Темные аллеи рассказы список: Иван Бунин — Темные аллеи: Сборник рассказов, читать все произведения

Темные аллеи : рассказы (Бунин, И. А.)

Бунин, И. А.

«Темные аллеи» (1937-1945) — самая известная книга Бунина, состоящая из рассказов о любви. Каждая из новелл, составляющих этот сборник, — отдельная история любви. Самые известные рассказы «Темных аллей» — «Генрих», «Чистый понедельник», «Натали», «В Париже», но, без сомнения, вы, читая эту вдохновенную, увлекательную книгу, сами выберете ту историю, которая наиболее созвучна вашему сердцу.

Полная информация о книге

• Вид товара:Книги
• Рубрика:Проза
• Целевое назначение:Художественная литература (издания для взрослых)
• ISBN:978-5-17-089253-2
• Серия:Эксклюзив: Русская классика
• Издательство: АСТ
• Год издания:2020
• Количество страниц:351
• Тираж:5000
• Формат:76х100/32
• УДК:821. 161.1-32
• Штрихкод:9785170892532
• Переплет:обл.
• Сведения об ответственности:Иван Бунин
• Вес, г.:223
• Код товара:6211704

O некоторых особенностях языка И. Бунина (Темные аллеи)

0 НЕКОТОРЫХ ОСОБЕННОСТЯХ ЯЗЫКА И. БУНИНА

(ТЕМНЫЕ АЛЛЕИ)

ROSA FEDOULOVA-TOUJA

H. Рыленков, известный советский поэт и литератор, писал в статье Вторая жизнь поэта :

[. ..] Бунин мастер огромной силы, чувствовавший тончайшие оттенки слова. Богатству и точности его языка удивлялись Чехов и Горький.1

На родине писателя, в 60-е годы, после долгих лет замалчивания, советский читатель открыл для себя Ивана Бунина, первого русского лауреата Нобелевской премии, о котором один из его собратьев по перу говорил еще в 1916 г.:

Бунин — тонкий стилист, у него громадный багаж хороших здоровых, метких, настояще-русских слов ; он владеет тайной изображать как никто малейшее настроение и оттенки природы, звуки, запахи, цвета, лица ; архитектура его фразы необычайно разнообразна и оригинальна ; богатство определений и эпитетов умеряется у него строгим выбором, подчиненным вкусу и логической необходимости ; рассказ его строен, жив, насыщен2.

Среди материалов, опубликованных в юбилейных томах « Литературного наследства », посвященных Бунину, значительный интерес представляют ответы ныне пишущих советских литераторов на анкету о мастерстве Бунина и его значении в русской литературе. В. Белов писал :

[…] После Толстого Бунин был самым замечательным явлением в русской литературе, последним, пока еще никем не превзойденным ее классиком. Бунин, как и Толстой, принадлежит не только России, но и всему миру .

Другой советский писатель среднего поколения, С. Воронин, подчеркивал :

[…] Бунин — явление редчайшее. В нашей литературе, по языку — это та вершина, выше которой никому не подняться.

Юрий Казаков определил Бунина, как « [ …] самого могучего, самого прекрасного русского писателя5 . » Немало среди ответивших на анкету назвали

1. Литературное наследство, т. 84 (2), М., Наука, 1973, стр. 370.

2. Куприн, « Чтение мыслей », Журнал журналов, № 19, М., 1916, стр. 20.

3. Литературное наследство, т. 84 (2), М., Наука, 1973, стр. 369.

4. Там же, стр. 366.

5. Там же, стр. 369.

Rev. Étud. slaves, Paris, LV/4, 1983, p. 567-575.

«Tёмные аллеи» краткое содержание – читать пересказ рассказа И.

Бунина

Очень краткий пересказ рассказа И. А. Бунина «Тёмные аллеи»

XIX век. Устав от долгой дороги отставной военный Николай Алексеевич останавливается на почтовой станции. Его встречает небольшой частный гостиный двор и его хозяйка Надежда, красивая, хоть уже и немолодая женщина. В ней герой узнаёт девушку-крестьянку, с которой 30 лет назад у него случился пылкий роман. Бывшие возлюбленные долго разговаривают о своей жизни после разлуки.

Надежда признаётся, что не смогла забыть тех встреч, когда Николай читал ей трогательные стихи о «тёмных аллеях». Счастья так и не нашла, хотя ей дали вольную, и осталась одинокой. Простить Николаю свои страдания она не сумела. Слишком тяжело ей дался тот бессердечный разрыв.

Николай Алексеевич взволнованно выслушивает свою старую знакомую. Он говорит, что из встречи и разлука совсем не стоили стольких мук. Но, в то же время, признаётся, что так и не нашёл счастья для себя. Он был женат, но супруга его предала, а единственный отпрыск вырос настоящим подонком. Для Николая тот роман с крестьянкой тоже был самым светлым моментом за всю долгую жизнь. Услышав такие признания, Надежда целует руку бывшего возлюбленного. Тем же отвечает и он. Затем герои расстаются. Уезжая от постоялого двора, Николай Алексеевич вспоминает свою сказочную любовь к Надежде. Однако он остаётся уверен, что достойной женой она ему стать не могла. Любовь любовью, а крестьянка дворянину партия не подходящая.

Короткий пересказ «Темные аллеи» Бунина

осенний ненастный день по разбитой грязной дороге к длинной избе, в одной половине которой была почтовая станция, а в другой чистая горница, где можно было отдохнуть, поесть и даже переночевать, подъехал обкиданный грязью тарантас с полуподнятым верхом.

На козлах тарантаса сидел крепкий серьезный мужик в туго подпоясанном армяке, а в тарантасе — “стройный старик-военный в большом картузе и в николаевской серой шинели с бобровым стоячим воротником, еще чернобровый, но с белыми усами, которые соединялись с такими же бакенбардами; подбородок у него был пробрит и вся наружность имела то сходство с Александром II, которое столь распространено было среди военных в пору его царствования; взгляд был тоже вопрошающий, строгий и вместе с тем усталый”.

Когда лошади стали, он вылез из тарантаса, взбежал на крыльцо избы и повернул налево, как подсказал ему кучер.

В горнице было тепло, сухо и опрятно, из-за печной заслонки сладко пахло щами. Приезжий сбросил на лавку шинель, снял перчатки и картуз и устало провел рукой по слегка курчавым волосам. В горнице никого не было, он приоткрыл дверь и позвал: “Эй, кто там!”

Вошла “темноволосая, тоже чернобровая и тоже еще красивая не по возрасту женщина… с темным пушком на верхней губе и вдоль щек, легкая на ходу, но полная, с большими грудями под красной кофточкой, с треугольным, как у гусыни, животом под черной шерстяной юбкой”. Она вежливо поздоровалась.

Приезжий мельком глянул на ее округлые плечи и на легкие ноги и попросил самовар. Оказалось, что эта женщина — хозяйка постоялого двора. Приезжий похвалил ее за чистоту. Женщина, пытливо глядя на него, сказала: “Я чистоту люблю. Ведь при господах выросла, как не уметь прилично себя держать, Николай Алексеевич”. “Надежда! Ты? — сказал он торопливо. — Боже мой, боже мой!.. Кто бы мог подумать! Сколько лет мы не видались? Лет тридцать пять?” — “Тридцать, Николай Алексеевич”. Он взволнован, расспрашивает ее, как она жила все эти годы.

Как жила? Господа дали вольную. Замужем не была. Почему? Да потому что уж очень его любила. “Все проходит, мой друг, — забормотал он. — Любовь, молодость — все, все. История пошлая, обыкновенная. С годами все проходит”.

У других — может быть, но не у нее. Она жила им всю жизнь. Знала, что давно нет его прежнего, что для него словно бы ничего и не было, а все равно любила. Поздно теперь укорять, но как бессердечно он ее тогда бросил… Сколько раз она хотела руки на себя наложить! “И все стихи мне изволили читать про всякие “темные аллеи”, — прибавила она с недоброй улыбкой”. Николай Алексеевич вспоминает, как прекрасна была Надежда. Он тоже был хорош. “И ведь это вам отдала я свою красоту, свою горячку. Как же можно такое забыть”. — “А! Все проходит. Все забывается”. — “Все проходит, да не все забывается”. “Уходи, — сказал он, отворачиваясь и подходя к окну. — Уходи, пожалуйста”. Прижав платок к глазам, он прибавил: “Лишь бы Бог меня простил. А ты, видно, простила”. Нет, она его не простила и простить никогда не могла. Нельзя ей его простить. Он приказал подавать лошадей, отходя от окна уже с сухими глазами. Он тоже не был счастлив никогда в жизни. Женился по большой любви, а она бросила его еще оскорбительнее, чем он Надежду. Возлагал столько надежд на сына, а вырос негодяй, наглец, без чести, без совести. Она подошла и поцеловала у него руку, он поцеловал у нее.

Уже в дороге он со стыдом вспомнил это, и ему стало стыдно этого стыда. Кучер говорит, что она смотрела им вслед из окна. Она баба — ума палата. Дает деньги в рост, но справедлива. “Да, конечно, лучшие минуты… Истинно волшебные! “Кругом шиповник алый цвел, стояли темных лип аллеи…” Что, если бы я не бросил ее? Какой вздор! Эта самая Надежда не содержательница постоялой горницы, а моя жена, хозяйка моего петербургского дома, мать моих детей?” И, закрывая глаза, он качал головой.

Список и краткая характеристика героев рассказа И. А. Бунина «Тёмные аллеи»

В рассказе «Тёмные аллеи» фигурируют два основных героя: некогда влюблённые друг в друга крестьянка Надежда и дворянин Николай.

• Краткая характеристика Николая Алексеевича — В рассказе Николай Алексеевич один из двух основных персонажей. Читатель встречает его в дороге, как раз когда герой решил сделать привал. На момент повествования мужчине под 60-т, он военный в отставке, всё ещё стройный и статный, внешне чем-то похож на царя Александра II. За внешней статью скрывается нерешительный, уставший от жизни и несчастливый человек. Встретив свою любовь молодости, поняв, что она была самым светлым моментом всей его жизни, он всё равно бежит прочь и сам себе сознаётся, что менять ничего он бы не стал.
• Надежда — Главная героиня, некогда возлюбленная Николая Алексеевича, на момент повествования 48-ми летняя хозяйка гостиного двора на почтовой станции. Надежду, когда она была совсем юна оставил молодой дворянин, в которого она была без памяти влюблена. Этим дворянином и был наш главный герой. Вскоре после разлуки девушка обрела свободу, но забыть предательства любимого не смогла и осталась несчастной на всю жизнь. Надежда прямая, смелая, хозяйственная и решительная женщина. Она всего добилась сама и не стыдится прожитых лет.
• Клим — Второстепенный персонаж, кучер Николая Алексеевича.

Краткое содержание рассказа И. А. Бунина «Тёмные аллеи» подробно

Осенью, в холодную погоду у почтовой станции остановился забросанный грязью тарантас. Станция «делила» избу, в которой располагалась, с постоялым двором. Из тарантаса вышел уставший путник, пожилой военный со строгим взглядом. Герой решил остановиться в тёплом, опрятном, пахнущем свежесваренными щами гостином дворе.

Хозяйкой постоялого места оказалась Надежда, давняя любовь Николая Александровича. Он не сразу признал в красивой, несмотря на возраст, женщине ту девушку-крестьянку, которую когда-то бросил. А она его узнала, ведь так и не смогла забыть и простить. Со времени их последней встречи минуло 30 лет.

Бывшие возлюбленные предались воспоминаниям и рассказали друг другу о том, как прошли их жизни после разлуки. Надежда всю жизнь жила одним только Николаем Александровичем, так и не вышла замуж, не родила детей. А Николай женился, любил свою жену, но та предала его и ушла. Единственный сын вырос недостойным человеком. И Надежда, и Николай понимают, что та давняя любовь была самым светлым временем в их жизнях, что уже подходят к концу.

Николай Александрович просит прощения. Прощаясь, старые знакомые целуют друг другу руки. Надежда смотрит в след уезжающему тарантасу, а Николай понимает, что менять бы всё равно ничего не стал. Как хороша бы не была Надежда, она — крестьянка. И для него это так и остаётся самым главным определяющим.

Содержание «Темных аллей» с цитатами

«В холодное осеннее ненастье» к длинной избе, расположенной у одной из дорог Тулы, подъехал «закиданный грязью тарантас с полуподнятым верхом». Изба была поделена на две половины – почтовую станцию и частную горницу (постоялый двор), где путники могли остановиться, отдохнуть, переночевать.

Правил тарантасом «крепкий мужик», «серьезный и темноликий» кучер, «похожий на старинного разбойника», тогда как в самом тарантасе сидел высокий и «стройный старик военный», внешне похожий на Александра II с вопрошающим, строгим и усталым взглядом.

Когда кучер остановил тарантас, военный зашел в горницу. Внутри было «тепло, сухо и опрятно», в левом углу находился «новый золотистый образ», в правом – побеленная мелом печь, из-за заслонки которой доносился сладкий запах щей. Приезжий снял верхнюю одежду, и окрикнул хозяев.

Сразу же в комнату вошла «темноволосая», «чернобровая», «красивая не по возрасту женщина, похожая на пожилую цыганку». Хозяйка предложила приезжему поесть. Мужчина согласился выпить чаю, попросив поставить самовар. Расспрашивая женщину, приезжий узнает, что она не замужем и сама ведет хозяйство. Неожиданно хозяйка называет мужчину по имени – Николай Алексеевич. «Он быстро выпрямился, раскрыл глаза и покраснел», узнав в собеседнице свою давнюю любовь – Надежду.

Взволнованный, Николай Алексеевич начинает вспоминать, сколько же они не виделись – «лет тридцать пять?». Надежда поправляет его – «Тридцать, Николай Алексеевич». Мужчина ничего не знал о ее судьбе с тех пор. Надежда рассказала, что вскоре после того как они расстались, господа дали ей вольную, а замужем она никогда не была, потому что слишком сильно его любила. Покраснев, мужчина пробормотал: «Всё проходит, мой друг. <�…> Любовь, молодость — все, все». Но женщина не согласилась с ним: «Молодость у всякого проходит, а любовь — другое дело». Надежда рассказывает, что не могла его забыть, «все одним жила», вспоминает, что «очень бессердечно» он ее бросил – она даже не раз хотела покончить жизнь самоубийством, что она звала его Николенькой, а он читал ей стихи про «всякие «темные аллеи».

Углубившись в воспоминания, Николай Алексеевич делает вывод: «Всё проходит. Все забывается», на что Надежда ответила: «Всё проходит, да не все забывается». Прослезившись, мужчина просит подавать лошадей, говоря: «Лишь бы бог меня простил. А ты видно простила». Однако женщина не простила и не могла простить: «как не было у меня ничего дороже вас на свете в ту пору, так и потом не было».

Николай Алексеевич просит у женщины прощения и рассказывает, что тоже был несчастен. Он безумно любил свою жену, но она изменила и бросила его еще оскорбительнее, чем он Надежду. Сына обожал, «а вышел негодяй, мот, наглец, без сердца, без чести, без совести». «Думаю, что и я потерял в тебе самое дорогое, что имел в жизни». На прощание Надежда целует ему руку, а он ей. После кучер Клим вспоминал, что хозяйка смотрела им вслед из окна.

Уже в дороге Николаю Алексеевичу становится стыдно, что он поцеловал Надежде руку, а после стыдно от этого стыда. Мужчина вспоминает прошлое – «Кругом шиповник алый цвёл, стояли тёмных лип аллеи…». Думает о том, что было бы, если бы он не бросил ее, и была «эта самая Надежда не содержательница постоялой горницы, а моя жена, хозяйка моего петербургского дома, мать моих детей?» «И, закрывая глаза, качал головой».

Заключение

И. А. Бунин называл рассказ «Темные аллеи» самым удачным произведением всего сборника, своим лучшим творением. В нем автор размышляет над вопросами любви, над тем, подвластно ли истинное чувство течению времени – способна ли настоящая любовь прожить десятилетия или она остается только в наших воспоминаниях, а все остальное – «история пошлая, обыкновенная».

Это интересно: На нашем сайте вы сможете прочитать краткое содержание «Цифры» по главам. Рассказ пронизан большой любовью к детям, их искренности, непосредственности, жажде новых открытий. Взглянуть на мир глазами ребенка, понять, о чем он мечтает, какие чувства испытывает, поможет рассказ «Цифры» Бунина.

Кратко об истории создания рассказа И. А. Бунина «Тёмные аллеи»

Ивана Алексеевича Бунина вдохновило стихотворение Н. Огарёва «Обыкновенная повесть», точнее ему очень понравилась метафора «тёмные аллеи». Этот образ писатель наделил особым смыслом, он назвал «Тёмными аллеями» целый цикл рассказов о красивой, судьбоносной, незабываемой любви.

Рассказ «Тёмные аллеи» был написан в 1938 году, когда писатель находился в эмиграции. Это было тяжелое время: голод, страх, гонения, нищета… Но именно в эти годы И.А. Бунин написал лучшие свои работы. Он возвращался в них в мирную жизнь, в собственную молодость, в Россию. В те непростые времена творчество помогло выжить русскому писателю, сейчас оно стало нашим наследием и гордостью.

Читать-мыслить, читать-чувствовать, раскрывать мир словесного искусства помогает творчество И. Бунина

 

К 150-летию со дня рождения Ивана Алексеевича Бунина библиотека №16 выясняла, какие из его произведений наиболее популярны среди разных возрастов читателя, что побуждает читателя взять в руки книги писателя, что их наиболее трогает в его творчестве.

Главная отличительная особенность всего творчества Ивана Алексеевича Бунина — это универсальность его произведений. Найти что-то близкое и родное могут читатели всех возрастов и интересов, его произведения захватят как опытных читателей, так и тех, кто впервые взялся за изучение русской литературы.

И.А. Бунин является первым лауреатом Нобелевской премии по литературе из нашей страны. За рубежом писателя Ивана Алексеевича Бунина называют славой русской словесности, на Родине его имя было под запретом без малого полвека.

Покидая Россию в 1920 году, не приняв октябрьскую революцию, надеялся вернуться, но разлука стала вечной.

Произведения И.А. Бунина долгое время не включались в школьные программы по литературе. Лишь в 70-80-е годы 20 века имя Бунина встречается в обзорной теме в выпускном классе. В программах 90-х годов 20 века творчество Бунина представлено уже значительно богаче. В современной средней школе как лирические, так и прозаические произведения писателя изучаются в основном в старших классах.

С творчеством И.А. Бунина ребята сталкиваются с самого детства, начиная читать его стихотворения «Первый снег», «Матери», «Детство», «Осень» и конечно же «Листопад». «Листопад» — это подробная, безупречно поэтическая картина русской осени от ее начала до исхода, от первых разноцветных листьев до легкой и мягкой пороши.

Лес, точно терем расписной,

Лиловый, золотой, багряный,

Веселой, пестрою стеной

Стоит над светлою поляной.

Читая «Листопад», мы словно день за днем наблюдаем живописные приметы осени: «серебряную сеть» паутины, последних мотыльков, сыто квохчущих дроздов, тревожно-лунную тишину ночи, неумолчный шорох дождя, отлет гусиных караванов, предзимнее оледенение, первый снег, разрушенный ветрами «терем» и над ним — ледяное свечение зимних звезд…

Самым загадочным и неоднозначным человеческим эмоциям посвящены рассказы Бунина о любви. Список этих произведений представляет собой галерею прекрасных поэтических историй, имеющих, как правило, печальный и трогательный исход. Рассказы И. А. Бунина (1870-1953) «Антоновские яблоки», «Господин из Сан-Франциско», «Легкое дыхание», «Темные аллеи», «Чистый понедельник», «Лапти», «Танька», «Цифры», «Солнечный удар», «Сверчок», «Чаша жизни» обязательные для чтения и изучения в старших классах средней общеобразовательной школе.

В самые страшные времена написаны самые лучшие, тонкие, пронзительные рассказы о любви – цикл «Тёмные аллеи». В душе каждого человека есть места, куда он заглядывает нечасто, но с особым трепетом: там хранятся самые светлые воспоминания, самые «дорогие» переживания. Именно такие «тёмные аллеи» имел в виду автор, давая название своей книге и одноимённому рассказу. Впервые рассказ был опубликован в Нью-Йорке в 1943 году.

Бунин был твёрдо убеждён, что любовь – самое лучшее, что может быть дано человеку в жизни. Она суть, начало и смысл всего: трагическая или счастливая история – нет никакой разницы. Если это чувство промелькнуло в жизни человека – значит он прожил её не зря.

Человеческие судьбы, безвозвратность событий, выбор, о котором пришлось пожалеть – ведущие мотивы в рассказе Бунина. Тот, кто любит – всегда в выигрыше, он живёт и дышит своей любовью, она даёт ему силы двигаться дальше.

Без «Окаянных дней» трудно понять Бунина. По его мнению, с революции началась гибель России как великого государства, империи. Писатель понимал, что последствия переворота уже необратимы, но смириться и принять их ни в коем случае не желал. «Окаянные дни» — книга, содержащая дневниковые записи, которые он вел в Москве и Одессе с 1918 по 1920 год. Фрагменты были впервые опубликованы в Париже в русской эмигрантской газете «Возрождение» в 1925—1927 годах. В полном виде книга была в 1936 году опубликована берлинским издательством «Petropolis» в составе Собрания сочинений. В СССР книга была запрещена и не публиковалась вплоть до 1985 года.

С помощью персонажей рассказа Бунин рассуждает на философские темы. В чем счастье? Каков смысл жизни человека? Однако единого ответа не существует, он разный для всех, и каждый имеет право на собственный выбор. Большинство произведений Ивана Бунина наводят читателей на глубокие размышления. Автор не стремится дать готовые ответы, но всегда призывает к их поиску.

