«Обломов», часть 1, глава 8 – краткое содержание
После ухода Тарантьева и Алексеева Захар заглядывает в дверь к барину и уговаривает его встать наконец с постели. Но Обломов гонит его. Илья Ильич опять растягивается на постели и думает о плане переустройства имения. В голове его мелькают мысли об оброке, о запашке, о постройке деревенского дома, причём он определяет его точную длину, ширину и расположение комнат. Прикидывает, какие деревья вырубить в саду, а какие развести, как оборудовать флигель для гостей.
Обломов. 1 часть. 8 глава. Краткое содержание. Слушать аудиокнигу
Представляет, как будет сидеть с гостями в летний вечер на террасе, за чайным столом, под деревьями, куря трубку и любуясь видом полей, пруда и отдалённого березняка. От поэтичной мечты лицо Обломова обливается румянцем счастья, сияет кротким, трогательным чувством. «Боже, Боже! – произносит он. – Лежать бы теперь на траве, под деревом, да глядеть сквозь ветки на солнышко и считать, сколько птичек перебывает на ветках. А тут тебе на траву то обед, то завтрак принесет какая-нибудь краснощекая прислужница, с голыми, круглыми и мягкими локтями и с загорелой шеей, потупляет, плутовка, взгляд и улыбается…»
Очнувшись от грёз, Обломов зовёт Захара и требует что-нибудь позавтракать. Захар приносит поднос с едой, но, входя, зацепляется за дверь и роняет с подноса на пол булку и рюмку. Он пытается поднять их, не выпуская подноса из рук, едва не опрокидывает с него всё остальное и с яростью кричит на уроненные вещи: «О, чтоб вам пусто было, проклятые!».
Обломов садится завтракать. Захар, стоя рядом, сиплым голосом сообщает, что управляющий вновь настаивал, чтобы освобождали квартиру. «Я тебе запретил говорить мне об этом! – строго поворачивается к нему Обломов. – Какой ты ядовитый человек, Захар! Ты отравляешь мне жизнь». – «Да что же делать. Вы же хотели написать домовому хозяину, вот и напишите!»
Обломов трогает на столе чернильницу – она суха. Захар берётся развести остаток чернил квасом. Не оказывается и бумаги. Наконец, находят какой-то обрывок. Обломов садится писать, но выводит только несколько не вполне складных фраз, начинает исправлять их. Но всё равно выходит бессмыслица, и он бросает напрасное занятие.
Входит чистенький человек с заботливо-внимательным взглядом и сдержанной улыбкой. «А, доктор!» – приветствует его Обломов. Оказывается, доктор посещал пациента этажом выше и заодно решил зайти к Обломову.
Обломов жалуется на недомогание: желудок почти не варит, тяжело дышать и сердце бьётся. Доктор бегло осматривает его и во избежание удара советует съездить за границу: сначала на воды в Германию, затем в Швейцарии лечиться виноградом, потом в сухое место, вроде Египта, а к зиме переехать в Париж, где нанять виллу и проводить время среди развлечений и приятных женщин. У Обломова есть средства на поездку, но хлопотное путешествие страшно его пугает.
Доктор уходит. Обломов сидит на стуле, сжавшись в комок. Захар вновь приходит с напоминанием о переезде. Обломов: «Да ты что, в гроб вогнать меня хочешь? Я запретил тебе заикаться об этом. Да ты вникнул ли хорошенько, что значит переехать? Это значит: барин уйди на целый день, да так одетый с утра и ходи?» – «А что? Вы бы в тиятр или в маскарад пошли, а мы бы тут без вас переехали». – «Славно ты заботишься о барском покое! Тебе нужды нет, что я пообедаю невесть где и как и не прилягу после обеда?.. Да при переезде и вещи могут перебить! Свалят на пол на новой квартире, и их потом расставлять надо. А как дико жить сначала на новой квартире! Да я ночей пять не усну на новом месте, меня тоска загрызет… Видишь ли ты сам теперь, до чего довёл барина?» – Захар, тихо: «Я думал, что другие, мол, не хуже нас, да переезжают».
Обломов всплескивает руками: «Вот ты до чего договорился! Я теперь буду знать, что я для тебя все равно, что другой!». Начинает распекать Захара, который стоит, опустив голову, как побитый пёс. «Чувствуешь ли ты свой проступок? Как же ты не ядовитый человек? Ты огорчил барина! Другой – кого ты разумеешь – есть голь окаянная, грубый, необразованный человек, живет грязно, бедно, на чердаке, он и выспится себе на войлоке где-нибудь на дворе. Что этакому сделается? Ничего. Трескает-то он картофель да селедку. Нужда мечет его из угла в угол, он и бегает день-деньской. Он, пожалуй, и переедет на новую квартиру. Другой кланяется, другой просит, унижается… А я? Разве я мечусь, разве работаю? Я ни разу не натянул себе чулок на ноги. Разве у меня такое здоровье, как у этих других? Разве я могу все это делать и перенести? Как ты мог так горько оскорбить барина, который благодетельствует тебе?»
При слове «благодетельствует» Захар начинает часто мигать. Обломов: «Я забочусь день и ночь, тружусь. По ночам не спишь, ворочаешься, все думаешь, как бы лучше… а о ком? Все для вас, для крестьян, стало быть, и для тебя! Ты, может быть, думаешь, что я лежу как пень да сплю. Нет, не сплю я, а думаю все крепкую думу, чтоб крестьяне не потерпели ни в чем нужды. Неблагодарные! А я еще в плане моем определил тебе особый дом, огород, отсыпной хлеб, назначил жалованье! Ты у меня и управляющий, и мажордом, и поверенный по делам! Все мужики тебе в пояс. А ты меня в
Захар всхлипывает. Обломов кончает свою речь, велит Захару принести квасу, опустить шторы и затворить дверь. Илья Ильич собирается вздремнуть часок до обеда, на который придут Алексеев и Тарантьев. Захару он велит разбудить себя в половине пятого.
Обломов ложится в кровать, вспоминая, что так до сих пор и не умылся. Мысль о переезде волнует его, но он успокаивает себя: «Может быть, еще Захар постарается так уладить, что и вовсе не нужно будет переезжать, авось отложат до будущего лета». Его робкой душе грустно и тяжело. Но он болезненно чувствует, что в нем зарыто, как в могиле, какое-то хорошее, светлое начало, может быть теперь уже умершее, или лежит оно, как золото в недрах горы, и давно бы пора этому золоту быть ходячей монетой. Но глубоко и тяжело завален клад дрянью, наносным сором. Что-то помешало ему ринуться на поприще жизни и лететь по нему на всех парусах ума и воли.
Сожаления о минувшем, жгучие упреки совести язвят Илью Ильича, как иглы. «Разве природа уж так обидела меня… – думает он. – Да нет, слава Богу… жаловаться нельзя…»
Наконец веки Обломова закрываются. Сон переносит его в воспоминания о родных краях.
Для перехода к краткому содержанию следующей / предыдущей главы романа, пользуйтесь кнопками Вперёд / Назад ниже текста статьи.
Читайте также полный текст этой главы и краткое содержание всей 1-й части «Обломова» целиком.
Роман «Обломов», 8 глава: краткое содержание (часть 1) — Гончаров И.А.
После ухода Тарантьева и Алексеева Захар ожидал, что барин вот-вот позовет его принести бумагу и чернила для письма, однако его никто не окликал. Захар посмотрел в щелку. Он сказал Илье Ильичу, что пора писать.
Однако вставать Илья Ильич не спешил, хоть день уже клонился к полудню. Мысли его снова занялись планом переустройства имения, постройкой нового дома. Илья Ильич с удовольствием остановился на расположении комнат, их площади, вспомнил о коврах и мебели. Он представлял, как будет наслаждаться вечернею прохладой в саду с женой и детьми, как потом они все вместе и с другом Штольцем будут ужинать, в доме будет достаток и покой — и его сердце замирало от счастья. Эти сладостные мечтания тотчас прервались, когда он вспомнил о переезде на новую квартиру и о письме старосты. Обломов встал, позвал Захара, хотел сказать, чтобы тот наполнил чернильницу, но, не кончив фразы, опять впал в раздумье. Он начал зевать, потягиваться, а затем попросил сыра и мадеры.
Сыра не оказалось, как и мелочи, которая оставалась на столе после вчерашнего. Захар божился, что это не его рук дело, и взялся принести барину хоть чего-нибудь закусить. За завтраком Захар сказал, что снова приходили от хозяина квартиры и велели выселиться уже на следующей неделе. Напоминание о переезде, а еще больше то, что сказано оно было именно за завтраком, вызвало гнев у Ильи Ильича, который он и обрушил на Захара.
Поругав Захара за отсутствие чернил в чернильнице да хорошей бумаги в доме, Обломов все же заставил себя сесть за стол и даже начал писать, однако, повторяемый два раза кряду предлог «что», заставил его остановиться. Он несколько раз попробовал заменить «что» на «который» и «который» на «что» и в конце концов бросил перо.
Только он хотел снова погрузиться в мысли об имении, пришел Захар со счетами и потребовал денег, чтобы расплатиться по ним. Сумма, которая потребовалась, привела Илью Ильича в отчаяние.
Пообещав заняться счетами завтра, Илья Ильич уселся на стуле, и не успел задуматься, как раздался звонок. Это был доктор, который зашел спросить, как чувствует себя Обломов. Илья Ильич сказал, что плохо. Замучила изжога, желудок не варит, тяжесть под ложечкой, дышится тяжело… Доктор посоветовал Обломову поехать за границу, кроме того, исключить все заботы и огорчения. Доктор ушел, а Захар вновь завел разговор о переезде. Обломов страшно сердился. После слов Захара, что другие как-то переезжают, Илья Ильич стал браниться еще больше. В конце концов он решил отложить письмо до следующей почты, а сейчас лечь поспать.
Однако сразу уснуть Обломову не удалось. Он подумал о письме старосты, но уже без тревоги — как-нибудь обойдется. Второе несчастье тревожило его несколько более, да только и эта тревога стала уже утихать, отходить.
«А может быть, еще Захар постарается так уладить, что и вовсе не нужно будет переезжать…»
Он уже почти погрузился в сон, как вдруг очнулся, открыл глаза и подумал, что утро прошло, а он так ничего и не сделал. Вслед за этой пришла мысль, что другой на его месте все это сделал бы. Эта мысль Обломова сильно испугала. Он попытался найти виноватого и на него обратить жало жгучих упреков совести. Но на кого?..
— Это все… Захар! — прошептал он.
Но вспомнив сцену с Захаром, Обломов залился краской стыда.
Затем утешил себя тем, что его слов никто не слышал, а Захар не сумеет их пересказать никому, да ему и не поверят.
После этого Обломов задумался, почему он такой.
— Видно, уж так судьба. Что ж мне тут делать?.. — едва шептал он, одолеваемый сном.
Филологический анализ финального эпизода 8 главы первой части романа и.А.Гончарова «Обломов»
(«Уже легкое, приятное онемение пробежало………….
……куда перенесемся за ним и мы с читателем в следующей главе».)
1.Уже легкое, приятное онемение пробежало по членам его и начало чуть-чуть туманить сном его чувства, как первые, робкие морозцы туманят поверхность вод; еще минута — и сознание улетело бы бог весть куда, но вдруг Илья Ильич очнулся и открыл глаза.
2.- А ведь я не умылся! Как же это? Да и ничего не сделал, — прошептал он. — Хотел изложить план на бумагу и не изложил, к исправнику не написал, к губернатору тоже, к домовому хозяину начал письмо и не кончил, счетов не поверил и денег не выдал — утро так и пропало.
3.Он задумался…
4.»Что же это такое? А другой бы все это сделал? — мелькнуло у него в голове. — Другой, другой… Что же это такое другой?»
5.Он углубился в сравнение себя с «другим». Он начал думать, думать: и теперь у него формировалась идея, совсем противоположная той, которую он дал Захару о другом.
6.Он должен был признать, что другой успел бы написать все письма, так что который и что ни разу не столкнулись бы между собою, другой и переехал бы на новую квартиру, и план исполнил бы, и в деревню съездил бы…
7. «Ведь и я бы мог все это… — думалось ему, — ведь я умею, кажется, и писать; писывал бывало не то что письма, а помудренее этого! Куда же все это делось? И переехать что за штука? Стоит захотеть! «Другой» и халата никогда не надевает, — прибавилось еще к характеристике другого; — «другой»… – тут он зевнул… — почти не спит… «другой» тешится жизнью, везде бывает, все видит, до всего ему дело… А я! я… не «другой»!» — уже с грустью сказал он и впал в глубокую думу. Он даже высвободил голову из-под одеяла.
8.Настала одна из ясных, сознательных минут в жизни Обломова .
9. Как страшно стало ему, когда вдруг в душе его возникло живое и ясное представление о человеческой судьбе и назначении, и когда мелькнула параллель между этим назначением и собственной его жизнью, когда в голове просыпались, один за другим, и беспорядочно, пугливо носились, как птицы, пробужденные внезапным лучом солнца в дремлющей развалине, разные жизненные вопросы.
10.Ему грустно и больно стало за свою неразвитость, остановку в росте нравственных сил, за тяжесть, мешающую всему; и зависть грызла его, что другие так полно и широко живут, а у него как будто тяжелый камень брошен на узкой и жалкой тропе его существования.
11.В робкой душе его выработывалось мучительное сознание, что многие стороны его натуры не пробуждались совсем, другие были чуть-чуть тронуты, и ни одна не разработана до конца.
12.А между тем он болезненно чувствовал, что в нем зарыто, как в могиле, какое-то хорошее, светлое начало, может быть теперь уже умершее, или лежит оно, как золото в недрах горы, и давно бы пора этому золоту быть ходячей монетой.
13.Но глубоко и тяжело завален клад дрянью, наносным сором. Кто-то будто украл и закопал в собственной его душе принесенные ему в дар миром и жизнью сокровища. Что-то помешало ему ринуться на поприще жизни и лететь по нему на всех парусах ума и воли. Какой-то тайный враг наложил на него тяжелую руку в начале пути и далеко отбросил от прямого человеческого назначения.
14.И уж не выбраться ему, кажется, из глуши и дичи на прямую тропинку. Лес кругом его и в душе все чаще и темнее; тропинка зарастает более и более; светлое сознание просыпается все реже и только на мгновение будит спящие силы. Ум и воля давно парализованы и, кажется, безвозвратно.
15.События его жизни умельчились до микроскопических размеров, но и с теми событиями не справится он; он не переходит от одного к другому, а перебрасывается ими, как с волны на волну; он не в силах одному противопоставить упругость воли или увлечься разумом вслед за другим.
16.Горько становилось ему от этой тайной исповеди перед самим собою. Бесплодные сожаления о минувшем, жгучие упреки совести язвили его, как иглы, и он всеми силами старался свергнуть с себя бремя этих упреков, найтивиноватого вне себя и на него обратить жало их. Но на кого?
17.- Это все… Захар! — прошептал он.
18.Вспомнил он подробности сцены с Захаром, и лицо его вспыхнуло пожаром стыда.
19.»Что, если б кто-нибудь слышал это?.. — думал он, цепенея от этой мысли. — Слава богу, что Захар не сумеет пересказать никому; да и не поверят; слава богу!»
20.Он вздыхал, проклинал себя, ворочался с боку на бок, искал виноватого и
не находил. Охи и вздохи его достигли даже до ушей Захара.
21.- Эк его там с квасу-то раздувает! — с сердцем ворчал Захар.
22.»Отчего же это я такой? — почти со слезами спросил себя Обломов и спрятал опять голову под одеяло, — право?»
23.Поискав бесполезно враждебного начала, мешающего ему жить как следует,
как живут «другие», он вздохнул, закрыл глаза, и чрез несколько минут дремота опять начала понемногу оковывать его чувства.
