Вольтер кто это: Франсуа-Мари Аруэ (Вольтер). Биография — РИА Новости, 21.11.2014

Франсуа-Мари Аруэ (Вольтер). Биография — РИА Новости, 21.11.2014

Юридическая карьера юношу не привлекала, еще в колледже он начал писать стихи. Родственник матери аббат Шатонеф, сочувствовавший его литературным увлечениям, ввел молодого человека в аристократический круг. Это было так называемое общество Тампля, объединившееся вокруг герцога Вандома — главы Ордена мальтийских рыцарей.

В мае 1717 года за составление сатиры на регента Франции герцога Орлеанского он провел почти год в Бастилии — тюрьме-крепости в Париже. Желая скрасить часы в тюремной камере, работал над эпической поэмой «Генриада» и трагедией «Эдип».

В 1718 году была поставлена его пьеса «Эдип», благосклонно принятая публикой «Комеди Франсез». В том же году ее автор впервые выступил под псевдонимом «де Вольтер». Поэма «Генриада», первоначально названная «Лига» (1723), упрочила его репутацию искусного рассказчика и борца за идею. Посвященная эпохе Религиозных войн XVI века и ее главному герою королю Генриху IV, поэма осуждала религиозный фанатизм и прославляла монарха, сделавшего веротерпимость лозунгом своего правления.

В начале 1726 года произошла стычка Вольтера с шевалье де Роганом, позволившим публично насмехаться над попыткой поэта скрыть под псевдонимом свое недворянское происхождение. За ответ: «Сударь, мое имя ждет слава, а ваше — забвение!» он был избит лакеями де Рогана.

Вооружившись пистолетами, Вольтер пытался отомстить обидчику, но был арестован и брошен в Бастилию. Через две недели его выпустили, запретив жить в Париже.

В 1726-1728 годах Вольтер жил в Англии, изучая ее политический строй, науку, философию и литературу. Вернувшись во Францию, он издал свои английские впечатления под заглавием «Философские письма». «Письма» идеализировали английские порядки и в самом мрачном свете рисовали состояние общественных институтов Франции. В 1734 году книга была конфискована, а ее издатель поплатился Бастилией.

Вольтер удалился в Сире, расположенный в Шампани замок своей возлюбленной маркизы дю Шатле, с которой прожил 15 лет. В этот период им были созданы трагедии «Альзира» (1736) и «Магомет» (1742), «Трактат о метафизике» (1734) и «Основы философии Ньютона» (1738), написана большая часть исторического труда «Век Людовика XIV» (1751). Тогда же была создана эпическая поэма «Орлеанская девственница», в течение долгого времени распространявшаяся в списках (официальная публикация состоялась в 1762 году в Женеве).

В 1745 году Вольтер был назначен придворным поэтом и историографом. В 1746 состоялось его избрание во французскую академию наук. В том же году он стал почетным членом Петербургской академии наук.

Холодность Людовика XV, разочарование в версальском дворе, смерть маркизы дю Шатле в 1749 году склонили Вольтера принять в 1750 году приглашение прусского короля Фридриха II, с которым с 1736 года он находился в переписке, и поселиться в Берлине.

Разлад с прусским королем вынудил Вольтера в 1753 году уехать из Пруссии. Он нашел пристанище в Швейцарии. В конце 1758 года он арендовал поместье Турне, а в начале 1759 года приобрел поместье Ферне, расположенные по обе стороны границы Женевского кантона с Францией, откуда вел обширнейшую переписку и принимал гостей со всей Европы. К числу корреспондентов Вольтера помимо Фридриха II принадлежали: российская императрица Екатерина II, польский король Станислав Август Понятовский, шведский король Густав III, датский король Христиан VII.

1750-1760-е годы были чрезвычайно плодотворными для Вольтера. К этому периоду относится активное сотрудничество в «Энциклопедии» Дидро и Д’Аламбера. В Ферне он выпустил множество литературных, публицистических, философских и исторических сочинений, одним из которых является «История Российской империи при Петре Великом» (1759-1763). Среди произведений фернейского периода — философские повести «Кандид» (1759) и «Простодушный» (1767), «Трактат о веротерпимости» (1763), «Опыт о всеобщей истории и нравах и духе народа» (1756-69), «Карманный философский словарь» (1764), «Вопросы об «Энциклопедии» (1770-1772).

Состояние Вольтера пополнялось из разных источников: пенсионы от знатных особ, наследство отца, гонорары за издание и переиздание сочинений, поступления от продажи принадлежавших ему должностей и от финансовых спекуляций. В 1776 году его годовой доход составил 200 тысяч ливров, что превращало философа одного из богатейших людей Франции.

В феврале 1778 года 84-летний Вольтер вернулся в Париж, где ему была устроена восторженная встреча. Он четырежды побывал на заседаниях французской академии, посмотрел постановку своей пьесы «Ирена» (1776) в «Комеди Франсез». Несмотря на преклонный возраст, философ приступил к переработке академического словаря.

За два месяца до смерти он был принят в масонскую ложу «Девять сестер», основанную в 1769 году астрономом Жозефом Лаландом.

В марте он примирился с церковью и получил отпущение грехов.

30 мая 1778 года Вольтер скончался во сне в Париже.

Архиепископ Парижский отказал в христианском погребении его тела. Панихида по Вольтеру была совершена в масонской ложе, его прах был тайно похоронен в аббатстве Сельер в Шампани, настоятелем которого был племянник философа.

В 1791 году Конвент постановил перевести останки Вольтера в национальную усыпальницу выдающихся людей — Пантеон в Париже и переименовать Набережную Театинцев в Набережную Вольтера.

Сочинения философа составили в полном издании Молана (1878-1885) пятьдесят томов — каждый почти по 600 страниц, дополненные двумя большими томами «Указателей». 18 томов этого издания занимает эпистолярное наследие — более десяти тысяч писем.

Вольтер сыграл значительную роль в развитии мировой, в том числе русской, философской мысли, в идейной подготовке Французской революции конца XVIII века. С именем Вольтера связано распространение в России т. н. вольтерьянства — политического и религиозного свободомыслия.

Материал подготовлен на основе информации открытых источников

Вольтер – биография, фото, личная жизнь, философия, взгляды, произведения

Биография

Два звездочета сказали Вольтеру, что тот проживет до 33-х лет. Но великому мыслителю удалось обмануть саму смерть, он чудом остался в живых из-за несостоявшейся дуэли с неким дворянином из рода де Роган. Биография французского философа полна как взлетов, так и падений, но, тем не менее, его имя стало бессмертным на века.

Вольтер, уехавший в Англию писателем и вернувшийся мудрецом, сделал неоспоримый вклад в особую форму познания мира, его имя стоит в одном ряду с Дени Дидро и Жан-Жаком Руссо. Писателю, в жилах которого не было ни капли дворянской крови, благоволили великие правители — российская императрица Екатерина II, король Пруссии Фридрих «Старый Фриц» II и владелец швейцарской короны Гюстав III.

Мыслитель оставил потомкам повести, поэмы, трагедии, а его книги «Кандид, или оптимизм» и «Задиг, или Судьба» разошлись на цитаты и крылатые выражения.

Детство и юность

Франсуа-Мари Аруэ (имя философа при рождении) родился 21 ноября 1694 года в городе любви – Париже. Младенец был настолько хил и слаб, что сразу же после рождения родители послали за священником. К сожалению, Мари Маргерит Домар, мать Вольтера, умерла, когда мальчику было семь лет. Поэтому будущий властитель дум Западной Европы рос и воспитывался с отцом, который пребывал на чиновничьей службе.

Памятник Вольтеру

Не сказать, что отношения маленького Франсуа и его родителя были дружественными, поэтому неудивительно, что уже в зрелом возрасте Аруэ объявил себя незаконнорожденным отпрыском шевалье де Рошбрюна – нищего поэта и мушкетера. Франсуа Аруэ-старший отдал свое чадо в иезуитский коллеж, который ныне носит название лицея Людовика Великого.

В этом колледже Вольтер обучался «латыни и всяким глупостям», потому что юноша хоть и получил серьезную литературную подготовку, но на всю жизнь возненавидел фанатичность местных отцов-иезуитов, которые ставили религиозные догмы превыше человеческой жизни.

Дом Вольтера

Отец Вольтера хотел, чтобы сын пошел по его стопам и стал нотариусом, поэтому Франсуа был быстро пристроен в адвокатскую контору. Вскоре молодой человек понял, что юридическая наука, которой благоволит древнегреческая богиня Фемида, не его стезя. Поэтому, чтобы разбавить зеленую тоску яркими красками, Вольтер взялся за чернильницу и перо не для переписи документов, а для сочинения сатирических рассказов.

Литература

Когда Вольтеру исполнилось 18 лет, он сочинил первую пьесу и уже тогда не сомневался, что обязательно оставит след в истории как писатель. Через два года Франсуа-Мари Аруэ уже успел снискать в парижских салонах и у искушенных дам и господ славу короля насмешек. Поэтому некоторые литературные деятели и высокопоставленные лица боялись найти публикацию Вольтера, выставляющую их перед обществом в дурном свете.

Писатель Вольтер

Но в 1717 году Франсуа-Мари Аруэ поплатился за свои остроумные сатиры. Дело в том, что талантливый молодой человек высмеял регента французского королевства при малолетнем короле Людовике XV – Филиппа II Орлеанского. Но правитель не отнесся к стишкам Вольтера с должным юмором, поэтому сочинитель был отправлен на год в Бастилию.

Но в месте лишения свободы Вольтер не потерял свой творческий пыл, а наоборот, начал усиленно заниматься литературой. Оказавшись на воле, Вольтер получил признание и славу, потому что на подмостках театра «Комеди Франсэз» прошла его трагедия «Эдип», написанная в 1718 году.

Вольтер рассказывает басню

Молодого человека стали сравнивать с именитыми французскими драматургами, поэтому поверивший в свой литературный талант Вольтер сочинял одно произведение за другим, причем это были не только философские трагедии, но и романы, а также памфлеты. Писатель опирался на исторические образы, поэтому завсегдатаи театров могли узреть на сцене актеров, переодетых в Цезаря, Брута или Магомета.

Итого в послужном списке Франсуа-Мари Аруэ 28 произведений, которые можно отнести к классической трагедии. Также Вольтер культивировал и аристократические жанры поэзии, из-под его пера нередко выходили послания, галантная лирика и оды. Но стоит сказать, что писатель не боялся экспериментировать и смешивать, казалось бы, несовместимые вещи (трагичное и комичное) в одном флаконе.

Он не побоялся разбавлять рациональную холодность нотами сентиментальной чувствительности, а также в его античных произведениях нередко фигурировали экзотические персонажи: китайцы, ираноязычные скифы и исповедующие зороастризм гербы.

Что касается поэзии, то классическая эпопея Вольтера «Генриада» вышла в свет в 1728 году. В этом произведении великий француз осуждал королей-деспотов за их неистовое почитание Бога, используя не вымышленные образы, а реальные прототипы. Далее, приблизительно в 1730 году, Вольтер трудится над основополагающей сатирической пародийной поэмой «Орлеанская девственница». Но сама книга впервые была напечатана только в 1762-ом, до этого выходили анонимные издания.

Книга Вольтера «Орлеанская девственница»

«Орлеанская девственница» Вольтера, написанная силлабическим двенадцатисложником, окунает читателя в историю реально существующей личности, небезызвестной национальной героини Франции Жанны д’Арк. Но произведение писателя – отнюдь не биография командующей войсками, а сплошная ирония на устройство французского общества и церковь.

Стоит отметить, что этой рукописью зачитывался в молодости Александр Сергеевич Пушкин, российский поэт даже стремился подражать Вольтеру в своей поэме «Руслан и Людмила» (но, повзрослев, Пушкин адресует в адрес «французского наставника» весьма критическое произведение).

Бюст Вольтера

Помимо прочего, Франсуа-Мари Аруэ отличился и философской прозой, которая приобрела невиданную популярность среди современников. Мастер пера не только погружал держателя книги в приключенческие истории, но и заставлял задумываться о тщетности бытия, величестве человека, а также о бессмысленности чистого оптимизма и абсурдности идеального пессимизма.

Произведение «Простодушный», вышедшее в 1767 году, рассказывает о злоключениях приверженца «теории естественного права». Эта рукопись является смесью лирической стихии, романа-воспитания и философской повести.

Сюжет вращается вокруг типичного персонажа – благородного дикаря, эдакого Робинзона Крузо эпохи Просвещения, который иллюстрирует врожденную нравственность человека до его соприкосновения с цивилизацией. Но также стоит обратить внимание на новеллу Вольтера «Кандид, или Оптимизм» (1759), которая вмиг стала мировым бестселлером.

Сочинение долгое время пылилось за беспросветным занавесом, так как произведение было запрещено из-за непристойности. Интересно то, что сам сочинитель «Кандида» считал этот роман глупостью и даже отказывался признавать свое авторство. «Кандид, или Оптимизм» чем-то напоминает типичный плутовской роман – жанр, сложившийся в Испании. Как правило, главное действующее лицо такого произведения – авантюрист, который вызывает симпатию.

Книга Вольтера «Кандид, или Оптимизм»

Но самая цитируемая книга Вольтера наделена абсурдом и гневным сарказмом: все приключения героев придуманы для того, чтобы высмеять общество, правительство и церковь. В особенности попал под опалу саксонский философ Готфрид Лейбниц, пропагандирующий учение, описанное в «Теодицее, или Оправдании Бога».

Римско-католическая церковь занесла эту книгу в черный список, однако это не помешало «Кандиду» снискать поклонников в лице Александра Пушкина, Гюстава Флобера, Федора Достоевского и американского композитора Леонарда Бернстайна.

Философия

Случилось так, что Вольтер вновь вернулся в холодные стены Бастилии. В 1725–1726 году между литератором и шевалье де Роганом произошел конфликт: провокатор позволил себе публично высмеять Франсуа-Мари Аруэ, который под псевдонимом Вольтер якобы пытался скрыть свое недворянское происхождение. Так как автор трагедий за словом в карман не полезет, он позволил заявить обидчику:

«Сударь, мое имя ждет слава, а ваше – забвение!».

За эти дерзкие слова француз поплатился в буквальном смысле — он был избит лакеем де Рогана. Таким образом, писатель почувствовал на собственном опыте, что такое предвзятость, стал ярым защитником справедливости и социальных реформ. Выйдя из зоны отчуждения, ненужный на родине Вольтер по приказу короля был изгнан в Англию.

Примечательно, что государственное устройство Соединенного Королевства, которое в корне отличалось от консервативной монархической Франции, поразило его до кончиков пальцев. Полезным было и знакомство с английскими мыслителями, которые в один голос утверждали, что человек может обращаться к Богу, не прибегая к помощи церкви.

Портрет Вольтера

Свои впечатления о путешествии по островному государству французский мыслитель изложил в трактате «Философские письма», пропагандируя в нем учения Джона Локка и отрицая материалистическую философию. Основными идеями «Философских писем» были равенство, уважение к собственности, безопасность и свобода. Также Вольтер колебался в вопросе насчет бессмертия души, он не отрицал, но и не утверждал тот факт, что существует жизнь после смерти.

А вот в вопросе о свободе человеческой воли Вольтер переходил от индетерминизма к детерминизму. Людовик XV, узнав о трактате, приказал сжечь труд Вольтера, а самого автора непарадного произведения отправить в Бастилию. Чтобы избежать третьего заключения в камере, Франсуа-Мари Аруэ отправился в Шампань, к своей возлюбленной.

Эксцентричный Вольтер диктует письмо

Вольтер, сторонник неравенства и рьяный противник абсолютизма, критиковал устройство церкви в пух и прах, однако он не поддерживал атеизм. Француз был деистом, то есть признавал существование Творца, но отрицал религиозный догматизм и сверхъестественные явления. Но в 60–70-е годы Вольтером овладели скептические мысли. Когда современники спросили просветителя, существует ли «высшая инстанция», он ответил:

«Бога нет, но этого не должны знать мои лакей и жена, так как я не хочу, чтобы мой лакей меня зарезал, а жена вышла из послушания».

Хотя Вольтер, вопреки желанию отца, так и не стал адвокатом, в дальнейшем философ занимался и правозащитной деятельностью. В 1762 году автор «Кандида» участвовал в петиции по отмене смертного приговора торговцу Жану Каласу, который стал жертвой предвзятого суда из-за иной конфессии. Калас олицетворял христианскую ксенофобию во Франции: он был протестантом, тогда как другие исповедовали католицизм.

Философ Вольтер

Причина, по которой Жан в 1762 году был казнен через колесование, – самоубийство его сына. В то время человек, собственноручно сводивший счеты с жизнью, считался преступником, из-за чего его тело публично таскали на веревках и вешали на площади. Поэтому семья Каласа представила самоубийство отпрыска как убийство, и суд посчитал, что Жан умертвил молодого человека, потому что тот принял католицизм. Благодаря Вольтеру через три года Жан Калас был реабилитирован.

Личная жизнь

В свободное от сочинения трактатов и философских дум время Вольтер играл в шахматы. На протяжении 17 лет соперником француза был иезуит отец Адам, который жил в доме Франсуа-Мари Аруэ.

Возлюбленной, а также музой и вдохновительницей Вольтера была маркиза дю Шатле, страстно любившая математику и физику. Этой барышне даже доводилось переводить фундаментальный труд Исаака Ньютона в 1745 году.

Эмили была замужней женщиной, но считала, что все обязанности перед мужчиной должны быть выполнены только после рождения детей. Поэтому барышня, не преступая рамок приличия, окуналась в мимолетные романы с математиками и философами.

С Вольтером красавица познакомилась в 1733 году, а в 1734 предоставила убежище от повторного заключения в Бастилии – полуразрушенный замок супруга, в котором философ провел 15 лет своей жизни, возвращаясь туда из многочисленных поездок.

Вольтер в старости

Дю Шатле привила Вольтеру любовь к уравнениям, законам физики и математическим формулам, поэтому влюбленные зачастую решали сложные задачи. Осенью 1749 года Эмили умерла после рождения ребенка, и Вольтер, потерявший любовь всей своей жизни, погрузился в депрессию.

Кстати, мало кто знает, что на самом деле Вольтер был миллионером. Еще в молодости философ познакомился с банкирами, научившими Франсуа инвестировать капиталы. Разбогатевший к сорока годам писатель вкладывал в снаряжение французской армии, давал денег на покупку кораблей и скупал произведения искусства, а в его поместье в Швейцарии находилось гончарное производство.

Смерть

В последние годы жизни Вольтер был популярен, каждый современник считал своим долгом посетить швейцарский дом премудрого старца. Философ прятался от французских королей, но с помощью уговоров вернулся в страну Сезанна и пармезана, где и умер в возрасте 83-х лет.

Саркофаг Вольтера

Останки автора замысловатых высказываний и взглядов были захоронены в национальной усыпальнице в Пантеоне (Париж).

