Кутузов что сделал для россии: 6 важнейших событий в жизни Михаила Кутузова — Российская газета

6 важнейших событий в жизни Михаила Кутузова — Российская газета

7 сентября 1812 года произошло Бородинское сражение — переломный момент в Отечественной войне 1812 года. А уже 13 сентября, после совета в Филях, было принято судьбоносное решение оставить Москву без боя. Решение не было однозначным, но сыграло важнейшую роль в итоговой победе над Наполеоном. А сентябрьские события стали ключевыми моментами в жизни командующего российскими войсками Михаила Кутузова.

«РГ» нашла в биографии генерал-фельдмаршала несколько не менее значимых событий и сражений.

1. Пародия на главнокомандующего.

По мнению многих знакомых Михаила Кутузова, на его характер в значительной мере повлиял один случай, произошедший во время одной из русско-турецких воин. В 1772 году, находясь в кругу друзей, Михаил Илларионович позволил себе передразнить фельдмаршала Румянцева. Тот, узнав об этом, отправил молодого Кутузова во вторую Крымскую  армию, а сам Кутузов стал вырабатывать  сдержанность и рассудительность, что стало главными чертами характера будущего полководца.

2. Рана и «потеря» зрения.

Вопреки существующему стереотипу, Кутузов не был слепым на правый глаз. В 1774 году, во время боевых действий в Крыму против турецких войск, Кутузов получил тяжелую рану: вражеская пуля прошла через висок и вышла возле глаза. С тех пор внешний дефект Кутузов иногда маскировал, но видеть глаз не перестал. А два года лечения после полученного увечья он потратил на совершенствование своих теоретических военных познаний.

3. Взятие Измаила.

При взятии крепости Измаил в конце 1790 года Михаил Илларионович командовал колонной. При штурме он проявил себя наилучшим образом, за что удостоился похвалы от Суворова: «Показывая собою личный пример храбрости и неустрашимости, он, преодолел под сильным огнем неприятеля все встреченные им трудности. Генерал Кутузов шел у меня на левом крыле, но был правою моей рукою».

4. Последний день императора.

Кутузов смог добиться личного расположения не только Екатерины II, но и Павла I, в опалу к которому попали многие приближенные императрицы. Так случилось, что каждый из них — и Екатерина, и Павел, — провел свой последний вечер в обществе Михаила Илларионовича Кутузова.

5. Аустерлицское сражение.

Одно из главных своих поражений Кутузов потерпел во время войны с Наполеоном 1805 года. Главы стран Третьей коалиции (российский император Александр I и австрийский Франц II) были уверены в необходимости решительного наступления на французов, хотя Кутузов и был против этого. Армия Наполеона тогда была сильна, и под Аустерлицем русских и австрийцев ждал разгром, который надолго посеял недоверие между Александром I и Кутузовым.

6. Орден Святого Георгия.

В результате не только самоотверженности народа, но и грамотных решений Кутузова армия Наполеона в России в Отечественной войне 1812 была разгромлена, за что генерал-фельдмаршал был награжден орденом Святого Георгия IV степени. Таким образом, он вошел в историю как первый полный Георгиевский кавалер.

Ученик Суворова, победивший Наполеона. Многогранный талант Михаила Кутузова раскрывают источники Президентской библиотеки

«Стратегические последствия битвы у Бородина были огромны, – пишет военный историк Николай Коробков в предисловии к сборнику «Кутузов в 1812 году». – Но, поскольку силы врага были здесь лишь надломлены, Кутузов ради интересов России решил временно пожертвовать Москвой, обратить её в гибельную ловушку для врага. Решение… потребовало от полководца такой уверенности в своих предвидениях, такого чувства ответственности перед своей исторической миссией и такой веры в народ, что было гораздо труднее решиться на этот шаг, чем дать врагу бой под стенами столицы, – как того требовали царь, общество, штаб и армия».

16 сентября (5 сентября по старому стилю) 1745 года (по другим источникам 1747-го) в Санкт-Петербурге родился будущий великий полководец, победитель Наполеона и талантливый дипломат Михаил Илларионович Голенищев-Кутузов. В электронном фонде Президентской библиотеки в рамках специальной коллекции «Отечественная война 1812 года» фельдмаршалу уделено значительное место, представлено множество малоизвестных материалов, касающихся истории его жизни и ратных побед.

Отец Михаила Илларионовича, военный инженер, генерал-поручик и сенатор, оказал большое влияние на образование и воспитание сына. Михаил Кутузов с отличием окончил Дворянскую артиллерийскую школу, в 1761 году он был произведён в прапорщики и назначен командиром роты Астраханского пехотного полка, во главе которого стоял полковник Александр Васильевич Суворов.

«Этот громадный боевой опыт и опыт службы в войсках развили его могучее военное дарование. Тяжёлым трудом русского строевого офицера, беспримерной личной храбростью, дисциплинированностью и талантом достигал Кутузов успехов, которыми отмечен его жизненный путь», – пишет Николай Коробков в издании «Фельдмаршал Кутузов».

Осенью 1790 года Кутузов командовал отдельным корпусом, участвуя в суворовском штурме крепости Измаил. В упомянутой выше книге Николая Коробкова читаем: «Неся большие потери, Кутузов просил у Суворова поддержки, но получил ответ, что в Россию уже послано донесение о взятии Измаила, а самого Кутузова он назначает комендантом Измаила. Кутузов, собрав гренадёр и егерей, повёл их в третий раз на бастион. Его войска штыками проложили себе дорогу к крепости <…> После штурма Кутузов писал жене: «Век не увижу такого дела. Волосы дыбом становятся <…> Страшный город в наших руках». Победа была полная, хотя «не было крепче крепости, обороны отчаянней, чем Измаил. Только раз в жизни можно пускать на такой штурм», – говорил Суворов.

Впоследствии Кутузов спросил Суворова, что означало назначение его комендантом Измаила в момент штурма. «Ничего, – ответил тот. – Кутузов знает Суворова, а Суворов Кутузова. Если бы не взяли Измаил, Суворов умер бы под его стенами и Кутузов тоже», – цитируется ответ генералиссимуса в книге «Фельдмаршал Кутузов».

По окончании войны с турками Кутузов, произведённый в генерал-поручики, был вызван в Петербург. С этого времени начинается продолжительный период его дипломатической и военно-административной службы. Благодаря уму, образованию, широте кругозора и умению располагать к себе самых разных людей Кутузов достиг выдающихся успехов на дипломатическом поприще.

В октябре 1792 года Михаил Илларионович был назначен чрезвычайным и полномочным послом в Константинополе. «Эта миссия считалась труднейшей, ибо в Турции переплетались сложные противоречивые интересы ряда европейских государств, – отмечается в сборнике «Фельдмаршал Кутузов». – Кутузову предстояло закрепить искусством дипломата то, что было завоевано на полях сражений».

С поручением он справился блестяще. «Пышностью и великолепием посольства он произвёл впечатление на турок, а его обходительность и любезность приобрели ему расположение султана, визиря и турецких сановников». Кутузову удалось добиться многого в решении вопросов, вытекавших из Ясского мирного договора, в частности, права для русских судов заходить в турецкие порты. Посол усилил авторитет и влияние русской державы на Востоке, а главное, поставлял Суворову в Россию самые достоверные рапорты. В то время, когда генералиссимусу говорили, что Порта якобы намерена через три месяца объявить России войну, Кутузов писал в столицу: «…По примечаниям моим не полагаю я разрыв с нами столь близкий <…> Везде развалившиеся её крепости не приведены в совершенно-оборонительное состояние; флот её ещё не силён <…>; везде почти непослушание…».

И ведь оправдался прогноз – «Турция так и не решилась объявить войну России, – говорится в издании «Фельдмаршал Кутузов».

В 1795 году Кутузов был назначен главнокомандующим всеми сухопутными войсками, флотилией и крепостями в Финляндии, одновременно Казанским и Вятским генерал-губернатором и директором Императорского сухопутного шляхетного кадетского корпуса. Кутузов много сделал для улучшения подготовки офицерских кадров: преподавал тактику, военную историю и другие дисциплины.

С 1806 по 1812 годы Россия вела войну с Турцией. В 1811 году Кутузов окружил 70-тысячную турецкую армию, прижав войска великого визиря к Дунаю. Далее полководец, используя свой опыт дипломата, умело довёл дело до подписания турками выгодного для России Бухарестского мира, где Турция не учитывалась как противник России в критический момент начала войны с Наполеоном. По Бухарестскому миру Бессарабия была освобождена от турецкого ига и присоединена к России, а в Сербии и Болгарии по туркам был нанесён сокрушительный удар.

Это была крупная военная и дипломатическая победа, значительно улучшившая политическую и стратегическую обстановку к началу Отечественной войны 1812 года. В это время Наполеон был уже властителем Европы. Поверженная Пруссия лежала у его ног. Австрия была с ним в союзе. Французский император строил планы завоевания мирового господства. «Через пять лет я буду господином мира; останется одна Россия, но я раздавлю её», – говорил Наполеон в 1811 году.

В начале кампании 1812 года против французов Кутузов находился в Петербурге на посту командира Нарвского корпуса, затем Петербургского ополчения, а 8 (20) августа того же года Александр I назначил его главнокомандующим 1-ой и 2-ой соединёнными армиями.

«Отъезжая в армию в 1812 году, на вопрос одного из своих родных: «Неужели вы, дядюшка, надеетесь разбить Наполеона?» – тот ответил: «Разбить? Нет! А обмануть – надеюсь»», – сообщает автор книг по военной истории Еспер Желябужский в сочинении «Отечественная война 1812 года и Кутузов».

После сражения у Бородино Кутузов сумел деморализовать французов в условиях невыносимого для врага партизанского окружения, холода и голода. «В ходе войны смысл действий Кутузова оставался неясным для победителя Европы; даже русские генералы не понимали этого простого и гениального плана, в котором отступление было началом пути к победе», – отмечается в издании «Кутузов в 1812 году». В ответ на предложение о мире, привезённое Лористоном, Кутузов мог спокойно ответить: «Вы шутите, господин маршал. Неужели вы забыли, что мы до сих пор только и делали, что отступали? Война для нас теперь только начинается».

В том же издании говорится: «Насколько верны были расчёты Кутузова, показывают цифры: вышедшая из Москвы 100-тысячная армия Наполеона после Дорогобужа насчитывала только 50 тысяч человек, а после Смоленска – едва 36 тысяч. Тянувшиеся позади дезорганизованные части армии оставались жертвой партизан. Когда начались морозы, – последний из учтённых Кутузовым факторов – от «великой армии» уцелела только небольшая часть.

Ей было суждено перенести и последние  ужасы этого отступления».

Бегство Наполеона: фатальное невезение и «генерал Мороз»

22 ноября 2012

Обновлено 23 ноября 2012

24 ноября 1812 года отступавшая армия Наполеона достигла реки Березины в Белоруссии, за которой лежала Европа.

На тот момент, по данным аналитиков французского штаба Шамбре и Фена, она насчитывала около 40 тысяч солдат и офицеров. Наиболее боеспособными были 8-тысячная старая гвардия, 9-тысячный корпус Удино, стоявший всю войну в Белоруссии, и 10-тысячный корпус Виктора, прибывший из Франции в сентябре и также не ходивший на Москву. Таким образом, из 100 тысяч военнослужащих, выведенных Наполеоном из Москвы, до Березины добрались, включая гвардию, чуть больше 20 тысяч человек.

При армии находились до 40 тысяч раненых, больных и гражданских лиц.

Историки указывают, что на протяжении всего похода в Россию Наполеону фатально не везло. На пути от Москвы до Смоленска его армию беспощадно косили морозы, но в Белоруссии температура оказалась недостаточно низкой, чтобы сковать Березину, по которой лишь плыли отдельные льдины. Через реку, ширина которой составляла порядка ста метров, пришлось наводить два моста. Почти все французские понтонеры, работавшие по плечи в ледяной воде, умерли от воспаления легких.

Последний бой

<bold>Русское командование хотело пленить остатки французских войск и самого императора. </bold>

Согласно плану, 34-тысячная армия адмирала Чичагова, дислоцировавшаяся на Украине и высвободившаяся благодаря бездействию формально находившихся в союзе с Наполеоном австрийцев, и 35-тысячная армия Витгенштейна, все войну прикрывавшая петербургское направление, соединялись на Березине, отрезая французам путь на запад, а с востока должен был ударить Кутузов, следовавший от Москвы с остальными силами.

Чичагов распространил в войсках словесный портрет Наполеона вкупе с приказом «для вящей надежности ловить и привозить ко мне всех малорослых».

Однако Кутузов и Витгенштейн не поспели к месту событий, и вся тяжесть боев, протекавших с 26-го по 29 ноября, легла на плечи Чичагова.

В результате Наполеону удалось оторваться от преследования и вывести в Польшу около 10 тысяч боеспособных войск. В сложившейся ситуации военные эксперты считают это большим успехом.

Денис Давыдов оставил впечатляющее описание отступления старой гвардии.

«Я никогда не забуду свободную поступь и грозную осанку сих всеми родами смерти испытанных воинов. Осененные высокими медвежьими шапками, в синих мундирах, белых ремнях, с красными султанами и эполетами, они казались маковым цветом среди снежного поля. Сколько ни покушались мы оторвать хоть одного рядового от этих сомкнутых колонн, они, как гранитные, оставались невредимы, отгоняя нас ружейными выстрелами и издеваясь над нашим вокруг них бесполезным наездничеством. Гвардия с Наполеоном прошла посреди казаков наших, как 100-пушечный корабль между рыбачьими лодками», — вспоминал он.

По уточненным данным французского интендантства, собранным через три дня после окончания боев, численность армии составила около 9 тысяч человек.

Военный историк Клаузевиц оценил потери французов убитыми и пленными в 21 тысячу человек, еще 10 тысяч человек утонули и замерзли при переправе или дезертировали. Кутузов в донесении царю назвал цифру в 29 тысяч человек. Были убиты и ранены 13 генералов. Пришлось бросить почти всю артиллерию и обозы.

По данным офицера штаба Чичагова Алексея Мартоса, французам удалось спасти примерно 30 из 40 тысяч раненых и гражданских лиц.

К 21 декабря, когда подтянулись отставшие и частично вернулись в строй раненые и больные, во французской армии насчитали 33316 солдат, офицеров и генералов, плюс около шести тысяч человек в корпусах Ренье и Макдональда, действовавших на других направлениях.

Русские потери составили около шести тысяч.

29 ноября французский офицер Серюрье с командой саперов по приказу командования взорвал мосты.

Подпись к фото,

Березина стала предтечей Ватерлоо

Поскольку стратегический замысел не удался, в советскую эпоху операцию на Березине объявили провальной.

Критиковать «гениального полководца» и «национального героя» Кутузова не полагалось, так что всю вину возложили на Чичагова, заклеймив его «сухопутным адмиралом» и «бездарью».

В мае 1812 года, после заключения мира с Турцией, Чичагов сменил Кутузова во главе Молдавской армии. Неизвестно, по каким соображениям Александр I назначил адмирала командовать пехотой.

Сразу после сражения Кутузов направил царю доклад, в котором обвинил Чичагова в многочисленных ошибках. Иван Крылов высмеял Чичагова в басне «Щука и Кот».

Однако такой авторитетный командир, как Денис Давыдов, находившийся в гуще событий, утверждал, что Чичагов руководил войсками не так уж плохо, и для пленения Наполеона ему просто не хватило сил.

Давыдов был склонен винить, скорее, Кутузова, который в решающий момент отстал от французской армии на целых 115 километров.

Он предполагал, что Кутузов сделал это сознательно, испытывая к Чичагову личную неприязнь: тот ранее пытался разоблачить некие финансовые нарушения, якобы допущенные Кутузовым в период командования Молдавской армией.

Защитники Кутузова уверены, что он замедлил движение войск, потому что жалел людей.

Современная «Википедия» в статье о битве на Березине говорит о «победе русских».

С учетом соотношения французских и русских потерь, большинство исследователей склонны считать ее итог — также как и сражений при Бородино и Малоярославце — ничейным.