24.- И я бы тоже… хотел… — говорил он, мигая с трудом, — что-нибудь такое… Разве природа уж так обидела меня… Да нет, слава богу… жаловаться нельзя…
25. За этим послышался примирительный вздох. Он переходил от волнения к нормальному своему состоянию, спокойствию и апатии.
26. — Видно, уж так судьба… Что ж мне тут делать?.. — едва шептал он, одолеваемый сном.
27.- «Яко две тысячи поменее доходу»… — сказал он вдруг громко в бреду. — Сейчас, сейчас, погоди… — и очнулся вполовину.
28.- Однако… любопытно бы знать… отчего я… такой?.. — сказал он опять шепотом. Веки у него закрылись совсем. — Да, отчего?.. Должно быть… это… оттого… — силился выговорить он и не выговорил.
29.Так он и не додумался до причины; язык и губы мгновенно замерли на полуслове и остались, как были, полуоткрыты. Вместо слова послышался еще вздох, и вслед за тем начало раздаваться ровное храпенье безмятежно спящего человека.
30.Сон остановил медленный и ленивый поток его мыслей и мгновенно перенес его в другую эпоху, к другим людям, в другое место, куда перенесемся за ним и мы с читателем в следующей главе. (Гончаров «Обломов», ч.1, гл.8)
Анализируемый отрывок – финальная сцена 8-й главы первой части романа Гончарова «Обломов». Он является частью длинной экспозиции и предшествует главе «Сон Обломова», подготавливая и мотивируя ее появление в сюжетной линии этого реалистического произведения. Эпизод посвящен одной из редких «ясных сознательных минут» в жизни Обломова, особого типа в галерее литературных героев русской классики – лентяя и мечтателя.
В центре внимания автора-повествователя – главный герой, Илья Ильич Обломов, лежащий, по обыкновению, на своем диване и готовый погрузиться в сон. Основными приемами раскрытия образа главного героя в данной сцене являются его мысли, речь, поступки, авторские комментарии и оценка.
В эпизоде (повествование в нем перемежается с элементами описания и рассуждения) нет событий в обычном понимании этого слова, все акценты смещены в область внутренней жизни Обломова. Лишь однажды центр повествования меняется: мы слышим ворчание Захара: «Эк его там с квасу-то раздувает!»
Художественное пространство эпизода ограничено диваном Ильи Ильича – во внешнем существовании – и расширено до бескрайних просторов, когда автор погружает читателей в мир мыслей Обломова.
Вот герой лежит в приятном онемении, вот вдруг очнулся, задумался над своим положением, посмотрел на себя как бы со стороны – и ужаснулся, осознав, что предал себя и свое предназначение. Исповедь перед самим собой заставила искать виноватого, и тут «на помощь пришла» лень и барская привычка «сваливать» все невзгоды и заботы на Захара, его обвинять в собственных бедах. «Почему я такой?» — вопрошает Илья Ильич. Не найдя ответа, он, словно страус, в минуту опасности зарывающий голову в песок, прячет свою – под одеяло. Одеяло – это бытовая деталь, вырастающая вслед за халатом до символического значения. Но герой в борьбе с собой быстро утомляется; вскоре следует «примирительный вздох», и от волнения он переходит к своему нормальному состоянию – спокойствию и апатии. Такова сюжетная канва эпизода, основная роль которого – показать процесс «умирания» души главного героя, остановленный на минуту слабой попыткой противостоять этой «болезни».
Анализируемый эпизод разделен на 30 небольших абзацев, и, с точки зрения эмоциональности и внутреннего напряжения, он выстроен по принципу «волны», когда всё – и образный строй, и эмоциональный, и лексические и синтаксические средства – приобретает особую значимость к кульминационному моменту — минутному прозрению Обломова (абзацы 9-16), а потом «прилив» снова сходит на нет. «Как страшно стало ему, когда вдруг в душе его возникло живое и ясное представление о человеческой судьбе и назначении и когда мелькнула параллель между этим назначением и собственной его жизнью, когда в голове просыпались, один за другим, и беспорядочно, пугливо носились (…) разные жизненные вопросы». Предложения на «гребне волны» удлиняются, «утяжеляются» за счет рядов однородных членов предложения («…и грустно и больно стало за свою неразвитость, за остановку в росте нравственных сил, за тяжесть, мешающую всему…») и придаточных предложений с однородным подчинением («В робкой душе его вырабатывалось мучительное сознание, что многие стороны его натуры не пробуждались совсем, другие были чуть-чуть тронуты и ни одна не разработана до конца»), обособленных определений («пугливо носились, как птицы, пробужденные внезапным лучом солнца в дремлющей развалине…»). Сравнительные обороты тоже все более и более «укрупняются», и в двенадцатом-тринадцатом абзацах один из них перерастает в развернутое сравнение, по стилистике напоминающее гоголевские конструкции. («…и лежит оно, как золото в недрах горы, и давно бы пора этому золоту стать ходячею монетой. Но глубоко и тяжело завален клад дрянью, наносным сором».) Кратковременное «пробуждение» Ильи Ильича заставляет его по-иному взглянуть на привычные вещи. Например, интересно проследить, как меняется в сознании героя семантика местоимения «другой». Незадолго до описываемого эпизода Захар имел неосторожность произнести это слово, и Обломов почувствовал себя оскорбленным, так как не желал, чтоб его сравнивали с «другими». Теперь же, в минуту прояснения сознания, он вдруг отчетливо понял, что «другие», не в пример ему, легко бы решили проблемы с имением и с квартирой, что «другие» ушли далеко вперед и что ему их не догнать.
Абзацы, составляющие данный фрагмент, различаются разными типами авторской речи: мы слышим то голос повествователя (1,5,8 и т.д.) («Он углубился в сравнение себя с другими»), то мнение рассказчика-собеседника (в последнем абзаце: «Сон остановил медленный и ленивый поток его мыслей и мгновенно перенес его в другую эпоху, к другим людям, в другое место, куда перенесемся за ним и мы с читателем в следующей главе»), то реплики героев (2,4,21), то речь, где словно сливаются два сознания – автора и героя (абзацы 13 и 14: «И уж не выбраться ему, кажется, из глуши и дичи на прямую тропинку. Лес кругом его и в душе все чаще и темнее; тропинка зарастает более и более; светлое сознание просыпается все реже и только на мгновение будит спящие силы. Ум и воля давно парализованы, и, кажется, безвозвратно»). Такое «слияние» с героем приводит нас к мысли, что автор, осуждая Обломова за леность души, глубоко сочувствует ему. Недаром в этом эпизоде столько оценочной лексики: «мучительное сознание», «болезненно чувствовал», «грустно и больно стало ему», «горько становилось» и пр.
В лексическом составе фрагмента можно выделить три группы слов разной степени эстетической значимости. Большинство слов употреблены в номинативно-изобразительной функции, то есть в прямом своем значении: «сон», «план», «сравнение», «минута», «счета», «жизненные вопросы», «лицо», «одеяло» и пр. Они помогают автору описать детали внешней жизни героя в данную минуту. Много выражений с яркой, но традиционной, привычной для читателя образностью: «сказал с грустью», «впал в глубокую думу», «зависть грызла», «мучительное сознание» и др. Все они применяются автором при описании состояния героя, в его рассуждениях. К третьей группе, индивидуально-авторской лексике, можно отнести выражения «дремлющая развалина», «пора … золоту быть ходячей монетой», «принесенные ему в дар миром и жизнью сокровища». В них отчетливо видна авторская оценка линии жизни героя романа.
Анализируемый эпизод очень характерен стилю И.А.Гончарова. Язык образный, емкий. Рассказывая о герое с поэтической душой, он использует метафоры («пожар стыда», «онемение… начало туманить сном его чувства», «лететь на всех парусах ума и воли»), сравнения («как первые, робкие морозцы туманят поверхность вод»), эпитеты («живое и ясное представление», «бесплодные сожаления»), которые подчеркивают несоответствие духовного потенциала героя с его реальным положением, еще более заостряют противоречие между внешней и внутренней жизнью Ильи Ильича.
Анализ индивидуальностей стиля автора
Обломов и “другие” (сочинение-миниатюра по 8 главе романа И. А. Гончарова “Обломов”) 👍
Илья Ильич Обломов – человек очень своеобразный, можно сказать, необычный. На протяжении всего романа мы наблюдаем за жизнью этого героя, которая в основном заключается в лежанье на диване и бесплодных размышлениях о жизни.
Мы понимаем, что Обломов резко отличается от “обыкновенных” людей. Понимает это и сам герой. В 8 главе произведения он начинает размышлять об этом.
К каким же он приходит выводам?
На грустное раздумье о себе и своей жизни Илью Ильича наталкивает фраза Захара, который приравнивает своего барина к другим смертным:
Кто же такой “другой” в понимании героя? Почему эти слова Захара так возмутили Илью Ильича? Мне кажется, больше всего барина задело то, что для своего слуги он не единственный, не “царь и бог”, не самый лучший и особенный.
Крепостное право выработало в герое представление о себе как о выдающейся особе, исключительной,
единственной и неповторимой. А слова Захара поставили Илью Ильича “на место” – он один среди многих.В гневе Обломов начинает убеждать Захара в своей исключительности, в том, что он лучший. “Другие” ведь и бегают целый день, суетятся, о чем-то беспокоятся. А он выше всего этого – сам никогда даже чулка на себя не надел (“слава богу, есть кому!”) “Другие” едят не вдоволь, худощавые и несчастные на вид. А Илья Ильич разве такой?
Он – “барин”!
Практически доведя Захара до слез, Обломов успокаивается и погружается в ленивое самодовольство. Но лишь на несколько минут. Голос совести, чувство справедливости заставляют его вернуться к теме “других”. Начиная честно рассуждать с самим собой, герой убеждается, что его превосходство над “другими” во многом мнимое.
Ведь эти “другие” давно бы уже сделали все то, что нависает над Обломовым дамокловым мечом, но решить эти вопросы герой не в состоянии. “Другие” давно бы уже составили и начали осуществлять план благоустройства имения, “другие” давно бы уже съехали с этой квартиры и нашли себе иное жилье.
Больше того, сам Обломов понимает, что его жизнь далека от идеалов, начертанных в его уме. Герой осознает в себе большой потенциал, “клад”, который, однако же, завален всяким хламом.
В чем причина этого? Ответ на вопрос автор дает в следующей главе, рассказывающей об истоках характера Ильи Ильича, – в “Сне Обломова”.
| / Сочинения / Гончаров И.А. / Обломов / Обломов и «другие» (сочинение-миниатюра по 8 главе романа И.А. Гончарова «Обломов») Илья Ильич Обломов — человек очень своеобразный, можно сказать, необычный. На протяжении всего романа мы наблюдаем за жизнью этого героя, которая в основном заключается в лежанье на диване и бесплодных размышлениях о жизни.
/ Сочинения / Гончаров И.А. / Обломов / Обломов и «другие» (сочинение-миниатюра по 8 главе романа И.А. Гончарова «Обломов») | Смотрите также по произведению «Обломов»: |
Обломов — Часть 1. Глава 7 — И. А. Гончаров
Захару было за пятьдесят лет. Он был уже не прямой потомок тех русских Калебов, рыцарей лакейской, без страха и упрека, исполненных преданности к господам до самозабвения, которые отличались всеми добродетелями и не имели никаких пороков.
Этот рыцарь был и со страхом и с упреком. Он принадлежал двум эпохам, и обе положили на него печать свою. От одной перешла к нему по наследству безграничная преданность к дому Обломовых, а от другой, позднейшей, утонченность и развращение нравов.
Страстно преданный барину, он, однакож, редкий день в чем-нибудь не солжет ему. Слуга старого времени удерживал бывало барина от расточительности и невоздержания, а Захар сам любил выпить с приятелями на барский счет; прежний слуга был целомудрен, как евнух, а этот все бегал к куме подозрительного свойства. Тот крепче всякого сундука сбережет барские деньги, а Захар норовит усчитать у барина при какой-нибудь издержке гривенник и непременно присвоить себе лежащую на столе медную гривну или пятак. Точно так же, если Илья Ильич забудет потребовать сдачи от Захара, она уже к нему обратно никогда не поступит.
Важнее сумм он не крал, может быть потому, что потребности свои измерял гривнами и гривенниками или боялся быть замеченным, но, во всяком случае, не от избытка честности.
Старинный Калеб умрет скорее, как отлично выдрессированная охотничья собака, над съестным, которое ему поручат, нежели тронет; а этот так и выглядывает, как бы съесть и выпить и то, чего не поручают; тот заботился только о том, чтоб барин кушал больше, и тосковал, когда он не кушает; а этот тоскует, когда барин съедает дотла все, что ни положит на тарелку.
Сверх того, Захар и сплетник. В кухне, в лавочке, на сходках у ворот он каждый день жалуется, что житья нет, что этакого дурного барина еще и не слыхано: и капризен-то он, и скуп, и сердит, и что не угодишь ему ни в чем, что, словом, лучше умереть, чем жить у него.
Это Захар делал не из злости и не из желания повредить барину, а так, по привычке, доставшейся ему по наследству от деда его и отца — обругать барина при всяком удобном случае.
Он иногда, от скуки, от недостатка материала для разговора или чтоб внушить более интереса слушающей его публике, вдруг распускал про барина какую-нибудь небывальщину.
— Мой-то повадился вон все к той вдове ходить, — хрипел он тихо, по доверенности, — вчера писал записку к ней.
Или объявит, что барин его такой картежник и пьяница, какого свет не производил; что все ночи напролет до утра бьется в карты и пьет горькую.
А ничего не бывало: Илья Ильич ко вдове не ходит, по ночам мирно почивает, карт в руки не берет.
Захар неопрятен. Он бреется редко и хотя моет руки и лицо, но, кажется, больше делает вид, что моет; да и никаким мылом не отмоешь. Когда он бывает в бане, то руки у него из черных сделаются только часа на два красными, а потом опять черными.
Он очень неловок: станет ли отворять ворота или двери, отворяет одну половинку, другая затворяется; побежит к той, эта затворяется.
Сразу он никогда не подымает с пола платка или другой какой-нибудь вещи, а нагнется всегда раза три, как будто ловит ее, и уж разве в четвертый поднимет, и то еще иногда уронит опять.
Если он несет чрез комнату кучу посуды или других вещей, то с первого же шага верхние вещи начинают дезертировать на пол. Сначала полетит одна; он вдруг делает позднее и бесполезное движение, чтоб помешать ей упасть, и уронит еще две. Он глядит, разиня рот от удивления, на падающие вещи, а не на те, которые остаются на руках, и оттого держит поднос косо, а вещи продолжают падать, — и так иногда он принесет на другой конец комнаты одну рюмку или тарелку, а иногда с бранью и проклятиями бросит сам и последнее, что осталось в руках.
Проходя по комнате, он заденет то ногой, то боком за стол, за стул, не всегда попадает прямо в отворенную половину двери, а ударится плечом о другую, и обругает при этом обе половинки, или хозяина дома, или плотника, который их делал.
У Обломова в кабинете переломаны или перебиты почти все вещи, особенно мелкие, требующие осторожного обращения с ними, — и все по милости Захара. Он свою способность брать в руки вещь прилагает ко всем вещам одинаково, не делая никакого различия в способе обращения с той или другой вещью.
Велят, например, снять со свечи или налить в стакан воды: он употребит на это столько силы, сколько нужно, чтоб отворить ворота.
Не дай бог, когда Захар воспламенился усердием угодить барину и вздумает все убрать, вычистить, установить, живо, разом привести в порядок! Бедам и убыткам не бывало конца: едва ли неприятельский солдат, ворвавшись в дом, нанесет столько вреда. Начиналась ломка, падение разных вещей, битье посуды, опрокидыванье стульев; кончалось тем, что надо было его выгнать из комнаты, или он сам уходил с бранью и проклятиями.
