Великие гуманисты европы кроссворд: Готовый кроссворд по истории — на тему «Великие просветители Европы»

ГБОУ школа №428 | ГБОУ школа № 428 Приморского района Санкт-Петербурга

Учебный год

Дата начала учебного года: 01.09.2020

Дата окончания учебного года: 31.08.2021

Дата окончания учебного периода: 25.05.2021

                       Начало          Окончание

I четверть     01.09.2020      25.10.2020

II четверть    05.11.2020      27.12.2020

III четверть  11.01.2021      21.03.2021

IV четверть  29.03.2021      25.05.2021

1 полугодие  01.09.2020      27.12.2020

2 полугодие  11.01.2021      25.05.2021

Каникулы   

                       Начало          Окончание

Осенние       26.10.2020      03.11.2020

Зимние         28.12.2020      10.01.2021

Весенние      22.03.2021     28.03.2021

Для обучающихся 1-х классов устанавливаются дополнительные каникулы:

с 08.02.2021 по 14.02.2021.

Расписание звонков

Расписание звонков для 1-х классов 

Родительские собрания

11.09.2020

09.10.2020

22.12.2020

02.03.2021

05.05.2021

Голландский гуманист% 2c Ведущий ученый эпохи Возрождения в Северной Европе — Ответы на кроссворды

Уточните результаты поиска, указав количество букв.Если определенные буквы уже известны, вы можете указать их в виде шаблона: «CA ????».

Какие лучшие решения для

Мы нашли

Лучшие решения определяются по популярности, рейтингам и частоте запросов.Наиболее вероятный ответ на разгадку — ERASMUS .

Сколько решений есть у голландского гуманиста% 2c, ведущего исследователя эпохи Возрождения в Северной Европе?

С crossword-solver.io вы найдете 1 решение. Мы используем исторические головоломки, чтобы найти наиболее подходящие ответы на ваш вопрос. Мы добавляем много новых подсказок ежедневно.

Как я могу найти решение для голландского гуманиста% 2c, ведущего ученого эпохи Возрождения в Северной Европе?

С нашей поисковой системой для решения кроссвордов у вас есть доступ к более чем 7 миллионам подсказок.Вы можете сузить круг возможных ответов, указав количество содержащихся в нем букв. Мы нашли более 11 ответов для голландского гуманиста% 2c, ведущего ученого эпохи Возрождения в Северной Европе.

Поделитесь своими мыслями

Обратная связь

© 2020 Авторские права: кроссворд-решатель.io

N. и S. Europe Crossword

интеллектуальное движение эпохи Возрождения, основанное на изучении гуманитарных наук, которое включало грамматику, риторику, поэзию, моральную философию и историю. ГУМАНИЗМ
часто называют отцом гуманизма итальянского Возрождения. Франческо Петрарка
язык повседневной речи в определенном региональном народном языке
Данте написал свой шедевр, _________, на диалекте своей родной Флоренции. «Божественная комедия»
, впервые созданная немецким печатником Иоганном Гутенбергом. Передвижной тип. Перспектива
была моделью «Человек эпохи Возрождения».«Он был художником, ученым, изобретателем и провидцем. Леонардо да Винчи
нарисовал« Афинскую школу »(напишите свое имя) Рафаэль
это было ядром гуманистических школ. Гуманисты полагали, что это позволило гуманистам достичь своей либеральной цели. исследования
Это заключительный этап Возрождения. Этот период связан с да Винчи, Рафаэлем Санцио, Микеланджело Высокое Возрождение
Культурное возрождение, которое произошло в Европе примерно с четырнадцатого до середины семнадцатого веков, основанное на повторном открытии литература Греции и Рима.Ренессанс
техника, которая позволяет художнику показывать объекты такими, какими они появляются на разных расстояниях от зрителя. Перспектива
Титул правителя Венеции (вождя) дожа
Самый важный писатель испанского Возрождения (фамилия) Сервантес
привычка или принцип бытия независимый и самостоятельный. Индивидуализм
Страна, где зародился Возрождение Италия
солдата, сражавшегося в основном из-за наемников за деньги
Эта семья взяла под свой контроль Флоренцию Медичи
Доминировала в обществе, занимала важные политические посты и служила советниками короля.дворянство
лавочников, ремесленников, мастеров гильдии и членов гильдии. Бюргерз
Кто был самым важным членом итальянской семьи в эпоху Возрождения Отец
Написал «Принца» и считал, что человеческие существа руководствуются личными интересами Макиавелли
Тот, кто поддерживает или защищает что-то покровитель
Флорентийский скульптор, художник и архитектор Микеланджело

Возрождение: «Возрождение» науки и культуры

Ренессанс обычно относится к периоду европейской истории примерно между 1400 и 1600 годами.Многие историки утверждают, что это началось раньше или закончилось позже, в зависимости от страны. Он соединил периоды средневековья и современной истории и, в зависимости от страны, пересекается с периодами раннего Нового времени, елизаветинского периода и периода Реставрации. Возрождение наиболее тесно связано с Италией, где оно началось в 14 ^-м годах, хотя такие страны, как Германия, Англия и Франция, пережили многие из тех же культурных изменений и явлений.

Многие историки, в том числе У.Историк и писатель Роберт Уайльд, основанный К., предпочитает рассматривать Возрождение как прежде всего интеллектуальное и культурное движение, а не как исторический период. Уайльд сказал, что интерпретация Возрождения как периода времени, хотя и удобна для историков, «маскирует длинные корни Возрождения».

«Возрождение» происходит от французского слова «возрождение».По данным Городского университета Нью-Йорка в Бруклине, интенсивный интерес к классической древности и ее изучение «возродились» после Средневековья, когда классическая философия в значительной степени игнорировалась или забывалась. Мыслители эпохи Возрождения считали Средние века периодом Они стремились возродить свою культуру за счет переоценки классических текстов и философии. Они расширили и интерпретировали их, создав свой собственный стиль искусства, философии и научных исследований.Некоторые важные события эпохи Возрождения включают астрономию, гуманистическую философию, печатный станок, разговорный язык в письме, живопись и технику скульптуры, исследование мира и, в конце Возрождения, произведения Шекспира.

Термин «ренессанс» обычно не использовался для обозначения периода до 19 ^-го -го века, когда швейцарский историк Якоб Буркхардт популяризировал его в своей классической книге «Цивилизация Италии эпохи Возрождения».

Историческое развитие

Вопреки распространенному мнению, классические тексты и знания никогда полностью не исчезали из Европы в средние века.Чарльз Гомер Хаскинс писал в «Возрождении двенадцатого века», что было три основных периода, которые видели возрождение в искусстве и философии античности: Каролингское Возрождение, которое произошло во время правления Карла Великого, первого императора Священной Римской империи. (восьмой и девятый века), Оттонское Возрождение, которое развивалось во времена правления императоров Оттона I, Оттона II и Оттона III (10 ^-й век) и 12 ^-го века Возрождения.

Ренессанс 12, ^-го, -го века особенно повлиял на поздний Ренессанс, сказал Уайльд.Классические латинские тексты, греческая наука и философия начали возрождаться в более широком масштабе, и были созданы ранние версии университетов.

Крестовые походы сыграли роль в возведении Возрождения, — писал Филип Ван Несс Майерс в своей книге «Средневековая и современная история». Во время крестовых походов европейцы столкнулись с развитыми ближневосточными цивилизациями, добившимися успехов во многих культурных областях. Исламские страны сохранили многие классические греческие и римские тексты, которые были утеряны в Европе, и они были повторно введены через вернувшихся крестоносцев.

Падение Византийской и Римской империй от рук османов также сыграло свою роль. «Когда османы разграбили Константинополь в 1453 году, многие ученые бежали в Европу, взяв с собой классические тексты», — сказала Сьюзен Абернети, историк и писатель из Колорадо. «Конфликт в Испании между маврами и христианами также заставил многих ученых бежать в другие районы, особенно в итальянские города-государства Флоренцию, Падуя и другие. Это создало атмосферу для возрождения обучения.»

«Черная смерть» помогла подготовить почву для Возрождения, — писал Роберт С. Готфрид в «Черной смерти». политические потрясения во Флоренции, где, как считается, началось Возрождение.Семья Медичи переехала во Флоренцию после чумы. Они, как и многие другие, воспользовались возможностями для большей социальной мобильности. Покровительство художников было популярным способом для таких недавно могущественных семей продемонстрировать свое богатство. Некоторые историки также утверждают, что Черная смерть заставила людей усомниться в том, что церковь делает упор на загробную жизнь, и больше сосредоточиться на настоящем моменте, который является элементом гуманистической философии Возрождения.

