Кратко золотой век русской литературы: Страница не найдена

Содержание

Золотой век русской поэзии – кратко

Золотой век русской поэзии в основном совпадает с эпохой расцвета романтической поэзии в Западной Европе. Но его поэзия – не романтизм. Она более формальна, действенна, избирательна – короче говоря, классична, чем всякая иная поэзия (или во всяком случае поэтическая школа) девятнадцатого столетия. В каком-то смысле она, позднее дитя XVIII века, отставала от времени. По тону и атмосфере Пушкина сравнивали с Моцартом. Поэты Западной Европы, всего ближе стоящие по тону и чувству к нашим поэтам Золотого века, – это Бернс, Шенье, Парни. Что особенно важно – техника поэтов Золотого века никогда не отстает от вдохновения. Их поэзия совершенна, даже когда это малые поэты; когда же речь идет о великих, то это безоговорочно великая поэзия. Техническое совершенство отличает поэзию двадцатых годов и от примитивной грубости державинской эры, и от выродившейся расхлябанности позднего XIX века.

<center><ins class="lazy lazy-hidden adsbygoogle" style="display:block" data-ad-client="ca-pub-1812626643144578" data-ad-slot="3076124593" data-ad-format="auto" data-full-width-responsive="true"></ins> <script>(adsbygoogle=window.adsbygoogle||[]).push({});</script></center>

Золотой век русской литературы. Слушать аудиокнигу

Поэзия Золотого века была оригинальна, тогда как предшествующие эпохи только заимствовали, но при этом она была прямым продолжением карамзинского направления, его главным оправданием и лучшим плодом. Как продолжение его она была «французской», причем «французской» XVIII века, ибо была враждебна французскому романтизму. С 1820 г. и далее движение называет себя романтическим и открыто восстает против правил французского классицизма. Оно хочет большей свободы и новизны форм; оно любит оригинальность и живописность. Оно восхищается Шекспиром за широту его замысла и глубокое понимание человеческого сердца и Байроном – за могучее красноречие и действенные повествовательные приемы.

По сравнению с эпохой классицизма здесь произошло возрождение чувств и ощущений, но сама чувствительность поэтов Золотого века была чисто классической; только немногие были заражены «новой чувствительностью», да и то лишь в ее самых ранних формах. Точно так же не было никакого «возврата к природе». Даже символизм природы, присущий

оссиановской школе, отсутствует у Пушкина и его современников. Романтический пантеизм и романтический анимизм появляются в русской литературе лишь после 1830 года.

Еще более подчеркивает связь Золотого века с восемнадцатым его четкая социальная окраска. Это было движение внутридворянское, движение джентльменов. Отсюда преобладание в его начальный период легких, светских стихотворений на анакреонтические сюжеты и темы; культ дружбы, веселого застолья и вина. Социально пушкинская пора – апогей литературной гегемонии дворянства. Высокая литература была полностью монополизирована представителями этого класса. В то же время печать почти полностью находилась в руках не-дворян – педантов, литературных поденщиков и торгашей. Классовые противоречия между ними совершенно ясны. Дворяне, к какой бы партии они ни принадлежали, в своем презрении к плебеям выступали единым фронтом. В 1830-е годы плебеи взяли реванш.

Можно сказать, что Золотой век начался тогда, когда поэзия стала подниматься выше добродушных пустячков дмитриевской школы и обрела самостоятельную и оригинальную интонацию в первых зрелых произведениях Жуковского, около 1808 г. Несколько лет спустя, по окончании войны, молодые сторонники Карамзина, возглавляемые Жуковским, Батюшковым и Вяземским, основали полушуточное литературное общество «Арзамас». Его заседания были пародией на торжественные заседания консервативного литературного общества шишковистов. Арзамасцы исповедовали культ поэтической дружбы, литературной беседы и легкого стиха.

К 1820 г. движение стало серьезнее. После 1821 года на пять лет воцарилось влияние Байрона. Главной поэтической формой выражения становится стихотворная повесть. Назло консерваторам арзамасцы вызывающе принимают модный лозунг: романтизм. Одно за другим появляются произведения Пушкина; они имеют шумный успех; с ними соперничают произведения Жуковского, Баратынского, Козлова. Поэзия почти монополизирует книжный рынок. Дворянская партия становится единственным арбитром литературного вкуса. Но эта эпоха оказалась непродолжительной, и вскоре над ней стали собираться первые тучи. Подавление декабристского мятежа Николаем I (1825–1826) было роковым ударом для интеллектуальной дворянской элиты. В то же время чистая атмосфера XVIII века была отравлена: молодые люди следующего поколения занесли в Россию первые ростки германского идеализма. Журналисты, принадлежавшие к низшим классам, но с большими литературными претензиями и более прогрессивных взглядов, чем прежние, берут в свои руки печать и завоевывают популярность у читателя. Французский романтизм с его ничем не обузданным дурным вкусом отравляет воздух. Романы после толчка, который дал Вальтер Скотт, начиная с 1829 г. продаются лучше, чем поэзия. Дельвиг, центр дружеского поэтического кружка, умирает в 1831 г. В том же году Пушкин женится и становится лидером консервативной литературной аристократии. Молодые уже немолоды, лето Золотого века миновало. После 1831 г. литературную сцену занимают в Петербурге толпа вульгаризаторов и шарлатанов, а в Москве – Адамы новой интеллигенции, которые уважают в Пушкине почтенный реликт прошлого, но отвергают его традиции, презирают его друзей и отказываются читать его новые произведения. В 1834 г. появляется первая статья Белинского – манифест новой эры русской цивилизации. В 1837 г., когда умирает Пушкин, Россия уже далеко ушла по новому пути. Пережившие Пушкина Жуковский, Баратынский, Языков, Вяземский – маленькая изолированная группа, забытая в чуждом, неприязненном мире.

XIX век — «золотой век» русской литературы | доклад, реферат, сочинение, сообщение, отзыв, статья, анализ, характеристика, тест, ГДЗ, книга, пересказ, литература

В развитии литературы разных стран существуют эпохи, отмеченные необычайно мощным расцветом ее талантов. Для подобных периодов было придумано даже особое обозначение — «золотой век». Так, «золотым веком» английского театра считается драматургия Шекспира, а «золотым веком» персидской поэзии — средневековая лирика, к которой принадлежит, в частности, творчество Омара Хайяма. Есть свой «золотой век» и в русской литературе. Им по праву называется XIX столетие, породившее созвездие блестящих мастеров слова: А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова, Н. В. Гоголя, Ф. И. Тютчева, Н. А. Некрасова, И. С. Тургенева, Н. С. Лескова, И. А. Гончарова, Л. Н. Толстого, Ф. М. Достоевского, А. П. Чехова и др. Их художественное наследие является достоянием не только русской, но и мировой литературы. Каждый из этих писателей и поэтов был художником своеобычным, непохожим на других. И все-таки было в их творчестве нечто общее. Это нечто можно определить как мощный

гуманистический пафос.

Разумеется, гуманистический пафос был свойствен литературам многих стран. Однако в русской литературе он приобрел особое звучание и особое значение. Провозглашенные эпохой Возрождения идеи гуманизма получили в ней глубокое нравственное и философское осмысление. Если ренессансные художники воспевали красоту земных радостей и величие человека как «венца творения Вселенной», то русские писатели «золотого века» прежде всего выступали со страстной проповедью сочувствия «маленькому человеку» и зашиты «униженных и оскорбленных». Знаменитые пушкинские строки «И вечно буду тем любезен я народу, что чувства добрые я лирой пробуждал, что в мой жестокий век восславил я свободу и милость к падшим призывал» могут служить девизом всей русской литературы XIX в. Эта литература в первую очередь выступала средством воспитания совести в обществе и нравственным руководством для каждого мыслящего человека. Ее отличие от европейских литератур украинский поэт И. Я. Франко охарактеризовал следующим образом: «Если произведения литератур европейских нам нравились, волновали наш эстетический вкус и нашу фантазию, то произведения русских писателей мучили нас, пробуждали нашу совесть, пробуждали в нас человека…».

Важной составляющей гуманистического пафоса русской литературы была забота о всеобщем благе и прежде всего — о положении народа. И вот что удивительно: многие писатели, искренне выражавшие эту заботу, принадлежали к обеспеченным слоям общества и, в общем, вполне могли бы удовлетвориться существующим порядком вещей. Поэтому, поднимая вопросы о тяжелых условиях жизни народа и изменении неправедных общественных законов, они действовали, по сути, вопреки своим личным интересам и тем самым проявляли настоящее духовное бескорыстие. Впрочем, эта черта была присуща не только писателям, но и всей передовой интеллигенции России, так что в данном случае литература не столько открывала новые ценности обществу, сколько выражала лучшие свойства тех, кого принято называть «цветом нации». Один из первых уроков бескорыстия преподнесло восстание декабристов, ставшее поворотным пунктом всей истории и культуры России XIX в. Его уникальность заключалась как раз в том, что против самодержавно-крепостнического режима выступили представители самых знатных и богатых дворянских фамилий. Рискуя собственным положением в обществе, свободой и даже жизнью, они поднялись на мятеж не ради достижения личных или сословных целей, а исключительно во имя освобождения народа от рабства, а страны — от гнета самодержавия. Материал с сайта //iEssay.ru

Благодаря своему морально-проповедническому характеру русская литература XIX в. приняла на себя роль великой наставницы общества. Читатели воспринимали ее не только как источник духовной пищи, но и как могучую силу, способную преобразовывать сознание и жизнь общества. Слово писателя нередко имело над подданными Российской империи куда большую власть, нежели слово императора. Книги повергали в смятение царей и озаряли смыслом жизнь тысяч обездоленных, а их авторы становились непререкаемыми духовными авторитетами общества, гордо именуемыми «пророками», «учителями», «властителями дум». Именно в таком смысле следует понимать известное высказывание «Поэт в России — больше, чем поэт». И первым, кто своим творчеством и своей судьбой доказал правоту этого суждения, был А. С. Пушкин.

На этой странице материал по темам:

російська література xix ст. письменники
сочинение на тему золотой век русской литературы
золотой век русской литературы писатели
золотой век русской культуры краткое содержание
развитие литературы в xix век.

Сочинение на тему: “Золотой век в русской поэзии” 👍

“Золотой век” в русской поэзии совпадает с эпохой рассвета такого направления, как романтизм в Западной Европе. Но поэзия “Золотого века” – это не романтизм, поскольку она имеет свои, ярко выраженные черты. Это большая формальность и избирательность.

Все это можно объединить одним общим словом – классика.

Поэзия “Золотого века” отставала от прогрессивной мысли Западной Европы. Но ей, вряд ли, было нужно соперничество, поскольку лучшие поэты входили в состав “Золотого века”. Кстати сказать, “Золотой век”

стал известен далеко за пределами Росси и в то время.

Об этом свидетельствуют факты, например, того, что ПушкинА на Западе сравнивали с Моцартом. К поэтам Западной Европы, которые по своему мироощущению стояли ближе всего к нашим, российским поэтам, можно причислить Шенье и Перни. Очень важным в технике поэтов “Золотого века” является то, что она не отстает от их вдохновения.

Поэзию этих авторов можно с полным правом назвать совершенной, чего не скажешь о некоторых представителях “Серебряного века”.

Многие исследователи поэзии “Золотого века” сходились во мнении, что он стала продолжением

карамзинского направления и его главной заслугой. По сравнению с эпохой классицизма в поэзии “Золотого века” произошло возрождение романтических чувств и ощущений, а сама чувствительность творцов “Золотого века” была классической. Чем же еще одарена поэзия “Золотого века”? Ответ напрашивается сам собой: это были стихотворения, которые писали глубоко благородные люди.

Естественно, они не были Святыми. Некоторая молодецкая удаль и хвастовство, покорение женщин и большая любовь к ним, сквозит во многих произведениях ПушкинА. Но этот человек, гений, которому доступного было все. Ему многие прощалось.

Кстати сказать, социальная атмосфера, в которой творил свои бессмертные произведения поэт – это апогей литературной гегемонии дворянства. Высокая литература была полностью под влиянием этого класса, то есть, монополизирована им. А печать находилась в руках не дворян, а литературных поденщиков и торгашей.

Классовые различия слишком явно ощущались в обществе, поскольку дворяне относились надменно к тем сословиям, которые ниже их.

Можно сказать о том, что “Золотой век” начался именно тогда, когда поэзия стала подниматься и обрела самостоятельную и оригинальную жизнь. Это были первые зрелые произведения Жуковского в 1808 году. Несколько лет спустя Жуковский и Батюшков, Вяземский организовали литературное общество.

Ему дали наименование “Арзамас”. Поначалу оно создавалось в качестве пародии на классическое и строгое общество, принадлежавшее шишковцам. Но через некоторое время это общество стало намного серьезнее. После 1821 года там опять воцарилось влияние Байрона.

Главной формой выражения поэзии становится стихотворная повесть. Как будто назло консерваторам и приверженцам классики, арзамасцы начинают в своих произведениях выражать романтизм, который тогда считался новомодным течением. Одно за другим появляются произведения ПушкинА и Жулквского, Баратынского и Козлова.

Все они имеют огромный успех и монополизируют рынок. Так зарождался чудесный “Золотой век”.

Золотой век русской литературы. Лекции

Мы ответили на самые популярные вопросы — проверьте, может быть, ответили и на ваш?

Подписался на пуш-уведомления, но предложение появляется каждый день
Хочу первым узнавать о новых материалах и проектах портала «Культура.РФ»
Мы — учреждение культуры и хотим провести трансляцию на портале «Культура.РФ». Куда нам обратиться?
Нашего музея (учреждения) нет на портале. Как его добавить?
Как предложить событие в «Афишу» портала?
Нашел ошибку в публикации на портале. Как рассказать редакции?

Подписался на пуш-уведомления, но предложение появляется каждый день

Мы используем на портале файлы cookie, чтобы помнить о ваших посещениях. Если файлы cookie удалены, предложение о подписке всплывает повторно. Откройте настройки браузера и убедитесь, что в пункте «Удаление файлов cookie» нет отметки «Удалять при каждом выходе из браузера».

Хочу первым узнавать о новых материалах и проектах портала «Культура.РФ»

Подпишитесь на нашу рассылку и каждую неделю получайте обзор самых интересных материалов, специальные проекты портала, культурную афишу на выходные, ответы на вопросы о культуре и искусстве и многое другое. Пуш-уведомления оперативно оповестят о новых публикациях на портале, чтобы вы могли прочитать их первыми.

Мы — учреждение культуры и хотим провести трансляцию на портале «Культура.РФ». Куда нам обратиться?

Если вы планируете провести прямую трансляцию экскурсии, лекции или мастер-класса, заполните заявку по нашим рекомендациям. Мы включим ваше мероприятие в афишу раздела «Культурный стриминг», оповестим подписчиков и аудиторию в социальных сетях. Для того чтобы организовать качественную трансляцию, ознакомьтесь с нашими методическими рекомендациями. Подробнее о проекте «Культурный стриминг» можно прочитать в специальном разделе.

Электронная почта проекта: [email protected]

Нашего музея (учреждения) нет на портале. Как его добавить?

Вы можете добавить учреждение на портал с помощью системы «Единое информационное пространство в сфере культуры»: all.culture.ru. Присоединяйтесь к ней и добавляйте ваши места и мероприятия в соответствии с рекомендациями по оформлению. После проверки модератором информация об учреждении появится на портале «Культура.РФ».

Как предложить событие в «Афишу» портала?

В разделе «Афиша» новые события автоматически выгружаются из системы «Единое информационное пространство в сфере культуры»: all.culture.ru. Присоединяйтесь к ней и добавляйте ваши мероприятия в соответствии с рекомендациями по оформлению. После подтверждения модераторами анонс события появится в разделе «Афиша» на портале «Культура.РФ».

Нашел ошибку в публикации на портале. Как рассказать редакции?

Если вы нашли ошибку в публикации, выделите ее и воспользуйтесь комбинацией клавиш Ctrl+Enter. Также сообщить о неточности можно с помощью формы обратной связи в нижней части каждой страницы. Мы разберемся в ситуации, все исправим и ответим вам письмом.

Если вопросы остались — напишите нам.

Вся русская литература XIX века в 230 карточках • Arzamas

7 августа 2017Литература

От публикации «Слова о полку Игореве» до последнего романа Толстого

Авторы Алина Бодрова, Татьяна Трофимова, Кирилл Головастиков
Иллюстратор Соня Уткина

1800

Публикуется «Слово о полку Игореве»

1801

Юные романтики создают литературное общество

1802

Карамзин смешивает в журнале литературу и политику

1803

Державин уволен с поста министра

1803

Александр I назначает Карамзина придворным историографом

1803

Умирает «молодой гений» Андрей Тургенев

1803

Из русского языка предлагают убрать иностранные слова

1804

Новые стихи Державина никому не нравятся

1805

Жуковский влюбляется в племянницу

1806

Крылов печатает первые басни

1807

Гнедич берется за перевод «Илиады»

1808

Жуковский пишет первую балладу

1809

Выходит первый сборник женщины-поэта

1809

Батюшков создает образцовую сатиру на литературных врагов

1810

Написана песня «Среди долины ровныя…»

1811

Создается литературное общество «Беседа»

1811

Дядя Пушкина пишет поэму о драке в борделе

1811

Открыт Царскосельский лицей

1811

Архаисты готовят общество к войне 1812 года

1812

Создается журнал «Сын отечества»

1812

«Слово о полку Игореве» гибнет при пожаре Москвы

1812

Жуковский пишет патриотический хит

1813

Гнедич переизобретает гекзаметр

1814

В Петербурге открывается Публичная библиотека

1815

Державин благословляет Пушкина

1815

Создается «Арзамас»

1816

Баратынский крадет табакерку

1816

Гнедич и Грибоедов спорят о балладе

1817

Пушкин выпускается из лицея

1817

Жуковский учит будущую императрицу

1817

Выходит авторская книга стихов Батюшкова

1818

Выходит долгожданная «История государства Российского»

1819

Пушкин знакомится с Анной Керн

1820

Пушкина ссылают на Юг за стихи

1820

Выходит «Руслан и Людмила»

1821

В салоне Пономаревой кипит литературная жизнь

1822

Батюшков сходит с ума

1822

Рождается русский байронизм

1823

Пушкин начинает «Евгения Онегина»

1823

Входят в моду литературные альманахи

1824

Кюхельбекер идет против мейнстрима

1824

Выходит «Бахчисарайский фонтан»

1824

Публикуются отрывки из «Горя от ума»

1825

Друзья Пушкина издают свой альманах

1825

Появляется первая частная газета

1825

Арестованы декабристы Рылеев и Кюхельбекер

1826

Выходит первый поэтический сборник Пушкина

1826

Казнен Рылеев

1826

Николай I становится личным цензором Пушкина

1826

Баратынский выпускает свои поэмы

1827

«Любомудры» издают свой журнал

1827

Герцен клянется умереть за счастье народа

1828

Пушкин публикует «У лукоморья дуб зеленый…»

1828

Подросток Лермонтов пишет первые стихи

1828

Гоголь приезжает в Петербург

1829

В Тегеране убит Грибоедов

1829

Опубликован первый русский исторический роман

1829

Выходит главный роман-бестселлер 1820–30-х

1829

Гоголь печатает и сжигает юношескую поэму

1829

В России появляется детская литература

1830

Атака на пушкинский круг писателей

1830

Пушкин издает «Литературную газету»

1830

У Пушкина — Болдинская осень

1830

Печатается первое стихотворение Лермонтова

1831

Умирает Дельвиг

1831

Выходят «Вечера на хуторе близ Диканьки»

1831

Пушкин и Жуковский соревнуются в жанре сказки

1831

В Москве появляется влиятельный философский кружок

1832

Белинский исключен из университета

1832

Журнал «Европеец» запрещен за призыв к революции

1832

Лермонтов пишет «Парус»

1833

Выходит первое полное издание «Евгения Онегина»

1833

Тютчев публикует «Silentium!»