К счастью, он очень редко воспламенялся таким усердием.
Все это происходило, конечно, оттого, что он получил воспитание и приобретал манеры не в тесноте и полумраке роскошных, прихотливо убранных кабинетов и будуаров, где черт знает чего ни наставлено, а в деревне, на покое, просторе и вольном воздухе.
Там он привык служить, не стесняя своих движений ничем, около массивных вещей: обращался все больше с здоровыми и солидными инструментами, как-то: с лопатой, ломом, железными дверными скобками и такими стульями, которых с места не своротишь.
Иная вещь, подсвечник, лампа, транспарант, пресс-папье, стоит года три, четыре на месте — ничего; чуть он возьмет ее, смотришь — сломалась.
— Ах, — скажет он иногда при этом Обломову с удивлением. — Посмотрите-ка, сударь, какая диковина: взял только в руки вот эту штучку, а она и развалилась!
Или вовсе ничего не скажет, а тайком поставит поскорей опять на свое место и после уверит барина, что это он сам разбил; а иногда оправдывается, как видели в начале рассказа, тем, что и вещь должна же иметь конец, хоть будь она железная, что не век ей жить.
В первых двух случаях еще можно было спорить с ним, но когда он, в крайности, вооружался последним аргументом, то уже всякое противоречие было бесполезно, и он оставался правым без апелляции.
Захар начертал себе однажды навсегда определенный круг деятельности, за который добровольно никогда не переступал.
Он утром ставил самовар, чистил сапоги и то платье, которое барин спрашивал, но отнюдь не то, которое не спрашивал, хоть виси оно десять лет.
Потом он мел — не всякий день, однакож, — середину комнаты, не добираясь до углов, и обтирал пыль только с того стола, на котором ничего не стояло, чтоб не снимать вещей.
Затем он уже считал себя вправе дремать на лежанке или болтать с Анисьей в кухне и с дворней у ворот, ни о чем не заботясь.
Если ему приказывали сделать что-нибудь сверх этого, он исполнял приказание неохотно, после споров и убеждений в бесполезности приказания или невозможности исполнить его.
Никакими средствами нельзя было заставить его внести новую постоянную статью в круг начертанных им себе занятий.
Если ему велят вычистить, вымыть какую-нибудь вещь или отнести то, принести это, он, по обыкновению с ворчаньем, исполнял приказание; но если б кто захотел, чтоб он потом делал то же самое постоянно сам, то этого уже достигнуть было невозможно.
На другой, на третий день и так далее нужно было бы приказывать то же самое вновь, и вновь входить с ним в неприятные объяснения.
Несмотря на все это, то есть что Захар любил выпить, посплетничать, брал у Обломова пятаки и гривны, ломал и бил разные вещи и ленился, все-таки выходило, что он был глубоко преданный своему барину слуга.
Он бы не задумался сгореть или утонуть за него, не считая этого подвигом, достойным удивления или каких-нибудь наград. Он смотрел на это, как на естественное, иначе быть не могущее дело, или, лучше сказать, никак не смотрел, а поступал так, без всяких умозрений.
Теорий у него на этот предмет не было никаких. Ему никогда не приходило в голову подвергать анализу свои чувства и отношения к Илье Ильичу; он не сам выдумал их; они перешли от отца, деда, братьев, дворни, среди которой он родился и воспитался, и обратились в плоть и кровь.
Захар умер бы вместо барина, считая это своим неизбежным и природным долгом, и даже не считая ничем, а просто бросился бы на смерть, точно так же как собака, которая при встрече с зверем в лесу бросается на него, не рассуждая, отчего должна броситься она, а не ее господин.
Но зато, если б понадобилось, например, просидеть всю ночь подле постели барина, не смыкая глаз, и от этого бы зависело здоровье или даже жизнь барина, Захар непременно бы заснул.
Наружно он не выказывал не только подобострастия к барину, но даже был грубоват, фамильярен в обхождении с ним, сердился на него не шутя за всякую мелочь и даже, как сказано, злословил его у ворот; но все-таки этим только на время заслонялось, а отнюдь не умалялось кровное, родственное чувство преданности его не к Илье Ильичу собственно, а ко всему, что носит имя Обломова, что близко, мило, дорого ему.
Может быть, даже это чувство было в противоречии с собственным взглядом Захара на личность Обломова, может быть, изучение характера барина внушало другие убеждения Захару. Вероятно, Захар, если б ему объяснили о степени привязанности его к Илье Ильичу, стал бы оспаривать это.
Захар любил Обломовку, как кошка свой чердак, лошадь — стойло, собака — конуру, в которой родилась и выросла. В сфере этой привязанности у него выработывались уже свои особенные, личные впечатления.
Например, обломовского кучера он любил больше, нежели повара, скотницу Варвару больше их обоих, а Илью Ильича меньше их всех; но все-таки обломовский повар для него был лучше и выше всех других поваров в мире, а Илья Ильич выше всех помещиков.
Тараску, буфетчика, он терпеть не мог; но этого Тараску он не променял бы на самого хорошего человека в целом свете потому только, что Тараска был обломовский.
Он обращался фамильярно и грубо с Обломовым, точно так же как шаман грубо и фамильярно обходится с своим идолом: он и обметает его, и уронит, иногда, может быть, и ударит с досадой, но все-таки в душе его постоянно присутствует сознание превосходства натуры этого идола над своей.
Малейшего повода довольно было, чтоб вызвать это чувство из глубины души Захара и заставить его смотреть с благоговением на барина, иногда даже удариться от умиления в слезы. Боже сохрани, чтоб он поставил другого какого-нибудь барина не только выше, даже наравне с своим! Боже сохрани, если б это вздумал сделать и другой!
Захар на всех других господ и гостей, приходивших к Обломову, смотрел несколько свысока и служил им — подавал чай и проч. — с каким-то снисхождением, как будто давал им чувствовать честь, которою они пользуются, находясь у его барина. Отказывал им грубовато: «Барин-де почивает», — говорил он, надменно оглядывая пришедшего с ног до головы.
Иногда вместо сплетней и злословия он вдруг принимался неумеренно возвышать Илью Ильича по лавочкам и на сходках у ворот, и тогда не было конца восторгам. Он вдруг начинал вычислять достоинства барина, ум, ласковость, щедрость, доброту; и если у барина его не доставало качеств для панегирика, он занимал у других и придавал ему знатность, богатство или необычайное могущество.
Если нужно было постращать дворника, управляющего домом, даже самого хозяина, он стращал всегда барином. «Вот постой, я скажу барину, — говорил он с угрозой, — будет ужо тебе!» Сильнее авторитета он и не подозревал на свете.
Но наружные отношения Обломова с Захаром были всегда как-то враждебны. Они, живучи вдвоем, надоели друг другу. Короткое, ежедневное сближение человека с человеком не обходится ни тому, ни другому даром: много надо и с той и с другой стороны жизненного опыта, логики и сердечной теплоты, чтоб, наслаждаясь только достоинствами, не колоть и не колоться взаимными недостатками.
Илья Ильич знал уже одно необъятное достоинство Захара — преданность к себе, и привык к ней, считая также, с своей стороны, что это не может и не должно быть иначе; привыкши же к достоинству однажды навсегда, он уже не наслаждался им, а между тем не мог, и при своем равнодушии к всему, сносить терпеливо бесчисленных мелких недостатков Захара.
Если Захар, питая в глубине души к барину преданность, свойственную старинным слугам, разнился от них современными недостатками, то и Илья Ильич, с своей стороны, ценя внутренне преданность его, не имел уже к нему того дружеского, почти родственного расположения, какое питали прежние господа к слугам своим. Он позволял себе иногда крупно браниться с Захаром.
Захару он тоже надоедал собой. Захар, отслужив в молодости лакейскую службу в барском доме, был произведен в дядьки к Илье Ильичу и с тех пор начал считать себя только предметом роскоши, аристократическою принадлежностью дома, назначенною для поддержания полноты и блеска старинной фамилии, а не предметом необходимости. От этого он, одев барчонка утром и раздев его вечером, остальное время ровно ничего не делал.
Ленивый от природы, он был ленив еще и по своему лакейскому воспитанию. Он важничал в дворне, не давал себе труда ни поставить самовар, ни подмести полов. Он или дремал в прихожей, или уходил болтать в людскую, в кухню; не то так по целым часам, скрестив руки на груди, стоял у ворот и с сонною задумчивостью посматривал на все стороны.
И после такой жизни на него вдруг навалили тяжелую обузу выносить на плечах службу целого дома! Он и служи барину, и мети, и чисть, он и на побегушках! От всего этого в душу его залегла угрюмость, а в нраве проявилась грубость и жесткость; от этого он ворчал всякий раз, как голос барина заставлял его покидать лежанку.
Несмотря, однакож, на эту наружную угрюмость и дикость, Захар был довольно мягкого и доброго сердца. Он любил даже проводить время с ребятишками. На дворе, у ворот, его часто видели с кучей детей. Он их мирит, дразнит, устраивает игры или просто сидит с ними, взяв одного на одно колено, другого на другое, а сзади шею его обовьет еще какой-нибудь шалун руками или треплет его за бакенбарды.
И так Обломов мешал Захару жить тем, что требовал поминутно его услуг и присутствия около себя, тогда как сердце, сообщительный нрав, любовь к бездействию и вечная, никогда не умолкающая потребность жевать влекли Захара то к куме, то в кухню, то в лавочку, то к воротам.
Давно знали они друг друга и давно жили вдвоем. Захар нянчил маленького Обломова на руках, а Обломов помнит его молодым, проворным, прожорливым и лукавым парнем.
Старинная связь была неистребима между ними. Как Илья Ильич не умел ни встать, ни лечь спать, ни быть причесанным и обутым, ни отобедать без помощи Захара, так Захар не умел представить себе другого барина, кроме Ильи Ильича, другого существования, как одевать, кормить его, грубить ему, лукавить, лгать и в то же время внутренне благоговеть перед ним.
авторские задачи, функции и интерпретация топоса – тема научной статьи по языкознанию и литературоведению читайте бесплатно текст научно-исследовательской работы в электронной библиотеке КиберЛенинка
крымский текст и крымский миф £ русской и мировой литературе
УДК 82-31
«КРЫМСКАЯ» ГЛАВА РОМАНА «ОБЛОМОВ» И. А. ГОНЧАРОВА: АВТОРСКИЕ ЗАДАЧИ, ФУНКЦИИ И ИНТЕРПРЕТАЦИЯ ТОПОСА
Шевчугова Екатерина Игоревна,
кандидат филолологических наук, доцент кафедры русского языка, литературы и речевой коммуникации Сибирского федерального университета (г. Красноярск, РФ) e-mail: e.pinzhenina@gmail. com
В статье описана «Крымская» глава романа «Обломов» с точки зрения её вхождения в «крымский текст». Выясняется, что для Гончарова Крым — условный топос, а его описания скупы и тривиальны, однако маркированы предшествующей литературной традицией. Писателю представляется, что только здесь возможна реализация семейного союза Ольги Ильинской и Андрея Штольца. При этом образ Крыма амбивалентен: он характеризуется как пространство свободное, творчески наполненное, но и маркированное мифологемой райского уголка, который утрачивается героями. Тем самым автор при помощи топического текста предуготовляет крах семейного союза героев.
Ключевые слова: И. А. Гончаров, «Обломов», «Крымская» глава, южный берег Крыма, Ольга Ильинская, Андрей Штольц, семейная жизнь Штольцев, идиллия.
© Е. И. Шевчугова, 2018
В гончароведении 8-ю главу IV части романа «Обломов» принято называть «крымской», поскольку в ней описана семейная жизнь Штольцев «на южном берегу Крыма». Это упоминание топоса Крыма является уникальным во всём гончаровском творчестве, более того, упоминание происходит в принципиально важной главе, повествующей о реализации представления автора о семейном счастье героев, точнее, по словам В. А. Недзвецкого, о подлинно гармонической жизненной «норме» [9, с. 73]. Указанный факт и задаёт вектор рассмотрения проблемы в нашей статье: необходимо выяснить, насколько случаен или мотивирован выбор автором места действия главы и какое значение вкладывает Гончаров в образ Крыма.
В своём исследовании мы оперируем понятием «крымский то-пос» как формальным указанием на место действия в Крыму, а также признаём, что в главе романа «Обломов» не складывается образ Крыма, для его формирования попросту не хватает деталей кода, писатель ограничивается использованием крымской темы, которая, однако, имеет специфические черты, характеристике которых и будет посвящен наш доклад. Здесь и далее мы придерживаемся дефиниций «образ Крыма», «топос Крыма» и «крымский текст», наиболее аргументированно осмысленных профессором С. О. Курьяновым [7].
Сюжетно отъезд Штольцев в Крым спровоцирован двумя причинами: делами Андрея в Одессе и поправлением здоровья Ольги, расстроенного после родов. Обе эти причины В. Я. Звиняцковский в статье, опубликованной в Материалах гончаровской конференции 2007 года, ставит под сомнение, говоря, что для того, чтобы ездить по делам, Одесса слишком уж отдалена от южного берега Крыма, а сам Крым в те времена место довольно дикое и пустынное. И по поводу здоровья Ольги: лечиться традиционно ехали на воды, каковых в Крыму нет. Следовательно, делает вывод учёный, Крым здесь — исключительно литературный стереотип [6, с. 88].
В то же время В. А. Недзвецкий, объясняя выбор Гончаровым места действия главы, считает, что Крым представляется автору оптимальным природно-географическим местоположением, поскольку, во-первых, это перекрёсток и синтез многих историко-культурных цивилизаций в единстве их жизнеспособных элементов, одо-
левших сопротивление времени [9, с. 75]. В этом с Недзвецким согласен Звиняцковский: бегство героев в Крым — бегство к циви-лизационным истокам [6, с. 91]. Во-вторых, здесь обнаруживается гармоническая норма самой природы: отсутствие климатических крайностей. В-третьих, в пространстве Крыма традиционно присутствует сочетание гор как символа духовных устремлений и моря как знака поэтической одарённости. В целом, полагает исследователь, крымское жилище — это материализованное единство природы, человека и лучших достижений цивилизации [9, с. 75]. Однако, как нам кажется, все эти справедливые характеристики крымского топоса могут применяться к гончаровскому роману с большей или меньшей степенью вероятности, так как в тексте они эксплицитно не присутствуют. Сам по себе, разумеется, контекст верный. Но насколько автор имел его в виду, строго говоря, остаётся вопросом. Справедливости ради, мы должны сказать, что о посещении Гончаровым Крыма сведений нет.
Таким образом, «крымская» глава «Обломова», действительно, отражает не собственные впечатления автора. Но Гончаров явно опирался на литературную традицию (нет сомнений, в ней он, профессиональный литератор, преподаватель словесности и цензор, ориентировался блестяще). Укажем на следующие, наиболее явные, маркеры: Крым — это роскошная земля, цветущий край, богатый красками, светом и солнцем. В сущности, образ очевидно коррелирует с мифологемой райского уголка.
Однако описание крымской природы в рассматриваемой главе романа «Обломов» крайне скупы, даны всего несколькими словами, скорее даже штампами, что поэтике Гончарова не свойственно. Количество деталей настолько мало, что оказывается сложным сформировать полноценный пейзаж. Читаем, что это тихий уголок на морском берегу; место, где «кругом сияла вечная красота природы» [4, с. 447]; видим сеть из винограда, плющей и миртов, покрывающую коттедж сверху донизу; и знаем о том, что море было видно с галереи. На этом всё. (В. Я. Звиняцковский объясняет это писательским незнанием реального Крыма, и, как следствие, использованием топоса в качестве дани литературной традиции, идущей от «певца Тавриды», т. е. К. Н. Батюшкова [6, с. 88]). Ве-
роятно, названные исследователем причины имеют место быть. Однако Гончаров, как известно, умел рисовать природу (напомним многочисленные впечатляющие экзотические пейзажи во «Фрегате «Паллада»»). Следовательно, Крым не описан подробно, как нам представляется, в силу определённого авторского замысла.