Как шли на битву партизаны

<bold>После отступления Наполеона из Москвы Кутузов сознательно избегал крупных сражений и массового пленения французов, в том числе потому, что, по его словам, «к корпусам пленных пришлось бы отрядить дивизии конвоя». Он полагал, что уничтожение неприятеля довершит естественный ход событий, под которым имел в виду два основных фактора: партизанское движение и морозы. </bold>

Подпись к фото,

«Не замай, дай подойти!»

С легкой руки Льва Толстого «дубину народной войны» принято считать едва ли не главной причиной поражения Наполеона в России.

Партизаны действительно внесли огромный вклад в победу. Однако, как указывают историки, здесь имеет место терминологическая путаница.

«Партизанами» в начале XIX века называли регулярные воинские части, сражающиеся в тылу врага в отрыве от основных сил — по-современному, десантников или спецназ. Гражданские лица, взявшиеся за оружие, именовались «повстанцами» или «инсургентами».

Давыдов, Фигнер, Сеславин, Дорохов и другие прославленные партизанские командиры являлись кадровыми офицерами, под началом которых находились казаки и гусары.

Широкое использование партизанской тактики было, несомненно, новаторской находкой и важной заслугой Кутузова.

<bold>»Народная дубина»</bold>

С собственно «народной войной» дело обстояло не столь однозначно.

Дворянство в 1812 году было действительно преисполнено патриотического энтузиазма. Сложнее судить о том, что думали простые люди, особенно крестьяне, не оставившие мемуаров и литературных памятников.

О том, как народ, особенно на начальном этапе войны, «горел желанием» сражаться, свидетельствует красноречивый факт.

12 июля Александр I приехал в Москву и выступил в Кремле перед дворянами и купеческой верхушкой. Рядовые москвичи заполнили цитадель, надеясь поглядеть на царя. Кто-то крикнул, что сейчас ворота закроют и всех, оказавшихся внутри, заберут в ополчение. Кремль и прилегающие улицы мгновенно опустели.

Солдат Назаров, призванный после начала войны и взятый в плен французами, заявил, что никто у них в деревне служить не хотел.

В губерниях, затронутых нашествием, помещики, как правило, эвакуировались вместе с российской армией. В отличие от гитлеровцев, французы в 1812 году не размещали в каждом селе гарнизон. Крестьяне устанавливали общинное самоуправление и стремились жить без всякого начальства. Достаточно долгое время не было никакой внешней власти в Борисовском уезде Минской губернии, Гжатском и Сычевском уездах Смоленской губернии и подмосковной Вохонской волости.

Имели место и антиправительственные выступления. Толстой в «Войне и мире» описал такой бунт в имении князей Болконских.

Правда, к своим и к чужим крестьяне относились по-разному. Стоило вооруженному дворянину Николаю Ростову гаркнуть классическое: «Шапки долой!», и мужики тут же покорились, а французских фуражиров поднимали на вилы.

Начало «народной войне» положили французские реквизиции продовольствия и фуража, сначала за предварительно напечатанные фальшивые рубли, потом без всякой компенсации. Трудно сказать, чего здесь было больше: «чувства обиды за терзаемую родину», о котором писал советский историк Евгений Тарле, или элементарного желания защитить свое добро, а на финальном этапе войны, когда французы оголодали и утратили боеспособность, и безнаказанно пограбить.

Пленных мужики продавали всем желающим по рублю за голову.

Живя в сталинскую эпоху, Тарле не мог не отдать дань патриотической риторике, но, как добросовестный ученый, опиравшийся на документы эпохи, свидетельствовал: «В России крестьяне никогда не составляли целых больших отрядов, как это было в Испании, где случалось так, что крестьяне без помощи испанской армии сами окружали и принуждали к сдаче французские батальоны. Крестьяне собирались небольшими группами, ловили отстающих французов и беспощадно избивали их».

По словам Кутузова, «тысячи врага истреблены крестьянами».

При этом из четырех наиболее известных и успешных «народных» партизанских командиров 1812 года двое — Федор Потапов (Самусь) и Ермолай Четвертаков — являлись отставшими солдатами регулярной армии.

Герасим Курин был сыном отставного капрала, лично знакомого с Кутузовым со времен русско-турецких войн. Во время пребывания Наполеона в Москве он по приказу отца явился к Кутузову, заручился его поддержкой и в дальнейшем действовал под руководством командующего Владимирским ополчением князя Голицына. Отряд Курина получал армейское снабжение, а его главную силу составляли приданные казаки.

Подлинно стихийное народное движение представляла только знаменитая старостиха Василиса Кожина, организовавшая отряд после того, как французские фуражиры убили ее мужа, пользовавшегося большим авторитетом у односельчан.

Замерзшая армия

<bold>Большинство исследователей сходятся во мнении, что с наполеоновской армией покончила, прежде всего, суровая зима. По французским данным, 80% потерь за время отступления составили умершие от холода.</bold>

Здесь Бонапарту, опять-таки, фатально не повезло. Перед началом войны он изучил данные о погоде за последние 50 лет и убедился: сильные морозы приходят в Россию не раньше декабря. Выходя из Москвы 18 октября, он был уверен, что успеет. Но в 1812 году 25-градусный мороз ударил на три недели раньше.

Полярный исследователь Руаль Амундсен утверждал, что предельная температура, которую человек может вынести, находясь на открытом воздухе больше нескольких часов в день — минус 15 градусов.

«Нужно отдать должное Наполеону. Он сделал все, чтобы обеспечить успешное выполнение своего нового плана. Для него это был обыкновенный стратегический марш, ибо армия не была разбита. И она не должна была быть разбита, если принять во внимание соотношение сил Кутузова и Наполеона, если бы не ранние морозы. Довершили его сокрушение стихийные обстоятельства, которые трудно было предвидеть», — указывал российский историк-наполеоновед Алексей Дживилегов.

«Во время пребывания в Москве было три градуса холода, и французы переносили его с удовольствием, — вспоминал Наполеон. — Но во время пути температура опустилась, и почти все лошади погибли. Мы принуждены были кинуть почти всю артиллерию. Ни боевые запасы, ни провиант нельзя было дальше везти. Мы не могли ни делать разведки, ни выслать кавалерийский авангард, чтобы узнать дорогу. Солдаты падали духом, ложились на землю и, сонные, умирали».

<bold>»Сто тысяч несчастных»</bold>

Подпись к фото,

Колоссальные потери в войне с Россией предопределили окончательное поражение Наполеона

Мемуары французских участников похода полны душераздирающих сцен.

«Вообразите, если сможете, сто тысяч несчастных с сумой на плечах, опирающихся на длинные палки, обряженных в самые гротескные лохмотья».

«В этом царстве смерти все продвигались, как жалкие тени. Глухой и однообразный звук наших шагов, скрип снега и слабые стоны одни нарушали гробовое молчание. Как только измученные люди останавливались хоть на минуту, зима, наложив на них ледяную руку, схватывала свою добычу. Умирающие шатались, как пьяные; скоро они начинали ползти на четвереньках, головы их несколько минут раскачивались направо и налево, потом они падали в снег».

«Из остатков корпусов сформировалось множество мелких отрядов, состоявших из восьми-десяти человек. Эти маленькие общины вели изолированное существование и отторгали от себя все, что не являлось частью их самих. Горе тому, кто потерял свою ячейку: нигде и ни в ком не находил он сочувствия. Лучшие солдаты уже не уважали себя. Не было больше братства по оружию, не было никакой связи между людьми, невыносимые мучения притупили всех. Малейшее движение, вызванное состраданием, становилось великим подвигом».

«Люди отмораживали себе тело до такой степени, что, как только они приближались к огню, тело начинало мокнуть, распадаться, и они умирали».

«Зарево привлекло несчастных, которые с адским хохотом бросались в костры и погибали. Таковы были последние дни Великой армии».

Армия Кутузова находилась у себя дома и была более привычна к русскому климату, но и она жестоко страдала и несла огромные потери.

В фильме «Гусарская баллада» зрители видят румяных довольных жизнью людей в щегольских полушубках. Но вот как описывал преследование Наполеона генерал Александр Муравьев:

«Ноги мои болели ужасным образом, у сапог отваливались подошвы, одежда моя состояла из каких-то шаровар и мундирного сюртука, коего пуговицы были отпороты и пришиты к нижнему белью, и все это прикрывалось солдатской шинелью с выгоревшими на бивуаках полами, подпоясался же я французской кирасирской портупеей, поднятой мною на дороге».

«Погода страшно холодная — 25 градусов мороза. От русской армии почти ничего не осталось», — отметил в дневнике незадолго до битвы на Березине британский представитель при ставке Кутузова Роберт Вильсон.

Выступая на запад, армия Кутузова насчитывала 130 тысяч человек. До Вильно дошли 27 тысяч.

«И после этого находятся люди, считающие, что вовсе не мороз погубил французов!» — пишет современный российский исследователь Александр Никонов.

Хитрости «Старого лиса». Успехи и неудачи Михаила Кутузова | История | Общество

16 сентября 1745 года родился русский полководец Михаил Кутузов.

В ряду выдающихся русских полководцев имя Михаила Кутузова стоит рядом с именем Александра Суворова. Но военный авторитет последнего практически не подвергается сомнению, а вот в критика в адрес Михаила Илларионовича звучала как при его жизни, так и после смерти.

«Никто его не обманет»

«Я ввёз колесницу на гору, а с горы она скатится сама при малейшем руководстве», — говорил крайне обиженный Михаил Барклай-де-Толли, замененный на Кутузова во время Отечественной войны 1812 года.

Неистовый смельчак князь Петр Багратион позволял себе высказываться еще резче: «Хорош и сей гусь, который назван и князем и вождём! Теперь пойдут у вождя нашего сплетни бабьи и интриги».

В отличие от непобедимого Суворова, Кутузов горькую чашу поражения не раз пил до дна. Но мудрый Александр Васильевич, под началом которого развивалась карьера молодого Кутузова, как-то заметил: «Умен, хитер… Никто его не обманет».

Михаил Кутузов родился 16 сентября 1745 года в Петербурге. Отец его, Илларион Матвеевич Голенищев-Кутузов, дослужился до звания генерал-поручика. При императрице Елизавете Петровне он составил проект проведения Екатерининского канала «для предотвращения гибельных последствий разливов реки Невы». Проект этот был приведен в исполнение при императрице Екатерине Великой, причем Кутузову была пожалована золотая табакерка, осыпанная бриллиантами.

В 7 лет Михаила стали обучать дома, а в 1759 году он был отдан в Артиллерийскую и инженерную дворянскую школу, где преподавал его отец.

Шутка с последствиями

В конце 1759 года Кутузов-младший получил чин кондуктора 1-го класса с приведением к присяге и назначением жалованья.

По окончании школы благодаря связям отца он был оставлен в ней в качестве преподавателя математики. Вскоре Михаил стал флигель-адъютантом генерал-губернатора Ревеля принца Петра Августа Фридриха Гольштейн-Бекского.

Могло показаться, что в его лице Россия получит нового «паркетного» офицера, более успешного в интригах нежели в военном деле. Но его настоящие подвиги были впереди. Пока же капитан Кутузов стал ротным командиром в Астраханском пехотном полку полковника Александра Суворова.

В 1768 году началась война с Турцией, и вскоре Кутузов отправился в распоряжение главнокомандующего генерал-фельдмаршала Петра Румянцева.

И здесь молодой офицер доказал свою храбрость и мужество. Он отличился в сражениях при Ларге, Кагуле, Попештах. В 1771 году Кутузова произвели в подполковники.

Все едва не рухнуло на ровном месте. Как-то в веселой компании офицеров он позволил себе пошутить над командующим. Шутка была остроумной, все смеялись, но кто-то из присутствующих донес Румянцеву. Разгневанный генерал-фельдмаршал отправил Кутузова в Крымскую армию князя Долгорукова, что рассматривалось как ссылка.

Для Михаила Илларионовича это стало уроком на всю жизнь — лучше держать язык за зубами и никому не открывать своих настоящих мыслей.

Миф о потерянном глазе: что было на самом деле

На излете войны, в 1774 году, османы высадили в Крыму десант под командованием сераскира Джаныклы Али-Паши, рассчитывая поднять восстание на полуострове и вернуть себе утраченные позиции.

4 июля 1774 года русские гренадеры разбили турецкий десант у деревни Шума. Командующий Крымской армией князь Долгоруков докладывал в Петербург: «Ранены: Московского легиона подполковник Голенищев-Кутузов, приведший гренадерский свой баталион, из новых и молодых людей состоящий, до такого совершенства, что в деле с неприятелем превосходил оный старых солдат. Сей штаб-офицер получил рану пулею, которая, ударивши между глазу и виска, вышла на пролёт в том же месте на другой стороне лица».

Кутузов был на краю смерти, но жизнь ему спас французский хирург Жан Массо, являвшийся на тот момент главным медиком русской армии в Крыму. Это ранение положило начало легенде о потерянном глазе полководца. Но в действительности Кутузов видел обоими глазами, хотя его взгляд, как говорил тогда, стал «искосившимся».

Императрица Екатерина Великая отметила героя орденом Святого Георгия 4-й степени, отправив его лечиться в Австрию. По возвращении в Россию Кутузов вернулся на военную службу. Сначала он занимался формированием новых частей легкой кавалерии, затем был назначен командиром Луганского пикинёрного полка, с которым находился в Азове.

В звании бригадира Кутузова перевели в Крым. В ноябре 1784 года он получил чин генерал-майора после успешного подавления восстания на полуострове.

Новую войну с османами он встретил в должности командира корпуса. В Кинбургском сражении под началом Суворова Кутузов принял участие в разгроме 5-тысячного турецкого десанта. Во время осады Очакова он снова был тяжело ранен, и опять в голову. Казалось, на этот раз последствия будут фатальными, но Кутузов снова выжил и остался в строю.

Один из современников писал: «Надобно думать, что провидение сохраняет этого человека для чего-нибудь необыкновенного, потому что он исцелился от двух ран, из коих каждая смертельна».

Воин и дипломат

Спустя несколько месяцев генерал Кутузов снова командовал войсками. Он отличился под Каушанами, при взятии Аккермана и Бендер. Во время легендарного суворовского взятия Измаила в конце 1790 года Кутузов командовал одной из колонн атакующих.

«Показывая собою личный пример храбрости и неустрашимости, он преодолел под сильным огнем неприятеля все встреченные им трудности; перескочил чрез палисад, предупредил стремление турок, быстро взлетел на вал крепости, овладел бастионом и многими батареями… Генерал Кутузов шел у меня на левом крыле; но был правою моей рукою», — писал в своем рапорте Суворов.

После взятия Измаила Кутузова произвели в генерал-поручики, наградили орденом Святого Георгия 3-й степени и назначили комендантом крепости. Теперь ему уже самому приходилось защищать крепость от османов, с чем он успешно справился. Затем он отличился в сражении под Мачином, за что генерала удостоили ордена Святого Георгия 2-й степени.

И здесь последовал неожиданный поворот — императрица назначила Кутузова чрезвычайным послом в Константинополе. Теперь ему предстояло налаживать мирные отношения с теми, кого генерал привык видеть на поле боя.

Но выработанная после той истории с шуткой про главнокомандующего скрытность и осторожность очень пригодились Кутузову в его новой миссии. За два года работы в Константинополе он смог серьезно усилить русское влияния и добиться для России преференций в вопросах торговли.

Высочайшие обиды

Суворов своей прямолинейностью не раз портил отношения с влиятельными людьми. Кутузов же был готов к компромиссам, если не сказать хуже. Например, чтобы завоевать доверие последнего фаворита Екатерины II Платона Зубова, боевой генерал не стеснялся каждое утро приезжать к нему в дом и собственноручно варить ему кофе по турецкому рецепту.

Павел I, взошедший на трон после смерти матери, членов ее окружения не жаловал, но на Кутузове это не сказалось. Более того, Михаил Илларионович оказался в числе тех немногих, кому император доверял до последнего. Кутузов был одним из тех, с кем ужинал Павел за несколько часов до гибели.

Но в 1802 году Александр I снял Кутузова со всех должностей, после чего отставник отправился в свое поместье в Горошках.

Спустя три года его вернули на службу. Создав коалицию с Австрией, Россия ввязалась в войну с Наполеоном. Кутузову поручили командование одной из двух русских армий.