«Окаянные дни» самое спрашиваемое произведение среди читателей среднего и старшего возраста.

Бунин писал абсолютно обо всем, что его окружало, и в большинстве случаев темы его произведений совпадали с разными периодами его жизни.

Главная отличительная особенность всего творчества Ивана Алексеевича Бунина — это универсальность его произведений. Найти что-то близкое и родное могут читатели всех возрастов и интересов, его произведения захватят как опытных читателей, так и тех, кто впервые взялся за изучение русской литературы.

Энергожизнь рассказа И. Бунина «Темные аллеи» Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

ВЕСТНИК ПЕРМСКОГО УНИВЕРСИТЕТА

2010 РОССИЙСКАЯ И ЗАРУБЕЖНАЯ ФИЛОЛОГИЯ Вып. 4(10)

УДК 82.161.1(091X092)» 19″

ЭНЕРГОЖИЗНЬ РАССКАЗА И.БУНИНА «ТЕМНЫЕ АЛЛЕИ»

Рита Соломоновна Спивак профессор кафедры русской литературы Пермский государственный университет

614990, Пермь, ул. Букирева, 15. [email protected]

В статье рассматривается энергетическое поле рассказа И.Бунина «Темные аллеи». С этой целью апробируется комплексный анализ, использующий методологию типологического, структурального, интертекстуального и синергетического исследования художественной системы произведения. В центре внимания автора статьи содержание и функции аллюзий на русскую литературу, роль категории антиномии в структуре центральных образов, процессы симметризации/асимметризации образной системы как источники возникновения и интенсификации энергожизни рассказа.

Ключевые слова: «Темные аллеи»; энергетическое поле рассказа; приращение смыслов; аллюзии; культурный контекст; антиномия; симметризация/асимметризация образной системы; авторская позиция.

Энергетика прозы И.Бунина считается самоочевидным фактом. Она убедительно выявлена в монографии О. В.Сливицкой «Повышенное чувство жизни: мир Ивана Бунина» (2004). Но исследователя интересовал прежде всего индивидуальный творческий портрет писателя, блестяще ею выполненный. Энергетика выступает здесь доминантой авторской концепции жизни, воплощенной в поэтике прозы Бунина и воздействующей на сознание реципиента. Она — проявление индивидуальности художника.

Ощущение энергетики бунинской прозы, несомненно, связано с содержанием авторской позиции и стилем писателя, но они не исчерпывают понятия энергожизни произведения. Предметом нашего внимания является энергетическое воздействие произведения на подсознание реципиента, та энергетика всякого истинно художественного произведения искусства, которая его отличает от графоманских изделий и являет собой родовое качество настоящего искусства, а не художественную индивидуальность автора. Наш тезис обретет большую ясность, если мы сопоставим, например, «Пьету» Микеланджело и «Мону Лизу» Леонардо да Винчи или «Пьету» Микеланджело и его же «Моисея». Во всех этих шедеврах уровень энергетического воздействия на зрителя одинаково высок, хотя в произведениях первой пары не трудно увидеть разные индивидуальные стили, а произведения второй несут в себе одинаково сильную энергетику, но различаются воплощенными в них концепциями.

Интересующая нас энергетика как чистый субстрат жизни художественной системы мате-

риализуется в архитектонике литературного произведения. Она и составляет предмет изучения синергетики. Но в литературной науке синергетический подход не вызывает доверия. И в этой связи остаются не изученными и величина энергетического потенциала произведения, и механизм его возникновения и накопления.

Само понятие «энергия» в литературоведческих работах иногда встречается, но либо как некий метафорический образ без сколько-нибудь определенного содержания, либо как синоним экспрессивности стиля. В первом случае примером может служить использование этого слова Ю.М.Лотманом и Б.М.Храпченко, во втором -Б.Эйхенбаумом. Для Лотмана энергия — «генератор стиха» [Лотман 1996: 21]. Для Храпченко -сила эстетического воздействия, способность произведения «увлекать» читателя за собой [Храпченко 1981: 113]. Эйхенбаум обращается к понятию энергия, анализируя экспрессивность индивидуального стиля Ахматовой, ее индивидуальные приемы увеличения экспрессивности (краткость, редуцированность, фрагментарность, разговорность) [Эйхенбаум 1986: 385, 389, 395].

Однако есть художественные произведения, не отличающиеся повышенной экспрессией стиля (произведения Пушкина, например), но, как истинно художественные шедевры, заключающие в себе громадный энергетический потенциал воздействия на реципиента. Можно, кстати, вспомнить Венеру Милосскую в рассказе Г .У спенского «Выпрямила».

Думается, при анализе художественных произведений ближе к искомому определению энер-

© Спивак Р. С., 2010

156

гии определение М.Бахтина. Согласно Бахтину, автор — «единственно активная формирующая энергия, данная не в психологически конципированном сознании, а в устойчиво значимом культурном продукте, и активная реакция его дана в обусловленной ею структуре активного видения героя как целого, в структуре его образа, ритме его обнаружения, в интонативной структуре и в выборе смысловых моментов» [Бахтин 1979: 10]. Определение не ясное, не рабочее, но, что представляется продуктивным, несет в себе обращение к произведению как целому, не замыкаясь на стиле, к художественному «смыслу», реализованному в целой художественной структуре произведения. При этом и бахтинское определение энергии требует уточнения, отмежевания от других литературоведческих категорий и одновременно сопоставления с ними.

В том же направлении движется мысль некоторых представителей синергетического подхода к анализу языка. Имеются в виду авторы работ, связывающие процесс смыслообразования с возникновением в произведении энергопотоков (И.А.Евин, Е.Н.Князева, С.П.Курдюмов, Н.А.Кузьмина, Н.Л.Мышкина). Последняя ставит энергию текста в зависимость от многозначности образов и подвижности их смыслов, их взаимодействия с интертекстом, логики движения сюжета и вводит удачные термины для разговора об энергетическом запасе художественного произведения: смыслопотоки, энергожизнь текста, энергопотоки. «Благодаря способности элементов текста проецироваться на множество фонов, становясь в каждом из них носителем различной семантики, текст предстает как динамическое, “зыбкое”, “текучее” энергетическое пространство. <…> Они либо тяготеют друг к другу, либо сосуществуют, либо отражаются друг в друге, либо противостоят друг другу. Вследствие взаимодействия между ними возникают энергетические связи и появляются “энергетические пульсации”, “энергетические свечения”, которые часто не осознаются ни самим автором, ни адресатом, оказывая, однако, воздействие на их подсознание» [Мышкина 1998: 5-6]. Исследователь пишет об «энергожизни текстового пространства», т.е. «внутренней жизни текста», как о «проявлении и становлении энергодинамических свойств текста и составляющих его единиц» [там же].

Но автор, хотя и оговаривает в одной фразе, что «не только слова, но и элементы других уровней и измерений текста проецируются друг на друга», все же, как лингвист, оперирует в анализе прежде всего лингвистическими единицами, тогда как нас интересует не язык, а другой объект анализа — художественное произведение. По-

этому, используя синергетические подходы к анализу проблемы, литературоведение не может ими довольствоваться. Попробуем предложить свой, рабочий, метод выявления активной «энергожизни» художественного произведения, в данном случае бунинского шедевра, включив элементы синергетического анализа в привычный для литературной науки анализ структурный, интертекстуальный и типологический. Такой комплексный анализ, приближая нас к пониманию энергетического потенциала произведения, одновременно расширяет наши представления о художественном мире произведения, выводя его за рамки замысла автора и, в этой связи, углубляет интерпретацию содержания произведения.

Оттолкнемся от определения термина в физике, где энергия — «общая количественная мера различных форм движения материи» [Советский энциклопедический словарь 1982: 1545]. Энергия тела Е неразрывно связана с его массой т соотношением Е = тс2, где с — скорость света в вакууме. Таким образом, энергия, будучи связана со скоростью и массой, порождается движением и, в свою очередь, обеспечивает функционирование системы. Нашей неточной науке не показаны вычисления, но принципиально важны зависимости, на которые указывает физическая формула. Попытаемся показать, что они действуют в художественном произведении.

Аналогом массы в физических формулах, в том случае, когда речь идет об энергии художественного произведения, можно считать объем смыслового наполнения любых единиц художественного произведения как системы, определяя его суммой смыслов (значений), актуализированных движением сюжета, общим контекстом произведения, интертекстом и эмпирическими ассоциациями интерпретатора. Аналогом скорости тогда выступает движение смыслов. По ходу развития авторской концепции и восприятия произведения реципиентом совершается нарастание смысловой массы единиц художественной структуры и прирастание новых смыслов, в первую очередь, художественных образов. И в этой связи, как источник и одновременно следствие процесса смыслообразования, происходит интенсификация движения смыслов: многообразие их сцеплений, изменений, противопоставлений, смещение их положений относительно друг друга и др.

В результате возникают энергетические потоки, создающие энергожизнь художественной системы. При этом произведение не ограничивается в своем содержании замыслом автора. Спонтанно рождающиеся энергопроцессы участвуют в приращении общего смысла произведения, привнося в текст дополнительную энергию

и, в конечном счете, обеспечивают художественной системе произведения жизнь Синергетический подход к произведению включает в себя выявление точек ветвления смыслопотоков, или, на языке синергетики, «бифуркаций», порождающих спонтанно возникающие новые интерпретации произведения, а также — фиксирование алогичностей, «перепадов смысла», что тоже приводит к образованию новых энергетических связей и потоков.

Понятие «энергожизнь» произведения мы употребляем для обозначения общего смыслового объема произведения в динамическом срезе как контекстуальный синоним понятия Р.Барта «множественный смысл» художественного текста и синоним понятий «энергетическое поле» и «энергетика» произведения. Задачей любой работы, ставящей своей целью осмыслить энергожизнь произведения, является выявление механизмов приращения смыслов разными единицами структуры на разных ее уровнях и их интерпретация. Воспользуемся для этой цели некоторым инструментарием синергетического анализа, предложенного Н.Л.Мышкиной.

Прежде всего имеются в виду ключевые образы произведения, которые Н.Л.Мышкина называет «функторами». Это элементы художественной системы, создающие особую эмоциональную напряженность и обладающие повышенной смысловой нагрузкой. Они излучают в смысловое пространство множество смыслов, которые проецируются друг на друга, взаимодействуют друг с другом, вызывая приращения и мерцания смыслов, перестановку смысловых акцентов. Функторами могут быть заголовки, словосочетания, сверхфразовые единства и другие единицы художественного текста. Н.Л.Мышкина различает функторы-пульсаторы и функторы-симметрии. Процессы симметризации и асимметриза-ции также упорядочивают движение смыслов и рождают новые.

Функтор — это образ-концетрат множества смыслов, важных для всей художественной системы. Он же — своеобразный мотор, запускающий процесс приращения смыслов посредством проецирования внешних ассоциаций на внутренний мир произведения и активацию отношений симметрии, асимметрии, антиномии, контрастов, алогичности. Таким образом, функтор обеспечивает величину смыслового объема художественной системы в целом и приращение смыслов, т.е. их движение. Следовательно, согласно предложенной логике, функторы стимулируют интенсивность энергожизни произведения, которая ощущается реципиентом как энергетическое воздействие на его подсознание. Очевидно, что механизм возникновения и усиления энергетиче-

ского поля произведения поддается анализу и объяснению. Рассмотрим его на материале рассказа И.Бунина «Темные аллеи».

Центральным функтором рассказа является его название «Темные аллеи». С самого начала рассказа для реципиента, знакомого с творчеством Бунина, этот образ многозначен. Он является также названием книги, т.е. имеет отношение ко всем входящим в книгу произведениям, а все они, как пишет сам автор в письме к Тэффи 23 февраля 1944 г., — о любви: «Все рассказы этой книги только о любви.» [Бунин 2001: 74]. В результате «темные аллеи» в рассматриваемом рассказе сразу воспринимаются как символ любви. Это значение за ними закрепляется по ходу сюжета: герои вспоминают свою юношескую любовь, оценивают ее место в своей жизни и свое отношение к любви в принципе. Именно это содержание образа запрограммировано автором как основное. Но и в самом рассказе, и в большей части произведений этой книги речь идет о любви в прошлой жизни героев, так что «Темные аллеи» ассоциируются не только с любовью, но и с молодостью: началом жизни, надеждами, гармонией с миром, радостью. В лирике и прозе Бунина 900-х годов большое место занимает образ света, символ радости, силы и красоты жизни [Спивак 2005: 106-118].

Усилению энергетического поля рассказа «Темные аллеи» в большой степени способствует не только многозначность, но и антиномичная природа функтора «темные аллеи». Она играет большую роль в механизме накопления энергии. Антиномичность названия в цитированном выше письме к Тэффи подчеркнул сам автор: «.все рассказы этой книги только о любви, о ее «темных» и чаще всего очень мрачных и жестоких аллеях» [Бунин 2001: 74]. Если учесть, что для Бунина с любовью связаны самые счастливые моменты жизни человека, то станет тем более ясно, что его комментарий к названию и содержанию книги «о любви» акцентирует именно антиномичность образа. Антиномичность маркируется общим контекстом прозы писателя, в которой видное место занимают концепция любви как высшей ценности человеческой жизни, над которой, однако, тяготеет «предчувствие неизбежного рокового конца», что создает «неповторимую атмосферу беспокойства и угрозы» [Дзехцярук 2000: 21-23]. Это содержание образа «темные аллеи» как символа любви поддерживается и аллюзиями на широко известные стихотворения Тютчева и Баратынского («Предопределение» и «Любовь»), так что не может остаться вне восприятия читателя.

Антиномичность образа также подчеркивается в тексте рассказа множеством аллюзий на со-

держание образа аллей в известных произведениях самого писателя. Так, аллеи занимают значительное место в повести «Митина любовь». Все размышления Мити о его любви к Кате, его переживания, сомнения, страдания вписаны в границы многочисленных аллей повести — липовых и еловых. Аллея в повести выступает как враждебное герою пространство и как место, где герой способен восстановить душевную гармонию. Митя словно загнан аллеей в некую ловушку: «.вошел в темную, как бы со всех сторон враждебно сторожащую его аллею.» [Бунин

1966, V: 199]. Именно в еловой аллее он принимает страшное решение: «.твердо сказал вслух, на всю аллею: — Если через неделю письма не будет, — застрелюсь!» [там же: 213]. Но на аллее же, получив письмо от Кати, Митя переживает и восторг любви, чувство полноты жизни и счастья: «.читал и перечитывал он — и земля плыла у него под ногами . Он поднял глаза: над садом торжественно и радостно сияло небо, вокруг сиял сад своей снежной белизной, соловей, уже чуя предвечерний холодок, четко и сильно, со всей сладостью соловьиного самозабвения, щелкал в свежей зелени дальних кустов — и кровь отлила от его лица, мурашки побежали по волосам . Домой он шел медленно — чаша его любви была полна с краями» [там же: 202].

Круг аллюзий на русскую классику XIX в., включающую образ усадебных аллей, содержание которого носит антиномичный характер, очень широк. Садовые аллеи — атрибут русской усадебной жизни, близкой природе и одновременно отличающейся налаженным бытом, прочными культурными традициями, высоким уровнем духовного развития личности. Е.Дмитриева в статье «Русский человек на rendez-vous (усадебная любовь и ее литературное моделирование)» отмечает: «.мы не находим практически ни одного усадебного текста, где бы аллея не играла особой роли. Свидания происходят в аллеях. Аллеи, в не меньшей степени, чем господский дом, хранят память о том, что когда-то на них происходило» [Дмитриева б.г.].

Аллюзии маркируют прежде всего позитивные коннотации образа аллей. В рассказе Бунина они отсылают к стихотворению Н.Огарева «Обыкновенная повесть». Бунин в заметках «Происхождение моих рассказов» сам указывал, что замысел «Темных аллей» возник, когда он перечитывал стихотворение Огарева [Бунин

1967, IX: 371]. И Бунин не только цитирует строчку Огарева, но, по сути, устами героя называет само произведение Огарева: «История пошлая, обыкновенная» [Бунин 1966, VII: 9]1.

Вблизи шиповник алый цвел,

Стояла темных лип аллея.

Была чудесная весна!

Они на берегу сидели -Во цвете лет была она,

Его усы едва чернели.

О, если б кто увидел их Тогда, при утренней их встрече,

И лица высмотрел у них Или подслушал бы их речи -Как был бы мил ему язык,

Язык любви первоначальной!

[Огарев 1975: 45]

В стихотворении Огарева липовые аллеи -топос, с которым прямо связаны радость, надежды, безмятежность героев.

В романе Гончарова «Обломов» роман героя с Ольгой — недолгое счастье героя — развертывается на аллеях сада, и аллеи неизменно фигурируют в его мечтах о счастье, гармонии, покое. «В мечтах перед ним носился образ высокой, стройной женщины, с покойно сложенными на груди руками, с тихим, но гордым взглядом, небрежно сидящей среди плющей в боскете, легко ступающей по ковру, по песку аллеи . — как идеал, как воплощение целой жизни, исполненной неги и торжественного покоя, как сам покой» [Гончаров 1967: 222]; «Когда же минутно являлась она в его воображении, там возникал и тот образ, тот идеал воплощенного покоя, счастья жизни . <.> Так думал он, забираясь подальше в парк, в боковую аллею» [там же: 225]; «Он опять пошел тихонько по той же аллее . <.> -Дурак, дурак! — вдруг вслух сказал он, хватая ландыши, ветку, и почти бегом бросился по аллее. <.> Счастливый, сияющий, точно “с месяцем во лбу”, по выражению няньки, пришел он домой.» [там же: 230-231].

Те же ассоциации образа усадебных аллей с покоем, счастьем, гармонией, душевным теплом близких людей встречает читатель в других романах Гончарова, прозе Тургенева и Чехова, лирике Блока. Приведем лишь несколько примеров.

Райский в романе «Обрыв», поступив в университет, едет в гости к бабушке: «Какой эдем распахнулся ему в этом уголке . <.> Дом весь был окружен этими видами, этим воздухом, да полями, да садом. Сад обширный около обоих домов, содержащийся в порядке, с темными аллеями, беседкой и скамьями» [Гончаров 1965: 48, 49]; «Вот ближе, ближе: вон запестрели цветы в садике, вон дальше видны аллеи лип и акаций . <.> Райский, не шевелясь, смотрел, никем не замечаемый . на девушку, на птиц, на девчонку. — Так и есть: идиллия! я знал! <.> -Борюшка! друг ты мой! Она обняла его раза три. Слезы навернулись у ней и у него. В этих объятьях, в голосе, в этой вдруг охватившей ее радости . было столько нежности, любви, теплоты!» [там же: 127,129]. В романе Тургенева «На-

кануне» Елена беседует с Берсеневым: «Дайте мне руку и пойдемте по аллее. <.> . речь его текла легко . и в глазах его . светилось тихое умиление благородных чувств, а в успокоенном голосе слышалась радость человека, который сознает, что ему удается высказываться перед . дорогим ему человеком. <.> Душа ее раскрывалась, и что-то нежное, справедливое, хорошее не то вливалось в ее сердце, не то вырастало в нем» [Тургенев 1964, VIII: 25-26].

Во всех приведенных выше случаях с образом садовых аллей связано представление о покое, радости, счастье, душевной близости. Но при этом в контексте каждого произведения образ аллей антиномичен. Во всех цитируемых произведениях счастье оказывается иллюзорным, кратковременным, «райское» содержание образа аллей — миражом. В стихотворении Огарева ан-тиномичность подчеркивается ироничной интонацией. В романах Гончарова и Тургенева «темное», трагическое начало образа раскрывается в сюжете произведений. Чехов, например, в повести «Дом с мезонином» его сразу маркирует: «Два ряда старых, тесно посаженных, очень высоких елей стояли, как две сплошные стены, образуя мрачную, красивую, аллею. <.> Потом я повернул на длинную липовую аллею. И тут тоже запустение и старость; прошлогодняя листва печально шелестела под ногами, и в сумерках между деревьями прятались тени. <.> На миг на меня повеяло очарованием чего-то родного, очень знакомого, будто я уже видел эту самую панораму когда-то в детстве» [Чехов 1962, VIII: 86-87].

Интертекст подсказывает еще две выразительные аллюзии — на лирику Пушкина и Блока.

В стихотворении Пушкина «Послание к Юдину», как и в цитируемых выше произведениях, усадебные аллеи ассоциируются с молодостью, любовью, чистотой и покоем души, счастьем («томный», по словарю Даля, в числе разных других значений, означает «нежный» [Даль 1955: 414]). Но несколько раз повторенное определение аллей как «темных» не только констатирует их возраст и время суток (вечер), но и (хотя вначале невнятно) предсказывает нереальность идиллической картины:

О, если бы когда-нибудь Сбылись поэта сновиденья!

Ужель отрад уединенья Ему вкушать не суждено?

Мне видится мое селенье,

Мое Захарово .

<.>

Г де старых кленов темный ряд Возносится до небосклона…

<.>

Подруга возраста златого,

Подруга красных детских лет,

Тебя ли вижу, взоров свет,

Друг сердца, милая Сушкова?

<.>

То на конце аллеи темной

Вечерней тихою порой,

Одну, в задумчивости томной,

Тебя я вижу пред собой.

<. >

Но что! мечтанья отлетели!

Увы! я счастлив был во сне .

[Пушкин 1949: 169,173]

Удивительно, насколько близкую Пушкину картину оставил Блок:

Приближается звук. И, покорна щемящему звуку, Молодеет душа.

И во сне прижимаю к губам твою прежнюю руку, Не дыша.

Снится — снова я мальчик, и снова любовник,

И овраг, и бурьян,

И в бурьяне — колючий шиповник,

И вечерний туман.