1834

Выходит первый журнал для массового читателя

1834

Белинский пытается создать литературный канон

1834

Лермонтов пишет непристойные юнкерские поэмы

1834

Печатается сказка «Конек-Горбунок»

1834

За критику патриотической пьесы закрывают журнал

1835

Московские интеллектуалы издают свой журнал

1835

Шеншин становится Фетом

1835

Гоголь издает «Арабески»

1836

Пушкин воздвигает себе «нерукотворный памятник»

1836

Из-за Чаадаева закрывают журнал

1836

Премьера «Ревизора» Гоголя

1836

Пушкин печатает «Капитанскую дочку» в собственном журнале

1836

К кавалерист-девице Дуровой приходит слава

1837

На дуэли смертельно ранен Пушкин

1837

«Смерть поэта» приносит Лермонтову известность

1837

Заявляют о себе женщины-прозаики

1838

Крылова чествуют за вклад в литературу

1839

Краевский и Белинский создают влиятельный журнал

1839

Рождается славянофильство

1840

Лермонтов становится звездой

1840

Выходят первые сборники Некрасова и Фета

1841

Славянофилы издают свой журнал

1841

Лермонтов убит на дуэли

1842

Жуковский берется за перевод «Одиссеи»

1842

Гоголь публикует «Мертвые души» и повести

1842

Выходят «Сумерки» Баратынского

1842

Достоевский становится плохим инженером

1843

Тургенев знакомится с Виардо

1844

Тютчев оказывается славянофилом

1845

Белинский канонизирует Пушкина

1845

Возникает «натуральная школа»

1846

Достоевского объявляют «новым Гоголем»

1847

Толстого отчисляют из университета

1847

Поэтесса Ростопчина вызывает политический скандал

1847

Толстой заводит дневник

1847

Белинский проклинает позднего Гоголя

1847

Некрасов делает «Современник» успешным

1847

Первый роман Гончарова становится хитом

1847

Тургенев создает образцовый очерк

1847

Герцен ставит вопрос «Кто виноват?»

1848

Умирает Белинский

1848

Салтыкова-Щедрина ссылают за повесть

1849

Выходит «Сон Обломова»

1849

Островский пишет первую комедию

1849

Придуман термин «реализм»

1850

Достоевского едва не расстреливают

1850

Некрасов воскрешает Тютчева

1850

Островский становится любимым автором купцов

1850

Фет пишет свое самое знаменитое стихотворение

1851

Революционер Бакунин посажен в тюрьму

1851

Гибнет семья Герцена

1852

Гоголь сжигает «Мертвые души» и умирает

1852

Лев Толстой дебютирует в литературе

1852

Выходят «Записки охотника» Тургенева

1852

Гончаров едет в кругосветку

1852

Тургенева арестовывают за некролог Гоголю

1852

Герцен начинает «Былое и думы»

1853

Островский производит революцию в театре

1854

Выходит первый сборник Тютчева

1854

Герасим топит Муму

1854

Проигравшийся в карты Толстой продает дом в Ясной Поляне

1854

Появляется Козьма Прутков

1854

Сухово-Кобылина обвиняют в убийстве любовницы

1855

«Севастопольские рассказы» Толстого шокируют публику

1855

Чернышевский делает литературу «учебником жизни»

1855

Выходит первая биография Пушкина

1856

Писателей отправляют в экспедицию по России

1856

Начинает издаваться журнал «Русский вестник»

1856

Появляется первая «тургеневская девушка»

1856

Некрасов заставляет поэта стать гражданином

1856

Чиновник Салтыков-Щедрин пишет сатиру на чиновников

1857

Герцен в Лондоне издает газету о России

1857

Достоевский помилован

1858

Тургенев провоцирует спор о русском характере

1859

Пушкина объявляют «нашим всем»

1859

Тургенев крадет сюжет у Гончарова

1859

Публикуется «Обломов»

1860

Массово публикуются юношеские стихи Лермонтова

1860

Героиня Островского становится «лучом света в темном царстве»

1860

Фет становится помещиком

1860

Гончаров обвиняет Тургенева в плагиате

1860

Главные звезды ссорятся с журналом «Современник»

1861

Феминистский скандал в журнале «Век»

1861

Даль начинает публиковать свой словарь

1861

Толстой и Тургенев едва не стреляются на дуэли

1861

Помяловский — новая звезда

1861

Народный поэт Некрасов покупает роскошное имение

1861

Бакунин бежит из ссылки

1861

Главный критик страны умирает в 25 лет

1862

Выходят «Отцы и дети»

1862

Лев Толстой женится

1863

Чернышевский ставит второй проклятый вопрос

1863

Тургенев уезжает в Баден-Баден

1864

Достоевский отвечает на утопию Чернышевского

1865

Писарев: Пушкин нам не нужен

1865

Лев Толстой начинает публиковать «Войну и мир»

1865

Выходит «Леди Макбет Мценского уезда»

1865

Достоевский проигрывается в казино

1866

Некрасов ставит вопрос «Кому на Руси жить хорошо?»

1866

Публикуется «Преступление и наказание»

1866

Цензура атакует журналы

1866

Рождается мем «Умом Россию не понять»

1867

Читатели охладевают к Тургеневу

1867

Достоевский женится на стенографистке

1868

Выходит роман «Идиот»

1868

Алексей Толстой пишет смешную историю России в стихах

1869

Публикуется «Обрыв» Гончарова

1869

Лев Толстой испытывает «арзамасский ужас»

1869

Писемский создает портрет поколения «отцов»

1870

Щедрин завершает летопись города Глупова

1871

Выходит антиреволюционный роман «Бесы»

1872

Лесков пишет «русский эпос»

1872

Толстой просвещает народ «Азбукой»

1873

Умирает Тютчев

1873

Фет возвращает себе дворянство

1874

Тургенев обедает с Флобером и Золя

1875

Салтыков-Щедрин пишет нетипичный шедевр

1875

Публикуется «Анна Каренина»

1876

Тургенев предсказывает провал народничества

1877

Дебют Гаршина шокирует читателей

1877

Умирает Николай Некрасов

1878

Гончаров пишет мемуары о ссоре с Тургеневым

1878

В литературу приходят народники

1879

Толстой становится пророком

1880

Чехов пишет первые смешные рассказы

1880

Гаршин заступается за террориста

1880

Достоевский открывает памятник Пушкину

1881

Умирают Достоевский и Александр II

1881

Лесков в «Левше» изобретает свой стиль

1882

Тургенев: единственная надежда России — это русский язык

1883

Выходит последний сборник Фета

1883

Завершается проект «Козьма Прутков»

1884

Толстой спрашивает: «В чем моя вера?»

1885

Открывается народнический журнал, который потом станет декадентским

1885

Короленко становится главным писателем-народником

1886

Выходит «Смерть Ивана Ильича»

1887

Ставят первую пьесу Чехова

1887

Умирает Надсон

1888

Чехов перестает писать по рассказу в три дня

1888

Чехов награжден главной литературной премией

1889

Гиппиус и Мережковский женятся

1890

«Крейцерова соната»: Толстой против секса

1890

Чехов едет на Сахалин изучать жизнь каторжников

1890

Бальмонт совершает попытку самоубийства

1891

Умирает Иван Гончаров

1892

Умирает Афанасий Фет

1892

Чехов обустраивает Мелихово

1892

Мережковский выпускает манифесты символизма

1892

Придуман псевдоним Максим Горький

1893

Напечатан первый рассказ Бунина

1894

Появляются «Русские символисты»

1895

Выходит первый декадентский роман

1895

Появляется мем «Рожденный ползать — летать не может!»

1896

Толстой пишет «Хаджи-Мурата»

1897

Толстой выступает против искусства

1898

«Чайка» Станиславского становится хитом

1899

Выходит последний роман Толстого

таблицы-шпаргалки для тех, кто готовится к экзамену, или хочет разбираться в теме

Весь XIX век в одной таблице

От Наполеона до возрождения Олимпийских игр: главные события, герои и идеи в синхронной таблице по истории

Философия Просвещения в одной таблице

Главные идеи и герои европейского, американского и русского Просвещения

XX век: все главные стили живописи в одной таблице

Раскладываем все по полочкам: от фовизма до концептуализма

Русь, Запад, Восток: 10 веков в одной таблице

От Рюрика до Робеспьера — синхронная таблица по мировой истории

Определитель архитектурных стилей

От древнегреческой до экоархитектуры: все главные направления в одной таблице

Средневековая литература: главные книги в одной таблице

«Беовульф», Данте, «Эдда», трубадуры и другие

«Золотой век русской поэзии», или Пушкин и поэты его времени

Почти в каждой европейской литературе есть свой классический и, как правило, непродолжительный период, именуемый ее «золотым веком». В римской литературе так называют время императора Августа, когда жили Вергилий, Гораций и Овидий. Золотым веком французского классицизма называют эпоху Людовика XIV, короля-солнца, время Ж. Расина, Мольера и Буало. Применительно к русской литературе чаще всего говорят о золотом веке поэзии, обычно подразумевая при этом «поэзию пушкинской поры». Именно этот период связывается в нашем сознании с представлением о некоей классической норме и безукоризненном поэтическом мастерстве. О последнем есть, например, замечание Д.С. Святополка-Мирского в предназначавшемся для англоязычной аудитории пособии по русской литературе: «Что особенно важно – техника поэтов Золотого века никогда не отстает от вдохновения. Их поэзия совершенна, даже когда это малые поэты; когда же речь идет о великих, то это безоговорочно великая поэзия. Техническое совершенство отличает поэзию двадцатых годов и от примитивной грубости державинской эры, и от выродившейся расхлябанности позднего XIX века»[i].

В своей «классичности» (и не только в этом) золотой век русской поэзии подобен как раз «золотым векам» римской и классической французской литературы, что, конечно, не случайно: для Пушкина и современных ему поэтов эстетические принципы классицизма еще сохраняли свою актуальность (несмотря на декларируемую большинством из них приверженность к романтизму). Это сходство – одна из причин, по которой выражение «золотой век русской поэзии» прочно вошло в наш культурный обиход и по умолчанию принимается за относящееся к пушкинскому времени.

* * *

Пушкинское время в собственном смысле слова – это время его жизни или, вернее, та «четверть века», которую он отсчитал от даты основания Царскосельского лицея (19 октября 1811 г.) в стихотворении, написанном осенью 1836 г., за несколько месяцев до гибели:

Недаром – нет! – промчалась четверть века!

«Была пора: наш праздник молодой…» (1836)

«Золотой век», конечно, не научное и очень условное понятие. Но если под «золотым веком» поэзии в России иметь в виду наиболее благоприятный для нее в разных отношениях период, то с пушкинской «четвертью века» он совпадет не полностью. «Золотой век» – это, наверное, 1810–1820-е гг., когда поэтам еще не приходилось делить внимание публики с великими прозаиками и философствующими журналистами, как это будет в 1830-х гг., и уже почти не нужно было, как прежде, убеждать русское образованное общество, что литература у нас немногим хуже, чем в европейских странах, и способна на большее. Для того чтобы наступил этот Золотой век, сошлось множество счастливых обстоятельств, как внутрилитературных, так и внешних. В это время завершился процесс формирования русского литературного языка, занявший почти столетие со времен А.Д. Кантемира и В.К. Тредиаковского, а кроме того, в отличие от своих предшественников, поэты Золотого века могли опираться на созданную до них достаточно богатую поэтическую традицию и имели перед собой поэтов, признанных великими и ставших предметом национальной гордости (М.В. Ломоносов, Г.Р. Державин и др.). Поэзия 1810–1820-х гг. (а только поэзия и считалась тогда высокой литературой) была почти исключительно дворянской, то есть занятием досужих и обеспеченных людей, не зависящих от книжного рынка, а в то же время спрос на нее возрастал, и издатели заметно размножившихся, особенно в 1820-е гг., журналов и альманахов нуждались в плодах их поэтических досугов. Характерная черта этого времени – большое количество официальных и неофициальных литературных обществ, салонов, кружков, благодаря которым любой начинающий поэт мог быстро приобрести известность и поддержку в образованном обществе, а в то же время еще не устарели обычаи просвещенной монархии, когда император и члены его семьи считали своей обязанностью покровительствовать литераторам (пожалуй, не только не устарели, а даже переживали свой «золотой век»: к примеру, императрица Мария Федоровна, вдова Павла I, могла опекать писателей и деликатней, и бескорыстней, чем связанная обязанностями правящего монарха Екатерина II). В романтическую эпоху 1820-х гг. поэт стал модной фигурой и вызывал если не уважение, то общее заинтересованное внимание, и поэтическая слава молодым дворянам стала казаться не менее завидной, чем успехи по службе и высокий чин[ii]. И, наконец, эпоха войн с Наполеоном, завершившаяся входом русской армии в Париж в 1814 г., прибавила русскому дворянству «любви к отечеству и народной гордости»[iii]. Воспитанные по-европейски и в чем-то не чуждые узко-сословных убеждений, авторы, вступившие на литературное поприще в те годы, осознавали себя русскими поэтами, а свое творчество – имеющим общенациональное значение. И как показало время, это не было пустой претензией.

Любовь и тайная свобода

Внушали сердцу гимн простой;

И неподкупный голос мой

Был эхо русского народа.

Ближайший смысл этих строк из послания юного Пушкина «К Н.Я. Плюсковой» (1818) в том, что, сочиняя комплиментарные стихи для императрицы Елизаветы Алексеевны (супруги Александра I), он выражает чувства, питаемые к ней всем русским народом. Потомкам конкретный повод к сочинению этих стихов стал не очень важен, потому что за Пушкиным было признано право говорить от имени русского народа по любому поводу.

Н.В. Гоголь 10 сентября 1831 г. писал В.А. Жуковскому: «Мне кажется, что теперь воздвигается огромное здание чисто русской поэзии, страшные граниты положены в фундамент, и те же самые зодчие выведут и стены, и купол, на славу векам, да поклоняются потомки и да имут место, где возносить умиленные молитвы свои. Как прекрасен удел ваш, Великие Зодчие! Какой рай готовите вы истинным християнам! И как ужасен ад, уготовленный для язычников, ренегатов и прочего сброду: они не понимают вас и не умеют молиться». – Эти слова были написаны по случаю сочинения Жуковским и Пушкиным русских сказок («Сказка о царе Берендее» и «Сказка о царе Салтане»), но теперь они имеют и более общий смысл. Велеречивый и немного юродствующий Гоголь, как обычно, оказался точен в своих оценках и прозорлив: «огромное здание чисто русской поэзии» действительно было возведено, и в основе своей именно тогда. Все следующие поколения русских поэтов, принимая или отвергая наследие эпохи Жуковского и Пушкина (а порой и не слишком задумываясь о нем), творили на заложенных тогда «страшных гранитах». И по отношению к этому наследию по сей день часто судят о мере приобщенности человека (писателя или читателя) к русской культуре.

* * *

Во главе золотого века русской поэзии, конечно, стоит Пушкин, которого, по удачному выражению одного автора 1820-х гг., «музы нарекли… певцом самодержавным»[iv]. Его воцарение на русском Парнасе было санкционировано символическим жестом предместника – «благословением» Державина на лицейском экзамене в январе 1815 г.:

И славный старец наш, царей певец избранный,

Крылатым Гением и Грацией венчанный,

В слезах обнял меня дрожащею рукой

И счастье мне предрек, незнаемое мной.

Это стихи из написанного в год смерти Державина (1816) послания «К Жуковскому» («Благослови, поэт!.. В тиши парнасской сени…»), которое юный Пушкин намеревался поместить в начале задуманного им сборника стихотворений. В нем он назвал и других ободривших его старших писателей – Н.М. Карамзина, И.И. Дмитриева и, конечно, самого адресата послания[v], который уже через несколько лет, по случаю завершения Пушкиным «Руслана и Людмилы» (1820), подарит ему свой портрет с известной надписью: «Победителю ученику от побежденного учителя». Эти эпизоды (особенно державинский) были важны не только Пушкину, но и его почитателям из числа современников, служа как бы удостоверением, что место первого поэта он занял не как самозванец, а законным образом.

С начала 1820-х гг. Пушкин действительно становится центральной фигурой литературной жизни. Ссылка (сначала на юг, потом в Михайловское) не явилась этому помехой, а только прибавила ему популярности. На него возлагали надежды литературные критики и политические заговорщики, с ним соперничали старшие поэты и сверстники, ему подражали начинающие стихотворцы. В его романтических поэмах («Кавказский пленник», «Бахчисарайский фонтан»), первых образцах самого модного в России 1820-х гг. литературного жанра, находили осуществление принципов «народности» и «романтизма» (а в самом авторе – «русского Байрона»). Позднее, по мере появления более зрелых его произведений («Евгений Онегин», «Цыганы», «Полтава», «Борис Годунов»), широкая публика начнет к нему охладевать, но наиболее умные критики объявят его «поэтом действительности» и национальным гением, подобным в своей разносторонности «всеотзывчивому» Гете. В 1830 г. И.В. Киреевский даже напишет о наступлении нового, «русско-пушкинского» периода русской литературы[vi] (правда, как мы теперь знаем, именно в 1830 г., завершив «Евгения Онегина», Пушкин напишет «Повести Белкина», и с этих пор проза в его творчестве будет занимать больше места, чем стихи: золотой век поэзии заканчивался).

В 1820-х гг. влияние Пушкина на современных ему поэтов было настолько значительным, что кем-то из них даже не осознавалось, а кого-то побуждало к противодействию и экспериментам в области тематики, жанра и стиля, к протаптыванию нехоженых дорожек. Едва ли не каждый крупный поэт в это время пытался (и часто вполне успешно) освободиться от его могучего обаяния, но и в самом этом отталкивании сказывалась определенная зависимость от Пушкина. Его влияния не избежал даже Жуковский, не говоря уже о других старших современниках, таких как П.А. Вяземский и Ф.Н. Глинка, а тем более – о сверстниках или поэтах, только начавших свой путь в 1820-е гг. Об этом (в частностях преувеличивая, но в целом, как всегда, справедливо) писал Гоголь: «Что же касается до Пушкина, то он был для всех поэтов, ему современных, точно сброшенный с Неба поэтический огонь, от которого, как свечки, зажглись другие самоцветные поэты. Вокруг его вдруг образовалось их целое созвездие: Дельвиг, поэт-сибарит, который нежился всяким звуком своей почти эллинской лиры <…>; Козлов, гармонический поэт, от которого раздались какие-то дотоле не слышанные, музыкально-сердечные звуки; Баратынский, строгий и сумрачный поэт, который показал так рано самобытное стремление мыслей к миру внутреннему <…>. Всех этих поэтов возбудил на деятельность Пушкин; других же просто создал. Я разумею здесь наших так называемых антологических поэтов, которые произвели понемногу; но если из этих немногих душистых цветков сделать выбор, то выйдет книга, под которою подпишет свое имя лучший поэт. Стоит назвать обоих Туманских, А. Крылова[vii], Тютчева, Плетнева и некоторых других, которые не выказали бы собственного поэтического огня и благоуханных движений душевных, если бы не были зажжены огнем поэзии Пушкина. Даже прежние поэты стали перестраивать лад лир своих. <…> Сделались поэтами даже те, которые не рождены были поэтами, которым готовилось поприще не менее высокое, судя по тем духовным силам, какие они показали даже в стихотворных своих опытах, как то: Веневитинов, так рано от нас похищенный, и Хомяков <…>. Всех соблазнила эта необыкновенная художественная отработка стихотворных созданий, которую показал Пушкин»[viii].

