цветка сам ничего не вносит в воспроизведение, но служит только брачным ложем, которое Великий Творец устроил так прекрасно и украсил таким драгоценным пологом, наполнив благоуханием, дабы жених со своею невестой могли отпраздновать в нем свадьбу с величайшей торжественностью. Когда ложе готово, наступает время жениху обнять свою дорогую невесту и излиться в нее».
Sigesbeckia orientalis
© Jomy AG/Shutterstock/FOTODOMНе всех современников устраивали столь откровенные описания с эротическим подтекстом. Особенно возмущался ботаник из Пруссии Иоганн Сигезбек, который в своем труде «Ботанософия» (Botanosophiae, 1737) осудил систему Линнея как «непристойную», выступая против идеи, что цветы могли предаваться такому «мерзкому распутству», и вообще не стеснялся в выражениях.:max_bytes(150000):strip_icc()/OntheOriginofSpecies-5af4c9e931283400377a3f44.jpg)
Прежде Сигезбек и Линней вели дружескую переписку, но Линней всегда плохо воспринимал критику с его стороны. Он отомстил Сигезбеку, назвав его именем новый вид Sigesbeckia orientalis. В чем же тут месть? Дело в том, что сигезбекия — мелкий, неприятно липучий и довольно непривлекательный на вид сорняк, к тому же с крошечными цветками. Учитывая аналогию, которую Линней явно проводил между половыми органами человека и растений, вид с крошечными цветками он выбрал неслучайно. Намек вовсе не такой уж тонкий: ранее в том же 1737 году Линней опубликовал труд «Критика ботаники» (Critica Botanica) и в нем ясно изложил принципы, по которым следует строить латинские названия. Один из принципов гласил, что между растением и ботаником, в честь которого оно названо, должна быть четкая связь и желательно сходство. Так что не заметить намеренного оскорбления в названии «сигезбекия» было невозможно. Или, по крайней мере, невозможно было долго его не замечать. Сигезбек сначала поблагодарил Линнея в письме за оказанную честь, но тогда он еще не видел самого растения.
Потом он все понял, и до конца жизни Сигезбек с Линнеем так и оставались врагами.
Половая система классификации растений Линнея, основанная на количестве тычинок и пестиков в цветке, оказалась не слишком удачной. Строение органов размножения, безусловно, очень важно, но одного подсчета тычинок и пестиков явно недостаточно. Этой системой вскоре перестали пользоваться, в том числе и сам Линней. Ей на смену пришли другие, построенные на совокупности многих существенных признаков, дающих возможность систематизировать разнообразие растений более естественным (и более соответствующим эволюции) способом. Так что возражения Сигезбека со временем утратили актуальность; а вот название «сигезбекия» до сих пор в ходу, и сигезбекия восточная по-прежнему невзрачный сорняк, липкий и неприятный.
На самом деле Линней не говорил прямо, что название «сигезбекия» задумано им как оскорбление (хотя не заметить это довольно трудно). Но в отношении некоторых других названий, приведенных в труде «Критика ботаники», он был честнее.
Среди них пизония — колючее и «зловещее» дерево, названное в честь Виллема Пизо, чьи работы по флоре Бразилии иногда считались заимствованными из ранних трудов Георга Маркграфа; эрнандия — дерево с красивыми листьями, но неприметными цветками, получившее название в честь Франсиско Эрнандеса, работы которого были, по мнению Линнея, в высшей степени бесполезными; род дорстения — группа травянистых суккулентов из семейства тутовых (к которому относится шелковица), «чьи цветы невзрачны, словно уже миновали пору расцвета и увядают, [что] напоминает работы [Теодора] Дорстена». Впрочем, Пизо, Эрнандес и Дорстен давно умерли к тому времени, когда Линней выразил свои чувства к ним в научных названиях. Только Сигезбек был жив и мог почувствовать себя уязвленным.
Дорстения Элата
© Lienda Yunita Apponno/Shutterstock/FOTODOMДля того чтобы догадаться, что Линней намеренно старался оскорбить Сигезбека, нужно уметь читать между строк, — впрочем, Линней вообще редко объяснял, почему давал те или иные названия.
Пизония, эрнандия и дорстения — исключения из правил. В этом Линней был не одинок: в те времена этимологию названий не объяснял почти никто. Только в XX веке систематики стали давать пояснения к названиям (хотя и сейчас это скорее рекомендация, чем требование). Но, даже объясняя происхождение названия, мало кто из систематиков станет открыто заявлять, что хочет кого-то оскорбить. Тем не менее именно так поступил Вернер Гройтер, чьей мишенью стал чешский ботаник Иржи Понерт. В 1973 году Понерт опубликовал статью, в которой описал 254 новых вида растений из Турции и присвоил им названия. Ботаническое сообщество было удивлено, так как Понерт был тогда весьма молод и в Турции не работал. Вскоре выяснилось, что он просто взял растения, которые показались ему новыми, из недавно опубликованного описания флоры этого района и дал им свои собственные видовые названия (просто переведя эти описания на латынь, что соответствовало стандартным требованиям для присвоения названий новым видам в то время).
Самих описанных им растений он почти наверняка не видел. Как оказалось, ничто из этого не противоречит Международному кодексу ботанической номенклатуры, поэтому названия Понерта считаются законными, но большинство ученых сочло его подход к публикациям в лучшем случае сомнительным. Гройтер отреагировал довольно изобретательно: в 1976 году он назвал греческий вид клевера Trifolium infamiaponertii — буквально «трилистник бесчестия Понерта». В довольно язвительном примечании Гройтер пояснил, что название напоминает о неподобающем поступке Понерта, давшего названия растениям, которых он в глаза не видел.