К моменту прибытия его армии к месту боев австрийцы, вступившие в сражение в одиночку, потерпели тяжелое поражение. Над русскими нависла угроза окружения, но Кутузов умело вывел свои силы из-под удара, одержав две тактические победы при Кремсе и Амштеттене.

Он настаивал на том, что и дальше следует избегать генерального сражения, отводя армию к русской границе, где можно было собрать в единый кулак дополнительные силы союзников. Но Александр I и австрийский император Франц II решили сразиться с французами здесь и сейчас. Итогом стало крупное поражение под Аустерлицем.

Здесь русский царь повел себя как капризный ребенок — получив тумаков от Наполеона, он во всем обвинил Кутузова, предупреждавшего, что именно так и будет.

И снова турки

Правда, в глубине души Александр понимал правоту полководца. Поэтому полной отставки не последовало — Кутузова назначили военным губернатором Киева, а затем Литвы.

В 1811 году император отправил его разбираться со своим старым противником — Турцией. На горизонте маячила новая война с Наполеоном, и кампанию на юге следовало завершить как можно скорее.

Несмотря на большое преимущество противника в живой силе, Кутузов справился блестяще. Под Рущуком 20 тысяч русских солдат разбили 60-тысячную турецкую армию. Под Слободзеей турки попали в настоящие тиски, устроенные русским полководцем, и 35-тысячная армия вынуждена была сдаться в плен. За эту победу Кутузов получил графский титул. Османы, несмотря на договор с Францией, предпочли в мае 1812 года подписать мир с Россией.

Из рук Наполеона перед нападением на Россию был выбит козырь, на который он серьезно рассчитывал. Это, конечно, не остановило французского императора, но спутало его планы.

Не победить, а обмануть

После вторжения французов Кутузова отозвали в столицу готовить Петербург к обороне. Также его избрали командующим Петербургского и Московского ополчений.

А главнокомандующим Михаил Илларионович стал благодаря гласу народа — от императора ждали назначения человека, которому доверяли бы, как говорится сейчас, все слои населения. Барклай, не уступавший Кутузову в знании военного дела, таким доверием не обладал — подкачало происхождение. А Михаилу Илларионовичу, как оказалось, могли простить многое для пользы дела. Даже сдачу Москвы.

«Мы Наполеона не победим, мы его обманем», — говорил Кутузов. Он максимально долго уходил от генерального сражения, а после Бородинской битвы, посчитав для себя неблагоприятным расклад сил, продолжил отступление.

Поклонники Наполеона трактуют это как победу императора. Но есть одно существенное «но» — ему так и не удалось решить главную задачу, состоявшую в решительном разгроме основных русских сил. Под Москвой Наполеон был настолько не уверен в исходе сражения, что так и не рискнул двинуть в бой свой последний резерв — Старую гвардию.

Кутузов навязал противнику войну по правилам, которые во французской голове не укладывались. Затяжной бег по бесконечному бездорожью, партизанские действия как военных отрядов, так и крестьянского ополчения, отказ от переговоров даже после потери своей древней столицы. Да еще и исчезновение русской армии, которая на время пропала из поля зрения французов. Как с такими воевать?

Кутузов сделал именно то, что собирался — до крайности измотал противника, закрыл ему доступ в богатые хлебом губернии и на фоне надвигающихся холодов заставил отступать по той же дороге, по которой Наполеон двигался к Москве. «Великую армию» косили не только русские пули и снаряды, но в большей степени голод и холод.

Русские части фланговыми ударами гнали противника к границе подобно тому, как пастухи гонят стадо.

Полный кавалер

Главнокомандующего обвиняли в том, что он дал уйти Наполеону, сознательно не предпринимая мер по его окончательному разгрому. И вероятно, в этих утверждениях есть значительная доля правды. Кутузов полагал, что полный крах Наполеона будет способствовать усилению Англии, которая никогда не была и не будет искренним союзником России. Потому главнокомандующий полагал достаточным выставить Наполеона вон с большими для него потерями, навсегда отбив охоту к походам в русские пределы, но не допускать его погибели.

Высочайшим указом от 18 декабря 1812 года «генерал-фельдмаршалу светлейшему князю Михаилу Илларионовичу Голенищеву-Кутузову» было пожаловано наименование «Смоленский». Кутузов был удостоен ордена Святого Георгия 1-й степени, став первым в истории ордена его полным кавалером.

Заграничный поход, начавшийся после изгнания Наполеона из России, энтузиазма у него не вызывал, но он оставался главнокомандующим. 

В апреле 1813 года 67-летний генерал-фельдмаршал, чьи войска вышли на берега Эльбы, серьезно простудился. Возраст и старые раны дали о себе знать. Спустя десять дней Кутузова не стало. Торжественное погребение полководца состоялось в июне 1813 года в Казанском соборе Петербурга.

Недостатков у Михаила Илларионовича было немало, и он и сам их особо не отрицал. Но свою главную миссию в жизни человек, прозванный французами «Старым лисом Севера», исполнил блестяще.

Холодное сердце: почему генерал Барклай де Толли искал смерти на Бородинском поле | Статьи

Его карьеру можно назвать образцовой. Человек «без роду, без племени», не имевший средств и связей, исключительно своей смелостью и умом стал генерал-фельдмаршалом, князем, главнокомандующим русской армии, вторым в истории полным Георгиевским кавалером. Он получил все знаки почета, но не смог добиться одного — благодарности и любви русского народа, хотя сделал для этого много больше иных записных героев. 27 декабря, в день 260-летия со дня рождения выдающегося русского полководца Михаила Богдановича Барклая де Толли, «Известия» постарались исправить эту историческую несправедливость.

В тени спасителя Отечества

Историю войны 1812 года писали ее участники, а среди русского генералитета и аристократических слоев общества Барклай популярностью не пользовался. Неблагодарность соотечественников по отношению к фельдмаршалу поражала уже его современников — достаточно прочитать «Записки» ветерана войны 1812 года, генерала и декабриста Михаила Фонвизина или знаменитое стихотворение Александра Пушкина «Полководец»:

Фото: commons. wikimedia.org

«Портрет Михаила Богдановича Барклая де Толли», 1761–1818 гг.

Автор цитаты

«О вождь несчастливый!

Суров был жребий твой:

Все в жертву ты принес земле тебе чужой.

Непроницаемый для взгляда черни дикой,

В молчанье шел один ты с мыслию великой,

И, в имени твоем звук чуждый невзлюбя,

Своими криками преследуя тебя,

Народ, таинственно спасаемый тобою,

Ругался над твоей священной сединою».

Стихотворение, написанное к четвертьвековому юбилею победы, вызвало бурную критику в патриотических кругах. Оно совершенно не вписывалось в официальную трактовку событий войны 1812 года, которая была основана на трудах генерала Александра Михайловского-Данилевского, бывшего адъютанта фельдмаршала Кутузова. Личный цензор Пушкина, а им по собственной инициативе был император Николай Павлович, даже вычеркнул из стихотворения несколько строк. Поэту пришлось публично оправдываться на страницах «Современника»:

Автор цитаты

«Я не мог подумать, чтобы тут можно было увидеть намерение оскорбить чувство народной гордости и старание унизить священную славу Кутузова; однако ж меня в том обвинили. .. Неужели должны мы быть неблагодарны к заслугам Барклая де Толли, потому что Кутузов велик?»

В советское время спор о роли полководцев в Отечественной войне приобрел еще более сложную конфигурацию, но все точки над i расставил И. В. Сталин, заявивший в журнале «Большевик», что «Кутузов как полководец был, бесспорно, двумя головами выше Барклая де Толли». Это случилось в 1947 году, когда уже вышел патриотический фильм «Кутузов» (1943 год), был учрежден орден Кутузова (1942), а сам вождь поминал полководца в знаменитой речи на параде 1941 года. Кутузов вошел в официальный советский пантеон, а Барклай вновь стал жертвой конъюнктуры.

Лишь ближе к концу ХХ века фигура Барклая де Толли постепенно стала возвращаться на заслуженное место в отечественной истории.

Русский дворянин шотландских кровей

В фильме «Кутузов», услышав, что солдаты называют его немцем, Барклай (его играл Николай Охлопков) произносит запоминающуюся фразу: «Я не немец. Я — шотландец». В реальности сам Барклай не раз говорил, что считает себя русским, хотя действительно был шотландцем по фамилии и немцем по воспитанию. Но он родился, вырос и всю жизнь прожил в Российской империи, был потомственным русским дворянином, а за границей бывал исключительно в составе российской армии.

Фото: kino-teatr.ru

Николай Охлопков в роли Барклая де Толли в фильме «Кутузов», 1943 г.

Предок полководца, шотландский дворянин Питер Баркли из Толли после трагических событий эпохи английской революции вынужден был покинуть родину. Братья Джон и Питер Баркли сначала обосновались в немецком Ростоке, затем перебрались в шведскую тогда Лифляндию и занялись коммерцией — торговали шелком. Когда Петр I присоединил Прибалтику, Барклаи, как на русский манер стали читать их фамилию, присягнули Российской империи. Дед Михаила Вильгельм занимал пост бургомистра Риги, позже на эту почетную должность выбирали его старшего сына и внука. А младший сын бургомистра — Вейнгольд Готтард Барклай де Толли — пошел служить в императорскую армию. Он вышел в отставку в звании поручика, что, согласно «Табели о рангах», давало его семье потомственное российское дворянство.

Семья отставного поручика Готтарда (Богдана) Барклая де Толли и его супруги Маргариты Елизаветы фон Смиттен была, мягко говоря, небогатой. Своей земли они не имели, жили на скромную пенсию на арендованной мызе неподалеку от Риги. Достойное образование трем сыновьям и дочери дать было сложно, поэтому старшего, Михаэля-Андреаса, отправили в Санкт-Петербург к родной сестре матери и ее мужу — герою Семилетней войны полковнику Георгу-Вильгельму фон Вермелену, командиру Новотроицкого кирасирского полка. Своих детей у Вермеленов не было, к Мише они относились как к родному сыну, и образование он получил великолепное. И конечно, воспитываясь в офицерском доме, иной карьеры кроме военной мальчик выбрать не мог, да и не хотел.

Еще юношей Михаил был записан в полк и вскоре после совершеннолетия, сдав экзамен, получил первый офицерский чин. Прослужив некоторое время, он был назначен адъютантом к генерал-поручику русской службы принцу Виктору-Амедею Ангальт-Бернебург-Шаумбургскому — дальнему родственнику Екатерины II и бывалому воину. Затем было взятие Очакова и первый орден Владимира 4-й степени, сражения под Каушанами, Аккреманом и Бендерами. В 1790 году вместе с принцем Ангальт-Бернбургским Барклай был переведен в финляндскую армию, в рядах которой участвовал в весьма непростой русско-шведской войне 1788–1790 годов. В бою у деревни Керникоски принц Ангальт-Бернбургский был смертельно ранен. Умирая, он передал Михаилу Богдановичу свою шпагу с наказом употребить ее во славу и для пользы России. Это оружие стало талисманом, с которым Барклай не расставался.

Картина Алексея Кившенко (Барклай де Толли сидит под иконой)

Фото: commons.wikimedia.org

Следом были польская компания под началом А.В. Суворова, где Барклай получил своего первого «Георгия» за личное руководство взятием Вильно, производство в чин подполковника, назначение в Эстляндский егерский корпус. Там, командуя батальоном, а затем и полком Барклай дослужился в 1799 году до генеральских эполетов. К этому времени ему уже почти сорок, так что стремительной его карьеру назвать трудно, что впрочем, и неудивительно: ни связями, ни средствами Барклай не обладал, светскими мероприятиями пренебрегал, угождать сильным мира сего приучен не был. По отзывам знавших его людей, был скромен, сдержан и даже скучен. Балов не любил, в карты не играл, офицерских попоек и шумных компаний избегал, предпочитая им уединение и чтение книг по военной тематике.

Военный министр

Карьерный взлет генерала Барклая начался с получением возможности самостоятельных действий, когда его полководческое дарование стало очевидно. В 1805 года Барклай командует бригадой, но в главных сражениях кампании, прежде всего под Аустерлицем, ему принять участие не довелось. В 1806 году возглавляет авангард, а затем при отступлении арьергард армии генерала Леонтия Беннигсена. Особенно отличился он в сражениях при Пултуске и Прейсиш-Эйлау, где вместе с генералом Багратионом сдерживал значительные силы противника и не позволил Наполеону окружить и сокрушить отступавшую русскую армию.

В бою за Прейсиш-Эйлау Барклай был тяжело ранен и без сознания вынесен из боя унтер-офицером Изюмского гусарского полка Дудниковым. Осколком ядра генералу раздробило правую руку, врачи настаивали на ампутации. Александр I отправил к раненому своего лейб-медика Джеймса (Якова Васильевича) Виллие, который сумел во время операции извлечь из раны более 30 мелких костных фрагментов. Император навестил Барклая в госпитале в Мемеле (Клайпеде). Именно там Барклай впервые высказал идею «скифской», то есть партизанской, войны как единственного метода уничтожения более сильного в открытом сражении врага. Кстати, во время переговоров в Тильзите Наполеон спрашивал у Александра, что за генерал помешал ему победить под Прейсиш-Эйлау…

Фото: commons.wikimedia.org/Michajłowski

Начальное положение сторон в битве под Прейсиш-Эйлау. Французы указаны красным, русские войска — зеленым, прусские войска — синим

Показательно, что, когда Барклай уже пошел на поправку и врачи разрешили ему покинуть Мемель, он вынужден был задержаться, поскольку не имел достаточно денег, чтобы расплатиться за жилье, которое снимал для приехавших супруги и сына. Лишь когда двоюродный брат генерала — бургомистр Риги прислал ему необходимую сумму, Михаил Богданович с семьей смог заплатить долг и уехать в столицу. Кстати, император посещал его в этой самой квартире и выражал желание помочь, но гордый Барклай не стал говорить Александру о материальных затруднениях.

Через год получивший чин генерал-лейтенанта Барклай опять на шведском фронте, где ему пришлось предпринять, наверное, самую отчаянную из своих операций — переход по льду через Ботнический залив с финского берега в шведский город Умео. Расстояние — более 100 км, время — начало марта, температура — около 15 градусов мороза. Восемнадцать часов несколько тысяч солдат и казаков во главе с генералом Барклаем шли по пояс в снегу, преодолевая ледяные торосы Кваркена, да еще тянули орудия и боеприпасы. Разжечь костры и хоть как-то отдохнуть возможности не было, помогали только сало и водка. Но отряд, к изумлению шведов, вышел около Умео. Барклай позже писал: «Понесенные в сем переходе труды единственно русским преодолеть только можно».

Одновременно с Барклаем к Стокгольму вышел князь Багратион. Шведы вынуждены были капитулировать, Финляндия стала частью Российской империи. Багратион и Барклай одним указом были произведены в генералы от инфантерии.

Барклай был назначен командующим финской армией и генерал-губернатором Финляндии. Приобщить его к административной работе посоветовал познакомившийся с ним во время шведской компании военный министр генерал Аракчеев. А менее чем через год, покидая министерский пост (Аракчеев вошел в Государственный совет), он рекомендовал Барклая на освобождающееся место. Александр, который теперь лично удостоверился в способностях генерала, выбор одобрил.

Фото: Global Look Press/Borodino Panorama Museum

Портрет Михаила Барклай де Толли

Барклай отлично понимал, что война с Наполеоном неизбежна, причем в ближайшее время. Поэтому основные его усилия на министерском посту были направлены на подготовку армии к войне. Предыдущие кампании показали недостатки в организации войск и их снабжении. Для исправления было создано «Уложение для управления большой действующей армии», предусматривавшее организацию управления войсками в военное время, численность подразделений, состав и связь штабов, комплектование резервов и т. д. Огромное внимание было уделено созданию складов (магазинов, как тогда говорили) с припасами, их четкого пополнения и доставки к войскам. Жизнь покажет, что усилия Барклая не прошли даром: в 1812 году русская армия серьезных проблем с обеспечением испытывать не будет.

