Культура в византии: Самые важные факты о Византии • Arzamas

Самые важные факты о Византии • Arzamas

7 вещей, которые необходимо понимать об истории Византии современному человеку: почему страны Византия не существовало, что византийцы думали о себе, на каком языке писали, за что их невзлюбили на Западе и на чем их история все-таки закончилась

Подготовили Аркадий Авдохин, Варвара Жаркая, Лев Луховицкий, Алена Чепель

Архангел Михаил и Мануил II Палеолог. XV век © Palazzo Ducale, Urbino, Italy / Bridgeman Images / Fotodom

1. Страны под названием Византия никогда не существовало

Если бы византийцы VI, X или XIV века услышали от нас, что они — византийцы, а их страна называется Византия, подавляющее большинство из них нас бы просто не поняли. А те, кто все же понял, решили бы, что мы хотим к ним подольститься, называя их жителями столицы, да еще и на устаревшем языке, который используют только ученые, старающиеся сделать свою речь как можно более изысканной.

Часть консульского диптиха Юстиниана. Константинополь, 521 год Диптихи вручались консулам в честь их вступления в должность. © The Metropolitan Museum of Art

Страны, которую ее жители назы­вали бы Византия, никогда не было; слово «византийцы» никогда не было самоназванием жителей какого бы то ни было государства. Слово «визан­тийцы» иногда использовалось для обозначения жителей Константино­поля — по названию древнего города Византий (Βυζάντιον), который в 330 го­ду был заново основан императором Константином под именем Константинополь. Назывались они так только в текстах, написанных на условном литературном языке, стилизованном под древнегреческий, на котором уже давно никто не гово­рил. Других византийцев никто не знал, да и эти существовали лишь в текстах, доступных узкому кругу образованной элиты, писавшей на этом архаизированном греческом языке и понимавшей его.

Самоназванием Восточной Римской империи начиная с III–IV веков (и после захвата Константинополя турками в 1453 году) было несколько устойчивых и всем понятных оборотов и слов:

государство ромеев, или римлян, (βασιλεία τῶν Ρωμαίων [basileia ton romaion]), Романи́я (Ρωμανία), Ромаи́да (Ρωμαΐς [Romais]).

Сами жители называли себя ромеями — римлянами (Ρωμαίοι [romaioi]), ими правил римский император — василевс (Βασιλεύς τῶν Ρωμαίων [basileus ton romaion]), а их столицей был Новый Рим (Νέα Ρώμη [Nea Rome]) — именно так обычно назывался основанный Константином город.

Подробнее про контекст:

 

Таймлайн византийской истории — в 22 пунктах

Шпаргалка с важнейшими датами и короткими пояснениями об истории и культуре

 

Пять лекций об истории Византии

Подробный последовательный рассказ — в приложении «Радио Arzamas»

Откуда же взялось слово «Византия» и вместе с ним представление о Визан­тийской империи как о государстве, возникшем после падения Римской империи на территории ее восточных провинций? Дело в том, что в XV веке вместе с государственностью Восточно-Римская империя (так Византию часто называют в современных исторических сочинениях, и это гораздо ближе к самосознанию самих византийцев), по сути, лишилась и голоса, слышимого за ее пределами: восточноримская традиция самоописания оказалась изолированной в пределах грекоязычных земель, принадлежавших Османской империи; важным теперь было только то, что о Византии думали и писали западноевропейские ученые.

Иероним Вольф. Гравюра Доминикуса Кустоса. 1580 год © Herzog Anton Ulrich-Museum Braunschweig

В западноевропейской традиции госу­дарство Византия было фактически создано Иеро­нимом Вольфом, немецким гуманистом и историком, в 1577 году издавшим «Корпус византийской истории» — небольшую антологию сочинений историков Восточной империи с латинским переводом. Именно с «Корпуса» понятие «византийский» вошло в западноевропейский научный оборот.

Сочинение Вольфа легло в основу другого собрания византийских историков, тоже называвшегося «Корпусом византийской истории», но гораздо более масштабного — он был издан в 37 томах при содействии короля Франции Людовика XIV. Наконец, венецианское переиздание второго «Корпуса» использовал английский историк XVIII века Эдуард Гиббон, когда писал свою «Историю падения и упадка Римской империи» — пожалуй, ни одна книга не оказала такого огромного и одновременно разрушительного влияния на создание и популяризацию современного образа Византии.

Ромеи с их исторической и культурной традицией были, таким образом, лишены не только своего голоса, но и права на самоназвание и самосознание.

2. Византийцы не знали, что они не римляне

Осень. Коптское панно. IV век © Whitworth Art Gallery, The University of Manchester, UK / Bridgeman Images / Fotodom

Для византийцев, которые сами называли себя ромеями-римлянами, история великой империи никогда не кончалась. Сама эта мысль показалась бы им абсурдной. Ромул и Рем, Нума, Август Октавиан, Константин I, Юстиниан, Фока, Михаил Великий Комнин — все они одинаковым образом с незапамятных времен стояли во главе римского народа.

До падения Константинополя (и даже после него) византийцы считали себя жителями Римской империи. Социальные институты, законы, государственность — все это сохранялось в Византии со времен первых римских императоров. Принятие христианства почти не повлияло на юридическое, экономическое и административное устройство Римской империи. Если истоки христианской церкви византийцы видели в Ветхом Завете, то начало собственной политической истории относили, как и древние римляне, к троянцу Энею — герою основополагающей для римской идентичности поэмы Вергилия.

Общественный порядок Римской империи и чувство принадлежности к великой римской patria сочетались в византийском мире с греческой наукой и письменной культурой: византийцы считали классическую древнегреческую литературу своей. Например, в XI веке монах и ученый Михаил Пселл всерьез рассуждает в одном трактате о том, кто пишет стихи лучше — афинский трагик Еврипид или византийский поэт VII века Георгий Писида, автор панегирика об аваро-славянской осаде Константинополя в 626 году и богословской поэмы «Шестоднев» о божественном сотворении мира. В этой поэме, переведенной впоследствии на славянский язык, Георгий парафразирует античных авторов Платона, Плутарха, Овидия и Плиния Старшего.

В то же время на уровне идеологии византийская культура часто противопоставляла себя классической античности. Христианские апологеты заметили, что вся греческая древность — поэзия, театр, спорт, скульптура — пронизана религиозными культами языческих божеств. Эллинские ценности (материальная и физическая красота, стремление к удовольствию, челове­ческие слава и почести, военные и атлетические победы, эротизм, рацио­нальное философское мышление) осуждались как недостойные христиан. Василий Великий в знаменитой беседе «К юношам о том, как пользоваться языческими сочинениями» видит главную опасность для христианской молодежи в привлекательном образе жизни, который предлагается читателю в эллинских сочинениях. Он советует отбирать в них для себя только истории, полезные в нравственном отношении. Парадокс в том, что Василий, как и многие другие Отцы Церкви, сам получил прекрасное эллинское образование и писал свои сочинения классическим литературным стилем, пользуясь приемами античного риторического искусства и языком, который к его времени уже вышел из употребления и звучал как архаичный.

На практике идеологическая несовместимость с эллинством не мешала византийцам бережно относиться к античному культурному наследию. Древние тексты не уничтожались, а копировались, при этом переписчики старались соблюдать точность, разве что могли в редких случаях выкинуть слишком откровенный эротический пассаж. Эллинская литература продолжала быть основой школьной программы в Византии. Образованный человек должен был читать и знать эпос Гомера, трагедии Еврипида, речи Демос­фена и использовать эллинский культурный код в собственных сочинениях, например называть арабов персами, а Русь — Гипербореей. Многие элементы античной культуры в Византии сохранились, правда изменившись до неузнаваемости и обретя новое религиозное содержание: например, риторика стала гомилетикой (наукой о церковной проповеди), философия — богословием, а античный любовный роман повлиял на агиографические жанры.

3. Византия родилась, когда Античность приняла христианство

Когда начинается Византия? Наверное, тогда, когда кончается история Римской империи — так мы привыкли думать. По большей части эта мысль кажется нам естественной благодаря огромному влиянию монументальной «Истории упадка и разрушения Римской империи» Эдуарда Гиббона.

Написанная в XVIII веке, эта книга до сих пор подсказывает как историкам, так и неспециалистам взгляд на период с III по VII век (который теперь все чаще называется поздней Античностью) как на время упадка былого величия Римской империи под воздействием двух основных факторов — нашествий германских племен и постоянно растущей социальной роли христианства, которое в IV веке стало доминирующей религией. Византия, существующая в массовом сознании прежде всего как христианская империя, рисуется в этой перспективе как естественный наследник того культурного упадка, который произошел в поздней Античности из-за массовой христианизации: средо­точием религиозного фанатизма и мракобесия, растянувшимся на целое тысячелетие застоем.

1 / 2

Амулет, защищающий от сглаза. Византия, V–VI века

На одной стороне изображен глаз, на который направлены стрелы и нападают лев, змея, скорпион и аист.

© The Walters Art Museum

2 / 2

Амулет из гематита. Византийский Египет, VI–VII века

Надписи определяют его как «женщина, которая страдала кровотечением» (Лк. 8:43–48). Считалось, что гематит помогает остановить кровотечение, и из него были очень популярны амулеты, связанные с женским здоровьем и менструальным циклом.

© The Metropolitan Museum of Art

Таким образом, если смотреть на историю глазами Гиббона, поздняя Античность оборачивается трагическим и необратимым концом Античности. Но была ли она лишь временем разрушения прекрасной древности? Историческая наука уже более полувека уверена, что это не так.

В особенности упрощенным оказывается представление о якобы роковой роли христианизации в разрушении культуры Римской империи. Культура поздней Античности в реальности вряд ли была построена на противопоставлении «языческого» (римского) и «христианского» (византийского). То, как была устроена позднеантичная культура для ее создателей и пользователей, отличалось куда большей сложностью: христианам той эпохи показался бы странным сам вопрос о конфликте римского и религиозного. В IV веке римские христиане запросто могли поместить изображения языческих божеств, выполненных в античном стиле, на предметы обихода: например, на одном ларце, подаренном новобрачным, обнаженная Венера соседствует с благочестивым призывом «Секунд и Проекта, живите во Христе».

На территории будущей Византии происходило столь же беспроблемное для современников сплавление языческого и христианского в художественных приемах: в VI веке образы Христа и святых выполнялись в технике тради­ционного египетского погребального портрета, наиболее известный тип которого — так называемый фаюмский портрет  Фаюмский портрет — разновидность погребальных портретов, распространенных в эллинизированном Египте в Ι–III веках н. э. Изображение наносилось горячими красками на разогретый восковой слой.. Христианская визуальность в поздней Античности вовсе не обязательно стремилась противопоставить себя языческой, римской традиции: очень часто она нарочито (а может быть, наоборот, естественно и непринужденно) придерживалась ее. Такой же сплав языческого и христианского виден и в литературе поздней Античности. Поэт Аратор в VI веке декламирует в римском соборе гекзаметрическую поэму о деяниях апостолов, написанную в стилистических традициях Вергилия. В христианизированном Египте середины V века (к этому времени здесь около полутора веков существуют разные формы монашества) поэт Нонн из города Панополь (современный Акмим) пишет переложение (парафразу) Евангелия от Иоанна языком Гомера, сохраняя не только метр и стиль, но и сознательно заимствуя целые словесные формулы и образные пласты из его эпоса  Евангелие от Иоанна, 1:1-6 (синодальный перевод):
В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога. Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть. В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков. И свет во тьме светит, и тьма не объяла его. Был человек, посланный от Бога; имя ему Иоанн.

Нонн из Панополя. Парафраза Евангелия от Иоанна, песнь 1 (пер. Ю. А. Голубец, Д. А. Поспелова, А. В. Маркова):
Логос, Божие Чадо, Свет, рожденный от Света,
Неотделим от Отца Он на беспредельном престоле!
Боже небеснородный, Логос, ведь Ты праначально
Воссиял совокупно с Предвечным, Зиждителем мира,
О, Древнейший вселенной! Все чрез Него совершилось,
Что бездыханно и в духе! Вне Речи, деющей много,
Явлено ль, что пребывает? И в Нем существует извечно
Жизнь, что всему соприсуща, свет краткосущего люда… <…>
Во пчелопитающей чаще
Странник нагорный явился, насельник склонов пустынных,
Он — глашатай крещенья краеугольного, имя —
Божий муж, Иоанн, вожатый..

1 / 4

Портрет молодой девушки. II век© Google Cultural Institute

2 / 4

Погребальный портрет мужчины. III век© Google Cultural Institute

3 / 4

Христос Пантократор. Икона из монастыря Святой Екатерины. Синай, середина VI векаWikimedia Commons

4 / 4

Святой Петр. Икона из монастыря Святой Екатерины. Синай, VII век© campus.belmont.edu

Динамичные изменения, происходившие в разных пластах культуры Римской империи в поздней Античности, трудно напрямую связать с христианизацией, раз уж христиане того времени сами были такими охотниками до классических форм и в изобразительных искусствах, и в литературе (как и во многих других сферах жизни). Будущая Византия рождалась в эпоху, в которой взаимосвязи между религией, художественным языком, его аудиторией, а также социоло­гией исторических сдвигов были сложными и непрямыми. Они несли в себе потенциал той сложности и многоплановости, которая развертывалась позднее на протяжении веков византийской истории.

4. В Византии говорили на одном языке, а писали на другом

Языковая картина Византии парадоксальна. Империя, не просто претендо­вавшая на правопреемство по отношению к Римской и унаследовавшая ее институты, но и с точки зрения своей политической идеологии бывшая Римской империей, никогда не говорила на латыни. На ней разговаривали в западных провинциях и на Балканах, до VI века она оставалась официальным языком юриспруденции (последним законодательным сводом на латыни стал Кодекс Юстиниана, обнародованный в 529 году, — после него законы издавали уже на греческом), она обогатила греческий множеством заимствований (прежде всего в военной и административной сферах), ранневизантийский Константинополь привлекал карьерными возможностями латинских грамматиков. Но все же латынь не была настоящим языком даже ранней Византии. Пускай латиноязычные поэты Корипп и Присциан жили в Констан­тинополе, мы не встретим этих имен на страницах учебника истории визан­тийской литературы.

Мы не можем сказать, в какой именно момент римский император становится византийским: провести четкую границу не позволяет формальное тождество институтов. В поисках ответа на этот вопрос необходимо обращаться к нефор­мализуемым культурным различиям. Римская империя отличается от Визан­тийской тем, что в последней оказываются слиты римские институты, гре­ческая культура и христианство и осуществляется этот синтез на основе греческого языка. Поэтому одним из критериев, на которые мы могли бы опереться, становится язык: византийскому императору, в отличие от его римского коллеги, проще изъясняться на греческом, чем на латыни.

Но что такое этот греческий? Альтернатива, которую предлагают нам полки книжных магазинов и программы филологических факультетов, обманчива: мы можем найти в них либо древне-, либо новогреческий язык. Иной точки отсчета не предусмотрено. Из-за этого мы вынуждены исходить из того, что греческий язык Византии — это либо искаженный древнегреческий (почти диалоги Платона, но уже не совсем), либо протоновогреческий (почти перего­воры Ципраса с МВФ, но еще не вполне). История 24 столетий непрерывного развития языка спрямляется и упрощается: это либо неизбежный закат и деградация древнегреческого (так думали западноевропейские филологи-классики до утверждения византинистики как самостоятельной научной дисциплины), либо неминуемое прорастание новогреческого (так считали греческие ученые времен формирования греческой нации в XIX веке).

Действительно, византийский греческий трудноуловим. Его развитие нельзя рассматривать как череду поступательных, последовательных изменений, поскольку на каждый шаг вперед в языковом развитии приходился и шаг назад. Виной тому — отношение к языку самих византийцев. Социально престижной была языковая норма Гомера и классиков аттической прозы. Писать хорошо значило писать историю неотличимо от Ксенофонта или Фукидида (последний историк, решившийся ввести в свой текст староаттические элементы, казав­шиеся архаичными уже в классическую эпоху, — это свидетель падения Константинополя Лаоник Халкокондил), а эпос — неотличимо от Гомера. От образованных византийцев на протяжении всей истории империи требо­валось в буквальном смысле говорить на одном (изменившемся), а писать на другом (застывшем в классической неизменности) языке. Раздвоенность языкового сознания — важнейшая черта византийской культуры.