Название Trifolium infamiaponertii не оставляет сомнений в том, что Гройтер имел в виду именно Понерта. Однако куда чаще, чтобы понять, что хотел сказать ученый, приходится читать между строк и собирать подсказки из разных источников. Например, через два столетия после того, как Линней дал название сигезбекии, два палеонтолога (тоже из Швеции, хотя, конечно, это совпадение) для той же цели использовали названия давно вымерших видов, обменявшись на редкость обидными оскорблениями.
Чтобы понять, в чем заключались эти оскорбления, нужно провести целое расследование.
На эту тему
Эльза Варбург и Орвар Исберг занимались палеонтологией беспозвоночных, и их научная деятельность пришлась на период между двумя мировыми войнами. Варбург была еврейкой, а Исберг симпатизировал ультраправым (во время Второй мировой он вступил в шведскую пронацистскую оппозиционную партию Svensk Opposition). Мир шведской палеонтологии был весьма тесен, так что они наверняка часто виделись и, хотя письменных свидетельств тому почти нет, явно не слишком друг другу симпатизировали.
Первый выстрел в этой дуэли сделала Варбург. В 1925 году в своей докторской диссертации она назвала в честь Исберга род трилобитов. Хотя она любезно поблагодарила Исберга за сбор окаменелостей, с которыми работала, название определенно не было почетным. В новом роду Isbergia было два вида, которые Варбург назвала Isbergia parvula и Isbergia planifrons. Сами по себе оба названия вполне обычные; у других трилобитов видовые эпитеты ничуть не лучше.
Но, учитывая контекст, в котором это все происходило, их смысл был весьма прозрачен. По-латыни parvula означает «мелкая», «незначительная» или «пустячная», а planifrons — «плоскоголовый». В свете политических убеждений Исберга последнее название было особенно обидным (а Варбург сделала I. planifrons типовым видом этого рода). Ультраправые утверждали, что широкая, плоская форма черепа — признак умственной неполноценности, и считали ее принадлежностью «отсталых, неспособных к созиданию» рас (как писал французский антрополог Жорж Ваше де Лапуж, за работу которого с энтузиазмом ухватились нацисты). Назвав трилобита Исберга «плоскоголовым», Варбург обратила эту отвратительную доктрину против ее же приверженца. Подобный намек нельзя было оставить без ответа.
Отпечаток трилобитов в камне
© Merlin74/Shutterstock/FOTODOMЧерез девять лет Исберг нанес ответный удар: назвал род вымерших моллюсков Warburgia. Как и Варбург, в своем описании он начал с любезной благодарности в адрес коллеги за предоставленные экземпляры, но множество признаков говорят о том, что благодарность была неискренней.
Во-первых, Варбург была женщиной внушительной комплекции, и, хотя Исберг дал названия 20 новым родам (некоторые из них по образцам, предоставленным Варбург), род, который он назвал в ее честь, имел особенно «толстые и раздутые» раковины. А на тот случай, если бы этот намек был непонятен, в роде Warburgia он описал четыре вида: Warburgia crassa (что значит толстая), Warburgia lata (широкая), Warburgia oviformis (яйцеобразная) и Warburgia iniqua (вредная или несправедливая). Как описательные названия, они не очень полезны, тем более что виды мало отличаются по форме, но намек, повторенный в первых трех названиях, был весьма красноречивым. Наконец, он указал, что этот род лучше всего отличать от его близких родственников по четкому следу на раковине, оставленному аддуктором, замыкающим мускулом. При чем тут все это, спросите вы. Дело в том, что Исберг писал по-немецки и для обозначения мускула использовал термин Schließmuskel — у людей этим словом обозначается сфинктер, или задний проход.
И в следующем же предложении он пишет, что назвал род в честь Эльзы Варбург. Сам по себе каждый элемент описания варбургии ничем не примечателен: некоторые моллюски действительно толще других, многие носят названия вроде crassa и oviformis, и нет никаких причин, почему при описании рода нельзя использовать термин Schließmuskel. Но если посмотреть на картину в целом, умысел Исберга нельзя не заметить.
Гомель, Брест, Гродно, почтой по Беларуси — OZ.by
Чарлз Роберт Дарвин (1809–1882 гг.) — английский ученый-натуралист и путешественник, создатель дарвинистского учения. Его имя чаще всего упоминают в связи с теорией эволюции. Но мало кто знает, что этот выдающийся человек занимался также исследованиями в области геологии, страстно увлекался коллекционированием морских беспозвоночных, минералов, насекомых.
Чарлз Роберт Дарвин (1809–1882 гг.) — английский ученый-натуралист и путешественник, создатель дарвинистского учения. Его имя чаще всего упоминают в связи с теорией эволюции.
Но мало кто знает, что этот выдающийся человек занимался также исследованиями в области геологии, страстно увлекался коллекционированием морских беспозвоночных, минералов, насекомых.
Образование юный Дарвин начал получать в Эдинбургском университете. Сначала его увлекла медицина, но вскоре он забросил эту науку и всерьез занялся естественной историей. Отец отправил Чарлза в Кембриджский университет, в надежде, что сын станет священником. Здесь будущий ученый успешно изучал многочисленные труды по теологии, математике, физике и литературе.
Возможно, мир никогда бы не узнал о гении Дарвина, если бы в его жизни не произошло важное событие — путешествие на корабле «Бигль» (1831–1836) гг.). Во время этой экспедиции молодой исследователь сделал множество научных открытий, которые определили его будущее.
Чарльз Дарвин, книги и теории
Одной из первых работ ученого стала книга о путешествии вокруг света на корабле «Бигль».
