Ода властителям и судьям: Властителям и судиям — Державин. Полный текст стихотворения

Содержание

Отношение к прочитанному властители и судьи. Анализ стихотворения Державина «Властителям и судиям

«Властителям и судиям» Державина Г.Р.

История создания. Необыкновенно смелый, решительный и независимый характер Державина проявлялся во всем, в том числе в его поэтическом творчестве. Одно из его стихотворений чуть не стало причиной изгнания и опалы. Это была написанная в 1787 году ода «Властителям и судиям», которую автор назвал «гневной одой».

Служба на высоких государственных должностях, в том числе работа губернатором, убедила Державина в том, что в Российской империи постоянно нарушаются законы. Его борьба с этим явлением как высокого государственного служащего не имела успеха: он не встретил поддержки ни в обществе, ни в правительстве. Нарушители закона благополучно избегали заслуженной кары. Но в то же время поэт свято верил в то, что сама Екатерина — добродетельная монархиня, окруженная злыми сановниками. Негодование и гнев требовали выхода. И тогда поэт задумал написать переложение 81-го псалма— так в древности назывались библейские песнопения, обращенные к Богу. Их автор — ветхозаветный царь Давид, сочинения которого составляют одну из самых поэтичных книг Ветхого Завета — Псалтирь.

Тематика этого псалма оказалась созвучна духу времени. Не случайно именно этот 81-й псалом во время Французской революции в Париже был перефразирован якобинцами, и народ распевал его на улицах города, выражая возмущение королем Людовиком XVI, впоследствии казненным.

Первый вариант своего переложения 81-го псалма Державин сделал еще за несколько лет до его публикации. Он отдал стихотворение в «Санкт-Петербургский Вестник». Но издатели, испугавшись» вырезали его из уже напечатанной книги журнала. В новом варианте, написанном спустя пять лет, поэт даже усилил обличительный пафос стихотворения. Он сумел добиться его публикации. Более того, он снял прежнее название — «Псалом 81» — и напечатал произведение под своим названием «Властителям и судиям».

Основные темы и идеи. Содержание оды Державина, основанной на библейском тексте, связано с современной поэту жизнью Российского государства. Именно здесь он видит попрание справедливости, нарушение законов, угнетение слабых, торжество неправды и зла, аналогию которым он и находит в ветхозаветной истории:

Доколе, рек, доколь вам будет
Щадить неправедных и злых?

Необходимость подчинения всех единому закону высшей правды и справедливости утверждается Державиным в этом стихотворении, как и во многих других;

Ваш долг есть: охранять законы,
На лица сильных не взирать,
Без помощи, без обороны Сирот и вдов не оставлять.
Ваш долг: спасать от бед невинных, Несчастливым подать покров;
От сильных защищать бессильных,
Исторгнуть бедных из оков.

Но в реальной жизни он видит уклонение от этого высшего закона тех, кто стоит у власти, кто как раз и должен прежде всего следить за соблюдением законов:

Не внемлют! Видят — и не знают!
Покрыты мздою очеса:
Злодействы землю потрясают,
Неправда зыблет небеса.

Вот почему так гневно звучит голос поэта-обличителя «неправедных и злых». Он утверждает неизбежность кары для тех «лукавых» властителей, которые не подчиняются высшему закону правды и справедливости — вот основная идея и главная мысль державинской оды:

И вы подобно так падете.
Как с древ увядший лист падет!
И вы подобно так умрете,
Как ваш последний раб умрет!

Неудивительно, что ода «Властителям и судиям» была воспринята не только придворным окружением, но даже обычно благосклонной к Державину императрицей как революционная прокламация. Ведь речь в ней идет о том, что неправедная власть не может быть прочной, ее неминуемо ждет гнев Божий и падение. Об этом поэт стремится предупредить императрицу, в добродетельность которой он продолжал верить. Иначе на смену таким «властителям и судиям», как утверждает автор в заключительном четверостишии оды, неизбежно придут те, кто будет руководствоваться идеалами добра и справедливости:

Воскресни, Боже! Боже правых!
И их молению внемли:
Приди, суди, карай лукавых
И будь един царем земли!

Художественное своеобразие. Поэт-новатор, Державин смело идет на разрушение привычных уже для его времени норм классицизма и создает свою особую поэтическую систему, В конце жизни Державин, подводя итоги творчества, пишет «Объяснения на сочинения Державина», содержащие своеобразный автокомментарий к произведениям, и заканчивает работу «Рассуждениями о лирической поэзии, или об оде», где излагает свою теорию литературы и историю мировой лирики, объясняет свой творческий метод и стиль. Именно здесь он.подробно говорит о тех жанровых разновидностях оды, которые появляются в его творчестве начиная с «Фелицы». Если это свое произведение поэт относит к смешанной оде, стихотворение «Властителям и судиям» автор называет гневной одой. Если следовать традиции, то его нужно было бы отнести к хорошо разработанному к тому времени в русской литературе жанру духовной оды — ведь в основе его лежит библейский текст. Более того, в державинской оде лексика и многие образы действительно напоминают нам библейскую поэзию: во сонме их; покрыты мздою очеса; их молению внемли и др, Торжественный стиль оды создается не только за счет обилия славянизмов, но и с помощью особых синтаксических средств: риторических восклицаний, вопросов, обращений: «доколь вам будет щадить неправедных и злых?»; «Цари! Я мнил, вы боги властны.

..»; «Воскресни Боже! Боже правый!». Кроме того, поэт использует прием анафоры и синтаксические повторы: «Ваш долг есть: сохранять законы…», «Ваш долг: спасать от бед невинных…»; «Не внемлют! Видят — и не знают!»

Все это придает стихотворению ораторское звучание, которое помогает автору максимально привлечь внимание читателей и слушателей. Ведь, безусловно, перед нами не столько духовная, сколько, пользуясь определением автора, именно «гневная» ода, то есть такая, которая призвана выразить горечь автора, видящего порочность современной ему жизни, и отразить обличительный пафос стихотворения, которое должно пробудить в читателях не только гнев, но и стремление к очищению и исправлению пороков.

Значение произведения. Мы знаем, что сам Державин не вкладывал в свое произведение революционный смысл, он был по своим политическим убеждениям монархистом, ко столь ярко и эмоционально выраженный протест против «неправедных и злых» многими стал восприниматься как политическая прокламация.

Автор «Фелицы», восхваляющей «добродетели» императрицы и искренне верящей в ее мудрость и справедливость, в оде «Властителям и судиям» предстал в совершенно ноеом обличье: он стал гневным обличителем пороков правителей, поправших закон и нравственность, и тем самым открыл в русской литературе одну из ее важнейших тенденций. В дальнейшем она получила блестящее развитие в творчестве Пушкина, Лермонтова и многих других замечательных русских писателей последующих десятилетий. Но и для современного нам с вами читателя это произведение тоже может оказаться близким и понятным: ведь пороки неправедной власти, ее стремление действовать в своих, а не общенародных, государственных интересах, попирая законы и справедливость, к сожалению, остаются актуальными и в наши дни.

«Властителям и судиям» Гавриил Державин
Восстал всевышний бог, да судит
Земных богов во сонме их;
Доколе, рек, доколь вам будет
Щадить неправедных и злых?
Ваш долг есть: сохранять законы,
На лица сильных не взирать,
Без помощи, без обороны
Сирот и вдов не оставлять.
Ваш долг: спасать от бед невинных.
Несчастливым подать покров;
От сильных защищать бессильных,
Исторгнуть бедных из оков.
Не внемлют! видят — и не знают!
Покрыты мздою очеса:
Злодействы землю потрясают,
Неправда зыблет небеса.
Цари! Я мнил, вы боги властны,
Никто над вами не судья,
Но вы, как я подобно, страстны,
И так же смертны, как и я.
И вы подобно так падете,
Как с древ увядший лист падет!
И вы подобно так умрете,
Как ваш последний раб умрет!
Воскресни, боже! боже правых!
И их молению внемли:
Приди, суди, карай лукавых,
И будь един царем земли!

Анализ стихотворения Державина «Властителям и судиям»

Одним из первых русских поэтов, который не побоялся публично обличить тех, кто злоупотребляет своей властью, стал Гавриил Державин. Именно ему принадлежит стихотворение «Властителям и судьям», написанное в 1780 году.

К этому моменту автор оставил военную карьеру и успешно осваивал должность статского советника. Параллельно с достижениями на общественном и политическом поприще Державин начал публиковать свои первые стихи, которые принести ему широкую известность сперва в салонах, а позже и во дворце императрицы. На волне заигрывания с французскими республиканцами императрица Екатерина-II поощряла смелые высказывания и среди своих подданных. Именно по этой причине она достаточно благосклонно отнеслась к стихотворению Державина, в котором присутствуют достаточно смелые и резкие высказывания в адрес власть имущих.

Тех, кто вершит человеческие судьбы, поэт называет богами на земле и моделирует ситуацию, когда они сами предстанут перед высшим, божественным судом. Державин не причисляет себя к высшему существу, однако отваживается говорить от имени Всевышнего, указывая своим соотечественникам на недопустимость тех поступков, которые он совершают. «Доколе, рек, доколь вам будет щадить неправедных и злых?», — вопрошает поэт.

В первой части стихотворения автор повествует о том, чем именно заключается долг тех, кто находится у власти. Эти люди, по мнению Державина, должны «сохранять законы», помогать вдовам и сиротам, «спасать от бед невинных» и защищать слабых перед сильными. Кроме этого, поэт озвучивает мысль, что необходимо «исторгнуть бедных из оков», то есть, по сути, отменить крепостное право. Такое высказывание даже во времена правления Екатерины-II считалось проявлением вольнодумства, однако императрица, благоволившая Державину, закрыла на подобную дерзость глаза.

Вторая часть стихотворения носит обличительный характер. Автор отмечает, что люди не внемлют доводам рассудка и давно уже живут не по божьим заповедям, а по мирским законам. «Злодействы землю потрясают, неправда зыблет небеса», — с горечью констатирует поэт. Обращаясь к русским царям, Державин признается, что считал их божьими наместниками на земле. Однако автор убежден, что «и вы подобно так падете, как с древ увядший лист падет! И вы подобно так умрете, как ваш последний раб умрет!». В финале поэт призывает Всевышнего спуститься на грешную землю, чтобы вершить суд над людьми. «Приди, суди, карай лукавых, и будь един царем земли!», — восклицает Державин, справедливо полагая, что без вмешательства высших сил навести порядок на Руси не представляется возможным даже самому мудрому и справедливому правителю из числа простых смертных.

К кому обращается Державин в стихотворении «Властителям и судиям»? Каков характер этого обращения (обличение, наказ, прославление)?

Стихотворение (переложение псалма 81) звучит как прямое гневное обращение к «земным богам», т. е. царям, властителям. В противоположность сложившейся литературной традиции восхваления в одах и других поэтических произведениях «земных богов» Державин не только сводит их с пьедестала, но и судит их, напоминая об обязанностях перед подданными. Стихотворение содержит и обличение, и наказ (наставление).

Как понимает Державин назначение правителей, «земных богов»?

Земные правители должны, как утверждает Державин, строго следовать законам, не допускать их нарушения («на лица сильных не взирать»), защищать обездоленных и неимущих от несправедливости («о? сильных защищать бессильных»), заботиться о материальных нуждах и соблюдении гражданских прав, чтобы все были равны и едины перед законом.

Каков настоящий облик «властителей и судий»? Соответствует ли он представлению поэта о просвещенном государственном деятеле?

На самом деле облик «властителей и судий» весьма далек от представлений поэта-классициста о просвещенном государственном деятеле. При их попустительстве творятся злодейства и несправедливости, процветает мздоимство (взяточничество). «Земные боги» не хотят исполнять возложенные на них всевышним Богом обязанности. Державин выдвигает очень меткую формулу, раскрывающую основы деятельности такого монарха, его отношения к творимым беззакониям: «Не внемлют! видят — и не знают! Покрыты мздою очеса». Ничтожность царей, их человеческая слабость, склонность к соблазнам становятся особенно ощутимы благодаря антитезам: идеальный государь — государь реальный, царь — раб:

Цари! Я мнил, вы боги властны, Никто над вами не судья,

Но вы, как я подобно, страстны И также смертны, как и я.

И вы подобно так падете,

Как с древ увядший лист падет!

И вы подобно так умрете,

Как ваш последний раб умрет!

Надеется ли поэт на исправление пороков власти?

Нет, никаких надежд на исправление пороков власти Державин не питает. Именно поэтому он обращается к Всевышнему быть «един царем земли» и покарать лукавых властителей и судей.

Негодование, презрение, ирония по отношению к земным властителям. Даже выражение «земные боги» воспринимается здесь как ирония. Злодейство, неправда, покрыты мздою очеса, лукавые — лексика, характеризующая пороки власть имущих. Вместе с тем мы слышим в стихотворении глубокую скорбь о судьбах обездоленных, которых надо защищать, «исторгнуть бедных из оков». Бедные, сироты, вдовы — объект сочувствия автора. Он называет их правыми и обращается к Богу: «Боже правых», на которого с молением и надеждой уповают нуждающиеся в защите. Переложение псалма завершается энергичным призывом-мольбой покарать злодеев и стать единым царем земли.

Каким стилем написано стихотворение «Властителям и судьям»?

Стихотворение написано высоким стилем, который избирается автором не для восхваления царствующих особ, а для обличения и показа высокого назначения земной власти. Архаичная лексика (восстал, всевышний, сонм, взирать, покров, исторгнуть, очеса, зыблет, внемли) придает торжественность выражению мыслей и чувств Державина.

Сопоставьте это стихотворение с одой Ломоносова. В чем, по-вашему, сходство и различие этих двух произведений?

Сходство в понимании назначения высшей власти: забота о подданных, соблюдение закона, защита от несправедливости; и оды Ломоносова, и стихотворение Державина полны поучений монархам. Различие состоит в том, что Ломоносов отождествляет по законам одического жанра прогрессивные государственные идеи с намерениями царствующей императрицы, ее деятельностью. Быть может, это в какой-то мере пожелание, изображение должного, идеального. Но в одах Ломоносова мы не найдем державинские обличения власти.

Как понимает Державин назначение правителей, «земных богов»?

Цари! Я мнил, вы боги властны,Никто над вами не судья,Но вы, как я подобно, страстныИ также смертны, как и я.И вы подобно так падете,Как с древ увядший лист падет!И вы подобно так умрете,Как ваш последний раб умрет!

Надеется ли поэт на исправление пороков власти?

Каким стилем написано стихотворение «Властителям и судьям»?

Как скачать бесплатное сочинение? . И ссылка на это сочинение; Вопросы и ответы к стихотворению Г. Р. Державина «Властителям и судиям» уже в твоих закладках.

Дополнительные сочинения по данной теме

Всегда стремится быть в гуще событий, касающихся судьбы страны и народа. Многие поэты посвящают стихи родине, восхваляют или попрекают власть, высказывают свое мнение о каких-либо событиях. В конце XVIII — начале XIX века власть в России совершенно перестала понимать народ, и такое отношение к людям не могло не отразиться на творчестве многих поэтов. Любимец императрицы Екатерины II также не мог оставаться в стороне. Поэт отличался горячим и справедливым характером, поэтому его возмущало творящееся вокруг беззаконие.

Вызов самодержавию и беззаконию

Анализ «Властителям и судиям» показывает, насколько необычным для того времени было спорить с властью, показывать свое неповиновение. С первых строк произведения становится понятно, что дальше так жить невозможно, даже Бог не в силах смотреть на земных правителей. Автор считает, что цари должны помогать вдовам, сиротам и другим несчастным, но они лишь слышат и защищают сильных. Родина сотрясается от злодейств, но государственные чиновники этого не видят.

Анализ «Властителям и судиям» говорит о том, что Гавриил Романович хотел раскрыть все пороки власти. Для русского народа монархия, безучастная к жизни простых людей, является настоящей трагедией. Цари ни своими поступками, ни жизнью не похожи на богов. В конце стихотворения поэт разуверился в том, что все можно исправить, образумив монархов, ведь понятия чести и совести не знакомы властителям и судиям. показывает: поэт убежден в том, что Россию способен спасти только божий суд.

Художественное своеобразие стиха

Анализ «Властителям и судиям» позволяет понять, каким новатором был Гавриил Державин. В его время большинство лириков писали поэтические произведения для определенных слоев общества. Простым людям возвышенные и пафосные речи были не понятны, поэтому Гавриил Романович решил немного упростить язык и добавить в свои стихи доступную пониманию большинства людей. Произведение «Властителям и судиям» сам автор называл гневной одой. За основу он взял библейский текст — Псалом 81-й.

Торжественный стиль поэт создал с помощью обращений, вопросов, обилия славянизмов. Анализ «Властителям и судиям» показывает, что автору удалось добиться ораторского звучания. В своей оде поэт выразил горечь от порочности современного мира, он пытался пробудить у читателя не только гнев, но и стремление к очищению и изменению жизни к лучшему.

Значение стихотворения «Властителям и судиям»

Державин (анализ показывает, что автор не вкладывал в свое произведение революционного порыва) по своим убеждениям был монархистом и очень хорошо относился к императрице Екатерине II. Даже при написании оды «Властителям и судиям» он не выступал против правительницы, поскольку был убежден в ее добродетельности. В царящем в стране беззаконии виноваты чиновники, окружающие императрицу — именно об этом ее хотел предупредить Гавриил Романович. Несмотря на это, многие восприняли стихотворение как призыв к смене власти. Продолжение тенденция нашла в творчестве Пушкина, Лермонтова и других поэтов XIX века.

Властителям и судьям художественные средства. Анализ стихотворения «Властителям и судиям» Державина

Стихотворение написано в 1780 году, но не было допущено к публикации цензурой. Напечатано в 1788 году в журнале «Зеркало». Державин сам называл его «гневной одой». Это произведение чуть не стало причиной изгнания и опалы поэта. Императрица Екатерина Вторая отозвалась на появление этого стихотворения резко: «Якобинец!» На что Державин, переложивший в этом стихотворении 81-й псалом (библейское песнопение) царя Давида, ответил: «Тогда и ветхозаветный царь Давид был якобинцем!»

Стихотворение «Властителям и судиям» — гневное обращение поэта к «земным царям», поправшим законы справедливости и милосердия, позволяющим твориться беззаконию в их владениях.

Главная мысль (идея)

Поэт осуждает бездействие правителей, их равнодушие к бедам народов, которыми они правят, и предупреждает их об ответственности перед Божьим судом.

Стихотворение основано на библейском тексте, но, безусловно, связано с современной поэту жизнью Российского государства. Он видит здесь попрание справедливости, нарушение законов, угнетение слабых, торжество неправды и зла.

В стихотворении Державин говорит о долге «земных царей» перед их народами:

Ваш долг есть: сохранять законы,

На лица сильных не взирать,

Без помощи, без обороны

Сирот и вдов не оставлять.

Несчастливым подать покров;

Исторгнуть бедных из оков…

Властители, пренебрегающие исполнением своего долга, с точки зрения поэта, непременно падут и утратят свою власть. Именно в этих строках императрица усматривала революционный призыв:

И вы подобно так падете,

И вы подобно так умрете,

Как ваш последний раб умрет!

Но Державин не столько призывает народ к бунту, сколько говорит в стихотворении о высшей справедливости, об исполнении Божьего гнева и закона:

Воскресни, боже! боже правых!

И их молению внемли:

Приди, суди, карай лукавых,

И будь един царем земли!

Стихотворение можно назвать образцом высокого «штиля», по М. В. Ломоносову, характерным для поэзии эпохи классицизма.

Жанр стихотворения — ода. Учитывая, что это произведение является переложением 81-го псалма царя Давида, можно отнести его к жанру «духовной оды», характерному для поэзии XVIII века.

Стихотворный метр — четырехстопный ямб. Система рифмовки — перекрестная, с чередованием мужских и женских рифм.

Произведение построено четко и лаконично. В нем слышна как торжественная, так и сатирически-обличительная интонация.