[Блок 1960, III: 265]

Аллюзией на стихотворение Блока в рассказе Бунина является не «аллея», а «шиповник», но это ничего не меняет. Та же дворянская усадьба как оазис любви, укрытие от мирских бурь и одиночества. Но счастье превратилось в сновиденье. Автор смотрит на него глазами человека, который его непоправимо утратил и осознает утрату неизбежной. Отсюда эмоциональный тон стихотворения — горький, элегический.

Большое количество аллюзий, связанных в рассказе с ключевым образом произведения, делает этот образ «темных аллей» многозначным и намного увеличивает смысловой объем художественной системы рассказа (ее массу), а антино-мичность каждой аллюзии усиливает интенсивность движения смыслов. В антиномии векторы движения направлены в противоположные стороны и одновременно навстречу друг другу. Согласно приведенным выше физическим формулам, величина энергии есть производное величины массы и ее динамичности. В образе, антино-мичность которого во много раз усилена большим количеством аллюзий, масса смыслов, таким образом, находится в постоянном движении: смыслы сталкиваются, противопоставляются, объединяются, разделяются, т.е. «пульсируют». В основе антиномии, по определению, лежит алогичность, неожиданность, даже парадокс -предшествующее антиномии направление мысли меняет неожиданно направление. В синергетике это носит название бифуркации — источника оживления энергожизни системы.

Как указывалось выше, еще один значимый источник увеличения энергетического потенциала художественного произведения синергетика

видит в симметризации и асимметризации текста. В рассказе Бунина можно выделить два функтора симметрии: образы «темные аллеи» и «разбитая дорога». Функтор симметрии — это «единица текста, которая своей семантикой скрыто (имплицитно) или открыто (эксплицитно) связывает фигуры или сопровождающие их смыслообразы отношениями симметрии или асимметрии» [Мышкина 1998: 93].

Два ключевые образа с начала рассказа выступают как симметричные (близкие, похожие) по своему содержанию. «Аллеи» — разновидность «дороги», в романах Гончарова, Тургенева, произведениях Чехова они иногда называются «дорожками». На «темных аллеях», как и на «разбитой дороге», происходят важнейшие для жизни героев события — их встречи. Образы симметричны и по своей структуре: оба образа -оксюмороны.

О функторе «темные аллеи» как оксюмороне и носителе антиномичного содержания говорилось выше. Аналогично первая часть функтора «разбитая дорога» тоже связана с негативными коннотациями, в противовес его второй части. За «дорогой» в принципе закреплены коннотации положительные: это прежде всего путь куда-то, нечто объединяющее что-то, что разделено временем или пространством, восстанавливающее целое. Поэтому «разбитость» дороги есть отрицание дороги, целого, есть «бездорожье».

Симметричность образов проявляется в композиции произведения: каждый образ обозначает границу художественного произведения как целостной системы, открывая ее и завершая, выделяя среди других произведений книги. «Темные аллеи», являясь названием рассказа, говорят о начале повествования, о какой-то еще неизвестной читателю истории, размытая, т.е. та же «разбитая», дорога эту историю завершает, герой уезжает в свою реальную, другую жизнь, которой в этом рассказе нет места.

Но симметрия названных образов разрушается, переходит в асимметрию. С темными аллеями усадебной жизни связан самый счастливый период жизни героев, начало жизни, вера в светлую ее перспективу («Сколько ни проходило времени, все одним жила <.> Думаю, что и я потерял в тебе самое дорогое, что имел в жизни») (с.10, 11). «Разбитая дорога» — место, где герои подводят горестные итоги жизни. «Разбитость» дороги, отсутствие какой-либо светлой перспективы в будущем подчеркивается описанием дороги: «В холодное осеннее ненастье, на одной из больших тульских дорог, залитой дождями и изрезанной многими черными колеями.» (с.7) Вспомним, что дорогу счастливой молодости, темные аллеи в усадьбе, характеризовала противоположная по

цвету и символике изобразительная деталь: цветущий алый шиповник, стройная, т.е. четкая в своих очертаниях, аллея — в противоположность осенней (а шиповник цветет весной) размытой, черной дороге. С образом же «разбитой дороги» в рассказ вводится мотив смерти («мертвых с погоста не носят»).

Асимметрия двух дорог усиливает трагическую ноту в бунинской концепции любви. Путь любви в человеческой судьбе предстает в сюжете рассказа не просто сложным, он сопряжен с разочарованием и смертью. А органическая связь любви и смерти показательна для многих произведений писателя и имеет глубокие корни в русской философской лирике XIX в., например, в поэзии Баратынского и Тютчева. Как показывает Г.Н.Ермоленко, во многих новеллах Бунина она закреплена мотивом жертвоприношения. [Ермоленко 2004: 305-308]. Аллюзии на все эти произведения, сближение асимметрических построений с симметрическими, в свою очередь, усиливают энергетическое поле рассказа.

Оба функтора связывают отношениями симметрии и асимметрии основных персонажей рассказа. В начале истории, составляющей основу повествования, оба молоды, красивы, одинаково захвачены страстью и нежностью. Во многом похожими (симметричными) герои предстают перед читателем и во время их поздней встречи. Он — «стройный», «еще чернобровый», «высокого роста», «он выкинул из тарантаса ногу в военном сапоге с ровным голенищем и . взбежал на крыльцо избы». Она — «легкая на ходу», он «глянул на ее округлые плечи и на легкие ноги». У него «красивое удлиненное лицо с темными глазами». Она «темноволосая, тоже чернобровая и тоже еще красивая не по возрасту». При этом на каждого возраст наложил свою печать. Он -«старик-военный», «с белыми усами, которые соединялись с такими же бакенбардами», его «взгляд . был усталый», у него «седые волосы», «с усталым видом провел бледной худой рукой по голове». Она — «женщина, похожая на пожилую цыганку, с темным пушком на верхней губе и вдоль щек . полная, с большими грудями под красной кофточкой, с треугольным, как у гусыни, животом под черной шерстяной юбкой» (с.8).

Однако симметрия разрушается, как только объектами сопоставления становятся души героев, тогда симметрия уступает место асимметрии. Николай Алексеевич не верит в любовь на всю жизнь, в верность, для него любовь идентична увлечению. Для Надежды она — содержание всей жизни:

— Ведь не могла же ты любить меня весь век!

— Значит, могла. Сколько ни проходило времени, все одним жила (с. 10).

Асимметрично, в целом, их душевное состояние: у него «усталый взгляд», «усталый вид», она, «как все говорят», «баба — ума палата», «богатеет», хотя «справедлива», «но крута!»

Сложные, неожиданно возникающие отношения симметрии образов и неожиданное же разрушение симметрии с переходом в маркированную автором асимметрию этих же образов, переплетение тех и других структур составляет богатый источник поступления энергии, питающей энергожизнь произведения.

Подобно образу «темных аллей», образ «разбитой дороги» выступает в рассказе Бунина также не только функтором симметрии, но и, если употребить термин Н.Л.Мышкиной, функтором-пульсатором, способствуя путем аллюзий на русскую классику XIX в. и произведения самого Бунина приращению смыслов и увеличивая таким образом общую смысловую (информационную) массу произведения.

В первом абзаце произведения появляется образ дороги — без начала, без конца. Читателю неизвестно, откуда едет Николай Алексеевич, куда он направляется, какова цель поездки. Значит, автору важен сам образ дороги со всеми его культурными ассоциациями. Культурный контекст содержит большое количество аллюзий на русскую классику XIX-XX вв., где дорога выступает метафорой человеческой судьбы, своевольно распоряжающейся жизнью героя. В лирике Пушкина («Телега жизни», «Дорожные жалобы»), А.И.Одоевского («По дороге столбовой»), Вяземского («Ухаб», «Катай-Валяй»), Баратынского («Дорога жизни»), Тютчева («Вот иду я вдоль большой дороги.», «Пошли, господь, свою отраду.»), Некрасова («Тройка»), Блока («Сегодня ты на тройке звонкой.», «На железной дороге», «Я не предал белое знамя.», «Соловьиный сад») образ дороги раскрывается как внешняя по отношению к планам, намерениям, желаниям, надеждам человека сила, подчиняющая его своим непреложным законам. Произведения эти так хорошо знакомы русскому читателю, что цитировать их нет надобности. Дорога в рассказе «Темные аллеи» отсылает читателя и к «Станционному смотрителю» Пушкина, и к «Капитанской дочке» и вновь напоминает о непредсказуемости хода жизни.

Восприятие реципиентом образа дороги как символа человеческой судьбы, жизни опирается также на подобное содержание образа дороги во многих произведениях Бунина, находящихся за рамками его итоговой книги.

Метафорой судьбы выступает дорога «по лесу», по которой всю жизнь до смерти, ничего, кроме нее, не видя, ходил охотник Митрофан в рассказе «Сосны»: «И Митрофан действительно

прожил всю свою жизнь так, как будто был в батраках у жизни. Нужно было пройти всю ее тяжелую лесную дорогу — и Митрофан шел беспрекословно» [Бунин 1965, II: 214].

В «Грамматике любви» дорога к поместью Xвощинского занимает большую часть художественного пространства рассказа. В дороге -«некто Ивлев», молодой обедневший дворянин, и возница, сын богатого мужика, «малый лет восемнадцати, тупой, хозяйственный» [Бунин 1966, IV: 298]: «.в одном и том же тарантасе отправились в путь его герои. Но с самого начала у каждого из них своя дорога, своя природа, своя художественная атмосфера и предметно-вещные спутники» [Сафронова 2000: 61]. Дорога — метафора жизни, и каждый видит и переживает дорогу в дом, где жила легендарная Лушка, чью комнату после ее смерти Xвощинский превратил в «святилище», по-своему. Для возницы дорога к поместью Xвощинского — лишь досадная череда утомительных для лошади нагрузок. Единственное, что его побуждает отвлечься от забот, -сплетни о сумасшествии помещика. Для Ивлева же путь к предмету его давних мечтаний полон тайн и чудес, это путь приобщения к высшим откровениям бытия, постижения власти и бессмертия любви. Две дороги в восприятии двух героев — две противоположные по содержанию жизни: обывателя, поглощенного сугубо земной прагматикой, и «ошеломленной», по выражению самого писателя, души, жаждущей красоты и поэзии.

В рассказе «Захар Воробьев» дорога от трактира к трактиру ведет героя к бессмысленной, как и вся его жизнь, смерти. Дорогой в никуда, в метель и ночь, навстречу неизвестности, несут лошади свадебный поезд с жителями Дурновки в повести «Деревня». Так видит автор национальную судьбу России — полной сил и не умеющей и не желающей ими разумно распорядиться [Спи-вак 1985: 27-37]. Длинная дорога в повести «Суходол» из усадьбы Xрущевых на украинский хутор Сошки открывает Наталье невиданный ею ранее многоликий мир. И по той же дороге через два года она возвращается обратно, к старому, привычному — суходольская душа, сама закрывшая для себя пути к новой, «живой» жизни, любви, счастью. О том, как осталась вне нормальной, может быть, счастливой жизни, — «при дороге», не выйдя на большую дорогу жизни, — Параша, читаем в произведении «При дороге».

Могучее приращение смыслов двух главных функторов рассказа, «разбитая дорога» и «темные аллеи» (не будем забывать, что аллеи — вид дороги), приводит к появлению новой сюжетной линии (по терминологии Мышкиной, смыслопо-тока, или энергопотока), продуцирующей усиле-

ние энергетического поля произведения. В ее основе — столкновение взглядов героев на проблему нравственного долга личности перед собой. Дорога жизни разлучила героев рассказа. И Николай Алексеевич считает, что всесильная судьба снимает с человека ответственность за «темные аллеи-дороги», которыми она его ведет. Надежда же отказывает герою в прощении и тем самым провозглашает личную ответственность каждого за свои поступки и жизнь близких, невзирая на обстоятельства. Ее собственный выстраданный жизненный опыт дает ей основание требовать, чтобы человек, даже не победив судьбы, не дал ей сломать себя. Расхождение героев во взгляде на отношения человека и судьбы глубоки и принципиальны.

«Но, боже мой, что же было бы дальше? Что, если бы я не бросил ее? Какой вздор!» (с. 11). Так думает герой. И, очевидно, не один герой. Ведь автор дал герою право на последнее слово в его споре с Надеждой. А известно, что последние строки произведения наделены всегда повышенной смысловой нагрузкой в выражении позиции автора. Есть основания, таким образом, видеть в композиции рассказа способ выражения авторской точки зрения, озвученной героем. И, следовательно, закономерно исследователи «Темных аллей» читают в рассказе вызов Бунина Льву Толстому — автору «Воскресения». Такой вывод тем более убедителен, что автор позволяет герою сослаться на Библию: «Как это сказано в книге Иова? Как о воде протекшей будешь вспоминать» (с.9).

Но тогда для чего в последних абзацах текста автор снова вводит в рассказ кучера, произносящего фразу, звучащую подобно нравственному императиву Канта: «Пеняй на себя»? При этом автор заставляет ее звучать трижды. Больше того, фраза, брошенная кучером в связи с характеристикой Надежды, отделяется от нее и начинает существовать самостоятельно в сознании героя, мучительная для него, как жестокий укор совести:

— Баба — ума палата. <…> Не отдал вовремя — пеняй на себя.

— Да, да, пеняй на себя … Погоняй, пожалуйста, как бы не опоздать нам к поезду …

— <…> «Да, пеняй на себя. Да, конечно, лучшие минуты. И не лучшие, а поистине волшебные!» (с. 11).

Но, может быть, эта фраза мучительна не только для героя, но и для автора и автор солидарен не с героем, а с героиней? Ведь в этом нравственном императиве находит воплощение ее жизненная позиция. И у этой позиции есть столь же весомая нравственная опора, как у позиции героя. Ее оглашает кучер — «крепкий мужик, серьезный и темноликий, с редкой смоляной бородой, похожий на старинного разбойни-

ка» (с.7). Портрет кучера заставляет вспомнить иконописные лики святых и одновременно — старинных разбойников. Какими бы конкретными источниками ни был навеян Бунину образ «старинного разбойника» — поэзией Пушкина, Некрасова или народными разбойничьими песнями,

— портрет кучера как будто несет в себе что-то вроде угрозы, какое-то напоминание о грехах и расплате за них. Повторенная трижды фраза в контексте рассказа отсылает к народной вере и народной нравственности.

Итак, не исключено предположение, что автор на стороне Надежды. Да, может быть, и имя он дал героине не случайно, а в знак своей, хотя и робкой, надежды на благородство человеческой души — как силу, способную преобразить мир? Но с такой же долей вероятности можно заподозрить в имени героини и горькую усмешку автора над наивностью подобной надежды? Как указывалось выше, автор рассказа «Темные аллеи» спорит с Львом Толстым. Но, похоже, одновременно он спорит и с самим собой.

В изображение растерянности героя автор вписывает короткий, но запоминающийся пейзаж осеннего вечера: «Низкое солнце желто светило на пустые поля, лошади ровно шлепали по лужам» (с.11). В пейзаже господствует настроение покоя и умиротворения. Но оно не передается ни герою, ни автору. Это настроение еще одного действующего лица произведения — природы, с ее неизменным круговоротом жизни и смерти, темного и светлого. Синонимом ее умиротворения является не что иное, как равнодушие к судьбам людей и терзающим их вечным, «проклятым» вопросам человеческого существования. Пейзаж симметричен такой же короткой зарисовке размытой осенним ненастьем дороги в начале произведения и одновременно асимметричен ей: она в меньшей степени выражает умиротворение, но так же явно — безучастность к проблемам человеческой жизни: «В холодное осеннее ненастье, на одной из больших тульских дорог, залитой дождями и изрезанной многими черными колеями, к длинной избе . подкатил закиданный грязью тарантас.» (с.7).

Конец рассказа содержит аллюзию на Пушкина: «И равнодушная природа / Красою вечною сиять» [Пушкин 1949, III: 134]. Аллюзия подчеркивает: природа не помощник и не советчик человеку в решении нравственных проблем, человек должен решать их сам.

Такой — даже не открытый, а распахнутый вовне произведения (в личный жизненный опыт реципиента, в контекст мировой культуры) конец рассказа резко усиливает энергетику художественной системы произведения. Он концентрирует все циркулирующие в произведении смыслы,

обеспечивает приток новых и стимулирует их активное движение: соединение, сопоставление и противопоставление, замену одних другими по степени их предпочтительности, симметризацию и асимметризацию образной системы.

Подведем итог. Анализ рассказа И.А.Бунина «Темные аллеи» подтверждает существование сильного энергетического поля в произведениях писателя. Оно порождается прежде всего интенсивным процессом приращения смыслов центральных образов художественной системы рассказа, активным движением смыслов и в результате — увеличением общего объема информации. Если считать, что энергетическое воздействие произведения искусства на реципиента присуще только истинно талантливым созданиям, то можно предположить, что предложенная методика исследования художественного текста содержит перспективу приближения к объективному суждению о художественности произведения.

:В дальнейшем рассказ «Темные аллеи» цитируется по этому изданию с указанием страниц в круглых скобках.

Список литературы

Бахтин М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1979. 424 с.

Блок А. Собр. соч. В 8 т. Т.3. М.-Л.: Гос. изд-во худож. лит., 1960. 714 с.

Бунин И.А. Собр. соч.: В 9 т. М.: Худож. лит., 1965-1967.

Бунин И.А.: pro et contra. СПб: РХГИ, 2001. 1016 с.

Гончаров И.А. Обрыв. Туркменистан, 1965. 654 с.

Гончаров И.А. Обломов. М.: Худож. лит.,

1967. 512 с.

Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. Т.4. М.: Госуд. изд-во иностранных и национальных словарей, 1955. 684 с.

Дзехцярух З. Эрос и фатум. К вопросу о любовной прозе Ивана Бунина // Иван Бунин и его время. Krakow: Widawnictwo Uniwersytetu Jagiel-lonskiego, 2000. С. 19-30.

Дмитриева Е. Солнечное сплетение. № 16-17. http://plexus.org.il/texts/dmitrieva russ.htm.

Ермоленко Г.Н. Образ «темной аллеи» в новелле Ивана Бунина «Зойка и Валерия» // Dzielo literackie jako dzielo literackie: литературное произведение как литературное произведение. Bydgoszcz: Wydawnictwo Akademii Bydgoskiej im. Kazemierza Wielkiego, 2004. С.303-311.

Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров. Человек — текст — семиосфера — история. М.: Языки русской культуры, 1996. 448 c.

Мышкина Н.Л. Внутренняя жизнь текста. Механизмы. Формы. Характеристики. Пермь: Изд-во Пермского ун-та, 1998. 149 c.

Огарев Н.П. Мой русский стих, живое слово. Стихотворения М.: Детская литература, 1975. С.111.

Пушкин А.С. Полн. собр. соч.: В 10 т. Т.1. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1949. 527 c.

Сафронова Э. И.А.Бунин и русский модернизм (1910-е гг.). Вильнюс: Вильнюсский ун-т, 2000. 154 c.

Сливицкая О.В. Повышенное чувство жизни. Мир Ивана Бунина. М.: Московский государственный гуманитарный ун-т, 2004. 270 c.

Советский энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1982. 1600 c.

Спивак Р.С. Жанровая структура и авторская концепция в «Деревне» И.А.Бунина // Иван Бунин и литературный процесс начала ХХ в. (до 1917г.). Л.: ЛГПИ им.А.И.Герцена, 1985. С.25-37.

Спивак Р. С. Русская философская лирика. 1910-е годы. И.Бунин. А.Блок. В.Маяковский. М.: Флинта: Наука, 2005. 407 c.

Тургенев И.С. Полн. собр. соч. и писем: В 28 т. Т.6. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1963. 615 c.

Тургенев И.С. Полн. собр. соч. и писем: В 28 т. Т.8. М.-Л.: Наука, 1964. 622 c.

Храпченко Б.М. Проблемы стиля // Собр. соч.: В 4 т. Т.3. М.: Худож. лит., 1981. С.97-171.

Чехов А.П. Собр. соч.: В 12 т. Т.8. М.: Гос. изд-во худож. лит., 1962. 573 с.

Эйхенбаум Б. Анна Ахматова. Опыт анализа // Эйхенбаум Б. О прозе. О поэзии. Сб. статей. Л.: Худож. лит., 1986. С.374-440.

ENERGY LIFE OF I. BUNIN’S “DARK ALLEYS”

Rita S. Spivak

Professor of Russian Literature Department Perm State University

The article considers energy space of I. Bunin’s story “Dark alleys”. A complex analysis involving typological, structural, intertextual and synergetic methodologies for artistic system research is tested. The author focuses on studying content and functions of Russian literature allusions, roles of antinomy category in key images structure, processes of symmetry/asymmetry in imagery system as sources and intensification of the story’s energy life.

Key words: “Dark alleys”; energy space of story; growth of meaning; allusions; cultural contexts; antinomy; symmetry/asymmetry of imagery system; author’s viewpoint.

Цикл рассказов темные аллеи список. Анализ «Темные аллеи» Бунин

Бунин Иван Алексеевич является одним из лучших писателей нашей страны. Первый сборник его стихотворений появился в 1881 году. Затем им были написаны рассказы «На край света», «Танька», «Вести с родины» и некоторые другие. В 1901 году вышел новый сборник «Листопад», за который автор получил Пушкинскую премию.

К писателю приходят популярность и признание. Он знакомится с М. Горьким, А. П. Чеховым, Л. Н. Толстым.

В начале 20-го века Иван Алексеевич создает рассказы «Захар Воробьев», «Сосны», «Антоновские яблоки» и другие, в которых запечатлена трагедия обездоленного, нищего народа, а также разорение усадеб дворян.

и эмиграция

Октябрьскую революцию Бунин воспринял отрицательно, как социальную драму. Он эмигрировал в 1920 году во Францию. Здесь им были написаны, кроме других произведений, цикл новелл под названием «Темные аллеи» (анализ рассказа с одноименным названием из этого сборника мы проведем чуть ниже). Главная тема цикла — любовь. Иван Алексеевич открывает нам не только светлые ее стороны, но и темные, о чем говорит и само название.