Большую заботу Барклай проявлял еще к двум сферам военной деятельности — армейской медицине и разведке. Созданные им полевые госпитали с внушительным штатом мобилизуемых в случае войны врачей и запасами медикаментов спасут немало жизней, а военная разведка позволит четко знать о планах и силе противника. Кстати, институт военных атташе при посольствах был введен именно по настоянию Барклая. Благодаря собранным ими сведениям, в Петербурге точно знали положение дел во французской армии и войсках союзников Наполеона. Александр и Барклай отлично понимали, какие силы противостоят русской армии и когда Наполеон будет готов двинуть свои полки.

«И в имени твоем звук чуждый невзлюбя»

Однозначного плана действий в надвигающейся войне русское командование не имело. Барклай подавал свой проект, но кроме этого на рассмотрении Александра было еще немало планов, составленных разными военачальниками. Высочайше утвержденного варианта не было, хотя все считали, что принят план прусского генерала Карла Пфуля. Это убеждение было основано на том, что предложенная им идея укрепленного лагеря на реке Дриссе была частично реализована.

Барклай с апреля 1812 года был командующим 1-й Западной армией, но, поскольку на начало войны в расположении армии находился император, руководство, согласно «Уложению», оставалось за ним. Впрочем, после Аустерлица Александр не стремился брать на себя ответственность и вскоре из армии уехал. Только после этого Барклай действительно смог принимать самостоятельные решения. Разногласия с командующим 2-й Западной армией, князем Багратионом, начались сразу: полевая разведка его армии докладывала князю о том, что находящийся перед ним противник не силен и есть возможность неожиданной лихой атакой попытаться его опрокинуть. На основании этого князь рвался в наступление.

Фото: commons.wikimedia.org/Джордж Доу

Портрет Петра Ивановича Багратиона

Барклай, имевший гораздо более глубокие сведения о противнике, понимал, что это раскинутая Наполеоном западня. Перед Багратионом действительно было немного сил, но если бы он решился идти вперед, то неизбежно получил бы страшный удар во фланг, который отсек бы его армию от основных сил Барклая. В штабе Наполеона отлично знали нрав отчаянного грузина и рассчитывали на его горячность. Сложность была еще и в том, что Багратион не подчинялся Барклаю: формально они были командующими двумя самостоятельными армиями, а по принципу генеральского старшинства князь был даже выше, поскольку в указе о присвоении звания и генеральском табеле он упоминался перед Барклаем. Ранг министра в данном случае никакого значения не имел.

В российских армиях на западной границе было немногим больше 200 тыс. бойцов, противник имел свыше 400 тыс. в первой линии и еще около 150 тыс. в ближайшем резерве. Идея Наполеона состояла в том, чтобы навязать генеральное сражение, разбить русскую армию, а потом продиктовать Александру условия мира. Понимая это, Барклай уходил от сражения организованно, с боями отступая вглубь страны. Тем временем к Москве постепенно стягивались войска, в тылу формировались резервные полки. Противник же вынужден был рассеивать силы по гарнизонам и оставлять части для прикрытия флангов.

Под Смоленском, несмотря на противодействие врага, русским армиям удалось соединиться. Но для Барклая ситуация только осложнилась: если в одиночку Багратион (его 2-я армия была втрое меньше 1-й) не решался предпринять наступательные действия, то теперь он этого от Барклая просто требовал. И поддерживали его почти все значимые в армии фигуры: генералы Раевский, Дохтуров, Васильчиков, Платов. Сочувствовал товарищам даже начальник штаба Барклая генерал Ермолов. К Барклаю даже послали «парламентера» — командовавшего артиллерией Первой армии генерала Кутайсова, но Барклай остался тверд: «Пусть каждый делает свое дело, а я сделаю свое!»

Битва при Смоленске. Автор картины — Жан Шарль Ланглуа

Фото: commons.wikimedia.org

Во время встречи командующие армиями устроили перепалку. «Ты немец, тебе все русские нипочем», — кричал Багратион. «А ты дурак и сам не знаешь, почему себя называешь коренным русским», — отвечал Барклай. Ситуация создалась совершенно нетерпимая, поэтому встал вопрос о немедленном назначении главнокомандующего над всеми русскими армиями. Кандидатура Барклая, хотя его действия были согласованы с императором и одобрены им, не рассматривалась. Кстати, как и Багратиона: в Госсовете понимали, что князь избыточно «вулканичен» для поста командующего. В итоге был выбран «старый лис» Кутузов — последний из когорты «екатерининских орлов».

На первом смотре Кутузов, обращаясь к солдатам, укорял предшественника: «С такими молодцами, да отступать!» А потом продолжил отход, назвав его «выбором позиции».

На Бородинском поле Барклай командовал центром и правым флангом. Его войска не отступили ни на шаг. Кстати, когда раненого князя Багратиона несли в лазарет, он, увидев рядом знакомого адъютанта, произнес: «Передайте Барклаю, что теперь он решает судьбу боя. Да сохранит его Бог».

Барклай в день битвы был в парадном генеральском мундире, при орденах. Он ни на минуту не покинул передовых позиций. Под ним убили пять лошадей, из 11 находившихся при командующем адъютантов к вечеру в строю осталось трое. Дважды генерал приказывал своей свите обнажить клинки, когда французские кавалеристы появлялись в десятке метров. После сражения все свидетели скажут, что Барклай искал смерти, но она его обошла. При этом генерал ни на секунду не терял нити управления войсками, контролируя весь фронт, а после захода солнца давал письменные распоряжения генералам относительно того, как им к утру перестроить войска. Он не собирался отступать, и лишь пришедший глубокой ночью приказ Кутузова вынудил его оставить позиции.

Фото: Global Look Press/Victor Lisitsyn

Монумент Барклаю де Толли в Риге

На совете в Филях Барклай первым выступил за оставление Москвы. Кутузов показно изумился и как будто даже оскорбился, но в итоге принял именно такое решение. В Тарутинском лагере положение Барклая стало совершенно невыносимым. Приказы главнокомандующего шли через его голову, порой его даже не ставили в известность о том, что происходит с его войсками. Тогда он обратился к императору с просьбой об отпуске по болезни. Перед отъездом он сказал своему адъютанту Владимиру Левеншерну: «На мою долю выпала неблагодарная часть кампании; на долю Кутузова выпадет часть более приятная и более полезная для его славы».

Барклай уехал в родную Прибалтику. Видимо, не будучи в силах сдержать негодования, он стал писать императору объяснительные записки относительно причин, побуждавших его вести кампанию именно так. Александр запретил публиковать их в печати, но, как только появилась возможность, вернул Барклая к командованию армией, а после смерти Кутузова сделал его главнокомандующим. Барклай, как всегда, не подвел: одолел Наполеона, взял Париж. Теперь Александр был щедр на награды и почести, словно искупая свой грех перед военачальником, — Барклай стал фельдмаршалом, князем, полным Георгиевским кавалером. Не поскупились и союзники, осыпавшие его высшими орденами.

Когда ситуация в Европе успокоилась, фельдмаршал попросил императора отпустить его на лечение: старые раны донимали полководца. Но до знаменитых германских целебных вод Барклай так и не доехал — он скончался в дороге в городе Инстербурге (ныне Черняховск) 26 мая 1818 года. Фельдмаршалу было всего 56 лет.

Миниреферат по истории России на тему «М.И.Кутузов биография, факты из жизни» (9 класс)

Михаил Илларионович Кутузов: биография, факты из жизни

Михаил Илларионович Кутузов родился 16 сентября 1745 г. в Петербурге в семье генерал-поручика Иллариона Матвеевича Кутузова. В 12 лет Михаил был принят в Артиллерийскую инженерную школу в Петербурге. Там он отлично учился, осваивая военные науки и иностранные языки — французский, немецкий, латынь. Впоследствии Кутузов овладел шведским, английским и турецким.

Вскоре он получил офицерский чин и стал командиром роты Астраханского пехотного полка, которым в ту пору командовал А. В. Суворов, чью школу отлично усвоил молодой офицер.

В 1774 г., в самом конце войны, турки неожиданно высадили крупный десант в Крыму у деревни Алушта. Подполковник Кутузов со знаменем в руках повёл свой батальон на врага. Противник был разбит и сброшен в море. Но сам Кутузов был тяжело ранен в голову и потерял правый глаз.

Несмотря на ранение, через несколько лет Кутузов вернулся в строй и получил назначение в Крым, под командование А В. Суворова. И вот он уже в чине генерал-майора участвует в очередной войне с турками. Во время упорного боя у турецкой крепости Очаков Кутузов был вновь тяжело ранен и вновь вернулся в строй.

В 1790 г., готовясь к штурму Измаила, Суворов поручил Кутузову командовать левым флангом армии. Позже Суворов говорил: «Кутузов шёл у меня на левом фланге, но был моей правой рукой». Несколько раз Михаил Илларионович со своими солдатами устремлялся на приступ вражеского бастиона, но всякий раз его отбрасывали назад. Наконец он запросил у Суворова помощи. Суворов же на это ответил, что Кутузов уже назначен комендантом крепости Измаил. Кутузов понял, что великий полководец верит в него и надеется на его успех. С удвоенной силой ринулись русские солдаты на штурм и ворвались в крепость. Кутузов был в первых рядах атакующих.

За эту победу М. И. Кутузов был отмечен высокими наградами и получил чин генерал-лейтенанта. По заключении Ясского мира его неожиданно назначили посланником в Турцию. По возвращении в Россию Кутузов стал директором Сухопутного шляхетского кадетского корпуса в Петербурге.

При императоре Павле I Кутузова назначали на высокие посты, ему поручали ответственные дипломатические миссии. Взошедший на престол Александр I сделал его военным губернатором Петербурга. В 1805 г. Кутузов стал командовать войсками, действовавшими в Австрии против Наполеона I, а в 1811 г. принял командование Молдавской армией.

Имя Михаила Илларионовича Кутузова в истории России навсегда останется связанным прежде всего с Отечественной войной 1812 года. В августе 1812г. Кутузов был назначен главнокомандующим российской армией. 16 августа он прибыл к войскам, двигавшимся от Смоленска к Можайску. 26 августа состоялось генеральное сражение у села Бородино, на берегу притока Москвы-реки Колочи. Нанеся поражение французам, М. И. Кутузов приказал армии отступить на юго-запад, чтобы сберечь силы. Расчёт полководца оказался верным: Наполеон недолго задержался в Москве, и уже 6 октября русская армия нанесла ему новое ощутимое поражение под Тарутином. 12 октября войска Кутузова снова потрепали французов под Малоярославцем. В начале ноября у села Красное в качестве трофея был захвачен маршальский жезл Даву. Так происходило изгнание французской армии из России. Наконец, когда последние остатки «покорителей Европы» переправились через Березину, Кутузов отрапортовал в Петербург: «Война окончена за полным истреблением противника».

За победу над Наполеоном фельдмаршал получил орден Святого Георгия 1-й степени, а также титул князя Смоленского. Полководец выступал против преследования Наполеона в Европе, но был назначен главнокомандующим объединёнными русской и прусской армиями. Однако перед началом заграничной кампании простудился, тяжело заболел и через 11 дней, 28 апреля 1813 г., скончался в местечке Бунцлау (ныне Болеславец, Польша).

ИЛЛЮСТРАТИВНЫЙ МАТЕРИАЛ ДЛЯ ОФОРМЛЕНИЯ ДОКЛАДА, РЕФЕРАТА, ПЕРЕЗНТАЦИИ

Осада Очакова

Ф. П. Усыпенко, «Действия русской артиллерии во время штурма крепости Измаил в 1790 г.»

С.В.Герасимов. Кутузов на Бородинском поле. Фрагмент

Могила М.И.Кутузова в Казанском соборе Петербурга

Фельдмаршал Кутузов в 1812 году

1812 год навсегда останется совершенно особой датой в богатой событиями многовековой истории России. Грандиозное фиаско организованного казавшимся непобедимым Наполеоном похода в Россию, гибель «Великой армии» при отступлении и победное шествие российских войск по территории изумленной Европы произвели огромное впечатление на современников. Совершенно естественно, что уже в 1813 г. были изданы первые труды, авторы которых пытались разобраться в причинах такого поворота событий. В патриотическом порыве историки и писатели тех лет единодушно провозгласили Кутузова «величайшим полководцем всех времен и народов», «молниеносным Перуном Севера», «совершившим в краткое время знаменитые деяния Цезаря, Ганнибала и Сципиона» (Ф. М.Синельников). В своих стихах Кутузова восславили Г.Р.Державин, В.А.Жуковский и другие, менее известные поэты. И.А.Крылов на события 1812 г. откликнулся сразу 7 баснями, самой известной из которых стала посвященная Кутузову «Волк на псарне». Позже, в 1831 г. А.С.Пушкин посвятил памяти Кутузова следующие строки:
Когда народной веры глас
Воззвал к святой твоей седине:
«Иди, спасай!» Ты встал и спас.
(«Перед гробницею святой»)

Данное произведение было очень благосклонно принято в обществе, а вот за посвященное Барклаю-де-Толли стихотворение «Полководец» («1835 г.) поэт подвергся критике как со стороны «патриотически-настроенной» общественности, так и со стороны родственников Кутузова. В результате он даже вынужден был «извиниться» перед публикой в 4-ой книге журнала «Современник» за 1836 г., повторив, как «символ веры», «священую формулу»: «Его (Кутузова) титло – спаситель России».

В 60-х годах XIX века Л.Н.Толстым был написан знаменитый роман «Война и мир» в котором М. И.Кутузов был отчасти лишен своего ореола самого гениального и великого полководца современности, но зато приобрел новый: Михаил Илларионович стал единственным человеком, понимающим суть Отечественной войны 1812 г. Но в официальной российской историографии восторжествовало совершенно другое направление, согласно которому причиной победы России в войне 1812 г. стало считаться «единение сословий вокруг престола», а главным героем Отечественной войны был объявлен император Александр I. Основоположником данной концепции стал Д.П.Бутурлин (участник войны 1812 г., флигель-адьютант Александра I). Позже к данной точке зрения присоединился целый ряд верноподданных историков. Даже такой признанный апологет Кутузова, как его бывший адьютант А.И.Михайловский-Данилевский, в своих трудах писал об императоре как о «лучезарном светиле, которое все грело и оживляло». «Главным руководителем Отечественной войны» назвал Александра I и профессор военной академии М. И. Богданович. Данный исследователь, в целом сохраняя почтительный тон по отношению к Кутузову, одним из первых решился упрекнуть фельдмаршала за ошибки при Бородине, Тарутине, под Красным и на Березине, а также за отправление в Петербург заведомо неверных донесений об итогах сражений при Бородине и под Малоярославцем. Последующие исследователи, признавая Кутузова выдающимся полководцем, «спасителем отечества» его уже не называли. С.М.Соловьев писал о Кутузове весьма сдержанно, а В.О. Ключевский вообще обошел личность фельдмаршала молчанием. В 7-томном труде, посвященном 100-летнему юбилею войны 1812 г., заслугам Кутузова отдавалось должное, но при этом признавалось, что он «не был полководцем, равным Наполеону» и что «осторожность старого вождя в соединении с некоторой старческой неподвижностью, болезненностью и усталостью сказалась для нашей армии и с отрицательной стороны». Официальная концепция, объявлявшая «организатором победы» Александра I, популярностью среди историков конца XIX-начала ХХ века уже не пользовалась.

Что касается трудов зарубежных исследователей войны 1812 г., то в большинстве из них главными положительными качествами Кутузова-полководца признаются хитрость и терпение. В то же время отмечается, что как стратег российский главнокомандующий явно уступал не только Наполеону, но и некоторым своим подчиненным (например, Барклаю-де-Толли). Не отказывая Кутузову в определенных военных способностях, западные историки, тем не менее, считают, что из-за дряхлости и болезней его роль в изгнании Наполеона из России была минимальной. Практическим общепризнанным в западной историографии является положение, согласно которому в боях под Красным и Березиной Наполеон сумел избежать полной гибели армии и плена главным образом благодаря медлительности и нерешительности Кутузова.