Однако, при всем могуществе пушкинского влияния, поэзию того времени нельзя свести к отзвуку его лиры и даже та, по выражению Гоголя, «необыкновенная художественная отработка стихотворных созданий» – не вполне его заслуга. Можно лишь говорить о достигнутом тогда необычайно высоком уровне поэтической культуры, который в Пушкине олицетворялся, но задан был, на самом деле, не им и поддерживался не только его усилиями.

* * *

Облик золотого века русской поэзии определяют в наших глазах три поколения авторов (четких границ между ними, разумеется, нет, но сами они их все-таки ощущали). Первое – это сверстники Жуковского, выступившие на литературное поприще в 1800-х гг. и ставшие наставниками и старшими товарищами для второго поколения – сверстников Пушкина. Первые были очевидцами и участниками грозных событий периода войн с Наполеоном (1805–1815), которые вторых уже под конец застали на школьной скамье:

Вы помните: текла за ратью рать,

Со старшими мы братьями прощались

И в сень наук с досадой возвращались,

Завидуя тому, кто умирать

Шел мимо нас…[ix]

Во второй половине 1810-х – начале 1820-х гг. «старшие братья» достигли своей творческой зрелости, а для «младших» это было время блистательных литературных дебютов. И, наконец, третья группа поэтов (назовем ее «поколением Веневитинова») заявила о себе во второй половине 1820-х гг. Их творчество уже ознаменовано поисками и увлечениями, предвещавшими наступление новой эпохи, когда поэзия утратит свое первенствующее положение в литературе. Характерно, например, что друзья безвременно скончавшегося Веневитинова – И.В. Киреевский, А.С. Хомяков, С.П. Шевырев – состоятся, прежде всего, как философы, публицисты и литературные критики, и что именно к этому поколению принадлежал Гоголь (дебютировавший, кстати, в 1829 г. как поэт).

1830-е гг. для всех трех поколений поэтов Золотого века стали временем ухода (если не вообще из жизни, то на периферию литературной жизни), подведения итогов, перехода от стихотворства к другим занятиям или малоуспешной борьбы с новым поколением писателей, чьи вкусы и идеи были для всех них если не полностью, то по большей части неприемлемы (в качестве его знаковой фигуры можно назвать В.Г. Белинского). Это новое поколение тоже выдвинуло целый ряд выдающихся и даже гениальных поэтов (достаточно назвать М.Ю. Лермонтова), но это была уже другая эпоха, за которой последовал продолжительный упадок поэзии. 1830-е гг. – это закат Золотого века, а после смерти Пушкина (1837) наступили его «сумерки» (так Е.А. Баратынский в 1842 г. озаглавил свой последний сборник стихов)[x]. Однако был у него и свой рассвет, пришедшийся на первое десятилетие XIX в., когда еще творили поэты, являвшиеся учителями и кумирами поколения Жуковского. Именно они совершили преобразование русской лирики на рубеже XVIII–XIX вв. и положили начало новой поэтической культуре, достигшей своих вершин при Пушкине.

Г.Р. Державин (1743–1816) сделал достоянием поэзии частный быт, конкретные жизненные обстоятельства и резкие особенности характера – свои собственные и своих современников, на практике продемонстрировал, что такое самобытность и свободное вдохновение. И.И. Дмитриев (1760–1837) внес в стихи интонации непринужденной светской беседы, сочетал легкость и изящество с точностью выражения мыслей – пусть и не слишком глубоких. Н.М. Карамзин (1766–1826), выступая в качестве стихотворца, облекал в форму задушевного разговора с друзьями или «милыми женщинами» нравственные и философические раздумья, подчас очень серьезные и проникнутые горьким скептицизмом. Пушкин (в цитировавшемся выше послании «К Жуковскому», 1816) назвал именно их не только потому, что с ними уже были связаны определенные моменты в его жизни, но и потому что именно на их примере его поколение судило о том, что есть вершины русской поэзии и что такое литературная слава. Отношение Пушкина к ним было далеко не однозначным: в Дмитриеве он ценил безупречный и тонкий вкус, но считал его стихи малосодержательными и несерьезными; Карамзину отказывал в звании поэта, хотя преклонялся перед ним как личностью, мыслителем и историографом; Державина признавал гением и лучшим из всех русских поэтов, но иронизировал над его варварским пренебрежением к нормам цивилизованного вкуса и правилам русского языка. Они были современниками золотого века русской поэзии, но принадлежали все-таки эпохе, ему предшествовавшей, отсюда и двойственность пушкинских оценок. И все же опыт их был для него более чем актуален. Можно назвать еще многих авторов, чье творчество явилось прологом золотого века русской поэзии. Это, например, М.Н. Муравьев (1757–1807), который в своих стихах природу и искусство приобщил к жизни чувствительного сердца, преданного идеалам красоты и добра, и друг Державина В.В. Капнист (1758–1823), в «анакреонтичских» и «горацианских» одах поэтизировавший простые душевные переживания (обычно меланхолические, вызванные печальными мыслями и воспоминаниями). Оба они чем-то они предвосхитили открытия поэтов Золотого века. И, наконец, никак нельзя не назвать являющегося, в принципе, полноценным его представителем И.А. Крылова (1769–1844): баснописцем он стал с 1805 г., а первую книгу басен выпустил в 1809 г., навсегда оставив с этого момента прежние свои занятия – драматургию и журналистику. Среди трех поколений Золотого века он, однако, был «дедушкой Крыловым», живым памятником минувших времен (подобно Дмитриеву, тоже баснописцу, с которым его тогда часто сравнивали).

Все они – Державин, Муравьев, Капнист, Карамзин, Дмитриев, Крылов и еще целый ряд других авторов – создали условия, при которых золотой век русской поэзии только и мог состояться.

* * *

Начинается Золотой век с Жуковского, и он с не меньшим правом, чем Пушкин, мог бы служить его символом, если бы с большим сочувствием отзывался на волновавшие современников (декабристов, к примеру) политические идеи и страсти, если бы хоть иногда обнаруживал, что и в нем живет мятежный дух отрицанья и сомненья и т.п., а не был бы так постоянно и однообразно кроток, добр и умен. В отличие от Пушкина, в его творчестве слабо отразились метаморфозы общественных настроений, к тому большая часть им написанного – это переводы. Поэтому, несмотря на полное совершенство его поэзии, огромную роль, которую он сыграл в жизни многих современных ему авторов, и продолжительность творческой деятельности, символом Золотого века (все-таки неоднородного и противоречивого, хоть и в чем-то единого) стал не он, а его «победитель ученик». Если продолжить метафору с «самодержавием» Пушкина на российском Парнасе, то Жуковский при нем был кем-то вроде духовного лица и советника, в некотором смысле – тайной совестью золотого века русской поэзии.

В своих ранних элегиях («Сельское кладбище», «Вечер»), посланиях («К Нине», «К Филалету»), романсах и песнях Жуковский дал образцы новой лирики, целиком сосредоточенной на «жизни души». Интимные душевные переживания у него стали основой восприятия действительности, мерилом ее ценности. Простые слова (относящиеся, например, к деталям пейзажа: туман, луна, последний луч, могильный холм), приобретают у Жуковского дополнительные оттенки значений, эмоциональную глубину за счет единства интонации, мелодического строя стихов, захватывающего читателя, передающего ему настроение автора. С течением времени это настроение становиться все серьезней, направление эволюции его поэзии – это путь от сентиментальной меланхолии к возвышенной «христианской скорби», которая «не мрачит жизни, а животворит ее, дает ей сильную деятельность и стремит к свету»[xi].

Каждый стих Жуковского – это «посол души, внимаемый душой» («Цвет завета», 1819), а поскольку душа эта чиста и настроена на возвышенный лад, то же самое требуется от читателя. Иными словами, это поэзия, призванная оказывать облагораживающее воздействие, правда, только на тех, кто способен ее воспринять, поэзия «для немногих»[xii].

Лирику Жуковского отличает внутреннее единство, общий возвышенный строй, устремленность к иному миру, прекрасному «там». Это единство ощущается как единство душевного облика самого поэта. Даже в ранних его стихотворениях за общими элегическими «жалобами на жизнь» вырисовывались на самом деле пережитые утраты, за сентенциями о загробном воздаянии – принятая всей душой, а не только разумом, вера.

И для меня в то время было

Жизнь и Поэзия одно.

«Я Музу юную, бывало…» (1823).

Это и сообщало жизненную убедительность неопределенным и непереводимым на язык прозы «чувствам души», выражаемым в его поэзии. В поздней лирике 1815–1824 гг. эта «жизнь души» уже прямо таинственна и «невыразима» как причастная сокровенному смыслу бытия, о котором «лишь молчание понятно говорит» («Невыразимое», 1819), поэтому таинственным оказывается и все, чем эта душа взволнована, – Надежда, Любовь, Дума, Поэзия, Предчувствие («Таинственный посетитель», 1824). То, что он пытается передать в своих стихах, – это состояние, когда «душа полна понятного ей Бога» («На кончину Ея Величества королевы Виртембергской», 1819).

«Мистицизм» позднего Жуковского, за который его не раз (и порой с избыточной язвительностью) упрекали, явился лишь развитием принципов его ранней лирики, когда «жизнь души» выглядела проще и сводилась, по сути, к одной эмоции – элегическому унынию. Теперь же она осложнилась нравоучительной тенденцией, философическими прозрениями и чисто религиозными элементами – христианскою скорбью и упованием, сопряженными с идеалами жертвенности и самоотречения.

Друг, на земле великое не тщетно;

Будь тверд, а здесь тебе не изменят.

О милый, здесь не будет безответно

Ничто, ничто: ни мысль, ни вздох, ни взгляд.

«Голос с того света» (1817)

В конечном счете, лирика Жуковского (как и его баллады, и позднейшие эпические произведения) оказывается связана с задачами христианской дидактики, а порой даже подчинена им.

В 1820-х гг. в этом у него почти не нашлось умелых последователей. Можно, пожалуй, назвать одного И.И. Козлова, начавшего писать стихи на сороковом году жизни, когда из-за болезни он лишился возможности передвигаться и ослеп. В одном из его первых сохранившихся стихотворений – обширнейшем послании «К другу В.А. Ж<уковскому> по возвращении его из путешествия» (1822) – это несчастье описано как духовное прозрение, как спасительное пробуждение души к истинам веры и утешениям поэзии (причем второе без первого для него не имеет смысла). И в позднейших стихах, заговаривая о своих жестоких страданиях от окружающего мрака, Козлов будет не проклинать свое несчастье, а утверждать его спасительный смысл:

И если б жизнь я начал вновь,

То снова, крест мой обнимая,

Благословясь, пошел бы я,

Не устрашен былой тревогой,

Долиной той и той дорогой,

Где горе встретило меня.

«Элегия» («Зачем весенний ветерок…», 1837)

* * *

К.Н. Батюшков начинал с опытов в роде «легкой поэзии», культивирующей беззаботность и чувственные наслаждения, и во многом остался ее приверженцем даже после переломного в его творчестве 1812 года. В отличие от Жуковского, все у него зримо и определенно: даже в «памяти сердца» – «очи голубые» и «локоны златые» («Мой гений»), даже в задушевном мечтании – «румяные уста», «развеянные власы» и «снегам подобна грудь» возлюбленной («Таврида»). Батюшковские образы – ясные и отчетливые, почти осязаемые, его стихи – «сладкозвучные». «Стих его часто не только слышим уху, но видим глазу: хочется ощупать извивы и складки его мраморной драпировки» (В.Г. Белинский). Вдохновленный идеальным образом классической древности, Батюшков предается мечте о бестревожном и безусловно прекрасном мире, полном страсти и одухотворенных наслаждений («сладострастия» – на языке батюшковской лирики), творит поэтическую утопию. Но это именно мечта, иллюзия, четкость контуров которой только яснее обнаруживает безысходную мрачность действительной жизни[xiii]. Отсюда парадоксально драматичное и даже трагическое звучание его стихов, не лишенных при этом какого-то целомудренного эротизма (как, например, в особенно ценимой Пушкиным «Тавриде»). Отсюда же скорбные ламентации о гибели красоты, о «море зла», «бурях бед», о навсегда затмившихся «всех жизни прелестях» и неубедительные речи о «спасительном елее» веры («К другу»). Неубедительные – потому что герой лирики Батюшкова, в отличие от Жуковского, не проекция души автора, а условный образ, мечта его о самом себе[xiv]. Этот герой одинаково условен в упоении сладострастием, в печали о погибшем друге и в религиозном воодушевлении, как условен, четко отграничен от реальности прекрасный мир, в котором он обитает (наименее условны, пожалуй, героические эмоции в его стихах). Лирика Батюшкова в некотором смысле «эпична», и не случайно лучшим своим произведением он сам считал «монументальную» элегию «Умирающий Тасс», а Пушкин «сильнейшим» и «наиболее всех обдуманным» его стихотворением назвал историческую элегию «Переход через Рейн. 1814».

Пушкин в 1830 гг. писал о «гармонической точности, отличительной черте школы, основанной Жуковским и Батюшковым»[xv]. Под «гармонической точностью» разумелось, в частности, умение в поэтическом слове передавать нюансы душевных переживаний, едва уловимые оттенки мыслей и чувств. Ограниченность эмоционального диапазона, экономия выразительных средств, подчиненных требованиям утонченного вкуса, подчеркнуто «красивое» звучание стихов тоже были отличительными чертами этой «школы» (которую, может быть, следует признать одним из наиболее характерных явлений Золотого века). Не говоря уже об эпигонах, некоторые достаточно крупные поэты 1820-х годов так и не покинули ее пределов. Таков В.И. Туманский с его «звучными стихами»[xvi], который, даже обращаясь иногда к гражданской тематике (в связи с войной греков за независимость), оставался прежде всего элегическим поэтом, не теряющим чувства меры ни в эмоциях, ни в выразительных средствах. Таков отчасти А.А. Дельвиг с его добродушным эпикурейством и изысканным «эллинизмом». Идиллии и «русские песни» – самая оригинальная часть его поэзии. В них он перешагнул границы чисто интимной лирики («жалобы» звучали не прямо от лица автора). Но и «простонародные», и «классические формы» Дельвиг, по замечанию И.В. Киреевского, облек в «душегрейку новейшего уныния». А за его элегиями и романсами вставал образ «чувствительного мудреца», столь же условный, как герой лирики Батюшкова.

К элегическим поэтам принадлежал и Денис Давыдов, отличившийся своими «гусарскими» стихами еще в 1800-е годы (послания «Бурцову» и др.). Однако герой его лирики – не кроткий мечтатель, а личность яркая, эксцентрическая. При этом все атрибуты «гусарщины» – военное удальство, пьянство и волокитство – в лучших стихах Давыдова только оттеняли его тонко чувствующую натуру, способную, например, глубоко пережить любовную драму. Командование партизанскими отрядами в Отечественной войне 1812 года дополнило его портрет подлинно героическими чертами. Давыдов и его лирический двойник слились в единое целое. За поэтическими строками читатель силился разглядеть реальную биографию, индивидуальность поэта. «Сильные» чувства, противопоказанные элегии как неестественно экзальтированные («дрожь любви» и «бешенство желанья», от которых «разрывается дыханье» [«Элегия <VIII>» («О пощади! – Зачем волшебство ласк и слов…», 1818]), Давыдову «прощались», поскольку были признаны естественными проявлениями его необыкновенной личности. Так среди унылых элегических лириков он уже в 1810-х гг. предвосхитил романтическую «поэзию страстей», увлекшую его современников чуть позднее. Потому-то Пушкин, учившийся «гармонической точности» у Батюшкова и Жуковского, Давыдову был благодарен за то, что он «дал ему почувствовать еще в Лицее возможность быть оригинальным»[xvii].

Экспрессивный поэтический стиль Давыдова выражал оригинальные «чувства» поэта-партизана. Князь П.А. Вяземский, воспитанный в традициях философского вольнодумства XVIII века, пытался в иронических куплетах («Цветы», 1817, «Ухаб», 1818), дружеских посланиях («Толстому», 1818) и медитативных элегиях («Первый снег», «Уныние», 1819) выразить свой оригинальный «ум». Слог его отличается пестротой и неуравновешенностью. Сентиментальная фразеология соседствует с архаическими славянизированными оборотами, изысканные «поэтизмы» – с грубыми просторечиями и рискованными неологизмами. Стихи его часто лишены «певучести» и звучат «жестко», как проза. Они производят впечатление умного разговора, доверительного или холодно ироничного, с другом или недругом, прямо без обработки перенесенного на бумагу. «Никогда не пожертвую звуку мыслью моею, – заявлял он в написанной незадолго до смерти «Автобиографии». – В стихе моем хочу сказать то, что хочу: о ушах ближнего не забочусь и не помышляю. <…> Не продаю товара лицом. Не обделываю товара, а выдаю его сырьем, как Бог послал»[xviii].

В пушкинское время Вяземский – убежденный либерал, негодующий на глупость и косность правительства, раздражительный участник всевозможных стычек с литературными неприятелями, апологет романтизма, сатирик и острослов. Как выдающийся лирик он явился довольно поздно, к концу 1820-х годов. Лучшие его стихи созданы уже в послепушкинскую эпоху, когда Вяземский ощутил себя в интеллектуальном и нравственном одиночестве, последним ее представителем, хранителем традиций, обреченных на исчезновение. Поздний Вяземский – язвительный оппонент новых поколений, прогресса и «либерального холопства», лирик, с большой силой и единственной в своем роде откровенностью выразивший скорбь души, пораженной бесчисленными утратами, страданиями болезни и старости, и беспрестанно колеблющейся между самой глубокой верою и ожесточенным безверием.