Судьба Бунина была и трагичной, и счастливой. В своем искусстве он достиг непревзойденных высот, первым из отечественных писателей получил престижную Нобелевскую премию. Но он вынужден был тридцать лет прожить на чужбине, с тоской по Родине и душевной близостью с ней.

Сборник «Темные аллеи»

Эти переживания послужили толчком к созданию цикла «Темные аллеи», анализ которого мы проведем. Сборник этот в урезанном виде впервые появился в Нью-Йорке в 1943 году. В 1946 году в Париже вышло уже следующее издание, включавшее 38 рассказов. Сборник резко отличался по своему содержанию от того, как тема любви привычно освещалась в советской литературе.

Взгляд Бунина на любовь

У Бунина был отличный от других, свой собственный взгляд на это чувство. Финал его был одним — смерть или расставание, независимо от того, как сильно герои любили друг друга. Иван Алексеевич считал, что похоже на вспышку, но именно этим и прекрасно. Любовь с течением времени сменяется привязанностью, которая постепенно превращается в быт. Герои Бунина лишены этого. Они переживают лишь вспышку и расстаются, насладившись ею.

Рассмотрим Анализ рассказа, открывающего одноименный цикл, начнем с краткого описания фабулы.

Сюжет рассказа «Темные аллеи»

Сюжет его незамысловат. Генерал Николай Алексеевич, уже старик, приезжает на почтовую станцию и встречает здесь свою возлюбленную, которую не видел около 35 лет. Надежду он узнает не сразу. Теперь она — хозяйка в котором однажды произошла их первая встреча. Герой выясняет, что все это время она любила лишь его.

Рассказ «Темные аллеи» продолжается. Николай Алексеевич пытается перед женщиной оправдаться за то, что не навещал ее столько лет. «Все проходит», — говорит он. Но очень уж неискренни, неуклюжи эти объяснения. Мудро отвечает Надежда генералу, сказав о том, что молодость проходит у всякого, а любовь — нет. Женщина укоряет возлюбленного, что тот бросил ее бессердечно, поэтому она много раз хотела наложить на себя руки, но сознает, что теперь уже поздно укорять.

Остановимся подробнее на рассказе «Темные аллеи». показывает, что Николай Алексеевич как будто не чувствует раскаяния, но Надежда права, говоря о том, что забывается все-таки не все. Генерал тоже не смог забыть эту женщину, свою первую любовь. Напрасно просит он ее: «Уходи, пожалуйста». И говорит, что лишь бы Бог простил его, а Надежда, видно, уже простила. Но выясняется, что нет. Женщина признается, что не смогла этого сделать. Поэтому генерал вынужден оправдываться, извиняться перед своей бывшей возлюбленной, говоря о том, что никогда не был счастлив, но жену свою любил без памяти, а она бросила Николая Алексеевича, изменила ему. Сына обожал, возлагал большие надежды, а получился из него наглец, мот, без чести, сердца, совести.

Сохранилась ли старая любовь?

Проанализируем произведение «Темные аллеи». Анализ рассказа показывает, что чувства главных героев не угасли. Нам становится понятно, что сохранилась старая любовь, герои этого произведения любят друг друга по-прежнему. Уезжая, генерал признается себе в том, что женщина эта дала ему лучшие моменты жизни. За измену своей первой любви мстит герою судьба. Не обретает счастья в жизни семейной Николай Алексеевич («Темные аллеи»). Анализ его переживаний доказывает это. Он осознает, что упустил дарованный когда-то судьбой шанс. Когда генералу рассказывает кучер о том, что хозяйка эта дает деньги под процент и очень «крута», хотя и справедлива: не вернул вовремя — значит, пеняй на себя, Николай Алексеевич эти слова проецирует на свою жизнь, размышляет о том, что было бы, если бы он не бросил эту женщину.

Что помешало счастью главных героев?

В свое время сословные предрассудки помешали соединить судьбу будущему генералу с простолюдинкой. Но любовь из сердца главного героя не ушла и мешала стать счастливым с другой женщиной, воспитать достойно сына, как показывает проведенный нами анализ. «Темные аллеи» (Бунин) — это произведение, которое имеет трагический оттенок.

Надежда также пронесла любовь через всю жизнь и в итоге тоже оказалась одна. За причиненные страдания простить героя она не смогла, поскольку он остался в ее жизни самым дорогим человеком. Николай Алексеевич оказался неспособен нарушить установленные в обществе правила, не рискнул действовать против них. Ведь, женись генерал на Надежде, он встретил бы презрение и непонимание окружающих. А бедной девушке не оставалось ничего, как покориться судьбе. В те времена невозможны были светлые аллеи любви между крестьянкой и барином. Проблема эта уже общественная, а не личная.

Драматичность судеб главных героев

Бунин в своем произведении хотел показать драматичность судеб главных героев, которые вынуждены были расстаться, будучи влюбленными друг в друга. В этом мире любовь оказалась обреченной и особенно хрупкой. Но она осветила всю их жизнь, навсегда осталась в памяти лучшими мгновениями. Романтично-прекрасна эта история, хотя и драматична.

У Бунина в произведении «Темные аллеи» (анализ рассказа этого мы сейчас проводим) тема любви является сквозным мотивом. Пронизывает она и все творчество, связывая тем самым эмигрантский и российский периоды. Именно она позволяет писателю соотнести с явлениями внешней жизни душевные переживания, а также приблизиться к тайне души человеческой, исходя из влияния на него объективной действительности.

На этом завершаем анализ «Темные аллеи». Любовь каждый понимает по-своему. Это удивительное чувство до сих пор не разгадано. Тема любви будет актуальна всегда, поскольку она является движущей силой многих человеческих поступков, смыслом нашей жизни. К этому выводу приводит, в частности, проведенный нами анализ. «Темные аллеи» Бунина — рассказ, который даже своим названием отражает мысль, что чувство это нельзя понять до конца, оно «темное», но в то же время прекрасное.

Рассказ Ивана Алексеевича Бунина «Темные аллеи» был написан в 1938 году и вошел в сборник рассказов «Темные аллеи», посвященных теме любви. Впервые опубликовали произведение в 1943 году в нью-йоркском издании «Новая земля». Рассказ «Темные аллеи» написан в традициях литературного направления неореализм.

Главные герои

Николай Алексеевич – высокий худой мужчина шестидесяти лет, военный. В молодости любил Надежду, но бросил ее. Был женат, имеет сына.

Надежда – женщина сорока восьми лет, хозяйка постоялого двора. Всю жизнь любила Николая Алексеевича, из-за чего так и не вышла замуж.

Клим – кучер Николая Алексеевича.

«В холодное осеннее ненастье» к длинной избе, расположенной у одной из дорог Тулы, подъехал «закиданный грязью тарантас с полуподнятым верхом» . Изба была поделена на две половины – почтовую станцию и частную горницу (постоялый двор), где путники могли остановиться, отдохнуть, переночевать.

Правил тарантасом «крепкий мужик» , «серьезный и темноликий» кучер, «похожий на старинного разбойника» , тогда как в самом тарантасе сидел высокий и «стройный старик военный» , внешне похожий на Александра II с вопрошающим, строгим и усталым взглядом.

Когда кучер остановил тарантас, военный зашел в горницу. Внутри было «тепло, сухо и опрятно», в левом углу находился «новый золотистый образ» , в правом – побеленная мелом печь, из-за заслонки которой доносился сладкий запах щей. Приезжий снял верхнюю одежду, и окрикнул хозяев.

Сразу же в комнату вошла «темноволосая» , «чернобровая» , «красивая не по возрасту женщина, похожая на пожилую цыганку» . Хозяйка предложила приезжему поесть. Мужчина согласился выпить чаю, попросив поставить самовар. Расспрашивая женщину, приезжий узнает, что она не замужем и сама ведет хозяйство. Неожиданно хозяйка называет мужчину по имени – Николай Алексеевич. «Он быстро выпрямился, раскрыл глаза и покраснел» , узнав в собеседнице свою давнюю любовь – Надежду.

Взволнованный, Николай Алексеевич начинает вспоминать, сколько же они не виделись – «лет тридцать пять?» . Надежда поправляет его – «Тридцать, Николай Алексеевич» . Мужчина ничего не знал о ее судьбе с тех пор. Надежда рассказала, что вскоре после того как они расстались, господа дали ей вольную, а замужем она никогда не была, потому что слишком сильно его любила. Покраснев, мужчина пробормотал: «Всё проходит, мой друг. Любовь, молодость — все, все» . Но женщина не согласилась с ним: «Молодость у всякого проходит, а любовь — другое дело» . Надежда рассказывает, что не могла его забыть, «все одним жила» , вспоминает, что «очень бессердечно» он ее бросил – она даже не раз хотела покончить жизнь самоубийством, что она звала его Николенькой, а он читал ей стихи про «всякие «темные аллеи»» .

Углубившись в воспоминания, Николай Алексеевич делает вывод: «Всё проходит. Все забывается» , на что Надежда ответила: «Всё проходит, да не все забывается» . Прослезившись, мужчина просит подавать лошадей, говоря: «Лишь бы бог меня простил. А ты видно простила» . Однако женщина не простила и не могла простить: «как не было у меня ничего дороже вас на свете в ту пору, так и потом не было» .

Николай Алексеевич просит у женщины прощения и рассказывает, что тоже был несчастен. Он безумно любил свою жену, но она изменила и бросила его еще оскорбительнее, чем он Надежду. Сына обожал, «а вышел негодяй, мот, наглец, без сердца, без чести, без совести» . «Думаю, что и я потерял в тебе самое дорогое, что имел в жизни» . На прощание Надежда целует ему руку, а он ей. После кучер Клим вспоминал, что хозяйка смотрела им вслед из окна.

Уже в дороге Николаю Алексеевичу становится стыдно, что он поцеловал Надежде руку, а после стыдно от этого стыда. Мужчина вспоминает прошлое – «Кругом шиповник алый цвёл, стояли тёмных лип аллеи…» . Думает о том, что было бы, если бы он не бросил ее, и была «эта самая Надежда не содержательница постоялой горницы, а моя жена, хозяйка моего петербургского дома, мать моих детей?» «И, закрывая глаза, качал головой» .

Заключение

И. А. Бунин называл рассказ «Темные аллеи» самым удачным произведением всего сборника, своим лучшим творением. В нем автор размышляет над вопросами любви, над тем, подвластно ли истинное чувство течению времени – способна ли настоящая любовь прожить десятилетия или она остается только в наших воспоминаниях, а все остальное – «история пошлая, обыкновенная».

Краткий пересказ «Темных аллей» будет полезен для подготовки к уроку или при ознакомлении с сюжетом произведения.

Тест по повести

После прочтения попробуйте пройти тест:

Рейтинг пересказа

Средняя оценка: 3.9 . Всего получено оценок: 1674.

Annotation

Сборник рассказов «Темные аллеи» Ивана Бунина, лауреата самой престижной в мире Нобелевской премии, по праву считается эталоном любовной прозы. Бунин был единственным писателем своего времени, который осмелился так открыто и красиво говорить об отношениях между мужчиной и женщиной — о любви, которая может длиться всего мгновение, а может — и всю жизнь… «Темные аллеи» шокируют своей откровенностью и изысканной чувственностью. Это, пожалуй, одна из лучших книг русской литературы ХХ века.

Иван Бунин

Темные аллеи

Поздний час

Красавица

Антигона

Визитные карточки

Зойка и Валерия

Галя Ганская

Речной трактир

«Мадрид»

Второй кофейник

Холодная осень

Пароход «Саратов»

Сто рупий

Чистый понедельник

Весной, в Иудее

Иван Бунин

Темные аллеи

Темные аллеи

В холодное осеннее ненастье, на одной из больших тульских дорог, залитой дождями и изрезанной многими черными колеями, к длинной избе, в одной связи которой была казенная почтовая станция, а в другой частная горница, где можно было отдохнуть или переночевать, пообедать или спросить самовар, подкатил закиданный грязью тарантас с полуподнятым верхом, тройка довольно простых лошадей с подвязанными от слякоти хвостами. На козлах тарантаса сидел крепкий мужик в туго подпоясанном армяке, серьезный и темноликий, с редкой смоляной бородой, похожий на старинного разбойника, а в тарантасе стройный старик-военный в большом картузе и в николаевской серой шинели с бобровым стоячим воротником, еще чернобровый, но с белыми усами, которые соединялись с такими же бакенбардами; подбородок у него был пробрит, и вся наружность имела то сходство с Александром II, которое столь распространено было среди военных в пору его царствования; взгляд был тоже вопрошающий, строгий и вместе с тем усталый.

Когда лошади стали, он выкинул из тарантаса ногу в военном сапоге с ровным голенищем и, придерживая руками в замшевых перчатках полы шинели, взбежал на крыльцо избы.

– Налево, ваше превосходительство! – грубо крикнул с козел кучер, и он, слегка нагнувшись на пороге от своего высокого роста, вошел в сенцы, потом в горницу налево.

В горнице было тепло, сухо и опрятно: новый золотистый образ в левом углу, под ним покрытый чистой суровой скатертью стол, за столом чисто вымытые лавки; кухонная печь, занимавшая дальний правый угол, ново белела мелом, ближе стояло нечто вроде тахты, покрытой пегими попонами, упиравшейся отвалом в бок печи, из-за печной заслонки сладко пахло щами – разварившейся капустой, говядиной и лавровым листом.

Приезжий сбросил на лавку шинель и оказался еще стройнее в одном мундире и в сапогах, потом снял перчатки и картуз и с усталым видом провел бледной худой рукой по голове – седые волосы его с начесами на висках к углам глаз слегка курчавились, красивое удлиненное лицо с темными глазами хранило кое-где мелкие следы оспы. В горнице никого не было, и он неприязненно крикнул, приотворив дверь в сенцы:

– Эй, кто там!

Тотчас вслед за тем в горницу вошла темноволосая, тоже чернобровая и тоже еще красивая не по возрасту женщина, похожая на пожилую цыганку, с темным пушком на верхней губе и вдоль щек, легкая на ходу, но полная, с большими грудями под красной кофточкой, с треугольным, как у гусыни, животом под черной шерстяной юбкой.

– Добро пожаловать, ваше превосходительство, – сказала она. – Покушать изволите или самовар прикажете?

Приезжий мельком глянул на ее округлые плечи и на легкие ноги в красных поношенных татарских туфлях и отрывисто, невнимательно ответил:

– Самовар. Хозяйка тут или служишь?

– Хозяйка, ваше превосходительство.

– Сама, значит, держишь?

– Так точно. Сама.

– Что ж так? Вдова, что ли, что сама ведешь дело?

– Не вдова, ваше превосходительство, а надо же чем-нибудь жить. И хозяйствовать я люблю.

– Так. Так. Это хорошо. И как чисто, приятно у тебя.

Женщина все время пытливо смотрела на него, слегка щурясь.

– И чистоту люблю, – ответила она. – Ведь при господах выросла, как не уметь прилично себя держать, Николай Алексеевич.

Он быстро выпрямился, раскрыл глаза и покраснел:

– Надежда! Ты? – сказал он торопливо.

– Я, Николай Алексеевич, – ответила она.

– Боже мой, боже мой! – сказал он, садясь на лавку и в упор глядя на нее. – Кто бы мог подумать! Сколько лет мы не видались? Лет тридцать пять?

– Тридцать, Николай Алексеевич. Мне сейчас сорок восемь, а вам под шестьдесят, думаю?

– Вроде этого… Боже мой, как странно!

– Что странно, сударь?

– Но все, все… Как ты не понимаешь!

Усталость и рассеянность его исчезли, он встал и решительно заходил по горнице, глядя в пол. Потом остановился и, краснея сквозь седину, стал говорить:

– Ничего не знаю о тебе с тех самых пор. Как ты сюда попала? Почему не осталась при господах?

– Мне господа вскоре после вас вольную дали.

– А где жила потом?

– Долго рассказывать, сударь.

– Замужем, говоришь, не была?

– Нет, не была.

– Почему? При такой красоте, которую ты имела?

– Не могла я этого сделать.

– Отчего же не могла? Что ты хочешь сказать?

– Что ж тут объяснять. Небось помните, как я вас любила.

Он покраснел до слез и, нахмурясь, опять зашагал.

– Все проходит, мой друг, – забормотал он. – Любовь, молодость – все, все. История пошлая, обыкновенная. С годами все проходит. Как это сказано в книге Иова? «Как о воде протекшей будешь вспоминать».

– Что кому Бог дает, Николай Алексеевич. Молодость у всякого проходит, а любовь – другое дело.

Он поднял голову и, остановясь, болезненно усмехнулся:

– Ведь не могла же ты любить меня весь век!

– Значит, могла. Сколько ни проходило времени, все одним жила. Знала, что давно вас нет прежнего, что для вас словно ничего и не было, а вот… Поздно теперь укорять, а ведь, правда, очень бессердечно вы меня бросили, – сколько раз я хотела руки на себя наложить от обиды от одной, уж не говоря обо всем прочем. Ведь было время, Николай Алексеевич, когда я вас Николенькой звала, а вы меня – помните как? И все стихи мне изволили читать про всякие «темные аллеи», – прибавила она с недоброй улыбкой.

– Ах, как хороша ты была! – сказал он, качая головой. – Как горяча, как прекрасна! Какой стан, какие глаза! Помнишь, как на тебя все заглядывались?

– Помню, сударь. Были и вы отменно хороши. И ведь это вам отдала я свою красоту, свою горячку. Как же можно такое забыть.

– А! Все проходит. Все забывается.

– Все проходит, да не все забывается.

– Уходи, – сказал он, отворачиваясь и подходя к окну. – Уходи, пожалуйста.

И, вынув платок и прижав его к глазам, скороговоркой прибавил:

– Лишь бы Бог меня простил. А ты, видно, простила.

Она подошла к двери и приостановилась:

– Нет, Николай Алексеевич, не простила. Раз разговор наш коснулся до наших чувств, скажу прямо: простить я вас никогда не могла. Как не было ничего дороже вас на свете в ту пору, так и потом не было. Оттого-то и простить мне вас нельзя. Ну да что вспоминать, мертвых с погоста не носят.

– Да, да, не к чему, прикажи подавать лошадей, – ответил он, отходя от окна уже со строгим лицом. – Одно тебе скажу: никогда я не был счастлив в жизни, не думай, пожалуйста. Извини, что, может быть, задеваю твое самолюбие, но скажу откровенно – жену я без памяти любил. А изменила, бросила меня еще оскорбительней, чем я тебя. Сына обожал – пока рос, каких только надежд на него не возлагал! А вышел негодяй, мот, наглец, без сердца, без чести, без совести… Впрочем, все это тоже самая обыкновенная, пошлая история. Будь здорова, милый друг. Думаю, что и я потерял в тебе самое дорогое, что имел в жизни.

Иван Алексеевич Бунин – один из крупнейших мастеров новеллы в современной русской литературе и выдающийся поэт. В 1933 году стал первым русским лауреатом Нобелевской премии по литературе – «за правдивый артистический талант, которым он воссоздал в прозе типичный русский характер», – но уже в эмиграции. Автор «Антоновских яблок» и «Человека из Сан-Франциско», он вместе с Россией пережил «окаянные дни» октябрьского переворота и полжизни прожил на чужбине. На диске представлен сборник рассказов «Темные аллеи» (1943), ставший вершиной позднего творчества писателя. «Все рассказы этой книги только о любви, о ее „темных“ и чаще всего очень мрачных и жестоких аллеях» – писал Бунин в одном из писем Н.А.Тэффи. Любовь в прозе Бунина – загадочная и несовместимая с жизнью стихия, вторжение в обыденный мир потустороннего бытия, «солнечный удар», несущий с собой такое напряжение душевных сил, которое ни жизнь, ни человеческая личность не в состоянии вместить. Даже если Вы читали сборник И.А.Бунина «Темные аллеи», послушайте эти рассказы в исполнении блистательной актрисы, народной артистки РСФСР, Аллы Демидовой, и Вам откроются новые грани прекрасного слога классической литературы конца XIX – первой половины XX века.

Произведение относится к жанру Проза. Оно было опубликовано в 2007 году издательством Мир книги. Книга входит в серию «Библиотека коллекционера». На нашем сайте можно скачать бесплатно книгу «Темные аллеи» в формате epub, fb2, pdf, txt или читать онлайн. Рейтинг книги составляет 4.16 из 5. Здесь так же можно перед прочтением обратиться к отзывам читателей, уже знакомых с книгой, и узнать их мнение. В интернет-магазине нашего партнера вы можете купить и прочитать книгу в бумажном варианте.

В бунинский сборник «Темные аллеи» вошли рассказы, созданные в период с 1937 по 1944 годы. Большая часть из них была создана в период Второй мировой войны, в период оккупации юга Франции, где жил писатель, итальянскими, а затем немецкими войсками.

Однако несмотря на тяжелую мировую обстановку, голод и разруху, Бунин избирает для всех рассказов отстраненную от всех этих катаклизмов тему – тему любви. Именно данная тематика, присутствуя в каждом рассказе и являясь концептуальной, объединила все сорок из них в единый цикл.

Сам писатель считал «Темные аллеи» лучшим своим творческим детищем. Что и небезосновательно: четыре десятка рассказов сборника повествуют, казалось бы, об одном ― о любви, однако в абсолютно каждом из них представлен свой неповторимый оттенок этого чувства. В сборнике встречаются и возвышенная «небесная» любовь, и любовь-увлечение, и любовь-страсть, и любовь-безумие, и любовь-похоть. И это неслучайно, ведь в авторском понимании любовь – это бесконечно сложное чувство, «темные аллеи» человеческой жизни.