Для историографии первых лет Советской власти было характерно взвешенное, «умеренно хвалебное» отношение к Кутузову. Исключение составляли труды М.Н. Покровского, который прославленного фельдмаршала выдающимся полководцем не считал и резко критиковал за потерю управления войсками и многочисленные ошибки, допущенные в ходе преследования неприятеля. В конце 30-х годов взгляды на Кутузова и оценка его роли в Отечественной войне 1812 г. стали постепенно меняться, воззрения покойного академика Покровского были подвергнуты уничтожающей критике. А после того как 7 ноября 1941 г. И.В.Сталин с трибуны мавзолея назвал Кутузова в числе «наших великих предков» и, особенно, после учреждения ордена Кутузова в 1942 г. критика данного полководца стало не только «идеологически неправильным», но и небезопасным поступком. В 1945 г., когда отмечалось 200 лет со дня рождения М. И. Кутузова, СНК СССР издал постановление, в котором после долгого перерыва вновь был выдвинут тезис о том, что «полководческое искусство Кутузова превзошло полководческое искусство Наполеона». В 1947 г. журнал «Большевик» напечатал статью Сталина, где утверждалось: «Кутузов… загубил Наполеона и его армию при помощи хорошо подготовленного контрнаступления… Энгельс говорил как-то, что из русских полководцев периода 1812 г. генерал Барклай-де-Толли является единственным полководцем, заслуживающим внимания. Энгельс, конечно, ошибался, ибо Кутузов был, бесспорно, двумя головами выше Барклая-де-Толли».

Именно с этого времени Кутузов снова, как в 1813 г., стал центральной фигурой Отечественной войны 1812 г. и единственным спасителем Отечества для всех историков и писателей нашей страны. Критике в то время были подвергнута даже признанная во всем мире работа Е.В.Тарле «Нашествие Наполеона на Россию». В условиях сильнейшего административного давления и угрозы репресий, 77-летний академик вынужден был уступить и написать две статьи в «нужном» направлении («М.И.Кутузов – полководец и дипломат» и «Бородино»). В настоящее время широкому кругу читателей вновь становятся доступными материалы, позволяющие сделать объективные выводы о роли М.И.Кутузова в грандиозных событиях 1812 г. Чрезвычайно интересным в этом отношении стали, например, публикации журнала «Родина»: N 6-7 за 1992 г., посвященный Отечественной войне 1812 г., и N 9 за 1995 г. – круглый стол «Спаситель отечества. Кутузов – без хрестоматийного глянца».

Исключительно богаты фактическим материалом по данной проблеме работы Н.А. Троицкого. В то же время сильными остаются и позиции сторонников традиционной точки зрения, которую в большинстве случаев разделяют авторы школьных учебников и хрестоматий. Например, в 1999 г. вышла в свет рассчитанная на учащихся средних школ биография Кутузова с красноречивым названием «Спаситель отечества: жизнеописание М. И. Голенищева-Кутузова» (Адрианова И.А.).

Давайте же попробуем объективно рассмотреть основные факты биографии Кутузова в обессмертившем его имя 1812 г.

В июне 1812 г. М.И.Кутузов находился в своем волынском имении Горошки. Прошло меньше месяца с тех пор, как он заключил Бухарестский мирный договор с Турцией, за что был возведен в княжеское достоинство с присвоением титула светлости. Заслуги Кутузова на заключительном этапе войны с турками были бесспорными и не вызывали сомнений даже у врагов. Международное положение ввязавшейся в коалиционные войны с Наполеоновской Францией России было чрезвычайно сложным: помимо войн в Европе, наша страна в начале XIX века вынуждена была воевать с Персией (с 1804 г.) и с Турцией (с 1806 г.). Но после побед Кутузова над превосходящими силами противника при Рущуке и Слободзее (в 1811 г. ) мир с Турцией был заключен и теперь 52-тысячная Молдавская армия могла быть использована для войны на западном направлении. Франция же по-прежнему вынуждена была держать около 200 тысяч солдат в охваченной партизанской войной Испании, так что воевать с Россией Наполеон мог «только одной рукой». Накануне наполеоновского нашествия Кутузову было почти 67 лет (весьма почтенный возраст в то время) и ему уже трудно было надеяться на новое назначение в действующую армию. Но война спутала все планы генерального штаба России. 26 июня 1812 г. Кутузов прибыл в столицу и уже 15 июля был назначен командующим Нарвским корпусом (предназначавшимся для защиты Петербурга), а 17 июля – избран начальником Петербургского народного ополчения. В данной должности он находился на протяжении 4-х недель, доведя численность ополченцев до 29 420 человек. А между тем на главном фронте войны происходили события, которые скоро привели к невиданному взлету в карьере нашего героя. Но перед тем как приступить к описанию самых важных месяцев его жизни, давайте выясним, кем же был в 1812 г. М. И. Кутузов. Что знали и что думали о нем современники?

Ответ на этот вопрос, вроде бы, лежит на поверхности: Кутузов – это лучший полководец России, отставленный от командования войсками из-за конфликта с императором Александром I. Однако не все так просто. До 1805 г. Кутузов считался талантливым и храбрым боевым генералом, блестящим исполнителем, незаменимым помощником, который со временем и сам может стать крупным полководцем – но не более того. Проиллюстрируем вышесказанное, вкратце проследив боевой путь нашего героя:

1764-65 гг. – капитан Кутузов в качестве волонтера сражается против сторонников избранного королем Станислава Понятовского.

1769 г. – в том же чине Кутузов под командованием генерал-майора Веймарна воюет в Польше против войск Барской конфедерации.

1770 г. – под руководством П. А. Румянцева участвует в сражениях с турками при Рябой Могиле, Ларге и Кагуле. Получает чин премьер-майора и под командованием генерал-аншефа П. И. Панина участвует в штурме Бендер.

1774 г. – под командованием В. М. Долгорукого принимает участие в отражении десанта турок под Алуштой (получает первое ранение в голову).

1777 г. – произведен в полковники (мирное время).

1782 г. – произведен в бригадиры (мирное время).

1784 г. – получает чин генерал-майора (мирное время).

1787-1788 г. г. – «суворовский» период карьеры Кутузова: сражение под Кинбурном и осада Очакова (второе ранение в голову).

В 1789 г. – вновь под командованием Суворова: знаменитый штурм Измаила, получает чин генерал-поручика.

В 1791 г. – Кутузов подчинен Н. В. Репнину и в первый раз от начала до конца руководит значительным сражением самостоятельно: при Бабадаге разбит 22-тысячный корпус турецкой армии. В том же году он командует левым крылом армии Репнина в битве при Мачине.

1792 г. – Кутузов командует авангардом российских войск в Польше главнокомандующий – генерал-аншеф М. В. Каховский).

После этого в военной карьере Михаила Илларионовича отмечается длительный перерыв, связанный с исполнением должностей российского посла в Константинополе (1793-1794 г. г.) и директора Сухопутного шляхетского кадетского корпуса. При Павле I Кутузов продолжает исполнять дипломатические поручения и командует сухопутными войсками в Финляндии. А пришедший к власти в результате дворцового переворота Александр I назначает Кутузова военным губернатором Петербурга. По мнению многих современников, с этой должностью Михаил Илларионович не справился: среди дворян пышным цветом расцвели азартные игры и дуэльные поединки, а на улицах столицы прохожих грабили буквально среди бела дня. В результате 20 августа 1802 г. Кутузов отставлен от должности и отправлен в годичный отпуск.

В 1804 г. – новый взлет в карьере: после удачного участия в маневрах Кутузов назначен командующим 1-ой Подольской армией, отправляющейся на войну с Наполеоном в Австрию. Именно этот поход стал первым действительно серьезным испытанием нашего героя как главнокомандующего большой армией. Для Кутузова это был еще и уникальный шанс проявить себя: в его подчинении находились элитные войска империи (в том числе гвардия) и лучшие генералы страны: П. И.Багратион, Д.С.Дохтуров, М.А.Милдорадович, Ф.П.Уваров, Н.М. и С.М.Каменские. Итогом военной кампании 1805 г. стало поражение под Аустерлицем, которое произвело страшное впечатление на российское общество. Находившийся в 1805 г. в Петербурге Ж. де Местр сообщал в Лондон: «Здесь действие Аустерлицкой баталии на общественное мнение подобно волшебству. Все генералы просят об отставке, и, кажется, будто поражение в одной битве парализовало целую империю».

Таким образом, после 1805 г. у Кутузова появилась репутация генерала, который очень хорошо проявил себя под руководством Румянцева и Суворова, но не имеет талантов главнокомандующего. Под характеристикой А.Ф.Ланжерона подписались бы в то время очень многие: «Он (Кутузов) много воевал… был способен оценить планы кампаний, диспозицию которых ему представляли, он мог отличить хороший совет от плохого и знал, что лучше делать. Но эти качества нейтрализовались не меньшей леностью ума и сил, не позволяли ему толком ничего доказать и ничего толком сделать самому». Лучшей иллюстрацией последнего положения служит поведение Кутузова перед Аустерлицем: главнокомандующий союзной армией предполагает несчастный исход сражения, но даже не пытается вмешаться в ход военного совет и безропотно посылает вверенные ему войска на убой.

В 1812 г. позор Аустерлица еще не забыт, многие помнят, что в этом злосчастном сражении Кутузов потерял управление войсками, и без паники отступила только колонна Багратиона (единственная из пяти). Поэтому в среде профессиональных военных Кутузов особым авторитетом не пользуется. Более того, ни кто иной, как П.И.Багратион в 1811 г. пишет в военное министерство, что Михаил Илларионович «имеет особый талант драться неудачно». В Молдавскую армию Кутузов назначен только после того, как в роли командующих побывали генерал от кавалерии И.И. Михельсон, генерал-фельдмаршал А.А.Прозоровский, П.И.Багратион и Н.М. Каменский.

Именно Н.Каменский (не путать с отцом, который стал прототипом старого князя Болконского – «Война и мир») являлся надеждой и восходящей звездой российской армии и именно он, а не Кутузов, считался в то время лучшим и любимым учеником Суворова. Генеральское звание Н.М.Каменский получил за взятие знаменитого Чертова моста во время Швейцарского похода. В обществе этого полководца очень ценили и возлагали на него большие надежды. Исследователи предполагают, что если бы не ранняя смерть в 1811 г., именно Н.М.Каменский, а не Кутузов стал бы главной кандидатурой на пост «народного» командующего российской армией во время Отечественной войны 1812 года.

Была у Кутузова и другая, еще более сомнительная «слава»: в обществе у него была репутация человека, склонного к интригам, рабски преклоняющегося перед вышестоящими, развратного и не совсем честного в финансовых вопросах.

«Кутузов, будучи очень умным, был в то же время страшно слабохарактерным и соединял в себе ловкость, хитрость и таланты с удивительной безнравственностью», – писал о нем А.Ф. Ланжерон.

«Из-за фавора высших он все переносил, всем жертвовал», – свидетельствует Ф.В. Ростопчин.

«Кутузов, искусный и храбрый перед неприятелем полководец, был робок и слаб перед царем», – констатирует весьма расположенный к Михаилу Илларионовичу государственный секретарь А. С.Шишков.

И в Петербурге и в армии многие знали, что заслуженный и поседевший в боях 50- летний генерал собственноручно готовил по утрам и подавал кофе в постель 27- летнему фавориту Екатерины II Платону Зубову. В «Заметках по русской истории XVIII века» А. С. Пушкин назвал «кофейник Кутузова» в ряду самых показательных символов унижения дворянского духа. Интересно, что граф Ж. де Местр считал, что Александр I «недолюбливает его (Кутузова), возможно, из-за слишком уж большой угодливости». П.И.Багратион и А.П.Ермолов, называли Кутузова интриганом, Д.С.Дохтуров – малодушным, М.А.Милорадович – «человеком подлого нрава» и «низким царедворцем». Вспоминали и слова Суворова: «Я не кланяюсь Кутузову; он поклонится раз, а обманет десять раз». Тем не менее ситуация в действующей армии складывалась таким образом, что «спасать Россию» в скором времени должен был отправиться именно Кутузов.

У возглавлявшего 1-ую русскую армию М.Б.Барклая-де-Толли имелись свои взгляды на тактику войны с Наполеоном. Еще в 1807 г. он разработал план «скифской войны», которым поделился с немецким историком Б. Г. Нибургом: «В случае вторжения его (Наполеона) в Россию следует искусным отступлением заставить неприятеля удалиться от операционного базиса, утомить его мелкими предприятиями и завлечь вглубь страны, а затем, с сохраненными войсками и с помощью климата, подготовить ему, хотя бы за Москвой, новую Полтаву». Однако, помимо «скифского» плана Барклая, в России существовали планы наступательной войны, авторами которых были П.И.Багратион, Л.Л.Беннигсен, А.П.Ермолов, Э.Ф. Сен-При, принц А.Вюртембергский. Но самым перспективным считался план главного военного советника императора Александра прусского генерала Карла фон Фуля, который заключался в следующем: в случае войны с Наполеоном одна русская армия должна была отступить к укрепленному лагерю в г. Дриссы, а вторая – ударить в тыл противнику. К счастью Барклай-де-Толли сумел убедить Александра I увести армию из ловушки Дрисского лагеря и нашел в себе смелость попросить его уехать в Петербург. После отъезда императора Барклай приступил к реализации своего плана уклоняясь от генерального сражения с превосходящими силами противника, он отводил свою армию навстречу регулярным и ополченческим резервам и «на пути своём не оставил позади не только ни одной пушки, но даже ни одной телеги» (Бутенев) и «ни одного раненого» (Коленкур).

Если Барклай-де-Толли отводил свои войска осознанно, то Багратион, армия которого была втрое меньше (примерно 49 тысяч человек) отступал вынужденно. Данное обстоятельство выводило пылкого потомка грузинских царей из себя: «Наступайте! Ей-богу, шапками их закидаем!», – призывал Багратион начальника штаба 1-ой армии А.П.Ермолова. Он же жаловался в Петербург, что русским людям нет житья от немцев, писал, что Барклай-де-Толли «генерал не то что плохой, но дрянной», «министр нерешителен, трус, бестолков, медлителен и имеет все худые качества», попутно называя его «подлецом, мерзавцем и тварью». Недовольны Барклаем-де-Толли были и солдаты обеих армий, причем, по свидетельству А. П. Ермолова, «в главную вину ставили ему (Барклаю) то, что он был не русский».

Недовольство Барклаем нарастало, высшее общество Петербурга требовало смещения «немца», и Александр I был вынужден считаться с общественным мнением. Надо сказать, что данный монарх был очень невысокого мнения о деловых качествах своих генералов, в 1805 и в 1811 годах он даже пытался пригласить на должность главнокомандующего русской армией известного республиканского генерала Ж-В. Моро, потом – герцога Веллингтона, и уже в августе 1812 г. – Ж.Б.Бернадота, бывшего наполеоновского маршала, ставшего наследным принцем Швеции. Все эти попытки оказались неудачными, в итоге и в 1805 г., и в 1812 г. главнокомандующим российской армией назначен был все-таки Кутузов.

«Обстоятельства появления Кутузова на посту главнокомандующего обычно представляются так: народ, в том числе дворянство, потребовали этого, и Александр I в конце концов согласился. Документальных данных, подтверждающих эту версию, до сих пор не выявлено: это отражено лишь в некоторых воспоминаниях позднейшего времени. .. Реальной причиной стало то, что 5 августа 1812 г. в Петербург из армии вернулся П.М.Волконский и привез с собой страшное письмо Шувалова, которое отражало антибарклаевские настроения генералитета. Против Барклая был организован самый настоящий генеральский заговор с участием Ермолова, Багратиона и Шувалова… Шувалов совсем не просил императора о назначении Кутузова, он лишь требовал немедленного удаления Барклая» (А.Тартаковский). Чтобы не брать на себя ответственность, 5 августа 1812 г. Александр поручил вынести решение о кандидатуре нового главнокомандующего специально созданному Чрезвычайному комитету, в состав которого вошли председатель Государственного совета генерал-фельдмаршал Н.И.Салтыков, князь П.В.Лопухин, граф В.П.Кочубей, генерал-губернатор Петербурга С. К.Вязьмитинов, министр полиции А.Д.Балашов и граф А.А. Аракчеев. Комитетом были рассмотрены 6 кандидатур: Л.Л.Беннигсена, Д.С.Дохтурова, П.И.Багратиона, А.П.Тормасова, П.А.Палена и М.И.Кутузова. Предпочтение было отдано Кутузову. Некоторые историки утверждают, что причиной такого выбора стало то обстоятельство, что большинство членов данного комитета и Кутузов являлись членами одной и той же масонской ложи, но данная версия не может быть признана основной и единственно верной. Александр I был недоволен таким ходом событий, но 8 августа он все же утвердил Кутузова в должности: «Я не мог поступить иначе, как выбрать из трех генералов, одинаково мало способных быть главнокомандующими (имеются в виду Барклай-де-Толли, Багратион, Кутузов), того, на которого указывал общий голос, – сказал он своей сестре Екатерине Павловне.