Федор Глинка, другой долгожитель из поэтов Золотого века, новое время тоже не принял, но не по «личным», а религиозным мотивам. Как и Вяземский, он был старшим современником Пушкина. «Письма русского офицера» Глинки, отражающие впечатления непосредственного участника войн с Наполеоном в 1805–1815 гг., пользовались широкой известностью, как и его «военные песни», представляющие собой летопись Отечественной войны 1812 года. Некоторые стихи Глинки (отрывки из них) со временем получили самостоятельную жизнь как народные песни и городские романсы («Тройка», «Не слышно шуму городского…»). Его объединенные в сборнике «Опыты Священной поэзии» (1826) подражания псалмам (Пушкин назвал их «элегическими псалмами») представляют собой удивительное соединение религиозной дидактики, элегических жалоб и исполненных гражданского пафоса обличений пороков современного общества и властей (Глинка в 1818–1821 гг. являлся одним из руководителей декабристского Союза Благоденствия). Наиболее своеобразна у него поздняя духовная лирика, лишенная политического подтекста. В отличие от Жуковского, у Глинки религиозное чувство не интимно, а общезначимо и нравственно-назидательно. Это не столько сокровенная «жизнь души», сколько религиозное философствование или проповедь. Христианское умонастроение, «душеполезная» направленность пронизывают даже его поэму «Карелия» (1830), ценившуюся современниками за этнографические подробности и красочные описания северной природы, а позднейшие его поэмы – «Иов. Свободное подражание Книге Иова» (1859) и «Таинственная капля. Народное предание» (1861) – уже прямо религиозные эпопеи, основанные на книгах Священного писания и апокрифических преданиях. В поздних стихах Глинки («Ф.И. Тютчеву», «Две дороги» и др.) – не сожаление о прошлом и одиночество среди чуждых поколений, как у Вяземского, а апокалиптика, мысли о неизбежном и, может быть, скором конце технократической европейской цивилизации[xix].

* * *

Крупнейшим лириком, вступившим в литературу почти одновременно с Пушкиным, был Баратынский. К началу 1820-х годов вместе с Пушкиным, Дельвигом и Кюхельбекером он входит в дружеский «союз поэтов»[xx], обменивавшихся между собой стихотворными посланиями. К концу 1820-х гг. он уже знаменитый поэт, автор поэм «Пиры» (1820), «Эда» (1826), «Бал» (1828). Пушкин в «Евгении Онегине» назвал его так: «Певец пиров и грусти томной». «Томная» грусть – это грусть любовная. Баратынский стал создателем необычных любовных элегий, говорящих не о любви, а о том, что она прошла («Разуверение», «Признание»). В них он сосредоточен не столько на «чувствах», сколько на общих закономерностях человеческих отношений, подчиненных времени и судьбе. В зрелые годы это уже «строгий и сумрачный поэт» (по выражению Гоголя), погруженный в мучительные вопросы человеческого бытия. «Опыт», охлаждающий душу, время, смерть, вера и неверие, враждебная человеку судьба и возможность «оправдания» Творца и Его промысла о человеке – вот сквозные темы лирики Баратынского. В отличие от других романтических поэтов, стремившихся к искренности в выражении чувств, он сделал предметом поэзии «обнаженную» мысль, для которой не существует запретов и ограничений, мысль, разоблачающую любые иллюзии и угрожающую самой жизни.

Но пред тобой, как пред нагим мечом,

Мысль, острый луч, бледнеет жизнь земная!

«Все мысль да мысль! Художник бедный слова!..» (1840)

«Мысль» у Баратынского стала ценностью более существенной, чем «сердца бесполезный трепет», потребовала от поэта мужества и бесстрашия, способности всем существом принять и пережить ее последствия. Отсюда торжественный и скорбный строй поэзии Баратынского – поэзии «разуверения» и «таинственных скорбей». Мысль, безжалостно снимающая с жизни ее обольстительные покровы, останавливается только перед «могильным рубежом», за которым сияет «свет незаходимый». И здесь вновь дается место вере и надежде, но не как задушевной мечте или отвлеченной догме, а как выстраданной поэтом реальности, недоступной для «легких чад житейской суеты».

Пред Промыслом оправданным ты ниц

Падешь с признательным смиреньем,

С надеждою, не видящей границ,

И утоленным разуменьем…

«Осень» (1837)

По словам П.В. Анненкова, первого биографа Пушкина, «три поэта составляли для него плеяду, поставленную им почти вне всякой возможности суда, а еще менее, какого-либо осуждения: Дельвиг, Баратынский и Языков»[xxi].

Дельвиг был близким другом Пушкина, Баратынский – равным и достойным его соперником в лирических жанрах. Языков же, в глазах Пушкина, это младший поэт с «необыкновенными силами», которому предстоят великие свершения.

Многие свои стихотворения он назвал «Элегиями», но это не медитативные или мечтательные элегии, а в лучших своих образцах стремительные, бодрые, полные жизнеутверждающей энергии стихи. «Стих его, – писал чрезвычайно высоко ценивший Языкова Гоголь, – только тогда и входит в душу, когда он весь в лирическом свету; предмет у него только тогда жив, когда он или движется, или звучит, или сияет, а не тогда, когда пребывает в покое».

Герой его ранней лирики, созданной в студенческие годы в Дерпте (ныне г. Тарту, Эстония), – восторженный, заносчивый и вольнолюбивый студент, предающийся буйным кутежам в предощущении своего несомненно великого будущего. Студенческий разгул Языкова напоминает «гусарство» Дениса Давыдова, но, по сути, не нуждается в биографической и профессиональной мотивировке, а происходит от чистого «буйства сил». Он избегает будничных тем и чувств и тяготеет к тому, что может стать предметом торжественного гимна или, на худой конец, гневной инвективы.

Избранник бога песнопенья,

Надменно чувствуя, кто я,

Означу ль светом вдохновенья

Простую жажду наслажденья,

Безумный навык бытия?

Сей мир поэзии обычной –

Он тесен славе; мир иной,

Свободный, светлый, безграничной,

Как рай, лежит передо мной.

«Сомнение» (1826)

Образ кутилы-студента Языков быстро перерастает, и ощущение собственной мощи становится у него личной особенностью, чертой гения, отмеченного необыкновенным даром, свойством его русской «натуры» и, наконец, самой России, призванной быть «первым царством во вселенной» («Песня» [«Из страны, страны далекой…»], 1827). Это внутренне родство силы поэта и могущества державы дало единственные в своем роде образцы патриотической лирики, сообщив им потрясающую силу воздействия на читателя (как, например, в послании «Д.В. Давыдову» 1835 г., вызвавшему, по свидетельству Гоголя, слезы на глазах несентиментального Пушкина)

И.В. Киреевский «господствующее чувство» поэзии Языкова определил как «какой-то электрический восторг», а «господствующий тон его стихов» – как «звучную торжественность». В этом как будто бы есть противоречие (восторг обычно ассоциируется с чем-то быстрым, стремительным, а торжественность – с медлительным шествием), но только мнимое. Пушкин слог Языкова охарактеризовал как «твердый, точный и полный смысла». Лучшие его стихи полнозвучны и весомы, а обычная у него пьянящая восторженность может оборачиваться огромным зарядом сдерживаемой силы:

Пусть, неизменен, жизни новой

Приду к таинственным вратам,

Как Волги вал белоголовый

Доходит целый к берегам!

«Молитва» (1825)

* * *

Пушкин, Вяземский, Баратынский, Языков, отчасти и Федор Глинка в разной степени опирались на опыт «школы» Жуковского и Батюшкова и, даже весьма далеко от нее уходя, ценили ее достижения. Но были у этой школы и принципиальные критики и оппоненты. Это, в первую очередь, В.К. Кюхельбекер. Некоторые его ранние стихи – образцовые унылые элегии, к тому же он один из ближайших друзей Пушкина, и ему всегда импонировал одухотворенный и религиозно настроенный Жуковский. Тем не менее в начале 1820-х гг. он выступает как убежденный противник интимной лирики, «эгоистически» обращенной к частным переживаниям, и сторонник общественно значимой и высокой поэзии. В нашумевшей тогда статье «О направлении нашей поэзии, особенно лирической, в последнее десятилетие» (1824) он проницательно отметил слабые стороны элегии и решительно высказался в пользу устаревшей, как многим тогда казалось, оды – гражданской и духовной. По Кюхельбекеру, «удел элегии – умеренность, посредственность», тогда как «в оде поэт бескорыстен: он не ничтожным событиям собственной жизни радуется, не об них сетует; он вещает правду и суд Промысла, торжествует о величии родимого края, мещет перуны в сопостатов, блажит праведника, клянет изверга».

Кюхельбекер и на практике пытался возродить этот жанр, посвятив войне греков за независимость от турок пространные оды «Пророчество» (1822) и «Смерть Байрона» (1824). В этих и других стихотворениях он сознательно культивирует архаический, переполненный славянизмами, неудобопонятный слог, передающий страстную напряженность и высоту помышлений поэта (на архаические пристрастия Кюхельбекера оказало влияние общение его с Грибоедовым, обращавшимся в своих стихах к аналогичным экспериментам).

Излюбленные темы молодого Кюхельбекера – жертвенная гибель в борьбе за свободу, враждебность этого мира к поэту, которого отовсюду «стерегут свирепые печали», и неизбежность для него трагической развязки. И вот – не являясь членом тайного общества декабристов, хотя и разделяя их революционные устремления, он по роковой случайности накануне 14 декабря 1825 года оказался в Петербурге, был принят в общество, участвовал в восстании на Сенатской площади, пытался стрелять в великого князя Михаила Павловича, бежал, был пойман, осужден, десять лет провел в одиночном заключении и скончался на поселении в Сибири. Так Кюхельбекер оказался в числе тех, кто, по его позднейшему выражению, «прекрасной обольщенные мечтою, пожалися годиной роковою» («Участь русских поэтов», 1845).

Большая и лучшая часть созданного Кюхельбекером, в том числе его поэмы и драмы, относится к периоду заключения и ссылки, когда героические и страдальческие мотивы его поэзии обрели жизненную достоверность, почти бытовую конкретность. Высокий стиль и библейская образность, плохо вязавшиеся с сиюминутной политической проблематикой, оказались адекватны по-настоящему трагическому положению поэта, взывающего к Творцу о помощи и не ждущего ее больше ниоткуда. Очень характерны для его позднего творчества стихотворные переложения из Священного Писаний, их у него множество. Вот, например, одно из них, записанное Кюхельбекером в дневнике 24 марта 1835 г.

И TAMO ГОСПОДЬ

(Кн. Царств 3, гл. 19, ст. 11 и 12)

И был к нему от Господа глагол

И так вещал: «Воздвигнись в день грядущий

И там, в горах, покинув темный дол,

Пред Богом стань, – и пройдет Всемогущий!».

И се! возник в пустыне крепкий дух,

Великий ветр, и гласом завыванья

Наполнил прозорливца грудь и слух

И члены облил мразом содроганья.

И с корнем кедры вырывая вон,

И морем праха тьмя лицо лазури,

И скалы раздирая, мчится он;

Но Бог не в нем, Господь не в духе бури.

По вихре трус, и будто океан

Волнуется Иуды край священный,

Шатнулся и колеблется Ливан,

Как муж, вином столетним упоенный.

Но и не в трусе Бог. И глубь земли

Разверзлася, и пламенного тока

Густые волны, хлынув, потекли;

Но Господа не видит взор пророка.

Огонь потух, и замер треск и гром

(Так умолкает звонкий конский топот,

Теряясь постепенно), и потом

Пронесся в мир прохлады тонкий шепот:

И шепот тих, и сладостен, и мал,

И Бога тут узнал предвозвеститель,

Лицо закрыл и Господу предстал

И рек: «Тебе я внемлю, Вседержитель!»[xxii]

* * *

Среди поэтов-декабристов Кюхельбекер, безусловно, был самым значительным и оригинальным (если не считать старших по возрасту и непричастных к самому декабрьскому восстанию Глинку и Катенина). Рылеев, подражавший то Жуковскому, то М.В. Милонову (рано скончавшемуся сатирику, вообще оказавшему влияние на становление «гражданской» поэзии 1820-х гг.), к моменту восстания только едва нащупывал свой «особенный путь» (в «Думах», поэме «Войнаровский»). Замечательная (а местами гениальная) лирика Александра Одоевского, в отличие от поэзии Кюхельбекера, лишена внутреннего единства, распадаясь на любовные элегические («Мой непробудный сон», 1827), декламационные гражданские («Струн вещих пламенные звуки…», 1827) и мотивированные конкретными обстоятельствами религиозные стихотворения («Воскресенье», 1826).

Вообще, «гражданская» поэзия в 1820-е годы была особенно привлекательна не только потому, что таковы были общественные настроения, а потому, что в ней видели альтернативу интимной элегической лирике, возможности которой казались исчерпанными Жуковским, Пушкиным, Баратынским и др., а содержание – неглубоким.

Другой альтернативой стала «философская» лирика, «поэзия мысли», о необходимости которой заговорили «любомудры», выпускники Московского университета, увлеченные немецкой философией, – Д.В. Веневитинов, С.П. Шевырев и др. Но, в отличие, например, от Баратынского, серьезным, «положительным» содержанием этой «поэзии мысли» должна была стать собственно философская проблематика. Так, Веневитинов, говоря в стихах о поэте, «любимце муз и вдохновенья», и «святой поэзии», подразумевал идеи немецкого философа Ф. Шеллинга о «тайном покрове» природы, поднимающемся лишь для бескорыстно посвятившего себя высшей силе поэта, и о поэзии как высшей форме философствования («Жертвоприношение», 1826). Шевырев пытался выработать новый, усложненный и «темный» поэтический язык, соответствующий глубине и сложности философских проблем и противопоставленный бездумной «чистоте» и «прозрачности» элегического стиля («Критику», 1830). Близкий к кружку «любомудров» Хомяков, один из «отцов» славянофильства, так же как Веневитинов, в философском ключе, писал о поэте, дающем «творенью мертвому язык» («Поэт», 1827). В поздних его стихотворениях преобладают религиозно-дидактические мотивы, при этом заметно выделяются стихи, посвященные осмыслению судеб и назначения России (два стихотворения «России» 1839 и 1854 годов; «Раскаявшейся России», 1854; и др.). В лирике Хомякова, поэта, публициста, историка и богослова, религиозная, философская и политическая проблематика не просто тесно связаны, а даны в органическом единстве, вытекающем из на редкость цельного и непоколебимо твердого мировоззрения автора, отличающего его среди поэтов пушкинской поры и вообще большинства литераторов XIX в. Впрочем, «гражданские» и религиозно-философские мотивы нередко переплетались и у менее крупных поэтов, как, например, у контактировавших и с декабристами, и с «любомудрами» А.А. Шишкова («Три слова, или Путь жизни», 1828) и А.Г. Ротчева («Богач, гордясь своим именьем…», 1827).

* * *

В конце 1820-х – начале 1830-х годов один за другим выходят поэтические сборники, для многих поэтов Золотого века ставшие первыми и при жизни последними. В 1829 и 1832 гг. выходят три части стихотворений Пушкина. В 1827 и 1835 гг. издает свои стихотворения Баратынский, в 1828, 1832 и 1834 гг. – Козлов, в 1829 г. – Дельвиг. В том же 1829 г. выходит сборник Веневитинова, изданный его друзьями. В 1832 г. – выпускают первые (и последние при жизни) сборники своих стихотворений Денис Давыдов, Катенин и Гнедич (тремя годами раньше, в 1829 г., он издал главный труд всей своей жизни – перевод «Илиады» Гомера), в 1833 г. – Языков. Жуковский в 1831 г. выпускает все свои старые и новые баллады, чтобы вновь к этому жанру уже не возвращаться (теперь он обратиться к опытам эпическом роде, а чистую лирику он практически оставил еще в 1824 г.). Это выглядело как последний «парад» уходящего поколения поэтов.

Между тем в литературе происходили существенные перемены. Умножались журналы, расширялась и, соответственно, демократизировалась читательская аудитория, менялись вкусы. В моду вошли «неистовые» страсти, отвлеченная философия, масштабные политические идеи. Утонченная поэтическая культура Золотого века, требовавшая для своего восприятия образованности и досуга, новой демократической публике была непонятна и не очень нужна. В поэзии читатели искали того, что сразу поразит воображение, – новизны и эффектности выражений, необыкновенных, неведомых простому смертному мыслей и страстей. А поэты, в свою очередь, пытались уйти от растиражированных элегических мечтаний и «гладких» стихов, которые стало слишком легко сочинять, и тоже стремились к чему-то необыкновенному, превышающему человеческую меру.

А.И. Подолинский, оставаясь в целом последователем Жуковского и Козлова, в своих романтических поэмах, насыщенных восточной экзотикой («Див и Пери», 1827; «Смерть Пери», 1834–1835), перенес действие в космические сферы (предвосхитив отчасти лермонтовского «Демона»). А.И. Полежаев (1804–1838), человек несчастной судьбы, отданный в солдаты за непристойную поэму и после службы на Кавказе умерший в московском военном госпитале, в стихах с равной неистовостью предавался демоническому бунтарству и безжалостному самоосуждению, безбожному отчаянию и надежде, экзальтированной любовной страсти и просто грязному разврату (в результате ему почти удалось создать свой собственный стиль, отличающийся полной непредсказуемостью). В.Г. Тепляков (1804–1842), автор «Фракийских элегий», которые успел высоко оценить Пушкин, находя в них «гармонию, лирические движения, истину чувств», внес в элегию батюшковского типа мотивы поэзии Дж. Байрона и философии Ф. Шеллинга.

Это, пожалуй, последние из поэтов, начавших свою деятельность в 1820-е гг., которых еще можно причислить к Золотому веку хотя бы по их связям с пушкинским кругом писателей (правда, с Полежаевым тут нужны особые оговорки). А вот В.Г. Бенедиктов (1807–1873), приобретший в 1830-е гг. большую, но недолгую (хотя во многом заслуженную) популярность, крестьянский поэт А.В. Кольцов (1809–1842) и Лермонтов знаменуют своим творчеством принципиально новый этап в русской поэзии. Впрочем, в их время стихи уже отходят на второй план, чтобы в 1840-е гг. вообще быть вытесненными прозой на обочину русской литературы.

Трилунный (Д.Ю. Струйский)[xxiii], небольшой, хотя и талантливый поэт, двоюродный брат Полежаева, в своей «Литературной заметке» 1845 года имел все основания указать на смерть Пушкина как на рубеж в истории русской поэзии:

Со смертью незапной твоей

Надолго умолкли на Севере песни!

Без эха русская дремлет пустыня…

В 1850 г. Н.А. Некрасов вынужден был констатировать: «Стихов нет. Немногие об этом жалеют, многие этому радуются, большая часть ничего об этом не думает»[xxiv]. Но пройдет совсем немного времени, и в творчестве Ф.И. Тютчева, А.А. Фета и самого Некрасова поэзия докажет свою способность конкурировать с прозой, уже куда более сильной, чем в пушкинскую эпоху. А спустя еще полвека настанет «серебряный век» русской поэзии, и стихи в симпатиях публики вновь уравняются с прозой, даже в чем-то вновь ее потеснят. Но все-таки «золотой век» русской поэзии – это пушкинская пора, когда стихи еще безраздельно господствовали в литературе, и, вероятно, потому эта «четверть века» – совсем небольшой исторический срок – дала такое количество поэтов, многие из которых, не будь Пушкина, могли бы дать этому времени свое имя.

[i] Святополк-Мирский Д.С. История русской литературы с древнейших времен по 1925 год / Пер. с англ. Р. Зерновой. 2-е изд. Новосибирск, 2006. С.132.

[ii] Еще в начале 1800-х гг. положение было другим. В 1802 г. Н.М. Карамзин писал на этот счет: «Мы начинаем только любить чтение; имя хорошего автора еще не имеет у нас такой цены, как в других землях; надобно при случае объявить другое право на улыбку вежливости и ласки» («Отчего в России мало авторских талантов?»).