Библиография

• 1730 – «История Карла XII»
• 1732 – «Заира»
• 1734 – «Философские письма. Английские письма»
• 1736 – «Послание Ньютона»
• 1738 – «Эссе о природе огня»
• 1748 – «Мир как он есть»
• 1748 – «Задиг, или Судьба»
• 1748 – «Семирамида»
• 1752 – «Микромегас»
• 1755 – «Орлеанская девственница»
• 1756 – «Лиссабонское землетрясение»
• 1764 – «Белое и чёрное»
• 1768 – «Царевна Вавилонская»
• 1774 – «Дон Педро»
• 1778 – «Агафокл»

Цитаты

• «Верить в Бога невозможно, не верить в него – абсурдно»
• «Для большинства людей исправиться – значит, поменять свои недостатки»
• «Короли знают о делах своих министров не больше, чем рогоносцы о делах своих жен»
• «Не неравенство тягостно, а зависимость»
• «Нет ничего неприятнее, как быть повешенным в неизвестности»

Переплеты Библиотеки Вольтера. Российская национальная библиотека

С. В. Королев

«Через мои руки проходят пятьдесят-шестьдесят авторов каждый год», – сетовал в 1768 году Вольтер в письме к своему другу и литературному агенту Дамилавилю. Разумеется, подданные «Республики Словесности» стремились завоевать благосклонность «Фернейского патриарха» отнюдь не с пустыми руками. Всякий пишущий человек, появлявшийся в доме Вольтера, считал необходимым представить свои печатные труды; поклонники галльского гения, отделённые от патриарха многими тысячами лье, прибегали к услугам почтовых контор. Третьи совмещали эти два способа: так, знаменитому венецианцу Джакомо Казанове Вольтер сообщал, что один итальянский комедиограф намерен посетить его замок, выслав предварительно «пьесы Гольдони, болонские колбасы и перевод [его] ‘Танкреда’».

Между тем, философия Вольтера совершенно не предполагала подобного отношения к печатному слову. Напротив, мыслитель весьма скептично относился к вельможам, бездумно собиравшим циклопические по объёму книгохранилица. «Большая библиотека… – писал Вольтер в полемическом сочинении “Вопросы к Энциклопедии”, – отпугивает того, кто смотрит на нее. Двести тысяч томов приводят в уныние человека, испытывающего искушение напечатать свое сочинение ‹…› Он сравнивает себя с каплей воды, которая ‹…› смешана с другими и потеряна в океане». Книжное собрание для Вольтера – рабочий инструмент, квинтэссенция знаний, потребных для регулярных мысленных упражнений. Вот почему в фернейском варианте Библиотеки мы не находим многих изданий современников, которые могли побывать в руках патриарха и даже имели шанс быть просмотренными. Кстати, отстаивая такую позицию, Вольтер был не одинок. Многолетний покровитель и корреспондент учёного, прусский король Фридрих II, возвёл целесообразность в ранг государственной политики. «В его собственной библиотеке не было ни одной немецкой книги и все немецкие книги, которые были ему подарены, а также большинство книг, которые он получал от авторов, он отсылал в ‹Королевскую› библиотеку в Берлин», – вспоминал современник.

Отношение Вольтера к практической ценности той или иной книги можно определить, рассматривая переплёты его собрания. Конечно, нужные издания, презентованные авторами и издателями, сохраняли оригинальные переплёты. От экземпляров, поступавших к нему с нарушениями негласной процедуры, патриарх старался избавиться. Об этом ярко свидетельствует казус, случившийся летом 1760 года. Тогда драматург Шарль Палиссо прислал Вольтеру в подарок свою пьесу «Философы», содержащую неприкрытые нападки на просветителей. Экземпляр был роскошно переплетён в восточный марокен (особой выделки козлиная кожа, в России известная как сафьян). Вольтер был возмущён и содержанием, и формой подарка: по его мнению, Палиссо нарушил неписаные правила этикета – презентовал пасквиль, оформленный вызывающе дорогим образом. О своём возмущении философ неоднократно сообщал в письмах Даламберу, Гельвецию и другим корреспондентам тех лет. (Небезынтересно, что именно этот экземпляр пьесы Палиссо не сохранился в окончательном составе библиотеке Вольтера.) В ту эпоху книгопродавцы почти никогда не переплетали книги в дорогую кожу, предпочитая высылать подписчикам лишь сброшюрованные типографом страницы. Можно осторожно предположить, что годные, но незначительные для владельца издания так и оставались в скромных дешёвых обложках. Тексты, к которым Вольтер планировал обращаться снова и снова, получали простой, но изящный переплёт: корешок и уголки крышек недорогой кожи, сами крышки покрыты бежевым полукартоном. В верхней части корешка – непременный ярлык, окрашенный в оранжевый или розовый цвет, на котором переплётчик вытеснял золотом или чернил краткое название тома. Уместно подчеркнуть, что Вольтера, по-видимому, миновало пристрастие некоторых учёных мужей к показным эффектам, хотя поветрие декорировать библиотеки сверх меры было весьма распространено в Европе. (Так, например, Гёте вспоминал, что его отец, завзятый библиофил и обладатель внушительного собрания латинских авторов в голландских изданиях, «ради внешнего единообразия» всегда старался приобретать их в формате ин-кварто, т.е. в четверть печатного листа.)

«Парадный» тип переплёта

«Парадный» тип переплёта

Чтобы понять, насколько вдумчиво относился Вольтер к технике и качеству переплёта, уместно привести несколько наиболее ярких примеров из его переписки. Так, 1 июня 1740 года Вольтер обговаривает условия сотрудничества с голландским издателем Яном ван Дюреном и отдельно помечает: «Я ‹…› не прошу других условий, кроме того, чтобы [сочинение] было хорошо напечатано, и чтобы послали две дюжины экземпляров, великолепно переплетённых в марокен (‘magnifiquement reliés en maroquin’) ко двору того из германских княжеств, которое будет вам указано ‹…› и для меня извольте удержать две дюжины в телячьей коже». Осенью 1750 года Вольтер между прочим сообщает своему издателю в Гааге – Пьеру Папи: «Прошу вас, сударь, по получении настоящего письма переплести немедленно два экземпляра ‘Анти-Макиавелли’; переплёт должен быть из мраморированной телячьей кожи в тонкую золотую рамку и золотым же тиснением кружевного узора (‘en veau marbré avec filets d’or, et dentelles d’or’). Затем книги следует упаковать и послать почтой г-ну графу де Сен-Флорентену, государственному секретарю и министру». В феврале 1752 года Вольтер просит своего корреспондента повременить с отправкой Фридриху II нового издания «Века Людовика XIV», поскольку некий дрезденский мастер не успевает изготовить переплёт специально для короля. В августе того же года, находясь в Лейпциге, он обращается с аналогичной просьбой к другому своему издателю – Георгу Конраду Вальтеру в Дрездене: «Прошу вас сообщить мне, отправили ли вы в продажу 7-томное издание ‹моих сочинений›, и в этом случае окажите любезность прислать мне переплетённые экземпляры, чтобы их дарить». Аналогичное пожелание можно обнаружить позже, осенью 1768 года, в письме типографу Шарлю-Жозефу Панкуку: Вольтеру требуется четыре экземпляра его сочинений, переплетённых особым образом (‘en beau maroquin, à filets d’or’), для подарков видным сановникам.

«Подарочный» тип переплёта

«Подарочный» тип переплёта

Философ непременно учитывал «переплётные» предпочтения своих корреспондентов. Так, в феврале 1754 года, отправляя из Кольмара графу д’Аржансону своё новое сочинение, Вольтер оправдывается невозможностью снабдить томик переплётом, достойным книжного собрания адресата: «Поскольку вы составляете себе значительную библиотеку, нужно, чтобы в неё вошли и средние книги (‘livres médiocres’). Вот одна, которая, возможно, совсем не достойна быть вам преподнесенной. Я знаю, что у вас своеобычный переплёт (‘une reliure particulière’), а поскольку в Кольмаре мало переплётчиков, согласитесь ‹…› принять эти опыты в их первозданном виде».

Когда Вольтеру по разным причинам присылали непереплетённые издания, патриарх обязательно дожидался, пока мастер закончит работу. Например, так было с последними томами «Энциклопедии» Дидро и Даламбера. Через литературного агента просветителей Дамилавиля 12 февраля 1766 года Вольтер просит передать свои извинения издателям: он-де пока не приступил к чтению, так как его переплётчик занят, а изучать непереплетённые, лишь сброшюрованные листы не с руки.

«Бюджетный» тип переплёта

«Бюджетный» тип переплёта

К сожалению, данные о конкретных переплётчиках, к услугам которых прибегал Вольтер, крайне скудны. Отчасти это связано с довольно высокой мобильностью философа: в течение жизни он неоднократно менял место жительства, совершал длительные поездки в Англию и германские земли. Так, в 1730-х годах он проживал в замке Сирэ у своей знакомой Габриэли-Эмилии дю Шатле, где не только работал с экземплярами из библиотеки маркизы, но также читал книги, присланные в дар или заказанные непосредственно у книготорговцев. Позже в переписке философа удаётся обнаружить только два упоминания конкретных имён переплётчиков. Так, в письме, отправленном в апреле 1758 года доверенному лицу философа Жакобу Верну в Женеву, мы находим сообщение, что «Энциклопедические журналы» (‘Les Journaux encyclopédiques’) находятся у переплётчика Шмидта. Очевидно, речь идёт о швейцарском мастере: по крайней мере, позже, в декабре того же года, Вольтер пишет другому своему корреспонденту, Илии Бертрану, о необходимости «послать в Женеву переплести ‹отдельные› листы ‹…› и тогда газета станет альманахом за прошлый год». Затем другой помощник, Никола-Шарль Тирио, напоминает патриарху, что переплетать географические карты лучше всего в Женеве, «где много хороших переплётчиков», а расценки гораздо ниже, нежели во Франции. Конкретная ссылка на переплётчика, у которого Вольтер размешал заказы, встречается лишь один раз – в письме от 8 января 1746 года: «Я пошлю всё к Шеню, переплётчику короля, который переплетает книги и для меня недостойного». В это время королевским патентом обладали сразу три представителя большой династии мастеров Шеню: Луи 2-й, Этьен-Амабль и Шарль 2-й, но, увы, сведений об индивидуальных особенностях их продукции не сохранилось.

Вольтер — это… Что такое Вольтер?

ВОЛЬТЕР — (Voltaire, настоящее имя Франсуа Мари Аруэ Arouet) (1694 1778) фр. философ, писатель, публицист, один из виднейших представителей фр. Просвещения 18 в. Испытал влияние идей Дж. Локка, естественно научных взглядов И. Ньютона. Близок к материализму …   Философская энциклопедия

Вольтер — Мари Франсуа (Marie Francois Voltaire, 1694 1778) (настоящая фамилия Arouet; Voltaire анаграмма «Arouet le j(eune)» «Аруэ младший») один из крупнейших французских «просветителей» XVIII в., глава «философов», пионеров нового буржуазного общества,… …   Литературная энциклопедия

Вольтер — (Мари Франсуа Аруэ) (1694 1778 гг.) писатель и философ просветитель, действительный иностранный почетный член Петербургской Академии наук Бесконечно маленькие люди имеют бесконечно великую гордость. Бурная ревность совершает больше преступлений,… …   Сводная энциклопедия афоризмов

Вольтер — (1694 1778) знаменитый французский писатель, полностью выразивший в своих произведениях те идеи XVIII века, которые сделали его веком свободомыслия и просвещения. Большое влияние на его духовное развитие имело его трехлетнее пребывание в Англии,… …   1000 биографий

Вольтер — Вольтер. Вольтер. Вольтер () () французский писатель и философ просветитель. Лирика молодого Вольтера проникнута эпикурейскими мотивами, содержит выпады против абсолютизма. Его проза разнообразна по темам и жанрам: философская повесть… …   Энциклопедический словарь «Всемирная история»

Вольтер — (Voltaire) [псевд.; наст. имя Мари Франсуа Аруэ (Arouet)] (1694 1778), франц. писатель, философ, один из идеологов и ведущих представителей франц. Просвещения. Оказал большое влияние на рус. лит ру и обществ. мысль 18 нач. 19 вв. Л. упомянул имя… …   Лермонтовская энциклопедия

вольтер — а, м. Voltaire. Вольтеровское мягкое кресло. Она <дочка> уже спала, когда пришла моя почта; я не могла оставить ее в твоем вольтере, где она обыкновенно спит, а взяла ее к себе в постелю, зная наперед, что всю ночь не сомкну глаз от радости …   Исторический словарь галлицизмов русского языка

ВОЛЬТЕР — (Voltaire), настоящее имя Франсуа Мари Аруэ (Arouet) (1694 1778) французский философ, писатель, историк, представитель французского Просвещения. Историограф Людовика XV во второй половине 1740 х. Избран в Академию наук Франции (1746).… …   История Философии: Энциклопедия

ВОЛЬТЕР — (Voltaire), настоящее имя Франсуа Мари Аруэ (Arouet) (1694 1778) французский философ, писатель, историк, представитель французского Просвещения. Историограф Людовика ХУ во второй половине 40 х 18 в. Избран в Академию наук Франции (1746).… …   Новейший философский словарь

Вольтер — ■ Прославился своим страшным оскалом. ■ Поверхностные знания …   Лексикон прописных истин

КАЗАНСКИЙ НАЦИОНАЛЬНЫЙ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ ТЕХНИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ ИМ. А. Н. ТУПОЛЕВА

Всемирно известный философ эпохи Просвещения Вольтер удивлял мир своими революционными и противоречивыми взглядами на общество, систему власти и взаимоотношений государства и его граждан. Его труды и в наше время не потеряли своей актуальности и вызывают споры, а философские идеи о состоянии общества и положения человека в социуме требуют долгого изучения и понимания.

Вольтер, в первую очередь, знаменит своими литературными трудами. Большая часть его произведения издавалась подпольно — философ всю жизнь подвергался общественной критике за свои прогрессивные взгляды. В пьесах и памфлетах философ критиковал церковь и пропагандировал необходимость свободы и просвещения. Философия Вольтера повлияла на развитие общественно-политического строя во Франции и всей западной Европы.

  

Философские взгляды Вольтера были основаны на учении Локка. Он разделял его эмпирический подход, но отрицательно относился к материализму. Вопрос бессмертия души и необходимости свободы воли так и остался для философа открытым. Мыслитель был противником социального равенства. Мыслитель полагал, что в развитом обществе должно оставаться деление людей на образованных и обеспеченных и тех, кто должен трудиться ради их блага. Рабочим нельзя получать образование, иначе они разрушат само основание общества, и это приведет к хаосу.

Вольтер. Энциклопедия

 

В литературе Вольтер симпатизировал аристократическому 18 веку. Он известен своими философскими повестями, драматическими произведениями, поэзией. Особенность его произведений в простоте и доступности языка, афористичности, сатире.

 

С литературой по теме, вы можете ознакомиться в научно-технической библиотеке им. Н.Г. Четаева КНИТУ-КАИ 

	Акимова, Алиса Акимовна. Вольтер / А. А. Акимова. — М. : Молодая гвардия, 1970. — 448 с.  Аннотация: Книга Алисы Акимовой рассматривает основные стороны жизни и деятельности французского писателя, философа и историка Франсуа-Мари Аруэ де Вольтер.
	Вольтер, Франсуа Мари. Философские повести : пер. с фр. / Вольтер. — М. : Худож. лит-ра, 1978. — 501 с. Аннотация: В том «Философских повестей» крупнейшего французского писателя-просветителя Вольтера вошли не только часто издаваемые его повести, такие, как «Задиг», «Микромегас», «Кандид, или Оптимизм», но и менее известные широкому читателю повести: «Белый бык», «Мемнон», «Уши графа Честерфилда…» и др.
	Вольтер, Франсуа Мари. Философские сочинения / Ф. М. Вольтер ; отв. ред. В. Н. Кузнецов ; пер. с фр. С. Я. Шейнман-Топштейн ; АН СССР ин-т философии. — М. : Наука, 1988. — 750 с. Аннотация: В книге впервые публикуются на русском языке важнейшие философские сочинения (трактаты, диалоги, письма) и новые переводы нескольких статей из «Философского словаря» крупнейшего представителя французского Просвещения 18 века Вольтера. Эти работы дают достаточно полное представление о комплексе его философских воззрений. Для широкого круга читателей, интересующихся историей философской мысли.
	Беркова, Клара Наумовна. Вольтер [Текст : Электронный ресурс] : — / К. Н. Беркова. — Электрон. дан.col. — Москва : Издательство Юрайт, 2019. — 257 с.  Аннотация: В издании представлено подробное описание жизни, деятельности, философского и творческого пути Вольтера — одного из самых известных французских философов XVIII века. Во всей яркости и полноте раскрыты черты его личности, масштаб влияния его мировоззрения на современников, история побед и поражений в борьбе с клерикализмом и в частности с католическим духовенством. Печатается по изданию 1931 г. Для студентов исторических и философских факультетов и всех интересующихся.

По материалам с сайта https://mystroimmir.ru/filosofiya/volter.html

Материалы подготовлены: О.А. Кулябиной, главным библиотекарем сектора социокультурных коммуникаций НТБ им. Н.Г. Четаева

От первого перевода Гомера до «Питомцев зоопарка». Пять книг из московских музеев

23 апреля отмечается Всемирный день книг и авторского права. Фонды московских музеев хранят множество старых книг, и за каждой из них стоит своя история. О нескольких интересных экземплярах и их авторах — в совместном материале mos.ru и агентства «Мосгортур».

«Омирова Илиада» Петра Екимова

За незнакомым современному читателю именем Омир скрывается древнегреческий поэт Гомер. Именно так, на византийский манер, называли его на Руси. Упоминание о нем есть в житии святого Кирилла, одного из создателей славянской письменности, изучавшего «Илиаду» и «Одиссею» в Константинопольском университете. Под влиянием трудов древнего грека он написал первые поэтические произведения на новом языке. Гомером же в России он стал уже к XIX веку.

Отрывки из произведений Гомера на русском языке появлялись еще во времена Ивана Грозного. Позже фрагменты эпической поэмы о событиях Троянской войны на русский переводил Михаил Ломоносов. Первым, кто перевел «Илиаду» от начала до конца, стал поэт и прозаик Кирьяк Кондратович (1703–1790), однако этот текст остался лишь в рукописном варианте.

Труд Кондратовича продолжил коллежский секретарь Петр Екимов. В 1776 году в свет вышла первая печатная книга Гомера на русском — «Омировых творений часть I». Книга содержала первые 12 песен «Илиады», а остальные 12 вышли отдельной книгой «Омировой Илиады часть II» в 1778-м. Как и его предшественник, Екимов предпочел перевести произведение не в стихах, а в прозе. Иметь в своей библиотеке новинку стремилась вся образованная знать. Среди обладателей были и Шереметевы, издание«Омировой Илиады часть II» из их собрания хранится в музее-усадьбе «Кусково».

О том, что в Российской империи готовится перевод трудов Гомера, писала Вольтеру Екатерина II в 1770 году. Российская императрица стала одной из первых, кому удалось оценить первую часть перевода «Илиады». 28 января 1777 года она сообщила Вольтеру:

«Милостивый государь, я прочла эту зиму два только что сделанных русских перевода: один — Тасса, другой — Гомера. Говорят, что они очень хороши».

Убедиться самостоятельно в том, что императрица пишет французскому мыслителю правду, можно на сайте музея-усадьбы «Кусково», полистав старинную книгу. Виртуальная выставка «Книги XVIII века из коллекции “Библиотека Шереметевых”», которую открыл музей, позволяет познакомиться и с другими не менее интересными экземплярами из библиотеки дворянской семьи.