В стихотворении 7 строф. По композиции произведение состоит из 3 частей: первые 3 строфы — напоминание царям об их обязанностях перед народом.

4 строфа — констатация того факта, что они «не внемлют», они слепы и глухи к мольбам народа.

5-7 строфы — указание на то, что все люди смертны и предстанут перед Божьим судом, страстный призыв к Богу покарать виновных: «Приди, суди, карай лукавых!..»

Взволнованность тона создается риторическими вопросами и восклицаниями: «Доколе, рек, доколь вам будет Щадить неправедных и злых?», «И вы подобно так падете, Как с древ увядший лист падет! И вы подобно так умрете, Как ваш последний раб умрет! Воскресни, боже! боже правых!»

Лексика и образы стихотворения подчеркнуто возвышенны, восходят к библейской поэтичности (во сонме их; покрыты мздою очеса; их молению внемли и др.).

Обилие старославянизмов, особых синтаксических средств придает стихотворению ораторское звучание, которое должно воздействовать на восприятие читателей и слушателей, вызывая у них высокие гражданские чувства: не только гнев, но и стремление к очищению и исправлению пороков.

Восстал всевышний бог, да судит

Земных богов во сонме их;

Доколе, рек, доколь вам будет

Щадить неправедных и злых?

Ваш долг есть: сохранять законы,

На лица сильных не взирать,

Без помощи, без обороны

Сирот и вдов не оставлять.

Ваш долг: спасать от бед невинных.

Несчастливым подать покров;

От сильных защищать бессильных,

Исторгнуть бедных из оков.

Не внемлют! видят — и не знают!

Покрыты мздою очеса:

Злодействы землю потрясают,

Неправда зыблет небеса.

Цари! Я мнил, вы боги властны,

Никто над вами не судья,

Но вы, как я подобно, страстны,

И так же смертны, как и я.

И вы подобно так падете,

Как с древ увядший лист падет!

И вы подобно так умрете,

Как ваш последний раб умрет!

Воскресни, боже! боже правых!

И их молению внемли:

Приди, суди, карай лукавых,

И будь един царем земли!

Г.Р. Державин. «Властителям и судиям»

История создания

С 1786 по 1788 годы Державин служит губернатором в Тамбовской губернии. Как и на другой службе, здесь он проявлял активную деятельность, пытался многое изменить в существующих порядках края. Но вскоре понимает, что местным вельможам его преобразования мешают, а идеалы просвещения, долга и справедливости вызывают открытую неприязнь чиновников. Он видит, как на высоких государственных должностях нарушается закон, а нарушители не получают никакого наказания. Он пытается навести порядок, но не находит единомышленников. Именно в это время, в 1787 году, и была им написана гражданская ода «Властителям и судиям».

За основу этого произведения Державин взял написанное ранее стихотворение на библейскую тему, которое называлось «Псалом 81».

Псалом – это библейская песня, обращенная к богу . Автором таких песен считается ветхозаветный царь Давид.

Державин переложил древнее произведение на современный язык, наполнил обличительным содержанием и дал стихотворению новое название: «Властителям и судиям».

Основные темы и идеи стихотворения

Опираясь на библейский текст, автор говорит о современной жизни Российского государства. В его родной стране происходит безнаказанное нарушение законов, слабые угнетаются, неправда и зло торжествуют, а искать справедливости негде. Остается уповать только на бога, лишь он сможет навести порядок в стране. А если Господь спросит у правителей, как они вершат установленные им законы?

Восстал всевышний бог, да судит

Земных богов во сонме их;

Доколе, рёк, доколь вам будет

Щадить неправедных и злых?

Ваш долг есть: охранять законы,

На лица сильных не взирать,

Без помощи, без обороны

Сирот и вдов не оставлять.

Ваш долг: спасать от бед невинных,

Несчастливым подать покров;

От сильных защищать бессильных,

Исторгнуть бедных из оков.

Не внемлют! Видят — и не знают!

Покрыты мздою очеса:

Злодействы землю потрясают,

Неправда зыблет небеса.

Поэт гневно обличает «неправедных и злых». Автор напоминает им, что люди, наделенные властью, остаются все-таки людьми, а не всемогущими богами. Поэтому им следует помнить о высшей каре, о том, как они легко нарушали закон справедливости, установленный самим богом. В этом и заключается основная идея стихотворения.

И вы подобно так падете.

Как с древ увядший лист падет!

И вы подобно так умрете,

Как ваш последний раб умрет!

Конечно, это произведение было воспринято как революционная прокламация. Ведь в последнем четверостишии поэт призывает к суду над несправедливой властью.

Воскресни, Боже! Боже правых!

И их молению внемли:

Приди, суди, карай лукавых

И будь един царем земли!

Художественное своеобразие стихотворения

С одной стороны, это произведение можно отнести к духовным одам , т.к. в основе его лежит библейский текст. Лексика и образы стихотворения, действительно, напоминают псалом, например, используются такие слова: во сонме; не внемлют; покрыты мздою очеса; их молению внемли. Автор включает риторические восклицания, вопросы, обращения: «доколь вам будет щадить неправедных и злых?»; «Цари! Я мнил, вы боги властны…»; «Воскресни Боже! Боже правый!» Благодаря таким приемам создается ораторское звучание, убеждающее читателей в правоте поэта.

С другой стороны, это стихотворение направлено на то, чтобы пробудить сознание читателя, вызвать стремление к исправлению пороков, оно является своеобразным предупреждением, наставлением «властителей».

Каково же значение этой оды? Конечно, Державин не был революционером, он был монархистом, и своим стихотворением не собирался вызвать мятеж в обществе. Но отсутствие справедливости в стране его очень возмущало. В дальнейшем подобная тема зазвучит в творчестве Пушкина, Лермонтова и других поэтов.

Державин в данной оде выступает как новатор: он соединяет старославянскую лексику с общеупотребительными словами, говорит о власти с точки зрения общечеловеческих, нравственных идеалов. Поэт не воспевает правителя, как это должно быть в оде классицизма, а разоблачает пороки царей и вельмож.

Праведный гнев обладает сокрушительной силой по своей природе. Ведь он несёт в себе ветер справедливости. А если он еще и подкреплён мистической мощью поэзии, его порыв ничто не может остановить. Стихотворение Гавриила Державина «Властителям и судиям» показывает читателю пример именно такого праведного гнева.

Дело в том, что стих написан в то время, когда автор работал в провинции военным чиновником. Он увидел там, насколько сильно высшему обществу нет дела к людям простым, которые удерживают страну на своих сильных плечах. Державин пытался как-то исправить ситуацию, он хлопотал к высшим чинам государства о беспределе, но слышал в ответ только насмешки. Гнев нужно куда-то выплеснуть, и поэт нашёл выход в стихах.

Произведение начинается с практически библейского обращение к земным владыкам судеб, сильным этого мира. Но Державин в первой же строчке выходит на уровень, он называет их «земными богами», чтобы обозначить всю ту власть над простым русским человеком, которая им доступна. Важный момент в том, что из биографии писателя мы знаем, что считал царскую семью образцом морали и праведности, а все беды в России были из-за их окружения, которое постоянно доносило ложь в их уши. Именно поэтому он задаётся вопросом, доколе «земные боги» будут щадить зло.

Вообще, вся первая часть стихотворения является программной, автор перечисляет обязанности, которые несёт за собою верховная власть. Это помощь бедным, слабым и невинным. Казалось бы, очевидная вещь, но не видят ёё те, к кому обращается Державин. Главная мысль проста до бесконечности: власть всегда сопровождается огромной ответственностью.

«Цари! Я мнил, вы боги властны».

Здесь он выразит мысль, к которой, очевидно, шёл очень долгое время. Несмотря на всю ту силу, которой они обладают, пусть даже в их руках будет весь мир, но они тоже люди. Они из крови и плоти. Цари тоже будут стоять перед Богом на суде, и судить их будут по тем же законам, что и деревенских мужиков или городских блудниц. И одному Всевышнему известно, кто получит от Него большее снисхождение. Он подводит итог под этой мыслью очень мощной строчкой:

«И вы подобно так умрете
Как ваш последний раб умрет!».

Рано или поздно земная жизнь завершиться и придётся отвечать за свои грехи, свою власть и ёё использование.

В финале стихотворения отчаявшийся Державин обращается к самому Богу:

«Воскресни, боже! боже правых!».

Он приходит к мысли, что нормальная жизнь никогда не наступит в этом грешном мире, пока сам Иисус не воскреснет вновь, не заменит и не объединит все престолы мира под единой властью Царства Божьего. Это идея показывает, насколько трагичным по своей сути этот стих является. Оно отображает весь дух времени, смутного века, тёмного и трудного, где никто не видит выхода из тьмы.

«Гневная ода» родившаяся из под пера Гавриила Романовича Державина потрясла Россию конца 18-го века. Гавриил Романович, имеющий огромный опыт служения государству в высоких чинах, был настолько поражен беззаконием и несправедливостью, что излил все свое негодование в оде «Властителям и судиям». Это произведение получило огромный общественный резонанс и пошатнуло устойчивое положение автора.

Вероятно это было связано и с тем, что Францию тогда потрясали революционные лозунги, в основе которых лежал перефразированный 81 Псалом.

Главная тема стихотворения

Первая версия оды имела название «Псалом 81». Связано это с тем, что опорой произведения послужил именно этот псалом, написанный царем Давидом.

Державин обращается своим стихотворением к чиновникам, называя их «богами земными». Он спрашивает их, сколько это беззаконие будет продолжаться. Он грозит им карой высших сил. Он пытается донести до них, что нет существенной разницы между ними и другими людьми. Все смертны и все равны перед Господом. Державин призывает следовать единым для всех законам справедливости.

Смысловое содержание оды можно поделить на две части. В первой Гавриил Романович расказывает, чем именно должны заниматься властьимущие. Он объясняет их роль и обязанности перед простым народом. Вторая же часть носит обличительный характер. В ней автор указывает на безразличие и продажность власти. Он пророчит провинившимся высший суд, на котором их взятки ничего не решат. Державин не берет на себя роль Судьи, он лишь напоминает «слепцам» о Его высшей справедливости.

Его обращение похоже и на жесткое порицание непослушных детей и на бессильный плач любящего отца одновременно. Его гневные строки смутили не только окружение, но и вполне благосклонно относящуюся к поэту императоицу. Даже Екатерина увидела в оде революционные мотивы, которых автор туда и не думал вкладывать.

Структурный анализ стихотворения

Державин поэт-новатор своего времени. «Властителям и судиям» написано в типичной для него, но очень прогрессивной для той эпохи манере. Сам автор называет свое произведение гневной одой. Но более точным будет назвать его одой духовной, так как в основе лежит один из главных религиозных трактатов — Псалтирь. Помимо этого, Гавриил Романович использует типичные для этого стиля восклицания и лексику. Особую торжественность произведению придают не только использование славянизмов, но и частые обращения, риторические вопросы и восклицания. Анафоры и синтаксические повторы делают текст стихотворения более напряженным.

Поэт создает яркие образы жертв его обличения — продажных и слепых к бедам народа чиновникам. Произведение имеет особое звучание, привлекающее внимание слушателя с первых строк. Его просто невозможно декламировать тихо и безэмоционально. Особый строй сам выводит оратора на нужный уровень экспрессии.

Вывод

Державин, так яростно обвиняющий чиновников искренне верил в непорочность императрицы. Он считал, что августейшую особу окружают лживые льстецы и Екатерина просто не знает настоящего положения вещей.

Как не печально осознавать, но написанное Державиным почти три века назад произведение, актуально и по сей день. Ода, вызвавшая массу гнева и пересудов, к великому сожалению, никак не изменила ситуацию.

Как понимает Державин назначение правителей, «земных богов»?

Цари! Я мнил, вы боги властны, Никто над вами не судья,

Но вы, как я подобно, страстны И также смертны, как и я.

И вы подобно так падете,

Как с древ увядший лист падет!

И вы подобно так умрете,

Как ваш последний раб умрет!

Надеется ли поэт на исправление пороков власти?

Каким стилем написано стихотворение «Властителям и судьям»?

Художественное время оды властителям и судиям. Композиция стихотворения «Властителям и судиям

Обличительная ода “Властителям и судиям” является одним из самых важных произведений в творчестве Державина, который в экспрессивной и эмоциональной манере привлекает внимание общества к проблеме продажности чиновников. Можно использовать краткий анализ “Властителям и судиям” по плану на уроке литературы в 9 классе и для того, чтобы школьники поняли не только смысл стихотворения, но и обстановку в России 18 века.

Краткий анализ

История создания – Гавриил Романович написал свое произведение в 1870 году и с большим трудом добился его публикации в популярной газете того времени – “Санкт-Петербургском Вестнике”.

Композиция – стихотворение представляет собой цельный рассказ, не разделяющийся на определенные части, тема развивается последовательно.

Тема стихотворения – необходимость жить по законам общечеловеческой добродетели, в чем Державин пытается убедить людей, облеченных властью.

Жанр – ода, но ода гневная и обличительная, для своего времени – практически революционная.

Стихотворный размер – ямб с использованием перекрестной рифмы.

Эпитеты – “последний раб”, “увядший лист”, “земные боги” .

Сравнения – “как с древ увядший лист падет”, “вы умрете, как ваш последний раб умрет” .

История создания

Стихотворение является больным переводом одного из псалмов, который Державин дополнил собственным возмущением по поводу власть придержащих. Написано оно было в 1870 году и, после больших усилий со стороны поэта, все же опубликовано – в газете “Санкт-Петербургский Вестник”.

Державин был не только поэтом, но и государственным деятелем, который на протяжении многих лет занимал достаточно высокие должности. И такая деятельность показала ему все недостатки управленческой системы в Российской империи – а их было много. За годы своей службы Гавриил Романович утвердился в мысли, что системе необходимы кардинальные перемены – эта мысль и была им выражена в стихотворении “Властителям и судиям”. Таким образом, история создания этой оды тесно связана с историческими и политическими реалиями его времени.

Несмотря на то, что Державин был убежденным монархистом, его ода была воспринята придворными и самой императрицей, которая вообще-то благоволила поэту, как революционный призыв. И, несмотря на то, что поэт не вкладывал в свои строки идеи свержения существующего строя, просто высказывая накопившуюся горечь по поводу царящей несправедливости, в дальнейшем заданная им обличительная тенденция получила развитие в русской литературной традиции.

Тема

Тема этого обличительного произведения – произвол чиновников и других государственных мужей, которые пользуются своей властью во вред как народу, так и государству. Они властолюбивы, алчны, подлы и неспособны ни понять простого человека, ни помочь ему. Поэт обращается к властителям, убеждая их жить по совести, и к судиям (имея в виду конкретно императрицу), призывая их свершить справедливый суд и покарать владык, которые так сильно зазнались. Однако в конце поэт высказывает мысль, что по-настоящему справедливо править людьми может только Бог.

Композиция

Она соответствует композиции первоисточника, то есть 81-го псалма царя Давида, вольным переводом которого и является.

На протяжении всего стиха поэт развивает одну и ту же мысль и продажности власть придержащих и необходимости перемен. Так, в начале он высказывает свои взгляды на справедливое общественное устройство, когда те, кто находится у власти, защищают тех, кому это необходимо. Далее он указывает на то, что на самом деле ничего подобного не происходит, все просто пекутся о своих интересах.

И в конце он, во-первых, утверждает мысль о том, что подобное нарушение законов человечности не может остаться безнаказанным, во-вторых, взывает к Богу как к высшей инстанции.

Жанр

Определить жанр этого произведения несложно – это ода. Но ода гневная – так ее назвал сам автор. Также в нем есть элементы духовной оды, поскольку за основу взят библейский текст. Ода написана ямбом, в ней используется перекрестная рифма.

Выразительные средства

Художественное своеобразие державинского произведения выражается не только в смешении поджанров, но и в том, какие средства выразительности он использует для того, чтобы донести свою мысль. Так, в нем присутствуют привычные способы:

Эпитеты – “последний раб” , “увядший лист” , “земные боги” .
Сравнения – “как с древ увядший лист падет” , “вы умрете, как ваш последний раб умрет” .

Однако они выступают в качестве вспомогательных средств. Основными являются славянизмы, с помощью которых поэт делает свое стихотворение более торжественным, и риторические восклицания. Они играют очень важную роль в ткани произведения, придавая ему сходство с ораторской речью. Таким способом Державин привлекает внимание читателей.

Как понимает Державин назначение правителей, «земных богов»?

Цари! Я мнил, вы боги властны, Никто над вами не судья,

Но вы, как я подобно, страстны И также смертны, как и я.

И вы подобно так падете,

Как с древ увядший лист падет!

И вы подобно так умрете,

Как ваш последний раб умрет!

Надеется ли поэт на исправление пороков власти?

Каким стилем написано стихотворение «Властителям и судьям»?

Как понимает Державин назначение правителей, «земных богов»?

Надеется ли поэт на исправление пороков власти?

Каким стилем написано стихотворение «Властителям и судьям»?

Как скачать бесплатное сочинение? . И ссылка на это сочинение; Вопросы и ответы к стихотворению Г. Р. Державина «Властителям и судиям» уже в твоих закладках.

Дополнительные сочинения по данной теме

Главная тема стихотворения

Структурный анализ стихотворения

Вывод

Вызов самодержавию и беззаконию

Художественное своеобразие стиха

Значение стихотворения «Властителям и судиям»

Анализ стихотворения «Властителям и судиям» Державина Г. Г. Р. Державин «Властителям и судиям»: анализ стихотворения

«Властителям и судиям» Гавриил Державин
Восстал всевышний бог, да судит
Земных богов во сонме их;
Доколе, рек, доколь вам будет
Щадить неправедных и злых?
Ваш долг есть: сохранять законы,
На лица сильных не взирать,
Без помощи, без обороны
Сирот и вдов не оставлять.
Ваш долг: спасать от бед невинных.
Несчастливым подать покров;
От сильных защищать бессильных,
Исторгнуть бедных из оков.
Не внемлют! видят — и не знают!
Покрыты мздою очеса:
Злодействы землю потрясают,
Неправда зыблет небеса.
Цари! Я мнил, вы боги властны,
Никто над вами не судья,
Но вы, как я подобно, страстны,
И так же смертны, как и я.
И вы подобно так падете,
Как с древ увядший лист падет!
И вы подобно так умрете,
Как ваш последний раб умрет!
Воскресни, боже! боже правых!
И их молению внемли:
Приди, суди, карай лукавых,
И будь един царем земли!

Анализ стихотворения Державина «Властителям и судиям»

Со второй половины 18 века русская поэзия перестала быть салонным и кулуарным явлением, постепенно оказывая на жизнь общества все больше и больше влияния. Красивые стихи, написанные «высоким штилем», уступили место обличительным произведениям, на которых впоследствии выросло не одно поколение бунтарей и революционеров. Одним из первых русских поэтов, который не побоялся публично обличить тех, кто злоупотребляет своей властью, стал Гавриил Державин. Именно ему принадлежит стихотворение «Властителям и судьям», написанное в 1780 году.

Г.Р. Державин. «Властителям и судиям»

История создания

Основные темы и идеи стихотворения

Восстал всевышний бог, да судит

Земных богов во сонме их;

Доколе, рёк, доколь вам будет

Щадить неправедных и злых?

Ваш долг есть: охранять законы,

На лица сильных не взирать,

Без помощи, без обороны

Сирот и вдов не оставлять.

Ваш долг: спасать от бед невинных,

Несчастливым подать покров;

От сильных защищать бессильных,

Исторгнуть бедных из оков.

Не внемлют! Видят — и не знают!

Покрыты мздою очеса:

Злодействы землю потрясают,

Неправда зыблет небеса.

И вы подобно так падете.

Как с древ увядший лист падет!

И вы подобно так умрете,

Как ваш последний раб умрет!

Воскресни, Боже! Боже правых!

И их молению внемли:

Приди, суди, карай лукавых

И будь един царем земли!