[iii] Название статьи Карамзина 1802 г. («О любви к отечеству и народной гордости») – одной из тех, в которых он внушал властям и дворянству мысль о необходимости национального самоуважения.

[iv] Из стихотворения Федора Антоновича Туманского (1799–1853), троюродного брата В.И. Туманского, «Пушкин» (1829). От него сохранилось не больше десятка стихотворений; среди них – восьмистишие «Птичка» («Вчера я растворил темницу…», 1827), которое часто ставилось выше одноименного пушкинского стихотворения (1823).

[v] Во II строфе восьмой главы «Евгения Онегина», в отступлении о странствованиях своей Музы, Пушкин вновь в той же последовательности назовет благословивших его предшественников, однако при публикации он выпустил последние десять трок строфы, оставив только самое для него главное – благословение Державина: «И свет ее с улыбкой встретил; / Успех нас первый окрылил; / Старик Державин нас заметил / И, в гроб сходя, благословил».

[vi] В статье «Обозрение русской словесности 1829 года».

[vii] Александр Абрамович Крылов (1793–1829), автор ряда замечательных элегий: «Разлука», «Недоверчивость» (обе 1821) и др.

[viii] Статья «В чем же наконец существо русской поэзии и в чем ее особенность» из последней книги Гоголя «Выбранные места из переписки с друзьями» (1847).

[ix] Пушкин, «Была пора: наш праздник молодой…» (1836).

[x] Творчество многих из поэтов «золотого века» хронологически не укладывается в рамки «пушкинской поры» (к примеру, Ф.Н. Глинка и П.А. Вяземский, представители первого из названных выше трех поколений, пережили даже Н.А. Некрасова и до самой смерти довольно много писали), но во всем несет на себе печать именно тех поэтических десятилетий 1810–1820-х гг.

[xi] Слова из статьи Жуковского «О меланхолии в жизни и поэзии» (1846).

[xii] «Für Wenige. Для немногих» – так назвались выпускавшиеся Жуковским в 1818 г. в виде альманаха сборники его переводов из немецкой поэзии.

[xiii] См. об этом: Гуковский Г.А. Пушкин и русские романтики. М., 1995. С.143–145.

[xiv] Дистанция, отделявшая Батюшкова от героя его лирики, была очевидна его современникам. Так, например, Вяземский писал А.И.Тургеневу в декабре 1819 г.: «О характере певца судить не можно по словам, которые он поет… <…> Неужели Батюшков на деле то, что в стихах? Сладострастие совсем не в нем» (Остафьевский архив. Т.1. СПб., 1899. С.382). Тот же Вяземский называл Батюшкова «певец чужих Элеонор».

[xv] В рецензии Пушкина на поэму Ф.Н. Глинки «Карелия».

[xvi] Пушкин в «Путешествии Онегина» упомянул о его стихотворении «Одесса»: «Одессу звучными стихами / Наш друг Туманский описал, / Но он пристрастными глазами / В то время на нее взирал…» Пушкинская ирония здесь вызвана его неприятием принципа поэтической идеализации действительности, воспринятого Туманским, главным образом, от Батюшкова.

[xvii] А.С.Пушкин в воспоминаниях современников: В 2 т. М., 1974. Т.2. С.109 (из воспоминаний М.В.Юзефовича).

[xviii] Вяземский П.А. Полн. собр. соч. Т.1. СПб., 1878. С.XLI–XLIII. Ср. замечание Гоголя: «Его стихотворенья – импровизации, хотя для таких импровизаций нужно иметь слишком много всяких даров и слишком приготовленную голову».

[xix] В 1840–1848 гг. Глинка написал целую поэму о тех временах, когда бесы будут приходить к людям не для того, чтобы их искушать, а чтобы учиться у них. Поэма называется «Видение Макария Великого»; опубликована она была совсем недавно (см.: Коровин В.Л. «Видение Макария Великого» – неопубликованная поэма Федора Глинки // А.М.П. Сборник памяти А.М. Пескова. М., 2013. С.397–439).

[xx] Выражение восходит к стихотворению Кюхельбекера «Поэты» (1820): «Так! Не умрет и наш союз, / Свободный, радостный и гордый, / И в счастьи и в несчастьи твердый, / Союз любимцев вечных муз!» Пушкин перефразирует эти строки в элегии «19 октября» («Роняет лес багряный свой убор…», 1825): «Друзья мои, прекрасен наш союз!.. и т.д.»

[xxi] Анненков П.В. Материалы для биографии А.С.Пушкина. М., 1984. С.162.

[xxii] Кюхельбекер В.К. Путешествие. Дневник. Статьи / Изд. подг. Н.В. Королева, В.Д.Рак <М.Г. Альтшуллер>. Л., 1979. С.359 (Лит. памятники).

[xxiii] Псевдоним происходит от герба дворянского рода Струйских, на котором изображены три луны и три полумесяца.

[xxiv] См. статью Некрасова «Русские второстепенные поэты» (1850).

Бронзовый век русской поэзии — Российская газета

Доктор наук, поэт и прозаик, участник знаменитых семинаров философа Георгия Щедровицкого 80-90-х годов Слава Лён систематизировал поле русской поэзии послесталинской эпохи. Он назвал это время бронзовым веком, продолжающим Золотой век пушкинской поры и Серебряный век русской культуры начала ХХ века. А датирует его историческим промежутком между смертью Сталина и посадкой самолета Матиаса Руста на Красной площади.

Надо сказать, что Слава Лён (род. в 1937 году) сам был активным участником русского андеграунда той поры. О его культуртрегерских поездках между Москвой и Питером в 60-е годы, соединявших молодых поэтов двух культурных столиц России, рассказывал на вечере поэт и писатель Анатолий Найман. То, что диссидентство и свободолюбие той поры начиналось со стихов, доходчиво объяснил писатель и политик Эдуард Лимонов. Помимо хранения и распространения «сам- и тамиздатской» литературы, за что находился под колпаком КГБ, Слава Лён с конца 70-х годов являлся соредактором двуязычного литературного альманаха Neue Russische Literatur, издаваемого в австрийском Зальцбурге, — вещь для тех лет небывалая. Так что неудивительно, что именно он сейчас ведет в библиотеке фонда русского зарубежья регулярные еженедельные вечера, посвященные «классикам бронзового века». Тем более что десятки поэтических групп и объединений тех лет Лён, как настоящий ученый-систематизатор, типологизировал по четырем стиховым системам — от классической (Бродский и другие) и верлибра (Айги и другие) до концепта (Сапгир, Холин и другие) и квалитизма (Хвостенко, Соснора, Лён и другие).

Систематизация культурного слоя, предложенная поэтом-ученым, стала удачной идеологической основой журнала современной русской литературы «Наша улица», уже восьмой год издаваемого московским писателем и критиком Юрием Кувалдиным. Совершенно нешумный и потому малоизвестный широкой публике, этот журнал готовит между тем уже 75-й свой номер, посвященный, кстати, жизни и творчеству Венедикта Ерофеева. Именно подобные издания, объединяющие творчески близких людей, и взрыхляют плодоносный культурный слой, придают разнообразие и многомерность окружающей нас жизни. В западных странах такие литературно-художественные периодические издания исчисляются сотнями. В России они пока единичны, и судьба их на фоне крутой нефтегазовой вертикали власти зачастую плачевна.

Так что, может, не случайно праздники на «Нашей улице» проходят пока под крышей солженицынского фонда «Русское зарубежье». Но гнездышко здесь свито уютное. В небольшом зале выступали авторы журнала — поэты Александр П. Тимофеевский, Кирилл Ковальджи и только что приехавший из Германии Вячеслав Куприянов, прозаики Андрей Яхонтов и Виктор Широков. А новенький рояль «Бехштейн», которым обзавелся фонд, был тут же опробован 15-летним учеником Центральной музыкальной школы Филиппом Копачевским, надеждой новой русской фортепьянной школы. Он исполнил сонату Пауля Хиндемита, написанную в память поэта Райнера Мария Рильке.

А впереди еженедельно по средам предстоят новые обсуждения концепции бронзового века русской культуры, выступления бронтозавров, творческие вечера и презентации. Из ближайшего стоит выделить вечер 25 января, посвященный памяти поэта Иосифа Бродского (1940-1996), десятилетняя годовщина смерти которого будет отмечаться в конце января.

чтений по русской литературе XIX века: Розенгрант, Сандра Ф., Лифшиц, Елена Д .: 9780471309406: Amazon.com: Книги

Знакомит читателей с основными моментами русской литературы девятнадцатого века, одновременно обучая их чтению. Помимо самих материалов, он содержит вводную информацию о каждом авторе на английском языке и упражнения, ориентированные на повышение квалификации.

Почему бы не развивать лингвистические и литературные навыки одновременно? Золотой век — это интерактивный подход к изучению языка с использованием самых известных русских литературных произведений XIX века.Основные произведения, такие как «Севастополь» и «Фаталист», знакомят студентов с литературным каноном, повышая их навыки чтения до продвинутого уровня. Розенгрант и Лифшиц применяют методы обучения языку для изучения литературы с более чем 300 вопросами, относящимися к чтению, а также глоссарием важных слов и способов их правильного использования. После завершения этого курса ваши студенты с уверенностью скажут: «Да, я умею читать русскую литературу». Литература включает:

Знакомство с автором на английском языке, позволяющее получить полную информацию, не тратя драгоценное время на лекцию или перевод
Ненавязчивые глоссы на полях, которые минимизируют словарную работу, не отвлекаясь от рассказа
Подготовительные упражнения, которые готовят студентов к сложным конструкциям в следующий текст
Мероприятия, ориентированные на повышение квалификации, которые побуждают учащихся творчески задействовать текст, например, постановка небольшой пьесы

Другие тексты Wiley, доступные для изучения русского языка: Фокус на русском: интерактивный подход к общению 2 / e, Сандра Розенгрант и Елена Лифшиц 10998-3 Давайте поговорим о жизни: комплексный подход к русскому диалогу, Эмили Толл и Валентина Власикова 30939-7 Тройка: Коммуникативный подход к русскому языку, жизни и культуре, Марита Нуммикоски 30945-1

С задней обложки

Знакомство с автором на английском языке, позволяющее получить полную информацию, не тратя драгоценное время на лекцию или перевод
Ненавязчивые глоссы на полях, которые сводят к минимуму словарную работу, не отвлекаясь от рассказа
Подготовительные упражнения, которые готовят студентов к сложным конструкциям в следующий текст
Мероприятия, ориентированные на повышение квалификации, которые побуждают учащихся творчески использовать текст, например, постановка небольшой пьесы

Об авторе

Сандра Ф.Розенгрант и Елена Д. Лифшиц — авторы книги «Золотой век: чтения русской литературы девятнадцатого века», изданной Wiley.

Понимаю мое увлечение русской литературой | Майкл Китто

Я не совсем уверен, откуда появился мой интерес к русской литературе. Я думаю, это началось с увлечения холодной войной, которое привело к желанию понять сложную природу Советского Союза, как его политику, так и людей. Первым русским романом, который я прочитал, был « Анна Каренина » Льва Толстого, однако мое увлечение русской литературой возникло вскоре после этого.Когда я впервые стал читателем, я использовал список «1001 книги, который вы должны прочитать, прежде чем умрете», в качестве руководства, чтобы решить, что мне читать. Хотя я хотел бы составить полный список, он выполнил свою задачу: познакомить меня с хорошей литературой всех жанров, что позволило мне понять, в чем заключаются мои литературные вкусы.

Моя одержимость русской литературой выросла из моего интереса к сатире, начиная с Super Sad True Love Story Гэри Штейнгарта, антиутопической сказки о глобализации.Однако, при всем этом, это автобиографический роман русского иммигранта. Мне нравилось открывать для себя историю, лежащую в основе сюжета, и я быстро обнаружил, что русская литература была для этого сокровищницей. У России очень сложная история; это часто находит отражение в его литературе и делает его важной частью русской культуры.

Краткая история русской литературы, уходящей корнями в рыцарские романы, былины и летописи о русской жизни. Именно здесь, в основе, мы устанавливаем важность иронии и сатиры в литературе.Именно усилия Петра Великого по модернизации России уступили место русской литературе в XVIII веке. Хотя с того времени я не читал ни одного из этих авторов, такие авторы, как Антиох Кантемир и Василий Тредиаковский, внесли заметный вклад в его литературу. XIX век — золотой век русской литературы, когда Николай Гоголь, Федор Достоевский, Антон Чехов, Иван Тургенев и Лев Толстой создали одни из величайших произведений русской литературы. Здесь же зародилось литературное движение «Русский романтизм», исследующее метафизическое недовольство обществом и собой от известных авторов, таких как Александр Пушкин и Михаил Лермонтов.Серебряный век в начале 20 века был сосредоточен вокруг поэзии и авангарда. Поэты, часто ассоциируемые с серебряным веком, включают Марину Цветаеву и Бориса Пастернака.

Затем последовала советская эпоха, когда наступил период расцвета социалистического реализма, русского формализма и футуризма. Хотя советская эпоха была чрезвычайно сложным периодом для литературы и охватывала очень много разных литературных стилей, легче собрать вместе все произведения советской эпохи. Если хотите выйти из советской эпохи, это можно сделать с помощью Самиздата, Тамиздата и Госиздата.Самиздат «самоиздан» — это распространение нелегально опубликованной литературы (часто в виде копий машинописных текстов) и распространяемой среди других россиян. Это похоже на метод, использовавшийся в царскую эпоху, и позволял не прошедшей цензуре литературе таких авторов, как Михаил Булгаков и Александр Солженицын, доходить до аудитории. Тамиздат «вон там» — это когда советский писатель публикует свои произведения на Западе, потому что они не могут публиковаться в России. Большинству советских авторов приходилось полагаться на этот метод для публикации своих работ, наиболее ярким примером Тамиздата является книга Бориса Пастернака «Доктор Живаго ».Госиздат «Государственное издательство» — термин, используемый для официально санкционированных публикаций. Честно говоря, я не могу вспомнить ни одной современной классики советской эпохи, изначально изданной государством. Хотя журналы по русской литературе, где впервые было опубликовано много произведений, были бы государственными.

Постсоветская эпоха охватывает всю литературу, издаваемую после распада СССР. Хотя цензура советской эпохи была официально снята, писатели по-прежнему подходили к чувствительным предметам аналогичным образом.Отчасти из-за политического / экономического хаоса постсоветской эпохи, а отчасти из-за традиций великой русской литературы. Хотя такие авторы, как Борис Акунин, пользуются огромным успехом в популярной фантастике, написав исторический детективный сериал. Это не включает авторов, которые бежали из России или Советского Союза и стали авторами после получения гражданства в другом месте, таких как Айн Рэнд, Айзек Азимов и Владимир Набоков.

Несмотря на богатую историю русской литературы, часто встречаются общие темы, возникающие на протяжении веков.В первую очередь это борьба за стабильность; Российская история была вихрем войн и тирании. Эта борьба часто переводится как искупление через страдания. Это может быть борьба с религией, философией, обществом или даже с самим собой. Эту борьбу можно увидеть в романах, таких как « Братья Карамазовы» , до научно-фантастического романа Владимира Сорокина « День опричника » 2006 года. Хотя моя жена могла бы согласиться с русским литературным критиком Виктором Шкловским, который сказал : «Русская литература посвящена описанию неудачных любовных романов.

Авторы в России часто попадают в социальный класс (не думаю, что мне нужно объяснять роль, которую класс играет в России), известный как интеллигенция. Этому классу интеллектов поручено направлять или критиковать культуру и политику общества. Вот почему русская литература играет такую огромную роль в русской культуре, а также объясняет, почему литература находилась под таким контролем в советское время. Союз советских писателей был создан Сталиным для контроля над литературной сферой в СССР. Членство не было обязательным, но если бы автор не был членом, у них были бы очень ограниченные возможности для публикации.Несмотря на все их усилия, к счастью, у нас все еще есть богатый выбор советской литературы, критикующей культуру и политику того времени.

И в царской России, и в Советском Союзе авторам приходилось осторожно относиться к тому, что они говорили, многих отправляли в трудовые лагеря за то, что они писали. Поэтому часто использовались литературные приемы, чтобы сказать то, что нужно сказать, более творчески. Литературные приемы, часто встречающиеся в русской литературе, включают метафоры, аллегории, иронию, сатиру и даже пропаганду для выражения взглядов автора.Вот почему многие русские классики носят очень философский или политический характер. Это опасное письмо, которое, кажется, выдержало испытание временем.

В русской литературе есть что предложить, я знаю, что мне так много нужно выучить и прочитать, но я воодушевлен перспективами. Мне грустно, когда я вижу «русский роман» как стенографию для длинного или напыщенного; Я никогда этого не понимал. Хотя Война и мир часто считают сложной книгой из-за ее длины, есть причина, по которой ее считают шедевром.Я хотел бы получить несколько рекомендаций по русской литературе, которую я должен проверить. Мои личные фавориты: Преступление и наказание Федора Достоевского, Мастер и Маргарита Михаила Булгакова и за что-то действительно странное, День опричника Владимира Сорокина.

Золотой и Серебряный век русской литературы. Разница между серебряным веком и золотым веком Серебряный век русской литературы

Конец 19 — начало 20 века — период, вошедший в историю под названием Серебряного века русской культуры.Наиболее ярко это проявилось в русской поэзии, литературе и искусстве. Этот стремительный взлет во всех сферах культуры Бердяев назвал «русским культурным возрождением».

Состояние общества в последние годы Российской Империи

В конце XIX — начале XX вв. Развитие России было крайне неравномерным. Огромные успехи в развитии науки, техники и промышленности были переплетены с отсталостью и неграмотностью подавляющего большинства населения.

ХХ век провел четкую грань между «старой» и «новой» культурой. Ситуация осложнилась Первой мировой войной.

Культура Серебряного века

В начале ХХ века критический реализм остается ведущим направлением в литературе. В то же время поиск новых форм приводит к появлению совершенно новых тенденций.

Рис. 1. Черный квадрат. К. Малевич. 1915.

Творческая элита увидела в Первой мировой войне предзнаменование скорого конца света.Популярными становятся темы мировых катаклизмов, печали, тоски и ненужности жизни.

ТОП-5 статей которые читают вместе с этим

Многие поэты и писатели действительно очень правдоподобно предсказывали грядущую гражданскую войну и победу большевиков.

Кратко о Серебряном веке русской культуры приводится следующая таблица:

Стол «Серебряный век русской культуры»

*Зона культуры*	*Направление*	*Ведущие представители*	*Особенности творчества*
Литература	Критический реализм	Л.Н. Толстой, А. П. Чехов, А. И. Куприн.	Правдивое изображение жизни, разоблачение имеющихся социальных пороков.
	Символизм	Поэты-символисты К. Д. Бальмонт, А. А. Блок, Андрей Белый	Противостояние «пошлому» реализму. Девиз — «искусство в обмен на искусство».
		Н. Гумилев, А. Ахматова, О. Мандельштам	Главное в творчестве — безупречный эстетический вкус и красота слова.
	Революционное направление	Горький А.М.	Резкая критика существующего государственного и общественного строя.
	Футуризм	В. Хлебников, Д. Бурлюк, В. Маяковский	Отрицание всех общепринятых культурных ценностей. Смелые эксперименты в стихосложении и словообразовании.
	Имажинизм	С.Есенин	Красота изображений.
Живопись		В. М. Васнецов, И. Е. Репин, И. И. Левитан	Изображение социальной действительности и повседневной жизни, сцены из русской истории, пейзажная живопись. Акцент делается на мельчайших деталях.
	Модернизм	Группа «Мир искусства»: М. Н. Бенуа, Н. Рерих, М.Врубель и другие.	Стремление создать совершенно новое искусство. Поиск экспериментальных форм самовыражения.
	Абстракционизм	В. Кандинский, К. Малевич.	Полная оторванность от реальности. Произведения должны вызывать свободные ассоциации.
	Смешивание разных стилей	С.В. Рахманинов, Н.А. Римский-Корсаков, А.Н. Скрябин.	Мелодизм, народная мелодичность в сочетании с поиском новых форм.