В 1859 году увидела свет легендарная книга Чарлза Дарвина «Происхождение видов», в которой обосновывалась теория естественного отбора.
Первый тираж этой книги был раскуплен всего за два дня!
Спустя чуть более десяти лет издана книга «Происхождение человека и половой отбор», в которой высказано мнение, что современные люди произошли от обезьяноподобных предков.
Книги, которые написал Чарльз Дарвин, на русском языке выпускают издательства «Питер», «Эксмо», «Терра».
В серии «Мастера психологии» издана книга Чарлза Дарвина «О выражении эмоций у человека и животных», предисловие и комментарии к которой составлены популярным психологом Полом Экманом.
О выдающемся ученом до сих пор пишут книги, издают его труды и спорят над гениальными теориями.
Дэн Симмонс «Бритва Дарвина»
http://kobold-wizard.livejournal.com/579737.html
Я нашел еще один отдыхательный роман для себя. Наравне с книгами Амина Маалуфа и олдевским «Нопэрапоном». Это тексты, которые можно, словно развалившись как в старом, потертом кресле, читать и релаксировать. Потому что при наличии основной идеи они удобны, жизненны в мироощущении и поскрипывающе удобны.
Это первый роман за очень долгое время, в котором умный детектив не является маньяком/дегенератом/социопатом/и.т.д. У него есть трудности, которые получается решать по мере сил. Он живет в обществе. В силу прожитых лет он немного отстранен, но ровно настолько чтобы чувствовать себя комфортно и периодически предаваться развлечениям. Единственное, что его напрягает в жизни — это людской идиотизм и криворукость. Как следует из аннотации, это роман о людском идиотизме. Нашем идиотизме и идиотизме ГГ.
Если же говорить более конкретно, то ГГ занимается расследованием страховых несчастных случаев. Форс-мажоры, накопившаяся ошибка, нарушения ТБ и преступный умысел — все то может вести к увечьям и гибели людей. Это страшно, и автор не всегда опускает детали с места происшествия. Но порой есть другая точка зрения — взгляд профессионала, который морщится, но видит, вместо брызг и копоти, причинно-следственные связи. Можно назвать это профессиональной деформацией, но только так можно позволить себе откровенно посмотреть на людской идиотизм и халатность.
Можно даже шутить. Просто потому что такого нарочно не придумаешь. Если верить автору, то большая часть описанных несчастных случаев взята из официальных отчетов о расследованиях. После «Террора» я склонен верить в работу Симмонса с источниками.
Человеческий организм и сама личность — вещи весьма хрупкие. ГГ, постоянно сталкивающийся с тем, что мелкие ошибки могут разрушить жизнь, старается окружить себя минимальным количеством людей и лишь самыми необходимыми, но высококачественными вещами. Развлечения выбраны так, что в случае риска для жизни ГГ рассчитывает лишь на себя. Потому что случайности случаются. К финалу романа, когда в общих чертах становится известна вся его биография, начинаешь понимать, насколько структурна жизнь героя. Людские страхи и ошибки вывели человека, который в своих поступках порой кажется нереальным. К тому же его зовут Дарвин.
Итого:
В целом эта книга — типично американский остросюжетный текст. Стрельба, погони и романтичность в наличии.
Почему-то в голове постоянно всплывало сравнение с Чейзом. На ГГ начинается охота после того, как он сталкивается с преступной сетью, занимающейся страховыми махинациями. Наплыв эмигрантов из ЛА позволяет заручиться дармовым пушечным мясом для подставных несчастных случаев, за которые потом, в случае выживания приманки, можно будет отсудить большую сумму. Размеры страховых исков в Штатах меня просто поразили, вкупе с причинами, из-за которых подают порой в суд. Требование «не сушить кошек в микроволновке» после этого не кажется столь бредовым. Цитата: «Три недели назад Дар и Лоуренс расследовали обстоятельства по иску, где подросток сунул револьвер за пояс и отстрелил себе почти все гениталии. Семья подала иск против районной школы, хотя девятиклассник в тот день прогуливал уроки. Мать и её сожитель потребовали у школы материальную компенсацию в размере двух миллионов долларов под тем предлогом, что администрация школы должна следить за тем, чтобы шестнадцатилетний подросток не прогуливал уроки».
Берегите себя.
Четыре великие книги Дарвина (Путешествие гончей, Происхождение видов, Происхождение человека, Выражение эмоций в человеке и животных): Дарвин, Чарльз, Уилсон, Эдвард О.: 9780393061345: Amazon.com: Книги
Чарльз Роберт Дарвин (/ ˈdɑːrwɪn /; 12 февраля 1809 — 19 апреля 1882) был английским натуралистом и геологом, наиболее известным своим вкладом в теорию эволюции. Он установил, что все виды жизни произошли с течением времени от общих предков, и в совместной публикации с Альфредом Расселом Уоллесом представил свою научную теорию о том, что этот ветвящийся паттерн эволюции является результатом процесса, который он назвал естественным отбором, в котором борьба за существование имеет эффект, аналогичный искусственному отбору, применяемому при селекционном разведении.
Дарвин опубликовал свою теорию эволюции с неопровержимыми доказательствами в своей книге 1859 года «Происхождение видов», преодолев научный отказ от более ранних концепций трансмутации видов.
К 1870-м годам научное сообщество и большая часть широкой общественности приняли эволюцию как факт. Однако многие выступали за конкурирующие объяснения, и только после появления современного эволюционного синтеза с 1930-х по 1950-е годы сложился широкий консенсус, согласно которому естественный отбор был основным механизмом эволюции.В модифицированной форме научное открытие Дарвина представляет собой объединяющую теорию наук о жизни, объясняющую разнообразие жизни.