1 / 2

Остракон с фрагментом «Илиады» на коптском языке. Византийский Египет, 580–640 годы

Остраконы — черепки глиняных сосудов — использовали для записи библейских стихов, юридических документов, счетов, школьных заданий и молитв, когда папирус был недоступен или слишком дорог.

© The Metropolitan Museum of Art

2 / 2

Остракон с тропарем Богородице на коптском языке. Византийский Египет, 580–640 годы© The Metropolitan Museum of Art

Усугубляло ситуацию и то, что еще со времен классической древности за определенными жанрами были закреплены определенные диалектные особенности: эпические поэмы писали на языке Гомера, а медицинские трактаты составляли на ионийском диалекте в подражание Гиппократу. Сходную картину мы видим и в Византии. В древнегреческом языке гласные делились на долгие и краткие, и их упорядоченное чередование составляло основу древнегреческих стихотворных метров. В эллинистическую эпоху противопоставление гласных по долготе ушло из греческого языка, но тем не менее и через тысячу лет героические поэмы и эпитафии писались так, как будто фонетическая система осталась неизменной со времен Гомера. Различия пронизывали и другие языковые уровни: нужно было строить фразу, как Гомер, подбирать слова, как у Гомера, и склонять и спрягать их в соответствии с парадигмой, отмершей в живой речи тысячелетия назад.

Однако писать с античной живостью и простотой удавалось не всем; нередко в попытке достичь аттического идеала византийские авторы теряли чувство меры, стремясь писать правильнее своих кумиров. Так, мы знаем, что датель­ный падеж, существовавший в древнегреческом, в новогреческом почти полностью исчез. Логично было бы предположить, что с каждым веком в литературе он будет встречаться все реже и реже, пока постепенно не исчезнет вовсе. Однако недавние исследования показали, что в византий­ской высокой словесности дательный падеж используется куда чаще, чем в литературе классической древности. Но именно это увеличение частоты и говорит о расшатывании нормы! Навязчивость в использовании той или иной формы скажет о вашем неумении ее правильно применять не меньше, чем ее полное отсутствие в вашей речи.

В то же время живая языковая стихия брала свое. О том, как менялся разговорный язык, мы узнаем благодаря ошибкам переписчиков рукописей, нелитературным надписям и так называемой народноязычной литературе. Термин «народноязычный» неслучаен: он гораздо лучше описывает интересующее нас явление, чем более привычный «народный», поскольку нередко элементы простой городской разговорной речи использовались в памятниках, созданных в кругах константинопольской элиты. Настоящей литературной модой это стало в XII веке, когда одни и те же авторы могли работать в нескольких регистрах, сегодня предлагая читателю изысканную прозу, почти неотличимую от аттической, а завтра — едва ли не площадные стишки.

Диглоссия, или двуязычие, породила и еще один типично византийский феномен — метафразирование, то есть переложение, пересказ пополам с переводом, изложение содержания источника новыми словами с понижением или повышением стилистического регистра. Причем сдвиг мог идти как по линии усложнения (вычурный синтаксис, изысканные фигуры речи, античные аллюзии и цитаты), так и по линии упрощения языка. Ни одно произведение не считалось неприкосновенным, даже язык священных текстов в Византии не имел статуса сакрального: Евангелие можно было переписать в ином стилистическом ключе (как, например, сделал уже упоминавшийся Нонн Панополитанский) — и это не обрушивало анафемы на голову автора. Нужно было дождаться 1901 года, когда перевод Евангелий на разговорный новогреческий (по сути, та же метафраза) вывел противников и защитников языкового обновления на улицы и привел к десяткам жертв. В этом смысле возмущенные толпы, защищавшие «язык предков» и требовавшие расправы над переводчиком Александросом Паллисом, были куда дальше от визан­тийской культуры не только чем им бы хотелось, но и чем сам Паллис.

5. В Византии были иконоборцы — и это страшная загадка Иконоборцы Иоанн Грамматик и епископ Антоний Силейский. Хлудовская псалтырь. Византия, ориентировочно 850 годМиниатюра к псалму 68, стих 2: «И дали мне в пищу желчь, и в жажде моей напоили меня уксусом». Действия иконоборцев, замазывающих известью икону Христа, сопоставляются с распятием на Голгофе. Воин справа подносит Христу губку с уксусом. У подножия горы — Иоанн Грамматик и епископ Антоний Силейский. © rijksmuseumamsterdam.blogspot.ru

Иконоборчество — самый известный для широкой аудитории и самый зага­дочный даже для специалистов период истории Византии. О глубине следа, который он оставил в культурной памяти Европы, говорит возможность, к примеру, в английском языке использовать слово iconoclast («иконоборец») вне исторического контекста, во вневременном значении «бунтарь, ниспровергатель устоев».

Событийная канва такова. К рубежу VII и VIII веков теория поклонения религиозным изображениям безнадежно отставала от практики. Арабские завоевания середины VII века привели империю к глубокому культурному кризису, а тот, в свою очередь, породил рост апокалиптических настроений, умножение суеверий и всплеск неупорядоченных форм иконопочитания, подчас неотличимых от магических практик. Согласно сборникам чудес святых, выпитый воск из растопленной печати с ликом святого Артемия исцелял от грыжи, а святые Косма и Дамиан излечили страждущую, повелев ей выпить, смешав с водой, штукатурку с фрески с их изображением.

Такое почитание икон, не получившее философского и богословского обоснования, вызывало отторжение у части клириков, видевших в нем признаки язычества. Император Лев III Исавр (717–741), оказавшись в сложной политической ситуации, использовал это недовольство для создания новой консолидирующей идеологии. Первые иконоборческие шаги относятся к 726–730 годам, но как богословское обоснование иконоборческого догмата, так и полноценные репрессии в отношении инакомыслящих пришлись на время правления самого одиозного византийского императора — Константина V Копронима (Гноеименитого) (741–775).

Претендовавший на статус вселенского, иконоборческий собор 754 года перевел спор на новый уровень: отныне речь шла не о борьбе с суевериями и исполнении ветхозаветного запрета «Не сотвори себе кумира», а об ипостаси Христа. Может ли Он считаться изобразимым, если Его божественная природа «неописуема»? «Христологическая дилемма» была такова: иконопочитатели повинны либо в том, что запечатлевают на иконах только плоть Христа без Его божества (несторианство), либо в том, что ограничивают божество Христа через описание Его изображаемой плоти (монофизитство).

Однако уже в 787 году императрица Ирина провела в Никее новый собор, участники которого сформулировали в качестве ответа на догмат иконо­борчества догмат иконопочитания, тем самым предложив полноценное богословское основание для ранее не упорядоченных практик. Интеллек­туальным прорывом стало, во-первых, разделение «служебного» и «отно­сительного» поклонения: первое может воздаваться только Богу, в то время как при втором «честь, воздаваемая образу, восходит к первообразу» (слова Василия Великого, ставшие настоящим девизом иконопочитателей). Во‑вторых, была предложена теория омонимии, то есть единоименности, снимавшая проблему портретного сходства изображения и изображаемого: икона Христа признавалась таковой не благодаря сходству черт, а благодаря написанию имени — акту называния.

Патриарх Никифор. Миниатюра из Псалтыри Феодора Кесарийского. 1066 год © British Library Board. All Rights Reserved / Bridgeman Images / Fotodom

В 815 году император Лев V Армянин вновь обратился к иконоборческой политике, рассчитывая таким образом выстроить линию преемственности по отношению к Константину V, самому успешному и самому любимому в войсках правителю за последний век. На так называемое второе иконо­борчество приходится как новый виток репрессий, так и новый взлет богословской мысли. Завершается иконоборческая эра в 843 году, когда иконоборчество окончательно осуждается как ересь. Но его призрак пресле­довал византийцев вплоть до 1453 года: на протяжении веков участники любых церковных споров, используя самую изощренную риторику, уличали друг друга в скрытом иконоборчестве, и это обвинение было серьезней обвинения в любой другой ереси.

Казалось бы, все достаточно просто и понятно. Но как только мы пытаемся как-то уточнить эту общую схему, наши построения оказываются весьма зыбкими.

Основная сложность — состояние источников. Тексты, благодаря которым мы знаем о первом иконоборчестве, написаны значительно позже, причем иконопочитателями. В 40-е годы IX века была осуществлена полноценная программа по написанию истории иконоборчества с иконопочитательских позиций. В результате история спора была полностью искажена: сочинения иконоборцев доступны только в тенденциозных выборках, а текстологический анализ показывает, что произведения иконопочитателей, казалось бы создан­ные для опровержения учения Константина V, не могли быть написаны раньше самого конца VIII века. Задачей авторов-иконопочитателей было вывернуть описанную нами историю наизнанку, создать иллюзию традиции: показать, что почитание икон (причем не стихийное, а осмысленное!) присутствовало в церкви с апостольских времен, а иконоборчество — всего лишь нововведение (слово καινοτομία — «нововведение» на греческом — самое ненавистное слово для любого византийца), причем сознательно антихристианское. Иконоборцы представали не борцами за очищение христианства от язычества, а «христиа­нообвинителями» — это слово стало обозначать именно и исключительно иконоборцев. Сторонами в иконоборческом споре оказывались не христиане, по-разному интерпретирующие одно и то же учение, а христиане и некая враждебная им внешняя сила.

Арсенал полемических приемов, которые использовались в этих текстах для очернения противника, был очень велик. Создавались легенды о ненависти иконоборцев к образованию, например о сожжении Львом III в действи­тель­ности никогда не существовавшего университета в Константинополе, а Константину V приписывали участие в языческих обрядах и человеческих жертвоприношениях, ненависть к Богородице и сомнения в божественной природе Христа. Если подобные мифы кажутся простыми и были давно развенчаны, то другие остаются в центре научных дискуссий по сей день. Например, лишь совсем недавно удалось установить, что жестокая расправа, учиненная над прославленным в лике мучеников Стефаном Новым в 766 году, связана не столько с его бескомпромиссной иконопочитательской позицией, как заявляет житие, сколько с его близостью к заговору политических противников Константина V. Не прекращаются споры и о ключевых вопросах: какова роль исламского влияния в генезисе иконоборчества? каким было истинное отношение иконоборцев к культу святых и их мощам?

Даже язык, которым мы говорим об иконоборчестве, — это язык победителей. Слово «иконоборец» не самоназвание, а оскорбительный полемический ярлык, который изобрели и внедрили их оппоненты. Ни один «иконоборец» никогда не согласился бы с таким именем, просто потому что греческое слово εἰκών имеет гораздо больше значений, чем русское «икона». Это любой образ, в том числе нематериальный, а значит, назвать кого-то иконоборцем — это заявить, что он борется и с идеей Бога-Сына как образа Бога-Отца, и человека как образа Бога, и событий Ветхого Завета как прообразов событий Нового и т. п. Тем более что сами иконоборцы утверждали, что они-то защищают истинный образ Христа — евхаристические дары, меж тем как то, что их противники зовут образом, на самом деле таковым не является, а есть всего лишь изображение.

Победи в итоге их учение, именно оно бы сейчас называлось православным, а учение их противников мы бы презрительно называли иконопоклонством и говорили бы не об иконоборческом, а об иконопоклонническом периоде в Византии. Впрочем, сложись это так, иной была бы вся дальнейшая история и визуальная эстетика Восточного христианства.

6. На Западе никогда не любили Византию

Хотя торговля, религиозные и дипломатические контакты между Византией и государствами Западной Европы продолжались на протяжении всего Средневековья, трудно говорить о настоящем сотрудничестве или взаимо­понимании между ними. В конце V века Западная Римская империя рассы­палась на варварские государства и традиция «римскости» прервалась на Западе, но сохранилась на Востоке. Уже через несколько веков новые западные династии Германии захотели восстановить преемственность своей власти с Римской империей и для этого заключали династические браки с византийскими принцессами. Двор Карла Великого соревновался с Византией — это видно в архитектуре и в искусстве. Однако имперские претензии Карла скорее усиливали непонимание между Востоком и Западом: культура Каролингского возрождения хотела видеть себя единственной законной наследницей Рима.

Крестоносцы атакуют Константинополь. Миниатюра из хроники «Завоевание Константинополя» Жоффруа де Виллардуэна. Ориентировочно 1330 год Виллардуэн являлся одним из руководителей похода. © Bibliothèque nationale de France

К X веку пути из Константинополя в Северную Италию по суше через Балканы и вдоль Дуная были перекрыты варварскими племенами. Остался лишь путь по морю, что сократило возможности сообщения и затруднило культурный обмен. Разделение на Восток и Запад стало физической реальностью. Идеологический разрыв между Западом и Востоком, подпитываемый на протяжении Средневековья богословскими спорами, усугубился во время Крестовых походов. Организатор Четвертого крестового похода, который закончился взятием Константинополя в 1204 году, папа римский Иннокен­тий III открыто заявил о главенстве Римской церкви над всеми остальными, ссылаясь на божественное установление.

В итоге получилось, что византийцы и жители Европы мало знали друг о друге, но были настроены по отношению друг к другу недружелюбно. В XIV веке на Западе критиковали развращенность византийского духовенства и объясняли ею успехи ислама. Например, Данте считал, что султан Саладин мог бы обратиться в христианство (и даже поместил его в своей «Божественной комедии» в лимбе — особом месте для добродетельных нехристиан), но не сделал этого по причине непривлекательности византийского христианства. В западных странах ко времени Данте почти никто не знал греческий язык. В то же время византийские интеллектуалы учили латынь только для того, чтобы переводить Фому Аквинского, и ничего не слышали про Данте. Ситуация изменилась в XV веке после турецкого нашествия и падения Константинополя, когда византийская культура стала проникать в Европу вместе с византийскими учеными, бежавшими от турок. Греки привезли с собой много рукописей античных произведений, и гуманисты получили возможность изучать греческую античность по оригиналам, а не по римской литературе и немногим латинским переводам, известным на Западе.

Но ученых и интеллектуалов эпохи Возрождения интересовала классическая древность, а не то общество, которое ее сохранило. Кроме того, на Запад бежали в основном интеллектуалы, отрицательно настроенные по отношению к идеям монашества и православного богословия того времени и симпатизи­ровавшие Римской церкви; их оппоненты, сторонники Григория Паламы, наоборот, считали, что лучше попытаться договориться с турками, чем искать помощи у папы. Поэтому византийская цивилизация продолжала восприни­маться в негативном свете. Если древние греки и римляне были «своими», то образ Византии закрепился в европейской культуре как восточный и экзотический, иногда притягательный, но чаще враждебный и чуждый европейским идеалам разума и прогресса.

Больше европейских предрассудков:

 

Пять мифов о Византии

Подробнее рассказываем, почему византийцев стали считать отсталыми и склонными к роскоши интриганами — и как все было на самом деле

Век Европейского просвещения и вовсе заклеймил Византию. Француз­ские просветители Монтескьё и Вольтер ассоциировали ее с деспотизмом, роскошью, пышными церемониями, суевериями, нравственным разложением, цивилизационным упадком и культурным бесплодием. По мнению Вольтера, история Византии — это «недостойный сборник высокопарных фраз и описа­ний чудес», который позорит человеческий разум. Монтескьё видит главную причину падения Константинополя в пагубном и всепроникающем влиянии религии на общество и власть. Особенно агрессивно он отзывается о визан­тийском монашестве и духовенстве, о почитании икон, а также о богословской полемике:

«Греки — великие говоруны, великие спорщики, софисты по природе — постоянно вступали в религиозные споры. Так как монахи пользовались большим влиянием при дворе, слабевшем по мере того, как он развра­щался, то получилось, что монахи и двор взаимно развращали друг друга и что зло заразило обоих. В результате все внимание императоров было поглощено тем, чтобы то успокаивать, то возбуждать бого­слов­ские споры, относительно которых замечено, что они становились тем горячее, чем незначительнее была причина, вызвавшая их».

Так Византия стала частью образа варварского темного Востока, который парадоксальным образом включал в себя также главных врагов Византийской империи — мусульман. В ориенталистской модели Византия противопостав­лялась либеральному и рациональному европейскому обществу, построенному на идеалах Древней Греции и Рима. Эта модель лежит, например, в основе описаний византийского двора в драме «Искушение святого Антония» Гюстава Флобера:

«Царь рукавом отирает с лица ароматы. Он ест из священных сосудов, потом разбивает их; и мысленно он пересчитывает свои корабли, свои войска, свои народы. Сейчас из прихоти он возьмет и сожжет свой дворец со всеми гостями. Он думает восстановить Вавилонскую башню и свергнуть с престола Всевышнего. Антоний читает издали на его челе все его мысли. Они овладевают им, и он становится Навуходоносором».