Рис. 2. Богатырь скок. В.М. Васнецов. 1914.

В эпоху Серебряного века русский театр и балет добились больших успехов:

В 1898 году был основан Московский Художественный театр под руководством К. Станиславского и В. И. Немировича-Данченко.
«Русские сезоны за рубежом» с участием А.П. Павловой, М.Ф. Кшесинской, М.И. Фокина стали настоящим триумфом русского балета.

Рис. 3. Павлова А.П. 1912 год.

Серебряный век в мировой истории

Серебряный век имел большое значение для развития мировой культуры. Россия доказала всему миру, что по-прежнему претендует на роль великой культурной державы.

Тем не менее, эпоха «культурного возрождения» была последним завоеванием распадающейся Российской империи. Октябрьская революция положила конец Серебряному веку.

Что мы узнали?

Золотой век русской культуры в конце 19 века сменился Серебряным веком.Эта эпоха, продолжавшаяся до октября 1917 года, ознаменовалась появлением огромного количества блестящих деятелей культуры и искусства. Культурные завоевания Серебряного века пользуются большим уважением во всем мире.

Тест по теме

Оценка отчета

Средняя оценка: 4. Всего получено оценок: 682.

В истории русской литературы есть два знаменательных периода, о которых знает каждый. Это золотой и серебряный век.Они во многом отличаются друг от друга, относятся к разным историческим периодам, но главное, что их объединяет, — это разнообразие талантливых писателей, создавших свои блестящие произведения русской литературы в те эпохи. Такие названия не случайны, они говорят о яркости и насыщенности, которые принесли оба этих литературных «века».

Расцвет русской литературы

Расцвет русской литературы относится к 19 веку. Исторический период формирования литературы Золотого века был полон поворотных моментов и значительных социальных и исторических изменений.Это Отечественная война 1812 года, знаменитое восстание декабристов, реформы императора Александра II и долгожданная отмена крепостного права.

Таланты, принесенные Золотым веком в русскую и мировую литературу, настолько разнообразны, что о творчестве каждого можно говорить часами. Это гений Пушкин, лирика которого до сих пор не имеет аналогов, бунтующие Лермонтов и Некрасов, загадочный Гоголь, произведения которого полны моральных и острых социальных проблем.

Это выдающийся писатель Толстой, чье произведение «Война и мир» стало всемирно известным, и гений Достоевский, сумевший переломить ход мировой литературы.Все эти имена известны каждому школьнику и каждому взрослому. Литература Золотого века заложила не только фундамент русской классической литературы, но и определила ее развитие и дальнейшее становление.

Серебряный век русской литературы

Период, к которому относят Серебряный век литературы, полон противоречий и революционных настроений. Неоднозначное начало ХХ века и все события, произошедшие в эту переломную эпоху, изменили все сферы жизни людей.Это относилось и к литературе, которая не только менялась, но и полностью изменялась и принимала разные формы.

Две революции произвели революцию в прозе и лирике — благодаря этому сформировались новые литературные направления и направления. Символизм и футуризм оставили неизгладимый след в литературе Серебряного века. Блок, Гумилев, Ахматова, Маяковский, Цветаева, Брюсов — имена гениальных творцов Серебряного века можно перечислять долго, и работа каждого заслуживает самого пристального внимания.

Эстетические и моральные ценности

Каждая из их эпох представляла разные направления литературного процесса. И ценности, которые писатели вкладывали в свои произведения, существенно различались. Изменились обстоятельства, изменились взгляды на окружающий мир и на жизнь, соответственно, изменилась и литература. Благодаря двум разным периодам расцвета русской литературы мы видим, как трансформировались эстетические взгляды и моральные ценности.

Золотой век русской литературы — это романтизм, подкрепленный реализмом, это поиск нравственной глубины человека, поиск личности человека и его эмоциональных переживаний.Ценности, присущие литературе Серебряного века, показывают, насколько изменилось мировоззрение людей. Глубины человеческого «Я» значительно переосмыслены, и поэты Серебряного века смотрят на человека и его отношение к жизни совершенно с разных сторон.

Поэзия о поэзии: золотой и серебряный века русской культуры План Введение. Две эпохи Тема поэзии в творчестве некоторых авторов: Александр Сергеевич Пушкин Валерий Брюсов Михаил Юрьевич Лермонтов Анна Ахматова Владимир Соловьев Владимир Владимирович Маяковский Заключение Источники Заявление об отказе от ответственности (Отречение)

В целом я считаю любой анализ литературного произведения, в том числе ( и уж тем более!) Поэма — это разрушение, огрубление первоначального образного содержания, оно не только не помогает почувствовать то, что вложил автор, но, напротив, мешает ему это сделать.Такие методы больше подходят для истории, а литературу нужно прочувствовать. Это, конечно, только мое мнение, но тем не менее в этой работе я постараюсь сделать так, чтобы анализа было как можно меньше, и были бы сами стихи, стихи, еще раз стихи и несколько моих близких. исторические и почти литературные комментарии.

Введение. Две эпохи

Изучение и сравнение поэзии двух разных эпох немыслимо без связи с историей — с теми событиями, которые порой оказали решающее влияние на судьбы и мировоззрение поэтов.

Итак, Золотой и Серебряный века, два «русских Возрождения», две вспышки света среди тысячелетий тьмы и серости. …

Девятнадцатый век — это, конечно, Отечественная война 1812 года, которую можно было бы назвать «нулевой мировой войной», Бородинская битва, противостояние западников и славянофилов, восстание декабристов, реформы Александр II, отмена крепостного права, Крымская война, оборона Севастополя, народничество. .. Это имена Пушкина, Лермонтова, Некрасова, Гоголя, Толстого, Тургенева, Достоевского, Толстого, Соловьева…

Совсем другой, но столь же противоречивый, ХХ век, а точнее его начало. Здесь главные события: две революции, перевернувшие всю Россию, которые можно сравнить даже не со штормом, а с падением огромного метеорита или кометы. В литературе много направлений, и прежде всего в поэзии: от символизма, который многое взял из Золотого века, до футуризма, который требует «Бросить Пушкина, Достоевского, Толстого и так далее. и так далее. с парохода современности »(из антологии« Пощечина общественному вкусу »).

Были разные направления и школы, во многом разные, но некоторые темы привлекали внимание всех поэтов. Один из них о цели творчества, о жизни самого Поэта … Можно сказать, стихи о поэзии …

Александр Сергеевич Пушкин (1799-1836)

Пожалуй, самое яркое отношение Пушкина К нашей теме можно отнести его стихи «Эхо», «Пророк» и «Памятник». Не придерживаясь хронологии, начнем с Эха:

Ревет ли зверь в глухом лесу,
Трубит ли рог, гремит ли гром
Поет ли девушка за холмом,
На каждый звук…
Ваш ответ в пустом воздухе
Вы вдруг родите

Вы услышите рокот грома
И на голос бури и валов,
И крик сельских пастухов —
И вы пошлете ответ;
У тебя нет ответа … Таков
А ты, поэт!

Здесь мы говорим о «технической» стороне вопроса: задача поэта — отразить этот мир во всей его красоте и уродстве, со всеми его парадоксами и противоречиями, ничего не выдумывая, а лишь преломляя через себя действительность.Намек на трагическую судьбу поэта: эта тема, развитая тогда Лермонтовым, представлена всего одной строкой: «Ты не имеешь отклика …»

О социальной значимости искусства здесь нет ни слова. … Эта тема появится позже, в Monument, но об этом ниже. Теперь я хотел бы вспомнить близкое «Эхо» стихотворение «Пророк»:

Пророк

Мы томимся духовной жаждой,
В мрачной пустыне я волочился, —
И шестирукий серафим
Он мне явился на перекрестке.
Легкими, как сон, пальцами,
Он коснулся моего яблока.
Яблоки пророческие раскрылись,
Как испуганный орел.
Он коснулся моих ушей, —
И они наполнились шумом и звоном:
И я услышал дрожь неба,
И небесные ангелы полетели,
И пресмыкающиеся подводные ходы,
И растения далекой виноградной лозы,
И он прижался к моим губам
И вырвал мой греховный язык,
И праздный и лукавый,
И укус мудрой змеи
Мои замороженные губы
Вставил окровавленную правую руку.
И он разрезал мою грудь мечом,
И он вынул свое трепещущее сердце
И горящий в огне уголь
Я положил его мне в грудь.
Я лежал как труп в пустыне.
И голос Божий воззвал ко мне:
«Встань, пророк, и увидь и услышь,
Исполнись волей моей
И, обходя моря и земли,
Сожги сердца людей глаголом

Отождествление поэта с Пророк несколько меняет классические представления: нет музы, но есть «голос Божий», призывающий с «глаголом» сжечь «сердца людей», источник вдохновения — Бог, а поэт отвечает только Богу.Еще одна сенсация: болезненность, невероятная сложность становления Поэтом тоже очень характерны для этой темы.

Стихотворение «Памятник» занимает особое место в творчестве Пушкина, да и вообще в теме «Поэт и поэзия»

Памятник

Монумент экзеги

Нерукотворный памятник себе поставил,
Народная тропа не дорастет до него,
Вознесся выше, голова мятежного
Александрийского столпа.

Нет, все я не умру — душа в заветной лире
Мой прах выживет, и разложение убежит —
И я буду славен, пока в подлунном мире
По крайней мере один пьющий будет жить.

Слух обо мне разнесется по великой России,
И каждый язык в ней назовет меня,
И гордый внук славян, и финн, и теперь дикий
Тунгуз, и калмыцкий друг степей .

И еще долго буду так добр к людям,
Чтоб лирой пробудил добрые чувства,
Что в жестоком возрасте прославил свободу
И к падшим призывал пощады.

По велению Бога, о муза, будь послушным,
Не боясь обиды, не требуя короны,
Они получили хвалу и клевету равнодушно,
И не оспаривай дурака

Почему это стихотворение заслуживает особого внимания внимание? По нескольким причинам: во-первых, она написана в 1836 году и, по сути, подводит итог всей жизни поэта.Это говорит о многом: о бессмертии искусства, о его целях («И еще долго я буду так добр к людям / Что чувства добрые Я пробудил своей лирой …»), тема Божественный дар, затронутый в «Пророке» («По велению Бога, о муза, будь послушным»), повторяется, и не только.

Во-вторых, это один из переводов «Ad Melpomen» («К Мельпомене») Горация, поэтому в русской литературе есть много подобных стихотворений, и их пример легко сравнить.Итак, перекинув «Монумент» как мост (прошу прощения за каламбур), переходим к Серебряному веку: Валерий Брюсов.

Валерий Брюсов (1873-1924) Памятник

Мой памятник стоит, составленный из созвучных строф.

Уже с первой строчки чувствуется отличие от стихотворения Пушкина: здесь памятник «составлен из созвучных строф» — это наследие поэта, его стихи. Пушкин был ближе к первоначальному значению этого слова: его памятник — это память о заслугах поэта, то есть о значении его стихов, а не самих стихов.

Кричи, беги бунтарь — его не свалишь!

Нота борьбы, противодействия чему-либо, как мы увидим позже, очень характерна для Серебряного века. В этом нет ничего удивительного — хотя Пушкин писал о своем времени как о «жестоком», по своей тревожности его нельзя сравнивать с рубежом XIX и XX веков. Видимо, уже тогда ощущалась атмосфера «несвободы слова», когда поэт — самая опасная профессия человека …

Для символизма характерны следующие строчки:

А станы все — борцы. , и люди разных вкусов,
В туалете бедняка и во дворце царя,

Здесь речь идет о том, что стихи (будут / должны быть) понятны всем людям, независимо от национальности, социальный статус и другие искусственные атрибуты.

Радуюсь, мне позвонят — Брюсов Валерий,
О дружбе с другом.

Персонификация, индивидуальность, выраженная в прямом упоминании имени автора, также характерна для символизма.

Вот еще одно стихотворение Брюсова, характерное для его времени:

Молодой поэт

Бледный юноша с горящим взором,
Теперь даю вам три завета:
Прими первый: не живи настоящим
Только будущее — владение поэта.

Помните второе: не сочувствуйте никому,
Любите себя бесконечно.
Третья Крепость: Искусство Поклонения
Только ему, бездумно, бесцельно.

Бледный юноша со смущенным видом!
Если ты примешь мои три заповеди
Безмолвно паду побежденным борцом,
Зная, что оставлю поэта в мире.

Несколько странные, на первый взгляд (?) Утверждения: «не живи настоящим», «никому не сочувствую», «себе… люби себя бесконечно »… Третий завет выглядит более логичным, о поклонении искусству (может быть, Истине? Тогда« никому не сочувствуй »- будь беспристрастным, но в любом случае только предположение …). Последние две строчки: «Тихо паду я побежденным борцом / Зная, что оставлю поэта в мире». провести параллель между искусством и … войной, как ни странно звучит …

Попробую объяснить первый «завет», насколько я понимаю: время Серебряного века не случайно родило так много замечательных людей.Дело в том, что в тот момент решалась судьба России, ее будущее, и любое воздействие, любое возмущение могло изменить ее в ту или иную сторону. Поэт должен оказывать такое влияние, пытаясь направить процесс естественного развития, именно поэтому он не должен «жить настоящим», а потому в такой точке бифуркации разрыв, как начало ХХ века произошел поэтический всплеск.

Очень тяжелое время, чем-то похожее на Брюсовское, описал Лермонтов.Пойдем к нему …

Михаил Юрьевич Лермонтов (1814-1841)

И жизнь, и творчество Лермонтова пронизаны трагедией. Достаточно взять хотя бы одно из его стихотворений, и мы увидим там боль, тоску, страдание. Стихи о поэзии — не исключение. Например, «Пророк»:

Пророк

С тех пор, как вечный судья
Он дал мне всеведение пророка,
Я прочитал в глазах людей
страниц злобы и порока.

Я начал провозглашать любовь
А истины — чистые учения:
Все мои соседи во мне
Они яростно бросали камни.

Я посыпал голову пеплом,
Я убежал из городов, нищий,
Итак, в пустыне я живу,
Как птицы, дар пищи Божьей;

Соблюдение вечного завета
Земное создание покорно мне;
А звёзды меня слушают
Радостно лучами играют.

Когда сквозь шумный град
Я торопливо пробираюсь
Тогда старшие говорят детям
С гордой улыбкой:

«Смотрите: вот вам пример!
Он гордился, не ладил с нами:
Глупец хотел нас уверить
Что Бог говорит устами его!

Смотрите, дети, на него:
Какой он угрюмый, худой и бледный!
Посмотрите, какой он наг и беден
Как все его презирают! «

Судя по имени и началу (« Так как судья вечный /
Он дал мне всеведение пророка… »), это стихотворение является продолжением пушкинского« Пророка », но тема здесь совершенно другая, чисто лермонтовская: отсутствие реакции Пушкина от читателя (« Ты не отвечаешь … ») здесь превращается в открытую. враждебность, презрение, даже ненависть … Увы, видимо, это действительно было время Лермонтова.Но не это главное, проблема отсутствия чтеца, способного понимать творчество, была, скорее всего, среди всех Поэты: самое ужасное, что если Пушкин и Брюсов могли попытаться что-то изменить, изменить свое время своим собственным творчеством, а мы можем увидеть это в их стихах, то Лермонтов этого не сделает.Вероятно, его миссия заключалась в том, чтобы сквозь эту тьму пронести искусство, передать культурное наследие дальше, так что появились более поздние стихи Тютчева, Фета, а затем — Соловьева, Ахматовой, даже футуристы: хотя и призывали к отказу от классики, они стояли, так или иначе, на нем основа. (Может возникнуть вопрос: а если бы не Лермонтов, то стихи Пушкина не дошли бы до Ахматовой? Нет, добрались бы, но … Дело в том, что искусство не может существовать только в форме книг или, скажем, картин. .Более того, искусство вообще не имеет отношения к книгам! Искусство — это люди, а книга — лишь средство общения между ними, позволяющее нам общаться с теми, кто жил на 2 века (или даже тысячелетия) до нас, а они — с нами. Кроме того, искусство не может стоять на месте, не может быть » замерзший »- он должен жить и развиваться, иначе он умрет …)

Ну раз уж вспомнили об Ахматовой, великой поэтессе …

Анна Андреевна Ахматова (1889-1966)

Продолжая выбранную тему, одна Нельзя не упомянуть творчество Ахматовой.Несмотря на то, что поэзия не является центральной в ее творчестве, она привнесла и сюда кое-что новое. Например:

Creation

Бывает так: какая-то томность;
Бой часов не задевает уши;
Вдали грохот умирающего грома.
Неузнаваемые и плененные голоса
Мне нравятся и жалобы, и стоны,
Какой-то тайный круг сужается
Но в этой бездне шепота и звона
Один, все побеждающий звук поднимается.
Так вокруг него непоправимо тихо,
Слышно, как трава растет в лесу,
Как по земле лихо ходит с рюкзаком.
Но сейчас послышались слова
И тревожные колокольчики из легких рифм, —
Тогда я начинаю понимать
И просто продиктованные строки
Они попадают в белоснежный блокнот.