Русская Минерва. Биография Екатерины II в экспонатах царицынских выставок и воспоминаниях

«Неподведенные итоги» Эльдара Рязанова

Отправляясь в полет, космонавты обязательно берут с собой на орбиту вещь, через тысячи километров связывающую их с домом, — игрушки детей, фотографии близких, любимую книгу. Члены экипажа космического корабля «Союз Т-10», стартовавшего 8 февраля 1984 года, взяли автобиографию Эльдара Рязанова «Неподведенные итоги».

За кадром любимых комедий. Редкие фотографии со съемок фильмов Эльдара Рязанова Чертаново, Тропарево, Арбат: где жили герои главных комедий Эльдара Рязанова

Космонавтов Владимира Соловьева, Олега Атькова и Леонида Кизима ждали длительная миссия, множество экспериментов и тестов. Именно экипажу «Союза Т-10» принадлежит рекорд, который не побит до сих пор, — за время полета Кизим и Соловьев совершили шесть выходов в открытый космос.

12 апреля 1984-го космонавты встречали профессиональный праздник на орбите. К этой дате Центр управления полетов решил сделать им сюрприз и позвал на сеанс связи Эльдара Рязанова и актеров его нового фильма «Жестокий романс». Эльдар Александрович поздравил космонавтов, а те в ответ пожелали кинематографисту успехов в творческой деятельности. Они не сразу смогли поверить, что все это правда — подумали, что их разыгрывают.

Вживую один из членов экипажа Владимир Соловьев встретился с Эльдаром Рязановым позже на творческом вечере режиссера. Космонавт вручил кумиру тот самый экземпляр «Неподведенных итогов», который побывал на орбите. На титульном листе книги члены экипажа «Союза Т-10» оставили Эльдару Александровичу послание:

«Настоящим удостоверяется, что эта книга была с нами в течение всего космического полета и являлась действительным членом нашего экипажа, полностью разделив с нами все радости и тяготы нашей работы, за что мы очень благодарим автора».

Сегодня эта книга хранится в коллекции киноклуба-музея «Эльдар».

«Волшебный фонарь» Марины Цветаевой и «Детство» Сергея Эфрона

Конец весны и начало лета 1911 года Марина и Анастасия Цветаевы проводили в Коктебеле в гостях у Максимилиана Волошина. «Чем я тебе отплачу? Это лето было лучшим из всех моих взрослых лет, и им я обязана тебе», — позже писала Волошину Марина Ивановна. Действительно, то лето стало, наверное, самым счастливым в ее жизни, ведь именно тогда она встретила своего будущего мужа Сергея Эфрона.

В Коктебеле Сергей и его сестры Вера и Елизавета оказались из-за трагических событий, произошедших с их семьей. В 1910 году ушли из жизни их брат Константин и родители Яков Константинович и Елизавета Петровна. Волошин, старый знакомый Елизаветы Петровны, узнав о трагедии, пригласил Веру, Елизавету и Сергея к себе, чтобы помочь развеяться.

Знакомство Сергея Яковлевича и Марины Ивановны состоялось на коктебельском пляже. Она искала на берегу красивые камни, а он вызвался ей помочь. Цветаева, верившая в судьбу, загадала: если новый знакомый найдет ее любимый сердолик, то она непременно выйдет за него замуж. Так и произошло. Влюбленные сыграли свадьбу в январе 1912-го, а в сентябре того же года на свет появилась их первая дочь, которую назвали Ариадной.

В 1912 году в домашнем издательстве семьи Цветаевых-Эфрон «Оле-Лукойе» вышли две книги, которые молодожены посвятили друг другу: «Детство» за авторством Сергея Яковлевича и «Волшебный фонарь» — второй сборник стихотворений Марины Ивановны. Экземпляры обеих книг сегодня хранятся в фондах Дома-музея Марины Цветаевой.

Секретер Раневской и паровозик Мура. Любимые экспонаты хранителя Дома-музея ЦветаевойИстории вещей. Заглядываем в чемодан Анастасии Цветаевой

«Мещерская сторона» Константина Паустовского

Одно из важнейших мест в творчестве выдающегося советского писателя Константина Георгиевича Паустовского занимает сборник «Мещерская сторона» (писатель предпочитал написание через «о», «Мещорская»), в котором он воспел природу Мещеры.

Знакомство Константина Георгиевича с этим краем произошло в 1930 году. В августе у него, молодого журналиста, намечался отпуск, который он хотел провести в уединенном месте вдали от суеты города. Паустовский изучил карту и выбрал рязанское село Солотча. Побывав там, он навсегда влюбился в Мещеру. Позже в предисловии к своему собранию сочинений Константин Георгиевич писал:

«Самое большое, простое и бесхитростное счастье я нашел в лесном Мещерском краю. Счастье близости к своей земле, сосредоточенности и внутренней свободы, любимых дум и напряженного труда».

Для Паустовского это место в Рязанской области стало неисчерпаемым источником вдохновения. Именно там он написал повесть «Исаак Левитан», первую часть «Повести о жизни», множество рассказов и очерков.

Паустовский часто бывал и работал в Солотче до середины 1950-х. То, как Константин Георгиевич писал о Мещере, привлекало туда поклонников его творчества, так что со временем писателю все сложнее и сложнее было находить там самое важное, из-за чего он когда-то полюбил эти места, — покой и уединение. Вновь их он нашел в другом значимом для русской литературы месте — в Тарусе, маленьком городке в Калужской области.

В 2019 году исполнилось 80 лет со дня публикации «Мещерской стороны». Этому юбилею посвящена одноименная онлайн-выставка, которая открыта на сайте Музея К.Г. Паустовского. 

Признание Бунина, дружба со Зданевичем и сказки. Семь историй из Музея Константина ПаустовскогоИстория двух фотографий. Как Марлен Дитрих упала на колени перед Константином Паустовским

«Питомцы зоопарка» Веры Чаплиной

Для Московского зоопарка имя Веры Чаплиной значит очень много. Чаплина, новатор в сфере воспитания животных, отдала зоосаду большую часть своей жизни и написала множество книг о его питомцах.

Детство Веры Васильевны было тяжелым — родители расстались, когда она была совсем маленькой, и вместе с матерью Лидией Васильевной ей пришлось уехать из родной Москвы в Ташкент. Однажды девочка потерялась в незнакомом городе. Одинокого ребенка заметили патрульные и передали в детский дом, а Лидии Васильевне пришлось долго искать дочь. Именно во время разлуки с матерью проявилась любовь девочки к животным — в приюте она заботилась о котятах и щенках, живущих на улице.

Вернувшись в Москву, Вера стала частой гостьей главного зоопарка страны и вступила в кружок юных биологов. Вскоре она поняла, что хочет связать жизнь именно с заботой о животных. Все питомцы зоопарка были для Веры Васильевны особенными, она замечала, что у каждого зверя свой характер. Со временем она стала переносить впечатления и наблюдения на бумагу — в 1933 году в журнале «Юный натуралист» вышел первый очерк Чаплиной. Так началась ее карьера писателя-анималиста.

Во время Великой Отечественной войны Вера Васильевна стала спасительницей для многих зверей Московского зоопарка. Вместе с другой сотрудницей она сопровождала животных до Свердловска, где они пережидали войну, а затем, после завершения боевых действий, возвращала их в столицу.

В 2015 году в фонды Дарвиновского музея поступила обширная коллекция вещей, связанных с именем Веры Чаплиной, — фотографий, документов, книг. Среди них — сборник рассказов и повестей «Питомцы зоопарка», впервые опубликованный в 1955 году.

Зоны отдыха в режиме военного времени. Как жили московские парки с 1941 по 1945 год

Вольтер против турок • Arzamas

Французский философ мечтал, чтобы русская императрица говорила на греческом языке и позволила ему лежать у своих ног в завоеванном русскими Константинополе

Подготовил Кирилл Головастиков

Вид Константинополя вблизи мечети Сулеймана. Георг Балтазар. 1770 год © Bibliothèque nationale de France

«Мадам, убивая турок, Ваше Императорское Величество продлевает мои дни», — писал Вольтер Екатерине II в 1769 году.

Философа считают провозвестником Греческого проекта: в своей переписке с Екатериной II Вольтер горячо убеждал императрицу воевать с турками, считая, что таким образом на варварскую мусульманскую землю придет просвещение:

«Ваше Величество, если они пойдут на Вас войной, то результатом может стать то, чего некогда намеревался достичь Петр Великий, а именно сделать Константинополь столицей Российской империи. Эти варвары заслуживают, чтобы героиня наказала их за недостаток уважения, который они до сих пор выказывали дамам. Совершенно очевидно, что люди, пренебрегающие изящными искусствами и запирающие женщин, заслуживают быть уничтоженными. <…> Я прошу у Вашего Величества разрешения приехать и поместиться у Ваших ног и провести несколько дней при Вашем дворе, как только он будет перенесен в Константинополь; и я искренне считаю, что если турок будет когда-либо изгнан из Европы, то сделают это русские».

Аналогичную аргументацию Вольтер приводит и в стихах:

О Минерва Севера, о Ты, сестра Аполлона, 
Ты отмстишь Грецию, изгнав недостойных,
Врагов искусств, гонителей женщин,
Я удаляюсь и буду ждать тебя на полях Марафона!

Оттоманская империя была для Вольтера символом невежества и варварства, и в своей антитурецкой риторике философ был чрезычайно кровожаден. Вольтер собирался вскакивать с кровати «с криком „Аллах, Катарина!“» и писал: «Архангел Гавриил сообщил мне о совершенном бегстве всей оттоманской армии, о взятии Хотина и указал мне своим перстом дорогу на Яссы». Себя престарелый философ представлял на месте Иосифа II:

«Если бы я был молодым императором Священной Римской империи, меня бы вскоре узрели Босния и Сербия, а затем я пригласил бы Вас на ужин в Софию или Филипополис».

Восхищение Екатериной укладывалось в общую пророссийскую концепцию Вольтера. Он был главным распространителем мифа о Петре I в Европе: философ написал два тома «Истории Российской империи в царствование Петра Великого», в которых Петр представлен как посланник Европы в дикой местности. Как говорилось в книге, Петр «желал ввести в своих владениях не турецкие, не персидские, а наши обычаи». Труд Вольтера о первом российском императоре современники объявили антинаучным и льстивым, однако автор не думал отступать. Став заложником собственноручно созданного мифа о просвещенном и справедливом российском монархе, Вольтер автоматически распространил этот миф и на Екатерину. 

Портрет Вольтера. Жак Барбье. XVIII век © Bibliothèque nationale de France

Философ так много инвестировал в российскую монархиню, что непрестанно давал ей советы. В 1770 году он пишет ей из путешествия по Дунаю: «Я бы все равно желал, чтобы течение Дуная и судоходство по этой реке принадлежали Вам на всем протяжении Валахии, Молдавии и даже Бессарабии. Я не знаю, прошу ли я слишком многого или, наоборот, слишком малого: решить это предстоит Вам». А затем сетует, что «турецкая раса еще не изгнана из Европы». Поздравляя Екатерину со взятием Бендер, Вольтер удивляется, почему она все еще не в Адрианополе. Больному Вольтеру лишь известия о победах Екатерины могли вернуть силы: он пишет, что умрет от горя, если она не завоюет Константинополь, и что в покоренный город он готов отправиться даже «на носилках».

Однако за энтузиазмом Вольтера в его поддержке Екатерины крылись и глубочайшие идеологические расхождения с императрицей. Греция привлекала Вольтера исключительно как колыбель европейской цивилизации; за малоинтересным для философа Константинополем проглядывали Афины.

«Когда Вы станете сувереном Константинополя, Вы сразу же создадите греческую академию изящных искусств. В Вашу честь напишут „Катериниады“, Зевксы и Фидии покроют землю Вашими изображениями, падение оттоманской империи будет прославлено по-гречески; Афины станут одной из Ваших столиц, греческий язык станет всеобщим, все негоцианты Эгейского моря будут просить греческие паспорта у Вашего Величества».

Религиозная преемственность между Вторым и Третьим Римом, которая обосновывала миссию России в Константинополе, была для знаменитого атеиста не только не важна, но и прямо враждебна: однажды в переписке он даже назвал Константинополь городом «этого скверного Константина». В «Оде на нынешнюю войну в Греции» Вольтер объявил, что именно греческая церковь виновна в упадке античного духа:

Под властью двух Феодосиев
Все герои испортились
<…>
И потомки Ахилла
Под властью святого Василия
Стали рабами оттоманов

Екатерине постоянно приходилось одергивать своего пылкого корреспондента. Так, тот предлагал императрице заговорить по-гречески: 

«Если Ваше Величество собирается утвердить свой трон в Константинополе, на что я надеюсь, Вы очень быстро изучите греческий язык, ибо совершенно необходимо изгнать из Европы турецкий язык, как и всех, кто на нем говорит».

Екатерина же собиралась лишь выучить несколько слов по-гречески, подобно тому, как два года назад она «выучила в Казани несколько татарских и арабских фраз, что доставило большое удовольствие обитателям этого города». Впрочем, императрица решила не разочаровывать философа, оставив эти слова в черновике. Она деликатно согласилась с Вольтером, указав, однако, что о русской словесности заботится куда больше: 

«Я согласна с Вами в том, что скоро настанет время мне поехать в какой-нибудь университет изучать греческий. Тем временем у нас переводят Гомера на русский — всегда надо с чего-нибудь начинать».

Философу не оставалось ничего иного, как согласиться:

«Если бы греки были достойны всего, что Вы для них делаете, греческий язык стал бы всеобщим, но русский язык вполне может его заменить».  

Вольтер (Стэнфордская энциклопедия философии)

Вольтер начал отождествлять себя с философией, а личность философа только в среднем возрасте. Его работа « философских слов », опубликованная в 1734 году, когда ему было сорок лет, стала ключевым поворотным моментом в этой трансформации. До этой даты жизнь Вольтера никоим образом не указывала ему на философскую судьбу, которую он должен был принять позже. Однако его ранняя ориентация на литературу и непринужденное общение решающим образом сформировали его философскую идентичность.

1.1 Ранние годы Вольтера (1694–1726)

Франсуа-Мари д’Аруэ родился в 1694 году и был четвертым из пяти детей в семье обеспеченного государственного чиновника и его хорошо воспитанной аристократической жены. Благодаря слиянию традиционной французской аристократической родословной с новым богатством и властью королевской бюрократической администрации, семья д’Аруэ была представителем элитного общества во Франции во время правления Людовика XIV. Молодой Франсуа-Мари получил от своих родителей блага процветания и политического расположения, а от иезуитов в престижном колледже Луи-ле-Гран в Париже он также получил первоклассное образование.Франсуа-Мари также познакомился с современной литературой от своего отца, который был активным участником литературной культуры того периода как в Париже, так и при королевском дворе Версаля. Франсуа-старший, похоже, любил компанию литераторов, но его разочарование в стремлении сына стать писателем печально известно. С ранней юности Вольтер стремился подражать своим кумирам Мольеру, Расину и Корнелю и стать драматургом, но отец Вольтера решительно выступал против этой идеи, надеясь вместо этого поставить своего сына на пост государственной власти.Сначала как студент юридического факультета, затем как ученик юриста и, наконец, как секретарь французского дипломата, Вольтер пытался выполнить волю своего отца. Но в каждом случае он отказывался от своих постов, иногда в результате скандала.

Освободившись от бремени этих общественных обязательств, Вольтер отступил бы в непринужденную общительность Парижа. Именно здесь в 1720-х годах, во время культурно яркого периода правления Регентства между правлением Людовика XIV и XV (1715–1723 гг.), Вольтер установил одно измерение своей идентичности.О его остроумии и доброжелательности ходили легенды даже в юности, поэтому у него не было особых трудностей с утверждением себя в качестве популярной фигуры в литературных кругах Регентства. Он также научился играть в патронажную игру, столь важную для писательских амбиций. Таким образом, благодаря искусно составленным произведениям, нескольким хорошо налаженным контактам, более чем нескольким bon mots и небольшому успешному инвестированию, особенно во время фиаско Джона Лоу с пузырем на Миссисипи, Вольтер смог утвердиться в качестве независимого государства. писатель в Париже.Его литературный дебют произошел в 1718 году, когда была опубликована его книга Oedipe , переработанная античная трагедия, вызвавшая французский классицизм Расина и Корнеля. Впервые пьеса была поставлена ​​в доме герцогини дю Мэн в Со, что свидетельствует о быстром восхождении Вольтера на вершину элитного литературного общества. На опубликованном титульном листе также было объявлено о новом псевдониме, которым Вольтер когда-либо будет пользоваться.

Во время Регентства Вольтер широко распространялся в элитных кругах, таких как те, что собирались в Со, но он также культивировал более незаконную и распутную общительность.Это сочетание не было чем-то необычным в то время, и интеллектуальная работа Вольтера в 1720-х годах — смесь стихов и пьес, которые переходили от игривого распутства к серьезному классицизму, казалось бы, без пауз, — прекрасно иллюстрируют ценности удовольствия, honnêteté и хорошего. вкус, который был девизом этой культурной среды. Философия также была частью этого смешения, и во время Регентства молодой Вольтер был особенно сформирован его контактами с английским аристократом, вольнодумцем и якобитским лордом Болингброком.Болингброк жил в изгнании во Франции в период Регентства, и Вольтер был частым гостем в Ла Сурс, поместье англичанина недалеко от Орлеана. Замок служил местом встречи для широкого круга интеллектуалов, и многие считают, что Вольтер впервые познакомился с натурфилософией в целом и с работами Локка и английских ньютонианцев в частности в поместье Болингброка. Несомненно, эти идеи, особенно в их более деистических и распутных формах, лежали в основе личности Болингброка.

1.2 Английский период (1726–1729)

Тем не менее, даже если Вольтер и познакомился с английской философией таким образом, ее влияние на его мысли в большей степени оказало его краткое изгнание в Англию между 1726–1729 годами. Повод для его отъезда был делом чести. Очень могущественный аристократ герцог де Роган обвинил Вольтера в диффамации, и перед лицом этого обвинения безымянный писатель решил сохранить лицо и избежать более серьезного преследования, покинув страну на неопределенный срок.Весной 1726 года Вольтер уехал из Парижа в Англию.

Именно во время его английского периода начался переход Вольтера к его зрелой философской идентичности . Болингброк, адрес которого Вольтер оставил в Париже в качестве адреса для пересылки, был одним из каналов влияния. В частности, Вольтер встретился через Болингброка Джонатана Свифта, Александра Поупа и Джона Гэя, писателей, которые в тот момент начинали экспериментировать с использованием литературных форм, таких как роман и театр, в создании нового типа критической общественной политики.Книга Свифта «Путешествие Гулливера », вышедшая всего за несколько месяцев до приезда Вольтера, является самым известным примером этого нового слияния письма с политической критикой. Позднее в том же году Болингброк также выпустил первый номер Craftsman , политического журнала, который служил общественной платформой для тори, выступающей в его кругу против олигархии вигов в Англии. Модель Craftsman помогла создать английскую политическую журналистику в великом стиле, и в течение следующих трех лет Вольтер двигался в кругу Болингброка, впитывая культуру и участвуя в общественно-политическом противостоянии, которое пронизывало все вокруг него.