Художественное своеобразие стихотворения

С одной стороны, это произведение можно отнести к духовным одам , т.к. в основе его лежит библейский текст. Лексика и образы стихотворения, действительно, напоминают псалом, например, используются такие слова: во сонме; не внемлют; покрыты мздою очеса; их молению внемли. Автор включает риторические восклицания, вопросы, обращения: «доколь вам будет щадить неправедных и злых?»; «Цари! Я мнил, вы боги властны. ..»; «Воскресни Боже! Боже правый!» Благодаря таким приемам создается ораторское звучание, убеждающее читателей в правоте поэта.

К кому обращается Державин в стихотворе-нии «Властителям и судиям»? Каков характер этого обращения (обличение, наказ, прославление)?

Стихотворение (переложение псалма 81) звучит как прямое гневное обращение к «земным богам», т. е. царям, властите-лям. В противоположность сложившейся литературной традиции восхваления в одах и других поэтических произведени-ях «земных богов» Державин не только сводит их с пьедестала, но и судит их, на-поминая об обязанностях перед поддан-ными. Стихотворение содержит и обличе-ние, и наказ (наставление).

Как понимает Державин назначение правите-лей, «земных богов»?

Земные правители должны, как ут-верждает Державин, строго следовать за-конам, не допускать их нарушения («на лица сильных не взирать»), защищать обездоленных и неимущих от несправед-ливости («от сильных защищать бессиль-ных»), заботиться о материальных нуж-дах и соблюдении гражданских прав, чтобы все были равны и едины перед за-коном.

Каков настоящий облик «властителей и су-дий»? Соответствует ли он представлению поэта о просвещенном государственном деятеле?

На самом деле облик «властителей и судий» весьма далек от представлений поэта-классициста о просвещенном госу-дарственном деятеле. При их попуститель-стве творятся злодейства и несправедли-вости, процветает мздоимство (взяточни-чество). «Земные боги» не хотят исполнять возложенные на них всевышним Богом обязанности. Державин выдвигает очень меткую формулу, раскрывающую основы деятельности такого монарха, его отноше-ния к творимым беззакониям: «Не вне-млют! видят — и не знают! Покрыты мздою очеса». Ничтожность царей, их че-ловеческая слабость, склонность к соблаз-нам становятся особенно ощутимы благо-даря антитезам: идеальный государь — государь реальный, царь — раб:

Надеется ли поэт на исправление пороков власти?

Нет, никаких надежд на исправление пороков власти Державин не питает. Именно поэтому он обращается к Всевыш-нему быть «един царем земли» и покарать лукавых властителей и судей.

Какие чувства испытывает автор, каково его личное отношение к адресатам и какими словами оно выражено?

Негодование, презрение, ирония по от-ношению к земным властителям. Даже выражение «земные боги» воспринимает-ся здесь как ирония. Злодейство, не-правда, покрыты мздою очеса, лука-вые — лексика, характеризующая поро-ки власть имущих. Вместе с тем мы слы-шим в стихотворении глубокую скорбь о судьбах обездоленных, которых надо за-щищать, «исторгнуть бедных из оков». Бедные, сироты, вдовы — объект сочувст-вия автора. Он называет их правыми и об-ращается к Богу: «Боже правых», на ко-торого с молением и надеждой уповают нуждающиеся в защите. Переложение псалма завершается энергичным призы-вом-мольбой покарать злодеев и стать единым царем земли. Материал с сайта

Каким стилем написано стихотворение «Влас-тителям и судьям»?

Стихотворение написано высоким сти-лем, который избирается автором не для восхваления царствующих особ, а для об-личения и показа высокого назначения земной власти. Архаичная лексика (вос-стал, всевышний, сонм, взирать, по-кров, исторгнуть, очеса, зыблет, внемли) придает торжественность выра-жению мыслей и чувств Державина.

Сопоставьте это стихотворение с одой Ломо-носова. В чем, по-вашему, сходство и различие этих двух произведений?

Сходство в понимании назначения выс-шей власти: забота о подданных, соблюде-ние закона, защита от несправедливости; и оды Ломоносова, и стихотворение Дер-жавина полны поучений монархам. Раз-личие состоит в том, что Ломоносов отож-дествляет по законам одического жанра прогрессивные государственные идеи с намерениями царствующей императри-цы, ее деятельностью. Быть может, это в какой-то мере пожелание, изображение должного, идеального. Но в одах Ломоно-сова мы не найдем державинские обличе-ния власти.

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском

На этой странице материал по темам:

Державин властителям и судиям тема поэта и власти в стихотворении
тема и идея властителям и судиям
в стихотворении властителям и судьям выражается
стихотворения властителям и судиям слово учителя
властителям и судьям державин стихотворение

Как понимает Державин назначение правителей, «земных богов»?

Цари! Я мнил, вы боги властны, Никто над вами не судья,

Но вы, как я подобно, страстны И также смертны, как и я.

И вы подобно так падете,

Как с древ увядший лист падет!

И вы подобно так умрете,

Как ваш последний раб умрет!

Надеется ли поэт на исправление пороков власти?

Каким стилем написано стихотворение «Властителям и судьям»?

Главная мысль (идея)

В стихотворении Державин говорит о долге «земных царей» перед их народами:

Ваш долг есть: сохранять законы,

На лица сильных не взирать,

Без помощи, без обороны

Сирот и вдов не оставлять.

Несчастливым подать покров;

Исторгнуть бедных из оков…

И вы подобно так падете,

И вы подобно так умрете,

Как ваш последний раб умрет!

Воскресни, боже! боже правых!

И их молению внемли:

Приди, суди, карай лукавых,

И будь един царем земли!

4 строфа — констатация того факта, что они «не внемлют», они слепы и глухи к мольбам народа.

Восстал всевышний бог, да судит

Земных богов во сонме их;

Доколе, рек, доколь вам будет

Щадить неправедных и злых?

Ваш долг есть: сохранять законы,

На лица сильных не взирать,

Без помощи, без обороны

Сирот и вдов не оставлять.

Ваш долг: спасать от бед невинных.

Несчастливым подать покров;

От сильных защищать бессильных,

Исторгнуть бедных из оков.

Не внемлют! видят — и не знают!

Покрыты мздою очеса:

Злодействы землю потрясают,

Неправда зыблет небеса.

Цари! Я мнил, вы боги властны,

Никто над вами не судья,

Но вы, как я подобно, страстны,

И так же смертны, как и я.

И вы подобно так падете,

Как с древ увядший лист падет!

И вы подобно так умрете,

Как ваш последний раб умрет!

Воскресни, боже! боже правых!

И их молению внемли:

Приди, суди, карай лукавых,

И будь един царем земли!

Анализ стихотворения «Властителям и судиям» Державина

Краткий анализ

Жанр – ода, но ода гневная и обличительная, для своего времени – практически революционная.

Стихотворный размер – ямб с использованием перекрестной рифмы.

Эпитеты – “последний раб”, “увядший лист”, “земные боги” .

Сравнения – “как с древ увядший лист падет”, “вы умрете, как ваш последний раб умрет” .

История создания

Тема

Композиция

Жанр

Выразительные средства

Эпитеты – “последний раб” , “увядший лист” , “земные боги” .
Сравнения – “как с древ увядший лист падет” , “вы умрете, как ваш последний раб умрет” .

Восстал всевышний бог, да судит
Земных богов во сонме их;
Доколе, рек, доколь вам будет
Щадить неправедных и злых?

Ваш долг есть: сохранять законы,
На лица сильных не взирать,
Без помощи, без обороны
Сирот и вдов не оставлять.

Ваш долг: спасать от бед невинных,
Несчастливым подать покров;
От сильных защищать бессильных,
Исторгнуть бедных из оков.

Не внемлют! видят — и не знают!
Покрыты мздою очеса:
Злодействы землю потрясают,
Неправда зыблет небеса.

Цари! Я мнил, вы боги властны,
Никто над вами не судья,
Но вы, как я подобно, страстны,
И так же смертны, как и я.

И вы подобно так падете,
Как с древ увядший лист падет!
И вы подобно так умрете,
Как ваш последний раб умрет!

Воскресни, боже! боже правых!
И их молению внемли:
Приди, суди, карай лукавых,
И будь един царем земли!

Анализ стихотворения «Властителям и судиям» Державина

Искусство – это всегда отражение реальной жизни. Оно призвано если не решать проблемы, то обнаруживать их. Художник, ощущая потребность высказаться и быть услышанным, говорит о том, что важно, чтобы другие люди тоже задумались об этом.

Во второй половине 18 века поэты начинают обращаться к социальным и политическим темам, рассуждая о судьбе своей страны и о жизни простого народа в ней. Стихотворение Г. Державина «Властителям и судьям» – яркий тому пример. Главная мысль, проходящая красной нитью через все произведение, – это мысль о том, насколько несправедлива монархия.

Стихотворение начинается с описания будущего божьего суда. Цари – это «земные боги», у которых есть священный долг – нести справедливость, защищать слабых, помогать тем, кто нуждается в помощи. Другими словами, монархи должны править по высшим законам. Ведь испокон веков царь для простого человека в России – правитель, наделенный властью самим богом. На царя надеялись и верили ему, поскольку он не мог быть неправ, ведь его руками правит сам Всевышний. Вторая и третья строфы стихотворения посвящены размышлениям Державина о долге, лежащем на плечах правителей.

В четвертой же строфе автор с горечью восклицает: «Не внемлют! видят — и не знают!». Неравенство, бедственное положение простого народа, нищета, несправедливость и прочие «злодейства» и «неправда» — вот результаты правления «земных богов». Они забыли о своей высокой миссии. Это больше не божьи наместники на Земле. Они думают лишь о собственном благополучии, закрывая глаза на остальную Россию. И их неправедным делам должен прийти конец.

Державин признает, что монархия – это власть, что никто не может выступать «судьей» для нее. Никто, кроме самого бога. И однажды этот суд состоится, поскольку земные цари – все-таки люди. Их обуревают страсти, они слабы и даже смертны. Так же смертны, как все те «рабы», которыми они так жестоко и несправедливо правят. Державин понимает это и предсказывает, даже призывает к божьему правосудию: «Приди, суди, карай лукавых, И будь един царем земли!». Ведь иного способа спасти страну нет, как нет и царей, которые бы стали думать о Родине и о людях и управлять так, как это необходимо.

Эти строки, завершающие произведение, – прямой призыв для читающего и мыслящего населения России к революции и свержению монархического строя. Державин не скрывает своего гнева и горечи. Он прямо обвиняет и обличает власть – в лице правящей тогда Екатерины II. Поэтому публикации стихотворения добиться было непросто. Впрочем, Екатерина к оде отнеслась довольно снисходительно, поскольку вообще слыла прогрессивным человеком и даже поощряла смелые высказывания своих подданных. Поэтому «Властителям и судьям» не было подвергнуто цензуре и дошло до нас в неизмененном виде.

Державин. Властителям и судиям

Ваш долг есть: сохранять законы,
На лица сильных не взирать,
Без помощи, без обороны
Сирот и вдов не оставлять.

Не внемлют! видят – и не знают!
Покрыты мздою очеса:
Злодействы землю потрясают,
Неправда зыблет небеса.

Цари! Я мнил, вы боги властны,
Никто над вами не судья,
Но вы, как я подобно, страстны,
И так же смертны, как и я.

И вы подобно так падете,
Как с древ увядший лист падет!
И вы подобно так умрете,
Как ваш последний раб умрет!

Воскресни, боже! боже правых!
И их молению внемли:
Приди, суди, карай лукавых,
И будь един царем земли!

Ода Державина «Властителям и судиям» (см. её краткое содержание и анализ) имела три редакции. Первая не удовлетворила поэта. Вторая оды была опубликована в «СПб. вестнике», однако номер журнала, открывавшийся одой, был приостановлен, листок, на котором раньше была ода, перепечатан. По-настоящему ода пришла к читателю только в 1787 г., когда она была в окончательной редакции напечатана в журнале «Зеркало света» под заглавием «Ода. Извлечена из псальма 81». В 1795 г., пытаясь испросить разрешение на издание собрания своих сочинений, Державин поднес Екатерине II рукописный экземпляр первой части, куда включил и эту оду. Однако то, что в 1787 г. прошло незамеченным, в 1795 г., после Великой французской революции , казни короля Людовика XVI и т. п., произвело впечатление разорвавшейся бомбы. Тогда ходил слух, что 81-й псалом был использован революционерами-якобинцами против короля.

Когда теперь Державин появлялся при дворе, вельможи сторонились и попросту «бегали» от него. Поэт немедленно написал объяснительную записку – «Анекдот», в которой «ясно доказал», что автор псалма «царь Давид не был якобинцем», и разослал ее наиболее влиятельным при дворе лицам. После этого все «как рукой сняло: все обошлись с ним так, как ничего не бывало». Несмотря на это, разрешения на издание своих сочинений Державин не получил, а рукопись была отдана князю Зубову, у которого и находилась до самой смерти Екатерины II. В издании 1798 г. ода была вычеркнута цензурой, и в окончательной редакции она под заглавием «Властителям и судиям» появилась только в I томе издания 1808 г.

Возможно, что непосредственным внешним толчком к написанию оды послужил следующий случай, описанный самим поэтом: «В 1779 г. был перестроен под смотрением его [Державина] Сенат, а особливо зала общего собрания, украшенная… лепными барельефами…, между прочими фигурами была изображена скульптором Рашетом Истина нагая, и стоял тот барельеф к лицу сенаторов, присутствующих за столом; то когда изготовлена была та зала и генерал-прокурор князь Вяземский осматривал оную, то, увидев обнаженную Истину, сказал экзекутору: «Вели ее, брат, несколько прикрыть». И подлинно, с тех пор стали отчасу более прикрывать правду в правительстве».

Г.Р. Державин. «Властителям и судиям»

История создания

Основные темы и идеи стихотворения

Восстал всевышний бог, да судит

Земных богов во сонме их;

Доколе, рёк, доколь вам будет

Щадить неправедных и злых?

Ваш долг есть: охранять законы,

На лица сильных не взирать,

Без помощи, без обороны

Сирот и вдов не оставлять.

Ваш долг: спасать от бед невинных,

Несчастливым подать покров;

От сильных защищать бессильных,

Исторгнуть бедных из оков.

Не внемлют! Видят — и не знают!

Покрыты мздою очеса:

Злодействы землю потрясают,

Неправда зыблет небеса.

И вы подобно так падете.

Как с древ увядший лист падет!

И вы подобно так умрете,

Как ваш последний раб умрет!

Воскресни, Боже! Боже правых!

И их молению внемли:

Приди, суди, карай лукавых

И будь един царем земли!

Художественное своеобразие стихотворения

История создания. Необыкновенно смелый, решительный и независимый характер Державина проявлялся во всем, в том числе в его поэтическом творчестве. Одно из его стихотворений чуть не стало причиной изгнания и опалы. Это была написанная в 1787 году ода «Властителям и судиям», которую автор назвал «гневной одой».

Служба на высоких государственных должностях, в том числе работа губернатором, убедила Державина в том, что в Российской империи постоянно нарушаются законы. Его борьба с этим явлением как высокого государственного служащего не имела успеха: он не встретил поддержки ни в обществе, ни в правительстве. Нарушители закона благополучно избегали заслуженной кары. Но в то же время поэт свято верил в то, что сама Екатерина — добродетельная монархиня, окруженная злыми сановниками. Негодование и гнев требовали выхода. И тогда поэт задумал написать переложение 81-го псалма- так в древности назывались библейские песнопения, обращенные к Богу. Их автор — ветхозаветный царь Давид, сочинения которого составляют одну из самых поэтичных книг Ветхого Завета — Псалтирь.

Основные темы и идеи. Содержание оды Державина, основанной на библейском тексте, связано с современной поэту жизнью Российского государства. Именно здесь он видит попрание справедливости, нарушение законов, угнетение слабых, торжество неправды и зла, аналогию которым он и находит в ветхозаветной истории:

Доколе, рек, доколь вам будет
Щадить неправедных и злых?

Необходимость подчинения всех единому закону высшей правды и справедливости утверждается Державиным в этом стихотворении, как и во многих других;

Не внемлют! Видят — и не знают!
Покрыты мздою очеса:
Злодействы землю потрясают,
Неправда зыблет небеса.

Вот почему так гневно звучит голос поэта-обличителя «неправедных и злых». Он утверждает неизбежность кары для тех «лукавых» властителей, которые не подчиняются высшему закону правды и справедливости — вот основная идея и главная мысль державинской оды:

И вы подобно так падете.
Как с древ увядший лист падет!
И вы подобно так умрете,
Как ваш последний раб умрет!

Неудивительно, что ода «Властителям и судиям» была воспринята не только придворным окружением, но даже обычно благосклонной к Державину императрицей как революционная прокламация. Ведь речь в ней идет о том, что неправедная власть не может быть прочной, ее неминуемо ждет гнев Божий и падение. Об этом поэт стремится предупредить императрицу, в добродетельность которой он продолжал верить. Иначе на смену таким «властителям и судиям», как утверждает автор в заключительном четверостишии оды, неизбежно придут те, кто будет руководствоваться идеалами добра и справедливости:

Воскресни, Боже! Боже правых!
И их молению внемли:
Приди, суди, карай лукавых
И будь един царем земли!

Художественное своеобразие. Поэт-новатор, Державин смело идет на разрушение привычных уже для его времени норм классицизма и создает свою особую поэтическую систему, В конце жизни Державин, подводя итоги творчества, пишет «Объяснения на сочинения Державина», содержащие своеобразный автокомментарий к произведениям, и заканчивает работу «Рассуждениями о лирической поэзии, или об оде», где излагает свою теорию литературы и историю мировой лирики, объясняет свой творческий метод и стиль. Именно здесь он.подробно говорит о тех жанровых разновидностях оды, которые появляются в его творчестве начиная с «Фелицы». Если это свое произведение поэт относит к смешанной оде, стихотворение «Властителям и судиям» автор называет гневной одой. Если следовать традиции, то его нужно было бы отнести к хорошо разработанному к тому времени в русской литературе жанру духовной оды — ведь в основе его лежит библейский текст. Более того, в державинской оде лексика и многие образы действительно напоминают нам библейскую поэзию: во сонме их; покрыты мздою очеса; их молению внемли и др, Торжественный стиль оды создается не только за счет обилия славянизмов, но и с помощью особых синтаксических средств: риторических восклицаний, вопросов, обращений: «доколь вам будет щадить неправедных и злых?»; «Цари! Я мнил, вы боги властны. ..»; «Воскресни Боже! Боже правый!». Кроме того, поэт использует прием анафоры и синтаксические повторы: «Ваш долг есть: сохранять законы…», «Ваш долг: спасать от бед невинных…»; «Не внемлют! Видят — и не знают!»

Значение произведения. Мы знаем, что сам Державин не вкладывал в свое произведение революционный смысл, он был по своим политическим убеждениям монархистом, ко столь ярко и эмоционально выраженный протест против «неправедных и злых» многими стал восприниматься как политическая прокламация. Автор «Фелицы», восхваляющей «добродетели» императрицы и искренне верящей в ее мудрость и справедливость, в оде «Властителям и судиям» предстал в совершенно ноеом обличье: он стал гневным обличителем пороков правителей, поправших закон и нравственность, и тем самым открыл в русской литературе одну из ее важнейших тенденций. В дальнейшем она получила блестящее развитие в творчестве Пушкина, Лермонтова и многих других замечательных русских писателей последующих десятилетий. Но и для современного нам с вами читателя это произведение тоже может оказаться близким и понятным: ведь пороки неправедной власти, ее стремление действовать в своих, а не общенародных, государственных интересах, попирая законы и справедливость, к сожалению, остаются актуальными и в наши дни.