Многие историки считают Флоренцию местом рождения эпохи Возрождения, хотя другие распространяют это название на всю Италию.По словам Ван Несса Майерса, из Италии мысли, ценности и художественная техника эпохи Возрождения распространились по всей Европе. Военные вторжения в Италию способствовали распространению идей, а окончание Столетней войны между Францией и Англией позволило людям сосредоточиться не только на конфликте, но и на других вещах.

Характеристики эпохи Возрождения

Печатный станок

«Потребность в идеальном воспроизведении текстов и повышенное внимание к их изучению помогли запустить одно из самых больших открытий в истории человечества: печать подвижным шрифтом.Для меня это самый простой и величайший продукт эпохи Возрождения, который позволил развиться современной культуре », — сказал Уайлд Live Science. Печатный станок был разработан в Европе Иоганном Гутенбергом в 1440 году. Он позволял выпускать Библии, светские книги, печатную музыку и многое другое. [По теме: Как Гутенберг изменил мир]

Интеллектуальное движение

Уайльд сказал, что одним из самых значительных изменений, произошедших в эпоху Возрождения, была «эволюция гуманизма эпохи Возрождения как направления. метод мышления … Этот новый взгляд на вещи лежал в основе многих людей в мире тогда и сейчас.

Уайльд описал гуманизм эпохи Возрождения как «попытки человека овладеть природой, а не развивать религиозное благочестие». Гуманизм эпохи Возрождения обращался к классическим греческим и римским текстам, чтобы изменить современное мышление, создав новое мышление после Средневековья. Читатели эпохи Возрождения понимали это. классические тексты как сосредоточенные на человеческих решениях, действиях и творениях, а не на беспрекословном следовании правилам, установленным Католической церковью как «план Бога». Хотя многие гуманисты эпохи Возрождения оставались религиозными, они верили, что Бог дал людям возможности, и человечество обязано это сделать. самое лучшее и самое нравственное.Гуманизм эпохи Возрождения был «этической теорией и практикой, в которой упор делался на разум, научные исследования и человеческую самореализацию в мире природы», — сказал Абернети.

Искусство

Искусство эпохи Возрождения находилось под сильным влиянием классического искусства, писала Вирджиния Кокс в «Краткой истории итальянского Возрождения». Художники обратились к греческой и римской скульптуре, живописи и декоративному искусству за вдохновением, а также потому, что их методы пересекались с гуманистической философией эпохи Возрождения. И классическое искусство, и искусство эпохи Возрождения сосредоточены на красоте человека и природе.Людей, даже в религиозных произведениях, изображали живыми и проявляющими эмоции. Перспектива и техника света и тени улучшились, и картины стали более трехмерными и реалистичными.

Меценаты позволили успешным художникам эпохи Возрождения работать и разрабатывать новые техники. По словам Кокса, католическая церковь заказывала большую часть произведений искусства в средние века, и хотя она продолжала это делать в эпоху Возрождения, по словам Кокса, богатые люди также стали важными покровителями.Самыми известными покровителями были семья Медичи во Флоренции, которая поддерживала искусство на протяжении большей части 15 ^-го -го и 16 ^-го веков. Семья Медичи поддерживала таких художников, как Микеланджело, Боттичелли, Леонардо да Винчи и Рафаэль.

Флоренция была начальным эпицентром искусства эпохи Возрождения, но к концу 15 ^-го -го века ее обогнал Рим. Папа Лев X (Медичи) амбициозно наполнил город религиозными зданиями и произведениями искусства. Этот период, с 1490-х по 1520-е годы, известен как Высокое Возрождение.

Музыка

Как и в случае с искусством, музыкальные инновации в эпоху Возрождения отчасти стали возможными благодаря распространению патронажа за пределы католической церкви. По данным Музея искусств Метрополитен, новые технологии привели к изобретению нескольких новых инструментов, в том числе семейства клавесина и скрипки. Печатный станок означал, что ноты могли получить более широкое распространение.

Музыка эпохи Возрождения отличалась гуманистическими чертами. Композиторы читали классические трактаты о музыке и стремились создать музыку, которая эмоционально трогала слушателя.По данным Музея искусств Метрополитен, они начали более драматично включать тексты песен в композиции и считали музыку и поэзию тесно связанными.

Литература

Литература эпохи Возрождения также характеризовалась гуманистическими темами и возвращением к классическим идеалам трагедии и комедии, согласно данным факультета английского языка Бруклинского колледжа. Произведения Шекспира, особенно «Гамлет», — хороший тому пример. Охватываются такие темы, как человеческая свобода действий, нерелигиозные смыслы жизни и истинная природа человека, и Гамлет — образованный человек эпохи Возрождения.

Общество и экономика

По словам Абернети, наиболее распространенным общественным изменением в эпоху Возрождения было падение феодализма и подъем капиталистической рыночной экономики. Рост торговли и нехватка рабочей силы, вызванная Черной смертью, породили нечто вроде среднего класса. Рабочие могли требовать заработной платы и хороших жилищных условий, и крепостное право прекратилось.

«Правители начали понимать, что они могут сохранить свою власть без церкви. Больше не было рыцарей на службе у короля и крестьян на службе у лорда поместья», — сказал Абернети.Деньги стали важнее вашей привязанности.

Религия

Из-за ряда факторов, включая Черную смерть, рост торговли, развитие среднего класса и временный переезд папства из Рима в Авиньон (1309-1377), влияние католической церкви было убыль, как начало 15 ^-го века. Возрождение классических текстов и рост гуманизма эпохи Возрождения изменили подход общества к религии и авторитету папства, сказал Абернети.«[Гуманизм] создал атмосферу, которая породила различные движения и секты… Мартин Лютер подчеркнул реформу католической церкви, желая устранить такие практики, как кумовство и продажа индульгенций», — сказал Абернети.

«Возможно, наиболее важным является то, что изобретение печатного станка позволило распространять Библию на языках, отличных от латыни», — продолжил Абернети. «Обычные люди теперь могли читать и усваивать уроки Священного Писания, что привело к евангелическому движению.«Эти первые евангелисты подчеркивали важность Священного Писания, а не институциональной власти церкви, и считали, что спасение — это личное обращение, а не индульгенции или дела.

География

Жажда узнать больше о мире и стремление улучшить торговлю маршрутов, исследователи отправились на карту новых земель. Колумб «открыл» Новый Свет в 1492 году, а Фердинанд Магеллан стал первым человеком, успешно совершившим кругосветное плавание в начале 1500-х годов.

Наука

По мере того, как ученые изучали классические тексты, они «воскресили древнегреческую веру в то, что творение было построено на совершенных законах и рассуждениях», — сказал Абернети. «По мере того, как древние изучали их, наблюдался рост в изучении астрономии, анатомии и медицины, географии, алхимии, математики и архитектуры».

Одно из главных научных открытий эпохи Возрождения было сделано польским математиком и астрономом Николаем Коперником. В 1530-х годах он опубликовал свою теорию гелиоцентрической солнечной системы. Это помещает Солнце в центр Солнечной системы, а не Землю. Это был крупный прорыв в истории науки, хотя книга Коперника была запрещена католической церковью.

Эмпиризм начал овладевать научной мыслью. «Ученые руководствовались опытом и экспериментами и начали исследовать мир природы посредством наблюдений», — сказал Абернети.«Это было первым признаком расхождения между наукой и религией.

Они были признаны двумя отдельными областями, создавая конфликт между учеными и церковью и вызывая преследования ученых», — продолжил Абернети. «Ученые обнаружили, что их работа подавлялась или их демонизировали как шарлатанов и обвиняли в причастности к колдовству, а иногда и заключали в тюрьму».

Галилео Галилей был крупным ученым эпохи Возрождения, преследуемым за свои научные эксперименты.Галилей улучшил телескоп, открыл новые небесные тела и нашел поддержку гелиоцентрической солнечной системы. Он проводил эксперименты с движением маятников и падающих объектов, которые открыли путь к открытиям Ньютона в области гравитации. Католическая церковь заставила его провести последние девять лет жизни под домашним арестом.