Однако Вольтер не ограничивался только кругом Болингброка. После Болингброка его основным контактом в Англии был торговец по имени Эверард Фокенер. Фокенер познакомил Вольтера со стороной лондонской жизни, совершенно отличной от той, которую предлагает круг интеллектуалов-консерваторов Болингброка. Сюда входили круги вигов, против которых выступала группа Болингброка. В него также входили такие фигуры, как Сэмюэл Кларк и другие самопровозглашенные ньютонианцы. Вольтер не встречался с самим Ньютоном до смерти сэра Исаака в марте 1727 года, но он встретил свою сестру, узнав от нее знаменитый миф о яблоке Ньютона, в прославлении которого Вольтер сыграет важную роль.Вольтер также познакомился с другими ньютонианцами в кругу Кларка, и, поскольку он достаточно хорошо овладел английским, чтобы писать на нем письма и даже художественную литературу, весьма вероятно, что он также погрузился в их сочинения. В эти годы Вольтер также посетил Голландию, наладил важные контакты с голландскими журналистами и издателями, а также встретился с Виллемом Грейвзандом и другими голландскими учеными-ньютонами. Учитывая его другие виды деятельности, вполне вероятно, что Вольтер часто бывал в лондонских кофейнях, даже если не сохранилось никаких твердых доказательств, подтверждающих это.Поэтому неудивительно узнать, что Вольтер посещал ньютоновские публичные лекции Джона Теофила Дезагулье или одного из его соперников. Какими бы ни были точные проводники, все его встречи в Англии сделали Вольтера очень хорошо осведомленным исследователем английской натурфилософии.

1.3 Стать философом

Когда французские официальные лица разрешили Вольтеру вернуться в Париж в 1729 году, он был лишен пенсии и исключен из королевского двора в Версале.Но он был также писателем и мыслителем другого рода. Без сомнения, было бы слишком грандиозно сказать вместе с лордом Морли, что «Вольтер оставил Францию ​​поэтом и возвратил ей мудреца». Также будет преувеличением сказать, что он превратился из поэта в философа , находясь в Англии. Во-первых, эти две стороны интеллектуальной идентичности Вольтера были навсегда переплетены, и он никогда не испытывал абсолютной трансформации одной в другую ни на одном этапе своей жизни. Но английские годы действительно вызвали в нем трансформацию.

После своего возвращения во Францию ​​Вольтер упорно трудился, чтобы восстановить свои источники финансовой и политической поддержки. Финансовые проблемы решить проще всего. В 1729 году французское правительство устроило своего рода лотерею, чтобы помочь погасить часть королевского долга. Один друг увидел возможность для инвесторов в структуре предложения правительства, и на обеде, на котором присутствовал Вольтер, он сформировал общество для покупки акций. Вольтер участвовал, и осенью того же года, когда были опубликованы отчеты, он заработал состояние.В то же время ему стало доступно наследство Вольтера от отца, и с этого момента Вольтер больше никогда не испытывал финансовых затруднений. Этот результат был немаловажным событием, поскольку финансовая независимость Вольтера фактически освободила его от одного измерения системы патронажа, столь необходимой начинающим писателям и интеллектуалам того периода. В частности, в то время как от других писателей требовалось обращаться к влиятельным финансовым покровителям, чтобы обеспечить средства к существованию, которые сделали возможными их интеллектуальную карьеру, Вольтер никогда больше не был обязан этим императивам.

Однако покровительственные структуры Старого режима Франции оказывали писателям больше, чем экономическую поддержку, и восстановление crédit , от которого зависела его репутация писателя и мыслителя, было гораздо менее простым делом. Однако постепенно, благодаря сочетанию искусно написанных пьес, стихов и эссе, а также тщательной самопрезентации в парижском обществе, Вольтер начал восстанавливать свой общественный статус. Осенью 1732 года, когда начал разворачиваться следующий этап его карьеры, Вольтер проживал при королевском дворе Версаля, что свидетельствовало о том, что его восстановление во французском обществе было почти полным.

Во время этой реабилитации Вольтер также установил новые отношения, оказавшие огромное влияние на последующие десятилетия. Он снова познакомился с Эмили Ле Тоннье де Бретей, дочерью одного из его первых покровителей, который женился в 1722 году и стал маркизой дю Шатле. Эмили дю Шатле было двадцать девять лет весной 1733 года, когда Вольтер завязал с ней отношения. Она также была уникально образованной женщиной. Отец Дю Шатле, барон де Бретей, регулярно собирал литераторов, среди которых был и Вольтер, и его дочь, на десять лет моложе Вольтера, разделяла эти ассоциации.Ее отец также позаботился о том, чтобы Эмили получила образование, которое было исключительным для девочек того времени. Она изучала греческий и латынь и обучалась математике, и когда Вольтер снова соединился с ней в 1733 году, она была очень хорошо осведомленным мыслителем, даже если бы ее собственная интеллектуальная карьера включала оригинальный трактат по натурфилософии и полный французский перевод книги. «Принципы математики » Ньютона — все еще единственный когда-либо опубликованный полный французский перевод — еще не начался.Ее интеллектуальные таланты в сочетании с жизнерадостным характером привлекли к ней Вольтера, и хотя Дю Шатле был титулованным аристократом, женатым на важном военном офицере, пара смогла сформировать прочное партнерство, которое не мешало браку Дю Шатле. Эта договоренность оказалась особенно выгодной для Вольтера, когда скандал вынудил его бежать из Парижа и навсегда обосноваться в фамильном имении Дю Шатле в Сирее. С 1734 года, когда началась эта договоренность, до 1749 года, когда Дю Шатле умер во время родов, Сирей был домом для каждого, а также местом интенсивного интеллектуального сотрудничества.Именно в этот период и Вольтер, и Дю Шатле стали широко известными философскими фигурами, и интеллектуальная история каждого из них до 1749 года наиболее точно описывается как история совместных интеллектуальных усилий пары.

1,4 Ньютоновские войны (1732–1745)

Для Вольтера события, заставившие его бежать в Сирей, также послужили толчком для большей части его работы, пока он там находился. Находясь в Англии, Вольтер начал составлять набор писем, оформленных в соответствии с устоявшимся жанром путешественника, рассказывающего друзьям дома о чужих краях.Книга Монтескье 1721 Lettres Persanes , в которой предлагался набор беллетризованных писем персов, предположительно путешествующих по Франции, и книга Свифта 1726 «Путешествия Гулливера » явно повлияли на то, когда Вольтер задумал свою работу. Но в отличие от авторов этих явно выдуманных рассказов, Вольтер вводил новшества, заняв вместо этого журналистскую позицию, которая предлагала читателям эмпирически узнаваемое описание нескольких аспектов английского общества. Первоначально под названием Letters on England , Вольтер оставил черновик текста лондонскому издателю, прежде чем вернуться домой в 1729 году.Оказавшись во Франции, он начал расширять работу, добавляя к письмам, составленным в Англии, которые в основном касались различных религиозных сект Англии и английского парламента, несколько новых писем, в том числе некоторые по английской философии. Новый текст, который включал письма о Бэконе, Локке, Ньютоне и подробности ньютоновской натурфилософии, а также отчет об английской практике прививки от оспы, также получил новое название, когда он был впервые опубликован во Франции в 1734 году: Lettres Философия .

Перед тем, как она появилась, Вольтер пытался получить официальное разрешение на книгу от королевских цензоров, что в то время требовалось во Франции. Однако его издатель в конечном итоге выпустил книгу без этого разрешения и без разрешения Вольтера. Это сделало первое издание « философских словечек » незаконным, что способствовало спровоцированному им скандалу, но никоим образом не объясняет фурор, который вызвала книга. Историки на самом деле все еще ломают голову, пытаясь понять, почему « философских словесных статей » Вольтера оказались столь противоречивыми.Ясно лишь, что работа действительно произвела фурор, который впоследствии вызвал быструю и решительную реакцию со стороны французских властей. Книгу публично сжег королевский палач через несколько месяцев после ее выпуска, и этот поступок превратил Вольтера в широко известного интеллектуального преступника. Если бы он был казнен, королевский lettre de cachet отправил бы Вольтера в королевскую тюрьму Бастилии из-за его авторства Lettres Философские науки ; вместо этого он смог бежать с Дю Шатле в Сирей, где пара использовала суверенитет, предоставленный ее аристократическим титулом, чтобы создать безопасную гавань и базу для нового положения Вольтера как философского бунтаря и писателя в изгнании.

Если бы Вольтер смог избежать скандала, спровоцированного философских словечек , весьма вероятно, что он сделал бы это. Тем не менее, как только ему навязали эту идею, он убежденно принял личность философского изгнанника и писателя-преступника, используя ее для создания новой идентичности, которая должна была иметь далеко идущие последствия для истории западной философии. Поначалу проводником этой трансформации служила ньютоновская наука. За десятилетия до 1734 года разгорелась серия споров, особенно во Франции, о характере и законности ньютоновской науки, особенно теории всемирного тяготения и физики гравитационного притяжения через пустое пространство.Вольтер позиционировал свою книгу Lettres Philosophiques как вмешательство в эти противоречия, составив известное и широко цитируемое письмо, в котором использовалось противопоставление Ньютона и Декарта для обозначения ряда фундаментальных различий между английской и французской философией того времени. Он также включил в свою работу другие письма о ньютоновской науке, связав (по крайней мере, как он утверждал) философию Бэкона, Локка и Ньютона в английский философский комплекс, который он защищал как средство от предполагаемых ошибок и иллюзий, увековеченных французами. Рене Декарт и Николя Мальбранш.Вольтер не изобрел эту схему, но он действительно использовал ее, чтобы разжечь ряд дебатов, которые тогда бушевали, дебаты, которые поставили его и небольшую группу молодых членов Королевской академии наук в Париже в явную оппозицию старшим и многим другим. установлены членами этого оплота официальной французской науки. Установленные в Сирее, и Вольтер, и Дю Шатле в дальнейшем использовали это кажущееся разделение, участвуя в кампании от имени ньютонианства, которая постоянно нацелена на воображаемый монолит, называемый французским академическим картезианством, как на врага, с которым они боролись во имя ньютонизма.

Центральным элементом этой кампании была книга Вольтера Éléments de la Philosophie de Newton , которая была впервые опубликована в 1738 году, а затем снова в 1745 году в новом окончательном издании, которое включало новый раздел, впервые опубликованный в 1740 году, посвященный метафизике Ньютона. Вольтер предложил эту книгу как ясное, точное и доступное изложение философии Ньютона, подходящее для невежественного француза (группа, которую он считал большой). Но он также задумал это как машину de guerre , направленную против картезианского истеблишмента, который, по его мнению, удерживал Францию ​​от современного света научной истины.Громкая критика Вольтера и его работ быстро разразилась: одни критики подчеркивали его бунтарские и аморальные наклонности, а другие сосредоточились на его точных научных взглядах. Вольтер обрушил оба вызова на своеобразное видение своего врага как «отсталого картезианства». Пока он отчаянно боролся за свои позиции, во Франции разразилась беспрецедентная культурная война, в центре которой были характер и ценность ньютоновской натурфилософии. Дю Шатле внес свой вклад в эту кампанию, написав праздничный обзор Éléments Вольтера в Journal des savants , самом авторитетном французском издании того времени.Пара также повысила свою научную авторитетность, получив отдельные почетные упоминания в конкурсе на призы Парижской академии 1738 года о природе огня. Точно так же Вольтер неустанно опровергал критиков и продвигал свои позиции в брошюрах и материалах для научных периодических изданий. К 1745 году, когда было опубликовано окончательное издание книги Вольтера Éléments , ход мысли начал меняться, и к 1750 году широко распространилось представление о том, что Франция перешла от отсталого, ошибочного картезианства к современному, просвещенному ньютонизму. героические интеллектуальные усилия таких фигур, как Вольтер.

1,5 От французского ньютона к эпохе Просвещения

Философ (1745–1755)

Эта очевидная победа в Ньютоновских войнах 1730-х и 1740-х годов позволила укрепить новую философскую идентичность Вольтера. Особенно важным было то, как он позволил статусу Вольтера вне закона, который он никогда полностью не отвергал, реабилитироваться в общественном сознании как необходимая и героическая защита философской истины от врагов ошибок и предрассудков. С этой точки зрения критическая позиция Вольтера может быть реинтегрирована в традиционное общество старого режима как новый вид законного интеллектуального мученичества.Поскольку Вольтер также сочетал свои явно философские сочинения и полемику в 1730-х и 1740-х годах с не менее обширным потоком пьес, стихов, рассказов и повествовательных историй, многие из которых были ортогональны как по тону, так и по содержанию явным кампаниям Ньютоновских войн, Вольтер смог восстановить свою старую личность литератора старого режима, несмотря на скандалы тех лет. В 1745 году Вольтер был назван Королевским историографом Франции — титул, присвоенный ему в результате его историй о Людовике XIV и шведском короле Карле II.Этот королевский пост также положил начало написанию, возможно, самой читаемой и влиятельной книги Вольтера, по крайней мере, в восемнадцатом веке, Essais sur les moeurs et l’esprit des Nations (1751), новаторского труда по всемирной истории. Эта должность также легитимировала его как официально санкционированного ученого. В 1749 году, после смерти дю Шатле, Вольтер усилил это впечатление, приняв приглашение присоединиться ко двору молодого Фридриха Великого в Пруссии, шаг, который еще больше ассимилировал его во властные структуры общества старого режима.

Если бы эта ассимиляционистская траектория продолжалась до конца жизни Вольтера, его наследие в истории западной философии, возможно, не было бы таким большим. Тем не менее, в течение 1750-х годов ряд новых разработок вернул Вольтера к его более радикальной и противоречивой идентичности и позволил ему возродить критический образ философа , который он создал во время Ньютоновских войн. Первым шагом в этом направлении стал спор с его бывшим коллегой и союзником Пьером-Луи Моро де Мопертюи.Мопертюи предшествовал Вольтеру как первый агрессивный защитник ньютоновской науки во Франции. Когда Вольтер готовил свое собственное ньютоновское вмешательство в философских словечек в 1732 году, он консультировался с Мопертюи, который к тому времени был пенсионером во Французской Королевской академии наук. В основном вокруг Мопертюи собралась молодая когорта французских академиков-ньютонистов во время ньютоновских войн 1730-40-х годов, и благодаря тому, что Вольтер вел свои собственные общественные кампании от имени того же самого дела в тот же период, эти двое мужчин стали наиболее заметными лицами. французского ньютонизма, даже если они никогда не работали как команда в этом направлении.Как и Вольтер, Мопертюи также разделял отношения с Эмили дю Шатле, которые включали математическое сотрудничество, которое намного превышало возможности Вольтера. Мопертюи также был случайным гостем в Сире и все эти годы корреспондентом дю Шатле и Вольтера. Но в 1745 году Мопертюи удивил все французское общество, переехав в Берлин, чтобы стать директором недавно реформированной Берлинской академии наук Фридриха Великого.

Мысль Мопертюи во время его отъезда в Пруссию была обращена к метафизике и рационалистической эпистемологии Лейбница как к решению некоторых вопросов натурфилософии.Дю Шатле также разделяла эту тенденцию, создав в 1740 г. ее Institutions de Physiques , систематическую попытку соединить ньютоновскую механику с лейбницевским рационализмом и метафизикой. Вольтер обнаружил, что этот лейбницевский поворот вызывает диспепсию, и в 1740-х годах начал разрабатывать антилейбницкий дискурс, который стал оплотом его ньютонианства. Это поставило его в оппозицию к Дю Шатле, даже если этот интеллектуальный раскол никоим образом не испортил их отношения. Однако после того, как она умерла в 1749 году и Вольтер присоединился к Мопертюи при дворе Фридриха Великого в Берлине, это антилейбницкое движение стало центральным элементом разлада с Мопертюи.Публичная сатира Вольтера на президента Берлинской королевской академии наук, опубликованная в конце 1752 года, в которой Мопертюи изображался деспотичным философским шутом, вынудила Фридриха сделать выбор. Он встал на сторону Мопертюи, приказав Вольтеру либо отозвать свой клеветнический текст, либо покинуть Берлин. Вольтер выбрал второе, снова попав в роль скандального бунтаря и изгнанника в результате своих работ.

1.6 Борьба за

Философия (1755–1778)

Это событие оказалось последним официальным разрывом Вольтера с властью истеблишмента.Вместо того, чтобы вернуться домой в Париж и восстановить свою репутацию, Вольтер поселился в Женеве. Когда этот суровый кальвинистский анклав оказался совершенно неприемлемым, он предпринял дальнейшие шаги к независимости, потратив свое личное состояние на покупку собственного замка во внутренних районах между Францией и Швейцарией. Вольтер навсегда поселился в Ферне в начале 1759 года, и с этой даты до своей смерти в 1778 году он сделал замок своим постоянным домом и столицей, по крайней мере в умах своих интеллектуальных союзников, зарождающегося французского Просвещения.

В этот период Вольтер также принял то, что впоследствии стало его самой известной и влиятельной интеллектуальной позицией, объявив себя членом «партии человечества» и посвятив себя ведению войны с двумя гидрами фанатизма и суеверия. В то время как исключительная защита ньютоновской науки фокусировала полемическую энергию Вольтера в 1730-х и 1740-х годах, после 1750 года программа превратилась в защиту философии tout court и поражение ее предполагаемых врагов в церковном и аристо-монархическом истеблишменте.Таким образом, философия Просвещения стала ассоциироваться через Вольтера с культурной и политической программой, воплощенной в его знаменитом девизе « Écrasez l’infâme! »(« Раздавить позор! »). Это переплетение философии с социальной критикой и реформистскими политическими действиями, случайный исторический результат особой интеллектуальной карьеры Вольтера, станет его самым продолжительным вкладом в историю философии.

Первым поводом для оживления этой новой программы стала энциклопедия Дидро и Д’Аламбера .Первый том этого сборника определений вышел в 1751 году, и почти сразу же работа увязла в скандале, к которому Вольтер уже привык. Вольтер увидел в полемике новый призыв к действию и вскоре после его появления присоединился к проекту, написав многочисленные статьи, которые начали появляться в пятом томе 1755 года. Скандал продолжал преследовать Энциклопедию , однако, и в 1759 году. Право на публикацию работы было отозвано во Франции, что не привело к уничтожению проекта, а вынудило его незаконное производство в Швейцарии.Во время этих скандалов Вольтер яростно сражался вместе с редакторами проекта, чтобы защитить работу, объединив врагов Энциклопедии , в частности парижских иезуитов, которые редактировали ежемесячный журнал Journal de Trevoux , в монолитную «позорную», посвященную искоренению правда и свет от мира. Это построение было резюмировано противниками Энциклопедии , которые начали говорить о разрозненном скоплении авторов, которые вносили статьи в работу, как о подрывной группе из философов , посвященных подрыву законного социального и морального порядка.