Мифологический взгляд на Византию до сих пор не до конца преодолен в исторической науке. Конечно, ни о каком нравственном примере византийской истории для воспитания юношества и речи быть не могло. Школьные программы строились на образцах классической древности Греции и Рима, а византийская культура из них была исключена. В России наука и образование следовали западным образцам. В XIX веке спор о роли Византии для русской истории вспыхнул между западниками и славянофилами. Петр Чаадаев, следуя традиции европейского просвещения, горько сетовал о византийском наследии Руси:

«По воле роковой судьбы мы обратились за нравственным учением, которое должно было нас воспитать, к растленной Византии, к предмету глубокого презрения этих народов».

Идеолог византинизма Константин Леонтьев  Константин Леонтьев (1831–1891) — дипломат, писатель, философ. В 1875 году вышла его работа «Византизм и славянство», в которой он утверждал, что «византизм» — это цивилизация или культура, «общая идея» которой слагается из нескольких состав­ляющих: самодержавия, христианства (отличного от западного, «от ересей и расколов»), разочарования во всем земном, отсутствия «крайне преувеличенного понятия о земной личности человеческой», отвержения надежды на всеобщее благо­денствие народов, совокупности некоторых эстетических представлений и так далее. Поскольку всеславизм вообще не является цивилизацией или культурой, а европейская цивилизация подходит к своему концу, России — унаследовавшей у Византии почти все — необходим для расцвета именно византизм. указывал на стереотипное представление о Византии, сложившееся из-за школьного обучения и несамостоятельности российской науки:

«Византия представляется чем-то сухим, скучным, поповским, и не только скучным, но даже чем-то жалким и подлым».

7. В 1453 году Константинополь пал — но Византия не умерла

Султан Мехмед II Завоеватель. Миниатюра из собрания дворца Топкапы. Стамбул, конец XV века © Wikimedia Commons

В 1935 году вышла книга румынского историка Николае Йорги «Византия после Византии» — и ее название утвердилось как обозначение жизни византийской культуры после падения империи в 1453 году. Византийская жизнь и инсти­туты не исчезли в одночасье. Они сохранялись благодаря византийским эмигрантам, бежавшим в Западную Европу, в самом Константинополе, даже оказавшемся под властью турок, а также в странах «византийского содружества», как британский историк Дмитрий Оболенский назвал восточноевропейские средневековые культуры, испытавшие прямое влияние Византии, — Чехию, Венгрию, Румынию, Болгарию, Сербию, Русь. Участники этого сверхнационального единства сохранили наследие Византии в религии, нормах римского права, стандартах литературы и искусства.

В последние сто лет существования империи два фактора — культурное возрождение Палеологов и паламитские споры — способствовали, с одной стороны, обновлению связей между православными народами и Византией, а с другой — новому всплеску распространения византийской культуры, в первую очередь через литургические тексты и монашескую литературу. В XIV веке византийские идеи, тексты и даже их авторы попадали в славян­ский мир через город Тырново, столицу Болгарской империи; в частности, количество византийских сочинений, доступных на Руси, удвоилось благодаря болгар­ским переводам.

Кроме того, Османская империя официально признала константинополь­ского патриарха: в качестве главы православного миллета (или общины) он продолжал управлять церковью, в юрисдикции которой остались и Русь, и православные балканские народы. Наконец, правители дунайских княжеств Валахии и Молдавии, даже став подданными султана, сохранили христианскую государственность и считали себя культурно-политическими наследниками Византийской империи. Они продолжали традиции церемониала царского двора, греческой образованности и богословия и поддерживали константинопольскую греческую элиту, фанариотов  Фанариоты — буквально «жители Фанара», квартала Константинополя, в котором находилась резиденция греческого патриарха. Греческую элиту Османской империи называли фанариотами, потому что они жили по преимуществу в этом квартале..

Греческое восстание 1821 года. Иллюстрация из книги «A History of All Nations from the Earliest Times» Джона Генри Райта. 1905 год © The Internet Archive

Йорга считает, что Византия после Византии умерла во время неудачного восстания против турок 1821 года, которое организовал фанариот Александр Ипсиланти. На одной стороне знамени Ипсиланти были надпись «Сим победиши» и изображение императора Константина Великого, с именем которого связано начало византийской истории, а на другой — феникс, возрождающийся из пламени, символ возрождения Византийской империи. Восстание было разгромлено, константинопольского патриарха казнили, а идеология Византийской империи после этого растворилась в греческом национализме.  

а еще:

 

Что читать о Византии

Шесть книг о византийской культуре

 

Краткая история византийского искусства

17 важнейших памятников архитектуры, живописи и декоративного искусства

 

Византийцы против соседей

Что думали друг о друге византийцы, латиняне, армяне и арабы

Самые важные факты о Византии • Arzamas

7 вещей, которые необходимо понимать об истории Византии современному человеку: почему страны Византия не существовало, что византийцы думали о себе, на каком языке писали, за что их невзлюбили на Западе и на чем их история все-таки закончилась

Подготовили Аркадий Авдохин, Варвара Жаркая, Лев Луховицкий, Алена Чепель

Архангел Михаил и Мануил II Палеолог. XV век © Palazzo Ducale, Urbino, Italy / Bridgeman Images / Fotodom

1. Страны под названием Византия никогда не существовало

Если бы византийцы VI, X или XIV века услышали от нас, что они — византийцы, а их страна называется Византия, подавляющее большинство из них нас бы просто не поняли. А те, кто все же понял, решили бы, что мы хотим к ним подольститься, называя их жителями столицы, да еще и на устаревшем языке, который используют только ученые, старающиеся сделать свою речь как можно более изысканной.

Часть консульского диптиха Юстиниана. Константинополь, 521 год Диптихи вручались консулам в честь их вступления в должность. © The Metropolitan Museum of Art

Страны, которую ее жители назы­вали бы Византия, никогда не было; слово «византийцы» никогда не было самоназванием жителей какого бы то ни было государства. Слово «визан­тийцы» иногда использовалось для обозначения жителей Константино­поля — по названию древнего города Византий (Βυζάντιον), который в 330 го­ду был заново основан императором Константином под именем Константинополь. Назывались они так только в текстах, написанных на условном литературном языке, стилизованном под древнегреческий, на котором уже давно никто не гово­рил. Других византийцев никто не знал, да и эти существовали лишь в текстах, доступных узкому кругу образованной элиты, писавшей на этом архаизированном греческом языке и понимавшей его.

Самоназванием Восточной Римской империи начиная с III–IV веков (и после захвата Константинополя турками в 1453 году) было несколько устойчивых и всем понятных оборотов и слов: государство ромеев, или римлян, (βασιλεία τῶν Ρωμαίων [basileia ton romaion]), Романи́я (Ρωμανία), Ромаи́да (Ρωμαΐς [Romais]).

Сами жители называли себя ромеями — римлянами (Ρωμαίοι [romaioi]), ими правил римский император — василевс (Βασιλεύς τῶν Ρωμαίων [basileus ton romaion]), а их столицей был Новый Рим (Νέα Ρώμη [Nea Rome]) — именно так обычно назывался основанный Константином город.

Подробнее про контекст:

 

Таймлайн византийской истории — в 22 пунктах

Шпаргалка с важнейшими датами и короткими пояснениями об истории и культуре

 

Пять лекций об истории Византии

Подробный последовательный рассказ — в приложении «Радио Arzamas»

Откуда же взялось слово «Византия» и вместе с ним представление о Визан­тийской империи как о государстве, возникшем после падения Римской империи на территории ее восточных провинций? Дело в том, что в XV веке вместе с государственностью Восточно-Римская империя (так Византию часто называют в современных исторических сочинениях, и это гораздо ближе к самосознанию самих византийцев), по сути, лишилась и голоса, слышимого за ее пределами: восточноримская традиция самоописания оказалась изолированной в пределах грекоязычных земель, принадлежавших Османской империи; важным теперь было только то, что о Византии думали и писали западноевропейские ученые.

Иероним Вольф. Гравюра Доминикуса Кустоса. 1580 год © Herzog Anton Ulrich-Museum Braunschweig

В западноевропейской традиции госу­дарство Византия было фактически создано Иеро­нимом Вольфом, немецким гуманистом и историком, в 1577 году издавшим «Корпус византийской истории» — небольшую антологию сочинений историков Восточной империи с латинским переводом. Именно с «Корпуса» понятие «византийский» вошло в западноевропейский научный оборот.

Сочинение Вольфа легло в основу другого собрания византийских историков, тоже называвшегося «Корпусом византийской истории», но гораздо более масштабного — он был издан в 37 томах при содействии короля Франции Людовика XIV. Наконец, венецианское переиздание второго «Корпуса» использовал английский историк XVIII века Эдуард Гиббон, когда писал свою «Историю падения и упадка Римской империи» — пожалуй, ни одна книга не оказала такого огромного и одновременно разрушительного влияния на создание и популяризацию современного образа Византии.

Ромеи с их исторической и культурной традицией были, таким образом, лишены не только своего голоса, но и права на самоназвание и самосознание.

2. Византийцы не знали, что они не римляне

Осень. Коптское панно. IV век © Whitworth Art Gallery, The University of Manchester, UK / Bridgeman Images / Fotodom

Для византийцев, которые сами называли себя ромеями-римлянами, история великой империи никогда не кончалась. Сама эта мысль показалась бы им абсурдной. Ромул и Рем, Нума, Август Октавиан, Константин I, Юстиниан, Фока, Михаил Великий Комнин — все они одинаковым образом с незапамятных времен стояли во главе римского народа.

До падения Константинополя (и даже после него) византийцы считали себя жителями Римской империи. Социальные институты, законы, государственность — все это сохранялось в Византии со времен первых римских императоров. Принятие христианства почти не повлияло на юридическое, экономическое и административное устройство Римской империи. Если истоки христианской церкви византийцы видели в Ветхом Завете, то начало собственной политической истории относили, как и древние римляне, к троянцу Энею — герою основополагающей для римской идентичности поэмы Вергилия.

Общественный порядок Римской империи и чувство принадлежности к великой римской patria сочетались в византийском мире с греческой наукой и письменной культурой: византийцы считали классическую древнегреческую литературу своей. Например, в XI веке монах и ученый Михаил Пселл всерьез рассуждает в одном трактате о том, кто пишет стихи лучше — афинский трагик Еврипид или византийский поэт VII века Георгий Писида, автор панегирика об аваро-славянской осаде Константинополя в 626 году и богословской поэмы «Шестоднев» о божественном сотворении мира. В этой поэме, переведенной впоследствии на славянский язык, Георгий парафразирует античных авторов Платона, Плутарха, Овидия и Плиния Старшего.

В то же время на уровне идеологии византийская культура часто противопоставляла себя классической античности. Христианские апологеты заметили, что вся греческая древность — поэзия, театр, спорт, скульптура — пронизана религиозными культами языческих божеств. Эллинские ценности (материальная и физическая красота, стремление к удовольствию, челове­ческие слава и почести, военные и атлетические победы, эротизм, рацио­нальное философское мышление) осуждались как недостойные христиан. Василий Великий в знаменитой беседе «К юношам о том, как пользоваться языческими сочинениями» видит главную опасность для христианской молодежи в привлекательном образе жизни, который предлагается читателю в эллинских сочинениях. Он советует отбирать в них для себя только истории, полезные в нравственном отношении. Парадокс в том, что Василий, как и многие другие Отцы Церкви, сам получил прекрасное эллинское образование и писал свои сочинения классическим литературным стилем, пользуясь приемами античного риторического искусства и языком, который к его времени уже вышел из употребления и звучал как архаичный.

На практике идеологическая несовместимость с эллинством не мешала византийцам бережно относиться к античному культурному наследию. Древние тексты не уничтожались, а копировались, при этом переписчики старались соблюдать точность, разве что могли в редких случаях выкинуть слишком откровенный эротический пассаж. Эллинская литература продолжала быть основой школьной программы в Византии. Образованный человек должен был читать и знать эпос Гомера, трагедии Еврипида, речи Демос­фена и использовать эллинский культурный код в собственных сочинениях, например называть арабов персами, а Русь — Гипербореей. Многие элементы античной культуры в Византии сохранились, правда изменившись до неузнаваемости и обретя новое религиозное содержание: например, риторика стала гомилетикой (наукой о церковной проповеди), философия — богословием, а античный любовный роман повлиял на агиографические жанры.

3. Византия родилась, когда Античность приняла христианство

Когда начинается Византия? Наверное, тогда, когда кончается история Римской империи — так мы привыкли думать. По большей части эта мысль кажется нам естественной благодаря огромному влиянию монументальной «Истории упадка и разрушения Римской империи» Эдуарда Гиббона.

Написанная в XVIII веке, эта книга до сих пор подсказывает как историкам, так и неспециалистам взгляд на период с III по VII век (который теперь все чаще называется поздней Античностью) как на время упадка былого величия Римской империи под воздействием двух основных факторов — нашествий германских племен и постоянно растущей социальной роли христианства, которое в IV веке стало доминирующей религией. Византия, существующая в массовом сознании прежде всего как христианская империя, рисуется в этой перспективе как естественный наследник того культурного упадка, который произошел в поздней Античности из-за массовой христианизации: средо­точием религиозного фанатизма и мракобесия, растянувшимся на целое тысячелетие застоем.

1 / 2

Амулет, защищающий от сглаза. Византия, V–VI века

На одной стороне изображен глаз, на который направлены стрелы и нападают лев, змея, скорпион и аист.

© The Walters Art Museum

2 / 2

Амулет из гематита. Византийский Египет, VI–VII века

Надписи определяют его как «женщина, которая страдала кровотечением» (Лк. 8:43–48). Считалось, что гематит помогает остановить кровотечение, и из него были очень популярны амулеты, связанные с женским здоровьем и менструальным циклом.

© The Metropolitan Museum of Art

Таким образом, если смотреть на историю глазами Гиббона, поздняя Античность оборачивается трагическим и необратимым концом Античности. Но была ли она лишь временем разрушения прекрасной древности? Историческая наука уже более полувека уверена, что это не так.

В особенности упрощенным оказывается представление о якобы роковой роли христианизации в разрушении культуры Римской империи. Культура поздней Античности в реальности вряд ли была построена на противопоставлении «языческого» (римского) и «христианского» (византийского). То, как была устроена позднеантичная культура для ее создателей и пользователей, отличалось куда большей сложностью: христианам той эпохи показался бы странным сам вопрос о конфликте римского и религиозного. В IV веке римские христиане запросто могли поместить изображения языческих божеств, выполненных в античном стиле, на предметы обихода: например, на одном ларце, подаренном новобрачным, обнаженная Венера соседствует с благочестивым призывом «Секунд и Проекта, живите во Христе».

На территории будущей Византии происходило столь же беспроблемное для современников сплавление языческого и христианского в художественных приемах: в VI веке образы Христа и святых выполнялись в технике тради­ционного египетского погребального портрета, наиболее известный тип которого — так называемый фаюмский портрет  Фаюмский портрет — разновидность погребальных портретов, распространенных в эллинизированном Египте в Ι–III веках н. э. Изображение наносилось горячими красками на разогретый восковой слой.. Христианская визуальность в поздней Античности вовсе не обязательно стремилась противопоставить себя языческой, римской традиции: очень часто она нарочито (а может быть, наоборот, естественно и непринужденно) придерживалась ее. Такой же сплав языческого и христианского виден и в литературе поздней Античности. Поэт Аратор в VI веке декламирует в римском соборе гекзаметрическую поэму о деяниях апостолов, написанную в стилистических традициях Вергилия. В христианизированном Египте середины V века (к этому времени здесь около полутора веков существуют разные формы монашества) поэт Нонн из города Панополь (современный Акмим) пишет переложение (парафразу) Евангелия от Иоанна языком Гомера, сохраняя не только метр и стиль, но и сознательно заимствуя целые словесные формулы и образные пласты из его эпоса  Евангелие от Иоанна, 1:1-6 (синодальный перевод):
В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога. Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть. В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков. И свет во тьме светит, и тьма не объяла его. Был человек, посланный от Бога; имя ему Иоанн.