Как Ренессанс изменил мир

«Ренессанс был временем перехода от древнего мира к современному и заложил основу для рождения Эпохи Просвещения», — сказал Абернети.Развитие науки, искусства, философии и торговли, а также технологические достижения, такие как печатный станок, оставили неизгладимое впечатление в обществе и заложили основу для многих элементов нашей современной культуры.

Дополнительные ресурсы

Лучшие книги по гуманизму

Что такое «гуманизм»? Это просто другое слово для обозначения атеизма?

Это не просто атеизм.Слово «гуманизм», как и все слова с длинной историей, имело множество значений в разное время и в разных местах. В английском языке его начали использовать в 19 веке. С тех пор у него было два применения. Один исторический, если вернуться к культуре и науке эпохи Возрождения. Мы обычно называем это «гуманизмом эпохи Возрождения».

Второе использование этого слова было связано с нерелигиозным мировоззрением: набором убеждений и ценностей, которые вместе составляют определенный подход к жизни.Точное содержание этих убеждений и ценностей является предметом обсуждения и переговоров — как и любая идея в истории идей. Но, вообще говоря, гуманисты — это люди, которые не ищут моральных указаний или способов понять вселенную за пределами реальности. Они пытаются понять мир, в котором мы живем, с помощью разума, свидетельств и опыта, объединенных в научный метод.

Гуманисты — это люди, которые думают, что мораль — это не что-то неестественное, пришедшее извне, а нечто внутри нас, основанное на биологии, а затем построенное на культуре.Нравственность не исходит извне, из каменных скрижалей, а находится внутри нас. Он создан самим человечеством. Когда мы думаем о таких вопросах, как добро и зло, нам не нужно искать правила, заповеди и авторитеты; нам нужно думать самостоятельно, о последствиях наших действий и иметь контекстуальный подход к морали в этом мире.

«Гуманистические убеждения почти такие же, как здравый смысл в большей части западного мира сегодня»

И, я полагаю, есть также идея, что у самой вселенной нет цели, значения или направления.В этом смысле нет смысла жизни, , но человек способны благодаря нашим собственным способностям наполнять свою жизнь смыслом и создавать смысл.

Итак, это: наука, а не религия в понимании Вселенной; мораль как нечто естественное и культурное, а не от Бога; и идея о том, что смысл — это не что-то во вселенной, которое нужно открыть, а то, что создается. Это непросто описать, но в целом именно эти ценности мы сегодня подразумеваем под «гуманизмом».

Если я брожу по улице и по какой-то причине решил, что больше не верю в Бога — возможно, кто-то, кого я действительно люблю, ужасно умер, или, может быть, я читал много религиозных историй и решил, что это не так. не вписывается в существование Бога — что гуманизм может мне предложить? Зачем мне приходить сюда и говорить: «Хорошо, я собираюсь принять гуманизм вместо этого?»

Есть много людей, особенно в Великобритании и в западном мире, которые живут своей жизнью, руководствуясь своего рода имплицитным гуманизмом.Гуманистические убеждения почти такие же, как здравый смысл в значительной части западного мира сегодня, как и в других частях мира в другие времена.

Но я думаю, что явная приверженность гуманистическим идеям или признание того, что ваши собственные идеи гуманистичны, могут быть чрезвычайно полезны.

Для начала, я думаю, что многие люди — особенно если они выросли религиозными — могут быть брошены на произвол судьбы, если, как вы предлагаете, однажды они просто перестанут верить. Джон Стюарт Милль сказал в середине 19 века, что многие люди отказываются от своих убеждений и затем беспокоятся о том, что ценности уйдут с ними, поскольку они больше ни на чем не укоренены.Если они получили религиозное воспитание, а затем осознают, что их верований нет — если все, что их когда-либо учили, это то, что ценности правильного и неправильного основаны на этих убеждениях, — они могут оказаться в опасности потерять это основание. в их жизни. Если вместо этого люди поймут, что есть другие идеи, которые они могут активно понять и, возможно, распознать в себе, это даст им большую моральную безопасность.

И вообще, я тоже считаю, что знать себя всегда хорошо.

Получать еженедельный информационный бюллетень Five Books

Вопрос, который вы задали, не редкость.На мероприятии, где я брал у него интервью, я спросил Майкла Розена, написавшего книгу для детей о гуманизме: «Как вы думаете, почему так важно, чтобы люди использовали слово« гуманизм »применительно к этим вещам? Почему так важно, чтобы дети знали это слово? »Он сказал:« По той же причине дети учатся чему-либо в школе. Когда ты учишься в школе, это время называть вещи. И, давая названия вещам, вы понимаете их. И, понимая вещи, вы можете применять их в своей жизни ». Я подумал, что это хорошее объяснение для всех, на самом деле, а не только для детей.

Вот почему это так важно. Я думаю, что мы можем учиться на гуманистических идеях не только в их современных проявлениях, но и в их более древних проявлениях. И я думаю, что делать это осознанно лучше, чем делать это бессознательно.

А как насчет самого слова? Тот факт, что это человеческий -изм: сильно ли он ориентирован на людей? Какое отношение к другим животным?

Смысл слова «человек» в «гуманизме» состоит в том, чтобы подчеркнуть человеческих вещей в отличие от божественных вещей, потому что между этими двумя способами мышления был большой контраст времени.Либо вы размещаете свое мышление там, в божественной сфере — когда-либо возвышенном, смотрящем на мир грядущий — либо вы размещаете свое мышление в человеческой сфере — это сегодня, это здесь и сейчас, справляйтесь с сегодняшними проблемами и находите свой смысл в этой земной сфере.

Это слово представляет собой небольшую проблему, прежде всего потому, что гуманизм на самом деле не является «-измом». Это не доктрина, которая распространяется. Это ярлык post hoc , применяемый к определенному набору ранее существовавших убеждений и взглядов.

«человеческая» часть слова также вызывает затруднения, но я думаю, что гуманистическое мышление на самом деле расширило наши моральные симпатии за пределы человеческих существ. Сегодня многие религиозные люди любят говорить, что их богословие придает им склонность к окружающей среде. Но на протяжении большей части истории это было неправдой. Монотеистические религии имеют тенденцию поощрять своих верующих к принятию взглядов на мир по принципу « хватай и бери »: мир существует для вас, чтобы вы могли добывать, обрабатывать и портить, по сути, и не беспокоиться, потому что будет другой один придет потом.

«Гуманисты — это люди, которые думают, что мораль — это не что-то неестественное, пришедшее извне, а то, что находится внутри нас»

Гуманистическое мышление начинает приобретать влияние, особенно в 19 веке, с такими людьми, как Джереми Бентам в Великобритании. Он первый, кто действительно построил философию морального долга, который мы несем перед другими животными.

Он указывает на то, что люди долгое время спорят о том, как следует обращаться с другими животными, и всегда спрашивают: «Могут ли животные рассуждать, как люди?» Если так, то мы можем считать их достойными морального внимания и, если нет, тогда мы бы не стали.

Но Джереми Бентам говорит: «Вопрос не в том, могут ли они рассуждать, а в том, могут ли они страдать?» И он ставит эту гуманистическую традицию морального мышления за последние 150 лет в сторону, направленную против других животных.

Итак, хотя в этом слове действительно есть «человек», на самом деле, из-за его акцента на моральной ответственности и избегании вреда, а также на вопросе страдания, оно было частью расширения наших симпатий и к другим животным.

Для гуманиста, как приближаться к национальным границам? Если все мы люди, то почему сирийским беженцам не разрешается беспрепятственно въезжать, скажем, в Великобританию в поисках убежища? Есть ли у гуманизма что-то сказать о том, как мы разделяем людей?

Я думаю, очень сильно.Это действительно очевидно сегодня, и это правда в одной из книг, которые есть в моем списке. Сегодня происходят две странные вещи, которые подчеркивают важность гуманистического мышления в этом отношении.

Во-первых, стало еще более ясно, что границы искусственные, потому что теперь, благодаря глобализированным коммуникационным технологиям, мы можем разговаривать с людьми повсюду. Мигрирующим людям гораздо легче поддерживать связь с людьми в местах их происхождения. Фактически, благодаря современной инфраструктуре они могут намного легче передвигаться, как мигранты и беженцы в настоящее время.