И все же при всем многообразии оттенков любви, запечатленной в рассказах цикла, в ней имеется одна преобладающая черта. Это сравнение силы любви с непреодолимой силой стихии, вместить которую дано не каждому. Любовь, созданную Буниным на страницах «Темных аллей», вернее всего будет сравнить с грозой – могущественной, но кратковременной стихией, которая, вспыхивая в душе, сотрясает ее до основания, но в скором времени исчезает.

Оттого во всех рассказах сборника любовь обрывается на драматической либо глубокой меланхолической ноте – расставания, смерти, катастрофы, резиньяции. Так, умирает при родах Натали, едва ее любовь достигает своего рассвета («Натали»), офицер пускает себе пулю в лоб, узнав об измене жены («Кавказ»), у русского парижанина, встретившего на склоне лет тепло и ласку, в вагоне метро случается разрыв сердца («В Париже»), подруга романиста, Генрих, погибает от руки своего прежнего любовника на пороге новой жизни («Генрих») и т.д.

На первый взгляд все эти развязки неожиданны, на многих читателей они производят впечатление удара ножом, как будто писатель, не зная, что делать со своими героями, насильственно обрекает их на печальное окончание их любовных историй. Но внутренне такие финалы совершенно оправданы, поскольку в понимании писателя, простым смертным не дано долго жить в атмосфере этого внеземного чувства. Истинное чувство, по Бунину, всегда трагично.

Объединяет рассказы цикла также и то, что в большинстве из них Бунин использует мотив памяти: воспоминаний об однажды вспыхнувшей страсти, о невозвратном прошлом. Бунин описывает то, что кажется ему самым главным и почти невесомым в воспоминаниях о прошлом: волнение любви, то трепетное напряжение человеческого существа, от которого весь видимый мир вдруг становится ослепительно-звонким и неповторимым. В памяти у героев цикла остается лишь то, что было срезано на лету, что не успело снизиться и сохранило чудесную яркость подъема.

Таким образом, рассказы, вошедшие в цикл «Темные аллеи», объединяет то, что в каждом из них Бунин с большой изобразительной силой говорит о разнообразии ликов любви и о огромной силе этого чувства.

Достоверность классика

Иван Толстой: На протяжении всего ХХ века мы слышали о необходимости выпускать ответственно подготовленные собрания сочинений мастеров слова. И много было разговоров о том, в каком именно издании лучше подошли к текстологии Пушкина, Чехова, Булгакова. Есть 30-томный академический Достоевский, есть 90-томный Лев Толстой. Оба издания власти весьма недолюбливали — не то писали титаны, и тиражи некоторых томов уменьшались чуть ли не до самиздатских размеров. Но вот безусловный классик – Бунин, и никто сейчас не покушается на его слово. А выверенного собрания сочинений нет. О причинах размышляет мой собеседник, петербургский буниновед Евгений Пономарев.

Евгений Пономарев: Бунин, по-прежнему, издан совершенно отвратительно.

И.Бунин. Собрание сочинений в 5 томах. Москва, 1950-е

Иван Толстой: Позвольте, но существуют 5-томник советских времен, с цветочками какими-то, существует 9-томник середины 60-х. Конечно, он был цензурирован и кастрирован, но там страшно много чего было, и даже некоторые вполне острые воспоминания или их фрагменты. А потом вышел, правда, я его не видел и не листал, 16-томник, так называемый, то есть, 13 томов и 3 дополнительных. Что же вам не нравится как профессионалу? Вечно профессионал недоволен чем-то!

Евгений Пономарев: Вы еще забыли белый 6-томник, который вышел в конце 80-х годов, и это, пожалуй, самое лучшее издание на сегодняшний день. Те издания маленькие, однотомные, которые используют это издание в качестве основного текста, поступают лучшим образом. А что касается 9-томника 60-х годов, он для 60-х, наверное, был очень хорош, но на сегодняшний день устарел чрезвычайно, потому что очень многие тексты там чудовищно порезаны, включая текст «Жизни Арсеньева». Текст «Жизни Арсеньева» там неузнаваем. И так не только с «Жизнью Арсеньева» дело обстоит, и не только из-за цензуры, по-видимому, а из-за того, что текст, с которого набирался текст 9-томника… Мне еще его не удалось определить до конца, я имею некоторые мысли по этому поводу, но вот самого текста я не видел.

Иван Толстой: Неужели, не парижское собрание сочинений?

И.Бунин. Собрание сочинений в 9 томах. Москва, 1960-е

Евгений Пономарев: Нет, ни в коем случае. Потому что там было очень много религиозно окрашенных отступлений, там были совсем не те мысли о революции, которые надо было говорить. Что-то осталось, но большую часть повырезали. А вот в 9-томнике Александр Кузьмич Бабореко, который был, наверное, не самый выдающийся литературовед, но очень большой энтузиаст и человек, который дело свое знал, он сделал очень грамотно: он взял последние прижизненные издания и по ним набрал эмигрантские тесты 6-томника. Поэтому большей частью эти тексты не всегда выверены, он не смотрел редакции и варианты, он часто не думал, каким образом это слово здесь появилось, иногда пропускал опечатки, если они были более или менее похожи на то, что могло здесь быть, но, тем не менее, это лучший текст на сегодня.

Что касается 16-томника, про который вы говорили, то по поводу него был страшный скандал, который, правда, в России мало кто заметил. Потому что 16-томник, так называемое, полное собрание сочинений, насколько мне известно, перепечатывал разные новые бунинские материалы без согласия авторов — публикаторов и авторов комментария. Причем, комментарий переходил иногда один к одному, но автором комментария был указан другой человек. И целый ряд буниноведов… Меня не было в их числе, я тогда был еще очень молод, то бишь, те тексты, которые вошли в 16томник, делались без моего участия. Не знаю, к счастью или к сожалению. Но целый ряд авторов написал открытое письмо, причем, там были не только авторы из России, там было довольно много авторов из-за рубежа, потому что это были материалы зарубежных архивов, в том числе и Ричард Дэвис, самый главный зарубежный буниновед, хранитель бунинского архива, хранитель Русского архива в Лидсе, — так вот целый ряд авторов написал открытое письмо президенту или руководителю авторского общества о том, что это совершеннейший плагиат, это надо преследовать по суду. Но никакого ответа они, насколько я знаю, не получили.

И.Бунин. Собрание сочинений в 6 томах. Москва, 1980-е

Я эту историю пересказываю несколько по слухам, потому что сам в ней не участвовал и, может, что-то из того, что я слышал от некоторых ее участников, я передаю не совсем так, но, тем не менее, факт плагиата был налицо. Я считаю, что тем, кого обокрали, надо было подавать в суд. Зарубежные коллеги очень сильно удивились, что открытое письмо, опубликованное в одной из центральных газет на имя председателя авторского общества, не является автоматически обращением в прокуратуру, а в прокуратуру, если очень хочется, нужно написать отдельное обращение.

Тем не менее, этот 16томник — издание чрезвычайно безответственное, потому что оно не опиралось ни на какие текстологические исследования, связанные с Буниным, а оно просто заимствовало целый ряд текстов и, можно сказать, что какую-то часть текстов, возможно, большую, они позаимствовали совершенно беспардонно, бессовестно и, по сути, это преступление. Жаль, что те, кого обокрали, не довели дело до конца.

Иван Толстой: Что же, Евгений, такое происходит с бунинской текстологией, что вообще весь этот сыр-бор существует? Один из важнейших классиков, одна из центральных фигур, по эстетическому своему, культурному значению в русской литературе ХХ века, не имеет сколько-нибудь достоверного собрания сочинений. Что происходит? Ведь ученых людей много, много специалистов, много публикуется всяких исследований и материалов, выходят и провинциальные, и столичные, и заграничные исследования,библиографии, хроники и tutti quanti. Но что такое бунинская текстология? Почему с этим вопросом сложно? Только ли дело в деньгах?

И.Бунин. Собрание сочинений в 16 томах. Москва, 2000-е

Евгений Пономарев: Есть целый ряд причин. Во-первых, как сказал один литературовед недавно, большевики мстят Бунину до сих пор за то, что он их не принял и последовательно отрицал всю большевистскую культуру. Но это, скорее, метафора. А проблема заключается в том, что бунинские материалы рассыпаны по огромному количеству архивов, и по большому счету мы, а нас, буниноведов, не так уж много, тех, кто всерьез занимается бунинской текстологией, хотели бы, наконец, рано или поздно, сделать настоящее, академическое, полное собрание сочинений Бунина. Мы до сих пор не знаем, где что может лежать, мы только примерно представляем основные собрания, в которых находятся бунинские документы. Но чисто теоретически, например, в США или во Франции, в частных собраниях или государственных, просто ни у кого руки не доходили до этого дела, даже в каких-то больших архивах, в бумагах крупных деятелей культуры или общественных деятелей эмиграции могут оказаться новые бунинские материалы, которые могут войти в полное собрание сочинений. То есть, если всерьез готовить полное собрание сочинений, нам нужен серьезный предпроект. Только подготовка к подготовке полного собрания сочинений займет года три, поскольку нужно объехать основные собрания и составить исчерпывающий список всех тех бунинских документов, которые существуют.

Во-вторых, основа бунинских документов — это два собрания: это Русский архив в Лидсе, в котором хранится все то, что осталось после смерти Бунина и то, что наследники Бунина — Вера Николаевна Бунина, Леонид Федорович Зуров и Милица Эдуардовна Грин — не переслали в СССР. Милица Эдуардовна не пересылала документы в СССР, но некоторые документы могла передать Солженицыну, следовательно, они должны оказываться в архиве Дома Русского Зарубежья в Москве. Это все доступные материалы, до этого можно добраться. Там, понятно, есть очень хорошая опись, составлен каталог коллекции Лидса, время от времени мы этот каталог… «Мы» — это я громко сказал, потому что, в основном, это делает Ричард Дэвис, но, например, когда я работаю в Лидсе и вижу, что отдельно лежащая бумажечка должна лежать в другой папочке, потому что она вполне подходит по тематике, просто оторвался листочек из одной папочки и остался отдельно лежащим, я ему на это указываю. Считаю, что небольшой вклад вношу в сохранение и систематизацию бунинского архива в Лидсе. Так вот, с этим все нормально.

И.Бунин. Собрание сочинений в 11 томах. Париж, 1930-е

Дальше у нас есть РГАЛИ и Российская Государственная Библиотека в Москве, где тоже есть довольно много бунинских материалов. Дальше у нас есть Орловский музей, дальше у нас есть немножко в Петербурге бунинских материалов. Это все известные материалы, они все практически уже систематизированы. Но вслед за тем нам нужно ехать в США и просмотреть, по крайней мере, крупнейшие архивы на предмет нахождения там каких-то бунинских документов.

Нам бы неплохо было поработать во Франции — и там могут оказаться бунинские документы. К бунинским документам можно отнести еще и редкие газеты 20-х годов, которые выходили в Париже, которые доставать довольно сложно — сейчас мы работаем со сканами этих газет. Еще хорошо, если сканы достаются довольно быстро. В Париже есть Библиотека Документальной Информации, которая находится в Нантерре, в которой одно из лучших собраний газет русской эмиграции. Эту библиотеку тоже неплохо было бы задействовать. Это не рукописные бунинские документы, а те печатные материалы, которые достать бывает довольно сложно.

Так вот, предпроект, который займет два-три года, — с этого нужно начинать. Нужно описать все бунинские документы, которые существуют, нужно описать для каждого текста все редакции и варианты, которые сохранились.

Я в последние несколько лет занимаюсь довольно активно текстологией «Темных аллей» и «Жизни Арсеньева». И, как показывает практика, когда мы берем какой-то текст, скажем, мы можем рассуждать о текстологии «Жизни Арсеньева» по книгам, пять книг, как известно, составляют «Жизнь Арсеньева», а с «Темными аллеями» все куда более дробно, там для каждого рассказа приходится составлять свой текстологический паспорт.

Так вот, в большинстве случаев мы не имеем всей цепочки вариантов, которые существовали. Первоначальные рукописи, затем рукопись, которая сдавалась в редакцию газеты для первого набора, затем рукопись, которая сдавалась в журнал, если в каком-то из толстых эмигрантских журналов это печаталось, затем рукопись, которая пошла для первого издания «Темных аллей», Нью-Йорк, 1943. И так далее. Вот всей этой цепочки мы не имеем практически ни для какого бунинского текста, даже для самых поздних. Приходится довольствоваться тем, что мы имеем. Тем не менее, все существующие рукописные и печатные варианты необходимо описать, понять, какой вариант существовал раньше, какой – позже, определенным образом их распределить, составить текстологический паспорт для каждого текста. Все это тоже требует больших временных затрат и больших денежных затрат, потому что для этого нужно много путешествовать.

Иван Толстой: Евгений, у меня к вам вопрос совершенно обывательский, от пивного ларька и от забора. Вот слушает нас человек, который не имеет отношения к текстологии, к филологии, к каким-то эдиционным практикам, и так далее. Он слушает и говорит: ну, хорошо, вот этот Пономарев, может, и ученый, но ведь дурью маются люди, ведь существуют, вспоминает этот человек от пивного ларька, потому что когда-то он два курса на филфаке отучился, не только полные академические издания, существуют, так называемые, полуакадемические, существуют издания, которые выходили в издательстве «Художественная литература», которые не претендуют на стопроцентный охват и учитывание всех этих стадий, на заполнение вот этого паспорта на каждое литературное произведение. Существует, тем не менее, вполне выверенный, обоснованный, фундированный текст, к которому можно написать и примечание, и какую-то вступительную статью, и выдать для народа более правильного Бунина, чем он существовал до сих пор.

Академическое издание, как известно, потом появится, неизвестно, когда оно появится маленьким тиражом, им будут пользоваться потом десятилетия или столетия. Это дело бесконечного будущего, пусть ученые занимаются этим тогда, когда у них хватит времени. Но мы, читатели, мы любим Ивана Алексеевича самого по себе. Что нам та или иная запятая в четвертом предложении пятого абзаца? Нет предела совершенствованию, это нормально, и тот, кто все время ссылается на то, что у него нет ста процентов документов по какому-то поводу, может оказаться в несколько конфузном положении — может быть, у него никогда не окажется ста процентов тех документов, может быть, не все можно найти. Скажем, какие-то бунинские письма не только в издательских архивах, которые можно прошерстить, но и в личном архиве какого-то маленького редактора или корректора «Издательства имени Чехова» в Нью-Йорке. Не просто у какого-нибудь Владимира Самарина, который на виду, с архивом в Йельском университете, а какой-нибудь совсем уж небольшой клерк или американский чиновник. И в ожидании этого 58-го письма, отписочки, по существу, с бунинским автографом, можно так и просидеть, ничего не сделав. Евгений Пономарев, где нормальное бунинское собрание? Не это — тринадцать томов плюс три, которое сделано пиратски, а где десять или пятнадцать томов ответственных бунинских текстов? Где оно?

Евгений Пономарев: Это очень хороший вопрос. Я, собственно, сейчас занимаюсь тем, что готовлю текст «Жизни Арсеньева». Во-первых, не пиратский, там будет стоять бунинский копирайт.

Иван Толстой: Я надеюсь, для «Литпамятника» или чего-то солидного?

Евгений Пономарев: Нет, с «Литпамятниками» у нас как-то не получилось договориться.

Иван Толстой: Бунина же нет в «Литпамятниках»?

Евгений Пономарев: Да, они даже очень хотели, но почему-то у нас разговор зашел в тупик, и я не совсем вижу, как выводить этот разговор из тупика.

Иван Толстой: Солженицын, «Тёркин», Эренбург есть в «Литпамятниках»!

Евгений Пономарев: Да, «Литпамятники» хотели, чтобы там был издан Бунин, но у них так много собственных представлений о том, как это нужно издавать, что, мне кажется, проще это сделать не в «Литпамятниках», а в каком-то коммерческом издательстве, которое оценит еще и коммерческую сторону этого проекта. То есть предполагается, что через год-два появится, во-первых, канонический текст «Жизни Арсеньева», на котором будет стоять бунинский копирайт.

Иван Толстой: Интересно, что это практически означает?

Евгений Пономарев: Это официально означает, что издание не пиратское, то есть наследники бунинского авторского права…

Иван Толстой: А такие есть?

Евгений Пономарев: А такие есть. Не все, правда, признают, особенно в России, что бунинский копирайт существует, но, согласно закону об авторском праве, который действует в России, бунинский копирайт существует, и еще восемь лет будет существовать. Во-вторых, это будет выверенный текст, потому что он будет опираться на текстологическое исследование, которое учитывает все на сегодняшний день существующие тексты. И, вероятно, других уже не будет, потому что если мы что-то утеряли, то, вероятнее всего, мы это утеряли навсегда. Он будет опираться на просмотр мною всех редакций и вариантов, которые существуют. В-третьих, это будет откомментированный текст, потому что Бунин очень плохо откомментирован. Комментарий замечательный, как правило, в тех изданиях, про которые, надеюсь, мы еще сегодня поговорим, в изданиях, которые занимаются изданием неизданного Бунина. «Бунин. Новые материалы» — уже существует три выпуска и сейчас готовится новый бунинский том «Литнаследства», который существенно дополнит тот том, который вышел в 1970-х годах.

Иван Толстой: В двух книжках?

Евгений Пономарев: Да. Новый планируется в трех книгах, первая книга уже почти закончена, то есть, есть надежда, что в 2016, в крайнем случае в 2017 году, она появится на прилавках и ее можно будет приобрести. В последнее время сделаны два препринта из этого издания вашим покорным слугой. Во-первых, в пятом номере «Нового Литературного Обозрения» за этот год напечатан незавершенный рассказ Бунина, который не имел названия. Я его примерно озаглавил «Смерть в Ялте», взяв, как положено, это заглавие в редакторские скобки, поскольку мне кажется, что это вполне бунинский стиль, и должен рассказ, который почти закончен, иметь хоть какое-то заглавие.

Иван Толстой: Какого года рассказ?

Евгений Пономарев: Где-то 40-х годов, но точно его датировать не получается — ни даты там не стоит авторской, ни зацепиться не за что. Предполагаю, что он в 40-е годы написан, и писался примерно тогда же, когда создавались многие другие рассказы 40-х годов. По сюжетно-тематическим сопоставлениям, не совсем точно, но можно что-то предположить по датировке. В «НЛО» этот рассказ напечатан, его можно посмотреть, это первый препринт, который открывает рекламную кампанию нового тома «Литнаследства».

И, во-вторых, в пятом номере «Вопросов литературы» за этот год был опубликован второй рассказ из так называемого «круга» «Темных аллей», который соответствует по тематике «Темным аллеям». Он не закончен, но у него есть начало и конец. Бунин так работал часто, был у него такой принцип работы: он писал сначала начало, затем финал, а затем уже насыщал середину какими-то деталями и сюжетными поворотами. Вот середины в этом рассказе нет, а начало и конец есть, точнее, есть только наброски к середине. И это второй препринт.

Собственно, что будет опубликовано в этом томе «Литнаследства»? Во-первых, тексты раннего Бунина, не публиковавшиеся ранее. Их готовит московский буниновед Сергей Николаевич Морозов. Во-вторых, все те тексты – законченные, полузаконченные, сильно незаконченные — которые остались от Бунина и которые, большей частью, не публиковались. Почему «большей частью»? Потому что Леонид Зуров иногда публиковал кусочки из этих текстов, но документ целиком лишь включает опубликованный кусочек, поэтому мы принимаем в таких случаях необычное для «Литнаследства» решение (там обычно публикуются только никогда не публиковавшиеся тексты) — мы принимаем решение публиковать целиком документ. Потому что документ существует именно в таком виде, а зуровская публикация, тем более, не очень доступная… Если помните, в первом томе «Литературного наследства», посвященном Бунину, есть довольно много перепечаток из эмигрантской периодики, в силу того, что они тогда совсем были недоступны в Советском Союзе…

Иван Толстой: И превращались в первую публикацию.

Евгений Пономарев: Да, превращались в первую публикацию в СССР. Так вот, будет опубликован практически весь неопубликованный Бунин, все его наброски, все его полузаконченные тексты. Есть даже некоторые рассказы, которые закончены полностью и, даже, имеют две редакции. Тоже рассказы «круга» «Темных аллей», которые Бунин никогда не публиковал, например, рассказ «Отец Никон». Это я интригую слушателей.

Иван Толстой: Да вы уже и «Смертью в Ялте» некоторых заинтриговали.

Евгений Пономарев: «Смерть в Ялте» можно прочитать. Более того, мне было приятно, что Дмитрий Быков в одной из своих передач про этот рассказ много говорил, и говорил, что ему кажется, что это ультрасовременная проза, с отточенностью деталей, с отсутствием воды. Дмитрию Быкову очень понравился, как профессионалу, текст Ивана Алексеевича, и он об этом сказал несколько слов, упомянув эту публикацию. Так что мы, кажется, попали в точку — заинтересованный читатель нас прочитал.

Иван Толстой: Да вот мы сейчас с вами расстанемся, и я немедленно кинусь читать, мне есть чем заняться сегодня вечером. Отлично, спасибо! Скажите, Евгений, а по качеству это Бунин? Это Иван Алексеевич? Это хорошо? Я имею в виду не только «Ялту», а все, что вы перечислили для этого тома «Литнаследства».

Евгений Пономарев: Трудно на этот вопрос отвечать…

Иван Толстой: Какая оттяжка и пауза выразительная у вас! То есть, это Бунин-лайт?