(несколько секунд молчания)

Нет, не могу, просто не имею права комментировать это чудесное стихотворение: оно не заслуживает такой участи, это было бы слишком жестоко.Но если комментарии абсолютно необходимы, то лучше взять другой стих:

* * *
У нас свежесть слов и ощущение простоты
Потеряв не только зрение художника,
Или актера — голоса и движения,
А красивая женщина — красота?
Но не пытайся оставить себе
Даровано тебе небесами:
Осуждено — и мы это знаем —
Мы тратим, а не копим.
Иди один и исцели слепых
Узнай в трудный час сомнений
Злобные издевательства над учениками
И равнодушие толпы.
Да, действительно, здесь мы видим отголоски и Пушкина, и Лермонтова, особенно в последней строфе (строчка «Иди один и исцели слепого» очень характерна — поэт «исцеляет» слепое общество, открывая ему глаза. собственные ошибки и возможные способы их исправления …), но мы видим одну и ту же проблему другими глазами, вернее, мы даже чувствуем ее другим сердцем … Вторая строфа гласит, что поэзия и творчество всегда приносятся в жертву, а те, у кого есть таланты, уже «обречены» приносить их в жертву.Вспоминаю слова из фильма Тарковского «Андрей Рублев»: «Большой грех не использовать данный Богом дар» (не буквально). Но почему эта жертва? К сожалению или к счастью, мы не можем проверить, что бы произошло на данный момент, если бы не Ахматова. Но если от нее (да и вообще чьих-то стихов) чья-то жизнь хоть на миллиграмм, хоть на тысячную долю процента стала лучше (не в физическом, а в эмоциональном смысле), то этой жертвы не было. напрасно.Однако в этом мире нет ничего зря …
Прыгая, следуя нашим ассоциациям, из девятнадцатого века в двадцатый и обратно, мы почти забыли того, кого считают предвестником Серебряного века: Владимира Соловьева.
Владимир Соловьев (1853-1900)
Здесь я хотел бы взять одно стихотворение, которое отражает будущее поэзии:
* * *
Дорогой друг, или ты не видишь
Что все, что мы видим, — это
Только блики, только тени
Из невидимого глазами?
Дорогой друг, или не слышишь
Треск житейский шум —
Искажен только отклик
Торжествующая гармония?
Дорогой друг, или ты не чувствуешь
Что такое одно во всем мире —
Только по душам
Тихо поздороваться?
Действительно, первая строфа очень ярко выражает идеалистическую идею символизма, вторая — начало акмеизма.Думаю, не стоит на этом долго останавливаться: обе идеи не нуждаются в особых комментариях, но при рассмотрении нашей темы невозможно не вспомнить это стихотворение и его автора.
Те поэты, которых мы рассматривали ранее, по своему отношению к теме поэзии были близки Пушкину: они ставили перед собой задачу отразить этот мир и свое время. Однако не все поэты Серебряного века придерживались этой точки зрения:
Владимир Владимирович Маяковский (1893-1930)
Здесь я не хочу цитировать стихи Маяковского, а лишь небольшую цитату из его статьи «Как сделать». Стихи »:
« Какие данные нужны для начала поэтического творчества?
Первый.Наличие в обществе задачи, решение которой мыслимо только поэтическим произведением. Общественный строй.
Секунда. Точное знание или, скорее, ощущение желаний вашего класса (или группы, которую вы представляете) в этом вопросе, то есть постановке цели. «
Все. Возможно, я слишком категоричен, но с этого момента Маяковский как поэт для меня перестает существовать. Да, сколько угодно можно говорить, что он верил в светлое коммунистическое будущее и делал все, чтобы его приблизить. , так далее.Скорее всего, подобные мысли кочуют от сочинения к сочинению на эту тему у всех школьников с 1991 года. Но это не меняет вопроса: второе завещание Брюсова не выполняется, и поэт действительно становится «колесом и винтиком» ( В. Ленин). Но этого не должно быть! Поэт должен выражать свои чувства, он должен быть по-настоящему свободным, его единственный «заказчик» — не общество, не партия, даже не народ, а только его сердце и Бог! Например, почему репрессии не смогли «убедить» Ахматову писать не так, как она писала, а так, как она «должна»? Дело во внутренней свободе — действительно, если человек Свободен, его невозможно запугать и вообще как-то повлиять на него.Свобода, наверное, самое главное условие для человека носить имя Поэта, иначе он перестает им быть и становится агитатором, профессионалом, талантливым, но агитатором. Возможно, я ошибаюсь, но это мое мнение.
Заключение
Мы провели небольшой обзор русской поэзии в контексте темы «Поэт и поэзия» на примере Золотого и Серебряного веков русской культуры. Конечно, на эту тему нет «истинного», «настоящего» мнения — каждый прав по-своему, но мы видим, что мысли одних поэтов действуют на других, совсем другой эпохи, действуют на нас, читателей. , рождая (или не рожая) отклик в наших сердцах, меняют нашу жизнь, меняют историю.Здесь все взаимосвязано, и невозможно рассматривать одно в отрыве от другого, Серебряный век без Золотого века и Золотой век, не продолжая его в Серебряном веке, или историю без искусства. Ассоциативные связи перебросили нас от Пушкина к Брюсову и от него к Лермонтову, через время, неподвластное настоящей Поэзии.
Источники русской литературы ХХ века. Читатель 11 класса. Составитель: Баранников и др. М., «Просвещение», 1993. А.С. Пушкин. Собрание сочинений в шести томах. Том 1: «Избранные стихотворения». Приложение к журналу «Юный колхозник». М., 1949 Учебник элементарной физики под редакцией академика Ландсберга. (Все равно до этого никто не дочитает …) На сайте «Элемент» (http://www.litera.ru/stixiya/) — тексты некоторых стихов и биографии некоторых поэтов. Готовые рефераты и рефераты. Не используется. Собственные мысли
Все использованные в произведении стихи являются интеллектуальной собственностью их авторов.

«Золотой век» был подготовлен всем предшествующим развитием русской культуры.С начала 19 века в российском обществе наблюдается беспрецедентно высокий патриотический подъем, который еще больше усилился с началом Отечественной войны 1812 года. Он способствовал углублению понимания национальных особенностей, развитию гражданственности. Искусство активно взаимодействовало с общественным сознанием, превращая его в национальное. Усилилось развитие реалистических тенденций и национально-культурных особенностей.
Культурным событием колоссального значения, способствовавшим росту национального самосознания, стало появление «Истории государства Российского» Н.М. Карамзин. Карамзин был первым, кто на рубеже XVIII и XIX веков почувствовал, что важнейшей проблемой русской культуры грядущего XIX века будет определение ее национальной самоидентификации.
После Карамзина был Пушкин, решавший проблему соотнесения своей национальной культуры с другими культурами. Затем последовало «философское письмо» П.Я. Чаадаева — философия русской истории, положившая начало дискуссии между славянофилами и западниками.Один из них является культурно самобытным, ориентирован на выявление глубинных механизмов национальной культуры, закрепление наиболее устойчивых, неизменных ценностей. И другое мнение — модернизирующее, направленное на изменение содержания национальной культуры, включение ее в глобальный культурный процесс.
Литература занимала особое место в культуре «золотого века». Литература стала синтетическим культурным феноменом и оказалась универсальной формой общественного сознания, выполняющей миссию социальных наук.
К середине XIX века русская культура становится все более известной на Западе. Н.И. Лобачевский, заложивший основы современных представлений о строении Вселенной, стал первым ученым, прославившимся за рубежом. П. Мериме открыл Пушкина Европе. Был назначен ревизор Гоголя в Париже. Во второй половине XIX века европейская и мировая известность русской культуры возросла, прежде всего, благодаря творчеству Тургенева, Льва Толстого и Ф. Достоевский.
Кроме того, в 19 веке развивались живопись, архитектура и музыка.
Живопись: Репин, Саврасов, Поленов, Врубель, Суриков, Левитан, Серов.
Архитектура: Росси, Бове, Жиларди, Тон, Васнецов.
Музыка: Мусоргский, Римский — Корсаков, Чайковский.
Нельзя не отметить период «Серебряного века», который захватил начало XX века. Это историческое время из 90-х годов. XIX века до 1922 года, когда «философский пароход» отправился в Европу с наиболее яркими представителями творческой интеллигенции России.На культуру «Серебряного века» оказали влияние культура Запада, Шекспира и Гете, античная и православная мифология, французский символизм, христианские и азиатские религии. В то же время культура «Серебряного века» — самобытная русская культура, которая проявилась в творчестве ее талантливых представителей.
Что нового внес этот период в мировую русскую культуру?
Во-первых, это менталитет социокультурного человека, который освобождает человека от мышления, пронизанного политикой, социальность как канон-клише, не позволяющий мыслить и чувствовать свободно, индивидуально.Концепция философа В. Соловьева, призывающая к необходимости активного сотрудничества Человека и Бога, становится основой нового мировоззрения части интеллигенции. Это стремление к Богочеловеку, поиск внутренней целостности, единства, Добра, Красоты, Истины.
Во-вторых, «серебряный век» русской философии — это время отказа от «социальной личности», эпоха индивидуализма, интереса к тайнам психики, господства мистического начала в культуре.
В-третьих, «Серебряный век» отличает культ творчества как единственную возможность прорыва в новые трансцендентные реальности, преодоления вечной русской «двойственности» — святой и зверь, Христос и антихрист.
В-четвертых, термин «Возрождение» — не случайный термин для обозначения этой социокультурной эпохи. История высветила его «основное» значение для менталитета того времени, его взглядов и прогнозов. Серебряный век стал самым плодотворным этапом для философии и культурологии. Это буквально искрящийся каскад имен, идей, персонажей: Н. Бердяев, В. Розанов, С. Булгаков, Л. Карсавин, А. Лосев и другие.
В-пятых, «Серебряный век» — это эпоха выдающихся художественных открытий, новых веяний, которые дали беспрецедентное разнообразие имен поэтов, прозаиков, художников, композиторов и актеров.А. Блок, А. Белый, В. Маяковский, М. Цветаева, А. Ахматова, И. Стравинский, А. Скрябин, М. Шагал и многие другие.
Особую роль в культуре «Серебряного века» играла русская интеллигенция, являясь ее средоточием, воплощением и смыслом. В известных сборниках «Вехи», «Смена ориентиров», «Из глубины» и др. Поднимался вопрос о ее трагической судьбе как социокультурной проблеме России. «Мы имеем дело с одной из роковых тем, в которой ключ к пониманию России и ее будущего», — Г.Федотов проницательно написал в своем трактате «Трагедия интеллигенции».
Художественный уровень, открытия и открытия в русской философской мысли, литературе и искусстве «Серебряного века» дали творческий импульс развитию отечественной и мировой культуры. По словам Дмитрия Лихачева, «мы дали Западу начало нашего века» … Понимание роли человека в окружающем мире как «божественной» миссии заложило фундамент принципиально нового гуманизма, в котором трагедия существования по сути преодолеть через обретение нового смысла жизни, нового целеполагания… Культурная сокровищница «Серебряного века» — бесценный потенциал на сегодняшнем и завтрашнем пути России.
Серебряный век — период расцвета духовной культуры: литературы, философии, музыки, театра и изобразительного искусства. Работает с 90-х годов. XIX век. до конца 20-х гг. XX век. На данном историческом этапе духовное развитие в России происходило на основе соотношения индивидуальных и коллективных начал. Первоначально преобладал индивидуальный принцип; рядом с ним существовал отошедший на задний план коллективный принцип.После Октябрьской революции ситуация изменилась. Коллективное начало стало основным, а индивидуальное начало существовать параллельно с ним.
Начало Серебряного века было положено символистами, небольшой группой писателей, которые проводились в конце XIX — начале XX века. «Эстетическая революция». Символисты 90-х годов XIX века. пришла в голову идея переоценить все ценности. В его основе лежала проблема соотношения индивидуальных и коллективных начал в общественной жизни и в искусстве.Эта проблема не нова. Он возник сразу после отмены крепостного права и Великих реформ, когда стало активно формироваться гражданское общество. Народники одними из первых попытались ее разгадать. Считая коллективное начало определяющим, они подчиняли ему индивидуальное начало, а личность — обществу. Человек был ценным только в том случае, если приносил пользу команде. Народники считали наиболее эффективной общественно-политической деятельностью. В нем человек должен был раскрыть себя.Усиление народнического подхода к человеку и его деятельности в обществе, имевшее место в 60-80-е годы XIX века, привело к тому, что литература, философия и искусство стали рассматриваться как явление второстепенное, менее необходимое в сравнении. с политической деятельностью. Символисты направили свою «эстетическую революцию» против народников и их идеологии.
Символисты: как старшие (В.Я. Брюсов, Ф.К. Сологуб, З.Н. Гиппиус и др.), Так и младшие (А.Белый, А.А. Блок, В.В. Гиппиус и др.) В качестве основного утверждали индивидуальный принцип. Они переопределили отношения между индивидуумом и коллективом. Символисты вывели человека из общества и стали рассматривать его как самостоятельную величину, равную по ценности обществу и Богу. Они определяли ценность человека богатством и красотой его внутреннего мира. Мысли и чувства человека превращались в объекты исследования. Они стали основой творчества.Внутренний мир человека рассматривался как результат его духовного развития.
Наряду с утверждением индивидуального начала, формированием эстетического вкуса публики занимались символисты и близкие им писатели (А.Л. Волынский, В.В. Розанов, А.Н. Бенуа и др.). В своих произведениях они открыли читателю мир русской и западноевропейской литературы, познакомили с шедеврами мирового искусства. Художественные произведения символистов, затрагивающие ранее запрещенные темы: индивидуализм, аморализм, эротизм, демонизм — спровоцировали публику, заставили обратить внимание не только на политику, но и на искусство, на человека с его чувствами, страстями, светом. и темные стороны его души… Под влиянием символистов изменилось отношение общества к духовной деятельности.
Вслед за символистами отстаивание принципа личности в искусстве и общественной жизни было продолжено философами-идеалистами и акмеистами.
Философы-идеалисты (Н.А. Бердяев, Л.И. Шестов, С.Л. Франк и др.) Выступали против утилитарного восприятия личности обществом. Они вернули ценность философии и поставили в центр ее человека, жизнь которого они стремились организовать на религиозной основе.Путем изменения личности они хотели преобразовать все общество.
Сторонники акмеизма (М. Кузьмин, Н. Гумилев, Г. Иванов и др.), Литературного направления, возникшего в 10-х годах ХХ века, относились к личности как к данности, требующей не формирования и утверждения, а раскрытия. . Им были чужды религиозные поиски и желание преобразовать общество. Они чувствовали мир прекрасным и так же хотели изобразить его в своих работах.
В 10-х годах ХХ века.наряду с акмеизмом зародилось еще одно литературное направление — футуризм. Его развитие связано с восстановлением коллективного начала в искусстве и общественной жизни. Футуристы (В. В. Маяковский, Д. Бурлюк, А. Крученых и др.) Отвергали человека как объект исследования и самостоятельную величину. Они видели в нем лишь совершенно безликую частицу общества. Машины, станки, самолеты превращали в предметы. Объявив себя создателями настоящих произведений искусства, футуристы переоценили свои ценности.Они полностью отвергли достижения старой культуры и предложили сбросить их с «парохода современности». Религия отвергалась как основной элемент старой культуры. Футуристы намеревались построить новую культуру «без морали и чертяковщины».
Возникновение в культуре направления, активно отстаивающего коллективный принцип, совпало с распадом общественно-политической системы в России. Первая мировая война, ее последствия: голод, анархия, политические волнения привели к двум революциям.В ходе Октябрьской революции к власти пришли большевики, провозгласив диктатуру пролетариата в стране. В сознании многих людей политические изменения сочетаются с культурными инновациями. Особенно тяжело было тем, кто долгие годы боролся против коллективного начала. Они снова столкнулись с ним в искусстве и политике. Им казалось, что все, что они создали тяжелым трудом, было уничтожено в одно мгновение, что пришел конец не только старому политическому режиму, но и культуре.«Мы переживаем конец Возрождения, мы переживаем последние пережитки той эпохи, когда человеческие силы были освобождены, и их кипучая игра породила красоту. — писал Николай Бердяев в 1918 году. «Сегодня эта свободная игра человеческих сил перешла от возрождения к вырождению; он больше не создает красоты ». [1] Старые кулрутрагеры, убежденные, что искусство «вырастает из духовных глубин человека», отрицательно относились к авангарду. Они не считали это искусством. Негативное отношение к авангарду укоренилось в сознании старых деятелей культуры после того, как многие футуристы заявили о своей поддержке новой власти, а большевики, в свою очередь, признали футуризм искусством.Отношение большевиков к авангарду было двояким. Новое правительство отдавало должное авангарду в борьбе с «декадентской» буржуазной культурой, но не могло смириться с отходом к необъективности и рвению. Делала ставку на искусство, «которое всем понятно и понятно». Ориентация на массы была одной из главных установок большевиков в культуре. Но отношение было расплывчатым и не имело определенного содержания.
Культурная политика большевиков в 20-е годы только начинала формироваться.Еще не было органов управления культурой, не было мифов о Ленине, революции и партии — структурирующем элементе советской культуры, охватывающем все аспекты общественной и частной жизни. Все это появилось позже. В 20-е годы партийные идеологи выработали общие принципы ликвидации неграмотности и повышения культурного уровня масс. Идеологи аргументировали необходимость сочетания искусства с производством и антирелигиозной пропагандой. Но у них не было единого взгляда на то, какую культуру нужно создавать классу власти.Он появился позже, в тридцатых годах. Все это способствовало возникновению споров о путях культурного развития. На них присутствовали представители новой власти (Л.Д. Троцкий, А.В. Луначарский и др.) И сочувствующие им писатели, художники, театральные деятели. Они заявили о необходимости создания культуры, которая отвечала бы вкусам и потребностям всего общества и каждого отдельного человека в нем. В спорах принимали участие и представители старой традиционной культуры, желающие исходить из индивидуального принципа в построении искусства и общественной жизни.Споры о путях развития культуры прекратились в тридцатые годы, когда произошло мощное усиление Советской власти и увеличение степени ее воздействия на общество.
Золотой век русской литературы Александр Пушкин
Золотой век русской литературы
Александр Пушкин (1799 — 1837)
Александр Пушкин, отец русского письма, был автором более семисот лирических стихотворений. Он написал также сборники повествовательной поэзии, драматические произведения, рассказы, а также адаптировал русские сказки.
• Одна из трагедий в России состоит в том, что Пушкин, вовлеченный судом в дуэль за честь своей жены, умер, когда ему было всего 37 лет.
Михаил Лермонтов (1814 — 1841)
Молодой гусарский офицер Михаил Лермонтов, выражая свой гнев против общества и скорбя по поводу смерти Пушкина, написал стихи «Смерть поэта». Лермонтов был арестован за явный призыв к свободе и сослан на Кавказ. На Кавказе он начал писать свое самое знаменитое произведение — «Герой нашего времени».
• Его мастерство настолько замечательно, что Антон Чехов рекомендовал каждому прочитать первую главу этого романа, чтобы научиться писать. В 1841 году мятежный поэт также был убит на дуэли.
Николай Гоголь (1809 — 1852).
Настоящим мастером сатиры был Николай Гоголь. Приехав в Петербург, Пушкин подбадривал его как писателя. Гоголь наиболее известен как автор романов «Государственный инспектор» и «Мертвые души».Он известен тем, что говорит горькую правду о бедах России.
Иван Тургенев (1818 — 1883)
Романы Ивана Тургенева были переведены на несколько языков задолго до произведений любого другого русского писателя. Его первая опубликованная работа «Зарисовки спортсмена» продемонстрировала талант автора к изображению русской природы и персонажей. Тургенев прославился своим «Дворянским гнездом» и шедевром «Отцы и дети».
Федор Достоевский (1821 — 1881)
Федор Достоевский закрепил свое имя в литературе своим романом «Преступление и наказание», опубликованным в 1866 году.Этот роман прославил его не только дома, но и во всем мире. В этом произведении Достоевский блестяще проанализировал русский характер. Герой Раскольников после совершения преступления испытал глубокое чувство раскаяния.
Лев Толстой (1828 — 1910)
Достоевского, настоящего мастера психологической прозы, часто сравнивают со Львом Толстым, величайшим русским мыслителем и одним из величайших романистов мира. Секрет литературного успеха Толстого — в его правдивости к жизни.Толстой родился в 1828 году в родовом имении в Ясной Поляне. В молодости служил в армии на Кавказе и в Крыму.
Там он написал свои первые «Севастопольские рассказы». После женитьбы на Софии Берс в 1862 году он провел следующие пятнадцать лет в деревне, где закончил «Войну и мир» в 1869 году и «Анну Каренину» в 1877 году. Два года спустя он пришел к глубокому духовному кризису, описанному в его «Исповеди».
Отвергая изобретения городской цивилизации, Толстой провозглашает возвращение к простоте примитивной земледельческой жизни.Он был глубоко недоволен тем фактом, что жил в роскошных условиях в окружении бедности. В конце жизни Толстой навсегда покинул Ясную Поляну в возрасте восьмидесяти двух лет.
Золотой век русской поэзии — новый взгляд
Итак, вот две книги, которые представляют собой прекрасное литературное введение в один из самых богатых расцветов поэзии в европейской культуре.
Произведения Константина Батюшкова «Золотого века русской поэзии».Представлено и переведено Питером Франсом. Columbia University Press, 256 страниц, 19,95 доллара.
Наука не для Земли: Избранные стихи и письма. Перевод Роули Грау. Пресса Гадкого утенка, 640 страниц, 25 долларов.
Джим Кейтс
Переводчик Питер Франс предваряет свое обсуждение Константина Батюшкова и его стихов следующим утверждением: «На удивление мало русской поэзии до двадцатого века легко доступна и хорошо известна в англоязычном мире — Пушкин, Лермонтов, возможно, Тютчев, но вряд ли кто-либо другой. поэты.Еще более удивительно то, что в последнее время стало доступно так много русской поэзии до двадцатого века. (И значительная часть этих усилий была продвинута самим Францией.) Одним из примечательных источников является том Майкла Фербера «Европейская романтическая поэзия » (переводы которого были сделаны и Францией, и мной), другим является новая книга русской поэзии «Пингвин» . . Два десятилетия назад вышла книга Алана Майерса «Возраст назад: подборка русской поэзии девятнадцатого века» . Но все это лишь выборки.Франция недавно отредактировала красивую подборку под названием После Лермонтова от Carcanet Press. Не так давно Джеймс Фален представил новые, солидные Евгений Онегин и Колм Тойбин Руслан и Людмила . Энтони Вуд выпускает свои собственные чувствительные пушкинские переводы по частям.
Тем не менее, когда большинство англоязычных читателей думают о русской поэзии девятнадцатого века, они не могут вызвать в воображении ничего, кроме этих двух фамилий, Пушкин и Лермонтов. Но не только эти два имени стали называть Золотым веком первую половину того столетия.Была дюжина или более гениальных поэтов, которые писали друг другу и для потомков, цветущих представителей высокого Возрождения. Прямо сейчас у нас на столе сразу же появляются содержательные знакомства с двумя из них в переводе на английский язык.
One — это французских сочинений Константина Батюшкова «Из золотого века русской поэзии» из серии «Русская библиотека» от Columbia University Press. Другой — это закрывающее дверь издание Евгения Баратынского, разработанное Роули Грау, A Science Not for the Earth , опубликованное в 2015 году издательством Ugly Duckling Presse, которое более известно своим современным списком.
Вместе эти две книги представляют собой хронику первой половины девятнадцатого века в русской поэзии, два пересекающихся поколения, увиденных в жизни и творчестве влиятельных и представительных поэтов своей эпохи. Батюшков жил с 1787 по 1855 год, но его эффективная жизнь как поэта закончилась в 1821 году (его писательская карьера была трагически оборвана из-за безумия, за которым последовало молчание). поэтическая чувственность Западной Европы с зарождающейся эстетикой в России.Баратынский прожил более короткую жизнь — с 1800 по 1844 год, — но его творчество также оказало глубокое культурное влияние. Один критик, написавший в «Справочник русской литературы », описывает его как «Гамлета, стремящегося к гармонии в мире разногласий».
Русский поэт Евгений Баратынский — Пушкин однажды написал: «Баратынский уникален среди нас, потому что он думает».
Сочинения Константина Батюшкова из золотого века русской поэзии — это далеко не прямая антология стихотворений.Это биографический очерк, в котором разбросано более шестидесяти переводов, полностью или частично. (Оригинальный русский язык не включен.) Читатель приходит к поэзии через прозу. Последние варьируются от информативного повествования Франции до эссе и писем самого Батюшкова. После стихотворения 1813 года «Дашкову» Франция дает типичную аннотацию:
Это стихотворение быстро стало считаться самой значительной поэтической реакцией на разрушение Москвы в 1812 году. Мы не знаем, какое предложение Дашкова вызвало такой всплеск чувств, но выраженные здесь горе и патриотический пыл были вполне реальными.Батюшков действительно трижды побывал в «священном прахе» Москвы и умел писать реалистичные описания. . . .
Франция переводит стихотворения более свободно, чем оригиналы, и читателю часто приходится угадывать «интересные образцы, использующие строки разной длины и неправильные группы рифм с чередованием мужских и женских окончаний». Тем не менее, Франция обычно предлагает эффективные английские факсимиле.
Наш друг ушел, мы тщетно ищем его.
Он украсил мир одним коротким утром.
Он увядал, как цветок в мае
И расстался с друзьями на рассвете жизни.
И столь же часто естественная элегантность оригинала проявляется в его английском:
Теперь я могу разорвать цепь молчания
И снова поприветствовать моего закадычного друга.
Прошло много времени с тех пор, как я в последний раз отправлял вам
Царапины моей бездействующей ручки.
В 2015 году во Франции было опубликовано полусвета и других стихотворений в Великобритании, получившие высокую оценку тома переводов стихов Евгения Баратынского (1800-1844).Я не уверен, насколько доступно это издание в США. Роули Грау предлагает обширную подборку с A Science Not for the Earth . Эта книга начинается с восьмидесяти семи стихотворений (включая их оригинальные русские тексты), за которыми следуют двести страниц писем поэта и еще двести страниц заметок. Несмотря на всю эту изрядную литературную информацию, это не научное издание. Он предназначен и доступен для случайного читателя стихов. Поэтический диапазон Баратынского включает лирику, а также вдумчивые элегии, среди которых «Последняя смерть» оказала неизгладимое влияние, и звучит устрашающе эхом сегодня:
Кто сейчас человек? Какие новые открытия
его? — гордо поинтересовался я.А что мне показали?
Возраст, который сейчас оформился, я мог
, но с трудом уловил своим растерянным умом.
Мои глаза больше не узнавали этих людей.
Привыкшие к обилию мирских благ,
они безмятежно созерцали все
, что в их отцах вызывало большие волнения…
Грау старается быть особенно чувствительным к подтексту языка Баратынского:
. . . как я пытался показать, отсутствие огня, приглушенная музыка и неприкрытая борьба, которые мы находим в лирических произведениях Баратынского, не являются недостатками: они являются неотъемлемой частью его понимания поэзии как поиска истины — науки — в век, когда пророчество больше невозможно.
Такой подход приводит к некоторой неравномерности перевода: обычные стихи в оригинале начинаются плавно, но иногда заканчиваются глухим: «а этот, увы, похож на дом ветеранов». Намерение Грау состоит в том, чтобы передать чувствительность писателя, чтобы точно уловить тон оригинала. Тем не менее, этот эффект всегда основан (возможно, слишком решительно) в английском стихе, как в серьезных, так и в легких стихотворениях.
Всегда одетый в золото и красный цвет,
в красоте страстей, которые никогда не угасают,
вы не из тех, кто оплакивает уходящую
молодость, которой вы когда-то наслаждались.
Ты милее нашей юной милости,
твоё закатное солнце светит днем!
Вы чувственнее, плотнее
, чем живая сияющая тень!
Итак, вот две книги, которые представляют собой прекрасное литературное введение в один из самых богатых расцветов поэзии в европейской культуре. И сами по себе, и как окна в их среду и своих современников, «« Произведения Золотого века русской поэзии »Константина Батюшкова и « Наука не для Земли » заслуживают как можно большего внимания со стороны любителей поэзии.
Джим Кейтс — поэт, публицист и обозреватель, литературный переводчик, президент и содиректор Zephyr Press, некоммерческой прессы, специализирующейся на переводах современных произведений из России, Восточной Европы и Азии. Его последняя книга — Грязная река ( Carcanet), перевод стихов русского экзистенциалиста Сергея Стратановского. Его перевод Михаил Ерёмин: Избранные стихи 1957-2009 (White Pine Press) получил вторую премию Клиффа Беккера за перевод.
9780141198309: Книга русской поэзии о пингвинах (Penguin Classics) — AbeBooks
Об авторе :
Роберт Чендлер — известный поэт и переводчик.Его многочисленные переводы с русского языка включают произведения Александра Пушкина, Николая Лескова, Василия Гроссмана и Андрея Платонова; его антологии Русские рассказы от Пушкина до Буйды и Русские волшебные сказки изданы издательством Penguin Classics.
Ирина Машинская — двуязычная поэтесса и соучредитель литературного проекта «СтоСвет». Ее последняя коллекция — это Ophelia i masterok 2013 года [Офелия и Мастерок].
Борис Дралюк — преподаватель русского языка в Сент-Эндрюсском университете и переводчик многих книг с русского языка, в том числе, совсем недавно, «Красная кавалерия » Исаака Бабеля (2014 г.).
Обзор :
«Нет ни одной книги, объединяющей такой круг поэтов, как эта. . . . Конечная цель любого перевода — вдохновить.. . . Если погружение в этот том будет способствовать дальнейшему творчеству подобного рода, оно оправдает свое место на наших книжных полках ». — The Times Literary Supplement
«Чудесно». — New Statesman
«Крупное и, несомненно, долгосрочное достижение, которое запомнится над русской поэзией новому поколению англоязычных читателей». — Перевод и обзор литературы