Подчеркнём также и то, что море как таковое после кругосветного плавания было писателю хорошо знакомо в разных видах и настроениях, а европейские курорты Гончаров, вообще, посещал довольно регулярно, поскольку ему там хорошо работалось. Однако для описания семейной идиллии Штольцев он выбирает место на берегу моря, но в России. При этом явно делает его в значительной степени условным, но при этом узнаваемым и содержательно наполненным. Нам кажется здесь важным то, что автор нашел в России особенное место, маркированное как райский уголок, где только и возможна идеальная супружеская жизнь Ольги и Штольца, которая никак не могла быть реализована ни в суетливом столичном Петербурге (это пытались сделать Пётр Иваныч и Лизаве-та Александровна Адуевы), ни в традиционной и неспешной Москве, ни в провинциальной Обломовке (как мечтал Илья Ильич) как раз в силу закрепившихся в литературе представлений о каждом из этих топосов.
Приведём, пожалуй, самое эмоциональное описание крымской природы в 8 главе IV части романа: «Часто погружались они (Андрей и Ольга. — Е. Ш.) в безмолвное удивление перед вечно новой и блещущей красотой природы. Их чуткие души не могли привыкнуть к этой красоте: земля, небо, море — всё будило их чувство, и они молча сидели рядом, глядели одними глазами и одной душой на этот творческий блеск и без слов понимали друг друга. Не встречали они равнодушно утра; не могли тупо погрузиться в сумрак теплой, звездной, южной ночи. Их будило вечное движение мысли, вечное раздражение души и потребность думать вдвоем, чувствовать, говорить!..» [4, с. 453].
Крым здесь — и фон и символ. Это, во-первых, одновременно свободное и наполненное содержанием пространство. Во-вторых, место, достаточно отдаленное, отграниченное от суеты света и, тем не менее, связь с миром не теряющее: вспомним дорогу в го-
род, которую видно из дома. В-третьих, пространство, где природа вдохновляет, она созвучна героям, особенно состоянию Ольги Ильинской. Таким образом, крымский топос — место, где возможно выстраивание своего особенного мира. Не случайно писатель использует определение «творческий» применительно к крымскому бытию Штольцев, тем самым подчёркивая своеобразие, неординарность пути Андрея, затем и Ольги.
При этом пространство Крыма оказывается амбивалентным: в нём таятся пугающие силы. Читаем: Ольга «.. .спрашивала глазами небо, море, лес. нигде нет ответа: там даль, глубь и мрак» [4, с. 456], снова обнаруживаются характеристики, не свойственные Петербургу, Москве и провинциальной усадьбе. Это качество крымского топоса ярко проявлено в сцене ольгиного томления, одновременно спровоцированного и отраженного состоянием природы.
Героиня здесь боится лишиться счастья: «Странен человек! Чем счастье ее было полнее, тем она становилась задумчивее и даже… боязливее. Она стала строго замечать за собой и уловила, что ее смущала эта тишина жизни, ее остановка на минутах счастья» [4, с. 455]. Причем это боязнь, явно граничащая со скукой. В связи с Ольгой появляется обломовское «некуца больше идти»: «Что ж это? <.. > Ужели еще нужно и можно желать чего-нибудь? Куда же идти? Некуда! Дальше нет дороги… Ужели нет, ужели ты совершила круг жизни? Ужели тут всё… всё…» [4, с. 456]. Ольга поверяет свои сомнения, порывы Штольцу: «.всё тянет меня куда-то еще» [4, с. 459]. Боязнь переходит у неё и Штольца в предчувствие, прозрение будущих несчастий, которое муж пытается ей более или менее успешно объяснить [4, с. 460″461].
В анализе и интерпретации данного эпизода у исследователей возникает наибольшее количество разногласий. Так, поздние современники Гончарова говорили, что причина тоски Ольги в мещанской, обломовской по сути жизни, неприятии «эгоистического счастья» (Н. А. Добролюбов, Д. Н. Овсянико-Куликовский, В. Р. Иванов-Разумник) [10, с. 68, 264, 275]. А. и С. Лингстеды считают, что причина в глубокой эротической неудовлетворенности Ольги в браке с человеком, которого она более уважает и хочет любить, чем любит [2, с. 103]. В. Сечкарев утверждает, что это экзистенциаль-
ная тоска Ольги [3, с. 148-149]. В. И. Мельник близок ему и полагает, что проявляется тоска Ольги по небесном идеале [8, с. 274]. М. Эре интерпретирует тоску Ольги как исконное недовольство всякой личности достигнутым [1, с. 206]. В. А. Недзвецкий посвящает целую статью объяснению тоски Ольги Ильинской в «крымской» главе «Обломова» и утверждает, что «Ольга… задумалась о тайне человеческой смерти и о праве людей на физическое бессмертие» [9, с. 83].
В целом, это странный и неожиданный эпизод для гончаровско-го художественного мира вообще и для романа «Обломов» в частности. Страхи героини переходят в предчувствия бед и несчастий, открывающейся бездны, предвидение катастрофы. Думается, в этом выразились мысли писателя о конечности счастья, невозможности вечного сонного покоя. По сути, и «полное» счастье Пшени-цыной завершилось со смертью Ильи Ильича. На наш взгляд, эпизодом томления Ольги Ильинской Гончаров «размыкает» границы счастья Штольцев, что свидетельствует о реализации единого авторского размышления о человеческом счастье.
Нам представляется, что крымский контекст является неслучайным и необходимым для автора, поскольку позволяет реализовать его представления о конечности земного счастья. Здесь явно актуализируются два устойчивых крымских мотива: 1) мотив утраченного рая, как будто прогнозирующий разрушение благополучной семейной жизни Штольцев; 2) мотив недостижимости абсолютного счастья, невозможности его обретения во всей полноте [5].
Любопытны корреляции «крымской» главы «Обломова» (ок. 1858 г., издан в 1859 г.) и чуть более ранних «сибирских» глав «Фрегата «Паллады»» (1854 г.). Мы имеем в виду два топических текста в творчестве Гончарова: крымский топос и топос сибирский. Оба места имеют ряд общих черт: свободное пространство, отграни-ченность и удалённость от столиц, качественное своеобразие и, наконец, закономерное формирование в описываемом пространстве особенного, неиспорченного суетой столиц и ленью провинции человека, героя-подвижника. Так, сильными, свободными, способными на титанический труд представляются повествователю сибиряки, а также некоторые чиновники и священники, посвятившие себя
развитию Сибирской земли. В то же время Ольга видится Штольцу матерью-созидательницей, подвижницей. При этом пространство Крыма более наполнено, в то время как Сибирь в силу огромности расстояний кажется повествователю пустыней (этот образ становится константным в «сибирских» главах). Существенно, что описания сибирской природы в книге очерков Гончарова гораздо более конкретны, нежели описания природы на южном берегу Крыма, что снова возвращает нас к указанному выше мнению Звеняцковского о том, что писатель Крыма попросту не знал, а Сибирь, добавим мы, проехал от и до. Тем не менее, для Гончарова оба топоса -особые пространства, связанные, вероятно, неосознанно между собой как место формирования и жизни положительного героя (какими представляются и Штольцы и сибиряки), не испорченного и не затронутого бедами столичных и провинциальных городов.
Итак, если предположить, что крымская жизнь Штольцев задумывалась как семейная идиллия, то для её реализации нужно было подходящее пространство, в достаточной мере условное, не замутнённое подробностями настолько, чтобы не войти в противоречие с читательским идеалом, но при этом отразить идеал авторский. Хотя подключение литературной традиции — устойчивых крымских мотивов утраченного рая и недостижимости абсолютного счастья -снимает однозначность интерпретации Крыма как райского уголка и отчасти проясняет дальнейшую судьбу семейного союза Штольцев. Таким амбивалентным пространством казался Гончарову южный берег Крыма.
Список использованных источников
1. Ehre M. Oblomov and his Creator / M. Ehre. — New Jersey: Princeton University Press, 1973. -296 p-s.
2. Lyngstad A. Ivan Goncharov / A. Lyngstad, S. Lingstad. » New York : Twayne Publishers, 1971. — 184 p-s.
3. Setchkarev V. Ivan Goncharov: His Life and His Works / V. Setchkarev. — Würzburg : Jal-Verlag, 1974. — 340 p-s.
4. Гончаров И. А. Полное собрание сочинений и писем: В 20 т. / гл. ред. В. А. Туниманов. — Т. 4. Обломов: Роман в четырех частях. — СПб. : Наука, 1998. — 496 с.
5. Дмитриева Н. Л. Крымские метафоры в русской поэзии / Н. Л. Дмитриева // Материалы международной научной конференции. Санкт-Петербург, 4″6 сентября 2006 г. / Под ред. Н. Букс, М. Н. Виролайнен. » СПб., 2008. — 250 с. — С. 112-125.
6. Звиняцковский В. Я. Крымская глава «Обломова» / И. А. Гончаров // Материалы Международной научной конференции, посвя-щённой 195-летию со дня рождения И. А. Гончарова / сост. А. В. Лобкарёва, И. В. Смирнова, Е. Б. Клевогина. — Ульяновск : Ника-дизайн, 2008. — С. 87-94.
7. Курьянов С. О. Несколько слов о Крымском тексте (Разграничение понятий Крымский мотив, образ Крыма и Крымская тема) / С. О. Курьянов // Ученые записки Таврического национального университета им. В. И. Вернадского. Серия «Филология. Социальные коммуникации». — Том 27 (66). — №№ 1. — Ч. 2. — С. 171-176.
8. Мельник В. И. Гончаров и Православие. Духовный мир писателя / В. И. Мельник. — М. : Даръ, 2008. — 544 с.
9. Недзвецкий В. А. Тоска Ольги Ильинской в «крымской» главе романа «Обломов»: интерпретации и реальность / И. А. Гончаров // Материалы Международной научной конференции, посвящён-ной 195-летию со дня рождения И. А. Гончарова / сост. А. В. Лоб-карёва, И. В. Смирнова, Е. Б. Клевогина. — Ульяновск : Ника-дизайн, 2008. — С. 73-86.
10. Роман И. А. Гончарова «Обломов» в русской критике : Сб. ст. / сост. М. В. Отрадин. — Л. : ЛГУ, 1991. — 300 с.
THE «CRIMEAN» CHAPTER OF THE NOVEL OBLOMOV»
BY IVAN A. GONCHAROV: THE AUTHOR’S TASKS, UNCTIONS AND THE INTERPRETATION OF THE TOPOS
Shevchugova Ekaterina Igorevna,
PhD in philological sciences. associate Professor, Department of Russian language, literature and speech communication, Siberian Federal University (Krasnoyarsk, Russian Federation) e-mail: e.pinzhenina@gmail. com
In the article the «Crimean» chapter of the novel «Oblomov» is described from the point of its inclusion into «the Crimean text». It becomes clear that for Goncharov the Crimea is a conventional topos, its descriptions are avaricious and trivial, however they are marked by the previous literary tradition. The writer thinks, that the realization of Olga Ilyinskaya and Andrei Stoltz matrimony is possible only here. At the same time the image of the Crimea is ambivalent: it is an open space, creatively filled, but also it is marked by a heavenly spot mytheme which is lost by heroes. Thereby the author with the help of the topical text prepares the crash of the heroes matrimony.
Keywords: I. A. Goncharov, «Oblomov», the «Crimean» chapter, the southern coast of the Crimea, Olga Ilyinskaya, Andrei Stoltz, Stoltz’s family, an idyll.
References
1. Ehre M. Oblomov and his Creator / M. Ehre. — New Jersey: Princeton University Press, 1973. — 296 p-s.
2. Lyngstad A. Ivan Goncharov / A. Lyngstad, S. Lingstad. » New York.: Twayne Publishers, 1971. — 184 p-s.
3. Setchkarev V. Ivan Goncharov: His Life and His Works / V. Setchkarev. — Wbrzburg: Jal-Verlag, 1974. — 340 p-s.
4. Goncharov I. A. Polnoe sobranie sochineniy i pisem: V 20 t. [Collected works and letters In 20 vol VA Tunimanov]. — Vol. 4. Wreckage: the novel is in four parts. — SPb.: Science, 1998. — 496 p.
5. Dmitrieva N. L. Kryimskie metaforyi v russkoy poezii [Crimean metaphors in Russian poetry] / N. L. Dmitrieva / / Proceedings of the international scientific conference. St. Petersburg, 4-6 September 2006 / edited By N. Bux, Mn. Virolainen. » SPb., 2008. — 250 p. — P. 112-125.
6. Svyatkovskiy V. J. Kryimskaya glava «Oblomova» [Crimean Chapter «Oblomov»] // I. A. Goncharov: materials of the International scientific conference devoted to the 195 anniversary of the birth of I. A. Goncharov / comp. Lobareva A. V., And I. V. Smirnov, E. B. Klevogin. — Ulyanovsk: Nika-Dizayn, 2008. — P. 87-94.
7. Kuryanov S. O. Neskolko slov o Kryimskom tekste (Razgranichenie ponyatiy Kryimskiy motiv, obraz Kryima i Kryimskaya tema) [A few words about the Crimean text (the Distinction between the concepts of the Crimean motif, the image of the Crimea and the Crimean theme)] /
S. O. Kuryanov // Scientists notes Tauride national University. V. I. Vernadsky. Series » Philology. Social communications». — Volume 27 (66). — No. 1. — Part 2. — Pp. 171-176.
8. Melnik V. I. Goncharov i Pravoslavie. Duhovnyiy mir pisatelya [Goncharov, and Orthodoxy. The spiritual world of the writer] / V. I. Miller. — Moscow: Dar, 2008. — 544 p.
9. Niedzwiecki V. A. Toska Olgi Ilinskoy v «kryimskoy» glave romana «Oblomov»: interpretatsii i realnost [Sadness of Olga Ilyinskaya, in «Crimean» Chapter of the novel «Oblomov»: interpretation and reality] / / I. A. Goncharov: materials of the International scientific conference devoted to the 195 anniversary of the birth of I. A. Goncharov / comp. Lobareva A. V., And I. V. Smirnov, E. B. Klevogin. — Ulyanovsk: Nika-Dizayn, 2008. — P. 73-86.
10. Roman I.A. Goncharova «Oblomov» v russkoy kritike: Sb. st. [The I. A. Goncharov’s novel «Oblomov» in Russian criticism: Collected. Art] / comp. M. V. Tradin. — L.: Leningrad state University, 1991. -300 p.
Judy Moody and the NOT Bummer Summer Novel Study КОМПЛЕКТ, устанавливая стандарт
*** Сэкономьте $$$ и купите комплект — сэкономьте 30% от индивидуальной цены за единицу ***
Вашим ученикам понравятся руки — о деятельности, вызывающей большой интерес, включенной в это новое исследование JUDY MOODY . Эта увлекательная единица делает обучение Джуди Муди и НЕ БАММЕР-ЛЕТО очень простым и приятным! Вы получите ОБЕ , цифровую (в формате Google) и печатную версии, чтобы упростить планирование.
В центре внимания данного модуля:
★ понимание
★ анализ черт характера
★ словарь
Загрузка включает в себя следующее:
► Вопросы на понимание для каждой главы
каждая глава
►Дополнительные задания к каждой главе, которые помогут углубить уровень понимания главы вашим учащимся. Дополнительные действия включают в себя: сортировку нарицательных и собственных существительных, причинно-следственные связи, основную идею, последовательность событий, постановку вопросов, проблему и решение, письменные задания и многое другое.