Нонн из Панополя. Парафраза Евангелия от Иоанна, песнь 1 (пер. Ю. А. Голубец, Д. А. Поспелова, А. В. Маркова):
Логос, Божие Чадо, Свет, рожденный от Света,
Неотделим от Отца Он на беспредельном престоле!
Боже небеснородный, Логос, ведь Ты праначально
Воссиял совокупно с Предвечным, Зиждителем мира,
О, Древнейший вселенной! Все чрез Него совершилось,
Что бездыханно и в духе! Вне Речи, деющей много,
Явлено ль, что пребывает? И в Нем существует извечно
Жизнь, что всему соприсуща, свет краткосущего люда… <…>
Во пчелопитающей чаще
Странник нагорный явился, насельник склонов пустынных,
Он — глашатай крещенья краеугольного, имя —
Божий муж, Иоанн, вожатый..

1 / 4

Портрет молодой девушки. II век© Google Cultural Institute

2 / 4

Погребальный портрет мужчины. III век© Google Cultural Institute

3 / 4

Христос Пантократор. Икона из монастыря Святой Екатерины. Синай, середина VI векаWikimedia Commons

4 / 4

Святой Петр. Икона из монастыря Святой Екатерины. Синай, VII век© campus.belmont.edu

Динамичные изменения, происходившие в разных пластах культуры Римской империи в поздней Античности, трудно напрямую связать с христианизацией, раз уж христиане того времени сами были такими охотниками до классических форм и в изобразительных искусствах, и в литературе (как и во многих других сферах жизни). Будущая Византия рождалась в эпоху, в которой взаимосвязи между религией, художественным языком, его аудиторией, а также социоло­гией исторических сдвигов были сложными и непрямыми. Они несли в себе потенциал той сложности и многоплановости, которая развертывалась позднее на протяжении веков византийской истории.

4. В Византии говорили на одном языке, а писали на другом

Языковая картина Византии парадоксальна. Империя, не просто претендо­вавшая на правопреемство по отношению к Римской и унаследовавшая ее институты, но и с точки зрения своей политической идеологии бывшая Римской империей, никогда не говорила на латыни. На ней разговаривали в западных провинциях и на Балканах, до VI века она оставалась официальным языком юриспруденции (последним законодательным сводом на латыни стал Кодекс Юстиниана, обнародованный в 529 году, — после него законы издавали уже на греческом), она обогатила греческий множеством заимствований (прежде всего в военной и административной сферах), ранневизантийский Константинополь привлекал карьерными возможностями латинских грамматиков. Но все же латынь не была настоящим языком даже ранней Византии. Пускай латиноязычные поэты Корипп и Присциан жили в Констан­тинополе, мы не встретим этих имен на страницах учебника истории визан­тийской литературы.

Мы не можем сказать, в какой именно момент римский император становится византийским: провести четкую границу не позволяет формальное тождество институтов. В поисках ответа на этот вопрос необходимо обращаться к нефор­мализуемым культурным различиям. Римская империя отличается от Визан­тийской тем, что в последней оказываются слиты римские институты, гре­ческая культура и христианство и осуществляется этот синтез на основе греческого языка. Поэтому одним из критериев, на которые мы могли бы опереться, становится язык: византийскому императору, в отличие от его римского коллеги, проще изъясняться на греческом, чем на латыни.

Но что такое этот греческий? Альтернатива, которую предлагают нам полки книжных магазинов и программы филологических факультетов, обманчива: мы можем найти в них либо древне-, либо новогреческий язык. Иной точки отсчета не предусмотрено. Из-за этого мы вынуждены исходить из того, что греческий язык Византии — это либо искаженный древнегреческий (почти диалоги Платона, но уже не совсем), либо протоновогреческий (почти перего­воры Ципраса с МВФ, но еще не вполне). История 24 столетий непрерывного развития языка спрямляется и упрощается: это либо неизбежный закат и деградация древнегреческого (так думали западноевропейские филологи-классики до утверждения византинистики как самостоятельной научной дисциплины), либо неминуемое прорастание новогреческого (так считали греческие ученые времен формирования греческой нации в XIX веке).

Действительно, византийский греческий трудноуловим. Его развитие нельзя рассматривать как череду поступательных, последовательных изменений, поскольку на каждый шаг вперед в языковом развитии приходился и шаг назад. Виной тому — отношение к языку самих византийцев. Социально престижной была языковая норма Гомера и классиков аттической прозы. Писать хорошо значило писать историю неотличимо от Ксенофонта или Фукидида (последний историк, решившийся ввести в свой текст староаттические элементы, казав­шиеся архаичными уже в классическую эпоху, — это свидетель падения Константинополя Лаоник Халкокондил), а эпос — неотличимо от Гомера. От образованных византийцев на протяжении всей истории империи требо­валось в буквальном смысле говорить на одном (изменившемся), а писать на другом (застывшем в классической неизменности) языке. Раздвоенность языкового сознания — важнейшая черта византийской культуры.

1 / 2

Остракон с фрагментом «Илиады» на коптском языке. Византийский Египет, 580–640 годы

Остраконы — черепки глиняных сосудов — использовали для записи библейских стихов, юридических документов, счетов, школьных заданий и молитв, когда папирус был недоступен или слишком дорог.

© The Metropolitan Museum of Art

2 / 2

Остракон с тропарем Богородице на коптском языке. Византийский Египет, 580–640 годы© The Metropolitan Museum of Art

Усугубляло ситуацию и то, что еще со времен классической древности за определенными жанрами были закреплены определенные диалектные особенности: эпические поэмы писали на языке Гомера, а медицинские трактаты составляли на ионийском диалекте в подражание Гиппократу. Сходную картину мы видим и в Византии. В древнегреческом языке гласные делились на долгие и краткие, и их упорядоченное чередование составляло основу древнегреческих стихотворных метров. В эллинистическую эпоху противопоставление гласных по долготе ушло из греческого языка, но тем не менее и через тысячу лет героические поэмы и эпитафии писались так, как будто фонетическая система осталась неизменной со времен Гомера. Различия пронизывали и другие языковые уровни: нужно было строить фразу, как Гомер, подбирать слова, как у Гомера, и склонять и спрягать их в соответствии с парадигмой, отмершей в живой речи тысячелетия назад.

Однако писать с античной живостью и простотой удавалось не всем; нередко в попытке достичь аттического идеала византийские авторы теряли чувство меры, стремясь писать правильнее своих кумиров. Так, мы знаем, что датель­ный падеж, существовавший в древнегреческом, в новогреческом почти полностью исчез. Логично было бы предположить, что с каждым веком в литературе он будет встречаться все реже и реже, пока постепенно не исчезнет вовсе. Однако недавние исследования показали, что в византий­ской высокой словесности дательный падеж используется куда чаще, чем в литературе классической древности. Но именно это увеличение частоты и говорит о расшатывании нормы! Навязчивость в использовании той или иной формы скажет о вашем неумении ее правильно применять не меньше, чем ее полное отсутствие в вашей речи.

В то же время живая языковая стихия брала свое. О том, как менялся разговорный язык, мы узнаем благодаря ошибкам переписчиков рукописей, нелитературным надписям и так называемой народноязычной литературе. Термин «народноязычный» неслучаен: он гораздо лучше описывает интересующее нас явление, чем более привычный «народный», поскольку нередко элементы простой городской разговорной речи использовались в памятниках, созданных в кругах константинопольской элиты. Настоящей литературной модой это стало в XII веке, когда одни и те же авторы могли работать в нескольких регистрах, сегодня предлагая читателю изысканную прозу, почти неотличимую от аттической, а завтра — едва ли не площадные стишки.

Диглоссия, или двуязычие, породила и еще один типично византийский феномен — метафразирование, то есть переложение, пересказ пополам с переводом, изложение содержания источника новыми словами с понижением или повышением стилистического регистра. Причем сдвиг мог идти как по линии усложнения (вычурный синтаксис, изысканные фигуры речи, античные аллюзии и цитаты), так и по линии упрощения языка. Ни одно произведение не считалось неприкосновенным, даже язык священных текстов в Византии не имел статуса сакрального: Евангелие можно было переписать в ином стилистическом ключе (как, например, сделал уже упоминавшийся Нонн Панополитанский) — и это не обрушивало анафемы на голову автора. Нужно было дождаться 1901 года, когда перевод Евангелий на разговорный новогреческий (по сути, та же метафраза) вывел противников и защитников языкового обновления на улицы и привел к десяткам жертв. В этом смысле возмущенные толпы, защищавшие «язык предков» и требовавшие расправы над переводчиком Александросом Паллисом, были куда дальше от визан­тийской культуры не только чем им бы хотелось, но и чем сам Паллис.

5. В Византии были иконоборцы — и это страшная загадка Иконоборцы Иоанн Грамматик и епископ Антоний Силейский. Хлудовская псалтырь. Византия, ориентировочно 850 годМиниатюра к псалму 68, стих 2: «И дали мне в пищу желчь, и в жажде моей напоили меня уксусом». Действия иконоборцев, замазывающих известью икону Христа, сопоставляются с распятием на Голгофе. Воин справа подносит Христу губку с уксусом. У подножия горы — Иоанн Грамматик и епископ Антоний Силейский. © rijksmuseumamsterdam.blogspot.ru

Иконоборчество — самый известный для широкой аудитории и самый зага­дочный даже для специалистов период истории Византии. О глубине следа, который он оставил в культурной памяти Европы, говорит возможность, к примеру, в английском языке использовать слово iconoclast («иконоборец») вне исторического контекста, во вневременном значении «бунтарь, ниспровергатель устоев».

Событийная канва такова. К рубежу VII и VIII веков теория поклонения религиозным изображениям безнадежно отставала от практики. Арабские завоевания середины VII века привели империю к глубокому культурному кризису, а тот, в свою очередь, породил рост апокалиптических настроений, умножение суеверий и всплеск неупорядоченных форм иконопочитания, подчас неотличимых от магических практик. Согласно сборникам чудес святых, выпитый воск из растопленной печати с ликом святого Артемия исцелял от грыжи, а святые Косма и Дамиан излечили страждущую, повелев ей выпить, смешав с водой, штукатурку с фрески с их изображением.

Такое почитание икон, не получившее философского и богословского обоснования, вызывало отторжение у части клириков, видевших в нем признаки язычества. Император Лев III Исавр (717–741), оказавшись в сложной политической ситуации, использовал это недовольство для создания новой консолидирующей идеологии. Первые иконоборческие шаги относятся к 726–730 годам, но как богословское обоснование иконоборческого догмата, так и полноценные репрессии в отношении инакомыслящих пришлись на время правления самого одиозного византийского императора — Константина V Копронима (Гноеименитого) (741–775).

Претендовавший на статус вселенского, иконоборческий собор 754 года перевел спор на новый уровень: отныне речь шла не о борьбе с суевериями и исполнении ветхозаветного запрета «Не сотвори себе кумира», а об ипостаси Христа. Может ли Он считаться изобразимым, если Его божественная природа «неописуема»? «Христологическая дилемма» была такова: иконопочитатели повинны либо в том, что запечатлевают на иконах только плоть Христа без Его божества (несторианство), либо в том, что ограничивают божество Христа через описание Его изображаемой плоти (монофизитство).

Однако уже в 787 году императрица Ирина провела в Никее новый собор, участники которого сформулировали в качестве ответа на догмат иконо­борчества догмат иконопочитания, тем самым предложив полноценное богословское основание для ранее не упорядоченных практик. Интеллек­туальным прорывом стало, во-первых, разделение «служебного» и «отно­сительного» поклонения: первое может воздаваться только Богу, в то время как при втором «честь, воздаваемая образу, восходит к первообразу» (слова Василия Великого, ставшие настоящим девизом иконопочитателей). Во‑вторых, была предложена теория омонимии, то есть единоименности, снимавшая проблему портретного сходства изображения и изображаемого: икона Христа признавалась таковой не благодаря сходству черт, а благодаря написанию имени — акту называния.

Патриарх Никифор. Миниатюра из Псалтыри Феодора Кесарийского. 1066 год © British Library Board. All Rights Reserved / Bridgeman Images / Fotodom

В 815 году император Лев V Армянин вновь обратился к иконоборческой политике, рассчитывая таким образом выстроить линию преемственности по отношению к Константину V, самому успешному и самому любимому в войсках правителю за последний век. На так называемое второе иконо­борчество приходится как новый виток репрессий, так и новый взлет богословской мысли. Завершается иконоборческая эра в 843 году, когда иконоборчество окончательно осуждается как ересь. Но его призрак пресле­довал византийцев вплоть до 1453 года: на протяжении веков участники любых церковных споров, используя самую изощренную риторику, уличали друг друга в скрытом иконоборчестве, и это обвинение было серьезней обвинения в любой другой ереси.

Казалось бы, все достаточно просто и понятно. Но как только мы пытаемся как-то уточнить эту общую схему, наши построения оказываются весьма зыбкими.

Основная сложность — состояние источников. Тексты, благодаря которым мы знаем о первом иконоборчестве, написаны значительно позже, причем иконопочитателями. В 40-е годы IX века была осуществлена полноценная программа по написанию истории иконоборчества с иконопочитательских позиций. В результате история спора была полностью искажена: сочинения иконоборцев доступны только в тенденциозных выборках, а текстологический анализ показывает, что произведения иконопочитателей, казалось бы создан­ные для опровержения учения Константина V, не могли быть написаны раньше самого конца VIII века. Задачей авторов-иконопочитателей было вывернуть описанную нами историю наизнанку, создать иллюзию традиции: показать, что почитание икон (причем не стихийное, а осмысленное!) присутствовало в церкви с апостольских времен, а иконоборчество — всего лишь нововведение (слово καινοτομία — «нововведение» на греческом — самое ненавистное слово для любого византийца), причем сознательно антихристианское. Иконоборцы представали не борцами за очищение христианства от язычества, а «христиа­нообвинителями» — это слово стало обозначать именно и исключительно иконоборцев. Сторонами в иконоборческом споре оказывались не христиане, по-разному интерпретирующие одно и то же учение, а христиане и некая враждебная им внешняя сила.

Арсенал полемических приемов, которые использовались в этих текстах для очернения противника, был очень велик. Создавались легенды о ненависти иконоборцев к образованию, например о сожжении Львом III в действи­тель­ности никогда не существовавшего университета в Константинополе, а Константину V приписывали участие в языческих обрядах и человеческих жертвоприношениях, ненависть к Богородице и сомнения в божественной природе Христа. Если подобные мифы кажутся простыми и были давно развенчаны, то другие остаются в центре научных дискуссий по сей день. Например, лишь совсем недавно удалось установить, что жестокая расправа, учиненная над прославленным в лике мучеников Стефаном Новым в 766 году, связана не столько с его бескомпромиссной иконопочитательской позицией, как заявляет житие, сколько с его близостью к заговору политических противников Константина V. Не прекращаются споры и о ключевых вопросах: какова роль исламского влияния в генезисе иконоборчества? каким было истинное отношение иконоборцев к культу святых и их мощам?

Даже язык, которым мы говорим об иконоборчестве, — это язык победителей. Слово «иконоборец» не самоназвание, а оскорбительный полемический ярлык, который изобрели и внедрили их оппоненты. Ни один «иконоборец» никогда не согласился бы с таким именем, просто потому что греческое слово εἰκών имеет гораздо больше значений, чем русское «икона». Это любой образ, в том числе нематериальный, а значит, назвать кого-то иконоборцем — это заявить, что он борется и с идеей Бога-Сына как образа Бога-Отца, и человека как образа Бога, и событий Ветхого Завета как прообразов событий Нового и т. п. Тем более что сами иконоборцы утверждали, что они-то защищают истинный образ Христа — евхаристические дары, меж тем как то, что их противники зовут образом, на самом деле таковым не является, а есть всего лишь изображение.

Победи в итоге их учение, именно оно бы сейчас называлось православным, а учение их противников мы бы презрительно называли иконопоклонством и говорили бы не об иконоборческом, а об иконопоклонническом периоде в Византии. Впрочем, сложись это так, иной была бы вся дальнейшая история и визуальная эстетика Восточного христианства.

6. На Западе никогда не любили Византию

Хотя торговля, религиозные и дипломатические контакты между Византией и государствами Западной Европы продолжались на протяжении всего Средневековья, трудно говорить о настоящем сотрудничестве или взаимо­понимании между ними. В конце V века Западная Римская империя рассы­палась на варварские государства и традиция «римскости» прервалась на Западе, но сохранилась на Востоке. Уже через несколько веков новые западные династии Германии захотели восстановить преемственность своей власти с Римской империей и для этого заключали династические браки с византийскими принцессами. Двор Карла Великого соревновался с Византией — это видно в архитектуре и в искусстве. Однако имперские претензии Карла скорее усиливали непонимание между Востоком и Западом: культура Каролингского возрождения хотела видеть себя единственной законной наследницей Рима.