Евгений Пономарев: Да. Не случайно Дмитрию Быкову понравился один из почти законченных текстов. Некоторые тексты — это очень хороший Бунин, а некоторые тексты, вполне возможно, это Бунин, которого мы не знаем. Потому что всем известно, об этом еще лет 50 назад начали писать литературоведы, Бунин абсолютизирует в своем творчестве деталь и эпизод. В целом ряде текстов Бунина нет ничего, кроме развернутой детали. Так называемые, например, краткие рассказы 30-х годов. И вот в этих поздних набросках, большей частью не законченных, мы часто видим вот эти самые детали или набор деталей, без тех сцепок, скреплений, которые мы привыкли видеть в уже готовых текстах Бунина. И вот такого Бунина, не совсем завершенного, мне кажется, прочитать будет интересно не только специалистам, а и широким массам трудящихся. Собственно, для специалиста это вообще замечательный документ, потому что мы впервые видим, как Бунин работал. Он не оставлял ничего от своих самых первоначальных черновых набросков, и вот только в последний период жизни, поскольку они остались, он не успел их уничтожить, мы видим, как Бунин создавал свои тексты. Очень интересно, что для него набросок существовал как самостоятельный текст – вот она, деталь, существующая сама по себе. Он может просто записать два-три слова, которые ему показались ценными, может записать, где угодно, хоть на спичечном коробке. Затем эти отдельные записи он систематизирует и собирает либо просто на листы бумаги друг за другом, либо в записную книжку, либо в тетрадь, которая специально для этого существует. И так он делает несколько раз, по-видимому. То есть он берет и переписывает эти листы и папки с деталями, отбрасывает то, что ему кажется несущественным, может развивать то, что показалось существенным. Вот в «Литнаследстве» мы это сможем показать, потому что в разных документах мы видим одну и ту же деталь. Сначала она совсем лаконична, затем она начинает разворачиваться и обрастать подробностями, затем она может превратиться уже в небольшой рассказ или, наоборот, войти в какой-то рассказ, как деталь. А затем Бунин пишет на полях этих тетрадочек: «взято», «взято», «взято». Куда «взято», не всегда можно сказать, иногда мы можем проследить, в каком из известных нам рассказов эта деталь появилась, а иногда, возможно, «взято» — это переписано еще раз в какой-то новый текст.

И вот моя идея состоит в том, что бунинский набросок — это и есть основной текст, который он сам осмысляет как собственный текст. Он создает набросок, еще не зная, куда он войдет — в «Жизнь Арсеньева» или в «Темные аллеи». Очень интересная вещь, на которую литературоведы пока еще не обращали внимание. «Жизнь Арсеньева» была прервана тогда, когда уже писались первые рассказы «Темных аллей». И, по-видимому, «Темные аллеи» просто плавно проистекают из замысла «Жизни Арсеньева». «Жизнь Арсеньева» Бунин мусолил несколько лет, думая продолжать. Есть наброски второго тома, они тоже будут опубликованы в книге «Литнаследства», но они еще на самом первоначальном уровне или на уровне переписывания деталей существуют.

Иван Толстой: Ну да, Иван Алексеевич писатель не концептуальный был, а именно такими блоками создавал свой художественный мир, и единица этого блока — это художественная деталь.

Евгений Пономарев: Да, и мы видим, как Бунин работал. И отсюда мы понимаем его странное влечение править свои тексты постоянно. У меня это вызывает сильнейшее уважение. Иван Алексеевич никогда не мог остановиться. Для него не существовало понятие «завершенный текст».

Иван Толстой: Вам, текстологи! Ведь сказано же: не существовало понятие «завершенный текст».

Евгений Пономарев: Как можно сказать точнее, мне уже приходилось об этом писать, в сознании Бунина соединяются две тенденции: с одной стороны, он хочет создать самый лучший текст на эту тему, отделать его просто потрясающе, а, с другой стороны, как вы правильно говорите, нет предела совершенству. Увидев последнюю редакцию, увидев ее напечатанной, он прямо поверх напечатанного текста начинает править заново, и так делает до бесконечности.

Иван Толстой: Помню его всевозможные письма в типографии и в редакции. «Седьмой раз пришлите корректуру», он будет ее править. Немыслимо!

Евгений Пономарев: И тут Бунин предстает перед нами фигурой, которая не просто воплощает в русской литературе редчайший случай — два модернизма. Модернизм образца 1910-х годов и модернизм образца 1920-30-х. Мы уже видим Бунина, который приближается чуть-чуть к постмодернистскому пониманию творчества, потому что он, в принципе, каждую свою деталь и каждый найденный эпизод может вставить куда угодно. Он еще не доходит до такого совершенства, как Довлатов, когда одна и та же деталь вставляется в целый ряд произведений и, в зависимости от контекста, начинает играть так или иначе.

Иван Толстой: И везде органично выглядит.

Евгений Пономарев: Но Бунин не знает, куда он вставит деталь, деталь для него существует сама по себе, а затем она вставляется либо в один текст, либо в другой, либо в «Жизнь Арсеньева», либо в один из рассказов «Темных аллей».

Иван Толстой: Как бы такие сплошные записные книжки писателя.

Евгений Пономарев: Да. И вот здесь мы видим, что Бунин постоянно растет как писатель и постоянно следит за эпохой, несмотря на то, что он каждую эпоху ругает в статьях и воспоминаниях. Он очень современный всегда оказывается, он не останавливается в своем развитии. И несмотря на то, что и Нобелевская премия ему присуждена, согласно официальной формулировке, за «сохранение классических традиций», тем не менее, он умудряется эти классические традиции оформлять в совершенно современном духе. Можно закончить тут знаменитой цитатой из «Грасского дневника» Галины Николаевны Кузнецовой, когда она записывает, что сначала она читала Марселя Пруста «В поисках утраченного времени», тогдашнюю новинку, а затем Иван Алексеевич принес перепечатывать очередные главы «Жизни Арсеньева». И меня потрясло, — пишет Галина Алексеевна, — насколько это созвучно одно другому, «Жизнь Арсеньева» — Марселю Прусту. Это Бунин, который так или иначе созвучен высокой литературе, всегда и везде.

Иван Толстой: А по объему, интересно … Я понимаю, что «Литнаследство» вмещает невероятное количество текстов, печатных знаков. Сколько по объему бунинское наследие, которое будет представлено в «Литературном наследстве»? С чем это можно сопоставить в томиках обычного размера в собрании сочинений?

Евгений Пономарев: Я думаю, что два-три тома.

Иван Толстой: Полноценных два-три тома художественных произведений?

Евгений Пономарев: Нет, не только художественных. В основном, там все-таки будет переписка. Художественные тексты будут занимать, наверное, половину первой книги этого нового бунинского тома, а все остальное будет переписка, документы, так или иначе с Буниным связанные. Например, в Лидском архиве мне удалось обнаружить дон-жуанский список Бунина, очень интересный текст, который сильно перекликается с «Жизнью Арсеньева». Еще предстоит, наверное, подумать о том, к кому больше следует отнести этот дон-жуанский список — к Алексею Арсеньеву, герою Бунина, или к самому Ивану Алексеевичу. Но список существует и его очень интересно будет прокомментировать, напечатать. Это будет уже во второй книге. Дневники планируется опубликовать полностью, потому что тот трехтомник, который был сделан Милицей Эдуардовной Грин- дневники Ивана Алексеевича и Веры Николаевны («Устами Буниных») для «Посева», – очень урезанное издание. Дневники Ивана Алексеевича планируется опубликовать целиком, все, что сохранилось. Он, правда, с дневниками поступал, по-видимому, примерно так же, как с набросками. Переписывал, сокращал, при этом иногда зашифровывал так, что ему понятно, никому больше нет, а иногда есть у него развернутые записи.

Иван Толстой: А идея сделать посевовский трехтомник, теперь наполненный всем, что предполагалось? Чтобы и Вера Николаевна там тоже была?

Евгений Пономарев: А вот с Верой Николаевной сложнее, потому что ее дневники — это огромные тексты, большую часть которых составляет цитирование книг, которые она прочитала, — она очень любит выписывать. Потом какие-то хозяйственные записи, и так далее. Опубликовать это сразу — очень большой труд. И, насколько я знаю, главный редактор этого тома Олег Анатольевич Коростелев еще думает, что делать с дневниками Веры Николаевны, и я его понимаю.

Иван Толстой: Евгений, вы обещали рассказать о комментировании бунинских текстов и бунинских документов. Это, конечно, совершенно самостоятельная тема. Давайте к ней перейдем.

Евгений Пономарев: Да, тема тоже очень интересная, потому что хороший комментарий иногда для специалиста куда интереснее оригинала письма или оригинала текста, если текст специалисту известен.

Иван Толстой: Ну, конечно, документ мертв очень часто без комментария, без огранки, без подачи.

Евгений Пономарев: Можно я прорекламирую еще одно бунинское издание, которое недавно вышло? Это третий выпуск «Бунин. Новые материалы». Вышел он буквально в этом году. Весной мы проводили одну презентацию в Петербурге, одну презентацию в Москве, в Доме Русского Зарубежья. Это, с одной стороны, бунинские тексты, а, с другой стороны, не совсем, потому что этот том посвящен заполнению лакуны бунинской биографии, которая связана с именем Галины Николаевны Кузнецовой.

Иван Толстой: Вот о биографии я хочу вас потом попросить. Но продолжайте, — сказал Холмс.

Евгений Пономарев: Все, что связано с Галиной Николаевной Кузнецовой, нам было известно до этого момента исключительно конспективно. Вот была у Бунина возлюбленная, и в то же время ученица, которая странным образом жила вместе с Буниными и вместе с Зуровым, а иногда вчетвером: Иван Алексеевич, Вера Николаевна, Зуров, Кузнецова. А иногда к ним на время добавлялись такие люди, как Рощин, Бахрах, и так далее. Это была такая писательская колония, и такая, как выражалась Вера Николаевна, «новая форма семьи». Кузнецова и Зуров считались детьми, и они были в то же время учениками великого мастера. Вера Николаевна тоже в какой-то степени чувствовала себя ученицей, потому что в 20-е годы она еще переводить пыталась французскую литературу, а в 30-е годы она уже себя пробовала как мемуаристка, и ее тогда уже очень многие хвалили за мемуары, посвященные писателям Серебряного века, с которыми ей довелось встречаться, — Леониду Андрееву или Юшкевичу.

Иван Толстой: Да и «Жизнь Бунина», в конце концов.

Евгений Пономарев: «Жизнь Бунина» была написана уже позднее. А при жизни Бунина она уже чувствовала себя мемуаристкой, писательницей. Так вот, мы знали примерно, что там происходило. Но поскольку это были люди, которые были людьми исключительной порядочности, они никогда не обсуждали интимную жизнь публично. Как мы знаем, издание «Грасского дневника» полностью очищено от любых намеков на какие-то личные отношения между Галиной Кузнецовой и Иваном Алексеевичем. Так что все сочинения на эту тему либо вынуждены были пользоваться формулировками «по неизвестным обстоятельствам» или «по причине обстоятельств», как написала одна исследовательница, комментируя, почему же Галина Кузнецова после разрыва с Буниным все-таки вернулась обратно в бунинскую семью. Такие вот, ничего не объясняющие, формулировки. Понятно, что информации не было. Или как Авдотья Смирнова, просто взять и придумать самой некий сюжет, который, как ей казалось, основывается на документальных свидетельствах. Правда, из Бунина делали героя мексиканской мелодрамы, но для фильма, по-видимому, так оно и надо было. Даже буниноведы в большинстве своем не знали, что реально происходило в доме Буниных, какими реально были эти отношения.

Так вот, в этом томе собрана сохранившаяся переписка между Иваном Алексеевичем, Верой Николаевной и Зуровым, с одной стороны, и Галиной Николаевной Кузнецовой и ее многолетней подругой и компаньонкой Маргаритой Августовной Степун. Это письма чрезвычайно интересные. Потому что, с одной стороны, они рассказывают нам просто о быте эмиграции. Вот та история быта, которая обычно теряется и про которую практически нечего сказать, когда уходят из жизни все те, кто хоть как-то представлял себе быт конца 40-х или 50-х годов в Париже. Быт невероятно ярко предстает в этих письмах, хотя в них нужно вчитаться, потому что там перемешана история культуры, быт, рассказы о ценах в послевоенном Париже и разговор о платьях, которые носит Вера Николаевна и которые она советует Галине Николаевне носить, — такие женские письма большей частью. Бунинских писем там мало. Большей частью это письма Веры Николаевны Буниной и немножко письма Леонида Федоровича Зурова, но, тем не менее, по этим письмам часть истории взаимоотношений между Буниным, Буниной и Кузнецовой (и, пожалуй, Степун сюда надо добавить) мы можем восстановить.

Другой источник, который удалось привлечь для того, чтобы эту историю сделать совсем полной и раскрыть до конца, это переписка, еще не опубликованная, она должна быть опубликована в «Литнаследстве», между Иваном Алексеевичем и Верой Николаевной. Вот это очень откровенная переписка, в которой они обсуждают все свои домашние дела.

Иван Толстой: Какие же это годы?

Евгений Пономарев: Переписка эта охватывает практически всю их совместную жизнь, то есть в те моменты, когда они расставались. Таких моментов было поначалу не очень много, а в эмиграции довольно много, потому что часто случалось, что Иван Алексеевич живет в Париже, а Вера Николаевна уже уехала на юг Франции, или наоборот. Или, например, Вере Николаевне нужно показаться врачу. Они обычно, даже когда у них совсем не было денег, для этого ехали в Париж. Вера Николаевна поехала одна, а Иван Алексеевич остался на юге, потому что денег на поездку на двоих нет. Вот такой переписки довольно много, и по этой переписке мы можем восстановить всю историю отношений, то, как сначала тяжело Вере Николаевне, но, тем не менее, она держит себя в руках и в какой-то степени понимает, что эта ситуация неизбежна.

У нее интересным образом, если читать дневники целиком, а не те выдержки, которые сделаны Милицией Эдуардовной Грин, у нее уже году в 1925-26 возникает мысль, что она заброшена, что великий муж не особенно обращает на нее внимание и в особенности, ее раздражает, что все те люди, которые с ней общаются, они ее спрашивают об Иване Алексеевиче исключительно, сама она не интересна в плане общения, а она вот жена великого писателя. И эти мысли приводят ее, во-первых, к богу, плюс сложная операция, которая у не была в 1926 году. И вот примерно тогда же в жизни Бунина появляется Галина Николаевна. Причем, вокруг Бунина было много молодых женщин, Бунин молодыми женщинами интересовался. Теоретически, неверное, на роль Кузнецовой могли претендовать еще несколько женщин, но получилось так, что последней настоящей возлюбленной Бунина оказалась Кузнецова. И вот Вера Николаевна с потрясающим христианским смирением (она постоянно пишет о христианском смирении вот в этом контексте) заставляет себя как-то эту ситуацию не просто терпеть, а определенным образом ее оформлять. Потому что она, в первую очередь, когда только Кузнецова поселилась у Буниных, начинает объяснять окружающим, что ничего предосудительного в этом нет, ничего безнравственного в этом нет, а просто Зуров у них уже живет, вот появилась у них Кузнецова, которая тоже ученица, тоже живет в такой писательской колонии.

В общем, Вера Николаевна сама ищет оправдание, и интересно проследить бывает, как сначала Мережковские, не желая видеть Кузнецову, через какое-то время вдруг начинают ее к себе приглашать. И многие другие знакомые Буниных, которые не сразу Кузнецову приняли. Вот, пожалуй, Фондаминский ей симпатизировал изначально, а Фондаминский был в тот момент одним из самых близких людей для Буниных. Вот это — один момент.

А второй момент, когда в конце 1933 года Галина Николаевна встречает в Дрездене, куда они приехали после получения Нобелевской премии, Маргу Степун, и у них завязываются отношения, вот интересно, как Вера Николаевна успокаивает Ивана Алексеевича и по-женски советует не слишком драматизировать ситуацию, не требовать от Гали многого, не вступать с ней в объяснения, потому что когда она сама поймет, чего хочет, она сама объяснит, что дальше будет. А пока, чисто по-женски, она объясняет Ивану Алексеевичу, что не нужно драматизировать ситуацию, нужно ждать, ничего другого не получится. Затем она советует Галю отпустить, если ей хочется уехать, и даже щедро снабдить ее деньгами, что Бунин и делает. В этом отношении Бунин всегда был джентльменом.

Иван Толстой: Какой при этом год на дворе стоит?

Евгений Пономарев: 34-й.

Иван Толстой: То есть, есть, чем снабдить.

Евгений Пономарев: Есть, чем снабдить, безусловно. Но даже когда денег не было совсем, жили они в Грассе, перебиваясь с хлеба на квас, все равно на Галю Вера Николаевна стремиться тратить как можно больше, она понимает, что молодой женщине нужно хорошо одеться, что они могут как-то сами (она, прежде всего, она всегда ставит себя на самое последнее место), они могут как-то ужаться, но Галю нужно постараться и одеть хорошо, и как-то в свет выводить, чтобы Галя не скучала. Это тоже потрясающий момент в их домашних отношениях. Довольно скоро наступает какой-то прорыв, который обещала Вера Николаевна. Буквально через полгода, Бунин заезжает к девушкам в Нюрнберг…

Иван Толстой: К девушкам — в смысле к Марге и Галине?

Евгений Пономарев: Они так их в письмах называют, хотя там есть и другие наименования. Бунины очень любили раздавать домашние клички всем своим домашним.

Иван Толстой: Приведите какие-то, пожалуйста.

Евгений Пономарев: Например, Зуров был лосем, один из вариантов его клички, скобарь, поскольку он скобской, и так далее. У Галины Николаевны, пожалуй, нет таких кличек.

Иван Толстой: А у Марги?

Евгений Пономарев: Да и у Марги нет. Больше Зуров имеет.

Иван Толстой: А над собой, конечно, Бунин не трунил?

Евгений Пономарев: Так на вскидку не скажу, хотя вполне возможно, если порыться, мы что-нибудь найдем. Так вот, заезжает он к ним в Нюрнберг, и так ему жалко становится как бедно они живут, и как Галя раскаивается, и он ее, по сути, прощает, и в 1934-35 году она снова живет у них в Париже. Причем она сначала стыдливо не хочет приезжать к ним на квартиру, когда они ей предлагают. Вера Николаевна, правда, настаивает, что именно так нужно сделать, что если Гале негде жить в Париже, так пускай живет у нас, почему же нет, а затем и Марга становится своим человеком в семье, они и Маргу принимают, как одного из «детей», так называемых. И предвоенные годы это уже такое совместное проживание впятером, хотя Марго и Галина время от времени ездят в Германию, но большей частью в Германии ей, как мы понимаем, не очень уютно. В последние годы перед войной большей частью они живут во Франции, большей частью живут у Бунина. Бунины еще в 1939 году, когда война ожидается, полагают, что нельзя сейчас взять и отправить Маргу в Германию, потому что это жестоко по отношению к ней.

А когда начинается война в 1940-м, они делают все возможное для того, чтобы ей, как имеющей немецкий паспорт, было разрешено проживание во Франции, чтобы ее не интернировали как немецкую подданную.

Иван Толстой: Вот то, что вы, Евгений, рассказали об этих взаимоотношениях, где это будет собрано? У вас рассказ на основании каких документов, которые будут в «Литнаследстве»? Что это?

Евгений Пономарев: Это уже сделано. Это сборник «Бунин. Новые материалы». 3-й выпуск. На обложке стоит 2014 год, но доступен этот сборник в магазинах стал в 2015-м. Сейчас, я думаю, он еще продается. На сайте издательства «Русский путь», безусловно, продается, и в магазинах, мне кажется, есть, я видел. Это письма, это комментарий, который делался около десяти лет вашим покорным слугой и Ричардом Дэвисом совместно. Ричард Дэвис, надо сказать, это вообще знак качества для комментирования, потому что Ричард — комментатор от бога, он не допускает никаких белых пятен, ему очень не нравится формулировка «лицо не установлено», хотя в некоторых случаях все равно остается эту формулировку использовать, когда ничего больше нет. Но в течение десяти лет мы сделали огромную работу по комментированию этого текста, потому что там упоминается огромное количество лиц не только известных, но очень много и неизвестных, и иногда просто по уменьшительным именам. И каждый раз приходится устанавливать, что это за человек, и попытаться как можно больше информации об этом человеке привести. Это реально комментарий очень большой, который комментирует быт, отношения, и так далее. Это комментарий, которого требуют и тексты Бунина, и, наконец, там, в 3-м выпуске «Новых материалов», есть две статьи вашего покорного слуги. Первая статья рассказывает о самих документах, которые печатаются, об их истории, о том, где те документы, которые не напечатаны. Понятно, писем Бунина Кузнецовой было огромное количество, но дошло до нас очень мало. И, во-вторых, это статья «Бунин, Бунина и Кузнецова. Факты и домыслы». Статья большая, на два авторских листа, и, как мне кажется, эта статья закрывает вопрос о том, что же на самом деле происходило в семье Буниных, между Буниными и Кузнецовой, потому что, основываясь на письмах и дневниках, я попытался эти вещи восстановить. Это такой вклад в бунинскую биографию, который следует учитывать тем, кто бунинскую биографию будет далее писать.

Иван Толстой: Вот как раз о биографии я и хотел вас спросить в завершение нашего разговора. Вопрос не для тех, кто будет писать ее, а для тех, кто ее читает. Скажите, слушателю давно уже трудно разобраться в этом обилии бунинских биографических материалов, какие все-таки книжки стоило бы прочесть слушателям, интересующимся Иваном Алексеевичем?

Евгений Пономарев: Я бы читал, во-первых, мемуары современников, где Бунин предстает живым человеком. Скажем, книгу мемуаров Александра Бахраха «Бунин в халате» или «Грасский дневник» Галины Николаевны Кузнецовой, хотя там иногда просто стоят отточия довольно часто, и самого живого Бунина мы, конечно, не увидим. А, во-вторых, есть замечательная книга Веры Николаевны Буниной «Жизнь Бунина», которая на сегодня остается одним из главных биографических источников, когда мы биографию Бунина изучаем. Во-вторых, это два издания книги Бабореко «Бунин. Материалы к биографии», сделанные очень достойно и добротно. И самые, наверное, полные, но это, может быть, не для широкого читателя текст, это «Летописи жизни и творчества Бунина», которые делает Сергей Николаевич Морозов. Второй том, кажется, уже вышел. Но это тоже ранний Бунин. О Бунине в эмиграции мы пока не имеем хорошей биографической книги, но, наверное, через какое-то время будем иметь.