Вопреки распространенному мнению, назначение Кутузова отнюдь не вызвало восторга у высшего командования российской армией: генерал Н.Н.Раевский считал нового главнокомандующего «ни в духе, ни в талантах не выше ничтожества» и открыто говорил, что «переменив Барклая, который не великий полководец, мы и тут потеряли». П.И.Багратион, узнав о приезде светлейшего князя, заявил: «Теперь пойдут у вождя нашего сплетни бабьи и интриги». В дополнении ко всему к действующей армии Кутузов явился в сопровождении двух любовниц, переодетых казаками, так что английский историк Алан Пальмер имел основания написать, что к 1812 г. этот полководец уже прошел путь «от романтического военного героя до скандального развратника». Но не это смущало генералов: Кутузов был стар и сам не отрицал этого: «Признаюсь, что в мои лета служба в поле тяжела и не знаю, что делать», – писал он из Бухареста в марте 1812 г. «Хитрый как грек, умный от природы, как азиат, но в то же время европейски образованный, он (Кутузов) для достижения успеха более полагался на дипломатию, нежели на воинские доблести, к коим по причине возраста и здоровья был уже не способен», – вспоминал о русском главнокомандующем английский военный комиссар Р. Вильсон. «Совсем другого человека видел я в Кутузове (в 1812 г.), которому удивлялся в знаменитое отступление его из Баварии (в 1805 г.). Лета, тяжелая рана и потерпенные оскорбления ощутительно ослабили душевные силы его. Прежняя предприимчивость, многократными опытами оправданная, дала место робкой осторожности», – сетовал А.П.Ермолов. Патриарх советской школы историков М.Н.Покровский считал, что «Кутузов оказался слишком стар для каких бы то ни было решительных действий… С назначением Кутузова – и до конца кампании, в сущности, – армия лишилась всякого центрального руководства: события развивались совершенно стихийным образом».

Однако солдатами и младшими офицерами Кутузов был встречен с ликованием. Клаузевиц, который в 1812 г. сам служил в русской армии, писал: «Относительно боевой репутации Кутузова в русской армии не имелось единодушного мнения: наряду с партией, считавшей его выдающимся полководцем, существовала другая, отрицавшая его военные таланты; все, однако, сходились на том, что дельный русский человек, ученик Суворова, лучше, чем иностранец» (т.е. Барклай-де-Толли). «Потомство и история признали Наполеона grand, а Кутузова – иностранцы – хитрым, развратным, слабым придворным стариком; русские – чем-то неопределенным, – какой-то куклой, полезной только по своему русскому имени», – констатировал в своем знаменитом романе «Война и мир» Л. Н.Толстой.

Кутузов прибыл в действующую армию после того, как Барклай-де-Толли отвел русские войска от разрушенного в трехдневных боях Смоленска, где Наполеон попытался «вовлечь россиян в генеральное сражение за Смоленск, как за один из священных городов России и разгромить сразу обе их армии» (Н.А.Троицкий).

«Что делать, друзья! – сказал в то время покинувшим свои дома смоленским обывателям великий князь Константин Павлович, – Мы не виноваты. Не допустили нас выручать вас. Не русская кровь течет в том, кто командует нами… У меня не менее вас сердце надрывается».

Продемонстрировав публике свой патриотизм, Константин покинул 1-ую армию, заявив, что едет в Петербург, чтобы заставить брата заключить мир с Бонапартом. А благополучно выведший русские армии из расставленной Наполеоном ловушки Барклай-де-Толли стал готовиться к генеральному сражению на выбранной им позиции у Царева-Займища, но все его планы спутало появление Кутузова. А.П.Ермолов, А.Н.Муравьев, М.А.Фонвизин считали место, выбранное Барклаем, выгодным для предстоящей баталии, первоначально счел ее таковой и новый главнокомандующий, однако вскоре он неожиданно отдал приказ к отступлению.

22 августа (2 сентября) российские войска подошли к деревне Бородино, где несколько дней спустя произошло одно из самых известных сражений мировой истории.

Новую позицию у Бородино критиковали П.Багратион и А. Ермолов, К.Маркс и Ф. Энгельс, В.В.Верещагин и Л.Н.Толстой. Последний, впрочем, считал, что для исхода боя никакого значения не имели ни слабость русской позиции, ни полководческий гений Наполеона.

«Всё выбираем места и всё хуже находим», – жаловался Багратион в письме к Ф.Ростопчину. Поддерживал данную точку зрения и М.Н.Покровский, который считал позицию у Бородино «крайне неудачно выбранной и еще хуже укрепленной», так что «Наполеон брал наши батареи кавалерийскими атаками».

Но в рамках «нового взгляда» на выдающуюся тактику М.И.Кутузова (который перед сражением писал, что «позиция, в которой я остановился при деревне Бородино… одна из наилучших, которую только на плоских местах найти можно… Желательно, чтобы неприятель атаковал нас в сей позиции…»), многие советские историки стали оценивать позиции российских войск совершенно иначе: «Русские войска расположились на небольшой высоте, а французам как бы пришлось подниматься в гору, преодолевая овраги и искусственные инженерные сооружения. .. противнику пришлось наступать на все сужающиеся участки фронта, как бы в «воронку», причем то преодолевая глубокие овраги, то взбираясь на холмы» (В.Г.Сироткин). Давайте же рассмотрим сильные и слабые стороны позиции российской армии при Бородине.

Главными опорными пунктами русской позиции были с. Бородино справа, Курганная высота в центре и д. Семеновская слева. Недостатком выбранной позиции была уязвимость левого фланга для удара с фронта: «Наш главнокомандующий крепко ошибся, сочтя Бородино за центр своей защиты, хорошо укрепивши местность у большой дороги и особенно правый фланг, но недостаточно сильно около Семеновского и совсем плохо у Утицы, т. е. на левом фланге», – писал В. Верещагин.

Действительно, правый фланг Кутузов считал главным (т.к. он прикрывал кратчайший путь к Москве – Новую Смоленскую дорогу). Предшествовавший Бородинскому сражению бой у д. Шевардино позволил с большой долей вероятности определить направление главного удара французов, и ненавидевшие друг друга Багратион, Беннигсен и Барклай-де-Толли пришли к общему мнению, предлагая перегруппировать войска слева направо, однако Кутузов ограничился переводом в резерв левого фланга корпуса генерал-лейтенанта Н. А.Тучкова. Главнокомандующий все же приказал укрепить левый фланг флешами у д. Семеновское и «загнуть оный» к флешам. Таким образом, фланг был усилен, но зато снаряды французских батарей, против него действовавших, при перелете попадали в тыл центра и правого фланга русской армии.

Многие читатели знаменитого романа Л.Н.Толстого, вероятно, помнят это описание бессмысленной гибели солдат Андрея Болконского: «Полк князя Андрея был в резервах, которые до 2-го часа стояли позади Семеновского в бездействии, под сильным огнем артиллерии. Во втором часу полк, потерявший уже более 200 человек, был двинут вперед на стоптанное овсяное поле, на тот промежуток между Семеновским и курганной батареей, на котором в этот день были побиты тысячи людей… Не сходя с этого места и не выпустив ни одного заряда, полк потерял здесь еще третью часть своих людей».

Здесь писатель не погрешил против истины: протяженность русской позиции составляла 8 км, двумя линиями с интервалами не более 200 м стояли пехотные корпуса, за ними – кавалерия, далее – резервы. Чрезмерная скученность и малая глубина боевого порядка русских войск позволяли артиллерии Наполеона поражать все русские линии, вплоть до резервов.

Расположение русских войск было следующим: на правом фланге и в центре русских позиций находилась 1-ая армия Барклая-де-Толли, центром командовал Д.С.Дохтуров, правым крылом – М.А.Милорадович. Левый фланг занимала 2-ая армия Багратиона.

Каковы же были силы противников? По последним данным численный перевес был на стороне русской армии: регулярных войск – более 115 тысяч человек, казаков – 11 тысяч, ополченцев – 28,5 тысяч, итого – около 154 тысяч человек. Офицеров и генералов в русской армии было 3952 человека. Интересно, что только 150 из них были помещиками и имели крепостных (3,79%). Ещё около 700 надеялись унаследовать когда-нибудь весьма скромное поместье. Сражаться за Россию и за Москву вышли в тот день русские мужики и представители служилого дворянства. А у представителей высшей родовой аристократии России в тот тяжелый год нашлись более интересные и важные дела: «русские балы» и «патриотические обеды», бесконечные речи в Дворянских собраниях. Да и гаремы из дворовых девок (которые некоторые, особенно утонченные натуры, замаскировали под крепостные театры) требовали постоянного внимания. Для 10% офицеров Бородинская битва стала первой (а для многих – и последней) в жизни. Французская же армия насчитывала около 133 тысяч человек. В артиллерии количественный перевес также был на стороне русской армии (640 орудий против 587 французских), но при этом во время сражения она, по подсчетам Н.Павленко, выпустила всего 60 тысяч снарядов против 90 тысяч французских (П.Граббе приводит другие цифры: 20 тысяч русских выстрелов против 60 тысяч французских). Кроме того, говоря о соотношении сил следует учитывать, что гвардия Наполеона (около 20 тысяч человек) в битве не участвовала, Кутузов же использовал все резервы.

План Наполеона был следующим: пока на правом фланге русской армии войска Богарне предпринимали отвлекающие атаки, Ней и Даву должны были овладеть Семеновскими флешами и, повернув налево,сбросить Кутузова с резервами в реку Колочу. Корпусу Понятовского поручалось обойти флеши справа.

Бородинское сражение началось в 6-м часу утра 26 августа, когда полк из дивизии генерала Дельзона ворвался в Бородино. Затем войска под командованием Нея, Даву (который был контужен в самом начале сражения) и Мюрата атаковали левый фланг русских, а корпус Понятовского начал обходное движение справа от флешей. Две дивизии под командованием генерала Жюно попытались ударить по войскам Багратиона с фланга – между флешами и д. Утица, но встретились с корпусом К.Багговута, который еще в начале сражения стоял на правом фланге, но был направлен Барклаем-де-Толли на помощь Багратиону: «Большая часть армии Барклая и между прочим целый корпус Багговута прибежал с крайнего фланга к Багратиону, начинавшему уже изнемогать со своими небольшими силами под бешеными натисками Нея… Начни Наполеон атаку раньше, до рассвета, а главное сам он не страдай в этот день своей старой болезнью (dysurie) и поведи дело энергичнее, это перебеганье чуть ли не половины армии под выстрелами вряд ли так окончилось бы», – писал по этому поводу В. В.Верещагин. Сам П.И.Багратион был смертельно ранен осколком ядра во время атаки гренадеров 57 французского полка – по одним данным около 9 часов утра, по другим – около 12 пополудни. Осознав трагичность ситуации и не надеясь более на главнокомандующего Багратион настойчиво просил: «Скажите генералу Барклаю, что участь армии и ее спасение зависят от него». Ранение Багратиона привело к тому, что 2-ая армия «была опрокинута в величайшем расстройстве» (Барклай-де-Толли).

«Одно общее чувство – отчаяние. Около полудня 2-ая армия была в таком состоянии, что некоторые части ее, не иначе как отдаля на выстрел, возможно было привести в порядок», – это свидетельство А.П.Ермолова.

Под командованием генерала П.П.Коновницина войска левого фланга отошли к деревне Семеновское. Явившийся на замену Багратиону Д.С.Дохтуров сел на барабан и заявил: «За нами Москва! Умирать всем, но ни шагу назад». Отступить все же пришлось: дивизия генерала Фриана из корпуса Даву овладела Семеновской, но русские, отойдя на 1 км, сумели закрепиться на новой позиции. Окрыленные успехом маршалы обратились к Наполеону за подкреплением, однако тот решил, что левое крыло противника непоправимо расстроено и отдал приказ атаковать Курганную высоту, чтобы прорвать центр русских.

Какова же была роль Кутузова в Бородинской битве? Многие исследователи приходят к неутешительному выводу, что находившийся за три версты от поля боя главнокомандующий с первых же минут потерял управление армией и никак не влиял на ход битвы. Н.Н.Раевский утверждал: «Нами никто не командовал». По мнению Карла Клаузевица, который лично наблюдал за поведением главнокомандующего 26 августа (7 сентября) 1812 г., роль Кутузова в сражении при Бородино «равнялась почти нулю». Но именно в этот момент, он, единственный раз за все время сражения, вмешался в ход битвы и отдал приказ организовать контрудар во фланг наполеоновской армии силами русской конницы. В обход левого фланга противника отправились кавалеристы Ф.П. Уварова и казаки М.И.Платова. Советскими историками этот рейд оценивался как «гениально задуманная и блестяще выполненная операция». Однако фактические результаты данного маневра не дают никаких оснований для таких выводов. В.Г.Сироткин осторожно признает, что «реальный урон войскам Наполеона от этого рейда был незначительный», но зато «психологический эффект – огромный». Однако сам Кутузов очень холодно встретил вернувшегося Уварова («Я все знаю – Бог тебя простит»), а после сражения из всех своих генералов не представил к наградам именно «героев» этой «блестящей операции», прямо заявив царю, что награды они не заслужили: встретив у деревни Беззубово войска генерала Орнано, русская кавалерия повернула назад. А.И.Попов заметил, что эта «диверсия принесла больше пользы русским, чем вреда французам», почему же? Дело в том, что этот рейд на некоторое время отвлек внимание Наполеона от штурма Курганной высоты, которая пала таким образом на два часа позже. Первый раз на курганную высоту французы ворвались около 10 часов утра, но были выбиты оттуда русскими войсками под руководством случайно оказавшегося поблизости Ермолова. Во время этой контратаки погиб начальник русской артиллерии А.И.Кутайсов и был взят в плен французский генерал Бонами. Общий штурм Курганной высоты начался в 14 часов. 300 французских орудий с трех сторон (с фронта и со стороны Бородина и Семеновской) обстреливали русские позиции на высоте и, как писал Барклай-де-Толли, «казалось, Наполеон решился уничтожить нас артиллериею». Граф О.Коленкур во главе дивизии кирасир («gens de fer» – «железных людей») с фланга ворвался на батарею Раевского и погиб там. С фронта на высоту взошли дивизии Жерара, Брусье и Морана. Никто из русских не бежал, все они были уничтожены противником, а генерал П.Г.Лихачев попал в плен. Атака кирасир Коленкура признана самым блестящим маневром Бородинской битвы, а взятие Курганной высоты – самым большим успехом французов в этом сражении.

Но прорвать фронт русских Наполеону не удалось: два кавалерийских корпуса (Латур-Мобура и Груши), пытаясь развить успех, столкнулись с русской кавалерией Ф.К. Корфа и К.А.Крейца. Ситуация была критической, Барклай-де-Толли покинул свою ставку и сражался как простой гусар, многие мемуаристы говорят, что командующий 1-ой армией искал смерти в этом бою. Латур-Мобур и Груши были ранены, но опрокинуть русских французы не смогли. Около 17.00 Даву, Ней и Мюрат просили Наполеона бросить в бой старую гвардию, но получили отказ. Маршал Ней, рыжие волосы которого в этот день стали черными от дыма, в ярости крикнул, узнав об этом решении императора: «S`il a desapris de faire, son affaire, qu`il aille se… a Tuilleri; nous ferons mieux sans lui» («Если он разучился делать свои дела, то пусть идет с… в Тюильри, мы обойдемся и без него»). Именно в этот момент Кутузов в ответ на сообщение флигель-адьютанта Л.А.Вольцогена о падении Курганной высоты заявил: «Что касается до сражения, то ход его известен мне самому как нельзя лучше. Неприятель отражен на всех пунктах, завтра погоним его из священной земли русской» (описание этого эпизода есть в романе Л. Н. Толстого «Война и мир»). После падения Курганной высоты резко осложнилось положение русских войск на Утицком кургане – важной высоте над Старой Смоленской дорогой. Она уже была однажды захвачена противником (около 11. 00), но отбита в ожесточенном бою, в котором погиб генерал-лейтенант Н.А.Тучков-1. До 16.00 защитники кургана под командованием К.Багговута удерживали свои позиции. Однако после того как в брешь между Семеновским оврагом и д. Утица вошли две дивизии генерала Жюно, Багговут принял решение отвести свои войска на 1,5 км назад – к верховьям Семеновского ручья. После 17.00 сражение стало затихать, только в отдельных местах происходили стычки конницы и до 20.00 гремела канонада. «Битва на Москва-реке была одной из тех битв, где проявлен максимум достоинств и достигнут минимум результатов», – позже признал Наполеон.