Технологии позволяют людям делать это, и это хорошо. Он объединяет людей, а также является продуктом усердного труда людей и их видения в первую очередь развития этих технологий. Хотя так не всегда кажется, на самом деле это хорошие новости, скрытые под плохими новостями, которые являются следствием этих хороших новостей.

Во-вторых, одним из ответов на эти технологии и движение людей и идей стало возрождение национализма, нативизма и антикосмополитизма во всем мире.

Гуманизм может многое сказать по этому поводу. Об этом можно много сказать, потому что гуманистическое мышление подчеркивает единство человечества. Двести или триста лет назад можно было поверить, что люди принадлежат к разным племенам и даже видам. Некоторые евреи, христиане и мусульмане думали, что мы буквально разные создания, связанные с разными типами древних людей.

«Мы знаем, что все мы связаны не только друг с другом как люди, но и с остальным миром природы.И это помогает сформировать ваше мышление ».

Теперь мы знаем, что это неправда. Мы знаем, что у нас единое происхождение. Мы знаем, что все мы связаны не только друг с другом как люди, но и с остальным миром природы. И это помогает сформировать ваше мышление. Это может быть очень мощным, если вы примете это и посмотрите на вещи через эту рамку.

Итак, гуманистам важно единство человечества. Тот факт, что у нас есть только одна планета, одна жизнь и один шанс, должен мотивировать серьезно задуматься о мировых проблемах, а не просто вскидывать руки в отчаянии.

Но также приверженность гуманистов моральному равенству между людьми имеет и политическое измерение. Дело не только в том, что мы должны относиться ко всем по-доброму, я думаю, это более настоятельный призыв к правосудию. Если мы серьезно отнесемся ко всем этим идеям вместе, то у нас будут такие же обязательства перед беженцем на наших границах, как и перед бездомным на улице за углом. И я очень в это верю. Это мощное мышление, и оно не только на теоретическом уровне.Есть много гуманитарных работников, которые, руководствуясь этими убеждениями, приняли их в мир.

Давайте подробнее рассмотрим некоторые из этих вопросов, просматривая ваши книги. Первый — Два приветствия за демократию Э. М. Форстера, и это сборник эссе. Я думаю о нем в первую очередь как о писателе, но оказалось, что он стал невероятно политизированным в 1930-е годы перед лицом ксенофобии и тоталитаризма.Скажите, почему это в вашем списке.

Вы затронули там, почему он интересен. Отчасти потому, что контекст, в котором он пишет эти эссе в 1930-х годах, пугающе похож на контекст, в котором, к сожалению, мы находимся сегодня. Не хочу впадать в истерику, но многие геополитические факторы очень похожи. Кризис либеральной демократии, который мы переживаем, аналогичен кризису либеральной демократии 1930-х годов.

Похоже, вы попадаете в этот круговорот демократической жизни, когда людям демократия почти наскучивает.Они просто думают: «Это тяжелая работа, и это не очень гламурно». Я думаю, что неудивительно, что, когда ИГИЛ пытается вербовать людей в Великобритании и во всем мире, они отлично разыгрывают крестовый поход и драматический «Повелитель власти» Кольца -style штука. Демократия же, напротив, довольно скучна. И, хотя это дает отличные результаты, эти результаты — это результаты, к которым люди привыкают и которые не ценят в долгосрочной перспективе, такие как мир и безопасность и сокращение неравенства. Когда вы к ним привыкнете, вы их перестанете ценить.

«Кризис либеральной демократии, который мы переживаем, аналогичен кризису либеральной демократии 1930-х годов»

E M Forster пишет в похожем контексте. Вы правы, что большинство людей помнят его по романам. Его романы прекрасны, и каждый из них — гениальное гуманистическое произведение, подчеркивающее связи между людьми и то, что нас объединяет, отношения, возможность человеческого контакта. У вас есть знаменитая фраза из Howards End «только соединять», которая звучит на протяжении веков.По всем этим причинам он является хорошим примером писателя-гуманиста в своих романах.

Но он писал свои романы довольно рано. Я не думаю, что он написал еще одну после 45 лет, а он дожил до 90. Они закончились довольно быстро, и он провел остаток своей жизни в качестве общественного интеллектуала.

В этом смысле он похож на Бертрана Рассела. Э. М. Форстер и Бертран Рассел были покровителями Гуманистической ассоциации. В то время они говорили, что если Бертран Рассел был главой гуманизма, то Э. М. Форстер был сердцем.И я думаю, что это правда.

Эссе в Два приветствия за демократию охватывают период около двадцати лет — от 30-х до 40-х годов — и они невероятно гуманны. Он затрагивает предрассудки дня, зарождающийся тоталитаризм, и у него есть прекрасное эссе об антисемитизме. Очень мягко и с талантом писателя он раскрывает, насколько это глупый антисемитизм — какой беспочвенный, беспочвенный и глупый.

«Кажется, у вас есть такой цикл в демократической жизни, когда людям просто скучно, почти, демократия»

Когда вы начинаете сочинение, вы думаете, что это будет сочинение об издевательствах в школе, потому что он начинает его со слов: «Когда я учился в подготовительной школе, было невероятно стыдно иметь мать.Ходили слухи, и люди говорили, что у Смита есть мать! »А потом, когда он учился в следующем интернате, мать считалась неизбежной, но было стыдно иметь сестру.

Вы думаете, что это будет эссе о неуместных детских предрассудках, а затем он говорит: «Я думал, что сбежал от всего этого в школе, но сегодня я внезапно обнаруживаю, что ужасно стыдно знать Еврей или быть евреем ». И внезапно это обнажает глупость предрассудков.Он невероятно хорош в этом.

Он пишет о диктаторах. Он, конечно, пишет о Муссолини и Гитлере. Сегодня это будут Эрдоган и Путин. Вы можете прочитать это эссе, и это то же самое. Он говорит о том, что диктаторы хотят измельчить людей в одного человека, но они никогда не победят, потому что человечество сильнее этого. Разнообразие сильнее этого. Либеральное отношение сильнее этого.

Он не дикий оптимист. Он действительно думает, что большая часть человеческой истории довольно ужасна, и свет находится посередине.Он считает, что есть либеральные люди, которые хороши в любом возрасте, но иногда их очень мало.

Вначале вы сказали, что гуманизм — это не «-изм». Э. М. Форстер пишет: «Я не верю в веру», но затем говорит, что, к сожалению, в настоящий момент этого недостаточно, нам действительно нужно во что-то верить — чтобы противостоять всему остальному, что происходит.

Он говорит: «Я не верю в веру. Но это Эпоха Веры ». Люди не могут насытиться этим, поэтому вы должны в качестве защиты принять собственное кредо.Я думаю, это важно. Об этом ясно говорится в эссе Форстера. Это то, что мы снова переживаем сегодня, и у нас нет решения. В демократии должны быть драма и романтика, которых у нас нет. Может быть, в Америке есть что-то вроде ратуши и урны для голосования, но в последнее время это не принесло им особой пользы. Я думаю, что последними людьми, у которых был хороший мощный миф мифов о демократии, были, вероятно, афиняне.

Еще он говорит, что «начинает с личных отношений».Мне это показалось весьма интересным — окунуться в сознание человека, который думает о том же, что я пытаюсь понять. Э. М. Форстер пишет почти сто лет назад, и все же мы пытаемся решить одни и те же вопросы: «Мир действительно велик — если я хочу сделать его лучше, с чего мне начать? Что ж, я начну с людей, которые меня окружают ».

Это тоже очень гуманистическая мысль. Даже большие возвышенные концепции, такие как мир во всем мире, начинаются с наших собственных отношений. Сверху ничего не спускается.Строим все снизу вверх. Связь с людьми, построение отношений с людьми, построение социального мира, а затем гражданского мира, а затем, надеюсь, мира во всем мире, в конце концов, — это единственный способ, которым это произойдет.

Когда Элеонора Рузвельт составляла Декларацию прав человека, она сказала, что права человека зарождаются в «маленьких уголках» жизни людей. Это то же самое мышление.

Но в равной степени вы не должны изнурять себя этими вещами. Еще один аспект, в котором моральные ценности Э. М. Форстера очень актуальны, заключается в том, что он ценит помощь другим и делает все возможное, но он также ценит то, чтобы это не в ущерб всему остальному.Вы все еще живы. Вы должны сохранить себя нетронутыми. Гарольд Блэкхэм, который был одним из моих предшественников здесь в качестве генерального директора Humanists UK, сказал: «Прежде чем стать другом, нужно дружить с самим собой», и я думаю, что это хорошая мысль.