По мере того, как эта полемика кристаллизовалась и росла как по энергии, так и по влиянию, Вольтер принял ее условия и сделал их своим делом. Он установил особенно тесные связи с Д’Аламбером, и вместе с ним начал обобщать широкую программу Просвещения, сосредоточенную на объединении недавно осознанных философов (термин, часто используемый как синоним Энциклопедистов ) в направлении политических и интеллектуальных изменений. В этой программе философов были объединены не какой-либо общей философией, а через приверженность программе защиты философии от ее предполагаемых врагов.Их также представляли активистами, борющимися за искоренение ошибок и суеверий в мире. Непрерывная защита Энциклопедии была объединяющим фактором, и вскоре устранение иезуитов — великих врагов Просвещения, провозглашенных философами — стало второй объединяющей причиной. Эти усилия привели к победе в 1763 году, и вскоре философов пытались проникнуть в академии и другие учреждения знания во Франции. Пик в этих усилиях был достигнут в 1774 году, когда Энциклопедист и друг Вольтера и философа , Анн-Робер Жак Тюрго, был назначен генеральным контролером Франции, самым влиятельным министерским постом в королевстве. коронованный король Людовик XVI.Вольтер и его союзники проложили путь к этой победе благодаря потоку работ на протяжении 1760-х и 1770-х годов, которые представляли философию , подобную той, которую поддерживает Тюрго как проводник просвещенных реформ, а ее критики как предвзятые защитники укоренившейся традиции.

Вольтер издал одну откровенно философскую книгу в поддержку этой кампании, его Dictionnaire Phillophique 1764–1770 гг. В этой книге были переизданы его статьи из оригинальной Encyclopédie с добавлением новых статей, задуманных в духе оригинальной работы.Тем не менее, чтобы полностью понять марку философии , которую Вольтер сделал основой Просвещения, нужно признать, что она так же часто циркулировала в художественных рассказах, сатирах, стихах, брошюрах и других, менее явно философских жанрах. Самый известный текст Вольтера, например, Candide, ou l’Optimisme , впервые опубликованный в 1759 году, представляет собой вымышленный рассказ о странствующем путешественнике, вовлеченном в серию фарсовых приключений. Тем не менее, в тексте содержится серьезная атака на лейбницевскую философию, которая во многом знаменует собой кульминацию многолетней атаки Вольтера на эту философию, начатую во время ньютоновских войн. Philosophie à la Voltaire также принял форму политической активности, такой как его публичная защита Жана Каласа, который, как утверждал Вольтер, стал жертвой деспотического государства и иррациональной и жестокой судебной системы. Вольтер часто уделял этой политической защите философские размышления, например, когда он содействовал французскому переводу трактата Чезаре Беккариа о гуманитарном правосудии и реформе пенитенциарной системы, а затем предварял работу своим собственным эссе о справедливости и религиозной терпимости (Калас был французским протестантом, преследуемым католическая монархия).Подобные общественные философские кампании, направленные на прямое, оппозиционное направление критического разума, направленного против предполагаемой несправедливости и абсурда жизни Старого режима, были отличительной чертой философии , как понимал этот термин Вольтер.

1,7 Вольтер,

Философ Икона Просвещения Философия (1778 – настоящее время)

Вольтер прожил достаточно долго, чтобы увидеть, как некоторые из его давних наследий начали конкретизироваться. С приходом к власти Людовика XVI в 1774 году и назначением Тюрго генеральным контролером, французский истеблишмент начал по-новому воспринимать философию и их повестку дня.Критики Вольтера и его программы . переданы по наследству последующим поколениям. При жизни Вольтера это новое признание привело к окончательному возвращению в Париж в начале 1778 года. Здесь, как хилого и болезненного восьмидесятилетнего старика, город приветствовал Вольтера как героя Просвещения, которого он теперь олицетворяет.Статуя была заказана как постоянная святыня его наследия, а публичное представление его пьесы Irène было проведено таким образом, чтобы ее автора прославили как национального героя. Вольтер умер через несколько недель после этих событий, но инициированная ими канонизация продолжается вплоть до настоящего времени.

Западная философия была глубоко сформирована концепцией философии и программой философии Просвещения , которую Вольтер пришел олицетворять.Предложенная им модель философа как критически настроенного общественного гражданина и прежде всего защитника, а также как непонятного и систематического мыслителя только тогда, когда это абсолютно необходимо, оказала особое влияние на последующее развитие европейской философии. Также влиятельным был приведенный им пример философа, оценивающего ценность любой философии в соответствии с ее способностью влиять на социальные изменения. В этом отношении знаменитый тезис Карла Маркса о том, что философия должна стремиться изменить мир, а не просто его интерпретировать, многим обязан Вольтеру.Связь между Вольтером и Марксом также была установлена ​​благодаря французской революционной традиции, которая также приняла Вольтера в качестве одного из своих героев-основателей. Вольтер был первым человеком, которого удостоили перезахоронения во вновь созданном Пантеоне великих людей Франции, созданном новым революционным правительством в 1791 году. Этот акт послужил данью связи, которую революционеры увидели между философской программой Вольтера и дело революционной модернизации в целом.Точно так же Вольтер остается сегодня культовым героем для всех, кто видит положительную связь между критическим разумом и политическим сопротивлением в проектах прогрессивных, модернизирующих реформ.

Философское наследие Вольтера, в конечном счете, заключается в том, как он практиковал философию и в целях, к которым он направлял свою философскую деятельность, как и в любой конкретной доктрине или исходной идее. Тем не менее, определенные философские позиции, которые он занимал, и то, как он использовал свои более широкие философские кампании для отстаивания определенных представлений и принижения других, действительно создали созвездие, уместно названное философией Просвещения Вольтера.В соответствии с характером Вольтера, это созвездие лучше всего описать как набор интеллектуальных позиций и ориентаций, а не как набор доктрин или систематически защищаемых позиций. Тем не менее, другие находили у Вольтера как модель хорошо ориентированного философа , так и набор конкретных философских позиций, соответствующих этой позиции. Каждая сторона этого уравнения сыграла ключевую роль в определении философии эпохи Просвещения, которую олицетворял Вольтер.

2.1 Свобода

Центральное место в этом комплексе занимает концепция свободы Вольтера. Вокруг этой категории также сходились социальная активность Вольтера и его относительно редкие экскурсии в систематическую философию. В 1734 году, после скандалов, вызванных « философских словечек », Вольтер написал, но оставил незаконченным в Сирее, Traité de metaphysique , в котором философски исследуется вопрос о человеческой свободе. Этот вопрос был особенно центральным для европейских философских дискуссий в то время, и работа Вольтера явно ссылалась на таких мыслителей, как Гоббс и Лейбниц, когда они боролись с вопросами материализма, детерминизма и провиденциальной цели, которые тогда занимали центральное место в трудах так называемых деистов. такие фигуры, как Джон Толанд и Энтони Коллинз.Великие дебаты между Сэмюэлем Кларком и Лейбницем по поводу принципов ньютоновской натурфилософии также оказали влияние, поскольку Вольтер изо всех сил пытался понять природу человеческого существования и этику в космосе, управляемом рациональными принципами и безличными законами.

Вольтер занял в этом тексте позицию где-то между строгим детерминизмом рационалистических материалистов и трансцендентным спиритизмом и волюнтаризмом современных христианских естествоиспытателей. Для Вольтера люди не являются детерминированными машинами материи и движения, поэтому свобода воли существует.Но люди также являются естественными существами, управляемыми неумолимыми законами природы, и его этика закрепила правильные действия в личности, имманентно обладающей естественным светом разума. Эта позиция отдаляла его от более радикальных деистов, таких как Толанд, и он укрепил эту позицию, также приняв элитарное понимание роли религии в обществе. По мнению Вольтера, те, кто способен понять собственный разум, могут сами найти правильный курс свободных действий. Но поскольку многие были неспособны к такому самопознанию и самоконтролю, он утверждал, что религия является необходимым гарантом общественного порядка.Эта позиция отдаляла Вольтера от республиканской политики Толанда и других материалистов, и Вольтер поддержал эти идеи в своих политических размышлениях, оставаясь на протяжении всей своей жизни либеральным, реформаторским монархистом и скептиком по отношению к республиканским и демократическим идеям.

В « Lettres Philоsphiques » Вольтер предложил более радикальную позицию по отношению к человеческому детерминизму, особенно в своем письме о Локке, в котором подчеркивается материалистическое прочтение локковской души, которая тогда была популярной фигурой в радикальном философском дискурсе.Некоторые читатели назвали эту часть книги основным источником ее противоречий, и в том же духе очень материалистическое описание « Âme », или души, появившееся в первом томе Энциклопедии Дидро и Даламбера . , также был горячей точкой споров. Вольтер также определил свое собственное понимание души аналогичными терминами в своем собственном словарном справочнике «Философский словарь ». Эти примеры указывают на готовность и даже рвение Вольтера публично защищать противоречивые взгляды, даже когда его собственные, более частные и более продуманные произведения часто усложняли понимание, на котором настаивали его более публичные и полемические произведения.В этих случаях часто можно увидеть, как Вольтер защищает менее тщательно аргументированную позицию по сложной философской проблеме, чем занимает политическую позицию, направленную на утверждение его убежденности в том, что свобода слова, независимо от темы, священна и не может быть нарушена.

Вольтер на самом деле никогда не говорил: «Я не согласен с тем, что вы говорите, но я буду защищать до смерти ваше право сказать это». Тем не менее миф, который связывает это изречение с его именем, остается очень сильным, и до сих пор можно слышать, как к его наследию обращаются через повторное провозглашение этого заявления, которое он на самом деле никогда не провозглашал.Частично глубокая культурная связь, которая связывает Вольтера с этим изречением, заключается в том, что, хотя он и не написал эти точные слова, они все же отражают, хотя и неточно, дух его философии свободы. В частности, в его объемной переписке и в деталях многих из его наиболее полемических публичных текстов можно обнаружить, что Вольтер формулирует точку зрения на интеллектуальную и гражданскую свободу, которая делает его бесспорным предшественником современного гражданского либертарианства. Однако он никогда не был автором ни одного философского трактата по этой теме, тем не менее, память о его жизни и философских кампаниях сыграла важную роль в продвижении этих идей.Влияние Вольтера ощутимо присутствует, например, в знаменитом аргументе Канта в его эссе «Что такое Просвещение?» что Просвещение проистекает из свободного и публичного использования критического разума, а также из свободы, которая позволяет таким критическим дебатам протекать беспрепятственно. Отсутствие единственного текста, который закрепляет эту связь в собрании сочинений Вольтера, никоим образом не устраняет безошибочного присутствия влияния Вольтера на формулировку Канта.

2.2 Гедонизм

Представление Вольтера о свободе также закрепило его гедонистическую мораль, еще одну ключевую черту философии Просвещения Вольтера.Одним из проводников этой философии была непристойная поэзия Вольтера, жанр, который одновременно отражал в своем эротизме и сексуальном подтексте живую культуру либертинизма, которая была важной чертой биографии Вольтера. Но Вольтер также внес свой вклад в философский либертинизм и гедонизм, прославляя моральную свободу через сексуальную свободу. Признанный гедонизм Вольтера стал центральной чертой его более широкой философской идентичности, поскольку его распутные труды и поведение всегда использовались теми, кто хотел обвинить его в безрассудном подрывнике, стремящемся подорвать законный общественный порядок.Отказ Вольтера согласиться с такими обвинениями и его решимость противодействовать им, защищая тот самый разврат, который использовался против него, также внесли позитивную философскую программу в эту общественную борьбу, которая имела очень большое влияние. В частности, благодаря культивированию счастливой распутной личности и применению философского разума к моральной защите этой идентичности, часто с помощью широко доступных средств поэзии и остроумной прозы, Вольтер стал ведущей силой в более широкой артикуляции эпохи Просвещения. мораль, основанная на положительной оценке личного, и особенно телесного удовольствия, и этика, основанная на гедонистическом исчислении максимизации удовольствия и минимизации боли.Он также продвигал это дело, поддерживая непрекращающуюся атаку на репрессивные и, по его мнению, античеловеческие требования традиционного христианского аскетизма, особенно на безбрачие священников, и моральные кодексы сексуального воздержания и телесного самоотречения, которые все еще были центральными для традиционные моральные учения того времени.

Та же самая гедонистическая этика имела решающее значение для развития либеральной политической экономии в эпоху Просвещения, и Вольтер применил свой собственный либертинизм и к этому проекту.После скандалов, вызванных знаменитым аргументом Мандевиля в Басня о пчелах (стихотворение, следует помнить), что погоня за частными пороками, а именно жадность, ведет к общественным благам, а именно к экономическому процветанию, французские дебаты о ценности роскоши как морального блага вспыхнул, что привлекло перо Вольтера. В 1730-х годах он написал стихотворение под названием « Le Mondain », воспевающее гедонистическую мирскую жизнь как положительную силу для общества, а не как разлагающий элемент, как ее считала традиционная христианская мораль.В своем Essay sur les moeurs он также присоединился к другим историкам Просвещения в праздновании роли материальных приобретений и торговли в продвижении цивилизации. Адам Смит, как известно, приводил аналогичные аргументы в своем основополагающем трактате либерализма Просвещения, On the Wealth of Nations , опубликованном в 1776 году. Вольтер, конечно, не внес большой вклад в политико-экономическую науку, которую практиковал Смит, но он внес свой вклад в более широкую философскую науку. кампании, которые сделали концепции свободы и гедонистической морали центральными в своей работе, как широко известные, так и более общепринятые.

Неистребимое благо личной и философской свободы, возможно, является главной темой философии Вольтера, и если это так, то с ней тесно связаны две другие темы. Первый — это важность скептицизма, а второй — важность эмпирической науки как растворителя догматизма и пагубного авторитета, который она порождает.

2.3 Скептицизм

Скептицизм Вольтера произошел непосредственно от неопирронианского возрождения Возрождения и, в частности, в долгу перед Монтенем, чьи эссе сочетали позицию сомнения с позитивным построением личности, основанной на философском скептицизме.Скептицизм Пьера Бейля был столь же влиятельным, и то, что Вольтер разделял с этими предшественниками, и что отделяло его от других направлений скептицизма, таких как тот, который проявился у Декарта, — это настаивание на ценности скептической позиции как таковой как окончательного. и полная философская позиция. Среди философских тенденций, которые больше всего осуждал Вольтер, были те, которые он наиболее сильно ассоциировал с Декартом, который, как он полагал, начинал со скептицизма, но затем оставил его во имя некоего позитивного философского проекта, призванного его искоренить или разрешить.Такие побуждения обычно приводили к созданию того, что Вольтер любил называть «философскими романами», то есть систематических описаний, которые преодолевают сомнения, обращаясь к воображению и его потребности в последовательных объяснениях. Такие объяснения, утверждал Вольтер, являются фикцией, а не философией, и философ должен признать, что очень часто наиболее философское объяснение из всех — это не предлагать никакого объяснения вообще.

Такой скептицизм часто служил оплотом защиты свободы Вольтера, поскольку он утверждал, что ни один авторитет, каким бы священным он ни был, не должен быть защищен от критического разума.Взгляды Вольтера на религию, проявленные в его личных сочинениях, сложны, и, основываясь на свидетельствах этих текстов, было бы неправильно называть Вольтера атеистом или даже антихристианином, если человек принимает широкое понимание того, что может повлечь за собой христианство. . Но даже если его личные религиозные взгляды были тонкими, Вольтер непоколебимо враждебно относился к церковной власти и власти духовенства. По тем же причинам он становился все более враждебным по отношению к священным тайнам, на которых монархи и аристократическое общество старого режима основывали свою власть.В этих случаях скептицизм Вольтера был привязан к его либертарианским убеждениям благодаря его постоянным попыткам использовать критический разум в качестве растворителя для этих «суеверий» и авторитета, который они закрепляли. Философский авторитет романистов , таких как Декарт, Мальбранш и Лейбниц, аналогичным образом подвергался той же критике, и здесь можно увидеть, как защита скептицизма и свободы в большей степени, чем любая глубоко укоренившаяся оппозиция религиозности как таковой, часто была самой сильной. мощный мотиватор для Вольтера.

С этой точки зрения Вольтера можно было бы плодотворно сравнить с Сократом, еще одним основоположником западной философии, который сделал отказ от декларирования систематических философских позиций центральной чертой своей философской идентичности. Неоднократное утверждение Сократа о том, что он ничего не знал, нашло отражение в настойчивом утверждении Вольтера о том, что истинный философ — это тот, кто осмеливается не знать, а затем имеет смелость публично признать свое невежество. Вольтер, как и Сократ, был публичным критиком и полемистом, который определял философию в первую очередь с точки зрения ее способности освобождать людей от господства авторитарного догматизма и иррациональных предрассудков.Тем не менее, в то время как Сократ отстаивал строгую философскую диалектику как средство этой эмансипации, Вольтер видел тот же диалектический рационализм в основе догматизма, который он стремился преодолеть. Вольтер часто использовал сатиру, насмешки и остроумие, чтобы подорвать предполагаемую строгость философской диалектики, и в то время как Сократ видел в этой риторической игре слов саму суть ошибочного софизма, который он стремился устранить, Вольтер культивировал лингвистическую смекалку как растворитель ложная и обманчивая диалектика, на которой основана традиционная философия.

2,4 Ньютоновская эмпирическая наука

Против принятия невежества, которого часто требовал строгий скептицизм, и против ложного бегства от него, обнаруживаемого в софистическом знании — или том, что Вольтер называл образными философскими романами, — Вольтер предложил иное решение, нежели строгие диалектические рассуждения Сократа: а именно, сила и ценность тщательной эмпирической науки. Здесь виден долг Вольтера перед течениями ньютонизма, сыгравшими столь сильную роль в начале его карьеры.Собственный критический дискурс Вольтера против образных философских романов фактически берет свое начало от английских и голландских ньютонистов, многие из которых были экспатриантами французскими гугенотами, которые разработали эти тропы в качестве риторического оружия в своих битвах с Лейбницем и европейскими картезианцами, которые бросили вызов нововведениям ньютоновской натурфилософии. . В своей книге Principia Mathematica (1687; 2 ^nd rev. Edition 1713) Ньютон предложил полное математическое и эмпирическое описание поведения небесных и земных тел.Тем не менее, когда его попросили объяснить, как тела могли действовать так, как он математически и эмпирически продемонстрировал, что они действовали, Ньютон, как известно, ответил: «Я не притворяюсь гипотезами». С точки зрения традиционной натурфилософии это было равносильно размахиванию руками, поскольку строгое причинное объяснение природы движущихся тел было самой сутью этой области наук. Однако главная философская инновация Ньютона заключалась в оспаривании этого самого эпистемологического основания, а утверждение и защита позиции Ньютона от ее многочисленных критиков, не в последнюю очередь со стороны Вольтера, стали, возможно, центральной движущей силой философских изменений в первой половине восемнадцатого века.

В то время как ньютоновская эпистемология допускала множество вариаций, в ее основе лежал новый скептицизм относительно обоснованности априори рационалистических представлений о природе и новое утверждение грубого эмпирического факта как самостоятельного действительного философского понимания. Европейские натурфилософы во второй половине семнадцатого века отбросили метафизику и физику Аристотеля с ее четырехчастной причинностью и телеологическим пониманием тел, движения и космического порядка.Вместо этого, однако, была введена новая механическая причинность, которая пыталась объяснить мир столь же всеобъемлющим образом через механизмы инертной материи, действующей посредством прямого контакта и только действия. Этот подход привел к вихревому описанию небесной механики, представлению, согласно которому материальные тела плавают в эфирном море, действие которого толкает и притягивает объекты так, как мы наблюдаем. Однако нельзя было наблюдать ни само эфирное море, ни другие агенты этого якобы всеобъемлющего механического космоса.Тем не менее рациональность диктовала, что такие механизмы должны существовать, поскольку без них философия была бы возвращена к оккультным причинам аристотелевских естественных тенденций и телеологических принципов. Поэтому выяснение того, что это за механизмы точечного контакта и как они работают, было задачей новой механической натурфилософии конца семнадцатого века. Такие деятели, как Декарт, Гюйгенс и Лейбниц, заработали свою научную репутацию благодаря усилиям по достижению этой цели.