Ранний интерес Дарвина к природе привел к тому, что он пренебрегал своим медицинским образованием в Эдинбургском университете; вместо этого он помогал исследовать морских беспозвоночных. Учеба в Кембриджском университете (колледж Христа) поощряла его страсть к естествознанию. Его пятилетнее путешествие на HMS Beagle сделало его выдающимся геологом, наблюдения и теории которого поддерживали униформистские идеи Чарльза Лайеля, а публикация его дневника путешествия сделала его известным как популярный автор.
Озадаченный географическим распределением диких животных и окаменелостей, которые он собрал во время путешествия, Дарвин начал подробные исследования и в 1838 году сформулировал свою теорию естественного отбора..jpg)
Хотя он обсуждал свои идеи с несколькими натуралистами, ему требовалось время для обширных исследований, и его геологическая работа имела приоритет. Он писал свою теорию в 1858 году, когда Альфред Рассел Уоллес прислал ему эссе, описывающее ту же идею, что вызвало немедленную совместную публикацию обеих теорий.Работа Дарвина установила эволюционное происхождение с модификациями как доминирующее научное объяснение разнообразия в природе. В 1871 году он исследовал эволюцию человека и половой отбор в книге «Происхождение человека и отбор в отношении пола», а затем в «Выражении эмоций в человеке и животных». Его исследования растений были опубликованы в серии книг, а в своей последней книге он изучил дождевых червей и их влияние на почву.
Дарвина называют одной из самых влиятельных фигур в истории человечества; он был удостоен похорон в Вестминстерском аббатстве.
Биография из Википедии, бесплатной энциклопедии. Фотография Генри Мола (1829–1914) и Джона Фокса (1832–1907) (Молл и Фокс) [общественное достояние], через Wikimedia Commons.
Чарльз Дарвин (автор книги «Происхождение видов»)
Чарльз Роберт Дарвин был английским естествоиспытателем, выдающимся коллекционером и геологом, который предложил и предоставил научные доказательства того, что все виды жизни эволюционировали с течением времени от общих предков в процессе эволюции. называется естественным отбором. Тот факт, что эволюция происходит, был принят научным сообществом и широкой публикой еще при его жизни, в то время как его теория естественного отбора стала широко рассматриваться как основное объяснение процесса эволюции в 1930-х годах и теперь составляет основу современной теории. эволюционная теория.В измененной форме научное открытие Дарвина остается основой биологии, поскольку оно обеспечивает объединяющее логическое объяснение разнообразия жизни.Дарвин проявил интерес к естественным наукам.
Чарльз Роберт Дарвин был английским естествоиспытателем, выдающимся коллекционером и геологом, который предложил и предоставил научные доказательства того, что все виды жизни произошли с течением времени от общих предков в процессе, который он назвал естественным отбором.
Тот факт, что эволюция происходит, был принят научным сообществом и широкой публикой еще при его жизни, в то время как его теория естественного отбора стала широко рассматриваться как основное объяснение процесса эволюции в 1930-х годах и теперь составляет основу современной теории. эволюционная теория.В измененной форме научное открытие Дарвина остается основой биологии, поскольку оно обеспечивает объединяющее логическое объяснение разнообразия жизни. Дарвин проявил интерес к естественной истории, изучая медицину в Эдинбургском университете, а затем теологию в Кембридже. Его пятилетнее путешествие на «Бигле» сделало его геологом, наблюдения и теории которого поддерживали униформистские идеи Чарльза Лайеля, а публикация его дневника путешествия сделала его известным как популярный автор.Озадаченный географическим распределением диких животных и окаменелостей, которые он собрал во время путешествия, Дарвин исследовал трансмутацию видов и сформулировал свою теорию естественного отбора в 1838 году.
Хотя он обсуждал свои идеи с несколькими натуралистами, ему требовалось время для обширных исследований и своей геологической работы. имел приоритет. Он писал свою теорию в 1858 году, когда Альфред Рассел Уоллес прислал ему эссе, в котором описывалась та же идея, что вызвало немедленную совместную публикацию обеих теорий.
Его книга 1859 года « О происхождении видов» установила, что эволюция по общему происхождению является доминирующим научным объяснением разнообразия в природе. Он исследовал эволюцию человека и половой отбор в Происхождение человека и Отбор по отношению к полу , за которым следует Выражение эмоций в человеке и животных . Его исследования растений были опубликованы в серии книг, а в своей последней книге он изучил дождевых червей и их влияние на почву.
Признавая превосходство Дарвина, он был одним из пяти некоролевских особ Великобритании XIX века, удостоенных государственных похорон, и был похоронен в Вестминстерском аббатстве, недалеко от Джона Гершеля и Исаака Ньютона.
Она была отцом натуралиста Фрэнсиса Дарвина, астронома Джорджа Дарвина и политика, экономиста и евгеника Леонарда Дарвина.
(арабский: تشارلز داروين)
Из «Так просто начало»: четыре великие книги Дарвина («Путешествие на гончихе», «Происхождение видов», «Происхождение человека», «Выражение эмоций в человеке и животных»).Уилсон, Эдвард О .; Чарльз Дарвин: (2006) Подписано авторами
Raptis Rare Books — это антикварная книжная фирма, которая специализируется на первоклассных изданиях, подписанных книгах и книгах с надписями, а также знаковых книгах во всех областях. Мы отличаемся репутацией поставщика уникальных и важных книг, находящихся в исключительном состоянии. Наша бизнес-модель проста: мы стремимся работать с книгами, которые находятся в исключительном состоянии и обеспечивают безупречное обслуживание клиентов.Мы специализируемся на работе с частными коллекционерами с конкретным списком пожеланий, помогаем людям найти идеальный подарок для особых случаев и налаживаем партнерские отношения с представителями учреждений.