«Великолепная антология.Это сокровищница поэтических богатств и памятник жизни тех, кто их создал ». — London Grip
«Удачная находка для славянских ученых, англоговорящих русофилов и любителей поэзии разных мастей. . . Даже если Россию нельзя полностью понять, по крайней мере, в ее поэзию можно поверить ». — Russian Life
«Живое собрание, которое на долгие годы станет стандартным произведением». — Австралийское книжное обозрение
«Амбициозно — по объему, биографическому аппарату и ожиданиям переводчиков.. . Имена . . . войдите в поэтическую книгу почета ХХ века. . . . Антологии, подобные этой, должны напоминать [детям новой России], почему поэзия их страны когда-то имела такое большое значение ». — The Observer
«Эта необычная антология не имеет прецедентов и аналогов. . . . Наконец, исчерпывающая коллекция прекрасных, часто необычайно хороших переводов с точной и точной предысторией и важной информацией. . . Эта книга представляет собой столь необходимый ввод в русскую поэзию.»- PN Review
« Откройте новые захватывающие горизонты. Русская литература после Сталина внезапно выглядит совсем иначе ». — Точка зрения
«Гордое поэтическое наследие России блестяще возрождено на английском языке в этой новой антологии». — RTÉ Ten
«Живая коллекция с информативными портретами пером. . . Он охватывает размах современной российской истории, в том числе несколько забытый советский период, привнося в него что-то от глубины, человечности и страданий этого опыта, оставаясь при этом оптимистичным и забавным в лучших традициях русского искусства.»- Пресс-секретарь
« Большой шаг вперед в понимании русской поэзии на Западе. . . Поразительная широта охвата ». — Общество сотрудничества в области русских и советских исследований
«Заманчиво назвать эту книгу энциклопедической. . . . Конечно нет. Но большое количество и диапазон включенного материала, плюс чудесно информативное введение, библиография и примечания, которые мы привыкли ожидать от любой работы, в которой приложил руку Роберт Чендлер, действительно делают многое для того, чтобы получить квалификацию для этого. дескриптор.”- Обзор Восток-Запад
«Об этом заголовке» может принадлежать другой редакции этого заголовка.
авторов русского реализма
Родился в небольшом прибрежном городке Таганрог на юге России. В этой книге, впервые опубликованной в 1943 году, Янко Лаврин дает обзор развития русского романа, помещая великих русских романистов — Толстого, Достоевского, Тургенева, Горького, Гоголя — по отношению к их родным… Как видно из списка моих работ, меня интересуют разные авторы, периоды и подходы к литературе. Критика теперь была направлена не только на деспотизм самодержавия и феодальную реакцию, которую Белинский считал главным врагом, но и на либеральная буржуазия и их идеологические представления. © 2012 Уильям Никелл Свяжитесь с Mevar _rwObsfuscatedHref0 = «mai»; var _rwObsfuscatedHref1 = «lto»; var _rwObsfuscatedHref2 = «: wn»; var _rwObsfuscatedHref3 = «ick» «; _rwObsfuscatedHref6 = «hic»; var _rwObsfuscatedHref7 = «назад»; var _rwObsfuscatedHref8 = «.ред «; вар _rwObsfuscatedHref9 = «и»; вар _rwObsfuscatedHref = _rwObsfuscatedHref0 + _rwObsfuscatedHref1 + _rwObsfuscatedHref2 + _rwObsfuscatedHref3 + _rwObsfuscatedHref4 + _rwObsfuscatedHref5 + _rwObsfuscatedHref6 + _rwObsfuscatedHref7 + _rwObsfuscatedHref8 + _rwObsfuscatedHref9; document.getElementById ( ‘rw_email_contact’) HREF = _rwObsfuscatedHref;. Введение (Белинский) , «Петербург и Москва» (Белинский), «Петербургский дворник» (Даль), «Петербургские шарманщики» (Григорович) [Мел],: Виссарион Белинский — «Мысли и заметки о русской литературе» [Мел],: расцвет реализма, фланер, физиологический очерк, Белинский — «Письмо к Гоголю», «Обзор русской литературы 1847 года» [Мел], «Хор и Калиныч», «Ермолай и жена Миллера», «Малиновая вода. «Бежин Леа», «Передвижники и крестьянский портрет», пейзажная живопись, фотография,: Ранние дневники Толстого, Борис Эйхенбаум -, Нигилизм и революционная интеллигенция, музыка Мусоргского, «Крейцер» Соната »,« Мастер и человек »,« Отец Сергий »,« Смерть Ивана Ильича », Толстой -« Что такое искусство? »И другие поздние произведения, пьесы Чехова (кратко), расцвет декаданса, Необходимые тексты (доступны на Семинарский кооператив).Именно им мы обязаны правильно оценить зарождающихся русских реалистов, таких как Тургенев, Гончаров, Островский, Достоевский и т. Д. В 1930-х годах социалистический реализм стал преобладающим направлением в России. Антон Чекнов. 4. 10 лучших романов, действие которых происходит в России — которые перенесут вас туда. Александра Харитонова, искусствовед и куратор выставки Третьяковской галереи «Социалистический реализм. Основоположник реализма в русской литературе. Антон Чекнов. В ее монографии« Writing Fear: Русский реализм и готика »(University of Toronto Press, по контракту) исследуется как русские писатели-реалисты использовали в своем творчестве нарративные модели из европейской готической фантастики.Исторический фон, соответствующие интеллектуальные течения, анализ текста и связи с западноевропейскими авторами-реалистами. Новый русский реализм. Шесть сеансов. Неделя 1: Наследие и контекст «шинельских» чтений Гоголя: физиология Петербурга: Введение (Белинский), «Петербург и Москва» (Белинский), «Петербургский дворник» (Даль), «Петербургские шарманщики» ( Григорович) [Мел] Дополнительная литература: Виссарион Белинский — «Мысли и заметки о русской литературе» [Мел] Ранняя литература.Золотой век русской поэзии начался с Александра Пушкина, основоположника русского литературного языка, более известного как «русский Шекспир». 09 февраля 2014 г. Внутри СОЦИАЛИСТИЧЕСКОГО РЕАЛИЗМА оказался «фундаментальный метод советской литературы», как было заявлено на Первом съезде Союза советских писателей (1934 г.). Он родился в Украине и испытал влияние украинской культуры. Тем не менее, это не остановило его, и он смог пробиться наверх. Вот список известных русских авторов: Александр Пушкин, Иван Тургенев, Антон Чехов, Иван Бунин, Николай Гоголь, Федор Достоевский, Лев Толстой.В этом сборнике собраны работы ведущих международных ученых по всесторонней истории российской теории литературы и критики с 1917 года до постсоветского периода. Несмотря на то, что он получил образование военного инженера, он уволился и присоединился к социалистической группе, позже он был схвачен полицией и отправлен в Сибирь. Елена Сарни, «Портрет Гогена» (2012) Это эссе знакомит с русским портфолио в октябрьском номере журнала The American Reader (сейчас в киосках). Если вы выберете последний вариант, обратитесь ко мне, чтобы обсудить вашу тему незадолго до 9-й недели занятий.Отправьте сообщение на адрес [email protected], чтобы вас добавили в список ожидания. Книга завершается рассмотрением влияния двух столетий опасных текстов на постсоветскую Россию. Он был романистом и писателем рассказов, который первоначально был отвергнут многими издателями за его произведение «Отец и сыновья», которое теперь считается классическим. Его главным произведением был роман «Евгений Онджин». Центральной проблемой, вокруг которой вращалось мышление российского общества во время их деятельности, был вопрос об отмене крепостного права.Находится внутри — Страница i В романах Достоевский имеет дело с христианскими базовыми ценностями, которые представлены через уникальное противоречие между вымышленностью христианских персонажей и восприятием читателями экзистенциальной реальности их религиозных проблем. Творческое и экспериментальное искусство, процветавшее в России после революции 1917 года, было задушено. Выдержав тиранию при царском режиме, а также большие страдания во время двух мировых войн и при Иосифе Сталине, кажется маловероятным, что у них будет время на монументальные и душевные романы.Norton Critical Edition. Социалистический реализм в России и других странах сохранил натуралистический стиль и (по крайней мере, на первый взгляд) эгалитарный импульс этого более старого движения.
Устойчивость и медитация, Работа в сфере благотворительности начального уровня, Типы финансовых вакансий и зарплаты, Невидимая жизнь Адди Лару Сад, Разница между имбирными хлопьями и имбирными орехами, Бесплодие после удаления Парагарда, Тонкая челка с короткими волосами, Вспышка: окончательное издание эпидемии, Братья и сестры Холзи, Классификация Metazoa, .

Золотой век русской поэзии – кратко

XIX век — «золотой век» русской литературы | доклад, реферат, сочинение, сообщение, отзыв, статья, анализ, характеристика, тест, ГДЗ, книга, пересказ, литература

Сочинение на тему: “Золотой век в русской поэзии” 👍

Золотой век русской литературы. Лекции

Вся русская литература XIX века в 230 карточках • Arzamas

«Золотой век русской поэзии», или Пушкин и поэты его времени

«Золотой век русской поэзии», или Пушкин и поэты его времени

Бронзовый век русской поэзии — Российская газета

чтений по русской литературе XIX века: Розенгрант, Сандра Ф., Лифшиц, Елена Д .: 9780471309406: Amazon.com: Книги

С задней обложки

Об авторе

Понимаю мое увлечение русской литературой | Майкл Китто

Золотой и Серебряный век русской литературы. Разница между серебряным веком и золотым веком Серебряный век русской литературы

Состояние общества в последние годы Российской Империи

Культура Серебряного века

Стол «Серебряный век русской культуры»

Серебряный век в мировой истории

Что мы узнали?

Тест по теме

Оценка отчета

Расцвет русской литературы

Серебряный век русской литературы

Эстетические и моральные ценности

Золотой век русской литературы Александр Пушкин

Золотой век русской поэзии — новый взгляд

9780141198309: Книга русской поэзии о пингвинах (Penguin Classics) — AbeBooks

авторов русского реализма

Добавить комментарий Отменить ответ