«Если в Бородинском сражении армия не была полностью разбита – это моя заслуга», – говорил Барклай-де-Толли. С этим утверждением, пожалуй, можно согласиться: исправляя ошибки главнокомандующего, он направил на левый фланг корпуса Багговута и Остермана, что позволило избежать полного разгрома занимавшей этот фланг 2-ой армии, а переведенный с правого фланга в центр корпус Корфа помог отразить атаки Груши и Латур-Мобура. «Истинным спасителем России» назвал Барклая и знаменитый художник-баталист В.В.Верещагин.

Масштабы и огромное значение Бородинского сражения были в полной мере оценены современниками, как французами, так и русскими. Многие участники битвы оставили воспоминания, которые позволили историкам проследить ход сражения буквально по минутам. Тем более странными кажутся полярные оценки его результатов отечественными и зарубежными историками. Французы гордо говорят о великой победе Наполеона при Москве-реке (на самом деле – при Колоче), русские также объявили Бородино днем военной славы. Чтобы подчеркнуть значение Бородинского сражения отдельные российские историки пошли на откровенный подлог, утверждая, что в данной битве был развеян миф о непобедимости Наполеона (хотя до 26 августа 1812 г. данный полководец не выиграл сражения при Сен-Жан д`Анкр и Прейсиш-Эйлау, а сражение под Асперном 22 мая 1809 г. даже проиграл) и что Бородино «явилось последним актом оборонительной войны» и началом контрнаступления (в сторону Москвы!?).

Для того, чтобы сделать непредвзятые выводы о победе или поражении России при Бородино, следует ответить на два вопроса: первый – какие цели и задачи были поставлены перед русской армией до начала битвы, и второй – удалось ли добиться выполнения этих планов в ходе сражения.

Разные исследователи называют обычно три возможные цели русской армии в сражении под Бородино:

1. ЗАЩИТА МОСКВЫ

Данная задача считалась приоритетной, и сам Кутузов писал царю до начала Бородинского сражения, что «настоящий предмет мой это спасение Москвы», потому что «с потерею Москвы соединена потеря России». То, что данная задача в ходе Бородинского сражения решена не была, очевидно. «Побеждать – это значит идти вперед, отступать – быть побежденным. Москва отдана, сим все сказано», – писал Ж.де Местр. При ином взгляде на проблему нам придется совершенно серьезно цитировать «Всемирную историю, обработанную «Сатириконом»: «К вечеру, одержав победу, Кутузов отступил. Побежденные французы с горя заняли Москву». Однако не будем торопиться повторять вслед за М.Н.Покровским, что в Бородинском сражении Кутузов «достиг только того, что был разбит наголову», и посмотрим на Бородинскую битву с другого ракурса.

2. НАНЕСЕНИЕ МАКСИМАЛЬНОГО УРОНА НЕПРИЯТЕЛЮ ПРИ МИНИМАЛЬНЫХ ПОТЕРЯХ СО СТОРОНЫ РОССИЙСКИХ ВОЙСК

«Вся цель устремлена на истребление французской армии», – писал Кутузов Александру I перед отходом с Бородинских позиций. «Основной целью Кутузова было разгромить, возможно более ослабляя, армию Наполеона, в то же время сохраняя как можно полнее боеспособность и маневренные возможности русской армии… Кутузов очень успешно провел с нужными ему результатами ту оборонительную ситуацию, каковой с самого начала являлось для него и для его армии Бородинское сражение, а Наполеон проиграл совершенно безнадежно и неоспоримо тот наступательный бой, который он предпринял с целью разгрома русской армии», – утверждал Е. Тарле. Посмотрим, каковы потери сторон:

По ведомостям из архива Военного министерства Франции, в битве при Бородино Наполеон потерял 28 086 человек, Ф. В.Росточин же, ссылаясь на «документы, оставленные неприятелем», потери французов определяет в 52 482 человека. При этом Великая армия потеряла 49 генералов (10 убитыми и 39 ранеными). Потери же русской армии по разным источникам колеблется от 50 до 60 тысяч человек. 6 генералов было убито и 23 ранено. Трофеи с обеих сторон примерно одинаковы: французы захватили 15 пушек и 1 000 пленных, среди которых оказался 1 генерал (П.Г.Лихачев), русские – 13 пушек и 1 000 пленных, в числе которых также 1 генерал (Бонами). Таким образом, потери русской армии оказались как минимум не меньшими, чем потери французов. Поэтому с этой точки зрения Бородинское сражение окончилось «вничью».

3. БОРОДИНСКОЕ СРАЖЕНИЕ КАК «ИСКУПИТЕЛЬНАЯ ЖЕРТВА» ПЕРЕД ОСТАВЛЕНИЕМ МОСКВЫ

Некоторые исследователи утверждают, что Кутузов с самого начала не верил в возможность победы, но так как сдать Москву без боя он не мог, то Бородинская битва стала «искупительной жертвой» перед оставлением «второй столицы»: «Кутузов, наверное, не дал бы Бородинского сражения, в котором, по-видимому, не ожидал одержать победы, если бы не голос двора, армии, всей России его к этому не принуждал. Надо полагать, что он смотрел на это сражение, как на неизбежное зло», – писал Клаузевиц. Похожего мнения о намерениях Кутузова был и А.П.Ермолов, который писал, что новый главнокомандующий «желал только показать решительное намерение защищать Москву, совершенно о том не помышляя». Ермолов сообщает также, что когда Барклай-де-Толли вечером 1 сентября стал убеждать Кутузова в необходимости оставить Москву, Михаил Илларионович «внимательно выслушав, не мог скрыть восхищения своего, что не ему присвоена будет мысль об отступлении, и, желая сколько возможно отклонить от себя упреки, приказал к 8 часам вечера созвать г. г. генералов на совет». Если предположить, что Кутузов на самом деле не имел намерения защищать Москву и русские войска своим героизмом должны были всего лишь искупить позор оставляемой неприятелю Москвы, то следует признать, что данная задача была блестяще выполнена. Французский генерал Рапп вспоминал, что никогда еще не доводилось ему «видеть такой резни», а Ж.Пеле утверждал, что «другие войска были бы разбиты, и может быть, уничтожены до полудня. Русская армия заслужила величайшие похвалы». Но французы резонно указывают, что их армия не использовала всех возможностей, и что в Бородинском сражении сам император Наполеон оказался не на высоте: «Перебирая все, чему я был свидетелем в продолжение этого дня и сравнивая эту битву с Ваграмом, Эйслингом, Эйлау и Фридландом, я был поражен недостатком у него (Наполеона) энергии и деятельности», – писал барон Лежён.

«Наполеон… в критические минуты выказал великую нерешительность, и, пропустив счастливую минуту, оказался ниже своей репутации», – считает маркиз де Шомбре.

Е.Богарне признался, что «не понимает нерешительности, выказанной его приемным отцом», Мюрат говорил, что он «не узнавал в этот великий день гений Наполеона», а Ней – что «император забыл свое ремесло».

Так или иначе, после окончания сражения французские войска были отведены с батареи Раевского и Багратионовых флешей на исходные позиции, что свидетельствует, скорее всего, о желании Наполеона дать своим солдатам возможность отдохнуть в стороне от трупов, густо усеявших поле боя. Это же обстоятельство дает основание говорить о «ничейном» результате Бородинского сражения – поле боя оказалось территорией, свободной от войск каждой из сторон, а русская армия, оставив занимаемые ею утром позиции, заняла другую линию обороны, атаковать которую, введя в дело гвардию, император не решился. На острове Святой Елены Наполеон выдвинул формулу, во многом примирившую военных историков обеих стран: «Французы показали себя достойными одержать победу, а русские стяжали право быть непобедимыми».

Продолжение следует…

Судьба позволяет Кутузову победить Наполеона в Москве — Государственный университет Аризоны

TY — JOUR

T1 — Две пули в голову и ранняя зима

T2 — Судьба позволяет Кутузову победить Наполеона в Москве

AU — Кущаев, Сергей V.

AU — Белых, Евгений

AU — Фишченко, Яков

AU — Салей, Алексей

AU — Тейтельбойм, Олег М.

AU — Шабатуров, Леонид

AU

AU3 — Cruse, Mark Преул, Марк К.

N1 — Авторские права издателя: © AANS, 2015.

PY — 2015

Y1 — 2015

N2 — Генерал Михаил Кутузов (около 1745-1813 гг.) Блестяще отразил вторжение Наполеона в Россию. Заслуженный народным героем и спасителем России, Кутузов имеет уникальную медицинскую историю. Он был дважды ранен в голову во время сражения с турками (1774 и 1788 гг.) И пережил серьезные травмы, по-видимому, несмотря ни на что. Первая пуля «пробила голову от одного виска до другого за обоими глазами».«Вторая пуля вошла в щеку, разрушила верхние зубы, прошла через голову и вышла из затылка. Массо, французский хирург из российской армии, написал после лечения, казалось бы, двух смертельных ран Кутузова:« Надо полагать, что судьба назначает Кутузова к чему-то великому, потому что он был все еще жив после двух травм, смертного приговора по всем правилам медицинской науки ». Благодаря искусной хирургической технике Массо Кутузов дожил до самого непосредственного участия в событиях, которые изменили мировую историю.Однако его здоровье серьезно пострадало из-за пулевых ранений. В 1812 году, когда приближалась Великая армия Наполеона, Кутузов осознал, что не может противостоять Наполеону, и стратегически отступил из Москвы, покорив французам суровую зиму и русскую кавалерию. Разоренная армия Наполеона отступила к Парижу, и Кутузов стал олицетворением русского духа и характера. Выживание Кутузова после двух почти смертельных ранений в голову создало легенды, дополнительную тайну и драму, окружавшие его, не в последнюю очередь изумительным из которых была квалифицированная нейрохирургическая помощь, которая, вероятно, спасла ему жизнь.

AB — генерал Михаил Кутузов (около 1745-1813) блестяще отразил вторжение Наполеона в Россию. Заслуженный народным героем и спасителем России, Кутузов имеет уникальную медицинскую историю. Он был дважды ранен в голову во время сражения с турками (1774 и 1788 гг.) И пережил серьезные травмы, по-видимому, несмотря ни на что. Первая пуля «прошла через голову от одного виска до другого за обоими глазами». Вторая пуля вошла в щеку, разрушила верхние зубы, прошла через голову и вышла из затылка.Массо, французский хирург из российской армии, написал после лечения, казалось бы, двух смертельных ран Кутузова: «Надо полагать, что судьба назначила Кутузова на что-то великое, потому что он был все еще жив после двух ранений, смертный приговор по всем правилам медицины. наука.» С помощью искусной хирургической техники Массо Кутузов дожил до самого непосредственного участия в событиях, которые изменили мировую историю. Однако его здоровье серьезно пострадало из-за пулевых ранений. В 1812 году, когда приближалась Великая армия Наполеона, Кутузов осознал, что не может противостоять Наполеону, и стратегически отступил из Москвы, покорив французам суровую зиму и русскую кавалерию.Разоренная армия Наполеона отступила к Парижу, и Кутузов стал олицетворением русского духа и характера. Выживание Кутузова после двух почти смертельных ранений в голову создало легенды, дополнительную тайну и драму, окружавшие его, не в последнюю очередь изумительным из которых была квалифицированная нейрохирургическая помощь, которая, вероятно, спасла ему жизнь.

KW — Огнестрельное ранение

KW — Травма головы

KW — История нейрохирургии

KW — Massot

KW — Михаил Кутузов

KW — Napoleon bonaparte

KW — Война

KW — Неврологическая травма

— Неврологическая травма

UR — http: // www.scopus.com/inward/record.url?scp=84935504196&partnerID=8YFLogxK

UR — http://www.scopus.com/inward/citedby.url?scp=84935504196&partnerID=8YFLogxK

72U2

DO — 10.3171 / 2015.3.FOCUS1596

M3 — Артикул

C2 — 26126402

AN — SCOPUS: 84935504196

VL — 39

JO — Neurosurgical Focus

0003

2 JF — Neurosurgical Focus

22 JF — Neurosurgical Focus

22 JF

IS — 1

M1 — E3

ER —

GMT Games — Кутузов

Описание

Кутузов 1812: Защищая Россию от Наполеона — это интерактивная игра. Играйте в нее целиком в одной карточной игре с масштабными маневрами, эпическими сражениями, легендарными осадами, смертоносным истощением и решающим для победы боевым духом войск от одного до четырех игроков от одного до четырех игроков. дизайнер Наполеоновских войн и Веллингтона.

Весной 1812 года французский император Наполеон собрал полки 20 наций в крупнейшую военную силу, когда-либо созданную в Европе. В июне того же года он повел эту Великую армию численностью более 600 000 человек через реку Неман, чтобы начать то, что, по его мнению, станет его величайшим и, возможно, окончательным триумфом: вторжение и покорение России. Когда обороняющиеся армии отступили перед этим чудовищным натиском, царь Александр обратился к драчливому и хитрому старому воину, чтобы помочь спасти свою страну, свой народ и свою династию Романовых: маршалу Михаилу КУТУЗОВУ.

Теперь дизайнер Марк Маклафлин из отмеченной наградами игры Napoleonic Wars, вместе с разработчиком Фредом Шахтером, который вместе привел вас в GMT Веллингтоне, снова собрались вместе, чтобы создать энергичную, динамичную и высокоинтерактивную игру той эпопеи 1812 года. Используя ту же игровую систему, которая получила признание в их предыдущих играх; В этом исполнении Марк и Фред создали игру, которая сохраняет ощущение кампании на смертоносных просторах России, но при этом играет быстро, остается забавной и результат которой часто вызывает сомнения вплоть до последней сыгранной карты и последнего брошенного кубика.

Кутузов 1812: Защищая Россию от Наполеона, рассчитан на двух, трех или четырех игроков. Один игрок или команда берет имперцев, чья армия Севера — с лидерами Наполеоном, Неем, Даву и прусским Йорком и армия Юга — с Мюратом, Евгением, Понятовским и австрийцем Шварценбергом; должен вторгнуться и либо завоевать Россию, оккупировав ее столицы и ключевые города, либо решительной победой на поле боя сломить «волю к борьбе» российской армии.

Еще один игрок или команда берет царские войска, Первая армия которых — с лидерами Барклай, Константин, Витгенштейн, а затем и сам Кутузов, и Вторая армия — с Багратионом, Тормассовым, Платовым и позже этим «Проклятым матросом» адмиралом Читаговым; должен не только защитить матушку-Россию, но и изгнать ненавистных захватчиков с ее священной земли.(Здесь нет предвзятости, но ведь игра называется «Кутузов», а не «Дядя Пеленка едет в Москву»). В играх с тремя или четырьмя игроками победа достается не только победившей команде, но и тому игроку из этой команды, который набирает наибольшее количество очков, что не только усиливает конкуренцию, но и помогает воссоздать мелкую зависть, преследовавшую противников обеих сторон. во время этой эпической кампании.

Кутузов 1812: Защищая Россию от Наполеона использует ту же систему основных правил, что и в Наполеоновских войнах, поскольку она была модифицирована для еще более интерактивной игры в Веллингтоне.Как и в случае с более поздним названием, здесь нет никаких дипломатических или политических правил: кроме тех, которые вступают в силу, если моральный дух империи упадет настолько низко, что вызовет дезертирство австрийцев или явное восстание пруссаков. Нет никаких военно-морских правил, кроме способности России перемещаться между дружественными портами и домашней карты «Хорнблауэра», которая допускает вторжение России на Балтийское побережье). Таким образом, «Кутузов 1812: защита России от Наполеона» — это прежде всего игра маневра и боя, где игроки могут воссоздать стремительные движения и легендарные сражения, столь знакомые игрокам и воплощенные в жизнь в таких великих книгах, как «Война и мир» Льва Толстого.