Мы здесь, чтобы помочь вам в ваших поисках и быть вашим проводником в воплощении библиотеки вашего воображения в реальность. Мы гордимся тем, что являемся членами Американской ассоциации продавцов антикварных книг (ABAA) и Международной лиги продавцов антикварных книг (ILAB) и участвуем в крупных книжных ярмарках в Нью-Йорке, Лос-Анджелесе, Сан-Франциско и Бостоне, а также на других региональных ярмарках.Посетите нашу галерею раритетов, расположенную по адресу 329 Worth Avenue в Палм-Бич, Флорида, посетите наш веб-сайт www.raptisrarebooks.com, позвоните нам по телефону 561.508.3479 или напишите нам по адресу [email protected]. Бесплатная подарочная упаковка предоставляется по запросу.Посетить витрину продавца
Член ассоциации Члены этих ассоциаций стремятся поддерживать самые высокие стандарты.
Они ручаются за подлинность всех вещей, выставленных на продажу. Они предоставляют экспертные и подробные описания, раскрывают все существенные дефекты и / или реставрации, предоставляют четкие и точные цены и действуют справедливо и честно во время покупки. Условия продажи: Все книги являются первыми изданиями, первыми тиражами, если не указано иное. Если у вас есть вопросы, свяжитесь с нами. Все товары имеют гарантию. Доставка по стране бесплатная.www.raptisrarebooks.com
Условия доставки:
Книги отправляются немедленно. Стандартная внутренняя доставка бесплатна. Международная доставка осуществляется по себестоимости.
Список книг продавца
Книга, которая раскрасила мир Чарльза Дарвина
За почти пять лет работы на борту H.M.S. Бигль, Чарльз Дарвин внес в каталог головокружительное множество новых существ. Но как их показать на родине? »Иллюстрация Р.
Fresson«Я был поражен красивым цветом моря, когда смотрел сквозь него. щели соломенной шляпы », — писал Чарльз Дарвин в конце марта 1832 года, как H.M.S. Бигль проделал свой путь через отмели Абролью Бразильское побережье. Он писал, что вода была «Индиго с небольшим Лазурно-голубой », а небо над головой было« Берлин с маленьким Ультра морской.»
Дарвину, которому тогда было двадцать три года, прошло всего три месяца после того, как
пятилетнее приключение, которое изменит его жизнь и, в конечном итоге,
так, как люди видели себя и другие виды.Как путешествие
так называемый ученый, он собирал массу камней, окаменелостей,
животных и растений, периодически отправляя свои образцы в Кембридж в
контейнеры от бочек до дотов. Как и другие натуралисты
в то время его основным документальным инструментом были письменные
слово,
и во время плавания он взял многие свои слова из тонкой книги
называется «Номенклатура Вернера
Цвета,»
опубликовано в 1814 году шотландским художником Патриком Саймом.
Путеводитель Сайма, факсимиле которого будет выпущено в начале февраля Smithsonian Books, содержит образцы, названия и описания сто десять цветов, от Белоснежки до Зеленой спаржи и Артериальная кровь — от красного до, наконец, черно-коричневого.На основе цветового обозначения система, разработанная в конце восемнадцатого века немецкими минералог Абрахам Вернер, гид полон геологических сравнения: серовато-белый сравнивают с зернистым известняком, коричневатый От апельсина до бразильского топаза. Сайм, художник-цветочник и учитель рисования, добавил сравнения из живого мира. В глазах Вернера Берлинская синяя то, что Дарвин видел в Атлантическом небе, напоминало сапфир; Сайму, крылья сойки.
Предоставлено Smithsonian Books Предоставлено Smithsonian Books Дарвин сказал, что он всегда называл цвета, которые он видел, «с книгой в
рука », и, действительно, термины Сайма разбросаны по дневникам и
записные книжки, которые он заполнял, находясь на борту «Бигля».Дарвин описывает
каракатица, окрашенная в «красный гиацинт и коричневый каштан», морской слизняк
как «желтая примула» и разновидность мягкого коралла как «светлая ушная раковина».
фиолетовый.» Образцы могут деградировать, картины могут выцветать и окрашиваться
фотография была еще далекой мечтой, но с помощью Сайма Дарвин
может кодировать цвета незнакомого мира — и безопасно переносить их
домой. Когда его «Журнал исследований» (ныне известный как «Путешествие
Бигль ») была опубликована в 1839 году, один рецензент назвал Дарвина«
первоклассный художник-пейзажист с пером.»
Сайм руководил только одной из диаграмм, колес и других цветов».
таксономии, которые получили распространение в Европе девятнадцатого века. Произведено
в основном художниками и натуралистами, они были предназначены для создания
стандартный набор меток для видимого спектра, стабилизирующий
переписка между тем, что Таня Келли, профессор языков в
Университет Миссури в Канзас-Сити назвал его «словом и миром». В
в некотором смысле, эти систематики только усложняли человеческое общение о
цвет, значительно увеличивая количество названных цветов и создавая
множество конфликтующих категорий.Но, как обнаружил Дарвин, они также
позволили цветам, наблюдаемым в одном месте, надежно воспроизвести в
другой, и они обратили внимание на удивительное сходство.
Сайм баллы
Выясняется, например, что пятна на крыльях тигровой ночной бабочки такие же
оттенок красновато-черного, как «Грудь [a] Pochard Duck». В
найден ультрамариновый синий, который Дарвин зафиксировал на отмелях Аброльюса.