Перейдем к следующей книге: Адам Беде (1859) Джорджа Элиота.

Это мог быть почти любой из ее романов, но Адам Беде — ее первый, поэтому я выбрал его.Я помню, как в Humanists UK мы праздновали 150-летие 1859 года; Это был год, когда Дарвин опубликовал статью О происхождении видов , которая изменила биологию и наше представление о себе как о животных. Также в 1859 году Джон Стюарт Милль опубликовал On Liberty — снова невероятную работу, которая изменила политическую и либеральную мысль во всем мире.

Итак, мы чествовали эти две книги, и философ-гуманист Ричард Норман указал, что это несправедливо, потому что также в 1859 году Джордж Элиот опубликовал Адам Беде и полностью изменил роман.И это правда. Я восполняю это сейчас, помещая его в этот список.

«Это невероятно, эти сложные существа, которыми являются люди, рожденные животными, и затем на протяжении всей нашей жизни мы постоянно создаем персонажей, мы развиваемся».

Джордж Элиот был великим гуманистом XIX века. Она перестала быть набожной в ранние годы — росла в очень христианской культуре в Мидлендсе — но затем потеряла веру. Обычно мне не нравится фраза «потеря веры», потому что я думаю, что вы что-то приобретаете, но в ее случае это уместно.Она действительно почувствовала потерю веры.

Затем она сконструировала для себя почти романтическое, но гуманистическое кредо долга, личных отношений и моральной ответственности. В нем большую роль сыграла свобода выбора. Как известно, она предпочла жить очень нетрадиционным для того времени образом.

Что такого гуманистического в ее романах? Каким образом они воплощают гуманистический подход?

Это то, как они концентрируются на характере. Им движет характер. Если вы прочитаете Adam Bede , все персонажи будут такими знакомыми — в нескольких словах.У них огромная глубина и богатство, и она действительно понимает людей.

Я не знаю, росла ли она в очень стабильной домашней среде, как в Мидлендсе 19 века (во многом как в Мидлендсе сегодня!). Ничего особенного не происходит, но то, что происходит, происходит в семьях и отношениях.

Хотя было бы неправильно сказать, что гуманизм каким-то образом обожествляет людей — это, конечно, не так, хотя некоторые из его недоброжелателей любят обвинять гуманизм в возведении людей на пьедестал, — но одна из вещей, которую считают многие гуманисты очарование человеческим существом, его характером и его драгоценностью.

«Джордж Элиот был великим гуманистом XIX века»

Это невероятно, эти сложные существа, которыми являются люди, рождаются животными, и затем на протяжении всей нашей жизни мы постоянно создаем персонажей, мы развиваемся. Мы развиваемся через отношения с другими людьми, а также благодаря нашему опыту. Все разные. И она просто прекрасно это замечает. Ее персонажи так хорошо прорисованы.

Она населяет хорошую моральную вселенную. В этом мире есть покой и своего рода награда за хорошее поведение, которое, как она думала, к тому моменту никогда не наступит в другом мире.Мне также нравится этот призыв быть счастливым в простой жизни.

Но это тоже полно трагедий. В XIX веке многие критики романтизировали ее романы как прекрасно подмеченные сцены из сельской жизни. На самом деле, происходит детоубийство и всякие ужасные вещи, о которых они не упоминали в то время, но теперь, возможно, мы это делаем.

Мы взяли интервью у многих философов о «Пяти книгах», и они часто рекомендуют Джорджа Элиота. Говорят, Элиот был хорошим философом и даже перевел Спинозу с латыни.

Она сделала. И Спиноза оказал огромное влияние на британский гуманизм. Он по сути своей гуманист в своем мышлении. Конечно, мы живем в 17 веке, поэтому, как и многие люди того времени, он верит, что может существовать какой-то божественный принцип, движущий вселенную. Его мысль очень сложна. Он оказал влияние, например, на Джона Локка и его идею об отделении церкви от государства в Англии. У Ребекки Гольдштейн есть отличная книга о Спинозе, в которой она ясно дает понять, насколько влиятельным был Спиноза.

Книга номер 3 написана упомянутым вами философом-гуманистом — Ричардом Норманом — и называется она О гуманизме . Это книга, которую стоит прочитать, если вы хотите понять, что это такое?

Это так. Было бы легко дать вам список из пяти книг о гуманизме, но гуманизм — это о жизни, а не о гуманизме. Тем не менее, я считаю, что иметь одну книгу — это правильно.

В книге Ричарда Нормана излагаются обычные убеждения и ценности гуманистов, но он уделяет особое внимание созданию смысла жизни.Это одно из действительно очень важных направлений сегодня.

Это в особенности потому, что с точки зрения морали даже религии на Западе приняли гуманистические принципы. Если вы сегодня сведете к минимуму мораль религиозных людей, то обнаружите, что она зачастую довольно гуманистическая. Это совсем не похоже на религиозную мораль 500 или 600 лет назад. В своих моральных рассуждениях религиозные люди часто, как и все мы, будут использовать последствия действий, а не просто соблюдение, скажем, заповедей.Влияние гуманизма на религию и религиозную мораль было очень глубоким. Это был большой успех гуманистического морального мышления за последние пару сотен лет.

«Если вы сегодня изучаете мораль религиозных людей, то часто обнаруживаете, что она довольно гуманистическая. Ничего подобного религиозной морали 500 или 600 лет назад ».

Но одна из областей, где не ощущалось того же эффекта, — это область смысла жизни. Некоторые люди могут назвать это «духовным» аспектом своей жизни, чувством связи с миром природы или чувством цели: все это связано с этой широкой темой «смысл жизни».’

Я думаю, что нам важно заниматься этим, потому что люди действительно сомневаются — не каждый день, конечно, — свое место в этом мире, цель своего существования и какой смысл они имеют. И я думаю, что, когда люди думают о смысле гуманистически, они находят это очень полезным. Они думают: «У Вселенной нет цели, но то, что я делаю сейчас, на самом деле имеет смысл. Стоящие цели, которые я принял, отношения, которые я формирую, опыт, который у меня есть, значение, которое я придаю этому опыту в моем сознании, когда я двигаюсь по жизни, история моей жизни, которая Я строю в своей голове — все это источник смысла.’

Они не думают об этой идее каждую секунду каждый день, но она находится в глубине их разума, и они руководствуются этой идеей в своей жизни. Я думаю, что это мощная гуманистическая идея, которая еще не нашла своего воплощения.

Ричард Норман в своей книге очень хорошо занимается этим, и он — не однозначно, но, возможно, необычно — уделяет гораздо больше внимания искусству и творческой стороне человеческой жизни, чем науке. Лично я считаю это привлекательным.

Он думает, что искусство может дать нам этот смысл и заполнить пустоту?

Да, думаю, это правда.И не только изобразительное искусство, но и роман, фильм, музыка и все остальное. Есть также мир эстетики, который мы создаем не только в искусстве. Эстетическое восприятие мира природы также может предложить это чувство связи, это чувство безвременья, выхода за пределы самого себя, что приносит большое удовлетворение и придает теплоту и окраску жизни. Ричард Норман это понимает.

Далее в вашем списке His Dark Materials , фэнтезийная трилогия Филипа Пуллмана.

Три книги невероятно богаты и полны намеков и культурных ссылок. Думаю, я мог прочитать отрывок, в котором они проходят через подземный мир каждый день моей жизни, и все же не почувствовал, что уловил все важные аспекты или культурные отсылки в нем. Филипп, конечно, великолепен, и мы все с нетерпением ждем его следующей книги в конце этого года.

Я был слишком стар, чтобы читать эти книги в детстве, поэтому я прочитал их как взрослый и полюбил их. Это три из немногих детских книг, которые я прочитал как взрослый, и которые заставили меня почувствовать себя ребенком.Наш бывший офицер по образованию здесь — Мэрилин Мейсон — много писала о нравственном воспитании детей. Ей было под пятьдесят, когда она прочитала His Dark Materials . И она сказала то же самое. Когда Лира едет верхом на белом медведе, она сказала, что может представить себе, как она прижимается к шкуре белого медведя. Итак, во-первых, это блестящие истории.