Ньютон указал на естественную философию в новом направлении. Он предложил математический анализ, основанный на неизбежных эмпирических фактах, как новую основу для строгого изучения космоса. С этой точки зрения, великая ошибка как аристотелевской, так и новой механической натурфилософии заключалась в ее неспособности достаточно строго придерживаться эмпирических фактов. Вихревая механика, например, утверждала, что материя перемещается под действием невидимого агента, но это, как начали утверждать ньютонисты, заключалось не в объяснении того, что на самом деле происходит, а в представлении вымысла, который дает нам вполне удовлетворительное рациональное объяснение того, что происходит на самом деле. Это.Натурфилософия должна противостоять соблазну таких рациональных представлений и вместо этого иметь дело только с эмпирически доказуемым. Более того, утверждали ньютонианцы, если набор неопровержимых фактов нельзя объяснить иначе, как путем признания грубой фактичности их истины, это не столько неудача философского объяснения, сколько приверженность соответствующей строгости. Такие эпистемологические баталии стали особенно ожесточенными вокруг теории всемирного тяготения Ньютона. Мало кто сомневался, что Ньютон продемонстрировал неопровержимый математический закон, согласно которому тела притягиваются друг к другу в зависимости от их массы и обратно пропорционально квадрату расстояния между ними.Но было ли это строгое математическое и эмпирическое описание философским описанием движущихся тел? Критики, такие как Лейбниц, сказали нет, поскольку математическое описание — это не то же самое, что философское объяснение, а Ньютон отказался предложить объяснение того, как и почему гравитация действует именно так. Ньютонианцы возражали, что феноменальные описания были адекватными с научной точки зрения, пока они основывались на эмпирических фактах, и поскольку еще не обнаружено никаких фактов, объясняющих, что такое гравитация или как она работает, научное объяснение этого еще невозможно.Далее они настаивали, что достаточно того, что гравитация действовала так, как говорил Ньютон, и что это было ее собственным оправданием для принятия его теории. Они также высмеивали тех, кто настаивал на том, чтобы выдумывать химеры, такие как небесные вихри, в качестве объяснения явлений, когда не существовало эмпирических свидетельств в поддержку таких теорий.

Предыдущее резюме описывает общую суть позиции Ньютона в напряженных философских спорах первых десятилетий восемнадцатого века.Он также описывает позицию самого Вольтера в тех же битвах. Его вклад, таким образом, не был сосредоточен на каких-либо нововведениях в этих очень знакомых ньютоновских темах; скорее, его достижением было то, что он стал ведущим проповедником этой новой ньютоновской эпистемологии и, как следствие, главной причиной ее широкого распространения и признания во Франции и по всей Европе. Сравнение с ролью Дэвида Хьюма в этом же развитии могло бы помочь пролить свет на особый вклад каждого из них.И Юм, и Вольтер начали с одного и того же скептицизма в отношении рационалистической философии, и каждый из них принимал ньютоновский критерий, делавший эмпирический факт единственным гарантом истины в философии. И все же целью Юма оставалась традиционная философия, и его вклад состоял в том, чтобы расширить скептицизм вплоть до отрицания возможности самой трансцендентальной философии. Этот аргумент, как известно, пробудил догматические дремоты Канта и привел к воссозданию трансцендентальной философии в новых терминах, но Вольтер приготовил другую рыбу.Его привязанность была к новым ньютоновским ученым-эмпирикам, и, хотя он сам никогда не был более чем ученым-дилетантом, его преданность этой форме естественного исследования сделала его в некоторых отношениях ведущим философским защитником и идеологом новой эмпирико-научной концепции философии. что инициировал Ньютон.

Для Вольтера (и многих других ньютонистов восемнадцатого века) наиболее важным проектом была защита эмпирической науки как альтернативы традиционной натурфилософии.Это включало участие в критике Юмом абстрактных рационалистических систем, но также включало совершенно иной проект защиты эмпирической индукции и экспериментального мышления как новой эпистемологии, подходящей для современной Просвещенной философии. В частности, Вольтер яростно боролся против рационалистической эпистемологии, которую критики использовали для оспаривания ньютоновских рассуждений. Его знаменитый вывод в Кандид , например, о том, что оптимизм был философской химерой, порожденной, когда диалектический разум остается отделенным от грубых эмпирических фактов, во многом обязан его ньютоновским убеждениям.Его альтернатива, предложенная в том же тексте о жизни, посвященной простым задачам с ясными, осязаемыми и, что наиболее важно, полезными целями, также была получена из утилитарного дискурса, который ньютонианцы также использовали для обоснования своей науки. Кампания Вольтера в защиту вакцинации против оспы, начавшаяся с его письма по теме в Lettres Философии , аналогичным образом основывалась на обращении к фактам дела как к противоядию от опасений, порожденных логическими выводами из, казалось бы, здравых аксиоматических принципов. .Фактически, все публичные кампании Вольтера использовали эмпирический факт как последний растворитель для иррациональных предрассудков и слепой приверженности существовавшим ранее представлениям. В этом отношении его философия, проявленная в каждом из них, была глубоко обязана эпистемологическим убеждениям, которые он почерпнул из ньютонианства.

2.5 К науке без метафизики

Вольтер также внес непосредственный вклад в новые отношения между наукой и философией, которые Ньютоновская революция сделала центральным элементом современности Просвещения.Особенно важна была его критика метафизики и его аргументы в пользу исключения ее из любой хорошо организованной науки. В основе ньютоновских нововведений в натурфилософии лежал аргумент о том, что вопросы тела как таковые не имеют отношения к хорошо сфокусированному естествознанию или отвлекают от него. Например, против Лейбница, который настаивал на том, чтобы вся физика начиналась с точной и всеобъемлющей концепции природы тел как таковых, Ньютон утверждал, что характер тел не имеет отношения к физике, поскольку эта наука должна ограничиваться количественным описанием эмпирических эффектов. только и сопротивляйтесь побуждению размышлять о том, что нельзя увидеть или измерить.Это удаление метафизики из физики было центральным в общей ньютоновской позиции по отношению к науке, но никто не боролся за нее более энергично и не сделал больше, чтобы прояснить различие и дать ей широкую аудиторию, чем Вольтер.

Битва с лейбницианством в 1740-х годах была большим театром для работ Вольтера в этом отношении. В 1740 году, отвечая на попытки Дю Шатле в ее Institutions de Physiques воссоединить метафизику и физику посредством синтеза Лейбница и Ньютона, Вольтер выразил свое несогласие с таким проектом в обзорах и других опубликованных им эссе.Он сделал то же самое во время кратковременного возрождения так называемого «противоречия vis viva», вызванного трактатом дю Шатле, защищая эмпирическую и механическую концепцию тела и силы от тех, кто защищал более метафизическую концепцию Лейбница о том же самом. В тот же период Вольтер также написал небольшую книгу под названием La Metaphysique de Newton , опубликовав ее в 1740 году как неявный контрапункт Institutions Шатле. Этот трактат не столько формулировал метафизику Ньютона, сколько отмечал тот факт, что он вообще избегал подобных рассуждений.Он также обвинял Лейбница в заблуждении из-за его рвения сделать метафизику основой физики. В окончательном издании 1745 года своей книги Éléments de la Философия Ньютона Вольтер также добавил свой трактат о метафизике Ньютона в качестве введения к книге, тем самым сформулировав свое собственное понимание отношений между метафизикой и эмпирической наукой в ​​прямом противоречии с лейбницевским пониманием Шатле. одинаковый. Он также добавил личные инвективы и сатиру к этой же позиции в своем обвинении Мопертюи в 1750-х годах, связав поворот Мопертюи к метафизическим подходам к физике в 1740-х годах с его все более заблуждающимся философским пониманием и его авторитарной манерой обращения со своими коллегами и критиками.

В то время как нападки Вольтера на Мопертюи пересекали черту ad hominem , в их основе была яростная защита того способа, которым метафизические рассуждения одновременно закрывают и вводят в заблуждение работу физиков. Более того, в той мере, в какой ньютонианство восемнадцатого века спровоцировало две основные тенденции в более поздней философии: первая реконструкция трансцендентальной философии а-ля Канта посредством его «Коперниканской революции», которая перенесла остатки метафизики в априорные категории разума, и во-вторых, маргинализация метафизики в целом через прославление философского позитивизма и антиспекулятивного научного метода, лежащего в его основе, Вольтера следует рассматривать как главного прародителя последнего.Кроме того, присоединяя то, что многие в XIX веке считали протопозитивизмом Вольтера, к его знаменитым кампаниям по искоренению священнической и аристо-монархической власти путем разоблачения «иррациональных суеверий», которые, казалось, закрепляли такой авторитет, наследие Вольтера также закрепило предполагаемую связь это соединило позитивистскую науку, с одной стороны, с секуляризирующим разочарованием и дехристианизацией, с другой. Таким образом, Вольтера следует рассматривать как инициатора философской традиции, которая идет от него до Огюста Конта и Чарльза Дарвина, а затем — до Карла Поппера и Ричарда Докинза в двадцатом веке.

Вольтер — Цитаты, книги и жизнь

Кем был Вольтер?

Вольтер зарекомендовал себя как один из ведущих писателей эпохи Просвещения. Среди его знаменитых произведений — трагическая пьеса Заир , исторический этюд Эпоха Людовика XIV и сатирическая новелла Кандид . Часто расходясь с французскими властями из-за своих политически и религиозных работ, он был дважды заключен в тюрьму и провел много лет в изгнании. Он умер вскоре после возвращения в Париж в 1778 году.

Ранняя жизнь

Вольтер родился Франсуа-Мари Аруэ в зажиточной семье 21 ноября 1694 года в Париже, Франция. Он был младшим из пяти детей, рожденных Франсуа Аруэ и Мари Маргерит д’Омар. Когда Вольтеру было всего семь лет, его мать скончалась. После ее смерти он сблизился со своим вольнодумным крестным.

В 1704 году Вольтер поступил в Коллеж Луи-ле-Гран, среднюю школу иезуитов в Париже, где он получил классическое образование и начал подавать надежды как писатель.

Убеждения и философия

Обращаясь к философам эпохи Просвещения, таким как Исаак Ньютон, Джон Локк и Фрэнсис Бэкон, Вольтер черпал вдохновение в их идеалах свободного и либерального общества, а также свободы религии и свободной торговли.

Вольтер, как и другие мыслители эпохи Просвещения, был деистом — не по вере, по его словам, а, скорее, по разуму. Он благосклонно относился к религиозной терпимости, хотя мог резко критиковать христианство, иудаизм и ислам.

Однако как вегетарианец и защитник прав животных Вольтер хвалил индуизм, заявляя, что индусы были «мирными и невинными людьми, одинаково неспособными причинить вред другим или защитить себя».

Основные произведения

Вольтер писал стихи и пьесы, а также исторические и философские произведения. Его самые известные стихи включают The Henriade (1723) и The Maid of Orleans , которые он начал писать в 1730 году, но так и не закончил.

Среди самых ранних из самых известных пьес Вольтера — его экранизация трагедии Софокла Эдип , которая впервые была поставлена ​​в 1718 году. За Вольтером последовала череда драматических трагедий, в том числе Мариамна (1724). Его Zaïre (1732), написанное в стихах, было чем-то вроде отхода от предыдущих работ: до этого момента трагедии Вольтера были сосредоточены на фатальном изъяне в характере главного героя; однако трагедия в Заире была результатом обстоятельств.После Заира, Вольтер продолжал писать трагические пьесы, в том числе Магомет (1736) и Нанин (1749).

В состав трудов Вольтера входят также известные исторические труды Эпоха Людовика XIV (1751) и Очерк обычаев и духа народов (1756). В последнем Вольтер применил уникальный подход к отслеживанию развития мировой цивилизации, сосредоточив внимание на социальной истории и искусстве.

«Кандид»

Популярные философские произведения Вольтера приняли форму рассказов «Микромегас » (1752 г.) и «Сон Платона » (1756 г.), а также знаменитой сатирической новеллы «Кандид » (1759 г.), которая считается Величайшая работа Вольтера. Candide наполнен философской и религиозной пародией, и в конце концов персонажи отвергают оптимизм. Ведутся большие споры о том, действительно ли Вольтер делал заявление о принятии пессимистической философии или пытался побудить людей активно участвовать в улучшении общества.

В 1764 году он опубликовал еще одну из своих знаменитых философских работ, Dictionnaire languages ​​, энциклопедический словарь, который охватывал концепции Просвещения и отвергал идеи Римско-католической церкви.

Аресты и ссылки

В 1716 году Вольтер был сослан в Тюль за насмешки над герцогом Орлеанским. В 1717 году он вернулся в Париж, но был арестован и отправлен в Бастилию на год по обвинению в написании клеветнических стихов. Вольтера снова отправили в Бастилию в 1726 году за споры с шевалье де Роганом. На этот раз его задержали ненадолго, а затем сослали в Англию, где он пробыл почти три года.

Публикация « Письма Вольтера об английском » (1733 г.) разозлила французскую церковь и правительство, вынудив писателя бежать на более безопасные пастбища.Следующие 15 лет он провел со своей любовницей Эмили дю Шатле в доме ее мужа в Сирей-сюр-Блез.

Смерть

Вольтер переехал в Пруссию в 1750 году в качестве члена двора Фридриха Великого, а последние годы провел в Женеве и Ферни. К 1778 году он был признан символом прогрессивных идеалов Просвещения, и по возвращении в Париж он был встречен как герой. Он умер там вскоре после этого, 30 мая 1778 года.

Наследие

В 1952 году исследователь и писатель Теодор Бестерман основал в Женеве музей, посвященный Вольтеру.Позже он приступил к написанию биографии своего любимого предмета, и после его смерти в 1976 году Фонд Вольтера навсегда перешел в Оксфордский университет.

Фонд продолжал работать над тем, чтобы сделать обширные произведения писателя Просвещения доступными для широкой публики. Позже было объявлено, что Оксфордское полное собрание сочинений Вольтера , первое исчерпывающее аннотированное издание романов, пьес и писем Вольтера, будет расширено до 220 томов к 2020 году.

В ноябре 2017 года, во время мероприятия, посвященного тому, что было бы Директор фонда Николас Кронк, которому исполнилось 323 года со дня рождения Вольтера, объяснил, как знаменитый писатель использовал неточности для привлечения внимания.Среди своих выдумок Вольтер назвал разные даты своего дня рождения и солгал о личности своего биологического отца.

О Вольтере — Фонд Вольтера

Родился в Париже в богатой буржуазной семье, он был блестящим учеником иезуитов. Его отказ от попыток отца направить его к карьере юриста был закреплен в 1718 году, когда он придумал себе новое имя: «де Вольтер». Вольтер является анаграммой «Arouet l (e) j (eune)» (в 18 веке i и j , а также u и v были типографически взаимозаменяемыми).Добавление аристократического предлога «де» может быть ранним признаком его социальных амбиций, но игра с глаголом volter , чтобы резко повернуться, вызывает игривое или «изменчивое» качество, которое предвещает быстрый стиль, всепроникающий юмор и ирония, делающая Вольтера такой важной фигурой в истории Просвещения.

В том же году, когда он придумал свое новое имя, Вольтер добился своего первого крупного литературного успеха, когда его трагедия Œdipe была поставлена ​​французской Комеди.Тем временем он работал над эпической поэмой, главным героем которой был Генрих IV, всеми любимый французский монарх, положивший конец гражданским войнам во Франции и ставший в трактовке Вольтера предвестником религиозной терпимости: La Ligue ( позже расширен до La Henriade ) был впервые опубликован в 1723 году.

Вольтер в Англии

Его репутация поэта и драматурга теперь прочно утвердилась, и он решил поехать в Англию, чтобы наблюдать за публикацией окончательного издания La Henriade .Его отъезд в Лондон был ускорен, когда он неразумно вступил в унизительный спор с аристократом, который на короткое время поместил его в Бастилию.

Вольтер прибыл в Лондон осенью 1726 года, и то, что частично началось как добровольное изгнание, стало для него решающим периодом становления. Он выучил английский язык и общался с рядом деятелей, видных в политической и культурной жизни Англии. Старая пила гласит, что Вольтер «приехал в Англию поэтом и оставил ее философом».По правде говоря, он был философом до приезда в Англию, и было бы точнее сказать, что Вольтер приехал в Англию как поэт и оставил ее прозаиком. Вольтер думал о себе прежде всего как о поэте, и в течение своей долгой жизни он никогда не отказывался от написания стихов, к чему у него была замечательная способность (многие из его писем усыпаны, казалось бы, спонтанными отрывками стихов). В Англии, однако, он познакомился с образцами прозы, отличными от тех, к которым он привык во Франции: например, «Путешествие Гулливера » Свифта, которое Вольтер прочитал при первой публикации, или « Spectator » Аддисона, периодическое издание, в котором он работал. чтобы научиться читать по-английски.Поэтому вряд ли случайно, прежде чем вернуться во Францию ​​в 1728 году, Вольтер начал писать свои первые два основных эссе в прозе: историю, Histoire de Charles XII , и книгу об англичанах, которая сейчас наиболее известна под названием «История Карла XII ». название « философских слов» , но впервые было опубликовано в английском переводе (Лондон, 1733 г.) как « Письма об английской нации ».

Сирей и Берлин

Фурор, вызванный публикацией во Франции в 1734 году « философских словечек », побудил Вольтера покинуть Париж и укрыться в замке своей любовницы, мадам дю Шатле, в Сирей-ан-Шампань.С 1734 года до смерти мадам дю Шатле в 1749 году это было его убежище от мира. В течение этого периода он изучал и интенсивно писал в самых разных областях, включая науку ( Eléments de la Философия Ньютона, , 1738), поэзию ( Le Mondain , 1736), драму ( Магомет , 1741), и художественная литература ( Zadig , 1747). В 1740-х годах Вольтер ненадолго был в лучших отношениях с двором: в 1745 году он стал королевским историографом, а в следующем году, после нескольких неудачных попыток, он был, наконец, избран в Французскую академию.Ему исполнилось пятьдесят, и теперь он был ведущим поэтом и драматургом своего времени; возможно, даже Вольтер не предполагал, что произведения, которые сделают его еще более знаменитым, еще лежат в будущем.