►Деятельность, направленная на изучение черт характера
►Помощь с пояснительным текстом для завершения с помощью книги «Шаг в чтение, в поисках снежного человека»
►2 викторины, каждая из которых включает словарный запас, вопросы с несколькими вариантами ответов и вопросы с бесплатными ответами
►Ответ на финальный проект по литературе
Джуди Муди и не обломанное лето Меган Макдональд — очаровательная книга о девушке (Джуди), которая хочет провести чудесное лето. Ее планы складываются не совсем так, как она ожидала.Вашим детям понравится юмор и серия событий, которые разворачиваются на протяжении всей книги.
⭐⭐ Дополнительные продукты, которые могут вас заинтересовать: ⭐⭐
• Summertime Noun Games & Activities
• Исследование романа Stone Fox
• Исследование Криса Ван Олсбурга, автора
• Рассказы об исследовании новеллы четвертого класса.
Не забывайте, что оставляя отзыв, вы получаете баллы для БЕСПЛАТНЫХ покупок TPT. Я люблю получать отзывы!
⭐ Также СЛЕДУЙТЕ за мной , чтобы получать уведомления о загрузке новых продуктов.На новые продукты всегда действует скидка 50% в течение первых 48 часов, когда они публикуются.
Малазан Перечитывание книги Падших: Дом цепей, глава восьмая
Добро пожаловать в Малазанский перечитал книги Падших! Каждый пост будет начинаться с краткого обзора событий, за которым следует реакция и комментарии ваших ведущих Билла и Аманды (с Амандой, новичком в серии, идет первой), и, наконец, комментарии читателей Tor.com. В этой статье мы рассмотрим седьмую главу книги House of Chains Стивена Эриксона (HoC).
Просто заметка на сегодня, что Аманде пришлось столкнуться с внезапным кризисом, и поэтому на этой неделе она может давать или не давать комментарии. Она присылает свои извинения.
Перед тем, как мы начнем, честно предупреждаем: мы будем обсуждать как новые темы, так и темы всей серии, сюжетные дуги, которые проходят через всю серию, и предзнаменования. Примечание: Краткое изложение событий не будет содержать серьезных спойлеров, и мы постараемся сохранить комментарии читателей такими же. Была создана ветка спойлера для прямого обсуждения спойлера Малазана.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
СЦЕНА 1
Таворе рассматривает сборку 14-й армии, которая идет не очень хорошо. Легион Гамета прибыл поздно и в беспорядке, в то время как два других легиона ждут. Между тем Нок плыл вместе с флотом. Каттль прибывает с дюжиной других, все выглядят изрядно потрепанными в несоответствующих доспехах, и он объясняет, что они были в тюрьме, и он сам убил унтанского дворянина по имени Ленестро. Он говорит Гамету, что может взять под контроль легион. Гамет ведет его туда, где стоит Тавор, сразу после того, как Скрипач освобождается от толпы и тоже направляется к ней.Фиддл и Катл (оба неизвестны Гамету) устанавливают зрительный контакт, а затем общаются с помощью жестов. Каттл говорит Скрипачу «нарисовать нам линию», и, когда Скрипач делает это, Каттл извлекает боеприпасы из своей сумки, приказывая Гамету и Тавору отойти на некоторое расстояние и предупредить Виканов, чтобы они вышли и держали своих лошадей. Тавор начинает возражать, но Катль прерывает ее и говорит ей двигаться. Скрипач и Катль обсуждают размещение боеприпасов, а Гамет качает головой, думая, что это «саперы».
СЦЕНА 2
Взрыв привлекает внимание легиона (а также сбивает третьего), и Катль и Скрипач приводят их в порядок.Гамет спрашивает, входил ли мертвый дворянин Каттля в собачью цепь. Катль говорит, что ты, и он тоже, пока не был ранен и не надел Силанду. Он сказал, что предпочел бы убить Пуллика Алара, но сбежал с Малликом Релом, которого тоже хотел убить. Гамет предлагает ему командирскую должность, но Каттль говорит, что он назначен в отряд Скрипача (он называет его Стрингс) и предпочитает там оставаться. Гамет спрашивает, откуда он знает, что Скрипач и Катль, очевидно, лгут, и отвечает, что никогда раньше с ним не встречался.
СЦЕНА 3
Изучив теперь заказанный 8-й легион, Тавор говорит Баралте и Блистигу, чтобы они отправляли свои легионы по роте за раз.Ее прерывает, когда восьмой внезапно затихает, реагируя на появление маленького сына Гамета, Граба, и идет к тому месту, где Тавор только что разглядывал солдат. Граб видит Кенеба и поднимает руки, показывая, что он держит человеческую кость. Кенеб поднимает его и объясняет Тавору Груб был подарен ему Дуикером, сиротой из Собачьей цепи. Он извиняется, и она бормочет: «Для этого уже слишком поздно». Гамет считает, что она права: «Солдаты — даже новобранцы — распознали предзнаменование, когда оно появилось.Ребенок на отпечатках сапог женщины, которая возглавит эту армию. Высоко приподнимает выбеленную солнцем бедренную кость. Боги внизу.
СЦЕНА 4
Скрипач созывает собрание ветеранов, включая Сторми, Геслера и Каттля. Все они в депрессии: среди них не было сомнений относительно значения предзнаменования, и Струны были склонны согласиться. Ребенок ведет нас к смерти. Кость ноги, обозначающая наш марш, иссохшая под проклятием солнца пустыни. . . эта армия новобранцев теперь считает себя уже мертвой.Скрипач рассказывает им о похожей ситуации много лет назад, когда Нок командовал полдюжиной кораблей. Им предстояло встретить пиратские корабли, благословленные жрецами Д’река, Осеннего Червя. Флот Нока набирал воду в реке и продолжал плавать с хранящимися бочками. Когда они открыли первую, из нее вышла паралсовая змея и укусила матроса, открывшего бочку, убив его. Нок «не обращал внимания на все это мероприятие», а затем, когда он услышал, что моряки и морские пехотинцы умирают от жажды, потому что никто не хотел открывать другие бочки, он приказал принести одну и сам открыл ее.Он был полон змей, как и все остальные. Флот так и не встретил пиратов и вернулся с мертвой половиной экипажа. Они потопили все корабли в гавани в качестве подношения Д’реку. Ноку пришлось ждать еще год, чтобы разобраться с пиратами. Скрипач рассказывает им, что это была история о том, как не иметь дела с подобными вещами: «Вы не разрушите предзнаменование, сражаясь с ним. Нет, вы делаете наоборот. Вы проглатываете его целиком ». Он говорит им, что слышал о соседнем кладбище, «выдутое ветром, кости обнажены для всех», и говорит им, что они направляются туда.
СЦЕНА 5
Таворе обращается к собранию командиров и сообщает им, что они выступят через два дня. Гамет думает про себя, что они должны просто распустить 14-е; это бесполезно после действий Grub. Таворе говорит им, как будто она знала, о чем думает Гамет, они не могут позволить себе не маршировать; даже если они будут «уничтожены», по крайней мере, они сократят армию Шаика. Она велит им сказать офицерам, что она посетит каждую роту сегодня вечером, ограничить всех мужчин казармами, приказать Красным клинкам конфисковать весь алкоголь, дурханг и тому подобное.Она увольняет их и зовет Тамбера. Гамет считает, что публичное упоминание Тамбера было ошибкой: «Этот ваш ароматный любовник был скрыт от взглядов всех здесь, кроме меня. Конечно знают. Даже так.»
СЦЕНА 6
Блистиг отводит Гамета и Баралту в сторону и говорит, что Гамет Тавор сошел с ума: «Мы вообще не можем маршировать. В худшем случае будет мятеж, в лучшем — бесконечное кровотечение из дезертирства. Четырнадцатый закончен ». Гамет спрашивает, устраивали ли Блистиг и Кенеб в сцене с Грабом.Баралта не дает Блистигу вытащить меч в негодовании, но также говорит Блистигу, что он задавался тем же вопросом. Блистиг говорит, что Кенеб никогда бы такого не сделал. Гамет говорит им, что Тавор просил два дня, и когда Блистиг возражает, что это был приказ, Гамет говорит ему, что он не обращал внимания: «Адъюнкт, несмотря на то, что он молодой и непроверенный, не дурак. Она видит то, что видите вы — то, что видим все мы. Но она попросила два дня. . . Верь ей. Остальные двое согласны. Баралта спрашивает о Тамбере: «Почему Адъюнкт такой хитрый? Женщины, которые принимают женщин за любовников, — единственное преступление — это потеря для мужчин, и так было всегда.Гамет говорит ему, что Тавор не скрытный, а просто частный. Баралта хочет знать, что такое Т’амбер, и есть ли у нее «чрезмерное влияние», на что Гамет отвечает, что он понятия не имеет. Он говорит, что думает, что она была наложницей в Великом Храме Королевы Снов на Унте, но почти не разговаривает с ней. Перед отъездом он говорит Блистигу, что больше не подозревает его.
СЦЕНА 7
Лостара Йил заканчивает укладывать свое снаряжение Красного Клинка. Ей нравилось быть Красным Клинком. Она вспоминает, как росла на улицах Эрлитана… — До того, как малазане пришли со своими семейными законами, было обычной практикой среди многих племен изгонять своих нежеланных детей по достижении пятого года жизни.Многие были приняты различными храмами и культами, хотя никто не знал, что случилось с этими детьми дальше. В семь лет ее окружил культ Рашана, где она провела два года, выполняя черную работу, а затем была выбрана для обучения Танцу Теней:
Ты ничего, ребенок. Не танцор. Ваше тело служит Рашану, а Рашан — это проявление Тени в этом царстве, притягивающее тьму к свету. Когда вы танцуете, наблюдают не за вами. ЭТО тень, которую рисует ваше тело.Тень — танцор, Лостара Йил, а не ты ». Тем временем пришла Малазанская империя и очистила многие культы Семи Городов, но не Рашан, «поскольку это была признанная религия». Она вспоминает ночь, когда был разрушен культ.
Был первосвященник из другого города. Приходите поговорить с мастером Бидиталом. . . Был бы танец. . . Она вспомнила незнакомца. . . Высокое, худое, смеющееся лицо, удивительно длинные пальцы, почти женственные руки — руки, вид которых пробуждает в ней новые эмоции.. . это заикалось ее механический танец «. Бидитал разозлилась, что испортила танец, привлекла к себе внимание, но незнакомец «взглянул на Лостару, полностью осознавая переполнявшее ее желание. . . Признание и некое радостное, но прохладное признание. Как будто польщенный, но без приглашения взамен. . . Конечно, Делат пришел не для того, чтобы украсть сердце Заклинателя. Он пришел уничтожить Рашана. Делат, который, как выяснилось, был одновременно и верховным жрецом, и мостовиком, и какой бы ни была причина уничтожения культа Императором, его рука нанесла смертельный удар.Хотя не в одиночку. Ночь убийств. . . был другой. . . убийца. . . Лостара была единственным жителем, которого пощадили. ИЛИ так она верила в течение долгого времени, пока имя Бидитал снова не появилось ». И она думает: «В ту ночь я была более чем избавлена, не так ли? Прекрасные длиннопалые руки Делата.
Она присоединилась к Красным Клинкам, которую жители Семи Городов считали «спасительницами малазанского правосудия», и она была согласна с этим, поскольку эти люди предали ее, были изгнаны в пять и уведены Бидиталом в семь.Она задается вопросом, является ли она теперь предательницей, а также задается вопросом, что заставило Когти повернуться против Империи. «Предательство было тайной. Непостижимое для Лостары. Она знала только, что это нанесло самые глубокие раны из всех ». Котильон внезапно появляется в ее комнате. Он говорит ей, что был там той ночью в Эрлитане: я был свидетелем вашего неожиданного выступления. Знаете ли вы, что Делат — точнее, человек, которого я в конечном итоге узнал, был Делат — принял бы вас за себя? Не только он однажды ночью. Вы бы присоединились к нему в качестве Бриджбёрнера, и это бы ему понравилось.По крайней мере, я так считаю. Увы, проверить это невозможно, поскольку все шло — внешне — так сильно наперекосяк. . . Делат, у которого было другое имя для этой миссии и к тому же отвечал за моего напарника, — Делат отпустил Бидиталя. Полагаю, это было предательством, да? Это определенно повлияло на моего партнера. . . который тогда не был Shadowthrone, а просто особенно искусным и амбициозным практиком сестры Рашана, Уоррена, Меинаса ». Он представляется как Котильон и Танцовщица и подразумевает связь между этой фамилией и тем, что ее учили делать, говоря ей, что «это никогда не предназначалось для выступления, Лостара.На самом деле это было военное искусство. Убийство «. Он призывает ее к верности Империи, и она предполагает, что он скажет, что Ласин не должен быть правителем. Однако он отвечает, что Ласин «приветствуется». . . но она могла бы с некоторой помощью ». Лостара отвечает: «Она якобы убила тебя. . . Она предала тебя ». Но Котильон не обращает на это внимания, говоря: «У каждого были свои задачи. Игра, в которую играют здесь, намного больше, чем любая империя смертных. Бту империя. . . его успех имеет решающее значение для того, что мы ищем.. . и Императрица сидит на шатком троне ». Когда она спрашивает, не предал ли Котиллион Трон Теней, он отвечает ей: «Иногда я вижу дальше, чем мой дорогой товарищ. В самом деле, он по-прежнему одержим желанием увидеть страдание Ласина — у меня есть другие идеи, и, хотя он может рассматривать их как часть своих собственных, все же нет острой необходимости разубедить его в этом представлении. . . Я признаю, что совершил серьезные ошибки, даже зная яд подозрения. Быстрый Бен. Калам. Виски. Где на самом деле была их лояльность? Что ж, в конце концов я получил свой ответ, но я еще не решил, нравится он мне или беспокоит.Есть одна опасность, которая особенно опасна для восходящих людей, — это склонность слишком долго ждать. . . Я бы искупил прошлые, временами фатальные, колебания ». Он говорит ей, что предпочел бы, чтобы она не рассказывала Перл. Она спрашивает, где Делат, и он отвечает: «Сейчас я не могу его удержать. . . Он слишком силен. Слишком загадочно. Слишком лукавство. Слишком уж чертовски умен Худ. . . Иногда нужно просто довериться судьбе, Лостара. Будущее может обещать только одно и только одно: сюрпризы. Кстати, знай, мы все спасем Малазанскую империю по-своему.Она спрашивает, делает ли он из нее Коготь, и когда он говорит, что их больше не существует, она сердито говорит Шиму, чтобы он не выставлял ее за дурака. Он повторяет, что Сурли уничтожила их, и спрашивает, знает ли она иное, и она говорит, что просто предполагала. Она спрашивает, чего он от нее хочет.
СЦЕНА 8
Позже входит Перл и говорит, что чувствует магию. Она говорит ему, что выполняла движения Танца теней — сохраняет ее гибкость для сражений — и иногда они могут вызывать Рашана. Он говорит ей, что ей следует избегать этого, чтобы не привлекать внимания.