«Дети в этих историях храбрые, они изо всех сил стараются поступать правильно, даже если это сложно, они беспокоятся о других, они любят и сомневаются в авторитете, чтобы поступать правильно.Они просто прекрасные образцы морали ».

Актуальность гуманизма, однако, заключается в ценностях, которые дети моделируют, и в темах, которые исследуются в рассказах. Когда дело касается нерелигиозной морали, всегда есть опасения, что она каким-то образом превратится в строгий утилитаризм и сухой консеквенциализм. Идея состоит в том, что каким-то образом моральное воспитание в нерелигиозном смысле может потерять часть исторического аспекта, который часто имеет религиозное моральное образование: аспект притчи.

Думаю, это полная чушь.Гуманистическое нравственное воспитание детей не теряет ничего из этого. Но я согласен с тем, что нравственное воспитание должно иметь тепло, цвет, глубину и историю. Так что, я думаю, если вы собирались рассказывать детям сказки, то эти истории были бы блестящими.

Дети в этих историях смелы, они очень стараются поступать правильно, даже если это сложно, они беспокоятся о других, они любят и сомневаются в авторитете, чтобы поступать правильно. Они просто отличные образцы морали.

В других детских книгах дети часто ведут себя ужасно. Сам Филипп признал, что его His Dark Materials в некоторой степени является ответом на Chronicles of Narnia , в котором дети ведут себя всевозможными рабскими способами, подчиняются власти, потому что это власть, и устанавливают всевозможные установки. плохих моральных примеров.

Дети в книгах Филиппа вдумчивые, умные и нравственно озабоченные. Они мотивированы любовью и преданностью.И они очень сложные. Он не уклоняется от моральной сложности, трудностей выбора, меньшего из двух зол. Об этом также говорится в его книгах. Нет идеального решения, вы боретесь за истину.

Они вполне реальны, хотя, в другом смысле, совершенно фантастичны, как и должна быть вся детская литература. Мораль хорошая. Они стремятся к целостной, честной жизни с широко открытыми глазами. Тема тоже хороша: поражение Бога, поражение авторитета, открытие наших глаз на реальности вселенной и жизнь, стоящая перед ней прямо сейчас.

Он явно имел в виду гуманистическое послание, когда писал его?

У Филиппа слишком широкий кругозор, а история слишком обширна, чтобы ограничиваться каким-либо одним мировоззрением! Он является членом и покровителем организации Humanists UK, и все сообщения в его романах и все темы очень гуманистические. Но он не проповедник. Хорошие детские авторы не могут быть проповедниками. Думаю, послания предназначены для тех, кто хочет их услышать и различить.

Я помню, как слушал это с моими детьми в машине и задавался вопросом: «Он очень религиозен или очень нерелигиозен? ’ Трудно догадаться.

Его рассказы полны того, что можно назвать религиозными темами. Он классно любит Блейка. В своих письмах он использует творческий и очень духовный язык и очень хорошо разбирается в нематериальном.

Но я думаю, что мы ошибаемся, связывая эти возвышенные идеи и культурные концепции исключительно с религией. Как говорит Ричард Норман, этот язык — не только язык религии. Это важная часть человеческого опыта, которую религии украли и которую мы должны вернуть. Я думаю, что у Филиппа это действительно хорошо получается.

Не могли бы вы немного рассказать о том, как он обращается с «грехом», потому что это кажется центральной темой?

Идеи Филиппа о грехе, в частности, о добре и зле, а также о природе человека действительно важны. Это мощная часть его рассказов, хотя они определенно являются подтекстом для детей, а не прямо в тексте.

Тем не менее он попал в неприятности из-за них. Его книги были запрещены в католических школах и осуждены католическими педагогами за то, что они убили Бога — «Власть» в его книгах, а также из-за их точки зрения на грех и человеческую личность.

Получать еженедельный информационный бюллетень Five Books

Например, на него наброшена вуаль, но в книге есть момент, когда кажется, что Лира и Уилл физически близки. Это делается очень естественным образом и изображается как чудесная и прекрасная вещь, потому что человеческие существа занимаются связями между нами. Идея, которую представляет Филипп, заключается в том, что смысл человеческой жизни — развиваться, расти, созревать. Это может быть интеллектуальным — размышлять о мире любопытным и реалистичным образом — а также может быть эмоциональным — жить интегрированной жизнью, самореализоваться.Речь идет о том, чтобы быть лучшим человеком, которым вы можете быть, и жить в полной мере, на что вы способны.

«Если хочешь спасения извне, ты должен верить, что сам не способен на это»

Если нет другого мира, в котором полнота будет достигнута людьми в жизни грядущей, то какая бы полнота ни была, она должна быть достигнута в этой жизни. Ключевая идея заключается в том, что мы должны стремиться к полному развитию.

В книгах Филиппа говорится, что у нас есть для этого ресурсы.Его рассказ романтизирует это. Мы космические существа, и есть эта пыль, которая связывает нас всех вместе, является частью нашей жизненной силы и дает нам сознание. Мы открываем глаза и являемся частью вселенной.

Магистериум в его книгах — который, по его словам, не обязательно является Римско-католической церковью, но определенно напоминает мне о ней и, я думаю, напомнил саму Римско-католическую церковь, — это организация, которая посвящена предотвращению такого рода самореализации, это саморазвитие и самоактуализация.Они считают, что люди пали. У них та же история Адама и Евы в этой вымышленной вселенной, что и у христианства в нашем мире. Ева — великий злодей, который, конечно же, превращается в женщину как великого злодея. И все стереотипное отношение к женщинам, такое как чувство заботы о людях и саморазвитие, о котором мы говорили, также полностью исключено.

Магистериум, как и Римско-католическая церковь в нашем мире, управляется мужчинами, и они хотят предотвратить такого рода полное физическое, эмоциональное и умственное развитие.

Итак, совершенно конкретно в первой книге они изобрели способ, по сути, остановить половое созревание, хотя это сильно закодировано в тексте. В этом заговоре они отрезают людей от своих демонов. Все это попытка задержать человеческое развитие и сдержать людей вместо того, чтобы полностью реализовать себя. Вместо этого, чтобы связать их с представлением о людях, нуждающихся в спасении из внешнего источника. Это саморазвитие против спасения извне.Если вы хотите спасения извне, вы должны верить, что сами на это не способны.

Конечно, ни один человек не может быть полностью самодостаточным. Мы все встроены в человеческие отношения, социальные контексты и все остальное. Но я думаю, что важно понимать, что помощь, которую мы можем искать, исходит от других людей, а не из нечеловеческих источников. Вот в чем разница.

Ваш последний выбор — The Works of Mencius. Скажите, почему эта тысячелетняя книга попала в список.

Это очень распространенное заблуждение, что гуманистические идеи и сам гуманизм являются чисто недавним, современным европейским феноменом. Фактически, идеи, о которых мы говорили в начале — например, что мораль — это естественная вещь, — можно найти по всему миру и во времени. Вы найдете их в древнем Китае, вы найдете их в классической Индии, вы найдете их в древней Европе.

Конечно, есть большие части мировой истории, где у нас их нет — либо потому, что их нет, либо потому, что нет сохранившихся письменных источников, либо потому, что исторические записи были подвергнуты цензуре.Христиане и мусульмане, в частности, прошли через длительные исторические периоды, когда они просто любили уничтожать книги как свое любимое занятие. Много было разрушено.

Интервью Five Books стоит дорого. Если вам нравится это интервью, поддержите нас, пожертвовав небольшую сумму.

Но почти везде, где у нас есть записи идей, присутствовали гуманистические идеи. Я выбрал Менсиуса, потому что он является хорошей иллюстрацией этого.Он был последователем Конфуция 2300 лет назад, но имел несколько иные идеи, чем Конфуций.

«Это очень распространенное заблуждение, что гуманистические идеи и сам гуманизм являются чисто недавним, современным европейским феноменом».

Согласно стереотипу, Конфуций считал, что людей нужно контролировать, им нужна иерархия, и что они по сути не хорошие. Менсий этому не поверил. Менсий считал, что люди по своей сути хорошие, и при правильных социальных условиях они выберут хорошее.Он кажется поразительно «современным» и очень созвучным сегодняшнему гуманистическому этическому мышлению. Он почти как китаец Дэвид Хьюм. Их разделяет 16 веков, но их мысли поразительно похожи.