Державин властителям и судиям читать. «властителям и судиям»

Служба на высоких государственных должностях, в том числе работа губернатором, убедила Державина в том, что в Российской империи постоянно нарушаются законы. Его борьба с этим явлением как высокого государственного служащего не имела успеха: он не встретил поддержки ни в обществе, ни в правительстве. Нарушители закона благополучно избегали заслуженной кары. Но в то же время поэт свято верил в то, что сама Екатерина — добродетельная монархиня, окруженная злыми сановниками. Негодование и гнев требовали выхода. И тогда поэт задумал написать переложение 81-го псалма- так в древности назывались библейские песнопения, обращенные к Богу. Их автор — ветхозаветный царь Давид, сочинения которого составляют одну из самых поэтичных книг Ветхого Завета — Псалтирь.

Воскресни, Боже! Боже правых!
И их молению внемли:
Приди, суди, карай лукавых
И будь един царем земли!

Художественное своеобразие. Поэт-новатор, Державин смело идет на разрушение привычных уже для его времени норм классицизма и создает свою особую поэтическую систему, В конце жизни Державин, подводя итоги творчества, пишет «Объяснения на сочинения Державина», содержащие своеобразный автокомментарий к произведениям, и заканчивает работу «Рассуждениями о лирической поэзии, или об оде», где излагает свою теорию литературы и историю мировой лирики, объясняет свой творческий метод и стиль. Именно здесь он.подробно говорит о тех жанровых разновидностях оды, которые появляются в его творчестве начиная с «Фелицы». Если это свое произведение поэт относит к смешанной оде, стихотворение «Властителям и судиям» автор называет гневной одой. Если следовать традиции, то его нужно было бы отнести к хорошо разработанному к тому времени в русской литературе жанру духовной оды — ведь в основе его лежит библейский текст. Более того, в державинской оде лексика и многие образы действительно напоминают нам библейскую поэзию: во сонме их; покрыты мздою очеса; их молению внемли и др, Торжественный стиль оды создается не только за счет обилия славянизмов, но и с помощью особых синтаксических средств: риторических восклицаний, вопросов, обращений: «доколь вам будет щадить неправедных и злых?»; «Цари! Я мнил, вы боги властны…»; «Воскресни Боже! Боже правый!». Кроме того, поэт использует прием анафоры и синтаксические повторы: «Ваш долг есть: сохранять законы…», «Ваш долг: спасать от бед невинных. ..»; «Не внемлют! Видят — и не знают!»

Державин. Властителям и судиям

Ваш долг есть: сохранять законы,
На лица сильных не взирать,
Без помощи, без обороны
Сирот и вдов не оставлять.

Не внемлют! видят – и не знают!
Покрыты мздою очеса:
Злодействы землю потрясают,
Неправда зыблет небеса.

Цари! Я мнил, вы боги властны,
Никто над вами не судья,
Но вы, как я подобно, страстны,
И так же смертны, как и я.

И вы подобно так падете,
Как с древ увядший лист падет!
И вы подобно так умрете,
Как ваш последний раб умрет!

Воскресни, боже! боже правых!
И их молению внемли:
Приди, суди, карай лукавых,
И будь един царем земли!

Ваш долг есть: сохранять законы,
На лица сильных не взирать,
Без помощи, без обороны
Сирот и вдов не оставлять.

Не внемлют! видят — и не знают!
Покрыты мздою очеса:
Злодействы землю потрясают,
Неправда зыблет небеса.

Цари! Я мнил, вы боги властны,
Никто над вами не судья,
Но вы, как я подобно, страстны,
И так же смертны, как и я.

И вы подобно так падете,
Как с древ увядший лист падет!
И вы подобно так умрете,
Как ваш последний раб умрет!

Воскресни, боже! боже правых!
И их молению внемли:
Приди, суди, карай лукавых,
И будь един царем земли!

Анализ стихотворения «Властителям и судиям» Державина

Г.Р. Державин. «Властителям и судиям»

История создания

Основные темы и идеи стихотворения

Восстал всевышний бог, да судит

Земных богов во сонме их;

Доколе, рёк, доколь вам будет

Щадить неправедных и злых?

Ваш долг есть: охранять законы,

На лица сильных не взирать,

Без помощи, без обороны

Сирот и вдов не оставлять.

Ваш долг: спасать от бед невинных,

Несчастливым подать покров;

От сильных защищать бессильных,

Исторгнуть бедных из оков.

Не внемлют! Видят — и не знают!

Покрыты мздою очеса:

Злодействы землю потрясают,

Неправда зыблет небеса.

И вы подобно так падете.

Как с древ увядший лист падет!

И вы подобно так умрете,

Как ваш последний раб умрет!

Воскресни, Боже! Боже правых!

И их молению внемли:

Приди, суди, карай лукавых

И будь един царем земли!

Художественное своеобразие стихотворения

Стихотворение «Властителям и судиям» поэт Державин написал в 1780 году. Он в это время работал чиновником военного ведомства в провинции и часто сталкивался с несправедливостью по отношению к простым людям. Это произведение — крик отчаявшегося человека, сердце которого болит от сострадания к угнетаемым, слабым, бесправным. И при этом автор не видит никакого выхода из этого положения, кроме суда Всевышнего Бога.

Следует отметить, что Державин с большим почтением относился к царской семье, считая, что все беды происходят не от правителя, а от тех, кто наделен властью судить и определять судьбы простых людей.

Именно им автор посвящает гневные строки от имени самого Бога. Он перечисляет их обязанности — вершить справедливый суд, защищать невинных, наказывать виноватых. Но «земные боги» не делают этого. Они творят злодейства, глаза их закрыты с помощью взяток, а совершаемые ими беззакония сотрясают землю и доходят до небес.

Во второй части стихотворения поэт напоминает всем нечестивым, что богатые так же смертны, как и бедные, что и они в свое время умрут. Тогда им предстоит Божий суд, однако люди не думают об этом и продолжают делать злые дела. И сам автор не видит выхода из этой ситуации, она кажется ему совершенно безнадежной. По мнению Державина только Господь способен установить справедливость в России, обычным людям с этим не справиться. И поэт призывает Бога прийти, покарать всех виновных и править на всей земле.

Стихотворение носит обличительный характер, сам автор назвал его «гневной одой». Гавриил Державин был одним из первых поэтов, кто не побоялся открыто осудить беззакония и злоупотребления властей. В 1780 году стихотворение не было напечатано, так как цензура не пропустила его. Лишь спустя 8 лет произведение все же увидело свет, и едва не стало причиной опалы поэта. Ода вызвала недовольство и гнев тех, кому она посвящена. В те времена не было принято осуждать власть имущих, это была первая попытка, но ее поддержали поэты следующего столетия, посвятив этой теме свои лучшие произведения.

Анализ стихотворения Властителям и судиям Державина

Оду «Властителям и судьям» Гавриил Державин написал в 1787 году. Будучи государственным деятелем, писал смог на себе прочувствовать всю несправедливость и злость того общества. Самостоятельная борьба Державина с нарушениями закона и пресечением преступной деятельности высших слоёв общества не принесла никаких плодов. Тогда поэт решился на написание оды по тематике псалома 81.

Вся его суть заключалась в обращении к Богу, путём праведных песнопений.

Первое творение поэта по этой тематике так и не вышло в издательство из-за редакторов, которые не допустили выпуска псалома Державина. Издательство «Санкт-Петербургского вестника» считало оду слишком пафосной и гневной.

Тем не менее, Гавриил Державин добился издательства своего переработанного стиха спустя пять лет. Изменив название на «Властителям и судьям», новое творение поэта выходит в издательство.

Свои мысли и чувства писатель находит в библейских сказаниях, которые и превозносит в стихотворение в переработанной форме. Несправедливость, злость, человеческие пороки, угнетение слабых, гнев, власть и нарушение законов — всё эти темы вбирает в себя ода «Властителям и судьям».

Гневной тирадой рассыпается Державин на несоблюдение этих законов в реальной жизни. В этих строчках стихотворения раскрывается вся несправедливость по отношению к слабым и их угнетение.

Но по словам писателя, неизбежно наказание властителям за несправедливость и пренебрежение своими обязанностями:

И вы подобно так падете.
Как с древ увядший лист падет!

Этот отрывок стихотворения буквально пропитан гневом Державина, по отношению к людям стоящим у власти, которые закрывают глаза на все нарушения законов и поощряют их.

В последних строчках оды, писатель проявляет свою веру в справедливость и светлое будущее, исходя из которой, можно сказать, что добро обязательно победит зло и несправедливость.

Главная тема, которую поднимает в своем стихотворении «Властителям и судьям» Гавриил Державин остаётся значимой и по наши дни. «Лукавые» правители, чьи поступки наполнены злостью, несправедливостью и пороками во все времена остаются одной из главных проблем общества. Но по словам писателя, обязательно настанет день, когда справедливость восторжествует и победит зло.

Анализ стихотворения Властителям и судиям по плану

Возможно вам будет интересно

Анализ стихотворения Ахматовой Муза
Блестящий лирик и философ, поэтесса Анна Ахматова в стихотворении «Муза» устраивает «допрос» лирической героине от имени Музы.
Анализ стихотворения Листопад Бунина
Основной темой произведения является пейзажная лирика, представленная в стихотворении в описании осеннего природного пейзажа в сочетании с авторскими философскими размышлениями о жизненном человеческом смысле.
Анализ стихотворения Блока Сумерки, сумерки вешние
Написанное в первый год двадцатого века это мистическое стихотворение начинается эпиграфом Фета. Риторический вопрос, на который всё-таки пытается ответить Блок: «Дождёшься ли?» Мечты. Герой на берегу, волны у ног холодные – не переплыть
Анализ стихотворения Блока Незнакомка
Стихотворение «Незнакомка», было написано великим русским поэтом – Александром Блоком в 1906 году. Это было одно из лучших его творческих произведений. Стихотворение было обусловлено личной трагедией поэта
Анализ стихотворения Мужичок с ноготок Некрасова
Творчество великого русского писателя Н. А. Некрасова – это сочетание тем и вопросов, которые остаются актуальными во все времена. Это проникновение невзгод и нищеты в мир детства

Ода державина властителям и судиям метафоры сравнения. Анализ стихотворения «Властителям и судиям» Державина Г.Р

Служба на высоких государственных должностях, в том числе работа губернатором, убедила Державина в том, что в Российской империи постоянно нарушаются законы. Его борьба с этим явлением как высокого государственного служащего не имела успеха: он не встретил поддержки ни в обществе, ни в правительстве. Нарушители закона благополучно избегали заслуженной кары. Но в то же время поэт свято верил в то, что сама Екатерина — добродетельная монархиня, окруженная злыми сановниками. Негодование и гнев требовали выхода. И тогда поэт задумал написать переложение 81-го псалма- так в древности назывались библейские песнопения, обращенные к Богу. Их автор — ветхозаветный царь Давид, сочинения которого составляют одну из самых поэтичных книг Ветхого Завета — Псалтирь.

Краткий анализ

Жанр – ода, но ода гневная и обличительная, для своего времени – практически революционная.

Стихотворный размер – ямб с использованием перекрестной рифмы.

Эпитеты – “последний раб”, “увядший лист”, “земные боги” .

Сравнения – “как с древ увядший лист падет”, “вы умрете, как ваш последний раб умрет” .

История создания

Тема

Композиция

Жанр

Выразительные средства

Эпитеты – “последний раб” , “увядший лист” , “земные боги” .
Сравнения – “как с древ увядший лист падет” , “вы умрете, как ваш последний раб умрет” .

Анализ стихотворения Властителям и судиям Державина

Вся его суть заключалась в обращении к Богу, путём праведных песнопений.

И вы подобно так падете.
Как с древ увядший лист падет!

Анализ стихотворения Властителям и судиям по плану

Анализ стихотворения Пушкина Осень

Данное произведение было создано в 1833г. Оно считается одним из непростых в изложении в числе огромного количества стихотворении А. С.Пушкина. Это был пик его творчества, поскольку была уже вторая Болдинская осенняя пора

Как понимает Державин назначение правителей, «земных богов»?

Цари! Я мнил, вы боги властны, Никто над вами не судья,

Но вы, как я подобно, страстны И также смертны, как и я.

И вы подобно так падете,

Как с древ увядший лист падет!

И вы подобно так умрете,

Как ваш последний раб умрет!

Надеется ли поэт на исправление пороков власти?

Каким стилем написано стихотворение «Властителям и судьям»?

«Цари! Я мнил, вы боги властны».

«И вы подобно так умрете
Как ваш последний раб умрет!».

Рано или поздно земная жизнь завершиться и придётся отвечать за свои грехи, свою власть и ёё использование.

В финале стихотворения отчаявшийся Державин обращается к самому Богу:

«Воскресни, боже! боже правых!».

Что означает Судей 5:7? «Прекратились правители в Израиле, они прекратились, Доколе не восстала я, Девора, Что не восстала мать в Израиле».

ГЛАВА 5

Судей 5:1-31 . БЛАГОДАРИТЕЛЬСКАЯ ПЕСНЯ ДЕВОРЫ И ВАРАКА.

1. Затем пели Девора и Варак. . . в тот день —Эта благородная триумфальная ода, очевидно, была сочинением самой Деборы.

2, 3. Смысл в нашей версии просматривается смутно; это было бы лучше передано так: «Хвалите Иегову, ибо свободные освобождены в Израиле — люди охотно предложили себя» [РОБИНСОН].

4, 5. Здесь в общих чертах делается намек на вмешательство Бога от имени Своего народа.
Сеир. . . поле Эдомское — представляют собой горный массив и равнину, протянувшуюся на юг от Мертвого моря до Эланитского залива.
ты вышел —указывает, что буря пришла с юга или юго-востока.

6-8. Песня продолжается в этих стихах, чтобы описать печальное состояние страны, угнетение народа и источник всех национальных бед в отступничестве народа от Бога.Идолопоклонство было причиной иноземного вторжения и внутренней неспособности противостоять ему.

9. выражает благодарность соответствующим вождям племен, принявших участие в конкурсе; но, прежде всего, Богу, вдохновившему и патриотический настрой, и силу.

10. Произнесите — то есть присоединитесь к этой песне хвалы.
белые ослы — Чисто белые ослы высоко ценятся и, будучи дорогими, принадлежат только богатым и знатным.
Вы, сидящие в суде —переведено как «вы, отдыхающие на гобеленах».

11-14. Колодцы, находящиеся на небольшом расстоянии от городов на Востоке, в неспокойное время представляют собой опасные места. Но в мире это сцены приятного и радостного отдыха. Поэтесса предвкушает, что эта песня может быть спета, и праведные деяния Господа репетируются в этих теперь спокойных «местах черпания воды». Теперь Дебора бросается описывать в подходящих для данного случая терминах подготовку и состязание и в порыве поэтического энтузиазма призывает Варака выставить своих пленников в триумфальном шествии.Затем следует хвалебное перечисление племен, которые собрали предписанный сбор или добровольно вызвались на службу: воины Ефрема, жившие у горы Амаликитян, небольшая группа Вениамина; «наместники», доблестные вожди «из Махира», западного Манассии; из Завулона.

15. Затем следует укоризненное известие о коленах, которые не повиновались призыву выступить против общего врага Израиля. Под
подразделениями — то есть водотоки, спускающиеся с восточных холмов к Иордану и Мертвому морю.
Для отрядов Рувима были великие помыслы сердца —Они почувствовали патриотический порыв и решили сначала вступить в ряды своих западных собратьев, но уклонились от цели, предпочитая свои мирные пастушеские песни трубному гласу звук войны.

17, 18. Галаад жил за Иорданом — то есть Гад и восточная половина Манассии предпочли спокойно жить в своих Хавот-иаир, или «селах с шатрами», в то время как Дан и Ашер, оба приморские племена, продолжали со своими кораблями и в своих «разломах» («убежищах»).Упоминание об этих трусливых племенах (Судей 5:18) завершается новой похвалой Завулону и Неффалиму.

19-22. описывает место боя и исход. Судя по всему (Судей 5:19), Иавин был подкреплен войсками других ханаанских князей. Поле битвы находилось недалеко от Таанаха (ныне Тааннук), на телле или кургане на ровной равнине Мегиддо (ныне Лейджун), на его юго-западной оконечности, на левом берегу Кишона.
они не получили прибыли —Они не получили грабежа.

20. звезды на своих курсах сражались — Страшная буря обрушилась на них и привела их в беспорядок.

21. река Кишон смыла их —Враг потерпел поражение у «вод Мегиддо» — истоков и притоков Кишона: бежавшие должны были пересечь глубокое и болотистое русло р. поток, но Господь послал сильный дождь — воды внезапно поднялись — воины упали в зыбучие пески и, погрузившись глубоко в них, утонули или были смыты в море [ВАН ДЕ ВЕЛЬДЕ].

22. Потом копыта лошади ломались с помощью скачки —Издавна, как и во многих частях Востока до сих пор, лошадей не подковывали. Сломанные копыта означают горячую поспешность и тяжелую неравномерную поступь побежденного врага.

23. Проклятье Мероз —село на границе Иссахара и Неффалима, которое лежало на пути беглецов, но жители отказались помочь в их уничтожении.

24-27. — наиболее наглядная картина обращения с Сисарой в шатре Иаила.

25. масло сливочное — простокваша; любимый напиток на Востоке.

28-30. В этих стихах происходит внезапный переход к матери ханаанского полководца, и рисуется поразительная картина разума, колеблющегося между надеждой и страхом, не терпящего промедления, но предвкушающего новости о победе и награды богатой добычи.
решетка — решетка оконная, обычная для домов в теплых странах для циркуляции воздуха.

29.ее мудрые дамы —фрейлины.

30. Каждому мужчине девица или две —Молодые девушки всегда составляли ценную часть военных трофеев восточных завоевателей. Но мать Сисары желала ему другой добычи; а именно золоченые, богато вышитые и багряные плащи, которые пользовались таким почетом. Ода завершается пожеланием, соответствующим благочестивому и патриотическому характеру пророчицы.

Судьи 5 Заметки Барнса

Тогда пели Девора и Варак, сын Авиноама, в тот день, говоря:

Девора, как «пророчица», и сочинила, и спела эту благородную оду, которая по поэтическому духу и лирическому огню не превзойдена ни одним из священных песни в Библии.И как Мариам взяла первый куплет песни Моисея Исход 15:21 и спела его как антифонию, так и Варак с хором людей ответил на песню Деборы пением Судей 5:2, что также точно подходит для антифона, резюмируя содержание всей оды. Сравните пример Давида со 2 Царств 6:15.

Хвалите Господа за отмщение за Израиля, когда народ добровольно принес себя в жертву.

Render «За руководство вождями в Израиле (князьями), за готовность народа (следовать за ними) благословите Господа.См. примечание к Второзаконию 32:42 и сравните Судей 5:9 и Судей 5:13, где знать и народ снова противопоставляются.

Слушайте, о цари, внемлите, о князья; , буду петь Господу, буду петь хвалу Господу Богу Израилеву.

ГОСПОДЬ, когда шел Ты от Сеира, когда шел Ты с поля Едомского, земля колебалась, и небо опускалось, и облака проливали воду.

Сравните Псалом 68:7-9 и Аввакум 3:3-16.Три отрывка относятся к одним и тем же событиям и взаимно объясняют друг друга. Темой их является триумфальное шествие Израиля во главе с Господом к овладению Ханааном и свержение Сигона, Ога и мадианитян. Этот поход начался из Кадеша, в непосредственной близости от Селфа, и последовавшие за ним победы были точной аналогией победы Деборы и Варака, сопровождавшейся, как и прежде, бурей, из-за которой Кишон вышел из берегов.

Горы растаяли от лица Господа, даже что Синай от лица Господа Бога Израилева.

Во дни Шамгара, сына Анафова, во дни Иаила дороги были пусты, и путники шли окольными путями.

Слова, описывающие состояние слабости и страха, так что Израиль не мог посещать дороги. Это графическое описание страны, оккупированной врагом.

Прекратились жители деревень, прекратились они в Израиле, доколе не восстала Я Девора, не восстала Я мать в Израиле.