не только в крыльях вересковой бабочки, но и в цветках огуречника
и камни лазурит.
Келли, изучавший историю цветовой номенклатуры, сказал мне, что
ее часто поражает вера их авторов в описательную силу
слова.«Я ухожу с оптимизмом, который был у людей в нашей
когнитивные способности, в способности языка что-то уловить
которые мы теперь описываем механизированными методами », — сказала она. Дарвина
у современных преемников есть фотографии и спектрографические снимки
помогите им каталогизировать цвета. Но Келли утверждает, что этот язык все еще
имеет значение, потому что это влияет как на интеллект, так и на эмоции, часто
пробуждая качества за пределами оттенка. Возьмем, к примеру, гомеровское «темно-винное море». Ученые
предположили, что oínopa , древнегреческое слово, традиционно
переводится как «темно-винный», может относиться не столько к цвету Эгейского моря, сколько
к движению его
вода, мерцание
своего
поверхность,
или интенсивность его глубины.
Хотя сегодняшний цвет Pantone
система, которая берет свое начало от цветовой номенклатуры 1886 г.
орнитолог Роберт Риджуэй — использует числовые коды, чтобы идентифицировать более
более двадцати трехсот цветов, его кураторы, кажется, хорошо знают
о ценности языка. Цвет года по Pantone 2018: 18–3838
Ультрафиолетовый, характеризуется
компания как
«Драматично провокационный и задумчивый фиолетовый оттенок», пробуждающий
«Экспериментирование и несоответствие»
Принц,
Дэйвид
Боуи,
и Джими Хендрикс.(Сайм, учитывая более скромные сравнения, находит одну из
его фиолетовые оттенки в яйце из плоти-мухи.)
Келли сказал мне, что проницательность Сайма и его современников имеет
помогла ей обратить свой взор к менее драматичным оттенкам и различиям
что иначе она не могла бы понять. «Мы думаем о кизилах как о просто
«Зеленые», но на самом деле их листья серые снизу, а листья тополя
серебряные, — сказала она. «И есть так много вещей, о которых вы бы никогда не подумали
одного цвета, как у гриба и крыла кряквы, но когда вы
присмотритесь, вы увидите, что да, это действительно так.
Как сказал Вернер
номенклатура напоминает нам, иногда слово стоит тысячи картинок.
Новаторские книги Дарвина по биологии растений предоставили ключевое доказательство его теории о том, что естественный отбор является движущей силой эволюции. Эти книги появились между 1862 и 1881 годами. |
| О различных приемах, с помощью которых британские и иностранные орхидеи удобряются насекомыми, и о положительных эффектах скрещивания (1862) |
Дарвин был пионером работы по биологии орхидей в своих двух книгах (1862 и 1877) об оплодотворении орхидей насекомыми.Он продемонстрировал, что узкоспециализированные приспособления в цветках орхидей гарантируют, что любая пчела, моль или другой опылитель должны «соответствовать» представленному им механизму. Дарвин резюмировал свой обзор разнообразных «приспособлений» орхидей, эволюционировавших для обеспечения перекрестного оплодотворения насекомыми, заявив, что «таким образом природа самым решительным образом говорит нам, что она ненавидит постоянное самооплодотворение». |
| Движения и привычки вьющихся растений (1865) |
| Хотя Хьюго фон Моль и Людвиг Палм написали в 1827 году пару новаторских работ о вьющихся растениях в Германии, Дарвин после многих лет тщательных наблюдений собрал данные о различных способах лазания видов из самых разных семейств и отрядов. над другими объектами, включая другие растения, чтобы конкурировать за свет со своими соседями.Он выделил стеблевых близнецов, которые использовали черешки листьев или развили настоящие усики, и другие, например плющ, которые производили корешки, чтобы поддержать его мнение о том, что естественный отбор благоприятствовал этим видам с этими приспособлениями для выживания в лишенных солнечного света местообитаниях. |
| Изменчивость животных и растений при одомашнивании, Vol. 1 (1868) |
Изменчивость животных и растений при одомашнивании, Vol. 2 (1868) |
| Дарвин использовал эти книги для сбора информации о животноводстве, цветоводстве и садоводстве, любителях домашних животных — например, голубей и других птиц, собак и кошек — чтобы продемонстрировать, что искусственный отбор людей по определенным желаемым качествам длился давно. — отличная практика в человеческих культурах. Он провел аналогию между этим так называемым искусственным отбором и естественным отбором адаптируемых вариаций популяций под действием естественных сил, который происходил от зарождения жизни до наших дней, создавая новые виды, в то время как неудачные вымерли.К сожалению, разумное объяснение наследственных механизмов, приводящих к изменению, ускользало от него и его сверстников до начала 1900-х годов. Именно тогда биологи заново открыли для себя статью Менделя о наследственности в малоизвестном богемском журнале и положили начало современным генетическим исследованиям. |
| Насекомоядные растения (1875) |
Сегодня существует около 600 видов хищных растений, которые независимо эволюционировали в шесть подклассов. Их обычная адаптация заключается в том, что их листья были преобразованы в органы для поимки и переваривания насекомых и мелких беспозвоночных. Причина, по которой так много разнообразных видов эволюционировало, эти приспособления заключалась в том, чтобы выжить в бедных питательными веществами средах обитания, что первым предложил Дарвин. Он пришел к такому выводу из своих экспериментов дома и в своей теплице, когда он увидел, что их рост ускоряется, когда им скармливают богатые азотом материалы. Эта работа привела к новому акценту в начале двадцатого века на исследованиях питания растений, что в конечном итоге привело к биохимическому анализу для таких исследований, особенно растительных ферментов. |