Говоря о естественной основе человеческой морали, Мэн-цзы приводит пример ребенка, упавшего в колодец. Он говорит: «Что делают люди, когда ребенок падает в колодец? Они не просто убегают, они бегут к нему ». Они почти ничего не могут с собой поделать — они просто делают это.И он наблюдает за этим и строит на этом часть своей моральной философии. Он говорит, что это естественная тенденция человечества.

И делают они это чисто инстинктивно, а не из надежды на какое-либо вознаграждение.

Совершенно верно. Конечно, он говорит, что эти тенденции нужно развивать. То, что вы всегда поступаете правильно, не приходит навсегда. Вы должны думать об этом и опираться на это. Но он говорит, что когда людям дается возможность сделать это и когда их поощряют к этому, они будут хорошими.

И я думаю, что эта идея лежит в основе гуманизма и так сильно контрастирует с христианской идеей, что люди в основном плохие и падшие, и их нужно контролировать, сдерживать и наставлять. Я выбрал Mencius, чтобы напомнить нам, что эта идея старше многих религиозных идей, господствующих сегодня во всем мире. Это не просто современно. Это вневременная идея, к которой люди всегда приходили, когда смотрели на факты и самостоятельно размышляли о природе человека.Я думаю, это одна из причин, почему гуманизм всегда будет подходом к жизни, который станет частью нашего опыта, нашей культуры и общества в будущем, даже если все обернется так плохо, как могло бы быть в самых диких кошмарах Э. М. Форстера. Он по-прежнему будет с нами, потому что это не только оптимистичный и основанный на ценностях подход к жизни, он основан на истине — истине о нашей собственной природе.

Five Books стремится обновлять свои рекомендации по книгам и интервью.Если вы участвуете в интервью и хотите обновить свой выбор книг (или даже то, что вы о них говорите), напишите нам по адресу [email protected]

Созидание Востока и Запада: гуманисты эпохи Возрождения и турки-османы (обзор)

Одним из проверенных временем подходов западных ученых к исламу была литература изображения, которая трактует риторические взгляды, используемые христианской Европой исламского Востока.Работы в этом жанре изобилуют, в том числе «Турок во французской истории, мысли и литературе» CDРуйяра, «Полумесяц и роза» Самуэля Чу, «Западные взгляды на ислам в средние века» Р. У. Саутерна, «Ислам Нормана Дэниела и Запад: создание образа». и Роберт Швёбель «Тень полумесяца». Первая книга Нэнси Бисаха «Создавая Восток и Запад» вписывается в эту традицию имиджевой литературы и является важным вкладом как в изучение гуманизма, так и в наше понимание европейских взглядов на самое могущественное исламское государство раннего Нового времени — Османскую империю.Несмотря на то, что значительное внимание уделялось средневековым и современным взглядам на ислам, Бисаха утверждает, что эпохой Возрождения пренебрегали, во многом потому, что ученые не видели большой разницы между гуманистическими взглядами на ислам и их средневековыми предшественниками. Тщательно изучив работы тридцати гуманистов, в основном итальянцев пятнадцатого века, она убедительно показывает, что эпоха Возрождения на самом деле была поворотным моментом в эволюции европейских взглядов на ислам и его собственное самоопределение, что оно значительно отличалось от средневекового. предшественников, и что это имело важное влияние на развитие современных взглядов.В поддержку своего центрального утверждения Бисаха начинает с демонстрации преемственности между средневековым крестовым походом и рыцарской литературой, с одной стороны, и такими писателями эпохи Возрождения, как Петрарка, Салютати и Браччолини, с другой. Однако это не случай простого присвоения средневековых моделей. Скорее, писатели-гуманисты адаптировали и расширили эти средневековые идеи под влиянием их собственного прочтения классической риторики и истории. Классическое разделение мира на царства цивилизации и царства варварства на Восток / Запад и Европу / Азию глубоко повлияло на то, как гуманисты воспринимали свой век.Результатом этого смешения средневековых и классических идей стала уникальная модель эпохи Возрождения, которая объединила религиозные и культурные взгляды турок и стала основой ориенталистской парадигмы последующих веков. Помимо классических прецедентов, гуманистическое построение турок как антитезы Европы также находилось под значительным влиянием греческих ученых и идей, особенно после падения Константинополя. Итальянские гуманисты увидели параллели между тем, что они считали жестоким и варварским разрушением восточной столицы, и варварским разграблением Рима в V веке.Византийская риторика о многовековом конфликте с исламом стала важным краеугольным камнем этой точки зрения. Это очевидно в том, что итальянские писатели стали характеризовать турок как религиозных неверных и превратить их в нецивилизованных варваров под влиянием Мануэля Хризолораса, который жил в Италии около 1400 года. Классифицируя турок как варваров, гуманисты смогли выявить культурные возвышенности, на которых Несмотря на военное давление со стороны османов, Европа все же могла воспринимать себя как единственного наследника классической древности и, таким образом, в культурном отношении превосходила эту последнюю итерацию варваров, бросающих вызов западной цивилизации.В то время как большая часть имиджевой литературы имеет тенденцию к несколько монотонному перечислению свидетельств европейской антипатии к исламу и туркам, одной из сильных сторон этой книги является упор Бисаха на диахронической сложности средневекового и ренессансного дискурса об исламе и турках. Она демонстрирует диапазон и нюансы реакции средневековья и эпохи Возрождения на турецкую экспансию. Однако это не редуктивная реакция, поскольку автор признает, что в конечном итоге гуманистическая риторика о турках чаще всего была негативной.Хотя это и не является основным направлением, автор также явно критикует ориенталистскую модель Эдварда Саида, которая отдает предпочтение колониальной эпохе, когда Европа имела политическое и экономическое влияние на Восток, как решающему моменту в развитии его ориенталистской парадигмы. Бисаха, однако, утверждает, что уже в эпоху Возрождения концепция Европы, которая в культурном отношении превосходила исламский Восток, развивалась писателями-гуманистами, как это ни парадоксально, в ответ не на европейское господство, а, скорее, на серьезнейшую угрозу, с которой Запад столкнулся со времен античности. .Создание Востока и Запада — это интеллектуальная история, по большей части …

Альбер Камю: Гуманизм и трагедия | Обзор Хопкинса

Пол Дин

29 апреля 1955 года Альбер Камю прочитал лекцию «О будущем трагедии» во Французском институте в Афинах. Трагедия для Камю, как и для большинства людей, была связана именно с драмой. Похоже, он не рассматривал возможность трагической беллетристики, хотя, конечно, есть множество трагических эпизодов в его произведениях.К тому времени, когда Камю прочитал эту лекцию, у него было 20 лет размышлений над предметом, стоящим за ним, а также значительный опыт как драматург, актер и человек театра в целом. Все его оригинальные пьесы были уже закончены, и впереди оставалось только две адаптации — хотя обе они были значительными произведениями: Requiem pour une nonne из романа Фолкнера в 1957 году и Les Possédés из романа Достоевского в 1959 году. Мое предложение в этом эссе. заключается в том, что на чувство трагической драмы и трагедии в целом Камю существенно повлияли его пожизненные поиски жизнеспособной формы гуманизма.

Исторический обзор развития трагедии Камю в его лекции в Афинах обусловлен его вводным вопросом: возможна ли современная трагедия в 1955 году? Он отмечает, что два великих периода трагической драмы в Западной Европе, период Древней Греции и Европы эпохи Возрождения, стали ключевыми поворотными моментами в истории. Это были эпохи, когда рационализм и культ личности противоречили взглядам на человека и вселенную, как связанных божественным. Психология заменила религию как главный принцип объяснения человеческой деятельности.Человеческие существа были недовольны старым мировоззрением, но им еще предстояло найти работоспособную замену. Такова, говорит Камю, ситуация в 1955 году, но можно ли трагически выразить это «внутреннее разделение»? (III.1119 — все ссылки относятся к четырехтомному изданию Pléiade произведений Камю (2006–08), и все переводы принадлежат мне.) Концепция Арто «театра жестокости» была сформулирована в 1938 году, и первая пьеса Камю , Caligula (исходная версия 1944 г., исправленная в 1958 г.), соответствует многим ее предписаниям, хотя мы не можем быть уверены, что Камю знал о работе Арто на тот момент.Калигула (персонаж) был описан Камю в интервью в 1945 году как совершивший «самую человечную и самую трагическую ошибку»; пьеса — «трагедия разума», потому что император не понимает, что он не может отрицать право других на жизнь, не предоставив им тем самым право уничтожить его в свою очередь (I. 447).