Крестоносцы атакуют Константинополь. Миниатюра из хроники «Завоевание Константинополя» Жоффруа де Виллардуэна. Ориентировочно 1330 год Виллардуэн являлся одним из руководителей похода. © Bibliothèque nationale de France

К X веку пути из Константинополя в Северную Италию по суше через Балканы и вдоль Дуная были перекрыты варварскими племенами. Остался лишь путь по морю, что сократило возможности сообщения и затруднило культурный обмен. Разделение на Восток и Запад стало физической реальностью. Идеологический разрыв между Западом и Востоком, подпитываемый на протяжении Средневековья богословскими спорами, усугубился во время Крестовых походов. Организатор Четвертого крестового похода, который закончился взятием Константинополя в 1204 году, папа римский Иннокен­тий III открыто заявил о главенстве Римской церкви над всеми остальными, ссылаясь на божественное установление.

В итоге получилось, что византийцы и жители Европы мало знали друг о друге, но были настроены по отношению друг к другу недружелюбно. В XIV веке на Западе критиковали развращенность византийского духовенства и объясняли ею успехи ислама. Например, Данте считал, что султан Саладин мог бы обратиться в христианство (и даже поместил его в своей «Божественной комедии» в лимбе — особом месте для добродетельных нехристиан), но не сделал этого по причине непривлекательности византийского христианства. В западных странах ко времени Данте почти никто не знал греческий язык. В то же время византийские интеллектуалы учили латынь только для того, чтобы переводить Фому Аквинского, и ничего не слышали про Данте. Ситуация изменилась в XV веке после турецкого нашествия и падения Константинополя, когда византийская культура стала проникать в Европу вместе с византийскими учеными, бежавшими от турок. Греки привезли с собой много рукописей античных произведений, и гуманисты получили возможность изучать греческую античность по оригиналам, а не по римской литературе и немногим латинским переводам, известным на Западе.

Но ученых и интеллектуалов эпохи Возрождения интересовала классическая древность, а не то общество, которое ее сохранило. Кроме того, на Запад бежали в основном интеллектуалы, отрицательно настроенные по отношению к идеям монашества и православного богословия того времени и симпатизи­ровавшие Римской церкви; их оппоненты, сторонники Григория Паламы, наоборот, считали, что лучше попытаться договориться с турками, чем искать помощи у папы. Поэтому византийская цивилизация продолжала восприни­маться в негативном свете. Если древние греки и римляне были «своими», то образ Византии закрепился в европейской культуре как восточный и экзотический, иногда притягательный, но чаще враждебный и чуждый европейским идеалам разума и прогресса.

Больше европейских предрассудков:

 

Пять мифов о Византии

Подробнее рассказываем, почему византийцев стали считать отсталыми и склонными к роскоши интриганами — и как все было на самом деле

Век Европейского просвещения и вовсе заклеймил Византию. Француз­ские просветители Монтескьё и Вольтер ассоциировали ее с деспотизмом, роскошью, пышными церемониями, суевериями, нравственным разложением, цивилизационным упадком и культурным бесплодием. По мнению Вольтера, история Византии — это «недостойный сборник высокопарных фраз и описа­ний чудес», который позорит человеческий разум. Монтескьё видит главную причину падения Константинополя в пагубном и всепроникающем влиянии религии на общество и власть. Особенно агрессивно он отзывается о визан­тийском монашестве и духовенстве, о почитании икон, а также о богословской полемике:

«Греки — великие говоруны, великие спорщики, софисты по природе — постоянно вступали в религиозные споры. Так как монахи пользовались большим влиянием при дворе, слабевшем по мере того, как он развра­щался, то получилось, что монахи и двор взаимно развращали друг друга и что зло заразило обоих. В результате все внимание императоров было поглощено тем, чтобы то успокаивать, то возбуждать бого­слов­ские споры, относительно которых замечено, что они становились тем горячее, чем незначительнее была причина, вызвавшая их».

Так Византия стала частью образа варварского темного Востока, который парадоксальным образом включал в себя также главных врагов Византийской империи — мусульман. В ориенталистской модели Византия противопостав­лялась либеральному и рациональному европейскому обществу, построенному на идеалах Древней Греции и Рима. Эта модель лежит, например, в основе описаний византийского двора в драме «Искушение святого Антония» Гюстава Флобера:

«Царь рукавом отирает с лица ароматы. Он ест из священных сосудов, потом разбивает их; и мысленно он пересчитывает свои корабли, свои войска, свои народы. Сейчас из прихоти он возьмет и сожжет свой дворец со всеми гостями. Он думает восстановить Вавилонскую башню и свергнуть с престола Всевышнего. Антоний читает издали на его челе все его мысли. Они овладевают им, и он становится Навуходоносором».

Мифологический взгляд на Византию до сих пор не до конца преодолен в исторической науке. Конечно, ни о каком нравственном примере византийской истории для воспитания юношества и речи быть не могло. Школьные программы строились на образцах классической древности Греции и Рима, а византийская культура из них была исключена. В России наука и образование следовали западным образцам. В XIX веке спор о роли Византии для русской истории вспыхнул между западниками и славянофилами. Петр Чаадаев, следуя традиции европейского просвещения, горько сетовал о византийском наследии Руси:

«По воле роковой судьбы мы обратились за нравственным учением, которое должно было нас воспитать, к растленной Византии, к предмету глубокого презрения этих народов».

Идеолог византинизма Константин Леонтьев  Константин Леонтьев (1831–1891) — дипломат, писатель, философ. В 1875 году вышла его работа «Византизм и славянство», в которой он утверждал, что «византизм» — это цивилизация или культура, «общая идея» которой слагается из нескольких состав­ляющих: самодержавия, христианства (отличного от западного, «от ересей и расколов»), разочарования во всем земном, отсутствия «крайне преувеличенного понятия о земной личности человеческой», отвержения надежды на всеобщее благо­денствие народов, совокупности некоторых эстетических представлений и так далее. Поскольку всеславизм вообще не является цивилизацией или культурой, а европейская цивилизация подходит к своему концу, России — унаследовавшей у Византии почти все — необходим для расцвета именно византизм. указывал на стереотипное представление о Византии, сложившееся из-за школьного обучения и несамостоятельности российской науки:

«Византия представляется чем-то сухим, скучным, поповским, и не только скучным, но даже чем-то жалким и подлым».

7. В 1453 году Константинополь пал — но Византия не умерла

Султан Мехмед II Завоеватель. Миниатюра из собрания дворца Топкапы. Стамбул, конец XV века © Wikimedia Commons

В 1935 году вышла книга румынского историка Николае Йорги «Византия после Византии» — и ее название утвердилось как обозначение жизни византийской культуры после падения империи в 1453 году. Византийская жизнь и инсти­туты не исчезли в одночасье. Они сохранялись благодаря византийским эмигрантам, бежавшим в Западную Европу, в самом Константинополе, даже оказавшемся под властью турок, а также в странах «византийского содружества», как британский историк Дмитрий Оболенский назвал восточноевропейские средневековые культуры, испытавшие прямое влияние Византии, — Чехию, Венгрию, Румынию, Болгарию, Сербию, Русь. Участники этого сверхнационального единства сохранили наследие Византии в религии, нормах римского права, стандартах литературы и искусства.

В последние сто лет существования империи два фактора — культурное возрождение Палеологов и паламитские споры — способствовали, с одной стороны, обновлению связей между православными народами и Византией, а с другой — новому всплеску распространения византийской культуры, в первую очередь через литургические тексты и монашескую литературу. В XIV веке византийские идеи, тексты и даже их авторы попадали в славян­ский мир через город Тырново, столицу Болгарской империи; в частности, количество византийских сочинений, доступных на Руси, удвоилось благодаря болгар­ским переводам.

Кроме того, Османская империя официально признала константинополь­ского патриарха: в качестве главы православного миллета (или общины) он продолжал управлять церковью, в юрисдикции которой остались и Русь, и православные балканские народы. Наконец, правители дунайских княжеств Валахии и Молдавии, даже став подданными султана, сохранили христианскую государственность и считали себя культурно-политическими наследниками Византийской империи. Они продолжали традиции церемониала царского двора, греческой образованности и богословия и поддерживали константинопольскую греческую элиту, фанариотов  Фанариоты — буквально «жители Фанара», квартала Константинополя, в котором находилась резиденция греческого патриарха. Греческую элиту Османской империи называли фанариотами, потому что они жили по преимуществу в этом квартале..

Греческое восстание 1821 года. Иллюстрация из книги «A History of All Nations from the Earliest Times» Джона Генри Райта. 1905 год © The Internet Archive

Йорга считает, что Византия после Византии умерла во время неудачного восстания против турок 1821 года, которое организовал фанариот Александр Ипсиланти. На одной стороне знамени Ипсиланти были надпись «Сим победиши» и изображение императора Константина Великого, с именем которого связано начало византийской истории, а на другой — феникс, возрождающийся из пламени, символ возрождения Византийской империи. Восстание было разгромлено, константинопольского патриарха казнили, а идеология Византийской империи после этого растворилась в греческом национализме.  

а еще:

 

Что читать о Византии

Шесть книг о византийской культуре

 

Краткая история византийского искусства

17 важнейших памятников архитектуры, живописи и декоративного искусства

 

Византийцы против соседей

Что думали друг о друге византийцы, латиняне, армяне и арабы

Презентация «Культура Византии» — всеобщая история, презентации

библиотека
материалов

Содержание слайдов

Номер слайда 1

Номер слайда 2

Византийская культура — исторический этап развития европейской культуры эпохи Средневековья; оригинальная культура, сложившаяся после распада Римской империи на Западную и Восточную. Наследница культуры Древней Греции, в то же время вобрала в себя много из культур восточных народов, населявших территории Византии. Охватывает собой период существования Византии от основания Константинополя в 330 году и до захвата Османской империи, однако не имеет четких хронологических и территориальных границ. До основания Византийской империи зачатки будущего её искусства формировались в раннем христианстве.

Номер слайда 3

Для богослужения стали использовать базилики- прямоугольные здания, разделенные рядами колон на три или пять проходов (нефов)Средний неф обычно был выше и шире боковых.

Номер слайда 4

В восточной части базилики, заканчивающейся полукруглым выступом — апсидой, находилась наиболее почитаемая часть храма — алтарь . На востоке по христианской традиции находился рай, и именно в эту сторону следовало обращать лицо во время молитвы.  Средний неф обычно был шире и выше боковых. Чаще всего он перекрывался двускатной крышей, поддерживаемой деревянными стропилами (стропило — опора для кровли — два бруса, соединённые верхними концами под углом, а нижними упирающиеся в стену здания). Позже в восточной части базилики продольные нефы стали пересекаться поперечным нефом (трансептом). Такой храм имел в плане форму креста

Номер слайда 5

Базилика являла собой образ мира, но для полного совершенства ей не хватало купола, напоминающего небо. Тогда зодчие попытались соединить базилику с куполом. Гениальным решением этой сложной архитектурной задачи стал константинопольский храм Святой Софии ­Премудрости Божией. Император Юстиниан задумал создать грандиозный храм, который воплощал бы в себе представления о могуществе его государства и торжестве христианской веры. Постройкой руководили Анфимий из Тралл и Исидор из Милета. Храм был сооружен всего за пять лет (532 — 537).

Номер слайда 6

С IX века утвердился крестово-купольный тип храма.

Номер слайда 7

Храм являл собой образ мира, и представления о картине устройства мира обязательно проявлялись в устройстве церк­вей. Существовали строгие правила изобра­жения библейских сцен и их размещения в храме. Чем важнее было то, что изобража­лось, тем выше или ближе к алтарю его помещали. В ликах святых внимание привлекалось к внутреннему миру человека. Широко раскры­тые глаза, высокий лоб, удлинённые пропор­ции лица и фигуры — всё говорило о высо­ких помыслах, бесплотности, святости.

Номер слайда 8

От Древнего Рима Визан­тия унаследовала искусство мозаики. Позже чаще исполь­зовались фрески — живопись по сырой штукатурке. В хра­мах помещались также ико­ны — изображения Бога, Богоматери, библейских сцен и святых, обычно напи­санные на досках. Расцвет византийской иконописи относится к XII-XIV вв. Культура Византии оказала огромное влияние на многие страны (особенно на славян­ские страны, Армению и Грузию).

Номер слайда 9

Христос Вседержитель. Мозаика XI в. От Древнего Рима Визан­тия унаследовала искусство мозаики. Позже чаще исполь­зовались фрески — живопись по сырой штукатурке. В хра­мах помещались также ико­ны — изображения Бога, Богоматери, библейских сцен и святых, обычно напи­санные на досках. Расцвет византийской иконописи относится к XII-XIV вв. Культура Византии оказала огромное влияние на многие страны (особенно на славян­ские страны, Армению и Грузию).

§ 8. Культура Византии и южных славян

§ 8. Культура Византии и южных славян

Истоки культуры Византии

Культура Византии возникла из слияния двух традиций – античной и христианской. Большое влияние на византийцев оказала также культура стран Востока. Разговорным языком и языком культуры Византии был греческий. Культура Византии, так же как и на западе Европы, формировалась под сильным влиянием христианской религии. Но империя ромеев была также и наследницей античной культуры Древней Греции и Рима. Площади и улицы «Второго Рима» – Константинополя украшали античные статуи древних героев и языческих богов. Здесь возвышались великолепные дворцы императора и знати, общественные здания. Церковь и император настороженно относились к увлечению образованных ромеев античными языческими древностями. Священники стремились предать забвению все, что напоминало об античной культуре.

Апостол Павел. Эмаль. Византия

Со временем древние книги перестали читать и переписывать, интерес жителей Византийской империи к античному наследию стал падать. Набожные византийцы прониклись уважением к духовному подвигу отшельников и монахов, сочинениям богословов и их проповедям. В Константинополе строились великолепные христианские храмы, создавались произведения христианских авторов. Живопись, архитектура, литература и музыка византийцев прославляли деяния Господа и святых подвижников христианской веры.

Образование и книжное дело в Византии

Грамотных и образованных людей в Византии уважали. Не только знать, но и простые горожане стремились дать своим детям образование. Считалось, что грамотный человек всегда сможет заработать себе на пропитание перепиской документов или составлением жалоб и прошений. В образованных людях был заинтересован и византийский император, которому для управления огромным государством нужна была целая армия писцов и чиновников. Начальное образование дети состоятельных людей получали дома – к ним приглашали учителей и наставников. Византийцы со средним достатком отдавали своих детей в платные школы в городах, при церквях и монастырях. Во время урока ученики стояли или сидели вокруг учителя, повторяя его слова, стараясь выучить их наизусть. Так, будущих чиновников учили без единой ошибки записывать распоряжения начальника, составлять доклады изысканным языком. Знатные и богатые люди имели возможность получить высшее образование. Оно включало овладение более сложными науками: философией, астрономией, геометрией, арифметикой, медициной, музыкой, историей, правом. Высшие школы готовили чиновников высокого ранга. Императоры покровительствовали таким школам: платили преподавателям хорошее жалованье, делали подарки по праздникам.

Четыре евангелиста. Византийская миниатюра

Главным источником знаний были рукописные книги, стоившие очень дорого. Только богатые люди могли себе позволить иметь дома библиотеку. Переписка книг была трудным и кропотливым делом. Им занимались в основном монахи. Вознеся молитву Богу, монах-переписчик принимался за работу. Ему надо было успеть как можно больше сделать за светлое время суток, поэтому даже пищу он принимал в сумерках, когда нельзя было разобрать букв и работу приходилось прекращать.

Церковь Святого Луки в Греции

Книги играли важную роль в распространении и утверждении христианства. Без богослужебных книг нельзя представить себе ни одну христианскую церковь. Евангелие – главная книга христиан – всегда лежала на алтаре, символизируя присутствие Иисуса Христа в храме. Ромеи любили читать жития (жизнеописания) святых и сочинения «отцов церкви», которые в своих работах разъясняли сложные богословские вопросы: что такое Троица, в чем заключается божественная природа Иисуса Христа и другие.

Как деятельность Кирилла и Мефодия способствовала распространению христианства среди славян? Какую роль при этом играли письменность и книги?