СЦЕНА 9
Перл и Лостара идут допросить Геслера, Сторми и Пеллу. Они находят Геслера в казарме и спящего Сторми. Геслер говорит Перл, что если он хочет поговорить со Сторми, он может разбудить его. Перл срывает покрывало со Сторми, которая хватает Перл и бросает его через комнату. Когда он приближается к Перл, Геслер говорит, пусть он будет, он Коготь, а Лостара — Красный Клинок. Лостара говорит им, что Перл хочет услышать их историю, а затем спрашивает, где Пелла. Ей рассказывают, и она идет поговорить с ним, обнаруживая, что он просверливает множество мелких костей.Она спрашивает, когда он был охранником на шахтах, и, пытаясь сохранить конфиденциальность, он выясняет, что она спрашивает о сестре Таворе, Фелисине: «Мне было интересно, когда кто-нибудь найдет меня по этому поводу. Я арестован? » Когда она спрашивает, почему он был, он отвечает, что помог им спастись от ночи восстания — ей, Бодену и Эборику. Он описывает их и их план, но не знает, добирались ли они когда-нибудь до встречи на другой стороне острова, но Истина могла. Она отмечает, что у Истины такая же странная кожа, как у Геслера и Сторми, а затем спрашивает о группе Фелисина.Он говорит ей, что Кулп, посланный Дуйкером, помогал Хеборику. Пелла предостерегает ее от клеветы на Дюкера: «В конце концов, это Арен. Город, который смотрел. Это привело к тому, что Дуйкер доставил беженцев в безопасное место. Говорят, он был последним, кто вошел в ворота. Она говорит ему, что знает, что Блистиг освободил их из тюрьмы, но после того, как Пормкуал вывел свою армию. Она говорит, что ее не интересует очернение Дюкера или его освобождение от геборического языка; ей интересен Фелисин. Правдивая информация, которую ей прислал Тавор, и он и Пелла говорят, что сохранят это в секрете.Правда, правда, говорит, что они все мертвы; Геслер просто говорит об этом Перл. Пелла дает ей одну из костей перед тем, как она уходит, и говорит ей носить ее на видном месте, но не знает почему. Она и Перл уходят, и Перл говорит, что ему нужен куратор — что Сторми была неестественно сильной и что есть что-то странное во всех троих: Сторми, Геслер и Истина. Он добавляет, что Геслер просто предполагает, что группа Фелисина умерла; он на самом деле не знает. Он планирует проверить Силанду. Он также говорит ей, что Сторми повезло, что она встала между ним и Перл, и она говорит, что Перл явно не хватало меча Тлан Имас — который «вероятно весит не меньше меня» — под кроватью Сторми, что заставляет его замолчать.В Силанде Перл говорит ей, что большая часть леса взята с Дрифт-Авали, дрейфующего острова, наполненного не «демонами и призраками», как говорит Лостара, по слухам, а «почти ничем не пугающим». Он обнаруживает кучу отрубленных голов, в основном Тисте Андии, и говорит Лостаре, что корабль наполнен слоями и слоями магии: Куральд Галаин, Теланн, Куральд Эмурлан, Рашан ». Внутри он находит Тисте Эдура, убитого Карсой, и отатаральной пылью на полу. Он говорит ей, что Фелисин был там, и задается вопросом, кто убил Эдура и что случилось со свистком, который оживляет гребцов.Он говорит ей, что они собираются отправиться туда, где группа Фелизина, возможно, оставила Силанду, путешествуя через лабиринты — через материк от Отатаральского моря до залива Арен. Лостара говорит, что они, возможно, оказались в эпицентре восстания, а Перл говорит, что это могло показаться хорошим делом по сравнению с тем, через что им пришлось пройти.
СЦЕНА 10
Формы армии на обозрение Тавора. Ранал отмечает кости, которые носят все, и обвиняет в этом Скрипача, говоря, что он расскажет об этом адъюнкту, когда она задастся вопросом, кто «несет ответственность за эту последнюю плевок ей в лицо из-за того, что произошло вчера».«Скрипач называет его идиотом. Глядя на Кенеба, Скрипач думает о том, что он слышал о том, как он оказался в Арене, и задается вопросом, не тот ли Кенеб, трус, который сбежал. Он удивлен, когда Тавор указывает на что-то на шее Кенеба и понимает, что у Кенеба кость. Тавор спрашивает Рэнала о костях, и он говорит ей, что это противоречит его приказу. Она прерывает его и говорит ему сделать их более стандартизированными в том, как они носятся, и что разграбленные кладбища должны быть возвращены в их прежнее состояние, насколько это возможно.Она добавляет, что ему следует достать одну. Скрипач думает: «О, молодец, девочка».
СЦЕНА 11
Гамет считает, что тот, кто придумал идею с костями, заслужил поцелуй: «Они испортили предзнаменование. Получилось! » Он отмечает «вспыхнувший огонь в глазах Тавора», когда она приказывает ему сделать штандарт, вдохновленный костями. Он согласен. Прибывает посыльный и сообщает Тавору, что 300 виканов с лошадьми и собаками прибыли добровольцами: «Клан Вороны. Ворона! Собственный Колтейн! »
Реакция Билла на восьмую главу
В главе с таким акцентом на предзнаменования, как насчет изображения, которое начинается с того, что Тавора «поглощается»: «Пагубный ветер просачивал облако пыли прямо в сторону Адъюнкта.Через мгновение она была захвачена. . . Ни один командир не мог быть более одиноким, чем она сейчас. Одинокий и беспомощный ». Ее поглотил вихрь пыли — предзнаменование самого Вихря? Один — это ее путь? Беспомощный? Посмотрим. А как насчет нескольких строк позже, когда она спасла Гамета «от унижения, пытаясь навести какой-то порядок в его войсках. Вместо этого она приняла на себя это унижение ». Что это говорит нам о будущих действиях Тавора?
Прошлое, чтобы получить хороший юмор:
Вы должны полюбить введение Катля и других: опоздание, потому что они были в тюрьме, мешок, «врезавшийся» в землю, половина стандартной брони, «случайный» набор фурнитуры, «изношенная» , запятнанная »форма, без знаков различия,« покрытое шрамами, изъеденным »лицом, остальные« дряхлые », в« разрозненных »доспехах, несущие целую кучу нестандартного, немалазанского оружия.«Саперы».
Мне также нравится непосредственность, с которой Скрипач и Катль начинают точно знать, что делать и кто что будет делать. Я не знаю многих авторов, а возможно, ни одного, которые так же дружны, как Эриксон. Он показывает нам и серьезную сторону этого, а в конце сцены, когда Каттл заявляет, что, зная, что Гейм на это не купится, он никогда раньше не встречал Скрипача.
Внутренние мысли Гамета тоже добавляют смеха. Его мгновенный образ Скрипача, убивающего Тавора на глазах у армии, его «глоток», когда он точно понимает, что было в той большой сумке, которая «упала» прямо рядом с ним.
Юмор также вырос из несоответствия между титулом / положением Тавора и языком Каттля: «девушка», «леди», «миловидное бедро».
Между прочим, Ленестро — дворянин, которого Дуйкер не дал порать своего слугу. Нет большой потери.
Это хороший поворот, эта сцена с Grub. У нас был весь этот юмор, затем мы получаем «счастливую сцену» с заселенной армией и усвоением урока Таворе, а теперь к нам подходит этот малыш. Нам интересно, какие сумасшедшие шутки будут происходить сейчас.А потом мы получаем эту человеческую кость ноги. И мальчик переключает тон. Посмотрите на язык, который сейчас используется повсюду: заморозка, шипение, треп, вздох, дрожь, борьба, страх, крик, дрожь, треск, хрупкость. Немного отличия от предшествовавшего ему «херувима».
В рассказе Скрипача о Ноке есть еще несколько сцен со змеями, повторяющееся изображение, о котором я упоминал в прошлой главе. Мы видели в лагере Шаика, а теперь и здесь, в мире Тавора, множество упоминаний о предательстве, и я думаю, что образы змей соответствуют этой теме, теме, которая будет проходить в этой книге.Кем будут змеи в траве к концу?
Мы видим проблеск недоверия в лагере Тавора, когда и Гамет, и Баралта задаются вопросом, не устроили ли Блистиг и Кенеб на сцене с Грабом. И немного интересно, что, как бы он ни был возмущен, лучшая защита Блистига состоит в том, что Кенеб не стал бы так поступать.
Гамет: «Адъюнкт — это просто частная женщина». Возможно, самое большое преуменьшение во всей серии.
Т’амбер окружает приятная тайна и немного неизвестности.Кто она? Каково ее влияние, если таковое имеется? Прав ли Гамет, что она была наложницей? Имеет ли значение, если его информация верна, связь между ней и Королевой снов?
Итак, поднимите руки, если вы думаете, что тот факт, что Лостара Йил — Танцовщица теней, в какой-то момент не будет иметь значения. Так и думал.
Мне нравится, что здесь в воспоминаниях Лостары возникает связь с Бидиталом сразу после того, как мы обсуждали его как бывшего священника и т. Д.Но возникает вопрос, сохранялись ли его «аппетиты» тогда и страдала ли от них Лостара Йил. С одной стороны, я не уверен, что это то, к чему приходит в конце жизни. С другой стороны, нападение на тех, кого вы обучаете Танцу Теней, что, как позже нам объяснит Котильон, является искусством убийства, кажется немного рискованным. И, конечно же, Лостара ничего не упоминает о Бидитале в своих воспоминаниях. Кто-нибудь хочет угадать?
Похоже, я должен задаться вопросом, почему Квик Бен позволяет Бидиталу сбежать, особенно если Бидитал — тот же тип парня, которого мы видим сейчас.Я не могу собрать это вместе — у кого-нибудь есть идеи?
Что касается причины чистки, я исхожу из предположения, что Танцор и Теневой Трон очищали дорогу от возможных препятствий на своем восхождении к Тени, избавляясь от людей, которые могли попытаться предотвратить их или могли иметь некоторую силу причинить вред. их.
Итак, я думаю, что Quick Ben и Lostara спали вместе той ночью, руководствуясь ее очевидным влечением, ее теплыми воспоминаниями о его «руках с длинными пальцами» и фразой «Я был более чем избавлен в ту ночь, не так ли? ” Я не могу понять, что еще может покрыть фраза «больше, чем пощадили».(Также как бы проливает свет на паузу Танцовщицы, когда он говорит ей: «Я был свидетелем твоего… неожиданного выступления». Танец теней — да, но что-то еще?)
Заявления Котильона о его взглядах на Ласин и Империю, конечно, вызывают некоторые вопросы. В конце концов, в GoTM у нас есть Котильон, говорящий Shadowthrone: «Ласин остается нашей целью, и крах Империи, которой она правит, но так и не заработала». Таким образом, похоже, что либо это противоречие персонажа / сюжета, либо Котильон и, возможно, Shadowthrone планировали победить Ласин, но с тех пор они узнали другие вещи, которые делают сильную Империю более важной (я склоняюсь к последнему).Другие?
Что вы все думаете о репликах Котильона о том, что он не полностью доверял Быстрому Бену, Каламу или Вискиджеку (кстати, больше тема предательства), а затем полагал, что он узнал, «где на самом деле проживают их верности», но ответ был не такой: Тот полностью удовлетворяющий, на который он надеялся. Поднятые вопросы: Почему он им не доверяет? Когда он им не доверял? Когда он узнал, кому они верны? Кому они верны в его сознании? Почему этот ответ его не утешает? Как обычно в таких областях, у меня есть свои теории, но я люблю задавать вопросы, чтобы вызвать дискуссию, прежде чем просто выбросить свои идеи.
Отдельный вопрос относительно Котильона, который возникает сразу после этих строк, — когда, по его мнению, он облажался из-за колебаний, из-за того, что действовал слишком медленно?
И давайте взглянем на ранний проблеск силы Квик Бена — у нас есть Асцендент, говорящий, что он не имеет власти над Квиком, потому что он «слишком силен». Это настраивает нас на большие дела от Quick в будущем. (Нам уже хорошо известно, что он «слишком коварен. Слишком уж чертовски умен».)
Лостара сообщает Котильону о Когти немного неожиданных новостей.Интересно, что он будет делать, если думает, что группа собирается вместе без своего вокалиста…
И, как и следовало ожидать, нас дразнят о том, чего хочет от нее Котильон. В этих главах он много делегирует …
«А у тебя есть именной солдат?»
«Может быть».
«Ну что это?»
«Я только что сказал вам. . . «
Кий ободок….
Вся эта сцена — приятная юмористическая интермедия. Легко забыть, вспоминая опыт чтения, со всеми смертью, трагедиями, войнами и т. Д.сколько на самом деле забавных строк в сериале.
Я также наслаждался тайной секретной миссией Лостары, которая на цыпочках обходила вещи, прерванные «сестрой Таворе» Пеллы, ты имеешь в виду. Фелисин ». В этот момент вы почти можете услышать, как игла соскребает с пластинки. Что ж, вы могли бы, если бы кто-нибудь из вас, черт возьми, молодой знал, что такое игла, пластинка и как она звучит, когда они вдвоем были вместе, а потом внезапно перестали.
Кульп. Имя до сих пор меня достает. Я уже говорил это раньше; Я очень уважаю то, как Эриксон не позволяет своему читателю забыть мертвых в этой серии.
И еще раз срывает завесу тайны, окружающую миссию Лостары (довольно полупрозрачная завеса, кажется, одна из тех, которые вы можете увидеть, когда… неважно), поскольку Истина просто предполагает, что Тавор послал ее и Перл.
Эта сцена делает еще одну приятную работу, напоминая читателю о том, что произошло две книги назад, опять же в более разумной, нежели надуманной манере. И это также напоминает нам о моментах, которые будут важны в будущем: Сторми, Геслер и Истина прошли через лабиринт огня, способы, которыми это путешествие изменило их, помимо простого цвета кожи, меч Т’лан Имас, который Сторми имеет .
Немного больше информации о Дрифт-Авали, куда, как мы знаем, направляются Каттер и Апсалар: он действительно дрейфует, и, похоже, в нем что-то есть, хотя, по словам Перл, все, что находится на острове, не так страшно, как «демоны и призраки ».
СписокПерл логов на Силанде — еще один изящный способ напомнить нам о происходящих там событиях:
- Куральд Галаин: Андий (мертвый экипаж)
- Теланн: Имас, которые появились там, и Семеро, и их преследователи
- Куральд Эмурлан: Эдур Карса убил человек
- Рашан: Кулп, когда был на борту
Хм, а где этот свисток?
А, Ранал.Хорошо снова иметь благородного человека, которого можно ненавидеть, не так ли? Love Fiddler: «Ты свирепый идиот».
Мне тоже нравится, как Тавор роет землю под Рэналом, когда думает, что доставит Скрипачу неприятности, а она такая — отличная идея; давайте действительно сделаем это нашим делом….
Крошечный момент ожидания с посыльным весьма эффективен. В конце концов, нам просто понравилось, что Ранала поставили на его место, это большая победа для Скрипача, положительный взгляд на то, на что способен Тавор, поэтому, когда посланник прибывает, пыхтя, мы должны думать, как Гамет, «Отлично — вот он, другой ботинок.. . И вместо этого мы подходим к этому воодушевляющему приближению. Хотя теперь мы задаемся вопросом, как Эриксон собирается повернуть это против нас….
Если взять здесь немного общей картины, мы провели несколько интересных параллелей с
.Нам показали лагерь Шаика: армия, борющаяся за предательство, с персонажами, обеспокоенными своим командиром, а затем мы покидаем их на минутку празднования.
Затем нам показывают армию Тавора, хрупкую, непроверенную, озабоченность по поводу командира, беспокойство друг о друге (благородные офицеры, Блистиг), и мы заканчиваем празднованием с ними.
И, конечно же, у нас есть очевидная параллель: каждого ведет сестра. Хорошая установка.
У нас также есть актуальная тема предательства: много персонажей говорят о том, что они беспокоятся о предателях, много персонажей, у которых есть основания считать своими предателями, говорят о прошлых предательствах и образуют предательство — змеи.
У нас только начинается тревожная нить: поиск Таворе того, что случилось с ее сестрой, идущей бок о бок, их движение к конфликту друг с другом, оставляя читателя в напряжении относительно того, узнает ли Тавор, что Шаик — это Фелисин раньше на самом деле идет войной против Фелисина.Если да, то как это изменит ситуацию? Если нет, что это будет значить?