Переведите слово «села» (здесь и в Судей 5:11) как суд, правило или судьи, правители.Смысл в том, что «князья (или магистраты) прекратили свое существование в Израиле», т.е. е. некому было вершить правосудие у ворот или защищать людей от их угнетателей.

Они выбрали новых богов; тогда была война у ворот: видели ли щит или копье среди сорока тысяч в Израиле?

«Война у ворот» описывает враждебные нападения хананеев, которые были наказанием за идолопоклонство израильтян (сравните ссылки на полях) и превращением Израиля в безоружное и не сопротивляющееся государство под властью филистимлян.См. примечание к Суд. 3:31.

Мое сердце — к правителям Израиля, добровольно предложившим себя среди народа. Благословите Господа.

Мое сердце… — В этой прискорбной слабости Израиля, как благородно было поведение правителей, которые вызвались вести народ против своих угнетателей. Сердце Деборы наполнилось восхищением, когда она подумала об их патриотической преданности, и разразилась благодарностью Яхве.

Говори, сидящие на ослицах белых, сидящие в суде и идущие путем.

Ездящие на белых ослах… — i. е. дворян или магистратов. Девора обращается к классам, упомянутым в Судей 5:6-7, чтобы они засвидетельствовали счастливую перемену, последовавшую за свержением Иавина.

Сидящие в суде — Скорее «сидящие на седлах или на попонах», дальнейшее описание тех, кто ездит на ослицах.

Те, которые избавятся от шума стрелков в местах водозабора, там они будут повторять праведные дела Господа, даже праведные дела по отношению к жителям селений Его в Израиле: тогда народ Господень спускается к воротам.

Смысл версии короля Иакова в том, что если раньше они не могли безопасно идти черпать воду из своих колодцев, а были обстреляны вражескими лучниками, то теперь они были избавлены от таких беспорядков; и, стоя вокруг колодцев в безопасности, репетировали праведные дела Господа, избавившего их, и «праведные дела Его правления в Израиле». (См. Судей 5:7).

Тогда народ Господень сойдет к воротам — Израильтяне, которые укрылись в пещерах и пустынях, могли безопасно вернуться к воротам своих городов для правосудия, или торговли, или жить там, теперь, когда Ханаанцы были покорены.

Пробудись, пробудись, Девора: пробудись, пробудись, пой песню: встань, Варак, и веди пленение твое, сын Авиноамов.

Девора подстрекает Варака увести в качестве своей добычи пленных хананеев, их овец и крупный рогатый скот («пленение»).

Тогда он поставил того, кто остался, владычествовать над знатными из народа: Господь дал мне владычествовать над сильными.

Этот стих переводится иначе: «тогда сошли остатки знатных; народ Господень выступил за меня против сильных.В следующих стихах подробно упоминается, кем был этот «остаток». которые держат перо писателя.

Render «Из Ефрема (родственное колено Деборы) сошли те, чей корень находится в горе Амалика Судей 12:15; после тебя (Ефрем) пришел Вениамин к народу твоему; из Махира (западно-иорданские милиции Манассии. См. Иисус Навин 17:1-6) пришли начальники, и из Завулона те, которые управляют посохом надзирателя, военного писца, чья обязанность была такой же, как у Римские трибуны для ведения списка и надзора за набором армии.(См. 4-я Царств 25:19.)

И князья Иссахара были с Деборой; даже Иссахар, а также Варак: его отправили пешком в долину. На деления Рувима было великих помыслов сердечных.

Даже Иссахар… — i. е. «и, как и Иссахар, так же и Варак с коленами Завулонова и Неффалима бросились пешком с горы Фавор в долину, чтобы напасть на железные колесницы Сисары».

Для дивизий — Лучше: «среди ручейков». Рубену следовало бы следовать этому перечню патриотов, но с той резкостью, которой так примечательно это стихотворение, Дебора вместо этого сообщает о его отсутствии.

Зачем ты сидишь среди овечьих дворов, чтобы слушать блеяние стад? Для отрядов Рувима 90 115 было 90 116 великих исканий сердца.

Великие поиски — (мысли, Судей 5:15) сердца Девора имеет в виду, что сначала рувимитяне приняли великодушное решение помочь своим братьям против Иавина. Но они остались дома и упустили возможность.

Галаад жил за Иорданом: и почему Дан остался на кораблях? Ашер остался на берегу моря и остался в своих проломах.

Земля Галаад, на востоке от Иордана, была разделена между Гадом и половиной колена Манассии, которые оба входят сюда. Иоппия находилась на территории Даниила 19:46 и в более поздние времена была морским портом Иерусалима.

Его проломы — Скорее пристанища; я. е. ручьи, заливы и реки-месяцы, изрезавшие их берега. Иисуса Навина 19:29.

Завулон и Неффалим были народом , который рисковал своей жизнью до смерти на высотах поля.

В отличие от эгоизма только что названных племен, Девора с энтузиазмом возвращается к героической доблести Завулона и Неффалима.

Цари пришли и сразились, затем сразились с царями Ханаана в Таанахе у вод Мегиддо; они не брали денег.

Теперь описываются ханаанские войска, ведомые на битву своими многочисленными царями. (Сравните Иисуса Навина 12:21.)

Они не брали денег — i. е. либо они не получили добычи, как ожидали, либо сражались не за добычу, а за жизнь и победу (ср. Суд. 4:16 и Суд. 5:30).

Они сражались с небес; звезды на своих путях сражались с Сисарой.

Бог сражался на стороне Израиля и дал ему победу. Иосиф Флавий рассказывает, что, как только началась битва, разразилась сильная буря и пролился сильный дождь; и град, который, обрушившись на хананеев, так ослепил их и оцепенел от холода, что они не могли ни эффективно использовать свои луки, ни даже держать свои мечи.

Их унесла река Кишон, та древняя река, река Кишон.О душа моя, ты попрала силу.

Слово, переведенное как древний, встречается только здесь. Фраза, вероятно, означает, что Кишон праздновался с древних времен из-за сражений, которые происходили на его берегах.

Тогда конские копыта были сломаны посредством прыжков, прыжков их могучих.

Вероятно, намек на неистовые усилия коней-колесниц вырваться из болота (прим. к Суд. 4:15).

Сильные — Применительно к тельцам Псалом 22:12 и лошадям Иеремии 8:16; Иеремия 47:3; Иеремия 50:11; в других местах, как, вероятно, и здесь, мужчинам.

Прокляните вы Мероз, сказал ангел Господень, прокляните горько жителей его; потому что не пришли на помощь Господу, на помощь Господу против сильных.

Жители Мероза (деревня в 12 милях от Самарии) медлили и не оказали помощи в день сражения, хотя Господь призвал их. Отсюда и проклятие, произнесенное Ангелом Господним.

Благословенна над женами Иаиль, жена Хевера Кенеянина, да будет благословенна над женами в шатре.

Произнесенное здесь благословение резко контрастирует с проклятием Мероза. Девора говорит о поступке Иаиль в свете своего века, который не сделал явным зло коварства и кровопролития; свет в нашем делает.

Он попросил воды, и она дала ему молока; она принесла масло в барской тарелке.

Сливочное масло — скорее свернувшееся молоко, вероятно, ферментированный и опьяняющий напиток. Все эти знаки уважения и дружбы убаюкают Сисеру.

Она положила руку на гвоздь, а правую руку на молоток рабочего; и молотом она ударила Сисару, она сразила его голову, когда она пронзила и пронзила его виски.

Скорее «она ударила его по голове, и она ударила и пронзила его висок».

К ногам ее склонился, пал, лег; к ногам ее поклонился, пал; где поклонился, там и пал замертво.

Мать Сисары выглянула в окно и закричала через решетку: Почему его колесница так долго не идет? почему тормозят колеса его колесниц?

Место действия изменено на дворец Сисары.

Ее мудрые дамы ответили ей, да, она ответила самой себе,

Они не разгонялись? разделили ли они , а не добычу; каждому мужчине девица или две; Сисаре добычей разноцветной, добычей разноцветной вышивки, разноцветной вышивкой с обеих сторон, встречают на шеях тех, кто берет добычу?

Передайте последнюю часть стиха: «добыча крашеных одежд для Сисары, добыча крашеных одежд и пестрой ткани, крашеная одежда и две разноцветные одежды для шеи добычи», добыча или добыча быть либо пленными девушками, либо пленным скотом, на шею которого должны быть надеты эти одежды (либо как украшение, либо как бремя; ср. Судей 8:21, Судей 8:26).Но, возможно, «шеи добычи» могут означать спины или плечи (людей или животных), нагруженные добычей.

Так да погибнут все враги Твои, Господи: но пусть любящие его будут подобны солнцу, когда оно выходит в своем могуществе. И покоилась земля сорок лет.

Самый поразительный вывод, в котором выявляется духовная истина, которую призвано передать все повествование. Враги Господни погибнут, как воинство Сисарина, и все надежды их закончатся, как надежды матери Сисары, горьким разочарованием и позором; но все, любящие Господа нашего Иисуса Христа, воссияют, как солнце, в Царстве Отца своего.Сравните Матфея 13:43; Даниил 12:3.

«Баллада о Бонни и Клайде» Бонни Паркер

Для многих простых граждан во времена Великой депрессии грабители банков представлялись жертвами несправедливости, доведенными до совершения преступлений, народными героями, мстящими бездушной экономической системе. Скандальную известность Банды Барроу («Бонни и Клайд») подкрепляли дикие перестрелки с полицией, зрелищные автомобильные погони и роман двух влюбленных вне закона.В свою очередь, они добивались известности и культивировали образ героев-неудачников. «Стремления» Бонни и Клайда были низкими: они предпочитали совершать набеги на небольшие изолированные банки и без колебаний грабили скромные магазины и маргинальные предприятия. Бонни Паркер отправляла в газеты стихи и фотографии, предвещая подвиги Банды Барроу и защищая свою честь. В этом стихотворении Паркера эта пара изображена отчаянными популистами, непонятыми и несчастными любовниками, которые ведут преступную жизнь. Бонни и Клайд оставались на свободе, пока 23 мая 1934 года техасский отряд не устроил им засаду.Совместная смерть под вошедшим в поговорку градом пуль — техасские правоохранители всадили в пару около 187 патронов — помогли увековечить романтику, окружавшую их короткую, отчаянную и разрушительную жизнь.

У нас, у каждого из нас, есть хорошее алиби

За то, что мы здесь, в загоне;

Но лишь немногие из них действительно оправданы,

Если сразу перейти к делу.

Вы слышали о женской славе

Тратиться на откровенную собачку.

Все-таки не всегда можно судить об истории

Как о правдивой ее рассказанной.

Пока я оставался на острове

И слышал доверительные рассказы от девчонок,

Был только один интересный и правдивый,

Это была история Самоубийцы Сал.

Теперь Сэл была девушкой редкой красоты,

Хотя черты ее лица были несколько жесткими,

Она ни разу не уклонилась от долга,

Играть наверху и вверх.

Сэл рассказала мне эту историю вечером

До того, как ее освободили,

И я сделаю все возможное, чтобы рассказать ее,

Так же, как она мне рассказала.

Я родился на ранчо в Вайоминге,

Не относился к Елене Троянской,

Меня учили, что жезлы правят,

И ставили в ряды с сальными ковбоями. . . .

Вы прочитали историю Джесси Джеймса

О том, как он жил и умер

Если вам все еще нужно что-нибудь прочитать

Вот история Бонни и Клайда.

Теперь Бонни и Клайд — Банда Барроу,

Я уверен, что вы все читали

как они грабят и воруют и тех, кто визжит

обычно находят умирающими или мертвыми.

В этих описаниях много неправды

Они не такие безжалостные

У них грубый характер, они ненавидят все законы

Стукачники, корректировщики и крысы.

Они называют их хладнокровными убийцами

Они говорят, что они бессердечны и подлы

Но я говорю это с гордостью, я когда-то знал Клайда

Когда он был честным, честным и чистым.

Но законы обманули его и забрали его

и заперли в камере

Пока он не сказал мне: «Я никогда не буду свободен,

Так что я встречу некоторых из них в аду .»

Дорога была так тускло освещена

Не было дорожных указателей

Но они приняли решение, если бы все дороги были слепыми

Они не сдались бы, пока не умерли.

Дорога становится тусклее

Иногда плохо видно

Но это борьба один на один, и делай все возможное

Потому что они знают, что никогда не смогут быть свободными

От горя некоторые люди пострадали

От усталости некоторые люди умерли

Но в целом наши проблемы невелики

Пока мы не станем как Бонни и Клайд.

Если в Далласе убит полицейский

И у них нет ни подсказки, ни руководства

Если они не могут найти злодея, просто сотрите все с доски

И повесьте это на Бонни и Клайда.

В Америке совершено два преступления

Не аккредитованы в банде Барроу

Они не участвовали ни в требовании похищения

, ни в работе склада в Канзас-Сити.

Мальчик-газетчик однажды сказал своему приятелю

«Хотел бы я, чтобы на старого Клайда напали

В эти трудные времена у нас есть несколько центов

Если пять или шесть копов попадутся.»

Полиция еще не получила отчет

Но Клайд позвонил мне сегодня

Он сказал: «Не начинай драк, мы не

работаем по ночам, мы вступаем в NRA.»

Виадук из Ирвинга в Западный Даллас

Известен как Великий водораздел

Где женщины родственники, а мужчины мужчины

И они не будут испражняться на Бонни и Клайда

Если они попытаются вести себя как граждане

И снять хорошую квартиру

Где-то на третью ночь их приглашают на драку

Под пулемётным треском.

Они не считают себя крутыми или отчаянными

Они знают, что закон всегда побеждает

В них уже стреляли, но они не игнорируют

Что смерть — возмездие за грех.

Когда-нибудь они падут вместе

И их похоронят рядом

Для немногих это будет горе, для закона облегчение

Но это смерть для Бонни и Клайда.

Источник: Бонни Паркер, «История самоубийства: Баллада о Бонни и Клайде».

Когда в музее чувствуешь себя как дома

Контент

Этот контент также можно просмотреть на сайте, с которого он взят.

«Добро пожаловать в мой дом», — не раз говорил я, знакомя людей с коллекцией Фрика, моим любимым музеем. Мне пришлось признать неудобную внутреннюю планировку, простирающуюся до девяти остановок на поезде № 6 из Ист-Виллидж. Но я имел в виду то, что я разделяю со многими любителями искусства или даже просто любителями искусства. Фрик пробуждает собственнические чувства, чего, скажем, Метрополитен-музей не вызывает.Большой массив музеев работает по исторической логике, которая холодна для глаз, пока не оттает от вашего внимания. На первый взгляд в «Фрике» все подрумянено. Это результат того, что это место было домом, особняком кокаинового магната Генри Клея Фрика, и несколько фиктивного смысла коллекции, увековечивающей страсти одного человека: назовите это до любви. Некоторые работы и даже целые комнаты были добавлены после смерти Фрика в 1919 году. Дом открылся как музей в 1935 году. Теперь мы с волнением ожидаем временного переезда коллекции в здание Брейера на Мэдисон-авеню — бывший музей Уитни, а в настоящее время арендованный Метрополитен — во время расширения и ремонта основных раскопок: музей пообещал вернуть особняк и его содержимое в их долгожданное состояние.Посмотрим.

В «Фрике» вы чувствуете себя более чем желанным гостем — вы чувствуете себя приглашенным, как друг семьи. Вы не должны чувствовать себя комфортно в отношениях. Фрик был безжалостным капиталистом с шахтами в Пенсильвании и ведущими ролями в сталелитейной промышленности и на железных дорогах. Во время забастовки в Хомстеде в 1892 году он отправил вооруженных наемников Пинкертона. Несколько рабочих и несколько пинкертонов были убиты (данные о количестве жертв разнятся). В том же году потенциальный убийца, парень анархиста Эммы Гольдман, Александр Беркман, напал на Фрика в его офисе в Питтсбурге, дважды выстрелив в него и несколько раз ударив ножом.Фрик, которому тогда было сорок два года, вскоре выздоровел. (Беркман был заключен в тюрьму на четырнадцать лет.) Ненасытный коллекционер, Фрик был одним из нескольких магнатов Золотого века, которые пылесосили великое искусство из Европы, когда она испытывала финансовые затруднения. Депрессия британских сельскохозяйственных доходов в последние десятилетия девятнадцатого века превратила загородные поместья в богатую мишенью среду для лихих дельцов, таких как британец Джозеф Дювин, который в тот или иной момент прибрал к рукам многое из того, что оказалось в доме Фрика.Почти все накопления Фрик завещал публике.

«Не волнуйся, сынок, тебе просто нужно научиться красть у бедных и отдавать богатым». Мультфильм Виктории Робертс обнаружена и преобразована коллекция в конце 1960-х годов. С годами я влюблялся в конкретные работы одну за другой — каждую из них можно было идентифицировать на стенах по чуть большему, чем имя художника, так что я учился на своем отклике на искусство, прежде чем узнал о нем много.Точно так же самоучка — многие из шестидесяти двух культурных людей — из таких областей, как литература, музыка, танцы и кино, — которые публикуют короткие личные эссе о любимых произведениях в коллекции для тонкой иллюстрированной антологии «Рукав должен быть незаконным: & Другие размышления об искусстве во Фрике». (Название цитирует ошеломленное изумление писателя Джонатана Летема перед пространством красного бархата с черными тенями на портрете сэра Томаса Мора 1527 года работы Ганса Гольбейна.) Он издается музеем и издательством DelMonico Books с предисловием Адама Гопника, одного из несколько авторов в антологии, которые регулярно появляются в этом журнале.Некоторые из наиболее привлекательных вкладов исходят от потрясенных любителей. В этом прелесть книги. Хотя сейчас я седой профессионал, я все еще отождествляю себя с ними по духу.

Мой Фрик не твой, хотя твой меня интересует. Это место — Роршах для личных смыслов, не управляемых кураторскими программами. (Мне было жалко амбициозных кураторов, борющихся с коллекцией, которая одновременно и разнородна, и в установленном виде идеальна. Что еще нужно сделать, кроме того, чтобы держать свет включенным?) Нет никакого доминирующего исторического или институционального повествования, которое можно было бы вывести.В большинстве музеев хранятся произведения, которые могут разумно чередоваться с теми, что выставлены на обозрение, в подходящий момент. Фрик не может похвастаться такой глубиной. Это тяжелая смесь из просто превосходных — фантастическая глазурь на небольшом торте. Его контекст — это он сам, вызывающий беспорядочную перепалку ощущений, которые накапливаются, но не складываются. Они эпизодичны, гарантируя вавилон индивидуального настроения и вкуса у зрителей в любой день. Посещение там — биографическое событие: кто ты на этот раз? Ваша настороженность к одним вещам и равнодушие к другим скажет вам.Почти каждая страница в книге напоминает мне о моем собственном прошлом и постоянном взаимодействии с коллекцией, не всегда соглашаясь с авторами, но побуждая их вспоминать фрагменты прерывистых историй о том, как Фрик повлиял на меня.

Помня о том, что непредубежденный взгляд должен относиться как к сотой встрече с захватывающим произведением искусства, так и к первой, я постараюсь не быть собственником. Я не могу одобрить, но мне нравится ассоциация писателя Иеронима Чарына с «Польским всадником» Рембрандта (около 1655 г.) — конным, хорошо вооруженным молодым человеком, вероятно, на заре дня битвы — с воспоминаниями о его собственном дикость детства в Южном Бронксе.Он считает всадника «вызывающим в своих оранжевых штанах» и «выходящим за рамки любого чувства власти или собственности». Я вижу картину иначе, воспринимая пафос юноши, который вот-вот превратится из чьего-то сына, брата или возлюбленной в отожженного убийцу. Его глаза уже жесткие. Его рот, все еще по-мальчишески мягкий, к концу дня станет более резким.