Наука в Византии

Как и римляне, византийцы уважали деяния предков и чтили свою историю. Византийские авторы стремились подражать знаменитым древнеримским историкам и создавали свои книги по образцу их трудов. Такова книга «История войн Юстиниана с персами, вандалами и готами», которую написал придворный Юстиниана I Прокопий Кесарийский. Автор прославлял императора и военные победы Византии. Но втайне Прокопий писал другую книгу, которую так и назвал «Тайная история». В ней он рассказал потомкам о совсем другом Юстиниане – жестоком и коварном тиране, о злодеяниях его жены Феодоры.

Вспомните имена древнегреческих и древнеримских историков.

Византийские ученые создавали труды по географии, астрономии, математике. В книге Козьмы Индикоплова (то есть «плававшего в Индию») сообщались интересные сведения о природе и животном мире Индии, Аравии, Восточной Африки. Лев Математик впервые применил буквенные обозначения для выражения арифметических действий. Этот ученый прославился также множеством изобретений, среди которых был, например, световой телеграф, предназначенный для передачи сообщений на большие расстояния.

Особой гордостью ромеев был «греческий огонь» – оружие, устрашавшее всех врагов империи. Знание химии позволило византийским ученым создать горючую смесь из смолы, нефти, селитры и серы. Византийский флот часто выигрывал сражения благодаря этому горевшему даже на воде веществу, уничтожавшему вражеские суда. Его выбрасывали из особых устройств в виде бронзовых или железных чудищ, расположенных на носу кораблей. Состав и производство «греческого огня» держались византийцами в глубокой тайне.

Византийская архитектура и живопись

Столица Византийской империи поражала своими великолепными дворцами и храмами. Особенно много построек было возведено при императоре Юстиниане I, не жалевшем средств для украшения Константинополя. Желая прославить деяния Бога и остаться в веках великим правителем, Юстиниан приказал возвести самый большой в то время храм христианского мира. Это был собор Святой Софии – Премудрости Божией, построенный под руководством архитекторов Анфимия и Исидора всего за пять лет. В нем воплотилось все лучшее, что было создано в архитектуре Востока и Запада.

Внутреннее убранство собора Святой Софии. Современный вид

Внутреннее пространство величественного храма венчает огромный купол, диаметр которого превышает 30 метров. В основании купола находятся 40 оконных проемов. Свет, льющийся из них, создает впечатление невесомости купола, как бы парящего над собором подобно небесному своду. Стены и даже пол храма были выложены мрамором, украшены золотом и серебром. Прекрасные церкви сооружались и в других городах империи.

Капитель колонны собора Святой Софии

Византийцы были непревзойденными мастерами мозаик, создававшихся на стенах и сводах храмов из небольших кусочков цветного непрозрачного стекла – смальты. Это искусство они унаследовали от художников Древнего Рима. Другим видом живописи были фрески, помещавшиеся чаще всего на стенах церквей. Они изображали эпизоды из Священного писания, рассказывали о жизни и мучениях Иисуса Христа, подвигах святых, прославляли деяния императоров.

В храме помещались иконы. Первой из них христианское предание называет изображение Девы Марии, созданное апостолом Лукой. Она хранилась в Константинополе, но была похищена во время вражеского нашествия. В византийской живописи действовал канон. Иконы, например, считались не просто изображениями Бога или святых, а окном в небесный мир, где все иначе, чем на земле. Именно поэтому фигуру Христа рисовали в несколько раз крупнее изображений, его окружавших. Каждое живописное произведение внутри храма имело строго определенное место. В куполе помещалось изображение Христа в виде грозного судьи, ниже были изображены ученики Христа – апостолы, на стенах и столбах – святые и пророки, на западной стене храма – сцена Страшного суда.

Византийцы были лучшими строителями и художниками своего времени, поэтому их часто приглашали для сооружения и украшения церквей правители других стран – Болгарии, Сербии, Руси и даже Италии.

Культура южнославянских народов

Ромеи сумели передать крещенным ими славянским народам многое из своей высокой культуры. Центром славянской культуры в Средние века была Болгария. При этом долгое византийское господство не помешало болгарам сохранить свой язык и традиции.

Славянский просветитель Иоанн Рильский. Фреска XIX века

Большой вклад в развитие болгарской культуры внесли ученики Кирилла и Мефодия, с почетом принятые при дворе болгарского царя. На славянском языке не только велось богослужение, но и создавалась обширная литература. Болгарские книги, переписывавшиеся в монастырях этой страны, были написаны на языке, понятном и в других славянских странах – Сербии, на Руси. Так мудрость писателей Болгарии стала известна и за ее пределами. Болгарская культура явилась «мостом» между древней богатейшей культурой Византии и славянскими православными народами.

Архитектура и живопись южнославянских стран берут свое начало в Византии. Славянские церкви, украшенные мозаиками и фресками, строились по примеру византийских. В росписях Боянской церкви в болгарском городе София мы до сих пор можем видеть портреты реальных людей той эпохи. Это воины, цари, священники. И у каждого свой характер – есть лица умные, возвышенные, есть – жестокие, упрямые.

Подведем итоги

Культура Византии вобрала в себя богатое наследие античности, христианскую мудрость и достижения Древнего Востока. Византийцы были не только хранителями ценностей культуры, но и учителями для других христианских народов, в первую очередь – славянских. Благодаря близости языка, тесным культурным связям в Средние века сложилось духовное единство славянских народов – болгар, сербов, русских.

Икона — изображение Бога, святых, исполненное на деревянной доске.

Канон — строгие правила изображения и размещения живописных произведений в церкви.

«Много читай и многому учись. Если не знаешь чего, спроси о том людей сведущих и не гордись. Ведь из-за этого, из-за нежелания спрашивать и учиться, люди остаются невеждами».

(Византийский ученый Кекавмен)

Вопросы

1. В чем заключались особенности византийской культуры?

2. Почему в Византии ценили грамотных людей? Чему и как учили в византийской школе?

3. Какую роль играли книги в средневековой Византии?

4. Каких выдающихся византийских ученых вы знаете? Какой вклад в науку они внесли?

5. Какое влияние на культуру южнославянских народов оказала культура Византии? Что оригинального было в культуре славян?

6. Как повлияла христианская религия на византийскую архитектуру и живопись?

Задание

Современник императора Юстиниана I, византийский историк Прокопий Кесарийский, так описывал храм святой Софии в Константинополе: «Этот храм представлял чудесное зрелище. Для смотревших на него он казался исключительным, для слышавших о нем – совершенно невероятным. В высоту он поднимался как будто до неба, и, как корабль на высоких волнах, он виделся среди других строений, как бы склоняясь над остальным городом».

Используя это описание, текст параграфа и иллюстрации (1, 2), составьте рассказ о храме святой Софии в Константинополе.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Продолжение на ЛитРес

Культура Византии

В эпоху средневековья Византия вступила, сохранив культурное наследие античности. В ее городах продолжали развиваться ремесло и торговля. Христианская религия оказывала сильное влияние на культурную и политическую жизнь страны. В VII-VIII вв. греческий язык стал государственным языком Восточной Римской империи. Несмотря на сокращение владений Византии, в ней продолжало развиваться образование (даже среди крестьян и ремесленников были грамотные люди), открывались государственные и частные школы. В IX в. в ее столице Константинополе действовала высшая школа, в которой преподавались религия, мифология, история, география, литература. Через два столетия в столице был .открыт первый в Европе университет.

Византийцы сохранили и развили античные знания по математике, химии, медицине, географии и истории. Ученый Лев Математик (IX в.) положил начало алгебре. Был изобретен «греческий огонь» — зажигательная смесь из нефти и смолы, которую невозможно погасить водой (с ее помощью византийцы не раз выигрывали сражения).

Велось строительство христианских храмов. Отличительной их особенностью было богатое убранство и красота внутренних помещений. В плане храм делился на притвор — помещение у западного, главного входа, неф — основную часть храма, где верующие собирались для молитвы, и алтарь, куда могли входить только духовные лица. Алтарь был обращен на восток, к городу Иерусалиму, где был распят Иисус Христос. Храм св. Софии (Премудрости Божьей) в Константинополе является самым замечательным памятником византийской архитектуры. Его гигантский купол (31,5 м в диаметре) окружен венком из сорока окон. Кажется, что купол, подобно небесному своду, парит в воздухе. Прекрасные мозаики — изображения из разноцветных камешков и кусочков стекла — украшали стены храма. В Х-XI вв. вместо прямоугольного утвердился крестово-купольный тип храма, имевший в плане вид креста с куполом посередине.

Храм был одновременно моделью мира и обителью Бога. В оформлении храмов сложился строгий канон — правила изображения Иисуса Христа, Богоматери, святых и сцен из Библии. Смыслом христианского искусства было наставить верующих, как заслужить райское блаженство после смерти. В храмах и жилищах помещали иконы — живописные изображения Бога, Богоматери, сцен из Священного Писания на гладких деревянных досках. Лики Спасителя, Богоматери и святых отражали высокие помыслы и духовную сосредоточенность. Один из лучших образцов византийской иконописи — «Владимирская Богоматерь» была привезена на Русь и стала одной из главных русских святынь.
Византия являлась главной носительницей культуры в средневековой Европе: ее мастера, художники, архитекторы приглашались в другие страны, у византийских мастеров и учены» училась европейская молодежь.
Культура южных и восточных славян испытала на себе сильное воздействие Византии. От Византии Русь приняла христианскую веру. Первые храмы на Руси были сооружены и украшены византийскими мастерами.

Художественная культура Византии История

В художественной культуре Византии наблюдается сохранение античных традиций. Вместе с тем Византия на протяжении тысячи лет своего существования испытывала влияние Востока. Возникла практика центонов и арабесок, когда стихотворное произведение составлялось как мозаика, из поэтических фрагментов разных эпох и разных народов, или когда в архитектуру христианского храма включались архитектурные детали языческого времени.

Сохранялся жанр гимнов. Юлиан Отступник посвящал гимны Солнцу, Кибеле, а Ливаний – Артемиде. Христианские писатели также охотно использовали этот жанр. В нем превосходил всех Роман Сладкопевец; он же создал кондак. Существовал жанр диатрибы, то есть рассуждения. Тот же Юлиан оставил диатрибу «Антиохиец, или Ненавистник бороды», а Ливаний – «О моей судьбе». Отцы церкви посвящали диатрибы духовным проблемам.

Продолжал существовать эпос. Самым ярким представителем эпической традиции был Нонн Панополитанский (V век). Он – автор эпоса «О Дионисе» в 48 песнях, который по объему равновелик «Илиаде» и «Одиссее», а также «Переложения Святого Евангелия от Иоанна» в гекзаметре. Последнее сочинение отразило модную в то время тенденцию пересказывания библейской темы в античной манере.

Вместе с тем некоторые виды искусства меняют смысл и даже деградируют. Так произошло со зрелищами, театром, музыкой, архитектурой. Цирк, с характерными выступлениями дрессированных животных, травлей зверей, гладиаторскими боями, исчез. Остались ристания, жонглирование. Театр, с присущими ему трагедиями, в которых проливалась реальная кровь, и непристойными комедиями, превратился либо в уличные представления мимов, либо в камерное декламирование. Музыка преобразовалась в молитвенное слово, стала средством сплочения общины верующих перед Богом, регулятором человеческих отношений. Инструментальная музыка и индивидуальный вокал осуждались; считалось, что они ведут к порче нравов, упадку духа, безумию. Превозносились антифонное пение, полифония, очищавшие душу. Архитектура также претерпела изменения. Базилика, октогоны, ротонды приобрели новый вид; они были дополнены атриумами, нартексами, апсидами и стали внешней конфигурацией при взгляде сверху напоминать крест. Появилась крестово-купольная конструкция. Исчезла скульптура больших форм, поскольку в ней усматривалась «натуралистичность», «идольская» природа. Скульптура стала развиваться в малых формах в прикладном искусстве и ювелирном ремесле.

Зато дальнейшее развитие получил литургический богослужебный обряд. Византийский обряд, сложился в эпоху раннего средневековья в Византийской империи. Многие элементы византийского обряда восходят к древней богослужебной практике Антиохийской Церкви. К концу I тысячелетия стал доминирующим в Константинопольской и других Восточных Церквах. В последние века в Православной Церкви является практически единственным литургическим обрядом. Помимо этого используется в тех Восточных Католических Церквах, которые возникли в результате перехода под юрисдикцию Рима отдельных православных общин.
В ходе исторического развития византийского обряда многие его элементы претерпели существенную эволюцию и сильно варьируются в зависимости от национальной культуры и конкретного региона. Поскольку в эпоху зрелого и позднего средневековья на соборное и приходское богослужение оказывало серьезное влияние монастырское, эти различия во многом обусловлены особенностями доминирующего монашеского устава: так, если на Ближнем Востоке и Балканах таким уставом оказывается Студийский, то на Руси господствует Иерусалимский устав. Ярким примером «разветвления» византийского обряда могут служить богослужебные отличия Русской Православной Церкви в юрисдикции Московского патриархата и старообрядчества.

Характерными особенностями византийских икон становятся фронтальность изображения, строгая симметрия по отношению к центральной фигуре Христа или Богоматери. Святые на иконах статичны, находятся в состоянии аскетического, бесстрастного покоя. Золотой и пурпурный цвет на иконах выражают идею царственности, синий – божественности, белый символизирует нравственную чистоту. Шедевром византийской иконописи считается икона Владимирской Богоматери (начало XII века), привезенная на Русь из Константинополя в 1155 году. В образе Богоматери выражена идея жертвенности и материнской любви.

Далее ► Судьбы Византийской империи

Культура Византии

Византийская империя возникла на рубеже двух эпох — крушения поздней античности и рождения средневекового общества в результате разделения Римской империи на восточную и западную части.Географическое положение Византии, раскинувшей свои владения на двух континентах — в Европе и Азии, а порою простиравшей свою власть и на области Африки, делало эту империю как бы связующим звеном между Востоком и Западом. Смешение греко-римских и восточных традиции наложило отпечаток на общественную жизнь, государственность, религиозно-философские идеи, культуру и искусство византийского общества. Однако Византия пошла своим историческим путем, во многом отличным от судеб стран, как Востока, так и Запада, что определило и особенности ее культуры.

В истории европейской, да и всей мировой культуры византийской цивилизации принадлежит особое место, для нее характерны торжественная пышность, внутреннее благородство, изящество формы и глубина мысли. В течение всего тысячелетнего существования Византийская империя, впитавшая в себя наследие греко-римского мира и эллинистического Востока, представляла собой центр своеобразной и поистине блестящей культуры. Кроме того, вплоть до XIII в. Византия по уровню развития образованности, по напряженности духовной жизни и красочному сверканию предметных форм культуры, несомненно, находилась впереди всех стран средневековой Европы.

Особенности византийской культуры состоят в следующем:

1) синтез западных и восточных элементов в различных сферах материальной и духовной жизни общества при господствующем положении греко-римских традиций;

2) сохранение в значительной степени традиций античной цивилизации, послуживших основой развития в Византии гуманистических идей и оплодотворивших европейскую культуру эпохи Ренессанса;

3) Византийская империя в отличие от раздробленной средневековой Европы сохранила государственные политические доктрины, что наложило отпечаток на различные сферы культуры, а именно: при все возрастающем влиянии христианства никогда не затухало светское художественное творчество;

4) отличие православия от католичества, что проявлялось в своеобразии философско-богословских воззрений православных теологов и философов Востока, в догматике, литургике, обрядности православной церкви, в системе христианских этических и эстетических ценностей Византии.

Становление византийской культуры происходило в обстановке глубоко противоречивой идейной жизни ранней Византии. Это было время складывания идеологии византийского общества, оформления системы христианского миросозерцания, утверждавшегося в острой борьбе с философскими, этическими, эстетическими и естественнонаучными воззрениями античного мира.

В патриотической литературе ранневизантийской эпохи, в трудах Василия Кесарийского, Григория Назианзина и Григория Нисского, в речах Иоанна Златоуста, где закладывался фундамент средневекового христианского богословия, мы видим сочетание идей раннего христианства с неоплатонической философией, парадоксальное переплетение античных риторических форм с новым идейным содержанием. Каппадокийские мыслители Василий Кесарийский, Григорий Нисский и Григорий Назианзин закладывают фундамент византийской философии. Их философские построения уходят корнями в древнюю историю эллинского мышления. В центре патриотической философии находится понимание бытия как блага, что дает своеобразное оправдание космоса, а, следовательно, мира и человека. У Григория Нисского эта концепция порой приближается к пантеизму.