Первоначально идиллический перерыв был обеспечен пребыванием Вольтера при дворе Потсдама (1750–1753), а в 1752 году он опубликовал как Le Siècle de Louis XIV , так и Micromégas . Однако на протяжении всей своей карьеры Вольтер был склонен к литературным ссорам, и его пребывание в Берлине не было исключением; его нападение на Пьера-Луи де Мопертюи, президента Берлинской академии, заставило Фридриха II потерять терпение по отношению к нему.Вольтер покинул Берлин в шквале взаимных обвинений, и, хотя позже они были забыты, мечта Вольтера найти идеального просвещенного монарха окончательно рухнула. Его переписка с Фридрихом, начавшаяся в 1736 году, когда последний еще был наследным принцем, сохранилась и после перерыва продолжалась до самой смерти Вольтера. Они переписывались по литературным и философским вопросам, и Вольтер послал Фридриху многие свои работы в рукописи. Их обмен более чем семисотами писем остается сам по себе выдающимся литературным достижением.

Женева и Ферни

В январе 1755 года, после периода скитаний, Вольтер приобрел собственность в Женеве, которую назвал «Les Delices». Теперь началась новая и более устойчивая фаза, когда в возрасте шестидесяти одного года он впервые стал хозяином собственного дома: в мартовском письме того же года он написал: «Я, наконец, веду жизнь человека. патриарх’. Лиссабонское землетрясение в ноябре 1755 года, возможно, нарушило его философские убеждения и заставило его усомниться в лейбницанском оптимизме, который Александр Поуп помог популяризировать, но оно не нарушило его вновь обретенное личное счастье.Его Poème sur le désastre de Lisbonne появилось через несколько недель после землетрясения, и это показывает, что его мгновенный литературный ответ должен был быть стихотворным. Его прозаический ответ на катастрофу в Кандид потребовал больше времени для созревания и был опубликован в 1759 году. Тем временем он написал статьи для Энциклопедии Дидро и Даламбера, а в 1756 году опубликовал свою универсальную историю. , Essai sur les mœurs .

В 1757 году критическая статья Даламбера «Женева» в энциклопедии вызвала скандал в этом городе.Женева оказалась не той образцовой республикой, которую Вольтер себе представлял или надеялся, и после ряда споров с клерикальной властью он решил покинуть город. Правительство не приветствовало бы возвращение в Париж, поэтому он купил дом и поместье в Ферни, где поселился в 1760 году — теперь на французской земле, но в непосредственной близости от границы. В этом символически маргинальном положении Вольтер должен был прожить всю оставшуюся жизнь. Отныне он будет играть роль сеньора , заботиться о своем поместье и даже строить церковь для жителей деревни: на ней есть деистская (и нескромная) надпись Deo erexit Voltaire («Вольтер воздвиг [это] Богу») .Но эта вновь обретенная роль не означала, что, как и Кандид, Вольтер нашел счастье в возделывании своего сада и игнорировании потустороннего мира. Напротив, именно в 1760 году Вольтер впервые издал объединяющий клич, которым он впредь будет подписывать многие свои письма: Ecrasons l’Infâme («Давай сокрушим презренных»). Стабильность его базы в Ферне, кажется, дала Вольтеру возможность в последующие годы начать и поощрять кампании, которые вскоре сделали его самым известным писателем в Европе.

Дело Каласа было решающим моментом в этом крестовом походе за терпимость. Гугенот Жан Калас был замучен и сломан колесом в 1762 году после того, как был признан виновным на основании сомнительных доказательств в убийстве своего сына. Вольтер успешно возглавил решительную кампанию по очищению имени Каласа, написал много писем и опубликовал ряд работ, в том числе Traité sur la tolérance (1763). Последовали и другие кампании — успешная по реабилитации другой гугенотской семьи, Сирвенов, обвиняемых в убийстве дочери, недавно обращенной в католицизм, и неудачная с целью добиться помилования девятнадцатилетнего мужчины Ла Барре. приговорен к сожжению на костре за совершение некоторых тривиальных кощунственных действий (и за то, что у него была копия «Философского словаря » Вольтера ).Эта борьба принесла Вольтеру еще большую известность, и это никоим образом не умаляет его несомненной решимости и смелости сказать, что он явно наслаждался своей новой ролью: в письме 1766 года он написал другу: « О, как я люблю эту философию действие и доброжелательность ».

Хотя многие из более поздних работ Вольтера касались его крестового похода за терпимость и справедливость, он продолжал писать в самых разных формах, от трагедии до критики Библии и от сатиры до короткометражного художественного произведения ( L’Ingénu , 1767; Le Taureau blanc , 1773).В феврале 1778 года друзья уговорили Вольтера совершить символическое возвращение в Париж якобы для наблюдения за подготовкой к постановке его последней трагедии Irène . Это был первый раз, когда он ступил в столицу с 1750 года, и был встречен с триумфом. Череда друзей посетила его, и, несмотря на ухудшение его здоровья, он присутствовал на представлении своей новой пьесы в Комеди Франсез, в ходе которой его бюст был увенчан на сцене лавровым венком. Его здоровье не позволяло ему вернуться в Ферни, и два месяца спустя он умер в Париже.Даже после смерти Вольтер, знаменитый актер-любитель, казалось, организовал свой уход со сцены, чтобы добиться максимальной огласки.

С точки зрения истории идей, самым важным достижением Вольтера было то, что он помог в 1730-х годах представить мысли Ньютона и Локка во Франции (и, следовательно, на остальном континенте). Это достижение, как показал Джонатан Исраэль, далеко не так радикально, как иногда думали: рассматриваемые английские мыслители служили, по сути, деистическим оплотом против более радикальных (атеистических) течений мысли в спинозистской традиции.Деистские убеждения Вольтера, повторявшиеся на протяжении всей его жизни, становились все более устаревшими и оборонительными по мере того, как он становился старше и по мере того, как он все больше и больше увлекался распространением атеизма. Неспособность Вольтера создать оригинальную философию в некотором смысле уравновешивалась его сознательным культивированием философии действия; его крестовый поход «здравого смысла» против суеверий и предрассудков и в пользу религиозной терпимости был его самым большим вкладом в прогресс Просвещения.«Руссо пишет, чтобы писать, — заявил он в письме 1767 года, — я пишу, чтобы действовать».

Таким образом, литературный и риторический вклад Вольтера в эпоху Просвещения был поистине уникальным. Не интересовавшийся ни музыкой (как Руссо), ни искусством (как Дидро), Вольтер по сути своей был человеком языка. Благодаря силе стиля, умелому выбору литературного жанра и искусному манипулированию книжным рынком он нашел средства популяризации и распространения идей, которые до того времени обычно были тайными.Диапазон его произведений огромен, охватывая практически все жанры. Стихами он писал во всех формах — эпическую поэзию, оду, сатиру и послание, и даже случайные и легкие стихи; его драма, также написанная в стихах, включает в себя как комедии, так и трагедии (хотя трагедии не сохранились в современном театре, многие из них живут в опере, как, например, Россини Семирамида и Танкреди ).

Это прежде всего прозаические произведения, с которыми знакомы современные читатели, и снова они охватывают широкий спектр: истории, полемические сатиры, всевозможные брошюры, диалоги, короткие художественные произведения или contes , а также письма как реальные, так и вымышленные.Заметным отсутствием в этом списке является роман, жанр, который, как и проза драм , Вольтер считал базовым и тривиальным. Чтобы понять силу его неприязни к этим «новым» жанрам, мы должны помнить, что Вольтер был продуктом конца семнадцатого века, момента ссоры между древними и современниками, и эти литературные дебаты продолжали влиять на его эстетические взгляды. через его жизнь. Спорные религиозные и политические взгляды часто выражались в литературных формах (классическая трагедия, стихотворная сатира), усовершенствованных в семнадцатом веке; «консерватизм» этих форм кажется, по крайней мере современным читателям, компрометирует содержание, хотя этот очевидный традиционализм, возможно, на самом деле помог Вольтеру замаскировать оригинальность своего предприятия: по крайней мере, можно утверждать, что в такой работе, как Zaïre (1732 г.), форма классической трагедии сделала ее идеи религиозной терпимости более приемлемыми.

Однако это также было бы упрощением, потому что, несмотря на свой очевидный литературный консерватизм, Вольтер на самом деле был неутомимым реформатором и экспериментатором литературных жанров, почти вопреки самому себе новаторским, особенно в области прозы. Хотя он никогда не отказывался от стихотворной драмы и философской поэзии, он экспериментировал с разными формами исторического письма и пробовал свои силы в разных стилях прозы. Прежде всего, он, кажется, обнаружил в конце своей карьеры сатирическое и полемическое использование этого фрагмента, в частности, в своих алфавитных произведениях, Dictionnaire Философский portatif (1764), содержащем 73 статьи в своем первом издании, и Questions sur l’Encyclopédie (1770–1772).Последняя работа, первое издание которой содержало 423 статьи в девяти томах октаво, представляет собой обширный и сложный сборник его идей и относится к непризнанным шедеврам Вольтера.

За свою карьеру он использовал около 175 различных псевдонимов

Ироничный, динамичный, обманчиво простой стиль Вольтера делает его одним из величайших стилистов французского языка. Всю свою жизнь Вольтер любил играть в своих пьесах, и эта любовь к ролевым играм пронизывала все его произведения.В течение своей карьеры он использовал около 175 различных псевдонимов, и его творчество характеризуется быстрым увеличением количества разных персонажей и голосов. Читателя постоянно вовлекают в диалог — сноской, противоречащей тексту, или одним голосом в тексте, который выступает против другого. Маска используется так безжалостно, а присутствие юмора, иронии и сатиры настолько широко распространено, что читатель, наконец, не понимает, где находится «настоящий» Вольтер. Его автобиографические сочинения немногочисленны и совершенно не раскрывают: как следует из названия его Commentaire Historique sur les Œuvres de l’auteur de la Henriade , только его сочинения составляют личность их автора.

На самом деле мы редко знаем с уверенностью, что на самом деле думал или во что верил Вольтер; для него было важно влияние того, что он написал. Великие крестовые походы 1760-х годов научили его осознавать важность общественного мнения, и в популяризации тайных идей начала века он играл роль журналиста. Возможно, он был старомоден в своей ностальгии по классицизму прошлого века, но он был полностью своего времени в своем непревзойденном понимании средств публикации.Он манипулировал книжной торговлей, чтобы добиться максимальной огласки своих идей, и он хорошо понимал важность того, что он называл «портативным». В 1766 году Вольтер писал Даламберу: «Двадцать томов in folio никогда не вызовут революции; стоит опасаться маленьких портативных книжек за тридцать су ».

Вольтер был современен и в том, как он изобрел себя, создав общественный имидж из своего принятого имени. Как патриарх Ферне, он превратился в учреждение, известность которого распространилась по всей Европе.Как активный и воинственный интеллектуал, он стоял у истоков французской традиции, которая ждала Эмиля Золя и Жан-Поля Сартра, а в современной республиканской Франции его имя стоит как культурный символ, символ рационализма и защиты прав человека. толерантность. Вольтер был человеком парадоксов: буржуа, который, как из Вольтер, выдавал себя за аристократические претензии, но который, как простой Вольтер, позже стал героем Революции; консерватор в эстетических вопросах, который выступал как радикал в религиозных и политических вопросах.Он был, прежде всего, искусным ироником, который, возможно, больше, чем любой другой писатель, придал Просвещению характерный и определяющий тон голоса.

— Н.Э. Кронк

10 вещей, которые вы должны знать о Вольтере

1. Происхождение его знаменитого псевдонима неясно.
У Вольтера были натянутые отношения с отцом, который препятствовал его литературным устремлениям и пытался заставить его заняться юридической карьерой. Возможно, чтобы показать свое неприятие ценностей отца, он отказался от фамилии и принял псевдоним «Вольтер» после завершения своей первой пьесы в 1718 году.Вольтер никогда не объяснял значение своего псевдонима, поэтому ученые могут только предполагать его происхождение. Самая популярная теория утверждает, что это имя является анаграммой определенного латинизированного написания слова «Arouet», но другие утверждали, что это отсылка к названию семейного замка или отсылка к прозвищу «volontaire» (волонтер), которое Вольтер могло быть дано как саркастический намек на его упрямство.

2. Он находился в заключении в Бастилии почти год.
Колкое остроумие Вольтера впервые навлекло на него неприятности с властями в мае 1716 года, когда он был ненадолго изгнан из Парижа за сочинение стихов, высмеивающих семью французского регента.Однако молодой писатель не смог прикусить язык, и только через год он был арестован и заключен в Бастилию за то, что написал скандальные стихи, подразумевающие, что регент имел кровосмесительные отношения с его дочерью. Вольтер хвастался, что его камера дает ему немного времени на размышления, и в конце концов он провел 11 месяцев за решеткой, прежде чем добиться освобождения. Позже он пережил еще одно короткое пребывание в Бастилии в апреле 1726 года, когда был арестован за планирование дуэли с аристократом, который оскорбил и избил его.Чтобы избежать дальнейшего тюремного заключения, он добровольно сослал себя в Англию, где оставался почти три года.

3. Он стал очень богатым, воспользовавшись недостатком французской лотереи.
В 1729 году Вольтер объединился с математиком Шарлем Мари де ла Кондамин и другими, чтобы использовать прибыльную лазейку во французской национальной лотерее. Правительство ежемесячно откладывало огромные призы для конкурса, но ошибка в расчетах означала, что выплаты превышали стоимость всех билетов в обращении.Имея это в виду, Вольтер, Ла Кондамин и синдикат других игроков смогли неоднократно загонять рынок в угол и получать огромные выигрыши. Эта схема принесла Вольтеру неожиданный доход в размере почти полумиллиона франков, что позволило ему пожить и посвятить себя исключительно литературной карьере.

4. Он был необычайно плодовитым писателем.
Вольтер написал более 50 пьес, десятки трактатов по науке, политике и философии и несколько книг по истории обо всем, от Российской империи до французского парламента.Попутно ему также удалось втиснуть груды стихов и объемную переписку, насчитывающую около 20 000 писем друзьям и современникам. Предполагается, что Вольтер поддерживал свои потрясающие результаты, тратя до 18 часов в день на то, чтобы писать или диктовать секретарям, часто еще в постели. Возможно, он также питался героическим количеством кофеина — по некоторым данным, он выпивал целых 40 чашек кофеина в день.

5. Многие из его самых известных работ были запрещены.
Поскольку в своих работах он очернил все, от организованной религии до системы правосудия, Вольтер столкнулся с частой цензурой со стороны французского правительства.Значительная часть его работ была запрещена, и власти даже приказали сжечь определенные книги государственным палачом. Чтобы бороться с цензурой, Вольтер напечатал большую часть своей продукции за границей, и он публиковался под вымышленными именами и псевдонимами. Его знаменитая повесть «Кандид» изначально приписывалась «Доктору Кандидату». Ральф », и он активно пытался дистанцироваться от него в течение нескольких лет после того, как правительство и церковь осудили его. Несмотря на все свои попытки сохранить анонимность, Вольтер жил почти в постоянном страхе перед арестом.Он был вынужден бежать во французскую деревню после того, как его «Письма об английском нации» были опубликованы в 1734 году, и он провел большую часть своей дальнейшей жизни в неофициальной ссылке в Швейцарии.

6. Он помог популяризировать знаменитую сказку о сэре Исааке Ньютоне и яблоке.
Хотя эти двое никогда не встречались лично, Вольтер был восторженным помощником английского физика и математика сэра Исаака Ньютона. Получив экземпляр «Principia Mathematica» Ньютона, он утверждал, что преклонил колени перед ней в благоговении, «что было совершенно правильно.Вольтер сыграл ключевую роль в популяризации идей Ньютона и предложил один из первых отчетов о том, как знаменитый ученый развивал свои теории гравитации. В своем «Очерке эпической поэзии» 1727 года Вольтер писал, что Ньютон «впервые подумал о своей системе тяготения, увидев яблоко, падающее с дерева». Вольтер не был первоисточником истории «Эврики!» Момент, как часто утверждают, но его рассказ сыграл важную роль в том, чтобы сделать его легендарной частью биографии Ньютона.

7. Он недолго работал шпионом французского правительства.
Вольтер завязал оживленную переписку с Фридрихом Великим в конце 1730-х годов, а позже он совершил несколько поездок, чтобы лично встретиться с прусским монархом. Перед одним из этих визитов в 1743 году Вольтер придумал опрометчивый план, чтобы использовать свое новое положение для восстановления своей репутации при французском дворе. Заключив сделку по работе в качестве информатора в правительстве, он написал несколько писем французам, в которых содержалась дурманящая информация о внешней политике и финансах Фредерика.Однако Вольтер оказался паршивым шпионом, и его план быстро развалился после того, как Фредерик стал подозревать его мотивы. Тем не менее эти двое остались близкими друзьями — некоторые даже утверждали, что они были любовниками, — и Вольтер позже переехал в Пруссию в 1750 году, чтобы занять постоянную должность при дворе Фридриха. Их отношения окончательно испортились в 1752 году, после того как Вольтер предпринял серию резких нападок на главу Прусской академии наук. Фредерик ответил критикой Вольтера и приказал публично сжечь написанную им сатирическую брошюру.Вольтер навсегда покинул двор в 1753 году, предположительно сказав другу: «Я был в восторге от [Фредерика] 16 лет, но он вылечил меня от этой долгой болезни».

Иллюстрация Вольтера, переводящего работы Исаака Ньютона

8. Он никогда не был женат и не имел детей.
Хотя формально Вольтер умер холостяком, его личная жизнь была вращающейся дверью любовниц, любовников и давних любовников. У него был знаменитый шестнадцатилетний роман с блестящим — и очень женатым — писателем и ученым Эмили дю Шатле, а позже у него были серьезные, хотя и скрытные партнерские отношения со своей племянницей Мари-Луизой Миньо.Они жили как супружеская пара с начала 1750-х годов до его смерти, и они даже усыновили ребенка в 1760 году, когда приняли к себе бедную молодую женщину по имени Мари-Франсуаза Корнель. Позже Вольтер заплатил приданое за женитьбу Корнеля и часто называл Миньо и себя ее «родителями».

9. В преклонном возрасте он основал успешный часовой бизнес.
В 1770-х годах Вольтер, живя в Ферни, Швейцария, вместе с группой швейцарских часовщиков основал часовой бизнес в своем имении.С семидесятилетним Вольтером, исполняющим обязанности менеджера и финансиста, предприятие вскоре переросло в индустрию, охватывающую всю деревню, и часы Ferney стали соперничать с одними из лучших в Европе. «Наши часы сделаны очень хорошо, — писал он однажды французскому послу в Ватикане, — очень красивые, очень хорошие и дешевые». Вольтер видел в этом предприятии способ поддержать экономику Ферне и использовал свою обширную сеть контактов с высшим классом, чтобы найти потенциальных покупателей. Среди прочего, ему в конечном итоге удалось продать свои товары таким людям, как Екатерина Великая из России и король Франции Людовик XV.

10. Он продолжал вызывать споры даже после смерти.
Вольтер умер в Париже в 1778 году, всего через несколько месяцев после возвращения в город впервые за 28 лет, чтобы наблюдать за постановкой одной из своих пьес. В течение последних нескольких дней его жизни официальные лица католической церкви неоднократно навещали Вольтера — пожизненного деиста, который часто критиковал организованную религию — в надежде убедить его отказаться от своего мнения и сделать признание на смертном одре. Великий писатель остался равнодушным и якобы оттолкнул священников, сказав: «Позвольте мне умереть с миром.Его отказ означал, что ему было официально отказано в христианском погребении, но его друзьям и семье удалось организовать тайное погребение в регионе Шампань во Франции до того, как приказ стал официальным.