| Эффекты перекрестного и самооплодотворения в растительном мире (1876 г.) |
| Различные формы цветов на растениях одного вида (1877) |
Эти книги стали кульминацией серии исследований между 1860 и 1877 годами, посвященных плодородию, селективному преимуществу и наследственности цветковых растений. Дарвин показал, что перекрестное опыление (аутбридинг) было нормой для растений; таким образом, он помог развеять распространенное тогда мнение ботаников о том, что большинство растений опыляются сами.Естественный отбор одобрил анатомические, морфологические или поведенческие механизмы, максимизирующие аутбридинг и минимизирующие инбридинг. Он показал это у орхидей и у самых разных семейств и отрядов растительного мира. Его скрупулезные исследования диморфизма видов Primula и триморфизма Lythrum salicaria и видов таких родов, как Oxalis , разработка деталей так называемых законных и незаконных скрещиваний этих цветов дали ему одни из величайших достижений. удовлетворение. |
| Сила движения растений (1880) |
В последней книге Дарвина о растениях он пришел к выводу, что листья, стебли, ветви и корни очень многих растений движутся по кругу, что он назвал круговым движением. Привычка к скручиванию, обнаруженная у многих групп растений, развила особые приспособления к сплетению благодаря силе движения, уже присущей телу растения. Немецкие физиологи уже отметили влияние тургорного давления клеток; Дарвин надеялся найти некий механизм, с помощью которого, например, происходили движения во сне в листьях.Фрэнсис Дарвин, его сын, который помог ему во многих из этих экспериментов, продолжил исследования устьиц листьев в Кембриджском университете. Некоторые другие исследования фототропизма, геотропизма и тигмотропизма, которые описаны в книге, привели в двадцатом веке к физиологическим исследованиям гормонов растений и их роли в этих явлениях, а также в цветении, завязывании плодов, созревании плодов — явлениях, лежащих в основе академических знаний. и практическое садоводство и сельское хозяйство. |
| Образование плесени на овощах под действием червей и наблюдения за их привычками (1881) |
Последняя книга Дарвина основана на 40-летнем наблюдении за действием дождевых червей на круговорот почвы и формирование верхнего слоя почвы, называемого в те дни «растительной плесенью». Джозия Веджвуд II, тогдашний дядя Дарвина, позже его тесть, посоветовал ему заняться работой с дождевыми червями по обороту почвы и закапыванию старых черепков в поле рядом с глиняной посудой. Чарльз побывал там после возвращения из путешествия «Бигль» в 1836 году. Сегодня Дарвин признан «первым ученым, который привлек внимание ученых и широкой публики к дождевым червям», особо отметив их важность «в мировой истории». (Слова Дарвина) — «в разложении мертвых растительных материалов, переработке содержащихся в них питательных веществ и переворачивании почвы.Одна только эта работа вызвала всплеск исследований в области биологии и экологии дождевых червей в конце 19 и начале 20 -го веков. |
Grove Atlantic
«Браун откровенно подходит к жизни и временам этого знаменитого фолианта. . . . Это прекрасное введение настоятельно рекомендуется всем читателям, которые хотят лучше понять жаркие споры, которые эта книга вызывает до сих пор ».
— Publishers Weekly (обзор со звездами)
«Браун выказывает большое уважение к чистоте интеллектуальных, моральных и духовных усилий Дарвина.Она верит в непреходящую силу его наследия — в науку и человеческую культуру ». —Сьюзан Солтер Рейнольдс, Los Angeles Times
«Взрослая версия тех биографий новаторов и первооткрывателей истории, над которыми многие из нас изучали, будучи молодыми читателями. Здесь эти истории усиливаются откровенностью и полнотой деталей, расширенными знаниями о мире и последствиях этих открытий и инноваций. . . . История книги — это карта мира, в котором мы живем сегодня.»- Дэвид Уолтон, Tribune-Review
» Книга Брауна ясна и искусна. Это читается как непреодолимая тайна; на самом деле это втягивает нас в непреодолимую тайну спекуляций, пленившую Дарвина ». —Джеймс Н. Гарднер, Орегонский
«Жемчужина». — Times (Великобритания)
«[A] серия расходов». —Билл Уорд, Minneapolis Star Tribune
«Очерк Джанет Браун о Дарвине и его Происхождение видов — это настоящая жемчужина.
Здесь следует то, что считается кратким изложением всей серии — чтобы с абсолютной ясностью и удобочитаемостью объяснить источники, природу, восприятие и наследие книги. Несмотря на то, что в наши дни мы знакомы с людьми, которые бросают вызов всем свидетельствам, отвергающим эволюционную теорию, требуется воображение, чтобы понять, каково было людям в эпоху самодовольной религиозной уверенности столкнуться с вызовом в самой нежной области их доселе спокойной жизни. верования. Браун особенно хорошо пишет о разногласиях, последовавших за публикацией книги Дарвина в 1859 году, и о достижениях в биологической науке с тех пор.»- The Times (Лондон)
«Прозрачная свежесть, которая превращает чтение книги в постоянное удовольствие». —Джон Грей, New Statesmen (Великобритания)
«Вовлеченность». — Справочник Good Book (Великобритания)
«Атлантик Букс добилась успеха в издательском деле, выпустив серию Книги, которая потрясла мир» , имея блестящую идею создания серии коротких биографий великих книг, а затем привлекла лучших людей для написания этих книг и обеспечила выполнение ими своих обязанностей.