Иван Толстой: Не намекнете ли, кто будет ее автором?

Евгений Пономарев: Затрудняюсь пока сказать, хотя определённые планы у меня есть на этот счет.

Иван Толстой: Евгений, правильно ли я помню, что известная нам в Советском Союзе, в России, самая, может быть, знаменитая книжка позднего Бунина «Темные аллеи» издавалась купированно и даже просто не все рассказы в нее включены, которые были в западных изданиях, в парижском, например?

Евгений Пономарев: Не совсем так. Что касается основного текста «Темных аллей», то в белом 6-томнике, который готовил Бабореко, текст сделан неплохо, потому что текст набирался по последнему прижизненному изданию, по парижскому изданию 1946 года, и к этому тексту добавлены еще два рассказа, которые написаны после 1946 года, рассказы «Весной в Иудее» и «Ночлег». Поскольку Вера Николаевна Бунина написала Бабореко в момент его работы еще в 50-60-е годы над бунинскими текстами, что Иван Алексеевич хотел бы эти два рассказа включить в «Темные аллеи», Бабореко так и сделал.

Но при этом в последние годы Бунин писал не только «Темные аллеи», точнее, с «Темными аллеями» тоже не все так просто. Есть, с одной стороны, ядро книги, которое представляет собой парижское издание 1946 года, хотя Бунин несколько раз составлял программы «Темных аллей», и эти программы несколько отличались друг от друга. Есть рассказы, которые входят во все программы, есть рассказы, которые в некоторые программы вошли, в некоторые программы — нет. Например, рассказ «Апрель» вошел в нью-йоркское издание 1943 года, а из парижского издания 1946 года был исключен. И вот, как мне кажется, мы должны пользоваться, с одной стороны, названием книги «Темные аллеи», когда мы хотим говорить о парижском издании 1946 года, но мы должны пользоваться еще одним понятием «круг» «Темных аллей», потому что есть большое количество рассказов, которые либо однажды, как «Апрель», вошли в «Темные аллеи», либо вошли в одну из программ, которые Бунин составлял, но никогда не были напечатаны в сборнике «Темные аллеи». Это как бы второй уровень.

Затем третий уровень — это рассказы, которые и по стилистике, и по семантике вполне могли бы войти в «Темные аллеи», но Бунин никогда их в «Темные аллеи» не включал, а печатал отдельно. Это тоже круг «Темных аллей», как мне кажется, и можно сделать закрытый список этих рассказов, потому что мы, собственно, библиографию Бунина знаем, знаем, какие рассказы можно отнести к «кругу» «Темных аллей», это сделано в предисловии к предпринту в «Вопросах литературы», 5 номер 2015 года. И, наконец, есть несколько рассказов, которые будут напечатаны в «Литературном наследстве». Некоторые закончены, как «Отец Никон», про которого я говорил, и даже существует вторая редакция этого рассказа, где Бунин пытался сделать его более приличным, чтобы все-таки опубликовать. Тем не менее, и в таком виде он не был опубликован. И есть несколько рассказов незаконченных, полузаконченных или таких, как я уже говорил, — рассказ с началом и концом, без середины, по стилистике и семантике тоже относящиеся к «Темным аллеям». Они, с одной стороны, очень интересны, потому что показывают, как Бунин работал над «Темными аллеями», это где-то работа, остановленная на середине, а, с другой стороны, это еще один сюжет, который в «Темные аллеи» должен был войти. Так что наше традиционное представление о «Темных аллеях» должно быть значительно расширено при помощи понятия «круг» «Темных аллей». И вот если мы говорим о круге «Темных аллей», то, действительно, все эти рассказы, которые составляют большую планету последних лет творчества Бунина, они целиком не собраны нигде, и вот это издание тоже нужно сделать.

Иван Толстой: Темные аллеи удлиннить и чуть подсветить для понятности.

Темных переулков

История повторяется: на улицах Чикаго убивают женщин. Спенсера Мэннинга вовлекает в это дело друг, который просит об одолжении. Зловещий, темный мир Ночного Чикаго уводит Спенсера в темные переулки, когда он пытается разгадать запутанные истории о проститутках, некоторые из которых не такие, какими кажутся. Следуйте за Спенсером, который пытается выяснить, какое отношение имеют друг к другу уличные проститутки, дорогая девушка по вызову и молодая девушка, которая выглядит так, как будто должна учиться в колледже.

Обзоры

Dark Alleys

В этой второй книге из серии «Тайны Спенсера Мэннинга» автор Рик Полад усиливает напряжение. Вверх. ПИ. Мэннинг — это тот парень, с которым вы хотели бы пообщаться, и который никогда не откажется от возможности сделать одолжение. Но когда на этот раз его просят об одолжении, это ведет его в темный мир интриг, серийных убийц и зловещих вечерних дам. Полад мастерски сплетает сложный детектив-триллер с пересекающимися сюжетными линиями и множеством подозреваемых и выполняет сложную задачу — ввести в заблуждение, но не сбить с толку читателя.Это Чикаго можно увидеть только поздно ночью. И это, возможно, лучшее время, чтобы прочитать эту навязчивую историю об одержимости и мести, действие которой происходит в темных переулках города, который заменяет викторианский Лондон времен Джека Потрошителя ».

— Гэри Линдберг, автор бестселлеров № 1 «Наследие Шекины» и Сыновья Задока

Dark Alleys от Рика Полада знакомит читателей с двумя сложными сценариями убийства, которые необходимо раскрыть частному сыщику Спенсеру Мэннингу.Мэннинг по-прежнему близок к полиции Чикаго в качестве информатора, но он предоставлен самому себе, чтобы помочь в тяжких убийствах этого города. Эта книга, являющаяся продолжением книги , изменение адреса , не только не разочаровывает, но и очаровывает меня еще больше Мэннингом — тем, к кому я хотел бы обратиться за помощью, когда полицейское дело кажется неразрешимым. Персонажи хорошо проработаны, и ожидание заставляло меня читать главу за главой, пока я не дочитал ее! Связать одну серию убийств с подражателем Джека Потрошителя — это гениально и интригующе.Короткие главы позволили легко отложить и взять снова, когда позволяло время — удивительное планирование развития персонажа, пока раскрываются тайны. Потенциальный роман между Спенсером и полицейским детективом Рози заманчив. Я хочу знать больше! Где таинственная книга №3 ?! Я хочу это как можно скорее! »

–Черил Робертс, автор Lighthouse Families и множества других книг о маяках

Polad делает то же самое с другой захватывающей тайной. Он мастерски соединяет истории воедино и оставляет вам гадать после каждой главы.Это вторая из двух книг, которые мне не терпелось продолжить читать. Развитие персонажей продолжается, и теперь мы начинаем видеть недостатки в персонажах, а также их хорошие черты. Не могу дождаться следующей части в очень многообещающем сериале ».

–A Reader, с Amazon.com

Я прочитал много загадок, и это одно из лучших, что я имел удовольствие читать за последние несколько лет. Спенсер Мэннинг, оказывая услугу общественному защитнику, попадает в затруднительное положение, пытаясь уберечь ночную даму от неприятностей, и тем самым раскрывает два параллельных преступления.Эти два ящика искусно сплетены вместе, что заставляло меня гадать, но не слишком запутывалась в сорняках. Это хорошо написанная книга, которую мне не хотелось откладывать, и я с нетерпением жду следующей, которую напишет мистер Полад ».

–A Reader, с Amazon.com

Подозреваемый арестован после того, как женщина подверглась сексуальному насилию в темном переулке

В пятницу полиция Сент-Пола арестовала 33-летнего мужчину, подозреваемого в том, что он затащил женщину в темный переулок и изнасиловал ее около 23:30.м. Среда.

Полиция опубликовала снимки с камер наблюдения за этим человеком ранее в тот же день, и он был арестован «без происшествий» незадолго до 19:00. в доме в 1300 блоке Шербурн-авеню. Ему пока не предъявлено обвинение.

У подозреваемого есть давняя криминальная история, в том числе домашнее нападение, кража и хранение наркотиков.

По данным полиции: 27-летняя женщина сказала, что разговаривала с мужчиной в круглосуточном магазине недалеко от Хэмлайн и Юниверсити-авеню.Эти двое продолжали разговаривать, пока они не подошли к входу в переулок.

Затем мужчина затащил ее в переулок, ударил ее кулаком и изнасиловал. Он убежал, пока она сопротивлялась.

Женщина прошла лечение в региональной больнице и выписана из больницы.

Полиция все еще хочет поговорить со всеми, кто может располагать дополнительной информацией об инциденте. Номер для звонка: 651-266-5685.

PAT PHEIFER

Папа услышал голос в темном переулке | М.М. О’Киф | The Dad Vault

1. Посмотрите, что поставлено на карту.

Дедушка начал пить еще подростком. Даже тогда большинство его приятелей могли остановиться после нескольких кружек пива. Он не мог.

«Если бы у меня был такой, я бы хотел 21», — объяснил он мне однажды. «А если бы у меня был 21, я бы хотел еще один».

После того, как бабушка пригрозила разводом, взяв с собой нас с братом, он посетил свое первое собрание анонимных алкоголиков в подвале Троицкой лютеранской церкви — в день моего 10-летия.

Я помню фотографию меня в начальной школе, приклеенную на приборную панель его «Бьюика», как празднование всего хорошего, что произошло с того дня рождения. Это также служило визуальным напоминанием о том, как он обидел бы тех, кого любил, если бы снова начал пить.

Мое приложение: Покажите фотографии близких, которых вы больше всего пострадали бы, поддавшись искушению. Вот что я делаю, когда чувствую себя одиноким в отеле. Я поставил перед телевизором фотографию мамы и нашей семьи.

Дедушка и я в круизе. Через несколько месяцев он умер.

2. Отчитываться перед кем-либо

Дедушка никогда не пропускал вечерние собрания АА, если только он не был в городе по делам. Он разговаривал со своим спонсором Карлом не реже одного раза в неделю, часто в дороге. Когда он выключил зажигание и открыл дверь своего «бьюика», оставив мою фотографию на приборной панели, он знал, что ему придется рассказать Карлу и группе, которая состоится вечером во вторник, что случилось, если он продолжит движение. Подотчетность — мощный сдерживающий фактор.

Приложение: Вы изо всех сил пытаетесь сопротивляться чему-то, что, кажется, не можете контролировать? Рискните рассказать другу и найдите способ регулярно проверяться лично, с помощью телефонного звонка и даже текстовых сообщений.

3. Признайте, что вы бессильны.

Дедушка честно работал по 12 ступеням АА. Первый шаг — признать, что вы «бессильны» перед алкоголем, что ваша жизнь стала «неуправляемой». Этот дедушка сделал это открыто, со мной и со всеми, кто хоть сколько-нибудь интересовался.

У него была история, и он ее рассказал.

Не знаю, как вы, но считаю нелогичным обрести власть, признав свое бессилие. Но АА доказало, что это работает.

Дедушка вышел из машины и вошел в переулок к бару Arrowhead, той адской дыре, в которую он меня затаскивал в возрасте от 5 до 10 лет. Думаю, он думал, что если он привезет меня, то надолго не задержится. Через несколько часов я умолял его отвезти меня домой или попросить маму забрать меня.

«Вот четверть», — говорил он, пытаясь выиграть время на еще одно пиво.«Положи это в музыкальный автомат. Вы выбираете песню ».

Он был бессилен. Может быть, поэтому он все еще называл себя алкоголиком спустя годы после того, как был трезв.

Заявление: Признайтесь, что вы бессильны перед своими пристрастиями. Вы найдете странное утешение в отпускании. Выучите и произнесите «Молитву о безмятежности» ниже.

Это хранитель. Запомните это, если можете. Фото 123РФ.

4. Призовите свою «Высшую Силу».

Второй шаг АА гласит: « Мы пришли к выводу, что сила, превосходящая нас, может вернуть нам здравомыслие.”

AA позволяет определить вашу Высшую мощность. Для некоторых эта Высшая Сила — это природа или дух жизни во всем.

Он происходил из ирландско-католической фермерской семьи. Высшая сила дедушки была четко определена с детства. Его тянуло к этой силе, он хотел быть священником, когда пошел в семинарию, и его выгнали по причинам, до сих пор для меня загадочным (он всегда шутил, что я все еще могу называть его «отец»).

Ваш дедушка узнал больше о настоящих, живых, постоянно зависимых отношениях с Богом через АА, чем он заучивал Балтиморский катехизис в детстве, посещал семинарию молодым человеком и слушал бесчисленные проповеди скучных священников как мужчина.

Application: Я почти каждое утро начинаю дома с рюмки эспрессо, за которым следует тихое время с моей Высшей Силой, Иисусом. Я читаю свою Библию. Я пишу в свой дневник, часто благодарю Бога за вас двоих. Я молюсь. Он меня центрирует. Миллионы делают то же самое. Сделайте это привычкой, с эспрессо или без, и осознайте, что ваша Высшая Сила доступна, куда бы вы ни пошли.

5. Прислушивайтесь к голосу.

Дедушка, как робот с дистанционным управлением, направился по знакомой темной аллее к Стреле.Я до сих пор чувствую запахи, которые я почувствовал в детстве в этом переулке, запах несвежего пива на тротуаре и мочу на стене.

Дедушка знал, что это неправильно, но продолжал: шаг, шаг, шаг.

Он пытался убедить себя, что его никто не видит. Никто, даже Карл, на самом деле не должен был знать. Что плохого в том, чтобы хоть один раз в этот день отвлечься от некоторых неприятностей? Вот что происходит, когда вы идете навстречу своей гибели. Вы рационализируете.

Внезапно, как будто неожиданно, он услышал громкий, низкий голос, произносящий одно безошибочное слово:

«НЕТ!»

Голос, казалось, сотряс стены переулка.Дедушка слышал это вслух, авторитетно, но с любовью, как отец, пытающийся защитить маленького сына от неминуемой опасности перехода улицы в плотное движение.

Голос — это больше, чем телешоу. Сток-фото: драку · или · бегство · ответ · удар · дед · мороз · кулаки / 123RF

.

Прилив адреналина, его взгляд инстинктивно метнулся в каждый вонючий уголок переулка. Он приготовился к физическому столкновению. За эти годы в этом пространстве было много таких.

«Кто это сказал?» — спросил дедушка.

Тишина.

« КТО СКАЗАЛ ЭТО?»

Страшная тишина. По-прежнему тишина. Безмятежная тишина.

Он был, и я цитирую его дословно, «напуган до чертиков».

Дедушка повернулся на 180 градусов. Он вышел из переулка, еще раз оглянувшись, чтобы посмотреть, есть ли там кто-нибудь. Потрясенный, он сел в свой «Бьюик Электра» и поехал домой.

Окончательная заявка: Вероятно, вы не услышите слышимого голоса, подобного тому, который сказал дедушка.Но вы можете услышать внутренний голос, который некоторые называют вашей совестью.

Да. Я слышал, как этот голос сказал «нет». Иногда я продолжаю погружаться в свой темный переулок. В других случаях я прислушивался к голосу, вдохновленный примером вашего деда в тот день.

Когда вы побеждаете демона, вы уничтожаете демона. Дедушка никогда не возвращался в этот переулок и никогда не пил того пива в баре Arrowhead. Он оставался трезвым до самой смерти.

Пишите с Фей: Пишу о: Аллее

Сегодня в гостях у двух блогеров:

*********************

Переулок является основным местом действия моего нового рассказа «Призрак смерти».На самом деле союзники использовались довольно много раз в нескольких других моих неопубликованные рассказы. Мне нравится тьма, таинственность и жуткость переулки, что делает их хорошими сценами для триллеров. Если вы когда-нибудь напишете про переулок, сосредоточьтесь на пяти чувства:

Прицел — Это самый важный смысл, когда дело касается переулков (или любого другого места, действительно), так что читатели могут это ясно представить. Что видит ваш персонаж? Ямы с грязной водой, мусор от оберток от фаст-фуда до грязных подгузников, сплющенные картонные коробки и груды дерева часто засоряют союзников.Также есть Заваленный мусором мусорный бак или пожарные лестницы? Переулок заброшен или заняты бездомными, наркоманами или голодной собакой? Пусть ваш воображение разыграется и используйте яркие описания, чтобы нарисовать хороший (но грязный) изображение переулка.

СОВЕТ: Корзина написана заглавными буквами, потому что это торговая марка. Я узнал об этом в прошлом году.

Запах — Это следующий по важности смысл, поскольку переулки обычно пропахнут несколько неприятных запахов. Позвольте вашему персонажу окунуться в запахи аллея, такая как гниющий мусор, кошачья, а также человеческая моча, бензин и даже рвота.Думать об этом может быть неприятно, но это наверняка кое-что добавит сцена.

Звук — Аллеи могут быть тихими. Они также могут эхом отражать звуки улицы: сирены, грохот машин и писк мусоровозов. Люди могли сражаться в переулок, наполняя его ворчанием и ударами кулаков, сталкивающихся с телами. Если это ненастная ночь, раскат грома и капли дождя будут заглушить любые другие шумы.

Почувствуйте — В Ghost of Death мой MC возвращается в лужу и омывается холодной слизистой водой. ее ноги.Ваш персонаж что-то поднимает или что-то трогает? Описывать ощущение этого в его или ее руках. Вы также можете учитывать другие факторы этого чувство, например, холодно ли и как лед скользит по коже ваших персонажей, или как по спине от жары скатывается пот. Вкус — I не посоветовал бы вашему персонажу есть что-нибудь в переулке (если только ваш персонаж бездомный и отчаянно нуждается в еде), но иногда запахи могут осесть на наших языках. Или, может быть, на вашего персонажа нападают, и кровь заливает его / ее во рту с металлическим привкусом.

ВОПРОСОВ: Кто-нибудь из ваших персонажей оказался в переулке? Вы читали книгу с переулком в качестве декорации?

Dark Alleys & Twisted Paths (совместимо с 13-й эпохой) — Kinoko Games

Dark Alleys & Twisted Paths (13th Age Compatible) — это обширное дополнение для всех классов Базовой книги и 13 истинных путей. Вы получите массу новых вкусностей, новых рас, новых талантов, новых заклинаний, новых способностей, новых умений для каждого компьютера, который вы можете себе представить, на более чем 240 страницах.

Моя первая книга расширения 13-й эпохи, Dark Pacts & Ancient Secrets, была посвящена широкому расширению за счет новых классов, но с этой книгой я возвращаюсь к первоначальным 15 классам от варвара до волшебника, чтобы дать вам много новых способов создания уникальных и интересные персонажи.

Вы можете послушать обзор Iconic Podcast, в котором JM и команда делают обзор включенного контента.

Вот некоторые подробности того, что вы можете ожидать от книги …

13 новых рас: Души Элементалей Земли, Воздуха, Воды и Огня, наделенные силой умирающих лордов элементалей; большой тупой мускул Half-Ogres; кошачий и гордый Леомар; дикие оборотни Ньяма; чистокровные орки; хитрые пикси; вонючий Раткин; таинственный Shadowborn; одаренные Звездные Дети и закаленные в боях Форхай

5 страниц новых общих и расовых подвигов

… и по классам …

С новыми талантами Варвар теперь вы можете выбирать свой боевой стиль между большим мечом, парным оружием, щитом или борьбой голыми суставами. Другой набор талантов связан с особенностями класса ярости и использует критические удары.

Барды получают новый тип магических предметов, магические инструменты и другие возможности негодяйского типа, такие как боевые кличи, которые мешают врагам, или талант, переключающий их всех на способности изгоев.

Маги Хаоса получают новые возможности талантов, такие как Загадочный питомец, и могут продолжать издеваться над иконами с помощью новых заклинаний, таких как Взрыв лягушки и Принцесса.

Клерики получают намного больше разнообразия с колоссальными 35 новыми доменами, которые охватывают все, от Удачи и Фермерства до менее хороших вариантов, таких как Безумие, Рок и Хаос. Список заклинаний претерпел огромные изменения, и каждый домен получил как минимум три новых заклинания, эксклюзивных для этого домена, всего более 100 заклинаний! У вас может быть целая группа клериков, и никакие двое не будут чувствовать себя одинаковыми.

Командиры получают новые варианты талантов, в том числе возможности чемпиона для своего слота 5-го уровня, а также множество новых команд и тактик как для «ленивых», так и для рукопашных сборов.

Друиды получили не что иное, как полную переделку. Пересмотренный класс организован в круги, каждый из которых предлагает ряд талантов, аналогично классу Демонолога. Пять кругов заменяют таланты из 13 истинных способов, такие как Terrain Caster и Shifter, а два круга расширяют класс на новую территорию. Круг Фейсонг погружается в хитрую магию фей, в то время как Круг Скверны представляет собой разрушительную сторону смерти и разложения природы.

Помимо ожидаемых талантов и маневров, бойцов получают новые таланты чемпионского уровня, которые они могут взять в свой слот 6-го уровня.Вы когда-нибудь хотели выйти за рамки инициативного порядка и действовать, когда захотите? Попробуйте новые Ultimate Combat Reflexes.

Новые таланты и формы для Монахов остаются в рамках классической темы класса, но добавляют новую механику. У некоторых открывающих атак теперь есть бонус цикла, который активен для одной последовательности открывающей атаки — поток — завершающая атака, чтобы тематически связать силы формы вместе.