Другое дело — лучшая картина в музее, если не в мире: бездонно самосознательный «Автопортрет» Рембрандта 1658 года, написанный, когда ему было пятьдесят два года, и его мучительно преследовали личные и профессиональные неурядицы.Он знает, что является ведущим художником в Амстердаме, но, кажется, задается вопросом, стоит ли это чего-нибудь. Это ничего не делает для его усталости. На его глаза падает тень. Я не хочу спорить с пятью участниками, которые выделяют работу. Он становится частью жизни каждого зрителя: талисманом. У меня есть свои представления о том, как художник этого добился. Одной из особенностей является странное расположение тронообразного кресла, на котором он сидит. Подлокотники кресла плотно прилегали к картинной плоскости, не оставляя места для коленей вперед; только бесформенные мазки краски отмечают эту зону.Мы как бы смотрим на художника с его колен — намек на физическую близость, усиливающий психологическую амплитуду работы. Покойная Дайана Ригг вспоминает, как подумала, когда впервые увидела картину: «Вот как я хочу играть!» Роз Част рассказывает об экзистенциальной встрече. Она пишет: «Мне казалось, что он говорит мне: когда-то я была жива, как и ты. Иногда я страдал. Иногда вещи казались забавными или, может быть, абсурдными, особенно я сам. Я был мужчиной. Я был художником. Я был великим художником. Меня звали Рембрандт Харменс.ван Рейн. Я нарисовал эту картину. Я жил. Я умер. И все же я здесь. Вот ты где. Мы смотрим друг на друга».

Другим моим главным пробным камнем в коллекции является картина Диего Веласкеса «Король Испании Филипп IV» (1644 г.), которая посвятила меня в высшую магию барокко. Художник Джордж Кондо хорошо описывает это великолепие: «Здесь есть величественное присутствие; а между тем это всего лишь краска» — может быть, верно для любой картины, но без величия. Пространство становится пористым позади, вокруг и перед субъектом: эффект вращающейся двери, превращающий живописную глубину в реальный мир.Проходы видимой мазки становятся правдоподобными на рассчитанном расстоянии: около тринадцати футов, как я измерил детскими шажками. То, что вблизи кажется легкими вариантами того же серовато-белого, при правильном удалении становится атласом, серебром, льном и кружевом. Филип врожденный габсбургский гик? Не бери в голову. Контраст между его крепкой хваткой одной рукой серебряной булавы военного командования и размахиванием шляпы другой рукой представляет собой выбор обращения с ним. Портрет представляет собой трактат о королевской власти.

В отличие от Веласкеса, Рембрандт проникал в тайны индивидуального человечества, наблюдая, но пренебрегая социальным статусом. У меня были моменты, когда я чувствовал, что живопись пошла под откос со времен того современника испанского католического придворного и голландского протестантского предпринимателя. Но в других местах галерей происходят чудеса — или предшествуют, как в случае с предренессансным произведением Дуччо ди Буонинсенья, «Искушением Христа на горе» (1308–1311) с золотым переплетом, в котором Иисус отбивается от уговоров чудовищного крылатого сатаны. на скалистом выступе над миниатюрными королевствами.Смиренно босой и спокойный, Спаситель жестом отвергает предложение лукавого о власти над миром. Хореограф Марк Моррис и проницательно анализирует картину, и развлекается с ней: «После этих сорока ужасающих дней в одиночестве у кого не возникнет соблазна сделать что-то отчаянное и глупое со стороны такого похотливого и угольно-черного Сатаны? Это происходит все время.»

Моя первая любовь к Фрику, около пятидесяти с лишним лет назад, была «Графиня д’Оссонвиль» Энгра (1845), дама в голубом атласе, которая подносит палец к точке пульса на шее, как будто ее красота была само- зарядка аккумулятора.С тех пор я узнал бесстыдные солецизмы этой работы, в основном руку, которая, если сфокусировать на ней взгляд, кажется выходящей из двух или трех ребер справа от модели, и длинные голубые глаза, которые вовсе не окна. души, предложите первоклассную экипировку Tiffany. В левом нижнем углу есть стул, в который может поместиться только фигурка из палочек. У Энгра стиль победил все, начиная со здравого смысла. Художник доминиканского происхождения Firelei Báez демонстрирует фирменные качества: «глянцевый, мягкий и холодный.Театральный художник Роберт Уилсон вносит рукописную рапсодию Гертруды Стайни: « ЧТО ЭТО ТАКОЕ ВСЕГДА ЯВЛЯЕТСЯ КЛАССИЧЕСКИМ ». Говоря о преуспевающих женщинах, великий художник-карикатурист Крис Уэр, отметив, что «мало слов, звучащих отталкивающе, чем «мраморная портретная живопись восемнадцатого века», доставил мне удовольствие, выбрав сложную и представительную «Мадам Хис» Жана-Антуана Гудона (1775). По ее чертам и выражению вы можете сказать самый ход ее мыслей. Гудон — один из тех художников, мимо работ которых можно ходить годами, пока не настанет день, который покажется судьбоносным, когда вы остановитесь.

Шедевры господствуют в гостиной, которая очень похожа на ту, что оставил Фрик. Есть два портрета Тициана, два Гольбейна и религиозное видение, Джованни Беллини «Св. Франциск в пустыне». (Есть также мощный Эль Греко.) «Сэр Томас Мор» Гольбейна — это чудо элегантности и сочувствия, достигающее точки в невероятно умном взгляде натурщика. Гольбейн, должно быть, любил его. Приношу свои извинения Хилари Мантел, романисту-защитнику второго портрета Гольбейна, Томасу Кромвелю (1532–1533), он кажется мне головорезом, угрюмый в профиль.Но певица, автор песен и автор Розанна Кэш голосует за богатство красок картины и дает Кромвелю некоторую сострадательную слабину для его будущей отправки Генрихом VIII топору палача — «на вершине горы силы, пока Генрих не уничтожит его», — пишет она. . В театральной инсталляции Кромвель и Мор, враги, обреченные на один и тот же конец, сталкиваются друг с другом по обе стороны большого камина, заключая в себе красочную, смертельную историю.

«Клем, дурак ты, сейчас не время для монолога!» Карикатура Карен Снайдер

О Тициане, что можно сказать после того, как вы сказали, что он лучший чистый художник всех времен? Сюзанна Кайсен, автор «Прерванной жизни», предполагает, что сюжет «Портрета мужчины в красной шапочке» (около 1510 г.) «смотрит влево, в прошлое.Читая это, я вижу это. На другом тициановском портрете изображен лучший друг художника и неутомимый пропагандист Пьетро Аретино — поэт, знаток, влиятельный деятель, внушающий страх сатирик, автор популярной религиозной литературы и порнографии, близкий правителям, включая императора Священной Римской империи Карла V, и в целом один из самые интересные люди шестнадцатого века. (Я знаком с Аретино из обильной биографии 2012 года «Тициан: его жизнь» Шейлы Хейл.) Обращаясь к Беллини (около 1476-1478), мы видим св.Франциск стоит возле своей пещеры в деревенском пейзаже с пастбищными овцами поблизости и горами и благородными зданиями вдалеке. Он смотрит в небо и протягивает раскрытые руки в обычной позе получения стигматов. Но другого намека на что-то сверхъестественное нет. Женатые художники Джон Каррин и Рэйчел Файнштейн рассказывают о годах, когда они по очереди концентрировались на замысловатых топографических и ботанических деталях сияющей сцены. Мой любимый элемент, отражающий мое недоумение по поводу фактичности изображения, — это восхитительно безмозглый осел.

Я не считаю трех Вермееров Фрика первоклассными — ради премиального класса посетите Метрополитен — может быть, потому, что меня не вводит в заблуждение их возможное повествовательное содержание. Части картин не до конца интегрированы и разрешены, что свидетельствует о поспешности, компрометирующей обычный — и для него необходимый — перфекционизм художника. Меня убеждает спекулятивная интерпретация критиком и писателем Вивиан Горник «Госпожа и служанка» (1666-67), в которой сидящая дама встревожена приближением своего слуги с письмом.Горник решает, что обе женщины подозревают, что это объявляет об обнаружении романа у дамы. Я только хотел бы, чтобы вся картина была до éclat завораживающего желтого халата леди. Как ни странно, Фрик однажды упустил шанс завладеть высшим произведением Вермеера «Искусство живописи», которое сейчас принадлежит Венскому художественно-историческому музею. Какой загадочный художник! Он был самым трансцендентным со своими самыми обыденными предметами. Вермеер мог разделить разницу между фактом и вымыслом с помощью tronie — воображаемого портрета определенного типа личности — как «Девушка с жемчужной сережкой» в Маурицхёйсе в Гааге.Но когда он перешел к рассказыванию историй, результаты, как правило, странности. В «Офицере и смеющейся девушке» Фрика (около 1657 г.) молодая женщина с некоторой долей заискивания и страха ухмыляется кавалеристскому мужчине, который виден со спины. Двусмысленная драма делает изображенную комнату с открытым окном и картой на стене похожей на произвольную декорацию.

В другом пространстве мы сталкиваемся с пик-маньеристским портретом Аньоло Бронзино «Лодовико Каппони» (около 1550–1555 гг.), изображающим красивого, высокомерного, несколько недовольного юношу, одетого в великолепный наряд с поразительно выступающим гульфиком.(Эта мода не была изобретением Бронзино, хотя он, конечно же, не возражал против нее. Он был известен своей эротической игрой слов в своих стихах.) Архитектор немецкого происхождения Аннабель Сельдорф разделяет свое многолетнее увлечение картиной «одновременным качеством абсолютной непроницаемость в сочетании с провокационным приглашением войти, поразмышлять и раствориться в двусмысленности портрета». Я неоднозначно отношусь к этой работе, временами считая ее невыносимо лукавой, но Сельдорф уговаривает меня дать ей еще один шанс, как и американский литератор Дэниел Мендельсон, который эрудированно размышляет о угрюмом виде натурщика.Безумно романтичный, Каппони, как известно, тосковал по взаимно влюбленной девушке, которой отчим запретил ей видеться с ним. Я не привык улавливать эмоции в работах ледяного стилизатора Бронзино. Но сейчас я снова смотрю, и вот оно. Набрать очки за книгу, открыв глаза и разум.

«Св. Франциск в пустыне» Джованни Беллини, около 1476–1478 гг. Произведение искусства предоставлено коллекцией Фрика

Менее удивительными для меня, но отрадными, являются рассказы британского художника и писателя Эдмунда де Ваала и американского хореографа и танцевального импресарио Билла Т. .Джонс, оба сосредотачиваются на кажущейся скромной, но скрытно мощной небольшой картине «Натюрморт со сливами» (около 1730 г.) Жана-Симеона Шардена. Я призвал друзей созерцать его в течение нескольких минут. Дело не столько в том, как выглядят кувшин, стакан воды и какие-то фрукты (описание небрежное, а палитра тусклая), сколько в том, чем они являются: экземплярами материи настолько плотной, насколько материя может быть реальной. Чем дольше вы смотрите, тем более чувствительными вы будете к особенностям живописи по отношению к реальности — и по отношению к себе как зрителю.Джонс называет картину «своеобразным зеркалом, через которое можно «наблюдать за собой, наблюдая»». Обыкновенные вещи в мире интересовали Шардена. Это не звучит редко, но, о, это так. Ни один другой художник-натюрморт до Джорджио Моранди двадцатого века не был так глубок.

Ода прекрасной коричневой грязи

Первое, что я могу ясно вспомнить, это то, как я сидел в больничной палате в темноте.

Я знал, что что-то не так — что со мной что-то не так — и все же я не мог точно сказать, что именно.Я понял, что левая сторона моего лица онемела. На стене передо мной висел телевизор, но и с ним было что-то не так. Призрачная копия была наложена на стандартный набор; он был повернут примерно на 15 градусов и растворился в кремовых стенах. Проблема в телевизоре или во мне?

Моя мать и медсестра в халатах вошли слева, дезориентирующее место за пределами моего поля зрения.

— Это наша девочка, — сказала мама, подходя к моей кровати.»Как у тебя сегодня дела?»

Почему она была такой беспечной? Почему она не волновалась? Учитывая беспорядочную инвентаризацию, которую я только что провел, мне, вероятно, следовало потребовать ответов или немного выругаться. Подняли какой-то ад. Вместо этого я ответил неуверенно «…хорошо», слегка встревожившись тем, что она тоже обладала призрачным наклонным отпечатком. Когда я был маленьким, моя мать всегда долго рассказывала о трудностях воспитания моего склонного к истерикам, бьющегося-головой-о-бетон-когда-злится старшего брата.Потом, повернувшись ко мне, говорила: «Но ты, ты такой простой. И спокойно. И ты никогда не жалуешься». Думаю, это не изменилось. Я хотел спросить ее, что происходит и где я был. Вместо этого я взмахнул рукой перед собой и, пытаясь выяснить, что будет дальше, спросил: «А теперь?»

Прежде чем она ответила, из коридора вошел еще один персонаж, но этого я не смог определить. Довольно молодой — моего возраста, судя по его виду, — его молодость подчеркивалась чисто выбритым подбородком под полными женственными губами и бейсболкой, ненадежно взгромоздившейся на голову, над мальчишеским лицом.У него был вид вечно удивленного малыша, губы которого были слегка приоткрыты в изумлении и любопытстве.

«Теперь у вас физиотерапия», — прокомментировал он.

Физиотерапевт, светловолосая женщина с волосами до подбородка, вышла со сцены справа с блокнотом в руке и ламинированным бейджем, свисающим с ремешка на шее. Когда она вошла, медсестра ушла, не желая переполнять комнату.

Физиотерапевт подтолкнул ходунки к краю моей кровати и поманил меня встать.Моими начальными движениями были покадровые заикания грубой анимации. Я потянулся к одной из ручек ходунков. И пропустил. Двойное изображение, наложенное поверх того, что, как я думал, было настоящим ходячим, неуклюже торчало в направлении, которое заставило меня поверить, что это не может быть настоящий ходок — я ошибался? Я попытался снова. Да, я был неправ.

«Ты в порядке? Готов встать? — спросил физиотерапевт.

Поставив ноги на ширине плеч, уцепившись за ходунки, я вскарабкался в положение стоя — я великодушен, когда использую это выражение.Между моими трясущимися конечностями, согнутыми коленями и вытянутыми руками я, должно быть, больше походила на члена группы пилатеса для пожилых людей, чем на 25-летнюю женщину, которой я до сих пор считала себя. Все, включая меня самого, казалось знакомым, но чуждым, уже прочитанной книгой, которую я случайно пересмотрел. Жуткое чувство дежа вю — моя личная сверхъестественная долина, такая знакомая, но не та.

«Хорошо, Брук». Затем физиотерапевт обратился к моей матери и ее спутнику. «Мы вернемся через 45 минут».

Терапевт провела меня по длинному коридору, вдоль которого стояли другие комнаты и другие пациенты.Каждые несколько футов терапевт останавливалась и ждала, пока я медленно подойду к ней, терпеливо наблюдая с застывшей улыбкой, пока покадровый краб-отшельник не подберется ближе.

«Теперь еще немного до лифта», — сказал терапевт, возвращая меня к поставленной задаче. Я только что обнаружил, что у меня проблемы с многозадачностью: всякий раз, когда я начинал слишком много думать, я не мог ходить.

Боже мой , подумал я, Я вымотан, и мы еще даже не туда, куда направляемся.

Когда мы наконец добрались до лифта, я вошла внутрь по указанию терапевта.

— Мне кажется, я тебя знаю, — прошипел мой голос изо рта, словно еле слышная струйка газа. Предсмертный хрип, из которого складывались слоги и складывались слова.

Сначала я не был уверен, что она услышала то, что вырвалось у меня из горла. Ее спина, по-прежнему обращенная ко мне, казалось, застыла на месте. Наконец она повернулась и долго смотрела на меня. Когда двери лифта со звоном закрылись, она глубоко вдохнула и вздохнула.

«Я Линда».

«Твое имя носит девушка моего дедушки.

Губы Линды сжались, но глаза смягчились.

«Я знаю. Я представлялся вам почти каждый день в течение последних двух недель.

К счастью, после того сбивающего с толку момента с телевизором мои воспоминания начали прилипать ко мне. К сожалению, с тех пор, как меня госпитализировали, уже прошли недели, и некоторые из них я находился в коме. Я начал получать разные истории о том, что произошло. Что-то правда, что-то, как я со временем понял, вымысел.

Однажды, вскоре после того, как я начал вспоминать Линду-терапевта, мальчик с детским лицом и детской шапочкой — я назову его здесь Стенли — проскользнул ко мне на больничную койку.Встревоженная, но странно самодовольная, я ничего не сказала, даже когда он наклонился ко мне и прошептал мне на ухо: «Я всем говорил, что я твой парень».

«Да, хорошо».

Разве этого раньше не было? Он признался, что он мой парень… это было знакомо. Сколько раз это случалось?

«Хорошо», — повторил он, как попугай, и повернулся к «Обнаженные и напуганные » по телевизору.

«Мое лицо онемело».

«Да, ты говорил это».

«Экран двойной.

«Да, ты тоже это говорил».

«Что случилось?»

Стэнли склонил голову набок, как растерянный пес, и обдумывал мой вопрос — по крайней мере, я полагал, что он обдумывал его. Может быть, он беспокоился обо мне. Может, мое самочувствие беспокоило его.

«Что ты помнишь?» он спросил меня.

«Ты перенес свои вещи в мою комнату». Я знал, что это произошло, хотя и не осознавал этого за мгновение до этого. Но я помнил эту деталь и знал, что знаю его.В каком объеме? Его заявление о том, что он мой парень, казалось неправильным — это не могло быть романтично. Разве я не сделал ему одолжение?

Его уже круглые широко раскрытые глаза расширились еще больше. Он поджал губы и отвел взгляд.

«Вы разрешили мне временно переехать в вашу квартиру». Стэнли сделал паузу. «Это последнее, что ты помнишь? И ты не помнишь, что ты делал в тот день?

«Какой день?»

Стэнли раздраженно выдохнул. Он покачал головой в преувеличенном нетерпении, закатив глаза.

«День, когда вы с Кэсси забрались на секвойи рядом с трейлерным парком и упали с высоты 25 футов».

По словам моей матери, в первые дни моей госпитализации каждый раз, когда Стэнли входил в мою больничную палату и объявлял себя врачам и медсестрам моим бойфрендом, я выбрасывала руку в искаженном подражании Ванне Уайт и восклицала: Думаю, теперь у меня есть парень». Пэт Саджак добродушно посмеивается.

Я сразу отчетливо вспомнил, что до этого он никогда не хотел быть моим парнем.

Но всякий раз, когда я поднимал эту тему, Стэнли говорил мне, что раньше он не знал, чего хочет, но, не зная, буду ли я жить или умру, он осознал, что чувствует. Мой скептицизм оставался, даже когда моя память колебалась.

Тем не менее, он появлялся каждый день, и я начал ему верить, когда он сказал, что его чувства изменились. Застряв в своей постели и посещаемый терапевтами, которых я знал лишь частично, и членами семьи, которых я знал лишь смутно, было приятно, что кто-то еще приходит ко мне и решает со мной словесные головоломки в постели, даже если я не всегда помнил, кто он такой. немедленно.

Другие мои друзья, которые приходили навестить меня в больнице, относились к Стэнли с опаской, но его настойчивость в отстаивании своего права быть там и своей роли в моей жизни подавляла любые возражения, которые даже мой лучший друг Сэм мог выдвинуть. . Мы с мамой всегда редко говорили о моих романтических начинаниях. Справляясь, как могла, она оставалась в состоянии алкогольного опьянения большую часть времени пребывания в больнице и не подвергала сомнению версию событий Стэнли. Позже она сказала, что мне казалось, будто я хочу, чтобы он был там.

Когда меня выписали из больницы, я не мог ходить без костыля, и моя память была еще далеко не сохранна. Медицинский центр Санта-Клары настоял, чтобы я уехала в инвалидной коляске, и меня отвезли к машине Стэнли. Он сказал, что мы вместе решили, что он переедет со мной в Сан-Диего. Не помня первоначального разговора, я поверил ему, но чувствовал себя ошеломленным.