Рекомендуем прочитать:

Конспект по культурологии

Византийская культура

---

Византийская империя берет свое начало на своих территориях в Малой Азии. В результате греческий язык был лингва-франка Империи, и богатое наследие классической эллинистической эпохи значительно повлияло на эволюцию культуры в Империи. В сочетании с этим была центральная роль христианства как государственной религии в Византийской империи, сыгравшей жизненно важную роль в формировании византийской культуры.

Это сочетание различных культурных и религиозных наследий породило очень богатую и уникальную культуру, которая значительно отличалась от культуры Западной Европы средневековья и часто также была связана с восточными влияниями.

Византийская религия

Христианство стало доминирующей религией в Византийской империи еще в 4 веке. Это должно было иметь длительное влияние на общее мировоззрение Империи. К VI веку христианство стало определяющей идентичностью Империи, поскольку самому Императору была отведена роль представителя Христа на Земле.

Церковь оказала огромное влияние в первые века существования Империи. Константинополь стал центром христианского мира в целом, и различные великолепные церковные сооружения усеяли территории Империи.Империя также официально подавляла языческие религии, а также различные меньшинства, стремясь расширить влияние христианства. Раскол с Римом и Западной Европой также превратил христианство в Византии в его уникальную форму, которую позже назвали православным христианством.

Византийская музыка

Византийцы в значительной степени заимствовали греческие музыкальные традиции при создании своей собственной музыки. Большая часть музыки, производимой в Византийской империи, имела церковный характер. Именно в Византийской империи впервые возникла изогнутая лира, а также орган для трубы, которые позже распространились в других частях Европы, а также в мусульманском мире.Сохранившиеся произведения византийской музыки являются одними из самых старых образцов музыки, существующих сегодня.

Византийское правительство

Византийский император пользовался божественной санкцией и был абсолютным правителем Империи. С падением Западной Римской империи Сенат утратил какое-либо значение в Византийской империи. На его месте последующие императоры начали создавать тщательно продуманную бюрократию, которая была сосредоточена на дворе Императора и стала наиболее важной частью правления Императора и сформировала хребет правительства.Чиновники бюрократии назначались на гражданские и военные руководящие должности. В более поздние периоды Империи дворянство, помимо этой бюрократии, также начало набирать обороты.

Рекламное объявление

Византийский язык

Поскольку Малая Азия была ключевым регионом Византийской империи, греческий язык оставался самым распространенным языком в регионе даже до создания Империи. После возникновения Империи греческий язык быстро приобрел официальное значение и вскоре стал официальным языком Империи.

Этому способствовало также то, что вся церковная литература создавалась на греческом языке, и греческий язык также был языком искусства и культуры в регионе. Латынь была упразднена как официальный язык в 7 веке, а греческий стал единственным официальным языком Империи. Однако на территории Империи говорили на большом количестве других языков.

Культура Византии (Обзор)

Отзыв

Отправить в Google Classroom:

Культура Византийской империи представляет собой краткий и увлекательный обзор Византийской империи для детей.Рекомендуется для библиотек начальной и средней школы, а также для библиотек в классе учителей.

Как и другие книги из серии, озаглавленной « Древние культуры и цивилизации », книга « Культура Византийской империи » Вика Ковача преследует прямую цель: представить краткий и увлекательный обзор Византийской империи. В целом Ковач с этой целью успешно справляется.

Глава первая дает общий обзор Византийской империи.Во второй главе описывается рост столицы Византийской империи, а именно Константинополя, и основные культурные аспекты Константинополя, такие как архитектура, ее связь с Римской империей, население и образование. Третья глава переходит к руководству Византийской империи, в которой кратко описывается роль религиозных лидеров и несколько основных религиозных конфликтов, а именно конфликт с исламом и движение иконоборцев. Когда Византийская империя дала начало Греческой православной церкви, миссионеры стали важными для империи, не только функционируя, распространяя религиозные убеждения, но и создавая кириллический алфавит для славян.

Глава четвертая описывает, как византийцы участвовали в конфликте с полчищами варваров и Исламской империей. Особенно интересно то, как Византийская империя создала своего рода агентство внешней разведки. Наконец, пятая глава описывает, как Византийская империя пала в 1204 году н.э. во время Четвертого крестового похода, а столица Константинополь была переименована в Стамбул. Тем не менее, падение Константинополя привело к перемещению византийских ученых в Италию, которые сформировали эпоху Возрождения, распространение арабской науки в Италии и распространение Православной церкви, политической и религиозной силы, существующей по сей день.

Книга освещает центральные аспекты византийской культуры и общества в период их расцвета, а также элементы, которые привели к взлету и падению Империи.

Эта книга представляет собой очень широкий обзор, полезный для младших школьников. Он подчеркивает центральные аспекты византийской культуры и общества в период их расцвета, а также элементы, которые привели к взлету и падению Империи. С точки зрения хронологии, однако, здесь вопиющее отсутствие материала: что произошло между 800 г. и 1300 г. н.э., а именно между Византийской империей, сражающейся с варварскими ордами и исламскими силами до падения Константинополя во время крестовых походов? Хотя подробные подробности не требуются, книга была бы более полезной, если бы в ней были хотя бы изложены факторы, которые способствовали ослаблению Византийской империи, ослаблению, которое наиболее конкретно сказалось на Империи в 13 веке нашей эры.

Точно так же, хотя книга в основном посвящена культуре, можно с уверенностью предположить, что культура Византийской империи не была статичной между 800 и 1300 годами нашей эры. Поэтому было бы полезно, если бы Ковач обозначил несколько аспектов культурных изменений за 500-летний период. Это будет способствовать тому, чтобы у читателей, в частности детей, не возникло исторического понимания, которое предполагает, что культуры никогда не меняются с течением времени.

Даже с этими двумя критическими замечаниями, Культура Византийской Империи по-прежнему представляет собой полезное введение в расцвет, падение и культуру Византийской империи.Я рекомендую эту книгу детям начальной и средней школы.

Купить эту книгу

& доллар; 12,43

бесплатная доставка по всему миру

$ 12,85

плюс доставка

Приобретая книги через этот веб-сайт, вы поддерживаете нашу некоммерческую организацию. Энциклопедия всемирной истории получает небольшую комиссию за каждую книгу, проданную через наших аффилированных партнеров.

Наследие Византии | Западная цивилизация

Цель обучения

• Приведите примеры того, как Византийская империя продолжала оказывать влияние даже после ее краха

Ключевые моменты

• Византийская империя оставила неизгладимое наследие от многих последующих культур.
• Византийская империя изолировала Европу от врагов и дала ей время, необходимое для восстановления после хаотического средневекового периода.
• Роль Византии в формировании Православия также имела огромное влияние; Современная Восточная Православная Церковь — вторая по величине христианская церковь в мире.
• Византийская архитектура, особенно религиозные сооружения, встречается в разных регионах, от Египта и Аравии до России и Румынии.
• Византийская живопись этого периода оказала сильное влияние на более поздних художников итальянского Возрождения.

Термины

lingua franca

Общий язык, на котором люди разного происхождения общаются друг с другом; часто базовая форма речи с упрощенной грамматикой.

Византию часто отождествляли с абсолютизмом, ортодоксальной духовностью, ориентализмом и экзотикой, в то время как термины «Византийский» и «Византизм» использовались как метафоры для декаданса, сложной бюрократии и репрессий. Как восточноевропейские, так и западноевропейские авторы часто воспринимали Византию как совокупность религиозных, политических и философских идей, противоположных западным.Даже в Греции XIX века основное внимание уделялось классическому прошлому, в то время как византийская традиция была связана с негативными коннотациями.

Этот традиционный подход к Византии был частично или полностью оспорен и пересмотрен современными исследованиями, которые фокусируются на положительных аспектах византийской культуры и наследия. Историк Аверил Камерон, например, считает вклад Византии в формирование средневековой Европы неоспоримым, и и Камерон, и Оболенский признают важную роль Византии в формировании Православия.Византийцы также сохранили и скопировали классические рукописи, и поэтому они рассматриваются как носители классических знаний, как важные участники современной европейской цивилизации и как предшественники гуманизма эпохи Возрождения и славянской православной культуры.

После завоевания Константинополя турками-османами в 1453 г. султан Мехмед II принял титул «Кайсар-и-Ром» (турецкий эквивалент Цезаря Рима), поскольку он был полон решимости сделать Османскую империю наследником Восточной империи. Римская империя.

Византийская империя поддерживала греческую и римскую культуру почти тысячу лет после падения Римской империи на западе. Это культурное наследие сохранилось до тех пор, пока оно не было распространено на западе в эпоху Возрождения. Византийская империя также действовала как буфер между Западной Европой и завоевательными армиями ислама. Таким образом, Византийская империя во многом изолировала Европу и дала ей время, необходимое для восстановления после хаотического средневекового периода.

Перестроенная художником фотография того, как Константинополь выглядел в византийскую эпоху.

Православие сейчас занимает центральное место в истории и обществах Греции, Болгарии, России, Сербии и других стран. После завоевания Константинополя турками-османами в 1453 г. османы считали себя «наследниками» Византии и сохранили важные аспекты ее традиции, что, в свою очередь, способствовало «православному возрождению» в посткоммунистический период на Востоке. Европейские государства. Современная Восточная Православная Церковь — вторая по величине христианская церковь в мире.

Современное восточное православие. Распределение православных христиан в мире по странам, по состоянию на 2012 год. Более темный синий цвет указывает на основную религию (более 50%).

После падения Рима ключевой задачей империи было поддержание ряда отношений между собой и своими соседями. Когда эти народы приступили к созданию официальных политических институтов, они часто копировали себя по образцу Константинополя. Византийской дипломатии вскоре удалось вовлечь своих соседей в сеть международных и межгосударственных отношений.Эта сеть вращалась вокруг заключения договоров и включала приветствие нового правителя в семье королей, а также ассимиляцию византийских социальных взглядов, ценностей и институтов. Сохранение древней цивилизации в Европе было связано с умением и находчивостью византийской дипломатии, которая остается одним из непреходящих вкладов Византии в историю Европы.

В области права реформы Юстиниана I в правовой кодекс станут основой не только византийского права, но и права во многих европейских странах, и по сей день продолжают оказывать большое влияние на международное публичное право.Книга Льва III Ecloga повлияла на формирование правовых институтов в славянском мире. В X веке Лев VI Мудрый добился полной кодификации всего византийского права на греческом языке, что стало основой всех последующих византийских законов, вызывающих интерес и по сей день.

Влияния византийской архитектуры, особенно в религиозных зданиях, можно найти в разных регионах, от Египта и Аравии до России и Румынии.

Во время византийского Возрождения Македонской династии искусство и литература процветали, художники переняли натуралистический стиль и сложные техники древнегреческого и римского искусства, смешивая их с христианскими темами.Византийская живопись этого периода оказала сильное влияние на более поздних художников итальянского Возрождения.

Волны миграции византийских ученых и эмигрантов в период после разграбления Константинополя и падения Константинополя в 1453 году многие ученые считают ключом к возрождению греческих и римских исследований, которое привело к развитию гуманизма в эпоху Возрождения. и наука. Эти эмигранты были грамматиками, гуманистами, поэтами, писателями, печатниками, лекторами, музыкантами, астрономами, архитекторами, академиками, художниками, писцами, философами, учеными, политиками и теологами.Они принесли в Западную Европу гораздо более обширные сохраненные и накопленные знания о своей (греческой) цивилизации.

Византийская энциклопедия. Страница из издания XVI века обширной византийской энциклопедии Suda.

Архитектура, культура и искусство Византии

Византийская архитектура

Византийская история охватывает период от поздней Римской империи до начала современной эпохи.Константин Великий, первый христианский правитель Римской империи, перенес свою столицу в Византию в 330 году, переименовав город в Константинополь. Государство, которым он правил, было Византией, но граждане называли себя ромайями (римлянами).

Византийская империя была наследницей Римской империи. С течением времени византийская цивилизация стала отчетливой, поскольку влияние Греции увеличивалось, и она имела дело с культурными влияниями Европы, Азии и, после седьмого века, ислама.

В средние века, когда развивалась концепция Европы, Византия находилась в упадке и изолировалась от Запада.Таким образом, Европа возникла без Византии, преемницы Римской империи. К тому времени, когда Европа стала полностью развитой концепцией, Византия уже не была остатком Римской империи, а Константинополь был частью Османской империи.

Историческая справка

Константин провозгласил Константинополь столицей Рима, поэтому падение Рима готами не положило конец империи, а просто переместило ее центр. Византийская культура была продолжением классической Греции и Рима, но отличалась тем, что синтезировала эти влияния с европейскими и исламскими.

Ранний византийский период ознаменовался заменой древних богов христианством и установлением римского права, а также греческой и римской культуры. Золотой век длился до арабских и персидских вторжений в седьмом веке и до иконоборчества восьмого века. Византийские императоры провели административные и финансовые реформы.

Избегая западного подхода к найму иностранных войск и не имея налоговой базы Запада, императоры в Константинополе держали небольшую армию.Хотя после 476 г. в западном регионе не было императора, византийские императоры утверждали, что они правят всей старой Римской империей, хотя вооруженных сил Византии было недостаточно для завоевания Запада.

Для большинства византийских императоров риторического стремления вернуть Рим было достаточно. Юстиниан I (527–565) успешно предпринял экспедиции, захватив Северную Африку и Италию, но войны Юстиниана с остготами разрушили Италию с экономической точки зрения, опустошив ее городскую культуру.

Его войны также были тяжелым бременем для казны. Преемникам Юстиниана пришлось сосредоточиться на восстановлении византийских финансов, разрушенных Юстинианом. Им также приходилось иметь дело с персами на востоке и с немцами, славянами и монголами на западе.

Ираклий I (610–641) поселил гуннов на Балканах, чтобы предотвратить западную угрозу. Затем он победил персов, положив конец этой империи. В год восхождения на престол Ираклия в Аравии Мухаммед впервые услышал послание, которое отправит силы ислама по всему миру.К концу правления Ираклия мусульманская угроза в Сирии и Персии отвлечет внимание Византии от запада к востоку и югу.

После первых успехов мусульман в Сирии и Египте мусульмане захватили Персию и несколько раз вторгались в Византию в седьмом и восьмом веках. Лев Исаврианин (717–741) победил последнюю попытку мусульман захватить Византию, и империя стабилизировалась. Воспользовавшись нестабильными условиями мусульманского халифата, империя отвоевала большую часть Сирии и восстановила свое доминирующее положение до 11 века.

После победы над византийцами при Манцикерте в 1071 году турки-сельджуки контролировали восточную территорию Византии. Византия обратилась к своим единоверцам в Европе за помощью против турок, что вызвало крестовые походы, в результате которых возникли европейские королевства в Сирии и Палестине и взяли Константинополь в 1204 году. Византия продолжила свое существование в Греции и отвоевала Константинополь в 1261 году, но восстановленное королевство было небольшим Центром города, и турки-османы поглотили его в 1453 году, переименовав его в Стамбул.

Империя была христианской, но ее христианство отличалось от западного. Латинские папы завоевали первенство в Европе, где не было централизованного светского правителя, но в Византии император сохранил за собой влиятельную роль в церкви. Сохранение византийцами римской концепции о том, что император был почти божественным, приведет к расколу с Западом, особенно из-за иконоборческих споров.

Иконоборческий спор

Иконоборческое искусство

В течение четвертого века в Римской империи классические формы пришли в упадок, а восточные влияния стали более важными.Константинополь стал новым центром художников восточной части империи, особенно христиан. Другие центры включали Александрию, Антиохию и Рим. Когда первые два пали арабам, а Рим — готам, Константинополь был единственным и верховным. Первая великая эпоха наступила во время правления Юстиниана I (483–565).

Он установил свод законов, который навязывал свою религию своим подданным и подготовил почву для абсолютизма. Он построил собор Святой Софии и церковь Святых Апостолов в Константинополе и базилику Сан-Витале в Равенне (в Италии).После Юстиниана империя пришла в упадок, завоевания Юстиниана были потеряны, а аварцы, славяне и арабы оказались под угрозой. Религиозный и политический конфликт также встревожил столицу.

В 730 году Лев III Исаврианин соприкоснулся с исламскими верованиями во время успешных войн против мусульман. Признавая чистоту отказа мусульман от идолов и изображений, он запретил изображения Иисуса, Марии и святых. Иконоборческий период длился до 843 года. Богословы-иконоборцы считали поклонение иконам или изображениям языческим.Во время иконоборческой борьбы поклонение было предназначено для Христа и Бога, а не для рук человеческих.