краткие, ясные и заинтересованные отчеты были выполнены в точности.. . . Эта серия имеет большой успех; эти превосходные объемы заставляют с большим удовольствием ждать поступления следующего транша ». — Times (Великобритания)
Похвала двухтомной биографии Чарльза Дарвина Джанет Браун:
«Эта книга заслуживает похвалы, которую рецензенты традиционно используют для описания шедевров. . . . Это замечательно и чудесно, даже авторитетно ». —Стивен Джей Гулд, Нью-Йоркское обозрение книг
«Как однажды выразился Стивен Джей Гулд, слишком много Дарвинов обитало в этом чрезвычайно сложном человеке, чтобы позволить какой-либо одной биографии быть окончательной.Но если все, что может сделать автор, — это найти своего собственного Дарвина, то детально проработанный портрет Брауна считается одним из лучших из когда-либо созданных. . . . Эта чудесная книга незаменима для любого, кто хочет понять человека
(и решающую роль, которую играют его семья и друзья), поскольку он произвел революцию в западных представлениях о человеческой природе и происхождении ».
—Ричард Милнер, Scientific American
«Замечательный всесторонний портрет». —Джонатан Вайнер, The Washington Post
«Когда Браун опубликовала свой первый том о жизни Дарвина.. . она закрепила за собой репутацию последнего слова викторианского натуралиста. . . . Тема Браун монументальна, но ее стиль письма никогда не перегружен весом. Скорее, ее проза элегантна в своей ясности мысли, ее безупречное мастерство сплетает единое целое из бесчисленных нитей мысли, опыта и личности, составляющих эту колоссальную жизнь ». — Publishers Weekly
Дэвид Кваммен много писал о Чарльзе Дарвине, в том числе «Неохотный г-н.Дарвин «
Неохотный мистер Дарвин — это короткая эссеистическая биография Чарльза Дарвина, одного из самых мягких и осторожных людей, когда-либо противостоящих миру с глубоко радикальной и опасной идеей. Речь идет об эволюции путем естественного отбора. Мой рассказ о жизни Дарвина сосредоточен на зарождении, развитии и провозглашении этой идеи, а также на личных невзгодах, которые он испытал, вынашивая ее.
Почему Дарвин отложил публикацию на двадцать один год? Почему он сделал набросок своей теории, а затем отправил его в архив с запиской жене на случай, если он умрет? Почему он на восемь лет отвлекся от систематики ракушек? Почему его так часто рвало? Почему его великая книга « О происхождении видов» была написана в спешке после двух десятилетий промедления? На то были причины, и исследование этих причин было моим способом попытаться уловить суть его и его работы.
В первые недели 1837 года Чарльз Дарвин был занятым молодым человеком, жившим в Лондоне. Честолюбивый, интеллектуально пробудившийся от дремотного постадосковского возраста, взволнованный возможностью, он по-новому определял свою жизнь. Он еще не осознавал ужасного размаха идеи, которая росла внутри него. 12 февраля ему исполнилось 28 лет. . . . «
— из Неохотный мистер Дарвин , стр. 20
Неохотный г-н.Дарвин был опубликован в 2006 году как заголовок в серии Великих открытий от Atlas Books и W.
W. Нортон. Он был написан в ответ на приглашение Джеймса Атласа, основателя этой серии, который убедил меня в том, что радикально сжатый и несколько самоуверенный портрет Чарльза Дарвина, который уже получил много биографий, может предложить читателям уникальную ценность. Вы можете спросить: «Это что,« Дарвин для чайников »?» Нет, это Дарвин для умных и занятых людей.
Это иллюстрированное издание было опубликовано в 2008 году издательством Sterling Publishing Company и было задумано там Карло Де Вито, который попросил меня принять участие.Что привело меня к согласию, так это моя убежденность в том, что О происхождении видов , подобно Шекспиру, Моцарту и Второму закону термодинамики, является фундаментальной опорой человеческой культуры, с которой каждый грамотный человек должен быть непосредственно ознакомлен. Вы можете листать статью за статьей об эволюции, вы можете смотреть программы на канале Discovery, пока ваши веки не растают, но вы не знаете, что Чарльз Дарвин думал об эволюции, пока не прочитаете то, что он написал. Я подумал, что если иллюстрации и другой редакторский шугаринг помогают привлечь внимание людей к самому тексту, так тому и быть.
Другая Дарвиниана. В 2001 году я прочитал в Библиотеке Конгресса лекцию в рамках серии лекций Брэдли о великой книге Дарвина. Лекции Брэдли были предназначены для изучения классических текстов западной интеллектуальной традиции, из которых О происхождении видов явно является одним из них.
Это приглашение поступило от Проссера Гиффорда, тогдашнего директора научных программ LOC. Моя лекция под названием « Происхождение видов : Происхождение текста с модификацией» была вскоре после этого опубликована Библиотекой Конгресса в виде отдельного руководства.Он может быть, а может и не быть доступен в каком-то уголке сети.
В 2004 году National Geographic Books опубликовали новое издание книги Дарвина «Путешествие« Бигля »» в рамках серии National Geographic Adventure Classics, для которой я написал введение.
Другие мои каракули о мистере Дарвине относятся к 25 годам давности. Эссе под названием «Размышляя о дождевых червях», посвященное последней книге Дарвина (да, о дождевых червях), появилось в Outside в июне 1986 года.Произведение под названием «Полет игуаны» вышло в « Outside » год спустя, вскоре после моей первой поездки на Галапагосские острова. Я затронул тему взаимодействий Дарвина с Альфредом Расселом Уоллесом и их совместного открытия идеи естественного отбора в некоторой части в книге «Песня додо» .