Некроманты уже были потрясающими, но получили огромную гремящую кучу новых талантов, заклинаний и вызываемых существ, в том числе фаворита фанатов, взрывающегося зомби.

Оккультист , а будет только один, расширяется за счет большего количества вариантов сборки с большей поддержкой в ​​ближнем бою и альтернативами Кармическому упреку. Или, может быть, вы просто хотите посмотреть, как мир горит, и переключить все свои заклинания на урон огнем и взрывающиеся кости.

В то время как Paladin сохраняет классическую структуру, основанную на талантах, они получают новые возможности поражения с каждым талантом, которые расширяют тактические возможности. Вы когда-нибудь хотели бросить свой молот и даже оглушить врага? Теперь есть варианты.

Рейнджеры получают новую сборку, основанную на копьях, могут подпитывать свои выстрелы магией с новым талантом «Чародейский лучник» и получать выгоду от расширенных возможностей «Животных-компаньонов».

Разбойники могут окунуться в мистическую сторону класса с новыми теневыми силами. Почему бы не оживить его как напарника по флангам? Новые способности также открывают возможность построения, более ориентированного на харизму.

Колдуны усовершенствованы системой родословной, которая настраивает характеристики их классов от «Собирать силу» до того, к каким еще классам они могут получить доступ к заклинаниям.Это уже не просто волшебники. Вместе с новой метамагической системой и не менее чем в четыре раза большим количеством доступных заклинаний, божественный колдун теперь может чувствовать себя в игре по-другому, чем драконий, фейский или адский.

Волшебники восходят к своим корням, к семи классическим школам магии. Это могло быть 8, если бы кто-нибудь победил Короля-лича и положил конец его монополии на некромантию. Значительно расширенный список заклинаний и специализация школы в качестве нового варианта, вы можете настроить своего волшебника множеством новых способов, будь то власть над разумом в качестве чародея, власть над элементами в качестве вызывающего или призыв новых и захватывающих существ в качестве фокусника.

Правила уровня для новичков (см. Бесплатный тизер) для запуска персонажей на нулевом уровне, для истории происхождения или воронки персонажей в стиле DCC.

стихов «Аллеи» — Привет, поэзия

Мы встретились на лестнице
Собора 15 века в Риме.
На мне был мой
Светло-серый костюм, который, как она позже сказала мне, напомнил
Her цвета свежего вулканического пепла.

Она — разрезанная пополам при лунном свете —
На ней были красные балетки,
Чертово льняное платье, которое
Легко произнесла ее *******,
В то время как ее дубово-рыжие и каштановые волосы
Спадали вниз оба ее плеча, как
Водопад или лавина,
Просто касаясь верхней части ее пупка.

Я, глядя вверх на мраморные шпили
Вращаясь в рассеянную тишину ночей
Непрозрачные и кремовые звезды,
Не знал, что она парила позади меня, наблюдая за мной,
Пока она не решила заговорить;

Если бы я знал, я бы забежал внутрь.

«Собор очень красивый, правда?»
Я услышал, как она спросила меня в спину.
При звуке ее голоса я не был
Наполнен этим мелодраматическим клише, капающим
Эмоции, смешанные с мыльной оперой.

Нет, I
Окунули в большой котел с ледяной водой.

Был тремор
Где-то
Внутри меня и жар
Рикошет в ней.

« Да , — ответил я, — Это
Очень красивый и очень старый, и мне интересно, почему он все еще здесь ».

Я не знал, что имел в виду, но
Судя по паузе и вдоху, которые я услышал сразу после этого, я
Поверил, что она, должно быть, подумала о том, что было сказано глубоко.
Был ли я глубокомыслен? Почему она поверила в это, если бы это было только от
Спонтанный вопрос, не имевший реального физического веса? Или
От меня так быстро прыгнул в эту маленькую

Game ,

Нет вопроса?

« Эти здания все еще стоят, потому что они
являются физической памятью о том, чего мы достигли
и чего мы должны продолжать достигать
В будущем .«Она подошла ко мне сейчас.
Ванильный лосьон с лавандой и мята
Зубная паста были первыми запахами, которые пришли в голову.

« Будущее … », — сказал я, замолкая, -« Будущее ».

« Да, будущее очень важно .»

« Это все, что у нас есть. «

» Что ж, все, что у нас действительно есть, — это подарок, согласны? «Я спросил,
Слегка повернув голову, чтобы посмотреть на нее.

Она все еще смотрела на собор.Она была сосредоточена на большом церковном колоколе
, который висел там, как луна в ночном небе. Я продолжил.
Смотреть на нее, мой вопрос витает уязвимо в
Воздух, как бабочка с поврежденными крыльями. Затем мимо нас в спешке прошла пара
человек. Их руки были крепко сцеплены, мужчина
Впереди и женщина, которая хотела, чтобы он их потащил. Я не видел
ни одного из их лиц, но представлял их обоих спокойными и красными.

« Похоже, они торопятся , — сказала она, — Куда
Вы думаете, они идут? »

« В очень важное место, я бы представил .«

» А где для вас очень важно, сэр ? »

Ей исполнилось
На встречу
Мой взгляд a

Как будто бросая вызов.

Ее губы были полными и накрашены красной помадой. Где я думал ее глаза оказались светлыми или лесно-зелеными, на самом деле они были бесцветными и черными. Я вздохнул при виде нее, затем сразу покраснел. И снова наши вопросы друг другу были больше похожи на допрос чьих-то сердец и умы, чем флирт.Когда она посмотрела на меня, я почувствовал, что мы встречались раньше. В ее лице было что-то такое, что вызывало чувство старого друга или знакомого, такое же чувство, которое возникает, когда они видят школьного учителя прошлого или любовный интерес в начальной школе. Между нами возникло тепло и головокружительное напряжение, от которых я снова почувствовал себя восьмилетним. Недавно я чувствовал себя таким старым. Ее глаза внезапно подмигнули, и я вспомнил вопрос, который задавал ей раньше.

« Вы не ответили на мой первый вопрос », — серьезно заявил я.

« Я согласен », — быстро ответила она, — « Настоящее единственное, что у нас есть на самом деле, и
Нет, все одновременно. »

» Что вы имеете в виду ? »

« Присутствовать 24 часа в сутки, семь дней в неделю очень утомительно ,
Пробовать ,
Не так ли?

» Да, я согласен с этим . »

« И присутствие по какой-либо причине, будь то социальная, романтическая ,
Профессиональная и т. Д., действительно все для будущего. Собственные личные цели на будущее .
То, что человек желает в данный момент и хочет иметь для себя в будущем. Наши
Мотивации — это наши желания. Наши пожелания. Жизни, которыми мы хотим владеть в будущем. «

» Иногда да, я действительно верю
Один присутствует по этим причинам, но
Иногда, и я говорю за себя,
Я хочу лечь и позволить солнцу обжечь мою кожу и
Облака, чтобы покрывало меня, пугало, чтобы напомнить себе
о моем положении на этой планете и о незначительном и
огромном влиянии, которое я оказываю на свое окружение.Например … «

» Вы очень разговорчивы , — сказала она, прерывая меня, — Я могла
Сказать по тому, как вы смотрели на этот собор в одиночестве,
мысль или ее отсутствие, что ты болтун. «

Она улыбнулась, и я сдержанно ухмыльнулся.

» Ну, я
Такой разговорчивый, потому что ты сделал меня таким
. «

» Да будет так. «

» Это так. «

» Ты с ума сошел? — спросила она.

« Ни в малейшей степени », — ответил я, не зная, лгу ли я
Ей, потому что я не хотел ее обидеть и напугать, или потому что
Она была очень красивой.

« Что ж, я рада, что могу сделать это с тобой. » Она оглянулась,
, на церковный колокол, пытаясь скрыть довольную ухмылку.

«Я сказал слишком много. Давайте оба посмотрим.
Собор постоит немного в тишине, хорошо? »

» Звучит неплохо. «

Она сделала шаг вниз по сравнению со мной. На два шага.
Там она отпустила голову и волосы, взяв все, что могла. , собор, город, но я. у дальней стены возле струящегося фонтана
С марионетками, свисающими на тонких прозрачных нитях.Свет от смазанных маслом фонарных столбов
был темно-оранжевым и отбрасывал массив ****** теней вдоль стен, которые
окружали площадь, вокруг которой стояли я, женщина и многие другие. Ночь
Настала на площади, но никто никуда не решился.
Квадрат им идеально подходил; в любом другом месте было бы неудобно.

Она посмотрела на меня с двух шагов назад и спросила:
« Мы присутствуем ради лучшего будущего, да? »

« Что, мы надеемся, будет лучшим будущим «, — сказал я, повернувшись на
. идите от нижней части площади обратно к собору
.Я выделил слово надежда .

« Да, мужчины и женщины должны иметь
Надежда на что-то лучшее. »

« Жизнь ничего не гарантирует, не так ли? »

« Нет, думаю, нет. дает вам шанс, и мы даем
Еще один выбор. «

» Или , — я не решалась сказать то, что хотела сказать, — Или Бог. «

» Бог , «она засмеялся: « Причем он тут при чем? »

» Все и ничего, я слышал. «

» Не будь таким расплывчатым, она усмехнулась, полностью повернувшись ко мне
Так что я мог видеть ее полную фигуру. Ее платье очерчивало женское тело,
Но я знал, что внутри было гораздо более ценное, чем плоть ». Слушать
От кого и где? «

» Вы выбираете то, во что хотите верить
И никто не может вам сказать иначе. Что вам нужно
и
То, что может понадобиться другим, может быть другим и должно быть.
Это не значит, что мы не можем ладить.

Есть ли способ ошибаться в том, во что веришь?
Она хотела получить честный ответ, поэтому я дал ей ответ.

«Да».

« Вот и все?» — спросила она, желая большего.

« Этого не может быть?»

« Да, вполне приличный ответ,
Но поскольку вы раньше казались очень разговорчивыми,
Я предположил, что вы можете больше сказать по этому поводу .«

» Предположить что-то
Это очень опасная, ребяческая вещь.

« Да», она согласилась, « Да».

« Если кто-то верит во что-то и пытается поделиться
Эти убеждения в неагрессивном,» слушай, если хочешь «,
Опасно дружелюбный, возможно даже музыкальный, то
У слушателя есть свое выбор в этом вопросе Они могут

Уйти

Никаких вопросов или обидных чувств .

«Это, — сказала она, — звучит хорошо для слушателя ,
Но, возможно, не так хорошо для говорящего.

« Почему? »- удивленно спросил я.

« Потому что тогда динамик может превратиться во что то
Им изначально быть не хотелось. Пророк или голос для чего-то
Честно говоря, они могут не иметь интереса или страсти.

« Понятно.»

«Но, пожалуйста, продолжайте.«

» С другой стороны, кто-то может верить во что-то полностью, до глубины души, но для подтверждения его убеждений требуется подтверждение от другого. Это слабость их веры. Они тайно сомневаются в себе и пытаются доказать своим послушанием и следованием другим, что
Их вера, система, Бог, что у вас есть, — это истина, факт, такой как голубое небо или что рыбы плавают в море. Эти люди со своими мыслями и убеждениями ошибаются.Тот, кто пробивается себе навстречу, не имея места для оспаривания или обвинения в лживости. «

» Есть некоторые, кто не хочет последователя, но как только
Когда они оборачиваются, вот они.

«Да, — кивнул я, — я могу вспомнить несколько мыслителей
, которые я читал или слышал об этом».

«Боже, однако, — она ​​снова слегка засмеялась, — это
Это
Забавно, что ты Его воспитываешь.»

Мне нечего было сказать, поэтому я ничего не сказал.

» Вы религиозный человек …? , — спросила она.

«Меня зовут Роберт Коммюко, и нет, я не религиозный человек ».

Я дал
Ей свое имя
Из-за моего неудобного отношения к религии и
Чтобы сменить тему на меньшее формальные и разговорные вопросы

Она протянула руку, и я сунул свою ладонь под ее Я был
Никогда не учили пожимать женскую руку — это слишком деликатно —
, но позволять своей руке лежать на моей.

Я поклонился и нежно поцеловал ее руку.
Ее кожа пахла свежим молоком и неразрезанной травой и
Какая утренняя роса ощущается на влажных кончиках пальцев.
Я пытался заставить себя не слишком быстро впадать в любовь,
Но есть некоторые вещи,
Мужчины абсолютно неспособны делать.

«Лурия Роуз , — сказала она, склонив голову, — Очень приятно познакомиться с вами
Роберт Комменто. »

«И очень приятно познакомиться. »

«Вы из здесь? «, — спросила она.

«Да, — сказал я, — Ну, не совсем так».
« Из города, где кончается хвост реки».

« Я знаю это место, но не могу вспомнить название». Я мог видеть
Она была смущена тем, что не знала места, и сказала мне, что она
была явно из Рима и гордилась этим.

« Cuore Tagliente , — сказал я ей с энтузиазмом, — Это то место, откуда я родился и вырос. Моя семья все еще живет там.
Управляйте своей небольшой фермой, выращивающей оливковые деревья.

« Они зарабатывают очень много денег?» На этот вопрос я повернулся
На пятках и уставился на нее. Судя по ее виду, она выглядела
Неуверенно, серьезно я это имел в виду или в шутку. Чтобы не напугать ее. .

« Они были очень хорошо
Хорошо, когда они купили
оливковую ферму, и они все еще очень хорошо обеспечены
Из-за сбережений и тому подобного, но из-за бизнеса они продали
И затраты на то, чтобы начать с нуля на раскаленных полях, где выращивают оливки,
Они понесли серьезные финансовые потери.Сейчас у нас все хорошо, сейчас очень, очень хорошо,
Но не так хорошо, как если бы мы остались в старой компании. В некотором смысле, нас очень профессионально и сердечно попросили уйти в отставку
. Конечно, моя мать, благослови
Ее тело и душа были сильно разрушены этим делом, и поэтому мне трудно продолжать.

Лурия, тупо глядя на меня, но с легким намеком на восхищение,
поднялась на две ступеньки, с которых только что сошла, и
прошла еще две мимо того места, где она была рядом со мной.
Она развернулась на своей квартире и посмотрела на меня. Теперь ее глаза
было невозможно увидеть в ночи, хотя я знал, что она смотрит прямо на меня. Любопытно, почему она решила сказать ничего, взамен
К моему рассказу, я что-то сказал вместо нее.

« Я так много говорю о себе … ну, а что насчет вас? »

Тут же она набросилась на вопрос,
« Я
Сирота из цыган
И выросла на улице воровал и
бешено бушевал, хотя
Иногда жалею о том, что украл.Каждый из них был

«Необходимое действие».

Это вернуло меня назад, потому что она выглядела загорелой, здоровой и
хорошо накормленной, что сразу заставило меня подумать, что она, должно быть, очень опытный вор. вниз, я подумал, не поэтому ли
Она вообще сейчас разговаривает со мной. Я проверил свой бумажник. Он был там,
Хотя этот факт заставил меня почувствовать себя лишь немного лучше. темно-каштановые волосы из ее глаза,
Посмотрим, уладилась ли история.Она лгала? Она сказала мне правду?

Зачем она мне вообще что-то рассказывала?

« Давай поужинаем где-нибудь», предложил я, Можно
Отвези меня в свой любимый местный ресторан в городе, и я
Заплачу. Никаких услуг, о которых не думала получить, или что-то в этом роде. Все, что мне нужно,
— это поговорить всю ночь с тем, с кем я впереди «.

Она кивнула, ничего не сказала с улыбкой и остановилась.

« Вы должны идти впереди к
Я понятия не имею, куда вы хотели бы меня отвезти. Я, курс
, может отвезти вас в любой из многих ресторанов
, которые я знаю в моем Риме , но я хочу пойти к тому, о котором знают воры.

Внезапно ее лицо исказилось, приняв форму, подобную
По всей длине ее лица протащили бритву.

Она закричала: « Не звони мне вор, Роберт!
Твой бедный сын фермера, выращивающего оливковое масло! Что вы знаете о
Что-нибудь на улице? Настолько, что можно посмеяться и
Издеваются над кем бы то ни было? Ты ничего не знаешь!

Я сразу же попытался сказать ей, что дразню, но она пробежала мимо меня, вниз по лестнице и через площадь.Я стоял ошеломленный, смущенный, чтобы увидеть, заметил ли кто-нибудь эту вспышку. Ни у кого
Не было. Группы людей все еще сидели вокруг фонтана и бросали в воду монеты
, а некоторые дети играли и опускали пальцы ног в чистую, спокойную воду
. Марионетки колыхались взад и вперед на легком холодном ветру,
И фонарные столбы все еще горели, освещая площадь лечебным светом. Там,
, я увидел, как Лурия на мгновение окунулся в темно-оранжевый свет. Она обернулась, чтобы посмотреть на
Меня в свете, и там я увидел, что ее глаза были не черными, а небесно-голубыми, как
Свежий растаявший лед, который я когда-то видел во время своих путешествий в Антарктиду.Потом она ушла.

Пауза, позволяя собору за мной обнимать себя,
Половина меня хочет остаться в ее объятиях, а другая хочет, чтобы я был в ее объятиях.
Я не мог вечно обнимать камень, сказал я себе, Мужчина должен обнять женщину
В вечность, а не в церковь. Может быть, позже в жизни, но сейчас человеку нужно физическое,
Не метафизическое. Там я вижу ее, когда она идет по аллее за фонтаном по дороге
к моей любимой пекарне Grano Gorato.Я пойду за ней и найду ее.

Я осторожно сбегал по лестнице, потому что они стали мокрыми и скользкими от света
Туман, который иногда накатывает на Рим ночью. Там я прошел сквозь толпу
, которая выглядела вдвое больше людей. Откуда они все взялись?
Переулки, без сомнения. Все они чувствовали тепло и уют этой секретной площади с Ее
Величеством, смотрящим на них сверху, церковным колоколом и луной, как двумя большими глазами,
Тонированными окнами собора, изображающими древние действия Ее сердце, и твердыми квадратными плитами
бетон и гладкий камень Ее кожа.Но Лурия не заботился о таких удобствах, Она
не верила ни в какие утешения, кроме тех, которые мог бы дать другой. Она хотела этого от меня?

Проезжая переулок и проезжая Grano Gorato , я повернул голову на триста —
градусов, надеясь увидеть белое платье с длинными каштановыми волосами. Вокруг было много
женщин, но ни одной из них не было Лурии. Я сидел на краю другого фонтана на меньшей площади
, в которой я оказался. В кафе передо мной я заметил, как старик заказал
Бокал красного вина и корочку короткого хлеба, наполненную сливками. с ярким, светло-зеленым
Киви сверху.Внутри было ярко освещено, и все улыбались, даже официанты. Глядя вверх
На вывеске ресторана я увидел, что он назывался Mondi . Я записался туда с
Лурией, когда нашел ее.

«Лурия! Я кричал. Имя эхом разносилось по многочисленным стенам, которые
Окружали меня. Несколько туристов в сандалиях, носках и фотоаппаратах.
Обернутые вокруг плеч и« ***** — пакеты » вокруг их талии

(Ужасные вещи )

Бросили на меня озабоченный взгляд, но я продолжил
Крик: « Лурия!

«Да, Роберт?» Я слышал Лу

Книг о любви | Список лучших книг о любви

---

Дженнифер Стенглейн

Чтение книг о любви может быть горько-сладким.Потому что мы не всегда просто сочувствуем главным героям — кажется, что мы помним свои собственные истории, наши увлечения и как будто переживаем их с новой силой. Даже если вас сейчас раздражает затянувшийся карантин, беспокоит перенесенная свадьба, эти книги помогут вам вернуться в настоящий момент. И помните, сколько у вас сейчас действительно есть — рядом с вами человек, с которым вы хотите разделить свою жизнь. Эти любовные книги напомнят вам о ценности этого чувства.

Коллекция «Темные переулки» Ивана Бунина

Классический сборник любовных историй, написанных Буниным во время Второй мировой войны. Они знакомы вам со школы, но вы можете перечитывать их на любом этапе жизни — и каждый раз видите что-то особенное и новое. И даже если вы не до конца понимаете некоторые истории, вы не можете почувствовать другие, но вы определенно найдете несколько особенных, заставляющих ваше сердце останавливаться и заставляющих задуматься надолго после того, как вы вернете книгу на полку. .

---

@frassyaudrey, @wiwoos

«Английский пациент» Майкла Ондатье

Бестселлер о любви и войне, основанный на оскароносном фильме с Джульет Бинош и Уильямом Дефо в главных ролях. Обгоревший до неузнаваемости пилот оказывается один на заброшенной итальянской вилле с молодой медсестрой, которая ухаживает за ним, медленно умирает. Ей он рассказывает свою историю любви к женщине, которая была замужем за другим человеком.

---

@alexandraestra, @mvb

«Держи меня крепче: семь разговоров на всю жизнь любви» Сью Джонсон

Научно-популярная практическая книга профессора психологии, в которой она рассказывает о своей методологии, которая помогает парам находить общий язык и, как бы сладко это ни звучало, «жить долго и счастливо». В книге Сью отвечает на вопрос «что такое любовь», объясняет, почему мы разрушаем наши дорогие отношения, хотя, кажется, мы хотим самого лучшего, и заявляет, что это не просто романтическое чувство, а настоящая основа общества.

---

Дженнифер Стенглейн

Подробнее: https://www.labirint.ru/books/444332/

«Важные годы. Почему не следует откладывать жизнь на потом »Мэг Джей

Еще одна практическая книга о том, как возраст от 20 до 30 лет и выбор, который мы делаем в это время, влияют на нашу жизнь. Книга разделена на три части, и одна из них посвящена любви — в ней рассказывается о симпатии, совместной жизни и выборе спутника жизни.Стоит прочитать, чтобы проанализировать свои отношения с женихом и подтвердить, что вы сделали правильный выбор.

---

@victoriaquitzau, @ diana_mengyan

.