Иконоборческая борьба дезориентировала Византийскую церковь. Византийская религиозная культура и интеллектуальная жизнь, ранее известные инновациями и спекуляциями, с этого момента находились в застое. Произошло массовое уничтожение произведений искусства с несоответствующими фигурами.

Ограничения по содержанию означали, что орнаментальные узоры и символы, такие как крест, были почти пределом выражения.Без человеческих фигур мозаичисты заимствовали персидские и арабские орнаменты, такие как цветочные, а второстепенные искусства оставались живыми.

Папство категорически отвергало иконоборчество как угрозу авторитету Папы. Сын Льва Константин V (740–775) был более категоричным иконоборцем, чем Лев. Хотя Византия отказалась от иконоборчества в девятом веке, брешь сохранилась. Конец иконоборчества привел к македонскому возрождению, начавшемуся при Василии I Македонянине в 867 году.

Девятый и десятый века были временем улучшения военной обстановки, восстановления искусства и архитектуры.Византийский стиль мозаики стал стандартизированным, с возрождением интереса к классическим темам и более сложным техникам в человеческих фигурах.

После того, как иконоборческий спор разрешился в пользу использования икон, империя процветала с 843 по 1261 год. В этот период процветало искусство, официальным языком был греческий, а христианство укрепляло свои позиции от столицы до северных славянских земель.

После македонцев возникла династия Комнинов, начавшаяся в 1081 году под властью Алексия I Комнена.Эта династия восстановила стабильность после крупных перемещений Манцикерта, которые стоили Византии Малой Азии. Между 1081 и 1185 годами комнатены покровительствовали искусству, и наступил период роста гуманизма и эмоций. Примеры — Владимирская Богородица и фрески в Нерези. Помимо расписных икон, в этот период были представлены образцы мозаики и керамики, и впервые эта иконическая форма стала популярной во всей империи.

Превосходные византийские работы этого периода также можно найти в Киеве, Венеции, Палермо и других местах за пределами империи.Венецианская базилика Святого Марка, строительство которой было начато в 1063 году, была построена по образцу ныне разрушенной церкви Святых Апостолов в Константинополе. Крестовые походы, особенно резня в Константинополе в 1204 году, положили конец восьми векам византийской культуры. Франкские крестоносцы Четвертого крестового похода разграбили Константинополь, вызвав еще большее разрушение византийского искусства, чем иконоборческий период.

Палеологовский маньеризм

Государство, восстановленное в 1261 году, включало только Греческий полуостров и Эгейские острова.После периода крестоносцев (1204–1961 гг.) Византия пережила последний рывок вплоть до османского завоевания. Последний расцвет византийского искусства, палеологанский маньеризм, пришелся на династию Палеологов, основанную Михаилом VIII Палеологом в 1259 году.

Эта эпоха ознаменовала рост обмена между византийскими и итальянскими художниками, новый интерес к пасторали и пейзажам и смену мастерства мастеров. мозаичные работы, такие как церковь Хора в Константинопе с помощью повествовательных фресок. Византийская культура включала в себя как женщин, так и мужчин, в отличие от практики классической Греции и Рима или средневековой Европы.

Византийское искусство

Женщины не могли посещать школу, но аристократки получали репетиторство по истории, литературе, философии и композиции. Величайшей византийской писательницей была женщина-историк Анна Комнина, чья биография ее отца, императора Алексия, входит в число лучших средневековых историй.

Византийское искусство опиралось на искусство Древней Греции и, по крайней мере, до 1453 года оставалось строго классическим, но уникальным.Одно отличие заключалось в том, что древнегреческая гуманистическая этика уступила место христианской этике. Это означало, что классическое прославление человека превратилось в прославление Бога, особенно Иисуса.

Византийское искусство заменило классическую обнаженную натуру фигурами Бога-Отца, Иисуса (Христа) из Назарета, Девы Марии, а также святых и мучеников. Византийское искусство сильно подчеркивало икону, изображение Христа, Марии, святой или Мадонны с младенцем, используемое как объект поклонения в церкви или дома.

Византийские миниатюры отражают как эллинистические, так и азиатские влияния. Византийская архитектура опиралась на римские технические разработки. Близость к эллинизированному Востоку означала, что архитектура Константинополя отражала восточные влияния. Базилика св. Иоанна Студиона, построенная в V веке, является примером использования византийцами римских моделей. Некоторые критикуют византийское искусство за отсутствие реалистичных изображений людей.

Византийскому искусству не хватало натурализма древнегреческого искусства.В частности, в скульптуре технический опыт снизился, поскольку акцент сместился на христианские темы. Тем не менее, византийское искусство периодически подвергалось техническому возрождению, и оно сохраняло достаточно греческого классического влияния, чтобы позволить Ренессансу наступить.

Отвергая чувственные удовольствия, языческих идолов и личное тщеславие, византийские художники служили христианству, показывая не внешнюю совершенную человеческую форму, а внутренний, духовный элемент предмета. Этой цели подходили стилизованные и упрощенные изображения.

Византийское серебряное и ювелирное дело, эмаль, ювелирные украшения и текстиль характеризовали новые техники и достижения нового уровня. Византийские мозаики и иконы проявили высокую самобытность. Архитектура нашла свое высшее выражение в соборе Святой Софии, превосходя по своим масштабам и великолепию все, что было в древнем мире.

Хотя уровни навыков менялись со временем, в большинстве форм византийского искусства определенные обычаи, образцы и практики оставались неизменными. Мозаика служила преобладающим декоративным искусством для куполов, полукуполов и других доступных поверхностей византийских церквей.

Византийская живопись в значительной степени сконцентрирована на религиозных панно. Иконы были жизненно важны как для религиозной, так и для светской жизни. Иконкам не хватало индивидуальности, их эффективность зависела от верности прототипу. Византийская живопись также включала подсветку рукописей.

Византийское искусство в некоторых аспектах продолжается в искусстве Греции, России и современных восточно-православных стран. Реликварии из эмали, слоновой кости и металла, а также религиозные панно высоко ценились на Западе в средние века.Византийский шелк был государственной монополией и считался предметом роскоши.

В Италии византийское искусство внесло большой вклад в развитие романского стиля в 10 и 11 веках. В Священной Римской империи Карл Великий имел тесные связи с Византией; он и другие франкские и салийские императоры передавали византийское влияние через свои владения.

Официальный конец Византии наступил с падением Константинополя турками-османами в 1453 году, но тем временем культура распространилась с православным христианством в Болгарии, Румынии, Сербии и, что наиболее важно, в России, которая приняла мантию от Константинополь после 1453 года.Османы разрешили византийской иконописи и мелкому искусству.
Византия передала классическую культуру исламу и на Запад. Что еще более важно, византийская культура и религия сильно повлияли на славян, особенно на русских. Около 988 г. русский Владимир обратился в византийское христианство. Когда Византия пала в 1453 году, правители России приняли титул «цезарь» (царь), присущий византийским императорам. Русский царь провозгласил Москву «Третьим Римом» после Рима и Византии.

Византийцы также сохранили культуру, занимаясь наукой, философией и классическими исследованиями. Византийское базовое образование предполагало владение классической греческой литературой, в том числе произведениями Гомера, в значительной степени неизвестными на Западе. Византийские ученые изучили и сохранили работы Платона и Аристотеля, сделав их доступными сначала для исламского мира, а затем для Западной Европы.

Почему в Византийской империи было такое смешение культур? — Цвета-NewYork.com

Почему в Византийской империи было такое смешение культур?

Почему в Византийской империи было такое смешение культур? Культуры из разных стран империи слились воедино.Как церковь и правительство работали вместе в Византийской империи? Византийцы считали, что их император представлял Иисуса Христа на Земле, и поэтому был коронован на религиозной церемонии.

Что смешала Византийская империя?

Византия находилась в грекоязычной части Римской империи. Греческая культура преобладала на территории Восточной Римской империи. Эти две культуры смешались: латинская римская культура и местная греческая, христианская культуры. Это создало то, что стало греческой православной церковью.

Как Византийская империя была продолжением и отходом от старой Римской империи?

Византийская империя была восточным продолжением Римской империи после падения Западной Римской империи в пятом веке нашей эры. Изменения: Византийская империя перенесла свою столицу из Рима в Константинополь, сменила официальную религию на христианство и изменила официальный язык с латыни на греческий.

Что позволило Византии просуществовать так долго?

Что так долго делало Византийскую империю богатой и успешной и почему она в конце концов рухнула? Константинополь находился посреди торгового пути — моря и суши.Его богатство происходило от торговли и сильной армии. Константинополь оставался безопасным и процветающим, в то время как города в Западной Римской империи рушились.

Почему Константинополь был таким богатым и могущественным городом?

Константинополь стал богатым и могущественным городом, потому что он стратегически расположен на проливе Босфор, который разделяет город пополам, обеспечивая легкий доступ к…

Кто победил Османскую империю?

Тимур

Есть ли еще император Священной Римской империи?

Священная Римская империя существовала в той или иной форме более 1000 лет, пока она не была официально распущена в 1806 году во время наполеоновских войн.Нынешним главой Дома Габсбургов является 59-летний Карл фон Габсбург, который будет претендентом как на Австро-Венгерскую империю, так и на Священную Римскую империю.

Византия и ее соперники: искусство, демонстрация и культурная идентичность в христианском и исламском Средиземноморье

Византийская империя была самым богатым и могущественным государством Средиземноморья в раннем средневековье, и ее искусство оказало глубокое влияние как на христианское, так и на исламское общества в этом регионе.Этот курс формирует ядро ​​знаний о византийской культуре и использует его для изучения художественного взаимодействия между империей и ее соседями на востоке и западе. От Венеции до Кавказа, от Константинополя до Каира мы исследуем, как искусство использовалось для выражения самоидентификации множества политических, религиозных, социальных и культурных сообществ.

В ходе курса мы исследуем все, от дизайна городов и архитектуры и украшения дворцов, монастырей, мечетей и караван-сараев до более интимного мира личных, частных объектов.Мы посмотрим монументальные мозаики и настенные росписи, а также мелкие рукописи, иконы, реликварии и слоновые кости. Мы исследуем способы, которыми аудитория, от императриц до монахов и от паломников до торговцев, использовала и манипулировала визуальным миром вокруг себя. Изучая как союзников, так и врагов Византии, мы рассмотрим, как византийское искусство имитировалось, присваивалось, изменялось или отвергалось, поскольку отношения между империей и ее соседями изменились за столетия после окончания иконоборчества.Мы изучим, как «Византия» устроена как форма самоидентификации и как воззвание к другим.

Как искусство трансформировалось, перемещаясь между культурами, и как, в свою очередь, искусство трансформировало общества, в которых оно было принято? Обладая широким географическим и культурным охватом, этот курс направлен на знакомство с разнообразием художественной продукции Восточного Средиземноморья, а также с разнообразием подходов к его изучению, которые могут быть приняты.

Первая половина курса посвящена искусству Византийской империи и знакомит с ключевыми вопросами и подходами к изучению этого материала.Это создаст основу знаний, которые мы затем будем использовать, когда будем рассматривать родственное искусство в культурах, окружающих империю, во второй половине курса. Эти классы познакомят вас с ключевыми памятниками и методологическими вопросами, касающимися искусства со всего Восточного Средиземноморья, и дадут вам навыки для развития ваших собственных интересов, когда вы начнете работать над своей диссертацией, основной частью работы в магистратуре.

Мы концентрируемся на искусстве Среднего и Позднего Византийского периода, начиная с конца Иконоборчества в 843 году и продолжаясь до начала четырнадцатого века, но студенты часто предпочитают работать над темами, выходящими за эти пределы, для их оцениваемых работ.Курс не предполагает никаких предварительных знаний о византийском искусстве и построен на англоязычных текстах, но мы разработаем проекты, соответствующие любым языкам, навыкам и знаниям, которые вы принесете.

На протяжении всего курса большое внимание уделяется обучению навыкам, чтобы вы могли научиться анализировать многочисленные типы средневековых объектов, зданий и текстов, а также записывать и передавать результаты своих исследований в различных форматах. В Лондоне есть удивительные ресурсы для изучения более широкого византийского мира — от коллекций Британского музея, Виктории и Альберта и Британской библиотеки до библиотек Лондонского университета, особенно Института Варбурга.В Курто очень сильное сообщество студентов, занимающихся средневековым искусством, которые будут поддерживать вас на протяжении всего обучения. Курто также обладает богатой исследовательской культурой, и у вас есть множество возможностей встретиться и услышать мнение ведущих ученых и кураторов в этой области.

Обратите внимание: посещение сайтов в Великобритании и за ее пределами регулируется рекомендациями по Covid-19.

Руководитель курса: профессор Энтони Истмонд

В случае, если руководитель курса находится в творческом отпуске, соглашается на стипендию или по иным причинам не может вести курс, он будет заменен другим опытным руководителем курса либо на осенний семестр, либо, в некоторых случаях, академиком. год.

Project MUSE — Изменение культур в ранней Византии (обзор)

Насколько «Византийской» была Византия? В своем последнем эссе в этом томе Аверил Кэмерон обсуждает различные переизобретения Византии среди более ранних древних историков, особенно Эдварда Гиббона и Дж. Б. Бери, чьи работы во многом помогли сформировать уничижительный разговорный язык «византийский». Отчасти их антипатия была направлена ​​на падение Византии с величия классической античности; но это также отражало их полную неспособность постичь культуру, построенную на религии.Таким образом, это отправная точка для собственного стремления Кэмерона как историка поздней античности заново открыть для себя «Византию». «Мы все еще далеки, — пишет она, — от понимания того, что значит для общества быть« балансирующим на Боге ». Сказать, что нам нужен анализ византийского общества, направленный не на политическую историю или на иконографию икон или рукописи. иллюстрации, но для понимания всей культурной системы, фундаментальной частью которой является религия, кажется достаточно очевидным — до тех пор, пока кто-то не попытается их найти »(XIII, с.18).

Тринадцать эссе Кэмерон в этом томе пересекаются с ее новаторскими работами «Христианство и Риторика империи » (1991), стремясь удовлетворить эту потребность. Она снова прибегает к литературной критике и социологии знания, на этот раз в надежде описать дискурсивные и интеллектуальные контуры Византии, которая, по мнению Кэмерона, все еще формируется, все еще вступая в свое культурное наследие, в конце шестого и седьмого веков, бурные времена. эра между смертью Юстиниана и подъемом иконоборчества, ставшего свидетелем персидских вторжений, натиска ислама и внутренней борьбы монофелитской полемики.Новая Византия в реконструкции Кэмерона означает: (1) пересмотр эллинского прошлого, то есть не просто реакцию на эллинскую традицию, но христианское ее переосмысление; (2) создание новой безопасности, новой схоластики, в которой дискурс полемики и богословских диспутов, по иронии судьбы, представляет собой рождение упорядоченного интеллектуального космоса, изолированного от ислама, иудаизма и теологической ереси; (3) установление новой парадигмы самого знания и связанного с ней религиозного языка.

Верная своей методологической форме, Кэмерон посвящает ряд эссе определенным литературным произведениям, которые вызывают это культурное переосмысление «ранней» Византии. Исторические труды, такие как работы Прокопия и Кориппа, имеют ограниченную ценность. Преобразование тонко, но решительно обозначено разнообразием работ, которые стремятся заново изобрести авторитетное «прошлое» в терминах традиционного канона святоотеческих источников, которые поддержат новую «систематизацию знания». Мы видим это уже в «Житии Евфимия » Евстратия «», который в смутный период после Константинопольского Собора 553 г. реабилитирует временно свергнутого Патриарха именно тем, что обосновывает его согласие с «установленными» святоотеческими авторитетами.Мы также видим это во множестве поэтических и гомилетических произведений, которые часто ставят диалоги в квазидраматической форме, чтобы усилить христианское повествование [End Page 690] и доказать его связность. Мы видим это в стремлении к синтезу в прозаических диспутах, не только между христианами и евреями, манихеями и, в конечном итоге, с мусульманами, но и во внутренних христианских диспутах, кульминацией которых стали исторические дебаты Максима Исповедника в Карфагене (ок. 645 г.) с монофелитами бывшими. -Патриарх Пирр.Работы Максима (особенно его жанр вопросов и ответов) и Джона Дамаскина представляют для Кэмерона важнейшие примеры движения к целостному синтезу. Но даже таинственный псевдодионисийский корпус формирует византийский мысленный мир, по крайней мере, если мы понимаем его как стремление кодифицировать (и, таким образом, стабилизировать) иерархическое знание Бога через явленные «знаки», а не через сам богословский язык.