Однако, поскольку это Россия, не все враги стоят перед вами твердыми рядами. Игроки должны сражаться не только со своими противниками, но и с казачьими налетчиками, польскими копейщиками, часто ужасающим истощением, хрупким моральным духом, вероломными союзниками, политическими событиями за пределами театра войны и, конечно же, с «выжженной землей» и самим «генералом Зимой». , чей бич поражает как захватчика, так и защитника Святой Матери Руси.

110 Карты, некоторые из которых содержат цитаты реальных участников той великой борьбы, движут игрой и привносят в нее колорит пребывания в России во время кампании 1812 года.И у имперцев, и у царистов есть мини-«домашние колоды», каждая из которых состоит из дюжины карт, что увеличивает вероятность того, что события, силы и возможности, которые были представлены первоначальным соперникам, возникнут во время игры. Остальные 86 карт, которые включают в себя множество политических событий, обязательных к участию, однако гарантируют, что каждый этап игры будет совершенно другим.

Кутузов 1812: Защищая Россию от Наполеона включает в себя кампанию, которая может длиться один, два, три или четыре хода, но включает в себя многочисленные механизмы, которые могут привести игру к «Внезапной смерти», заканчивающейся в конце или даже ВО ВРЕМЯ A ПОВЕРНУТЬ.

Марк и Фред, стремясь обеспечить большую ценность, разнообразие и увлекательную игру, в дополнение к начальному началу игры первого хода (Вторжение: через Ниман!) Предоставили еще три сценария запуска игры, которые позволяют начать игру. в начале второго хода (Вперед в Смоленск!), третьего хода (Наполеон в Москве) исторической кампании, а также гипотетического четвертого хода (Защита Империи).

Довольно уникальный метод игры позволяет двум игрокам использовать ОДНУ из сил с КАЖДОЙ стороны в очень соревновательной и необычной игре, состоящей из лабиринта мышления и двоемыслия.Другая версия игры позволяет двум игрокам играть в игру, используя ОДНУ руку с картами каждый, с «фишками» для покупки дополнительных карт для своей стороны по ходу игры. Даже Учебное пособие из Play Book можно превратить в захватывающий сценарий, позволив игровой ситуации развиваться дальше, чем ее конечная точка, как показано.

Книга XV: Главы 4–11

Резюме и анализ Книга XV: Главы 4–11

Сводка

Не в силах сдержать свои войска, Кутузов неохотно сражается под Вязьмой, и его войска гонятся за бегущими французами, преследуя их, унося ужасные потери людей и лошадей.Все, что хочет Кутузов, — это следовать за врагом и «проводить его», но его амбициозные генералы, стремящиеся отличиться, приказывают маневры и сражения, для которых солдаты не годятся. Генералы считают Кутузова трусливым, бездарным и старческим.

Кутузов был единственным руководителем, который точно оценивал события войны, напоминает нам Толстой. Он упорно называл Бородино победой, понимал, что потеря Москвы не означает потерю России, и правильно оценивал движущую силу духа своей армии.Он приложил свои силы как главнокомандующий не для того, чтобы убивать и калечить людей, но чтобы спасти их и помиловать их. Его простота и величие отличается от «напыщенной, тщеславной» фигуры Наполеона, которого история считает великим.

После Вязьмы, после долгой погони, Кутузов обращается к войскам и сообщает им, что Россия доставлена. «Мы проводим наших гостей, потом отдохнем», — говорит он, советуя им пожалеть своих обмороженных и голодающих пленников, ибо они тоже мужчины.

Поскольку французы отступают быстрее и беспомощнее, чем когда-либо, отсутствие агрессии Кутузова приносит ему еще больше немилости. Младшие командиры открыто издеваются над ним и относятся к нему, как к дряхлому. Ясно, что день Кутузова почти закончился. В Вильно, где царь награждает его высшими почестями и наградами, карьера Кутузова начинается спадом. Александр постепенно передает свой штаб себе и назначает нового командира; он хочет вести войну за освобождение Европы, а это выходит за рамки возможностей Кутузова.Его жизненная миссия завершена тем, что Россия восстановлена ​​до высшей вершины своей славы. Кутузову больше нечего делать, кроме как идти дальше.

Анализ

Толстой использует эти главы как панегирик Кутузову. Называя его «русским из русских», Толстой перекликается с более ранними заявлениями князя Николая Болконского о том, что Россия требует, чтобы «истинный русский» руководил ею, человеком, который интуитивно понимает природу своей страны и может действовать в соответствии с ее духом. Подобно старому князю, чья жизнь устарела, Кутузов также уходит, оставляя чистый лист для следующего поколения.

Толстой во многих высказываниях описывает Кутузова с помощью тех же выражений, которые он использует для описания Платона Каратаева. «Этот старик [он говорит в качестве примера], который через жизненный опыт пришел к убеждению, что мысли и слова которые служат его выражением, никогда не являются движущей силой человека; часто произносимые слова, которые были совершенно бессмысленными, — первые слова, которые приходили ему в голову ». Каратаев, напомним, тоже произносил слова с такой же простотой и непосредственностью.

Сравнивая Каратаева с Кутузовым, Толстой иллюстрирует понимание генералом универсальности опыта и органической преемственности истории, важной частью которой является каждый человек. Это осознание позволило Кутузову выиграть войну. Однако мысли и слова не раскрывают этой внутренней истины; скорее, вынося его вовне, они уменьшают его ясность. Толстой, таким образом, заявляет истину, которую он говорил ранее: слова — это просто внешние проявления чувственности, по сути невыразимой, и только действия открывают скрытые истины.Сейчас мы увидим, как Пьер проживает свою «новую жизнь», не философствуя ее значения; его счастье выражается в личной гармонии, корни которой, как и у Кутузова и Каратаева, проистекают из чувства космического единства.

Кутузов — Александр Микаберидзе — Oxford University Press

Русский герой войны, победивший Наполеона и ставший мифическим военным.

Последняя книга Александра Микаберидзе — первая современная англоязычная биография Михаила Голенищева-Кутузова, знаменитого русского фельдмаршала и главного героя эпоса Льва Толстого «Война и мир».«Один из самых важных военных умов того времени, ему приписывают победу над Наполеоном и спасение России, хотя его слава не ограничивается наполеоновскими войнами. Как это часто бывает с национальными героями, Кутузов постепенно стал больше, чем жизнь, мессианским человеком. персонаж, который вел Святую Русь против зла Революции и анархии; позже советские лидеры использовали его личность для еще более грандиозных замыслов.

Настоящий Кутузов постепенно заменялся мифическим персонажем, который появился во время большой опасности для спасения России .Влияние этой пропаганды все еще можно увидеть в современной России: в 2000 году опрос общественного мнения показал, что большинство россиян считают Кутузова «человеком XIX века», намного опередив известных писателей Александра Пушкина и Льва Толстого, композитора. Петра Чайковского или ученого Дмитрия Менделеева, а опрос общественного мнения 2017 года поместил Кутузова в первую двадцатку самых выдающихся исторических личностей в мировой истории (немного позади Наполеона).

Несмотря на то, что Кутузова почитают в России, он остается незамеченной фигурой на Западе, поскольку западная историография состоит всего из нескольких названий на английском, французском или немецком языках, подавляющее большинство из которых являются переводами старых советских работ или заимствованы из их.Эта книга представляет собой новую биографию фельдмаршала, исследуя его личную жизнь и военные / дипломатические заслуги, и опираясь на широкий спектр первичных и вторичных источников, а также на российские архивные материалы. Микаберидзе предлагает свежий взгляд на историческую личность, персонаж которой остается неуловимым, но чьи достижения неопровержимы.

Набережная Кутузова (Набережная Кутузова) в Санкт-Петербурге, Россия

На этой исторической набережной Невы всего несколько домов, но каждый из них имеет свою историю и связан с некоторыми из самых выдающихся деятелей Санкт-Петербурга.История Петербурга. В разное время здесь жили писатель граф Алексей Толстой, великий поэт Александр Пушкин, фельдмаршал Михаил Кутузов, поэт Анна Ахматова, физиолог Иван Павлов. Сегодня тех, кто прогуляется, ждут чудесные виды на широкие просторы Невы, панораму Петроградской стороны, крейсер «Аврора» и Сампсониевский мост.

Вид с Кутузовской набережной на приподнятый Литейный мост.

В 18 веке эта набережная была частью Дворцовой набережной.Однако дворцов здесь не строили, и строительство ограничивалось домами, построенными в массовом порядке по архитектурным образцам. Яркий образец этих построек 1780-х годов можно увидеть в доме № 36 — Дом Бауэра, построенный для генерала инженеров Фридриха Бауэра. Снаружи здание имеет простой фасад без какой-либо отделки. Однако рекомендуется посетить внутренний двор здания. Здесь все поверхности украшены красочной мозаикой, созданной студентами Малой (Малайской) Академии художеств, размещенной в здании.

Ночной вид на Кутузовскую набережную

Набережная была укреплена гранитом в 1760-х годах. Для этого его пришлось удлинить на несколько десятков метров. В 1768 году в доме № 30 был построен один из первых домов на набережной, и с 1798 по 1812 год здесь проживал фельдмаршал князь Михаил Кутузов со своей семьей. Отсюда же, окруженный большой толпой, он отправился в успешную кампанию против Наполеона. Набережная названа в честь Кутузова, одного из величайших полководцев России.

Зимний вид на Кутузовскую набережную

Однако в 1860 году ее переименовали в Гагарнинскую набережную в честь Гагаринской пристани, расположенной на противоположной стороне Невы. Сегодня Гагаринская по-прежнему носит название улицы, отходящей от набережной между домами 22 и 24. Одним из таких домов является особняк графа Кушелева-Безбородко (№ 24), в котором когда-то располагалась богатая Кушелевская картинная галерея, собрания художников. которые позже были переданы Эрмитажу и другим музеям.Еще один аристократический дом на набережной — особняк графа Шереметева (№ 4), который в советское время был Домом писателей, а сегодня здесь находится гостиница «Шереметев Палас».

Талион Шереметев Палас Отель на Набережной Кутузова

В 1902 году посольство Франции было перенесено в особняк Пашкова (№ 10), а название набережной было снова изменено, на этот раз на Набережную Франции. После Октябрьской революции посольство переместили в другое место, а набережную переименовали в имя Жана Жореса, выдающегося французского социалиста и пацифиста.В 1945 году было восстановлено его первоначальное название. Сегодня Кутузовская набережная — это 720 метров знаковых зданий российской истории.

Станции метро:	Чернышевская
Маршрут:	Выйдите из метро Чернышевская и поверните направо на проспект Чернышевского. Идите к Неве и поверните налево.
Лучший пеший маршрут:	Вся набережная (20 мин)
Что здесь?	Особняк Кушелева-Безбородко, Дом Бауэра
Что рядом?	Дворцовая набережная, Летний сад (Летний сад), Река Фонтанка, Река Нева, Литейный проспект, д. Воскресенская набережная

ОТЕЛЕЙ: Выбор редакции

КВАРТИРЫ и B & B: Выбор редакции

РЕСТОРАНЫ: Выбор редакции

Доминика Ливена «Россия против Наполеона»

В то время как г.Описание Ливеном сражений и маневров настолько убедительно и захватывающе, насколько Харди мог пожелать, его объяснение реалий войны в доиндустриальном мире не менее интересно. В армии говорят, что «любители говорят о стратегии, профессионалы говорят о логистике». И материально-техническое обеспечение снабжения такой огромной, как армия Наполеона, в России армии, продвигавшейся на тысячу миль от своих баз, было, мягко говоря, огромным.

Армия из 120 000 человек и 40 000 лошадей, по словам г.Ливену требовалось 850 тележек, чтобы нести еду и фураж на один день. Порошка и дроби для артиллерии, медпомощи для больных и раненых, палаток и прочего снаряжения требовалось гораздо больше. Огромная армия Наполеона не могла транспортировать необходимые продукты и фураж, и ей приходилось жить за счет ресурсов земель, на которые он вторгался. Русские сделали все возможное, чтобы лишить французов этих ресурсов.

А вот и одно из секретных орудий русских — казаки. Воспитанные для нерегулярных войн, казаки вместе с намного превосходящими российскими войсками легкой кавалерией были русскими войсками, которых больше всего боялись французы (и восхищались Наполеоном, который хотел, чтобы они были на его стороне).Имея возможность быстро передвигаться, получив информацию от местных крестьян о французских частях, они могли беспощадно преследовать фуражирующие отряды врага.

Когда Наполеон подошел к Москве, положение его и его жизненно важной конницы стало еще хуже. Стационарная армия в это время быстро исчерпала местные запасы еды для лошадей, и экспедиции за кормом приходилось продвигаться все дальше и дальше, все более уязвимые для партизанских сил. Конница Наполеона сильно пострадала под Бородино, но именно шесть недель в Москве в значительной степени уничтожили ее как боевую силу, а также уничтожили артиллерийских коней.

Это имело серьезные стратегические последствия для французов, а не только тактические. Наполеон потерял не только большинство людей, которых он привел в Россию, но и 175 000 лошадей. Мужчин можно было заменить, как и было в большинстве случаев перед боем следующего года, но лошади — нет. В 1813 году, несмотря на обыск Французской Империи, удалось закупить только 29 000, и большинство из них были не самого высокого качества. Это нанесло бы вред французам в кампании 1813 года и было бы значительным фактором в неудачах Наполеона летом и осенью того же года.

Это история большого размаха и драмы, разыгранная на карте Европы крупными персонажами, чьи имена все еще знакомы нам сегодня. И Доминик Ливен, мастер материала и прекрасный писатель, прекрасно это рассказывает.

История и культура России / Вторжение в Россию

дюйм В июне 1812 года Наполеон начал свою роковую русскую кампанию, знаменательную в истории разрушительного потенциала войны.Практически все континентальной Европы был под его контролем, и вторжение в Россию была попыткой заставить царя Александра I снова подчиниться условия договора, который Наполеон навязал ему четыре года назад. Собрав почти полмиллиона солдат, в том числе из Франции как и все вассальные государства Европы, Наполеон вошел в Россию на глава самой большой армии, которую когда-либо видели. Русские под командованием маршала Кутузова, не мог реально надеяться победить его в прямом противостоянии.Вместо этого они начинают оборонительную кампанию стратегического отступления, разрушительного земли, когда они отступили и беспокоят фланги французов. К концу лета массивные линии снабжения Наполеона были растянуты. становился все тоньше, и его сила стала уменьшаться. К сентябрю без участвуя в единственном генеральном сражении, французская армия была снижается более чем на две трети из-за усталости, голода, дезертирства и рейды российских войск. Тем не менее было ясно, что если русские не вступят в крупное сражение с французской армией, Москва через несколько недель станет Наполеоном. Царь настаивал на помолвки, а 7 сентября, с приближением зимы и французского армия всего в 70 милях (110 км) от города, две армии встретились у Бородино Поле. К концу дня погибли 108000 человек, но ни одна из сторон одержал решающую победу.Кутузов понимал, что дальнейшая защита города было бы бессмысленно, и он вывел свои силы, побуждая москвичи начали массовый и панический исход. Когда Армия Наполеона прибыла 14 сентября, они обнаружили город обезлюдевшим. без припасов, скудное утешение перед лицом надвигающегося зима. Что еще хуже, в городе вспыхнули пожары. той ночью, а на следующий день французам не хватало укрытия, так как Что ж. Напрасно дождавшись Александра чтобы предложить переговоры, Наполеон приказал своим войскам начать марш домой. Потому что путь на юг был заблокирован силами Кутузова (и французы были не в форме для боя) отступление восстанавливало длинный, опустошенный путь вторжения. Дождавшись до середины октября чтобы уйти, измученная французская армия вскоре оказалась посреди зимы — на самом деле, в разгар необычайно ранней и особенно холодная зима. Добавить комментарий Отменить ответ Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены * Комментарий * Имя * Email * Сайт