После семичасовой поездки в Северный округ Сан-Диего я сказала маме, что не хочу жить с ним.И хотя Стэнли неоднократно намекал, что ему следует остаться в доме моих родителей, моя мама решительно заявила, что Стэнли не может жить с нами.

Итак, он получил работу по подбору персонала и комнату поблизости. В будние дни после работы он проходил через боковые ворота, не предупреждая о своем приходе. В один прекрасный день поздней осенью, через два месяца после моего пребывания в больнице, он вышел на задний двор, пока я просматривал сообщения на Facebook, которые я получил, будучи стационарным пациентом.

Я разговаривал с нашей общей подругой Кэсси (здесь я изменил ее имя, как и имя Стэнли) из колледжа.Мы обменивались сообщениями на Facebook, и, просматривая наш разговор, я увидел более старое сообщение, которое она прислала мне, когда я был в больнице, но я его не помнил.

— Кэсси прислала мне сообщение, пока я был в Санта-Кларе, — сказал я Стэнли, не сводя глаз с экрана. «Я сказал, что вы шутили, говоря, что надеетесь, что моя память останется плохой, а она ответила: «Есть что-то, что он не хочет, чтобы вы помнили?»

Я рассмеялся. Стэнли нет.

«Почему ты думаешь, что это смешно?» — спросил он, пододвигая ноутбук к себе.Он не сел. — Зачем ты ей это сказал? Он оттолкнул ноутбук и положил руки по обе стороны головы. — Почему ты сказал это ей?

— Эй, расслабься, — проворчал я, используя стол и стул, чтобы встать. Оказавшись перед ним, я добавил: «Я не понимаю, в чем проблема».

— Ты не… ты не… Разъярённый Стэнли, казалось, не мог выразить свою ярость.

Вместо того, чтобы уйти или войти внутрь, я просто стоял и смотрел, как он заикается, а его лицо краснеет, пока он, наконец, не сформулировал слова.И мальчик, что это были за слова.

«Что с тобой?» он начал. «Вот я, делаю все, что могу, чтобы помочь вам — остаюсь, когда мы думали, что вы умрете, остаетесь, когда вы сошли с ума, не уходим, когда мы не уверены, что вам станет лучше. И даже сейчас я здесь — посмотри на себя». Он сделал паузу, чтобы провести рукой от моих коротких волос до моих босых ног.

Не в силах говорить, я отступил через раздвижную стеклянную дверь на кухню. Все слова, которые я хотел сказать, пронеслись у меня в голове, разбитые, бессвязные.Но ничего не пришло от меня.

«И ты можешь быть таким навсегда! И вместо того, чтобы сказать Кэсси, как я тебя поддерживал, ты говоришь это ей? Почему ты не сказал ей, как хорошо я к тебе отнесся — пытался сделать так, чтобы ты не выглядел грязным, подстригся, отвел тебя на эпиляцию лица, потому что это было отвратительно.

Говоря это, он вторгся в мое пространство, шагнув вперед, пока его лицо не оказалось в нескольких дюймах от моего. Его руки все еще болтали в воздухе в обе стороны; Я думаю, что он, возможно, хотел схватить меня за плечи, но воздержался.Только когда он провел вибрацией каждой рукой с левой и правой стороны моего лица, я понял, что тоже дрожу.

Стэнли отдернул руки и издал звук, похожий на смесь раздраженного стона и разочарованного визга. В конце концов, он вывалился из кухни моих родителей, как школьник в истерике. Все, что я услышал дальше, это хлопнувшие за ним ворота.

Позже он сделал вид, что у нас никогда не было такого общения — в последующие дни я упомянул об этом только один раз, и он настаивал, что не знает, о чем я говорю.

Более чем за два года до того, как я очнулся дезориентированным в больнице, это было началом моего «младшего» учебного года в Калифорнийском университете в Санта-Круз (UCSC). Все иногородние студенты старше 22 лет были загнаны на первый этаж переводного общежития. Это общежитие стало пристанищем для всех нас, кто провел годы после школы, не посещая колледж. Но мы, наконец, собрали эти подразделения муниципальных колледжей, чтобы поступить в четырехлетнюю школу.И, ей-богу, мы праздновали.

Вспомните ночь после того, как мы все переехали: все оставили двери своих общежитий открытыми и порхали из комнаты в комнату, делая глоток здесь, хватая пластиковую чашку с домашним вином нашей соседки Кэсси. Все, кроме меня. Расположившись за поставленным школой сборным деревянным столом под моей двухъярусной кроватью без нижнего яруса, я пил виски и проигрывал музыку через динамик, подключенный через USB.

«Кому-нибудь не нравится Том Уэйтс?» — крикнул я в сторону скопившихся в моей комнате тел.— Ладно, это то, что мы сейчас послушаем.

Среди кружащихся тел невысокий парень в синей бейсболке с лихо поднятыми козырьками скользнул вперед, указывая на меня локтем. Он выглядел слишком молодым, чтобы пить.

— Мне нравится Том Уэйтс, — сказал он. — Я Стэнли.

— Дай угадаю, — рявкнул я, — тебе нравится Rain Dogs . Это все хорошо, но сейчас мы собираемся послушать какое-нибудь по-настоящему грустное дерьмо».

Позже Стэнли поделится своим первым впечатлением обо мне: ноги на моем столе, пьющий виски прямо из бутылки и разглагольствующий о Томе Уэйтсе.Он думал, что я сука. И я сказал бы ему, что я думал, что он был неуважительным мудаком. Это не помешало ему после нашей первой встречи каждый день стучать в дверь моего общежития, спрашивая, не хочу ли я прогуляться по лесу или покататься на горном велосипеде. И это не помешало мне сделать глоток вездесущего виски и ответить: «Конечно».

Мы не были вместе, но мы не были не вместе. До того, как мы переспали вместе, Стэнли проводил со мной все свое время и перестал видеться со всеми другими женщинами, с которыми он был связан.К концу первого семестра мы несколько раз спали вместе, встречались с семьями друг друга на День Благодарения и до сих пор не говорили о том, чем именно мы занимаемся. В то время я не думал, что разговор необходим; Я полагал, что у нас было джентльменское соглашение и мы были на одной волне: исключительные, но несерьезные.

Хотя мы жили в одном коридоре, мы с Кэсси не были особенно близки, если не считать общего времяпрепровождения: выпивки. В конце того же года при передаче в общежитие вместе мы все разошлись.Кэсси переехала в парк трейлеров на территории кампуса Калифорнийского университета в Санта-Круз — тот самый, рядом с которым я упала с дерева год спустя — и я нашел комнату в старом викторианском доме на миссии, недалеко от Лорел-стрит и центра города.

Часть меня полагала, что Стэнли больше не будет прятаться у моей двери, поскольку мы больше не живем в нескольких футах друг от друга. Но, конечно же, он оказался в субаренде на Лорел-стрит и стал стучать в мое окно с парадного крыльца, смягчая свои большие карие глаза, когда я отдергивала шторы, чтобы посмотреть, кто это может быть.

Однажды Стэнли, сидевший теперь у этого окна за компьютерным креслом и письменным столом, которые мне предоставила субаренда, завел разговор, которого мы никогда раньше не касались, которого я всегда избегал со всеми: со знакомыми, посетителями бара, друзьями — кем бы ни был Стэнли.

«Как ты потерял девственность? Я помню, как потерял свою…»

Боже мой, если бы вы спросили меня, как Стэнли потерял девственность, я бы ничего не смог вам об этом сказать. Я перестал слушать после его первоначального вопроса.

«Ты в порядке?»

Добродушное любопытство Стэнли застало меня врасплох.

«Да, я просто… подумал».

«Ты не выглядишь нормально». Он подошел и сел рядом со мной на двуспальную кровать субаренды. На деревянном каркасе, выкрашенном в белый цвет, лежал заурядный матрас, ни мягкий, ни жесткий. Стэнли недоверчиво посмотрел мне в глаза, осмеливаясь подтвердить то, что я мог видеть, как он работает в своем уме. Так я и сделал.

«Это был не мой выбор».

«Ты помнишь его имя?»

И я сказал это впервые почти за 10 лет.Не знаю, как я хотел, чтобы Стэнли отреагировал. Я не знаю, что я хотел, чтобы он сделал — может, кивнул? Может быть, спросить, не хочу ли я выпить? О, Боже, я хотел выпить. Накануне вечером я допил свой прикроватный виски и не успел дойти до винного магазина, как Стэнли заскочил ко мне. Но я знаю, что не хотел, чтобы он делал то, что он сделал.

Тут же он подошел к компьютеру и открыл Facebook.

«И это было в Сан-Диего? Хорошо, дай мне посмотреть.»

А потом начал щелкать профили и бормотать себе под нос: «Нет, слишком молод.Не может быть этот. Хм, новичок в этом районе — нет. Вы не знаете его фамилию? Стэнли взглянул на меня и перестал прикасаться к компьютеру.

В то время у меня не было словарного запаса, но теперь я могу описать, что я чувствовал — растерянный, дезориентированный, подавленный. Я слышал слова, я их понимал, но ни одно из них не запомнилось мне. Это почти как туннельное зрение, но, кажется, происходит обратное — все расширяется, и в вашем поле зрения содержится слишком много, и все это не имеет смысла.Ваши глаза слезятся, потому что все кажется переэкспонированным и лишенным деталей.

Я не заметил, как он присоединился ко мне на кровати или когда он взял мою обмякшую руку с колен и взял ее. Но я слышал, как он сказал: «Я думаю, что люди придают слишком большое значение сексуальному прошлому человека».

А потом он нежно поцеловал меня, и мы занялись сексом на матрасе, который мог быть жестким или мягким, или просто хорошим. Но это была не любовь — он пожалел меня. Он потом уверял, что заботится обо мне, но не хочет быть вместе, не может быть в отношениях.И я понял, потому что, я чувствовал, кто захочет быть со мной?

Никто не знал об этом взаимодействии, но я уверен, что свобода действий, которую я дала Стэнли, несмотря на границы, которые он перешел — из-за его реакции на правду, которую я так ненавидела, — выглядела как любовь.

Через несколько месяцев после выписки из больницы ко мне медленно, но верно возвращалась память. Я вспомнила все это, как я познакомилась со Стэнли и какими были наши отношения до аварии. Но у меня все еще были некоторые вопросы. Некоторые недостающие детали — например, как я мог допустить, чтобы все это произошло.

— Я не могла тебе сказать раньше, — сказала Кэсси. — Потому что я думал, что ты влюблена в него. Как я мог рассказать вам, что сделал Стэнли?

Этот разговор с Кэсси произошел до того, как я упал с дерева, и он вернулся ко мне, когда ко мне постепенно вернулась память. Спустя почти семь месяцев после того, как мы покинули общежитие, мы сидели за столом на открытом воздухе во внутреннем дворике кафе Kresge при Калифорнийском университете, где мы часто встречались, чтобы поговорить о таких людях, как Амири Барака или Джин Тумер, для нашего урока поэзии.Уже на втором курсе UCSC, нашем «выпускном курсе», мы с Кэсси начали постоянно тусоваться и (относительно) быть трезвыми; У Кэсси было свободное место на факультативе, и я предложил ей пойти со мной на урок поэзии.

Кэсси потерла левую руку правой рукой, но не сводила с меня глаз.

Это случилось в выходные, посвященные Дню памяти, когда мы все еще жили в общежитиях для переселенцев, сказала она. Всего чуть больше полугода до нашей встречи в Kresge Café. День поминовения был днем рождения соседа по общежитию, и все отправились праздновать на Коуэллс-Бич — все, кроме меня.Они ушли до того, как я вернулся, откуда я был? Я не знаю. Пьяный где-то. Как всегда.

Кэсси описала костер на пляже. Но потом они со Стэнли побежали в лес за дровами. Она описала, как Стэнли обнял ее за шею так же, как и меня. Кэсси не нашла это странным, и я не думал, что она это сделает — когда он сделал это со мной, я почувствовал себя скорее «братаном», чем романтическим партнером. Когда она упала, все изменилось.

Она описала, как они потеряли равновесие и упали на бревно.А потом она сказала мне, что Стэнли начал сдирать с нее штаны и тереться об нее ртом… Я не могу больше туда ходить.

«Я сказал ему остановиться, и он остановился». Ее голос оборвался, как будто, возможно, она должна извинить его за первоначальное нарушение, поскольку впоследствии он так хорошо следовал инструкциям.

— Я… чертовски зла… —

— Вот почему я не хотела тебе говорить, — прошептала Кэсси. — Я не хотел, чтобы ты меня ненавидел.

«Нет, нет, нет, нет, нет». Слово вылетало из моего рта и не останавливалось.»Нет нет нет.» Может быть, если бы я сказал это достаточно, она бы знала. — Только не с тобой — ты не сделал ничего плохого — с ним. С ним. Он чертов монстр».

И я ненавидел себя. Потому что я бодрствовал, был пьян, но бодр, когда они вернулись. Все остальные поднялись наверх, чтобы продолжить вечеринку, но Стэнли затащил меня в свою комнату и в свою кровать. После того, что он сделал.

Когда Кэсси рассказала мне все это, Стэнли уже несколько месяцев учился за границей. Никто из нас не слышал о нем в то время.Я слышал от других общих друзей, что у него была своего рода девушка.

Через месяц после разоблачения Кэсси Стэнли прокомментировал общедоступную страницу парка трейлеров UCSC, частью которого была Кэсси, и получил душераздирающий ответ от друга Кэсси: Мы бы предпочли, чтобы в нашем сообществе не было сексуальных насильников. , Благодарность.

Что, конечно же, заставило Стэнли позвонить мне — впервые за девять месяцев у нас был какой-либо контакт.

«Что она говорит обо мне?» — завопил он.

«Не совсем понимаю, о ком или о чем вы говорите».

«Не прикидывайся тупицей: Кэсси. Это был несчастный случай. Я остановился. Что она говорит людям?»

Я вздохнул и попытался сохранить ровный тон. — Что бы ни случилось, очевидно, это причинило ей больше вреда, чем ты думал.

— Вас изнасиловали, — ответил Стэнли. Это больше походило на обвинение, чем на комментарий; это больше походило на обвинение.

Я не ответил, и он продолжил. «Вы знаете, что такое настоящее нападение.Ты должен сказать ей. Позвони ей прямо сейчас и обязательно скажи ей. Ты должен сказать ей, каково это на самом деле — как его звали? Что строитель вошел к тебе в комнату, прижал тебя к земле, сказал не кричать и заставил его трахаться…

«Эй, эй, эй, сейчас же». Мне не нужна была игра за игрой. «Я понимаю, я понимаю. Иисус.»

И поскольку легче переложить свою боль на кого-то другого, чем обратиться к кровоточащим частям внутри себя, я позвонил Кэсси и сделал худшее, что я когда-либо делал в своей жизни: я сказал ей, что могло быть и хуже.

— Кэсси, — мой голос дрогнул, когда я рассказал ей все, а затем добавил: — То, что сделал Стэнли, было неуместно, но он остановился.

В течение нескольких месяцев после моей комы эти воспоминания возвращались ко мне спорадическими волнами. Я вспомнил, а потом убедил себя, что, должно быть, ошибаюсь. Стэнли убегал всякий раз, когда я вспоминал о прошлом, только для того, чтобы возвращаться на следующий день, как будто ничего не произошло, что еще больше сбивало с толку.

Но я наконец позвонил Кэсси в конце января 2016 года, через пять месяцев после того, как вернулся в Сан-Диего.Хотел бы я сказать, что набрался смелости месяц назад, как только понял, что было что-то, о чем Стэнли не хотел, чтобы я вспоминал, но как я мог сказать ей, что вспомнил, что это вернулось ко мне, и Стэнли все еще был здесь?

«Кэсси?» — тихо спросил я, когда по телефону ответил голос. Я стоял на заднем дворе родительского дома, единственном месте, где я мог побыть один.

«Брук! Мне так приятно с тобой поговорить. Как твои дела? Что случилось?»

Я рассказал ей все: Санта-Клара, Стэнли, не зная точно, что произошло.

— Я позвонила Стэнли, как только вас увезла скорая помощь, — медленно сказала Кэсси, — я полагала, что он связался с вашей семьей. Больница должна была найти информацию о ваших родителях? Почему Стэнли не позвонил твоим родителям?

Предчувствие закралось в мой живот, и моя кожа стала холодной и липкой. Было пасмурно, типичная январская погода в Сан-Диего, но далеко не холодно.

«Той ночью, — сказала она, — мы поднялись на вершину, по крайней мере, на 85 футов, и вы были действительно уверены — мы шутили — и вдруг вы посмотрели на меня и сказали: «Я должен спуститься.Сейчас же». Затем ты притормозил, и я думаю, что залезть на нижнюю ветку перед падением — вот что спасло тебе жизнь».

— И, — начал я, но остановился, чтобы смочить рот — он пересох — и уселся на бетонный дворик. — Это все, что случилось?

— Ну, — добавила Кэсси, — мне показалось странным, когда я услышала, что Стэнли все еще с тобой в Сан-Диего. Перед тем, как мы залезли на дерево той ночью, ты говорил мне, как сильно ты его ненавидишь. Вы заставили его купить билет на самолет домой перед вами, чтобы убедиться, что он действительно уезжает.Он только что переместил все свое дерьмо в твою комнату после того, как его аренда закончилась, и ты хотела, чтобы он ушел.

— Кэсси, — слабо ответил я.

«Ну, хорошо, что у вас двоих все получилось. Это было просто, знаете ли, странно».

Это было правдой; мои опасения не были напрасными.

Стэнли и я были вовлечены, но это было давно закончилось, и, как обычно, Стэнли использовал меня именно тогда, когда я думал, что избавился от него. Когда он вернулся из учебы за границей, он пробыл у меня около недели и настоял, чтобы я выступил посредником в разговоре между ним и Кэсси.(Я так и сделал, и она сказала, что не собирается выдвигать обвинения.) Он нашел свое собственное жилье, но потом, когда закончился весенний квартал и срок его субаренды истек, он перенес все свое дерьмо в мою комнату; Я протестовал, но он настаивал. Я продолжал говорить ему, что ему нужно просто пойти домой, но он продолжал снова и снова настаивать на том, что ему нужно остаться, чтобы убедиться, что «Кесси ничего не собирается делать».

Я до сих пор не помню ту ночь, когда я упал с дерева, но Кэсси сказала мне, что я заставила его купить билет на самолет передо мной, чтобы быть уверенным, что он улетит.

Завершив наш телефонный разговор, я остался сидеть на земле снаружи. Я чувствовал себя глупо; Я был глуп. Стэнли убеждал меня, что делает мне одолжение, что он мне нужен. Когда он действительно нуждался во мне. Все еще параноидально из-за того, что случилось с Кэсси и его репутацией, он использовал меня, чтобы убедить всех, что он хороший человек.

Через неделю после разговора с Кэсси я пекла печенье. Запоминание рецепта, размеры, порядок, в котором мне нужно было смешивать ингредиенты, тренировка мелкой моторики для их смешивания — все это было хорошей практикой.Все это было реабилитацией, сказал мне мой эрготерапевт.

Рядом с кухонной раковиной моя мама взболтала бокал шампанского и сказала, как будто направляя его из другого плана: «Твоя кома уже три дня, Стэнли сказал мне, что мы должны отключить тебя».

Над миской с сахаром и маслом я неподвижно держал в руках банку с арахисовым маслом и огромную ложку. Я остановился, чтобы посмотреть на нее, закрыв один глаз, чтобы бороться с двоением в глазах, вызванным повреждением моей затылочной доли.

Моя мама отвела глаза и добавила: «И он будет сидеть целую вечность и пытаться угадать код от твоего телефона — он отчаянно пытался проникнуть в него». Затем она пожала плечами. — Но ты, кажется, хотел, чтобы он был рядом…

— Когда я был в коме? Я попросил.