Вольтер (Франсуа-Мари Аруэ)> Индивидуальный философ> Философия

Введение | Жизнь | Работа | Книги

Вольтер (Франуа-Мари Аруэ) (Портрет Николя де Ларжиллира, 1718 г.)

Вольтер (настоящее имя Франуа-Мари Аруэ ) (1694 — 1778) был французским философом и писателем эпохи Просвещения.Его интеллект, остроумие и стиль сделали его одним из величайших писателей и философов Франции , несмотря на споры , которые он привлек.

Он был откровенным сторонником социальной реформы (включая защиту гражданских свобод , свободы религии и свободной торговли ), несмотря на строгие законы о цензуре и суровые наказания того периода, и использовал из его сатирических произведений критиковать католических догм и французских институтов его времени.Наряду с Джоном Локком, Томасом Гоббсом и Жан-Жаком Руссо его работы и идеи повлияли на важных мыслителей как американских , так и французских революций .

Он был плодовитым писателем , и написал почти произведений в каждой литературной форме (пьесы, стихи, романы, очерки, исторические и научные труды, более 21000 писем и более двух тысяч книг и брошюр).

Вольтер был , родился 21 ноября 1694 года в Париже, , Франция, был самым младшим из пяти детей в семье среднего класса .Его отцом был Франсуа Аруэ , нотариус и мелкий чиновник казначейства; его матерью была Мария Маргарита д’Омар , из знатной семьи провинции Пуату.

Вольтер получил образование иезуитами в Коллеж Луи-ле-Гран в Париже с 1704 по 1711 год, где он продемонстрировал ранний дар к языкам , изучая латынь и греческий в детстве, а позже стал свободно на итальянском, испанском и английском языках. Он, однако, утверждал, что не выучил ничего, кроме «латыни и глупостей».

К моменту окончания колледжа Вольтер уже решил, что хочет стать писателем . Однако его отец очень хотел, чтобы он стал юристом , поэтому Вольтер притворился, что работает в Париже помощником юриста, а на самом деле большую часть своего времени тратил на написание сатирических стихов . Даже когда отец нашел его и отправил изучать право в провинцию, он, тем не менее, продолжал писать .

Остроумие Вольтера вскоре сделало его популярным среди некоторых из аристократических семей Парижа, и он стал фаворитом в светских кругах .Когда отец Вольтера устроился на него секретарем французского посла в Нидерландах , Вольтер влюбился в французскую беженку по имени Катрин Олимп Дюнуайе , но их скандальный побег был сорван отцом Вольтера и он был вынужден вернуться во Францию ​​.

С раннего возраста у Вольтера были проблемы с французскими властями за его энергичные нападения на правительство и католическую церковь, которые привели к многочисленным тюремным заключениям и изгнанникам на протяжении всей его жизни.В 1717 году, когда ему было еще чуть больше двадцати, он стал участником заговора Челламаре Джулио Альберони против Филиппа II, герцога Орланского (затем регента короля Франции Людовика XV ), и его писаний о Регент привел к тому, что он был заключен в печально известную Бастилию на одиннадцать месяцев. Однако, находясь там, он написал свою дебютную пьесу, «Эдипе» , успех которой установил его репутацию . В 1718 году, после этого заключения, он принял имя «Вольтер» (сложная анаграмматическая игра слов), как псевдоним, так и для повседневного использования, что многие считали обозначением его формального отделения от его семья и его прошлое.

Когда он оскорбил молодого дворянина, Chevalier de Rohan , в 1726 году lettre de cachet было выдано изгнаннику Voltaire без суда , и он провел почти три года в Англии с 1726 по 1729 год. сильно повлиял на его идеи и опыт, и он был особенно впечатлен британской конституционной монархией , ее поддержкой свобод слова и религии , а также философией Джона Локка и научными работами сэра Исаака Ньютона ( 1642 — 1726) по оптике и гравитации.Вернувшись в Париж, он опубликовал свои взгляды на британское правительство, литературу и религию в сборнике под названием «Философские письма на английском языке» ( «Философские письма на английском языке» ), которые были встречены великими полемика во Франции (включая сожжение копий произведения), и Вольтер снова был вынужден покинуть Париж в 1734 году.

Его второе изгнание, с 1734 по 1749 год, было проведено в Chteau de Cirey (около Luneville на северо-востоке Франции).Замок принадлежал маркизу Флоран-Клод дю Штле и его жене, интеллектуалу Marquise milie du Chtelet (1706-1749), хотя Вольтер вложил часть своих денег в реконструкцию здания . Он начал пятнадцатилетние отношения с маркизой как любовников и сотрудников в своих интеллектуальных поисках, в течение которых они собрали и изучили более 21000 книг и провели эксперименты в области естественных наук в лаборатории. .Он продолжал писать, часто в сотрудничестве с маркизой, как художественную литературу, так и научные и исторические трактаты, а также на более философские темы (особенно по метафизике, оправданию существования Бога и достоверности Библии ). ). Он отрекся от религии и призвал к отделению церкви от государства и к более религиозной свободе . Тем не менее, в 1746 году он был избран в Французскую академию .

После смерти маркизы в 1749 году (и продолжающихся споров по поводу его работы «Задиг» 1747 года) Вольтер переехал в Потсдам (около Берлин ), чтобы присоединиться к Фредерику Великому (1712 — 1786). ), его большим другом и поклонником, с зарплатой 20 000 франков в год. После многообещающего старта Вольтер вызвал еще споров в 1753 году своей атакой на президента Берлинской академии наук , что сильно разозлило Фредерика.И снова документы были сожжены, и он сбежал из в сторону Парижа, чтобы избежать ареста, но Людовик XV запретил ему возвращаться в Париж, поэтому вместо этого он обратился в , Женева, , Швейцария, где купил большое поместье. Хотя сначала его приветствовали, закон в Женеве запретил театральных представлений и публикацию его произведений, и в конце концов Вольтер покинул город в отчаянии.

В 1759 году он окончательно поселился в поместье под названием Ferney , недалеко от швейцарской границы, где он прожил большую часть своих последних 20 лет вплоть до самой смерти, и где он продолжал принимать всю интеллектуальную элиту своего времени. время.Его разочаровывающий опыт последних лет вдохновил его самую известную работу «Кандид, или оптимизм» ( «Кандид, или оптимизм» ) 1759 года, сатиру на философию Готфрида Лейбница и др. религиозно-философский оптимизм в целом.

Вольтер вернулся на встречу с героем в Париже в 1778 году в возрасте 83 лет. Однако волнение от поездки было для него слишком велико, и он умер 30 мая 1778 года в Париже .Говорят, что его последними словами были: «Ради бога, позволь мне умереть с миром». Из-за его критики церкви ему было отказано в захоронении на церковной земле, хотя в конце концов он был похоронен в аббатстве в Шампанском , а в 1791 году его останки были перенесены в место упокоения в Panthon в Париже. . Его сердце было извлечено из его тела и теперь находится в Bibliotheque Nationale в Париже, а его мозг также был удален (хотя после серии переходов более 100 лет он, по-видимому, исчез после аукцион).

Вольтер был плодовитым писателем и написал почти произведений в каждой литературной форме (пьесы, стихи, романы, очерки, исторические и научные труды, более 21000 писем и более двух тысяч книг и брошюр). Многие из его прозаических произведений и романсов были написаны как полемика , и им часто предшествовали его едкие, но разговорные предисловия. «Кандид» (1759), один из самых известных и успешных, например, напал на философию Готфрида Лейбница и его религиозно-философский оптимизм в шедевре сатиры и иронии .Тем не менее, Вольтер также отверг пессимистическую философию Блеза Паскаля о греховности человека и пытался придерживаться среднего курса , в котором человек мог найти моральную добродетель через разум .

Самым крупным философским трудом Вольтера был «Философский словарь» ( «Философский словарь» ), опубликованный в 1764 году и включающий статьи, внесенные им в энциклопедию «Encyclopdie, ou dictionnaire raisonn des Sciences, des Arts. et des mtiers « ( » Энциклопедия, или систематический словарь наук, декоративно-прикладного искусства « ) (1751 — 1772) и несколько второстепенных произведений.Он направил критических замечаний в адрес французских политических институтов, личных врагов Вольтера, Библии и Римско-католической церкви.

Его помнят и почитают во Франции как отважного полемиста , который неустанно боролся за гражданских прав (право на справедливое судебное разбирательство , свободу слова и свободу религии ) и который осудил лицемерие и несправедливость Ancien Rgime , которые включали несправедливый баланс власти и налогов между Первым сословием (духовенство), Вторым сословием (дворяне) и Третьим сословием ( простолюдины и средний класс, обремененные большей частью налогов).Вольтер видел французскую буржуазию как слишком маленькую и неэффективную, аристократию как паразитическую и коррумпированную, простолюдинов как невежественные и суеверные, а церковь как статическую силу, полезную только для поддержки революционеров.

Хотя он на интеллектуальных основаниях приводил доводы в пользу установления конституционной монархии во Франции, предполагая предвзятость к либерализму, на самом деле он не доверял демократии , которую он видел как пропаганду идиотизма масс .Он видел просвещенного монарха или абсолютиста ( доброжелательный деспотизм , подобный тому, который защищал Платон), советовал философами, такими как он сам, как единственный способ добиться необходимых изменений , утверждая, что это было в рациональный интерес монарха к увеличению власти и богатства своих подданных и королевства.

Вольтера часто считают атеистом, хотя на самом деле он принимал участие в религиозных мероприятиях и даже построил часовню в своем имении в Ферни.Главный источник ошибочного представления — это строка из одного из его стихотворений (названного «Послание автору книги« Три самозванца » ), которое обычно переводится как:« Если бы Бога не было, он надо было бы Его изобрести ». Многие комментаторы утверждали, что это ироничный способ сказать, что не имеет значения, существует ли Бог или нет, хотя другие утверждают, что из остальной части стихотворения ясно, что любая критика была больше сосредоточена на действиях организованная религия , а не к концепции самой религии .

Фактически, как и многие другие ключевые фигуры европейского Просвещения, Вольтер считал себя деистом, и он сыграл важную роль в распространении деизма из Англии во Францию ​​при его жизни. Он не верил, что абсолютная вера , основанная на каком-либо конкретном или единственном религиозном тексте или традиции откровения , было необходимо , чтобы поверить в Бога. Он писал: «Для меня совершенно очевидно, что существует необходимое, вечное, высшее и разумное существо.Дело не в вере, а в разуме «. Действительно, его внимание к идее вселенной, основанной на разуме и уважении к природе , отражало пантеизм, который становился все более популярным на протяжении 17 и 18 веков.

Хотя он и не был атеистом как таковой, он был противником организованной религии. Конечно, он был очень критически настроен по отношению к преобладающему католицизму , и, в частности, он считал, что Библия была устаревшей правовой и / или моральной ссылкой , что в любом случае она была в основном метафорической (хотя она все еще учила несколько хороших уроков), и что это была работа Человека , а не божественный дар, и все это принесло ему плохую репутацию в католической церкви .Его отношение к исламу варьировалось от «ложной и варварской секты» до «мудрой, суровой, целомудренной и гуманной религии». Он также показал в какой-то момент склонность к идеям индуизма и трудам священников-браминов.

Вольтер известен многими памятными афоризмами , хотя они часто цитируются вне контекста . «Если бы Бога не было, нужно было бы Его изобрести», как уже упоминалось, все еще вызывает горячие споры, о его значении и намерениях.«Все к лучшему в лучшем из всех возможных миров» из его новеллы «Кандид» на самом деле является пародией на оптимизм Лейбница и религии. Наиболее часто цитируемая цитата Вольтера на самом деле полностью апокриф : Я не одобряю то, что вы говорите, но я буду защищать до смерти ваше право сказать, что это было фактически написано Эвелин Беатрис Холл в ее биографии Вольтера 1906 года и другие, хотя он отражает дух отношения Вольтера.

См. Дополнительные источники и список рекомендованной литературы ниже или полный список на странице книг по философии. По возможности я связывал книги с моим партнерским кодом Amazon, и как партнер Amazon я зарабатываю на соответствующих покупках. Покупка по этим ссылкам помогает поддерживать работу сайта, и я благодарен за вашу поддержку!

Вольтер | Энциклопедия Первой поправки

Французский сатирик и философ XVIII века Вольтер оказал большое влияние на тех, кто стремился к справедливости, свободному поиску и отделению церкви от государства.Он отвергал все иррациональное и непонятное и отстаивал свободу мысли. Его объединяющий клич был «écrasez l’infâme» («давай сокрушим зло»), имея в виду религиозные суеверия. (Изображение из Библиотеки Конгресса, общественное достояние)

Вольтер — это псевдоним Франсуа-Мари Аруэ (1694–1778), французского писателя и философа эпохи Просвещения, который вдохновлял тех, кто по обе стороны Атлантики интересовался свободным исследованием и секуляризмом.

Вольтер отстаивал свободу мысли

Многочисленные язвительные сатиры и философские сочинения Вольтера продемонстрировали его отвращение к христианству, нетерпимости и тирании. Он выступал за социально ориентированную литературу. Между тем он отвергал все иррациональное и непонятное и отстаивал свободу мысли. Его объединяющий клич был «écrasez l’infâme» («давай сокрушим зло»), имея в виду религиозные суеверия. Также Вольтеру часто приписывают поговорку: «Я могу с вами не согласиться, но я до смерти защищаю ваше право сказать это.(Автор Эвелин Беатрис Холл приписывает это высказывание Вольтеру в своей работе «Друзья Вольтера» [1906]).

Сочинения Вольтера привели к тюремному заключению и ссылке

Отказавшись от желания отца стать юристом, Вольтер занялся своей первой любовью, писательством, что быстро вызвало трудности с властями из-за его порой резких нападок на правительство и католическую церковь. Результатом стала серия тюрем и ссылок. В 1713 году Вольтер был ненадолго сослан в Нидерланды.В 1717 году он был заключен в тюрьму в Бастилии за сатирические стихи, высмеивающие правительство и особенно регента Филиппа II, герцога Орлеанского.

Произведения Вольтера снискали ему славу, но в 1726 году он поссорился с могущественным молодым дворянином, кавалером де Роганом, и снова был брошен в Бастилию. Его несправедливое заключение только усилило его страсть к справедливости. Он защищал права литераторов против произвола короля и знати.

Когда Вольтер сделал выбор между продолжением тюремного заключения и изгнанием, он выбрал изгнание.Он жил в Англии с 1726 по 1729 год. Его «Поэма Лиги» 1728 года, позже переименованная в «Генриаду», была красноречивой защитой религиозной терпимости. В 1733 году он опубликовал в Англии «Письма об английском народе». Работа появилась во Франции в 1734 году в неавторизованном издании Philosophical Letters. В письмах хвалили английские институты, тем самым представляя косвенную критику их французских коллег. Французские власти осудили книгу, и Вольтер бежал из Парижа в независимое герцогство Лотарингия.

В 1750 году Вольтер отправился в Берлин по приглашению Фридриха II Прусского, с которым он много лет переписывался. Вольтер мирился с просвещенным деспотизмом, полагая, что сильный, но справедливый князь не позволит группировкам уничтожить друг друга. Однако остроумие Вольтера противоречило автократическому нраву короля и приводило к частым спорам. Через два года Вольтер уехал в Женеву.

После пяти лет, проведенных в Швейцарии, твердое мнение Вольтера заставило его сделать еще один шаг.Позже он решил жить в Ферне, на швейцарской границе, которая тогда не находилась под юрисдикцией французского короля. Там он провел оставшиеся двадцать лет своей жизни, находясь в безопасности, позволяя своим писаниям становиться еще более откровенными.

Произведения Вольтера были прогрессивными

Истории Вольтера не были беспристрастными; они были пропагандистскими и разоблачительными, изображая постепенную победу просвещения и братства над невежеством, фанатизмом и злом.Он участвовал во Французской энциклопедии и писал трактаты, брошюры и трактаты, осуждающие злоупотребления, несправедливость, жадность и произвол. Он отстаивал принцип, согласно которому наказание должно соответствовать преступлению, и подверг критике смертную казнь и применение пыток. Вольтер отдавал предпочтение честным судьям, избранным на основе заслуг, а не по причине их социального происхождения.

Вольтер умер в Париже в возрасте 83 лет. Обиженная его непрекращающейся критикой, Римско-католическая церковь отказалась разрешить его захоронение на церковной земле.Однако в 1791 году его останки были перенесены в Пантеон в Париже.

Эта статья была первоначально опубликована в 2009 году. Мартин Груберг был президентом Союза гражданских свобод Фокс-Вэлли в Висконсине.

Отправить отзыв об этой статье

Руководство для начинающих о Вольтере, философе свободы слова и толерантности | Франсуа Мари Аруэ де Вольтер

После резни в Чарли Эбдо французские книжные покупатели обращаются к одному из своих великих философов , Вольтеру, за просвещением и, возможно, Просвещением.Издательство Галлимар печатает дополнительные 10 000 экземпляров своего «Трактата о толерантности», которым размахивали участники митингов в Париже 11 января. В трактате Вольтер выступает за терпимость к религиозным убеждениям, оставляя за собой право энергично возражать против них и осуждая религиозный фанатизм всех мастей. «Терпимость никогда не вызывала гражданской войны; нетерпимость покрыла Землю кровавой бойней ».

Вольтер — псевдоним Франсуа-Мари Аруэ, родившегося в 1694 году: философ, романист, драматург, всесторонний смутьяне и виртуоз насмешек с равными возможностями.С начала 20-го века он также был обречен на неправильное цитирование теми, кто использовал его как оружие в войнах за свободу слова. На самом деле он никогда не писал: «Я не согласен с тем, что вы говорите, но я буду защищать до смерти ваше право сказать это» — эта прекрасная формулировка, скорее, принадлежит его английскому биографу Эвелин Беатрис Холл (которая также использовала псевдоним: С.Г. Таллентир), которая использовала его для описания своего «отношения» в своей биографии 1906 года «Друзья Вольтера».

В более ранней биографии упоминается еще один приятный момент, который, вероятно, действительно сказал Вольтер в ответ на то же дело.Услышав, что власти приговорили к публичному сожжению книгу другого философа, Вольтер пошутил: «Какая суета насчет омлета!» (Великолепно отраженная защита.) Между тем, инструкция « Écrasez l’infâme !» («Сокруши то, что позорно»), подписанное во многих его письмах, стало чем-то вроде личного лозунга против злоупотреблений со стороны священнослужителей.

В конце концов, ему было не чуждо попадать в неприятности с властями, и он не мог не спровоцировать их.Ранняя публикация сатирического стихотворения, обвиняющего герцога Орлеанского в сексе с собственной дочерью, привела, что не совсем непредсказуемо, к ограничению в Бастилии. Но Вольтер смог продуктивно использовать тюремное заключение: именно там он принял свой псевдоним (или, возможно, guerre) и написал свою первую пьесу «Эдипе», рифф на трагедию Софоклина.

Его самая известная работа — «Кандид», фантастика, в которой молодой титульный герой погружается в тайны философского оптимизма.Это сатира на философские теории великого математика Готфрида Вильгельма Лейбница, бессмертно изображенного на своих страницах как некоего профессора Панглосса — отсюда и наше слово «панглосский».