У нас есть персонажи в цепях (в прямом и переносном смысле). Кто в цепях? Что их сковывает? Освободятся ли они? Например:
Люди Карсы прикованы к своему незнанию своего прошлого, к своей ошибочной вере, к своим рассказам и воззрениям на славу. Карса, конечно, буквально скован цепями (несколько раз) и буквально разрывает свои цепи (несколько раз), что, я бы сказал, можно прочитать, как он разрывает цепи своих людей, что мы видим, как он делает по мере своего развития / изменения.Существует также идея, что освобождение себя — это постоянный непрерывный процесс.
Билл Капоссере пишет рассказы и эссе, играет на фрисби, преподает в качестве дополнительного преподавателя английского языка в нескольких местных колледжах и пишет обзоры SF / F для fantasyliterature.com.
ридеров для зерновых | Серия великих книг для детей и подростков
Книги по уровню чтения | Серии в книжном порядке | Поиск по интересам и возрасту
Лучшие книги для детей всех возрастов — детей, подростков и молодых людей — это книги, соответствующие интересам, возрасту и уровню чтения читателя.Наша цель номер один — предоставить как можно больше способов поиска, так что вы можете найти только нужную книгу — и только нужную серию — прямо сейчас.
Погрузитесь в богатый и захватывающий мир фантазий …
Смотрите больше замечательных детских фэнтези. Книги недостаточно? Откройте для себя эпические фэнтезийные сериалы для подростков и молодежи.
Найдите хорошие книги для детей, подростков и молодых взрослых …
Если вы ищете вдохновения для чтения — вы попали в нужное место! Для начала щелкните один из интересующих жанров, перечисленных слева, или уровни чтения ниже.Например, если вас интересует детский детективный сериал или одни из лучших романтических книг, выберите списки жанров «мистика» или «романтика» и найдите сериалы, которые приблизительно соответствуют возрасту или уровню чтения.
Вы также можете выбрать несколько жанров по интересам — например, «приключения» и «мистика» — и возраст, чтобы просмотреть список подходящих названий в возрастной группе. Примечание: более особый интерес Выбранные вами теги, тем точнее и короче будет список.
Приключения? Тайна? Романтика? Твой выбор!
Исследуй глубже!
Наша цель: сделать каждое название книги, название серии, автора, возраст и интерес / жанр тегами интерактивными! Если вы найдете то, чего нет — дайте нам знать!
Поиск по интересам
Noneactionadventureanimalsboyscartoonclassicscooking & bakingcrimeculturedancingdragondystopianepic fantasyfairiesfairy talesfamilyfantasyfirst глава booksfriendshipgirlsgraphic novelhistoricalhorrorhorses & ponieshumourillness & griefillustratedmagicmedievalmusic & poetrymysterymyth & legendnaturenon fictionparanormalpost-apocalypticprincessrealistic fictionreligionromanceschoolscience и технологии (STEM) наука fictionseafaringsportspysteampunksuspensetime travelwarword головоломкаGo
Поиск по нескольким интересам
Выберите по крайней мере 2 интерес / жанр тегиПроцентный Tag 1
Noneactionadventureanimalsboyscartoonclassicscooking & bakingcrimeculturedancingdragondystopianepic fantasyfairiesfairy talesfamilyfantasyfirst глава booksfriendshipgirlsgraphic novelhistoricalhorrorhorses & ponieshumourillness & griefillustratedmagicmedievalmusic & poetrymysterymyth & legendnaturenon fictionparanormalpost-apocalypticprincessrealistic fictionreligionromanceschoolscience и технологии (STEM) наука fictionseafaringsportspysteampunksuspensetime travelwarword головоломка
Процентный Tag 2
Нетдействиеприключенияживотные мальчикимультипликацияклассикакулинария и выпечкапреступностькультурадраконидистопияэпическая фэнтезисказкисказкисемьяфэнтези книги из первой главыдружбадевушкиграфический романисторический ужасыкони и поничеловечество и горепоказанымагическаясредневековаяпостасьмузыка и фантастикапроизведение искусства ience fictionseafaringsportspysteampunksuspensetime travelwarword головоломка
Процентный Tag 3 (опционально)
Noneactionadventureanimalsboyscartoonclassicscooking & bakingcrimeculturedancingdragondystopianepic fantasyfairiesfairy talesfamilyfantasyfirst глава booksfriendshipgirlsgraphic novelhistoricalhorrorhorses & ponieshumourillness & griefillustratedmagicmedievalmusic & poetrymysterymyth & legendnaturenon fictionparanormalpost-apocalypticprincessrealistic fictionreligionromanceschoolscience и технологии (STEM) наука fictionseafaringsportspysteampunksuspensetime travelwarword головоломка
Чтение Возраст (необязательно)
Нет5 лет6 лет7 лет8 лет9 лет10 лет11 лет12 лет13 лет14 лет17 лет
Но это лишь некоторые из множества доступных здесь методов поиска книг! Чтобы найти более разнообразные способы найти отличные книги, ознакомьтесь с нашим полным списком способов найти хорошие книги для детей и подростков.
Или просто круиз! Мы стремимся сделать 100% интерактивными для всех ссылок на книги, серии, авторов, возраст и интересы / жанры. Вы также можете найти серии с трейлерами к книгам для привлечения неохотных читателей и награжденные серии, нажав на эти конкретные значки:
— Книжная серия с короткими видео-вступлениями
— Отмеченная наградами серия детских и молодежных книг
Начало (Плачущий ребенок x Ребенок! Читатель) — Глава 8, ночь первая
Привет, любители картошки! Мне нужно сделать объявление! В моем первом посте с криками говорилось, что моя книга является памятником книги Falloutgirlpheonix «Плачущий ребенок x читатель».«Итак, у нее была глава на каждый час, у меня будет глава на каждую НОЧЬ. Я решил, что (да / нет) и Крис застрянут в пицце Фредди Фазбира на ДОЛГОЕ время. Винсент (он же Уильям Афрон) считает, что Дети были ПОХИЩЕННЫ по дороге домой тем же человеком, который убил других. Для каждого скиппа это уже час. С 12 до 6 Не теряйте надежды, мои товарищи, картошка, НИКТО НЕ УМИРАЕТ. Для некоторых из вас , это могло бы быть обломом Ну СЛИШКОМ ПЛОХО, НИКАКИХ ДЕТЕЙ ЕЩЕ НЕ УМИРАЕТ (кроме тех, которые уже умерли.Помните, я дал вам домашнее задание. Мне нужны костюмы на Хэллоуин СЕЙЧАС. Просто опубликуйте, кем вы станете на Хэллоуин, и вы получите сюрприз ... Я напомню вам в конце главы. Золотой Фредди: ворчит (я жду ... (¬_¬)) Я: УСПОКАИВАЙСЯ, СЕРЬЕЗНО. Anywho, НАСЛАЖДАЙТЕСЬ ЭТОЙ ГЛАВЕЙ, МОИ ФАНАТЫ КАРТОФЕЛЯ.
Точка зрения Криса.
Я думаю, что это действительно плохая идея. Мы прячемся в кладовке под сценой. "(Да / нет) ... Я думаю, это была плохая идея... "" о, успокойся, Stutterbug. Люди все время шутят. В них нет ничего плохого ». (Да / п) сказал, что шикнул меня, закрыв мне рот рукой. В этот момент мы услышали шаги, открытие дверей, а затем их закрытие и ЗАКРЫТИЕ.« Мммхххфффффф! » Я укусил ее за руку. «Ой!» Ее рука была оторвана от моего рта. «Это то, что ты получаешь, пытаясь заткнуть мне рот», - сказал я, показывая ей язык. «Я сильно причинил тебе боль?» - спросил я, беспокоясь, что я заставил ее истекать кровью или что-то в этом роде.«Нет ... и я убью тебя за это». Прежде чем я успел среагировать, она набросилась на меня. "Эй, для чего это было ?!" «За то, что укусил меня». Она ответила прямо сейчас, сидя на мне. "Не могли бы вы?" - прошипела я, пытаясь оттолкнуть ее. «Нет! Ты меня укусил, я сижу на тебе». - поддразнивающе сказала она. Вот тогда мы услышали шум над собой. "Ч-ш-что это было?" - пискнула я. (Да / нет) отделался от меня, так что теперь я сидел. "Может, твой папа творит шутки?" (Да / нет) сказала скучно, но я слышал страх в ее голосе. «Этого не может быть, п-помнишь? Он только что ушел.«Шум повторился, только подальше.» Я почти уверен, что в этой комнате есть камеры, так что давайте посмотрим, что происходит. (Это место взято из книги «Серебряные глаза». Так что это комната безопасности под сценой.) Мы посмотрели на камеры, которые каким-то образом работают, и обнаружили, что Бонни переехала и стояла возле комнаты, где мы были внутри. Похоже, он собирался попытаться ВЛИЧИТЬСЯ внутрь. Я побежал к двери и держал меня закрытым. Я услышал шум снаружи и почувствовал, как дверная ручка начала вращаться. Я услышал снаружи странный шум, а затем - хлопок.
Точка зрения от третьего лица. (Здесь ЕЩЕ ОДИН человек !!!)
Бонни: визг (я не могу открыть дверь ...)
* пытается стучать в дверь, но она все равно не открывается *
Чика: бормочет (но я уверена, что Крис и (да / нет) там, я видела, как они вошли туда)
Фредди: Ворчит (они, вероятно, держат дверь закрытой).
Бонни: скулит (зачем им это? Мы их друзья, разве они нас не помнят?)
Фредди: издает странный звук (они этого не знают.... для них мы могли бы выглядеть как аниматроники, которые хотят их заполучить.)
Чика: снова бормочет (Но ... как нам показать им, что мы их друзья, если они так нас боятся?)
Фредди: мурлычет (во-первых, нам нужно добраться до них. Тогда у нас будет все время в мире)
Бонни: скулит (но разве это их не испугает больше?)
Фредди: бормочет (поверь мне. Убери их, у меня есть план)
Точка зрения (Да / Нет).
«Бонни вышла за дверь, Крис. Теперь можешь отпустить». Я позвал Криса, который по какой-то причине НЕ выпускал дверь. «Я н-н-не отпущу эту дверь. Любой может п-п-подойти к двери, пока мы отвлечены и…» Крис отвлекся, когда в дверь послышался долгий стук. Крис крепко держался, когда над нами раздался громкий хлопок. Я посмотрел в камеру, и Бонни выглядел так, как будто он был пьян. «Бонни вернулась к двери». - бодро ответил я. "Очевидно... - проворчал Крис. У нас есть это, мы можем дожить до ... Я не знаю, как долго ... но у нас это получится.
What Youth »Облом
Смотреть главу 11 с участием Дэйна Рейнольдса,
На случай, если вы были под камнем и еще не видели этого 4 раза. Наслаждаться.
Посмотрите, как Fire it Up Creed McTaggart, Колин Моран и Таннер Розунко уходят далеко на юг
Фейерверки, пиво, офшоры и всевозможные разврат и развлечения в красивом месте под названием Нижняя Калифорния с Кридом, Таннером…
Посмотрите однодневную поездку Диллона Перилло в Баху В нескольких часах от враждебности
Когда надвигается наплыв волн, люди из Южной Калифорнии начинают глотать все и вся с …
Смотрите «Kicks» с Памой Дэвис,
Пама Дэвис вдоль юго-восточного побережья Австралии и Южного острова Новой Зеландии. Осталось много плит …
Наблюдать за Клэем Марзо в больших морских трубах Нижней Калифорнии в условиях замерзания
Мы давно не видели, чтобы Клей занимался серфингом в этой части света.Условия тоже выглядят …
Смотрите сеансы Джеффа Роули «Промо» в MIni Ramp на складе Vans
Джефф сходит с ума от мини-рампы Vans. С некоторыми забавными гостями из Hager Bros, Эд Темплтон, …
Смотрите Тадж Берроу в посте «Валгалла» WSL
Нас никогда не волновал Тадж. Он всегда делает то, что хочет, где хочет. С пивом в его …
Смотрите «Says Who» Шон «Sea Mullet» Моусон — это имя, чтобы познакомиться с
Что ж, посмотри на это.Свинья-трубочка с любовью к лодке. Это одна из первых правок …
Смотрите «Дорта» Португалия с Яном Крейном, Тимми Рейесом и Торри Мейстером
Португалия — это сад волн. Забудьте о том, что когда-либо настоящий сад с волновым бассейном закрывается, планета Земля …
Посмотрите «Rotten to the Core» Серфинг — это не спорт, и это видео — напоминание о
Это тот тип фильмов о серфинге, который вы находите в коллекции VHS глубже, чем другие, потому что вы вроде как…
Смотрите «Антисоциальное видео» Наш любимый канадский скейт-шоп снял фильм
Видео Джейка Кузыка Дастина Генри Бен Бланделла Кигана Саудера Рика МакКрэнка Колина Нога Митча Чаррона Бретта Стоббарта Уэйд Файфа …
Смотрите серию «Колин Моран» Джека Коулмана «Отправляю по городу и ищу»
Это я или здесь есть какая-то серьезная шутка в стиле Гэвина Бешена в трубе, которую проделал Колин. А поскольку мы …
Посмотрите, как Райан Берч в фильме «Influent +» Магия замедленной съемки
Обычно, когда все видео идет в замедленном темпе, мы не большие поклонники.Когда Райан Берч занимается серфингом, это может быть один …
Посмотрите сборник «Ода Дилану Ридеру» из JENKEM
Трудно не улыбнуться, наблюдая за этим. Такое присутствие было только у Дилана. У него было все. Стиль. Милость. Чутье ….
Смотрите «В погоне за Ники» с участием Баларама Стэка и Пэта Шмидта в погоне за ураганной волной
Настройтесь на звуки оптимистичного джаза, и мы не так уж много хотели бы услышать утром. Баларам …
Смотрите новый фильм Джона Уилсона «Sup World» при поддержке Nike SB
Новый ролик для коньков от Джона Уилсона и Nike SB, снятый в Нью-Йорке с участием: Генезиса Эванса, Эндрю Уилсона, Сайруса Беннета, …
Смотрите «Радикальные времена во Франции» Quiksilver всегда чертовски хорошо делает Францию
К настоящему времени французский опыт полон шаблонов. Багеты, красное вино, обнаженные красотки, пляжные прогулки на многие мили … вы знаете историю ….
Посмотрите «Шон и Сейдж», часть 1 нового фильма Логана Лары «
»Новое видео от Логана Лары с Шоном Пабло и Сейджем Эльсессером в главных ролях Это часть, посвященная Дилану Ридеру…
Гарри Брайант в фильме «Эму» Большой коренастый левый
Гарри Брайант изложил это по всем направлениям. Большие бочки. Большие повороты. На самом деле копаю песню в этом.