Моя мама проигнорировала это и сказала: «Стэнли сказал мне, что знает тебя и знает, чего ты хочешь».

Даже зная это, зная, что моя жизнь была для него одноразовой, я был слишком слабым человеком, чтобы заставить его уйти. Стэнли каждый день приходил в дом моих родителей, говоря мне, что я должна перестать сосредотачиваться на реабилитации своего разума и вместо этого должна сделать свою внешность более привлекательной.Часто он отвозил меня в салоны восковой эпиляции, прося их сделать мое лицо гладким, «менее отвратительным».

«Я просто хочу снова думать», — шептал я после.

«Возможно, это лучшее, что вы можете получить», — отвечал он. «Тебе нужно лучше заботиться о себе. У вас много конкурентов».

Кульминацией этой одержимости внешней эстетикой стало то, что он отвел меня на гору Калаверас, небольшую гору в восточной части Карловых Вар, и предложил мне бежать на вершину.

«Мой физиотерапевт сказал, что я не должен делать никаких физических упражнений без нее… мое тело все еще не может регулировать температуру».

Стэнли бросил на меня презрительный взгляд и прошипел: «Мой отчим — физиотерапевт — я знаю, о чем говорю. Думаю, ты на самом деле не хочешь поправиться».

На полпути к Калаверасу мое двоящееся зрение еще больше раздвоилось — я не думал, что это возможно — и я почувствовал, как желчь поднимается в моем пищеводе. Встав на колено, я положил обе руки на засыпанную грязью дорожку, и меня вырвало.

— Мой отец никогда не был со мной послаблен, — торжественно прошептал Стэнли, странное объяснение своим действиям.

Остаток пути вниз мы прошли пешком.

«Думаю, мне нужно идти», — наконец сказал Стэнли однажды.

«Делай, что хочешь», — ответил я.

Мы сидели в тайском ресторане в торговом центре. Через дорогу я некоторое время работала официанткой в ресторане, когда мне было только 18; они снесли его и построили на его месте Красного Омара.

«Ты не расстроен?» Он искал мое лицо.«Вы бы хотели остаться вместе? Ты будешь скучать по мне.

Интересно, кого он пытался убедить.

«Да, мы можем остаться вместе… хоть ты и пытался меня убить».

Стэнли отшатнулся, как будто его только что ударили. Его женские губы приоткрылись, а нижняя челюсть отвисла в ужасе.

Стэнли в ярости опрокинул свой чай. Он был почти пуст. Возмущение казалось перформативным; разлив театральный. У меня начала болеть голова; Я просто хотел, чтобы кто-то был честен со мной — моя мама, Стэнли, любой, кто был там.Все хотели защитить себя за мой счет. Я чувствовал себя ребенком каждый раз, когда думал: «А как же я?» пришло мне в голову.

«Я просто имел в виду, если дойдет до этого — если твой мозг умрет». Его руки тряслись, а губы шевелились, как всегда, когда он пытался что-то сказать. В конце концов я остановился на Бикере — он был похож на Бикера из «Маппетов». «Если бы у тебя был мертвый мозг, твоя мама просто держала бы тебя вечно в задней комнате, пуская слюни на себя! Посмотри на себя сейчас — у тебя даже нет собственной кровати, а с тебя месяцами берут деньги по инвалидности.

Это было правдой; как только Служба социального обеспечения признала меня инвалидом, они начали выплачивать мне 775 долларов в месяц, сумма, основанная на моих предыдущих формах W-2 и трудовом стаже. Но я решил отдать его своим родителям — страховка покрыла большую часть медицинских расходов, но моя мать накопила огромные счета за проживание в отеле в Сан-Хосе. Я передал предоставленную дебетовую карту для получения пособия по инвалидности отцу и сказал: «За все, что я сделал».

Пока я объяснял это, Стэнли задрожал в немом «О.Но его ужас и смятение только бесили меня; Я уже говорил ему все это раньше. Он знал это — или должен был знать. Он когда-нибудь слушал меня?

— И ты это сказал? Я отстреливался, сдерживая себя, но едва.

«Что сказать?»

«Если до этого дошло?»

«Мне не нужно было. Очевидно, это то, что я имел в виду».

Стэнли ушел на той же неделе.

Он позвонил мне в феврале 2017 года, больше года спустя.

К этому времени я получил степень бакалавра, пройдя оставшиеся курсы в Калифорнийском университете в Сан-Диего, и начал работать в сезонные смены ассистентом продюсера в научном издательстве.Я ездил на работу на поезде один. Операция на глазах исправила мое двоение в глазах, и мне больше не нужно было закрывать один глаз или носить повязку, чтобы видеть. На бумаге я казался законопослушным, дееспособным взрослым, и никто не спрашивал о моей ненормальной походке или неумении писать от руки.

Неуверенный, стоит ли мне отвечать на телефонный звонок Стэнли, я наблюдал, как его имя появляется на экране моего мобильного телефона, и моргает, когда я не прикасаюсь к нему. Через месяц — не знаю, то ли любопытство меня охватило, то ли я надеялся на объяснение или хотя бы извинение, — я перезвонил ему.

— Я был удивлен, когда ты позвонил, — сказал Стэнли вместо приветствия. «Я взял грибы, пошел в очень темное место и позвонил тебе, потому что знал, что ты заставишь меня чувствовать себя лучше. Думаешь, я в порядке?»

«Что вы имеете в виду?»

«Кэсси».

«Для того, кто не сделал ничего плохого, ты определенно ведешь себя так, будто сделал что-то не так».

«Бля, Брук, я ничего не делал!»

«Ты порвал ей штаны…»

«Я НЕ РВАЛА ЕЕ БРЮКИ.Я СНЯЛ ИХ».

— Ты их расстегнул?

«Что?»

«Ты расстегнул ей штаны?»

«Я не знаю. Какое, черт возьми, это имеет значение?»

«Это имеет значение. Все это имеет значение. Ты мучил меня больше двух лет — ты понимаешь это? Кэсси сказала тебе за два месяца до моего несчастного случая, что то, что ты сделал, было полным пиздецом, но она не собиралась делать ничего карательного. А потом — а потом — ты солгала моей семье и друзьям, сказав, что ты мой парень, чтобы нарисовать какое-то сочувственное повествование о какой-то выдуманной ситуации, в которой, как тебе казалось, ты оказался — что-то , что не было настоящим .Но то, что случилось со мной, было правдой. Все — вся моя жизнь — вся моя жизнь. И вся моя жизнь для тебя ничего не значила… ты…

— Ого, — удивленно перебил Стэнли. «Твоя речь — твоя речь действительно хороша. Раньше вы едва могли связать предложение. Вы —

Вы! , — проревел я в ответ. — Ты все время меня напрягал. Ты прервал меня. Ты кричал на меня, пока я не задрожал. Я… — Мой голос дрогнул. Я почувствовал — сразу — я почувствовал боль. Сожалеть. Стыд. Раскаяние.— За то время, что тебя не было в моей жизни, я сделал такие улучшения, — продолжал я почти шепотом, — … поразительные улучшения… если бы тебя никогда не было рядом… если бы ты не пробрался в мою выздоровление… — я замолчал.

«Вы не можете надеть это на меня — я переживал что-то…»

«Нет». Это было достаточно решительно, чтобы Стенли замолчал. «Вы ничего не прошли. Ты сделал что-то очень плохое с Кэсси. А я — вы, вероятно, остановили прогресс, которого я мог бы добиться. Я никогда не узнаю.До свидания, Стэнли».

Кэсси не ненавидит меня, но должна. По крайней мере, я так к этому отношусь.

Мы смогли увидеться лично в 2017 году, а летом 2019 года мы разговаривали по телефону. Несмотря ни на что, у нее все хорошо, и она понимает, какие эмоциональные манипуляции Стэнли использовал, чтобы держать меня в своих руках. Она дала мне милость, которую я еще не готов дать себе.

Я не знаю, где Стэнли и что он решил делать со своей жизнью. Я надеюсь, что он немного поразмышлял над собой, но я сомневаюсь, что это так.Культура изнасилования, наложенная на всех нас, делает практически невозможным подлинное саморефлексию у мужчин такого типа.

Мои физические недостатки по-прежнему являются частью моей повседневной жизни, но я смирился со своей инвалидностью. По иронии судьбы, травма моего несчастного случая, выздоровления и новой личности инвалида меркнет по сравнению с последствиями деструктивного присутствия Стэнли. Я с подозрением отношусь ко всем романтическим партнерам и не доверяю мотивам, о которых кто-либо говорит. Я недоверчив и обижен.Я иду на терапию, чтобы определить, какие части моего скептицизма оправданы, а какие — чистая паранойя. Даже когда я знаю, мне старательно показывают правду, она не кажется настоящей или подлинной.

Несмотря на это, у меня сложились непрочные романтические отношения — возможно, слово «ситуация» будет более точным — со старым другом, который живет на другом конце страны. Думаю, это все, на что я способен, и сейчас это все, чего я хочу. Может быть, это изменится, но пока я благодарен за свои когнитивные способности, стремление оставаться трезвым и отсутствие ответственности за чужую эмоциональную стабильность — достаточно поддерживать свою собственную.

Золотой век: три западноафриканские империи — ODE

Золотой Век: Три Западные Африканские Империи – Седьмой класс История Огайо Стандарты Связь: контрольный показатель D Опишите эффекты взаимодействия между цивилизациями в период с 14 по 18 века.Индикатор 6 Опишите важность Западной африканской империй Ганы, Мали и Сонгай, включая: a. торговые пути; б. Продукты; в. Распространение арабского языка; д. Распространение ислама. Навыки и методы социальных исследований Контрольный показатель B Организуйте историческую информацию в текстовом или графическом формате и проанализируйте информацию, чтобы сделать выводы. Индикатор 1 Опишите исторические события и проблемы с точки зрения людей, живших в то время, чтобы избежать оценки прошлого с точки зрения сегодняшних норм и ценностей.Краткое содержание урока: Учащиеся будут работать в группах, чтобы исследовать королевства и правителей Ганы, Мали и Сонгай, торговые пути и торговые товары, а также распространение ислама и арабского языка. Они продемонстрируют свидетельство обучения с помощью презентаций, графических органайзеров, работы с картами и расширенного ответа, включающего описание достижений этих империй с двух точек зрения. Урок позволяет каждой группе решить, как представить свои выводы классу. Расчетная продолжительность: четыре часа 30 минут. Комментарий: благодаря использованию исследований, совместного обучения и презентаций этот урок объединяет навыки и методы истории и социальных исследований.Учащиеся будут работать в группах, чтобы исследовать три Западных африканских империи, а затем поделиться своими выводами с классом. Чтобы подготовиться к этому уроку, учащиеся должны быть знакомы с географическим происхождением, основанием и учениями ислама, изучаемыми в шестом классе. Учителя должны ознакомиться с историей Запада Африки в период с 14 по 18 века. Некоторые тексты по всемирной истории включают раздел, посвященный Западной Африканской империям, но они могут не содержать достаточно подробностей для исследования, необходимого для этого урока.Вероятно, будет необходимо дополнить классные ресурсы ресурсами из школы или публичной библиотеки и Интернета. Предварительное оценивание: • Разделите класс на группы по четыре-пять учеников. • Раздайте предварительную оценку, Приложение А. • Пусть каждая группа обсудит утверждения, проведет мозговой штурм возможных ответов и заполнит пропуски. • Сообщите учащимся, что их ответы не будут оцениваться, а будут использоваться для оценки их предшествующих знаний и для помощи в выборе способов достижения ими двух показателей.Правила подсчета очков: обсудите ответы учащихся и укажите правильные ответы. Используйте результаты, чтобы определить, как можно изменить и нацелить обучение, чтобы помочь учащимся соответствовать показателям. 1

Софокл – Антигона (Сцена 4 и Ода 4)

**СЦЕНА IV**
ЧОРАГОС: [*Антигона входит под охраной.*]
Но я больше не могу благоговеть перед этим, смотри, сдержи мои слезы.
Вот Антигона, проходящая в ту комнату
Где все наконец заснут 660
АНТИГОНА: Посмотрите на меня, друзья, и пожалейте меня
Оборачиваясь на краю ночи, чтобы сказать
Прощай, солнце, которое светит для меня больше никогда;
Нынче сонная Смерть
Меня зовет к Ахерону,
Тот холодный берег:
Нет там ни песни невесты, ни музыки.
ПРИПЕВ:
Но не без похвалы, не без чести,
Ты идешь наконец в преисподнюю;
Нетронутый болезнью, не сломленный мечом.
Какая женщина когда-либо находила твой путь к смерти? АНТИГОНА:
[Антистрофа 1]
Как часто я слышал о запасе Ниобеи,6
Несчастная дочь Танталоса, как камень
Крепко цеплялся за нее, заросший плющом: и говорят
Дождь льет бесконечно
И рыхлит мягкий снег; ее слезы никогда не кончаются.
Я чувствую одиночество ее смерти в своей.
ПРИПЕВ:
Но она рождена небесами, а ты
Женщиной, женорожденной. Если ее смерть твоя,
Смертной женщины, не тебе ли это
Слава в нашем мире и в мире загробном?
АНТИГОНА:
Ты смеешься надо мной. Ах, друзья, друзья,
Не можете ли вы дождаться, пока я умру? О Фивы,
О многоколесные люди, влюбленные в Фортуну,
Милый источник Дирсе, священная фиванская роща,
Будь свидетелем мне, отвергнутому всякой жалости,
Несправедливый суд! и подумай слово любви
Для той, чей путь поворачивает
Под темной землей, где нет больше слез.
ПРИПЕВ:
Вы преодолели человеческую смелость и пришли, наконец,
В каменное место, где восседает Правосудие 690
Я не могу сказать
Какая форма вины вашего отца проявляется в этом.
АНТИГОНА:
[Антистрофа 2]
Ты прикоснулся наконец к ней: к этому брачному ложу
Невыразимый ужас перед слиянием сына с матерью:
Их преступление, зараза всей нашей семьи!
О Эдип, отец и брат!
Ваш брак восстал из могилы, чтобы убить мой.
Я был чужим здесь, в своей земле:
Всю мою жизнь
Кощунство моего рождения преследовало меня.
ПРИПЕВ:
Благоговение есть добродетель, но сила
Живет в установленном законе: это должно восторжествовать.
Ты сделал свой выбор,
Твоя смерть — дело твоей сознательной руки.
АНТИГОНА:
[Epode]
Тогда отпусти меня, коль горьки все твои слова,
И сам свет солнца мне холоден.
Веди меня на бдение, где я должен
Ни любви, ни скорби; не песня, а тишина.
[*CREON нетерпеливо прерывает.*]
CREON:
Если бы панихиды и запланированные причитания могли избавить от смерти,
Люди бы пели вечно.
[*СЛУГАМ:*]
Бери ее, иди!
Ты знаешь приказ: отведи ее в хранилище
И оставь там одну. И если она будет жить или умрет,
Это ее дело, а не наше: наши руки чисты.
АНТИГОНА:
О могила, сводчатое ложе невесты в вечной скале,
Скоро я снова буду со своими
Там, где Персефона
Приветствую тонкий призрак под землей:
И я снова увижу отца и тебя, мать,
И дражайший Полиник––
Воистину дражайший
Мне, ибо это моя рука
Омыла его и налила ритуальное вино:
И награда моя – преждевременная смерть!
И все же, как знают сердца человеческие, я не сделал ничего плохого,
Я не согрешил перед Богом.Или, если да,
я узнаю правду после смерти. Но если вина
Лежит на Креонте, судившем меня, то, молю,
Да будет его наказание равно моему.
CHORAGOS:
О страстное сердце,
Непреклонное, все еще терзаемое теми же ветрами!
CREON:
У ее охранников будут все основания сожалеть о задержке.
АНТИГОНА:
Ах! Этот голос не повод думать, что это голос смерти!
КРЕОНТ:
Я не могу дать вам никаких оснований думать, что вы ошибаетесь.
АНТИГОНА:
Фивы, и вы, боги моих отцов,
И правители Фив, вы видите меня сейчас, последнюю
Несчастную дочь рода царей,
Ваши цари, уведенные на смерть. Вы вспомните
Что я страдаю и от каких человеческих рук,
Потому что я не нарушил законов небес.
[*ОХРАННИКАМ, просто:*]
Приходите: не будем больше ждать.
[*Уходит АНТИГОНА, Л., под охраной.*]**ОДА IV**ПРИПЕВ:[Строфа 1]
Вся красота Данаи была заперта
В медной камере, куда не мог проникнуть солнечный свет:
Маленькая комната , до сих пор, как любая могила, окружала ее.
И все же она была принцессой,
И Зевс золотым дождем излил на нее любовь.
О дитя, дитя,
Нет силы ни в богатстве, ни в войне
Ни крепких, почерневших от моря кораблей
Могу одолеть неутомимую Судьбу! его гордость:
Запечатан Дионисом в глухом камне,
Его безумие умерло среди эха.
Так наконец он узнал, над какой ужасной силой
Его язык насмехался:
Ибо он осквернил пирушки,
И воспламенил гнев девяти
Неумолимых сестер,
Любящих звук флейты.[Строфа 2]
И старики рассказывают полузабытую сказку
От ужаса творящегося там, где темный уступ рассекает море
И двойной прибой бьется о серые берега:
Как новая женщина короля, больна
Ненавистью к королеве он заточил,
Окровавленными руками вырвала своему сыну два глаза
Ухмыляясь, Арес наблюдал, как шаттл погружался
Четыре раза: четыре слепых раны, плачущих о мести, [Антистрофа 2]
Плач, слезы и кровь смешались, — Жалостно рожденная ,
Те сыновья, чья мать была небесного происхождения!
Ее отец был богом северного ветра
И ее баюкали бури,
Она мчалась с молодыми жеребятами по сверкающим холмам
И шла беспрепятственно на открытом свете:
Но в ее браке бессмертном Судьба нашла средства
Чтобы построить могила, как твоя, для всей ее радости.

Отношение к прочитанному властители и судьи. Анализ стихотворения Державина «Властителям и судиям

«Властителям и судиям» Державина Г.Р.

Анализ стихотворения Державина «Властителям и судиям»

Художественное своеобразие стиха

Властителям и судьям художественные средства. Анализ стихотворения «Властителям и судиям» Державина

Главная тема стихотворения

Структурный анализ стихотворения

Вывод

Художественное время оды властителям и судиям. Композиция стихотворения «Властителям и судиям

Краткий анализ

История создания

Тема

Композиция

Жанр

Выразительные средства

Главная тема стихотворения

Структурный анализ стихотворения

Вывод

Художественное своеобразие стиха

Анализ стихотворения «Властителям и судиям» Державина Г. Г. Р. Державин «Властителям и судиям»: анализ стихотворения

Анализ стихотворения Державина «Властителям и судиям»

Анализ стихотворения «Властителям и судиям» Державина

Краткий анализ

История создания

Тема

Композиция

Жанр

Выразительные средства

Анализ стихотворения «Властителям и судиям» Державина

Державин властителям и судиям читать. «властителям и судиям»

Анализ стихотворения «Властителям и судиям» Державина

Анализ стихотворения Властителям и судиям Державина

Возможно вам будет интересно

Ода державина властителям и судиям метафоры сравнения. Анализ стихотворения «Властителям и судиям» Державина Г.Р

Краткий анализ

История создания

Тема

Композиция

Жанр

Выразительные средства

Анализ стихотворения Властителям и судиям Державина

Что означает Судей 5:7? «Прекратились правители в Израиле, они прекратились, Доколе не восстала я, Девора, Что не восстала мать в Израиле».

Судьи 5 Заметки Барнса

«Баллада о Бонни и Клайде» Бонни Паркер

«Баллада о Бонни и Клайде» Бонни Паркер

Когда в музее чувствуешь себя как дома

Контент

Ода прекрасной коричневой грязи

Золотой век: три западноафриканские империи — ODE

Софокл – Антигона (Сцена 4 и Ода 4)

Добавить комментарий Отменить ответ