Камю утверждает в своей лекции, что напряжение, необходимое для трагедии, возникает из ситуации, в которой моральный выбор стоит между двумя способами действия, ни одно из которых не является полностью правильным или полностью неправильным (точка зрения интригующе близка к точке зрения Исайи Берлина).Тони Джадт, британский политический теоретик и историк, указывает в Бремя ответственности: Блюм, Камю, Арон и французский двадцатый век (1998), что это основание этики отвечает выбор , а не parti pris Убежденность и активная политическая деятельность отличали Камю от других выдающихся французских интеллектуалов того времени. Уже в 1943 году он писал в своей записной книжке: «Трагедию делает то, что каждая из противостоящих сил одинаково легитимна и имеет равные права на существование.Слабая трагедия возникает из-за того, что приводят в действие незаконные силы; сильная трагедия происходит в том, что все становятся законными »(II.1001, исходный курсив). Греческая трагедия гласит, что есть пределы, за которые мы переходим на свой страх и риск, но мы никогда не можем быть уверены, где находится предел. Трагический главный герой — бунтарь, и чем сильнее он борется за правильный выбор, тем больше вероятность трагедии. Равновесие между порядком и самоутверждением имеет решающее значение: «Герой отрицает поражающий его порядок, а порядок наносит удар, потому что он отрицается.«Эти две противоположные силы симбиотичны. «Трагедия движется между полюсами крайнего нигилизма и безграничной надежды» (III.1123). Судьба может быть невыносимой, но отрицать это тем более. Софокл, согласно Камю, видел это, но Еврипид склонил чашу весов в пользу психологии главного героя; его Прометей наконец прощен. Трагические фигуры Шекспира сражаются с неясными космическими силами, тогда как фигуры Корнеля превозносят индивидуальную моральную добродетель, тем самым, по мнению Камю, прекращают саму трагедию.

Таким образом, трагедия на Западе, заключает Камю, происходит в периоды истории, когда люди находятся на полпути между божественно упорядоченным и ориентированным на человека миром. В 17 веке традиция умерла; Романтики не писали трагедий, только драмы, точнее, мелодрамы. Романтический герой в своем великолепном одиночестве может быть великолепен, но вряд ли трагичен, поскольку он не признает никаких претензий выше своего самоутверждения. Что же тогда было в мире 1955 года? Мы видели, говорит Камю, к чему может привести возвышение безличного разума и логики, и в равной степени мы видели, какие крушения были нанесены идолопоклонством диктаторов.Тем не менее, даже здесь лежат наши основания для надежды на возможность современной трагедии, поскольку мы люди, которые бунтуют, сознательно зная, что у бунта есть пределы, которые требуют свободы, но принимают определенные необходимые ограничения. Однако никакая современная трагедия не может быть написана по старинке. Мифы выглядят устаревшими; наше представление о зле ужасно расширилось. Героический стиль был бы опасно близок к разглагольствованию. Теперь нужна трагическая идиома, далекая, но банальная, ясная, но сохраняющая элемент тайны.Итак, «мы видели возрождение греческой трагедии в наше время, но только способами, доступными крайним индивидуалистам», смешанным с фантастическим юмором, как в произведениях Жида или Жиро (III.1125). (Или, мы могли бы добавить, Беккет — знал ли Камю о Entendant Godot ?) Нам не нужно отвергать священное, нам нужно переделать его в современной форме; средневековая драма не могла быть трагичной, потому что баланс сил всегда в пользу Бога. Современная трагедия не невозможна, ее родовые муки очевидны, но ее расцвет, если он и должен наступить, еще не наступил.Таков вывод аргумента Камю. Двумя годами позже он должен был заявить: «Проблема современной трагедии вместе с техническими проблемами постановки — единственное, что меня интересует в театре» (III.844).

Камю осознал, что сакральная драма не является трагедией, очень рано в своей карьере. Более того, это уже занимало его, когда он писал свою диссертацию по неоплатонической и христианской метафизике для Diplôme d’études supérieures в Алжирском университете в 1936 году.Здесь мы видим, что он исследует культурные изменения от греческой мысли, которая ставит человека в центр вещей и помещает трагический конфликт в несовместимости человеческих желаний и божественных велений, с христианской доктриной, которая низводит человеческий род до падшего статуса и передает статус трагического главного героя самого Бога. Однако христианская трагедия не может быть чистой по форме, потому что за смертью на Кресте следует торжество Воскресения. За это усилие, которое занимает 82 страницы в печатном издании Pléiade, он получил 28/40 и комментарий «Bien» (I.1424 г.)!

Тони Джадт напоминает нам, что Чеслав Милош в своем некрологе Камю обнаружил то, что Джадт называет «подавленным богословским уклоном», во всей работе Камю, а не только в этом раннем эссе. Камю, я думаю, отверг бы это описание, но, как позже скажет Джадт, он больше близок к Паскалю, чем к Сартру, и серьезность его моральных исследований не была типичной для того времени. Его работа как драматурга основана на двух его основных философских эссе: Le Mythe de Sisyphe (1942) и L’Homme Révolté (1951).В них он наметил как историю гуманизма, так и радикальную социально-политическую мысль, которая изменила наше представление о трагическом опыте. Гуманизм, как его понимал Камю, был не просто гуманизмом европейского Возрождения с его упором на классическое обучение, образование и гражданскую добродетель; хотя, будучи ребенком Просвещения, он, безусловно, ценил все это. В противоречии с этими идеалами был решительный разрыв с религией, сделанный модернистской интеллектуальной традицией, простирающейся от Гегеля и Маркса до Ницше, проходящей через Достоевского и Кафку.Если Бога не существует, поиск смысла принадлежит только нам, и трагический опыт перестает быть вопросом наказания за оскорбление священного (как в Вакхах , ) или за невольное нарушение неизменных законов судьбы (как в Эдип Тиран ). Вместо этого индивидуальный поиск самоопределения в произвольной вселенной может обернуться трагедией из-за неудач, ошибок или разочарований. Трагедия может также возникнуть из-за столкновения между человеком и обществом, «одним и многими» в греческой философии, или между одним социальным классом и другим, как свидетель, история насильственных революций и войн, которые запятнали 20-й век и продолжают этот день.Но подобная трагедия — это трагедия растраты и неудавшегося потенциала, несостоявшихся амбиций и несбывшихся мечтаний. Камю утверждает, что тоталитарные государства на протяжении всей истории стремились заменить религию в своем требовании абсолютного послушания и слепой веры. Напоминаем, что слово «трагедия» происходит от жертвенного козла отпущения в древнем ритуале. Те, кто являются жертвами этой модернистской трагической вселенной, жертвуют собой ради высшего блага или приносятся в жертву другими, для которых они представляют угрозу или упрек.Камю, который пережил Вторую мировую войну в оккупированной Франции, не нуждался в учебниках, чтобы сказать ему об этом.

В «Мифа Сизифа», Камю исторически исследует концепцию абсурда, показывая, как он изменил параметры трагедии. Падение Эдипа вызвано знанием истины о себе, которую он достиг в строгом соответствии с классическими этическими принципами (I.302f). Его трагедия заключается в непреодолимой логической последовательности, в которой он предается своему собственному суждению.В светском мифотворце, таком как Кафка, мы находим «скрытое соучастие в трагедии между логическим и обыденным» (I.308). Грегор Замза больше беспокоится о том, чтобы попасть в беду из-за того, что он не появился на работе, чем о том, что он превратился в насекомое. Неспособность К. раскрыть преступление, в котором он обвиняется, или получить доступ к Замку, является вопросом бюрократического разочарования, а не метафизического расследования. Камю, очевидно, усвоил этот урок у Кафки, когда он написал L’Étranger , современник Le Mythe (оба опубликованы в 1942 году).Абсурд, как следует из этого слова, имеет трагикомический аспект: чистая, очищенная форма классической трагедии разбавлена ​​элементами гротеска, даже фарса (опять же, можно вспомнить Беккета). Человеческая жажда смысла благородна и бессмысленна: наша трагедия в том, что мы знаем это, но упорно продолжаем искать.