Посмотрите на Яго Дору в португальском стиле, с чутьем и плавностью
Он по-прежнему наш бразильский принц. И похоже, что он взял свой португальский к истокам и прорвал все …
Смотрите серию «Agua Mala» с участием Нейта Золлера,
«Мексика — прекрасное место для серфинга.Если вы хотите найти новую волну приключений …
Посмотрите серию «Добро пожаловать в воду». Эпизод 4: Мальдивы с Нейтом Тайлером, Яго Дорой и Митчем Колборном
Хотите пойти налево? Ну так сделайте эти трое. Митч Колеборн, Нейт Тайлер и Яго Дора: Три разных подхода к бурению …
Посмотрите на Джона Джона Флоренс в «Двенадцати». Эпизод 4: Плавание вокруг Гавайев,
.Джон Джон Флоренс, кажется, все это выяснил. Золотая майка в комп.Парусник пришвартовался на Гавайях. И …
Первая трубная волна года с Мэйсоном, Майклом и Дереком Хо, Гэвином Бешеном и Калани Чапман в главных ролях,
Трубка в начале сезона — дело непростое. Песок и камень не там, где должны быть, они довольно неровные и …
Скип Маккалоу отлично начинает падать. Салемский горшок — это всегда приятно
То, что вы слышите, — это Salem’s Pot. Нам посчастливилось увидеть этих парней несколько месяцев назад в…
Дэйн Рейнольдс, Коннер Гроб и Килиан Гарленд захватывают несколько в Вентуре
Последние несколько недель в Южной Калифорнии мы были благословлены волной. В этом видео не выделяются выдающиеся места, но …
Смотрите «Прибытие» с Лео Фиораванти в главной роли в Таваруа, Франция и Сальвадор
Лео уже показал свое мастерство на WSL в этом году. В этом году на турнире Margaret River Pro он занял 5-е место …
Посмотрите, как Ноа Дин в «Hoot» Ноа смешивает его с множеством винтажных Rusty’s во время веселого перерыва
Ноа смешивает колчан с множеством старинных вещей Расти во время действительно веселого брейка.Смотрите наш Off Beat …
Смотрите сериал «DC Surf In Tahiti» с участием Каноа Игараши и Иезекииля Лау
Первая редакция DC Surf, которую вы, вероятно, видели за долгое время. Это выглядит так же весело, как и на Таити. Мальчики забили ….
Посмотрите, как Нейт Тайлер и Крид МакТаггарт в фильме «Без названия».
Крид и Нейт… нам нужно сказать больше? Смотрите нашу серию Off Beat с Нейтом и Кридом здесь:
Джей Дэвис и Ли Уилсон в последнем творении досок для серфинга Chilli «Невада»
Очерченные линии настроены на мягкую акустику.Спокойный и мечтательный. Двое парней, на которые стоит посмотреть, заставят это выглядеть без усилий. Часы …
Восточное побережье с Бо Фостером, Эллисом Эриксоном и Сэмом Ренчем
Мальчики добиваются этого. Эллис Эриксон, Бо Фостер и Сэм Ренч меняют трубки в хорошую зиму на …
Облом, действительно. — Это еще не конец
Позвольте мне начать с того, что я очень хочу услышать отзывы людей об этой последней главе. Мне так понравилось узнавать вас поближе в течение семестра и наводящие на размышления диалоги, которые у нас были.Я буду скучать по нему.
Эта конкретная глава многое для меня подняла, потому что одной из причин, по которой я решил вернуться в школу почти в тридцать, было то, что я действительно хочу сделать мир лучше. У меня были некоторые идеи о том, как я могу это сделать, но в течение этого семестра я обнаружил, что эти идеи постоянно оказываются недостаточными. А именно им не хватало того, как и с какой целью. Будучи артистом музыкального театра по образованию, я знал, что хочу выйти на более широкую идентичность как артист и использовать это искусство, чтобы говорить о важных для меня причинах, в том числе о справедливости в отношении окружающей среды и климата.Однако с течением времени и углублением моих знаний в этой области я чувствовал себя невероятно безнадежным, и эта безнадежность заставила меня усомниться не только в моих художественных мотивах, но и в целях этого искусства. Цель — пробудить людей к ущербу, нанесенному изменением климата? И что тогда они делают с этой информацией? Обращаюсь ли я к тому влиянию, которое он оказывает на всю экосистему, включая людей и животных? Прыгну ли я в возможное будущее, если ничего не изменится, и раскрашу эту картину снова, с какой целью? В конце концов, я просто чувствовал себя подавленным и не понимал, что делать дальше.
Идея биорегионализма была самой заманчивой, поскольку представьте, что я цепляюсь за спасательный плот, потому что она, кажется, честно отражает неизбежные изменения, которые мы увидим в результате изменения климата, и все же она находит место для некоторая надежда. Я во многом чувствую, что хожу, заламывая руки, понимая, что мы не можем спасти то, что было, мы это прошли. Это привело меня к тому, что я застрял не в отчаянии, а в ужасе и горе. Это также сделало меня неспособным действовать, не в драматическом смысле, но действовать в ответ на эту информацию осмысленным образом.Я говорю на эту тему бесконечно, но мне трудно разыграть что-либо, напоминающее продуктивные действия перед лицом моего терроризированного горя.
Я говорю вам это, потому что идея биорегионализма, изложенная в этой книге, вернула мне некую надежду. Я не думаю, что решение, чтобы остановить изменение климата, придет, но я определенно не думаю, что решения будут найдены людьми, пытающимися действовать глобально. Я думаю, что концепции слишком велики, и мы не развивались, чтобы рассматривать людей за пределами нашей группы из 50 или около того участников, не говоря уже о глобальных или планетарных последствиях наших действий.Однако легче увидеть и, возможно, легче добиться цели, когда вы видите, что что-то сломано в вашем собственном уголке мира. Я думаю, что сосредоточение внимания на построении отношений между нашими многовидовыми сообществами в нашем уголке мира, скорее всего, будет иметь успех. Традиции коренных народов известны своим гиперсознанием места и традиций, связанных с конкретными местами и природными процессами. Авторы пишут: «Возможно, можно найти скромную надежду, изучая такие традиции о том, как находиться в определенном месте, стремясь не спасти весь мир, а вместо этого научиться жить в одной конкретной его части.”
Я думаю, что единственная надежда, которую я могу найти, и, возможно, единственная работа, которую стоит делать для меня, — это попытаться улучшить жизнь растений, животных и людей в моем уголке мира и побудить других сделать то же самое. . Возможно, даже использовать искусство, чтобы привлечь внимание к реальному вреду, который мы причиняем, когда думаем о попытках спасти умирающий образ жизни, и вместо этого, возможно, нам следует стремиться к тому, чтобы все члены нашего сообщества добились большего, и сформировать новую реальность, которая будет более целостной и осознанной. в его подходе к жизни.
В наши дни у меня не так много надежды, и это буквально причиняет мне боль. Возможно, эта идея биорегионализма даст моему страстному горю некоторую отдачу. Надеюсь.
… последнее замечание, не могли бы мы также воспользоваться моментом, чтобы оценить, что умные люди, создавшие эту книгу, закончили ее предложением, в котором было слово облом. Я постараюсь добавить в свой подход немного их юмора и легкости, потому что, да ладно, это забавно.
ОбзорStranger Things 3 «The Battle of Starcourt», серия 8
Очень странные дела
Битва при Старкуре
3 сезон Эпизод 8
Рейтинг редактора 5 звезд *****
Фото: любезно предоставлено Netflix
Хорошо, этот финал займет некоторое время.Первое и самое худшее в первую очередь: Хоппер мертв. За исключением того, что, может быть, и нет, потому что русские заключили в тюрьму невидимого американца в конце эпизода. Но, насколько известно нашим героям Хокинса, Хоппер больше никогда не будет начальником полиции. Нет больше кофе и размышлений. Больше никакого сварливого лая приказов. Больше никаких спорных ухаживаний за Джойс. Больше не смотреть Miami Vice с Эл. Хоппер ушел. Его смерть также привела к расколу наших центральных персонажей. Клан Байерс, теперь заполненный Эль, уходит с некоторыми неопределенными обещаниями посетить, разбивая старую банду (а также создавая напряжение в некоторых романтических отношениях).Хокинс никогда не будет прежним.
Но сначала, как мы туда попали? Краткий ответ: разрушение. Столько всего разрушается в финале этого сезона: открывающий лазер «Upside Down» русских, крохотный субдуральный «Ловец разума», гигантский «Ловец разума», все жители Хокинса, поглощенные Ловцом разума, ребенок Сатаны, машина Билли, машина Тоддфатера, машина Дастина достоинство, сила Эля, способность Эрики поддерживать то, что она не ботаник, карьера мэра Клайна и, конечно же, все эти разбитые сердца.
«Глава восьмая: Битва при Звездном корте» остается верной своему названию, начиная с открытия, в котором дети принимают отчаянные меры, чтобы избавить Эль от паразита Ловца разума, который заполз внутри нее, существо, которое в конце концов убито, только когда оно встречается с делом. конец сапога Хоппера.И с этим топотом банда впервые в этом сезоне собралась на одном месте, хотя воссоединение продлится недолго. После построения плана битвы они разделяются на подгруппы с такими именами, как The Scoops Troop (отличное имя), The Griswold Family (они могли бы сделать лучше) и Bald Eagle (ручка, которую возмущает Мюррей). Отступая к холму с видом на Хокинса, Дастин и Эрика планируют провести Мюррея, Хоппера и Джойс через бункер. Тем временем все остальные готовятся отступить в убежище Мюррея.После некоторых нежных моментов они вступают в действие. Отличный план. Что может пойти не так?
Очень много! Х-фактор здесь оказывается Билли с содранной кожей, который вывел из строя машину Нэнси, заставив Нэнси, Джонатана, Уилла, Эль, Макса и Майка вернуться в ресторанный дворик. Это оставляет им две проблемы, которые оказываются взаимосвязанными: они могут спасти нужную часть из машины, которую Эль разгромил в предыдущем эпизоде, но силы Эль, похоже, ее подводят. Она не может даже раздавить банку New Coke, не говоря уже о том, чтобы бросить машину.Затем возникает третья проблема: Ловец разума размером с торговый центр. (И каким-то образом Stranger Things нашел способ сделать его еще страшнее, чем в предыдущих выступлениях.)
Тем временем Хоппер, Мюррей и Джойс проникают на российскую базу с крайними предрассудками, благодаря тому, что Хоппер уничтожает группу солдат из пулемета. (Это игра для смеха, и к смертям русских в прошлом эпизоде тоже относились довольно небрежно. В Stranger Things жизнь драгоценна, если только она не принадлежит вонючему комми-захватчику.Не испугавшись убийства, Джойс предлагает им наконец пойти к Энцо на свидание, и Хоппер соглашается. Похоже, эти отношения наконец-то идут куда-то!
Или он может куда-нибудь уйти, если Хоппер сможет использовать константу Планка, чтобы открыть сейф и ключи, необходимые для выключения сверла в перевернутом состоянии. Мюррей этого не знает. Эрика и Дастин тоже этого не делают. Но Дастин знает кого-то, кто знает, практически идеальное существо в нескольких штатах Юты: Сьюзи, которая (1) существует, (2) очень рада услышать от Дастина, несмотря на то, что свернулась калачиком с великой Урсулой К.Роман Ле Гуин, и (3) с радостью поделится константой Планка со своей Пыльной булочкой в обмен на песню. В частности, ей нужно, чтобы он спел с ней тему Лимала из фантастического фильма 1984 года « Бесконечная история », что он и делает, к его большому смущению (хотя у Гейтена Матараццо прекрасный певческий голос). День спасен благодаря способности бывшего солиста Kajagoogoo написать запоминающуюся тему фильма.
Ну день вроде сохранено. Вернувшись в торговый центр, Стив и Робин врезаются в машину Билли с Освежеванным, но это не мешает ему пробраться в торговый центр и жестоко убить Эль, чтобы скормить ее Ловцу разума.И ему бы это сошло с рук, если бы не эти вмешивающиеся дети и их арсенал фейерверков, который оказывается эффективной тактикой отсрочки до тех пор, пока Эл, опираясь на воспоминания Билли, не установит крутого парня, любящего маслкар. против Ловца Разума. Вместо того, чтобы позволить Ловцу разума взять Эль и уничтожить его сводную сестру и ее друзей, Билли жертвует собой, что удерживает Ловца разума в страхе, в то время как Джойс, Мюррей и Хоппер закрывают ворота в Перевернутое положение.
Об этом: мы как бы рассмотрели это выше, но жертва Хоппера — после долгой битвы с русским суперсолдатом, которая заканчивается смертью русского — разыгрывается для максимальных эмоций.Тот легкий кивок, который он дает Джойс, говоря ей повернуть ключи, разрушителен. И даже если в тот момент вы не можете поверить, что Хоппер не вернется, все равно невозможно не поддаться всеобщей грусти. Трудно смотреть, как Джойс и Эль принимают новости, особенно по пятам за смущенными стенаниями Макса по поводу смерти Билли. Они спасли Землю с небольшой помощью Пола Рейзера в последнюю секунду, но они также заплатили цену.
элегический постскриптум «Три месяца спустя» поддерживает печальное настроение, несмотря на некоторые комические дела, в которых Робин и Стив устраиваются на работу в видеомагазин, которым управляет Кейт, в последний раз видели в предыдущем сезоне, управляя аркадой.Все либо уезжают, либо уезжают. Когда Байерс отправляется в путь, Уилл оставляет свой материал D&D Эрике, которой, кажется, немного удобнее вылезать из туалета ботаников. Джонатан и Нэнси разошлись. То же самое делают Эль и Майк после того, как Майк уверяет ее, что ее силы вернутся, и они разделяют последний поцелуй, который не прерывается впечатлением Кори Харта. Затем есть записка, которую Хоппер случайно оставил, задушевный разговор, который он хотел поговорить с Элом и Майком, но не смог заставить себя произнести.И это не диатриба «держи руки подальше от моей дочери», а искреннее желание, чтобы они рискнули и прожили прекрасную жизнь и то, как много Эль значил для него, и, конечно же, это выдумка по сценарию, но она делает комнату довольно хорошо пыльно, не так ли?
Итак, когда всем грозит неуверенное будущее и есть намеки на то, что мы еще не закончили с русскими (или с Хоппером), еще один сезон подходит к концу. И это был отличный сезон. Поначалу казалось, что Stranger Things начал повторяться, и хотя до некоторой степени это оставалось верным, он также продолжал повышать ставки с более серьезными угрозами, большими эмоциями и сюжетной линией, в которой признавалось, что эти дети растут. и меняются.Робин оказался достойным дополнением к актерскому составу, а Starcourt Mall привнес привидение в самые стерильные (и большинство 80-х) интерьеров, предоставив при этом лишь немного культурных комментариев. Вопрос о сроках хранения Stranger Things ‘висел над ним с самого начала. Одного сезона казалось достаточно, но второй превратился в победное продолжение. Третий мог бы подтолкнуть к этому, но, эй, это тоже сработало, и все закончилось так, что было бы обломом, если бы Stranger Things не вернулись .По крайней мере, мы должны увидеть подборки сотрудников Стива в видеомагазине.
• Одна вещь, которая стала очевидной в течение сезона: трудно поступать правильно с каждым персонажем с таким большим составом. Джонатан и Нэнси чувствовали себя посторонними на протяжении большей части сезона, в то время как большой эмоциональный кризис Уилла, казалось, был добавлен отчасти, чтобы дать ему чем-то заняться. Лукас, как всегда, оставался недостаточно обеспеченным, но Эрика стала звездным игроком. Отделить Дастина от других и объединить его со Стивом оказалось выигрышным решением, и вполне вероятно, что переезд семьи Байерс может помочь с частью логистики в следующем сезоне, хотя бы путем разделения персонажей на отдельные части.
• В сериале произошел большой скачок благодаря привлечению русских, но оно сработало, позволив Дафферам и другим людям проникнуться богатой жилой изображения злых русских в конце холодной войны.
• Stranger Things , однако, прекратил попытки снять отъездную серию, такую как приключения в Чикаго в прошлом сезоне, возможно, сожженные реакцией фанатов. Умный ход или нервный срыв?
• Педантичная записка: в 1985 году первый фильм «Звездные войны» не называл « Новая надежда» .
• Будет ли следующий сезон разворачиваться в 1986 году? Если так, то мы немного переживаем золотой век влияния Stranger Things ’. В том же году были выпущены такие классические фильмы ужасов и научной фантастики, как The Fly , Aliens , и Star Trek IV , но в целом общественный вкус начал отклоняться от фильмов, которые информируют зрителей. показывать. Тремя самыми кассовыми фильмами года были Top Gun , Crocodile Dundee и Platoon , и сложно изобразить плакаты тех, кто висит в подвале Майка.